Черемухина Светлана : другие произведения.

Слезы-вода

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:

    Счетчик посещений Counter.CO.KZ - бесплатный счетчик на любой вкус!

    Окончание платное

    Ну и пусть она одинока и никому не нужна. Ей тоже никто не нужен, у нее есть Кешка, и он ее никогда не предаст...Нда, одиннадцатилетний мальчишка, бесспорно, далек от того, чтобы причинить ей зло... А вообще не важно, чего она хочет и о чем мечтает. Она не доверяет эти мысли даже дневнику. Но вот бывают же люди, которые умеют читать по глазам, будто в раскрытой книге. Или она и есть эта самая раскрытая книга? На лбу у нее что ли написано "SOS"? А вот и нет, ничего у этого странного байкера не выйдет, она не поддастся на его провокации. Одеваться в кожаную одежду и обвешиваться цепями в тридцать семь, летать ночи напролет на байке и торговать дурацкими неформатными фетишами в странном магазинчике под названием "Два слона" - это разве не перебор? За баннер большое спасибо Нине neangel

    Читайте также продолжение романа "Слезы-вода" - "Возьми мое сердце"

  
'Свобода'
  
гр. Ария
  
вместо эпиграфа
  
  Глава 1. Про мадам, 'Два слона', и скрещенные взгляды
  
   - Герман, на сегодня вы свободны, - проговорила она бархатным голосом, от которого сердце несчастного водителя забилось, как было всегда, когда мадам отдавала распоряжения, негромко, спокойно и нежно, как делала все. - Завтра жду вас в девять. Доброй ночи.
   - Доброй ночи, мадам, - Герман на секунду стянул форменную фуражку с курчавой головы, что делать было необязательно, но как еще он мог засвидетельствовать ей свое почтение.
   Впрочем, она уже не смотрела на него, как обычно. Всегда погружена в свои мысли, словно прислушивается к чему-то, что далеко отсюда и неведомо никому из тех, кто имеет счастье быть рядом с ней.
   Выйдя из Роллс-Ройса, она направилась к дому по мощеной брусчаткой дорожке, мимо клумб и цветников, умелой рукой трех садовников возведенных в ранг жемчужин этого фешенебельного района. Особняки здесь ценились выше остальных, и желающих обосноваться в этом районе города было достаточно, но везло лишь избранным. И все они сходились во мнении, что у нее самый очаровательный сад, впрочем, как и сама мадам.
   Неспешно и величаво она приближалась к своему дому, где у тяжелых старинных дверей, дорогих и изысканных, как и все, что окружало и наполняло ее жизнь, дожидалась горничная, готовая исполнить любое ее желание.
   - Добрый вечер, мадам, - девушка присела в легком книксене и отступила в сторону, пропуская хозяйку в холл.
   Закрыв двери, взяла из рук своей госпожи клатч, шаль, и подала домашние туфли. Со второго этажа уже спускалась Ди, помощница.
   - Вам звонили, два раза, мистер Джонатан и миссис Флэтчер, - заговорила она, преодолевая последние ступени. - Оба с одной просьбой - дать согласие на проведение ежегодного бала в вашем доме. Мистер Джонатан просил сказать, что заедет к вам завтра, я попросила сделать это между двенадцатью и четырнадцатью часами, ведь вы будете в это время дома?
   - Спасибо, Ди, все верно, - казалось, она не слушала разговорчивую девушку, витая где-то в своих мыслях, и лишь рассеянно ей улыбнулась.
   Перед огромным старинным зеркалом в бронзовом багете поправила гладкие волосы, убранные в безупречную прическу, и, пройдя в зал, присела на белоснежный диван.
   - Вам два письма, одно из городского совета, другое личное, - с прямой спиной, идеально одетая Ди наблюдала, как подбежавшая горничная предупредительно подложила хозяйке подушку под поясницу, придвинула низкий пуфик под ноги, протянула бежевый плед.
   - Личное? От кого же? - тон был прежним, но Ди знала, что хозяйка взволнована. Так происходило всегда, когда приходили желтые конверты без обратного адреса, подписанные одной только литерой С со сложным вензелем, запечатанные простой дешевой печатью.
   - Пожалуйста, мадам, - помощница почтительно склонила голову, протягивая письма. - Мари, принесите чаю, - поторопила она замершую на месте горничную. Та замотала головой и поспешила к дверям.
   Мари очень шло ее форменное голубое платье, которое удачно подчеркивало все достоинства точеной фигуры, что было как нельзя кстати, когда она заходила в мясную лавку, если там бывал Итон, слуга их соседей, пожилой пары мистера и миссис Уайтов. Да и многие отмечали, что она отлично сложена, а к слову сказать, ее белоснежный фартук всегда был белее, чем у ее товарок.
   Девушка выпорхнула из залы, оставив молодую женщину в волнении. Чарующая обстановка давно не вдохновляла хозяйку особняка, царство тонкого вкуса и красоты не было таким желанным с тех пор, как жизнь стала зависеть от таких вот желтых конвертов. В них теперь заключался смысл ее существования, с ними были связаны все ее чаяния и мечты. Ничто не волновало ее так, как желание прочесть несколько строк от Сержа, всегда выражающего свои мысли предельно искренне и страстно.
   Глаза пробегали по ровным строчкам, выведенным каллиграфическим почерком, и казалось, он незримо присутствует здесь, рядом с ней, но расстояние, которое их разделяло, измерялось отнюдь не в футах и милях, оно было больше и глубже, чем можно было себе представить. Их разделяла сама судьба, проведя тонкую, но непреодолимую грань между ними. Разные классы, так называлось это проклятье.
   Встречи были редки, и только письма скрашивали ее комфортную и одинокую жизнь.
   - Да, еще заходил мистер Уайт, - вспомнила Ди, отойдя к роялю, чтобы не мешать хозяйке читать. - Спрашивал, не желаете ли вы присоединиться к его друзьям, через неделю намечается охота в поместье Уайтов. Очень просил вас. Будет его племянник, молодой сэр Ченинг.
   Она помнила его, в прошлом году он вошел в палату пэров. Амбициозный честолюбивый человек, наделенный привлекательностью, он оказался умен и уверенно шел к цели, на самую вершину своего Олимпа. Его внимание к ней было явным, и неудивительно, что Уайт желает пригласить ее. Его матримониальные планы были слишком очевидны и неприкрыты.
   - Мистер Ченинг такой милый, - между тем продолжила Ди и щеки ее раскраснелись. Она рассеянно наблюдала, как Мари поставила поднос с чаем на маленький круглый столик перед камином.
   - Вы поедете на охоту? - оживилась горничная. - Я приготовлю вашу амазонку. Какую выбрать, пурпурную или синюю?
   Обе девушки повернулись к хозяйке, вдруг с изумлением увидев, что по бледному лицу женщины катятся крупные слезы.
   - О боже, пресвятая дева Мария, что произошло? - всполошилась помощница. - Что не так, мадам? Я могу вам чем-то помочь? Вам нехорошо? Может быть, вызвать доктора?
   Она искренне переживала, не зная, как помочь своей обожаемой мадам.
   - Я сделаю отвар ромашки и пустырника, это поможет вам успокоиться, - вступила Мари. - Моя матушка всегда так делала, когда брат нервничал и впадал в уныние. Я сейчас же отправлюсь на кухню, а Джона попрошу затопить камин, становится прохладно, нельзя допустить, чтобы вы заболели или просто замерзли, я ...
   - Нет, Мари, оставь! - вдруг вскричала хозяйка, резко поднявшись с дивана. В следующую минуту она прижала руку к виску. Плед тихо упал к ее ногам.
   Онемевшие девушки смотрели на нее во все глаза, не в силах понять, что же происходит.
   - Оставьте меня, прошу, и не надо звать Джона, не надо делать отвар. Я просто хочу остаться одна! Мне нужен покой, слышите? Если кто-то придет с визитом или будет звонить, не смейте звать меня, вам понятно?
   Девушки сделали книксен и молча направились к дверям. Что такое прочла мадам, что не смогла сдержать слез? Что же такое было в этом злополучном загадочном желтом конверте?
   - Просто оставьте меня в покое, - прошептала женщина, поднимая плед и кутаясь в него, словно сильно озябла. - Просто оставьте меня в покое...
  
  ***
  
   - Просто оставьте меня в покое, - пробормотала Зоя, отворачиваясь к стене, чтобы в следующую секунду вскочить с постели.
   Будильник звонил один только раз и не стоило его игнорировать, если она хотела получить премию в конце месяца. Опоздания недопустимы, а прекрасные сны про мадам можно посмотреть и вечером, калачиком свернувшись на скрипучем диване.
   - Кешка, подъем, в школу! - обратилась она к комку, накрытому одеялом на раздвижном кресле, и побрела в ванную. - А то опоздаешь, а тебе нельзя.
   - Это почему? - донесся сонный голос из-под одеяла.
   - У тебя скоро день рождения, и если в твоем дневнике появится запись учителя, сделанная красной пастой, то подарок может и не материализоваться, понимаешь?
   - Так не честно, - Кешка высунул всклокоченную голову из-под одеяла, но Зоя уже вышла из комнаты, было слышно, как она включила скрипучий кран. Следовало ждать несколько минут, прежде чем вода сольется и станет горячей. Поскольку она вставала рано, то делала одолжение всем соседям, сливая воду для всего стояка.
   - Честно, милый, честно, - высунулась из ванной белокурая женщина. - Если, например, я опоздаю на работу, то мне заплатят меньше, чем надо, и подарок просто не на что будет купить.
   - Ну так причем тут я?
   - А если опоздаешь ты, мой юный друг, то я просто сэкономлю на твоем подарке, понятно?
   - Так не честно!
   - Разумеется, у тебя возраст такой: для тебя сейчас все не честно, что не по твоей воле случается и происходит.
   Мальчик знал, что так и будет. Кряхтя стал выбираться из-под теплого одеяла, и все равно корчил недовольные рожицы, хотя зрителей в комнате не наблюдалось. Так уж, привычка, а с мамой не поспоришь.
   Когда он добрел до ванной комнаты, Зоя уже суетилась на кухне, разогревая завтрак (вчерашний недоеденный ужин). Холодильник был пуст и пятьдесят рублей должны были помочь Кешке продержаться до вечера. Обеды в школе не ахти какие хорошие, но все же, голодным остаться не должен, если конечно опять не схитрит и не припрячет денежки в копилку. На что уж он там копит, Зойке знать не дозволялось. Ну его дело, она не могла на это повлиять, все же одиннадцать лет парню шандарахнет через неделю, сам с усам и себе на уме.
   Да, хорошо страдать в разлуке с возлюбленным, попивая чай в кресле у камина. Хорошо печалиться, когда ретивая горничная угодливо поправляет плед и подкладывает под спинку подушки. Сквозь огромные окна льется солнечный свет или их заливает дождь (нужное подчеркнуть), а ты в роскошной одежде заламываешь руки, мечтая избавиться от назойливого внимания блестящих джентльменов и лучших холостяков высшего общества.
   Но в жизни все не так. Зойке не по карману содержать горничную, да и не поместилась бы она в ее спичечном коробке, именуемом квартирой. Кухня пять метров, комната тринадцать, и мизерная прихожая для дистрофиков, вот и все апартаменты. Лично Зоя может страдать только в таких декорациях, отнюдь не романтичных, и отнюдь не от излишнего внимания лакированных мужчин с солидным счетом в банке.
   Мебели в такой квартирке было немного, главным требованием Зои при разводе было сохранение за собой права на кухонный гарнитур, выстраданный ею, выбранный, просчитанный и продуманный, а потом ожидаемый два месяца сверх обещанных полтора, с периодическим забеганием в фирму для выяснения причин задержки и ужасных подозрений в обмане. Деньги-то она заплатила все, а фирмочка ютилась в каком-то захолустном торговом центре, откуда в любой момент могла съехать, а на руках у Зои была лишь помятая накладная с фиолетовым штампом с адресом, и даже без телефона, а о реквизитах вообще говорить не приходилось. Так что не отдала бы она никому тот гарнитур ни за какие коврижки и коржики.
   Досталась ей с этим 'богатством' детская стенка из серии 'Уголок школьника', со столом, полками и шкафом, да диван. Да, еще комод. Он тоже оказался из разряда 'выстраданных' вещей, и Зоя никак не могла лишиться его, обегав полгорода в поисках нужного тона, под цвет корпусной мебели, роскошной стенки темно-бордового цвета. Стенка отошла мужу, а вот комод Зоя придержала. 'За него я бы убила', - поведала она своей подруге Розе историю с дележом имущества.
   Интерьер довершал высокий шкаф с раздвижными дверцами, в который вместился практически весь Зоин гардероб, и не потому, что шкаф был большим, а из-за мизерного количества Зоиной одежды.
   Как заметила однажды Розочка - оттуда никогда не раздается писк. Это она имела в виду последний писк моды. Да и чему там было пищать! Ни денег, ни времени на выбор вещей. Со сменой статуса с замужней дамы на разведенку вообще неизвестно, раздастся ли когда-нибудь этот знаменитый писк из скромного шкафа из ДВП, обклеенного бумагой с имитацией под ольху.
   - Ма, что мне надеть на междуножье? - вывел Зою из задумчивости Кешкин крик из ванной.
   Опять залез в ванную, а сменное белье достать из комода не подумал! Что говори ему, что ни говори, все без толку, и Зоя, выключив запищавший чайник, побежала в комнату.
   Да и зачем ей модные наряды? Куда ей одевать авторские вещи и для кого в них расхаживать? В ее-то возрасте... Она хоть и слепая, но линзы носит и каждое утро любуется на себя в зеркало - никаких шансов. То, что виделось в отражении, было поздно преображать и было бы не под силу изменить ни одному модному дизайнеру с самым мировым именем. Нет, авторские вещи ее не спасут. Да у нее и средств на это нет. И все, точка, тема закрыта.
   Зоя открывала ее и закрывала миллион раз, всегда заканчивая практически слезами. Да, оплакивать свою неудавшуюся жизнь - это она умела. Это все, что у нее было - ее слезы.
   Кстати, о деньгах... Кешку угораздило родиться в конце месяца, аккурат перед зарплатой, впрочем, когда бы он ни родился, все равно были бы финансовые проблемы. Как же без них? Зоя уже тридцать пять лет живет с печатью финансового проклятья на бледном челе. Нет, она, конечно, слышала, что есть такая работа, на которой можно зарабатывать и получать [i]деньги[/i], чтобы покупать хорошую одежду, есть всякие деликатесы и даже ездить за рубеж на отдых, но для нее эта информация была из разряда мифов и легенд.
   У неё не было подруг, которые могли привезти ей из-за границы брендовую сумочку или трендовую кофточку, или отдать ставшие тесными модные брюки, иди надоевшие супер-пупер эксклюзивные сапоги. Роза ее такими презентами не баловала.
   И Кешке не приходилось рассчитывать на крутые подарки. Это Зойкина мадам вращается в высших кругах, а Зоя - не в них... Она вращается как белка в колесе, бесплатная белка в дурацком колесе. Бессмысленное занятие, но нельзя же жить, не ходя на работу. Хоть какие-то копейки...
   Страшно то, что сынуля намекнул на днях, что уже выбрал себе подарок и, как умный мальчик из бедной семьи, заверил Зою, что тот окажется ей по карману. Что ж, она это проверит в пятницу, так как именно на пятницу запланирован поход на смотрины в магазин 'Два слона', чтобы определиться с тем, что ей придется купить и торжественно вручить Кешке в день рождения.
   Интересно, что может продаваться в магазине с таким странным названием? Главное, не три, а два слона... Мир, как известно, держится на трех. Ну, не то, чтобы известно, понятно, что вовсе не на них, а в подвешенном состоянии... В общем, прямо как Зоя. Ее тоже подвесили, и вот она качается и дергает руками и ногами в преддверии праздника, который ей вообще не по карману.
   Да, надо не забыть предупредить Кешку больше не приглашать к себе на днюху весь свой класс в полном составе. А то будет как в прошлом году... Вспоминать даже страшно.
  
  ***
  
   Яркая неоновая вывеска, включенная даже днем, вещала о том, что в магазине 'Два слона' можно приобрести ВСЁ. Кешка, шагая впереди, по-хозяйски распахнул дверь. Звякнул колокольчик и, еще не успев перешагнуть порог, Зоя услышала:
   - О, кого я вижу! Кешак, здоров, дружище!
   - Привет! Как дела! - Кешка стукнул кулаком по протянутому ему кулачищу, а Зоя замерла на месте с раскрытым ртом.
   Её Кешечка, её мальчик болтал... с мужиком, с гориллой, нет, с медведем! И этот медведь бесцеремонно хлопал своей ручищей ее мальчика по хрупкому плечу, а Кешка и был доволен, розовел, надувая щеки от важности.
   Торговый зал походил скорее на лавку старьевщика, где все прилавки и стеллажи забиты странными вещами, имеющими на взгляд Зои очень узкое значение и применение. Ну не будет же каждый второй, например, покупать банданы или косынки с черепами, костями и всякими рожами. А эти рюкзаки - их только на сборища вурдалаков носить, как и эти майки, толстовки и бейсболки. Кто вообще с такой тематикой эти вещи купит?
   Ну, разве что парочка тех наркоманов в подобных же вещах, разглядывающая какие-то диски у стойки у окна.
   А эти перстни - неужели они кому-то могут понравиться? Эти цепочки, фенечки - зачем этот псих собрал под одной крышей такую фигню?
   А это что? Наборы для тату? Боже, а если Кешка их увидит и, не дай бог, пожелает приобрести, чтобы самостоятельно наколоть себе татуировку? Что может понадобиться её мальчику в этом странном месте? Он же совсем ребенок!
   А хозяин магазина уже обращался к какому-то патлатому дядьке, проверяющему звучание гитары.
   - Бери, братан, отвечаю, лучше не найдёшь.
   - Точно Джокер отдал?
   - Для тебя просил, как для себя, - заверил его 'медведь'.
   Ну, не медведь, конечно, просто толстяк, Зоя заметила это с первого взгляда, поспешно отведя глаза, сразу наткнувшись на уродливые чучела и маски всяких тварей, которым в нормальном человеческом языке и названий-то не было дано.
   - Лавр, если отвечаешь, я беру, - дядька полез в карман за бумажником. Узкие черные джинсы, странного покроя кожаная куртка, серьга в ухе и подозрительно знакомые перстни на пальцах. Ах, она только что видела подобные под стеклом. Ему скоро внуков нянчить, а он так вырядился.
   - Я порожняка не гоняю, Крон, ты меня знаешь, - заверил его Лавр, проходя за прилавок и открывая кассу.
   Боженьки мои, тут и касса есть! Может, он ещё и лицензию имеет и налоги платит? Так это магазин? А она-то подумала, что здесь филиал преисподней, где бесы с упырями отовариваются вне очереди.
   Став обладателем раритетного музыкального инструмента, дядька вскоре покинул сие странное место, впрочем, по его глазам встревоженная Зоя прочла, что того нисколько не напрягал местный антураж. И Кешка, довольный, прильнул к витринам, и те наркоманы определились с выбором, только она чувствовала себя здесь как не в своей тарелке.
   - Ма, иди сюда! - позвал Кеша, и Зоя мгновенно попала в поле зрения колоритного продавца.
   - Вау, старик, да ты сегодня не один, - проговорил он, во все глаза разглядывая бедную женщину, мгновенно сжавшуюся в комок.
   Ну все. Да, она ненавидит такие 'гляделки'! Словно все софиты и лучи ламп направляют на неё и она стоит перед всем залом, скрывающимся во тьме, тогда как все её изъяны видны как на ладони, да что там, как под микроскопом. Она всё знает про свои бедра, и отсутствие талии, и морщинки у глаз, и не любит, когда на неё так пялятся, но волосатого медведя, казалось, ничего не смущало и не напрягало.
   'Какое свинство', - пробормотала Зоя в раздражении, направляясь к сыну деревянной походкой сквозь бьющий в глаза свет софитов.
   - Кеша, ты нас познакомишь? - не унимался продавец. С довольной улыбкой он опёрся своими ручищами в прилавок и не сводил с неё взгляда.
   - Конечно, Лавр, это моя мама, Зоя, - важно проговорил мальчик, глядя на мужчину, чьи глаза с прищуром беспардонно разглядывали тихо звереющую женщину
   Мальчик готов был представить своего 'товарища' Зое, но женщина вдруг перебила сына.
   - На вывеске значится, что здесь два слона, а я вижу только одного.
   И она смело посмотрела в лицо этому мужчине. Открытое, чистое, с маленькой бородкой, модно подстриженной, с большими серыми глазами и черными бровями, с чувственным ярким ртом, он спокойно смотрел на неё, и лишь слегка изогнул уголок губы и приподнял одну бровь, мол, смешно, хоть и грубо. А что он хотел? Разе можно так по-хамски разглядывать незнакомого человека, тем более женщину!
   - Второй слон в отъезде, - сообщил он спокойно с легкой насмешливой улыбкой. - Но вообще-то мы медведи.
   - Ч...что? Медведи? Мой сын водит дружбу со зверями?
   - Ну, не мне вам говорить, что порой звери лучше некоторых людей, по сути - двуногих животных, - спокойно пожал плечами мужчина.
   Зоя смогла рассмотреть, наконец, что он не толстый, просто высокий и широкий в плечах, и создает впечатление огромной скалы. Ну медведь, в общем.
   - И всё же, я предпочла бы контролировать круг друзей моего сына.
   - Знаете, дамочка, Маугли вот жил в кругу 'неконтролируемых друзей', зверей, кстати, и ничего, человеком, знаете ли, вырос, - заявил неформал, сложив руки на груди.
   - Ну, я, разумеется, рада за Маугли, но, надеюсь, вы не станете заниматься пересказом бессмертного произведения?
   - И в мыслях не было такого намерения, - мужчина насмешливо поднял руки.
   - Вот и хорошо.
   Кеша внимательно слушал и ничего не понимал. Они что, ссорятся? Его мама и друг, самый крутой друг!
   - Это Лавр, - проговорил он, перебив замысловатый разговор двух взрослых.
   - Честь имею, - отреагировал на это мужчина, ещё раз насмешливо склонив голову.
   - Я очень на это надеюсь, - не собиралась сдаваться Зоя.
   По лицу мужчины пробежала едва заметная тень, будто заныл зуб.
   - Дамочка, если вы боитесь медведей, то напрасно. Мы веселые, добрые, умные, и мы несём мир.
   - Ага, что явно следует из ваших тем. Эти оскаленные рожи, эти уроды и эта мерзость тоже несёт мир? - и Зоя в раздражение обвела рукой зал. - Я бы ни за что не впустила это в свой дом. И в свою жизнь. И в жизнь моего сына.
   'Упертая дамочка', - пробормотал себе под нос медведь Лавр, продолжая лучезарно улыбаться.
   - В ваш дом ни одна из этих мерзостей и не рвётся, - заметил он вежливо. - Если только ваш сын не собирается дать на это своё разрешение.
   - Никогда! - вскричала Зоя. Блин, надо успокоиться, она чего-то распалилась. Кажется, только она принимает всерьез этот разговор.
   - Это всего лишь игра, фарс, это стёб, - насмешливо пожал плечами продавец, нисколько не обидевшись за свой товар. - Не стоит принимать всё так близко к сердцу.
   - Моё сердце - не ваша забота, - процедила Зоя, не в силах остановиться. Кешка лишь тревожно взирал на неё. Он гадал, выгорит или нет получить в подарок то, что он выбрал.
   - Разумеется, вы правы, и никто здесь не претендует на ваше сердце, - Лавр замер, подумав, что, не стоит её больше доводить. - Ну, вот ваш сын, к примеру, очень рассчитывает на вашу сердечность, - он хмыкнул.
   - Откуда вы знаете?
   - Я знаю всех, кто ко мне приходит. А Кешка мой постоянный... посетитель... - мужчина заметил умоляющий взгляд пацана и закашлялся. - Ну, в том смысле, что время от времени заходит сюда, после уроков, разумеется, и не часто, - он увидел, как покраснела женщина и как закатил глаза Кеша. - Ну, а кто побывал у меня больше двух раз, того я называю своим постоянным посетителем. У меня традиция такая, и людям уютнее становится, они лучше себя чувствуют.
   - Я полагала, что с возрастом люди становятся мудрее и ошибки юности оставляют далеко позади, но видимо, я попала как раз в такое место, где тусуются те, кто не сумел или не захотел расстаться с детством.
   - Может, вы хотели сказать - с глупостью? - Лавр больше не улыбался. Ему было не понятно, почему эта дамочка приятной внешности так отчаянно хочет его оскорбить. Что он ей такого сделал? Он что ли её сына брал с собой на шабаш и научил пить кровь? - Давайте, называйте вещи своими именами, я вижу, вы такая правильная, и в городе не найдётся такого магазина, в котором вы бы встретились с такими вот собственными ошибками юности, не так ли?
   - Именно. Вы, как... взрослый человек, должны понимать, что детям здесь не место, и я очень надеюсь, что вы дадите мне слово, что Кеша больше не переступит порог этого... заведения.
   - Полагаю, что слово вам должен дать ваш сын. Или вы решили ответственность за его жизнь возложить на меня? Что ж, я готов, но, думаю, надо оговорить ряд условий.
   Зоя не знала, оскорбляться ей или стыдиться, она то краснела, то бледнела, а Лавр спокойно наблюдал за ней, ожидая окончания реакции.
   - Вы хотите сказать, что за Кешей нет достаточного присмотра и что я плохая мать? - прошептала она, чувствуя, как начинает не хватать воздуха и оттого раздуваются ноздри.
   Ну всё, в состоянии тихого бешенства она вообще мало похожа на саму себя и выглядит просто отвратительно, но что поделать, если этот парень задел её за живое.
   - Я слишком мало знаю вас, чтобы делать такие выводы, и тем более их озвучивать, - заявил продавец спокойно и Зоя поперхнулась воздухом. Вот уделал её, так уделал. - Но могу уверить вас, что Кешка - один из лучших парней в своем возрасте. Уж поверьте, я, как человек, не вышедший из подросткового возраста и не сумевший, или не пожелавший расстаться со всей этой дурью и глупостями, могу разбираться в подростках, - его глаза жгли её. Или это стыд сжигал её заживо?
   Он совершенно справедливо дал понять, что не стоит делать выводы при минимуме достоверной информации. Зойка начала с ярлыков и оказалась в луже. Он же продолжал любезно улыбаться, и казалось, её состояние его забавляло.
   - И кстати, к слову сказать, когда я, по странному стечению обстоятельств, посещал факультет радио-физики в нашем универе, да, чего только в жизни не случается, каких странных чудес, один препод, кстати, декан, научил меня относиться к людям с запасом великодушия, авансом, так сказать, пока не удастся узнать их получше. И только тогда следует поступать исходя из той инфы, которую получил. Так что, пока мне ничего о вас не известно, кроме слов Кешки о том, что вы суперская мама, я буду считать вас хорошей матерью, априори, авансом. И кстати, я совершенно не собирался затрагивать эту тему, ведь это не моё дело, не правда ли?
   Надо ли говорить, что к концу этой тирады, произнесенной без апломба спокойным чётким голосом, Зоя стояла краснее рака. Она услышала, как за её спиной зацокали языками и зааплодировали какие-то люди. Резко обернувшись, увидела, что несколько странно одетых личностей внимательно слушали, как Лавр, наверняка их кумир, изящно и непринужденно размазывал её как масло на хлеб, мило при этом улыбаясь. И давно они тут стоят?
   - Я зайду в другой раз, - проговорила она через силу и пулей вылетела на улицу.
   - И вам удачных выходных, - крикнул вслед Лавр и засмеялся, подмигнув ошарашенному Кешке.
  
   Глава 2. Про стыд, смелость и рогатый шлем
  
   Хозяйка кивала, слушая щебетание помощницы, как всегда, немного рассеянно. Все свое внимание она уделила любимой пальме у окна с видом на сад. Огромное окно от пола до потолка, занавешенное белоснежным тюлем, пропускало много света, но пальма ховея почему-то чахла, с каждым днем теряя былую сочность и силу.
   Любимая зала на первом этаже напоминала огромную стеклянную шкатулку в форме восьмиугольника с пятью стеклянными стенами. Мадам любила находиться здесь по утрам, когда лучи солнца яркими стрелами пронзали пространство огромной комнаты, выдержанной в светлых тонах, отражаясь в многочисленных вазонах, зеркалах и рамках фотографий, расставленных на консолях, круглых столиках и полке большого камина из белого мрамора.
   С чашкой горячего чая в руках она устраивалась на огромном диване, забравшись с ногами, и подолгу смотрела в парк, встречая новый день в легкой задумчивости или прекрасном настроении.
   Вздохнув, она прошла мимо любимого цветка, бросив шейный платок на диванную подушку.
   - Я распорядилась зажечь камин в вашей комнате, так как, не смотря на потепление, в доме еще довольно сыро и прохладно, - продолжала Ди.
   Хозяйка провела пальцем по клавишам белоснежного рояля, направляясь к лестнице. Широкая и блестящая, со сложным рисунком ковки и сверкающими перилами, та приглашала на второй этаж, отведенный под многочисленные комнаты, нарядные и уютные.
   - Ужин будет через тридцать минут.
   Снова кивок.
   - Вам что-нибудь нужно еще? Может быть, воды? - помощница желала быть полезной, мечтая угодить любимой хозяйке, такой изысканной и величественной.
   Мадам по праву слыла первой красавицей в городе и, имея безупречный вкус, единодушно считалась непревзойденной законодательницей моды. Она вызывала восхищение как у первых людей высшего общества, так и у прислуги, со всеми обходясь достойно и вежливо.
   Пожалуй, в городе не было тех, кто не любил бы ее. Мадам восхищались буквально все, посвящая стихи и устраивая в ее честь самые громкие вечера, желая покорить своей роскошью и щедростью неприступную красавицу. Самые блестящие холостяки города и Столицы желали положить свое сердце к ее ногам, но прекрасная женщина продолжала оставаться одинокой, храня сердечную привязанность в тайне ото всех.
   Предмет ее обожания не был вхож в высшее общество, в связи с чем она посчитала это общество недостойным чести знать его имя. Ее любовь была настолько сильна, что неминуемое охлаждение к ней в связи с возможным разоблачением нисколько ее не заботило. Красота и утонченность ее избранника могла поспорить с утонченностью принцев крови, его гордая осанка, легкая поступь и мягкий голос волновали ее сердце, заставляя постоянно сбиваться с ритма и пускаться вскачь. Стоило ему поднять на нее свои прекрасные серые глаза в обрамлении угольно-черных ресниц, и она таяла, словно свеча, забывая обо всем. Вся ее жизнь сосредоточилась в этом человеке и их сердца бились в унисон.
   - Я не откажусь от чая, - произнесла она, когда достигла последней ступеньки, готовая ступить на персидский ковер, устилавший просторный коридор, украшенный цветами и дорогими полотнами известных живописцев. - Спасибо, Ди.
   - Сию же минуту исполню, - помощница сделала книксен и поспешила на кухню с распоряжением.
   Итак, мистер Ченинг. Ей придется несколько дней терпеть общество этого джентльмена, улыбаться его шуткам, терпеливо принимая ухаживания. Он упрям и самоуверен и ни за что не поверит, что она не увлечена им. А она никому не признается, что ее сердце давно уже занято.
   Разумеется, она вправе отказаться от этой поездки, но огорчать мистера Уайта ни к чему, он всегда так добр к ней, словно отец, чьего участия и заботы ей так не хватало. Она никогда ни в чем не нуждалась, имея все самое лучшее, но отсутствие любви и душевной теплоты не позволяло чувствовать себя счастливой. Она всегда тосковала в родовом поместье, закрытая в огромных комнатах словно в коробке из-под торта, которым все восхищаются, но вкус которого не могла попробовать, ведь он картонный, и все украшения на нем сделаны из цветной бумаги. Говорить об этом было бессмысленно даже с мамой - та не поверила бы ей.
   Прошли годы, родителей давно не стало и потребность в их принятии осталась не восполненной. Так стоит ли обижать доброго старого мистера Уйата, который искренне восхищается ею и желает ей только счастья!
  
  ***
   Какая же она курица! Утерли ей нос, и поделом. И кстати, как изящно он это сделал! Ладно, проехали. Она опозорена, но виновата в этом только сама. Посмотрели на неё не так, видите ли! Обидели тем, что через две секунды, допустимые правилами этикета, не отвели взгляда от её светлости! Что, пошёл дождь и она растаяла?
   Зойка, не радоваться ли ты должна, что на тебя хоть кто-то смотрел так долго? Аж целых... полторы минуты!
   Оказывается, она уже в той поре, когда смотреть на неё по доброй воле желающих практически не находится... Так, не отвлекаемся, сейчас речь не об этом, тем более что это и так очевидно. Он знает её сына, дружит с ним, почему бы ему было не поговорить с его матерью? Это же просто любезность, вежливость, если хотите, и ничего другого. А она глаза закатила и пошла вразнос. Вот не дура ли! И что из этого следует? Что маразм крепчает? Ну, это так, конечно, но что ещё? Что скоро её совсем не будут замечать? Так, не отвлекаться, собраться и сосредоточиться! Вывод может быть только один, и можно болтать глупости хоть целый час, но факт остается фактом - она должна извиниться.
   Зоя налила чай, взяла печенье и присела за стол. Она не замечала никого, с кем делила помещение офисной столовой, её мысли сейчас были далеко от этого места. Впрочем, как и обычно. Из-за полетов во сне и наяву Зойка давно слыла в коллективе персоной странной и непонятной. Её давно бы засмеяли, если бы не покровительство шефа. Казалось, Кравцов, именно это и ценил в своей подчиненной - тягу к прекрасному, веру в сказки, способность к слезам (ну, они всегда наготове, только дай повод, коих безумное множество), что он называл мягкостью души в противовес черствости и безразличию. Знал бы он, сколько у неё этой 'мягкости души', и при каких обстоятельствах она потеряла веру в сказки...
   Привычно не замечая взглядов коллег, Зоя обжигалась горячим чаем, а ее сердце жгло чувство вины и стыда. Но разве ему требуются её извинения? Ему, разумеется, нет. Он вполне самодостаточный тип, не страдающий ни от каких иррациональных комплексов, и его не так-то просто выбить из седла (уж она умудрилась выяснить этот факт). Но если она не сделает этого, то просто не сможет больше там появиться.
   Стоп, а зачем ей там появляться? Ну как же, она хотела сделать подарок Кешке, и на этом всё, это разовая акция. Она вообще может дать деньги сыну, чтобы он сам купил себе самолично выбранный подарок (блин, она так и не узнала, что же Кешка выбрал). Зато, у этого медведя не будет повода назвать её постоянным посетителем, ведь она больше не покажет туда и носа. Так, про нос тут же забыли, не стоит отвлекаться на собственные комплексы, сейчас речь вообще не о ней.
   В общем, Зоя, если ты считаешь себя порядочным человеком из приличного общества (ха-ха), ты просто обязана пойти в эти дурацкие 'Два слона', чтобы сказать, что очень сожалеешь о своей дерзости и невоздержанности. Так, невоздержанность, пожалуй, лучше заменить каким-нибудь другим словом, а то двусмысленно как-то звучит, об этом нужно будет подумать отдельно.
   Да, точно, она-то всю дорогу намекала, что это он, странный престарелый рокер, не имеет отношения к приличному обществу, но оказалось, что под вопросом именно её кандидатура. Словно она обвиняла его в свинстве и неряшливости, размахивая руками перед его носом, не ведая, что её собственное лицо всё в саже. Или в гуталине. Или в мазуте. Да не важно!
   Ей самой необходимо извиниться, для собственного внутреннего комфорта, ясно? А так, ей вообще нет дела до этого парня. Да господи, какой он парень, мужик уже давно... Эй, она что, думает о нём?
   Надо было в этот самый момент Зое сделать большой глоток чая! Конечно, она подавилась, закашлялась, и слёзы брызнули из глаз. Сидевшая рядом девушка из юридического отдела принялась хлопать её по спине.
   - Всё нормально, - выдавила, прокашлявшись, красная Зойка, и бросилась вон из комнаты.
   Вот же дела... Она что же, думает об этом пар... муж... странном типе? Да она даже не узнала бы его на улице при случайной встрече! Это все глупости, неправда и ерунда.
   Ладно, она знает, что не права, он знает, что она не права. Она просто сделает так, что он узнает, что она это знает. Ну, в общем, она просто зайдёт и скажет: 'Прости, я была груба, вела себя недопустимо и очень сожалею об этом'. Отлично, но почему на 'ты'? Кстати, они ведь так и не познакомились толком. Вроде бы их представили, но всё равно они чужие. Ладно, не важно. Она увидит его, извинится, купит подарок, наверняка он знает, что Кешка себе приглядел, и тут же уйдёт, чтобы уже навсегда забыть и этот инцидент, и этого пар... муж... его самого. И нафиг тогда эти 'Два слона'! Решено.
  
  ***
   - Рогатый шлем? Вы ничего не путаете? Он точно выбрал именно его? - Зоя хлопала ресницами, чувствуя, как снова поднимается возмущение с глубин расстроенной души. Возможно, это иррациональное чувство, но оно снова настигло её именно в этом проклятом месте, словно 'Два слона' - сосредоточие негативных стихий и дурной силы, влияющих на её слабое в эмоциональном плане существо.
   - Каска 'Герр майор' с рогами, - пожал плечами Лавр, недоумевая, отчего это снова так колбасит бедную дамочку. - Последний писк моды в мотокультуре.
   - Ну и пусть он пищит себе в удовольствие, - отмерла Зоя, - но причем мой сын к этой самой мотокультуре? У него и мотоцикла-то нет, зачем же ему мотоциклетный шлем, да ещё и такой... уродский?
   - Уродский? - мужчина перевел взгляд с обалдевшей посетительницы на каску и снова недоуменно пожал плечами. - А по-моему, зачётно. Сейчас в таких все гоняют, - и он щёлкнул пальцем по черному рогу, приделанному к шлему.
   - Но мой сын не гоняет! У него не то, что мотоцикла, у него даже велосипеда нет, и ему всего одиннадцать лет. Исполняется, - Зоя чувствовала, как внутри её естества, наверняка под влиянием нехорошей ауры этого места, зарождается злость, которую она не в силах будет обуздать и удержать. Её возмущал этот тип. Стоило перед ним извиняться, если снова, похоже, назревает ссора.
   Да, он, конечно, повёл себя как истинный джентльмен, приняв её невнятные и немного сумбурные слова извинений без гуканья и всяких наглых насмешек и ужимок, но она и не сомневалась в этом. Будь он совсем уж безбашенным обормотом, она ни за что бы этого не сделала. Но не издевается ли он над ней сейчас, заявляя, что якобы её Кешечка выбрал себе в подарок эту фашистскую каску? Может, он ее разыгрывает?
   - Ну хорошо, может быть, у вас есть какие-нибудь кепки, не знаю, бейсболки что ли, с какими-нибудь рожами, но только не эта немецкая шапка-горшок?
   - Немецкая? - улыбка вмиг исчезла с довольного лица продавца. - Вы бы ещё сказали фашистская! - да он просто читает ее мысли. - Знаете, что я вам скажу, дамочка... - он упёрся руками в прилавок, наклонившись к возмущенной женщине, и его длинные волосы соскользнули с плеч, прикрывая большую часть лица.
   Да хватит уже называть её 'дамочкой! Это выводит из себя, подливая масла в огонь её закипающего раздражения. Втюхивает ей тут какую-то фигню, выдавая за желание сына.
   - Зоя. Меня зовут Зоя, - произнесла она, сжав зубы.
  - Прекрасно, зая.
  - Зоя, - сдерживая ярость, упрямо поправила она зарывающегося пар... муж... продавца.
   - Так вот, ЗАЯ, - проявляя не меньшее упрямство без видимых усилий, повторил Лавр, - я вот что вам скажу. Еще в пятницу вы верещали...
   - Я не верещала!
   - Еще как верещали. Наверняка на улице было слышно, недаром ваши крики привлекли клиентов спорт-бара, расположенного по соседству с моим магазином.
   Так у него еще под боком и пивнушка находится? Прекрасно! Просто замечательно! Бедный Кеша! Бедные дети, которые сюда попадают.
   - Так я продолжу, с вашего позволения, чтобы выразить свою мысль, - Лавр стоял, невозмутимо разглядывая корчащуюся в моральной ломке женщину. Красивая, чего она так злится-то? - Вы заявили, что на всём, что находится в пределах этого зала, - он даже повёл рукой, увешанной браслетами и шнурками, определяя пределы 'дурной зоны', - лежит печать ненависти и зла, и что эти рожи олицетворяют собой всю мерзость, которая только может существовать на земле. А сейчас предлагаете продать вам что-нибудь из этого товара? Я теряюсь в догадках, как вас обслужить, чтобы не заработать комплекс неполноценности.
   - А теперь послушайте меня... - заявила Зоя на грани терпения, подавшись вперёд и приблизившись к его лицу. Она так же уперлась ладонями в край прилавка со своей стороны.
   А вблизи он очень даже ничего... в смысле, приятные черты, правильные такие, и бородка такая миленькая... Миленькая? Да что за чушь! Стоп, это слишком близко и опасно. Зоя почувствовала странное смущение, но строго одёрнула себя и сосредоточилась на предмете спора, резко отпрянув обратно, на безопасное, так сказать, расстояние. Безопасное для чего? Для её душевного равновесия? Зоя, очнись.
   Серые глаза открыто и честно смотрели в её расширенные от словесной перепалки зрачки, словно гипнотизировали, пытаясь внушить: 'Мы медведи, и мы идём с миром'.
   - Продолжайте, я вас слушаю, - подбодрил мужчина.
   И Зоя вдруг сдалась. Обмякла и расслабилась, внезапно почувствовав усталость. Ну чего она опять раскочегарилась? Из-за чего? Хочет Кешка этот шлем - ну и ладно, пусть будет. Так и быть, день рождения все-таки, все равно она не знала, что ему подарить. И плевать, что этот... медведь опять победил. Его можно понять: у него товар, в который вложены деньги, и чем больше этот товар покупают, тем лучше его финансовое положение. Да, кстати, о финансах.
   - Так сколько, говорите, стоит этот ваш... шлем?
   - Три пятьсот, зайка, - не моргнув глазом, сообщил деляга, для демонстрации красоты и своеобразного изящества напялив шлем себе на голову. Надо признать, ему шло, и рожки такие миленькие, но на то он и панк, или этот, рокер, или как там называется эта болезнь, с которой он с детства не расстался. И тут до нее дошло, какая цена была только что озвучена.
   Сколько? И это Кешка назвал 'недорогим' подарком? А еще стол накрывать, украшения покупать и призы для конкурсов. Ну прекрасно, просто замечательно!
   - Хорошо, - пробормотала Зоя, потянувшись к сумочке.
   Она отсчитала озвученную сумму и с деланным спокойствием положила на поднос, стилизованный под ладонь скелета, взяла дурацкий шлем за один рог и, сунув подмышку, понуро направилась к выходу.
   - А завернуть не желаете? - донесся до нее бодрый голос продавца. - Всё-таки подарок, нужна красивая праздничная упаковка. Создать атмосферу, так сказать.
   Ой, точно. Зоя вернулась к прилавку и молча протянула злосчастный шлем. Лавр достал коробку, опустил в неё 'яблоко их раздора' и разложил перед примолкшей женщиной несколько листов цветной фольги.
   - В какой завернём? - обратился он к ней, приглашая к сотрудничеству.
   - Давайте на ваше усмотрение, - махнула рукой Зоя.
   - Окей, тогда синий, пацан всё-таки.
   - Хорошо, что не голубой, - уныло хмыкнула Зоя.
   - Еще чего, я бы ему ноги повыдергивал, не сомневайтесь, - заявил Лавр. - Я за Кешкой приглядываю, не беспокойтесь.
   О, ну конечно, теперь всё её беспокойство как рукой сняло.
   - Да, чуть не забыл, - мужчина заглянул под прилавок и что-то достал. - Покупаете мото-шлем 'Герр майор' - получаете в подарок мото-очки! - и он поднял двумя пальцами странное устройство для глаз. - Кстати, каждую последнюю неделю месяца в магазине 'Два слона' скидки и бонусы.
   - Что это? - почти с отвращением спросила Зоя, проигнорировав хитрый маркетинговый ход насчет скидок и распродаж.
   - Очки-консервы, - гордо заявил Лавр, также укладывая их в подарочную коробку.
   - Консервы так консервы, - обреченно махнула рукой Зоя.
   - За счет заведения, - толкнул к ней по прилавку оформленный подарок мужчина.
   Женщина равнодушно мотнула головой в знак благодарности, и продавец внимательно на неё посмотрел.
   - Не расстраивайтесь так, зая. Вы должны быть довольны, что сделали сыну подарок его мечты, - произнес он неожиданно тёплым, почти сокровенным тоном. - Откуда мы знаем, хороши или плохи их мечты.
   - Меня зовут Зоя, - скорее из упрямства, чем в раздражении, поправила Зойка, прекрасно понимая, что её реакция на подобное обращение лишь развлекает его.
  - У вас хороший сын, он заслуживает уважения, и вашей покупкой вы его проявили. Кеша это оценит, вот увидите.
   Зоя опять лишь молча кивнула. Да всё она понимает. Просто как ему сказать, что ей страшно, если Кешкин выбор жизненного пути окажется совершенно иным, какой представляется самой Зое? Что она тогда будет делать, как реагировать на его поведение и поступки? А всё, что находится в этом магазине, вселяет в неё почти суеверный ужас, что какая-то злонамеренная сила практически целенаправленно сбивает её мальчика с толку, внушая ему ложные идеалы и портя вкус, над которым Зоя, кстати, работала практически с четырёх лет. Почему только с четырех? А вот потому.
  - Что ж, зая, спасибо за покупку, буду рад видеть вас снова, - да уж конечно, в этом она даже не сомневается. - В следующий раз вы получите пожизненную скидку как постоянный покупатель, - улыбнулся Лавр на прощанье и, увидев стремительно темнеющие глаза женщины, быстро добавил: - Шутка! Кеше привет.
  - Непременно передам, - и Зоя вылетела из магазина, услышав, как на прощанье звякнул колокольчик на двери.
  
  Глава 3. Про розовые сопли, вампира и настоящее мальчишеское счастье
  
  - Розалин, я, разумеется, уже в годах и да-а-вно разменяла четвертый десяток (а ума так и не нажила), но я прекрасно помню, что не говорила тебе, насколько он хорош, потому что даже не думала об этом! - Зоя с грохотом захлопнула дверцу духовки, предварительно проверив мягкость запекающегося с курицей картофеля.
  
  Она с утра крутится на этой кухне, а подруга с глупыми вопросами пристает. Стоило жаловаться ей на странного продавца! Теперь вывернет всю историю на другую сторону, а Зое отдуваться и оправдываться.
  
   - А в чём проблема? - симпатичная шатенка облокотилась на край стола, заставленного продуктами и посудой. - Подумай об этом сейчас. Вслух. Так насколько он хорош, а, Зоечка? - она прищурила глаза, наклонившись к подруге, и Зоя фыркнула.
  - Да ни на сколько! Просто волосатый парень, огромный как скала... - хм, это, пожалуй, лишнее, она сама далеко не Дюймовочка, - дремучий... - ну, вообще-то, у него вышка, радио-физика - это не хухры-мухры, - и мне немного жаль, что он попал на самое дно, где и находится сейчас, делая вид, что счастлив в том, что имеет, - произнесла она и вздохнула. Она грешила сейчас, грешила против истины. Это она себя пытается обмануть или Розу?
  Зоя застыла, теребя край прихватки, пока не вспомнила, сколько еще всего нужно сделать. Очнувшись, схватила нож и с преувеличенным энтузиазмом набросилась на колбасу. Подруга называется: вызвалась помочь, а сама только отвлекает глупыми вопросами.
  - А может, он, действительно счастлив? - Роза многозначительно хрустнула морковкой и направилась к окну. Ну потому что холодильник у окна. Она никогда не смущалась, если возникала потребность заглянуть в него.
  - Ты порезала крабовые палочки? - Зоя уже погрузилась в насущные заботы.
  - Ага. Может, жить так, как хочется - это и есть то самое, чего тебе так не хватает? - Роза изучала полки, заставленные продуктами, купленными в честь празднования рождения Кешки.
  - Помнится, в институте философия не была твоим любимым предметом, - Зоя глянула на подругу с подозрением. - А огурцы порезала?
  - Свежие?
  - Свежие.
  - Порезала. Понимаешь, мы все, да ладно, возьмем нас с тобой, участвуем в великом забеге, в который нас отправили пинком, даже не умудрившись сообщить, каков призовой фонд. Блин, нам даже не указали, в какой стороне финиш, понимаешь? И вот мы чешем, не в силах остановиться и перевести дух.
  - А где фасоль? - Зоя заглянула в холодильник через ее плечо.
  - Никуда не делась твоя фасоль, вон за банкой корнишонов стоит, видишь? - сама девушка тянулась за коробкой сока. - Ты меня вообще слушаешь, или вся в мыслях о своем огромном как скала медведе? - Роза обернулась к моментально покрасневшей подруге. - Как тебе идет красный цвет, - проговорила она, довольная, что заставила ее раскрыться. Вон какие пунцовые щеки. И даже уши!
   - Роза, я знаю, что человек ты, прямо скажем... - Зоя пыталась найти подходящие слова, а Роза уже вовсю хохотала.
   - Знаю, знаю, я не выбираю выражений, не стесняюсь делать замечания и говорить всё, что взбредёт мне в голову, - весело помогла она недовольной хозяйке.
   - Мне не понятно только одно, - не дала сбить себя с толку Зоя, - почему ты привязалась именно к этому инциденту с продавцом демонических атрибутов?
   - А к чему мне еще привязываться, подруга? Прямо скажем, больше не к чему. В твоей жизни так мало событий, что и говорить-то не о чем, - она пожала плечами. - Да и вообще нет никаких событий.
   Зоя со вздохом склонилась над столом. На очереди был варёный картофель. Кешка обожал оливье, предпочитая его любым новомодным гастрономическим изыскам, и на каждый маломальский праздник, по поводу которого в их семье собирался праздничный стол, оливье был обязательным участником программы.
  - Знаю, - вздохнула Зойка. - Если бы мы с тобой были героинями 'Секса в большом городе' и собирались по нескольку раз в неделю в кафе, мы бы просто молча пережёвывали свои салаты, и говорить нам было бы не о чем. И не о ком, - добавила, подумав.
  - Неправда, вот не наговаривай на себя, - Роза взяла вторую доску и занялась корнишонами. - С тобой очень интересно, когда речь не идёт о реальной жизни. У тебя фантазия развита так... в общем, не так, как у меня, и сарказма хоть отбавляй. Но вот с событиями - это честно, капец, как грустно.
   Сама Роза, в силу харизматичности натуры, вела жизнь яркую и бурную, не гнушаясь походов в модные городские клубы и знакомств на одну ночь. Зоя же, придерживаясь классических взглядов, старалась эту тему в разговорах с институтской подругой обходить стороной, чтобы не скатываться в менторский тон и не ссориться, как бывало раньше, в пору юности, когда Зоя наивно полагала, что ещё способна наставить заблудшую подругу на путь истинный.
  - Ну, если бы мы были героинями 'Секса в большом городе', - Роза задумалась, - то и секса бы не было, - и она снова захохотала. - Кстати, ненавижу твоего бывшего.
  - Спасибо, - искренне поблагодарила Зоя.
  - Нет, серьёзно, забей на развод. Ты должна быть счастлива, а не прятаться от жизни в стенах этой квартирёнки. Уютной, чистой, конечно, но тюрьмы.
  - Не волнуйся, дорогая, вот залижу раны и заживу на полную катушку, обещаю, - с чувством заверила Зоя.
  - Не ты зализывать-то должна, и совсем не раны, - многозначительно заметила Роза, но увидев гневный блеск в глазах подруги, примолкла. Да, эту тему с Лесниковой лучше не затрагивать. Никогда. Какой уж тут 'Секс в большом городе'! Пуританка. Хотя, в молодости она была не такой уж и... ладно, Роза никогда не рискнёт затронуть эту тему. Что может быть ужасней - разбередить и без того незаживающую рану в душе подруги.
   Какое-то время они молчали, каждая занималась своим делом. Из комнаты доносился шум и крики - к Кешке уже заявились первые гости. Иногда, и довольно часто, слышались громкие хлопки - это лопались воздушные шарики, которые мальчишки пытались надуть.
  - Нет, ну скажи, ну он красивый? Ты можешь ответить честно и не предвзято? - решила вернуться к прежней теме Роза.
  - Не предвзято? - Зоя сделала вид, что задумалась, застыв с ножом в руке. - Не могу, - отрицательно покачала головой и, смахнув тыльной стороной ладони прядь волос с лица, снова углубилась в работу.
  - Значит, красивый, - сделала вывод подруга, - иначе ты бы не старалась уйти от разговора и тебе не составило бы труда описать его.
  - А с чего это я должна его описывать? Ничего в нем особенного нет, он не заслуживает ни моего, ни твоего внимания, - возмутилась Зоя.
  - Ну, помнится, однажды ты потратила полчаса, чтобы описать внешность парня, с которым просто ехала в автобусе.
  - Тот парень был действительно красив, его внешность заслуживала внимания, пристального и восхищенного, как и кисти искусного художника! Ну или качественной камеры какого-нибудь айпада.
  - Да, и главное - на самом деле тебе не было до него дела.
  - А с чего это ты взяла? - возмутилась Зойка. - Может, я успела в него немного влюбиться, пока ехала от Юбилейной площади до улицы Корабулина!
  - А вот и нет, нисколько, уж я-то знаю. Если бы он тебе понравился - ты молчала бы, как вот сейчас, - и хмыкнув, Роза потянулась за луковицей. - Внимание, время плача! Сейчас можешь откровенно пореветь: у меня в руках лук. Пяти минут хватит?
  - Да ну тебя, вредина.
   Зоя была недовольна разговором с подругой. Для того она и погружалась в мир мадам все дни напролёт, чтобы уйти от действительности. Продумывание конкретных деталей причесок, прорисовывание изысканных туалетов в мельчайших подробностях, меблирование роскошного особняка и выращивание изысканных цветов в её саду - это всё лишь для того, чтобы не смотреть правде в глаза.
   Она готова поскальзываться на розовых соплях и вязнуть в сладком сиропе несуществующей жизни, только чтобы не сознавать, что лишена своей собственной. Роза права в одном - Зойка действительно бежит как оголтелая, не зная куда, сломя голову и не разбирая дороги, и самое обидное, что не может остановиться. Да и надо ли? Чтобы увидеть, что находится нигде? Грустно, страшно, и лучше всего этого не замечать, делая вид, что проблемы не существует. И вообще - она знает, от чего бежит.
   Когда Зойка впервые посмотрела 'Сумерки', бум вокруг первой части давно утих, Патинсон уже стал звездой и благополучно слыл первым красавчиком, а мода на вампиров давно набрала обороты. Этот фильм стал для Зойки откровением. О такой любви она всегда и мечтала. О любви, которая сильнее смерти, которая побеждает страх и ломает природу человека, ну, или мертвеца. О любви, которая перерождает.
   Зоя, конечно, понимала, что нечего даже мечтать оказаться на месте Беллы. Смешно в её-то возрасте влюбиться в смазливого мальчишку, да и не в такого уж смазливого, да и не настолько она влюбилась, но что поделать, если она отчаянно тосковала по такой вот сказке. Если ей до чертиков хотелось окунуться в мир головокружительных тайн и опасностей. Сама-то она выла от серой беспросветной рутины, которая наполняла каждый её день. Но лучше эта серость, чем та боль, которую она пыталась забыть...
   В транспорте, в обеденный перерыв или даже отложив на минутку документы в разгар рабочего дня, она размышляла, смогла бы, как эта девочка, отказаться от привычной жизни, где всё ясно и понятно, и ступить на зыбкую гладь воды, сделать шаг в пропасть, довериться чьим-то крыльям? Смогла бы она не дрогнув, дойти до конца, узнав страшную тайну, грозящую смертью?
   Честно сказать, её мучил один только вопрос - могла бы она, Зоя Лесникова, вызвать из глубин сто лет как омертвевшей души самое живое и трепетное чувство? И ответ был один - если ты Зоя Лесникова, то сиди там, где сидишь, и не смеши народ.
   Она страдала от того, что была тем балластом, который окружал Эдварда многие годы, и не могла бы ничем привлечь его внимание, даже добровольно предложив ему свою кровь.
   'Я так и знала, что так будет: не я. Дурочка, как только я посмела мечтать, как позволила глупой надежде прорасти в моем сердце? Никчемная серая мышь. Как я могла подумать, что он хотя бы посмотрит в мою сторону? Но чем, чем она лучше меня? Выходит, лучше.
   Если такая неординарная личность, как Эдвард, обратил на нее внимание, значит, она такая же особенная и глубокая, как он. А вот меня он не заметил, и это тоже говорит о многом. Конечно, кто будет в здравом уме и твердой памяти разглядывать пустоту, созерцать ничто? Ничтожество! И при этом я все еще надеюсь на чудо? В моем-то возрасте, после стольких лет ожиданий и разочарований, когда душа устала...
   Может, чудо еще и произойдет в моей никчемной жизни, но какое же это будет чудо, если это будет не Эдвард? На нем замкнулся мир. Что ж, в таком случае меня можно поздравить: сегодня мой мир перестал существовать. Остается тихо ждать старости и умереть, наконец.
  Как больно. Как стыдно. Стыдно жить, стыдно быть...'
   ... Его поразила случайно услышанная мысль. Он онемел от изумления. Сегодня все, буквально все мысленно ругали его спутницу, его официальную избранницу, поносили, критиковали и унижали. Улыбались в глаза и ненавидели в своих мыслях. И вдруг это: 'Если он ее выбрал, значит, она особенная'. Это неожиданно и... поразительно!
   Он оглянулся, заметив ее недалеко от своей спутницы. Она молча стояла в стороне, слушая подруг, выражающих лицемерную радость, но спокойный вид давался ей с трудом. 'Почему я никогда не замечал ее прежде? Почему она никогда не попадала в поле моего зрения? Определенно, в ней что-то есть... Или она права насчет пустоты?'
  
   О, даже в мыслях Зойка не могла себе позволить стать победительницей. Тогда-то и появилась мадам, не имеющая никаких реальных корней и связи с действительностью, и только тогда Зоя почувствовала дерзость и смелость позволить ей, а значит, себе, жить насыщенной жизнью, даря ей свои мечты.
  
  ***
  
   По восхищённым взглядам прибывших гостей Зоя убедилась, что украшение квартиры оценили по достоинству. Все её плакаты, поздравительные гирлянды и гроздья шаров, развешанные по стенам, окну и даже под потолком, нашли своих зрителей и были оценены по достоинству.
  Праздник шел полным ходом. Большая часть конкурсов была уже позади, и вот мальчишки расселись за столом, рассматривая свои незамысловатые призы в виде шариков для пинг-понга, карманных фонариков, дешёвых бакуганов и шоколадных медалей, подсчитывали их количество и обменивались друг с другом.
  Салаты были съедены, многие ребята даже вежливо поковыряли вилками в горячем, тарелки с колбасными и сырными нарезками быстро пустели, и вот пришло время резать большой торт с одиннадцатью свечками, который ребятня уже пожирала горящими глазами, будто их в жизни не кормили сладостями.
  И тут всё пошло не так. За окном послышался шум, на который ни Зоя, ни Роза не обратили бы внимания, но в котором Кеша уловил рев мотоциклетных моторов. Тарахтенье сопровождалось возгласами, приглушёнными стеклопакетом.
  Взрослым, вероятно, и не было до этого дела, но вот мальчишки, забыв про сладости, повыскакивали из-за стола и толкаясь, бросились к окну. Зоя лишь зажмурилась, представив, чем это может грозить недавно выстиранному тюлю.
   Женщина застыла с ножом в руках и в недоумении перевела взгляд на Розу. Та лишь пожала плечами. Каково же было её изумление, когда Кеша с радостным визгом принялся открывать балконную дверь.
   - Кеша, ты куда? Ребята, вы чего? А торт? Чай налит уже, что случилось? - пыталась образумить пацанов Зоя, но всё было без толку, тонкий ручеёк гостей энергично перетекал из комнаты на балкон.
   Зоя была уже в дверях, когда услышала крик сына:
   - Лааавр! Привееет! Какая встреча!
   - Привет, братуха! - послышался зычный голос мужчины. - С днём рождения!
   Его слова потонули в шуме мужских голосов.
   Обалдевшая Зоя выглянула на улицу, облокотившись на балконное ограждение, и увидела невообразимую картину: двор заполнили странные люди в необычной одежде на мотоциклах. Байкеры! В ее дворе решили устроить слёт неформалов? Они образовали настоящий затор, так что ни одна машина не могла бы въехать или выехать со двора. Хорошо, что никому не требуется сейчас карета скорой помощи, разве что самой Зойке, но она как-нибудь переживет.
   - Добрый день, зайка, - Лавр приветливо помахал рукой ошарашенной женщине. - Поздравляю с рождением сына!
   Все его товарищи снова шумно загалдели, поддавая газу и тарахтя своими драндулетами, усиливая шум, который привлек к окнам практически всех жильцов близстоящих домов, Зоя чувствовала это спинным мозгом, как и радость сына, с обожанием прожигающего дыру в груди своего кумира.
   Лавр восседал на элегантном хромированном мотоцикле, опираясь ногой в высоком ботинке на асфальт, в руке в чёрной перчатке без пальцев он держал шлем, без рогов, кстати, и ветер любовно трепал его длинные волосы. Надо сказать, выглядел он очень даже...
   - Секси, - выдохнула Роза, приблизившись к подруге и выглянув на улицу.
   Зоя промолчала, поджав губы.
   - Могу я в качестве подарка прокатить вашего сына на байке? - между тем обратился к ней Лавр, словно не замечая шока, хотя разглядеть ставшие огромными глаза на высоте третьего этажа смог без особого труда.
   - Но это же опасно! - возмутилась Зоя. - Вы не должны ставить под угрозу жизнь моего ребёнка.
   - Я не предлагаю поставить его жизнь под угрозу, - спокойно возразил Лавр, даже не меняя позы. Всё в нем говорило об уверенности и спокойствии. - Я просто хочу прокатить его. Это не страшно и не более опасно, чем полёт на самолёте.
   Проходящие по тротуару собачники не отрывали от колоритного мужчины взгляда, пока псы тянули их к клумбам, куда водить собак было категорически запрещено.
   - Мы никогда не летали на самолёте, - возразила Зоя.
   - Так пусть он хотя бы прокатится на байке!
  - Это недопустимо, я читала статистику и хочу обратить ваше внимание...
   Зойка вдруг подавилась собственными словами, потому что из подъезда выбежал Кешка собственной персоной, на сверхскорости направляясь к Лавру. Он на бегу напялил рогатый шлем, дурацкие очки с огромными круглыми стеклами болтались на шее.
   Лавр стукнул костяшками пальцев по подставленному в знак приветствия кулаку, и только тогда Кеша соизволил поднять голову и просительно произнёс:
   - Ну ма, ну можно? Ну пожалуйста!
   Казалось, все байкеры притихли, ожидая решения взволнованной матери. Она лишь безнадежно махнула рукой, и двор снова наполнился радостными возгласами мужчин. Да, весело этим дядькам стебаться над бедной женщиной.
   Но Лавр не спешил срываться с места, хотя Кешка, искрящийся от переполняющего его счастья, уже уселся позади кумира, обхватив его за пояс брюк.
   - Зайка, не могли бы вы разрешить и остальным ребятам прокатиться с моими друзьями? - обратился он к онемевшей женщине.
   Роза с открытым ртом наблюдала за всем происходящим и глаза её постепенно расширялись.
   - Значит, волосатый и огромный, да? Медведь, так ты сказала? - прошептала она, не сводя глаз с Лавра и кокетливо помахивая ему ручкой. - Подруга, врать ты так и не научилась. Я сразу поняла, что в этом парне что-то есть, а сейчас так прямо уверилась в том, что интуиция меня не подвела.
   - И ничего в нём нет, - прошипела Зоя подружке. - А почему вы спрашиваете меня о детях? - обратилась она к Лавру.
   Ну и пусть их разговор слушают все, она была бессильна что-либо изменить. Попроси она этих рокеров уехать - не известно, какой окажется их реакция. Не исключено, что её просто освищут и все закончится разгромом детской площадки.
   - Вы взрослый человек, отвечающий за этих детей, поэтому я обращаюсь к вам. Они же пришли на праздник - давайте его им подарим.
   - Ну не знаю... - Зоя была в нерешительности. Она за своего-то ребёнка боится, а тут чужие. Это ей потом, не дай бог что случится, придётся отвечать перед десятью парами разгневанных родителей?
   Она размышляла об этом, когда до неё донеслись рёв и крики детей, умоляющих разрешить им проехаться на настоящих мотоциклах с реально крутыми байкерами.
   - Тётя Зоя, ну тётя Зоя, - канючили они и тормошили бедную женщину. - Ну можно нам тоже? Кешка так уже там.
   - А можно и мне с вами? - обратилась вдруг к незваным гостям Роза, и Зоя медленно повернулась к подруге.
   - И ты, Брут? - пробормотала она.
   - Конечно, присоединяйтесь! Для нас это большая честь! - заявил Лавр, сделав рукой странный жест, будто снимает с головы шляпу и подметает перьями асфальт в Розину честь. Его дружки призывно засвистели. - Зайка, не желаете ли и вы прокатиться? Будет весело.
   - По глазам читать умеете? - процедила Зоя, едва сдерживаясь и не понимая, что её больше раздражает: что праздник так бесцеремонно прервали, что Кешке грозит смерть от езды на бешеной скорости или что Роза спокойно решилась присоединиться к этой странной компании, бросив её одну? А она стоит тут на балконе, вся такая нелепая и смешная, и делает вид, что от её решения что-то зависит.
   - И по глазам, и по губам. Вам же хочется, я вижу, - засмеялся Лавр, покрутив ручку газа. - Ну, дело ваше.
   Он обернулся к притихшему Кешке, осчастливленному, казалось, до конца своей жизни, и натянул на голову шлем без стеклянного щитка.
   Розу, вышедшую из подъезда походкой манекенщицы, мужчины встретили свистом и аплодисментами. После недолгого спора было решено, что поедет она с бородатым амбалом, на чьей куртке красовалась самая красочная эмблема какого-то иностранного мотоклуба.
   Дети рассыпались горохом между мотоциклами, стильными, элегантными, блестящими, и крепкие мужские руки выдергивали их из толчеи, как с грядки, рассаживая к себя за спину.
   Зоя выбежала во двор последней, едва не заламывая в волнении руки. Лавр снял шлем и смотрел на неё, не отводя глаз, поджидая, пока она приблизится.
   - Зайка, не о чем волноваться, - произнес он почти нежно. - Я даю себе отчёт в том, что мы несём ответственность за этих спиногрызов, и обещаю, что скорость будет небольшая. Мы только сделаем кружок по двору, - при этих словах дети завыли в голос, выражая недовольство таким коротким маршрутом. Рассмеявшись, взмахом головы Лавр расправил свои густые темные волосы. - Зая, публика просит. Можно, мы доедем до велотрека?
   - До велотрека? Но это же через весь район! - всполошилась бедная мать ребёнка, который не осознавал, какую яму решил вырыть сам себе, усевшись на мотоцикл малознакомого мужчины.
   - Поехали с нами, так вам удастся всё держать под контролем, - усмехнулся мужчина.
   - Дайте ваш паспорт! - потребовала вдруг Зоя и даже протянула к нему руку, ошарашив этим требованием 'медведя'.
   Зое показалось, что Лавру это не понравилось, у его же друзей неожиданная просьба вызвала смех. Мужчина пристально посмотрел на неё, но, тем не менее, лишь молча пожал плечами, полез во внутренний карман кожаной куртки и достал документ в черной обложке.
   - Вот, держите, - протянул его женщине. - Видите, я вам доверяю, чего не скажешь о вас. Надеюсь, за то время, пока я буду королем и богом этой малышни, вы не оформите миллионный кредит на моё имя?
   - А для чего еще, вы думаете, я его взяла? - в тон ему ответила Зоя.
   Лавр, хмыкнув, натянул шлем, давая понять, что пора отходить в сторону, чтобы не мешать настоящим мужчинам заниматься их любимым делом - пускать пыль в глаза.
   Она увидела, как Роза, выглянула из-за могучей спины парня, которого без стеснения уж как-то очень откровенно обхватила за талию, и показала ей большой палец. Глаза её при этом сияли. В следующую минуту довольная красотка опустила щиток на своем шлеме, и процессия под крики и улюлюканье, сделав почётный круг по двору, исчезла под аркой.
  
   Глава 4. Про ревность, ключ от квартиры и паркур
  
   'Он украл у меня праздник', - твердила Зойка, поднимаясь к себе на этаж.
   Она чувствовала сильное разочарование, но не понимала его причины, хотя, если покопаться в себе подольше, немного успокоив нервы, возможно, и докопалась до истины - всё дело в зависти.
   Она не могла отправиться с ними в эту несчастную поездку, не могла чувствовать себя уверенно в обществе байкеров, не могла испытывать радость от общения, от скорости, от ветра в лицо. Стоп, какой ветер, если перед ней маячила бы только спина. Чья? Ну уж точно не Лавра, он же посадил к себе Кешку, и тот ни за что бы не уступил свое место матери. Ей пришлось бы ехать с посторонним человеком, зажмурившись от страха, и следить только за тем, чтобы не завизжать. И зачем ей это надо? Она не знала, но чувствовала себя обворованной и опустошенной.
   Она не могла быть свободной и счастливой, как эти дети. Да ладно, дети, как Роза. Вот уж кому повезло: и красивая, и стройная, и на язычок бойкая, вот и спорить из-за неё мужчины принялись, каждый хотел прокатить ее на своем байке. А выйди Зойка, и что было бы? В абсолютном молчании эти мужики отводили бы глаза, делая вид, что усиленно чем-то заняты, ужасно сосредоточенны на решении каких-то особо важных задач, и что мотоциклы-то у них почти сломаны и потому лишний вес их доконает. Короче, Зойке пришлось бы краснеть от стыда за себя.
   Больше всего на свете она боялась быть отвергнутой, поэтому сама отвергала всех и всё, убегая без оглядки и отказываясь от всего, желая защитить себя от боли разочарования. Но, возвращаясь в свою квартиру, встречала и боль, и разочарование, которые были тут как тут, дожидаясь её с распростертыми объятиями.
   Бежит она такая, продираясь сквозь заросли кустарников, цепляющихся за одежду, руками пытаясь отвести ветки, раздирающие кожу. Волосы спутаны, одежда во многих местах разорвана, словно это не деревья, а чудовища, ожившие лишь для того, чтобы мучить ее, издеваться и внушать ужас. Уханье филинов и сов заставляет сердце учащенно биться, а отдаленный волчий вой лишает остатков мужества. Но она должна бежать, стремиться вперед, к возможному выходу из этого проклятого леса, к свободе и свету, который не пропускают эти дебри, лишая ее последней надежды на спасение.
   Кто-то гонится за ней незримым призраком, поэтому нельзя останавливаться. Не слышно ни дыхания, ни шума шагов. Ни одна ветка не хрустнет под таинственными ногами, в то время как ее местонахождение выдает с головой шум ломающегося сухостоя, через который она прорывается с упорством смертника, которому уже нечего терять. Но она знает, чувствует ледяное дыхание ужаса, который стремится ее настигнуть, и поэтому обязана нестись вперед, насколько это возможно в заколдованных дебрях.
   Что-то блестит в стороне, да это же два желтых глаза, хищный зверь внимательно следит за ней, ждет, когда она выдохнется, чтобы не тратить силы на ненужную борьбу. Он чувствуют ее страх, слышит стук ее сердца и знает, что скоро она упадет.
   Но все, что ей нужно делать - это двигаться. Двигаться вперед и не смотреть по сторонам, чтобы не дрогнуть, чтобы не лишиться остатков отваги.
   Вот что-то показалось впереди. Забрезжил чуть заметный свет, едва просматриваемый сквозь заросли, когда узловатые стволы вековых деревьев обступили ее, мешая найти тропинку, чтобы нестись вперед, к спасительному свету.
   Кажется, что тьма вокруг нее сгущается, становится непереносимо тяжелой, воздуха не хватает и туман обволакивает кожу, затыкая поры и затрудняя дыхание. Ноги подкашиваются, и непреодолимо тянет к земле, лечь, забыться сном, отдавшись на волю рока, который непобедим, который не обмануть, не переспорить, но она должна, обязана выйти к источнику света. Быть может, там есть кто-то, кто поможет, кто вступится за нее и защитит перед лицом смертельной опасности.
   Последние усилия, рывок на пределе возможностей, и она практически падает в пустоту, прорвавшись сквозь плотные ряды деревьев, переплетших свои ветви, словно сеть для ловли беглецов.
   Мягкая трава приняла ее, смягчив удар от падения. Тяжелое дыхание, сухость в горле и слепота от яркого света.
   Подняв голову, напрягла зрение, найдя источник света - высокий костер, вокруг которого сидят... ее преследователи, все как один, похожие на того, кто загнал ее в эту ловушку, на поляну, полную демонов.
   'Вот и все', - пронеслось в голове, прежде чем тьма отчаяния захлестнула ее, толкнув в черноту небытия.
  
  ***
   'Вот и все', - пронеслось в голове, когда она ударилась о входную дверь. Уж сколько раз твердили миру не забывать ключ от квартиры... Ну прекрасно! Просто замечательно!
   Зойка тяжело опустилась на грязные ступеньки лестницы, прижавшись головой к стене. В нарядном платье, с прической и макияжем, никому не нужная глупая тетка, она застряла тут, чтобы опозориться перед сыном и его друзьями. И ведь прекрасно знала, какой 'захлопывающийся' у них замок, но Лавр спутал все карты, смутив ее и заставив забыть про все.
   Пустить жалостливую слезу она не позволила, только потому, что ждала возвращения гостей, но что делать - не знала. Надо бы куда-то позвонить, но она оказалась без телефона, и все равно было бы нечем заплатить за услугу: совсем не осталось денег. И соседей нет дома. Воскресенье - дачный день, так было, так есть, и так будет всегда. Пойти по другим этажам, позориться? Мысль, что ее видели в обществе сомнительных байкеров, удержала на месте.
   Прошло какое-то время, и сквозь приоткрытое коридорное окно донеслось тарахтение моторов. Теперь она знала, что это за звук, узнает его и ночью. Мальчишеские голоса, казалось, перекрикивали рев моторов. Конечно, пацаны счастливы, эмоции зашкаливают, впечатления будут держать их в тонусе ещё несколько дней. Вскоре шум стих и Зоя поняла, что рокеры уехали. Громко хлопнула железная дверь, и гул детских голосов заполнил все пространство подъезда.
   Поднимаются наверх, хотят поесть тортика, а их облом ждёт. Зоя, чувствуя, как лицо заливает краска, поднялась с пола и отряхнула платье.
   - Слушайте, слушайте, я, когда вырасту, в мотогонках участвовать буду, - говорил один мальчишка.
   - Когда они на моциках такие крутятся и кувыркаются с трамплинов, - подхватил другой.
   - Это фристайл называется, - послышался убежденный голос Кешки.
   - Фристайл - это когда на лыжах, - заспорил кто-то.
   - Не обязательно! - не сдавался Кеша. - Есть мотофристайл, я ролик смотрел, знаешь, как круто! Мне Лавр показывал!
   - А нам покажешь? - запросили все хором. В данный момент они могли быть только поклонниками мотоспорта.
   - Приходите в 'Два слона', знаете где это? - охотно стал делиться информацией Кеша, гордо неся на голове, словно царский венец, свой рогатый шлем.
   Вот и его рожки, то есть голова показалась на площадке. Зоя в волнении ждала, когда вся компания поднимется. Нацепила на лицо лучезарную улыбку, подбирая слова, когда замерла на месте, словно на неё ушат холодной воды вылили. Следом за ребятнёй по лестнице поднимался... Лавр собственной персоной. С лёгкой полуулыбкой он слушал Розу, заливающуюся соловьём, а замыкал шествие высоченный детина в цветной куртке, Зоя узнала в нём Розиного водителя, разделившего с ней своего 'железного мустанга'.
   Всё, это полный крах, теперь она будет окончательно опозорена не только в глазах детей, но ещё и этих... 'медведей'. Хотелось просто завыть от бессилия. Ну зачем они приперлись? Чего им надо?
   Лавр словно почувствовал её негативную энергетику и настороженно поднял голову. Он очень удивился, увидев Зою на лестничной площадке, что показал, выразительно приподняв одну бровь.
   Дети остановились, ожидая тех, кто был внизу, предполагая, наверное, что это часть задуманного действия в рамках продолжения празднования днюхи, и только Лавр проявил чудеса проницательности.
   - Что-то случилась, зайка? - тихо спросил он у Зои, заламывающей руки и совершенно забывшей следить за мимикой лица, на котором читалось отчаяние.
   - Ничего, - между тем ответила она и, разумеется, Лавр ей не поверил.
   - А нас Кеша пригласил, с ответным, так сказать, визитом, - объяснил он причину своего неожиданного появления, - любезно пообещав вкусный торт... Но если мы не вовремя, мы уйдем, не стоит создавать неловких ситуаций.
   Амбал рядом с Лавром согласно крякнул, чем умилил Розу. Она по-свойски похлопала детину по плечу, давая понять, что эта поездка сдружила и сблизила их.
   - Ребята, поверьте, вы к месту, - заявила она, и Зоя поперхнулась воздухом. - В этом доме не хватает мужского тестостерона, так что, ура, товарищи! - и она отважно принялась игнорировать пунцовую от стыда и гнева подругу, улыбаясь своим новым приятелям
   - А вот и нет, - выдавила из себя расстроенная хозяйка квартиры. - Боюсь, тестостерон сегодня так и не проникнет в мои чертоги.
   - Что случилось? - Лавр, казалось, проигнорировал явные намеки Розы, или делал вид, что эта скабрезность его не касается.
   - Я захлопнула дверь, - Зоя решила обойтись без лишних экивоков и сказать всё, как есть.
   В конце концов, может, он сможет ей помочь? Если раздобыть топор, он мог бы попробовать отжать дверь. А что, тогда не придется ломать замок, потому что если его все-таки сломают, хоть кто-то, ей не на что будет купить новый и придется оставлять Кешку дома до получки, а это две недели. Ну нет, лучше она у Розы займет, а то потом Кешку в школу никакими пряниками не заманишь. Подарок уже куплен и торжественно вручен, и новый рычаг воздействия на ближайшее время пока не найден.
   - Ну, это ерунда, - заявил вдруг Лавр. - А то у вас такой вид, будто любимый хомячок умер. А дело-то в замке. Дайте угадаю, - он сделал загадочное лицо, и все мальчишки, глядя на него, захихикали. - Ключ... остался внутри? - и он, слегка отклонившись, направил на неё указательные пальцы обеих рук, словно целясь ей в грудь.
   - О, да, вы удивительно проницательны, - вздохнула Зоя. Он, конечно, молодец, что сглаживает углы и попутно развлекает публику, но пора уже что-то предпринимать.
   - Большая удача, что вы живёте на третьем этаже, - заявил Лавр. - С третьего этажа падать не так больно.
   - Что вы собираетесь делать? - вдруг забеспокоилась Зоя. Он что, полезет по балконам? На третий этаж? А что, может, он не боится панически высоты, как она...
   - Спасать вас, торт и день рождения, - Лавр пожал плечами и вдруг махнул ей рукой. - Пойдём с нами, посмотрите, как я падать буду. Это весело.
   - Разумеется, я ни за что не пропущу такое представление, - заявила расстроенная Зоя, направляясь за оживившейся компанией.
   Она слышала, как дети шепотом сообщали Кешке, что у него самый классный день рождения из всех, на каких они только бывали, и интересовались, можно ли им тоже будет вызвать байкеров на свой праздник.
   Во дворе было многолюдно, на детской площадке резвилась малышня, собачники бродили в небольшой рощице, и шумная процессия, вывалившаяся из подъезда, моментально попала в поле зрения всех жильцов, находящихся на улице. Что ж, субботнее шоу продолжается.
   Мужчины сошли с тротуара, у которого оставили мотоциклы, и запрокинули головы. Оценив обстановку, переглянулись, о чем-то пошептались, и Лавр резво скинул кожаную куртку, оставшись в черной футболке, обхватившей широкую грудь плотной материей. Зоя буквально почувствовала, как у Розы начался процесс слюноотделения, как она задышала, как затрепетали её ноздри.
   - Зоя, - прошептала она, - Зоя, правда, он классный? Ты нарочно скрывала его от меня, да? Ты ревнуешь его?
   Женщина лишь закатила глаза, выражая возмущение таким обвинением.
   - Вообще-то, о мужчинах, поставивших тебя в неловкое положение и позволивших тебе опозориться, не говорят с восторгом и восхищением, - сообщила она тихонько, наблюдая, как Лавр, успешно преодолев полосу препятствия из с любовью посаженных цветов и кустиков, подскочил, и ухватился за ограждение балкона на первом этаже.
   - Ох, вот бы он и меня поставил в какое-нибудь положение, - проговорила Роза, не сводя глаз с мужчины, вытянувшегося на бордюре в полный рост и ухватившегося за основания следующего балкона.
   - Да пожалуйста, - фыркнула Зоя, - он весь твой, - и замолчала, с ужасом вдруг осознав, что помимо зависти, на неё только что наскочила ревность. Она что, совсем ку-ку? Ревность к чужому пар... чёрт, к чужому мужику? Да нужен он ей, как... как не знаю кто!
   Лавр тем временем оседлал парапет балкона на втором этаже и помахал рукой замершим мальчишкам. Те, раскрыв рты, напряженно следили за своим героем. Было видно, что они переживают, боясь обещанного самим же Лавром падения, не понимая, что это было шуткой.
   - Ой, что же он творит-то, пресвятая матерь божья, - запричитала вдруг бабулька из соседнего подъезда, - средь бела дня, паразит же, лезет грабить!
   - Да что вы говорите, матушка, - обратилась к ней дочь, держа на поводке болонку. - Стал бы он лезть, когда вы во дворе гуляете.
   Доминошники, сидящие неподалеку и забывшие про игру, загоготали.
   - Лишь бы кто полицию не вызвал, - проговорил один из них задумчиво. - Объясняй им потом, что ты не верблюд.
   У Зои защемило сердце. А что, если и правда, кто-то не так поймёт действия Лавра? Но всё обошлось, и прежде чем кто-то успел бы набрать ноль-ноль-два, Лавр уже стоял на балконе Зойкиной квартиры.
   - Уррааа! - завопили ребята, запрыгав на месте от радости, что все закончилось благополучно, и их герой все-таки не упал.
   - Ты молодец! В награду тебя ждет поцелуй красавицы! - закричала вдруг Роза и Лавр, почему-то, без улыбки посмотрел на Зою.
   Та демонстративно поджала губы и принялась поправлять и разглаживать платье - она ничего не говорила. Мужчина хмыкнул.
   - Ну, чего стоим? Милости прошу на чай! - крикнул он и скрылся в квартире.
   Когда Зоя вошла в кухню, чайник уже стоял на газу, Лавр, присев на подоконник и скрестив руки на груди, внимательно смотрел на неё.
   - И где же поцелуй красавицы? - произнес он, прищурившись.
   - Розалииин! - крикнула Зоя, не сводя пристального взгляда с мужчины. - Роза, иди сюда! Пришло время выполнять обещание.
   Лавр не дрогнул, лишь снова его бровь поползла вверх.
   - Сколько, оказывается, у нас комплексов, - тихо произнёс он и, прежде чем Зойка, задохнувшаяся от возмущения и стыда, успела что-то сказать, незакомплексованная шатенка уже приблизилась к герою дня, повисла у него на шее и энергично впилась в губы.
   Зоя быстро отвернулась и пулей вылетела из кухни. В конце концов, ей нужно проверить, вымыли ли ребята руки после своей грандиозной поездки, и усадить всех за стол.
   Она понимала, что Лавр не вкладывал в этот поцелуй никакого смысла... или вкладывал? Да какое ей дело! В конце концов, он знакомый её сына и она вообще не обязана с ним общаться. Тем более что теперь это так и так будет сложно из-за того, что Роза, кажется, категорически положила на него глаз. Что ж, Зойка здесь ничего не решает.
   Вскоре все сидели за столом, Лавр принёс горячий чайник и самолично разлил кипяток по подставленным чашкам. Зоя намеренно усадила его рядом с Розой, чтобы не оставить места никаким иллюзиям на его счёт и показать подруге, что она была честна, когда пообещала, что не будет препятствовать ей в попытке замутить с этим парнем. Да какой он парень, мужик уже, а всё по бабам бегает. Или не бегает? Она что же, готова уже и помоями его облить, лишь бы не страдать?
  Ну вот, опять: убегала от боли, а она к ней в дом заявилась, по приглашению собственного сына... Прекрасно! Просто замечательно! Ну и пусть. Вот выпьет чая, заберёт с собой Розу и уедет на своем драндулете. И скатертью дорога. Зое спокойней будет тосковать в пустой квартире, чем она и займется, когда останется наедине с грязной посудой.
   - Ну что, именинник, - обратился Лавр к Кеше, когда торт был съеден, чай выпит, и разморенных детей уже клонило в сон, как и солнце, которое разливалось по краю неба рыжеватой лужицей. - Как себя чувствуешь?
   - Было классно, - честно ответил мальчик.
   - Какие планы на новый год?
   - Сейчас же не новый год, - изумился кто-то из ребят.
   - У Иннокентия как раз начался новый год его жизни, двенадцатый по счету, - охотно пояснил Лавр. - Так чем намерен заняться?
   - Паркуром, - изрек Кеша, и Зоя схватилась за сердце.
   - Ну, старик, ну отжег, я в отрубях валяюсь, - засмеялся мужчина. - Причем тут паркур? Я вообще-то об учебе говорил, о помощи матери, знаешь ли.
   - А я когда смотрел на тебя, как ты карабкался к нам на балкон, - Кеша громко сглотнул, как делал всегда, когда волновался или серьезно о чем-то рассуждал, - ну вот. Так и подумал, что классно быть таким ловким, сильным и крутым. Как ты.
   - Ничего себе, ты респект мне выдал, - хмыкнул Лавр. - Дай пять, - и он хлопнул по подставленной мальчиком ладони. - А про поведение что-нибудь скажешь?
   - Ну да, конечно, - закивал Кеша. Сейчас он был готов подписаться под чем угодно. - Я вообще-то, неплохой ребенок, - и он покосился на мать, ожидая подтверждения его слов. - Ну, бывают проблемы с поведением...
   - И у меня, и у меня, - тихо поддакнули остальные ребята, попавшие под обаяние Кешиного знакомого и испытывая к необыкновенному мужчине абсолютное доверие.
   Зоя подошла к сыну и погладила по голове, приглаживая растрепавшиеся вихры.
   - Да он просто замечательный ребенок, - поддержала она его. - Но паркуром займешься только через мой труп, - и Кеша уловил в ее тоне уже знакомые стальные и титановые ноты.
   - Есть у меня знакомый человечек, - заявил Лавр задумчиво, и Кеша напрягся, ожидая спасительного разрешения. - Думаю, годика через три, с разрешения твоей мамы, - почтительный кивок в сторону Зои и насмешливый блеск в глазах в её же адрес, - я тебя познакомлю с опытным паркурщиком. А пока - учеба, и только учеба, усек, друг?
   Кеша вздохнул, но быстро рассудил, что это лучше, чем ничего, и согласно кивнул. Он был счастлив, найдя глазами свой крутой шлем, торжественно водруженный на мамин комод.
   - Ну, думаю, праздник закончен, - громко объявила Зоя.
   Она чувствовала себя выжатым грейпфрутом, не терпелось остаться одной. Всё же, не видя счастливой Розы, ей будет спокойнее пережить это разочарование. И, собственно, ничего не произошло, по крайней мере, для Зойки: Лавр приезжал к Кешке, где случайно познакомился с красивой женщиной, и вполне может себе позволить познакомиться с ней поближе. Кто тут может быть против? Зоя? Её удел - одиночество, так что она согласна на всё, лишь бы её скорее оставили в покое.
   Кешка отпросился к одному из своих приятелей в соседний подъезд, и Зоя решила, что так даже лучше. В тишине она быстро наведет здесь порядок и отдохнет.
   Поблагодарив гостей за визит и подарки, проводив взглядом сына, снова напялившего свой мото-шлем, и намеренно избегая взглядов как Лавра, так и Розы, проигнорировав также, весь вечер промолчавшего амбала, приятеля Лавра, она выпроводила шумную компанию, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Слушая, как шум постепенно затихает, пока ватага спускается по лестнице, почувствовала, как закипают первые слезы. Опять жалость к себе будет душить ее, опять комплексы станут издеваться над ней, и к ним присоединится ревность. Добро пожаловать, голубушка, только тебя здесь и не хватало.
   Только она выпрямилась, чтобы направиться в комнату за порцией грязной посуды, как услышала шаги, замершие перед её дверью. Кешка, что ли вернулся, подумала она и решительно взялась за ручку. Трель звонка прозвучала одновременно со скрипом открывающейся двери, и Зоя застыла, увидев на пороге квартиры Лавра.
  
   Глава 5. Про документы, разбитые чашки и ночных медведей
  
   - Эммм... чем обязана? - Зоя застыла на месте, во все глаза разглядывая визитера. Какой же он высокий, пронеслось в голове. А сердце при этом так заколотилось, что, наверное, выскочило бы из груди, если бы умело прыгать.
   - Прошу прощения, зайка, что снова отвлекаю, врываясь в вашу устоявшуюся размеренную жизнь, - произнес он вкрадчиво, без капли насмешки в глазах, - но дело в том, что...
   - В чем? - Зойка безотчетно подалась вперед, проигнорировав опасно близкое расстояние. Она уловила аромат одеколона или лосьона и, о, небеса, это было божественно. Куртка скрывала мускулы, но память услужливо выдала картинку, повергшую бедную женщину в смятение, как днем, когда его бицепсам было тесно в рукавах футболки, и ткань была готова треснуть на груди.
   - Э... у вас мой паспорт, - прозвучал бархатный голос Лавра, - и я чуть не уехал без него.
   Зоя громко выдохнула, сбрасывая последние брызги очарования, за которое выдала временное помутнение рассудка. Разумеется, он не грусть-тоску ее пришел развеять, ему всего лишь нужен паспорт.
   - Где же он? Куда я его убрала? - она сделала огромные глаза и заметила, как дернулся мужчина.
   - В чем дело? Вы его потеряли? - Лавр в волнении схватил шлем обеими руками.
   - Кажется... О, мне так жаль, вернее, даже не так, мне очень стыдно, - мямлила Зоя, то прикладывая обе руки к пышной груди, то прикрывая ими лицо. Её забавляло искреннее разочарование Лавра. Так ему, нечего было издеваться над ней, без стеснения обсуждая ее комплексы.
   - Надо было умудриться это сделать, - пробормотал он, прикусив губу (от досады?)
   - Я не нарочно, просто такое навалилось - сами видели, я растерялась, потеряла голову от расстройства, ну и, в общем, где-то я ваш паспорт оставила.
  - Ну... ладно, ничего страшного, это не смертельно, - проговорил он упавшим голосом, разворачиваясь, чтобы уйти. - Не расстраивайтесь, я заплачу штраф, и через месяц у меня будет новый документ, - полушутя давил он на совесть виновницы. - Хотя, паспорт был символом моего доверия и, можно сказать, вы его потеряли в буквальном смысле.
   - О, как я могла забыть о кармане в моем платье! - притворно радостно воскликнула коварная женщина и извлекла на свет божий документ, удостоверяющий личность гражданина, стоящего напротив и глядящего на неё во все свои огромные серые глазищи.
   - Своеобразное у вас чувство юмора, - пробормотал Лавр, приходя в себя. - Дайте пять, - и он протянул широкую ладонь.
   Зоя не смогла отказать себе в удовольствии прикоснуться к ней и, довольная, зарделась, пытаясь согнать с лица улыбку, после чего торжественно протянула мужчине документ.
   - Заглядывали в него? - с подозрением спросил он, оставив паспорт в её руках так, что они оба держали его за края.
   - Изучила каждую страничку, - заверила женщина. - Недаром ваше лицо показалось мне смутно знакомым. Я не ошиблась - вы известный маньяк и за вами охотится полиция.
   - Уверяю, дамочка, вы меня с кем-то сильно перепутали, - широко улыбнулся мужчина. - Я не имею отношения к этим делам. Я всего лишь скромный наркобарон, причем отошедший от дел, и только недавно сделал пластическую операцию.
   - О, и зачем же вы на ней сэкономили? - не удержалась Зойка и тут же покраснела. Боже, какая она грубая, совершенно не умеет говорить со свободными раскрепощенными мужчинами, скатываясь до банального хамства.
   Опять эта приподнятая бровь. Боже, столько такта, столько иронии, и столько... сдержанности.
   - Простите меня, Лавр, - пробормотала она. - Чего-то я снова закосила. Попробуйте списать это на мою общую усталость в связи с тупым захлопыванием двери и переживаниями матери по поводу беспечности своего сына.
   - Уверяю, вашему сыну не грозило никакой опасности, - произнес Лавр серьезно, вытянув, наконец, из ее пальцев паспорт и пряча его во внутренней карман куртки. - Я несу ответственность за людей, которые мне доверились, да и о своей жизни пекусь, так что... скорее метеорит мог свалиться нам на голову, чем я бы стал виновником аварии.
   - Вот про метеорит - это вы классно сказали, - усмехнулась Зоя, - аргумент блестящий, - и кивнула головой в подтверждение своих слов. - Хотите выпить? - вдруг встрепенулась она.
   - Ну... у вас кроме чая, наверное, и нет ничего крепче, - заметил мужчина.
   - Ну почему же, кофе.
   - А, пожалуй, я приму ваше приглашение, - заявил вдруг Лавр и шагнул через порог.
   Да, с 'выпить', это она здорово придумала, глупая мазохистка. Знает же, какой мучительной будет агония, но решила-таки ее продлить. Подумать только - мужчина в ее доме! Вот Роза бы удивилась... Стоп! Роза!
   - А Роза... она ждет внизу? - поинтересовалась невинным тоном, приглашая гостя на кухню.
   - Не-а, Роза уехала с Максом, - сообщил Лавр, бережно опуская шлем на полку под зеркалом и вскользь бросая взгляд на свое отражение. - Макс, это мой приятель, он был со мной, только молчал все время, - пояснил он, оборачиваясь.
   - Да, да, я помню его. Такой интересный молодой мужчина, милый и обаятельный, - закивала Зоя, направляясь по коридору в кухню.
   - Что, серьезно?
   - Да нет, конечно, - рассмеялась она. - Я даже не запомнила его. Без куртки на улице вообще не узнаю.
   Единственное, о чем она сейчас жалела, так это что забыла заглянуть в его паспорт. Не узнала, сколько ему лет, женат ли он и есть ли у него дети. Могла бы еще узнать, где он живет. Хотя, в наше время прописка в паспорте не обязательно соответствует реальному месту проживания. И как только Роза согласилась уехать не с ним? Наверняка девочка разочарована, и когда позвонит, Зое придется ее "лечить" и утешать, выслушивая жалобы о коварстве и безразличии Лавра.
   - У вас такая неважная память? - казалось, Лавр искренне удивлен и даже сочувствует.
   - А вы, оказывается, можете быть бестактным? - она с грохотом поставила чайник на плиту.
   - О, пардон, мадам, подобное больше не повторится, - Лавр сделал смешные глаза, при этом склонившись как высокородный идальго.
   - Да ладно, со мной можно по-простому, - успокоила его Зоя, расставляя чашки на круглом столе.
   Своей кухонькой она гордилась: чисто, светло и... тесно. Этот медведь, втиснувшийся между холодильником и столом, выглядел забавно, словно гигант в кукольном домике. - Как вы пьете кофе? - обратилась к нему Зоя, подавляя улыбку. А Кешка огорчится, когда узнает, что Лавр заходил без него.
   - Две ложки, без сахара, спасибо. Но позвольте вам не поверить.
   - Чему именно? Что у меня отыщется сахар?
   - Что вы позволите общаться с вами по-простому, - Лавр с прищуром наблюдал, как кипяток, плюясь и брызгаясь, наполняет его игрушечную чашечку.
   - А в чем дело? - Зоя невольно сдвинула брови.
   - Вот видите, вы уже напряглись, а ведь я еще даже и не начинал,- усмехнулся мужчина, придвигая к себе чашку.
   - А вы не думали, что все дело в вас?
   - О, сотни людей подтвердят вам, что это не так.
   - Просто, возможно, вы неправильно меня поняли, - прошипела Зоя. - 'По-простому' - не значит без церемоний и беспардонно.
   - Не припомню, чтобы я нарушил какую-то церемонию или беспардонно вас задел, - пожал плечами Лавр, затем внимательно взглянул на Зою и нахмурился. - О, похоже, зая, что бы я ни сказал и ни сделал - вам я в любом случае угодить не смогу.
   - Ну почему же, зачем вы так, - процедила "зая". - Я, например, очень благодарна вам за отвагу, когда вы бесстрашно забрались на третий этаж и открыли мне дверь. Вы даже не представляете, какой проблемой это для меня было, - все бы ничего, но сказано это было таким тоном, что едва ли походило на признательность и благодарность.
   - Пока мы рассекали пространство мира, гоняя с ветром наперегонки... гхм... - Лавр вдруг запнулся, так как совсем недавно утверждал, что скорость была безопасной, - ну, в общем, пока нас не было, вы и сами могли бы спокойно проделать этот трюк.
   О, как мило, какая прелесть, над ней можно насмехаться, и он умело это делает! Ну прекрасно! Просто замечательно! Розу бы он, наверняка так не оскорбил, он бы и мысли не допустил, чтобы нарисовать и тем более озвучить эту картинку, как женщина пятидесятого размера в платье и на каблуках карабкается по балконам. Но с Зоей-то можно и по-простому! О, да она же сама ему это только что предложила.
   - Я просто боюсь высоты, - произнесла она с таким видом, будто ей стало трудно дышать, и Лавр понял, что взрывоопасную ситуацию надо срочно купировать.
   - А хотите, я помою посуду! - предложил вдруг он и, не дожидаясь ответа, вскочил и бросился в комнату.
   Через минуту послышался звон разбитого стекла, и Зойка подскочила как ужаленная. Рижский сервиз, он старше чем она, и дорог её сердцу, как семейная ценность. Когда она ворвалась в комнату, спасать уже было практически нечего. От чайного сервиза на шесть персон осталось лишь две чашки и три блюдца. Добро пожаловать в разноперую солянку из чашек и тарелочек всех цветов и размеров!
   - Упс, - проговорил Лавр, и как ни была расстроена Зоя, она увидела, что ему неловко. - Простите.
   - Ладно, забудьте, он слишком стар и дни его так и так были сочтены, - проговорила она, пытаясь скрыть печаль в голосе. - Сейчас принесу ведро и веник. А вы не трогайте ничего тут, чтобы не порезаться осколками.
   Она сделала, как и сказала, и оба присели на корточки, принявшись заметать на совок осколки посуды.
   - А вы заботливая, - проговорил тихо Лавр.
   - Да, я такая, и уж если теряю иголку, не прошу Кешку разуться и ходить босиком.
   Лавру потребовалась несколько секунд, чтобы вспомнить анекдот, старый, как и этот сервиз.
   - Нет, правда, - проговорил он. - Побеспокоились о моих руках, принесли всё необходимое, собираете и молчите, вместо того чтобы ругать мою косорукость на чем свет стоит. Вы и с Кешей такая. Беспокоитесь за него, стараетесь оберегать от всего... Только это невозможно. Парень не вырастет настоящим мужчиной в тепличных условиях.
   - Но это не какие-то особенные тепличные условия, - не согласилась с ним Зоя, - это просто любовь... и страх за него.
   - Я понимаю, и Кешка знает, что вы его любите, это очевидно, и он сразу дал мне это понять.
   - Что, правда?
   - Ну, я сразу понял, что мальчик из приличной семьи, что мама за ним следит и он её уважает, - заверил Лавр. Он накрыл своей ладонью её руку. - Давайте дальше я сам. Вы действительно сегодня устали. Судя по антуражу, - он огляделся с улыбкой, - у вас была ещё та вечеринка, с конкурсами и испытаниями, я прав?
   Самодельные плакаты, шары и детские поделки валялись по всей комнате.
   - О, да, дом ходил ходуном, все стояли на ушах и было шумно, - улыбнулась Зоя и послушно уступила ему совок и веник, сама же осталась сидеть рядом. Увеличивать расстояние между ними ей не хотелось.
   - Понимаете, зая, - доверительно обратился к ней мужчина. - Парень не сможет поверить вам на слово, что где-то опасность, если не попробует посмотреть ей в глаза.
   - Что вы такое говорите,- сразу возмутилась Зоя.
   - Послушайте меня, я поясню иначе свою мысль. Если малыш дотронется до горячего, он всю жизнь будет избегать этой опасности. А если его просто уводить в сторону, он не сможет однажды вовремя её идентифицировать и избежать.
   Зоя молчала.
   - Как он станет смелым, если вы уберете из его жизни все страхи и малейшие опасности? Как он станет ловким, если вы лишите его возможности испытать свою силу и ловкость? Ну, я не знаю, что еще можно привести в пример... - Лавр задумался.
   - Да я понимаю вас, - вдруг произнесла Зоя. - Прекрасно понимаю, что вы хотите мне сказать, и признаюсь, тут с вами не поспоришь, но...
   - Но?
   - Я просто за него боюсь. Случись с ним что, не сумей он проявить свою ловкость или смелость - он пострадает. И что тогда мне делать?
   - Но ведь это тренируется. Сначала всегда проводятся бои на тренажерах, потом в условиях, приближенных к боевым, и только потом бойцов выпускают в реальные полевые условия.
   - У вас все гладко и складно выходит, - грустно улыбнулась Зойка, качая головой. - А у меня на руках мальчик, и мы не черновик пишем, мы живем на чистовую, и второго шанса нам может быть не дано.
   - А хотите, я вам его дам? - Лавр долгим взглядом посмотрел ей в глаза.
   Давно она так не говорила с мужчиной, в обжигающе возбуждающей близости от него, заглядывая в глаза, чувствуя его дыхание на своем лице. Зоя вдруг поймала себя на мысли, что когда общается с Лавром, не думает о том, как выглядит. Забывает о своей внешности, полноте и всех комплексах. Словно он сам этого не видит и это перестает быть проблемой номер один и для неё самой. Он как-то быстро отвел её от болезненной темы, сместил акценты после того инцидента в магазине в их первую встречу.
   Это она, как дурочка, зарывалась, а парень, похоже, общается с личностями, а не с их весом и объемом талии. Вот и сейчас смотрит на неё так, словно хочет сказать что-то сокровенное и важное, что может доверить только ей. Стоп, а может, он ездит ей по ушам и просто играет её чувствами?
   Зоя медленно поднялась и сверху-вниз взглянула на своего гостя.
   - Сам ангел господень пожаловал ко мне в мою скромную обитель, даруя второй шанс, позволив исправить былые ошибки, - произнесла она с сарказмом. Что поделать, комплексы... Она уже признавалась, что не умеет общаться с мужчинами.
   - Ну, что вы натворили в прошлом, я едва ли могу исправить, - сказал Лавр тихо, не обращая внимания на её насмешливый тон. - Но про шанс я серьезно. Вот вы все ругаете нас, мол мы, дремучие глупые переростки, забывшие повзрослеть и поумнеть, ничего в жизни не достигшие, мы представляем опасность для подрастающего поколения своей инфантильностью, подавая им дурной пример и лишая их возможности иметь идеал, образец для подражания.
   Женщина молчала, хлопая ресницами. Неужели именно это Зоя дала ему понять, когда выступала в магазине из-за того, что он слишком долго на нее смотрел? Ну да, она была сердита, потому что стыдится себя до поросячьего визга, но...
   - А мы создали классный клуб 'Ночные медведи', в котором парни могут найти себя и свой путь в жизни. И это не навязывание нашей субкультуры, образа жизни и личного мировоззрения, а шанс найти что-то свое, особенное для каждого. Это территория свободы.
   Лавр замолчал, ожидая возражений, но их не последовало. Что тут скажешь? Территория свободы? Это то, чего до смерти не хватает самой Зое.
   - Зая, вы даже не представляете, как много в нашем городе потерянных душ, детей, не нужных ни родителям, ни себе. Они не знают, как дорого на самом деле стоят, и кто-то должен сказать им об этом правду.
   - Но мой ребенок не беспризорник, он не заброшен, и я не пренебрегаю им, - возмутилась Зоя. - Вы же сами только что это подтвердили.
   - Да, разумеется, ему посчастливилось родиться в любящей семье, - заверил Лавр, - но знает ли он себя? Он ищет свой путь, а вы обрубаете ему все ходы, ставите препоны на каждом шагу.
   - Это неправда, - возмутилась Зоя, но без былой уверенности.
   - Ой, да ладно! Вы до чертиков боитесь, что он станет слушать не ту музыку, которую принимаете вы, будет носить не ту одежду, которую вы считаете приемлемой, и станет делать многие вещи, которые вы понять просто не в состоянии. Вы боитесь, что однажды он станет таким, кого вы не сможете понять и принять, ведь так?
   - Если это сеанс у психотерапевта, то у меня нет денег и я вам всё равно не заплачу, - буркнула расстроенная Зойка. Он словно в голове у неё покопался.
   - Зайка, я сам вам заплачу, только обещайте мне, что попробуете доверять своему сыну чуть больше, чем прежде, - проговорил Лавр, проникновенно глядя ей в глаза.
   - И что же это за 'ночные медведи'? Вы попросите меня отпускать его на ваши ночные сходки?
   - Боже упаси, конечно нет. Пока он учится в школе, он в вашем полном подчинении. Но ночным медведям есть чему научить его и при свете дня, - заявил Лавр.
   - Например? Как гонять на мотоцикле, пить пиво и громко рыгать?
   - Да, материнское сердце - страшная сила, - проворчал Лавр, поднимаясь во весь свой исполинский рост. - Короче, я допиваю кофе и ухожу, и если Кешка сунется в мой магазин, я отошью его и просто заставлю уйти. Но если он станет мрачным и замкнутым, не спрашивайте его, в чем дело. Знайте, что парня лишили какой-то части его души, его мечты, его фантазии о чем-то настоящем и большом, хорошо? Я вас предупредил.
   Лавр взял ведро с осколками былой роскоши и направился на кухню. Встревоженная Зойка побежала за ним. Она наблюдала, как он молча сполоснул руки под краном, и угодливо протянула полотенце. Он кивком головы поблагодарил ее за эту любезность, подошел к столу, попробовал остывший кофе и чуть заметно поморщился.
   - Я передумал, - заявил мужчина, посмотрев на хозяйку квартиры. - Я не стану допивать кофе, я уйду прямо сейчас, - и направился в коридор.
   Зоя отважно встала у него на пути, преграждая дорогу.
   - Хорошо, возможно, я слишком устала и перенервничала, чтобы понять цели и идеи, которые ночные медведи несут в массы, и возможно, природная вредность мешает мне признать частичную правоту вашей работы с подростками. Я просто прошу вас дать мне шанс в более спокойных условиях еще раз поговорить об этом. Сейчас я просто не в состоянии что-то услышать и усвоить. Не говоря уже о том, чтобы принять.
   Лавр с хмурым лицом выслушал это сбивчивое признание и довольно улыбнулся.
   - Отлично, извинения приняты, - сообщил он. - Пошли с нами в поход, - и слегка прикоснувшись к её плечу, пододвинул в сторону, чтобы всё же пройти в коридор.
   - В поход? Зачем это? - Зоя поплелась следом, всё еще чувствуя тепло от прикосновения к плечу.
   - Кешке понравится, уверяю вас, - Лавр мельком глянул в зеркало, поправив волосы, и потянулся за шлемом. - Выживание в экстремальных условиях - самое то для домашних мальчиков. А выше присутствие ограничит наш беспредел и фантазию, направленную на измывательства над рыхлыми телами избалованных детишек.
   Зоя не любила походы. Вернее, не так. Она ненавидела их, потому что всю сознательную жизнь была их лишена. Не с кем было туда отправиться, не было даже приличного костюма для подобного мероприятия, и она не обладала той фигурой и физической силой, которая дала бы ей возможность наслаждаться этим действием, а то, что в походах можно ловить кайф, она не сомневалась. Это всю жизнь было для нее верхом романтики. Палатки со спальниками, песни под гитару у костра, еда и чай с ароматом дымка, стрекот ночных сверчков и горящие звезды в небе. Ничего этого в её жизни никогда не было. Кто-то другой наслаждался подобной красотой, пока Зойка задыхалась в пыльном городе, носясь по замкнутому кругу своих проблем и жизненных неурядиц.
   И вот такую размазню этот парень зовет в поход? Разумеется, она скажет 'нет', и будет ненавидеть за это и его, и себя. Его за искушение, себя - за малодушие и трусость. Но Кешка... он был бы рад, уж это точно. За Лавром, похоже, он пойдет и в огонь, и в воду, и пролезет даже в самую узкую медную трубу, если Лавру это зачем-то понадобится.
   Но Кешку одного она в лес не отпустит!
   - Мне надо подумать, - выдавила она, зная, что не будет спать полночи, думая об этом коварном финте медведя. Свалился же на её голову!
   - Вот и славненько! - улыбнулся Лавр и, подмигнув, вышел из квартиры.
  
   Глава 6. Про аллюр, радость подруги и профуканный сейшн
  
   - Мистер Ченинг, почему же вы не скачете вместе со всеми за оленем, ради которого мистер Уайт и собрал нас всех? - мадам взглянула на своего спутника.
   Ее кобылица шла медленным аллюром. Вороной рысак Ченинга еще не остыл от недавней гонки, но хозяин сдерживал ретивого коня, чтобы приноровиться к темпу молодой женщины.
   - Чтобы иметь возможность любоваться красотой, - произнес молодой человек.
   Женщина с улыбкой покосилась в его сторону.
   - Вы правы, вид вокруг, действительно, восхитительный. Здесь чудные места.
   - О, мадам, прекрасная, обворожительная мадам, - проговорил вдруг Ченинг страстно, повернувшись всем корпусом к женщине. Его темные глаза полыхнули огнем, который несказанно смутил женщину, так что она с поспешностью отвернулась. - Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, и о чем желаю говорить с вами вот уже два дня.
   Женщина склонила голову, пряча глаза под полями шляпки, и до дрожи сжала пальцы, удерживая поводья. На ней была темно-синяя амазонка, которая необыкновенно ей шла, идеально подчеркивая безупречность фигуры. На фоне изумрудной листвы мадам выглядела волшебной нимфой, от которой Ченингу было трудно отвести горящий взор. Он боролся с собой, со своим желанием, и правила приличия, вбитые с детства, с трудом сдерживали страсть.
   - Дайте мне лишь несколько минут, и я открою вам сердце, - начал мужчина, но женщина вытянула руку, желая остановить его.
   - Прошу вас, ни слова больше, - произнесла она почти со страхом. Ее грудь вздымалась, Ченинг увидел, что женщина взволнована.
   - Вы божественны, позвольте мне стать единственным адептом в вашем храме, я посвящу всю свою жизнь поклонению вашей красоте, - проговорил мужчина, сверля ее жадным взглядом.
   Ей было неприятно выслушивать эти высокопарные слова. Она не знала точно, привлекает мистера Ченинга ее 'неземная' красота, или же состояние, оставленное родителями. В любом случае, ему нельзя доверять. Узнай он ее тайну - первым бросит камень, на этот счет молодая женщина не питала ни малейших иллюзий.
   Этот мир жесток и выживают в нем лишь великие эгоисты, которые принесут, не дрогнув, в жертву самое дорогое и ценное, лишь чтобы избавиться от того, что может сделать их уязвимыми. В ее кругу нет людей, которые могли бы понять ее и посочувствовать.
   Узнай они, какой сердечный выбор она сделала - поднимется скандал, люди пойдут на все, лишь бы защитить свои ряды от 'проходимцев' и отстоять право считаться кастой привилегированных.
   И что толку в том, что Серж гораздо благородней и возвышенней каждого из них, прекрасней и душой, и телом. Это никому не помешает уничтожить его, загнать с улюлюканьем, как этого бедного олененка, чтобы потом, вымыв руки, пойти к столу и, как ни в чем ни бывало, приступить к трапезе.
   Порой мадам казалось, что жизнь сибаритов и небожителей как раз и заключается в травле иных, в чистке своих рядов и сохранении элитарного закрытого клуба. Но нет, такого удовольствия она им не доставит. Ее тайна навсегда останется сокрытой в глубине сердца, и пока она дышит, она будет любить. Не за высокопарность слов, не за надушенные манишки, не за счет в банке, о, нет. За ту радость и свободу, которые обрела, утонув однажды в искренних глазах прекрасного художника. Серж... Даже если теперь все и кончено между ними...
  
  ***
  
   Зоя ошиблась: вечером Роза не позвонила, а на следующий день оказалась недоступна. Или что-то случилось и она в великом трауре, или все настолько хорошо, что пошли все лесом, лишь бы не мешали ей.
   Так бывало и раньше, Зоя особо не волновалась по этому поводу. В голове, конечно, всплывали картинки, как Лавр приглашает её на свидание, как проводит с ней время в каком-нибудь модном клубе, а потом везет на своем блестящем мотоцикле к себе...
   Блин, она так и не выяснила, где он живет. Разумеется, это неважно, но вот с ней так всегда - окажись у неё даже волшебная палочка или золотая рыбка, она и тогда обязательно профукает свой шанс и всё потеряет: захлопнется дверь, и Зоя тут же забудет, какой потрясающий артефакт только что держала в руках. Она растяпа, нелепая и смешная... и глупая. И не скажешь, что тридцать пять...
   - Зоя, сядь, а то упадешь и огребешь сотрясение мозга, - заявила Роза, когда через пару дней соизволила позвонить подруге.
   - Что, всё настолько плохо? - упавшим голосом произнесла Зойка, присаживаясь на табурет возле кухонного стола.
   - Ты что, конечно же нет, всё просто офигенно! - Роза, разумеется, не поняла, что имела в виду подруга. Ей было невдомек, что если у Розы всё хорошо, значит, именно поэтому у Зои - полный ноль и даже минус.
   'Ну давай, добей меня', - мысленно разрешила Зоя и приготовилась выслушать очередную повесть о любви своей охочей до подобных приключений подруги.
   - Поведай своей старушке с артритом, как прошли последние два с половиной дня твоей бурной жизни, - произнесла она, взяв себя в руки.
   Роза тут ни при чем. Она как бы даже спросила разрешения, и это притом, что Зоя и Лавр не встречались ни официально, ни в перспективе, ни в альтернативной реальности.
   - Короче, Зойчонок, ты не поверишь, но он такой лапочка, что прямо мимими! - затараторила Роза. - Минимум слов и максимум дела, ну ты меня понимаешь?! - мурлыкала она. - А еще он подпустил меня к своей бороде и доверил побрить его, прикинь!
   - И что, он теперь без бороды и весь в шрамах? Он в суд на тебя не будет подавать?
   - Дурочка, никто ни на кого никуда подавать не будет. Ты же знаешь, у меня легкая рука. Но если крутой байкер доверяет своей новой подружке побрить его, о чем это говорит?
   - О чем? Что ему надоела растительность на лице, но он желает сэкономить на услугах парикмахера?
   - Фу, Зоя, какая ты злюка, чесслово! Просто между нами не осталось никаких границ и он мне полностью доверяет!
   - Он тебя использует как бесплатную рабсилу.
   - Да нет же, мы стали одним целым, понимаешь?
   - Что, прямо как гермафродит?
   - Зоя, остановись! Яд, прежде всего, отравляет того, кто его источает, ты слышишь? Между прочим, Лавр восхваляет твою доброту и ум, а ты тут вон как себя ведешь со своей лучшей, кстати, подругой! Знал бы он про твою вторую сторону, - сделала вид, что обиделась, Роза.
   - Вам делать, что ли, больше нечего, как в постели обо мне говорить? - ужаснулась такому факту Зоя. Они что, с ума сошли?
   - Знаешь что, я приличная девушка, - заявила Роза озадаченно, - и секс предпочитаю классический, один, так сказать, на один со своим избранником, понятно?
   - Не очень.
   - Третий - лишний, что бы сейчас ни говорили про разнообразие в этом деле, ясно? И мне не стыдно, что я придерживаюсь стандартных взглядов по этой теме. Я, между прочим, православная христианка, и никаких извращений себе не позволяю. Так что твои подозрения и обвинения в извращенности...
   - Эй, остановись на немножко, - перебила Зоя, - о чем ты говоришь? Про какие такие извращения? Лавр что, извращенец?
   - Да ты совсем что ли ку-ку? - возмутилась подруга. - У меня трубка из рук чуть не вывалилась.
   - Я ку-ку? Я спросила про Лавра, и ты без промедления принялась разглагольствовать об извращениях. Что мне прикажешь думать? Он в постели с тобой говорит о моей доброте?
   - Вообще-то нет, с Лавром я разговариваю за столом, - медленно произнесла Роза.
   - А, ну теперь понятно, - Зоя опять сникла. - В постели с ним ты говоришь о себе, а за столом - обо мне. Хорошо, вот теперь всё встало на свои места.
   - Нет, ну опять двадцать пять! Ну точно ку-ку, - возмутилась почему-то Роза. - Почему ты Лавра всё время укладываешь в мою постель?
   - Я? Лавра? Да это ты ку-ку, Розамунда Алибабаевна!
   - Да нет, это ты с ума сходишь, Зойлинара Худыйбердиевна. Когда я выползаю из кровати Макса, я иногда встречаю Лавра, и он мне говорит о тебе. Я вообще-то, комплимент планировала тебе сделать, а не мои сексуальные пристрастия обсудить.
   Зоя онемела... Кажется, она даже услышала, как скрипят шестеренки у нее в голове, и мысли со скрежетом пытаются встать в таком порядке, чтобы стало ясно и понятно, в чем дело и какова ситуация на самом деле. Осталось только поставить последнюю точку.
   - Розанчик, так ты, значит, брила бороду Максу? Тому красавчику под два метра ростом? - елейным голоском спросила она.
   - Я так поняла, что на его место, по каким-то одной тебе ведомым причинам, ты поместила своего Лаврушку, - проявила чудеса дедукции подруга.
   - Ну, я ошиблась, - призналась почти счастливая Зоя, - с кем не бывает.
   - Ага, конечно, меня чуть на такие откровения не развела, - пробурчала Роза, но было слышно, что она в приподнятом настроении.
   - Ну ладно, продолжай про своего красавчика, - милостиво разрешила Зоя уже в совершенно другом настроении.
   - Ой, да ну, я уже поняла, что это тебе совершенно не интересно, - отмахнулась вдруг Роза. - И вообще, сегодня вечером мы идем с ним на концерт. Так что мне некогда болтать, надо собираться.
   - На какой концерт? - Зоя почувствовала, как край её неба снова мрачнеет. Она практически ощущала, как сгущаются свинцовые тучи на горизонте её жизни. Скоро она совсем потеряет Розу и останется совершенно одна, не с кем будет и словом перемолвиться.
   - Какой концерт - я не знаю, какой-то там джаз, или блюз, или свинг, слово-то какое, господи, подобрали, - оживленно говорила Роза. - Кстати, если хочешь - пойдем с нами, - любезно предложила она.
   - Нет, что ты, этот концерт, я уверена, лишь предлог для встречи, - пробормотала Зоя. - Не хочу вам мешать, но спасибо за приглашение.
  - Ну, дело твоё, - не стала настаивать подруга. - Тогда всё, дорогая, целую, не скучай, помни - я всегда рядом, - и Роза отключила телефон.
   Зоя рассеянно кивнула и положила мобильник на стол. Скоро его можно будет выкинуть, потому что некому будет ей звонить. Подумать только, она завидует Розе. И чему? Что та пойдет слушать музыку, о которой понятия не имеет? Или что она пойдет туда с Максом, от которого, благодаря странному кульбиту судьбы, оказалась без ума? Или что там будет Лавр? Наверняка он там будет. Да вся их банда соберется, наверное. Будут пить пиво и тихо балдеть под звуки любимой музыки...
   А она идет штопать носки и подрубать брюки Кешке. А потом надо отыскать его во дворе, затащить домой, затолкнуть в ванную, насильно накормить и уложить в постель. И дню конец, а завтра - то же самое...
   Она прошла в комнату, включила телевизор, достала шкатулку с нитками и принялась коротать вечер.
   Зойка больная на всю голову. Или на все сердце... Она способна заплакать даже тогда, когда Кешка слушает песню про пропавшую собаку. Вот честно, и смех и грех. Наверное, это какое-то психическое расстройство... Сразу вспоминается Пьер Ришар из 'Папаш', который так же пускал слезу по поводу и без, неустойчивый в эмоциональном плане чудак, объект для насмешек. Вот и Зойка такая.
   Сейчас она опять ревела, потому что с нервами что-то не в порядке, и она сумасшедшая, ненормальная неврастеничка, которая завидует человеку, вместо того чтобы порадоваться за него. Нет, она, разумеется, рада за подругу и ни капли ей не завидует, ведь Роза не виновата, что Зойка такая несчастливая. Да, она ведь та самая девчонка, которой по статистике больше никогда не достанется даже такого дурака, каким был её бывший муж.
   Зоя не сразу поняла, что мелодия, доносящаяся с кухни, является звонком мобильника. Вскочив, бросилась на звук и в изумлении включила телефон, отметив, что входящий номер ей неизвестен.
   - Зайка, не помешал? - услышала она голос, который тут же узнала. Миллион ледяных мурашек повскакивал со своих мест на руках и ногах, ввергая Зойку в тихий шок.
   - Конечно, нет, я только недавно вернулась с теннисного корта и жду своего массажиста, - пролепетала она, чувствуя, каким затрудненным стало дыхание.
   'Остановись, образумься и уймись, - мысленно шипела она на себя. - Лавр - друг твоего сына, не твой. И он может спросить что угодно про Кешку, и это может не иметь к тебе никакого отношения!'
   - Что ж, здоровый образ жизни - это я уважаю, - улыбнулся Лавр. - Приветик, кстати, - запоздало поздоровался он.
   - Ага, - только и смогла выдавить в момент вспотевшая Зойка. А чего он звонит-то?
   - У нас тут сейшн один намечается, клевый такой, серьезный и стоящий, - продолжил Лавр. - Я подумал, вам могло бы быть интересно.
   - Что за сешен... сэшэн... что за фигня такая? - охрипшим голосом, забыв откашляться, прокаркала растерявшаяся женщина.
   - Вы, наверное, никогда не слышали про такого парня - Александра Климова?
   - Угадали, не слышала.
   - А имя Гэри Мур вам о чем-нибудь говорит?
   - О, да, и Джо Кокер, и Сантан.
   - Почему они стоят в одном ряду?
   - Потому что они все мне безумно нравятся.
   - Как мужчины?
   - Кто как, - Зоя не удержалась от улыбки. - Один как гитарист, другой как певец с обаятельной хрипотцой в голосе, третий тоже замечательно играет.
   - Понятно, зая, вся с вами стало теперь понятно, - в голосе Лавра послышалось одобрение. - В таком случае, думаю, Климов произведет на вас впечатление. Его манеру исполнения сравнивают с Муровской, и я надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии пригласить вас на его выступление?
   Помните фильм 'Реальная любовь', когда девушка, влюбленная в своего коллегу Карла два с лишним года, наконец-то привела его к себе в квартиру? Она попросила секунду, зашла за угол и исполнила танец крышесносной радости, но шепотом и без топота, а потом снова, как ни в чем ни бывало, вышла к своему обожаемому гостю. Такой танец готова была сейчас исполнить и Зойка. Она пойдет! Это вам не поход какой-то, она обязательно пойдет! Завтра же купит что-нибудь красивое и элегантное (деньги, разумеется, одолжит у Розы), и продумает макияж, чтобы нарисовать хотя бы подобие чего-то 'милого' на своем лице.
   - Когда концерт? - спросила, пытаясь унять радость, клокочущую в горле.
   - Через два часа.
   - Как через два часа? - Зоя бросила растерянный взгляд на дисплей микроволновки: двадцать-пятнадцать. - Не поняла... Что, сегодня?
   - Я хотел позвонить вам раньше, но у Кешки весь день был разряжен мобильник, и я только сейчас сумел выяснить ваш номер телефона.
   - А спросить у Розы?
   - У Макса нет её номера. Представляете, она не оставила ему свой номер.
   Ах, ну да, точно, Роза - она такая. Мутит с любым и каждым, но хранит в секрете свой адрес и номер телефона. А Зое заливала про единение без границ и секретов, и бедная женщина поверила, и даже успела испугаться, что уже навсегда потеряла свою единственную подругу.
   - В таком случае, я вынуждена отказаться, - упавшим голосом произнесла Зоя.
   - Я полагал, Кешак вполне взрослый пацан и сможет посидеть дома один. Тем более, что скоро ему спать, так что проблем не должно возникнуть...
   - Если бы у вас были дети, - хамству бой, конечно, но не тогда, когда она в таком подавленном состоянии, и вообще, может, они у него есть, - вы бы знали, как трудно дать им указания и поверить, что они самостоятельно выполнят хотя бы десять процентов из них, - проговорила Зоя.
   - Дайте ему шанс, Кешка докажет вам, что он мужик, - подбадривал ее Лавр.
   Да не в Кешке дело, на самом деле-то! В чем она пойдет и когда успеет собраться? Она не красотка из одноименного фильма, из нее человека не так-то просто сделать.
   - Короче так, зая, давайте сделаем это не ради вас, а ради вашего сына, - проговорил мужчина решительно. - Вы поедете со мной на концерт, а Кешка продемонстрирует свое послушание и повиновение, так, Кешак?
   - Точно! - раздался в трубке родной голос.
   - Эй, в чем дело? - растерялась Зоя. - Почему мне только что послышался голос моего ребенка?
   - Потому что он со мной, - просто ответил Лавр.
   - Вы взяли его в заложники?
   - Вы меня раскусили, - мужчина рассмеялся и Зоя отметила, как приятно ей это слышать. - Понимаете, я действую в интересах Александра Климова, а ему нужна целевая аудитория, но в нашем городе не так уж много интеллектуалов, способных оценить настоящее искусство, и чем больше таких индивидуумов я заманю в зал, тем больше будет скидка на билеты лично для меня.
   - Дело в том, Лавр, - вздохнула Зойка (к чему юлить, она уже так устала спорить... с самой собой), - что мужчине собраться на этот ваш сэ... концерт - раз плюнуть. Просто надеть джинсы, куртку, натянуть крутые ботинки и пригладить волосы.
   - Про одеколон забыли, - услужливо подсказал Лавр.
   - О, ну это у кого как, - не согласилась с ним Зойка. - А чтобы собраться женщине, тем более, такой как я, потребуется... потребуется чудо, - тихо закончила она.
   Лавр снова засмеялся.
   - Что смешного вы нашли в моем искреннем признании? - обиделась Зоя. - Думаете, мне легко было его сделать?
   - Я могу помочь вам собраться, - предложил Лавр весело. - Я у вас во дворе, заодно верну вам заложника. Эй, заложник, так ты согласен отпустить свою маму со мной на ...
   - С тобой - хоть на край света, - не дослушав друга, заорал в трубку развеселый удалец Кешка.
   - Кеша! Не наглей! - не выдержала эмоционального накала страстей Зойка.
   - Так мы идем, - заявил Лавр и отключил телефон.
   Услышав гудки отбоя, Зоя пулей метнулась в комнату за платьем, лишь бы не встречать гостя в халате. Разве он не понимает, что она может быть в ОЧЕНЬ домашней одежде! Ах, нет, конечно же, не понимает. Его девушки наверняка носят прозрачные пеньюары и ультрамодную одежду, и накрашены все двадцать четыре часа в сутки. Боже, какое счастье, что она поленилась смыть дневной макияж после работы, а то была бы похожа на чучело!
   Послышалась настойчивая трель дверного звонка, и на ходу поправляя волосы, Зоя побежала в коридор.
   - Еще раз привет, - улыбнулся Лавр.
   Он снова был затянут в кожу, только на этот раз на темную рубашку накинул черную жилетку, а пояс блестящих брюк опоясывали серебряные цепи. Теперь понятно, почему он упомянул про одеколон - мужчина распространял такой потрясающий аромат, что Зоя готова была втянуть его ноздрями и тут же на месте словить кайф. Она токсикоман, точно, только что это поняла.
   - Добрый вечер, господа, - сказала она, сама не понимая, рада она этой нежданной встрече, или нет.
   Все-таки, положив руку на сердце - что ему от неё надо? И надо ли вообще? А может, он на неё поспорил с друзьями? Да ладно, Зоя, ты просто насмотрелась фильмов.
   - Зая, может, перейдем на 'ты'? - предложил вдруг Лавр и улыбнулся, облокотившись о стену. Узкая прихожая, казалась, давила на него своими крошечными размерами.
   - Не вопрос, - пожала плечами хозяйка лилипутской квартиры. Ей-то что с того. Это вообще ничего не означает, пока он не предложит выпить на брудершафт и поцеловаться, а он не предложил.
   - Платье какого цвета уместно одеть на этот ваш... ночной концерт? - произнесла она, продолжая держать обоих в коридоре.
   - Платье? А ты не замерзнешь? - озадаченно посмотрел на нее Лавр. - Будет холодно, и на моём байке тебе в нём будет... не совсем уютно.
   - На байке? Ты ничего не говорил про байк, - произнесла Зоя, словно прикоснулась к чему-то ужасному, и даже сделала шаг назад. - Об этом не может быть и речи, - категорически заявила она.
   Лавр лишь дернул уголком губы, изображая усмешку, а вот Кешка издал какой-то возглас типа Йо-ху, и радостно обернулся к Лавру. Он протянул ладонь, и Лавр ударил по ней.
   - Нет-нет! - возмутился Кешка. - Бабки гони!
   - Кеша, что ты такое говоришь! - возмутилась Зоя, устыдившись поведения сына. - Что за слова и что за требования? Какие еще 'бабки'?
   - Он проспорил мне, - спокойно заявил Кеша, продолжая махать растопыренной пятерней перед носом друга.
   Лавр, усмехаясь, полез в карман узких брюк, что сделать было довольно сложно, достал зажигалку, какой-то ключ на цепочке и пачку денег, сплошь красные пятитысячные купюры, держа их так, будто это кассовые чеки из ближайшего супермаркета или использованные автобусные билеты. Тогда он выудил из другого кармана смятую пачку зеленого цвета. Откопал в самой середине сотку, и с размаху хлопнул на ладонь довольному пацану. Тот распрямил ее и демонстративно чмокнул.
   - И ты говоришь, что положительно влияешь на моего ребенка? - ошарашенно пробормотала Зоя.
   - Я ошибся: поставил не на то и должен был отдать долг, заплатить по счетам, - пожал плечами мужчина. - Я был уверен, что ты не испугаешься езды на мотоцикле, тем более, что мой чоппер смирный, как послушная кобылка. Но, оказалось, я промахнулся с выводами.
   - Боюсь спросить, - слова давались Зое с трудом, - а что должен был тебе мой сын в случае, если бы проспорил он?
   - Принести голову моего врага, - серьезно сообщил Лавр и насмешливо осклабился, видя, как Зоя побледнела.
   - Мам, ну ты чего? - Кеша откровенно ей сочувствовал. - Ну чего ты веришь всякой ерунде? Лавр шутит. Ничего же страшного не случилось.
   - Да, ничего не случилось, - бесцветным голосом произнесла Зоя, уязвленная до предела. Все-таки, он на нее поспорил. Хватит с неё этих насмешек. Этот медведь и её сына настраивает против неё, демонстрируя, какая дурочка и простофиля его мать. - Сейчас ты пойдешь ужинать, заглянешь в ванную, а потом отправишься в кровать, - проговорила она тоном, не терпящим возражений.
   - Хорошо, мам, как договорились, - кивнул Кешка. - А тебе приятно потусить, - и он взглянул на нее выжидательно.
   - Тусить я буду на диване, потому что завтра в шесть утра мне надо будет собираться на работу, - произнесла с каменным лицом Зоя.
   - Я могу вызвать такси, - предложил Лавр вариант по спасению вечера, перестав улыбаться и пристально глядя на откровенно расстроенную женщину.
   Но было поздно, Зоя словно выключилась, сработал какой-то невидимый защитный механизм, и идея отправиться на ночной концерт с красивым неформалом уже казалась безумием. В её-то годы, с багажом разочарований и детских комплексов отправиться туда, где на её пышные формы будут глазеть беспредельщики и чересчур свободные мужчины... Она лишь отрицательно помотала головой.
   - Зоя, ты будешь жалеть, если не пойдешь, - тихо произнес Лавр, сменив опорную ногу и подперев другую стену могучим плечом.
   - Нет уж, жалеть будешь ты, что не получишь обещанную и такую вожделенную скидку, - процедила Зоя, - но, извини, ничем не смогу тебе помочь.
   - Жалеть я могу только об одном, что ты отказалась составить мне компанию, - признался мужчина, но сердце Зои уже было под железным колпаком обиды. Что с неё взять - неврастеничка, настроение меняется с каждым порывом ветра, вот и обижается на всякую ерунду. Вон, спой ей 'Пропала собака', она сразу заплачет в три ручья.
   Лавр ещё какое-то время буравил пристальным взглядом несчастную упрямицу, Кешка молча наблюдал за ними двумя, но это уже не могло произвести никаких изменений. Надо отдать должное мужчине - он это понял и не стал настаивать.
   - Что ж, зая, было приятно повидаться, за сим позвольте откланяться, в надежде, что в следующий раз мне повезет больше.
   - Угу, непременно повезет, и непременно больше, - буркнула Зоя.
   - Старик, пока, - Лавр протянул другу сжатый кулак и стукнулся с ним, - слушайся маму, понял?
   Кеша кивнул.
   - Пока, - Лавр поднял руку для Зои, развернулся, и, открыв дверь, вышел из квартиры.
   - Эх, мама, - проговорил разочарованно Кеша. - А ведь вы только-только перешли на 'ты'.
   - И ничего мне не говори, - вскричала Зоя, так что мальчик почел за лучшее укрыться в ванной. Когда его мама такая, с ней лучше не связываться, а то разревется. Лучше подождать, пока она успокоится.
  
  Глава 7. Про дождь, английскую королеву и приглашение в ванну с ромашкой
  
   Непонимание мотивов Лавра который день не давало ей покоя. Точно Зоя знала только одно: абсолютно равнодушный человек не стал бы уделять ей внимание, но как на самом деле Лавр к ней относился - она не знала. Как понять - нравится ли она ему... Хотя это смешно. Порой люди встречаются несколько лет, и то до конца не уверены в своих чувствах, или вообще живут вместе, но любовью их отношения не назовешь, а она решила выпытать, чем и кем заполнено сердце незнакомого мужчины, которого знает три с половиной встречи.
   Кто она ему? Если он водится с ее сыном, это не значит, что он испытывает симпатию к его мамочке. Конечно, наверняка можно вспомнить массу фильмов, где через ребенка соединялись сердца взрослых, но... про Зойку фильм был бы коротким и неинтересным: красавец-мужчина ходит в гости к ее сыну, и однажды вручает ей приглашение на свадьбу. Выясняется, что еще со времен царя Гороха он встречается с одной красоткой, а недавно сделал ей предложение, и она оказала ему честь стать его женой. Всё, конец, загорается свет, и довольные зрители покидают кинозал.
   Тогда почему ей кажется, что Лавр относится к ней как-то... как-то не так, как к пустому месту? Ну, наверное, потому, что у Зои хорошо развито воображение.
   Но как в таком случае расценить его попытку пригласить ее на концерт? На это надо решиться - показаться перед своими друзьями с не такой уж и молодой женщиной в теле. Или он не боится их насмешек, или... или видит Зойку несколько иначе, чем она сама.
   Да, выдавать желаемое за действительное Зоя горазда, недаром витает в облаках дни напролет. А вот с Лавром нечего и связываться, иначе придет тот день, когда Зойка и правда встанет перед печальным фактом. В ее жизни уже случалось нечто подобное, еще одного такого потрясения она может не вынести.
   Зоя взяла... и перевернула эту страницу, будто ничего и не было. Лавр и Кешка ей в этом помогли. Как? Они не афишировали свои отношения, общались так, что Зоя даже не слышала телефонных разговоров, и Кешка практически нигде не пропадал, возвращаясь домой почти всегда вовремя. Двор больше не забивали шумные байкеры, никто, затянутый в кожу и благоухающий тонким ароматом, не звонил и не попадался Зое на глаза.
   Так лучше всего. Зоя мастер по избеганию общения, спец по укрывательству от жизни.
  
  ***
  
  Дождь не собирался утихать. Весь день лил как из ведра и, похоже, к вечеру его небесные запасы нисколько не истощились. Наоборот, за целый день небесная флотилия подтянула дополнительные ресурсы, и небо оказалось безнадежно затянуто серыми тучами. Больше не имело смысла сидеть в пустом офисе и ждать, пока дождь закончится. В игре 'Кто кого пересидит' однозначно выиграет он, небесную стихию Зое не победить.
  Выйдя на улицу, она подняла воротник, желая хоть как-то защититься от промозглости, но это была бесполезная попытка: холодный ветер выстужал уже со второй минуты. Как-то неожиданно резко похолодало, словно и не было жары на прошлой неделе. Вот тебе и май... Впрочем, ей все равно, её и лето такое не расстроит. Она не фанат лежания на песочке вблизи водоема - все равно, мягко выражаясь, 'фигура' не позволит надеть купальник и появиться на всеобщем обозрении. Если её не засмеют за желеобразные формы, то заморозят равнодушием, а в купе с комплексами для такого человека, как Зоя Ивановна Лесникова, и первый и второй вариант подобны смерти.
  Ноги промокли уже на четвертой минуте, а с пятой наскочила депрессия, давняя подружка. Возможно, она пряталась за углом магазина. Зоя подозревала, что сама привлекла ее какими-то знаками. Она же ходячий магнит для разного рода разочарований и самосожалений. Да, она лакомый кусочек, хотя бы для такого чувства как депрессия...
  На восьмой минуте на глаза навернулись слезы. Все-таки она тосковала...
  Зоя шагала не разбирая дороги и давно перестала обходить лужи - даже пытаться не стоит, бесполезно, и спасать уже нечего: туфли не остались прежними. Холодный дождь подло лил косыми потоками, и зонт защищал только макушку, ноги же и подол плаща давно вымокли, и женщина отчаянно стучала зубами.
  Парадокс - вокруг полно народу, а она чувствует себя одинокой и потерянной. Это все дождь виноват - навевает тоску. Черт, сейчас она серьезно разревется. С этим примиряет только то, что можно наклонить зонт, и ее сморщенную физию никто не заметит. Впрочем, на нее и так никто не смотрит. Ну вот и все - чувствительные струны больной души уже задеты.
  Было уже не важно, что потекла тушь и смазалась помада, а проехавшая мимо машина, не сбавляя скорости, окатила водой из лужи. Теперь юбка может мечтать только о стирке, на меньшее она не согласится, и просто высушить ее не удастся: с ней такой номер не пройдет.
  Только не жалеть себя! Все слезы - от жалости к себе. Говорят же, найди того, кому хуже чем тебе, и помоги ему, или хотя бы насладись тем фактом, что есть кто-то, кому повезло еще меньше. Но ей такого не найти, потому что это же Зоя, ей всегда не везет. Ни в чем.
  Хорошо, можно не искать неудачника, большего, чем она, можно просто делать людям добро, чтобы завоевать их расположение. Но! Да, в случае с этой женщиной всегда имеется большое 'но', такое же жирное, как ее талия. Никому не нужна ее доброта и добрые дела. Никто не нуждается в ее помощи. Никто ничего от нее не ждет. Ну прямо повод для суицида, честно говоря.
  Поймать что ли кого-нибудь и насильно сделать счастливым? В ее случае это будет просто очередной нелепый казус.
  Ладно, не надо никого ловить, не надо совершать подвигов и осчастивливать кого попало, просто дай денег нищему, но даже это сейчас невозможно, - дождь разогнал всех уличных попрошаек, а спешащие домой люди не возьмут ее жалкие копейки.
  И никто не остановится, чтобы пригласить, ее, например, в ближайшее кафе. 'Зоя, ты вымокла до нитки, старушка, тебе не помешает чашка горячего чая. И как насчет того, чтобы навернуть огромную тарелку солянки в кафе 'Восторг'? Думаю, это то, что тебе сейчас надо!'. Да, как же...
  В добавок к её несчастьям в районе на две недели отключили горячую воду и, придя домой и оставляя мокрые следы на полу, она будет кипятить воду, чтобы обливаться из ковшика в ледяной ванной, а потом залезет под одеяло в попытке замедлить процесс окоченения. Никто не принесет ей на тарелочке кусок тортика и чашку с дымящимся чаем... И никогда не приносил.
  Будучи замужем, она часто наблюдала, как муж проходил мимо с чашкой чая, чтобы засесть за компьютер, и даже не предупреждал, что поставил чайник, и не интересовался, не сделать ли и ей пару бутербродов за компанию. Это всегда ужасно ранило её, и когда она просила его сделать ей то же самое, он жаловался, что сейчас всё остынет, пусть она сначала даст ему нормально попить чая, аи потом... но посиделки наедине с компом затягивались до поздней ночи, и она так и засыпала без угощения от своего мужчины.
  Зоя так некстати вспомнила об этом, что осталось только зарыдать в голос. Одинокая, незаметная, ненужная, мокрая, толстая и старая... А ей всегда казалось, что она могла бы прожить совершенно другую жизнь, в другом ритме, с яркими событиями и красочными декорациями, в совершенно ином антураже, но... идет дождь, она бежит по лужам в квартиру, где её не ждут, и уже никогда никто не появится, чтобы ждать или нуждаться в том, чтобы ждала она. Противный дождь, это из-за него она так расклеилась...
  Во дворе было безлюдно и тихо. Зойка грустно вздохнула, полагая, что сырая обувь - это всё же не повод идти вброд через главную лужу, распластавшуюся на проезжей части и разбитом тротуаре. Придется цепляться за ручки и замки на дверях гаражей по ту сторону дороги, там есть полоска сырой земли, еще не затопленная водой, но уже грозящая в самое ближайшее время превратиться в густую жижу. Зонт пришлось закрыть, сумку перекинуть на спину, но эти приготовления не уберегли от того, чтобы не измазать рукава плаща, и к своему подъезду женщина подходила уже откровенно всхлипывая, всё равно никто не видит. Вряд ли её балансирование на носочках на узкой полоске суши, этакое танго с гаражами, могло привлечь внимание соседей, так что... кого стесняться-то! 'Хоть пять метров до подъезда пройду под зонтом', - решила Зойка, с подозрением присматриваясь к странному качанию ручки зонта.
  И всё же, один зритель у нее имелся. Зойка врезалась в него, когда отвлеклась на зонт, грозящий заеданием механизма в ближайшем будущем. Разумеется, зонт обязан сломаться в самый неподходящий момент, ведь Зойка именно из тех неудачников, у которых примерно за неделю до зарплаты одновременно заканчивается и шампунь, и мыло, и зубная паста вместе со стиральным порошком и моющим средством для посуды! Ничего удивительного, её этим не шокировать, но всплакнуть можно.
  Ойкнув, отскочила, так как поняла, что наступила кому-то на ногу и ткнулась в чью-то могучую грудь. Было неудобно, но еще больше она расстроилась, когда увидела, кому грозила отдавить пальцы ног своим не таким уж и маленьким весом. Затянутый в ароматную черную кожу, в теплом свитере с высоким воротником, закрывающим горло, в отличных ботинках, наверняка не пропускающих влагу, под козырьком её подъезда стоял человек, которому было вполне комфортно в такую непогоду.
  - Лавр, - пробормотала Зоя, осознав, что похожа на мишку панду из-за классических потеков туши, в этом она не сомневалась. И на голове настоящее птичье гнездо, причем сырое. И плащ грязный. Ей, конечно, все равно, но показаться в таком виде перед красавчиком, особенно перед ним... - Не ожидала тебя здесь увидеть.
  - Сам не ожидал от себя такого, впрочем, вру. Я заехал специально: обещал твоему Кеше диски.
  - О, это было не обязательно в такую погоду, - промямлила Зоя.
  Даже у Кешки есть друг, сын вообще легко заводит друзей, в отличие от неё. Может, стоит взять у него пару уроков?
  - Как раз обязательно, - с улыбкой возразил мужчина. - Надо ловить момент, пока пацан интересуется настоящей музыкой. У него хороший музыкальный вкус. В наше время - это большая редкость, так что, с твоего позволения, я воспользуюсь ситуацией, чтобы дать твоему сыну шанс услышать по-настоящему хороший музон.
  - Ну, это спорный вопрос, дело вкуса, и наши мнения по этому вопросу могут расходиться.
  - Зая, ты опять будешь спорить? - Лавр наклонил голову к плечу. Казалось, он едва сдерживает насмешливую улыбку. - Думаю, сейчас не время. Ты промокла и замерзла. Кстати, неплохой ритм выбивают твои зубки. Очень музыкально, послушал бы с удовольствием, но, думаю, тебе надо бежать.
  - Хорошо, Кеша сегодня ночует у бабушки, но я передам ему диски, спасибо, - Зойка протянула руку, смущаясь, что манжет плаща вымазан в краске, которой покрашен гараж Петьки Кузнецова из двадцатой квартиры. Впрочем, стыдно ей было не за Петьку и не за цвет его гаража, а за то, что она замарашка. Будь это краска с любого другого гаража, ей было бы также неловко.
  - Намечается большая стирка, - улыбнулся Лавр, протягивая сверток.
  Вот никогда не промолчит, всё время по больному пройдется!
  - А ты богач, - проворчала она, пряча пакет с дисками в сумку, молния на которой, как всегда, взбунтовалась, от переизбытка гордыни не позволяя, чтобы её застегивали только одной рукой. Корчилась, изгибалась, но не сдавалась. Ну конечно, только этим Зою сейчас и можно добить! А отчего так дрожат руки?
  - Не понял, с чего бы это такие выводы? Как ты узнала?
  - Всегда ходишь и разбрасываешь свои пять копеек: миллионы на ветер.
  - Ах, так ты обиделась? Может, это я испачкал твою одежду? И я окатил тебя из лужи? - бровь с привычным изяществом поползла вверх.
  Зойка вконец смутилась. Конечно, это она решила на него наехать. Парень просто вежливо заполняет паузы, когда ей нечего сказать, а сказать ей нечего. Тупая молчунья с пробелами в развитии. Ну вот, опять...
  - Ладно, беги, - милостиво разрешил мужчина, прожигая её огнем насмешливых серых глаз с высоты исполинского роста. - Тебя ждет теплая ванна и приятный вечер в тишине. Другой бы позавидовал, но я - нет, я добрый и не завистливый.
  - Воду отключили на две недели, - буркнула женщина, - и тишина - это то, от чего меня уже мутит.
  Она развернулась, чтобы открыть электронным ключом дверь, когда Лавр взял ее за локоть.
  - Постой! Выходит, я отправляю тебя в одиночество и холод? Как истинный ночной медведь, я не могу это так оставить и чувствую, что должен тебе помочь, - его глаза смеялись, а Зойку пронзила жаркая волна, отчего она испугалась, сама не зная, чего.
  - Позволишь дать тебе совет? - предложил он. - Сходи... в сауну.
  Сердце бедной женщины оборвалось. Она только что плакала от того, что одинока и никого нет рядом, но вот появляется человек, который открыто глумится над ней. Нет, в совете про сауну, возможно, и нет ничего обидного и оскорбительного, но только не для неё. Разве она похожа на даму, которой, во-первых, это по карману, а во-вторых, есть с кем туда отправиться? Ну прекрасно! Просто замечательно! Достойное завершение вечера, чтобы ночь была такой же слезной, как эта дождлива погода.
  Зоя молчала, и Лавр понял, что сказал что-то не то.
  - Окей, плохая идея, - проговорил он, не сводя с неё пристального взгляда. - Вообще-то, это был только пробный камень, я просто разогреваюсь. Сейчас последуют идеи поумнее, поверь мне.
  - Ну всё, я домой, - Зойка потянулась к электронному замку на железной двери. Торжественная трель домофона ознаменовала удачный результат.
  - Стой, ещё один вариант, только что придумал, - поспешно остановил ее мужчина. - Я живу в другом районе и у меня есть горячая вода. Ванна с ромашкой, с лепестками роз, ароматические свечи, бокал вина, живая музыка, на твой выбор, в моем исполнении.
  Зоя обернулась и посмотрела на него как на ненормального, но он лишь мило улыбнулся. Его волшебная улыбка была способна растопить любое сердце, только не такое ледяное, как Зойкино. Дверка не поддалась, замковые петли примерзли, но его стук усилился и ритм убыстрился. Почему-то...
  - И за кого ты меня принимаешь? - холодно произнесла она.
  Лавр пожал плечами.
  - За английскую королеву, разумеется. Буду счастлив принять вас в своих скромных апартаментах, ваше величество. Вы окажете мне такую честь? - и он протянул ей руку, слегка склонившись с выражением бескрайнего почтения на лице.
  По опыту Зойка знала, что за этими словами может последовать все, что угодно. Больше всего она боялась смеха. Ей всегда становилось не по себе, когда кто-нибудь над ней смеялся или подшучивал: неуверенность, будь она неладна. Но Лавр улыбался совсем не так, чтобы снова оскорбиться. Он ждал, когда она согласится и протянет ему руку. И Зойка вдруг поймала себя на мысли, что ужасно хочет отправиться с этим красивым медведем... хоть на край света. Во хватила! Это все дождь, виноват, из-за него ее так несет.
  - Соглашайся, зайка. Меня и в свитере ужа пробрало, а на тебе, голову даю на отсечение, под этим ультра-модным тонким плащом только легкая блузка. Конечно, она наверняка сводит с ума твоих мужчин-коллег, отвлекает их от работы и всё такое, - он обнажил красивые крупные зубы в улыбке, - но совершенно не греет и не спасает в такие холода, ведь так?
  - Ты мне льстишь. Или недооцениваешь значение текстильной промышленности.
  - Это означает 'да'? - мужчина рассмеялся, увидев румянец на её щеках.
  - Это означает 'возможно'.
  - Зая, ну какие аргументы тебе ещё нужны? Торт может служить для тебя поводом согласиться? Я пока не знаю, что ты любишь, может, наоборот, ты равнодушна к сладкому. Тогда я могу предложить солянку.
  - Что? Солянку? Почему солянку? - Зойка обожала это произведение гастрономии, особенно, как ее готовят в кафе 'Восторг'. Впервые попробовав этот суп, она так и сказала официантке, что их шедевральная солянка привела её в восторг и кафе по праву носит это название. С тех пор с каждой зарплаты она ходила в это кафе и водила туда Кешку. Он также вступил в ряды поклонников данного супа.
  - Ну, когда в юности я проявлял интерес к поварскому делу, солянка - первое, чему меня научили, и на этом мой запал и кончился. Так что, это единственное, что я вообще умею готовить. Но делаю это виртуозно! - и Лавр поцеловал кончики своих пальцев.
  Зойка больше не колебалась.
  - Что ж, - произнесла она тоном той самой английской королевы, за которую ее принимали, - я конечно не любительница поздних визитов, и так просто не соглашаюсь ни на какие предложения, но солянка - это мое классически слабое место, ты меня покорил. А если к этому прилагается ещё и горячая вода - то я вся твоя.
  Сказала и замерла. Боже, вот же она... Что она ляпнула?! Мозги совсем отсырели. Почти со страхом она взглянула на Лавра но, видимо, ему надоело стоять на пронзительном ветру и он, конечно же, горя желанием пройтись по бедной девушке трамваем, решил всё же придержать свою насмешливость.
  - Решено, отлично, ты приняла правильное решение, - проговорил он скороговоркой, подхватывая её под руку и увлекая за собой.
  - Стой, куда ты идешь?
  - Если мы будем стоять на месте, то не попадем ко мне домой.
  - Да ладно, не держи меня за тупую, там же лужа!
  - Зайка, ну и что! - он закатил глаза, тяжело вздохнув. - Она не кусается.
  - Я понимаю это, - Зойка чуть не ревела от досады. За кого он её принимает? - Она делает мокрыми!
  - Ёлы-палы, я уж было подумал, что ты испугалась, не утоплю ли я тебя в ней. Скажи, что ты об этом не думала, скажи мне это! Я должен знать, что ты мне доверяешь!
  - Ты... ты... невыносим!
  Лавр только весело рассмеялся. Они приблизились к естественному водоему, созданному по воле небесной стихии и человеческой безалаберности, на которую представители Домоуправления смотрели сквозь пальцы, к боли и горю всех жильцов Зойкиного дома, и не успела она снова ойкнуть, как сильные руки подхватили её с земли, и мужчина храбро пошел по воде. Не то чтобы по воде, не по её поверхности, а очень даже по разбитому асфальту, скрытому под дождевой водой.
  Замерев и почти не дыша, женщина не могла определить, чего больше испугалась: того, что он так с ней обращается, или того, что настолько тяжелая, что в любую минуту он может её бросить. Но на лице Лавра не дрогнул ни один мускул, словно он привык таскать такие тяжести, и даже не такие. А когда он поставил ее на землю, она испытала что-то вроде сожаления, размыкая объятия и отстраняясь от его груди.
  - Спасибо, - промямлила она, поправляя свой плащ.
  - Всегда пожалуйста. По-видимому, это проблема не одного дня, - он усмехнулся, оглядываясь на гигантскую лужу посреди двора.
  Зойка в беспокойстве озиралась по сторонам, ища мотоцикл Лавра. Мамочки мои! Только сейчас до неё дошло, что придется рассекать по городу на модном железном коне, задрав юбку. Сильный поток ветра наверняка выбьет зонтик из её рук... или она полная дура, если решила, что сможет его раскрыть? Внутренности словно обожгло кипятком. Боже, она не поедет никуда с этим человеком! Только не на мотоцикле. Она готова побежать обратно к своему подъезду прямо по этой чертовой луже, но не сядет на его мотоцикл. Впрочем, он в поле зрения пока и не наблюдался.
  - Чего ты ищешь? Или кого? - Лавр заметил ее беспокойство.
  - Твой мотоцикл... где он?
  - В гараже, - мужчина пожал плечами.
  - Как так? Ты приехал сюда на автобусе?
  - На дельтаплане прилетел. Полетаем? Не боишься высоты?
  - Боюсь, ещё как боюсь, - Зойка и вправду побледнела. - Еще больше, чем темноты и бабаек.
  - Ты что, королева Англии! Всем давно известно, что бабайка не живет под кроватями. Я сам проверял, за слова отвечаю. Хочешь, как-нибудь поиграем в охотников за привидениями и я исследую пространство под твоей кроватью? Совершенно бесплатно.
  - Я сплю на диване, под ним невозможно обосноваться никакому бабайке, - сквозь зубы проговорила Зойка. - Разве что он заберется в короб для белья, но тогда не сможет оттуда выбраться.
  - Тоже верно, - Лавр серьезно кивнул, достав из кармана кожаной куртки какой-то странный брелок.
  Только услышав звук автомобильной сигнализации, Зойка догадалась, что это ключ. А когда увидела, к какой машине подвел её спутник, обомлела. Она никогда не разбиралась в машинах, но это был настоящий красавец. Черный, огромный, блестящий джип сверкал своими фарами, сиял хромом и манил теплом салона.
  - Зая, ну мы едем? - поторопил Лаврентий, открыв дверцу с ее стороны.
  Быстро сложив зонт и проигнорировав очередной тревожный звоночек по поводу барахлящего механизма, женщина без слов юркнула в раскрытую дверь.
   И тут же очутилась в сказке. Красиво, сухо, тепло, и пахнет чем-то... мужским. Настолько вкусно, что у нее закружилась голова. Если бы её муж благоухал хоть вполовину также, как Лавр и салон его машины, Зоя, возможно, никогда не решилась бы от него уйти. Но он все время бурчал, что от одеколона у него болит живот, а дезодорант для подмышек вызывает головную боль. И всегда оставался для неё безликим, без своего аромата, посторонний, никакой.
   - Ну что, в путь? - Лавр ждал, когда Зоя на него посмотрит.
   Женщина вдруг улыбнулась и молча кивнула. Она была почти счастлива, словно попала в другую жизнь, где всё на своих местах, хорошо организовано и устроено. Ей казалось, что мужчина с машиной - это бог, ну или полубог. Он может добраться в любую точку города, отвезти, привезти, подвезти. Он может затариться в любом магазине города и загрузить полный багажник продуктов, ему не надо как Зойке тащить в оттянутых руках по несколько пакетов или делать несколько ходок, чтобы заполнить холодильник хотя бы на пару дней.
   Он может отправиться в любой кинотеатр на последний сеанс, и потом не тащиться на остановку под дождем или в снегопад, слушая по телефону, что ближайшее такси будет только через полчаса.
   Он может объехать все магазины города в поисках нужного размера обуви для ребенка, а не покупать на базаре первую подвернувшуюся под руку пару.
   Он может выехать на природу с полным пакетом еды, с пледом и удочками, или просто так, чтобы побродить в каком-нибудь живописном месте, до которого надо добираться на общественном транспорте порядка часа, или вообще на рейсовом автобусе.
   Да, мужчина с машиной - это почти что волшебник. И это очень красиво. Его поза в кресле, рука на рычаге коробки передач, пальцы на руле. Боже, она поплыла, что с ней происходит?
   Зойка резко выпрямилась, стряхивая морок, и отвернулась к окну, пока Лавр ничего не заметил.
   Наклонившись, он нажал какую-то кнопку на панели перед Зоей, и женщина вздрогнула от неожиданности.
   - Я сделал печку потеплее, ты дрожишь и никак не можешь согреться, - пояснил он. - Сейчас будет лучше. Сидение тоже с подогревом, так что можешь расслабиться.
   Да он точно волшебник.
   Надо же, какая история - еще полчаса назад она страдала от того, что ей не для кого сделать добро, некому помочь, и никто в свою очередь не горит желанием облагодетельствовать её. Она спешила в пустую холодную квартиру, но вместо этого её ждет приятный вечер в обществе культурного человека, горячий душ и солянка. Боже, всё-таки есть бог на свете, и он её любит!
   Ещё полчаса назад она была уверена, что этого не может с ней случиться, потому что с ней никогда ничего не случается. Если кто-то и имел время и запас добрых дел, то потратить их он желал на кого-то более симпатичного и привлекательного, нежели Зоя Лесникова. И вот встретился человек, которому не жалко сделать добро именно ей.
   Стоп, а почему он для неё это делает? Зачем ему это? Однозначно, что он не увлечен ею (и думать о подобном не смей, не позорься хотя бы перед собой). Она поняла бы, если бы Кешка был старше, имел вес и авторитет, и Лавр искал бы его расположения. В таких условиях был бы понятен его интерес к родственнице объекта его внимания. Но Кешка - ребенок, и Лавру с него ни клока шерсти, так почему же он помогает ей?
   Альтруизм? Не смешите мои подковы, в наше-то время! Тратить бензин, воду по счетчику и продукты просто так - надо быть больным на всю голову. Так, это мысль, и надо её подумать. Или он больной - читай маньяк - и просто завлек жертву в свои сети, или... или... если он психически здоров и солянку делает не из человеческого мяса, а из продуктов с рынка, то... выходит... имеет интерес к ней другого характера? Так всё же, она ему нравится???
   О, Зоя, признайся, хитрая бестия, ты бы очень этого хотела, не правда ли? Все твои мысли, в каких бы степях не гуляли, в каких бы джунглях не запутывались, всегда возвращаются к одной теме - Лавр тобой увлечен.
   Надо быть очень глупой и наивной, чтобы так считать, но кто сможет прочитать её мысли, перед кем ей стыдиться? Да не о стыде речь. Просто чем выше летаешь, тем больнее оттуда падать, и надо сделать всё, чтобы в день объявления о его счастье, разделенном с какой-нибудь красоткой, достойно выдержать это удар и не упасть в обморок, тем самым выдав и разоблачив себя.
   Если бы она была хоть немного стройнее, обладала мягким характером и умела лучезарно улыбаться, она бы могла поверить, что какой-то процентик симпатии к ней со стороны Лавра присутствует, но так.... Значит, все же маньяк?
   Она полезла в сумку за салфетками, чтобы протереть мокрое лицо, и парочку протянула Лавру.
   - Как посмотришь на то, чтобы заехать в автокафе и купить чай и бутерброды, пока мы в дороге? - предложил вдруг мужчина, выезжая со двора.
   - Смотрю с надеждой, - призналась Зоя. - Ужасно голодная. Мне даже стыдно, насколько.
   - Брось, хороший аппетит - признак здоровья.
   - Точно, вампиры не пьют больную кровь, каннибалы также предпочитают здоровятинку.
   - Ну и шуточки у тебя, - усмехнулся Лавр, не отрывая взгляда от дороги. Дворники работали с легким шуршанием, разгоняя дождевой поток с лобового стекла. - Точно, когда ты голодна - сама не своя.
   - А ты?
   - Я успел перекусить, перед тем как к вам заехать, - Лавр бросил на нее быстрый взгляд. - Встретил приятеля, и мы ненадолго зависли в одной милой кафешке. Кстати, там делают отличный шашлык. Ты должна как-нибудь это попробовать. Надеюсь, ты не вегетарианка?
   - Не дождетесь, нет ничего прекраснее свинины.
   - Наш человек, дай пять, - Лавр протянул ей ладонь для хлопка, что они и сделали.
  
   Глава 8. Про смерть души, экскурсию и незнакомку
  
   Мадам казалось, время замедлило ход и лошади двигались с трудом, будто увязли в непролазной грязи, словно злой рок стремился задержать ее. Она была уже готова дать кучеру знак, что сойдет, чтобы броситься бегом по заветному адресу, когда впереди показался знакомый сад. В тени его деревьев было сказано так много нежных слов и подарено так много поцелуев. Здесь каждый предмет хранил тайну ее былого присутствия.
   Серж... Как истосковалось сердце по милому другу. С некоторых пор заветные желтые конверты перестали приходить, и это повергало мадам в пучину отчаяния. Лишь неизлечимая тоска толкнула ее на столь дерзкий шаг - отправиться к тому, кто неожиданно оборвал их отношения.
   Серж... Его улыбка такая ясная и светлая, какую может явить только чистое сердце и благородная душа, нежные руки, как всегда, в краске, мягкие локоны, которые так приятно перебирать, крепкая грудь, к которой удобно прижаться, чтобы долгие минуты слушать стук любимого сердца.
   Мадам была готова умереть за него, но он предпочел самолично ее уничтожить. Оборвал ее жизнь одной короткой фразой 'Все кончено'.
   Она примет его решение, каким бы оно ни было. Она смирится со своей участью брошенной и забытой. Ей только необходимо знать причину. Понять и смириться.
   Она найдет в себе силы заглушить эту боль и жить дальше, с потухшим взором. Её давно окружают мертвые души, понятия не имеющие о том, как смердят. Она не примкнет к ним, нет, она не вернется в тот круг, который решительно отвергла. Она будет отдельно, бесплотной тенью носиться по лабиринтам своей памяти, памяти о лете, о чуде, о самом светлом чувстве в ее жизни, которое, увы, уже никогда не повторится.
  
  ***
  
   Зойка задремала, как только утолила первый голод и почувствовала тепло. Оно разливалось по всему телу ленивыми ручейками, утяжеляя руки и ноги, побуждая закрыть глаза, погружая в волшебное состояние между сном и бодрствованием, когда все слышишь и понимаешь, в то же время принимая происходящее как что-то нереальное.
   Лавр, бросив взгляд на свою спутницу, решил не мешать. У неё выдался трудный день, впрочем, наверняка, как и все её дни. Наверняка, будучи беспокойной мамочкой, она по жизни спит гораздо меньше, чем требуется для полноценного отдыха.
   Осторожно забрав из её ослабевших рук стаканчик с остывшим чаем, он решительно повернул машину, справедливо считая, что для бешеной собаки семь верст не крюк. Пусть отдохнет. Подобный маршрут он называл 'в Корякино через Копенгаген'. Плутал по районам и пару раз даже выезжал на окружную дорогу, чтобы потянуть время и дать странной дамочке, полной тревог и фобий, в одиночку воспитывающей сына, хоть немного пожить для себя.
   Он хмыкнул при этой мысли. Да уж, такие, закусив удила и забыв про собственные потребности, готовы защищать своих чад, отчаянно спасая их от мнимых и реальных угроз, не понимая, что порой мешают им просто жить и наслаждаться этой жизнью. И ведь не скажешь ей об этом - не поймет, да еще и обидится. А уж эта - еще и сама обидит. Да, язык у нее без костей и с мозгом не всегда в паре работает.
   Нет, Лавр не считал её глупой, он вообще хорошо относился к людям (так научили), но прекрасно видел, что Зоя несвободна, не может раскрепоститься и почувствовать уверенность, от этого и нелепость некоторых её поступков. Это сквозило во всем, не только в словах, но даже в том, как она двигается. Она сутулилась, шагала неуверенно и поспешно, и все время стремилась сделать всё как можно быстрее, словно желая спрятаться, уйти с открытого пространства, укрыться, наконец, в тени.
   А ведь Лавр видел в ней потенциал. Один Кешка чего стоит - честный, открытый и искренний. Такой не сделает подлость ни исподтишка, ни нечаянно: в этом немалая заслуга его матери. А день рождения какой она ему устроила. Лавр обратил внимание на плакаты и всякие приспособления и поделки для конкурсов, чтобы развлечь 'малышню'. И подарок ему купила, скрепя сердце, но всё же смирившись с выбором сына. Поглядите на неё - шлем ей не понравился, рога её смутили. Да она вся - стеснение и смущение. И как только такая замуж умудрилась выйти? Ладно, это не его дело.
   Мужчина покосился на притихшую пассажирку. Ресницы длинные, роскошные, и волосы необыкновенного цвета. Натуральные блондинки - это не те, которых короновали в анекдотах, об этой смело можно заявить, что с мозгами у неё всё в порядке. Хотя... вроде как и не всё. Ну вот, опять. Лавр хмыкнул. Да, дамочка еще та, однозначно про нее и не скажешь. Зая, зая, заечка. Все они хороши, когда спят. Такие милые и нежные.
   Засмотревшись на пухлые губы посапывающей женщины, Лавр чуть не проехал на красный свет, и только благодаря натренированной реакции успел вовремя затормозить, не покалечив людей, готовых отправиться по пешеходному переходу через проезжую часть.
   Тихо выругавшись, мужчина покосился на Зою. Дернувшись, та раскрыла глаза, несколько раз растерянно моргнув. Повернувшись к Лавру, вдруг улыбнулась. Ну точно, ещё сонная, вот и забыла, как к нему относится.
   - Привет, ты снова с нами, - подмигнул ей Лавр.
   - А что случилось? Почему мы стоим?
   - Сейчас поедем, как только сменится красный свет.
   - А, ясно. Мы еще не приехали? А то я вроде как заснула, - проговорила она, выпрямляясь в кресле.
   Сунув ноги в туфли, невольно поморщилась. Холодная и сырая обувь - что может быть отвратительнее?
   - Мы практически у меня во дворе, - заверил Лавр. - Осталось несколько поворотов, и ты забудешь про дискомфорт.
   - О, скорее бы, даже не верится. Как там писал Маяковский?
   - О чем, о моей квартире?
   - Да нет, - Зоя о чем-то задумалась.
   - Обо мне?
   - О, да ладно, я уже поняла, что ты парень без комплексов, но всё же речь не о тебе.
   - Вот как? А о ком? - Лавр нахмурил брови, сдерживая улыбку.
   - Ну что-то про ванную, которая как земля обетованная. Эх, не помню.
   - О, так Маяковский писал про мою джакузи?
   - Да ну те... бя... у тебя джакузи? - Зоя выглядела озадаченной.
   - Да, а что? Не подходит?
   - Да нет, вполне. Что есть, за то и спасибо, - буркнула она и отвернулась к окну, давая понять, что время перемирия закончилось и она больше не намерена оставаться милой и любезной.
   У Зои, как и у большинства обычных людей, существовали свои парадигмы, стереотипы и штампы. И наличие джакузи говорило женщине, что её владельца можно смело причислять к зажиточной части общества, а это значит, что он в любом случае богат по меркам Зои, и это еще один повод для комплексов. Ну, у неё все так: если кто-то красивее - она скукоживается, если кто-то удачлив - она замыкается, если кто-то весел и шумен - она становится тенью. А если кто-то богат - то ей там вообще нечего делать.
   Но не спрашивать же о материальном положение человека, к которому собираешься ехать в гости! А стоило бы. Неужели бы она отказалась от приглашения? Да. Сообщи ей Лавр, к примеру, что у него двухуровневая квартира, она бы точно не поехала. А может, у него коттедж? Нет, он вроде говорил, что квартира. Ладно, солянка - вот о чем стоит думать. Это должно примирить её с неприятными фактами.
   Двор, в который въехал черный джип, оказался самым обычным, с детской площадкой, подобной той, с которой каждый вечер доносится шум, достигая Зойкиных ушей, со скамейками для доминошников и зарослями кустарников для собачников. Дом тоже показался типовым, семиэтажный, кирпичный, с обычными окнами. На первый взгляд.
   Начать с того, что Лавр нажал на кнопку на какой-то лентяйке, поднеся её к стеклу со свой стороны, и перед ним стали подниматься железные ворота. На первом этаже - гаражи!
   Внутри тоже все было необычно, по крайней мере, для Зои. Кадки с цветами у чистых стен, зеркала на каждом этаже и просторные светлые площадки на три квартиры.
   Когда Лавр отпер замок и толкнул дверь, пропуская свою гостью вперед, Зоя перешагнула порог квартиры с внутренним трепетом.
   Прямо из большого квадратного холла в поле зрения попал огромный кухонный гарнитур вдоль длинной стены по правую руку. Видно окно, а чтобы узреть что-то ещё, мешает другая стена, которая заворачивает из холла в гостиную слева, отделяя ее от кухни и перекрывая обозрение из коридора. А прихожая какая огромная! С зеркальными шкафами и диваном у входной двери.
   Лавр помог Зое снять плащ, повесил на вешалку, скинул обувь и, взяв Зою за руку, повел в кухню-гостиную. Как только кончилась необычная закругленная стена, взору девушки предстала полная картина: большой зал с двумя окнами и огромным полированным столом между ними, справа - видимая из холла кухня, слева - небольшой зал с угловым диваном посередине и домашним кинотеатром в углу. Голую беленую стену украшала большая картина со странным пейзажем, судя по обилию красных и оранжевых оттенков - откуда-то с Марса.
   Зоя моргала, во все глаза наблюдая такой нестандартный интерьер.
   - Давай я сначала накормлю тебя, а потом ты завалишься в ванную, идет? - Лавр снисходительно наблюдал за реакцией своей гостьи, давая себе отчет, что его простенькая квартирка далека от тех домов, которые принято считать элитными, и в которых проживают некоторые его друзья. Но ему много не надо, здесь всё для него выглядит уютным и удобным.
   - Ага, - просто сказала Зоя. - А еще комнаты здесь есть?
   - Да, мы прошли мимо двери, - и Лавр указал рукой в сторону холла.
   Между гардеробом и кухонными шкафами действительно была неприметная дверь. Нет, красивая, со стеклянной вставкой, но не бросающаяся в глаза. Заглянув за нее, Зойка оказалась в небольшом предбаннике со встроенным книжным стеллажом во всю стену, светлом из-за того, что три двери в нем также были стеклянными и пропускали свет из комнат.
   - Еще три комнаты? - с благоговейным трепетом проговорила женщина.
   Лавр просто пожал плечами. В одной стоял огромный компьютерный стол, на котором два монитора, обычный и огромный, ютились среди множества проводов, плат и дисков. На стеллаже по одной стене расположилась мощная стерео система, тысячи дисков потрясали сейчас воображение неискушенной женщины. Небольшой диванчик под окном был завален какими-то журналами, и Зойка хмыкнула, подумав, что это могли бы быть к примеру 'Максим', или 'Плейбой', но названия свидетельствовали, что это о мотоциклах, и ни о чём другом. На полу в углу валялись какие-то детали, наверняка, от байка, название этим вещам женщина дать не могла.
   - Ну, тут, как ты поняла, рабочий кабинет и немного рабочая обстановка, - улыбнулся Лавр, прислонившись к косяку двери.
   - Ясно, - кивнула девушка. Размер помещения поразил её.
   - Ну, идем дальше, - гид толкнул следующую дверь.
   В этой комнате все было как обычно. Просто место для гостей, с диваном на пол-Зойкиной квартиры, сервантом с какой-то необычной посудой, с пианино у стены, журнальным столиком и множеством картин на светлых обоях. В целом очень красиво и изысканно.
   - Если кто-то решится вдруг заночевать, - пояснил Лавр. - Отец часто захаживает, да и друзья остаются.
   - Это когда после вечеринки они не в состоянии добраться до дома самостоятельно?
   - Тип того, - кивнул серьезно Лавр, но глаза его сверкнули насмешкой. За кого она его принимает и какую роль отводит его друзьям? Чудачка.
   - Ну и спальня! - торжественно произнес Лавр, когда Зойка уже успела распахнуть последнюю дверь и сунуть туда свой нос.
   При этих словах она нервно дернулась, подскочила, и постаралась побыстрее захлопнуть дверь, чем вызвала у Лавра приступ хохота.
   - Там нет ничего такого, что могло бы тебя смутить, зая, - сквозь смех заявил Лавр, сам толкая дверь.
   Зойка еле удержалась от желания зажмуриться, но выглядеть идиоткой в глазах этого нахала очень не хотелось, и она поборола свой инстинкт. Просто она полагала, что спальня - это что-то интимное, даже если там не разбросано нижнее белье или что-то посущественнее.
   Обстановка оказалась более чем скромной. Огромная низкая кровать с черным покрывалом, занавешенные темным окна, полки с книгами во всю стену, небольшой платяной шкаф, вот и все. Ни прикроватных тумбочек, ни зеркала, ни торшера, ни бра над кроватью. Типичная холостяцкая спальня. Еще гитара в какой-то подставке. И ничего, что указывало бы на присутствие женщины. И кстати, ни одного носка или смятой рубашки. Чистота и полный порядок.
   Зоя почувствовала, что краснеет.
   - Ну, теперь ты практически все обо мне знаешь, так что - умываться и за стол, - взял бразды правления в свои немытые руки мужчина, и они вернулись к началу экскурсии, в прихожую.
   Ещё две двери.
   - А там что? - сразу задала вопрос Зоя, вошедшая во вкус. Было так здорово рассматривать всё в этом необычном для нее доме. Она не сразу поняла, почему Лавр сделал такое лицо, и уже потянувшись к ручке, напряглась. - А что ты так смотришь на меня?
   - Да жду, когда ты краснеть начнешь, - заявил Лавр, приближаясь к ней.
   - Что я, туалетов не видела, что ли, - храбро заявила Зоя, догадавшись, о чем он, и открыла дверь.
   Это и правда был туалет. С унитазом, биде и небольшой угловой раковиной. Разумеется, она стала пунцовой как свекла, даже не успев понять - ну почему так-то?
   - А что же за второй дверью? - не поворачиваясь к хозяину квартиры лицом, спросила Зоя.
   Щадя её чувства, Лавр пошел вперед, открыл дверь и первым вошел внутрь большого помещения.
   Прямо напротив входа расположилась огромная раковина с большим зеркалом (надо же, при описании этой квартиры Зоя в состоянии подобрать только такие эпитеты -большое, огромное, просторное). Слева в углу ютился еще один белоснежный унитаз и царственно расположилась та самая ванна - джакузи. Справа опять какая-то перегородка снова куда-то заворачивала, так, что Зое захотелось пройти мимо умывальника и заглянуть 'за горизонт'. Оказалось, это душевая кабина, стилизованная под общий интерьер, исполненный в плитке под натуральный камень. Боже, так необычно и красиво! Словно миниатюрная замковая башенка.
   - Лавр, я впервые вижу такую квартиру, - в восхищении произнесла Зоя.
   - Рад, что тебе понравилось, - мужчина подошел к умывальнику, включил воду и кивком головы пригласил свою гостью.
   И мыло-то у него душистое, и полотенце пушистое, и зубной порошок и какой-то там гребешок... Ну надо же, как живут люди, пронеслось в голове у пораженной женщины.
   Она сидела за столом, постукивая пальцами ног по полу, размышляя о том, оставляет ли грязные мокрые следы на паркете.
   Когда перед ней возникла пиала с душистым наваристым супом, Зоя на мгновение даже зажмурилась. Она обожала красивую посуду и млела, когда от еды поднимался легкий пар, распространяя аппетитный запах. И ей безумно понравилось, что еду подал такой мужчина. А ведь это первый мужчина, который что-то для нее сделал... Зоя, ты дура, он просто был хорошим пионером, его учили помогать несчастным и жалеть убогих, так что не мечтай.
   - Хорошо живешь, - вынесла она свой вердикт, дуя на солянку и нетерпеливо ожидая, когда же та немного остынет.
   - Да, мерзость из моего магазина позволяет мне такой стиль жизни, - заявил с невинным видом Лавр, усаживаясь напротив неё с другой стороны стола.
   - Даже удивительно, до чего же она пользуется спросом, - в тон ему ответствовала Зоя, запретив себе смущаться.
   Она по-прежнему считала, что восемьдесят процентов товара из его магазина заслуживает того, чтобы сгнить на свалке за городом. Ну а остальные двадцать - сгореть в великом костре очищения от духовной скверны.
   Пока она расправлялась с действительно мастерски приготовленной солянкой, Лавр сделал ей и себе чай, достал пряники, сахарницу и снова уселся напротив неё.
   Только доев всё до последней ложки, Зоя соизволила обратить на хозяина квартиры внимание, и его взгляд снова смутил её. Мужчина сидел с легкой полуулыбкой и внимательно её разглядывал.
   - Что? - растерялась Зойка.
   Лавр отрицательно помотал головой, всё также загадочно улыбаясь.
   - Я каким-то образом нарушила какой-то негласный кодекс? - Зоя почувствовала себя неуютно под таким пристальным взглядом. Помнится, не так давно она устроила из-за этого неприятную сцену.
   - Да всё в порядке, зая, не напрягайся ты так, - попытался успокоить ее Лавр, но его взгляд по-прежнему прожигал ее какой-то настойчивостью, завуалированной под вежливый интерес.
   - Я испачкалась, пока ела? - Зоя начинала заводиться.
   - Нет, но вот тебе салфетка, если так тебе станет спокойней, - длинные пальцы протянули ей белоснежную салфетку. - Просто ты такая красивая, что глаз не оторвать, - сообщил Лавр, и Зоя замерла, чуть не проглотив тонкую бумагу.
   - Это ты чего сейчас сказал? - пробормотала она тихо. Если честно - ей это не понравилось. За такими словами всегда стоял подвох, и она на это не поведется.
   - Вообще-то, это называется комплимент, - Лавр, как ни в чем ни бывало, продолжал улыбаться.
   - Спасибо, всё было очень вкусно, чая не надо, - Зоя с неожиданной для самой себя поспешностью принялась выбираться из-за стола, но стул с высокой спинкой оказался тяжелым, и она неловко копошилась, пытаясь вырваться на свободу. - Мне пора, кажется, уже поздно.
   - Поздно будет немного погодя, - спокойно заявил Лавр, - а сейчас будет горячая ванна. Идем, - и не обращая внимания на закипающую злость своей гостьи, он взял ее за руку и вновь повел в ванную комнату.
   - А ванную в твоем доме принято принимать в твоем присутствии? - огрызнулась Зоя. - Чтобы чего-нибудь случайно не сломать?
   - Мысль неплохая, но думаю, мы еще мало знакомы, так что я ограничусь тем, что научу тебя пользоваться сложной системой включения самостоятельно, хорошо, зайка? - по-прежнему во все зубы усмехался самоуверенный мужчина.
   Зоя не посчитала нужным что-то отвечать. Всё, что она говорила, ляпалось всегда невпопад и всё время оказывалось какой-то глупостью. Бывают такие люди, им что ни скажи, всё окажется смешным и нелепым. Вот, Лавр из таких.
   Она внимательно следила за тем, что он показывал и объяснял, любуясь изящной мужской кистью с длинными пальцами и дурацким перстнем на мизинце. А ведь он не женат, и обручалки нет, и в доме женского присутствия не наблюдается, пронеслось у Зойки в голове.
   Лавр тем временем заглянул в шкаф под умывальником и достал чистое полотенце, пахнущее такой альпийской свежестью, что закроешь глаза, и вмиг очутишься там, на вершине заснеженной горы.
   - Ну, соль для ванны мы с тобой уже выбрали, - оба глянули в заполняющуюся ванную, вода в которой приобрела нежный зеленоватый оттенок и аромат зеленого яблока, - шампунь и гель наверху, естественно, мужские, уж не обессудь, одежду можешь повесить на змеевик, она немного прогреется. Да, если надо будет потереть спинку - зови, я рядом, - и, довольно ухмыляясь, Лавр, наконец, оставил Зойку одну.
   Забив на все переживания и на какое-то время выключив соображение, Зоя наслаждалась теплом ароматной воды, погрузившись в пену и негу, которые прежде видела только по телевизору. Она не любила принимать ванну, всегда по-быстрому заскакивая в душ, но сейчас обстоятельства сложились так, что она ощущала себя звездой кино, принимающей ванну перед поездкой на светский раут. Она как мадам!
   Время летело незаметно, и вскоре вода остыла, что послужило сигналом к тому, что пора закругляться, и всего хорошо в меру. Впрочем, Лавр её не беспокоил и не намекал на время, так что Зоя пребывала в самом благодушном состоянии, когда насухо растеревшись мягким полотенцем и одевшись в высохшую одежду, но всё ещё с мокрой головой, она вышла в холл неспешной походкой.
   Каково же было ее изумление, когда на диванчике в прихожей она увидела молодую женщину. Красивую, стройную, стильно одетую. Зоя по сравнению с ней выглядела колхозной дояркой.
   - Привет, - спокойно сказала незнакомка и отхлебнула из большой чашки, в которую не так давно Лавр наливал себе чай. Казалось, она не заметила смущения женщины, чувствуя себе вполне комфортно. Она лишь поменяла ногу на ногу.
   - П...привет, - выдавила Зоя. - Похоже, я что-то пропустила, пока была в ванной, оторванная от цивилизации, тем не менее, находясь на самой ее вершине, - Зоя конечно сникла при такой красотке, но язык работал как обычно.
   - О, да нет, не беспокойся, все в порядке, и Лаврик оставил меня специально дожидаться тебя. Кстати, я Эва, - красотка кивнула, тон её был вполне дружелюбным, но что-то в ее облике не понравилось Зое. Возможно, она просто ревнует, и не понравилась ей привлекательная внешность? Или то, что она так по-свойски назвала хозяина квартиры и обладателя могучих мышц Лавриком?
   Да, в квартире нет признаков женской руки, но что мешает Лавру принимать у себя женщин, сколько ему влезет? А сколько ему влезет?
   - Ты могла бы и поторопить меня, - вежливо улыбнулась Зоя. - Я там совсем забыла про течение времени.
   - Лаврик запретил, - улыбнулась Эва, и Зое почудилась некоторая неискренность в её улыбке. - Кстати, я привезла тебе новые колготки по его просьбе.
   - Как мило, - умилилась Зоя. Всё же его заботливость тронула её до глубины души. - А где он сам?
   - Ему пришлось уехать, один его друг нарушил какие-то правила и загремел к Дорожным Патрулям, и кроме Лескова вытащить его никто не сможет, - снизошла до объяснения девушка.
   На вид ей было меньше тридцати, длинные прямые волосы каштанового цвета обрамляли точеное бледное лицо, огромные карие глаза казались такими выразительными, что для этой девушки хотелось совершить невозможное, лишь бы она всегда смотрела на тебя. Тонкие руки, маленькая грудь, длинные ноги, все, что так нравится современным мужчинам, и чего в Зое не было в помине уже много-много-много лет.
   Да, Зоя, а ведь тебя предупреждали, что падать будет ох как больно, пронеслась в голове мысль, после которой захотелось зареветь.
   - А Лесков, это...
   - Это и есть Лавр, - кивнула головой красотка. - Ну что, суши голову, и я вызову тебе такси, - она легко вспорхнула с дивана, прошла к кухонной раковине, вылила остатки чая и, сполоснув чашку, убрала в сушилку, приподняв прозрачную дверцу шкафчика.
   Вот и всё, старушка... Он просто тебе помог, да ещё и свою девушку к этому делу привлек. А ты думала, что он намеренно заманил тебя к себе с далеко идущими последствиями? Эти последствия были только в твоей больной голове.
  
  Глава 9. Про внешнее и внутреннее, второго слона и визит без предупреждения
  
   Выскочив из оплаченного Эвой такси, Зоя взбежала по ступенькам, прыгая через две, на одном дыхании открыла замок и заскочила в квартиру, будто за ней гнались полчища разгневанных пингвинов. Закрыла дверь, и понеслось...
   Со всхлипами скинула обувь, расшвыривая туфли в разные углы, с остервенением, грозящим вырвать пуговицы с материей, стащила с себя плащ и не глядя швырнула на полку под зеркалом. Тот светлой тряпочкой тихо соскользнул на пол. Зонт и сумка полетели куда-то по коридору в сторону кухни, но также нашли пристанище на полу. Сама же Зойка, на ходу снимая и бросая на пол одежду, нырнула на неубранный с утра диван (Кешка сразу после школы поехал к бабушке, и заправить и собрать её спальное место было некому).
   Укрылась с головой, свернулась калачиком и зарыдала. Ей было стыдно. Стыдно себя и за себя. Она просто старая бабища, выжившая из ума, если подумала, что красивому мужчине в полном расцвете сил, обладающему недюжинной силой и ловкостью, обеспеченному и уверенному в себе может за каким-то лешим понадобиться такое АшиПко природы как Зоя Лесникова.
   Стоит перечитать 'Джейн Эйр', чтобы вспомнить, как следует бороться с такими заблуждениями, как возможность вызвать интерес у сильной яркой личности, когда в поле его зрения имеет место быть такая красотка как Эва. Но она не умеет рисовать и, кстати, именно дурнушку Джейн и выбрали в конечном итоге... Да, но душа-то у нее была красивая.
   А как может быть красивой женщина, уставшая от жизни в свои тридцать пять, несущаяся в ритме загнанной лошади и все равно ничего не успевающая. Она и живет-то как-то не так, как следует. Не наводит порядок и уют, а борется с грязью и хаосом. Не строит планы, а расхлебывает последствия, не наслаждается жизнью, а прячется в закоулках своих пустых иллюзий.
   Что, ну что должно произойти, чтобы на неё обратили внимание? Она семь лет прожила с мужчиной под одной крышей и в одной комнате, и то он её не заметил.
   Бежала от одиночества, а попала в еще большее рабство, когда брак стал болотом, затягивающим на мрачную глубину, без просвета и свежего воздуха. Теперь желание быть кому-то нужной пытается скрыть от самой себя, чтобы не краснеть от стыда за такие "смелые и дерзкие" мысли. Да и как в такое поверить, как позволить себе об этом мечтать, если все мало-мальски симпатичные парни также мечтают о любви, и отнюдь не пышнотелую стареющую тетку видят в своих фантазиях.
   Кому она нужна такая... Какая? А никакая. Вот и верещит, и орет и зубоскалит, как обозленная на всех неудовлетворенная баба. Такая и есть. И если Лавр не сказал ей об этом, то только исключительно в силу превосходного воспитания. Ой-й-й-й! Не надо про него, ну пожалуйста! Всё, хватит! Больше никогда не надо про него!
   Она больше не хочет не только слышать, но и вообще знать о существовании такого человека как Лавр Лесков. И возможно, вскоре ей станет намного легче. Даже наверняка. Она излечится, стыд и обида забудутся, и она снова заживет в своем привычном мире, пустом и сером, наполненном страхом и заботами о ребенке, которому нужна её любовь и поддержка.
   Так они и будут жить: вместе, дружно, теперь - без всяких эмоциональных всплесков... И Зоя снова залилась слезами и плакала еще долго, не в силах уснуть из-за такого чудовищного разочарования... в себе.
   Здесь надо понимать правильно: при всей своей душевной угнетенности, внешне Зоя не производила подавленного впечатления. Со стороны она выглядела вполне нормальной женщиной, и даже, возможно, кому-то нравилась, по крайней мере, в офисе были мужчины, которые постоянно с ней общались на внерабочие темы, например, её шеф Кравцов. Не было дня, чтобы он не заходил в кабинет, где она шикарно здравствовала у окна за большим угловым столом, обложенная папками-регистраторами, папками-скоросшивателями и бумажными папками-дело.
   Вопросы 'как дела?' и 'как сын?' всегда были прелюдией к получасовым разглагольствованиям о жизни, о себе любимом и о Зое. Он всегда выводил её на размышления и рассуждения, и оба всегда оставались довольны как собой, так и друг другом. Зое даже казалось, что он сочувствует и сопереживает её нелегкой судьбе.
   Её коллеги-зубоскалки давно определили для себя, что разведенный (два сына от двух браков), ещё не старый (сорок шесть лет) и вполне обеспеченный (генеральный директор строительной компании) мужчина - блестящая пара не только для Лесниковой, и многие гадали и недоумевали - почему именно Зоя? И Зоя недоумевала вслед за всеми - почему именно её 'женили' на Кравцове'? Но людская молва такая вещь - как понесется, её не остановить.
   Возможно, будь он хоть немного симпатичным на взгляд Зои, к ней в голову тоже закралась бы мысль, а уж не нравится ли она генеральному? Но сердце молчало, поэтому мысли вскачь не неслись, в отсутствии особенного интереса со стороны Кравцова она была уверена, и офисные сплетни её не трогали.
  
  ***
  
   Зоя подходила к офису, когда Лавр позвонил первый раз. Довольно рано для дружеского приветствия, подумала она, убавляя на телефоне звук. Будучи человеком воспитанным, настаивать Лавр не стал, и второй раз позвонил уже через час, справедливо полагая, что если в восемь утра Зоя ещё могла спать, будучи матерью-одиночкой, вынужденной зарабатывать на хлеб изнурительным трудом без праздников и часто без выходных, то уже в девять-то она всяко должна проснуться.
   Но ей-то что с того, о чем он думает и что он полагает. Зоя просто смотрела на экран мобильника, запрещая себе с вожделением протянуть дрожащие ручонки и нажать на кнопку приема вызова.
   Следующий звонок последовал от Кешки, который интересовался, чего это мама не берет трубку.
   - Как это не беру, разговариваю же я с тобой! - делано удивилась Зоя, а у самой заколотилось сердце. Она прекрасно понимала, что имел в виду сын.
   - Мне стало известно, - начал издалека Иннокентий, - что кое-кто с утра не может до тебя дозвониться.
   Дипломат ты мой ушастый.
   - Не знаю, сыночка, по-видимому, набирали не тот номер, вот и не смогли меня найти, - выдала свою версию Зоя. - Как твои дела? У тебя сейчас перемена?
   - Перемена, перемена, - успокоил мать Кешка, и сразу раздался звонок, Зоя отчетливо его услышала. - Все, ма, мне пора! Позвони тогда сама Лавру, пожалуйста, ладно? Он просил.
   - Всенепременно, - заверила Зоя, и ребенок не сумел распознать в её голосе сарказм.
   Но когда Зоя проигнорировала очередной звонок красавца под запретом, в ход пошла тяжелая артиллерия. Роза самолично, изменив своему правилу - никаких личных звонков в рабочее время, решила срочно узнать, все ли в порядке у её дорогой подруги и вообще, как живется-можется, какие планы на ближайшие пятьдесят лет.
   - Да все у меня хорошо. Будет, - заверила её Зоя, - если я сейчас-же доделаю отчет и отдам его Кравцову. Сама знаешь, промедление может быть смерти подобно, а у меня ребенок маленький и ремонт не доделан, мне сейчас умирать никак нельзя. Так что давай, пока, созвонимся вечером.
   - А я чего звонила-то! - заторопилась Роза, опасаясь, что подруга повесит трубку. - Тебе Лавр просил привет передать, волнуется, всё ли у тебя в порядке, хотел узнать, как ты вчера добралась до дому.
   - А что ты об этом знаешь? - подозрительно запыхтела Зойка.
   - Да ничего особенного. Сейчас в наших кругах новость дня - вчерашняя авария, когда один парень на своем байке въехал на крышу легковушки на всей скорости, представляешь! И Макс и Лавр ездили его поддержать и узнать условия возмещения ущерба.
   'В наших кругах', прямо так и сказала. Роза уже в 'их' кругах, а Зоя как ходила кругами, облизываясь, так теперь и шугается этих самых кругов, как волк красных флажков. Или как черт ладана...
   - Роза, передавай всем, кто будет интересоваться, - кому ты там все-таки доверила свой номер телефона, - что у меня все в порядке, - произнесла Зоя и отключилась.
   Ну вот чего, ну чего ему надо? У него есть Эва, есть любимое увлечение и любимая работа. Он счастлив, у него даже хватает времени на то, чтобы делать счастливыми потерянных ребят, ну чего он к ней привязался? Если он и ей помочь хочет, то пусть катится отсюда подобру-поздорову. Не нужна ей никакая помощь, а от него в особенности. Чтобы он, обнимая свою красавицу с каштановыми волосами, да благотворил ей, раздавая подачки своего казенного участия и дежурного внимания? Покорнейше благодарит и просит уходить с миром.
   Зоя с блеском прошла собственное испытание и не ответила ни на один из семи вызовов. Гордой поступью она выходила из дверей офиса, попутно прощаясь с коллегами, задержавшимися покурить перед уходом, когда замерла на месте, узрев припаркованный прямо напротив парадного входа знакомый черный джип. Сердце словно облили кипятком, прежде чем женщина успела сообразить, что джипов таких в городе хватает, и если в каждом ей будет мерещиться Лавр, то стоит обратиться к психотерапевту, или как там он называется, который мании лечит?
   И все бы ничего, но присев на капот, у машины действительно маячил Лавр собственной персоной, и не один, а с каким-то приятелем, и не в коже, а в синих джинсах и темной короткой ветровке. Довольно резкая смена имиджа, пронеслось у Зои в голове. Товарищ его был ему под стать, также одет 'по-граждански', и не слишком выделялся бы из толпы, если бы не являлся обладателем такой же длинной шевелюры, как и у Лавра.
   Придя в себя от потрясения, Зоя медленно спускалась по ступенькам, словно проваливаясь в ставший жидким цемент, с трудом волоча непослушные ноги. Ну вот чего! Ему! Надо!
   - Привет, зайка, - Лавр, наконец, повернул голову в её сторону и заметив, улыбнулся во всю ширь своего лица. Его густой голос, казалось, заполнил все пространство двора и эхом понесся на площадь напротив здания, всполошив там стаю голубей, вспорхнувших ввысь.
   Если до этой минуты работники фирмы еще могли заниматься своими делами и травить анекдоты, бросая любопытные взгляды в сторону таинственных неформалов, то теперь все как один повернули головы, разглядывая Зойкиных 'приятелей' в упор, ну и Зою заодно. Уже только за это женщина была готова убить непрошеных гостей.
   Спутник Лавра обернулся, и Зоя увидела красивого мужчину примерно своих лет, смуглого, черноглазого, с выразительными чертами лица. Он с интересом наблюдал за Зоей, и казалось, видел, как ее корчит и ломает, тогда как внешне она приближалась с лицом брезгливой королевы.
   - Зая, это Куб, тот самый второй слон, с которым ты так жаждала познакомиться в магазине, помнишь? - Лавр лучился радостью и искренностью, но Зоя-то понимала, что он сейчас её практически подставляет. Надо же, припомнил ей "слонов" с их первой встречи.
   Она лишь согласно кивнула головой. Если она не будет трепыхаться и сопротивляться, возможно, палачи оставят её в покое, потеряв к обездвиженной жертве всякий интерес.
   - Рад познакомиться, - Куб протянул Зое руку. Для рукопожатия??? - Я так и думал, что у Кешки такая привлекательная мама.
   Он не стал по-товарищески пожимать её ладонь, не стал и целовать, но аккуратно сжал пальцами настолько интимным образом, будто нащупал какую-то точку, отвечающую за выброс гормона удовольствия в кровь. Зоя в изумлении взглянула на нового знакомого. Прищур темных глаз наводил на мысль, что он всё уже прочел в Зойкиной душе и о полученном удовольствии догадался. Впрочем, у неё всегда всё на лице написано, любой догадается .
   - Зая, у тебя что-то с телефоном сегодня, - произнес Лавр как ни в чем ни бывало. - Я пытался несколько раз тебе позвонить, - семь! Семь раз! - Просто хотелось узнать, как твои дела, как вчера добралась, понравилась ли моя ванна.
   - Ты знаешь, понравилась, да, спасибо, - Зоя следила за мимикой лица и интонациями голоса, которые, как ретивые кони, рвались умчаться в степь. - И девочка твоя такая милая, внимательная. Я должна ей за колг...э...подарок, и за такси.
   - О, не беспокойся, ни в коем случае, - отмахнулся Лавр. - Все расходы я беру на себя. Ты же позволишь мне быть гусаром? - и взгляд такой, то ли проникновенный, то ли насмешливый. Зое трудно было понять, она чувствовала себя, как муха, увязшая в сиропе. И когда она успела к нему так привязаться, что сейчас ей почти что больно на него смотреть?
   - Это здорово, - лишь кивнула она головой.
   Возникла пауза, во время которой оба мужчины спокойно и внимательно разглядывали её, а она чувствовала себя в купальнике на два размера меньше положенного. Гады, ну и гады же вы! Ещё спину сверлят любопытные взгляды тех, кто по какой-то, блин, причине, не торопится отправиться домой. И главное, про 'девочку свою' никакого замечания не сделал. А чего Зоя ожидала? Чтобы он заверил её, что это просто соседка, или невеста друга, или вообще его двоюродная сестра? Что, всё ещё мечтает? Ну а чего ей остается делать?
   - Ну, ты домой? - отмер первым Лавр. - Я могу подбросить, - и он обогнул машину, остановившись напротив дверцы.
   - Нет, спасибо, не надо меня никуда подбрасывать, - всколыхнулась Зоя. - Мне тут недалеко надо в магазин зайти, и к подруге, и по делам вообще. Так что я надолго застряну в центре. Но спасибо, да, очень мило, что предложил.
   - И это, ты не обиделась, что я оставил вчера тебя одну? - Лавр уже открыл дверь, когда решил извиниться за свое вчерашнее исчезновение.
   Если он думает, что она расстроилась, ожидая от него 'продолжения банкета', а он взял, да и сбежал перед 'ночью любви', то парень много на себя берет.
   - Да ты знаешь, я справилась самостоятельно, - успокоила его совесть Зоя.
   - Я вижу, да, точно, - Лавр прищурил глаза и изогнул губы в усмешке. - Был рад помочь, и искренне расстроен, что вынужден был тебя покинуть раньше времени. Это все обстоятельства, понимаешь.
   - Да, Роза сообщила мне, и Эва тоже. Про парня, который занимался мото-паркуром.
   Оба мужчины рассмеялись, оценив иронию Зои.
   - Просто, я обещал тебе сыграть на гитаре, - скажите, какое самомнение, прямо умирает она без его песен, - а программу пришлось по-быстрому свернуть.
   - Да не переживай ты так, - решила успокоить его Зоя, - свернуть программу - это если бы ты вытащил меня из ванной на самом интересном месте. Ну, если бы мне пришлось покидать её в спешке, с пеной на голове, ну... в общем, ты понял.
   - Была такая мысль, в смысле, предупредить тебя о моем уходе, - Лавр облокотился на дверь, поигрывая ключом от машины, - но я подумал, что постучи я к тебе, или вообще загляни, ты могла бы захлебнуться, - при этих словах Куб хмыкнул, отворачиваясь, с деланным интересом изучая площадь через дорогу, с фонтаном в центре и скамейками, занятыми влюбленными парочками.
   Зоя сделала большие глаза, изображая оскорбленность.
   - Я могла бы захлебнуться от чего угодно, - проговорила она, медленно закипая, - и от волосатой головы в дверях - в том числе.
   - Ну так, мы поехали? - и как только его лицо не треснет столько улыбаться.
   - Разумеется. Я вас больше не задерживаю, - и Зоя первая пошла по тротуару, с ужасом осознав, что направляется в противоположную от остановки сторону. Ну и ладно, как только они уедут, она повернет обратно.
   - Пока, зая, было приятно познакомиться, - произнес ей вслед Куб.
   Черт, какая она им зая?
   - Точно не надо подвезти? - это Лавр, просто сама предупредительность.
   Зоя отрицательно покачала головой, не оборачиваясь и не замедляя ход.
   Вскоре черный джип обогнал её, просигналив на прощанье, и скрылся за поворотом.
   Ну вот, приехал просто так, ничего ему оказалось от неё не надо, а ей теперь неделю разгребать то, чего он тут наворотил своим пятиминутным появлением. Было очевидно, что коллеги просто так от неё не отстанут, тем более девчонки, падкие на всё блестящее и действительно красивое.
   Ещё и забывать труднее будет, как только черты его лица с новой четкостью прорисовались в сознании при этой нежданной встрече.
  
   Глава 10. Про девайс, скрытое влияние и визит с предупреждением
  
   Прошло пять дней с последней встречи. Почему Зоя это помнила? Да потому что думала об этом и считала дни, сколько не видела Лавра. Она все понимала про красивую Эву, не глупенькую куколку, а вполне умную молодую женщину, способную вскружить голову такому человеку как Лавр Лесков, но не имела сил усмирить безумную необузданную потребность мечтать и на что-то надеяться вопреки здравому смыслу. Даже не надеяться, нет, просто думать со страстью мазохиста, или с фанатизмом коллекционера, наткнувшегося вдруг на шедевр, который никогда не сможет приобрести лично для себя - в музее он, на стене висит, недоступен как та самая груша.
   А у них даже фамилии схожие: она - Лесникова, он - Лесков. Ну почти что Лесников: Лесков - Лесников. А она бы, например, могла стать Лесковой. Ну она вообще! Сама же орала от боли, когда небо обрушилось на нее гигантской люстрой, и снова неймется прибежать туда же, на то же самое место. Мало огребла? А кто завывал всю ночь в тоске и горе, мешая спасть соседям? Наверняка страдальцы ломали голову, гадая, какой породы собаку завела Зойка.
   Но приходил новый день, и снова возрождалась глупая безумная надежда на чудо, и выяснялось, что Зойка ничего не забыла, хоть и обещала себе. Тоска по прекрасному никуда не девалась, а Лавр вполне себе был тем самым 'прекрасным'.
   Просто в её пустой жизни до этого знакомства со странным неформалом вообще не было никаких образов и идеалов, о которых можно было бы думать дни и ночи напролет. Исключительно выдуманные или киношные образы, чтобы не было больно от встречи с предметом обожания в реальной жизни. Но, как ни берегла свои нервы от разочарования женщина, красота всё же прокралась в её дом. Недоступная и чужая. Чужой мужчина. Чего она боялась, то с ней и случилось (прямо как по Писанию).
   Успокаивала Зою лишь уверенность в том, что Лавр не догадывался о её мучениях, ревности и восхищении. Хотя, были и сложности: например - Кешка, двойной агент, троянский конь, засланный казачок, со свободным доступом в лагерь противника. Он всегда имел информацию о новостях и фактах, и стоило Зое только спросить его о Лавре, она узнала бы всё, что было известно сыну. Но она не спрашивала. Скорее, язык себе откусит, чем заведет с ним подобный разговор.
   И тем не менее, прошло пять дней, и разговор состоялся. Следует отметить, что не Зоя была его инициатором. Сам Лавр, коварно действуя через ребенка, достал её, не оставляя в покое, мешая спокойно тосковать в своем холодном и неуютном склепе одиночества. Вот и нарвался.
   Например, дал её сыну то, что Зоя дать была не в состоянии.
   Вернувшись с работы, усталая мать застала сына за игрой на планшете.
   - Что это? - в тревоге спросила она.
   - Это планшет, - делая ударение на букве 'а', сообщил Кеша, не отрываясь от видео. - Кстати, привет, ма, как день прошел?
   - Я вижу, что это. Я спросила о другом. Нормально день прошел, как всегда.
   - Нет, как ты спросила, так я и ответил, - Кешка лежал на животе, вытянувшись на диване во весь свой мальчишеский рост.
   - Вообще-то, полностью мой вопрос звучал 'Что это такое за фигня опять?'
   - Ма, ну ты чего?
   - Тебе мало было, когда ты в детском саду взял чужую электронную игру и потерял, и мне пришлось раскошелиться на две тысячи, чтобы возместить потерю? - Зоя завелась не по-детски. - У кого ты это взял?
   - Прозвучало так, будто я это украл, - засопел Кешка. Обиделся. - К тому же столько лет прошло, долго ты будешь это вспоминать?
   - Мне применить пытки, чтобы получить полную информацию?
   - Ну, ма! Мне дал его Лавр, и он мне доверяет и не боится, что я его потеряю, или сломаю.
   - Разумеется, он не боится! Он знает, где мы живем, и всегда сможет стрясти с нас деньги за убытки, - Зоя прямо вознегодовала, как только услышала это имя, кодовое слово, подействовавшее на нее, как красная тряпка на очень неуравновешенного быка.
   Опять этот Лавр, богатый, любезный, щедрый. И ванну-то он предлагает, и солянкой кормит, и планшет одалживает. Ну просто человек-исполнение желаний!
   - Вообще-то, я тебе не разрешала брать чужие вещи, - Зоя рассердилась, что за время всего разговора Кешка так и не оторвал взгляда от экрана.
   - А если я в школе потеряю ручку, чтобы одолжить ее у одноклассника, мне что ли тоже надо будет тебя спрашивать, да?
   - Сравнил ручку с дорогостоящей игрушкой! Сейчас же выключи и убери это! Я сказала сейчас же!
   - Ма, ну ты чего? У меня вообще ничего нет, ни велосипеда, ни компьютера, и телефон старый, кнопочный. Вот друг одолжил классную примочку, а ты сразу злишься! Хочешь, чтобы мы в бедности прожили всю жизнь? - Кеша сел по-турецки, ссутулившись, и с укором посмотрел на мать.
   - Это Лавр тебе сказал про нашу бедность? - побледнела Зоя.
   - Нет, Лавр, вообще-то, сказал, что я должен быть благодарен и за то, что имею, - буркнул Кешка, выключая, тем не менее, устройство.
   - Ну-ка, включи, - потребовала вдруг Зоя.
   - То выключи, то включи, голова кругом идет от смены твоего настроения, - буркнул Кеша, и Зоя подавилась воздухом.
   - Это откуда такие размышления о моем настроении? - она грозно свела брови.
   - От папы, - буркнул Кешка.
   - А, ну ладно, - сразу успокоилась Зоя, тогда ничего удивительного.
   Единственное, чего она опасалась, это что Лавр обсуждает её в её отсутствие. Но возможно ли такое, когда у него есть Эва? Вот странный Зойка человек - в комплексах купается, как в Адриатическом море, а самомнение - того гляди лопнет. Сама себя стыдится, а туда же, надеется, что кто-то о ней думает.
   - Ну, чего ты хочешь увидеть? - Кешка сосредоточенно тыкал в экран. Как только планшет снова оказался у него в руках, мальчик мгновенно пришел в хорошее расположение духа.
   - Не знаю, детка, покажи мне самое интересное, - Зоя подсела к сыну на двиан, он подвинулся, и она улеглась вместе с ним, положив подбородок на ладони и вперившись в экран.
   Увиденное потрясло её. Такие трюки на мотоциклах могли выполнять только отчаянные храбрецы. И, наверное, миллионеры, потому что наверняка за долгие годы тренировок они убивали не по одному десятку таких мотоциклов. Но на турнирах выглядело все настолько потрясающе, будто и они сами, и их железные кони парили в невесомости, и за время полета каскадеры успевали проделывать такие штуки, что просто дух захватывало от увиденного.
   - Круто, да, мам! - Кешка, как завороженный, не отрывал глаз от экрана. - Наверное, они испытывают кайф, пока так летают.
   - Полагаю, больше и не зачем так рисковать. Кайф и деньги. Много за это платят?
   - Не знаю, - ребенка не волновали меркантильные вопросы взрослых. Он завидовал страшной детской завистью героям, которые побеждают земное притяжение хотя бы на десять секунд полета. Он бы хотел также парить над землей, и чтобы адреналин зашкаливал, и сердце из груди вон, и чтобы...
   - Стоп, а это что такое? - вернул его в реальность голос мамы.
   На экране тем временем мелькала подборка самых ярких мото-аварий. Вот что на самом деле потрясло бедную женщину, так это вид покореженной техники, и корчащихся людей, или вообще лежащих без движения, когда кровь проступала на их стильных комбинезонах. Голова кружилась от страха, с какой высоты они падали вниз, приземляясь отнюдь не на мягкие лапки как кошки. Многие из них, возможно, после этого оказывались прикованными к инвалидным креслам, если вообще оставались в живых.
   Женщина расширенными глазами смотрела на то, как ломались ноги, руки, шеи, но вскоре запас моральной силы иссяк: выдержать такое было невозможно.
   - Так, я всё поняла, - она решительно поднялась с дивана. - Кеша, я запрещаю тебе смотреть такие вещи. Выключи, пожалуйста планшет, я верну его Лавру.
   Кеше хватило одного взгляда на мать, чтобы отказаться от желания спорить. Он лишь робко заметил, что мог бы самолично вернуть планшет другу, на что Зоя решительно возразила.
   - Думаешь, я просто хочу отдать ему его вещь, чтобы не напрягать тебя? Не-е-ет, милый, я горю желанием, просто изнываю от потребности высказать ему всё, что о нём думаю, - глаза Зои зажглись каким-то огнем, и отнюдь не олимпийским. Скорее, это отблески адова жара, поднимающегося из самой преисподней.
   - Ма, ну что он сделал-то? - Кешка как-то сник, мысль о том, что он каким-то образом подвел Лавра, ввергала его в пучину уныния.
   - А вот он всё и узнает из первых уст, - Зоя улыбнулась, и Лавра передёрнуло бы от страха, заметь он эту улыбку.
  
  ***
  
   Она решила пожертвовать временем своего обеда, чтобы не задерживать момент возмездия. Слава моллюскам, от места её работы ходил прямой трамвай до самого центра, где расположился подозрительный магазин 'Два слона', под доброй вывеской, что здесь можно купить ВСЁ, коварно насаждающий в неокрепшие умы и доверчивые сердца искажённые ценности и ложные стандарты.
   Войдя решительно, Зоя тут же споткнулась, так как жар её сердца и пыл её страсти оценить было некому. Нет, люди в зале присутствовали, но Лавра нигде не было видно, а именно без него скандал терял всякий смысл.
   Ей бы просто положить планшет на прилавок с просьбой передать господину Лескову, но нет же, душа её требовала бури, как будто в буре есть покой. Но покоя ли искало её мятежное сердце в эти минуты? Или Лавра? Зоя знала ответ на этот вопрос, но давила его в подсознании. Вот всю предшествующую этому походу ночь и давила. С трудом уснула под утро.
   - Где я могу видеть господина Лескова? - вопрос не предназначался никому лично, но все, почти одновременно повернувшись к Зое, указали на неприметную дверь, что вела в подсобку.
   Ан нет, не в подсобку, а прямо на улицу, во внутренний дворик, скрытый от любопытных глаз. О его наличии в природе было известно лишь работникам офисов, чьи окна выходили на это глухое место. Сейчас же, если бы скучающие девушки, как представительницы офисного планктона, выглянули в окно, их взору предстала бы интереснейшая картина - несколько крепких, хорошо сложенных мужчин, оголенных по пояс, возились с досками, и при развитой фантазии и образном мышлении можно было предположить, что в скором времени, если они постараются, из-под их рук выйдет неплохая беседка со скамейками и столом посредине. Дым стоял коромыслом.
   Среди прочих, здесь трудился и Лавр. Смело подставляя спину не вошедшим ещё в полную силу майским лучам, он строгал длинную доску, покрывшись бисеринками пота. Футболка торчала из заднего кармана джинсов, на голове красовалась красная косынка. На правом плече мужчины расположился большой бурый медведь, татуированный, разумеется, и одна его лапа свешивалась на предплечье Лавра, а голова с раскрытой пастью опускалась мужчине на грудь. Не хилый такой вышел мишка.
   Лавр оказался последним, кто заметил одинокую женщину на пороге, и только свист приятелей заставил его отвлечься от работы.
   Секундное узнавание, бровь привычно поползла вверх, кончик губы изогнулся, и вот он уже улыбается.
   - Зайка, какая встреча! - произнёс он, выпрямляясь и вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. - Не ждал, но очень рад, - он потянулся за бутылкой минералки.
   - И зря, - вместо приветствия, заявила Зойка. Её сильно смущал его обнаженный вид, и она старалась не пялиться, но получалось плохо. - Я пришла, чтобы испортить тебе настроение.
   - Вот как? Тогда, может, ты сразу уйдешь, не начав это делать? - пожав могучими плечами, предложил Лавр. Его дружки одобрительно крякнули.
   - Не могу. Как ты со мной, так и я с тобой, - ну глупая же ты гусыня, а рвалась сюда. Сейчас вот стоишь перед этими молодцами и блеешь как овца, и шипишь как та самая гусыня.
   - Что-то я не пойму, - Лавр отложил рубанок и приставил руку ко лбу, так как солнце мешало смотреть на гостью. - Когда это я успел тебя чем-то задеть? Вроде давно не виделись.
   Его друзья уперли руки в бока, ожидая ответа от смутившейся женщины. Она почти не различала их в волнении, охватившем ее от такого обилия мужского тестостерона на один квадратный метр, но все же Куба разглядела. Черноволосый красавец улыбался, ожидая её следующего хода.
   - Ну, долго ли, умеючи, - упрямо твердила Зоя. - Итак, я, если позволишь, начну.
   Лавр согласно кивнул и повел рукой, мол, сцена в вашем распоряжении.
   - Господин Лесков, - официально обратилась к нему Зоя и заметила, как Лавр сузил глаза. - У меня к вам две претензии. Во-первых, не следует доверять дорогостоящие игрушки и девайсы ребенку, каким-бы ответственным и аккуратным он вам не показался...
   - А во-вторых? - Лавр выглядел спокойным, нисколько не напуганный страстностью голоса и искрами в глазах женщины. Он уже знал, что искры эти навредить могут лишь ей самой, для окружающих они безопасны.
   - Огласите весь список, если не сложно, - выкрикнул один из парней, и все загоготали.
   - А во-вторых, - не позволила себя смутить Зойка, - думайте, что предлагаете ему смотреть, - и протянула Лавру планшет, будто змею.
   - Ну, начну с того, кстати, мне уже позволено говорить? - Лавр почтительно склонился перед Зойкой, сложив руки на обнаженной груди, тронутой растительностью. Боже, у него и пресс имеется. Не кубики, конечно, но видно, что парень следит за собой. Зоя промолчала, и он продолжил. - Во-первых, я доверяю этому ребёнку, чтобы ты не говорила про его уровень зрелости и степень ответственности. И я заверил его, что буде он сломает что-то, беспокоиться ему не о чем: если я сам не смогу починить свой девайс, у меня есть туча знакомых умельцев, которых хлебом не корми, дай только что-то разобрать, припаять и заново собрать.
   Группа поддержки одобрительно кивала в такт словам Лавра. Мужчины не сводили глаз с бедной женщины, тогда как её запал потихоньку сырел, будто шёл проливной дождь. Да ей и грибного бы хватило, если честно.
   - Во-вторых, - продолжил Лавр, - насколько мне известно, перед тем, как одолжить твоему сыну свою 'дорогостоящую игрушку', я старательно стёр всё порно, как домашнее, так и закачанное, - он, наконец, улыбнулся, его друзья довольно захохотали, одобрительно похлопывая его по плечу.
   - А вот и не всё, - выдавила Зоя, отчаянно краснея. На первое место выходил стыд перед всеми этими людьми, тогда как злость отступала побитой собакой, поджавшей хвост. - Ладно бы порно, это куда ни шло.
   Послышался призывный и одобрительный свист и жидкие аплодисменты.
   - Так что оказалось под запретом из тех материалов, что остались на моем планшете? - спросил Лавр, из сочувствия к бедной женщине прогнавший с лица улыбку. Он видел, что Зоя не шутит, женщина на самом выглядела расстроенной и злилась всерьез.
   - Вы записали аварии, красочные и зрелищные, но они жестоки, и я не хотела бы, чтобы мой сын просиживал часами за таким видео, к тому же пренебрегая учёбой.
   - Как пренебрегая! - казалось, Лавр изумился и даже расстроился. - Он клятвенно заверил меня, что пока не сделает все уроки, не прикоснется к видео.
   - Так вот, он вас обманул, - заявила Зоя.
   Публика засвистела, на этот раз удивленно или сочувствуя, волнение мешало Зое определить точнее.
   - Ему всего лишь одиннадцать, бесполезно возлагать на него большие надежды, - тихо проговорила она. - И не стоит полагать, что он не забудет про свои скоропалительные обещания. Он не лжец, но, как и у всех детей в его возрасте, у него очень избирательная память.
   Лавр молчал, сказать ему было нечего, но он нашел.
   - Виновен, по всем статьям, - произнёс он, разведя руки, и мило при этом улыбнувшись. Но Зое-то что с его улыбки. Пусть свою Эву повергает в экстаз.
   - И ещё, - произнесла она, уже практически развернувшись к выходу. - Смотрела я ваше эндуро - такая ерунда! - и гордо пошла к дверям.
   Ей вслед понеслись возмущенные выкрики. Мужчины были с ней не согласны и считали своим долгом выразить это свистом и улюлюканьем.
   - Я мог бы поспорить с тобой, зайка, но, боюсь, ты не из тех, кто меняет своё мнение, даже если оно и оказывается ошибочным, - почти пропел Лавр.
   Опять 'зайка', опять насмешки, опять такое обращение, будто он разговаривает с дурочкой. Боже, за что ей такое наказание? Да пошёл он!
   - Имейте в виду, Лаврентий Лесков, я говорю это при свидетелях, - произнесла Зоя тихим голосом, глаза же её при этом наливались кровью и из ноздрей готов был вырваться пар, - если вы ещё раз приблизитесь к моему сыну или позволите ему зайти в ваш... магазин, - стоит ли при угрозе опускаться до оскорблений типа "вертеп разврата", "обитель демонов", "гнездовище мерзости", - я привлеку вас к суду.
   - За что? - искренне удивился Лавр. Он действительно не понимал, чем так задел ее.
   - За тлетворное влияние на моего ребёнка и повышенный риск сделать его... дебилом, - пунцовая Зоя рванула дверь на себя, и если бы не крепость петель, её бы тут и пришибло дверным полотном.
   Двор она покинула в гробовой тишине. Ни свиста, ни улюлюканья, ни вздоха. Она вихрем пронеслась через торговый зал и выбежала на улицу, тут же окунувшись в людской поток. Нормальные люди! Обычные, равнодушные, скучные, безлики - она в своей привычной среде, но идя на трамвайную остановку, почему-то плакала и никак не могла остановиться.
  
   Глава 11. Про вынужденную клятву, корыстную доброту и примирительный ужин
  
   Роза позвонила в конце рабочего дня и, не изменяя привычке, начала с самого интересного (для себя любимой).
   - Подруга, до меня только дошло: так ты была у Лавра дома? Ну, и как всё прошло? Какие планы на дальнейшую жизнь? Что делать будете?
   Зоя рассердилась. Она чувствовала неловкость от того, что побывала в доме человека, который не имел на нее совершенно никаких видов. Это же как знак качества товара, только со знаком минус. Лавр фактически забраковал ее.
   Такая вот у нее судьба: никто не вздумает 'соблазнить и скомпрометировать' ее, пока она сама кого-нибудь не изловит и не заставит.
   - Дорогая, у тебя замедленная реакция семь дней, - буркнула Зоя, тоже не поздоровавшись с ней.
   - Знаю-знаю, прости, это все Максик виноват, - Роза и не думала обижаться. - С ним и свое имя забудешь, не заметишь, как. Ну прости, Зойчик, прости, что я тебя забросила, просто, понимаешь...
   - Ну разумеется, я все понимаю. И я не искала с тобой встречи и не заводила этот разговор, - ворчала Зоя, не понимая, на что или кого сердится в данную минуту. - Ведь совать нос в чужую 'личку' - недопустимо.
   - Ой, ой, ой, - снова засмеялась подруга, - так значит, у вас с ним уже появилось что-то 'личное'?
   Зоя от досады заскрипела зубами.
   - Ну что, расскажешь? Или мне через Макса из Лавра все подробности вытягивать прикажешь?
   - Приказывать я тебе ничего не буду, только попрошу Макса к этому делу не приобщать и Лавра не беспокоить.
   - Вау, вас уже и беспокоить нельзя, да? Вам теперь все мешают? - казалось, Роза не замечает мрачности в голосе подруги. Может, и правда, такая ненаблюдательная и бестактная? Да, точно, и, сколько ее Зоя помнила, всегда такой была.
   - Роза, рассказываю все, как на духу, - сдалась измотанная внутренними переживаниями женщина. Ей было не до шуток подруги: душа рыдала. Наверное, из-за кошек, которые её нещадно скребли весь день, с момента серьезной ссоры с Лавром.
   - Я слушаю, только сяду поудобнее, - пропела довольная подруга.
   - Чем ты там чавкаешь?
   - Чай пью с печенюшками, а ты начинай, не отвлекайся, я слушаю.
   - Так вот. Шел дождь, небо затянули мрачные тучи, и не было просвета между ними.
   - Та-а-ак, - Роза громко отхлебнула чай.
   - Вот, значит, лил и лил дождь, зонт не спасал, все спешили домой, чтобы как можно быстрее укрыться от этой стихии, - загадочным голосом вещала Зоя.
   - Та-а-ак.
   - В лужах на тротуарах можно было различить свое лицо.
   - Слушай, ты мне, что ли, мульку крутишь? - догадалась Роза. - Зойнара Мухамедовна, давай по существу. Я поняла, что шел дождь, ты такая одинокая бежала по дороге, а дальше-то что?
   - Не совсем так. Я не просто бежала, а скакала галопом по лужам, вымокшая до нитки.
   - Зойка, я щас рассержусь, - пригрозила Роза. - Давай я помогу тебе, скромняга ты наша. Лавр встретился тебе на пути совершенно неожиданно, и укрыл тебя под своим большим зонтом, да? Прижал к своей могучей груди и повез к себе, в свой большой дом, так?
  - Встретился неожиданно, был без зонта, к груди не прижимал, - стоит ли сообщать о совершенно несущественном факте переноса ее тела через лужу? - Отвез к себе, это верно.
   - Какая ты скучная и неромантичная, - попеняла ей подруга. - А дальше?
   - Накормил, баньку затопил, а потом восвояси на такси отправил.
   Наступила долгая пауза.
   - И че, и все что ли?
   - А мне надо было сочинить что-то про бурный секс? - разозлилась Зоя.
   - Не надо мне сочинять про бурный секс, мне надо, чтобы вы им занялись, понимаешь?
   - Иди, скажи ему это, - снова буркнула Зоя.
   - А вот и скажу, - послышалось кряхтенье, будто Роза решила предпринять попытки встать и самолично отправиться к Лавру с содержательной беседой на только что озвученную тему.
   - Эй, Розамунда Гимбирбековна, ты чего там задумала? Не смей! - закричала Зоя. А что, с этой девушки станется такой номер отмочить.
   - А чего это? Я твоя подруга, я обеспокоена твоей судьбой и, как заинтересованное лицо...
   - Роза, это моя жизнь и мои проблемы, понимаешь?
   Роза услышала, наконец, в голосе подруги что-то такое, что послужило сигналом остановиться.
   - Зойка, ну ты чего, малышка, плачешь, что ли? Ты же суперская девчонка, ты что! Зой, ты славная, - принялась она утешать подругу совершенно искренне.
   - Роза, вот пообещай мне, только честно, пообещай, как на смертном одре умирающей подруге...
   - Типун тебе на твой глупый язык, дурная бабища, - взвизгнула Роза.
   - Дурная бабища? А я поверила, что славная малышка, - подловила подругу на лжи Зоя.
   - Ну давай, оглашай свое завещание, странная девушка, - разрешила Роза.
   - Вот ты встречаешься с Максом, и похоже, у вас все хорошо.
   - Да, и за это тебе большое русское мерси, - растрогалась подруга.
   - Я рада за тебя, честно, - продолжила Зоя, - но это означает, что и Макс, и ты будете пересекаться с Лавром, а я с ним крупно поругалась сегодня. Не перебивай! Даже не вздумай! Сегодня ничего не скажу, и так на последнем душевном издыхании с тобой говорю, - пресекла Зоя попытку подруги вмешаться и выведать подробности инцидента, - так вот. Просто пойми, что с Лавром обо мне говорить не надо. Ни-ког-да. Это только скомпрометирует меня, или не так, не то слово. Как же это... Это просто бросит на меня тень, выставит на обозрение для дополнительной критики, и мне будет не приятно, понимаешь? Лишнее освещение мне ни к чему, лучше уйти в тень, забыться и забыть. Я буду тебе очень благодарна, Розалинда, если ты не станешь произносить мое имя в разговорах с Лавром, буде таковые случатся. Можешь поклясться?
   - Вот слушала тебя и плакала, - выдохнула подруга. - Зоя, это ж надо, как долго и страстно ты говорила! Мой тебе респект, сестра!
   - Ты можешь ёрничать сколько угодно, пока у тебя чай не остынет, и печенюшки не кончатся, - Зое было не до веселья, - только не забудь, что я очень просила тебя не подводить и не подставлять меня, хорошо?
   - Только для последней точки над последней буквой немецкого языка йот: между Лавром и тобой... ничего нет?
   - Не знала, что 'йот' - последняя буква в немецком алфавите.
   - Не уходи от ответа.
   - Но ты же его знаешь - это 'да'.
   - Как грустно.
   - Возможно, но иначе и быть не могло. Лавр просто возится с моим сыном, как и со многими другими мальчишками. Ты же слышала про 'ночных медведей'? Так что его отношение ко мне - чисто дружеское, а после сегодняшнего дня станет вообще индифферентным.
   - Мне жаль, - Роза вздохнула.
   - Не о чем жалеть. Как я жила, так и продолжаю жить, - также вздохнула Зоя. - Ну что, пока? Пора по домам.
   Домой совершенно не хотелось. В глаза Кешке смотреть было страшно. За спиной сына сегодня днем она решила его судьбу, лишив буквально единственной радости в жизни: запретила дружбу, которой он дорожил, кажется, больше всего.
   Из тяжелых раздумий ее вывел шеф, неожиданно заглянувший в кабинет.
   - Зоенька, ты еще не ушла? - удивился он. Тогда, зачем, спрашивается, зашел?
   - Алексей Васильевич, что-то нужно сделать? Я не спешу, и готова поработать, - тут же встрепенулась Зоя.
   - Т-а-ак, есть повод поговорить, - Кравцов вошел, приблизился к Зоиному столу и привычно присел на его край. - Почему это молодая женщина в самом расцвете лет сидит в пустом кабинете, скрываясь от целого света?
   Ну вот, понеслось. Сейчас задвинет целую лекцию, это дело он любит. Про себя, стыдясь такого лицемерия, Зоя называла его тетеревом: когда Кравцов вещал, он не слышал никого. Начальник считал практически своим долгом делиться мудростью и накопленным опытом, вкладывая ценные истины в умы своих подчиненных, и Зоя была его любимицей, благодатной почвой. Она не решалась его останавливать, серьезно воспринимала многие спорные утверждения и не могла удержаться от вступления в полемику, которая была его коньком.
   - Алексей Васильевич, - предприняла она попытку закончить то, что еще не успело начаться, - если не будет никаких поручений, я, может, пойду?
   - Куда? - Кравцов улыбнулся. - Ты только что сидела и никуда не торопилась.
   - Ну, так я так и пойду - неторопливо.
   Кравцов с минуту пристально изучал ее. К его взгляду Зоя давно привыкла и нисколько не смущалась. Это же смотрит не мужчина, а начальник, любезный, воспитанный, приличный человек, и не с целью найти изъяны, но со здоровой симпатией и даже, наверное, с хорошо скрываемым сочувствием к ее нелегкой женской доле.
   - Зоя, а поехали в кино! - выдал вдруг Кравцов.
   И ее это нисколько не удивило. Она знала, как много и упорно он работает, проводя все вечера в пустом офисе. Знала и о его неудачном втором браке, когда молодая жена попросила взять тайм-аут, фактически выставив его за дверь его же собственной шикарной квартиры и лишив возможности общаться с горячо любимым сыном. Знала и о том, что многие женщины заглядывались на него, отчаянно привлекая его внимания и делая недвусмысленные намеки. И понимала, что он одинокий, усталый человек, которому порой нужна нормальная компания. Наверняка и сейчас он ищет общества человека, которому ничего от него не нужно. Ни его денег, ни развода с хитрой женой, ни эротического приключения. Что же она, не выручит своего начальника?
   - Давайте, - легко согласилась она, пожав плечами. - Только Кешке позвоню, предупрежу, что задержусь.
   - Ага, Зоенька, ты, давай, звони, я соберу документы, закрою кабинет, и жду тебя на первом этаже.
   Не успев вставить ключ зажигания, Кравцов, не теряя времени, принялся выпытывать у подчиненной подробности визита таинственных незнакомцев. Зою и так уже достали прямые и завуалированные вопросы женщин и подначивания мужчин, а тут еще и начальника в ту же степь понесло!
   - Это тренер моего сына, - ляпнула она, чтобы пресечь все последующие вопросы.
   - Да? И чем же занимается твой сын?
   - Мотокроссом, - не моргнув глазом, соврала Зоя.
   - Да ты что! А не рано ли? Сколько твоему Кешке?
   - Исполнилось одиннадцать.
   - Да, точно, ты говорила. Ну, ему нравится?
   - Да, очень.
   - Ну, а у тебя, я посмотрю, установились довольно доверительные отношения с этим тренером, так? - не уклонялся от своей линии шеф.
   Да что ж такое-то!
   - Если бы я села к нему в машину, у вас могло бы появиться основание для такого предположения, но мы просто поговорили, выяснили кое-какие нюансы, и он уехал по своим делам, - терпеливо разъясняла истинное положение вещей Зоя.
   - Что, даже не предложил тебя подвезти?
   - Я отказалась.
   - А, так все-таки такое предложение от него поступило?
   - Да, он джентльмен. Это нормально, поэтому я и доверила ему воспитание своего сына. Ну, в смысле, работу с ним.
   - Он привлекательный мужчина, яркий, видный, - Кравцов крутил баранку, и казалось, собирался мусолить эту тему до начала зомбиапокалипсиса.
   - Да что мы все о нем да о нем, - перебила его Зоя. - У моего Кешки еще репетитор по немецкому языку есть, красивая женщина. Может, о ней поговорим?
   Кравцов понимающе рассмеялся. Подъехав к кинотеатру, он заглушил мотор, и дернувшаяся было Зойка, замерла, так как шеф не торопился выходить из машины. Она вопросительно на него посмотрела, и обомлела. Такого жгучего взгляда своего шефа она никогда на себе не ловила. Этого просто не может быть! Господи иисусе!
   Кравцов продолжал хранить молчание, но его глаза сказали обо всем. И что он давно и страстно её любит, и что отчаянно её хочет, и что она самая прекрасная женщина на свете, и что он будет дорожить ею, как самой большой драгоценностью. Или это у Зойки крыша поехала?
   Она не смела нарушить тишину в салоне дорогого автомобиля, и только слушала, как бьётся ее бедное сердце. От чего? От страха?
   - Алексей Васильевич... - наконец, заставила она себя ожить.
   - Зоенька, ничего не говори, послушай меня, - Кравцов всем корпусом развернулся к ней, положил руку на спинку её кресла и снова замолчал, сверля ее жадным взглядом.
   Она боялась пошевелиться, а мужчина вдруг наклонился к ней и провёл рукой по её щеке, и столько нежности было в этом простом жесте, и таким пламенем полыхнули его глаза, что Зойку прошиб, извините, пот.
   - Алексей Васильевич, - пролепетала она потерянно.
   - Зоечка, ты же знаешь, ты давно всё знаешь, - шептал мужчина, гипнотизируя её своим пристальным взглядом, который едва удерживался от того, чтобы не начать её раздевать.
   - Вы ошибаетесь, - попыталась она восстановить справедливость, но ей снова не дали договорить.
   - Зоечка, я больше не могу скрывать свои чувства, да я и не хочу это делать, ты должна узнать правду.
   Нет!!! Не хочет она ничего узнавать! Да, она плакала, что не интересна современным мужчинам, что забыта и выкинута на свалку забвения, что ее молодость уже прошла, а самого прекрасного в её жизни так и не произошло, но это и не нужно ей, если не затрагивает её собственных чувств! Признание мужчины, к которому равнодушно её сердце, сравнимо с пыткой, что она только что и поняла.
   Но Кравцов был опытным тараном и упорно шёл к своей цели.
   - Зоя, мы взрослые люди, - в его голосе появилась подозрительная хрипотца. - Иди сюда, ты сама все поймешь, - и первым потянулся к его губам.
   Бедная женщина замерла на месте, не в силах пошевелиться. Сердце бешеным зайчиком прыгало в груди, но какая-то усталость навалилась на неё сверху, сделав вдруг вялой и инертной. Поцелуй он её сейчас, и она не станет сопротивляться. А что, интересный опыт. Ведя довольно замкнутый образ жизни до случайной встречи со своим будущим мужем, она целовалась только с одним человеком, имя которого пытается стереть из своей памяти до сих пор, как и его поцелуи, и после развода поверила, что муж так и останется её последним и практически единственным мужчиной. Не в смысле, единственно любимым, а просто - единственным. Больше желающих не появится.
   Кравцов был высоким стройным мужчиной со спортивной фигурой, которую не стеснялся демонстрировать всем желающим, когда резво стягивая джемпер, по пояс голым чистил аквариум со своими любимыми рыбками. Всё было при нём, и в свои сорок шесть он выглядел молодцом, с мускулами, прокачанным прессом и прямой осанкой спортсмена.
   Причёска его была подходящей к образу - короткий ёжик и плоской площадкой, на которую много раз мысленно Зойка устанавливала свою чашку с чаем. Но вот внешность его в этот критический момент показалась ей просто отталкивающей.
   Никогда раньше она не задумывалась об этом, шеф был шефом, её начальником, давал ей поручения, и она их выполняла. Но сейчас он предлагал ей себя как мужчину, и Зою затрясло от странного чувства восторга и брезгливости. Его лицо показалось ей в чем-то схожим с бульдожьим, будучи худым, он всё же напоминал этого пса: короткий вздернутый нос, чуть опущенные уголки губ и глаз. Боже, да он далеко не красавец! Бедненький! А за ним столько женщин бегает!
   Он медленно приближался, Зойка уловила его дыхание, приятное и свежее, но не могла пошевелиться.
   - Прежде чем вы это сделаете, давайте проясним ситуацию, - проговорила она, сумев, наконец, сбросить невидимые путы инертности.
   - Говори, - прохрипел мужчина, замерев в нескольких сантиметрах от ее лица.
   - Вы хотите поцеловать меня, совершенно не имея понятия о моем отношении к вам. Что это? Эгоизм? Безразличие? Сиюминутное настроение?
   - Зоенька, я же сказал тебе о своих чувствах.
   - Вы также заметили, что я якобы все о них знаю, - возразила ему Зоя. - А я так слышу в первый раз.
   - Что ты хочешь сказать? А наши разговоры? А те взгляды, которые я постоянно на тебя бросал? А стук моего сердца, который слышали все, находящиеся в твоём кабинете?
   - Выходит, все, кроме меня, - вздохнула Зоя. Может, у него элементарная аритмия. Начав говорить, она вдруг неожиданно успокоилась. Он любит полемику и демагогию? Ну так давай пополемизируем и рухнем в пучину демагогии. - Алексей Васильевич, хотите меня поцеловать - почему бы и нет. Но имейте в виду, что мы в неравных условиях - вы меня, как говорите, любите, а я вас - нет. Такой расклад вас устроит?
   - Зоенька, - опять прошептал её имя мужчина. - Сейчас я всё тебе скажу о том, какая ты, и что я о тебе думаю, - его руки легли ей куда-то на область предполагаемой талии, и губы, наконец, накрыли её.
   Значит, такой расклад его устраивает. Зоя умела целоваться, но это ужасно ей не нравилось. Муж делал это в первые годы их совместной жизни, но как-то скучно и неинтересно. Не было огня, не было страсти, он просто лобызал её, закрыв глаза, а Зоя просто терпела и ждала, когда он это закончит. Это было обязательной прелюдией к сексу, такому же пресному и скучному, как и его поцелуи.
   Кравцов не привнёс в этот процесс ничего нового. Ни его страстное придыхание, ни громкие чавканья и чмоки не изменили Зоино отношение к этой процедуре. Скучно. Когда не любишь - всё скучно и бессмысленно. Зачем ей это? Почему она не возразила?
   Когда мужчина отодвинулся от неё, его шокировало выражение равнодушия на лице женщины.
   - Зоенька, - опять проговорил он.
   - А чего вы хотели, Алексей Васильевич? Я играю в открытую.
   - Зоя, ты пойми, твоему сыну нужен отец, а тебе помощь. Трудно одной вести дом, содержать его в порядке, когда так требуется мужская рука, - и он, протянув свою мужскую руку, накрыл ее коленку горячей ладонью.
   - Вообще-то, на свете существует такая штука как взаимное чувство, и когда его нет - не стоит и пытаться что-то предпринимать, - безжалостно сообщила Зоя, игнорируя такой интимный жест. Её голос был тихим, а тон почтительным, но обманывать Кравцова она не собиралась, и учащенное сердцебиение его не касается и к делу не относится. - И честное слово, ваше признание оказалось для меня настоящим откровением. Ну, в том смысле, что я не ожидала такого.
   - Зоя, прости меня, но я был уверен, что ты, по крайней мере, догадываешься о моих к тебе чувствах, - мужчина прямо сел на своем сиденье, положил руки на руль и уставился в окно. Весь его вид выражал оскорбленность от бездушности женщины, которой только что открыли сердце.
   - Я искренне полагала, что ваше участие является таким же искренним, как моё представление о нём. Видимо, помощь и участие в наше время, да, наверное, и во все времена, не могут быть бескорыстными и дружескими. И верно говорят, что дружба между мужчиной и женщиной возможна только тогда, когда он её не хочет. Что ж, просто, я в вас ошибалась и, принимая вашу помощь и интерес к своей персоне за чистую монету, полагала, что они без подтекста и не обременены вторым значением. Просто симпатия, просто участие и сочувствие. Я и не догадывалась, что однажды мне придётся за это заплатить.
   - Зоя, ты жестока, - подал голос Кравцов. Он как-то сник, стал меньше ростом. Видимо, сейчас он страдал.
   - Простите меня, просто вы меня шокировали, - пробормотала Зоя. В конце концов, она дура: ну зачем она позволила ему поцеловать себя? Чтобы сейчас иметь право размазывать его?
   Ну а у него какое право требовать от неё ответного чувства только потому, что он расспрашивал её о сыне, рассказывал о своей жизни и не давал в обиду коллегам? За это надо расплачиваться сексом?
   - Полагаю, завтра мне следует написать заявление... - тихо проговорила она. Блин, вот работу терять жалко. Не ахти какие деньги, но все же, хоть какие-то средства для существования.
   - Ты это дело прекрати мне, - тут же встрепенулся мужчина. - Зоенька, Зоя, ты это брось. То, что здесь произошло, останется между нами, понимаешь меня?
   Зоя кивнула.
   - И думать забудь про увольнение. Ишь, чего удумала. Маленькая, а наглая, - закончил он своей любимой поговоркой.
   Зоя заставила себя улыбнуться. В голове никак не укладывалась мысль, что она сидит с мужчиной, который смотрит на нее как на сексуальный объект. Вот не трогает ее этот факт, и всё тут. Что-то такое крутится и летает в пустой голове, порхает и мелькает, но никак не проявляется как что-то важное, логически верное и прекрасное. И сердце молчит, стучит, конечно, сильно, но всё равно молчит.
   - Ну что, в кино? - Алексей Васильевич был мужчиной до конца, и благородно решил замять этот инцидент.
   - Пожалуй, нет, - Зоя взглянула на него виновато, но полтора часа рядом с ним в темном зале она не выдержит. Уже неприятно обрывалось что-то внутри, и вспотели ладони, и от мысли, что она целовалась с посторонним, чужим мужчиной, начинало мутить. - Простите меня.
   - Зоенька, тебе не нужно извиняться. Женщина вообще не должна извиняться перед мужчиной. Это я должен сделать, - он завел мотор, выезжая с парковки перед кинотеатром.
  Сумерки опустились на город незаметно, зажглись фонари, и у Зои начала кружиться голова. Должно пройти какое-то время, прежде чем осознание случившегося обрушится на нее во всей полноте.
   Домой, скорее бы домой, только бы он исчез и она осталась одна!
   Перед подъездом, когда Зоя попыталась рвануть из машины с грацией бегемота, Кравцов вдруг поймал ее ладонь и задержал в своей руке.
   - Зоя, я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь, - проговорил он четко, глядя ей в глаза. - Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Только попроси, и я никогда ни в чем тебе не откажу, слышишь?
   Зоя кивнула, попытавшись высвободить руку, но ее крепко держали и пока не думали отпускать. Видимо, еще не все сказано.
   - И не сердись на меня, что я так повел себя. Пройдет время, и оно поставит все на свои места. Нам порой кажется, что наше счастье непременно должно быть радужным, высоким и прокачанным, может быть, с длинными волосами, ярким и заметным, но практика показывает, что эта блажь часто заканчивается плачевно, а сердцу только наносятся большие раны. А проверенные временем друзья всегда остаются рядом, чтобы в любой момент прийти на помощь. И когда иллюзии развеиваются, вечное и истинное становится заметным. Ты понимаешь меня?
   Да, господин учитель, я поняла, что вы самый лучший, хоть и не такой крутой, как мнимый тренер моего сына, и что пусть у вас нет того лоска и шика, вы все равно остаетесь лучшим, потому что это греет вашу душу. Я все поняла.
   - Алексей Васильевич, мне пора, - прошептала Зоя и, решительно высвободив руку, вышла из машины. Под пристальным взглядом отвергнутого мужчины она нетвердой походной дошла до подъезда и, о чудо! мгновенно найдя ключ от домофона, открыла дверь.
   В подъезде было тихо и прохладно. С бьющимся сердцем Зоя добрела до лифта и нажала кнопку вызова. Боже, во что она вляпалась! И главное, зачем целовалась? Ну что, утолила любопытство? А вот и да, она убедилась, что это все пустое, а красота и значение поцелуев сильно преувеличены.
   Домой! Срочно домой, забыться сном и наутро снова с головой окунуться в привычную круговерть. Кравцов же заверил ее, что работу она не потеряет. А там посмотрим, как он себя поведет и сдержит ли обещание. Нет, ну надо же каков? И чего он в ней нашел? Что ему так приглянулось? Интересненько...
   С пунцовыми щеками и нездоровым блеском в глазах, Зоя тихо вошла в прихожую. Было темно, свет из кухни отражался в зеркале. До ее слуха доносились голоса. Кешка привел друга?
   - Так, нарезал? - у Зойки чуть сердце не выпрыгнуло через горло, когда она услышала этот голос.
   - Ага. Посмотри, нормально получилось? - Кешка.
   - Да, отлично. Можно было бы и поуже, но ничего, как сделаешь, так и будет. Для себя же готовим, да?
   - Я старался, - Кешка явно напрашивался на комплимент.
   - Молодец, старик, дай пять, - послышался хлопок. - Так, оливки достал? Давай откроем заранее. Ты ищи консервный нож, я пока вымою лишнюю грязную посуду, идет?
   - А то! - и послышалось звяканье, треньканье и шуршание, - Кешка искал в шкафчике запрашиваемый предмет для открывания консервных банок.
   С головокружением от стремительно развивающихся событий Зойка на цыпочках стала пробираться в сторону кухни. Первым, кого она заметила, был её ребёнок. С полотенцем, завязанным на бедрах, он склонился над выдвижным ящиком. Лавр, наряженный в ее синий фартук, мыл посуду.
   - Открывашка во втором ящике сверху, - тихо подсказала Зоя, и в тишине ее голос раздался подобно выстрелу, заставив Кешку подпрыгнуть, а Лавра вздрогнуть. Оба обернулись и застыли на месте.
   - Упс, - первым пришел в себя мужчина. - А мы думали, ты будешь позже, хотели успеть к твоему приходу. Приветик, кстати.
   - Ма, привет, а ты что, в кино не пошла? Ну вот, наш сюрприз не удался, - искренне огорчился Кешка.
   Дурачки они, еще как удался! Они даже не представляют, насколько удался. Что может быть лучше, когда после противного поцелуя с посторонним мужчиной приходишь в свой пустой дом, и застаешь там то самое радужное яркое чудо с длинными волосами, о котором так много распространялся её шеф. Боже, спасибо за такой подарок! Спасибо!
   - Фильм отменили, - на голубом глазу сообщила Зоя, присаживаясь на табурет у стола. - Что готовите?
   Кешка стал делиться кулинарными достижениями, сообщив, что готовится её любимая солянка. Во время его тирады Лавр внимательно наблюдал за улыбающейся женщиной.
   - Все в порядке? - тихо спросил он, когда Кешка взял минутку передохнуть.
   - Да, а что? Что-то не так?
   - Выглядишь усталой. И расстроенной. Тебя никто не обидел?
   Какой наблюдательный, скажите пожалуйста!
   - Да нет, скорее, это я кое-кого обидела, - призналась она. Ого, оказывается, за сегодняшний день она проделала это уже дважды, ведь сегодня днем досталось и ему. Как мило с его стороны вести себя так, как будто ничего не произошло.
   - Ну, это не так страшно. Ты всегда можешь извиниться.
   - А если этот процесс необратим?
   Взгляд Лавра вонзился в ее глаза. Он пытался прочесть ее истинные мысли.
   - Тогда ему можно только посочувствовать, - произнес он, и Зоя обомлела.
   Он все понял, или просто пальцем в небо? Ну уж нет, такого удовольствия, как читать себя как открытую книгу, она ему не доставит!
   - Ладно, на самом деле все это ерунда, - заявила она поднимаясь. - Не буду вам мешать, позовите, когда закончите.
   - Ты разве не хочешь нам помочь? - Лавр не отпускал ее, его взгляд требовал правды.
   - А я разве не мешаю вам?
   - Это примирительный ужин в твою честь, - заявил довольный Кешка, глянув на друга.
   - Зоя, я пришел мириться, - подтвердил Лавр. - Как, думаешь у меня есть шанс?
   - Ну... это будет зависеть от степени твоего мастерства, - Зоя направилась в ванную.
   - Тогда все в порядке, - улыбнулся мужчина.
   В конце концов, не стоит разбивать Кешке сердце, даже если её собственное кровоточит. Ни Лавр, ни ее сын в этом не виноваты. Как нет вины Лавра в том, что она им увлеклась, так и она не виновата, что Кравцов решил положить на нее глаз, или чего-то там еще. И как она не несет ответственности за чувства шефа, так и Лавр должен чувствовать себя абсолютно свободно и ничем ей нее обязанным.
  Решено, она отпустит его на свободу, не будет препятствовать дружбе с сыном, и они всегда смогут рассчитывать на ее понимание и поддержку (если она им понадобится). И может быть, у неё все так и получится.
  
   Глава 12. Про перемирие и планы на ближайшее будущее
  
   Мудро рассудив, что не стоит обременять лишней работой и без того усталую женщину, Лавр лишь попросил ее оказать им с Кешаком честь нарезать лимон, а также укроп, хлеб и торт, который Кешка под барабанную дробь (Лавр отстукивал ритм ладонями по столу) извлёк из холодильника к вящей радости Зои.
   Будучи сладкоежкой со стажем, Зоя оценила последний пункт программы как самое удачное решение проблемы, возникшей в ее отношениях с непостижимым байкером. Лавр еще не знал об этом, но был милостиво прощен в ту же минуту, как сняли крышку с коробки со сладким буйством бисквита, безе и сливочного крема.
   - Если однажды кто-нибудь решит вдруг доставить мне неземное удовольствие, - глотая слюнку, расщедрилась на откровения Зоя, - он может купить мне шоколад 'ДАВ', но непременно без орехов и изюма.
   - Что, прям так и получишь удовольствие? Без орехов и изюма? - Лавр прищурил глаза, оглядываясь на нее и помешивая что-то волшебно пахнущее в кастрюле, Кешка хихикнул. Он знал, что с каждой зарплаты мама покупает свой заветный шоколад и получает неземное удовольствие, усиленное еще и тем, что Кешка почти совершенно равнодушен к сладкому и конкурентом не является.
   - Ага, натурально получу, - кивнула Зоя, довольно жмурясь. - И без симуляции.
   Гулять, так гулять. Она, между прочим, не на свалке валялась, к ней сегодня клинья подбивал солидный мужчина, вот так. Может она хоть немного пококетничать? Ага, ровно до той минуты, пока не увидит себя со стороны, этакую горку жирка с длинным носом, намечающимся вторым подбородком и множеством морщинок вокруг томно закатанных глаз. Тоже мне, престарелая нимфа.
   Лавр по-прежнему был гусаром, поэтому не ставил под сомнение ее очарование и блеск. Так прямо и вел себя, Зоя это чувствовала. Или придумывала на ходу, она же мастерица.
   По случаю успешно подготовленного примирительного ужина стол был сервирован красивым сервизом, до той поры пылящимся в недрах кухонного гарнитура. Мало того, Кешка принес из комнаты вазу с цветами, пионами, которые издавали медовый аромат и благоухали так, что едва не перебивали запах солянки.
   Увидев пышный букет нежно-розового цвета, Зоя едва сдержала слезы, и Кешка с Лавром, переглянувшись, дали друг другу пять.
   Да, Лавр серьезно подготовился к встрече. Зоя оскорбила его перед друзьями, а он смолчал, связанный обещанием, данным себе много лет назад - никогда не хамить женщине, как бы она не ошибалась на свой счет, и к тому же встрял на солидную по Зоиным прикидкам сумму - ингредиенты для шикарного супа, неслабый торт и огромный букет. Парень пришел вооруженным до зубов, и у Зои просто не было шанса остаться невредимой перед таким натиском обаяния и четкой продуманности.
   За маленьким столом все стали еще дружнее и ближе, сталкивались локтями и тарелками, но веселой беседе, перемежающейся шутками и заливистым смехом счастливого мальчишки, это не мешало.
   Лавр предусмотрительно поставил чайник, и вообще вел себя по-хозяйски, продуманно, спокойно, все держа под контролем и умело руководя процессом. Это не могло не восхитить Зою, оценившую еще со дня рождения его заботливый жест - первым попав в закрытую квартиру, он поставил чайник, зная, что ребятня ждет чая с тортом.
   Если вспомнить её бывшего мужа, то даже сравнивать будет нечего: ее Тёма продувал в первом же раунде, с первого удара, и, уйдя в глубокий нокаут, был обречен остаться там навсегда. Для Зои он был вторым ребенком, причем ленивым и невоспитанным, каким Кешка никогда не позволял себе быть, понимая и жалея мать. Они оба обслуживали Тёму: стирали, готовили, мыли за ним посуду, заправляли постель, ходили по магазинам и делали много всего, к чему у Тёмы никогда не лежала душа.
   Зоя задыхалась от того, что не успевала ничего, так как помощи от мужа не получала, но список его требований увеличивался с каждым годом. Она крутилась как белка в колесе, не находя отдохновения и радости от такой жизни, и тосковала по тому времени, когда чувствовала себя личностью, достойной уважения. Она готова была раствориться в любимом человеке, но ей всего лишь отвели роль домохозяйки, уборщицы и няньки.
   Всегда занятый своим компьютером, Тёма не имел времени на то, чтобы узнать свою жену поближе, изучить её характер, подарить маленький праздник, да просто устроить ей выходной в каждодневной беспросветной суете.
  И все же, при многолетней обиде Зоя не сердилась на бывшего. Его уход принес и ей, и Кеше только облегчение, и от этого она жалела мужа, сочувствуя ему как человеку, не смогшему сделать счастливой женщину, с которой прожил в браке долгих семь лет. Она считала его неудачником, но её примиряло с этим фактом полное несогласие мужа с такой оценкой. А раз ему не плохо, значит, и слава богу.
   Когда Кеша помыл посуду и убежал готовиться к школе, взрослые остались одни. В полной тишине они сидели за чистым столом, и аромат цветов обволакивал их густой пеленой.
   - Так что насчет примирения? - первой ожила Зоя. После разговора с Кравцовым ей уже ничего не было страшно. Возможно даже, она была намного менее тактична с человеком, попавшим в зависимость от нее, чем Лавр с ней. Да, этого медведя не следует опасаться. Он ее не обидит и не причинит ей страданий. Ну, разве только ненамеренно.
   - Да, о примирении, - Лавр дернул головой, словно стряхивая сон, и выпрямился, положив руки на стол, затем замолчал и улыбнулся, посмотрев на Зойку. И столько искренности и дружелюбия было в этой улыбке, что у Зои заныло сердце. Отчего он так хорош? Зачем он так мил?
  - Лавр, сегодня я обидела тебя, - начала Зоя, но мужчина тут же перебил.
  - Ничего подобного, мы просто говорили, ну, может быть спорили, и просто не смогли прийти к консенсусу.
  - Точно, ты же гусар, - улыбнулась Зоя, - как же иначе.
  - Да, иначе - никак, - согласился мужчина.
   - Ты не даёшь мне попросить у тебя прощения и берешь на себя чужую вину.
   - Ничего подобного. Это я пришел мириться, значит, мне и отвечать, - Лавр постучал пальцами по столешнице.
   - Ну хорошо, продолжай, - проговорила озадаченная женщина.
   - Зая... а давай мириться, - Лавр снова улыбнулся, бросив на неё пытливый взгляд, проверяя реакцию. - Да, я все понимаю, обида там, личная неприязнь, антипатия, я знаю, что вызываю неоднозначную реакцию у нормальных людей.
  Зоя во все глаза смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Он действительно так считает или это такой хитрый ход?
  - Да, это всё имеет место быть, но... да ну и чёрт с ним, - он снова посмотрел на неё. - Зая, ты можешь закрыть глаза на мои промахи и сложный характер, мои ошибки и что-то там ещё, от чего тебя колбасит? Ради Кешки. Он действительно ни в чём не виноват и разборки взрослых ему по барабану. Он просто хочет дружить, жить полной жизнью, хочет быть в компании, где к нему будут прислушиваться, считаться с его мнением, уважать. И он сам отчаянно жаждет кого-то уважать, иметь образец для подражания.
   Зоя притихла, ком сдавил горло. Лавр понял ее по-своему.
   - Ничего не говори, знаю, в твоем понимании я совсем даже не образец, а наоборот, - он шумно выдохнул воздух и опять побарабанил пальцами по столешнице. - Короче, я тебе не нравлюсь, но выдавливая меня из вашей жизни, тем самым ты задеваешь и сына. Вот так, - и Лавр хлопнул тихонько по столу, как бы ставя точку.
   Зоя неуверенно взглянула на него. Он ждал ответа.
   - Тебе решать, - сказал он серьезно. - Может, нам стоит перестать махать шашками и сделать вид, что у нас с тобой всё в порядке, а?
  - Ну, я не знаю... - как объяснить этому человеку, что она тоже хочет попасть в такой мир, в такое общество, где с ней будут считаться, где её вообще заметят, где кому-то она станет интересна. И чтобы это была не подружка, которая вспоминает о тебе, когда что-то нужно, и выставляет за дверь своей жизни, когда водоворот событий захлестывает её с головой. Она тоже хочет окунуться в такой водоворот, она тоже хочет почувствовать, ощутить, попробовать на вкус жизнь, настоящую, с приключениями, с чем угодно, но только чтобы стать живой и кому-нибудь немножко нужной. Ну, ясно же кому.
  - Обещаю, зая, я не стану тебя провоцировать, - принялся уговаривать Лавр, - слово даю, тебе не придется напрягаться в моём обществе. Мы можем вообще не пересекаться, так что, думаю, тёрок быть не должно. Ну что, идёт?
  Боже, но как же тогда она будет жить, если они перестанут пересекаться? Да, разумеется, она давно поняла, что так будет лучше, но как же это... печально, что Лавр так легко согласился... Она конечно, и не ждала, что он будет заламывать руки, клясться, что "не перенесет эту муку", но судя по тому, как легко он предложил такой вариант, вывод напрашивался один: уймись уже Зоя со своей фигней и выбрось, наконец, эту блажь из головы! Вспомни Джейн Эйр - нарисуй, или сфоткай Эву, чтобы приводить себя в норму всякий раз, когда тебе опять по какой-то совершенно ненормальной причине покажется, что ты можешь представлять интерес для мужчин.
  - Хорошо, всё верно, Лавр, - кивнула Зоя, отводя погасший взор. Подумать только, она видит его сейчас, возможно, в последний раз...
  - Окей, я в тебе не ошибся, дай пять, - и протянул, было, к ней ладонь, но тут же сам себя и оборвал, смущённо крякнув. Мол, что это, сам обещал уйти в тень, а сейчас напрашивается на прямой тактильный контакт.
  - Ну, ещё чаю на дорожку? - Зоя решила скрыть огорчение за привычной суетой.
  - Сиди, я сам, - и Лавр шустро завозился с завариванием свежего чая.
   Эве повезло, думала Зоя, мысленно уже захлёбываясь в слезах.
   - Так вот, насчёт похода, - Лавр поставил перед ней большую чашку с розами на пузатом боку, сам же от возлияния отказался. - Вы идёте и это не обсуждается.
   Стоит ли говорить, что Зоя до слез поперхнулась чаем, и Лавру пришлось нарушить обещание не давать о себе знать, чтобы привести её в чувства посредством хлопков по спине. А, ладно, всё равно это ни капли не романтично.
   - Надо сказать, я ещё не приняла решение, - осторожно начала Зоя, откашлявшись, но Лавр бесцеремонно её перебил.
   - Ради Кешки, - и сотворил такую умильную рожицу, что Зоя не удержавшись, хохотнула. Нифига не повзрослел. Большой ребенок, и до седин, наверное, таким останется.
   - Нда-а-а, чувствую, это станет мощным рычагом давления на меня, - Зоя прищурила глаза.
   - Ты о чём? Не понимаю тебя.
   - Ещё как понимаешь! Эта формула 'Ради Кешки' обещает стать хитом сезона, универсальной отмычкой для любой двери.
   - Закрыта только одна дверь - твоё сердце, - произнес странную фразу Лавр и едва заметно дернувшись, Зоя поспешила сменить положение, чтобы он ничего не заметил. Уж больно эта фраза смахивала на что-то интимное, на попытку выведать что-то о её сердечном интересе.
   - Ну хорошо, переходим к сути дела, - Лавр взял из вазочки сухарь и громко хрумкнул. - Палатку для вас я уже раздобыл, вопрос со спальниками тоже практически решён, так что с тебя теплая одежда на вас с Кешкой и... хорошее настроение. Это ради Кеши, - поспешно добавил он с хитрым видом.
  Зоя пожала плечами и с деланно обреченным видом мотнула головой в знак вынужденного согласия. На самом деле она ещё не решила для себя этот вопрос. Вернее, не решилась. Но, судя по тому, как энергично его обсуждает байкер, выбор у нее был не велик - только пойти, и ничего другого.
  - Итак, у тебя есть пять недель, чтобы морально подготовиться к великому исходу из города, - и глянув на часы, тут же вскочил. - Всё, пока, мне пора.
   Он легко поднялся, чуть не задев люстру, и стремительно направился в прихожую.
   - Кешак, я ухожу, - позвал он друга.
   Кеша моментально оказался рядом, возникнув из воздуха. Они стукнулись кулаками, Лавр потрепал его по волосам.
   - Шлем мне отдашь? - напомнил он приятелю, и тот на мгновение исчез в комнате, чтобы вернуться с запрашиваемым предметом.
   - Ну всё, спокойной ночи, спасибо за гостеприимство, было приятно провести с вами этот вечер, всем салют, - и подняв руку с двумя пальцами в виде латинской буквы 'V', Лавр вышел из квартиры.
  Вот и поругайся с ним! Ничем его не пронять. Это потому что он равнодушен к ней, вот ему и не сложно все ей прощать и терпеть ее глупость. Если бы она что-то значила для него, он бы реагировал на ее выпады острее и болезненнее.
   Зоя отправилась в ванную, затем туда же послала сына, и вскоре они уже лежали на своих диванах.
  Интересно, что признание Кравцова последовало после ее знакомства в Лавром, когда сердце, практически, оказалось уже занято. И вот теперь ей мучиться вопросом - приняла бы она Алексея Васильевича, будучи свободной и не обремененной никакой влюбленностью, или все-таки нет?
   Мучиться? Но разве ответ не очевиден? Разве она сторонница двойных стандартов, рассуждая о необходимости такой мелочи как взаимность? Разве не это она обозначила как непреодолимое препятствие для мужчины, открывшего ей свое сердце? Нет взаимности - не будет семьи, хорошей, дружной, сплочённой.
  Она упорно размышляла об этом, и сон бежал от нее с настойчивостью девственницы, готовой лучше умереть, чем попасть в руки маньяка. Она рассуждала о том, как жила бы со своим шефом в обычной жизни. Ездили бы за город, отдыхали в кафешках, делали покупки, ходили в театр, на выставки, в то же кино. Он познакомил бы её со своими друзьями, она вошла бы в его круг интеллектуалов, ученых и бизнесменов.
  Но была бы она счастлива? Ведь помимо интересной насыщенной событиями и людьми жизни существует и другая грань семейного общежития - интимная. Тут-то и крылась загвоздка. Ржавым острием она царапала сердце женщины. Нет, никогда она не смогла бы принять его ласку, вытерпеть его поцелуй, и тем более... блин... да блин же, хватит уже об этом думать, стыд-то какой! Нет, нет и нет! И точка.
  Ничего не выйдет. И не вышло бы, хоть есть Лавр, хоть его нет. Кравцову не на что было бы надеяться в любом случае. Так легли карты, кто бы их не положил.
  
   Глава 13. Про оптовую закупку, новых знакомых и красную помаду
  
   Она шла по знакомой площади, а сердце пойманной птицей трепыхалось в груди, подобно тем голубям, что разлетались сейчас у нее из-под ног во все стороны. Сегодня что-то произойдёт. Для Зои - что-то очень особенное, необычное, нестандартное. Она хотела событий и приключений? Кажется, она их получит, пусть совсем немножко, и сравнительно несущественных, но всё же, мысль о том, что вместо сидения дома в выходной день, как обычно происходило на протяжении долгих лет, она выбралась на свежий воздух, и не просто так, а для выполнения особого задания, радовала её до икоты.
  Её попросили о помощи. Конечно, купить котелки и металлические миски с чашками не велика трудность, и любой бы сделал это спокойно, но для Зои с её пустотой и вакуумом это целое событие, да что там скромничать - настоящее потрясение.
   И если бы любой сделал это не задумываясь, придя в первый же специализированный магазин, то Зоя еще на подступах к площади, где была назначена встреча 'закупщиков', уже извелась от волнения: какого размера должна быть посуда, как различить качество при многообразии ассортимента, какой глубины, какого цвета, и прочая, и прочая. В общем, к памятнику Некрасову она подошла вконец измученная.
   Её уже ожидали: две девушки и молодой мужчина. С любопытством в глазах они смотрели на приближающуюся женщину в синем платье с крупными розами.
   - Что, я опоздала? - вместо приветствия обратилась к ним Зойка, слегка запыхавшись. Неужели, выйдя за полтора часа до назначенного времени и добравшись за час с копейками, она умудрилась сделать так, что задержала всю компанию? Она всегда знала, что семеро одного не ждут, а если даже и ждут, то кого угодно, только не Зою Лесникову. Это причиняло ей боль, но она свято в это верила и никогда не забывала.
   - Привет, да все в порядке, не волнуйся ты так, - рыженькая девушка, вся в веснушках, улыбнулась ей приветливо и, протянув руку, потрепала её за локоть, словно ободряла и успокаивала. Казалось, само солнце, прогревшее воздух, приласкало женщину.
   - Добрый день, - Зоя всё еще конфузилась. Подумать только, она лет сто не общалась с незнакомыми людьми. Да ей и говорить, наверное, с ними будет не о чем.
   - Ты Зоя? - продолжала рыженькая. - Я Катя, это Мэри и Декст.
   Все дружно кивнули друг другу. На вид Кате было лет восемнадцать, не больше, Мэри казалась постарше - серьезная блондинка в модных очках в тонкой чёрной оправе, ну а мужчина был где-то одних лет с Лавром. Он показался Зое смутно знакомым, но точно Зоя вспомнить не могла.
  Из всей троицы неформатом выделялся только Декст. Высокий, рослый и видный, он, наверное, с большим трудом забрался в кожаные брюки (вероятно, в его кругах существует какая-то особая технология по натягиванию таких штанов), на светлую футболку накинута темная легкая жилетка, сплошь усеянная значками. Длинные волосы, рыжие, как и у Кати, темного насыщенного цвета, собраны в низкий хвост, на лбу чёрные очки. Про девушек же можно было сказать, что это обычные горожанки, и с клубом 'Ночные медведи' их вряд ли что-то связывает. По крайней мере, внешне они выглядели очень цивильно. Мэри - в узкой серой юбке и белой блузе с коротким рукавом, Катя - в джинсовом сарафане. Ветер трепал её распущенные длинные волосы, и Зоя, засмотревшись, почувствовала такое умиротворение, что казалось, влюбилась в этих людей.
   Было хорошо и спокойно. Никто не оценивал на глазок её вес, не скользил взглядом по бюсту, не всматривался в её прыщики и морщинки. Её ждали, в её компании нуждались, она собиралась оказать им посильную помощь, и её были готовы принять. Класс!
   - Просто Декст и Катя подобрали меня по дороге, Декст на машине, - пояснила Мэри, - вот мы все и приперлись пораньше, - и она тоже улыбнулась Зое.
   - Ну что, все в сборе? Понеслась? - мужчина уверенно взял на себя руководство компанией по масштабной закупке.
   Они шли по центру города, врезаясь в людской поток, и о чем-то переговаривались. Декст как ледокол пролагал путь, постоянно оглядываясь на девушек: Катя отставала, ей было неловко, когда она на кого-нибудь наскакивала, приходилось постоянно останавливаться и извиняться. В конце концов, Декст со вздохом взял ее за руку, после чего темп заметно возрос. Зоя вспомнила, наконец, где могла его видеть! Этот мужчина был на заднем дворике магазина Лавра, когда она распекала его хозяина. Вот стыд-то!
   - Зоя, ты первый раз идешь в поход? - решила завести разговор Мэри.
   - Да, совсем новичок, то есть ни разу в жизни не ходила.
   - О, так это замечательно. Ну, что ты решила это дело все же начать. Мне нравится, я четвертый год хожу, с самого начала, как 'медведи' стали это дело устраивать. Ни разу не пожалела. А тебе следует запастись терпением.
   - Что, всё так плохо? - Зоя с легкой тревогой посмотрела на свою спутницу. Конечно, Мэри же видит, что она полная, неловкая, неуклюжая, вот и старается предупредить, что таким в походе приходится не сладко.
   - Да нет, всё хорошо, просто если нет привычки, сначала может не понравиться. Ну, знаешь, условия не те, что в городе, - пояснила Мэри. - Ну, там, туалет на улице, как говорится, душа нет, еда на костре, к такой привыкнуть надо, и главное - комары, - и Мэри рассмеялась.
   Катя, идущая впереди, по-прежнему за руку с мужчиной, оглянулась на смех, и подмигнула им.
   - Вон, Катюха в прошлом году вообще руку сломала, - доверила Зое профессиональный секрет Мэри. - Устроители, разумеется, замалчивают такую статистику, но она всё же имеет место, - в ответ на это Катя хрюкнула.
   - Особенно, если некоторые девчонки лезут, куда их не просят, и куда вообще запрещено совать свой нос, - вступил в разговор Декст, видимо, с целью прочитать Кате нотацию. Так сказать, в качестве профилактики травматизма.
   - Я ради сына иду, - пояснила Зоя. - Он безумно рад, не может дождаться начала.
   - А, это Кеша, да? - проявила осведомленность Мэри. - Лавр прочит ему великое будущее, - и мило улыбнулась Зое.
   Они посетили три магазина, прошлись по центральному рынку, спустились в какое-то подвальное помещение с дурным запахом, где расположился центр оптовых продаж хозяйственных товаров, но по каким-то известным Дексту и Кате причинам, предлагаемая продукция не отвечала требованиям 'медведей'.
   - Ну, что делать будем? - Мэри стояла, подперев поясницу руками. Было видно, что она устала бесцельно слоняться по магазинам.
   - Придется ехать в 'Ленту', - рассуждал вслух Декст.
   - Фу-у-у, - скуксилась Мэри. - Это же на другом конце города.
   - А куда ты торопишься? - мужчина насмешливо прищурил глаза.
   - Она идет в кино, - выдала подружку Катя и расхохоталась.
  Мэри состроив гримасу, решила её отшлепать. Они стали бегать вокруг мужчины, пока тот копался в своем мобильном телефоне, разыскивая нужный адрес.
   - Так, ну всё, идите сюда, - позвал всех Декст. - Катя, всё, харэ крутиться. Мэри, можешь идти, Зоя, мы отпустим девочку на свидание?
   Зоя с легким сердцем кивнула.
   - Окей, тогда возвращаемся на площадь, и в машину. Только воды надо купить, а то жарит не по-детски, - и Декст, развернувшись, направился в сторону киоска. - Мэри, салют, веди себя прилично, - на ходу крикнул он приятельнице, сделав из пальцев 'козу', видимо, в качестве прощального подарка, или ему просто нравилось так делать. - Будут обижать - звони. Приедем, отоварим так, что мало не покажется.
   Мэри помахала всем ручкой и побежала в противоположную сторону.
   - Ну как, помирились с Лавром? - обратился мужчина к Зое, когда они приближались к площади. Неподалеку от памятника на проезжей части стояла припаркованная синяя Тойота, и Декст уже достал ключи.
   - Ну... в общем....
   - Что, не правильно подкатил, да? - засмеялся мужчина, отключая сигнализацию.
   - Да нет, все в порядке, я не о том пыталась сказать, - смутилась Зоя.
   - А о чем? - Декст открыл переднюю дверь со стороны пассажира, и Катя собралась было туда уже юркнуть, когда мужчина поймал её за руку. - А ну сделай стоп, куда?
   - Пап, ты чего? - Катя надула губы.
   Папа? Ничего себе семейка! Зоя удивленно хлопала глазами. Так Катя - дочка Декста? А она уже успела подумать о романтическом характере их отношений, типа 'папик' опекает свою милую 'девочку'. Вот засранка, извращенка, дурында.
   - Здесь сядет Зоя, - тоном, не терпящим возражений, произнес Декст, и кивнул Зое: - Садись. Так о чем ты хотела сказать? - и снова дочери: - Катя, особое приглашение нужно? Можешь и по тротуару за нами побежать, вообще-то, я не против.
   Катя вздохнула, и уже спокойно забралась на заднее сиденье.
   - Может, мне сесть сзади? - Зоя не могла себе позволить стать причиной хоть какого-нибудь разлада между её новыми друзьями.
   - Ещё чего, и там не плохо выспится, - Декст обошел машину и сел за руль. - Ну давай, чего ты там говорила?
   Вот ведь вцепился как клещ.
   - Да всё в порядке, - окончательно стушевалась Зоя. Такого внимания к своей персоне она никак не ожидала, особенно, что затрагивало оно не самую лучшую сторону её поведения. - Я хотела сказать, что мы, в общем-то, и не ссорились особо.
   Она помнила о версии Лавра, которую тот любезно озвучил - они просто не успели прийти к консенсусу.
   - Да ладно, не гони, - не поверил Декст. - Ты ушла, и мы потом час пытались успокоить друга, так сильно он был потрясён твоим наскоком.
   - Что, правда?
   - Ну нет, конечно, не час, минут тридцать, примерно. Работа встала, руки у всех опустились, парень в ауте, все бегали в поисках валерьянки.
   - Пап, ну ты чего? - чуткая Катя, казалось, почувствовала состояние бедной женщины, примолкшей в своём кресле.
   - А ничего, не стоит гнать волну на хороших людей, да, Зоя? - и Декст повернувшись к ней, подмигнул.
   Зоя онемела. Всё правильно, она вела себя некрасиво, ломала комедию, что такая гневная тётя и её гнев такой праведный... А со стороны, вот хотя бы глазами мужчин, выглядела просто идиоткой. Что тут скажешь, насмешки она заслужила.
   - В общем, мы помирились, - буркнула Зоя, мечтая на этом поставить точку.
   - Ну и молодцы, - одобрил Декст. - Лавр классный парень, хороший товарищ, он никогда не позволит себе причинить вред какому-нибудь пацану, а тем более Кешке, уж поверь.
   Зоя в который раз поразилась услышанному. Все отзываются о дружбе её сына со взрослым мужчиной как о чём-то серьезном, священном и настоящем. А она тут прыгает курицей, смешно кудахча и пытаясь поломать такой прекрасный союз, который всеми давно одобрен и благословлён.
   Что всё-таки происходит? Что может их связывать так сильно, что Лавр, будучи оскорблённым в своих искренних чувствах, сам пошёл на мировую, взяв вину на себя? Что ему на самом деле нужно от её ребенка?
   Неужели Зоя настолько не верит в безвозмездную помощь и бескорыстную дружбу, что во всём ищет подвох? Если Кравцов сделал что-то не так, всё же это не повод менять мировоззрение и терять веру в лучшее и чистое. Решено, она будет относиться к этой странной на её взгляд дружбе, как... к дружбе, и всё.
   Вскоре они подъехали к гигантскому торговому центру, отыскали в его дебрях магазин 'Лента' и прильнули к прилавкам с походной посудой. Декст основательно всё осматривал, требовал сертификаты, проверял качество предлагаемой продукции и сделал всё, чтобы легко и непринуждённо довести молоденького продавца, не привыкшего к такому подходу, до белого каления.
   - Я полагал, что здесь всё просто, - бормотал на последнем издыхании терпения он. - Пришёл, увидел и купил, - и вытирал пот со лба носовым платком (до той части торгового зала, где находилась компания 'медведей' и иже с ними, холод кондиционеров не доходил).
   - Э нет, не всё так просто, чувак, - возражал Декст. - Мы в России, сынок, и здесь можно приготовить качественную пищу в некачественной посуде и отбросить кони, понимаешь?
   - Нет, не понимаю, - упорно включал 'дурачка' продавец. Его белая рубашечка взмокла, и он хотел одного - чтобы его оставили в покое и дали где-нибудь прикорнуть в тени и прохладе.
   - Короче, если твои котелки - г@вно, они испортят нам весь отдых, и мы пойдём судиться, понял, чувачок? - терпеливо пояснял свою гражданскую позицию Декст.
   - Вы просто варите кашу, так? В нашем котелке. Чтобы каша была вкусная, надо добавить сахар и масло, но они продаются в другом магазине. Кашу маслом не испортишь, - продавец полагал, что тоже способен на сарказм.
   - А если масло машинное? - Декст хлопнул его по плечу, и парень вздрогнул. - Короче, пацан, дуй за администратором.
   - Зачем? - мальчик встрепенулся. Меньше всего он хотел беспокоить своего непосредственного начальника, и ещё меньше, чтобы какие-то панки нажаловались тому на плохое обслуживание.
   - Знакомиться будем, кашу варить, - улыбнулся Декст такой улыбкой, после которой продавец без слов направился к двери с табличкой 'Служебный вход'.
   Катя, уставшая от духоты не меньше того парня, бросавшего на неё украдкой любопытные взгляды, взяла Зою за руку и потащила в сторону.
   - Слушай, давай прогуляемся, пока папа будет мозги прочищать бедным торговцам, - предложила она.
   Они вышли из магазина и направились куда глаза глядят, а глядели они, почему-то, в сторону кафе, где оказалось прекрасного вида мороженое, которого девушкам вдруг захотелось отведать.
   - Слушай, а чего Декст так скрупулёзно всё выбирает? - задала интересующий её вопрос Зоя, когда они сидели за маленьким круглым столиком под самым кондиционером.
   - Так дети же, всё должно быть норм, - пояснила Катя. - В прошлом году половина туристов отравилась, котелки были китайские, какой-то дрянью обработаны, короче, всем фигово было. Так что теперь Декст и блюдёт закон и порядок, нормы и СНИП. Так-то вот. Как он мудро заметил: "Мы в России, чувак", - и задорно рассмеялась.
   - Ясно, всё верно, кому захочется потом ответ держать перед родителями отравившихся детей, - Зоя понимала эту сторону проблемы.
   - Эй, какие родители, - искренне удивилась Катя. - Это же беспризорники, в лучшем случае, они отказники, в худшем - сироты. Есть и сбежавшие. О них некому беспокоиться, вот 'медведи' это и делают, в частности, тщательно подбирают качественную посуду, - она хихикнула. - Ты что, с продуктами еще сложнее. Эва продавцов не просто в пот вгонит, как мой папа, она и стружку с них снимет, но мясо будет только свежим, и всё, что там нужно, ну, это её вотчина, я в это дело никогда не совалась.
   Зоя почувствовала неприятный озноб, и отнюдь не из-за кондиционера, это имя Эвы так повлияло не неё. Зойка совсем не подумала, что эта девушка, раз она подружка Лавра, тоже пойдет со всеми в поход. Блин!!! И что там будет делать Зоя? Сидеть в кустах? В смысле, прятаться ото всех, чтобы не попадаться никому на глаза, и самой не видеть счастливой влюбленной пары. Зое даже поплохело. Мороженое есть расхотелось, улыбаться она не могла, на глаза напрашивались слёзы, но не реветь же ей, разменявшей четвертый десяток, перед молоденькой девушкой, только-только закончившей школу.
   - А твой отец нас не потеряет? - заставила она себя произнести спокойным тоном.
   - Да нет, он как закончит там всех строить, так позвонит нам. Классное мороженое, особенно вот это, с фисташками. Ты будешь ещё? Я пойду закажу ещё немного, - и Катя выпорхнула из-за столика.
   Её отвлек телефонный звонок, и она на ходу что-то защебетала в трубку. Красивая, юная, стройная, счастливая. Зоя давно понимала, что счастье - это не достаток и не материальное благополучие, это просто свобода. Свобода жить, свобода чувствовать и делать то, что хочется, не в смысле беспредела, а осуществления своих планов и мечтаний. Вот как Катя - без комплексов и стеснения.
   Ждать Декста долго не пришлось. Как только рыжеволосая девушка устроилась с новой порцией вкуснятины, он подошёл к их столику из-за спины Зои, так что она даже вздрогнула от неожиданности.
   - Эй, ты чего, это же я, и я всё тот же, - видимо, Декст, как и Лавр, не мог пропустить мимо любые промахи своих приятельниц.
  Обоим надо было вставить свои пять копеек. Ну и ладно, это не обидно. Наоборот, Зоя рада, что даже и не привнеся в дело покупки существенного вклада, она познакомилась с новыми хорошими людьми и просто чудесно провела время.
  Надо будет при встрече поблагодарить Лавра, что он настоял на её участии в этом мероприятии. При встрече... Да, будет поход, но о встречах как раз не так давно они договорились, пообещав друг другу, что их не будет. Да и в походе он будет со своей любимой девушкой, так что... и поблагодарить-то его не так-то легко.
   Но всё оказалось довольно просто. Вслед за Декстом с другой стороны от Зои, как из- плеча фокусника, появился Лавр собственной персоной. Один. Видимо, Эва выбирает продукты в компании других профессионалов.
   - Всем привет, - пока Декст уверял Зою в своём неизменном качестве, Лавр взял стул из-за соседнего столика, и присел между девчонками. Декст последовал его примеру, усевшись напротив него.
   - Будете мороженое? - предложила Катя, не отвлекаясь от процесса поедания. - Так вкусно!
   - Ты давай, не увлекайся очень, - попытался остановить её отец, - а то и холод тут у вас, не могли найти место подальше от ветродуйки, и вообще, с больным горлом в поход ты не пойдешь.
   - Ну пап, ну ты чего, всё норм, - Катю было не напугать такими угрозами, поход для Декста - это святое.
   - Ну-ка, дай-ка сюда, - и мужчина, не слушая никаких возражений, легко и ловко завладел ложкой дочери и попробовал мороженое. Пощелкал языком, пробуя на вкус, затем недоумённо пожал плечами.
   - Фигня, - выдал он своё заключение и вернул ложку Кате.
   - Как дела? - тихо обратился Лавр к Зое, с момента его появления изо всех сил игнорировавшей его. - Я тут просто неподалёку проезжал, когда Декст мне позвонил. Надо отвезти товар, я помогу.
   - Да, точно, Лавр, - услышал его слова Декст. - Ты вези всё в штаб, а я развезу девчонок.
   - Да тебе крюк делать, давай я Зою лучше сам заброшу, мне по пути хотя бы.
   Зоя замерла. Если честно - она не хотела оставаться с Лавром наедине, как бы ни рвалась её душа в салон его уютного автомобиля. Женщина понимала, что это лишь усилит её боль, а она и без того измучилась. Декст взглянул на Зойку и, казалось, прочёл что-то в её расширенных зрачках.
   - Эй, приятель, давай каждый займётся своим делом, лады? - возразил он идейному вдохновителю грядущего мероприятия. - Тем более, там ещё дела какие-то, Пончик звонил, интересовался, когда ты приедешь. Ты чего ему не отвечаешь, кстати?
   - Не знаю, я не слышал, пропустил, наверное, - пожал плечами Лавр.
   - Ну и всё, - подвёл черту под разговором о разделении обязанностей Декст, поднявшись из-за стола.
   Ростом он был с Лавра, но при этом казался мощнее, тяжелее и медлительнее. Лавр по сравнению с ним выглядел гибким акробатом, и Зое это нравилось. Такой изящный, элегантный, в своих неизменных штанах и синей футболке, с волосами, забранными в пучок на макушке. Лучше на него не смотреть, чтобы не лишиться силы духа, решила Зоя.
   Все четверо вышли из кафе и сразу окунулись в шумный людской поток. Из-под сводов высоченных потолков неслась современная музыка, галдели дети, шарканье тысяч ног заглушало разговоры, превращая их в какофонию звуков. В выходной день торговый центр был до упора заполнен покупателями и праздно шатающейся публикой. Чтобы не потеряться, Декст привычно завладел рукой дочери, а Лавр взял на себя обязанность приглядывать за Зоей.
   Проходя мимо одного бутика, через прозрачные стены в котором видны были полки с изумительной косметикой, и волшебное амбре из различных ароматов женских духов кружило голову, Зоя непроизвольно вздохнула.
   - Эй, ребята, погодите, - обратился вдруг Лавр к Дексту, шагающему немного впереди. - У меня дело одно есть, постойте у машины, хорошо?
   И прежде чем Зоя успела вместе со всеми сказать 'хорошо', Лавр взял её за руку и повел в этот самый бутик.
   Онемев от изумления (Лавр взял её за руку), покраснев от смущения (она никогда не заходила в такие дорогие магазины, прекрасно понимая, что слишком дешево выглядит для того, чтобы вызвать интерес у продавщиц), она покорно пошла за своим кумиром, заметив на ходу прищуренный взгляд всепонимающих глаз Декста.
   - Добрый день, - любезно улыбнулся сомлевшим продавцам Лавр, не выпуская Зоину руку.
   - Да, чем можем помочь? - они во все глаза рассматривали его бицепсы, мощную грудь и узкие бёдра, обвешанные цепями.
   - Меня интересует помада, - выдал вдруг Лавр, и Зоя испугалась.
   А что, если он попросит её помочь выбрать подарок для своей Эвы? Во-первых, она ничего не смыслит в дорогих помадах, во-вторых, она просто разревётся от зависти и ревности.
   Лавр послушно пошел следом за чопорной девицей, увлекая за собой и Зою, при этом, по-прежнему не известив её о том, что желает у неё проконсультироваться.
   Они остановились у круглого стенда, и Зоя готова была зажмуриться от ценников, предупреждающих о непомерно высоком качестве продукции.
   - Всё, спасибо, красавица, дальше мы сами, - отпустил обслуживающий персонал сибарит и повернулся к Зое. - Ну, какая нравится?
   Зоя успела сосчитать до трёх, глубоко вздохнула и громко сглотнула, прежде чем решилась на ответ.
   - Смотря для кого это. На разных губах одна и та же помада выглядит по-разному, - сообщила она, делясь своим маленьким опытом.
   - Э... я чего-то не понял, - Лавр почесал бровь мизинцем, камень в перстне сверкнул в свете ламп, - ты вообще кого сейчас имеешь в виду? Здесь только ты и я. Как это "смотря для кого"? Для тебя, разумеется.
   Зоя воззрилась на своего спутника, впав в полную прострацию. Ей казалось, что у неё кружится голова, потеют ладони и ощущается странная пустота где-то в животе. Или не кажется, а всё так и есть на самом деле? Просто услышанные слова как-то не усваивались мозгом, уставшим от духоты или от близости Лавра.
   - Ну... то есть, ты хочешь сказать, что мне не хватает гламура? - выдавила Зоя, выкраивая время чтобы прийти в себя.
   - Эй, зая, спокойней, я сказал всего три слова: 'Ну, какая нравится', помнишь? И больше ничего.
   Уголки его губ поползли вверх, он видел её смущение, и решил не заострять на этом внимание.
   - Понимаешь, зая, - принялся объяснить он, рассматривая стенд и давая женщине время успокоиться, - иногда какая-нибудь мелочь может не только поднять настроение, но и что-то изменить в мировоззрении, или в отношении к себе и к жизни.
   Мелочь? Для него помада с т а к о й ценой - мелочь?
   - Ты устала, у тебя много забот, некогда подумать о себе, так почему бы мне не сделать это, тем более, речь идет просто о маленьком одолжении.
   - Я не покупаю такие дорогие помады, - произнесла хмуро Зоя.
   - Правильно, и не надо. Это сделаю я. Выбери. Просто покажи пальчиком, какая нравится?
   Вздохнув, Зоя решила рассмотреть то, что они уже так долго обсуждали. Взгляд равнодушно пробежал по ярко-красным и коричневым цветам, миновал розовые и остановился на оттенках телесного и бежевого цветов.
   - Ну, вот эти неплохие, - пролепетала она, узрев их истинную цену. Нет, её губы не заслуживают подобного!
   - Действительно, неплохие, - Лавр склонился вместе с ней. Его аромат защекотал ноздри. - Ты такими всегда и пользуешься, да?
   - Ну, только других производителей и по другой цене, конечно, - честно призналась женщина, заливаясь малиновым цветом.
   - Но это то, что оставляет тебя такой, какая ты есть, - осторожно произнес Лавр. - А если добавить новый штрих? Он не изменит тебя кардинально, но что-то зрительно поменяет в твоём облике, поднимет тебе настроение, и на какие-то вещи ты взглянешь иначе. Это я про мировоззрение.
   Лавр с улыбкой смотрел на Зою, та молчала.
   - Конечно, идеи и веру помада не изменит, - он хмыкнул, - но и поднятого настроения иногда бывает достаточно.
   - И что ты предлагаешь? - заставила себя поддержать разговор Зоя. Так значит, это не для Эвы!
   - Позволь мне выбрать самому что-то для тебя, - Лавр снова заскользил взглядом по рядам. - Ну... вот, например... эту, - и он уверенно взял пробник тёмно-красной помады насыщенного, глубокого оттенка кармина.
   - Что?
   - Иди сюда, дай свою руку, - Лавр взял её пальцы, повернул кисть, и легонько провел по коже, оставив яркий след. - Теперь смотри.
  'Стильно и со вкусом', - отметила про себя Зоя, но для неё это невозможно! Такую помаду, как и красное платье, надо уметь носить. Нет, это не для неё, не для серой мыши. Даже сравнение с мышью для неё и то уже лесть.
   - Постой, - продолжал Лавр, - иди поближе, - он вдруг пальцем провёл по краске и нанес Зое не верхнюю губу.
   Ахнув, она замерла и не двигалась, пока он красил ей губы, осторожно, легонько касаясь кожи подушечкой пальца, с улыбкой, внимательно следя за тем что делает.
   - Так, теперь посмотри на себя, - он подвел её к укрепленному рядом со стендом зеркалу.
   Что сказать, он мастерски нанёс ей помаду, чувствуется, что кто-то его научил, не иначе, Эва. Зоя знала, что бывают девушки, которые любят, когда их парни красят им губы.
   - Ну, нравится? - требовал ответа Лавр.
   Ей нравилось. Нравился цвет и форма губ, нарисованная её обожаемым чужим мужчиной. Только зачем ей это? Разве только, чтобы доставить ему радость, раз ему так хочется сделать ей этот подарок.
   - Окей, решено, мы берем. Девушка! - Лавр уже обернулся, подзывая от кассы продавщицу, которая не сводила с него взгляда всё время его эксперимента с дурнушкой. - Этот номер у вас есть?
   - Разумеется, подходите на кассу, у вас есть скидочная карточка?
   - Увы, нет, не успел завести, - подмигнул ей Лавр, доставая из узкого кармана пачку денег и отсчитывая нужную сумму.
   Смотреть на это было выше Зоиных сил, и она отвернулась, сделав вид, что рассматривает ближайшие витрины.
   - Что ещё интересного нашла? - обратился к ней Лавр, и она клятвенно заверила, что просто бездумно водит глазами по залу.
   Он вручил ей маленькую коробочку с известным логотипом.
   - Пользуйся и помни - это начало чего-то нового в твоей жизни. Просто я подготавливаю тебя к походу. Для этого надо сломать кучу парадигм и это, - указующим перстом на помаду в потных руках Зойки, - только начало.
   Женщина лишь протяжно вздохнула, это и было её ответом.
   - Ну что, идём? Декст с Катей уже заждались, - и Лавр приоткрыл дверь, пропуская Зою вперёд.
  Зоя гадала порой, каково это - быть красивой женщиной, знать, что ты нравишься, что, по крайней мере, никому не придет в голову счесть тебя дурнушкой, просто равнодушно пройдясь по тебе взглядом, чтобы в следующую секунду навсегда забыть о твоем существовании. Что они чувствуют, собирая мужские сердца, как ромашки в букет, пока прогуливаются по улице? Что они ощущают, сознавая если не безупречность свою, то, по крайней мере, привлекательность. Как это - жить и ничего не бояться, ни от кого не прятаться? Жить, не опуская глаз...
  Зое были недоступны такие ощущения, с детства она знала, что некрасивый ребенок. Мама постоянно убеждала ее в этом, и она смиренно принимала эту истину - мама не может врать. Начать с того, что хвостики у нее были не такими, как у других, и банты не такими пышными как у некоторых... Глупости всё это, но Зоя никогда не чувствовала той свободы, которая могла бы у нее быть, не циклись она так на своих недостатках.
  Разумеется, она знала, что совершенно красивых людей на земле практически нет, но это ни в коей мере не примиряло её с тем фактом, что сама она относилась к той категории людей, удел которых - судьба серой мыши. И тут такой подарок: неожиданный, яркий, экспрессивный. Да для неё это целая революция, которую Лавр же умело и начал. Он просчитал её и ненавязчиво решил бороться с комплексами.
  Видимо, он зачислил её в одну группу с трудными подростками. Этакая трудная тётка, подлежащая перевоспитанию.
  
   Глава 14. Про посиделки, ябедничество во имя благой цели и планы для великого крестового похода
  
   Интересно, а почему Роза, 'положив глаз' на Лавра, сошлась с Максом? Этот вопрос не давал Зое покоя уже долгое время, но она считала бестактным спрашивать об этом подругу. Хотя... такое понятие как бестактность для той просто не существует, а значит, ей не в чем будет упрекнуть Зою.
   Роза красила ногти, Зоя чистила картошку. Курица мариновалась в майонезе со специями, долькой помидора и веточкой кинзы. Сок охлаждался в морозилке, зефир ждал своего звёздного часа в холодильнике.
   Квартира у Розы еще меньше, чем у Зои, но обустроена так, что кажется гораздо просторнее. Стена между кухней и комнатой снесена, и всё пространство являет собой большую 'студию' с минимум мебели по стенам. Вещей не много, но все стильные и гламурные, в понимании самой хозяйки. Тут и ширма со странным рисунком, прикрывающая вход в санузел, и напольный вазон с павлиньими перьями у встроенного шкафа, и высокая пальма в углу у окна, загораживающая половину балконной двери. Розе нравится, и ладно. Остальное её не волнует.
   Она пригласила Зою на традиционные посиделки, которые устраивались примерно раз в полгода то у одной, то у другой, но где бы ни проводились, готовкой неизменно занималась Зоя.
   - У тебя лучше получается, - оправдывала в этот раз своё безделье Роза, - ты у нас человек семейный, так что знаешь толк в этом.
   - А ты всю зарплату просаживаешь на кафешки, вместо того, чтобы научиться борщ варить, - бухтела Зоя, в глубине души жалея Розу. Такой образ жизни в её понимании говорил о внутренней душевной неустроенности.
   - Ну, Зоя, наивный чукотский ребенок, я же не свою зарплату там просаживаю, - загадочно улыбнулась Роза.
   - Ах, ну да, вы же у нас мисс Динамо и госпожа Развод!
   - И не всегда именно она, - Роза сыпала загадочностью, как творец звездами, расцвечивая небесный купол.
   - Не знаю, Роза, как ты так живешь... Неужели тебе не хочется семью, детей? Тебе же как и мне лет, уж старость в дверь стучит рукой костлявой.
   - Ага, мне только такого счастья не хватало, от которого ты в подушку по ночам ревела всю свою семейную жизнь, - отмахнулась Роза и тут же скосила взгляд проверить, не слишком ли перегнула палку.
   - А чего это ты слюнки пускала на Лавра, а сама с Максом стала встречаться? - а, ладно, Роза сама виновата, первая начала, вот у Зои это и вырвалось.
   Роза закрыла пузырек с пунцовым лаком, положила ладони на стол, и ясным взглядом посмотрела на подругу.
   - Зойнара Бухтимедовна, я что, похожа на дуру? - задала она, в принципе, риторический вопрос, сама, впрочем, едва догадываясь о таком явлении.
   - Тебе честно ответить? - Зою очень волновал предстоящий ответ Розы. - Лавр - это как солнце, - снизошла до объяснений Роза, - понимаешь?
   - Я понимаю, что это ты успела на солнышке перегреться.
   - Объясняю для тугодумов: Лавр - явление яркое и эксклюзивное. Редкий вид, который так просто в руки не дается, понимаешь теперь?
   Зоя выбросила кожуру, вымыла картошку, принялась её нарезать, и всё это в полнейшей тишине.
   - Зойчик, я только хочу сказать...
   - А я всё поняла, Розамунда, - спокойно откликнулась Зоя. - Это типа того, что не стоит садиться в чужие сани, да? И что синица в руке лучше журавля.
   - Ну да, проницательная ты наша. А чего вид такой расстроенный?
   - Ничего, тебе показалось.
   - Хорошо, давай перекрещусь, и если снова покажется, значит, дело не во мне, - предложила Роза.
   Зоя понимала, всё понимала, для неё только стало неожиданностью, что и Роза всё так быстро осознала. И если уж её подруга, яркая ухоженная молодая женщина без комплексов решила не затевать возню, заведомо догадываясь о проигрыше, то как же смешна Зойка, позволившая себе увлечься человеком, который не относится к простым людям, выделяется среди них и является особенным. Как хватило у неё наглости, нет, глупости так влипнуть, прекрасно всё поняв раньше Розы.
   - Зоя, ты чего? - подруга заметила слезы в глазах подруги. Неужели всё настолько плохо? - Зой, Зоя, тебе надо просто забить на него и выкинуть из головы. Я же смогла.
   Смогла? Да Роза не знает об этом человеке и половины того, что известно Зое, какой он... особенный и необыкновенный. Роза просто увидела его мордашку, бицепсы и крутой байк и поплыла. А в нём же бездна необычных качеств и волшебной красоты! Разгляди она всё это, согласилась бы тогда на Макса?
   - Зой, тебе нужен клин, - заявила уверенно Роза. - Нормальный такой, здоровый... - она даже руками потрясла, желая пальцами показать объем необходимого инструмента.
   - А мне в любви признались, - сообщила вдруг Зоя.
   - О... - это было всё, что смогла выдавить Роза.
   - Понимаешь, я всегда мечтала и ждала, что однажды услышу эти слова, а оказалось, что мне и не нужно такого добра.
   - Эй, это ты брось, это дело надо изменить, вернее, отношение к нему. Давай, говори, кто такой умный, что разглядел такое сокровище.
   - Представляешь, мой шеф.
   Зоя удивилась реакции подруги. Та раскрыла, было, рот, но передумала что-либо говорить, а ротик так и не захлопнула. Удивление, брезгливость, изумление и разочарование менялись на её лице со скоростью работающей мысли, то есть довольно быстро. Зоя даже улыбнулась.
   - Мне стоило поберечь твои нервы и не вываливать эту новость без подготовки, да? - обратилась она к подруге.
   - Счастливчик... - наконец, стала оживать Роза. - Повезло же мужику.
   - Ты такого высокого мнения обо мне?
   - Да я такого низкого о нём! Сколько ему лет, напомни, пожалуйста? Сколько раз он был женат? Скольким детям выплачивает алименты?
   - Одному.
   - У него же двое детей, ты сама говорила.
   - Со второй женой он официально не разведен.
   - А!!! Так он ещё и женат! А к тебе клинья подбивает? Любовницей стать предлагает? - Роза была искренне возмущена. Как легко она относилась к случайным связям в своей жизни, так ревностно готова был охранять недоступность подруги, такой правильной, ранимой и наивной.
   - Ну, сказать правду, так он мне ничего не предлагал, - решила вступиться за бедного мужчину Зоя.
   - Что, просто сказал, что любит, и всё? И ушел?
   - Ну, ещё поцеловал.
   - Поцеловал? Тебя? Зоя! Я, оказывается, тебя совсем не знаю! Плохая девчонка! - Роза была искренне удивлена. - А что потом? - природное любопытство взяло верх над жаждой справедливости.
   - Ничего. Я сказала, что не люблю его, и он отвез меня домой.
   - Что... сказала, что не любишь, отвез тебя... а где вы были-то вообще? Откуда он тебя отвез-то?
   - Мы хотели сходить в кино, - объяснила Зоя.
   - Зойнияр Бахтишиевна! - Роза насмешливо покачала головой и зацокала языком. - Сколько тебе лет, деточка? Это ты хотела сходить в кино, а он, шеф этот, хотел совсем другого. Тебя, ясно? Женатый мужик, старик, с детьми, хотел мою девочку, мой нежный цветочек...
   - Роза, я вообще-то, тоже замужем немножко была, - решила вступиться за начальника Зоя.
   - И мало тебе г@вна в жизни? И думать забудь, - закончила она решительно. - Я это дело так не оставлю. Он что ли и на работе к тебе приставать будет? Что он сказал? Что ждет ответа? Что дал тебе время на подумать?
   - Роза, ты прослушала: я сказала ему, что не люблю его, и он не стал ни о чем спорить. Он отпустил меня.
   - И как же вы теперь работаете?
   - Фигово, скажу я тебе. Я теперь, когда он заходит, вся скукоживаюсь, и мне хочется выпрыгнуть в окно, так неприятно с ним в одном кабинете находиться. А он, представляешь, как ни в чем не бывало себя ведет. Все так же болтает со мной обо всем.
   - А может, тебе всё это приснилось, а? - с надеждой спросила Роза. - Ну, показалось, пригрезилось. Ты же у нас известная фантазерка.
   - Вот и мне теперь так кажется, - кивнула удрученно Зоя. - Только антипатия у меня не выдуманная, понимаешь, а реальная! И это мучает меня. Он ведь как посмотрит, гад, так душу перевернет. Мол, я не забыл, я всё помню. И опять к девчонкам отворачивается, чтобы анекдот какой-нибудь рассказать, а я сижу, в себя прихожу. Нет, Роза, думаю, это у него такая пытка для меня. Мол, на тебе, недотрога ты наша. И вроде такой же добрый, и любезный, и веселый, а взглядом так и жжет, инквизитор несчастный. Но всё так завуалировано, что и не подкатишь к нему с претензией.
   - Слушай, и что делать думаешь?
   - Работать, жить-то надо, - Зоя даже удивилась такому вопросу. У неё разве есть выбор?
   - А другую работу найти?
   - Мне? Другую работу? Да лучше сразу утопите. Мне тридцать пять, высшего образования нет, так что шансов никаких. Меня уже никуда не возьмут, и за это мое место надо цепляться и руками, и ногами.
   - А он так и будет издеваться над тобой?
   - Ну, он же не обижает меня, не грубит, не мучает. Это мои проблемы, что он настолько мне неприятен, что трудно находиться с ним в одном месте. Это моя личная проблема. Переборю себя, и вообще, как с гуся вода будет. Пусть тогда хоть до позеленения на меня глазами сверкает, - пообещала самой себе Зоя.
   - Ну ты даешь, подруга, - проговорила Роза, глядя на нее с восхищением. - Я бы так не смогла.
   - А как бы ты смогла? Что бы ты сделала на моем месте?
   - Да отравила бы его, и пока бы он с толчка не слазил, всё бы ему через дверь и высказала. Мол, ещё раз зайдешь, гад такой, в мой кабинет, я тебя... я тебе...
   - Розалинда Мартишмековна, он мой шеф! Начальник! Он и должен заходить в мой кабинет. Хотя... я бы заставила его надеть черные очки от солнца, чтобы не видеть выражения его глаз. Точно! - обрадовалась Зоя, как будто нашла верное решение проблемы.
   Обе рассмеялись.
   - А ещё лучше - вилкой выткни, - Роза была практичной девушкой, она просчитывала шаги на несколько ходов вперед.
   - Не, не стоит, всё же он предлагал мне помощь, понимая, как тяжело в одиночку растить ребенка.
   - Что?
   - Ну, говорил, что без мужской руки в доме трудно.
   - Так он к тебе набивался, все-таки! - возмутилась Роза. - Чего же ты молчала?
   - Так я тебе только об этом и говорю.
   - Нет, ты сказала, что он сказал, что любит, а ты сказала, что не любишь, и он сказал, что хорошо, ну ладно раз так. И всё. А тут такие подробности всплывают. Так он, значит, хочет с тобой жить!
   - Ну, я бы не стала это утверждать, - Зоя растерялась. Она до сих пор не могла осознать, что же произошло тем вечером. Мозг упорно отказывался перерабатывать полученную информацию, и до Зои все никак не доходило, что кто-то на самом деле увлекся ею и, может даже, полюбил по-настоящему, что желает жить с ней, иметь долгие отношения, быть её мужчиной. Боже, это что, правда? Так Кравцов хочет быть с ней?
   - Эй, Зоя, алё, ты ещё здесь? - Роза стояла перед подругой и щелкала наманикюренными пальчиками у неё перед лицом. - Что делать-то будешь?
   - Да сказала же: ничего. Работать и жить, будто ничего и не было.
   - Ну ладно, но держи меня в курсе. Если вдруг ситуация выйдет из-под контроля, я обращусь за помощью к Максу, понятно?
   - О, я надеюсь, ты никому не расскажешь об этой истории? Я только тебе по секрету. Это же касается ещё одного человека, и ему было бы неприятно, узнай он, что его поступок обсуждают, понимаешь?
   - Понимаю, - ответила Роза с непередаваемым выражением сочувствия, глядя на блаженную.
  
  ***
  
   Разговора не получилось. Её просто не услышали, не поняли и не захотели поддержать.
   - Ну подумай сама, Зоенька, ну как я тебя сейчас отпущу? - разъяснял Кравцов своей подчиненной сложную ситуацию. - Сейчас же час пик - самый наплыв работы, не продохнуть.
   Зоя печально качала головой. Всё она понимает, но...
   - И потом, Зоенька, ты же подписывалась под правилами внутреннего трудового распорядка: у меня в фирме закон - никаких отпусков в летний период. Ты же это знала.
   - Но в прошлом году я и не просила летний отпуск.
   - Вот молодец, не проси и в этом, - Кравцов прошёл к журнальному столику, взял бутылку минеральной воды. - Тебе налить? - обернулся к Зое, та отрицательно покачала головой, хотя пить хотелось неимоверно.
   - Ну в порядке исключения, Алексей Васильевич, - решилась на унижение женщина. Блин, она чувствует себя как... она даже не знала, как кто, но было очень неприятно. Она с завистью смотрела, как шипучая жидкость наполнила стакан, как Кравцов поднес его к губам и осушил до дна на одном дыхании.
   - Зоя, ты пойми, стоит мне раз разрешить, тебе, или кому-то ещё, без разницы, кому, и сразу же создастся прецедент, и все также станут требовать равных прав, - Кравцов прижал кисть руки ко рту, сдерживая изнутри натиск газировки.
   Ага! Так вот в чём дело! Ему просто важно показать ей, что она ничего не значит, никакого особого отношения к ней не будет, пусть не надеется!
   - Но я же вам сказала про сына, что не могу отпустить его одного, и не пустить его не могу - это разобьёт ему сердце, - пошла на второй круг любящая мать.
  Стоп, а сыновьи ли интересы она пытается сейчас защитить или свои? Да не важно, Кравцов в любом случае не уступит. Интересно, прими она его ухаживания, изменилось бы что-нибудь сегодня? Согласился бы он 'создать тот самый прецедент'? Ах лицемерие, ах притворство! Да здравствуют двойные стандарты! Эй, а может, это такая маленькая месть? Пакость ей? Нет, не может быть! Зоя, перестань чернить людей, только потому, что они не соглашаются идти у тебя на поводу! А Кравцом тем временем вещал, пытаясь убедить сотрудницу в мудрости своего решения.
   - Зоенька, все работники моей фирмы прекрасно отдыхают осенью и зимой. Ездят на курорты, продлевают, так сказать, лето. Это же замечательно!
   Он что, издевается? Про какие курорты он сейчас говорит? Да на свою зарплату она даже в деревню за город не может уехать. Вот он, конфликта двух миров в действии - сытый голодного не разумеет, и гусь свинье не товарищ. И не важно, кто гусь, а кто товарищ. В смысле, свинья.
   - Алексей Васильевич, вы мне предлагаете поехать на курорт? Вы, приверженец здорового образа жизни, хотите сказать, что валяние на песке где-то в другой стране за бешеные деньги, которых, кстати, у меня никогда не было, лучше, чем отдых на природе, в походе с друзьями?
   - И кто устраивает этот поход? - шеф обернулся и прямо посмотрел на Зою. Она выдержала этот взгляд.
   - Тренер моего ребенка по мотокроссу, - не моргнув, заявила она. Получи, фашист, гранатой!
   - Уверен, он позаботится о Кеше, - бросил Кравцов, демонстративно посмотрев на часы.
   Зоя молча прошла мимо него и вышла из кабинета, тихо прикрыв дверь. А она с ним целовалась! Нет, не так. Это он её целовал! Значит, всё-таки у неё есть какой-то рычаг давления? Может, он и отказал, потому что боится показать, как сильно от неё зависит?
   Лесникова, проснись, спустись с небес на землю. У него молодая жена, на тринадцать лет младше него, стройная, видная, любящая себя больше всего на свете, и ты хочешь сказать, что поцелуй с толстой неудачницей может что-то значить для него? Тогда иди сейчас же в туалет и погляди в зеркало, и если у тебя останутся ещё какие-то вопросы, обсудим их в тишине.
   Единственное, что сейчас убивало её, это факт, что она не сможет провести время рядом с Лавром. Разумеется, узнав его поближе, она отпустит с ним Кешку, это больше не вопрос, но вот сама будет тосковать. Кравцов надавил на самое больное место.
  
  ***
  
   Теперь Роза звонила Зое каждый день, желая быть в курсе всех событий в связи с неожиданным признанием шефа. Сообщение об отказе дать отпуск на десять дней повергло её в шок, а потом ввело в гнев.
   - Да что этот бульдог себе позволяет, Зойка! - вскричала она, и Зое пришлось отодвинуть трубку от уха.
   - Бульдог? Ты сказала бульдог? - хохотнула она.
   - Ну да, а что? Очень даже похож. На всех фотографиях.
   - Забавно, я тоже так подумала, когда оценивала товар, предлагаемый мне.
   - Лежалый, надо сказать, товар, - подхватила Роза. - Побитый молью и с облезлой лакировкой.
   - Да ладно, оставь его внешность и возраст в покое, Розалинда. Простой человек, который, как и все, хочет счастья.
   - Или просто секса, - встряла Роза.
   - И это нормально. Они все такие, ты же знаешь об этом? Эй, надеюсь, ты об этом знаешь?
   - Да, только вчера меня ввели в курс дела, - захохотала Роза. - Удивительно, что и ты тоже в курсе.
   - Ну, у меня был учитель, - вздохнула женщина, достав пачку бумаги А4. Ей предстояла большая работа по распечатке прайсов.
   - Нет, ну хорош. И ведь, согласись, если бы на сегодняшний день вы стали любовниками, ты вполне могла бы быть отпущена в этот отпуск, ведь так?
  Сама Роза уже имела на руках подписанное заявление и с замиранием сердца ждала этого приключения. В сауны заглядывала, в модных апартаментах и резиденциях бывала, в клубы ходила, а вот в поход - ни разу. Она с нетерпением ждала этого события, как чего-то особенного в своей жизни, способного перевернуть все течение её существования. Всё же 'ночные медведи' умеют завести публику и вызвать интерес.
   - Не говори мне об этом! - возмутилась Зоя. - Даже не заикайся.
   - Вот-вот, и я про то же, - согласилась Роза.
   - Ладно, давай оставим моего шефа в покое. В конце концов, он действительно печётся об интересах фирмы, а это наш заработок, наши деньги. Так что мы его еще и благодарить должны. Он отец наш и благодетель.
   - Козёл он, а не отец, - плюнула в трубку Роза. - Ты, это, не сдавайся, слышишь? Всё ещё очень даже может перемениться, - пообещала Роза, будто являлась внебрачной дочерью колдуна, умеющего поворачивать реки вспять и изменять события.
  
  ***
  
   Разговор был коротким, но по существу. При необходимости Роза умела быть лаконичной и немногословной. В данном же случае огромное значение имели как раз слова и краски, и Роза на них не поскупилась.
   В обеденный перерыв она часто отправлялась с Максом в ближайшее кафе, чтобы выпить по чашке кофе, а на самом деле, насладиться обществом парня, который с каждым днем нравился ей все больше и больше.
   Молчаливый мужчина, большой и внешне неуклюжий, оказался интересным собеседником, превосходным слушателем, с правильными установками и убеждениями, но что главное - обожающим маленькую шумную шатенку.
   Он позволял Розе вить из себя веревки, что девушка умела делать виртуозно, при этом не афишируя своё умение, и это устраивало обоих. У них как-то сразу всё сложилось и получилось, что не могло не радовать молодую женщину, уставшую постоянно идти на маленькие компромиссы и хитрости, отнимающие много сил и времени на их маскировку. Здесь же всё было открыто, честно и прозрачно. Макс ею восхищался, Роза этим гордилась.
   В этот раз Роза предложила Максу захватить Лавра, если у того будет время, и просила намекнуть, что у Зои большие проблемы.
   Мужчины прибыли вовремя, Лавр все время молчал и казался задумчивым. Видимо, планирование и подготовка к походу отнимали много сил.
   - Начну с важного, - заявила Роза, когда троица разместилась за столиком с чашечками ароматного кофе и несколькими видами пирожных (всё для Розы). - Для Зои, которую, думаю, все вы знаете, кто-то хорошо, кто-то не очень, - взгляд на Макса, - очень важно пойти в поход, который вы готовите.
   Лавр согласно кивнул, и это ободрило выступавшую.
   - У неё масса комплексов, фобий и проблем, и ей просто жизненно необходимо вырваться из этой рутины, чтобы хоть немного отдохнуть, вы понимаете?
   - А про какие фобии речь? - зацепился за новую информацию Лавр.
   - Ну, она очень боится темноты, всегда засыпает с ночником, Кешка потом глубокой ночью выключает, - Роза хихикнула, - ещё она до ужаса боится высоты, скорости, людей и вообще всего.
   Лавр задумчиво кивнул.
   - Так вот, вы как хотите, а для меня просто важно затащить её в этот лес.
   - Детка, так она и так идет, верно, Лавр? - удивился Макс. Тот согласно кивнул.
   - А вот и нет, ваша информация устарела, мальчики, - вздохнула Роза. - Последние новости - Зоя в поход не идет. Если только не решится бросить работу.
   - Что, начальство не пускает? - догадался Лавр.
   - Не то слово. Начальство категорически против. А разве это не идет в разрез с трудовым кодексом? Но ему плевать, а знаете почему?
   Мужчины молчали, ожидая разъяснений.
   - Короче, это целый беспредел, - Роза набрала побольше воздуха, проглотив кусочек воздушного безе. - Шеф её сексуально домогается, с работы грозится выкинуть, а она же одиночка с ребенком на руках, и кредиты выплачивает, и долг за квартиру набежал, и вообще вся на нервах, одним усилием воли держится. Ну, он это так ей мстит за отказ, потому что она не ответила на его чувства, понимаете? А она молчит и терпит, потому что жить-то на что-то надо. Муж только кучу долгов оставил и был таков, а ей теперь одной рукой разгребай, а другой - от насильника отмахивайся. А заступиться некому - она одна-одинешенька.
   Чем больше Лавр слушал эту страстную обличительную речь, тем больше бледнел. Под конец Розиной тирады у него на скулах заходили желваки. Мужчины переглянулись.
   - Надо бы набить морду, - высказал вслух предположение Макс. Лавр только согласно кивнул, сверкая глазами.
   - Ну, вы тут разберитесь, а мне пора, - прихватив пирожное, Роза поднялась из-за стола, чмокнула Макса и выбежала из зала. Уже с улицы помахала через огромное окно изящной тонкой рукой и отправилась в свой офис с чувством выполненного долга.
  
   Глава 15. Про испорченный подарок, неприкрытую ревность и таинственный разговор
  
   Прошло несколько дней, прежде чем Зоя решилась достать подаренную Лавром помаду. Одним утром, когда Кешка расправлялся с завтраком и в доме было относительно тихо, накладывая тушь на ресницы и мысленно блуждая по закоулкам привычных фантазий, Зоя вдруг поймала себя на мысли о Лавре прямо как воришку за руку в огромном супермаркете. Да, она уже просто не может не думать о нем, а тут еще этот подарок. Не знала бы об Эве, точно решила бы, что покупка помады - ход конем, чтобы покорить ее сердце. Но это же Лавр, и Зоя знает, что за его поступками ничего не стоит, кроме доброты и искреннего желания помочь таким обделенным судьбой одиноким женщинам, как она.
   Зоя потянулась к выдвижному ящичку в тумбочке, достала заветную коробочку и с замиранием сердца извлекла чудо чудное и диво дивное.
   Помада по-прежнему была красной, насыщенно-темной, густого благородного оттенка. Да и что с ней станется, пролежи она в этом ящике хоть не один месяц.
   Зоя подняла глаза на свое отражение в зеркале. Увы, за эти несколько секунд, что были посвящены созерцанию 'верха изящества' и 'бездны вкуса', с её внешностью не произошло никаких изменений, она по-прежнему была Зоей Лесниковой и все её годы и жизненная усталость читались на лице легко и без затруднений, как скучный роман.
   С замиранием сердца, в непонятном волнении, сняла колпачок с футляра и вывернула помаду. О, этот насыщенный благородный цвет! Осторожно приблизившись к зеркалу, коснулась помадой губ. Остановилась, посмотрела, еще раз. Про карандаш забыла! Ну да ладно, все равно он по цвету не подойдет, все они (все два) сплошь бежевые.
   Результатом осталась довольна. Помада освежила лицо, акцентируя внимание на губах, которые Зоя нашла вполне нормальными. Что и говорить, новый цвет придавал ей благородный вид.
   По такому случаю следовало надеть что-нибудь яркое, и Зоя решилась достать из шкафа темно-синее шелковое платье с V-образным вырезом и завышенной талией. Купленное по случаю празднования Женского дня, с тех пор оно висело в темном гардеробе в полном забвении. Если Зоя вытащит его на свет божий, никто и не вспомнит, что она в нем уже была. Новый образ Зое понравился. Подумав, достала из ящичка браслет с бриллиантами и жемчугом (имитация, разумеется). Вообще её существование - имитация жизни.
   Из кухни донеслось звяканье посуды и шум воды - Кешка уже убирал со стола, значит, через минуту выходить.
   Зоя снова взяла помаду. Ее хотелось держать в руках, как вещественное подтверждение того чуда, которое Лавр подарил ей так неожиданно.
   - Волшебница, - проговорила почти с благоговением.
   Вон как преобразила её. Насыщенный синий цвет платья невероятно шел к глазам, браслет ненавязчиво и гармонично переливался на свету всеми гранями камешков, а необыкновенная помада громко и убедительно свидетельствовала о том, что у этой женщины всё в порядке. Надо же, Лавр не соврал, пообещав, что это принесет в её жизнь изменения.
   Зоя как раз вспоминала Лавра и подробности неожиданной покупки, когда Кешка неожиданно появился в прихожей.
   - Вау! - сказал он, увидев отражение матери в зеркале и мгновенно оценив по достоинству.
   Этого 'вау' оказалось достаточно, чтобы вывести женщину из задумчивости, но самым бесцеремонным образом, в результате чего она вздрогнула от неожиданности и выронила подарок.
   Замерла, с ужасом наблюдая, как стержень помады отломился и выпал из футляра, превратившись во что-то бесформенное.
   - Черт, - Кеша растерялся и сник. Сделал маме комплимент, называется. - Это я виноват.
   - Ничего подобного, это у меня ноги вместо рук, - проговорила Зоя, с трудом сдерживая слезы, готовые пролиться из глаз.
   Это не помада сейчас выпала у неё из рук, это рухнула вся её жизнь с надеждами на светлое будущее.
   - Мам, ну прости, - Кеша видел, что мать расстроена больше, чем пыталась показать.
   И Зоя очнулась, взяла себя в руки и подняла то, что осталось от роскошного подарка мужчины, для которого Зоя ничего не значила.
   - Кеша, это я виновата, а не ты.
   - А откуда у тебя эта штукенция? Клёвая.
  - Так, подарили, просто по случаю.
  - А кто?
  - Да не важно, на работе кое-кто, девушка из моего отдела, ей не подошла просто, - Зоя увидела, как у Кешки недоверчиво округлились глаза и с губ был готов сорваться новый вопрос. - Быстро собираемся, нам пора бежать,- проговорила она деловым тоном, запихивая останки помады в коробочку. - Ничего страшного, в конце концов, это просто помада, - и она нашла в себе силы улыбнуться сыну.
   - Ты очень красивая, - признался Кеша, во все глаза глядя на мать. Такой яркой он давно её не видел. Очень давно.
   - Так, я в ванную на пять секунд, ты завязывай шнурки. Время пошло, - и Зоя ринулась в спасительное замкнутое пространство, чтобы быстро промокнуть салфеткой глаза.
   Из зеркала на нее глянула расстроенная красивая женщина с необыкновенно чувственным ртом. Может, теперь стоит стереть помаду, все равно пользоваться не сможет? Ну нет, раз накрасилась, один-то день походит королевой, и даже сомневаться не будет. Жаль, что деньги Лавра пошли по ветру - Зоя испытывала от этого неловкость - теперь придется потратить собственные на эту же помаду, чтобы у Лавра не возникло вопросов, почему не пользуется, куда дела. В конце концов, ему может быть неприятно, что с его подарком поступили так пренебрежительно.
  Она же теперь должна появляться только с такими яркими губами... Ладно, с зарплаты купит в том же бутике. А пока скажет, что постоянно опаздывает на работу и краситься ей некогда. Стоп, кому она это скажет? Кто её об этом спросит? Последние встречи с Лавром были случайными и он обещал... Обещал, а сам постоянно на пути у нее встает. Куда ни глянь, всюду Лавр, высокий, красивый, обалденно пахнущий. И никуда, никуда ей не деться от этого... этого самого... медведя...
   Сам же, между прочим, нарушает собственное обещание исчезнуть из ее жизни и никогда больше не появляться. А ведь это предмет их общего соглашения, между прочим.
  Но ей только лучше - смотреть на него такое удовольствие, что ни говори. Да, Зоя мазохистка, и даже не собирается скрывать это от себя самой...
   - Мам, - донеслось через закрытую дверь, - может, я куплю тебе такую же? Я накопил тут немного.
   Зоя улыбнулась. Нет, сынок, столько тебе не накопить, и тратить это на парфюмерию не стоит, тем более для Зои.
   - Спасибо милый, я сама куплю, ничего страшного. Вообще забудь про это.
  
  ***
  
   Если до этого дня все мужчины в фирме, приветствуя Зою, здоровались фактически с её бюстом, к чему она давно привыкла и что уже не доводило женщину до нервной истерики, то сегодня глаза всех обитателей офиса были прикованы к её губам. 'А ты красивая!', - читала она на лицах встречающихся ей на пути офисных планктонов, к коим совершенно спокойно относила и себя.
   'Да, я такая', - отвечала им взглядом. 'По крайней мере, сегодня', - говорила себе, когда коллеги отворачивались.
   В кабинете обсуждение её нового образа продлилось дольше. Женщины хотели знать, что произошло в личной жизни их молчаливой и отстранённой коллеги, так как ни с чем иным, кроме как с сердечными делами, эти изменения связаны быть не могли.
  'Это любовь, - заявляли одни, - двух мнений быть не может'. 'Да, но вопрос в том - в кого она влюблена?' - поддерживали другие.
   - Ну что, Зоя, расскажешь нам, кто появился в твоей жизни, скрытная ты наша? - Лиза была самой старшей в их кабинете, самой толстой и самой наглой, поэтому по праву занимала роль главнокомандующей. Только по её приказу открывались или закрывались окна и регулировалось освещение. Никто спорить не решался, а Зое вообще до этого не было никакого дела. Мышиная возня её не привлекала, даже если Лиза гордо именовала её матриархатом.
   - Разумеется, нет, - улыбнулась она. - Это тайна.
   - Он что, такой страшненький, да? - Лиза состроила притворно сочувствующую мину. - А может, как раз, наоборот, красавец, и ты боишься, что его уведут?
   Зоя загадочно молчала. Вывести её из себя было не под силу никому из присутствующих: ей не было до них никакого дела.
   - Ну поведай нам, может быть, это кто-то из высших эшелонов власти и его имя слишком известно, чтобы называть вслух? - Лиза мастерски доказывала, что ассортимент её острот неисчерпаем. Это озадачило Зою, представившую, что допрос с пристрастием может продлиться до обеда.
  - Девочки, повторюсь ещё раз: это тайна, - спокойно произнесла она, глядя на Лизу, но обращаясь ко всем сразу. - И чем бережнее я буду её охранять, тем интересней вам будет проводить рабочее время в этих стенах.
   - Что ж, посмотрим, - произнесла Лиза, возвращаясь к своему столу ни солоно хлебавши. - Может быть, это вообще разовая акция, - бросила она пробный камешек, и Зое стоило больших усилий удержать маску загадочности на своем лице.
   Толстая, а проницательная. Или пальцем в небо, но всё равно в самую точку. Завтра Зоина карета опять превратится в тыкву, и придется бедняжке надеть свои серые одежды, с тоской вспоминая тот момент, когда могла блистать, введя своих соседок по кабинету в легкий ступор. Удачливая Золушка потеряла хрустальный башмачок, который ей потом вернул ни много ни мало сам принц, ну а Зойка потеряла волшебную помаду, с помощью которой могла превращаться из серой мышки... в яркую.
  Что ж, хоть один день побыть звездой, и то радость. Одни вытянутые физиономии этих дамочек чего стоят. И вовсе это не страшно - быть у всех на виду, на слуху и на языке, короче, в верхних строчках сводки новостей.
   - Заметьте, девочки, не я первая завела разговор про жениха, - на всякий случай предупредила всех Зоя. - Я вообще просто на работу пришла, сижу тут, никого не трогаю.
  Кравцов ворвался в кабинет с видом, будто получил сообщение о возгорании. Забежал, остановился в дверях, и тут же устремил взгляд на стол Зои, за которым её не оказалось. Женщина стояла у шкафа с отчетами, озадаченная поиском какого-то документа. Алексей Васильевич отыскал её взглядом, на лицо легла печать задумчивости. Он заметил и новое платье, и брошь, и браслет, оценил макияж и незнакомый ему блеск в голубых глазах. Зоя читала шефа как журнал о мужской психологии, и ей стало не по себе. Видимо, услышать об отказе и согласиться с ним - две большие разницы, и Кравцов ещё не поставил окончательную точку в их недавнем разговоре тем памятном вечером.
   Совершенно очевидно - его известили об изменениях во внешнем виде Лесниковой, или просто до его кабинета докатились слухи, и вот он явился проверить, о чем с утра судачат его подчиненные.
   - Доброе утро, Алексей Васильевич, - звуком голоса Зоя помогла шефу снять оцепенение. Вслед за ней нестройным хором понеслись приветствия остальных.
  Начальник быстро взял себя в руки.
   - Привет, девчонки, как дела? Чего новенького? - он бодро прошествовал к Зоиному столу и по сложившейся традиции присел на его край. Его глаза чего-то требовали. Чего-то, что Зоя никогда ему не даст ни при каких обстоятельствах.
   - Чего новенького, спрашиваете? Да девочка у нас в отделе новенькая, - первой откликнулась Лиза. - Вот, хотим познакомиться, а она как воды в рот набрала. Кто такая, откуда - ничего не говорит, - и глазами в сторону Зои повела.
   - Вот как? Надо справиться об этом в отделе кадров. Уж там-то должны знать, кто она, - в тон ей ответил Кравцов, а сам Зою просто обслюнявил взглядом. Ели бы он знал, чего ей стоило мило улыбаться и сдерживать рвотный рефлекс! Его откровенные разглядывания становились невыносимы.
   - Алексей Васильевич, - это Вера, дипломированный специалист, - вы теперь поосторожней на этот стол присаживайтесь.
   - А что такое, Верочка, в чем дело? - Кравцов взглянул на неё подозрительно. Послышалось хихиканье.
   - Ну так, наша Зоя влюбилась, и если её жених сюда ворвется - не так вас поймет, заревнует и все такое, - когда-то Вера первая озвучила версию о симпатии шефа к Лесниковой. С её подачи эта идея прижилась и обросла слухами, подозрениями и подколами.
   - А какое право он имеет врываться в это заведение? А охрана у нас на что? - кажется, Кравцова задели в шутку сказанные слова.
   - Ну так, любовь, сами понимаете, - многозначительно закатила глаза Наталья Петровна, единственная, к кому в фирме все обращались по имени отчеству, не считая шефа. - Там и накал страстей, и пыл, и безудержность: никакие запреты не остановят.
   Всем было весело. Всем, кроме Кравцова и Зои, и обоим - по разным причинам. Кравцов ревновал, в этом сейчас убедились все, не только Зоя, ну а Лесникова едва сдерживалась, чтобы не выбежать из кабинета, так мучилась под гнетом контролирующего взгляда, пронизывающего насквозь. Это просто пытка какая-то! Ну сколько же можно! Может, правда глаза ему вилкой выколоть, как советовала Роза?
   Зубоскалки отрывались по полной, понимая, что все их подначки попадают в цель - Кравцов с трудом скрывал свои эмоции. Устроили ему маленькую месть за неправильно сделанный выбор? Хотя, выбери он любую другую женщину, ему мстили бы за это с не меньшим усердием. Куда ни кинь - всюду клин, се ля ви.
   Веселье было в полном разгаре, когда раздался громкий стук в дверь. Все как один повернули головы на звук, и в проеме двери показалась голова и букет цветов. И то и другое выглядело очень красиво и ярко, в смысле, и мужчина, и его букет.
   Опять же, обрадовались все, кроме Кравцова и Зои, и опять, же у обоих были разные причины для досады.
   Незваный гость между тем вошел, не переставая улыбаться, чем заставил всю женскую часть кабинета издать вздох восхищения и впасть в легкую прострацию. Таких интересных мужчин в их фирме до этих пор ещё никогда не наблюдалось. Да и кто может оставаться равнодушным к неземному обаянию Лаврентия Лескова, экипированного по высшему разряду. Черные узкие брюки, темная приталенная рубашка с коротким рукавом, черные напульсники на запястьях, распущенные по плечам волосы и ослепительная улыбка. Да еще букет разноцветных тюльпанов в руках и благоухание мужского парфюма. Мечта, да и только.
   - А вот и жених пожаловал, - пробормотала изумленная Лиза.
  Честно сказать, она не очень-то верила в свою же сказку про появление жениха в жизни этой малахольной. Так, шутки ради ляпнула. Но сейчас не сомневалась, что визитёр пожаловал именно к Лесниковой.
   - Не бойтесь, это моя лягушонка в коробчонке приехала, - пробормотала раздосадованная Зоя.
  Она не понимала, не могла объяснить себе, почему так рассердилась на появление Лавра. Может, ей не хотелось новых пересудов? А ещё было стыдно, что этого парня действительно примут за её жениха, что было не верно.
   Кравцов мрачно уставился на вошедшего. Он узнал недавнего визитера, тренера по мотокроссу, и это ему сильно не понравилось. Неужели у Зои действительно что-то с этим пижоном?
   - Молодой человек, в чем дело, вам кого? - обратился он к вошедшему без тени приветливости на лице.
   - Всем привет, извините, если помешал, - Лавр спокойно обвел взглядом кабинет, по глазам прочитав, что такой мальчик помешать никому не может. - Привет, зайка, - он сделал вид что не замечает сведенных бровей своей приятельницы. - Вообще-то, я поговорить пришел. Очень важно, почти что вопрос жизни и смерти, - сообщил он, и тут же снова улыбнулся. Так обычно в конце своего электронного сообщения ставят смайлик, чтобы скрасить мрачный эффект от высказывания.
   - Молодой человек, - Кравцов не собирался поддаваться на обаяние незнакомца, будь он хоть трижды заслуженным тренером. Алексей Васильевич сунул руки в карманы брюк и медленно покачивался с пятки на носок. - Все разговоры, пожалуйста, после семнадцати-тридцати, - и он рукой повел в сторону окна, которое выходило на парковку перед главным входом в фирму. - На улице. Прошу вас, паркуйтесь хоть на джипе своем, хоть на мотоцикле, хоть на роликах. А сейчас, попрошу выйти. В рабочее время люди работают, и не надо никого отвлекать, - и он тараном пошел на Лавра, желая вытеснить его с середины кабинета, куда тот вышел, спокойно слушая сердитого начальника. Лавр же не думал смущаться или отступать.
   - Вообще-то, я к вам, - обратился он к сердитому шефу, наблюдая, как тот споткнулся на ровном месте. - Мне сказали, вы здесь. Я надеялся, мы могли бы быстро переговорить, не дожидаясь окончания рабочего дня. А впрочем, я могу подъехать и вечером, как скажете. Извините, - вдруг спохватился он и спокойно обошел застывшего в недоумении мужчину, прямым ходом направился к Зое и вручил ей букет. - Зайка, хорошего настроения и удачного дня, - произнес он, направляясь к выходу. - Кстати, выглядишь улётно, что я говорил? - и он поднял большой палец, глаза его при этом сверкнули так, что Кравцов задохнулся от возмущения.
   - Ну что, когда мне подойти? - Лавр застыл в дверях, спокойно дожидаясь начальника.
   - Гхм, давайте пройдем ко мне, - произнес сурово Кравцов, вконец заинтригованный, и направился к выходу.
   - Всем пока, - Лавр не удержался от того, чтобы сделать букву 'V' пальцами вскинутой руки, и вышел в коридор.
   Тишина висела от силы минуту, потом загалдели все сразу.
   Вопросы, предположения и поздравления посыпались на голову Зои как лягушки во время странного дождя, и стояла она под этим лягушачьим дождем вся такая пришибленная и ошарашенная. Откуда Лавр знает Кравцова? Какие дела у него могут с ним быть? О чем они сейчас говорят? Что вообще происходит? И как ей теперь отбиваться от этих сплетниц, жаждущих подробностей, если она сама ничего не понимает?
   - Девчонки, - перекрикивая общий шум, произнесла вдруг Лиза, и все замолчали - уж больно заговорщический вид у нее был. - А ведь этот парень не просто так к Кравцову пришел.
   - Что, морду бить будет?
   - За что? Зоя у нас недотрога, ни разу себя не скомпрометировала, - Лиза скосила взгляд в сторону Зои, та по-прежнему стояла столбом и делала вид, что её рот заполнен водой как озеро Неро - до краёв. Какое счастье, что никто из этих дам не знает про неудавшийся "поход в кино"! - Нет, тут дело в другом.
   - Ну давай уже, не томи. Что надумала?
   - Свататься он пришел, девочки, как пить дать. И букетик по этому случаю притащил. У нашего шефа просить руки Лесниковой хочет, - еле успела выговорить она, как зашлась в диком хохоте, как и все остальные вслед за ней. Даже Зою пробрало.
   Может, это и к лучшему, что Лавр здесь появился? Возможно, Зое стоит даже подговорить Лавра сделать вид, что они пара, чтобы Кравцов от неё окончательно отстал? А что, это мысль. Надо будет поговорить с ним, может, он и согласится, в рамках благотворительной помощи тётеньке из трудной семьи.
  
   Глава 16. Про мужские тайны, ошибки молодости и страшное открытие
  
   Весь день Зоя просидела как на иголках, ломая голову над вопросами, ответы на которые мог дать только Лавр. Но он больше не появился в её кабинете, а она не решилась ему позвонить, испытывая неловкость, объяснить которую не могла.
   Мысль о коварстве Розы, поклявшейся хранить Зойкины тайны и нарушившей свое обещание, даже не могла прийти ей в голову, и она недоумевала, в чём же на самом деле фишка, в пол-уха слушая рассуждения своих коллег по кабинету.
   Женщины первым делом упрекнули Лизу в предположении об уродстве Зоиного избранника, затем попытались определить его принадлежность к определенному классу по тем данным, которые успел запечатлеть их мозг в момент неожиданного и славного явления незнакомца народу. Были высказаны идеи, что он рок-музыкант, фотомодель и даже сатанист, причем самого высшего уровня посвящения.
  Выиграла спор Наталья Петровна, предположившая, что Лавр относится к бизнесменам, уж больно одежда на нем стильная и дорогая.
  - Точно, - кивнула Зоя, - вы практически угадали. У него сеть банков, ну, слышали, наверное - 'Шишбанк'? Вообще-то, это видимая часть айсберга, призванная скрывать теневую сторону его настоящего бизнеса. Банки отмывают его истинные доходы, так как по основному роду деятельности он наркобарон. Находится в розыске, из-за чего недавно изменил внешность.
  Только дослушав информацию до конца, женщины, наконец, поняли, что Зоя их разыграла, но странное дело - никто не обиделся. Видимо, обаяние Зоиного избранника передалось и ей, умерив пыл женщин, охочих до насмешек и сарказма.
  
   Роза позвонила ближе к концу рабочего дня.
   - Привет, Зойченок, как дела? Есть что-нибудь новенькое?
   - Да уж лучше бы всё было стареньким, - проворчала Зоя, вконец измученная бесплодными гаданиями, не имея ни малейшей возможности хоть что-то подтвердить или опровергнуть.
   - А что такое? - у Розы был голос, полный заинтересованности.
   - Да знаешь, Лавр меня сегодня огорошил.
   - Лавр? - удивленно. - Да ладно!
   - Ага, прикинь, пришел ко мне на работу, нашел мой кабинет, при всех вручил цветы, но ушел не со мной. Ну знаешь, как в сказке, когда над героиней все насмехаются и издеваются, а потом приезжает вдруг принц на белом коне, и все насмешницы или умирают, подавившись слюной, или застывают статуями, и под аккомпанемент их бьющихся сердец принц увозит героиню на белом коне.
   - Так, а в твоей сказке что произошло?
   - Принц увёз... не меня.
   - Ого! А кого? У вас, вроде, одни грымзы сидят, - Роза делала вид, что увлечена диалогом.
   - Нет, грымзы они только по характеру, а на лицо очень даже симпатичные. Даже Лиза наша, которая нас всех раздавит, сев и глазом не моргнув, и то на мордашку прилично выглядит.
   - Но твой Лавр остался всё-таки твоим?
   - Я не уверена... Роза!!! Мы уже говорили с тобой на эту тему и решили, что Лавр априори не может быть моим. Ты признала разумность и здравость такого суждения, и я не хотела бы...
   - Ладно-ладно, не кипятись, я просто так это сказала. Так кого увез Лавр, ой, то есть... ну, ты понимаешь, что дальше-то было?
   - А ничего. Назначил свидание моему шефу, и они ушли.
   - И?..
   - И всё! Сама ничего не знаю. Но скорую не вызывали, полицию тоже, так что, думаю, поговорили и разошлись.
   - А о чем поговорили-то?
   - Если бы я знала! Бьюсь над этой загадкой весь день.
   - Как бы не убилась, мать.
   Зоя лишь тяжело вздохнула. Ну, Лавр, ну, удружил - даже на работе ее достал и лишил покоя. Нигде от него не укрыться!
  - А позвонить ему ты не думала? - Роза перешла к практическим советам.
   - Думала, разумеется, но не стану этого делать.
   - Хочешь, я позвоню?
   - А ты-то тут причем?
   - Ну, как твоя подруга.
   - Брось, ты обещала не вмешиваться в мои дела, вот и держи слово, ладно? И никакой передачи наших разговоров, ты слышишь, Роза?
   - Слышу, - чуть слышно пролепетала подруга.
   - Роза, ты точно слышишь? А то смотри у меня.
   - Да чего ты, в самом деле. Когда это я выдавала твои секреты?
   - Никогда. Их и выдавать-то было некому, а то ты бы с радостью, знаю я тебя, - журила Зоя подругу для профилактики. - Да и не было их у меня никогда, - спохватилась она.
   Они попрощались, и Зоя стала дальше барахтаться в тайнах и загадках сегодняшнего события. От размышлений её отвлекла личный секретарь шефа Вика.
   - Зоя, я к тебе, - сказала она громко, и Зоя очнулась от размышлений.
   - Это я, я Зоя, и я тебя слушаю.
   - Слушай и пиши, - распорядилась Вика, достав из общего принтера чистый лист бумаги и положив перед Зоей.
   - В смысле, внимай и записывай?
   - Проницательная.
   - Что, по собственному? - Зоя сощурила глаза, глядя на красивую рослую девушку. И почему шеф не увлекся своей секретаршей? Молодая, перспективная, умная, и было бы все как по закону жанра, как у нормальных начальников и владельцев фирм.
   - Разумеется, по собственному. А что, ты в отпуск принудительно, что ли, идешь?
   И тут Зоя онемела. Она подняла глаза на Вику и замерла. Женщины притихли, переваривая новую информацию.
   - У нас летом вообще-то никто не ходит, - первой оклемалась Лиза. - Вика, ты на солнышке перегрелась? Может, все-таки по собственному - это увольнение?
   - И не мечтай, - обернулась к ней девушка с насмешливой улыбкой. Являясь личным помощником шефа, она была в курсе всех дел в фирме, имела обо всем свое личное мнение и представлялась Зое самым здравомыслящим человеком. А личная неприязнь к Лизе делала её в глазах Зои ещё симпатичнее.
   - А в чём дело? - тихо спросила невольная виновница на глазах создающегося прецедента.
   - Я не знаю, Кравцов велел взять у тебя заявление на отпуск, и всё. Мне больше ничего не известно.
  - Слушай, Вик, - Зоя вдруг решилась бросить пробный камешек. - Сегодня к Кравцову кое-кто приходил.
   - Ты про красавчика? - сразу поняла девушка.
   - Ну... можно и так сказать, - Зоя старалась говорить тихо, чтобы не привлекать внимание своих кумушек.
   - Их разговор я не слышала, но когда заносила им кофе...
   - Кофе? - глаза бедной Зои увеличились в размере, так удивило ее это сообщение.
   - Ну да, два кофе, так при мне они рассуждали о мотоспорте и байках. Приятный такой молодой человек, улыбчивый. Ты его знаешь?
   - Немного, - Зоя не знала, что и думать.
   - Может, пришел просить о спонсорской помощи? Кравцов иногда занимается благотворительностью.
   - Да нет, это вряд ли. Он сам кому хочешь, поможет, даст, а потом догонит и ещё добавит. Ладно, что с заявлением?
   - А что? Пиши, с какого ты хочешь пойти. Я отнесу Кравцову на визирование и сразу в бухгалтерию, чтобы отпускные тебе начислили.
   - В отпуск, да с отпускными, да еще посередь лета... - казалось, женщинам стало очень нехорошо, буквально душно, хотя окна распахнули настежь ещё с утра, и свежесть июньского дня наполняла кабинет, попутно ветром занося птичий гомон и уличный шум. А Зоя оказалась виновницей их страданий, но как такое дело было скрыть? Не прилюдное написание заявления, так сам уход в отпуск стал бы известен, и всё равно это расстроило бы их до изменения цвета кожи и температуры тела.
   - Всем пока, спасибо за сотрудничество, - Вика с высоко поднятой головой направилась к дверям, торжественно помахивая заявлением, как флагом.
   - Вик, на пару слов можно? - Зоя вышла из-за стола и пошла за ней.
   Закрыв дверь, она обратилась к секретарше почти шепотом.
   - Вик, только между нами - каким тоном Кравцов дал тебе распоряжение насчет меня?
   Девушка воззрилась на Зою ничего не выражающим взглядом, а потом отмерла и даже улыбнулась.
   - Ну, если только между нами - тогда ладно. У Кравцова был вид, как будто его отдубасили на ринге, три раза изнасиловали и провернули в мясорубке. Это тебе помогло?
   - Пока не знаю, - Зоя кусала губы в сильной задумчивости.
   - Кстати, отлично выглядишь, - Вика кивнула головой на Зоин наряд.
   - А? Да, спасибо. Как-то нечаянно так получилось.
   Вика понимающе рассмеялась.
   - Ну так что, Зоя, в чем дело? Мне самой интересно понять мотивы моего начальника. Ты понимаешь, что происходит?
   - Увы... Кто-то на него повлиял, и возможно, его сегодняшний гость. Но что он ему сказал...
   - А ты можешь узнать у этого знакомого?
   - Теперь ему от меня не отделаться, - пообещала Зоя, берясь за ручку двери.
   - Окей, держи меня в курсе, я на твоей стороне, - Вика помахала ей рукой и направилась в сторону приёмной.
   Сюрпризы дня для бедной женщины на этом не закончились. Кое-как отбившись от нападок и нездорового любопытства своих соседок по кабинету, Зоя выходила из дверей офиса, вымотанная и выжатая как лимон.
   Ноги стали ватными, когда она увидела машину Лавра. Дежа вю... Он снова стоял, облокотившись на капот, скрестив руки на груди, и терпеливо ждал. Заметив Зою, приветливо помахал рукой.
   - Что ты сделал с моим шефом? - сразу без обиняков задала вопрос в лоб истерзанная женщина.
   - Да я за друзей порву, - сообщил Лавр, и Зоя не поняла, серьезно он это сказал, или нет.
   - А что такого сделал мой начальник, что заслужил стать рваным?
   - Как что? Он же... короче... Та-а-ак, - Лавр понял, что Зоя представления не имеет о том, что Роза рассказала о её трудностях. Ещё не известно, как она отреагирует на известие, что Лавр в курсе её сердечных проблем. - Садимся и уезжаем, - скомандовал он и, не слушая возражений, повел Зою под белы рученьки к машине.
   Зоя попыталась, было, вывернуться, но мысль, хороша же при этом она будет, остудила пыл. Пыхтя как самовар, она позволила усадить себя, пообещав отыграться за эту беспардонность позже.
   Сама же была просто счастлива оказаться в такой тесной близости с человеком, который не собирался покидать её мысли и чувства, всё прочнее обосновываясь в них. И даже образ прекрасной Эвы на периферии сознания не мешал сейчас наслаждаться моментом.
   - Итак, я жду объяснений, - Лавр отъехал от тротуара, нырнув в общий поток машин, и Зоя дала понять, что не потеряла нить разговора. - Мне ведь сегодня досталось так, словно месячную норму зависти и сплетен собрали в один большой котел, и бросили меня в него, понимаешь? Да что ты понимаешь! Ты хоть когда-нибудь работал в женском коллективе? Ты знаешь какое это... зло!?
   - И чем тебя так замучили, зайка? - Лавр улыбался, спокойно ведя машину и размышляя, как бы Зое ответить помягче. Эх, Роза-Роза, благими намерениями замостила тропинку...
   - Не отходи от ответа, но для того, чтобы подбодрить тебя и раскрутить на подробный ответ, поясню: меня выдали за тебя замуж, понимаешь? Сначала они на спор определяли твой род деятельности и материальное благосостояние, а потом мучили меня вопросами о подарках, какие я хотела бы получить от них на нашу свадьбу, ты прикинь! Я честна с тобой, теперь твоя очередь.
   Зачем она все это говорит? Как будто намекает на что-то. Это все помада виновата, развязывает язык и толкает на безумства.
   - Ну, что я могу сказать... - начал было Лавр, но Зоя сама же его и перебила.
   - Скажи вот что: как ты оказался в нашей фирме, как нашел мой кабинет и почему подарил цветы мне, а не Кравцову?
   Секунду оба молчали, а потом расхохотались. Зое было спокойно рядом с этим человеком. Она чувствовала его основательность, 'правильность', он ни разу не скомпрометировал себя, и все Зоины выпады в его адрес всегда оказывались лишь следствием её личных заблуждений и ошибочных суждений об этом человеке.
   - Ладно, просто ответь мне: что ты сказал шефу, что он отпустил меня в отпуск? Ты знаешь, он же был категорически против, и у меня не было никаких шанс... - Зоя замерла на секунду, медленно повернула голову и подозрительно взглянула на Лавра. - Постой, ты уже знал, что шеф против моего похода, да? Ты каким-то образом узнал, и поэтому пришел с ним поговорить. В таком случае, у меня два вопроса: что ты ему сказал, и как вообще узнал про это?
   Лавр как-то неопределенно крякнул и протяжно вздохнул.
   Зоя удрученно покачала головой, постигая страшный смысл откровения. Ну прекрасно. Просто замечательно.
   - За друзей порвём и своих не выдаём, да? - тихо проговорила она. Источником утечки секретной информации мог служить только один человек - Роза, и это открытие шокировало женщину.
   Мужчина опять лишь шумно вздохнул.
   - Хорошо. Зачем она это сделала - тема отдельного разговора, и моим собеседником будешь не ты, - проговорила Зоя. - Можешь просто сказать, где у Кравцова оказалась волшебная кнопка, при нажатии на которую он переключил программу? Как тебе удалось его уговорить?
   У Зои резко упало настроение, она была потрясена тем, что её личные секреты, словно нижнее белье, показали посторонним людям, будь они хоть трижды признанными красавцами и самыми благородными личностями. Она чувствовала себя растерянной и подавленной. Что Роза могла рассказать? Что Лавр знает?
   Мужчина почувствовал перемену в ее настроении и нахмурился.
   - Зайка, сделай мне одолжение, протяни руку, открой бардачок, - обратился он, косясь на неё.
   Зоя послушно выполнила просьбу и опешила, увидев внутри три плитки своего любимого шоколада. На мгновение улыбка появилась на лице, как луч солнца, выглянувший из-за туч в случайном просвете, чтобы снова надолго исчезнуть за пеленой затянувших небо облаков.
   - Очень мило, - проговорила бесцветным голосом. - Спасибо, шоколад резко меняет дело: проблема решена, - и она кисло улыбнулась.
   - Зайка, меньше всего я хотел бы обидеть тебя, - начал Лавр.
   - А не надо ничего говорить, - встрепенулась Зоя. - Я понимаю, что ты не виноват в том, что узнал, - что! что он узнал? Что Роза успела ему наплести про Кравцова? - Боже мой, я чувствую себя раздетой! - Зоя приложила руки к пылающим щекам.
   Лавр, мельком глянув на неё, резко свернул к обочине и заглушил мотор, развернулся к женщине и молча на неё посмотрел. Оба хранили молчание какое-то время, но он понимал, что должен объясниться. Мимо с шумом и рёвом проносились автомобили, звенели трамваи, кипела жизнь, и только в машине царила гнетущая тишина.
   - Зайка, - начал тихо Лавр, но Зоя его перебила.
   - Я никогда не спрашивала тебя, почему ты называешь меня зайкой. Я сделала тебе пару замечаний, но ты их проигнорировал. Тебе нравится меня задевать?
   - Разве моя нежность тебя задевает? - вопросом на вопрос ответил Лавр. - Это же так классно звучит: зай-ка...
   - Какой ты нежный, прямо куда деваться...
   - Я знаю про то, что твой начальник признался тебе в своих чувствах, и что он давит на тебя...
   - Боже мой, ну что за чушь! Ты поверил Розе? - Зоя закипела. Ну ясно же как белый день, что краски сгустили, Зою представили сиротой, и весь мир должен зарыдать над её судьбой. Теперь она просто убогий инвалид, который без посторонней помощи не сможет справиться с грузом забот вселенского масштаба. - Какое право она имела об этом рассказывать, и почему ты слушал ее?
   - Мне было жутко интересно, - открыто улыбнулся Лавр, сразив этим Зою наповал. Интересно?
   - Что именно интересно? - Зоя чувствовала, как немеют ноги, как холодеет в груди, как сквозняк бежит по позвоночнику. Или старость приближается, или страх от Розиного беспредела, одно из двух.
   - Ну, например, про твои страхи.
   - Про мои что?.. - бедная женщина, измочаленная за целый рабочий день в офисе, не верила своим ушам.
   - А ведь я уже предупреждал тебя, что бабайка - всего лишь миф, придуманный врагами, чтобы красть наши добрые сны, и...
   - Замолчи! Пожалуйста, замолчи! - у Зои на глазах выступили слезы.
   - Хочешь - плачь, - сказал Лавр, - но давай поговорим.
   - Ха, клуб 'Ночные медведи' открывает свой филиал в любом проблемном месте. У вас есть проблемы? Тогда мы идем к вам!
   - Боязнь темноты, высоты, скопления народа - что это? Тебя кто-то напугал однажды? Кто-то сильно обидел? Ты держишь это в себе и не можешь открыться никому, но это зреет, и однажды...
   - Стоп! Хватит! Мне нужно на свежий воздух, мне надоел твой менторский тон и я выхожу, - Зоя решительно схватилась за ручку двери, когда Лавр нажал какую-то кнопку на панели управления и заблокировал все двери.
   - Так, да? Но зачем? Я не буду с тобой говорить, понятно? Лечи других, - слезы показались на глазах, и Зоя порывисто отвернулась к окну.
   - Думаешь, я не знаю, каково это - остаться один на один со своей проблемой? Думаешь, я не испытывал одиночества? Не был забыт и брошен? Я знаю, как бывает больно. И я понял простую вещь - от этого не надо бежать, с этим надо разбираться, - осторожно говорил Лавр, пытаясь тихим мягким голосом успокоить практически разъяренную фурию. - Зая, скажи, ты была счастлива в браке?
   Женщина замерла от неожиданности. Слезы прекратили свой поток, в голове воцарилась волшебная пустота, и только стук сердца раздавался набатным гулом во всем теле. О чем он только что спросил?
   Лавра не смутило молчание. Он не сводил с нее глаз и казалось, уже знал все возможные ответы.
   - Просто отвечай на мои вопросы, хорошо? - проговорил он тихо.
   - С какой это стати?
   - Хорошо, я сам скажу: твой развод был освобождением.
   Зое стало жарко. Или в салоне слишком душно, или кровь прилила к лицу, жаря ее адовым огнем.
   - Освобождением, но ты по-прежнему не чувствуешь себя счастливой.
   Боже, о чем он говорит? Какое счастье? Зоя даже не знает, что это такое, она не только не пробовала его на вкус, она не видела его даже издали, ни разу. Как оно выглядит? Какого цвета? Какой у него аромат? Может быть, оно пахнет как Лавр, горько-сладко?
   - Значит, проблемы начались задолго до брака, так? И никуда не уходили?
   Она ненавидит его! Только что это поняла. Невозможно чувствовать себя уверенно в присутствии человека, который все о тебе знает. Хотя о какой уверенности может идти речь в Зоином случае.
   Брак был ошибкой, Зоя давно это поняла. Просто пыталась спастись от одиночества, боялась навсегда остаться одна. И хоть Лавр уверил ее, что в теме, Зоя сомневалась, что он мог сейчас понять ее страх и боль. Его все любят, к нему рвутся и стремятся, можно посмотреть на Кешку, чтобы не сомневаться в этом. Что этот красивый уверенный в себе мужчина может знать об одиночестве, когда страшно даже дышать, осознавая себя в этой вселенной маленькой пылинкой, ошибкой природы, бесполезным созданием? Он такое испытывал?
   Зоя вытерла слезы и нервно сцепила руки на коленях. Опустив голову, уставилась на свои дрожащие пальцы. Ну зачем он лезет ей в душу? Для чего? И почему ей так больно и сладко? Ему просто интересно... Жутко интересно, сказал он.
   Как ему признаться, что выйдя замуж, она стала до ужаса одинокой, будто навсегда отрезала себя от мира. На долгих семь лет. Исчезла радость, но все проблемы остались, перетекли из прошлой жизни, из отравленной болью и горечью молодости. Она захлебывалась в океане безнадежности и по ночам лежала, часами глядя в окно и думая о том, что т а к теперь будет всегда.
   - Ты любила его, своего мужа?
   Зоя подняла на Лавра глаза. Столько участия, такой серьезный, сосредоточенный, будто и правда ждет ее ответа, а ведь действительно сам его знает.
   - Он просто был единственным, кто обратил на меня внимание, - произнесла Зоя и дико удивилась, услышав свой ответ. Она это сказала? Вслух? Призналась? Призналась в том, что вышла замуж за первого встречного? - Ему нужна была прислуга, мне нужна была живая душа. Он получил, что хотел, я же обманулась, впрочем...
   Ей лучше закрыть рот, иначе она выдаст все. Что ей до ужаса хочется, чтобы кто-нибудь обнял её и просто погладил по голове. Да чтобы просто был рядом, живой, с бьющимся сердцем, и просто слушал ее, и спросил, вот так как Лавр сейчас, что она чувствует, о чем думает.
   Она ощущала, как какой-то таинственный магнит, скрытый у Лавра в груди, манил и влек её к нему. Как же хочется забыться, как хочется выплакаться на теплой груди этого доброго 'медведя'! Но разве она может позволить себе показаться настолько жалкой? Как она скажет ему, что воет от одиночества и тоски? Что ей страшно от того, что Тёма вообще оказался единственным на земле мужчиной, который бросил взгляд в её сторону, да и то не жену себе приглядывал, а обслуживающий персонал. Жить забракованной - это так больно. А скоро её спишут в утиль.
   - Но ведь что-то должно было произойти гораздо раньше, чтобы так потерять веру в себя и решиться на фиктивный брак, - проговорил осторожно Лавр.
   Какой у него острый скальпель в руках! У него вообще-то есть лицензия? Кто-нибудь, остановите этого садиста!
   - Что ты хочешь узнать? Мою жизнь? С какого момента? Тебе нужна моя боль и мои потери? Ты энергетический вампир? Что такого 'жутко интересного' может быть в моей неудавшейся жизни?
   - Ты жутко интересуешь меня, - признался Лавр, - и прошу, не передергивай мои слова, - он немного помолчал, подбирая нужные аргументы. - Я не враг тебе, и я не лезу грязными руками к тебе в душу. Я лишь зову тебя на нейтральную территорию, чтобы поговорить. Тебе нужен этот разговор, и ты это понимаешь. Зайка, ты умная женщина, но трусишь взглянуть своим страхам в лицо.
   - Боже мой! - Зоя закрыла лицо руками. - Слушай, я семь лет промучилась в браке, который не подарил мне ни одного дня радости, понимаешь? И я не хочу говорить об этой драме. Я хочу забыть, наконец, об этом!
   Долгое молчание, последовавшее за её возгласом заставило повернуться к Лавру. Мужчина сидел, как-то странно глядя на Зойку.
   - Ну вот, всплывают, наконец, новые нюансы, - проговорил он без особых эмоций на лице.
   - Ты о чем?
   - Семь лет в браке? Поясни мне, зая, то ли я профан в математике, то ли у меня лыжи не едут, - Зоя уже поняла, о чем он, и похолодела. Об этом говорить она не собиралась, но Лавр наставал. - Если Кешке одиннадцать лет, значит, выходит, твой бывший муж - не его отец?
   Женщина резко прикусила губу. Блин! Блин! Блин! Теперь он подумает, что она та ещё штучка.
   - Не думай обо мне плохо, - тихо попросила она.
   - Как я могу? Никогда и ни о ком я не думаю плохо, если только чувак сам меня об этом настойчиво не попросит. А до тех пор - только лучшее. И ты не бойся, - он протянул руку, и убрал прядь волос ей за ухо, но Зоя отстранилась.
   - Лавр, можно на сегодня остановиться? - попросила она, слезы все текли из глаз, ей было бесконечно грустно.
   - Можешь быть уверена, никто не узнает от меня о подробностях нашего разговора, - произнес Лавр серьезно. - Но сама понимаешь, он ещё не закончен, да?
   Зоя удрученно качнула головой. Да, она согласна, она на все согласна, только отвезите её домой! Она просто хочет домой! Лавр может вскрыть нарывы, вырезать опухоль, но что Зое делать дальше, когда он побежит спасать очередную жертву несправедливости судьбы? Куда ей потом деваться?
   Мужчина снова завёл мотор и вырулил на шоссе. Он сосредоточенно смотрел вперед, Зоя тихой мышкой замерла в своем кресле. Что это было? Что только что произошло? Как он раскрутил её на всё это? И зачем ему это нужно? Он сказал, она его жутко интересует... И тут образ красавицы Эвы возник так ярко, что Зоя распахнула глаза с мокрыми ресницами.
  Боже, до неё только сейчас дошло - они спят вместе! Она его любовница! Зоя знает, что это такое, она понимает, какие чувства должен испытывать мужчина к своей женщине, она читала о таком в романах. И почему только сейчас поняла, что Лавр совершенно ей не светит? На что она рассчитывала? Он с Эвой, ОН С ЭВОЙ, и он не может захотеть такую женщину как Зоя. Она просто объект для рассмотрения, изучения и препарирования. По какой-то одному Лавру ведомой причине он любит решать сложные вопросы, выдергивать подростков из их проблем и оказывать психологическую помощь стареющим женщинам вроде Зои. А потом возвращается домой, где его ждет стройная девушка в дорогом прозрачном белье, и забывает про всё на свете, и про подростков, и про Зою. Боже, какая же она дура! Как только она могла надеяться, вопреки логике, вопреки здравому смыслу!
   Не в силах справиться с эмоциями, Зоя вновь закрыла лицо руками и разрыдалась настолько сильно, что Лавру снова пришлось остановиться. Она ничего не могла с собой поделать, требовалось время, чтобы осознать свою трагедию и принять эту судьбу - она снова жестоко обманулась, ей не вырваться из своего одиночества, никогда. Никто никогда её не полюбит.
  Зоя знала это, поверила после того памятного дня, когда её сердце оборвалось, падая в бездну отчаяния, и всё её существо наполнилось страхом. Страхом безнадежности, бесконечной как пространство и вечной как время. С годами она смирилась и, казалось, спокойно жила с этой данностью до той поры пока не встретила мужчину, который обратил на неё внимание, периодически выцарапывая её из своего панциря, выманивая на свет божий и показывая настоящую нормальную жизнь. Но делал он это просто так, из любви... к людям, не к ней лично. Сама она ничего не может значить для Лавра, потому что есть Эва, и она восхитительна, с ней он забывает про всех на свете. А с Зоей - с ней никто никогда не захочет быть. И Зоя рыдала и рыдала, боясь, что не сможет остановиться теперь никогда.
   - Думаю, зря мы решили отложить наш разговор, - произнес Лавр после долгого молчания. Он был терпелив и не мешал женщине плакать.
  Казалось, женские слезы - обычное дело в его практике. А ведь большинство мужчин их не переносят. Но только не Лавр! Он же герой! Тёма и то уходил из комнаты, если только Зоя заводила свои слёзные разговоры и требовала внимания и уважения к себе. Он хлопал дверью и кричал, чтобы его оставили в покое. Конечно, ещё бы ему не рваться к покою, когда он получал чистое бельё, сытный ужин и порцию ласки, коих ему было достаточно для того, чтобы ночи напролёт посвящать своему общению с дорогим компьютером. Зоя проигрывала железному ящику по всем пунктам - она, живая и ранимая, была не нужна и значила меньше, чем Тёмин комп.
   Зоя отрицательно помотала головой. Довольно с неё разговоров. Такие экскурсы в прошлое дорого ей обходятся. Вспоминать о времени, когда она постепенно и целенаправленно осознавала свою ущербность и систематически постигала свою бессмысленность, не хотелось.
  Пристальное внимание Лавра отрезвило её, и сейчас она старалась взять себя в руки. Давно она так не расклеивалась. Она-то думала, что похоронила свою боль глубоко внутри, изредка вспоминая о ней, как наблюдают за всполохами молнии за многие километры, зная, что тебя гроза не коснется, пройдет стороной, но это не так. К чему разговоры? Что они могут изменить?
   - Лавр, прости, это просто остаточное явление и больше не повторится, - Зоя уже достала из сумочки бумажный платок и промакивала глаза с безнадёжно потёкшей тушью. - Не надо разговоров, мы можем ехать?
   Она обернулась к нему, попав под пристальный взгляд серых глаз.
   - Тебе больно, но ты терпишь, словно боишься расстаться с этим грузом, свыклась, стерпелась, поверила, что он твой. Ничего, - Лавр задумчиво качнул головой, - в походе ты сможешь расслабиться, отдохнуть и может быть, примешь какое-нибудь важное решение.
   Зоя лишь судорожно всхлипнула в ответ.
   - Ты можешь рассчитывать на меня, - проговорил мужчина.
   Ага, она позвонит ему среди ночи, и он бросит свою девушку, чтобы примчаться к своей подопечной. У него есть девушка, она его женщина, Зоя полная идиотка!
   Салфетка впитала в себя новую порцию слез. Ну это просто сказка-неотвязка какая-то.
   - Пожалуйста, поехали, - взмолилась Зоя. - У меня кончаются носовые платки!
   Лавр улыбнулся.
   Всю дорогу они молчали, и Зоя ощущала странную пустоту внутри, словно организм отдавал свои ресурсы на то, чтобы помочь ей осознать сегодняшнее открытие и принять его. Ей больше не на что надеяться, ей больше не о чем мечтать, всё кончено. До неё, наконец, дошла вся правда жизни, и Лавр здесь совершенно ни при чём. Только пустота, только тишина и... ничего. Вот мир, в котором обитает Зоя Лесникова. Рождённая с крыльями, она так ни разу и не взмыла в небо. Ни разу.
  Почему её сознание поместили в тело блеклой толстой женщины, снабдили рецепторами и желаниями, вживили душу, научив мечтать и реагировать на красоту, и бросили в эту пустоту и холод? Неужели реинкарнация существует, и Зоя умудрилась напортачить в прошлой жизни, неся в нынешней своей ипостаси ходячего недоразумения крест за былые прегрешения?
  Ответов не было, и она лишь судорожно вздыхала, под страхом самоубийства запретив себе снова лить слёзы. Довольно на сегодня осадков. Чем ближе к дому они подъезжали, тем больше успокаивалась Зоя. Пройдёт ещё немного времени, и она испытает жуткий стыд перед Лавром за свой раздрай и эмоции, как неминуемо жуткое похмелье после ночи необузданного возлияния. Только у неё это называется Излияние. И оно тоже оказалось ещё каким необузданным. Вот и сидит она сейчас, давая себе мысленные установки, натягивая панцирь на свои чувствительные места, закрываясь ото всех привычным внешним безразличием.
   Затормозив перед её подъездом, Лавр повернулся, и столько теплоты и участия было в его взгляде, что Зоя почувствовала себя маленьким миленьким щеночком. Нет, расстаться надо на какой-нибудь нейтральной ноте, ведь ей предстоит остаться наедине со своим откровением о связи Лавра.
   - И все-таки, что ты сказал шефу, чтобы он отпустил меня в отпуск? - спросила она, сузив глаза, словно старалась прочесть его тайные мысли и мотивы.
   Разумеется, Лавр тут же сделал загадочное лицо, будто хранит немало тайн, и ни разу ещё не прокололся и не выдал ни одной.
  - Что я сказал твоему шефу - останется между мной и им, - заявил он и рассмеялся тихим смехом, который успел так понравиться Зое. Она лишь протяжно вздохнула. - Даже не грузись, слышишь? Главное, ты пойдёшь в поход, потому что сама этого хочешь. Ведь хочешь? - он требовательно ждал подтверждения. Зоя кивнула. - Так-то вот!
  - Так ты его бил? Пытал? Угрожал ему?
  - У мужчин свои секреты, - хмыкнул мужчина.
  - Точно, пытал, - Зоя сделала огромные глаза и улыбнулась.
  После пережитого выплеска эмоций, как ни странно, она почувствовал себя легче, словно действительно часть груза с её плеч рухнула в бездну. Словно поток слёз смыл с неё заскорузлую корку боли, вытекшей из трещины разбитого сердца и запекшейся много времени назад, и она смогла дышать через освобожденные поры.
  Какая-то легкость ощущалась во всем теле, но саднящая боль на дне души говорила, что пройдет ещё много дней и ночей, прежде чем она войдет в привычную колею жизни и успокоится. Что ж, она хотела бури в жизни - ей это любезно устроили. Так что надо радоваться, что она ещё живая и реагирует, трепыхается и что-то чувствует.
  - Может, чаю? - по привычке быть вежливой предложила Зоя.
  - Не против! - тут же согласился Лавр, и Зоя переменилась в лице.
  - Эй, я просто так сказал, это просто вежливость.
  - А я просто так сказал, это просто жажда. Правда, пить очень хочется.
  Зоя с подозрением взглянула на него, подумав вдруг, что для красавицы Эвы у Лавра остается слишком мало времени, так как всё его Лавр тратит на Зою. Или, она опять впадает в маразм?
  Потянувшись к бардачку, Лавр достал нетронутый шоколад и потряс перед лицом женщины.
  - Я не с пустыми руками, - улыбнулся он. - Я хоть и медведь, но иду с миром.
   - Ну иди, медведь, - вздохнула Зоя и потянула на себя ручку двери. Нет, он больше не раскрутит её на откровенность, ни за что! Пусть и не мечтает.
  
   Глава 17. Про мужской разговор и женский
  
   Он чужой, он чужой, он чужой, твердила себе Зойка, пока они поднимались по лестнице, входили в прихожую и разувались, и потом, когда Кешка повис на Лавре, запрыгнув на него с разбега, а она отправилась в ванную мыть руки. Ончужойончужойончужой-он-чу-жой!
   Дома, в привычной обстановке, в это почему-то не верилось. Он здесь, в её крохотной игрушечной кухоньке, Кешка счастлив до поросячьего визга, чайник закипает, Лавр уже расставил чайные пары и сидит, ломает шоколад в блюдце. Кешка крутится рядом, держа в руках планшет (когда Лавр умудрился вернуть его Кешке?), и в мире царит гармония. Ну никак не верится, что Лавр - чужой.
   Верится - не верится, а в холле у Лаврентия Лескова с Зоей разговаривал не бесплотный призрак, а вполне даже реально осязаемая женщина, Зоя слышала её голос, Эва даже заплатила за её такси. Так что он - чужой!
   Подумать только - как долго до неё не доходила эта простая истина!
   Зоя находилась здесь и сейчас, в компании дорогих ее сердцу людей, но словно не слышала разговора, как будто туман окружил её со всех сторон, сырой ватой залепив уши и глаза, и ей было не выплыть из этой белёсой мути, из вязкой сырости разочарования, к которому в данный момент она относилась несколько отстранённо. Если раньше она думала: 'Я несча-а-а-стна-а-а-а-а!!!' и заливалась слезами, засыпая на сырой подушке, то сейчас эта истина воспринималась как информация даже не для размышления, а так, в копилку знаний и неопровержимых фактов. Он чужой, и это откровение - гранитный памятник на могиле её глупой надежды что-то изменить в своей беспросветной жизни.
   Наверное, это от того, что сегодня она уже выплакала свою суточную норму слёз и взяла маленький тайм-аут, но ровно до того момента, как за Лавром закроется дверь, и её несбыточная мечта в последней раз махнет ручкой. Что ж, чему удивляться, ведь он - чужой.
   Лавр что-то спрашивал про костюм и кроссовки, есть ли у них рюкзаки и мазь от комаров. Кешка с восторгом отрицательно качал головой в ответ практически на все пункты опроса.
   - Ясно, - улыбнулся Лавр и побарабанил пальцами по столу. - Придётся брать над вами шефство, ты как думаешь, Иннокентий? - и он подмигнул Кеше.
   Иннокентий думал, что это клёво, и пришёл в неописуемый восторг. Он был просто счастлив от того, что они с мамой оказались такими 'неимущими'.
   - Кстати, а почему тебя, Иннокентий, называют Кешкой? - спросил вдруг Лавр, разлив чай и подвинув Зое её чашку с особым почтением, на которое, впрочем, Зоя не обратила никакого внимания.
   - А что? А как меня надо звать? - мальчик захлопал ресницами, такими же длинными, как у матери.
   - От Иннокентия хорошее короткое имя Инок получается, например, - предложил вариант Лавр, и хлебнул кипяток. Он умел его пить, не обжигаясь. - Ты хотел бы быть Иноком? Или Кентом?
   - Ха, класс! Как сигареты!
   - Переименуем тебя, провозгласим твоё новое имя и запишем в историю, хочешь?
   Кеша был "за", Зоя была где-то в другом мире.
   - Зая, мы тут сына твоего решили переименовать, - обратился Лавр к Зое, не в силах больше выносить её отстранённость. - Эй, ты с нами? Или против нас?
   Когда очнувшейся Зое объяснили, в чём дело, она не обрадовалась этой идее.
   - Он Кеша, и Кешей останется.
  - У меня был кот Кеша, - ни к кому не обращаясь, так, между прочим, сообщил Лавр. Зоя не повелась на эту провокацию.
  - Так зову его я, его друзья и одноклассники, да все. С самого детства.
   - Ну, как хочешь, - Лавр уткнулся в свою чашку.
   - Ма, ну ма! - мальчик был разочарован.
   - Эй, Кешак, мама сказала 'нет', и точка, давай будем уважать её мнение, - Лавр говорил довольно громко, но казалось, Зоя опять его не услышала. - Ну что же, было здорово, - проговорил мужчина, собираясь подниматься из-за стола. - Завтра планируйте поход по магазинам, я возьму с собой одну девушку - она спец по покупкам, а за сим позвольте откланяться.
   - Ну ты куда так рано, - Кеша, казалось, очень расстроился. - Можешь ещё остаться на немного? Ну пожа!
   Лавр вопросительно взглянул на Зою, та равнодушно повела плечами, мол, я не против.
   - Отлично, круто! Идём в комнату, у меня есть к тебе серьезный мужской разговор, - Кеша схватил мужчину за руку и потянул за собой.
   - Старик, а посуду помыть? Или ты хочешь всё на мать оставить? - Лавр оставался Лавром и не упускал возможности попрактиковаться в воспитании подростков.
   - А, ну давай, легко помою, - тут же согласился Кешка, - только пусть тогда мама уйдёт в комнату, ладно?
   Зоя вопросительно уставилась на сына, а тот вдруг замялся.
   - А в чём дело? - удивилась Зоя. - Что не так? Что за секреты от матери?
   - Ну, мне нужен мужчина, понимаешь, а ты же не мужчина? - начал выкручиваться мальчишка. - Вот Лавр - он да. Лавр, ты же мужчина?
   - Показать аргументы? - усмехнулся настоящий мужчина. - Они железные.
   - Это что за разговоры? - возмутилась было Зоя, но тут же успокоилась, заметив насмешливый блеск в глазах Лавра.
   - Вообще-то я имел в виду мускулы, - заявил тот с улыбкой во всю ширь лица.
   - Я так и поняла, - Зоя поднялась из-за стола.
   - Ма, мне просто нужен мужской разговор, - решил объяснить подробнее Кеша. - Разговор по душам, а отца нет, и поговорить больше не с кем.
   - Солнышко, а со мной уже поговорить не о чем? Я уже не котируюсь, что ли? - Зою задело Кешкино объяснение. - Что-то произошло, а я и не заметила?
   - Ма, нет, конечно, но есть такие темы, в которых женщины не разбираются, понимаешь?
   - Я полагала, что в д е т с к и х темах разбираются как мужчины, так и женщины, без разницы.
   - Короче, нам с Лавром надо поговорить, ну ма!
   - Ладно, ладно, ухожу. Спасибо за чай, за угощение, и пока, - Зоя направилась в комнату, схватив со стола пару квадратиков шоколада.
   На самом деле она испугалась - ведь Кешка может слишком сильно привязаться к Лавру. Не получив от Тёмы так требующегося мужского внимания и тепла, Кешка долгое время искал возможность восполнить эту потребность, и со всей страстностью изголодавшегося по любви пацана прыгнул в странные отношения со взрослым посторонним человеком, наивно полагая, что такая эйфория может длиться вечно.
  В этом, возможно, нет ничего плохого, но ровно до тех пор, пока Лавр не женится. Он уже в том возрасте, когда пора задуматься о продолжении рода, и Эва вполне спокойно может стать матерью. Лавру будет не до чужого ребенка, и Кешка вылетит в трубу, как однажды и Зоя.
  Сердце забилось учащенно. Боже, нет, что угодно, только не повторение её кошмаров. Пусть у Кешки не будет ничего подобного, пожалуйста. Пусть он никогда не познает горечь отверженности и страх одиночества!
   Зоя всегда видела страдания сына и понимала его желание быть нужным, услышанным, хотя бы просто замеченным, но Тёма был глух и равнодушен к малышу. Зоя не ругалась с мужем, полагая, что сохраняя хотя бы внешнее спокойствие и 'худой мир' в семье, она тем самым помогает Кеше расти нормальным ребенком. Выяснение отношений, ругань и разборки родителей могли глубоко ранить его, а Зоя знала, какой он чувствительный и эмоциональный мальчик. Отчаянно нуждающийся в любви, он был лишён её, и женщина понимала, что не в силах в одиночку заполнить бездонное сердце ребенка.
   Лавр пришёл в добрый час, и Кешка поверил ему и пошёл за ним. Теперь Зоя не сомневалась в том, что мужчина оказывает на её сына нужное влияние и подаёт хороший пример. Он сам однажды рассказывал ей о нуждах подростков и работе своего клуба по восполнению потерянных и недополученных детьми чувств, и Зоя понимала, что Кешка попал в правильное место, но он слишком привязался к Лавру, больше, чем следует. А насколько следует привязываться, чтобы не было больно от случайной потери? Где тот предел, после которого не рекомендуется любить, уважать и восхищаться? Когда нужно остановиться?
   Вот и пришло новое страдание в её богатую на подобные события жизнь - боязнь сыновнего разочарования в дружбе. Если Кешка будет страдать, она этого не вынесет. Нет, только не этот ребёнок!
   Единственное, что она могла - это поговорить с Лавром, просто и доверительно, как он и учил её. Он показал ей стандарты общения, когда человека встречают не по одежке и не по размеру, а сразу по уму. Причём, принимают авансом, дружелюбно и по-простому. Для Зои это оказалось откровением, чудесным попаданием в оазис посреди жаркой пустыни, и стало глотком свежего воздуха, но она сама погубила себя, неосмотрительно влюбившись в того, кто лишь решил напоить её водой. Если тебе протянули руку, не стоит считать, что тебя полюбили. Ты просто упала, и тебе хотят помочь подняться, только и всего. Ты видишь бога, в тебе видят упавшего и испачкавшегося человека.
   Но Лавр поймёт её, он должен сделать так, чтобы незаметно усмирять и охлаждать пыл Кешки, приводя его в состояние покоя и житейской радости от общения, без всякого подобострастия и обожания в глазах.
   А Кеша, между тем, плотно прикрыл дверь в кухню и обратился к Лавру шёпотом:
   - Мне нужна твоя помощь.
   - Всегда пожалуйста, - так же ответил ему мужчина. - В чем дело, старик?
   - Ты взрослый, и должен знать, где можно купить помаду. Красивую. Поможешь?
   - Ты влюбился что ли? Хочешь сделать подарок?
   - Не, ещё чего, я для мамы. Ей кто-то подарил, а я её испортил, понимаешь? Ну, нечаянно. А она расстроилась, даже убежала слёзы вытирать, а мне ничего не сказала, так я и догадался, что дело фиговое.
   Лавр во все глаза смотрел на ребёнка.
   - Ты можешь узнать, в каких магазинах её продают? - Кешка днем уже всё обдумал. - Мне именно такую надо, один в один. Понимаешь? Я могу сам съездить, у меня и деньги есть, я пятьсот рублей накопил. Мне только точно такая же нужна.
   - Покажи, - Лавр протянул руку, и к нему на ладонь лег синий футляр с серебряным логотипом.
   Мужчина улыбнулся. Он уже знал, что это цвет кармин.
   - Старик, можешь на меня положиться, я сам куплю. Узнаю, где продается, и куплю, хорошо? А деньги как-нибудь при случае отдашь, лады?
   - Лавр, я твой должник, - Кеша не скрывал восхищенного блеска в глазах.
   - Ещё чего, - мужчина щёлкнул его по носу. - Мы друзья, так что всегда сочтемся. Молодец, что обратился ко мне. Всегда помогу, понял? Дай пять.
   Мальчика переполняло чувство радости и покоя. Он сможет вернуть маме испорченный подарок, и она всегда будет такая красивая и весёлая, как сегодня утром.
   - Окей, ты давай, мой посуду, и посиди тут немного, я теперь с твоей мамой поговорю на наши с ней секретные темы, хорошо? - Лавр втиснул футляр с помадой в узкий карман брюк.
   - Ты не расскажешь ей о моей просьбе? - Кеша вдруг разволновался.
   - Старик, я умею хранить секреты, и это наше с тобой мужское дело, ведь так? - Лавр внимательно посмотрел в лицо пацану. - Я ничего не скажу, ты сам-то не проговорись.
   - Я - могила.
   - Какая ещё могила? Следи за базаром, братан, выбирай выражения, - Лавр свел брови и покачал головой.
   - А что, так нельзя говорить? - удивился Кеша. - У нас в школе все так клянутся.
   - Что человек говорит, то и получает, - пояснил мужчина. - Чего ты хочешь - о том и говори, понял? Или не плачь потом, если огребешь по полной того, чему не будешь рад.
   - О-о-кей, - раздумчиво проговорил Кеша, постигая смысл нового откровения от гуру.
   - Всё, я пошел, пожелай мне удачи, - и Лавр, хлопнув друга по плечу, пошел в коридор.
   - Удачи, - прошептал ему вслед мальчик. - А зачем она тебе?
   - Удача никогда не помешает, старик, особенно, в разговоре с твоей мамой, - пробормотал Лавр, скорее себе под нос, и последних слов Кеша уже не услышал, шум воды заглушил их.
   Зоя сидела за школьным столом сына и проверяла домашнее задание, карандашом подчеркивая неверные ответы. Опять сделал всё впопыхах, кое-как, лишь бы поскорее освободиться. Эх, мальчишка-непоседа.
   В комнате царили сумерки, и только яркий свет настольной лампы освещал склоненную голову женщины. Белокурые волосы обрамляли лицо, подчеркивая скулы, обрезая щеки и делая лицо зрительно худым. Глаза красиво подведены, длинные ресницы бросают тень на бледную кожу, ярко красные губы, плотно сжатые днем, сейчас казались такими мягкими, такими трогательными.
   Лавр приближался тихо и медленно, не желая обнаружить себя, и всё смотрел, смотрел на точеный профиль, на склоненную над тетрадями голову. Нежные округлые плечи манили, словно специально созданные для мужских рук.
   Его выдал тонкий аромат одеколона, и Зоя подняла голову, прислушиваясь, или принюхиваясь. Замерла на секунду и резко обернулась. От неожиданности мужчина вздрогнул, смущенно улыбнулся.
   - И кто кого напугал? - проговорила Зоя сердито, но глаза её улыбались.
   - Извини, увидел такую картину и побоялся спугнуть красоту момента, - произнес Лавр, шагнув в сторону дивана. - Я присяду?
   Зоя кивнула, ожидая объяснений.
   - Зайка, не сердись, но я поговорить, - произнес Лавр таким тоном, словно предчувствовал бурное возмущение.
   - Хорошо, - Зоя развернулась на стуле лицом к мужчине и посмотрела ему в глаза. - Будем говорить о моем бывшем муже? - ни тени возмущения, ни капли раздражения.
   - Нет, о тебе, - Лавр не мог оторвать взгляда от её глаз. Это она теперь его гипнотизирует? Может, после недавнего стресса в его машине, у неё открылись какие-то экстрасенсорные способности? Да нет, скорее, она всегда была такой, только не проявляла себя. Да, не знает она себе цены. - О твоих долгах. Как появились, что делать думаешь, чем можно тебе помочь?
   - Помочь - легко, - сразу без раздумий откликнулась Зойка. - Можешь одолжить миллион?
   - У тебя долгов на миллион?
   - Нет, я очень скромный человек, мне бы духу не хватило влезть в ТАКИЕ расходы. Это на покрытие смешных должков, я бы сказала, ну а остальное на пожить.
   - Так, теперь подробней - кому и что должна.
   - Ну, у меня кредит в банке, и... всё.
   - Как всё? Роза говорила... что... - Лавр вдруг смутился, что, забывшись, так легко сдал своего информатора.
   Зоя рассмеялась. Да, подозрительно спокойна она сейчас, самой не по себе.
   - Роза болтушка, она носит с собой гуашь и постоянно ее сгущает, сгущает, сгущает. По поводу и без повода, понимаешь? У неё такой стиль повествования. Её послушать, так я бедная несчастная, и все-то бедные и несчастные, и сама-то она бедная и...
   - Не сердись на неё, - произнес тихо Лавр. - Она просто беспокоится о тебе и очень хочет помочь.
   - Правда? А мне она дала обещание никому не выдавать те секреты, которые я ей поверяю. Дилемма, да? Так хороший она человек или подлая предательница?
   - Звучит как-то по-детски, - улыбнулся Лавр. - 'Подлая предательница', - повторил он и снова улыбнулся.
   - Звучит, может, и по-детски, а ранила она меня отнюдь не по-игрушечному, - глаза Зои сделались темными, пропала безмятежная синева, которая так нравилась Лавру.
   - Зая, пойми, тебе нечего стыдится, поэтому не надо ничего скрывать. Мы ведь с тобой друзья, - мужчина подался к ней, упершись локтями в колени. Он выглядел настолько искренним, что это повергло Зою в смятение. Не хочет она с ним быть друзьями! Только не с ним.
   - Друзья? - она старательно отводила взгляд, лишь бы он не прочел в ее глазах разочарование и страх потери.
   - Настоящие, верные, самые-самые.
   Ох, ну за что же он ее так мучает! Ушел бы уже навсегда, чем вот так, ножом по-живому.
   - А вот и нет. А как же договор?
   - Какой договор... ах, договор, - Лавр отвернулся, заинтересовавшись вдруг видом из окна и рассеянно потирая висок.
   - Да, тот самый договор, когда мы обещаем не переходить друг другу дорогу и не попадаться на глаза. Договор, скрепленный печатями и распитием чая, - Зоя констатировала факт не для него, для себя. Это она забыла про договор, все время выпуская ретивых коней необузданной фантазии на волю.
   - Ну... знаешь, на тот момент это было уместно, а вообще...
   - Лавр, в чем дело? Что ты всё выпытываешь? Тебе есть до меня дело?
   Боже, ну что она творит! Разумеется, он скажет "да", он же не может проявить бестактность. Но что ему на самом деле нужно?
   - Есть, - Лавр повернулся к женщине и посмотрел одним из тех взглядов, которые ввергали ее в море безумного огня и холода. - Есть дело, потому и спрашиваю, чем тебе помочь.
   - У меня всё в порядке, поверь, - она с удовольствием отхлестала бы сейчас себя по щекам, лишь бы привести в чувства. Следует сосредоточиться на разговоре и рассеять малейшие подозрения в том, что у нее есть какие-то проблемы. Так он скорее успокоится и... уйдет. - Долги были в прошлом, за свет и квартиру, тысяч под сто, но всё разрулилось при продаже нашей старой квартиры. Так что остался кредит, но тут всё нормально - года три назад я вдруг решила свозить ребенка на юг и выбрала отель "всё включено", так что, мы действительно отдохнули по полной, и сейчас мне честно приходится расплачиваться за полученное удовольствие.
   - Один раз съездила отдохнуть, а платишь третий год? - в задумчивости проговорил Лавр. - Какая же сумма твоего кредита?
   - Не в этом дело, - смутилась Зойка. - Просто... просто у мужа однажды случилась неприятность - он потерял работу, и два года ему, соответственно, не платили. Мне пришлось выбить себе возможность вносить меньшие суммы в счет погашения долга, потому что жили только на мою зарплату, вот оттуда и такой долгий срок.
   - Два года? На одну зарплату? На твою? - казалось, Лавр не мог осознать полученную информацию. - И муж два года сидел без работы? И что он делал, можно узнать?
   - Хотела бы и я это узнать, - не удержалась от усмешки Зоя.
   Сейчас уже не было так больно и обидно, всё осталось в прошлом. Пять месяцев, что она считалась разведенной, ушли на то, чтобы простить и забыть, и она хорошо с этим справилась. Это в те времена она приползала, не чувствуя ног, с тяжелыми сумками, чтобы из жалких дешевых продуктов приготовить ужин на двух мужчин и не забыть немножко про себя, заходила на кухню, видела утреннюю грязную посуду и едва сдерживалась, чтобы не зареветь от обиды или не полезть на Тёму с кулаками.
   Муж не считал себя обязанным даже загрузить белье в стиральную машину. Он не делал ничего, просто сидел за компом и искал работу, как объяснял отчаявшейся жене. Так продолжалось долгие два года. Зоя просила его пойти хоть дворником, хоть сторожем, хоть охранником, но муж настойчиво искал место системного администратора, а в предлагаемых вакансиях его не устраивала зарплата, или удаленность офиса от места жительства, или что-то ещё, и он не торопился, кропотливо выбирая работу своей мечты.
  Зоя два года не покупала обновок, штопала Кешке носки, отказывала себе в завтраках и ужинах. Кеша забыл вкус шоколада, был вынужден отказываться от приглашений на дни рождения друзей, так как мать была не в состоянии купить для него подарок.
  Она молчала, ругаться было бессмысленно, да и боялась ранить Кешку. Просто вставала, как обычно, в пять утра, усталая и разбитая, как с вечера, приводила себя в порядок, готовила что-то на скорую руку, собирала в школу сына и уносилась на работу в жутко неудобных сапогах, которые срывала с ног, как только садилась на своё рабочее место, с ужасом думая, что вечером предстоит такая же пытка, а в автобусе никто не уступит место. И снова магазин, сумки, грязь и беспорядок в квартире, которые она кое-как прятала и маскировала, чтобы проверить уроки и завалиться в постель, пообещав, что с завтрашнего дня начнет готовить по вечерам, и не надо будет опять вставать в пять утра.
  Старые вытянутые кофты, юбки с заштопанными порванными шлицами, тайная обида на чужие премии, и усталость, усталость, усталость... И так два года. Когда однажды она сказала "стоп!" и подала на развод.
  - Все, конец истории, - глаза Зои были сухими. Радость, что этот этап жизни закончился, перекрывала былую обиду.
   Лавр молчал, задумчиво ее рассматривая.
   - Зая, а давай я тебя прокачу, - произнес вдруг он. - Давай завтра я приеду на своем байке. Это не страшно, поверь, - Лавр вдруг оживился, собственная идея увлекла его. - Только представь - скорость, ветер в лицо, шум в ушах и состояние полета...
   Он с легкой улыбкой смотрел на Зойку, в его глазах читалась страсть. Да, хорошо ему - делает, что ему нравится, осуществляет любую свою месту и знает, как жить, чтобы получать удовольствие.
   Зоя грустно улыбнулась.
   - Роза сказала тебе, что я боюсь скорости?
   - А я говорю - надо учиться доверять ближним, уметь чувствовать плечо друга.
   - Плечо друга, говоришь? - определенно, сегодня странный день и ещё более странный вечер, и Зоя поймала себя на мысли, что готова пуститься сейчас в любую авантюру, так необычно она себя чувствовала.
  Свобода по микроскопическим частицам проникала ей под кожу, пузырьками живительного кислорода наполняла внутренность, цветными брызгами попадала на чернильную тьму её беспросветного существования. И ей захотелось. Захотелось того, что всегда было недоступно.
   Тёма не увлекался мотоциклами, не имел машины, и Зоя не знала, какое это счастье - скорость. Муж не был ни заядлым болельщиком, ни охотником, ни рыболовом, и Зоя так много лет сожалела, что Кешка лишен такой возможности - научиться чему-то стоящему, просто увлечься чем-то интересным. Некому было научить его.
  Она сама купила ему удочку. Не имея смелости отправиться куда-нибудь на загородный водоем, они простаивали на пруду в детском парке развлечений, только чтобы доставить Кеше удовольствие, и Зоя с горечью сознавала, что настоящего счастья рыбака Кешке не познать. В её жизни не было друзей, которые могли бы обогатить и разнообразить жизнь сына, не говоря уже о ней самой.
   Было только Роза, но всё, что она предлагала - это клубы, имея достаточно ума, чтобы не приглашать подругу в сауну или на загородную дачу.
   Нет, такой момент нельзя упускать, пока Лавр еще не озаботился думами о собственном потомстве и у него есть время на её семью - надо воспользоваться любезным предложением. Хоть попробовать чуть-чуть на вкус чужое удовольствие.
   - Зая, ещё один нескромный вопрос. Твой муж платит алименты?
   Зоя напряглась, но постаралась скрыть волнение, промелькнувшее легкой тенью на лице.
   - Нет, я не подавала, ну, ты же понимаешь? Не хочу иметь с ним ничего общего. Это моё решение, я приняла его легко, и Кеша со мной согласился. Теперь нас ничто не связывает с человеком, ушедшим из нашей жизни, не оглядываясь. Мы тоже не долго смотрели ему вслед.
   Лавр понимал, что стоит за этими словами. Боль и разочарование, вот что должен чувствовать человек, брошенный без сожаления, потративший все силы на создание семьи и отношений в ней, жаждущий любви, и так ничего не получивший взамен.
  В том, что зайка - человек страждущий, жаждущий и страстный, Лавр не сомневался. Он видел её боль, её потоки и завихрения. Вся её жизнь пронизана этими потоками, сковывающими по рукам и ногам. Она обожглась, и больше не верит, что для неё всё может быть по-другому.
   Что ж, он готов потратить силы и время, чтобы доказать этой зайке, что она ошибается.
   - Итак, решено, - Лавр поднялся с дивана, и Зое пришлось запрокинуть голову, чтобы не потерять с ним зрительный контакт. - Завтра встречаемся в торговом центре 'Лаура' в шесть вечера, меня ты знаешь, с Юлой я тебя познакомлю, покупаем всё, что вам с Кешей необходимо, и едем к нам на базу, увидишь, как люди отрываются.
   Хорошо, что это будет не Эва,- это всё, что поняла и запомнила Зоя из сообщения Лавра.
   Она пошла вслед за ним в прихожую, куда тут же прибежал Кешка.
   - Уже уходишь? Ну пока, - его глаза сверлили друга, мол, не забудь, ты обещал мне помочь.
   - Кеш, до завтра, - Лавр протянул ему кулак, взглядом давая понять, что всё заметано, и будет норм.
   - Зая, - Лавр и ей любезно протянул кулак, давая понять, что готов принять её в свой клуб, и женщина с насмешливой улыбкой, сжав кулак, коснулась его.
   'Он чужой', - пронеслась где-то в её подсознании мысль, которую она отбросила, как старую грязную тряпку, валяющуюся под ногами.
  
   Глава 18. Про усмиренного влюбленного и выбор подарка ко дню рождения
  
   Когда Зоя вошла в кабинет, ее коллеги уже были на своих местах в полном составе. Для неё это оказалось полной неожиданностью - не иначе снег зеленый выпадет. Чего не любили её соседки - так это вовремя приходить и вовремя уходить с работы, и каждую свободную минуту использовали для личных разговоров. Как в рекламе: ты сидишь, а денежки идут. Но разговоры их Зое обычно выходили боком, царапали самолюбие и отбивали всякую охоту в них участвовать.
   Она никак не могла понять, что сама провоцировала коллег на различные насмешки и подколы, раздражая своей замкнутостью и отчужденностью.
   Зоя кожей чувствовала направленные на неё взгляды, как через прицел на автомате Калашникова. Все заметили, что помада у Зои оказалась обычной, бежевой, и пришла она в привычной повседневной одежде.
   И тут бы снова напасть на неё в своем привычном режиме нон-стоп, но что-то женщин удерживало. Помада помадой, но жених-то у Лесниковой имеется, настоящий, потрогать можно. Э нет, потрогать-то как раз нельзя, но каждая из сидящих за столами женщин и девушек думала о том, как это Зое подфартило: и шеф-то вокруг неё пляшет, и мужчинку-то себе она отхватила красивого и богатого, и замужем один раз уже побывала, когда некоторым не так повезло в жизни.
   И каждая решила повременить с выпадами в ее адрес. Уж если неуступчивый шеф дал ей отпуск в разгар работы, тут есть над чем подумать.
   Зоя наслаждалась неожиданной передышкой, испытывая благодарность за сдержанность в свой адрес. Сегодня гвоздем программы и объектом обсуждений выступала не она, и спасибо за это всем!
  - Не хочешь воду в цветочках сменить? - неожиданно обратилась к ней Лиза.
  - А что? - Зоя подняла голову от бумаг. Вчера не было никаких моральных сил отыскать потерянную цифру, и сегодня с утра Зоя решила заняться ее поисками.
   - Нет, конечно, если твой парень готов приносить тебе цветы каждый день... - быстрый, полный жгучей зависти взгляд в сторону букета разноцветных тюльпанов, - то тогда, разумеется, можешь выбросить эти.
   - Думаю, пускай пока постоят, - ответила Зоя сухо. - До следующего букета, - и снова уткнулась в бумаги.
  С тревогой она ожидала прихода Кравцова. Если раньше визиты шефа к ним в кабинет Зоя считала за благо, когда можно было спокойно передохнуть, пообщаться в нормальном тоне на серьезные и не очень темы, то теперь каждый день сидела как на иголках, тревожно поднимая голову всякий раз, когда кто-нибудь открывал дверь. Она ждала и боялась визитов Кравцова.
   Лавр позвонил в десять, чем сильно удивил её. Под ревнивыми взглядами соседок она направилась в коридор.
   - Можешь здесь говорить, - предложила Вера, - чтобы нам потом не пришлось выпытывать подробности.
   - Я сделаю для вас распечатку, - бросила Зоя, закрывая за собой дверь.
   - Зайка, я не отвлекаю тебя? - тихий голос Лавра мягко коснулся нервов, пробежал наэлектризованной волной по коже, вызвав мелкие мурашки, необычный холод разлился по венам.
   - Конечно же отвлекаешь, и я тебе за это благодарна, - честно призналась Зоя, прикоснувшись к разгоряченному лбу. Как хорошо, что Лавр сейчас ее не видит. Вчерашний разговор что-то перевернул в ее сознании, в какой-то неуловимый момент этот мужчина стал не просто нужным - необходимым. В его присутствии ее по капле отпускала боль, рядом с ним было легче дышать, но именно его близость и мешала ей делать нормальный вздох. И все же она мечтала быть к нему ближе, пусть это грозило удушьем. Умереть от восторга - не самая плохая смерть. Хотя, кто говорит о смерти!
   - Слушай, я тут подумал, - Лавр замялся, не решаясь что-то сказать, при этом испытывая необходимость это сделать. - В общем, так. Вчера я подумал, что хватит с тебя потрясений, но сегодня ты должна кое-что узнать.
   - А я уже знаю, - спокойно ответила Зоя. - Зря волнуешься.
   - Та-а-ак, и что ты думаешь по этому поводу? - Лавр напрягся.
   - Думаю, что зря из этого стоило делать такую большую тайну - ну нет деда мороза, ну и что.
   - Зайка, не дразни меня, я серьезно опасаюсь за твою психику и своё здоровье, стоя на пороге саморазоблачения, так что попрошу больше серьезности.
   - Вот теперь ты меня пугаешь.
   - Короче, ты весь вечер пытала меня, что я сказал твоему шефу, - и замолчал. Зоя тоже молчала, боялась спугнуть удачу, ожидая подробностей, но мрачный тон и нерешительность мужчины настораживали. - Зая, ты меня слушаешь?
   - Я слушаю тишину, так как ты молчишь.
   - Я сказал ему, что ты моя девушка, что мы встречаемся.
   Вообще-то, Зоя сама собиралась просить его о подобном, но все равно растерялась, когда собственную мысль неожиданно озвучил мужчина, который ей нравился. На секунду подумалось, что это практически признание, и бедной женщине стоило больших усилий сдержать удивленный возглас.
   - Ну, что скажешь? - Лавра беспокоила ответная тишина в эфире. - Сколько мне осталось жить?
   - Хороший ход, - отмерла Зоя. - Поздравляю с удачным решением проблемы, вернее, благодарю. Теперь я понимаю, что про шефа мне можно забыть, вернее про его признание и поцелуй.
   - А ты с ним целовалась? - казалось, Лавра очень удивило это известие, и он не скрывал изумления.
   - Увы, грешна, отче.
   - Зайка, ты меня пугаешь.
   - Главное, чтобы шеф поверил в нашу легенду, - следует срочно поменять тему разговора, увести его от незадачливой оплошности. Так проболтаться, ну надо же!
   - Вообще-то я планировал периодически появляться у тебя в офисе, может, иногда забирать тебя с работы, но я, наверное, погорячился. Может, я что-то испортил? Зая, если твои отношения с ним зашли так далеко...
   - Как зашли, так тут же и вышли, - сухо оборвала Зоя. А что? Ему можно спать, то есть сексом заниматься, а она позволила себя поцеловать, и уже, всё, какой кошмар, какая распущенность? - Или ты думаешь, что теперь я не вправе рассчитывать на твою помощь?
   - Не корректная постановка вопроса, - пробормотал Лавр. - Рассчитывать можешь всегда, все двадцать четыре часа в сутки. Вопрос - надо ли тебе это? Может быть, Роза что-то не то нам сказала?
   - Кому это нам? - сразу сделала стойку Зоя.
   - Вот черт! - воскликнул мужчина. - Ёлы-палы, ты проговорилась, я проговорился, зая, может, на этом уже закончим подсчет промахов, объявим ничью и пожмем друг другу руки?
   - Нет, мне интересно: кто ещё знает про мои амурные дела?
   - Макс, - устало вздохнул Лавр. - Но ты должна понять, они с Розой встречаются и...
   - Да Роза встречается с половиной города и что, этим можно оправдать тот факт, что она трубит о моих проблемах на всех площадях?
   Наступила тишина, и Зоя стояла и слушала, как бьется в горле её несчастное сердце. Черт, что она наделала! Что подумает про неё Лавр?
   - Давай мы не будем сейчас обсуждать твою подругу, - произнес мужчина каким-то странным голосом, показавшимся Зое чужим, или же она это надумала? Хотя, может же он резко изменить своё отношение к ней, ведь потерять уважение так просто?
   - Лавр, прости...
   - Ничего страшного, бывает, - откликнулся мужчина. - Короче, просто, чтобы ты знала, шеф считает меня твоим женихом, это на случай, чтобы ты не растерялась, если он попытается что-то выведать. Ну, так, если вдруг, - скороговоркой произнес Лавр, видимо, торопясь окончить ставший неприятным разговор.
   - Лавр, прости, - почти прошептала Зоя, чуть не плача.
   - Зайка, когда я говорю 'ничего страшного' - я обычно не кривлю душой. Я прекрасно понимаю твои чувства, но прошу не разбираться с Розой по этому поводу, хорошо? А то получится как сейчас - желая защитить свои интересы, ты выдашь чужие и обидишь, сама того не желая. Может быть, спустим эту историю на тормозах?
   Зоя чувствовала, как текут по щекам слезы. Жгучие слезы стыда. Порой достаточно одного неосторожного слова, чтобы навсегда потерять репутацию и доверие по-настоящему хороших людей.
   - Зайка, ты ещё здесь? Зай, всё, забыли и забили, вечером встречаемся в 'Лауре' в шесть. Будь там, Кешку я сам привезу. Пока, 'невеста', удачного дня.
   Эва, должно быть, совсем не ревнивая девушка, если позволяет Лавру такой образ жизни. Хотя, ей можно ни о чем не беспокоиться - разве в ее окружении найдутся достойные конкурентки?
   - Ну, о чем ворковали, голубки? - Лиза вонзилась сканирующим взглядом в свою жертву, как только Зоя появилась на пороге кабинета. Удрученный вид 'невесты' наводил на размышления.
   - О любви, - пробормотала Зойка, направляясь к своему столу у раскрытого окна.
   Деревья шелестели на ветру, воробей, усевшись на ветку, чирикал изо всех своих воробьиных сил, ветер усиливал шум машин, разнося по всему пространству помещения, на сердце скребли кошки. Вот дура, вот... негодяйка.
   - Ну, давай, делись с нами такой красотой, как любовь, - включилась в разговор Вера.
   - Не могу, это очень личное, - чуть слышно ответила Зоя. Заниматься отчетом не хотелось, опять, как и вчера, не было моральных сил. Нет, ну надо же так опозориться...
   - Насколько личное? - не отставала Вера.
   - Про секс, - ляпнула Зоя.
   - А чего же вид такой расстроенный? - Лиза прищурилась.
   - Так до конца работы придется терпеть.
   Женщины прыснули, но Зое было не до смеха. Наверняка, Лавр спокойно может прощать и забывать ошибки, но сама-то она так не умеет. Она всю жизнь казнит себя за бесхребетность, безынициативность, любые промахи, и щадить себя не научилась.
   За всеми этими душевными терзаниями она не заметила, как в кабинете появился Кравцов и, подняв голову, попала под пристальный взгляд карих глаз.
   - Здравствуй, Зоенька, - как ни в чем ни бывало, поздоровался шеф. - Как настроение?
   - После того, как вы дали мне отпуск - просто замечательное, - пробормотала Зоя. - Спасибо большое.
   Кравцов посмотрел на неё подозрительно: может, она издевается над ним, смеется на пару с тем смазливым тренером? Но нет, бледная, задумчивая и какая-то рассеянная, она сидела в своем уголке и, как всегда, мечтала перенестись в другой мир.
   - Ну, раз такое дело и сына никак не отправить одного... - пробормотал он.
   Может, этот мотогонщик и полагает, что знает Зоины потребности, и уверен в своей мужской неотразимости, но что он понимает в жизни, зацикленный на своих интересах и мнящий себя супергероем? Зоя - сложнейший механизм, нежнейшая хрустальная ваза и требует бережного к себе отношения. Уж он-то, Кравцов, прекрасно умеет обращаться с таким редким материалом, но Зоя выбрала молодость и красоту, а значит, глупость и самохвальство. Как бы снова ей не глотнуть горя и разочарования. Она уже пережила такое рядом с мужчиной, думающим только о себе. Разве теперь не заслужила она того, чтобы превозносили ее? Почему же предпочла внешнюю мишуру? Зачем ей этот глупый антураж?
   Шеф не знал Лавра, но полагал себя психологом и знатоком душ. В любом случае, кто бы ни оказался Зоиным избранником, Кравцову он не мог понравиться в принципе, тот нашел бы в нем массу недостатков и даже пороков, грубых проколов и возможно, моральных уродств.
   Зоин отказ больно жёг не только мужское самолюбие, он ранил его душу, которая с некоторых пор, Алексей Васильевич сам не заметил, когда, прилепилась к ней, к этой скромной женщине, не слабой, но не рвущейся в первые ряды. Он видел, что она даже не подозревает о своем обаянии и красоте, и считал, что сможет зажечь её, показать миру и самой себе, открыв как Америку, сотворив, как Галатею.
   Но он жестоко просчитался: опытность и мудрость оказалась не востребованы ею, с её-то умом и пониманием жизни! Как такое могло произойти?
  И все же, может, не следует терять надежду и стоит подождать? Подождать, когда этот жеребец сам дискредитирует себя, подорвавшись на минах самолюбия и самоуверенности.
   А на Зою он не сердился, пусть даже она рассказала о нем своему... жениху. Она должна была это сделать, парень заявил, что у них нет друг от друга секретов. Что же, боясь его чувств, Зоя прибегла к помощи своего друга. Натиск и страсть Кравцова могут смутить, он знал это по прошлому опыту. Просто ему не повезло, он выбрал не ту, кто могла бы это оценить. Но время покажет, кто был прав с самого начала, и всё расставит по своим местам.
   А новый образ ей шел, да. И выглядела она вчера потрясающе, а только вот пришла же сегодня в обычной своей оболочке - значит, тот тон, который пытается задавать этот павлин, ей не по душе? Долго ли она сможет выдержать это, ровняясь на него, стремясь к его высоте, к планке, которую он держит?
  - Зоенька, ещё вчера хотел тебе заметить - очень удачно был подобран цвет помады, со вкусом, и тебе идет, без сомнений, - произнес Кравцов спокойным тоном, давая всем понять, что он не отвергнут, ничего не было, он не переживает и нет вообще никакого повода для расстройства. Всё в рабочем режиме.
   - Спасибо, это подарок Лавра, - не отходя от кассы, Зоя принялась ковать железо. Это так, на всякий случай, чтобы не осталось никаких надежд, лазеек и заблуждений.
  - Хвалю, - поджав губы, ответил Кравцов и обернулся к женщинам. - Наталья Петровна, как сходила в театр?
  Завязался разговор, давший Зое кратковременную передышку. Надо все-таки разобраться с отчетом, а то он доконает её.
  Всё могло пройти гладко, разговор бы плавно коснулся ничего не значащих те, и Кравцов, довольный собой и своим великодушием, покинул бы кабинет, но тут случилось то, что его очень сильно расстроило.
  В дверь опять постучали, и сердце шефа сжалось в нехорошем предчувствии, впрочем, он смог заметить, как сверкнули огнем любопытства глаза всех дам, охочих до чужих дел и быстрых на сплетни.
   В кабинет заглянул молодой человек в униформе с длинной плоской коробкой в руках.
   - Можно? - излишне громко для данного помещения произнес он и, не дожидаясь разрешения, вошел в кабинет. - Подскажите, мне нужна, - и он сверился с накладной, лежащей на коробке, - Лесникова Зоя. Мне сказали, что она должна быть здесь.
   Все руки дружно указали на белокурую женщину у окна, склонившуюся над папками, поддерживая голову руками.
   Почувствовав общее напряжение, Зоя подняла голову и заметила посыльного.
   - Здрассте, - улыбнулся парень, - я к вам. Это для вас, - и, прошествовав к её столу, он протянул ей коробку. Через прозрачную крышку Зоя увидела бардовые розы. Ну вот, план Лавра в действии.
   - Спасибо, молодой человек, - она изобразила улыбку. - Большое спасибо. Я что-то вам должна?
   - Нет, доставка оплачена, только вот здесь подпись поставьте, пожалуйста, ну, сами понимаете, отчетность.
   - Да, да, понимаю, - как завзятая получательница подобных посылок, Зоя размашистым почерком поставила закорючку, воспетую в песнях букву 'Л', и вернула парню накладную. - Спасибо, - кивнула она ему.
   - Всего хорошего, удачного дня, до свидания, - расшаркивался парень, пока пятился к выходу, зацепившись взглядом за Веру, сердито гипнотизирующую таинственную коробку на столе Лесниковой.
   На курьера уже никто не смотрел, он сыграл свою роль, и в центре внимания, в свете софитов, опять оказалась Зоя Лесникова.
   Понимая причину общего напряжения, Зоя, поджав губы и скрывая раздражение, медленно развязала ленту и потянулась к краю крышки, когда Лиза вспугнула очарование момента.
   - Зоя, ну что ты как стриптиз танцуешь, давай уже, показывай скорее, что там?
   Её товарки одобрительно загалдели, шеф не отрывал взгляда от Зоиных рук. Он думал только об одном: при всей своей опытности и мудрости он ни разу не додумался подарить Зое цветы и сейчас, в эту самую минуту, считал себя... считал это своим проколом.
   Извлеченный из обертки букет свежих роз вызвал шумных вздох у всех присутствующих женщин. Зависть и восхищение боролись за первенство в истерзанных сердцах.
   Как так получилось, что живя в забвении, не вызывая никаких теплых чувств и симпатий и вполне свыкшись с этим, Зоя вдруг оказалась в центре общего внимания, став объектом обсуждений и сплетен? Это жутко смущало и нервировало. И ведь если разобраться в истоках, виной всему стал Лавр. До его появления в Зойкиной жизни она была обычным тусклым планктоном, теперь же - все передовицы пестрели заголовками, содержащими её, Зои Лесниковой, имя.
   - Надо вторую вазу, - уверенно заявила Вера, - тюльпаны рано ещё выкидывать, они в прекрасном состоянии. Надо раздобыть какую-нибудь бутылку.
   - А вот нам Алексей Васильевич сейчас поможет решить этот вопрос, - быстренько сориентировалась Наталья Петровна. - Алексей Васильевич, приобрели бы уж, что ли, вазочек немножко, для дней рождений, или вот для таких случаев. Не у одной же Зои ухажер завелся, и других полно на выданье.
   - Маленькие, а наглые, - шеф с задумчивым видом искал ответ, когда Вера вернулась к интересующей её теме.
   - Зоя, а может, ты отдашь мне тюльпанчики-то, а? - с надеждой обратилась она к своей соседке. - Заботу о поиске тары возьму на себя, а тебе будет куда розы поставить.
   Зоя посмотрела на неё. Молодая девчонка, лет двадцать семь всего, симпатичная но, кажется, одинокая. Вроде, есть кто-то, но так, забегающий время от времени, и это не может не ранить женское сердце, а значит, не вызвать Зоино сочувствие.
   Она тепло улыбнулась соседке.
   - Спасибо, забирай, конечно, считай, ты меня выручила, - произнесла она, доставая из высокой прозрачной вазы букет.
   - Ещё и спасибо сказала, скажите пожалуйста, - пробормотала Наталья Петровна так, чтобы услышали все.
  
  ***
  
   Лавр задумчиво перебирал струны гитары, устроившись на полу в углу торгового зала. Склонил голову и закрылся длинными прядями темных волос, давая понять своему компаньону, Кубу, что сейчас его лучше не беспокоить.
   В зале находились покупатели, и Куб охотно их обслуживал, время от времени бросая любопытные взгляды в сторону компаньона. Таким задумчивым он давно его не видел.
   - Всем привет! - это вбежал, как всегда немного возбужденный, Кешка, сын той странной дамочки, как поначалу называл её Лавр, впоследствии, причем, довольно таки быстро, удостоившейся более теплого звания зайки.
   Только этот голос смог отвлечь Лавра от раздумий. Он сразу поднял голову, нашел взглядом Кешку и приветственно поднял руку. Скинув свой рюкзак и спрятав его под прилавок, мальчик проследовал к другу.
   - Хочешь бутерброд? - предложил Лавр после традиционного приветствия.
   - Ну, я не отказался бы, - согласно кивнул Кешка, присев рядом на корточки.
  Опять, наверное, не обедал, собирая в копилку деньги. Копит на скейтборд.
   - Иди в подсобку, там кофе и бутеры, ешь, сколько влезет, - разрешил Большой брат.
   - Как наш маленький уговор? - решил напомнить о вчерашнем деле Кеша.
   - В силе, сегодня утром я купил, - сообщил Лавр, не переставая играть какую-то медленную мелодию.
   - Круто! - воскликнул мальчик. - Лавр, спасибо! Спасибо! Сколько я тебе должен?
   - Нисколько.
   - Как это? Так не бывает. Она же, наверное, дорогая?
   - С чего ты взял?
   - Ну, не знаю, мама уж очень с ней носилась. Да и красивая такая.
   - Слушай, забудь. Могу я тебя выручить просто так?
   - Не знаю, - протянул неуверенно мальчик.
   - А я знаю, и я решил просто тебе помочь. Так что бери и... Кстати, а как ты думаешь отдать её матери?
   - Не знаю, может, просто подложить незаметно?
   - Но она же помнит, в каком состоянии была прежняя помада.
   - А что мне делать? Лавр, помоги, а?
   - Ну не знаю, скажи прямо, что купил ей новую. Одолжил денег и купил, пообещав отдать в рассрочку.
   - Это как?
   - Ну, будешь отдавать по пятьдесят рублей каждый месяц, пока всё не отдашь.
   - Класс! У меня как раз есть пятьдесят рублей.
   - Эй, хорош, - остановил его мужчина. - Это история для матери, понимаешь? Я уже сказал тебе, что просто дарю. Усёк?
   - Усёк.
   - Тогда дуй на перекус. Помаду вот возьми, убери сразу в рюкзак.
   Дважды Кешку уговаривать не пришлось. Растущий организм требовал своё и, схватив протянутый футляр, Кеша метнулся к своему рюкзаку, а потом скрылся в подсобке.
   - Лаврентий, - решился обратиться к другу Куб. Если парня отвлекли, может, и он теперь может дерзнуть обратить на себя царственное внимание? - Не хочешь мне помочь?
   - А зачем, ты и так неплохо справляешься, - откликнулся Лавр, не меняя положения.
   - Ну ясно, сегодня ты играешь роль дармоеда.
   - Ага, и мне это нравится, - не стал спорить Лавр.
   - Лесков, тогда в следующую командировку за товаром поедешь ты.
   - Посмотрим, может, и я, может, и не я.
   Куб притворно тяжело вздохнул.
   - Эй, ты напульсники для Ливертье приготовил? - вспомнил он.
   - Ага, - односложно ответил Лавр.
   - Ну и где они?
   - В подсобке.
   - Так они и были в подсобке, их только надо было отыскать, в количестве двух пар.
   - Лежат на нижней полке, в отдельной упаковке, подписаны 'Для Ливертье'.
   - А кто такой Ливертье? - подал голос Кешка. Слышимость во всех помещениях магазина 'Два слона' была отличной.
   - Один крутой мужик, - пробормотал задумчиво Лавр.
   - Крутой? Значит, из мафии?
   - Он и есть мафия. Он, и Луговой, - хмыкнул Лавр.
   - А ты тоже в мафии? - решил на всякий случай поинтересоваться Кеша.
   - Нет, я простой продавец.
   - Ты не простой продавец, а классный продавец и крутой поц, - признался Кеша.
   - Спасибо, друг, я польщен.
   Куб только закатывал глаза, слушая этот разговор.
   - Слышь, Кешак, а какая песня нравится твоей маме? - вдруг оживился Лавр.
   Мальчик показался из подсобки.
   - Чего? - напрягся он в поисках ответа, не зная, что сказать.
   - Вот у тебя лично есть любимая музыка?
   - Ну, это, ну ты приносил мне записи, там еще этот, поет такой... оу чэйк махат... - и Кешка хотел было попытаться воспроизвести весь текст, но Лавр перебил его.
   - Вот, клёво, а мама твоя какую музыку слушает?
   - А зачем тебе?
   - Хочу сделать ей сюрприз на день рождения. Когда, кстати у неё днюха?
   - Так это... скоро...
   - Что, не помнишь? - пожурил мальчишку из-за прилавка Куб.
   - Да не, помню, в августе, где-то в начале, или пятого, или седьмого, ну где-то в этих числах. А чего мне помнить-то? Я подарки всегда заранее делаю, а как мама стол накрывает, так значит, уже наступило, - решил оправдаться мальчуган.
   - Вот, подарим ей песню, только скажи, что ей больше всего нравится?
   Кешка вдруг сделал хитрые глаза.
   - 'Жили у бабуси два веселых гуся', - произнес он, не в силах сдержать улыбку.
   Лавр фыркнул, Куб рассмеялся.
   - Эй, давай по чесноку, а то на самом деле споем ей твоих гусей, - пригрозил Лавр.
   Мальчик задумался, держа в руках бутерброд с колбасой и сыром.
   - Ну, есть одна песенка, она мне её иногда поет даже, - Кеша не рискнул при Кубе признаться, что Зоя изредка поет ему эту песню вместо колыбельной, а то ещё поднимет на смех, - про снег.
   - Про снег много песен.
   - Агузаровой, например, - предположил высокий худой репер местного разлива, зашедший за новым микрофоном.
   - Синий иней, - парень, рассматривающий медиаторы, предложил свою версию.
   - Ой мороз, мороз, - хохотнул Крон, забежавший в магазин за гитарными струнами для своей старой гитары, решив отдать её сыну.
   - Кеша, сосредоточься, - попросил Лавр. - Вспомни слова.
   - 'И снится небу снег, снег, сне-ег, зима за облаками', - Кеша сосредоточился, как и просили, и пропел немного срывающимся голоском.
   - Класс, понял, - Лавр решительно поднялся с пола.
   - Всё, время медитации закончилось? - поддел его Куб.
   - Не совсем, время осталось, только место поменяется, - разочаровал его Лавр. - Мне нужен комп.
   - Будешь качать текст и ноты?
   - Догадливый.
   - Ну удачи.
   - Данкешон, но она понадобится не мне одному. Ещё тебе, Пончику и Дексту, - заявил Лавр, подходя к кассе, доставая из-под прилавка ноут и подключая его к розетке. - Будь другом, позвони им, а?
   Демонстративно вздохнув, Куб полез в карман брюк за мобильным. Ещё никому ни разу не удавалось отказать Лавру в его просьбах.
  
   Глава 19. Про классный шоппинг и укрощение чоппера
  
   Зоя прибыла к 'Лауре' первой. Побродив перед входом, не на шутку растревожилась. Ну как она будет выбирать себе спортивный костюм и на кого будет в нем похожа! Пончик в брюках в обтяжку. Боже, в какую авантюру она вообще ввязалась и зачем всё это?
  Жила себе спокойно и страхи были только надуманными, мечты сладкими - не мучили её своей несбыточностью, потому что как раз несбыточными и являлись. А тут появился мужчина, живой, настоящий, но чужой, и тоже стал её несбыточной мечтой. В чем же разница? В количестве боли. Одно дело понимать, что чего-то не может быть, потому что этого просто не может быть, и другое - что это не будет именно в твоей жизни и только в твоей.
  Зоя не на шутку разволновалась, и даже появилось желание сбежать и объяснить по телефону, что она просто не смогла подъехать, но как только несмело и неуверенно она принялась спускаться по ступеням высокого гигантского крыльца торгового комплекса, прямо перед ней к тротуару припарковался мотоцикл. Его величество Лавр с сынулей прибыли.
  Кеша неторопливо и важно снял шлем, сознавая, что привлекает любопытные взгляды. Прекрасно зная, что король в их паре Лавр, он также понимал, что определенная доля внимания перепадает и ему. Он гордился своей дружбой с этим человеком, и езда на крутом чоппере также входила в список его важных достижений.
  - Зая, привет! - крикнул Лавр Зое, моментально узрев её в толпе. - Давно ждешь?
  Он провез свой мотоцикл чуть в сторону, вложив в руку подбежавшему дежурному деньги, повесив на руль с обеих сторон свой и Кешин шлемы, и направился к Зое, замершей где-то на середине 'потемкинской лестницы'.
  - Извини, что мы задержались. Были некоторые неотложные дела в магазине, - объяснил Лавр, приближаясь. Его улыбка кружила ей голову, но теперь, после стольких дней и ночей терзаний из-за откровения о его счастливой личной жизни, эта красота скорее причиняла боль, нежели воодушевляла и грела душу.
  - Ага, - хихикнул Кешка.
  Он-то знал, что подъехавшие днем в 'Два слона' Пончик и Декст подбирали музыку к разучиваемой песне, чтобы положить её на гитару, разложив на четыре голоса. Но маме об этом пока знать нельзя.
  - Привет, ничего, я только недавно подошла, минут десять назад, - Зоя кисло улыбнулась.
  - Тогда идем, - Лавр легонько подтолкнул её в спину вверх по лестнице.
  - А разве мы не будем ждать твою знакомую?
  - Она уже внутри, звонила мне минут пять назад. Мы договорились о месте встречи, так что не переживай.
  Легко ему говорить 'не переживай', да Зоя просто соткана из переживаний, создана для волнений, и беспокойство - её второе имя. Отними у неё эти чувства, и Зоя Лесникова пропадет, растает как дымка, исчезнет, как утренняя роса под жгучими лучами солнца. 'Не переживай'! Это Эве ни о чем не надо переживать, хоть одетая, хоть раздетая - она прекрасна. А Зое надо всегда ломать голову, что такое купить, чтобы, во-первых, не дорого, а во-вторых, хоть как-то скрыть лишний вес, или, по крайней мере, не выпячивать.
  И без того редкие покупки превращались для неё в тихий ад с многочисленными примерками, бормотанием о своих недостатках и лестью продавцов, желающих сбагрить свой товар в любом случае. В пример они всегда приводили необъятных тётенек, которые у них чуть ли не по два таких платья отхватывают с руками каждая.
  Стеклянные двери разъехались перед тремя путниками. Их ждал трудный путь через лабиринты коридоров по многочисленным лестницам и эскалаторам к заветной цели - Зоиному позору.
   На третьем этаже среди зеленых пальм на маленькой скамейке сидела милая девушка и что-то печатала на телефоне. Множество мелких косичек было собрано в один большой хвост, многочисленный пирсинг не портил миловидные черты тонкого лица, тату на шее и обнаженных руках говорили об искусности мастера, сделавшего это.
   - Юла! - крикнул Лавр, приближаясь. - Привет, старушка!
   Зоя внимательно пригляделась к девушке: та и бровью не повела на такое обращение, тогда как скажи Лавр такое Зое - она умерла бы на месте от разрыва сердца. Впрочем, Лавр никогда ей такое и не говорил. Он разбирается в людях и знает, что можно, а что нельзя говорить.
   Девушка моментально спрятала телефон и легко поднялась со скамейки, с приветливой улыбкой направляясь к небольшой компании.
   - Ну привет, Лаврик, - улыбнулась она, жуя жвачку.
   - Знакомься, это - Зая, это - Кеша.
   - Привет, Кешак, - Юла залихватски хлопнула по подставленной ладони мальчика, продемонстрировав тем самым давнее близкое с ним знакомство. Зое она приветливо кивнула. - Привет, зайка, я Юла.
   Неужели с легкой руки Лавра, а вернее благодаря его языку без костей, быть Зойке зайкой до самой своей пенсии?
   - Юляшка, давай, ты знаешь, что делать, да? - Лавр дернул её за одну из десятка косичек. Да что там скромничать, из сотни, наверное. - Только недолго, потом мы все на базу рванем, так что в режиме скаковой лошади, идет?
   - А то! Будь спок, - Юла по-прежнему широко улыбалась, при этом жвачка из её рта даже и не собиралась вываливаться.
   - А ты куда? - повернулась к мужчине Зоя, ещё до конца не осознав, как мило и деликатно поступил с ней этот человек.
  Она-то боялась, что придется демонстрировать одежду на глазах у всего своего эскорта, и Лавр разглядит все её объемы, обтянутые спортивной материй, тогда как к спорту их носительница никакого отношения не имеет. А тут такая радость. Действительно, делать ему нечего, что ли, как глазеть на толстушек!
   - А мы пойдем постреляем пока на тренажерах, - и Лавр за плечи увлек довольного Кешку с собой.
   - Всем пока, - крикнул Кеша, и Юла взяла Зою за руку.
   - Значит так, расклад такой: сначала в 'Найк', потом в 'Адидас'. Где товар лучше, тот и берем, понятно? Договорились?
   - Ой, боюсь, у меня не та сумма с особой, чтобы выбирать фирменные вещи, - пролепетала Зоя. Она-то планировала взять какую-нибудь тряпочку, какой-нибудь псевдонайк китайского производства.
   - Нет, подруга, только фирма, только качество, понятно? Не бояться, не зажиматься, мерять и выбирать, мерять, и выбирать. Усекла?
   Чего она сама-то не усекла? Говорят же ей - нет денег. Денег нет! Не хватит! Ну не размножаются они в Зоином кошельке, сколько не жди.
   - Я, конечно, могу примерить, раз ты хочешь, - начала, было, Зоя, но Юла ее перебила.
   Она достала из кармашка кожаной жилетки банковскую карту.
   - Видишь это? - сунула карту Зойке под нос. - Читай.
   - Виза платинум, - прочитала послушно Зойка и вздохнула. Опять в долги влезать? Юла что ли ей денег решила одолжить? Наверняка, Лавр договорился с ней заранее.
   - Виза платинум, молодец, хорошо шпаришь по-английски, - а она юморная, - а знаешь, чья она?
   - Даже боюсь предположить. Стянула где-то? - буркнула Зоя.
   - Ага, у Лаврика, только он сам дал. И тебе и мне. Тебе на костюм и кроссы, мне как бонус за то, что помогаю. Так что идем, подруга, не дрейфь, всё будет чики-чики, - и по-свойски схватив Зою за руку, Юла повела её по коридору в первый в её планах бутик модной спортивной одежды.
   Ох уж этот Лавр! Памятник ему надо ставить, не меньше. Портретом маслом тут не обойтись.
   Оказалось, что фирменная спортивная одежда сильно отличается от китайской спортивной одежды. Если в школе на уроки физкультуры или на шейпинг несколько лет назад Зоя брала штаны в обтяжку и бесформенные олимпийки к ним, то сейчас примеряла вполне достойные вещи, очень удачно скрывающие её 'проблемные' места и нежелательные выступы и выпуклости. Выглядела при этом Зоя изящно и элегантно, если такие определения уместны для описания подобного рода одежды.
   С Юлой они не сошлась только во взглядах на расцветку костюма. Зое требовался черный цвет, Юла настаивала на цветном. Она предлагала розовые и кислотно-зеленые олимпийки к вполне черным штанам, как некий компромисс, и, в конце концов, Зоя уступила её натиску, остановившись на кофте голубого цвета с белой отделкой.
   Ещё пара футболок отличного качества и с правильными лекалами, и голубые кроссовки. Если честно, Зоя шагала по коридорам торгового центра и считала себя красавицей. Боже, давно она не испытывала такого воодушевления от покупок. Да блин, никогда! Она никогда не делала таких покупок. Одевалась на базаре, и выглядела... соответственно. А тут простой костюм, хотя, как сказать, простой ли... для владельца Виза платинум - оно конечно так.
   Они не скоро нашли своих мальчиков, как называла их Юла, и по дороге заглянули ещё в пару магазинчиков, где девушка с косичками выбрала себе странного фасона широкие брюки с молниями, заклепками и карманами на коленях. Судя по ценнику, весь металл на них был выполнен не иначе как из серебра.
   Лавр сам позвонил Зое, решив, что время вышло и пора выдвигаться на базу 'Ночных медведей'.
   - Мы уже идем к вам, - сообщила Зоя.
   - Тогда мы рванем к вам наперерез.
   Они встретились в просторном коридоре у фонтанчика, и по мере приближения, улыбка Лавра куда-то съезжала с лица. Это очень удивило Зою, так как она не замечала за собой никаких изменений. Та же юбка, та же кофточка, в чем дело?
   - Зая, мы же едем на чоппере, - первым делом сообщил Лавр. - Ты поедешь в этом?
   - А... ну так... это...
   - Бегом в примерочную, одевай обновки, мы ждем, - Лавр уселся на ближайшую скамейку, даже не сомневаясь в том, что его приказ будет выполнен.
   И Зоя тоже не стала сомневаться, она огляделась и направилась в первый же магазин, прямиком в примерочную. Вернувшись преображенной, по взгляду мужчины поняла, что выглядит неплохо.
   - Зайка, совсем другое дело, дай пять, - и Лавр протянул ей ладонь.
   - Спасибо, - тихо проговорила Зоя с чувством.
  Она на самом деле испытывала к нему благодарность. За финансовую помощь, за приглашение Юлы в качестве консультанта, за тактичный уход в сторону на время примерок. Боже, он идеален! В таком случае, какое уродство он скрывает? Ведь во всем должна быть гармония, всё должно быть компенсировано. Пока же она видит в этом человеке одни достоинства. Так, про достоинства - это она лишку, пожалуй, хватила.
   Но никакие мысли об Эве, тут же нарисовавшейся в её воображении, не могли омрачить её радости от удачной покупки. И даже, наверное, больше чем покупки, её радовал факт их окончания. Можно уходить!
   Юла с Кешкой как-то сразу вырвались вперед, заведя о чем-то жаркий спор, Лавр пристроился к шагу Зои, привыкающей к походке в кроссовках. И шаг такой пружинящий, ещё продавцы уверили, что такие кроссы способствуют похудению. Надо же! А может, стоит записаться в какой-нибудь спортзал? В кои-то веки у Зои такое настроение - надо ловить момент.
  - Теперь ты по праву можешь обращаться ко мне 'дорогая', так как я действительно тебе дорого обхожусь, - шепнула Зоя Лавру, беспечно шагавшему рядом, сунув руки в карманы черных джинсов.
   Лавр громко рассмеялся, но когда Зоя взглянула в его лицо, в нем было столько теплоты и какой-то... нежности... участия и чего-то ещё, что Зоя смешалась и отвернулась, боясь рискнуть трактовать это таинственное послание. Мало ей бессонных ночей из-за ревности, не хватало ещё придумать надежду. Надежду? Что, всё же, он хотел ей сказать? А хотел ли? Может, он просто рад, что всё у неё так хорошо складывается.
   - Всегда обращайся, - произнес тихо мужчина, но Зою ещё долго не покидало чувство, что Лавр посмотрел на неё как-то по-особенному.
   Когда все собрались рядом с байком Лавра, он снова взглянул на Зойку с особенным выражением, в котором недвусмысленно читалось сочувствие, мол, я всё понимаю, но уговор дороже денег, так что придется тебе, мать, выполнять обещание.
   Он взял из рук Юлы её рюкзак, засунул в него пакет с Зоиной одеждой и обувью, и протянул Кеше.
   - Держи, старик, сегодня ты - хранитель образа и одной из ипостасей этой Многоликой Дивы, - и снова глянул на примолкшую женщину, застывшую в данный момент в ипостаси Молчаливого Сожаления о необдуманности своих обещаний.
   - Кеша, а где твой-то рюкзак? - вдруг встрепенулась Зоя.
   - Ма, да я домой забегал, бросил его там, понятно?
   - Ну ладно, хорошо, а то я испугалась, что ты забыл его в 'Лауре' где-то между первым и третьим этажами, - она была готова говорить с кем угодно и о чем угодно, лишь бы не смотреть на наглого безжалостного байкера, не делающего скидки ни на возраст, ни на душевное состояние человека, загнавшего себя в угол опрометчивым согласием. - Теперь я спокойна.
   - Серьезно? И мы можем ехать? - Лавр перехватил инициативу и сощурился, глядя на неё.
   - Ну, не настолько спокойна, но... других вариантов не будет?
   - Не сегодня.
   - И что мне делать?
   - Глубоко дышать, крепко держаться, и кричать, если хочется. А, ещё уверять себя, что ты сможешь.
   - Смахивает на роды, - проворчала Зоя в сторону.
   - Вот и роди для себя чудо - незабываемый полет. Зая, обещаю, тебе понравится и ты подсядешь, гарантирую, - Лавр улыбнулся. - Ты ещё умолять меня будешь покатать тебя. Тебе без этого жизнь не в кайф покажется.
   - Ну уж не знаю, - протянула хмуро Зойка.
   Ей хотелось, бесспорно, но мысль, что это быстро, а потому страшно, в темном переулке её сознания столкнулась с другой мыслью - это слишком близко к нему. Обнимать того, о ком мечтаешь и кто никогда не будет твоим - не глупо ли так себя мучить и так над собой издеваться? Вот уж точно - и хочется, и колется.
   Кеша уже нацепил рюкзак и уселся позади Юлы на её байк. Они ждали только отмашки Лавра, и тот разрешил им ехать. Сын весело помахал маме рукой, и Зоя проглотила крик ужаса, представив себе, как он может навернуться с этого чертового мотороллера.
   Лавр вплотную подошел к бледной женщине и, не говоря ни слова, нахлобучил ей на голову шлем. Надел свой, сел на байк и обернулся к застывшей Зое.
   - Мадам, осчастливьте бедного гусара, окажите ему честь - умрите с ним в один день, - довольно своеобразно пригласил он её.
   Увидев в прорези открытого щитка, как промелькнул испуг в глазах бедной женщины, он снял шлем и посмотрел на неё с укором, будто она не должна была представить тот итог, который обрисовал Лавр, предлагая ей его приблизить.
   - Зая, ну ты что? На самом деле всё так серьезно? - обратился он сочувственно.
   - Ты читал статистику? Ты в курсе, сколько бьется на дорогах мотоциклистов? - начала привычно заводиться Зоя, но Лавр не стал её слушать.
   - То мотоциклисты, а я - байкер, - пояснил он авторитетно.
   - А, так бы сразу и сказал, это же в корне меняет дело, - сарказм в её голосе Лавра не тронул, он вновь призывно махнул ей головой.
   - Садись, Зайка, пока не занято, доверься мне, и я покажу тебе небо в алмазах.
   В который раз Зое показалось, что Лавр вкладывает второй смысл в реплики, как недавно в свой взгляд, но скорее всего, это следует списать на эффект преувеличения в состоянии стресса, который у Зойки в данный момент наблюдался однозначно.
   - Ну хорошо, если только в алмазах, - и с этими словами на ватных ногах, ощущая во всем теле звенящую пустоту, она подошла к блестящему чопперу, занесла ногу и уселась позади Лавра на самый край сидения.
   Лавр не двинулся с места, и Зойка озадаченно постучала пальцем по его плечу.
   - Зая, мне тебя веревками прикажешь привязывать? - не оборачиваясь крикнул ей Лавр.
   - Ты имеешь в виду страховочные ремни? - не поняла Зоя. А что, так можно?
   - Я имею в виду - двигайся ближе и обними меня, - пояснил мужчина.
   - Я и не думала, что езда на мотоцикле настолько интимная вещь, - проговорила недовольно Зоя, чувствуя, что краснеет, и радуясь, что шлем скрывает это. - Можно предположить, что Юла сейчас практически совращает моего бедного одиннадцатилетнего сына.
   - Так давай, позволь, наконец, и мне совратить тебя, а то над нами уже вся стоянка смеется, - поторопил Лавр Зою.
   Мысленно перекрестившись, Зоя сделала то, что требовал от неё Лавр, и о чем сама мечтала со вчерашнего вечера, когда так себе и представила эту картинку - на бешеной скорости в обнимку с самым классным парнем на свете. Она прижалась к нему всем телом, обхватила талию руками, сцепив пальцы у него на животе, прижалась ногами и прислонилась к спине головой. Боже, теперь она готова. Хоть ехать, хоть умереть.
   - Теперь поехали! - крикнул он, включив зажигание. - Дамы и господа, я приветствую вас на борту самолета Харлей Дэвидсон Стрит Глэйд. Температура за бортом плюс двадцать четыре градуса, высота полета определяется степенью вашего воображения, напитки и печенье включены в стоимость билета. Особо чувствительных и слабонервных прошу зажмуриться!
   Мужчина рванул с места, и Зоя закричала. Она визжала с таким наслаждением, что не хотела останавливаться. В ней что-то взрывалось и лопалось мыльными пузырями, принося необыкновенную легкость, призрачными лентами развевалось по ветру и рвалось, отставало по пути, так велика была скорость движения. Определенно, с ней что-то сейчас происходило. Она забыла зажмурить глаза, поэтому видела всё, и дома, проносящиеся мимо с такой быстротой, что сливались в одну сплошную стену, и мелкие, почти схематичные фигурки людей, такие медлительные и вялые, застрявшие где-то в подпространстве.
  ЮЛЯ ЧУДЫШКО!
  
  Она же летела вперед и глотала отнюдь не кислород, и даже не загазованный воздух, нет, какой-то наркотик в чистом виде, и пьянела на глазах, теряла связь с действительностью, ощущая, что её душа каким-то образом покинула бренное тело и несется рядом, наперегонки с этим волшебным чоппером.
  Оказывается, если ехать быстро-быстро, то воздушный поток, несущийся навстречу, меняет свой состав и превращается во что-то странное, так что, наглотавшись его, легко попасть в какую-то иную реальность. Байкеры узнали этот секрет, и подсели на эту странную дикую смесь. Теперь и Зойка проникла в их тайну.
   Позади оставались люди, город, проблемы, заботы, вся её никчемная жизнь, и это заставляло её кричать еще громче. Боже, неужели так бывает? Теперь понятно, почему эти байкеры такие сумасшедшие - они не имеют корней, они свободны от якорей, их не держат никакие путы, и они всегда испытывают такую эйфорию.
   - Кла-а-а-а-асс! - кричала Зойка, и Лавр улюлюкал ей в ответ и смеялся вместе с ней.
   - Я же говори-и-ил! - кричал он.
   - Да-а-а-а-а! - соглашалась с ним Зоя.
   Ещё не было понимания того, что произошло, не пришло осознание прорыва, победы над страхом, но на подсознательном уровне Зоя ощущала что-то необыкновенное, какие-то чувства, которые до сих пор никогда не испытывала, и могла бы никогда не пережить, не заставь её Лавр сесть на этот жуткий байк.
   Подумать только - он принес в её жизнь и страдание и радость, и боль и свободу. Что ж, она готова платить цену за такой полет. Пусть будет боль, пусть будет страдание, но пусть продолжается этот полет. Сейчас они близки, как никогда, а в обычной жизни это просто невозможно. Так не лучше ли тогда оставаться в этом межмирье? Делить и жизнь, и вполне реальную смерть на двоих.
  Зоя была счастлива до жути, и всё кричала и смеялась, и всхлипывала, когда Лавр свернул на одну из улиц, ведущую на окраину города.
   Пейзаж вокруг изменился, приобретая характер урбанистического упадка: заброшенная фабрика сменяла какие-то ржавые гаражи, какая-то мелкая контора на задворках цивилизации ютилась рядом с заводиком, видавшим лучшие дни.
   Проехав вглубь промышленной зоны, Лавр свернул на пыльную проселочную дорогу и вскоре въехал в раскрытые настежь металлические ворота. Довольно большой по размерам двор перед какими-то заброшенными складами был заставлен по периметру байками уже прибывших мужчин и девушек. В центре же площадки в определенном порядке расположились небольшие башенки из шин, разделительные конусы и просто горки кирпичей.
  
   Глава 20. Про разгул пороков и ссору из-за пойла
  
   Сделав круг под приветственные возгласы друзей, Лавр остановился в одном из рядов и выключил двигатель.
   Внезапная тишина и остановка оглушили Зойку. Совершенно ослабевшая, она сползла на землю и на подгибающихся ногах попыталась сделать несколько шагов, когда её подхватили крепкие мужские руки.
   - Привет, зая, - услышала она смутно знакомый голос и, сфокусировав внимание на молодом мужчине, узнала Куба.
   - Привет, а я летала, - пробормотала, подумав, что на самом деле пьяна. От адреналина, бурных эмоций и близости Лавра - отойдя от него, она до сих пор чувствовала аромат его одеколона.
   - Поздравляю, теперь ты одна из нас, - улыбнулся брюнет. - Может быть, полетаешь как-нибудь и со мной?
   Зоя опешила: что-то в выражении его лица не вязалось с приветливым тоном.
   - Извините, но эта дама занята, - подскочивший Лавр ловко разъединил Зою и Куба, и мужчина, сделав вид, что расстроился, отошел в сторону. - Зая, от меня ни на шаг, - прошептал Лавр, как-то странно обводя двор глазами, и Зоя похолодела: куда он её привез?
   - А что случится? - спросила, чувствуя зарождающееся беспокойство.
   Лавр внимательно на неё посмотрел, прежде чем серьезно ответь:
   - А то уведут, - и расхохотался. - Пойдем, зайка, передохнём немного, скоро тренировка начнется. Пиво будешь?
   - Я не пью пиво! - возмутилась Зоя, едва переставляя ноги.
   - Значит, научим, - кивнул сам себе мужчина и повел её к распахнутым дверям в огромный ангар.
   То, что Зоя увидела, ей не понравилось. Нет, всё было вполне цивильно и прилично, но толпа байкеров и байкерш (ого, у них так много девчонок!) ее пугала. Хотелось спрятаться за спину Лавра, что она и пыталась сделать, почти бездумно, на интуитивном уровне.
  Большое скопление народа всегда ее нервировало. С одной стороны - можно легко затеряться, и это плюс, но с другой - можно потеряться, и это минус. Стать безликой, никем - чему уж тут радоваться. Есть такие люди, они и в толпе остаются личностями, и не надо далеко ходить за примером - взять того же Лавра. А Зоя - забейся поглубже в самую гущу - и всё, и нет ее, тише воды, ниже травы, "ни бе ни ме ни кукареку".
  Но сейчас она входила в импровизированное кафе, под которое отвели большой участок в углу огромного помещения, выкрасив стены в яркие цвета в стиле граффити, с развешенной иллюминацией, именно с Лавром и, боясь и избегая шумных сборищ, оказалась в самом эпицентре внимания.
  За пластмассовыми столиками сидели раскрепощенные неординарные люди, пили пиво, курили и болтали. Откуда-то лилась негромкая музыка, какой-то рок, то и дело зал оглашался взрывами смеха.
  Ну как к таким подойти?
  Лицо медленно заливала краска, потому что первая мысль, которая пришла Зое в голову, была о том, что всем собравшимся могла прийти в голову только одна мысль: 'А почему это Лавр пришел без Эвы, и что это за толстая женщина рядом с ним? Не надругательство ли это над природой человека, красотой и самым прекрасным, что только есть в нашей крутой жизни?'
  Лавр привлек внимание всех сидевших, и головы, увенчанные банданами, кепками или замысловатыми прическами, повернулись в его сторону. Послышались приветственные возгласы и аплодисменты.
  - Идем, я тебя кое с кем познакомлю, - Лавр потянул Зою за собой, даже не дав шанса попытаться восстановить справедливость и отойти на расстояние от самого крутого мужчины, тем самым успокоив возможный бунт присутствующих.
  Лавр спокойно проходил сквозь ряды друзей, хлопая по протянутым ладоням и кулакам, отвечал на какие-то шутки и подколы, Зоя же настороженно следовала за ним (а как иначе, если он тянул её за руку, вцепившись клещем), внимательно вслушиваясь в разговоры, но пока никто не собирался возмущаться по поводу её появления.
  В глубине зала она разглядела бильярдные столы, три штуки. За одним из них шла напряженная игра, человек пять зрителей курили и очень бурно реагировали на действия игроков. Лавр направился к ним.
  - Пончик, это Зая, - сказал он сразу, как только подошел к зрителям. - Зая, это Пончик.
  Толстый мужчина повернул голову, и Зоя увидела самое доброе лицо, какое только может быть у сорокалетнего мужчины. Одутловатые щеки, нос картошкой и пухлые губы делали его схожим с персонажем сказки Носова про Незнайку, может, именно за это он и получил своё прозвище, но всё забывалось и становилось неважным, стоило только посмотреть ему в глаза. Вселенская мудрость, полное понимание, стопроцентное угадывание твоей сущности, всё это Зоя прочла в одно мгновение, словно кто-то приоткрыл перед ней завесу Вечной Тайны. Дух захватило от нового откровения: мужчина только взглянул на неё, а уже всё про неё знал и понимал, и вообще был на её стороне.
  Лавр с любопытством наблюдал за Зоей, пока она постигала смысл этого откровения, и загадочно улыбался. Поняла! Она поняла Пончика, почувствовала его волну и теперь в одной с ним теме.
  Толстый мужчина между тем протянул Зое руку, церемонно её пожал и с самой дружеской улыбкой выразил радость от знакомства.
  - Нам не хватает таких классных девчонок как ты, - сказал он, сразу переходя на панибратский тон и нисколько этим не раздражая.
  - Не знаю, насколько я классная, - зарделась Зоя, - но за 'девчонку' большое русское "мерси".
  Оба рассмеялись, и в следующую минуту уже болтали обо всем, что только приходило им в голову. Гораздо позже, уже дома, засыпая на своем скрипучем диване, до Зои дошло, что болтала-то в основном она, да ещё и на такие темы, которые ни с кем никогда не затрагивала, сообщая о себе столько подробностей и нюансов, сколько, наверное, не озвучивала за всю свою жизнь.
  А Пончик внимательно слушал, умело направляя её рассказ, приправляя точными ремарками и поощряя наводящими вопросами. К концу беседы он знал, в какие кружки ходила Зоя в школе, из-за чего папа ушел из семьи, почему она с мамой не близка, что Кешка ходит в коррекционный класс, только недавно они закончили занятия с педагогом-дефектологом, потому что в детстве Кешка не выговаривал шесть букв и у логопеда оставлено столько денег, что Зоя могла бы этой зимой щеголять в шубе, и многое другое, вплоть до того, сколько человек сидит с ней в одном кабинете. Даже коснулись вопросов развода, не вдаваясь, конечно, в подробности, так как Пончик при всей своей любознательности оказался ещё и деликатным человеком, соблюдающим границы приличий и уважающим чужую личную жизнь.
  Зоя даже не заметила, что во время этой интереснейшей беседы Лавр пропал из поля её зрения и вынырнул рядом аккурат к завершению разговора.
  Когда Зоя выдохлась, не имея навыка говорить так много, Лесков потянул ее обратно в кафе, усадил на пластмассовый стул и отошел к подобию барной стойки. Достав из ящика две тонкие бутылки, вернулся и присел рядом, небрежно закинув ногу себе на колено. Зоя позавидовала его раскрепощенности, выйдя из поля действия обаяния и магнетизма нового знакомого, почувствовав легкую усталость и напряженность.
  - И как тебе мой друг? - Лавр подался вперед, двигая к ней по столу одну бутылку.
  - Какой? Этот? - Зоя указала на 'Либенвайс'.
  Мужчина хмыкнул, открутил крышку, и снова протянул пиво Зое.
  - Попробуй, хорошая вещь. Не круто, но приемлемо.
  - Так рождаются легенды. С твоего легкого языка слетает благословение.
  - Ха-ха, смешно.
  - А Пончик твой - просто чудо, - искренне призналась Зоя.
  - О, он всеобщий любимец! - Лавр согласно качнул головой, приложившись к бутылке.
  Зоя нервно сглотнула, наблюдая, как двигается его кадык. Боже, что с ней происходит!
  - Разве он любимец? - произнесла она, отводя взгляд и пытаясь рассматривать странные образы, запечатленные безымянными художниками на стенах кафе. - Я полагала, что пальму первенства держишь ты.
  Лавр как-то странно на неё взглянул и дернул головой, убирая волосы с лица.
  - Спасибо, конечно, но я не первый. И даже не второй, - проговорил он.
  Зое показалось это странным, но может, не все видят бездну его обаяния, не все сходят с ума от его голоса и не все замечают его волшебную улыбку. Может, только ей становится так тепло от его взгляда, и она готова совершить что-то, что раньше считала просто неприемлемым для себя и ультрареволюционным. Что ж, может, бывает и такое. А может, Лавр ко всему ещё и скромняга, каких свет не видывал.
  - Пончик - мастер общения с девушками, - доверительно продолжал Лавр. - Его все наши девушки обожают, потому что он умеет слушать. Как это у вас называется - понимает женскую душу? - и он улыбнулся, насмешливые искорки на миг появились в его серых лазах, но тут же и пропали, растаяли, растворились. - Кстати, зая, я отойду ненадолго, обещаешь никуда не уходить?
  - А что, есть вариант, что я вскочу на твой байк и умчусь отсюда?
  - Ну, ты загадочна и непостижима. Думаю, тебе самой не все о себе известно, - заявил Лавр и на этой ноте развернулся и ушел, прихватив свою бутылку и оставив Зою в легком недоумении.
  Он на самом деле так думает, или это ирония? Может ли такое быть, что он так же, как Пончик, чувствует её и всё сказанное не просто набор слов, а его мнение? Кто его знает...
  Зое не дали предаться размышлениям - Юла появилась откуда-то из воздуха и плюхнулась на стул рядом с ней.
  - Хай, как делишки? Как костюмчик? Не жмет? - и она глотнула из своей бутылки.
  - Юла, а Кеша... он не с тобой? - Зоя встревожилась, увидев, что и 'подружка' сына расхаживает с пивом. Не дурной ли это пример для подростков?
   - Да всё норм, он с ребятней, на полигоне, смотрит, как наши ребята трюки отрабатывают. Там пива нет, - и она понимающе улыбнулась.
  - Ещё раз спасибо тебе за помощь, - Зоя испытывала к ней искреннюю симпатию и благодарность за помощь и поддержку, зная, как непросто было Юле заставить её что-то одеть и согласиться выбрать, это надо ещё суметь.
  - Чё не пьешь? - девушка кивнула на нетронутую бутылку.
  - Я вообще не пью пиво.
  - А, ну бывает, ладно. Может, тебе сока принести?
  - А что, есть сок?
  - Для ребятни привозят. У нас парень один, Вовчик, спортсмен профессиональный, у него бизнес свой, продукты питания и всякая всячина, так он привозит сюда ящиками сок и лимонад, рулеты всякие, кексы, так просто, ради Лавра. Все помогают ему в работе с этими головастиками.
  - Здорово, это трогательно. Круто Лавр всё организовал.
  - Да, ему, разумеется, многие помогли, но без него этого проекта попросту не было бы.
  - Да, мальчишки, наверное, души в нем не чают, - Зоя поймала себя на мысли, что не может говорить ни о ком, кроме Лавра.
  - Это ты верно поняла. И мальчишки, и девчонки. Прямо повлюблялись в него все, представляешь, - Юла тихо засмеялась, бросив жадный взгляд на Зоину бутылку. - Ты будешь? Принести тебе сок?
  - Бери, пока не надо ничего, спасибо. Так среди трудных подростков есть и девушки?
  - И девушки, и не девушки даже, если ты понимаешь. Он организовывает им встречи и осмотры в женской консультации. У Декста жена там работает, так Лавр с ней наладил работу, им даже лекции читают про всякое женское, ну ты понимаешь, - Юла сделала большой глоток. - Сколько бесед он провел с девчонками на эти темы, скольких отговорил от абортов, пока не понял однажды, что все, кого он защищал, впадают в транс после бесед с ним, а потом спят и видят, что он и станет тем единственным, которого он им обещал, и будет достойным отцом их будущим малышам, прикинь! И он резко отошел от этой темы, теперь жена Декста, Инесса, в этом направлении плотно работает. Так что Лавр - тот ещё парень, - и Юла улыбнулась своей фирменной улыбкой во весь рот.
  Зоя переваривала услышанное. Лавр серьезно относится к своей миссии. Бороться против абортов, уговаривать, опекать, помогать им следить за здоровьем - это уже не просто игра, он взял за них ответственность, он служит им, он для них практически живет.
  - А он? - ругая себя за своё проклятое любопытство, болезненное и мучительное, как и неизвестность, продолжила Зоя. - Возможно такое, что Лавр возьмет, да и влюбится в какую-нибудь девушку из своих подопечных?
   - Он же старый! - искренне удивилась Юла.
   - Старый?
   - Ну, в смысле, он же мужчина, взрослый, а они ребятня, десятиклассницы, чуть старше, чуть младше. Чем они могут его заинтересовать? Посикушки.
   - Да, понимаю, у него своя личная жизнь, и он не смешивает её с этим занятием, - кивнула Зоя, ругая себя за то, что делала сейчас.
   - Да скажешь тоже, - неожиданно рассмеялась девушка, - какая личная жизнь, я тебя умоляю! - она наклонилась ближе к Зое, словно сообщала какой-то интимный секрет, - да Лаврик из наших - как последний девственник Америки, - и отодвинулась с загадочным видом, будто только что приняла Зойку в клуб посвященных в эту великую тайну.
   - В смысле?
   - А вот и в смысле. Про Куба все всё знают, про его многочисленные похождения. Он у нас из тех самых самцов, что ни одной юбки не пропустят, - продолжала делиться внутренней информацией Юла. - Про Пончика и любовь всей его жизни тоже всем известно, а Лавр - чистый лист. Про него никто ничего не знает, а значит, ничего и быть не может, - и, подмигнув Зое, снова потянулась к бутылке. - Вовчик тот же, постоянно то с одной девушкой здесь появляется, то с другой. Да все они такие, - Юля небрежно махнула рукой, мол, что с них взять - мужчины. - Все, кроме Лаврика.
   Зоя почувствовала некоторую неловкость, словно с красивой игрушки неожиданно стала сходить позолота. С легкой руки Лавра, глядя на него, прямого, открытого и такого правильного, Зоя уверилась, как-то легко и по умолчанию, что все его друзья такие же, что он не может иметь дел с какими-то проходимцами или непорядочными мужчинами. Сообщение Юлы об их похождениях неприятно покоробило ее.
  Оказывается, здесь не клуб идеальных людей, здесь тусовка обычных мужчин, которые на женщин смотрят как на женщин, а не как на товарищей. Просто для Лавра она не женщина, вот и убедила себя, что и остальные такие же. Открытие, что не все из них добродетельные, укололо разочарованием. И только мысль о том, что Лавр не входит в их число, успокаивала и примиряла с этим неприятным фактом.
   Ей стало неуютно. Оказалось, она находится не в кругу друзей, а в обществе самцов, где ее могут оценивать не как личность, а как женщину, а котироваться она здесь не сможет ни при каком раскладе, и прежняя неуверенность и чувство дискомфорта наполнило ей, заползая под одежду как сырость и влажность.
   - Это просто люди, - проговорила Юла после непродолжительного размышления, заметив, как Зоя поникала и напряглась.
   Просто люди. Просто мужчины. Опять она чувствовала, что попала в извечную ловушку - помогать хочется только тем, кто красив и интересен, а значит, не Зое, тогда как она нуждается в помощи, но не может при этом считаться ни красивой, ни интересной. И если Лавр помогает всем без разбора, и ей в том числе, то другие могут просто пренебречь ею, не проникнуться к ней даже симпатией. Потому что станут оценивать не как человека, а как...
   Пусть Зойку режут, а Лавр обижается, но он в её понимании не укладывается в этот ряд. Будучи мужчиной, и притом красивым и видным, интересным и внешне привлекательным, не говоря уже про его обаяние, он не воспринимался ею как самец. Куб - да, легко, она видела его острый взгляд, оценивающий и критикующий, что ни говори, это было. Пончик - Лавр сам сказал, что он мастер разговорного жанра, и может разговорить и заговорить любую, и это может быть маской, а на самом деле он мог в тот момент думать о Зойке что угодно. Кстати и Зойка, болтая с ним доверительно, поймала себя на мысли, что всё же оценивает его внешние данные, и даже сочла его непривлекательным на свой вкус, не потеряв к нему при этом ни грамма интереса.
  Но Лавр - он вне конкуренции, он вообще вне конкурса. И что ни говори, Зоя не могла представить его в роли самца. Да с той же Эвой - ну никак. Он словно из другого мира, как Иисус, который дарил любовь и теплоту, сам оставаясь далеким и недоступным. Земные женщины наверняка в него влюблялись, в Иисуса-то, (много ли им надо - понять, простить и поддержать, когда все вокруг предали), но сам он не ответил на эти чувства. Так и с Лавром - хоть и сказала Роза про него, что он секси, и раньше Зоя так и думала, но вел он себя, и разговаривал, и держался так, будто не имеет вообще никакого отношения к этой чувственной стороне жизни, хотя для мужчин секс имеет огромное, колоссальное и первостепенное значение.
  А может это и есть то самое 'уродство', которое должно компенсировать и умерить количество его красоты, уменьшить градус его совершенства? Асексуальность. Вдруг он импотент? Отсюда и его безразличие к женщинам. Тогда откуда Эва? Кто она ему?
  Положив руку на сердце, это Зоя решила, что Эва девушка Лавра, и сама потом додумала, что между ними связь. Никто это не подтверждал. Но и не опровергал. Она только что сказала, что Лавр не секси? Плюньте ей в лицо. Она сказала, что он асексуален? Не верьте ей, она ревет каждую ночь - так её душа и тело рвутся к этому человеку.
   'Последний девственник Америки'? Нет, Зоя умрет от любопытства, но не сможет задать нужные вопросы Юле, какой бы простой та ни была. Не сможет задать ТЕ, но сможет другие. Пойдем окольными путями.
   - А может, Лавр просто хорошо скрывает свои... отношения? Оберегает свою личную жизнь от любопытных взглядов?
   Юла как-то внимательно на нее посмотрела. Зое даже стало слегка неловко. Наверное, она не должна задавать так много вопросов на эту тему. Что, если лимит откровенности новой приятельницы Зои только что закончился?
   - Может и скрывает, кто его знает, - сказала та с загадочным видом. - Но живет он и ведет себя так, будто секс вообще не изобрели и детей в капусте находят.
   Кто знает, не месть ли это отвергнутой женщины? - пронеслось в голове у Зои.
   - Девчонки, как дела? - Лавр вывел Зою из задумчивости, опускаясь на своё место напротив неё. На стол он водрузил коробку с соком.
   - Нормуль, - пропела Юла, не моргнув глазом, будто не обсуждала сейчас во всю сексуальную жизнь своего приятеля.
   - Зайка, угощу тебя соком, если сделаешь глоток пива, - сказал Лавр и улыбнулся улыбкой неотразимого соблазнителя со стажем минимум лет в пятьдесят.
   Зоя взглянула на него по-новому. Он что, ребенок? Не повзрослевший ребенок, которому тридцать семь лет и у которого молчат некоторые инстинкты и отсутствуют естественные потребности? Тогда откуда такой серьезный подход к жизни? Ведь иначе он просто не смог бы поднять такое дело, и клуба 'Ночные медведи' просто не существовало бы. Может, он ненормален, отсюда и отсутствие влечения к противоположному полу?
   Но кто сказал об отсутствии? Юла? А много она знает на самом деле? Про Куба, Вовчика какого-то и Пончика известно всем, поэтому она про них и говорила. А про Лавра никто ничего достоверно не знает, но это не означает, что на Марсе жизни нет. Есть, просто её никто не видит.
   Уф, как стало жарко, и голова кругом.
   - Ну, я пошла, - Юла поднялась из-за стола. - Кста, с меня пиво, - и она направилась к барной стойке с ящиками пива и достала одну бутылку - для Зои. Проследив за ней взглядом, Зоя поморщилась. Лавр, заметив это, расхохотался.
   - Что, думала, избавиться от содержимого путем помещения его в Юлькин организм?
   - Вижу, что зря надеялась, - буркнула Зоя.
   А что для неё лучше: чтобы он был ребенком, далеким от нужд взрослого современного мужчины, или самцом нарасхват? Оба варианта не устраивали, и Зое в любом случае ничего не светило.
   Но о сексе ли с ним она мечтала все вечера напролет, гоня от себя эти мысли как что-то крамольное, что сродни святотатству? Нет, к этому делу она давно стала относиться спокойно. Спасибо мужу - отбил у неё охоту и пресек все попытки заболеть нимфоманией. Что ей на самом деле нужно, так это любовь, которая гораздо больше и глубже, чем просто физические потребности (от которых она, кстати, не открещивается и не отказывается).
  Может быть, секс с Лавром однажды, ну при случайном стечении обстоятельств, если только Луна окажется в Стрельце, а Сатурн войдет в тень Альдебарана, и случился бы, и она смогла бы попасть к нему в постель (в конце концов, мужчина - это всегда мужчина, а Зойка, какой бы ни была, всё же оставалась женщиной), но вряд ли это удовлетворило бы её потребности. Ей нужно всё, или ничего.
   - Попробуй, может, тебе понравится так же, как и скорость? - глаза Лавра буравили её, губы растянулись в улыбке.
   - Вот, наверное, точно с таким же добрым взглядом змей протянул Еве то самое яблоко, из-за которого в мир пришли страдания, семьдесят процентов из которых обрушились на мою бедную голову. А думаешь приятно и легко страдать за всё человечество? Я и не собиралась участвовать в этой лотерее, - проговорила Зоя, удивляясь сама на себя.
   Это что же получается? Она снова жаждет говорить с ним о своих проблемах? Да, Лавр теперь для неё как таблетка: так легко и хорошо с ним, когда отпускает боль, словно с открытием одной за другой тайны она становится ближе к нему.
   - Дай мне руку, - попросил вдруг мужчина, протянув к ней свою ладонью вверх.
   - Да? А вдруг, укусишь? - Зоя растерялась. Зачем ему это?
   - Ну а если и укушу, что с того? Просто станешь одной из нас, ты разве против? - и опять этот странный взгляд, от которого Зойке становится не по себе. Что же он пытается ей сказать или выведать? Это он пробный камень для чего-то кидает, или она всё себе надумала, свихнувшись на этом парне основательно и конкретно?
   - Ну, ладно, но она не мытая, - Зоя всё же протянула свою руку, не решаясь положить её на ладонь мужчине.
   Лавр хмыкнул, потянув её за пальцы, и оголил запястье, закатав рукав олимпийки. В руке у него оказалась какая-то штучка, что-то вроде браслета. Широкий кожаный ремень с выбитым на нём гербом со странными символами в центре. Лавр не спеша застегнул его и, проведя пальцами по Зойкиной ладони, откинулся и развалился в кресле.
   - Это сувенир от 'медведей', - пояснил, сделав большой глоток пива, - тебе на память. Одевай иногда, ладно?
   Зоя поднесла руку с подарком к глазам, её сердце гулко забилось. Она никогда не носила ничего подобного, у неё и стиль одежды другой, но в эту минуту ей казалось, что даже для того, чтобы принять душ, она теперь не смогла бы с ним расстаться.
   - Спасибо, - произнесла с чувством, которое не смогла бы сейчас объяснить.
   - Носи на здоровье.
   - По такому случаю я готова сделать даже глоток пива, - произнесла вдруг Зойка, удивив саму себя.
   - Ты боишься, что я предложу тебе нарушить все твои табу и моральные запреты? - Лавр сверкнул глазами.
   - Ничего я не боюсь, просто не люблю его вкус, - буркнула Зоя, потянувшись к бутылке.
   Только она поднесла её к губам, как Лавр, подавшись вперед, легко отвел её руку.
   - Зачем же ты делаешь то, что не любишь делать? - спросил он.
   - Не знаю, - а и, правда, зачем?
   - Может, ты будешь сердиться на меня потом, после, когда поймешь, что просто поддалась на мои уговоры и сделала то, что совершенно делать не хотела. Зачем мне лишние проблемы с твоим негодованием? Я знаю, как ужасна ты в гневе.
   Зоя молчала и хлопала ресницами. Он снова играет с ней? Ловит на мелочах, чтобы развлечься?
   - Так ты хочешь или нет, чтобы я попробовала это твое пиво?
   - Не важно, чего хочу я, зая. Ты должна делать только то, что хочешь ты.
   - Ты противный, несносный, ты... - с чувством выдала Зоя, испытывая сейчас жуткое раздражение к этому человеку.
   - Столько проблем из-за простого пойла, - проговорил Лавр, лениво болтая ногой.
   - Так чего тебе надо? - Зоя заводилась не на шутку.
   - Хочешь, вылей мне его на голову.
   - Ты... дурак?
   Их взгляды встретились, и Зоя подавилась словами, готовыми сорваться с языка. Да что с ним такое? Может, это просто крик о помощи? Что он чувствует сейчас?
   - Извини, - вдруг произнес Лавр, вместо того чтобы рассердиться на её неуважительный тон.
   - О боже, земля сейчас сойдет с орбиты. Почему ты снова извиняешься передо мной, когда я в который раз открыто тебя оскорбляю? - Зоя испытывала в этот момент растерянность и щемящую нежность.
   От смены эмоций и контраста чувств с ней что-то происходило сейчас. Как же он на неё влияет, как же она на него реагирует!
   - Ты женщина, я мужчина. Женщина создана быть счастливой, и если она раздражена, кричит и даже оскорбляет, в большинстве случаев виноват мужчина. Значит, он довел её, от того она и не может быть той, кем создана.
   Опять дуэль взглядов, и опять серьезный тон и загадочный блеск в глубине глаз.
   - Лавр, прости, ладно? - прошептала Зоя, как загипнотизированная, не в силах отвести от него глаз.
   - Лады, и ты прости меня, хорошо? И давай сюда эту злосчастную бутылку, - он протянул к ней руку, когда Зоя ловко выхватила её, прижав к себе.
   - Ну уж нет, - произнесла, довольная своей реакцией и скоростью. - Я все-таки сделаю дурацкий глоток этого дурацкого пойла.
   Лавр приподнял одну бровь.
   - А остальное вылью тебе на голову, - заключила она, - как ты и просил.
   Мужчина не удержался и громко расхохотался. Как же легко он относится к жизни, как же радостно реагирует на шутки и даже выпады в свой адрес. Ничем его не пронять, ничем не оскорбить, и долго сердитым он быть, наверное, просто не умеет. Утром Зоя опозорилась перед ним, оскорбив свою же подругу, и действительно - сейчас она в этом уверилась - он легко простил и забыл, как и сказал ей.
   - Могу я в таком случае попросить тебя сделать о-о-очень большой глоток? - попросил он, кривя губы в улыбке.
   - А что такое? Пиво укрепляет волосы. Кстати, можешь сделать себе хайр, или как там называется такая панковская прическа?
   - Ирокез, - подсказал Лавр, не сводя с неё восхищенного взгляда. - Ты остришь, мне это нравится.
   Пока он издевался, шутил, просто говорил с ней, всё было как обычно. Но это замечание жутко смутило Зойку. Словно он сделал какую-то оценку, чего раньше не делал. Может, только пару раз, когда одобрил её музыкальный вкус, или оценил заботу о сыне. И вот теперь. Словно ещё один пунктик в копилку знаний о ней. Может, это просто такой стиль общения и она опять всё себе надумывает?
   - Всё, я пью, - объявила Зойка и поднесла, наконец, бутылку к губам.
  Горькая жидкость обожгла глотку, побежала горячей струей по пищеводу. Второй глоток, третий. Она словно глотала страшно горькое лекарство, которое мама делала в детстве, пережаривая сахарный песок с молоком. Зойка называла его 'жжёнка' и пить совершенно не могла. Глоток за глотком, скукоженная, сморщенная, на грани рвотного рефлекса, она мучительно самоотверженно принимала это внутрь, потому что так было надо, да и с мамой не поспоришь. В таком же темпе почти с тем же чувством, она глотала сейчас эту странную жидкость, чувствуя, как наполняется ею, и вместе с этим приходит по капле какой-то восторг, будто она переступила ещё одну грань своих табу и запретов. Боже, да она бунтарка!
   - Ай, молодца! - восхитился Лавр, когда усталая, почти без сил, Зойка поставила на стол ополовиненную бутылку.
   - Да, я такая, - пробормотала она. - С тобой сегодня я предалась пороку.
   - Да, я такой, - в тон ей ответил мужчина. - А ты, оказывается, плохая девочка.
  
   Глава 21. Про стантрайдинг, мужские сплетни и необыкновенную бабушку
  
   Зоя с удовольствием посмотрела тренировку байкеров.
   Лавр охотно пояснял ей процесс, пока у женщины лезли на лоб глаза от того, что выделывали отчаянные парни.
   - Трюковая езда включает в себя два основных элемента, - (ну, это для Зойки всего два, с неё и этого хватит), - стопи - езда на переднем колесе, и вилли - на заднем, - Лавр не сводил взгляда с ребят, внимательно следя за трюками, и говорил тихим голосом, наклонившись к Зое, чтобы шум и крики вокруг, заглушаемые ревом моторов, им не мешали. - В основном на этих элементах и базируются трюки, такие как стоппи на топливном баке, с поворотом на 180 градусов, или вилли с одной рукой или вообще без рук. Вон, видишь, Санька?
   - Это который, на синем, черном или красном мотоцикле?
   - На красном, вон, видишь, с одной рукой? У него страх был - вообще жуть, только на прошлой неделе первый раз попробовал отцепить руку от руля, хотя ездит уже больше года.
   - А зачем, если страшно? Стоит ли себя так мучить? - Зоя повернулась к Лавру, ужаснувшись, как близко они стояли. Стоило ей пошевелиться, и ткнулась бы лбом ему в нос, а подняла бы чуть-чуть подбородок, и могла бы достать до его гу...
   - Чтобы страх не победил, - проговорил Лавр, ни на миллиметр не отодвинувшись от ее лица.
   Он смотрел на нее, и Зоя начинала нервничать - ее капилляры, красные пятна и расширенные поры, хоть и скрытые под тонким слоем тонального крема, оставались на своих местах, и крем был не настолько дорогой, чтобы доверять его формуле и быть уверенной в том, что все замаскировано отлично. Ну а уж морщинки в уголках глаз вообще не спрятать без хирургического вмешательства. Хотя, вон, у Лавра они тоже есть, особенно, когда он улыбается, а улыбается он почти всегда, и ничего, совершенно не волнуется по этому поводу... Да, мужчинам в этом плане проще, они вообще не заморачиваются, есть у них эти морщинки, или нет. Но тогда, если мужчины не парятся, почему так волнуются женщины, если мужчинам нет до этого дела? Или им только на свои наплевать?
   - Вообще, зая, тут такое дело: уступишь в чем-то одном, потом всю жизнь будешь зависеть от своих фобий и слабостей, - Лавр смотрел на нее так, будто про нее говорил. Ну конечно, он ведь никогда не откажет себе в удовольствии прочитать ей лекцию, он же ее шеф, тренер, психоаналитик, костыль и личный гуру.
   Она пробормотала что-то вроде "Ага" и отвернулась, сделав вид, что заинтересовалась происходящим на тренировочной площадке, а там и в самом деле было, на что посмотреть.
   Трюки, с отжигом резины (Зойка не оценила, пожалев покрышки райдеров), с многочисленными разворотами и даже стойками на голове на большой скорости.
   В толпе мальчишек Зойка разглядела сына. С неописуемым удовольствием он, как завороженный, смотрел на мастеров-стантеров, сопереживая им, когда кто-нибудь падал, или трюк попросту не удавался.
   Женщина понимала, что придет время, и ей придется раскошелиться на мотоцикл для взрослеющего сына. Может, стоит уже сейчас начать откладывать на будущую покупку? Хоть по крупицам, а всё же польза. Хотя сердце зашлось, как только представила, что ее Кеша будет так же куражиться и падать на глазах у орущей и визжащей публики.
   Ей понравилось увиденное, особенно кружило голову то, что смотрела она на это шоу не через экран планшета, а воочию, вживую, слыша рёв моторов, крики и гуканье зрителей, и даже какие-то проклятья трюкачей в адрес неведомых ей богов, которые отводили глаза, когда их помощь так требовалась парням на спортбайках.
   - Мне пора, - сообщила Зоя, когда часы показали половину десятого. На её лице явно читалось огорчение.
   - Хорошо, попрощаюсь кое с кем, и готов везти вас домой, - охотно откликнулся Лавр.
   - А как же Кешка? Мы же все трое не поместимся на твой байк.
   - Ну, можно ехать по очереди. Двое едут, третий бежит рядом. Потом можно поменяться.
   - Нет, я точно не добегу.
   - Ну, ты дама, я не имел в виду тебя, - опять бровь, отвечающая за выражение иронии, поползла вверх.
   Ах так, значит! Помнится, он вовсю потешался над ней, предложив попробовать забраться на третий этаж по балконам, а сейчас вдруг вспомнил, что джентльмен! Или всё-таки догадался, что она - дама? Ну что же, ей только лучше, хоть бежать не придется.
   - Юла отвечает сегодня за Кешку, так что она его и отвезет.
   - А если ей не захочется так рано покидать вашу базу?
   - Ну, она уже большая девочка и знает, что как не хочется, так и захочется. Не волнуйся, всё было оговорено заранее. Иди пока во двор, к нашему байку, я сейчас буду.
   Прямо так и сказал: к "нашему байку". И признался, что заранее договаривался о ней, о её комфорте. Или она дурочка, или всё же он о ней думал... Да что толку-то с этого! Или он импотент, а если нет - на этот случай у него есть Эва. Всё, закрыли тему.
   Через пять минут, когда Зоя, пользуясь свободным временем, рассматривала сверкающий хромом начищенный байк Лавра, Юла вприпрыжку появилась из кафе. Кеша следовал за ней по пятам. Они о чем-то громко говорили и смеялись. Красивая нянька у Зойкиного сына. Самой лет двадцать от силы и, видимо, она ещё в той поре, когда с такими карапетами, как Кеша, ей всё ещё интересно.
   - Ма, мы поедем вперед? - Кеша подскочил к матери и чмокнул её в щеку. - Ну как, тебе понравилось сегодня? Как настроение?
   - Всё было супер, - честно сказала Зоя. - Я даже не ожидала.
   - И проехалась классно?
   - Да, сама собой горжусь.
   - И Лавр тоже. Он сказал Пончику, что ты - девчонка-огонь, и отжигала так, что только держись.
   - Что-что он сказал? Кому? Пончику? - Зоя почувствовала, как холод побежал по венам, замораживая всё изнутри.
   В чем дело? Почему Лавр обсуждал её? Это потому что она ему интересна, или потому что она его подопечная, или просто чтобы поприкалываться над ней? Зое сразу стало не по себе. Былая неуверенность возвращалась триумфальным шествием под бой барабанов - недолго она томилась в стороне, пока Зоя предавалась торжеству анархии, пустив жизнь на самотек ровно на три часа.
   - Кешечка, а что ещё Лавр про меня говорил? - почти пропела сладким голосом Зоя, сама удивляясь своему внешнему спокойствию, в то время как внутри уже вовсю бурлил водоворот сомнений и подозрений.
   - Ну, я не знаю, там шумно было, говорил что-то про пришибленность, - Зоя сделала большие глаза, вовремя одернув себя, - про зажатость и чего-то про разгул пороков.
   Ну прекрасно! Просто замечательно!
  - Чего? Про какой разгул?
   - Ма, ну я не знаю, я не понял чего-то, сама спроси у Лавра, - Кеша переминался с ноги на ногу, нетерпеливо ожидая, когда уже можно будет вскочить на байк, чтобы снова нестись на скорости рядом с Юлой. Два удовольствия одновременно - да это мечта любого настоящего пацана.
   - Ма, ну мы поехали?
   - Послушай, это Лавр говорил?
   - Ну да, - Кеша делал маленькие шажки в сторону Юлы, которая, держа в руках шлем, спокойно сидела с ногами на байке и терпеливо ожидала разрешения тронуться в путь. Она смотрела на Зойку, но вряд ли слышала её разговор с сыном.
   - Кеша, а Пончик что-нибудь Лавру говорил про меня?
   - Ну да.
   - А что он говорил? Ну вспомни.
   - Ну что-то там что один в один, - Кеша наморщил лоб, пытаясь припомнить. - Ну ма, ну спроси сама у них.
   - Детка, вряд ли они мне скажут, ведь они или сами уже забыли, или не хотели бы чтобы я это слышала.
   - Почему? Они же ничего плохого не говорили, - искренне удивился Кешка.
   Ну да, про пришибленность и порочность - это очень мило, разумеется.
   - Ну обычно, если говорят про кого-то без него, значит, ему это знать не обязательно, - ой, кажется не то сказала. - Ну, а ему-то как раз, третьему, очень интересно это узнать. Может, я не понравилась Пончику, понимаешь?
   - Не, понравилась. Он так и сказал - клёвая, и даже палец большой показал. Но что-то говорил, что не так всё просто и что характер у тебя не сахар.
   - Вот как... - Зоя кусала губу в сильном волнении.
   - А, ещё про Эву что-то сказал, что рядом не поставить, - вспомнил сын.
   Ну что же, он сам начал, Зоя не собиралась спрашивать его об этом.
   - Сына, а кто такая Эва?
   - Не знаю, она иногда в магазин приходит к Лавру, ну там с Кубом поболтать, с Лавром. Целует его в щеку и они о чем-то тихо разговаривают.
   - Целуются?
   - Ну ма, я не подсматривал, - возмутился Кеша.
   - А, да, хорошо, молодец, это же не наше дело, да? Ну, в смысле, не твоё.
   Со стороны ангара показался Лавр. Он спокойно и неспешно шагал через двор, с кем-то разговаривая по телефону. Заметив, что Зоя смотрит на него, быстро закончил разговор и улыбнулся, как показалось Зое, фальшиво. Ну всё, теперь у неё начнет развиваться паранойя.
   Но вот что обидно: она не оскорбляла Эву, даже в своих мыслях, хоть и завидовала ей отчаянно, что не может стать такой, чтобы вызвать любовь и интерес Лавра Лескова. Зачем же её так унижать, сравнивая с безусловной красавицей, да ещё и выносить такой жестокий вердикт: рядом не поставишь. Она и не рвалась в этот ряд, Лавра не соблазняла и хвостом перед ним не крутила. Она вообще ни на что не надеется, зачем же с ней так-то?
   Настроение пропало, как будто корова языком слизала. Подойдя, Лавр увидел перед собой потерянную женщину на грани истерики.
   - Я вижу слезы, - проговорил он тихо, - и это не слезы радости.
   - Это слезы усталости, - Зоя заставила себя улыбнуться. - Просто я очень устала и хочу спать. Слишком много эмоций за один вечер. Такая концентрация, хоть разбавляй и распределяй на весь год.
   - Зачем же разбавлять? - Лавр внимательно смотрел на неё, и ей становилось неуютно под таким пристальным взглядом. - Бери всё натуральное и настоящее.
   Значит, она орала, да? 'Отжигала', как он выразился. И из-за того, что она выпила пива, он назвал её порочной? Решил, что она может пуститься во все тяжкие с той же легкостью, с какой пригубила бутылку его дурацкого пива? Плохо же он её знает!
   А Пончик! Тоже мне, знаток женских душ. Болтал, разводил на откровенность, а сам просто давал ей оценку и в конечном итоге вынес вердикт: не пригодна. Хотя, сказал, что клёвая... И большой палец... Большой - это вам не средний, и смысл вполне такой положительный знак, так что ясно, что дело темное... Но в один ряд с Эвой, и тут же отсеять, чтобы отправить в конец линейки, это уж слишком. Она никуда и не рвалась, и если Лавр привез её в отсутствие Эвы, это не означает, что она мечтала воспользоваться ситуацией.
   Боже, о чем она только думает! Они обсуждают её моральные качества, а она печется о чем-то меркантильном и пошлом. Короче, надо подвести хотя бы предварительный итог: его высочество Пончик Наимудрейший, видимо, решил: тетка нормальная (большой палец вверх), но! до Эвы не дотягивает, и в сравнении с ней проигрывает, но так, серединка на половинку - сойдет для сельской местности.
   - С тобой всё в порядке? - Лавр приблизился и наклонился к Зоиному лицу, словно пытался прочесть её мысли по глазам, заранее не доверяя ответу.
   - Просто устала, - упрямо повторила Зойка и первая потянулась к шлему. - Поехали домой, мне не терпится оказаться в своей квартире.
   - Ещё недавно ты сожалела, что приходится уезжать отсюда.
   Зоя демонстративно устроилась на байке, глянув на Лавра. Мужчина вздохнул и последовал за ней.
   Ехали молча, Зойка уже не визжала, по-прежнему прижимаясь к могучей спине байкера. Тихие слезы катились по лицу, невидные под шлемом даже первым звездам, появившимся на сером небе, затенённом сумеречной пеленой.
   Ну почему с ней всегда так - если и случается редчайший в её жизни взлёт, то только для того, чтобы подготовить основание и площадку для падения. Почему она не может нормально жить и наслаждаться жизнью? Отрываться и отдыхать, как эти люди, и чувствовать себя свободно? Почему в её жизни главенствует тоска и одиночество? Почему в разгар веселья часы всегда бьют двенадцать раз и она с ужасом осознает, что даже не Золушка, а просто тыква!
   Сравнить её с Эвой - это не просто обидеть, это даже не оскорбить, а растоптать ее! И главное - за что? Почему Лавр и Пончик обсуждали её? Зачем пытались сравнивать несравнимое? Да уж, Зойка - несравненная, в смысле не сопоставимая. Может, он всех девушек сравнивает со своей красоткой, но зачем ему это? И за что он так с Зойкой?
   Всё, выкинуть из головы и забыть. Пережила же она факт наличия Эвы, переживет и нелестное сравнение с ней. Переживала и будет переживать, и выживет, и проживет. Но с Лавром пора кончать. Вернее, со своей зависимостью от этого человека. Как он только умудрился, не делая ничего особенного, завладеть всеми её мыслями, чувствами и даже мечтами? Ведь на самом деле он не пытался играть её чувствами. Он вел себя как идеальный человек - слушал, сочувствовал, помогал, поддерживал. Делал всё, о чем только может мечтать одинокая женщина, да вообще любая. Быть услышанной, понятой и принятой просто так, безусловно, просто потому что есть.
   Юла это самое и подтвердила сегодня. Он помогал бедным девчонкам, потерявшемся в лесу мужской жестокости, а они рвались своими сердечками к нему, к его доброте и заботе. Он просто говорил слова участия, а они слышали слова любви, потому что нуждались в ней, потому что без этого не может быть счастлива ни одна женщина, ни красавица, ни даже такая, как Зойка. Всем хочется теплоты и нежности.
   Но получится ли у Лавра это дать, если кроме слов он, в общем-то, ничего больше не предлагает? Не выстрелы ли это вхолостую? Прямо как у Зойки в юности: какое-то время она проводила с приятельницами, но потом приходилось возвращаться домой в своё одиночество, к равнодушной, вечно недовольной ею матери, к вредной сестре, в свою пустую комнату. И она задавалась вопросом - зачем вообще дружить, если это только на время, и эта дружба не меняет в её жизни ничего.
   Вот и сейчас встаёт вопрос: зачем ей дружба Лавра, если с каждым днем становится только хуже и больнее? Уж лучше пусть солнце его безграничной доброты светит и греет где-нибудь в другом месте, а с неё довольно.
   В темном дворе было пустынно, Юла и Кешка качались на качелях в детском городке, одинокий байк был брошен у Зойкиного подъезда.
   Лавр заглушил мотор, снял шлем и обернулся к вскочившей женщине.
   - Я не знаю, что случилось, пока меня не было, но надеюсь, тебе всё же понравилось, - произнес он, пытаясь поймать её взгляд, но Зойка упорно отводила глаза.
   - Ты же знаешь, что понравилось, - откликнулась она тихо. - Особенно знакомство с Пончиком. Он такой внимательный, такой чуткий и тактичный. Вот уж кто никогда не обидит женщину. Ему можно довериться, и мне казалось, что он уважает и любит меня, как никого другого в целом мире.
   Лавр долго молчал, прежде чем ответить.
   - Ты тоже понравилась ему.
   - Правда? Откуда ты знаешь? Это твоё предположение?
   - Нет, он сам мне сказал.
   - Вот как. А что ещё он сказал? Он говорил обо мне что-то?
   - Говорил, - казалось, Лавру не хотелось продолжать эту тему. И ещё Зое показалось, что он заподозрил, что Зойке что-то известно об этом разговоре.
   - Ну и ладно, ну и говорил, какая мне разница, правда? Он мог даже назвать меня дурой, это же всё равно ничего в моей жизни не изменит, так ведь?
   Лавр медленно снял шлем, аккуратно положил на покатый бензобак и поднялся во весь свой огромный рост, нависая над Зойкой.
   - Зая, тебя кто-нибудь обидел?
  
   Ты, ты меня обидел! Ударил, унизил, посмеялся надо мной. Бросил в грязь и ушел не оглядываясь. И вот я лежу и плачу. От боли, от горя, от одиночества.
   - Кто может меня обидеть? Там никто меня не знает, а значит, у них нет оружия, которым они могли бы меня ранить.
   - Там нет никого, кто хотел бы это сделать, даже будь у них такое оружие, - Лавр буравил её настойчивым взглядом. - Зая, поговори со мной, объясни, что происходит.
   А, так ты что-то чувствуешь? Подозреваешь, да?
   - Лучше скажи мне, как так вышло, что ты стал заниматься этим делом, ну, организовал клуб ночных медведей, и возишься с трудными детьми.
   Надо сменить тему, чтобы больше никогда к этому не возвращаться. И вообще, Зое было интересно, как такие идеи приходят в голову, с чего всё начинается. Главное, не думать об Эве и скором расставании с Лавром. В очередной раз.
   - Всё началось с бабушки, - охотно сообщил Лавр. - Присядем? - и он указал на скамейку у подъезда, на краешке клубком свернулся черный кот. Зоя пожала плечами и первой прошла и села, Лавр присел рядом, с интересом взглянув на кота. - Я просто видел её жизнь, какие плоды она пожинала в старости, и это тронуло меня до глубины души.
   - А что она делала?
   - Она была учителем математики, всю жизнь возилась с детьми и повидала их на своём веку сотни и сотни. И не все из них были милыми и хорошими. Бывали и такие, по которым плакала колония, но ни одного из тех, кого пытались забрать и поставить на учёт, она не отдала, всегда обещая заняться этим и изменить ситуацию. И ты знаешь, изменяла, и дети слушали её и шли за ней, и их жизнь менялась.
   Зоя слушала, боясь перебить. Отчего-то она разволновалась.
   - В том городке, где она живёт - ей уже семьдесят семь лет - и мэр, и начальник полиции, и разные руководители - все из её учеников, почти всех ждало уголовное будущее, и только благодаря работе бабушки все они выбились в люди.
   - А что она делала?
   - Да просто любила их, возилась, занималась, слушала. Они собирали металлолом, макулатуру - в те времена, ты же помнишь, без этого было никуда, - Лавр улыбнулся. - Они красили скамейки во дворах, чинили качели, сажали деревья, она водила их в кино на свои деньги, устраивала классные вечера и праздники. Она вкладывала в них душу, понимаешь? Ей говорили - брось, о них позаботится государство, в колонии к ним будет соответствующее отношение, но она бегала по кружкам, и договаривалась, чтобы этих детей из малоимущих семей принимали бесплатно, за кого-то доплачивала из своих денег, из скромной зарплаты учителя, и занималась, занималась, занималась с ними. Всем подряд, лишь бы они не слонялись без дела и голова была забита хорошими яркими идеями.
   - Это здорово, - Зоя во все глаза смотрела на Лавра, чувствуя, что готова расплакаться. Ну вот: "пропала собака" и привет Пьеру Решару.
   - И вот сейчас все эти начальники приглашают её на свои юбилеи, посылают за ней машины, дарят огромные букеты и произносят благодарственные речи, представляешь? В свои праздники, где должны царить только они, они говорят ей теплые слова, потому что помнят всю жизнь, что обязанный ей всем, что имеют, чего добились и получили в этой жизни.
   Зоя смахнула слезинки, боясь хлюпнуть носом. Такие истории всегда трогали её до глубины души.
   - И ты знаешь, зая, они ведь на самом деле стали достойными людьми и заботятся о своем городе. И делают для него довольно много, как и следует поступать власть имущим и хозяевам жизни. Она научила их отдавать, и они не только гребут под себя. Они, как научились, так и поступают. Какие истины в них заложили, по ним они и живут, ими и руководствуются. Я не мог не вдохновиться.
   Он взглянул на неё.
   - Ну вот, собственно, и всё.
   Оба замолчали, вдруг заинтересовавшись 'молодежью', но Зоя по-прежнему чувствовала напряжение. Так вышло, что человек, к которому её влечет, причиняет ей страдание, и чтобы избавиться от этого, ей надо оставить его, а это выше её сил. Нет, это возможно, но Лавр Лесков действительно человек-праздник, и чтобы решиться избегать его, нужно очень много душевных сил. Зоя даже фыркнула, не удержавшись: ей-то где их взять - она слабачка, малодушная мягкотелая инертная слабачка. К тому же, она всегда рвалась к таким людям, понимая, что они живут в самом эпицентре событий, происшествий и приключений, и с ними не может быть скучно. И теперь ей надо бежать от того, к кому так долго и упорно она тянулась и стремилась.
   Что ж, пора уходить. Надо не забыть поблагодарить не только за прекрасный вечер (и прекрасный и ужасный), но и за утренние цветы. Всё же ему не стоило так тратиться.
   Повернувшись к Лавру, Зоя застыла на полуслове, попав под пристальный взгляд.
   - Что? - ей это не нравилось. Такой задумчивый - о чем он только думает? Ей кажется, что он хорошо к ней относится, а он сообщает своему другу, что она пришибленная и зажатая. Она, конечно, тоже думает всякое, но мысли эти держит при себе.
   - Ничего, просто смотрю, - Лавр пожал плечами.
   В прошлый раз, когда он так странно и долго на неё смотрел, Лавр огорошил Зойку сообщением о том, что находит её красивой. Вот и пойми, что он на самом деле думает.
   - Ну хорошо, а пока ты смотришь, я тебя поблагодарю и пожурю, ладно?
   - А прежде чем ты это сделаешь, я тоже скажу тебе "спасибо".
   - А мне-то за что?
   - Что не вылила мне пиво на голову.
   - Я и не собиралась.
   - Но я же сам предложил и попросил.
   - А я не собираюсь делать то, о чем ты просишь. Только то, чего хочу сама. Ты же этому меня учил.
   - Способная ученица.
   - А то.
   - Ладно, теперь твоя очередь, - разрешил мужчина.
   - Во-первых, спасибо за цветы. Ты не представляешь, насколько это было эффектно, так как присутствовали не только мои коллеги, но и мой шеф собственной персоной. Так что твой план в действии - это просто супер. И потом, было просто очень красиво - курьер, таинственная коробка, завороженные взгляды моих товарок, и в результате - такая красота и буйство цвета. Спасибо, от лица всех обойденных мужским вниманием русских женщин.
   Мужская бровь опять слегка приподнялась, уголок губы дрогнул. Ладно, Зойка просто немного пококетничала.
   - А во-вторых (зацени - я совершенно не теряю нить своего рассказа), я против, чтобы ты продолжал это делать.
   - Почему? - удивился мужчина.
   - Это просто деньги на ветер. Я, как человек, привыкший экономить, совершенно искренне считаю это пустой тратой денег.
   - Позволь не согласиться с тобой. Дарить цветы - это самое лучшее вложение, - сказал Лавр и его глаза при этом блеснули в свете фонаря. Прямо дикий кот какой-то, сытый и довольный.
   - Говори, что хочешь, но думаю, я не настолько в плачевном положении, чтобы мою проблему решать таким сложным способом, при этом тратя много денег. Понимаешь, как бы сказать... ну, слишком много затрат, что ли, при слишком малой вероятности пользы от этого.
   - Фигня какая-то, - фыркнул Лавр.
   - Но, я же не настоящая твоя невеста, так что думаю, ты переигрываешь, понимаешь? Что касается Кравцова, то я уверена, у него сомнений в серьезности 'наших отношений' больше нет, так что можно уже успокоиться и забыть про это дело.
   - Ещё раз повторю - фигня и отстой, - сейчас он на редкость не многословен. И упрям.
   - Хорошо, - Зойка предполагала, что Лавр может с ней не согласиться. На этот случай она припасла второй вариант. - В таком случаем будем делить расходы пополам, согласен? Да что я спрашиваю, у тебя просто нет другого выхода. Или всё прекращаем, или вкладываемся в этот убыточный проект вместе.
   Лавр сунул руки в карманы джинсов и медленно подошел к ней практически вплотную.
   - Зайка, - произнес он вкрадчиво, - даже если у меня по какой-то причине не хватит денег для тебя, поверь, я найду, у кого занять, да я лучше украду их, чем возьму у тебя, понятно? Тебе не нужно об этом беспокоиться, ничего считать и никого жалеть.
   - Я не могу не беспокоиться, - возмутилась Зойка. В конце концов, он просто ставит её в неловкое положение, когда его помощь вдруг обернулась для неё моральным ярмом и стала в тягость. - Я вообще переживаю из-за того, что ты оказался втянут в это дело и даже несешь финансовые потери.
   Лавр тихо рассмеялся.
   Зоя понимала, что ему не жалко, не трудно и совсем не в напряг. Но он так и не сказал, что делает это охотно и с радостью. Нет, ну что за баба-дура - её мордой по асфальту провезли, а она всё равно о нем мечтает, и ничто её не может изменить. Видимо, маразм не лечится, или это из той оперы, когда 'нашу песню не задушишь, не убьешь'?
   - Послушай меня, зая, внимательно, - вывел её из раздумий Лавр, - мне приятно это делать, - он произнес это медленно, печатая каждое слово, чтобы до Зойки лучше дошло. - Так что расслабься и получай удовольствие, - он подмигнул ей, и добавил: - как и я.
   Ну вот и пойми его. Он просто измучил её уже, вернее, это она измучилась с ним. Измучилась от бесплодных надежд и несбыточных желаний, напрасных мечтаний и пустых ожиданий. А Лавр, оказывается, просто живет и наслаждается каждым моментом жизни. Делает ей подарки в том числе, и ни о чем не жалеет.
   Ну что же, Лавр Лесков. Любите вашу Эву, дарите мне цветы, заботьтесь о ваших мальчиках и девочках, возитесь с моим сыном, я бессильна что-то изменить. Мне просто больно и, похоже, к этому придется привыкнуть.
   - Наверняка у тебя командирский голос, - произнесла вдруг Зойка, - крикни, пожалуйста, Кешке, что пора идти домой.
   Лавр и крикнул, да так, что стая галок и сорок взлетела с детской площадки, на другом конце города проснулся маленький ребенок, а одна комета в космосе сменила траекторию полета на три миллиметра. Зато Кешка тут же повернул голову в их сторону, и на его мордашке отобразилось огорчение от вынужденного расставания.
   Её Кешка счастливее её самой и дай бог, чтобы так было всегда.
  
   Глава 22. Про 'возрождение' помады и благодарственный пирог
  
   Бедная Зоя не понимала, что с ней творится. Она не привыкла жить в таком темпе, когда случается по несколько событий в каждый час. Мозг не успевал обрабатывать полученную информацию, а то, что он выдавал, не возможно было считать адекватной оценкой происходящему.
   Столько чувств, столько эмоций, столько откровений - Зойка просто фонтанировала ими, пребывая в состоянии экзальтации, бросаясь из одной крайности в другую, от восторга до отчаяния, и снова к надежде.
   Не её ритм жизни, но ей это нравилось.
   Уже в своей прихожей, в привычной тишине и пустоте она сразу почувствовала себя лучше. Все вещи на своих местах, и кажется, что ничего и не было, что всё лишь только сон, как её мадам. Кстати, Зоя поймала себя на мысли, что забросила судьбу несчастной мадам. Столько всего произошло в её собственной жизни, что стало не до фантазий - только успевай разгребать реальность.
   Голова пухла от мыслей, сознание разрывалось от избытка новостей, и Зоя приложила руки к пылающим щекам. Сегодня шеф узнал, что у неё с её 'женихом' всё серьезно. Зоя обманула Кравцова - раз. Сегодня Зойка купила то, что не купила бы по доброй воле, наверное, никогда - спортивную одежду - два. Сегодня Зоя села на байк, хотя еще месяца два назад у неё не было даже шанса мечтать о таком, с её-то боязнью скорости и с её-то патологическим одиночеством - три. Сегодня она узнала, что её личность оценивали, обсуждали, выносили вердикты, положительные и оскорбительные, а значит, о ней говорят, значит, она существует, и вовсе не стеклянная - четыре. Сегодня она присутствовала на необыкновенной тренировке райдеров и видела воочию такие трюки, что дух захватывало и коленки подгибались от страха и сопереживания - пять. Сегодня основатель одного очень классного клуба открыл ей причины его создания и цели и направления - шесть. Сегодня Лавр смотрел на неё так, будто хотел ей сказать что-то особенное, но не решался - семь. Сегодня она поняла, что как бы ни обижалась на него, она его любит, и даже если это приносит страдание, она всё равно счастлива, вот такой пердимонокль - восемь. Уже перебор для её серой постылой жизни.
   Кешка успел принять душ и уже прошмыгнул в комнату, тихонько ущипнув мать за локоть. Он возился со своим диванчиком, а Зоя всё стояла, не в силах сдвинуться с места. Казалось, она устала настолько, будто поднялась на Эверест за один присест, да ещё и спустилась с него сразу после восхождения.
   Не хотелось отпускать впечатления, полученные за этот необыкновенный день, словно она опасалась расплескать чашу, до краёв наполненную амброзией, один аромат которой доставляет неземное наслаждение. Хотелось снова почувствовать и пережить все те впечатления, которые кружили сейчас голову, как неугомонные обезьянки, прыгающие с ветки на ветку, качающиеся на лианах и бросающиеся бананами друг в друга.
   Уже забывалась обида на Пончика и Лавра, уже отходили на десятый план сплетни о похождениях славных байкеров, многих из которых Зойка даже не знала, Эва маячила где-то вдалеке бледным пятном, едва уловимым, но глаза Лавра, такие говорящие, держали сейчас её в плену. Говорящие-то говорящие, но на каком-то чужом языке, и у Зойки даже не было словаря, чтобы перевести, расшифровать и понять смысл этого послания. В чем же дело? Ведь не может же она всё это придумать себе! Да, она одинока, она фантазерка, но она вполне вменяемый человек, адекватный и психически здоровый... Или нет? Ладно, надо просто отпустить всё это, и со временем то, что имеет место быть на самом деле - проявится и прояснится. А если это только её фантазии и желания - они развеются как дым.
   Зоя решилась, наконец, снять кроссовки. Но нет, ноги по-прежнему отказывались ей повиноваться, и она продолжала стоять на месте. Сердце рвалось к нему, к тому самому парню, который несся сейчас на пределе скорости, глотая свою порцию адреналина и неземного наслаждения, с которыми сегодня познакомилась и Зойка. Он оказался прав - она уже чувствовала, что подсела на этот кайф. Но может, дело даже не в скорости? Может, она просто подсела на него? И готова подавлять свой страх, лишь бы быть с ним, хоть иногда.
  Боже, а чего, казалось бы, проще - взять, и открыть ему свои чувства. Она вдруг испытала такой порыв позвонить ему, попросить о встрече, или даже сообщить ему по телефону о том, что чувствует, и что не дает ей спокойно жить. Ну хоть как-то освободиться от этого груза, хоть сколько-то набрать в лёгкие воздуха, хоть немного ослабить давление.
  Схватив телефон, она тут же положила его у зеркала и горько улыбнулась. Ставить в неловкое положение хорошего человека - дурной тон. Она же всё сегодня узнала - девчонки стали влюбляться в него, и он отошел от этого дела, чтобы свести к минимуму общение с ними во избежание неловких ситуаций. Ему придется избегать и её, только намекни она ему на особый к нему интерес. Да, он не смешивает общественные интересы с личными.
  Зато у неё есть что-то, что позволяет ему незримо присутствовать здесь, с ней и сейчас - подаренный напульсник и помада, её реликвии. Женщина осторожно провела подушечками пальцев по кожаному браслету, с трепетом осознав, что его пальцы касались его, они касались её руки. Открыв ящик, она взяла в руки помаду. Самый волшебный подарок. Её муж никогда ничего не дарил ей. Он ни разу не купил ей цветов. 'У тебя моя зарплата, - говорил он, - пойди и купи то, что тебе надо'. А потом и это перестал говорить, когда на два года остался без работы, и Зойке приходилось крутиться одной, чтобы обеспечить семью из трех человек, не забывая выплачивать кредит и игнорируя счета за квартплату. Тогда и вырос этот огромный долг, который был для неё как дамоклов меч. Это было время, когда о любых подарках можно было забыть. Ладно, ну что она о плохом вспоминает в такой дивный вечер!
  С замиранием сердца Зойка сняла колпачок с футляра и... перестала дышать. Она во все глаза смотрела на то чудо, которое открылось её взору, будто заглянула в иную вселенную, узрев что-то небывалое и волшебное, что не открывалось глазу ещё ни одного представителя человеческой цивилизации. Совершенно целая новая помада подмигивала ей карминно-красным глазом. Она что же, самовосстанавливается в темноте? Да, это объяснило бы такую стоимость и примирило бы с ней Зойку. Это просто чудо какое-то!
   - Кеш, - крикнула она в волнении, - к нам кто-нибудь заходил сегодня?
   - Нет, а что? - Кеша уже лежал под одеялом, тоже переживая события сегодняшнего вечера. Кажется, он определился со своими чувствами и может совершенно точно сказать, пока только себе, что немного, самую малость влюблен.
   - Хорошо, тогда ты мне объясни, что это такое, - Зоя влетела в комнату и сунула сыну под нос непостижимую помаду. - Что это?
   - Помада, - тихо ответил Кешка, замерев под одеялом, и только его глазенки зыркали на мать в смущении.
   - Очень мило, спасибо, а то я бы ни за что не догадалась, - Зоя не на шутку разволновалась.
   - Ну ма...
   - Откуда она? - в принципе, спрашивать было бессмысленно, Зоя знала, откуда она, мог быть только один ответ.
   - Тебе же подарили на работе.
   - Кеша, ты никогда мне не врал, а ещё я никогда не давала тебе повода подумать, что твоя мама дурочка.
   - Я так и не думаю, - пробормотал мальчишка, пряча глаза.
   - Возможно, так считает Лавр?
   - Нет, ты что, он очень уважает тебя! - тут же вскинул на неё честные-пречестные глаза сын. - Он только о тебе и говорит постоянно.
   - Как так? Что он говорит обо мне?
   - Ну, что ты заслуживаешь внимания, уважения, что я должен заботиться о тебе и помогать во всем, чтобы ты всегда знала, что на меня можно положиться. Что я должен стать твоим другом, защитником и опорой.
   А, это он так готовит Кешку к взрослой жизни, а Зойку к одиночеству, когда только на сына ей и можно будет рассчитывать.
   Она присела на край кровати и погладила сына по вихрам. Зарос совсем, надо бы с зарплаты сводить его в парикмахерскую. Или он решил отращивать волосы как Лавр?
   - Кеша, - сказала она тихо, - знаешь, о чем мне сказал этот случай с помадой?
   - О чем?
   - Что ты действительно меня сильно любишь.
   Кеша взял мамину руку и прижал к своей щеке.
   - Так и есть, - мурлыкнул он. Кажется, всё прошло гладко.
   - Спасибо, милый, что ты позаботился обо мне. Мне действительно очень дорог этот подарок, и было большим огорчением потерять его. Ведь это ты взял сломанный футляр с раздавленной помадой и попросил Лавра купить тебе точно такую же, да?
   - Ну да, - Кеша удивился, как быстро мама его раскусила.
   - А что с оплатой за услугу?
   - Сказать честно?
   - Только честно, пожалуйста, всегда только правду.
   - Лавр купил её на свои деньги и сказал, что просто дарит её мне, а тебе предложил сказать, что я потихоньку буду отдавать ему долг из моих накоплений. Ты не выдашь меня? Или ты опять пойдешь к нему ругаться?
   - Нет, не пойду, - Зоя улыбалась и никак не могла удержаться от этого. Кажется, она счастлива.
   - Ты сама отдашь ему деньги?
   - О, у меня нет такой суммы, и вряд ли будет в ближайшее время, - вздохнула Зойка.
   - Она такая дорогая?
   - Да, и знаешь, что мы сделаем? Мы испечем благодарственный пирог и пригласим Лавра к нам в гости, хорошо?
   - О, у нас уже был примирительный ужин, а теперь будет благодарственный пирог! Мам, - Кеша вскочил в кровати, - а давай прямо сейчас его испечем, а? Я могу сгонять в супермаркет, если у нас чего-то нет.
   - Остановись, милый, успокойся. И ты, и я сегодня очень устали. Отдохнем, поспим, а завтра вечером испечем и пригласим Лавра, хорошо? Только это секрет. Не говори ему, пока я не позвоню, идет?
   - Идет! Ты самая лучшая, честно, - и Кеша принялся целовать её, как любил делать, когда они после тяжелого дня секретничали в кровати.
  
  ***
  
   На работе Зою встретили прохладно. Видимо, обсудив последние новости, все дамы сошлись во мнении, что Зоя не многим отличается от них, но именно она заполучила и жениха, и его щедрое внимание. Явные подтверждения серьезности её нового положения и бесспорное доказательство наличия реального жениха настроили против Зойки всех её соседок. Кравцов также повел себя довольно прохладно. Создалось ощущение, что ей объявили бойкот.
   Сидя на её столе (не изменяя традиции), шеф упорно избегал смотреть на неё, не догадываясь, вероятно, что тем самым оказывает ей огромную услугу. Женщины щебетали о чем угодно, ни разу не обратившись напрямую к Зое.
   Что ж, она жила без них раньше, проживет и теперь, лишь бы не очень прицельно стреляли в неё своими осуждающими взглядами.
   Когда ей было тяжело и одиноко, когда она захлебывалась в проблемах, никто не интересовался её состоянием, никто не предлагал какую-либо помощь, не проявил просто участливого любопытства. Нет, она тащила свой вагон и маленькую тележку трудностей в одиночку. Ну и в 'счастье' спокойно со своим 'бременем' справится одна, есть опыт.
   Так что с самого утра, сверкая новенькой помадой, Зойка наслаждалась тишиной, пребывая в зоне отчуждения.
   Надо сказать, что губы она красила настолько трепетно, вцепившись в футляр побелевшими пальцами, наклонившись над столом, чтобы в случае повторения прошлого казуса, помада не долетела до пола, лишившись возможности распластаться на нём карминным пятном.
   Кравцов, видимо, весь прошлый вечер посвятил изучению содержания сайта 'Анекдоты на mail.ru', и сыпал сейчас остротами и скабрезностями, как из рога изобилия.
   Лиза угостила всех своим пирогом, демонстративно поставив блюдце с угощением и перед Зоей, уткнувшейся в компьютер, мол, хоть и отщепенка, но мы-то правила приличия соблюдаем, скрипим, кряхтим, но соблюдаем.
   - Зоенька, а как ты провела вчерашний вечер? - обратился вдруг Кравцов к своей подчиненной, отправленной из фавора в опалу. Неожиданно.
   - Даже не знаю, с чего начать, - откликнулась Зоя, полагая, что на этом общение с ней и закончится, но Наталья Петровна решила выяснить, с чего Зоя начнет свой рассказ, и чем закончит.
   И тут она поймала себя на мысли, что в кои-то веки ей есть что рассказать этим женщинам. Это вам не в театр с двоюродной сестрой сходить, и не на дачу к родителям съездить, и даже не со случайным знакомым вечер провести. Нет, у неё есть своя личная жизнь, и она интересная. У неё появились события, и от них у Зойки голова кругом идет.
   - Ну, вчера я ездила в 'Лауру', - немного неуверенно начала Зоя, - со своим женихом и сыном, купили мне новую одежду, чтобы было в чем кататься на байке.
   - Что? Ты ездила на байке? - Лиза не смогла сдержать возглас изумления.
   Зое было не важно, что имела в виду эта женщина. Может, она смеялась, что Зоя слишком 'кругла' для этого вида транспорта, а может, просто сама считала такой вид передвижения опасным и травматичным, а может, вообще откровенно завидовала. Не важно, что взбрело ей в голову, Зойка-то помнит, что переживала, и чем упивалась.
   - Было круто, - кивнула она скромно, но блеск в её счастливых глазах заметили все.
   Её хотелось рассказать про Юлу, такую бойкую деловую девчонку, которая, кажется, вскружила голову её сыну, хотелось поделиться своими ощущениями от езды на байке, рассказать о бабушке Лавра и её помощи детям, которые стали достойными людьми, так много всего вчера произошло. Одна тренировка чего стоит! Но как этот безбрежный океан эмоций разбить на маленькие лужицы предложений, как этот ураган впечатлений втиснуть в форму сухих слов - всё потеряет смысл, лишится красок и запаха. Нет, у неё не получится.
   - И куда же вы ездили, если не секрет? - Кравцов по-прежнему направлял беседу, выступив её инициатором. Зоя вдруг увидела, что он расстроен. Он как-то постарел, потускнел, и она лишний раз получила подтверждение, что он давно не отдыхал. Даже его анекдоты, заставлявшие женщин хохотать до слез, не вызывали на его собственном лице улыбки. Он был... печален?
   - На базу байкеров, - ответила Зоя, постаравшись вплести в свой голос нотки участия.
   - Это не 'Ночные медведи' случайно?
   - Совершенно случайно, - Зоя не ожидала, что кто-то из её окружения может знать об этом клубе. А они популярны! - А вы откуда знаете, Алексей Васильевич?
   - Ну, слышал про них, доводилось кое с кем общаться. Хорошие ребята, - кивнул головой Кравцов.
   Или он и правда знает кого-то из них, или просто навел справки специально, выяснив у Лавра в личной беседе, что он имеет отношение к этому клубу.
   - Ну вот, с ними я вчера и тусила, - закончила Зоя, опустив все подробности о буре чувств и ярких эмоциях. Похоже, Кравцов и так слишком много знает о её жизни.
   Шеф хотел ещё что-то спросить, но звонок на Зоином мобильнике положил конец разговору. Кравцов засобирался к себе, видимо опасаясь, что это звонит жених его несостоявшейся любовницы, а Зоя, схватив трубку, выбежала из кабинета, чтобы без свидетелей поговорить со своей единственной подругой, выдавшей все её тайны посторонним мужчинам.
   - Зоя, если ты теперь считаешь меня предательницей, то это твоё дело, - начала Роза вместо приветствия, - и можешь окатывать меня презрением, сколько тебе угодно, можешь даже порвать со мной, полагая, что я больше никогда не смогу быть достойна твоего доверия, но я хочу сказать, что не жалею о том, что сделала.
   - Роза, - Зоя дождалась просвета в тираде подруги, - Розочка, спасибо тебе большое, ты такая умница, и я очень признательна тебе за помощь, - Зоя прекрасно представляла, как огорошила сейчас своего абонента.
   - Что? Я сплю и вижу сны? Ущипните меня семеро. Разъяренная тигрица не станет рвать меня на куски?
   - Нет, - улыбнулась Зоя. - И меня никогда нельзя было сравнить с тигрицей. Разве что с обиженным плаксивым хомячком.
   - Или с морской свинкой, например, - Роза решила развить диалог на отстраненную тему.
   - Не обзывайся.
   - Гхм. А клятва никогда не доверять самое сокровенное последует? - Роза желала разведать обстановку и выяснить всё.
   - Нет, не последует.
   - А что последует?
   - Ещё одна благодарность. Спасибо, что ты оказалась предательницей, что выболтала мой секрет...
   - Маленькое замечание по ходу обвинительной благодарности, - перебила Роза. - Я не выболтала, я намеренно его выдала, с благой целью и во имя добра. Для тебя, между прочим, старалась.
   - Ну вот, я именно это и имела в виду, спасибо, - не стала спорить о значении слов Зоя. - Ведь именно благодаря этому Лавр кое-что изменил в этой истории, направив её по совершенно другому руслу.
  - Вот-вот!
  - Благодаря твоей несдержанности, которую я именую сейчас дружеским ко мне участием, и неумению отвечать за свои слова, я иду в поход! - последние слова Зоя почти выкрикнула, и даже подпрыгнула на месте, испытывая радость, что скоро её томление в душном кабинете с грымзами закончится, пусть на время, и она окунется совсем в другой мир, чтобы снова наслаждаться тем, что доставляет ей так много мук.
   - Ну то-то же, - выдохнула Роза. - Выходит, пусть и через одно место, но всё же я тебе хоть раз помогла.
   - Брось, ты всегда помогаешь мне тем, что просто есть, что не лезешь ко мне в душу и принимаешь такой, какая я есть.
   - О, только пожалуйста, не обольщайся, я принимаю далеко не всё, и есть так много, что я бы с огромным удовольствием в тебе изменила, но только кто мне позволит! Все мои предложения ты рубишь на корню. Так что, пришлось в этот раз идти в обход твоих желаний, и я рада, что всё закончилось так, как закончилось.
   - Так тому и быть, - кивнула Зоя.
   - Я слышала, ты вчера на базе появилась?
   - От кого слышала? Я не видела там ни тебя, ни Макса.
   - Ну, разумеется, я не могла показаться тебе на глаза, прежде не поговорив с тобой.
   - Так чего же ты так долго тянула?
   - Собиралась с духом, - призналась Роза с легким вздохом.
   - Можно подумать, что ты меня боишься. Но теперь-то мы можем не избегать другу друга.
   - И всё как прежде?
   - Дда... только понимаешь, если я буду говорить тебе: 'Роза, это не для передачи', значит, это действительно на самом деле честно-пречестно ни за что не для передачи, поняла?
   Роза шумно вздохнула, и пообещала на этот раз соблюсти все правила.
  
  ***
  
   Весь день Зоя пыталась дозвониться до Лавра, но его телефон был отключен. Кеша по просьбе матери специально поехал в магазин, но застал там только Куба.
   - Набери свою маму, - попросил компаньон Лавра, - давай я сам с ней поговорю.
   - Зайка, привет, - улыбнулся мужчина, когда услышал нежное 'Сынуля, ты? Ну как дела?' - Это Куб. Извини, если разочаровал.
   - Да что ты, нет, конечно, рада тебя слышать, - Зойка почему-то смутилась. Это с чего он решил, что Зоя может огорчиться, не застав Лавра? Нежели её поведение так очевидно и все попытки скрыть свои чувства на самом деле неэффективны?
   - Слышал, ты Лавра разыскиваешь? Он разве не сказал тебе, что уехал за товаром в Столицу?
   - О, он много чего мне не говорит, - Зоя пыталась вызвать из глубин организма бодрость и впрыснуть в голос капельку небрежности. - Вообще-то, он сам по себе, я сама по себе.
   - Видимо, он просто не успел, - гнул свою линию Куб, - а по пути постоянно пропадает связь, и он оказывается вне зоны доступа. Но ты не волнуйся, он вне опасности, и послезавтра уже будет снова дома, целый и невредимый.
   - Я рада, что безопасность у вас на таком высоком уровне, - Зойка опечалилась. Ну просто очень, причем настолько, что по её лицу это мог бы прочесть любой. - Ну, рада была с тобой поболтать...
   - Да мы ещё не начинали, - улыбнулся мужчина, подмигнув Кешке. - Зайка, хоть расскажи мне, как у тебя дела.
   - Да всё в порядке, что со мной станется. Но спасибо, что спросил.
   Зоя вдруг с ужасом услышала, как Кеша сообщает Кубу, что сегодня вечером должен был быть испечен благодарственный пирог в честь Лавра, и что теперь пирога не будет.
   - Как это не будет! - Куб уже обращался к Зое. - Если ребенку нужен пирог, я могу прийти и этим дать вам повод для его создания. А, зайка, пригласишь меня в гости? Как друга Лавра.
   Пауза затянулась, и женщина с ужасом понимала, что надо что-то сказать, а язык прикинулся беспомощным калекой и отказывался работать с мозгом в паре. В голове крутилась только одна мысль: Куб - Казанова. Она понимала, что он ни в коем случае не планирует претендовать на её сомнительное целомудрие и смущать её покой, но всё же с легкой руки Юлы стала, что ли, стесняться этого парня.
   - Эээ... а почему бы и нет. Странно только то, что у тебя выдался свободный вечер и тебе нечем заняться, - ляпнула она.
   - Вот это да! А кто тебе сказал, что все вечера напролет я пашу как вол? Или ты имела в виду что-то совсем другое? - Куб уже смеялся, а Зойка ругала себя последними словами.
   - Ничего, честно, всё в порядке, приезжай. Мой словоохотливый сын расскажет тебе, куда надо ехать.
   - Да я был у тебя во дворе, когда Кешку с днюхой поздравляли.
   - Ах, ну да, слет байкеров, помню.
   - И всё в твою честь, заметь, - засмеялся мужчина.
   - Ну да, я такая, честная...
   - Короче, сегодня вечером я отложу свои книжки и не стану играть в настольные игры сам с собой, так что жди меня... а во сколько, кстати, приходить?
   - Часов в восемь, устроит?
   - Да не вопрос. До встречи, зая, - и Куб отключился.
   Вот и поговорили.
  
  ***
  
   Зоя возвращалась домой с полными сумками. Мысль, что сегодня к ней в гости придет Куб, напрягала и нервировала. Причем - она пыталась рассуждать здраво - дело было не только в той информации, которую она не желая того, получила об этом молодом мужчине, а в том, что подумает о ней Лавр, когда узнает, что она привечает его друзей. Фу, как пошло это прозвучало.
   О чем она будет с ним говорить? Какие темы он станет затрагивать? И разве ему самому есть что ей сказать? К чему весь этот цирк?
   К этой неуверенности и недовольству собой, из-за того, что она не смогла сказать 'нет', примешивалась ещё и тоска по Лавру. Было до слез одиноко, что он покинул этот город и сейчас далеко. Конечно, это не назовешь классическим страданием в чистом виде, но пусть он и не её, лишь бы был где-то рядом, ходил по соседним улицам - ей было бы гораздо спокойнее.
   Надо ли говорить, что тесто она готовила с большой неохотой, и раскатывала без усердия, и выпекала пирог без того удовольствия, которое предчувствовала ещё с вечера, как только ей в голову пришла эта идея. Дурацкая, в общем, идея. Всё дело спас рецепт. Этот пирог невозможно было испортить, так что он удался на славу.
   Квартира благоухала ванилью и корицей, когда Куб зашел в прихожую без своих байкерских атрибутов, в голубых джинсах и белой рубашке, с большим букетом алых роз и улыбкой в тридцать четыре зуба.
   - Пахнет вкусно, - сразу оценил он. - Отлично выглядишь, зайка, - он протянул ей цветы.
   - Хочется сказать это и о тебе, - смутилась Зоя.
   - Так скажи, если хочется. Всегда говори то, что думаешь, и делай то, что нравится, - и Куб картинно махнул головой, сбрасывая с плеч длинные черные волосы.
   - Ой, боюсь, меня сразу упекут в тюрьму. Ну да ладно, слава богу за цензуру и закон, ограничивающий наш беспредел. Проходи. Если я приглашу тебя на кухню, ты не обидишься?
   - Обижусь, но скрою это так, что ты даже не догадаешься, - Куб, следуя за ней, заглянул в комнату и, войдя в крохотную кухню, замер на пороге.
   - Да-а-а... Я боюсь здесь что-нибудь сломать, - признался он и рассмеялся.
   - Ничего, все сделано из чугуна, просто покрашено белой краской. Тем более, проверено на Лавре, а он такой же медведь, как и ты.
   Зоя смутилась и замолчала. По её словам выходило, что компаньон Куба проводит в этом доме довольно много времени, и как бы угадывался намек на их особые отношения. Или только ей это показалось?
   Кешка позвонил от друга и узнав, что Куб уже пришел, пообещал, что сейчас прибежит.
   - Могу я предложить тебе какую-то помощь? - Куб выглядел как джентльмен, говорил, как джентльмен, может, он им и являлся? Может, напрасно Зойка жмется и мнется?
   - Да, спасибо, что спросил, - оживилась женщина. - У меня, видишь, потолок не беленый, в ванной кран подтекает, и надо бы плинтуса приколотить новые в комнате, они на балконе прохлаждаются.
   Мужчина рассмеялся. Видно было, что чувствует он себя легко и непринужденно. О чем тут говорить вообще! Красивые мужчины не могут чувствовать себя иначе. Как и красивые женщины, они счастливы, наверное, двадцать четыре часа в сутки, в их сердцах пребывает мир и покой, и их уверенность позволяет им быть королями положения, диктовать условия и заказывать музыку. Просто потому что они красивые.
   На Куба было приятно смотреть, его миловидное лицо с тонкими чертами Зойка сочла бы идеальным, если бы не вечно насмешливый блеск в глазах и не иронично и чуть-чуть порочно изогнутые губы. Всем своим видом он являл образ сатира, Мефистофеля, искусителя. Зоя всегда интуитивно робела при таких мужчинах, особенно остро чувствуя свою ущербность.
   И вот она принимает у себя такого человека. Что ей делать, что говорить, как держаться? И она держалась за что придется. За ухватки, за чайник, за чашки.
   - Мне нужен молоток и гвозди, - заявил Куб.
   - Ну вот, а я думала, что ты пришел с миром. А закончилось всё банальным рэкетом и вымогательством.
   - Нет, оставь его себе, просто дай попользоваться.
   Женщина удивленно к нему повернулась.
   - Ну, раз Лавр не нашел времени что-то починить в твоем доме, это сделаю я, чтобы он по-прежнему не отвлекался на такую ерунду, нанося тебе визиты.
   Все-таки так и подумал, как и опасалась Зоя. Да он просто издевается! Или он хочет что-то выведать, или у него зуб на Лавра, или ему не нравится Зойка, или он просто такой болтун. Вот и пойми его.
   - Вообще-то я пошутила, - пролепетал женщина.
   - Для потолка сейчас довольно позднее время, в сантехнике я ни фига не рублю, но вот плинтус я приколотить смогу. Если конечно соседи не начнут стучать по трубе, - он словно не расслышал слов хозяйки.
   - Да нет у меня никакого плинтуса, - пришлось признаться Зойке.
   - Так что же мне приколачивать прикажешь? - он откровенно смеялся над ней.
   Ох, оставил бы он уже её в покое, ну хватит издеваться, а? Он не скрывал своей усмешки, забавляясь её смущением.
   - Ты уже достаточно вколотил гвоздей в меня, может, теперь съешь кусок пирога, чтобы восстановить потраченные силы?
   - Спасибо за приглашение, а для справки добавлю: когда я издеваюсь - я отрываюсь, и силы не трачу, а коплю.
   - Боже мой, - притворно испуганно всплеснула руками Зойка, - так у меня в гостях настоящий вампир! Энергетический! Слезы в пузырьках принимаете? Наплакать вам канистру?
   - Спасибо за любезность, но, пожалуй, я ограничусь этим вечером чаем.
   Кешка как раз влетел в кухню и врезался в Куба. Они радостно поздоровались, и мальчик убежал мыть руки.
   Хорошо хоть Кешка вернулся, Куб оставит Зойку в покое.
   Пирог мужчине понравился, не стесняясь, он попросил добавки, а когда Зоя, предположив, что он мог не успеть пообедать, предложила ему подогреть борща, он с радостью согласился.
   Борщи Зоя варила отменные, со 'сложным' вкусом, добавляя сахар, уксус, томатную пасту, и Кеша всегда просил добавки.
   Куб также оценил её мастерство и не пожалел слов благодарности за 'доставленное удовольствие'.
   - Ради одного этого стоит жениться, - заявил он, поднявшись из-за стола и направившись к мойке.
  Как и Лавр, он, видимо, был приучен мыть за собой посуду. Зоя это оценила, поставив подогреваться чайник, интуитивно догадываясь, что ещё от одного кусочка пирога он не откажется.
   - И чего же ты тянешь? - поддержала разговор Зойка. Раз уж он перешел на себя, стоит эту тему развить, чтобы Зойка подольше оставалась в тени, если такое возможно с его-то глазами-прожекторами.
   - Понимаешь, зайка, - Куб вытер руки кухонным полотенцем и вернулся на свое место. - Жениться никогда не проблема, - ну да, с его -то внешними данными и такой сногсшибательной самоуверенностью оно конечно так, - вопрос - на ком. Есть женщины, и есть Женщина, - он так это и произнес, что было понятно, что он говорит об одной единственной, с большой буквы Ж.
   Зоя опустила глаза. Как она сразу не поняла, что тема эта не для неё. Говорить о настоящей королеве в её присутствии - это вежливо размазать её по линолеуму.
   - Один раз сделаешь неправильный выбор, ошибешься, и потом придется полжизни расхлебывать последствия, - пояснил Куб.
   - Разве? Мне казалось, в наше время это решается на раз, два, три, - Зойка искренне удивилась мнению Куба.
   - Поясни.
   - Бросают жен, с детьми и без, просто вычеркивают из своей жизни и дальше живут припеваючи. Расхлебывает обычно брошенная сторона, или... что ты имел в виду? - может, она совсем ничего не понимает? Все-таки она говорит с мужчиной, плохо разбираясь в мужском менталитете. Её Тёма был плохим образцом для изучения науки 'Мужиковедение'. Всегда молчаливый и замкнутый, он практически не общался со своей женой.
   - Спроси у Лавра, легко ли бросить женщину, да ещё беременную, когда ты джентльмен от макушки головы до пяток, - произнес вдруг Куб, странно посмотрев на Зойку.
  Она, ещё не до конца поняв смысл произнесенной фразы, похолодела, кровь отлила от лица, и бешено заколотилось сердце.
  - Что ты имеешь в виду? - прошептала, вцепившись в край стола. Кешка встревоженно переводил взгляд с друга на мать и обратно. Он не следил за нитью разговора, но видел, что мама как-то очень сильно расстроилась из-за чего-то.
  - Кеша, можно тебя попросить пройти в комнату? - обратился вдруг к нему мужчина. - Ты уже доел?
  - Мне можно в комнате есть, - мальчик вопросительно посмотрел на мать, ожидая подтверждения его слов, та лишь молча кивнула.
  - Куб, если ты хочешь мне что-то сказать, то говори, - практически прошелестела Зоя.
  Лучше всё выяснить сейчас, чем жить ложными надеждами и пребывать в глупом неведении, однажды оказавшись всеобщим посмешищем. Ну и что, что внутри все замерзло и оборвалось, что колотится сердце и дрожат руки.
   Мужчина шумно вздохнул и поднял глаза на расстроенную женщину.
   - Ты влюбилась в него, да? - спросил он участливо, даже сочувственно.
   - Не твоё дело, - буркнула Зоя, отводя глаза. Все, конечно, было понятно без слов.
   - Он не такой, каким кажется, - изрек мужчина, и её сердце снова сжалось.
  Вот он, момент истины. Уж очень идеальным ей казался Лавр с самого начала. Может, его клуб - это искупление каких-то грехов молодости? Может, это плата за необдуманный поступок, который дорого стоил кому-то?
  - Мы все не такие, если уж на то пошло, - Зойка говорила, не поднимая глаз. - С друзьями одни, на работе другие, дома третьи, а с противоположным полом...
  - Вот с противоположным полом у Лавра как-то и не задалось с самого начала, - ещё одна загадка? И он опять ничего не пояснит?
  - Ты хочешь что-то мне рассказать о нем? - а что, она тоже умеет спрашивать в лоб. Он думал, она будет стесняться? Он думал, она не будет спать ночами, терзаясь из-за его ребусов?
  - Да нет, - Куб лениво закинул ногу на ногу, - чего о нем говорить, сама со временем всё увидишь. Зачем мне говорить о нем, когда у нас и без него есть множество прекрасных тем, - и мужчина улыбнулся Зое такой улыбкой, будто до их совместной ночевки оставалось буквально каких-то пара фраз.
   - Я и так вижу. Вижу настоящего человека, делающего дело, любящего моего сына и имеющего кучу друзей. И если один из них за его спиной пытается говорить что-то нелицеприятное о нем, то это скорее исключение из общего правила, не правда ли? - и Зоя смело взглянула в глаза обнаглевшему мужчине.
   Он и бровью не повел, не Зойка та женщина, которая сможет его смутить.
   - Я эту тему открыл, я её и закрываю, - сообщил он небрежно.
   А всё-таки она его сделала!
   - В таком случае идем, я провожу тебя до двери, - Зоя решительно поднялась, заметив проблеск изумления в его глазах. Что, он не ожидал от неё такой решительности? Уж не аморфной ли амебой она ему представлялась?
   Она может быть не уверена в себе, может расстроиться от того, что видит в зеркале, может сникнуть от чужих насмешек и издевательств над собой, но барахтаться в этой жизни она умеет. За сына горой стоит. Сколько инстанций ей пришлось обегать, порогов оббить, когда решала проблемы с ребенком, которого учителя сделали изгоем, все в один голос крича о его психических отклонениях. И по судам насиделась, и с долгами и кредитами боролась, и с мужем смогла поставить точку в отношениях. Нет, она не амеба, она может стать и Амазонкой. Некрасивой амазонкой, только и всего. Но если есть цель, и от попадания в яблочко будет зависеть жизнь и благополучие её близких и друзей, её рука не дрогнет.
   В коридоре Куб вдруг попытался её обнять, сделав это неожиданно, застав врасплох, и его губы даже успели мазнуть по её щеке, когда она всё же смогла извернуться. Ну прекрасно! Просто замечательно! Оттолкнув его, Зоя молча воззрилась на гостя с укором и обидой. Зачем он с ней так? Она искренне не понимала.
   - Что такое? - мужчина сделал удивленные глаза, но насмешливая улыбка уже перекосила его рот. Он по-прежнему обнимал её за плечи.
   - Уверена, тебе есть с кем проделать это даже сегодня, и кто скажет тебе за это спасибо, - проговорила Зоя тихо, чтобы не привлекать внимания сына, хотя в эту минуту ей хотелось кричать, и даже врезать этому наглецу. Она решительно сбросила его руки и сделала шаг назад.
   - Но только не ты, - Куб уже без улыбки сверлили её взглядом. Его черные глаза прожигали в ней дыру, и взгляд был далеко не целомудренный.
   Ну она и дура, что пригласила его к себе. Но кто бы мог подумать, что он так себя поведет. Уж только не она. Будь она девственницей, Зоя была уверена, что в обществе Куба осталась бы таковой до самой старости. Она не в его вкусе, это очевидно. Тогда какого фига он сейчас делает? Проверяет её?
  - Что тебе надо? - дрожащей рукой Зоя убрала со лба растрепавшуюся челку.
   - То знаешь сама, ты умная женщина, - как-то хрипло проговорил мужчина.
   - Но и ты же меня знаешь.
   - Откуда? Ты все время избегаешь меня, сторонишься и не горишь желанием познакомиться поближе, - Куб незаметно, маленькими шагами приближался к ней. - У меня нет возможности полностью изучить тебя, и сегодня такой подходящий момент... - он снова протянул к ней руки, но Зоя оттолкнула их и отошла в сторону, вжавшись в стену.
   - Увы, момент самый неподходящий, - остановила она его.
  Сердце стучало где-то в горле, словно испуганный зверек, льнущий к хозяйке и ждущий, что его погладят и успокоят.
   - Иди сюда, - Куб снова двинулся к ней, и снова Зоя его оттолкнула, довольно ощутимо ударив в грудь.
   - Это твоя благодарность за мою любезность? - прошипела она, закипая.
   - Я ещё даже и не начинал тебя благодарить, малыш, - Куба было ничем не пронять.
   - Уверена это было бы незабываемо, - Зоя была непреклонна. Она не верила ни одному его слову. - Так что не теряй время, беги скорее, думаю, сейчас хотя бы одна женщина нуждается в твоем внимании.
   - Да что же ты все время пытаешься меня куда-то сплавить? Это Лавр наболтал тебе обо мне гадостей?
   - Причем тут Лавр? Ему делать больше нечего, как говорить о тебе. У меня самой есть глаза, и я не вчера на свет родилась, - блин, о возрасте не надо бы, наверное. - И если ты думаешь, что оказываешь мне честь, или даже это просто благотворительная акция, то спасибо, я уж так уж как-нибудь...
   - Ну смотри, - легко уступил Куб. Осталось только добавить: 'Не очень-то и хотелось', но он же в этот вечер играл роль джентльмена.
   Он спокойно обошел взвинченную женщину, и открыл дверь.
   - Попрощайся за меня с сыном, - попросил тихо.
   - Странно, что вы компаньоны, - проговорила вдруг Зойка, когда Куб уже перешагнул порог её квартиры.
   Он остановился и медленно обернулся к ней.
   - А что тебя удивляет, зая?
   - Компаньоны предположительно должны быть близкими друзьями, ведь у них одно дело и общие деньги. А вы с Лавром такие разные, это меня и удивляет.
   - Вообще-то, мы с ним не друзья, - проговорил Куб как-то неожиданно сухо, и его взгляд Зое не понравился.
   - А кто? Враги? - стало как-то не по себе.
   - Типа того. Братья.
   - Родные?
   На этот вопрос Куб, почему-то, отвечать не захотел. Заставив себя улыбнуться и послав Зое воздушный поцелуй, он быстро направился к лестнице.
   Дела-а-а...
  
   Глава 23. Про вторую попытку, привет из прошлого и мужские разборки
  
   Зоя полагала, что не заснет до утра, ломая голову над странными сведениями, которые подлый Куб сообщил ей походя. Подбросил дров и в без того раздутый пожар её домыслов и подозрений, и ушел, не прощаясь.
  Совершенно очевидно, что Лавр или был женат, или даже стал отцом, и что-то произошло. Возможно, он женился, а потом бросил женщину с ребенком, или сразу её бросил? Или это не очевидно? А вдруг, Куб просто напустил тумана, и ничего такого не было, он просто выдумал, ляпнул. Может, он просто так развлекается, кто его знает. Зоя не в курсе его психического здоровья, а теперь и в его порядочности можно долго и упорно сомневаться.
  И вообще, может ли такое быть, что они на самом деле братья? Начать с того, что они не похожи внешне. Куб с его яркой внешностью с восточными нотками - этакий ленивый кот, при удобном случае выпускающий когти. Теперь-то Зоя понимает, что он любит играть в разные игры со своими пойманными мышками. Лавр же даже после этих нелепых россказней братца оставался в её представлении спокойным, честным и благодушным человеком, кстати, махровым европейцем. При темных густых волосах у него довольно светлая кожа и серые глаза, большие, что доказывает непричастность к азиатским кровям. Или это ничего не доказывает? Может, они сводные братья? Может, только такого брата и можно так ненавидеть? Или это тоже была деза?
   Она собиралась долго мусолить эту тему, но как-то незаметно быстро уснула и спала без сновидений, что всё же не прибавило утром ни бодрости, ни радости.
   С тяжелым сердцем Зоя отправилась на работу, свора оголтелых мыслей - наглых бесенят - неслась за ней, не отставая ни на миллиметр. 'У Лавра с кем-то что-то было', - нашептывал ей на ухо один бесенок. 'Тогда причем тут Эва?' - тут же спорил с ним другой. 'Он бросил ту, первую ради Эвы?' - вопрошал третий. 'Или не первую? - рассуждал четвертый. - Так сколько же их было?'
  А ведь Лавр совершенно таинственная личность: как можно решать уравнение, если абсолютно все переменные в нём - неизвестные? Что она о нём знает кроме того, что он позволил ей увидеть? Он ровным счетом никогда ничего о себе не рассказывал. Про бабушку - это малая капля в пучине его таинственного прошлого, для Зойки теперь - темного.
  Перед глазами возник образ мужчины, жизнерадостного, открытого и бесконечно щедрого на доброту и понимание. Или это всего лишь маска, роль? Но разве можно т а к играть?
  А зачем далеко ходить за примером? Взять свою же молодость - разве ее не убедили, что она прекрасна и желанна? Разве перед ней не открывали бездну обаяния и душевной красоты - только для нее? И разве это не закончилось плачевно и жестоко?
  Зоя прижалась разгоряченным лбом к прохладному стеклу, вжавшись в угол на задней площадке трамвая. Боже, она всегда видела то, что хотела. Привыкла с детства смотреть как фильм свою придуманную жизнь, где все были честными, благородными и порядочными, всегда говорили только правду и не имели второго дна. Она всю жизнь рисовала прекрасные яркие образы, и ее всегда настигало разочарование, искажая рот в похабной ухмылке, обнажая гнилые зубы и пуская мерзкую слюну.
   На работе случилась другая напасть. Позвонила Вика и сообщила, что Кравцов вызывает Зойку к себе на ковер.
   Под молчаливыми взглядами, прожигающими Зойку серной кислотой на всем пути до выхода из кабинета, она прошла, словно на эшафот. Неужели уволит? Пожалел, что позволил себя уговорить на отпуск и боится, что потеряет лицо перед другими сотрудниками? Зойка стала ему не угодна, мешает как кость в горле, и он не может чувствовать себя спокойно в её присутствии? Но он же знает про её сложное семейное положение и финансовые трудности, он не может с ней так поступить!
   Прежде чем добралась до кабинета начальника, Зоя извела себя до изнеможения, и поднялась в административный отдел бледная, с огромными печальными глазами человека, решившегося самолично привести в исполнение собственную казнь.
   - Входи, он только что закончил говорить по телефону, - сообщила Вика приветливо, когда Зоя шагнула в просторную приемную. - Да на тебе лица нет! Одолжить дежурное?
   Зоя кисло улыбнулась.
   - Спасибо, выручила меня, а то мое в трамвае помяли. Какое сегодня подобает случаю?
   - А я не знаю какой случай, честно, - Вика смотрела Зое в глаза. - С тобой никогда не знаешь, что у шефа на уме.
   - Может, решил уволить, - озвучила Зоя самую страшную свою версию.
   - А может, премировать, - Вика подмигнула. - Заходи, не робей. Если что - кричи, я поддержу.
   - Хороши же мы будем - я ору в кабинете, ты - в приемной.
   Обе улыбнулись, и Зоя постучала в дверь.
   - Зоенька, входи.
   Голос вполне благодушный. Шеф сыт и доволен - это совершенно очевидно. Может, всё обойдется? Или это фирма без Лесниковой Зои обойдется?
   С замирающим сердцем вошла. Ну вот он, момент истины.
   - Вы решили меня уволить, - прямо с порога заявила Зоя, давая понять, что разгадала замысел шефа. Уж лучше сразу узнать правду, чем слушать его разглагольствования на отвлеченные темы, она его знает.
   - Не пойму, с чего это ты раскомандовалась в моем кабинете? - Кравцов поднялся из-за стола ей навстречу. - Маленькая, а наглая. Позволь мне самому принимать решения, без давления с твоей стороны, хорошо?
   - Вы не решили меня уволить, - ни жива, ни мертва произнесла Зоя, продолжая стоять истуканом. Она ещё не получила четкого подтверждения ни одного из двух своих предположений.
   Алексей Васильевич улыбнулся, приблизившись, и, подталкивая за плечи, подвел ее к кожаному дивану.
   - Присаживайся, хочешь чая?
   - Да какой уж чай, перед смертью разве напьешься.
   - Знаешь, Зоя, - Кравцов присел рядом с ней и в задумчивости уставился на узоры на полу. - Порой наступает такое время, когда следует подвести некоторые итоги жизни и дать себе нелицеприятную оценку. Тебе-то ещё рано о таком задумываться, - он грустно ей улыбнулся, - а мне - в самый раз. Два неудачных брака, два ребенка, лишенные родительской заботы, отцовской заботы, дискомфорт в собственном сердце и даже растерянность - для чего жил, ради чего старался, и к чему теперь стремиться?
   Оба помолчали, Зое нечего было сказать. Наверное, это очень грустно. Она-то постоянно думает о том, что неудачница, не достигшая никаких целей, не имеющая ничего, чем могла бы гордиться, не нашедшая счастья и не верящая, что такое ещё возможно в этой жизни. Она-то знает, что такое одиночество и недовольство собой.
   - Что скажешь, поздно мне начинать всё сначала? - обратился вдруг к ней начальник с прямым вопросом. Он не отводил от Зои глаз, ожидая ответа.
   - Я скажу вам банальную фразу, шаблон, в который лично я не верю, но для других он работает: никогда не поздно начать всё с начала. Вам есть ради кого это сделать. Ваши сыновья, даже на расстоянии, не перестали быть вашими детьми, они ваше наследие. Вы должны стараться хотя бы ради них, чтобы стать предметом их гордости. Да и не в них дело. Лично вы, вы ведь для чего-то живете на этом свете, значит, есть какая-то цель... - Зое вдруг стало неловко. Она ничего из себя не представляет, но смеет давать советы взрослому состоявшемуся мужчине, когда сама пренебрегает своей миссией, даже отдаленно не представляя, в какой сфере искать ответ на этот вопрос.
   Шеф же слушал её так, словно внимал небесному гласу.
   - Зоенька, - проговорил он взволнованно, и вдруг схватил её руку и поднес к губам, - Зоенька, ты же сокровище. Как так случилось, что ты не знаешь себе цены? Кто украл у тебя эту веру в себя? Кто совершил такое преступление?
   Зоя хотела было совершенно инстинктивно отпрянуть от мужчины, но сдержалась, лишь глаза её полезли на лоб от этого неожиданного хода. Что всё это значит? Он опять за старое?
   - Ты рождена, чтобы вдохновлять, чтобы делать мужчин сильнее, да ради тебя я готов на всё, на всё, Зоя, слышишь? Одно твое слово может сделать меня счастливым, - он поднял на неё глаза, по-прежнему удерживая её руку, чтобы испуганная женщина не могла вырваться. - Представляешь, какая сила в тебе заключена? Какой потенциал!
   Что он говорит? Зачем? Она никто, ничто, и без неё уже все состоялись. Ей бы только сына не напугать своими постоянными депрессиями и помочь выбиться в люди, а на остальное уже давно плевать.
   - Зоенька, я тоскую по тебе, - шептал Кравцов, совершенно выбивая бедную женщину из реальности.
   Он зашел слишком далеко и заслуживал упреков, но вместо этого Зоя сидела, замерев на месте, и только крупные слезы текли из глаз.
   Почему так происходит в её жизни, что те самые слова, которые она так жаждала услышать, ей говорит совершенно посторонний человек, к которому она не только равнодушна, но в такие моменты испытывает даже что-то вроде неприязни и отторжения! И все же сердце радостно трепетало, благодарно принимая этот живительный бальзам ненужной и обременительной любви, получая облегчение, конечно же временное.
   - Алексей Васильевич, - почти прошептала Зоя, - спасибо за эту нежность и доброту ко мне. Я понимаю, что вы ждете от меня совершенно других слов, но я не могу их вам сказать, - слезы всё текли, и Зоя не пыталась их вытирать. Было жалко его, себя, в эту минуту было жалко весь мир.
   Мужчина выпустил её руку, растерянно провел ладонью по лбу и поднялся с дивана. Сунув руки в карманы брюк, нервно заходил по кабинету, храня молчание. Зое хотелось рвануть отсюда, она даже подумала, что могла бы в два прыжка преодолеть расстояние до дверей, но что-то удерживало её на месте. Это эйфория, опьянение, это тот отголосок счастья, которое могло бы случиться в её жизни, но прошло стороной. Ну и дрожь в коленках. Пойди она сейчас прочь на нетвердых подгибающихся ногах, смешное было бы зрелище.
   - Зоя, я всё понимаю. Ты прости меня, - проговорил мужчина, замерев у окна и не оборачиваясь. - Пожалуйста, не пугайся меня и не беги отсюда без оглядки, слышишь? - он помолчал. - Зоя, ответь мне только на один вопрос. Ты веришь в ваш союз с твоим... другом?
   Он вдруг развернулся и направился в её сторону, Зоя вжалась в спинку дивана, он тут же это заметил и нахмурился.
   - Не зажимайся, не надо, что ты всё время прячешься? От меня, от людей, бежишь от себя, - завел он тут же свою любимую тему. - Зоя, ты же взрослый человек, ты интересная женщина, ты должна ходить с гордо поднятой головой, а вместо этого живешь в каком-то страхе, вечно подавленная и печальная. 'Не тронь меня, я вся в печали', - ну всё, Остапа понесло, опять эти его нравоучения.
   - Алексей Васильевич... - пролепетала она растерянно.
   - Когда ты наконец проснешься, когда ты поймешь, какая ты на самом деле? Неужели тебе ещё никто не показал этого?
   А, так он намекает на ограниченность и бездействие её 'жениха'? Не может смириться с её выбором и страдает? Ну что ей делать, если сердцу не прикажешь. Хотела бы она сама приказать... сердцу Лавра Лескова. Тут они с Кравцовым на равных - оба в проигрыше, оба могут только мечтать о чем-то, не имея ни малейшего шанса на получение.
   - Алексей Васильевич, - чуть громче произнесла Зоя, - я не хотела бы обсуждать эту тему с вами.
   - А с кем хотела бы? Со своим Лавром? Он что-то делает для поднятия твоей самооценки? - Кравцов наклонился над Зоей, замершей на диване в позе нашкодившего котенка. - Дорогие подарки и цветы - этого ведь мало, Зоенька. Для жизни - это вообще ничего не значит. Человек должен быть проверенный, чуткий, понимающий другого как самого себя. Красивая обёртка ещё не гарантирует хорошее содержание. Важно, способен ли он тебя понять и оценить твою душу.
   - Я предлагаю закончить этот разговор, - в горле пересохло, ей хотелось выбежать отсюда на свежий воздух, под дождь. Может быть небесные слезы утихомирят жар её сердца? Зачем он бередит ей душу!
   - Зоенька, неужели ты не понимаешь, как я к тебе отношусь? Ну что мне сделать, что бы ты могла дать мне хоть маленькую надежду?
   Видимо, его сильно припекло, раз он просит о том, что другие берут, не замедляя шага и даже не прилагая никаких усилий. Ему так плохо? Ему кто-то нужен? И Зоя ли, или просто кто-то, кто способен понять и выслушать?
   Расстроенная женщина приложила ладони к горящим щекам. Боже, она даже не знает, что сказать. Ей просто хочется бежать без оглядки.
   - Я понимаю, - продолжал мужчина тихо, - что не иду ни в какое сравнение с твоим другом, - слова давались тяжело, - но пойми, Зоя, я просто не могу тебя отпустить. Последний год я живу с мыслями о тебе. Ты поверишь, если я признаюсь, что расставание с женой было для меня освобождением? Потому что была ты, - он обернулся и прямо посмотрел на неё в подтверждение правдивости слов.
   Этого не может быть, потому что этого не может быть! И Зоя честно отрицательно покачала головой. Мужчина грустно улыбнулся.
   - Я столько времени представлял себе наши будни вдвоем с тобой, нашу совместную жизнь, я так сроднился с этими мечтами, что для меня это было почти решенным делом. Ты пойми, моя жена - очень хороший человек, но мы чужие с ней, и так было с самого начала.
  Интересно, о чем он думал, когда в сорок лет делал предложение девушке, младше него на тринадцать лет! Глупой, самовлюбленной эгоистке, привыкшей жить только для себя (сам же Зое всё рассказывал). Тоже попал под очарование 'красивой обертки'?
  - Мы с тобой два человека, которые однажды уже ошиблись в этой жизни, я вообще дважды, - он грустно улыбнулся, глядя куда-то в сторону и избегая прямого взгляда на онемевшую Зою. - Зачем снова повторять те же ошибки? И ты и я заслужили немного счастья.
  Боже, ну она же всё ему сказала тогда, в машине, и самое главное, что он должен был тогда запомнить - она его не любит.
   Мужчина опустил голову и снова отвернулся к окну. Она его не любит! Она! Его! Не любит! Она ему ничего не должна! Она ничем ему не обязана! И даже слушать эти признания не обязана! Что мешает ей встать и уйти? Она ему ничего не должна!
   Вместо этого, вытерев вспотевшей ладошкой щеки, Зоя тихо окликнула Кравцова.
   - Алексей Васильевич, между нами с вами ничего не может быть, но я хочу, чтобы вы узнали, что между мной и моим... другом тоже всё кончено, - что она делает?
   Кравцов так резко обернулся, что казалось, у него закружилась голова и от того он пошатнулся.
   - Что ты говоришь? Зоенька, это правда? - и столько надежды было во взгляде, что Зоя поняла - он не услышал первой части её признания.
   - Да, оказалось, мы с Лавром, действительно, разные люди, у нас нет, практически, ничего общего, и его темное прошлое не может позволить нам быть вместе, - плела на ходу макраме из лжи женщина. - Мы расстались, но я очень прошу вас не ставить об этом в известность моих коллег.
   - Конечно, конечно, Зоя, можешь даже не сомневаться, - глаза Кравцова сияли. - Зоя, ты поступила правильно. Я понимаю в этой жизни лучше тебя, я больше повидал и больше потерял, так что ты можешь смело мне поверить - ты не проиграла, а только выиграла от такого решения.
  Он услышал то, что хотел, и у него появилась надежда, он сам только что её создал. Как там у Бронте: не было еще такого безумца, который бы с таким наслаждением предавался самообману и пил яд словно нектар? Это и про неё тоже, про Зою. Запретная любовь, недоступная, невозможная - что может быть больнее, но нет сил отказаться, разорвать путы и освободиться. Два одиноких ненужных человека в одной комнате - это перебор.
  - Алексей Васильевич, ну, я пойду? - Зоя неуверенно поднялась с дивана.
  Мужчина спешно подошел к ней, даже как-то бегом, и взяв за руку, довел до дверей. Боже, она может осчастливить его только тем, что позволила прикоснуться к своему локотку? Она, Зоя Лесникова? Снова эти слезы. Как в таком виде появиться перед Викой?
  Но секретарь куда-то убежала, и Зоя беспрепятственно покинула приемную со своим раздраем, никем не замеченная. Пока поднимается на свой этаж и добредет до кабинета, успеет успокоиться и даже сочинить легенду для ожидающих её возвращения с допроса или головы на блюде. Интересно, они бы скучали по ней хоть немного, уволь её Кравцов сегодня? Ну хотя бы как по доступной мишени для своих острот и глупых доставаний?
  
  ***
  
   После обеда Зое позвонили, номер был неизвестен и женщина решила не брать трубку. Сама не знала, почему, словно опасалась узнать дурные новости, которые могли ее расстроить.
   В тот момент она и решила, что если позвонит Лавр, трубку она тоже не возьмёт. Услышать его голос было бы выше её сил, тем более, что она заявила Кравцову о их разрыве. Надо отучать господина Лескова от этой игры в жениха и невесту, и вообще постараться свести их общение к минимуму.
  Зоя чувствовала обиду на Лавра за то, что он так много скрывает о себе. Разумеется, он не обязан быть с ней откровенным, его личная жизнь может оставаться за семью печатями, но сам-то он знает о Зойке почти всё, и очень активно участвует в её жизни, изменяя её, ломая стереотипы и комплексы. Так почему бы не сделать этот процесс взаимным?
   И потом, он делает это всё для Зойки всего лишь в рамках своей 'спасательной' программы. Будь она ему немного интересна, он бы открылся ей, Зоя была в этом уверена. Так что трубку она не взяла и раз, и другой и третий.
   Но Лавр был упорным и позвонил Кешке. Тот был счастлив.
   - О, Лавр, ты уже приехал или ещё в Столице?
   - Оу... старик, откуда ты знаешь такие подробности? - удивился мужчина.
   - Нам Куб сказал. Мама хотела испечь для тебя пирог, но ты уехал, и тогда Куб предложил испечь пирог для него.
   - Что? Зачем это? И когда сие счастье случится? - казалось, Лавра не обрадовали такие новости.
   - А Куб вчера у нас был и мы уже всё съели. Жаль, что тебя не было, но мама ещё испечет, хочешь? Это она так хотела отблагодарить тебя за помаду. Представляешь, она всё знает, и не ругалась, а наоборот, была очень рада.
   - И долго Куб был у вас? - казалось, Лавр пропустил новости про помаду мимо ушей.
  - Не знаю, я заснул перед теликом и не слышал, когда он ушел, - честно признался мальчик.
  - Понятно, - произнес задумчиво мужчина.
  - А чего до тебя было не дозвониться? Почему ты ничего не сказал про командировку?
  - Просто всё спонтанно получилось, не было времени, а потом с симкой что-то случилось, я пока с другой звоню.
  - Ясно, а когда ты приедешь?
  - Завтра. Вы вещи собрали? Через два дня выдвигаемся.
  - Ага, полотенца, щетки, пасту, футболки мне мама набрала там, ну, всякого такого, я не знаю, мама всё делала.
  - Лады, значит, я как приеду - забегу к вам проверить, чтобы вы ничего не упустили, окей?
  - Конечно! А мама испечет новый пирог, хочешь? - обрадовался Кешка.
  - Кто же откажется от такого, - улыбнулся Лавр, но лицо его приняло задумчивый вид. Кажется, с Кубом придется серьезно поговорить, парень, походу, зарывается. - Ну ладно, а не знаешь, чего у мамы телефон молчит?
  - Не знаю, вроде у неё с симкой всё в порядке, я звонил ей сегодня.
  - Ну понятно. Передавай ей привет и до встречи.
  
  ***
  
   Зоин вечер был ужасен. Именно ужас, клубами серой мглы поднимающийся из расщелин прошлого, окутывал сейчас её сердце и заставлял тревожно биться. Зоя страдала, и чувства её были неоднозначны.
  Впервые, наверное, за все одиннадцать лет она испытала что-то сродни злости или праведному гневу. До этих пор была лишь глухая, давно ставшая привычной боль, безмолвные слезы сердца и тихая печаль от безвременной кончины её будущности. Это было незаживающей раной, потому что всегда присутствовала причина, не дающая ей забыть эту боль. Памятник её не случившемуся счастью всегда был перед глазами, бегал, прыгал, обнимал и целовал, называя мамой.
  Роза позвонила Зое, когда та уже перешагнула порог своей квартиры, что, кстати, очень удивило. Раньше Зоя не замечала за подругой такой чувствительности и такта. Подруга терпеливо дождалась, пока Зоя доберется до дома, чтобы сразить её наповал страшной новостью: Егор Стамов в городе.
  И воспоминания обрушились на женщину девятым валом, волна за волной накрывали, не давая выбраться на поверхность и сделать вдох, когда кажется, что уже никогда не увидишь неба, пучина не отпустит тебя.
  Егор Стамов. Её палач, равнодушно перечеркнувший все мечты и надежды, даже не задумываясь над тем, что она не кукла и даже не безмолвный котенок.
  Боль не покидала Зою никогда, лишь приглушалась разными событиями, дающими возможность отвлечься, забыться, с головой уйти в решение каких-то жизненных проблем. Но лишь на время, потом всё возвращалось.
  Насмешки младшей сестры, укоры матери, равнодушие одноклассников, божественная красота Егора, безразличие бывшего мужа. Воспоминания никогда не отпускали её надолго. Это когда-нибудь закончится? Она когда-нибудь сможет проснуться и не ощущать эту боль, пройти по улице, не опуская глаз, без стеснения, без мысли, что является незваным гостем на чужом празднике жизни?
  Сегодня слез не было. Зоя сидела на жестком кухонном табурете, уставившись в пустоту, покачиваясь из стороны в сторону.
  Конечно, прошло то время, когда сердце немело от осознания отверженности, словно опущенное в прорубь со студеной водой, когда огонь предательства сжигал, ведь она недолюбила, недовосхищалась, а от неё уже устали и выбросили как ненужную ёлку, не дожидаясь майских праздников. Нет, Зою сразу поймали за ноги, когда она только-только пыталась расправить крылья и подняться над землей, и со всей дури ухнули оземь.
   Она никогда не задавалась вопросом - почему это всё произошло именно с ней. С самого детства ей давали понять, что она практически случайность. Когда ей шел четвертый год, родилась Зина, и тогда оказалось, что эта маленькая девочка - подарок небес, награда и услада матери, а Зоя нужна для того, чтобы собирать за ней игрушки, толкать тяжелую коляску, играть с ней, гулять и оберегать как зеницу ока.
   Сейчас Зоя с улыбкой вспоминала то время, когда плакала от того, что опять красивое платье купили не ей, а Зине, что в школу в первый класс Зина пойдет в новеньких лакированных туфельках, тогда как Зое доставалась одежда от старших двоюродных сестер, обильно покрытая пятнами, заботливо заштопанная и застиранная. 'Не отдавать же после тебя такие лохмотья маленькой девочке!' - с возмущением пояснила однажды мать старшей дочери, которая посмела задать подобный вопрос.
   Младшая сестра не давала Зое роздыху. Она вечно куда-то убегала, пряталась и падала, и Зоя отвечала за это перед матерью по законам военного времени, без скидок на возраст. Любви для неё не оставалось, а наградой было материнское равнодушие, когда на неё вообще не хватало времени, отданного хорошенькой Зине.
  Зина оказалась красавицей, рано сформировавшейся и повзрослевшей. В её жизнь пришла любовь, мальчики бегали за ней, подружек было просто море, и все они пренебрегали Зоей, беря пример с младшей сестры.
  Зоя научилась молчать, закрываться и жить своей тайной жизнью, в которой всё совсем не так, где она не забитый заморыш, над которым смеются девочки, намного младше неё, но где сам принц разъезжает по миру и совершает подвиги, лишь бы добиться её любви и попросить её руки.
  Принц пришел в её жизнь в двадцать три года. И всю свою нерастраченную нежность, всю свою чистоту и душевное богатство она положила к его ногам. Он был божественно прекрасен, и Зоя почитала за честь просто смотреть на него. Когда же божество оставило свой трон и спустилось к простым смертным, направив указующий перст на неё, она долго не могла поверить в такое счастье. Зоя заслужила его внимание? И она старательно отрабатывала такое доверие, служила и поклонялась. Она умела это делать, умела жертвовать и уступать, отдавать своё и ничего не ждать взамен. Её учили этому с самого детства.
  Любить его было легко - он был достоин. Потому что красив и потому что сам выбрал её.
   Она отдалась ему, хотя любимая Джен Эйр учила ее совсем другому, и Королек-птичка певчая повела себя совсем иначе. Но у них же не было такого молодого человека, который жарко шептал бы им на ушко: 'Малышка, ты такая сладкая. Сегодня или никогда'.
   Как это никогда? А для чего тогда ей вообще жить? Разумеется, сегодня!
  Это были самые прекрасные шесть месяцев в ее жизни. Собственно, только эти шесть месяцев она и прожила на этом свете.
   Ее отвлек звонок с неизвестного номера. В который раз за этот день кто-то пытался поговорить с ней, но нет, только не сегодня. Сегодня она отдала себя на растерзание грифам прошлого, выклевывающим её плоть безжалостно и равнодушно. Она сбросила звонок.
  
  ***
  
   Лавр вернулся гораздо раньше, чем планировал. Он гнал машину, чтобы сократить время в пути, и уже ночью был в городе. Куб, предупрежденный о его возвращении, дожидался в магазине, чтобы помочь с товаром, но его ждал серьезный разговор.
   Лесков заехал в маленький глухой дворик, где не так давно побывала Зойка, присутствуя при постройке беседки.
   - Куб, ты что творишь? - были первые его слова, когда Лавр выскочил из джипа.
   - И тебе привет, друг, - Куб спокойно обошел пышущего гневом компаньона и направился к багажнику. - Накладную давай. В подсобке пицца остывает, перекуси пока.
   - Ты решил включить дурака? - Лавру было не до еды.
   - А что такое?
   - А, теперь ты девственник? Не пытайся, в твою невинность и простоту никто не поверит. Даже зайка раскусит тебя на раз.
   - Какой паразит тебя укусил, братэлло? - Куба не трогали эти нападки.
   - Оставь её в покое, - Лавр схватил Куба за грудки, но тот спокойно убрал его руки и поправил воротник приталенной черной рубашки. - Ты бабник, ты псих, ты подонок, и она это прекрасно поймет.
   - Да, я такой, - улыбнулся Куб с издевкой. Чем больше Лавр закипал и распалялся, тем веселее ему становилось. - Причем все звания заслужены, с грамотами и орденами. Показать удостоверения?
   - Не надо.
   - Эй, а ты не думал, что зайка раскусит и тебя? Безошибочно разобравшись в том, какой я, она увидит и то, какой ты.
   - Поосторожней, - в свете фонарей глаза Лавра сверкнули гневом. Он не шутил. Он знал Куба, и его опасения не были беспочвенны.
   - Нет, серьезно, она знает о тебе? Всё? А, по глазам вижу, что нет, скрытный ты наш ангелочек с крылышками. И с какой целью, позволь поинтересоваться, ты умалчиваешь факты? Из коварства или по простоте душевной?
   Лавр отвел глаза. Куб бил по самому больному.
   - И теперь скажи, кто же из нас двоих вводит её в заблуждение, темнит и порожняка гоняет? - Куб стремился завершить начатое и добить упавшего.
   - Куб, это не твоё дело, - процедил Лавр.
   - Лаврик, дружище, ты вообще в курсе, что эта зайка - махровый романтик с большущим стажем лет так в двадцать? - Куб отошел к беседке, присел на скамейку и закурил. Он прекрасно себя чувствовал. Ночь выдалась теплой и забавной. - Не боишься разбить ей сердце? Оно такое хрупкое, хрустальное, переливается всеми цветами радуги, - он дразнил мужчину, наблюдая, как тот раздувает ноздри, сжав зубы. - Ты мечтаешь меня уничтожить, ведь так? - Куб тихо рассмеялся, выпуская дым. - Ты скажи, зая знает, что ты...
   - Да ты же понял, что нет, харэ по ушам ездить! - вскричал Лавр, перебивая его.
  Он пытался взять себя в руки, и маска спокойствия уже почти скрыла истинные чувства, но в душе бушевала буря. Кажется, он безнадежно опоздал. Куб или что-то замыслил и его не остановить, или уже что-то предпринял. Ведь для чего-то он ходил к Зое!
   - И как же называется то, что ты делаешь? - Куб закреплял произведенный эффект. - Наивность, беспечность или злой умысел? Ой, а может, просто эгоизм, а, Лаврик?
   Лаврик молчал. Захотелось закурить, но нет, он бросил так давно, что не позволит себе уступить сейчас. Эх, придется спуститься в подвал, напялить боксерские перчатки и выпустить пар и выместить злость на неодушевленном предмете, чтобы не сокрушить что-то более серьезное. А Куб всё не унимался.
   - Уверен, что она ничего не напридумывала себе про вас двоих? - о, как же Лавр ненавидит его в такие минуты, когда тот мнит себя знатоком чужих душ, полагая, что беспрепятственно читает книгу судеб. - Дамочка хоть и в возрасте, а до сих пор верит в сказки со счастливым концом. И такого конца ей ох как не хватает, - он снова рассмеялся.
   - Прикинь, Руслан, как меня не макали в грязь лицом, я тоже верю в такие сказки, - сообщил Лавр сухо. Он взял себя в руки и старался сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Давно они так не спаринговали.
   - Ты можешь верить во что угодно, - Куб смачно сплюнул, - и ездить по ушам бедной зайке, сколько влезет, но если при этом ты обидишь королеву - ты знаешь, что будет, - закончил он практически с угрозой.
   - Зато ты не знаешь, - в тон ему ответил Лавр. - Ты сам-то романтик, от пяток до ушей, а веришь этой королеве как младенец.
   - Ты поосторожней на поворотах, сбавь обороты, Лавр. Вроде опытный мотогонщик, - улыбка слетела с лица Куба, он был зол и почти ненавидел в эту минуту стоявшего перед собой мужчину. Да он ненавидит его почти всю свою сознательную жизнь. Лавр Лесков отнял у него практически всё, и любовь всех, кто был ему дорог. Походя собрал в букет, поставил в вазу и забыл про него.
   Лавр сжал кулаки.
   - Я в подвал, - процедил он, срываясь с места.
   - Я слежу за тобой, - тихо бросил ему вслед Куб.
  
  
   Глава 24. Про Зойкино горе, разлад в семье и странный способ утешения
  
   Лавр решил больше не тратить время на бесплодные попытки дозвониться до Зои, прекрасно понимая, что его намеренно игнорируют. Со вчерашнего вечера дамочка упорно его избегала. Он догадывался, что без Куба здесь не обошлось, и что-то он ей всё же рассказал, если она так упорно скрывается.
   Завтра идти в поход, а Зоя, похоже, в расстроенных чувствах, и необходимо что-то сделать, чтобы её участие не сорвалось.
   Лавр подъехал к её дому в полдень, легко взбежал на третий этаж и нажал кнопку звонка. За дверью послышались тихие шаги, легкий шорох (мужчина догадался, что его рассматривают в дверной глазок, и даже приветственно помахал рукой), но, видимо, это не произвело должного впечатления, и шаги тихонько удалились. Его не примут.
   Он постоял немного в раздумьях, уперевшись рукой в дверной косяк, после чего решительно бросился на улицу. Что ж, вы нас в дверь не пускаете, так мы через печную трубу заберемся, мы не гордые, пролезем туда, где не лазили черти.
   Он уже проделал однажды этот трюк, проделает снова. Открыв машину, забросил туда жилет, солнечные очки, достал из бардачка перчатки без пальцев и, натянув, решительно перешагнул ограду палисадника, любовно взращённого и выпестованного пенсионеркой Верой Ивановной.
   К счастью для мужчины любительница цветов в данное время отсутствовала, и никаких нареканий по поводу его 'безобразия и беспредела' не последовало. День был рабочим, свидетелей во дворе практически не оказалось, лишь мальчишки на площадке замерли, остановив напряжённый футбольный матч, когда Лавр, стараясь не наступать на клумбы, подбежал к балкону Веры Ивановны. Этот балкон уже имел счастье однажды быть обласканным любителем паркура, и в этот раз всё также прошло гладко и полюбовно. Подскочив и ухватившись за перила, Лавр легко подтянулся и уселся на них. Затем выше, и ещё, и ещё. Для него это было легко. В отличие от Зойки он не боялся высоты, не стеснялся чужих взглядов, и у него была цель.
   Эта цель появилась давно, много лет назад, и Лаврентий Лесков всегда верил, что достигнет её, только это зависело не от него одного. Так бывает, когда самое важное и значительное для тебя связано с другими людьми или с одним, но самым несговорчивым и упрямым. Необходимы определенные условия, важные факторы и стечение всех обстоятельств, чтобы дотянуться рукой до звезд. Недавно пазл стал, наконец, складываться. Не всё было гладко и легко, но дело, всё же, сдвинулось с мертвой точки, и Лавр ни за что не упустит возможность осуществить то, о чем мечтал столько лет. В конце концов, один раз живем, и каждому хочется быть счастливым. Лавр не был исключением.
   Оказавшись на заветном балконе, он отодвинул тюль рукой и осторожно заглянул через открытую дверь в комнату. Женщина сидела на диване, сжавшись в комок, обхватив руками голову, и тихо всхлипывала.
   - Я не знаю, не знаю, я не знаю, что мне делать, - она отчаянно хлюпала носом и утирала слезы мокрым кулаком. - Боже, ну за что мне это? Я не выдержу, я не смогу так больше, мамочки, - и она вновь сжимала голову руками, утыкаясь лицом в коленки.
   Всклокоченные волосы казались тусклыми, а линялая футболка и старые джинсы делали Зою такой потерянной и беззащитной, что сердце Лавра дрогнуло. Он замер на месте, чтобы не испугать хозяйку квартиры. Её эмоции могли перемениться за одну минуту, воспламенившись в рекордные сроки, и испепелить его на месте. Зайка считала себя нерешительной и слабой, Лавр же видел сильную личность, которая в определенных условиях может показать класс, только результат обрадует далеко не каждого свидетеля её преображения, в особенности - виновника, спровоцировавшего его.
   Вернувшись на балкон, он достал мобильный и набрал её номер. Сквозь занавеску увидел, что Зойка, взглянув на экран, нажала отбой и отбросила телефон. Он повторил попытку, но результат был тем же. Он умел быть упорным, и ему понадобилось набрать её номер шесть раз, прежде чем терпение Зои лопнуло, и женщина решила ответить, яростно схватив телефон, будто сжимала пальцы на горле надоедливого байкера.
   - Зая, я соскучился, - произнес он быстро, не давая ей времени начать первой. Женщина озадаченно молчала, забыв, что хотела в раздражении выплеснуть на назойливого абонента. Неожиданная нежность в голосе сбила с толку. - Почему ты плачешь?
   - Откуда ты знаешь? - Зоя выпрямилась. Она не сказала ни слова, не всхлипнула, не вздохнула, как же он узнал?
   - А думаешь, почему солнце скрылось за облаками и подул холодный ветер? Это всё из-за тебя, - Лавр улыбнулся, но видел, что Зойка не отреагировала на его слова. - Зая, я хочу тебе помочь.
   - Лучше оставь меня в покое, - она хотела уже нажать отбой, когда услышала: - Я не оставлю тебя, и я рядом. Всегда. Даже сейчас.
   Женщина подозрительно подняла голову, оглядела комнату, выглянула в коридор, и только после этого повернулась в сторону балкона. Выпучила глаза от неожиданности, заметив фигуру в темном. Поднявшись на ноги, подбежала к окну и отдернула занавеску.
   - Есть ли на земле такое место, где от тебя можно спрятаться? - произнесла она недовольно, отключив телефон, но восхищение промелькнуло в глазах всполохом пролетевшей кометы, и мужчина успел это заметить, разглядывая её заплаканное лицо.
   - И тебе добрый день, зайка, - улыбнулся он. - С первым днем отпуска.
   Он увидел, что её глаза красные, как у кролика, нос опух, и по щекам размазаны недавние слезы.
   - Кто тебя обидел? - спросил тихо, полагая, что дело в информации, переданной Кубом.
   - Сложно сказать, - Зоя опустила глаза. Прогонять мужчину не хотелось - хоть одна живая душа рядом. Оставаться со своими страхами один на один она больше не могла. От Лавра же веяло силой и уверенностью, у такого точно не бывает неразрешимых проблем, такого не сломать никаким обстоятельствам. Можно ли хоть немного подзарядиться от него, чтобы получить хотя бы крупицу его могущества?
   - Я могу порвать любого, ты же знаешь, я же медведь, - может, следует её рассмешить? Возможно, эти слезы просто от душевной усталости. Да нет, что-то случилось, определенно, недаром она причитала, пытаясь сжаться в незаметный комок и спрятаться от всего мира.
   - Не надо никого рвать, но спасибо за предложение. Всегда приятно знать, что свирепый и опасный медведь на твоей стороне, а не наоборот, - пробормотала она, попытавшись улыбнуться.
   - Я всегда на твоей стороне, чтобы ты обо мне ни думала, - Лавр сверлил её пронзительным взглядом, но она упорно отводила глаза. - Расскажи, - потребовал он мягко, но твердо, - что у тебя случилось.
   - Мне очень плохо, - произнесла вдруг Зоя и скуксилась, слезы снова побежали по лицу.
   - Иди сюда, - Лавр протянул руку и попытался привлечь её к себе. - Я помогу тебе, что бы тебе ни потребовалось.
   Зоя лишь отрицательно покачала головой, пытаясь выпрямить руки и избежать его объятий.
   - Если бы я знала, что мне делать, я бы это сделала, но я не знаю, - и снова залилась слезами.
   - Расскажи, и мы вместе поищем ответ. Нет таких ситуаций, которые могли бы нас сломать, - уговаривал её Лавр.
   Зоя подняла на него зареванное лицо и ещё пуще разразилась рыданиями. Она уже не могла сдерживаться, боль и тревога истерзали бедное сердце, и ей в эту минуту было не до соблюдения приличий. Тем более, что ни говори, она доверяла Лавру.
   - Я потеряю его, я чувствую, что потеряю его. Я останусь одна и мне незачем будет жить, - запричитала она, и Лавр едва понимал, что она говорила: судорога исказила лицо, рот кривился.
   - Это ты о Кешке? - спросил, нахмурившись. Зоя лишь кивнула.
   - Ему кто-то угрожает?
   - Я не знаю, - воскликнула она, прижимая руки к груди, - в том-то и дело что я не знаю, как понять эту ситуацию. Угрожают ему, или хотят сделать счастливым. Есть ли у меня моральное право и не помешаю ли я ему этим, прикрываясь громкими фразами о материнской любви.
   Лавр с трудом разбирал слова, ещё меньше он понимал их смысл.
   - У тебя есть капли, валерьянка или пустырник? Да ладно, уверен, твой дом забит этой фигней, - и не дожидаясь ответа, мужчина потащил слабо упирающуюся женщину на кухню.
   Плюхнувшись на табурет, Зоя молча указала на стеклянный шкафчик, и раскрыв его, Лавр нашел коробку с лекарствами, где пузырек настойки пиона был на самом видном месте. Накапав тридцать капель в чистый стакан, он разбавил их небольшим количеством воды и поднес к Зоиным губам, не выпуская стакан из рук. Затем быстро налил из кувшина холодной воды и дал запить.
   - Молодец, теперь давай, рассказывай, - он сел напротив неё и принялся слушать.
   Столько участия было в его глазах, настолько сосредоточенным он показался, что Зоя решилась. Ей так тяжело держать это в себе. Столько лет она мечтала о надежном мужском плече, чтобы забыть обо всем и успокоиться. Вместо этого все время куда-то неслась, махала шашкой, стреляла из пулемета и отбивалась в рукопашную. А ей только и надо было, чтобы кто-то просто ее выслушал. Но как всё рассказать? Наверное, надо сообщить про самое плохое и ужасное, а там как пойдет.
   - Приехал Кешкин папа, - выдала она и почувствовала даже не облегчение, а какое-то опустошение. Всё, остальное теперь пойдет легче. Или нет?
   - И что? Чего ты испугалась, зайчонок? Ты его мать, - всё казалось проще простого, в чем же фишка?
   - Егор может отнять его через суд.
   - Это вряд ли, поверь. У тебя все права на сына.
   - На его, понимаешь? На е г о сына. И если он захочет его забрать, вдруг воспылав к нему отцовской любовью через столько лет, суд будет на его стороне, - слезы вновь показались на глазах.
   - Как это так? Суд всегда на стороне матери, - Лавр пожал плечами.
   Зоя вдруг подняла на него глаза, в них было столько отчаяния и безнадежности, что сердце мужчины сжалось от жалости.
   - Лавр, суд просто заберет его у меня и отдаст ему, понимаешь? Поверь мне, так и будет.
   - Ты будешь за него бороться, а я тебе помогу, - убеждал Лавр, но похоже, его слова не производили должного эффекта.
   - Я не знаю, должна ли я за него бороться. О боже, я просто не знаю, что мне делать, - Зоя заламывала руки в сильном волнении, страх снова отобразился на её лице. - Егор богат, у него свой бизнес, и попади Кешка к нему, он осуществит любую свою мечту. У него будет всё, понимаешь, всё, чего со мной он не имеет, - Зойка шмыгнула носом. - Я даже велосипед ему купить не могу, а отец может играючи подарить машину. Он станет счастливым ребенком, у которого есть всё.
   - Да купим мы ему велосипед, - заверил Лавр Зойку. - И машину ту же, да я ему свою отдам.
   - Понимаешь, я вот думаю, удержи я его, не наврежу ли я ему этим? С отцом он сможет получить такое будущее, которое со мной для него просто окажется недосягаемым, и я боюсь всё испортить. Не убью ли я его мечту, вступив в борьбу? Егор покажет ему совсем другие горизонты и Кеша сможет войти в то общество, которое со мной для него будет закрыто. Получить совсем другое образование, выйти на совершенно иной уровень.
   - А любовь? Он даст твоему Кешке такую любовь? Нужно ли пацану то общество, в котором полно лжи и фальши? Он уже не маленький, поверь, он многое понимает, зая, а ты себя недооцениваешь.
   Зоя подняла на Лавра глаза, и столько боли в них было, столько тоски.
   - Понимаешь, Кешка живет с уверенностью, у него просто на подкорке уже записано, что мама - это такое плаксивое существо, вечно несчастное, одинокое и грустное, её никто не любит, и она ничего не может изменить. Это уже стало его стереотипом, а я не хочу, чтобы он так считал, чтобы он жил с такими установками, понимаешь? Со мной он не видит радости, только одни лишения, мои мучения и ограничения во всем. Мы не можем купить это, позволить себе то, и об этом тоже можем только мечтать, а с отцом всё будет иначе. Закончатся ограничения, забудутся лишения, пройдет бедность... И вот я думаю - должна ли я вступать в спор за него? Может, это просто возможность для него стать счастливым... а тут мой эгоизм...
   - Уверен, что это не так. Любовь - это не эгоизм, - на секунду Лавр запнулся, но Зойка этого не заметила. - Кешка умный мальчик и прекрасно понимает, что любим тобой, что под твоей защитой, это сразу видно и понятно. Зая, ты недооцениваешь или себя, или его, или вас обоих, - убеждал её Лавр.
   - Может, я просто ужасная эгоистка. Ведь испугавшись, что потеряю его, в первую очередь подумал о себе - как я буду без него. Разве это не говорит о том, что я плохая мать? Я должна думать о нем, и тут я просто впадаю в ступор, - слезы не прекращали свой поток, их запасы были безграничны.
   Лавр вздохнул и задумался.
   - Мне не понятно только одно - почему ты думаешь, что суд отдаст его отцу, если ты всё же решишься туда обратиться?
   Зоя замерла на месте, не поднимая глаз.
   - Потому что он отец, - тихо произнесла она.
   - А ты мать, - Лавр недоуменно пожал могучими плечами.
   Зоя лишь отрицательно покачала головой.
   - Та-а-ак, я чего-то не знаю, и поэтому ничего не понимаю и не могу дать тебе полезный совет, - произнес мужчина. - Давай, выкладывай всё, как на духу. Я сейчас твой священнослужитель, врач и друг.
   - Еще чего, - Зоя тут же вскинула голову, в глазах зажглись упрямые огоньки. - Тебе это знать не обязательно.
   - Это почему же?
   - Я же ничего о тебе не знаю. Зачем мне открываться перед тобой?
   Лавр внимательно на неё посмотрел, словно хотел прочесть то, что было за этими словами и что она упорно от него сейчас скрывала. Так Куб ей наболтал что-то, или это просто её попытка разговорить его? Она что-то знает или нет?
   - Зая, давай сделаем так, - он побарабанил пальцами по столу. - Сейчас важнее принять решение по твоему вопросу, и поэтому ты рассказываешь меня всё, что может помочь мне помочь тебе. А потом, когда с этим разберемся, можешь задать мне любой вопрос - я отвечу на всё, что тебя интересует, лады?
   Зоя молчала, искоса его разглядывая.
   - Ты как-то осунулся, и мешки под глазами, - вдруг сказала она, периодически всхлипывая.
   - Да я вообще не красавец, - улыбнулся Лавр и подмигнул ей, - вдобавок ко всему ехал полночи, просто не успел отдохнуть.
   - Зачем же пришел ко мне? Завалился бы спать.
   - Ага, так все на свете проспишь. Тут такие дела заворачиваются, и хорош я буду, если не поучаствую в этом деле. Так, нужен чай. Под чай отлично рассказываются разные запутанные истории.
   Мужчина поднялся и занялся приготовлением обещанного. Зоя наблюдала за ним, чувствуя, как спокойствие по капле проникает к ней в душу. Этот человек внушал такое доверие, выглядел таким сильным и уверенным, что казалось, ему по плечу любое дело и Зойкины проблемы он решит влёт. Ей так хотелось в это верить. Было уютно в маленькой кухоньке рядом с этим великаном. Как же хорошо всё-таки, что он вошел в её жизнь, пусть только в качестве священника, врача и друга.
   Когда чашка горячего чая возникла перед ней, она как раз ломала голову, как рассказать Лавру то, о чем вместе с сыном поклялась не вспоминать никогда, чтобы ни одна живая душа из посторонних ничего не узнала. Это было их общее с Кешей решение.
   - Давай начнем с того, что ты скажешь мне, где сейчас Кешка, - подсказал мудрый Лавр.
   - Он с отцом, у бабушки.
   - А бабушка, это...
   - Это моя мама, - Зойка протяжно вздохнула. Напряжение только-только начинало отпускать и всё тело конвульсивно дергалось, она ощущала нервный озноб.
   - Хочешь, поедем сейчас к ней и просто заберем Кешку домой, а? До выяснения всех обстоятельств, - предложил Лавр и удивился, увидев почти испуг на лице женщины.
   - Я не могу, - пролепетал она.
   - В чем дело?
   - Я не езжу к ней, мы не общаемся, - и опустила глаза под пристальным взглядом мужчины. Конечно, это выглядит ужасно - дочь и мать живут словно чужие. Это не делает ей чести и не красит её в глазах Лавра. Да господи, о чем она только думает сейчас! Плевать ей, как она выглядит. Ей бы только разобраться в том, что она может и что должна сделать, чтобы не навредить Кешке и принять такое решение, чтобы в конечном итоге ему было хорошо.
   - И давно вы не общаетесь? Мой опыт подсказывает, что после ссоры бывает примирение.
   - Нашей ссоре семь лет, - проговорила Зоя, - но примирения не будет никогда, и это не моё решение.
   - И что послужило причиной? - Лавр не просто так задал этот вопрос.
  Он сам был в разладе с матерью почти год. Ничто и никто не мог вернуть его домой, в объятия мамочки, ни её уговоры, ни угрозы. Когда однажды во время урока в его класс вошел наряд милиции во главе с решительно настроенной родительницей, Лаврентий Лесков выскочил в окно, прыгнув со второго этажа не задумываясь. С поврежденной лодыжкой он улепетывал хромоножкой от здания школы через футбольное поле, и обескураженные служители закона чесали лбы, глядя ему вслед через раскрытое окно.
   Зоя пожала плечами.
   - То, что я осталась жива, а моя сестра погибла.
   - Не понял! - Лавр даже изменился в лице, услышав такое.
   - Знаешь, понимание того, что кто-то легко бы пожертвовал тобой ради сохранения жизни другого человека, не способствует хорошим доверительным отношениям, - произнесла Зоя, не поднимая глаз. Боже, она столько лет живет с этой болью, неужели сейчас начинает говорить о ней? И с кем? Опять с Лавром? Он её бесплатный психотерапевт.
   - Что случилось с сестрой?
   - ДТП, - она обреченно пожала плечами. - Пьяная компания, не выжил никто.
   - Просто трагичный несчастный случай?
   Зоя кивнула. Впервые за долгое время Лавр не знал, что сказать. Если мать делает выбор между дочерьми, это трудно как-то назвать. Если она упрекает ни в чем не повинную дочь в том, что она просто осталась жива - это жестоко. Он видел жестокость, но чтобы такое...
   - Хорошо, мы не поедем к твоей маме. Может, мы просто позвоним Кешке и позовем его домой?
   - Мама не даст ему взять телефон, она всегда так делает. Пока её внук у неё, его матери просто не существует.
  Бабушка с детского сада оставляла для Зои записки у воспитателя, что заберет внука тогда-то и на столько-то. Равнодушно ставила перед фактом через эти клочки бумаги, вырванные из тетрадки. Когда Кеше исполнилось шесть, бабушка купила ему мобильный телефон. Теперь она общается с ним без посредников.
   - А Кешку, я так понимаю, она принимает, - Лавр во все глаза смотрел на подавленную женщину.
   - О, его она обожает, - улыбнулась как-то потерянно Зоя. - Он же сын... он же её внук, горячо любимый и ненаглядный.
   - Ладно, а с чего ты взяла, что отец захочет его у тебя забрать?
   - Понимаешь, я только вчера узнала, что Егор приехал в город - Роза его видела. Я весь вечер и всю ночь ломала голову, что он предпримет и захочет ли вообще увидеть сына. Я даже подумать не могла, что уже на следующий день они встретятся! Зачем-то это ему понадобилось.
   - Они встретились, - задумчиво проговорил Лавр, выбивая длинными пальцами какой-то бешеный ритм.
   - Егор решил навестить мою мать, и она вызвала к себе внука. Теперь они просто не дадут ему ответить на мой звонок. Они только позволили сообщить мне, что он встретился с отцом и что, наверное, скоро тот отвезет его в Столицу.
   - Но... ты же Кешкина мать? - это был вопрос, потому что у Лавра, похоже, появились причины в этом усомниться.
   - Нет, - шелест ветра, слабый всплеск воды, и сама как тень, с потухшим взглядом.
   - Та-а-а-ак, - Лавр снова забарабанил пальцами по столу. Он испытывал волнение. Неожиданный поворот сюжета. - А кто ты ему?
   В кухне повисал тишина, и Зое было физически трудно разорвать ее, но сказав "А" ей необходимо произнести и "Б".
   - Тётя. Это сын моей сестры, погибшей семь лет назад, поэтому бабушка его так любит, а меня ненавидит.
   - Ну, теперь понятно.
   Зоя подняла глаза и увидела взгляд, полный сочувствия и симпатии, во всяком случае, так она его поняла. Ей хотелось так много рассказать ему, чтобы освободиться от этого груза, чтобы хоть немного снять напряжение и хоть на мгновение ослабить давление на сердце.
   - Я была рождена как обслуживающий персонал для служения принцессе. А теперь принцессы нет, а я есть... Всё бы отдала, чтобы Зина осталась жива.
   - Но это же ложь, - Лавр приблизился к Зоиному лицу. - Ты тоже принцесса, даже если тебе забыли об этом сказать.
   Нет, этого она не выдержит. Не стоило об этом говорить. Слезы, проклятые слезы уже залили, наверное, весь пол, и соседи прибегут ругаться, что их затопили. А у Лавра, должно быть, промокли кроссовки.
   - Не надо об этом, хорошо? - голос охрип от волнения, и она откашлялась. - Я просто болтушка.
   - Зая, ты чудо, - тихо произнес Лавр, не скрывая восхищения. Восхищение? Откуда тут взяться восхищению? - Ты не оставила ребенка в беде, приняла как родного и стала ему настоящей матерью.
   Лавр просто не знает, что у Зои не было выбора в любом случае. Оставленная Егором на пятом месяце, Зина не хотела этого ребенка, и его рождения кроме Зои, практически, никто не ждал. Зоя взяла на себя все заботы о грудничке. К огромной радости у Зины рано пропало молоко, что она приняла как знак свыше, после чего со спокойным сердцем решила, что больше ничем этому малышу не обязана, и Зоя покупала для него смеси, стирала пеленки и качала на руках. Зоя была ему мамой с самого рождения, но бабушка любила этого мальчика лишь потому, что родила его Зина. Зоину заботу о Кеше она приняла как должное, как и заботу о младшей сестре в свое время, так её всю жизнь и воспитывала.
   - Я полюбила его, - кивнула Зоя. Она любила его, как ребенка от Егора, самого лучшего, самого жестокого, самого равнодушного на свете человека. Это был его сын, и так, ей казалось, она хоть немного становилась ближе к нему.
  - Кешкин биологический отец обязан выразить тебе благодарность, каким ты его воспитала, - проговорил Лавр. - Не известно, получилось бы это у него, и не испортил ли бы он ребенка.
   - Я боюсь с ним встретиться, - Зоя прятала глаза, ломая пальцы, то сцепляя их в замок, то разжимая. Лавр видел, как дрожат её руки.
   - Есть что-то ещё? - он, как всегда, проницателен.
   - Это моя первая любовь, - к чему скрывать, назвался груздем - полезай в кузов. Зоя поймала себя на мысли, что испытывает даже потребность рассказать о себе все, выложить свои тайны, свою боль. Лавр не обидит - это факт.
   Мужчина вдруг поднялся и отошел к окну.
   - Ну, первая любовь обычно всегда заканчивается, и потом приходит вторая, а у кого-то и третья, и пятая, и десятая, - произнес он, не оборачиваясь.
   - А я после первой любви умерла, - призналась Зоя, и слезы снова задрожали на длинных ресницах.
   Лавр обернулся к ней.
   - Так вот в чем дело, - прошептал он. - Это тот самый человек, который сделал тебя инвалидом? - он немного помолчал, глядя на поникшие плечи, на опущенные руки, на склоненную голову женщины. - Тогда спрошу о самом важном, - Лавр шумно вобрал воздух в легкие. - Сейчас он что-то значит для тебя?
   - Уже нет, - краснея прошептала женщина.
   Лавр внимательно на неё взглянул, проверяя, правду ли она сказала, и Зоя мгновенно опустила ресницы, закрываясь от этого ментального сканирования.
   - Так, ладно, проехали, - он немного помолчал. - А знаешь, ведь он солгал тебе. После его ухода жизнь не прекратилась и ты не стала хуже. Ты просто сама поверила в это.
   - Я не хочу об этом говорить, - тихо, но твердо проговорила Зойка.
   - Хорошо, - легко согласился Лавр. - Зачем вообще вспоминать то, что было прежде и уже прошло. Надо жить настоящим.
   Зоя встала, порывисто схватила полную чашку, выплеснула её в раковину, и замерла.
   Лавр подошел к ней и остановился у неё за спиной, Зоя почувствовала его дыхание на своей шее. Вдруг его пальцы опустились ей на плечи, оттянули ворот футболки, и горячие губы обожгли кожу рядом с шеей. От неожиданности Зоя дернулась, оттолкнув этим Лавра.
   - Зайка, не надо меня бояться, - прошептал он, вновь прикасаясь к её плечу жаркими ладонями.
   - Не надо этого делать, - она решительно посмотрела ему в глаза. Для этого ей пришлось немного запрокинуть голову. Высокий мужчина, могучий и сильный, стоял, пытаясь прочесть то, что она прятала в эту минуту в глубине своей души.
   - Я обидел тебя? - он разомкнул губы, такие сладкие и притягательные. Ох, Зойка столько мечтала о них безликими вечерами, прячась под одеялом в одиночестве, которое стало её судьбой.
   - Нет, я бы не позволила, - проговорила она сухо. - И ты бы себе этого не позволил. Просто не трогай меня. Сейчас я в таком состоянии, когда отчаяние захлестывает меня и одиночество убивает. В такие моменты я уязвима как никогда, и любое проявление жалости и сочувствия ко мне могу ошибочно принять за любовь, - она в упор смотрела на мужчину, но его лицо стало непроницаемым. - Я не хочу попасть в ловушку, поставленную самолично, поэтому просто держись от меня подальше, чтобы я ничего себе не напридумывала.
   Вообще-то, она ждала возражений, это была такая спонтанная проверка, но Лавр после такого заявления отошел от неё на несколько шагов.
   - Я не собираюсь воспользоваться моментом. Я не подлавливаю женщин в минуты слабости, - произнес он спокойно.
   И всё, и больше ничего. Что ж, она ничего и не ожидала. А чего ожидала, было из области фантастики, и она прекрасно давала себе в этом отчет.
   - Но ты позволишь мне помочь тебе? - Лавр жег её взглядом, он был всё тем же прямым и честным человеком, готовым прийти на помощь нуждающимся.
   - Я буду тебе за это очень благодарна. Даже за то, что ты просто позволил мне излить тебе свое горе.
   - Для этого я и здесь, - он попробовал улыбнуться, но глаза его оставались какими-то темными, грустными, непостижимыми. - Когда Кешка вернется домой?
   - Обещали привезти вечером. Бабушка знает, что завтра мы уходим в поход, - Зоя взяла губку и принялась с остервенением мыть и без того блестящую чашку.
  Слезы снова закапали из глаз. Боже, они когда-нибудь закончатся? Этот поцелуй, что он значит? И значит ли вообще? Может, это действительно всего лишь попытка утешить её? Довольно странная, хотя, вероятно, именно элемент неожиданности и должен был помочь остановить слезы, сменив настроение на обескураженно-удивленное.
  Руки дрожали, перед глазами всё вертелось, и очень жгло в том месте, где губы Лавра соприкоснулись с кожей.
   Мужчина присел за стол. Он о чем-то напряженно думал.
  Зоя долго держала руки под водой, пытаясь прийти в себя. Разве с ней можно так? Теперь и сердце стучит, хоть на учет к кардиологу становись, и слабость во всем теле, и в голове сплошной калейдоскоп разбегающихся мыслей в стиле модерн. Она же сейчас не в состоянии сложить два и два, так выбил её Лавр из привычной колеи.
   Про Зину было не так страшно рассказывать, даже про маму и про Егора, а вот после этого поцелуя, пусть не в губы, пусть всего лишь в плечо, смотреть в лицо этому медведю ну просто невозможно.
   - Зайка, я всё же чего-то не догоняю, - произнес Лавр, как только она выключила воду. Он-то спокоен, сделал дело, и гуляй себе смело. - Сядь рядом, пожалуйста, у меня еще пара вопросов к тебе, хорошо? - и взгляд такой прямой, как будто не было только что его прикосновений, и она не чувствовала его дыхания на своей коже.
   Зоя мысленно дала себе пинка для бодрости, кивнула, пытаясь скрыть волнение, присела, снова сцепив руки на коленях, и опустила глаза. Ей хотелось говорить о своих проблемах, потому что она чувствовала освобождение, очищаясь от чего-то тёмного, смрадного и невыносимого, но сейчас отчаянно стеснялась этого человека.
  Лавр Лесков осторожно изучал её душу, производя раскопки страшных загадок прошлых лет как археолог-любитель, и она действительно испытывала к нему что-то большее, чем благодарность. Она предупредила, что есть опасность влюбиться в него, приняв его доброту за особенное к ней отношение, но дело в том, что она и так уже безнадежно в него влюблена.
   Нет, но поцеловал же он её сейчас! Не мог же он сделать это просто так, бездумно, от балды! Он же видит, в каком она состоянии, и не посмел бы просто сделать глупость. И что тогда означает этот поцелуй? На её практически прямой вопрос (ну ладно, завуалированный, под видом отказа и запрета) он так ничего и не ответил. Почему? Ему всё равно? Разве мог он поступить с ней т а к, если ему всё равно? А если не всё равно, тогда почему промолчал? Боже! В следующий раз она ему при входе в квартиру будет намордник надевать, или хотя бы марлевую повязку, чтобы не смел её смущать и сводить с ума. Боже, он её поцеловал! Он прикоснулся к ней губами! Значит, ему хотелось этого и было приятно?
   Её щеки отчаянно семафорили красным, и в таком виде она могла бы подрабатывать регулировщиком на перекрестке со сломанным светофором в час пик, если бы не слабость в коленях.
  Лавр задумчиво барабанил пальцами по столу. Казалось, он уже забыл о поцелуе, будто это ровным счетом ничего для него не значило.
   - Зая, смотри. Кеша Зинин сын, - стал он рассуждать вслух. - Зинин и этого, как его, Егора, - быстрый взгляд на Зою, и снова на свои пальцы. - А он твоя первая любовь, - Лавр замолчал, Зоя не смела нарушить тишину. Медленно холодея от ужаса, она понимала, что не в силах хоть как-то остановить мужчину от следующей фразы, зная, какой она будет. - Я не пойму, у вас с сестрой был один мужчина на двоих?
   Мгновение Зоя сидела неподвижно, и вдруг взвилась, вскочила, побелела, чувствуя, как от гнева темнеет в глазах.
   - Это не твое дело! - закричала изо всех сил, дергаясь и размахивая сжатыми кулаками перед носом мужчины, даже вены на висках набухли. - Тебя это не касается, понял? Что ты лезешь ко мне? Зачем копаешься в этой грязи? Чего тебе надо!
   Казалось, от её крика обрушится потолок и вылетят стёкла в окнах, этот крик истерзанной души заполнял маленькое помещение, словно камни при обвале, заваливая всё пространство, не оставляя свободного места для маневров. Боль, одна только боль, валуны боли.
   Она ещё что-то кричала, на пределе сил, на грани обморока, выпучив глаза, навзрыд, но Лавр вскочил, быстро сгрёб её в охапку и прижал к себе. Крепко, сильно, почти жёстко, вдавил её лицо к себе в плечо и придерживал за затылок крепкой рукой, заглушая и крик, и слова. Зоя отчаянно дергалась в его руках, но силы были неравны, и у неё не было шансов освободиться самостоятельно.
   Да, она ничто, она никто, и она это знает, помнит, никогда не забывает, через неё можно перешагнуть, её можно выкинуть, она не представляет никакой ценности, но живет, и никак не может сдохнуть. Это Зина должна была жить, она красивая, весёлая и жизнерадостная, но вместо неё осталась Зойка, чтобы влачить бесполезное жалкое существование тупого животного. Она одна на земле, она совершенно никому не нужна, и только сын держит её здесь - она в ответе за него. И то его хотят отнять, просто перечеркнув её жизнь, как что-то ненужное и бессмысленное. Всю жизнь она считает себя ошибкой, нелепой и безобразной. Сколько можно?
  Она рыдала и выла, пыталась что-то кричать, но ей мешала ткань футболки Лескова, постоянно затыкающая рот, намокшая от слёз и слюны. Зоя только колотила кулаками по плечам мужчины, слабея на глазах, и вскоре Лавр почувствовал, что она выдохлась, обмякла, её ноги подогнулись, жуткая слабость навалилась на неё.
   - Тише, тише, зайка, всё, забыли, прости, проехали, - шептал он, ни на миг не ослабляя хватку. - Прости меня, я медведь, косолапый неуклюжий медведь, что с меня возьмешь, остается только стукнуть, - он слегка покачивал её, словно убаюкивал, а сам мысленно ругал себя последними словами.
  Придурок, надо было ему вслух рассуждать! Вот до чего довел бедную девчонку. Маленькую, беззащитную, глупенькую. Как же она ненавидит себя, её приучили к этому, и даже её родная мать приложила к этому руку. Неужели она думает, что Лавр отнесётся к ней так же?
  Вот почему она не слышит его. Не слышит и не видит тех знаков, которые он охапками цветов рассыпает перед ней, горстями драгоценных камней бросает перед самым носом. Впрочем, заметь она и пойми всё, это ещё не значит, что ей это нужно...
   Слёз уже не было, Зоя только подвывала осипшим от крика голосом, оглушенная собственным всплеском эмоций.
  Лавр говорил с ней на пределе слышимости, успокаивая, укачивая и баюкая, и вскоре она стала затихать, дыхание восстанавливалось, понемногу выравниваясь. Только непроизвольные всхлипывания периодически сотрясали тело. Она практически повисла на руках у Лавра безвольной тряпичной куклой.
   Боже, она совсем слетела с катушек, на людей уже кидается. Но как же ей стыдно перед Лавром сейчас за свою никчемную жизнь. Он потратил на неё столько времени, возясь и занимаясь её проблемами, и только сейчас увидел, что с ней, оказывается, можно не церемониться. Другие же так и поступали.
   Как она признается, что её бросили ради сестры, которая была и моложе и красивее Зои. Ушли открыто, громко и небрежно бросив 'Адьёс', и больше никогда не вспоминали, как будто Зоя умерла. Егор и похоронил её, просто перечеркнув то, что между ними было, без сожаления и лишних раздумий. И были семейные вечера, ужины и праздники, на которые Зина приглашала своего жениха. И Егор приходил, как ни в чем ни бывало, и общался с Зоей как с посторонним человеком, с родной сестрой своей возлюбленной.
   А Зойка молчала, даже боясь намекнуть сестре, какие чувства испытывает к этому молодому мужчине. Узнай Зина об этом, последствия были бы непредсказуемы. От скандала до насмешек и издевательств. Она всегда смеялась над Зоей, не испытывая ни понимания, ни сочувствия, ни симпатии к ней.
   И Зоя страдала, рыдала и скрывала. Лавра может шокировать такое положение дел. Наверняка, он даже близко не стоял с такими людьми, которые могут жить в такой грязи и пошлости.
   Зоя не искала такого приключения, ей в кошмарном сне не могло бы такое присниться, что она будет сидеть за одним столом с мужчиной, которого отчаянно хочет, помня все его анатомические подробности, когда воспаленное воображение рисует картины, как это всё было, и знать, что теперь он так же неистово проводит ночи с её родной сестрой.
   Боже, как грязно, как мерзко, как ужасно. Столько времени прошло, столько лет, а ей по-прежнему больно и стыдно.
   - Лавр, я сумасшедшая, - прошептала Зоя, сгорая от стыда за своё поведение.
  Её голову уже не держали, но ей было стыдно поднять на него глаза. Она почувствовала, как кольцо рук ослабило хватку, и попыталась осторожно высвободиться, но мужчина не спешил её выпускать.
   - Ничуть, зайка, даже не грузись, слышишь? - Лавр взял её за плечи и посмотрел ей в глаза. - Это ты прости меня, я без наркоза полез к нарыву. Я просто дурак.
   Ну вот, хороший человек теперь обзывает себя, и в этом опять виновата Зойка.
   - Я хотел бы, чтобы ты всё это отпустила, - проговорил Лавр. - Понимаешь, нельзя жить прошлым. Обиды надо прощать, виновных отпускать, а себя - любить.
   О, только не надо про любовь. Ее в жизни Зойки не было никогда. Только маленький мальчик, знающий Зою с рождения, принимает и любит ее безусловной любовью.
   Что ж, пока Лавр так близко и не спешит от нее отстраняться, она возьмет от жизни все. Дожить до тридцати пяти и не побывать на груди настоящего мужчины - тогда Зойке точно незачем было жить на этом свете.
  - Я просто хочу все забыть, - прошептала она, уткнувшись Лавру в грудь и вдыхая аромат его одеколона.
   - Да нет проблем, хорошо, что попросила, - прошептал Лавр и, крепкими руками подняв её лицо, накрыл ее губы поцелуем.
   Осторожно и медленно он изучал контур ее губ, и вдруг в одно мгновение проник ей в рот настойчиво и смело. Зойка вцепилась непослушными руками в его обслюнявленную футболку и не смела пошевелиться.
   Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла прийти в себя, собрать цветную мешанину мыслей в какое-то подобие единства и сообразить, что ей надо срочно это прекратить. Срочно, в сумасшедшем порядке, иначе она просто начнет срывать с него одежду и навсегда потеряет его уважение.
   Она рванулась, он это почувствовал и отстранился, продолжая удерживать в своих руках ее лицо.
   - Зайка, - прошептал он и провел большим пальцем по ее влажной губе.
   Женщина решительно высвободилась и стояла напротив, тяжело дыша и приходя в себя. Боже, все мужчины одинаковы, просто по одному лекалу скроены. Но как же было круто!
   - Ты любишь Эву? - спросила она, сама не ожидая, что из уст вылетят эти слова.
   Она могла поклясться, что еще секунду назад в ее голове не было даже мысли об этой красавице, и вот теперь самый главный вопрос сорвался с опухших губ.
   Как ни была она растеряна и взволнована только что произошедшим, она увидела, как смешался Лавр, и на мгновение тень пробежала по его озадаченному лицу.
   - Нет, - сказал он односложно и замолчал. Было видно, что продолжать он не собирается и развернутого ответа ждать бессмысленно.
   Зое ответ показался неискренним. Совершенно точно, что он смутился, а это что-то да значит, только ей не понять, что.
   - Нет, значит, не любишь? - Зоя гнула свою линию.
   - Нет, значит не люблю, - эхом отозвался мужчина, сверля ее взглядом.
   И снова замолчал. Это подозрительно. Почему нет встречных вопросов? Почему он не удивляется, что она спрашивает о таком, и что именно про Эву, а не про Юлу, например, или кого-то еще? Зойка ничего не понимала. Все стало еще запутанней, хотя он прямо ответил на поставленный вопрос. Но разве можно не любить такую красивую девушку? Может, он сейчас врет Зойке?
   - Но твое сердце не свободно? - попробовала она зайти с другого бока, не сводя с него внимательного взгляда.
   - Зоя, к чему ты это спрашиваешь? - а, так игра в честные ответы уже закончилась, едва успев начаться? А в самом начале беседы он пообещал правдиво ответить на все ее вопросы. Не на много же его хватило. Может, сработала привычка тайного агента, привыкшего заметать следы и путать показания, шифровать послания и напускать туман на очевидные вещи?
   - Прости, просто ты попытался меня поцеловать, да что там попытался, я уже взрослая девочка и могу различить французский поцелуй, - Зоя неуверенно улыбнулась, глядя ему прямо в глаза, - и мне просто нужно знать, что у тебя есть право это делать. Меня уже целовали без любви, и я знаю, какую боль это причиняет. Не хочу повторения. У меня, конечно, нет второй сестры, но есть Эва, красивая и прекрасная, я видела ее в твоем доме, и поэтому мой вопрос вполне закономерен и естественен. Как мужчину, чей язык я попробовала на вкус, я спрашиваю - зачем ты это сделал? - и такая серьезная и сосредоточенная, но только на вид, внутри же все дрожит, содрогается и трепещет от восторга и страха в попытке осмыслить и осознать, что только что произошло.
   - Понятно, - ответил Лавр, сунув руки в карманы джинсов, и сделал шаг назад.
   Понятно? И все? Он что, держит ее за дурочку? Или сам решил включить дурака? Что ему понятно? Зойке так ничего не понятно! Где ответы?
   Она заставила себя непринужденно улыбнуться. Все-таки она вторглась на запретную территорию, влезла в чужие дела, и ей дают понять, что ее это не касается и так близко подходить нельзя. А и ладно, только тогда держите свой язык подальше, и руками не размахивайте, будто вам больше подержаться не за что.
   Предательские слезы снова показались на глазах, задрожали на ресницах. После ее вопросов и его ответов ничего не стало яснее.
   - Зайка, - проговорил Лавр тихим голосом, - прости, мне надо идти. За Кешку мы еще поборемся, не переживай. Егор уже в прошлом и не кори себя, забей на него. Про Эву тоже не думай. Красота - это еще не все, это вообще фигня и полная лажа.
   Вот и все, что он сказал. Это много или мало? Это что-то ей дает или нет? И как ей теперь уснуть? И радоваться, что он ее поцеловал, или оскорбляться?
   - Ты отправишься домой тем же путем, что и проник сюда? - спросила, стараясь незаметно смахнуть слезы и пытаясь прийти в себя. Сердце колотилось, огорчение из-за его вынужденного ухода читалось на лице, но она отчаянно улыбалась.
   - Если можно, я бы вышел через дверь, - проговорил Лавр серьезно. - Все же эта история и то, что произошло, - быстрый взгляд на нее, - выжали из меня силы, необходимые для спуска. Конечно, если ты хочешь, чтобы я свалился, то гони меня на балкон.
   - Нет, ни за что. Я хочу, чтобы ты был. Ты должен быть, чтобы жила сказка, красивая и прекрасная, как и ты.
   Лавр сглотнул.
   - Не надо меня идеализировать, зайка. У меня должно быть право на ошибки.
   - Да, и одну ты сегодня совершил: не надо было меня целовать.
   - Я не мог противиться такому желанию, не надо быть такой притягательной, - и такое серьезное лицо - неужели он говорит правду?
   Ну прекрасно! Просто замечательно! И вот что ей теперь думать? Нет, она не позволит ему уйти, оставив одну барахтаться в луже своего недоумения. Это симпатия или жалость?
   - Я тебе нравлюсь? - откуда только смелость взялась, это у нее-то! Но если она нравится Кравцову, может, ей позволительно набраться хоть немного дерзости и сейчас? Тем более, Лавр теперь знает о ней буквально все.
   - Очень, - мужчина улыбнулся тепло и открыто, его лицо озарилось нежностью, и у Зойки закружилась голова. В его глазах что-то сверкало и переливалось, но Зоя разглядела там немой вопрос, словно он ожидал от нее чего-то, каких-то слов. Но это было выше ее сил. Более опустошенной она, пожалуй, никогда еще себя не чувствовала.
   - Тогда уходи, - прошептала она. - Иначе я замучаю тебя своими вопросами.
   - Позвони мне вечером, когда Кешка приедет, чтобы я знал, что у вас все в порядке. А когда вернемся из похода, займемся решением проблемы. Идет?
   - Еще как идет, - Зойке хватало сил только на шепот. Она даже не пошла провожать Лавра в прихожую. Прислонилась к стене и стояла так долго, после того как щелкнул дверной замок, захлопнулась дверь и стихли шаги в коридоре.
   Она счастливая или все-таки нет? Он ничего ей не сказал, хотя ответил на все ее вопросы, но один его ответ она всё-таки зацепила, чтобы осознать и осмыслить, пробуя на вкус и смакуя - она ему нравится. Очень. Но может ли она позволить себе в это поверить? А почему нет, если ее правда не отпугнула его и не вызвала отвращения! Совершенно точно, он не сможет поступить с ней так же.
  И все же, почему он избегает откровенности и что означают его слова про Эву? Что ее красота ему пофигу? Может ли это быть правдой? Можно ли считать его человеком с хорошим вкусом, если Зойка ему 'нравится очень', а внешность Эвы 'полная лажа и фигня'? Сколько людей, столько и мнений.
  На слабых ногах Зойка поплелась в комнату, упала на диван и зажмурилась. Что-то в ней пело, рвалось наружу и желало растекаться сладким сиропом по оголенным нервам. Возбуждение только нарастало, но усталость давила на глаза с такой силой, что не хотелось даже шевелиться.
  Тренькнул телефон, сообщая об смс. Протянув руку, Зоя взяла его и поднесла к глазам.
  'Все не так, как кажется. Посмотри в зеркало, и увидишь там то, что увидел я. До встречи'.
   Спать! Была только одна мысль, которая сейчас долбила мозг - спать! Кешка приедет и разбудит, но если сейчас она не отключится, то взорвется фейерверком разноцветных улыбок и разлетится миллионом бабочек.
  
  Глава 25. Про неожиданный визит из прошлого и торжество справедливости
  
  Утро началось с беготни. Как так вышло, что звук на телефоне оказался убранным и Зоя проспала, не услышав будильник, осталось для неё загадкой. Честные Кешкины глаза говорили, что он тут ни при чём и не стоит приплетать его к этой истории. Он вообще самая заинтересованная в этом деле сторона и только 'за', чтобы поход состоялся. Удивительным было и то, что Зойка проспала сном младенца всю ночь без единого кошмара. Наверное, потому, что кошмар случился наяву, когда накануне, поздним вечером, она открыла дверь Кешке и увидела на пороге Егора Стамова.
   Заспанная, она пошатывалась, держась за дверь обеими руками, и первая мысль в тот момент была, что это ей снится, вторая - она ещё не проснулась полностью и это ей мерещится, а третья - что это какой-то дикий ужас.
   Нет, она не готова к этакой встрече, она не может, так не должно быть. Он не имеет права вот так запросто заявиться к ней поздним вечером, как ни в чем ни бывало, и улыбаться, будто ничего не случилось одиннадцать лет назад, когда замерли ее 'старинные часы'.
   Она поморгала, в абсолютном молчании переводя взгляд с сына на мужчину и обратно, пока в себя ее не привел густой приятный голос:
   - Зоя, может быть, ты пустишь нас в квартиру? Как-то неуютно стоять в общем коридоре, да и ребенку пора спать, - в голосе проскользнули нотки недовольства, будто он оскорбился сухостью приема, но улыбка отдавала лучезарностью.
   Кешка осоловелыми глазами смотрел на мать, почти провалившись в абстракцию, свежеиспеченный и недавно обретенный отец крепко держал его за руку.
   У Зои был только один вопрос: 'Зачем ты пришел?', и задать его она собиралась громко и пронзительно, так, чтобы у незваного гостя заложило уши и лопнули барабанные перепонки. А потом бы она приложилась к его лицу, оставив на коже багровые отметины от своих ногтей, и долго бы кромсала его и вопила, пока бы он медленно оседал на пол, теряя кровь по капле и угасая со страшным откровением, кто же он такой на самом деле.
   Вместо этого она просто подвинулась в сторону, вжавшись в холодную стену и пропуская мужчин в прихожую. Егор, проходя мимо, слегка приобнял ее за плечо и провел губами по щеке, проявляя дружелюбие и намекая на радость от встречи.
   Зоя мысленно дала ему пощечину. Как она нуждалась в его поцелуях и жаждала его прикосновений много лет назад, так сейчас не испытывала ничего, пребывая в состоянии опустошённости и сонливости. Шоковая терапия Лавра пришлась как нельзя кстати, и выпустив пар днем, она была уверена, что не сделает никаких глупостей сейчас.
   Боже, он здесь, он стоит в ее маленькой прихожей, мужчина, показавший небо в алмазах, а потом навсегда заперший ее в чулане забвения. Он сам-то понимает, что сделал? Судя по спокойному лицу - нет. Просто бросил надоевшую девушку, а что такого, это жизнь, детка.
   - Я могла бы предложить тебе чай или кофе, но знаю, что ты только что из гостей, поэтому не буду, - проговорила она бесцветным голосом, когда Кешка, натыкаясь на стены, проследовал в ванную. - Так что ограничусь благодарностью что подвез моего... Кешку, и пожелаю спокойной ночи.
  У него родинка внизу живота, слева, и большое родимое пятно под лопаткой. Когда он храпел, она легонько гладила его по лицу и он тут же переставал, чтобы через пару секунд снова начать выводить горловые и носовые рулады. Она столько о нем знает... Большие пальцы на ногах короче вторых, которые Кешка называет указательными. Зоя тогда долго смеялась над его словами. "Куда ими указывать собираешься?" - хохотала она, пока ребенок настойчиво утверждал, что лично у него на ногах есть указательные пальцы. А когда он целовал ее, то любил запрокидывать ей голову, поддерживая за подбородок.
   - Вообще-то, есть разговор, - Егор улыбался, словно находил ее прелестной и испытывал только положительные эмоции от этой встречи. Настоящие же его мысли были далеки от того, чтобы наслаждаться встречей. Он не ожидал, что Зоя станет такой: совсем себя распустила, превратилась в клушу, но глаза по-прежнему пронзительные и ясные.
   - Это здорово, но мне завтра рано вставать, - Зоя нисколько не смущалась под пристальным взглядом мужчины и не собиралась стыдиться своих пышных форм и морщинок вокруг глаз. Сейчас ей было абсолютно наплевать на мнение этого человека, ведь поцелуй на плече по-прежнему жег кожу, а уж про губы Лавра и говорить не стоило.
   - Знаю, Иннокентий мне все уши прожужжал про этот ваш поход и какого-то Лавра. Это его друг?
   О, какая ревность в голосе! А ты думал, приедешь, и окажется, что ты единственный свет в окошке?
   - Это наш общий друг.
   - Я рад, что мальчик не одинок, - кивнул Егор. (Лицемер!) - А от чашки чая я не откажусь, спасибо, что предложила.
   Зоя, не говоря ни слова, развернулась и направилась в кухню, этакая исполнительная марионетка, какой он ее и считал одиннадцать лет назад, когда забросил в дальний угол чулана и побежал за неизведанными впечатлениями навстречу новым приключениям.
   Кеша давно уже поцеловал её на ночь, обняв со спины за плечи, чмокнул отца по его шутливому требованию и убежал спать, ожидая завтрашних событий, а Зоя и Егор сидели на кухне, ставшей какой-то чужой, словно все здесь давило на Зою, гоня прочь, на свежий воздух, на свободу и простор. Может, это из-за терпкого лосьона, или этой фальшивой улыбки, а может, она так растолстела, что ей тесно в собственной кухне?
   - Давай, начинай, что ты хотел мне сказать, - поторопила Зоя бывшего любовника, ставшего врагом. Мысль, что он заведет разговор о Кеше, сводила ее с ума.
   - Скажу прямо - я стал совершенно другим, - и мужчина посмотрел в глаза собеседнице.
   Ухоженное лицо, черные как смоль волосы без единого седого волоска, но еще в коридоре Зоя равнодушно отметила намечающуюся лысину на затылке. Руками с элегантным маникюром он крутил чашку, задумчиво глядя на женщину. Высокий, подтянутый, явно следит за собой и знает себе цену. Одет богато, выглядит на миллион, в душе подлец, и она его ненавидит. Вылить бы ему чай на голову и выставить за дверь, с пожеланием где-нибудь поскользнуться и хромать три недели, но нельзя. Лавр велел простить и отпустить, забыть, перешагнуть и жить дальше. Он бы так и поступил, другого поведения он не поймет и не одобрит.
   - Скажу и я прямо - мне совершенно неважно, каким ты стал, я слишком отчетливо помню, каким ты был, - Зоя была спокойна, она прекрасно себя чувствовала, вдруг с удивлением обнаружив, что не испытывает страха и, по большому счету, ненависти к этому человеку. Если он не захочет забрать Кешу, так она вообще ему ничего не сделает.
   - Зоя, ты же знаешь, кто старое помянет... - мужчина вздохнул с таким видом, словно ему в который раз приходится объяснять очевидные вещи тугодумам. Внутри же закипал гнев, который он всеми силами пытался подавить.
   - Думаешь, напугаешь меня пожеланием вырвать глаз? - Зоя не мигая, смотрела прямо на него. - Ты вырвал мне сердце однажды, так что какой уж там глаз или даже два.
   Подумать только, он сидит напротив нее, а ведь она полагала, что больше никогда в жизни его не увидит, не почувствует его запах. Раньше она плакала от этого, погружаясь в депрессии на долгие месяцы, сейчас же испытывала лишь легкую досаду из-за его несвоевременного визита.
   - Зоя, ты хочешь воевать? Хочешь разобраться в том, что случилось много лет назад? - голос Егора изменился, стальные нотки в нем появились так кстати, чтобы стать предупреждением зарывающейся нахалке.
   А он когда-нибудь задумывался, как много значил для нее? Хоть раз на миг понял, что может вызывать такую бурю чувств?
   - Нет, не бойся, мы не будем сводить счеты, - (при этих словах Егор еле сдержал ухмылку: это она-то решила сводить счеты?) - Я выслушаю тебя, чтобы поскорее остаться одной. Завтра важный день, и я не хочу проспать.
   - Слушай, а может, ну его, этот поход, а? - оживился вдруг Егор. - Может, махнем куда-нибудь на курорт, ты и Кешка, ну и я, разумеется? Как тебе? Выбор страны за тобой.
   - Я боюсь, твоей жене может не понравиться мой выбор, у нее могут быть совсем другие планы.
   - Я не женат, - большие синие глаза смотрели на Зою спокойно.
   'Неудачник', - пронеслось в голове у женщины. Всю жизнь только ломал и так ничего и не создал. И сейчас хочет прийти на все готовое и забрать себе. Но не сломает ли он и это, как раньше, ведь он совершенно не умеет работать с живым материалом, человеческие существа для него - что неодушевленные предметы. Поймет ли он, что Кешка дышит и ему может быть больно?
   - Что тебе нужно от моего сына? - Зоя, наконец, смогла это озвучить, теперь ответ за Егором.
   - Я могу закурить? - мужчина казался невозмутимым и смотрел на Зою, не отводя взгляда. Он достал из кармана пачку сигарет и ожидал разрешения.
   - Нет, здесь не можешь.
   - Понимаю, здоровье ребенка, конечно, уважаю, - Стамов кивнул, пряча досаду.
   - Ты будешь говорить мне комплименты? Знаешь, оценку мне как матери и воспитателю даёт мой сын, и для меня этого достаточно.
   - Зоя, одна маленькая поправочка, это м о й сын, - произнес мужчина тихо, но твердо, и Зое стало холодно. Мурашки побежали по коже, изнутри все словно покрылось инеем. Боже, вот и признался.
   - Нет, дорогой, это м о й сын. Я вырастила его, я его мать. А ты - подонок, который бросил беременную женщину, сбежав от нее, не попрощавшись. Будем называть вещи своими именами. Или у тебя имеется своя шкала ценностей? О, уверена, так и есть. В собственных глазах ты очень даже ничего человек, я угадала?
   Егор шумно вздохнул, закинув ногу на ногу. Ему было неуютно под пристальным взглядом женщины, сбивала с столку маска спокойствия на ее лице. Она его провоцирует? Ей действительно все равно? А она изменилась. От той слабой трусишки, глядящей ему в рот, мало что осталось. Только глаза. Но она понятия не имеет, с кем связалась, и лучше бы ей этого не знать.
   - А ты стала другой, жесткой, жестокой, - произнес он.
   - Нет, жестокий у нас ты, я просто жесткая. Нежности было мало, не откуда было взяться и женственности.
   - Ты так никого и не встретила?
   - Нет, боялась, что опять попадется такой как ты, и решила больше не рисковать.
   Не рассказывать же ему о своем неудачном случайном браке. Много чести для такого как он.
   - Ты никогда не простишь меня? - Егор протянул руку, желая прикоснуться к рукам Зои, но та поспешно убрала их под стол, сложив на коленях. Заодно он не увидит, как они дрожат.
  Егора этот жест покоробил.
   - Прощу. Обязательно прощу. Прощу и забуду, - ведь это внушал ей сегодня Лавр?
   - Зачем забывать? Теперь мы будем часто видеться, - проговорил мужчина, крутя в длинных пальцах неоткрытую пачку сигарет. - Зоя, ты же понимаешь, я не уйду просто так.
   - Да, понимаю. И зная тебя, понимаю также, что родись Кешка инвалидом, например, не дай бог, с церебральным параличом, или с какими-нибудь умственными отклонениями, тебя бы здесь не было. А так - какой красивый подарок в цветной упаковке, ну как можно пройти мимо равнодушно, правда? Так что я тебя очень хорошо понимаю.
   Егор прикрыл веки и Зоя не заметила холодный блеск в злых глазах.
   - Зоя, я богат, - проговорил он, но женщина не дала ему продолжить.
   - А вот это ты удачно заявил, - воскликнула она с наигранным энтузиазмом. - Ты готов восполнить мои потери и финансовые расходы? На лекарства - Кешка рос очень болезненным мальчиком, на логопеда - они так бессовестно дерут, но у нас не было выбора, на занятия с нейро-психологом и педагогом-дефектологом - четыреста рублей за занятие, раз в неделю в течение всего учебного года, четыре года подряд. Плюс одежда, питание, учебники и тетрадки. Откупитесь от меня, господин Стамов, выкупите своего брошенного ребенка, да и ведите его в прекрасное будущее. Ведь для него ты и старался, правда? Ведь не для себя же копил миллионы и рвал жилы, выбиваясь в люди? А?
   Мужчина гонял желваки на скулах, но губы растягивал в легкой улыбке.
   - Чего ты хорохоришься? - проговорил он. - Чего тебе надо?
   - Что мне надо - у меня есть, более занимательный вопрос - что надо тебе?
   - Мне нужен сын.
   - Что ж, он у тебя есть. Поздравляю. Вам достался не хныкающий какающий комок длиной пятьдесят два сантиметра и весом четыре сто девяносто, а вполне готовый, говорящий и самостоятельно себя обслуживающий мальчик со встроенными функциями и выработанными и закрепленными навыками. Так что вы, папаша, счастливчик, поздравляем. Извините, правда, что поздравления запоздали на одиннадцать лет, но да кто их считает, не так ли?
   Егор молчал, о чем-то сосредоточенно думая.
   - Я могу взять тебя с собой, Зоя. Если ты одинока и ни с кем не связана, как ты говоришь, ничто не помешает тебе переехать со мной в Столицу, - он поднял глаза на примолкшую женщину. - Ты сможешь по-прежнему находиться рядом с Кешей. Ведь я понимаю, ты к нему привязана.
   Это была пощечина. Он помнит, что она обслуживающий персонал, он из тех, кто знает правду, знает, для чего ее произвели на этот свет. Он из господ, для которых она всегда останется прислугой. Прислугой в постели, прислугой для их детей. Ей стало страшно. Прошлое никогда не отпустит ее, даже зацелуй ее Лавр до полусмерти.
   - Привязана? - прошептала она и слезы показались на глазах. - Я к нему привязана? Да я им живу. Родная мать отказалась от него, биологический отец выбросил его из памяти, даже ни разу за все это время не проявив элементарного любопытства, кто же у него все-таки родился, а ему нужна была любовь и защита, и мы с ним срослись воедино, как одно целое.
   Зоя в волнении поднялась и прошла к окну, ломая пальцы.
   - Так что Егор, можешь унижать меня, можешь плевать мне в лицо, но не смей издеваться и оскорблять мои материнские чувства. Для этого ты слишком никто, - и, обернувшись, она решительно посмотрела ему в лицо.
   Егор держался молодцом, но было видно, что ему не по себе. Не на такой разговор он рассчитывал. Он просто не знал, насколько Зоя изменилась. К такому повороту он не был готов. Угрожать ей прямо он не решился, стоит обо всем подумать на досуге и принять решение в спокойном состоянии. И уж тогда поставить Зою перед фактом. Он обязательно ее проучит, чтобы знала, как следует разговаривать с серьезными людьми. А то сидит тут в своем болоте и совсем страха не имеет.
   - Зоя, ты права, сейчас, действительно, слишком поздно, и вряд ли мы о чем-нибудь договоримся, - проговорил он миролюбиво, но Зоя и бровью не повела на его попытку сыграть роль голубя мира с оливковой ветвью в клюве. - Так что я сейчас оставлю тебя, а утром заеду за вами и отвезу на вокзал, идет?
   - Это еще зачем?
   - Ну как же, мне хочется провести время с сыном. Только найдя его, такого взрослого пацана, я опять теряю его на десять дней. Хоть немного побуду рядом. Ты не будешь против?
   - Разумеется, почту за честь. А то нас некому было довезти до вокзала, ты просто благодетель, - прошелестела Зоя.
   Ей никогда не отделаться от него. Он не уйдет, пока не заберет свое. Но сейчас она чувствовала, что скорее убьет, чем позволит ему снова разрушить ее жизнь.
   - Завтра в шесть пятнадцать мы будем стоять на крыльце. Опоздание на три минуты лишает вас права быть нашим извозчиком. Вопросы есть?
   - Нет. Спокойной ночи, Зоя. Решительность тебе к лицу. Эти морщинки на переносице делают тебя такой забавной, - и поднявшись, мужчина направился в коридор.
   Что б ты... уехал отсюда куда подальше и забыл обратный адрес.
  Завтракали на скорую руку, закидывая в себя вчерашние котлеты на ходу, стоя одной ногой на кухне, другой уже шагнув в прихожую. Зоя удивилась такому аппетиту, еще вчера полагая, что утром едва ли сможет запихнуть в себя йогурт. Ну а на Кешкин аппетит жаловаться никогда не приходилось. Он ел все, что только вмещалось в его рот, а что не вмещалось - резал, ломал, кромсал, и помещал туда уже без помех. Ее, как мать, это только радовало. Но зато если уж Кеша отказывался от беда или ужина, Зоя никогда не настаивала, справедливо полагая, что когда голод напомнит о себе, Кеша утолит его по полной программе.
  Рюкзаки стояли в коридоре у входной двери неподъемными кусками скалы, сорвавшимися с самой вершины и закончившими свой полет прямехонько в игрушечной прихожей Зойкиной квартиры. И главное, ничего ведь лишнего, ни тебе четырех смен вечерних платьев, ни лишний пары босоножек, ни фена, ни шахмат, ни любимых книг. Даже посуду и ту им выдадут уже в лесу. Фиг его знает, почему всегда переполнена Зойкина сумочка и в ней ничего не найти, а для самых нужных и необходимых вещей в ней просто не остается места. Загадка. Ну да ладно, главное сейчас - это не опасность потянуть спину, и даже не страх завалиться набок с этакой частью горного хребта на плечах - это ладно, в случае чего они с Кешкой помогут друг другу обрести равновесие, а вот выйти во двор и встретиться глазами со Стамовым...
   А собственно, чего она волнуется? Он просто довезет их до вокзала, и она сможет забыть про него почти на две недели. А там Лавр будет рядом, он ей поможет.
   При воспоминании о Лескове тепло захлестнуло Зойку, отголоски пережитой эйфории ударили в голову как шампанское, и она рванула из кухни, чтобы Кешка не заметил ее лица и горящих глаз. Боже! Она целовалась с Лавром! И это он был инициатором, он сам!
   На какой-то краткий миг в её душе разбуженным щеночком шевельнулась жалость к Кравцову, который так некстати вспомнился со своим поцелуем. Одинокий, ненужный, Зоя не могла не сочувствовать ему: слишком много она знает об отверженности. Но долго предаваться жалости она не могла. Даже Стамов не способен сейчас напугать ее, ведь впереди - встреча с Лавром, и это самое главное.
   По первому же взгляду она все поймет. Обязана все понять и во всем разобраться. Она ему нравится, и это факт. Трудно поверить, но он сам так сказал. Это не притянутые за уши фантазии и не подтасовка фактов в вольном изложении, нет, это его собственные слова. Ведь мужчина такое существо... это такое непостижимое существо... которое трудно заставить сделать что-то против воли. Они упрямы и самолюбивы и не делают то, чего не хотят.
   Зоя чувствовала, как краска заливала лицо, но не могла остановиться. В конце концов, она знала, что такое имитация оргазма. Не обижала мужа никогда, скрывая разочарование и неудовлетворенность. А вот мужчина имитировать такое не сможет. Немножко не в ту степь, но и целовать просто так он не сможет, наверное. Даже во имя добра и мира на земле Лавр не стал бы прикасаться к ней, чтобы только утешить. Нашел бы другой способ. Капли же давал, словом ободрял, даже вот плечико облобызал. Нет! Ему оказалось этого мало. Ему хотелось чего-то другого!
   Кешка наткнулся на мать в темном коридоре. Она дожевывала котлету, рассуждая о мужской психологии, напрямую связанной с мужской физиологией. Как хорошо, что ее мысли невозможно прочесть со стороны.
   - Ма, ну ты чего здесь стоишь? Я думал, ты уже оделась. Ровно шесть часов уже, давай, пора спускаться, - в его голосе слышались нотки нервного возбуждения, и не удивительно - такого приключения в скромной Кешкиной жизни еще не было.
   - Где твои кроссовки? Я почти готова, - Зоя по-прежнему отводила взгляд. - Идем, сейчас приедет твой отец.
   - Да? А разве не Лавр нас заберет?
   - Нет, я послала ему смс, что мы сами доберемся до вокзала. Твой папа предложил нам свою помощь.
   - Хорошо, - мальчик возился со шнурками, пальцы плохо его слушались.
  Мыслями он уже был в диком лесу, и утренние сумерки редели под первыми солнечными лучами, птичий гомон наполнял душу счастьем и хотелось кричать и кувыркаться, падая прямо в траву.
   - Кеш.
   - А?
   - Кеш, как тебе папа?
   Сказать о только что обретенном отце ему было нечего. Ну понравился, добрый, торт купил, мороженым угостил, столько всего обещал. Красивый.
  - Нормально, - мальчик встал во весь рост.
  Высокий, уже в сентябре будут коротки все джинсы и спортивные штаны. И свитера придется обновлять. Егор хочет подарить ему Столицу. Нет, уехать из города и оставить Лавра Кешка не согласиться, определенно нет. Кто такой Егор против Лавра? А Лесков ему и брат, и отец, и друг. Такого поискать еще. И мальчишеское сердце не ошибется и не прогадает.
  Решительно чиркнув молнией на олимпийке, Зоя глянула в зеркало и неожиданно подмигнула своему отражению. Если Лавру хотелось целовать ее губы, значит, они красивые?
   Вопрос с косметикой Зоя решила за два дня до заветного часа Ч. Как она красила брови в косметическом кабинете, так обошлась и со своими ресницами, и теперь могла не беспокоиться о своем внешнем виде, просто забыв про то, как выглядит. Короткая стрижка не нуждалась в особом уходе: легкий начёс всегда решал проблему. Обычная, скромная и не примечательная женщина, одна из многих, но очень счастливая.
  
  ***
  
   Лавр ходил по перрону, улыбаясь своим мыслям. Он практически не спал сегодня. Пока проверил снаряжение, пока Декст и Саня отчитались за спальники и палатки, разные дела и вопросы по мелочи, а в два ночи стоит ли ложиться, если в пять уже вставать?
   Он так и просидел в маленьком уютном дворике позади своего магазина, временно ставшего перевалочной базой. В центре зала сгрузили огромные баулы с посудой, сухим пайком и палатками. Отсюда основная масса туристов и поедет на вокзал, разобрав эту гору вещей по своим машинам.
   Ночь выдалась тихой и теплой. Офисный район был практически мертвым, жилых домов поблизости было мало, и его мысли не нарушал посторонний шум. Разве что с дороги доносился рев моторов одиночных автомобилей, изредка проносившихся по главной улице.
  Он думал о Зое, о том, как она появилась в его жизни. Ведь все произошло совершенно случайно. Кто бы мог подумать, что симпатичный мальчишка с непослушными вихрами, однажды робко зашедший в его магазин и во все глаза принявшийся разглядывать диковины вокруг, приведет за собой эту женщину. Приведет за собой целый мир, практически разрушенный, подавленный и заброшенный, но в самом его центре маленькой красной точкой будет пульсировать жизнь, главный нерв, дающий надежду на возрождение.
  И вот Лавр гадал, ему ли дано возродить то, что однажды сломали. Всякий раз, когда он пытался что-то ей показать, что-то донести до неё, что-то открыть, она равнодушно отворачивалась, настолько стремительно, словно не хотела об этом ничего знать. Или же брезгливо поджимала губы, отбивая напрочь решимость для новых попыток.
   Но вчера что-то произошло. Она открылась ему. И дело даже не в рассказе о несчастливой жизни. Об этом Лавр догадывался и сам, не зная подробностей и нюансов. Он прекрасно понимал, что однажды ее очень сильно обидели, или напугали, или обманули, и поэтому она сидит в своей раковине, как улитка, боясь высунуть наружу даже рожки.
  Интереснее оказалась ее реакция на поцелуй. Странные детские вопросы. Для чего она пытала его? Для чего ей это надо? Ей хотелось гарантий? Все так серьезно?
  Он улыбался, думая о ней. Какой она все-таки ребенок. Так и осталась наивной девчонкой, доверчивой и смешной. Любишь-не любишь, еще бы на ромашке погадала. И если бы все было так просто...
  И сейчас Лавр ходил, ежась от утренней прохлады, понимая, в какой сложной ситуации он находится. Он тяжело вздыхал, бросая нетерпеливые взгляды в сторону привокзальной площади, куда периодически подъезжали икарусы, выбрасывая очередную порцию горожан, отличающихся от основной серой массы наличием рюкзаков, чемоданов и корзин, да множили ряды машин таксисты.
   Друзья прибывали, радостные возгласы подтверждали взаимную радость от встречи, бренчали гитары, позвякивали котелки и тарелки, гора рюкзаков росла. Всюду слышался смех и громкие выкрики. Ребятня затеяла игру в догонялки.
  Зая написала, что ее подвезет Егор. Смс-ка пришла около полуночи, выходит, они встретились и провели, возможно, много времени вместе. Что она чувствовала, о чем думала, что переживала рядом с этим человеком? Днем она призналась, что страшится этой встречи, и, тем не менее, написала, что этот мужчина будет сегодня утром ее шофером. Значит, они обо всем договорились и все хорошо? Но разве так может быть?
  Лавр вполне верил, что если бы она не хотела, никто бы не смог заставить ее согласиться на это. Значит, зая оказалась не против его помощи? Одно дело, что она мечтала забыть этого типа, и совсем другое - увидеться лицом к лицу с тем, кто царил в твоих мыслях, даже убивая тебя каждый день.
  Лавр поддал ногой мелкий камешек и, подпрыгивая, тот слетел с платформы на рельсы. Женское сердце - оно такое. Ему трудно излечиться от своей самой большой любви, какой бы отравленной она ни была и как бы ни мучила. Ее отголоски могут держать в плену долгие годы, будь эта женщина хоть в трижды удачном браке.
  Лавр наблюдал это в жизни своей матери. Красивая, яркая, властная женщина, она удачно вышла замуж второй раз, но подрезанные однажды крылья висели, сложенные и спрятанные за спиной, и она их больше так и не расправила, уж Лавр-то это видел. Он уважал своего отчима, считал настоящим мужчиной, достойным, честным, но видел, что ему не под силу завладеть душой самой любимой женщины, как он ни старался. Мать, кстати, тоже старалась, но сердцу не прикажешь. В глубине ее души царил совсем другой человек, тот, кто предал, бросил и ушел навсегда, без надежды на возвращение.
   Лавр сунул руки в карманы черных джинсов и, опустив глаза, шагал по платформе вдоль центрального здания вокзала, в стороне от друзей. Он сам никогда даже и не старался приказать своему сердцу. Другие требовали этого, стыдили и позорили его, взывая к самому светлому в его душе, требуя порядочности и осознания своего долга, но он так и не смог. Это разбило не одну жизнь, но он ничего не смог с собой поделать. Сам мучился и страдал, но не видел выхода. А сейчас срочно надо было что-то решать. И он может это сделать, но опять придется причинять боль, резать по живому, и плохо будет не одному человеку.
   А сможет ли зайка освободиться от призраков прошлого? Никто не говорит, что если мужчина подонок и личный палач, его нельзя любить. Кто знает, не зацвела ли буйным цветом та любовь, которая так мучила и губила ее все эти годы?
   Ладно, она вот-вот подъедет, и он тут же заглянет в её глаза, тогда и станет хоть что-то понятно. Первое впечатление самое верное.
  
  ***
  
  Мужчина стоял у машины, напротив подъезда, не сводя глаз с двери. Ультимативные три минуты нарушала уже сама Зоя. Ломается? Цену набивает? Или просто капуша, каких свет не видывал? Как только Стамов решил, что стоит подняться помочь с тяжелыми вещами, и направился к подъезду, счастливый Кешка первым вывалился из дверей прямо Егору под ноги.
  - Ой, здрассти, а мы уже готовы, - выдал мальчик, не решаясь пока обратиться к нему как к отцу.
  - Привет, малыш, - Егор живо натянул на хмурое лицо самую приветливую улыбку и потрепал сына по непослушным вихрам. - Где мама?
  - Дверь закрывает, там замок заедает немножко, - и, не удержавшись, Кеша отчаянно зевнул, забыв прикрыть ладошкой рот. Хорошо, что мама не видела.
  - Слушай, ты давай, бросай рюкзак рядом с машиной, я сейчас, хорошо? - и не дожидаясь ответа, Егор вбежал в подъезд и решительно направился к лестнице.
  Зоя только-только справилась с капризным замком. Этот негодяй по закону подлости решил воспротивиться отъезду хозяйки и мешал ей единственно возможным способом - заедал. Женщина обернулась на шум шагов и увидела Егора.
  Раннее утро, неофициальная поездка, а Стамов облачился в серый костюм, явно сшитый на заказ. Хорошо скроенная дорогая вещь подчеркивала спортивную фигуру и придавала некий шарм и элегантность, проводя жирную разделительную черту между ним и простыми смертными, к коим относилась и Зойка. Она застыла на месте, в мгновение ока забыв бОльшую часть алфавита.
  Онемевшая женщина не ожидала, что при свете дня Егор покажется ей настолько красивым, и с ужасом почувствовала подозрительное волнение внизу живота, думая о том, что позови сейчас ее этот человек, и сложись обстоятельства этого утра иначе, она даже раздумывать бы не стала. Или стала бы, и только так говорит, потому что прекрасно понимает, что это невозможно?
  - Доброе утро, - произнес Стамов, сверкая в лучах собственного сияния, но Зоя смогла лишь выдавить кислую улыбку. Почему так забилось сердце? Совсем как тогда, в то утро после пробуждения, когда в памяти было так свежо ночное сумасшествие, случившееся с ней впервые. - Давай помогу, - мужчина стянул с Зоиных плеч большой рюкзак и, кряхтя, взвалил себе на плечо. - Ох ты ж, мать моя женщина, да что ты туда положила? Как ты можешь таскать такие тяжести?
  Сколько ему сейчас? Сорок с копейками? Выглядит отлично. Такой и не мог ее полюбить, даже тогда, в ее совсем юные двадцать три с хвостиком, сейчас Зоя ясно это осознала. Он просто позволил ей, безошибочно учуяв ее инстинкт и рефлекс, отдать ему свое обожание, граничащее с безумием. Выпил ее, утолив на миг свое тщеславие, и направился дальше.
  - Ты не в поход идешь, а на новое место проживания перебираешься, собрав все вещи воедино, - произнес он весело.
  - Да так, по мелочи, - пробормотала Зоя, чтобы хоть что-нибудь уже сказать.
  Кешка встретил их подпрыгиванием. Радость и предвкушение не позволяли стоять на месте, он был готов припустить бегом до самого вокзала, демонстрируя огромный запас энергии.
  Зою усадили на первое место, рядом с водителем, Кешка пулей залетел в салон и уселся сзади, пока Егор пытался впихнуть необъятные рюкзаки в багажник своего джипа.
  Большая машина, такая же крутая, как у Лавра, но все чужое, другое. Или, это из-за Егора? Хозяин производил отрицательное впечатление, вот ей и не нравилось все, что хоть как-то было с ним связано. Но откуда тогда такое томление? Боже, она же помнит в подробностях все их ночи и дни!
  Жар прилил к щекам. Неужели она настолько проголодалась и истосковалась по нему, что такие мысли лезут сейчас в голову? Только бы он ни о чем не догадался. Зоя отвернулась к окну, пряча пылающее лицо, когда Егор сел рядом и вставил ключ зажигания.
  - Ну что, народ, едем? - обратился он к Кешке.
  - Да!
   Зоя с любопытством смотрела на пролетающий за окном город, неспешно просыпающийся, оживающий первыми пешеходами, шевелящийся проезжающими машинами. Звонки трамваев будили пассажиров, дремлющих на ходу.
  Ее же полет был стремителен, и чем ближе они подъезжали к заветному месту, тем бурливее было ожидание. Оно уже клокотало где-то в горле, Егор со своей красотой уже был забыт, стыд за неожиданное пробуждение былых инстинктов испарился.
   Впереди ее ждало что-то совершенно иное, чистое, светлое, необыкновенное. Всего лишь поход? Нет, первая страница в дневнике ее новой жизни. И если до этого утра ей совершенно нечего было в нем писать, то гамма ощущений в эти минуты заняла бы в нём не меньше десяти странниц.
   Лавр. Красивый медведь, очаровательный в своей простоте, открытый и милый, скрывающий мощь за добродушной приветливой улыбкой - как он сейчас волновал ее, это из-за него так колотится сердце.
   Егор что-то говорил, Кешка ему отвечал, но Зоя не могла уловить ни слова. Ей даже не хотелось отвлекаться на этот голос, она лишь рассеянно водила пальцем по губам, сознавая, что сейчас увидит его, властителя ее грез. Нового героя.
   Стамов настоял на том, чтобы дотащить тяжелые вещи до места встречи, и Зое не хотелось тратить время на никчемный спор. Он настоящий мужчина? Пожалуйста, пусть им будет. Помочь женщине с тяжелыми вещами, это серьезно, это вам не бросить ее на пике блаженства, в эпицентре счастья, в зените неземной радости. Это гораздо важнее и значительнее. Боже, она же обещала его простить, а вместо этого идет и зубоскалит.
   Кеша завел с Егором серьезный диспут на тему, может ли молния ударить дважды в одно и то же место.
   - Я вот в новостях видел, - Кешка сглотнул, - вот, так у нас, ну, не у нас, конечно, а в Европе, или в Америке даже, короче, где-то на Украине, так там молния ударила в одно место... двадцать пять раз, - и на голубом глазу посмотрел на отца.
   Тот заливисто расхохотался, показав превосходные зубы в отрепетированной улыбке. Он потрепал сына по голове.
   - Ах ты головастик мой, и ведь с таким серьезным видом говоришь, я даже поверил сначала.
   Кеша был доволен произведенным эффектом.
   Ворота на перрон со стороны площади оказались заперты, пришлось идти через здание вокзала. Вот где жизнь бурлила с самого утра, впрочем, не прекращаясь даже ночью. Бодрые, шумные, энергичные люди бегали от кассы к залу ожидания, застревая у киосков со свежей выпечкой, шумели дети, громкий голос под сводами огромного зала информировал о прибытии и убытии поездов. Зою захватила эта энергия, будоража и заставляя дрожать всем телом от нервного возбуждения.
   Шагнув на перрон черз широкие стеклянные двери, она провалилась в иной мир. Здесь все было по-другому, нежели в городе. Здесь гулял особый ветер странствий и даже пахло как-то иначе. Первым, кто встретился ей, был Лавр. Отойдя на значительное расстояние от своих, он стоял напротив дверей и выжидательно смотрел на нее.
  Лавр сразу увидел ее глаза. Они сияли. Он уже шагнул, было, ей навстречу, когда понял, что она идет налегке, а рюкзак несет какой-то мужчина в дорогом костюме. Как мужчина мужчине - мужик был на высоте, и Зойку в этот момент Лавр понимал, абсолютно четко осознавая, что равнодушным к такому человеку она остаться просто не могла ни тогда, ни сейчас.
   А кто знает, вдруг, ночью они не только об утренней доставке договорились... Лавр нахмурился. Думать об этом не хотелось.
   - Доброе утро, - тихо произнесла Зоя с ноткой неуверенности в голосе. Она не могла объяснить себе, почему Лавр нахмурился. С ней что-то не так?
   - Привет, зайка, я тебя ждал. Готова к путешествию? - тем не менее произнес он с улыбкой на красивом лице.
   - Только и жду, когда отчалим, - честно призналась она, и столько светлой радости было во взгляде, что Лавр отбросил все сомнения: она не с 'этим'.
   - Супер.
   В это время подбежал Кешка, и скинув свой рюкзак прямо на асфальт, запрыгнул на Лавра, как папуас на пальму.
   - Ах ты маленький чертенок, - Лавр закружил его, оба засмеялись.
   - Доброе утро, - раздался приятный выдержанный голос, который, как по невидимому приказу, сразу остановил веселье. - Я Егор, папа Кеши.
   Лавр неспешно опустил мальчика на землю, достал из кармана брюк бумажную купюру и сунул Кешке в руку, не сводя взгляда с подошедшего незнакомца.
   - Кешак, сгоняй, купи нам всем мороженого, лады?
   Он хлопнул по плечу в миг сорвавшегося с места парнишку, и выпрямился перед Егором.
   Стамов уже протягивал ему руку, что-то говоря о приятной встрече и о том, что он готов доверить ему самое дорогое, что у него теперь есть, между этим ревниво оценивая и мрачнея.
   - Этот мальчик много значит для меня, - объяснил он, опустив руку, так и не дождавшись рукопожатия. Это сильно задело его, но гордость не позволяла показать свои истинные чувства. - Смотри, Зоя, отвечаешь за него головой. Не угробь мне там мальчишку.
   Возможно, со стороны это прозвучало шутливо и вполне невинно, но только не для взволнованной женщины, истерзанной сомнениями и страхами. Она повернулась к Стамову, изумив его резкой переменой в настроении, явно читавшейся в потемневших глазах.
   - Твоего мальчишку? - проговорила она подозрительно спокойно тихим голосом, в котором Лавр, немного знавший ее, уловил первые признаки зарождающегося урагана. - Ты помнишь, сколько он весил, когда родился, твой мальчишка? А во сколько начали резаться зубки? А сколько времени приходилось сидеть под дверями терапевта, когда твой мальчишка болел? - голос постепенно набирал обороты, тон его повышался. - А во сколько он первый раз пошел и сколько стоил детский сад, ты знаешь? И где в городе можно найти самого дешевого логопеда? И как объяснить ребенку, что коррекционный класс - это не класс для дебилов, и что он самый милый, хороший и умный ребенок на земле? Твой ребенок? Да как у тебя язык поворачивается предупреждать меня в такой манере? Вообще просить об этом? Да я столько раз ложилась спать голодной, чтобы у Кешки был ужин, да я за него глаза выцарапаю даже тебе, если только еще раз посмеешь намекнуть мне, что я ему никто, слышишь меня?
   Ее затрясло, она разволновалась не на шутку, и Лавр предупредительно положил ей руку на плечо, мол спокойней, я рядом.
   - Зайка, не хочешь посмотреть, что там делает Кешка? - спросил он тихо, пока ошарашенный мужчина приходил в себя, восстанавливая душевное равновесие и натягивая сползшую маску солидности обратно на лицо.
   - Нет, я с удовольствием останусь здесь, - Зоя почувствовала, что Лавр что-то задумал. Интересно будет послушать, что он скажет.
   Но Лаврентий Лесков показал ей, что является человеком дела, когда слова теряют всякий смысл.
   Он мог бы сказать этому импозантному незнакомцу, что понятия не имел, что у Кешки есть отец, но зато прекрасно знает его мать. Что сам хотел бы, чтобы в детстве его любили так же сильно и преданно. А оказывается, смывшись много лет назад, как дерьмо в унитазе, папаша, наконец-то всплыл на поверхность. Но Лавр был воспитанным человеком и не мог так выражаться вслух. Поэтому поступил как воспитанный человек, однажды узнав, что его близкого друга обидели, причем так страшно и болезненно.
  Приблизившись к Стамову, Лавр с выражением умиротворения на лице, заехал мужчине в челюсть. Тот пошатнулся, инстинктивно прижав руку к ушибленному месту, а Лавр уже нанес удар по скуле. Он видел картинку перед глазами: за богато накрытым столом на почетном месте восседает молодой и прекрасный Егор, обнимая свою новую подружку, и что-то интимно шепчет ей на ушко, а рядом сидит подавленная Зоя, не смея поднять глаз, и только богу известно, что она переживает в этот момент.
   Ухнув, Стамов сделал шаг назад, все еще не в силах как-то отреагировать на происходящее. Он не успевал думать, что же происходит, а Лесков нанес ему третий удар, другой рукой и тоже в челюсть.
   Брызнула кровь, Стамов обеими руками закрыл лицо.
   Зоя стояла ни жива, ни мертва, даже не понимая, что сейчас чувствует. Избивали ее любимого мужчину. Нет, избивали ее палача. Нет, Кешкиного отца. Нет, негодяя, желающего нарушить спокойное течение ее жизни. Лавр защищал сейчас ее интересы. Он показывал, что на ее стороне, и что с такими как Стамов вести переговоры не имеет смысла.
   Оформив, наконец, свои мысли, она успокоилась, глядя, как Егор утирает кровь с губы, как наливается красным будущий синяк на скуле. Ее глаза сияли, когда она перевела взгляд на своего рыцаря.
   Лавр достал из заднего кармана джинсов платок и, как ни в чем ни бывало, протянул Егору. Подошел вплотную и проговорил максимально тихо, чтобы не слышала Зоя.
   - Держись подальше от этой семьи. Сделаешь им плохо, и у тебя будут серьезные проблемы. Ты меня понял?
   - Я-то тебя понял, но что ты творишь? Ты неадекватен? - прошипел со злобой Егор.
   - Это тебе за обиженную женщину. За ее прошлое и настоящее. Ты смотри, я ведь медведь, порву так - ни одна швея не заштопает. Но мы торопимся, скоро поезд, так что, давай, чувак, дальше делай выводы сам.
   После этих слов Лавр отвернулся от тихо бесящегося мужчины, и с безмятежным видом положив руку Зое на плечо, повел к своей компании. Большинство друзей, заметив драку, молча наблюдали за ее ходом, готовые в любой момент сорваться с места и прийти на помощь своему вожаку и идейному вдохновителю. Ребята помладше с открытыми ртами встречали приближение своего кумира. И только вернувшийся Кешка с пакетом мороженого оказался не в курсе произошедшего, на что Лавр и рассчитывал.
   - У него деньги, и он может быть опасен, - тихо произнесла Зоя, с тревогой взглянув на своего заступника. - Не хочется наговаривать на человека напрасно, но мне кажется, он может быть способен на подлость.
   Они не спеша шагали по платформе, прогуливаясь и наслаждаясь прохладой зарождающегося дня.
   - Да я тоже не в слюнявчике сижу, - беспечно отмахнулся Лавр, бодро шагая рядом. - Кое-что в этой жизни соображаю и умею.
   - Против его связей не очень-то попрешь. Ты же знаешь, деньги решают все.
   - Да на любые деньги есть еще бОльшие капиталы, - Лавр усмехнулся, щелкнув ее по носу.
  Он опасался, что она встанет на защиту своего 'привета из прошлого', но Зоя и бровью не повела, наблюдая, как Лавр его обрабатывал. Настроение резко поднималось, душевное равновесие восстанавливалось. Будет отличный день. Все вообще будет хорошо. Но не у всех.
  Зоя же пребывала в легкой прострации. Он за нее заступился? И что это было? Бестактный выпад в адрес кого-либо - это еще не повод бить морду. Блин, как смешно и нелепо - лицо Егора уж никак не назовешь 'мордой', слишком красив, слишком изыскан, слишком... козел. И все же, почему Лавр, всегда такой сдержанный и ироничный, спокойный и невозмутимый, ударил его, незнакомого человека?
  Сердце вдруг ухнуло и гулко забилось в животе. Как там сказал классик про Зойкино состояние - от радости в зобу дыханье сперло? Во-во, точно, сперло, аж дышать трудно. Лавр мстил за Зойкино прошлое, за то, о чем узнал накануне и что не оставило его равнодушным. Не отпугнуло от Зойки, как от чумной и прокаженной, а напротив, вызвало сочувствие и участие.
  Боже, только не дать мыслям пуститься вскачь, только остановить этот космический полет, только устоять перед соблазном впасть в новую зависимость. Да ладно, кого она обманывает: все давно уже ускакало, унеслось и впало, и она попала.
   Ни Лавр, ни Зоя больше не оглядывались на поверженного врага, моментально забыв о его существовании, как только оказались вместе. Поэтому не видели, как к нему приблизился серый неприметный человек и о чём-то заговорил со Стамовым, не спуская глаз с Лескова.
   - Узнай, что это за тип, имя, возраст, род занятий, - сплевывая кровь, процедил Стамов, прикладывая к разбитой губе платок, любезно предложенный неприметным человечком, и с ненавистью сверля спину зарвавшегося громилы. - Я хочу знать о нем все, - и повернулся к своему собеседнику. Стальной блеск в его глазах говорил о том, что месть будет страшной. - Кто он, кто за ним стоит, с кем он связан. Я его сломаю, я хочу его уничтожить, чтобы даже пыли не осталось. Мерзкая тварь, выскочка, самоуверенный ублюдок. Даже не понял, с кем связался, и даром ему это не пройдет.
   Человек согласно кивал, запоминая внешность, делая в уме какие-то прикидки и составляя план предстоящей работы. За это Стамов ему и платит. От его возмездия еще никто никогда не уходил, и этот молодчик - простофиля, если думает, что легко отделается. Практически, дни его сочтены, и отсчет уже пошел.
   Недаром в сердце Зои шевельнулись какие-то подозрения об опасности, которая может грозить Лавру, но тот настолько был уверен в себе и спокоен, что и она отбросила всякие мысли о постороннем, отдавшись той легкой мирной радости, которая возможна между малознакомыми людьми, питающими друг к другу искреннюю симпатию.
   Зою обступили новые знакомые. Здесь были и Мэри, и Катя, и Юла. Декст хитро подмигнул ей, намекая на то, что знает некоторые подробности финта Лавра, продемонстрированного всем желающим несколько минут назад. Даже Куб показался ей в это утро дружелюбным и искренним. Пончик на правах друга обнял Зою за плечи, и ее захватил водоворот новых ощущений.
  Она разглядывала мальчишек, ради которых и задумано было это приключение, и все они казались ей такими милыми и симпатичными. Трудно было представить, что кого-то из них Лавр с друзьями не раз выдергивали из комнаты милиции, отлавливали на этом самом вокзале, спасали из рук бандитов и платили за их воровство, возмещая убытки.
  - А где Эва? - Зоя вдруг поняла, что безотчетно скользит взглядом по присутствующим и вновь пребывающим, ища одно лицо. Красавицы Эвы.
  - Да Эва давно уже там, - махнула рукой Юла вдаль, куда скоро электричка умчит и их шумную компанию. - Там уже человек десять, готовят место, рубят дрова, заготавливают лапник. Ну, как обычно. Так что не волнуйся, все, кто должен ехать, уже здесь.
  Зоя и не волновалась. Пока. Вот приедут на место, и она понаблюдает, как поведут себя Лавр и Эва. Может, подтвердятся ее самые худшие опасения, а может, все окажется так, как и сказал Лавр. А что, собственно он ей сказал? Что все "фигня и лажа"? Глубокомысленно, не прибавить, не убавить. Понять бы еще Зойке, что это означает...
  Сигнал прибывающего электропоезда разудалые парни встретили громкими криками и улюлюканьем. Человек сорок ломанулись в раскрытые двери, но мужчины не забывали пропускать вперед женщин и девчонок - боевых подружек и законных супруг - не только делящих со своими мужчинами блага цивилизации, но и с достоинством переносящих трудности походной жизни.
  Это очень смущало Зойку: оказаться в лесу, где каждый третий обнимается со своей второй половиной - что может заставить острее ощутить собственное одиночество?
  
   Глава 26. Про устройство на новом месте и временный 'целибат'
  
   Лавр Лесков сидел на небольшом пеньке и складным походным ножом острил длинные колья. Его, словно короля, окружила свита мальчишек, заглядывающих ему в рот и ловящих каждое слово. Лавра не только уважали, его обожали. Среди подростков, разумеется, обретался и Кешка, ну куда же без него, где Лавр, там и он. Мальчик не отходил от своего 'большого брата' с начала похода, как только вся компания горохом высыпалась из вагона на безымянном полустанке.
   У Зои защемило сердце от открывшейся панорамы. Как в той песне: 'На дальней станции сойду, трава по по-о-яс...' Точно такие же безбрежные поля простирались сейчас перед ней, такое же многотравье вперемешку с полевыми цветами, и щебет птиц. Боже, вот она, жизнь, такого не увидишь в городе. Бедные горожане, они вообще догадываются о том, что это есть?
   Что небо может быть таким высоким и прозрачным, что воздух пахнет пронзительной свежестью с примесью терпкой от росы земли и чем-то ещё, не знакомым ни одному горожанину.
   Сердце Зои наполнилось горячей нежностью и благодарностью к Лавру, который практически за уши вытянул ее в этот поход. Он даже пошел на обман, прикинувшись ее женихом, лишь бы добиться для нее отпуска, и сделал все, чтобы сейчас она стояла в начале этого пути и плакала, с восхищением глядя на виднеющийся вдали лес, яркий, сочный, уносящийся верхушками деревьев в небо. С правого бока его огибала речушка, проводящая границу с каким-то совхозом, крыши домов едва угадывались в легкой дымке.
   Боже, это все для нее! И она станет самой благодарной туристкой, честно. Хотелось бухнуться в эту траву и лежать, слушая стрекот кузнечиков, и разглядывать облака, и ощущать на лице ласковые прикосновения ветерка. Боже, боже, боже! Ну разве Лавр не чудо? Это риторический вопрос, разумеется.
  Куб был с ней с самого начала (кто бы мог подумать). Волосы он убрал в низкий хвост, свободные черные штаны с карманами на бедрах, высокие шнурованные ботинки и черная футболка делали его похожим на загадочного лесного обитателя из мрачных легенд.
  От самой железной дороги он настойчиво предлагал ей свою помощь в качестве носильщика, но Зоя не могла себе позволить выделиться из толпы, заметив, что все женщины тащили свою поклажу сами, правда, рюкзаки у них были миниатюрными, и львиную долю скарба на своих могучих плечах переносили 'медведи'.
   Куб периодически уговаривал ее изменить свое решение, неотступно следуя рядом и подавая руку, когда она поскальзывалась на мокрой траве или застревала кроссовком под корнями могучих деревьев. Он демонстрировал поразительную реакцию, ловко поддерживая и ловя Зойку всякий раз, как только та намеревалась упасть.
   - Давай хоть на время твой рюкзак понесу, чтобы ты могла без помех налюбоваться красотами и видами, окружающими тебя, - смеялся он. - Уверен, ты здесь впервые.
   Зое хотелось и полюбоваться, и освободить ноющие плечи от тяжести, но она не могла позволить себе скатиться до уровня размазни. И потом, хороша же она будет, если Лавр вдруг обернется и увидит ее рядом с Кубом, а его с ее рюкзаком. Почти что измена. И потом, уж кто-кто, а Куб больше не казался ей симпатичным парнем во всех смыслах.
   Куб же, не на шутку обеспокоенный тем, что красота может пройти мимо Зойкиного внимания и жизнь она проживет зря, все же вынудил ееу согласиться на специальную прогулку для целенаправленного любования пейзажем.
  На огромной поляне, окруженной березняком, отвели место для палаточного городка, и Зойка с ужасом думала, что вечером заползет в свой домик с сыном, тогда как множество пар уединится, чтобы наслаждаться жизнью и любовью. Но все оказалось не так.
  Делить брезентовую крышу ей предстояло с двумя женщинами, после чего ее волнение сразу улеглось. Одна из новых соседок прибыла сюда с мужем, так что это говорило о том, что 'сладких парочек' не будет.
   Кешку отправили в 'детское крыло' городка с ребятами, над которыми шефствовали 'ночные медведи', и домашними детьми, для которых не делали различий, и Зойке это тоже понравилось: так сын быстрее заведет новые знакомства. У женщины даже не возникло опасения, что ребята могут дурно повлиять на ее домашнего мальчика. Видя, как к этим пацанам относятся взрослые, у нее даже мысли такой не проскользнуло.
  Лавр постоянно был где-то рядом, что-то делал, носясь из одного конца шумного лагеря в другой, и постоянно то там, то здесь слышался его бодрый голос, в котором Зойка улавливали насмешливые нотки.
  Лесков был нарасхват. Женщины и девушки ежеминутно требовали его участия в своих потугах поставить палатку, надуть матрас и даже сделать труднейший выбор между синими и зелеными шортиками, или всё-таки лучше джинсовыми? Лавр неизменно приподнимал бровь, уголок губы кривился, он щелкал девчонок по носу и сводил интимные моменты на "нет".
  С мужчинами Лавр таскал мешки с углем, разжигал костер, доставлял заготовленные в лесу дрова и бревна.
   Ему нравилась эта суета, возня и шум. На лице читалось удовольствие от всего, что он делал. Мужчина был в своей стихии и наслаждался каждым мгновением.
   Когда пришло время Зойке с новыми подругами ставить палатку, Куб снова оказался рядом, и все три дамы, назначенные на ночлег в этом месте, были рады помощи красавчика.
   - Руслан, ты наш спаситель, - улыбнулась темненькая женщина, чуть старше Зои. - Не хотелось бы, как в прошлый раз, запутаться в этом балдахине и с ужасом ждать, что спасатели могут не успеть вовремя вытащить меня на свежий воздух, - она рассмеялась тихим смехом, вспоминая прошлогодний казус.
   - Раечка, да мы бы порвали на лоскуты эту тряпку, если бы тебе на самом деле угрожала опасность, - улыбнулся Куб, уверенно раскладывая брезент на траве.
  Зоя держала колышки, незаметно бросая взгляды в сторону. Думать она могла только об одном человеке. Она видела, что Лавр постоянно был занят и его путь, который можно было бы определить как прямую, соединяющую точку Л (Лавр) и точку З (Зоя), постоянно кто-то пересекал, задерживая его движение к цели.
   И вот, наконец, Лесков оказался неподалеку и помогал с палаткой русоволосой улыбчивой женщине с дочкой-подростком чуть старше Кешки.
   - Это Мила, - тут же подсказал Куб, перехватив Зоин взгляд. - Ее муж был близким другом Макса, ну ты знаешь, Розиного друга, - брюнет подмигнул Зое, широкая улыбка, искорки в глазах. - Давай один колышек, - он уверенно вколотил его в податливую землю.
   - И где же этот муж?
   - Погиб. Разбился на байке прошлой осенью, - буднично сообщил мужчина, натягивая очередную веревку.
   Зоя с сочувствием перевела взгляд на свою соседку. Мила выглядела счастливой. Свою боль она, наверное, оставила дома. Это только ее, и никто не может взять хотя бы половину, разделив с ней потерю. Сейчас она пыталась надуть матрас, постоянно смеялась и сбивалась, потому что приятельница ее смешила, а дочка щекотала. Вскоре Милу избавили от мучений, вручив насос.
   Сердце же Зойки непроизвольно сжалось. Из-за страха за Лавра, Кешку и всех их друзей, любящих скорость и беспечно носящихся по дорогам - кто знает, не навстречу ли своей смерти.
  Эва возилась 'на кухне', видимо, отвечая не только за закупку продуктов, но и приготовление пищи. Спокойная, сосредоточенная и умиротворенная, она уверенно руководила процессом, и ее спокойный тихий голос иногда доносился до Зойки, ревниво подсматривающей за ней, стройной и высокой, в красивых джинсовых шортиках и элегантном топике.
   Роза, кстати, была назначена ей в помощь, и могучий Макс вынужден был все время околачиваться возле кухни.
   Лавр несколько раз подходил к Эве и они о чем-то беседовали, недолго, и мужчина сразу же несся туда, откуда слышалось его имя, но Зоя видела, как загорались глаза женщины при его появлении. Это не было обманом зрения, по крайней мере, со стороны Эвы наблюдалась вполне уловимая химия, Лавр же казался непроницаемым.
   Вскоре Зоя поняла, почему все супружеские пары держат нейтралитет, и ее волнение по поводу Лавра и Эвы только усилилось. Оказалось, что она просто не сможет ничего заметить, так как мужчины дали зарок - в походе все товарищи и 'парни', и ее наблюдения не могли теперь дать правдивой картины происходящего между подозрительной парой.
   Когда соседки позвали Зою купаться, она сильно смутилась. Купальник она, конечно, взяла, но вот надеть не решалась. Да ладно, надеть-то как раз могла, но вот раздеться и остаться в нём - нет уж, увольте.
   Какова же была её радость, когда оказалось, что девушки и женщины будут купаться отдельно от мужчин совсем в другом месте.
   - А, так здесь водятся крокодилы, и для мужчин это забава, а для женщин - опасность? - пробормотала Зоя.
   - Опасности никакой нет, крокодилов переловили ещё с утра, до нашего приезда, - рассмеялась Инесса, жена Декста, высокая брюнетка, крепкая и ладная. На ее фоне Катя казалась тоненькой тростинкой. - Просто на время похода принимается такое решение - мужчины воздерживаются от курения, алкоголя и секса, - Катя прыснула, как и многие девушки, обступившие Инессу, предводительницу амазонок. - Чтобы не подавать дурного примера и не смущать молодежь, - произнесла женщина назидательным тоном, притворно строго поглядывая на дочь. - Вот мы и уходим подальше, чтобы не отсвечивать.
   Конечно, некоторые представительницы 'молодежи' знали об этой стороне жизни, возможно, побольше самой Инессы, но сколько времени 'медведи' ходили в поход, столько они придерживались этих жестких правил. Суровые спартанские условия на волшебном ландшафте под головокружительный аромат походной кухни - Зою это устраивало, и главное, никому не обидно.
   Накупавшись вдоволь, спокойно затерявшись среди идеальных, грушевидных и шарообразных тел, Зоя выходила из воды усталая и счастливая. Сколько лет она не бывала на пляже? Сто, примерно. И вот она, награда за воздержание - теперь ей будет не уснуть, столько впечатлений от одного только соприкосновения нагретого на солнышке тела с прохладной водой безымянной речушки.
   Нанырявшись, набрызгавшись и от души навизжавшись, лесные наяды отправились в лагерь, где мужчины обещали устроить для них водное шоу. На скорость каждый смельчак мог попробовать из воды забраться на надувной матрас и встать в полный рост. Кажущаяся на первый взгляд простота задания обернулась для счастливых зрителей часовыми коликами от смеха, до сипоты и хрипоты, до слез из глаз и валяния на траве.
   Зоя получала удовольствие от смеха, словно от неё кусками отваливалась душевная грязь как кора с дерева, позволяя коже дышать и чувствовать свежесть лесного дня. Она искоса наблюдала за Лавром, гадая, почему он не смеется со всеми. Улыбаясь, он, между тем, казался задумчивым и замкнутым, словно мыслями находился совсем в другом месте.
   Зою кольнуло чувство ревности и потерянности. Стоило переться в этот лес, чтобы увидеть, что она совершенно ему не нужна. Нет, он уделял ей внимание, наравне с другими, постоянно справляясь о ее самочувствии, настроении, сообщая всякие подробности о времени обеда, планах на день и прочей ерунде, но все это было не то. Словно то единение, которое возникло между ними после поцелуя, и утром на вокзале, прошло, как утреннее марево, пропадающее под солнечными лучами.
   Вот кто о ней не забывал, так это Куб. Было не понятно, какую цель он преследует, но в следующий раз он пересекся с Зоей в лесу, когда добровольцы помогали переносить в лагерь заготовленные дрова и ветки. Как Зоя ни сопротивлялась, но большую часть своей ноши ей пришлось передать до безобразия галантному и ужасно настойчивому молодому человеку.
   - Если бы за количество этих дров давали приз, - проговорила женщина, - я сочла бы твои действия грабежом ради обогащения за мой счет.
   Куб только рассмеялся.
   - Зайка, мне в удовольствие тебе помогать, - проговорила он, и Зоя сильно в этом усомнилась.
  Возможно, он пытался изменить ее отношение к себе из-за того памятного вечера, когда посеял в Зойкино сердце горький корень сомнений и подозрений? Из-за него теперь она не может верить Лавру, в его 'фигню и лажу'. Ведь не бывает дыма без огня, и фраза про брак 'по залету' не спроста родилась и была озвучена коварным Кубом.
   - Так уж и быть, - проворчала Зоя, - я поблагодарю тебя за помощь, которую, видит небо, я не искала.
   - Зайка, ты неподражаема, - почти с восхищением проговорил Куб.
   Почти - потому что в его искренность Зоя не верила.
   - Я знаю, - пробормотала она, не поддаваясь его обаянию.
   Ей резало слух бесцеремонное обращение 'зайка', тогда как озвученное Лавром оно выглядело интимно и доверительно, но делать замечание источающему любезность мужчине она не решилась.
   У костра, ожидая свой первый походный обед, Зоя опять оказалась рядом с Кубом. Еще немного, и она будет называть его братом или своей тенью, хотя, он слишком индивидуален и ярок, чтобы быть чьей-то тенью. И тут впервые Зойке на ум пришел вопрос - а влюблен ли Куб в кого-нибудь, и какой должна быть его избранница? Определенно, незаурядной, и совсем не похожей на Зойку, это точно. Связи связями, но и он может быть не чужд настоящих чувств.
  Ломать голову над вопросом, почему он теряет время в ее обществе и чего этим добивается, было лень. Сказывался недосып и усталость после долгого марш-броска по пересеченной местности, а также переизбыток кислорода, недоступного в городе. Утро вообще выдалось активным и энергичным, с купанием, суетой и беготней, так что, ожидая своего первого походного обеда, Зоя млела на солнышке, подставив лицо жару от костра, и ни о чем не думала, сознавая лишь, что ей очень хорошо.
  В конце концов, именно благодаря Кубу с его таинственной причиной, она не чувствовала сейчас себя чужой и потерянной среди этой толпы в сто двадцать человек.
   Кешка по-прежнему не отходил от Лавра, и Зоя могла о нем не беспокоиться - мужчина присмотрит за ним, в этом не было никаких сомнений. Сейчас шустрик умудрился усесться по правую руку от своего гуру, чем был несказанно горд и не скрывал этого, приветливо помахав матери рукой с другой стороны круга.
   Худой высокий паренек лет семнадцати кашеварил с той торжественностью во всех своих действиях, которая побуждала допущенных к наблюдению за его действиями свидетелей проникнуться благоговением к сему таинству. Сам же он вел себя скромно и казался бы неприметным, не окажись практически в самом центре людского круга. Легкий гул разговоров, поднимающийся над костром, наполнял сердце Зойки причастностью к чему-то необыкновенному и незабываемому.
   И вот, свершилось, Эве, как начальнику полевой кухни, была преподнесена для снятия пробы ложка свежесваренной каши, и с царского одобрения начался процесс раздачи приготовленного всем страждущим. Страждущими оказались все без исключения. Мальчишки уже занимали очередь на добавку, еще не дождавшись первой порции.
   Величественный кашевар неспешно накладывал душистое варево большим половником в подставляемые алюминиевые миски (обязательный атрибут походной жизни), и малышня, охая и ахая (горячо!), разносила миски по кругу в протянутые руки, передавая эстафету охов и ахов.
   Зойку от неминуемых ожогов опять спас Куб. Он опередил ее, забрав протянутую миску, и поставил на землю.
   - Давай не будем играть в индейцев и тренировать выносливость, - проговорил он. - Подожди, пока немного остынет. У тебя наверняка нет опыта по глотанию раскаленной лавы, я угадал?
   Женщина пожала плечами, не собираясь оспаривать мудрый совет бывалого туриста.
  Она тосковала и отчаянно ревновала Лавра к Эве. Даже не находя явных признаков каких-либо особых отношений между ними, она ничего не могла с собой поделать. Все, совершенное и сказанное Лавром накануне, сейчас казалось сном, фантазией, никогда не имевшей места в реальной жизни. Даже утренняя драка, а вернее избиение, было не более чем выдумкой больного воображения ущемленного самолюбия.
  Когда она задумчиво брела вдоль берега, удачно улизнув от Куба, не зная, чем заняться после сытного обеда, ее нагнала Роза. С искренней радостью подруги обнялись и решили немножко поболтать, присев на подвернувшееся кстати бревно, любовно кем-то брошенное у зарослей орешника. Макс околачивался неподалеку, делая вид, что созерцает природу.
  - Прости, подруга, - обратилась Роза к Зое, изнывая от желания узнать последние новости, - сама же предупредила тебя, что Стамов в городе, а так и не нашла времени поговорить с тобой. Хотя, вполне возможно, что он и знать не знает ни про тебя, ни про Кешку. Мало ли чего он приехал, да ведь? - она внимательно наблюдала за выражением лица подруги.
   - Да, мало ли чего, - эхом откликнулась Зоя. - Только он на следующий день после твоего предупреждения уже встретился и с Кешкой, и со мной.
   - Да ты что! - глаза Розы округлились. Она с сочувствием посмотрела на подругу. - И как ты? Все былое всколыхнулось?
   Она знала Зоину историю о несчастной первой любви, всеми фибрами души ненавидя этого козла. Не имея возможности хоть как-то помочь подруге, она была лишь безмолвным свидетелем слез, когда Зоя была черна от горя.
   - Ты знаешь, нет, всколыхнулась ненависть. Я ему устроила разгром, и он ретировался поджав хвост.
   - Вот это да! И что? Чем дело закончилось?
   - Ты вот махнула сюда раньше всех и не знаешь, какое шоу было на вокзале утром.
   - Давай, делись скорее, я тут кручусь, верчусь, вообще не в курсе.
   - Короче, Лавр, это, врезал Стамову, - Зоя покусывала травинку, ожидая всплеска эмоций, которые не замедлили проявиться. Молчаливое изумление секунды на три, затейливый мат с поспешным извинением и тихий визг восторга.
   - Погодь, погодь, как он мог врезать, они же не знако... стоп, а что Стамов делал на вокзале? И почему Лавру захотелось ему навалять? - мозг Розы лихорадочно работал. - Зойка, тут что-то не так. Ничего не понимаю, будь человеком, объясни популярно.
   - Объясняю популярно, потому что человек, - кивнула Зоя. - Стамов повез нас с Кешкой на вокзал.
   - Мать моя женщина! Ты посмотри, что творится!
   - А что, Егор воспылала горячей отцовской любовию к сыну, а мне просто за компанию перепало от его щедрот.
   - Так, и что дальше? А драка-то как организовалась?
   - Ну, Егор хотел познакомиться с Лавром, а тот ему даже руки не подал, а взял и в рог забубенил.
   - Да ты что! Что делается, я не могу. А зачем? Из-за чего?
   - Ну... ну, Стамов типа меня обидел.
   - Это как?
   - Ну, он как бы усомнился в моей способности заботиться о сыне. И знаешь, если бы я не среагировала агрессивно, думаю, ничего бы не было, - Зоя вдруг решила перешнуровать кроссовки, пожалев, что начала выбалтывать подробности, не нужные и не имеющие сейчас никакого значения. Выходило, что это именно она спровоцировала драку.
   - Ты среагировала, а Стамов что в ответ сделал? - Роза восхищенным взглядом сверлила подругу.
   - Ничего. Не успел, Лавр ему засветил.
   - Не поняла, с чего бы это? - Роза так и не могла уловить настроение того момента и масштаб разрушений. Нет, она была в восторге - отоварили такого козла, но почему - мотивы казались неясными.
  Зоя смутилась. И что теперь, признаваться возбужденной Розе, что она рассказала Лавру про себя практически все? В принципе, можно - они обе уважают Лавра Лескова. Только про поцелуй надо утаить, мало ли что. Одно дело будет стыдно перед собой, и другое - будет знать кто-то еще, когда откроется, что Лавр с Эвой вместе. Ну вдруг, чтобы он ни говорил, между ними что-то есть.
   И Зоя объяснила, что Лавр застал ее в смятенных чувствах, когда пришлось во всем признаться, и Егор, разумеется, не вызвал в его сердце симпатии, а наоборот, только осуждение и негодование.
   - О! Так это он так наказал подонка! Типа отомстил за твоё прошлое, - глаза Розы сверкали и разбрасывали искры вокруг того места, где они примостились. - Зойка, Лавр к тебе неровно дышит, слышишь? Это факт!
   - Нет, он просто ненавидит подлость, и ЭТО факт.
   - Нет, к тебе неровно дышит.
   - Нет, не ко мне.
   - А к кому?
   Зоя опешила.
   - А? Молчишь? Не к кому больше.
   - О, изумительная логика, мне бы твою уверенность и наглость, я бы уже только от этого была счастлива.
   - Вот и будь, кто тебе мешает?
   Может, так просто и сказать: 'Эва мешает'? Но чем ей может помочь Роза? А вот в свете последних событий очень даже может подвести в самый неподходящий момент. Так что лучше промолчать.
   Вскоре Роза засобиралась на кухню. Было удивительно, что эту красотку удалось привлечь к общественной работе, но, похоже, своими новыми обязанностями женщина оказалась очень даже довольна. Верный рыцарь последовал за ней.
   День клонился к вечеру, и Зоя решила вернуться в лагерь.
  Лавр, наконец-то, находился на одном месте в статическом состоянии уже долгое время, и Зоя сама не заметила, как очутилась рядом. Видимо, проведя практически весь день вдали от него, она сильно истосковалась, и ноги сами привели к нему.
  - Привет, - Лавр улыбнулся, не прекращая работы по затачиванию кольев. - Как настроение в первый день? Я видел, тебе было хорошо. Ты прямо светилась изнутри.
  Он дает понять, что наблюдал за ней и присматривал? Это хорошо, или просто его обязанность перед всеми, кто делит с ним это небо?
  - Мне очень хорошо. Чем вы заняты? - ребята, обступившие его, по знаку Лавра расступились, подпустив ее к царской особе, и Зоя примостилась у его ног на траве.
  - Завтра Вовчик и Пончик устраивают эстафету, вот, делаем ограничительные колья для маршрута, маркеры короче.
  - Ясно.
  Они помолчали. Высокий серьезный кашевар молча протянул Зое свободный ножик, но та отрицательно замотала головой. Не было ни сил, ни желания что-либо делать, она желала и дальше наслаждаться абсолютной свободой от каких-либо физических действий. Лавр, казалось, понял ее, и тихо рассмеялся.
  - Иди-ка ты, зайка, спать, - произнес он мудрую вещь, и у Зои как по команде стали слипаться глаза. - Хватит тебе на сегодня чистого кислорода, а то как бы завтра похмелье не наступило.
  Дети захихикали, Зоя улыбнулась. Как хорошо - заползти в свою палатку и бухнуться на матрас, провалиться в сон под мерное гудение голосов, доносящихся со всех сторон, когда последней мыслью, промелькнувшей в сознании, будет - вот оно, счастье. Нет, последней будет мысль о Лавре, и осознание факта, что он здесь, совсем рядом, и их не разделяет половина города, и будет настоящим счастьем.
  Только Зоя собралась сказать 'хорошо, так тому и быть', как подошел Куб. Ну кто бы сомневался, что он здесь нарисуется!
  Лавр хлопнул его по протянутой ладони.
  - Привет, как делишки? - поприветствовал Куб малышню, все дали ему 'пять', как было у них принято. Ей богу, если бы Зоя не знала Куба, была бы уверена, что он преследует ее, горя любовью. - Тебя сменить? - обратился он к Лавру.
  - Да нет, все норм, скоро закончим. Пончик ждет, хочет еще сегодня разметить маршрут.
  - Кто бы сомневался, - Куб сунул руки в карманы штанов. - Его хлебом не корми, дай по лесу побегать и извозюкаться от души.
  Зое эта ремарка показалась несколько грубоватой, но Лавр хмыкнул, как и Куб, и женщина решила, что, наверное, уж слишком предвзято судит о бедном Кубе-Руслане.
  Все опять помолчали. Мальчишки тихо переговаривались между собой, стараясь делать все, чтобы гора незаостренных кольев уменьшалась.
  - Ну ладно, - отмер Куб, - Зайка, я ведь за тобой. Идем, я покажу тебе красоты здешних мест, мы проводим на покой солнце и насладимся его закатом, - обратился он вдруг к Зое, и та ужасно смутилась.
  Лавр стругал колышки, не поднимая головы, словно и не слышал этого велеречивого приглашения на свидание. Зоя растерялась, ей показалось неудобным это предложение. Первый день в лагере, а она уже что-то мутит с мужчиной. Но ведь не она, а он, почему же так неудобно? Она молчала, не зная, что ответить.
  - Брось, зая, я же обещал тебе, что не дам пропустить такое чудо, - уговаривал Куб с насмешливой улыбкой. - Тем более, ты мне обещала, помнишь? - он снова блеснул зубами.
  - Поздновато вообще-то, для прогулок, - проговорил Лавр ни к кому не обращаясь, - скоро темнеть начнет.
  - Так в этом вся соль, - с жаром возразил Руслан. - Мы только до речки и обратно.
  И, не дожидаясь больше Зоиного согласия, уверенно взял ее за руку и решительно повел из лагеря в сторону реки, над которой поднимался легкий туман, скрывая в дымке противоположный берег.
  
   Глава 27. Про вечерний променад и тайны
  
  - Как-то нехорошо нарушать распоряжения начальника лагеря, - неуверенно пробормотала Зоя, тем не менее послушно следуя за Кубом, уводящим ее все дальше и дальше от базы.
  - Да какой он начальник, - хмыкнул Куб. - Здесь нет начальников. Каждый отвечает за свой отдельный участок работы.
  - А ты за какой отвечаешь?
  - Я, заенька, назначен отвественным за формирование у новичков эстетических впечатлений, - Куб, не сбавляя хода, обернулся и насмешливо улыбнулся.
  - Отщепенец, значит, - впустила сочувствия в дрожащий голос женщина. Она не чувствовала себя уверенно рядом с Кубом, и хоть не боялась никакого нападения с его стороны, желание избавиться от его общества не ослабевало. Тем не менее, она покорно следовала за ним.
  - Ага, он самый, - не стал обижаться Руслан.
  На мир опустилась розовая дымка, принеся с собой необычную тишину, даже дневной стрёкот насекомых звучал как-то приглушенно: природа готовилась ко сну. Волшебство момента заставило Зою по-новому взглянуть на окружающий мир. Сердце радостно забилось, как только она обвела взглядом необъятные поля по ту сторону речки, деревенские избы, кажущиеся отсюда игрушечными.
  Вспомнился душный кабинет с его жиличками, и Зоя почувствовала что-то сродни сочувствию, представив всех этих одиноких измотанных женщин в своих не менее душных квартирках-клетках. Их бы сюда, на эту вольную красоту посмотреть, может, и в их сердце что-то перевернулось бы, как сейчас в ее собственном.
  Эйфория снова ударила в голову и, взглянув на Куба, Зоя в ту же минуту была готова влюбиться в него. Боже, какие же все красивые и как все вокруг прекрасно! От земли веяло холодом, от легкой измороси с речки сильнее стал запах трав, будоража нервы.
  Так получилось, что она стала свидетелем этого торжества красоты и совершенства. А еще близилась ночь с волшебством звездного неба. Боже, после такого не жалко и умереть.
  Куб почувствовал ее расслабленность, словно отпускали невидимые узы. Она больше не сопротивлялась его ритму и скорости, ладонь в его крепкой руке стала теплой, напряжение ушло. Он остановился, дождался, когда она приблизится к нему на шаг, и, протянув к ее лицу руку, снял пальцем слезинку с ресницы.
  - Зоя, ты прелесть, - проговорил тихо, гипнотизируя непроницаемо черными глазами.
  - Не смей, - как ни была она опьянена происходящим вокруг, но сразу почувствовала его намерения. Этого еще не хватало! Она же не сможет сопротивляться, с такой-то дозой природного алкоголя в организме!
  Столько красоты еще никогда не окружало Зою. И природа вокруг, и мужчина напротив - все сейчас сводило с ума, толкало на глупости, хотелось петь, кричать, смеяться и плакать одновременно. А еще - ужасно хотелось целоваться. Как мало в ее жизни было этой нежности и страсти.
  - Иди сюда, - позвал Куб и так стоя к ней вплотную, не выпуская ее руки.
  - Руслан! - четко и громко произнесла Зоя, решив расставить все точки над 'ё'.
  Набрав побольше воздуха в легкие, она приготовилась обрушить на него свою обличительную речь, напомнив про 'целибат', но не успела, снова упустив момент нападения. О чем говорить, когда имеешь дело с опытным ловеласом, не Зойке с ним тягаться.
  Несколько секунд ушло на то, чтобы мобилизовать внутренние резервы и заставить себя начать процесс освобождения из сладкого плена, когда крепкие руки бережно и сильно прижимают к могучей груди. Как же не хочется сопротивляться этой силе! Все в бедной женщине кричало о продолжении банкета, молило отступить и успокоиться, отдаться на волю волн, забыв про время и место действия, но какая-то искра в самой глубине души безошибочно определила - 'не то!', идентифицировала прикосновения этих губ и указала на их чужеродность. С каких-то пор, может в тысячу лет длиной, может, в несколько часов, родными могли считаться только губы Лавра Лескова. А то, что сейчас происходило - было подделкой, фальшивкой, чем-то совершенно чужеродным. Это интервенция!
  - Стоп! - крикнула Зойка, с трудом изворачиваясь и высвобождаясь из томительно-сладкого плена чужих поцелуев. Да, он умелый любовник, сомневаться в этом не приходилось, но Зое-то что с того. У неё уже был подобный опыт и она знала, чем это закончится. Грабли пусть постоят с уголке, у Зои другие планы на окончание сегодняшнего вечера.
  Она решительно сбросила с плеч мужские руки, краешком сознания постигнув, что только потому, что он ей это позволил. Опять промелькнула мысль, что не очень-то ему и хотелось. Да что же это такое!
  - Стоп так стоп, - легко улыбнулся Куб и, снова взяв ее за руку, повел дальше, как ни в чем ни бывало.
  И Зоя снова безмолвно последовала за ним, словно наблюдала эту ситуацию со стороны.
  Вскоре лагерь скрылся за поворотом реки, его шум не достигал слуха, и первозданность творения обрушилась на путников во всей своей красе и мощи. Что она делает? Не лучше ли вернуться? Почему же тогда послушной овечкой она следует за этим странным человеком, не представляя, что у него на уме?
  - Надеюсь, нигде поблизости нет секретных захоронений невинно замученных жертв? - пробормотала Зоя, сверля высокого мужчину взглядом исподлобья. Впрочем, безрезультатно, так как Куб шагал впереди, не видя и даже не чувствуя ее ментального посыла. Или умело его игнорируя.
  - Откуда такие мрачные мысли? Зая, расслабься и получай удовольствие.
  Ага, она чуть не расслабилась, и удовольствие едва на нее не набросилось - еле отбилась.
  - Просто, считается, что маньяки имеют странную слабость возвращаться на места своих былых преступлений. Надеюсь...
  - Как ни печально мне разочаровывать тебя, отнимая эту восхитительную сказку, но нет, я не маньяк, - Куб хохотнул, обернувшись к ней, и столько дружелюбия было в его взгляде, столько искренней симпатии, что Зоя успокоилась, списав этот более чем странный поцелуй на дурман окружающей обстановки.
  Будем считать, что Куб также поддался общей атмосфере любви и гармонии, царящей вокруг, и ему тоже захотелось урвать частичку этого чуда.
  На бледном небе зажигались первые звезды, ветер доносил прохладу с реки, лес слева шумел листвой.
  - Тебе не холодно, зая? - вывел Зою из созерцательного ступора мужчина. - Могу отдать тебе свою футболку.
  Они покинули лагерь налегке, даже не озаботившись запастись теплой одеждой.
  - Нет, спасибо, вокруг и так достаточно сияния, - отказалась Зоя, не удержавшись от улыбки. - Мне не хочется ослепнуть, так что пусть твоя футболка останется там, куда ты её натянул с утра.
  - С обеда, зая, - поправил Куб. - Не мог же я отправиться на свидание с красивой женщиной в утренней грязной футболке.
  Ого! Пять с плюсом. А гардеробчик-то у нас состоит из маек одного фасона и цвета? Или одна черная, а другая - графитовая, а третья - цвета мокрого асфальта в сильную грозу?
  А 'красивая' - это грубо, лесть такого пошиба Зое никогда не нравилась. Или что-то изменилось с того момента, когда она последний раз смотрелась в зеркало в своей прихожей?
  Боже, еще с утра она была дома, в городе, в привычной обстановке. А кажется, что прошло много-много времени, пока она перенеслась в этот волшебный мир, и столько всего произошло... А ничего и не произошло. Лавр стал еще отстраненнее, Эва еще загадочнее, а Стамов еще злее. Ладно, проблемы цивилизации пусть туда и катятся, не хватало сейчас забивать ими голову.
  - Думаю, нам пора возвращаться, темнеет, - произнесла Зоя.
  - Я найду дорогу обратно, не волнуйся, зайка, - Куб и не думал останавливаться. - Я умею ориентироваться по звездам.
  - Ну, пока их окажется достаточно, придется дожидаться ночи.
  - А ты куда-то спешишь?
  - Ну, у меня вообще-то сын в лагере остался, за ним нужно бы присмотреть.
  - О, поверь, ты можешь забыть про сына. Ну, в смысле, про беспокойство о нем. У него сейчас столько нянек, что тебя к нему даже не пропустят. Пончик лично проводит беседу с вожатыми и воспитателями перед каждым походом.
  - Ого, как серьезно, - не могла не удивиться Зоя.
  - Да, все по-взрослому. И потом, Лавр лучше бросит все дела и займется твоим сыном, чем оставит его без присмотра.
   Да уж, видимо, ее Кеша золотой, или у него есть какие-то фантастические способности, о которых она не знает, если Лавр выбрал его из множества других мальчишек, обожающих его, чтобы стать Кеше больше, чем другом. Интересно, в чем же причина такого отношения?
  - Что ж, - вздохнула она, не в силах сопротивляться натиску и обаянию Куба, - продолжаем общение.
  Глаза Куба сверкнули, зубы обнажились в насмешливой улыбке, и Зоя поняла, что ей срочно требуется придумать какую-то нейтральную тему для разговора, пока Куб снова не взял инициативу в свои слишком уж крепкие и активные руки.
  - Здорово вы придумали с этим походом, - проговорила она бодрым голосом. - Так все продумать и предусмотреть, привлечь столько людей к этому делу - это высший пилотаж.
  Зоя вдруг смутилась. Что она-то может знать о высшем пилотаже?
  - Да, есть такое дело, - кивнул Куб.
  Вот кто идет и не мучается, не заморачивается поиском тем и не парится от комплексов. Уверен в себе, всем доволен и, наверное, знает, чего хочет. Зое бы это узнать, а то как-то неловко она себя ощущает в его присутствии. Может, взять и спросить прямо в лоб, мол чего ты меня целуешь, для чего используешь, я тебе не игрушка!
   - А ты в каждый поход ходил? - вместо этого спросила она.
  - Да, четвертый поход, и я здесь в четвертый раз.
  - Да ты романтик со стажем! - восхитилась Зоя.
  - Скорее, мазохист, - проговорил Куб негромко.
  А, это он про 'целибат', что ли? Или сюда с посторонними подружками не пускают? А может, разрешают только одну на руки, а он и не смог определиться и выбрать из всего ассортимента?
  Зоя хотела на ходу сорвать травинку, но это оказалась осока, и пальцы заскользили как по наждаку. Словно лезвие прошлось по подушечкам пальцев. Рана несущественная, но от неожиданности женщина вскрикнула, не так чтобы очень громко, но Куб услышал.
  - Что случилось? - он тут же обернулся и схватил женщину за плечи.
  - На меня напали инопланетяне, я увидела страшного медведя вон в той стороне, а еще на небе раскрылась огромная черная дыра, - произнесла Зоя, не в силах пошевелиться. Что, ей опять не хочется вырываться? Негодница, сейчас же высвободись!
  Она сделала шаг назад и подняла ладонь с окровавленными пальцами. Не то, чтобы кровь с них стекала ручьем, а слегка выступила в месте пореза.
  - Ничего страшного, - пробормотала, не сводя глаз с Куба.
  - Дай подую, - предложил мужчина тихо, беря руку в свои ладони. - Слизать кровь? - и он даже наклонился, подтверждая свою готовность помочь всем, чем может.
  - Ты что, у меня редкая болезнь, ты заразишься африканским бешенством!
  - А у меня слюна целебная, - Куб снова показал здоровые белые зубы в широкой улыбке.
  - Нет уж, не стоит рисковать, лучше ампутация, - не соглашалась Зойка на риск, предлагая самопожертвование.
  - Такое чудо резать и убавлять - преступление, - произнес Руслан, - такое можно только беречь, холить и лелеять.
  Ну не негодяй ли! Ведь не собирается ни холить, ни лелеять, а играет с ней. Неужели хочет убедить ее в своей симпатии? Увы, ему не удастся. Он крупно облажался перед ней, бросив тень на плетень в попытке опорочить в ее глазах самого лучшего человека на свете, и теперь она ему попросту не верит.
  - И ребятам вашим, наверное, здесь нравится, - проговорила Зоя, сделав шаг, чтобы обойти Куба. - Они не кажутся ни хулиганами, ни разгильдяями, а ведь Лавр говорил, что у них непростая жизнь.
  - Видела Митю? - Куб последовал за ней. - Он сегодня варил кашу.
  - А как же не увидеть. Очень симпатичный мальчик. Сколько ему лет? Он такой серьезный и взрослый.
  - Семнадцать. Лавр обнаружил его в гараже своего дома четыре года назад, тот устраивался там на ночлег. Раньше он жил в Столице. Его отца закопали в центральном парке за карточные долги, мать работает валютной проституткой. Он сбежал от нее и набрел на наш город.
  - Ого! Бедный ребенок, хорошо, что он попал на Лавра, да? Другой мог бы обидеть его, и все пошло бы по кругу, - проговорила Зоя, взволнованная этой историей. - И Лавр ему помог, да?
  - Ага. Привел к себе, отмыл, накормил и спать уложил.
  - Подозрительный у тебя тон. Он что, утром сбежал?
  - Не утром, ближе к вечеру, - насмешливо улыбнулся Куб. - Лавр ушел в свой магазин, оставив его у себя, и Митя беспрепятственно обчистил квартиру, а что не смог вынести, сломал и испоганил.
  - О, нет, не может быть! Но зачем?
  - От боли. Все время внутри болело, - Куб показал глубокое понимание проблемы, хорошее знание этого предмета и чуткое сердце. Что ж, опять пятерка с плюсом.
  - И что сделал Лавр? - Зоя шла, не сводя глаз с рассказчика. Куб тихонько улыбался.
  - Мы разыскали его, и Лавр снова привел его к себе.
  - Не побоялся? - восхитилась женщина.
  - А чего было бояться-то? Все было вынесено и уничтожено, жалеть было не о чем, зайка. Короче, стали делать ремонт.
  - И как, успешно?
  - Тебе же понравилось у него в гостях?
  Блин, надо было так смутить ее, да? Удовольствие хоть получил от этого? Вот и хорошо, ей не жалко.
  - Угу, - гукнула, отворачиваясь.
  - Митя его первый год папой называл, восполнял, так сказать, потребность, - продолжал Куб спокойно. - Декст - знаешь ведь его? - он вместе с Лавром радио-физику заканчивал, так он занимался с Митяем, чтобы его можно было в школу устроить. Короче, помогли парню получить школьный аттестат. Сейчас он готовится поступать в железнодорожный техникум, тут эстафету помощи перенял ваш покорный слуга, - и Куб шутливо поклонился взволнованной Зойке.
  - Боже, вы спасли человеку жизнь, вы... вы... - слезы показались на глазах, и она поспешно отвернулась.
  - Да, Лавр такой, обожает делать людей счастливыми, - проговорил вдруг Руслан таким тоном, словно на самом деле все было совсем не так. - Зая, нам пора, ты готова вернуться в лагерь?
  От переполнявших ее эмоций, она лишь молча кивнула.
  
  ***
  
  - Виктор, я немного занят, - проговорил Егор в микрофон телефона, тихо постанывая под крепкими руками опытного массажиста. - Что-то важное?
  Все же недавний 'разговор' с негодяем, да и беседа с неврастеничкой накануне не прошли для него даром - многострадальная спина, как всегда, приняла на себя удар по самолюбию хозяина. Нервы не выдержали, диски сместились, корешок защемился, и как результат - кривая походка с невозможностью выпрямиться в полный рост и регулярные прострелы в области поясницы.
  - Когда перезвонить, Егор Ильич? Я по нашему... фигуранту, - забросил удочку Виктор. Стамов не мог не заглотить наживку.
  - Пять минут, Витя, дай мне пять минут, и я тебя выслушаю. Перезвоню сам, не расслабляйся, - и он отключился.
  Опытный массажист был профессионалом и прекрасно понял, что его время только что закончилось. Делового человека ожидали заботы и проблемы, требующие прямого участия. Для таких людей долгая болезнь - непозволительная роскошь.
  - Не забывайте мои советы, Егор Ильич, - сказал он, накрывая гладкую крепкую спину пациента махровым полотенцем. - Обязательно проколите то лекарство, которое я вам достал. Завтра с трех я в вашем распоряжении, - мужчина собрал свои немногочисленные вещи и покинул комнату.
  С кряхтением, Егор приподнялся и сел на кушетке. Да, видел бы кто его сейчас - засмеял бы инвалида. Комната для релаксации производила приятное впечатление, кожаные диваны, приглушенный свет торшеров, итальянская корпусная мебель - все для удовлетворения искушенного вкуса постояльцев лучшей в городе гостиницы 'Ринг Премьер Отель'. Большие окна с видом на ночной город, как лучшая реклама красот и достопримечательностей N-ска.
  Но Егор не видел сейчас ничего из тех щедрот и прикрас, что сулил ему город. Перед мысленным взором вставали совсем иные картины, нежели старинная часть мегаполиса, и в каждой из них один смазливый и очень самоуверенный подонок захлебывался собственной кровью.
  Нет, Егор никогда не торопился прибегать к физическим мерам воздействия на обидчиков, коих встречалось немало на его жизненном и профессиональном пути, и чаще расправа над ними совершалась иначе. Марать руки серьезный человек не спешил, и платить посредникам и исполнителям тоже не рвался. Он предпочитал уничтожать врагов морально и материально. Ломал их бизнес, подкупая партнеров, укрепляя конкурентов, разрушая семью. Что может быть лучше поверженного врага, потерявшего все и скулящего от отчаяния! А от мертвого какая польза, какое наслаждение?
  Сейчас он узнает, что из себя представляет этот ухлопок, и будет думать, как бы эффектней его сломать. Егор повертел в руках телефон, отчего-то медля с ответным звонком.
  Пребывание в родном городе навевало воспоминания, тревожило душу и наводило на размышления. Он давно обосновался в Столице, заняв там прочное место, имея некоторый вес и значение в определенных кругах, и давно забыл про корни. Молодость уже далеко позади, со своими ошибками и заблуждениями, от легкомысленного повесы не осталось и следа.
  Что с ним стало, в кого он превратился... Давно прошли те времена, когда смысл жизни он видел в плотских утехах и вЕрхом честолюбия была красивая девица, преданно и восхищенно заглядывающая ему в рот. Да и не много их было, тех девиц, которые заглядывали бы преданно и восхищенно. Кругом понты, гонор и спесь. Пожалуй, кроме Зойки и вспомнить-то некого, кто был ему так бескорыстно предан и верен. Да, девчонка умела любить, и душу не раз ему переворачивала. Что же случилось, почему у них не срослось? В последние годы Егор часто задавал себе этот вопрос и не находил ответа.
  Может быть, из-за скуки? Скучно было, что все так ровно и гладко, ни тебе ссор, ни тебе споров. Полное подчинение, только обожание в глазах и мольба о близости, чтобы служить, отдаваться и растворяться в нем.
  Положив руку на сердце, Егор не был избалован таким отношением к себе, и просто не знал, что с этим делать, как правильно распорядиться нежданным 'счастьем', и в какой-то момент начал испытывать дискомфорт. Он понимал, что не заслужил такой любви, прекрасно сознавая, что сам не был способен на подобные чувства. Когда подвернулась та бойкая девчонка, такая же капризная и самовлюбленная, как и подобные ей, Егор с радостью сбежал от той преданности, что давила на него, налагала какую-то ответственность и чего-то требовала взамен. Понятно чего - всей его жизни. Кто же мог подумать, что Зоя и Зина окажутся сестрами?
  Ладно, Зоя уже не та наивная девочка, какой была раньше, когда и голоса-то ее не было слышно, и возразить не умела, лишь лила слезы и молчала. На днях отбрила его по полной программе, только перья летели. Егор хмыкнул. А теперь пора заняться делом. Нельзя давать спуску всяким выскочкам, чтобы знали свое место и не задевали серьезных людей. И мужчина решительно набрал номер.
  - Витя, выкладывай, что нарыли твои ребята. Как нам извести негодяя? - вдруг в шутливом тоне начал он. Дело вряд ли серьезное, видно, что парень не вылез из детства. С панками да рокерами всегда разобраться проще, чем с бизнесменами или, не дай бог, политиками, так что особой возни возникнуть не должно.
  - Это будет сложно, - Виктор не собирался шутить, тон его был по-деловому сух. Он понимал, что мозгом всех операций является его босс, и чем больше у того информации, тем больше шансов получить хорошие премиальные по окончании 'дела'. В данном же конкретном случае, похоже, при максимуме сведений можно остаться без последней рубашки.
  - Давай степень сложности определять буду я, - Егору не понравился настрой подчиненного, это наводило на серьезные размышления.
  - Егор Ильич, то, что нарыли мои ребята - не воодушевляет, - упрямо заявил Виктор. Стоит назвать вещи своими именами, чтобы прикрыть свой... обеспечить себе тыл. Главное - предупредить, а там Стамов пусть сам решает.
   - Позволь мне напомнить тебе, что ты работаешь не ради воодушевления и получения приятных впечатлений, - проговорил Егор, подобравшись. Разговор переставал ему нравиться. - Ты делаешь работу - я плачу тебе деньги. Итак, мне нужна информация, продай мне ее.
   В трубку едва слышно вдохнули, но профессионализм взял верх, и Виктор принялся бесстрастно выдавать полученные сведения.
  - Докладываю. Лаврентий Иванович Лесков, 1979 года рождения, родился в N-ске, где и проживает постоянно. Адрес нужен?
  - Не сейчас.
  - В армии не служил. Высшее образование получил в этом же городе, политехнический университет, факультет радио-физики, красный диплом. По окончании устроился на местный судостроительный завод, проработал шесть лет, из них два - в должности главного инженера, потом ушел без явных причин, занимался чем придется: работал грузчиком, охранником, матросом, и так, по мелочи, вроде дворника. Сейчас держит небольшой магазинчик на пару с неким Русланом Кубовским 1981 года рождения.
   Стамову стало интересно. А парень, оказывается, только выглядит дурачком. Красный диплом, высокая должность, свое дело. Может, у него и капитал имеется? Что ж, тем интереснее будет это отнять. Есть совладелец - еще лучше! Плох тот партнер, который не мечтает угробить своего компаньона, отнять у него все и стать единоличным владельцем. Надо ему в этом помочь. Руслан Кубовский?
   - Про Кубовского потом нарой мне побольше информации, - бросил Стамов, мысленно делая пометку.
   - Так точно.
  - А что за магазинчик?
   - Да так, баловство одно, Егор Ильич. Скорее даже лавка. Называется 'Два слона'.
   - Два? А где третий? - не удержался от смешка Егор. - Мир-то, как известно, на трех держится. У них что же - анархия и вселенский хаос? Бросили вызов всеобщим канонам и подорвали основы мироздания?
  Виктор воспринял это отступление от темы как риторический вопрос и невозмутимо продолжил доклад.
  - Доход небольшой, особо не разгуляться. Аренда и затраты едва окупаются, так что непонятно, зачем они его держат. Точных цифр пока не приведу, они уточняются.
  - Может, из упрямства, - озвучил предположение господин Стамов. - Сейчас все мнят себя бизнесменами. И кто трусами на рынке торгует, и кто нефтью. Все бьют себя пяткой в грудь и орут, что они бизнесмены.
  - Или ради собственного удовольствия, - позволил себе озвучить свое мнение исполнитель.
  - Так, что еще?
  - Семейное положение... - Виктор пошуршал листами блокнота.
   - Витя, меня пока не интересует его личная жизнь. Только связи и крыша. Раз есть бизнес, какой-никакой, значит, его кто-то охраняет. Кто за ним стоит? Выяснили твои ребята?
  Исполнитель опять тихо вздохнул. Что-то он больно эмоционален сегодня, заметил про себя Егор.
  - Ну, связываться с ним не так уж и безопасно, - выдал Виктор после небольшой заминки.
   - Ты это о чем?
   - У него в друзьях два самых влиятельных человека в городе.
   - Я знаю влиятельных людей этого задрипанного городка, и они действительно круты, - Сейчас Стамов кривил душой, изливая желчь - N-ск являлся не таким уж и маленьким городом вблизи Столицы, с населением почти полтора миллиона. - И что, интересно, может связывать их с нашим... ммм... объектом?
   - Если вы имеете в виду Лугового и Ливертье...
   - Именно их я и имею в виду, или появился кто-то круче них?
   - Нет, никого. Эти двое по-прежнему держат город и заправляют здесь всеми делами.
   - И? Неужели ты хочешь сказать, что наш засранец водит дружбу с такими мафиозными монстрами?
   - Они друзья, - подтвердил Виктор. Его ребята потрудились на славу, добывая эти сведения.
   - Что? - Стамов отказывался в это верить. Какой-то задрипаный панк, а за ним стоит мафия?
   - Близкие, - Виктор не собирался щадить босса и вводить его в заблуждение. - У Лескова доля в каких-то их делах, они предоставляют ему защиту и покровительство, вместе проводят время, иногда посещают дома друг друга, были не раз замечены в клубах и ресторанах в одном обществе. В общем, в городе, кому нужно, знают об этих отношениях и могут подтвердить. Вроде как Лесков крестный не то сына Лугового, не то дочери Ливертье. Сейчас проверю, - и Виктор зашуршал листами.
   - Не надо, плевать, это уже не имеет значения, - поморщился Егор, останавливая своего подчиненного. - И что? Если он кому-то перешел дорогу - их это не касается, ведь так? - принялся он рассуждать вслух. - Не будут же они рассматривать и разбирать каждое дело Лескова, влезать в каждую его проблему?
   - Как сказать... - у Виктора было свое мнение на этот счет. Он был наслышан о Луговом и Ливертье, о их кодексе чести. Необычные ребята со своими правилами и законами.
   - Ладно, ты сказал, что у него какие-то деловые отношения с Луговым? А можем мы сломать бизнес Лескова, не затрагивая эту долю?
  - Как сказать... - снова подпустил пессимизма Виктор. - Он сам не так прост, как могло бы показаться.
  - Что еще не так? Куда уж хуже? С недобрыми вестями ты пришел ко мне, гонец, - Егор нахмурился.
  В комнате стремительно темнело, город зажигал огни, и Стамов решил, что после разговора непременно отправится прогуляться и найдет покой в каком-нибудь баре. Выпить захотелось до жути.
  - Я просто не все еще вам сообщил, - объяснил Виктор. - У Лескова пятьдесят процентов акций ЗАО 'Энскнефтиндастрил'.
  - Что? Пятьдесят? Да как такое может быть? - Стамов вскочил с дивана и в волнении заходил по комнате. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Да что же это за фрукт такой диковинный - Лавр Лесков? Потянул за веревочку, и такое повылезало, что только удивляйся, да слюну не забывай вытирать. - Как же ему такое счастье привалило?
  Виктор снова зашуршал бумагой, перелистывая очередную страницу блокнота.
  - Он входит в совет директоров, - бесстрастно сообщил он.
  - Он? Входит куда? Этот панк? Этот волосатый медведь? Да кто же его туда впустит! Да его еще на подступах к металлодетектору на проходной завернут и, заломив руки, вышвырнут на улицу.
  - Егор Ильич, понимаю ваше удивление, но у меня имеются проверенные сведения. Лесков - будущий президент компании ЗАО 'Энскнефтиндастрил'.
  - Да что ты мне говоришь! - Стамов даже дышать перестал, услышав такое. - Насколько я помню, этим делом заправляет баба.
  - Да, Кубовская Рената Давлатовна, по совместительству - родная мать нашего фигуранта.
  Повисло молчание.
  - Вы слышите меня, Егор Ильич?
  - Кубовская? Кубовская, Кубовская, - Стамов пытался уловить кончик какой-то мысли, которая ускользала змейкой, дразня и извиваясь.
  - Руслан Кубовский, - подсказал Виктор, прекрасно понимая, о чем думает босс.
  - Точно! Партнёр и будущий единоличный владелец убыточного бизнеса под названием 'Два слона'! Так он брат?
  - Сводный, сын от первого брака второго мужа матери Лескова.
  - Во как! Мудренее сказать не мог?
  - Мать Лескова - мачеха Кубовского Руслана.
  - Та-а-ак. Может это дело хоть как-то выгорит, - Стамов снова присел на диван. - Классическая история - пасынок всегда по жизни конкурент родному сыну своей мачехи, это факт. И возможно, их противостояние длится с самого детства. Мы просто подыграем нужной стороне.
  - Лесков - сын от первого брака, единственный прямой наследник, и фактически нефтяной принц, - подвел итог своего выступления ответственный исполнитель. - Вы все еще хотите с ним связаться? - не удержался он, пряча эмоции под официальным тоном.
  - Надо думать, - не говорить же вслух своему охраннику, что у него кишка тонка. - Спасибо за работу, продолжайте копать, может, еще что нароете. Подготовь мне все по Руслану Кубовскому. А сейчас отбой, Виктор, жду звонка завтра.
  Стамов бросил телефон на диван и устало потер виски. Разболелась голова и снова возвращалась пульсирующая боль в пояснице. К тому же саднила разбитая губа.
  Что ж, придется зайти с другой стороны. Лескова не растоптать - и связываться не стоит. Разве только Виктор узнает что-то про Кубовского-младшего. Значит, надо плотно думать, как забрать Кешу и вернуться в Столицу. Суд - такое дело: выгорит-не выгорит. Если этот ублюдок пустит в ход деньги и подключит своих дружков из владельцев города, то Егору не видать сына как своих ушей. Надо думать.
  И что его связывает с Зоей? Неужели между ними... черт, она сказала, что одна, но она и не обязана ему ни в чем признаваться. Вот задачка. Оказывается, рожу ему начистил не кто иной, как нефтяной магнат и друг мафиози? Ну уж нет, это дело в любом случае не следует спускать ему с рук.
  Егор решительно потянулся за телефоном.
  - Виктор, узнай о Лескове все, абсолютно все. Что он ест, какую туалетную бумагу предпочитает, с кем спит, какое животное держит дома.
  - Есть, - коротко ответил исполнитель.
  - Я хочу раздавить его, чтобы он асфальт лизал у моих ног, - проговорил Стамов уже в пустоту, сжав кулаки в бессильной ярости. Его ненависть к этому парню пугала его самого.
  
  Глава 28. Про разбитые сердца
  
  Вернувшись в лагерь той же дорогой, по какой Зойка в смущении покинула его час назад, Лавра на старом месте она уже не застала, кольев также не обнаружила. Рая сообщила, что часть 'медведей' во главе с Пончиком отправились ставить маркеры для завтрашней эстафеты.
  Поразмыслив, что это дело может занять не один час, Зоя решительно забралась в палатку. Утро вечера мудренее. И только она опустила тяжелую голову на матрас, как до нее донесся голос Руслана.
  - Зая, - позвал он тихонько, безошибочно определив, с какой стороны палатки разместился ее матрас. Впрочем, он самолично днем его надувал и на это место укладывал.
  - Что? - спросила шепотом, не поднимая головы, увидев лишь огромную тень на колышущейся стене.
  - Спокойной ночи, детка, приятных снов.
  - Угу.
  Если он думает, что Зоя хоть на мгновение поверила в его симпатию, он жестоко ошибается. Он просчитался, переоценил свое обаяние и слегка раздул самомнение. Его магнетизм на нее не действует. А то, что ей было приятно с ним целоваться - не его заслуга. Голодный пес за кость вон руку отгрызть может. Впрочем, зря она выбрала такое сравнение. Ну или корочке хлеба будет рад. Вот, это больше похоже на правду.
  Закрыв глаза, она моментально провалилась в сон. 'Даже сына не проведала' - проскользнула последняя мысль в затухающем сознании.
  Ей приснился сон, и самое страшное было не то, что на нее медленно и неотвратимо надвигалась мертвая сестра, такая, какой Зоя видела ее на опознании. В морге Зина лежала, можно сказать, красивая, вся кровь и содержимое головы, вытекшее из раны, было убрано и тщательно скрыто, увиденное во всем неприкрытом ужасе лишь очевидцами аварии и прибывшими на место трагедии медиками. А вот то, что она медленно говорила низким грубым голосом, заставляло Зою замирать от ужаса. 'Отдай моего сына. Он не твой! Не твой! Не твой!' Эти слова парализовали Зойку, она не могла пошевелиться, хотя в мозгу билась одна только мысль: "Бежать!" Ноги словно приросли к тому месту, где она стояла, и только крем глаза женщина увидела, что находится на кладбище рядом с разрытой могилой. Замерев на месте, с вытаращенными от страха глазами она наблюдала за приближением зомби, некогда бывшим ее сестрой.
  Когда черные скрюченные пальцы обожгли горло ледяным огнем, она закричала, дернулась, и очнулась на руках у Лавра.
  - Что... где она... что происходит? - Зоя таращилась в темноту, пытаясь разглядеть, в какую сторону отпрыгнула мертвая Зина, дыхание было шумным, грудь вздымалась и слезы наполняли широко раскрытые глаза.
  Она не сразу поняла, что рядом Лавр. Только когда чары сна рассеялись и реальность вступила в свои права во взвинченном сознании женщины, она разглядела его и замерла, моментально забыв про сон и все на свете.
  Мужчина только мягко улыбнулся, склонившись над ней так, что его волосы щекотали лицо. От него исходил тонкий аромат одеколона и пахло дымом от костра.
  - Я мимо проходил, услышал плач, не порядок, думаю, надо проверить, кто обижает, кого мучают, - говорил он тихо с расчетом заболтать ее.
  Зоя, не шевелясь в крепких руках, перевела взгляд на своих соседок, Раи вообще не было, а брюнетка мирно спала. Ни Зойкин крик, ни шепот Лавра не помешали ей.
  Слезы, скопившиеся в уголках глаз, потекли блестящими дорожками по скулам, как только она попыталась выпрямиться и сесть ровно, но Лавр не дал ей этого сделать. Он по-прежнему обнимал ее и, казалось, не собирался выпускать. В его объятиях было слишком хорошо, чтобы не понять, что потом начнется ломка. Необходимо прекратить все прямо сейчас.
  - Уже все в порядке, - тихо произнесла Зоя.
  - Докажи, - лунный свет, проникавший в палатку через сетку окошка, светил прямо Лавру в лицо и его глаза блестели и сверкали.
  - Как?
  Вместо ответа он наклонился, и Зоя сразу поняла, что он сейчас ее поцелует. Испугавшись, что не сможет совладать с собой, она крепко сжала губы, но Лавр понял это по-своему. Воспринял как отказ и медленно выпрямился, не сводя с нее взгляда.
  - Я не дам тебя в обиду, - прошептал он.
  - Почему-то мне кажется, что ты так и сделаешь, - откликнулась Зоя.
  - Можешь быть уверена.
  Он замолчал, и снова Зоя почувствовала его желание коснуться ее губ.
  - Спокойной ночи, - прошептала она, зашевелившись у него на коленях.
  Лавр с неохотой разжал руки.
  - Спи. Хочешь, я подежурю у твоей палатки немного?
  - Нет, лучше иди спать. Тебе завтра предстоят дела.
  - Как раз завтра я абсолютно свободен. Вот Декст и Пончик побегают, а у меня будет заслуженный выходной.
  - Тогда начни его прямо сейчас.
  - Вряд ли я усну, - пробормотал Лавр, не сводя с нее взгляда.
  - Да, столько впечатлений, - поддакнула Зойка, отчаянно сражаясь со смущением и фантазией, выступившей на стартовую черту какое-то время назад и, не дождавшись команды, рванувшей с фальстарта.
  - Ты мое впечатление, зайка, - проговорил Лавр и, выпустив ее, резко рванул к выходу.
  Мгновение, и снова стало тихо и пусто, с улицы не доносилось ни звука. Словно Лавра и не было и он только что не тянулся к ее губам. А может, это продолжение сна? Просто другой сюжет, новая картинка, и то, что кожей она ощущает его недавние прикосновения - всего лишь бурная фантазия с эффектом 5D.
  Лавр же решительно направился к костру, у которого собралась кучка бодрствующих мужчин и женщин. Они запекали хлеб на костре, тихо переговариваясь. Лавр подошел к Эве и подхватил ее под локоть, заставляя подняться.
  - Нам надо поговорить, - заявил он с таким видом, что внутри у девушки все похолодело.
  Она изменилась в лице и Куб, сидящий неподалеку, сразу это заметил. Он последовал за парой и нагнал их на выходе из лагеря.
  - Эва, - какие-то проблемы? - тихо обратился он к ней.
  И Эва и Лавр повернули к нему головы.
  - Да, у нее очень большие проблемы, - произнес Лавр, сдерживая сильные эмоции, они были отнюдь не радостными, и сам он выглядел как мрачное черное небо над головой.
  Куб приблизился, расправив плечи, и все, сидящие у костра, резко замолчали. Люди не могли слышать, о чем разговаривало трио, но прекрасно понимали характер их беседы. Куб по-прежнему игнорировал Лескова, обращаясь только к девушке.
  - Хочешь, я пойду с тобой? - спросил он мягко, словно пытался успокоить маленькую испуганную девочку.
  Эва лишь отрицательно покачала головой, отводя глаза. Она все поняла, и Куб ей не поможет. Никто не поможет. Если Лавр что-то решил, то он своего добьется, и ей останется только подчиниться. Всю жизнь он мучил ее, и вот, наконец, решил уничтожить.
  - Эва, ты не обязана с ним идти, ты можешь остаться здесь, - Куб, казалось, не собирался уступать.
  - Хочешь, иди с нами, - произнес Лавр, и голос его дрожал от едва сдерживаемого гнева. - Я не против. Так никто не сможет обвинить меня, будто я желаю тебе смерти от неудовлетворенного любопытства.
  - Это не любопытство, - презрительная гримаса искривила красивое лицо Руслана. - Ты так привык пренебрегать чужими чувствами, что уже разучился их распознавать и называть своими именами, - бросил он с ненавистью.
  - Истекающий кровью вряд ли поможет другому умирающему, - тихо произнес Лавр, глядя в сторону, и сильно сцепил зубы. Казалось, он с трудом удерживает крик, готовый вырваться из гортани.
  - Это ты-то истекающий? - казалось, всего лишь призрачная преграда удерживает Куба от того, чтобы наброситься на Лескова. - Всю жизнь танцуешь на чужих костях под вопли боли тех, кто тебя любит.
  Все трое были настолько напряжены и взвинчены, что невольные свидетели этой сцены замерли у костра, боясь шелохнуться, чтобы от малейшей искры не возник пожар, более опасный и губительный, чем тот, который согревал их этой ночью.
  - Руслан, милый, мы пойдем одни, извини, - проговорила Эва тихим нежным голосом, и Куб громко сглотнул, жадно пожирая ее глазами.
  - Как скажешь, королева, - прошептал он. - Но я буду поблизости. Только позови, и я...
  Он замолчал, Эва благодарно ему улыбнулась, затем взглянула на Лавра.
  - Идем, - она тяжело вздохнула, и столько нежности и горечи было во взгляде, обращенном на Лескова, что сердце Куба в очередной раз сжалось от боли.
  'Ненавижу!' - кричала его душа.
  
  Утро выдалось прекрасным. Птицы голосили на все лады, кузнечики вовсю трудились, скрытые в траве, роса постепенно высыхала под лучами солнца, набирающего силу.
  Зоя выспалась. Неудивительно, ведь ночью ее посетил прекрасный ангел, и как ни билось сердце, она быстро заснула во второй раз и кошмар больше не повторился.
  В палатке по-прежнему была только Оля. Спокойно и безэмоционально она расчесывала волосы. Заметив пробуждение соседки, приветливо ей улыбнулась. Раи у ж е не было, или т а к и не было? По-видимому, ночь она провела в обществе мужа, нарушив правило лагеря, но кто станет ее в этом винить?
  Взяв зубную щетку и пасту, Зоя направилась к речке. Лагерь понемногу наполнялся людьми, вылезающими из палаток и щурившихся на свету. Она внимательно смотрела по сторонам в надежде увидеть Кешку и, наконец, решилась спросить об этом у пробегающего мимо мальчишки.
  - А он с Лавром и Мишей пошли в лес. Прятать задание для эстафеты.
  Всё-таки Лавр не удержался и решил пожертвовать своим выходным ради общего дела. Зоя улыбалась, пока шла к реке, приветливо здоровалась со всеми, кто попадался ей навстречу. Уверенность и спокойствие, вот что наполняло ее сейчас. Она здесь своя. Во всяком случае, не чувствует своего одиночества и не кажется лишней даже себе.
  Ведь из всех десятков палаток проходил же Лавр ночью именно мимо ее! Значит, думал о ней? Или все вышло случайно, как он и говорил? Говорить-то говорил, но сказал же, что впечатление от нее не даст ему уснуть. И что это значит? Она и десяти слов с ним за вчерашний день не сказала.
  Выходит, ему и не нужны слова? А может, он так пытается поддержать ее, зная ее историю? Но тогда он должен понимать, что искусственное сочувствие и пустая доброта сделают только больнее. Ей нужны настоящие чувства, не специально выдавливаемое дружелюбие, а... да ладно, ей нужна любовь. Но ведь не может она ему так и сказать - Лавр, я тебя люблю, как бы было хорошо, если бы и ты смог меня полюбить. А он ответит - о, как жаль, я как раз подбирал слова, чтобы сделать предложение Эве, прости, я, правда, очень сожалею.
  Так, нужно срочно менять тему, а то градус настроения резко понизился.
  Вернувшись в лагерь, Зоя увидела нечто странное. Это действительно озадачивало, так как слезы в глазах Эвы не вязались с ее образом ну никак. Или это не слезы? Может, она лук резала!
  Зоя пристально пригляделась. Эва крутилась на кухне, как всегда тихим голосом отдавая распоряжения, но печаль на лице читалась так явно, что Зоя ошибиться не могла. Красные глаза, опухший нос, дрожащие губы: тут двух мнений быть не может.
  Эва выглядела несчастной, и все же долг шеф-повара заставлял ее руководить сложным процессом, когда приходилось следить за маринованием мяса, чисткой картофеля, приготовлением салата и многим другим для голодных и счастливых туристов. Она бегала от поваренка к поваренку, давая советы, что-то пробуя на вкус, предлагая заменить нож или показывая размер нарезки.
  Розе доверили резать яблоки на компот. Макс точил ножи, раз уж все равно не уходил с кухни, как привязанный, гарцуя рядом с Розой.
  Да, вот это судьбоносная встреча произошла у этих голубков на Кешкином празднике. Кто бы мог подумать, что все сложится так хорошо. Дай бог им счастья. Зоя улыбнулась, заползая в палатку.
  - Оль, ты не знаешь, почему Эва сегодня такая несчастная? - обратилась она к женщине, занявшейся своим макияжем.
  - Не-а, не знаю. С утра рыдала у речки, когда я умываться ходила, - равнодушно сообщила та.
  - Ну какая-то причина должна же быть, - рассуждала вслух Зоя. - Может, кто-то обидел?
  - Может, каша ее не понравилась, - Оля пожала плечами. Было очевидно, что страдания шеф-повара ее нисколько не трогали.
  - А когда эстафета начнется?
  - Да сразу после завтрака. Зой, ты будешь участвовать?
  - А разве она не для детей?
  - Да ты что! Там все будут свои силы испытывать, - Оля хихикнула. Видимо, вспомнились смешные случаи из прошлогоднего похода.
  - Это так весело?
  - Да это умора. Хотя, когда я с горы сползала мордой вниз, мне как раз было не до смеха, - поведала она.
  - Боюсь, мои формы не внушают оптимизма не только мне, но и окружающим, - с грустной улыбкой сообщила Зоя.
  Оля окинула ее странным взглядом, пряча в глубине глаз безумное любопытство. Зое даже показалось, будто та хотела что-то спросить, но сдержалась и промолчала. А вдруг, она слышала ночью шорох и голоса? Что она подумает о Зое? А может, уже подумала, судя по такому подозрительному взгляду? Зоя почувствовала, что краснеет.
  - Если хочешь попытать счастья и попробовать свои силы - иди, тебе никто слова не скажет, - наконец, заключила Оля. - Будь свободней, отбрось неуверенность. Считай, что забыла ее в городе.
  Вот за это спасибочки. Так поддержала, что Зое аж стало легко на душе. Но она все равно не решится залезть на какую-то гору, чтобы потом 'сползти с нее мордой вниз' на виду у всех мужчин. Лавру было бы стыдно за ее позор или неловко. Наверное. А она вообще умерла бы со стыда, а ей ведь нельзя - еще сына поднимать.
  - Я, наверное, побуду зрителем, ну и болельщиком, разумеется.
  - Тогда у нас будет целых два зрителя, - и Оля как-то панибратски подмигнула Зое. - Ты и Лаврик. Он тоже сегодня не участвует. Даже кашевары в полном составе идут на старт. А вы смотрите, не заболейте сильно, а то лечить придется болельщиков, - и снова острый быстрый взгляд на Зою, отчего у той появилась стойкая уверенность, что ночью Оля спала не так уж и крепко, и главное, все не так поняла!
  Их неприятный для Зои разговор прервал металлический звон - стучали половником по котелку, приглашая всех на завтрак.
  Зоя с отвагой птенца, впервые выпрыгнувшего из гнезда, рванула из палатки. Ей показалось, что ветер донес вдогонку легкий смех Ольги. Нет, ну что она себе придумала-то! Спала, а явь и сон смешались во что-то странное, теперь вот думает, что у Зои с Лавром что-то есть. А что такого может быть-то? Ну подумаешь, заплакала и проснулась от кошмара, подумаешь он прибежал и обнял ее. Может, он всех так успокаивает. Дежурят они так, охраняя покой и сон своих подопечных.
  А сама шагала к костру и улыбалась так, что сияние, вырывающееся из глаз, способно было затмить свет солнца. И снова пальцы невольно потянулись к губам. Боже, к ним прикасался такой человек...
  Лавр на завтрак не пришел. Кешка сидел со своими новыми друзьями, а его 'старшего брата' нигде не было видно. Увидев подошедшую Зойку, Кеша пулей метнулся к ней, обнял, повис на шее и принялся целовать. Видимо, соскучился.
  - Ма, правда, здесь здорово, правда же? - возбужденно кричал он, улыбаясь ей открытой улыбкой. - Тебе нравится? Ты не скучаешь? Хочешь, я с тобой побуду немного?
  - Ты что, ни в коем случае. Здесь дети отдельно, взрослые отдельно, так что не нарушай общий порядок, понял? - сказала Зоя строго и тут же рассмеялась, и Кеша вслед за ней. - Ты хорошо себя ведешь?
  - Ну ма, ну ты чего! - даже обиделся мальчик.
  - Хорошо, хорошо, беги к своим друзьям и будь умницей, я тебя люблю, - отпустила его Зоя.
  - И я тебя люблю, - быстро чмокнув мать в щеку, он понесся в сторону парней, нетерпеливо стучащих ложками по мискам в ожидании еды.
  Блин, забыла про Лавра спросить, ну да ладно, и так дождется. Она все еще не могла отпустить сына взглядом, и какая-то пронзительная нежность судорогой прошла внутри. Может быть, она скоро его потеряет. Или наоборот, в ее жизнь придет большое счастье.
  Но большого счастья она не увидела, как не искала: Лавр так и не пришел на завтрак. Не появился он и позже, когда все собрались в огромную кричащую кучу-малу, чтобы отправиться к месту проведения соревнований. Шествие возглавлял исполненный сосредоточенной важности Пончик, Декст внимательно оглядывал своих питомцев, другие 'медведи' тащили какой-то спортивный инвентарь. Женский смех звоном колокольчиков вливался в низкое гудение мужских голосов, разбавляемое детскими выкриками.
  Зоя увидела Эву. Девушка рассеянно слушала своих спутников, пыталась улыбаться, но спокойный вид давался с трудом. Что-то определенно ее угнетало и Эва страдала. Впрочем, окружающие ее люди этого не замечали. Или делали, вид что ничего не видят.
  От грустного наблюдения Зою отвлекла Юла. Она что-то кричала Зое из первых рядов, рядом с ней мелькнула макушка сына. Девушка смеялась, рукой призывая женщину, но та медлила, не в силах разобраться в своих эмоциях.
  Чувство потерянности напало на нее вероломно, повергая в смятение. Нет Лавра - и будто ничего больше не надо, и ничего уже не хочется, и день не радует погодой, и глаза бы не видели эту шумную толпу счастливых людей. Нет, ну так нельзя зависеть от кого-либо.
  Некстати вспомнился молодой Егор, прекрасный как Бог, и ее вечное ожидание: придет-не придет, позвонит или забудет. Вся ее жизнь тогда зависела только от его голоса и улыбки, а сведенные брови, по любой причине, ввергали ее в ужас: неужели это из-за нее?
  Краем глаза Зоя увидела, как в ее сторону направляется Куб. Почему-то у костра он сидел отдельно ото всех, ни на кого не смотрел и был настолько хмур, насколько сияла Зоя, пока не поняла, что Лавр не придет.
  Сейчас она опять ждала. Ждала и надеялась. Ей просто необходимо увидеть этого человека, заглянуть в его глаза и успокоиться, убедиться, что ночная встреча ей не приснилось и она по-прежнему его сильное впечатление.
  Все двинули к лесу, когда Куб нагнал Зойку. Он заставил себя улыбнуться, выдавив 'привет', и, протянув руку, сжал ее пальцы. Видимо, его состояние так подействовало на Зою, что она не посмела высвободить руку и так и пошла рядом с ним, недоумевая, в чем же, все-таки, дело.
  Заплаканная Эва, озадаченный Куб, вообще пропавший Лавр. Что произошло-то?
  Они отстали от общей команды и плелись в хвосте, храня молчание, когда из-за деревьев с противоположной стороны лагеря показался Лесков. Зоя не видела его, иначе ее сердце зашлось бы в испуге: мужчина шел так, словно был пьян. Бледный, с темными кругами под глазами, мрачный, он мог бы напугать любого, появись так без предупреждения в лесной глуши один на один с ничего не подозревающей путницей.
  Лавр заметил Зою. Его глаза, всегда такие радостные, сиявшие тихим теплым светом, сейчас, словно две погасшие звезды, говорили о том, что ему... плохо. Зоя по-прежнему его не видела, гадая, не лучше ли побежать за всеми, когда Куб, схватив ее за руку, сам понесся вперед.
  Лавр что-то кричал, но из-за шума впереди Зоя не могла бы этого услышать - кричали все, воздух гудел от гомона и многоголосья. Куб несся вперед, и хоть общую команду они нагнать пока не могли, зато отдалялись от усталого мужчины на краю лагеря довольно быстро.
  - Куб, а ты не знаешь, почему с утра не видно Лавра? - Зоя все же решилась задать этот вопрос. Сил ждать его уже не осталось, а не знать, где он, становилось мучительно больно. Когда же он уже появится прекрасным принцем, умеющим спасать мир и останавливать войны одной своей улыбкой?
  - Лавр? - Куб как-то странно посмотрел на нее. - Кто его знает, с утра помогал Дексту, так что, может, мы встретим его на эстафете.
  Зоя наконец-то перевела дух.
  - Идем, зая, а то все интересное пропустим, - проговорил Куб и снова понесся вперед.
  Зоя едва за ним поспевала, недоумевая, почему так неспокойно на душе.
  - Куб, а ты не знаешь, почему Эва сегодня в слезах?
  - В слезах? Ты заметила, - Куб глянул на Зою как-то неприветливо.
  Неужели она спросила что-то не то? Почему никто, никтошеньки во всем лагере не видит Эвиного красного носа и заплаканных глаз? Неужели ее так не любят и всем просто наплевать? Но если уж такую красавицу гнобят, то на что тогда рассчитывать Зойке? Ее, в таком случае, вообще должны под улюлюканье изгнать из лагеря...
  - Думаю, ее заплаканное лицо трудно было не заметить, - буркнула Зоя.
  Дятлы азбукой Морзе передавали весть о том, что в лесу намечается какая-то большая заварушка с участием огромного количества двуногих. Птицы разволновались, разгалделись - беспредельщиков здесь явно не жаловали. До слуха доносились громкие голоса, сами же туристы уже скрылись в чаще.
  - Не обращай внимания, - Куб поднял с земли шишку и с силой зашвырнул куда-то в кусты.
  Ей-богу, если бы там кто-то сидел в засаде, то крупно пострадал бы от такого снаряда. А мужчина уже шагал вперед, сунув руки в карманы брюк и нервно покусывал травинку, зажатую губами
  - А что такое? Так ты что-то знаешь об этом? - Зоя не прекращала свои расспросы. Она добьется правды, чего бы это ей не стоило. Но лучше было бы не домогаться истины так настойчиво. - Куб, мне кажется, или что-то происходит? Кто-то вообще знает об этом?
  - Да ничего страшного. Сама ведь женщина, знаешь, как это бывает, - Куб упорно двигался вперед. - Не так посмотрели, не то сказали, ПМС, наконец.
  - Так ты в курсе, когда у нее ПМС?
  Руслан резко затормозил, и женщина ткнулась ему в спину.
  - Упс, не включил задние фары, так что сам виноват, - пробормотала она, глядя в его потемневшие глаза.
  Ну прекрасно, просто замечательно! Перед ней возвышался мужчина, жутко похожий на голодного вампира. Кошмар какой-то. Ночью покойники приходили. Настроение снова резко испортилось.
  - Зая, - проговорил Куб и замолчал.
  Он продолжать сверлить ее странным взглядом, о чем-то размышляя, и красивое лицо становилось все мрачнее. Тонкие черты словно преобразились, выражение изменилось, из насмешливого и беспечного став роковыми и пугающим. У Зои пронеслась дурацкая мысль, что с такими глазами люди убивают.
  - Может мы уже пойдем уже, - пробормотала она, натянув на лицо просительную улыбку, а у самой поджилки затряслись. Такая перемена в парне ей очень не понравилась. - Нас потеряли, наверное.
  - Да ничего страшного, мы пройдем на один из этапов и, пропустив начало, застанем самое интересное, - проговорил Куб и отвернувшись, снова зашагал вперед.
  - Руслан, - позвала его Зоя, плетясь позади.
  - Умм? - Куб лишь слегка повернул к ней голову, не сбавляя темпа.
  - А ты меня не ударишь?
  - С чего бы это? - Куб опять неожиданно повернулся к ней, и Зоя едва не наступила ему на ботинки. Да что ж такое-то! - Я не обижаю женщин, - произнес тихо, а сам уставился таким странным взглядом, что в его слова не очень-то верилось. Не обижает, а сразу убивает, да?
  - Да я просто так спросила, чтобы понять, не опасно ли мне продолжать расспросы про Эву.
  Зое отчаянно захотелось домой, в свою квартиру. Чего она здесь забыла? Что-то происходит, а она совершенно этого не понимает. Куб тоже испытывает что-то такое, что по лицу его пробегают тени, и этот мрачный взгляд... Вчера он был совершенно другим.
  - Не надо спрашивать, - внушал ей Куб, гипнотизируя. - Зая, идем, сейчас начнется потеха.
  Они подходили к одному из участков проведения соревнований, где кольями была огорожена полоса препятствий. Участников пока не наблюдалось, но уже слышались приближающиеся голоса в сопровождении оглушительного свиста и улюлюканья довольной толпы, ещё не видимой, но прекрасно слышимой.
  - А что произошло у Эвы? - нет, она достанет его, замучает, задолбает. Ему будет легче рассказать ей, чем отнекиваться и злиться. Она не даст ему покоя, пока все не выведает.
  И с Кубом что-то произошло. Он словно решился на что-то и сразу успокоился. Даже мрачность ушла из взгляда. Глаза посветлели, и сам он словно воспрянул духом. Посмотрел на Зою с улыбкой, но Зое она не понравилась.
  - Да ничего особенного, - произнес спокойно, улыбаясь. - Обычные проблемы, как и у многих других.
  - А какие, например?
  - Поругалась с мужем, - Руслан беспечно пожал плечами.
  Поругалась с мужем? Вот это новость! И он об этом молчал? Так значит прекрасная Эва замужем? И выходит, ее супруг здесь? И этот счастливчик оказался негодяем, который довел такую красоту до слез? Видно же, что она страдает: потерянный вид, прячет глаза, не расправляет плеч, словно ей больно. Что же он за чудовище такое! И еще одно поняла Зоя - она напрасно ревновала. Все ее подозрения оказались беспочвенны и смешны. Сама себя изводила, а Лавр же четко ей сказал, что не влюблен в Эву. А она ему не верила, дурочка.
  - А кто ее муж? - спросила небрежно, мол так, исключительно для поддержания разговора. А у самой сердце запело. Нет, ну она точно самая счастливая!
  - Да ладно, а то ты не знаешь, - насмешливый взгляд мужчины полоснул как бритвой.
  Опять мелькнула эта страшная чернота в глазах. Зоя почувствовала подозрительную дрожь в коленях. Чего это с ним? Она-то чего ему сделала? Неужели она должна испытывать такой дискомфорт от того, что не осведомлена о личной жизни Эвы?
  - Скажи пожалуйста, сделай милость, - пробормотала она. А что такого? Зачем делать из этого такую уж тайну?
  - Лавр Лесков, - и Куб снова отвернулся, ожидая появления первых бегунов.
  Это он молодец, хорошо сделал, что отвернулся. Деликатный, блин. Зою словно облили кипятком, а затем сразу бросили в прорубь, и такой странный шум в голове, словно звуки поселились внутри, а снаружи воцарилась вселенская тишина. Боже, нет, боже, нет, этого не может быть, он пошутил, боже. Зое захотелось завыть. Прямо взять и завыть. А внутри все так переворачивается, словно кто-то ее внутренности наматывает на огромный кулак. И вдруг все оборвалось и так страшно стало. А страшно-то почему? Никто же не знает, что у нее на сердце. Никто не может прочитать ее мысли.
  Боже, как больно. Она стояла и улыбалась. Улыбалась в пустоту, сосредоточившись только на том, чтобы не потекли слезы. Улыбалась, как ненормальная, а самой стало трудно дышать. И мысль пришла 'Ну вот и всё'.
  А Куб все не поворачивается. Нет, он знает, знает, что с ней творится сейчас, потому и смотрит в другую сторону. А сам спинным мозгом все чувствует.
  Зоя сделала шаг в сторону от него и запнулась о корень. Проклятые корни, понавтыкали по всему лесу, людям не пройти не проехать. Она не успела ни вскрикнуть, ни тем более упасть, как крепкие руки мужчины подхватили ее и прижали к себе.
  Оба не произнесли ни слова. Только Зоя дышала с трудом, словно астматик, и также тяжело дышал Куб. И сердце у него билось сильно и быстро, словно он стометровку пробежал, побив мировой рекорд.
  - Тихо, тихо, - зашептал ей в макушку, как маленькой. - Только не реви, - это прозвучало уже как приказ.
  Зря он это сказал. Слезы как по команде ринулись на свободу, прорванной плотиной сметая всё на своем пути. Все надежды, все планы, всю веру в хорошее будущее. Все кончено. Теперь все кончено.
  Куб потащил ее в сторону от дороги, подальше от любопытных глаз. Зоя уже едва сдерживала рыдания, и только эта дурацкая улыбка на лице. Куб тащил ее, а она тихонько подвывала. Перед ним можно - он и так все знает, а у нее все равно нет сил удержать эту боль в себе. Вот выплачется и вернется уже совсем другим человеком. А собственно, почему другим? Какой была, такой и вернется: никакой, пустой и надломленной. А то, что летала немножко - так это только исключительно на крыльях своей неуемной бурной фантазии, вопреки здравому смыслу. Сама виновата, не Лавр.
  Все сама себе придумала, все его слова перевернула, извратила и преподнесла самой себе на блюдечке.
  Боже, но как он мог! Ну не говоришь ты всем встречным и поперечным о семейном положении, так просто хотя бы кольцо обручальное носи. Знаешь, же, что красивый, и в Зойкиных глазах давно все прочитал, ведь не дурак. Зачем так-то? Ведь она спрашивала его про Эву, спрашивала конкретно, после поцелуя, который, как она думала, изменит всю ее жизнь. А он солгал. А может, нет? Просто не сказал правду... Ведь и Куб все знал, а сам ее доставал вопросами, влюблена ли она в Лавра. Боже, как теперь смотреть в глаза ему, Эве, Кубу? А никак. Это они ей ничего не сказали, поиграли ее чувствами, и теперь пусть смотрят, что вышло.
  А ничего и не будет. Вытрет слезы и пойдет дальше. Уже было такое - пережила. Переживет опять. Только бы Кешка ничего не заметил. А у Лавра она больше помощи не попросит и даже не позволит ему ей помочь. Пусть у нее отнимут Кешку, пусть ее добьют, лишь бы мальчик был счастлив. А ей уже ничего не надо, она устала. Она просто устала жить. Бесполезной, никому не нужной, пустой куклой, да к тому же толстой и некрасивой.
  Мамочки! А у нее даже и мамы нет. Считай, что и не было никогда. А она уши распустила, слюни тоже, целоваться ей захотелось, летать, жить, любить. Дурочка, просто глупая никчемная дурочка!
  Она вырвалась из рук Куба, опустилась на траву и обхватив колени руками, уткнулась в них, изо всех сил пытаясь сдержать рыдание. Боль раздирала горло, рвалась наружу, мечтая выплеснуться фонтаном, но Зоя боялась дать себе волю. Боролась как могла. Зажмурившись, стиснув зубы. Только бы забыть, забыть все. Заснуть и проснуться в другой жизни, где ничего этого и не было. Чтобы все обернулось просто дурным сном.
  Мамочки, как стыдно, как больно. И не расскажешь никому.
  Куб молча стоял рядом. Такой реакции он не ожидал. Такой боли он ей не желал. Или именно такой? Не ей, Лавру. Опять другим людям боком выходят его гадости, а он будто не при делах.
  
   Полную версию можно приобрести на ЛитРес
  
   Полную версию можно приобрести на Andronum
  
   Полную версию можно приобрести на ПМ
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"