Аннотация: Даже самое красиво чужое жилье, как золотая клетка для птички. Всегда хочется выпорхнуть от туда.
Съемная квартира.
После встречи с Игрем Левин мы твердо знали, что нам нужно устраиваться жить на съемную квартиру, которая здесь называется "Схардира". Поэтому мы тут же сразу направились к маклерам Лены и Наташи в частную контору "Шанс", которая могла нам дать шанс устроиться с проживанием в съемной квартире на постоянное место жительства. Не оставаться же семьей постоянно жить в гостинице "Дан" или на улице бомжами в Государстве Израиль?
- Вокруг большого Тель-Авива имеются двенадцать городов спутников, в которых можно снять квартиру на временное и на постоянное жительство вашей семьи. - сказала нам, маклер Лена. - Мы обзвонили конторы сдающие частные квартиры под съем. Лишь в одном городе Бать-ям имеется подходящее жилье вашей семье. Прежде чем ехать смотреть жилье на съем, мы должны с вами заключить контракт на посредническую сделку между маклерами и квартиро«съемщиками. Затем вы платите нам полтора процента от стоимости квартиры за один год. После чего едем смотреть квартиру и с хозяином съемной квартиры договариваться о стоимости квартиры сроком до одного года...
- Почему до одного года? - удивленно, спросил я, маклера Лену. - Может быть, нам квартира не подойдет?
- Меньше чем на один год с вами никто не согласится подписывать контракт. - ответила маклер Лена. - Вы сами рассудите. Зачем вам маленький срок проживания на съемной квартире? Полгода вы в ульпане по изучению языка иврит. Затем полгода будете устраиваться на работу после того, как у вас закончиться "корзина денег" на проживание. Плюс учеба ваших детей в школе. Не будете же вы постоянно менять школы своих детей-подростков? Подумайте!?
- Хорошо! Вы уговорили! Оформляйте съем квартиры на один год. - согласился я, с предложением маклера.
- Кроме того, что мы заключаем с тобой контракт за услуги на съем квартиры. Ты должен нам и хозяину квартиры предоставить своих гарантов. - сказала мне, маклер Лена. - Лишь после этого можно подписать совместный контракт.
- Какие могут быть гаранты на съем квартиры, если я плачу наличными? - удивленно, спросил я, маклера.
- У нас в Государстве Израиль такой порядок. - ответила маклер Лена. - Без гарантов не заключают контракт ни на одну крупную сделку. Квартиры в аренду и на продажу оформляются при наличии гарантов у новых репатриантов.
- В таком случае у нас с вами сделка не состоится. - поднимаясь со стула, сказал я. - Будем жить в гостинице до тех пор, пока у нас появятся деньги и гаранты на покупку себе новой квартиры. Другого выхода у нас нет. Мы прощаемся.
- Вы с проживанием в гостинице вскоре станете нищими. Вас просто выкинут на улицу. - вдогонку мне, сказала маклер Лена. - Если вы хотите, то мы можем взять на себя риск и пойти к вам на встречу. Предоставим своих гарантов.
Я прекрасно понимал, что передо мной сидят настоящие авантюристы, которые наживаются на вновь прибывших новых репатриантах, у которых нет другого выхода, как только соглашаться на тех условиях, какие предлагают нам маклеры. Поэтому я вынужден был согласиться на предложении маклеров найти мне трех гарантов на съем квартиры сроком на один год. Ходить по другим частным конторам на съем квартиры не было никакого смысла. Здесь в Государстве Израиль давно все маклерами отработано и прикрыто самим законом на проживание новых репатриантов.
Нашими гарантами оказались мужья Лены и Наташи, которые работали в соседней частной конторе по квартирам на съем и продажу. Третьим гарантом стала какая-то пожилая женщина, случайно гуляющая по тротуару рядом с маклерскими конторами. Скорее всего, это была одна из тещ или свекрух семейных пар работающих в соседних маклерских конторах. Разве они могли просто так упустить куш денег мимо своих контор. Точнее сказать, наших карманов с деньгами, так как по всей вероятности гаранты были просто фикцией, чтобы ободрать совершенно несмышленых новых репатриантов, которые словно слепые котята ползали по всему Государству Израиль в поисках жилья. Ведь никто из новых репатриантов, прибывших в Государство Израиль, на постоянное место жительства, ничего не знал о местных законах и порядках. Разного рода мошенники и авантюристы, вроде квартирных маклеров, как хотели, так и обирали наивных новых репатриантов, которые все равно даже пожаловаться блюстителям порядка на мошенников не могли. Мы совершенно не знали законов Государства Израиль и так же совсем не знали языка иврит.
- С вас 1350 шекелей или 450 американских долларов за все наши услуги по съему частной квартиры. - сказала мне, маклер Лена, щелкая по клавишам калькулятора. - Можно платить наличными или банковским чеком. Как вам угодно.
- Наличных денег у нас не будет. - растерявшись от услышанной огромной суммы, сказал я. - Имеются чеки.
- У нас сдачи с такой суммы чеков нет. - сказал маклер Лена, рассматривая мой чек выданный нам в аэропорту "Бен-Гурион". - Мы сейчас пойдем с вами в соседний банк. У меня там есть знакомая служащая, которая поможет нам обналичить ваш чек. После посещения банка у вас появятся свои наличные на другие расходы по устройству с жильем.
Меня прямо трясло от наглости этих маклеров-авантюристов, которые беззастенчиво обдирали нас со всех сторон. Но, как говорил Остап Бендер, "лед тронулся". Вот только парадом командовали маклеры мошенники и авантюристы с приятной внешностью. Мне оставалось лишь подчиняться их воле. Следовать за ними всюду, куда только они пожелают, чтобы маклеры могли до нитки ободрать нас с самого начала прибытия жить в Государство Израиль.
- Тебе придется подождать возле банка. - сказала маклер Лена, которая давно перешла со мной на "ты", как великая особа над мелким и униженным новым репатриантом. - Тебя в банк без специальных документов все равно не пустят.
Видимо эта маклер думала, что я впервые за границей и ничего не знаю о банковской системе. Мне приходилось часто бывать за границей в более серьезных банках, чем этот банк местного значения. Ни в одном банке за пределами бывшего Советского Союза у меня даже документы не спрашивали, когда я входил в банки по своим личным и служебным делам. В некоторых банках просто проверяли меня на предмет оружия или взрывчатки, что делали со всеми клиентами банка независимо от расовой и половой принадлежности каждого. Однако в банк меня впускали.
- С тебя высчитали пятьдесят шекелей за наличные с чека. - сказала маклер Лена, возвращая остаток мои денег. - Вам придется подождать пару часов, пока закончится рабочий день в Государстве Израиль. Когда приедет хозяин квартиры домой. Мы сразу позвоним ему. Договоримся о нашей встрече по вопросу съема квартиры на один год.
- Чтобы случайно вы не забыли о нашем существовании, мы будем здесь близко возле вашей конторы. - сказал я, маклеру Лены, когда мы подошли к канторе. - Пока моя жена сходит в гостиницу за нашими вещами и за детьми.
- Смотреть квартиру мы поедем вдвоем или втроем. - сказала маклер Лена. - Затем мы отдельно наймем такси и перевезем всю вашу семью с вещами на постоянное или временное место жительства. Вам может квартира не понравиться или вы не понравитесь хозяину квартиры. Поэтому нам придется ездить на такси несколько раз по городу.
Маклер прошла в свою контору, мы с Людмилой и Викторией остались на тротуаре. Виктория и Людмила пошли в гостиницу "Дан" в наш номер, чтобы оттуда забрать вещи и пацанов. Я остался рядом с дверью конторы, чтобы маклеры с нашими деньгами не разбежались по своим домам. У меня к ним не было никакого доверия. Хотя я прекрасно понимал, что ради двух тысяч шекелей они контору закрывать не будут. Ведь к ним каждый день приходят десятки, таких клиентов. Маклеры от многих клиентов имеют деньги на много больше, чем я сейчас дал им за услуги. У меня еще в аэропорту "Бен-Гурион" стал побаливать коренной зуб. К середине дня боль зуба усилилась. Надо было выпить какое-нибудь лекарство от боли зуба, но у нас с собой в сумках лекарства никакого не было. Здесь в аптеках тоже наверно лекарство отпускают лишь по рецепту от лечащего врача. Придется терпеть, пока устроимся с жильем. Затем попрошу у своих новых соседей какое-нибудь лекарство от зубов. После схожу к зубному врачу. Прошло ни два, а четыре часа, прежде чем маклер Лена сказала мне, что мы с Людмилой и она можем поехать на такси смотреть квартиру на съем в городе Бать-ям. Людмила отвела Викторию обратно в номер гостиницы под контроль старших братьев. Мы втроем сели в такси. Поехали в сторону берега Средиземного моря. Вдоль берега Средиземного моря была оживленная автомобильная трасса, освещенная яркими уличными фонарями. Хватило всего минут двадцать езды, от конторы маклеров через город Тель-Авив вдоль берега моря до центра города Бать-ям.
- Нам, кажется, здесь надо выходить? - сказал маклер Лена, останавливая такси возле двухэтажного дома.
Мы вышли из автомобиля такси, прошли во двор двухэтажного дома. Подошли к железной двери, возле которой была кнопка вызова хозяина дома. Маклер Лена нажала на кнопку, что-то сказал в микрофон на языке иврит, рядом с микрофоном ответил на языке иврит репродуктор хриплым прокуренным мужским голосом. В ту же минуту железная дверь раздвинулась. Это был вход в лифт двухэтажного дома. До такой степени люди обленились, что даже на второй этаж не могут ногами подняться. Обязательно им нужен лифт прямо в квартиру на второй этаж этого дома. Я не ошибся в своих размышлениях. Лифт поднялся не на лестничную площадку дома, а прямо в середину квартиры. Вначале дверь лифта открылась в спальню, но когда маклер Лена поняла, что ошиблась кнопкой, то нажала другую кнопку и в лифте открылась противоположная дверь в просторный белый зал квартиры. Мы вошли в зал, в котором на каменном полу, лежал огромный ковер. Напротив двери лифта в противоположной стороне зала во всю стену была американская кухня. На кухне в бледно-розовом прозрачном пеньюаре хлопотала молодая женщина. Почти сквозь прозрачный пеньюар было видно, что на теле женщины ничего больше нет. Почти обнаженная женщина совершенно не обращала никакого внимания на наше появление. Женщина продолжала заниматься своим делом на кухне, сверкая почти обнаженной задницей и дергаясь голыми грудями под прозрачным пеньюаром не стесняясь нас.
В одном конце ковра стоял в зале квартиры большой телевизор. В другом конце ковра стоял огромный диван. На диване, задрав ноги к верху, лежал в одних плавках мужчина лет сорока. Совершенно не обращая ни какого внимания на наше присутствие и не меняя позу, мужчина смотрел по телевизору видео-порнографию и издавал возбужденные звуки во весь голос. Мне сразу это не понравилось. Я никогда такого не позволял в своем доме. Тем более при своей жене и детях. Мне хотелось прямо сразу уйти из этого дома, но в это время маклер Лена стала разговаривать с хозяином квартиры. Даже разговор на незнакомом мне языке был понятен жестами и мимикой мужчины. Сразу было видно, что он не доволен нашему приходу. Даже не собирается с нами вообще разговаривать ни на какие темы. Не дожидаясь окончания разговора между маклером Леной и этим не приятным на вид мужчиной, я потянул Людмилу обратно в лифт. Следом за нами в лифт вошла маклер Лена. Мы спустились в лифте вниз на улицу. После душного помещения наполненного какими-то неприятными мне запахами дезодорантов, которыми женщины отпугивают или привлекают мужчин, на улице на нас повеяло свежим воздухом со стороны моря, мне сразу стало легко дышать.
- Вы, что, иврит понимаете что ли? - удивленно, спросила нас, маклер Лена, когда вышла за нами из лифта.
- Здесь без знания языка иврит было понятно, что он нас видеть не хочет. - ответил я. - Мне самому противно такое отношение к нам.
- Этот тип сказал, что вы похожи больше на воров, чем на новых репатриантов. - сказал маклер Лена. - Я ему сказала, что вы вполне культурная и интеллигентная семья из России. Мужчина мне там стал говорить разные пошлости.
- Надо было сказать мне. Я бы ему тут же набил морду. - со злобой, сказал я. - Таких гадов, надо бить.
- В таком случае вы можете сразу вылететь из Государства Израиль. - испуганно, сказала мне, маклер Лена. - В Государстве Израиль рукоприкладство запрещено всем гражданам. Вас могут специально спровоцировать на драку и заработать на этом огромные деньги. Достаточно трех свидетелей и разбитого носа или ссадин на возбуждение уголовного дела в суде. Такие уголовные дела в Государстве Израиль обычное явление. Так что вы будьте осторожны.
- Саша! Не забывай! Ты слово давал, что в Израиле драться не будешь. - с упреком, сказала Людмила.
- Ладно! Давайте делом заниматься. - с серьезным тоном, сказала маклер Лена. - Здесь по близости есть одна квартира под съем. Мы пойдем, посмотрим эту квартиру. Если эта квартира не подойдет, то тогда мы едем в город Холон.
Уличные фонари и яркие рекламы, освещали возле тротуаров отдельно стоящие легковые автомобили и мелькающий транспорт по улицам города Бать-ям. Мы прошли улицу Сахаров, прямо таки с русским названием. Затем пересекли улицу Бялик, который наверно был родственником Екатерины Бялик, абитуриентки педагогического института города Харьков. Вскоре вышли на улицу Ротшильд, фамилия знаменитых банкиров проживающих в Англии. Минут через десять ходьбы по улицам города Бать-ям, мы подошли к какому-то мрачному, пятиэтажному, жилому зданию. По грязным лестничным переходам без лифта поднялись на четвертый этаж. Маклер Лена позвонила в массивную железную дверь без номера. За железной дверью что-то зашуршало. Видимо разглядывают нас в дверной глазок. Вскоре в замочной скважине закрутился ключ. Железная дверь вяло открылась. Перед нами появился пьяный мужик в семейных трусах и в рванной грязной майке. Мужик подозрительно посмотрел на нас сверху донизу. Грязной рукой вытер не бритую грязную рожу. Выпучив глаза, попятился назад. Пытаясь увидеть нас в своем пространстве, в которое мужик не пускал ни кого, кто приходил сюда без бутылки русской водки. У нас с собой русской водки не было.
- Вам что нужно? - спросил нас мужчина с опухшим лицом. - Вы к нам на проводы пришли? Тогда входите.
- Хозяин этой квартиры сказал мне, что можно вселяться в его квартиру в любое время. - морщась от вида грязи, сказала маклер Лена, прикрывая свой нос от запаха ликероводочного перегара, который исходил от пьяного мужика.
- Мы с Колей отмечаем переезд из квартиры в другое место. - едва шевеля языком, сказал пьяный мужик.
Тут в двери появился сам Коля, вид которого не внушал никакого доверия к возможному проживанию в этой квартире. Помойка таланта, в которой жил художник Шевелев Валера в городе Орджоникидзеабад, выглядела намного чище и лучше, чем эта квартира с пьяными мужиками. Ни настолько мы были падшие люди, чтобы жить в такой грязной квартире, которую пыталась навязать нам маклер Лена. Здесь нам даже стоять опасно рядом с алкашами.
- В эту квартиру не семью надо вселять, а наряд местной полиции прислать. - сказал я, маклеру Лене, поворачиваясь от двери с пьяными мужиками. - Я совсем не хочу, чтобы моя семья видела, в какую грязь в Израиле я их привез.
- Тоже мне чистюля нашелся. - сказал вдогонку пьяный мужик. - Поживешь в Израиле, сам такой будешь.
- До такой степени я никогда не опущусь. - огрызнулся я, на слова пьяного мужика. - Это вы такими были в России. Такими живете здесь в Государстве Израиль. Позорите за границей, русскую и еврейскую нации. Мерзость, какая!
Мы вышли из подъезда пропахшего ликероводочным перегаром. Тут же перешли на другую сторону улицы освещенную яркими уличными фонарями. Маклер Лена стала ловить пробегающие рядом автомобили такси. Я отошел за тротуар и присел на бульварную лавку. У меня так сильно болел коренной зуб, что мне было не до съема квартиры. Хотелось скорее вернуться в гостиничный номер и попытаться заснуть, чтобы не чувствовать адской боли зуба. Может быть, там, в гостинице у администратора, найдется лекарство от зубной боли? Скорее бы прошла боль зуба...
- Вы вроде заболели? С вами что-то случилось? - забеспокоилась маклер Лена, когда мы все сели в такси.
- У меня почти сутки болит коренной зуб. - сквозь зубы, жалобно, ответил я. - Как назло у нас нет лекарства.
- Мы сейчас съездим в город Холон смотреть квартиру. Это тут, совсем рядом. - сказала маклер Лена. - Затем поедем к нам в контору. У нас в аптечке есть какие-то лекарства от зубной боли. Так что немного потерпите. Мы скоро едем.
Маклер Лена что-то сказала таксисту на языке иврит. Автомобиль такси помчался в западную часть города Бать-ям, который от города Холон отделяла всего лишь одна улица. Так что через пару минут мы уже мчались на такси по улицам города Холон. Вскоре обратно подъехали к мрачному пятиэтажному зданию, которое выглядело немного лучше себе подобного здания в городе Бать-ям. Рассчитавшись за проезд в такси, маклер Лена повела нас на третий этаж этого мрачного здания. Здесь хотя бы лестничные марши были чище, чем в подъезде пятиэтажного здания в городе Бать-ям. Такой более-менее приятный вид внутри подъезда внушал мне какое-то доверие на возможное проживание здесь в съемной квартире этого здания. Посмотрим, что предложат нам сейчас маклер и хозяин квартиры. Маклер Лена позвонила в дверь с номером тридцать. Дверь нам открыл мужчина средних лет, с маленькой шапочкой кипа на голове. По виду это был вполне нормальный интеллигентный человек, с которым можно говорить о наших квартирных проблемах. Вроде и квартира у него вполне нормальная. Вот только без мебели. Наверно, нам самим придется сразу приобретать новую или подержанную мебель для всей нашей семьи. Без мебели жить нельзя.
- Шалом адони! (Здравствуйте мой господин!) Шалом гвирет! (Здравствуйте госпожа!) - улыбаясь, приветствовал нас, хозяин квартиры, на языке иврит. - Шем шели Ави (Мое имя Ави.)...
Конечно же, я ничего не понял от хозяина квартиры из короткой речи на языке иврит. Маклер Лена тут же сделала нам перевод на русский язык. Маклер Лена сказала, что хозяин квартиры приветствует нас в своей квартире. Хозяина квартиры зовут Ави. Он хочет найти с нами общий язык по совместному интересу в этой уютной квартире, которую он уступит нам на один год за четыреста пятьдесят американских долларов в месяц, с расчетом за каждые три месяца вперед. Через год мы можем с хозяином перезаключить договор на съем или даже на продажу выбранной квартиры.
- Квартира на съем вроде ничего. Можно жить. - сказал я. - Вот где мы будем спать и готовить всей семьей?
- Эту проблему решим завтра с утра. - поспешила успокоить меня маклер Лена. - Тут рядом в городе Яфа имеется небольшой арабский рынок подержанной домашней мебели, которую там можно приобрести совершенно дешево.
- Я согласен с условиями хозяина квартиры, но документы буду подписывать только тогда, когда у нас будет мебель. - сказал я, в заключение нашей беседы насчет съема квартиры. - Так что здесь мы встретимся завтра с мебелью.
Распрощавшись с хозяином квартиры, мы сразу спустились вниз на улицу. Маклер Лена поймала такси. К этому времени у меня распухло все лицо от зубной боли. Я был от зубной боли почти в оборочном состоянии. Боялся потерять сознание от жуткой боли коренного зуба. Моя голова ужасно гудела от зубной боли. У меня перед глазами все плыло, как от миража в знойной пустыне. Я даже был не в состоянии что-то соображать по поводу серьезных вопросов. Это хорошо, что сегодня я не подписал контракт на съем квартиры с хозяином этой квартиры. Возможно, что завтра на здоровую голову посмотрю совершенно иначе на вопрос о съеме квартиры и купле мебели своей семьи.
- В аптеках Израиля вы не найдете таблетки аналгина от зубной боли. - сказала мне, маклер Лена, когда мы приехали на такси к ее канторе и сразу зашли туда. - У нас от зубной боли принимают таблетки нурофена и акамола. Примите прямо сейчас по одной таблетке и у вас к утру, вся зубная боль пройдет. По месту жительства вы вступите в выбранную вами клинику. Здесь так принято. После обратитесь к своему семейному врачу. Зубы свои надо беречь.
Маклер Лена выдала мне по одной белой таблетки из упаковок с надписью "NUROFEN" и "ACAMOL". Я ни стал глотать таблетки, как это рекомендую врачи. Просто положил таблетки за щеку в область зубной боли, чтобы таблетки там рассосали и быстро оказали свое воздействие прямо на больной зуб. Может быть, так быстрее пройдет адская зубная боль, которая окончательно меня достала. При таком состоянии зубной боли мне хоть в петлю лезть. Поблагодарив маклера Лену за таблетки от зубной боли, я тут же направился следом за Людмилой в наш гостиничный номер. У меня были лишь одни мысли, быстрее добраться до холодной постели и лечь спать до утра. Быть может, таблетки на меня подействую в лучшую сторону во время моего сна. Вроде начинают действовать. Зубная боль притупилась. Только челюсть ноет, а также голова кружится от бывшей острой зубной боли. Обычное состояние человека после зубной боли. К этому надо привыкнуть и успокоиться. К утру у меня должна пройти вся зубная боль.
Наверно у меня был ужасный вид, когда я вошел в гостиницу. Новый администратор гостиницы "Дан" посмотрел на меня глазами, наполненными страха. Посмотрел на наш входной талончик в гостиницу и любезно пригласил пройти в свой номер. Я просто кивнул головой на любезность администратора гостиницы "Дан" и прошел к лифту. Людмила поспешила за мной, поддерживая меня за руку. Видимо боялась, что я сейчас могу свалиться в лифте без сознания. Я сам об этом думал, когда шел по вестибюлю гостиницы к лифту, раскачиваясь во все стороны от кружения головы и плывущего перед глазами интерьера вестибюля гостиницы "Дан". Со стороны можно было подумать, что я сильно пьян, как те двое русских мужиков из квартиры в городе Бать-ям. Мне тоже стоило сейчас выпить грамм двести русской водки перед сном. Проспаться хорошо до утра в пьяном виде, после выпитых двести грамм водки. Водка то же в какой-то степени помогает от резкой зубной боли, как медицинский спирт. Ведь не зря во время войны с фашистами, в связи с отсутствием обезболивающих лекарств, врачи перед операцией давали раненым двести грамм русской водки. Только после этого приступали резать раненых живьем без наркоза и без обезболивающих лекарств. Жалко, что я сегодня не могу в гостинице выпить русской водки перед завтрашним ответственным днем моей семьи.
- Папа! Ты, что, заболел что ли? - взволнованно, спросила меня Виктория, когда увидела мой ужасный вид.
- Отстань от отца! - сказала Людмила, отстранив дочь. - У отца сильно болит зуб, он принял две таблетки.
Я ни стал ничего говорить своей дочери. Снял с себя костюм. Надел на себя теплую домашнюю пижаму. Сверху надел два свитера. Закутался в тонкое одеяло и в простынь. Вдобавок надел на голову, вязанную теплую шапочку. Лег спать в постель в таком виде. Но сразу заснуть не мог. Так как было всего лишь семь часов вечера. Долго крутился с боку на бок. Когда наконец-то зубная боль спала, я сам успокоился и только после этого крепко уснул до утра. Проснулся я оттого, что сильно вспотел. Мой коренной зуб больше не болел. Голова тоже не кружилась. У меня было хорошее состояние души и тела. Теперь мне оставалось принять хотя бы холодный душ. Если в гостинице нет горячей воды. Хорошо, что моя семья вся спит. Наверно, наши дети и Людмила, вчера до поздней ночи обсуждали свои первые впечатления о Государстве Израиль. Пока семья спит, надо искупаться под душем и немного покушать. В душевой комнате, как во всех подобных современных помещениях, был кран горячей и холодной воды. Я открыл кран горячей воды. Но оттуда, привычно, как в России, потекла холодная вода. Я хотел, было закрыть кран горячей воды, как, вдруг, холодная вода, текущая из крана стала быстро набирать температуру. Вскоре из крана стал идти настоящий кипяток. Мне пришлось посредством вентиля с холодной водой отрегулировать нормальную температуру воды пригодную на купание моего тела. Теперь я мог хорошо по«мыться с дороги. Любая вода полезна моему телу.
- Папа! Я тоже хочу купаться с дороги. - стала ныть Виктория у двери душевой комнаты, когда я мылся.
- Ты со мной мыться не будешь. - сказал я, Виктории. - Так что подожди немного, пока я закончу мыться.
- Зачем такое болтаешь? - обиженно, сказала Виктория, за дверью душевой. - Ты мужчина, а я дама...
- Между прочим, я эту даму, голенькой мыл в тазике совсем недавно. - сказал я, выходя в зал из душевой.
- Тогда я была ребенком и ничего не понимала. - надувая губы, сказала Виктория. - Сейчас стала большая.
- Представляю! Вику голой в тазу с водой. - хихикая, сказал Артур. - Между прочим, я тоже тебя мыл в тазу.
- Ты лучше себя представь голым в тазу перед всеми. - с обидой, сказала Виктория. - Прежде чем говорить.
- Прекратите сейчас же болтовню! - пресекла Людмила, своих детей. - Я с отцом когда-то мыла вас всех.
- Вы лучше без меня занимайтесь своими разборками. - сказал я, усаживаясь за стол. - Мне нужно покушать и ехать в город Яфа на арабский рынок за мебелью. Сегодня к вечеру мы семьей должны жить на своей съемной квартире.
- Ура! У меня обратно будет отдельная комната! - радостно, закричала Виктория, показывая братьям язык.
- Отдельно комната у тебя будет не скоро. - сказал я, дочери. - Пока будем жить в двухкомнатной квартире.
- Так тебе и надо! - съязвил Артур, перед своей младшей сестренкой. - Не будешь задаваться, что у тебя была своя комната. Мы тоже с Эдиком хотим иметь по комнате на каждого. Однако мы пока молчим. Знаем трудности жизни.
- Придет наше время и у каждого из вас будет отдельная комната. - сказал я, своим детям. - Сейчас, пока, нам придется потесниться в съемной квартире. Мальчишки будут спать в зале. Мы втроем будем спать в спальне. Дальше подыщем себе более просторное съемное жилье или купим себе шикарную квартиру. Когда я получу свои американские доллары из России. Думаю, что моих дивидендов вполне хватит на шикарную квартиру и на шикарную мебель.
Арабский рынок в городе Яфа (в переводе с иврита - прекрасный), выглядел довольно мрачным старинным зрелищем на фоне современных зданий в городе Тель-Авив. На первых этажах двухэтажных, старинных жилых домов и в одноэтажных домах, в большинстве которых давно никто не жил, расположились арабские лавки торгашей подержанной мебели. Прямо между арабских лавок по узким улочкам рынка медленно передвигались ишаки, одногорбые верблюды дромедары и небольшие лошади с повозками. Между ними суетливо передвигались легковые автомобили с прицепами. Все повозки, автомобильные прицепы и маленькие грузовые автомобили, были загружены подержанной мебелью и бытовыми подержанными приборами. Было совершенно не понятно, куда и зачем, снуют эти извозчики с подержанной мебелью и с по-держанными бытовыми приборами. Одни увозили подержанную мебель и бытовые подержанные приборы, а другие привозили кем-то брошенную жилую утварь. Что-то из этого хлама ремонтировалось и продавалось, что-то из хлама ломалось и превращалось в мусор, не успевая найти себе нового потребителя.
- Нам придется хорошо поторговаться, чтобы выбрать приличную мебель. - откровенно, сказала мне, маклер Лена, торгуясь на языке иврит с арабами, продавцами подержанной мебели. - Иначе мы не сможем купить у них ничего.
Около часа споров и любезностей, между маклером Леной и арабами, продавцами подержанной мебели и бытовой техники, закончились тем, что мы загрузились домашней утварью на двух легковых автомобилях переделанных под грузовые автомобили. Купили большой холодильник "Тадиран", три односпальные кровати, одну кровать двуспальную, газовую плиту на кухню, большой раздвижной стол с шестью стульями и стиральную машинку. Со всем домашним скарбом, купленным у арабов, мы медленно двинулись на двух грузовых автомобилях и на такси в город Холон. Даже при медленной езде с грузом купленной мебели через город Бать-ям. Меньше чем за час мы добраись до дома на улице Анилевич в городе Холон. Хозяин квартиры словно ждал нас с вечера и при нашем появлении тут же открыл квартиру. Чтобы зря не терять времени, я сказал маклеру Лене, что документы подпишу лишь в присутствии своей семьи. Пока я распределяю мебель по квартире, надо сюда привести мою семью со всеми нашими сумками.
Маклер Лена уехала на такси за моей семьей. При участии арабов и моих новых соседей, мы занесли всю мебель и бытовые приборы в квартиру, взятую нами на съем "схардиру". Рассчитавшись с арабами за оказанные услуги, я стал наводить порядок на новом месте жительства перед приездом моей семьи. Мне хотелось угодить своей семье. После нашей роскошной пятикомнатной квартиры в городе Душанбе, в столице Республики Таджикистан, съемная квартира выглядела наподобие старого бытового помещения, переделанного под временное жилье переселенцам, точнее сказать, беженцев из бывшего Советского Союза в Государство Израиль. Однако как-то нам надо было начинать свою жизнь на постоянном месте жительства в Государстве Израиль. Ведь на смене постоянного места жительства наша жизнь не прекратилась. Кто знает? Вполне возможно, что именно отсюда начнется рассвет нашей семьи. Пускай даже с плохой и дешевой съемной квартиры начинается наша жизнь в новом постоянном месте жительства в Государстве Израиль. Дальше будет видно, как нам поступать с постоянным местом жительства в Государстве Израиль. Может быть, нам придется кочевать по всему миру в поисках хорошего постоянного места жительства. Мы фактически превратились в вынужденных странников, по воле новых обстоятельств жизни, которые независимо от нашего желания сорвали нас с обжитого годами прекрасного места жительства. Мы словно айсберг, оторвавшийся от южного полюса, начали свой дрейф по всему земному шару. Совершенно не знаем, в каком месте приткнемся жить. Может быть, как айсберг, растворимся в бесконечном океане среди людей. Никто даже не заметит нашей пропажи.
Конечно, я не ожидал, что передо мной в Государстве Израиль откроются ворота рая. Но, то, что мы будем жить в такой мрачной малогабаритной квартире, я этого никак не ожидал. Я был на грани шока, разглядывая грибок на стенах и на каменном полу по всей квартире. Даже во время жаркого дня при каменном полу в квартире было холодно. Во время своих заграничных командировок. Не в одной стране мира я не видел в жилых квартирах каменных полов. В моем понятии такая квартира выглядела какой-то древней дикостью со времени власти царя Соломона в Израиле. Ведь сейчас во всем мире столько много разных половых покрытий, что при израильской влажности у моря и при бедности в древесине в Государстве Израиль, можно применять на полы какие-то современные синтетические покрытия, которые намного дешевле мрамора и досок для полов. От мраморных полов стены в квартире гниют. Мебель тоже покрывается грибком и быстро приходит в негодность. Поэтому здесь так часто выкидывают мебель на мусор.
Я ни стал дожидаться приезда своей семьи к окончательному подписанию документов на съем квартиры. Все и так ясно, что мы будем жить в этой квартире ближайший год. Никуда мы все равно сейчас переезжать не будем. Поэтому я в присутствии нашего соседа, по лестничной площадке, который говорил на русском языке и на языке иврит, подписал все необходимые документы на съем квартиры. Хозяин квартиры довольный сделкой уехал по своим делам. Я остался один дожидаться приезда своей семьи, которые будут в шоке при виде такой "диры - квартира на языке иврит". Действительно дыра. Представляю, сколько паршивых слов услышу от своей семьи в свой адрес за это жилье. Не успел я привыкнуть к тому, что нахожусь в такой мрачной съемной квартире, как, вдруг, услышал с улицы голоса своих детей, которые приехали на такси вместе со всеми нашими вещами. Я тут же спустился во двор к легковому автомобилю такси. Мы стали заносить в квартиру свои многочисленные сумки, кейсы и чемоданы. Не желая иметь рядом со своей семьей посторонних людей, я сказал маклеру Лене, что документы на квартиру подписаны. Хозяин квартиры уехал по своим делам. Маклер Лена посетовала, что документы подписывать надо было в ее присутствии, так как у нее к хозяину квартиры были некоторые вопросы. Теперь им придется его ловить по всему Израилю и разбираться с ним по взаимным вопросам. Здесь в Государстве Израиль на каждом шагу одни только мошенники живут.
Таким образом, маклер Лена только подтвердила мои подозрения на то, что с первого часа нашего приезда в Государство Израиль нас окружили своры мошенников и воров. Включая маклера Лену, которая за сутки нашего знакомства обобрала нас, как хотела. Как позволяла воровать ее совесть, которой, возможно, нет ни у одного мошенника. Выходит, что сама страна обетованная напичкана всякого рода мошенниками, прибывшими из Советского Союза. Когда я вошел в съемную квартиру с последней нашей сумкой, выгруженной из такси, то увидел, как моя семья сидела на своих сумках в полном замешательстве. Все были в шоке от вида такой квартиры. Они никак не ожидали, что мы с прибытием в Государство Израиль так низко падем после нашего взлета в городе Душанбе, где мы роскошно жили, как "новые русские" в Республике Таджикистан. Теперь нас даже не с кем сравнить. Мы где-то на среднем уровне между бомжами и обычными русскими, которые влились в слой бедного населения новых репатриантов прибывших из территории бывшего Советского Союза в Государство Израиль. Из богатых мы превратились в бедных.
- Наша семья физически и умственно вполне здоровая. - сказал я. - На нашей улице будет праздник.
- Хотя, на наш подъем уйдут долгие годы нашей жизни. - угрюмо, сказал Артур, поднимаясь со своей сумки. - Мы зря сюда приехали. Лучше бы поехали жить на Урал или куда-то на Кавказ, откуда вы зря уехали.
- Ты больше всех хотел уехать жить в Израиль. - с упреком, сказала Виктория, своему старшему брату.
Артур ничего не сказал на упрек своей младшей сестренки Виктории. Ведь она в этом была права. Вся семья, словно тараканы потравленные "Дихлофозом", разбрелись по своим новым местам жительства, определенным на временное проживание в съемной квартире. Людмила нехотя стала распаковывать сумки с шикарными вещами, которые напоминали нам о нашей былой роскоши, которую мы оставили навсегда в городе Душанбе в проданной за бесценок квартире. Виктория копошилась в своих сумках, вытаскивая оттуда не распакованные с магазина новые платья и наряды на все случаи жизни. Наши мальчишки с кислой миной на лицах жевали шоколадные батончики, припасенные ими в ларьках со своей бабушкой Марией возле аэропорта города Душанбе в Республике Таджикистан.
- Соседи! К вам можно зайти? - услышал я, голос женщины в проеме открытой двери. - Мы живем напротив.
- Конечно, входите. - печально, отозвался я. - Наши двери всегда открыты соседям пришедшим с миром.
- Меня зовут Екатерина. Мы прилетели из Белоруссии. - сказала женщина. - По акценту, вы прилетели из Кавказа?
- Меня зовут Александр. Моя жена Людмила. - ответил я. - Наши дети - Артур, Эдуард и Виктория. С акцентом вы не ошиблись. Я действительно с Кавказа. Однако, прилетели мы сюда в Израиль из Таджикистана.
- Где вы подобрали мебельный хлам? - спросила соседка Екатерина. - Не могли лучше себе подобрать?
- Мы этот хлам купили на арабском рынке в городе Яффа. - ответил я. - Вместе с квартирой и купленной мебелью, нам обошлось в одиннадцать тысяч шекелей. Пока на лучшее у нас в семье нет других средств.
- Боже мой! - всплеснув руками, возмущенно, воскликнула соседка Екатерина. - Прямо с самолета людей грабят. Вы посмотрите в окно и увидите, что рядом с нашим домом на пустыре мебель намного лучше, чем вы купили у арабов за такие сумасшедшие деньги. Скоро в Государстве Израиль еврейская пасха. Перед этим праздником богатые израильтяне выкидываю свою устаревшую мебель и вещи, чтобы с приходом праздника пасхи жить в обновленном быту. Так что вы на пустыре найдете себе мебель и бытовую технику намного лучше купленной у арабов на рынке в Яффе.
- Мы действительно прямо с самолета прибыли сюда. - сказал я, соседки. - В Израиле мы ничего не знаем.
- Ну, ладно! Не буду вам мешать заселяться. - сказала нам, соседка Екатерина. - Если вам что-то не понятно в быту, то не стесняйтесь, заходите к нам. Мы живем напротив. Всегда будем рады вам помочь. По-другому не выживете.
Соседка ушла к себе домой. Я выглянул в окно и только сейчас заметил, что соседка сказала нам правду насчет мебели, выброшенной на пустыре. Прямо рядом с нашим домом через улицу Алиневич в городской черте красовалась самая обыкновенная пустыня из желтого песка. На песчаных холмах, валялась выброшенная мебель и бытовая техника, которые, по рассказам соседки Екатерины, можно выбрать столько, что покупать мебель совсем не надо.
- Пойдем, выберем что-нибудь из мебели на пустыре. - сказал я, своим детям. - Гардероб свой обновим.
Людмила осталась дома хлопотать на кухне с первым домашним обедом в Государстве Израиль. Мы без нее спустились вниз на улицу. Пошли в сторону песчаных холмов на пустырь, заваленный разнообразной мебелью и бытовой техникой, которые в своем большинстве были вполне пригодными к длительному пользованию в нашей семье, которая лишь начинала вживаться в Государстве Израиль. Так что нам было не стыдно носить к себе в квартиру с пустыни то, что нам может пригодиться до того времени, пока мы сможем купить что-то хорошее в магазинах. Поэтому мы до самого вечера бродили по пустыне, подбирая себе подходящую домашнюю утварь, которая действительно была, намного лучше того, что мы купили в городе Яффа на арабском рынке подержанной мебели и бытовой техники. Вполне возможно, что со временем выкинем на улицу то, на что сегодня утром угробили такие огромные деньги.