Родина и мама не имеют замены на все времена нашей жизни.
Часть-1. Праздники души.
1. Семья придурков жизни.
Было это давно. До моего призыва на службу в ряды Советской Армии. В начале шестидесятых годов. Мы приехали из посёлка Псебай в Краснодарском крае, в Беслан в Северной Осетии. В Псебае остался жить наш отец вместе со всем нашим хозяйством, которое он вскоре пропил. Мы с мамой временно поселились в Беслане у маминой средней сестры Щепихиной Надежды, которая жила со своей семьёй в шесть человек в трёхкомнатном домике в посёлке щебеночно-шпального завода. Щепихин Михаил, муж тёти Нади, был главным инженером на заводе. Он устроил мою маму работать на щебеночно-шпальный завод крановщицей мостового крана. Дядя Миша сразу стал настаивать, чтобы нам дали какое-нибудь жилье. Так как жить в трёхкомнатном доме в одиннадцать человек было невозможно. На улице жить с детьми то же нельзя.
Между Бесланом и посёлком Зильги был старый заброшенный карьер, который когда-то относился к щебеночно-шпальному заводу. В карьере было несколько бараков, подлежащих под снос. Вот в один из этих бараков в однокомнатную квартиру поселили нас четверых. Моя мама и два брата близнеца, Сергей и Юрка. Вполне понятно, что тоже поселился там жить.
Мне тогда ещё не было шестнадцати лет. Не мог жить самостоятельно отдельно от своей мамы и братьев близнецов. Один из близнецов, Сергей, был инвалид с рождения. Вынимая новорождённого Сергея из чрева мамы вовремя рождения первым, щипцами проломили мягкий детский череп. По вине акушеров он с рождения стал инвалидом с открытым черепом. Постоянно думаю о своём младшем брате Сергее, каково ему быть с открытым черепом, где всего лишь под кожей головы храниться его разум, а также вся его остальная жизнь. Мы берегли Сергея от удара...
Ну, ладно, не будем говорить об этом. Так вот, поселились мы жить вчетверо в однокомнатную квартиру в бараке, который трудно было назвать жильём. Так как в одной комнате без перегородок находились все условия жизни, которых, точнее, вообще не было в этой комнате. По нужде мы бегали за бугорки в карьере.
Готовили пищу на примитивной электрической печке, которую нам смастерил кто-то сердобольный из кирпичей и спирали. Стирала мама белье в одном из многочисленных родников в старом заброшенном карьере, который постепенно превращался в городскую свалку. Мама с младшими сыновьями близнецами один раз в неделю ходила мыться к своей средней сестре Надежде Щепихиной. Мне было интереснее мыться в самом большом роднике в карьере. Здесь было много рыбы, неизвестно как попавшей в родники старого карьера.
На этом роднике познакомился с новыми друзьями, с которыми после ходили в походы по горам Северного Кавказа. Почти все мои друзья вместе и врозь в разные годы служили в одной воинской части Советской Армии в Батуми. Конечно, это было совершенно случайно. Но мой рассказ не об этом. Прямо над нашим бараком на горе стоял частный дом, с которого, фактически, начинался Беслан. Все местные жители говорили, что в этом доме живёт семья придурков жизни. Папа, мама и дети в этой семье были с причудами.
Постоянно в их доме что-то происходило. По ночам можно было услышать вой собак, исходящий из человеческого голоса. Бывало так, что вся семья забирала среди ночи на крышу своего дома. Там на крыше своего дома до самой зори все семейство мяукало. Говорили, что все в этой семье были лунатики и вовремя полной луны летали над крышей своего дома, как ночные птицы или как ангелы, хотя ангелами эту семью назвать никак нельзя. Скорее всего, эта семья была по духу своему ближе к дьяволам.
Ну, не верю в ангелов, чертей, леших и дьяволов. Не верю ни во что мистическое и дьявольское. Но то, что эта семья была с причудами, охотно верил хотя бы по тому, что замечал нечто необычное в семье, которые были нашими соседями. К примеру, собственными глазами видел, как дети этой семьи ели с кустов белену, не съедобные волчьи ягоды, несъедобный грибы и все то, что росло на помойках в старом заброшенном карьере и вокруг многочисленных родников в этом карьере. От подобной пищи все обычные люди сходили с ума или вовсе умирали. С этой же семьёй ничего подобного не происходило. Видимо они с рождения объелись белены и поэтому стали придурками жизни. Вот на них и не действуют не съедобные растения, так все семейство придурков жизни, со дня своего рождения адоптировалась к этим совершенно не съедобным растениям.
Однако хотел рассказать не об этом. С этими придурками жизни столкнулся лично в прямом смысле слова. Произошло это событие летом, на самом большом роднике. Отправился рано утром с друзьями ловить рыбу, а с выходом солнца купаться и загорать на огромных камнях, расположившихся вокруг большого родника. В шестидесятые годы прошлого века, здесь в карьере, пацанам было самое хорошее место отдыха в Беслане. Но этот летний отдых нам испортил один из многочисленных сынов, семейства придурков жизни. Прямо с утра дети этого семейства появились рядом с большим родником.
Придурки дети искали, чем бы несъедобным из растений полакомится возле большого родника. Возле каждого куста с не съедобной растительность эти дети устраивали разборки за право объедать плоды поганых растений. Своим шумом они мешали нам ловить рыбу, которая в это утро и без шума очень плохо клевала. День и так у нас пропадал без всякого интереса.
Мы старались не вмешиваться в семейные разборки причудливых братьев. Мало ли что им в тупую голову стукнет. После жди от них всякие неприятности себе и своей семье. Поэтому мы терпеливо ждали, когда братья чудики уйдут от большого родника. Затем станем, ловит свою рыбу. Не будут же эти пришельцы целый день лазить по камням в поисках своего несъедобного пропитания. Все равно вокруг большого родника ни так много несъедобных растений как на свалке рядом с карьером. Там белены столько много, что со стороны тянет дурным запахом...
Наконец-то мы дождались, когда чокнутые дети успокоились. Разошли по всему карьеру в поисках несъедобных растений. Возле большого родника остался один из детей этого семейства. Не знаю его имени, так как никогда не общался с ним. С этим семейством вообще никто никогда не общался. Мне даже неизвестно, чем вообще занимались в странном семействе.
Дети данного семейства вообще нигде не учились ни в одной из трёх школ Беслана и Бесланского маисового комбината, который был по величине почти в половину города. Взрослые из этого семейства тоже нигде не работали. Неизвестно на что они жили. Ведь на пропитание надо где-то взять деньги? Работать или воровать.
Вполне возможно, по этой причине дети странного семейства питались всем, чем попало, что они могли найти для себя съедобным на помойках города. Хотя по виду придурков и по виду их дома нельзя было сказать, что живёт семейство очень плохо. Так как выглядело все семейство весьма упитанными. Дом у них был одним из лучших частных домов в Беслане.
Местные жители искренне завидовали этой чокнутой семейке. Не каждый житель Беслана мог позволить себе иметь такой добротный дом из кирпичной кладки на огромном бетонном фундаменте, с высоким забором из лакированного штакетника. Слишком дорого стоил такой дом. Вновь уклонился от основы рассказа. Дело в том, что оставшийся возле большого родника, пацан долго сидел на камне у воды. Длительное время всматривался в кристально чистую прозрачную воду родника и никак не убирал взгляда от водяной глади большого родника.
Можно было подумать, что он увидел какую-то истину собственной жизни в чистой родниковой воде. Кроме песка и кристально чистой воды ничего другого там не было. Даже мелкая рыбка куда-то спряталась от жаркого летнего солнца или от пристального взгляда пацана. Наверно пацан кайфовал от сильной жары? Неизвестно, что было у него в голове в данный момент.
Вдруг, ни с того ни с сего, этот мальчишка свалился в воду родника. Глубина там приличная, несколько метров. Был с удочкой совсем недалеко от этого места. Просто от любопытства наблюдал за странными действиями данного пацана. Ждал, чем все закончится с его раздумьем. Ведь от него можно было ждать что угодно. Это был не больной человек на голову, а именно придумал жизни, который раздумывая свои действия пытался сделать гадость другим, а страдал сам. Когда он свалился в воду и не сделал ни одного движения признака жизни, то подумал, что у него остановилось сердце. Пацан просто замертво пошёл ко дну. Поэтому, не задумываясь о последствиях для себя со стороны странного семейства, нырнул за телом умершего. Следом за мной в воду родника попрыгали мои друзья, которые находились близко с удочками вокруг большого родника. У всех нас было желание спасти человека. Ведь утонул наш ровесник.
- Ты зачем меня вытащил из воды? - заорал на меня спасённый, как только мы сообща вытащили утопленника на поверхность воды. - Только сейчас понял сущность своей жизни, которая приходит к нам прямо из глубины чистой воды. Бросьте меня обратно в воду! Там моё будущее.
Конечно, у нас не поднялись руки утопить только что спасённого нами. Так утопленник развёл такую философию бытия жизни на Земле, что самые умные философы Древней Греции и Древнего Рима могли позавидовать его красноречию. Мы тотчас пожалели о том, что спасли "философа". Ведь мы своим разумом были далеки от познания мира философии неизвестного нам. Мне тогда было всего лишь шестнадцать лет.
Мир моей философии был далёк от тех понятий жизни, которые стал мне вдалбливать пацан из чокнутой семейки. Поэтому выбрался из воды большого родника и вместе с друзьями ушёл в сторону от назойливого философа. Пусть один философствует. Нам хватало простого понятия жизни, без присутствия научного мышления. Вот только этот чокнутый не захотел оставить меня в покое. Он пошёл следом за мной и стал мне объяснять нашу жизнь, которая когда-то вышла из воды и по сей день находится в нас. Мне тогда было как-то до одного места от его философии. Просто хотелось наслаждаться жизнью.
Хотя с годами пожалел о том, что внимательно не выслушал философию человека больного разумом. Так как в его философии все-таки было какое-то зерно здравого смысла. Однако тогда в старом заброшенном карьере возле большого родника не знал, как избавиться от чудика с его философией. Куда бы ни пошёл с друзьями, в сторону от него, он всюду преследовал меня. Вдалбливал мне свою философию. Настаивал, чтобы внимательно послушал его.
- Тебе морду что ли набить, чтобы отстал от меня? - спросил чудика, когда он достал меня.
- Набей! - согласился он, с моим предложением. - Может быть, тогда поймёшь, что был прав в суждениях своих.
Оттолкнул назойливого пацана от себя и пошёл в сторону. Но чудик стал более настойчивым. Теперь он требовал от меня не внимание к его философии, а, чтобы ему обязательно набил морду. Не мог так поступить с больным человеком. Это было не моё понятие обижать человека, которого при жизни природа обидела разумом. Мало ли что может произойти значительно позже со мной и с беспокойным семейством.
Из рассказов местных жителей слышал много ужасных историй о контактах обычных людей с данным семейством. Кто из обычных людей входил с ними в обычный бытовой контакт, то вскоре становился подобием этого семейства или вообще куда-то исчезал на всегда. Видимо слишком сильной была философия странного семейства, раз люди, послушавшие их философию, начинали им верить и входить с ними в контакт. Наверно было на то какое-то основания. Если хотя бы задумываться над тем, что в этом семействе никто не работает и не учится, а живут и мыслят они с их философией лучше других обычных людей.
Вполне возможно, что это была какая-то секта? На все взгляды к жизни данного семейства были многочисленные вопросы. Хотя бы, на, что они жили? Ведь никто из них не работал. Когда обычные люди не желали входить в мирный контакт с данным семейством, то между обычными людьми и семейством придурков начиналось настоящее побоище.
Бывали случаи увечья. Даже смертельный исход, после побоища между странным семейством и обычными людьми. Тогда в этот конфликт вмешивались представители местной власти, милиция и даже психушка из Орджоникидзе, которая находится на улице Камалова. Неизвестно каким путём, но каждый раз странное семейство выигрывали свой поединок не только в драке, но также в разбирательстве с судебными органами.
Даже в психиатрической больнице в Орджоникидзе семейство дураков долго никогда не задерживали. После всех побоищ семейка чудиков опять продолжало жить своей жизнью. Вот только обычные люди никак не хотели входить с ними в контакт. Все сторонились странного семейства.
Но в тот солнечный день в старом заброшенном карьере возле большого родника, пацан из этого семейства достал меня окончательно. Даже как-то совсем забыл, что все обычные люди сторонятся любого контакта с представителями данного семейства. Стараясь избежать всяких неприятностей, которые могли бы исходить после контакта с больными людьми.
Обозлённый настойчивыми требованиями чокнутого, чтобы выслушал его философию или побил его за то, что не хочу выслушать его больную философию. Схватил этого пацана за волосы и несколько раз ударил его лицом об свои колени.
После этого побитый мной подросток встал на свои ноги и, не говоря ни единого слова, ушёл в направлении своего дома на горе с разбитым лицом и со слезами на глазах. Словно обидел его тем, что не выслушал его философию. Мне только этого не хватало, чтобы выслушивать глупые рассуждения, которые мне совсем не нужны.
- Все, Череп! Придётся тебе бежать из Северной Осетии. - сказали мне, мои друзья, которые с детства знали семейство чудиков. - Сейчас эта чокнутая семейка придёт к вашему жилищу целой оравой. Они сровняют ваш барак и вашу семью с землёй. Им все равно ничего не будет. Даже если они убьют вас. Ведь они все сумасшедшие, а больных в Советском Союзе не судят.
Лишь после слов моих друзей понял, что сделал непоправимую ошибку, когда побил больного сына странного семейства. Тут же побежал к себе домой в барак. Мне нужно было спасать своих братьев близнецов, которым в тот год было по семь лет от роду, и они собирались пойти первый раз в первый класс, в среднюю школу. Вполне понятно, что больше всего боялся за жизнь брата Сергея, который мог умереть даже от щелчка в то место головы, где под кожей не было кости черепа защищающей человеческий мозг. Юрка был шустрым подростком. Мог постоять за себя в драке со своими сверстниками. Бегал Юрка очень быстро от тех противников, кого сам не мог побить вовремя драки.
Минут через двадцать после того, как побитый мной пацан ушёл к себе домой, был возле нашего барака. Не успел собрать своих семилетних братьев, как друзья сообщили мне, что глава больного семейства спускается к нашему бараку из своего дома на горе. Бежать с братьями было поздно. Решил принять бой на себя хотя бы до того времени, пока мои друзья вызовут сюда к разборкам наряд местной милиции или из города взрослых мужчин.
Не дожидаясь прихода отцам чокнутого семейства, своим братьям близнецам сказал, чтобы они залезли под кровать и не выбирались оттуда до тех пор, пока к нам на помощь не прибудет наряд милиции или местные мужики. Как мог, забаррикадировал дверь своей квартиры изнутри. Хотя са-ма дверь открывалась в бараке наружу и придурку жизни ничего не стоило открыть нашу дверь с улицы. Оружия в нашем жилище никакого не было.
В углу стояла водопроводная труба с меня ростом. Эту трубу нам принесли слесаря. Обещали нам к зиме провести тепло из соседнего люка проходящей рядом отопительной городской магистрали. Вооружился водопроводной трубой. Стал ждать, когда в наше жилище ворвётся отец глава чокнутого семейства. Сразу ударю его по голове этой трубой. После сбегу отсюда с братьями. Позже люди разберутся, кто из нас прав, а кто виноват. Главное, это спасти моих братьев.
Долго ждать не пришлось. К нашему бараку пришло целое семейство больных людей. Они вначале разбили единственное окно в нашем жилище. Затем глава семейства железным ломом взломал нашу дверь, которую замкнул изнутри на шпингалет. Передо мной в проёме выломанных дверей, с железным ломом в руках появился огромный мужик, которому ничего не стоило меня одними голыми руками придушить. Наверно на это он рассчитывал, а лом с собой взял лишь для того, чтобы вскрыть нашу дверь. Если, вдруг, наша дверь будет закрыта на внутренний замок и чем-то прижата.
- Посмотри, что ты сделал с моим сыном! - заорал на меня огромный мужик, показывая своего сына с разбитым лицом, которое почему-то покрылось волдырями, словно от ожогов горячим предметом. - Сейчас тебя размажу по всему твоему бараку. Мне ничего не будет. У меня не хватает мозгов семьдесят пять процентов. Сейчас убью тебя и твоих братьев.
- Тогда мне тоже ничего не будет, - в страхе, сказал. - Буду защищать свою жизнь от тебя.
Едва огромный мужик протиснулся в дверной проем сквозь жиденькие баррикады, как ему врезал по темечку железной водопроводной трубой. Мужик покачнулся, но устоял на своих ногах. Ни дал мужику опомниться и ещё раз повторил свой удар. В этот раз огромный мужик не выдержал моего удара. Свалился прямо на мои баррикады, которые сложили мы внутри нашего жилища.
Мне нельзя было медлить, так как побитый мной отпрыск этого мужика с воплями "Папу убили!", кинулся бежать на горку в сторону своего дома. В любую минуту к нашему жилищу могла примчаться вся орава чокнутой семейки. Меня бы точно размазали по земле вместе с нашим дряхлым жилищем. Мне с братьями надо было быстрее удирать отсюда.
- Братьев уводите в сторону города, - сказал своим друзьям. - Мне надо разобраться с врагами. Так больше не должно повторяться. Иначе никому из нас не будет покоя от больных людей.
Прекрасно понимал, что мне одному не справится с оравой больных людей. Но возле бараков в карьере рядом взрослых не было и милиция далеко от карьера в центре города. Мне надо было хотя бы на время прикрыть отход моих братьев в безопасное место, а дальше сто будет, то будет. Буду спасаться бегством. Хотя не самый удачный способ спастись от своих врагов. Чем все закончится не понятно. Но теперь мы точно обратно остались без жилья.
Барак полностью разбил глава больного семейства. Нам придётся скитаться по чужим квартирам. Поэтому не мог так просто уйти от этого погромщика, который пытался меня убить и до сих пор валялся без сознания у меня под ногами. Во мне было столько злости к этому обидчику, что стал ногами бить его по морде, в живот и по яйцам. Когда он приходил в себя от боли в лице и пытался встать на ноги. Долго избивал громилу.
Пока у меня хватало сил. На мужике не было живого места от моих побоев. Он мог умереть. Но недовелось мне контролировал себя. Становился точно таким, как чокнутая семейка наших соседей. Едва услышал дикие вопли со стороны дома больного семейства. Как тут же скрылся с места побоища под прикрытием других соседних бараков, расположенных возле старого карьера.
Уже издали услышал крики жильцов других бараков, над которыми устроили побоище чокнутое семейство. Даже страшно было подумать, чтобы было со мной и с моими братьями, если бы мы не успели оттуда удрать. Нас бы просто убили.
- Мы гуляли в центре города и ничего не знаем о драке в бараках, - сказал братьям и друзьям, когда догнал их почти возле станции "Беслан". - Надеюсь, что никто из вас не назвал нашу фамилию, когда звал милицию к баракам.
- Нет! Мы лишь вызвали по телефону к нашим баракам наряд милиции, - хором, ответили мои друзья. - Сказали милиционерам, что семейство придурков жизни устроили погром в бараках.
- Ну, тогда полный порядок, - спокойно, сказал. - Мы пока погуляем по городу на виду у всех, что-бы нас хорошо заметили, затем отправимся на работу к моей маме или домой к тёте Нади. Скажем им, что бараки разбили мужики из этого семейства. Теперь нашей семье вовсе негде жить.
Мы так и поступили, как договорились. Сразу пошли смотреть кинофильм в кинотеатр "Спутник", куда ходит большая часть жителей Беслана.
После кино с городскими пацанами гоняли футбол на стадионе недалеко от своей школы. Лишь к концу первой рабочей смены отправились к щебеночно-шпальному заводу, чтобы успеть предупредить нашу маму, что наше временное жилище полностью разгромлено придурками жизни. Нам теперь негде жить. Придурки жизни всё сделали так, что мы полностью стали бомжами и нищими.
- Бог с ним с жилищем, - испуганно, выслушав нас, сказала мама. - Главное, что мои дети не пострадали.
- Мы были в кинотеатре "Спутник". Когда семейство чокнутых устроили погром в старых бараках. - сказали мы своей маме. - После кино мы были на городском стадионе. Гоняли футбол. Мои городские друзья сказали, что семейство дураков обратно утроили погром в бараках возле старого карьера.
Нашей семье нечего было терять в этом временном жилище в бараке. Все документы нашей семьи находились в доме у тёти Нади Щепихиной. В бараке были всего лишь старые ржавые кровати, которые мы подобрали на улице и в других заброшенных бараках, построенных со времён отечественной войны с фашистами. Наши постельные принадлежности давно были непригодны к употреблению по назначению. Вся одежда, которую можно было назвать одеждой, была одета на нас. Остальная наша одежда была разодрана в лохмотьях.
Несколько месяцев нам пришлось скитаться по чужим квартирам. Прежде чем нам дали первую однокомнатную квартиру на четырёх человек в блочном доме построенного самими рабочими щебеночно-шпального завода. Так постепенно мы начинали пробиваться к нормальной жизни. Если можно назвать нормальной жизнью, для семьи из четырёх человек на зарплату в восемьдесят рублей, которую получала наша мама, работая крановщицей на мостовом кране в щебеночно-шпальном заводе. Отец алименты маме на нас не платил. Других доходов у нас пока не было.
От своих друзей позже узнал, что произошло после нашего бегства из барака нашего времен-ного жилища. Друзья сказали, что, когда семейство чокнутых стали громить бараки возле старого заброшенного карьера, а местные жители едва отбивались от озверевшего семейства.
В это время из старого карьера выехал бульдозер, который работал несколько лет по расчистке, образовавшейся большой городской свалки. Бульдозерист направил огромную машину на дом семейства и сравнял его с землёй. В это время возле бараков шёл настоящий бой между нарядом милиции и местными жителями с одной стороны, с озверевшим семейством, с другой стороны. Когда наконец-то подоспевшая подмога со стороны города взяла в кольцо чокнутую семейку, то они отступили, но им негде было бы жить. Бульдозер уничтожил все жилье этой семейки.
Если бы даже придурки оправдались от очередной драки с местными жителями, то все равно местные жители готовы были уничтожить семейство. В этот раз местные жители были страшней семейства. Местные жители были готовы разодрать в клочья семью придурков жизни. Поэтому сама семейка готова была на жительство в психушке или в тюрьме, которые были готовы их принять к себе на всю оставшуюся жизнь.
Там им были рады врачи и милиция, а народ мог облегчённо вздохнуть. В действительности не знаю, как закончились события вовремя погрома бараков чокнутой семьёй. Больше никогда не появлялся в той стороне у старого карьера. Может быть, действительно было так, как мне рассказали мои друзья. Семейство придурков отправили в психушку или посадили в тюрьму. Могло быть и по-другому.
После того, как дом семейства бульдозер сравнял с землёй, им ничего не оставалось делать, как выехать из Беслана на новое место жительства. В любом случае после этих событий история с семейством придурков жизни в Беслане закончилась навсегда.
Когда после службы в армии проезжал по трассе в автобусе недалеко от бывшего места старого заброшенного карьера. Увидел, что там нет старых бараков времён отечественной войны с фашистами. Нет старого заброшенного карьера. Бульдозеры сравняли с землёй все моё прошлое у бывшего карьера. На том самом месте построен новый жилой квартал частных домов Беслана. В среде новых домов и новых городских улиц давно затерялись места былых событий с моим участием, а также с участием семейства придурков жизни.
2. Конопля.
На окраине Беслана, там, где автомобильный мост перекинут через железную дорогу в направлении Орджоникидзе, между ботаническим питомников и Тереком, было колхозное поле, засеянное коноплёй, из волокна которой делали верёвки. На стыке автомобильного моста и железной дороги огромный котлован, из дна которого пробился родник и заполнил котлован чистой водой.
Подростки нашего города оравами ходили купаться в этот водоём. Там можно было вдоволь накупаться в жару до посинения от холодной родниковой воды и слазить в питомник за ягодами.
- Пацаны говорят, что в питомнике сбор смелых ягод. - сказал нам, Аушев Сергей, когда собрались вечером у нашего дома. - Давайте завтра пойдём купаться на родник и в питомник залезем.
- Сергей дело говорит. - согласился за всех Шагаев Валера. - Завтра в воскресенье на питомнике никого не будет, а в понедельник могут все ягоды за один день собрать. Самое время слазать.
Все, конечно, были не против того, чтобы полакомится ягодами. К тому же мы были специалистами по промысла за ягодами в питомник. Ботанический питомник по своей территории был почти как город. Ягоды там сажали целыми полями. Так что проникнуть в питомник не было особого труда. Мы разбивались на две группы.
Одна небольшая группа совершали отвлекающий манёвр, куда направлялись охранники отлавливать воришек. В это время другая группа собирала ягоды. Мы старались не портить ягодный плантации, чтобы в случае провала не штрафовали родителей. Имея опыт по старым ошибкам, мы не пошли рано утром в питомник. Знали, что, в это время сторожа питомник особо старательно. Так в раннее утро, перед поездкой на рыбалку и пикник, на питомник заезжает большое начальство, чтобы набрать на выходной день ягод своим детка. Ближе к обеду сторожа расслабляться и теряют свою бдительность. Самый раз лазить в питомник.
- Пацаны! Смотрите какая чистая вода бьёт из родников. - сказал Шибаев Султан, когда мы пришли к родникам. - Надо сюда мальков форели запустить и подкармливать их до зрелости...
- Ты хоть соображаешь, что говоришь?! - возмутился Кучиев Руслан. - Где ты мальков форели будешь брать? Они стоят много денег. Легче форель поймать у родников в Дарьяльском ущелье. Говорят, что там форели много.
- Мальков также как ягоды можно добыть в форелевом питомнике. - не отступал Шибаев Султан.
- Корм малькам тоже как ягоды ты будешь добывать? - продолжал на своём Кучиев Руслан.
- Хватит вам спорить! - вмешался в спор друзей Власов Валера. - Мы пришли купаться или форель разводить. Нашли время и место для такого спора. После питомника у дома обсудим проблему.
Друзья перестали спорить. Мы разделить до плавок и полезли купаться в ледяную воду родников. Наша орава была первой из городских пацанов. Так что мы могли вдоволь накупаться в чистой воде, которую к обеду превращали в грязный водоём. В такой воде форель не будет жить. Где-то через пару часов к родичам потянулись пацаны из соседних посёлков. Вместе с пацанами пришли трое взрослых парней, которых мы не знали. Наверно ехали из Орджоникидзе и решили посмотреть на наш водоём. Может быть, это охранники из питомника пришли. Высматривают свою будущую жертву. Кому из нас уши набрать за наши проделки в питомнике. Наверно достали их?..
- Пацан! Иди сюда! - обратился ко мне парень с бакенбардами. - Есть деловой разговор к тебе.
- Ну! Чего тебе надо? - выбираясь из водоёма, поинтересовался сразу. - Вас не знаю, вы меня то-же. В чём проблема между нами?
- Хочешь заработать? - нагнувшись ко мне, спросил рыжеволосый амбал с татуировкой на руке.
- За что? В питомник не лазил! - отступив от парней, закричал так, чтобы слышали мои друзья.
- Ты нас ни так понял. - улыбаясь, сказал бритоголовый парень. - Мы имели в виду деньги, а не твои уши. Мы никакого питомника не знаем. У нас есть к тебе деловой разговор на заработок.
- Если разговор о деньгах, то готов вас слушать. - по-деловому согласился с предложением парней. - Только без криминала. Признаю зарабатывать честные деньги.
- Какой криминал!? - удивлённо, воскликнул бритоголовый парень. - Мы тебя намажем пахучим маслом. Ты в одних трусах сбегаешь в конец конопляного поля. Там получишь двадцать рублей. Вернёшься обратно. Получишь здесь тридцать рублей. Мы с тебя снимем то, что впитает масло. Ты искупаешься в этом водоёме и с деньгами чистый пойдёшь к себе домой. Все наши дела.
- Деньги мне не помешают. - серьёзным тоном, сказал. - Но зачем вам нужна пыльца конопли?
- Молодец! Умный пацан! - с восторгом, вскрикнул парень с бакенбардами. - Проявляет интерес к своей работе. Мы студенты научного биологического института. Проводим опыты по воздействию биологической пыльцы на развитие эмбрионов внутрискладчатой массы в животном развитии...
- Отсюда можно сделать вывод, что буду у вас подопытный кролик. - прервал речь студента. - Мне это совсем ненужно. Хочу зарабатывать деньги без опытов над своим организмом.
- Да ты, что? У нас на этот счёт в институте полно всякой живности. - удивлённо, воскликнул рыжеволосый амбал. - Нам от тебя нужна для опыта пыльца конопли с ароматным маслом...
- Нас на кафедре ждут, а мы тут лекцию читаем пацану. - с досадой, сказал бритоголовый парень. - Наверно ему деньги не нужны? Другому предложим работу. Вон сколько желающих собралось.
Бритоголовый показал жестом руки за мою спину. Невольно повернул голову в сторону жеста и увидел вокруг водоёма среди своих друзей ещё с десяток городских пацанов. Все смотрели в мою сторону и словно под гипнозом вслушивались в мою длительную беседу с этими парнями. В этот момент во мне, точнее, в моей голове, словно присутствовали два человека. Один человек настораживал меня перед невидимой опасностью. Другой толкал меня к пропасти заработать деньги. Мне очень нужны были деньги.
Зарплата у мамы на шпальном заводе крановщицей всего восемьдесят рублей. У меня стипендия в училище десять рублей. На такие деньги мы четверо живём впроголодь. Тут ещё мои братья близнецы скоро в школу пойдут. На учёбу им тоже надо много денег. У меня не было другого выбора, как только пойти следом за парнями к лесополосе в сторону поля густо проросшего цветущей коноплёй. На краю лесополосы перед полем парни достали из кожаной сумки бутылку с ароматный маслом и стали меня смазывать маслом от шеи до пяток. Не тронули только мою голову и то место, которое было под плавками сшитыми моей мамой.
- Ну, что пацан? Вперёд! Зарабатывай деньги. - хитро, сказал парень с бакенбардами, слегка подталкивая меня в заросли конопли. - На другом конце поля получишь два червонца и обратно к нам.
- Здесь получишь ещё три червонца. - с ухмылкой, добавил бритоголовый парень. - Если тебе понравится такая работа, то до конца дня заработаешь тысячу рублей. У нас денег много имеется...
Шагнув в заросли конопли, сразу понял, что так просто большие деньги невозможно заработать. Кусты конопли ростом выше меня. Заросли на столько густые, что ни то чтобы бежать, а пробиваться было трудно. Серо-зелёная и жёлто-белая смесь, цветов и пыльцы с поспевшими зёрнами конопли буквально прилипали к моему телу.
Не только тело с ароматным маслом, но также голова и трусы были покрыты этой разнообразной конопляной массой, которой могло хватить на опыты всему биологическому институту. На этом можно было закончить мои походы в конопле...
- Ну, ты пацан даёшь! - прервал мои мысли бритоголовый парень, который ждал меня в другом конце зарослей конопли. - Думал, что с тобой что-то случилось. Минут тридцать тебя жду...
- Посмотри какие густые заросли! - со злость сказал. - Попробуй сам пробраться обратно...
- Мне за это деньги не заплатят. - с досадой сказал бритоголовый парень, протягивая мне два чер-вонца. - Иди обратно. Там получишь ещё три червонца. Только не заблудись в зарослях конопли.
Обратно уже не бежал и не шёл, а просто плёлся. Мои уши, глаза, рот и нос были заселены пыльцой конопли. Мне было тяжело дышать. У меня кружилась голова. Так сильно тошнило, что едва сдерживался, чтобы не блевать в зарослях конопли. Два червонца в моей руке покрылись смесью масла, пота и пыльцой от конопли. У меня были одни мысли, это добраться до воды...
- Наконец то дождались! Молодец! - едва услышал чей-то голос и чуть не потерял сознание.
Чьи-то сильные руки подхватил меня и поставили на белую простыню, которую постелили на землю под деревом. Кто-то поддерживал меня кверху за кисти рук, как Иисуса Христа перед распятьем. Другие руки словно острым лезвием с наждачной бумагой сдирали вместе с кожей с моего тела то, что прилипло и нацеплялось на меня, пока пробирался в оба конца в зарослях конопли.
- Мне не надо ни каких денег. - со станом, умоляю парней. - Отпустите меня. Хочу жить...
- Потерпит пацан ещё немного, - сказал кто-то из парней. - Ты сегодня заработал большие деньги.
Не знаю сколько прошло времени с того момента, как поставили меня на белую простыню. Почти всё это неопределённое время был в полубессознательном состоянии. Меня всего трясло и знобило. Всё моё тело горело огнём. Словно попал в Ад, где грешников варят в котлах с кипятком и жарят словно шашлык на вертеле над пламенем огромного костра. Мне казалось, что умираю.
- Наверно хватит с него скоблить? - услышал чей-то спасательный голос. - Иначе он сдохнет.
- Сегодня урожай хороший у нас. - добавил чей-то другой голос. - Надо парня привести в чувства.
Кто-то понёс к моему носу ветку с нашатырным спиртом. Меня словно ударили запахом нашатырного спирта по голове. Тут же обнаружил себя стоящим, на простыни серо-зелёного цвета, которая когда-то была белой. Возле меня трое парней с довольными лицами. Парень с бакенбардами положил мне на ладонь три червонца, которые не принесли мне много радости и богатства.
- Иди искупайся в холодной воде. - сказал на прощание парень с бакенбардами. - Всё скоро пройдёт. Ты честно заработал эти деньги. Можешь сегодня жить и наслаждаться на полную катушку. Если тебе нужно будет заработать деньги таким образом, то мы всегда к твоим услугам.
Парни ушли на автомобильную дорогу, где стоял легковой автомобиль белого цвета. Медленно поплёлся в сторону водоёма, где меня ждали мои друзья. Видимо у меня был ужасный вид. Друзья смотрели на меня словно на покойника, который словно зомби только что вернутся из Ада. Не произнося ни единого слова, положил деньги на свои брюки и майку на бетонной плите и просто упал в родниковую ледяную воду, которая словно кипятком ошпарила моё горящие тело. Стиснув зубы, чтобы не забрать от боли во всём теле пролёта в холодной воде минут десять.
- Червонец нам на шашлык и на мороженое. - спокойным голосом, сказал своим друзьям. - Остальные деньги отнесу к себе домой. Пускай мама купит что-нибудь к школе моим братьям.
- Мы думали, что тебя уже нет в живых. - первым пришёл в себя Кучиев Руслан. - Хотели милицию вызывать. Неужели ты не понял, что это ни студенты, а наркодельцы собирают пыльцу конопли.
- Первый раз такое слышу! Вы чего мне раньше не сказали? - с удивлением поинтересовался.
- Ну, ты, темнота! - с удивлением, воскликнул Шибаев Султан. - О том, что пыльца конопли нужна для кайфа, знают от детского садик до дряхлых стариков. Мы думали, что ты прикалываешься...
- Откуда мне знать про кайф?! - прикололся. - Давно вырос из детского садика, а до дряхлого старика мне очень далеко. Поэтому ничего не знаю о конопле. Думал из конопли делают мешки и верёвки. Однако кайф от конопли получил по полной программе. Но! Деньги заработал честно.
В это день мы не полезли в питомник за ягодами. До самого вечера возле кинотеатра "Спутник" кушали шашлыки и мороженое. Вечером смотрели кино про индейцев и только поздно ночью вернулся домой. Мои братья близнецы спали на большом раздвинутом диване. Мама хлопотала на кухне. Готовила завтрак на нашу семью. Ведь завтра понедельник у мамы рабочий день.
- Ты где с утра целый день пропадал? - с тревогой спросила мама. - Ведь за тебя переживаю.
- Мы с утра с друзьями работали на плантациях ягод. - стал маме объяснять. - После купались на родниках до вечера. Потом пошли в кино на индейцев. Вот, заработал сегодня сорок рублей.
- Такие деньги за день невозможно заработать. - рассматривая четыре червонца на кухонной столе, с подозрением, сказала мама. - Мне две недели приходится вкалывать за такие деньги. К тому же сегодня воскресение питомник закрыт. Ты лучше честно признался. Откуда у тебя эти деньги?
- Мама! Это честно заработанные деньги. - стал успокаивать маму. - Мы собирались после родников забраться в питомник за ягодами. Но директор питомника сам пришёл к нам. Сказал нам, что студенты с биологического института не приехали на сбор ягод, а если сегодня не собрать ягод на продажу, то завтра ягоды начнут гнить. Вот мы почти весь день вкалывали на питомнике. Ты наверно сама на рынке видела свежие ягоды. Если ты не веришь мне, то у моих друзей спроси.
- У твоих друзей спрашивать не буду. - спокойным голосом, сказала мама. - Поверю тебе на слово. Надеюсь, что ты будешь честный человек и никогда не подставишь свою семью под удар судьбы.
3. Труба.
В 1963 году учился на столяра в строительном училищеЉ5 в Беслане. Однажды нас отправили на практику в Орджоникидзе на завод "Электроцинк". В то время самое крупное предприятие в Северной Осетии и одно из крупнейших предприятий на всем Северном Кавказа. Мы считали за честь работать на этом предприятии. Тем более, что там строили самую высокую трубу на всём Кавказе. Сейчас не помню точно высоту этой трубы. Где-то больше ста метров высотой. Знаю точно, что тогда и телевизионных вышек во всём Советском Союзе не было такой высоты.
- Из пионеров вы давно выросли, - сказал нам мастер по практике на производстве, когда мы собрались в столярной мастерской училища перед поездкой в Орджоникидзе. - в комсомол поступать пока вам рановато. Однако стать пионерами в строительстве нового сооружения вам предстоит с сегодняшнего дня. Вы будете участниками строительства самой большой трубы в СССР...
- Ура!!! - завопили мы в один голос. - Мы будем покорять самую большую трубу в нашей стране!
- Трубу надо вначале построить, прежде чем покорять. - растерянно, сказал мастер, оглушённый нашими воплями. - Мысли об покорении построенной трубы сразу выкиньте из головы. Трубу сооружать будут специалисты-высотники. Ваше дело обслуживать строителей в стороне от трубы.
Так вот, поставили нас работать на ту самую высокую железобетонную трубу. Точнее, на строительную площадку рядом с котлованом фундамента будущей трубы. Мы помогали специалистам строителям-высотникам делать наружную и внутреннюю опалубку, которую называли кружалами.
Это такие деревянные круги два метра высотой с лёгким конусом к верху по расчётам специалистам. Кружала состояли из четырёх частей. Выставляли эти части кружал вручную, как внутри трубы, так и снаружи. Между кружалами проводили специальную проволоку арматуру, которая толщиной была с наши руки. Была там арматура и по тоньше. Тонкая арматура заплетала как паутина все пространство между толстыми арматурами и кружалами с двух сторон. Все это крепилось на железобетонном фундаменте размером с огромный спортивный зал. В железобетонном фундаменте было много различных комнат и железных дверей.
Своим видом фундамент будущей трубы был больше похож на военный блиндаж, который строили для Адольфа Гитлера вовремя войны. Это видел в одной из передач по телевизору. Когда кружала с арматурой были закреплены на этом фундаменте, то туда заливали специальный бетон высокой марки и высокой прочности. Затем включали вибраторы, которые были установлены на кружалах. Вся эта масса тряслась до полной усадки. В это время понемногу добавляли свежий бетон. Так делали до тех пор, пока бетон переставал умещаться внутри кружал и вытекал сверху.
После чего бетон с арматурой и кружала оставляли в покое на несколько дней. За это время на бетоне с торчащей кверху арматуры и с кружалами с обеих сторон, ставили крестовину с самой толстой арматуры толщиной с руку. На этой крестовине впоследствии ставили внутреннюю винтовую спиральную лестницу. Сверху на эту крестовину ставили прямую лестницу, которая сверху прикрывалась сеткой и через каждые два метра, как внутри, так и снаружи ставилась площадка для отдыха, поднимающегося наверх человека.
Когда толстая металлическая крестовина из арматуры была выставлена на бетоне с арматурой и на кружалах с обеих сторон, тогда начинали наращивать добавочную арматуру в следующие кружала. Пока проводились работы первом отливке трубы, то мы до этого времени успевали подготовить новые кружала. Между каждой парой отливки бетона на бетонных швах с двух сторон устанавливали ремни-кольца из металлической полосы шириной двадцать сантиметров и толщиной два сантиметра. Эти кольца-ремни стягивали специальными зажимами и заваривали специальной электрической сваркой с аргоном. Так что ремни из металла, с двух сторон трубы, становились как единый металл в бетоне. Словно обручи на деревянной кадушке наполненной вином.
Такие работы проводили до самого верха железобетонной трубы. Когда проходили одну пару кружал, то нижнюю пару кружал разбирали и выбрасывали на мусор.
Продолжали выставлять новую пару кружал для будущей высотной трубы. Мы постоянно с мастерами заглядывали снизу вовнутрь трубы и рассматривали, как проводят подготовку к новой работе и снимают не нужные им кружала. Вот только сверху по лестнице нам запретили подниматься уже с первых двух метров.
С ростом высоты трубы росло наше желание подняться по наружной части лестнице по трубе. Но это было под таким строгим запретом, что в случае нарушения запрета, любого из нас могли исключить из училища. Поэтому мы не смели нарушать запрет, но в каждом из нас кипела страсть нарушить этот запрет.
Мы даже организовали тайное общество тех, кто впоследствии все же заберётся снаружи на самую высокую трубу не только на всём Кавказе, но и во всем Советском Союзе. Мы поклялись кровью не нарушать свою тайну. Во что бы то ни стало, подняться на эту высотную трубу, которая стала нашей гордостью и честью. На всю оставшуюся жизнь.
- Давайте заключим пари насчёт подъёма на самую вершину трубы, - предложил нам, Тугаев Муртаз. - Кто не поднимется на самую вершину трубы, тот купит бутылку вина "Чёрные глаза" ...
- Думаю, что после такого пари мы станем алкоголиками, а не строителями, - с ухмылкой заявил Сорокин Родион. - Могу заключить встречное пари, что большинство не полезут на эту трубу...
- Ты с чего это взял, что мы будем пить вино? - удивлённо, воскликнул Тугаев Муртаз. - Мы назло алкашам разобьём бутылки с вином на центральной площади столицы на виду у всех горожан...
- Таким образом объявим свой протест тем, кто увлекается пьянством! - торжественно заявил Поспелов Виктор. - Пускай весь город узнает, что новое поколение против алкоголизма...
- Думаю, что такого момента нам придётся долго ждать, - сказал в заключении Ветруха Игорь.
Такой момент настал, когда убрали последние кружала с обеих сторон и закрепили последние звенья лестниц с обеих сторон. Шириной железобетонная труба была двадцать метров в своём основании. Вверху труба была два метра в ширину. Толщина бетона по всей длине была два метра. Осталась всего одна неделя до пуска большой трубы в работу. Через эту трубу должен был выходить едкий дым от производства цинка.
Нас пригласили на открытие самой большой трубы на всём Кавказе, как участников в работе создания этой трубы. Ко времени открытия большой трубы, электрики налаживали всю электрическую систему обеспечения надзором за новой трубой. Мы в это время занимались уборкой территории вокруг огромной железобетонной трубы. Невозможно было упустить такой благополучный момент перед открытием трубы, когда все были заняты подготовкой к её открытию. Надо было подготовиться основательно и забраться на эту огромную трубу, которую мы строили целый год. В предпоследний день перед открытием трубы, когда никто не обращал на нас внимание.
Мы запаслись яркой алой масляной краской, которой должны были написать свои инициалы на самой высокой точке железобетонной трубы. Мы окончательно заключили выбранное нами пари на одном условии, которое стало известно позже всему Орджоникидзе. Пари мог выиграть только тот, кто оставит свои инициалы на самой высокой точке этой большой железобетонной трубы.
Последнюю черту под своим будущем "подвигом", каждый проводил отдельно. Мы все хотели друг друга опередить. Поэтому сразу после обеда объявил своему мастеру, что у меня сильно болит живот. Мастер отпустил меня домой. Но домой не пошёл. С банкой алой масляной краски и с малярной кисточкой спрятался в огромном деревянном ящике из-под кабеля для новой железобетонной трубы. Там было тепло и сухо. Можно было спокойно дождаться глубокой ночи.
Это было в конце лета. Осенние дожди ещё не набрали свою силу. А сам деревянный ящик из-под кабеля выбросили совсем недавно. Он ещё не успел начинать гнить от сырости. Ящик стоял кверху дном. Мне пришлось заранее отодрать сбоку у ящика пару досок, через которые пролез во внутрь и там спрятался.
С собой прихватил небольшой деревянный ящик из-под гвоздей, на котором можно было долго сидеть в укрытии, пока наступит нужное время предстоящему "подвигу". Уселся удобнее на деревянном ящике из-под гвоздей и вскоре крепко уснул. Проснулся тогда, когда уже стало холодно от ветра с гор. Собственно говоря, это было хорошо для меня вовремя подъёма. Ни так уж жарко будет моему телу и двигаться придётся быстрее, чтобы согреется от холодного ветра.
В жару лазить на такую высоту практически невозможно. Можно сгореть от солнца и от собственного жара, который набирается вовремя подъёма в теле любого человека. Это мы знали на практике от походов в горы, когда покоряли кавказские вершины. Осторожно раздвинул доски в огромном деревянном ящике и выглянул наружу. Вокруг было тихо и спокойно, словно завод сегодня не работал. Близко от огромной трубы не было ни одного рабочего цеха. Здесь было глухое и забытое всеми место огромного завода.
Вокруг огромной железобетонной трубы на расстоянии нескольких десятков метров валялись никому не нужные механизмы оставленные после строительства трубы. Тут куски бетонных плит и разный строительный мусор. Дальше торчали огромные терракотовый вершины отходов от переработки сырья по выпуску продукции завода "Электроцинк". Так что никто меня не мог здесь обнаружить. Выбравшись из укрытия, осторожно пошёл в сторону огромной трубы с той стороны, от куда висела наружная лестница. Мы знали с первого дня, что с фундамента до наружной лестницы нам не дотянуться.
Поэтому, за два дня до решения на подъем, мы спрятали за мусором деревянную лестницу, по которой легко было забраться до наружной лестницы на трубе. Оставил банку с алой масляной краской и кисточку на фундаменте, а сам направился за лестницей, которая лежала на прежнем месте. Выходит, что никто из моих друзей не остался лезть на эту огромную трубу. Но мне отступать было некуда. Нужно было лезть. Выходит, что один выиграю пари всей группы.
Планировал так, что залезу на трубу. Напишу там свои инициалы. Затем слезу вниз и буду спать в ящике до утра. Утром, когда все приедут на работу, выберусь из своего укрытия и приступлю к работе так, словно только что приехал из дома. Целый день буду молчать о своём "подвиге". Когда мы отправимся с работы домой, то напомню своим друзьям о нашем споре и покажу им на трубу.
Если даже не будет видно моей надписи не вооружённым глазом, то эту надпись можно будет рассмотреть в бинокль. Подзорные трубы и бинокли есть почти в каждой семье. Так как мы часто ходим в горы и берём с собой эти приборы, чтобы с высоты орлиного полёта посмотреть на те красоты, среди которых мы живём. Так что спор выиграю. Осталось только незаметно подняться на эту трубу. Когда мне наконец-то удалось забраться на перекладину железной лестницы, закреплённой на железобетонной трубе, то скинул деревянную лестницу в сторону, чтобы никто случайно не обратил на неё внимание. Не подумал, что кто-то залез на эту огромную лестницу. Теперь передо мной был путь свободный.
Не спеша стал подниматься по железной лестнице, закреплённой на огромнейшей железобетонной трубе. Вкруг меня была защитная сетка, которая в случае моего падения ни дала бы возможности свалиться на землю. Всё равно застрял бы на какой-нибудь площадке, которые были расположены через каждые два метра на этой огромной трубе и ни дали бы мне пролететь до самого низа. Но риск был все равно огромный. Ведь это была высота более ста метров. С каждым метром к верху труба раскачивалась. Это был вполне естественный процесс. Все на планете Земля раскачивается от вращения самой планеты и от земного притяжения.
Если бы строения не раскачивались, то они просто ломались на куски. Возможно, что по этой причине рухнула знаменитая вавилонская башня. Ни потому, что люди говорили на разных языках, а потому, что они не знали законов физики и земного притяжения. У строителей вавилонской башни были благородные цели. Объединить народы под одной крышей, чтобы не было войны. Но только прогресс у них был ещё сильно слаб. Поэтому вавилонская башня рухнула...
Пока поднимался к вершине этой огромной трубы, ветер вокруг меня усиливался. Труба раскачивалась так, что мне казалось, она скоро рухнет. Замертво свалюсь на землю. Уже ни рад был своей затеи. Но отступать было поздно. Мой принцип толкал меня вперёд. Мне неизвестно, сколько времени потратил на подъем. У меня тогда не было своих часов. Но по тому, что первый лучик солнца скользнул по вершине огромной трубы, понял, что уже скоро рассвет. Поэтому прибавил скорость. Но говорить о скорости, это даже не прилично.
Несмотря на то, что отдыхал хотя бы несколько секунд на каждой площадке, силы мои все равно были на исходе. От напряжения у меня болели кости ног, а руки едва держали моё тело. Так что черепаха со своей скоростью на земле казалась в тот момент чемпионкой по бегу на скорость. Всего лишь перебирал руками и едва продвигался к верху самой башни.
Кисточка и банка с алой масляной краской были у меня за пазухой. Банка постоянно плескалась. Был весь выпачкан в алую краску. Не видел себя со стороны, но прекрасно представлял, что мне завтра скажет мой мастер и как будут надомной смеяться мои друзья. Меня утешала только русская поговорка, в которой говориться, что смеётся тот, кто смеётся последний. Посмотрю после на лица своих друзей, когда выиграю у них пари. Тогда буду смеяться. Пускай они смеются сейчас. Буду смеяться после. Все-таки в этом споре все сто процентов предстоит выиграть мне.
Но смеяться мне над своей победой было слишком рано. Когда оставалось до вершины трубы всего лишь три перехода лестничных площадок, над городом разразилась такая ужасная гроза, что о подвигах мне не хотелось думать. Теперь у меня были мысли о жизни. Грозовые молнии полыхали вокруг и в любое мгновение могли меня поразить насмерть.
Мало того, прямо на этой огромной железобетонной трубе был установлен громадный штырь громоотвода. Таким образом, мог в любой момент принять молнию прямо на себя. Думать о какой-то надписи на мокром бетоне было бесполезно. Без науки физики прекрасно знал, что масляная краска на мокром бетоне будет просто стекать и никакой надписи видно не будет. Будут просто красные потеки. Поэтому уже на самой вершине огромной трубы ревел от страха за свою жизнь и за то, что не смогу оставить надпись на этой трубе. Все мои труды были напрасны. Могу погибнуть на вершине своего "подвига".
Так и провисел до самого утра на самой верхней площадки этой трубы. У меня не было никаких сил что-то писать по мокрому бетону на трубе. Также не было сил спускаться обратно вниз. Весь металл лестницы и бетон трубы были будто смазаны маслом. Кроме того, мои ноги и руки стали ватными, словно меня пробил паралич. Мои конечности болтались в паутине металла, как обрывки, завёрнутые в тряпки одежды. Теперь точно знал, что не смогу спуститься обратно вниз. Так и буду сидеть на верху, пока заживо сгною. Затем куски моего сгнившего мяса упадут вниз. Может быть, когда-то кто-нибудь случайно придёт под эту трубу и отыщет куски от моего скелета.
Как только солнце осветило вершину огромной трубы, на которой сидел как призрак, гроза неожиданно отступила за Столовую гору. Как будто бы испугалась прихода солнца. Бетон на трубе с солнечной стороны стал высыхать прямо на моих глазах. Тут же вспомнил про свою банку с алой краской и про кисточку. У меня не было никаких сил достать банку с алой масляной краской из-за пазухи. С трудом достал кисточку. Стал макать кисточку в банку с краской и с трудом выводить свои инициалы на бетоне возле металлической лестницы, прикреплённой к огромной трубе. Дальше лестницы писать свои инициалы "ЧАС" не мог. Большое расстояние от меня.
Когда начался рабочий день на заводе "Электроцинк", солнце на высоте огромной железобетонной трубы палило так, что уже боялся умереть от солнечного удара. Но спускаться вниз тоже не мог. Видимо от сильного переохлаждения или от резкого колебания температуры, может быть, что даже от молнии, у меня полностью отказали руки и ноги. Ни знаю, как это можно назвать. Судорога, паралич, ревматизм или ещё какое-то заболевание от резкого изменения погоды или нервный срыв. Чтобы там не было, но был не подвижен. Мало того, мне горло перехватило и несмотря на то, что по природе очень горластый человек, ни мог произнести не единого слова. Даже шипеть не мог. Надо было что-то предпринимать для своего спасения. В это время близко от трубы крутился народ. Но никто не соизволил посмотреть вверх трубы.
Прошло ещё неопределённое время моего терпения. Понял, что, если ни дам знать о себе, так и умру на этой злополучной высоте. Скрипя зубами от боли в костях, с огромным трудом и болью протянул руку к банке с краской. Одним рывком выдернул банку с краской из-за пазухи и выбросил её вниз прямо под ноги стоящих под трубою людей. В тот же миг почувствовал, как резкая боль пронизала всё моё тело. Потерял сознание или просто заснул от усталости, зависнув на самой верхней площадке лестницы на самом верху огромной железобетонной трубы.
Мне совершенно неизвестно, сколько времени был без сознания или спал на этой высоте. Когда мне стали к носу подносить ватку с нашатырным спиртом, то очухался. Стал вертеть головой во все стороны. Увидел над собой лицо мастера бригады строителей-высотников и голубое небо, залитое яркими лучами солнца. Мне что-то говорили. Но ничего не слышал. Мне заложило уши от давления на этой огромной высоте. Всё также весел на верхней площадке лестницы на самой вершине этой громадной железобетонной трубе и не мог понять, что от меня хотят эти люди.
- Надо вызвать вертолёт. - наконец-то разобрал голос мастера. - По-другому мы его не сможем вытащить. Вообще удивительно, как только этот пацан ухитрился забраться сюда без страховки...
Прошло ещё какое-то время. Над моей головой появился вертолёт с оглушительным треском. Меня обвязали со всех сторон огромными ремнями. Аккуратно вытащили из ловушки лестничного ограждения и осторожно отпустили. У меня от страха из груди едва не выскочило сердце. Стал болтаться на длинной широкой ленте, на которой переносят многотонные грузы на вертолёте.
Болтался во все стороны и едва не ударился головой об эту огромную железобетонную трубу. Вертолёт, медленно передвигаясь по воздуху, понёс меня до самого высокого здания завода. На крыше этого здания стояли медики в белой одежде и много мужчин в гражданской одежде. Меня отцепили от ремней вертолёта и понесли вниз по лестнице с крыши административного здания завода "Электроцинк" до машины скорой помощи, которая стояла у дверей этого здания. Там сняли с меня всю одежду, испачканную в алую масляную краску.
Затем в одних трусах засунули меня на носилках в машину скорой помощи и отвезли в городскую травматологическую больницу. В первую очередь меня поместили в какую-то камеру по самые уши и стали отмывать от краски едким раствором. До конца не смогли отмыть моё тело от алой краски. Оставили на потом, чтобы сам отмылся. Затем отнесли в приёмное отделение городской травматологической больницы.
- У него нет никаких повреждений. - сказал хирург, внимательно рассматривая меня. - Сделайте ему хороший укол от инфекции и от его будущих подвигов, чтобы он больше никуда не лазил...
- Ни надо мне, никакого укола! - испуганно, закричал, вскакивая с постели. - У меня все в полном порядке. Никакой инфекции у меня нет и подвигов мне не надо. Хочу жить...
Хирург и санитары весело засмеялись. Хирург сказал, чтобы мне привезли из дома чистую одежду и отпустили на все четыре стороны. Никаких болезней у меня нет. Но если будет следующая подобная выходка с моей стороны. Тогда мне точно сделают самый большой лошадиный укол, чтобы меня больше не тянуло на подвиги.
На этом лечение моё кончилось. Меня отвели на кухню в этой больнице. Решили меня хорошо накормить. Ведь ни ел больше двенадцати часов. На кухне объедался до тех пор, пока за мной приехала мама с чистой одеждой в руках и со слезами на глазах. Тут же меня повели под душ в ванную комнату, чтобы окончательно отмылся от алой краски.
Долго мылся под душем. Тёр себя щёткой с пищевой содой и черным хозяйственным мылом. Но алая масляная краска у меня на груди никак не отмывалась. Тогда медсестры принесли флакон с медицинским спиртом и долго оттирали от меня краску огромным тампоном, смоченным в медицинский спирт. Пока с меня оттирали масляную краску тампоном, окончательно надышался и впитал в себя пары медицинского спирта так, что стал совершенно пьяный и ничего не соображал, что со мной происходит. В таком виде мама привезла меня домой. Уложила спать в постель, где проспал целые сутки.
- Тебя наверно выгонят с училища? - сказала мне, мама, уходя утром на работу. - Зачем это ты полез туда? Тебе, что подвигов в горах и на равнине не хватает? Ты уже большой мальчик...
Ничего не сказал маме, только отмахнулся рукой и пошёл собираться в училище. Чувствовал, что мне сильно влетит. Возможно, что действительно с позором выгонят со строительного училищаЉ5. Так мне и надо. Вечно проявляю свой никому ненужный героизм. Кому нужны мои подвиги, от которых страдают люди.
Особенно моя мама. Теперь придётся искать себе какую-нибудь работу. Наверно пойду работать грузчиком на комбинат или на стройку убирать строительный мусор.
- Такую красивую трубу ты испачкал! Гордость Осетии испоганил! - возмущённо, закричал на меня директор строительного училища. - Опозорил наше училище на весь Северный Кавказ...
- Простите меня! Её ототру! - выпалил не раздумывая. - Труба будет ещё чище и красивее...
- Вот только этого делать не нужно! - растерянно, закричал на меня директор. - Хватит мне твоих подвигов. Теперь всё свободное от учёбы время будешь заниматься оформлением наглядной агитации нашего училища. Иначе, тебя выгоню из училища. Ты хотя бы о своей матери подумал...
Так мои способности в изобразительном искусстве в который раз спасли меня от наказания за мои очередные проделки. С этого времени ежедневно занимался оформлением наглядной агитации строительного училищаЉ5. Гулять меня отпускали только по выходным дням, когда все строительное училище закрывали под ключ. В первый же мой выходной день от моего вынужденного заключения на все учебные и рабочие дни в строительном училище, наконец-то решил получить свою высшую точку наслаждения. Ведь никто кроме меня не залез на эту огромную трубу.
4. Чёрные глаза.
Почти неделю, после моего "подвига" на трубе, мы не могли собраться, чтобы обсудить наш спор с покорением трубы. Пацаны должны были собрать деньги на покупку двадцати бутылок вина "Чёрные глаза". Таких больших денег у нас сроду не было. Надо было нам время на поиски денег.
- Может быть мы тебе постепенно деньгами отдадим? - предложил мне в столовой Тугаев Муртаз.
- Нет уж! Спор дороже денег! - принципиально возразил. - Никто вас не дёргал за язык вовремя спора. Мне ваши деньги не нужны. Спор, как четь офицера. Из-за спора вызывали стреляться дру-зей на дуэли. Стреляться мы не будем. Но двадцать бутылок вина "Чёрные глаза" разобьём.
Двадцать парней, участвующих в споре, собрались на центральной площади в Орджоникидзе, напротив памятника "Серго Орджоникидзе". У каждого парня в руках была бутылка тёмного вина "Чёрные глаза". Тогда такая бутылка вина стоила пять рублей, как хороший коньяк. В то время как "Московская водка" стоила два рубля пятнадцать копеек.
Но тёмное вино "Чёрные глаза" ценили намного больше, чем водку и коньяк. Все пьющие считали, что такие вина, как "Абрау-Дюрсо", "Улыбка " и "Чёрные глаза", самый благородный напиток для дам и для интеллигенции. Эти вина стоили одинаково, пять рублей за одну бутылку. Из всех трёх самых ценных и самых уважаемых вин мы выбрали самое тёмное вино "Чёрные глаза".
Нет, мы не собирались пить вино на центральной площади Орджоникидзе. Мы были безусыми юнцами. Большинство из нас попробовали вино только через несколько лет спустя после этого случая, до службы в армии или, когда уже служили в армии. Но в этот раз мы купили это вино по условиям нашего пари.
- Откровенно говоря, мне тёмного вина не жалко. - тоскливо, сказал Сорокин Родион. - Мне жалко наши деньги. На эти деньги можно было купить ценную вещь или покушать жирный шашлык.
- Хватит тебе скулить! - одёрнул Родиона, Поспелов Виктор. - Надо было раньше об этом думать.
Мы выстроились с бутылками этого ценного напитка в середине площади на виду у всех присутствующих. Подняли в руках наверх над головой бутылки с дорогим вином и по моей команде, разбили бутылки с вином об камни центральной площади в Орджоникидзе.
Стоя в луже тёмного вина "Чёрные глаза", мы получили высшую точку своего наслаждения. Нас охватил восторг и праздник наших молодых душ, за такой наш протест против пьянства.
- Вот придурки! - воскликнул кто-то из толпы. - Лучше бы "накрыли поляну" нашим мужиками.
- Правильно сделали! - поддержали нас женщины из толпы. - Надо пьянству объявить войну!
Мы вопили так сильно во все двадцать глоток, что на наши крики приехал наряд милиции и нас тут же всех двадцать парней отвезли в отделение милиции. Там мы сказали, что таким методом открыли самую высокую трубу на всем Кавказе и выразили свой протест против пьянства. Возможно впервые, поступили так во всём Советском Союзе.
Мы также объяснили, что это праздник души. Так как мы тоже участвовали в строительстве этой самой огромной железобетонной трубе. Кавказцы уважали такие прикольные мероприятия. Тем более, что в эти дни вся Северная Осетия знала об открытии на заводе высоченной трубы. Бригада строителей огромной трубы, в том числе и наша группа со строительного училища, были героями торжественных событий вокруг строительства самой огромной трубы на Кавказе. Так что мы отделались угрозой пальцем со стороны милиции за беспорядок на центральной площади в Орджоникидзе в столице Северной Осетии.
- Откровенно говоря, - сказал капитан милиции. - Если бы мы были ровесники, то с другой стороны трубы была бы надпись моих инициалов. Сейчас при исполнении служебных обязанностей.
Нас заставили собрать все стекла от разбитых бутылок. Что же касается самого вина, то в этот жаркий день слетевшиеся птицы на лужу вина получили полное наслаждение, выпивая это вино. После пьянки, птицы расселись на ближайшие памятники и обильно обгадили памятники наших вождей. Так тогда закончился один из самых грандиозных праздников наших юных душ. Позже стало известно, что мои друзья не смогли полезть на эту трубу ни по трусости, а по той причине, что в тот день всю нашу группу пригласили строители трубы на шашлыки высоко в горы.
Поэтому никто из моих друзей не остался на заводе "Электроцинк", чтобы принять участие в по-корении трубы. Тем более, парни думали, что в действительности заболел животом и ушёл домой. По этой причине они были солидарны со мной и решили, что залезут на трубу сразу, как только обратно появлюсь на заводе. Моя надпись на этой трубе "ЧАС" красуется, наверно, до сих пор.
5. Поход на Дых тау.
Эта история никак не связана с праздниками происшедшими в моей жизни. Просто так обычная история, в которой имеются совсем необычные фрагменты, совсем необычных дней моей жизни. На мой взгляд, эта история могла быть записана в историю открытий, которые совершило человечество. Но только о ней знают всего лишь единицы. Так как не каждый поверит и проверит, то, что произошло на самом деле. Началась эта история просто и не обычно. За несколько месяцев до моей службы в армии. Большинство моих друзей были призваны на службу в советскую армию ещё весенним созывом.
Остались только те, кто родился во второй половине года и должен был призваться на службу в армию осенью этого 1966 года. По своему возрасту уже на два года пересидел призывной возраст. Постоянно получал отсрочки с призывом. Родственники и военком настаивали на том, чтобы больше учился, а служба в армии подождёт. Мне не хотелось выделяться среди своих ровесников. Считал своим долгом служить в армии. Поэтому с огромным ни терпением ждал этого дня.
- Давайте, мы в последний раз сходим в горы, - предложил своим друзьям, у которых были повестки призывников на службу в советской армии. - Когда ещё мы сможем побывать в горах? Может быть, что после службы в армии мы больше никогда не сможем встретиться вместе.
Друзья согласились со мной. Мы тут же решили разработать план своего предстоящего похода в горы. Так как мы фактически излазили все окрестные горы, то нам хотелось выбрать такой маршрут, который проходили редко, а то и вообще никто не был на этом маршруте.
Но в пределах Северной Осетии не было, ни одной такой вершины, которую нам не пришлось, посетить хотя бы один раз. Не говорю об ущельях в наших горах, куда в течение каждого лета почти каждый выходной день ходили как на обычную экскурсию или на обычный пикник с шашлыками. Поэтому надо было искать место вдали от Северной Осетии, куда можно добраться пешком.
- Нам надо выбрать никем не покорённую вершину, - с надеждой, предложил Зандин Ефим.
- Лучше всего пойти на безымянную вершину, - поправил Абисалов Гамзат предложения Ефима.
- Так думаю, что непокорённых и безымянных вершин нет на всём Кавказе, - вмешался в советы Гелая Гиви. - Задолго до нашего рождения, все исследовано поклонниками гор и учёными...
- Давайте не будем спорить о предстоящем походе, - пришлось вмешаться мне в спор друзей. - Лучше внимательно посмотрим на карту Кавказа и обсудим все заинтересованные нас маршруты. Примем единое согласие по выбранному нами маршруту.
Друзья согласились с моим предложением. Мы тут же развернули на стол большую географическую карту. Разглядывая географическую карту Северного Кавказа, наш взгляд упал на вершину Дых тау. Всему миру хорошо были известны вершины Кавказа, такие, как Эльбрус и Казбек. Но никто не обращал никакого внимания на вершину Дых тау, которая находилась между вершинами Эльбрус и Казбек. В то время как вершина Дых тау была на триста метров выше вершины Казбек. Почему-то альпинисты эту вершину оставили без внимания. Почему так случилось, нам совершенно не было известно.
Даже совсем неизвестному местному любителю покорения вершин, покорялись вершины Эльбрус и Казбек, а оставили без внимания такую заметную вершину Кавказа. Со стороны посёлка Казбеги, на вершину Казбек поднимались самые ленивые. От Казбеги можно было пройти пешком до вершины Казбек без всякого специального альпийского снаряжения. Эльбрус тоже покорился многим любителям гор. Почему тогда никто из альпинистов никогда не покорял вершину Дых тау?
- Мы восполнить этот пробел, - сказал друзьям, рассматривая вершину Дых тау. - Наметим свой выход к вершине на конец июля месяца. Самый благоприятный сезон на Северном Кавказе. Нам не надо будет брать много ненужных вещей. Пойдём нелегко без особых снаряжений. Что вам объясняю? Можно подумать, что нам первый раз приходится выбирать это время года.
- Бархатный сезон, - подметил Дзгоев Руслан. - Промежуток между знойным летом и дождливой осенью. Когда при наличии минимального снаряжения можно пройти быстро расстояние в горах.
Конечно, мы могли выбрать самый лёгкий путь для покорения этой вершины. Для этого надо было автобусом проехать через Нальчик столицу Кабардино-Балкарии, дольше за Безенги проехать до высокогорного селения к подножию вершины Дых тау и оттуда за неделю подняться к вершине. Но это был самый простой маршрут, который мог пройти любой подросток, родившийся в горах Кавказа.
Поэтому мы выбрали маршрут, немного сложнее и длиннее. У нас не было цели поставить флажок на вершине Дых тау. Цель нашего восхождения была в том, чтобы насладиться походом и покорить вершину. Надо было определить по карте намеченный поход к вершине Дых тау.
- Мы пойдём другим путём, как сказал наш вождь В.И.Л., чтобы никто нам в пути не поставил вилы, - пошутил, разглядывая с друзьями по карте маршрут предстоящего похода. - Главное, не отвлекаться на пустяки вовремя похода. Наша цель - вершина Дых тау, которую надо покорить. Надо основательно подготовиться к покорению данной вершины. Это вам не Казбек, на который со стороны посёлка Казбеги можно заехать на велосипеде или просто пройти пешком до вершины. Мы ничего не знаем о той вершине, которую собрались покорять.
Так что мы сразу после определения своего маршрута, стали тщательно готовиться к предстоящему походу. Надо было все рассчитать до мелочей. Особенно выбор участников похода. Наши прошлые походы в горы не имели никакой определённой цели. Мы просто отдыхали в горах. Поэтому никогда не думали о количестве участников похода. С нами в походах были мальчишки и девчонки разных возрастов. В этот раз в нашей группе должны быть только равные во всем.
Наученные разными ошибками в бывших походах на покорение вершин, мы решили основательно готовиться к этому походу. Первым условием нашего похода было то, что не брать с собой в горы подруг. С ними у нас всегда создавались какие-то не зависимые от нас проблемы. Нам не хотелось, чтобы в этот раз тоже что-то могло помешать нашему походу от присутствия рядом с нами нашим подруг. Лучше идти одним и самой небольшой группой, которая была бы самой подвижной и могла вся поместиться в одной палатке.
Поэтому, решили, что в поход отправится семь человек - 1. Шумейко Юра, 2. Дзгоев Руслан, 3. Абисалов Гамзат, 4. Черевков Саша, 5. Зандин Ефим, 6. Гелая Гиви, 7. Руднев Степан. Как в латиноамериканском кино "Великолепная семёрка". Сами пока не знали, что будет с нашей семёркой.
По жребию быть командиром выпало Черевкову Саше. Конечно, этому выбору рады были все. Хотя бы по той причине, что был старше других. К тому же никто не хотел брать на себя обязанности командира. Мне ничего не оставалось, как согласиться с выбором жребия.
- Не напрашивался быть командиром нашей группы, - серьёзным тоном заявил, принимая на себя обязанности командира. - Раз жребий выпал на меня, тогда вы должны прислушаться к моему мнению. Будем в горы идти с минимальным количеством груза, чтобы быстрее пройти основной маршрут длинного похода. Основной рацион питания будет находиться у нас под ногами...
- Правильно! Командир! - поддержал меня Дзгоев Руслан. - Сейчас в горах много ягод и фруктов.
- Рассчитывать только на дары природы, не разумно, так считаю, - не согласился Шумейко Юра. - Если у нас на пути не будет спелых фруктов и ягод, то мы в пути просто с голоду помрём...
- Откуда ты взял, что мы пойдём в горы с пустыми руками? - воскликнул с удивлением. - Речь шла о том, что с собой надо брать из продуктов, лишь концентраты и сухие продукты, которые легко употреблять в пищу вовремя похода. Дарами природы брезговать не будем. Вовремя движения к намеченной вершине, можно питаться ягодами и фруктами, которые встретятся нам по пути.
Мы сразу наметили, что с собой будем брать самый лёгкий вес. Снаряжение то же, самое минимальное. Каждый должен укомплектовать сам свой рюкзак и таскать его на себе при любых условиях похода. Огнестрельное оружие с собой решили не брать. Но зато разработали арбалет собственного изобретения. Арбалет состоял из разборных гибких полос дюрали с жёстким креплением в виде лука, с тетивой из эластичных жил. Стрелами были тонкие упругие проволоки с зазубринами в виде стрел. В разборном виде арбалет был похож на рогатины для жарения шашлыка. Шампурами могли служить стрелы. В сборном виде это было грозное оружие, которое могло свободно поразить на смерть живое существо на расстоянии сорока метров.
Основным грузом для нас могло быть только питание. На этот случай мы обдумали многие варианты. Остановились на том, что в поход надо взять в основном сухие продукты и полуфабрикаты, которые легко нести и легко использовать вовремя передвижения в горах. С учётом времени года мы рассчитывали на подножный корм, который мы встретим в пути нашего следования. В это время года в горах Северного Кавказа много ягод, грибов и различных съедобных плодов.
- У меня к вам одна просьба, - обратился с заключительным словом, когда мы определили маршрут своего похода. - Мы фанаты на покорение вершин. В данном случае вовремя похода не будем отвлекаться на пути нашего следования. У нас есть конкретный выбор - вершина Дых тау.
- Командир правильно заметил, - подчеркнул Дзгоев Руслан. - Если мы будем вовремя похода отвлекаться на красивые вершины Кавказа, то мы тогда никакой намеченной цели не достигнем.
Учитывая то, что большая часть нашего пути пройдёт по оврагам, балкам и ущельям. Так большую часть похода мы обеспечены продуктами растительного мира природы. Кроме того, мы с собой собрались взять лёгкие рыболовные снасти. Так как в горах много разных водоёмов и рек, в которых водится рыба. Из одежды в поход мы взяли с собой спортивное трико и скрутки тёплой альпийской одежды с альпийской обувью на подъем к вершине Дых тау. Все было готово к походу.
28 июля 1966 года, рано утром, в составе шести человек, мы выехали первым автобусом из автовокзала в Орджоникидзе до Бурона в верховьях Куртатинского ущелья на военно-осетинской дороге. Оттуда проехали автобусом до Акхсау. Дальше прошли пешком в горы строго на северозапад. Первая ночёвка у нас была в ущелье не далеко от Акхсау. Была единственная возможность почувствовать себя на пикнике вблизи с цивилизацией. По этому случаю, взяли с собой замаринованное мясо под шашлыки и один десятилитровый пластиковый баллон с осетинским пивом.
- У нас тут кратковременная остановка с ночлегом, - объяснил своим друзьям. - Поэтому раскладывать свои вещи под скалой не следует. На рассвете трудно будет собрать все в дорогу.
Мы ни стали разворачивать свою палатку. Нашли в скале хороший навес вроде пещеры. Почистили его от природного мусора. Прогрели естественную сырость под скалой костром. Сдвинув этот костёр с горящими углями под край навеса, мы принялись жарить шашлык, который заранее был приготовлен нами на шампурах и завернут в специальную упаковку, сохраняющую его от порчи. Нам оставалось лишь брызгать на свой шашлык, когда он спешил подгорать над раскалёнными углями и вспыхивал от бараньего курдючного жира.
- Ну, что мужики! Отметим начало похода, - предложил Зандин Ефим, поднимая пластиковый стакан, наполненный ароматным осетинским пивом. - Пускай наш поход будет удачным. Мы покорим вершину Дых тау.
- Вполне возможно, что мы больше никогда не встретимся вот так в горах, - сказал Дзгоев Руслан. - Никто из нас не знает, где предстоит нам служить в советской армии. Может быть, нас судьба разбросает повсюду. Страна огромная. Мы можем просто раствориться в пространстве Родины.
- Но зато будет нам что вспомнить и рассказать своим детям, - добавил друзьям. - Так выпьем за воспоминания, которые никогда не покинут нас на протяжении всей нашей жизни.
Мы выпили осетинского пива. Закусили осетинским хлебом и шашлыком из бараньего мяса. Затем кинули жребий на дежурство. Мне выпало дежурить первые два часа с Шумейко Юрой. Мы тут же приготовили оба свои арбалеты и стали прогуливаться вблизи скалы у нашего места ночёвки.
- Здесь могут быть ночные хищники, - почти шёпотом, сказал Шумейко Юре, - поэтому будь внимателен на любой шорох и на любой звук. Хищники не должны нас застать врасплох...
- Нам вообще ни стоит удаляться от места ночлега наших друзей, - с тревогой в голосе, прошептал Юра. - Мало ли что может случиться с нашими друзьями, когда мы с тобой будем в стороне. Надо как-то подстраховать себя и своих друзей на время нашего отсутствия. Вот только как это сделать совсем не знаю.
- Мы не будем уходить больше чем на пять метров от нашей стоянки, - успокоил своего друга. - Мы будем начеку каждую минуту. Думаю, что ничего опасного не будет вовремя нашего похода. Главное, это спокойствие и точный расчёт во время дежурства. Как во время похода в горах. Можно подумать, что ты новичок в этом походе. Наверно забыл о наших походах в горах.
Внизу мерцал редкими огоньками посёлок Акхсау. Над нами было звёздное небо. Вокруг нас слышно было звуки и шорохи ночных животных. Ничто не угрожало нам. Тогда было такое спокойное время жизни, что можно было отдыхать без охраны.
В горах бывает всякое. То лавина с гор сойдёт. То кусок ледника оборвётся. Бывает так, что высоко в горах пройдёт сильный дождь. Масса воды устремляется вниз. Смывая все на пути. Разрушая жилища людей.
Даже высохшая река может превратиться в бушующую реку. Поэтому каждый должен быть готов к любой стихии в горах, а также готов против любого непредвиденного случая. Закончив своё дежурство без приключений, мы передали дежурство Дзгоеву Руслану и Абисалову Гамзату. Как только мы сдали своё дежурство, то тут же улеглись спать.
Нам предстояло заступить на последнее дежурство и заняться приготовлением завтрака для нашей группы. Таковы были наши условия по дежурству, которые мы обговорили заранее до выхода в поход.
Каждая последняя пара в течение двух часов своего дежурства приготавливает завтрак для всей группы и делает подъем. После завтрака группа сразу продолжает поход в горы. Таким образом, мы экономили время на сборы и могли выступать до наступления жары. Так как в самое прохладное время утренних часов мы могли пройти гораздо больше, чем за это же время вовремя жары.
Несмотря на то, что рядом были горы, в середине дня жара в ущельях, в балках и в оврагах поднималась порой до тридцати градусов. Нам же приходилось больше идти именно в таких низких впадинах в горах. Как договорились заранее, мы не собирались покорять все вершины подряд. Поэтому ориентировались по местной карте и обходили все возвышенности, которые встречались на пути нашего следования. Главною целью для нас был поход на вершину Дых тау. Для этого нам нужно было беречь свои силы и альпийское снаряжение, которое нам предстояло использовать при покорении вершины. Сейчас своё альпийское снаряжение мы несли у себя за плечами.
- Подъем! - громко закричал, когда мы с Юрой Шумейко приготовили завтрак всего за один час.
- Вот! Спать ни дали, - стали ворчать, Зандин Ефим и Гелая Гиви, они сдали недавно дежурство.
- Ничего! Поспишь следующий раз. - сказал Дзгоев Руслан, он выспался после своего дежурства.
Мы быстро позавтракали и ещё до восхода солнца продолжили свой путь. До больших горных вершин и огромных ущелий было ещё далеко. Мы были в самом начале пути. Поэтому мы старались не загнать себя в начале маршрута. У нас впереди был целый месяц похода в сторону вершины Дых тау. Нужно было подняться к намеченной вершине до начала сезона дождей в горах.
Затем спуститься к первому населённому пункту в горах Кабардино-Балкарии и оттуда через Нальчик вернуться к себе домой в Беслан. Так как мы с собой не взяли сменной одежды, то договорились, что стирать своё белье будем каждый седьмой день похода. То есть, будем делать большой привал и приводить себя в полный порядок.