Аннотация: Хочешь мира - готовься к войне. Говорили древние мыслители, что актуально в наши дни.
Боевая и военная тревога.(S)
Наш жилой дом из четырех спален и двух больших комнат-зал сильно отличался от соседних жилых домов. Наш дом был построен не из самана и даже не из обожженного кирпича, как большинство домов и изб. Фундамент и станы дома сложены из больших камней, обмазанных глиной снаружи. Дом так же пробит дранкой штукатуренной изнутри. Стены нашего дома толщиной почти целый метр. Сверху перекрытие потолка нашего дома было из толстых бревен. Потолок нашего дома снаружи и с чердака забит толстыми досками, на которых прибиты решетки из дранки, а затем заштукатурены, также как стены покрашены белой известкой. На чердаке пол из толстых досок, как на потолке снаружи и на полу во всех комнатах. Сверху чердака покатая крыша из бревен покрытых толстыми досками облицованных кровельным железом, на котором толстая красная черепица. Чердак такой огромный и сухой, что там можно было свободно поселить большую семью. На чердаке был сеновал на корм нашим многочисленным домашним животным. Почти круглый год я забирался на чердак и часто там спал. Вместе с друзьями и с псом играл на чердаке в войну.
Наш дом был, как старинная крепость Шамиля в горах Северного Кавказа, точнее, в горах Дагестана. Такой дом не один современный снаряд не мог разрушить. Даже бомбы нашему дому не угрожали. Однако отец вместе с нашими родственниками решил превратить наш дом и двор в бомбоубежище на всех наших многочисленных родственников, терских казаков, которые в случае налета вражеской авиации и обстрела снарядами могли укрыться в нашем бомбоубежище.
По выходным дням в хорошую погоду мужчины нашего рода собирались в нашем дворе и начинали рыть блиндажи с перекрытиями, а также делать переходы между блиндажами и нашим огромным подвалом под домом. У нас один только каменный подвал под домом мог поместить на время несколько семей родственников. Мужики все равно продолжали строительство бомбоубежища. Солдаты прошлой войны с фашистами жили по принципу "хочешь мира - готовься к войне".
- Зачем вам это никому не нужное строительство? - спрашивала моя мама у отца, когда под вечер готовила кушать нашим мужикам после работы. - Четыре года прошло после войны, а вы все продолжаете воевать. Давно пора подумать о мирной жизни и строить что-то в мирных целях.
- Читать надо газеты и слушать радио. - отвечал мой отец за всех. - У американцев есть атомные бомбы, которые они готовы пустить в Советский Союз. Мы не хотим повторять ошибки прошлой войны. Поэтому должны быть готовы к нападению и должны быть готовы дать отпор проискам капитализма против нас. Наше строительство может пригодиться и в мирное время на случай какой-нибудь природной стихии или даже по хозяйству. В бомбоубежище можно выращивать парниковые культуры и хранить соления нашим родственникам. Ты же сама часто говоришь, что лучше заниматься хозяйством, чем ходить на охоту и на рыбалку. Мы делаем все на благо людей...
Мама больше ничего не говорила отцу насчет строительства бомбоубежища в нашем дворе. Лучше пусть мужики ковыряются во дворе и перед глазами у баб, а вечером выпьют после работы, чем возвращаются пьяными после охоты или рыбалки. Вообще пьянка до добра никогда не доводила. Но что поделаешь?! Если терские казаки спокон веков пьют самогон, вино, водку и араку. Их все равно не отучишь от такой пьянки. Однако работа чаще отвлекает от пьянки, чем безделье.
Однажды ночью, в выходной день, когда наши мужики почти закончили строительство блиндажей вокруг нашего двора и огромное бомбоубежища под нашим двором, я сквозь сон услышал рев сирены и шум в нашем дворе. В небе над нашим домом стали носится военные самолеты. Я в эту ночь заночевал на сеновале у нас на чердаке. Когда выглянул с чердака в слуховое окно на улицу, то увидел, что все небо словно сверкающими гигантскими саблями изрезано длинными полосами ярких огней прожекторов, которые сверкали со всех сторон по темному небу. В то время как во всех домах по обе стороны речки Белка не было света в окнах. Даже целый город Гудермес был без огней. Все указывало на то, что капиталисты развязали войну против Советского Союза.
Не успел я слезть по лестнице с нашего чердака, как к нам во двор приехали несколько военных машин с солдатами и офицерами. Прямо среди нашего двора развернулась полевая кухня. Ко мне на чердак забрались солдаты и офицеры с биноклями, а также с какими-то трубами в виде подзорной трубы. Может быть, именно так выглядела военная подзорная труба на штативе, как фотоаппарат у моего отца на работе. Видно было, что солдаты и офицеры на чердаке готовятся к бою.
- Мальчик! Тебе следует спуститься вниз к своим родителям. - серьезным голосом, сказал офицер.
Я в тот же миг спустился с чердака к нам во двор. Хотел было забежать в наш дом, но на пороге нашего дома стоял солдат с автоматом. Солдат преградил мне дорогу. Затем часовой солдат сказал что-то двум солдатам, которые схватили меня, словно щенка за шиворот и потащили в вырытый нашими мужиками длинный блиндаж. Там в блиндаже были мои родители, а также наши многочисленные родственники терские казаки. Больше всего было детей, стариков и женщин. Наших мужчин в военной форме я видел во дворе, когда два солдата тащили меня через двор в блиндаж. Значить все-таки мой отец был прав, что на нас в любое время могут напасть капиталисты...
- Ты где пропадал? - спросила мама, принимая меня от солдат. - Мы с отцом весь двор обыскали.
- Я ночевал на чердаке. - ответил я. - Когда мои друзья разошлись по домам, то я там остался.
- Мама, что случилось?! - с любопытством, спросил я маму. - На нас капиталисты напали что ли?
- Никто на нас не напал. - целуя меня, ответила мама. - Советский Союз испытал атомную бомбу. Американцы в ответ нашей атомной бомбы испытали свою атомную бомбу. Советский Союз решил провести боевую и военную тревогу на случай нападения американцев с атомной бомбой...
Мама не успела договорить, как к нам в блиндаж пришли солдаты и солдатки одетые в белые халаты. Нам раздали сумки, в которых были противогазы, а также белая грубая одежда. На нас быстро напялили белую одежду, а затем одели противогазы. Мы стали похожи на инопланетян, которые прилетели на землю, чтобы захватить людей в плен или даже убить людей. Вообще-то мы больше были на приведения, которые разгуливают у нас по старому кладбищу терских казаков.
Как только солдаты и солдатки ушли с нашего блиндажа, так я сразу вместе со своими двоюродными братьями и сестрами стал играть в приведение. Мы стали пугать своих родителей, которые забыли, что мы находимся здесь по боевой тревоге. Мы все стали ржать друг над другом. Тогда к нам в блиндаж пришел офицер и прикрикнул на нас. Напомнил нам, что мы не в театре и не в кино, а в военном блиндаже. Сейчас над блиндажом идет условная война с врагами, а мы смеемся так, словно играем клоунов в детском цирке. Надо быть всем серьезными на случай войны.
Мы все замолчали и больше не проронили ни слова. Пока утром не объявили отбой боевой военной тревоги. Затем к нам пришли обычные солдаты и солдатки в полевой форме. Стали снимать с нас белую одежду и противогазы, которые мы сняли с себя еще до конца отбоя боевой тревоги. Минут через десять, солдаты и солдатки, разрешили нам по одному выходить во двор и расходиться по домам. Все закончилось. Наступило обычное мирное время на земле терских казаков.
Когда я выбрался из блиндажа во двор, то увидел что на весь наш двор стоят раздвижные армейские столы со скамейками. Между столами стоит полевая кухня, от которой вкусно пахнет говяжьей тушенкой и овсяной кашей. Солдаты и офицеры уже поели. Солдаты моют посуду под полевым умывальником и наводят порядок в нашем дворе после боевой военной тревоги. При виде нас, солдаты пригласили за стол детей и взрослых отведать завтрак из солдатской кухни.
Не прошло пяти минут после того, как мы вышли из блиндажа. Помыли руки под полевым умывальником и вскоре дружно орудовали алюминиевыми ложками в алюминиевых чашках с кашей из овсянки, заправленной говяжьей тушенкой. Кушали солдатский хлеб и запивали фруктово-ягодным киселем из алюминиевых кружек. Мы все дети бывших солдат войны с фашистами впервые узнали, что такое полевая кухня и какой вкусный у нее завтрак. Особенно каша с говяжьей тушенкой.
- Видишь, как пригодилось наше бомбоубежище! - гордо, сказал отец маме, когда все закончилось, а в нашем дворе наступила обычная жизнь. - У нас во дворе был главный штаб военной тревоги.
На следующий день весь город Гудермес знал, что у нас во дворе был главный штаб по боевой военной тревоге в нашем районе. Единственная городская и районная газета большую часть своих статей посвятила боевой военной тревоге и нашему двору с бомбоубежищами, где был главный штаб боевой военной тревоги. Нашего отца, а вместе с ним мужиков нашего рода терских казаков ставили в пример всем горожанам, как бдительных граждан Советского Союза. Моего отца военные наградили грамотой за строительство блиндажей. Родственники гордились мои отцом.
Не прошло и недели после боевой военной тревоги, как город Гудермес, по примеру нашего двора, вскоре превратился в строительный военный полигон. Каждый двор решил превратиться в сооружение защиты против войны со стороны капитализма. Горожане стали строить бомбоубежища и блиндажи в своих дворах. За одно лето Гудермес превратился в современный военный бастион с подземными блиндажами. По примеру горожан, на заводах и фабриках, а также в школах и в больницах, построили современные бетонные бомбоубежища со всеми удобствами пригодными на случай длительной войны. Позже построили подземные холодильники на случай войны.
После первой боевой и военной тревоги, таких учений было много. Но в нашем дворе больше никогда не было главного военного штаба боевой и военной тревоги. Наверно находились лучшие места пригодные под главные штабы или специально меняли место главного штаба. Однако это мне неизвестно. Больше отец не хвастался своими сооружениями в нашем дворе. Теперь все свое свободное время отец посвящал охоте, рыбалке и пьянке со своими друзьями. Мама много раз вспоминала о тех хороших днях в ее семейной жизни, когда в нашем дворе мужики что-то строили.