От крепости к нам присоединились несколько отъезжающих и почтовый дилижанс в сопровождении солдат охраны. Убедившись в нашей надёжной охране, казаки повернули обратно в станицу "Вольную". В последний раз посмотрела на отъезжающих станичников. Мне стало грустно за свой дом в Старом хуторе и за всю родню. Понимала, что возможно не скоро приеду в Старый хутор.
Проезжая Пятигорск, поняла, что планы на ускоренную езду домой полностью провалились. Мало того, что лошади едва тащились, кроме того, над горами сверкали молнии. К нам в долину с гор приближалась гроза. Не было смысла продвигаться дальше Кисловодска. Там мы и остановились на ночлег.
Над Кисловодском быстро собирались черные грозовые тучи, которые ускорили наступление ночи. Сразу, после ужина, легла на свою кровать прямо в одежде и крепко уснула. Мне было совершенно безразлично, как буду спать, лишь бы опять быстрее в путь. Как можно скорее увидеть своих маленьких деток. Если б знала, что Гурей жив, то осталась бы с детьми.
Гроза громыхала всю ночь, но её не слышала и бессовестно проспала до самого рассвета. Когда первые лучи восходящего солнца проникли в наше временное жилище, стала собираться в дорогу.
Все наше многочисленное сопровождение было готово двигаться дальше. Они лишь нервно поглядывали в мою сторону, как беременная женщина копошится, словно квочка, прежде чем сесть на своё место в коляске. Лёгкий завтрак и продукты в дорогу сократили время ожидания на мои сборы. Колеса дружно заскрипели, и мы двинулись в путь.
Уныло смотрела на полотно дороги и думала о словах Гурея, которые он сказал, что мне нужно срочно ехать к себе домой к маленьким деткам. Что-то Гурей не договорил мне в дорогу? Он сам говорил мне, что по странным книгам и от странного старика, научился разгадывать людские мысли. На пятый день нашего пути мы увидели знакомые места Тулы.
Попросила Фёдора не заезжать к нам домой в Тулу, а сразу ехать в имение "Рагули", к нашим маленьким деточкам, которые нас ждут.
Как только коляска подъехала к усадьбе, то сразу поняла по лицам встречающих, что-то случилось беда с нашими малыми детками. Прямо с коляски побежала в дом через весь зал наверх в детскую комнату. Но детей в комнате не было. Не было слышно детского смеха.
- Где наши детки? - спросила, Ксению, когда не увидела детей в кроватках. - Быстро, отвечай!
- Дети ваши куда-то пропали, - едва слышно, выдавила Ксения, когда спускалась по лестнице.
Меня словно поразила молния. Вся зашаталась и рухнула прямо вниз по ступеням. Всю беду мою нельзя выразить никакими человеческими чувствами, так велика она и неизмерима моим разумом.
По сравнению с такой бедой, личная смерть была бы для меня праздником. Лучше бы умерла, а детки мои были бы живы. Но не умерла. Несколько дней находилась без сознания.
Когда вернулось моё сознание, то открыла глаза и увидела рядом с собой лица Фёдора, доктора Зельдера и Павла Степановича. Мужчины, растерянно с опаской, рассматривали моё лицо.
- Вот и прекрасно! - тускло улыбаясь, сказал доктор. - Теперь надо вставать с кровати и ку-шать.
- Где мои детки? - спросила, едва перенося боль в теле. - Прошу вас! Пожалуйста, скажите мне.
- Тебе вначале надо хорошо покушать, - сказал Фёдор. - Лишь после этого можно говорить о детях.
Ни стала упираться, так как сама чувствовала, что если не поем, то умру. Говорить им будет не с кем. Тем более, Ксения, пытаясь кормить меня, держала тарелку с куриным бульоном прямо у моего лица. Пришлось согласиться с требованием мужа и съесть целую тарелку куриного бульона.
- Хочу слышать ответ на мой вопрос, - решительно, заявила, как только съела бульон. - Где мои детки и что случилось со мной? Почему вижу рядом с собой доктора? Быстро, отвечайте! Не могу долго ждать! Мой разум требует немедленного ответа на все мои вопросы о детях...
- Наши детки и Прасковья пропали, - со слезами на глазах, ответил Фёдор. - Их всюду ищет жандармерия. Все делаю, чтобы как можно скорее нашлись наши дети. Думаю, что детей найдут.
- Как пропали дети? - в ужасе, спросила. - Они что, вещь какая-то что ли? Когда все случилось?
Все молчали. Попыталась встать и тут почувствовала, что мой живот вроде совсем пустой. Мне сразу стало плохо от одних лишь мыслей, что потеряла и не рождённых детей. Вновь потеряла сознание.
Так как моё сознание сразу никак не могло перенести столько много утрат за очень короткое время жизни. Призрак смерти кружил надо мной и укреплялся в моём сознании.
Не знаю, сколько времени находилась без сознания. Когда пришла в себя, была ночь. Все в усадьбе спали. Встала с постели и прямо в одной ночной рубахе пошла в яблоневый сад. Моё состояние было настолько раздавлено и опустошено, что совершенно не соображала, что делаю. Словно безумная бродила по саду и незаметно к себе вышла к речке.
Река Упа сверкала от полной луны. Мне, вдруг, показалось, что на другом берегу реки гуляют мои детки, одетые в белые ночные рубашки до пят. Точно так, как одета. Они махали мне руками и звали к себе. Стала медленно входить в воду. Когда вода дошла мне до колен, неожиданно, кто-то остановил меня.
Не видела его лица, лишь почувствовала прикосновение руки к плечу и тут же упала опять без сознания. Но чьи-то сильные руки подхватили меня и понесли обратно к берегу реки. Мне было приятно плыть в пространстве между небом и землёй.
Словно лёгкая пушинка парила от берега речки дальше куда-то в сторону сада. Запах спелых яблок проникал в мои лёгкие и опьянял моё дыхание. На какое-то время была безразлична к окружающей меня жестокой жизни.
Мне было так хорошо, что совершенно не хотелось думать. Вот так бы всегда жить. Без горя, без забот и без печали к жизни.
Однако, как только меня положили на траву, тут же открыла глаза. Рядом никого не было. Кто же тогда принёс меня сюда на полянку у сада? Осмотрелась кругом и увидела при свете полной луны лёгкую тень человека, удаляющегося от меня в сторону речки. Тень была, а человека совершенно не видно.
Сильно затрясла головой и протёрла глаза. Тень куда-то исчезла. Может быть, у меня была галлюцинация, но кто тогда принёс меня сюда от берега речки? Может быть, сама пришла сюда в бессознательном состоянии.
Поднялась с земли и пошла в сторону усадьбы. Густой туман едва заметно поднимался от тёплой земли и постепенно окружал меня со всех сторон. У меня было такое состояние, будто парю в облаках. Мои ноги почти не ощущали твёрдую почву земли. Долго и медленно передвигалась в этом густом тумане, пока мои ноги не устали и мне, неожиданно, захотелось спать. Свалилась как подкошенная и моментально уснула.
- Мария! Так нельзя поступать, - услышала сквозь сон, знакомый голос. - Тебя всюду ищут...
Пересиливая своё состояние, с большим трудом открыла глаза. Рядом со мной никого не было. Осмотрелась по сторонам и обнаружила себя в каком-то незнакомом лесу. Мне захотелось кушать.
Стала бродить по лесу и собирать различные ягоды. Совершенно не задумываясь над пользой их употребления в пищу. Набивала себе рот и жевала все подряд, что попадало мне под руку. Когда мой живот наполнился неизвестными мне ягодами.
Стала безразлично бродить по лесу, покуда не набрела на какую-то срубленную из брёвен избушку в лесу. С большим трудом открыла дверь и вошла в внутрь избушки. Но там ниќкого не было. По всему видно, что избушку давно не посещали люди. Всюду была паутина. Сильно пахло гнилыми тряпками. Солнечный свет едва пробивался сквозь пустые окна. Внимательно стала огладывать внутри все стороны.
Вдруг, в ужасе заметила, что кругом меня много истлевших людских трупов. У них не было запаха. Трупы были истлевшие, но не сгнившие. Просто высохшие до костей, с проќваленными глазницами.
Можно было подумать, что это забальзамированные трупы дистрофиков, которые умерли от голода, червям нечего было есть.
Но такое в природе невозможно. Черви едят даже костную ткань. Выходит, что имеется какое-то воздействие растений, которые не дают червям плодиться.
Может быть, тут имеется какая-то другая причина, которая сохранила трупы? У нас в Старом хуторе как-то говорили, что есть верующая секта затворников, которые живут отдельно от всех людей.
Сектанты не хоронят своих покойников, а устраивают им специальное жилище, в котором трупы не гниют, а высыхают, как бы живут вторую жизнь на том свете. Возможно, что сейчас попала в хижину усопших родственников из секты затворников.
Внимательно разглядела трупы и заметила, что они не просто хаотично брошены здесь в старой избушке. Старшие лежат в повелительной позе, указывая перстами в сторону двери. Те, кто помологе, лежат так, будто обращают свой взор на старших, от которых ждут указания в своих действиях. Дети находятся в безразличной позе, словно заняты своей игрой и им нет никакого дела до старших. Трупы обложены терпкими по запаху травами.
Остальное пространство за пределами трупов посыпано каким-то белым порошком, который всюду, на полу и под моими ногами. Возможно, что терпкий запах трав и этот порошок отпугивали насекомых, разносчиков червей. Поэтому трупы не гнили, а лишь высыхали. Это всего лишь моё предположение насчёт трупов. Может быть, это вовсе не ритуал, а трупы случайно положены по времени.
Осторожно, чтобы не нарушить трупную гармонию в хижине смерти, медленно вышла из хижины и плотно закрыла дверь. Перед выходом, в страхе бросила свой взгляд на трупы детей. Моих деток там не было. Это были очень старые по времени трупы. Мои детки пропали всего за две недели до нашего приезда в Тулу.
Так быстро они не могли высохнуть до вида умирающих дистрофиков. Выходит, что мои детки, возможно, все живы и ждут меня где-то к себе. Мне надо деток искать. Если они ещё живы, то обязательно когда-то найдутся. Пойду искать. Где бы сейчас не были мои детки их обязательно должна найти. Поглощённая этими мыслями, как охотничья собака, стала рыскать по всему лесу. Вынюхивая каждый потайной уголок зарослей в надежде найти своих деток. Но деток моих нигде не было. Измотанная до придела, прилегла на сухие листья и крепко уснула. Мне почти сразу стал сниться сон.
Будто там, в родительском доме, у себя в Старом хуторе. Собралась вся родня. Они ругают меня за то, что оставила детей в Рагулях без своего присмотра. Мне было очень стыдно, но не знаю, что надо делать в такой ситуации. Отправляться срочно за своими детками в Рагули или остаться с родственниками в нашем Старом хуторе?
- Детей не вернёшь, - вдруг, сказал во сне брат Гурей. - Тебе надо, Маня, начинать другую жизнь.
"Выходит, что Гурей знал о пропаже моих детей" - подумала сквозь сон. - "Только он не решался сообщить мне эту страшную весть. Поэтому он торопил меня быстрее уехать в имение. В надежде на лучше. Гурей надеялся, что с моим приездом в имение найдутся наши детки"
Проснулась. Были предрассветные сумерки. Сильно озябла и вся мокрая от росы, стала дрожать всем телом. Мне почему-то не было страшно одной в диком лесу. Дрожала от холода в одной ночной рубашке, которая была испачкана грязью и прилипала к голому телу.
Видимо, в лесу несколько дней. По восходу солнца определила, где находится запад и отправилась в ту сторону. Мне было точно известно, что река Упа находится в стороне запада.
Через реку не переправлялась. Выходит, что мне нужно двигаться в западном направлении. Так выйду к реке, а по ней найду жилище людей, где бы сейчас не находилась. Надо быстрее двигаться, чтобы согреться и больше нигде не ночевать в лесу. От такого холода и сырости, мне можно простудиться и заболеть. Надо обязательно сегодня вернуться домой в наше имение.
Прямо напропалую стала пробираться через заросли леса в сторону запада. Мои босые ноги ныли от боли, усталости и от царапин, которые нанесла колючими ветками кустов. Но торопилась домой и старалась забыть о боле в ногах.
Лес не желал выпускать меня из своей западни. Всячески препятствовал моему продвижению к дому. На моём пути попадались сваленные деревья, заросшие кустарником овраги, топкие болота и также пугающие звуки дикого леса, но не обращала, ни на что внимание спешила выйти.
Во второй половине дня, когда уже почти смирилась с участью остаться в лесу, вдруг, мне послышался скрип телеги и фырканье лошади. Не в силах была кричать, но последний рывок к жизни дал мне новое дыхание, чтобы продвинуться дальше на эти звуки нашей жизни. Буквально, выползла на дорогу, которая была между нашим имением Рагули и Тулой.
У меня не было сил на дальнейшее продвижение. Упала в траву рядом с дорогой, в надежде, что меня заметят и подберут. Сразу заснула от усталости.
Ну, прямо полоса невезения! За время моего сна по этой лесной дороге никто не проехал. Словно у людей в этот день не было дел в нашем имении и в городе. Спала до тех пор, пока дождик освежил меня, сильно замёрзла. В это время наступали сумерки будущей ночи. Солнце скрылось за лесом в стоќроне реки Упа.
С той стороны полыхали стрелы молний, гремел сильный гром. Надо было мне торопиться. Идти в Тулу было глупо. Меня приняли бы за чокнутую. Хотя, может быть, такой была в то время? Но даже чокнутые не имеют желание такими считаться. Поэтому, направилась в имение Рагули.
Свет керосиновых фонарей нашей усадьбы увидела глубокой ночью. К этому времени гроза всюду стихла, не было дождя. Зато у меня было желание искупаться в бане и хорошо поесть. В имении все спали. Даже собаки не удосужились встретить меня своим лаям. Едва передвигая ногами, добралась до двора.
В это время из своего домика прислуги вышла Ксения. Она прошла к деревьям сада. Задрала подол, оголив белый зад обширных объёмов, стала писать. У меня не было сил общаться с ней голосом. Подошла к ней сзади и дотронулась до её плеча. Ксения вздрогнула всем телом. Затем осторожно повернулась ко мне.
- О-о-ой! - все, что могла крикнуть Ксения, при виде меня и с голым задом свалилась без сознания.
От крика Ксении проснулись собаки, беспорядочно начали лаять. Из будки вышел сторож Артем.
- Чума вам в глотку, - сказал Артем, собакам. - Чего разлаялись? Сейчас господ в доме разбудите.
В этот момент Артем увидел меня и Ксению с голым задом без чувств. Сторож отчаянно замахал руками и побежал в дом. На ходу выкрикивая что-то странное насчёт того, что увидел в ночи.
- Мария нашлась! - громко, закричал он. - Молодая госпожа сама пришла домой. Она во дворе.
Вся усадьба всполошилась. Всюду зажглись керосиновые лампы и свечи. Стали из домов во двор вбегать слуги.
С парадного крыльца вышел Фёдор, следом за ним вышли отец и мать. Направились ко мне. Словно умалишённая стала беспорядочно размахивать руками и шипеть.
- Не подходите ко мне, - скрипучим голосом, выдавила. - Мне нужна хорошая баня. Грязная.
Павел Степанович распорядился насчёт бани. Служанки поправили подол Ксении и привели её в чувства. Ксения в страхе вытаращила на меня глаза и громко икая, отправилась к себе в комнату в сопровождении слуг. Евдокия Лукьяновна с испугом рассматривала мой неряшливый вид.
- Нечего таращить глаза, - сказал Павел Степанович слугам. - Быстро разойдитесь по местам.
Затем Павел Степанович взял под руку Евдокию Лукьяновну и повёл её обратно в дом. Остался рядом со мной только Фёдор.
Он издалека смотрел на меня и молчал. Видимо, боялся лишним словом причинить мне боль. Тупо посмотрела на него. Ничего не говоря, медленно отправилась в баню, у входа в баню сдирая с себя разодранную и грязную ночную рубаху. В прихожей лежала чистая одежда. Скинула с себя дранную ночную рубаху.
Выбросила её наружу и прямо у самого носа Фёдора плотно прикрыла дверь в баню. Фёдор ни стал торопить события и остался терпеливо ждать моего появления. Мне нужно было покой для души и тела, которые сильно испачканы последними событиями и многодневной грязью в лесу. Надо было хорошо помыться с горячей водой. Привести в порядок своё грязное тело и свои беспокойные мысли.
Вода в кадке была тёплая. Возможно, что кто-то сегодня мылся. Ни стала ждать повышения температуры в парилке и начала ковшиком смывать с себя грязь. От меня так дурно пахло, что мне самой было противно ощущать этот запах.
Понадобилось много тёплой воды, чтобы хорошо смыть с себя вонь. К этому времени температура в парилке уже поднялась, плеснула на раскалённые камни полный черпак холодной воды и струя горячего пара слегка обожгла мне лицо.
Легла на вторую скамью в парилке. Моё тело и душа почувствовали облегчение. Напряжение стало тихо покидать меня. Каждая часть моего тела млела от горячей температуры пара. Тут чувствовала, как из пор моей кожи отделяется накопившаяся во мне грязь.
У меня не было сил шлёпать себя берёзовым веником. После парилки несколько раз намыливала своё тело и смывала остаток грязи вместе с мылом. Лишь после этих процедур пошла в предбанник, вытерлась насухо и одела на своё голое тело только одну чистую ночную рубашку.
Поверх рубахи накинула тёплый халат и на босую ногу в шлёпанцах отправилась на летнюю кухню. Фёдор, словно моя тень в лунную ночь, плелся рядом со мной и не говорил ни слова. Тоже не обращала на него внимания. Мне не до него.
Ни стала рыскать по чугункам и кастрюлям. Подошла к большой берёзовой бочке и деревянным черпаком набрала хлебного кваса. Прямо из черпака выпила душистый квас. Мне больше ничего не хотелось, есть и пить. Свежий квас ударил мне в голову, сразу захотела спать.
На втором этаже нашего жилища машинально вошла в детскую комнату, в которой все было аккуратно убрано. Словно это не детская комната с её беспорядками, а какой-то выставочный салон детской комнаты в московском Пассаже.
Игрушки лежат на своих местах. Такой порядок меня больше пугает, чем радует. В этом порядке нет детского смеха и привычного беспорядка. У меня не было слез. Выплакала их за все последние дни.
На сердце остался камень, который давил так, что мне казалось, одно мгновение. Навсегда потеряю дыхание и смысл своей жизни.
Новый день наступил также безрадостно. Проснулась к обеду, но кушать не было желания. Фёдора в имении не было, возможно, он уехал на работу в Тулу. Тоже собралась ехать. Там было спокойнее. Надо было как-то прийти в себя и начинать новую жизнь в отсутствии наших деток.
- Устин! Отвези меня в Тулу. - сказала, кучеру, садясь в коляску. - Только быстрее. Дел много.
Коляска качнулась под тяжестью тела кучера и медленно двинулась в сторону города. Вначале мы ехали так медленно, словно хоронили моих пропавших деток. Мне было все равно, что происходит вокруг. Лишь бы уехать куда-то от этих мест. Видимо Устину надоела такая медленная езда. Он пристегнул коней, которые, словно проснувшись, тут же рванули вперёд. Ускорили своё движение по дороге сквозь густой лес. Мне надо было быстрее узнать, что говорят о нас в городе.
Очевидно, уже вся Тула знала о нашем горе. Знакомые господа слегка поднимали шляпы в знак моего приветствия, ничего не говорили, лишь провожали меня своим грустным взглядом. Дамы держали платочки у глаз и кланялись, как обиженные гусыни, которых скоро зарежут к обеду. Даже погода здесь была скучной. Слегка моросил нудный дождь. Было не по-летнему прохладно.
- Спасибо, Устин! Можешь отправляться в Рагули. - сказала кучеру, когда мы подъехали к дому. - Если хочешь, то поезжай в деревню. Покатай своих деток. Разрешаю тебе. Всего хорошего.
Тускло улыбнувшись, Устин поклонился мне и поехал обратно в Рагули. Вошла в свой дом.
- Варвара! - обратилась к кухарке, ответив лёгким поклоном на её приветствие. - Мне обед в зал не надо. Буду кушать на веранде. Быстрее пошевеливайся. У меня сегодня много дел в городе.
Кухарка, тяжело раскачивая огромными бёдрами, медленно поплелась через весь зал в кухню.
"Боже мой! Отъедаются на наших харчах и жалуются на своих господ." - подумала, провожая Варвару взглядом до кухни. - "Мне бы такую беззаботную жизнь, а не муки жизни. Как мне все это надоело. Зачем только вышла замуж за графа? Лучше бы руководила церковным хором..."
Безрадостно прошла через зал в свою комнату. Долго рылась в гардеробе, чтобы одеться в соответствии с правилами данного времени. Все никак не могла понять, что подобрать к такому дню?
Вроде не траур у меня, нет в доме покойников. Однако радости нет без детей. Где искать моих деток? Если бы дети были мертвы, то давно нашли бы их тела. Куда они запропастились?
Наконец-то мой взгляд упал на простенькое платье, которое одевала на репетицию детского хора. Надела это платье, сделала себе причёску. Нацепив шляпку в соответствии с цветом платья, пошла на веранду.
Варвара со служанками заканчивала сервировку стола и с поклоном пригласила меня к столу. Заглянула в фаянсовую супницу, в которой был мой любимый борщ с салом. На столе поджарка с косточкой.
Любимая пища Фёдора. Выходит, что он был совсем недавно. Наверно где-то по делам мотается весь день или продолжает заниматься поиском наших детей.
- Налей мне, пожалуйста, борщ, - обратилась к Варваре. - Приготовь на второе салат с поджаренной косточкой рядом. На третье поставь холодный вишнёвый компот. Положи кусочек ржаного хлеба. Пока буду обедать. Скажи кучеру подготовить двуколку. Сейчас еду по делам. Не забудь кучера тоже покормить. Мы долго будем ездить по городу. Обедать будет некогда.
Варвара и молоденькая служанка Лиза, приготавливали мне блюдо. Случайно, посмотрела на газету, которая лежала на подоконнике веранды. Там жирными буквами написан заголовок "Трагедия графа Лебедева".
Взяла в руки газету и стала читать. В статье было написано, что три недели назад в имении графа Лебедева были похищены трёхлетние двойняшки, внук и внучка, дети Фёдора и Марии Лебедевых.
Дальше описывались подробности похищения детей с убийством служанки Прасковьи. Затем описывали драму моего сумасшествия и таинственного исчезновения. В криминально-траурной статье было больше мистики, чем настоящей правды нашей трагедии. Там говорилось, что дух самоубийцы Ольги, сестры Фёдора, решил уничтожить семью графа Лебедева. Первой жертвой была служанка Прасковья. Следом пропали двойняшки.
Покончила с собой сошедшая с ума мать деток Мария. Словно затравленный волк бродит по земле Тульской губернии молодой граф Фёдор Лебедев, отец похищенных двойняшек. Люди! Опасайтесь такого семейства. Не покупайте их продукты. Они принесут порчу в вашу семью и уничтожат своим проклятьем весь ваш род. Сторонитесь семейства графа Лебедева. Не берите их грех на душу себе. Так разозлилась на газету, что не могла кушать. Глянула на заголовок "Тульские вести".
"Ну, дряни! Покажу им такое проклятье за статью!" - со злостью, подумала. - "Они пожалеют!"
Выскочив из-за стола, быстро побежала на улицу, где у нас всегда стояла запряжённая двуколка.
- Прохор! Давай, гони в редакцию газеты "Тульские вести", - сказала, кучеру. - Адрес знаешь?
- Знаю, госпожа! Молодого графа туда часто вожу, - ответил кучер. - Мы быстро туда приедем.
Прохор с силой дёрнул за вожжи коня. Конь громко зафыркал и рванул с места так, что едва удержалась в двуколке. Очень быстро мчались по улицам Тулы. Городовой чуть не свалился на повороте под колесо нашей двуколки.
Страж сунул было в рот свой свисток, но не свистнул, увидел меня и поднял слегка в знак приветствия свою форменную фуражку. Не ответила на его приветствие. Мне было не до того. Просто горела вся изнутри от злости за написанную статью. В редакции газеты много людей. Одни мужики. Все курили. Пробилась к столу редактора.
- Это вы редактор газеты "Тульские вести"? - спросила, мужчину во фраке, тот слегка качнул головой, как тут же получили такую пощёчину, что сразу все стихли и посмотрели в мою сторону.
- Меня зовут Мария Лебедева! - заорала на редактора. - Вернулась из ада, чтобы убить вас!
- Да вы, что, с ума сошли? - удивлённо, спросил редактор, прикрываясь от меня пачкой газет.
- Именно, сумасшедшая из ада! - заорала на редактора и тут же врезала ему так, что он упал со своего стула на пол. - Это вы сообщили всему миру, что сошла с ума и покончила с собой. Подтверждаю это сообщение! Так получите за это! Будь те прокляты вместе со своей газетой!
В редактора полетели чернильница и подставка с календарём. Меня никто не останавливал. Тем временем редактор никак не мог подняться из-за стола, так как боялся получить увечье. Вся словно взбесилась. Бросала в него все, что попадало мне под руки.
Когда схватила стул, то меня остановила чья-то рука. Обернулась. Увидела Фёдора и поте-ряла сознание. У меня вся накопившаяся от злости энергия кончилась. Из-за сильного истощения меня покинули чувства.
Ведь, фактически, ни ела по-настоящему уже неќсколько дней. Примерно, за неделю в лесу, съела какие-то ягоды. Вчера ночью выпила квас и все. Откуда только у меня взялись силы на разгон редактору газеты? Вероятно, что все это у меня был нервный срыв, накопившийся от моей беды. Мне нужно было как-то разрядиться. Вот редактор газеты и попался мне под разрядку. Заслужил такого разгона, чтобы знал, как писать всякие гадости о людях, особенно про нашу семью...
От острого запаха нашатырного спирта открыла глаза. Лежала на диване в кабинете редактора газеты. Над моей головой склонились доктор Зельдер и Фёдор. Редактор, испачканный чернилами и с синяком под глазом, держался поодаль от меня. Редактор с опаской поглядывал в мою сторону. Возможно, боялся, что опять запущу в него чем-нибудь из предметов, находящихся в его кабинете. Так ему и надо за такую пакостную статью о нас. Пусть знает, о чём писать в газете...
- Арон Якович! Вы простите меня за мои проблемы со здоровьем, - извинилась перед доктором.
- Что вы! Это у меня такая работа, - успокоил меня, Зельдер. - Вам надо хорошо питаться и подумать о своих нервах. Все остальное образуется. Найдутся ваши детки, проживёте вы сто лет. Сейчас, красавица, прямиком домой за стол и хорошо кушать. Больше кушайте фрукты и овощи. Вам надо набираться сил. Все в вашей жизни образуется. Вы будете счастливы. Берегите здоровье!
Доктор помог Фёдору поставить меня на ноги и проводить на улицу. У меня сильно кружилась голова и перед глазами все плыло. Почти ничего не видела и едва держалась на ногах. У меня не было даже сил забраться в двуколку. Фёдор поднял меня от земли на руки и осторожно посадил в двуколку. Сам Фёдор сел рядом в двуколку. Медленно двинулись в сторону нашего дома. Слегка наклонилась на плечо Фёдора.
Бедные слуги, измучила их своими проблемами. Почти целый месяц меня кормили и поили, словно маленького ребёнка. Прогуливали на свежем воздухе. Кроме сильного истощения, простыла до такой степени, что у меня болели все мышцы и кости. Постоянный кашель душил меня сутками, горело горло. Даже без доктора сама знала, что у меня простыли бронхи и ангина.
Все моё живое состояние духа было на исходе жизни. Меня трясло и лихорадило так, что уже жалела о том, что не осталась лежать в хижине мёртвых в лесу. Может быть, что так было бы лучше для всех и для меня. На Фёдора страшно смотреть, весь измучился от моей болезни. Вторые сутки Фёдор у моей постели. Постоянно выполняет все мои капризы. Беспокоится о моём здоровье.
Почти два месяца жандармы и городская полиция ищут по всей губернии моих деток. Но мои детки и Прасковья, словно сквозь землю провалились. Нет их ни мёртвых и ни живых. Почти смерилась с пропажей детей. Хотя сама постоянно думаю, что какая подлая у людей судьба. Мы ходим, спим, кушаем, будто ничего не произошло, а мои детки, быть может, погибли.
Эти мысли меня прямо изнутри пожирают. Доктор постоянно говорит, что надо отвлекаться от тяжких проблем, чтобы так мне выжить. Как могу отвлечься, если нет рядом моих деток? Все никак не могу привыкнуть к тому, что рядом со мной нет моих деточек. Где только они могут находиться?..