Аннотация: Гражданская война гнала людей из обжитых мест в неизвестность.
Последний день в Таджикистане.
Все наши будильники, словно сговорившись, разом затрезвонили на всю квартиру. Я вскочил с постели. Сразу побежал в душ. Мне нужно было хорошо помыться и быстрее ехать в офис к Насреддинову Хуршеду. Ведь мы с ним договаривались, что он выполнит мое последнее желание перед вылетом в Государство Израиль. Вот и настал последний день в Республике Таджикистан. Так что пускай Насреддинов Хуршед держит свое слово до моего отъезда.
- Папа! Я тоже поеду с тобой к Насреддинову Хуршеду. - сказала мне, Виктория, как только я вышел из ванной комнаты. - Ты обещал, что в последний день мы с тобой поедем в офис к Насреддинову Хуршеду. Я быстро соберусь.
- Хорошо! - согласился я. - Даю тебе и твоему коту Окелле сорок пять секунд на сборы. Покушаем мы у Насреддинова Хуршеда.
- Папа! Зачем моему коту Окелле собираться? - удивленно, спросила Виктория. - Ему хорошо рядом с нами.
- Ты совсем забыла, что мы сегодня улетаем, а кота нам брать с собой строго запретили. - напомнил я, Виктории. - Ты вспомни, что было совсем недавно с самолетом, в котором оказался чей-то кот. Пилоты вынуждены были вернуть самолет обратно в аэродром, для того, чтобы высадить из самолета не в меру разбушевавшегося кота. Поэтому я вынужден переселить нашего кота Океллу в офис Насреддинова Хуршеда. Там коту будет намного лучше жить.
Окелла тут же забился под кровать Виктории и поднял дикие вопли. Словно понял, что его думают выселять из давно обжитой им нашей квартиры. Виктория полезла за ним под кровать и со слезами на глазах стала уговаривать своего кота Океллу смириться с участью переселения на новое место жительства, где будет много кошек и мышей. Кот вначале отбивался от Виктории и отчаянно мяукал, но затем понял, что у него нет другого выхода, как только переселяться на новое место жительства, где не будет нас, но зато будет много кошек и мышей. Так что Виктория отделалась всего лишь несколькими царапинами. Лаская своего кота Океллу, дочь стала с ним собираться в дорогу. Я тоже, наровне с дочерью и ее сиамским котом Океллой, постарался быстро собраться в гости в офис к Насреддинову Хуршеду. Надо было мне с дочерью быстро обернуться обратно домой всего за пару часов и ничуть больше.
- Пока нас не будет дома, то никто из вас не должен выходить из этой квартиры. - сказал я, своим сынам и жене Людмилы. - У меня не будет времени собирать вас по городу Душанбе. К тому же вокруг стреляют.
- Это правда! - подтвердила Людмила. - Всю ночь русские военные самолеты бомбили горы за нашими холмами, а среди ночи кто-то подорвал автомобиль "Мерседес", прямо напротив наших окон. Я ночью видела.
- Я тоже утром, когда встала, так сразу выглянула в окно и увидела под окнами напротив обгоревший легковой автомобиль "Мерседес". - поддержала Виктория, сказанное своей мамой. - Можете посмотреть в окно.
Артур и Эдик, тут же побежали через зал на лоджию, чтобы посмотреть на сгоревший легковой автомобиль "Мерседес". Тем временем мы с Викторией насильно посадили кота Океллу в спортивную сумку и под напутствия Людмилы направились к выходу из своей квартиры. Кроме своих документов в кармане и ста тысяч рублей, рассованных по всем карманам костюма, больше ничего с собой я не взял. Виктория вообще просто оделась в спортивный костюм и вышла следом за мной вместе со спортивной сумкой, в которой сидел и мяукал ее любимый сиамский кот Окелла. Перед выходом из квартиры я собрал в квартире пустые картонные коробки, которые остались у нас после различного барахла и продуктов на время уличных боев в нашем микрорайоне. Незаметно перед своей семьей я положил в коробки кейс от бывшего русского "пахана". Я не хотел подставлять свою семью. В кейсе могли быть наркотики или драгоценные камни на контрабанду в Россию. Поэтому не мог оставить этот кейс в проданной квартире или забрать опасный кейс с собой в самолет. В таком случае мне легче было выбросить криминальный кейс вместе с мусором.
Погода на улице была скверная, не ахти какая-нибудь благоприятная. Небо над городом Душанбе заволокло огромными тучами. Дождя не было, но гроза с громом могли нагрянуть в любой момент. Поэтому мы с Викторией взяли с собой зонтики. Мало ли что может найти на природу в такое время года. Когда вроде на природе по календарю тут во всю наступает весна, а над городом Душанбе такие тучи, как будто это всего лишь первый день начала весны. Прежде чем выйти со двора на улицу, я сказал Виктории, чтобы она подождала меня возле нашего подъезда. Тем временем я понес картонный коробки с криминальным кейсом внутри в сторону мусорного контейнера. Надо было как можно быстрее избавиться от опасного груза, который повесили на меня братки из криминального мира России. Хорошо, что никого из местной детворы нет сейчас во дворе. Можно кейс с картонными коробками бросить подальше в мусор. Закидать опасный кейс другим мусором, который имеется в изобилии в большом мусорном контейнере. Избавившись от опасного груза и картонных коробок, я вернулся к подъезду до Виктории. С дочерью тут же направился под арку нашего дома в сторону улицы. Мы ни стали переходить улицу в сторону обгоревшего легкового автомобиля "Мерседес". Пошли прямо к автобусной остановки по своей стороне улицы и только на верхней дороге мы перешли в сторону автобуса стоящего на остановке. Где местные жители, привыкшие к гражданской войне в Республике Таджикистан, словно ни в чем не бывало спокойно входили в городской автобус и рассаживались на свободные места в салоне автобуса. Мы тоже, не спеша, вошли в салон автобуса. Прошли вглубь салона, уселись ближе к окну.
Виктория уселась к окну вместе со своим котом Океллой, который по-прежнему проявлял свое не довольствие и старался как-то выбраться из спортивной сумки, чтобы удрать обратно в свою квартиру, из которой он не выходил в течение двух лет. Я бы и сам был рад остаться жить в этой шикарной квартире. Но гражданская война и политическая нестабильность в Республике Таджикистан вынудили нашу семью покинуть прекрасное обжитое место нашего последнего места жительства. Теперь мы вряд ли будем жить также шикарно, как жили здесь в Республике Таджикистан в этой уютной квартире со всеми удобствами, которые создал я собственными руками по евро-стандарту. После того, как все заплатили за проезд в автобусе, водитель закрыл автоматическую дверь в автобусе. Мы медленно поехали в сторону центра города Душанбе. Конечно, мне хотелось ехать как можно быстрее. Но ав«тобусных остановок по городу Душанбе так много, что автобус даже не успевает развить скорость, как снова приходиться тормозить на следующей остановке. Несмотря на то, что сегодня рабочий день, почти восемь часов утра в среду 31 марта 1993 года, люди словно проснулись от длительной спячки и спешат поехать в центр города Душанбе. На каждой остановке толпы людей, которые хотят сесть именно в этот автобус. Так что в центр города Душанбе автобус приходит переполненный пассажирами. Мы с Викторией едва выбираемся из салона душного автобуса. Тут еще в спортивной сумке наш сиамский кот Окелла все никак не угомонится от принудительной смены места своего жительства. Мало того, что кот вопит по дикому, он еще пытается выбраться из спортивной сумки и царапается сквозь тонкое полотно спортивной сумки. Хорошо, что мы семьей не рискнули взять кота Океллу с собой в самолет. Иначе бы нас вместе с нашим сумасшедшим котом Океллой высадили бы из самолета обратно в аэропорту города Душанбе.
- Папа! Давай мы пойдем пешком. - предложила мне, Виктория. - Кот меня изнутри через сумку исцарапал.
- Хорошо! Пойдем пешком. - согласился я, с дочкой, забирая из рук Виктории спортивную сумку с котом.
Виктория вздохнула, с облегчением избавившись от спортивной сумки со своим вопящим сиамским котом. Я почти на вытянутой руке взял спортивную сумку сверху так, чтобы кот Окелла сквозь ткань спортивной сумки не поцарапал меня своими острыми когтями. Здесь от проспекта Рудаки по улице Коммунистической до офиса Насреддинова Хуршеда на улице Лахути около километра ходьбы. При быстрой ходьбе по тротуару, мы минут через десять, если не раньше, будем в офисе Насреддинова Хуршеда. Мы сразу прибавили скорость ходьбы, чтобы быстрее освободить нам сиамского кота Океллу из спортивной сумки, а нас с Викторией скорее освободить от самого взбесившегося кота.
- О! Кого я вижу! Как я рад, что ты не забыл ко мне зайти перед вылетом. - радостно, встретил нас в своем офисе Насреддинов Хуршед. - Ты как всегда верен своей традиции, подоспел как раз к нашему завтраку.
- Я так думал, что именно так сейчас будет. - пожимая руку Насреддинову Хуршеду, сказал я. - Поэтому дочери утром сказал, чтобы она ничего не завтракала, так как прощальный завтрак у нас будет в офисе у Насреддинова Хуршеда.
- Папа всегда шутит. - смеясь, сказала Виктория. - До последней минуты я не знала о нашем визите к вам.
- В спортивной сумке кролика на жаркое принес? - спросил Насреддинов Хуршед, разглядывая нашу сумку.
- Нет! Это я тебе принес то, отчего ты обещал не отказываться в последний мой день пребывания в городе Душанбе. - ответил я, Насреддинову Хуршеду. - Здесь в сумке настоящий сиамский кот Окелла с кривым хвостом. Кот необычный. Окелла может предсказывать своим поведением землетрясение, плохую погоду и болезни членов семьи. Плавает и ловит рыбу. Нам жалко бросать такого кота на произвол судьбы. Поэтому кота мы дарим тебе, лучшему другу.
- Я рад такому ценному подарку. - сказал Насреддинов Хуршед, на расстоянии разглядывая дрыгающуюся и вопящую спортивную сумку. - Но ваш сиамский кот прямо сейчас обратно удерет отсюда домой в свою обжитую квартиру.
- Этот кот со дня своего рождения никогда не был на улице. - объяснил я, Насреддинову Хуршеду. - Поэтому дорогу домой кот не знает. Тем более что мы его привезли в закрытой спортивной сумке на городском автобусе. Так что если ты сейчас кота поселишь в закрытое пространство любой из своих комнат и там будешь кота хорошо кормить, то сиамский кот по кличке Окелла, никуда от вас не удерет. Сиамский кот будет живым барометром от всех ваших бед.
- Ну! Это совсем другое дело. - согласился Насреддинов Хуршед, приглашая нас в зал приема гостей. - Мы кота поселим в этом малопосещаемом кабинете и будем его здесь подкармливать, пока кот окончательно привыкнет к нам.
Как только мы зашли в зал приема гостей, я тут же осторожно развязал спортивную сумку. Сиамский кот по кличке Окелла, ни стал ждать, когда его вынут из спортивной сумки. Вонючей от того, что там наделал сиамский кот. Едва появилось отверстие вверху спортивной сумки, как кот Окелла тут же вырвался на свободу и стал метаться по всему огромному залу приема гостей в поисках возможного отверстия на то, чтобы удрать из чужого места к себе домой. Мы поспешили удрать из зала приема гостей и прямо у самого носа кота Океллы плотно прикрыли двери. Теперь мы лишь через стекло в окне могли наблюдать, как сиамский кот Окелла устраивает беспорядок в зале приема гостей. От своих скачек по залу кот Окелла разбил графин под цветы. Опрокинул и разбил настольную лампу на письменном столе. Стянул с полки небольшую декоративную скатерть с сувенирами, которые сразу разбились об пол.
- Я думаю, что живой барометр обойдется мне дороже, чем беды, которые он может предсказывать наяву. - шутя, сказал Насреддинов Хуршед, разглядывая беспорядок, который устроил в зале гостей сиамский кот.
- Вам надо к этому привыкнуть. - шутя и грустно, сказала Виктория. - Зато Окелла настоящий друг. Вы сами скоро убедитесь, как только кот привыкнет к вам. Затем будет оказывать вам всякие бытовые услуги в вашем офисе.
- Поживем, увидим! - сказал Насреддинов Хуршед, приглашая нас завтракать к накрытому столу под навес.
Виктория, не церемонясь, сразу уселась за стол. Не дожидаясь приглашения приступить к завтраку, тут же стала набивать себе рот бисквитным тортом и запивать бисквитный торт соком из фруктов. Я показал Виктории знак приличия. Но хозяин стала, Насреддинов Хуршед, сказал моей дочери, что сейчас у нее главное, это хорошо подкрепиться в дорогу. Ведь мы не знаем точного времени вылета и полета до Государства Израиль. Поэтому нам надо хорошо подкрепиться в дорогу, чтобы не думать о пище и хорошо выспаться во время длительного полета на самолете. Когда нам на стол подали из свежего говяжьего мяса душистый плов, то Виктория после торта и фруктовых напитков не в силах была кушать плов, а только жадными глазами смотрела на ароматный пар исходящий от блюда с горячим пловом. Соблюдая этикет и порядок за столом, я приступил кушать свежий плов вместе с хозяином стола, который учитывая то, что у нас сегодня последний день перед вылетом из Республики Таджикистан, предложил мне выпить водки по маленькой рюмке. Конечно, мне было неудобно отказываться от последней рюмки водки. Так что, под хорошую закуску, за один час завтрака мы с Насрединовым Хуршедом, полбутылки "Пшеничной" водки выпили.
- Спасибо тебе за наш последний завтрак за твоим столом. - сказал я, Насреддинову Хуршеду, поглядывая на свои наручные часы. - Нам пора собираться в дорогу. У меня к тебе последняя просьба. Помоги мне перевезти семью в аэропорт. Сам понимаешь, что сейчас даже такси нанимать опасно. Могут в дороге ограбить и уничтожить семью.
- Конечно! О чем ты говоришь!? - удивленно, воскликнул Насреддинов Хуршед. - Мои телохранители помогут твоей семье благополучно перебраться в аэропорт. Дальше ты сам разберешься с вылетом семьи в Государство Израиль.
Насреддинов Хуршед распорядился, чтобы джип "Нива" и автомобиль "Волга" с вооруженными телохранителями поехали вместе со мной к нам домой. Затем перевезли нашу семью с вещами в аэропорт города Душанбе. Из шести телохранителей в офисе Насреддинова Хуршеда трое телохранителе стали готовить свои автомобили к отъезду в наш микрорайон "Зеравшан". Трое других телохранителей остались в офисе охранять Насреддинова Хуршеда. Виктория в последний раз посмотрела в сторону своего друга сиамского кота по кличке Окелла. Возле двери зала приема гостей скопились местные кошки, которые через щель в двери обнюхивались с сиамским котом Океллой и доброжелательно мурлыкали хором с котом, как со своим старым другом. После такого приема со стороны местных кошек сиамскому коту Окелле не угрожало одиночество. Наверно кот тут сразу почувствовал себя восточным султаном. В гареме среди таких прекрасных дам, как местные кошки, окружившие кота своим вниманием и лаской любви.
Виктория быстро забралась в джип "Нива" на переднее сидение рядом с водителем. Я последовал за своей дочерью. Сел на заднее сидение в салон джипа "Нива". В последний раз поблагодарил Насреддинова Хуршеда за оказанное внимание, за помощь с отъездом моей семьи с вещами в аэропорт города Душанбе. Насреддинов Хуршед пожелал нам благополучного полета и счастливой жизни на новом месте жительства в Государстве Израили. Затем Насреддинов Хуршед показал своим телохранителям у ворот, что-бы они выпустили с нами оба автомобиля со двора. Автомобили осторожно вырулили со двора офиса Насреддинова Хуршеда. Спустя минуту мы мчались через центр города Душанбе в сторону микрорайона "Зеравшан". К этому времени местные жители разобрались в своих передвижениях. Кто-то из местных жителей сидел у себя в офисах. Другие после посещения рынка занимались домашней кулинарией. Некоторые просто не вышли из своих квартир, в связи с опасным положением в городе Душанбе. Над городом Душанбе по-прежнему летали военные самолеты российских вооруженных сил, а по улицам города Душанбе передвигалась тяжелая военная техника. Уличных боев и взрывов в горах не было слышно. Однако со стороны создавалось такое впечатление, что сейчас город Душанбе тайно от всех готовится к предстоящим уличным боям. Благодаря тому, что на улицах города Душанбе было совсем мало транспорта и люди на перекрестках появлялись редко, через пятнадцать минут быстрой езды мы были возле нашего дома. Вокруг микрорайона "Зеравшан" было оцепление солдатами и милицией. Нас остановили. Задали несколько вопросов водителям и телохранителям. Проверили наши документы. После чего пропустили автомобили к нашему подъезду. Мы с Викторией тут же поднялись на пятый этаж и прошли в свою квартиру. Там нас ждали новые хозяева квартиры, а также наша семья с вещами.
- По вас можно время проверять. - радостно, встретил меня, профессор Рахимбаев, протягивая мне руку.
- Я совсем не причем. - сказал я, пожимая руку профессору Рахимбаеву. - Просто на улицах нет машин.
Обменявшись восточными комплементами, в адрес друг друга, мы принялись заниматься заключительными делами. Профессор Рахимбаев отдал мне остаток суммы за куплю продажу квартиры. Затем мы с обеих сторон подписали совместные документы по передачи квартиры в собственность профессора Рахимбаева. После чего я передал профессору Рахимбаеву ключи от квартиры и рассказал ему, как пользоваться электронными приборами, механизмами, кранами и замками, которые находились в огромной пятикомнатной квартире. В заключении профессор Рахимбаев с напутствиями подарил мне национальный таджикский нож, как символ уважения к своему гостю или другу. Когда мы выполнили все свои обязательства друг перед другом, то все в квартире присели на дорожку по русскому обычаю. Лишь после этого стали выносить к автомобилям свои многочисленные сумки, баулы, чемоданы, рюкзаки и кейсы, которых оказалось двадцать три штуки. Со всеми своими вещами и шесть человек семьи мы едва поместились в двух легковых автомобилях. Плюс с нами были трое телохранителей от офиса кооператива "Экологий" Насреддинова Хуршеда. Если бы ни Насреддинов Хуршед, то я не представляю, как бы мы выбирались в аэропорт.
В одиннадцать часов дня, без проблем в дороге, мы всей семьей прибыли в аэропорт города Душанбе. Было почти четыре часа времени до регистрации билетов на вылет чартерным рейсом самолета в аэропорт "Бен-Гурион" города Тель-Авива в Государстве Израиль. Мы всей семьей, с многочисленными вещами, расположились в углу общего зала ожидания, аэропорта города Душанбе. Моя мама вместе со своими внуками пошла, покупать шоколадные батончики "Сникерс" и "Марс". Мы с Людмилой остались стеречь свои вещи. Нам некуда было спешить. До регистрации билетов далеко. Можно было немного расслабиться в зале ожидания и даже поспать среди своих многочисленных вещей.
- Где ты ночью болтался? - неожиданно, спросила меня, Людмила, когда мы остались одни. - Когда взорвали автомобиль "Мерседес" напротив наших окон, то я проснулась. Пошла посмотреть, что случилось опять под нашими окнами. Затем я заглянула в нашу спальню. Тебя там не было. Я искала тебя по всей квартире. Но тебя не было дома. Я не могла оставить Викторию одну в спальне в такой страшный момент и поэтому легла спать с ней. Ты неизвестно где шлялся в такое опасное время суток, а после явился к утру, как ни в чем не бывало, и сразу лег спать в кровать.
- Хватит меня вычитывать! Я не заслужил такого. - прервал я, нотации Людмилы. - Я нигде не шлялся. К нам приставили телохранителя на всю ночь. Того, который сопровождал нас по всем магазинам. Я проснулся от рева военных самолетов и от взрыва бомб в горах. Когда я посмотрел в окно в спальне, то увидел того парня, который вчера был нашим телохранителем по магазинам города Душанбе. Мне стало жалко парня. Я спустился вниз к нему и сказал ему, чтобы он отправлялся к себе домой отдыхать. С нами до завтра ничего не случиться. Пока мы с ним разговаривали, в это время произошел взрыв легкового автомобиля "Мерседес". Мне не хотелось, чтобы этот парень пострадал от взрыва легкового автомобиля "Мерседес". Поэтому я ему показал, как через заброшенную стройку выйти незаметно из нашего микрорайона "Зеравшан" в сторону центра города Душанбе. Затем я вернулся обратно домой и осторожно лег спать в свою кровать. На этом мои похождения среди ночи закончились. Когда проснулся, ты видела.
- Ладно! Хватит тебе оправдываться. - спокойно, сказала Людмила. - Я тебе доверяю. Но я переживала за тебя. Перед самым вылетом из города Душанбе. В середине ночи. Ты, вдруг, куда-то исчез из квартиры. Если бы я так поступила, то ты поставил бы на уши весь город Душанбе. Агенты спецслужб и милиция стали бы повсюду меня искать.
В то время как бабушка с внуками промышляла в продуктовых магазинах и буфетах, за шоколадными батончиками "Сникерс" и "Марс", вокруг аэропорта города Душанбе накалялась обстановка. Через витринное стекло зала ожидания было видно, как по площади возле аэропорта мечутся во все стороны военные джипы и бронированные машины. С взлетных полос гражданского аэродрома поднимаются и опускаются военные самолеты. Вокруг аэропорта крутятся военные и гражданские вертолеты. Все похоже на приближение войны в городе Душанбе. Просто так у военных ничего не происходит. Вскоре возле аэропорта на площади стали разъезжать на открытых джипах вооруженные моджахеды и солдаты русской армии. Мне было как-то не понятно, почему вчера бывшие противники крутятся вместе вооруженные вблизи гражданского аэродрома. Не ведут здесь между собой никаких военных действий.
- Господа, вылетающие чартерным рейсом в Государство Израиль пройдите на регистрацию в международный зал. - объявил охрипший репродуктор в общем зале ожидания. - Международный зал находится в левом крыле аэровокзала. Вход со стороны привокзальной площади. К месту регистрации вас проводит охрана милиции и русские солдаты.
- Наверно, что-то случилось? - сказал я, Людмиле. - Никогда милиция и солдаты не сопровождала улетающих господ в зарубежные страны. Возможно, что сейчас начнут обыск. Как назло наша орава со своей бабушкой где-то гуляют.
Я хотел, было выйти на поиски своих детей с бабушкой. Но тут они сами явились дружной толпой с полными карманами шоколадных батончиков "Сникерс" и "Марс". Можно было подумать, что они никогда не кушали ни чего подобного. Каждый раз из заграничной командировки или из города Москва, я привозил своим детям какие-нибудь сладости. Даже здесь в городе Душанбе почти все сладости из магазинов перепробовали. Наверно, у наших детей такая страсть болтаться по магазинам, зародилась с самого детства, когда в магазинах Союза был дефицит на сладости.
- Где вы времени столько болтались? - взволнованно, сказала Людмила своим детям. - Нам регистрацию объявили на самолет и вокруг какое-то военное событие происходит. Может быть, нас сейчас отправят в Государство Израиль.
- Мама! Ну, ты словно первый раз в аэропорту! - возмущенно, говорит Виктория. - Здесь же везде по радио слышно объявления на регистрацию билетов на самолеты. Мы никуда далеко с бабушкой не уходили. Просто стояли в очереди в ларек за шоколадными батончиками, а после смотрели как военные джипы и танки ездят рядом по площади...
- Хватит болтать! - сказал я, Людмиле и Виктории. - Пора идти на регистрацию билетов нашего чартерного рейса. Дамы берут по две самые легкие сумки. Мужчины делят между собой тяжесть. Выходим из зала ожидания вправо.
Виктория взяла две спортивные сумки с вещами и вместе с бабушкой направилась к выходу из общего зала ожидания. Людмила тоже взяла две свои сумки с вещами и пошла следом за дочерью с бабушкой. Артур, Эдик и я, мы разделили оставшуюся тяжесть. Словно подневольные рабы своей судьбы, мы потащили свою ношу к залу регистрации билетов на чартерный рейс самолета в Государство Израиль. Там у входа на регистрацию билетов скопилось много людей, которые хотели быстрее покинуть опасное место в Республике Таджикистан охваченное гражданской войной.
- Мама! Давай свою сумку. Я положу тебе деньги. - шепотом, сказал я, своей маме. - Там рубли не нужны.
Мама дала мне свою хозяйственную сумку. Я отошел в сторону от толпы улетающих людей. Принялся выгребать из своих карманов всю наличность денег, складывая их в хозяйственную сумку своей мамы. В кармане себе оставил пару тысяч рублей на тот случай, если, вдруг, придется доплачивать мне за перевес нашего багажа, которого у нас было больше, чем у любого из господ вылетающих чартерным рейсом из аэропорта Душанбе в Государство Израиль. Регистрация билетов на чартерный рейс самолета в Государство Израиль проходила очень медленно. Служащие на регистрации билетов аэропорта города Душанбе, придирались к любой мелочи на проверке у своих бывших сограждан. Проверяли каждый листик много кратно раз проверенных документов. Разглядывали дорогие украшения на каждом человеке. Требовали документы на приобретение данных ювелирных украшений. Если документов на дорогие украшения не находилось, то проверяющие настаивали сдать украшения на хранение в таможню или передать украшение своим провожающим. В большинстве случаев провожающих не было. Поэтому драгоценности отдавали представителям Сахнута или просто попрошайкам возле здания аэропорта, чтобы не оставлять добро на таможне.
Оскорбленные хамским отношением к себе, улетающие ничего не говорили обидчикам, а лишь подчинялись им. Оплачивая лишний груз, выкладывая деньги за перенос сумок от ворот до весов на проверку, оставляя под расписку в таможне свои ценности или передавая драгоценные украшения провожающим родственникам и друзьям. Подготовка к вылету в Государство Израиль была больше похожа на открытый грабеж со стороны таджикской таможни. Вот к регистрации билетов на самолет подошла одна симпатичная пара средних лет. У дамы с собой одна лишь дамская сумочка. У кавалера с собой дорогой персидский ковер. Рядом с ними огромная собака "водолаз" в наморднике с многочисленными наградами за спасение утопающих людей. Представители аэропорта проверяют у пары и у собаки необходимые документы, которые в полном порядке. Дорогостоящего золота и украшений на этой паре нет. Не найдя никакой зацепки нарушения у пары, проверяющие начинают взвешивать собаку и персидский ковер.
- У вас собака и ковер имеют лишний вес. - говорит контролер, семейной паре. - Надо доплатить за груз.
- На собаку имеется отдельный билет. - говорит хозяин собаки. - Вес ковра входит в стоимость билетов.
- Если не можете оплатить перевес собаки или ковра, - не унимался контролер, - то вы что-то оставите.
- У вас есть обыкновенные ножницы? - спокойно, спрашивает контролера, хозяин ковра и большой собаки.
- Пожалуйста! Мы можем дать ножницы. - удивленно, говорит контролер и протягивает мужчине ножницы.
Мужчина вместе с дамой, ковром и собакой, отходят в сторону от проверки документов и билетов на самолет чартерного рейса в Государство Израиль. Затем семейная пара разворачивают дорогой персидский ковер и начинают резать на куски. Через полчаса некогда дорогой персидский ковер превращается в кучу лохмотьев. Мужчина собирает куски бывшего персидского ковра и выбрасывает в мусорный бак, который находится рядом с площадкой возле аэровокзала города Душанбе. Затем семейная пара вместе с собакой без помех проходит проверку. Идут дальше в зал таможенной проверки личных вещей, перед проходом в накопитель до посадки на чартерный рейс в Израиль. Вот наконец-то через четыре часа стоянки в очереди наступила и наша проверка документов. После того, как проверяющие не смогли никак придраться к нашим документам, а драгоценностей у нас вообще не было, тогда проверяющие потребовали от нас деньги только за то, что клали наш багаж на весы. Кроме того, одна сумка с книгами оказалась лишним весом. Мне пришлось сумку с книгами отдать обратно своей маме, а за каждую оставшуюся сумку я заплатил по сто рублей. Таким образом, первая проверка обошлась нам в 2200 рублей до проверки самой таможни. Впереди была строгая таможенная проверка, которая могла обойтись нам дороже. У меня в кармане осталось, примерно, пару сотен рублей. Так что, вполне возможно, что мне придется обратиться за помощью к своей маме. Хорошо, что моя мама умная женщина и не уехала к себе домой. Мама ждет, пока мы окончательно закончим проверку своих вещей и документов, до посадки на самолет чартерного рейса в Государство Израиль. Видимо мама поняла, что наши расходы на проверку пока не закончились полностью. Мало ли что может произойти перед вылетом.
- Александр Черевков! Пройдите к первой стойке на таможенную проверку своих вещей. - объявляют по радио в зале таможенной проверки. - На проверку надо подносить каждую сумку отдельно, чтобы не создавать проблем у стойки.
Я взял первую попавшуюся сумку и потащил ее к первой стойке таможенной проверки вещей. У меня даже цифра по времени проверки вещей в голове никак не укладывалась. Ведь если таможенник будет до мелочей проверять каждые двадцать три наши сумки, то у нас с таможней на это уйдет несколько часов. Представляю, что тут будет. Меня просто раздерут, вместе с вещами, пассажиры, летящие чартерным рейсом из аэропорта Душанбе в Израиль.
- Давай договоримся так. - шепотом, сказал мне, таможенник у первой стойки. - Ты мне даешь двадцать штук "зеленых". Я тебя пропускаю без проверки. Если ты не согласен, то я в две смены буду проверять твои огромные сумки.
- Если бы у меня были двадцать штук "зеленых", то меня вертолетом без твоей проверки доставили к самолету. - отвечаю я, таможеннику у первой стойки. - У меня всего восемьсот "зеленых" на день проживание семьи за границей. Я могу тебе заплатить пару сотен рублей, которые имеются у меня в кармане. Других денег у меня с собой нет.
- Я видел, как ты своей маме в хозяйственную сумку клал деньги из карманов. - тихо, сказал мне, все знающий таможенник. - Ты сейчас пойдешь через служебный вход к своей маме. Возьмешь двадцать штук деревянных. В противном случае, я начинаю проверять до мелочей каждую твою сумку. Тогда у тебя будут проблемы у нас в аэропорту.
Я едва сдерживал свой гнев, чтобы не съездить по роже этому вонючему "шакалу", который пристроился на таможне и выцеживает из людей все, что ему вздумается. Даже последние деньги забирает. Жалко, что за моей спиной стояла моя семья, которая зависела от моего поведения. Не была, зависима от меня семья, то я с этим таможенником разобрался также как со всеми своими обидчиками, которые попадались в моей жизни. Сейчас мне ничего не оставалось, как только пойти к своей маме и попросить у нее двадцать тысяч рублей на взятку этому таможеннику.
- Мама! Ты извини меня, что я попрошу обратно у тебя двадцать тысяч рублей. - сказал я, своей маме, когда вышел через служебный вход из международного зала регистрации билетов на самолет, на территорию площади аэровокзала. - Мне надо деньги на взятку таможеннику, чтобы таможенник не рылся в наших вещах во время регистрации.
- Сынок! Это твои личные деньги. Ты вправе распоряжаться своими деньгами, как вздумается. - обиженным голосом, сказала мама. - Если у тебя нет другого выхода, то заплати этому взяточнику и крохобору требуемую им сумму денег.
- Мама! Ты знаешь, какой я. - виновато, сказал я, своей маме. - Если бы ни данная ситуация, то я размазал бы этого взяточника по всему международному залу регистрации билетов на наш самолет. Сейчас тут совсем другое время.
- Я никогда не обсуждала твои драки, когда ты дрался за справедливость. - напомнила мне о прошлом моя мама. - Но сейчас ты не смей распускать руки. В данном случае, ты будешь, виновен, хотя, по сути, ты прав в данное время.
Я дал мама слово, что сейчас не трону своего обидчика. Мама дала мне двадцать тысяч рублей. С этой суммой денег я пошел к первой стойке таможенного досмотра. Мне нечего было говорить фактически своему врагу. Я просто положил двадцать пачек сторублевых купюр перед взяточником и направился к своей семье, которая предчувствую беду, испуганно наблюдала за всеми моими движениями рядом с взяточником таможни. У меня тоже было поганое настроение, но я, пересиливая себя, сдерживал свои нервы, чтобы не подраться. Мне понадобилось много терпения, чтобы ни дать по роже таможеннику, который обидел при всех меня и мою семью. Я впервые сдержался дать отпор.
- Зачем ты дал ему столько много денег? Ведь таможня ни копейки не имеет право брать с нас. - возмущенно, спросила меня, Людмила. - Надо пожаловаться на взяточника, чтобы его привлекли к ответственности за вымогательство.
- Остынь! Мы сейчас ни граждане Республики Таджикистан. - сказал я, Людмиле. - Если мы заявим на таможню, то лишь проиграем в данной тяжбе. У таможни есть много способов обвинить нас в любом нарушении местного закона.
В это время, взяточник и вымогатель из таможни, показал условный знак рукой кому-то на досмотре личных вещей пассажиров. На проверке вещей у дисплея. Возле зала-накопителя перед посадкой на самолет, нас ни стали проверять. Повесили на наши сумки багажные ярлыки. С собой в самолет разрешили взять лишь кейсы, по одному на пять человек, а также дамскую сумочку Людмиле. Если бы я знал, что у нас будет такая таможенная проверка, то я лучше бы взял с собой семейный архив и авторские работы с рукописями над будущей книгой по истории терских казаков. Мне жалко было, что я уничтожил собственный труд, который готовил в течение десятков лет для написания книги. После того, как закончились все возможные формальности таможенной проверки в нашей семье перед посадкой на самолет, нам пришлось больше двух часов ожидать, когда закончат проверку других пассажиров. Мои дети измученные поеданием шоколадных батончиков "Сникерс" и "Марс", каждые пять минут бегали в туалет освобождать свой желудок от заграничных продуктов, к которым не привыкли их желудки, приученные к употребления продуктов эпохи социализма. Тем временем, я смотрел на взлетную полосу гражданского аэродрома, где по-прежнему взлетали и садились военные самолеты. В это самое время вокруг всего аэродрома стояла военная техника готовая в любой момент начать бой против возможных противников. Таким образом, глядя на окружающую обстановку, можно было сделать однозначный вывод, что в городе Душанбе далеко ни все благополучно в мирной жизни населения.
- Вы не знаете, что сейчас происходит в городе Душанбе? - спросил я, пожилого еврея, который сидел рядом со мной на своих вещах. - Сегодня с самого утра я вижу, как по городу Душанбе мечутся люди с оружием и военная техника...
- Молодой человек! Надо смотреть телевизор, слушать радио или читать газеты. - удивленно, ответил пожилой еврей. - Хотя, что я говорю? Ведь мы сейчас оторваны от внешнего мира. Я сам сегодня случайно услышал, что два военных начальника от оппозиции, которые вошли в сговор с временным правительством, получили повышения по званию. Один стал генералом, а другой подполковником. До этого они имели равные отношения между собой и одинаковые воинские звания. Вроде имели звания майора. Так вот, тот военный начальник из оппозиции, который оказался подполковником, стал возмущаться. Почему у них не одинаковое повышение в воинском звании? Во время ссоры со своим соратником подполковник выхватил свой пистолет и выстрелил в генерала. Смертельно раненый генерал успел выхватить свой пистолет и пристрелить подполковника. На этой почве перестрелки между военными начальниками оппозиции сразу начались военные разборки между сторонниками обеих погибших военных начальников оппозиционных войск. Погибло много бывших соратников в оппозиции. Частный конфликт местного значения мог перерасти в огромные военные масштабы по всей Республике Таджикистан. Войска правительства Республики Таджикистан, лояльные моджахеды, клановые вожди и русские войска приняли неотложные меры по локализации назревающего военного конфликта по всей Республике Таджикистан. Сразу были перекрыты стратегические объекты и трассы по всей Республике Таджикистан. По городу объявлен комендантский час. Гражданский аэропорт закрыт...
- Но на этом проблемы в городе Душанбе не закончились. - продолжил рассказывать мне, старый еврей, информацию прошедших суток. - Сегодня ночью в микрорайоне "Заравшан" был взорван легковой автомобиль "Мерседес", в котором находился дипломат от России и несколько его телохранителей. Все русские погибли. Сейчас ведется расследование причины гибели русского дипломата и его телохранителей. Поговаривают, что в этом замешана местная мафия и криминальная братва из России, которые провели разборки между собой и по ошибке убили русского дипломата. Хотя лично я не очень верю в тесную связь и разборки местной мафии с русскими криминальной братвой...
Я больше ни стал слушать пожилого еврея. Подробности взрыва легкового автомобиля "Мерседес" лучше меня не мог знать ни кто. Тем более то, что российский дипломат был самым настоящим криминальным авторитетом из России. Хорошо, что я смог утром вместе с картонными коробками выбросить в мусорный контейнер кейс от русского "пахана". Иначе бы у меня здесь на таможне или в аэропорту "Бен-Гурион" в Государстве Израиль, могли быть, очень, большие неприятности с законом Республики Таджикистан или с законом Государства Израиль. Теперь я мог быть вполне спокойным, что меня не уличать в контрабанде наркотиков или драгоценных камней в новом кейсе. Предстоит мне проследить за тем, что будет или нет у меня замена кейса в аэропорту "Адлер" города Сочи. Ведь я ничего не знаю насчет каналов контрабанды между городами Республики Таджикистан и Российской Федерацией. Только в пятом часу дня, после многочисленных проверок, под вооруженной охраной, нас повели к самолету ТУ-154, который стоял всего в сотни метром от того места, где над нами издевались в течение всего последнего дня присутствия в Республике Таджикистан. Теперь мы наконец-то имели возможность сесть в самолете чартерного рейса на свои места и поспать во время полета до аэропорта "Адлер" в городе Сочи. Вероятно, что там у нас будет пересадка на другой самолет. Вполне возможно, что это время посредник русской криминальной братвы сделает замену моего кейса на такой же точно другой кейс. Я не знаю, как все это будет. Но контрабанды они от меня не получат.
Наши мальчишки уселись вдвоем на свои места и стали смотреть в иллюминатор. Виктория села на свое место и тут же прильнула к иллюминатору. Людмила села радом с дочерью. Я сел отдельно от семьи рядом с какой-то неразговорчивой дамой, которая уткнулась глазами сквозь толстые очки, в какие-то документы, полученные из Государства Израиль. Я ничего не понимал в тех закорючках, которые были на документах дамы, поэтому также как мои дети поспешил уткнуться своим носом в стекло иллюминатора. Хотя за стеклом иллюминатора был просто зелень весны. Такая посадка в салоне самолета на свои места меня вполне устраивала. Я мог хорошо поспать и отдох-нуть от семьи. Они мне за этот день до такой степени надоели, что я уже не знал, куда мне от семьи деться, чтобы хоть немного отдохнуть. Наконец-то теперь смогу уединиться от семьи и поспать в течение почти трех часов полета в самолете. Мне все равно, что будет происходить за бортом самолета. Главное, это отдых после пережитого в последнее время. Прежде чем устроиться спать в кресле в салоне самолета, я сказал своим детям и жене, что они могут пользоваться моим обедом и угощениями, которые будет раздавать стюардесса в самолете во время полета до аэропорта "Адлер" в городе Сочи. Так как я сильно устал за прошедшие сутки, то мне лучше во время полета хорошо поспать. Меня во время полета беспокоить не нужно. Проснусь сам перед посадкой в аэропорту "Адлер". Дальше будет видно. Не дожидаясь, когда стюардесса объявит готовность к полету, я уселся на свое место. Пристегнулся ремнем безопасности и вскоре заснул. Лишь во время взлета лайнера из аэродрома города Душанбе, я почувствовал какое-то физическое и душевное облегчения от всего пережитого в Республике Таджикистан за время гражданской войны. Я не знал, что меня ждет на новом месте жительства в Государстве Израиль. Но твердо знал, что больше не повторятся те ужасы гражданской войны в Республике Таджикистан, которые пережила моя семья за последние шесть лет.