Аннотация: Сказки для взрослых, которые когда-то были детьми и для детей, которые когда-нибудь станут взрослыми... Всех, у кого есть специальная обувь, сшитая из облаков, приглашаю прокатиться по радуге...
ПРОКАТИТЬСЯ ПО РАДУГЕ.
Марина Черемных
- Здравствуйте, ребята. Сегодня мы с вами будем рисовать радугу. Возьмите чистый лист бумаги и простой карандаш. Начнём мы с эскиза. Вам нужно нарисовать восемь дугообразных линий. Приступайте!
Я сидел в тёплом уютном кабинете, в котором несколько раз в неделю проходили мои уроки рисования. Надо сказать, что я безумно любил рисовать. Учительница наша мне очень нравилась. Я неторопливо водил по листу бумаги длинным карандашом, выводя восемь дугообразных линий, как сказала Наталья Алексеевна.
- Все справились? - спросила она.
- Да, - хором ответили мы.
- А теперь я хочу рассказать вам секрет, с помощью которого вам очень легко будет запомнить, из каких же цветов состоит радуга. "Каждый охотник желает знать, где сидит фазан". Запомните эту фразу. Каждое слово в ней начинается с той буквы, что и цвета радуги: каждый - красный, охотник - оранжевый, желает - жёлтый, знать - зелёный, где - голубой, сидит - синий, фазан - фиолетовый. Всё очень просто! Только постарайтесь не бездумно зарисовать бесцветные полоски, а познать каждый цвет, докопаться до его сути.
Наталья Алексеевна иногда очень сложно изъяснялась, но в принципе было понятно, что именно она хочет. И это было удивительно. Я взял кисточку, макнул её в воду и начал размышлять. Красный... У моей мамы была красная помада, иногда она красила ей губы. После этого мама становилась очень яркой и красивой. Еще, на восьмое марта папа всем женщинам дарил красные тюльпаны. Они тоже имели красный цвет, но он отличался от помадного. Красный цвет в тюльпанах был на пару тонов светлее и как-то теплее что ли. Моя кровь тоже была красной. Недавно я упал с велосипеда и сильно разбил себе коленки, мне казалось, что крови тогда из меня вытекло очень много. Наверное, цвет крови - это и есть самый настоящий красный. Я закрыл глаза, чтобы более чётко вспомнить этот цвет и постарался изобразить его на бумаге.
Следующим был оранжевый... Я попытался найти его в своём прошлом. Мои воспоминания занесли меня очень далеко, отбросив на два года назад. Мы тогда с родителями пошли в поход с ночёвкой. Вечером отец разжёг костёр, и мы пекли картошку, а я сидел возле костра и уплетал её за обе щеки. Я тогда долго смотрел на огонь, греясь от вечерней прохлады. Внутри пламени я обнаружил настоящий оранжевый цвет, который не спутаешь ни с чем. Тут же я вернулся в реальность и изобразил его на второй дуге моей радуги.
Представляя жёлтый, мне почему-то сразу вспомнились маленькие пушистые цыплята, которых я видел у бабушки в деревне. Я заулыбался своим воспоминаниям. Гостить у бабушки мне очень нравилось. Там можно было делать всё, что хочешь. Не то, что дома! Но этот жёлтый был каким-то слишком кричащим, собственно, как и сами цыплята. И тут же мне вспомнились целые поля жёлтой кашки. Я тогда спросил у бабушки: "Почему этому полевому цветку дали название кашка?" А бабушка мне рассказала, что во время войны они детьми ели эти цветы. На вкус они очень сладкие. Я даже сам попробовал пару штук, но мне вкус не понравился. Может быть, раньше эта кашка была более вкусной. Так у меня появился еще один цвет радуги.
С зелёным особых проблем не было. Мне тут же представилась весна, распускающиеся листья, на деревьях, первая проклюнувшаяся трава. Именно вот эти первые ростки давали истинный зелёный цвет, а потом он становился уже совсем другим. Не таким сочным, не таким ярким, не таким первозданным.
С голубым цветом у меня ассоциировалось небо: чистое и безоблачное. Если долго смотреть на такое небо, то начинаешь ощущать невероятную свободу. Лёгкие начинаю дышать в унисон с природой и кажется, что ты вот-вот взлетишь. Настоящее небо не может быть никаким другим, кроме голубого.
На моём рисунке остались две не закрашенные полоски. И следующей задачей мне нужно было отыскать синий. "Синее неба только море", - любил говорить мой дед, который был капитаном дальнего плавания. Я одно время не мог понять, как так может получаться, что сама по себя вода прозрачная, а в море она кажется синей. "Всё дело в глубине!", - отвечал мне дедушка.
Я долго пытался найти последний цвет радуги, но никак не мог этого сделать. Фиолетовые ирисы мне казались слишком тёмными, другие цветы слишком светлыми. Да и устал я уже с этими поисками истины. Я просто взял кисточку, макнул её в фиолетовую краску и завершил свою работу. Наталья Алексеевна подошла ко мне, посмотрела мой рисунок и сказала: "Молодец Никита, у тебя получилась очень красивая радуга, только вот фиолетовый цвет ты не прочувствовал". "И откуда она всегда всё знает", - подумал я и заулыбался, давая понять, что она права.
Я вышла из здания, где проходили мои уроки рисования. На улице меня уже ждали друзья. День сегодня был сонным, как будто зависшим в воздухе. Я направила свой взгляд в небо и поняла, что вот-вот пойдёт дождь.
- Наташа, ну чего так долго? - возмутился Миша.
- Мы рисунки сушили с детьми.
- Ага! Вот сейчас дождь пойдёт и придётся сушить нас - развеселился Антон.
- А где Таня? - спросила я.
- Таня, как всегда, опаздывает. Я ей звонил, она будет с минуты на минуту, - ответил мне Толик.
Мне кажется, что он до сих пор был в неё влюблён, хотя я могла ошибаться. Недалеко от центра детского творчества, где я работала, был парк. Именно туда мы и направились. У ребят было много пакетов с едой и разными принадлежностями для приготовления шашлыков. Все мы когда-то учились в одной школе и очень дружили. Была у нас в компании еще Юлька Самохина, но она уехала в Канаду, там сейчас и живет и связь ни с кем из нас не поддерживает. Да мы и сами, живя в одном городе, практически не встречаемся. Вот когда Мишка приезжает из Питера родителей навестить, он нас всех собирает вместе. И я этому очень рада, потому что на таких встречах погружаешься в воспоминания и как будто возвращаешься в детство, в то беззаботное и счастливое время.
Мы пришли на своё любимое место и остановились. Антон начал раскладывать свой чудо-трансформер. Сначала он выглядел, как деревянный чемодан с ручкой, а если его разложить, то получался приличных размеров столик и четыре прикреплённых табуретки. Я всякий раз не переставала удивляться этой конструкции, и из года в год говорила, что обязательно приобрету себе такую же, но так и не покупала.
- Всем привет! - раздался Танюхин голос.
Я обернулась. Выглядела она, как всегда, на все 100 баллов. "И как ей это удаётся?" - задала я себе внутренний вопрос. Толик, не скрывая своей радости, заулыбался, подтверждая мои догадки о его тайной любви.
- Танечка, ты прекрасно выглядишь, - сказал он.
- А я, получается, плохо выгляжу, раз ты мне комплимент не сделал, - возмутилась я.
- Наташа... Да вы девочки у нас вообще самые лучшие! Только давайте поменьше разговаривать, а побольше делать, а то дождь пойдёт, и накроются наши шашлыки медным тазом, - строго произнёс Антон.
- Ну что ты Антон, так этого дождя боишься? Подумаешь, шашлыки... мы же не ради еды собрались. Я, между прочим, за вами очень сильно соскучилась. А помните, как мы поехали за грибами, и попали под жуткий ливень, промокли все до нитки и прятались в какой-то заброшенной сторожке, - вспомнила я.
- Да... Хорошее было время: ничего нам не было тогда страшно,- грустно сказал Мишка, продолжая разводить костёр.
Я обняла всех своим взглядом. Как же мы повзрослели! Ведь, кажется, что только вчера были совсем юными мальчишками и девчонками с горящими глазами, с мечтами за пазухой и кучей неожиданных мыслей в голове.
- Миша, твой сын то поступил в институт? - спросила я.
- Да, поступил... Уже совсем взрослый, рассуждает что-то там, меня пытается учить жизни. Недавно спросил меня: "Папа, а ты всегда был таким скучным?" Я сначала даже не нашёлся, что ответить. Неужели я действительно таким стал?
- И что ты ему сказал? - подключилась к разговору Таня.
- Сказал, что растерял всё своё веселье, пока зарабатывал на его беззаботное детство.
- Ну а вообще, какие у него жизненные планы? - попыталась я сменить тему разговора.
- Планы грандиозные! Наташка, ну ты помнишь нас в его возрасте? Собирается спасать мир от экологических бедствий... Мир спасать собирается, а в собственной комнате убрать не может... Парадокс! А твоя дочка как?
- Нормально. Учится хорошо.
- Тоже хочет стать художницей?
- Нет. Странно, но она совершенно не умеет рисовать. Представляешь, Миша! Увлекается компьютерами, хочет быть программистом. А мне кажется, что это совершенно не женская профессия.
- Сейчас же эмансипация. Молодежь идёт в ногу со временем.
Миша приступил к нанизыванию мяса на шампура. Делал он это так сосредоточенно, что напомнил мне себя же, только много лет назад, когда он решал задачки по математике. Таня о чём-то шепталась с Толиком и весело хихикала, а Антон оживлённо с кем-то разговаривал по мобильному телефону. Мне на секундочку стало скучно и чтобы не заскучать основательно, я начала накрывать на стол.
- Наташенька, давай я тебе помогу, - предложил Антон, закончив разговор.
- Что-то случилось? - поинтересовалась я.
- Да с работы звонили. Даже в выходной не дают спокойно отдохнуть.
- Понятно... - произнесла я сочувственно и молча продолжила нарезать овощи.
В воздухе запахло жареным мясом. Сразу же захотелось есть. Толик налил всем немного вина в пластиковые стаканчики и предложил выпить за встречу. Мы беззвучно чокнулись и опустошили содержимое одноразовой посуды. Внутри стало очень тепло и весело. Мишка тут же наложил нам в тарелочки дымящиеся куски мяса, которые так и просили их попробовать. Начал моросить мелкий дождик. Мне почему-то стало грустно и как-то одиноко. Антон набросил на мои плечи свою куртку, и я была ему очень благодарна за эту заботу. Вдруг нудный дождь смешался с весёлыми лучиками солнца, пробившимися из-за тучи. И тут же, откуда не возьмись, на небе всеми своими цветами заулыбалась радуга.
- Смотрите, радуга! - воскликнула я. И все посмотрели в том направлении, в котором я указывала.
- Красиво то как... - высказались все по очереди.
- А мы как раз сегодня с детьми рисовали радугу.
- А помните, как мы мечтали покататься по радуге?
- Ага, столько всего фантазировали. Толик даже собирался, когда вырастит, шить специальную обувь из облаков для катания по радуге. Толик ты помнишь? - рассмеялась Таня.
- Да. Было дело.
- А вы знаете, например, что детей во многих других странах учат шести основным цветам радуги.
- Как шести?
- А вот так! Например, у японцев нет зелёного цвета, а у англичан голубого.
- А какой же у них вместо голубого? - удивилась я.
- Светло-синий. Blue - на русский язык переводится и как синий и как голубой. Отдельного слова для голубого цвета нет. А раз нет слова, значит, и нет цвета.
- Бред какой-то.
- Почему же бред? - вступил в разговор Антон.- В реальной радуге бесконечное число цветов, полный спектр, и выделить из этого спектра цветов можно столько, сколько мы можем придумать слов для их обозначения. А еще существует утверждение, что в природе вообще не существует цветов. Иллюзию цвета создаёт только наше воображение. Буддисты об этом давно говорят. Мы с вами сами делаем траву зелёной, а небо голубым, причем каждый делает это по-своему.
Антон взял со стола дольку апельсина, съел его сочную часть и продолжил.
- Вот взять хотя бы этот апельсин. Какого он цвета? - обратился он к нам.
- Оранжевого, - ответили мы хором.
- А вот и не правильно.
- Антоша, ты что... А какого же он цвета?
- Сейчас объясню. Каждый луч света состоит из семи цветов радуги. Апельсин оранжевый по одной простой причине - в нём нет оранжевого цвета. Фрукт поглощает шесть остальных цветов из луча света - все, за исключением оранжевого, который отражается назад от его кожуры и попадает на сетчатку наших глаз. Поэтому люди видят апельсин оранжевым.
- Так и мозги могут взорваться. Апельсин оранжевый, потому что он не оранжевый!
- Совершенно верно, Танечка.
- Ой, мальчики, вы меня совершенно запутали. Давайте лучше уже собираться по домам, а то вы сейчас и не такое придумаете...
Мы начали собирать остатки своего пиршества. Делали мы это молча, не торопясь. Со стороны могло показаться, что нам не хотелось расставаться, но, тем не менее, никто из присутствующих не предлагал продолжить общение. Скорее всего, у всех были свои дела, или домашние заботы. Напротив записи в ежедневнике "встреча одноклассников" была поставлена галочка, и колесо жизни покатилось дальше. Сегодня мне, как никогда, отчётливо показалось, что мы стали совершенно чужими. Я уже совсем не разбиралась в этих людях и практически ничего о них не знала: чем живут, о чём мечтают.
- Наташенька, ты чего загрустила?
- Да, так, Миша, задумалась просто.
- О чём, если не секрет?
- Да о радуге этой. Получается, что всё вокруг нас - это своего рода иллюзия, обман зрения.
- Наташа, ну ты же у нас самая умная была в классе. Чего ты такие вопросы задаёшь? Ну, вот ты помнишь, какими мы были... разве об это мы мечтали? Разве такими мы хотели стать тётями и дядями, какими сейчас являемся?
- А мне, Миша, казалось, что ты доволен своей жизнью - вмешалась в наш разговор Таня.
- Да я то доволен, но, понимаешь, я доволен ей в рамках общепринятого. По принципу: "Живу не хуже других". Я уже и сам не знаю, что хочу, да и времени нет, чтобы разобраться, да и уверенности не хватает для того, чтобы что-то изменить.
- Вот это новость, Мишка, и вдруг не уверенный в себе, - рассмеялся Толик.
- Да нет здесь ничего смешного. Понимаешь, это мне когда пятнадцать лет было, я знал, чего хочу и куда иду, и шёл к своей цели, и был уверен, что обязательно дойду.
- Ну, ведь ты и дошёл?
- Дошёл... Только всё оказалось, не так, как мечталось. Получается, что не в ту сторону шёл.
Мимо нас пробежал чудесный малыш. На вид ему было не больше трёх лет. Он мчался так быстро, как мог, с горящими от восторга глазами и счастливой улыбкой. Вслед за ним бежала запыхавшаяся женщина, она схватила ребёнка и резким движением остановила его стремительный бег. Мальчик заплакал: "Мама, я хочу покататься по радуге! Я хочу...". "Не плачь, Солнышко, по радуге прокатиться невозможно. Она не настоящая", - утешала его мама. "Как не настоящая, если я её вижу?" - всё еще сопротивлялся малыш. Мама подхватила его на руки и, целуя солёные от слёз щечки, пытались успокоить своего ребёнка.
Мы оказались случайными зрителями этой картины. Наверняка у каждого из нас была в жизни такая ситуация, да и не раз, когда мы, взрослые, своей неоспоримой правдой убивали фантазии ребёнка.
- Вот и еще одна мечта погибла, - печально вздохнул Миша.
- Ладно, ребята, я отчаливаю, - заявила Таня.
- Тебя провести? - предложил Толик.
- Не нужно. Иди домой. Тебя жена ждёт - парировала Татьяна.
- А ты, Наташа... доберёшься сама?
- Конечно, ребята, не переживайте, мне же только парк пройти и я дома. Я была очень рада вас всех увидеть. Миша, ты как в следующий раз будешь в наших краях, обязательно звони, а то мы без тебя никак не соберемся.
Мы эмоционально, как это обычно бывает после такого рода встреч, распрощались, и каждый отправился своей дорогой.
Я шла по мокрой от моросящего дождя тропинке и вдыхала запах свежести. Деревья хмуро встречали меня на пути и одновременно провожали. Мне казалось, что сейчас я была похожа на осеннюю муху, уже уставшую от жизни, но еще делающую попытки летать. Я знала, что дочки наверняка не будет дома и квартира встретит меня своей унылой тишиной, возможно именно поэтому я шла так неторопливо. Всё моё тело продрогло. На секунду закрыв глаза, я представила себя укутанной в мягкое пуховое одеяло и от этой фантазии стало теплее. Я постаралась вспомнить, о чём я мечтала, когда была школьницей. Это было не трудно. Я всегда любили рисовать, и еще в школе знала, что буду великой художницей. Правда мечта моя не сбылась, художницей я не стала, зато стала преподавателем в центре детского творчества. Я вообще уже не помню, когда в последний раз рисовала, такое ощущение, что в прошлой жизни. Я огляделась вокруг, и своим воображением начала создавать иллюзию цвета. Я очень любила так делать, когда была девочкой: разукрашивала окружающий меня мир в яркие краски, причём трава могла быть не обязательно зелёной, а, например, фиолетовой или красной. Мама меня ругала, говорила, что такого не бывает. А меня это очень веселило и я её не слушала, потому что знала, что это трава из моих фантазий, а там возможно всё.
Я даже не заметила, как оказалась дома. Как я и предполагала, меня встретила глухая тишина. Свет я включать не стала, чтобы не развеять иллюзию тайны. Я пошла в кухню и зажгла свечу, в результате мой дом превратился в волшебный замок, удалённый очень далеко от внешнего мира. Я взяла свечку в руки и направилась в спальню. Шла я очень медленно, как будто по длинному тёмному коридору и эта свеча была моим единственным источником света. Я даже начала верить в то, что если она сейчас погаснет, то я не смогу найти дорогу. Поэтому я прикрыла пламя свечи ладошкой, чтобы оно не развевалось при ходьбе. Я аккуратно поставила свечу на прикроватную тумбочку, разделась и закуталась в одеяло. Пламя свечи таинственно потрескивало, а может быть мне это только казалось. Я долго смотрела на оранжевый огонёк света и если верить Мишкиной теории, то на самом деле он не какой не оранжевый, это я его делаю таким. Я даже на секундочку почувствовала себя волшебницей.
Вдруг из пламени выскочила искорка, она закрутила несколько спиралек в воздухе и села ко мне прямо на нос. Так как искорка сидела у меня прямо пред глазами, я даже смогла её, как следует рассмотреть. У неё были две ножки и четыре ручки, и еще она всё время улыбалась и как будто светилась изнутри. "Привет, чего разлеглась? Вставай! Тебя там уже все заждались", сказала искорка писклявым голосом, чем привела меня в полное замешательство. "Кто ждёт? Где?" - попыталась выяснить я. "Чем вопросы задавать, лучше поспеши, а то опоздаешь. У тебя не так много времени", - ответила искорка и взлетела с моего носа. Я очень возмутилась этому, потому что это был всё-таки мой нос, а не какая-нибудь взлётная полоса. "Торопись, время идёт!" - услышала я голос искорки уже из коридора. Я быстро оделась насколько могла и выбежала на улицу.
Распахнув подъездную дверь, я очутилась в густом тумане. Сначала я ничего не могла понять. Я пыталась найти искорку, чтобы расспросить у неё, что происходит, но нигде не могла её отыскать. Почему-то стало очень страшно, но где-то вдалеке я услышала веселые голоса и пошла в их сторону, разгребая туман руками. Голоса становились всё более отчетливыми и до боли знакомыми, только я никак не могла понять, где я их уже слышала. Туман постепенно рассеялся, и я увидела своих друзей. Только они были намного моложе, чем несколько часов назад. Я осмотрела себя сверху вниз и поняла, что я тоже превратилась в девчонку. Я даже не могла понять, сколько мне сейчас было лет: двенадцать, тринадцать... тут же я поняла, что вокруг меня был не туман, а самые обыкновенные облака. Я боялась двинуться с места и стояла тихонечко, наблюдая за происходящим.
Таня плела из облаков пряжу, причём так умело, что я даже удивилась, а Толик тут же мастерил из неё что-то похожее на тапочки. "Ничего себе! Они собираются кататься по радуге!" - догадалась я. Антон, Миша и Юля влезли на какой-то полукруг и, свесив ноги вниз, разукрашивали его кисточками. "Так это же и есть радуга! А Юлька откуда взялась? Она же должна быть в Канаде" - спросила я сама у себя с большими от удивления глазами.
- А вот и Наташа. Ты чего там стоишь? Беги сюда быстрее, помогай нам, а то мы за всеми этими приготовлениями не успеем покататься, - обнаружил меня Антон.
Я сорвалась со своего места, взяла внизу ведёрко с жёлтой краской, малярную кисточку и, взобравшись на радугу, начала её разукрашивать вместе со своими друзьями. Когда работа была сделана, мы все слезли вниз и посмотрели на дело собственных рук: радуга была великолепна! "Ребята, надевайте скорее обувь, и айда кататься, времени у нас в обрез!" - воскликнул Толик. И я, схватив тапочки, сплетённые из облаков, взобралась на самую вершину радуги. Расставив руки в стороны и, поймав равновесие, я поскользила вниз, крича при этом от восторга. Это было настолько круто, что внутри меня как будто праздничный салют взорвался и рассыпался на маленькие частички. Сзади меня катился Мишка, крича ещё громче, а за ним Танюша... Это было невероятно!
Я вернулась домой поздно, думала, что мама будет ругаться, но она уже спала. Я тихонечко подошла к её кровати и увидела, что она улыбается. "Наверное, ей снится хороший сон" - подумала я. Я посчитала все её морщинки и тоже заулыбалась, только грустно: "Когда-нибудь и я стану такой взрослой". Я очень любила свою маму, только никогда не находила время, чтобы как следует рассказать ей об этом. Я погладила её волосы и поцеловала в уставшее от забот лицо, а потом затушила уже догорающую свечку и пошла спать.