Аннотация: Новое поколение отличается тем, что у них новые ошибки.
Новое поколение.(S)
Много лет я не был в Гудермесе. Когда, в конце семидесятых годов, приехал в командировку на Северный Кавказ. Первым долгом отправился в Гудермес к родне. С вокзала попал за рельсами железной дороги в городскую черту, откуда ранее был большой пустырь до Старого хутора, далее начиналось строительство новых поселений. В пятидесятых годах Гудермес строился за вокзалом у Чертовой горы. По неизвестной мне причине, строительство Гудермес в сторону Старого хутора не велось. Возможно, что так горожане хотели сохранить историческое поселение терских казаков. Может быть, препятствием к стройке жилых домов служило большое родовое кладбище терских казаков? Ни у кого рука не поднималась разорить старинное кладбище. Как бы там не было, но к моему приезду по обе стороны железной дороги был огромный город. После Грозного, по своей величине, Гудермес второй в Чечне. Откровенно говоря, я сразу растерялся и не знал дороги до нашего родового хутора. Двигаться просто на восток, все равно, что искать выход в неизвестном лабиринте. Решил спросить дорогу в Старый хутор у местных жителей. Никто из молодежи не знал Старого хутора. Я побрел в определенном направлении. По дороге догнал ковыляющую старушку.
- Скажите, пожалуйста, как в Гудермесе пройти к Старому хутору? - спросил я, ветхую старушку.
- Откуда тебе известно это место? - с удивлением, лукаво, спросила меня, любопытная старушка.
- Я там, когда-то, родился. - ответил я, старушке. - Вот, сейчас, хочу посмотреть на это место.
- Так ты, что, Выприцкий, что ли? - настойчиво, допытывалась настырная старушка. - Ты, чей сын?
- Я не Выприцкий, а Черевков Александр. - ответил я. - Моя бабушка Нюся из рода Выприцких.
- Тогда ты и мой внук. - сказала настырная старушка. - Меня зовут баба Дина. Я двоюродная сестра Нюси, по отцовой линии. У меня девичья фамилия Выприцкая. Замужем была за Степаном Ивлевым. Живу я в Грозном. Вот, приехала навестить правнуков, которые живут в Старом хуторе.
- Так я вас хорошо помню. - вдруг, радостно, воскликнул я. - Когда маленьким болел, то меня привозили в Грозный лечиться. Мы заезжали к вам в гости. Вы тогда жили в старом доме у крепости.
- Я и сейчас там живу. - ответила баба Дина. - Старые дома давно снесли. Мой дом, как крепость.
- Бабушка Дина! - громко, спросил я. - Сколько вам сейчас лет? Наверно, много лет исполнилось?
- Ты, внучек, не кричи, я хорошо слышу. - хитро, ответила бабуля. - Родилась в прошлом веке.
Мы шли с бабушкой Диной по тем местам, где когда-то в далеком детстве я бегал без штанов пацаном по траве, из Старого хутора на речку Белка, ловить рыбу и купаться. Сейчас тут улицы и проспекты города Гудермес. Родовое кладбище терских казаков было стерто с лица земли в конце шестидесятых годов. Можно сказать, что на костях терских казаков построили большой город.
На улице Дербентская ?25, подходим к воротам и забору высотой больше двух метров. На воротах картинка с немецкой овчаркой и надпись "Здесь злая собака". Бабушка Дина нажимает на красную кнопку звонка. Звонок истерически долго и настойчиво звенит, никто к воротам не подходит. За воротами злобно рычит собака. Затем раздается глухой лай старой собаки. Бабушка Дина продолжает нажимать на кнопку звонка, который пищит до хрипоты. За воротами что-то шелестит. Вижу, как мелькает глазок, вмонтированный в доски ворот. Сильно лязгают стальные засовы и звенят цепи. Медленно открывается дверь, вставленная в огромные ворота. В открытую дверь высовывается большая голова старой собаки. Она начинает осторожно обнюхивать ноги бабы Дины.
- Во! Баба Дина с Грозного прибыла. - вялым голосом, объявляет толстый балбес. - Где сумка?
- Сумку я оставила в камере хранения на вокзале. - ответила бабушка Дина. - Не таскать же мне ее через город. Ты сам к поезду меня встречать не пришел. Знакомься, твой дядя Саша Черевков.
- Леня Выприцкий. - нехотя называет себя толстяк, протягивая мне свою пухлую руку. - Входите!
Рука племянника мягкая и влажная. Чувствуется, что рука никогда не ощущала рабочих мозолей. Мы проходим с бабушкой Диной в большой двор, покрытый бетоном. Во дворе три больших дома под черепицу. Дальше хозяйственные надстройки с сараями и несколько фруктовых деревьев.
- Вот это и есть наш Старый хутор. - объявляет, бабушка Дина. - Точнее то, чего от него не осталось. Уже лет пятнадцать, как снесли наш прекрасный сад и кладбище, построили новые улицы.
- Бабушка Дина! Где, то странное бревно, которое было в конце сада? - спрашиваю я, старушку.
- Кто его знает? - нехотя, отвечает баба Дина. - Столько всего хорошего пропало в Старом хуторе.
От племянника Лени узнаю, что все Выприцкие и другие родственники из Гудермеса уехали в Избербаш на свадьбу. Оставили его одного охранять дворы родичей и учить уроки на осень.
Я хожу по огромному двору. Пытаюсь обнаружить хотя бы один признак Старого хутора, но ничего не напоминает мне о прошлом. Даже несколько фруктовых деревьев здесь на хозяйственном дворе посажены совсем недавно, лет пять назад. Все остальное не имеет даже срока давности.
Перекусив булочкой и стаканом кислого яблочного сока, я сослался на свою занятость. Тут же покинул дом своих родственников, где ничто не напоминало мне о гостеприимном родстве терских казаков. Попрощавшись с бабушкой Диной и с жирным племянником, я отправился через весь город к речке Белка. Петляя по совершенно не знакомым мне улицам, я едва выбрался к речке. Подошел к обрыву правого берега реки, откуда в детстве прыгал в воду, посмотрел вниз и поразился.
Внизу под обрывом протекал жалкий ручеек, в котором лежали две бездомные собаки, спасающиеся от летнего зноя. Слева от меня ржавые обрывки старого висячего моста, по обе стороны берега бывшей речки Белка. Дальше, новый огромный мост, через который мчится различный транспорт. На месте бывшего совхоза "Кундухово" и развалин первого хутора Линевых, вырос огромный поселок городского типа. Когда-то давно в этом месте жила наша семья.
Я опять перевел свой взгляд на русло бывшей реки Белки, в которой, когда-то, было много разной рыбы и дикой водоплавающей птицы. Как-то дедушка Гурей поймал здесь в речке сома, который не поместился в двухметровой подводе и хвост сома тащился по земле. Где вся эта красота? Куда все делось за эти годы? Здесь не осталось даже леса, который был настолько огромный, что в нем мог свободно заблудиться взрослый человек. В этом лесу водилось много разного зверья.
Лес был из фруктовых и лиственных пород деревьев, полный лечебных трав. В лесу весной рвали ландыши, а на полянках тюльпаны. Все лето в лесу собирали фрукты, грибы и ягоды. Лесные полянки были полны душистой земляники. Теперь на месте бывшего леса поля с зелеными полосами тополей, от которых летит белый пух и мне тяжело дышать. Рядом находится опасно.
Уезжал я из Гудермеса вечером поездом, с душой наполненной печалью после увиденного жалкого зрелища, в котором ничего не осталось от сладких воспоминаний моего прекрасного детства в Старом хуторе. Будто приезжал я из моего прекрасного прошлого, в печальное настоящее, которое не влечет меня к себе. Вот, пожалуй, все, что я мог рассказать своим детям о наших предках, которые всю свою жизнь мечтали познать меру жизни. Может быть, они познали меру жизни, но мне это, пока, неизвестно. У меня своя мера жизни, которую предстоит мне прожить по-своему.