Аннотация: За окном вагона действительно мелькали обглоданные кости людей и животных.
Дорога трупов.
На часах было три часа дня, когда я приехал в офис к Игорю Чугунову. В офисе была только секретарша. Остальные служащие офиса находились, в разных уголках Италии и России, по вопросам своего бизнеса. Может быть, в данном случае, это было даже лучше для меня. Так как мне совершенно ни с кем не хотелось вести никакие беседы. Я давно исчерпал то время своей командировки, на которое сам рассчитывал. Поэтому мне нужно было спешить в себе домой в Республику Таджикистан, где моя семья в опасности.
- Я хотел бы забрать свои вещи. - сказал я, секретарше, предъявляя свой паспорт. - Чемодан, куртку и кейс.
- Пожалуйста, возьмите! - сказала секретарша. - Игорь Чугунов предупредил меня, что вы должны прийти.
Прямо тут же в приемной у секретарши я положил свой маленький кейс с американскими долларами в чемодан. Прикрыл маленький кейс свитерами. Затем закрыл чемодан на ключ и на код с номерами. Одел на себя, теплую куртку. Распрощавшись с секретаршей и поблагодарив ее за оказанный мне прием в этом офисе, я взял свою ручную кладь и вышел на улицу. Несмотря на прохладную погоду в городе Москва, я в своей теплой куртке выглядел, как белый медведь в Африке. От меня прямо сразу стал валить пар. В таком состоянии легко было простудиться. Поэтому я сразу скинул с себя куртку и взял ее под руки, в которой был чемодан. В другой руке у меня был большой кейс и огромная авоська с продуктами в мою дальнюю поездку.
С таким грузом в руках я едва дотащился до станции метро "Октябрьская". Расстояние, которое я проходил за двадцать минут без вещей, сейчас с этой поклажей преодолел больше чем за час. Хорошо, что ехать на метро мне нужно было по Кольцевой линии до станции метро "Курская", всего четыре остановки. Так что для меня самый тяжелый путь был пройти до электропоезда метро станции "Октябрьская" и затем из электропоезда метро станции "Курская" подняться наверх в зал ожидания Курского железнодорожного вокзала.
Пройти через турникет в метро с такой поклажей для меня было практически не возможно. Оплатив вход в метро, я попросил дежурную пройти рядом с турникетом. Дальше боком я вошел на эскалатор. Балансируя, как канатоходец над пропастью, я едва удержался на эскалаторе. Самое опасное движение меня ждало внизу. Так как со своей ручной кладью я не мог повернуться лицом к выходу, то я стоял боком чемоданом и курткой вперед. Мне нужно было точно рассчитать, что бы удачно соскочить со ступеней эскалатора. Но так как я не видел пространства под ногами из-за чемодана и теплой куртки, то я мог рассчитывать только на свою интуицию и на чудо, которые меня подвели. Как только ступени эскалатора пропали под моими ногами, так меня сразу бросило вперед. Я не смог удержать свое равновесие и со всего маху шлепнулся на мраморный пол станции метро "Октябрьская". Хорошо, что теплая куртка смягчила мой удар об мрамор. Так что я ни столько ударился, сколько пролетел огромное расстояние от ступеней эскалатора по коридору. Под общий смех двое парней поставили меня на ноги. Я поблагодарил их за помощь и отправился к поезду.
С трудом, втиснувшись в электропоезд метро я ни стал отходить далеко от дверей, так как мог прозевать свой выход и проехать чуть дальше, чего мне никак не хотелось делать. У меня и так времени было совсем в обрез. Пока я доеду до станции метро "Курская". Пока я поднимусь наверх в зал ожидания на железнодорожный вокзал станции "Курская". Пройдет не меньше часа времени. Там и на посадку в поезд останется чуть больше часа. За это время надо хоть немного передохнуть и определить на какой платформе будет посадка на поезд до станции города Душанбе. На все должен быть точный расчет, чтобы нигде не опоздать.
Едва я услышал в репродукторе электропоезда метро, что следующая станция метро "Курская", я тут же выдвинулся к двери. Как только дверь вагона открылась, так меня сразу подхватила толпа и потащила к эскалатору. Опасаясь промазать перед ступенями эскалатора, я стал быстро перебирать ногами и точно угадал, становясь на ступени эскалатора. Осталось только удачно сойти со ступеней. Имея уже предыдущий опыт, я стал чемоданом и курткой к выходу. Но сход наверх со ступеней ни так опасен, как вниз. К тому же я удачно сошел со ступеней и спокойно пошел в сторону выхода к залу ожидания Курского вокзала.
Зал ожидания на Курском вокзале был буквально напичкан людьми, желающими покинуть город Москва. Можно было подумать, что где-то рядом со столицей России проходит линия фронта. Люди пытаются через железную дорогу сбежать подальше от военных действий. Приглядевшись внимательно к лицам и одежде людей, я понял, что люди бегут не от опасности в городе Москва, а как раз наоборот хотят попасть туда, где их ждет опасность. Подавляющее большинство отъезжающих были граждане республик Средней Азии. В основном таджики. Выходит, что никто из них не мог вылететь из города Москва. По той причине, что в Республике Таджикистан аэропорты не работают. Аэродромы военные, тоже не могут принять гражданские самолеты. Вот отсюда скопилось столько много людей на Курском вокзале в направлении поездов в сторону Средней Азии. Хорошо, что я успел приобрести себе билет на этот поезд. Иначе бы не попал к себе домой.
Как только репродуктор в зале ожидания Курского вокзала объявил посадку на скорый пассажирский поезд "Москва-Душанбе", то мне не нужно было самому искать платформу и линию, где стоит поезд нужного мне направления. Я просто определил свое направление. По национальным одеждам мужчин и женщин из Республики Таджикистан. Пристроился к группе своих земляков и быстро пришел к своему поезду и вагону. Вместе со мной в купе поселилась старушка со своим внуком и пожилой узбек из Каракалпакии. Я занял свою нижнюю полку указанной в номере билета. Чтобы больше не лазить в багажный ящик под своей полкой, я положил в багажный ящик свой чемодан с маленьким кейсом внутри. Рядом поставил большой кейс. Все это накрыл своей теплой курткой. Затем опустил полку. Продукты в авоське поставил на пол у столика.
- Раз мы едем вместе, то давайте будем знакомиться. - предложил узбек. - Меня зовут Мурат. Я из Нукуса.
- Меня зовут Рина. Моего внука Коля. - назвала женщина себя и внука. - Мы оба живем в городе Ургенч.
- Меня зовут Александр. - назвал себя я. - Вы почти земляки между собой. Лишь я один из города Душанбе.
- Да! Тебе не повезло. - печально, сказал Мурат. - Ехать на поезде четыре дня. К тому же там идет гражданская война.
- У нас война, фактически, идет пять лет. - грустно, сказал я. - Мы даже привыкли к ней. Когда сильно стреляют, то мы прячемся в своих домашних убежищах. Когда мало стреляют, то мы передвигаемся по городу с белым флагом, чтобы как-то приобрести продукты для своей семьи. Чаще стреляют в нашем микрорайоне "Зеравшан". Точнее, это над нашим микрорайоном стреляют из орудий системы "Град" по городу.
- Это очень плохая привычка. - сказала Рина. - Я была совсем маленькой, когда немцы стали бомбить наш маленький городок Угра в Смоленской области. Мы эвакуировались сюда в город Ургенч, который был созвучен нашему городку Угра. С того времени прошло пятьдесят лет. Но я до сих пор по ночам вздрагиваю от каждого звука. Мне все кажется, что наш дом бомбят. У меня внуки есть, но я подетски помню войну.
- Мы рады были бы уехать из Республики Таджикистан. - как бы оправдываясь, сказал я. - Но всюду мы чужие иностранцы. Нас нигде не хотят принимать. Да и жизнь в России намного хуже, чем в Таджикистане.
Попутчики так разговорились, что даже не заметили, как скорый пассажирский поезд "Москва-Душанбе" отправился от перрона Курского вокзала города Москва. Видимо, что все попутчики сильно устали от города Москва, поэтому вскоре, как только скорый поезд выехал за пределы города Москва, то мы стали готовиться ко сну. Никто даже ужинать не захотел. Да какой там ужин, когда уже поздний час. Надо хорошо выспаться.
Проснулся я, когда скорый поезд мчался где-то по Астраханской области. Мурат и Рина хлопотали за столиком. Приготавливая общий стол к завтраку. Я пошел, умыл свое лицо и почистил зубы. Бриться в поезде не решился. У меня после драки в городе Милан еще не все до конца засохло. Поэтому я опасался, что при сильной раскачки поезда могу поранить себе лицо. Приеду домой обросший. Как после путешествия в горы.
- Александр! Садись за стол завтракать. - пригласила Рина. - Тебе в дальней дороге надо хорошо кушать.
- Я об этом подумал в столице России. - сказал я, доставая из своей авоськи продукты. - Запасся на долго.
Когда мы коллективно приготавливали на стол свой завтрак, в это время уже проснулся Коля, внук Рины. Они оба пошли в умывальник приводить себя в порядок перед коллективным завтраком попутчиков. Пока внук и бабушка ходили умываться, в это время бригадир поезда в репродукторе объявил прямо таки фронтовые известия, что за прошедшую ночь в поезде было три изнасилования, девять грабежей и два ножевых ранения. Бригадир поезда предупреждал всех пассажиров, чтобы никто не пускал к себе в купе попутчиков без участия проводников. Каждый "заяц" в купе будет привлечен к ответственности вместе с пассажиром впустившим "зайца" к себе в купе. Безопасность пассажиров поезда находится в руках самих пассажиров.
- Представляю! Какие ужасные сведения услышу до приезда в город Душанбе. - воскликнул я, от удивления.
- Всю дорогу надо сидеть под замком в купе. - сказал Мурат. - Даже в туалет часто ходить, очень, опасно.
Как только мы пришла Рина со своим внуком, так мы стали сразу угощать друг друга своими блюдами, которые отличались друг от друга только по тому, что были куплены в разных магазинах. В основном это были консервы, колбасы, московские булочки и разные напитки. У меня еще было баночное пиво, но я ни стал его доставать. Так как узбеки и русские женщины из Узбекистана пиво не пьют. Детям школьного возраста тоже пиво пить нельзя. Одному мне тоже как-то неудобно пиво пить. Так что буду пить то же что все.
Пока мы завтракали, Астраханская область закончилась. Наш поезд углубился в солончаки Прикаспийской низменности Казахстана. Тут я вспомнил, что однажды ездил на поезде из города Москва до города Душанбе. Но тогда я отчетливо запомнил, что поезд шел через Оренбургскую область. Почему-то сейчас поезд прошел астраханскую область? Я задал этот вопрос своим попутчикам. Они стали подшучивать надо мной, что я сел ни на тот поезд. Из города Москва в город Душанбе ходят два поезда. Один поезд идет через города Саратов, Оренбург, Чимкент, Ташкент. Дальше города Самарканд, Карши, Термез, Душанбе. Другой поезд идет через города Волгоград, Астрахань, Гурьев, Ургенч. Дальше города Чарджоу, Бухара, Карши, Термез, Душанбе. По времени поезда идут почти одинаково. Разница лишь в том, что первый маршрут поезда идет в основном по густонаселенному Казахстану. Другой маршрут поезда, по которому мы едем, почти безлюдная часть Казахстана и Каракалпакии. Здесь скорее можно встретить диких животных, чем людей.
- Тут и скелетов всюду полно. - добавил Коля, внук Рины. - Мы когда ехали с бабушкой в гости к родственникам, то я постоянно смотрел в окно и всюду видел очень много разных скелетов. Даже скелеты людей были.
- Опять ты фантазируешь. - сердито, сказала Рина, своему внуку. - Люди могут о тебе подумать не хорошо.
- Ничего он не фантазирует. - заступился Мурат, за пацана. - На этой линии железной дороги можно встретить много скелетов диких и домашних животных, а также людей. В народе участок железной дороги по голодным степям Казахстана и Каракалпакии называют "Дорогой трупов". Дикие и домашние животные здесь чаще погибают от рук людей. Животные приходят кормиться к железной дороге тем, что выбрасывают люди из вагонов. В поездах пассажирских и чаще в товарных бывает, что люди едут с оружием. Стреляют в животных из-за спортивного интереса. Если есть рядом хищники, то они съедают убитых животных. Если нет хищников вблизи железной дороги, то убитых животных съедают орлы-стервятники. Иногда бывает, что никто этих убитых животных ни ест. Тогда животных съедают насекомые и оставляют от животных одни скелеты. Что касается человеческих трупов. То это часто происходит ночью. Человека грабят и убивают, а после выкидывают из поезда. В этом месте поезда никогда не останавливаются. Если даже увидят убитого человека. Люди боятся этих мест. Всякие дурные слухи ходят про эти места. Поэтому с ранеными и убитыми людьми в этих местах происходит, то же самое, что с погибшими и ранеными животными. Гиблое тут место.
После рассказа Мурата, мы с Колей стали внимательно всматриваться в бесконечные голодные степи Казахстана. Нам действительно стали попадаться на глаза скелеты животных. Иногда попадались скелеты птиц и даже огромных рыб. Мурат сказал, что когда-то в этих местах было много соленых озер наполненных разными рыбами. Даже осетровые попадались. Но со временем озера все высохли. Поэтому часто в этих местах можно встретить скелеты разных рыб. Даже окаменевшие скелеты древних ящеров здесь встречают.
- Когда-то возле соленых озер жило много бомжей и преступников всех мастей, которые бежали сюда от наказаний. - стал рассказывать Мурат. - У них здесь была даже своя "республика", которая не подчинялась никакой власти. Люди здесь кормились тем, что пошлет природа. Природа посылала бомжам и преступникам, много рыбы, животных и птиц. Так как ни все озера были солеными, то бомжи и преступники селились вокруг пресных озер. Дальше этих мест преступники и бомжи не ходили. Если кто-то из этой "республики" ходил к обычным людям на "дело", то его либо забивали насмерть, либо изгоняли от себя. Местные власти знали о существовании "республики", но так как от нее никакого вреда не было, то милиция сюда не приезжала. Бывали, конечно, рейды. Но жители этой "республики" всегда уходили туда, где современная техника не проходила. Поэтому тоже их никто не беспокоил. Может быть, что так бы было всегда. Но неожиданно в этих местах стало резкое потепление и в течении двадцати лет почти все озера высохли. Так как это произошло ни сразу, а постепенно, то постепенно, вместе с озерами и диким животным миром погибла эта "республика" вместе с ее гражданами. Их никто не хоронил. Поэтому охотники, иногда, в этих местах встречают целые группы человеческих скелетов. Скелеты никто и никогда, не собирает и не хоронит.
Мы долго слушали Мурата и разглядывали те места, где когда-то была "республика" бомжей и преступников. Когда поезд медленно шел в одном месте, как бы в память о погибших людях в этих местах, мы с Колей действительно увидели скелеты и просто кости людей. Внук тут же привлек к окну свою бабушку. Убедившись в том, что внук не врет, Рина замкнула двери нашего купе и с этого момента нас выпускала в туалет только парами. Когда в ночь бригадир поезда передал по радио о совершенных за сутки преступлениях, то Рина уже больше нас никуда не выпускала. Зашторила плотно окно купе всеми имеющимися на окне занавесками и оставила на ночь гореть слабый свет, чтобы мы все могли видеть того, кто может проникнуть в наше купе с любой стороны. Мы так и легли спать в купе с мыслями о возможном нападении.
Когда я утром проснулся, то в купе никого не было. Я открыл все шторки на окне и выключил свет ламп. На столе лежали продукты, которые мы выставили вечером на ужин, но съели совсем мало. Толи от того, что жевали весь день по не многу, толи от страха услышанного рассказа от Мурата и от увиденных человеческих скелетов у нас не было аппетита. Я вначале подумал, что мои попутчики втроем пошли в туалет. Но постели все были убраны. В багажных ящиках вещей не было. Я проверил входную дверь, которая была закрыта на замок. Меня сразу охватила жуткая мысль, что, возможно, я был в другом измерении жизни. В это время пришли грабители. Забрали все из нашего купе, а моих попутчиков просто выбросили в окно. После всего оставили все на своем месте, словно мои попутчики вышли на своей станции. В то время, как я вышел в туалет. Когда я вернулся обратно в свое купе, то сразу не заметил никакой пропажи в своем купе.
Я встал со своего места и поднял полку. Все мои вещи лежали на месте. Никто и ничего не воровал. Просто мои попутчики ни стали меня беспокоить, когда выходили на своих станциях. Проводника попросили, чтобы он меня замкнул с наружи. Ведь без ключа проводника никто не может проникнуть в мое купе. В то время, как я сам могу себя открыть снаружи. Вот только в туалет мне теперь долго не придется выходить. Как только я выйду в туалет, так тут же кто-нибудь может зайти и украсть у меня все мои вещи. Тут еще поезд остановился на какой-то станции. Домов почти никаких не видно. Какой-то кишлак туркменский.
- Шеф! Пусти нас в свой вагон. - кричат парни с кишлака, нашему проводнику. - До Чарджоу надо доехать.
- Не могу вас пустить. - говорит проводник. - У меня не плацкарт, а мягкий вагон. Рядом спросите в вагоне.
- Нам не нужно твое купе мягкого вагона. - настаивают парни из кишлака. - Мы в тамбуре можем постоять.
- Вы, что, совсем безмозглые ослы! - кричит проводник из отъезжающего поезда. - Нельзя вам в мой вагон!
- Это ты осел безмозглый! - кричат парни в след отъезжающему поезду. - Приедешь к детям своим трупом!
Проводник нашего вагона и парни с кишлака поливают друг друга матом. Тем временем поезд набирает скорость. Проводник захлопывает двери в тамбуре и все стихает. За окном моего купе бескрайние пески вперемешку со степями покрытыми солончаком и редкой бедной растительностью. Можно подумать, что Бог забыл на земле это место и ничего живого не оставил. Просто удивительно, как в этих местах живут люди и животные. Тут нет ни воды, ни какой растительности и воздух такой, что даже трудно дышать людям. Сейчас только вторая половина апреля месяца, а духота такая, что можно подумать на улице август месяц.
Мне так приспичило в туалет, что я решил пойти попросить проводника, чтобы он посмотрел за моим купе. По тому, как проводник не пустил в свой вагон посторонних пассажиров, то можно сделать вывод, что этот проводник очень дорожит своим рабочим местом. Такому проводнику можно доверить свои вещи. Ни думаю, чтобы он шарил в моих вещах, пока я буду в сортире. Можно даже ему сказать, чтобы он замкнул мое купе на время посещения туалета. Как только выйду я из туалета, то тут же скажу ему, чтобы открыл купе.
Я осторожно отомкнул изнутри свое купе. Посмотрел внимательно, как лежит мой матрас на полке. Сдлал контрольную складку на постели, чтобы можно было сразу обратить внимание. Если кто будет лазить в моих вещах. Затем вышел из своего купе и направился в сторону купе проводника. Когда я подошел к двери купе проводника, то увидел ужасную картину. Проводник сидел на своем месте с распоротым животом. Держал в своих руках внутренности, которые вывалились из сильно распоротого живота на всю его длину.
- У меня дома в кишлаке остались девять маленьких детей. - жалобно, сказал проводник, и, рухнул на пол.
Какое-то мгновение я вообще не мог сообразить, что мне надо делать. Бежать в свое купе и не выходить оттуда до самого города Душанбе или позвать кого-то на помощь? После того, как пассажиры поезда наслушались криминальных новостей по этому поезду, так ни один человек не выйдет из своего купе до последней минуты перед выходом из поезда. Но все равно мне нужно что-то делать. Нельзя так оставлять. Я побежал в соседний вагон. Но двери между вагонами были закрыты на замок. Тогда я побежал в другую сторону нашего вагона. Однако, там было тоже самое, двери между вагонами закрыты. Я стал орать по дикому, что в седьмом вагоне убили проводника. Но никто меня не слышал. Можно было подумать, что весь поезд вымер. Тогда я вернулся обратно, чтобы как-то из купе проводника сообщить о его гибели. Я посмотрел на рацию, по которой говорят между вагонами. Провода рации весели оборванные. Ключей от вагона не видно. Оставался лишь один выход. Остановить поезд. До следующей станции неизвестно сколько ехать.
Я прошел в тамбур и медленно стал опускать стоп-кран. Я боялся опустить стоп-кран, чтобы на большой скорости поезд не сошел с рельсов. Не смотря на то, что я до отказа опустил стоп-кран. Поезд все продолжал ехать на большой скорости, визжа своими буксами. Пока наконец-то машинисты поезда не догадались остановить поезд. Так как видимо приборы давления воздуха уже начали зашкаливать до предела. Как только поезд стал останавливаться, то я побежал в свое купе и там с трудом опустил стекло на окне купе.
- Проводника в седьмом вагоне зарезали! - стал кричать я, что было мочи. - В седьмом вагоне проводника зарезали! Не могу открыть двери тамбура! Помогите! Человека в седьмом вагоне зарезали! Откройте дверь!
- Хватит орать! - услышал я, голос сзади. - Спустись вниз. Расскажи, что сейчас произошло в вашем вагоне?
Я повернулся на голос. Передо мной стоял капитан милиции и два сержанта милиции. Видимо, со мной было что-то неладное после увиденного в купе проводника нашего. Я никак не мог прийти в себя. Просто смотрел на присутствующих обезумевшими глазами и никак не мог сообразить, что от меня хотят эти люди. Капитан милиции налил из бутылки минеральной воды в стакан и протянул мне в руки. Я жадно стал пить.
- Пожалуйста, расскажи мне, что произошла в вашем вагоне? - спокойно, спросил меня, капитан милиции.
- Я когда проснулся, то решил пойти в туалет. - приходя в себя, стал я рассказывать, капитану милиции. - Когда я стал проходить мимо купе проводника, то увидел, как он сидит на своем месте и держит в руках свои внутренности, которые вылезли из распоротого живота. Проводник сказал мне, что у него дома осталось девять маленьких детей. Тут же упал на пол. Я попытался открыть двери между вагонами. Но двери были с обеих сторон закрыты на ключ. Тогда я осторожно сорвал стоп-кран и стал в окно звать на помощь.
- Ты видел кого-нибудь в коридоре или в тамбуре, когда шел в туалет? - опять спросил, капитан милиции.
- Я просто вышел из своего купе. Шел в сторону нашего туалета. - повторно, объяснил я, капитану милиции.
- С тобой в купе кто-нибудь был или ты с самого начала ехал один в купе? - спросил капитан милиции.
- Со мной из Москвы ехали еще три человека. - стал, отвечать я. - Один узбек по имени Мурат из города Нукус. Потом еще была русская женщина по имени Рина и ее семилетний внук по имени Коля. Женщина и ее внук были из города Ургенч. Все трое пассажиров вышли, когда я спал. Я проснулся в полном одиночестве.
- Вы вчера за ужином много выпили водки, вина или коньяка? - опять стал допытываться, капитан милиции.
- Кроме того, что вы мне налили из этой бутылки, больше ничего я не пил. - ответил я, капитану милиции.
Капитан милиции еще долго допрашивал меня на разные вопросы, пытаясь со мной раскрутить тему убийства проводниками нашего вагона. Но я осторожен был в своих словах и следил за вопросами со стороны капитана милиции. Убедившись, что на меня никак нельзя повесить причастность к убийству проводника вагона, тогда капитан милиции потребовал от меня документы. Хорошо, что свой командировочный лист, а также оба паспорта, удостоверения и визитные карточки были у меня в пиджаке костюма. Не было необходимости открывать чемодан и оба кейса. Иначе бы неизвестно чем закончился мой допрос, когда капитан милиции увидел бы в маленьком кейсе одиннадцать тысяч американских долларов. При такой сумме американских долларов у любого мента могла поехать "крыша". Тем более, что он всячески мог инсценировать мой побег или сопротивление. После чего, мент мог меня просто убить, а маленький кейс с американскими долларами присвоить себе. Ведь никто не знал о существовании моего кейса с долларами.
- Пожалуйста, распишитесь в протоколе. - закончив рассматривать мои документы, сказал капитан милиции, показывая на протокол, который писал сержант во время моего допроса. - Извините за беспокойство!
"Наверно, это мои документы на ментов подействовали?" - подумал я, подписывая протокол допроса. - "Видимо "раис" для азиатов звучит больше чем "человек". Иначе пристрелили бы, как бешеную собаку.".
Как только милиционеры ушли в купе бригадира поезда в соседний вагон, то я решил воспользоваться моментом, что сейчас никто не посмеет ходить по вагонам и заглядывать в купе. Единственный случай, когда можно сходить в туалет без риска потерять свои вещи и тем более одиннадцати тысяч американских долларов. До города Душанбе осталось ехать чуть больше суток. В этот вагон, наверно, никто не сядет. Трагическая весть всегда быстрее поезда. Вероятно, знают об убийстве проводника на всех станциях.
Убийство проводника сильно подействовали на меня. Я даже забыл о завтраке, обеде и ужине. Замкнул свое купе. Лег спать на голодный желудок. Возможно, что так бы проспал до самого города Душанбе. Но голод ни тетка, в покое не оставит никого. Проснулся я утром четвертого дня пути возле станции Карши. Желудок требует пищи. Голова кружится от голода. В это время кто-то стучит в дверь моего купе. Совершенно забыв о бдительности и о собственной безопасности, я открываю дверь в купе. На пороге две девушки в национальных одеждах. По лицу и по национальной одежде видно, что одна узбечка, а другая таджичка. Девушки ровесницы, лет по двадцать. Я приглашаю их пройти в купе и показываю на свободное место.
- Вы располагайтесь! Я пойду, умоюсь. - сказал я, девушка. - Целые сутки спал. Ни умывался и ни ел ничего.
Как только девушки уселись напротив моей полки. Я убедился в том, что мои вещи под надежной охраной. Я взял полотенце, мыло и зубную пасту. Пошел приводить в порядок свое обросшее щетиной лицо. За четыре дня пути я так и не рискнул побриться. Теперь уже точно буду бриться у себя дома в городе Душанбе. Сейчас достаточно того, что умоюсь и почищу зубу. Хорошо, что девушки пришли в мое купе. Так мне ни скучно будет. Надо постепенно прийти в себя после убийства проводника. Не нужно в себе хранить страх.
- Я вас знаю! - сказала мне, девушка в таджикской национальной одежде. - Вы у моего папы, профессора Рахимова, государственные экзамены сдавали в университете в девяностом году. Я в это время экзамены сдавала на биологический факультет в этом же здании университета. Меня зовут Гюльнара Рахимова. Это моя подружка Малика Бободжанова. Она таджичка из Узбекистана. Я узбечка из Таджикистана. Правда интересно получается? Мы вместе два года учимся на биологическом факультете в таджикском университете.
Гюльнара Рахимова тарахтела постоянно без умолку. В то время как Малика Бободжанова молчала и только улыбалась на шутки подружки. Мне, конечно, было приятно слушать голоса таких милых девчушек, которые были ровесницами моей умершей дочери Анжелики. Вот так бы и моя дочь могла учиться в этом университете. Жалко, что мы ее потеряли. Ведь она тогда только начинала лепетать свои первые слова.
Трескотней девушки я не мог быть сытый. Поэтому я достал из своей сумки-авоськи все свои продукты и положил на столик у окна к тем продуктам, которые мне оставили мои попутчики из города Москва. На столике продуктов и напитков было так много, что их хватило бы сразу на два купе. Одних только банок пива было восемнадцать штук. Совсем не тронутая упаковка. Я предложил девушкам покушать и выпить. От пива они конечно отказались. Но заморские сладости и разные напитки в бутылках пришлись им по душе.
- К вам можно присоединиться? - спросили парни, заглядывая в наше купе. - Нам надо до Душанбе доехать.
- Проходите! Пожалуйста! Места всем хватит. - сказал я, парням, показывая на свободное место рядом с собой. - Угощайтесь на здоровье. Мой стол - ваш стол. Я всегда рад гостям. Можете пить пиво и кушать.
Я думал, что парней всего двое, но их оказалось шесть человек. Выгонять было бесполезно, раз уже пригласил. Выгнать как-то не прилично и перед самым домом нарываться на драку никак не хотелось. Несмотря на гражданскую войну в Республике Таджикистан, среди таджиков у меня врагов не было. Даже все наоборот. Большая часть моих друзей были таджики и узбеки, которые всячески помогали мне в бизнесе и просто в жизни в Республике Таджикистан. Мы были, как единая семья между собой, поддерживая друг друга в трудную минуту. Поэтому в мои планы никак не входило ссориться с местным населением. Мне здесь еще жить неизвестно сколько времени. Не хотелось бы мне подставлять семью и свой бизнес под удар. В то время, как я с парнями нашел общий язык, мы разговаривали как равные между собой. В это самое время девушки сразу встретили в штыки парней. Особенно, узбечка из Таджикистана, Гюльнара Рахимова, дочь профессора Рахимова. Гюльнара Рахимова, видимо избалованная родителями единственная дочь, стала хамить парням и обзывать их пакостными словами, которые били никак не уместны в данном случае.
Мне неизвестно было, кто эти парни. Да и незачем было знать. Парни пришли в мое купе с моего разрешения и вели себя вполне культурно. Не было никакого повода оскорблять их и тем более, неприлично было девушки-студентки, дочери профессора университета, материться на русском, таджикском и узбекском языках. Нам надо было всего лишь доехать до города Душанбе. Дальше каждый из нас расходился домой. Я пытался успокоить Гюльнару Рахимову, чтобы она спокойно доехала до своего дома. Даже ее подружка, Малика Бободжанова, таджичка из Узбекистана, предчувствуя беду, стала уговаривать свою подружку успокоиться. Видимо Гюльнары Рахомовой все сходило дома. Так она распоясалась до полного беспредела.
- Когда мы приедем в город Душанбе, то мой папа вас за трахает. - кричала, Гюльнара Рахимова, на парней.
- До твоего папы еще надо доехать. - разозлился один из парней, хватая Гюльнару Рахимову за волосы. - Пока твой папа появиться, чтобы нас трахать, мы тебя с твоей подружкой на ближней станции за трахаем.
- Парни! Девушки! Зачем вам сориться. Ведь мы домой едем. - попытался я, успокоить парней и девушек.
- Раис! Я тебя очень уважаю за гостеприимство. Хочу, чтобы ты благополучно доехал домой. - сказал мне, парень в кожаной куртке, показывая на пистолет в кобуре под курткой. - Так что сиди на месте. Сам видел, что эта молодая сучка первая начала меня оскорблять. Видит, Аллах, что я не хотел землячку обижать.
Парни схватили обеих девушек за волосы и потащили на вход из вагона. В это время поезд остановился на маленькой станции "Шурчи". Видимо узбеки-проводники не пожелали дальше ехать. До границы к Республики Таджикистан оставалось совсем немного. Всего одна станция "Денау" густо заселенная этническими таджиками, корейцами и русскими. В городке Шурчи было больше узбеков. Вот поэтому здесь остановился поезд. Так как дальше могли быть военные действия. Никто не хотел воевать в мирное время.
Как только поезд остановился на станции "Шурчи", парни вытащили этих девушек на перрон, который был обнесен штакетником высотой не больше метра и шириной между рейками сантиметров по двадцать. Парни засунули шеи девушек между штакетником. Задрали девушкам платья до плеч. Сняли с них ниже колена национальные штаны и трусики. По одному парни держали девушкам головы за штакетником. Два других насиловали девушек. Пятый парень держал под прицелом пистолета рядом стоящего милиционера, который повернулся в другую сторону и стоял так до отъезда поезда. Шестой парень сорвал стоп-кран и стоял в тамбуре. Парни насиловали девушек, сменяя друг друга. Видимо обе девушки были девственницами. Так как у обеих девушек из промежности по ногам текла кровь. Малика Бободжанова была без чувств. Это было видно по тому, что она не кричала и не упиралась в землю. Насильники по очереди поддерживали ее за бедра. В то время как Гюльнара Рахимова кричала и дергалась, пытаясь вырваться и сломать штакетник. Но забор штакетника был крепкий. Насильники сильно удерживали головы своих жертв в заборе.
Когда каждый из насильников совершил свой половой акт, то один из насильников вытащил свой нож и разрезал на девушках всю одежду, сбросив с них обрывки белья. В это время поезд уже начинал трогаться с места. Насильники заскочили в вагоны. Девушки остались висеть без чувств на штакетнике обнаженные, с испачканными ногами и задницами от девственной крови. За время их насилия никто не произнес не звука.
Как только поезд стал набирать скорость, то из вокзала маленькой станции "Шурчи" выбежали мужчины и женщины в сторону изнасилованных девушек. Их сразу стали приводить в чувства. Поезд быстро скрылся с места преступления вместе с насильниками. Я закрыл плотно на внутренний замок дверь своего купе и решил больше не открывать ни кому до самого города Душанбе. Хватит с меня того, что произошло рядом со мной за четверо суток езды в поезде дорогой трупов. Как сообщал по радио бригадир поезда, что за четверо суток в поезде произошло три убийства, резня, семь изнасилований, включая изнасилование на перроне станции "Шурчи", а также тридцать пять грабежей разной степени и величины. В заключении бригадир поезда сказал по радио пассажирам, чтобы никто не открывал двери купе до конечной станции "Душанбе".
До станции "Денау" поезд так и не доехал благополучно. Перед самым городом кто-то сорвал стоп-кран. Когда поезд сделал вынужденную остановку. Из соседнего вагона послышались крики женщины о помощи. В густых сумеркам пасмурной погоды вечера кто-то выпрыгнул из вагона и побежал в сторону городка. Следом побежали несколько человек. Видимо, это были те насильники или другие бандиты из поезда. Они быстро скрылись в темноте за домами. В это время скорый поезд медленно отправился к станции "Денау".
Видимо в городе Денау и на одноименной станции уже все знали о происшедшем. Толпы людей и милиция стояли на перроне небольшой станции "Денау". Но никто в поезд не вошел. Наверно все ждали с этого поезда своих земляков. Поэтому поезд не задержался надолго. Буквально через пару минут поезд отправился дальше. На пути поезда до города Душанбе оставалось только две станции "Турсунзаде" и "Гиссар". Обе станции находились на территории Республики Таджикистан. Вполне вероятно, что все пассажиры и бригада проводников находили если не в шоке от происшедшего за четыре дня поездки дорогой трупов, то в полном страхе неведения за большую часть преступлений совершенных за время поездки в поезде. Даже того, что видели пассажиры во время изнасилования девушек на перроне станции "Шурчи" было вполне достаточно, чтобы люди находились в страхе и в шоке в поезде до конечной станции в городе Душанбе.
Несмотря на то, что поезд был фактически на своей территории Республики Таджикистан, на станциях "Турсунзаде" и "Гиссар", поезд также встретили настороженно толпой. Из поезда вышли всего два-три человека на каждой из последних двух станций перед городом Душанбе. Дальше, скорый поезд "Москва-Душанбе", с опозданием на несколько часов, двигался медленно. Словно чего-то боялся на конечной станции "Душанбе". Конечно, бояться было чего. Ведь столько опасностей раньше люди, возможно, не видели.
Когда пассажирский скорый поезд "Москва-Душанбе" уже двигался по станции "Душанбе". То я увидел на перроне такое огромное скопление ожидающих гражданских, милиции, солдат и представителей прессы. Я подумал, что сейчас эта громада людей рванет по вагонам и растопчет выживших пассажиров этого поезда. Не желая быть разодранным в клочья, я взял свою ручную кладь и стал осторожно продвигаться к выходу между попутчиками по вагону. Никого из этих попутчиков я ни разу не видел за все четыре дня следования в этом поезде. До такой степени люди были перепуганы, что никто не посмел общаться друг с другом.
Проходя мимо нового проводника нашего вагона, я взял у него свой билет за проезд в этом вагоне. Набрав кислород в легкие, шагнул в толпу людей на перроне станции "Душанбе". Хорошо, что я не был в среде первых пассажиров, которые вышли на перрон. Поэтому никто из встречающих не уделил мне особого внимание. Кто-то, что-то спрашивал меня. Я претворился невменяемым. Как серая мышь скользнул в сторону привокзальной площади и растворился в городской массе людей. У меня была только одна мысль. Как можно быстрее добраться до своего дома и встретиться со своей семьей, которую не видел больше месяца. Надеюсь, что с ними ничего не произошло за мое отсутствие, затянувшееся на такое количество дней.
Пока я ехал на городском транспорте в сторону своего микрорайона, то старался внимательно посмотреть как на сам город Душанбе, так и на лица горожан, чтобы определить, что случилось за прошедшую неделю. Но ничто не вызывало у меня тревогу, за горожан и за семью, которые остались без моего внимания, на протяжении целого месяца. Все было спокойно. В городском транспорте были обычные бытовые разговоры. По городу не было никаких повреждений. Единственное, что мне бросилось на слух, так это беспокойство о здоровье Набиева Рахмона, президента Республики Таджикистан. Горожане сожалели о болезни президента. Однако, из этого ни надо делать какие-то критические выводы. Мы все живые люди и можем болеть.
- Папа! Как мы устали тебя ждать. - тяжело вздыхая, сказала дочь Виктория, когда я вошел в дом. - Каждую неделю ждали домой, а тебя все нет и нет. Во всем мире самолеты падают, поезда идут под откос, корабли тонут, машины взрываются, людей убивают. Мы за тебя все переживаем. Когда ты перестанешь мотаться?
- Вика! Ты столько наговорила, что я скоро из дома не буду выходить. - целуя дочь, сказал я. - Кто тогда из вас будет кормить всю нашу семью? На мамину зарплату нельзя прокормить. На твоего старшего брата тоже нет никакой надежды. Как Артур работает, так его из любой организации уже давно бы выгнали. Прикрывается тем, что работает у своего папы. Ты и Эдик, учитесь в школе. С вас нет никакого спроса. так что приходится твоему папы мотаться по всему белому свету в поисках работы для своего огромного предприятия.
- Папа! У тебя столько много заместителей. - не унималась Виктория. - Пускай они мотаются по всему свету.
- Я бы с удовольствием своих замов отправил за границу. - стал объяснять я, дочери, рабочую ситуацию. - Они, мало того, что ничего не понимают в бизнесе, я уже проверял это, они еще сбегут за границу от меня. Сейчас почти каждый мой рабочий и служащий мечтает сбежать за границу, а я им еще паспорта сделаю.
- Тогда брось бизнес. Пойди работать учителем. - настаивала на своем Виктория. - Тебя возьмут учителем.
- Мне и директором школы предлагали работать. - сказал я, Виктории. - Но только у меня простой рабочий получает больше чем директор школы. Поэтому, у меня нет никакого желания работать в школе учителем.
- Вы опять свои проблемы разбираете? - сказала Людмила. - Отец целый месяц был в командировке, а ты опять к нему со своими вопросами. Дай отцу хоть немного отдохнуть. Успеете наговориться друг с другом