Аннотация: Как известно - беда никогда не приходит одна. Даже из-под земли может прийти беда.
Трагедия трех дней.(S)
Задолго до того, как мне идти первый раз в первый класс наша семья решила перебраться жить с левого берега речки Белка на правый берег. Так как на левом берегу речки Белка средней школы не было. Там были кирпичный завод, скотобойня, колхоз "Кундухова", совхоз "Победа", несколько домов колхозников и старые развалины хутора терских казаков Ивлевых, рядом с которыми никто не жил. Плохая примета жить там, где было много пролита крови терских казаков. Ивлевы и Выприцкие давно стали жить одним хутором, который впоследствии вырос в своих размерах до станицы "Вольная". Позже станицу назвали Кахановская, которая стала городом Гудермес.
Таскать меня на занятия в среднюю школу через висячий мост никто не хотел. Возить меня отцу на своей инвалидной мотоколяске или на трофейном немецком мотоцикле тоже было как-то не по пути. К тому же вставать мне надо было с первыми петухами. Я с последними петухами ленился встать, а тут с первыми петухами надо вставать, чтобы идти или ехать учиться в школу. Какой тогда из меня будет сонный ученик в школе? Лучше поселиться жить в Старый хутор, рядом школа.
Наши старики уговаривали моих родителей поселить меня в Старый хутор, родовое место терских казаков, в центре города Гудермес на улице Дербентская дом-25. Где я сам родился в хате-мазанке. Мол, оттуда все терские казаки начинали. Там близко в школу ходить. Рядом огромный сад нашего терского рода. Чистый воздух, а также фруктов, ягод и овощей столько много, что никаких других калорий не нужно. К тому же есть, кому за мной присмотреть, чтобы я со своими бесконечными фантазиями и путешествиями, обратно не рванул куда-нибудь за приключениями.
Откровенно, мне не хотелось перебираться жить в центр города. Там без меня хватало детей моего возраста, нового поколения терских казаков, как тараканов и клопов у них в центре города. Мои двоюродные братья и сестры сами сбегали из города ко мне во двор нашего дома. Где в отсутствии своих родителей в рабочее время я был хозяин и властелин всей округи. Даже колхозные дети моего возраста считали меня главным от нашего двора и до левого берега речки Белка.
К тому же здесь у меня было много друзей, мальчишек и девчонок. Главным другом у меня был пес волкодав по кличке Абрек. Я не хотел бросать на произвол судьбы своего лучшего друга пса, а также то, что с таким трудом с годами отвоевали от стаи волков. Наше домашнее хозяйство, которого у нас не будет на правом берегу реки в городской черте города. В новом поселке городского типа разрешали держать с десяток кур, у кого в семье есть дети, а также одну тельную корову.
Вообще-то мои родители тоже были против того, чтобы мы уехали с земли на левом берегу реки Белка, так как эта земля кормила нас. У нас было свое большое хозяйство, которое кормило и поило нас. Мы не платили ни каких городских налогов. Ни от кого не зависели. Вообще жили так, словно это было другое измерение жизни или другая планета. Я точно не помню, как мы вообще оказались в этом доме на левом берегу речки Белка. Но несколько раз слышал от стариков, что этот дом построили чеченцы Ивлевым в знак примирения за то, что по ошибке разрушили хутор Ивлевых, посчитали их виновниками гибели чеченцев. Когда во всем разобрались, что чеченцев убили тавлины, а ни терские казаки, то чеченцы в знак примирения с терскими казаками стали заново отстраивать хутор Ивлевых. Однако к этому времени Ивлевы уже отстроили свой новый хутор на правом берегу речки Белка рядом с Выприцкими, где стоял Старый хутор терских казаков обоих фамилий. На примирение терские казаки и чеченцы пошли. Никто из местных не хотел кровной мести. Но селиться на левом берегу реки Белка в отстроенном доме никто не захотел. Дом так и стоял пустым много лет. Пока после войны моя мама не вышла замуж за инвалида войны донского казака Черевкова Сергея Ивановича. Жить им было негде. Вот родственники предложили молодым поселиться в пустом доме. В этот дом через год принесли меня, рожденного в Старом хуторе.
В этом доме на левом берегу реки родились другие дети из еврейской семьи беженцев из Европы. Мои родители сами пригласили жить к нам семью евреев. Так семья евреев с начала воны с фашистами бежала от резни на Северный Кавказ. Все годы войны беженцы жили в землянках рядом с другими беженцами из Европы. Больше всего около нашего дама жили румыны и венгры.
После войны с фашистами все беженцы из Европы, в том числе и семья евреев, потихоньку стали возвращаться в Европу к себе на Родину. Семья евреев уехали в Европу, перед тем как мне пойти в школу. Но с нашего дома они еще раньше перебрались на квартиру в город. Не хотели нас стеснять. Так как к моим не полным трем годам. У нас в четырех комнатах и в двух залах дома жили фактически четыре семьи. Больше десятка разнополых детей, мальчиков и девочек.
Помню, что мои родители говорили евреям "В тесноте не в обиде.". Можно жить долго, пока в Европе не отстроят после войны новые дома. Но они все равно съехали от нас. До моего школьного возраста мы четверо жили в четырех комнатах и в двух залах, которые было жалко оставлять. Но учеба нового поколения, то есть, меня, стояла на первом плане перед моими родителями.
Вот поэтому родители решили продать все свое многочисленное домашнее хозяйство вместе с домом и за железнодорожным вокзалом станции Гудермес купить себе новый дом в новом районе города. Строился поселок городского типа возле Чертовой горы. Все старожилы были против того, чтобы строить там поселок. Так как Чертова гора пользовалась дурной славой у терских казаков. Про эту гору ходили всякие ужасные легенды. Все население сторонилось от этой Чертовой горы.
Однако, первого числа марта 1953 года, мои родители решили переехать в новый дом. Парализованная на обе ноги бабушка Нюся, мама моей мамы, наотрез отказалась переезжать с нами в новый дом к подножию Чертовой горы. Многочисленные наши родственники, терские казаки, перевезли бабушку Нюсю в Старый хутор в центр города. Мои родители, без участия родственников, самостоятельно перевезли наши пожитки с левого берега речки на правый берег в наш новый дом.
Отец объявил о новоселье. Наши старики, терские казаки, не пришли на новоселье с опаской за свою жизнь. Боялись даже быть рядом с Чертовой горой. Они оказались правы в своих предчувствиях. На новоселье собрались только друзья моего отца. Во время празднования новоселья произошло землетрясение в городе Гудермес с эпицентром в новом поселке вблизи Чертовой горы. Сильно пострадал наш новый дом. Чуть не развалился полностью. Мало того, все в панике убежали из дома, а меня забыли в доме. Я стал со страху орать, как сумасшедший. Отчего чуть не вызвал вторую волну землетрясения местного назначения. Мама рванула в сторону потрескавшегося нового дома и вытащила меня волоком на улицу. Из нашей семьи совсем никто не пострадал.
В новый день после землетрясения было не до новоселья. Спать в треснутом доме ни кто не стал. Идти к родственника в Старый хутор тоже не решились. Во-первых, там и без нас было тесно. Во-вторых, местный хулиганы и воры могли растащить все наше имущество. Отец вместе с мамой, смастерил из досок сарай, на временное проживание. Решили в течение недели отремонтировать треснутый дом и обратно поселиться в этом доме. Хотя бы на временное проживание.
Утром следующего дня я проснулся от тревожного воя со всех сторон. Гудели паровозы, машины, гудки фабрик и заводов, а также все остальное, что могло гудеть. Я вначале подумал, что обратно началась новая мировая война с фашистами и с капиталистами. Так как дома никого не было, то я решил пойти к отцу на работу. Отец работал в своей фотографии ближе к нашему дому, чем мама в столовой ФЗУ у вокзала станции Гудермес. Вообще то оба места работы были близко.
Когда я вышел со двора нашего дома, то увидел, что все жители нового поселка плачут и направляются идти в сторону привокзальной площади. Я тоже направился следом за людьми. Издалека было видно, что на площади много людей. Всюду вокруг площади на столбах и зданиях висят красные флаги и знамена с черными ленточками. Все собрались рядом с длинным черным репродуктором, из которого звучал тревожный гудок, а рядом под радио пели гимн Советского Союза.
- Папа! Что здесь случилось? - спросил я у отца, стоящего возле столба. - Война началась что ли?
- Типун тебе на язык! - шлепнув меня по голове, ответил отец. - Сегодня объявили, что умер отец.
- Дедушку жалко! - в голос, закричал я и сразу принялся реветь, словно корова всем на удивление.
- Ты чего ревешь? - удивленно, воскликнул отец. - Наш дед вполне здоров. Умер Иосиф Виссарионович Сталин. Наш вождь и учитель. Отец пролетариатов всего мира. Твой дед сто лет проживет.
Весь этот день никто не работал. Все сообща накрыли общий стол на привокзальной площади. Отмечали поминки Сталина, который вместе с народом Советского Союза победил фашистов и освободил весь мир от насилия со стороны капитализма. Теперь, по словам ораторов на площади и по радио в репродукторе, нам придется строить коммунизм во всем мире без участия нашего вождя и отца пролетариев всех стран. Мы обязательно выполним заветы наших вождей...
Траурные мероприятия продолжались допоздна. Домой вернулись почти к полночи. На следующий день было решено, что обратно будет траур по смерти Сталина. На работу никто не пойдет. Поэтому случаю я решил хорошо выспаться до самого обеда, а после обеда сходить к нашим старикам в Старый Хутор, чтобы лишний раз убедиться, что наши родственники живы и здоровы. Не умерли от землетрясения, как умер вождь пролетариев всех стран Иосиф Виссарионович Сталин.
Однако утром следующего дня обратно подтвердились опасения стариков насчет проживания у Чертовой горы. Не успел я, как следует выспаться, как вдруг наш сарай затрясся от нового землетрясения, а в центре нового поселка так сильно бабахнул, что аж забрызгало что-то сверху на сарай. Мы повыскакивали на улицу и обалдели от того, что вокруг нас с неба капал черный дождь.
Как выяснилось позже, то оказывается, наш новый поселок городского типа построили на том месте, где под землей проходил нефтепровод, построенный в царское время. Во время сильного землетрясения старые ржавые трубы нефтепровода прорвались. Большой фонтан в сотни или даже в тысячи тонн кубометров нефти обрушился на совершенно новый поселок городского типа. Предсказания стариков, терских казаков, сбылись полностью. Теперь под Чертовой горой жить в новом доме точно нельзя. Надо искать новое место жительства где-то вдали от Чертовой горы.
Несмотря на то, что городские власти сделали все, что могли по очистке от нефти нового поселка городского типа. Новоселы все равно в подавляющем большинстве решили отремонтировать после землетрясения свои потрескавшиеся дома и продать за бесценок новым хозяевам. Больше никто не решился в третий раз испытывать свою судьбу. К тому же Чертова гора после двух сильных землетрясений подвинулась ближе к поселку городского типа и угрожающе нависла над поселком, готовая силой обрушиться на него. Гора могла сойти на поселок даже во время дождя.
Мои родители тоже решили отремонтировать треснувший новый дом и по дешевке продать его чеченцам, которые после войны с фашистами стали возвращаться к себе на Родину с Казахстана, куда их выселил Сталин во время наступления фашистов на Северный Кавказ. Теперь после смерти Сталина чеченцы семьями стали возвращаться к себе в аулы и в селения, в которых временно проживали беженцы от войны. Чеченцы сразу потребовали обратно земли своих предков.
В который раз я сам лично убедился в том, что надо прислушиваться к словам наших стариков. В данный момент я имею в виду стариков терских казаков. Так как все, что наши старики говорили задолго до моего поступления в школу в первый класс, сбылось с точностью до мелочей. В школу в первый класс я пошел из Старого хутора. Потому, что наш новый дом был не пригоден к проживанию. Родители занимались ремонтом и продажей нашего нового дома. С последующим переездом в город Избербаш в Дагестан. Ехали к другим нашим родственникам, которые после войны с фашистами работали на военном заводе и жили рядом с Каспийским морем в Новом городке.