Черемухина Светлана : другие произведения.

Фиалка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    Планирую когда-нибудь дописать...

    Все носят маски, и мало кому известно, кто скрывается под ними. Знают ли сами хозяева масок себя? И что испытывают при откровении - гордость или стыд? Все не так, как кажется...

    За обложку большое спасибо Галине Прокофьевой

  
  ***
  Всей
  ***
  
  Он шагал по проспекту, лениво скользя взглядом по идущим навстречу девчонкам. Изредка окликал некоторых из них, наиболее смазливеньких, и, получая в ответ что-то типа 'да пошел ты' или многообещающий загадочный взгляд, довольно ухмылялся и спокойно продолжал свой путь, даже не останавливаясь. Максимум, он мог оглянуться и, прищурившись, цокнуть языком.
  Весна, теплынь, карманы полны бабла, он молод и вполне красив, два часа как из качалки, и полон сил для свершения побед. Да, черт возьми, жизнь прекрасна!
  Эх, машину только на следующей неделе пригонят, а так ничего, все остальное - пучком.
  Он сразу увидел ее. Она показалась маленьким облачком на безбрежной синеве неба, темным пятном на белой стене, простым полевым цветком, случайно попавшим в дорогой букет роз. Но взгляд зацепился, и ему захотелось рассмотреть ее получше. Почему? Если бы он мог себе это объяснить. Она разговаривала со стареньким дедом, выставившим на импровизированный лоток несколько горшков с домашними цветами. Такая серьезная, прямо как учительница младших классов.
  - А как часто цветут эти фиалки? - услышал он ее голос, приблизившись.
  Ничего себе такой голосок. Таким колыбельные детям петь. Да ладно, таким тембром только и говорить о любви. При этой мысли Всей ухмыльнулся.
   Дед что-то ответил, и девушка обратила свое внимание на следующий цветок, принялась серьезно его изучать, словно завзятая ботаничка.
  - Берите эти фиалки, не сомневайтесь, - Всей подошел почти вплотную и наклонился над ее ушком. Ммм, как вкусно она пахнет! Весной, солнцем и... леденцами. А может, это цветочный дух поднялся от дедова лотка?
   Она слегка вздрогнула от неожиданности, будто о чем-то задумалась, и кто-то вырвал ее из мира грез. Покосившись на говорившего, она чуть отстранилась, впрочем, не намного, чтобы не оскорбить его. Парень оценил такт, усмехнулся.
  - Берите, берите, - тут же закивал дед, желая только одного - сбыть с рук товар и поскорее вернуться домой, погреть больные кости. Да, радикулит в этом возрасте не берет выходных.
  - Ну, не знаю. Я, вообще-то, хотела герань, - девушка серьезно задумалась, прикусив губу. И так она это красиво сделала, что можно было пускать слюнки, глядя на нее.
  - А эти фиалки подходят к вашим глазам, - заявил Всей, снова наклонившись к ней. Этот прием всегда действовал безотказно. Девушкам казалось, что он хочет их поцеловать, и они начинали смущаться, поправлять волосы и... ждать, когда же он это сделает.
   Она же сделала шаг в сторону. Так, уже демонстрация.
  - Первый раз слышу, что цветы подбирают под цвет глаз, - улыбнулась она.
  Ба, какая улыбка! Как, оказывается, легко мы умеем преображать этот мир!
  - А вы возьмите и попробуйте. Пойдете сейчас по улице, держа эти цветы перед собой, - он провел рукой над листьями, не касаясь их. Он помнил, как мать говорила, что они не любят прикосновений, и воду тоже, - и на вас все будут оборачиваться.
  - Вот уж спасибо, такого счастья мне точно не надо, - она покачала головой и снова обратила пытливый взор на герань, цветущую буйным цветом.
  - Вы пойдете, как королева, и ваши фиалковые глаза сразят всех наповал, - продолжал Всей соблазнять девушку, не обращая внимания на ее робкие попытки сменить тему и перестать быть объектом непрошеного внимания.
  - Зачем же? - спросила она, глядя ему в глаза.
  - Как зачем? Что зачем? Разве вы не хотите, чтобы про вас написали в газете, что в наш город пришла настоящая весна?
  - Нет, спасибо, не хочу, - она не смогла сдержать улыбки. Все-таки он ей польстил.
  - Ну все равно берите эти фиалки, а я, так уж и быть, буду вас сопровождать до самого дома, чтобы никто не пристал, оценив вашу красоту и разглядев все ваши... ммм... прелести.
   Упс! Пожалуй, это было лишним. Девушке это явно не понравилось.
  - Никогда не стремилась демонстрировать свои прелести на публике, и никогда не нуждалась в их массовой оценке, - проговорила она сухо и отвернулась, доставая деньги. - И вообще, я льщу себя надеждой, что держусь вполне пристойно, чтобы мои прелести не бросались в глаза кому попало.
  Он только и мог, что прикусить язык.
  - Все же я возьму герань, - улыбнулась она деду, протянув сложенную вчетверо купюру.
  - Эх, девушка, а молодой человек прав, фиалки очень хороши, - проговорил дед. Ну точно коммерсант. Сейчас скидку предложит.
  - Давайте сюда ваши фиалки, - решился Всей, протягивая деду тысячу.
  - У меня не будет сдачи, - сразу засуетился дед.
  - Да ладно, - он лениво махнул рукой, - подумаешь! Купите удобрение, или чего там нужно, навыращиваете еще больше красивых цветов, чтобы радовать наших девчонок.
  Он с легкостью отдал деньги, получив небольшой горшочек с сиреневыми цветочками.
  - Ну, идем? - обратился он к девушке.
  - Куда? - казалась, ее впечатлил сей щедрый жест. Похоже, она это оценила.
  - Как куда? Туда, где эти прекрасные творения местной флоры обретут свой счастливый дом.
   Ну вот, опять чем-то не довольна, вон как носик сморщила! Можно подумать, ей каждый день оказывают внимание парни вроде него.
  Он не отставал от нее ни на шаг, она же демонстративно шагала, словно сама по себе. Он пытался заговорить с ней, но это больше напоминало то самое цоканье языком в адрес случайных красоток, и он сам понимал, что это не тот тон и стиль, который сейчас прокатит. Но что поделать, привычка, определенное окружение и испорченный вкус сделали свое черное дело - он не может общаться с нормальными девчонками, вроде этой ботанички.
  Впереди маячило известное заведение, призывно сверкающее яркой вывеской. Кстати, вполне приличная кафешка, и цены на уровне - можно пыль в глаза пустить и еще раз поразить своей щедростью. Девчонки это любят.
  - Может, зайдем в кафе? - предложил Всей.
  - Нет, спасибо, - вежливая такая, а голову едва повернула в его сторону. Лишь глаза скосила.
  - Ну, а мне бы не помешало отдохнуть, - проныл он просительно ей в спину. - Все-таки цветок оказался тяжелым, - ну это уж точно полная туфта. Малюсенький такой горшочек с малюсенькими такими цветочками. Но как-то же ее надо рассмешить, чтобы попробовать заманить!
  - А я полагала, что мужчины могут на своих плечах держать небо, быть спасителями мира, а они от маленькой фиалки надрываются, - не пожалела она слов для укора.
  - Он, может, и маленький, - тут же принялся Всей выкручиваться, понимая, что перегнул палку, - но в нем столько красоты и аромата, что это утяжеляет его раз в сто.
   Она остановилась, обернулась и посмотрела на него недоверчиво. И вдруг рассмеялась. Так звонко. Нет, определенно, она красавица, когда вот так вот делает.
  - Никто не просил вас его покупать, - напомнила она ему и снова пошла, даже полетела, быстро и стремительно, удерживая перед собой обеими руками герань, а она раза в три больше его фиалки.
  - Но это же для вас, - он старался не отставать. - Да и про кафе - это уловка, чтобы с вами познакомиться.
   - Правда? - она хмыкнула, но больше ничего не сказала.
  - Вот как вас зовут, прекрасная фиалка? Меня - Всей. То есть полное имя Всеволод, но друзья называют Всеем.
  - А зачем мне знать про ваших друзей? - она обернулась, и даже как будто упрекнула его в излишней откровенности. - Уж если возникнет такая необходимость, я буду называть вас полным именем.
  - Ну ладно, не вопрос, - буркнул он. Ничем ее не прошибить, все намеки отметает легким взмахом руки. - А может, я хочу, чтобы вы называли меня как мои друзья. Но вы-то мне скажете свое имя?
  - Как зовут меня друзья - не скажу, а вы можете обращаться - Таисия, - надо же, даже ломаться не стала, сразу призналась.
  - Ну вот, теперь буду голову ломать, пока не узнаю, как же вас друзья зовут, - улыбнулся Всей, придав голосу милую просительность.
  Обычно девичьи сердца таяли от этого голоса и улыбки, но сейчас все пропало всуе. Голос заглушил рев мотора пронесшегося мимо байка, а в его сторону эта снежная королева, эта холодная фиалка даже не обернулась.
  - Когда вы станете... если вы станете моими другом, - поправилась она, - тогда и узнаете.
   Ага, это что-то! Или ничего? Озадаченный, он поплелся вслед за ней.
   А вот в переходе под аркой произошло кое-что интересное. Он сразу почувствовал, что что-то изменилось. Во-первых, ее походка. Фиалка Таисия замедлила свой бег, перейдя на грациозное вышагивание, уместное в тронном зале, спина прямая, плечи расправлены. Ну прямо королева. А голова в одну сторону повернута. И что там у нас? А у нас там толпа народу. А что они там делают? Слушают.
  Все как один слушают какого-то скрипача. Длинноволосый, белокожий, худой и высокий, он что-то играет на своей скрипучей скрипке, а все ему внимают, словно он Бог, спустившийся с небес. Вот и она туда же. Замерла на мгновение, полностью обратившись в слух, и все внимание на него, на эту каланчу со скрипучкой в руках. И главное, он тоже глаза свои открыл, и прямо на нее, на его фиалку устремил. И замерли так, стоят, молчат. Потом она ожила и дальше пошла, как ни в чем не бывало. И он играть продолжал, словно и не видел ее.
   Всей забежал вперед и заглянул ей в лицо. Нет, не никак не бывало, а очень даже бывало. Вся порозовела, взволнованно так дышит, и глаза прячет. Чего? Она что ли в этого Паганини вперлась, что ли? Нормальный расклад такой. А он тут просто носильщиком работает на общественных началах?
  
  ***
  Тая
  ***
  
   Вообще-то она никогда не любила уличные знакомства. Это так пошло, так глупо. Надутые павлины распускают свои хвосты, петухи выпячивают грудь и идут в атаку. Нелепые, самовлюбленные, смешные.
   Этот парень, конечно, красавчик, но как раз из тех, кто решил, что именно его красота спасет мир. Вряд ли у него будет хватать времени на ухаживания за ней - все время он будет терять в рекламных акциях, демонстрируя свою мужественность и неотразимость женскому населению. Весна - самое время для того, чтобы пускаться во все тяжкие.
   Нет, конечно, комплименты он умеет делать, в принципе, на твердую четверку, но эти домашние заготовки так банальны. Она же видит, что за этим не стоит ничего, кроме обычного любопытства. Она как рыбная косточка в зубах: вроде и не мешает, но все равно покоя не дает. Странно, конечно, что он ее заметил. Разглядел в толпе и даже подошел, и даже отважился с ней заговорить. Самовлюбленный дурачок, думает, что поразил ее. Цвет ее глаз действительно необычен, но вот говорят о нем все так банально и однобоко, что ей всегда становится скучно. Все тоже и об одном и том же. Как всегда. Тоска зеленая.
   Войдя в квартиру, она скинула туфельки и прошла в комнату. В двух руках по цветочному горшку.
   - Привет, цуцыки, - приветствовала она свою цветочную оранжерею. - К вам пожаловали новые жильцы, прошу любить и жаловать. Надеюсь, вы подружитесь, - она с улыбкой отодвинула тюль. - Так, парнишка, а ты что у нас загрустил? Солнышка много, да? Тебе жарко? Давай-ка тебя переселим, - раскидистый декабрист был стремительно взят обеими руками и перемещен в спальню.
   В этой комнате царили вечные сумерки из-за того, что прямо перед домом, напротив окон Таиной спальни недавно возвели торговый центр в два этажа. Теперь жильцам ее дома приходилось созерцать заднюю стену нового магазина с тремя мусорными контейнерами у служебного входа. Летом, конечно, тенек и прохлада будут оценены по достоинству, но в целом, делать в этой комнате больше нечего, вида никакого, красота потеряна. Хорошо хоть, декабристу здесь будет хорошо.
   Проверив свои цветы, Тая направилась в ванную комнату. Она уже забыла про назойливого пикапера - столько их вращается в пору цветения яблони. Все они на одно лицо, с одинаковым репертуаром и единственной целью - затащить в постель и поставить очередную галочку в своей записной книжке.
   Разумеется, она не против секса, но ей далеко не все равно, с кем им заниматься, и рост, цвет волос и степень самоуверенности в этом деле не играют для нее никакой роли. Кто делает ставку на свой внешний вид или финансовую обеспеченность - проиграет.
   Просто она знает цену таким связям - она равняется нулю. Секс как спорт и коллекционирование побед - что может быть глупее и унизительнее для обоих. Спариваться как бродячие собаки, как бездомные кошки - фу. Она никогда не подпускает к себе чужаков.
   Все дело в том, что она очень тонко чувствует фальшь и умеет практически безошибочно распознавать скрытые мотивы. Парень еще ничего не сказал, лишь распушил хвост и закатил глаза, чтобы приняться токовать как тетерев, а ей уже все понятно. Опять пустышка, опять ноль. Снова всего лишь тупое приглашение перепихнуться и разбежаться. Нет, это сколько угодно, но без нее. Она не для того живет, чтобы быть одноразовой подстилкой.
   Так, об этом не думать.
  - Ну-ка, где у нас тут эклеры? Идите-ка сюда, любимые, сейчас я буду вас есть.
   Вот так она и живет. Разговаривает с цветами, с пирожными, с голубями, прилетающими за хлебными крошками к ней на балкон. И не потому, что понимает их язык, а чтобы не сойти с ума от скуки. От добровольного, кстати, затворничества. Так лучше. Чтобы не было больно, чтобы никто не обидел, никто не предал.
   Нет, на самом деле у нее есть друзья, только странные. Это особая тема, потому что они особенные люди. А еще она помогает бедным и обездоленным. Тут даже до смешного доходит. Вот видит упавшего бомжа, и прежде чем подумать, уже бежит его поднимать. А что, может, ему с сердцем плохо, или радикулит разбил. Никто же больше не поможет!
   Один пьянчужка, когда она его поднимала, протянул ей руку и показал, что поцарапался об асфальт. Он ждал ее жалости, ее сочувствия! Она улыбнулась ему, достала из сумочки влажные салфетки и со словами 'Что же вы так не осторожно, дайте я вытру', принялась промакивать кровь.
   Один парень, хорошо перебрав, не мог на морозе застегнуть молнию на куртке. Да уж, попробовал бы кто-нибудь деревянными пальцами, когда в глазах все пляшет, соединить молнию на полах и вставить в собачку замка! Пришлось ей снимать рукавицы и спасать его от вполне реального обморожения. Еще и шапку в снегу искать.
   Зато, если такие люди благодарят ее, то делают это искренне. Один мужичок так даже собирался одарить ее своей мужской любовью в знак благодарности, чем очень ее развеселил. Да, дела.
  Свист закипевшего чайника напомнил, что она хотела выпить чая, а телефонный звонок - что кто-то решил с ней поговорить. Это оказалась Венера, и звала она Таю гулять.
  Венера кроме красивого имени больше в своей жизни не имела ничего особенного, или даже просто примечательного. Мать-алкоголичка все свои умственные ресурсы истратила на выбор имени для дочери, на чем и остановилась, закончив свое участие в ее судьбе, во всем остальном предоставив самой себе. Но вопреки плохим условиям и дурной наследственности девочка выросла вполне приличным человеком. Вот только расцвести Венере не удалось, не в кого оказалось быть красавицей. Так и осталась гадким утенком, вернее, гадким лебедем.
  Рано поняв, что помочь ей в этой жизни может только ум и природная сообразительность, она с головой ушла учебу и окончила школу с золотой медалью. Это позволило ей поступить в престижный вуз без особого труда, и таким образом она оказалась в одной группе с Таей. Они подружились.
  Тае нравилось общаться с неординарными людьми, умеющим говорить обо всем на свете, при этом даже не касаясь тем о шмотках, крутых тенденциях в мире моды и богатых любовниках.
  Так Венера стала ее близкой подругой, с которой она с радостью проводила время. Вот и сейчас легко согласилась пойти в ночной клуб 'немного повеселиться'.
  Венера всю жизнь страдала от своей, мягко говоря, непрезентабельной внешности и в глубине души, вопреки здравому смыслу, лелеяла надежду однажды все же встретить принца, который сможет рассмотреть в ней красивую женщину, скрытую под невзрачной оболочкой. Девушка следила за своей фигурой, умела делать профессиональный макияж, всегда выглядела ухоженной, но это не спасало ее от одиночества и страданий из-за мужского равнодушия. Она не понимала, что чем умнее казалась тем немногим представителям мужского пола, которые с ней изредка общались, тем дальше им хотелось от нее убежать. Умные женщины пугают современных мужчин, никому не хочется осознавать свою неполноценность.
  Только стараниями Таи она держала себя в руках и не теряла надежды. Она была благодарна подруге, что та никогда не хвасталась перед ней своими победами и сведениями о поверженных к ее ногам воздыхателях. Это хоть как-то позволяло ей примириться с жестокой действительностью.
  Если девушки отправлялись куда-то вдвоем, то Венера могла быть уверена, что вдвоем они оттуда и вернуться. Тая никогда не оставит ее ради какого-нибудь нового знакомства. На балах в университете и на дискотеках в клубах, когда молодые люди решались подойти к ним, чтобы разбить пару и пригласить Таю, та всегда невозмутимо требовала:
   - Сначала найди партнера для моей подруги.
   Желающий ее заполучить на танец, и не только на него, бросался на поиски своих товарищей, упрашивая пригласить 'страшненькую' подружку своей потенциальной партнерши на сегодняшнюю ночь, и часто друзья соглашались на такой подвиг за бутылку коньяка или ящик пива. Но был один случай, когда уговоренный с большим трудом 'партнер для уродки' подошел к танцующим девушкам, взглянул на Таю и заявил:
   - Не, лучше я сам с ней буду танцевать.
   Дело тогда чуть до драки не дошло, и девчонкам пришлось незаметно исчезнуть. Тая отпаивала Венеру валерьянкой и успокаивала в своих объятиях, тихим нежным голосом уговаривая поверить, что все они дураки и тупицы, думают одним местом и вообще членистоногие: куда член, туда и ноги, и им, девушкам серьезным и принципиальным, с ними не по пути.
   Венера успокаивалась, и надежда вновь робко пробиралась в ее сердце, маня красотой романтических отношений из прочитанных книг и просмотренных фильмов.
   Сегодня она опять была полна решимости отправиться на поиски своего избранника, предназначенного только для нее, а значит, созданного и устроенного так, чтобы суметь разглядеть ее, оценить по достоинству и сделать счастливой. Тая обещала быть с ней рядом, если этот волшебный момент настанет.
  
  
  Таисия, как всегда, выбрала клуб на свой вкус. Не очень шумный, не забитый под завязку народом. Здесь действительно можно было отдохнуть, повеселиться и даже погрустить на мягких диванчиках за небольшими столиками. Настольные лампы под красивыми абажурами создавали домашнюю обстановку, и в зале царила атмосфера уюта.
  Музыка, конечно, гремела, танцпол был забит танцующими, но Тае и Венере было хорошо вдвоем. Они делились новостями, свежими анекдотами и планами на выходные, решив посвятить субботний день походу по магазинам. У обоих ожидалась зарплата, и следовало подумать, куда и на что ее можно потратить.
  Небесной красоты официант, высокий худой мальчик в белой рубашке, черных брюках и длинном фартуке, повязанном на узкие бедра, принес им пиво, чипсы и сушеных кальмаров. Девчонки принялись самозабвенно предаваться излишествам и чревоугодию.
  Венерино сердце молчало, и она понимала, что Его, Настоящего Принца, сейчас в этих стенах нет. Ну что ж, тогда сегодня она просто отдохнет в обществе подруги. Это тоже замечательно.
  Не тут-то было. Видимо, принцу не сиделось спокойно в своем дворце, скука и пустота гнали его из родных стен, и таким образом, этим поздним вечером он решил-таки заглянуть ненадолго в этот клуб, почтить, так сказать, своим высочайшим присутствием простых смертных. Так, совершенно неформально, не с официальным визитом, а для того, чтобы разбить одной девчонке сердце.
  Когда Венера увидела его, первая мысль была: вот он, ее Принц. Вторая, последовавшая за первой незамедлительно: дура, ты, Нера, он, конечно, принц, но не твой. Такой мальчик твоим никогда не будет, утрись.
  Девушка горько улыбнулась своим мыслям, что не осталось незамеченным чуткой подругой. Тая с беспокойством оглянулась и тут же нахмурилась. Не известно, что там так расстроило Венеру, а вот ей не повезет, если этот 'умник с фиалками' узнает ее. Вдруг ему придет в голову продолжить свои нелепые приставания. Проблемы никакой нет, конечно, но вот вечер придется свернуть.
  
  ***
  Всей
  ***
  
   Он не часто бывал в этом заведении, ему казалось, что здесь не достаточно креативно. Это, скорее, клуб умников и ботаников, и таким 'энерджайзерам', как он, здесь просто нечего делать, если, конечно, ему не захочется здесь подремать.
  Но Мих-Мих был именинником, и у него сегодня - редкий случай - было право выбора. Вот он и выбрал, блин.
  Всей продвигался к танцполу, не слишком стараясь скрыть недовольство на лице, тем более зная, что Мих-Мих в эту минуту занят важным разговором с официантом и все равно не обидится.
  Его уже заметили, и оценили. Стайка девчонок в мини-юбках и открытых топиках привлекла также и его внимание. Девицы, все как на подбор рослые и стройные, с интересом наблюдали за его продвижением. Они переговаривались между собой, не сводя с него глаз, и загадочно посмеивались. Их блестящие глаза недвусмысленно давали ему понять, что для них вечер уже конкретно перестал быть томным, и скоро перетечет в бурную ночь - все зависит от его выбора.
  Довольная улыбка на его лице намекнула девчонкам, что надеяться может каждая, и может быть, не исключено, что обделенной не останется ни одна из них.
  И надо же было такому случиться, блин, как в песне, скользя рассеянным взглядом по сидящим на диванах, он вдруг наткнулся на свою утреннюю Фиалку! Кто бы мог подумать: заумная ботаничка посещает такие заведения? Ай-яй-яй!
  Хотя, может быть, она здесь с папиком? Тогда, конечно, ничего страшного. Ничего страшного? Тогда кто это рядом с ней? Уверен, что у этого существа приблизительно женского пола может быть только одно прозвище: Страшила. Никакое другое слово не сможет выразить то, что она собой представляет. Таисия специально таскает ее за собой повсюду? Наверное, это своего рода телохранитель. Точно, огородное пугало для отпугивания излишне приставучих парней. Хотя, прозвище может быть и другим. Кувалда, например. Такое лицо, с таким выражением... Ну просто больше ничего другого на ум не приходит.
  Фиалка Таисия заметила его, узнала и... нахмурилась. Блин! Скажите, какое самомнение. Ну все, она сама напросилась. Он просто обязан поставить ее на место, и доказать свою... свое... Все, короче, он ей все докажет и покажет, и она еще спасибо ему будет говорить.
  Он резко изменил направление, подошел к свободному столику недалеко от объекта наблюдения и присел, развалившись на диване в позе объевшегося внука на каникулах у бабушки.
  Она, конечно, ничего так, но почему никто не научил ее прилично одеваться! Что за блузка, или как там называется эта колхозная кофточка? Сейчас такие никто не носит. Ее вообще не волнует, как она выглядит? Хотя, это может объяснять ее выбор клуба - здесь нет дресс-кода и фейс-контроля. Ходи в чем хочешь.
  Нет, ну странно. Любая девчонка стремится выглядеть круто. Напяливает на себя самые модные брендовые шмотки, а тут посмотрите, какая-то тряпка с короткими рукавами, фонариками типа, и главное висит на ней так, что и не догадаешься, что у девчонки есть грудь. И такая, скажем прямо, не слабая.
  Нет, она, конечно, лапочка, хоть и стервочка, но подружек и одежку выбирать совсем не умеет. Шефство, что ли, над ней взять. Так он даром свои услуги не оказывает, и дешево не продает. Эх, была не была, а идти надо. Определенно, это судьба: две встречи в один день. Значит, и третьей не миновать. Ага, в постели, блин! Но для этого ему придется попотеть, не все с этой дикаркой так просто.
  С ленивой улыбкой Всей поднялся с дивана и, бросив на Фиалку многообещающий взгляд, направился к своим друзьям.
   - Слышь, Мих-Мих, - обратился он к имениннику, подсев рядышком.
   Высокий бледный парень с белыми волосами и карими глазами в обрамлении черных ресниц, взглянул на него, и тут же сморщился.
   - Э, нет, Всей, даже не проси, - заявил он категорично, сбрасывая пепел с сигареты в хрустальную пепельницу.
   - Эй, брат, что за дела! Я еще не успел ничего сказать, а ты меня уже посылаешь! - удивился Всей.
   - Да у тебя на роже все написано. Ты меня используешь, и выбросишь, а сам в дамки, да? Между прочим, сегодня я господин и повелитель, забыл? - и он насмешливо прищурил красивые глаза.
   - А вот и не забыл, прикинь! У меня и подарок для тебя есть, - и улыбка подхалима на лице.
   - Что-то мне уже не по себе, - Мих-Мих пытался понять, что же от него потребовалось другу. Он медленно выдувал дым через нос, не сводя с Всея карих глаз.
   - Одно посещение массажного салона, - заманивал Всей.
   - Фу!
   - Тайский массаж, со всеми вытекающими последствиями! - продолжал соблазнять молодой человек.
   - Что-то ты подозрительно щедр и добр ко мне. Какую цену я должен заплатить за удовольствие с профессиональными азиатками?
   - Не такую уж и большую, - попытался успокоиться его Всей. - Но все же... прежде, чем отправиться к красивым сладким девочкам, тебе предстоит... небольшое рандеву с одной... скажем так, не красивой и не сладкой девчонкой.
   - Да ты...да ты...
   - Тихо-тихо, ну ради меня, прошу, - Всей через столик наклонился к приятелю. - Я отблагодарю.
   - Ну уж нет.
   - И магнитола в придачу. Как ты хотел. Без базара.
   Мих-Миху хотелось. И на эротический массаж, плавно перетекающий в оргию, и крутую примочку. Кто же откажется от халявы! И все это он действительно может получить, Всей никогда не был трепачом и пустословом, но...
   - Да у меня и не встанет, - попытался он привести убийственный в его понимании аргумент. Друзья, наблюдавшие за этим спором, понимающе хохотнули. - Я же уже поддатый.
   - Дурак, и не надо. Мне только остаться один на один с одной конфеткой, а ты разводи свою кувалду как хочешь, понятно?
   - Кувалду? Что-то мне совсем это не нравится, очень-очень не нравится, - Мих-Миху резко расхотелось получить и магнитолу, и билет в рай на один сеанс. Он откинулся на спинку дивана, сверля друга подозрительным взглядом. - Ты меня напрягаешь.
   И это еще Всей не назвал ее более подходящим именем Страшила. С его другом случился бы удар. Он так ценит свою внешность, так тщательно подбирает себе подружек, как иной специалист бережет свою трудовую книжку, не позволяя себе записи, порочащие его высокий статус профессионала высокого уровня.
   Приятели с любопытством наблюдали за этим спором, посмеиваясь и потягивая напитки. Два признанных Казановы препирались уже десять минут, но ставки делать было бессмысленно - Всей всегда одерживал верх. Он умел убеждать, уговаривать, уламывать.
   - Кувалда... надо же, что бы это могло значить? И что она из себя представляет? - Мих-Мих сделал вид, что размышляет, лениво отхлебывая из высокого бокала с зонтиком. - А если я после этого заикаться начну? - блондин еще пытался сопротивляться, но всем было ясно, что он практически сдался на милость победителю. - Или еще хуже - импотентом стану?
   - Вылечим. В лучшей клинике страны, - Всей также потянулся за коктейлем. - А потом направим в санаторий с профилем восточной медицины, сам понимаешь, тайской. Это я тебе обещаю. А если падешь смертью храбрых на поле боя, то похороним тебя с почестями, с оркестром и почетным караулом, даю слово, - на голубом глаза заявил Всей, похлопав друга по плечу.
   Парень вздохнул.
   - Ладно, где объект? С кем работать? - спросил он, состроив обреченную мину. Друзья загоготали.
   - Вон там, - Всей пальцем руки, в которой небрежно держал стакан, указал направление, - в сиреневой кофточке.
   Венере шел этот цвет, и она надеялась, что этого может быть достаточно, чтобы хоть как-то сгладить отрицательно впечатление от резких черт лица. Она сидела, пытаясь скрыть волнение, заметив, что Принц, не ее, разумеется, только что указал в ее сторону. Он что, показывает ее своему другу? Это что-то значит? Он заметил ее и обратил на нее внимание? Стоп, сиди и не рыпайся. И не мечтай. Она принялась мешать ложечкой талое мороженое, рассеянно слушая Таю, и с ужасом понимая, что попалась. В кои-то веки она попалась, и для нее все безнадежно плохо.
   Блондин минуту не мигая смотрел на двух девушек, выделяющихся на общем фоне задумчивым выражением лица и неброской одеждой, затем странно крякнул и схватил свой стакан с коктейлем. Выпил залпом, снова крякнул, и потянулся к бутылке Мартини. Схватив чей-то фужер, наполнил его и опрокинул в себя.
   - Эй, ты че? Заело, да? - забеспокоился Всей. - Что с тобой? Не хочешь остановиться?
   Куда он ему будет нужен невменяемый? Никакой пользы, только все дело запорет.
   - Не 'не хочу', а не могу. Извини, друг, но для встречи с таким чудом мне иначе никак нельзя, - объяснил Мих-Мих, откидываясь на спинку дивана и доставая сигарету. - Трезвым я просто не потяну, не осилю, сломаюсь. Ты смерти моей хочешь?
   - Как раз наоборот, - Всей предупредительно поднес к его лицу зажигалку.
   - Тогда терпи, и не мешай мне вооружаться против такого смертоносного оружия, как эта кувалда в сиреневой кофточке.
   - Ну ладно, пошли. А то время уходит, и наши лучшие годы, между прочим, тоже. Проживем же их с пользой и радостно! - Всей хлопнул Мих-Миха по плечу и резво поднялся.
   - Ага, кто-то будет жить, а кто-то бороться за свою жизнь, - проворчал блондин, поднимаясь следом за другом. - И вообще, я, кажется, сильно продешевил. Опять ты меня провел, - бурчал он.
  
  ***
   Мих-Мих
  ***
  
   Вечер вспоминать не хотелось - это был полный провал. Всея, конечно, не его. А кувалда его удивила. Хотя бы тем, что оказалась совершенно равнодушна к нему. Ни его обаяние, ни внешность совсем ее не затронули - он такие вещи чувствовал тонко. А раз никто не собирался претендовать на его мужественность и не покушался на свободу, можно было и расслабиться. Он даже постарался спасти вечер, ведя непринужденную беседу, и эта кувалда с эротичным именем Венера ему старательно подыгрывала. Не глупая, кстати, девчонка, даром что страшненькая.
  А Всей выбрал орешек не по зубам, бедняга. Девушка, конечно, видная, знающая себе цену, такая не продешевит и по пустякам размениваться не станет, тем более, ради Всея. Блеснула звездой на небосклоне, ослепила улыбкой и всё, ушла в глухую защиту, а свою иронию скрывала под равнодушными ремарками, редкими, но меткими.
  Зачем ему такая? Он, практически, покусился на святое, за что и поплатился. Можно конечно задаться вопросом, как он сам этого не понял, но у знающих Всея такой вопрос в голове не появится. Он сначала действует, а потом думает, и просчитывать риски - это не про него. Хотя, справедливости ради, стоило отметить, что до этих пор осечек у него не случалось, по крайней мере таких, как в этот вечер. Да что там осечка, это можно было смело назвать провалом.
   Всей старался произвести впечатление и долго рыпался, но, похоже, вскоре до него дошло, что шансов у него нет. Однако, эта девчонка Мих-Миха удивила, неожиданно позволив Всею ее проводить. Взгляд у счастливчика при этом был как у Гагарина, вышедшего из ракеты после приземления, но простым смертным было ясно, что это лишь повод наедине развести парня по понятиям и избавиться от него уже раз и навсегда, добив, так сказать, без свидетелей.
   Ладно, он сам в это влез, вот пусть и заплатит за свою беспечность и легкомыслие. А Мих-Мих только даром пострадал, и такой вечер пропал зря. Хотя, почему это пропал? Может, он только начинается.
   Поскольку Венера осталась одна, лишившись подруги (откуда ему было знать, что Венеру 'намеренно' оставили наедине с молодым человеком), Мих-Миху пришлось стать ее провожатым. С действительностью примирял тот фат, что девчонка жила недалеко от клуба, и можно было сэкономить на такси и пройтись пешком всего минут за десять.
  Нет, он не трясся над деньгами и всегда был щедрым с девушками, за которыми ухаживал, просто его обрадовал тот факт, что свидание скоро закончится, и из пленника своего слова он вскоре опять превратится в фартового парня, и даже, может быть, закончит эту ночь вполне феерично. Он как раз успел заметить в клубе вполне симпатичных цыпочек, которые, разумеется, за тем там и околачивались, чтобы уйти с кем-нибудь из парней, подобных Мих-Миху, красивым, обеспеченным и не обремененным моральным кодексом. Так что, десять минут позора, и он снова король!
  Хотя почему позора? Во-первых, уже давно стемнело, никто не видит, с какой спутницей он шагает по притихшим улицам города, и его репутация в порядке и вне опасности. Во-вторых, с ней прикольно поболтать о том, о сем. Вполне такая адекватная девчонка. В ее положении глазки строить не приходится, вот, наверное, и развивает свою эрудицию. Дамой сердца, такая, естественно, не станет никогда, а вот хорошим другом и своим парнем - легко.
  В тихом дворе их ждал сюрприз. Сердитый парень с большой дорожной сумкой. Он стоял как молодой бык, выставив рога, и было не понятно, хочет он забодать Венеру, или его. Уж его-то за что? Неужели это ее парень и он страшно ревнует? Не может быть, или тогда Мих-Мих - чернокожая балерина с пятидесятилетним стажем.
  - Я тебя тут жду, Нера, - вместо приветствия произнес парень.
  Высокий, жилистый, с короткой стрижкой и военной выправкой, не лишенный внешней привлекательности, он мог бы составить конкуренцию Мих-Миху, если бы не эта серьезность на лице. Скорее, даже, суровость. Вряд ли он тратит время на развлечения и хождение по клубам. Интересно, что его связывает с этой кувал...Нерой?
  - Привет, Борь, а мы с Таей немного развлеклись, - улыбнулась, как ни в чем не бывало, девушка.
  - Вижу, как вы развлеклись. Ты так напилась, что Таисию с парнем перепутала? Ты в курсе, что у твоей 'подружки' кадык и волосатые ноги?
   Девушка расхохоталась, и оказалось, что у нее довольно мелодичный смех. Если закрыть глаза и слушать ее голос, вдыхая аромат духов, то вполне можно получить удовольствие.
  - Вообще-то, намек на мою схожесть с представительницами... - начал было заводиться мужественный Мих-Мих, но Нера его остановила.
  - Он ничего такого не имел в виду, ты что! Просто он расстроен, вот и говорит что попало. И вообще, задеть он хотел меня, а не тебя, - произнесла она миролюбиво, легко прикоснувшись к локтю молодого человека.
  - Я никого не хотел задеть, - буркнул воинственно настроенный Борис. - Кого бы мог, тот надежно скрывается от меня.
  - Ага, понятно, - вздохнула девушка. - Развод и девичья фамилия, опять?
  - И чтобы я его больше не видел. Явится - убью гада, - подтвердил Борис. - Вот его вещи. Пусть скажет спасибо, что я все собрал и упаковал. Надо было вышвырнуть в окно или сжечь на помойке. Сволочь.
   Чем больше парень говорил, тем сильнее заводился, и девушка почла за лучшее отпустить его с миром.
  - Борюсь, я поняла. Спасибо, что упаковал, ты супер. Я все передам, кому следует, а от себя еще добавлю, чтобы не тупил, - сообщила она.
  - Ну, в общем, это, я пошел, - как-то резко успокоился парень. Видимо, мирный тон его приятельницы благотворно на него подействовал. - А ты как, вообще, нормально? Тебя никто не обижает? - он вспомнил вдруг об обязанностях друга, и с подозрением покосился на Мих-Миха. Тот презрительно сощурил глаза.
  - Да все хорошо, Борюсь, - успокоила друга Нера. - Вот, видишь, даже до дома меня любезно проводили. Так что, мне грех жаловаться, - закончила она философски и как-то странно улыбнулась. Грустно что ли, или, скорее, печально.
  - Ну, я пошел?
  - Конечно, иди. И знаешь, мне жаль, что у вас опять все плохо, - вздохнула девушка.
   Высокий красавчик только скорбно кивнул и тут же пошел со двора, через две секунды растворившись в темноте.
  - Ну и друг у тебя, - сказал Мих-Мих, просто чтобы что-то сказать.
  - Очень хороший, кстати, друг, - девушка наклонилась за сумкой и непроизвольно охнула. - Просто неподъемная какая-то, - пробормотала она. - Ну ладно, спасибо тебе, типа, вечер прошел прекрасно, и все такое, - она снова странно улыбнулась, отпуская своего невольного проводника, и предприняла еще одну попытку сдвинуть с места тяжелую сумку.
  - Давай я тебе помогу, - со вздохом Мих-Мих подошел к ней и взял в руки баул, груженый кирпичами. Вообще-то, когда ему случалось помогать красивым девушкам, он предупреждал их, что им еще рожать, и вообще, тяжести не для таких красоток, но в случае с такой - что тут скажешь?
  - Девушкам нельзя поднимать тяжелое, - промямлил он, подумав, что может быть, ей вообще не суждено познать радость материнства.
  - Ой, что ты, я ведь на пятом этаже живу, - буквально испугалась Венера. - В доме без лифта, - пробормотала она тише.
  - Ну, так тем более тебе нужен сильный мужчина. Такой как я, - уверенным тоном заявил Мих-Мих и рывком поднял сумку. - Может, тот, кто скрывается от твоего быка Борьки, спрятался на самом дне этого баула? - проворчал он, и Венера снова озорно рассмеялась.
  - Думаю, он сейчас далеко. Если не на другой планете, то, во всяком случае, на другом конце города, - она достала ключи и открыла входную дверь. В подъезде было на редкость не гадостно, и даже горели лампочки. И стены не ободранные. И кошками не воняет. Прямо образцово-показательный подъезд.
  Ну вот, идет к ней домой. Только бы она не подумала ничего такого. А, ладно, в клубе ведь не подумала, так что и сейчас ему повезет, и через несколько минут они расстанутся, чтобы больше никогда не встретиться.
  - Они кто, братья? - спросил так просто, чтобы поддержать разговор.
  - Боря и Влад? Возлюбленные, - тихо ответила Нера, и молодой человек поперхнулся.
  - Кто-кто? Чьи они возлюбленные?
  - Друг друга, - девушка пожала плечами.
   Блондин остановился, поставил сумку и посмотрел на нее.
  - Так они что, гомики?
   Нера только улыбнулась, немного виновато, как бы извиняясь за них, мол, так уж вышло, что теперь поделать.
  - А ты при чем?
  - Мы друзья. Близкие.
  - Вот как... - Мих-Мих задумчиво поднял сумку.
  - Понимаешь, не стоит судить о людях однозначно, - тихо произнесла девушка. - Иногда те, кто вызывают у нас стереотипное презрение, бывают лучше некоторых натуралов. Добрее, порядочнее. Понимаешь?
   Парень кивнул, ничего, конечно, не понимая. Он всю свою сознательную жизнь презирал тех, кто выделялся из толпы или, наоборот, с ней сливался. А уж что касается трансвеститов, гомосексуалистов и иже с ними, они всегда бесили его. А тут вдруг неожиданно появился адвокат, и он впервые не знал, что на это ответить.
  - А тебя-то каким ветром занесло в их компанию? - спросил он, продолжив подъем по лестнице.
  - Владка мой сосед, он из соседнего подъезда. Хороший парень, архитектор. Знаешь торговый центр 'Альянс' в центре? Это по его эскизу сделано. И реконструкция кинотеатра 'Кинолюкс' - тоже его работа, он выиграл конкурс. А еще он пишет замечательные картины и иногда устраивает выставки. Он вообще талантливый человек, но сошлись мы на другой теме.
  - Интересно узнать, на какой, - прокряхтел Мих-Мих. - Что вас объединило? Теряюсь в догадках.
  - Не теряйся, - засмеялась Венера. - Бальмонт.
  - Что 'бальмонт'? - не понял парень.
  - Не что, а кто. Константин Дмитриевич Бальмонт, - девушка посмотрела на молодого человека, но, не прочтя в его глазах понимания, вздохнула. - Ясно, стихи - не твоя тема.
  - А, поэт, что ли.
  - Да. Влад очень любит его, и просто подсадил меня на его творчество. Мы много говорили о нем, и я заинтересовалась, стала заучивать стихи наизусть. Знаешь, очень много мудрости, чистоты и красоты в его рассуждениях. И все так актуально, как будто читаешь нашего современника, знакомого с современными нравственными проблемами общества.
   Они встретились глазами, и девушка снова только вздохнула.
  - Ну, в общем, человек был в теме, и знал, о чем говорил.
  - Ну, например? Можешь что-нибудь мне прочитать сейчас? - попросил вдруг Мих-Мих, причем, сам не ожидая от себя такого.
   А Венера не стала отказываться. Вся как-то подобралась, выпрямилась и...
  - Зачем так бледны вы, несмелые стремленья?
  Зачем так гордости в вас мало, сны людей?
  Я иногда хочу, вам всем, уничтоженья,
  Во имя свежести нетронутых полей.
   Она замолчала, вдруг не в силах продолжать дальше. Было видно, что эти слова говорят ей о многом и затрагивают какие-то очень чувствительные струны ее души.
  - Красиво, - признался Мих-Мих.
  Такое с ним случилось впервые: незнакомая девчонка читала ему стихи и чуть не рыдала от восторга. Странная. Некрасивая, но интересная. Прямо тургеневская барышня из края непуганных романтиков.
  - Короче, парень вскрывал пороки общества, да? - поддержал разговор Мих-Мих, чтобы дать Венере время прийти в себя: что-то очень уж она разволновалась. А она повернулась к нему и снова улыбнулась.
  - Устал? Может, передохнешь? - предложила она.
  - Да я еще и тебя могу к себе на плечи посадить, - хвастливо заявил Мих-Мих. - Давай? Иди-ка сюда!
   И он прыгнул в ее сторону, а Венера от неожиданности вскрикнула, рассмеялась и припустила по лестнице вверх. На шум выглянула женщина в халате и бигудях.
  - Это что за шум? - принялась она возмущаться. - Житья от вас нет никако... ах, Нерочка, это ты? - узнав девушку, она вдруг приветливо ей улыбнулась. - Чего так поздно? У тебя все в порядке?
   Оказывается, соседи ее любят и относятся к ней хорошо. Жалеют, наверное.
  Венера извинилась, и последний лестничный пролет они преодолели в полном молчании.
  - Ну, вот и моя квартира, - остановилась она перед обшарпанной дверью. - Спасибо, что выручил меня и помог поднять такую тяжесть. Без тебя мне было бы... не просто.
  - Ну, я рад, что смог быть тебе полезным, - улыбнулся вдруг Мих-Мих.
  - Могу я как-нибудь тебя отблагодарить? - спросила просто так, давая понять, что теперь он может быть совершенно свободен.
  - Ну, гусары денег не берут, - гордо заявил парень, - а чашка чая вполне сойдет за благодарность, - вырывалось у него против воли.
  Вернее, не против, а просто откуда-то вырвалось, словно его язык зажил своей собственной жизнью отдельно от мозгов и логики. Он заметил, как удивилась Венера. Наверняка ее жизненный опыт говорил ей сейчас, что это беспрецедентный случай. Вон как распахнула глаза от того, что какой-то парень изящно напросился к ней в гости в первом часу ночи.
   Она быстро пришла в себя, вежливо улыбнулась, открыла дверь ключом и вошла первой, нашарив выключатель. Молодой человек последовал за ней с опаской, словно входил в заповедник, куда никогда не ступала нога мужчины. Хотя, наверняка ее Владка и Борюся здесь бывают довольно часто. Хм, но можно ли считать их мужчинами? Черт, да ну их всех.
   Пока Мих-Мих смотрелся в зеркало, что-то произошло, а именно: девушка развернулась к нему с виноватой улыбкой напроказившей девчонки.
  - Что? - удивился блондин.
  - Мне нечем тебя угостить. Заварка есть, вода тоже, вроде, имеется, а вот сладости отсутствуют.
  - Так я могу сгонять в магазин, - легко предложил парень, снова удивившись сам себе. Она вроде как давала ему шанс удачно ретироваться, а он снова ступил. - Здесь есть где-нибудь круглосуточный магазин?
  - Нет, поблизости нет. А слушай, давай я сделаю тебе карамельный хлеб!
  - Карамельный хлеб? Звучит заманчиво.
  - Это просто, но вкусно, - девушка взяла парня за руку и повела за собой по коридору. На полпути остановилась, открыла дверь в ванную комнату и включила свет.
  - Зала для омовения, - сообщила она, отпустив руку блондина, а сама направилась в кухню.
   Прикрыв за собой дверь, парень шумно выдохнул воздух и оперся руками о края раковины.
  - Эй, ты что творишь? - задал он вопрос, глядя в старое зеркало. - Ты заболел? Ты сбрендил?
   Он пристально рассматривал свое отражение. Темные, почти черные брови, карие глаза цвета коньяка большой выдержки, бледная кожа, золотистые локоны. Белокурый ангелочек, как называли его почти все его пассии. И вот он здесь, в старой обшарпанной квартире, в ванной комнате с протекающим краном.
   Быстро умывшись, он проследовал на кухню.
  - Ну-с, так что из себя представляет карамельный хлеб? - спросил он, усаживаясь на табурет.
   Венера нарезала батон.
  - Когда я была маленькая и мечтала о чем-нибудь вкусненьком, а денег у мамы не было, она делала такие гренки. Хлеб надо намочить в воде, обмакнуть в сахарном песке и положить на сковородку. Так получается карамель.
  - Отлично, я могу мочить хлеб в воде, - предложил парень и подавился воздухом. Нет, ну точно он спятил! Видели бы его сейчас друзья - умерли бы от смеха.
   Но он встал, налил воду в поданное блюдце, и длинными тонкими пальцами стал старательно обмакивать тонкие кусочки хлеба, подавая их Венере. Она обсыпала их сахаром и выкладывала на разогретую сковородку.
  - А почему тебя так странно называют - Мих-Мих? - спросила она для поддержания разговора.
  - Это сокращенно от имени и фамилии. Михаил Михальков. Коротко - Мих-Мих.
  - Вот это да! Как интересно. И звучит так ласково и нежно: Мих-Мих.
  - А почему у тебя такое необычное редкое имя?
  - Не знаю, просто пришло в голову моей маме. Она никогда мне не говорила об этом. Просто блажь и каприз.
  - А кстати, где сейчас твои родители? Я должен был с самого начала спросить об этом, но как-то не подумал...
  - Я уже несколько лет живу одна. Мама давно умерла. От алкоголизма, - тихо ответила девушка.
  - Сочувствую. Наверное, плохо одной? - он вдруг смутился, задав такой бестактный вопрос, и решил резко поменять тему. - Конечно, у тебя есть друзья, и одного я недавно видел, а о другом уже много слышал, но почему-то никто из них не может починить тебе кран в ванной.
   Венера внимательно посмотрела на своего ночного гостя.
  - Ну, нам всем как-то не приходило в голову обратить внимание на такую ерунду, - пожала она плечами, удивившись, что сама ничего не замечала, пока Михаил об этом не заговорил.
  - Ясно. Творческие личности с нестандартным мышлением. Бальмонтов всяких цитируют, картины маслом пишут. Наверное, разводной ключ ни разу в руках не держали, да? - шутливо проворчал блондин. - Придется взять решение этого непростого вопроса на себя.
   Венера хотела что-то сказать, но запах горелого сахара вынудил ее сосредоточиться на готовящемся десерте.
   'Вот я дурак!' - думал в этот момент молодой человек.
  
  ***
  Мих-Мих
  ***
  
  Как и было условлено, друзья снова встретились в клубе. Правда, Мих-Мих вернулся на час позже, чем обещал. Это злило Всея неимоверно. Не меньше, чем отказ этой стервы, мнящей себя королевой. И что он в ней нашел? Он и сам это не понимал. Возможно, именно ее недоступность и привлекала его: как охотник, он не мог пропустить мимо такую дичь. Как воин, не мог не покорить этот бастион. И мысль, что он также наткнулся на охотницу и воительницу, бесила его и делала злым на весь свет.
  - О, явился! - то ли поприветствовал, то ли упрекнул он друга, подошедшего и плюхнувшегося на свободное место на диване. Друзья тут же протянули ему бокал с каким-то коктейлем.
  - Надеюсь, алкогольный? - с улыбкой поинтересовался блондин и повернулся к мрачному Всею. - А что, не должен был? - он с наслаждением сделал большой глоток.
  - Час назад еще должен был.
  - Но час назад ты должен был быть совсем в другом месте, и по моим наблюдениям, совсем в другом мире. Разве не так? - Михаил еле удержался от издевательской улыбочки, таким злым и раздраженным он еще никогда не видел своего друга.
  - Планы изменились, - проворчал Всеволод.
  - А, понимаю. Кидалово по полной программе, - хохотнул себе под нос Мих-Мих и хотел сделать еще глоток, но рука оскорбленного насмешкой друга подтолкнула его под локоть, и содержимое бокала пролилось на нарядную рубашку.
  - Черт, Всей, ты что творишь, гад! - подскочил блондин. - Я тебе зубы выбью.
  - Пойдем, выйдем. Посмотрим, кто кому чего выбьет, - сузив глаза, произнес Всей.
   Михаил внимательно посмотрел на друга. С тем явно что-то было не так. Его душа рвалась в бой, а рожа явно просила кирпича, но Мих-Мих на такую подставу не поведется.
  - Можно подумать, что я задержался с твоей девчонкой, - тихо произнес он.
  - Кстати, я чего-то не вижу на твоем лице выражения брезгливости. Я так подвел тебя, заставил сделать нечто противоестественное, попросив приударить за кувалдой, - Всей решил задеть друга за живое и ждал вспышки гнева, но был удивлен спокойствием Мих-Миха.
  - Друг мой, - сказал тот с легким вздохом, - должен поблагодарить тебя, предвидя твою реакцию изумления, но я прекрасно провел этот вечер в компании с одной...
  - ...страхолюдиной, - вставил Всей с непередаваемым выражением на смазливом лице.
  - ... изумительно интересной страхолюдиной, - спокойно закончил Михаил, лишив тем самым друга возможности дальнейшего насмехательства. - Я правда, доволен. И рад знакомству.
   Он взял со стола салфетку и с безмятежным видом принялся вычищать рубашку.
  - Ты гонишь, - Всей не мог в это поверить. - Ты специально так говоришь, чтобы уязвить меня. Типа у меня все плохо, а ты весь такой в шоколаде.
  - Мне незачем тебя задевать, Всюха, поверь. Так что у тебя случилось?
   Он отбросил мокрую салфетку, решив, что одной рубашкой больше, одной меньше - какая разница.
  - Так ничего и не случилось! - воскликнул молодой человек. - Короче, у меня облом, - признался он с горестным вздохом.
  - Ну, этого следовало ожидать, - пожал плечами его друг.
  - Слушай, вот мнит из себя неизвестно кого, а сама... сама... одеться как следует не может! Денег ей, что ли, не хватает, - возмутился Всей. - Ты видел, какую тряпку она нацепила на себя?
  - Не помню, что-то белое.
  - 'Что-то белое', - передразнил Всей. - У бабушки простыню стащила и из нее скроила это недоразумение. А юбка? Такие носили в шестидесятые годы девушки из малоимущих семей, - продолжал разоряться парень. - Я эстет, понимаешь? Я люблю все красивое, изящное, изысканное. А тут этим и не пахло, прикинь! И как я должен догадаться, что у нее красивые ножки и грудь, если она это прячет!
  - Ну, говорят же, что девушка должна одеваться так, чтобы мужчине хотелось ее раздеть, - усмехнулся Мих-Мих. - Вероятно, на то и расчет был?
  - Вау, ты такой умный, - состроил кислую мину Всей. - Такую разденешь, как же! Копытом в зубы, и вызывай скорую - она такая.
  - Ну, к каждой девушке нужен свой индивидуальный подход.
  - Слушай, сынок, не учи отца делать детей, - снова рассердился брюнет. - Пока я этот подход искал, она меня кинула, и ты это сразу понял, и не делай вид, что сочувствуешь, - выдавил Всей, предупредительно ткнув в его сторону пальцем.
  - Я и не сочувствую. Ты получил то, что заслужил. Сразу было видно, что девчонка тебя не приняла, и ничего тебе не обломится. Но ты упорно пер на ворота, и если ушиб свой лоб, то скажи спасибо только себе одному.
  - Ты думаешь, она не уступит? - оживился Всей, и в его глазах блеснул азарт.
  - Я думаю, что лучше не гоняться за призрачными бликами, а трезво смотреть на вещи и оценивать свои реальные шансы.
   Всей присвистнул, с подозрением разглядывая друга.
  - Миха, да ты с кем был-то? Ты мне тут красиво вешаешь лапшу про свою кувалду, а сам такой окрыленный, возбужденный и загадочный. Чё у тебя было, давай, колись!
  - Все не то, чем кажется, - пробормотал блондин, вдруг подумав, что если расскажет о своем вечере с Нерой, то его не поймут, и даже может быть, сделают посмешищем. А ему очень хотелось сохранить то хрупкое и непонятное чувство удовлетворения, которое он получил от общения с этой странной девушкой, открытой и умной, интересной и грустной. Нет, не стоит трепать ее имя сегодня. - Давай лучше напьемся, - предложил он с улыбкой.
  - Никогда не был против такого предложения, - казалось, Всей только этого и ждал. - Кстати, я тут присмотрел неплохой вариант для нас с тобой, чтобы эта чертова ночь, так тухло для нас начавшаяся, закончилась все-таки лучше.
  - Э, нет, это без меня, друг, - замотал головой Михаил.
  - Ты чего, соскакиваешь? Не верю!
  - Устал, честно, давай хлопнем, и я спать.
  - Сдаешь позиции, - Всей внимательно разглядывал друга.
  - Ну правда, с утра на ногах, мне просто нужен отдых.
  - Где ты был? - снова подозрительный взгляд прищуренных глаз в сторону блондина.
  - Тебе перечислить с самого утра?
  - Нет, с момента нашего расставания здесь полтора часа назад.
  - Не поверишь, проводил девушку домой и вернулся.
  - А она, конечно, живет в соседнем городе, и тебе понадобился час, чтобы сгонять туда и обратно.
  - Нет, просто долго шли, - Мих-Мих напрягся.
  - Долго шли? Да ты лететь должен был, ведь чем быстрее от нее избавишься, тем лучше!
  - А я не летел, не хотелось, - буркнул блондин.
  - А чего хотелось? - удивился Всей. - Слушай, братэлло, а может, вы того с ней, а? - и он сделал ладонями недвусмысленный жест.
   Мих-Мих оскорбился. Он развернулся к другу и серьезно посмотрел ему в глаза. Всей даже отодвинулся от такого ментального напора.
  - Что? - озадаченно спросил он.
  - Всей, тебе девушки когда-нибудь читали стихи?
  - Че-чего? Она тебя кадрила что ли? В постель к себе завлекала? Ну дает, кувалда. Да, я ее недооценил.
  - Нет, она бы не пустила меня, даже если бы я напрашивался, - заявил блондин, рассердившись. - Она просто делилась своей красотой.
  - Красотой? Миха, ты что, обкурился? Она тебе что-то подмешала в напиток? Она же страшила! Страхолюдина, кувалда! Какая красота?
  - Ну, все, я домой, мне на сегодня хватит, - Мих-Мих сорвался с места и, не оборачиваясь, направился к выходу через заполненный зал. За все было уплачено предварительно, и он мог спокойно уйти, ни перед кем не отчитываясь.
   Его окликали и просили вернуться, но он даже не оглянулся. И почему-то было паршиво, словно при нем обидели человека, а он даже не вступился за него. Его друг оскорбил Неру, а он промолчал. Слабак.
  
  ***
   Всей
  ***
  
  Он ехал по проспекту в новой машине, влюбленный в жизнь и в себя. Черт возьми, хорошо-то как! Проснуться в постели с красоткой и вспомнить, что ничем с ней не связан. Погладить грудь (плевать, что не настоящая), поцеловать в висок и поблагодарить за ночь, назвав малышом (все равно не вспомнить ее имя). И все, домой, отказавшись от завтрака. А на вопрос: 'Мы еще увидимся?' задумавшись на мгновение (как любимый герой боевика), ответить загадочно: 'Может, сегодня вечером?' И уйти навсегда. К черту глупых блондинок.
   Он снова зацепился за нее взглядом. Черт возьми! Да что ж это такое, твою же мать! Ну что, что она из себя представляет? Холодная, как снег. И даже не назовешь ее снежной королевой, нет, она не претендует на столь громкий титул. Она плевать хотела на все титулы и ранги, и ее не впечатлишь этим. Ну что, что ей нужно?
   Он включил поворотник и припарковался недалеко от кафе, в которое она только что вошла. Вошла со своей кувалдой. Блин, как выдержать напор этих двух девиц, если одна из них - фурия, а вторая - мать импотенции?
   Тем не менее, ноги уже несли его в том же направлении, и вскоре он входил в темный зал молодежного кафе, щурясь со света, привыкая к полумраку. Он быстро нашел их. Они устроились в самом углу и что-то говорили официанту. Опять одеты как не пойми кто, и сели так, чтобы ясно дать понять: они никого не ловят, никого не ждут и живыми не дадутся. Зачем тогда вообще сюда пришли? Сидели бы дома, на кухне, и не дразнили бы никого!
   Как только официант удалился с заказом, вальяжной походкой Всей направился к их столику.
  - Могу я присесть? - спросил он, нацепив свою самую обворожительную улыбку.
   Кувалда увидела его первая, так как сидела к нему лицом. Она вежливо улыбнулась, но ничего не ответила, наоборот, отвела глаза, как будто у него ширинка не застегнута, и ей от этого немного неловко. Он быстро и незаметно оглядел себя, вроде все в порядке.
   Фиалка медленно повернулась к нему, в ее глазах вспыхнули и погасли огоньки.
  - Надо же, какая встреча! - произнесла она. - Ты тоже любитель быстрой и недорогой еды? Экономишь? Трудно дожить до зарплаты?
  - Тая, зачем ты так? - тихо обратилась к ней подружка. Она что, заступается за него?
  - Нера, этот человек обещал утопить меня в фонтане с шампанским, переехать своим спортивным автокаром и выбросить из окна своего пентхауса, но где мы его встречаем? В дешевом кафе. Так что это, как не выпендреж? Не видать мне того шампанского... Обманул!
   Фиалка засмеялась, кувалда покраснела. Боже, какая нежная, ей всегда неловко, если кого-то при ней унижают? Уверен, уж ее-то унижают всегда и все.
  - А я как раз экономлю, чтобы хватило на бензин для моей дорогущей машины, - Всей делал вид, что его не достают провокационные замечания стервозной девчонки.
  - В таком случае предлагаю вообще не питаться в общественных местах - тогда не выгонят из пентхауса за неуплату. Иначе, придется тебе швырять меня с галимой крыши типовой девятиэтажки.
  - Девушка, ну хоть вы проявите ко мне каплю сострадания, - обратился вдруг Всей к кувалде со странным именем Нера. - Накормите меня, чтобы я смог исполнить мечты вашей подруги!
   И, не дожидаясь разрешения, взял стул из-за соседнего столика и присел между девушками. Таисию эта выходка совершенно не смутила. Крепкий орешек.
  - Ну что ж, салатик из мать-и-мачехи, котлеты по-кивески и минеральная вода без газа. Одна порция на двоих. Тебя устроит? - Фиалка ехидно улыбалась.
  - Боюсь, что нет, - признался Всей и обернулся, знаком подзывая официанта.
  - Любезный, - обратился он к подошедшему. - Будь добр, солянку, отбивную, и какое-нибудь вино, только сам, понимаешь, лучшее, - и он многозначительно улыбнулся. - Я должен произвести впечатление, - и он повел взглядом в сторону неприступной Таисии. Она демонстративно подняла глаза к потолку.
  - Боюсь, того, что вы просите, в этом заведении просто нет, - признался официант.
   Девушки захихикали.
  - А он недавно сменил образ жизни, переехал в дешевый квартал, а замашки остались прежними, - сообщила Таисия, Всей только состроил кислую мину, также знаком отсылая официанта.
  - Короче, девочки, не судите по себе, - обратился он к ним с усмешкой. - Я могу нормально вас накормить. Держитесь меня, и я не только привью вам тонкий гастрономический вкус, но и научу модно и красиво одеваться, вести себя в приличном обществе и вообще выглядеть женственно.
  - А тебя пустят в это самое приличное общество? - Таисия вдруг зло сощурила глаза. - И понятий женственности ты не у шлюх, случайно, нахватался?
   Она резко поднялась и вышла из-за стола.
  - Нера, извини, мне надо позвонить, я подойду через пять минут, - обратилась она к притихшей подруге. - А ты проследи, будь добра, чтобы он чего не стянул, а то у них в высшем обществе это принято, - и, достав из сумочки мобильный телефон, отошла к барной стойке.
  - Она такая из-за своих салатиков, что ли? - Всей доверительно придвинулся к кувалде, в который раз содрогаясь от ее непривлекательной внешности. Каким же на редкость тупым топором ее сделали. - Может, накормить ее мясом, и она подобреет, как думаешь?
   Девушка грустно на него посмотрела.
  - Ты зря пытаешься задеть ее, - сказала она на редкость мелодичным голосом. Всей никак не мог привыкнуть, что у такой... страшненькой девушки может быть такой волнительный тембр. - Попытка высмеять ее внешний вид не прибавит тебе очков в ее глазах.
  - Но ведь она сама...
  - И не вздумай намекать на то, что ты можешь обеспечить ее, - продолжила девушка. - Не стоит пускать ей пыль в глаза. Боюсь, узнай ты истинное положение вещей, тебе будет неловко в ее присутствии.
  - Ты это сейчас о чем? - подозрительно сощурил глаза молодой человек.
  - Не стоит говорить при ней, что ты можешь купить то, или другое, куда-то ее отвести, кому-то представить, - принялась охотно объяснять Нера.
  - Это почему же?
  - Она ненавидит богатеньких мажорчиков, кичащихся своим положением, извини, - снова смутилась девушка. - Выбрав такую тактику, ты проиграешь.
  - Так значит, у меня есть шанс? - улыбнулся Всей.
  - Шанс есть у всех и всегда, надо только понять, чего ты хочешь и что тебе на самом деле нужно, - произнесла девушка, и легкая тень пробежала по ее лицу, но Всею было не до ее переживаний. Он лихорадочно думал, что же предпринять.
  - Что же может ее впечатлить? - задал он вопрос.
   Нера как-то загадочно улыбнулась и пожала плечами.
  - Доброта, искрометный юмор, скромность, щедрость ума и... бедность - заявила она. - Праздник чувств, красота эмоций.
  - Это ты сама только что придумала? - рассердился молодой человек.
  - Ты тоже можешь дойти до этого и сделать тот же вывод, но каким путем и за какое время? - был ему ответ.
  - Ты дура что ли?
  Но Венера говорила правду. Ее подругу не могли впечатлить разодетые и самоуверенные наглецы. Нера много раз бывала свидетелем того, как Тая давала отпор парням, страдающим от самомнения, и предоставляла мастер-класс по обламыванию зарывающихся самцов. Девушка терпеть не могла наглости и пустого хвастовства.
  Еще Таисия не любила брендовую одежду. Словно не ты идешь, а модный пиджак от Versace, или сумка от Guсci. И все смотрят не на тебя, а на твою сумку. И разговаривают исключительно с твоими вещами, не обращая лично на тебя никакого внимания.
  Принимать в гостях будут не тебя, а твой пиджак, и уважать тоже исключительно твои туфли, потому что они не только стильные и красивые, но еще и ужасно дорогие. Дружить будут с твоей шубой, секретничать с твоим навороченным телефоном, Это же престиж. И не важно, что ты из себя представляешь. Уже не важно. Принимают не тебя, а твои крутые вещи.
  А в их небольшом городе это еще чревато и тем, что половина девушек будет просто ненавидеть ее, завидовать и желать ей смерти. Да, за сумку или туфли могут и убить. Или покалечить, это уж точно.
  Таисия не желала мириться с такой ситуацией. Она имела возможность приобрести что угодно в самых дорогих магазинах города или Столицы, но не желала этого делать. Слишком уважала себя и ценила в собеседнике личность. Поэтому переболела этой звездной болезнью еще на первом курсе, когда перешла на более скромные наряды, стильные, недорогие и не бросающиеся в глаза. Чтобы наверняка быть уверенной, что приглашают в гости или на день рождения не ее пальто, и не ее богатого папу, а именно ее, Таю Юрьеву.
  
  ***
  Венера
  ***
  
  В общем, разговора в этот раз не сложилось. Вернувшись, Тая стала еще более замкнутой, чем раньше. Даже больше не кусалась и не цеплялась к симпатичному молодому человеку. Просто игнорировала. Что ей так не понравилось? И, между прочим, она первая стала на него нападать.
  - Я буду звать тебя ежиком, - проворчал Всей, догадавшись, что лучшее, что сейчас он может сделать, это ретироваться, - такая же колючая и дикая, - он медленно поднялся из-за стола, понимая, что никто не станет его останавливать и предлагать остаться.
  - А я могла бы называть тебя козлом, - вдруг заявила вконец рассердившаяся красавица, - но я держу свои наблюдения при себе и не сообщаю тебе, с каким животным ты у меня ассоциируешься.
   Всей зло на нее посмотрел, мечтая испепелить прямо здесь, в полутемном зале, но ей все было нипочем. Она уже не смотрела на него, сосредоточенно изучая свой салат. Венера не смела поднять глаз от своей тарелки, и молчала.
  - Спасибо, что смогла справиться со своими чувствами и удержать это при себе, - заявил он, добавив яду в голос. - И за угощение, и за любезность тоже огромное мерси, - он постарался как можно насмешливее поклониться Таисии, но его усердие пропало всуе, та лишь покосилась в его сторону, ожидая, когда же, наконец, он уйдет.
  - Удачи тебе, - выдавила вдруг страшненькая Нера и покраснела. Таисия с удивлением воззрилась на подругу, как будто узнала о ней только что то, что до сей поры было ей неизвестно.
   Таисия с трудом дождалась, пока неприятный ей молодой человек отойдет от них на большое расстояние, и все же шепотом обратилась к Венере.
  - Слушай, дорогая, кажется, я поняла! - ее глаза заискрились.
  - Что ты поняла? - Венера не поднимала глаз.
  - Это ты мне скажи, что именно! - Тая с любопытством разглядывала девушку.
  - Ума не приложу, что ты имеешь в виду, и мне странно, почему ты смотришь на меня с таким подозрением, - спокойный тон давался Венере с большим трудом.
  - Нера, ну как ты не понимаешь, что этот парень не стоит твоего внимания. Ты только напрасно потратишь на него красивые порывы своей души, - принялась уговаривать Фиалка.
  - Боже, дорогая моя, а если я больше не могу держать свои порывы при себе! - приглушенно вскричала Нера, и Тая увидела, что ее подруга страдает. - Если мне просто жизненно необходимо эти порывы кому-то отдать, посвятить, подарить, пусть безвозмездно, пусть без отдачи? Разумеется, без отдачи и без ответа, - она совсем поникла.
  - Нера, если бы ты ценила себя так, как ценю тебя я, то была бы более разборчивой.
  - Я никогда не привлеку ничьего внимания, мне не на что надеяться.
  - Если до сих пор это так и было, то лишь по одной причине: из всех встречающихся на твоем, да и на моем пути молодых людей не было ни одного, способного что-то понять, оценить и самому что-то предложить, понимаешь?
  - Конечно, так легче всего считать, чтобы успокоить свое оскорбленное эго...
  - Я так считаю искренне, потому что на самом деле встречала только самовлюбленных мужчин, зацикленных на своей сексуальности и статусе, и не способных замечать что-то настоящее и серьезное, - заявила строго Тая.
  - Такого не может быть, мы же не в городе пустоты живем.
  - Именно так! - оживилась Таисия. - На нашем пути встречаются одни только пустоцветы!
  - Удобная позиция, - вымученно улыбнулась Нера. - Уверена, ты так не считаешь, но говоришь ради меня, и я тебе благодарна за эту попытку поддержать меня, но я...
  - Слушай, Нера, пойдем уже отсюда, здесь душно, и спертый воздух губительно действует на твою мозговую активность.
   Они расплатились, каждая за себя, и вышли на солнечный проспект. Теплый ветер принялся трепать их локоны. Обе непроизвольно улыбнулись. Весна, красота, молодость - все же жизнь прекрасна, что ни говори. Не сговариваясь, они направились к фонтану через дорогу, чтобы занять удобную скамейку и погреться на припекающем солнышке под воркование голубей, облюбовавших эту площадь.
  - Нет, ну вот скажи мне, что тебе в нем понравилось? - приступила Тая к очередному допросу.
   Венера сидела с опущенной головой, очень грустная, ей не хотелось говорить.
  - Давай, не молчи, о проблемах надо говорить, их надо вытаскивать на свет и решать раз и навсегда! - подбадривала ее Таисия.
  - Ну, он... красивый, - выдавила Нера, и ее лицо порозовело.
  - Молодец! Отличное начало, - Тая не сдержала ироничной улыбки. - Продолжай, милая.
  - Тая, хочешь, утопи меня в этом фонтане, только зачем же так мучить!
  - А ты мне скажи, что ты будешь делать с его красивым лицом? - парировала Тая. - Картины маслом с него писать? У Влада кисточки и краски одолжишь, и всю жизнь посвятишь этому прекрасному делу, да?
  - Как можно оставаться равнодушным к красоте? - тихо произнесла девушка.
  - Знаешь, хоть режь меня, а я скажу: есть красота, которая спасает мир. Ты знаешь? Разумеется, да. Так вот. Этот парень - не тот, к кому относится это изречение. Его красота - пустая, тупая, никчемная, с помощью которой он кадрит девчонок, развлекается с ними, а потом идет дальше, копя победы и этим набивая себя цену в собственных глазах, понимаешь?
  - Ну зачем ты так. Ты же его совсем не знаешь.
  - Разумеется, ты прекрасный адвокат, недаром, мы закончили юрфак, - хохотнула Тая. - Есть красота созидательная, а есть - бесполезная, понимаешь? Он - фигляр, фат и мот!
  - Ну пошло-поехало, - притворно возмутилась Венера.
  - У тебя еще есть, что сказать о нем?
   Венера отрицательно покачала головой. К чему продолжать этот разговор? Тая не желает слушать про его безумно притягательный взгляд с искрами-бесенятами в самой глубине, про ироничную улыбку и легкий нрав, про вечный праздник и склонность к расточительству, говорящую о щедрости души.
  - Тогда я скажу, - заявила подруга. - Самовлюбленный, эгоистичный, невоспитанный, зацикленный на себе, не желающий видеть дальше собственного носа, мнящий себя центром вселенной тип. И, разумеется, ты понимаешь, что он тебя не выделит в толпе, да?
  - Да, это я понимаю совершенно отчетливо, - прошептала Венера.
  - Тогда зачем себя мучить?
  - А я не мучаю.
  - Еще немного, и твое сердце будет разбито, я же все вижу и понимаю, - Тая осторожно положила свою руку на ладонь подруги.
   Венера посмотрела на нее открытым печальным взглядом.
  - Спасибо тебе, Тая, я очень благодарна тебе за заботу. Ведь этим ты показываешь, что любишь меня, и беспокоишься обо мне, но...
  - Я опоздала со своими обличающими речами, да? - догадалась Фиалка.
   Нера горестно вздохнула.
  - Увы, я увидела, и не успев ничего подумать, тут же попалась, - призналась она.
   Тая надолго замолчала, о чем-то напряженно думая и по привычке покусывая ноготок мизинца.
  - А тебе известно, что клин клином вышибают? - оживилась вдруг она
  - Где взять такой клин? И к чему все это? В моем случае - это только лишнее расстройство и разочарование. Потому что для этого клина понадобится новый клин, а для того еще один, и так далее, и так до бесконечности...
  - Но попытаться-то надо!
  - Лучше не стоит.
  - Ну хорошо, отложим этот разговор до лучших времен, а я пока постараюсь подумать обо всем этом, - решила Тая. - А сейчас идем, куда мы с тобой собирались? И ты не забыла, вечером мы играем в баскетбол?
  - О, это я помню хорошо, - оживилась Венера. - Только в друзьях я и черпаю силы для того, чтобы встречать новый день хотя бы с поднятой головой, я не говорю уже о гордости, - вздохнула девушка.
  - Нера, я тебя люблю. И мы все тебя любим, - заявила очень серьезно Тая. - И абы кому мы тебя не отдадим, поняла? Потому что ты достойна лучшего. И твоему избраннику придется пройти серьезную проверку, и не возражай! - выставила она палец в нос подруге. Не сдержав улыбки, обе засмеялась.
   Девушки поднялись, и проследовали к торговому центру, где собрались потратить кое-какие деньги.
  
  ***
   Всей
  ***
  
  Они встретились на набережной, недалеко от прославленного ресторана 'Якорь'. Любовь к хорошей пище и обильным возлияниям была вознаграждена сторицей - шеф-повар сегодня был в ударе. К тому же ребятам повезло - гвоздем концертной программы было выступление женского трио 'Марципан'. Молоденькие девушки умело сочетали раскладку на три голоса и элементы стриптиза, так что были приняты на 'ура' залом, и двумя друзьями в частности.
   Часам к десяти вечера Всей уже порядком набрался, и вместе с опьянением пришел кураж, как это обычно и случалось. Потребность выплеснуть накопившуюся энергию, в основном отрицательную, вследствие неудачного разговора с ёжиком-фиалкой, толкнула Всея на один поступок, который он счел достаточно интересным.
  - Мих-Мих, а пошли на площадь Воскресения трансвеститам морды бить! - со смехом предложил он.
  - Зачем это? - Михаил в отличие от друга, оставался практически трезвым. Странное дело, но ему не хотелось никуда идти, тем более не желал он бить какие бы то ни было морды.
   Сразу, не к месту, вспомнилась странная девушка Нера, которая водит дружбу с голубыми парнями, считая их лучше обычных. Ну да, в ее-то положении, кто к ней добр, к тому она и льнет. Блин, да ладно, чего о ней думать-то. Стихи она любит, гомиков примиряет, мать Тереза.
  - Не, я домой пойду, спать охота, - отказался блондин.
  - Чего-то ты в последнее время все чаще спать хочешь, - икнул Всей. - Кувалда, что ли, сглазила?
  - Никто меня не сглазил. Просто на работе завал, работал как зверь, теперь хочу спать, ясно?
  - Какое ясно, ночь на дворе! - загоготал брюнет. - Ну пошли, ты мне друг или кто?
  - Друг, который хочет спать.
  - С кем? Скажи мне, с кем, ты хочешь спать, и я скажу, кто ты, - Всея развезло.
  - С плюшевым мишкой, - огрызнулся Михаил и полез в бумажник, сделав знак официанту.
  - Ну точно, это кувалда у тебя всю охоту отбила, и теперь тебе лучше с мишкой, чем с девушками, да? - Всеволод пытался достать сигарету из пачки, но пока это ему плохо удавалось. Мих-Мих вздохнул, сам достал сигарету, прикурил ее и сунул в губы другу.
  - Никто ничего мне не отбивал, - медленно и членораздельно произнес блондин, начиная закипать.
  - Да, кстати, друг, а я те должен! - Всей хитро прищурил пьяные глаза. - Я все помню.
  - Да, миллион.
  - Ну, милилион, ни милилион, не важно, а сеанс массажа - твой! - язык заплетался, руки не слушались, но Всей полез в задний карман джинсов, и достал приглашение на одну персону в массажный салон 'МАРИЭЛЬ'.
   Блондину это почему-то страшно не понравилось. Он поджал губы и рукой отвел кулак друга с зажатым в нем постером.
  - Знаешь, я, пожалуй, откажусь, - проговорил он тихо.
  - Что так? Ты так рвался прикоснуться к прекрасному, эротичному. Тебе не хочется блаженства? - губы Всея раздвинулись в широкой пахабной улыбке. - Зачем отказываешься, братэлло? Ты это заслужил! С днем рождения, друг! Держи! - он попытался вложить красочный кусочек плотной бумаги в руку другу, но тот тут же припечатал листок к столешнице стола.
  - Всей, ты меня слышишь? Спасибо, не надо.
  - Да что случилось-то? Я прямо обеспокоен судьбой друга. С той памятной ночи тебя как будто подменили. Я уже не рад, что втянул тебя в это дело. Слушай, а может эта кувалда ведьма? Она тебя приворожила! Точно, отомстила, так сказать, за всех мужиков, которые ее отвергли, и теперь тебе отдуваться за нашего брата, а? - Всеволод захохотал.
  - Похоже, тебе тоже пора домой, - заявил блондин. Он вложил деньги в папку со счетом, подхватил друга подмышки и повел из зала.
  - Хорошо, я поеду домой, только сначала давай прогуляемся, идет? - предложил Всей.
  - Куда ты собрался такой сопливый и в хлам?
  - На площадь Воскресения.
  - На кой она тебе сдалась, это площадь Воскресения?
  - Трансвеститам морды набьем и по домам, идет?
   Дорога с набережной вела прямехонько на площадь Воскресения, и молодые люди оказались там по желанию Всея и против воли Мих-Миха, который все же открыто возражать не стал, чтобы опять не попасть под раздачу сомнительных острот в свой адрес.
  Оказалось, Всей не сам придумал такое развлечение. И накачался, по ходу, специально для этого. Видимо, он знал об этой акции, так как площадь была полна молодых людей и парней в черном, которые со вкусом избивали женщин. Приглядевшись, Михаил понял, что это и есть те самые люди, к лицам которых так рвался его друг. Накрашенные, с женскими прическами, кто со своими длинными волосами, кто в париках, свернутых набок, в женской одежде и на каблуках, они неумело и отчаянно отбивались от жестких захватов ночных боевиков, но силы были не равны, и лица молодых людей нетрадиционной ориентации были в крови. Кто-то кричал, кто-то ругался, но их методично избивали, с наслаждением, со знанием дела, умело и ловко.
   Увидев эту картину, Всей залихватски засвистел, бросившись в самую гущу. Мих-Мих же застыл на месте, пораженный увиденным. Почему-то ему стало не по себе. Сердце сжалось, словно он испытал жалость к этим людям. В то же время он понимал, что скажи хоть слово против, его скрутят, и он удостоится той же участи, что и остальные жертвы.
  Недалеко от памятника, ближе к буковой аллее, не попадая в круг света фонарей, один... одна 'девушка' пыталась вырваться из рук громилы. Молча, лишь всхлипывая от очередного удара, она стремилась убраться с площади, и спасение ждало ее в случае, вырвись она из цепких рук нападающего. Но силы были не равны, это существо явно не обладало физической мощью, и было не способно дать хоть какой-то отпор. Являясь мужчиной по природе, человек выглядел как женщина, двигался как она, и ощущал себя женщиной. Поэтому в ход шли каблуки, кулаки и сумка, но так неумело и вяло, что число полученных ударов копилось, кровь заливала накрашенное лицо, рука висела плетью, и при каждом вздохе слышался хрип.
  Мих-Мих замер, но увидев страх и ужас в подведенных глазах, следы от слез, темными дорожками туши бегущие по щекам и смешивающиеся с кровью из пореза на виске и разбитого носа, не думая, бросился к ней.
  Почему он выбрал именно ее, он не мог понять, но тот факт, как отчаянно вырывалась эта странная девушка из рук громилы в стороне от общей свалки, позволил ему выразить свое истинное отношение к происходящему, не привлекая излишнего внимания.
  В этот момент мужчина швырнул девушку на землю, носком кроссовка ударил поддых, словно приподняв ее на ноге, и даже Мих-Мих услышал хруст, заглушенный вскриком девушки. Она попыталась отползти на четвереньках, но была схвачена за волосы и получила бы удар коленом по лицу, но мужчина побрезговал испачкать джинсы в крови. Поэтому он просто заехал ей кулаком в челюсть и отпустил, не препятствуя падению на землю. В следующий миг блондин налетел на него, сбивая с ног, и они покатились по брусчатке площади.
  Как только мужчина осознал, что на него напал 'свой', он зарычал, и кинулся на мерзавца, завязалась драка. Краем глаза Мих-Мих увидел, что девушка неуверенно поднялась на ноги и принялась искать какой-то камень, чтобы вырубить своего обидчика. При этом она морщилась и держалась за бок, хромала, но упорно выискивала в темноте орудие нападения или средство защиты.
  - Беги, дура, - приглушенно крикнул ей Михаил, возмущаясь такой глупости. Какого черта он тогда ввязался в это дело, если она стоит на месте и ждет, когда же ее снова 'отоварят'!
  Девушка же проигнорировала этот приказ и, наконец, нашла, что искала. Небольшой булыжник, являвшийся некогда частью какой-то парковой композиции, валялся недалеко от одной из дорожек парка, куда девушка могла беспрепятственно нырнуть, растворившись в сгущающихся сумерках, сохранив тем самым свою жизнь и здоровье. Вместо этого она вернулась к катающейся по земле паре и стала терпеливо ждать, когда же голова ее обидчика окажется в зоне доступа.
  Мих-Мих понял ее намерения и повернулся так, что вскоре камень скользнул по макушке мужчины, но блондин сам увел его от удара, чтобы вырубить, но не покалечить и тем более не убить. Хотя сил у девушки в руках и так практически не было. Последние ушли на то, чтобы просто удержать в руках тяжелый камень.
  Тем не менее, мужчина обмяк, упав на блондина, и Мих-Мих сбросил его с себя, резко поднимаясь на ноги.
  - Бежим, - он схватил странную девушку за руку и поволок в парк, в самую его темноту. Та не сопротивлялась.
  - Милый мой, - взмолилась вскоре она, - не так быстро, у меня нет сил, и я не успеваю вдыхать воздух.
   Блондин тут же остановился, так что девушка с ходу налетела на него, и, сделав страшное лицо, обернулся к ней.
  - Посмеешь назвать меня еще хоть раз милым, и пожалеешь, что не меня огрела камнем по голове, понятно? - процедил он.
  - Понятно, мой... я все поняла, - вздохнула она, снова хватаясь за бок.
  На губах появилась розовая пена, глаза стали закатываться. Девушка вдруг стала оседать, и Мих-Мих едва успел ее подхватить, чтобы оттащить до скамейки.
  - Вот черт, - выругался он тихо и достал телефон, чтобы вызвать скорую помощь.
  - Позвони моей подруге, - попросила девушка слабым голосом, не открывая глаз, - пусть она меня найдет в больнице. Телефон в сумочке. Тая.
   И снова провалилась в забытье. Ладно, пусть полежит там, может, не так больно будет. Молодой человек залез в ее сумочку и вскоре нащупал мобильный телефон самой простой модификации с черно-белым дисплеем. Усмехнулся тому факту, что за время всей драки девушка так и не выпустила сумочку из рук. А вот и Тая. Набрал номер, и после пяти гудков услышал сонный голос.
  - Дианочка, в чем дело? У тебя все в порядке?
  - Не все. Есть проблемы, - сообщил Михаил.
  - Кто это? - тут же всполошилась далекая Тая, услышав незнакомый мужской голос.
  - Внутренний голос Дианы, - буркнул Михаил. - Ее мужская сущность взяла верх над женским началом, победив в кровопролитной борьбе.
  - Кто это? Что происходит? Где Диана? Что ты с ней сделал? Отвечай, ты! Думаешь, я тебя не достану? Думаешь, ты мужик? Да ты не мужик! Обидеть несчастное слабое существо - это что, геройство? Вероятно, ты мнишь себя...
  - Когда закончишь свою обличительную речь, свистни, я тебе кое-что сообщу, - заявил Мих-Мих.
   Он не намерен слушать эти крики. Понятно, что подруга беспокоится, а он-то здесь при чем? У него самого рожа в крови, между прочим. Ему тоже досталось. И все же он не мог понять, почему ввязался в эту драку, да еще и на стороне странных существ. Логического объяснения этому не было.
  - В чем дело? - тихо спросила подруга пострадавшей Дианы.
  - Отлично, молодец! Теперь говорю я. Диана в отрубе, сидит на скамейке в буковой аллее на площади Воскресения. Я вызвал ей скорую, так как ее неплохо помяли. Можешь приезжать прямо в госпиталь. Мне сказали, что ее примут в Святой Валентине. Она просила позвонить тебе, чтобы ты ее там нашла.
  - О... - казалось, девушка забыла все слова. - Спасибо. Выходит, ты ей помог....
  - О, нет, ведь все мужики козлы, так? - отчего-то рассердился Мих-Мих. - Ведь это только ты добра. А теперь у тебя происходит ломка мозга - как принять тот факт, что твоей бедной Диане помогает... МУЖЧИНА!
  - Прости, просто я испугалась, - примирительным тоном попросила девушка. - Обычно от мужчин у нее одни проблемы. Что я должна была подумать, услышав мужской голос поздно ночью по ее телефону? - принялась она оправдываться.
  - Просто выслушала бы, и все само разъяснилось бы, - буркнул Мих-Мих.
  - Ну прости, я же извинилась! - воскликнула Тая. - Я уже еду. Спасибо тебе. Огромное спасибо.
  - Ладно, встретимся в госпитале, - неожиданно для себя произнес Михаил.
  - Ты будешь там? - не поверила девушка.
  - Должен же я доказать тебе, что настоящий мужчина, - стал выкручиваться молодой человек. - Ты поставила это под сомнение. Я докажу тебе, какой я мужик, и мужик ли вообще. Уверяю, сомнений у тебя не останется.
  - Не сердись, ну прошу тебя. Диану столько раз обижали, что я просто предположить не могла, что помощь придет от одного из мужчин.
  - Ладно, проехали и забыли, - успокоился Мих-Мих и отключился.
  
  ***
   Тая
  ***
  
  Тая собрала волосы в хвост, накинула на трикотажное платье легкий темный плащик, решив не выделяться на фоне ночных улиц, схватила сумочку и выскользнула из квартиры.
  Она всегда переживала за Диану. Каждый раз ревела вместе с ней, приводя ее в порядок после очередного избиения, и мечтала изыскать способ отмстить одним махом всем ее обидчикам.
  Познакомились они много лет назад. Тая как раз отбила эту странную девушку от шайки гопников, прибегнув к помощи Стражей порядка, и вызвалась довести до дома. И только когда увидела, как Диана переодевается, поняла, кто перед ней.
  - Так ты парень? - воскликнула ошеломленная Таисия, узрев под женским бельем недвусмысленные атрибуты принадлежности к мужскому полу.
  - Ну... можно и так сказать, - грустная улыбка на лице существа показала целый мир усталости и разочарования, боли и потерь.
  - Не понимаю, зачем тебе это? Зачем тебе такая жизнь? - пробормотала девушка, оглядываясь в поисках кресла или стула.
  - Я ее не выбирала, так случилось.
  - Ну конечно, так я и поверила! Мы все имеем то, что выбираем, что заслужили, чего достойны! - нервно воскликнула Таисия, плюхаясь на старый продавленный диван.
  - Ну вот ты и ответила за меня, милая, - тихо отозвалась Диана, натянув выцветший ситцевый халатик и присаживаясь рядом с новой приятельницей. - Теперь тебе противно?
  - Что противно? Ты же не собираешься со мной целоваться?
  - Нет, я девочек не люблю, - с улыбкой пожала плечами Диана, разглядывая вконец испорченную блузку. В такой уже никуда не пойдешь, можно выбрасывать.
  - Да уж, повезло мне, - Тая поднялась и подошла к окну.
   Сказать, что она была удивлена, это не сказать ничего. С таким явлением она встретилась впервые в своей жизни, и должна была признаться, что понятия не имеет, как к этому следует относиться. Но перед ней был... была... было живое существо, оно страдало, ему было больно, и не только физически. Тая это понимала.
  - Я вызову тебе такси, дорогая, за свой счет, это моя благодарность тебе за спасение, и не спорь! - заявила Диана, по-своему расценив молчание своей ночной гостьи.
  - Как, ты меня уже выпроваживаешь? - обернулась девушка, встретившись с карим взглядом все понимающих и всепрощающих глаз. - А где чай? Разве ты не напоишь меня чаем, как гостеприимная хозяйка?
   Они молчали, разглядывая друг друга.
  - Диана, - первой отмерла рыжеволосая красавица.
  - Таисия, но для друзей - просто Тая, - улыбнулась ей шатенка с фиалковыми глазами.
  - Моя ты дорогая, - оценила ее доверие Диана и протянула к ней руки.
   В порыве чувств девушки обнялись, и, наверное, с того момента и началась их дружба, основанная на доверии и взаимном уважении.
   Они пили чай на маленькой кухоньке хрущовки, много разговаривали и смеялись. Диана только морщилась, когда трескалась корочка на разбитой губе.
  - Так ты совсем не ощущаешь себя парнем? - интересовалась Таисия подробностями.
  - Нет, уже пять лет как я Диана.
  - И для родителей и друзей и по паспорту?
  - Разумеется нет. И те и другие от меня отреклись и забыли. И паспорт никто мне менять не станет без оснований, сама понимаешь.
  - И кто ты для них для всех?
  - Придурок, идиот, поганый гей, - просто пожала плечами Диана. - Ну, уж я при приличной девушке не буду воспроизводить все те эпитеты, которыми наградили меня на прощание мои дружбаны со школы и из двора.
  - Спасибо, - тихо откликнулась Тая. - А почему ты не сделаешь операцию, если так хочешь?
  - Милая, у меня нет таких денег, чтобы отправиться за границу и лечь в частную клинику, - вздохнула рыжеволосая девушка.
  - А у нас? Это совсем невозможно?
  - У нас да, для меня - это нереально. Комиссия мне отказала в плановой бесплатной операции. Сказали, нет веских оснований, ты прикинь?
  - Мне жаль, - совсем тихо произнесла Тая.
  - Да, милая, мне тоже. Спасибо тебе, - Диана улыбнулась. - А ты знаешь, ты первая, кто от меня не отшатнулась, я имею в виду, первая из нормальных людей.
  - У тебя совсем нет друзей?
  - Ну, есть, немного, такие же горемыки, как и я. Вот вместе горе и мыкаем, - она снова улыбнулась, но Тая уже не замечала этой дежурной мимики. Она видела страдающего человека, и ее сердце наполнялось нежностью к новой подруге.
  - Я буду с тобой всегда, когда ты этого захочешь, - просто сказала она.
  - Правда? Ура! Теперь у меня будет настоящая подруга! - Диана смешно захлопала в ладоши. - Ой, как мне повезло! Мне все завидовать будут, когда я расскажу! - она приобняла за плечи новоприобретенную подружку.
  - Расскажи им, что у тебя будет целых две подруги, - заявила гордо Тая.
  - Как это?
  - Я познакомлю тебя с Венерой, и вы подружитесь, вы понравитесь друг другу, я уверена.
   Венера восприняла Диану спокойно, на удивление для Таи, и расхождение между ее полом и личным позиционированием нисколько не смутило ее. Напротив, она как раз узнала великий секрет своего знакомого, которого, как ей казалось, знала с самого детства: Влад - гей.
   А вот Тае только предстояло сделать это открытие и переварить его, но так как она соприкоснулась с миром, в котором существуют такие личности как Диана, этот процесс прошел безболезненно. Тая сделала главный вывод: люди заслуживают уважения априори. Узнай, что они из себя представляют, и только тогда суди.
   Картины Влада не перестали волновать ее до слез, когда она узнала, что он поселился с молодым человеком. И играть в баскетбол с ним в одной команде по-прежнему было клёво - они практически всегда выигрывали.
  Оказалось, что новый друг в их компании - Борис - настоящий человек. Бывший десантник, серьезный и умный. Теперь девчонкам вечерами не угрожал никто: Борис мог влет раскидать любую банду, на свою беду решившую прицепиться к девчонкам.
  А Диана привнесла в их маленькое сообщество женственность, доброту и легкость бытия. Она ко всем обращалась 'моя дорогая', 'мой милый', и звучало это так естественно и гармонично, что без этих обращений Диану даже как-то и не воспринимали.
   В двенадцатом часу ночи общественный транспорт ходил из рук вон плохо, до госпиталя было далеко, и девушка решила попытать счастья и вызвать такси по телефону, но уже в трех фирмах на ближайшие сорок минут все машины были заняты.
   Она успешно пересекла два двора, а в третьем ее остановили. Под аркой, ведущей на шумный даже в ночное время проспект, на плечо ей легла тяжелая горячая ладонь.
  - Детка, я ждал тебя, - услышала она хриплый голос не совсем трезвого мужчины.
  - Какая досада, а я спешу к другому, - процедила Тая не оборачиваясь.
  - Что ж, теперь можешь не спешить. Развлечешься со мной, - послышался сиплый смех.
   Как же они все самоуверенны, как верят в свою безнаказанность, как смешны в своем убожестве. Мнят себя господами жизни, рабовладельцами, жаждут наслаждаться страхом бедных беспомощных девчонок, не имея ни моральных сил, ни мужества противостоять по-настоящему серьезному и сильному врагу. Боже, какая мразь!
  - Извини, но дегенераты не в моем вкусе, - процедила Тая, по-прежнему не шевелясь.
  - Будешь хамить - тебе будет больно, - пригрозил мужчина и прижал ее к своей груди руками-клещами. Через мгновение он уже изучал через тонкий плащ изгибы ее стройного натренированного тела.
  Продолжая стоять на месте, она незаметно раскрыла сумочку, висящую на плече и прижатую к груди. Ну и пусть его руки лапают ее, это все, чем он успеет насладиться, козел.
   К выбору сумок Таисия подходила очень серьезно. Отметая навороченные, утяжеленные побрякушками, нашивками и камнями, опутанные цепочками и снабженные фирменными бирками 'баулы', она отдавала предпочтение небольшим удобным сумочкам, не бросающимся в глаза. Главное, чтобы те легко и быстро открывались при первом же движении, потому что девушка понимала: второго шанса может и не быть, а доступ к баллончику с газом (подарок Бориса) и к перочинному ножу должен быть беспрепятственным.
   Не хватало еще застрять с заевшей молнией или тугими застежками! Нет, все должно распахиваться, как только Тае будет грозить опасность.
   Вот и в этот раз Фиалка неуловимым движением выудила баллончик и, резко развернувшись, прыснула нападавшему в глаза. Борис советовал, честно признавшись в эффективности предлагаемого приема, что полезно при этом ударить ногой в пах. Так сказать, контрольный выстрел, и все, после этого можно убегать: в первые минуты ее точно не будут преследовать.
   Но Тая никогда не спешила исчезнуть. Она доставала телефон и фотографировала корчившегося человека.
  - Не удивляйся, дорогой, если в ближайшие два дня к тебе придут, - говорила она зловещим тоном и глаза ее сверкали дьявольским огнем.
  - Что тебе надо? - сипели с асфальта люди с отбитым хозяйством, проливая литры слез и соплей, не видя ничего и ругаясь последними словами.
  - Просто в этих местах давно не было таких подонков, и с тобой обязательно поговорят, чтобы и дальше наш район оставался спокойным и безопасным. Чистым от подобной мрази.
   В ответ неслись эпитеты, не лестные, и куда более замысловатые, чем те, от которых однажды решила Диана оградить свою новую подругу, но Таю это не задевало. Ее не мог оскорбить человек, ничего для нее не значащий, что бы он ни говорил. Девушка не воспринимала слова, несущие определенную информацию, не имеющую ничего общего с объективными данными.
  - Повторяю для особо одаренных: к тебя придут санитары леса. Ну, то есть города. Жди. И трепещи. А вообще, мне тебя жалко: скоро тебе никто не позавидует.
   И гордо удалялась, держа голову высоко поднятой, а спину - ровной. Результат превосходил все ожидания: эти люди больше не попадались ей на пути.
   Сфотографировав и на этот раз ублюдка, плюющегося грязным ругательствами, залитого слезами и вмиг ослепшего, Тая гордо вышла на проспект и поймала попутку.
  
  ***
   Диана
  ***
  
  Несмотря на поздний час, во дворе госпиталя Св. Валентины было многолюдно и шумно. Сверкали проблесковые маячки многочисленных карет скорой помощи, от них к распахнутым дверям многоэтажного медицинского учреждения сновали медики. Несли на носилках или вели под руки пострадавших в массовой драке на площади Воскресения. Гул множества голосов наполнял просторный светлый холл госпиталя, создавая впечатление пчелиного роя.
  Среди раненых были странные мужчины в женской одежде, представители традиционной сильной половины человечества и группы поддержки как одного, так и другого лагеря.
  Пробираясь через толпы пострадавших и составляющих им компанию, Таисия внимательно рассматривала людей, разыскивая свою подругу.
   Диана оказалась на втором этаже, уже перевязанная, накачанная болеутоляющими, вся в зеленке и в состоянии нирваны. Рядом с ней сидел... Мих-Мих!
   Девушка узнала его - он провожал однажды Неру, когда противный и нелепый мальчик-мажор решил разбить их пару и покрасоваться перед ней. Симпатичный такой парень, приятный.
  - Мир тесен, - улыбнулась она красивому блондину, приближаясь к их банкетке. - Это ты мне звонил?
  - Ага, - Михаил был удивлен. - Не город, а одна большая деревня, - проговорил он с кривой усмешкой, пододвигаясь и давая девушке место рядом с подругой.
   Ну и что ему делать? Как теперь доказывать то, что обещал по телефону? Знал бы Всей, с кем сейчас сидит его друг, позеленел бы от зависти. И кстати, наверняка где-нибудь здесь околачивается, на одном из этажей. С его-то активными действиями не может быть, чтобы он не оказался в числе серьезно пострадавших.
  - Милая, как ты? Что с тобой произошло? - Тая подсела к Диане, нежно поглаживая ее по перевязанной руке.
   Диана только снисходительно улыбнулась. Таю всегда поражала легкость, с которой подруга встречала невзгоды и испытания.
  - Ты же знаешь, милочка, я привычная к боли, - сказала та тихо. - Спасибо, что приехала. Госпиталь переполнен, меня здесь все равно не оставят, так что придется добираться до дома своим ходом, и я хотела бы, чтобы ты мне помогла.
  - Ну разумеется, ты все правильно сделала, - и Тая прильнула к подруге в порыве чувств. - Боже, как мне тебя жаль. Наказать бы этих гадов, всех и сразу, чтобы неповадно было! - девушка злым взглядом обвела заполненный коридор.
   Мих-Мих вздохнул, чем невольно привлек внимание Дианы.
  - Таечка, а ведь этот молодой человек меня спас, представляешь? Ввязался в драку, и это позволило нам отбиться.
   Глаза Фиалки вспыхнули, Тая хотела что-то сказать, но всех троих отвлек какой-то шум в начале широкого коридора. Видимо, кто-то решил продолжить начатую на площади акцию, но охранники госпиталя исправно несли свою службу, и вскоре очаг потасовки был задавлен в зародыше, а зачинщики выведены на улицу с заломленными руками. Больше желающих продолжить выяснение отношений не нашлось. Показательная акция оказалась достаточно эффективной, не зря в этот час на службу были вызваны блюстители закона, находящиеся в отпуске или на выходном.
  - Вот неймется, дуракам, - проворчала Тая. - Ну что, дорогая, поехали? - обратилась она к рыжеволосой подруге.
  - Ой, погоди, милочка. Что-то мне не дышится, и ноги не держат. Дай немного прийти в себя, хорошо? Посидим еще чуточку.
  - Конечно, - Тая привлекла подругу к себе, чтобы Диана могла положить ей голову на плечо.
   Мих-Мих завистливо покосился на эту идиллическую картину, а в голове пронеслась мысль-вопрос: встает ли у этой Дианы, когда она прижимается к такому красивому телу? Ах, нет, она, вроде, по закону жанра, должна тяготеть к мужскому полу. Он обругал себя за эти дурацкие мысли, и все же немного отодвинулся, мало ли.
  - Больно? - шептала Тая.
  - Да ты что, я уже про все забыла! - тихо засмеялась Диана, тут же схватившись за бок.
  - Сколько еще будет таких разборок, - проворчал вдруг Михаил. Типа сочувствие проявил.
  - Ой, ну что ты, - стрельнула в его сторону глазами рыжая девушка. - Это преследует меня все годы. И так будет всю мою жизнь, я это точно знаю, - она покосилась на недовольную Таю.
  Та постоянно, но безуспешно пыталась внушить подруге мысль, что не следует своими словами провоцировать подобные события, но Диана была реалисткой, и понимала, что от ее слов или молчания зависит не так уж и много.
  - Ты пессимист... ка, - хмыкнул Мих-Мих.
  - У меня нет другого способа зарабатывать деньги, как только ночью на площади Воскресенья, понимаешь? - слегка пожала плечами Диана. - И поэтому меня всегда будут бить. Ой, что ты, у меня сломано практически все, - она улыбнулась Мих-Миху. - Нос три раза ломали, челюсть сколько раз сворачивали, а уж руки-ноги - со счету сбилась, - она тихо хихикнула. - Но что же мне делать - и кушать хочется, и мечта есть. Так что как только заживают синяки, я получаю новые.
   Тая горестно вздохнула.
  - А я что, я ни на кого зла не держу. У нас в стране все так воспитаны: бей того, кто не похож на тебя, - продолжала рассуждать Диана. - У нас боятся других, иных, даже если эти иные совсем не опасны. Боятся и ненавидят. Как же, выбиваются из общего строя, устроены по-другому, чувствуют иначе, не порядок, надо это дело поменять. А как? А сломать что-нибудь, чтобы человек переменился, - тихо говорила она, жестикулируя здоровой рукой. - Но мне что ломай, что не ломай, как же это может изменить мою природу? Я бы и рада быть другой, нормальной, но... что значит быть нормальной? Где та грань, та точка отсчета? У каждого она своя. Есть ведь и среди вас, - нежный взмах руки в сторону блондина, - ненормальные. И психи, и шизофреники. Вроде мужики, а сами как нелюди. И разве те, кто нас избивает и уродует - нормальны? Можно их считать достойными членами общества? Вот ты скажи! - воскликнула она, совершенно не ожидая от блондина какого-либо ответа. - Как же, если из-за них кому-то плохо. Я всем пожертвовала ради этой жизни: потеряла любовь родителей, уважение друзей. Я вдосталь нахлебалась одиночества, а к презрению и насмешкам вообще стала невосприимчива. Так неужели какая-то драка сможет меня напугать? Нет. И так будет продолжаться бесконечно. Наверное, меня когда-нибудь забьют до смерти в какой-нибудь потасовке, и никто не сумеет прийти на помощь, - легкомысленно закончила Диана и снова улыбнулась.
   Боже, как тяжело видеть улыбку на этом лице, изуродованном кровоподтеками. Словно ее ведут на казнь, плюют в нее со всех сторон и открыто проклинают, а она всем улыбается и всех прощает.
  - Мне жаль, - выдавил Мих-Мих, понимая, что при всем желании не смог бы возразить Диане.
   Он поражался, насколько легко и быстро поменял свое отношение к этому вопросу. А может, и не менял его, и не было никакого предубеждения. А может, только к Диане он и проникся сочувствием, узнав ее историю. Он заметил вдруг, что Таисия внимательно его разглядывает, словно изучает, и чему-то едва заметно улыбается.
  - Да что ты, милый, не жалей меня, я ведь счастливая на самом деле, - заявила вдруг Диана. - Да, у меня есть все, что нужно. Друзья, дом, моя красота, - она лукаво подмигнула ему подбитым глазом.
   'Женщина до мозга костей, - подумал вдруг Мих-Мих. - Вся избитая, но глазки строит и о своей внешности не забывает'.
   Он чуть насмешливо улыбнулся.
  - Ну что, я пойду ловить тачку? - спросил он, поднимаясь.
  - Это будет замечательно, - Тая одарила его таким проникновенным взглядом необыкновенных глаз, что блондина даже бросило в жар, и он спешно ретировался, попросту сбежал.
  - Он душка, он вообще молодец, ага, - авторитетно заявила Диана подруге. - Он знаешь, прямо вступился за меня. Повалил того бугая, и давай мутузить, да. А я камень нашла, и... по башке!
  - Ему? - Тая округлила глаза.
  - Зачем ему? Я что, ненормальная? Мозги мне еще пока не отбили. Тому уроду в штанах шандарахнула. И мы сбежали, а потом я вырубилась. Вот.
   Вскоре в сумке у Фиалки зазвонил мобильный, и Тая услышала голос блондина.
  - Выходите, такси ждет у подъезда, - сообщил молодой человек, словно ему удалось заполучить космический корабль как минимум. Тая не удержалась от улыбки.
  - Отлично, мы уже бежим!
   Диана с любопытством взглянула на подругу.
  - Милая, знаешь, когда я последний раз видела тебя такой воодушевленной? - спросила она.
  - Ну, и когда же?
  - Да никогда! И не воображай, что я побегу вслед за тобой к этому красавчику.
  - А почему не побежишь?
  - Да потому что я вся в бинтах, ты забыла? - и она со смехом подняла свою руку в гипсе.
   Таисия прикрыла рот ладошкой и захихикала.
  - Ой, прости, я совсем забыла, - призналась она. - Страдалица ты наша, - и она ласково погладила ее по волосам.
  - Да уж, что с людьми красота-то делает, перво-наперво память отбивает, - проворчала шутливо Диана. - А ведь я могу составить тебе конкуренцию, - заявила она, подмигнув, и недоумевая, почему Тая покраснела.
   Во дворе девушек ожидал неприятный сюрприз в виде самодовольного брюнета Всея собственной персоной.
  - О, девчонки! - Всей раскрыл объятия, только увидев Таисию. - Как я рад встрече!
   Та равнодушно обошла его, предпочтя не заметить раскинутых рук, призывно манящих прижаться к накачанной груди.
  - А мы тут с другом вам точилу пригнали! - и он улыбнулся во все свои тридцать два белоснежных зуба, показывая, что подобное пренебрежение нисколько его не задело и он полон сил продолжить свои ухаживания.
   Его лицо украшал внушительный синяк вокруг правого глаза, подбородок алел от встречи с чьим-то кулаком, и одежда была помятой и грязной. Но сам он светился от радости, даже несколько неуместной в данных обстоятельствах.
  - Садитесь, девчонки, - Всей распахнул заднюю дверцу такси, помогая Тае сесть в салон и давая этим понять, что намерен ехать со всеми. - Мадам, теперь вашу ручку, - и он обернулся, наконец, к Диане, - про...шшшшу...
   Только сейчас он обратил внимание на спутницу строптивой Фиалки, и застыл на месте, пораженный. Его классовый враг, или врагиня, сильно покоцанная и серьезно перебинтованная, стояла и подмигивала ему подбитым глазом.
  - Что здесь происходит? - пробормотал он, растерянно оглядываясь на Мих-Миха.
   Тот стоял, скрестив руки на груди, и наслаждался картиной. Его друг сбит с толку, накаутирован и сломлен. Впервые ему нечего сказать и лицо его стремительно заливает краска. Это выглядело так забавно в свете фонарей, под блики маячков карет скорой помощи.
  - А в чем дело? Что случилось? - невинным тоном спросила Тая, выглянув из машины.
  - Э.... да в общем... ммм... - у Всея не нашлось слов, он только выпучил глаза, надул щеки и громко выпустил воздух.
  - Ладно, едем, а то ночь на дворе, девчонки устали уже, - принял решение Мих-Мих, помог Диане усесться вслед за Таей и, обойдя машину, сел рядом с водителем, подмигнув приятелю.
   Всей деревянной походкой обогнул такси и присел рядом с Фиалкой, демонстративно от него отодвинувшейся.
  - Друг мой, не надо смущаться, - обратилась вдруг рыжеволосая девушка к хмурому брюнету.
  Тот как раз изобретал различные виды казни для Мих-Миха, 'забывшего' предупредить его о том, с какими девчонками они отправятся в путь. Вот и попал, как дурак, в глупое положение.
  Всей со странным выражением на лице посмотрел на ладонь, коснувшуюся его руки, но промолчал. Он был в меньшинстве, и к тому же здесь присутствовала она, его колючка. Он молча отвернулся к окну, машина как раз выезжала с больничного двора.
  - Диана, этому человеку требуется время, чтобы поверить в то, что ты такой же человек, как и он, - заявила Тая. - Некрасивые непривлекательные девушки для него из одного разряда с такими, как ты. Просто фашизм какой-то, - закончила она вообще зловещим тоном.
   При косвенном упоминании Неры дернулись оба молодых человека, но Тая не заметила этого, так сердита она была.
  - Да что ты, милая, брось, все ведь нормально, - пожала плечами Диана. - Я жива, и все хорошо. Вот у меня подруга была... да, настоящая подруга, но Царствие ей Небесное, вот кому не повезло из-за этой путаницы с полами.
   Тая сокрушенно покачала головой, она знала, о чем и о ком речь. Мих-Миха же заинтересовало это сообщение. Почему-то он хотел знать обо всем этом больше. Ему нужна была информация, чтобы сделать правильные выводы и раз и навсегда принять решение. Вот как Тая, или как Венера. Для них-то все действительно просто и понятно.
  - Диана, ты о чем? - поинтересовался он спокойно, заметив в зеркало, как изумился Всей, услышав, что его друг спокойно обращается к этому... к этой...
  - Ну в общем так, ребята, - охотно принялась рассказывать рыжая девушка.
  
  ***
  Оля
  ***
  
  - В общем, дорогие мои, Оля была обречена с самого своего рождения, - Диана сделала паузу, чтобы убедиться, что все внимательно ее слушают, и не забыла глянуть в зеркало на водителя. Тот сосредоточенно смотрел на дорогу, но девушка сразу поняла, что он весь - внимание. - Да, лишь только она родилась, на нее сразу легло проклятье.
  - А можешь пропустить зловещее вступление? - попросил сердито Всей. - Мы все уже достаточно прониклись, честно. К сути переходи.
   Тая недовольно глянула на него, но ничего не сказала, Михаил усмехнулся себе под нос, но на Диану эти слова не произвели никакого впечатления.
  - Дорогой мой, - почти нараспев произнесла она, - я лишь хочу отдать дань памяти моей подруге, и для этого, будь добр, потерпи немного. Ты, как истинный сын своего развращенного века, как опытный ловелас и любитель женщин, должен понимать, что женщины самовыражаются через слова, и рассуждая, находят смысл всего происходящего, примиряясь с ним. Лишь называя все своими именами, подводят черту и тогда только прощаются с прошлым, - произнесла она, и Мих-Мих, не сдержавшись, фыркнул.
   Всей бросил недовольный взгляд в его сторону, обжигая злобой его затылок.
  - Да уж, я тут точно самый развращенный, - проворчал он тихонько.
   Диана не шутила, и ее тон не был напускным. Ей вообще была чужда любая фальшь, она все делала искренне, даже если со стороны это казалось странным, наигранным или надуманным.
  - Так вот, я продолжу, с вашего позволения, - вспомнила девушка о начале своего повествования. - Дело в том, что все детство Олю дразнили странным и непонятным словом - 'гермофродит'. Она сама признавалась мне позже, что не знала в те времена смысла этого слова, но понимала, что прозвище жестокое, и насмешки сверстников злые. Ей было больно и страшно, потому что начало этому положил один инцидент, когда в подъезде собственного дома ее... ну в общем, зажали парни. Ну да боже мой, что я тут мнусь, мы же все взрослые, и все понимаем, - Диана всплеснула руками, оглядывая своих спутников.
   Тая хмурилась, молодые люди молчали, и девушка продолжила.
  - Тогда-то и появилось это прозвище. Дело в том, что Олю не смущало ее физиологическое строение. Естественно, это было с ней с самого начала, она такая и была, но вот то, что это увидели парни - наложило проклятье на ее детство. Ее стали часто зажимать в глухих местах, так как слухи быстро распространялись из двора во двор, и всем хотелось посмотреть на смешного урода.
  - А в чем дело-то? - не выдержал Всей. - У нее было... и то и другое?
  - Хм, хороший вопрос, - улыбнулась ему Диана. - Но в том-то и вся трагедия, что нет! Когда она родилась, врачи увидели как раз и то, и другое, - легкий жест в сторону брюнета, - но тут же решили, что поскольку мужские половые органы вялые и недоразвитые, то лучше их ампутировать сразу же. И прежде чем счастливая мамаша, лежа на родильном столе, узнала, что же такое она произвела на свет, ее уже радостно поздравляли с рождением... дочери, - Диана скорбно вздохнула и замолчала, уставившись в окно.
  Ее никто не торопил и не перебивал.
  - Так вот, без консилиумов, совещаний и бесед с родителями, какие-то акушеры определили судьбу будущего человека. И оказалось, что они приняли ошибочное, роковое решение, - произнесла рыжая красавица. - Оля выросла под все эти насмешки и издевательства, и поняла, что она парень. Парень с ампутированным хозяйством. Узник в женском теле.
   Диана снова замолчала. На ее лице, к удивлению тех, кто видел это выражение в свете фонарей, читалась некоторая мечтательность.
  - Вообще-то, думаю, - заявила Диана, - что это мечта любого трансвестита - родиться гермафродитом и однажды, определившись с полом не физически, а душевно и психологически, выбрать то тело, в котором сможешь быть счастливым. И только тогда сделать правильную операцию. И Олю, казалось, Бог наградил таким правом и такой возможностью, дав ей шанс самой выбрать себя и свою ипостась. Но вот простые врачи, не верящие в бога, взяли эту функцию на себя. И таким образом, к шестнадцати годам бедная девушка поняла, что она несчастна. Она не хотела быть девушкой, да даже просто не могла. Она была парнем. Ну, так бывает, - сообщила поспешно Диана, вспомнив, что не все тут поддерживают ее философию и одобряют ее образ жизни. - Так вот, все стало еще хуже через два года. Оля влюбилась.
  - И конечно не в парня, - подал голос притихший Мих-Мих.
  - О, да! - улыбнулась красотка. - Я ее, конечно, не понимала, ведь красивее парней могут быть только... мужчины! - она тихо рассмеялась, но тут же оборвала свой смех под пристальным взглядом Таи. - Она долго скрывала свое чувство. О, я помню это время. Она писала стихи, даже пыталась рисовать ее портреты. Кстати, Оленька была довольно неплохим портретистом, но всегда страдала от того, что не в силах передать небесную красоту и одухотворенность предмета своего восхищения и обожания. Я говорила ей, что пора с этим что-то решать, надо ставить точку. Ведь не мучиться же ей так до конца своих дней! Вот и накаркала, надавила на нее и, практически, оказалась виновницей того, что произошло.
  - Ну вот, опять, - Тая всплеснула руками. - Это произошло бы рано или поздно, и в этом не могло быть твоей вины. Все это из-за неуверенности, милая. Из-за привычки страдать ты берешь на себя чужую вину.
  - Ах, дорогая моя, я благодарна тебе за поддержку, но... в этой ситуации мне следовало бы наоборот удержать ее от этого шага, а не толкать на откровение.
  - Короче, она решила признаться? - подтолкнул Диану Всей к продолжению повествования.
  - Да, мой хороший, Оля решила все рассказать о своих чувствах той девушке. И рассказала. Все, без утайки.
  - И? Что? - Всей не желал так долго ждать развязки.
  - И все, - Диана пожала плечами. - Она подписала себе смертный приговор.
  - Что, ее убили за это?
  - Нет, это был приговор ее любви. Ну как можно жить без любви и считать себя полноценным человеком? Это невозможно! А Оля, будучи не тем, кем могла быть, была именно что настоящим человеком. А все пытались доказать ей, что она просто урод, генетическая ошибка и позор своих родителей.
  - А кстати, - оживился вдруг блондин, - а как ее родители относились ко всему этому? Их дочь обижали и мучили, она сама страдала, а они?
  - О, они припеваючи жили в другой стране, - сообщила Диана. - Для них Оленька действительно была ошибкой и позором, и воспитывать ее пришлось бабушке. Они же начали все сначала, у них родилось еще два чудных ребенка, нормальных и таких же прекрасных как они сами. Оля показывала мне фотографии этого счастливого семейства. Композиции у очага, на заднем дворе собственного дома, в личном бассейне - все чудно и превосходно. Бабушка же должна была знать, что ее сын преуспевает.
   Таисия тяжело вздохнула, заметив, что Михаил сильно прикусил губу и нахмурился, на скулах заиграли желваки. Видимо, эта история задела и какие-то его личные переживания. Не у всех все гладко с родителями. Она сама не исключение.
  - Так что же с той красоткой, которая так запала в сердце твоей подруги? - напомнила Всей.
  - О, она так напугалась того признания, была так шокирована, и ей было настолько противно, что возмущению ее не было предела. А когда ей показалось, что этого мало, она пожаловалась своим знакомым парням, что типа ее обидели, и какая-то странная девка, ненормальная и шизанутая, приставала к ней. О, она была так красива, что имела свою личную армию поклонников, - Диана грустно улыбнулась. - А в армии, как некоторым присутствующим известно, кого только не встретишь. И наряду с достойными и прекрасными представителями сильной половины человечества могут находиться и отбросы общества, и моральные уроды, и психи. Так вот, вскоре после того несчастливого для Оли признания в любви, ее вечером подкараулили во дворе собственного дома и очень сильно избили, предупредив, что если она только еще посмотрит в сторону той красавицы, то ей не жить.
   В салоне автомобиля воцарилась тишина.
  - Когда Оля выписалась из больницы через четыре месяца...
  - Что? - Мих-Мих обернулся в недоумении. - Четыре месяца в больнице? За любовь?
   Тая сильно сжала кулак. Реакция блондина ей импонировала.
   Всей не ожидал, что его друг будет настолько шокирован этим фактом. Как же, он сам только два часа назад занимался тем, что пытался отправить на больничную койку как можно больше людей. Людей? Да, странно, еще те же пару часов назад он и за людей их не считал.
  - Да, друг... э ... - Диана помнила, что этот смазливый блондинчик запретил ей так к нему обращаться и вовремя спохватилась. - Ее жестоко избили. Несправедливо, согласна, и мне было больно за нее. Но все закончилось гораздо хуже. И как я только не догадалась, что она может предпринять... - Диана прикусила большой палец, Тая погладила ее по руке.
  - Она ... умерла? - тихо спросил Михаил. - Покончила с собой?
   Диана только кивнула, молодой человек не мог этого видеть, но все понял и так.
  - Ей казалось, что жить больше не зачем. Что даже если она и сможет разлюбить эту чертову красавицу, то зачем ей дальше продолжать жить без любви? А если опять это случится, то все равно тем же и закончится. Круг замкнулся, и ничего было не изменить. Она так считала, поэтому бросилась под машину, и никто не смог ее удержать. Да и надо ли было это делать...
   Тая положила голову на плечо подруге.
  Всей отвернулся к окну, ощущая странные эмоции. Наверное, это была обескураженность. Он ничего не понимал. Куда его занесло? Что это вообще за люди и почему они об этом говорят? Он словно сдался в плен фрицам, потому что он-то как раз был на стороне тех парней, которые зажимали бы то существо за гаражами и развлекались бы неожиданным открытием... Ему стало не по себе. Сейчас он оказался среди тех, кто судил его за это. И Мишка, его институтский приятель и друг по жизни... с ними? Всеволод впервые взглянул на проблему со стороны жертвы и ощущения были не из приятных.
  
  ***
  Венера
  ***
  
  На следующий день Мих-Мих взял кое-какие инструменты и отправился к Венере. Всю дорогу до ее дома он ругал себя и ломал голову, почему так поступает. Ответа не было, его просто тянуло туда.
   Это словно открыть другой мир, с совершенно иными ценностями, оказавшимися для тебя важными. Новые знакомые, новые истории, такие разные судьбы, и... настоящая дружба. Тонкая, трепетная, верная. Он не мог, не хотел пройти мимо этого. Он признавался себе, что его тянет в эту странную компанию таких разных людей, объединенных любовью и уважением. Словно они знают что-то, что неизвестно большинству жителей его города.
  Открыв дверь, Нера онемела, и какое-то время не могла найти слов, чтобы прокомментировать то, что почувствовала, увидев на пороге своей квартиры красивого блондина. Тем не менее она была ему благодарна за предложенную помощь, и быстро препроводила в ванную, пообещав в награду вкусный обед.
  Быстро справившись с таким простым делом, как протекающий кран, Михаил отправился на запах жареного мяса и увидел девушку, прыгающую у плиты в красивом сиреневом фартуке. У нее было такое живое лицо и она разговаривала (!) со свиной вырезкой, фырчащей на скороде, и уговаривала картофель не развариваться, пообещав еще немного укропчика.
  - Первый раз встречаю девушку, которая понимает язык еды, - проговорил Мих-Мих, подходя к ней. - Давай нарежу хлеб, - предложил он.
   Нера молча протянула ему доску и нож, кивнула на хлебницу. Говорить сейчас она почему-то не могла.
  - Я думала, что такие как ты не умеют ничего делать, - призналась она.
  - О, так ты тоже не чужда стереотипов! - усмехнулся Мих-Мих.
  - Да, как видишь.
  - Сегодня день откровений, да?
  - Это точно.
   Они вместе сервировали стол, а потом дружно принялись поглощать сытный обед.
  - Слушай, вкусно - как в ресторане. Как тебе удается оставаться такой стройной? - похвалил Мих-Мих ее стряпню.
  - Ну, не буду пускать тебе пыль в глаза, я не всегда так питаюсь, - призналась Нера с улыбкой. - Просто недавно была зарплата, и несколько дней я позволяю себе пошиковать, а потом...
  - А потом?
  - А потом живу в ожидании новой зарплаты, - засмеялась девушка.
  - Так выходит, что я своим волчьим аппетитом усугубил твое ожидание в этот раз.
  - Зато я очень рада, что у меня была возможность угостить тебя. Ты здорово помог мне.
  - Вот уж не надо врать, - усмехнулся Мих-Мих. - Тебе было все равно до моего прихода. Ты просто не замечала капающей воды.
  - Да нет же, Миш, ты ошибаешься. Каждый раз, оттирая ржавчину в ванной и раковине, я сердилась на это дело, просто, в голову не приходило, что с этим можно бороться. Вдруг взять и починить. Для меня это было как неистребимое зло, понимаешь?
  - О, теперь я чувствую себя борцом с вселенским злом, - важно заявил Мих-Мих.
  - И не просто борцом, а победителем! - подыграла ему Венера.
  - Да, доктор Пропер останется курить в сторонке, когда ты снова будешь наводить блеск в своей ванной комнате. И производители чистящих средств обанкротятся.
  - А все благодаря тебе!
   Как только тарелки оказались в раковине, Мих-Мих сорвался с места и, захлопывая входную дверь, крикнул, что скоро будет. Пожав плечами, Нера принялась за мытье посуды. О чем она думала? Прекрасно относясь к этому молодому человеку, она мечтала сейчас о Всее. Черноволосом жгучем красавце с кривоватой ироничной улыбкой. Да, нет счастья в жизни. И как ей тяжело общаться с его другом, сознавая каждую минуту, что тот видится с ним в любое время, а ей только и остается мечтать взглянуть на него хоть разочек украдкой.
   Оказалось, Мих-Мих отправился за тортом.
  - Я же говорил, что за мной угощение, когда ты угостила меня в прошлый раз, - пояснил он, вручая ей большую коробку с фирменным тортом ручной работы.
   Нера конечно обрадовалась такому подарку, но, будучи не искушенной в вопросах кулинарии, попросту не знала, что именно и какую ценность держит сейчас в руках. Просто торт. Красивый. Наверняка вкусный. И Мих-Мих, заметив это, в очередной раз убедился, что для нее ценность представляет совсем другое.
   Они пили чай и мирно беседовали. Молодому человеку совершенно не хотелось уходить, и Нера уже привыкла к его компании и перестала удивляться вниманию с его стороны. Судя по тому, что он умеет чинить краны и в очередной раз участвует в приготовлении пищи, его отец, наверное, является для него примером и учителем, и в их семье уважение и помощь друг другу являются в порядке вещей.
  - Миш, ты не против, если я оставлю немного тортика для Бори? Он собирался вечером заглянуть, принести новый мяч.
  - Я не против, конечно. Это твой торт, делай с ним что хочешь, а лучше употреби по прямому назначению. А что за мяч?
  - Баскетбольный. Старый порвался недавно, и Боря обещал купить.
  - Вы с ним играете в баскетбол?
  - О, это наше общее увлечение. Нас Тая подсадила.
   Мих-Мих едва заметно повел бровью, услышав имя Тая.
  - Похоже, ты очень впечатлительная особа, подверженная чужому влиянию, - заметил он вслух.
  - Поясни.
  - Влад подсадил тебя на стихи, Тая - на баскетбол. Кто еще на что? Признавайся.
   Девушка мелодично рассмеялась.
  - Просто перенимать хорошие привычки - вещь полезная. Мне нравится жить интересами моих друзей.
  - Конечно, я согласен. Итак, Боря принесет новый мяч. Кстати, извини, если влезаю не в свое дело, но... как-то он не похож на парня... с другой ориентацией.
  - О, да. Я тоже долгое время не могла предположить, что он такой, - согласилась Нера. - Сначала я в него даже влюбилась, - вдруг призналась она с улыбкой. - Ну, знаешь, как это бывает? Ах, нет, ты же парень, у тебя по-другому, - она тихо засмеялась. - Короче, он меня защитил, и я сразу же возвела его в сан моего рыцаря. Конечно же, я очаровалась им, и все такое.
  Она говорила это весело, на лице не было и намека на печаль от неразделенной любви. Значит, все не так уж плохо, мысленно вздохнул Мих-Мих. Почему-то он не готов был услышать сейчас слезную историю о безответной любви.
  - А как произошло ваше знакомство?
  - Он заступился за меня. Меня часто обижали... - Венера посерьезнела. - Знаешь, как это бывает? Вроде бы молодым людям ничего и не нужно, а просто скучно, а тут такой удобный случай - развлечься без потерь за мой счет. За меня обычно никто не заступается. А вот желающих посмеяться надо мной встречается очень много. Ничего, не думай, что я жалуюсь, - она напряженно взглянула на Мих-Миха. - Я привыкла, - она грустно улыбнулась и посмотрела на него, как на друга, который все понимает. - Меня просто обидеть, и, видимо, это очень веселит молодых людей. Сделать больно тому, кто и так постоянно страдает - чего уж лучше! И все так остроумны, постоянно что-то новенькое вывозят. Как только не называют меня, какой судьбы мне не пророчат.
  В тот раз все было как обычно. Я не боялась их, нет. Никому не придет в голову изнасиловать такую как я, так что маньяки мне не страшны, - губ коснулась грустная улыбка. - А вот отобрать сумочку, разжиться еще одним телефоном и залезть в кошелек - это легко. Это весело. Поэтому я никогда не покупаю телефон своей мечты. Зачем? Потрачу на него всю зарплату, а его все равно отберут. И деньги с собой не ношу. Все на карточке оставляю. Бывает, ее ломают, мнут или выбрасывают, но это не страшно. В течение нескольких дней в банке ее восстанавливают. Зато с моим банковским менеджером мы стали почти что друзья, - она тихо засмеялась.
  Боже, она находила в этой истории что-то смешное! Мих-Мих не сводил с нее глаз и боялся перебить и спугнуть эту откровенность. Сейчас он не видел ничего более важного, чем сидеть и слушать эту девушку.
  - А Борька - он же правильный. Он за справедливость во всем. И он не смог пройти мимо. Все до него проходили, ухмыляясь, обнимая своих красивых спутниц или в одиночку, а он не прошел. В общем, раскидал их всех легко и жестко. Он же бывший десантник, у него все просто и жестко. Поднял мою сумку, сам вытер мне кровь.
  - Что? Так они тебя ударили? - Мих-Мих сжал зубы, заиграл желваками.
  - Ну, должна же я была для вида посопротивляться. Сам понимаешь, безвольную жертву травить не интересно, а у них бывают такие способы меня расшевелить, что лучше уж я сама им подыграю. Так, ерунда. Разбитая губа и расквашенный нос - это нормально, это даже не считается, - махнула она рукой. - Борис проводил меня до дома, и я решила, что просто обязана в него влюбиться. Красивый, сильный, благородный. И, главное, добр ко мне. Мы стали общаться, представляешь! Ему не было противно, как и тебе. Тебе ведь не противно?
  - Нисколько, нет, - честно заверил ее блондин с поспешностью. Нера удовлетворенно кивнула.
  - А потом я совершила ошибку. Ну, это тогда я так думала. Я познакомила его с Владом. Случайно встретились во дворе, и я их представила. Теперь-то я понимаю, что им суждено было встретиться. Короче, у них все завертелось, а я об этом не знала. Представляешь? Борька боялся, что я, узнав об этом, перестану его уважать. И они скрывали, пока не прокололись случайно. Я увидела их целующимися. Причем, у Борьки это все было в первый раз. До знакомства с Владкой он и не подозревал, что может быть таким, ну, ты понимаешь.
  - Боже, как я счастлив, что ты не познакомила с ним меня, - криво усмехнулся Мих-Мих.
  - Не смейся, в жизни всякое случается. Они хорошие. Ну, полюбили. Я все поняла, и вот мы друзья. Все встало на свои места, каждый исполняет свою роль, и всем хорошо.
  - И ты больше не страдаешь?
  - Что? Нет, я давно освободилась от этого чувства. Да нет, ты не думай, я и не была влюблена серьезно. Мне нельзя, я обязана беречь себя от такой драмы.
   Она помолчала. Все же говорить легко о своих проблемах - это требовало душевных усилий.
  - Ты наговариваешь на себя, - проговорил Мих-Мих тихо.
  - Спасибо, конечно, Миша, ты хороший человек, но я каждое утро смотрю в зеркало и то, что там вижу, не оставляет мне шансов. Я просыпаюсь и бегу в ванную с единственной мыслью, а вдруг... - она замолчала, так как горло перехватило. Сама себе удивилась, откуда такое доверие к почти незнакомому человеку и желание открыться.
  - Нера, если тебя кто-то обидит, я тоже вступлюсь за тебя, - пообещал он.
   Венера благодарно улыбнулась ему.
  - И все же, скажи. Ты... любишь кого-нибудь?
  - Зачем тебе это знать? Я и так вижу, что перегнула палку, зашла далеко в своей откровенности, и ты уже меня жалеешь. Поверь, мне не нужна жалость. Я не нуждаюсь в сочувствии... И да, кажется, я влипла.
  - Почему ты говоришь об этом так, будто это трагедия? Разве не может такого случиться, что он ответит тебе взаимностью? Неужели ты нисколько не веришь в это?
  - Нет, такой - не ответит. Он слишком любит себя и все красивое, стильное, яркое, модное. Я для него - оскорбление эстетических чувств, вот. Так что... хожу, живу, молчу.
  - Я буду рад, когда ты назовешь меня своим другом, - с чувством произнес Мих-Мих.
  - О, стать моим другом очень легко, - легко улыбнулась Нера. - Надо только полюбить моих друзей, согласиться играть с нами в баскетбол и не засыпать, когда я читаю стихи.
  - А хочешь, в следующий раз я сам тебе что-нибудь почитаю?
   Мих-Мих давно перестал удивляться сам себе и пытаться как-то объяснить свои странные поступки. Фразы, объяснения и неожиданные действия происходили сами собой, без участия его разума и воли, и он уже решил смириться с этим.
  - Идет! Ты мне, а я тебе! Будет здорово! - искренне обрадовалась Нера.
  - Заметано, - блондин протянул ей руку, и девушка пожала ее.
  
  ***
  Тая
  ***
  
  Тая с утра была в плохом расположении духа. Внешне это никак не выражалось - она давно привыкла держать себя в руках, справедливо полагая, что окружающие не виноваты в том, что у нее не все гладко с родителями. Других причин для раздражения у нее, в общем-то, не было, если только к ней под ноги не лезли всякие наглые самоуверенные самцы, кичащиеся папочкиными доходами и донельзя избалованные мамочками.
   Ну вот, опять язвит. Надев красивое черное платье, Тая наносила легкий макияж перед огромным зеркалом в прихожей. С прической как всегда не заморачивалась - убрала гладкие темные волосы в высокий хвост.
   Эта квартира досталась ей дорогой ценой. Ей пришлось упорно отстаивать свою самостоятельность и право самой решать свои проблемы и принимать жизненно важные решения. Отец и мать, люди занятые и деловые, всегда полагали, что знают все, что нужно знать о девочках-подростках. И как просто выделяли нужную, по их мнению, сумму на приобретение одежды и еды для своей дочери, так просто раздавали и запреты на ее времяпрепровождение. Они знали, что их дочь должна уметь играть на фортепиано, разговаривать как минимум на двух иностранных языках, уметь хорошо двигаться, для чего и существуют студии танцев, и многое другое. Таисии не разрешалось оспаривать и как-то сокращать этот список. Ну разве может быть другое мнение по этому вопросу?
   Тая и не спорила, тихо ожидая своего звездного часа. И однажды, в девятнадцать лет, сразу же на следующий день после шумного дня рождения (с ее родителями это был минимум банкет на шестьдесят персон в лучшем ресторане города), сообщила своим родителям, что уходит из дома.
   Молча выдержав родительскую истерику, Тая повторила, что теперь будет жить одна.
  - А кто будет платить за твою учебу? - надменно заметил отец.
  - Я нашла работу, - спокойно сообщила девушка. - На учебу хватит.
  - А на наряды? - подала голос мама. Как всегда, ее прическа безупречна, а домашний вид таков, словно она собралась в театр или на балет.
  - А я теперь буду меньше есть из-за маленького дохода, так что не поправлюсь, и долго еще смогу ходить в той одежде, которая у меня есть сейчас, - не скрывая иронии, заявила дочь.
  - А косметика? - для матери Таи это был серьезный вопрос.
   Девушка даже иногда задавалась вопросом, почему ее мама всегда ходит с вечерним макияжем и нарядная - не скрывает ли она за этим свою несостоятельность и неуверенность? Неужели это одно из папиных обязательных требований? И любил бы он ее с бледным неброским лицом, в простеньком платьице, с распущенными волосами? Или искусственность и мишура - это и есть его стандарт и характеристика вкуса?
  - Мамочка, - улыбнулась девушка, - у меня такая прекрасная наследственность, вы с папой наградили меня такой природной красотой, что я не нуждаюсь в каком-то особенном уходе за лицом, и мне нет необходимости каждый день наносить макияж.
   При этих словах женщина сильно покраснела, а отец поджал губы. Для них дочь всегда была бунтаркой. Нет, она никогда не оспаривала родительские запреты, не требовала звезд с неба и не саботировала их распоряжения, но отцу всегда казалось, что выражение ее лица без слов дает понять, что на самом деле она думает о их вето на ее прогулки и личные интересы. Не споря вслух, она глазами выражала свое несогласие, и это сильно злило отца. Он не терпел никаких сомнений в важности своих решений ни в семье, ни на работе.
   И именно поэтому Тая рвалась из этого дома. Она посмотрела в глаза отцу особенным взглядом, и тот прочел в нем все, что дочь хотела высказать, но как всегда оставила при себе. Да, своим уходом она лишала их права контролировать свою жизнь, манипулировать и навязывать ей собственные представление о ее будущем. Теперь отцовское 'Кто тебя кормит? Кому ты обязана своим безбедным существованием?' теряли всякий смысл, так как девушка четко дала понять, что уходя, она освобождает своих родителей от обязанности содержать ее. Именно так отец и понял это.
   В который раз он мысленно выругался, что вырастил неблагодарную дочь, вечно всем недовольную.
  - Ну и на какие деньги ты собираешься снимать жилье? - раздраженно спросил он.
  - Я объединилась с одной девочкой, мы будем вместе учиться и жить, - спокойно сообщила Тая. - Это очень удобно.
   Отец нервно заходил по комнате. Да, дочь просто выскальзывала из рук, улетала птицей в небо. А он-то полагал, что растит себе достойную смену, чтобы увидеть в ней продолжение себя, и помочь воплотить в жизнь свои планы, настолько грандиозные, что видимо, дочери не хватило силы духа и глубины ума все это воспринять и осознать.
  - Тебе хочется серой унылой жизни с вечной нехваткой денег и бытовыми проблемами? - решил напугать неразумную дочь мужчина.
   Девушка повернула к нему строгое лицо, ее ноздри раздувались, и отец понял, как сильно она возбуждена. И ведь прячет свои истинные чувства под маской, чертовка.
  - Папа, мне хочется просто жизни, - тихо отчеканила она. - Я не буду твоим продолжением, потому что я имею свое собственное начало и продолжение. Я не стану Владимиром Юрьевым номер два ни при каких условиях.
   Мать взялась за виски и с тихим стоном рухнула в кресло. Она всегда прекрасно играла эту роль.
  - Володя, да что же это такое? - театрально пробормотала она.
  - Так ты полагаешь, - стал закипать отец, - что продолжить мое дело - унизительное занятие?
  - Продолжить твое дело? - девушка задумалась, нисколько не напуганная его гневом. - Вопрос: в качестве кого я должна буду его продолжить? Твоей марионеткой, твоим жалким подобием? Папочка, мне никогда не стать таким как ты, я не смогу, мне не хватит ни духа, ни силы, ни умений. А жить и мучиться от чувства неполноценности я не желаю. Лучше я стану собой, а найти себя я смогу только наедине с собой.
   Отец тихо зарычал.
  - Здесь же, в этом уютном чистом доме я не смогу найти себя. Все мое время занято исполнением вашей воли, ваших планов, ваших представлений.
   Мать слабым голосом крикнула домработнице, чтобы та накапала ей каплей.
  - Так значит, все то добро, которое мы тебе сделали - это все можно вышвырнуть и забыть, да? - не успокаивался отец.
  - Нет, конечно нет. Обещаю, что буду каждый день, ложась спать, молиться богу на английском языке. Буду в ритме вальса передвигаться в метро, и делать все то, чему вы меня научи...
  - Неблагодарная девчонка! Мы тратили время, деньги, чувства!
  - Чувства? - зацепилась за это слово девушка. - Вот как? Интересно! И куда же вы их потратили, если мне всегда было так неуютно и одиноко рядом с такими совершенными красивыми родителями? Что и куда вы потратили, пап?!
  - Вся ясно, с тобой бесполезно разговаривать, - отец в сердцах махнул рукой и выхватил рюмку с карвалолом из рук вошедшей прислуги.
  - Наташа, сделай еще порцию для моей жены. Мне это необходимо прямо сейчас, - сдавленным голосом попросил он и залпом выпил лекарство, отказавшись его запивать.
   Таким образом, всю неделю, что Тая продолжала оставаться под родной крышей, собирая вещи и ожидая освобождения квартиры, она пробыла в объятиях холода, звенящего напряженной тишиной. Родители объявили ей бойкот, из последних сил надеясь напугать дочь, но все было тщетно: Тая считала дни до выезда из этого дома.
   Вопрос с личным жильем для Таисии решился неожиданно. Дальняя родственница Юрьевых, тетка Владимира, богатая, взбалмошная и эгоистичная женщина, прознав про 'разлад' в их семье, несказанно обрадовалась тому факту, что хоть кто-то попытался поставить на место зарвавшегося родственничка, и в порыве щедрости отписала одну из своих квартир. Простенькую и дешевую, но Таисия была рада такому неожиданному подарку.
   Так она победила родительский гнет и жестокость по отношению к своей душе.
   Напоив цуциков, она накинула легкий плащик и вышла из квартиры. Шагнув в самостоятельную жизнь, Тая приобрела право самой решать, какие из семейных вечеров ей посещать. Она никогда не спорила, когда мать лично звонила ей и просила присутствовать, например, завтра на званом ужине. Но были случаи, когда она категорически отказывалась приходить, если узнавала, что были приглашены люди, с которыми она не то что не хотела сидеть за одним столом, но даже не желала здороваться.
   Сегодняшний вечер грозился стать 'особенным'. Мать не скрывала, что назначены смотрины. Дочь Юрьевых будет официально представлена новым партнерам по бизнесу, и их сыну. И не скрывала, что у обоих почтенных семейств имеются матримониальные планы на отпрысков. Так что пусть она нарядится соответственно случаю, чтобы, так сказать, показать товар лицом. При этих словах Тая поморщилась, но восторженная мать не могла этого увидеть, по телефону она слышала по-прежнему вежливый и спокойный голос дочери.
   Положив трубку, Тая ринулась на кухню. Ей срочно понадобилось съесть что-нибудь сладкое. Вареная сгущенка? А почему нет? И она принялась рассуждать с банкой в руках, объясняя ей, что не желает стать средством обогащения в руках равнодушных родителей. В конце концов, на дворе 21 век, и прошли те времена, когда детей выгодно вкладывали в долгосрочные инвестиции и удачно продавали за баснословные деньги.
   И вообще, ей уже двадцать пять, и она сама в состоянии решить, кого ей любить, и когда вообще выходить замуж. Подумав немного, с ложкой во рту, она исправила формулировку: 'Уж если мне не суждено выйти замуж по любви, то пусть в этом будет виновна судьба и слепые обстоятельства, но никак не человеческий фактор'. Она так и заявила это банке сгущенного молока, сваренной накануне вечером.
   Тем не менее, сейчас, нарядная и ухоженная, она набрасывала на плечи плащик, чтобы отправиться туда, где приняты лицемерные улыбки и фальшивые комплименты, где все таят друг против друга компромат, но льстят в глаза. Все же она дочь, и уйдя из дома по причине отсутствия любви и уважения, саму себя Тая считала обязанной проявлять уважение... и хоть изредка объявляться в доме.
  К тому же, она не боялась никаких смотрин. На счет своей внешности она никогда не сомневалась - вполне приятная девушка. А уж в том, что всегда сможет дать отпор любому, посягнувшему на ее свободу без ее на то согласия, она и не сомневалась. Если родители еще не поняли, то в ближайшее время их ждет новый неприятный сюрприз: им предстоит узнать, что их дочь не вещь, не кукла и не марионетка. Возможность дергать ее за веревочки они давно потеряли, и никаких иных рычагов воздействия на нее у них нет. Во всяком случае таких, о которых бы Таисии было известно.
  В доме тихо играла музыка, свет сиял во всех комнатах, пахло розами, расставленными в вазах по всем тумбочкам и консолям. В камине уютно горел огонь, потрескивая поленьями. Мама, как всегда, не изменяла себе в желании пустить пыль в глаза.
  Нарядные женщины принялись обнимать и тискать ее. 'О, будущая свекровь', - мысленно хихикнула Тая.
  Мужчины на балконе курили и говорили о политике. Разумеется, ведь не о рыбалке же им говорить, и не о прочитанных книгах. Тая никогда не видела, что бы ее отец что-нибудь читал, кроме своих газет и финансовых бюллетеней.
  А как она завидовала своей однокласснице Марусе, когда та рассказывала, как провела время с отцом на природе! Их семья была мало обеспеченной, и отец часто отправлялся на рыбалку с Марусей, а свой улов всегда продавал. На полученные деньги он и пытался содержать семью. Домработница Юрьевых также была в числе его постоянных покупателей, и рыба всегда была отменная, что все же не мешало маме Таи презрительно отзываться об этом семействе, сидя за большим обеденным столом у камина. А Тая во время ее неуважительных разглагольствований мысленно переживала все те волнительные моменты по поводу удачной подсечки, сбора сухих веток, разжигания огня, ночных посиделок под гитару у костра и страшных историй в темной палатке. Как же она завидовала Марусе, приходившей в школу в штопаных колготках и застиранных платьях, но с огромным багажом увлекательных историй.
  Таисия тайком дарила ей свои любимые игрушки, сочиняя для мамы истории о том, как потеряла их на улице во время прогулки с няней. Няня молча сносила упреки хозяйки по поводу того, что опять прошляпила момент, когда ее подопечная потеряла дорогую игрушку. Женщина понимала, в чем дело, и помалкивала из солидарности с ребенком, с красивой девочкой с большими серьезными глазами.
  А Тая понимала, что родители не любят ее, иначе почему в ее жизни нет таких приключений? Почему никто и никогда не хотел отправиться с ней в путешествие? Поездки на турецкие и египетские курорты не в счет, там она всегда была предоставлена веселым, но таким же равнодушным к ней аниматорам, и родители по-прежнему оставались недоступны для общения.
  Таисия отогнала грустные мысли. Столько лет прошло, а сердце до сих пор ноет каждый раз, как только в голову приходит мысль о том, что родители ее не любят. За всю жизнь под одной с ней крышей они так и не удосужились заглянуть к ней в душу, прислушаться к ее сердцу, узнать о ее мечтах, вкусах и интересах. Даже ее потребности они придумывали сами, исходя из собственного опыта и своих личных соображений.
  Тая осмотрелась, но не увидела ни одного молодого человека. Что, сватовство отменяется? Ее мама заметила, как дочь вертит головой, и решила пояснить дочери причину отсутствия потенциального жениха.
  - Дорогая Нина Васильевна, а когда же придет ваш сын? - спросила она наигранно весело. - Я уже предупредила Таечку, что ей предстоит познакомиться с одним очень интересным молодым человеком. Тая уже в нетерпении, как я погляжу, - и женщина с улыбкой взглянула на дочь, призывая ее также улыбнуться.
  - О, Ольга Николаевна, Мишенька звонил и извинялся. Он задерживается. Важные переговоры, он не мог их отложить, сами понимаете, бизнес.
  - Конечно, я все понимаю. Мы сами живем в таком же ритме, - согласно закивала женщина.
   Да уж, всё в Таисиной семье всю жизнь приносится в жертву этому злобному божеству - 'бизнесу'.
  - Что же, может, мы начнем пока без него? - предложила Ольга Николаевна. - Прошу к столу, Наташа приготовила чудного поросенка в молоке. Предлагаю отведать!
   Мужчины резво подтянулись с балкона. Дела делами, а важные обсуждения подождут, пока они с достоинством воздадут хвалу кулинарному шедевру талантливой Наташи.
   Стол был великолепен, как и всегда в этой семье. Финансовая возможность и талант прислуги вместе творили чудеса каждый раз, как только устраивались званые вечера. Тонкий фарфор, сверкающий хрусталь бокалов, редкие дорогие вина, цветочные композиции в центре стола - все было на высоте. Скатерть гармонировала со шторами, удобные стулья напоминали кресла. Всем было уютно и удобно. Но только не Тае. Она давно видела обратную сторону таких вечеров: неискренность, лицемерие и ханжество.
   Разговор крутился вокруг светских сплетен, и Тая начала уже откровенно поглядывать на часы, когда раздался звонок дверного колокольчика, и через пару мгновений в дверях столовой появился молодой человек с букетом цветов и коробкой конфет в руках. Все за столом оживились.
  - Добрый день!
   Тая услышала знакомый голос, а когда взглянула на вошедшего, замерла с открытым ртом. Увидеть Мих-Миха было приятно, но такого поворота сюжета она никак не ожидала. Краска стала заливать ее лицо против воли и, как назло, в этот момент мама решила их представить.
  - О, а вот и наш Мишенька пришел, - расплылась она в улыбке.
   Интересно, когда это он успел стать 'нашим'?
  - Прошу еще раз меня простить, никак не мог вырваться раньше, - Мих-Мих вежливо склонил голову в покаянном жесте, - очень спешил, очень хотел, но обстоятельства не позволили, как говорится...
   Его мама встала из-за стола и поцеловала его, и только Тая увидела, как он слегка поморщился, но постарался скрыть это.
  - Ну, иди же, знакомься, - подтолкнула его маменька в спину.
   Красивый молодой человек в деловом костюме приблизился к столу, протянул хозяйке дома букет цветов и красивую коробку Таисие. И только сейчас заметил, к кому подошел.
   Едва сдержавшись, чтобы не присвистнуть от удивления, он пробормотал, чтобы услышала только Тая:
  - Ну точно не город, а большая деревня. Ну, привет, 'невеста'.
   Тая снова покраснела, услышав в этом слове скрытую иронию. Таким красивым она его еще не видела. Ему очень идет деловой стиль, Мих-Мих сразу стал выглядеть старше и серьезнее.
   Хозяева тут же засуетились, усаживая молодого человека за стол, требуя попробовать деликатесов, отец стал наполнять его фужер, а Тая не могла отвести от него глаз.
  После ужина молодежь отпустили знакомиться поближе, а родители перешли в гостиную, ожидая кофе и десерт.
  Тая повела гостя в свою комнату. В бывшую комнату, которая пустовала вот уже шестой год. Наташа, домработница, поддерживала здесь образцовый порядок, каждый день протирала пыль и делала влажную уборку, но уже давно комната была безликой и не несла никакой информации о своей бывшей хозяйке.
  Поскольку мама Таи, Ольга Николаевна, была уверена, что розовый цвет любят абсолютно все маленькие девочки, обои, занавески на окнах и покрывало на кровати было именно кислотно- розового цвета. Многочисленные стеллажи уставлены мягкими игрушками и куклами, за порчу которых маленькая Таисия получала серьезные выговоры, ведь она должна была расти аккуратной и спокойной девочкой, и беречь свои игрушки, как и положено маленьким принцессам. Как же, они такие дорогие, привезены из-за границы и требуют особого ухода.
  Однажды Тая была наказана ремнем за оторванную лапу огромного зайца, привезенного из Бельгии тогдашним партнером Владимира Юрьева по бизнесу. В тот день, стоя в углу с горящей попой, девочка поклялась, что изничтожит этого противного зайца, из-за которого на ее детскую долю выпали такие страдания. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что зайца следует пожалеть - разве о нем пеклись бы так, если бы он не стоил так дорого и не был подарен 'важным дядей'! Тогда Тая поняла, что этот заяц также одинок, и маме вовсе не жалко его оторванную лапку, которую ее няня пришила на следующий день. Маме просто было неудобно перед папиным партнером, если бы тот спросил, как поживает подаренный им заяц и узнал бы, как плохо с ним обошлись.
  Великодушно простив игрушку, Тая взяла его с собой в постель, и спала в обнимку лет до пятнадцати.
   - Красиво тут, только... не уютно, - вынес свой вердикт Мих-Мих, осмотревшись.
  Он облокотился о детское трюмо, у которого Таисия должна была по задумке мамы проводить вечера, расчесывая свои длинные волосы и пользуясь кремами детских фирм, заботясь о своем внешнем виде.
  - Да, в этом доме вообще вряд ли отыщется уютное место, - честно сказала девушка. - В моей скромно обставленной квартирке и то намного лучше, хотя стоит скрипучий диван, обшарпанный стол и ветхий шкаф с буфетом.
  - А, так ты не живешь в этом доме?
   - Нет, но пришла специально для знакомства с женихом, - Таисия заставила себя беспечно улыбнуться, давая понять молодому человеку, что сама с иронией относится к задумке их родителей объединить свой бизнес, создав новую молодую семью.
   - Да уж, если моим предкам что-то втемяшится в голову, трудно противостоять их натиску, - с улыбкой произнес Михаил. - Зато теперь и мы можем объединиться против них, чтобы выстоять в этой непростой борьбе.
   - О, да, конечно! Организуем свою коалицию и будем интриговать, также, как и они, - поддержала Тая.
  - Ну, давай знакомиться ближе? - предложил Мих-Мих.
  Он усадил девушку в кресло у окна, сам присел на круглый стул от пианино напротив нее, и долгое время они обсуждали музыку, книги и фильмы. Оказалось, что вкусы у них совершенно противоположные, и ни в одном из вопросов их интересы не совпали.
  Вскоре их оживленный разговор прервал тактичный стук, и в дверях появилась Наташа.
  - Таечка, вас ждут в гостиной, - сообщила она. - Мама желает похвастаться твоим мастерским исполнением Шопена, - и она подмигнула девушке, прекрасно понимая, как Тая относится к этим показушным смотринам.
   Мих-Мих перехватил этот взгляд и понимающе улыбнулся.
  - Держись, невеста, уверен, играешь ты просто обалденно. Я с удовольствием послушаю, - решил подержать он новую знакомую, пропуская ее вперед.
  Тая действительно играла 'обалденно' - годы репетиций с лучшим в городе преподавателем музыки принесли свои закономерные плоды, и родителям девушки не пришлось краснеть за ее исполнение.
   Мих-Мих поймал себя на мысли, что ему нравится сидеть в этом мягком кресле с чашкой чая в руках, в просторной гостиной, выдержанной в светлых тонах, обставленной живыми цветами, с уютным камином, и смотреть на тонкую девушку, склонившуюся над фортепиано. Да, красивая, яркая, и сильная. Он перевел взгляд на ее родителей - в них чувствовалась породистось, власть и уверенность. Но недаром девушка съехала от них, оставила этот богато обставленный дом, и ютится в маленькой квартирке со старой мебелью. Это о многом ему говорило.
  Его же родители давно перестали являться для него примером. Их ложь и лицемерие давно убили в нем веру в их непогрешимость. Но вынужденный жить по их законам, он молчал все эти годы, остывая сердцем. Противоречие между тем, как должно все быть в настоящей любящей семье, и как на самом деле все происходит, мучило его, делая замкнутым и молчаливым. В семье все эти годы ошибочно полагали, что Миша вырос мальчиком молчаливым и спокойным. Но если бы родители узнали, что так он скрывает свое презрение к ним и маскирует детские обиды и разочарование, это откровение повергло бы их в шок.
  Что ж, выходит, не один он такой. Вот и Тая тоже жертва родительского лицемерия. Что за мир, что за люди! Мих-Мих вдруг вспомнил Неру, простую, искреннюю, добрую. Бориса и Влада, которых знал по ее рассказам, и уже заочно уважал вопреки всем стереотипам и собственным сомнениям. Непосредственную и искреннюю Диану. И подумал, что все эти люди объединились вместе, чтобы противостоять этому миру, такому ненастоящему и насквозь прогнившему, и организовали свой собственный небольшой мирок, в котором всем было уютно и тепло.
  
  ***
  Мих-Мих
   ***
  
  Родители полагали, что необходимо слегка подтолкнуть молодых людей к более близкому общению. Перейдя за карточные столы и переглянувшись с загадочным видом, мама Таисии взяла инициативу в свои руки. Со сладкой улыбкой она обратилась к молодому человеку, кукольная внешность которого разволновала ее безмерно:
  - Мишенька, расскажите нам, как вы проводите свое свободное время?
  Миша растерянно поднял глаза на ухоженную женщину. А ведь она до дикого ужаса боится старости, пронеслось у него в голове. Впрочем, как и его маман.
  - О, ну по-разному. Хотя, о разнообразии говорить, скорее всего, не приходится, так как свободного времени не так уж и много... - начал он.
  - Мишенька, расскажи, в какие клубы ты ходишь, на какие концерты, - решила Нина Васильевна помочь своему сыну, а заодно и самой выведать детали, неизвестные ей.
  - Спасибо, - с вежливой улыбкой буркнул молодой человек. - Ну, вообще-то, я как раз собирался в театр в ближайшее время, да. И думаю, что если бы Таисия составила мне компанию, то я.... был бы... очень...
  - Ну разумеется, Таечка очень любит театр! Она такая начитанная девочка и очень хорошо разбирается в драматургии, правда ведь, детка?
  Девушка подумала, что их с Михаилом присутствие было вовсе не обязательно сегодня вечером, их родители прекрасно обо всем договорились бы и без них, и о свиданиях, и о встречах и даже о свадьбе. Кого интересует их личное мнение? Из присутствующих здесь уж точно никого!
  - Мама, думаю, театр - это замечательная идея, - вместо этого ответила она.
  Обе родительницы счастливо выдохнули, мужчины, раздавая карты, понимающе переглянулись.
  Тая решилась посмотреть на Михаила и, встретившись с ним взглядом, почувствовала, как дрожь пробежала по ее позвоночнику, вызывая мурашки на ногах и руках. Хорошо, что она в платье с длинным рукавом и ничем не может выдать свое волнение. Девушка всегда умела владеть эмоциями, контролируя выражение лица, и лишь степень покраснения от волнения или смущения была ей не подвластна.
  Михаил давно заметил странные взгляды в свою сторону, и розовые щеки красивой девушки, и секундные заминки перед ответами, словно ей требовалось пусть мгновение, но все же хоть какое-то время, чтобы справиться с волнением.
  В большом холле, уже прощаясь с семейством Юрьевых, Михаил подошел к Таисии и тихо прошептал ей на ушко, что вечером позвонит насчет театра. Улыбнулся, заметив, как вновь заалели ее щеки, но сделал вид, что ничего не заметил. Он уже давно понял, что эта сильная девушка не желает выставлять напоказ хоть какие-то свои чувства. За нее говорят ее поступки. Взять хотя бы странную дружбу с Дианой, когда она мгновенно срывается с места по первому ее звонку в любое время суток, чтобы примчаться в больницу и забрать ее, оказав моральную помощь и поддержку. Или верность дружбе с Нерой. Или общение со сладкой парочкой Борей и Владом. И всех их она любит, и обо всех она заботится. И это сказало Михаилу намного больше, чем перечисления всех ее достоинств и регалий, на которые не пожалела времени ее мать во время этого вечера.
  - Очень хороший молодой человек, - заявила мама, когда вечером семейство Юрьевых в полном составе расположилось на кухне.
  Наташа молча мыла посуду, мама, сидя за большим столом, снимала ярко-голубые линзы, отец читал газету и ел бутерброд - Ольге Николаевне так и не удалось отучить его от этой дурной привычки.
  - Да, по мне - так вполне подходит нашей Тае, - согласился отец и бросил взгляд на дочь.
  Тая приняла самый невозмутимый вид и пожала плечами, подвигая маме ближе средство для хранения линз.
   - Дочь, ну что ты молчишь, давай, расскажи нам, о чем вы говорили в своей комнате? Как он, понравился тебе? - мама желала узнать все и сразу.
   - Мам, ну что сейчас я могу тебе сказать? Ну, поговорили немножко, пообщались, потом же вы позвали нас вниз, и все.
  - Он такой воспитанный, и так хорошо выглядит, он очень достойная партия. Владимир, ты согласен со мной?
   - Да, дорогая, - отец зашуршал газетой. - Наташа, сделай мне, пожалуйста, еще бутерброд. С семгой.
  - Зачем тебе с семгой? Опять будешь много пить и всю ночь бегать в уборную! - возмутилась жена.
  - Оля, ну не беспокойся ты так, это всего лишь один бутерброд.
  - Володя, тебе нельзя соленое!
  Тая слушала эти разговоры всю жизнь. И мама, и отец всегда знали, что и кому надо и следует или не следует делать. И всю жизнь спорили друг с другом, отстаивая свою свободу и право на выбор. И только Таисии не разрешалось прекословить.
  Девушка грустно вздохнула.
   - Ладно, дорогие, мне пора.
   - Милая, ты вызвала такси?
   - Да, уже. Сейчас должно подъехать, так что я убегаю. Спасибо, было вкусно, красиво и весело, - как всегда соврала дочь, целуя обоих родителей в щеку.
  Девушка сидела в машине на заднем сидении и улыбалась в темноте, разглядывая яркие красочные витрины, в то же время не замечая их. Врать самой себе было бессмысленно: Миша нравился ей. Она видела, как он обращался с Нерой, она стала свидетелем того, как он помог ее подруге Диане, которую другой ее знакомый молодой человек желал просто избить до крови и потери сознания. Нет, определенно, Михаил уже прошел проверку и оказался в ее глазах достойным. Вот только... она совершенно не понимала, как в свою очередь он относится к ней.
  Его вежливость и простота в общение ни о чем конкретном не говорили. Нет ничего удивительного, что в такой семье, как его, он вырос воспитанным, вежливым и тактичным.
  Быть может, вечером в театре она сможет приглядеться к нему повнимательнее, и может, ей станет хоть немного понятнее его отношение к ней.
  
  Михаил вел родительскую машину, что позволяло ему уклоняться от беседы и, мотивируя свой отказ необходимостью внимательно следить за дорогой.
  Но Нина Васильевна всю дорогу пыталась выведать у него, понравилась ли ему дочка Юрьевых.
  - Понимаешь, Мишенька, это очень выгодная партия со всех сторон, - откровенно агитировала она сына. - Во-первых, это, конечно же, порода. Ты видел, какая осанка у ее матери? Толик, ты видел, как она держится? - вовлекала она в разговор своего мужа. Тот важно кивал: конечно же, видел. - Как будто проглотила... ладно, я не это хотела сказать. И потом, они очень богаты! И при этом этот брак никак не назовешь браком по расчету - мы тоже не простаки. И у нас крутятся огромные деньги... Ладно, и это не важно. Ну Миша, ну скажи, красивая девочка? Ты заметил, какие у нее глаза? Сразу наводит на мысль, что у двух кареглазых родителей не могла родиться дочь с сиреневой радужкой...
   - Это ты о чем, Ниночка? - оживился муж.
   - О, это я просто рассуждаю. Это не важно, дорогой. Таечка определенно нам подходит. Такую девушку не стыдно назвать невесткой. Однозначно милый и послушный ребенок, - вещала мать.
  Михаил сжал зубы, он привык сдерживать свои эмоции при родителях. Их все равно не интересовало его мнение, настоящее и реальное. И они так и не поняли, с кем провели весь вечер. Так и не разгадали этого 'милого и послушного ребенка', не раскусили, не прочувствовали.
  Тая выросла в одиночестве, как и он. В большом богатом доме, полном прислуги и гостей, среди красоты и роскоши, но с холодом в сердце и в душе. Он понимал ее. Теперь понимал. И стала понятна ее потребность заботиться о ком-то, кому-то помогать, защищать. Так она чувствует свою востребованность, которой ее лишили безупречные и образцовые родители. Слепые, глухие, и равнодушные. В этом они схожи.
  Но надо же, как интересно вышло: ни одного совпадения ни в музыке, ни в литературе. Хотя, девочкам и не может нравиться боевая фантастика, и трэш они слушать, скорее всего, не будут. А и послушают, так им не понравится. И фильмы им подавай лирические комедии, и чтобы ни пошлости, ни скабрезных намеков, только про принцесс и идеальных мужчин. Да, настоящая девчонка! Ранимая, искренняя, настоящая и одинокая. И потому сильная. Всей этого понять не смог, и выбрал неправильную тактику покорения.
  Поставив автомобиль в гараж, Мих-Мих тихо поднялся к себе, оставив родителей в гостиной продолжать обсуждение интерьера дома Юрьевых, и скрылся в своей комнате.
  Один раз позвонив Тае с Дианиного телефона, он запомнил этот номер. На память он никогда не жаловался. Прихватив со стола какой-то спортивный журнал, молодой человек устроился на кровати и набрал Таин номер. Она ответила сразу, будто держала телефон в руке.
   - Алё? - услышал он тихий голос.
  - Привет, как ты доехала? Ты уже у себя дома?
  - Да, все в порядке. Как ты? Долго придется отходить от такого вечера, да?
   Девушка давала ему понять, что ей известно, как должны относиться молодые люди к подобного рода смотринам, когда родители откровенно толкают своих чад друг к другу, не озаботившись тем, чтобы узнать, хотят ли те 'такого счастья'. Но так уж получилось, что Тая была бы не против, если бы Михаил предпринял попытку поухаживать за ней. Но ведь не говорить же ему об этом. И девушка приняла решение относиться к этой ситуации с юмором и дать понять, что ее забавляют потуги родителей.
   - Да знаешь, оказалось очень приятно, - сообщил вдруг Михаил. - Ты была украшением вечера и я рад, что меня познакомили именно с тобой.
  Тая замерла, не зная, что и сказать. Было приятно услышать такое, но она уже поняла, что это вежливый молодой человек, и такой комплимент вполне может быть просто дежурным. Нет, все же не стоит обольщаться и обманываться, решила она.
   - Да, вместе нам будет легче выдерживать атаки наших предков, - согласилась она.
  - Точно, так и будет! Итак, сходим в театр? Осчастливим наших дорогих мамочек и папочек? - улыбнулся Мих-Мих. - Пусть порадуются за нас.
  - Я - за!
  - Итак, на что пойдем?
  - Давай, выбор на твое усмотрение, - предложила Тая.
  - Хорошо, тогда послезавтра вечером будешь свободна? Встречаемся у театра, лады?
  - Лады. Пока, - и Тая отключилась, как ни была против этого, желая еще поговорить с Михаилом, чтобы слушать его такой приятный голос.
  Мих-Мих еще немного полистал журнал, потом включил ночник и вытянулся во весь рост поверх покрывала, заложив руки за голову. Почему-то, думалось о Нере, и он не мог понять, почему.
   Продолжение следует...
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"