Мы так долго обсуждали проблемы подготовки к свадьбе, что все забыли про Ксению. Мне, конечно, это было на руку. Меньше головной боли от проблем перед свадьбой. Видимо, что Прасковья была в курсе событий сегодняшнего дня со мной и с Ксенией у речки, так как она тайком увела Ксению в жилые комнаты прислуги. Чтобы Ксения ни маячила перед глазами господ. В этот вечер мы все спать легли рано. Утром надо было заехать в Тулу к золотым мастерам за обручальными кольцами. Оттуда сразу отправиться в длинную дорогу к свадьбе на Кавказ. Я сама чмокнула Федора в щеку и поднялась в свою комнату. Мне надо было как-то привыкнуть к предстоящему свадебному поцелую и интимной близости с будущим мужем.
Ведь я была не целованная и девственница. У меня даже парней знакомых не было. В хоре некогда такими делами заниматься. Тем более что с моих шестнадцати лет, Федор постоянно опекал меня и возможно, он отбивал от меня моих поклонников. Так как, помню, бывало, кто-то положит на меня свой глаз, но вскоре бесследно исчезает. На дуэль соперников, Федор, вызывал или просто отшивал от меня. Но никто со мной лично не пожелал познакомиться. Я стала подумывать пойти в монашки или остаться в девках. Хотя, самой мне, страсть как хотелось замуж пойти и нарожать много детишек, как моя мама, двенадцать детей родила. Это уже слишком много. Хотя мне можно нарожать половину того, что нарожала моя мама. Трёх девочек и троих мальчиков. Вполне достаточно иметь столько детей хорошей, счастливой семьи.
Проснулась я с первыми петухами. Еще зарево не красило небо над горизонтом, а в имении прислуга хлопотала в дорогу. Лошади были запряжены в коляски. Сзади на всех колясках стояли плетеные корзины с дорожными вещами. Прасковья собрала мои вещи в дорогу с вечера. Свадебное платье купим в Туле. Федор позаботился об этом вчера. Заказал платье у какой-то швеи, которая занимается шитьем свадебных платьев и костюмов. Шить свадебное платье можно и без снятия мерки. Все равно платье на невестке утягивают в талии. Только рост надо соблюсти и плечики подогнать по невесте. Бюст и лифчик шнурками разными подгоняются. Так что за свадебное платье я спокойна. Вот с костюмом Федора у нас будет проблема. Даже после мерок и раскроя, наживленный костюм надо подгонять прямо на мужчине. Вероятно, что с костюмом Федора, нам придется задержаться сегодня в Туле на целый день.
- Мария! Ты встала? - услышала я, голос Прасковьи, прервавшей размышления. - Пора в дорогу...
- Входи Прасковья. - ответила я. - Проходи. Помоги выбрать дорожное платье. Я запуталась в них.
Дверь распахнулась, половица заскрипела под тяжестью Прасковьи. Она сразу прошла к платяному шкафу. Стала рыться в белье, как в стоге сена. Видимо, проблема найти в такой куче белья нужную вещь. Проще, когда всего пара сменного белья и выбирать ничего не надо, все под рукой, что одела, то и есть на тебе. Надо сократить гардероб. Когда приеду с Кавказа, так это сделаю.
- Вот, семь платьев в дорогу выбрала. - сказала Прасковья. - Пригодятся. Каждое платье на день.
- Это мы, что, целую неделю, будем ехать? - удивленно, спросила я. - Столько дней в коляске?!
- Нет, ночевать будете в гостиных домах. - улыбаясь, успокоила Прасковья. - Но ехать долго.
Я покопалась в семи платьях и выбрала себе платье, что было темнее и проще других платьев. Меня просто любопытство раздирало оттого, что платья были мне в самую пору. Откуда Федор Лебедев мог знать мои размеры? Я никогда с ним не разговаривала об одежде. Да и от него держалась на расстоянии. Просто обменивалась с ним приветствиями и комплементами. Все же Федор Лебедев был очень терпеливый, чтобы четыре года ждать, когда я повзрослею и соглашусь на его предложение выйти за него замуж. За эти годы я ему даже повода не давала на замужество. Может быть, Федор Лебедев, модельер по женской одежде? Тайком от всех занимается шитьем. Почему бы и нет. Даже царица любила вышивать...
- Мария! Нам пора к завтраку. - напомнила Прасковья. - Скоро с господами в Тулу надо выезжать.
Внизу слышно голоса Федора и Ольги. Они о чем-то спорили. Возможно, что Федор, давал Ольге разгон за вчерашнее гуляние до поздней ночи в Туле. Ольга всего лишь гимназистка. В таком возрасте, я с заходом солнца, сидела дома и слушала бабушкины сказки перед сном. Так что, Ольга, лучше бы помолчала, когда ей брат замечание делает за гулянку по ночам. Моя мама всегда говорила, что в ночных прогулках можно в юбке ребеночка в дом принести. Такие бабы обречены ходить по рукам у мужиков, но своей семьи у них никогда не будет. Терские казаки таких баб считают распутными, то есть, гулящими.
- Доброе утро! - сказала я, когда спустилась с комнаты к столу с завтраком. - Приятного аппетита!
- Доброе утро! - ответили присутствующие, рассаживаясь за столом. - Всего вам приятного!
Павел Степанович перед завтраком прочитал молитву. Семья дружно застучала деревянными ложками по тарелкам. Завтрак был легкий. Я съела тарелку куриного супа и выпила чай. Как только завтрак закончился, вся семья поспешила к запряженным лошадям. Мы с Федором сели на двуколку. Павел Степанович, Евдокия Лукьяновна, Валентина и Ольга сели в большую коляску с крышей. Станислав, Федот и Матвей сели отдельно в другую коляску с крышей. Сзади каждой коляски и за нашей двуколкой привязали по одной запасной лошади. Кучерами пятеро мужиков. Домашних слуг брать не решились. Они места много могут занять. В дороге господа решили обходиться без прислуги. В гостиных дворах служилого люда полно.
Семейный картеж медленно выехал из имения на проселочную дорогу. Пятнадцать человек и десять лошадей медленно двинулись в дальнюю дорогу на Кавказ. Лошади и люди хорошо отдыхали этой ночью, поэтому движение по большаку ускорили и вскоре за деревьями показались заводские постройки Тулы.
- Федор! Давай мы вначале съездим на примерку твоего костюма. - предложила я. - После примерки отправимся за кольцами. К этому времени мое платье, и твой костюм будут готовы. Дальше будет видно куда нам ехать.
- Савелий! Едим к Стешке Замоткиной. - приказал Федор, кучеру. - Мария! Пускай будет потвоему.
При въезде в Тулу наша двуколка повернула вправо и рысцой двинулась между торговых домов. Мастерская Замоткиных находилась в длинном двухэтажном доме. Верхний этаж был жилой, а на нижнем этаже дома разместились примерочная комната и мастерские с десятком швей, которые там без устали что-то шили.
- Степанида! Принимай гостей. - закричал мужик с пышной бородой, когда мы подъехали к дому. - Граф Лебедев пожаловал со своей свитой. Матрена! Самовар поставь гостям. Вазу пряников медовых не забудь.
Видимо, этот мужик, был хозяином большого дома. Он дал всем своим распоряжение и поспешил к коляске Павла Степановича, любезно раскланиваясь и приветствуя гостей. Провожая всех впереди себя.
- Ну! Артем! Здоров будешь! - дружелюбно потрепав мужика за бороду, сказал Павел Степанович. - Истинный русский богатырь! Просто удивительно, откуда это у тебя такая сила имеется?! Мощь то, какая в тебе!
- Благодаря вам, Павел Степанович. - разглаживая бороду, ответил Артем. - Мы на ваших хлебах выросли. Отсюда сила русская. Говорят, что в этом году у вас поля хорошие. Хлеба много будет.
- Все во власти Бога. - заявил Павел Степанович. - Два года назад дожди хлеб на корню сгноили.
Федор Лебедев помог мне сойти с двуколки. Мы сразу отправились в примерочную этого дома.
- Здравствуйте, молодой граф! - приветствовала нас, хозяйка дома. - Здравствуйте, молодушка! Заходите. Будьте гостями. Садитесь за самовар. Сейчас все приготовлю. Костюм и платье готовы.
- Стеша! Только побыстрее. - сказал Федор. - Нам надо много километров ехать до Кавказа.
Стеша крупного телосложения. Прямо встать хозяина дома. Видимо, старшая дочь. У нее и брови густые, как у Артема. Несмотря на свой внушительный рост, бегала Стеша по дому довольно резво. Усадив нас за тульский самовар с чаем, она исчезла за дверью, где стрекотали швейные машинки. Вскоре, Стеша явилась с двумя девушками, которые принесли Федору шикарный фрак темно-синего цвета и мне белое свадебное платье. Федора увели в боковую примерочную. Меня спрятали за большую ширму от посторонних глаз и от Федора тоже. Жениху не положено видеть невесту в свадебном платье до самого венчание. Иначе, все плохо кончится, такая примета, свадьба может быть не удачной, дальнейшая жизнь плохой.
За ширмой, Стеша и молодая швея, помогли мне раздеться. Я осталась в нижнем белье. Поверх нижнего белья на меня надели свадебное платье, которое приятно пахло свежестью. Словно сейчас ткачи соткали кружевную ткань. Платье было мне, ну, в самую пору. Даже нечего подгонять.
- Откуда вы знаете мой размер? - спросила я, у Стеши. - Меня здесь в вашей мастерской никогда не было, а все сшито так, словно всю жизнь на меня шили в вашей мастерской. В чем секрет?
- Мне не велено говорить вам. - скрывая свои глаза, ответила Стеша. - Я только шью на вас.
- Понятно! - возмутилась я. - Это проделки Федора Лебедева. Я его сейчас выведу на чистую воду.
Стеша и портниха подогнали на мне свадебное платье. Затем сняли платье аккуратно с меня. При мне, надели на платье чехол из белой ткани и упаковали в коробку, плетенную из соломки. Коробку отнесли в коляску Павла Степановича. Там коробку закрепили прямо под сидением и укрыли ковровой дорожкой. Я прошла к столу пить чай с медовыми тульскими пряниками. Тем временем, все семейство Лебедевых, сидело во дворе дома в беседке и там пили чай. Со двора доносились их голоса. Все о чем-то смеялись. Возможно, что это они вспоминали обмороки Ксении. Может быть, еще, что было им вспомнить? Мне не слышно их разговора. Да и неудобно подслушивать чужие разговоры. Скорей бы Федор Лебедев выходил. Что он там делает? Может быть, заглянуть? Тоже не хорошо. Подумает, что я не доверяю ему.
- Мария! Поедем быстрее за кольцами. - сказал Федор Лебедев, как только вышел из примерочной. - Пускай наши здесь побудут. Мы вдвоем быстрее все сделаем, чем ездить нам целой свитой.
Савелий никуда не отлучался с двуколки. Мы сходу отправились в мастерские по золоту. Это было в противоположном конце Тулы. Во время езды по городу, почти на каждом углу улиц, Федора Лебедева приветствовали офицеры и господа. Видно было, что его хорошо знают горожане.
Нам некогда было останавливаться на каждое приветствие. Поэтому Федор, слегка приподнимал свою черную шляпу, а я отвечала на приветствия кивком головы. Так мы ехали почти до конца города. Как, вдруг, нам дорогу преградил эскадрон гусар, которые спешились перед нашей двуколкой и плотным кольцом быстро окружили коляску наших перепуганных лошадей. Я удивленно стала разглядывать нарядную форму гусар.
- Федор Лебедев! Неужто, ты?! - закричал, лихой гусар. - Граф! Ты куда от нас запропастился?
- Игнат! Ермилов! Ты ли это?! - закручивая усы, вскрикнул Федор Лебедев, спрыгнул с двуколки. - Сколько лет?! Сколько зим?! Ну, ни как ни думал тебя увидеть в наших краях. Куда собрался?
- Вот, эскадрон гусар, мне доверили. - ответил Игнат Ермилов, обнимая Федора Лебедева. - Мы сейчас направляемся на Кавказ, в крепость Грозную. Буду там, в гарнизоне служить. Горцы шалят.
- Это хорошо! - обрадовался Федор Лебедев. - Мы тоже туда направляемся. Вместе будем ехать. Нам по пути. Со мной моя семья едет. Можешь меня поздравить. Женюсь. Вот, моя невеста...
Игнат Ермилов посмотрел мельком на меня. Убежал на другую сторону улицы. Там поднялась суматоха и женские крики. Игнат Ермилов появился, отбиваясь от толпы женщин в фартуках. Распихивая червонцы в руки каждой женщины. Гусар с поклоном встал на колено передо мной.
- Мария Выприцкая. - представилась я, протягивая капитану правую руку, а левой рукой принимая корзину с цветами. - Приятно познакомиться. Как мило с вашей стороны. Спасибо за цветы!
Игнат Ермилов, осторожно, поцеловал мне руку. Поднявшись с колена, отдал мне честь, приложив лихо руку к головному убору. Затем с разбегу вскочил на коня и поднял его на дыбы.
- Мы с вами не прощаемся! - громко, сказал штабс-капитан Игнат Ермилов. - Через три часа встре-тимся, на центральной площади. Там поговорим. Эс-ка-дрон! По ко-ням! На ле-во ров-няй-ся! Сми-рно! Ура!!!
Громкое, "Ура!" гусаров оглушило окрестные дома. Эскадрон гусар, отдавая мне честь, ровным строем прошел мимо нашей двуколки в сторону городских казарм. Мы поехали в другую сторону, перед завистливыми взглядами женщин с пустыми корзинками, у которых Игнат Ермилов купил цветы. На обеих сторонах улицы стояли зеваки и махали растерянно руками. Возможно, что люди нас приняли за очень знатных людей, которых сопровождал эскадрон гусар. Мне было очень приятно, что на меня смотрят, как на известную даму.
- Добрый день, господин! - приветствовали мастера, Федора Лебедева, когда мы вошли в мастерскую.
В мастерской сильно пахло кислотами и маслами. Ювелиры встали перед нами с поклоном.
- Добрый день, мужики! - по-хозяйски, ответил Федор. - Как ваши дела? Мой заказ уже сделан?
- Да, хозяин, мы все сделали, как вы просили. - доложил старик, с обгоревшими руками.
Старик открыл большую замасленную коробку, в которой лежали две маленькие шкатулки из чеканного серебра с позолотой, инкрустацией с драгоценными камнями и орнамент с холодной эмалью. Было это так прекрасно, что я от радости всплеснула руками. Мое удивление еще больше возросло, когда Федор открыл шкатулки. Обе шкатулки заиграли торжественную музыку. Во внутренней части крышки каждой шкатулки вставлено зеркальце. Внутри одной шкатулки, красный бархат, на котором лежали два обручальных кольца из золота. В другой шкатулке, на голубом бархате, лежало бриллиантовое колье в золотой оправе и два золотых перстня с бриллиантами.
Я была просто в шоке от такой красоты, которую мне еще никогда в жизни не приходилось видеть. Настолько украшения прекрасны, что я аж потеряла дар речи. Тем временем, Федор Лебедев, давно привыкший к подобным зрелищам, надел на меня колье и перстень. Себе на палец надел перстень больше. Затем Федор Лебедев достал из кармана деньги и отдал старику.
- Федя, пожалуйста, дай от меня каждому по червонцу. - сказала я, едва придя в себя от вида красоты.
Федор Лебедев, без колебания, достал портмоне с деньгами, каждому мужику в руки раздал по червонцу.
- Премного благодарны вам, молодая госпожа и молодой хозяин. - поклонившись, сказали золотых дел мастера. - Будьте счастливы. Мы всегда рады выполнять любые ваши заказы. Спасибо за ваше внимание.
Я осторожно сняла с себя все украшения и положила рядом с перстнем Федора в шкатулку. Федор Лебедев завернул обе шкатулки в кусок бархата, предложенного стариком. Все содержимое положили в мою сумочку, которую Федор Лебедев подарил мне вчера. Я с дрожащими от волнения руками приняла драгоценности. Мы направились к своей двуколке, которая стояла рядом воз-ле дома, терпеливо ждала нас.
Когда мы вернулись к Замоткиным, все родственники были готовы к дальнейшему движению и только нас дожидались. Федор Лебедев ни стал еще раз примерять новый фрак. Лишь сказал Стешке Замоткиной, чтобы она хорошо все упаковала. Рассчитавшись за работу, Федор Лебедев сел обратно в нашу двуколку.
- Сейчас едем к нам обедать. - распорядился, Павел Степанович. - Оттуда отправимся дальше.
- Зачем мы тогда ехали всей семьей сюда в город? - удивленно, спросила я, Федора Лебедева. - Если мы обратно возвращаемся обедать. Не лучше было нам с тобой вдвоем налегке съездить?
- Мы в имение не собираемся обратно ехать. - удивленно, ответил Федор Лебедев. - У нас в Туле есть свой дом. Здесь очень близко. Мы быстро туда доедем. Обед нам давно слуги приготовили.
- Хорошо живете! - радостно, вырвалось у меня. - Имение такое шикарное и дом есть в городе.
Федор Лебедев ничего не сказал, лишь приказал кучеру ехать домой. Семейный картеж растянулся по всей улице, поднимая клубы пыли от кованых копыт лошадей и колес нашего транспорта.
Двухэтажный дом графа Лебедева был рядом с городским парком. Прислуга встречала своих господ у дома. Я вошла в фойе и была удивлена великолепием убранства этого дома. Резные мраморные колонны у входа в дом. Резной позолоченный плафон под люстру в середине зала. Резные наличники на всех окнах и дверях. Все украшено позолотой с белым цветом. Хрустальная люстра такая огромная, что казалось она, занимает большую часть потолка над залом. На расписанных под золото белых стенах несколько позолоченных подсвечников. Пол покрыт флорентийской мозаикой с русским орнаментом. На каждой стене по одной картине про природу, в позолоченных резных рамках. Возле каждой колонны и по углам фойе, огромные кувшины из белого фаянса, расписанные картинами о природе с людьми и животными. Широкая, слегка закрученная мраморная лестница ведет на второй этаж дома. Сквозь окна во двор видно беседку и лужайку...
- Мария! Пора обедать. - прервал мое созерцание, Федор Лебедев. - Ты успеешь насмотреться. После свадьбы мы с тобой здесь будем жить. Этот дом нам построили. Тебе вскоре надоест смотреть на все это.
Я ничего не сказала ему, последовала за Федором в столовую. Где вся семья была в полном сборе. Ждали нас с Федором. В столовой огромный белый стол с позолотой накрыт красивой белой скатертью и хорошо сервирован. На столе посуда из белого фаянса и ложки из серебра позолоченные. Ну, прямо, царские хоромы, а не дом провинциального графа. Все есть, что душа желает. Моя душа желала кушать и отдыхать перед дальней дорогой на Кавказ к собственной свадьбе.
После обеда у нас был один час до отъезда из Тулы. Все отдыхали. Я прямо в одежде развалилась на диване из белой кожи в фойе. Внимательно разглядывала интерьер и картины. Семья с интересом отнеслась к сообщению Федора Лебедева о том, что нас в пути будет сопровождать эскадрон гусар. Особенно, этому была рада Ольга. У нее аж лицо загорелось от страсти к созерцанию гусар и груди торчком выпирали сквозь тонкое ситцевое платье. Ольга своим видом показывала, что она готова прыгнуть на шею первому же гусару. Ольга без устали тарахтела о гусарах. Мое уединение в фойе спасло меня от головной боли. Я наслаждалась отдыхом перед дальней дорогой, которая растянется на целую неделю.
Когда мы прибыли на центральную площадь, то гусары были готовы в дорогу. Вся площадь заполнена зеваками. Особенно, много было девушек, которые приветствовали гусар воздушными поцелуями и дарили им цветы. Несмотря на то, что день в Туле был рабочий, в городе было праздничное настроение от присутствия эскадрона гусар из Петербурга и Москвы. Ведь не каждый день бывают такие видные гости, как ряженые гусары, сразу из двух столиц такого огромного государства, как наша матушка-Россия.
За время нашего расставания гусары привели себя в порядок после перехода из Москвы. Все были выбриты и наглажены. Начищенное оружие и портупеи сверкали блеском на солнце. Гусары с пышными бакенбардами и закрученными кверху усами чинно сидели на лошадях. Как тут не влюбиться в таких красавцев! Может быть, именно по этой причине я полюбила Федора Лебедева. Ведь он часто сопровождал наш хор в гусарской одежде со свитой своих друзей, которые тоже постоянно крутились вокруг нашего хора.
Наша семья и гусары выстроились в походный марш. Дома, во время обеда, Федор Лебедев поменял нашу двуколку на удобную коляску с темно-синей крышей. В коляске было просторно и уютно. Наша коляска стала во главе марша. За нами следовала коляска с родителями и сестрами. Дальше коляска с братьями. Следом за братьями гусары на лошадях в три ряда. Заканчивался поход эскадрона гусар обозом с продуктами, обмундированием и боеприпасами солдатам гарнизона крепости Грозной. Впереди всей колонны ехал на вороном жеребце штабс-капитан Игнат Ермилов. По обе стороны наших колясок ехали на лошадях по одному гусару. В таком походном марше наша колонна прошла через весь город. Гусар всюду приветствовали большие толпы жителей города. Даже городские собаки, разинув рты, следили за нашим парадом. Когда Тула осталась позади, то я расслабилась от напряженного марша и решила поговорить с Федором о его секретах. Вероятно, Федор Лебедев тоже хотел меня спросить о чем-то, это можно было прочитать на его лице, просто не решался поговорить со мной. Надо было кому-то из нас начать разговор.
- Федя! Если не секрет, - осторожно, спросила я, первой, - то расскажи мне о том, как тебе удалось заказывать на меня точные по размеру платья и костюмы, даже не снимая с меня мерки?
- Это, большой секрет. - загадочно, ответил Федор Лебедев. - Рассказать я его могу, лишь после свадьбы. Так как если мне тебе его рассказать сейчас, то ты меня поймешь не правильно. Вот, лучше ты расскажи мне. Что случилось вчера с тобой и с Ксенией у речки? Почему, это Ксения постоянно падала в обмороке?
- Тут-то у меня, действительно, большой секрет. - более загадочно, ответила я. - Я его могу рассказать тебе, лишь после брачной ночи, а не после свадьбы. Чтобы ты смог понять меня правильно и с юмором.
- Хорошо! - согласился Федор. - Пусть будет так. Наши секреты станут сюрпризом первых дней нашей семейной жизни. Мне тогда будет интереснее, после рассказа, посмотреть в твои глазки, как ты реагируешь.
- Посмотрим, что будет с твоими глазками, - сострила я, - когда тебе будет дано узнать мой секрет. У тебя не только глаза, но и разум изменится. Так что оставим разговор до брачной ночи, после нашей свадьбы.