Последнюю неделю, перед отъездом в Мекку, занимался резьбой палки для старика, который постоянно присутствовал рядом со мной вовремя моей работы. Поделился с ним своими размышлениями о сути своей жизни. Старик стал учить меня понимать мысли других людей. Предугадывать события будущего дня.
Праќвильно рассчитывать своё время на ведение каждого дня. Критически оценивать каждое своё действие, совершенное мной в течение нового дня. Старик учил меня исправлять ошибки, которые были допущенные мной в разное время жизни.
Все в доме совершенно не замечали моего общения со стариком. Лейла всегда имела доступ к общению со мной в разное время дня. С женой общался так, как с обычными людьми и совершенно ни так, как с этим странным стариком. Старик не был занудой. Не торопил мою работу. Словно время, не имело к нему никакого значения. Когда требовался мне отдых, то старик тут же оставлял меня в покое. Сразу вообще забывал о его существовании.
Опять все было, как прежде. Шумная семья Ахмеда. Общее беспокойство семьи о беременности Лейла. Мои повседневные хлопоты по дому. Сборы в Мекку.
Как только закончил вырезать палку старику, на следующий день рано утром караван из Медины вышел в направлении южного перевала Хиджаза в Джидду. Очень переживал, что не успел договориться со стариком о чтении своих книг. Но переживания мои были напрасны. Лишь стали верблюды выходить из нашего двора, как рядом со мной появился старик.
Он предложил мне учиться читать книги в пути. Обрадовался появлению старика. Тут же вернулся обратно в дом за книгами. Не забыл прихватить с собой двухметровую палку с орлом вырезанную старику.
Караван медленно выдвигался из Медины в сторону горного перевала. Паломники решили, что до Джидды отправятся с торговым караваном, который пришёл из Бейрута, а дальше через долину Худейбия будут идти пешком до Мекки, как подобает идти истинным паломникам к святыне ислама. В основном в Мекку отправлялись те, кто собирался туда впервые, а также те, у кого были особые причины прикоснуться к святыне ислама.
Ахмед шёл туда по просьбе своего отца, который его просил перед смертью. У меня был личный интерес, побывать в святых местах трёх религий. Был в святых местах иудаизма и христианства.
Теперь предстояло коснуться святилища ислама Кааба. Возможно, что мои походы к святыням помогут познать меру собственной жизни? Ведь все-таки существует какая-то связь человека с религиями и мерой собственной жизни.
Не вдавался в подробности исчисления календарного времени ислама. Арабы всюду точно знали, когда выходить в поход и с какой скоростью, чтобы в нужное время быть у святилища.
Караван поднимался в горы по широкой тропе протоптанной веками. Места кругом пустынные. Лишь изредка встречается после дождя мелкая трава. Было короткое время дождя. Сухие долины после дождей кое-где заполнены водой. Рыбы в воде после дождя в водоёмах нет совсем.
Весь животный мир этих мест спешит к водопою, чтобы утолить свою жажду и заполнить организм водой перед следующей жарой. Для людей эта вода не пригодна к употреблению. Поэтому паломники взяли воду с собой в бараньих бурдюках, шерсть которых не даёт солнцу разогреть воду. Кроме того, бурдюки, закреплённые за сёдлами верблюдов, укрывались от солнца плотной тканью или коврами.
Запас воды был рассчитан до новых источников воды, которыми служили очень редкие, глубокие колодцы.
Иногда, нам на пути встречались маленькие роднички в расщелинах между скал. Роднички сами себя выдавали. Возле каждого родничка всегда росла трава или в сухой долине одинокое дерево, у которой наш караван обязательно делал привал.
Места воды верблюды чувствовали издали и спешили туда, чтобы утолить свою жажду. Арабы всегда уступали место у водопоя верблюдам, так как от верблюдов зависело наше дальнейшее продвижение и даже жизнь людей. Во время каждого привала с верблюдов снимали ношу и давали отдохнуть животным.
Все делалось медленно и не спеша, чтобы сохранить энергию своего организма к дальнейшему движению в жарких местах пустыни. Иначе, человек мог погибнуть от переутомления и от обезвоживания организма. В организме человека воды больше массы тела. Влага испаряется из тела человека. Поэтому пили воду часто во время жары, чтобы не высохнуть.
Не знаю, как передвигался с караваном таинственный старик. Но когда брал в руки древнюю книгу, как тут, же появлялся старик. Мы с ним вновь начинали вникать в суть этой книги. Когда караванщик начинал сбор к движению, то старик сразу исчезал куда-то. За всё время пути ни разу не видел старика за употреблением пищи или воды. Старик не принимал никакого участия в караване. Все его дела были в общении с книгой и со мной.
Очевидно, старик сам держал впервые в руках эти книги, так как часто задумывался над значением текстов и рисунков в этих книгах, которые обозначали сам текст каждой книги. Старик был прав, когда говорил, что прочитать книги можно разумом. Поэтому мы не спеша обдумывали каждую строчку текста. Разглядывали внимательно каждый рисунок в книге. Сравнивали значения осмысленного ранее в этих книгах. Повторяли всё многократно раз. Мы как бы с ним были единым мозгом в размышлениях, но не больше. Дело в том, что мы со стариком никогда не имели близкого контакта друг с другом. То есть, не дотрагивались друг за друга. Между нами постоянно была дистанция с расстоянием ни менее двух метров. Старик передвигался рядом с лошадью или верблюдом. Где сидел во время движения или привала на отдых.
Книга была у меня на руках или, наоборот, у старика на руках. Мы отчётливо различали текст и на расстоянии. В это время только разум и зрение работали в единой связке. Мы отчётливо видели своим разумом и зрением, содержание и текст книги на расстоянии двух метров. Независимо от того, кто из нас занимался ролью читателя или мыслителя в разборе этой книги.
Был близок к истине, когда принимал методы возможного чтения книги через зеркало с помощью солнечных лучей. Стоило металлический листик вкладыша книги плотно прижать к следующему листку пергамента и под определённым углом изогнуть его, как тут же в зеркальном отражении металлического листка при солнечных лучах появлялись контуры задуманного предмета в тексте. Дальше требовалось тщательно работать своим разумом, чтобы контур текста предмета помог усвоить чтение самого содержимого на этом листке.
Это было похоже больше на дешифровку. Возможно, был более простой метод чтения такого текста и разбора изображения контур предметов в книге, но мы ничего другого не придумали и изучали текст именно так. Не ошибся, когда подумал, что изучали, а не читали, так как это нельзя было назвать чтением.
Мы постоянно проверяли изученный лист книги в нескольких вариантах, чтобы убедиться в правильности понятия темы изображения и текста содержания в каждой строке на листке в целом. Лишь после этого переходили к следующему тексту предмета на новом листе пергамента. Постепенно, мы научились ускорять свой метод изучения. Различать точнее содержания текста и предмета на каждом листке. Наше понятие этих книг быстро увеличивалось. Стали ближе к познанию.
На подходе к Джидде нами был изучен последний лист текста предмета, закрыл первую книгу. Нам предстояло изучить содержание ещё шести книг. Но дальше паломники продолжили свой путь пешком налегке. Брать с собой что-то к святым местам по обычаю ислама запрещалось. В Мекку мы должны прийти свободные, раскрепощённые от своей ноши телесной и разумной.
"Остаюсь здесь" - сообщил мне, старик, своим размышлением. - "К твоему возвращению постараюсь изучить текст и предметы следующей книги. На обратном пути помогу тебе освоить эту книгу и понять содержание"
"Странно?" - подумал. - "Почему он не продолжит с нами путь в Мекку? Какая у него религия?"
Старик не поделился со мной своими размышлениями по вопросу его религии. Посмотрел в его сторону, но старика нигде не было. Старик заинтриговал меня своей таинственностью. Но тоже не был занудой. Отбросил свои мысли по вопросу его религии. Возможно, что это старик сделал так, чтобы больше никогда не размышлял на не нужную тему. Видимо, что у старика было что-то личное с религией ислама. Может быть, он вообще был язычником?
От Джидды до Мекки расстояние было ни столь большое, как от Медины, но путь пролегал через горы, пройти его требовалось пешком, так что преодолели мы его за то же самоё время, что и караваном от Медины до Джидды. Жару и пыльную бурю в пути перенести дано было не каждому. На подходе к Мекке умерло несколько человек-паломников. Из Мекки, похоронные люди, которые сопровождали паломников в пешем переходе, похоронили умерших в специально отведённом на это кладбище. Тоже там были соблюдены все обычаи ислама. Оставшиеся в живых паломники продолжили своё движение к святыне.