- Да? И где же чашка? - Мисао недоверчиво взглянула на Кацуки.
- Я случайно разбил ее и не только ее, - он немного смутился. - Это полностью моя вина, так что не ругайте Мизуки.
- Ты так о ней печешься, что я уже не рада нашему с тобой примирению.
- Значит, я зря пришел? - спокойно спросил молодой человек.
- Я хочу, чтобы ты приходил ко мне, а не к Мизуки или кому-то еще. Зачем меня обманывать?!
- Хорошо, - сказал Кацуки, еле сдерживая гнев (что делать? Сейчас не прав он). - Я ухожу.
Он встал и вышел из гостиной. В коридоре молодой человек увидел мать Мисао.
- Как? Вы уже уходите? - удивилась она.
- Да. Извините, Хонго-сан.
Когда Кацуки ушел, госпожа Хонго спросила свою дочь:
- Что случилось, Мисао?
- Это все Мизуки! Это она виновата! - со злостью крикнула девушка и побежала в свою комнату.
До Кацуки она встречалась с другими молодыми людьми, но он был единственным, кого Мисао любила, сильно любила. Росла она балованным, эгоистичным ребенком, и поэтому стала горделивой и самовлюбленной девушкой. Эти качества перечеркивали все достоинства Мисао. Да она была умной, образованной, привлекательной, но ее капризный нрав и желание, чтобы все было так, как того хочет она, не были ни кому по душе, кроме ее матери. Госпожа Хонго считала, что Мисао - воплощение идеала, и совершенно не замечала явного изъяна в характере дочери.
Вот и сейчас Мисао не могла смириться с тем, что Кацуки интересно с кем-то, а не с ней. Может быть, Мизуки только принесла ему чай, но почему он так беспокоится за нее, почему так настойчиво расспрашивал о ней? "Нет", - думала Мисао. "Он должен быть только моим, потому что я люблю его". Но эта девушка не понимала, что Кацуки - не игрушка, которую можно плачем и криками выпросить у родителей в магазине. Она ничего не могла поделать. Мисао оставалось только злиться и ревновать Кацуки к Мизуки. Конечно, она ведь может отыграться на Мизуки, это же она является причиной ее ссор с Кацуки.
"Теперь эта девчонка может и не надеяться, что ей будет также вольготно здесь, как и раньше!"