(Исполнять громко, после принятия двух стаканов водки, под любую мелодию, а лучше совсем без мелодии, потому что ни рифмы, ни размера нету, зато матерные припевы можно вставлять в любое место и в любом количестве)
Утренник в 12 ночи начался не как обычно,
Долго не было Мороза, где-то старый задержался.
Заявился с бородою, только напрочь без одежды,
Он бомжей зашел поздравить в теплотрассовый коллектор.
Ожидая компаньона, внучка покурила травки,
Долбанула триста водки и, с ухмылкою Джаконды,
Закарабкалась на елку, примостившись близ вороны,
У лисы стянувшей пайку, что от голода страдала.
Там Снегурочка и птичка на двоих сырок сожрали,
А потом в лису плевались, выражаясь нецензурно,
Спели матерную песню, не дождавшись просьбы рыжей,
И расстались, как подруги, обещав звонить друг другу.
Дед Мороза приодели, сверху сдернули Снегурку,
И веселый шумный праздник для детишек начал быть.
Он ничем не омрачался, если не считать нюансов,
Но, коль не было б огрехов, кто б что вспомнил через месяц?
Из-под елки странно пахло, деарейным ароматом,
Там сидел и "думал" Ржевский, дожидаясь Дед Мороза.
А потом все наступали в "размышления" вояки,
Вскоре запах стал не слышен, растворившись в перегаре.
Шепелявый полудурок вновь за елочкой был послан,
Только в лес он не ногой уж, взял, приперся в Дом культуры.
Размахнулся зарубити, но повязан был ОМОНом.
Обобрали, допросили, опустили, отпустили.
А народ все веселился, изгаляясь кто как может,
Отлучаясь лишь ширнуться или косячок забить.
Пьяный Гена все пытался "Мурку" сбацать на гармони,
Только хрен что получалось, как не пыжился кайман.
Он в сердцах, что было дури, растянул меха баяна,
Но мелодии не вышло, только что-то заорало.
Брякнулся к ногам комочек, еле слышно подвывая,
А в руках остались уши вместо порванных мехов.
Видно, крокодил по пьяни спутал инструмент и друга.
Утерев слезу скупую, Гена уши Чебурашки положил в мешок трофеев.
Там уж много что имелось: скальп девчонки Златовласки,
Хвостик зайки-попрыгайки, свинский носик Пятачка,
Пара запеченных яблок, из начинки Колобка,
И старухи Шапокляки кость берцовая белела,
Устрашая своим видом всех ехидненьких старух.
Василиска, что хотела, из лягушек прыгнуть замуж,
Очень сильно обломалась - не учла французский фактор.
В общем, схавали девицу, не успела даже квакнуть.
Длинный Буратинов носик защемили в досках пола,
Угощая местных геев развлекаться, не стесняясь,
Но они не соблазнились, опасаяся занозы.
Деревянный мог со скуки превратиться в табуретку,
Выручил веселый Вупи, обнаруживший дупло.
Дятла трель задорной песней разнеслася по округе,
На нее сбежались негры, стали пляски танцевать.
До зари веселье длилось, шутки, конкурсы, частушки.