Аннотация: Русские тоже принимали свое участие в увеличении населения в Таджикистане.
Институт охраны материнства и детства.
Видимо у меня на роду было написано, что большую часть своей жизни я проведу в окружении дам. Начиная с детского садика, в котором я был незначительное время, меня стали определять постоянно в окружение прекрасного пола. У меня даже бабушек было на много больше чем дедушек. На десяток бабушек родных и двоюродных, приходился всего один дедушка Гурей и тот был мне двоюродным. В несколько раз больше было и есть у меня теть, по отношению к дядьям. То же самое, было с сестрами. Я имею ввиду двоюродных сестер. Я уже говорил вам о многочисленных сестрах своей жены. В школах, в училищах, на различных курсах, в университетах всюду где я учился, подавляющее большинство вокруг меня были представительницы прекрасного пола. Также было и на рабочих местах. Поэтому я создал чисто мужской коллектив в своем Производственном объединении "Дизайнер", чтобы вторую половину своей жизни прожить в стороне от посторонних представительниц женского пола. Я даже тут помышлял на должность секретаря-машиниста взять какого-то парня, который мог бы печатать на пишущей машинке и говорить на английском языке в качестве переводчика. Но среди мужчин не было такого кандидата и мне приходилось самому совмещать руководящую работу с секретарской. От роли переводчика я временно отказался, так как со знанием другого языка, кроме русского, у меня было плохо и на ближайшее время контактов с иностранцами у меня не предвиделось, все было по-старому. Я надеялся, что мне тут будет достаточно переводчиков со стороны гостей.
- Спасибо тебе за ремонт моего министерства. - сказал Юрий Филимонович Поносов, когда мы закончили работу в здании министерства строительства. - Теперь тебе предстоит переключиться в министерство здравоохранения. Через квартал от нас, на улице Красных партизан, построили новое здание Института охраны материнства и детства. Там тебя ждет интерьер многочисленных этажей и множество отдельных кабинетов.
- Мне, что, там в институте роды принимать придется? - пошутил я. - У меня бригады акушеров пока тут нет.
- Ну, если тебе там профессор Хакимова будет плотить хорошие деньги, - пошутил Юрий Филимонович, - то тебе стоит подумать. Может быть, придется тебе набирать и бригаду гинекологов. Так что полный вперед. Хакимова Софья Хафизовна, доктор медицинских наук, профессор и так далее, тебя там давно ждет. Здание института уже почти достроено. Осталось заняться малярными, альфрейными, художественными и многими другими работами. Ни мне тебе это перечислять ты сам знаешь, что там делать. Но выбери туда работать свои самые лучшие бригады. Я представил тебя Софье Хафизовне в лучшем виде. Не подведи меня.
Конечно, я послушал совет Юрия Филимоновича и направил работать, в здание Института охраны материнства и детства, самые лучшие три бригады. Бригады Черкасова Саши, Сабирова Таймураза и Садридинова Давлята, только закончили свою работу на объектах министерства строительства и были полностью готовы приступить к своей работе на новых объектах. Но перед тем, как приступать нам к указанной работе, я решил встретиться с доктором медицинских наук, директором научно-исследовательского института охраны материнства и детства Минздрава Таджикской ССР, член-корреспондент АМН СССР, профессор Хакимова Софья Хафизовна. Которая сама назначила мне встречу в своем кабинете, который находился там в старом здании ее института на первом этаже по улице Красных Партизан, дом-31. Буквально в десяти минутах ходьбы от министерства строительства Республики Таджикистана, где я только что переговорил с министром.
- Проходите, уважаемый! - любезно, пригласила меня к себе в кабинет Сафья Хафизовна. - Мне приятно с вами познакомиться. Сейчас нам приготовят чай и мы с вами побеседуем в домашней обстановке. У нас будет длительный разговор, так что располагайтесь удобнее за этим столиком. Мы обсудим всю нашу работу.
Сафья Хафизовна показала мне на небольшой столик между креслами в углу возле окна. Я ни стал церемониться и сел в кресло под огромную пальму, которая находилась у самого окна в деревянной кадке. Я ни сказал бы, что было жарко на улицу, весна только начинала набирать свою силу. Просто мне хотелось сидеть в тени этого дерева, которое никогда не росло на природе в городе Душанбе, но напоминало мне службу в городе Батуми у Черного моря, где пальмы растут точно также как чинары в городе Душанбе. Мне действительно хотелось быть свободнее в беседе с этой ученой дамой. Я прекрасно понимал, что мне легче было беседовать у себя в кабинете с целым коллективом своих работников, чем с этой женщиной, которая знает больше всего моего коллектива вместе с его руководителем. Этой даме лапшу на уши не повесишь. Мне с ней придется вести беседу на уровне философского размышления из цитат научной литературы. Придется все перевернуть в своем сознании из области знания философии и логического мышления. Но и паниковать мне перед ней, конечно, совсем не стоит. Ведь она не инопланетянка, а такая же, как и я, только намного грамотнее, чем ее собеседник, так что робеть ни стоит. Буду набираться грамоты от почтенной женщины.
Пока я размышлял о нашей предстоящей беседе, Софья Хафизовна принесла из своего письменного стола стопку каких-то журналов на иностранных языках. Подождала, пока секретарь поставила чайный прибор с вазой наполненной сладостями. Сама налила в пиалы зеленого чая. Посмотрела на меня глазами акушерки, которая уже несколько дней ожидает приплод от роженицы, а та все никак не может разродиться. Затем Софья Хафизовна полистала иностранный журнал. Открыла нужную страницу в середине журнала и поло-жила рядом с моей пиалой чая. Там была обыкновенная цветная фотография интерьера какого-то фойе.
- Нужно именно такое оформление фойе института. - сказала Софья Хафизовна. - С учетом национальных интересов таджикской культуры и эстетики интерьера европейской архитектуры. В светлых тонах пастели.
Я внимательно посмотрел в журнал. Там ничего особенного не было. Просто фотографии в каком-то научной журнале, в области медицины, засняли фойе одного из европейских научных учреждений. На цветной фотографии кроме пастельных цветов интерьера больше ничего не было. Такой интерьер можно было сделать в любом помещении. Совсем необязательно, чтобы это было здание научного центра или какого-то другого учреждения. Здесь даже не было никаких признаков изобразительного искусства, которые можно было бы использовать в дизайне и в интерьере нового здания Института охраны материнства и детства.
Мне не совсем было понятно, что интересует Софью Хафизовну в интерьере фойе изображенного на этой фотографии. Может быть, здесь необычные формы дизайна? Но это далеко не совершенство в современной архитектуре. Надо нам поработать над фор-эскизами по интерьеру фойе института. Я понимаю, что каждый кабинет или палата медицинского учреждения, как цыплята инкубатора, которых можно копировать не задумываясь ни над чем. Это так легко и просто выполнять шаблонную работу. Другое дело фойе, как лицо человека, должно быть интересно и привлекательно, но ни в коем случае не ярким и вызывающим. Тем более, что речь идет о беременных женщинах, которых раздражает любое громкое слово, яркий свет или яркий цвет. К этому надо подходить мягко и осторожно. Поэтому здесь в фойе мягкие пастельные тона цвета.
- Вы правильно подметили. - сказала Софья Хафизовна, когда я высказал свое мнение по отношению цвета в фойе. - Именно так и должно быть ни только в фойе нашего института, но также всюду на этажах, в коридорах, в палатах, в кабинетах. Всюду, где будет находиться беременная женщина, она должна тут ощущать спокойствие и уют. Ничто не должно раздражать ее положение. Все мысли беременной женщины должны быть только о рождении своего ребенка. В этом здании женщина должна везде не быть загружена заботами.
- Софья Хафизовна! - продолжил я, нашу беседу. - Я думаю, что каждый этаж института тоже надо выполнить в мягких пастельных тонах. Каждый этаж новый цвет. Так будет удобно ни только для рожениц, но также для всего персонала института и для посетителей. Так легче будет запомнить и найти нужный этаж, кроме того, зрение не будет уставать от однообразного цвета. Конечно, всюду будет преобладать белый цвет, как основной цвет в медицинских учреждениях. Пастельные цвета будут как легкий штрих в белом цвете. Бархатный, мягкий, нежный, пастельный цвет панелей на этаже. Такой же цвет двери в палату. Слабый переход в другую тональность цвета на коврике у спальной кровати роженицы. Тому есть множество примеров на эту тему. Мы и в самом фойе сделаем вывеску по этажам в этих цветах, в которых выдержан сам этаж здания. На лестничных площадках перехода между этажами выполним цифры согласно цвета на этажах.
- Это здорово вами продумано! - удивленно, воскликнула Софья Хафизовна. - Будет ли все именно так?
- Чтобы вы не сомневались в этом. - ответил я. - Мы на фойе и на каждый этаж сделаем фор-эскиз в натуральном цвете. Как все будет выглядеть понастоящему, когда мы сделаем работу, которую вы нам доверите.
Мы еще долго беседовали с Софьей Хафизовной на эту тему. Обсуждали детали и последовательность выполнения работы. Постепенно перешли к вопросу оплаты нашей роботы. Оказалось, что этот заказ финансирует государство из своего бюджета и все деньги на строительство нового здания, Института охраны материнства и детства, находятся в министерстве строительства Таджикистана, которое будет полностью оплачивать все наши работы. Хакимова Софья Хафизовна всего лишь заказчик и государственный куратор,
которая будет принимать заказ под ключ. Определение всех задач было достаточно четким, с солидной математической выверкой выполнения всех работ, которые предстояло нам выполнить на данном объекте.
- У вас машина или вас отвезти? - поинтересовалась Софья Хафизовна, когда за окном наступила ночь и все вопросы нашей беседы были исчерпаны. - Я еще задержусь на пару часов, а вас могут отвезти домой.
- Спасибо, Софья Хафизовна! - отказался я, от услуг. - Я живу в районе за пределами города Душанбе. Поэтому легче добраться в общественном транспорте, чем в вашем автомобиле, который придется вам ждать.
- Удивительно! - сказала Софья Хафизовна. - Такие люди живут за пределами столицы. Я с Юрием Филимоновичем поговорю. Надо чтобы вам дали квартиру и машину в городе Душанбе. Вам надо жить в Центре.
- Спасибо, Софья Хафизовна! - вновь, отказался я. - Мы с Юрием Филимоновичем уже разговаривали на эту тему. Он сам мне сказал, что после сдачи вашего института под ключ, он будет ходатайствовать перед кабинетом министров о предоставлении моей семье квартиры в городе Душанбе. Кабинет под офис в своем министерстве он мне уже дал и транспорт обещал выделить. Так что видите, я сам заинтересован ни меньше вас об отличном выполнении работы. Думаю, что скоро у меня тут в работе на объектах не будет проблем.
- Это хорошо! - согласилась Софья Хафизовна. - Но на общественном транспорте я вас домой не отпущу. Мы сейчас поедем до нашего дома. Я живу недалеко от филармонии. Там мы захватим мою дочь Дильбар. Она работает в филармонии пианисткой. Потом мы обе останемся дома, а вас мой водитель отвезет домой. Так что не думайте отказываться. Вероятно, вы сами спешите к себе домой. Вас, наверно, там ждет семья?
- Да! - гордо, ответил я. - У меня есть семья. Двое сынов и одна дочь. Старший сын тоже работает со мной.
- Как прекрасно, что у вас трое детей. - грустно, сказала Софья Хафизовна. - У меня всего только одна дочь.
Мы вышли на улицу, где моросил мелкий дождь. Мне даже стало приятно, что Софья Хафизовна предложила мне свою машину. Иначе, мне пришлось бы отсюда пробираться к троллейбусу под дождем до филармонии. После пересаживаться в автобус до города Кофарнихон и с нашей городской площади еще метров пятьсот идти домой под дождем, который в нашем городе всегда идет намного сильнее, чем в городе Душанбе, так как мы живем в ущелье гор возле реки Кафирниган. Там часто над городом идут проливные дожди.
Прямо у центрального входа в старое здание института стояла черная "Волга", водитель открыл обе двери с правой стороны автомобиля. Софья Хафизовна села на заднее сидение, а меня пригласила сесть рядом с водителем. Возможно, что она не хотела, чтобы я сидел рядом с ее дочерью. Я и сам этого не хотел. Зачем мне лишнее неудобство рядом с молодой девушкой. По виду Софьи Хафизовны можно было определить, что у нее дочь возрастом чуть больше двадцати лет. Если даже учесть, что она окончила музыкальную консерваторию после средней школы. Наверно, так у дочери проблема с выбором партнера на замужество?
Я не ошибся. Когда мы подъехали к зданию филармонии, то к нам в машину села девушка на вид лет двадцать пять. На вид приятная девушка средней упитанности чуть ниже среднего роста. Но по выражению лица было видно, что она уже засиделась в девках и ей очень хочется замуж. Дильбар мило улыбаясь поздоровалась со мной и села рядом со своей мамой, обменявшись поцелуями. Оценив меня, опытным взглядом засидевшийся девицы, Дильбар определила, что мне не быть ее партнером. Она сразу перешла со свой мамой на разговор о музыке в филармонии. Тем временем черная "Волга" пересекла проспект Рудаки, повер-нула на соседнюю улицу. Проехала всего два дома. Остановились на углу небольших одинаковых домов.
- Вот здесь мы и живем. - сказала мне, Софья Хафизовна, показывая на двухэтажный дом. - В любое время дня можете к нам заходить с различными вопросами. У нас двери открыты для всех. До скорого свидания!
- Спасибо вам за наше знакомство! - взаимно, ответил я. - Рад был с вами познакомиться. До свидания!
Автомобиль развернулся и мы вновь выехали на проспект Рудаки. Я сказал водителю, что живу в городе Кофарнихон. Автомобиль тут же повернул в сторону "Зеленого базара" и мы поехали кратчайшим путем в сторону главной трассы между нашими городами. К этому времени дождик усилился и со всей страстью природы полоскал нам автомобиль. Думаю, что водитель был этому рад. Ведь теперь ему не требовалось мыть свой автомобиль после очередной пыли, которая налипала за день на его автомобиль и ему приходилось драить кузов автомобиля, чтобы не возить ученую даму в грязной машине. Теперь к утру "Волга" будет блестеть совсем как новая. Возможно, совсем не зря эта машина проехала по трассе между двумя городами. "Волга" подрулила прямо к нашему подъезду, чтобы мне не попасть под проливной дождь. Я поблагодарил водителя и юркнул в свой дом, с крыши которого лило словно из пожарного шланга. В подъезде я нащупал в темноте выключатель и не дождавшись света в потемках пошел на ощупь к себе на четвертый этаж.
На следующий день я самый первый был в здании министерства строительства, куда следом за мной приехали бригадиры и Шевелев Валера, который почему-то совсем был не рад нашему продвижению в бизнесе. Последний месяц Шевелев Валера ходил, как пришибленный. Выполнял свою работу, как выплату ком-мунистом партийных взносов, хочешь ни хочешь, а платить надо, иначе выгонят в три шеи и тогда останешься для всех не удел. Вот и Шевелев Валера работал так, словно выполнял свою партийную обязанность перед коллективом, к которому его прикрепили насильно и он теперь не знает, как отвязаться от нас всех. Я делал вид, что не замечаю его отношения к работе, только спрашивал периодически, как у него продвигаются дела в нашей работе. Конечно, Шевелев Валера чаще всего говорил не правду. Мне это было хорошо известно. Но мне на первом этапе самостоятельной работы нужна была небольшая поддержка с его стороны.
Вот и сейчас, когда мы стали обсуждать работу на новом объекте у Софьи Хафизовны, а Шевелев Валера сидел, как восковая фигура музея "Мадам Тиссо", не проронил ни единого слова. Парни уже давно не обращали внимание на капризы в характере Шевелева Валеры, так как у них была главная цель, это развивать свои способности в творчестве изобразительного искусства и на этом заработать себе как можно больше денег и славы. Очевидно, что каждый из парней мечтал заняться своим собственным бизнесом, в творчестве личного изобразительного искусства. Я был не против такого мышления, конкуренция мне не страшна.
Такое мое размышление могло быть, конечно, просто случайным угадыванием событий, которые подталкивали нас к такому решению в сфере перестройки мышления всего государства. Нельзя было исключить и то, что все стали думать только о цели своего личного обогащения, а творческое направление в изобразительном искусстве просто подталкивало их к тому, что они умели делать еще со школьной скамьи. Научились делать что-то другое, что приносило бы возможность зарабатывать больше денег, чем изобразительное искусство, то, возможно, все сразу переметнулись бы в эту область сколачивание себе личного капитала. Я сам служу им таким примером. Ведь совсем недавно я также как эти парни, промышлял заработать деньги личным направлением в творчестве изобразительного искусства. Точнее сказать, в оформительской работе наглядной агитации и в разработке дизайна интерьеров помещений зданий предприятия, где я был официально принят на работу в качестве художника-дизайнера и оформителя. Стоило Насырову Сухробу предложить мне руководящую работу по восстановлению после погромов пострадавших объектов, как я тут же бросил свою личную творческую работу и ринулся туда, где больше платят деньги. Так что ни мне судить Шевелева Валеру и своих творческих парней. Каждый должен определить свой путь развития, но честным путем.
Ощущение того, будто парни уловили мои мысли о них, заставляет мое сознание переключиться полностью на обсуждение темы заказа на новом объекте в институте. Главная тема беседы в первую очередь на оформление дизайна интерьера в фойе. Отсюда мы можем в дальнейшем оттолкнуться в разработке фор-эскизов в отдельности по каждому этажу. Тем более что на некоторых этажах нового здания института еще проводятся строительные работы и нам делать пока нечего. Так что можно подключить к работе над фор-эскизами сразу трех бригадиров-художников, да и нам с Шевелевым Валерой стоит тряхнуть стариной. Я уже сам забыл, когда держал в руках художественные краски и чертежный инструмент. Затем мы выставим все свои фор-эскизы на конкурсный отбор профессору Хакимовой Софье Хафизовне. Пускай она сама определит, какой из наших фор-эскизов будет лучшим в работе или из пяти фор-эскизов составит, какой-то новый вид работы. Конечно, это все на ее личное усмотрение. Софья Хафизовна у нас заказчик и государственный куратор на производстве. Так что ей выбирать, а нам исполнять выбранный ею фор-эскиз и вид к действию.
- Собственно, я, не против того, чтобы поработать над фор-эскизами. - наконец-то, заговорил Шевелев Валера. - Но на мне лежит бремя снабжения нас материалами необходимыми для выполнения заказа на каждом объекте. Кто тогда будет заниматься непосредственно этой работой снабжения? Нам нужен снабженец.
- У нас давно уже назрел вопрос подбирать себе необходимые кадры. - сказал я. - Мы все-таки предприятие и нам нужны специалисты. Нужно не только инженера по снабжению, но также инженера по строительству, секретаря-машинистку, коммерческого агента и многих других представителей предприятия разных работ.
- Инженер по снабжению у меня есть на примете. - сказал Шевелев Валера. - Это один старик, Полтиелов Игорь Нисимович. Он часто крутиться на различных государственных складах и базах. Работает снабженцем в каком-то кооперативе. Он шустрый старик, думаю, что нам подойдет. Я завтра приглашу его к нам, ты с ним поговори. Может быть, вы найдете общий интерес. Другой кандидатуры на должность снабженца нет.
- Хорошо! - согласился я. - Ты его завтра приведи, а мы уже сегодня приступим к разработке наших фор-эскизов по оформлению дизайна интерьера фойе главного корпуса института охраны детства и материнства.
Все разошлись по своим делам, а я замкнулся на ключ и впервые за много месяцев сел за кульман, доска которого от своего безделья покрылась пылью. Ведь, как мы переехали в этот кабинет, так я еще ни разу не занимался у этой чертежной доски, а мольберт вообще где-то валяется дома в подвале. Так быть может, не плохо бы было хотя бы изредка заниматься изобразительным искусством? Ведь так можно и дисквалифицироваться, как художник. Придется потом идти работать учителем истории в школу. Какая к черту история сейчас, когда весь политический, идеологический и экономический мир перевернулся. Не поймешь с какой тут стороны сейчас рассматривать всю историю человечества. Друзья стали врагами, а враги друзьями. Всюду какой-то мировой балаган?! Все рвутся в политические партии разного направления и в различный бизнес.
- Папа! Открой дверь. - услышал я, голос Артура за дверью. - Давно обед на работе и я тоже кушать хочу.
- Я совсем забыл за тебя. - воскликнул я, впуская старшего сына в кабинет. - Думал, что ты с Черкасовым Сашей уехал куда-то. Вообще, ты чем сейчас занимаешься? Бригадир дал тебе работу на новом объекте?
- Какая работа! - пробубнил Артур. - Работу в этом здании полностью закончили. Другого объекта у нас нет.
- Ладно! - сказал я. - Сейчас я тебя накормлю. Пока у вас нет нового объекта, ты у меня будешь заниматься коммерческой работой. Если у тебя получиться, то я тебя переведу в эту должность. Начнешь продвигать-ся.
- Что я буду делать в твоей коммерческой работе? - спросил Артур. - Это будет, очень, тяжелая работа?
- Умным людям, это не работа, а игра. - ответил я, сыну. - Тупым людям, это каторга. Вот и посмотрим, на что ты годишься. Ты будешь выполнять различные мои поручения, по вопросам бизнеса и нашей рекламы.
Артур ничего не сказал и мы с ним отправились кушать в столовую министерства строительства. В зале столовой уже давно никого не было из министерства. Служащие столовой занимались общей уборкой зала.
- Фарид! Извини меня! - обратился я, к шеф-повару. - Совсем замотался и забыл про обед. Хорошо, что старший сын напомнил. Накорми нас, пожалуйста, больше не будем опаздывать. Понимаешь, работы много.
- Сегодня прощаю! - шутя, ответил шеф-повар. - Следующий раз на работе будете весь день голодными.
Мы с Артуром взяли две порции обеда и сели в стороне от убирающих зал женщин. Я ни сильно был голоден. Пришел только из-за старшего сына поесть за компанию. Так как если ему на обед дать денег, то он обязательно их потратить на "нос", который я после буду выворачивать у него из карманов, чтобы он не сосал этот табак у себя под языком. От этой гадости можно заработать различное заболевание. Ведь туда мешают все, чтобы только для кайфа в голову било. Куда только смотрят власти Республики Таджикистан?
После обеда я пошел за кульман в свой кабинет заниматься фор-эскизом. Артур дал первое коммерческое поручение. Купить в универмаге чертежные карандаши и акварельные краски. Разумеется, что мне хотелось занять старшего сына какой-то работой, чтобы он зря не болтался по улицам города Душанбе. Уверен, что и сейчас он пойдет на рынок "Баракат" выпрашивать у торгашей "нос" и только после этого отправиться в универмаг за моими покупками. Вернется обратно лишь к концу рабочего дня. Скажет, что в универмаге была очень большая очередь. Но что же с ним делать? Не сечь же его постоянно ремнем, такой вот мой старший сын. Как только он станет взрослым, так я его сразу отделю от себя. Пускай живет, как знает. Мне порой кажется, что придется так с ним мучиться до его глубокой старости. Я не ошибся, именно, до его глубокой старости, а не до моей. Так как с таким отношением к здоровью, какое у моего старшего сына к своему здоровью, то он состариться раньше меня. Если, конечно, раньше не угробит меня. Хотя бы скорее сознание старшего сына выпало из ситуации своего детства и он зрело посмотрел на свою собственную жизнь, чтобы перевоплотился из своего детского состояния в развитие взрослого человека. Но я не буду этого делать сейчас, ни к чему торопить развитие сына. Может быть, потом будет еще хуже, для него самого и для всей нашей семьи, когда он почувствует свою взрослость, которая определяется не документом с датой его рождения, а разумом. Понимаю, что не нужно думать только лишь о плохом, ни к чему мне это, нет никакого основания к такому размышлению, еще не грянул гром с чистого неба, а все-таки тревога имеется рядом.
Так и не дождавшись своего коммерческого агента из универмага с чертежными карандашами и акварельными красками, я пошел на новый объект в институт. Надо было посмотреть хорошо фойе, чтобы не делать пустую работу и заодно спросить Софью Хафизовну насчет мебели в этом фойе. Надо же как-то в фор-эскизе привязать мебель к интерьеру. Что-то же там будет? Наверно, придется сейчас поговорить с Хакимовой.
- Мы там поставим только пальмы в кадках и под ними мягкие кожаные диваны. - ответила мне, Софья Хафизовна. - Все это будет стоять в стороне от прохода. Возле огромных окон. Проход должен быть свобо-ден, чтобы можно было провозить и проводить беременную женщину. Мягкие диваны будут для того, чтобы беременная женщина могла отдыхать в ожидании своего движения. Ведь к нам женщины будут прибывать не только для родов, но и на обычное посещение. У нас не родильный дом, а институт охраны материнства и детства. Женщины будут у нас проходить весь период своего развития от искусственного зачатья, если не может зачать естественно, до рождения ребенка. Включая ежемесячное обследование внутриутробного развития плода. Да, что-то мы с вами уклонились от интерьера. Между диванами и кадками с пальмами, также будут находиться аппараты для питьевой воды. Кабинет регистратуры расположится в противоположной стороне от окон и от прохода. Там отведена специально оборудованная комната для беременных женщин.
Я чувствовал, что наша беседа с Софьей Хафизовной может опять надолго задержаться. Мне не хотелось, чтобы разовая услуга Софьи Хафизовны со вчерашней подвозкой меня на машине, могла превратиться в повседневную обязанность. Я не любил, чтобы кто-то зависел от меня и самому не хотелось от других зависеть. Поэтому я прервал наш разговор, извинился перед Софьей Хафизовной, сказал ей, что в министерстве строительства меня давно ждет старший сын. Там мне еще придется в кабинете своем поработать.
Когда я проходил мимо здания министерства строительства, чтобы пройти на автобус к вокзалу для поездки домой, то действительно увидел на пороге возле закрытой двери в здание министерства строительства своего сына, который, видимо уже расположился здесь ночевать до утра. Сидел он скорчившись у дверей.
- Ты что это здесь делаешь? - удивленно, спросил я, своего сына. - Министерство давно закрыто под замок.
- Я купил чертежные карандаши и акварельные краски в универмаге. - ответил Артур. - Пришел сюда, а тебя здесь нет. Денег на дорогу домой нет. Вот я и решил тебя подождать здесь до утра. Когда ты придешь.
- От этого здания до универмага десять минут ходьбы. - разозлился я. - Ты где-то болтался целых пять часо? Хочешь сказать, что универмаг был закрыт, а после в нем была длинная очередь. Мне надоело вранье!
- Да, так и было! - удивленно, ответил Артур. - До трех часов был перерыв в универмаге. Перед открытием привезли стиральный порошок и продавали его в канцелярских товарах. Как раз там, где мне нужно было купить тебе чертежные карандаши и акварельные краски. Вот я и простоял в очереди вместе со всеми за твоим товаром до пяти часов. Без очереди меня не пустили. Ты же сказал мне без заказа не возвращаться.
Я ни стал ни чего говорить своему коммерческому агенту, похоже, что он в этот раз был прав. Так что нам оставалось только отправиться домой. Хорошо, что я догадался заглянуть сюда, а то у нас дома сегодня был бы грандиозный скандал. Причем меня во всем могли обвинить, что я отправил сына в универмаг именно в обеденный перерыв. Раньше я никак мог этого сделать. Я же увидел Артура только в обеденный перерыв, так что неизвестно чем закончился бы день. Надо мне быть повнимательнее в коммерческой работе.
- Вот тебе три рубля. - сказал я, Артуру, протягивая ему бумажную трешку. - Это подотчетные деньги. Ты будешь за них отчитываться каждый день. Если случиться еще так, как сегодня, то нечего меня ждать у закрытых дверей министерства. Сядешь на автобус и приедешь домой. Билет за проезд чтобы у тебя обязательно был. Я подотчетные деньги в конце месяца включу в отчет за проезд. У меня все деньги под контролем.
На следующий день, утром, когда мы приехали с Артуром в министерство строительства, возле здания меня ждал Шевелев Валера с каким-то стариком, который был ни на столько старик, как это мне показалось вначале. Ну, лет пятьдесят с хвостиком ему было, но ни пенсионного возраста. Беспокоил меня сразу вид его рук, которые были без пальцев. Одни култышки в которых прорезаны щели на месте бывших пальцев. Видимо, что у него была какая-то травма на производстве. Естественно, что я его тут же спросил об этом.
- Это у меня с детства. - объяснил он. - После войны играл с гранатой, которая взорвалась в моих руках. Ко-гда повзрослел, то попросил, чтобы хирург прорезал мне щели на месте пальцев. Я так могу пользоваться различными предметами. Кушать, писать, мастерить и водить машину. Иначе бы на одну пенсию не прожил.
- Главное, что вы способны прокормить себя и не являетесь обузой для других. - заметил я. - Думаю, что мы с вами сумеем найти общий интерес в работе. Только вы держите в работе постоянную связь со мной, с Шевелевым Валерой и с бригадирами на каждом объекте. То есть, у вас будет в основном разъездной характер работы. Я за вами закреплю грузовую машину, которая будет полностью в вашем распоряжении. Оплату на расход бензина и ремонт вашей машины мы полностью берем на себя. То есть, на рабочее время ваша легковая машина становиться у нас в аренде. Чтобы вам было не скучно и удобно в работе, я за вами закре-пляю коммерческого агента, который будет выполнять все ваши указания по связи со мной и с другими представителями нашего предприятия. Этим коммерческим агентом является мой старший сын Артур, с которого вы можете спрашивать выполнение работы со всей строгостью и без скидок на папу, чтобы Артур постоянно знал, что находится на производстве, а не в пионерском лагере, где все ему было дозволено творить.
Так я познакомился с Полтиеловым Игорем Нисимовичем, который у меня стал инженером по снабжению. С его приходом у нас дела в снабжении пошли в гору. Я снял эту заботу с себя и с Шевелева Валеры. Те-перь я мог вплотную заняться организационной работой, а Шевелев Валера контролем и участием выпол-нения работ на объектах. Ощущение успеха в работе сладостно, особенно когда оно определено ростом зарплаты у всех на твоем предприятии и не подвержено резкому колебанию инфляции в экономике целого государства, в котором ты работаешь. Надо было мне лишь тут следить за ценами и спросом нашей работы.
Прошло несколько дней после того, как мы начали изготовлять свои фор-эскизы на новый объект. Каждый выполнял фор-эскиз на свой манер и по своему представлению. Когда наконец все пять фор-эскизов были готовы, то Софья Хафизовно просто растерялась в выборе фор-эскиза. Настолько они все были красивыми.
- Если бы у меня было пять институтов, - сказала она, - то я выбрала бы все пять фор-эскизов. Но так как у меня всего один институт, то мы выберем фор-эскиз по жребию. Элементы всех остальных фор-эскизов мы используем на каждом этаже нового здания института. Ведь все этажи имеют свой собственный холл, который в миниатюре копирует фойе у входа в здание института. Может быть, мы так и поступим с эскизами?
Мы согласились с предложением Софьи Хафизовны. Каждый фор-эскиз пометили порядковым номером и написанные порядковые номера скрученные в трубочку, поместили в банку. Надо было кому-то тянуть наш жребий. В это время в кабинет Софьи Хафизовны вошла ее дочь Дильбар, которая пришла по пути домой.
- Как хорошо, что пришла! - радостно, воскликнула Софья Хафизовна, при виде дочери. - Дильбар! Ты у нас совершенно посторонний человек в этом деле. Вот мы тебе и поручаем тащить из этой банки наш жребий.
Дильбар удивленно посмотрела на нас и на свою маму. Ни о чем не спрашивая нас, перемешала рукой все имеющиеся скрученные записки и вытащила одну из них. Тут же развернула ее. Это был третий номер. Под третьим номером был фор-эскиз Черкасова Саши. Лично я был этому рад. Так как мне отпадала необходимость назначать бригаду художников, если бы, вдруг, выпал мой номер. Ведь я не мог бросить свою работу руководителя предприятия и заниматься выполнением дизайна интерьера фойе по своему фор-эскизу. Тут же такая удача, сам хозяин фор-эскиза будет выполнять свою собственную работу. Так что все остальные заботы сами по себе отпадали. По лицу Шевелева Валеры было видно, что он тоже рад выпадению по жребию этого номера. Нам лишь осталось поздравить Черкасова Сашу с выбором в работу его фор-эскиза.
Теперь мне предстояло еще набрать по конкурсному отбору лучших отделочников, которые проводили бы вспомогательные работы для художников по всем этажам здания института. Конечно, в самую первую очередь я выбрал штукатуров-маляров, которые работали со мной уже три года. Бригаду альфрейщиков Гиззатулина Рашида ни стал направлять на этот объект. Хотя они и классные специалисты в своем деле, но мне никак не хотелось, чтобы Гиззатулин Рашид устроил балаган на этом ответственном государственном заказе. Поэтому я направил бригаду Гиззатулина Рашида на альфрейные работы в мечеть вблизи поселка геологов. Там было много работы, которой хватило бы на пару месяцев. К этому времени я уже заканчивал учебу в университете и мне никто не мешал бы во время защиты дипломной работы на государственных экзаменах, которые должны были начаться где-то в конце мая месяца или в начале июня месяца. Точного времени защиты диплома нам никто не говорил, так как это время могла определить лишь государственная комиссия, когда будут просмотрены дипломные работы нашей группы. Только тогда нам скажут день защиты.
После того, как я расставил людей по всем рабочим местам на объекте здания института, то оказалось, что нам не хватает сюда еще порядка двадцати человек, чтобы все работы были одновременно охвачены и выполнены в самый кратчайший срок. Брать штукатуров-маляров из строительных предприятий министерства строительства я не хотел. Это все равно, что нам переманивать друг у друга рабочих. Набирать людей на временный срок работы тоже не хотелось. Поэтому надо было посоветоваться с министром строительства.
- Куда я дену своих людей после сдачи этого объекта? - спросил я, министра строительства. - Будет не красиво набирать людей на месяц, а после выкидывать их на улицу. Это грозит массовой безработицей и еще надо учесть, что у этих рабочих имеются семьи, которых надо кормить. Мне нужен какой-то запасной объект.
- Насчет людей ты не переживай. - ответил Юрий Филимонович. - С отъездом русскоязычного населения у нас резко упало строительство на всех наших объектах. Так что место работы твоим людям мы найдем, как в твоем предприятии, так и на стройках в других предприятиях. Самых лучших твоих работников мы направим на отделочные работы гостиницы "Таджикистан" в городе Москва. Там у нас есть еще несколько объектов под государственный заказ Республики Таджикистан. Думаю, что и в городе Душанбе найдется работа.
Я согласился с решение министра строительства и сделал несколько объявлений в республиканские газеты по конкурсному отбору штукатуров-маляров на государственные объекты министерства строительства. Уже на следующий день после публикации моих объявлений в прессе возле здания министерства строительства выстроилась длинная очередь в несколько сот человек. Мне было приятно, что есть хороший отбор, но не мог я никого из пришедших поставить без испытательного срока на ответственный участок в новое здание института охраны материнства и детства. Надо было где-то создать новый объект, как испытательный полигон для отбора людей. Чтобы вновь прибывшие люди не испортили сложной работы в институте.
- В новом микрорайоне "Зеравшан" есть множество заброшенных строек жилых домов. - сказал министр строительства. - Можешь выбрать себе любой объект и поставить туда своих людей. Я тебя обеспечу всем необходимым на этой стройке, включая специалистов по конкурсному отбору нужных тебе людей. Самых лучших ты будешь переводить в новое здание института. Другие, которых тоже можно использовать в строительных работах, оставляй на этих строительных объектах жилых зданий. Я эти объекты могу закрепить за тобой. Так что у тебя будет предприятие с различным направлением работ в области строительного дела и изобразительного искусства. Можешь заняться и подбором кадров других видов бизнеса. Например, торговля и реклама, банковское дело и полиграфия. Мало ли какие виды бизнеса имеются в нашей республике, которые еще не охватили другие бизнесмены. Ты один из пионеров в развитии бизнеса в Республике Таджикистан. Тебе нужно расширять свой бизнес и захватывать мирным путем экономические рынки республики.
Предложения Юрия Филимоновича звучали заманчиво, почти также как от Насырова Сухроба. С той лишь разницей, что за последствия предложенного от Юрия Филимоновича я мог не опасаться, чем тогда от предложений Насырова Сухроба. Конечно, если только Юрий Филимонович тоже не по вяз в мафиозных делах и в коррупции государственной власти. Ведь министр строительства Республики Таджикистана тоже входит в кабинет министров Таджикистана и также является представителем власти, которая погрязла в коррупции и привела к развалу экономики Республики Таджикистан. Но, думаю, что для меня это никак не грозит. Взятки не даю и сам их не беру. Таким образом, моему предприятию коррупция не грозит. Закон соблюдаю всюду.
Понадобился мне целый месяц с отбором нужных специалистов, которые все шили и шли. Порой казалось мне, что таким образом я скоро по своему количеству людей поглощу все предприятия министерства строительства и само министерство строительства окажется тут каким-то жалким придатком в моем предприятии. Сам министр строительства будет просить у меня подачки в виде различных подарков для своей семьи и для своих родственников. Собственно говоря, уже подобное происходило, когда в министерстве строительства не было зарплаты и Юрий Филимонович по старой дружбе просил у меня денег в займы для своей семьи, так как у них даже на хлеб не было денег, которые Юрий Филимонович истратил на отправку своих замужних дочерей на новое место жительства за пределы Республики Таджикистан. Сам Юрий Филимонович уезжать не собирался, так как перспективы власти в других местах нового проживания ему не светило, а начинать свою жизнь с рабочего он уже не хотел. Тем более, что у него была прямая дорога на пенсию, с начислением которой Юрий Филимонович мог прожить долго всю свою оставшуюся жизнь. Это мне такой пенсии не светило. Ведь я не был министром и представителем власти. К тому же сама моя пенсия еще не выглядывала на горизонте моей жизни и мне предстояло вкалывать, как физически, так и разумом, добиваться благополучия своей собственной семьи. Я понимал, что богатым жить сложно, но и в бедность не тянуло.
Между тем, жизнь моя пошла спокойно и равномерно, стереотипы развития бизнеса и моего сознания наслаиваются и крепнут, неудачи и проколы в моей работе перешли в состояние прошлого, остались где-то в хранилищах мое подсознания. Я начинаю закреплять всюду свои позиции. Выполнение моих работ и учебы стремительно продвигаются к намеченной мной цели. Впрочем, нет тут, конечно, ничего в том не особенного, цель была намечена и достигнута через определенный промежуток времени. Главное тут заключалось в том, что надо было добиться своего и с наименьшими потерями, которые всетаки имелись в неопытности развития новой системы. Никто меня не учил, как руководить огромным бизнесом. Многому научила жизнь.
Это совсем не значит, что мне хотелось только наслаждаться успехом и быть в тени своей славы. Возможно, что мне еще даже трудно было осознать свой успех, который, как тень в знойное лето опустился на существо моей жизни и может затмить мой разум в сладкой тени пленительного покоя. Я даже на эту тему написал себе стих, чтобы никогда не забывать, что однажды можно вляпаться в дерьмо из которого после будет очень трудно выбраться в течении долгих лет своей собственной жизни. Как у меня это подобное бедствие уже едва не случилось в работе с Насыровым Сухробом, в окружении мафиозных структур Республики Таджикистан. Еще мне окончательно неизвестны последствия моей деятельности, которые связаны с работой в мафии, которая так сильно похожа на ту заманчивую тень во время знойного лета в разгар нашей перестройки, как в политической и экономической жизни Республики Таджикистан, так и тени в наших душах.