Кэмпбелл Рэмси : другие произведения.

Обитатель озера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рэмси Кэмпбелл, "The Inhabitant of the Lake". Рассказ из цикла "Мифы Ктулху. Свободные продолжения". Мой перевод. "Художник арендовал дом у озера в заброшенном посёлке. Однако вскоре он обнаружил, что в озере живёт какое-то инопланетное божество, которому поклоняются сектанты - ожившие мертвецы, заглядывающие по ночам в окна дома".


Рэмси Кэмпбелл

ОБИТАТЕЛЬ ОЗЕРА

  
   После того как мой друг Томас Картрайт в поисках подходящей обстановки перебрался в долину Северн, чтобы работать там над своими мрачными картинами, нашим единственным способом общения осталась переписка по почте. Обычно он писал только для того, чтобы сообщить мне о банальных событиях, происходящих в сельской местности в десяти милях от ближайшего жилого дома, или для того, чтобы рассказать мне, как продвигается его последняя картина. Затем произошло что-то вроде отступления от привычного хода вещей, когда он написал мне о некоторых событиях, которые по его признанию казались хоть и обыкновенными, но всё же загадочными, что привело к серии неожиданных откровений.
   Картрайт ещё с юности интересовался внушающими страх преданиями, и когда он начал изучать живопись, его работы сразу же показали чрезвычайно поразительную, болезненную технику. Вскоре образцы были показаны перекупщикам, которые высоко оценили его картины, но сомневались, что такое нездоровое художество понравится обычному коллекционеру. И всё же с тех пор картины Картрайта получили признание, и многие поклонники теперь ищут оригиналы его ярких этюдов с чуждыми пейзажами, на фоне которых искривлённые гиганты шагают по затянутым туманом джунглям или выглядывают из-за влажных камней какого-то друидического круга. Достигнув некоторой известности, Картрайт решил поселиться в каком-нибудь месте с более подходящей атмосферой, нежели на гудящих улицах Лондона, и, соответственно, отправился на поиски жилья в район Северн. Иногда я сопровождал его, если имел такую возможность, и в одну из наших совместных поездок случилось так, что агент по недвижимости в Брайчестере рассказал Картрайту о шести пустующих домах возле озера в нескольких милях к северу от города, эти дома могут быть интересны тем, что там, по слухам, обитают привидения.
   Следуя указаниям агента мы достаточно легко нашли это озеро, и в течение нескольких минут стояли, глядя на окружающую сцену. Чёрные глубины неподвижной воды были окружены лесом, который тянулся вдоль нескольких холмов и стоял у края озера, как дожившая до наших дней доисторическая армия. На южной стороне озера располагался ряд трёхэтажных домов с серыми стенами. Они стояли на серой мощёной улице, начинавшейся возле первого из домов, а другой её конец уходил в кромешные глубины. Некое подобие дороги окружало озеро, она ответвлялась от этого участка улицы и на дальней стороне присоединялась к дороге на Брайчестер. Большие папоротники выступали из воды, пышная трава росла среди деревьев и на краю озера. Несмотря на полуденный час, мало света доходило до поверхности воды или касалось фасадов домов, и всё это место пребывало в сумерках, более удручающих, если вспомнить о солнечном свете за его пределами.
   - Похоже, это место поразила чума, - заметил Картрайт, пока мы шли по дороге, усыпанной галькой. Мне тоже пришла в голову мысль о чуме, и я подумал, не повлияла ли на меня болезненная черта характера моего друга. Конечно, запустение этого района, охраняемого деревьями, не вызывало в моём воображении миролюбивой картины, и я почти представлял себе близлежащие леса как первозданные джунгли, где великие ужасы преследовали и убивали своих жертв. Но хотя я испытывал те же чувства, что и Картрайт, мне не нравилась мысль о том, чтобы заниматься здесь рисованием, что, вероятно, он и собирался делать. И меня по большей части пугала идея жить в таком необитаемом районе, хотя я не мог сказать, почему я испытывал тревогу, глядя на эти пустующие дома.
   - Можно начать с этого конца улицы, - предложил я, указывая налево. - В любом случае, насколько я вижу, всё равно, откуда начинать. Как ты решишь, какой из домов выбрать? Удачливые цифры или что? Если ты найдёшь, что выбрать, конечно.
   Мы достигли первого здания слева, и, пока мы стояли возле окна, я мог только смотреть и повторять "если найдёшь". Сквозь окно мы увидели зияющие дыры в дощатом полу и потрескавшийся камин, покрытый паутиной. Только противоположная стена, казалось, была оклеена обоями, но пожелтевшая бумага отслаивалась большими полосками. Две деревянных ступеньки, ведущие к входной двери с висящим на ней косым молотком, тревожно прогнулись, когда я поставил ногу на лестницу, и я недовольно отступил.
   Картрайт пытался протереть стекло, но теперь он отошёл от окна и приблизился ко мне, поморщившись.
   - Я говорил ему, что я художник, - проворчал он, - но агент, должно быть, подумал, что я хочу жить в лесу или что-то в этом роде! Боже мой, сколько лет прошло с тех пор, как кто-то проживал хоть в одном из этих домов?
   - Может другие получше? - высказал я надежду.
   - Послушай, ты же видишь как здесь всё плохо, - пожаловался Картрайт.
   Его жалоба была совершенно справедливой. Дома выглядели на удивление очень похожими, хотя казалось, что их строили в разные годы, но при этом по одному образцу; у всех имелись неприглядные каменные крыши и признаки того, что они когда-то были покрыты деревом. Каждый дом имел какое-то эркерное окно, выходящее на улицу, и к двери каждого вели скрипящие, деревянные ступени. Хотя когда я отступил назад и окинул взглядом весь ряд домов, третий слева показался мне не таким уж недружелюбным, как остальные. Деревянные ступени кто-то заменил бетонными, и вместо испорченного молоточка я увидел дверной звонок. Окна этого дома выглядели не такими мрачными, хотя стены были такими же посеревшими и влажными, как у всех других. С того места, где я стоял, тусклое отражение озера на стекле мешало мне рассмотреть, что находится внутри дома.
   Я указал на него Картрайту.
   - Этот выглядит не так уж плохо.
   - Я не вижу большой разницы, - проворчал он, но со скучающим видом пошёл к дому.
   - Ну, агент дал тебе ключ, и по его словам только один дом здесь заперт. Наверное, это он и есть.
   Дом действительно был закрыт на замок, и ключ оказался именно от него. Дверь легко открылась, что удивило нас, поскольку на других домах замки выглядели ржавыми. С другой стороны, дверь не была неокрашенной или грязной; просто искусственные сумерки делали всё серым. Тем не менее, мы не ожидали увидеть чистые обои в коридоре, а тем более - абажуры и ковёр на лестнице. Картрайт коснулся выключателя за дверью, в прихожей загорелся свет, разогнавший сумерки, и, когда я посмотрел на лестницу, мне показалось, что я вижу что-то необычное через дверь открытой спальни наверху.
   - Смотри, как тут много всего! - воскликнул он, заглянув в первую комнату от прихожей. - Ковёр, стол, стулья... что, чёрт возьми, случилось? Что могло заставить кого-то оставить всё это здесь - или оно включено в цену?
   - Агенту следовало бы сказать "меблированный дом", - прокомментировал я.
   - Даже так...
   Теперь мы стояли уже на кухне, где рядом с кухонным шкафом обнаружилась печь. Оттуда мы поднялись наверх, и нашли, как я и думал, кровать, которая всё ещё стояла на месте, хотя и без одеял. Весь дом, несмотря на его вид, был почти таким же, что и любой дом в Брайчестере, словно его жильцы только что ушли.
   - Конечно, я арендую его, - сказал Картрайт, когда мы спускались по лестнице. - Интерьер очень приятный, а окружающая среда именно та, что мне нужна для вдохновения. Но сперва я намерен разобраться, почему здесь осталась вся эта мебель.
   Картрайт не рискнул ехать по скользкому булыжнику, где существовала вероятность соскользнуть в озеро; его автомобиль был припаркован в начале дороги, ведущей в Брайчестер. Он завёл двигатель, и мы неспешно поехали обратно в город. Хотя обычно мне нравится бывать за городом вдали от цивилизации, я был очень рад, когда мы добрались до телеграфных столбов, и дороги между отвесными скалами и лесистыми склонами холмов остались позади. Каким-то образом вся эта местность имела ауру запустения, которая преследовала нас до тех пор, пока мы не начали спускаться с холма над Брайчестером, и я обрадовался виду краснокирпичных домов и шпилей, которые окружают центральное, белое здание университета.
   Агентство недвижимости располагалось среди множества подобных зданий в западном конце Болд-стрит. Когда мы входили в офис, я заметил, что открытка с рекламой домов у озера была практически спрятана в верхнем углу окна. Я хотел сказать об этом Картрайту, но решил подождать.
   - О, да, - сказал мужчина, оторвавшись от брошюр на столе. - Вы, двое джентльменов, ездили смотреть на озерную недвижимость... Ну... заинтересовало?
   По глазам агента было понятно, какого ответа он ожидает, и вопрос Картрайта "Да, где нужно расписаться?" явно поразил его. На самом деле он, наверное, подозревал, что его разыгрывают.
   - Я полагаю, что 500 фунтов - это цена за отремонтированный дом, - продолжал Картрайт. - Если нужно что-то ещё согласовать, я поселюсь в нём, как только вы скажете. Не могу подтвердить, что в этом доме есть привидения, даже если цена зависит от них, тем не менее, если это так, я получу больше вдохновения, да, Алан?
   Картрайт повернулся ко мне, а мужчина за стойкой сказал:
   - Я оформлю все бумаги, и позвоню вам, когда они будут готовы.
   - Спасибо. О, только один вопрос: кто оставил всю мебель?
   (По лицу агента пробежала тревога, словно клиент передумал).
   -- Другие жильцы. Они выехали около трёх недель назад и оставили всё.
   - Ну, три недели - это немного, - признал Картрайт, - но разве они не могут вернуться?
   - Я получил от них письмо примерно через неделю после того, как они съехали, - объяснил агент, - знаете ли, они покинули дом ночью и сказали, что не вернутся туда за своими вещами даже при дневном свете! Во всяком случае, они были очень богаты; не знаю, почему они хотели взять дом в таком месте...
   - Они объяснили, почему так спешили? - перебил я агента.
   - О, какой-то бессмысленный вздор, - сказал мужчина, помявшись. - У них был ребёнок, знаете ли, и они говорили много о том, что он будил их ночами, крича о чём-то "выходящем из озера" и "заглядывающем в его окно". Ну, я полагаю, что всё это было немного неприятно, даже если ребёнку просто снились кошмары, но это не то, что отпугнуло тех жильцов. Через две недели после того, как они поселились в том доме (их хватило только на такой срок), жена человека, написавшего письмо, заметила, как тот вышел из дома около одиннадцати часов вечера, и обнаружила мужа возле озера. Он смотрел на воду. Он не видел её и почти упал в обморок, когда жена коснулась его руки. Затем он просто загрузил всё, что было в комнате, и они уехали. Муж так и не объяснил жене, почему они уезжают.
   На самом деле он и мне тоже ничего не сказал. Всё, что он разъяснил мне в письме, состояло в утверждении, что он увидел нечто на дне озера - оно смотрело на него и пыталось всплыть... Посоветовал мне как-нибудь засыпать озеро, и снести дома, но, конечно, моя работа - продать место, а не уничтожить его.
   - Значит то, что вы делаете, не очень хорошо, - заметил я.
   - Но вы сказали, что предпочли бы иметь дом с привидениями, - запротестовал агент. Он выглядел теперь так, словно кто-то обманул его.
   - Конечно, да, - успокоил его Картрайт. - Керни просто немного обидчивый, вот и всё. Если вы сообщите мне, когда всё будет готово, я с удовольствием перееду.
   Картрайт не планировал возвращаться в Лондон, и поскольку я хотел вернуться домой в тот же день, он предложил подвезти меня через город на станцию Нижнего Брайчестера. Когда мы проезжали между магазинами и приближались к железной дороге, я глубоко задумался о том, как мой друг будет жить один там, в сумерках, в безлюдном месте в десяти милях от Брайчестера. Когда мы подъехали к стоянке такси, я не мог не воскликнуть так громко, что эхо моего голоса донеслось до станции:
   - Конечно, ты не хочешь ещё поискать другие места для жительства, прежде чем поселиться в том доме? Мне не очень нравится, что это место так далеко от всего - оно может начать охотиться на твой разум через несколько недель.
   - Господи, Алан, - возразил Картрайт, - это ты настаивал на том, чтобы осмотреть все дома, тогда как я хотел уйти. Что ж, теперь у меня есть этот дом, а что касается охоты на мой разум, думаю, это именно то, что мне нужно для вдохновения.
   Казалось, мой друг обиделся, потому что он хлопнул дверью машины и уехал, не попрощавшись. Мне оставалось только зайти на железнодорожную станцию и попытаться забыть эту святыню запустения, слушая бессмысленные голоса пассажиров.
   В течение нескольких недель после этого я вообще не видел Картрайта, а моя работа в налоговой службе была настолько суровой, что я не мог выделить время, чтобы позвонить ему домой. Однако в конце третьей недели дела в моём офисе замедлились, и я выехал из Ходдесдона, где живу, чтобы посмотреть, не переехал ли уже Картрайт на новое место. Я успел вовремя, потому что две машины были припаркованы возле его дома на Элизабет-стрит; в одной находились Картрайт и несколько его картин, а в другую его приятель Джозеф Балджер загружал мольберты, краски и некоторую мебель. Они были готовы тронуться в путь, когда я приехал, и Картрайт остановился, чтобы поговорить со мной несколько минут.
   - Я избавился от большей части мебели в том доме, - сказал он мне. - С тем же успехом я мог бы использовать то, что осталось от семьи, но пару их вещей я решил сохранить. Что ж, жаль, что ты больше не сможешь звонить по выходным, в любом случае, ты можешь как-нибудь приехать на Рождество или в другой праздничный день. Я напишу тебе, как устроюсь.
   И снова прошло несколько недель, в течение которых я не получал от своего друга никаких вестей. Когда я встретил Балджера на улице, он сказал мне, что Картрайт проявил все признаки удовлетворения, когда остался в доме на берегу озера. Он объявил о своём намерении начать рисовать в ту же ночь, если получится. Балджер в ближайшее время не ждал от Картрайта сообщений; как только художник начинал работать над картиной, ничто не могло отвлечь его от работы.
   Примерно через месяц Картрайт впервые написал мне. В его письме не содержалось ничего удивительного, но, оглядываясь назад, я вижу намёки на грядущие события почти во всём.
   Томас Картрайт,
   Лейксайд Террэйс,
   через Почтовое отделение на Болд-стрит,
   Брайчестер, Глостершир.
   3 Октября, 1960
   Дорогой Алан,
   (Обрати внимание на адрес - почтальон даже близко не посещает мой район, и я должен каждый раз идти до Болд-стрит и забирать письма, после того, как их отсортируют).
   Итак, я обустроился здесь. Место очень уютное, за исключением того, что немного неудобно иметь туалет на третьем этаже; кто-то так сильно перестроил дом, что если я когда-нибудь внесу свои изменения, никто не заметит. Моя студия тоже наверху, но я сплю на первом этаже, как обычно. Я решил убрать стол в подсобку, и нам вдвоём с Балджером удалось перетащить кровать в переднюю комнату, из которой открывается вид на озеро.
   После того, как Джо уехал, я отправился на прогулку. Заглянул в другие дома... ты не представляешь, как привлекательно выглядит моё жилище, когда свет горит посреди этих заброшенных лачуг! Я не могу представить, чтобы кто-то снова поселился в них. В один прекрасный день я действительно должен пойти и посмотреть, что я смогу тут найти - возможно, крыс, которых все принимали за "привидения".
   Но в этом деле есть нечто, что меня поразило. Та семья сказала, что они увидели здесь первый намёк на сверхъестественное в том, что другие дома очень ветхие. Хорошо, что это место так далеко от всего, но как ты сам видел, изменились дома справа и слева от моего. Конечно, в своё время их часто арендовали, так почему же люди перестали приезжать? Надо выяснить у агента по недвижимости.
   Когда я закончил осматривать дома, я почувствовал себя как на прогулке. Я нашел нечто похожее на тропинку позади дома, ведущую в лес, поэтому я пошёл по ней. Я не буду повторять это снова в спешке! Там практически отсутствовал свет, деревья просто уходили вдаль, насколько я мог видеть, и если бы я пошёл гораздо дальше, я бы, конечно, заблудился. Ты можешь представить себе это - спотыкаясь в темноте, ничего не видя, кроме деревьев, окружающих меня со всех сторон... Подумать только, те люди привезли сюда ребёнка!
   Только что закончил свою новую картину. На ней изображены эти дома, озеро на переднем плане и раздутое тело утопленника возле самого берега. Думаю назвать картину "Безжалостная Чума". Надеюсь, им она понравится.
   Твой Томас
   P.S. В последнее время мне снятся кошмары. Никогда не могу вспомнить, о чём они, но я всегда просыпаюсь в поту.
   Я ответил Картрайту несущественным письмом. Написал, что сожалею о мрачном характере его последней работы, как я делал всегда, хотя, как обычно добавил: "Несомненно, она будет оценена за свою технику". Я предложил купить всё, что он, возможно, не сможет достать в Брайчестере, и добавил несколько скучных наблюдений о жизни в Ходдесдоне. Кроме того я, кажется, заметил: "Значит, тебе снятся кошмары? Помни, что история с последними владельцами дома началась со снов их ребёнка".
   Картрайт ответил:
   10 Октября, 1960
   Ты не представляешь, как тебе повезло иметь почтовый ящик почти на пороге дома! Ближайший ко мне ящик находится почти в четырёх милях, и я добираюсь до него только по дороге в Брайчестер по понедельникам и субботам; это означает, что я должен писать письма в понедельник утром (как я делаю сейчас) или в воскресенье, и забирать ответные в субботу на Болд-стрит.
   В любом случае, это не то, о чём я хотел тебе написать. Когда я переезжал, я оставил несколько эскизов в шкафу, в моей студии на Элизабет-стрит, и хочу спросить: не мог бы ты съездить туда и как-нибудь приехать ко мне с ними? Если у тебя нет возможности привезти эскизы, ты можешь обратиться к Джо Балджеру и попросить его привезти их сюда. Прости, что доставляю столько хлопот, но без них я не могу сделать ни одной картины.
   Твой Томас
   Моя работа снова потребовала всех моих сил, и я ответил, что в ближайшие несколько недель не смогу уехать из города. Я не мог отказаться от обращения за помощью к Балджеру, и в среду вечером по дороге домой с работы я повернул к его дому. К счастью, он не ушёл на свою еженедельную прогулку в кино и пригласил меня войти, предложив выпить. Я бы остался подольше, но моя работа отнимала даже свободное время, так что я сказал:
   - На самом деле это не светский визит. Боюсь, я передаю тебе работу, которая была поручена мне. Видишь ли, Картрайт хочет, чтобы я забрал несколько рисунков из шкафа в его лондонской студии, но мне не позволяет работа... Ты знаешь, как это бывает. Так что, если бы ты мог сделать это для меня, привезти их поездом...
   По лицу Балджера было видно, что он не особо хочет этим заниматься, но он только сказал: - Хорошо, я постараюсь сохранить твою репутацию. Я надеюсь, что Картрайту эти эскизы не так уж срочно нужны. Я смогу доставить их в течение недели.
   Я встал, чтобы уйти. У двери я заметил:
   - Лучше уж ты, чем я. У тебя могут возникнуть небольшие проблемы на Элизабет-стрит, потому что какой-то новый жилец уже переехал туда.
   - Ты не говорил мне этого раньше, - запротестовал Балджер. - Нет, всё в порядке, я всё равно съезжу, хотя мне не очень нравится идея ехать к тому озеру.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил я. - Тебе там что-то не нравится?
   Балджер пожал плечами.
   - Ничего такого, на что я мог бы указать пальцем, но я, конечно, не хотел бы жить там в одиночестве. Есть что-то в тех деревьях, растущих так тесно, и в этой чёрной воде - как будто там какие-то существа наблюдают и ждут ... но ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедший. Однако есть один момент - почему эти дома были построены так далеко от всех населённых пунктов? И возле этого озера тоже; я имею в виду, что если кто-то решил построить несколько домов, то это место было бы последним, которое он бы выбрал. Кто захочет жить там?
   Пока я ехал обратно в Ходдесдон, я думал об этом. Никто, кроме тех, кто ищет нездорового вдохновения, как, например, Картрайт, не захочет жить в таком месте. И, конечно, таких людей очень мало. Я планировал упомянуть об этом в своём следующем письме; возможно, он узнает что-то о том, почему дома стали непригодными для жилья. Но так получилось, что меня опередили, как я узнал из его письма в следующее воскресенье.
   16 Октября, 1960
   Что ж, Джо приехал и уехал. Сначала он не мог попасть в мою студию - новые жильцы подумали, что он сочинил историю про рисунки, чтобы проникнуть в дом и украсть серебро! Впрочем, Уолкеры из соседней квартиры знали Балджера, поэтому он, наконец, получил мои эскизы.
   Он задавался вопросом: прежде всего, зачем эти дома были построены? Я тоже не знаю - раньше я не удивлялся этому, но теперь задумался. Нужно когда-нибудь выяснить это. Может быть, я спрошу об этом у агента, когда ещё раз окажусь на Болд-стрит. Возможно, удастся понять, почему эти дома такие обветшалые. Есть идея, что группа убийц (или каких-нибудь разбойников) могла обосноваться здесь, чтобы грабить постояльцев, как в "Красном Отеле". [1]
   Джо ушёл сегодня днём... Извини за перерыв, но на самом деле я просто отвлёкся от письма, мне показалось, что снаружи доносится какой-то шум. Конечно, я ошибся. Никого не могло быть там в это время (11 часов вечера) - прошло почти 7 часов, как Джо ушёл, но я мог бы поклясться, что несколько минут назад кто-то кричал вдали; я ощутил какую-то высокочастотную пульсацию, словно включили некий двигатель. Мне даже померещилось, как что-то белое... ну, несколько белых объектов движется на другой стороне озера; но, разумеется, на улице было слишком темно, чтобы видеть кого-то на таком расстоянии. Примерно в это же время в озере начались множественные всплески воды. Они стали утихать только сейчас, когда я вернулся к письму.
   Я всё еще хочу, чтобы ты приехал ко мне на несколько дней. Рождество приближается... может быть...?
   Твой Томас
   Я был обеспокоен тем, что Картрайт должен воображать звуки в такой безлюдной местности, о чём и написал ему. Хотя мне, как и Балджеру, не нравилась идея ехать к этому лесному озеру, которое находится в полутени, я подумал, что мне лучше посетить Картрайта, когда смогу, чтобы он мог поговорить со мной и забыть о своей зоне отчуждения. Теперь у меня стало меньше работы в налоговой службе, но я смогу навестить его только через несколько недель. Возможно, приезд Балджера может немного избавить Картрайта от самоанализа, хотя судя по его последним фантазиям, это вряд ли поможет. В своём письме в тот четверг я рассказал Томасу о своём предложении остаться с ним.
   Его ответ, который я получил 25-го числа, я считаю первым реальным намёком на несчастья, которые Картрайт невольно навлёк на себя.
   24 Октября, 1960
   У меня ещё не было времени добраться до Болд-стрит, но я всё сильнее хочу узнать историю этих домов.
   Тем не менее, это не совсем то, о чём я хотел написать тебе. Помнишь, я говорил о кошмарах, которые никогда не мог вспомнить? Прошлой ночью я видел серию длинных снов, которые я вспомнил, когда проснулся. Они, конечно, были ужасающими, неудивительно, что я продолжал просыпаться в поту, и немудрено, что ребёнок прежних жильцов кричал ночами, если он видел такие же сны! Но то, о чём я говорю, вряд ли возможно, да?
   Прошлой ночью я лёг спать около полуночи. Я оставил окно открытым, и заметил множество брызг воды на поверхности озера. Оно выглядело неспокойным. Забавно, что после 6 часов ветер почти отсутствовал. Тем не менее, я думаю, что мои сны были вызваны этим шумом.
   В своём сне я очутился в прихожей. Я выходил через парадную дверь - кажется, помню, как прощался с кем-то, кого я не знаю, и видел, как дверь за мной закрылась. Я спустился по ступенькам и пересёк тротуар вокруг озера. Не могу себе представить, почему я прошёл мимо своей машины и начал подниматься по Брайчестерской дороге. Я хотел попасть в Брайчестер, но не торопился. У меня было странное чувство, что кто-то собирался отвезти меня туда... Если подумать, это - то же самое, что Джо чувствовал на прошлой неделе! Ему пришлось идти пешком до Брайчестера, потому что у меня закончился бензин, а ближайший гараж находится в нескольких милях вниз по дороге.
   В нескольких метрах от просеки я заметил тропинку, ведущую в лес слева от дороги. Это прямой путь в Брайчестер - по крайней мере, мог бы им быть, если бы тропа продолжалась в своём первоначальном направлении, тогда как автодорога имела много поворотов. Вначале я не спешил, не понимая, зачем мне идти дальше, чем нужно, поэтому я свернул с дороги на тропинку. Я чувствовал себя немного неловко, бог знает, почему - как-то необычно. Деревья стояли очень близко друг к другу, и мало света пробивалось через них, так что, возможно, это также повлияло на мои ощущения. Было очень тихо, и когда я задел ногой камешки на земле, их стук поразил меня.
   Полагаю, что я прошёл уже около пятидесяти метров, когда понял, что эта тропа не приведёт меня обратно в Брайчестер, если я продолжу идти по ней дальше. Фактически, тропа изгибалась обратно к озеру или, по крайней мере, шла вдоль берега. Я предположил, что между тропой и озером находится полоса деревьев шириной около двадцати метров. Я сделал ещё несколько шагов и убедился, что тропа определённо изгибалась вокруг озера. Я развернулся, чтобы пойти обратно, и увидел голубое свечение немного впереди себя. Я не знал, что с этим делать, и мне не особенно нравилась идея приближаться к свечению; но я мог сэкономить время, так что я подавил свой иррациональный страх (которого я обычно никогда не чувствовал) и пошёл вперёд.
   Тропа немного расширилась, и в центре небольшого участка я увидел прямоугольный камень. Размерами около двух метров в длину, двух в ширину и трёх в высоту он был вырезан из какого-то фосфоресцирующего минерала, который излучал синий свет. На вершине камня были вырезаны какие-то слова, слишком истёртые, чтобы их разобрать, а у подножия кто-то грубо нацарапал имя "Thos. Lee". [2] Я не был уверен: твёрдый этот камень или нет - в двух дюймах от вершины его опоясывала канавка, которая могла означать крышку. Я не знал, что это такое, но сразу же понял, что на этой тропе будут и другие камни. Решив увидеть, правда ли это, я пошёл по тропе, но к моей решимости примешивался странно непривычный страх от того, что я делаю.
   Когда я прошёл примерно двадцать метров, мне показалось, что я услышал позади себя звуки - сначала словно что-то скользило по земле, затем - шаги, размеренно следующие за мной. Я с содроганием оглянулся, но тропа только что сделала поворот, и деревья перекрыли мне обзор. Кто-то там шагал не особо быстро; я поспешил дальше; как ни странно, но я не хотел видеть, кто меня преследует.
   Через семьдесят или восемьдесят метров я вышел на второй очищенный участок леса. Когда я заметил светящийся камень в центре, меня охватил ужас, но я продолжал смотреть на него. Глухо заскрежетал камень, а затем крышка этой каменной конструкции начала сдвигаться, и я увидел руку, пытающуюся откинуть крышку! Хуже того, это была рука трупа - бескровная, как у скелета и с невероятно длинными, потрескавшимися ногтями... Я повернулся, чтобы убежать, но деревья росли настолько тесно, что я не мог петлять между них достаточно быстро. Я начал спотыкаться и услышал рядом с собой те ужасные неторопливые шаги. Когда из-за дерева появилась рука с жёлтыми ногтями, сжимающая ствол, я безнадёжно закричал и проснулся.
   Через минуту я решил встать и заварить кофе. Обычно сны не влияют на меня, но этот был ужасно реалистичным. Однако прежде чем я решил удерживать глаза открытыми, я снова заснул.
   И сразу погрузился в очередной кошмар. Я как раз выходил на берег озера из-за деревьев - но не по своей воле, меня вели. Один раз я взглянул на руки, удерживающие меня, а затем стал смотреть прямо вперёд. Но это тоже не успокаивало. Немного лунного света пробивалось сквозь деревья за моей спиной, и он отбрасывал тени на землю, на которую я смотрел. Это усилило мою решимость не оглядываться по сторонам. Позади меня было больше фигур, чем моих похитителей, но эти двое были достаточно плохими - отвратительно тонкими и высокими; у идущего справа имелась только одна рука, но я не имею в виду, что другая рука заканчивалась на запястье.
   Они толкнули меня вперёд, чтобы я мог смотреть вниз, в озеро. Папоротники и вода выглядели необычно подвижными сегодня, но я не понимал, что заставляло их двигаться, пока мокрый глаз не поднялся над поверхностью и не посмотрел на меня. За ним последовали ещё два глаза и, что хуже всего, ни один из них не находился на лице. Когда вслед за глазами из воды стало вздыматься тело, я закрыл глаза и начал звать на помощь - не знаю кого; у меня возникла странная мысль, что кто-то находился здесь в доме и мог мне помочь. Затем я почувствовал разрывающую боль в груди, нейтрализованную онемением, которое распространилось по всему телу. И я стал смотреть на существо, поднимающееся из озера, без какого-либо ужаса. Но в тот момент я снова проснулся.
   Почти как эхо от моего сна, из озера за окном доносился плеск воды. Мои нервы, должно быть, оказались на пределе, потому что я мог бы поклясться, что слышал слабый звук прямо под окном. Я вскочил с кровати и распахнул окно, чтобы выглянуть наружу. Ничто не двигалось в поле моего зрения, но на мгновение мне показалось, что кто-то пробежал вдоль линии домов. Кажется, что я даже услышал, как тихо закрывается дверь, но не могу быть в этом уверен. Лунный свет дрожал на поверхности озера, как будто кто-то только что погрузился в воду.
   Сейчас я смотрю на озеро средь бела дня, и всё это довольно странно, но именно тогда мне показалось, что всё это имеет дополнительное значение - я почти ожидал, что чудовищная форма из моего сна сейчас поднимется из воды и сядет на корточки передо мной на улице. Полагаю, тебе интересно, опишу ли я то, что видел. Ты не представляешь, как это будет сложно; может быть, я сделаю это темой своей следующей картины. Я только мельком видел то существо, хотя и этого мне хватило, чтобы разглядеть все ужасные детали. В любом случае, будет лучше не описывать его сейчас, чтобы не потерять вдохновение.
   Твой Томас
   Я не доставил бы Картрайту удовлетворения, зная, что он заинтриговал меня; я не стал ссылаться на его сны о привидении из озера. Вместо этого я посоветовал ему связаться с агентом и выяснить первоначальное назначение этих домов. Может быть, предположил я, он узнает о каком-то ужасном событии, которое оставило после себя следы. Я не добавил, что тем самым надеюсь, что Картрайт найдёт что-то совершенно прозаическое, что разрушит власть этого неблагополучного места над ним и освободит его от такой болезненной атмосферы. Я не ожидал, что Томас узнает что-то необычное, и был поражён его ответом.
   30 Октября, 1960
   В прошлую пятницу я специально съездил на Болд-стрит и узнал довольно много о своём доме возле озера. Агент не особо обрадовался моему визиту, и, казалось, удивился, когда я сказал ему, что вернулся не за своими деньгами. Он всё ещё опасался много говорить, хотя немного рассказал о том, что дома "строились по заказу группы частных лиц". Было похоже, что из агента не вытянуть ничего полезного, а потом я упомянул, что видел сны, похожие на кошмары предыдущих жильцов. Не успев подумать, он выпалил:
   - Тогда это сделает некоторых людей немного счастливее.
   - Что вы хотите этим сказать? - спросил я, чувствуя какую-то тайну.
   Что ж, он немного подстраховался и наконец-то объяснил:
   - Это связано с "привидениями" из вашего озера. Среди сельских жителей ходит история, и она распространяется даже до пригородов вокруг Мерси-Хилла, который находится ближе всего к вам: что-то живёт в озере и "насылает кошмары", чтобы заманить людей к воде. Несмотря на то, что эти кошмары ужасают, говорят, что они обладают гипнотическим эффектом. С тех пор, как это место стало необитаемым, люди, а особенно дети в районе Мерси-Хилла стали видеть сны, а один или два ребёнка были госпитализированы в местную больницу. Неудивительно, что им там снятся кошмары - раньше на этом месте стояла виселица, как вы знаете, а больница раньше была тюрьмой; потом какой-то шутник назвал это Мерси-Хиллом - Холмом Милосердия, и название прижилось в народе. Говорят, что сны - это работа того, кто обитает в озере - оно голодает, и поэтому забрасывает свои сети всё дальше. Конечно, это всё суеверие; Бог знает, кто это по их мнению. Во всяком случае, если вы начали видеть сны, они бы сказали, что ему больше не нужно беспокоить сельских жителей.
   - Ну, хоть один вопрос прояснился, - сказал я, пытаясь использовать своё преимущество. - Теперь другой - зачем же на самом деле были построены эти дома? Что это за таинственная "группа частных лиц"?
   - Без сомнения, это прозвучит безумно, - извинился агент. - Эти дома были построены около 1790-го года, несколько раз реконструировались или достраивались по указанию той группы, состоявшей примерно из шести-семи человек. Все эти люди исчезли около 1860-го или 1870-го года, по-видимому, переехали в другой город или ещё куда-то, во всяком случае, больше о них никто здесь не слышал. Так как от той группы долго не было никаких вестей, в 1880-м или около того, дома стали сдавать в аренду. По многим причинам люди никогда не оставались там надолго. Вы знаете: расстояние от города и пейзаж тоже, даже если именно эти причины привели вас туда. Я слышал от сотрудников, работавших здесь до меня, что озеро, кажется, даже повлияло на умы некоторых людей. Я был на этом же месте, когда пришёл последний арендатор. Вы слышали о семье, которая проживала ранее в вашем доме, но есть вещи, о которых я не сказал вам. Подумайте, когда вы пришли, вы сказали, что вам нужны привидения. Вы уверены, что хотите узнать об этом?
   - Конечно, хочу, я ради этого и пришёл, - заверил я агента. Откуда мне было знать, что это может лишить меня вдохновения для работы над своей новой картиной? (Что напоминает мне - я работаю над картиной из своего сна; она называется "Существо в озере").
   - Правда, многого сообщить не могу, - предупредил меня агент. - Он пришёл сюда в девять часов утра, когда мы открывались, и он сказал мне, что половину ночи ждал меня снаружи, в машине. Он не объяснил мне, почему съезжает, просто бросил ключи на стойку и посоветовал мне снова продать дом. Пока я разбирался с бумагами, он много бормотал. Я не мог расслышать всего, но то, что я понял, было довольно странным. Какой-то бред о "шипах" и "вы теряете свою волю и становитесь его частью", ещё он много рассказывал о "городе среди водорослей". Кто-то "должен был храниться днём в ящиках" из-за "зелёного разложения". Тот жилец постоянно упоминал кого-то по имени Гларки или что-то в этом роде, и также он говорил что-то о Томасе Ли, но я не расслышал, что.
   Имя Томас Ли показалось мне немного знакомым, и я спросил о нём. Я до сих пор не знаю, откуда это имя пришло мне в голову.
   - Ли? Ну, конечно, - немедленно отреагировал агент. - Он был лидером той группы людей, которые построили дома. Этот человек вёл все переговоры.... И на самом деле это все факты, что я могу вам сообщить.
   - Факты, да, - согласился я. - Но что ещё вы можете мне рассказать? Полагаю, у здешних жителей должны быть свои легенды об этом месте?
   - Я мог бы сказать вам, чтобы вы пошли и сами всё выяснили, - ответил агент. Полагаю, он имел право немного устать от меня, видя, что я ничего не покупаю. Однако он продолжал:
   - Тем не менее, вам повезло, что в пятницу у нас мало клиентов. Ну, говорят, что озеро возникло из-за падения метеорита. Много веков назад метеорит блуждал по космосу, и на нём располагался город. Все существа, жившие в том городе, умерли во время этого путешествия через космос, но что-то оставалось живым, и оно из своего дома глубоко под поверхностью управляло приземлением метеорита. Бог знает, из чего нужно было построить город, чтобы он выдержал падение, если бы это было правдой!
   Что ж, этот кратер от метеорита заполнялся водой на протяжении веков. Говорят, что некоторые люди знали, что в озере есть что-то живое, но не имели информации о том, куда оно упало. Одним из них был Ли, но он использовал вещи, которые никто не смел трогать, чтобы найти местонахождение метеорита. Он привёл других людей к озеру, когда узнал, что там находилось. Они все пришли из Гоутсвуда -- и вы знаете, что позади этого города есть холм, из которого кто-то выходит, и суеверные люди ему поклоняются. Насколько я могу судить, Ли и его друзья встретили на озере нечто большее, чем они ожидали. Они стали слугами того, что сами пробудили, и говорят, эта группа людей до сих пор находится там.
   Это всё, что я смог выжать из агента. Я вернулся в дом, и могу сказать тебе, что я смотрел на него немного иначе, чем когда уходил! Бьюсь об заклад, ты не ожидал, что я узнаю что-то интересное о доме, а? Конечно, теперь окружающая обстановка стала для меня более интересной, возможно, новая информация вдохновит меня.
   Твой Томас
   Признаюсь, я долго не отвечал Картрайту, наверное, потому, что мой план разрушить власть озера над ним пошёл наперекосяк. Сожалею, что я был так резок, ибо письмо, дошедшее до меня 8-го числа, стало последним его письмом.
   6 ноября, 1960
   ...Ты видел Джо в последнее время? Я не слышал о нём с тех пор, как он ушёл отсюда около трёх недель назад, и мне интересно, что с ним случилось - раньше он писал мне так же регулярно, как и ты. Однако может быть, он сильно занят.
   Но на самом деле это неважно. Столько всего произошло здесь, и я ещё не всё понимаю. Некоторые из событий, возможно, вообще не имеют значения, но теперь я уверен, что это место является центром чего-то непредвиденного.
   Работая до трёх часов ночи 31-го числа, я закончил свою новую картину. Я думаю, что это моя лучшая картина, никогда прежде мои работы не вызывали у меня такого чувства чужеродности. Я лёг спать около 3:30 и не просыпался до пяти вечера, когда стемнело. Что-то разбудило меня, звук снаружи окна. Громкие звуки любого рода здесь редкость, и раньше я не слышал ничего подобного. Пронзительный пульсирующий крик, частота вибраций которого всё ускорялась, пока не возникал диссонанс, после чего вибрация падала до первоначальной частоты, и цикл повторялся вновь. Я ничего не видел, но мне пришла в голову странная мысль, что этот звук исходит из озера. На его поверхности тоже пульсировала странная рябь, и свет из моего окна играл бликами на воде.
   Итак, 1-го числа я сделал то, что я всё время обещал сделать (и здесь начинается самое интересное), а именно - исследовать другие дома вдоль улицы. Я вышел около трёх и решил осмотреть дом, что слева от меня. Ты осознаёшь, что входная дверь, должно быть, была приоткрыта, когда мы приезжали в первый раз? А нет, ты не настолько далеко доходил. Дверь действительно стояла приоткрытой, и как только мне удалось преодолеть те шаткие ступени, я с лёгкостью проник в прихожую. Повсюду лежала пыль, обои свисали полосками, и, насколько я понял, электрического освещения не имелось. Я вошёл в гостиную, окна которой смотрели на озеро, но ничего не увидел. Половицы были голыми, камин украшала паутина, мебель отсутствовала, в комнате царила почти полная тьма из-за грязных окон. Вообще не на что смотреть.
   Следующая слева комната выглядела почти также плохо. Я не знаю, для чего она использовалась, настолько она была пустой. Но когда я повернулся, чтобы уйти, я заметил что-то торчащее между половицами, и, пройдя чуть вперёд, я увидел, что это страница из какой-то записной книжки; выглядела она так, словно её вырвали и втоптали в щель. Она была грязной и мятой, и на первый взгляд не представляла никакой ценности, но я всё равно её поднял. На странице обнаружился рукописный текст, он начинался с середины одного предложения и обрывался также на середине последнего. Я собирался выбросить листок, но одна фраза привлекла моё внимание. Когда я присмотрелся, то понял, что эта запись действительно интересная. Я вернулся с ней в свой дом, где я мог получше разглядеть текст, мне также пришлось разгладить страницу и очистить её от грязи. Я скопировал её для тебя, посмотри, может, выскажешь своё мнение.
   "...закат и подъём на поверхность того, что внизу. Они не могут выйти в дневное время - на них появится Зелёная Гниль, и это будет довольно неприятно, но я не смог уйти достаточно далеко, чтобы они не поймали меня. Они могут призвать толпу мертвецов из склепов под Темп-Хиллом, и те заставят меня повернуть по дороге обратно к озеру. Жаль, что я ввязался во всё это. Нормальный человек, приехавший сюда, возможно, сможет избежать силы, завлекающей его во сне, но так как я баловался запрещёнными практиками в Университете Брайчестера, я не думаю, что будет какая-то польза от попыток сопротивления. В то время я был так горд, что понял, на что намекал Альхазред, говоривший про "лабиринт из семи тысяч кристаллических структур" и "лица, которые смотрят из пятимерной бездны". Ни один из других членов культа, понявших моё объяснение, не смог пройти через три тысячи триста тридцать третью структуру, где мёртвые рты раскрываются и глотают. Думаю, это потому, что я миновал тот барьер, где сон так сильно удерживал меня. Если кто-то читает мои записи, значит, появились новые арендаторы. Пожалуйста, поверьте мне, я утверждаю, что вы в ужасной опасности. Вы должны уехать отсюда прямо сейчас, и засыпать озеро камнями, пока он не стал достаточно сильным, чтобы покинуть это место. К тому времени, как вы прочтёте это, я буду... не мёртвым, но чем-то в этом роде. Я превращусь в одного из его слуг, и если вы присмотритесь, то сможете найти меня на моём месте среди деревьев. Я бы не советовал это; хотя средь бела дня они могут подвергнуться Зелёной Гнили, они могут выйти днём в сумрак между деревьями. Вам, несомненно, понадобятся доказательства; хорошо, в подвале..."
   На этом запись обрывалась. Как ты, наверное, догадываешься, я не придумал ничего лучше, чем спуститься в этот подвал. Я предположил, что речь скорей всего идёт о подвале в том доме, где я нашёл записку. Но я чувствовал себя особенно голодным, и к тому времени, как я приготовил еду и съел её, стало довольно темно. Фонарика у меня нет, и было бы бесполезно идти в подвал после наступления темноты в надежде что-то там найти. Поэтому мне пришлось ждать до следующего дня.
   Той ночью мне приснился странный сон. Это не могло быть чем-то иным, кроме сна, но всё выглядело очень реалистично. В том сне я лежал в постели в своей комнате, как будто только что проснулся. Под окном звучали голоса - странные голоса, хриплые и шипящие, словно кому-то было больно говорить, но их заставляли силой. Первый сказал: "Возможно, в подвале. В любом случае они не понадобятся, пока притяжение не станет сильнее". Второй медленно ответил первому: "Его память тускнеет, но второй новый должен это исправить". Возможно, снова первый голос или какой-то другой произнёс: "Очень скоро появится дневной свет, но завтра вечером мы должны спуститься". Затем я услышал неторопливые, тяжёлые шаги. Во сне я не мог заставить себя встать и посмотреть, кто стоял под окном; а через несколько минут это сновидение сменилось другим, таким же неспокойным.
   На следующее утро, второе, я снова посетил тот дом. Дверь в подвал находилась на кухне, как и в моём доме. Прямо за окном рос кустарник, из-за чего на кухне царил полумрак. Когда я приспособился к такому слабому освещению, я разглядел каменные ступеньки, ведущие в большой подвал. Я сразу увидел то, что хотел, больше не на что было смотреть - маленький книжный шкафчик такого типа, что открывается сверху и спереди. Он был заполнен пыльными пожелтевшими книгами, а с боков у него свисали обрывки шнура, который служил ручкой для удобства переноски. Я подобрал этот шкафчик и поднялся наверх. Ещё одна вещь показалась мне странной: арка в другом конце подвала, за которой находился крутой лестничный пролет, но насколько я мог видеть, ступени вели вниз.
   Когда я вернулся домой, я очистил книги от пыли и осмотрел их корешки. Я обнаружил, что это были разные тома одной и той же книги, всего их насчитывалось одиннадцать; книга называлась "Откровения Глааки". Я открыл первый том и обнаружил, что он представлял собой старый тип тетради с отрывными листами, страницы, покрытые архаичным почерком. Я начал читать, и к тому времени, когда я оторвал глаза от пятого тома, уже стемнело.
   Я даже не могу рассказать тебе, что я вычитал. Когда ты приедешь на Рождество, может быть, ты сможешь прочитать некоторые из этих томов... ну, если ты начнёшь читать, то будешь так очарован книгой, что тебе придётся прочитать всё до конца. Я лучше кратко расскажу тебе историю этой книги и фантастические мифы, о которых она повествует.
   Судя по примечаниям, эти "Откровения Глааки" где-то ещё печатались, или правильней сказать, переиздавались подпольно. Это, однако, единственное полное издание; человек, которому удалось скопировать книгу и "убежать", чтобы издать её, не осмелился опубликовать весь текст. Эта оригинальная рукописная версия полностью отрывочна; она написана разными членами культа, и там где один человек обрывал свои записи, другой начинал совершенно новую тему. Культ возник около 1800 года, и его членами почти наверняка являлись те, кто построил эти дома. Примерно в 1865-м году было опубликовано пиратское издание, но поскольку в книге часто упоминались другие подпольные общества, им приходилось быть осторожными с распространением книги. Большая часть экземпляров очень ограниченного издания попала в руки членов этих культов, и в настоящее время существует очень мало полных изданий всех девяти томов (по сравнению с одиннадцатью в версии без сокращений).
   Культ поклоняется чему-то, что живёт в озере, как сказал мне агент. Там нет описания самого существа; оно состоит из какого-то "живого, переливчатого металла", насколько я мог понять, но реальных фотографий нет. Иногда встречаются сноски, например "сравни с рисунком: "Thos. Lee pinxit" [3], но если такой рисунок и существовал, то его скорей всего вырвали. Есть многочисленные ссылки на "разумные шипы", и авторы подробно рассказывают об этом. Это связано с посвящением новичка в культ Глааки, и авторы книги объясняют в собственной суеверной манере легенды о "метке ведьмы".
   Ты слышал о ведьминой метке - месте на теле ведьмы, которое не кровоточит, когда его колют иглой? Мэтью Хопкинс [4] и ему подобные пытались найти такие метки, но не всегда успешно. Конечно, они часто ловили невинных людей, которые никогда не слышали о Глааки, а затем инквизиторам приходилось прибегать к другим средствам, чтобы доказать, что эти женщины - ведьмы. Но те, кто входил в секту, безусловно, должны были иметь настоящие ведьмины метки. Это были длинные, тонкие шипы, которые, как предполагается, покрывают тело их бога Глааки. В церемонии посвящения новичка приводили (иногда с его согласия, иногда нет) на берег озера, в то время как Глааки поднимался из глубины. Он вгонял один из своих шипов в грудь жертвы, а когда в тело вводилась жидкость, шип отделялся от тела Глааки. Если бы жертва смогла сломать шип до того, как жидкость попала в его тело, он, по крайней мере, умер бы человеком, но, конечно, его похитители не позволяли этого сделать. Как бы то ни было, от острия шипа по телу жертвы распространялась сеть каналов, а затем шип отпадал в точке вхождения в тело, оставляя область, которая никогда не будет кровоточить, если в неё воткнуть что-то острое. Благодаря испусканию импульсов, возможно, электромагнитных, из мозга Глааки, человек продолжал жить, но он практически полностью контролировался этим существом. Жертва приобретала все воспоминания Глааки; человек также становился его частью, хотя и был способен выполнять незначительные индивидуальные действия, такие как написание "Откровений", когда Глааки не излучал специфических импульсов. Примерно через шестьдесят лет такой полу-жизни на жертве могла появиться "Зелёная Гниль", если бы тело подвергалось воздействию слишком интенсивного света.
   Есть некоторая путаница относительно самого появления Глааки на нашей планете. Культ считает, что он достиг Земли только когда упал метеорит, образовавший озеро. С другой стороны, в книге упоминаются "еретики", которые настаивают на том, что шипы можно обнаружить в египетских захоронениях, в особых мумиях-гибридах, и говорят, что Глааки пришёл раньше - через обратные углы Тагх-Клатура, о чём знали жрецы Себека и Карнака. Есть предположения, что зомби на Гаити создаются благодаря ужасному экстракту, полученному из ранних членов культа, которые попали под солнечный свет.
   Что касается того, чему учился новичок - что ж, есть ссылки на "48 разоблачений Акло" и предположение, что "49-й придёт, когда Глааки возьмет с собой каждого". Глааки, похоже, явился из какой-то внешней сферы, он пересёк нашу вселенную, останавливаясь в таких мирах, как Юггот, Шаггаи и даже Тонд. [5, 6, 7] На нашей планете он иногда привлекает новых членов в культ "притягивающего сна", о котором я слышал раньше. В наши дни, однако, озеро оказалось настолько далеко от людских жилищ, что использование "притягивающего сна" требует времени, а без жизненной силы, как говорят, Глааки становится слишком слабым, чтобы завлекать в свои сети новичков и проецировать сны на любое расстояние. Сектанты не могут выйти при свете дня, так что единственное, что остаётся - это люди, которые случайно приезжают пожить в этих домах. Как я!
   Это не всё, что есть в книге, во всяком случае; культ верил во многие другие вещи, но некоторые из них настолько невероятны и нетрадиционны, что они просто звучали бы смешно, если бы я их записал. Но мне они почему-то не кажутся идиотскими, и стиль письма в "Откровениях" довольно прост, возможно, потому, что они написаны абсолютно верующими людьми. Ты должен прочитать некоторые из этих томов в ближайшее Рождество. Ты даже не можешь себе представить, что именно, по версии этих сектантов, вызывает извержения вулканов! И их упоминание об атомной теории; что смогут увидеть учёные, когда изобретут микроскоп, который даст действительно детальное представление об атоме! Есть также и другие вещи: раса, по сравнению с которой Валтум [8] просто ребёнок; источник, откуда появляются вампиры; и бледные, мёртвые существа, которые ходят по чёрным городам на тёмной стороне Луны...
   Но нет смысла продолжать в том же духе. Ты увидишь всё это через несколько недель, а до тех пор мои намёки мало что будут значить для тебя. Я обещал тебе какую-нибудь цитату, так что я скопирую отрывок наугад:
   "Много ужасов на Тонде, сфере, которая вращается вокруг зелёного солнца Йифне и мёртвой звезды Баальбло. Мало кто похож на людей, потому что даже правящая раса яркдао имеет втягивающиеся уши на своих гуманоидных телах. У них много богов, и никто не смеет прерывать ритуал жрецов Чига, который длится три с четвертью года или один "пуслт". Огромные города из синего металла и чёрного камня построены на Тонде, а некоторые яркдао говорят о городе из кристалла, живущие в нём существа ходят не так, как что-либо живое. Мало кто из людей нашей планеты может видеть Тонд, но те, кто знают секрет кристаллизаторов снов, могут ходить по его поверхности невредимыми, если голодный страж кристаллизатора не учует их".
   На самом деле это не лучшая цитата для примера; другие гораздо менее расплывчаты, но не так впечатляют, если вырвать их из контекста. Теперь ты действительно должен приехать на Рождество, хотя бы для того, чтобы прочитать книгу.
   Твой Томас
   Я не отвечал на его письмо до 12-го числа. Я намеревался написать ему раньше, хотя бы для того, чтобы отвлечь его от последних нездоровых мыслей, но на этой неделе у меня случился завал работы в налоговой службе. Так вот, около десяти часов я сел за стол, чтобы написать Картрайту. Я хотел сказать, что всё, о чём он размышляет, - просто суеверия, и он обнаружил всего лишь доказательства суеверных убеждений некоторых сумасшедших.
   Я выводил дату в письме, когда зазвонил телефон. Я не ждал ни от кого звонков и сначала подумал, что кто-то, наверное, ошибся номером. Когда телефон прозвонил трижды, я лениво встал, чтобы поднять трубку.
   - Алан? Слава Богу! - раздался истеричный голос на другом конце провода. - Бросай всё и садись в свою машину, и ради Бога, сделай это быстро!
   - Кто это? Кто говорит? - спросил я, потому что не был уверен, что узнал голос звонившего.
   - Томас! Томас Картрайт! - нетерпеливо закричал он. - Слушай, нет времени на объяснения. Ты должен немедленно приехать сюда на своей машине, иначе станет темно, и я никогда не выберусь отсюда. Я в телефонной будке на дороге в нескольких милях от озера, и я останусь здесь, пока ты не приедешь. Ты не пропустишь эту будку, просто езжай по дороге из Брайчестера к озеру; это не так далеко, вот и всё.
   - Но зачем я должен приезжать? - упорствовал я раздражённо.
   - Потому что они сломали двигатель моей машины. - Картрайт становился всё более нервным; я заметил это по дрожанию его голоса. - Я узнал намного больше с тех пор, как написал тебе письмо, и они знают, что я всё это знаю. Они даже не потрудились спрятаться.
   - Я не знаю, о чём ты, чёрт возьми, говоришь, но почему ты не можешь вызвать такси вместо того, чтобы тащить меня туда?
   - Я не могу вызвать такси, потому что не знаю номер! - завизжал Картрайт. - И почему я не могу посмотреть в телефонную книгу? Потому что прошлой ночью они, должно быть, побывали в этой будке до меня - они забрали справочник. Я бы пошел в Брайчестер пешком, не думаю, что их влияние простирается дальше, но даже если они не вызовут толпу мертвецов из-под Темп-Хилла, чтобы развернуть пространство назад, древесные существа в нескольких милях вверх по дороге могут принять свои реальные формы, и, чтобы справиться с ними, потребуется объединение силы воли двух человек. Теперь, ради Бога, ты приедешь сюда на своей машине, или ты хочешь, чтобы Глааки вновь поднялся из озера? Возможно, это придаст ему сил для продвижения его мыслей дальше. И тут же раздался щелчок - Картрайт повесил трубку.
   Некоторое время я просто стоял у телефонного столика. Я не мог позвонить в полицию, потому что бесполезно было посылать их к Картрайту только для того, чтобы найти его в обстановке, указывающей на его сумасшествие. Конечно, его бред о них не следует воспринимать всерьёз. С другой стороны, если озеро так сильно влияло на его сознание, я конечно должен сразу же ехать в Брайчестер. Так я и поступил.
   Я был на озере всего один раз и, добравшись до Брайчестера, совсем забыл дорогу. Никто из прохожих не знал, где озеро; по выражениям их лиц я был почти уверен, что кто-то из них может мне помочь, но почему-то не делает этого. В конце концов, я попросил полицейского направить меня на Болд-стрит, где агент по недвижимости мог бы подсказать мне путь к озеру.
   Агент поднял глаза, когда я вошёл, но, похоже, не узнал меня.
   - Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил он.
   - По поводу Лейксайд Террэйс... - начал я.
   - Лейксайд Террэйс? Нет, это не наш дом, сэр.
   - Нет ваш, это один из ваших домов, - настаивал я. - Вы продали его моему другу несколько недель назад - мистеру Картрайту, это дом, в котором якобы обитали привидения. Послушайте, вы должны помнить, мне нужно увидеть его как можно скорее.
   Некоторое нервное нетерпение Картрайта повлияло на меня, и продолжающееся озадаченное выражение лица агента заставило меня подумать, что и он не может мне помочь.
   - Значит, вы будете на озере после наступления темноты?
   Его бессмысленный вопрос взбесил меня, тем более, что у меня не было однозначного ответа.
   - Пока не знаю. Возможно, да. Чёрт побери, вы знаете дорогу к озеру или нет? Я больше не могу терять время. Уже 3:20, и я должен быть уже там.
   Когда я выезжал с Болд-стрит, я всё ещё удивлялся внезапному решению агента направить меня. Я с облегчением отъехал от небольшого здания агентства, потому что меня странно беспокоила непривычная медлительность его речи и жёсткость его конечностей; особенно когда агент ударил себя в грудь пальцем и вздрогнул. Я до сих пор не могу себе представить, зачем ему спрашивать, буду ли я на озере после наступления темноты.
   Через несколько минут я добрался до вершины Мерси-Хилла. Когда автомобиль замедлился на повороте, который проходит мимо серого здания больницы, я мог видеть дорогу и впереди, и позади себя; и я чуть не повернул назад. Дома из красного кирпича выглядели гораздо привлекательнее, чем крутые склоны холмов, между которыми пролегали дороги, окаймлённые лиственными деревьями. Я вспомнил, что говорили жители Мерси-Хилла: кто-то обитал в озере. Но я приехал, чтобы избавить Картрайта от его суеверной болезни, и не мог этого сделать, пока сам страдал суевериями.
   Когда я миновал поворот, и телефонная будка оказалась в моём поле зрения, её дверь распахнулась, и Картрайт выбежал на дорогу. Он побежал рядом с машиной, когда я сбросил скорость, и крикнул через открытое окно:
   - Открой дверь с этой стороны! Продолжай ехать, я могу запрыгнуть на такой скорости.
   Я не хотел, чтобы он пострадал, и остановил машину.
   - Может ты перестанешь себя вести как киногерой и всё объяснишь?
   - Хорошо, я согласен, - заверил меня Картрайт. - Теперь давай съездим к озеру.
   - К озеру? - повторил я удивлённо.
   - Ты едешь по дороге, которая ведёт к нему, я подумал... ох, ладно, если ты так торопишься.
   Когда я запускал двигатель, я услышал, как Картрайт, сидящий рядом, что-то бормотал. Многое ускользнуло от меня, но я понял следующие фразы: "....пытался позвонить в полицию, но не смог дозвониться... провода, должно быть, оборвались. Наверно, случайность. Это не могло быть их работой... они никогда не могли так далеко уйти под солнцем. Зелёная Гниль... это в "Откровениях"... Они могут?"
   Я проигнорировал это, и, не поворачиваясь, спросил:
   - Послушай, Томас, мне нужны объяснения. Я думал, ты хочешь сбежать с озера до наступления ночи? Что там произошло, что тебя так внезапно напугало?
   Он ответил не сразу и пропустил мой второй вопрос.
   - Я определённо должен уйти до наступления ночи, но я хочу забрать с собой "Откровения". Если я оставлю дом без присмотра сегодня вечером и вернусь завтра, они войдут и заберут книгу. Мы можем съездить туда до четырёх часов и захватить книжный шкафчик. Успеем вернуться в Брайчестер до темноты. Древесные существа вдоль дороги могут стать более активными в сумерках, но есть ритуал, который я могу повторить, чтобы подчинить их, если смогу опереться на твою сознательность. Как только мы окажемся в Брайчестере, мы должны выйти из-под их влияния.
   - Но раньше ты не был таким. Возможно, ты верил во всё это, но не боялся. Отчего твои чувства переменились?
   Картрайт поёрзал немного на кресле и затем сказал:
   - Один из них, возможно, был сном, но другой... Что касается существа, которое я увидел во сне, это случилось около часа ночи. Я пребывал в полусонном состоянии... мне снились странные вещи: тот чёрный город посреди водорослей на дне, с какой-то фигурой под хрустальным люком, и дальше к Югготу и Тонду... и это не давало мне уснуть. В тот момент, о котором я говорю, я держал глаза полуоткрытыми; у меня было ощущение, что кто-то наблюдает за мной, но я никогда никого не видел. Затем я начал замечать что-то бледное, что, казалось, плавало на краю моего видения. Я понял, что оно находится возле окна. Я быстро повернулся и увидел лицо, смотревшее в комнату. Это было лицо трупа; и даже хуже того - лицо Джо Балджера.
   Мы достигли последнего участка дороги к озеру, прежде чем Картрайт продолжил свой рассказ.
   - Он не смотрел на меня; его глаза были устремлены на что-то возле противоположной стены. Всё, что находилось там - книжный шкафчик, содержащий одиннадцать томов "Откровений Глааки". Я вскочил и подбежал к окну, но Балджер уже отходил, двигаясь теми самыми ужасными, медленными шагами. Хотя я увидел достаточно. Его рубашка была разорвана, и на груди у него виднелся ярко-красный след, расходящийся радиальной сетью линий. Затем Балджер затерялся между деревьев.
   Я остановил машину в начале тротуара на берегу озера. Когда я подошёл к дому, Картрайт всё еще бормотал позади меня:
   - Они взяли его и привели к Глааки, очевидно это он плескался в воде в ту ночь. Но это случилось в одиннадцать часов, а Джо ушёл около четырёх. Боже мой, что они делали с ним последние семь часов?
   Я отошёл, чтобы Картрайт смог открыть входную дверь; он даже нашёл где-то дополнительный висячий замок, которым усилил защиту дома. Когда мы вошли в гостиную, я заметил в углу картину, покрытую тряпкой. Я начал поднимать её, но Картрайт остановил меня.
   - Пока нет, это часть другой. Я хочу показать тебе кое-что ещё, затем ты увидишь эту картину.
   Он подошёл к книжному шкафчику, который стоял на полу напротив окна, и взял крайний том.
   - Когда... Джо... ушёл, я наконец-то взглянул на эти книги. Я понял, что он смотрел на этот шкаф неспроста, но решил убедиться сам. Каким-то образом я задел шкафчик ногой, и он опрокинулся. К счастью, он не сломался, но одиннадцатый том упал так, что его обложка оторвалась. Когда я попытался приладить обложку обратно, я заметил, что задняя корка сильно выпирала наружу. Я присмотрелся и нашёл вот что.
   Он передал мне том, который выбрал. Открыв его, я увидел, что на внутренней стороне обложки имелось нечто вроде кармана, а в нём я нашёл сложенный кусочек холста и открытку.
   - Не смотри пока на них, - приказал Картрайт. - Помнишь, я рисовал Существо в Озере из своего кошмара? Вот оно. Теперь давайте сравним его с этими двумя.
   К тому времени, как я развернул холст, он открыл картину. Кусочек холста тоже оказался картиной, а открытка - фотографией. Фон каждой из работ выглядел по-разному; Картрайт изобразил озеро, окружённое чёрным тротуаром посреди пустынной равнины; на картине с подписью "Thos. Lee pinxit", которую я держал в руках, были нарисованы полужидкие демоны и многоногие ужасы, в то время как фотография просто показывала озеро таким, как оно выглядело сейчас. Но фокусом во всех трёх случаях являлась одна и та же совершенно чуждая фигура, и больше всего меня беспокоила фотография.
   В центре каждой картины, очевидно, находилось существо, известное как Глааки. Из овального тела торчали бесчисленные тонкие, заострённые шипы из разноцветного металла; на более округлом конце овала круглый, с толстыми губами рот образовывал центр губчатого лица, из которого росли три жёлтых глаза на тонких стеблях. На нижней части тела этого существа имелось множество белых пирамид, предположительно используемых для передвижения. Диаметр тела составлял около трёх метров, по крайней мере, в ширину.
   Меня беспокоило не только совпадение фотографий, но и полная ненормальность этого существа. Тем не менее, я попытался сделать вид, что меня это не убеждает, и заметил:
   - Послушай, ты сам сказал, что видел его лишь во сне. Что касается остального, в чём смысл всего этого? Несколько кошмаров и документы суеверного культа, чьи верования совпадают с твоими снами. Конечно, фотография очень реалистична, но в наши дни можно состряпать что угодно.
   - Ты всё ещё думаешь, что это моё воображение? - спросил Картрайт. - Конечно, ты не сможешь объяснить, зачем кому-то понадобилось подделывать такую фотографию, а потом оставлять её здесь. Кроме того, вспомни, что я нарисовал эту картину из своего сна ещё до того, как увидел эти две. Это Глааки из озера посылал мне свой образ.
   Я всё ещё искал, что ответить ему, когда Картрайт посмотрел на часы.
   - Боже правый, уже больше четырёх часов! Нам лучше поспешить, если мы хотим убраться отсюда до темноты. Иди заводи машину, я принесу книжный шкаф. Не думаю, что они прикоснутся к моим картинам, кроме последней, её я тоже возьму с собой. Завтра, возможно, мы сможем вернуться из Брайчестера и забрать остальные картины.
   Когда я сел в водительское кресло, я увидел, как Картрайт в одной руке несёт шкафчик, схватившись за его верёвочную ручку, а в другой держит картину. Он проскользнул на заднее сиденье, когда я повернул ключ зажигания.
   Из двигателя не донеслось ни звука.
   Картрайт выпрыгнул из машины и открыл капот. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на меня, его лицо побледнело.
   - Теперь ты, чёрт возьми, уверуй! - закричал он. - Полагаю, это моё воображение сломало твой двигатель!
   Я вышел посмотреть на множество разорванных проводов. Картрайт не заметил, слушаю ли я, и продолжал кричать:
   - Они сделали это, но как? Здесь ещё не стемнело, и они не могут перемещаться при свете дня... но они, должно быть, сделали это...
   Этот феномен, казалось, беспокоил его даже больше, чем испорченный двигатель. Затем Картрайт в отчаянии сел на край капота.
   - Боже мой, конечно, Джо только что присоединился к ним, а Зелёная Гниль не влияет на них в течение шестидесяти лет или около того. Он может выйти на свет... он может следовать за мной... он теперь часть Глааки, так что он не пощадит меня...
   - Что нам теперь делать? - перебил я Картрайта. - Ты говорил, что идти куда-то в сумерках - безумие.
   - Да, - согласился он. - Мы должны забаррикадироваться. Верхние этажи не так важны, но каждое окно и дверь на первом должны быть заблокированы. Если ты думаешь, что я сумасшедший, смейся сколько хочешь.
   Оказавшись внутри, нам удалось закрыть окно в передней комнате, перевернув кровать. Окно задней комнаты мы укрепили шкафом. Когда мы передвигали его, Картрайт на минуту оставил меня, выйдя в другую дверь.
   - Тут где-то валялся топор, - объяснил он, - лучше ему находиться при нас - он может быть полезен как оружие, а иначе они завладеют им.
   Картрайт принёс топор и поставил его у стола в прихожей.
   Он помог мне забаррикадировать заднюю дверь, которая открывалась из кухни; но когда мы подтолкнули к ней кухонный шкаф, он велел мне отдохнуть.
   - Ты пока завари кофе, - предложил он. - Что касается меня - осталось несколько минут дневного света, и я хочу взглянуть на озеро, чтобы увидеть, что там внизу. Я возьму топор на всякий случай, если... Джо придёт. Как бы то ни было, они не могут двигаться очень быстро - их конечности вскоре становятся полужесткими.
   Я хотел спросить, какие средства защиты есть у меня, но Картрайт уже ушёл.
   Он так долго отсутствовал, что я начал волноваться, когда услышал, как он стучится в заднюю дверь. Я крикнул "У тебя короткая память - обойди спереди". Но поскольку ответа не последовало, я начал отодвигать шкаф от двери. В этот момент позади меня раздался крик:
   - Что ты делаешь?!
   Под рукой у меня находился чайник, я повернулся, приготовившись швырнуть его, но увидел Картрайта. Я сказал так спокойно, как только смог:
   - Кто-то стучится в заднюю дверь.
   - Это они, - закричал он и толкнул шкаф обратно к двери. - Быстрее, возможно это только один Джо, но если уже достаточно стемнело, придут и другие. В любом случае, нужно заблокировать входную дверь... Что там есть?
   В прихожей не имелось никакой мебели, кроме маленького столика.
   - Придётся взять шкаф из моей спальни.
   Когда мы прибежали в прихожую, то услышали шум. Скользящий звук снаружи дома доносился до нас с нескольких сторон. Также мы слышали приглушённую дисгармоничную пульсацию, плеск воды поблизости, и шаги кого-то медленно приближавшегося к дому. Я подбежал к щели между окном и перевёрнутой кроватью. Уже стемнело, но я смог разглядеть, как тревожно колышется вода у самого берега под окном.
   - Помоги мне, ради всего святого! - крикнул Картрайт.
   Пока я отворачивался от окна, я увидел, как что-то движется снаружи. Возможно, я только воображал себе ту сверкающую форму, которая вздымалась из воды, с длинными стеблями, извивавшимися над телом; но пульсация определённо стала ближе, и скрипящий, скользящий объект уже двигался по тротуару.
   Я поспешил к Картрайту и помог ему подтолкнуть шкаф в сторону двери.
   - Там что-то живое снаружи! - ахнул я.
   На лице Картрайта отразилось наполовину облегчение, наполовину отвращение.
   - Это существо с картины, - сказал он, затаив дыхание. - Я видел его раньше, когда выходил на улицу. Нужно смотреть в озеро под определённым углом, иначе ничего не увидишь. Внизу на дне, среди водорослей - стоячая вода, всё мертвое, кроме... Там внизу город, всё чёрное, спиралевидные шпили и стены с улицами образуют тупые углы. Мёртвые создания, лежащие на улицах... они умерли во время путешествия через космос... они ужасные, твёрдые, блестящие, все красные и покрытые гроздьями трубчатых тварей... А прямо в центре города находится прозрачный люк. Под ним Глааки, пульсируя, смотрел вверх... я видел, как ко мне приближаются стебли с глазами...
   Картрайт внезапно замолчал.
   Я проследил за его взглядом. Он смотрел на парадную дверь; и я увидел, как она прогибается внутрь от давления снаружи. Шарниры отрывались от дверной коробки. И тот странный пульсирующий крик зазвучал как-то триумфально.
   - Быстро, наверх! - выкрикнул Картрайт. - Мы не можем сейчас тащить тот шкаф, беги наверх, я за тобой.
   Я находился недалеко от лестницы и метнулся к ней. На полпути я услышал позади себя грохот, и, обернувшись, с ужасом увидел, что Картрайт не последовал за мной. Он стоял у стола в прихожей, сжимая топор.
   Через парадную дверь ворвались мёртвые слуги Глааки, их скелетообразные руки вытягивались, чтобы схватить Картрайта. А за ними возвышалась фигура, пульсирующая и дрожащая в оглушительной вибрации. Всего пара метров отделяла мертвецов от Картрайта, когда он бросился им навстречу. Их руки медленно качались в безуспешных попытках остановить его. Картрайт достиг входной двери, но в этот момент один из мертвецов преградил ему путь. Картрайт не остановился; взмахом топора он отбросил врага в сторону.
   Теперь он оказался за пределами медленно реагирующих трупов, и бросился на туловище пульсирующего Глааки. Навстречу Картрайту выскочил шип. Остриё пронзило его насквозь, но Картрайт успел отрубить своим топором шип от тела Глааки. Пульсирующий крик превратился в беспорядочный, и овальная форма в агонии свалилась обратно в озеро. Мёртвые создания некоторое время совершали бесцельные движения, а затем направились к деревьям. Картрайт, тем временем, упал на тротуар и больше не двигался. Я не мог устоять на месте и бросился в первую комнату наверху, заперев за собой дверь.
   На следующее утро, когда я убедился, что уже светло, я вышел из дома. На улице я поднял тело Картрайта и оставил его на переднем сиденье автомобиля. Я не оглядывался на то, что лежало у входной двери - это был ходячий труп, которого мой друг уничтожил. Мертвец подвергался воздействию дневного света. Меня не тошнило, пока я не добрался до машины. Прошло некоторое время, прежде чем я смог дойти до Брайчестера.
   Полиция не поверила ничему из того, что я им рассказал. Книжный шкафчик из багажника машины пропал, и ничего не было видно среди деревьев или в озере, хотя большая глубина не позволяла исследовать его дно. Агент по недвижимости на Болд-стрит ничего не мог сказать полиции о "привидениях" из озера. Однако в машине нашлась картина, которая с тех пор считается самой сильной работой Картрайта, - но это всего лишь продукт воображения художника. Конечно, в его груди нашли металлический шип, но это могло быть хитроумное орудие убийства.
   Я попросил профессоров из Брайчестерского Университета исследовать этот шип, однако, результаты получились противоречивые. В газетах этот случай замяли; и пока профессора ещё не получили разрешения на засыпку озера, они согласны со мной в том, что той ночью в долине произошло что-то очень странное. Ибо шип с проходящим сквозь него каналом был сформирован не только из совершенно неизвестного на Земле металла, но и сам этот металл недавно состоял из живых клеток.
  
  
   Источник текста:
   Сборник "The Inhabitant of the Lake and Less Welcome Tenants" (1964)
  
   Примечания:
   1. "Красный отель" - Р. Кэмпбелл подразумевает историю, которая имела место во Франции в 1830-е годы. Хозяева "Красного отеля", бывшие фермеры Пьер и Мария Мартены были признаны виновными в том, что грабили и убивали своих постояльцев. Их казнили на гильотине во дворе собственной гостиницы. Эта история вдохновила Оноре де Бальзака на одноименный роман, выпущенный в 1831 году. Его книга также была дважды экранизирована -- в 1910-м Камилем де Морлоном и в 1923-м Жаном Эпштейном.
   2. Thos. - сокращение имени Thomas. Томас Ли.
   3. "Thos. Lee pinxit" - pinxit -- "писал красками Томас Ли". Это один из видов сокращённой подписи на средневековых картинах и гравюрах, подробнее о них можно прочитать здесь http://art-con.ru/node/216
   4. Мэтью Хопкинс (ок. 1620 - 12 августа 1647) -- английский охотник на ведьм, https://ru.wikipedia.org/wiki/Хопкинс,_Мэтью
   5. Юггот - название, придуманное Г.Ф. Лавкрафтом для планеты Плутон. См. его рассказ "Шепчущий во тьме", а также рассказ Рэмси Кэмпбелла "Рудник на Югготе".
   6. Шаггаи - погибшая планета где-то на краю вселенной. Подробней о ней написано в рассказе Р. Кэмпбелла "Насекомые с Шаггаи".
   7. Тонд - ещё одна планета, придуманная Кэмпбеллом. Там живут люди, немного отличающиеся от землян, их миром правят чёрная магия и тёмные боги. Есть цикл из нескольких рассказов о Тонде, см., например, "Безумие из подземелий".
   8. Валтум - инопланетный бог из одноимённого рассказа Кларка Эштона Смита.
  

Перевод: Алексей Черепанов

Ноябрь, 2018

  
  

Оценка: 7.00*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"