В понедельник, в шесть часов утра, я был в служебном автомобиле. Открыл карту города Душанбе. По карте определил ближайший объект. Это был военкомат группы новых районов, к которым относился и наш микрорайон "Зеравшан". Военкомат сильно пострадал от последних боев, которые проходили между бандами и правительственными войсками в центре наших микрорайонов. Документы из военкомата успели своевременно увезти в надежное место. Здание военкомата до такой степени было ободрано и разбито, что фактически кроме стен и фундамента остальное пришлось восстанавливать заново. На этом объекте восстановительными работами занимались две бригады. Строительные работы провела бригада Семена Фредан, которые во время моей командировки в течение месяца улетели в Государство Израиль на постоянное место жительства. Оформлением и дизайном занимались художники бригады Сабирова Таймураза. После отъезда художников бригады Черкасова Александра. Художники бригады Сабирова Таймураза самые надежные парни, которых знаю почти с детского садика. Никто из них меня ни разу не подвел в работе.
- Здравствуйте, уважаемый, муалим! - шутя, приветствовал меня, Сабиров Таймураз. - Вы всегда во время. Мы сегодня тут заканчиваем работу. Остались последние штрихи. Ждем ваших указаний на новую работу.
- Я сегодня первый день на работе. - сказал я, Сабирову Таймуразу, пожимая руки всем художникам. - Поэтому я толком ничего не знаю, что происходит на наших объектах. В связи с этим у меня к тебе есть одна просьба. Если вам есть чем заниматься, то скажите мне, где вы будете. Я вас после найду. Если вами нечем заниматься. То советую вам заняться творческой работой. Ваши творческие работы будут выставлены на продажу в городах Москва и Душанбе. После вычета двух в пользу магазина с товара, всю остальную сумму от продажи получите вы, как творческие люди. Но с последующих продаж творческих работ, за услуги нашей фирмы, я буду снимать с вашей суммы в наш общий котел на наш счет в банке. Сумма накопления будет использована для вас самих. Точнее, на ваши поездки, на персональные выставки и на учебу заграницу.
- На какую еще учебу? - удивленно, спросил Сабиров Таймураз. - Мы, вроде, все учились и переучились.
- Если вы откажитесь учиться заграницей, то я могу туда отправить других. - хитро, ответил я. - Ваша учеба будет состоять в том, что я хочу научить вас собирать шторы-жалюзи на компьютерных аппаратах. Это тоже своего рода творческая работа. Вы будете совмещать свою основную творческую работу со сборкой штор-жалюзи. Выбор за вами. Думаю, что на учебу в королевство Голландия, будет много желающих. Подумайте.
- Да что тут думать! - ответил за всех, Сабиров Таймураз. - Мы готовы переучиться хоть на корабельных мас«теров, как Петр-1 в Голландии учился. Главное для нас командировка заграницу и там поучиться от них.
- Тогда мы с вами договорились. - поддержал я, выбор художников. - Как только начнется оформление документов на учебу, так я вас всех в этот список включу. Но только сейчас не собирайтесь. Возможно, что эта учеба будет проводиться только осенью или даже зимой. Все зависит от поставки нужного оборудования.
- Мы согласны ждать сколько угодно. - сказал Сабиров Таймураз. - Художники все равно будут с работой.
- Так вы мне ничего не сказали насчет ближайшего времени. - напомнил я, художникам. - Где вы будете?
- У нас в городе Кофарнихон построили новую мечеть. - сказал Сабиров Таймураз. - Кроме нашей бригады больше художников в нашем городе нет. Вот мы решили своим землякам бесплатно украсить всю мечеть.
- Такой благородный порыв я только приветствую. - откровенно, поддержал я, бригаду художников. - Если с моей стороны потребуется какая-то помощь, то не стесняйтесь, говорите мне. На целый месяц, свободные.
- Спасибо! Пока нам ничего не нужно. - сказал Сабиров Таймураз. - Только когда зарплата будет, то скажите.
- Насчет зарплаты не беспокойтесь. - сказал я, на прощанье. - Разберусь с нарядами, будет вам зарплата.
Попрощавшись с художниками бригады Сабирова Таймураза, я поехал на центральную городскую автоинспекцию. Там тоже были проблемы после боевых действий в городе. Внутри здание ГАИ на грабили, но от автоматных очередей были уничтожены все рекламы, афиши и оформление стен ГАИ, как внутри, так и снаружи. Так что здесь в здании ГАИ было больше всего отделочной работы для художников. Так как это был почти новый объект, который занималась бригада художников Черкасова Александра, то они занимались восстановительными работами. Здесь была последняя работа художников бригады Черкасова Александра. Я знал, что они добросовестные художники и проверять выполнение их работ не нужно было. Моя должность вынуждала меня бывать на всех городских объектах, которые выполняли любые мои бригады.
- Здравствуйте, уважаемый! Рады вас видеть. - встретил меня, начальник ГАИ. - Хорошие у вас художники.
- Были хорошие художники. Теперь их нет. - печально, сказал я. - Вся бригада художников уехала в Россию.
- Как жалко, что из-за гражданской войны Таджикистан теряет таланты. - грустно, сказал начальник ГАИ.
- Что поделаешь, такова жизнь. - сказал я. - Придется народу Таджикистана выращивать новые таланты.
Мы поговорили с начальником ГАИ о работе моих художников и о деньгах, которые должно перечислить управление ГАИ на наш счет в отделение коммерческого банка "Таджикбанкбизнес". Начальник ГАИ обещал взять под свой контроль окончательную выплату остатков денег за художественные работы в ГАИ. Я тоже со своей стороны обещал через месяц сюда в ГАИ направить другую бригаду художников, которые займутся оформлять все посты и отделения ГАИ по всей Республике Таджикистан. Работы на три месяца.
Дальше можно было ехать по всем строительным объектам, которых насчитывалось по всему города Душанбе около тридцати штук. В основном это были новые офисы и здания мастерских по разному бизнесу. Но я подумал, чтобы дважды ни ездить в эту сторону, сразу съездить на завод "Металлоизделий". Посмотреть, как там директор-алкоголик, Мельников Алексей, занимается отделкой моего ангара под голландский проект. Наверно, давно закончил. Там даже на месяц работы нет. Всего лишь сделать косметический ремонт и поставить заградительную сетку от камней со стороны улицы. Остальные работы, по оформлению дизайна и интерьера всего ангара, мои художники сделают. Жалко, что нет бригады Черкасова Александра.
Когда мы подъезжали к административному зданию завода "Металлоизделий", то я обратил внимание, что все административное здание в строительных лесах. Даже вывеску заводскую содрали. Видимо за ум взялся Мельников Алексей. Бросил свои пьянки. Решил собственное производство наладить. Даже штукатурку старую со здания содрал. Вот, молодец! Прямо ни вериться, чтобы человек, пропивший свою первую командировку в королевство Голландия, решил навести генеральный порядок на собственном предприятии.
Я прошел в административное здание и обратил внимание, что ни одной табличке нигде нет. Даже на приемной у директора завода не было никакой таблички. Я заглянул в приемную и в кабинет директора. Но там ничего не было, кроме свежевыкрашенных кабинетов. Даже интерьер в этих кабинетах был какой-то ни такой, как положено в кабинетах руководителей советского или современного периода. Я пошел смотреть по другим кабинетам. Но всюду было одно и, то же. Совсем пустые красиво оформленные кабинеты. Без каких-нибудь признаков административного назначения. Я даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что я нахожусь в обычном измерение жизни, а не блуждаю где-то в другом измерении жизни, где кроме меня больше нет никого. Однако мне было больно и все в административном здании завода было вполне естественно.
Тогда я пошел посмотреть на свой ангар, в котором должно быть установлено голландское оборудование. Я вышел во внутренний двор и обалдел. Никаких признаков былого завода не было. Передо мной огромное пустое пространство совершенно другой панорамы. Ни той, которую я видел, уезжая на месяц в командировку. Здесь не было старых заводских цехов, куч мусора, разбитой техники, ржавых приборов и оборудования. Не было там и моего ангара, в котором я должен был поместить свое оборудование, по сборки штор-жалюзи. Передо мной был аккуратный двор, покрытый свежим асфальтом, который испарял свою свежесть.
У меня был сильнейший шок. Такого шока я не ощущал, когда на меня покушались трижды по СНГ и дважды за границей. Такого шока у меня не было, когда я видел проводника вагона с распоротым животом и изнасилованных девушек на перроне маленькой станции "Шурчи". Жизнь для меня закончилась. Это был полный провал не только в моем бизнесе, но и в моей жизни. Все, к чему я стремился, все эти годы моего бизнеса, рухнула в одно мгновение. Теперь никто и ничто не сможет исправить. Этот гаденыш алкоголик все тогда знал, когда я пришел к нему в кабинет ругаться. Если бы он мне сказал тогда правду, то я нашел бы какой-нибудь выход из создавшегося положения. Фактически, со времени командировки голландцев в Республику Таджикистан, прошло семь месяцев. За это время я мог построить с нуля ни один ангар. Как полный болван, я доверился этому алкоголику. Министру строительства тоже поверил. Тоже мне друг.
- Что здесь произошло за месяц? - спросил я, мужчину в рабочей одежде. - Где находится весь завод?
- Я точно не знаю, что здесь было и что есть сейчас. - пожимая плечами, сказал мужчина. - Я всего лишь рабочий. Мельком слышал, что какой-то бизнесмен купил бесхозный завод под свой собственный бизнес.
Больше ничего я ни стал спрашивать мужчину. Все было ясно. За один день все дела не происходят. Я еще тогда заметил, когда ругался с Мельниковым Алексеем, что с территории завода значительно убавилось хлама. Уже тогда завод был продан. Просто проводили на заводе инвентаризацию и ликвидацию документов бесхозного завода. Скорее всего еще семь месяцев назад Юрий Филимонович знал, что завод будут продавать как бесхозный. Поэтому он навязывал мне и голландцам этот завод. Наверно, думал, что мы его по дешевки купим и разместим тут свое производство штор-жалюзи. Но когда нам понадобился всего лишь один ангар, то Юрий Филимонович просто промолчал насчет всего завода. Видимо он надеялся, что наш ангар будет готов раньше, чем продадут бесхозный завод. Тогда на этой территории бывшего завода появится два хозяина. Один из хозяев, то есть я, буду зависеть от министерства строительства. В настоящее время от государственной холдинговой компании "Таджикстрой". Выходит, что Юрий Филимонович еще тогда хотел меня привязать к своему холдингу через голландскую фирму. Но я ни дал себя пристегнуть.
- Едим в бывшее министерство строительства. - сказал я, Мирзаеву Вахобу, как только сел в автомобиль.
Во мне все кипело от злости к Мельникому Алексею и к Поносову Юрию. Хотелось добраться до них и разодрать в клочья. Ведь я на них надеялся, что мы вместе сделаем хороший бизнес с голландцами. Так нет же, эти люди оказались хуже Азимова, который хоть прямо говорил, что он мой враг. Я знал, как с ним бороться. Эти подлые людишки, постоянно набивались ко мне в друзья. Нанесли удар в спину, когда я не ожидал от них такого. Теперь понятно, какой ценой достаются жизнь и бизнес в Республике Таджикистан.
Ехали мы минут двадцать от бывшего завода к бывшему министерству. За это время я немного остыл от своего гнева. Мне уже не хотелось ни кого убивать. Просто хотел посмотреть в глаза Юрию Филимоновичу и узнать от него. Почему он так подло поступил со мной? Ведь за тринадцать лет нашего знакомства я делал только все хорошее в его сторону. Занимался не только оформлением его кабинета и его личной квартиры, но даже здания и города оформлял, в которых он находился. А сколько раз кормил его семью? Когда в министерстве строительства и в банках Республики Таджикистан не было ни копейки денег, а кушать всем хотелось. Я уже не говорю о заграничных командировках министров Республики Таджикистан. Если бы не с/п "Расма" и не мои хлопоты, которые вылились мне и с/п "Расма" в большею копеечку, то некоторые министры Республики Таджикистан, так и не побывали бы заграницей. Остались бы с понятием Средней Азии.
Когда я открыл дверь в вестибюль бывшего министерства строительства, то сразу понял, какие сильные перемены в худшую сторону произошли в этом здании. От блеска и строгости в вестибюле остались только зеркала на стенах установленные моими художниками во время капитального ремонта этого здания. Здесь не было солдат вневедомственной охраны, спецназа и даже дежурной вахтерши по этому зданию. Перегородка помещения отделения охраны и дежурной вахтерши перекосилось. За перегородкой поломанные стулья, развалившийся стол, кучи мусора и разный хлам. От вестибюля и дальше вверх по лестнице замызганная ковровая дорожка, которая раньше чистилась каждый день. Сейчас выглядит так, словно ее вообще никогда не чистили. По коридорам на этажах и вверх по лестнице всюду окурки, плевки и мусор.
В приемной бывшего министра строительства меня не встретила не пробивная секретарша, которая раньше готова была умереть на своем посту, но не пропустить никого без разрешения министра строительства. Сейчас на столе бывшей секретарши бывшего министерства строительства стоял графин с протухшей водой. Рядом ваза с торчащими сухими палками бывших цветов. Там на столе печатная машинка, покрытая огромным слоем пыли и грязи. Вокруг стола секретарши разбросаны бланки бывшего министерства строительства. Рядом со столом секретарши корзина, которая закидана мусором и окурками так сильно, что видно больше кучу мусора, чем корзинку для мусора. На окне за столом секретарши давно завядшие цветы.
Я осторожно открываю дверь в кабинет бывшего министра строительства Республики Таджикистан. В кабинете заваленном картонными коробками и бумагами на стульях вдоль окон и стен, за большим кабинетным столом у стены сидит обросший старик. Сквозь седину на лице и красное пятно на лбу от выпитого коньяка, я с огромным трудом узнаю черты бывшего министра строительства Республики Таджикистан. На лице Юрия Филимоновича Поносова, когда-то страстного к разговору человека, была маска печали и горя.
- Давай выпьем с тобой. - сказал Юрий Филимонович. - Пропади все пропадом! Главное, что мы еще живы.
Юрий Филимонович достал из ящика стола начатую бутылку коньяка и тарелку с нарезанной колбасой. Затем порылся в другом ящике стола и достал оттуда два граненых стакана. Оба стакана на половину наполнил коньяком. Один граненый стакан с коньяком подвинул ко мне. Ничего, не говоря, Юрий Филимонович чокнулся со мной стаканом с коньяком. Выпил содержимое, как воду, совершенно ни крякая и ни кривясь от крепости коньяка. Я последовал его примеру. Выпил коньяк. Закусил кусочком нарезанной колбасы.
- Ты можешь меня убить. - сказал мне, Юрий Филимонович, после второго выпитого стакана с коньяком. - Только я во всем виноват. Вообразил из себя бога бизнеса. Разорил министерство строительства Республики Таджикистан. Разорил своих друзей, которые мне верили больше чем себе. Я подлый человек. Меня надо убить. Ты был прав, когда говорил, что Азимов меня прикончит в холдинговой компании. Вот результат. Три месяца у нас на счету в банке нет денег. Все приватизировались и тут же продали имущество в частные руки. Теперь не с кого мне спросить. В моем распоряжении осталось это административное здание.
Из рассказа Юрия Филимоновича я узнал, что сразу после нового года Азимов собрал правление государственной холдинговой компании "Такжикстрой". Азимов выдвинул предложение приватизировать безвозмездно все предприятия бывшего министерства строительства Республики Таджикистан в частную собственность. Яко бы таким образом у каждого хозяина предприятия появится интерес к работе и строительство в Республики Таджикистан поднимется из руин перестройки устроенной бывшим Советским Союзом.
Присутствующие на правлении директора предприятий проголосовали единодушно за приватизацию. В течение января месяца все государственные предприятия бывшего министерства строительства перешли в частные руки. В том же январе месяце Азимов и его родственники, перепродали приватизированные предприятия в третьи руки. Примеру Азимова последовали все остальные хозяева приватизированных государственных предприятий. Новые частники категорически отказались вступать в государственную, холдинговую компанию "Таджикстрой". В феврале месяце в банк на расчетный счет государственной холдинговой компании "Таджикстрой" не поступило ни одной копейки денег. Весь аппарат служащих бывшего министерства строительства уволился по собственному желанию. На государственную холдинговую компанию "Таджикстрой" в республиканский арбитражный суд подано несколько тысяч судебных исков, как от различных предприятий, так и от частных лиц. Со своей стороны государственная холдинговая компания "Таджикстрой" подала свой встречный иск на бывших руководителей и хозяев строительных предприятий, которые когда-то входили в бывшее министерство строительства Республики Таджикистан, а позже в государственную холдинговую компанию "Таджикстрой", которая в данный момент объявлена полным банкротом. Сейчас в Кабинете Министров Республики Таджикистан стоит вопрос о возрождении министерства строительства Республики Таджикистан. Правительство Республики Таджикистан собирается с помощью дотаций и субсидий поддержать восстановление министерство строительства Республики Таджикистан. В правительстве Республики Таджикистан много противников о возрождении министерства строительства Республики Таджикистан. Конечно же, это родственники и друзья Азимова. Никто из них не хочет добровольно возвращать обратно в казну государства деньги, которые они получили за счет мошенничества не законным путем. В адрес правительства Республики Таджикистан стали поступать анонимные письма и звонки с угрозой, что в случае возрождения министерства строительства в Республике Таджикистан прольется кровь.
За время исповеди Юрия Филимоновича передо мной, как перед священником, я не проронил ни слова. Мне нечего было ему сказать, так как Юрий Филимонович по своей глупости оказался больше в худшем положении, чем я. У меня хотя бы есть работа и деньги на счету в банке. В то время, как у бывшего министра строительства Республики Таджикистан за душой нет ни копейки денег. Четвертый месяц его семья без зарплаты и без денег. Наверно, даже кусок хлеба не на что купить. Этот коньяк и колбаса либо старые заначки из холодильника, бывшего министра строительства, либо кто-то из бывших друзей сжалился над Юрием Филимоновичем и принес ему бутылку коньяка с коляской колбасы. Надо мне тоже что-то ему оставить от себя. Бегать в магазин некогда. Самому надо разбираться во многих производственных делах.
Я достал из кармана стодолларовую американскую купюру. Разжал кулак Юрия Филимоновича. Положил в руку стодолларовую американскую купюру. Показал на нее Юрию Филимоновичу, чтобы он видел, что у него в руке. Юрий Филимонович поблагодарил меня кивком головы. Зажал в руке стодолларовую американскую купюру и тут же отключился. Оставлять его в таком пьяном виде со стодолларовой американской купюрой было равносильно приговору. Любой мог зайти в его кабинет. Сейчас ничего не стоит человеческая жизнь. За червонец могут убить человека. Тем более этого бывшего министра строительства без портфеля.
Надо было звонить домой Юрию Филимоновичу, чтобы его забрала жена. Я ни стал звонить с телефона бывшего министерства строительства, сейчас обанкротившейся холдинговой компании. Был уверен, что телефоны отключили за неуплату долгов. За час нашей пьянки в кабинете Юрия Филимоновича не соизволил позвонить хотя бы один телефон. В то время, когда Юрий Филимонович был министром строительства, то телефоны надрывались каждую минуту. Была надежда на то, что хотя бы домашний телефон не отключен. Я спустился вниз и вышел на стоянку автомобилей. Решил позвонить из телефона своего автомобиля.
Когда я подходил к своему автомобилю, то увидел, что к бывшему министерству приехала жена Юрия Филимоновича. Я подождал, пока жена Юрия Филимоновича вместе с мужем своей дочери вывели из здания под руки бывшего министра строительства. В то время когда зять сажал в автомобиль своего тестя. Жена Юрия Филимоновича по-хозяйски замкнула дверь бывшего министерства строительства и тоже села в автомобиль рядом со своим мужем. Теперь я был спокоен, что с Юриев Филимоновичем ничего не случится.
Наконец-то у меня было время на строительные объекты по городу Душанбе. Надо сегодня успеть побывать на строительных объектах, чтобы завтра весь день посвятить алюминиевому заводу в городе Турсун-заде. Нужно хотя бы алюминий отправить в голландскую фирму "Хантер Даглас". С цехом для голландского оборудования как-нибудь разберусь. Любой бизнесмен согласиться сдать мне за валюту свой цех или уступить кусочек своей территории под строительство ангара по установлению голландского оборудования.
Из двадцати пяти строительных объектов, которые успел посетить до конца рабочего дня, десять объектов были проблемными. На шести объектах хозяева обанкротились и теперь чтобы получить деньги за готовые объекты, надо было подавать на банкротов иск в арбитражный суд и через продажу недвижимости получить сумму денег, причитающуюся моей фирме от объекта за работу. Такой процесс может затянуться надолго. За это время может хозяин объекта поменяться несколько раз и отказать об уплате.
Другое дело на оставшихся четырех объектах, которые не смогли закончить по причине нашей фирмы. Так как рабочие моих бригад с этих объектов уехали на постоянное место жительства за пределы Республики Таджикистан. Мне придется перебрасывать свободные бригады с других объектов или нанимать новых рабочих для завершения работы на не сданных объектах. В любом случае, на этих объектах придется выплачивать штраф. За просрочку сдачи объектов. По контракту, подписанному заказчиком и исполнителем.
- Прямо сейчас заправь полный бак бензином. - сказал я, Мирзаеву Вахобу, выходя из автомобиля. - Завтра мы на целый день едем на государственный таджикский алюминиевый завод. После едим там по объектам.
Сегодня меня день так измордовал своими проблемами, что мне было ни до чего. Я даже ничего ни кушал за весь день. Если только можно считать пищей три кусочка колбасы и три раза по сто грамм коньяка, кото«рые я с горя принял на душу. Больше мне ничего не хотелось. Надо было отдохнуть и завтра обратно двигаться в путь. Постоянно, как белка в колесе верчусь. Заботы на себя напялил, как вол ярмо на шею. С таким сумасшедшим темпом в своей работе скорее на тот свет попадешь, чем в какое-то другое измерение жизни. Даже сны перестали сниться, после такой изнурительной работы. После того, как побывал в обратном измерении жизни и передал Старику ОН последнюю реликвию племени людей-птиц, никому ни стал нужен. Все мои предки, близкие родственники и мои дети, разбросанные по всему белому свету, перестали меня беспокоить. Теперь я никому не нужен. Одни заняты своим личным делом. Другие поглощены заботами о резервации генофонда в обратном измерении жизни. В племени людей-птиц и лично у Старика ОН заботы космического масштаба. Скорее покинуть Землю. Никому до меня никакого дела нет. Так мне надо!
Проснулся я аж, в четыре часа утра. Хотя с Мирзаевым Вахобом договорился выехать в шесть часов утра. Видимо все-таки голод меня достал. Ни дал выспаться мне до половины шестого утра. Ничего страшного. Сейчас приведу себя в порядок. Приму душ. Побреюсь хорошо. Наемся на весь день. Надену свою лучшую одежду, которую мне купила Юдит Феррада в американском магазине "Ле Монти" в городе Москва. Поеду, как зарубежный дипломат на международную встречу. Пускай меня встретят с таким же этикетом, как я сам.
- Вот это да! - воскликнул Мирзаев Вахоб, когда я вышел к шести часам утра. - Откуда люди так одеваются?
- Из магазина. - ответил я. - Когда я в командировке и ты свободен, то хоть раз зайди в магазин. Там увидишь одежду еще лучше, чем у меня. Тебе вообще пора лучше одеваться. Все-таки иностранцев возишь.
- Обязательно сменю свой гардероб. - сказал Мирзаев Вахоб, отъезжая от нашего дома. - Действительно давно пора приодеться. Живем давно при капитализме, а я все живу, как в кишлаке в Советском Союзе.
Несмотря на то, что до майских праздников осталось чуть больше недели, погода какая-то плаксивая зарядила. Нет весенних гроз с громом и молнией. Солнца жаркого тоже нет. Постоянно слегка пасмурно. Мелкие тучки над головой и дождик капает, словно плачет о чем-то. Наверно над моими проблемами плачет. У меня прямо какая-то черная полоса в жизни появилась, после того, как я вернулся из командировки. Во время командировки в бизнесе несколько проколов было. Покушений на мою жизнь было достаточно много с начала этого года. Просто чудом я оставался жив. Теперь здесь после командировки, только в течении двух первых дней, столько много проколов, что за все годы моего бизнеса не было столько много проколов. Надо быстрее заняться регистрацией международной акционерной компании "Сандро". Иначе мне работать не с кем будет. Скоро все разъедутся по всему белому свету. Останусь я, как Юрий Филимонович, министр без портфеля. Нужно внедриться в среду Кабинета Министров, пока есть там к кому обращаться. Без поддержки сверху мне никак здесь не выжить в этом сумасшедшем бизнесе в Республике Таджикистан.
Хорошо, что сейчас никто не стреляет. Моджахедам русские солдаты прижали хвосты. Теперь они притихли. Скорее бы в Республику Таджикистан инвестиции хлынули из-за рубежных стран. Тогда бы экономика в Республике Таджикистан оживилась. Больше рабочих мест. Меньше вооруженных столкновений. Чаще безработные воюют люди. Некуда свои силы деть и нечем кормить семьи. Вот и берутся за оружие, чтобы чем-то заняться и прокормить свои семьи нате гроши, которые им дают подстрекатели. Как появится работа у людей, так сразу станет спокойно в Республике Таджикистан и во всем регионе Средней Азии.
Просто удивительно, какой-то сегодня странный день. Целый час мы едем по трассе, я навстречу нет ни одного автомобиля. Рядом по железной дороге тоже нет поездов. Можно подумать, что нас изолировал от внешнего мира. Возможно, что так и есть. Сколько можно терпеть гадостей от своих соседей. Самолеты со стороны Республики Таджикистан напичканы террористами. Постоянно грабят и угоняют самолеты. Аэродромы свои бомбят. На пассажирских поездах из Республики Таджикистан и обратно вообще ездить невозможно. Грабежи, насилие, убийство в пассажирских поездах Республики Таджикистан обычное дело. Автомобилями по дорогам Республики Таджикистан вообще ездить невозможно. Всюду отбирают автомобили.
Когда мы подъехали к административному корпусу таджикского алюминиевого завода, то я удивился тому, что вся небольшая площадка перед главным входом в административный корпус закрыта лабиринтом колючей проволоки и несколькими заборами. То же самое, возле двух ворот с обеих сторон административного здания. Кричать вроде неудобно. Все-таки это государственное стратегическое предприятие, а не кишлак. Придется торчать здесь, пока заметят в окно. Надо было пораньше сюда приехать. До начала работы. Хотя бы кто-нибудь на работу опоздал, чтобы поставить в известность администрацию завода о своем прибытии. Может быть, этот завод тоже приватизировали, а после перепродали в частные руки. Бардак всюду.
- Тебе что надо на алюминиевом заводе? - спрашивает меня, из-за открытой двери офицер спецназа.
- Как это что мне надо от алюминиевого завода? - удивленно, переспрашиваю я. - Конечно алюминий надо.
- Ты записался на прием к администрации алюминиевого завода? - обратно, спрашивает офицер спецназа.
- Мы с директором алюминиевого завода с детства знакомы. - отвечаю я, бестолковому офицеру спецназа.
- Вот к нему в детство и отправляйся. - сказал офицер спецназа. - Директор в командировке за границей.
- Тогда мне нужна Нарутдинова Найля. - настаиваю я. - Начальник финансово-сбытового отдела завода.
Офицер спецназа исчезает за дверью. Придется ждать. Нет директора завода, так его замы могут со мной поговорить. Все равно у меня контракт с таджикским алюминиевым заводом, а не с частным лицом. Люди на заводе могут поменяться. Но таджикский алюминиевый завод все равно останется на долгие годы. Только вот в него нужно попасть. Скорее бы кто-нибудь появился. Какой-то дурдом, а не бизнес в Таджикистане.
- Без предварительной записи вас никто принять не может. - говорит офицер запаса и закрывает двери.
Хорошо, что у меня в автомобиле есть телефон. Визитные карточки тоже имеются. Не хотят так пустить, то я через телефон все равно добьюсь приема. Главное, что телефоны у меня в их визитках имеются. Начну с Нарутдиновой. Она дама с характером, но я тоже настырный человек. Буду звонить до тех пор, пока у нее терпение лопнет. Все равно дозвонюсь. У меня время сегодня достаточно. Куда она денется. Возьмет.
- Найля Химитовна! Здравствуйте! - кричу я в телефон, как только поднимают трубку. - Меня зовут, Александр Черевков. Мы с вами в прошлом году встречались, когда подписывали контракт на ваш алюминий.
- Здравствуйте, Александр! - отвечает Нарутдинова. - Ничем я вам помочь не могу. У нас все руководство сменилось. Михаил Федорович Синани больше здесь не работает. Все контракты с ним уже аннулированы.
В трубке телефона гудки. Вот это точно полный провал. Придется все с самого начала повторять. Надо хотя бы узнать, кто сейчас куратор таджикского алюминиевого завода. Генерала без толку искать. Можно нарваться на неприятности. Скорее всего, генерала пристрелили. Теперь тут совсем другие перемены на-стали. Непонятно, к кому надо обращаться. Такое предприятие не может быть совершенно бесхозным.
- Иван Петрович! Здравствуйте! - говорю я в телефонную трубку, когда слышу знакомый голос. - Вас беспокоит, Александр Черевков. Мы с вами несколько раз встречались по вопросам поставки алюминия в Голландию. Я три дня назад приехал из-за границы. Случайно узнал, что у вас произошли большие перемены.
- Вас правильно информировали. - ответил Толстиков Иван. - Сейчас у нас действительно большие перемены. Синани сам уволился и уехал жить семьей в другое государство. Всех его замов перестреляли. Сейчас у нас новый директор, но он улетел в Европу с длительной командировкой. Все контракты Синани аннулированы. К моему и вашему сожалению, ваш контракт аннулирован. Контроль только у нового директора.
- Вы можете сказать. Кто в Кабинете Министров Республики Таджикистан курирует алюминий? - спросил я.
- Этого я не знаю. - ответил Толстиков Иван. - Такие подробности только у директора завода. До свидания!
В телефонной трубке обратно гудки. Больше ловить здесь нечего. Надо пробиваться через Кабинет Министров Республики Таджикистан. Чем быстрее я, это сделаю, тем лучше будет для меня и для моего бизнеса. Пожалуй, начну с Юрия Борисовича Костырева, министра коммунального хозяйства Республики Таджикистан. Мы с ним ни сорились. То, что я оказался прав насчет отказа от холдинговой компании. Думаю, что он уже понял в правоте моих слов и полностью будет на моей стороне. Конечно, вряд ли он курирует таджикский алюминиевый завод. Но он постоянно встречается в Кабинете Министров Республики Таджикистан со всеми представителями экономики и должен знать, кто именно курирует таджикский алюминиевый завод.
- Сейчас мы поедем с тобой по объектам Гиссарского района. - сказал я, Мирзаеву Вахобу. - Дня нам хватит.
- Тебе опасно ехать по объектам Гиссарского района. - сказал Мирзаев Вахоб. - Тебя могут там убить. Ты лучше дашь мне копии документов объектов Гиссарского района. Я сам с ними разберусь за эти объекты.
- Хорошо! Ты меня убедил. - согласился я. - До понедельника подготовлю тебе все копии документов по объектам Гиссарского района. Думаю, что тебе недели хватит. Я пока с Нисимовичем покатаюсь в городе. Сейчас отвези меня домой. У меня есть дома много почты, которую, я еще не разобрал и не распределил.
Мирзаев Вахоб развернул автомобиль. Мы поехали в обратном направлении. Откровенно говоря, я соврал своему водителю насчет того, что у меня много работы с почтой за месяц. В действительности, из-за нескольких провалов в работе у меня был такой сильный стресс, что я не знал, как с собой поступать. С наружи я был вполне спокоен. Но в душе и в голове у меня было такое, что даже трудно представить. В данный момент я мог совершить любой преступление. Я кипел местью за то, что так поступили со мной. Вроде все виноваты, а наказать некого. Надо мне как-то пережить этот стрессовый период. Хотя бы день один расслабиться. Может быть, сходить к психологу или к батюшки в церковь со своею исповедью? Что я им скажу? Я не совершил никакого преступления. Это против меня совершили целую массу преступлений.
- Папа! У тебя плохие дела с бизнесом? - осторожно, спросила Виктория, когда пришла вечером со школы.
- Ничего! Переживем! - тревожным голосом, ответил я. - Сто сорок два года назад Федор Тютчев сказал: -
Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу?
Чего желать? О чем тужить?
День пережит - и слава богу!
- Папа! Твой Федор Тютчев, сто сорок два года назад, был умный человек. - размышляя в слух, сказала Виктория. - По нашим меркам я с ним не согласна. Сейчас с такой философией жить невозможно. Могут убить.
- Я с тобой тоже согласен. - поддержал я, выводы дочери. - Мы живем в совершенно другом измерении жизни, чем сто сорок два года назад. Сейчас без борьбы невозможно прожить. Как только расслабишься умственно и физически, так тебя тут же уничтожат твои конкуренты и противники. Но дома это можно позволить.
- Папа! Дома ты можешь расслабиться. - согласилась со мной, Виктория. - Но не недолго. Как только твой дети подрастут, то философия Федора Тютчева тебе уже не пригодиться. Мы тоже будем с тобою биться.
- Спасибо, дочь за откровенность! - ухмыляясь, сказал я. - Я не допущу ошибки Короля Лир. Буду начеку.
- Папа! Кто был такой Король Лир? - спросила Виктория. - Какие ошибки он мог совершить в своей жизни?
- Король Лир, это выдуманный литературный герой. - объяснил я, дочери. - Английский драматург и поэт, Уильям Шекспир написал роман "Король Лир". В романе Шекспир написал, что Король Лир имел дочерей, которым на старости лет подарил свое государство. Дочери оказались коварными и выкинули своего отца на улицу к нищим. После этого Король Лир проклял своих дочерей. Это был урок для всех родителей. Я никогда не раздам своим детям свое богатство. Какое бы оно не было у меня. Я не хочу жить на улице среди нищих.
- Молодец, Уильям Шекспир! - восторженно, сказала Виктория. - Дал хороший урок родителям и детям. Теперь каждый подумает. Прежде чем отдавать свое богатство своим детям или хамить своим родителям.
- Ну, ладно, Виктория! Мы так с тобой можем говорить круглые сутки. - сказал я, дочери. - Мне нужен отдых.
Виктория согласилась с моим выводом. Пошла заниматься своими делами. Я разделся. Налил в ванную воды. Взял начатую бутылку коньяка и немного закуски. Вместе с этим набором залез в ванную. Там закрылся на щеколду. Мне действительно нужно было расслабиться по полной программе. Хотя бы до прихода жены. Дальше будет видно. Может быть, я действительно послушаю дочь. Брошу все к чертовой матери и займусь педагогической работой. Ведь я могу преподавать с десяток различных предметов по историческим дисциплинам. Столько же по предметам изобразительного искусства. Могу работать директором школы.
Дурные мысли не давали мне покоя. Я пытался в голове перебрать все возможные варианты выхода из тяжелого положения, в котором оказался мой бизнес. Лавина проблем в работе захватила меня врасплох. Я не был готов к такому повороту судьбы. Все годы своей работы я был балован успехом и возомнил из себя полубога в бизнесе. Быстрый взлет от простого рабочего до президента международной компании затуманил мой разум. Я потерял бдительность, пропустил удар и получил полный нокаут с полным провалом в бизнесе. Теперь лежу в нокауте в этой ванной с водой и все никак не могу очухаться от удара по своим мозгам.
- Саша! Ты все еще живой? - шутя, спрашивает Людмила, за дверью. - Ты скоро выберешься из ванной?
- Как только грязь с души своей смою, так сразу вылезу. - ответил я, наливая в рюмку импортный коньяк.
Так незаметно рюмка за рюмкой я выпил весь импортный коньяк с бутылки. Когда бутылка из-под коньяка была пуста и закуска кончилась, я стал выбираться из ванной комнаты. Мне не хотелось, чтобы жена пилила за коньяк. Поэтому пустую бутылку из-под коньяка я спрятал подальше за тряпку под раковину умывальника. Из ванной, укутавшись в домашний халат, я незаметно пробрался в свою спальню и сразу завалился спать.