Истошный, непрекращающийся звон колоколов, эхом звучащий в голове. А ведь прошло всего лишь каких-то жалких два дня.... Крайс на ходу натягивал поношенные перчатки на свои замерзшие кисти. Он никогда не был в крупных битвах, а потому сейчас ощущал лёгкое беспокойство вперемешку с нетерпением и решимостью. Имперцы уже начали методично обстреливать стены из катапульт, когда Крайс проходил мимо запертого "Драконобоя" и увидел спокойно попивающего эль Роланда.
- Ты не собираешься участвовать в битве, - утвердительно сказал Ворон, подойдя поближе.
- Ты говоришь так, как будто это что-то плохое, - хмыкнул разбойник, хлебнув ещё эля. - Тебе тоже лезть не советую.
- То есть ты будешь спокойно стоять и смотреть, как другие умирают? - в голосе Крайса послышалось презрение.
- А ты, значит, предлагаешь мне пойти убивать одних людей, чтобы спасти других? Будь добр, объясни, в чём между ними разница. И там, и там солдаты и ополченцы. Так ради чего они должны помирать, ради чего я должен проливать свою кровь? Ради того, чтобы одна задница сменила на троне другую? Нет, брат, это хреновая война, и я в неё лезть не собираюсь.
- Плевать на трон и на то, какая на нём сидит задница! - воскликнул Крайс, сплюнув на землю. - Ты просто ищешь удобные отговорки, прикрываясь речью о смысле жизни. Ты мог бы пойти на стены хотя бы из чувства благодарности за то, что этот город принял тебя.
Ворон махнул рукой, развернулся и быстро зашагал к воротам, скрипя зубами. А Роланд продолжал стоять снисходительно улыбаясь:
- Вот вроде старше я тебя всего лет на пять, а чуши такой никогда не говорил.
Неровные ряды пехоты выстраивались перед воротами, готовясь сдерживать натиск врага. Крайс сразу заметил рослую фигуру Вегерна, стоящего в авангарде. Сотник надевал шлем, одновременно отдавая приказы бойцам. Под началом закалённого в боях Вегерна у солдат явно было больше шансов дожить до конца битвы, чем у лучников на стенах. Катапульты снова дали залп, но укрепления неумолимо стояли, словно насмехаясь над жалкой попыткой их разрушить. Крайс взбежал по каменной лестнице на стену, встав за строем стрелков недалеко от ворот. Где-то сбоку Ворон заметил Сайруса в доспехе из клёпаной кожи, достающего стрелу из колчана. Внизу имперцы уже растянулись широким строем, который, словно волна во время шторма, наращивал свою мощь. Крайс не услышал отданной команды, но Морнхолдские лучники натянули тетивы и обрушили на врага смертельный ливень из стрел. Сердце начинало колотиться всё сильнее, и Ворон покрепче сжал рукоятку меча. Стрелки вели огонь беспрерывно, но это даже не замедлило продвижение имперцев, и штурмовые лестницы с грохотом опустились на стены. Началось.
В одно мгновение вокруг возникла адская какофония из лязга металла, криков и звуков режущейся плоти. Крайс вовремя пришёл в себя, что успеть пригнуться от размашистого удара топором. Ворон дёрнулся вперёд, резко подняв лезвие меча снизу вверх, и имперец свалился замертво. То единственное, что отличало повстанцев от штурмующих - небольшая тёмно-синяя повязка на плече. Крайс с ужасом обнаружил, что у него такой повязки не было, так как он даже не был записан в ополчении. На Ворона бросился лучник с коротким мечом, намереваясь в два счёта отправить наёмника на тот свет. Крайс быстрым движением отбил удар, захватил руку врага, а затем ударил эфесом в переносицу. Бесцеремонно сняв повязку и затянув её на своём запястье, Ворон тут же сцепился в поединке с солдатом, который, закрываясь от атак наёмника круглым щитом, всё плотнее поджимал его к краю стены. Тут бы Крайсу и пришёл конец, но на имперца сбоку, дико размахивая секирой и произнося всевозможные ругательства, налетел невысокий бородатый мужик. Имперец отвлёкся, и Ворон в два счёта расправился с ним, оставив на груди смертельную рану. Он хотел было поблагодарить своего спасителя, но тот уже снова бросился в бой, продолжая беспрерывно материться. Напор имперцев начал было ослабевать, но тут случилось невероятное: издав громогласный скрежет, эхом прокатившийся вокруг, врата Морнхолда распахнулись. Крайсу даже показалось, что на мгновение свист тысяч стрел и лязг металла умолкли. Но затем в строй повстанцев с криками вклинилась толпа мечников, и всё вокруг снова потонуло в симфонии ада. Ворон лишь краем глаза успел заметить, как Вегерн, словно неудержимый полубог войны, рассекал врагов, покрывая белое полотно снега алыми пятнами. Крайс вместе с двумя бойцами рванул в сторожку, чтобы закрыть ворота. Механизм должны были заранее заблокировать, но судя по идущему внизу бою, этого не сделали. И, когда они втроём самоотверженно ворвались в башню, Ворон успел почувствовать холодную поступь смерти и дернулся вбок, укрывшись за тем, что осталось от двери. Ребята из ополчения оказались не такими проворными, а потому пали жертвой двух точных выстрелов из коротких луков. Крайс быстро выглянул из укрытия и обомлел: среди имперцев он увидел лицо человека со страшным ожогом. Знакомое лицо.
Мясник, судя по всему, тоже узнал его, потому что на его лице возникла довольная ухмылка, а в глазах промелькнул недобрый блеск.
- Остановите его, Ворон нужен живым! - воскликнул человек, похожий на борова.
Два помощника кинулись наперерез Мяснику. Первого он схватил за грудки и выпотрошил, а затем крутанул мечом, перебив второму горло. Боров испуганно завертел глазами, но ему относительно повезло - заключённый всего лишь оглушил его мощным ударом, оставив его валяться на полу.
- Ну, вот мы и встретились, Ворон, - зловеще процедил он сквозь зубы.
На секунду у Крайса онемели пальцы, но затем всё прошло. Сердце не пустилось в бешеную скачку, как в прошлый раз, а сохранило чуть ускоренный стук. Он был готов.
Мясник напал первым, намереваясь быстрым ударом сверху разрезать Ворону живот. Крайс ушёл вбок и нанёс два удара в ответ. Заключенный с легкостью отбил их, а затем ударил наёмника тыльной стороной ладони и злобно ухмыльнулся: "Я выпотрошу тебя и подвешу вниз головой за твои же кишки".
- Пошёл ты! - огрызнулся Крайс, сплюнув на пол. - Псих чёртов!
Ворон яростно кинулся на противника, опрометчиво позволив злобе перевесить рассудительность. Мясник лишь мягко отшагнул, опустив меч вниз. Рана, неожиданно возникшая на правой ноге, подействовала на наёмника, словно ушат с холодной водой. Крайс защитился основанием клинка от второго удара и отбросил заключенного назад. Наёмник не успел перевести дух, как в помещение вбежали несколько имперцев. Ворон, трезво расценив свои силы, сиганул по узкой лестнице на второй этаж сторожки. Примерно на половине пути он резко развернулся и одним ударом рассёк грудь первого солдата, затем ловко защитился от удара второго и хотел пинком скинуть противника вниз, но раненая нога предательски подвела. Крайс кубарем покатился вниз, зацепив вместе с собой имперца, но успел сгруппироваться и поднялся на решающие доли секунды быстрее. Короткий замах меча, и на совести наёмника оказалась ещё одна жизнь. Мясник возник словно из ниоткуда, опуская клинок в направлении шеи Крайса. Свежая кровь жутко блестела на его лице, а глаза были наполнены одержимостью. Ворон слишком поздно сообразил, что удар в шею был лишь обманом. Резкая боль обожгла живот, заставив наёмника закричать, согнувшись. Если бы не кольчужный доспех, то он бы уже лежал на полу в куче собственных внутренностей. Крайс с трудом заставил себя выпрямиться и ударить заключенного в челюсть. Всё его спокойствие давно ушло, а на место пустоты пришёл самый сильный инстинкт человека - инстинкт выживания. Мясник налетел снова, обрушивая на Ворона град ударов. Крайс медленно отступал, защищаясь из последних сил. Они вышли из сторожки на стену, где последние защитники уже не могли сдерживать наступление. Заключенный неожиданно ударил ногой в живот прямо в рану, и Ворон от боли упал на колени. Наёмник продолжал держать меч правой рукой, но сил подняться уже не было. Мясник наступил Крайсу на кисть, не давая возможности поднять клинок, и поднёс лезвие к голове наёмника.
- Увидимся в Аду, Ворон, - слетела с его губ злобная усмешка.
Крайс не стал покорно ждать смерти. Левой рукой он выхватил небольшой нож и воткнул его Мяснику в колено. Правая рука освободилась, и наёмник глубоко вонзил меч в тело противника. Мясник упал на спину и попытался подняться, но Крайс вонзил меч ещё глубже, неотрывно смотря в полные безумия глаза.
- Увидимся в Аду, ублюдок, - хрипло ответил Ворон и медленно поднялся, вытащив клинок из мёртвого тела.
Выпрямившись, насколько ему это позволяла рана, наёмник увидел, что на стену вышел тот самый "боров", которого оглушил Мясник.
- Крайс из Хайвера! - воскликнул Бьорн, вынув из кармана странный амулет и направив его Ворону в лицо. - Именем инквизиции Его Императорского Величества...
Договорить он не успел, так как огромный камень, пущенный из катапульты, с грохотом приземлился прямо между ними. Каменная кладка посыпалась, и Крайс, словно в замедлении, полетел вниз со стены. Он даже не почувствовал боль при ударе о покрытую снегом землю, просто потерял сознание. Очнувшись приблизительно через минуту, Ворон безуспешно попытался встать, наблюдая, как строй защитников дрогнул, и они начали отступление. Крайс увидел, что имперцы уже прорвались, и один из них побежал прямо к нему. Наёмник понял, что даже если он сможет подняться, защититься сил ему уже не хватит. Имперец уже занёс меч для удара, но ему наперерез выскочил воин, который молниеносно нанёс три удара кинжалом.
- Вот так и знал, что ты без меня пропадёшь, - чуть сердито произнёс неожиданный спаситель.
- Роланд, как я рад тебя видеть! - выдавил из себя Крайс, отхаркнув кровью.
- Ещё бы, - улыбнулся разбойник и поднял Ворона, закинув его руку себе на плечо. - Давай, нужно добраться до Стального квартала, пока там ворота не закрыли.
Роланд потащил Крайса, срезая путь по проулкам, но ноги у наёмника предательски подкашивались. Примерно на полпути они столкнулись с Сайрусом, который, не задавая лишних вопросов, подхватил Ворона за вторую руку и помог нести его в безопасное место. Следующие минуты Крайс помнил, как в тумане. Они прошли через ворота Стального квартала, прямо в полевой госпиталь. Ворона положили на один из грубых деревянных столов, рядом на таких же столах лежали другие раненые, ожидающие помощи. Кто-то стонал, кто-то кричал, а кто-то уже неподвижными глазами смотрел в потолок, не выдержав мук.
- Я занята, не до тебя сейчас! - раздался голос чародейки. - У меня тяжелораненых полно, пусть тобой кто-нибудь займется.
- Я в норме, - прохрипел Крайс. - Другим помощь нужнее.
- Не будь идиотом. Ещё немного, и ты истечёшь кровью, - сказал Сайрус, бросив взгляд на рану. - Мне нужно к Вегерну, будем восстанавливать оборону.
- Мелисса!
- Да что такое?! - на этот раз злобно воскликнула чародейка, но голос её сильно изменился, когда она подошла ближе. - О, Боги.... Как его угораздило?
- Забил себе голову дерьмом, и полез геройствовать. Сможешь его подлатать?
- Постараюсь, - ответила Мелисса, наклонившись, чтобы осмотреть рану, и Крайс, наконец, смог увидеть её.
Чародейка всегда обычно следила за своим внешним видом, но сейчас она была одета в простое платье, на лице не было макияжа, а волосы были подвязаны простым обручем. Мелисса вытерла лоб и посмотрела в глаза наёмника. Крайс хотел было ободряюще улыбнуться, но вышедшая вместо этого гримаса заставила лицо чародейки нахмуриться. Она сильнее закатала рукава, вылила на рану немножко воды из фляги и поднесла руки. Возникло слабое зелёное свечение, и Ворон сразу почувствовал, как способна лечить магия воды. Ощущение были не самые приятные, и наёмник невольно сжал кулаки, борясь с желанием вскочить с этого неудобного стола. Но прошло несколько мгновений, и внутри наступило приятное чувство теплоты, заглушившее боль. Крайс с удивлением посмотрел на свой живот, где на месте раны появилась свежая розовая кожа. Затем чародейка положила руки на ногу наёмника, и это ранение тоже начало затягиваться, но затем свечение прекратилось, и Мелисса пошатнулась. Было видно, что она сильно измотана.
- Сейчас займусь твоей ногой, - тяжело выдохнула Мелисса, опёршись на стол. - Только дай отдышаться.
- Дай мне бинты, и я всё сделаю сам. Ты и так еле стоишь на ногах.
Чародейка сначала, хотела возразить, но потом посмотрела на Крайса глазами, полными благодарности, дала ему ткань для перевязки и пошла осматривать других солдат. Ворон долго смотрел ей вслед, а затем закатал штанину и медленно принялся делать себе перевязку.
Сайрус с трудом протиснулся через толпу солдат, стеной обступивших Вегерна и Монро, о чём-то оживлённо спорящих. Он спешил к воротам, предполагая, что имперцы уже начали их таранить, но штурм пока остановился. Вегерн стоял, тяжело дыша, в помятом шлеме и вытирал кровь с клинка. Монро смотрел на него, нахмурив брови и скрестив руки на груди.
- Я спрошу у тебя ещё раз, генерал. Где были подкрепления и Сыны Грома? - недобро прогудел сотник.
- С открытыми вратами Железный квартал было не удержать. Зато теперь у нас есть план, который принесёт нам победу, - холодно ответил Монро, чуть прищурившись.
- И какой же план требует все резервы? - спросил сотник, хотя он уже начал догадываться о замысле командующего.
- Сейчас они рассыпались по Железному кварталу и подтягивают силы для второй волны штурма. Это наш шанс ударить по ним в тот момент, когда они этого меньше всего ждут.
- Потерять выгодную позицию и кинуться в самоубийственную атаку против превосходящих сил противника? - воскликнул Вегерн, а затем расхохотался. - Это похоже на безумие. Такой план я одобрить не могу.
- А тебе не обязательно его одобрять, чтобы исполнить. Строй людей, пока эта битва ещё не проиграна! - прогремел Монро голосом, напоминающим, кто здесь генерал.
Сотник, смотревший на Монро с высоты своего богатырского роста, покорно склонил голову, повернулся к войскам и проорал:
- Слышали командира, олухи?! Стройся!
Через тридцать секунд разномастная толпа ополченцев построилась в более-менее ровный прямоугольник. Врата распахнулись, и с яростными криками солдаты кинулись в контратаку.
Отрёкшийся был в первых рядах, вместе с Вегерном сминая рассыпавшихся захватчиков. Они сражались плечом к плечу, действуя слаженно, прикрывая друг друга от вражеских атак. Сотник могучими размашистыми ударами отбрасывал имперцев, затем Сайрус быстрыми взмахами сабли расправлялся с врагами и снова отступал за спину Вегерна. До площади они не встретили серьёзного сопротивления, но там их встретили несколько крупных отрядов латников. Раз за разом они пытались продавить их, но опытные пехотинцы с лёгкостью сдерживали напор и резали ополченцев, как волки скот. Морнхолдцы уже начали впадать в отчаяние, как вдруг небеса пронзил яростный клёкот.
- Сыны Грома!
Однако смертельного дождя из стрел не произошло. Вместо этого всадники, низко пролетев ровным строем, начали сброс самодельных бомб на врага, и прогремела череда взрывов. Тем, кто погиб сразу, повезло. Остальные падали на землю, безумно крича, с оторванными конечностями, мучительно сгорали, пожираемые дикими языками пламени, и захлёбывались в мучительной агонии. Даже опытный Вегерн, видавший за свою жизнь всякое, был поражен таким адским зрелищем. Среди имперцев началась паника, и те, кто ещё был на ногах, побежали из города, побросав оружие.
- В атаку! - воскликнул Монро, появившийся на коне, одной рукой сжимая знамя, а другой победоносно занося меч. - За свободу!
Морнхолдцы с боевыми кличами бросились за ним, забыв про усталость и раны, вдохновлённые присутствием командующего на поле боя. В небе Сыны Грома проделали широкую дугу и тоже последовали за ним. Сайрус отбросил побитый щит, который он успел подобрать во время боя, убрал саблю в ножны, достал лук и стал прикрывать Вегерна на расстоянии. Однако когда они вышли из города и немного спустились по склону, стало ясно, что оставшиеся силы захватчиков уже разбиты.
Генерал Алайто, командующий имперскими войсками, был доволен. Только что пришли известия, что его войска успешно выбили мятежников из Железного квартала и готовятся продолжить штурм города. Тем не менее, покидать полевой штаб он не спешил. Алайто считал возможность лично участвовать в битве роскошью отчаянных глупцов. По его мнению, каждый должен был делать своё дело: командующий - командовать, а солдаты - сражаться. Он уже предвкушал скорую победу и сопутствующие ей почести, когда прибывший с передовой гонец заставил его вернуться к реальности.
- Генерал! Повстанцы собрали силы и начали контрнаступление. Они пытаются выбить нас из города, - быстро отчитался гонец, достал с седла небольшую флягу и сделал мощный глоток.
- Контрнаступление? - удивлённо хмыкнул Алайто. - Монро либо дурак, либо безумец, но это нам на руку. Его хлипкие силы разобьются о ряды наших латников, как волна разбивается о скалу.
Генерал хотел добавить что-то ещё, но его прервал яростный клёкот грифонов, раздавшийся со стороны города.
- Дайте сигнал Сакхиму, пусть выводит Чёрные Щиты, - сказал Алайто после недолгих раздумий. - Быстрее!
Чёрными Щитами назывался корпус ветеранов, собранный под командованием Владимира Сакхима. Они превосходно показали себя во время стычек с западными варварами, но имели довольно зловещую репутацию. Мрачные и молчаливые, они даже свой лагерь всегда ставили чуть в стороне от основных сил. Многие лорды и военные считали их неуправляемыми, так как они подчинялись только Сакхиму, и на приказы других командиров не реагировали. Зато по его приказу Щиты могли отправиться в Бездну, не возразив ни слова.
Гонец пришпорил коня и умчался в сторону леса, где располагался лагерь Сакхима. В Морнхолде прогремели взрывы, и Алайто начал нервничать, чуя неладное.
- Приведи мне коня, да порезвее, - скомандовал генерал одному из слуг, но тот не сдвинулся с места, робко пытаясь что-то сказать. - Ну что ещё?
- Господин, но Чёрные Щиты вчера увели всех лошадей. Они сказали, что делают это по вашему приказу...
- Что?! И вы им позволили? Идиоты! - гневно заорал Алайто и замахнулся для удара, но замер, увидев появившуюся сзади лагеря конную орду, поднимающую сине-золотые стяги - цвета погибшего Императора Демосфена.
Лицо генерала побледнело, губы задёргались в беззвучном бормотании, а рука безвольно опустилась, ища опору. Когда подвижность вернулась к нему, Алайто побежал, что есть мочи, к оставшимся имперским отрядам, подгоняемый нарастающим, словно буря, гулом атакующей конницы. Он не мог поверить, что его войска потерпели поражение, и что Сакхим примкнул к мятежникам. Алайто упал в снег, запнувшись о камень, поднялся, повернувшись на звук скачки и замер, оцепенев от страха. Последним, что он увидел, был всадник, заносящий топор для удара.
В ту ночь мятежники праздновали победу, едва очистив улицы от трупов. Пиво и вино лились рекой, а Монро произнёс торжественную речь о том, что положено начало освобождению Империи от тирании Регана Нейта. Война предстояла быть долгой...