Вместе с ушедшим беззаботным летом у моих детей, также ушли на второй план мои воспоминания о том трагическом празднике лета у Варзобского озера, где зверски были зарезаны Мадина и Анвар Салмаевы. У меня появились новые заботы, связанные с подготовкой к моей учёбе в университете. Приближался осенний семестр за первое полугодие нового учебного года. Надо было усиленно готовиться к осенним зачётам. Новый учебный курс. Новые учебные предметы, которые увеличивали не только наше знание, но и объем новых дисциплин. Повышение нагрузок было так велико, что целыми днями ходил с опухшей головой, в которой постоянно накапливались различные проблемы в области изучения различных наук и в повседневной работе на объектах Душанбе. Мое сердце беспокойно билось о стенки грудной клетки, словно, как птица, пыталась покинуть замкнутое пространство своего заточения в окружении нагрузок. Мне страшно было не от нагрузок в работе, к которым постепенно привык. Мой страх был в переменах вокруг меня. Перед началом учебного года в Курган-Тюбе, Куляб, Гиссар прошли массовые волнения и погромы. Чувствовалось, что люди Насырова Сухроба или те, кто был над ними, начали воплощать в жизнь свою программу беспорядков в Таджикистане. В Худжанде (Ленинабаде) и в Ленинабадской области, было относительно спокойно.
Экономически сильный Худжанд пытался сохранить свою стабильность и пресекал всякие попытки раздора в своей области. Руководство города предупредило верховную власть Таджикистана, что, если в столице республики, в Душанбе, не пресекут беспорядки, которые расползаются, как раковая опухоль, от столицы по всей республике. Тогда Худжанд примет свои меры пресечения, включая полное отсоединение Ленинабадской области от Таджикистана, как самостоятельного государства со столицей в Худжанде. Естественно, что слабый центр не мог противостоять более сильному Худжанду, которого тут же стали поддерживать этнические узбеки и киргизы, заинтересованные в стабильности своего региона в Ферганской долине. Вокруг которой граничили Узбекистан и Киргизия. Худжанд поддержали многие районы других областей Таджикистана, граница которых проходила рядом с Ленинабадской областью.
Перепуганный центр, начал вести частые переговоры с кланами республики о стабильности верховной власти в Таджикистане со столицей в Душанбе, где стали наводить порядок местные власти. Исполком Душанбе не жалел никаких средств на восстановление столицы своей республики. Довольствуясь тем, что имеет, Насыров стал подгонять меня с работой в Душанбе, намекая мне о том, что в нашей помощи нуждаются областные и районные центры республики, где уже прошли массовые беспорядки.
Чтобы разрядить остановку в бригадах и снять напряжение в работе на объектах в самом Душанбе, направил в Курган-Тюбе бригаду Гиззатулина Рашида и куратором над ними поставил Шевелёва Валеру. За Гиссаром закрепил бригаду Садридинова Давлята, которого взялся курировать Толбоев Аджин. Таким образом, убрал от своего центра скандальную бригаду Гиззатулина Рашида и сборную бригаду Садридинова Давлята, в бригаду которого были набраны люди с различных мест и районов, в основном, кто проживал в Гиссаре.
В самом Душанбе остались лишь художники и альфрейщики, из Кофарнихона и Душанбе. Работать мне стало на много легче. После того, как развязал обстановку на объектах столицы, сказал Насырову Сухробу, что частично своё руководство на рабочих местах передаю кураторам, которых буду контролировать. В таком положении дел могу быть, одновременно, на очередной сессии в университете и управлять работой бригад на объектах по всему Таджикистану. В противном случае, буду вынужден оставить работу и пойти в университет на сессию с отрывом от основной работы на местах. Так как учёбе в университете для меня сейчас главнее.
- Как это тебе будет удобно, так и делай. - согласился Насыров Сухроб. - Только чтобы работу не завалил.
- Значит, мы с тобой пришли к тому, - сам уточнил, - что у нас должны быть стабильные дела, как в работе на всех объектах, также и в моей учёбе на сессии в университете одновременно., лично, за такой вариант.
- С тобой согласен. - сказал Насыров. - Но, чтобы наши дела во всем действительно были стабильны, ты должен сам съездить в Гиссар, Куляб и Курган-Тюбе на товарные базы. Договориться об оплате труда своих рабочих на местах. Товарные базы являются основными заказчиками на объектах в данных городах. Поэтому тебе самому надо провести переговоры именно с директорами этих товарных баз.
- Хорошо! - согласился с ним. - Завтра же рано утром еду в Гиссарскую товарную базу к раису Фазылову Хасану.
Мне было понятно, что Сухроб решил во многих местах закрепить за товарными базами основные объекты, которые разрушили его люди. Поставить пострадавшие объекты в зависимость от материалов на товарных базах потребсоюза и потребкооперации. Тем самым закрепит свою власть через руководителей товарных баз, чем способствует развитию потребности дефицитных материалов по каналам контрабандных источников материалов из стран Востока, которые спешат первыми проникнуть на наши рынки. Чтобы долго не стоять у городских заправочных станций, Гиззатулин Нигмат заранее заправился в строительной базе "Рагун", где мы снимали себе в аренду склад-ангар под разные материалы. Захватив с собой канистру бензина в багажник машины, мы ранним утром выехали в Гиссар, чтобы к обеду вернуться. Всюду моросил осенний дождь. Дорога настолько опасная, что мы рисковали свалиться в арык у дороги. Машину постоянно заносило на селевых потоках через дорогу до Душанбе. По Душанбе ехать намного легче.
Вчера перед дождём уборочные машины почистили город и уличные лужи помогали нам смыть гряз с колёс нашего автомобиля. Но уже сразу за городом погода ещё больше испортилась, глинистая почва расползлась всюду. На дорогу было страшно смотреть.
Мы не проехали и десятка километров от Душанбе, а нам повстречались уже три аварии. Сбросив с себя куртки, под проливным дождём мы растаскивали вручную автомобили почти на том же самом месте, где весной пострадал автобус с пассажирами из-за самосвала. В этот раз перевернулся гружёный "КАМАЗ". Несколько легковых автомобилей столкнулись здесь из-за плохой дороги и сильного тумана. Жертв не было, но четверым раненым пришлось оказывать скорую медицинскую помощь и растаскивать побитые автомобили, чтобы освободить себе дорогу проезда в Гиссарскую товарную базу, которая была недалеко от аварии.
Не хочу вспоминать мелочи и неприятности езды по очень грязной трассе до Гиссара. Могу только сказать, что путь нам показался настолько длинным, словно мы отправились не в город ближайший от Душанбе, а где-то на край света, где очень грязно и много с неба льёт воды, как из открытого крана. Приехали мы в Гиссарскую товарную базу совсем в другом настроении, чем до отъезда сюда. Весь наш автомобиль, и мы сами, были настолько измучены и в такой сильной грязи, что противно было появляться перед кем бы то не было. Можно было подумать, что мы ехали в дождь с открытой крышей в автомобиле и под грязевым проливным дождём. Хорошо, что ещё дома догадался положить свои документы в двойной целлофановый пакет, таким образом, спас все свои документы. Но наша одежда уже не подлежала спасению. Требовалась хорошая стирка не только нашей испачканной одежды, но также нас обоих.
- Вас только на соревнование в США отправлять. По спорту "Кто больше испачкается". - сказал Фазылов Хасан. - Сейчас для вас, что-нибудь придумаем. У нас найдётся вам хороший душ и свежая одежда.
Рабочий товарной базы проводил нас в котельную, где действительно был хороший душ и горячая вода. Мы с Нигматом не могли поверить своим глазам. После такой грязи на дороге, нам казалось, что весь мир испачкан красной и коричневой глиной, а тут такая роскошь с горячей водой. Убрал свои документы в сторону. Прямо в грязной одежде полез под горячий душ, чтобы так начать избавляться от грязи. - Вот даёт, раис! - засмеялся Нигмат и следом за мной полез в одежде под струи горячей воды.
Рабочий посмотрел на нас и стал смеяться так громко, что на его смех прибежали его коллеги по работе.
- Вроде не пьяные? - смеясь, говорил наш проводник, другим рабочим. - Наверно крыша того, поехала?
Прибежавшие люди смеялись над нами и показывали пальцы на свои вески, от этого было не понятно и смешно. Кто это из нас поехал, они или мы? Но знал, что мокрую одежду легче приводить в порядок, чем грязную, а она у нас и без душа была, мокрой и грязной. Так что все сделал правильно, таким образом, избавляясь от грязи. Теперь нам можно совсем раздеться и хорошо помыть своё грязное тело под горячей водой, которая нас так сильно распарила, что мы стали с кожей розового цвета, как новорождённые дети. Пока мы с Гиззатулиным Нигматом мылись под душем, нам принесли два свёртка с одеждой. Вытерся насухо полотенцем и развернул свой свёрток.
В нем был серый костюм-тройка с блесками. Намного лучше того костюма, в котором приезжал сюда весной и в котором хожу на сессию в университет. Кроме костюма-тройки в свёртке модная мужская сорочка "Mister-D". Там лежали также галстук, носовой платок, авторучка с золотым пером, блокнот с калькулятором и с календарём. В коробке были черные туфли с японскими носками, большая кожаная деловая папка, в которой находился полный набор канцелярских товаров. Свёрток Гиззатулина Нигмата был намного скромней, но, главное, в нем была сухая и чистая одежда. Мы отжали мокрую одежду и развешали сушить на горячие отопительные трубы. Затем мы полностью оделись.
- У меня не будет времени приходить в котельную. - сказал, Нигмату. - Ты заберёшь одежду?
- Да, конечно! - согласился водитель. - Как высохнет, так заберу. Здесь сильно горячие трубы.
- Фазылов Хасан тебе подарил, чтобы ты не мок. - сказал мне рабочий, протягивая в упаковке японский зонтик.
Под зонтиком пошёл через территорию базы в контору, на второй этаж, в кабинет директора Гиссарской товарной базы, Фазылова Хасана.
- Вот, уважаемый, теперь ты хорошо выглядишь! - сладко пропел Фазылов Хасан, любезно приглашая меня к своему столу. - Сейчас будем кушать и отдыхать. После о делах наших поговорим, которых у нас много.
Фазылов сказал по телефону на таджикском языке, чтобы в его кабинет принесли обед на двоих. Выходило, что у нас с ним будет серьёзный разговор тет-а-тет. Без всяких свидетелей. Но только о чём? Не прошло и пяти минут, как стол в кабинете Хасана был накрыт лучше, чем весной возле Гиссарской крепости. Принесли нам "Юбилейный" армянский коньяк, красную и чёрную икру с маслинами.
"Прямо, как принца арабского встречают!" - подумал. - "Наверно, это Насыров Сухроб распорядился мне подсластить. Так сильно ему дорог. Вот интересно! Будут сегодня дорогие подарки и деньги в конверте?".
- Угощайся, уважаемый! Чем богаты тому и рады. - предложил Фазылов Хасан, любезно указывая на стол. - Вначале лёгкий завтрак по-таджикски. После разговор о деле. Затем плотный обед по-русски с коньяком.
Как подобает на Востоке, тоже любезно поклонился хозяину, и мы стали сытно обедать. Во время завтрака по-таджикски обменивались приятными словами. Говорили о прекрасном, но основную тему мы не затрагивали. Так, разговор ни о чём. Просто отдых за хорошим столом, с пиалой душистого чая, без спиртного. Наверно, разговор у нас будет вполне серьёзным, если раис товарной базы голову хочет иметь ясную.
- Пожалуй, пора нам переходить к делу. - сказал Фазылов, серьёзным тоном, когда остатки завтрака по-таджикски убрали со стола и Фазылов Хасан отключить все аппараты связи. Видимо, Насыров Сухроб, уже проинструктировал его, как надо со мной разговаривать по сегодняшнему вопросу без всяких проколов.
- У нас есть большие связи со странами Востока. - продолжил разговор, Фазылов Хасан. - Но у нас нет наличных денег, чтобы покупать на Востоке нужный нам товар. Идёт вопрос о бартере. Ты понимаешь меня?
- Нет, не понимаю? - честно, признался ему. - Ты говори мне всё толком. Тогда постараюсь тебя понять.
- Дело в том, что буду за труд твоих работников рассчитываться бартером. - объяснил Фазылов.
- Теперь понял тебя. - ответил ему. - Но мы с тобой весной на эту тему разговаривали. Лично не против бартерной оплаты. Однако, как люди будут рассчитываться за коммунальные услуги? На что люди будут покупать лепёшки и чай? Главный продукт в Таджикистане. Есть другие вопросы с деньгами.
- Оплату коммунальных услуг исполкомы возьмут на себя. - пояснил Фазылов Хасан. - Эту проблему утрясёт Насыров Сухроб. С продуктами мы тоже решим вопрос. Все это вы получите бартером. Что же касается свежих лепёшек, то жители кишлаков получат дополнительно муку бартером. Горожан закрепим за хлебопекарнями, где они смогут по отдельному списку без очереди, получать свежий хлеб и лепёшки по утверждённой норме на каждого человека.
Скоро в городе хлеба не будет и все жители будут приобретать хлеб в определённых пекарнях. Только они это будут делать за деньги, а наши люди по списку. Так как мы будем всюду поставлять муку. Кроме того, все твои работники тут будут во время работы бесплатно кушать.
- Вот теперь мне понятно. - ответил Хасану. - Однако, мне на нашу договорённость нужен документ. Завтра все может измениться и меня или тебя, рабочие растерзают. Когда между нами будет контракт, рабочие могут сослаться на него. Через арбитражный суд получат свои деньги за работу. Так будет честно перед всеми.
- Зачем нам арбитражные суды? - настороженно, спросил раис. - Можно нам мирно все решить.
- Имею ввиду ни нас с тобой. - пояснил, Хасану. - Нас с тобой в любое время могут убрать, живьём или трупом, а рабочие тут не причём. Им нужно семьи кормить. Вот тогда рабочие с нашим контрактом пойдут добиваться своего в арбитражный суд. Прежде нужно думать о людях, которые нас кормят своим трудом. Если мы людей обманем, то они нас бросят. Без людей у нас все пропадёт. Мы даже семьи спои не сможем кормить.
Видимо до этого флегматика тяжело доходили мои слова. Фазылов Хасан долго молчал, насупив брови. Возможно, это он рассчитывал, что потеряю разум при виде дорогих подарков и соглашусь на любые его предложения. Но со мной у него разговор не получился. Вот он и ломает себе мозги. Как разговаривать?
- Должен поговорить с Сухробом. - наконец-то, созрел Фазылов. - Сейчас ему позвоню.
- Хорошо! - согласился с Хасаном. - Ты звони Насырову, а пойду вода бросать. Много пил чай, он давит мне на живот.
Тогда не знал, что Насыров Сухроб давно обговорил различные варианты оплаты бартером нашего труда в Гиссаре, Кулябе и в Курган-Тюбе. Мне такое решение выгодно, как необходимость выхода из-за отсутствия наличных денег, путём перехода оплаты работы бартером. Прямо натуральный обмен при феодализме. В действительности все выглядело по-другому. На моем счету в сбербанке лежало около миллиона рублей, якобы под материалы, которые можно было свободно использовать на зарплату рабочим. Тем более, что Гиссарская, кулябская и курган-тюбинсакая товарные базы снабжали напрямую все рабочие объекты необходимыми материалами. Наверное, отпуск материалов на ремонт и отделку объектов производился не в благотворительных целях. Кто-то за все это платил? Вполне возможно, что эти самые деньги поступали на мой и, вероятно, на другой счёт, как оплата за труд и за материалы.
Насыров Сухроб говорил мне, что это резервные деньги на материалы ремонта новых объектов. Возможно, что это так, но, думаю, что эти деньги были резервом для самой мафии. Ведь никак не попадал под криминал и в случае необходимости, мафия могла использовать резервные деньги у меня на счету в сберегательном банке по своему назначению. Например, под видом оплаты за материалы рассчитаться за контрабандные поставки из стран Востока. По курсу доллара на чёрном рынке или по тому же курсу на чёрном рынке скупить доллары у контрабандистов. Затем спрятать контрабандные доллары в нейтральный банк за пределы Таджикистана. Возможно, есть и другие варианты, к примеру, держать эти деньги у меня на счету в сбербанке, как воровской общаг для поддержки мафиозных структур, по тому же принципу, что и общаг у русских воров в законе.
- Александр! Что-то ты там, застрял что ли? - услышал, за дверью, беспокойный голос, Хасана, - Заблудился в лабиринте наших сортиров? Иди в кабинет. Устал тебя ожидать. Пора обедать по-русски.
Видимо продолжительный телефонный разговор Насырова Сухроба и Фазылова Хасана был на пользу нашей сделки. Лицо Фазылова прямо светилось радостью и надеждой на светлое будущее. Хасан показал на кувшин с водой у бочки с роскошной пальмой, которая стояла в углу у окна при входе в кабинет. Сам лично раис полил мне воду на руки из кувшина и подал махровый полотенец, вытирать руки и лицо. Затем пригласил меня любезно к столу и достал из своего сейфа ещё одну бутылку армянского коньяка. Бутылку поставил рядом со мной. Из стола вынул две хрустальные рюмки чешского производства. Помыл рюмки водой из кувшина, тщательно протёр белой салфеткой. Положил к накрытому столу у пальмы.
- Такое дело нам надо обязательно отметить за обедом по-русски. - радостно, сказал Хасан, наливая в рюмки армянский коньяк. - Насыров Сухроб согласился с твоим предложением. Мы с тобой подписываем контракт. Все работы в Гиссаре будем проводить бартером. Что же касается работ в Душанбе, то там все останется по-прежнему. Это ваши личные заботы с Исполкомом Душанбе. Думаю, что Исполком столицы достойно оплатит ваш благородный труд. Так что, выпьем за удачу! Мы подняли рюмки с армянским коньяком и чокнувшись ими, выпили за наш общий успех. Затем налили по второй рюмке и стали разговаривать непосредственно о наших объектах в Гиссаре. Вовремя нашего разговора слышал, как в приёмной стучит печатная машинка. Видимо, Раис пригласил свою секретаршу напечатать наш контракт. Когда пришёл, то секретарши в его приёмной не было. Возможно, что секретарша была на обеде? Кто их знает этих азиатов. Сколько лет живу среди них, но все никак не могу привыкнуть к их сюрпризам, которые они иногда мне преподносят. Лишь бы сюрпризы не были во вред моей семьи и моей работе. Конечно, надо быть особо внимательным во время подписи контракта. К трём часам дня все было готово. Раис едва воротил языком после выпитого нами армянского коньяка. Секретарша перепечатала контракт под мою диктовку именно в том содержании, который устраивал больше меня. Фазылов, не читая контракт, поставил печать и расписался. Два экземпляра контракта оставил раису, а два положил в свою кожаную папку, которую подарил мне Фазылов Хасан. Затем в последний раз закрепили нашу дружбу армянским коньяком из рюмок и заели чёрной икрой. - Тебя, очень, уважаю. - сказал раис, заплетаясь своим языком. - Ты чаще приезжай к нам.
Фазылов Хасан пошёл к своему сейфу, оттуда достал совсем новенький кейс и пачку денег.
- Кейс передашь лично в руки Сухробу. - прошептал Фазылов, мне на ухо. - Деньги тебе от меня. Можешь меня не благодарить. Это тебя должен благодарить за то, что ты такой хороший парень.
Фазылов Хасан запхал пачку денег мне во внутренний карман нового пиджака. Пальцем показал себе и мне на губы, чтобы мы молчали. После чего, вместе с кейсом и папкой, раис выставил меня за дверь из своего кабинета. Едва вышел в приёмную, как услышал, что готовый от пьянки Фазылов Хасан, шлёпнулся на свой кожаный диван. Сделал вид, что ничего не слышал и вышел вниз на улицу за ворота. На улице погода наладилась. Сквозь облака пробивалось солнце. В такую погоду завтра мне можно поехать в Курган-Тюбе.
Вот только надо чтобы из меня уже сегодня выветрилась вся коньячная дурь. Иначе, не смогу, вести переговоры с директором товарной базы, которого совсем не знаю. Возможно, что там такой тип, которому пальцы в рот не ложи, иначе откусит. Ну, завтра все узнаю сам про него. Автомобиль Нигмата стоял весь вылизанный до блеска. Мои преждевременные беспокойства за свой шикарный костюм были напрасны. Оба чистые сидения в машине были покрыты гобеленовой тканью. На заднем сидении машины лежали четыре аккуратных свёртка. Вероятно, два из них с нашей старой одеждой и два подарка. Так заведено в товарной базе Гиссара. Лишь бы не высчитывали с меня.
- Тебя на базе кормили? - спросил, Гиззатулина, когда мы выехали из Гиссарской товарной базы. - Ты не голодный?
- Да, конечно, кормили! - ответил Нигмат, выруливая свою машину на дорогу в сторону трассы.
- Только машину не пачкай. - напомнил, водителю. - Мы с тобой все-таки в нашу столицу едем.
Нигмат ухмыльнулся и стал аккуратно объезжать сырые места на высохшем асфальте дороги. Вскоре мы быстро мчались по высохшей трассе в сторону Душанбе. Открыл окно автомобиля на уровне своего лица и на протяжении всего нашего пути прохладным ветерком выветривал хмель из головы, опьянённой армянским коньяком. Мне неудобно было появиться перед Сухробом в пьяном виде. У меня не было никакого оправдания в том, что пил коньяк с его человеком. Мог бы и не пить, но тогда контракт имел бы другую форму и у меня могли возникнуть проблемы в дальнейшей работе на объектах в Гиссаре, а так, по-моему, вышло. Контракт получился отличный и денег здесь можно много заработать. Обратно в Душанбе мы приехали быстро. Несмотря на то, что был конец рабочего дня, знал, что Насыров Сухроб будет ждать меня в любом случае. Ведь везу ему ценный груз в кейсе.
Возможно, что там деньги и какие-то документы. Но это, ни мое собачье дело, что у него находится в красивом кейсе. Сухая вобла, новая секретарша, посмотрела на меня сквозь заляпанные чернильной пастой очки в роговой оправе. Затем спросила по селектору Насырова о том, что можно ли мне войти в его кабинет. Получив разрешение, секретарша кивком головы разрешила мне войти в кабинет Сухроба. Сама секретарша сразу занялась разборкой бумаг в красной папке, с которой торчали фирменные бланки.
- Александр! Добрый вечер! - приветливо улыбаясь, встретил меня Насыров. - Рад за ваши переговоры и успехи в работе с Хасаном. Стабильные дела продвигаются на всех фронтах совместной работы.
- Добрый вечер, Сухроб! - ответил ему, на приветствие. - Вот, привёз тебе кейс от Фазылова Хасана.
Насыров Сухроб поблагодарил меня за кейс. Прямо на моих глазах, набрал номер шифра на кейсе - три тройки и ноль. В кейсе лежал традиционный свёрток, какие-то документы с коробочкой. Он вскрыл свёрток. Одну пачку денег оставил в кейсе. Документы и свёрток с деньгами положил в сейф. Достал одну бутылку армянского коньяка, точно такого, как у Фазылова Хасана. Бутылку поставил на стол.
- Утром тебе будет полезно выпить рюмочку на похмелье. - сказал мне, Насыров Сухроб, закрывая бутылку в кейс. - Этот кейс тебе, чтобы ты ни таскал в университет книги в целлофановом пакете. Книги надо уважать, как и содержащиеся в них знания. Эти деньги тебе за хорошую работу. Купи в дом нужную вещь.
2. Легкие деньги.
Рядом с трассой мелькали хлопковые поля с первой пробившейся зеленью хлопчатника. Ехал довольный сегодняшним днем и рассматривал содержимое многочисленных сумок, которые передал мне в дорогу Фазылов Хасан. В основном это были нетронутые никем с достархана бутылки армянского коньяка и вина. Аккуратно упакованные продукты питания - чёрная и красная икра, большие куски жареного мяса и две курицы, фрукты и овощи. В другом пакете разная женская французская парфюмерия и духи. Содержимое других двух сумок состояло из консервных банок различных зарубежных фирм.
Остался не осмотренным лишь пакет принадлежащий Насырову Сухробу. Пакет был плотно упакован и заклеен со всех сторон. Осторожно просунул руку в сумку содержащую пакет и ощупал пакет со всех сторон, как только было можно.
Хорошо, что сел с этими многочисленными пакетами на заднее сидение машины. Здесь водитель не видел моего лица. Иначе бы Нигмат мог подумать, что свихнулся при ощупывании пакета принадлежащего Насырову Сухробу. Как только ощупал этот пакет, в тот же момент вся моя спина покрылась холодным потом.
Этот пакет содержал огромную сумму денег. В пакете были упакованы пачки купюр. Не пытался определить количество пачек и примерную сумму денег. Даже по тяжёлому весу упаковки можно было понять, что сумма огромная, возможно, исчисляется сотнями тысяч. Может быть, это преувеличиваю, но мне было страшно ехать с такой большой суммой денег. Но не выбрасывать, же мне этот пакет на дорогу. Вдруг, все это законно. Возможно, что Насыров Сухроб позвонил Фазылову Хасану и сказал, чтобы через меня передали ему деньги. Как бы то не было, но мне обязательно надо ехать к Сухробу. В другом месте меня просто убьют из-за такой огромной суммы денег. Надо быстро ехать в Душанбе.
- Нигмат! Ты можешь ехать быстрее? - придя в себя, спросил, водителя. - Мы опаздываем.
Водитель посмотрел на мое озабоченное лицо через зеркало и прибавил скорость машины. В четыре часа дня машина подъехала к самому подъезду здания Фрунзенского райкома партии. Оставил сумки с подарками на заднем сидении. Взял с собой документы и сумку с пакетом Насырову Сухробу. Перед выходом из машины сказал Нигмату, чтобы он поставил машину на стоянку и не покидал её до моего прихода. Так как нам надо ехать по объектам в Душанбе, только после по домам.
- Здравствуй! Здравствуй, Александр! - любезно встретил меня, Насыров Сухроб. - Как съездил? Удачно?
- Здравствуй, Сухроб! Все нормально. - спокойно, ответил. - Вот привёз тебе документы на подпись, по товарам, отобранным к нашим объектам. Фазылов Хасан просил передать пакет. Сказал, чтобы лично тебе.
- А! Этот, уважаемый! - засмеялся Сухроб. - Он, там, за день тебе не надоел со своими речами?
- Нет! - ответил ему. - Совершенно не слушал его речь. У меня в голове были мысли о нашей работе.
- Правильно! - согласился Насыров Сухроб, рассматривая заклеенный пакет со всех сторон. - Ты знаешь, что привёз от нашего "сладкого" в этом пакете? Тебе интересно знать содержимое этого большого пакета?
- Меня чужие вещи вообще никогда не интересуют. - спокойно, ответил ему, словно ничего не знал о пакете.
Насыров Сухроб потискал упакованный пакет несколько минут. Подумал о чём-то. Подозрительно посмотрел на меня. Затем полез в ящик своего стола и достал из него лезвие. Привычным движением разрезал пакет по всей длине. Затем высыпал на стол огромную кучу новые пачки банкнот сторублёвых купюр. Сухроб внимательно посмотрел на мое лицо. Привык к деньгам и даже виду не подал, что на большом кабинетном столе лежала значительная сумма денег, которые мне никогда не приходилось прежде держать в руках. Просто стоял, старался думать о чём-то своём, чтобы не выдавать беспокойства.
- Однако, нервы у тебя железные. - лукаво, сказал Насыров Сухроб. - Наверняка прощупал в дороге пакет и определил, что в нем большая сумма денег. Но с этими деньгами никуда нельзя удрал. Молодец! Силен!
- Когда в детстве удирал из дома. - ответил ему. - То мой отец мне всегда говорил, что куда бы ты не убегал, все равно вернёшься обратно. Потому, что Земля круглая. Так зачем буду бегать по кругу из-за чужого добра? Всё равно вернусь обратно.
- У тебя мудрый отец. - одобрил Насыров, сказанное мной. - Ты сегодня честно заработал эти деньги.
Сухроб взял со стола пачку сторублёвых банкнот, положил их на край стола ближе ко мне. Даже не сделал попытки, чтобы коснуться пачки денег. Насыров внимательно посмотрел на меня.
- Ты чего их не берёшь? - удивленно, спросил меня, Сухроб. - Деньги эти ты не воровал. Они твои.
Откровенно говоря, не знал, как мне поступать с этими деньгами. Может быть, это все подстроили, чтобы меня втянуть в какие-нибудь авантюрные дела. Долго колебался, но все равно взял себе деньги. Тем временем Насыров, не читая размашисто подписывал мои документы на товары и ставил на них печать. Когда все было готово, он сдвинул все пачки денег в большую картонную коробку и положил коробку с деньгами в свой сейф, который замкнул на ключ. Взял со стола подписанные документы.
- Товар можешь получить завтра. - отдавая мне документы, сказал Насыров. - Быстрее сдавай готовые объекты. Нам к лету надо Душанбе привести в образцовый порядок, лучше, чем он был.
Насыров Сухроб на прощанье пожал мне руку. Пошёл к двери, на выход из кабинета, стараясь не поворачиваться, чтобы больше не встречаться с его взглядом. Выйдя из кабинета, быстро спустился в фойе и вышел на улицу. Машина была на стоянке. Нигмат спал у окна своей машины.
- Подъем! - громко, скомандовал, когда открыл заднюю дверь. - Хватит спать. Пора нам ехать по делам.
Водитель машинально включил зажигание. Машина тут же тронулась с места набирая скорость.
- Сейчас по пути мы заедем на объекты. - сказал, водителю. - После сразу домой. Нам хватит. Мы с тобой сегодня много работали. Заслужили хороший отдых. Завтра будешь работать с Шевелёвым Валерой. Завтра вновь еду на грузовой машине за товаром в Гиссарскую товарную базу. Встретимся послезавтра.
Нигмат ничего мне не ответил. Внимательно стал смотреть за передвижением машин, которых стало много в конце рабочего дня. В городе наступали вечерние сумерки. На перекрёстке улицы Путовского и проспекта Рудаки авария. Скопилось много машин. Невозможно проехать. Говорю водителю, что надо развернуться и объехать вокруг рынка "Баракат". Оттуда можно выехать на площадь "Озоди" и проехать к гостинице "Вахш". Сегодня мы успеем побывать только на двух объектах. Завтра на грузовой машине заеду на другие объекты. Мне все равно завтра надо развозить полученный груз по всем нашим городским объектам. Заодно определю объем работы на объектах Душанбе.
- Добрый вечер, мужики! - здороваюсь, с бригадой в гостинице "Вахш". - Как здесь ваши дела двигаются?
- Добрый вечер, учитель! - хором, отвечают парни. - Вот оканчиваем фойе. Мы кушаем и спим в гостинице.
- Ну и прекрасно! - подбадриваю, парней. - Так держать! Завтра вам сюда мебель новую завезу. До завтра! Быстрее заканчивайте работу. На той неделе у нас, у всех, будет первая зарплата. Документы и расценки за работу готовы. Осталось только заверить документы в бухгалтерии Исполкома Душанбе.
Парни торжественно ликуют. Им, возможно, больше меня хочется получить первую зарплату, чтобы похвастать своим успехом в работе перед своими конкурентами, которые отказались с нами работать. Если у нас с зарплатой пройдёт гладко, то к нам повалит народ со всех сторон, только подавай объекты. Возможно, что мы займёмся и строительством с нулевой отметки под ключ. Насыров Сухроб часто говорит о такой работе. Чтобы не застрять в пробке на проспекте Рудаки, от гостиницы "Вахш" поворачиваем в сторону "Зелёного базара". Там легче выехать дворами за городскую черту на трассу в Кофарнихон. Вот подъезжаем по трассе к ателье "Лола", которая скрылась в серых сумерках вечера, светятся окна.
- Добрый вечер, парни! - приветствую, бригаду Черкасова Саши. - Вижу, что у вас прогресс в работе!
- Добрый вечер, учитель! - отвечает за всех Черкасов Саша. - Мы завтра будем заканчивать этот объект.
- Вот, хорошо! - одобряю его сообщение. - Завтра сюда завезу мебель. Скажу на каком объекте вам дальше работать. На следующей неделе у нас будет первая зарплата. Так что все готовьте себе большие кошельки под деньги.
- Ура! - оглушили парни, всех присутствующих в ателье. - Напьёмся, как свиньи. Это, конечно, наша шутка.
- Как напьёмся, так и разойдёмся. - серьёзно, сказал им. - Чтобы даже в мыслях у себя вы такое не держали.
- Да, мы, пошутили! - заступился за всех, Черкасов Саша. - Наша бригада, одни лишь трезвенники имеются.
- Ладно, парни, встретимся завтра. - сказал, напоследок. - Вы молодцы! Хорошо работаете! Так держать.
Как мне показалось, то в ателье "Лола" находился совсем мало времени, но во дворе наступила ночь. Всюду зажглись уличные фонари, которые пытались хоть как-то возместить утрату солнечного света. Но это им удавалось сделать плохо. Фонари своим светом освещали те участки земли, где стояли их бетонные и железные опоры, чтобы случайный прохожий или автомобиль не погнули столь ценные для них опоры жизни. Дальше, весь окружающий их мир, совершенно не интересовал фонарей, там, все, хоть пропадом пропади во мраке ночи до самого утра. Завтра утром опять все станет на свои места и жизнь продлится.
- Сейчас домой. - сказал, Нигмату, когда сел в машину. - На сегодня мы работу закончили.
Водитель завёл машину и осторожно стал выезжать на трассу. Навстречу нам, ослепляя глаза, одна за другой, помчались вереницы машин. Пропустив несколько встречных машин, Нигмат дождался большого интервала между едущими по трассе машинами и выехал на свою полосу. Машина выровняла движение и помчалась в сторону нашего Кофарнихона. Слегка стал моросить дождик, умывая машины и дорогу от дневной пыли. Приоткрыл окошко, чтобы вдохнуть свежий воздух. Ветерок спустился вместе с дождиком с высоких гор. Воздух был наполнен ароматом листьев и цветов, которые стали выделять свой запах, умытые прохладным весенним дождиком. Все вокруг благоухало, отчего приятно кружилась голова. Хотелось погрузиться в прекрасное состояние природы и продлить блаженство до утра.
- Это тебе. - сказал, Нигмату, протягивая ему три консервные банки из сумки. - Бери, бери!
- Спасибо! - неуверенно протягивая руку, сказал Нигмат. - Не заработал таких подарков.
- Тебе авансом даю подарки. - шутя, сказал. - После будешь все мои подарки отрабатывать.
- Хорошо! - улыбнулся водитель. - За такие подарки готов работать сутками. Это же все импорт!
Со своими многочисленными сумками, еле протиснулся из машины. Перед уходом напомнил Нигмату ещё раз, что он завтра работает с Валерой. Затем стал медленно подниматься к себе на четвёртый этаж. Кто-то в подъезде вкрутил новую лампочку. Здесь стало светло. Нет необходимости приглядываться в темноте к ступеням, чтобы случайно не упасть. Когда люди перестанут воровать?
- Папа! Папа пришёл! - завизжала от радости Виктория, проверяя мои сумки. - Что мне принёс от зайчиков?
- Цыплёнок, это тебе от гиссарского зайчика подарки. - выкладывая содержимое из смок, весело сказал, Виктории. - Тут тебе разные закуски и консервы. Парфюмерия ни тебе, а нашей маме. Тебе это ещё рано.
- Мама! Мама, посмотри, что папа тебе принёс. - закричала Виктория. - Тут разная пудра, краски, губная помада, тушь и духи. Кисточки, какие красивые! Папа, почему мне нельзя парфюмерию? Ведь тоже дама.
- Ты маленькая дама. - ответил, дочери. - Когда подрастёшь тебе ещё больше всего куплю.
Мы стали с дочерью расставлять подарки на кухонном столе. В это время к нам в кухню вошла Людмила.
- Это откуда у тебя такое богатство? - с тревогой в голосе, спросила Людмила. - Тебе говорю! Отвечай!
- Европейский экспресс обокрал. - ехидно, ответил жене. - Сегодня работал в Гиссарской товарной базе. В конце рабочего дня мне дали эти подарки. От Исполкома Душанбе дали тысячу подъёмных рублей.
Достал из кармана пачку сторублёвых банкнот, небрежно бросил их прямо на кухонный стол. Людмила испуганно посмотрела на пачку новеньких сторублёвых купюр. Тревожно перевела взгляд на гору дорогих импортных подарков. Рассеянно посмотрела на меня и на нашу дочь, которая занималась разбором сумок.
- Такие подарки просто так не дают. - отрешённо, сказала Людмила. - Такое ещё не видела в своей жизни.
- Да ты что! Спятила что ли?! - разозлился на жену. - Это честно заработал. Если тебе это не нравится, то все выкину на помойку и никогда больше в дом ничего не принесу. Все! Ты меня уже достала подозрениями!
Пошёл в коридор за помойным ведром, когда вернулся, то на кухонном столе у нас уже ничего не было.
- Ты куда все дела? - спросил, Людмилу, заглядывая под стол. - Все равно выкину эти подарки из дома.
- Папочка! Выкидывать не надо. - со слезами на глазах, попросила Виктория. - Это мне от гиссарского зайчика подарок. Тебя очень прошу, не выкидывай мои подарки. Мама согласилась. Оставь все у нас дома.
Посмотрел на жену. Людмила кивнула мне головой в знак согласия и вышла из кухни. Виктория пошла на балкон и стала оттуда таскать обратно на кухонный стол все свои подарки. Вскоре мы оба с Викторией раскладывали продукты на полках холодильника. Когда продукты были разложены. Пошёл в зал к жене.
- Люда! Хватит дуться. У меня дела. - сказал, жене. - Нужно сходить в Дом культуры к Шевелёву. Надо о работе поговорить.
- Хорошо! Иди. - с волнением в голосе, сказала Людмила. - За нашу семью думаю. У нас есть трое детей.
- Тоже, как ты, за семью и детей думаю, - ответил жене. - Поэтому никогда не стану на путь преступления.
Поцеловал Людмилу в щеку и пошёл на кухню. Там собрал в свободную сумку немного продуктов и бутылку армянского коньяка "Арташат". Сказал Виктории, чтобы она обязательно отнесла с мамой бабушке гостинец от гиссарского зайчика и не забыла угостить своих братиков, когда они оба придут с улицы домой. Затем переоделся в одежду попроще и пошёл в Дом культуры. Надо было застать там Шевелёва Валеру.
- Добрый вечер, Валера! - приветствовал, Шевелёва Валеру, который занимался разборкой фор-эскизов.
- Здравствуй, Саша! - ответил он. - Думал, что ты сегодня не придёшь. Ведь ты в Гиссарской товарной базе был целый день. Наверно сильно устал? Мог бы не приходить сегодня. Можно нам завтра встретиться.
- Ладно, хватит тебе. - остановил, Валеру. - Ты чего это разжалобился? Что-нибудь случилось?
- Ты почти угадал. - ответил Валера. - Нас сегодня обокрали. Поломали замок в мастерской и выкрали две фляги белой эмали, которую купил к новому объекту. Что теперь делать, не знаю? Работа затормозится.
- Милицию вызывал? - спросил его. - Расследование в мастерской провели? Акт на кражу составили? Говори!
- Нет! Ничего не предпринял из того, что ты сказал. - ответил Шевелёв Валера. - Сейчас пришёл. Меня тоже целый день не было в мастерской. Даже примерно не знаю, когда это обворовали мою мастерскую.
- Пожалуй, ты прав. - раздумывая над происшедшим, согласился. - Уже поздно что-то решать. Мы позже разберёмся. Вот, тебе принёс подарок из Гиссарской товарной базы. Хотя ты сегодня этого не заслужил.
Поставил сумку с подарками на стол с фор-эскизами. Валера заглянул в сумку и стал раскладывать из сумки на столе. После чего полез в тумбочку. Достал оттуда два гранёных стакана, которые он помыл под краном умывальника. Открыл бутылку армянского коньяка и налил в два стакана наполовину.
- Давай выпьем за наш успех и за упокой двух наших флаг с белой эмалью. - предложил Шевелёв Валера.
Мне совершенно не хотелось пить, но отказываться второй раз было как-то неудобно. Поднял стакан и не говоря ни слова, опорожнил его залпом. Коньяк горячей струёй скользнул в мой желудок и приятно растворился в крови. Голова у меня слегка закружилась. Закусил кусочком копчёного мяса и лепёшкой. Шевелёв хотел налить повторно стакан, но отказался. Мне совсем не хотелось с ним пить сегодня.
- Мне надо поработать с документами. - придумал ему, причину. - Завтра обратно поеду в Гиссар на грузовом автомобиле. Нужно получить груз из Гиссарской товарной базы. Машина Нигмата будет в твоём распоряжении. В свою мастерскую больше ничего не привози. Вот тебе запасной ключ от моего подвала. Все, что будешь приобретать для новых объектов, тут же складируй в мой подвал. На кражу белой эмали состав акт и все расскажи Насырову Сухробу. Может быть, он поможет нам с деньгами на белую эмаль.
Шевелёв ещё что-то промямлил в своё оправдание, но его уже не слушал. Мне надо было быстрее удалиться с его мастерской, чтобы он больше меня не склонял к выпивке коньяка. Хватит с меня этого. По дороге домой, подумал, что все это как-то не вяжется с кражей двух фляг белой эмали. Может быть, он их даже не привозил в мастерскую, а замок сам взломал. Надо это мне все тщательно проверить. 3. Домашние дела.
Поблагодарил Насырова Сухроба за кейс и сославшись на то, что мне надо рано утром ехать в Курган-Тюбе, поспешил на выход. Этой секретарши, сушёной воблы, за столом не было. Видимо она закончила работу. Так лучше. Мне просто противно на неё смотреть после красавицы Салмаевой Мадины. Никому из людей не желаю смерти. Но как жалко, что зарезали такую красоту, оставили жить сушёную воблу.
- Это тебе. - протянул мне, Нигмат, зелёную бутылку напитка "Тархун", когда сел в машину.
- Спасибо! - сказал ему. - Так твой намёк понял. Буду пить воду, чтобы ты ни опьянел от моего перегара.
Мы оба засмеялись и поехали к дому. Напиток оказался для меня кстати. Несколько глотков напитка дали хороший осадок в желудке и газ приятно ударил мне в голову, отрезвляя мои мозги от излишка алкоголя. Окончательно отрезвел перед своим домом. От меня уже, почти, так сильно не пёрло коньячным перегаром.
- Как нам разобраться с этими четырьмя свёртками? - спросил, Нигмата, подъезжая к дому.
- Тебе большой и поменьше свёрток за твоей спиной. - ответил водитель. - Другие свёртки мои.
- Завтра в пять утра выезжаем в Курган-Тюбе. - сказал, Нигмату, забирая свои свёртки. - Мы за целый день должны все успеть. Послезавтра у меня занятия в университете. Мне надо готовиться.
Распрощавшись с водителем, быстро поспешил домой, под любопытным взором соседей. В это время из-за угла выскочили мои сыновья. Заметив меня, они тут же попытались скрыться. Но успел окликнуть их. Сыновья нехотя поплелись в мою сторону, петляя во все стороны и спотыкаясь об свои ноги. - Артур, что на этот раз произошло? - спросил, старшего сына. - Опять вы оба нашкодили в своей школе?
- Нет, в школе все нормально. - глядя в сторону, ответил Артур. - Учебный год в школе только начался.
- Так, выходит, по-твоему, это основные гадости у вас ещё впереди? - уточнил, сказанное сыном об учёбе.
Артур переминался с ноги на ногу. Эдуард привычно сопел и хныкал. Можно было сделать вывод, что они все-таки что-то натворили, но пытаются скрыть от меня. Домой шли лишь по той причине, что надо было сплавить портфели с учебниками по дверь своей квартиры. Затем налегке опять удрать из дома. Спрашивать о проделках бесполезно. Они все равно не скажут правду. Хорошо ещё, что успел их захватить у дома. Иначе бы у меня был хороший "праздник" на сессии. Надо сейчас от них добиться хотя бы того, чтобы вовремя моей сессии ничего не натворили. Поэтому надо их разоблачить в чём-то, затем амнистировать на время сессии. Только так можно оградить свою семью от дальнейших похождений блудных детей. Увёл своих сынов в подъезд, от любопытных соседей, которые все это время не сводили с нас глаз.
- Все, что есть у вас в карманах и в портфелях, быстро высыпать на пол. - приказал, своим сыновьям.
Артур и Эдик, нехотя, стали освобождать свои карманы и портфели. На площадку подъезда посыпались учебники, тетради, жевательный табак "нос", спички, сигареты, зажигалки, рогатки, резинки к стрельбе из шпилек, самодельные дымовушки, жошки из шкуры шубы и многое другое, что совершенно не нужно в школе и дома не желательно держать детям в нормальных семьях. В добавок ко всему этому задрал сыновьям рубашки и оттуда посыпался дополнительный арсенал, который они спрятали на случай обыска.
- Вы же мне только вчера слово давали, что подобными вещами заниматься не будите. - строго, заявил.
- Папа, мы обязательно бросим. Вот увидишь. - стал, оправдываться Артур. - Ты нас ещё один раз прости.
- Ну, сколько можно вас прощать? - поинтересовался у сына. - Мне уже всюду люди только и говорят, что если ты не можешь воспитывать своих сынов, то сдай их в колонию. Там твоих детей надзиратели точно воспитают.
- Папа, последний раз прости нас. - захныкал Эдуард. - Мы, честное слово, так больше не будем поступать.
Пару минут стоял и думал, как поступить со своими детьми. Ведь бить их ремнём бесполезно. Такой метод воспитания мне не помогает. Слов они тоже не понимают. Все равно будут шкодить и курить. Хотя бы на время моей университетской сессии их немного пресечь. После буду воспитывать по-другому. Моралью или наказанием. Придумать бы хороший метод воздействия, чтобы была на то какая-то польза от воспитания. У меня давно исчерпаны все известные методы воздействия воспитания на моих бестолковых сынов. - Значить так, договоримся. - сказал, сыновьям, показывая им свой кулак под нос. - Если вовремя моей сессии что-то замечу или нанюхаю, то сдеру с вас шкуры за все ваши гадости. Сейчас быстро собрали все свои книжки и тетради. Все остальное порвали на моих глазах. Выброшу туда, где вы не сможете обратно взять. Теперь домой в ванную хорошо отмыть с себя набравшуюся грязь. После за стол ужинать.
Сыновья поднялись наверх. Подождал, когда за ними захлопнулась дверь. Пошёл выбрасывать в отходы весь их хлам, который хранился у них в портфелях, за пазухой и в карманах. Освободившись от всего хлама, поспешил в свою квартиру, чтобы успеть до того момента, когда сыновья начнут дёргать за косы свою сестрёнку, возмещая на ней все зло за свой прокол, который они допустили только что со мной.
- Управдом тебя ищет два дня. - прямо с порога, сказала мне, Людмила. - У нас крыша давно течёт. После ночного визита весенних гостей, которые все сломали. Соседи бунтуют. До первого этажа весь дом протёк.
- Причём тут? - возмущённо, спросил, свою жену. - Крышу не ломал, это не моя забота. Прошло девять месяцев с того дня, когда поломали крышу. За это время можно крышу покрыть и заново поломать несколько раз. Все это время не было дождей. Как пошли дожди, так все вспомнили, что у нас крыша дырявая. Трудно было раньше подумать об этом, как управляющему домами, так и всеми жильцами.
- Саша, это наша крыша течёт! - ответила жена. - Управдом говорит, что у них нет шифера и людей. Просит, чтобы ты дал людей и шифер на ремонт нашего дома. Управдом заплатит тебе за работу и за твой шифер.
- Ну, ладно! Хватит на меня давить. - согласился с женой. - Завтра приеду с Курган-Тюбе и решу этот вопрос. Мне надо поговорить с рабочими и Насыровым Сухробом. Сам не могу решить такой вопрос. Даже не знаю, на каких складах бывает шифер. Все наши объекты под черепицей и железом. Так что мне нужно узнать, где водится шифер. Послезавтра у меня занятия в университете. Если управдом проявит аппетит, то ты скажи, что на месяц ушёл на сессию.
У меня навалом дел, по самое горло, а тут домашние дела. Не могу разорваться на все стороны. Много раз говорил управдому, что городские вопросы меня совершенно не касаются. На этот раз соглашаюсь, лишь по той причине, что мне самому за шиворот вода течёт. Больше на меня ты не дави. Общественные дела должен решать управдом, а не рядовой житель. Понимал, что этой просьбой не закончится. Управдом будет просить о другой помощи. Словно куратор нашего города и больше некому заниматься городскими проблемами. Зачем тогда у нас имеет городской Исполком? Постоянно занимается только разбирательством проделок моих сынов. Постоянно спекулируют тем, что у меня такие безобразные дети, у меня художника. Используют любую провинность моих детей в том, чтобы меня использовать в дармовых художественных работах. Уже почти весь город оформил бесплатно наглядной агитации.
Даже номера и названия улиц написал. Лишь с работой на объектах Душанбе от меня отстал наш городской Исполком. Хотя бы в этом можно быть благодарным Насырову Сухробу, что он всех прилипал от меня отшил. В первый же день сказал председателю исполкома, чтобы меня они не трогали. На первом же заседании исполкома или парткома города, укажу на свои и их проблемы по городу.
- Саша! Ты будешь кушать? - спросила Людмила. - Что за свёрток у тебя и откуда такой шикарный костюм?
- Весь промок и был в грязи, когда ехал в Гиссар. - ответил жене. - Директор товарной базы одел меня в новую одежду. Один свёрток, моя одежда. Другой свёрток подарок. Посмотри сама. Кушать не буду. В Гиссаре хорошо пообедал. Выпью стакан какао и буду спать. Мне завтра рано утром ехать на работу.
Переодевшись в домашнюю одежду. Повесил новый костюм в шкаф. Завтра костюм не одену. Такой костюм пригодится на сессию в университет. Не ходить же мне туда в старом костюме, который постоянно одевал три года учёбы в университете, пора и лучше одеться. Чтобы не думали, что такой нищий, хожу зимой и летом, в одной и той же одежде. Теперь есть новее. За всю свою взрослую жизнь купил себе всего три костюма. Первый костюм купил в Батуми после службы в армии. Второй костюм помогла мне купить Лина, сестра Людмилы, на свадьбу. Третий костюм купил, когда мне в университете сделали замечание, что это храм знания, а не место бомжей. Поэтому надо ходить в приличной одежде, в какой ходят в храм знания. К тому же руководитель крупного предприятия и одеваться мне надо лучше по должности. Вот, опять должен благодарить Насырова Сухроба. Ведь благодаря ему, у меня появился новый костюм, а так бы лет десять ходил в этом костюме, который купил себе к учёбе в университете. Как все-таки получается. С одной стороны, должен посадить Насырова за его связь и руководство мафией. С другой стороны, должен благодарить за его внимание к моей персоне. Собственно говоря, он тоже, благодаря мне, имеет огромные деньги за труд художников, которыми руковожу. Конечно, он мог найти себе и другого человека, но жребий упал на меня и с такой огромной тяжестью, что никак не могу это снять с себя. Надо мне как-то попытаться освободиться от этой мафии.
- Саша, посмотри, что в свёрток положили! - услышал, голос жены на кухне. - Какие-то красивые камни?
Тут же поспешил на кухню. Среди привычных упаковок продуктов лежали два камня кристаллов. Точно такие кристаллы видел на витрине в магазине "Памиркварцсамоцвет". Один сразу узнал. Это кристалл александрита, а другой камень жёлто-лилового цвета мне неизвестен. Надо спросить у специалистов.
- Положи на телевизор. - сказал, Людмиле. - Это кристаллы кварца. Пускай дети любуются кристаллами.
- Ой! Какая красота! - сказала Виктория, забежавшая на кухню. - Теперь у меня будет много камней. У папы есть большая коллекция значков, медалей и орденов. У меня будет большая коллекция красивых камней.
Лишь развёл руками, не мог устоять перед желанием дочери, которая тут же убежала в зал с кристаллами. Дочери исполнилось четыре года. Самое начало почемучек. Возможно, что благодаря дочери, стал рассказывать своим детям всякие истории. Так как когда Виктория научилась говорить, то стала просить, чтобы ей и её братьям рассказывал ни сказки, которые она слышала от своей бабушки каждый день, а именно интересные и забавные истории, которые никто не знал. Может быть, эти мои истории дочка рассказывала на улице и в детском садике своим друзьям. У нее друзей было много. Виктория с первого дня появления в детском садике в начале удивилась, что столько много детей, затем громко заявила им, что она у них будет командиром. Вот теперь этот командир детского садика рассказывает отцовские истории своим подчинённым. Воспитательницы детского садика вначале были испуганы, когда узнали, что из нашей семьи ещё один ребёнок будет в их детском садике. Так как весь город натерпелся гадостей с детского садика от моих сынов. Но позже, даже стали рады, что с появлением Виктории дела в садике наладились.
Виктория собирала вокруг себя на детской площадке всю детвору и рассказывала им разные истории. У воспитательниц оставалась одна забота, это слушать истории, которые рассказывала детскому садику моя дочь. Как хорошо, что у нас с Людмилой родилась дочь. Она у нас, как противовес в хорошую сторону от сынов. Иначе бы мы со своими сыновьями уже угодили в психушку.
С первого шага Артура, когда он взял молоток и пытался разбить телевизор, мы не знаем от него покоя. Мы так с Людмилой надеялись, что у нас вторым ребёнком будет дочь. Но опять родился сын, который внешним видом и поведением был похож на девочку. Но Артур с первого шага брата утащил его на улицу. Так до сих пор, он, таскает свой проклятый "молоток" вместе со своим младшим братом Эдиком. Каждый раз они норовят что-то напакостить. Вот и сегодня. Они опять что-то затеяли. Когда они утихают в своей комнате. Значит, нам с женой ждать в доме ураган новых бедствий, которые захлестнут семью и наш маленький город.
Опять будем от детей страдать. Знать бы, что они задумывают, можно было бы пресечь. Так всюду одни неизвестные догадки. Может сбыться, а может и не сбыться. Все же бывали случаи, когда мог угадать намерения сынов устроить массовый побег с друзьями в какое-нибудь ущелье в поисках новых приключений. Но это было в том случае, это когда кто-то из мальчишек проболтался своим родителям или вовремя успевал заметить приготовления своих сынов к дальнему многодневному походу. Здесь, конечно, срабатывал опыт жизни, накопленный с годами, как в своём детстве, так у своих детей. Тотчас пресекал эти намерения.
Иногда даже приходилось сынов сажать под замок в разные комнаты. Старшего сына под присмотром бабушки, моей мамы, в её квартире. Младшего сына у себя дома в маленькой комнате. Однако, после своего заточения, мои сыновья сбегали с дома наследующий день. Совершенно в другом направлении, известном только им. Тогда мне приходилось самому делать расчёты и вычисления, чтобы догадаться, куда могли сбежать мои сыновья. Самое удивительное то, что всегда почему-то точно угадывал, где могут находиться мои сыновья. Приходил ночью, точно, в место их новой ночёвки. Стоило бы мне понять, откуда это могу все знать?
4. Курган-Тюбинские дела.
Осень, это уже не лето. Ранним прохладным утром мы выехали с Гиззатулиным Нигматом из нашего города. Солнце не успело обрадовать нас своими лучами, а мы были в пути. Гиззатулин Нигмат включил музыку, чтобы не уснуть за рулём автомобиля до рассвета. Наоборот, замкнул дверцу машины и стал дремать, укутавшись в тёплую куртку. Мне надо было немного поспать в дороге, чтобы лучше думать. Проснулся тогда, когда автомобиль выезжал из Душанбе в районе посёлка Ляур, рядом с военным учебным полигоном. Где бывал на военных сборах в разные времена. От поворота на трассу дорога пошла в сторону небольшого перевала, где прямо через гору прорыли дорогу. То был не туннель, а именно огромный вырез поперёк всей горы. Гиззатулин Нигмат выключил надоевший нам приёмник. Мы помчались в полной тишине между двух искусственно вырезанных стен в горе. От своего дома до этого горного перевала мы проехали больше половины пути, но за перевалом нас ждёт ещё тридцать с лишним километров. С погодой нам сегодня просто повезло. Слегка грело солнце. Трасса была настолько чистая, словно её специально вылизали перед нами. Даже привычного мусора вдоль трассы нигде не было, все смыл дождик. Всю дорогу от Душанбе до этого выреза в горе нам не попалось ни одной машины. На этой трассе всегда полно автомобилей в любое время года. Тем более, сейчас, в такую прекрасную погоду. Возможно, что впереди была крупная авария. Милиция ГАИ перекрыла дорогу, чтобы разобраться с этой аварией. Почти на выезде из перевала мы увидели горящую легковую машину. Дальше был перевернут легковой автомобиль. За ним появился следующий автомобиль. Насчитали до десятка различных легковых машин.
- Тут что-то ни так. - сказал, Нигмату. - На аварию не похоже. Ты с этого места жми во всю. Иначе, мы с тобой будем валяться среди автомобилей и людских трупов. Дави сильнее на скорость!
Едва мы выскочили из лабиринта изуродованных автомобилей на перевале, как чуть не врезались в микроавтобус, который стоял у обочины на нашей стороне. Возле микроавтобуса стояли гражданские люди, которых обыскивали и били по головам прикладами парни в черных масках. Нас тоже попытались остановить.
- Не останавливайся! - заорал, на водителя, который выруливал на встречную полосу и хотел затормозить. - Жми сильнее на скорость, сразу поверни за первую встречную машину на середине дороги.
Возможно, что в первый и в последний раз, Нигмат проявил свою прыть за рулём собственного автомобиля. Он выжал все, что было можно со своей машины. Мы проскочили рядом с микроавтобусом и зацепили машиной двоих парней в масках. Вероятно, это спасло нас. Парней откинуло на микроавтобус. Получилась свалка людей. Пока уцелевшие парни в масках смогли опомниться, мы в этот момент проскочили за стоящую на середине дороги машину. В нашу сторону стали стрелять из автоматов. Пули в нескольких местах прошили наш автомобиль. Остальные пули из автоматных очередей угодили в две машины стоящие между нами и стреляющими парнями. Машины взорвались так сильно, что нас с зада едва не перевернуло взрывной волной. В тоже мгновение стрельба прекратилась. Может быть, машины были заполнены боеприпасами и после взрыва двух автомобилей все погибли, так как парни были очень близко от взорвавшихся машин. Как было в действительности, нам неизвестно, но только никто больше в нас не стрелял. Погони за нами не было. Мы на той же большой скорости мчались вниз с перевала. Мы оба были так сильно напуганы, что не разговаривали между собой оставшуюся дорогу до Курган-Тюбе.
- Останови машину. - сказал, водителю, когда мы увидели окраины Курган-Тюбе. - Посмотрим, что с машиной. Иначе мы не дотянем до ресторана "Зухра". Пускай двигатель остынет немного.
Нигмат остановил свой искалеченный, автомобиль, который начинал кипеть от скорости. Мы обошли машину со всех сторон. У машины был такой вид, словно её драли когтями по железу. Ну, это просто какое-то чудо, что осколки от взрывной волны и пули от автоматной очереди, не угодили в колесо и в бензобак. Иначе бы нас разнесло от взрыва машины или парни в масках нас просто бы растерзали на куски. Ведь им ничего не стоили пешком нас догнать, если они, конечно, остались живы. Но нам теперь, на такой машине, будет опасно ездить. Первый милиционер поинтересуется таким видом нашей машины.
- Вдруг, это была обычная проверка спецназа? - расстроено, спросил Нигмат. - Тогда нам хана.
- Обычная проверка спецназа, обычных людей по голове прикладами не бьёт. - ответил ему. - Ты же видел, что парни были в масках и с бородами. Боевики оппозиции, а точнее, просто банда грабителей. Не могли все водители на легковых автомобилях быть бандитами. Там же находились мужчины, женщины и дети. У многих убитых женщин не было одежды. Их всех насиловали, прежде чем убить. Ты лучше моли своего Аллаха, чтобы живые бандиты не запомнили номера твоего автомобиля. Иначе всей вашей семье будет хана и моей тоже достанется. Нам придется поменять номера и кузов твоего автомобиля. Там договорюсь.
- Ладно! Мы ничего не вернём. - сказал Гиззатулин. - Поехали дальше, скоро всё известно будет.
Бригада Гиззатулина Рашида и Шевелёв Валера, работали в ресторане "Зухра", который находился в стороне через дорогу от междугородного автовокзала. Мы решили заехать в начале туда, а потом, дальше решить, как быть с машиной, где искать директора товарной базы Курган-Тюбе. Время есть у нас. Основной зал ресторана находился на втором этаже. Парни делали лепку и альфрейные работы на потолке. Шевелёв расписывал фреску стены на национальную тему за сценой эстрады. Они нас не заметили и продолжали работу. Мы оба разглядывали то, что сделали парни бригады Рашида.
- Хорошо, что ты приехал. - сказал Валера, когда увидел меня. - У нас проблема с деньгами.
- Приехал по этому вопросу. - ответил. - Есть другая проблема, нас обстреляли на перевале.
- Как обстреляли? - вытаращив глаза, заорал Рашид. - Это ты виноват! Загубил нашу машину!
Гиззатулин Рашид бросился на меня с кулаками. весь кипел от случившегося, а тут он прыгает на меня. Можно сказать, что он сам нарвался на мой кулак. У нас с ним были совершенно разные весовые категории и возрастом он был моложе меня. Мне было за подлость марать свои руки об такое дерьмо. Останавливать Рашида словами было бесполезно. Ему врезал кулаком в челюсть.
- Ты, дерьмо собачье! - заорал, на него. - Нигмат пытался остановить машину. Если бы ему не приказал жать на скорость, то ты о нас в газете только некролог прочёл. Спроси сам, у своего брата! Спроси! Спроси!
- Это правда! - подтвердил Нигмат. - Там, на перевале, больше десятка разбитых машин и трупы. Мы едва спаслись от банды моджахедов, которые убили много людей и пытались нас расстрелять.
Гиззатулин Нигмат стал рассказывать дрожащим от волнения голосом, о том, что произошло на перевале. Постепенно, голос Нигмата перешёл в слёзы.
У него началась истерика от ужаса, который он только что пережил вместе со мной на перевале. Нам пришлось усадить его на край сцены и отпивать горячим молоком, которое было в термосе у альфрейщика. Плакать он перестал, но сразу понял, что нам с ним больше не работать. Нигмат сошёл с ума.
Никто не говорил вслух об этом. Но сам факт был на лицо. Когда слезы перестали течь у Нигмата из глаз, он, вдруг, стал нам улыбаться и вспоминать происшедшее в своей жизни, сопровождая свои воспоминания хихиканьем, словно это там, в своей прошедшей жизни и на перевале, он увидел что-то смешное, что проникло ему в голову. Однако, из его рассказов ничего нельзя было понять, так как это был какой-то бред.
- Отвезите его в больницу. - тихо, сказал, Шевелёву, когда отвёл в сторону. - Нигмат сошёл с ума. Пока болезнь у него сильно не обострилась, то его надо срочно показать специалистам.
- Мы сейчас сделаем. - согласился Валера. - Больница рядом. Мы с Рашидом его туда отведём. Ты пока не уезжай. Подожди меня. У нас накопилось много вопросов по работе в ресторане.
Шевелёв Валера, Гиззатулины Рашид и Нигмат ушли в больницу. Сказал парням, чтобы они продолжили свою работу. Мне пришлось спуститься вниз к директору ресторана "Зухра", чтобы поговорить о работе и у него спросить, где находится товарная база Курган-Тюбе. С директором ресторана был знаком.
- Салам алейкум, Рузи! - приветствовал, директора ресторана "Зухра", когда, заглянув в его кабинет.
- А! Александр! Алейкум ассалам, уважаемый! - приветствовал меня, директор ресторана. - Заходи! Гостем будешь! Как дела твои? Как семья? Сейчас мы кушать будем! Коньяк пить будем! Говорить с тобой будем!
- Спасибо, уважаемый! - ответил ему. - Но все твои "будем" оставим на потом. У меня есть много работы в Курган-Тюбе. Вот потом мы с тобой обязательно вместе будем пить и кушать. Ты лучше скажи, как мне найти директора товарной базы Курган-Тюбе. Он сейчас меня ждёт у себя, плохо знаю ваш город.
- Слушай, дорогой! Ты совсем забыл в какое время мы живём. - сказал Балтаджанов Рузи, поднимая телефонную трубку. - Сейчас один звонок делаем, друг друга найдём. Зачем нам туда-сюда ходить. Не надо зря время тратить. Лучше мы своё драгоценное время потратим на наш маленький отдых за этим столом.
Он набрал известный номер телефона и на таджикском языке сказал, что у него в ресторане человек из центра сидит, который давно с нетерпением ждёт за столом встречи с Ариповым Умедом.
- Все, а ты волновался. - широко улыбаясь, сказал Рузи. - Сейчас Арипов, как штык у нас будет. Он любит принимать у себя гостей из Центра также хорошо, как жирный шашлык на шампурах.
- Как-то не хорошо у нас получается. - растерянно, сказал ему. - Ведь это тут к нему приехал, а не он ко мне.
- Э-э-э! Дорогой! - удивленно, произнёс директор ресторана. - Не хорошо, когда шурпа остывает, а мы сидим. Пойдём за стол. Там все готово к нашей встречи. Только нас с тобой там не хватает за этим столом.
Рузи встал из-за стола и пригласил меня в бар, который находился в соседнем здании напротив ресторана "Зухра". Всего в десяти метрах от входа в ресторан. В тени пустого зала суетились парни, накрывая на круглый стол угощения и выпивку на три человека. Мы прошли туда в зал, в сопровождении двух швейцаров, которые крутились вокруг нас, объясняли Рузи что-то про угощение.
- Арипов Умед найдёт нас? - беспокоясь, спросил у Рузи. - Ведь он не знает, куда мы пошли.
- Найдёт, куда денется. - ответил хозяин стола, усаживаясь за стол. - Посмотри! Он к нам приехал.
Балтаджанов показал мне в сторону двери, откуда к нам направлялся солидным мужчина в очках.
- Салам алейкум, уважаемый! - сказал Арипов Умед, протягивая мне руку. - Так это тебя зовут, Александр?
- Алейкум ассалам, Умед! - ответил, пожимая жилистую руку. - Ты не ошибся, это, Александр, из Центра.
Обменявшись дополнительными комплиментами, принятыми на Востоке, мы стали кушать шурпа, которое действительно стало остывать. Говяжий жир катался у нас во рту. Пришлось постоянно запивать горячим чаем, чтобы говяжий жир не мешал шевелить языком с пищей. Не могу сказать, что было у нас, завтрак или обед?
Завтрак давно прошел и до обеда ещё времени достаточно. Назовём его сытным полдником. Так вот, после этого сытного полдника у нас стал развязываться язык, растревоженный коньяком. Бутылка на троих, это ни так много, как было вчера на двоих. Мог свободно воспринимать окружающий мир и вести деловую беседу. К тому же, прежде чем выпить коньяк, хорошо покушал жирной пищи, которая смазала жиром мои кишки и желудок.
Как всем известно, жир слабо пропускает алкоголь в кровь человека, который медленно пьянеет. Таким образом, был почти трезвый. Мог свободно принимать какие-то здравые решения, связанные с моей работой на объектах в Курган-Тюбе и поговорить о политике в республике. Закончив дела с продуктами и выпивкой, мы перебрались в кабинет Балтаджанова Рузи. Там была деловая обстановка и вокруг нас не крутились посторонние люди. Мы сразу перешли к разговору о работе товарной базы в Курган-Тюбе. Разговор у нас был такой же, как с Фазыловым на товарной базе Гиссара.
- Насыров Сухроб, проинструктировал меня о твоих условиях. - начал говорить Арипов Умед. - Откровенно, меня тоже устраивает такое решение. Но у меня будут частные и религиозные объекты, которые не подвластны мне и столице. Это мечети и дома наших бизнесменов. Могу обеспечивать такие объекты нужными материалами. Но расчёт они с вами заключат без меня. Возможно, что там будет наличный расчёт или перечисление денег на твой личный счёт. Мы можем рассмотреть несколько вариантов работы.
- Так это просто прекрасно! - воскликнул ему. - Вы снимите с себя лишнюю заботу и у моих парней появятся наличные деньги. Ведь мы все в любом случае связаны с наличными деньгами. Бывает, что они нам нужны даже тогда, когда дом полная чаша, а пустячок ребёнку купить надо. Здесь бартер никак не пройдёт...
У нас разгорелась дискуссия по очерёдности объектов. Уговорил партнёров, что религиозные и частные объекты надо перенести на конец зимы. Так как там нужно проводить земляные работы, которые должны естественным путём иметь замочку и усадку почвы, чтобы у нас на финише не рухнули готовые объекты и все здания под крышу должны быть с сухими стенами. Наша работа должна иметь товарную марку.
Мы готовы были перейти к подписанию основных документов, которые захватил с собой Арипов Умед из автомобиля, по пути из бара в кабинет Балтаджанова Рузи, но в этот момент в кабинет зашёл Шевелёв Валера, мы вынуждены были перевести свой разговор на другую тему, чтобы беседа осталась между нами.
- Извините, за беспокойство. Мне, срочно, надо переговорить с Александром. - сказал Шевелёв.
Тоже извинился перед партнёрами и вышел следом за Шевелёвым Валерой. На улице меня ждала бригада Гиззатулина Рашида. По лицам парней можно было подумать, что сейчас у нас будет драка. Драк никогда не боялся. Но мне по должности как-то неприлично драться здесь со своими подчинёнными.
"Неужели в таком положении придется мне драться?" - подумал. - "Нет никакого смысла с их стороны. У меня есть письмо бригады, по которому могу их уволить. Наверно вся бригада Рашида тупая?".
- Собираюсь подавать на тебя в суд. - объявил Рашид, при всех. - Ты нанёс моей семье материальный и моральный ущерб. Вдобавок, моего брата сделал инвалидом. Нам только что врачи сказали, что у Нигмата осколком повреждён нерв шейного позвоночника. Нигмат может быть парализован на всю жизнь или стать сумасшедшим. Возможно, что, то и другое, произойдёт сразу. Тебе платить ему пенсию...
- Очень сожалею о случившемся, но на его месте мог быть. - ответил, Гиззатулину Рашиду. - Ты имеешь полное право подавать в суд на кого угодно. Однако, в данный момент, твоё решение ошибочно и бесперспективно. По вине твоего брата, так как он был за рулём, стреляли нам вдогонку, а попали в машины со взрывчаткой. Взрыв был такой, что никого там, живых не осталось. Если будет суд и все тогда всплывёт наружу, то родственники погибших сотрут в порошок твою фамилию. Им даже суд на это не потребуется. Так что тебе, Рашид, лучше подумать о родных. Остальное уладим между собой и поможем Нигмату.
Видимо и у холерика имеется в голове серое вещество, под названием мозги, которыми стал шевелить Гиззатулин Рашид. Трудно было понять, что он думает, но лишь не об угрозе в мой адрес народным судом.
- Единственное, что могу тебя обещать, - решил, разрядить обстановку, - так это помочь твоему брату найти хороших врачей. Но только все должны знать, что это была авария. Иначе, могут быть такие последствия, что в них пострадают твои и мои родственники. Ты хорошо подумай, Рашид, в этом тебе не враг.
Гиззатулин повернулся и пошёл наверх, вытирая слезы. Шевелёв Валера и бригада последовали за ним. Постоял ещё пару минут внизу и затем вернулся к разговору в кабинет директора ресторана, где меня ждали партнёры по этому бизнесу.
Документы лежали на столе, подписанные директором ресторана "Зухра" и директором товарной базы Курган-Тюбе. Текст контракта был копией вчерашнего документа, который вчера мы подписали с директором Гиссарской товарной базы.
Видимо, что его отправили рано утром по телексу в товарную базу Курган-Тюбе. Единственным изменением в документе то, что там вставили новые места других объектов и фамилии других заказчиков по Курган-Тюбе.
Внимательно прочитал текст и затем подписал контракт. По два листа документов из шести взял себе. Затем мы обговорили детали поставки материалов на сегодняшний объект ресторана "Зухра".
Кроме того, обговорили проблемы проживания и питания рабочих данного объекта. Балтаджанов Рузи сказал, что рабочие могут спать прямо на своих рабочих местах. Арипов Умед обещал, что даст рабочим раскладушки и постельные принадлежности. Питание, естественно, Балтаджанов Рузи взял на себя. Таким образом, стабильность была налажена и на объектах в Курган-Тюбе. Можно было возвращаться к себе домой.
- У меня есть подарок тебе, а также Насырову Сухробу. - сказал Арипов Умед. - Находится в моей машине.
- Тоже не отпущу тебя без своего подарка. - заявил Балтаджанов Рузи. - Пока иди, подгоняй свою машину.
- Спасибо за ваше внимание. - расстроено, сказал Рузи. - Но у меня нет машины. Она попала в аварию. Даже не знаю, как мне сейчас добираться в Душанбе и к себе домой в Кофарнихон, это проблема.
- Да, это серьёзная проблема! - сказал Арипов Умед. - С такими подарками от нас в автобусе опасно ехать.
- Сейчас по радио слышал, что произошло бандитское нападение на перевале. - соврал ему. - Много жертв.
- Есть два выхода. - сказал Рузи. - Моему брату надо ехать в Душанбе. Он берет Александра. Они едут в круговую через Пяндж, Пархар, Дангара, Нурек на Кофарнихон. Очень далеко, но безопасно. Либо мы сейчас узнаем, когда идёт караван с хлопком и внедряемся в караван до Душанбе.
- Думаю, что вариант с караваном больше подходит. - подсказал Рузи. - Его никто грабить не будет. Кроме того, вполне вероятно, что караван будет охраняться. Конечно, это хорошее прикрытие будет нам в автомобиле.
- Мы сейчас этот вариант проверим. - согласился Балтаджанов Рузи. - Только позвоню брату и все узнаю.
Балтаджанов стал набирать номер телефона, но там никто не брал телефонную трубку. Рузи пришлось повторил набор номера телефона. В это время в кабинет вошёл мужчина лет сорока. Рузи положил трубку и встал на встречу мужчине. Они оба обнялись по мусульманскому обычаю.
- Камил, дорогой! - воскликнул Рузи. - Сам Аллах тебя к нам послал. К тебе пытался дозвониться, а ты тут, как тут. Вот, уважаемого господина из Центра, забери с собой на машине в Душанбе.
- Как раз зашёл к тебе, - сказал Камил, - чтобы узнать, может быть, у тебя там есть дела.
- Все мои дела в этом человеке. - ответил Рузи, показывая на меня. - Надо его довести целым.
- Хорошо! - согласился Камил. - Сейчас на трассе возле автовокзала караван формируется. Там моя машина в середине каравана. Нас будут охранять солдаты и милиция. Так что будет порядок.
Мы обменялись рукопожатиями. Назвал ему своё имя. Мы вышли из кабинета директора. В фойе стояла бригада Гиззатулина Рашида и Шевелёв Валера. Им что-то нужно было от меня. Но у меня не было времени. Надо было спешить обратно в Душанбе, чтобы засветло попасть домой в Кофарнихон.
- Мне сейчас некогда. - перехватил, инициативу. - Все ваши вопросы обсуждал с Рузи и Умедом. Обязательно переговорю с Сухробом, чтобы Нигмата перевели в лучшую клинику республики.
Вышел из ресторана "Зухра" и пошёл следом за Камилом в сторону автовокзала Курган-Тюбе. Между грузовых автомобилей красовалась белая машина "Волга". Внутри машины пахло свежей краской и свежей кожей. Умед и Рузи положили свои свёртки и пакеты на заднее сидение автомобиля. Арипов Умед показал мне на свёрток, который должен передать Насырову Сухробу. Автомобиль медленно двинулся за бортовой машиной с прицепом, доверху гружёным большими тюками свежего тонковолокнистого хлопка-сырца, который приятно пахнул полями, свежей травой и разными полевыми цветами местных лугов.
- Ты слышал по радио. - обратился ко мне Балтаджанов Камил. - Утром на перевале был сильный бой с моджахедами. Разбито двадцать легковых машин. Там погибли больше ста человек, в том числе все боевики.
- Да, слышал в кабинете Рузи. - соврал Камилу. - Мы успели чуть раньше проехать, но у меня машина попала в аварию перед самым Курган-Тюбе. Со мной все в полном порядке. Вот только водитель мой пострадал. Повредил нерв позвоночника и сейчас лежит в вашей больнице. Наверно, его парализовало? - Жалко парня. - тяжело вздыхая, сказал Балтаджанов Камил. - Такое ранение опасно. Может инвалидом на всю жизнь стать. У моего одного знакомого так из-за раны нервов родной брат стал калекой на всю жизнь.
За Курган-Тюбе переехали через реку Вахш. Дорога пошла к верху на горный перевал в сторону Душанбе. Грузовые автомобили с хлопком так сильно коптили выхлопными трубами, что нам прошлось закрыть окна в машине, чтобы не закоптить себя и новенький автомобиль изнутри. Вскоре появился перевал. Колонну остановили солдаты и милиция. Стали проверять документы и багаж. Сейчас вспомнил про свои свёртки на заднем сидении, о содержании которых ничего не знал.
- Вот мы сейчас влипнем! - забеспокоился. - Спросят за мои свёртки, а даже не знаю, что там имеется.
- Да, уже и смотреть поздно. - согласился Балтаджанов Камил. - Скажи, что это подарки на свадьбу и зарплата рабочим. Думаю, что тебе поверят и сумки проверять не будут. Ведь у тебя такой интеллигентный вид.
- Предъявите ваши документы. - сказал капитан милиции, подойдя к нашему автомобилю. - Что в свёртках?