Аннотация: Мы даже не подазревали, что стали канибалистами или современными людоедами.
Мясное блюдо из трупов.(S)
Раздумывая над тем, что нам предсказывал дедушка Гурей, я все думал, что в этот раз дедушка Гурей частично ошибся. По его предсказаниям мы действительно переехали жить на другой конец Северного Кавказа. Однако наше скитание длилось всего одну неделю. По предсказаниям деда мы переночевали одни сутки у наших старых друзей по городу Избербаш, в семье Стрельниковых.
Но рядом с ними не было никакого кладбища и эти прекрасные места никак не выглядят гиблым местом. Видимо в этот раз наш дедушка Гурей ошибся в своих предсказаниях. Наверно возраст в 92 года как-то подействовал на реальные размышления нашего старика.
Ровно год мы прожили в поселке Курджиново, как в райском саду. Даже не мечтали о своем переезде на другое место жительства. Однако природа решила резко изменить все наши планы на дальнейшую жизнь в этих краях. Когда весенний дождик вместо обычного дождя высыпал на наши головы миллионы маленьких рыбешек, как когда-то во время перехода из Египта к Земле Обетованный на головы евреев всевышний послал манну небесную, чтобы евреи не вымерли в пути за сорок лет своего продвижения. Местные жители рыбешек с небес приняли как божье послание.
Вот только пришлось долго избавляться от такого божьего послания. Так как проку было мало от рыбешек, а проблем оказалось много. Рыбешки не выросли в своих размерах в наших искусственных водоемах. Но зато стали хорошим кормом к разным грызунам и насекомым, которые резко увеличили свое присутствие. К тому же ни кем не съеденные на природе рыбешки стали быстро разлагаться.
С маленькими рыбешками, посланными к нам с неба, мы разобрались общими усилиями. Но град с голубиные яйца и больше, выпавший на поселок Курджиново, всех загнал в тупик. Вся наша живность вокруг нашего дома была загублена. Дом наш пострадал почти так, как дом "Павлова" во время войны с фашистами под Сталинградом. У нас в семье не было никаких средств, чтобы восстановить свое место жительства. Местной поселковой власти было не до нашей семьи. Они сами были в таком же положении. Каждый по своему искал необходимые средства к восстановлению собственного хозяйства и жилья уничтоженные выпавшим градом.
- Нам придется съехать к Тамаре в поселок Щедок, который возле районного центра поселка Псебай, - сказала мама, отцу, после неудачного разговора с местными властями. - Там хоть на время снимем временное жилье.
Ложникова Тамара, младшая сестра моей мамы, словно хвостик за мышкой уехала со своей семьей из Нового городка. Но в поселок Курджиново их не приняли. Так как они были слишком молодые, чтобы жить среди инвалидов и бывших воинов великой отечественной войны. Поэтому Ложниковы спустились с гор ниже по реке Лаба и поселились в поселке Щедок рядом с районным центром Псебай. Дядю Витю Ложникова, мужа тети Тамары Ложниковой, тут же приняли работать водителем автомобиля на гипсовые разработки открытым способом. Гипсовый карьер находился рядом с поселком Щедок. Там Ложниковым предоставили жилье.
Мы словно цыгане, даже хуже, собрали свое барахло в котомки, не попрощавшись ни с кем, ранним утром первым автобусом поехали в районный центр поселок Псебай. Мы рассчитывали, что в первой половине дня приедем в Псебай и вскоре узнаем, как добраться до поселка Щедок к своим родственникам. Дальше сами разберемся, как устроить свою жизнь на новом месте. Главное, что мы все живы и здоровы.
Но коварная природа в который раз изменила все наши планы. Едва только мы выехали в автобусе из Курджиново, как тут же с небес сорвался такой шкал воды, что нам показалось, словно небо и океан соединились вместе. На планете Земля начался новый всемирный потоп, а наш автобус, как Ноев ковчег, которому нужна любая вершина, к которой мы должны пристать, чтобы таким образом сохранить род человеческий.
С огромным трудом автобус приплыл или приполз с гор по грязи на окраину районного центра Псебай. В последний раз, вздохнув своим двигателем, автобус окончательно заглох. У него больше не было никаких лошадиных сил и горючего, чтобы двигаться дальше. Пассажиры автобуса, словно тараканы после дуста расползлись в разные стороны по поселку под проливным дождем, который вместе с нами переместился с гор.
- Нам надо найти любое жилье до утра, - сказала мама, отцу, когда мы залезли под козырек какого-то дома. - Иначе мы простудим детей. Малыши уже и так покашливают. Сашка тоже в соплях и мне что-то не по себе...
- Давай постучим в этот дом, - предложил отец, кивая на дом, под козырьком которого мы все разместились. - Дом огромный и добротный. Думаю, что на ночь место нашей семье найдется. От денег хозяева не откажутся.
Отец долго стучал в ворота дома под проливным дождем. Но видно никого в этом доме не было. Даже собаки не гавкали из-под ворот. Вполне возможно, что хозяев дома не было, а собакам нечего лаять в такую скверную погоду. Лучше помолчать, а то голос простудится. Тогда перед хозяином будет неудобно выслуживаться с простуженным голосом. Даже наш пес Джульбарс в скверную погоду никогда на кошек не лаял. Наверно берег свой голос и кошек было жалко. Ведь кошки были у нашего пса, как у нас соседи. Хоть и ругались, но мирились.
Жалко, что Джульбарс остался в Новом городке, точнее, в городе Избербаш у одного знакомого нашего отца. Если бы мы знали заранее родословную Джульбарса и сохранили его документы, то можно было взять с собой нашего верного друга. Родословная нашего пса нам не была известна. Так как мы подобрали его слепым щенком на улице и соской, словно младенца кормили до тех пор, пока он стал самостоятельно кушать продукты.
- Кто мешает людям спать? - вдруг, услышали мы хриплый голос мужчины со стороны крыльца.
- Впусти семью переночевать до утра, - громко, сказал отец. - Мы не успели доехать к родственникам...
- Самим места в доме не хватает, - скупо, прохрипел мужик, пытаясь зайти в дом. - Ходят тут по ночам всякие.
- Мы хорошо заплатим за ночлег, - закричал отец в сторону хозяина. - Две наши цены против вашей цены.
У двери в дом наступила пауза. Видимо хозяин дома прикидывал в уме, какую цену можно с нас содрать за ночь. Затем хозяин зашаркал своими обувками в сторону ворот. Мы тут же похватали свои промокшие котомки. Направились из-под козырька дома ближе к воротам. Рядом с огромными воротами была такая же огромная по высоте калитка, которую по высоте сразу было трудно отличить от самих массивных ворот и забора.
- Котомки свои и грязную обувь оставьте в прихожей, - распорядился хозяин дома, пропуская нас в приоткрытую калитку. - Сами располагайтесь почивать прямо в зале нашего дома. Другого места в нашем доме вам нет.
Хозяин дома нам даже не предложил попить воды с дороги, не то, чтобы обсохнуть от дождя или покушать. Выполняя волю хозяина, мы без своей поклажи прошли в огромный зал дом. Вообще не раздеваясь, в чем были, улеглись спать на твердом полу. Малышам было на много легче. Они словно малые котята, притулились к своей маме и тут же вскоре уснули. Наш отец, словно алкаш после сильной пьянки забрался под огромный дубовый стол по самой средине комнаты и тоже там вскоре уснул. Я увидел в стороне от входа теплый половик. Осторожно подполз к половику и словно собака в прихожей разместился на том половике.
Хозяин при свете полу сгоревшей свечи убедился в том, что мы разместились на ночлег так, как нам он указал. Сочно высморкался в огромный носовой платок. Шумно шаркая своими огромными домашними тапочками, потащился через весь зал между наших тел к двери в комнату, которая располагалась за русской печкой...
Яркие лучи летнего солнца брызнули на нас сквозь стекло огромных окон дома и сквозь сочную зелень деревьев. Мы тут же стали собираться, чтобы побыстрее убраться из этого дома, который принял нас на одну ночь за наши деньги. Наш отец в это время о чем-то беседовал с хозяином дома. Наверно обговаривали цену нашего ночлега. Хозяин дома своим огромным телом прикрыл выход с дома, как герой прикрывает щель амбразуры дота, чтобы взять огонь на себя и ни дать врагу поразить наступающих на дот солдат нашей армии.
- Хозяин сказал, что нас накормит перед дорогой, - уныло, сказал отец, садясь тут же в зале за большой стол.
- С начало руки мыть! - грозно рявкнула на нас, ужасно жирная хозяйка дома. - После все за стол!
Мама с перепуганным лицом прижала к себе малышню, как это делает любая мама в природе, пытаясь спасти своих деток от нападения со стороны хищника. Со сна я ничего толком не понимал. Но то, что за грязные руки мне может влететь, это понял сразу. Поэтому быстро надевая в прихожей свою обувь, я тут же выскочил во двор, где вместо привычного домашнего умывальника торчала длинная металлическая труба с дырочками к поливке цветков. С небольших дырочек в металлической трубе текли струйки воды холодной словно лед. Несмотря на то, что на улице было начало лета. Наверно где-то рядом была скважина, откуда напрямую текла вода из ледников.
После того, как мы вымыли лицо, руки и заодно почистили своим зубным порошком собственные зубы. Мы двинулись в обратном направлении к огромному столу в середине зала огромного по тем временам кирпичного дома. К этому времени на столе все было приготовлено к нашему семейному завтраку в чужом доме. На столе были пельмени размером с хинкали, коровье молоко, чай заваренный на мяте и большие куски черного хлеба. Продукты на большом столе имели приятный запах. Но пахли как-то странно. На вкус блюда тоже были ни такие, как мы привыкли кушать.
- Кушайте добрые гости! - как-то ехидно сказала нам хозяйка. - Таких вкусных блюд вы больше не встретите.
Наевшись досыта, мы встали со стола. Поблагодарили хозяйку за вкусный завтрак. Прошли в прихожую. Надели на свои ноги раскисшую от вчерашнего дождя обувь. Каждый взял свою поклажу и всей семьей вышли на улицу. Нам в лицо вместе с яркими лучами солнца ударил отвратительный запах от огня огромной газовой горелки, над которой стоял огромный котел. В котле варилось что-то белое с ужасным отвратительным запахом.
- Это всего лишь мыло с той самой свинины, которую вы сейчас кушали с пельменями, - ехидно, сказал хозяин дома, когда мы, заткнув носы от отвратительного запаха проходили рядом. - Мыло варят со всех животных и с людей тоже. Вы разве никогда не слышали, как на стадионе кричат - "Судью на мыло!". Здесь варится мыло из судьи.
Хозяин дома показал рукой на отвратительную смесь с пеной в котле. Стал истерически смеяться, как смеется дьявол, который варит в Аду в котле мыло из грешников. Мы поторопились выскочить со двора этого ужасного хозяина, который был настолько отвратителен, что лично мне показалось просто чудом, то, что мы остались живы. Ведь нас точно также как откормленную свинью или судью с футбольного поля могли усыпить, а утром отправить в котел для того, чтобы из нас сварить мыло. Теперь я никогда не буду мыться с мылом...
- Вы знаете, во сколько обошлись нам ночлег и завтрак в этом ужасном доме! - перебив мои мысли, воскликнул отец, показывая рукой на дом, из которого мы только что вышли всей семьей. - Мы могли неделю питаться...
Отец неожиданно осекся, глядя в сторону огромного ужасного дома. Мы все вначале посмотрели на лицо отца, перекошенное от ужаса. Затем свои взгляды перевели туда, куда смотрел наш отец. При виде того, что я тоже увидел, у меня по спине потек холодный пот. Я сразу понял, что так повергло в ужас нашего отца. Прямо за забором двора большого дома было огромное кладбище, о котором говорил дедушка Гурей после поминок бабушки Нюси.
В этот момент я понял, что дедушка Гурей предсказал до мелочей нашу будущую жизнь на самом конце Северного Кавказа. Мы сегодня ночевали у самых ужасных людей в самом гиблом месте на всем Северном Кавказе. Совершенно не понятно, кто и что привело нас к такому гиблому месту. На много больше не понятно, кто вывел нас живыми из такого гиблого места. Наверно два вечных соперника Дьявол и Бог соревновались между собой, чтобы решить дальнейшую судьбу нашей семьи. Видимо божественное начало взяло верх над злом...
Мы поселились жить в поселке Псебай. Но с противоположной стороны от этого ужасного места. Со временем мы узнали, что в том доме живут куркули. Такие жадные люди, которые думают только о собственном благополучии. Муж и жена в этой семье оба работают смотрителями на поселковом кладбище. У куркулей имеется свое подсобное хозяйство свиней, которых они выращивают специально на мыло. Сами варят мыло из свиного жира. Свиное мясо сдают общепиту и в единственное кафе в поселке районного центра. Кафе "Голубой Дунай" пользуется славой своих мясных блюд, особенно пельмени и жаркое, которые изготовляют из мяса свиней от куркулей.
- По рассказам местных жителей, можно сделать вывод, что куркули ни такие уж отвратительные люди, как нам выставил их дедушка Гурей. - сказал как-то раз отец нашей маме. - Ну, подумаешь, люди заботятся больше о себе. Если человек не будет заботиться о себе. Тогда кто будет заботиться о человеке? Ведь куркули о людях тоже заботятся. Выращивают на откорм свиней. Варят мыло из свиного жира на благо людей. Заботятся о порядке на кладбище. Ничего в этом странного и ужасного нет. Зря наш дед так всполошился насчет куркулей.
Постепенно мы прижились в поселке Псебай и почти забыли о той ужасной ночевке в доме куркулей. Как, вдруг, однажды в районном центре произошло ужасное событие, которое потрясло своим известием почти весь Северный Кавказ. Это ужасное событие обсуждалось среди огромной массы людей. На разборку ужасных событий привлекались различные органы власти. В районном центре долго находились наряды милиции.
Все началось с того, что в районном центре жил один инвалид войны по прозвищу Петрович. По своему возрасту, Петрович был старше наших родителей лет на десять. У него были двое взрослых детей, сын и дочь. Петрович все время мечтал о своих будущих внуках. Всем говорил, что скоро у него будут внуки. Он будет делать все, что нужно к развитию его внуков. Как раз в это время в космос полетел первый человек Юрий Гагарин. Петрович всем сказал, что первого своего внука назовет Юрой, в честь первого космонавта на планете...
Но, вдруг, все мечты Петровича рухнули в скором времени. За несколько дней до свадьбы под сенокосилку вначале попал сын. Затем в автомобильной аварии погиб зять. Дочка в это время была в положении близнецами. Даже без медиков было видно, что в таком огромном животе, меньше двух детей, просто быть не может. Петрович на радостях, задолго до гибели сына и зятя, на последние деньги заказал золотые кольца с надписью "от Петровича". Дочки сказал, что как родятся близнецы, то дочь сделает гравировки имен своих детей. Будет носить кольца на двух своих пальцах до того времени, пока эти золотые кольца смогут носить дети-близнецы.
Даже этой радости Петровича не суждено было осуществиться. После смерти брата и мужа, дочь Петровича скончалась от сердечного приступа вместе с не родившимися близнецами. Едва только похоронили дочь вместе с умершими в ней детьми близнецами, как вскоре умерла любимая жена, которая с малыми детьми ждала Петровича все годы войны с фашистами и не отказалась от него, когда Петрович инвалидом вернулся домой.
Сразу после смерти жены у Петровича была истерика такая ужасная, что врачи едва отходили старика-инвалида. Во время истерики Петрович пытался покончить со своей жизнью. Но сам господь Бог спасал старика от смерти. То веревка оказалось гнилой, когда Петрович вешался. Веревка оборвалась и оставила на шее старика только свой след от удушья. То поезд узкоколейки остановился всего в двух метрах от головы Петровича.
В общем, за Петровичем закрепили милиционеров, которые круглые сутки следили за стариком, а медицинская сестра делала Петровичу успокоительные уколы. Через неделю дед окончательно успокоился и дал слово всем, что больше не будет заниматься самоубийством, а будет учиться заново жить. Не для того Петрович прошел всю войну, чтобы покончить собой в мирное время.
Медики и власть поверили старику-инвалиду. Стараясь пойти навстречу инвалиду войны, поселковый районный исполнительный комитет распорядился поставить Петровича за счет Исполкома на довольствие с питание в кафе "Голубой Дунай". Так как Петрович по состоянию своего здоровья и по инвалидности не мог приготовить себе пищу, поэтому будет питаться в кафе.
В первый завтрак в кафе "Голубой Дунай" перед Петровичем накрыли стол, как перед самым уважаемым в стране человеком. На столе были разные блюда и напитки, кроме алкогольных напитков, которые вообще не входили в меню блюд в кафе. Петрович сам не был сторонником пьянства. Если только на праздники по маленькой и то в кругу своих родных, которые умерли, или в кругу своих боевых товарищей в день победы.
Петрович любил мясные блюда с косточками и с хрящиками, в которых самый вкус от мозговой жидкости в костях. Почему не погрызть и не пососать косточки, если зубы почти все целые? Ну, потерял Петрович во время войны пару зубов, когда в разведке брал "языка" в тылу у фашистов. Враг оказался прыткий и съездил пару раз по зубам Петровича, который только в своем блиндаже обнаружил, что потерял два зуба. Но "языка" он все равно взял. Как позже оказалось, тот "язык" был сильно ценный, за что труд солдата оценили орденом...
Петрович за столом, как заправский гурман, стал смаковать косточки из мясного блюда. Вдруг ему на зуб попало что-то твердое, что было не под силу даже крепким зубам старика. Он осторожно вытащил изо рта небольшую косточку и при виде этой косточки едва не лишился разума. По заключениям врачей после смерти жены, Петрович знал, что у него крепкое и вполне здоровое сердце, но при виде косточки сердце старика едва не разорвалось на куски от такой неожиданности, которую не хотел увидеть не один здравый человек.
На косточке были два золотых кольца с гравировкой "от Петровича". Косточкой в руках Петровича был палец его дочери. Старик сам лично надевал на палец дочери кольца перед родами, которые так и не состоялись. Больше ни единого раза он не прикасался к золотым кольцам дочери. Дочку так и похоронили со всем тем, что было из украшений на ней. В том числе и с золотыми кольцами на пальце дочери.
Наверно армейская закалка Петровича в разведке во время войны с фашистами позволила ему сдержать себя, чтобы не выплеснуть наружу свои эмоции при виде сваренного пальца дочери с кольцами. Вполне понятно, что Петрович дальше ни стал употреблять пищу на столе. Выпил только стакан молока. Затем незаметно для всех из мясного блюда выгреб все косточки в салфетку, завернул в свой носовой платок и спрятал в боковой карман своего костюма. Поблагодарил официантку за отличное обслуживание и за блюда.
- Петрович! Заходи отобедать! - сказал старику при выходе из кафе, шеф-повар. - Будет харчо из свинины...
- Кто вам поставляет такое вкусное мясо из свинины? - как ни в чем не бывало, поинтересовался Петрович.
- Кроме куркулей больше никто у нас в районе не выращивает такую сочную свинину, - ответил шеф-повар.
Петрович поблагодарил шеф-повара за вкусные блюда и поспешил на своих култышках к себе домой. Ему надо было наедине с самим собой, как истинному разведчику, поразмыслить над дальнейшими действиями. Надо обязательно провести собственное расследование и собрать необходимый материал на преступников, которые трупами умерших кормят своих односельчан и родственников похороненных людей. Такое даже в разум никак не может воспринять. Даже фашисты не кормили своих военнопленных мясом с трупов их соотечественников.
Оставшись в своем доме наедине с самим собой, Петрович долго освобождал желудок от пищи, которую в завтрак употреблял в кафе "Голубой Дунай". Почистив тщательно желудок почти ведром раствора марганцовки и раствором жидкого мыла путем клизмы, он впервые за всю свою жизнь выпил целую бутылку водки, которая случайно осталась не тронутой в шкафу после последних поминок своих родных, так быстро ушедших от него. Наверно это Клавдия, соседка через дом, спрятала подальше бутылку водки от своего мужа пьяницы.
Замкнувшись на все возможные засовы и замки внутри своего дома, Петрович долго плакал навзрыд и валялся в постели пьяный до того времени, пока запахи водки и все признаки присутствия трупного завтрака внутри полностью покинули его тело и душу. Несмотря на свои культяпки, после ранений на войне, Петрович с годами научился себя обслуживать. Вот и сейчас, как мог, нарубил дров во дворе. Растопил русскую баньку, которая стоит в стороне от дома в глубине сада. Попарился с веничком.
- Петрович! Ты чего устроил банный день среди недели? - спросила соседка Клавдия, когда Петрович вышел из бани и как всегда по привычке подошел к калитке своего двора. - Ты, случайно, та во, не поехал своей башкой?
- Да! Нет! Клавдия! С башкой у меня все в порядке, - отмахнувшись своей культяпкой, ответил Петрович. - Просто два дня подряд были шибко жаркие. Сопрел малость в разных местах. Вот решил прелость в банке помыть.
- Петрович! Может быть, тебе надо чего-то постирать или полы помыть? - забеспокоилась, соседка Клавдия.
- Спасибо Клавдия! Я знаю, что ты добрая душа, - по-доброму улыбаясь, отказался Петрович от услуг соседки. - Не я сейчас у нас в районе на полном пенсионе. Стирают мои портки в прачечной. По дому отряд тимуровцев мне помогает. Дрова мне рубят. Полы моют. Огород мой пропалывают. За садом следят. Хотя мне это не надо. Сам могу управляться в своем хозяйстве...
- Ладно! Петрович! Пойду! Дел много, - сказала Клавдия, отходя от калитки на улицу. - Мы со Степаном в воскресенье к тебе в гости заглянем. Малость побалакаем с тобой. Ты, наверно, заплеснил один с телевизором.
- Завсегда приходите, - сказал Петрович, вдогонку соседке. - Гостям я всегда рад. С телевизором мне скучно.
Обратно оставшись один в своем огромном доме, Петрович стал размышлять, как ему жить дальше и как поступать с тем, что стало ему известно. Можно конечно пойти в прокуратуру и сообщить о находке. Но пока начнут расследование, преступники сбегут с места преступления. Страна у нас огромная. Можно скрываться преступникам от наказания до конца своей жизни.
Убить куркулей из трофейного ружья, так это праздник для преступников. Они сразу попадут в Ад, который для них, как дом родной. Ведь они каждые сутки устраивают ад возле своего дома. Выкапывают трупы людей, из жира которых варят мыло, а мясо поставляют на продажу в кафе "Голубой Дунай" и на колхозный рынок в мясную лавку. Выходит, что почти весь район и наши гости питаются мясом с трупов людей. Таких извергов как куркули надо рвать на мелкие кусочки живьем, чтобы они собственным телом и душой почувствовали, как травмируют обычных людей.
Петрович долго рассуждал с самим собой, как поступить с извергами. Садиться из-за них в тюрьму Петровичу совсем не хотелось. Не для того он бегал из плена от фашистов и не для того воевал с фашистами за свободу своей страны, чтобы из-за какой-то мрази сесть за решетку к уголовникам и предателям нашей Родины. Надо предпринять что-то разумное, что будет уроком в дальнейшем таким поддонкам, как куркули у нас в районе.
С войны у Петровича осталось зарегистрированное трофейное охотничье ружье. Петрович даже был зачислен в союз охотников-рыбаков. Платил какие-то копейки за членство в союзе охотников-рыбаков. Пожалуй, этим заканчивалось участие Петровича, как охотника и рыбака. Ну, пару раз стрелял в саду в воздух холостыми патронами, чтобы распугать назойливых ворон, которые испоганили весь сад и каркают постоянно под самым ухом. Всего один раз Петрович ходил на рыбалку. Целый день просидел с удочкой в камышах за речкой, но, ни одной рыбки не поймал. На этом его увлечение рыбной ловлей закончилось. Больше он никогда не рыбачил и не охотился.
Может быть, сейчас заняться охотой и рыбалкой, а заодно и за куркулями издали понаблюдать. Возможно, что-то станет о них известно такое, что пригодиться к предварительному расследованию без огласки в народе, чтобы не спугнуть извергов преждевременно с насиженного ими преступного места. По дому куркулей видно, что они здесь закрепились навсегда и надеются безнаказанно прожить в полном благополучии до конца своей жизни. Такое никак нельзя допустить. Любое преступление должно быть пресечено и наказано по законам советской власти.
Весь этот день Петрович основательно готовился к охоте, к рыбалке, к сбору ягод и грибов. Но больше всего он готовился к разведке против куркулей. В доме у бывшего солдата остался трофейный командирский бинокль с войны. Петрович в военной разведке часто пользовался этим биноклем вот и сейчас бинокль может пригодиться, чтобы издали понаблюдать за домом куркулей. Хорошо, что их дом на окраине рядом с кладбищем, которое граничит с рекой. Можно из-за реки со стороны кустов и камышей понаблюдать за извергами.
Не желая вызвать подозрения со стороны местных жителей, Петрович, как положено, приходил завтракать, обедать и ужинать в кафе "Голубой Дунай". Заказывал только молочные блюда. На вопросы официантки и шеф-повара, почему он не кушает мясные блюда. Петрович сказал, что врачи запретили ему по состоянию здоровья употреблять мясную и жирную пищу. Теперь питается молочными, овощными и фруктовыми продуктами. Даже свою домашнюю колбасу выкормил своим и соседским собакам.
На следующее утро до рассвета Петрович, снаряженный как на разведку в тыл врага, осторожно вышел со двора своего дома и с противоположной стороны поселка вдали от кладбища пересек висячий мост через реку. Конечно, идти по бездорожья с его культяпками очень сложно. Но потихоньку продвинутся можно на выбранное заранее место, с которого незаметно для всех можно понаблюдать за кладбищем и за домом куркулей.
К рассвету в полумраке Петрович был на своем месте. Он намазался мазью от комаров и мошек, чтобы не шлепать по себе ладонью и не издавать, таким образом, звуки, которые здесь в ложбине слышно на километры. Петрович привязал заранее к стеклам бинокля прозрачную бумагу, чтобы стекла бинокля своим блеском на солнце не выдали куркулям присутствие старика. Теперь он мог наблюдать за куркулями всюду.
Куркули как ни в чем не бывало, копались вокруг свежих могилок. Пропалывали сорняк на клумбах и дорожках между могилами. Убирали с могилок давно завядшие цветы и венки. Как положено им по работе, наводили порядок на кладбище. Местные жители были довольны работой по уходу за могилками умерших родственников на кладбище. Так как за могилками умерших родственников постоянно был хороший присмотр, тут никаких нареканий не было в адрес куркулей.
Однако поселковые жители из районного центра никогда не имели дружбы с куркулями. Вообще никто не мог ничего плохого и ничего хорошего сказать о куркулях. Никто не знал, откуда они вдруг появились в этом районе. Тем более никто не знал об их семейном положении. По возрасту у них должны быть взрослые дети. Ни какими почтовыми, телефонными и телеграфными связями они не пользовались. Никто никогда к ним в гости не приезжал. Куркули сами никуда из дома не выезжали. Даже поставки своего мыла и своих мясных продуктов они проводили через заготовителей со стороны кафе "Голубой Дунай" и мясной лавки из колхозного районного рынка.
Заготовители привозили куркулям деньги. Куркули отдавали заготовителям свой товар. Все происходило на глазах прохожих по улице рядом с домом куркулей. К себе во двор куркули никогда ни кого не пускали. Говорят, что однажды в плохую погоду куркули приютили промокшую семью, но утром их выгнали. Конечно, такой прием на ночь случайных гостей обошелся гостям в копеечку.
Бесплатно куркули ничего не делают. Даже за обслуживание кладбища районного значения, кроме зарплаты, куркулям оставляют на могилках деньги от родственников, как такса за отличное обслуживание. Говорят в народе, что если кто-то не оставил куркулям деньги на могилке своего родственника, то такая могилка удивительно быстро стареет и обрастает таким ужасным сорняком, какой невозможно встретить нигде за пределами данного кладбища.
Едва только утро перекочевало в день, как изверги тут же прекратили работу на кладбище и перекочевали в свой дом. В течение всего дня Петрович не видел куркулей. Видимо они отсыпались за день, чтобы ночью вершить свои поганые дела. Надо было бывшему разведчику поменять тактику и подстроиться под распорядок дня преступников. Тогда можно будет обнаружить что-то необычное из поведения куркулей, что другим не известно.
- Ты чего это так снарядился? - поинтересовался сосед Степан, когда увидел Петровича подходящего к дому.
- Медики сказали, что моему возрасту и здоровью полезно быть на природе, - ответил Петрович.
- Так природа вокруг нас! - не унимался сосед, показывая рукой вокруг. - Всюду чистый воздух.
- Много ты понимаешь в природе! - разозлился Петрович, на своего соседа. - Раз доктора сказали, значить так надо. Между прочим, доктора сказали, что сейчас во всем мире огромная смертность от жирной пищи, от водки и от курева. Численность населения резко сокращается. Рождаемость тоже сильно упала. Особенно в России, где больше всего жирных, пьющих и курящих, которые чаще всех умирают, они также не способны создавать детей. Вот ты лично Степан! Когда в последний раз был в постели у Клавдии? Вот! Даже сказать не можешь! Между прочим, по совету врачей я вообще прекратил употреблять мясо и жирную пищу. Сейчас питаюсь исключительно молочными продуктами, а также кушаю фрукты и овощи. Сам никогда не курю и водку ни капли в рот не принимаю. Ты посмотри на себя Степан! На что стал похож! Одной ногой стоишь в могиле.
- Ну! Ты! Петрович! Такое наговоришь, что даже жить становится страшно, - махнув рукой на старика, в страхе сказал сосед. - Разве может русский мужик без водки? Даже без самогона не может.
- Вот именно поэтому в России самая большая смертность во всем мире, - подчеркнул Петрович, подходя к своему дому. - Мировому империализму даже завоевывать нас не нужно будет. Просто заселятся на пустые места. Мы сами вымрем от водки и от махорки на радость капиталистам.
Петрович прошел к себе во двор. Обескураженный таким известием Степан, отправился к своему дому, дрожащими руками трогая свой распухший от жира живот и рассуждая с самим собой о свалившейся на него проблеме, которую ему навязал сосед. Теперь надо будет Степану бороться со своими увлечениями спиртным, куревом и с жирной пищей, как со своими врагами, пособниками мирового капитализма. Надо спасать Россию. Дано пора обкатать Клавдию, чтобы родила сына, наследника его фамилии. С одной дочкой род не закрепишь.
В этот день Петрович сходил в кафе поужинать молочными продуктами и заодно сказал официантки и шеф-повару, чтобы они за него не беспокоились, когда его не бывает в кафе. Он такой же человек. Имеет право быть где угодно, а не просиживать свои штаны у них в кафе. Например, завтра собирается съездить в гости к своему фронтовому товарищу и может задержаться у него в гостях на пару дней. Даже на рыбалку он может сходить.
- Петрович! Да ради Бога! Ходи куда хочешь! - вытаращив глаза, сказал шеф-повар. - Нас за тобой никто не закреплял. Нам просто с Исполкома дали бумагу с гербовой печатью. Где указано, что ваша личность закреплена за нашим кафе на пищевое довольствие на все времена. Когда тебе Петрович хочется, тогда к нам приходи...
Обеспечив себя подстраховкой в том, что в случае его отсутствия дома и в районном центре никто его искать не будет, Петрович решил подготовиться к ночной вылазке на разведку против куркулей. Надо только хорошо выспаться, чтобы ночь не клевать в засаде. Удочку конечно в засаду брать не надо. Ружье пригодиться на всякий случай. Вдруг, кое-то зверье ночью рядом с ним появится? Тогда по неволи придется пальнуть из ружья.
Выспавшись хорошо за целые сутки. Петрович с вечера был на месте. Он сразу хорошо замаскировался в кустарнике. Затем Петрович стал в бинокль внимательно следить за тем, что происходит на кладбище. Там как раз прошли какие-то похороны. Наверно с периферии привозили покойника. Если бы покойник был из районного центра, то бабы давно обсуждали, кого и как хоронили. Чужие похороны наши бабы не обсуждают. Своих похорон хватает на целый район.
Старый разведчик долго сидел в засаде кормил собой назойливых комаров, которые находили чистые места без мази от них. Наверно по этой причине комары жалили старика так ужасно сильно, словно это были ни комары, а осы или даже лесные пчелы. Однако давно было известно, что осы и пчелы ночью спят точно, так как люди. Надо было больше намазать кремом от комаров от-крытые места, а на голову натянуть москитную сетку.
Со своим размышлением о благополучие в кустарнике за камышами. Петрович ни сразу заметил, что кто-то копается над свежей могилкой на кладбище. Когда скрипнула доска с гвоздем, тогда старик направил свой трофейный бинокль в сторону звука. Сразу увидел то, что давно хотел увидеть. Полная женская фигура во всем черном вытаскивала из разрытой фигуры труп человека в белой одежде. Когда труп оказался на поверхности разрытой могилы, то женская фигура тут же накинула на труп в белом что-то темное. Труп сразу исчез из вида. Вскоре из могилы выбралась темная мужская фигура. Быстро закидали яму могилы землей. Закрепили над могилой крест. Бугорок над могилой обложили цветами, которые находились в куче рядом с разрытой могилой.
Затем мужская и женская фигура приподняли то, что лежало рядом с могилой на дорожке. Быстрым и уверенным шагом могильщики-куркули понесли труп человека к изгороди кладбища, за которым находились дом и двор куркулей. Там открыли металлическую калитку и прошли к себе во двор, где их встретили хрюкающие свиньи. Видимо свиньи, словно хищники почуяли запах свежего трупа и мяса человека в свою пищу.
От жилых домов районного центра кладбище и дом куркулей находились в паре километров. Через дорогу напротив дома куркулей находилось несколько давно заброшенных строений когда-то разорившегося колхоза. В этом месте днем редкий случай бывали пешеходы, а ночью мимо кладбища даже машины не проезжали. До государственной трассы от кладбища не меньше трех километров. Полная тишь и благодать для извергов. Среди ночи могут творить, что вздумается. Стук топора и треск человеческий костей отсюда не слышно.
Как размышлял Петрович, так все стало происходить прямо перед его глазами. Изверги быстро раздели труп покойника. Одежду бросили в тлеющую печь рядом со свинарником. Вскоре на пне от огромного дерева топором стали разделывать труп человека, словно животного, которое решили освежевать перед продажей на колхозном рынке. Вначале отрубили голову и конечности у трупа человека. Затем стали разделывать как говядину или свинину острыми ножами. При свете взошедшей луны, со стороны кладбища хорошо просматривались все действия преступников.
Вот мужчина начинает расфасовывать тушу на разные части и куски. Видимо кожу с мяса куркули срезают и отдают на съедение свиньям. Свиньи с удовольствием чавкают, хрюкают и даже дерутся между собой за лакомый кусочек, словно злые хищники. Женщина шлепает свиней ладонью по рожам за драку. Тут же дает им лакомые кусочки только что освежеванного трупа человека, если только так можно сказать о разделке человека.
Не прошло и получаса, как труп человека расфасовали полностью. Жирные куски отправлены в котел на мыло. Освобожденное от признаков человека чистое мясо взвешивается и укладывается в ящики на продажу в мясной лавке на колхозном рынке или пойдет на мясные блюда в кафе "Голубой Дунай". Ступни ног, кисти рук и голова дробятся на огромной машине с ручным приводом, колесо которого крутит руками мужчина, а женщина бросает в эту машину то, что подлежит полному уничтожению, как признак того, что было человеком.
Закончив разделку человека, мужчина выбирает видимо самую жирную свинью. Привычным движением руки с первого раза на смерть закалывает свинью и начинает ее разделывать точно так же, как только что был разделан труп человека. В это время женщина начинает растапливать огромную газовую горелку под котлом, в котором варятся жирные куски человеческого мяса на мыло. Раздробленные куски ступней, головы и кистей рук женщина бросает туда, где давно сгорела одежда с трупа человека. Видимо там, в железной печи тлеет кокс, который может уничтожить признаки человека, точно также как превращает в металл признаки породы.
Перед рассветом, когда обе туши разделаны под товарный вид, мужчина перекладывает между собой куски мяса человека и свинины. Давно всем людям известно, что свинья и человек между собой отличаются только своим видом. Все остальное у свиньи и человека совершенно одинаковое. На рынке невозможно отличить мясо свиное от мяса человеческого. Именно на это рассчитывают всегда, эти нелюди с человеческим обликом.
После полной разделки и сортировки совместного мяса и сала свинины. Мужчина начинает таскать ящики с товаром на улицу за ворота своего двора. В это время женщина тщательно проверяет территорию своего двора, чтобы не было ни каких признаков присутствия трупа человека. Убедившись в чистоте двора, женщина и мужчина совместно вытаскивают на улицу тяжелые весы. К этому времени к дому приезжают заготовители. Товар взвешивается и грузится на машину. Куркули получают деньги за товар. Все дела чисто заканчиваются.
Петрович несколько минут был в шоке в засаде не оттого, что увидел совершенное преступление, к которому он своим разумом и душой был как бы готов заранее. Старик был шокирован тем, что так быстро было совершено преступление, к которому даже придраться невозможно. Ведь они не каждый день совершают такое преступление и ни над каждым трупом. Здесь существует какой-то расчет на то, что их не уличат в криминале.
Даже если застанешь преступников у разрытой могилы. То они могут спокойно заявить, что сами только что обнаружили разрытую могилу и хотели сообщить в милицию или пытались скрыть чужое преступление, чтобы сохранить свое рабочее место. Если бы был такой мощный фотоаппарат, которым можно было бы с засады заснять весь процесс их "работы" с трупом, от могилы до полной разделки трупа. Тогда было бы стопроцентное доказательство совершенного преступления. Такого фотоаппарата нет, а значить нет тут и преступления.
Несколько дней Петрович ходил по поселку и дома сам ни свой. Все думал, как подойти к доказательству такого преступления. Сидеть в засаде с кем-то совсем бесполезно. Через реку быстро не переберешься. Преступники издали заметят опасности и тут же ликвидируют улики. Делать двойную засаду с разных сторон, то же нет смысла. С их дома все вокруг как на ладони. Наверняка они каждый раз начеку. При любом неординарном передвижении рядом с их домом. Куркули насторожатся и не пойдут на преступление. Спешить им некуда...
- Петрович! Ты знаешь, что с Сорокиным случилось? - перебил Игнатенко Иван, запутанные размышления старика.
- Нет, ни чего не знаю, - откровенно, признался Петрович. - Наверно обратно в коровнике доярку лапал.
- Вижу, что ты вообще не в курсе дела, - удивленно, воскликнул Игнатенко Иван. - Два дня назад у Сорокина Коли отец умер от сердечного приступа. Перед похоронами жена Николая и мать убрали от него все его заначки и спиртное, чтобы он до поминок отца не напился. Николай случайно заметил, куда бабы спрятали от него деньги и водку. Перепрятать было некуда. Бабы в доме могут все обыскать и обратно забрать у него. Тогда Николай решил пойти на хитрость. Деньги рассовал по карманам в костюм покойного отца в гробу. Две бутылки водки засунул в пуховую подушку под голову покойника. Он думал, что после обыска бабы успокоятся и уйдут спать в свою комнату. Не будут же они ночевать в зале рядом с покойником. Когда бабы заснут. Тогда Николай встанет, заберет деньги из кармана покойника и две бутылки из пуховой подушки из-под головы покойника. Пойдет в коровник к своему другу телятнику. Отметят они за упокой души рано умершего папаши...
- Ну и что было дальше? - не выдержал Петрович длинного рассказа. - Можешь сказать проще?
- Чего тут проще! - разозлился Иван. - Все получилось точно, так как рассчитал Николай...
- Больше нечего сообщить, что Николай и телятник пьяные? - стараясь уйти, сказал Петрович.
- Как раз все ни так как ты думаешь! - остановил Игнатенко Иван, уходящего Петровича. - Дело в том, что после обыска бабы действительно ушли спать к себе в комнату. Николай пошел, как бы спать на сеновал, который бабы тоже обыскали. Николай решил подождать на сеновале, пока бабы окончательно угомонятся и крепко заснут. Вот тут то, у Николая получилась осечка. Перед этим он с дружком пару чекушек водки раздавил. Так вот эта проклятая малость водки разморила Николая, он уснул прямо на сеновале. Проснулся Николай только к обеду второго дня. Когда отца похоронили и помянули без Николая. Сейчас он бедный мается без выпивона...
- Так пусть потребует, чтобы могилу отца вскрыли, - сразу осенило Петровича, как разоблачить преступников.
- Ты чего, Петрович, того?! Совсем на молочной пище поехал!? - возмутился Иван. - Кто разрешит вскрывать могилу отца?! Это тебе не дверь в дом открывать. Туда нужны особые документы.
- Пусть Николай обратится в милицию официально, - настаивал Петрович. - Скажет милиционерам, что с горя и по пьянки рассовал в карманы покойнику домашние сбережения и документы...
- Вот пойди и сам скажи Николаю! - показал Иван на дом Сорокина. - Пусть он послушает тебя.
- Я вижу, ты маешься с похмелья, - стал цепляться Петрович за больную тему. - Помогу тебе уговорить Николая. Думаю, что он тебе поможет опохмелиться после того, как достанет две бутылки водки из могилы своего отца.
Сорокина Николая долго уговаривать не пришлось. Он сразу согласился с таким предложением. Но для общей поддержки со стороны, стащил из дома главные семейные документы. Спрятал документы под голубятню и пошел в коровник с повинной головой к своей матери и к своей жене. Как на духу рассказал бабам о том, что он натворил по пьянки. Бабы как услышали такое, то чуть тут же в коровнике Богу душу не отдали обе сразу.
- Сейчас же пойдем в исполком и в милицию, - в один голос заявили бабы, когда их привели в чувства. - Пусть любой документ готовят с гербовой печатью, но могилу отца вскрывать надо. Самому Николаю надо всыпать хорошо плетью или на пятнадцать суток в медицинский вытрезвитель посадить. Пусть там головой подумает.
- За чистосердечное признание нет никакого наказания, - заступился за Николая, Игнатенко Иван.
Бабы махнули руками и прямо с телятника пошли в Исполком и в милицию заказывать документ с гербовой печатью, чтобы вскрыть могилу отца. Петрович, Игнатенко Иван и Сорокин Николай по дороге подбивали мужиков и баб, чтобы те поддержали их компанию на составление документа с гербовой печатью. Никто толком ничего не мог понять, что нужно, чтобы составить такой серьезный документ, но выпить хотели многие...
Прошло больше двадцати минут со времени раскрытия тайны с гробом покойника, как между зданием районного отделения милиции и зданием Исполкома собралась толпа с сотню человек. Рядом находилась маленькая автобусная станция районного значения, а также ряд поселковых учреждений, откуда потянулся любопытный народ к шумящей толпе. Всем хотелось узнать, что тут случилось и искренне помочь пострадавшим.
- Товарищи! Успокойтесь! Скажите, что случилось? - спросил солидный мужчина из Исполкома.
- Этот балбес по пьянке рассовал в карманы покойника все документы и деньги семьи, - сказала мать Сорокина Николая, выталкивая сына из толпы в сторону представителя исполкома. - Все похоронили с покойником.
- Так вам что нужно сейчас от Исполкома? - удивленно, спросил солидный мужчина. - Мы не похоронное бюро.
- Нам нужно от милиции разрешение, а от Исполкома документ с гербовой печатью, чтобы открыть могулу покойного отца, - властно, заявила вдова. - Иначе нам не на что будет жить. Мы остались без денег и без документов. Как мы будем дальше жить?!
- Пострадавшие пройдите в Исполком за документом, - сказал солидный мужчина. - Остальные все свободны.
Семья Сорокиных прошла в здание Исполкома. Но подавляющее большинство собравшихся людей от здания Исполкома не отошли. Как обещал Николай, что если вскроют могилу отца, то прямо на кладбище справят поминки. Там кроме двух бутылок водки есть столько денег, что можно будет купить на поминки ящик водки. Все присутствующие мужики были не против того, чтобы напиться на халяву. За это их никто не обсудит.
Конечно, у Петровича не было никаких шансов на то, чтобы точно рассчитывать на результат вскрытия могилы, в которой будут все улики, чтобы разоблачить преступников в разделке трупов под мясные продукты. Но другого такого случая могло вообще не быть, тогда он никогда не смог бы наказать преступников, которые кормят народ мясом из трупов собственных сородичей. Поэтому Петрович решил идти до конца.
Во второй половине дня на районном кладбище собралась половина жителей районного центра. К могиле пришли изверги с вилами и буквально напали на толпу, пытаясь предотвратить вскрытие могилы. Куркули кричали, что это кощунство вскрывать могилу. Бог накажет виновных, за то, что нарушают покой усопших. Милиции пришлось применить табельное оружие и наручники, чтобы успокоить сторонников сохранения покоя усопших. В наручниках преступники успокоились и тут же отошли в сторону от могилы под охраной милиции.
Двое работников из колхоза стали раскапывать могилу. Затем с удивительной легкостью достали гроб на поверхность земли. Вскрывать гроб не пришлось. Так как даже невооруженным взглядом было видно, что из крышки гроба торчат гвозди. Когда крышку гроба открыли, то там покойника не оказалось. Все присутствующие рядом с могилой несколько минут от ужаса находились в шоке и не могли произнести ни единого слова.
- Где труп из этой могилы? - поинтересовался представитель Исполкома, обращаясь к преступникам в наручниках.
- Кто крышку гроба последний забивал у того и спросите, - как ни в чем не бывало, ответил куркуль старший.
- Надо обыскать дом куркулей! - закричал кто-то из толпы. - Там обязательно найдутся улики.
- Ищите, - спокойным голосом, сказал куркуль. - Вы власть. Вам все можно. Мы трупа не видели.
Сразу от Исполкома и от милиции выделили несколько человек на обыск в доме куркулей. Предвидя возможный бунт людей на случай обнаружения трупа в доме преступников, дежурный милиционер по рации вызвал подкрепление наряда милиции и роту солдат из воинской части расположенной рядом с районным центром. Пока проводился повальный обыск в доме и во дворе куркулей, территория районного кладбища и территория дома и двора куркулей оцепили ротой вооруженных солдат. Милиция просочилась в толпу на всем кладбище.
- Ничего не нашли от трупа, - докладывали представителям по обыску. - Во дворе и в доме чисто.
- Кто тогда может сказать, куда делся труп? - растерянно, спросил представитель Исполкома.
- Я могу сказать! - громко и решительно, крикнул Петрович из толпы. - Я могу указать место трупа.
- Петрович! Не мори! Говори толком, - стали выкрикивать из толпы. - Мы хотим знать, кто украл труп из гроба, а вместе с ним документы, деньги и две бутылки водки....
- Вот! Посмотрите, что у меня в руке, - сказал Петрович, разворачивая носовой платок с пальцем своей дочери. - Это палец с золотыми кольцами из трупа моей дочери. Меня этим пальцем угостили с мясным блюдом в кафе "Голубой Дунай". Куда поставляли мясо из дома этих извергов. С того времени, как здесь на кладбище стали работать данные преступники, вы питаетесь трупным мясом собственных сородичей, а бане моетесь мылом, которое куркули варили с жира трупов ваших родственников и соседей. На кладбище большинство могил давно пустые. Вы сами съели трупы...
Пока говорил Петрович, на кладбище была мертвая тишина. Лишь изредка было слышно, как кто-то падает без сознания. Когда старик закончил свою ужасную речь, то очумевшая от ужасного известия толпа людей вначале повернулись в сторону извергов с наручниками на запястьях. Но к этому моменту преступников плотно охраняли вооруженные милиционеры.
Тогда очумевшая толпа, как единый орган, молча, развернулась в сторону дома и двора преступников. Беспрепятственно прошла к выбранному объекту. Через час от объекта остались одни угли после пожара. К этому времени извергов под вооруженной охраной отвезли в краевой центр в тюрьму. Больше куркулей никто не видел. Доходили слухи, что преступники не дожили до суда. Зеки и тюремщики, когда узнали, за что привезли в краевую тюрьму таких нелюдей, то по совместному договору ночью вывели преступную парочку в прогулочный дворик внутри тюрьмы. Завязали извергам рот. Привязали им за руки и за ноги веревки и медленно разорвали тела на части. Затем куски нелюдей сожгли, а пепел выбросили на помойку.
Вскоре после разоблачение извергов на бывшее место двора и дома их криминальной жизни, пришел бульдозер. Своим огромным ковшом бульдозер убрал все признаки бывшего пожарища и двора нелюдей. На очищенное место привезли много плодородной земли и посадили там цветы и деревья.
После того, как все утихло, Петрович тайком от всех над пустой могилой дочери разрыл по локоть в глубину надгробный холмик. Похоронил в ямке палец своей дочери вместе с золотыми кольцами и с гравировкой "от Петровича". Затем Петрович отправился в Исполком. Оформил там свое завещание. В завещании было указано, что его дом, а также все его сбережения и хозяйство принадлежат самой молодой и самой не пьющей семье, у которой в день его смерти родится малыш, которого назовут Юра. В честь первого космонавта Юрия Гагарина. Петрович умер через год после ужасной трагедии. Похоронили Петровича радом с могилами его детей и жены.
С приходом перестройки в Советский Союз, кто-то вспомнил о тех ужасных событиях. На том страшном месте вблизи районного кладбища построили часовню. Сейчас мало кто помнит, что случилась на кладбище районного центра поселка Псебай, на заре мировой космонавтики летом 1961 года. Даже о Петровиче забыли, который пресек банду двух нелюдей.