Ламли, Брайан. Камень Викинга

Брайан Ламли

КАМЕНЬ ВИКИНГА

- Де Мариньи! - голос Титуса Кроу по телефону звучал напряжённо и настойчиво. - Де Мариньи, скажи мне, ты когда-нибудь одалживал свою книгу, "Английскую Сагу" Лофтссона, Бенджамину Сорлсону?

- Ну, да, Титус, - зевая, ответил я, протирая глаза ото сна, - но он вернул мне её в целости и сохранности. Сорлсон кажется достаточно искренним парнем. Но ты, конечно, знаешь его?

- Да, я его знаю, - донеслось в ответ рычание Кроу, необычно громкое для динамика телефона. - Я знаю его как чертовски хорошего археолога, чертовски любящего поспорить дурака..., и я знаю его как своего рода друга. Но сейчас это вряд ли имеет значение. Анри, я думаю, мне может понадобиться твоя помощь, хотя бы для того, чтобы отговорить Сорлсона от этого.

- Отговорить Сорлсона от этого? - бездумно и апатично повторил я его слова. - Титус, не рановато ли для загадочных сообщений? И чем, чёрт возьми, ты вообще занимаешься в такой час?

Я был хорошо осведомлён о привычке Кроу работать допоздна и вставать после полудня.

- Сейчас 9 часов утра, де Мариньи, и я встал, чтобы проверить почту. Я получил письмо от Сорлсона. Он отправился в Скардаборг и он нашёл камень Рагнара Кровавого Топора!

Кровавый топор? Скардаборг? Что, ради всего святого? Мой затуманенный, погружённый в сон разум не мог сфокусироваться на словах Кроу. Накануне вечером я присутствовал на вечеринке, ставшей совсем непристойной ближе к концу, совсем не в духе Кроу - на собрании лондонского общества авторов детективов, и теперь я страдал от последствий. Я вкратце объяснил это Кроу.

- Кофе, де Мариньи, - рявкнул он. - Я бы прописал по крайней мере три или четыре кружки, и чёрного! Затем, если вам интересно, возьмите с собой книгу Лофтссона и встретимся на вокзале Кингс-Кросс у первого дневного поезда на север. Я всё объясню потом.

Что ж, вызов от Титуса Кроу - это не то, что можно легкомысленно отбросить. Он был моим другом и наставником с тех пор, как отец отправил меня, тогда ещё юного, из Америки в Англию; поэтому я встал и оделся, наскоро позавтракал (выпив, как посоветовал мой друг, большой кофейник чёрного кофе), положил книгу, которую просил Кроу, в свой портфель, а затем поймал такси до Кингс-Кросс.

В такси я вытащил "Английскую Сагу" и стал искать название "Скардаборг". Я знал, что книга была очень редкой, потому что являлась рукописной копией, сделанной от руки с латинского оригинала, по крайней мере, так сообщалось в предисловии. Кроу, однажды позаимствовав у меня эту книгу около четырёх лет назад, сказал мне, что, по его мнению, это перевод утерянного латинского труда Джона Лофтссона о королях Норвегии и приключениях викингов в Англии; он сомневался, сохранился ли какой-либо другой экземпляр. С тех пор он называл её "книгой Лофтссона". Конечно, существовала утерянная латинская работа, предположительно относящаяся к 1115 году, но я втайне оспаривал полномочия Кроу утверждать, что моя книга связана с тем сочинением.

Скардаборг! Да, это название имелось в книге: только написанное как Скарборо. Итак, Бенджамин Сорлсон, знаменитый, хотя и неортодоксальный археолог и эксперт по викингам и другим древним, норвежским делам, оказался в Скарборо. А как же Рагнар Кровавый Топор?

Прежде чем я смог продолжить свои поиски, такси прибыло на Кингс-Кросс. Я убрал книгу в портфель, расплатился с водителем и направился к билетной кассе. Там, как дурак, я попросил обратный билет до Скардаборга, прежде чем осознал свою ошибку; но в конце концов я оказался на платформе, откуда поезда направлялись на север. Я посмотрел по сторонам, в поисках Титуса Кроу.

Его было невозможно не заметить. Высокий в своём темном костюме, с львиной головой и внушительной внешностью, он выделялся бы в любой толпе; но, когда я встал рядом с ним, можно было с уверенностью сказать, что мало кто из пассажиров на платформе узнал в нас "двух выдающихся оккультистов Лондона".

Теперь я выступаю против такого описания, применяемого в какой-либо уничижительной манере по отношению ко мне (и, как и в прошлом, некоторые представители прессы находили повод использовать его таким образом), но я не отрицаю своего интереса к оккультным вопросам. Как я мог считать себя выдающимся оккультистом, имея отца, Этьена-Лорана де Мариньи, который был одним из величайших мистиков современности? Сам я далеко не великий адепт, а если бы и являлся таковым, то, конечно, не стал бы использовать тёмные силы в своих корыстных целях.

Кроу тоже сожалеет о приклеившемся к нему ярлыке чёрного мага, поскольку в его бесконечных поисках тайн и чудес оккультизм был лишь тропинкой, на которую его вывели странствия; но он не раз узнавал о неслыханных вещах в более приземлённом мире обычных людей. В этом смысле Кроу можно назвать оккультистом, но он также и очень знающий человек и в некотором роде эксперт во многих областях.

Нам удалось занять отдельное купе в поезде, но только после начала путешествия Титус предпринял какую-либо попытку объяснить свою цель следования за Сорлсоном в Скарборо, и то не без небольшого подталкивания с моей стороны.

- Э-э, ты сказал, что Сорлсон "нашёл камень Рагнара Кровавого Топора"...?

- Так и есть, - ответил Кроу, кивая, - и будь он проклят за глупость, он намерен вернуть эту вещь в Лондон!

- Что это за камень, Титус, и почему он так важен для тебя?

- Камень? О, извини меня, де Мариньи, но я думал, что ты хорош знаком с содержанием этой книги. Камень представляет собой бауташтайн или менгир, хотя люди обычно используют только последний термин в связи с кельтами. Такой камень устанавливается рядом с могилой, чтобы дух её обитателя мог отдыхать на камне ночью, как на насесте, и с помощью которого дух мог найти свой путь обратно в могилу на рассвете.

- Как это по-домашнему, - прокомментировал я с некоторым содроганием. - Тогда это важная историческая и археологическая находка. Конечно, Сорлсон хочет лишь подарить этот камень музею или какому-нибудь подобному государственному учреждению?

- Он хочет его для себя, - мрачно сказал мне Кроу, - и именно в этом заключается проблема. Этот камень нельзя трогать! На нём лежит проклятие, которое восходит к войнам викингов восемьсот лет назад, и оно всё ещё действует!

- Видите ли, де Мариньи, - продолжил мой друг после короткой паузы, - в отличие от нас, Сорлсон не видит причин для страха в такого рода вещах. Он посмеялся надо мной, когда я проговорился о камне и его проклятии три месяца назад. На самом деле Сорлсон ясно дал понять, что, по его мнению, я разыгрываю его из-за самого существования камня... Но, по правде говоря, он, должно быть, знал что-то о Рагнаре Кровавом Топоре раньше; а потом, когда я рассказал ему о твоей книге...Что ж, каким бы ничтожным ни был шанс, Сорлсон, очевидно, подумал, что моя история, по крайней мере, заслуживает внимания.

Кроу почесал свой подбородок.

- Кстати, когда он позаимствовал книгу?

- Полтора месяца назад. Он продержал её всего неделю. Затем он сделал мне фантастическое предложение, от которого я отказался. Я вспомнил, что ты говорил, какая редкая эта книга.

- Не редкая, а уникальная! - возразил Кроу. - Значит, он держал книгу у себя одну неделю? Да, этого времени было бы достаточно, чтобы скопировать нужную ему информацию.

- Информацию?

- Указания из книги, - объяснил Кроу. - О, они там, хорошо! Спрятаны среди стихов и...

- Подожди минутку, Титус, - грубо прервал я его. - Боюсь, я не успеваю за твоими мыслями. Ты имеешь в виду, что ты действительно знал об этом менгире в течение некоторого времени?

- Да, четыре года, с тех пор как я сам позаимствовал у тебя книгу Лофтссона и отыскал его могилу. Кстати, ты взял книгу с собой? А, я вижу, ты это сделал! Дай её мне, и я покажу тебе, что я имею в виду. Первоначальные подсказки находятся здесь, в стихотворениях. Меня всегда интересовали эти саги о битвах, и, будучи в некотором роде археологом, хотя и любителем, я не мог устоять перед вызовом. Сейчас посмотрим. Вот, слушай...

Он нашел нужную страницу и начал читать.

"В Скардаборге у нас не было поводов для тоски,

Мы занимались грабежами и поджогами;

Мы бороздили волны до Уитби, где

Как мы знали, нас поджидал военный флот.

Но люди Скардаборга устроили ловушку,

Скрыв в воде рыбацкие сети,

И наши вёсла запутались в них.

Нам пришлось сразиться с ордой.

Пощады не просили и не предлагали,

Когда щиты были подняты, копья приготовлены,

Пока не началось яростное боевое столкновение,

И топор, и меч вскоре упали в воду..."

Кроу прервал чтение и поднял глаза:

- Так началась битва, - прокомментировал он. - Итак, де Мариньи, стихотворение продолжается почти в той же манере "ударов и промахов" на протяжении многих двустиший, пока король Эйстейн, всегда находящийся в гуще сражения, не замечает, что один из его кораблей воюет очень хорошо. С налитыми кровью глазами, так что он не может видеть в полную силу, Эйстейн бросает ещё одно копье, спрашивая одного из своих людей:

"Друг, как зовут того героя на вашем корабле,

Того, кто стоит в кольчуге наготове,

Обмотанный кишками врага, в неистовом ликовании?

Скажи мне, Гудрод, кто он такой?"

Ему отвечают:

"Это Рагнар, сын Хильдурслейф,

Командует "Морской змеёй", как вождь,

Да, Рагнар Кровавый Топор, так его зовут,

А вон там, на корме, видите ту женщину?

Самая опытная ведьма Лапландии,

Это мать Рагнара, стоит на ногах,

Без сомнения, призывающая на помощь сыну

Сонм богов над кровавым приливом".

"О ведьме или её сыне я не ведал,

Но если бы у нас, Гудрод, имелось десять воинов,

Так умело воюющих кровавым топором,

Мы бы быстрее победили всех врагов!"

- Итак, ты видишь, Анри, этот Рагнар Кровавый Топор был всего лишь "новичком", которого Эйстейн не замечал до этой битвы при Скарборо. И всё же, если мы можем верить книге, и, конечно, у нас есть доказательства в камне, что мы можем, он и раньше бывал во многих битвах; и всегда рядом с ним находилась его мать, ведьма Хильдурслейф. Далее в стихотворении описывается смерть Рагнара, гнев Эйстейна и горе Хильдурслейф. А теперь глянем далее. Вот здесь:

"А затем на окровавленном борту "Морской змеи",

Бросив шлем на палубу,

Юный Рагнар с неистовым воплем

Обратил на врага свой топор.

Но когда его золотые локоны развевались свободно,

Стрела, пронесшаяся над морем,

Вызвала крик, заставивший мир похолодеть.

Железный наконечник пронзил мозг Рагнара..."

- Конечно, - Кроу снова сделал паузу, - ты заметил, что стихи не соответствуют стандартам Скалаглама или Тьодольфа, но я не могу сказать, кроются ли недостатки в оригинальном произведении, что я бы счёл маловероятным, или в переводе. Описательный оборот слишком незначителен, чтобы заслуживать комментариев. Как бы то ни было, Эйстейн выигрывает битву, и сага продолжается так:

"С драконами впереди и змеями позади,

Король Эйстейн, ослеплённый кровавой яростью,

Проскользнул в залив, взял Скардаборг

И сжёг его дотла.

Серая Хильдурслейф призывала богов,

Её голос был слышен на всю округу,

Вызвав бурю и молнии Тора.

Ведьма ушла на лесную поляну,

Сделала могильный холм,

Установила бауташтайн в память о Рагнаре,

И написала древними северными рунами,

Защитное проклятие на камне.

Завершив похороны,

Ведьма умерла.

Парни с "Морской змеи" очень встревожились,

Увидев могилу и женщину рядом..."

- Вот, что мы имеем, де Мариньи...Конечно, я искал дальнейшие упоминания в прозе, и в конце концов вышел на могилу в Аллерстонском лесу.

- Могилу? Могилу Кровавого Топора? - глупо спросил я, всё ещё чувствуя тяжесть вчерашней вечеринки.

- Могилу Рагнара, да, - вздохнул Кроу из-за моей медлительности. - И его бауташтайн, на котором всё ещё сохранились руны под мхом столетий. Теперь Сорлсон тоже нашёл камень, и, боюсь, это моя вина!

Здесь мой интерес значительно возрос.

- И ты говоришь, что проклятие всё ещё действует? Думаешь, что Сорлсон в опасности?

- Именно так, Анри. У него будут большие неприятности, если он когда-нибудь попытается сдвинуть этот камень или даже если прикоснётся к нему. Этот участок леса вызывает ужас у местных жителей сотни лет. Они говорят, что там водятся привидения, и, конечно же, так оно и есть, и люди не хотят приближаться к могиле. Тень викинга всё ещё бродит там, и руны на камне ясно дают понять, что любого, кто будет достаточно глуп, чтобы потревожить покойника, ждёт гибель!

- И ты смог прочитать эти "древние северные руны"? - спросил я.

- Нет, не сразу, но я сделал их копию, а позже использовал "Заметки о расшифровке кодов, криптограмм и древних надписей" Уолмсли, чтобы перевести эти руны. Подробнее об этом позже.

- Но разве тень Рагнара... э-э... разве его призрак не появился, когда ты подошёл к могиле?

- Я скопировал руны, вот и всё. Я не делал никаких попыток потревожить камень, вообще никаких. Но у меня действительно был довольно странный сон, да!

- Сон, Титус? Что за сон?

- Не бери в голову, де Мариньи, - нахмурился он. - Однако этого было достаточно, чтобы навсегда отвадить меня от могилы Рагнара; и именно поэтому я виню себя за то, что позволил этой книге попасть к Сорлсону. Да ведь временами я клянусь, что этот человек такой же алчный, каким был старый Баннистер Браун-Фарли! Не ради денег, заметьте, и даже не ради власти или признания. Ему просто нравится владеть подобными вещами. Кроу вернул мне книгу, слегка улыбнувшись.

- Вот, сделай себе одолжение и прочти её. Я никогда не понимал людей, которые владеют замечательными вещами просто ради владения!

Так оно и было; я обнаружил, что меня сравнивают с Баннистером Брауном-Фарли, довольно беспринципным исследователем-авантюристом, печально известным своей контрабандой краденого иностранного антиквариата в Англию! И так я сидел смущённый, погружённый в истории о кишках и запекшейся крови, с книгой Лофтссона на коленях всю оставшуюся дорогу...

Пересев на другой поезд в Йорке, мы прибыли в Скарборо к семи часам вечера и взяли такси до Королевского отеля, где, как знал Кроу, остановился Сорлсон. Мы нашли археолога в баре, когда тот пил уже пятый или шестой бокал, и было ясно, что Бенджамин Сорлсон не был особенно счастливым человеком. Он не видел, как мы подошли, и сильно вздрогнул, когда Кроу взял его за руку.

- Титус Кроу! - воскликнул Сорлсон после минутного колебания. - И Анри де Мариньи тоже. Рад видеть вас, вас обоих!

Сорлсон был невысоким, но коренастым мужчиной, непохожим на популярный образ своих норвежских предков, с серыми глазами, песочного цвета волосами и неуклюжими руками. Когда он пригласил нас в бар и заказал напитки, я заметил, что его пальцы заметно дрожали. Кроу тоже с первого взгляда уловил явную нервозность этого человека. Мой друг сразу же забеспокоился, я это видел, но на мгновение он спрятал своё беспокойство в вопросе:

- Камень, Бенджамин, ты действительно нашёл его?

- Нашёл, - ответил Сорлсон. - Действительно, нашёл! Указания в книге Анри были, как ты мне сам сказал, довольно ясными.

Он повернулся ко мне и ухмыльнулся, как мне показалось, вымученной улыбкой, затем спросил Кроу:

- Ну, и каков твой следующий шаг, Титус? Ты собираешься сдать меня в Королевское Археологическое общество или что-то в этом роде? Это ничего не изменит, ты же знаешь, "искатели, хранители" и всё такое.

- Ты просто не хочешь понимать, не так ли, Бенджамин? Тебя уже купили, и в гораздо более крупной инстанции, чем любое Археологическое общество, поверь мне! - Глаза Кроу сузились, изучая лицо собеседника. - Но, возможно, я ошибаюсь, ты всё-таки начинаешь понимать!

- А? Что ты имеешь в виду, Кроу? - встревожился Сорлсон.

- Я имею в виду, Бенджамин, что бар едва открылся, но ты, похоже, уже на пути к тому, чтобы напиться. Я что-то не припомню, чтобы ты был пьющим человеком. И вообще-то ты должен пребывать в восторге от того, что нашёл камень, но ты почему-то выглядишь обеспокоенным. Тебе, случайно, не снились какие-нибудь сны во время твоего пребывания здесь?

- Сны? - Сорлсон заметно вздрогнул при этом слове. - Ну, да, последние две или три ночи с тех пор, как я приехал сюда, в самом деле... но это неудивительно, не так ли? Вся та чушь, которую ты мне скормил о проклятиях и так далее...

- Но это было три месяца назад, Бенджамин, - тихо напомнил ему Титус. - И в любом случае теперь ты сам видел надписи на камне. Что ты о них думаешь?

- На перевод уйдёт уйма времени, Титус, займусь этим позже; и в любом случае, что, если камень действительно несёт в себе... проклятие?

Сорлсон попытался отнестись к этому легкомысленно и потянулся, чтобы похлопать Кроу по плечу.

- Я никогда не перестану удивляться тому, как такой умный человек, как ты, может верить в такое...

- Я слышал всё это раньше, мой друг, - резко оборвал его Кроу, - но это не меняет того факта, что это проклятие реально и существует! Я чувствую такие вещи, и де Мариньи тоже. Ради бога, почему бы тебе просто не поверить нам на слово? Оставь камень там, где он есть, Бенджамин, оставь его в покое!

Сорлсон отвёл глаза.

- Немного поздно для этого, Титус.

- Это ещё почему? - вторгся я в разговор. - Что ты такое говоришь, Бенджамин?

- Ты имеешь в виду, что ты... уже...? - Кроу позволил вопросу повиснуть в воздухе, его голос упал до шёпота на последнем слове.

- Да, я передвинул камень! - ответил Сорлсон.

- Как ты это сделал? - голос Кроу звучал устало, как будто вся его энергия покинула его в одно мгновение. - Я помню, что камень был почти восемь футов в высоту, и это без учёта той части, что находится в земле. Он, должно быть, весил почти четыре тонны?

- На самом деле, чуть меньше. Я нанял трёх человек и старый армейский грузовик, переделанный под автокран. Мы выкопали основание камня, а затем подняли его на борт. Это было сегодня в шестом часу вечера. Камень уже должен быть на пути в Лондон.

Глаза Титуса Кроу внезапно потускнели, его лицо осунулось и посерело, когда он спросил:

- А могила? Так вот почему ты сам остался здесь, в Скарборо?

Он ждал ответа Сорлсона.

- Нет, нет, я, конечно, нашёл расщелину в скале, - в конце концов ответил археолог, - но...

- Но что-то остановило тебя, не так ли, Бенджамин?

- Правда в том, что... да, Кроу. И ты прав насчёт тех снов, которые мне снились. Они... они беспокоили меня. Для меня неестественно видеть сны, во всяком случае, не такие...

Сорлсон сделал паузу, залпом опустошил бокал и отвернулся от бара.

- Я просто не хочу больше рисковать, вот и всё. Вещи в расщелине могут подождать - кости Кровавого Топора, его доспехи и оружие.

Но даже когда он говорил, в глазах археолога блеснул жадный огонёк.

- Бенджамин, - тихо сказал Кроу, - я только сейчас понял. Долгое время я называл тебя другом, но я восхищался не человеком, а только умом. Теперь я даже не уверен в этом. Да ведь ты всего лишь вор, вурдалак, расхититель гробниц. Я просто...

- Нет, Титус, ты ошибаешься на мой счёт, - прервал его Сорлсон. - И, если это так много значит для тебя, я верну камень обратно. Я полагаю, они всегда могут построить вокруг него музей!

- Ты серьёзно, Бенджамин? - спросил я.

- Да, да, я знаю, Анри. Но на самом деле это не по "доброте душевной", так сказать. Не пойми меня неправильно; я бы получил камень и всё, что к нему прилагается, если бы осмелился. Но с тех пор, как я нашёл камень в лесу, что-то пошло не так.

Он вновь повернулся к Кроу.

- На каком поезде вы сегодня поедете обратно?

- Поезд? - Кроу был застигнут врасплох. - Сегодня?

- Да, конечно, - объявил Сорлсон. - Чем скорее мы вернёмся в Лондон, тем быстрее Кровавый Топор получит свой камень обратно. Те люди с грузовиком останутся в Лондоне на ночь. Я заплачу им завтра, когда они доставят его ко мне домой. Знаешь, я хотел разместить камень в своей оранжерее, вместе с...

Он замолчал и вздрогнул.

- Но не сейчас.

Пока Сорлсон собирал свои блокноты, чемодан и пальто, я ждал в баре с Титусом Кроу.

- Де Мариньи, - сказал мой друг через некоторое время, - я надеюсь, что мы успели. Я имею в виду, что надпись на этом камне ничего не упоминает об отсрочке казни за благие намерения!

Мы больше не разговаривали, и вскоре вернулся Сорлсон...

Наш поезд уже приближался к Питерборо, когда меня грубо выдернули из дремоты. Кроу, тоже тихо клевавший носом на своём угловом сиденье, испуганно дёрнулся и проснулся, когда полный ужаса вопль Сорлсона заполнил тускло освещённое купе.

- Что... Что за...? - начал я.

Сорлсон сидел, выпрямившись, лицом к Кроу, его глаза были широко открыты и полны ужаса.

- В чём дело, Бенджамин? - Кроу встряхнулся, просыпаясь, и наклонился, чтобы взять археолога за плечо.

- Ещё один сон, Титус, адский кошмар! - ахнул Сорлсон. - Хуже, чем другие. Гораздо хуже! Это снова был Рагнар, но на этот раз он не просто угрожал; он гнался за мной! Со своим огромным топором, измазанным в крови. Он - викинг, его голова - череп, его глазницы полны смертельного огня!

- Ты чувствуешь это, де Мариньи? - Кроу резко повернулся ко мне, его лицо было напряжённым и белым, как мел, голос приглушённым. До тех пор я ничего не "чувствовал", но, когда Кроу заговорил, странное ощущение начало проникать в мои кости. Холод океанских брызг, принесённых северным ветром.

- Я предупреждал тебя, Сорлсон... - Голос Кроу теперь звучал странно отстранённо, почти слабо. - И, клянусь Богом, я был прав, поступив так!

Раскачивание поезда и стук его колес теперь уменьшились, казались приглушёнными, а снаружи поднялась огромная стена тумана, которая давила на мчащиеся вагоны; особенно слева, с той стороны поезда, которая была обращена к болотам, Уошу и Северному морю за ними...

Сорлсон бормотал, больше себе, чем кому-либо другому, с широко раскрытыми глазами, дико озираясь по купе и на клубящуюся серость за окнами:

- Это фокус. Какая-то шутка! Ты пытаешься напугать меня, Кроу, вот в чём дело, не так ли?

В его странно приглушённом голосе слышалось отчаяние.

- Никаких фокусов, Бенджамин, - ответил Титус. - Боже! Но я бы хотел, чтобы это было так!

Сорлсон уже вскочил на ноги, с ужасным предчувствием вглядываясь в туман. Я наклонился и схватил Кроу за локоть:

- Титус! Что, чёрт возьми, происходит?

Мой голос звучал так, словно доносился издалека.

- Я... я не знаю, де Мариньи, я ничего подобного раньше не видел.

Когда Кроу ответил, я увидел, как Сорлсон напрягся, стоя у окна, и я посмотрел на лицо археолога сбоку. Он беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, указывая дрожащей рукой на что-то за закрытым окном.

- Титус! - воскликнул я, придвигаясь к Сорлсону и прижимаясь лицом к стеклу. - Смотри!

Честно говоря, мне требовалось подтверждение Кроу. Я не мог поверить своим собственным глазам!

Ибо снаружи, оседлав туман в призрачном величии, огромный корабль-дракон викингов плыл параллельно нашему вагону; его борта были украшены щитами, с которых стекала вода. И за этими щитами, с поднятыми в отвратительном приветствии копьями, ряды скелетов в доспехах призывали своего вождя ко мщению!

Их вождь?

На носу корабля, на шее огромной, вздыбленной головы дракона, стояло окутанное туманом существо, высокое и гордое... но лишённое плоти, как и его спутники-демоны! Существо повернуло своё лицо, выражавшее ужасное и умышленное презрение, и редкие светлые локоны взметнулись вокруг черепа под призрачным ветром. Над оскаленными челюстями, в чёрных глазницах горели красные огоньки, как угли в раздуваемых мехах; и эти глазницы были обращены с мрачным намерением прямо на искажённое страхом лицо Бенджамина Сорлсона! Затем Существо подняло свою костлявую руку, и в его клешне влажно блеснул блестящий топор.

К тому времени всё нормальное движение поезда, казалось, прекратилось, сменившись медленным покачиванием и зыбью неземного моря, и даже с плотно закрытыми окнами я отчётливо слышал плеск волн и скрип такелажа корабля-дракона.

Приглушённо, словно из древней бездны времени, я услышал голос Кроу, выкрикивающего указания:

- Ложись, де Мариньи, ради твоей души, ложись!

Кроу уже был на полу, его руки цеплялись за ноги Сорлсона, который стоял, прислонившись к двери купе и его окну.

- Оставь окно в покое, Сорлсон! - крикнул Кроу словно находясь за миллион миль отсюда. - Отойди от него!

Бросаясь на пол, я успел увидеть, как костлявая рука Рагнара взметнулась вперёд по мощной дуге... он метнул огромный топор. И когда я оказался рядом с Кроу, я услышал, как окно сначала открылось, а затем захлопнулось, и предсмертный крик Сорлсона, когда он отлетел назад, прямо над нашими головами! Коренастое тело археолога врезалось в противоположную дверь купе и скомканной кучей сползло между сиденьями. Один взгляд в его сторону сказал мне всё, что мне нужно было знать: из левой стороны его груди торчала рукоятка топора викингов. Но пока я загипнотизировано смотрел на это страшное оружие, сталь медленно таяла в тумане и исчезала... как и кровь на груди Сорлсона!

В следующую секунду я понял, что вернулись обычные звуки и движение поезда, что плеск волн и завывание ветра исчезли в тёмном забвении, откуда они пришли. Насыщенный влагой туман проникал в купе через открытое окно, но Кроу уже вскочил на ноги. Корабль-дракон тоже исчез - обратно в тот ад, который породил этот ужас, или, возможно, в Валгаллу, кто может сказать?

- Нам повезло, - выдохнул Кроу, сила и здравомыслие вернулись в его голос и манеры. - В частности мне. Но, с другой стороны, я не причинил Рагнару никакого вреда - ни его камню, ни его могиле.

- А Сорлсон? - спросил я, зная ответ ещё до того, как услышал его.

- О, да, - кивнул Кроу, наклоняясь над скрюченным телом. - Он мёртв. Сердечный приступ или, по крайней мере, так они это назовут!

И, конечно, Кроу был прав.

Два дня спустя, по приглашению Кроу, я отправился в Блоун-хаус, его большой дом на окраине города. Когда я приехал, он только что закончил вклеивать газетную вырезку в одну из своих многочисленных объёмистых папок со странными и неестественными событиями. Однако я уже обратил внимание на новости о нашем случае; ему было уделено место в большинстве вчерашних газет:

"ТРОЕ ПОГИБЛИ В ЗАГАДОЧНОЙ АВАРИИ НА ТРАССЕ М1

Прошлым вечером, в 21:15, путешественники, следовавшие на север по трассе М1 в Хемел-Хемпстеде, были вынуждены остановиться, когда разбившийся армейский грузовик перекрыл все три полосы своими пылающими обломками. По всей видимости, во время пока ещё необъяснимой аварии автомобиль двигался на юг, но каким-то образом оказался на северной полосе движения! После того, как пожар был потушен, местная полиция была озадачена масштабом повреждений грузовика. Казалось, что в аварии не участвовало ни одно другое транспортное средство, и все же на сгоревшем остове грузовика были видны сильно изрезанные надстройка и шасси. Один из полицейских, находившихся на месте происшествия, заметил, что "это выглядело так, как будто что-то пыталось разрезать грузовик пополам!" Среди обломков были обнаружены три тела, идентификация которых ещё не завершена. Полицейское расследование продолжается..."

О камне Рагнара там не упоминалось; но по этому поводу мне ещё предстояло кое-что спросить у Кроу. Вот как он мне ответил:

- Надпись, Анри? Ну, да - я скопировал оригинальные руны и перевёл их позже. Я даже попытался преобразовать текст в стихи, мне думается, что оригинал и был таковым, но, конечно, моему поэтическому таланту далеко до него:

"Здесь лежит Топор, заговорённый кровью ведьмы,

Его клинок был острым, и он всегда находил цель,

Он омывал себя в багровом потоке

Каждый раз, когда велась война;

Потенциальный осквернитель этой могилы, знай,

Что мрачная тень "Морской змеи" последует за тобой,

И дух Рагнара решит твою судьбу.

Его проклятие - утолить жажду мщения!"

Кроу также упомянул о своём намерении однажды вернуться в Аллерстонский лес, чтобы проверить, прав ли он в своём убеждении, что Рагнар вместе с камнем вернулся домой. Конечно, вместе с Кроу я не поеду...

1977

Перевод: Алексей Черепанов

Ноябрь, 2022

На поддержку в чёрные Дни Нужды:

ЮMoney: 41001206384366

Альфа-Банк: 4261 0126 3102 4651 (до 08/24)

Оставить комментарий © Copyright Ламли, Брайан (wilbur-whateley@hotmail.com) Размещен: 22/11/2022, изменен: 22/11/2022. 31k. Статистика. Рассказ: Мистика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Брайан Ламли, "Камень Викинга" (The Viking"s Stone). Рассказ в жанре мистики из цикла "Титус Кроу".

Ламли, Брайан : другие произведения.

Камень Викинга