Аннотация: Перевод эссе Г.Ф. Лавкрафта "What Belongs in Verse" из сборника "Collected Essays, Vol.II".
Говард Филлипс Лавкрафт
Что относится к стихам
Просматривая значительную часть нынешней любительской поэзии, а также читая эфемерные рифмы в газетах и небольших профессиональных журналах, у нас должен возникнуть закономерный вопрос: а зачем вообще авторы выбрали метрический способ для выражения своих мыслей? Мы смотрим на эти более-менее равномерные строки и созерцаем бесконечное количество утверждений, мнений и наставлений относительно крайне малого числа знакомых вещей. И всё это буквально выражается в стиле рассказчика обычной прозы, отражая некоторую обычную точку зрения, которая и без того многократно повторялась в других книгах. У писателя может быть желание высказать что-то, а может и не быть такого желания. Но есть ли какая-либо действительная причина, почему он должен отступить от нерифмованного, непрерывного прозаического текста, когда хочет заявить о фактах, отметить верования и наклонности, и сделать этические или благоразумные рекомендации?
Эти процессы, несмотря на обычай многих прежних стихотворцев, достигших славы среди своих соотечественников, принадлежат по своей сути к области науки, истории, управления государством и философии, и опираются, в основном, на интеллектуальное объяснение и чёткое определение. По своему характеру такие процессы требуют воплощения в формах, подходящих для точного описания, а не в таких, что могут выразить эмоциональный катарсис и символизм воображения. Почему тогда так много тех, что пишут свои доктрины и проповеди, упорствуя в использовании неподходящего для себя покрова рифмы и метра, которые были разработаны для поэтов?
Было бы хорошо, если бы каждый претендент на звание поэта сделал бы паузу и отразил сначала своё мнение по вопросу того, что он хочет высказать о каком-либо предмете и почему ему непременно нужно выразить это в стихах. Опыт последних веков хорошо научил нас, что возвышенные ритмы и единообразные структуры стиха изначально были адаптированы для поэзии, которая состоит из сильных чувств, остро, просто и неинтеллектуально представленных через косвенные, метафорические и живописные образы. Поэтому едва ли мудро выбирать эти рифмы и структуры, когда мы просто хотим что-то сказать или заявить о чём-то, или проповедуем какие-то истины.
Время для использования стихотворной формы наступает когда некоторое настроение или чувство о чём-то становится столь сильным и настойчивым, что вызывает различные, определённые картины, подобия и символы в наших умах. Это чувство заставляет нас долго кричать или записывать на бумаге всю живость этих образов. Если вид белых облаков пробуждает в нас всего лишь желание указать на мораль, основанную на их неустойчивости и на аспекте их обманчивости, то лучшее, что мы можем сделать - хранить молчание или написать проповедь. Предпочтительнее, конечно, первое. Если, с другой стороны, взгляд на облака заставляет нас думать, что они похожи на корабли, лебедей, клочки шерсти или на эфирные замки, то мы можем должным образом рассмотреть наши чувства - достаточно ли они сильны. Свежи и оригинальны ли эти фантазии об облаках, чтобы использовать для их описания стихотворную форму?
Поэзия, в её обычном содержании, никогда не определяет, не анализирует, не утверждает, не доказывает что-либо и ни к чему не призывает. Она просто изображает, подчеркивает, символизирует, освещает, или иными способами выражает некоторое настроение или сильно ощущаемый объект. Поэтому, когда мы пытаемся выразить на бумаге своё настроение, мы не должны заявлять, описывать и спорить прямым, буквальным способом, но следует вместо этого передать наши мысли через внушённые сравнения, неуловимые, символические, визуальные изображения, и в целом - через конкретные ассоциативные картины определённого типа.
В качестве недавнего экземпляра любительского, нравоучительного выражения в словах, которое могло, очевидно, найти более соответствующий способ, чем рифма, процитируем следующее:
"Сплетня иногда приносит благо,
Но в другие времена не приносит, хотя должно.
Таким образом, когда произносятся недобрые слова,
Рассмотрите их со справедливым умом".
Как противопоставление этому сочинению рассмотрим следующее четверостишие, относящее к настоящей поэзии, из того же самого журнала - вот образец эмоционального выражения, которое действительно требует метрической формы:
Альберт Чепин
МАТЕРИ
Я видел твои любящие глаза - хотя мои были закрыты;
Я слышал твой нежный голос - хотя он застыл в состоянии смерти;
Почувствовал твоё мягкое прикосновение, и когда я дремал,
Пришёл летний бриз - твоё сладкое, теплое дыхание.1
Проблема легкомысленной поэзии, включая некоторые очевидные противоречия в принципах, которые здесь упомянуты, формирует совершенно отдельный предмет и заслуживает последующего рассмотрения в этой рубрике. Между тем в любом случае будет разумно сделать осторожную паузу прежде чем начать сочинять рифмы. Спросите себя: годится ли на самом деле выбранная вами тема для такого способа выражения как стих, или может проза лучше подходит для того, чтобы выразить ваши мысли.
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА.
ПЕРВАЯ ПУБЛИКАЦИЯ: "Perspective Review" (Весна, 1935), стр. 10-11. Финальное утверждение ГФЛ относительно характера и цели поэзии отражает его взгляды, которые он развивал с конца 1920-х годов. Он фокусировал внимание на необходимости избегать нравоучений и использовать образы и символы вместо очевидных утверждений.
Примечания
1. Опубликовано в октябрьском выпуске журнала "Presque Isle Trail", 1934 год.ГФЛ кратко обсуждает этот журнал в "Отчёте Бюро Критики" (Март, 1935, "Избранные эссе", том 1).