Аннотация: Даже у маленькой истории бывает большое продолжение.
ПЕРМСКИЕ ИСТОРИИ.
1.Подарок тещи.
Проснулся я где-то за городом Кунгур. До рассвета было еще далеко, но до города Пермь уже близко. Сколько времени осталось ехать, я точно не знал. Но то, что собираться пора, это уж точно. Я не знал, как меня встретит город Пермь. Тринадцать лет я не был в этом городе. За столько лет все могло произойти, как в хорошую, так и в плохую сторону. Однако, в любом случае, в город Пермь я должен приехать в хорошем виде. Поэтому надо хорошо помыться, побриться, почистить зубы, слегка побрызгать на себя одеколоном. В общем, выглядеть по высшему уровню, как истинный джентльмен и настоящий бизнесмен, "новый русский" из Республики Таджикистан. Мне сегодня за один день надо успеть все дела сделать, в городе Пермь. Конечно, это в первую очередь, как-то избавиться от подарка к теще. Ехать в поселок Железнодорожный к тещи уже поздно. Тогда я ничего не успею сделать. Только на встречу с многочисленными родственниками по линии моей жены надо пару суток. У меня же даже на командировку совсем мало времени.
Когда я был полностью готов к выходу, то увидел за окном купе, как замелькали пригородные поселки города Пермь. Возможно, что мой сосед по купе решил спать до самого города Москва, куда ехать еще целые сутки. Поэтому я ни стал беспокоить Семена Петровича. Осторожно вышел из мягкого купе с целлофановым пакетом и со своими двумя кейсами в руках. К этому времени поезд подъезжал к станции "Пермь-2".
На перроне снега и льда не была. Как это случилось двадцать два года назад в день моего первого приезда в город Пермь, когда я даже на ногах не мог стоять и без конца падал на ледяном покрытии перрона. До настоящего тепла сейчас было далеко. Весна только в начале своего пути. Но кое-где появляются зеленые листочки. Особенно в горшочках за стеклом в кабинете дежурного по вокзалу. На самой же природе пока только всегда зеленные хвойные деревья украшают город Пермь. Это наверно про этот город есть песня, что тут три месяца весна и вечная зима. До трех месяцев весны еще далековато, но то, что снег уже не будет падать, на это можно с натяжкой надеяться. Я помню, что в городе Пермь бывало, в апреле выпадал снег. Сейчас только начало марта месяца. Так что снег может выпасть в городе Пермь любое время.
Я по старой привычке посмотрел на свои наручные часы и тут же удивился, что они обратно пошли. Ведь после моего посещения неизвестного измерения жизни, мои часы совершенно не работали. Я думал, что батарейка села. Выходит, что причиной остановки моих наручных часов было мое посещение другого измерения жизни. Но почему тогда мои часы сразу не пошли, когда я покинул, то заброшенное измерение? Видимо на то есть какие-то другие причины совершенно не зависимые от проживания в нашем измерении.
Я сверил свои часы с электронными часами над зданием вокзала станции "Пермь-2". Лишний раз убедился, что между вылетом из аэропорта в городе Душанбе и настоящим мои нахождением в городе Пермь, прошло ровно семь суток. Хотя даже с поездкой в поезде из города Свердловска до города Пермь должно протии ровно одни сутки. Это выходит, что жизнь в другом измерении в семь раз медленнее, чем в нашем измерении жизни. Если жить в том измерении жизни, то очень даже выгодно. Но вот возвращаться обратно оттуда в свое измерение жизни совсем не выгодно. Ведь приходится стареть в сем раз быстрее, по отношению с нахождением в другом измерении жизни. Уж лучше постоянно находиться в каком-то одном измерении жизни и не болтаться туда-сюда, замечая, как сильно стареешь сам, как быстро изменяется привычный мир твоего измерения жизни. Вот где применима старая русская поговорка, что в гостях хорошо, а дома все равно лучше. Так что нечего со своими безмерными фантазиями болтаться в других измерениях.
По местному времени еще не было шести часов утра. Видимо только первый трамвай пришел к привокзальной площади станции "Пермь-2". Я вошел в первый вагон трамвая и рассчитавшись с водителем трамвая за проезд, сел на ближайшее место. Кроме меня в трамвае было все с десяток человек. Видно приехали какой-то первой электричкой. Теперь добираются до себя на работу в другой конец города Пермь. Ведь город Пермь по своей площади один из самых гигантских городов в мире. Я помню, как в свое время проживания в этом городе добираться до себя на работу двумя электричками. Вставать на работу приходилось в пять, а то и в четыре часа утра. Чтобы успеть мне на работу на военный завод к семи часам утра.
За эти годы моего отсутствия город Пермь отстроился в центре только жилыми домами и новым зданием театра, между Домом Советов и зданием с предварительными кассами на самолет. Остальное осталось без всяких изменений. Вероятно, что главное внимание уделяют строительству пригородов, также как город Москва. Вначале спешат расширить свои территории, чтобы превратиться в гигантский мига полис. Затем рвутся своими гигантскими домами к верху в центре города. Можно подумать, что кто-то другой займет их территории. Возможно, что такие города, даже не задумываясь над собственным градостроением, стремятся возвыситься своим пространство над другими городами мира. Таким образом, с огромной скоростью за короткий срок многие города мира удваиваются и утраиваются, как по размерам, так и по численность населения. В полнее возможно, что через столетие такие города будут претендовать не только на личную самостоятельность и независимость, но также на лидерство над другими городами мира. Сейчас даже не нужно отправляться в будущее, чтобы увидеть, как такие города как Москва, Нью-Йорк, Мехико и другие. Они не только давно обрели свою самостоятельность от государства, но и пытаются влиять на политику государства. По таким мига полисам давно ровняют свою экономику и политику многие города во всем мире.
Как только трамвай доехал до магазинов ЦУМ, я сразу поспешил к выходу. Для меня это самое удобное место для работы по городу Пермь. Отсюда можно уехать в любую сторону города Пермь. От магазинов ЦУМ я прошел по Комсомольскому проспекту к гостинице "Прикамье". Собственно говоря, мне гостиница совершенно не нужна. Я все равно собираюсь уехать вечером поездом в город Москва. Можно было, мне сдать большой кейс в камеру хранения и дальше ехать в любую сторону города Пермь. Но этот подарок тещи просто связал мне руки и притащил к гостинице "Прикамье". Возможно, что отсюда я как-то смогу распорядиться с подарком для своей тещи. Хорошо, что далеко тащиться с кейсами мне не приходится.
- Мне, пожалуйста, нужно одно место до вечера. - обратился я, к дежурному администратору гостиницы.
Женщина удивленными глазами посмотрела поверх своих очков. Ни говоря, ни единого слова выдала мне бланки на оформление в гостиницу. Я не знаю, чему удивилась администраторша, но лично я удивился тому, что впервые за многие годы моих различных поездок по городам бывшего Советского Союза, мне не сказали, что в гостинице нет мест. Видимо, что гостиничный сервис резко возрос по всем городам России. Вот только вопросы в бланках остались все те же, "Где был?", "Чем владеешь?", "Куда выезжал?" и так далее. Сейчас я заполню ей эти бланки на всю катушку по своему заграничному паспорту. Пускай она балдеет от моих записей. Мои бланки для нее будут на всю смену, как детективный роман с всеми действиями.
- У меня есть один вопрос. - обратился я, к пожилой даме. - Когда в гостинице ваша смена закончиться?
- Вы с опозданием такой вопрос задаете. - вылупив на меня глаза, ответила дама. - Да я ни в этом смысле.
- Да я к вам ни с этим вопросом. - смеясь, сказал я. - У меня к вам совершенно другой вопрос. В этом городе живет моя многодетная теща. Я в этом городе проездом. Хочу через вас сделать тещи подарок к празднику..
- Ну, это другое дело! - радостно улыбаясь, сказала женщина. - Я сама теща. Поэтому приятно слышать такое от зятьев. У меня смена в девять часов утра. Если вас устраивает, то я передам подарок вашей тещи.
- Можно я от вас позвоню своей тещи за свой счет? - спросил я, администраторшу. - Всего один звонок.
- Своей тещи ты можешь звонить бесплатно. - улыбаясь, ответила чья-то теща. - Гостиница оплатит звонок.
Я стал набирать звонок своей тещи. Но с первого раза у меня не получилось. Я попытался набрать еще дважды. Обратно ничего не вышло. Вскоре я понял, что надо набирать по внутреннему городскому номеру. Ведь я нахожусь не заграницей, а в том же городе, в который звоню. На этот раз я попал точно в телефонный номер тещи. Звонок прошел, но никто не берет трубку. Возможно, что они все еще спят. На часах шесть часов утра. Вообще-то в это время уже все на ногах. Надо еще раз попытаться дозвониться до моей тещи.
- Зинаида Петровна! - кричу я в телефонную трубку, когда слышу голос тещи. - Это вам звонит ваш зять Саша из города Душанбе. Я проездом в вашем городе. Привез подарок женскому дню. Хочу вам передать.
- Шевцов Саша! Ты из Москвы звонишь? - спрашивает сонным голосом теща. - Ты когда к нам приедешь?
- Это вам другой Саша звонит. - пытаясь объяснить сонной тещи, кричу я в телефонную трубку. - Я муж вашей дочери Людмилы. Проездом через город Пермь. Хочу вам передать ценный подарок к женскому дню.
- Я тебя Шевцов никак не пойму. Передай трубку Свете. - кричит глухая теща с другой стороны. - Ты где?
- Позовите к трубке Цилю или Софу. - ору я в телефонную трубку. - У меня ужу совсем времени нет на вас.
- Шевцов! Саша! Ты откуда звонишь? - то же самое кричит в телефонную трубку Циля. - Ты из Москвы?
- Циля! Ты можешь помолчать немного и послушать меня. - пытаюсь перекричать я, Цилю, среднюю сестру Людмилы. - У меня время в обрез. Я проездом. Привез вам подарок к женскому дню восьмого марта. Оставляю подарок в гостинице "Прикамье" у администратора. Вот читаю на табличке, Вера Степановна Фролова. Через полтора часа у нее смена кончатся. Быстрее приезжай за подарком. Десять банок тушенки говядины и десять банок тушенки свинины. Заехать к вам, у меня совсем нет времени. Ты меня поняла?
- Черевков! Саша! Какими путями? - наконец-то признала меня Циля. - Приезжай к нам хоть на один час.
- Извини, Циля, я это время уже потерял на разговоры с вами. - в последний раз, ответил я. - До свидания!
Я положил трубку телефона на аппарат. Открыл свой большой кейс и стал оттуда доставать консервные банки с тушенкой. Администраторша выкатила глаза от удивления и ни могла ничего сказать. Видимо, что она таких подарков не видела уже несколько лет. Она в изумлении смотрела на выставленные двадцать банок тушенки и страстно заглатывала слюну. Словно ощущала вкус сочных продуктов, которые находились в этих двадцати банках тушенки. Возможно, что для нее это был самый дорогой подарок к празднику.
- В этом целлофановом пакете две банки тушенки. Они для вас. - сказал я, даме, передавая ей свой пакет.
- Однако, это оригинальный подарок для тещи. - приходя в себя, сказала дама. - Такого мне еще не дарили.
- Считайте, что две банки тушенки вам от вашего зятя. - смеясь, сказал я, даме. - Спасибо вам за внимание.
- Спасибо вам за подарок! - сказала женщина. - Я обязательно передам подарки вашей тещи. До свидания!
Я положил облегченный большой кейс в камеру хранения, которая находилась в вестибюле гостиницы. Положил талончик на номер в гостинице "Прикамье" себе в карман и тут же вышел на улицу. Погода была в городе Пермь прохладная, но не дождливая. В самый раз для командировки в таком большом городе. Буду носиться, по всему городу Пермь и не буду потеть. Даже если станет жарко, то я сниму себя теплую куртку.
Я посмотрел на свои часы. Было только начало седьмого. Сейчас все еще закрыто. Даже перекусить негде. Урал это ни Таджикистан, где в каждой конторе тебя накормят и напоют. Здесь умирать с голоду будешь на улице, тебе куска хлеба не дадут. Поэтому надо где-то перекусить. Только после этого мотаться по городу. Возле магазинов ЦУМ всегда рано утром продавали пирожки с картошкой и с мясом. Может быть, что сейчас тоже продают. Надо спуститься туда и посмотреть. Если там нет ничего, то поеду в другое место.
С одним маленьким кейсом в руках, я чувствовал себя как так легко и свободно, словно бабочка порхал по Комсомольскому проспекту. Зачем только я тащил с собой эту тяжесть? Двадцать банок тушенки! Вместе с кейсом целых тридцать килограмм. Полный дурдом. Мог отправить тещи деньги и пускай бы покупала себе что ей понравиться. Хотя, моя теща совсем ни такой человек. Она себе ничего не купила бы. Просто раздала бы эти деньги своим детям, которые давно уже взрослые, но постоянно тянут с матери последнюю копейку. Может быть, это я все-таки сделал правильно, что привез ей двадцать банок тушенки. Сейчас она сделает какое-нибудь блюдо из этой тушенки и пригласит за этот стол всех своих детей и внуков, которые живут в городе Пермь. Пускай хотя бы по этому поводу они все соберутся вместе и вспомнят хорошим словом меня. Надо же когда-то наладить хорошие отношения с тещей. Ведь она все-таки мать моей жены. Хотя я никогда и ничего плохого ни делал своей тещи. Это она встретила меня, своего зятя в штыки. Зато, что я такой строптивый и имею только свою точку зрения. Ни хочу прислушиваться к советам других. Сам совершаю ошибки и сам стараюсь исправить их. Хотя бы когда-то стоило бы прислушаться к другим. Возможно, что тогда у меня было бы меньше ошибок. Но с этим я тоже совсем не согласен. Я привык всего добиваться сам пускай даже ценой своих ошибок. Иначе, зачем тогда я живу? У меня для этого имеется разум, который постоянно должен работать, Постоянно должен выбирать правильное решение в различных проблемах.
Человеку дан разум для того, чтобы уметь мыслить и выбираться из любых сложных противоречий собственной жизни. В противном случае, человек просто облениться и станнит ничтожным подобием обезьяны ленивца, который питается только тем, что весит над его головой и падает прямо ему в рот. Зачем мне такой образ жизни? Вся моя жизнь, это движение к моему развитию, как умственному, так и физическому. Только так я живу и не могу иначе. На этом построено все мое умственное и физическое развитие жизни.
2.Неожиданная встреча.
Когда я спустился по Комсомольскому проспекту к магазинам ЦУМ, то увидел, что действительно сбоку около ступеней в ЦУМ открылся небольшой ларек, из которого валил пар. Мимо ларька иногда пробегали люди и мимоходом что-то там покупали. Рядом с ларьком пристроился какой-то старик с корзиной, накрытой прозрачной целлофановой пленкой. Видимо, этот старик тоже был с каким-то товаром. Но никто из проходящих людей, не обращал внимания на его товар. Все проходящие спешили по своим делам. Сегодня рабочий день. Выходит, что у всех могут быть одни дела, это на рабочем месте. Пожалуй, что именно этим отличается город Пермь от других городов своей области, это огромный индустриальный город с миллионным население. В этом городе подавляющее большинство людей труженики. В городе Пермь никогда не встретишь бомжей и попрошаек. Даже цыгане в город Пермь заезжают очень редко. Если даже приезжают, то в самый разгар лета и то чаще просто проездом. Все остальное время в городе Пермь трудятся.
- Сколько стоят ваши пирожки? - наученный опытом в пути своего следования, заранее спросил я цену.
- С картошкой пирожки стоят шесть рублей. - спокойным и уверенным голосом, сказал продавец из ларька. - Пирожки с ливером стоят семь рублей. Пирожки с мясом восемь рублей. Есть напитки и цыплята табака.
- Цыплята табака при мне не произносите! - с беспокойством, воскликнул я. - Остальное, по пять штук и одну бутылку лимонада. У вас по цене можно определить, что пирожки с добавками черной и красной икры.
- Нет! Таких добавок у нас нет. - смеясь, ответил продавец. - Иначе бы у нас товар такой совсем не брали.
- У нас такой товар стоит в несколько раз дешевле. - сказал я. - За такую цену как у вас уже давно б убили.
- Извините за любопытство. - с подозрением разглядывая меня, спросил продавец. - Где это такая страна?
- Такая страна имеется на юге. - гордо, ответил я. - Называется она Республика Таджикистан. Я из Душанбе.
- Я бы в такой стране и в золоте не жил. - ухмыляясь, сказал продавец. - Там уже давно гражданская война.
Мне не хотелось говорить с продавцом из ларька о грустном. В этом он был вполне прав. Там где давно идет гражданская война ни один умный человек не живет. В таких дорогих городах как Свердловск и Пермь тоже жить невозможно. Даже моей огромной зарплаты надолго не хватит моей семье. Надо искать место где-то нейтральное между опасностью в Республике Таджикистан и дороговизной на Северном Урале. С удовольствием вернулся бы на родину своих предков, но там чеченцы поднимают голову и среди ингушей у меня остались кровные враги. Мне никак не хочется обратно подставлять себя и всю свою семью.
Я отошел в сторону старика с ведром и только сейчас увидел, что в ведре этого старика под прозрачным целлофаном живые цветы. Наверно в парнике старик выращивает эти цветы. Представляю, какой это труд, и какие, это деньги! Конечно, такие цветы стоят в несколько раз дороже пирожков. Поэтому никто даже не смотрит на эти цветы. Поэтому старику видно, что он от голода скоро сознание потеряет, а цветы нельзя кушать. Тут еще я со своими пирожками довожу старика до бессознательного состояния. Нужно угостить.
- Отец! Можешь угощаться. - пригласил я, старика к пакету с пирожками, которые положил на выступ фундамента возле ступеней магазинов ЦУМ. - Мне одному все равно не осилить. Вдвоем мы с ними справимся.
- Спасибо сынок! - сказал старик с юмором. - С удовольствием помогу тебе справиться с этими пирожками.
Видимо я продавца из ларька не до конца выслушал. Кроме трех известных названий пирожков, тут были еще пирожки с рыбой, с грибами, с лесными ягодами и много еще с чем. В место пятнадцати пирожком в кульке было несколько десятков, такой массы продуктов мне хватило бы на весь день в городе Пермь. Но только как-то неудобно, таскаться с этими продуктами по всем офисам и конторам города Пермь. Сейчас мы со стариком быстро управимся с этим пакетом. После чего я поеду куплю билеты на вечерний поезд до города Москва. Лучше всего купить на фирменный поезд "Кама". Так хотя бы не воняет теми, кто давно едет в поезде. За длительную дорогу весь полностью покрылся различной дорожной грязью и вонью.
Я смотрел на этого старика, который совсем забыл про свои бесценные цветы. Пирожки напихивал себе за обе щеки. Мне казалось, что я его где-то видел. Вот только никак не мог вспомнить. За годы проживания в этом городе я знал много людей. В большинстве мои знакомые и друзья, были высокообразованными, интеллигентными людьми. Никто из них не мог так низко опуститься, как этот старик. Кого я знал старше меня по возрасту. Сейчас должны иметь высокие пенсии, которых бы им хватило на все случаи жизни. Этот старик, наверно, где-то вкалывал на стройке или на лесоповале в пермской области. Денег не мог накопить и пенсия совсем маленькая. Вот теперь где-нибудь сколотил себе на теплотрассе оранжерею из прозрачного каркаса и выращивает там цветы. Куда только государство смотрит? До чего они довели рабочих людей.
- Спасибо тебе сынок за сытный завтрак. - откровенно, сказал старик. - С начала перестройки так ни кушал.
- Вам такую маленькую пенсию дают? - удивленно, спросил я. - Вроде на пьяницу, вы совсем не похожи.
- Пенсию мне дают приличную. - отчеканил старик. - Перед вами отставной генерал-майор Сергеев. Но вот прожить семье из восьми человек на одну пенсию невозможно. Пришлось государственную дачу превратить в оранжерею. Все свои деньги и машину угробили в эту оранжерею. Думали, что выкрутимся. Цветы помогут нам встать на ноги. Цветы у нас совсем не покупают. На одну мою пенсию мы семьей совсем не тянем...
Я слушал этого отставного генерал-майора и удивлялся, тому, что совсем недавно, каких-нибудь десять лет назад, этот человек управлял военным предприятием, в котором было несколько десятков тысяч человек. Сергеев Иван Антонович, генеральный инженер ПЗХО, сейчас отставной генерал-майор, который кормил десятки тысяч семей. В настоящее время генерал-майор не может прокормить семью. Что же это случилось с людьми? Почему у него семья из восьми человек не может прокормить себя? Ну, допустим, что половина семьи, это маленькие дети. Так другие четверо взрослых должны иметь пенсию и зарплату. Мы с женой вдвоем кормили троих малолетних детей до перестройки и во время перестройки. Всякое бывало. Но чтобы тянуть такое нищенское положение, как отставной генерал-майор, мы до такого никогда не доходили.
Откровенно, мне было очень жалко, отставного генерал-майора, который, не считаясь ни с чином, ни с должностью, часами сидел у телефона и ждал моего звонка из командировки. Переживал за благополучие не только своего предприятия, но и всего Советского государства. Ведь наш завод работал на оборону всей огромной страны. Мы все выполняли долг перед своим отечеством. Теперь этот защитник отечества нищенствует как самый последний бомж. В то время как рядом с ним процветают сосунки, которых он защищал.
Я не мог больше стоять так просто рядом с этим отставным генерал-майором, который, когда-то, кормил меня и мою семью. Дать ему деньги, так он их сейчас же угробит в свои долги или кто-нибудь отберет деньги у него. Думаю, что лучше будет, если я уму сейчас куплю много пирожков и отправлю домой на такси. Пускай хоть раз в этом году его семья покушает вдоволь. Будет настоящий праздник для его женщин.
- Наполни мне два пакета пирожками. - сказал я, продавцу с ларька. - Не под прилавком, а у меня на виду.
Продавец из ларька открыл дверь своего заведения и предложил мне выбрать все, что у него жарилось в масле в больших нержавеющих бочках. Убедившись в том, что под прилавком нет трупов бывших куриц, как это было в лотке в городе Свердловск, я сказал продавцу, чтобы он положил мне всех пирожков по десять штук. Когда пирожки были уложены у меня на виду в пакеты, то я сказал продавцу, чтобы он положил в отдельный пакет семь жареных цыплят табака. Рассчитавшись за товар. Пакеты поставил на фундамент недалеко от старика, отставного генерал-майора. Затем стал ловить такси. Когда наконец-то я поймал такси, то демонстративно записал номера такси, под изумленными взглядами таксиста, продавца из ларька и старика, отставного генерал-майора. После чего подошел к старику. Вручил весь купленный в ларьке товар.
- Иван Анатольевич! Я хочу чтобы у ваших дам был настоящий женский праздник. - серьезно, сказал я, отставному генерал-майору, который удивленно смотрел на меня. - Я понимаю, что до праздника еще далеко, но если желудок пустой, то и в праздник может быть траур. Ничего обо мне не спрашивайте. Я инкогнито. Мне просто хочется сделать подарок для вас, как вы когда-то делали для меня. Это вам сотня на такси.
Я положил в наружный карман старику сто рублей. Затем помог подняться отставному генерал-майору с его маленького стульчика. Мы с ним перенесли в такси на заднее сидение стульчик и ведро с цветами. Старика с пакетами продуктов я посадил рядом с таксистом. Для надежности пристегнул его ремнем безопасности. Поправил на нем одежду. После ему сказал несколько приветственных слов в адрес всей семьи.
- Моего отца, чтобы доставил в целости и в сохранности. - строго, сказал я, таксисту. - Я номер твоего автомобиля записал. Через час позвоню домой. Если отца дома не будет, то ты будешь плавать в реке Кама.
Таксист перепуганными глазами посмотрел на меня и осторожно поехал в сторону Матавилихи. Видно отставному генерал-майору дали жилье в том же районе, который он когда-то строил для своих подчиненных напротив военного завода ПЗХО. Вероятно, в этом районе живу отставные генералы с завода. Не думаю, чтобы в советское время генералам давали жилье в общем районе со всеми рабочими. Скорее всего, что где-то возле соснового бора имеются элитные дома. Там живут отставные генералы военного завода.
После того, как я проводил отставного генерал-майора на такси, то решил, что в первую очередь надо купить билет на вечерний поезд. Вначале думал, что надо поехать в предварительную кассу продажи билетов. После вспомнил, что в день отправления поезда билеты можно купить в обычной кассе железнодорожного вокзала станции "Пермь-2". Возможно, что там придется постоять. Но что поделаешь, так получается. Когда я приехал на трамвае к железнодорожному вокзалу станции "Пермь-2", то к моему удивлению оказалось, что возле дежурной кассы вообще очереди нет. Приехавшая на смену кассирша перед зеркалом на стекле кассы наводила свой марафет. Можно подумать, что у нее в доме нет ни одного зеркала. У меня еще было время в запасе до открытия офисов. Я терпеливо ждал, когда дама наконец-то замети меня напротив.
- Я вас слушаю! - моргая искусственными ресницами, обратилась ко мне дама, когда закончила марафет.
- Дайте пожалуйста мне один билет в купейном вагоне на фирменный поезд "Кама" до Москвы. - сказал я.
- У нас все вагоны купейные. - стараясь мне понравиться усиленно заморгала дама. - Так вам какой вагон?
- Мне нужен билет в купейный вагон вашего поезда "Кама" до Москвы. - увлеченно улыбаясь, ответил я.
- Так я же вам уже сказала, что у нас все вагоны купейные. - вспыхивая искусственным румянцем, сказала кассирша, желая продолжить со мной беседу. - Я имею в виду, какой вам нужен номер вагона до Москвы.
- Тот номер вагона, который лучше. - флиртуя с дамой, ответил я. - Главное, чтобы вы в нем были рядом.
- К сожалению, я в это время не могу быть в вагоне. - кокетливо, ответила дама. - Я буду на дежурстве.
Мы с дамой засмеялись удачной шутке. Рассчитавшись, за купленный билет до города Москва, на фирменный поезд "Кама", я тут же спустился на привокзальную площадь, где уже вовсю кипела жизнь миллионного города Пермь. Во все стороны бегали пешеходы. На привокзальную площадь прибывал и убывал различный городской транспорт. Все куда-то спешили, совершенно не обращая внимания на других людей.
3.Однодневный марафон.
Мне нужно было определиться, куда поехать в первую очередь. У меня была одна цель приезда в город Пермь. Надо в этом городе поместить заказ, на изготовление значка американской фирмы "Кока-кола". Валентин Склярук договорился с фирмой "Кока-кола", что поместит заказ на изготовление фирменного значка "Кока-кола" во всех регионах постсоветского пространства, где имеется в продаже этот фирменный напиток. Условия контракта такие. Значок должен изготовляться на горячей эмали со всеми атрибутами фирмы. Кроме атрибутов фирмы на значке должен отражаться орнамент или достопримечательность того места, где должен изготовляться сам фирменный значок. Фирма обязывалась оплатить посреднику один доллар за готовый значок. Все остальное по контракту зависит от посредника. Количество изготовленных значков по регионам не должно превышать ста тысяч штук. Таким образом, если я договорюсь с изготовителем значков, на пятьдесят центов, то пятьдесят центов с заказа будут иметь я. Точнее, мое предприятие получит дополнительный доход в сумме нескольких сот тысяч долларов в зависимости от распространения заказа. На сто тысяч значков я заключил предварительный договор с Художественным Фондом Республики Таджикистан. То же самое я должен сегодня проделать в этом городе Пермь, в своем однодневном марафоне.
Конечно, стоило бы мне начать свой марафон с Художественного фонда города Пермь, но за пять лет проживания в этом городе у меня не сложились дружеские отношения с художниками города Пермь. Мы были конкурентами и соперниками в изобразительном искусстве, но дружбы между мной и Художественным фондом города Пермь не получилось. Не знаю почему, но художники города Пермь считали меня чужаком. Хотя прожил я в этом городе пять лет. С таким неприятным осадком я уехал из города Пермь в 1979 году. С таким неприятным осадком я приехал сейчас в 1992 году. Я понимаю, что за тринадцать лет в Художественном фонде города Пермь могли смениться все, от уборщицы до директора Художественного фонда. Но у меня сердце не лежало поехать с таким заказом в Художественный фонд города Пермь. Надо подумать, куда поехать? В городе Пермь имеется много таких предприятий, которые могут изготовлять значки на горячей эмали. Даже на военном заводе ПЗХО, где я проработал пять лет художником-дизайнером, был цех граверов, которые изготовляли маленькие приспособления, штампы и пресс-формы для космоса и военных приборов. У нас там, в инструментальном цехе были даже небольшие печи, в которых запекали из порошков тугоплавких металлов различные инструменты и приспособления. В этих печах можно запекать и горячую эмаль на значках. Но ехать в сторону военного завода ПЗХО очень далеко и сложно с пересадками. Надо выбрать вначале самый короткий путь, на котором могут быть два-три нужных мне сегодня предприятий.
Пока я раздумывал, куда мне поехать, в это время на привокзальную площадь прибыл автобус с надписью "Гознак". Тут я вспомнил, что когда-то во время гастролей в цирке города Пермь, я был на экскурсии в фабрике "Гознак". Мы давали шефское представления перед работниками фабрики "Гознак". Затем нас повели на экскурсию по цехам этой фабрики. Я видел, как изготовляют очень дорогие государственные ордена, медали, разные знаки отличия и чеканят монеты, в основном юбилейные и коллекционные. Большая часть продукции фабрики "Гознак" изготовляется с применением горячей эмали на ценном металле. Думаю, что фирма "Гознак" будет самым лучшим исполнителем заказа значка фирмы "Кока-кола".
Автобус резво прыгая по брусчатки привокзальной площади развернулся и помчался в сторону фабрики "Гознак". Не прошло и двадцати минут, как я увидел знакомое мне административное здание фабрики "Гознак", которое мало чем изменилось. Вот только вместо одной вывески фабрики "Гознак" на фасаде административного здания пестрели разнообразные вывески и различные знаки. Со стороны можно подумать, что фабрика "Гознак" решила сделать вывеску своей продукции прямо на фасаде своего здания.
Мне долго пришлось изучать все эти многочисленные вывески и таблички, большинство из которых, вообще не имело ни какого значения к моему заказу. Здесь в основном располагались малые предприятия и дочерние фирмы по рекламе, полиграфии, издательству, коммерческой работе и так далее и тому подобное. Но ни одного намека на искусство изготовления знаков, орденов и медалей. Словно фабрика "Гознак" начисто вымерла из этого здания. Наконец-то среди этих ярких вывесок я увидел две скромные, я даже сказал бы траурные вывески. На черной вывеске золотом было выведено "фабрика "Гознак". На синей вы-веске надпись белой эмалью "малое предприятие "Знак". Теперь передо мной были два "зайца". За двумя зайцами гоняться я не собирался. Но было выбрать одно из двух, фабрика "Гознак" или малое предприятие "Знак". Надо рассуждать логически. Если пойти в фабрику "Гознак", то это слишком серьезная фирма. Фабрика "Гознак" говорит сама за себя. Они выполняют государственный заказ. Со мной даже не будут разговаривать. Пожалуй, я лучше сразу пойду в малое предприятие "Знак". Наверняка в этом малом предприятии работают те же граверы и художники из фабрики "Гознак". Просто в фабрике они выполняют государственный заказ, а в малом предприятии работы частного характера. Так что лучше идти в "Знак".
- Мне нужно пройти в малое предприятие "Знак". - сказал я, вооруженному автоматом охраннику у двери.
- В это здание пропускают приглашенных по предварительной записи. - ответил вооруженный охранник.
- Я не мог записаться, так как только что прилетел к вам из другой страны. - толково объяснил я, охранник.
- Тем более не могу пустить. - направляя на меня оружие, сказал охранник. - Иностранцев мы не пускаем.
- Ну, и, болваны вы! - разозлился я. - У меня к вам долларовый заказ, а вы меня принимать отказываетесь.
Мне не хотелось дразнить охранника с оружием. Такой болван и выстрелить в меня может. Лучше мне быть в стороне от этого дебила. Может быть, кто-то выйдет из этого здания. Тогда я с ним поговорю. Минут десять на ожидания потрачу. Если никого не будет, то поеду по другим предприятиям. Тут недалеко в микрорайоне Балатово есть авиационный завод и еще инструментальный завод, которые, тоже могут принять такой заказ. Конечно, авиационный завод едва ли примет мой заказ, это все-таки авиация, там может быть, вообще нет граверов и художников. Но вот инструментальный завод вполне сгодиться. Я помню когда на этом заводе работал Петька, единственный брат Людмилы, то он мне рассказывал, что у них граверы и художники изготовляют различные сувениры на горячей эмали. Вот этот завод мне вполне подойдет на заказ.
В ожидании я простоял на тротуаре больше задуманного времени. За это время никто из здания не вышел и туда не вошел. Дальше стоять было бесполезно надо пешком отправляться на инструментальный завод. Ориентировочно я знаю, как к нему пройти. Транспорт прямой отсюда вроде не ходит. Я уже собирался было уйти в выбранном направлении, как вдруг в это время на стоянку автомобилей подъехал старенький автомобиль. Из него вышел интеллигентный мужчина и направился в сторону здания "Гознак".
- Извините, пожалуйста! - остановил я, мужчину. - Мне нужно встретиться с директором малого предприятия "Знак". Я прилетел из другой страны. Но меня в это здание не пускает охрана без предварительной записи.
- Я вас приму сейчас. - протягивая руку, сказал мужчина. - Скарнов Андрей. Директор этого предприятия.
- Очень приятно! - крепко пожимая протянутую руку, сказал я. - Черевков Александр. Вот вам моя визитка.
Скарнов Андрей вытащил из своего портмоне свою визитную карточку и тоже протянул ее мне. Обменявшись визитными карточками, мы направились в сторону проходной. Скарнов Андрей сказал вооруженному охраннику, что я с ним. Мы дальше прошли беспрепятственно. Офис малого предприятия "Знак" находился на первом этаже этого здания. Мы прошли в конец коридора и вошли в дверь с табличкой этого предприятия. В приемной сидела молоденькая секретарша. Скарнов Андрей сказал ей, чтобы она сделала нам две чашечки черного кофе. Затем мы прошли в небольшой кабинет. Очевидно, что это когда-то был один большой кабинет еще во время советской власти. Но вовремя перестройки многие государственные предприятия сдали в аренду свои помещения различным предпринимателям. Вот этот предприниматель сэкономил на деньгах. Сделал себе из одного большого кабинета приемную для секретарши и кабинет лично для себя.
- Александр! Я вас слушаю. Какое у вас предложение по нашей работе? - спросил меня, Скарнов Андрей.
- Американская фирма "Кока-кола" предложила мне быть посредником по изготовлению фирменных значков. - приступил я, рассказывать о цели своего приезда. - Мы можем с вами заключить предварительный договор, который даст время на раздумье и на подготовку нескольких видов значков для отбора вида.
Мы до мелочей обсуждали детали заключения контракта. Я показал Скарнову Андрею эскизы возможных вариантов изготовления значка "Кока-кола". Объяснил, как изготовить штамп и прессформу под этот заказ. В открытую сказал, что общая стоимость заказа из расчета на один значок не должна превышать стоимость одного доллара за один значок. Половина стоимости этого заказа идет на оплату изделия, другая половина стоимости заказа идет посреднику, который с самого начала и до конца контролирует исполнение этого заќказа. Заключение основного контракта, будет проводиться в городе Москва. Возможны варианты подписания контракта по месту нахождения офиса заказчика или исполнителя, то есть, Россия или США, по согласованию между сторонами. Объем заказа не более сто тысяч значков. Время исполнения по договору.
- Конечно, меня устраивает место подписания контракта в США. - шутя, сказал Скарнов Андрей. - Я согласен подписать с тобой контракт и начать изготовлять первые конкурсные образцы на отбор этих значков.
Скарнов Андрей сказал своей секретарше, чтобы она подготовила предварительный договор. Я показал им свои образцы контракта. Пока секретарша печатала предварительные договора, мы пили черное кофе с печением и просто разговаривали о своих работах в различных видах бизнеса. Из рассказа Скарнова Андрея я понял, что после развала Советского Союза на фабрике "Гознак" произошли большие перемены. В основном в плохую сторону. Резко упали государственные заказы. Перестали делать правительственные награды и чеканить монеты. Чтобы как-то удержаться на плаву фабрика "Гознак" создала на своей территории несколько дочерних предприятий и сдала в аренду большую часть своих помещений. Сейчас фабрика "Гознак" существует в основном за счет сдачи своих помещений в аренду и за счет дочерних предприятий, которые выполняют частные заказы для населений. В основном, печати и штампы фирм, а также различные фирменные знаки вроде значков для американской фирмы "Кока-кола". Сейчас ожидается серьезный заказ от государства на чеканку новых монет современного не советского вида. Возможно, что после этого заказа появятся заказы на новые виды разных правительственных наград, кокард и гербов.
После подписания предварительного контракта мы попрощались. Договорились, что созвонимся, когда будут готовы первые образцы значков. Скарнов Андрей проводил меня до охранника на выход из здания. Теперь мне предстояло определиться, как быстрее добраться до инструментального завода. Городским транспортом или пешком. Я спросил нескольких человек возле остановки городского транспорта. Но большинство из них даже не знали о существовании этого инструментального завода. Тогда я ориентировочно пошел в том направлении, где по моим предположениям должен находиться инструментальный завод.
Более часа ушло на мои поиски инструментального завода. Пока наконец-то мне встретился мужчина, который когда-то работал на этом заводе. Мужчина показал мне на торчащую антенну, которой когда-то пользовались военные заводы на случай военного положения. Сейчас этот металлический прут без дела болтался между тонкими тросами, удерживающими его равновесие на крыше административного здания.
Когда я приблизился к административному заданию инструментального завода, то понял, как безжалостно отнеслось время перестройки к этому некогда процветающему предприятию, которое своей продукцией обеспечивало ни только оборонные заводы, но также потребности народного хозяйства. Сейчас вместо вылизанного до блеска элитного военного предприятия пере домной было здание с видом бомжа. На стенах висели куски ободранной штукатурки. Окна и двери имели вид не первой молодости. Стекла на верхних этажах загажены птицами, которые, возможно, уже заселили пустующие кабинет с открытыми форточками.
Возле КПП, куда раньше птица не могла пролететь, нет ни какой охраны. Только ржавая калитка беспомощно болтается на оборванных петлях. На стоянке автомобилей возле административного корпуса стоят два автомобиля "Волга", которые по виду не мылись с начало перестройки. На крышах автомобилей такой слой голубиного помета, что теперь этот помет с автомобиля легче снять вместе самой крышей этого автомобиля. На стоянке автомобиля столько различного мусора, что можно подумать здесь устроили городскую свалку. Всюду отвратительный запах, который напоминал мне, вонючее купе скорого поезда "Владивосток-Москва", куда меня пытались поселить на станции "Свердловск". Вот только здесь меня не хватало.
- Где мне можно найти директора этого завода? - спросил я, женщину, которая вероятно вышла покурить.
- Идти прямо и направо вторая дверь. - нехотя, ответила мне, женщина, брезгливо разглядывая меня всего.
Я постучал в указанную мне дверь, с табличкой "приемная", но мне никто не ответил. Я вопросительно посмотрел на женщину с сигаретой, которая только что направила меня к этой двери. Женщина показала мне рукой, что я могу открыть эту дверь. Я так и поступил, без спроса зашел в приемную. За столом секретарши спала дама средних лет. У нее был такой вид, словно она на высоте своего блаженства. Возможно, что ей приснилась первая брачная ночь. Так как ее ноги под крышкой стола были в раскорячку, а поза ее на стуле напоминала позу женщины в постели, когда ее половые губы принимают от мужчины что-то приятное и большое, отчего ей никак нельзя было отказаться. Мне не хотелось портить блаженство этой женщины. Я ни стал ее будить и осторожно постучал в дверь кабинета директора. Но оттуда мне тоже никто не ответил. Тогда я самовольно открыл дверь. Увидел в кабинете за столом обросшего мужчину, который читал книгу.
- Очень приятно! Александр Черевков. - пожимая крепко руку, назвал я себя. - У меня к вам имеется заказ.
- Наконец-то и нас вспомнили! - радостно, воскликнул директор. - Мы давно на грани полного банкротства.
- Мой заказ ни настолько огромный, чтобы спасти вас от полного банкротства. - откровенно, признался я.
- Мне давно, все равно. - отмахнувшись, сказал директор. - С самого начала перестройки заказчиков мало.
- Хочу с вами подписать предварительный договор по изготовлению значков на горячей эмали. - сходу начал я. - Американская фирма "Кока-кола" предложила мне быть посредником по выполнению их заказов...
- Я готов подписать любой документ, чтобы только мои люди были с зарплатой. - поторопил меня, директор.
- Тогда, пожалуйста, ознакомьтесь с формой возможного контракта. - предложил я, протягивая документы.
- Лиза! Пожалуйста, зайди ко мне. - нажимая на кнопку селектора, громко, сказал директор. - По быстрее!
Тут же в кабинет директора ворвалась сонная взъерошенная секретарша с таким видом, словно она выскочила из-под мужчины с брачной постели. Одежда на ней была скомкана. Распухшие от возбуждения груди готовы были покинуть пределы женских доспехов. Секретарша спешно поправила на себе то, что можно было поправить в несколько секунд перед своим шефом. Распухшими глазами посмотрела на нас.
- Ты, что ли спала с кем-то в приемной? - удивленно, воскликнул директор. - У тебя вид, словно с постели.
- Извините, Николай Степанович. Я задремала. - приводя себя в порядок, сказала Лиза. - Я вас слушаю.
- Принеси нам чего не будь выпить и приведи себя в порядок. - сказал директор. - Перед тобой иностранец.
Лиза вылупила на меня глаза от удивления. Неуклюже сделала реверанс, едва не выронив груди из кофточки. Прикрыла бессовестно разбушевавшиеся груди и побежала в приемную. Николай Степанович покачал головой и принялся внимательно изучать предложенный мной вариант предварительного договора. Я сидел рядом и смотрел на оформление кабинета директора еще со времен советской власти в России. Мне было просто удивительно, что до сих пор сохранилось в этом кабинете то, что стало достоянием истории.
Все те же графики. План работы. Пятилетний план. Портреты последних членов Политбюро ЦК КПСС. Видимо, этот директор был истинным партийцем. Искренне верил в светлое будущее всего человечества. Он до сих пор думает, что все вернется обратно к построению коммунизма в России. Поэтому у него рука не поднимается на то, чему он посвятил всю свою жизнь. Вождь и Родина для него, как отец и мать, воспитавшие его в духе патриотизма к своему отечеству. Он не может переступить через то, что было целью жизни.
Прошло минут пятнадцать после того, как из кабинета вышла Лиза. Я начал было, скучать от безделья. Хотя бы газета местная была под рукой. Почитать, что пишут про этот город Пермь. Может быть, там прочитаю в рекламном объявлении, где изготовляют значки по горячей эмали, чтобы зря по городу не мотаться. Я фактически сейчас ничего не знаю про этот город Пермь. За тринадцать лет моего отсутствия в этом городе люди сильно изменились. Чувствуется даже во время передвижения по городу, что как-то ни так живут люди. Нет у людей стремления к чему-то. Нет никакого энтузиазма. Люди просто живут, чтобы жить для себя. Никому ни какого дела нет. Нет цели на будущее. День прошел хорошо. Слава, Богу. Завтра посмотрим.
Наконец-то вошла Лиза с подносом, накрытым бумажной салфеткой. Вид у Лизы такой, словно она только что побывала в косметическом салоне красоты. Наверно, это подружки из соседнего кабинета постарались. Ведь ни каждый день к ним на забытый всеми завод приезжают иностранцы. Хотя бы такие как я. Сейчас мы все стали иностранцами друг для друга. Все бредили заграницей. Вот и стали иностранцами сами для себя. Скоро через улицу будем жить как иностранцы. В городе Москва в настоящее время иностранных фирм или совместных предприятий больше, чем обычных русских. Каждый хочет считать себя иностранцем. Скоро на иностранных языках говорить будут больше, чем на русском языке. Вообще-то я лично не против того, чтобы люди говорили на разных языках. По линии моей мамы многие родственники говорили на нескольких языках. Однако, это не подорвало культуру терских казаков. Даже мой отец, несмотря на его многочисленные грехи, свободно владел многими тюркскими языками. Отец от знания языков всегда пользовался уважением среди горцев. Когда мой отец ездил по горам Кавказа. Собирал оригиналы свои будущих портретов. Всюду его встречали, как лучшего кунака. Бабушка Маня тоже со своим мужем Лебедевым Федором, графом тульской губернии, владели сразу несколькими языками. Даже смогли школу словесности создать. Благодаря знанию многих языков, по линии графа Лебедева, за границей стало много родственников. Чем это плохо?! Родственник никогда не пойдут войной против родственников. Будет мир в семьях.
- Это очень интересный контракт. - воодушевленно, сказал директор завода. - Есть тут над, чем поработать. Пятьдесят тысяч долларов для нашего предприятия, хорошие деньги. Может быть, дальше лучше пойдет. Пока Лиза будет печатать нам предварительный договор, мы немного перекусим и выпьем кое-что отсюда.
Николай Степанович осторожно снял салфетку с подноса, на котором стоял небольшой графинчик и два маленьких хрустальных стаканчиков. На блюдечке была нарезана колечками копченая колбаса и два кусочка голландского сыра. Рядом стоял маленький чайный сервиз на двоих и разные сладости в маленькой вазочке. Лично мне спиртное было не к месту. Впереди еще половина дня работы. Но отказываться как-то было совсем неприлично. Словно я действительно стал иностранцем и пью водку только наперстками, как иностранцы. В этом графинчике водки грамм триста, не больше. Русскому мужику, это все равно, что губы намочить. К тому же закуска есть. После чай со сладостями. По дороге на следующий завод куплю какой-нибудь мятный напиток или напиток из травы тархун. От меня вообще ни чем спиртным пахнуть не будет.
- Давайте выпьем за ваше благополучие. - сразу я взял на себя роль тамады. - У меня в бизнесе сейчас все хорошо. Но мне жалко смотреть на вашу бедность. Ведь я тринадцать лет назад жил в этом городе. Видел, как инструментальный завод процветал в те годы. У меня дома даже ваш складной ножичек рыбка есть...
- Как это было давно. - сказал печально, директор, поглядывая на партийные сводки у себя в кабинете. - Ну, ладно! Давай не будем о печальном думать. Выпьем за наше будущее. Я думаю, что оно будет лучше у нас.
Мы выпили по пятьдесят грамм водки и стали обсуждать выполнение нашего предварительного договора. Я рассказал Тихонову Николаю все варианты работы с этим договором. Оставил ему копии примерных эскизов будущих значком. Объяснил, как лучше выполнить первые виды значков. Какие можно применить орнаменты по виду разных значков. Договорились, что будем звонить друг другу во время работы с заказом.
Выходил я из кабинета директора инструментального завода под мухой во втором часу дня. В таком виде идти на ближайший завод ни стоило. За короткое время с меня вся дурь не выветрится. Надо ехать куда-то подальше. Что бы успеть отрезветь окончательно. Надо успеть вернуться обратно в центр города на поезд. Хорошо, что билет на поезд купил. В очереди стоять не придется. Люди всегда вспоминают только за короткое время до поезда, что им надо отъезжать. После чего стоят в очередях за билетом на поезд или самолет.
На улице также было не по-весеннему прохладно. В самый раз погода для меня, быстрее отрезвею. Надо купить бутылку мятного напитка и бутылку с травой тархун. Хорошо, что такие напитки есть по всем республикам бывшего Советского Союза. Понемногу буду пить с обеих бутылок. Так быстро отрезвею. От меня не будет пахнуть спиртным. Надо поехать в Закамск на завод "Кама". Там тоже делают знаки разные.
От центра города Пермь до микрорайона Закамск больше двадцати километром. Дорога дальняя. Поэтому я ни стал болтаться пешком по городу. Купил две бутылки напитков и отправился городским автобусом на улицу Коммунистическая, возле Дома Советов. Там была остановка на автобусы, отъезжающие в сторону микрорайона Закамск. Время дня такое, что автобусы ходят полупустые. До конца работы далеко.
Когда я приехал до нужной мне остановки возле Дома Советов, то там, в сторону микрорайона Закамск действительно было чуть больше двадцати человек. Примерно, половина большого автобуса. Так что я купил билет до завода "Кама" и сел к окну с левой стороны автобуса, чтобы не прозевать свою остановку. На заводе "Кама" я бывал часто, когда работал на военном заводе ПЗХО. Мы для завода "Кама" делали штампы, пресс-формы и различную оснастку. Они нам поставляли недостающие материалы и разный ширпотреб для рабочих нашего завода. У нас были тесные взаимные связи. Единственным недостатком на этом заводе было то, что этот завод тоже был стратегического значения. Поэтому арки таких заводов возле автомобильных трасс не устанавливают. Вешают только на административном здании заводов и то далеко не на всех заводах. На особо секретных заводах вообще ничего не вывешивают. Чтобы шпионы ничего не знали про эти заводы. Но даже, ни в этом проблема завода "Кама". Дело в том, что на трассе возле этого завода ничего нет. Просто везде один сплошной хвойный лес. Сам завод "Кама" находится возле речки Кама. От автомобильной трасы до административного здания завода "Кама", примерно, метров семьсот. С автомобильной трассы завода вообще не видно. Никакого ориентира. Водитель автобуса не имеет право говорить, где находится военный завод "Кама". Разглашение государственной тайны карается законом. Всех рабочих этого завода привозят и увозят специальным заводским транспортом. Кому нужно выйти возле этого завода, то автобус останавливает по требованию. За такую остановку водитель автобуса ответственности не несет. Тут действуют права пассажира. Где пассажир требует выйти, там водитель остановит.
Больше десятка раз я ездил к военному заводу "Кама" и почти каждый раз выходил ни там, где мне надо. После приходилось топать обратно пешком до этого завода или просить какой-то транспорт, чтобы меня подќвезли к месту по моему требованию. Так как произносить названия военных заводов вслух запрещалось. Среди посторонних лиц могли оказаться шпионы или сотрудники КГБ. Конечно, больше всего боялись сотрудников КГБ. С ними лучше не связываться. Можно угодить в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Конечно, если еще до тюрьмы дотянешь, а то из тебя просто язык с головой за болтовню в КГБ оторвут.
Вот и сейчас. Приходится ехать и молчать. Тем более, что я сейчас иностранец для России. Могут сразу посадить без суда и следствия. Вообще я зря поехал на этот завод. Лучше бы съездил в Художественный фонд или на военный завод ПЗХО, где я сам работал. Там-то же самое могут делать, как на заводе "Кама". Ладно, хоть посмотрю, как отстроился микрорайон Закамск и поселок Железнодорожный, где живет моя теща. Как-то нехорошо получилось, что был рядом и не заехал. Обидятся. Подумают, что побрезговал приехать к теще. Но у меня действительно время в обрез. Надо еще не забыть, что у меня в камере хранения в гостинице "Прикамье" остался большой кейс. Там у меня смена белья и документы для московской командировки. Хорошо, что сейчас вспомнил про большой кейс, а то бы пришлось возвращаться за ним из Москвы. Вообще, можно было бы взять билет на самолет. Выспаться хорошо в гостинице и первым рейсом прилететь в аэропорт "Внуково". То же самое время и те же самые деньги. Трястись в поезде не нужно. Но после того случая в самолете, у меня какое-то страшное предчувствие стало в отношении полета на самолете. Не слишком ли много сразу три происшествия за один полет и еще взрыв бомбы в зале аэропорта города Свердловск. Нет, уж, лучше поездом. В купейном вагоне никто не тронет. На ночь можно замкнуться в купе. Хорошо бы еще попутчики хорошие попались, как Семен Петрович от города Свердловска до города Пермь. Надо было спросить у него фамилию и съездить в Красногорск на элитную стройку. Там когда-то мои парни работали. Много знакомых прорабов осталось. Директор одного строительного предприятия хорошо мне знакомый, Анисимов Сергей. Стоит съездить к Анисимову Сергею. Давно с ним не встречался.
Мимо окон автобуса проплывает поселок Железнодорожный. Между улицей Заречной и железнодорожным полустанок был пустырь с несколькими большими соснами. Сейчас тут огромны жилые дома больше сосен. Место нахождения поселка Железнодорожный благоустроили. Когда мы познакомились с Людмилой, то здесь была такая глушь, что не выходя из дома ночью можно было увидеть зимой лосей, которые роются своими мордами в помойке. Здесь за ягодами и за грибами ехать никуда не нужно было. Достаточно на краю поселка Железнодорожный войти в тайгу и собирай дары природы сколько тебе угодно. Сейчас там, наверно, целый район новых домов появился. Жалко, что такую красивую природу под корень вырубают.
За поселком Железнодорожный трасса повернула вправо и устремилась параллельно реки Кама в сторону микрорайона Закамск. Теперь мне смотреть нужно глаз да глаз, чтобы не прозевать место остановки до военного завода "Кама". Этот завод находится где-то по самой середине пути между поселком Железнодорожный и микрорайоном Закамск. Если прозеваю свою остановку, то придется ехать до микрорайона Закмск, а на обратном пути вновь высматривать место своей остановки. Вот кажется, это место остановки.
- Пожалуйста, остановите свой автобус. - обращаюсь я, к водителю автобуса. - Мне нужно здесь выходить.
Водитель удивленно посмотрел на меня. Но свой автобус все равно остановил, по моему требованию. Я перешел на другую сторону трассы и углубился в лес по старой дороге, на которой давно ни кто не ездит. У меня даже появилось сомнение, что я мог ни в том месте выйти. Теперь мне нужно ловить попутную машину до микрорайона Закамск или до поселка Железнодорожный. Чтобы после на рейсовом автобусе уехать обратно в центр города Пермь. Пройду немного вперед. Если ничего не видно. Тогда поверну обратно.
Прошел метров двести в сторону реки Кама. Увидел старые заводские корпуса, которые были построены во времена заводчика Демидова. Это сталелитейный цех и прокатный стан. Дальше вспомогательные цеха. Здесь далеко ни весь завод "Кама". Большая часть завода еще при мне строилась вблизи реки Кама в сторону микрорайона Закамск. Но на новом заводе я не был. Когда я приезжал сюда, то новый завод только начинали строить. Может быть, что за тринадцать лет уже полностью весь завод давно построили.
Издали, я обращаю внимание на то, что на заводе полная тишина. Неслышно прокатного стана и по территории завода никто не ходит. Административный корпус военного завода "Кама" вокруг зарос пустырем. Некогда неприступная проходная завода никем не охраняется. Я с опаской прохожу на территорию военного завода "Кама" и вижу почти ту же картину, какую видел в заброшенном измерении. На огромной территории всюду валяются ржавые машины, станки, оборудование и разные приборы. Даже речной сторожевой катер с ржавым пулеметом и торпедоносный катер с торпедными установками стоит ржавый, как памятники заброшенного измерения социализма. Также как в заброшенном измерении все бросили здесь и с собой ничего не взяли в другое измерение жизни. Зачем там это старье, если люди хотят жить спокойно в новом измерении жизни без признаков старой жизни. Думаю, что в заброшенном измерении, также как здесь, все правильно сделали. Ни как во время революции 1917 года. Когда рушили все старое, чтобы построить новое. Но получилось так, что нового ничего не построили. От старого тоже ничего не осталось. В этом случае очень умно сделали в заброшенном измерении жизни. Они просто оставили старое все в одном измерении жизни, перешли строить новую жизнь в другом измерении жизни. Если бы ничего не получилось, то всегда можно вернуться к старому. Ведь старое не разрушено и при случае, им можно пользоваться людям вновь.
У нас же с революцией семнадцатого года все получилось иначе. Фактически, мы вернулись к старому, которое давно разрушили наши деды и прадеды. Теперь из руин прошлого и заброшенного сегодняшнего мы хотим построить будущее, которого даже не можем представить, какое будет наше будущее, точнее, будущее тех, кто будет после нас. Будущее для нас не возможно. Так как оно будет для тех, кто будет. Мы только есть настоящее. При всем нашем желании мы не можем находиться ни в пролом и не в будущем. Мы всегда только в настоящем. Но невозможно в отсутствии прошлого и настоящего построить кому-то будущее. Как бы мы не рассматривали свою жизнь. Мы все равно живем не для себя, а для тех, кто будет. Также как наши деды жили для наших отцов. Наши отцы жили для нас. Мы в настоящее время живем для наших детей. Цепь жизни времен из прошлого в настоящее и далее в будущее продлиться лишь в том случае, если наш разум будет правильно решать такие задачи, как построение жизни и продление нашего рода. От каждого поколения зависит то, что остается следующему поколению. Нам надо внимательно следить за тем, чтобы не оставлять разрушенное прошлое, как это сделали наши деды и отцы. Нам надо пересмотреть свое не достроенное настоящее. Чтобы те, кто будет после нас, могли построить будущее для своих потомков. Посмотрите, что натворили последние три поколения. В каком хаосе мы живем. Мы окончательно запутались в разных переходах жизни. Поэтому мы мучаемся над проектами будущего, которые были похоронены в прошлом нашими предками и не построены в настоящем нами. Представляю, как будет трудно нашим потомкам разобраться в куче исторического хлама, который им оставили деды и мы отцы.
Я так увлекся своим размышлением, что сразу не заметил, как появился возле старинных цехов времен заводчика Демидова. За огромными воротами старинных зданий кипела работа. Там двигались какие-то машины. Вертелся и лязгал какой-то станок. Выходит, что эта территория военного завода "Кама" окончательно не заброшена. У меня появился шанс найти администрацию завода и заключить с ними договор.
- Вы кого-то тут ищите? - спросил меня, мужчина в промасленной одежде, который вышел из ворот цеха.
- Мне нужна администрация завода "Кама". - разглядывая мужчину, ответил я. - У меня к ним есть дело.
- Видно, что давно у нас не были. - улыбаясь, сказал мужчина. - Десять лет, как администрацию перевели на новую территорию завода. Это далеко отсюда. Почти под Закамском. Здесь только металлолом остался.
- Вы не скажите куда перевели мастерские художников и граверов. - поинтересовался я. - Они мне нужны.
- Этих мазил никуда не переводили. - удивленно, ухмыльнулся мужчина. - Их мастерская во втором цехе.
Мужчина показал мне на дверь во втором цехе. Я когда-то давно, много лет назад, просто из-за любопытства заходил в мастерскую художников и граверов этого завода. Но это было так давно, что я уже совсем забыл. Теперь я обратно вспомнил эту дубовую дверь, с прибитой подковой сверху на дверной коробке. Вся дубовая дверь и подкова почернели от времени и слились в единый цвет. Наверно им, как и этим двум цехам, больше ста лет будет. Однако, прочно они стоят и так еще долго стоять будут. Хорошо, что их не разрушили во время революции семнадцатого года. Вот так бы все остальное, что разрушили в семнадцатом году, могло долго и прочно стоять на благо народам нескольких поколений. На базе старого легче построить новое, чем на пустыре развалин прошлой жизни. Так как только на расчистку развалин прошлого уходит много времени. Когда же строить будущее, если еще не убрали разрушенное прошлое. Отсюда проблемы.
- В гости можно войти? - спросил я, мужика с обожженными кислотой руками, заглядывая в мастерскую.
- Чего ж нельзя? Входи! - удивленно улыбаясь, ответил мужик. - Мы гостя всегда рады. Правда, грязно у нас.
- С творческой грязью я с детства знаком. - сказал я. - Это перестройка меня так перестроила. В другой вид.
- Так ты, что, художник что ли? При таком параде. - удивленно, спросил меня, мужик, которого я, вспомнил.
- Да, Дмитрич! Я художник. Но только уже в прошлом. - ответил я. - Лет пятнадцать назад был у вас в гостях.
- Смотри, память, какая! - удивленно, воскликнул Дмитрич. - Вот я тебя, хоть убей, никак не могу вспомнить.
- Это не важно. Главное, что я вас вспомнил. Меня зовут Александр. - напомнил я. - В те годы я работал художником-дизайнером на ПЗХО. К вам на завод по разным делам приезжал. Иногда сюда заглядывал.
- Такое дело грех не обмыть. - копаясь в шкафу, сказал Дмитрич. - Правда, на четверых этого мало будет.
- Если есть куда послать гонца за бутылочкой винца или водочки, то деньги есть. - сказал я, Дмитричу.
- Вот это мужской разговор. - забирая у меня из рук сотенную бумажку, сказал Дмитрич. - Леха! Давай слетай с Серегой на мотоцикле в Закамск. Возьми по полной программе. Только хорошей закуски не забудь.
Леха и Серега вышли из мастерской. Вскоре я услышал, как мимо мастерской промчался мотоцикл. Видимо мотоцикл стоял где-то в кустах за вторым цехом. Дмитрич продолжил свою работу с граверной работой. Я стоял недалеко от стола. Разглядывал мастерскую художников и граверов. Здесь было на что смотреть. Все стены мастерской были облеплены различными изделиями художников и граверов. Здесь вся история этой мастерской. От простого значка до орденов и медалей за последние сто лет. Такую коллекцию любой исторический музей мира за огромные деньги мог бы купить, как историческую ценность. Но только художники и граверы этой мастерской, не падкие на деньги и на славу. Они привыкли к интерьеру этой мастерской и не могут жить иначе. Возможно, что по этой причине мастерская художников и граверов не переехала на новое место. Ведь не возможно эту мастерскую вырезать из истории этого старинного цеха и перенести в совершенно другое измерение современной жизни. Там, на новом месте, эта мастерская будет выглядеть, как мусорная свалка истории. Здесь эта мастерская, как историческая ценность и антиквар завода. Жалко, что когда-то это все разрушат. Тут даже печи для плавки цветных металлов и варки эмали столетней давности остались. Когда еще крепостные рабочие создавали историю этого старинного завода.
- На заводе из вашей мастерской и двух старых цехов музей хороший получился бы. - говорю я, Дмитричу.
- Сорок лет я здесь работаю. Сорок лет об этом все говорят. - сказал Дмитрич. - Я сам уже скоро стану исторической ценностью этой мастерской и всего завода. На заводе давно никого не осталось, кто начинал работать при мне. Вот только в прошлом году мне дали двоих парней на обучение граверной и художественной работе. До этого я почти пять лет работал один. Все старые мастера, кто на пенсии, кто отправился в мир иной. Молодежь сюда идти не хочет. Слишком мало платят и темпы ни те в работе. Вот копаюсь один.
Пока мы с Дмитричем вспоминали прекрасные времена для художников, приехали Серега и Леха на мотоцикле. Дмитрич сказал им, что под мухой на мотоцикле ездить нельзя. На этот случай есть служебный автобус. Заставил мотоцикл затащить в мастерскую и сам снял с мотоцикла свечи, чтобы парни в пьяном виде на мотоцикле домой не уезжали. Пока Дмитрич капался с мотоциклом, парни почистили бумажной салфеткой стол и стулья. Специально для меня выбрали самый лучший стул и постелили на него газету.
В пакете из магазина была бутылка "Столичной" водки. Целая коляска копченой колбасы. Батон белого хлеба. Банка соленых огурцов. Четыре консервных банок кильки в томатном соусе. Банка соленых грибов. Парни пошли куда-то во двор мыть граненые стаканы. Дмитрич стал приготавливать закуску. Я достал из своего кейса две бутылки с напитками. Поставил их на стол. Минут через пятнадцать у нас все было готово.
- Ну, Александр! За твою память! - поднял Дмитрич, граненый стакан с водкой. - Чтобы память твоя сохранилась на долго. Я не знаю, зачем ты сюда приехал. Но видно, что господу Богу надо было нас встретить.
- Я приехал у вас заказывать значки для американской фирмы "Кока-кола". - честно, признался я. - Но, увы! Мне не было известно, что администрацию убрали с этой территории. Поэтому у меня ничего не получилось. Сегодня вечером я уезжаю в Москву. Времени у меня в обрез. Так что за ваш успех. По маленькой.
Когда бутылка "Столичной" водки была выпита до дна, то я посмотрел на свои часы. Время неумолимо спешило вперед и подсказывало, что мне пора спешить в обратный путь в центр города Пермь. Дальнейшая пьянка могла мне обойтись боком. Пока я могу соображать нормально, то надо добираться выбираться отсюда. Моим собутыльникам за этим столом предстояло отбыть свое рабочее время в течении одного часа. За это время я должен был успеть добраться до гостиницы "Прикамье". Взять с камеры хранения свой большой кейс. Сдать администратору гостиницы талончик за номер гостиницы, которой я не пользовался. Затем любым транспортом добраться до станции "Пермь-2" и сесть в фирменный скорый поезд "Кама".
Распрощавшись с Дмитричем и с парнями, я вышел из мастерской художников и граверов. В старом дворе военного завода "Кама" стояла далеко не весенняя погода. Небо заволокло огромными хлопьями белых туч. Не понятно, что можно было ожидать с этого пасмурного неба. В любой момент мог выпасть снег или проливной дождь. Тут еще вечер так быстро нагрянул. До отправления поезда почти четыре часа, а по вечерним сумеркам можно подумать, что поезд скоро отправиться с первой платформы станции "Пермь-2".
Пока я добрался до трассы, погода окончательно обнаглела. С неба стало срываться нечто похожее на дождь, снег и град вместе взятые. Хорошо, что со мной в маленьком кейсе был тоже маленький зонтик, который мог прикрыть только макушку моей головы окончательно замерзшей от скверной погоды. Все остальное на мне рисковало промокнуть в такую капризную погоду. Сумерки, как назло, бессовестно темнеют. Машины тоже совершенно совесть потеряли. Проскакивают возле меня и тут же исчезают на трассе в гуще леса. Было бы время, можно было отправиться пешком до поселка Железнодорожного или до микрорайона Закамск. Оттуда этих населенных мест можно уехать автобусом или электричкой до центра города Пермь.
Проходит минут тридцать, пока какой-то сердобольный автобус решил меня подобрать. На ходу закрывая свой зонтик, я вхожу в открытую дверь автобуса, который тут же отправляется в нужном мне направлении. Рассчитавшись за проезд в автобусе, я прохожу на свободное место. Облокотившись на свой маленький кейс, я просто сразу начинаю засыпать. Видимо, это "Столичная" водка меня так разморила. До центра города Пермь с места моей посадки в автобус ехать около часа. Это даже очень хорошо. Могу свободно в автобусе спать. Все равно не проеду свою остановку, так как моя остановка последняя в центре города...
- Мужчина! Мы едем обратно. - слышу я, чей то голос, протираю глаза, вижу водителя автобуса. - Выходите!
- Извините! Сильно устал за весь день. - говорю я, водителю, подымаясь с места. - Спасибо вам за проезд.
На улице дождь со снегом. От Дома Советов до гостиницы "Прикамье" легче добраться пешком, чем ждать транспорт. Тем более, что я совсем не знаю, какой туда отправляется автобус. Поэтом легче совершить свой однодневный марафон пробежкой через проспект "Ленина" и мимо магазинов ЦУМ, чуть-чуть вверх по Комсомольскому проспекту. Там дальше остается совсем близко до гостиницы "Прикамье".
- Мужчина! Ключ от номера забыли вернуть. - говорит мне, администратор гостиницы, когда я отдаю талон.- - Я даже не знаю, где мой номер находится. - отвечаю я, забирая из камерыхранения большой кейс.
Администратор гостиницы звонит куда-то. Наверно на тот этаж, где я должен был жить. Убедившись, в том, что я ничего не похитил и вообще не жил в номере гостиницы, администратор гостиницы опять погружается в свои серьезные проблемы. Пинцетом выдергивает волосы естественных бровей, чтобы на их месте затем нарисовать черным карандашом что-то наподобие бывших бровей, которыми наградила природа. На улице дождь со снегом никак не уймутся. По широкому Комсомольскому проспекту в сторону магазинов ЦУМ плывут вперемежку с городским мусором остатки прошлой зимы, кусочки льда и мокрого снега. Дальше эта неопределенная грязная масса устремляется по проспекту Ленина вниз к Дому Советов. Мне никак не выгодно идти туда, где проспект Ленина превратился в нечто грязное и совсем непроходимое. Я перехожу на другую сторону Комсомольского проспекта. Сажусь в автобус до станции "Пермь-2". До отправления фирменного скорого поезда "Кама" чуть больше часа. Если даже по пути к железнодорожному вокзалу станции "Пермь-2" будет пробка, то я пешком успею дойти, чтобы благополучно сесть в этот поезд.
Автобус до привокзальной площади станции "Пермь-2" приезжает без всяких помех. Хорошо, что эта площадь выше самой улицы. Нет необходимости прыгать по лужам и мочить свою обувь, которая и без этого уже намокла за целый день моего марафона по гигантскому мига полису города Пермь. Наконец-то все мои заботы позади. До посадки в поезд осталось тридцать минут. За это время можно немного обсохнуть в зале ожидания вокзала станции "Пермь-2". Здесь много горячих калориферов, которые обогревают зал. Таких, как я намокших много. Все стараются как можно ближе подойти к жалюзи калориферов, чтобы обогреться от голодного ветра с улицы и высушить на себе всю одежду. Видимо, это прибыли все пассажиры на фирменный скорый поезд "Кама, следующий от станции "Пермь-2" города Пермь до станции "Ярославский возал" города Москва. Все присутствующие смотрят на электронные часы под потолком зала ожидания и не доверяя казенным часам, поглядывают на свои наручные часы. Все словно перед марафонским забегом. Хорошо, что мой однодневный марафон закончился. Теперь я могу спокойно подождать, пока пассажиры нашего поезда пройдут на посадку. После чего я тоже пойду за пятнадцать минут до отправления поезда. Без меня поезд все равно не уйдет. Я успею сесть в этот поезд. Главное, это чтобы высохнут хорошо.
Наконец-то охрипшие репродукторы в зале ожидания объявляют посадку пассажиров на фирменный скорый поезд "Кама" до станции "Ярославский вокзал" города Москва. Зал ожидания, словно с цепи сорвался. Толпы людей с сумками, чемоданами, мешками и баулами устремились в одну дверь, которая даже двоих человек с трудом пропускает. У двери создалась такая пробка, что любая дорожная пробка выглядела бы просто детской игрой. Каждый хочет обойти другого, отчего создается больше проблем. Более смекалистые пассажиры, как настоящие разбойнику идут в обход в другую дверь на противоположную сторону вокзала.
Я терпеливо обсыхаю в углу зала ожидания между жалюзи сразу двух калориферов. Теперь мне никто не мешает. Изредка поглядываю на электронные часы на стене под потолком зала ожидания. Не забываю посмотреть и на свои наручные часы. До отправления нашего поезда еще двадцать минут. Большая часть очереди у дверей в сторону поезда уже просочилась. Как только будут свободно проходить, так я тоже пойду. У меня вся одежда и обувь уже высохли. Даже жарко стало от калориферов. Можно идти на посадку.
За дверью зала ожидания все еще идет дождь со снегом. Я стою под огромным козырьком вокзала. Жду, когда мокрая толпа пассажиров возле моего вагона пройдет внутрь вагона, чтобы мне еще раз не намокнуть. Все равно мое место никто не займет. Может быть так, что я вообще поеду один в целом купе. Это даже хорошо будет. Замкнусь и лягу спать до самого утра. Завтра еще целый день езды до города Москва.
Вот и мое время посадки подошло. Проводница уже выглядывает в сторону привокзальной площади. Ждет опоздавших пассажиров. Видимо, что еще ни все пришли на посадку в поезд. В том числе и моя личность. Теперь осталась небольшая пробежка к вагону. Я в надежном сухом месте. Проводница проверяет мои билеты. Попутно говорит о сервисе фирменного поезда и о двери моего купе, дверь в которое открыто. Значить я не буду скучать в одиночестве. Только бы попутчики были нормальными и не бузили в дороге.
- Здравствуйте! - говорю я, пожилой женщине и парню лет тридцати. - Значить мы будем попутчиками.
- Проходите, пожалуйста! - говорит мне, пожилая женщина, уступая место напротив. - Это ваше место.
4.Оверята.
Я поднимаю крышку на своем месте и в багажный ящик складываю оба свои кейсы, а сверху кладу теплую куртку. Затем снимаю с себя пиджак и вешаю на пластмассовые плечики рядом с зеркалом над своим местом. Пожилая женщина и парень долго капаются со своими многочисленными вещами. Все никак не могут сообразить, куда их лучше рассовать. Хорошо, что нас всего трое. Иначе, четвертому с вещами просто некуда было деться. Наверно, деревенские? Едут к кому-нибудь в гости в город Москва или где-то рядом.
- Очень приятно! - ответил я, пожимая руку пожилой женщине и ее племяннику. - Меня зовут Александр.
- Вы пермский или москвич? - поинтересовалась Варя. - Хотя на пермяка вы совсем не похожи и москвичом вас не назовешь. Москвичи как-то совсем ни так разговаривают. Пермяки белые. Вы даже весной смуглый. Похожи на южанина, который сбежал на Урал. Теперь никак не может найти себе покоя от нашего холода.
- Вы угадали и не угадали. - улыбаясь, ответил я. - Когда-то жил в городе Пермь и в городе Москва немного. В настоящее время живу на юге в городе Душанбе в Республике Таджикистан. Но оттуда я пока не сбежал. Я был в командировке в городе Пермь. Теперь еду в командировку в город Москва. Что же касается моего говора, то у меня кавказский акцент. Я родом из города Гудермес. Это на Кавказе в Чечне. По матери я терский казак. Наши предки там прожили более трехсот лет. Ну, а вы, наверно, родом с деревне будете.
- Насчет нас вы точно попали. - ответила Варя. - Мы живем в деревне возле городка Оверята. Сейчас едем с племянником в гости к нашим родственникам, которые живут в городе Люберцы. Это прямо под Москвой.
- Я хорошо знаю город Люберцы. - сказал я. - Это в городе Москва есть Любирецкий микрорайон. От него перейдешь дорогу и сразу город Люберцы в Московской области. Ваш городок Оверята я тоже знаю. Но только у меня с ним остались жуткие воспоминания. Я из-за этого городка чуть на тот свет не отправился.
- Ой! Как интересно! - воскликнула Варя. - Расскажите нам. Все равно еще ложиться спать рано. Нам интересно будет услышать. Как про наши места отзываются со стороны. Если конечно для вас, это не печально.
- Да ничего там печального не был. - ответил я, начиная свой рассказ. - Со временем стало романтично вспоминать. Сейчас можно даже со смехом вспоминать происшедшее. Я бы даже сказал, что эта история больше похожа на смешную историю или на деревенские байки с городским привкусом. Как анекдот из народа. Но в то время, у нас было столько много страху. Мы думали, что наша жизнь совсем закончилась.
Было это где-то в конце семидесятых годов. Тогда работал я художником-дизайнером на военном заводе ПЗХО. По-совместительству, выполнял задание снабженца или как тогда говорили "толкача". Проталкивал для своего военного завода разный дефицит, который нам обязаны были давать и без проталкивания. Но тогда такое время было, что все люди должны были что-то пробивать и проталкивать. Иначе, социализм построить было невозможно. Такая система строительства социализма была во всем бывшем Советском Союзе. Мотался я по всей огромной державе СССР. Но, ни в какие такие истории не попадал. Как у меня случилось в командировке, можно сказать, почти рядом со своим домом. Всего в десятках километров.
В связи с новой пятилеткой нашему заводу срочно понадобились какие-то бланки. Но в это время все издательства и типографии в городе Пермь были загружены до предела. У нас срывалось государственное поручения. За этот срыв могли полететь со своих мест многие начальники завода. Надо было найти какой-то выход из положения. Меня срочно вызывают к генеральному инженеру, который у нас за все отвечал.
- Сейчас загрузишь на складе в грузовую машину трехтонный рулон бумаги. - сказал мне, генеральный инженер. - Завтра самой первой электричкой приедешь на завод и вдвоем с водителем отправишься в городок Оверята. Мы договорились с местной типографией, что они напечатают нам необходимые бланки. Взамен ты оставишь там остаток этого рулона бумаги, как оплату за выполненную работу. На складе возьмешь пятилитровую флягу медицинского спирта. Это ни тебе для пьянки, а для типографии в городок Оверята. У них там все клише забиты типографской краской. Им надо медицинским спиртом клише протереть.
Получив в конторе завода все необходимые документы на командировку, я отправился на склад. Там уже стоял автомобиль, груженный трехтомным рулоном бумаги. Завскладом выдал мне пятилитровую флягу медицинского спирта. Поставил на крышку специальную пломбу, чтобы мы с водителем в дороге не выпили. После чего дал нам с водителем несколько наставлений. На случай сильного снегопада во время дороги.
Но водитель мне сказал, что такой мощной машине, как у него никакой снег не страшен. У него машина, как вездеход и перевозить может в любую погоду более десяти тонн. У нас в машине всего три тонны. Это все равно, что машина на половину загружена. Чтобы не бегать утром в темноте через весь завод в гараж, мы поставим автомобиль прямо возле заводских ворот. Утром прямо с электрички на завод, там в машину и полный вперед. В течении светового дня успеем съездить в городок Оверята и вернуться к себе домой.
Мы так и сделали. Поставили машину у заводских ворот и на электричках отправились к себе по домам. Тогда я жил в поселке Железнодорожном возле микрорайона Закамск, а завод находился в противоположной стороне города Пермь, в Матовилихинском районе. На электричке надо ехать до станции "Пермь-2". Там пересаживаться до стации "Пермь-1". Дальше ехать до полустанка "Юбилейный". Даже самыми первыми и дежурными электричками я мог приехать к себе на свой завод ни раньше, чем в шесть часов утра.
Все бы было хорошо. За день мы смогли бы вернуться домой. Но в эту ночь случилось самое ужасное в городе Пермь и всей Пермской области. В эту зимнюю ночь был мороз под шестьдесят градусов. Такого мороза не мог вспомнить никто. Даже металлические бусы на электричках полопались от морозов. Но это еще было не беда. Самое страшное нас ждало на военном заводе. От сильного мороза лопнул двигатель нашей машины. Машина пришла в негодность. Как назло на заводе нет ни одной машины, которая может отвезти рулон этой бумаги в городок Оверята. Нам грозило ни только партийное взыскание, ни также увольнение с этого завода. Никакие причины природные катаклизмы не могли быть причиной срыва поручения.
Но, вдруг, из слесарного цеха выскочила надежда на наше спасение. Старенький автомобиль ГАЗ-53, который за годы своего существования ни разу не выезжал за пределы военного завода. Этот автомобиль сменил на себе ни одно поколение водителей. В виду того, что автомобиль постоянно ломался независимо от смены времен года и от погоды, то на этот автомобиль никто не хотел садиться работать. Вплоть до увольнения с работы. Так как на ремонте этого автомобиля нельзя было заработать хорошие деньги, в то время как водители других автомобилей имели хороший заработок и выезжали за территорию завода.
Этот автомобиль даже на запчасти не могли разобрать, так как не было больше на этом заводе таких марок автомобилей. Старенький автомобиль ГАЗ-53 так бы и сгнил без надобности, если бы на военном заводе не появился водитель Рыжов Николай. Кроме как копаться в автомобиле больше ничего не мог парень Рыжов Коля. Вот этому парню и сплавили никому не нужный автомобиль. Рыжов Коля отремонтировал этот автомобиль. Стал на нем работать по территории военного завода. Перевозя грузы внутреннего назначения. Видимо, парню не очень-то нужны были деньги, так как он больше был на ремонте этого автомобиля, чем в работе и за территорию завода никогда не выезжал. Но к своему автомобилю Рыжов Николай относился добросовестно. Машина была постоянно чистая, а на бортах машины была видна свежая краска.
- Рыжов Коля! - закричал я, парню, когда увидел его автомобиль. - Хочешь поехать со мной за город?
- Ты, что, шутишь что ли? - удивленно, спросил меня парень. - Я дальше этого завода никогда не ездил.
- Я совсем не шучу. - серьезно, сказал я, Рыжову Коле. - Надо в городок Оверята срочно вести трехтонный рулон бумаги. Машина сломалась. Запасной машины нет. Может быть, твоя машина такой груз не потянет?
- По территории завода я до пяти тонн перевожу. - сказал Рыжов Коля в защиту своей машины. - Думаю, что если на колеса моей машины поставить цепи, то по бездорожью эта машина пять тонн груза сможет тянуть.
- Вот и хорошо! - одобрил я, Рыжова Колю. - Ты иди, цепляй на колеса своей машины цепи. Я пойду договариваться с дежурным механиком. Надо будет мне путевой лист на груз и на автомобиль заново переписать.
Когда я пришел в кабинет дежурного механика заводской автоколонны, то механик в штыки встретил мой просьбу. Сказал, что такой автомобиль даже по территории военного завода опасно выпускать на работу, ни то, чтобы в город Пермь. Точнее, за территорию города Пермь. В тот городок Оверята, где-то в самой тайге. В дороге всякое может случиться. Тогда механику и водителю влетит за то, что выпустили машину с завода.
- Если я в течении часа не выеду из этого завода. - устрашающе, сказал я. - Тогда тебе от начальства не только влетит, но также вылететь из партии и из военного завода придется. Ты срываешь партийное и государственное поручение. От города Пермь и до городка Оверята хорошая современная трасса. Точно такое же покрытие дороги, как по территории нашего завода. Так что ничего страшного с нами не может случиться. Ехать от нашего завода до городка Оверята всего километров пятьдесят. Половину пути ехать по городу Пермь. Рыжов Коля на колеса своего автомобиля поставил цепи. Полный бак заправил бензином. Соглашайся. В течении светового дня съездим в оба конца и до конца рабочей смены вернемся на завод...
После длительных переговоров дежурный механик заводской автоколонны сломался и дал свое согласие на оформление документов на машину Рыжова Коли. Пока дежурный механик оформлял нам документы на выезд из военного завода, мы подогнали подъемный автокран к машине с рулоном бумаги и перегрузили рулон бумаги на машину Рыжова Коли. Старенький автомобиль ГАЗ-53 присел под тяжестью груза, но устоял. Мы надежно закрепили рулон бумаги, по всем правилам перевозки груза. Даже борта машины между собой стянули цепями. Дежурный механик подошел к машине. Проверил надежность груза. Выдал нам необходимые документы на выезд за территорию завода и на перевозку рулона бумаги до городка Оверята.
- Давай мы поедем ни через весь город Пермь и микрорайон Закамск, а через дамбу камской ГЭС. - предложил мне, Рыжов Коля. - Так намного короче и безопаснее для меня. На этом участке дороги нет светофоров и гаишников нет. Ехать по территории города Пермь, это подвергать себя опасности на каждом перекрестке и возле каждого дорожного знака. Откровенно, так я боюсь городских улиц. Я никогда по ним ни ездил за рулем. Сейчас у меня город, как пространство для птички выпущенной впервые за пределы клетки.
- Тебе доверили руль этого автомобиля. Ты сам должен решать, как тебе ехать. - неопределенно, ответил я.
Ворота военного завода осторожно открылись и неуверенно выпустили нас из своего заточения. Старенький автомобиль ГАЗ-53 тяжело вздохнул своим двигателем, потрепанным в реанимации слесарных мастерских и выехал на трассу, как старый самолет кукурузник У-2 вылетает во вселенную следом за космическим кораблем. Вот так и мы выехали на трассу в своем дряхлом автомобиле за современными машинами, которые тут словно космические корабли во вселенной мотались взад и вперед по современной трассе города. Мы повернули в сторону дамбы камской ГЭС. Всего через десять минут мы осторожно ехали по трассе над гигантской платиной ГЭС, которая слегка дрожала под натиском массы воды и толстого панциря льда на реке Кама. Старенький автомобиль словно проверял своими колесами надежность дорожного полотна через платину. Со скоростью всего, не больше километров сорок в час, мы перебирались по этой дороге.
Как только автомобиль перебрался через платину ГЭС, так сразу прибавил скорость. Мы не поехали в сторону соснового бора по трассе и дальше через микрорайон Закамск в сторону городка Оверята. Рыжов Коля сказал, что здесь есть проселочная дорога, которая в два раза короче до городка Оверята. Он эту дорогу знает. Так как в прошлое лето он с друзьями ездил сюда отдыхать на меленькую речку ловить рыбу. Проселочная дорога до городка Оверят оказалась зимой просекой в огромной тайге занесенной снегом. Но водитель старенького автомобиля, Рыжов Коля, уверил меня в том, что с цепями на колесах нам никакой снег не страшен. Зато мы всего через час будем на месте в городке Оверята. Всего лишь надо терпение и мы быстро преодолеем путь. Тем более что под снегом видно хорошо очертания этой дороги. Мы нырнули в глубину снежного покрова, который сразу увлек нас за собой вдаль, между гигантских сосен громадной стеной окружающих нас с двух сторон. Перед нами появилась сказочная картина из сказки про снежную королеву. Всюду, куда только можно было смотреть, были огромные сугробы и гигантские деревья с большими шапками снега на своих ветвях. Изредка с дерева на дерево перелетали таежные птицы. Иногда возле маленьких хвойных деревьев появлялись лоси, которые объедали сочные колючки молодых сосен, как объедают верблюды свои одноименные колючки в далекой пустыне где-то на юге или в Африке. Но за кабиной нашего старенького автомобиля было чуть больше сорока градусов мороза. Это конечно почти на двадцать градусов меньше мороза, чем было в прошедшую ночь, но все равно это не сорока градусная жара где-то в Африке. Ни дай бог что-то случиться с нами. То мы уже точно не выберемся из этого снежного плена. У нас нет собой лыж. Даже покушать с собой мы не взяли. Где-то в кармане лежит давно замерзший бутерброд с колбасой, который дала мне жена на дорогу и пятилитровая фляга медицинского спирта, который запломбирован и толку нам от него ни какого. Если только перед смертью нам напиться.
Вместо рассчитанного одного часа пути до городка Оверята, прошло более часа нашего ныряния по сугробам этой проселочной дороги, на пути которой и сел таежных не видно. Всюду только снег и деревья. Хорошо, что старенький автомобиль ГАЗ-53, как старый конь борозды не портит в снежной полосе дороги. Да здесь и портить нечего. Нет тут ни кюветов, ни обочин. Просто между деревьями в снегу одна полоса, которая указывает на то, что иногда летом сюда приезжают из города люди отдыхать за ягодами, грибами и на рыбалку. Только вот речки нигде не видно. Может быть, мы едем ни по проселочной дороге, а по руслу этой речки, которая нас приведет в реку Кама. Так это мы появимся где-то возле микрорайона Закамск.
Но никуда мы не попали и никуда не доехали. Старенький автомобиль ГАЗ-53 выдавил из себя все, что только мог и заглох в самой гуще леса. В заснеженной тайге, откуда даже летом пешком не выйти. Ни то, что в такое холодное время года. Надо было как-то завести автомобиль, пока двигатель окончательно не замерз. Ведь работал же двигатель этого автомобиля в течении двух часов со времени выезда с завода. Не выходя из автомобиля, Рыжов Коля несколько раз пытался завести свой автомобиль стартером. Это ничего не дало. Лишь аккумулятор окончательно извелся. Автомобиль ни стал подавать признаки своей жизни. Видимо, что на этом его жизнь окончательно закончилась, как и наша жизнь тоже. Мы даже подумать не могли, что нам теперь делать и как выжить на этом морозе, который к вечеру стал быстро крепчать.
- Жалко, что умереть придется совсем голодным. - жалобно пропищал, Рыжов Коля, кутаясь в свою куртку.
Тут я вспомнил про свой бутерброд, который засунула мне жена в карман куртки. Я достал этот бутерброд и своим дыханием стал отогревать кусок замершего хлеба с докторской колбасой. Как только хлеб и колбаса чуть-чуть отогрелись, то я поломал этот бутерброд ровно на половине и отдал одну половину Рыжову Коле. Мы стали по небольшой крошке отламывать этот ледяной бутерброд. Клали крошки бутерброда в рот. Когда бутерброд оттаивал во рту, то мы его проглатывали. Нам хотелось таким образом насытиться перед смертью и продлить свое удовольствие жизни. У нас не было ни какого шанса выжить в заснеженной тайге.
Видимо, что запах нашего бутерброда, распространился за пределы кабины автомобиля или просто животное любопытство привлекло диких лосей к нам. Время подходило к вечеру, когда из леса вышел огромный лось. Таежный исполин стал внимательно и с любопытством разглядывать наш автомобиль. Вскоре из-за деревьев вышел еще один лось. После появился следующий лось. Минут через десять вокруг машины топталось несколько любопытных лосей. Когда лоси поняли, что от нас им нет никакой угрозы, то лоси стали вначале обнюхивать машину. Но вскоре приблизились к кабине и стали тыкаться своими огромными мордами в стекла кабины автомобиля. От их дыхания и от нашего тоже, стекла на автомобиле вскоре покрылись льдом, а затем еще покрылись пушистым снегом, который обильно падал с неба и укрывал все вокруг теплым пушистым одеялом. Отчего вскоре все стало белым-бело. Нам ничего не было видно вокруг машины. Мы словно поселились в снежном сугробе, как бурые медведи в зимнюю спячку до самой весны. Нам уже было все равно. Главное, чтобы умереть без страданий. Просто заснуть и больше не просыпаться.
- Живой здесь кто-нибудь есть? - услышал я, сквозь сон, устраиваясь по удобнее на дверце автомобиля.
В это время дверца открылась снаружи. Я едва не выпал из кабины автомобиля в сугроб. Хорошо, что успел ногами зацепиться внутри кабины и в это время выхватил свои руки из рукавов куртки. Я сразу понял, что мы спасены и бросил свой взгляд на Рыжова Колю, который сидел в противоположном углу кабины с белым лицом и без признаков жизни. Я тут же бросился в сторону Рыжова Коли и усиленно стал растирать своими руками его лицо. Вначале Рыжов Коля никак не реагировал на мои процедуры, но когда я растер ему лицо до красна, то он стал сопротивляться моим процедурам. После чего я вытащил его из кабины и стал трясти с такой силой, что Рыжов Коля едва не умер от моего трясения. Рыжов Коля стал защищаться от меня, спасая свою жизнь, которую он едва не потерял всего пару минут в кабине автомобиля от мороза.
- Чего это вас сюда занесло в такую погоду? - спросил нас мужик, который спас нас от заснеженного плена.
- В городок Оверята ехали в типографию с рулоном бумаги. - стал объяснять я, мужику. - Машина заглохла.
- Оверята вообще в другой стороне. - сказал мужик. - Вы вообще никогда не приехали бы в городок Оверята. Хорошо, что я завернул в этом месте к своей деревне. Иначе, вас люди нашли бы только мертвыми.
Я взял из кабины автомобиля все документы и пятилитровый бидон с медицинским спиртом. Бидон положил на сани. В сани была запряжена лошадь, которая как змей Горыныч пускала клубы пара и нетерпеливо топталась на одном месте, чтобы только двигаться и не замерзнуть в глубине тайги. Как только что едва мы не замерзли. Мужик дернул за вожжи. Лошадь с санями двинулась в путь. Мы шли следом за санями, чтобы хорошо согреться при ходьбе. В санях кроме ружья и охапки соломы больше ничего не было. Поэтому мы могли согреться только от своей ходьбы. Мужик тоже шел рядом с нами в шубе. В то время, как мы были в городских куртках. Мужик вскоре вспотел от ходьбы и сел в сани. Мы шли за санями, примерно, с километр. Пока хорошо согрелись от ходьбы и окончательно выбились из сил. Когда мы сели в сани, то мужик стал усиленно погонять свою лошадь, которая с удовольствием побежала в сторону деревни, которая показалась за поворотом проселочной дороги. От деревни сразу запахло людьми и домашними животными. Особенно сильно пахло сеном и коровами, к которым нас привез мужик в санях. Это был огромный коровник.
- Здесь вы отогреетесь и поспите до утра. - сказал нам мужик, заводя нас в теплую котельную коровника.
Мужик ушел к себе домой. Я со своим бидоном спирта сел на топча в стороне от котельной печи, чтобы ни дай бог медицинский спирт не взорвался от огня. Тогда меня точно оштрафуют за этот медицинский спирт. Он наверняка стоит гораздо больше моей зарплаты. Если перевести этот спирт, в процентном отношении к водке, то здесь водки будет литров двенадцать. Пол литра водки стоит, примерно, пять рублей. Пять рублей умножить на двадцать четыре пол литра, это будет сто двадцать рублей. Больше моей зарплаты. Если учитывать, что медицинский спирт цениться намного дороже спирта, из которого делают водку. Так потянет на все две мои зарплаты. Нет, уж, лучше подальше от огня. Так будет надежнее, и, спать здесь лучше.
Рыжов Коля тоже улегся спать подальше от печки, в самом углу котельной комнате на куче соломы. Кроме нас в котельной было еще двое парней. Примерно такого возраста, как Рыжов Коля. Один парень спал. Другой дежурил у котельной печи. Изредка выбегал за охапкой дров или за ведром угля. Несколько раз к нам в котельную заглядывали девчата. Видимо дежурные доярки. От них сильно пахло коровами. Девчата хихикали глядя на нас и обратно скрывались за облаком пара, который врывался вместе с ними в открытую дверь котельной. Рыжов Коля как завалился в сено, так сразу уснул. Видимо экономил энергию во сне на голодный желудок. Я по этой же причине наоборот никак не мог хорошо заснуть. Больше дремал почти всю ночь. У меня голодный желудок играл похоронный марш. Поэтому мне было страшно, что я засну и умру с голоду. Как назло у этих парней, которые дежурят в котельной, не видно ничего съедобного. Хоть соломой питайся. Эти доярки тоже какие-то не догадливые. Хотя бы кружку коровьего парного молока принесли нам.
Перед рассветом пришел Трофим, тот мужик, который привез нас в санях из тайги от нашей машины. Он стал сетовать на то, что у них в деревне нет телефонной связи с городом. Без надобности в город на санях не поедешь. Слишком далеко. На тракторе тоже накладно ехать в город. В данный момент, на автомобиле невозможно проехать. Тем более, что наша машина с рулоном бумаги навсегда заглохла в середине дороги. Скорее всего придется ждать до весны, когда на автомобиле можно будет проехать в город или хотя бы подождать. Пока пропавших парней из города смогут отыскать по брошенной машине в таежной деревне.
- Так что мы до самой весны голодные с бидоном медицинского спирта будем ночевать тут? - схитрил я.
- Что же ты раньше молчал, что у тебя в бидоне спирт? - радостно воскликнул Трофим. - Сразу все меняет. Буди своего друга. Айда со мной в теплую избу. Вы узнаете, как деревенские люди в дремучем лесу живут.
Трофим ни стал нас долго ждать, пока я разбужу Рыжова Колю. Трофим, тут же вышел из котельной, с моим пятилитровым бидоном медицинского спирта в руках. Я быстро растолкал Рыжова Колю и поспешил следом за Трофимом, чтобы не потерять его из виду вместе с моим пятилитровым бидоном медицинского спирта. Следом за мной из котельной выскочил Рыжов Коля. Со света мы тут же угодили в глубокий сугроб.
Приглядевшись, я увидел, как Трофим широко шагает в больших валенках по сугробам напрямик в сторону ближайшего дома. Мы пошли следом за ним, утопая по самые калена в глубокий снег в своих городских туфлях. Пока мы добрались до рубленого дома, то у нас в туфлях было столько снегу, что в самую пору идти босиком по снегу. Хорошо, что в сенях дома была щетка и веничек, которыми мы хорошо почистили свою обувь и брюки от сильного снега. Там же в сенях сняли с себя куртки и вошли в большую прихожую.
- Мать! Гостей привел. Накрывай на стол. Сейчас гулять будем. - скомандовал Трофим, ставя бидон со спиртом прямо на стол в середине большой прихожее. По-городскому, это зал в квартире, то есть в доме.
Трофим, ни стал ждать, когда из спальни выберется его мать или жена, кого он так назвал. Трофим, принес большое эмалированное ведро. Поставил ведро на стол. Затем сорвал с бидона пломбу и осторожно перелил спирт в огромное эмалированное ведро. После чего ушел с бидоном куда-то в сени. Оттуда он вернулся с полным бидоном воды. Вылил всю воду в эмалированное ведро. Но ведро оказалось настолько большим, что Трофиму пришлось еще раз сходить в сени с бидоном за водой. В этот раз эмалированное ведро наполнилось. Запах водки со спиртом разошелся по всему дому. На это запах вышла из спальни с растрепанными волосами женщина. По возрасту было видно, что это жена Трофима, которую он позвал.
- Проходите, пожалуйста, гости к нашему столу. - пригласила нас, хозяйка, которую Трофим назвал Настей.
Мы сели за длинный стол с лавками по сторонам. Вполне вероятно, что эта семья большая. Иначе, зачем им такой большой стол. Ни к встречи гостей они такой огромный стол сделали. Когда много гостей бывает, то для этих целей собирают временный стол, который затем разбирают и прячут куда-то в чулан. Здесь же дом большой. Две спальни, большой зал к встречи гостей. Наверно в доме так же детская комната имеется. По городским меркам, это больше ста квадратных метров жилой площади. Слишком жирно жить двоим на такой площади. Даже ни каждый барин в царское время жил на Урале в деревне в таких огромных домах.
Пока я разглядывал этот огромный дом, который принял нас в гости, хозяйка принесла из сеней большой эмалированный таз, в котором был мясной фарш с запахом различных приправ. Следом за этим эмалированным тазом с мясным фаршем, на столе появились буханки домашнего хлеба, который хозяйка вытащила из русской печи стоящей у стены этой большой комнаты. Вскоре появились соления и разные консервы. Не успела хозяйка накрыть на стол, как в дом без стука стали входить гости. Каждый проходил со своими продуктами. Кто приносил сушеную рыбу. У кого в руках была строганина, мороженая рыба, которую бьют деревянными колотушками, затем строгают ножом и кушают. Некоторые гости принесли соленые и маринованные грибы. Кто-то в лукошках принес зимние ягоды, название которых мне неизвестно. Вроде морошка.
Я смотрел на все это и удивлялся тому, что откуда люди без телефонной связи до рассвета узнали о гостях в этом доме. Тем более, что хозяева этого дома никуда не выходили. Можно подумать, что запах спирта привлек их всех к столу этого дома. Вот и старики выползи из спальни. Наверно, это родители хозяина этого дома. Вскоре следом за стариками появились четверо детей в возрасте от десяти до восемнадцати лет. Возможно, что еще младенец имеется. Хозяйка часто в свою спальню бегает. Там на младенца смотрит.
- Уважаемые соседи, сваты и сватьи! - обратился ко всем хозяин дома. - Сегодня в нашем доме гости из города, которых я нашел в тайге замерзающими в своем автомобиле. Гости были не с пустыми руками. У них был пятилитровый бидон медицинского спирта. Поэтому случаю, вы все собрались за столом нашего дома.
Откровенно говоря, я толком не понял, по какому случаю собрались соседи, сваты и сватьи в этом доме. По случаю гостей из города или по случаю пятилитрового бидона с медицинским спиртом? Собственно говоря, мне уже было все равно насчет пятилитрового бидона с медицинским спиртом. Мне его больше не вернуть. Хорошо, что мы живы остались. Дальше как судьба распорядиться. Помилуют или накажут нас.
Когда стали черпать ковшом из эмалированного ведра и разливать по стаканам, коктейль из воды и медицинского спирта, я думал, что сейчас хозяйка дома станет жарить котлеты из мясного фарша с приправами. Но каково было мое удивление, когда этот с приправами мясной фарш стали кушать ложками прямо из эмалированного таза. Я для храбрости пропустил второй стакан спиртового коктейля, прежде чем зачерпнул своей ложкой сырой мясной фарш с приправами. С приправами мясной фарш оказался даже очень вкусным продуктом. Как мне объяснил хозяин стола, то, что этот сырой с приправами мясной фарш сделан из мяса лося и различных таежных трав, которые очень полезны для здоровья людям и употребляют их в сыром виде. Поэтому таежные люди такие крепкие здоровьем, так как питаются естественным продуктом. Не употребляют в пищу разную химию, которой питаются все городские люди и поэтому постоянно болеют.
Пьянка была такой обширной и затяжной, что пришел я в себя лишь на следующие сутки, на русской печки. Рыжов Коля лежал на матрасе в углу этой большой комнаты. Из рассказов детей этой семьи я понял, что эмалированного ведра спиртового коктейля на всех не хватило. Вскоре кто-то из соседей принес в этом же эмалированном ведре самогон. Прекратили пьянку только на следующие сутки после выпитого ведра спиртового коктейля и двух ведер самогона. Сколько еще было выпито тут бутылок и бутылей других спиртово-водочных напитков, никто не считал. Закончилась пьянка только тогда, когда в деревне пить стало нечего.
На третий день нашего пребывания в этой деревне у всех пропал интерес к нашим персонам. У деревенских людей была своя повседневная жизнь, которая нас совершенно не интересовала. В этой деревне не было газет и телевидения. Даже радио в деревне редко включали. Все были заняты своими делами. Мы так и не знали, что нас ищут в тайге или не ищут. Словно мы никому не нужны. Хотя бы наш автомобиль нашли с рулоном бумаги. Может быть, что после этого догадаются прийти в эту деревню и здесь спросить о нас. Представляю, что сейчас творится с рулоном бумаги и с брошенной машиной. Наверно лоси своими рогами всю машину ободрали. Рулон бумаги они разодрали в клочья. Нам влетит на заводе за машину и за бумагу.
Прошла неделя после нашего отъезда из завода. Когда с утра мы услышали трескотню вертолета над деревней, а во второй половине дня мы услышали рев двигателя вездехода. Это за нами приехали на вездеходе. Вся деревня высыпала провожать нас в дорогу. Так как за неделю проживания в дерене мы уже с многими перезнакомились. Рыжов Коля даже с одной девчонкой познакомился и влюбился в нее по самые уши.
Как мы узнали позже, то нас кинулись искать уже к вечеру этого дня нашего отъезда из военного завода в городок Оверята, когда узнали по телефону, что мы не прибыли в пункт назначения. Нас искали в тайге в северо-западном направлении. В сторону городка Оверята и дальше. Никто даже подумать не мог, что мы направимся почти в совершенно противоположную сторон от городка Оверята. Нас бы так и не нашли по земле. Пока кто-то не предложил поискать нас с вертолета. Но и поиски с вертолета, ни дали должного результата. Только после того, как вертолет возвращался на обратном пути по другому маршруту, то буквально случайно с вертолета обратили внимание на просеку в тайги и на этой узкой полосе между деревьями обнаружили нашу машину с рулоном бумаги. Когда в машине не обнаружили нас, то сразу догадались, что мы в соседней деревне, где нас и подобрали, заодно вместе с нашим автомобилем и рулоном бумаги.
За ту командировку я сильно пострадал. Меня лишили тринадцатой зарплаты, премии за квартал, получил партийное взыскание. Но вскоре меня обратно отправили в командировку на служебном грузовом самолете, который принадлежал нашему военному заводу. Я побывал в командировке в городах Ташкент и Душанбе. Рядом с городом Душанбе жила моя мама. Я съездил к ней в гости. Вскоре после этой командировки мы с семьей переехали жить в Таджикистан в тот город Орджоникидзеабад, где тогда жила моя мама.
С тех пор прошло тринадцать лет. Вот только сегодня я был впервые в городе Пермь за эти годы. Мне совсем ничего не известно про Рыжова Колю и его старенький автомобиль ГАЗ-53. Думаю, что после нашей командировки в тайгу машину уже никому не удалось восстановить. Рыжову Коле, наверно, влетело по всем законам того времени. Ведь он не имел такого большого веса на военном заводе, как я пользовался почетом и уважением, как художник-дизайнер, коммунист и как снабженец(толкач), который сделал за пять лет работы на этом военном заводе несколько сотен командировок в сто пять городов и почти все командировки были успешными. Поэтому я думаю, что Рыжову Коле сильно попало. Возможно, что его просто уволили.
Вот только жалко, что я никак не запомнил, как называли эту деревню в таежном лесу. Вроде "Сережки".
- Ни Сережки, а Стежки. - поправила меня, Варя. - Мы как раз из этой деревни. Про эту историю до сих пор говорят.
- Так что вы, столько время молчали? - удивленно, воскликнул я. - Я же мог что-нибудь лишнего сболтнуть.
- Хотелось подробнее услышать эту истории. - ответила Варя. - Но вы все равно ни все сказали. После вашего посещения в нашей деревне через девять месяцев появились два мальца. Вот только мамаши этих мальцов упорно молчат, от кого они родили. У всех в нашей деревне подозрение на гостей из города Пермь.
- Лично я никак не мог наследить. - стал, оправдываться я. - Во-первых, я тогда уже был женат и имел двоих детей. Во-вторых, я из дома Трофима вообще не выходил. В доме Трофима девушке не было. Все мальчишки. Кроме всего, я никогда не изменял своей жене. Если я мог только в присутствии всех на русской печи по пьянке согрешить, то я готов сейчас признать через столько лет своего ребенка. Я от детей своих не когда не откажусь. Когда бы они не родились, по всем обстоятельствам жизни. Между прочим, сейчас уже можно точно по генам и по ДНК установить родственные отношения между людьми. Так что родители тех двух девушек родивших мальчишек, могут со своими внуками съездить в город Душанбе. Там надо сдать анализы крови детей. Затем в лаборатории хранящей данные на гены и ДНК всех жителей города Пермь, найти близкие данные по генам и ДНК. Таким образом, можно найти своих родителей и детей. Я конечно не специалист по генам и ДНК. Поэтому точно не знаю, как это делают. Но медики в этом могут разобраться.
Мы еще долго разговаривали на эту тему, пока Вера не обратила внимания, что ее племянник Боря начинает засыпать. После этого мы стали готовиться ко сну. Боря полез спать на полку над своей тетей Варей. Я лег на свою полку. Варя расположилась спать на свою полку. Мы выключили свет. Замкнули входную дверь в купе. Прикрыли занавеской окно вагона, чтобы за окном мелькающий свет полустанков и населенных пунктов не мешал нам спать. Ведь нам еще ехать до станции "Ярославской" города Москва много часов.
После того, как я во время своих поездок на земном транспорте и в полете на воздушном транспорте, побывал во время сна в разных измерениях жизни, я почему-то стал бояться засыпать в пути. Мне стало казаться, что я однажды вот так проникну во время сна в другое измерение жизни и уже никогда не вернусь обратно. Как бы там не было плохо или хорошо в другом измерении жизни, но я совершенно не готов психически принять эти неожиданные перемены в своей жизни. Кроме того, в своем измерении я имею много врагов и друзей, чего у меня не может быть там. Но, главное, что держит меня здесь в своем измерении жизни, так это семья. Я просто не представляю себя без семьи где-то в другом измерении жизни. Если бы можно было отправиться в другое измерение жизни в месте со своей семьей, то я еще бы подумал над этим. Но все равно, даже для изменение иной меры жизни, я должен получить согласие всей семьи. У меня нет никакого права распоряжаться судьбами других людей. Пускай даже эти люди являются моими детьми.