Черная Ева. Тайны ушедших. Начало пути

Черная Ева : другие произведения.

Тайны ушедших. Начало пути

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Комментарии: 196, последний от 31/12/2016. © Copyright Черная Ева (evachernaya@gmail.com) Размещен: 05/04/2015, изменен: 04/06/2015. 428k. Статистика. Глава: Фантастика, Фэнтези, Любовный роман Иллюстрации/приложения: 11 шт.
Аннотация: Когда у нее появился такой взгляд? Подозрительный, оценивающий, с толикой грусти, никому и ничему не доверяющий? И лицо... обреченное. Нет-нет, она, как и всегда, будет до последнего пытаться проломить лбом стену, после каждого падения, подыматься и идти дальше, пытаться, шевелиться, дергаться, как это делают вся основная масса, но... не жить. Сил не осталось совсем на это "шебуршение-шевеление". В душе была пустота... И она сама не понимала, что ее еще держит на этом свете. Ну, в самом-то деле, нельзя же назвать ее жизненное упрямство боязнью нарушить какие-то религиозные каноны. Ну знаете, душа... самоубийство... ад... Это же смешно, в самом-то деле. Для ее теперь излишне прагматичной натуры. Книга закончена. Часть книги удалена. Рассылка окончания завершена Последние результаты счетчика оценок 9,20110 ЧЕРНОВИК "О получении полного варианта книги можно спросить у автора на его страничке в ВК" "О получении полного варианта книги можно спросить у автора на его страничке в Фейсбуке"*

"Жить надо так,

Чтобы тебя помнили и сволочи"(с)

Ф.Раневская.

Когда у нее появился такой взгляд? Подозрительный, оценивающий, с толикой грусти, никому и ничему не доверяющий? И лицо... обреченное. Нет-нет, она, как и всегда, будет до последнего пытаться проломить лбом стену, после каждого падения, подыматься и идти дальше, пытаться, шевелиться, дергаться, как это делают вся основная масса, но... не жить.

Сил не осталось совсем на это "шебуршение-шевеление". В душе была пустота... И она сама не понимала, что ее еще держит на этом свете. Ну, в самом-то деле, нельзя же назвать ее жизненное упрямство боязнью нарушить какие-то религиозные каноны. Ну знаете, душа... самоубийство... ад... Это же смешно, в самом-то деле. Для ее теперь излишне прагматичной натуры.

Она, Тамара Скадовски, перестала создавать снимки на своем галоэне и... доставать свои старые фотоальбомы. Ей противно было смотреть на это обреченное лицо "сейчас" и... полное радостного предвкушения "тогда". Что изменилось? И что заставило так измениться ее?

Она по-прежнему, выходя из дома, надевала улыбчивую маску. Да-да, у нее все хорошо. Конечно, все просто отлично... вот только глаза... глаза оставались все те же - холодные, замораживающие... почти мертвые.

Старинное зеркало, сохранившееся от ее прабабки, было, как всегда, безразлично к ее вопросам. Похоже, эти отражающие поверхности она тоже начнет не любить, если не ненавидеть.

В детстве она всегда мечтала о сказке. В юности, пусть и сами сказки трансформировались во что-то более приземленное, она все равно мечтала. Сейчас... она могла представить себе сказку, но не мечтать. В какой момент эта ее светлая вера в счастливое будущее вытекла из нее, испарилась, исчезла - она не знала.

А потом, в один момент, когда-то осознала... что веры больше нет. Ни во что хорошее.

Нельзя назвать ее сломленной, нет. Просто, что-то перегорело внутри. И можно ли будет это когда-нибудь возродить, она не знала.

Один в поле не воин. Верно, но не совсем так. Воин, но... Сильный, твердо стоящий на ногах... и совершенно одинокий. И как быть? С одной стороны твой мужчина, периодически истеря, пытается переложить часть - если не все - проблем на тебя, и с другой тот же мужчина, заявляющий тебе, об стервозности характера. Стервозность - не то слово, которое подошло бы к данной ситуации. Скорее жесткость, которая изменила ее за неполные полтора года кардинально.

И да, вопрос - кого мужчина захочет иметь в женах? Закалившую характер с ним в семейных баталиях, возложенной ответственности и жизненных неурядицах, относительно молодую женщину или мягкую молоденькую девчушку, готовую, как и ее предшественница когда-то, выслушивать, понимать, ждать и терпеть, терпеть, терпеть?...

Так, когда же она такой стала?

Один в поле воин. Но он именно один. Всегда один.

Замуж она вышла очень рано - родители погибли, когда она училась в последнем классе, за полгода до окончания школы. Другие родственники жили далеко и имели дальнее родство с ней, потому никто особо и не высказал желания забрать ее к себе. Фактически уже взрослого подростка, который через полгода упорхнет в новую жизнь, никто не захотел брать в приемную семью. Так ее и оставили в доме бессемейников. Радовало то, что ее вполне домашнего ребенка не успела коснуться та грязь и ненависть, что бродила между живущими там детьми.

Повезло ей еще и в том, что по окончанию школы и получению статуса совершеннолетней, она смогла вступить в права наследования имуществом родителей. Не ахти какое, но свою квартирку и все прилагающееся к ней она имела. Причем в приличном районе со знакомыми с детства соседями. В общем, зажила.

Дальше был местный институт за счет государства и получение профессии. Не сказать чтобы супер оригинальная - обычная. Зато сразу с работой - ей, как сироте и бюджетнице выделили рабочее место на одном из госпредприятий. Младший экономист - звучит гордо. Особенно для девчушки двадцати трёх лет.

Тогда казалось вся жизнь впереди. Изнуряющая учеба позади и пора оторваться по полной. А еще хотелось любви, как в сказке... как было у мамы с папой... и она искала. Нашла. С отрывом "по полной" не получилось. Он был старше ее почти на десять лет. И ей казалось, уж в таком-то возрасте человек должен быть достаточно серьезным и знающим, что ему нужно от жизни. К сожалению не было рядом ни мамы, посоветовавшей ей присмотреться получше, ни отца, отпугивающего всех нежелательных и не надежных кавалеров. Потому так и пошло.

Совместная жизнь без записи в регистрационном реестре. Беременность и скоропостижная свадьба без платья, подружек невесты и букета. Дочка у нее родилась очень хорошенькая и так ею любимая, но уж очень беспокойная. Гипер-активный ребенок никак не хотел укладываться спать, круглосуточно заставляя маму качать - автоматическая система для укачивания ребенка совершенно ей не подходила. Маленькая, как чувствовала отсутствие матери, и устраивала жуткий скандал - стоило той отойти на минуту-две от кроватки. В общем, ей, тогда молодой мамочке, ничего не хотелось, кроме одного - спать. Похудела страшно. Да и почти черные синяки под глазами особой красоты не придавали.

Ее мужу же, наоборот - хотелось очень многое и не совсем для нее на тот момент приемлемое... С мужем они разошлись через два года после свадьбы. Дочери как раз исполнилось одиннадцать месяцев, когда она вернулась домой после собеседования с начальством о досрочном выходе на работу (денег семье не хватало, однозначно). Зашла и увидела отсутствие всех личных вещей благоверного и, собственно, его, стоящего посреди коридора, тоже приметила. Нервы не выдержали после фразы "ничего твоего я не взял" - из дома мужчина, уже посторонний мужчина, вылетал вперед головой от ее пинка под зад - одно из того, что она-таки освоила из уроков жизни в доме безсемейников. Хорошо, что был еще день и соседи не видели такого позора.

Так и остались они жить вдвоем - она и дочь. Не так чтобы плохо - средне. Спасало собственное жилье и постоянная работа. Дезертировавший муж присылал денег не очень много. Но у нее все же получалось немного откладывать. Но такое положение дел сохранилось недолго. Все сбережения начали таять очень быстро, лишая ее возможности создать первоначальный минимальный капитал к началу новой, самостоятельной жизни собственного ребенка.

А мир вокруг нее сходил постепенно с ума. Люди, до того жившие вполне беспечно и мало задумывшиеся о том, что происходит, вдруг оказались перед фактом полного исчезновения. Междоусобные локальные войны, с использование все новых и новых разработок в оружейной промышленности, тоже внесли свой немаленький вклад, уничтожая не только природные и человеческие ресурсы, но и памятники истории, стоявшие до этого спокойно на своем месте тысячелетиями.

Потребительское отношение человечества ко всему наконец-то им же и аукнулось. Окружающая природа практически уничтожена и нанесенный ей вред уже не возможно было восстановить без особого вмешательства. Атмосферные слои истончились до предела. Растительность и животные исчезали безвозвратно. Запасы воды, пригодной для питья, на всей планете стремительно сокращались. Никакие системы очистки, созданные по новейшим технологическим ноу-хау, не справлялись. Да и качество все равно уступало по сравнению в тем, что должно было бы быть в итоге.

О том, что происходит что-то глобальное "не то" правительства государств осознали с большим опозданием. Амбиции "мегадержавности и особенности миссии" не позволили вовремя осознать происходящее. Все оказались на краю пропасти. Теперь войны могли возникнуть совсем по другому поводу - вода. Именно владение теми самыми запасами животворящей жидкости могли стать причиной нового, глобального передела на геополитической карте. Мир замер в ожидании взрыва. И выжил бы кто-то после этого еще не факт.

За почти двадцать лет жизнь Тамары кардинально изменилась - выросшая дочь смогла в столь непростое время создать свою собственную семью и переехать к мужу. Сама же Тома дослужилась до заместителя главного экономиста предприятия по производству очистительных систем, радуясь уже тому, что имеет постоянную работу и возможность хоть иногда помогать семье дочери со свои скудных запасов денежных средств. А работы у ее предприятия было много.

Бывший муж давно канул в лету, ни разу с момента ухода не встретившись с собственным ребенком. Материальная помощь от него тоже перестала приходить еще до третьего дня рождения дочки. И ни полиция, ни судебные приставы не смогли найти его для получения алиментов.

Работа, дом и ребенок, которого нужно было вырастить и поставить на ноги, оставили ее без всякой возможности на создание новых личных отношений с мужчиной. Так и оказалось, что она в свои неполные сорок один осталась одна. Как тот самый пресловутый воин - одинокий.

А потом появились они. Совсем не так, как это раньше показывали в фантастических фильмах всех времен и народов. Рано утром на всех каналах интерактивного телевидения мира с переводом на все основные международные языки красивые ведущие под кадры встречи и дальнейшего интервью сообщали, что помощь пришла, откуда, как говорится, не ждали. Некая Межгалактическая Коалиция решила помочь человечеству. Не бесплатно, конечно, об этом не говорилось, но это понимал каждый, хотя... сообщать цену вопроса местные власти широким массам не спешили.

Расширенное интервью с представителями Коалиции, еще две недели назад (как оказалось) наладивших контакты с земными правительствами, было ошеломляющим. Они поражали своей инаковостью. Люди, несмотря на все фантастические книги и фильмы, были не готовы к встрече с другими разумными формами жизни.

Всевозможные бумагомаратели и книгописцы бросились усиленно строчить новые "гениальные" произведения с уже новыми знакомыми инопланетянами - конечно, такой богатый для фантазии материал пропадает. Инфантильные молодые барышни впадали в экстазы от новых поводов пофанатеть. Люди постарше относились кто с любопытством, но довольно опасливо. Были же и те, кто в припадках экзальтации вопили об очередном конце света. Удивили. Как будто он уже не пришел.

Для Томы все это проходило как-то на уровне фона. Да, барышни у нее тихо "шуршали" в отделе, когда отсутствовало прямое высокое начальство. Кто-то просто фыркал, кто-то тихонько, про себя, восторженно вздыхал... К Томе с вопросами на эту тему особо не лезли, прекрасно зная ее скептическое отношение ко всему мужскому роду.

Но, что уж тут говорить, внешность пришельцев поражала воображение. На Земле в качестве парламентеров присутствовали четыре представителя основных рас.

Данавы - с голубоватым или зеленоватым оттенком кожи, высокие (не менее двух метров), с коротко-стриженными волосами всех оттенков и гороподобной мышечной массой. Практически все их представители являлись служащими вооруженных сил Коалиции или же структур по безопасности .

Адитьи - мало чем отличавшаяся от данавов раса, чем невольно наталкивали на мысль о дальнем родстве и общих предках. Разве что не выглядели внешне не настолько мощно и имели некую вольность в выборе прически. Представляли технические службы тех самых вооруженных сил.

Гронгоссоры - синекожие, с синеволосыми же густыми шевелюрами, с вполне человеческим торсом и лицом, имели паукообразную нижнюю часть. Говорили, что эти, совсем дикие для человеческого глаза, существа были одной из самых ученных рас во всей их Галактики Звездного пути.

Ну и... наги. Вот их Тома откровенно опасалась. Высокие, пусть и не данавы с их бицепсами объемом в Тамарино бедро, имели стальные мышцы, гибкое тело, всех оттенков кожи и... совершенно лысые. Ну вот абсолютно, что Томина коленка после депиляции. А вот глаза... совершенно змеиные с узким зрачком... страшные.

Она вообще с детства змей не очень любила, даже несмотря на то, что это был исчезающий вид. Уж о ком, о ком, а о змеях она жалеть не будет, как и о скорпионах, пауках и крокодилах... бррр. А тут не просто змеи, а целые люди-змеи. Правда, пока, кроме кожного покроя и строения глаз, она никаких отличий от обычны людей не заметила. Хотя и не факт, что экран смог все передать достаточно достоверно. Может врали все эти книжные фантазеры с их хвостообразными нагами? И нет у них на самом деле никаких хвостов. Впрочем, не суть.

Пятница - обычный день, если не считать того, что после нее будет выходной. Для Томы, как обычно в последнее время, совершенно одинокий. Утром она поднялась как обычно - тихо ненавидя неубиваемый никак будильник (пыталась и не раз - не получилось), поплелась на кухню включить пищевой аппарат - ужасно хотелось кофе. Правда, на настоящее кофе та бурда, что была в наличии, походила мало. Полусинтетическая первичная переработка кофейной пыли в гранулах - максимум, что она могла себе позволить. Кофейные плантации практически все исчезли с лица земли, так что настоящий зерновой кофе, который надо обжаривать, потом перемалывать, вдыхая удивительный бодрящий аромат, могли себе позволить только очень обеспеченные люди.

Так что пьем бурду, медитируем и внушаем себе, что это заварной кофе. Молока тоже нет. потому как всех коров мира, если пересчитать, и двух сотен не наберется. Детям давно начали пичкать кальцинированную смесь разведенную водой и приправленную пищевыми вкусвыми добавками, опять же синтетическими.

Вряд ли ее родители чуть больше сорока лет назад могли подумать, что до такого дойдет. Тома иногда с такой тоской вспоминала и нормальное коровье-козье молоко, и желтоватую жирную сметану, которой ее мама приправляла цвета слоновьей кости рассыпчатый творог.

Думать о том, чем они будут кормить ее внука, который должен скоро родиться, было горько. На душе камень лежал от безвыходности ситуации. От невозможности дать своему ребенку и ее детям шанса на новую, нормальную жизнь.

Какие там планы по спасению населения у инопланетян она, Тамара Скадовски, не знала, но понимала, что шансы для нее и ее семьи быть спасенными ничтожно малы, как и у девяноста процентов населения планеты. Ни огромных средств, ни сверх естественных или полезных способностей у нее, как и у многих других не было. Обычная, нормальная - все, что можно было о ней сказать. Разве что только волосы... шикарные, вьющиеся рыжие волосы, почти что огненные, всегда выделяли ее из толпы. В общем, пятница. Работа. Начальство не понятно с чего с самого утра суетилось, куда-то бегало, чего-то требовало - всех, а особенно ее, нервировало. Тома собрала своих 'девочек' в количестве четырех штук и заперлась с ними в комнате отдыха. Дальней, старой, той, что уже года полтора толком не использовалась после ремонта в новой, расположенной рядом с их отделом. Может, хоть пообедать спокойно удастся.

Задерганные 'девочки' возрастом от пятидесяти и выше - Тома была среди них самая молодая - были ей благодарны. Тише мышей бродя по комнате, переговаривались шепотом, поедали принесенную из дома еду. То, что выдавал пищевой автомат на предприятии не ели даже тараканы (этой насекомой гадости никакие катастрофы не страшны) и надеялись, что начальство - если будет такая необходимость - не начнет выносить тараном запертую дверь экономического отдела, в надежде, что тот совершил коллективное харакири, составляя полугодовую отчетность и экономический план развития на второе полугодие.

Надежды не оправдались. Вернее даже не так. Конкретное беспокойство о своей 'экономической' двери у них начало проявляться после того, как ручку на дверях в их тайном 'убежище' дернули девятый раз. В коридорах слышался топот и отдаленный шум голосов. Выходить в этот бедлам в обычно тихих коридорах административного этажа было боязно. Потому Тому выдвинули вперед, как начальницу и щит в одном лице.

Самой же Тамаре выглядывать тоже не особо хотелось. И не потому, что она боялась начальственных возмущений по поводу их пропажи - их законный обеденный перерыв, где хотят там и проводят.

Ей не хотелось опять встречаться с прямым начальством. Она хоть и была заместителем главного экономиста, но фактически исполняла все функции вышестоящей должности сама. Главным у них была жена председателя правления глубоко и давно сидящая дома, посещающая спорткомплексы и общающаяся с такими же 'должностными' дамочками. Чьими-то женами.

Тамаре же обычно, по долгу службы, оставалось только одно - тянуть самой эту кабалу и раз в месяц возить необходимые бумажки на подпись, если, конечно, не возникали экстренные ситуации, требующие немедленно новой бумажки за подписью главного экономиста.

Так вот ей совсем на данный момент не хотелось встречаться с председателем и выслушивать очередную порцию поучений. Чем всегда радовала Тому эта комната, так это дверь - единственная на всем предприятии, не подключенная к общей электронно-магнитной системе и имеющая древний замок с обычным железным ключом, который запасливая Тамара уже давно 'приватизировала' под шумок и пользовалась вот в такие моменты, как сейчас. преимущество такого замка было в том, что никто извне не мог попасть в комнату. Чем она часто пользовалась, пытаясь отдохнуть хоть немного, когда было уже невмоготу.

Так что двери она открывала с опаской и о-о-очень медленно, раздумывая о том, что могло случиться. Незамеченными просочиться в свой отдел не получилось. Возле двери их встречала целая делегация, разношерстная, надо сказать.

Она даже оторопела от увиденного, замерев на секунду, но... Любопытные дамочки, заинтригованные неожиданной тишиной в коридоре напирали сзади практически выталкивая ее наружу. Она честно пыталась удержаться, даже для удобства уперлась руками и ногами в дверную коробку. Но что она со своими шести десятью пятью кэгэ против почти полтонны сзади.

Вылетела ласточкой, правда летела недолго, споткнувшись по дороге, влетела головой в впереди всех стоящего 'делегата'.

Тишина была оглушающая. Причем, что спереди, что сзади. А у нее голова просто раскалывалась - казалось живот, который она протаранила, оказался не просто железным, а железобетонным. Она практически сотрясение мозга заработала, а протараненный даже не охнул.

Голову поднимать было реально страшно. И не только потому, что она только что опозорила перед дорогими (во всех смыслах) гостями не просто свое предприятие, а можно сказать всю планету. Сейчас она отчетливо осознала, что если кого-то и будут спасать из этого ада на земле, то ее с семьей за неучтивость в последнюю очередь.

Совершенно нелепая, глупая ситуация и настолько убийственная для ее тайных, хоть и слабых, надежд. Неожиданно от осознания этого факта на глаза навернулись слезы. То, что начиналось отдельными каплями, через миг лилось полноводной рекой. В первые за много лет. Впервые после смерти родителей.

Так она и стояла, опустив голову, закусив щеку, чтобы не всхлипывать, и безмолвно рыдая, как провинившаяся перед директором школы. О том, что не смогла. Не защитила. Не спасла. Уничтожила неожиданно подвернувшийся случай.

А слезы все текли и текли, вынося наружу многолетнюю боль и тоску. Выставляя перед всеми ее обиду на одиночество, на собственное бессилие. Смывая тяжесть былых переживаний. Единственное, на что по ее мнению не стоило жаловаться, так это на судьбу. Сама принимала на себя ответственность за каждый лично сделанный выбор.

Нормально поплакать, а также впасть наконец-то в истерику ей не дали. Огромная, с непривычной расцветкой, рука, жестко подхватив ее под локоть, потащила вперед по коридору, подальше от их 'убежища', экономического отдела и всего остального.

Правда, от 'остального' уйти не удалось. Оно ломанулось за ними, стуча каблуками, топоча мужскими ботинками и громко, но невнятно восклицая на все лады и всеми голосами.

Притащили. Усадили. Сунули под нос стакан с драгоценной, почти кристально чистой водой в хрустальном стакане. И заставили выпить, так и не давая взяться самой за злополучный стакан. И не зря, она бы в жизни не стала пить воду из личных запасов председателя, из хрустального стакана председательского же набора со старинным пра-прабабкиным графином, которые он уже лет пять не доставал из закромов. Ей жизнь была еще дорога и продавать последнее, чтобы рассчитаться за выпитую дорогую воду или - не дай б-г - разбитую драгоценную посуду, совсем не хотела. Но кто б ее послушал.

- Успокоились? - холодный голос окончательно отрезвил.

Они что, и по-нашему разговаривают? Тогда зачем был этот маскарад с переводчиками и прочее? И еще одно. Как давно на самом деле они вступили с нами в контакт, если так хорошо владеют нашей речью? Впрочем, пролетевшие со скоростью звука, мысли не помешали мне ответить:

- Вполне, - аккуратно встала с удобного диванчика для посетителей, подняла голову, - я прошу прощения, за... мм... доставленные неудобства...

Смотреть на него было тяжело. И не потому, что настолько высокий, что ей пришлось задрать голову повыше, пытаясь смотреть в глаза. Ее нелюбовь к всему змееподобному не была тому причиной. Его взгляд пугал. Она не знала сколько этому нагу лет, но выглядел он устрашающе. Черная с белой окантовкой по краям небольших чешуинок, которые поднимались даже вверх по совершенно лысому черепу и спускались вниз по мощной шее, исчезая под жестким воротником-стойкой черной с непонятными нашивками униформы. На удивление вполне нормальный человеческий нос . Непонятный узор вдоль обеих надбровных дуг, узкогубый рот... и глаза - поглощающие, затягивающие, казалось сейчас загипнотизирует, как факир кобру и все...

Что 'все' она не совсем осознавала, а еще тешила себя надеждой о том, что 'еще не понятно, кто тут факир, а кто кобра'. Утешение было слабым, да и понять что-то по этим совершенно непонятным безэмоциональным ... чужим глазам невозможно.

- Это радует, - в холодном голосе проскользнули нотки раздражения.

Она недоуменно взглянула на него еще раз. И что именно его радует? Или вернее, раздражает? А, впрочем, плевать. И на его радость и уж тем более на его раздражение.

Хоть о чем-то думать совсем не хотелось, потому она мысленно махнула на все рукой и...

- Позвольте, - решительно попыталась отодвинуть собеседника в сторону, - мне пора идти работать.

С 'отодвинуть' как-то не совсем получилось. Потому обходила по дуге. Не так чтобы широкой, но-о-о не прикасаясь это уж точно. Обошла и увидела. Председателя, его жену, неожиданно здесь объявившуюся, секретаря, всех глав отделов и собственный отдел в полном составе.

Теперь становилось понятно яростное желание попасть в экономический отдел всей этой руководящей оравы с председателем во главе и моей, так называемой, начальницы в том числе. Желание показать бурную начальственную деятельность. Загвоздка была лишь в том, что аварийный код открытия ко всем замкам имеет только, уже неделю болеющий, завхоз, а внедренного чипа, как у всего отдела, или хотя бы разового магнитного ключа у нашего главного экономиста и в помине не было. А зачем? Если она на предприятии появляется максимум пару раз в год на корпоративные празднования традиционных праздников. И то, никогда дальше праздничного холла или директорского кабинета не заходила.

Чувствуется, выслушает она, Тома, сегодня предостаточно. Ну и пусть! Надоело вечно бояться потерять работу. Все равно не уволят, потому что вместо нее поставить будет некого. Нет, не думайте, что самомнение вдруг зашкалило. Всего лишь холодный расчет - она всегда умела по-тихому сплавлять достаточно перспективных барышень со своего отдела, заранее лишая руководство возможности в один 'прекрасный' момент избавиться уже от нее. Ее 'девочки' хорошие исполнительницы, каждая на своем участке, но весь объем просто не потянут. 'Начальницу' даже в расчет брать не стоит. А брать кого-то - даже по протекции - со стороны та еще морока.

Новому человеку придется, как минимум месяца три разбираться и вникать, не зная всех нюансов системы местного производства. И это, конечно же, может привести к нежелательным последствиям, так что тут без вариантов и просто. Она сильно не наглеет - начальство бережет и по мере возможностей и желания лелеет.

В общем, все! К черту! Просочилась сквозь всю толпу, остановилась, чуть повернулась и:

- Девочки, за работу, - все верно - катастрофа или нет, а работа на месте не стоит и за просто так никто деньги не платит.

Оглядываться дальше не стала. Прекрасно чувствовала, как 'девочки' тонким ручейком проскользнули за мной и идут следом. Да, они такие же, как и я, а значит, прекрасно понимают цену времени и денег. А так же то, что на их-то места намного легче найти замену, если я, конечно, не вцеплюсь в глотку начальству, отстаивая подчиненную.

Доработать удалось на удивление спокойно. Никто больше не беспокоил, не нервировал... Даже 'начальница' с председателем-мужем не явились для отчитывания и порицания, так сказать. В общем, почти благодать. И все равно устала, как собака.

Дом. Милый дом. Этим вечером она ляжет спать рано, сразу после ужина, а вот завтра... Завтра с утра пораньше, пока не сильно жарко, поедет к Еве. Думается часиков в десять дочь с мужем уже встанут. Вот она и приедет, привезет несколько сэкономленных карточек на воду и поможет дочери с домашними делами. Все же в последние недели беременности много чего делать тяжеловато.

Спалось... странно. Вроде бы и ничего необычного не снилось. Но, какое-то внутреннее беспокойство подсознательно не давало расслабиться и заснуть нормально, погружаясь в глубокий сон без сновидений. Потому и утром встала вся разбитая, оттого еще более раздражительная.

Заварила традиционную чашку кофейной бурды - чего почти никогда по выходным не делала - и уселась за кухонный столик. Он, столик, был старым, еще купленным ее родителями. Из настоящего дерева - то ли сосны, то ли дуба, она в этом не очень разбиралась - с маленькими трещинами на столешнице под несколькими слоями нового лака.

Она каждые два года аккуратно по-старинке, как делал еще ее отец, зашкуривала вручную каждую деталь стола и вскрывала несколькими слоями нового лака. Так что стол выглядел красиво, ново и очень по-домашнему тепло.

Ей нравилось заниматься этим столом. Дарить себе чувство своеобразного единения с прошлым, вызывать в памяти дорогие сердцу воспоминания о родителях.

А еще нравилось потом сидеть за этим столом, пить кофе и водить пальчиком по маленьким трещинкам, полосам древесных волокон и крупным щербинкам, вспоминая, как они там появились. В общем, вполне себе хороший способ медитации и успокоения нервов.

Так что к моменту выхода из дома, когда она уже была практически собрана и легкий блеск наносила на губы, внутри были тишина и покой. Никаких бурь, никаких раздражений - только оптимизм и хороший настрой. К беременным с раздражением никак нельзя, они все очень чутко чувствуют. А по поводу спасения... По этому поводу она что-нибудь придумает, не может не придумать - у нее дочь и будущий внук или внучка, а еще зять, куда ж без него. Еве без него будет плохо, так что и Тома с ним мирится, стараясь избегать конфликты и сглаживать острые углы.

Идти до входа в яркой огромной трубе, что причудливой лентой извивалась по всему городу, было недалеко. Длинный, зеленый, похожий на гладкую гусеницу вагон пневмопоезда пришел к остановке вовремя.

Нет, у них так и не появилось летающего общественного и личного транспорта. Чтобы там не писали всевозможные фантасты. Может местные ученные и дошли до изобретения таких вот 'машинок', но если они до сих пор не появились на рынке, значит такое производство нерентабельно. Все просто - миром правят деньги. По крайней мере, там, где живет Тома.

Зато вполне прижились и начали пользоваться большим успехом пневмопоезда. Похожий на одну большую герметическую капсулу с сидениями внутри, летящий на магнитной подвеске по вакуумной трубе, он мог бы развить скорость до шести с половиной тысяч километров в час.

В городах, конечно, такие скорости не нужны - максимально разрешенная от шестисот до семисот километров в час - этого вполне хватало. А сели учитывать отсутствие, так называемых пробок, извечных проблем мегаполисов прошлого, то... Теперь на личном транспорте мало кто ездит - дорого да и неудобно.

Даже при том, что автомобили переделали полностью на работу от электродвигателя. Продолжает ездить на них только элита, чиновники да 'золотая молодежь'. Так что автомобилестроение постепенно приходит в упадок и выживать удается только самым дорогим маркам, и раньше выпускавшим штучный товар под заказ. Нонсенс, да?

Авиакомпании, как и заводы, выпускавшие пассажирские самолеты, тоже остались не у дел. Многие обанкрочиваются - странам намного выгоднее создавать и использовать международные системы пневмопоездов. Тем более, что в последние годы только о том и говорят, что спасение природы. Даже устраивали конкурсы и давали под экологические программы баснословные суммы на финансирование. Так что в воздухе в основном летают только летательные аппараты служб спасения и военные.

Ева с мужем жили почти в другом конце города, не сильно далеко от нее, но и пешком туда пришлось бы идти прилично. Так что Тома, удобно устроившись, ждала, когда промчатся мимо две остановки, чтобы выйти на третьей. Еще одно удобное отличие пневмопоездов от тех же автобусов из Тамариного глубокого отрочества - средство передвижения не останавливается на каждой остановке по пути следования. Только по желанию пассажира - достаточно только заранее нажать кнопочку напротив нужной станции и все, поезд плавно притормозит и ты можешь спокойно идти дальше по своим делам. Так же нужно нажимать кнопочку остановке на остановке, ожидая очередную зеленую капсулу-поезд.

Дом, где жили дочь с мужем, был в парковой зоне, в самой старой части города. Жалкие остатки некогда большого соснового бора давали хоть какую-то надежду на содержание кислорода в воздухе выше нынешней нормы.

Пройти от остановки к дому можно было только через парк. Ровное покрытие парковых дорожек вывело ее на соседнюю улицу прямо к нужному дому.

Ее дочери повезло. Ицэ, ее муж, был вполне перспективным парнем, уже сейчас имевшим хорошую квартирку и, пусть и небольшой пока, но стабильный доход. Если бы все было по-другому. И жизнь, и здоровье близких не была постоянно под угрозой Тамаре большего не надо было бы, но...

Отбросив невеселые мысли, она тряхнула головой и нажала на кнопку звонка. Дверь открылась практически сразу.

- Мама, - Ева потянулась обнять. Правда, уже довольно большой аккуратный животик не давал это сделать по-человечески, - Как ты? Проходи, мы как раз присели позавтракать.

Дочка потянула ее за руку в дом, продолжая щебетать. На душе еще больше потеплело от одного вида чуть пополневшей родной мордашки и сияющих серо-зеленых глаз.

- Нормально я, что со мной сделается, - не удержавшись, потрепала по привычке рыжую, такую же как у нее, макушку, - ставь еще одну чашку будем чаевничать...

- И есть оладьи, - звонко воскликнула дочь, убегая переваливаясь утиной походкой вперед, на кухню.

- И есть оладьи, - тихо, эхом повторила она.

Каждый раз приходя в этот дом, она осознавала насколько соскучилась. За этими яркими глазками, звонким голосом и родной огненной макушкой. Жизнь не стоит на месте. Дети растут, уходит во взрослую жизнь и... И дальше приходиться учиться жить заново.Друг без друга. И детям. И родителям.

- Ну, рассказывай, что тебе врач сказала? - чай был уже практически допит, да и оладьи торчали в Тамаре уже где-то на уровне ключицы. Все же нельзя так с утра нажираться(по-другому это не назовешь), - Это же последнее посещение перед родами?

- Сказала, что все нормально. И у меня, и у бэбика, - дочка полопала по животу, все так же упорно не желая сообщать, какой пол у ребенка, - так что ждем роды в срок. И да, это была последний осмотр.

Ицэ нежно обнял и прижал к себе Еву, легонько поцеловав в висок:

- Скорей бы уж, - его мужской голос еще не приобрел той густоты и колорита, что появляется у мужчин с возрастом, - я на последнюю неделю подал заявку на возможность работать дома.

- А как же ты отчитываться будешь? - дочка озадачено посмотрела на мужа.

- Как-как, по сети, - ее еще крепче прижали к боку, - начальник не против - основную часть проекта уже сделали, остальное можно проконтролировать и дистанционно. Тем более, что во всех производственных цехах налажено гнезда с интеркамерами и код доступа к просмотру всей цепочки в сети у меня есть, так что...

- Вот и хорошо, - вклинилась Тома, - значит, я отгулы не беру - дополнительные карточки на воду в ближайшее время вам лишними не будут.

- Не будут, подтвердил зять.

- Но ты мне обязательно сразу же позвонишь, как только все начнется, - она постаралась с особой строгостью посмотреть на него... для правильного внушения, так сказать.

- Мама! - немного возмущенно воскликнула Ева.

- Полжизни уже мама, и я знаю, что говорю, - отмахнулась Тома.

-Ев, твоя мама права, - Ицэ немного замялся и покраснел, - есть вещи, которые я могу и не знать или что-то сделать по незнанию не так как надо.

- Ицэ! - еще больше возмутилась девушка, - Ну что ты можешь не знать? Как меня в больницу довезти? Так для этого специальная служба есть! Ну, не сами же вы роды принимать будете?!

- Всякое может быть, - глубокомысленно произнесла Тамара, посмеиваясь в душе, - вот у меня подруга...

- Ма-ма! - простонала дочь, на минуту замолчав, продолжила, - ладно сдаюсь - делайте, что хотите.

Тома на минутку взглянула в искрящиеся смехом глаза зятя. Однозначно, в деле заботы о ее собственной дочери, они всегда были союзниками. Что не могло не радовать. Ведь ей больше ничего и не надо было - только найти того, что бы любил и заботился о ее ребенке, если не дай Бог, с ней что-то случится.

Дальше выходной пошел по накатанной. Тамара помогла прибраться в квартире, что было в принципе вполне легко сделать. Всего-то и надо было протереть пыль и налить моющего средства в систему автоматической очистки в ванной и туалете. Полы тем временем вовсю обрабатывали и полировали полуметровые плоские таблетки-пылесосы. Со стиркой еще проще - разобрать по цветовой гамме, разложить в специальные контейнеры и периодически подходить к комплексу очистки для того, чтобы вытащить уже готовое, чистое и высушенное белье и освободить место для автоматической загрузки новой порции грязных вещей. В общем, день прошел в суматохе.

Тому, правда, это не сильно утомляло. Все же намного приятнее провести (пусть и в заботах) время с 'детьми', чем в ничегонеделании и в одиночестве. В общем, выходным она осталась довольна. И даже, когда выходила их дочкиного дома, улыбалась... Пока не дошла до первых чахлых сосенок.

Почти что лес. Душевное спокойствие и внутреннее умиротворение. И улыбка, играющая на губах. Лучше не бывает. Даже глаза поневоле загляделись на небо. Ярко-голубое, оно сегодня было довольно чистое - ветра не было и пылевые тучи не затягивали все воздушное пространство размытой пеленой.

Зря заглядывались глаза, ага. Нет, ни какую сосну она лбом не целовала. Впрочем, как и другими частями организма с деревьями не встречалась. Зато встретила всем телом другое препятствие на своем пути.

- Вы что меня преследуете? - ее язык ляпнул первое, что отразилось в мозгах, как только они отошли от шока, - учтите, может я вам и доставила не самые приятные минуты в жизни, но если мои родные хоть в чем-то пострадают...

- Паранойю свою надо лечить, - холодный голос не дал ей закончить свои угрозы, - я смотрю у вас вообще с нервами не очень.

- Да, как Вы?!... - Тамара даже ртом воздух хватать начала от такого хамства.

Но ей опять не дали довести свою речь до логического конца.

- А здесь я потому, что мне во-о-н в том доме выделили временные апартаменты на период пребывания в этом городе, - крупный чешуйчатый палец с когтем указывал на соседний с дочкиным дом, - так что, здравствуйте и до свидания.

Потом нежданный собеседник отвернулся и тихо пробубнил, уже отходя от нее: 'Истеричка'.

Ну вот, облагодетельствовали новой характеристикой. Спасибо. И что теперь будет дальше. Как ей после всего этого претворять в жизнь задуманные планы по спасению собственной семьи? Извинилась, называется за вчерашнее, угу, еще и нагрубила по новой. И почему, спрашивается она так на этого змееподобного индивида реагирует?

***

- Скадовски, зайдите к председателю, - интересно, что такого срочного от нее понадобилось, что вечно хамоватый секретарь соизволил лично зайти в их отдел? Да еще и в священный период отчетности?

Вот жизнь, интересная штука - мир в тартарары катится, катастрофа глобального масштаба, людей скоро как таковых вообще в природе существовать не будет, впрочем как и самой природы, а отчетности требуют все в срок... И планы, ага, на следующее полугодие. А кто ей, Тамаре, с точностью скажет, что будет еще через полгода? Какие еще инопланетяне появятся в нашем мире? И принесут ли они пользу... или наоборот - разрушения?

Ладно, пессимистические настрои в сторону - начальство надо радовать улыбкой. Начальство кислой мины не поймет, оно нервничать станет - не дай Б-г. А оно ей надо? Ей надо сейчас свои мозги накреативить и придумать, как подъехать к этому чешуйчатому нагу, чтоб ему икалось через раз... в особо ответственные моменты. В приемной было пусто, если не считать мебели и того самого секретаря, которого она тоже к мебели относила - совершенно ненужная часть интерьера, между прочим. Этот тридцатилетний 'мальчик' - чей-то сынок, который все еще ищет себя в жизни. Ну, а на время 'поиска' пристроили его родители в личные секретари к председателю. Вроде как для престижу.

На самом деле, в администрации предприятия уже есть секретарь - Света. Толковая, смышленая девушка, не один год работающая на своем месте и знающая все от 'а' до 'я' по любой бумажке. Вот и тянет она на себе два секретариата (которые раньше были одним целым), угу, за одну зарплату, потому что 'личный' и 'ищущий' даже правильно подать кофе начальству научился где-то через месяца полтора. Как раз после того, как убедился, что корона с него при этом не упадет.

В общем, бюрократию разводить у них всегда любили, а уж создавать новые рабочие места под кого-то... В виду новых веяний в массах не работать стало опасно - так и голова полететь может, потому что простому люду, как-то совсем не хотелось тянуть жилы за каждую лишнюю каплю воды у них на талонах, в то время, как обнаглевшие трутни будут хлестать ее за просто так.

Нынче диванный демократизм в моде... Только какой-то совсем уж неправильный. И прямые тому доказательства ее прямая 'начальница', такие же ее подружки 'при должностях' и похожие на этого 'вечно ищущего секретаря' отпрыски не бедствующих семейств.

'Работу' имеют, реальную зарплату получают и даже свои 'кровно заработанные' талоны на воду. Зачем они им нужны при их-то возможностях, не понятно... Но иногда обидно, да.

Постучать в начальственную дверь ей не дали. Презрительно фыркнувший секретарь, нажал неприметную кнопочку, пробормотал, что-то туда невнятное и... кивнул ей величественно головой, мол, добро получено - шагай. Непроизвольно передернула плечами, вот не нравилось ей это все, хоть убей! В кабинете сидело трое. Родимое начальство и уже знакомое, почти привычное, зло - черно-чешуйчатый наг - не настораживали, а вот данав... Этот громила, даже сидя за столом, подавлял своей мощью.

Огромные мышцы перекатывались под зеленоватого оттенка кожей. Небольшой ежик волос и затягивающий взгляд ореховых глаз . Томе хотелось так же не останавливаясь, сделать 'круг почета' по кабинету и скрыться обратно за дверью. И пусть пропадет оно все пропадом, но таких вот взглядов, когда полностью себя теряешь, не хочется лицезреть вообще - целее будешь.

Никто из троих так и не предложил присесть, стоило ей только войти. Чего уж говорить о том, чтобы из вежливости встать, когда в комнату вошла женщина... 'Мужчины' - презрительно-пренебрежительная мысль заставила на мгновение скривить губы. Этого мига хватило на то, чтобы прийти в себя и понять, что ничего собственно страшного не произошло. Мужики везде одинаковы - суть хамло обыкновенное, не знающее даже обычных стандартных норм приличия. А раз так, то пусть перед таким вот... - в голове проскользнуло не совсем цензурное название - трепещут пятидесятилетние 'девочки' из ее отдела. Она не будет.

Хотя кажется, мелькнувшее на ее лице выражение, не прошло мимо этой парочки инопланетян. Ну и пусть - не смертельно.

Нет, такое отношения со стороны 'дорогого' начальства ее не удивило, но вот такая же поведенческая линия со стороны гостей... говорила о многом. И заставила задуматься насколько уж желательно 'спасение' такими индивидами. Ведь в сущности никто о них ничего не знает. Из простых смертных, она имела в виду.

То, что мировая управленческая верхушка была способна на все, даже фактическую - пусть и поданную под другим соусом - продажу в рабство остального населения пришельцам только для того, чтобы оставить за собой право все так же жить свободно в роскоши и неге, Тома не сомневалась ни на минуту. К сожалению, среди основной массы политиков очень редко можно встретить еще не окончательно потерявшего совесть, человека... И то, совесть его будет вещать до определенного момента, а потом спокойно заткнется и поможет сохранить благосостояние всего собственного политического семейства.

- Госпожа Скадовски, - начальство тем временем решило первым прервать, становящееся уже неловким, молчание, - наше предприятие в связи с новыми госзаказами, немного меняет свой профиль...

- Но... - что значит меняет? У них же заказы еще на три месяца вперед расписаны, поставки сырья и расчеты произведены и oрганизованы, какая смена? Он, что, бредит?

- Никаких 'но', - председатель для внушительности грохнул по столу кулаком. Понятно - выслуживаемся, показываем себя большим и важным, ну-ну, - мы все так же будем делать очистительные конструкции, но по новым чертежам и не для стационарных, наземных водоочистительных сооружений, а для космических кораблей.

У Тамары от такого заявления чуть глаза на лоб не полезли. Это что, и есть та плата, которую нужно платить за спасение этим, из Коалиции? То ли у них самих не умели делать водоочистку (что сомнительно), то ли само производство настолько 'грязное', что они просто не желают загрязнять свои планеты и организмы, а нашли себе вот такие народы третьего мира... То ли производство этих самых приборов на Земле настолько дешевле, что делает это прибыльным делом, что тоже под большим вопросом, если учитывать, сколько будет стоить топливо, амортизация, техническое и моральное устаревание средств перевозки.

В общем, задача со многими неизвестными... и очень уж подозрительная. Начальство между тем продолжало вещать: - Господин Дакхас, - кивок в сторону нага, - будет курировать всю материально-техническую часть, а вы, Тамара, ему в этом поможете. Подготовьте к завтрашнему обеду всю документацию и первичные наброски перерасчетов.

Он издевается? Или задался целью ее там же, на рабочем месте и похоронить?

Додумать возмущенную мысль не дали - негромкое басовитое покашливание, прервало излияния председателя на самом взлете.

- Ах да, господин Теркий, - немного испуганный взгляд на данава, - один из руководителей экспедиции, тоже будет с вами на связи и хотел бы получать все дубликаты производимой поточной документации. Даже самой незначительной.

***

Возникало когда-нибудь у вас дикое желание постучаться головой о стену? А если такое желание присутствует постоянно на протяжении двух недель? Томе уже не просто хотелось биться головой о твердую бетонную поверхность - ей хотелось прикопаться где-нибудь по-тихому, чтобы никто не нашел и... и все.

И проблема была даже не в свалившейся на нее работе, полугодовой объем которой пришлось переделывать в эти самые две недели. Весь ужас ситуации состоял в двух нелюдях, не дававших ей ни спокойно есть, ни спокойно спать, ни просто спокойно помереть от переутомления или все же выжить у себя дома в честно заслуженный выходной.

Уже два раза ей пришлось пропустить поездки к дочери. Разговоры по телефону не помогали прогнать тоску по родному человечку. Даже поспать ей удавалось мало. 'Девочки', работавшие в стандартном режиме и те взвыли от свалившихся на них объемов. Но они-то могли спокойно расслабиться и отдохнуть, как только порученная им часть была выполнена. Томе же приходилось все это собирать в кучу, анализировать, просчитывать статистические данные и выводить в общую таблицу предполагаемые прогнозы. В общем, кошмар, дурдом и конец всему вместе взятые.

Дело бы продвигалось еще быстрее, если бы некие два индивида все время не пытались совать свои длинные носы в каждую щель незаконченного отчета и не дергали ее каждый день по поводу и без. То еще удовольствие делать все в тройном экземпляре - себе и инопланетным надсмотрщикам. И если в первый день с начала всей этой эпопеи, ей еще удалось как-то от них спрятаться, сообщив, что забыла на работе зарядное устройства для, вдруг севшего, ее старенького мобильного, а стационарного у нее уже давно нет - отказалась.

То уже на второй день такой финт ушами не прошел. С утра пораньше, когда еще даже не все 'девочки' собрались и появились только самые ранние, дальше всех живущие, 'пташки'. А Тома только-только смогла, наконец, нормально открыть глаза и заставить свое серое вещество хоть как-то шевелиться, настраиваясь на рабочий лад, в комнате появились трое - два нага и данав.

У самой ранней 'девочки', Раисы Танской, от неожиданности грохнулась со звоном чайная ложечка с кусочком вкуснейшего пирожного, по пути размазывая крем из псевдо сливок по юбке и туфлям.

Почти молчаливая угрюмо-серьезная троица со словами 'приказ мэтров' строевым шагом подошли к Тамаре, синхронно поставили у нее на столе, раскрывая, непонятного назначения чемоданчики и начали действовать.

Сначала вежливо попросили предъявить им левую руку. Сняли аккуратно Томины старые, но все еще исправно работающие, механические часики (еще один из немногих раритетов, доставшихся ей от родственников), крепко зафиксировали руку на столешнице ее же рабочего стола и...

Она, Тамара, до этого только один раз в жизни позволила себе вслух построить нецензурную словесную конструкцию - когда оформляла документы на развод с бывшим мужем. Теперь же высказала все, что уже какое-то время думала о происхождении самих исполнителей непонятного приказа, их начальства, их общих родственников в частности и всей Коалиции в общем. Припомнила также и свое начальство с их родственниками до десятого колена за такое вот 'доброе' поручение тесного общения с иноземными кураторами нового проекта. Боль была жуткая.

По жилам с молниеносной скоростью пробежался жидкий огонь, скрутивший внутренности и врезавшийся в виски острым ножом. Рот сначала открылся в безмолвном крике... и только потом, когда легкие смогли вдохнуть и набрать побольше воздуха, крик вырвался наружу. Ей казалось, что вот она, ее кончина, от почему-то так невзлюбивших ее пришельцев. В голове отзываясь страшной болью билась одна мысль - 'жалко'. Жалко, что она не смогла помочь детям. Жалко, что так и не увидит, кто родится у них - внук или внучка! Жалко, что не оформила заранее завещание и теперь дочери придется собирать кучу лишней макулатуры по инстанциям. Все, что не удалось и не успелось... все жалко... Боль отступила так же быстро и неожиданно, как и появилась. И Тамара начала понемногу соображать и приходить в себя. С каким-то отстраненным удивлением обнаруживая себя сидящей в глубоком кресле для посетителей в углу комнаты.

- Это что?! - голос от воплей все же немного осип, но еще был достаточно силен, чтобы призвать вредителей к ответу. Внутри клокотала такая буря злости, что она, наверное, могла бы и кого-то убить... И Тома даже догадывалась кого. Просто все никак не могла определиться, с кого первого начать.

Она во все глаза рассматривала сначала все еще кровоточащую дырочку (как по ее мнению, так настоящую дырищу) - след от здоровенной иглы непонятного инъектора. А еще средних размеров, наверное, жутко супертехнологичную, матово поблёскивавшую, блямбу на, плотно прижавшемуся к запястью, браслете из непонятного материала.

Пока она тщательно рассматривала новые 'украшения' у себя на руке, решала, кого из кураторов первым стоит матерно 'благодарить' за такую инициативу и 'оказанную честь' приобщиться к высоким технологиям. Впору было также задуматься о бункере - найдутся многие из местных ученых желающих разобрать ее на части, дабы понять работу неизвестного инопланетного приспособления. Самоназванные исполнители тем временем, что-то на той блямбе нажали, щелкнули, так же синхронно собрали чемоданчики и... ушли. По-английски - молча и не прощаясь.

Попытка снять 'подарок'... успехом не увенчалась. Не помогли даже ножницы, до этого ни разу не подводившие, из сверхстойкого сплава стали, купленные года два назад завхозом и используемых, как угодно в виду своей сверхпрочности и суперострости. Эта легкая, похожая на натуральную кожу, полоска, плотно сидевшая на ее руке, не поддавалась ни на дюйм. Хоть бери и отрубай ее вместе с конечностью.

Раиса, поначалу просто наблюдавшая за Томиными мучениями, а потом принявшая самое активное участие, уже сама ничуть не стесняясь в выражениях, сердито сопела, буквально упершись носом в начальственное запястье, и пыталась придумать еще сто и один способ снять непонятную, но жутко подозрительную штукенцию.

Неожиданно в голове у главной страдалицы экономического отдела начали раздаваться подозрительные гудки, заставившие ее поначалу подпрыгнуть от неожиданности, а потом и вовсе замереть. Несколько секунд наблюдения за подчиненной подсказали Тамаре, что слуховая галлюцинация у нее исключительно персональная и никак с обычным звоном-шумом в ушах никак не связанная.

Уж что-что, а отличить четко звучавшие мелодичные, немного механические переливчатые трели в голове от всего остального, она могла. Правда, мелодичность эта долго не задержалась, быстро исчезая и сменяясь на противный резкий звук.

- Что-то, как-то мне не хорошо, - пробормотала она, выбираясь из-за стола и бредя в направлении дверей - до жути захотелось спрятаться и пожалеть себя. Добились-таки своего твари инопланетные - сделали из нее дурочку шизофреничную. Вот-вот, еще чуть-чуть и голоса в ее голове хором на все лады взвоют.

- Я думаю, - провожала ее тем временем жалостливым взглядом подчиненная, - Вы, Тамарочка, пойдите, освежитесь немного. Все равно девочки пока еще не все пришли, так что раздать новую порцию поручений можно и попозже.

Освежиться. Легко сказать. А чем? Если во всех туалетах админ-корпуса, как и по всему предприятию, стоят аппараты сухой очистки вместо обычных, давно забытых умывальников. Среднего размера, овальной формы ионизаторы, блестя серебристыми металлическими боками, были подвешены по периметру всей стены расположенной напротив кабинок.

Ионное травление на Земле в этих целях начали использовать еще лет десять назад, когда проблема с водой не просто стала ребром, а просто вгрызлась в пятые точки нерадивых государственных управленцев.

Начали с малого - таких вот 'рукомойников'. Достаточно было засунуть руки в одно большое отверстие ионизатора, минуту постоять, чувствуя как рук касается слегка горячеватый газ, и все - руки чистые.

Правда, на этом 'малом' и закончили - для душа такая технология очистки была опасна - человек задыхался в полностью закрытой кабинке ионного душа, а не закрытую кабинку смысла использовать не было - ионный газ стремился уйти через любую щель вместе со сквозняком, теряя необходимые для полной очистки напор и концентрацию. Да и расход газа сразу увеличивался, делая такие вот душевые убыточными.

Честно говоря, в ионный бум, их предприятие пережило не лучшие моменты... пока человечество не осознало проблему и не вернулось к традиционному процессу помывки.

Людям снова понадобились очистительные установки и многоцикличная обработка воды и их предприятие довольно быстро поднялось и обогатило уже не одним миллионом денежных единиц собственных хозяев.

Долго медитировать на ионизаторы в женском туалете ей не дали - уже через пять минут настойчивого галлюциногенного перезвона внутри черепной коробки в двери настойчиво стучали и серьезным мужским голосом взывали к ней.

Голос она узнала - чертовы исполнители вернулись, один так уж точно. Что же все логично, сначала довели до полного сумасшествия, а теперь под шумок и утащат куда-нибудь под видом экстренной госпитализации и чудодейственного лечения.

Для чего это было им нужно, Тома на тот момент не задумывалась - в голове и так такая каша творилась... А еще противный звонок опять вызвал ненавистную, ноющую головную боль, от которой, казалось, просто уже не было спасения.

Открывать все же пришлось - не хватало еще, чтобы показательное выступление под дверьми женского туалета собрало целую толпу не только с их, но и с соседних этажей тоже. Больше всего на свете она не любила именно таких вот публичных 'спектаклей'. Ну их, хотят - пусть ее забирают. В сумасшедшем виде она их вообще со свету сживет - не обрадуются.

- Госпожа Скадовски, что же Вы на звонки не отвечаете? - недавний исполнитель стоял у распахнутых дверей, не давая ни войти, ни выйти, - Мэтр же ждет, а вы молчите.

- К-какие звонки? - Томе все труднее было абстрагироваться от надоевшего звона, - Подождите, у меня телефон в сумке остался, я сейчас отвечу...

Договаривать фразу пришлось уж совсем тихо и растерянно. Судя по взгляду все того же 'исполнителя', она-таки сошла с ума.

Неожиданно мужчина чуть согнул в локте собственную левую руку, что-т нажал на похожей на ее блямбу и... И замолчал, уставившись в одну точку - точно в средину Тамариного лба. Минуты три длилась эта каменнорожая пантомима, потом странный данав моргнул, сфокусировал на ней уже осознанный взгляд и заговорил:

- Да, мэтр, все проверю и уточню, - кажется, она не одна такая шизофреничная, - Да, моя ошибка, прошу прощения.

- Я прошу прощения, госпожа Скадовски, - это он уже с ней разговаривает? Прогресс, однако, - нам не было предоставлено всех данных и я автоматически не посчитал необходимым вас проинструктировать, как пользоваться портативным мини-асером. У нас об этом знают даже дети. Моя ошибка.

- Асером? - проследила за его, указывавшем на ее облямбенное запястье, пальцем.

- Да, мини-ас чаще всего используют для общения и хранения минимума необходимой информации...

В общем, как оказалось, блямба, а точнее мини-ас был своеобразным гибридом телефона, планшета и компьютера, имелось только одно маленькое отличие... Она работал как хранилище и база данных, приемник же... Приемник всех сигналов ей внедрили про помощи того самого инъектора.

Некий чип уже добрался до ее головы, обжился там и теперь позволял мысленно подключаться к мини-асу и так же мысленно общаться с другими пользователями.

Вот с того дня покой от нее и сбежал. Вернее его безбожно спугнули, прогнали... называйте это как хотите - она все равно ни причем. Пользоваться этой внутричерепной телефонной станцией исполнительный данав научил ее быстро. И начали ее попеременно доставать и днем, и ночью кураторские изверги.

Первое время было тяжело привыкнуть вести разговор мысленно и при нажатии небольшого окошка на чутком экранчике, она начинала разговор обычно - в голос. Через три дня весь этаж, а потом и админ-корпус в полном составе, определил ей роль жертвы инопланетных репрессий и бесчеловечных экспериментов, чему немало поспособствовали яркие описания увиденного от Раисы и ее постоянное бормотание (а иногда и возмущенные крики) себе под нос.

Тома местные мифы о профессиональной сумасшедшей, разговаривавшей сома с собой, не развеивала. Уж лучше пусть так, чем разделочный стол у какого-нибудь безумного гения науки.

В общем, под конец второй недели постоянного присутствия кого-то в собственной голове, безумного темпа работы и почти бессонных ночей... она почти уже взвыла. Все же человеческий мозг не был подготовлен к иномирным технологиям, потому адаптация проходила намного дольше срока, указанного еще в самом начале всей это эпопеи 'исполнительным' данавом. Хорошо хоть обезболивающими препаратами, адаптированными под человеческий организм (она этот вопрос с особой тщательностью уточняла) дали. Только это и спасало к концу рабочего дня от обморочной тошноты, вызванной головной болью.

Но высказаться, она все же высказалась. Тогда, в самом начале. Причем обоим кураторам сразу - устроила, так сказать, тестовую конференцию. И за самоуправство. И за пренебрежение, а вдруг она была бы слаба здоровьем и не выжила, после их экспериментальных игрищ?! У нее же дети! Неожиданно робко высказанный аргумент, что дети уже вроде как совсем взрослые и не совсем уже дети... И вообще, скоро сами детей родят взбесил ее еще больше.

Она даже для этого на мысле-речь перешла. Четко, красочно и эмоционально рассказала, что такое она и ее дети, и дети ее детей... под конец уже перейдя на мысленный громкий, противный фальцет, если такой, конечно, бывает.

Нет, она реально понимала, что на данный момент как таковой защиты от инопланетных союзников у нее нет. Руководство не то, что предприятия - всей страны, если не планеты, отдаст ее на откуп всем этим разноцветным пришельцам и даже не пикнет о защите прав человека... Но и смолчать она не могла. Потому что если промолчишь раз, придется молчать всю жизнь. А такого ее свободолюбивая натура допустить не могла. Да и принципы не позволяли в таких вещах прогибаться.

После минутной тишины в эфире ей не совсем раскаявшимися сухими голосами ей сообщили, что приняли к сведению ее точку зрения и будут стараться в дальнейшем согласовывать лично с ней какие либо процедуры, необходимые к проведению, если конечно, это не будет угрожать национальным интересам и безопасности сил Коалиции.

Под такую формулировку можно будет, конечно же, подогнать любое действие, но это максимум, который на данный момент она могла добиться.

Так же ее уверили, что тесты на совместимость с внедряемым и адаптацию были проведены и делалось все это исключительно для пользы дела и для ее же удобства. О том, для чего удобства была произведена данная процедура на самом деле, Тома разумно промолчала. А еще о том, когда это они успели все провернуть и поиследовать. Может врут... а может и вправду их технологии такое скоростное обследование делать. Все же она помнит ту каплю крови, что эти гады-исполнители выцедили из ее пальца.

И вот теперь почти три недели спустя после произошедшего она готовилась, наконец, отдохнуть в свой законный выходной и проведать дочь с зятем. В душе даже поселилось какое-то радостное предвкушение.

Потому и не обратила внимание, на случайно оставленную председателем, неприметную тонкую папочку, прихватив ее вместе с другими своими документами для 'доработать дома' и довести до лоска окончательный вариант отчета, плана развития, эконом-плана и ее личные мысли и прогнозы.

Выходной прошел, как и ожидалось. И вечером в пятницу тоже удалось посидеть и плодотворно поработать, подводя все к логическому завершению. И на следующий день с дочерью и зятем пообщаться.

Ее даже почти никто не беспокоил - гадский наг, мысленно обруганный с шипением и вполне культурными словами, не считается. Оказалось, он увидел Тому возле дочкиного дома и хотел спросить, не стоит ли ее на обратном пути отвезти домой.

И зачем оно ей надо? Да она в два раза быстрее на нашей 'зеленой гусенице' до дома доберется и должной никому не будет. Дочка, кстати, уже сама была на низком старте с готовой медкартой и тревожной сумкой. Зять на нервах. А Тамара, начала опасаться, что в телефоне сядет батарейка и она пропустит решающий момент.

Следующая рабочая неделя прошла относительно спокойно. Тихая, спокойная рутина, никто не дергает, никто в голове трубным басом не голосит... вот только что-то ело Тому изнутри, не давая спокойно и дальше жить.

И откуда эта нервотрепка придет она тоже не могла понять. Вроде все как обычно. Отчеты и прочую сопроводительную документацию она подготовила в сроки и уже давно отдала три одинаковых экземпляра председателю и обоим кураторам.

И наг с данавом, кажется, даже остались довольны. Начальству тоже не было возможности к чему-то придраться. Не понятно. Наблюдения за 'чутким' коллективом экономического отдела тоже результатов не принесли. Местные 'девочки'-сплетницы, обычно за версту чувствовавшие пятой точкой все скандалы и неприятности, в этот раз дружно молчали и даже особых сплетен от них было не услышать... так, мелочь одна.

Время летело незаметно. Внутреннее напряжение же все возрастало. У Тамары уже начали проскальзывать в голове мысли, что неприятности будут лично ее, персональные, потому она так реагирует, когда у других вроде все нормально. В общем, загадка.

А еще неприятности, скорее всего, будут и у председателя. В последнее время он подозрительно часто и суетно мечется по всем кабинетам. Ничего не объясняет и на всех уже порыкивает. Тайна, покрытая мраком. То ли с женой проблемы, то ли у нас скоро сменится руководство.

***

И тот день начинался как обычно. Тревога. Уже привычное раздражение. Мечущийся начальник. Работа. Рутина. И даже инопланетяне всего лишь по разу позвонили ей по своей шизофреничной машинке. В администрации вообще поползли новые слухи на тему 'весеннее обострение прошло - буйная страдалица поутихла'. В общем, ничего нового... ничего сверхъестественного или знакового.

Она даже домой вовремя вернулась. Вот на этом вся обычность и закончилась, из-под тишка ударив ее по голове тем самым пресловутым жизненным ключом.

Дверь оказалась не заперта. Это первое, что ее насторожило. Все же, она была довольно аккуратным человеком и склерозом ни девичьим, ни старческим не страдала - точно помнила, что дверь она закрыла. Ну вот, наглухо. Всеми двумя ключами... еще и обманку установила.

И да, она прекрасно знала, что квартирные кражи продолжают совершать даже в их технически продвинутое время, но... Но все же, одно дело знать чисто гипотетически и совсем другое увидеть это фактически. Сердце перепуганной птахой взлетело куда-то к ключице и ускоренно затрепыхалось.

В квартиру Тамара не входила. Да она даже к двери не прикоснулась, минуту пытаясь сообразить, куда звонить в первую очередь - в службу правопорядка или начальнику службы безопасности предприятия. Все решили за нее.

Поначалу, услышав шаги по старой каменной лестнице, она заметалась по площадке, решая, что делать. То ли навстречу бежать с воплями 'спасите-помогите!'. То ли прятаться на случай, если это сообщник вора и тот на самом деле все еще сидит у нее дома.

И без того участившийся пульс теперь просто зашкаливал. Сердце неистово билось уже где-то в горле, мешая нормально дышать и, как следствие, нормально соображать. А Тома, решив в любом случае обороняться, перехватила правой рукой поудобнее свою безразмерную, вечно чем-то забитую, сумку. Во второй же зажала телефон и принялась, глядя на лестницу судорожно вспоминать номер телефона правовиков.

Шаги за эти минуты еще больше убыстрились и теперь стремительно неслись к ней, навевая еще большую панику. Это что, такой психологический прием? Довести жертву до полной деморализации или разрыва сердца от страха (кому как повезет)? Простые обыватели на такой скорости не носятся по лестницам - здоровье не то или вообще лень. А уж тем более ее соседи.

Уже когда она готова была бросить без предупреждения тяжеленную сумку в показавшуюся голову, еле успела сама себя тормознуть еще и выругаться про себя по-тихому, но с чувством.

Эту лысую черную черепушку она узнает из тысячи. И уж тем более гипнотические змеиные глаза, смотревшие на нее в этот раз обеспокоено.

- Ш-ш-што? - еле слышный шепот вывел Тому из транса.

Говорить, правда, все равно не смогла - в горле сделалось неожиданно сухо и, ставший вязким от волнения, язык совершенно не слушался. Потому просто показала на так и оставшуюся приоткрытую входную дверь глазами.

Наг более внимательно присмотрелся ко входу. Ей даже на миг показалось, что он к чему-то принюхивается, почти бесшумно втягивая в себя воздух. Потом показал ей знаками оставаться на месте и тихо двинулся в сторону ее квартиры. А она что? Она не романтическо-приключенческая дурочка.

Пусть каждый исполняет свои обязанности. Он - женщин спасает, она, одна из этих самых, которые спасаемые - ждет отмашку, когда можно будет заходить. Потому и осталась стоять на месте в ожидании, а еще старательно пыталась свое чисто женское любопытство всевозможными самовнушаемыми страшилками загнать в угол подальше. Ну его, еще подобьет на всякие глупости. Отмашку дали. И она даже зашла...

В квартире был полный разгром. Не пожалели даже старый, деревянный, так лелеемый ею, кухонный стол. Ни есть, ни спать, ни даже посидеть было негде. На полу сплошные щепки-осколки-обивка... мусор, в общем. Обидно стало до слез. Ну что? Что, скажите, эти воры не могли аккуратно все ограбить и уйти? Какие сокровища они у нее искали, что устроили такой погром? Или это наоборот, месть из-за неудавшегося мероприятия? Воровать-то у нее было решительно нечего.

И где ей теперь спать? Да ей даже переодеться не во что - вещи грудами разбросанные по квартире, валялись на полу вперемешку с мусором. Глаза защипало. Она посмотрела на нага, который стоя невдалеке, разговаривал с кем-то по мини-асу.

Неожиданная мысль заставила более пристально на него посмотреть. Вот! Вот, кто виноват! Наверняка кто-то подумал, что у нее тут инопланетной техникой квартира под завязку забита, вот и рыскали. Господи, как же ей все это надоело! Одни неприятности с их появлением к ней пришли!

А если это они сами? И вообще, как этот чешуйчатый узнал о том, что у нее проблемы? Вдруг это еще одна каверза с пометкой 'мы это делаем исключительно для пользы и вашего удобства'? Что они на этот раз захотят в нее всунуть? Мысли о том, что они, наоборот, хотят у нее что-то узнать, даже не рассматривалась. Все что она знала в отчете им же и отправила, а большего... не того она полета птица, чтобы какие-то тайны знать, хранить и кому-то выдавать.

Стремительно возникающие, мысли с угрожающей скоростью набирали обороты, подбрасывая все новые и новые варианты произошедшего. И одна страшнее другой. Дыхание опять сбилось и Тома тяжело задышала, пытаясь хоть как-то сдержаться и не нагрубить ее 'спасителю' на любую, даже самую незначительную фразу.

Нет, она отнюдь не была истеричкой, просто... Просто теперь у нее забрали последние связующие нити с прошлым. И мамы-папин стол, который все равно было до ужаса жалко. И разбитую старую, еще прабабкину, вазу. Пусть и неказистую, но каждый раз дарившую столько воспоминаний. И старенькие Евины, связанные ее двоюродной бабушкой, носочки из собачьей шерсти размером меньше Томиной ладони. Разбитые голографические рамки со старыми фотографиями, которые она с таким трудом смогла воссоздать по ее выцветшим детским снимкам. Где она, мама, папа... улыбающиеся, радостные и счастливые... Почти забытые чувства для нее в нынешнее время.

Она сама не заметила, когда из глаз потекли слезы. Захотелось завыть в голос. За что? Что она в жизни такого ужасного сотворила, что раз за разом все рушится и ей приходиться вставать с колен, постепенно налаживая, воссоздавая хоть как-то свою прежнюю жизнь. Вот именно - 'хоть как-то'. С тоской, одиночеством... теперь еще со славой шизофренички и порушенным домом.

Глупо, наверное. И истерика эта глупая. Просто все как-то накопилось... Долго копилось - больше двадцати лет. Все времени не было нормально выплакаться. То учеба. То дочка, рядом с которой всегда надо было держать себя в руках. Как-то привыкла, откладывая на потом, в дальний уголок каждый камешек горя, тоски, обиды... Дооткладывалась... на целую гору. Вот и прорвало. И посыпало камнепадом наружу, трансформируясь в молчаливые слезы, как только выбили фундамент из-под тех самых камушек. Видимо, сильно держали ее эти вещи... Даже не они, а память с ними связанная, что раз за разом не давала потеряться в этой жизни. Даря опору, крепкую такую, основательную.

На нага она не смотрела - было все равно. И то, что видит ее слезы. И то, что думает об этом. Посмотрела на себя мельком в зеркало, то самое - прабабкино, что тоже теперь разбитое частично осыпалось осколками на пол... в точности, как ее жизнь.

А глаза у треснувшего ее отражения совсем мертвые, как будто нечеловеческие уже. Только ей-то все равно... наверное.

Прошла. Наклонилась. Достала и попыталась отряхнуть от мусора те самые шерстяные носочки. Отстраненно подумала, что надо бы их отдать дочери... как память, как семейную реликвию... Пусть теперь она хранит. Покажет будущим детям. Ей, Томе, хранить больше нечего. Да и негде.

Почувствовала наступающую темноту. Вот еще! Не будет она, как кисейная барышня, при ком-то в обмороки падать. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, подошла к стене, медленно сползла по ней, приседая и... подлая темнота из-под тишка все же ее накрыла.

Пришла в себя не скоро. Вернее даже не так. Она то приходила в себя, то опять впадала в какое-то апатическое состояние полузабытья. Всплеск адреналина в кровь в последний час, был вероятнее всего слишком большой, вот и реагировал организм на его резкий уход вот так неоднозначно.

В первый раз недолгого прояснения собственного сознания почувствовала непонятное покачивание. А еще, чужие, словно каменные руки, держащие ее. Потом было какое-то непонятное гудение с легкой вибрацией и мягкая поверхность под спиной. А дальше... дальше она ничего не помнила.

И ей было все равно, потому что наверное в первые в жизни было так хорошо и свободно. А еще ей снился сон. Нет, если честно, то сны ей снились и раньше, но все были такие... серые, что ли. Скорее даже, тусклые - это более точное определение. Ни чувств, ни ярких красок - все какое-то приземленное. Как в жизни.

А разве сон должен быть похож на жизнь? Сон, на то он и сон, чтобы вносить в жизнь человека необычность, фантазию. Другой вопрос, какая именно фантазия им навевается - кошмарная или добрая... Главное - это яркость эмоций и впечатлений, этим сном вызываемых.

У нее же было все наоборот. Яркие сны она последний раз видела еще при жизни родителей. Дальше же только серость или вообще темнота. Все равно что робот. День работает, на ночь вырубается и ничего, полная пустота... А на следующее утро опять из темноты выныривает и опять по новой - работает. Отчего так было? От постоянной усталости или от подсознательного чувства безысходности, но не знала. Но только сейчас поняла, что на самом деле у ее жизни уже давно все не так. Не так, как должно быть. Как правильно.

Вот только, когда проснулась, совсем не помнила, что снилось. След в душе чувствовался яркий и удивительный, а вот от чего?.. Что такого она там видела?... совсем не запечатлелось в памяти.

Окончательно в себя пришла от привычного дребезжания старого телефона. Правда, пока осознавала, что происходит и что нужно делать, телефон благополучно умолк, давая ей возможность осмотреться и понять, где все же она находится.

Осмотрелась. Сердце опять зашлось в легком нервическом припадке. Куда ее притащили? Комната удивительно напоминала все и разом представления авторов фэнтезийно-мистических фильмов о 'том свете', 'загробной жизни' и 'камере распределения душ'.

Нет, черепа отсутствовали. И даже черный цвет не отсвечивал. Наоборот. Все было ослепительно-белое. Настолько, что резало глаз. Это белое однообразие даже как-то скрадывало визуально углы и казалось будто комната то ли круглая, то ли овальная. Мда, вот тебе и свет в конце тоннеля. Может правду говорили некоторые, что видели свет, просто они не понимали какой. И их просто их похищали пришельцы для опытов? Не-е-е. Бред для желтой прессы.

Внутри помещения ничего примечательно не было - только она да непонятного вида постамент, покрытый мягким материалом и чем-то даже похож на козетку, что была когда-то у ее двоюродной бабушки, той самой, что связала Евке носочки к рождению... а спустя год, умерла тихо, у себя в постели, просто однажды не проснувшись.

Носочки! Ощупав себя, поняла несколько вещей. Во-первых, ее переодевали - неизвестного вида и происхождения балахон, не то, что она одевает, когда идет на работу.

Во-вторых, из личных вещей в наличии только телефон - все остальное, в том числе и носочков, в обозримом ей пространстве не наблюдалось.

И в третьих, она совершено не знает, как из этого чертового белого мавзолея выбраться...

Выбираться не пришлось, пока она пыталась опять не запаниковать и мыслить рационально, чтобы все же придумать как ей выбраться наружу, неожиданно одна из стен стала тускнеть, превращаюсь в матовое, непрозрачное стекло , и отъезжать в сторону.

Тома даже замерла, пытаясь угадать, кого она увидит в следующий миг. В комнату вошел совершенно незнакомый ей наг с красноватым цветом кожи. Форма была почти такая же, как и уже знакомого ей мэтра Дакхаса, нашивки только отличались и сильно. И выглядел он значительно моложе того. Она не знала как, но все же смогла это определить. Хотя может и ошиблась.

- Ну, отчего опять волнуемся? - совершенно не вязавшийся с внешностью тон среднестатистического семейного врача в районной поликлинике, выбил ее из колеи.

Кажется, кто-то пытается выглядеть солидно.

Промелькнувшая мысль Тому неожиданно рассмешила. Интересно сколько ему? И вообще, сколько живут наги? В каком возрасте у них наступает совершеннолетие? Как-то она эти вопросы из виду упустила. И да, сколько тогда лет мэтру Дакхасу?

- Вы кто? - вообще, ее интересовал не только этот вопрос, но к цели нужно идти последовательно и для начала не мешало узнать, хотя бы имя этого нага.

- Простите, совсем вылетело из головы, - когтистая, ухоженная рука хлопнула по чешуйчатому лбу, - мэтр Кехас, бортовой врач.

- И что без всяких приставок?

- В смысле? - да, непонимание на лицо, вернее, на лице.

- Ну-у-у там, - Тома вдруг смутилась. Ну, подумаешь, что она когда-то вычитывала у местных фантастов? К сожалению, отступать уже было поздно и пришлось продолжить, - космоврач, псиврач или ксеноврач?

- Нет, - наг пытался сдержать улыбку, хотя ей все отчетливое становилось видно, что сейчас при ней сдерживают настоящий мужской ржач исключительно, чтобы не обидеть, - у нас все проще, - и, заметив сконфуженный вид женщины, исправился окончательно, перестав посмеиваться, - в Коалиции все служащие являются военнообязанными, а к военным руководящего звена обращение одно - мэтр. Звания используются только в особых случаях, но никак не в повседневной жизни. Никаких приставок к профессии, должности и прочего у нас просто нет. да и не надо нам этого.

Такое заявление Тамару порядком удивило.

- Почему?

- Проще не бывает. Мы с Вами сейчас разговариваем на вашем же языке... - на Тому посмотрели, ожидая видимо, уже от нее продолжения мысли.

Только вот, голова у нее в данный момент совершенно отказывалась 'варить', чтобы наградить хозяйку хоть какой-то дельной мыслью. Потому после минутного молчания врач с тяжким вздохом продолжил:

- Зачем нам ломать головы, придумывать названия позаковыристей, если в вашем есть аналоги нашим названиям?

А и правда зачем? Простота мысли опять вогнала нынешнюю пациентку в небольшой ступор.

- Но у вас-то есть свои названия? - уточнила на всякий случай она.

- Конечно, это же совершенно другой язык. На Земле тоже присутствует множество языков и диалектов, - это да, у них иногда столько диалектов, что черт ногу сломит, - и у каждого свои названия одного итого же предмета. Так что...

- Ладно, с этим разобрались, - разговор Тому незаметно увлек и втягивал в себя все больше, - но, к примеру, как знать к кому ты обращаешься к генералу или, скажем так, капитану? Это же нарушает всю дисциплину.

- Вы ошибаетесь, - наг облокотился на 'козетку-постамент' рядом с ней, - наличие нашивок дает определить, кто перед тобой находится, потому ни дисциплина, ни субординация не нарушается...

- А если кто-то новичок не знает их значения? - Тому и вправду интересовало, как они справляются с теми, кто только что поступил на службу.

- У нас со школы все наизусть 'читают' по нашивкам, так что новички приходят уже 'ученые', - он слегка улыбнулся, - ну, а посторонним знать, у кого какое истинное положение в иерархии служащих не стоит... во избежание непонятных ситуаций, а иногда даже неприятных.

Это уж точно. Тому все больше терзали смутные сомнения по поводу истинных масштабов той ямы, в которую она вляпалась. Ведь ей до сих пор неизвестны ни должности, занимаемые ее кураторами, ни их звания. О том, что с ней могут сделать их собственные, земные спецслужбы, если что-то пойдет не так, она себе запрещала думать.

Главное Евка и семья. А с остальным она уж как-нибудь справится... или не справится, но тогда ее будет уже мало что интересовать или волновать. Мертвым, как все знают, много не надо. Последние мысли и выводы особо ее ни расстроили, ни огорчили - просто констатация факта и руководство к действию в дальнейшем.

- Увлекательные мысли? - над ухом неожиданно раздался голос, вырывая ее из задумчивости. Подняв с пола глаза, огляделась. Она даже не заметила, как врач ее покинул и в ее 'палату' зашел ее знакомец, мэтр Дакхас.

- Да вот, думаю, сколько времени пройдет, пока меня не заберут на опыты, после того, как вы отправитесь обратно в свою галактику.

- Глобальный подход, я-то думал, что вы всё догадки строите, кто вашу квартиру разгромил.

- Да, с этим все понятно, - она махнула рукой чисто автоматически и случайно черкнула пальцами по его груди. Руку тут же отловили и... так и оставили держать чуть приподнятой и прижатой к черному армейскому, совсем не похожему на, привычного ее глазу, комбинезону, - воры ничего ценного не нашли... вот и отомстили.

От того, что руку все еще держали, Томе становилось неловко. И невольная краска начала заливать щеки. Чего от нее хотят? Вернее, чего хочет от нее он? Нет! Она давно не романтическая барышня нежного возраста и прекрасно осознает, что обычно мужчине требуется от женщины, но... Но она не может понять мотивов, подоплеку. И потому соответственно не понимает, чего ждать дальше? Что предпринимать в ответ?.. И вообще она на днях бабушкой станет! Какие у нее могут быть отношения?!

Хотя... Сама мысль ее об этом грела, но вот название будущего статуса... пугало. Ну, не чувствовала она себя бабушкой! Вообще!

В ее сознании слово 'бабушка' всегда ассоциировалась с восьмидесятилетней женщиной, полностью седой, с многочисленными морщинками на лице - особенно у глаз и рта - и чуть выцветшими глазами. В точности, как ее родная бабуля, которая - слава Богу! - не дожила до гибели собственной дочери, Томиной мамы.

Впрочем, на ее внутренние метания, мало кто обратил внимания, решив огорошить другой новостью.

- Вы так уверены? - наг стоял слишком близко.

И не сдвинуться. Позади только чертов постамент стоит, спереди наг напирает... еще и за руку придерживает так, что в сторону между этими двумя преградами и не проскользнешь.

- Ну-у-у да, - голос у Тамары сделался совсем не уверенным.

У них что, есть другие сведения? Какие? Куда все же ее угораздило ненароком да по незнанию влезть?

- Хорошо, тогда другой вопрос, - ей под нос всунули непонятного вида папку, - Откуда у вас это?

И что прикажете ей ответить?

- Понятия не имею, что это, и уже тем более, откуда вы это притащили, - она была полностью уверена, что это не ее папка и что у себя дома она ее тоже не видела.

- Уверены? - кажется, кто-то повторяется.

- Абсолютно.

- Тогда откройте и посмотрите, что там, - она уставилась на папку, как на врага народа, потом повторила то же самое, но уже по отношению к нагу.

И зачем ей это надо? Сейчас опять втянут ее непонятно во что, а ей потом последствия расхлебывай. Ей своих секретов хватает. Зачем еще и чужие себе загребать? Тем более, если наг не соврал и пытались обворовать ее именно из-за этой гадости из серого пластика с магнитной застежкой. Что за древность вообще? Какой идиот, вообще, таскает с собой такой раритет?

Хотя чего она спрашивает. Как минимум одного идиота помешанного на всем раритетном она знает - председатель...

В голове неожиданно как будто что-то щелкнуло и стали возникать ясные образы. Председатель, что-то вещающий ей в конце рабочей пятницы, положив на ее стол свою папку. Его уход. Она спешащая домой и прихватившая доработать отчет, хватает в купе с ним еще и забытое начальством.

Хлеб, который она купила в магазине и ту самую пластиковую начальственную, которую засунула в пакет к нему, потому что в ее сумку с основными бумагами она уже не помещалась и в руках удержать было невозможно. Звонок Евы и она, Тома, разговаривающая с ней по телефону, автоматически кладет, не глядя хлеб в хлебницу, а бумажный пакет к таким же его собратьям в специальный контейнер для бумажной утилизации. И да, папку она не вынула. Она о ней попросту забыла.

Теперь Тамара вообще смотрела на нее как на настоящую змею. Еще не хватало лезть в дела председателя. Он вечно какие-то махинации прокручивает. И она совсем не уверена, что они хотя бы частично законны. Раз уж из-за вот этой вот фигни ее квартиру порушили, то, что сделают с ней, когда поймут, что папка теперь у нее и она знает ее содержимое? Не-е-е, ни за что она это смотреть не будет.

- Смотрите! - в нее опять тыкнули папкой где-то в районе груди.

- Ни за что, - Тома для верности даже глаза зажмурила, - что я, самоубийца, что ли?

- А зачем тогда папку к себе домой взяли? - в наговском голосе отчетливо слышалась злость, - Чтобы лежала? Для красоты? В контейнере для утиля? Или бумаги не хватало? Ностальгия по бумажному детству замучила?!

На нее уже не орали, нет - шипели... Но как!

- Да я ее вообще, случайно с собой прихватила, когда председатель у меня на столе эту чертову папку забыл! - и вот не хотела же кричать, но та сама язвительность в его голосе просто возмутила окончательно, - Я потом сама тоже... о ней забыла.

- Лучше б ты голову где-то забыла, - тихо пробурчал под нос ее собеседник, все еще нависая над ней и буравя взглядом. И ведь не ответишь же. Знает - сама виновата.

Ей показалось или теперь в его голосе слышится усталость? Поразительный индивид. С такими перепадами настроения нормальными люди не бывают. Или он живет по принципу бородатой шутки: 'как я могу быть спокойным, если у меня все клетки нервные'? Хотя стоит по совести все же отметить, что к человечеству наг не имеет никакого отношения.

Мужчина отодвигаться от нее и не собирался. Задумчиво еще раз окинул ее взглядом. Постучал когтями по ее, уже ставшей родимой, козетке-постаменте. Еще раз посмотрел... Что-то ей это уже не нравится. Ну вот, совсем!

- Так, ладно, этот вопрос, кажется, решили, - змеиные глаза неожиданно быстро оказались настолько близко, что она даже отреагировать не успела, - Вы же понимаете, что если я захочу, то смогу заставить сделать все что угодно? - Тома напряженно немного кивнула, - Даже без боли... - его глаза, казалось, заполнили все пространство вокруг, - но... я не хочу этого делать. Так что будь хорошей девочкой...

Произнесенное шепотом последнее предложение он так и не закончил. Да ей и не надобно было озвучивать то, что требовалось сделать. Мда, вот и показали ей, наконец, свое истинное лицо.

Тамара медленно повернулась к нему спиной, положила, взятую за минуту до этого папку.

Деревянными, плохо слушающимися пальцами открыла, взяла первый лист и... начала вчитываться. Получалось плохо. Из-за выступивших слез. Видимо организм решил на ней отыграться за все года подавления эмоций и теперь по чем зря льет эти чертовы слезы. Пришлось даже пару раз встряхнуть головой для прояснения мыслей, никак не желающих работать в нормальном режиме.

Попытка со второго захода прочитать хотя бы первую страницу тоже не увенчалась успехом. У нее зазвонил телефон. Тома схватилась за него, как за последнюю надежду и сразу же ответила:

- Да!

- Мама, у нас воды отошли, Вы где? - голос Ицэ выдавал волнение.

Хороший вопрос.

- Езжайте в родильное отделение, я тоже туда примчусь, - и нажала на отбой.

- Я где? - наг, все время короткого разговора стоявший рядом и все слышавший, молчал.

Буравил ее своими змеиными глазами и молчал. А Тома от злости начала заводиться. Слезы уже давно высохли и были забыты. Кажется, перепады настроения вещь инфекционная и она эту заразу подцепила от него.

Неожиданно мэтр Дакхас тяжело вздохнул, потер устало свое лицо и сказал:

- Я так понимаю, чтение откладывается.

- Да.

- И тебе надо срочно ехать? - он как-то незаметно перешел на ты, а она поправлять не стала - не в том положении сейчас. Да и, честно говоря, ей без разницы, но и она тогда выкать ему не будет.

- Да.

- Хорошо... - на нее напряженно взглянули, - я отвезу тебя, но после того как кое что пообещаешь.

А у нее есть выбор? Тамара в этом сильно сомневалась, потому просто молчала и ждала, когда ей озвучат условия временного освобождения.

- Во-первых, от меня ни на шаг, даже в туалет.

- Легко.

- Второе, после того, в течении ближайших суток возвращаешься со мной сюда, - ее молчание нагу не понравилось, - без вариантов. Тем более жить тебе сейчас все равно негде.

Он прав, даже к Еве теперь не сунешься. Ну, не будет же она оставаться наедине с Ицэ в их квартире.

- Ладно, согласна, - в желтых глазах мелькнуло облегчение.

- И третье, - небольшая пауза, быстрый взгляд на нее, - ты прочитаешь все, что лежит в этой папке. Время идет...

Гад, как есть гад и знает на что давить. Не было у нее совсем времени. Там Ева рожает и она ей сейчас очень нужна.

Роды прошли... успешно. С криками, воплями, угрозами в сторону полуобморочного Ицэ и с Томиной ладошкой в сплошных синяках - пожатие у дочурки оказалось слишком сильным.

Попали в родильное отделение они с нагом почти вовремя. Вещи на смену ее больничному балахону принесли ее же. Только вычищенные и отглаженные. Как только Тамару вывели из ее временной 'палаты' в длинный коридор она поняла две вещи: первое - это все еще Земля и совсем не космос с их кораблями, что утешало; второе - пол под ногами, по мере удаления от комнаты, все меньше вибрировал. На ее вопросительный взгляд ответить не пожелали. А она, пожав плечами, решила оставить все вопросы на потом - все равно скоро сюда вернется. Правда потом все же буркнули, беря ее ладушку, своей когтистой теплой и чуть шершавой лапищей:

- У тебя под комнатой запасной генератор расконсервировали. Вот и идет гул - наладку почти закончили, - и что на это скажешь? Вроде и ответили, а реальной информации - ноль. Где эта самая комната находится? Откуда там генератор? Почему его надо было консервировать? Кто это делал? Зачем это когда-то было сделано? И почему его расконсервируют вновь?

В общем, вопросов масса - ответов ноль.

Коридоров было много, как, впрочем, и поворотов. И все покрыты тем же белым материалом, что и комната, где она приходила в себя. На стенах иногда попадались ярко-сияющие символы, на непонятном ей языке, но чем-то неуловимо знакомом. Странно. Знать язык пришельцев она не могла. Просто неоткуда - никаких пришельцев в родственниках, а так же тайных инопланетных контактов у нее не было.

При последней мысли она улыбнулась. Да уж, интересно, как бы отреагировало ее окружение, если бы она лет двадцать назад заявила, что ее похищали инопланетяне для опытов? Да-а-а. Тяжело вздохнув, убрала улыбку с лица. Сейчас уже такой новостью никого не удивишь.

Так и брела она за своим сопровождающим в ускоренном темпе и составляла в голове, что необходимо сделать, по прибытию на место. А вот когда ее вывели на поверхность, удержаться от вопросов она уже не смогла.

- Горы? - удивление ей скрыть, никак не удалось.

И было понятно отчего. Скрытая под небольшим скальным карнизом - отличная маскировка, между прочим! - площадка, на которую ее вывели, как и база инопланетян находились в горной гряде. К сожалению, она так и не смогла определить с глазу в какой. Но не это даже главное.

Не вооруженным глазом было видно, что весь огромный (в чем уже она не сомневалась) комплекс базы был построен очень давно - не было при выходе наружу даже намека на новострой. Ни тебе новенького покрытия на взлетной полосе, ни отсутствия низкорослой растительности вокруг, наоборот - маленькие кустарники, клочки горной травы между камнями очень удачно маскировали вход, ни тебе укатанных колей грузового транспорта, подвозившего строительные материалы.

В общем, все указывало, что строительство было произведено давно. Скорее всего даже еще до Томиного рождения, потому что стройки такого масштаба будь они хоть сто тысяч раз засекречены все равно не могли бы не породить слухов. А слухов не было. Ну вот вообще. Даже в определенных кругах, к которым Тома в силу своей должности и специфики предприятия знать была бы обязана. И даже если бы это строительство произошло бы во времена ее глубокого детства.

Казалось бы ничего примечательно. Откуда среднестатистическому обывателю было знать о том, какие базы и комплексы построили в их государстве местные военные? Только и тут возникала загвоздка - все и покрытия при выходе, и материал на стенах комплекса и даже символы - все говорило об инородности постройки и явно внеземном происхождении, как бы ни глупо это звучало.

Естественно при таких выводах напрашивался вопрос - а когда, собственно эта самая Коалиция на самом деле вступила в контакт с Земными государствами, почему не помогли раньше и собственно, что вообще происходит?

Вот так вот размышляя и пытаясь, решить для себя, так ли оно ей нужно - все это знать - Тома подошла вместе с нагом к непонятного виды агрегату. Странная конструкция овальной формы, метров пять в длину, больше всего по форме ей напоминали желейные капсулы с рыбьим жиром, которыми в детстве ее пичкала мама. Поверхность была глянцевая, желтовато-стального цвета и полностью непрозрачная. Так что становилось совершенно непонятно, где там нос, где хвост, что там внутри и уж тем более не давало никак ответов, зачем ее к этой махине, что выше ее на две головы, привели.

Наг, все время до этого не отпускавший ее руку, аккуратно когтем, придерживая ее ладошку, что-то нажал на своем мини-асе и эта самая капля пришла в движение. По бокам крыльями вверх медленно взлетели так называемые двери, открывая два входа по обе стороны. В один из них ее и всунули, подталкивая в спину, подвели к странного вида сидению, усадили, пристегнули, что-то там еще подтянули-проверили и... переползли через нее, чтобы присесть на второе, пустовавшее до этого, кресло.

Причем, перелезая, не особо спешили и на какое-то мгновение даже задержались, чтобы замереть над ней, нависающей горой, поднять двумя пальцами за подбородок лицо и... все так же прямо глядя в глаза мазнуть легким, почти невесомым поцелуем по губам.

Ее словно током прошило. Это что т-т-такое?! Само по себе положение, в котором она оказалась, было нелепо и уж тем более нелепо было бы вообразить чью-то симпатию к ней, а тут... вот это все.

Последний раз ее целовали... очень давно. И она уже не воспринимала себя той, кто мог бы привлечь мужское внимание, особенно на фоне молоденьких красавиц, которые не глядя на все катастрофы, будут всегда выглядеть хорошо, пока не придет и их время уступать дорогу следующему поколению ранних да красивых. А тут...

Углублять поцелуй никто не спешил. Все так же молчаливо по ее щеке, едва касаясь, прошлись костяшкой указательного пальца. И она невольно поддалась этой нехитрой ласке. Уж слишком много непонятных чувств она в ней вызвала. А пристального взгляда с нее все так же не спускали.

И эти глаза... гипнотизировали. Говорят глаза - зеркало души? Однозначно речь шла не о глазах нагов (или конкретно этого нага - она не знает) - понять что либо по этим змеиным, что буквально впились в ее, было невозможно.

Неожиданно мэтр повел носом возле ее щеки, чуть прикрыв глаза и Тома увидела, как по его щеке пробежала рябь чешуинок, показывая более крупные, на которых белый кант и мелкий рисунок был виден четче.

У нее неожиданно закололо в кончиках пальцев от желания прикоснуться и потрогать, какие она на ощупь.

- Мо-о-жет мы уже по-е-е-дем? - от волнения, непонимания происходящего Тамара даже заикаться начала, чего с ней не было даже в детстве. Кошмар какой-то!

- Поедем-с, - между узких губ мелькнула узкая лента раздвоенное языка, а она... Решила, что может считать себя стопроцентной извращенкой, потому что ей... От пролетевшей в голове мысли она покраснела, а сердце заколотилось в груди все сильнее набирая обороты.

Ей отчаянно захотелось попробовать каково это - ощутить касание этого языка к твоей коже. Чувствовать, как узкая, теплая, чуть шершавая 'лента' скользит по твоей коже... Брррр... Все, к черту! Не надо ей такого.

Она все же вырвала голову из захвата чужих пальцев и замотала ею, зажмурившись. Пытаясь хоть таким образом отвлечься от неуместных фантазий. А еще надеялась, что с нее наконец-то слезут. Нет, на нее на давили весом - мужчина просто стоял на коленях по обе стороны от ее бедер, но... Но ей было бы значительно лучше если бы он наконец перебрался подальше от нее.

Он и перебрался, но только после того, как она перестала мотать головой и подняла на него взгляд снова.

Она ошиблась. Все же его глаза могли с ней разговаривать. В данный момент она отчетливо видела в них добрую, совсем не злую насмешку, а еще толику одобрения. И последнее ее смутило окончательно. Ну что это, в самом деле, такое - она каждый раз ощущает себя рядом с ним сопливой девчонкой, незнающей как себя вести и куда деть руки.

Он все же перебрался на второе кресло. Так же, не глядя, закрепил на теле ремни и начал нажимать на какие-то сенсорные кнопки одновременно второй рукой переключая желтого цвета тумблера.

- А-а-а?.. - ей хотелось побыстрее убрать внутреннюю неловкость и наконец перейти к расспросам.

Возможно, так она обретет такое нужное ей сейчас равновесие...

- Папочка, - перебили ее, одновременно с этим опуская на место двери.

- Что? - Томе все же пришлось еще раз взглянуть на него.

- Я говорю, сначала папочка, потом вопросы, - и наглая ухмылка, что стала для нее полной неожиданность, скользнула на его губах и пропала. Но, поразило ее даже не это, а то, что эта самая выходка на секунду сделал его больше похожим на мальчишку, чем на сурового мэтра Дакхаса.

А еще она сама осознала, что ведет себя больше, как подросток, чем женщина ее возраста. Что происходит вообще? Ей кто-нибудь скажет?!

Вот в таком, полностью деморализованном, состоянии ее и повезли к дочери на роды. Как раз самое то для такого действа, угу. Везли тоже странно. Вернее даже не просто везли - они летели. Но это она поняла исключительно на слух. Почему? Все просто - папочка! Будь она не ладна! Да-да, ей так и сказали:

- Закрой свои красивые глазки, - демонстрируя собственно перед ее взором черную широкую полосу с непонятной застежкой по краям.

- А-а-а?..

- Папочка, папка, папец, как у вас там еще называют? Как только ты прочтешь ее содержимое мы поговорим, ты сразу же поймешь, где мы находимся, а пока... - перед глазами в очередной раз замахали этой черной тряпкой, - закрой глазки, будь умничкой.

Тамара глаза закрыла. Во-первых, потому что не хотела получить альтернативу этой черной тряпке в виде полной отключки собственного сознания, а то устроят ей кратковременный обморок по-тихому еще и скажут, что сама виновата. А во-вторых, ей не доверяли. И это... Это оказалось неожиданно обидно.

Нет, умом она прекрасно понимала, что она им, этим пришельцам, собственно, никто и было бы глупо раскрывать перед ней свое месторасположение, но...

Вот это самое 'но' застряло у нее в горле тяжелым комом. Не будет же она даже пусть и самой себе в лучших традициях мелодрамы вещать 'и это-о-о-о после всего, что было между нами-и-и-и...'

- Не злись... и не обижайся, так для тебя же будет лучше, - шепот у уха и повязка закрыла глаза, а еще... не-е-е, ей наверняка показалось.

Ведь показалось же, да? Как наяву представилось скольжение розоватой тонкой ленты по коже. Сейчас были такие же ощущения. Буквально миг. Но... Нет, она все же бредит.

Почувствовав, что ее собеседник все же отклонился и начал переговоры с кем-то на непонятном языке, Тома устроилась поудобнее и молила все высшие силы вместе взятые помочь ей и попасть в медучреждение раньше, чем ее дочь. Ну, или хотя бы одновременно.

Потом был небольшой толчок, как будто их подбросили с это чертовой капсулой вверх и... они полетели. Ну, ничего иного она придумать не могла. Как ездят выкидыши местного машиностроения, она знала, да и у пневмопоезда был совершенно иной ход, а тут... чувство парения ощущалось даже с закрытыми глазами.

- А-а-а... - ну не могла она сидеть молча. Ведь прекрасно знала, что от ее города до ближайших гор было очень далеко. И переживала, что не успеет.

- Еще пятнадцать минут и будем на месте, - утешили ее.

Помогло мало. Теперь она переживала по поводу того, что будет, если ее вот на таком вот агрегате в городе увидят. Потому не могла задать опять свой традиционный уже вопрос:

- А-а-а?... - и пусть догадается, что она от него хочет! В ответ услышала сначала притворно тяжелый вздох и за ним же объяснения:

- На клайпе висит двойной силовой экран - один делает его невидимым не только просто для глаз, но и для ваших следящих поисковиков и радаров.

- А второй?

- А второй, - после минутного раздумья ей все же ответили, - защищает от повреждений и попаданий при обстреле... по крайней мере, какое-то время.

Вот последний комментарий ей совсем не понравился. Ну, вот ни капельки. А еще хотелось снять повязку и посмотреть на небо и оглянуться вокруг через своеобразное окно.

Она ведь видела, пока ее временно не лишили зрения, что изнутри этого самого клайпа было хорошо видно и впереди и по бокам и даже сзади и вверху, только снизу все было закрыто, что ее не сильно-то и расстраивало.

От того и хотелось, вспомнив детство, с открытым от удивления ртом, покрутить головой, залезть в каждую дырку и исследовать каждый уголок. Интересно же. И неизвестно будет ли у нее еще такая возможность - побывать внутри инопланетного средства передвижения. А любопытство, оно такое, медленно, но верно поедает изнутри, не взирая сколько тебе лет пять или сорок пять.

И все же местные, земные фантасты не соврали - есть летающие машины. Это только их конструкторы никак с мыслями не совладают, чтобы сделать прорыв в науке.

***

Так вот в родильное они попали вовремя - ну, почти - Ицэ как раз закончил заполнять энное количество страниц анкеты для поступающих на стационарном сервере, что стоял в приемном покое, а Ева рвала на части сделанную под хлопко-волокно синтетическую простынь (еще один выкидыш местной промышленности - настоящий хлопок и лен теперь можно было найти только в музее под стеклом), которой ее прикрыли на передвижной кушетке.

Они бы с нагом и раньше были, но пришлось сначала искать безопасное пустынное место на крыше одной из рядом стоящих высоток. Потом, ждать пока с нее снимут повязку и высвободят из того хитросплетения ремней, которым буквально привязали к креслу. Спускаться тоже пришлось по лестнице много этажей вниз, игнорируя лифты, дабы не привлекать к себе излишнего внимания. В общем, 'развлекалась' Тамара, как могла. Еще и пофизкультурничала так, что под конец ноги все же побаливали. Думать о том, что будет с ней, если к своему средству передвижения ей придется тоже без лифта подыматься... не хотелось вообще.

Шесть часов для первых родов - это был просто скоростной слалом. Осложнений практически никаких не было и у Томы появилась здоровая внучка. В меру упитанная барышня в три с половиной килограмма с рыжеватым хохолком на голове таких же, как и у новоявленной бабушки волос. Маленький красноватый комочек угнездился у нее на руках через три часа после появления на свет и своим теплом согревал ее сердце, даря такую бурю эмоций... будто она сама только что родила.

Нет, у них в этом плане наука пошла уже очень далеко и репродуктивные методики позволяют рожать и в пятьдесят - были бы деньги, но... Главный урок, что Тамара смогла вынести из жизни - ребенок должен иметь обоих родителей.

Был ли рядом с ней все это время наг, она не знала, зато сразу ощутила его взгляд, когда взяла внучку на руки. Оглянуться она боялась. Не знала, что увидит. Или боялась, что увидит то, что не хотела бы... Не понятно. Потому так и стояла к нему вполоборота с маленьким тельцем на руках, легонько касалась маленьких пальчиков, нежной кожицы на щечках, гладила рыжеватый пушок.

Когда рядом с ее ладонью оказалась черная когтистая рука она не знала, просто как-то так случилось, что в один момент она увидела, как большой когтистый палец с легкой нежностью прошелся по рыжим коротким волосикам и пухлой щечке.

- Красавица, - чужое дыхание опалило шею, слегка пошевелив короткие волоски за ухом.

- Да, - не могла не согласиться она. Хоть и не смогла со стопроцентной уверенностью сказать, что высказанное утверждение относилось исключительно к малютке.

- Но рожаете вы, женщины, все равно стра-ш-ш-ш-ш-но, - насмешливый голос заставил ее поднять взгляд. Все же невозможно было остаться в стороне и не выяснить, что именно он имел в виду.

Сначала пришлось положить внучку в специальную люльку для новорожденных, накрыть одеяльцем, поправить крохотную шапочку на головке и надеть на ножки те самые семейные теплые носочки - реликвия, однако. Наг стоял, ехидно усмехаясь, руки сложил на груди и смотрел прямо ей в глаза.

- Вы обе так орали, что мужа твоей дочери пришлось откачивать на кушетке в коридоре и убеждать, что все угрозы в его сторону - просто сброс негативных эмоций не совсем адекватных в данный момент женщин.

Слова нага заставили ее покраснеть. Ну, Евка почему мужу грозилась итак понятно, но она-то, Тома не специально, просто ей тоже было больно. Нет, не только в душе за собственную дочь. Ева попросила подержать ее за руку... ну и подержала, до синяков на маминой руке, которую сжимали всякий раз, когда начинались схватки.

Тамара непроизвольно погладила пальцем самое больше пятно, наливавшееся синевой. Конечность у нее неожиданно перехватили, подняли вверх и нежно, едва касаясь, чтобы не причинить боль, погладили.

- У мэтра Кехаха, возьмем мазь - за час уже ничего не останется, - от неожиданной заботы в душе что-то перевернулось.

Что он с ней делает? Зачем? Она понимала, что невольно начала сближаться с этим нагом. И сама же себя уверяла что это ошибка. Он уедет и что будет дальше? Сможет ли она пережить это расставание так же спокойно, как и развод со своим бывшим? А ведь к бывшему она и десятой доли не ощущала того, что чувствовала сейчас. Как себя от всего этого оградить?

- Прости, - в размышления ворвался его голос и она не сразу поняла, за что он просит у нее прощения.

Но наг уже отошел поближе к окну на минуту отворачиваясь от нее, чтобы поговорить со связавшемся с ним по мини-асу. Понятно.

- Вы мать роженицы? - голос сзади заставил ее подскочить, застав за рассматриванием мэтра Декхаса, и развернуться.

- Ч-что? - голос у Томы чуть не задал петуха и она, поправившись, уже более спокойно переспросила, - Что, простите?

Напротив нее стоял высокий смуглый довольно симпатичный мужчина в белой врачебной униформе. Возможно некоторые даже назвали бы красавчиком, но не она, Тамаре такой тип мужчин не нравился. Слишком слащавый, приторный и даже несмотря на спортивную подтянутую фигуру настоящей мужественности в нем, как на ее вкус, не хватало.

- Я говорю, вы мать роженицы?

- Да.

- Тогда пройдемте в ординаторскую - нужно подписать кое-какие бумаги.

- Да-да, конечно, - одними губами сказав дочери и зятю 'скоро буду', ушла ведомая под локоть врачом. Наг так и остался стоять спиной к ней, и Тома решила его не беспокоить, вполне обосновано полагая, что уж в больнице с ней точно ничего случиться не могло.

Могло. И даже случилось. Это последнее, что отразилось в голове, когда она ощутила чужие горячие пальцы у себя на шее, нажатие и последовавшую за этим темноту.

***

Опять темнота. Опять покачивание. Похоже, у нага это входит в традицию. Только что же ей так неудобно-то?

Неожиданный сильный толчок и она почувствовала, что перекатывается по чему-то мягкому и гладкому. А в сознании вспыхнуло воспоминание. О том, что не было никакого нага рядом, а был неизвестный, который зачем-то ее отключил... И похитил?

Неужели это те, кто так искал ту самую злосчастную папку? Ну, председатель! Вот освободится она и ка-а-ак... Она же освободится?

На минутку ей стало не по себе и, стараясь себя успокоить, начала думать логически. Даже если отбросить всю эту любовную мишуру, что-то же от нее этому нагу надо? Зачем-то же ему крайне необходимо, чтобы она узнала содержимое этой чертовой папки. А значит, есть надежда, что ее спасут.

Что будет, если ее выводы все же ошибочны и окажется, что она не так уж и нужна представителям Коалиции, она не хотела даже думать. Потому что выбраться из всей этой катавасии для нее самостоятельно было нереально. Тома была достаточно разумна, чтобы понимать - на роль фантастической суперженщины, убивающей всех врагов одной левой, она не тянет. Тупо не хватит ни знаний, ни навыков, ни физической подготовки. И это заставляло нервничать... Сильно.

Руки и ноги были крепко связаны. Хорошо хоть глаза не закрыли повязкой. Правда, это мало что ей давало. Лежала она на полу непонятно чего, сильно смахивавшего на закрытую передвижную кабину... камеру... назовите это как хотите. Темень была такая, хоть глаза выколи. Только в одном месте, в небольшой щели в стене пробивался маленький лучик света.

И все было бы хорошо, она бы туда быстро добралась, чтобы хоть что-то увидеть, если бы не периодические встряски. Казалось, будто кто-то пытается их протаранить. Толчки были отовсюду. То слева, то справа, то сверху... и даже снизу иногда подбрасывало.

Дальше вообще начало происходить что-то невообразимое. Толчки с разных сторон участились. Из единственной щели стали доноситься такая ругань, что будь она в другой стуации уже давно бы покраснела. Сейчас же Тамара сама мысленно вторила неизвестному похитителю, разбавляя уже своими словечками - ощущать себя единственным стираным носком, попавшим в систему отжима с эффектом центрифуги, ей совсем не понравилось.

Радовало одно - ее все же... кажется, спасают... наверное. Только вот спасают как-то не правильно, больше напоминая смертоубийство с особой жестокостью. Скоро она вообще уже не понимала, где и что происходит. Сколько менялись местами потолок с полом, на чем именно она сейчас лежит - вверху или внизу? Тело болело нещадно и хорошо еще, что руки были связаны спереди, так что Томе удавалось хоть как-то спасать от лишних ушибов свою бедовую голову и не давать свернуть себе шею.

О том, чтобы попытаться ослабить или развязать узы на руках даже речи не шло - собственные зубы был ей еще дороги и лишиться их ну совсем не хотелось.

На минуту карусель, крутившая ее по временной тюрьме, стихла и в голове даже возникла мысль с благодарностью к высшим силам... правда, длилось это недолго. С новой порцией громкоголосой ругани не только похитителя но и ее, Тамара упала на ту самую стенку со щелью, перелетев с предполагаемого пола. Стаенка оказалась совсем не стенкой, а дверью. И Тома, наконец, смогла частично рассмотреть того, кто так неаккуратно пытался ее то ли доставить, то ли убить.

Мужчина сидевший к ней спиной был совсем не знаком. Но чем-то все же напоминал 'врача' из родильного, что сумел ее увести от нага. Черные длинные волосы, менее мощная, чем у первого похитителя, комплекция... На секунду повернутое в пол-оборота лицо и мельтешащие руки показали, что и кожа значительно светлее и не имеет того смуглого восточного оттенка.

В кабине непонятного транспортного средства, которое в чем-то было даже схоже с уже знакомым ей клайпером, он был один. Вот только все значки на сенсоре горели красным, а еще противно монотонно вещал на непонятном языке механический голос. Что еще ужаснее слышалось на фоне громкого визга аварийной системы.

И опять становилось непонятно. Это что? Еще одни инопланетяне? Не заявленные в списке на представлении массам? Какое тогда они имеют отношение к ней и к папке? Или вернее, какое отношение к ним имеет она? Или это уже их, инопланетные, разборки, в которые она опять же по своей невезучести умудрилась вляпаться?

То, что они падают... и нехорошо так падают - носом вниз Тома поняла и без чьих-либо подсказок. И теперь искала глазами по своей мягко-стенной 'конуре' за что бы уцепиться, чтобы подтянуться и быть подальше от эпицентра соприкосновения носа клайпа с твердой поверхностью. Пока что... не находилось ничего.

А она, не обращая внимания на все остальное, чувствуя, что время слишком стремительно убегает, сосредоточилась на собственном спасении. Если зацепиться не за что, надо придумать, как сгруппировать собственное тело.

Как только стало ощущаться снижение градуса крена и выравнивание их транспорта, она сразу же постаралась подальше отползти к хвосту. Не вызывало никаких сомнений, что посадка (читай падение) будет жесткой. Система все так же визжала под аккомпанемент монотонного предупреждения.

От удара встряхнуло так, что она стала опасаться за собственные зубы, как-то очень громко они клацнули. Хорошо еще, что язык не прикусила, а то осталась бы без оного, как пить дать. Ей даже показалось, что на миг она потеряла сознание - все же головой приложилась прилично.

Системы все так же надрывались. И пахло чем-то не сильно хорошим - кажется даже горелым.. Но, чтобы начать шевелиться или хотя бы попытаться выползти у нее уже не оставалось никаких сил - все ушли на выживание в той сумасшедшей карусели, что ей устроили. Тома попыталась позвать своего похитителя, но... То ли он был в отключке, то ли мертв, то ли уже давно сбежал, оставив ее умирать в этой непонятной железке - ответом ей было молчание.

Она обессиленно раскинулась на наклоненном под углом полу и решила, что вот так и будет умирать. Внучку она дождалась. Завещание... нафиг завещание - ничего соберут нужные бумажки и оформят, а она... она, наконец, отдохнет.

Голова кружилась все сильнее. Мышцы наливались неподъемной тяжестью. И ей вдруг стало все безразлично. Сложила поудобнее связанные руки, наконец, смогла вытянуть в полный рост ноги...

'Ну и пусть!' - думалось ей - 'Имею я право, в конце концов, спокойно отдать концы... нет коньки... Или коньки откидывают? Совсем мне голову заморочили с этими каруселями!'

Правда, полностью отдаться самопохоронению ей все никак не удавалось. То вспоминалось, что внучку она мало видела. То терзало беспокойство, как то они, молодые, ее еще воспитают. То извечное детское любопытство и еще что-то, не поддававшееся точному определению, вызывало желание узнать, а как было бы если бы...

В общем, за все эти секунды лихорадочных размышлений выдержать тупого лежания на месте она больше не могла. Потому развернувшись ногами к дверям со щелью, которые вели в кабину, уперлась руками в потолок, чтобы не съезжать, подтянула коленки к животу и направила в резком рывке ступни в двери, пытаясь их выбить.

Двери открылись раньше. И Тома, от неожиданности не удержалась, так и поехав по скользкому полу по наклону прямо в открывшийся проем. Вылетела, как пробка из бутылки, заехав ногами открывшему дверь прямо в живот. Надо отдать должное, тот на ком потоптались даже не охнул. Это сделала она, чуть не чуть не отбив себе ступни. А потом вообще потеряла дар речи.

То, что она до этого приняла за живот, оказалась грудью. Огромного черного змеелюда., который даже не смог полностью залезть в ставшую вдруг ужасно тесной кабину.

Полностью трансформировавшийся наг, изменился до неузнаваемости. Лицо еще больше стало быть похожим на змеиное, две пары клыков показались наружу, мышцы на руках и всему остальному телу увеличились раза в два, огромный хвост вместо ног и чешуйки... Именно такие какими она их уже видела - крупные, с четким рисунком и белым широким кантом. От такого грозного вида Тамара даже икнула.

Правда обратили на это мало внимания. Неожиданно большая когтистая лапа подхватила ее, вытащила наружу из дымящегося клайпа голубоватого цвета, перекинула через плечо, устраивая поудобнее и... на столько больно, сколько обидно шлепнула по пятой точке.

- Я-с-с-с же с-с-сказ-с-сал от меня ни на с-с-шаг...

Высказаться в ответ тоже не дали. Отнесли на пару шагов от, уже вовсю дымящегося, клайпа, посадили на землю и черной молнией метнулись обратно. Зачем, она поняла через минуту. Рядом с ней бросили того самого черноволосого, что все-таки удосужился не угробить ее на своем летательном монстре. Кстати, о монстрах!

Тамара резко развернулась, просто-таки распираемая праведным гневом, за совсем ненормальный способ ее освобождения и... И испуганно отпрянула. Прямо на них, с рядом лежащим мужчиной, летела эта черная, чешуйчатая махина недвусмысленно оскалившись.

Ну да, спасти ее, чтобы тут же убить и прикопать под - она оглянулась - каким-нибудь бугорком в этом чахлом леске непонятно где - это как раз по-наговски. Видно симпатия симпатией, но достала она его сильно. Так, что легче убить, чем терпеть. И она в очередной раз приготовилась умирать - крепко зажмурив глаза и сжавшись в комочек, потому что кто бы что бы не говорил, а умирать все же страшно.

Прошелестевший рядом порыв ветра и тихий стон все же заставили открыть глаза. Лучше бы она это сделала попозже. Огромный хвост нага обвил несколькими кольцами тело несчастного не давая даже пальцем шевельнуть или дернуться. По плечу незнакомца сзади стекали капельки крови. Через секунду наг вытащил свои огромные зубы из ключицы пленника, раздвоенный язык лентой скользнув по губам слизнул остатки чужой крови и начал медленно поворачиваться в сторону Томы.

Удивительно, но бояться она перестала. И даже увиденное ею только что особо не расстраивало. Наверное, есть предел, после которого страх уходит окончательно или же просто она все так же неадекватно реагирует на нага, что в данный момент вылилось вот в эту небоязнь.

А пленник... Еще неизвестно, чтобы сделали с ней, если бы план похитителей сработал. Потому нет, жалости не было. Была только брезгливость - рядом с мертвыми ей находиться совсем не нравилось и не отодвинешься же - наг может понять совершенно неправильно такое ее поведение.

- Ты его убил? - голос к счастью не подвел и прозвучал ровно, а сам вопрос похоже удивил нага.

- Нет, конечно, - он осторожно, очень медленно скользнул к ней будто опасаясь, что сейчас спугнет и она испуганным зайцем поскачет от него подальше, и не увидев негативной реакции, взял на руки, - всего лишь парализовал. Сейчас прибудет Теркий и заберет его к себе поспрашивать.

О том, как именно будут 'спрашивать' она решила не уточнять. И так было ясно, попавшие на допрос к огромному зеленокожему данаву, рассказывают все и всегда.

Ее тем временем, усадив поудобнее на сложенный кольцами хвост, всю ощупали на предмет серьезных повреждений, даже там, где этого делать не стоило, и только потом разорвали путы на руках и ногах. Не сказать, чтобы это было сделано с легкостью - все же не бумажный лист, но... особо тоже не напрягались.

Во время осмотра пришлось, конечно, поохать - синяков и ссадин она на себя насобирала прилично, но все это меркло по сравнению с ее ощущением свободы. А еще ей очень понравилось сидеть на том самом хвосте, ощущать под руками шершавые теплые чешуйки и чужое... его дыхание в собственных волосах на макушке.

И она не выдержала, повернувшись к нему лицом, обняв за талию руками и уткнувшись носом в ключицу. У него был удивительный запах - утреннего солнца, горных трав и немножечко ледяной свежести, как будто сумела дотянуться до снежных шапок, что так недавно видела на тех самых горах еще сегодня утром.

Сколько она так сидела, в кольце его рук, Тома не считала. Просто сидела и впервые в жизни чувствовала себя всего лишь маленькой женщиной, которую защищают и оберегают. Наг тоже не стал нарушать хрупкость момента. Она знала, что ей еще выскажут все и о глупости поступка, и о данном обещании и даже о возможном наказании... Но не сейчас.

Сейчас она сидела буквально окутанная его телом. Пальцы мэтра перебирали ее пряди, а нос постоянно тыкался в рыжую макушку, щекотно шевеля волоски . И совершенно было все равно, что она вся чумазая, а от волос несет гарью. Что рядом лежит бессознательное тело совершенно незнакомого ей мужчины, а чуть дальше, зарывшись носом в землю, капсула клайпа покрывается непонятного происхождения пеной.

Пеной? Тома подняла глаза на нага с немом вопросе.

- Противопожарная установка сработала, - кивнув на похитителя, продолжил, - стал бы я об него руки марать, если бы не знал, что пена замурует его просто с клайпом. Этот конечно бы не умер, но одно дело тащить с собой на базу одно тело, а другое - клайп в пенном коконе.

Да уж разница есть.

Тома даже плечами передернула, как только подумала, что могла быть вот так же живьем замурована. Ужас!

- Пена не опасна для человека - если его, конечно, не везут в багажном отделении, как барана на заклание - система защиты при подаче пены фиксирует тело пострадавшего в кресле, в ИИ клайпа внесены стандартные медицинские программы по оказанию помощи, он же определяет с точностью до миллиметра расположение органов и вводит с проколом в трахею специальную трубку с подачей воздуха. Так что никто бы не умер, у нас такие системы стоят везде... ювелирная работа, но вполне стандартная для наших технологий.

Легкий гул она услышала только тогда, когда один клайп, чуть побольше, чем был у нага, проявился в воздухе и приземлился недалеко, у уже почти полностью затвердевшего пенного овала. Из него высыпало сразу несколько нагов и данавов в форме. Мэтр Теркий был не намного выше их, но все же чем-то неуловимым то ли в фигуре, то ли в осанке выделялся.

Служащие засуетились возле обоих побитых клайпов, крепя какие-то клипсы по периметру обеих машин. Тома даже удивилась, что не сразу заметила клайп своего нага и запоздало подумала, что уж он-то точно должен был быть, не своим же телом мэтр Декхас таранил машину похитителя. Данав подошел на расстояние шага, протянул нагу небольшой сверток и только после этого взглянул на нее. Недолго, то и дело поглядывая на ее спасителя.

Декхас поднялся немного, аккуратно поставил ее на землю, при этом предостерегающе зыркнув на Теркия, и удалился со свертком за деревья. Интересно, куда это он?

- Повезло, - голос данава отвлек от мыслей. Ей показалось, или это действительно была ирония?

- Да, - а что? Ей и вправду повезло, что удалось спастись из ловушки, в которую попала по собственной глупости.

- Я серьезно, - данав посмотрел на нее немного странно.

- Я тоже, - Тома непонимающе воззрилась на собеседника. Как там говорилось в детской старой книжке: 'все страньше и страньше'? Так вот, оно самое.

Что за непонятные взгляды и неуместная ирония? Ей действительно повезло. Правда, повезло бы еще больше, если бы она вообще этих пришельцев в жизни своей не встречала... Ну как 'повезло бы' - скорее бы просто было бы спокойнее... Только вот уже она не уверена, хотела бы такой вариант развития событий в своей жизни или нет. Все же зацепил ее этот наг... и сильно.

Мэтр Теркий еще раз на нее взглянул. И не поймешь, чего было в его взгляде больше - недоумения, изумления... или азарта, предвкушения? Задуматься Томе об этом не дали легшие на талию со спины две уже вполне нормального размера руки. И она ненадолго оглянулась. Так вот что было в свертке - одежда нага.

Мужчина стоял позади нее, приобняв, в уже своем нормальном, почти человеческом виде. И наблюдал за погрузкой клайпов. А просмотреть было на что. Тамара, оказывается, прошляпила не только появление пассажирского клайпа служащих, но и еще одного грузового судна, которое раньше было скрыто под теми самыми пресловутыми силовыми щитами и скрывали его от посторонних глаз.

Судно было достаточно большим и уж никак не могло приземлиться на том пятачке, где находились два побитых клайпа. Потому и висело в воздухе до поры до времени. Сейчас же Тома наблюдала за тем, как непонятные ей световые линии устремились из открытого люка грузовика, соединились с клипсами уже расположенными на 'грузах' и начали постепенно их один за другим поднимать в темный провал открытого огромного люка в брюхе этого 'тягача для клайпов'. Через десять минут погрузка была окончена и опять, ставшее невидимым, большое судно улетело почти бесшумно гудя.

На руки ее не подхватывали, что радовало, а просто аккуратно, но достаточно уверено подвели к многоместному клайпу данава. Усадили, уже привычно закрепили ремни и проверили, присели рядом и настойчиво уточнили:

- Тебе надо отдохнуть.

Она бы и не спорила - действительно надо, но вот тон немного резанул. Не привыкла она, когда так командуют - в личной жизни привыкла решать все для себя сама. Да и на работе, даже председатель не позволял себе такого категоричного тона с ней. Уже хотела возразить, но потом заметила насмешливый взгляд данава, который за минуту до этого словно пушинку отнес и забросил в салон им под ноги пленника, и осеклась.

А ну их! Все со своими тайнами, папками, приказами... Потом вспомнились успокаивающие ласки нага. Возмущение куда-то сдулось резиновым шариком. Ладно, некоторые вещи можно и перетерпеть. Жизнь не раз ее учила, когда нужно прислушиваться и идти на небольшие уступки.

С такими мыслями она прикрыла глаза и задремала. И даже сама не заметила, как дремота перешла в глубокий сон. А дальше опять было де-жавю. Козетка-постамент, стены и... непонятно, чем присутствующее отличие от ее предыдущей палаты.

***

Тома была. Не просто зла - она была в ярости. Как?! Как он мог с ней так поступить?! Она же не какая-нибудь безмозглая сопливица, которая ничего не поймет! Всегда же можно найти компромисс, если конечно, начать диалог и обсуждение проблемы, а не решать ее самолично.

Очередной приступ ярости заставил схватить еще одну безделушку и попытаться ее разбить о стену. Почему попытаться? Да потому, что этот чертов татамис-тэ, из которого сделаны стены и перекрытия, а также двери, был био-материалом. Совсем не мягким на ощупь, но имеющим свойство смягчать удары при соприкосновении с собственной поверхностью.

Как объяснил ей один наглый, беспринципный, с замашками тирана... наг, создатели изначально закладывали в задачи изобретения такие функции. Сам материал, почти универсален - просто имеет деление на два подвида. Первый - татамис обыкновенный, из которого изготавливают практически всю мебель в Коалиции и второй - татамис-тэ, с которым вы собственно уже познакомились.

Материал этот очень долговечен и рассчитан на многовековую эксплуатацию, плюс ко всему имел несколько функций, одна из которых - защита живого организма от значительных повреждений при ударе о поверхность обоих подвидов материала. Та же функция срабатывает при соприкосновении с неживыми предметами, не давая им разбиться и смягчая силу удара. Вот и сейчас вдоль стенок и двери каюты лежат все мелочи, которые раньше делали данное помещение вполне себе уютным.

Да, вы не ослышались - она в ка-ю-те! От того собственно и бушует, разнося наговскую (как оказалось!) спальню и пытаясь хотя бы раз попасть в этого... скользкого гада, что каждый раз ускользал от метаемых в него 'снарядов'.

А так все хорошо начиналось, она пришла в себя в 'палате'. Потом пришел Декхас и сразу же ее отвел в комнату с ванной, чтобы она смогла ополоснуться и, наконец, почувствовать себя человеком.

Какое это было наслаждение стоять под струями воды, чувствовать, как смывается с тела грязь, усталость и напряжение прошлых дней. Тело с радостью принимало соприкосновение с немного жесткими ворсинками большого полотенца и чистую, удобную одежду.

При выходе из ванной ее усадили за небольшой столик-трансформер, который был выдвинут прямо из стены и плотно накормили, к десерту вручив настоящий (!) кофе с молоком. Это было верхом блаженства. И она почти ощущала себя в состоянии полной нирваны. Правда, длилось это счастье недолго и ей все же сунули под нос злосчастную папку.

Благодушное настроение, ощущение полной чистоты и сытый желудок сделали ее благожелательной... Даже слишком, если она позволила нагу вытащить собственное тело из-за стола вместе с папкой и, расположившись на кровати, усадить себе на колени.

Содержимое папки повергло ее в шок. Она не совсем все поняла - нехватка информации сказывалась, но основную мысль уловила и вынесла для себя главное.

Земные правительства и финансовая верхушка, поддерживающая их, имели контакт не только с силами Коалиции, но и с их соперниками, сотрудничество с которыми их больше привлекала. В папке были инструкции выданные председателю нашими спецслужбами на проведение саботажа и диверсии, по итогам которых собирались обвинить представителей Коалиции и отказаться от сотрудничества с ними. Если бы эта папка попала в руки журналистов, то ее обнародование имело бы эффект разорвавшейся бомбы.

Только вот Тома не совсем понимала выгоду заговорщиков, а так же что бы они делали после того, как Коалиция ушла бы с Земли. Ее тут же заверили, что все расскажут и даже покажут в архивах, после того как они прибудут в их галактику Звездного Пути. Вот после этих слов ее и заклинило.

Никакие уверения, что за дочерью и ее семьей присмотрят, что там усиленная охрана и круглосуточное наблюдение не помогало.

Было обидно... Обидно до жути из-за непонимания - его... и ее... друг друга.

А потом ее скрутили... Аккуратно, безболезненно, оставив лежать, замотанной сразу несколькими простынями, на кровати, пока наполняли непонятной жидкостью невысокий стакан из матового стекла. Еще и голоса, зараза, лишил, едва коснувшись ее шеи.

- Это все стресс, - стакан оказался около губ, - выпей и поговорим.

Пить не хотелось, хоть она и отдавала себе отчет в том, что от нее просто так не отвяжутся в этом вопросе, пока не последует совету... приказу? Скорее первое, чем второе. Никаких подавляющих ноток в голосе она не услышала - это была действительно забота о ней, пусть и такая своеобразная.

Все равно обидно... немного... И она выпила. Неизвестный напиток имел кисло-сладкий привкус, оставивший после себя легкий приятный холодок на языке.

- Сок мураи, - Томины узы немного ослабили и посадили к себе на руки, удобно расположившись на кровати и откинувшись на стену позади, - у нас все беременные его пьют...

От последней фразы она от неожиданности даже слюной поперхнулась.

-... очень хорошо успокаивает, совершенно безвреден, да еще и гормональный фон выравнивает, - крепко ее к себе прижал, чуть наклонился к уху и тихо спросил, - Готова к рассказу и конструктивному диалогу?

Тамара с подозрением посмотрела, вздохнула и... кивнула. Готова.

- Без криков? - она кивнула еще раз.

Сок действительно имел чудодейственный эффект - ее гнев и ярость уже уходили, оставляя ясность в голове и трезвость в мыслях. То что ей было сейчас просто необходимо. Хотя бы потому, что на смену ярости пришло... желание? И что ей со всем этим делать?

Небольшое поглаживание по ее шее и она почувствовала, что голос к ней вернулся. И даже после этого, страха в присутствии мэтра Декхаса - или ей уже можно было бы называть его просто по имени? - у нее не возникало, только раздражение, что он может с такой легкостью справляться с ее нравом и ее телом.

-Тогда задавай вопросы, - легко сказать. В голове роится столько всего, что тяжело определить с чего начать. Хотя... как там говорят - 'не знаешь с чего начать - начни с начала'? пожалуй самый верный вариант. Так что там в самом начале было?

- Как ты тогда узнал, что мне нужна помощь?

- В какой раз? - немного насмешливая улыбка и широкая когтистая ладонь, поглаживающая легонько живот, отвлекали.

- В первый, когда с квартирой...

- У тебя мини-ас, работает не только, как средство связи и для сбора информации, он также настроен на некоторые показатели твоего организма. Внедренный чип фиксирует изменения сердцебиение, уровень адреналина в крови, эмоциональный фон - то, что свойственно при возникновении стрессовой ситуации. В таких ситуациях программа обязана немедленно отсылать показатели на мой мини-ас.

- Я так понимаю, что там еще и функция слежения присутствует? - наг взглянул на нее, как будто кое-кто сейчас его разочаровывает. Ну да, конечно, куда же без маячка, раз уж все остальное присутствует.

- Но... - Тома немного замялась, - зачем тебе все это?

- Скажем так, есть определенные интересы... - продолжать предложение не стал, предоставив ей возможность самой додумать, что в голову взбредет. Одним словом, гад! Натуральный, между прочим!

На душе отчего-то сделалось ужасно тоскливо.

- Ладно, - она встряхнулась, прогоняя не нужные сейчас мысли, - что это за база была? Где она находится? Как долго на самом деле вы сотрудничаете с Землей? И почему меня похитили, не из-за папки же? И кем был тот мужчина?...

- Сколько вопросов, - мэтр Декхас вставил свои пару слов, воспользовавшись ее заминкой.

- Это еще не все, - немного недовольно буркнула Тамара.

- И много еще? - усмешка на узких губах стала шире.

- Парочка... я быстро.

- Можно было бы список составить, раз уж у тебя столько всего накопилось, но... ладно, валяй еще свою 'парочку', а я уж потом буду отвечать на все скопом. Только у меня тоже будет несколько вопросов. Обещаешь ответить? - расслабленная поза нага и чуть прикрытые глаза вводили в обманчивое состояние полной расслабленности... но, интуиция Томы настойчиво рекомендовала не вестись на эту видимость полного довольства.

Откровенность на откровенность? Почему бы и нет. Никаких государственных секретов она не знает, а мысли и домыслы это только ее, потому... Тамара, кивнув головой в знак согласия, прочистила горло и продолжила:

- Какое отношение все это имеет к заговору? И какая нам землянам собственно разница, кто нас будет 'спасать'?

Чернокожий наг подтянул ее к себе поближе, прижал покрепче, в очередной раз вдохнув запах ее волос:

- Ты сказки в детстве любила?

На вопрос она непроизвольно сморщила носик. И что ему ответить? Много и разных? Так не поверит еще... или того хуже - не так поймет. Или вообще... Что 'вообще' она додумывать не стала. Ну, его!

Наговская грудь тяжело, со вздохом поднялась, заставив ее взглянуть на него еще раз. Ну и чего вздыхает? Сидит она тихо, ничего плохого не делает. В общем, послушно замерла и ждет обещанную сказку.

- Давай начнем сначала, - Тома на такое заявление недоуменно подняла брови.

Что начинать-то? Они же, как раз в самом начале, даже продолжать пока что нечего.

- Знакомимся заново? - полувопрос-полуутверждение.

Ну-у-у, если ему так хочется... Тома кивнула и сама еще раз представилась:

- Тамара Скадовски, дочь Игоря и Ирэны, - и увидев, что от нее еще чего-то ждут, добавила, - можно просто - Тома.

Наг доброжелательно кивнул, поцеловал легонько в висок, и все так же не выпуская из рук, заговорил:

- Декхас сын Волха из клана Черного Змея, - легонько когтями пройдясь по скрытой тканью спине, уточнил, - ты можешь обращаться с коротким вариантом - Дек.

Тома кивнула головой. Светский прием не иначе. Может они уже начнут сказку, а?

- Можно еще один вопрос? - и получив молчаливое приглашение продолжать, спросила, - Почему мэтр Теркий так сказал?

- Как?

- Ну-у-у, что мне повезло, - безразличное пожатие плечами.

- Наверное, действительно так считает...

- Но с чего такие заявления?

- Вот у него и спросим при встрече, - в том, что они 'спросят' Тома сильно сомневалась. Кто она и кто данав... не те статусы и весовые категории. А вот в том, что с данава что-то будет спрашивать один конкретный наг - она не сомневалась. И спрос, судя по тону, будет самый суровый.

- Так что там со сказкой?

- Что ты знаешь о Кощее Бессмертном? - Тома подавилась воздухом от такого вопроса.

- Вообще-то такие сказки уже давно никто не читает, сейчас больше о космических просторах и друзьях-роботах.

- Но, ты-то знаешь, - наг не спрашивал - просто утверждал.

А она лишь дернула плечом.

- Когда я была маленькая и бабушка была жива, она рассказывала много сказок, - Тамара словно вновь окунулась в те времена, почувствовала запах свежих вкусных пирожков с натуральными яблоками, творожных ватрушек и сахарных плюшек, которые пекла бабуля. Даже слюна, от желания попробовать еще раз, появилась во рту, - она разные знала. У нас дома сказки занимали несколько полок - и персидские, и таджикские, и грузинские, и киргизские... много было.

Читать в Томином детстве любили всегда и к книжкам - еще старым с обычной титульной страницей, картонной обложкой и на бумаге - относились бережно. Она помнила, как бабушка после обеда укладывала ее к себе на диван, ложилась рядом сама и читала, меняя голоса под персонажи, сказки.

- Кощей, который Бессмертный, что с ним? - бесцеремонный голос нага вырвал ее из таких далеких и в то же время приятно-ностальгических воспоминаний.

- А что с ним? Украл какую-то то ли принцессу, то ли княжну, поцапался с Бабой Ягой, она из-за этого сдала жениху украденной барышни, где находится смерть Кощеева, - Тома, по прошествии лет, весьма смутно помнила все перипетии, а тут еще гадский наг, затрясся под ней от еле сдерживаемого смеха, сбивая с мысли. Вот и плюнула она мысленно на всё и фразу не закончила, возмущенно поглядывая на провокатора.

Провокатор каяться в грехах никаким образом не собирался, только глазами своими змеиными посверкивал.

- Так что там со смертью? - голос у нага дрожал, жаль не от страха - Томе так и хотелось чем-то его треснуть по голове тяжелым. Смеется, гад!

- Что-что?... - пробурчала в край обиженно,- дуб, ларец, заяц, утка, яйцо, игла... вот и вся смерть.

Наг уже просто ржал, съехав по кровати немного вперед и вытирая выступившие слезы.

'Нет' - думалось Тамаре, - 'это не змей - это конь, блин, таврический какой-то. Конь-тавр называется, да, на кентавра он пока по ржанию не тянет'.

- Ладно, - наглый наг, просивший называть его Деком, подтянулся на руках, удобнее устраиваясь на кровати вновь, - я смотрю знаний у вас вообще не сохранились - придется начинать издалека... Делаем небольшой экскурс в историю, которой вас лишили. Устраивайся.

Ну, она и... долго устраивалась - то кровать ей слишком мягкая, то колени у нага слишком острые, то... Да много чего еще было. Декхас минут пять смотрел на ее кручение-верчение, закатывал глаза и терпел, пока она случайно - в очередной раз устраиваясь - не попала по самому важному месту коленом... Легонечко, но все равно, наверное, жутко не приятно.

Наг рыкнул, отодвинул ее в сторону, неожиданно быстро трансформировался и... Сидеть на, сложенном кольцами, змеином теле было очень удобно. Тома даже, покопошившись минутку и раскладывая хвост в одной ей известном порядке, сотворила подобие полукресла-полушезлонга, где и устроилась с большим удовольствием, и уже ничуть не стесняясь собственного поведения.

Сам змеелюд смотрел на все это с толикой снисходительности и еще чего-то, что она так и не могла до сих пор определить, заглядывая ему в глаза. Лишь когда она затихла, свернувшись калачиком, прижавшись к его животу спиной и обняв кончик змеиного хвоста, как самое дорогое, он продолжил:

- Короткая справка для... особо малознающих, - Тамара обиженно засопела, - и не сердись - сама знаешь, как мало до вас легенд и преданий дошло. Я всего лишь подтвержу некоторые догадки ваших ученных по этому поводу. Если, конечно сохранились еще те, кто изучает эту тему. Тот, кого называли в ваших сказках Кощеем Бессмертным, имел несколько имен - Чернобог... Черный Змей...

Тома при последних словах даже на месте подскочила от неожиданности. Правда, подняться и нормально сесть ей не дали, все так же удерживая в первоначальном положении. Еще и кончик хвоста вернули на место - прямо ей в руки для поглаживания. А что делать? Пришлось. Неожиданные догадки так и копошились в голове, пытаясь вырваться наружу, преобразуясь в вопросы.

- Ис-с-значально у древних племен Черный З-с-с-мей не вызывал негативных эмоций и почитался, как бог земледелия, - она покосилась на него с недоверием, - ладно-ладно, приз-с-с-наю, история фикс-с-с-сировала кровавые жертвы от некоторых с-с-с-совс-с-с-сем уж диких племен... и то, прино-с-с-сились они ис-с-с-с-сключительно перед важными битвами и при ис-с-с-пользовании в качестве жертвы коня... ну или с-с-с-мерти врага.

- В моем детстве говорили 'грин писа на них нету' ну и еще кого-то, маньяки, - пробурчала Тамара. А еще ее интересовало - ему зубы в трансформированном виде сильно мешают нормально говорить? Или это из-за особенности языка?... Боже, что за мысли в ее голову лезут?!

- Что-с-с-с?

- Продолжай-продолжай, не отвлекайся, - теперь она перевернулась к нему лицом и подтянула кончик хвоста поближе к груди, все так же успокаивающе поглаживая.

- Да, так вот... мэ... ес-с-с-ли с-с-с-совс-с-с-ем коротко, одним из с-с-с-ыновей Чернобога был Вий, от которого пошли уже его с-с-с-ыновья - виевичи, - бррр, чем дальше в лес...Тому всю передернуло от воспоминаний и книжки, и всех фильмов о Вие с его незабываемым 'подымите мне веки...', а если он еще не один, а их много... - в определенный момент появилас-с-с-сь еще одна с-с-с-хожая по уровню с-с-с-ила, впоследствии называемая с-с-с-с-ветлыми богами, которая решила-с-с-с выгнать потомков Чернобога с-с-с их территории.

Он на минутку замолчал, погладил когтистой лапищей ее по лодыжке и...

- Им это почти удалось. Битва была кровавой, но з-с-с-меям удалось уйти и пос-с-с-селиться внутри гор, куда их противникам было очень неудобно з-с-с-сабиратьс-с-с-ся...

- Так это, что же получается... Подожди, так вы выходцы с Земли или... - закончить ей не дали.

- Не с-с-с-совс-с-с-сем, первый раз нашего посещения земли был давно. И жили здесь действительно какое-то время. Люди тогда были проще и на контакт шли легче, даже с-с-соз-с-сдавалис-с-с-сь с-с-с-меш-с-с-санные с-с-с-семьи - геном вполне с-с-совмес-с-стим-с-с-с. Пока не с-с-случилас-с-сь эта война, - он подтянул ее к себе поближе и, зарывшись носом в волосы на макушке, втянул носом воздух, - Одна из-с-с, ранее законс-с-с-сервированных баз-с-с-с, находитс-с-с-ся внутри кавказс-с-с-ских гор, там, где ты с-с-собс-с-ственно побывала. Это первый пункт из-с-с целой с-с-с-сети сис-с-с-стемы безопас-с-с-сности, куда был эвакуирован мой народ пос-с-сле той войны, - наг немного помолчал, - Я тебе оз-с-свучил подоплеку всего этого с точки з-с-срения мифов, все же ос-с-стальное ты изучишь подробнее и позже, а сейчас-с-с... кушать-с-с и я продолжу рас-с-с-сказывать, кем были те самые нападающие. Но с-с-сначала...

Из прикроватного пространства от стены неожиданно выехала полочка с небольшим углублением. Декхас потянул оттуда с виду обычный кожаный шнурок, на котором болтался круглый с гладкими гранями зеленый... осколок стекла?

- Это что? - Тома из любопытства сунула свой нос поближе к его руке с непонятным стёклышком.

На первый взгляд, она казалось самым обычным, но на самом деле... она уже такое видела. Давно, еще учась в школе, на одном из факультативов по мировой истории преподаватель провел урок со слайд-демонстрацией, на котором было показано украшение из похожего стекла.

- А на что похоже-с-с-с? - Декхас с интересом наблюдал за ней.

И что за ней наблюдать? Тома в очередной раз передернула плечиками. Не музейный экспонат ведь!

- На что, на что? На стекло, - и не хотела, а нотки ворчания удержать не смогла.

Все так же улыбаясь, наклонился к ней и одел тот самый шнурок ей на шею, аккуратно расположив непонятный кулон в ложбинке между холмиками груди.

- Почти-с-с угадала, у вас-с-с- его называют Ливийское с-с-с-стекло.

И Тома вспомнила. Правда, совсем не понимала, зачем ей надо было это дарить.

Люди его называли не только Ливийским стеклом. Оно имело еще одно, более романтическое название - 'Стекло Большого Песчаного Озера'. Споры ходили о его происхождении разные. В последние годы так совсем фантастические. Находили их уже много столетий подряд на юго-западе Ливийской пустыни, в пересечении границ сразу трех стран - Ливии, Египта и Судана. Причиной споров было даже не само происхождение - ученые однозначно определили, что стекло по составу похоже на триниты, которые образуются в результате термоядерного взрыва, расплавляя пустынный песок и грязь в кремниевую основу.

Такие вот 'осколки' были разбросаны на довольно большой по масштабу поверхности. Некоторые его фрагменты имели еще и частички космических тел. Последний факт многие исследователи использовали, как доказательство того, что образование этого стекла произошло в результате падения или взрыва при вхождении в атмосферу метеорита.

Но есть одно 'но' мешающее полностью подтвердить такую гипотезу - время. Химический анализ, сделанный из, взятых на пробу, сразу нескольких осколков показал, что дата происхождения тех осколков варьировалась от десятков тысяч до более ста тысяч прошедших лет. Объяснение такому нонсенсу было одно - 'состаривание' образующихся во время взрыва пород при радиоактивном излучении. Ну, или же падения метеоритов в одно и то же место в разные временные промежутки времени.

Тома тогда не особо вникала в подробности того, какая версия на самом деле оказалась правильной. Просто знала, из-за поднятого в свое время шума, а еще из-за того самого урока истории, где увидела на одном из слайдов обнаруженное в гробнице Тутанхамона ожерелье, где центральным элементом был скарабей - символ плодородия у египтян - как раз искусно вырезанный из Ливийского стекла.

Хотелось повторить вопрос. А зачем ей на шею повесили эту штучку? Озвучивать его не пришлось - ответили сами. Вернее, попытались.

- Судя по твоему лицу, кое-что ты о таких с-с-с-с-теклышках знаешь-с-с-.

- Ну, не в лесу же жила, одно время у нас об этом на каждом углу трубили, - Декхас взглянул на нее со скептицизмом, - ладно, не на каждом, но тема была популярна и о ней даже несколько фильмов было отснято... Кстати, ты так и не ответил на все мои вопросы.

- Ос-с-с-ставь и не с-с-с-снимай - это важно, - кто бы ей объяснил еще, чем это так 'важно'.

Наг встал вместе с ней на руках, перехватив ее поудобнее, пошел в сторону опять все того же стола, где они недавно ели.

-Какой кушать? Мы же ели совсем недавно?! - Томино возмущение можно было понять - плотный перекус, который она даже затруднялась, как определить - то ли завтрак, то ли обед... а то и вовсе ужин. Узнать который час по земному исчислению она не успела, а понять самой в каюте, где нет и даже окон... Впрочем, в космосе окна или, как их там называют, иллюминаторы ей бы слабо помогли в деле определения точного времени. Биологические часы сбились и совсем отказались выдать ей хотя бы приблизительное определение времени суток.

- Ты два раза-с-с теряла сознание, мини-ас-с-с-с показывает, что организ-с-см еще полнос-с-стью не вос-с-с-становился, так что у тебя сейчас-с-с режим усиленного питания.

Определили она! А то, что она уже просто не может жрать, они не определили?!

Тома возмущенно забарахталась, пытаясь слезть с рук и обрести долгожданную свободу. 'У-у-у, конь-тавр!' - мысленно возмущалась она, - 'я ж не солдат, чтобы в меня продукты утрамбовывать по режиму да рассписанию!'

Шелест змеиного хвоста по полу был еле слышен. А еще ей было жалко расставаться с уже почти родным окончанием того самого... черного хвоста одного наглого нага. В голове, конечно, мелькнула мысль о том, что такая тяга с ее стороны не совсем здорова, но... Мелькнула и пропала. А Тома не стала заострять на этом внимание - потом разберется. И с хвостом... и со своей тягой.

Вернулись они все за тот же столик-трансформер, правда, в этот раз ее усадили к себе на... трудно это назвать коленями. Наг полностью проигнорировав стулья, сложил хвост в плотные кольца. Посадил на них Тамару и принялся накладывать ей в тарелку из закрытых блюд, неизвестно как вновь появившихся на столе.

Тома себе сразу сделала мысленную зарубку выяснить все же потом, как эта самая еда появляется и собственно как ее заказывать. Поесть самой (проще говоря профилонить прием пищи), ей не дали. Покормили сами. Хорошо хоть не с рук, а при использовании столовых приборов. А то Тома полностью почувствовала бы себя какой-нибудь одалиской из древнего восточного гарема.

Пища оказалась не тяжелой, что несказанно радовало. Кусочки в этот раз совершенно непонятного ей происхождения имели интересный коричнево-красный цвет и совершенно потрясающий вкус соли и неизвестных ей специй. Все же столь частые застолья ничего хорошего Томиной фигуре нашептать не смогли бы. Особенно если учитывать то, что все было натуральным, а не той бурдой, что она ела обычно дома, а значит, калории в каждом кусочке зашкаливало.

- Да не дергайс-с-с-ся ты так, - ее опять подтянули и поудобнее устроили на импровизированном 'кресле', - от этого не поправляютс-с-ся.

- От чего 'этого'? - Спросила Тома, стараясь не проглотить вместе с очередным сочным кусочком и собственный язык от удовольствия.

- Полувяленного мяса тангуса с кровью, - она все же поперхнулась. Это мясо?! Еще и не прошедшее термообработку нормальную?! Да там же кучу всякой гадости, наверное! Она даже уже чувствовала, как внутри начинают копошиться противные глисты или еще что похуже, - С-с-спокойно! В отличие от ваших-с-с производителей, все продукты у нас-с-с-с изначально проходит с-с-спец обработку, так что никаких-с-с-с пос-с-с-сторонних живых и не очень элементов не присутс-с-с-твует.

- Но зачем мне мясо?! Да еще и с кровью?

- Оно лучше всего восстанавливает-с-с организм, да и не давит на желудок.

- Ладно-о-о-о, - протянула она, - рот едой занят только у меня, так что давай, отвечай на оставшиеся мои вопросы...

В этот раз ее проигнорировали, сделав вид, что не услышали и сообщая планы на ближайшее время. Они были просты. Информация, по мнению некоторых, была получена мной просто в гигантских масштабах, потому надо все обдумать, по полочкам разложить и так далее.

Наг решил, что так как до ночи времени практически не осталось, осмотр его корабля произойдет завтра с утра, а сейчас надо было ее спать укладывать.

Укладываться в его кровати она совершенно не хотела и требовала, что раз уж ее так бесцеремонно украли - пусть выделят отдельную каюту и хот какую-то нормальную одежду. Выделили... пока что только каюту... наговского камердинера - у него оказывается и такой есть - которая была смежной со спальней Декхаса и сильно отличалась размерами. Правда, имела собственный туалет и небольшую душевую кабинку. С одеждой вопрос остался открытым.

Как она заснула, сама не помнила. Вот казалось только голову на подушку положила, а тут... будильник, угу. Своеобразный такой, можно даже сказать убийственный. Осталось только уточнить, для кого именно - для камердинера, ее или нага... за жестокие издевательства?

Почему Тамара сразу же не обратила внимания на слова нага о том, что будильник специфический и что пришлось его поставить для особо нерадивого слуги, купив специально этот экземпляр в одной из военных академий, не понятно, но...

Это было, как в сказке... Жестокой и безжалостной. Противный звук вдарил по ушам оглушающими волнами взрывов снарядов, потом механический голос отсчитав обратно от пяти до ноля, дает 'старт' и кровать, оглушенную спросонья и ничего не понимающую Тому катапультирует, одновременно с этим становясь вертикально к полу.

Не разбила она себе нос только по одной причине - еще в начале звуковых эффектов с перепугу поднятые к глазам руки в защитном жесте и с, зажатым в пальцах, одеялом, так и остались выставленными вперед во время ее позорного приземления.

Вот это зверства. Если у них в академиях такие побудки, то что уж говорить о курсах молодого бойца для простых солдат... Или, как они в Коалиции называются?

Утро, судя по тишине в соседней комнате, было ранним... очень, а кровать становиться обратно на место отказывалась категорически. Видимо, чтобы нерадивый слуга - если он, конечно, не мифический - не вернулся досыпать дальше. Ну, или достаточно проснулся для того, чтобы провести ряд манипуляций по возвращению лежбища в горизонтальное положение.

И, почему-то кажется, что после такого, он уже вряд ли захочет опять поспать. У Томы, к примеру, нет никакой гарантии, что кровать эта не запрограммирована катапультировать лежащую на ней особь в остальное, неположенное для сна, время.

Спать хотелось жутко. А сделать это было негде. Аскетичная обстановка каюты не предполагала даже мало-мальски мягкого ковра, на который можно было бы бросить, упавшие на пол, подушку с одеялом и продолжить сон. И ведь знал же этот... змей, что такое будет и не предупредил.

Минуту постояв рассерженно буравя взглядом незаметную дверь в наговскую комнату, плюнула, удобнее закуталась в одеяло, подхватила подушку и пошла... Только пусть не думает, что сдаваться. Просто оккупирует себе часть огромной кровати в качестве компенсации, за интриганство, и все.

Дверь бесшумно отъехала в сторону.

Большое мягкое одеяло шлейфом тянулось за ней до самой кровати. Босые ноги не так, чтобы замерзли, но и чувствовался определенный дискомфорт от отсутствия даже домашней обуви.

Ее ждали. Все так же, не открывая глаз и стараясь ехидно не лыбиться, откинули край одеяла и похлопали когтистой лапой рядом с собой. Г-хад!

Откинутое одеяло проигнорировала, заползла на кровать, плюхнула свою подушку, мимоходом зацепив наговский наглый нос, с блаженством устроилась на ней, укрылась честно стащенным камердинерским одеялом и... уснула вновь, наплевав на все чужие коварные планы.

Последняя мысль была - 'хорошо, что он трансформировался обратно - ей больше места достанется'.

***

Утро было жарким. А все он, змей-искуситель.

Едва касаясь, по коже скользил язык. Как и представлялось - горячей тонкой лентой, оставляя влажный след и пробуждая внутри то самое, первобытное чувство. Когда Тома проснулась окончательно, говорить 'стоп' было уже поздно - наг уверенно и наслаждением входил в нее.

Внутри все нестерпимо горело. Каждый нерв пульсировал, то немного отпуская и давая телу немного расслабиться, то напрягаясь до предела и реагируя на малейшие изменения. Ей всего было мало... И его ласк, и его ярости, и его нежности...

Подрагивающие пальцы то крепко сжимали плечи мужчины, то легкими касаниями блуждали по телу вслед за крупными чешуйками, что с дрожью проступали на его коже, от лица, по шее, мощной груди к плоскому животу и... дальше, появляясь то на спине, то на сильных руках, что сейчас держали ее в жестком захвате.

Она не смогла отказаться от этого... Да и не хотела. То ли сказалось длительное отсутствие в ее жизни мужчины, то ли какая-то неодолимая тяга именно к этому грозному нагу. По сути, она не знала о нем ничего. Была знакома с ним до безобразия мало, но... все это становилось совсем неважным... И, где-то в глубине души, это наплевательство ее пугало.

Пугала такая власть над ней... и страшило то, что последует за этим. Больше всего Тома боялась, что чувства, которые присутствовали сейчас в ее сердце могут перерасти во что-то значительно большее и тогда... Тогда, это будет катастрофа... для нее. И совершенно глобальная.

Именно отчаяние, которое было вызвано потаенными страхами, делало ее сейчас такой безрассудной.

Желание получить все и сейчас максимально заставляло быть как никогда откровенной в проявлении своих эмоций. Потому что она не знала, что будет потом... и будет ли это 'потом' для них.

К самому пику в этом неистовом танце они подошли вскоре. Именно боль от, неожиданно прокусивших у основания ее шеи кожу, отросших клыков, сорвало ее в пропасть. Сознание разлетелось на мелкие кусочки, отмечая отдельные картинки, но все еще не складываясь в одно полотно.

Вот она изгибается, открывая рот в безмолвном крике от безграничного наслаждения. Дек, склоненный над ней и делающий глоток ее крови. Его прокушенная рука и кровь, что капает на Томин язычок. Зеленый блеск подаренного кулона, смазанный его кровью и окунутый в рану на шее и... Тонкая лента раздвоенного языка, заглаживающая, заживляющая ранки на нежной ключице.

Приходила в себя долго. И никак не могла осознать, откуда в ней, обычно сдержанном человеке, такая буря эмоций?

Большие теплые ладони поглаживали обнаженную спину, слегка царапая кожу когтями. И от этого мурашки пробегали по телу в совершенно хаотичном порядке, заставляя ее каждый раз невольно изгибаться, чуть подрагивая.

- Так не честно, - хриплый Томин голос был единственным звуком, нарушавшим стоящую тишину, если, конечно, не считать сбившееся дыхание их обоих.

- В чем, - ленивый голос и совершенно собственнический жест, прижимающий ее к мужскому телу, покрепче.

- Ты все подстроил... это соблазнение, - обвинение не голословно.

И он, и она это прекрасно знают... и даже не отрицают. Оба.

- Нет времени, - ее переместили к себе на грудь, - ни у тебя, ни у меня.

- Объяснись, - голову поднять с мужского плеча ей так и не дали.

- Еще не время, - сильные руки сомкнулись на узкой талии.

- Когда же оно наступит-то... время?

- Раньше, чем мне хотелось бы, - непродолжительное молчание, заставляющее думать, что разговор закончен, и неожиданное, - спи.

- Уже пора вставать и кое-кто обещал сегодня мне экскурсию, - всем существом ощущая правильность момента и места, и этого разговора... пока ни о чем... и обо всем.

- Будет, но позже. Спи, еще есть время, - чуть шершавая ладонь ложится на ее грудь в успокаивающе-поглаживающем жесте, в котором не было ни одной соблазняющей нотки.

- Только не уходи, - то, что пряталось глубоко внутри, вырывается наружу.

- Спи, я буду рядом, - дрема медленно поглощает ее сознание.

Ей хорошо. Сказочно хорошо. Казалось, она летит, плывет в густой синеве воображаемых небес.

Что? Как? Почему?... Обо всем этом потом. Когда придет полное осознание произошедшего. Когда воспоминания встанут на свои места, даря отголоски того наслаждения и эйфории.

Тома прекрасно понимала, что вопросы будут и много. Но так же прекрасно осознавала, что возможно не получит ответов и на часть из них. Неизвестность пугала, но... какая-то внутренняя черта переступлена. И сейчас в сонном сознании билось одно - 'будь, что будет'. Видимо запас ее благоразумности за все сорок с хвостиком, не всегда легких, лет иссяк.

Внутри осталась какая-то совершенно отчаянная бесбашенность. Смешно сказать, Тамара впервые за последние двадцать лет, почувствовала себя живой.

'Он прав' - думалось ей, - ' у меня больше не оставалось времени на отступление. Глупое сердце уже тогда почти полностью окаменело и помедли он дольше, эмоционально умерло бы навсегда'

Чувство благодарности накрыло с головой. И все еще в полусне, в полудреме Тома потеснее прижалась к нему, стараясь каждой клеточкой пропитаться его жаждой жизни, его теплом и его уверенностью.

Она подумает обо всем этом потом.

***

'Потом' наступило как-то слишком быстро. Хорошо хоть наговская кровать не была обустроено зверским будильником. Для переодевания ей выделили форму черного цвета и с полным отсутствием нашивок, кроме одной. Декхас сказал, что это эмблема корабля. Размер был ее - даже ничего подворачивать было не нужно. Тома сильно сомневалась, что кто-то из служащих на корабле мужчин имел сходный размер, а значит, здесь наверняка есть и женщины.

Любопытство взыграло еще больше от желания посмотреть на женщин-нагинь. Интересно было бы увидеть есть ли у них волосы на голове? С этим вопросом и пристала к своему... кто он ей? Любовник, мужчина, с которым у нее отношения или есть что-то другое, большее... она не знала. В общем, Тома, как могла, старалась себя отвлечь и не думать пока о том, что произошло между ней и нагом. Но получалось это из рук вон плохо.

Вынужденно пришлось посадить его, любопытство, на голодный паек - женщин на корабле не было. А форма стандартная - все, что нужно было для смены размеров задать нужные параметры в специальный автомат - расположенный где-то там, в совсем неизвестном ей месте на корабле - с чем прекрасно справился младший офицер, отвечающий за хозчасть всего корабля. Обо всем этом ей любезно поведал Дек, с ехидной усмешкой вручая мужское нижнее белье ее размера.

Она по началу даже опешила. Ну ладно, низ - еще можно было пережить удобные, дающие дышать телу, эластичные, очень похожие на человеческие, боксерки... Но верх?! Что делать, если ее бюстгальтер погиб в неравной схватке с приключениями его хозяйки еще вчера?!

Ладно, майка оказалась удобной и даже достаточно хорошо поддерживала грудь, нигде не пережимая и не сдавливая. Может и хорошо, что ей дали такое белье - очень удобно, кстати. Так и оделась во все мужское женского размера.

Рыжие кудри после короткого душа как всегда непослушной копной лезли во все стороны. Наглый наг, ее попытки заплести все это безобразие в косу или хотя бы собрать в хвост, пресекал на корню. Пришлось садиться за завтрак лохматой раздраженной.

В этот раз опять подавали то же мясо кого-то-там-сильно-полезного. Мясо на завтрак - в ее понимании полный нонсенс, но из-за твердого, по-мужски непробиваемого 'восстанавливаться' пришлось есть. Хорошо все же, что оно не такое тяжелое, как его земная аналогия. Выяснить, почему так, опять не удалось.

У Томы даже пока неясные подозрения появились с отношении этого самого мяса. Что-то тут однозначно было нечисто.

Так и сидели, большую часть молча жуя и иногда перебрасываясь короткими фразами. Наг, кстати, ел то же, что и она. Странно все это. Но зацикливаться на этом не решилась и отвлеклась на камердинера. Вернее, на его отсутствие на своих рабочем и спальном местах.

Оказалось камердинера у мэтра Декхаса, уже года три как нет. Парень был не совсем радивым (ну, судя по кровати, очень сильно) и его списали, как только закончился контракт. На Томин вопрос, почему не появился новый, с ответом не тянули. Камердинер был положен мэтру по статусу, но не слишком желанен конкретно этим начальством. Потому и 'подбирают' подходящую кандидатуру до сих пор. Вроде как и нет его, но все же 'ищут' - значит, никаких нареканий от кого-либо быть не должно.

- Зачем надо было меня кусать? - Тамара все же не выдержала и высказала вслух вопрос, который постоянно крутился в голове.

- Помнишь, значит, - наг посмотрел на нее более внимательно, как будто что-то решая для себя.

От такого пристального внимания, она повела плечами, как будто ей было неуютно. Хотя-я-я, почему 'как будто'? Определенный дискомфорт такое рассматривание как раз и вызывало. Вот только непонятно отчего? Ведь это не она что-то там скрывает. Потому и еще раз не сдержавшись, задает следующий:

- Это что-то меняет?

- Нет, - опять быстрый взгляд в ее сторону, - скорее одновременно и усложняет, и упрощает.

И как это ей это понимать? Два противоположных действия одновременно. Или он имел в виду, что для кого-то это будет осложнением, а для кого-то упрощением? И для кого что? В голове опять крутились вопросы и ни одного ответа. Похоже, наг вчера был прав и ей действительно пора завести тетрадочку под все не получившие ответа вопросы. М-да.

***

Выйти из каюты удалось только после того, как наг убедился, что она съела все до последнего кусочка. Ощущения возникали неоднозначные. Глубоко внутри, вечно живущая в ней, маленькая девочка нетерпеливо подпрыгивала от предвкушения чего-то необычного, незабываемого. Казалось, что переступая дверной проем каюты, она попадет в совершенно новый мир. Неизвестный, неисследованный и такой загадочный. Впрочем, так оно было на самом деле.

Она ничего не видела там, снаружи. И не знала. А еще, она действительно была на пороге от нового для нее мира.

По сравнению со светло-серыми стенами каюты и мягкой расцветкой мебели внутри, которые призваны не давить на подсознание, а наоборот, помочь расслабиться, коридор кажется слишком... обычным что ли.

Металлического цвета, с темно-синей широкой полосой по центра и со знакомыми уже знаками. Знакомыми, но совсем не читаемыми ею, о чем сразу же не преминула высказаться. Получила такое же сухое замечание, что обучающую программу начнет осваивать уже сегодня, но дозированно и после обеда.

А Томе еще труднее становится понять, чем вызваны подобные заявления. Искренней заботой о ней или же чем-то совершенно иным - более прагматичным. Душа и сердце надеялись на первое, но разум, пробиваясь сквозь туман тихой эйфории, настаивал на втором. И опять она умышленно загоняла все сомнения подальше вглубь. Не сейчас. Не время. Но что-то не отпускало внутри, закручивая в жесткую пружину.

Стены коридора все из того же татамиса-тэ. Наг рассказывает, что везде вся внутренняя отделка, обычно из него и делается. Уже за вторым поворотом они впервые встречают новые лица. Вернее, первые новые лица, встреченные ею на этом корабле.

Два данава и наг, которые отдают честь легким кивком Декхасу, смотрят на нее и чуть глубже кланяются. Проследив за их взглядом Тома покраснела, но... ничего поделать больше не могла. Наг специально настоял на том, чтобы ворот формы был застегнут не полностью, чтобы встречные могли увидеть зеленый кулон, соприкасающийся с ее кожей.

В какой-то мере выглядело это достаточно провокационно. И Тамара даже боялась не совсем правильных выводов сделанных кем-либо, но... Как ни странно, после предъявления такого своеобразного знака отличия, чувствовала к себе только определенную степень искреннего уважения.

И это тоже вызывало недоумение, потому что сложно объяснить самой себе, чем вызвано такое отношение от тех, кто ее совсем не знает.

Дальше, по мере продвижения к конечной точке, пока известной только Декхасу, встреченных ими, становилось все больше.

В большей степени, идущими навстречу были наги и данавы. Правда, один раз они также встретили одного гронгоссора. Тома выдержала эту встречу с честью... почти. Она, конечно, не завизжала при виде огромного ярко-синего паукообразного мэтра... и даже не бросила в него тапкой (хоть и очень хотела).

Просто замерла столбиком, прижавшись к стенке, желая в нее вдавиться. Даже на приветственный поклон смогла что-то промямлить, севшим от испуга, голосом.

К лифту они добирались неспешным шагом. Дек сдержал обещание и тщательно все показывал и разъяснял. Все эти значки, датчики, надписи. Средств перемещения на многоярусном корабле оказалось два.

Оба находились на пересечении двух основных коридоров, уходя и вверх, и вниз по своеобразной шахте, пронизавшей весь корабль и разделенной визуально на две зоны. Первая, привычная для Тамары, была аварийной лестницей, почти спиралевидной с редкими, небольшими пролетами. Второй - так называемый лифт. Вернее круглая платформа, что подчиняясь силовым потокам, двигалась по круглой, прозрачной, огромной тубе. Этой-то платформой они и воспользовались, поднимаясь наверх.

Как только они оба оказались на платформе стенки тубы вокруг них помутнели. Хотя тома отчетливо видели, что выше них, на расстоянии примерно двух метров, туба оставалась все такой же прозрачной.

Заметив ее вопросительный взгляд, наг ответил:

- Если кто-то находится на платформе во время перемещения стенки вокруг, по мере движения приобретают матовый цвет и не дают рассмотреть, что происходит снаружи, так же не дают находящимся внутри, увидеть то, что снаружи, - и, нажимая на какой-то символ, продолжил, - очень удобно, особенно если учитывать то, что есть уровни, закрытые для свободного доступа.

Командный пункт или рубка - Тома еще не совсем разобралась, как правильнее - где они оказались спустя несколько минут, пройдя от 'лифта' по такому же 'стальному' коридору, н имевшему посредине полосу черного цвета, был огромным. Визуально разделенный невысокими перегородками из (в этот раз прозрачного) татамиса-тэ на отдельные зоны, он представлял собой точно нечто грандиозное.

Неизвестные ей технологии, изображения схем, висящие просто в воздухе - у нее даже глазки загорелись от всего этого богатства для познания нового.

Но больше всего привлекло внимание смотровое окно. Там, за прозрачной преградой, были звезды. Много звезд. Больших... Маленьких... Летящих огненным росчерком по небу. Это... завораживало. Давало ощутить всю безграничность окружающего пространства, а так же свою незначительность по сравнению с ней.

Подойдя к средине помещения они оказались рядом с группой из трех индивидов, судя по начальственным ноткам и раздающимся приказам, вышестоящие офицеры - управленческий костяк этого корабля. Двое из них оказались данавами, которые казались одновременной похожи и не похожи друг на друга. Почти одного роста, схожей комплекции, даже чертами лица и с разными оттенками кожи и волос. И синекожий и зеленокожий, судя по тону, были если не друзьями, то хорошими напарниками - это точно. Незнакомый наг, стоявший рядом с ними имел серо-песочную чешуйчатую кожу.

- Мэтр Декхас, - к Томиному сопровождающему обратился данав с зеленоватым оттенком кожи, - показатели в пределах нормы, навигационный путь рассчитан, через десять минут, когда дойдем к отправной точке, 'Донар' войдет на первый курс до границ Звездного в тридцать микропилей. Команда ждет подтверждения курса.

- Курс подтвержден, - голос, да и сам вид мэтра Декхаса неуловимо изменился. И рядом с таким вот, новым для нее, нагом Тома вдруг почувствовала робость. Слишком он отличался от того, кем привыкла она видеть Дека.

- Разрешите уточнить, - все тот же зеленоватый данав, немного озадаченно посмотрел на нее и продолжил, обращаясь к ее спутнику, - мэтр Теркий затребовал линию связи с вами, три минуты назад...

Судя по лицу Декхаса, разговаривать сейчас именно с этим данавом тот не горел желанием, но все же вынужден согласиться на связь, что его несказанно... расстраивало, скажем так. И это была еще одна странность для Тамары. Насколько она смогла понять, за все время общения с этими двумя, между ними были вполне дружеские отношения. А тут такое? Да и желание срочно поговорить еще раз после того, как они меньше суток назад делали это вживую... Странно все это.

Сквозь ее тихую радость и легкую эйфорию, не испортившуюся даже несмотря на сраное поведение нага, пробился первый звоночек тревоги.

Настроить канал и вывести в диалоговое окно, неожиданно возникшее из воздуха прямо перед ними, было быстро. Уже через миг тех самых офицеров и Тому с Декхасом окружило непроницаемой пеленой голубоватого цвета и они увидели немного раздраженное лицо мэтрра Теркия.

Тот первым начинать разговор не спешил, почему-то внимательно осматривая Тамару и с возрастающим гневом переводя взгляд на Декхаса.

-Значит именно так? - полувопрос-полуутверждение было адресовано старшему нагу.

- Именно так, - локоть под Томиной ручкой, как и все тело, просто окаменел.

- Ты совершаешь ошибку, - данав все еще пытался, что-то доказать и переубедить.

- Не думаю.

Тамара невольно оглянулась вокруг. Все трое офицеров имели такое же недоуменное выражение лица, как и у нее, разве что у песочного нага там проскальзывала иногда толика растерянности. То есть они тоже не в курсе, о чем речь? Или, наоборот, как раз в офигиозе от этого самого знания?

Ломать голову над всеми неясностями в ситуации Тома перестала, временно отмахнувшись, и вернулась взором опять к собеседнику нага. Тот разглядывал ее лицо еще несколько секунд, потом то же самое проделал с Деком, ничем не выдавая свои выводы сделанные после осмотра. В том, что они уже были, она даже не сомневалась.

- Что же, - черты лица, данава неожиданно разгладились и там проступил намек на ехидную улыбку, - время покажет.

Теперь озадаченность вперемешку с озабоченностью, возникла на лике Декхаса. Видимо реакцию он ожидал совершенно иную и сейчас пытался понять, в чем ошибся и чего не заметил. Тамаре было еще тяжело, но по мере привыкания и продолжительности общения она уже могла понемногу и иногда читать оттенки эмоций нага, что на доли секунды возникали на его лице и пропадали. Только его глаза все еще не поддавались расшифровке, оставаясь все такими же холодными.

Ломать над этим голову дальше не стала и, справедливо решив, что если данав не с ними, то наверняка остался на Земле, затароторила побыстрее, пока появилась пауза и ее не перебили:

- Добрый день мэтр, - зеленокожий еще раз кивнул, - вы можете мне сказать, как там моя семья?

При слове 'семья' у трех, сзади стоящих, офицеров окончательно вытянулись лица. О Деке вообще думать не хотелось. Судя по тому, как он дернулся, стоило ей напрямую обратиться к данаву, Тамару ждет приличная выволочка, где-то тихо в уголочке, чтоб никто не видел, как ее придушат по-тихому.

- Мэтреса Хранительнца, - уважительный кивок от данава, - Ваши дочь и внучка, чувствуют себя удовлетворительно, зять находится все время при них. У входа и в палате присутствует круглосуточная охрана. Так что можете не переживать, как только обе ваши родственницы окончательно оправятся и окрепнут, мы отправим ваших близких с ближайшим же рейдом в Звездный Путь к вашему месту пребывания..

Внутри сразу потеплело от новостей. И даже предстоящая экзекуция от нага уже ничуть не пугала. Вот только само обращение, произнесенное данавом, ей было непонятно и настораживало. Какая еще Хранительница?

Но решила, что уточнять будет наедине. Прекрасно понимая, что некоторые вещи нужно делать без посторонних глаз и без ущерба для репутации некоторых слишком властных, бесцеремонных, наглых... И-и-и, кажется, она все-таки влюбилась.

Глупая улыбка, неожиданно всплывшая на ее губах, заставила уже всех удивленно коситься на нее. Ничего. Пусть смотрят, ей не жалко... Но, по поводу этой самой Хранительницы она у него еще спросит. И лучше ему ответить сразу, иначе вся ее покладистость исчезнет в момент... и обитатели данного корабля познакомятся с таким видом стихийного бедствия, как разъяренная женщина.

- Спасибо Вам, огромное, - Томина благодарность по отношения к данаву была вполне искренна, что сложно было не заметить по ее сияющей физиономии.

- Всегда рад помочь, - мэтр Теркий, мельком взглянув на реакцию своего друга, добавил, - если Вам понадобится что-то еще... узнать - связывайтесь напрямую через мини-ас, мои служащие изначально внесли в настройки изменения для общения через общедоступную корабельную линию связи... на всякий случай.

После этого данав со всеми попрощался и отключился. Стоило только исчезнуть изображения, Декхас что-то раздраженно зашипел себе под нос и с та-а-аким выражением посмотрел на Тому, что она даже шарахнулась от него немного. Все благостное настроение объевшегося сливок кота, что еще недавно не слезало с лица нага, исчезло полностью, как будто корова языком слизала. Было и нету.

Дальнейшая экскурсия уже не особо радовала. Наг быстро протащил ее по все трем доступным для общего посещения уровням, показывая, что где находится и бормоча как чем пользоваться. Тамара же остро жалела, что в таком темпе не может позволить оторвать лишний раз ногу от пола и дать кое-кому хорошего пинка под его чешуйчатый зад. Ну, серьезно! Сколько можно ее вот так таскать, она же даже не запомнила ничего толком. Только то, что каждый этаж отличается своим цветом полосы на стене.

Рубка находилась в черном секторе. Жилые помещение всего офицерского состава в синем. Еще один, зеленый, сектор был предназначен для жилья военнослужащих нижних рангов. Там же находилась и общая столовая, где кушали все, невзирая на различия. И судя, по количеству народа, там находившегося, когда ее туда сунули носом, вполне прилично кормили.

Правда, немного дольше задержался на обзорной палубе с огромным панорамным куполом, который прикрывался в отсутствие посетителей щитами. Там, посреди огромного помещения с полным отсутствием мебели и присутствием бесчисленного количества мягких матов, прямо в воздухе, поддерживаемый силовыми волнами, висел уменьшенная копия макета корабля.

Только теперь Тома вдруг в полной мере осознала, где она находится на самом деле. Сложно было бы такое сооружение назвать просто кораблем, нет, скорее крейсер. Большой черного матового цвета с миллионом огней от иллюминаторов, сигнальных фонарей и еще кучи всего, о чем она даже не догадывалась. По форме больше всего походил на летящего в броске огромного змея. С огромной головой, плавно переходящей в изящное гибкое тело, замершее в стремительном полете. Он одновременно пугал и... завораживал. А она, еще долго на пути обратно воскрешала в голове увиденный образ.

Поведение встречных уже Тамару не удивляло - она устала это делать. Но для себя твердо решила, что как только они окажутся в каюте Декхаса, она будет его жестоко пытать, но узнать всю подоплеку происходящего, узнает. Каким образом будут проводиться пытки - отдельный разговор.

***

Наверное так действительно правильно... Только почему же ей все-таки так больно? Слишком размечталась... слишком близко подпустила... слишком... глубокой оказалась нанесенная рана.

- Я хочу отдельную каюту, - голос утратил все эмоции, в нем была только пустота. Удивительно как любой звук может оказаться пустым. Голоса всегда выражают чувства - любовь, радость, счастье, возмущение, ярость, ненависть... а у нее... пусто все - внутри... и в голосе.

- Зачем? - он действительно выглядел непонимающим, - мы вполне успешно с тобой справились в дележке лежачего места прошлой ночью.

- Хранительница имеет право на отдельные апартаменты? - ей было тяжело говорить. Больше всего хотелось броситься куда-то, что-то разбить, пройтись ураганом, сметающим все на своем пути, чтобы хоть как-то выплеснуть свою боль... и оказаться как можно дальше от него.

- Да, но... - закончить ему фразу она не дала.

- Тогда я требую себе отдельную каюту, - а голос все такой же, даже намеком не позволяющий увидеть, как внутри ураган бушует в пустоте души... или того, что от нее осталось.

Только сейчас наг заметил ее состояние и... немного скривившись, продолжил:

- Если ты так хочешь...

- Да, - везде пусто, все пусто...

- ... то я отдам распоряжение и в течении часа тебе предоставят новое жилье, а пока...

- Я побуду в зеленом секторе в столовой, - ей надо. Ей обязательно надо как можно скорее уйти, но уйти, не задав последний вопрос, она не могла, - это обязательно было делать... через постель?

- Нет, - слово, словно камень, падает в пустоту... в ее душу.

- Тогда зачем?...

- А почему нет?...

'Действительно, почему нет?' - мысль бьется набатом в голове, - 'почему нет?...'

Двери за спиной закрылись с тихим шорохом. И она, все так же ровно держа спину, медленно пошла к платформе-лифту. Почти физически ощущая, как с каждым шагом превращается в камень. Ей жизненно необходима эта каменная броня. Ни эмоций, ни чувств... ничего - так для нее сейчас будет лучше всего.

Когда они вернулись со скоростного экспресс-осмотра помещений обратно в каюту к Декхасу, настроение у того начало приходить в норму. Да и Тома все еще была в хорошем расположении духа. До ужина еще оставалось пару часов и она, плюхнувшись в удобное эрго-кресло, посмотрела на него выжидающе. Вдруг даже спрашивать не придется и он сам расскажет ей все интересующее? Рассказал. Не сразу. Растягивая это сомнительное 'удовольствие' и не замечая, как вытягивает из нее душу.

- Чтобы не возникало недопонимания и дальнейших расспросов, - мощная фигура нага устроилась за, опять показавшимся из стены, обеденным столиком-трансформером. Что-то нажав, вытянул прямо из стола сенсорную панель, пару раз ткнул когтистым пальцем и... Тамаре на мини-ас пришло сообщение, уведомляя об это звуковым сигналом, - я сбросил тебе всю необходимую информацию, прочитаешь сегодня.

Она незаметно скривилась. Ну, не то у нее сегодня настроение. Ведь все хорошо. Им хорошо вместе. С детьми все хорошо. И даже на корабле, несмотря на ее опасения, к ней тоже отнеслись хо-ро-шо.

- А если в двух словах? - голову удалось откинуть назад на спинку, поудобнее устраиваясь в ожидании ответа.

- В двух словах?... - все тот же спокойный взгляд в ее сторону, привычный уже, можно сказать, - можно и в двух...

Она очень хорошо запомнит именно этот момент. За миг до того, когда ее мир снова начнет распадаться по камушку. Вот Декхас опять проводит пару раз пальцами по панели, на этот раз кухонной и на столе появляются два тонких бокала с ярким красным вином.

Опять он, но уже рядом с ней держа в протянутой руке то самое ярко-красное. Их пальцы на минуту соприкасаются на тонкой ножке и она чувствует мимолетное легкое поглаживание. В душе, что-то встрепенулось и сердце чаще забилось, заставляя облизнуть вдруг пересохшие губы. Со стороны выглядит наверно до ужаса банально, но поделать она ничего не может - такая реакция тела на его присутствие, прикосновение. А потом он начал говорить...

- Хранительница знаний (кто они такие прочитаешь сама) определяется только главой рода, - ей приходиться сделать маленький глоток, чтобы хоть как-то отвлечься и успокоить разбушевавшиеся чувства и эмоции, чтобы не пропустить главного, - в нашем клане их не было уже... много тысяч лет.

- Почему?

- Все просто, главную ветвь хранителей нашего рода уничтожили вместе с кораблем, когда мы покидали Землю в первый раз.

- Ну и что? Неужели так сложно было найти кого-то другого? - Тамара действительно не понимала.

- Нет, - наг расслабленно пожал плечами, - не сложно, есть особая процедура, которая позволяет при уничтожении последнего из рода Хранителей выбрать новый род для тех же целей.

- И что вам мешало? Сам же сказал, что все погибли.

- Как оказалось не все, - Дек немного поддался в ее сторону, - и теперь я понимаю почему.

- И-и-и?... - ей стало до безумия интересно.

- Видимо кто-то и младшей ветви Хранителей остался на Земле по каким-то причинам, не погиб и его кровь, сохранившаяся в потомках, не позволила провести новый ритуал.

На минуту в помещении повисла тишина. Почему не позволила теперь понятно, но при чем тут Тома и ее семья?

- Возвращаемся обратно к сказкам о Кощее, - глаза смотрят на нее с прищуром.

Ну, вернемся, так вернемся.

- Какие там были персонажи?

- Жених, невеста, - на минуту она задумалась, - Баба Яга и Кощей... не помню.

- И кем была Баба Яга? - веселящиеся змейки в глазах ведут свой плавный танец, завораживая, стоит только посмотреть.

- Кем-кем? Ведьмой, - она действительно попыталась вспомнить все, что знала об этой легенде, - единственной, которая знала про Кощееву смерть. Так кажется...

- Хранительница знаний, только она могла поведать такую вещь.

Тома смешно фыркнула, сморщив нос. Уж не хочет ли он сказать, что она Баба-Яга? Это даже... оскорбительно как-то, если бы не было смешно.

- Это ж как женщину надо было довести, чтобы она против твоего предка ополчилась.

Змей тоже слегка улыбнулся, растянув узкие губы в ухмылке и на секунду, глядя прямо ей в глаза - нет, ну он точно издевается! - узкой лентой языка скользнул между приоткрытых губ. Провоцирует? Или от чего-то хочет отвлечь?

- Обидел он ее сильно, но и мирились они потом... знатно, улыбка нага вмиг стала предвкушающей.

- Но я-то тут при чем?

- Ты и твои дети - потомки рода наших Хранителей.

- Ладно, все понятно, - вообще-то, не все понятно и даже наоборот, но... Тома только сейчас осознала, что все это время как-то слишком спокойно реагирует, на все что происходит с ней в последнее время. Ненормально спокойно - другая бы уже истерила или от страха, или от смеха, а она... Наверное, что-то промелькнуло у нее на лице, потому что на невысказанный вопрос ответили без промедления.

- Связь Хранителей и клана Черного Змея не позволяет ауре змеев подавлять первых вторыми и ставит их на равные ступени, - Декхас пересел на кровать, лег на спину, свесив обутые ноги на пол, прикрыл глаза и продолжил, - только женщины твоего рода могут стать нашими хранительницами. Я даже не поверил сначала своим ощущениям, когда получил одной рыжей макушкой себе в живот. И если бы не Теркий, в тот же день забрал бы тебя с планеты. Он все твердил, что не стоит привлекать к тебе в данный момент ненужного внимания, чтобы не подвергнуть опасности. Но последние события показали, что в чем-то мы все же прокололись. Или просто несколько событий так наложились друг на друга, что тебя смогли раскрыть. Один раз наши недруги уже смогли уничтожить наших хранителей, во второй раз я такого допустить не мог.

Последние слова вызвали в Томе безотчетную тревогу. Но высказаться ей не позволили - наг продолжил свое повествование:

- Не переживай, Теркий и мои подчиненные позаботятся о твоих девочках и как только те придут в норму - сразу же отправят к тебе. К сожалению даже наши технологии не позволили бы им пережить нагрузки при прыжках без последствий для здоровья. А таким сокровищем мой клан разбрасываться не собирается.

- Я не совсем понимаю, отведенную мне... нам роль во всем этом.

- Хранительница знаний - не просто красивое название лил престижный титул. В каждом клане у нагов есть централизованная система хранения информации. Она автоматически передается с любого ассера, неважно какого - главное, чтобы он принадлежал члену клана. Это своего рода 'большое Око', которое сохраняет в памяти все о жизни каждого отельного нага рода. После прохождения определенных процедур выбранная главой Хранительница, имеет прямой ментальный доступ к этой системе. Она и только она имеет с ним полную связь и видит то, что не сможет увидеть никто другой, даже глава. У главы доступ к базе лишь частичный. Хранительница присутствует при всех разбирательствах внутрикланового суда для определения истины при выяснении обстоятельств тех или иных дел. Она неприкосновенна. Для всех.

- Но я все еще не понимаю...

- Когда ты пройдешь процедуру признания системой, придется решить много незаконченных дел и также освоить минимальную информационную базу о местном мироустройстве, но потом обязательно надо будет тебя отправить в Академию - ты просто обязана получить все необходимые знания о нашем мире.

Она сорокалетняя тетка пойдет опять за парту? Томе стало на мгновение дурно.

- Подожди, - она даже руки выставила в жесте, прося притормозить, - с твоими планами на мое ближайшее будущее мы вроде как разобрались, - говорить о том, что она думала об этих самих планах, она пока не собиралась, - но меня все еще интересует прошлое. Как получилось так, что твой предок взял наш род в хранители?

- Одна твоя далекая родственница очень помогла Черному Змею, потому он на ней сначала женился, а потом, чтобы его жена (простой человек) разделила с ним всю его длинную жизнь, провел ритуал принятия в Хранители. Тогда у клана еще не было их и он смог это провести.

- Ритуал... Жена... Хранительница... - она впала в ступор, - не поняла, ты хочешь сказать, что мы ж-ж-женаты.

Тамара от волнения даже запинаться начала немного, не зная чего больше сейчас было в сердце - счастья или испуга... или просто - счастливого испуга.

- А кусал зачем?

- Таким образом глава рода признает новую Хранительницу.

Наг насмешливо фыркнул. - Нет, конечно, мы не женаты, - это 'конечно' иголкой кольнуло, лишая... радостного предвкушения, - жену легко сделать Хранительницей. Хранительницу женой - намного сложнее. Да и зачем нам? Ведь нам и так неплохо. Не зелень молодая да влюбленная какая-то. У тебя уже есть дети. У меня тоже...

От неожиданной догадки у нее внутри все помертвело.

- Ты женат? - губы вдруг перестали слушаться и выдавить из себя этот вопрос было сложнее всего.

- Вдовец, - наг все так же лежал, прикрыв глаза, - уже очень давно. Выходцы из моего народа вне зависимости от пола могут несколько раз за всю жизнь встретить ту, с кем сердце зовет связать жизнь... и обычно такого момента не упускают - желание создать потомство сильнее, боязни лишиться свободы. После женитьбы на своей женщине страсть, влечение к кому-то другому, кроме пары, пропадает, если только... половинка нага не покидает этот мир. Инстинкт зова разблокируется со смертью супруга и наг, при встрече, снова чувствует рядом с собой ту, с кем может связать свою судьбу.

- А если не нашел, так и живет монахом? - она не могла не спросить, хотя и знала уже ответ. И от этого ей становилось плохо.

- Нет, - глаза он так и не открыл. И она не знала, отчего. То ли просто решил так отдохнуть, то ли не хотел смотреть на ее реакцию... то ли ему было просто все равно на все, - женщины, конечно же, присутствуют в нашей жизни, просто... ничего серьезного с ними не планируется изначально. Даже, если у них другие планы.

- Что ты имеешь в виду?

- Да все просто, - злая усмешка скользнула по губам и пропала, - какой идиот будет говорить женщине, которую собирается по... с которой собирается провести время, о мале-е-енькой особенности нашей расы? Они сами строят свои радужные замки, остается только определенное время соответствовать призрачным мечтаниям и вовремя уйти, пока привязанность не стола слишком навязчивой.

Вино тонкой струйкой полилось на пол. Тома и сама не заметила, как безвольная рука начала опускать бокал. Прав, он во всем прав. Она вдруг отчетливо почувствовала, как теперь уже ее радужный замок рушится до самого основания. Глупая. Замечталась. Зачем? Он ведь и правда ни словом... ни о чем. Все сама и ее воображение. Забыла совсем забыла, что такое представляют из себя мужчины. Несмотря на расу и принадлежность к инопланетной братии.

В сердце появилась боль. Глухая, отчетливая, как будто туда что-то воткнули и проворачивали раз за разом. Влюбилась? А ведь сама себя предупреждала не пускать никого в сердце. Винить нага ей действительно не в чем. Что она себе там напридумывала? Спасение ее от врагов из нежных чувств? Откровения и открытия инопланетных тайн из большого доверия? Совместная проведенная ночь из зарождающегося чувства? Дура! С высшим образованием, а все равно дура! А вспомнить о том, что это другой народ и совершенно иной менталитет, забыла?!

Ничего не обещал, ничего не предлагал, ни в чем не признавался. Помощь и спасение ее были в планах изначально, как и для любого другого важного сотрудника. Даже у них на Земле правительства по-особому печется о полезных ученых и их семьях.

Тайны в любом случае были бы открыты, достаточно вспомнить его истинный статус - в любом случае узнала бы. Ночь? Он только что сам рассказал самый лучший способ снять сексуальное напряжение для нагов без любых матримониальных планов на будущее у другой стороны. Кто же действительно прежде чем подловить рыбку, будет ей рассказывать, что за червяком крючочек?

Да, она не могла полностью в сложившейся ситуации винить только его... но также и понимала одну простую вещь. Ему такое положение вещей было удобно. И если бы она захотел... Был куда более простой вариант заполучения ее в Хранители - просто рассказать все как есть и обещать нормальную жизнь ее семье пусть и на другой планете. Она бы зубами все рвала лишь бы помочь клану. Но нет, нужную информацию наг все это время придерживал и если бы не выпад данава, она еще долго могла бы пребывать в полном неведении. По крайней мере, пока не прошла бы процедуру создания контакта с их 'большим оком'.

Грустно все это и... обидно. А еще больно. И гадко. Как ни береглась она от чувств и привязанностей, а удержаться не смогла. С земными мужчинами это было делать намного легче - сложно с последнее время основную массу знакомых ей мужчин с Земли называть сильным полом. И наг тем более выигрышно смотрелся на их фоне. Только вот внутренняя его составляющая оказалась не намного лучше. И все это теперь давило, сжимало глупое сердце, не давая вдохнуть или выдохнуть. Ей надо уйти. Побыстрее. Из этой комнаты. От него.

Декхас уже не лежал на кровати. Наг сидел, напряженно в нее вглядываясь, и чего-то ждал. Чего? Ей было все равно. На его лице все явственней проступало понимание и досада. На что? На ее 'неправильную' реакцию? Или на то, что забылся и взболтнул лишнего? Или не забылся, а наоборот, сказал то, что хотел? Все равно. Уйти. Как можно дальше и не видеть... хотя бы какое-то время.

***

Возможно чуть позже она и начнет постепенно ломать свой каменный панцырь, аккуратно, не впуская никого больше в свое сердце, но... не сейчас. Чем выше эта ее стена, тем более защищенной она ощущала себя. Он прав, чувства мешают - без них проще. Возможно, именно это и было его целью.

В столовой было почти пусто. И Тома, решив никого не стесняться, направилась к блоку раздачи. Горе правильно заедать сладким, а еще лучше шоколадным. Она не знала есть ли у них тут шоколад, но почему-то вдруг так захотелось. Ей повезло - шоколадный мусс, сухофрукты в шоколаде и шоколадный торт (гулять так гулять!) быстро перекочевали на ее поднос и она отправилась за ближайший столик.

Ждать, скорее всего, придется долго, а значит, до переезда в новую каюту у нее есть время и на сладкое и на подумать. А подумать надо было и много о чем. Задумчиво поглощая ложку за ложкой женский антидепрессант - угрозу любой фигуре - ей подумалось, что доверия даже в работе между ними больше никогда не будет. И ей раз за разом придется перепроверять данную ей им информацию.

Вот и сейчас, придя к определенным выводам, она уже сама собиралась дать посыл мини-асу на связь со знакомым данавом, когда тот сам запросил соединения.

Уже отработанным до автоматизма движения, Тамара провела пальцем по сенсорным точкам на дисплее на запястье и приготовилась к мысленному контакту.

- Что у вас там происходит? - мужской голос прозвучал неожиданно сурово.

- В смысле? - ну, серьезно! Откуда ей знать, о чем речь? Может он, вообще, ведет речь о том, что в данный момент может происходить где-то на корабле.

- Датчики Вашего мини-аса показывают тревожную тенденцию, - Тома недовольно поджала губы. Значит и этот за ней следит таким образом. Стараясь не раздражаться еще сильнее и не накричать за самоуправство, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

- Ну вот, опять, - мэтр Теркий все же на минуту впустил озабоченность в голос, - показатели скакнули.

- Все нормально, просто немного перенервничала, - ответить в этот раз пришлось мысленно, потому что зубы все еще были сцеплены и буквально скрежетали от злости.

Показать свою ярость она не могла - от этого... мэ... нечеловека зависела жизнь ее близких.

- Немного?! - она ничего не ответила.

Пауза затягивалась, но данав не спешил отключаться.

- Вы уже все знаете, - он не спрашивал. Говорил, как будто знал, что прав. И тон... тон изменился, став более... утешающим что ли.

Только Тамара на такую вот мнимую заботу уже не поведется. Она пока еще не высчитала, что связывает данава с нагом и какая ему от этого всего выгода, но... веры больше нет никому.

- Да.

- И-и-и? - Тома горько усмехнулась, показывая собственное отношение к происходящему и пользуясь возможностью внешнего проявления чувств, пока никто не видит.

- А у меня есть выбор? - она еще раз глубоко вдохнула, медленно выпустила воздух обратно - уж слишком сильно вдруг захотелось просто по-бабьи расплакаться и в первую попавшуюся жилетку порыдать на горе свое горькое. Данный данав был бы последним, кому она хотела бы открывать свои чувства, по понятным причинам, - Давайте рассуждать здраво, мэтр Теркий, я сейчас в зависимом положении. Тем более моя семья...

Договаривать она не стала. И так было все понятно. Что может предпринять наг, имея под наблюдением ее семью, если она заартачится? Вот то-то же.

- Вы не правы, - в голосе собеседника звучала уверенность, - он не настолько плох.

- Возможно, - еще одна горька усмешка, невидимая собеседнику, - но я-то об этом не знаю.

И опять молчание, не прерываемое никем и дающее обдумать кое-какие мысли.

- Так с этим понятно, будем разбираться, - решительность опять вернулась в мужской голос, который как бы пытался сказать, чтобы не расстраивалась и все будет хорошо, - еще раз повторюсь, если вам что-то понадобится, обращайтесь без стесненья.

- Вы знаете, а у меня как раз есть к вам просьба, - Тамара перевела дыхание, чтобы немного успокоиться, - вы могли бы мне прислать информацию о Хранительницах и вообще... все, что известно о тех временах?

- Ни за что не поверю, что Дек вам ее еще не дал, - мэтр Теркий все так же серьезно, без ехидства, высказался.

- Дал, но... - о том, что не доверяет она так и не смогла признаться.

- Не доверяете? - данав на секунду замолк и продолжил задумчиво, - Кхм, ладно, я вам все имеющиеся у меня данные сброшу. Но опять же хочу повторить, он не настолько плох...

Тома промолчала. Говорить об этом не хотелось и уж тем более спорить - все равно каждый останется при своем мнении. На этом разговор фактически подошел к концу и уже отключаясь услышала брошенное тихое эхом 'вот, идиот упертый!'

Кому именно предназначалась столь нелестная характеристика, она задумываться не собиралась. И дураку ясно, кого так 'обласкал' данав. Вопрос был не в этом, а в том, что было причиной высказывания? Возмущение действиями друга или же просто недовольство от провала наговской идеи?

***

Каюта была готова через час. О чем и сообщил, нашедший ее в столовой, молодой наг в стандартной форме и почти при полном отсутствии нашивок. Парень был совсем молодой, таращился на нее во все глаза, немного запинался и, забываясь от волнения, через раз пытался изобразить поясной поклон. Такое поведение в сравнении с его комплекцией - а он был выше ее на полторы головы и пусть с не перекаченными, но довольно ощутимыми мускулами - выглядело немного забавно.

Сидеть в столовой уже надело Томе до чертиков. Народ постепенно все пребывал и пребывал, чтобы подкрепиться и с каким-то то ли благоговением, то ли восхищением посматривали на ее три пустующих подноса с кучей грязной посудой - шоколадные десерты были на удивление вкусными. Но подойти и познакомиться с ней отчего-то не подходили, чего-то опасаясь и стараясь такую диковинку рассмотреть издали.

И она даже давно бы уже ушла, но... Во-первых, направиться ей было все еще некуда, а во-вторых, она объелась. Причем настолько, что не знала от чего больше страдает. От того, что из-за стола практически не в состоянии подняться или же из-за того, что обожравшееся пузико, скрытое в тот момент столом, тянуло на все четыре месяца обычной человеческой беременности.

И все же... Выползать из-за стола пришлось... боком. Медленно, приподняв седалище со скамейки и открывая особый вид на обтянутую тканью попу всем находящимся позади. По мере того как она начала выпрямляться, глаза у базирующихся спереди и по бокам от нее, стали увеличиваться, как и шепотки все усиленнее шуршащие по помещению.

Молодой вестник, имевший зеленоватую чешую, вообще побурел и стал отводить в сторону заблестевшие в предвкушении глаза. Это о чем таком он подумал, а?

***

Выспаться нормально Томе не удалось. То ли мешал обожравшийся живот, то ли нервы, то ли отсутствие рядом одного чешуйчатого гада. Но факт недосыпа был налицо, вернее, на лице.

Каюта, предоставленная ей, была стандартная, состоящая из двух помещений - небольшой спаленки и санузла с крохотной душевой кабинкой, уголком туалета за невысокой, короткой ширмой и металлического цвета кубом само-очистки для одежды, о чем ей любезно поведал все тот же молодой наг, приставленный ей в экскурсоводы-помощники на первое время, пока не освоится.

Как они добирались до ее нового жилища от столовой, это отдельный разговор. Впереди, поминутно озираясь, шагал зеленый и чешуйчатый. Позади же, гордо неся выпирающую от обжорства часть тела, шествовала Тамара. Стараясь особо не увлекаться собственными думами и все чаще замечая на себе ошарашенные взгляды встреченных в коридоре членов команды.

И в принципе ее даже не смущали бы эти взгляды, ни подоплека такого интереса, если бы не одно 'но'. Ей вдруг интересно стало сколько по срокам проходит беременность у нагинь, если так реагируют на ее живот при том, что совместную ночь с нагом она провела только вчера. У них там что, скоростное оплодотворение и выращивание младенца? Как в фильмах с их монтажом - поцелуй, единоразовый секс и... сразу же ребенок?

От вдруг проскользнувшей мысли Тома даже поежилась. Или они думают, что это не первая ее ночь с нагом? В общем, так и не придя к чему-то одному, решила оставить ответы на собственные вопросы на потом. Если конечно, найдет, у кого спрашивать. А может, будет еще проще и она обнаружит интересующую ее информацию в тех данных, что ей пришлют.

Одно огорчало - плотное соседство ее жилища с апартаментами ненавистного нага. Но... тут уж, как она понимала, ничего поделать было нельзя. На все ее просьбы о замене получала однотипный ответ 'не положено'.

В общем, даже несмотря на отсутствия зверского будильника, Тома встала помятой, совершенно разбитой и даже немного бледноватой - шоколадная вчерашняя диета не прошла даром и ее заметно подташнивало. Так что сначала, после подъема, еще минут пять пришлось посидеть, закутавшись в одеяло, на кровати, чтобы успокоить организм в общем и убедить желудок в своем хорошем самочувствии в частности.

Потому-то она и не успела во время заметить отъезжающую в сторону входную дверь. Зато имела счастье лицезреть озлобленную морду лица одного конкретного нага в следующую же секунду:

- Кто-с-с-с, - полная трансформация, здоровенные клыки и хвост в постоянном движении, скручивающийся в гипнотизирующие кольца.

Томе даже головой пришлось помотать, чтобы сбросить минутное наваждение:

- Что 'кто'?

И все же она не могла отвести взгляда от его хвоста. От постоянного его движения ее даже укачало, а потом... Потом тошнота подступила слишком близко и Тамара пулей влетела в санузел, за ширмочку.

Освободив желудок посидела еще минут пять на полу , приходя в себя и надеясь, что кое-кто будет достаточно брезгливым для того, чтобы не дожидаться и убраться из комнаты до того как она выйдет. Потом еще несколько минут приводила себя в относительный порядок (уж одежду-то нормальную на себя натянуть стоило), обещая своему отражению в зеркальной поверхности, что хоть шоколад и помог, но следующая такая сладкая терапия будет не скоро.

Наг никуда не делся. Наоборот. Сложив кольца хвоста рядом с ее кроватью и заняв при этом практически все свободное пространство, ждал ее, сложив руки на груди. Стоило ей только выйти из санузла, метнулся к ней, схватил на руки, аккуратно бросил на кровать, не причиняя боли, и принялся ее обнюхивать, цыкая каждый раз на ее возмущенное шебуршание и попытки высказать свое 'фэ' по поводу его собственных действий.

Такое вот... хм... исследование длилось несколько минут и - на какой-то миг - ей даже показалось, что тонкая лента языка прошлась неуловимым движением по соскам прикрытым плотной тканью формы.

Еще через миг ее отпустили, мгновенно принимая свою более очеловеченную форму. Тома, не спеша аккуратно поднялась и села все на той же кровати, насторожено наблюдая за Декхасом. Вот как ей сохранить свой защитный от ненужных эмоций панцирь без повреждений, если этот гад только то и делает, что своими неадекватными поступками его рушит. Она не понимает как себя с ним вести. Каждый раз вырабатывать новую линию поведения? Ведь хотела же молча ходить и без особой нужды с ним не общаться. И какое тут может быть 'не общаться', если оставить просто так его поступки не возможно и есть острая необходимость высказаться.

- И что это было? - возмущения от содеянного просто било через край, - И как, позволь узнать, ты смог войти в мою каюту, если я не открывала тебе доступ?

- Я капитан, - заметно успокоившийся наг, отвечал сухо, - и имею доступ во все помещения этого корабля.

- Ладно-о-о, - она просто шипела от негодования, - но ты так и не объяснил, что это только что было!

Тамара все же не сдержалась и на последних словах перешла на крик.

- Мне кое-что поведали и... - наг задумчиво покрутил рукой в воздухе в попытке подобрать правильное слово, - и нужно было срочно проверить достоверность сведений.

- И-и-и? проверил?

- Да.

- Подтвердилис-с-с-сь? - злость внутри нее уже просто бурлила неконтролируемым потоком.

- Нет, - улыбка змеелюда неожиданно промелькнувшая на лице была с большой долей облегчения.

- Тогда... - она все же переборола себя и высказалась прямо, - выйди вон!

Дернувшийся было наг, остановился, оценивающе на нее взглянул и сообщил:

- У тебя десять минут на сборы, потом идем в столовую есть, - и, остановив ее взглядом, продолжил, - не выйдешь сама - понесу в том, что есть. Организм еще полностью не восстановился, а ты... - тут он фыркнул насмешливо, - выбрала совсем не ту диету, что надо соблюдать при восстановлении. Сама понимаешь, лишиться такого ценного кадра я не могу, а потому вынужден буду проконтролировать твое питание.

И снова у нее резко внутри все поникло, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Весь запал вышел. Все эти 'ценный кадр' и 'вынужден' опять расставили всё по своим местам. Сразу же лишая каких либо вспыхнувших иллюзий. Все верно - только деловые отношения. Только от этой правильности не менее тоскливо.

Особо засиживаться, после того как наг скрылся в коридоре, Тамара не стала. Еще чего не хватало, чтоб ее тащили все такую же помятую и нечесаную в столовую. Вторую волну слухов в очередной раз подогревать своим внешним видом ее совсем не грело.

Потому пришлось поспешить опять в санузел, но уже просто для того, чтобы привести себя в надлежащий вид.

Да, видок у нее был еще тот. Умыться, почистить зубы много времени не заняло, а вот когда она начала расчесывать свои рыжие кудри, заметила странную вещь. Вернее нащупала. Вдоль шеи под волосами, спускаясь к самой горловине форменной куртки, шла тонкая полоска мелких чешуинок, а еще кожа по обе стороны всего этого безобразия стала слишком сухой. Тщательнее рассмотреть к сожалению времени не было, но вот в их цвете почему-то сомневаться не приходилось. И сразу становился вопрос - чем еще ее наградили после такого вот своеобразного выбора от главы клана?

От неожиданного сигнала мини-аса, Тамара чуть не подпрыгнула. Но, обнаружив пришедший информационный пакет, даже обрадовалась. Все же данав не подвел и теперь у нее была возможность сравнить данные и понять насколько с ней был честен наг.

Нет, она конечно, понимала, что этим двоим ничего не стоило сговориться у нее за спиной и просто продублировать то, что уже было прислано, но... Даже в этом случае она получала определенную выгоду и информацию. Если инфа у обоих будет идентична - на лицо явный сговор. Если похожа, но имеющая небольшие, по мелочам, отличия - значит и нагом, и данавом была дана правдивая информация. Ну, а если были бы ощутимые различия, то тут уж пришлось бы решать, кто из них ее обманывает. Потому как она ни одному, ни второму не доверяла.

Идти опять в столовую было еще интереснее, чем вчера. У всех встречных была практически одинаковая реакция. Улыбка на все лицо, взгляд на ее совершенно плоский живот, недоумение и сочувствующий взгляд на мэтра Декхаса.

Было совершенно ясно - начальника жалеют и пытаются поддержать. Томе даже смешно стало. Это кого еще жалеть надо-то было?! Но... не будет же она бросаться к каждому встречному с рассказом о том, как оно было на самом деле. Так что пусть жалеют.

Кушать пришлось под строгим наблюдением. Что совсем не способствовало аппетиту и каждый кусочек, отправленный вилкой в рот, так и норовил застрять в горле. Причем наблюдение велось не только от Дека, но и со всех сторон столовой.

Выбрать себе то, что хотелось, ей не дали. Деликатно, но бескомпромиссно отодвинув в сторону, задали программу меню на раздатчике и все выставили на ее поднос за минуту.

Потом, цыкнув на нее, чтобы никуда не уходила, так же сообразили и себе завтрак. Отвели, посадили и, пригрозив страшными муками, потребовали все съесть. Нет, она конечно, не спорила - еда была действительно вкусная и легкая, но все равно совсем не понятная. Уже который раз ее с бараньим упорством пичкают этим непонятным мясом, совсем не объясняя даже такой малости, как состав тех самых полезных веществ, о которых ей вещают и что в них входит.

Мало того еще и не совсем прожаренным - теплая кровь обильно сочилась каждый раз, когда кусочек попадал в рот. А присутствующие в столовой загадочно переговаривались и одобрительно посматривали на своего предводителя... тьфу ты... капитана.

К чему бы это, она не знала.

В общем, не завтрак, а кошмар. Полусырое мясо, овощи, непонятный, но вкусный напиток с солоновато-терпким привкусом... все это, наконец, подошло к концу. Гадский наг внимательно исследовал - на предмет отсутствия пищи - всю ее посуду и только после этого дал ей выбраться из-за стола.

Выйдя в коридор, он опять свернул в сторону ее каюты.

- Как только освободится Силван, сразу же придет к тебе, - и, как будто почувствовав ее недоумение, объяснил, - прикрепленный к тебе наг, что вчера помог обустроиться на новом месте. После этого сможешь в его сопровождении побродить по кораблю и все более тщательно рассмотреть.

В это время они как раз подошли к ее дверям.

- А пока что постарайся изучить то, что я вчера тебе сбросил, - голос Декхаса снова сделался до невозможности скучающим и холодным, лишенным всяческих эмоций, - поверь, очень скоро тебе это очень пригодится.

Спорить Тома не стала, молча войдя в открывшийся проем. В том, что она тщательно изучит всю информацию, даже сомневаться не стоит, но не сейчас. На ближайшее время у нее были совсем другие планы. Упустить такой случай и не улизнуть из каюты до того, как появится ее нянька-соглядатай, она просто не могла. А потому замерла за закрытой дверью сразу, пытаясь услышать, ушел ли ее экзекутор... вернее куратор.

Решив, что ждала достаточно и все еще опасаясь нарваться на чешуйчатого няня и не уйти вовремя, приложила ладонь к двери и аккуратно выглянула, как только та начала приоткрываться. Коридор был пуст, а значит - да здравствует свобода!

Быстро выскользнув из дверного проема, свернула в совсем противоположную сторону от столовой и поторопилась в сторону лифтовой платформы. Воспользоваться она ею не собиралась - еще не хватало на кого-то напороться - а вот прошмыгнуть по аварийной лестнице... это вариант.

Опять же польза организму - определенные физические нагрузки ее телу пойдут только на пользу. Не сидеть же в само деле столько времени в помещении. Все же она привыкла к более активному времяпрепровождению.

Оказавшись на лестничном пролете своего этажа, размышлять о том, куда пойти долго не стала и начала свой спуск вниз. Во-первых, меньше вероятности натолкнуться на того, кого не нужно, а во-вторых - она прекрасно понимала, что скоро ее все равно найдут, даже без присутствия персональной дуэньи в брюках - видеонаблюдение на корабле еще никто не отменял. А она не сомневалась, что оно было.

Нижние этажи ей вряд ли покажут, а верхние она и с ними сможет посмотреть. Если ее конечно, после сегодняшней выходки вообще под замок не посадят.

Минуя несколько уровней вниз, неожиданно для себя увидела... человека? Они разве присутствуют здесь, на корабле? Или же это такой же 'ценный', как и она? Неожиданная страшная догадка заставила ее напрячься. А что если это из тех самых, которые враги и которые убили ее предков, а недавно и ее похитили? Ведь сумел же тот 'врач' как-то изменить внешность под человека.

Тамара от внезапной догадки даже замерла. Неужели диверсию решили устроить? Или пробрались сюда, чтобы ее убить? Потому и скрываются на нижних уровнях, чтобы не быть узнанными раньше времени. Все же никого из людей в составе служащих корабля она не видела. И как ей теперь быть? Забыть про обиду и броситься со всех ног рубку, чтобы сообщить и странном индивиде? А если он к тому времени затеряется где-то так, что его не смогут отследить? Ведь как-то он передвигается здесь до сих пор, что его не мне видят по обзорному наблюдению на корабле.

Или сначала проследить за этим 'человеком', попытавшись обнаружить его убежище и потому уж нагрянуть вместе с группой захвата? Но и тут есть риск. Что она, совершенно неподготовленная особа, сможет сделать с этим амбалом, если он ее все же обнаружит и решит убить? Как-то Тома совсем не тянула на супервумен. Да и двигается этот не понять кто немного странновато. В чем заключалась это 'странность', она никак не могла уловить, но что-то было - это точно.

Выбор делать не пришлось. Субъект успел свернуть на один из уровней с лестницы и Тамара бесшумной рыбкой нырнула туда же, за ним.

А странности все продолжались. Незнакомец, все так же не оборачиваясь прошел по длинному коридору с белой полосой по стене, свернул налево, еще прошелся и... исчез в одном из дверных проемов, что открылся еще до того, как он подошел ко входу.

Тома тоже поднажала и все же смогла протиснуться в большую каюту, без намека на мебель и больше похожую на складской помещение или ангар, чем на жилое и... обалдела. В противоположной стороне, вдоль стены выстроилась в кучку спиной к ней целая маленькая армия таких же 'человеков'. Стояли они замерев. И казалось, будто молчаливо что-то изучают.

Интересно они так же, как и наги, умеют общаться при помощи мини-асов мысленно или у них другие способы связи? Может у них вообще развито ментальное общение между собой? Преследуемый ею мужчина прошелся медленной походкой сквозь все помещение и замер все так же спиной к ней, присоединяясь к что-то-там-изучающим соплеменникам.

И что там? Интересно же! Тому разрывало на части от двух совершенно противоположных желаний. Одно требовало удовлетворить любопытство и подойти поближе, чтобы узнать, что там такого интересного рассматривают. Второе, требовало следовать воплям чувства самосохранения и смываться оттуда побыстрее и подальше. Но, кто б еще эти вопли услышал...

В Тамару, как будто вселился кто-то, но отступить и тихо уйти она не смогла. Последний раз такой силы авантюризм у нее просыпался, когда она решила выйти за своего бывшего... Чем это закончилось вы знаете. Вот и сейчас, реально понимая, что уж точно ни к чему хорошему не приведут ее дальнейшие действия, она стала обшаривать взглядом помещение, выискивая хоть что-то из обстановки, под что можно было бы смимикрировать.

Не повезло. Как бы она не хотела - ангар был пуст и она в нем, как бельмо на глазу - за километр видна со всех сторон. Решив, что терять уже нечего, ее итак вот-вот могут обнаружить так пусть она, Тамара, хоть узнает, что у них там за дела. В тайне все же надеясь, что если ее будут убивать - наг увидит показатели с ее мини-аса и успеет прискакать до того, как будет действительно слишком поздно, она начала свое шествие.

Стараясь не шуметь и почему-то, как в детстве, переступая на одних носочках, начала подкрадываться на прямую, через все помещение. Передвигаться бесшумно... получалось с трудом. Все же в пустом помещении присутствует довольно сильная акустика и каждый шорох слышен был иногда получше любого громкого разговора в наполненной предметами и людьми комнате.

Потому приходилось передвигаться оче-е-ень медленно, замирая при каждом шорохе и молясь кому угодно, чтоб никто не повернулся. Сколько по времени это продолжалось, она сказать не могла. Но ей казалось, что очень долго. Уже на полпути мысленно костерила себя за самонадеянность и глупость, но... деваться уже было некуда, потому и шла, все ближе, шаг за шагом, приближаясь к цели. И чувствуя себя малолетней распоследней дурой. Ну, или какой-нибудь героиней не сильно умной приключенческой книжки, где главная героиня весь сюжет привлекает к своей мягкой, иногда даже соблазнительной, пятой точке приключения, которые к той самой точке так и липнут.

И только когда дошла, поняла, какую глупость совершила. Полдела дойти, надо же было постараться остаться незамеченной и в то же время подсмотреть из-за чего она так страдала. Вытянувшись в струнку и стараясь не дышать, она замерла возле одного из людей и постаралась как можно сильнее вытянуть шею в попытке что-то разглядеть.

- Ты смотри, до чего техника дошла, - тихий мужской голос, раздавшийся недалеко от нее и пронесшийся эхом по всему помещению, заставил замереть, как и была до этого - на цыпочках, с вытянутой шеей и открытым ртом. В такой неустойчивом положении достаточно было любого порыва ветра, чтобы она хлопнулась на пол, - Как настоящая!

В голосе сзади отчетливо стала слышно нотка восхищения. Правда, Тома не совсем понимала, причем тут техника и она... или она тут совсем ни при чем, а восхищается индивид сзади чем-то другим? И как узнать чем именно? Поворачиваться страшно. Подсмотреть... неудобно. Тут же попытавшись скосить глаза, поняла, что на такие эксперименты лучше не идти, а то так и без глаз остаться можно. Вернее, глаза-то будут на месте, а вот с нормальным зрением можно попрощаться.

Поворачиваться все же пришлось. Ме-е-едленно, всем корпусом, мысленно прощаясь с жизнью. Позади стоял пожилой наг с черной чешуей, полностью покрытой белым узором. Вообще, по этим змеелюдам, на первый взгляд, трудно определить возраст, но Тома уже приноровилась каким-то образом определять это.

Так вот, этот самый наг тоже смотрел на нее с нескрываемым удивлением:

- Э-э-э... - и лицо его вытягивалось все больше, по мере ее разворота, - так ты живая чтоль?

Теперь пришла Томина очередь удивляться, а еще бояться, что сейчас вместе с ней погибнет от рук неизвестных диверсантов еще одно существо и никто об этом даже не узнает.

- А какая я должна была бы быть? - она все еще пыталась выиграть время и, не оглядываясь, постаралась отвести нага подальше от бандитов, чтобы потом толкнуть его на пол и прикрыть собой, если что. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что видимо она не только становится хранительницей знаний, но и просто хранительницей... рода. Или как иначе объяснить это ее неуместное самопожертвование к индивиду, соплеменник которого разбил ей сердце? В общем, совсем не здоровая реакция на ситуацию с ее стороны.

Дедок, если можно его так назвать, все еще находился в какой-то прострации, потому что только это помогало такой хрупкой женщине, как она, так легко его толкать вперед. Странно, но сзади ничего не происходило. Ни окриков, ни выстрелов. Надо бы было оглянуться, но как страшно-то. Уже, будучи у самого входа, она все же себя пересилила и чуть повернулась назад.

Группа все так же стояла спинами к ним и никак не реагировала ни на звуки, ни на действия. Они что глухие там все поголовно?

- Кхм, - Тома подскочила от неожиданности и резко развернулась к нагу, - девушка, а Вы собственно кто? И что делаете в хранилище для биодроидов?

- Дроидов? - мда-а-а, вот... не совсем умная она (все же она решила быть к себе самокритичной, но вежливой).

- Био, - кивнул, хитро щурясь, дедок лысой головой. Что тут еще скажешь? Не объяснять же ему, что совсем не думала, что это такие роботы. Все же очень реалистично выглядят и она их еще ни разу не встретила на корабле. Потому только то и оставалось, что пожать плечами и выразительно заглянуть в змейсу в глаза. Прокатит- не прокатит?

Через пятнадцать минут разговора выяснилось, что эти, которые био, уже давным-давно являются одними из многочисленных творений гронгоссоров по заказу и эскизам нагов. И имеют специфические, строго контролируемые функции. Главной целью этих 'чудо-созданий враждебной техники' было обслуживание и контроль за состоянием всех видов орудий находящихся на корабле.

Нет, живые разумные тоже следили за всем этим, не доверяя полностью все технике (даже такой продвинутой, как биодроид), но... самих живых техников было очень мало и роботы исполняли функции помощников в этом деле. А помещение, куда забрела Тамара, как раз было местом хранения и подпитки для дальнейшей эксплуатации.

Когда дедок отвел ее обратно к группке биодроидов и заставил ее посмотреть, чем они там занимались, Тома покраснела. И даже сама не понимала от чегобольше. То ли от того, какой дурой ощущала себя в тот момент, и вспоминая свое предыдущее поведение в ангаре. То ли от того, в какое место был вставлен штекер для подзарядки. Все же не каждый день увидишь почти настоящего мужчину с проводом, берущим свое начало спереди, между ног и уходящим в стену. Она не знала, кто был конструктор, решивший так 'пошутить', но могла сказать одно - воображение у него 'богатое' и чувство юмора специфическое.

Сам ее собеседник оказался никем иным как одним из техников, который дослуживал свой последний рейс и намеревался, уйдя на пенсию, вернуться в земли клана, что находятся на планете с трудно произносимым для нее названием, поближе к семье и заняться своим любимым хобби - лелеянием собственного огородика. Тома так увлеклась разговором, что даже забыла немного о своих проблемах и том, что она собственно вроде как 'в бегах'. Как оказалось, были и те, кто вполне мог ей об этом напомнить.

- Дед, - откуда-то из-под потолка неожиданно раздался голос мэтра Декхаса, заставив ее от неожиданности даже присесть и втянуть голову в плечи, - держи эту вертихвостку и никуда не отпускай, сейчас за ней придут.

Кто эти самые 'придут' и что они с ней будут делать, Тамара не знала, хоть и догадывалась, что ничего хорошего. От неожиданного страха скрутило живот - такой злости в голосе своего бывшего возлюбленного она еще не слышала. В голове творилось черте что и только одна вполне осознанная мысль мелькала периодически: 'Силы небесные, а делать-то теперь что?!' что именно из себя представляют эти самые небесные силы, но раз уж повелось по старинке так говорить, то и она периодически к ним взывала - в особо сложные жизненные моменты - надеясь на 'а вдруг пронесет'.

Потом было еще 'веселее', когда стало понятно, что это ее 'скрутило живот' просто так сдаваться не будет и ей срочно понадобилось в уборную. Где они могут традиционно находится на корабле, Тома даже не догадывалась. Так же как и не предполагала, какими знаками их могли отмечать, по крайней мере схематических рисунком 'мальчик-девочка', какими испокон веков метили на земле отхожее место, она нигде за время своей экскурсии, не наблюдала.

Единственное место, куда она могла в такой нужде отправиться - это собственная каюта с личным санузлом. Нет, был конечно же вариант с каютой Дека, но... В общем, сами понимаете.

Так что, пришлось оставить, еще не пришедшего в себя и не схватившего ее, деда и уже с мыслями 'Господи, хоть бы не опозориться! Хоть бы не опозориться!', конкретизируя к какой именно небесной силе на данный момент она обращалась, рвануть к выходу.

Как она взлетела по лестнице, уже по традиции игнорируя лифтовую платформу, Тамара помнила смутно. Реально более-менее осознала себя только напротив собственной двери, по которой громко стучала кулачками в нетерпении и куда вломилась, как только та успела достаточно отъехать в сторону, чтобы ей протиснуться. Пулей пролетела мимо ошарашенного молодого нага, которого ей приставили в виде няньки и, запершись в санузле, с огромным вздохом облегчения пристроилась на унитазе.

Сидеть пришлось долго... и с приключениями. Сначала минут через пять после ее позорного 'триумфального' появления в комнате послышался ненавистный голос с требованием выйти оттуда немедленно. А потом, получив отрицательный ответ (а что она могла еще ответить, если была как раз в самом разгаре процесса?), змейс вломился к ней туда.

Вломился, понял, что не совсем вовремя - Тома, конечно попыталась чем-то в него бросить, но... в мир просвещения и технологий даже туба с мягкими дисками заменителя туалетной бумаги была прикручена к стене намертво, самими же дисками особо не побросаешься - эффект совершенно не тот - в общем, так и исчез он за дверной перегородкой обратно... практически безнаказанный.

- Извини, - не смотря на слова извинения, в голосе раскаяния практически не присутствовало.

Скорее уж досада. И на короткое время затих, видимо пережидая бурю с ее стороны. Сказать, что она была возмущена, значит, ничего не сказать... Она вообще на какое-то время потеряла всякую возможность связно цензурно выражаться. Стыдно было до ужаса. Еще никогда в жизни, она столько не ругалась, как с момента первой встречи с этим нагом. Да, даже в период развода бывший муженек не слышал от нее ничего кроме холодного вежливого презрения, что так неимоверно бесило его.

А потом, она все сидела и сидела, сидела и сидела... и думала о том, что даже не предполагала раньше что в ней столько г... в общем, шлаков, которые сейчас выходили из ее организма.

Под конец ожидания все же над ней 'сжалились' и из-за двери начали объяснять, что это она во всем виновата (ну конечно, а кто же еще?!). Дескать организм начал адаптацию и перестройку, а она о своих каких-то изменениях не поведала, а тут еще испуг и стресс... Вот и наложилось одно на другое, а в итоге у нее процесс перестройки ускорился и теперь организм в бешенном темпе очищается от всего ненужного для прохождения следующей стадии.

Ее отчаянные вопли 'что этот изверг с ней сделал и чего теперь собственно ожидать от следующего этапа' проигнорировали и попытались отвлечь на что-то другое. Получалось у них не очень.

Уже потом, когда она наконец-то закончила 'очищаться' с трудом ополоснувшись в душе и буквально на всех четверых конечностях, для полной устойчивости, выползла в комнату и забралась совершенно обессиленная на кровать, ей проговорились, что то самое мясо - чертово мясо с кровью! - что пичкали в нее все это время, было своего рода катализатором, просто для всех всегда по-разному рассчитывалась порция, провоцирующая вторую ступень.

Сил на ругню не осталось - молча забрала себе чашку с горячим почти несладким чаем, она устроилась поудобнее, и принялась сверлить недовольным взглядом обоих нагов. Те тоже ее рассматривали с особой тщательностью. Что они так желали высмотреть, она не знала, но раздражало до ужаса. Декхас в задумчивости прикусил правым клыком нижнюю губу и о чем-то слишком сосредоточенно думал.

- Давай произведем обмен информацией, - все же на что-то решился он, - ты мне говоришь, какие изменения у тебя произошли и показываешь, а я тебе рассказывают... мм... все, что могу о второй стадии.

- Угу, - промычала Тома, - а потом окажется, что 'могу я не много' и я опять останусь с носом, мало того, так еще и инфу пытаешься мне сплавить только за следующий этап, и что-то мне подсказывает, что он совсем не последний.

- Да как ты не понимаешь, - вспылил все же он, нависая над ней, - от этого зависит твоя жизнь.

- Нет, мэтр Декхас, - устало ответила она, - это ты не понимаешь... Не понимаешь, что если будешь и дальше цедить выдаваемую информацию, по чайной ложке за раз, то таких вот ситуаций, - тут она кивнула головой в сторону двери в уборную, - будет миллион. И я не уверена, что в следующий раз все закончится настолько хорошо, как в этот.

- Если бы ты...

- Если бы я не вышла, все равно случилось бы что-то другое, не сейчас, так позже и последствия были бы уже намного серьезнее, - по большому счету, ей уже было плевать на все эти разговоры, так плохо она себя еще никогда не чувствовала. Тело было настолько слабо, что каждая мышца подрагивала самопроизвольно. Казалось, еще чуть-чуть и оно, тело, само будет подпрыгивать на кровати, - я не могу постоянно находиться под контролем... или прими это, или уходи.

Руки устали держать, ставшую вдруг неподъемной, чашку и она так и не допив напиток до конца, поставила ее на пол рядом с кроватью - тянуться куда-то еще или вообще вставать с кровати только для того чтобы поставить емкость в правильное для этого место, сил не хватало. С облегчением сползла по задней спинке на кровать, свернулась клубочком, натягивая на себя одеяло, и повернулась спиной к присутствующим. Пусть, что хотят то и думают, а ей сейчас надо поспать и набраться сил.

Поспать не дали.

- Хорошо, ты права, но я хочу сразу тебя предупредить, что информации все равно мало, - Дек видимо понял ее состояние полного пофигизма к дальнейшему, в том числе и к собственной жизни, - Хранительница после выбора и перед слиянием проходит несколько этапов перерождения...

Позади нее немного прогнулась кровать и большая ладонь начала гладить ее волосы.

- ... при укусе будущей хранительницы в ее кровь попадает толика нашего яда. Он-то и производит частичные изменения, заставляющие адаптироваться более хрупкое, чем у нагов, тело.

- То есть ты меня еще и отравил, - Тома пробубнила себе под нос, даже не спрашивая, а утверждая очевидное. Между тем наг продолжил свой рассказа:

- Первая ступень проводит начальные изменения организма чисто внешне и каждый раз по-разному. Еще ни разу не повторялся дважды способ проявления изменения, - Декхас задумчиво погладил ее еще раз, - то мясо способствует стабилизации энергетических потоков и метаболизма организма во время перестройки, ну и питает нужными веществами. Правда есть один минус - при эмоциональном всплеске оно начинает неправильно воздействовать на потребителя, вызывая тем самым не самые хорошие чувства иногда... а иногда, наоборот, ускоряет процессы.

- Как у меня?

- Как у тебя, - со вздохом повторил наг.

- А второй? - она решила, что с мясом все же разберется потом.

- А второй этап начинает перестройку внутренних органов полностью.

- Чем это мне грозит?

- Да собственно ничем, просто придется пособлюдать определенную диету, - он уже беспрерывно и практически неосознанно гладил и гладил но волосам, иногда перебирая пальцами пряди, иногда почти неуловимо касаясь.

- Опять с тем же мясом? - услышанный смешок подтвердил ее подозрения.

- И опять, и снова... - образовавшуюся тишину никто не спешил нарушать, но... Тома слишком устала и слишком хотела спать, для того, чтобы играть в наговсвике игры в стиле 'держать паузу".

- И все же?

- Система будет полностью адаптирована под наш вид, - в голову пришла неожиданная мысль:

- Ты имеешь в виду...

- Да, изменится срок жизни, циклы старения и... - на секунду его рука сжала в кулакe ее волосы, - ты сможешь иметь полноценное потомство с любым нагом.

Не понятно, какой реакции он ожидал от Тамары после таких слов, но... ее не последовало. Вообще... никакой... она слишком устала для новых эмоций.

- А что с третьим?

- С третьим сложнее, - он на минуту замолчал, потом Тома услышала, как почти бесшумно открываются и закрываются двери - видимо Декхас отправил ненужные уши подальше от разговора, - хранительница на сутки-двое впадает в своеобразную кому в период которой идет перестройка биотоков мозговой деятельности, а также смена кожи.

- Что?! - от последних слов она даже подскочила на кровати, - что значит смена кожи?!

- Ну-у-у, ты же знаешь, что змеи периодически сбрасывают старую кожу.

- Но, я-то не змея!

- Теперь, отчасти да, так что и тебе через это придется пройти.

- Но... - честно, она просто не знала, что сказать.

- Да не бойся ты так, это, между прочим, самое легкое из предстоящего. Просто сбросишь, начавшую отслаиваться, кожу, помолодеешь еще больше...

- И что-то мне подсказывает, что после 'сбрасывания', меня ожидаeт сюрприз, - Дек хитро подмигнул, заставил ее опять лечь и продолжил:

- Наги, каждый раз проходя определенный возрастной промежуток, тоже линяют и 'омолаживаются' таким образом. Хранительница при первой линьке приобретает особый знак на теле. Каждый раз он другой и ни на что не похожий. С чем это связано, никто не знает.

- Ты сказал 'при первой линьке'?

- Все верно, - Декхас уже оставил ее волосы и стал просто выводить когтем указательного пальца, только ему видимые ему, узоры на ее руке, - будут и еще. Просто у Хранительниц это будет происходить намного реже, чем у обычных нагов.

- И насколько реже?

- То есть только это тебя интересует, - мужской смешок прозвучал очень близко от неприкрытого уха, - а собственные мозги тебя совсем не интересуют?

- Кстати да, - Тома решила не подавать виду, как предательское тело отреагировало на близость нага, - что там с мозгами и как я узнаю, что начался третий этап.

- С мозгами у всех по-разному, - Гад Гадович откровенно потешался, - а о начале этапа узнать очень легко - активная стадия наступает, когда идет ускоренное отмирание верхнего слоя кожного покрова. В общем, как только почувствуешь, что зудит и чешется все тело сразу сообщай мне и готовься.

У Томы от таких рекомендаций челюсть отвисла.

- Что значит 'зудит и чешется'?

- То и значит, - наговский коготь уже перебрался на шею и своими прикосновениями по всему ее телу разгонял толпы мурашек, - к сожалению в таких случаях нет никакой возможности ослабить эффект на происходящее с организмом Хранительницы.

- Но вы-то как-то с этим справляетесь! - ей стоило только на минуту представить, как она будет ходить и чесаться спиной и остальными, труднодоступными для собственных рук, частями тела, о косяки дверей и сразу помрачнела еще больше, - Ни за что не поверю, что с таким уровнем технологий не было найдено решения по такому вопросу.

- Да, но... наши препараты не подойдут тебе - это первое.

- А есть еще и второе? - ну не могла не съязвить, что тут поделаешь.

- Есть, самое главное, - наг на миг замолчал и даже прекратил выводить свои художества на ее коже, - я не могу сказать, с чем это связано, но... нельзя во время перестройки вводить какие-либо препараты в организм Хранительницы.

- Почему?

-Опыт показал, что для самой Хранительницы это становится опасным.

- То есть, Вы все же пытались?

- Да, было пару попыток и каждый раз они заканчивались плачевно для здоровья женщин твоего рода. Так что придется потерпеть.

Верить Томе не особенно хотелось, но... если есть даже слабый намек на такой поворот, то действительно будет лучше перетерпеть.

***

'Единственный плюс пока что во всем этом - то, что на диеты мне теперь надо-о-олго можно забить' - думалось Томе.

С большого неозеркала в душевой на нее смотрела совершенно замученное и исхудавшее до состояния 'кожа и кости'... не понять что среднего возраста. Последние несколько дней для нее были слишком тяжелыми. Неожиданно быстро начавшийся второй этап ее преображения принес только боль и мучения.

Постоянное недомогание, рвота и... то с чего началась эта ее второступенчатая эпопея привели к практически полному истощению. Желудок отказывался принимать хоть что-то и поистине настоящим спасением для нее стало то самое ненавистное раньше мясо. Только его, в полусыром виде, она могла иногда в себя запихнуть в надежде хоть на какое-то пополнение калорий в собственном организме, тем самым давая крупицы дополнительного источника энергии для жизнедеятельности организма.

И все равно этого было мало. Организм, тратящий колоссальные энергетические затраты на перестановку, начал брать необходимое у самого тела, сжигая жировую прослойку на нет. Так и получилось, что вес ее тела стремительно 'сгорал', а за неимением особо накачанным мышц ее вид становился ужасающим и больше походил на изображение ожившего свежего трупа.

У нее же не было сил ни на что. Мышцы ослабли, постоянный тремор не давал даже чаю попить нормально, без разлитых лужиц и стука зубов о стенки чашки. Большую часть времени пришлось проводить в санузле - сил бегать туда-сюда у нее уже не было, а позволить своему временному няню таскать ее в комнату и обратно ей не позволяло чувство собственного достоинства... ну, и стеснительность. Все же, нечего наблюдать молодому парню такие вот недомогания от уже взрослой тетки, пусть даже и меняющейся с молодильным эффектом.

Это был первый день после череды сплошного кошмара, когда с утра она не почувствовала в себе ничего... плохого. Даже хватило сил встать и ровно пройтись до душевой кабинки. Мыться пришлось уже сидя на полу - на большее не хватало сил. Но тело, смыв грязь чувствовало себя на удивление хорошо, словно вместе с водой смылись усталость и перенапряжение.

Неожиданно сильно захотелось кушать. Причем всего и побольше. Жаль, но это невозможно, понимание того, что если она поддастся порыву 'на побольше' то ей будет еще хуже, не давало полностью предаться греху чревоугодия. Потому сейчас глядя на себя в зеркало и вытирая тело, пыталась составить для себя утреннее меню заказа. Скоро должен прийти Силван и у нее будет возможность отослать его в столовую за едой.

Пальцы опять нащупали змеиную полоску между лопаток, а также то, что кожа по обеим сторонам от нее начала шелушиться.

Решила, что стоит все же нормально осмотреть произошедшие изменения уже более детально, нажала правой рукой на верхний край неозеркала . С потолка спустилась небольшая гибкая трубка репрока, создала луч, разделившийся на мелкоячеистую сетку в ее полный рост. Та окружила и легла легкой, мягкой тканью на тело со всех сторон, повторяя все изгибы.

Этому фокусу ее научил Декхас. В тот же день, когда начался второй этап изменений и ей еще не стало окончательно плохо, он все же потребовал предоставить ему свидетельства прохождения первой ступени, то, что было скрыто под одеждой. Ясное дело, что такого поворота событий Тамара не хотела и со всеми правдами и неправдами отбывалась от категоричного нага.

Тогда-то он и оттащил ее в санузел, продемонстрировав возможности репрока. Аппарат при помощи сетки из силовых лучей снимал физические и химические параметры, впоследствии переводя данные в нано-частицы неозеркала и создавая на нем до мельчайших подробностей четырехмерное изображение проецируемого объекта.

Так она и сделала в прошлый раз, предварительно выгнав нага из маленькой комнатки и раздевшись догола. Уже тогда хотела посмотреть на себя со всех сторон, но наглый гад, бубня под нос о необходимости отдыха и скорейшего питания, после окончания процедуры 'снятия мерок' вытолкал ее в каюту, а сам заперся в душевой и что-то там минут пятнадцать в ее изображении изучал.

Ну а дальше, уже сами знаете, ей было настолько плохо, что она и думать забыла об этом. Зато сейчас ей ничего не мешало все осмотреть самой и понять, что такого интересно там нашел наг.

Как только светящаяся сетка исчезла, Тома начала быстро одеваться в свои чистые и весьма скудные вещи. Халата как такового у нее не было, так что пришлось распаковывать и натягивать на себя очередной новый комплект спортивного белья и черный комбинезон-униформу. Заново с нее мерки не снимали, а потому своим комбезом, что еще недавно плотно сидел по фигуре, она сейчас могла, как минимум, раза два обмотаться и еще бы осталось.

Времени было достаточно и, пока обрабатывалась информация и данные выводились на зеркальную поверхность, она все же смогла без спешки облачиться.

Видеть свою спину со стороны, было довольно необычно. Но не это ее сейчас интересовало. Змеиная полоска оказалась черной с серебристым отливом и смотрелась довольно необычно. Как будто кто-то точно посредине спины раскроил ее кожу и вшил вставку. И Тома даже сказала бы 'красиво', что это красиво, если бы не одно 'но' на стыке, края обычной кожи выглядели слишком сухими и шелушащимися.

И это говорило об одном - третий этап мог тоже начаться раньше времени, а мог и, наоборот, затянуться - к сожалению, наг опять не особо торопится делиться с ней этой частью информации. И пусть у нее еще не было пресловутого 'зуда', но... Где гарантии что он не начнется уже завтра?

О том и размышляла Тамара, пока одевалась и расчесывалась, более тщательно рассматривая свое отражение. Ее прежняя форма висела на ней как на швабре, почти полостью скрывая те выпуклости, что сохранились на теле, после такого экспресс-похудения. И с этим все же надо было что-то делать.

Просто так, заново заказывать себе одежду по новым размерам Тамара не торопилась. Смысл это делать, если уже через неделю у нее может снова начать что-то меняться. И что тогда? Опять по-новой делать заказ? Нет уж, уж лучше она займется своим усиленным питанием, пока есть время.

Так что следующим этапом было срочное создание списка заказа. Чувствовалось, что скоро ей снова очень понадобятся силы, а значит нужно побыстрее вводить в нормальное рабочее состояние желудок и кормиться в усиленном режиме.

За такими размышлениями ее и застал молодой наг. Порадовавшись, что мэтрессе наконец стало лучше, перевел на свой мини-ас заказ и пошелестел обратно в сторону столовой.

Правда, оказалось не сразу.

Сначала этот малолетний гаденыш, заявился к главному извергу и сообщил об успешном прохождении Хранительницей второго этапа. Тот же, перекроив все ее 'хочу на завтрак' выдал совсем другое меню заказа и... В общем, ей пришлось давиться тем, что дали. Гады, все как один гады! Тома с в момент приема пищи явственно ощущала себя в роли 'змеюки подколодной', чешуей уже обзавелась, характер как раз в процессе ухудшения... Такими темпами еще неделя-две и данная характеристика будет ее визитной карточкой.

Как она была на него зла, слов не передать. Нет-нет, еда была по вкусу вполне съедобная, просто... совершенно незнакомая, а еще... Ну, бесит ее такое вот отношение. Чувствовать себя бесправной куклой, о которой вроде как и пекутся, но в то же время не дают и шагу в сторону сделать... Для нее это было слишком.

Впрочем, необдуманно бунтовать она тоже не спешила, рассудив, что сначала стоит восстановить утраченные силы. Начать, наконец-то, изучать полученную ранее информацию от нага и мэтра Теркия, а уж потом...

Ждать 'потом' оказалось очень тяжело. Во-первых, потому что с каждым следующим днем диктат становился все больше и строже. И все чаще Тамаре становилось сложнее сдерживать рвущиеся наружу негативные эмоции. Спасало пока только одно - ежедневные короткие сообщения от зеленокожего данава о ее семье, оставшейся на Земле.

В таком состоянии крайне сложно становилось, что-либо нормально изучать и усваивать. За прошедшие два дня удалось освоить только одну тему, которая помогала отчасти раскрыть личности виновных в гибели ее дальних родственниц-хранительниц, ну и ее несостоявшихся похитителей.

Конкуренты Коалиции, 'белые боги' (как их называли древние аборигены, проживавшие в те времена на Земле), в свое время начали осваивать планету, по их понятиям, почти сразу - с опозданием на сотню лет - после нагов и данавов. И даже какое-то время никак не вступали в конфликты, пока... Собственно, пока не поняли, что их конкуренты слишком давно почитаются божественными сущностями местными людьми, уже достаточно хорошо закрепились в местном пантеоне и подвинуть себя не дадут.

Тогда-то те и развязали свою войну. Родоначальником белых на то время являлся Сварог. Изначально в поделенной на сектора влияния Земле, 'белые' имели свою небольшую сферу влияния на территории современной Азии наравне с более крупными общинами нагов, данавов и адитьи.

Настоящее имя у тогдашнего главы белых было совсем непроизносимое, вот местные и адаптировали свое понимание его сущности по-своему, а потом и присвоили свое же название. Так и получилось, что Сварог - от древнеиндийского svarga (небо, небесный) - взял себе такой вариант имени, а потом еще и сына-преемника переименовал таким же образом, сделав его Семарглом, содрав в наглую образ полу-божественного существа Симурга (древнеиранского царя птиц имевшего образ то ли крылатой собаки, то ли крылатого льва, то ли, вообще, птички с помесью обоих этих зверей сразу).

Он и функции выбрал для сынули схожие - исполнять роль вестника между ним и людьми. Этакая связь между небесными и земными мирами, создавая тем самым определенное расстояние между собой и простыми смертными. В общем, тогдашний лидер белых скромностью явно не страдал.

Дальше же была Большая Война. Одним из свидетельств этой Войны и было то самое Ливийское стекло, стекло Большого Песчаного Озера. Собственно и само это 'озеро' оказалось следствием тогдашнего конфликта.

Сами кусочки-свидетельства тех событий стали у данавов и адитьи символами памяти. У нагов же кое-чем большим - напоминанием об их великих утратах. Потери были действительно большие, потому как аналитики Коалиции тогда давали совсем незначительный процент нападения от дружественного соседа. Просчет обошелся им дорого.

Нагам во главе с кланом Черного змея пришлось покинуть свои дома и уйти в базы расположенные в нескольких, самых крупных, грядах гор на Земле, в спешке пытаясь увести за собой и своих подопечных землян, но... не всех. Обеспечения на базах было подготовлено недостаточно.

А дальше события развивались вполне предсказуемо. Собственное огромное влияние на людей клану с главным Змеем- Кощеем восстановить не удалось. Постепенно и при должной тонкой работе Белых с массами в сознании людей сам Кощей, некогда почитавшийся богом плодородия, как и потомки Змея, виевичи, стали восприниматься не иначе как демоны-змеи, которых победили белые боги. А значит, честь им, хвала и всенародное почитание!

Пропаганда у Белых работала правильно, быстро и на ура. Тщательно и детально уничтожая любые упоминания и материальные свидетельства о былых временах. Меняя мнение и понимания у людей. Память человеческая коротка и достаточно пары десятков лет для кардинальной смены настроения основной массы. Это подтвержденный не единожды факт.

Нет, были, конечно, отдельные индивиды, почитавшие, как и их предки, старых покровителей, но... их было единицы и не все выживали после общения с приверженцами новой веры. Тех же, кто выживал, виевичи-наги, старались отыскать и укрыть, чтобы хоть таким образом отплатить за верность и доброе к себе отношение.

Попытки изменить ситуацию ни к чему не привели, а осознание, что в процессе той глобальной войны оказался нарушен не только природный баланс, но сказалось и то, что противостояние стало причинной глобального изменения климата на планете, ввело нагов, потерявших больше всего соплеменников в том конфликте, в состояние горького отчаяния. Все это в комплексе вынудило принять решение об эвакуации. Причем, чем скорее, тем лучше. Так называемый 'Золотой век' закончился.

Благоприятный климат, образовывавший ранее общепланетарную оранжерею, начал меняться. Плотная водно-паровая оболочка, до этого окутывавшая атмосферу планеты, из-за использования некоторых видов оружия начала истончаться, в ней образовывались дыры и на Земле становилось все прохладнее.

Если раньше слой, состоящий из водного пара или же замерших капелек воды в нижней стратосфере улавливали и не пропускали часть солнечного излучения, которую Земля отражала обратно в атмосферу, способствуя тем самым парниковому эффекту, то потом...

Стремительно исчезающая природная защита от космического и ультрафиолетового излучения больше не давала человечеству возможности былого долголетия. Со временем люди, жившие по девятьсот лет и больше, превращались в легенды. И срок жизни у них так же нещадно быстро сокращался.

К такой катастрофической перемене никто не был готов. Главы Коалиции посчитали, что нужно временно приостановить все проекты на Земле и удалиться на неопределенный срок, дав возможность окружающей среде стабилизироваться.

Для дальнейшего удаленного наблюдения за развитие планеты было принято решение одновременно с подготовкой к эвакуации установить в разных точках Земли пункты автоматического наблюдения. Один из них сохранился даже до Томиных дней. Правда, никто на Земле не знал, что это на самом деле и уже давно воспринимался человечеством как необъяснимое природное явление.

Одна из немногих сохранившихся водных артерий Земли - река Меконг - каждый год в средине осени радовала глаз 'Огненными шарами Наг'. Ежегодно из глубины реки поднимались в воздух светящиеся, похожие на красноватые куриные яйца огненные шары, и уже на высоте десяти-двадцати метров исчезали в воздухе.

В чем суть феномена, ученые до сих пор не изучили, несмотря на продвинутые идеи и технологии, позволяющие все тщательно исследовать. У местных же существовало поверье, передававшееся из поколения в поколение, о том, что все эти шары создает наг, живущий в реке. И ежегодно, не глядя на катастрофы и бедственное положение, устраивали праздник в этот период.

Чушь конечно, но нет дыма без огня, как говорится. На самом деле это знание, видимо, сохранилось еще от тех первых жителей, заселявших берега Меконга. Тогда, согласно присланной Тамаре информации, один из нагов, действительно спускался в спецкостюме на дно, для установки одного из следящих маяков. Наверное, кто-то из простых людей заметил это, отсюда и появилась легенда.

Ежегодно, тщательно собираемая, информация записывалась в сферы из неизвестного Томе материала, которые для ускорения применяли силу горения тонкого слоя особого покрытия, нанесенного сверху по всей поверхности предмета.

Времени полета на определенную высоту хватало шару для передачи собранной информации на удаленный передатчик, находящийся в космосе все это время, а дальше полное самоуничтожение источника информации. Такая сеть маячков была разбросана по всей Земле. Где-то она сохранилась, где-то была случайно уничтожена уже в войнах самих людей... Радовало одно - белые так и не догадались об этом наблюдении иначе они бы еще в самом начале уничтожили всю сеть.

Покидая планету, наги и их союзники все же оставили несколько наблюдателей, но и те со временем ушли в прошлое, исчезнув или растворившись полностью в своих потомках, рожденными человеческими женщинами.

Согласно общей договоренности белые тоже должны были покинуть планету, но то ли они ее вообще не покидали, то ли, наоборот, оставили слишком большой контингент присутствия собственных представителей... Факт остается фактом - они оказались намного сильнее связаны с нынешней верхушкой власти на Земле и это было совсем не хорошо.

Уже потом, дав отдых глазам и мозгам, Тома все больше понимала, что фактически всю историю Земли в целом и человечества в частности, надо было бы переписывать заново. А еще понимала, что ей действительно придется очень многое переосмыслить.

Неожиданно в голове промелькнул еще один вариант - может, они просто раньше вернулись обратно? И это тоже надо будет обдумать.

В свете новых знаний так же становилось понятно и причины возникновения той самой папочки, что долгое время ее преследовала.

Если Тома поняла все правильно, выходила совсем безрадостная картина. Предположим, Белые так и не покидали Землю, полностью отслеживая изменения на планете и так же незримо контролируя и направляя ее развитие. А еще постепенно выслеживая и уничтожая оставшихся наблюдателей от нагов.

Если так, то судя по состоянию, этой самой планеты, их отношение к ней было изначально исключительно потребительским. Теперь же исчерпав все ресурсы, они собрались покидать ее, но... опять же не просто так. Тесные долговременные контакты с верхушкой власти земных правительств помогли им и тут прийти к, скажем так, взаимовыгодным условиям дальнейшего сотрудничества.

Правда, прибытие сил Коалиции неожиданно спутала их планы. На время. Вряд ли власть имущие захотели бы сменить уже знакомого 'партнера по бизнесу' на кого-то нового пусть и более удобного для спасения всего человечества. Что им все, когда важны в первую очередь они. Нет-нет, просто у них появилась возможность немного поторговаться с Белыми за лучшие блага для себя. И, кажется, это у них-таки получилось. Согласно тем бумагам из папки, что ей пришлось прочитать,

Белые согласились снизить плату за 'спасение' верхушки и их приближенных - членов этакого золотого списка - но... совсем не меняло положения обычных людей в этой сделке, а именно стопроцентного рабства. Без прав на что-либо. Навсегда. Без всякой надежды смены статуса.

Тамара не знала, как они бы все это провернули, но без крови явно бы не обошлось. Без большой крови. Мало кто из людей согласился бы с таким положением, а значит были бы восстания и конфликты. И тут уж одно из двух. Или же люди все же смогли бы задавить всех массой, но отстоять свободу, или... Или планомерно уничтожали бы старшие поколения, что бы в младшем уже воспитывать полноценных, безропотных рабов, незнающих другой жизни. И тот, и другой вариант слишком затратны и не дали бы в ближайшее время выгоды, а, судя по всему, Белые не из тех, что будут ждать возврата дивидендов с инвестиций.

Правда, оставался еще и третий, Томе совершенно не известный, вариант... В общем, мысли-мысли, они так и крутились в голове, отвлекая от всего остального.

Тогда, ознакомившись с содержимым документов, Тома пыталась разобраться, что ей так не давало покой и понять мотивы всех сторон. Ну, поведение 'вышестоящих' было-то как раз понятно и даже не удивительно, но вот такого негативно-потребительского отношения к человечеству в целом от совершенно незнакомой инопланетной расы было... как бы помягче сказать... вызывающим недоумение. Теперь же картина виделась в совершенно ином, новом, свете.

А еще мозг царапали определенные сомнения относительно уже самой Коалиции. Хорошо, они такие честные и правильные покинули планету не весть сколько лет назад. Но они же все равно вели наблюдение, а значит, не смотря на все ухищрения противника, не могли не знать о том, какую власть себе взяли в этом мире Белые. И не могли не понимать, какие договора с элитой будут заключать, после того как планету полностью выжмут... И что? Да, явились, но все равно как-то слишком поздно... Для самой планеты и основной массы человечества. В чем цель? В спасении Хранительниц? Так ее с семьей наги могли 'паковать' по-тихому и убрать с планеты. Зачем громкие заявления о спасении всех без разбору?

Не понятно. У Тамары уже голова начала пухнуть от предположений, домыслов и попыток просчитать ситуацию. Выходило, скажем так, не очень.

Надо еще раз прочитать папку. И уже пройденную информацию, может она что-то пропустила. Так и сделала, в процессе вызвав сенсорную панель к стационарному ассеру, расположенному в ее комнате, принялась по ходу дела вносить заметки и вопросы, которые хотелось бы очень сильно задать одному руководящему нагу.

Промучилась с этим дело долго, прерываясь исключительно на две вещи - еду и Декхаса, куда ж без него. Этот наг, наверняка, решивший ее в гроб свести раньше времени, своими придирками, нравоучениями и контролем довел уже до нервной чесотки. А она просто страдала, когда приходилось вдруг отвлечься от, неожиданно увлекшей ее работы, и вставать, чтобы почесать спинку-лопаточку-бочок о дверной косяк.

О том, что с чесоткой что-то не так вспомнила только тогда, когда увидела заинтересованные взгляды Силвана, принесшего ей плотный ужин. Что там такого говорил ей глав-гад (и это в прямом смысле этого слова - главный? Да! Гад? Однозначно, с рождения такой - раса соответствует!) по поводу чесотки?

Подозрения оказались верны, о чем свидетельствовали горящие змеиные глаза Декхаса, который прискакал сразу, как только нянь настучал и снова заставил ее раздеться. Правда, в этот раз не просто в ванной передать в одиночестве собственное изображение на нео-зеркало, а в живую. Стыдно было жуть. А еще такая злость взяла, что хотелось не просто кое-кого прибить, а всех покусать. Без исключений. Прямо, аж зубы зачесались от желания впиться кому-то в ногу и показать, где раки зимуют... в смысле, как издеваться над бедной женщиной.

Силван, умница, успел смыться из каюты до того, как ее личное наказание приступило к изъявлению своего 'хочу'. Ее нянь вообще, молодцом оказался, он за эти несколько дней так вошел в роль, что она даже перестала обращать внимание на его присутствие и начала относится к нему, как чему-то постоянному.

Нет, Тома не воспринимала его как еще один предмет мебели. Да и габариты молодого нага не позволяли не замечать именно его. Просто... само его присутствие Тамару совершенно не напрягало. Что-то такое было в его ауре... в отношении к ней, что позволяло воспринимать этого зеленного змея, как само собой разумеющееся и неотъемлемое от нее, как родственника или хорошего друга. Но, это все отвлечение от темы.

Декхас полчаса ее мучал, то требуя, а то уговаривая разоблачиться перед ним и показать полностью свое тело. И отчасти она прекрасно понимала, что он прав и что так действительно будет лучше для нее, но... как же ей не хотелось снова предстать перед ним в таком... незащищенном виде, ощущать на себе его прикосновения и взгляды, которые - она понимала это - с его стороны будут совершенно безобидны в свете личных отношений - голый научный интерес, но... Для нее-то все это будет совсем по-другому.

От одной мысли, что ее начнут изучать, как какой-то экспонат в лаборатории... Что ОН ее будет изучать и смотреть ТАК будет... И становилось больно. Несмотря на все его предыдущие выпады, глубоко внутри нее все еще тлела махонькая искорка 'а вдруг'. А вдруг, все изменится и он попробует примириться... А вдруг, у него были серьезные причины так себя вести и скоро все изменится... Этих 'а вдруг' у нее было бы много. И Тома не была бы женщиной, если бы глубоко внутри себя не лелеяла надежду. Какой бы морально и психологически сильной она не обладала, будущая Хранительница все еще оставалась женщиной.

Женщиной, желающей любить и быть любимой взаимно.

Глупо? Возможно. Самонадеянно? Однозначно. Но... что еще ей остается, как не надеется. Пусть не на счастье с этим нагом. Пусть с кем-то другим... Просто все, что казалось раньше умершим внутри, на самом деле просто было глубоко уснувшим. И теперь единожды проснувшись, больше не желало уходить в небытие, мешая не только нормально, адекватно реагировать на Черного Змея, но и выстроить свою, такую желанную бетонную стену, но и трезво осмыслить свою дальнейшую жизнь.

Не успевает она каждый раз сделать свое 'бетонное спокойствие' для собственных нервов по-настоящему прочным. Так и кажется, что один конкретный наг каждый раз специально подгадывает время, момент и событие, чтобы пробить очередную дыру в ограждении вокруг ее эмоций.

Вот и сейчас. Он медленно и планомерно выносил ей мозг своими требованиями, а она так же яростно пыталась отстаивать каждую пядь своей свободы выбора в поступках и действиях. Пусть даже если она, свобода, касается в данный момент исключительно медицинского осмотра.

И все же он преуспел.

Тамара стояла посреди каюты совершенно голая и... вздрагивала, каждый раз, когда когтистый палец то легонько, то чуть надавливая, проводил по ее коже. По шее, вдоль позвоночника, выписывая неизвестные ей узоры на лопатках... Она уже даже не пыталась понять, сколько толп мурашек бегает по ее телу от столь чувственных касаний и также не могла определиться, какой участок кожи на тот момент хотелось больше почесать, потому что был просто банально щекотно. Хотя уже совсем по другой причине.

Ей казалось, она сходила с ума. Медленно и неотвратимо. И это пугало.

Неожиданно ощутила легкое чуть влажное касание со спины и это... Ведь не могло быть это тем, о чем она подумала, правда? Но оно повторилось. Раз. Потом еще раз. А потом... ей было все равно. Как будто со стороны наблюдала за тем, как изогнулось ее тело от очередного касания длинной ленты раздвоенного языка. И понимала ведь, что не правильно это, что уважать себя потом больше не сможет, но... Вот это 'но' и не лишало Тому возможности дать решительный отпор.

Помощь, ее спасение, пришло оттуда, откуда не ждали. Ни он, ни она...

Неожиданный, но настойчивый не прекращающийся вызов от зелено-кожего данава на ее мини-ас, достаточно быстро отрезвил, чтобы не только осознать в каком виде она уже лежала на кровати, но и заставить нага, раздраженно зашипев, быстр одеться и выскочить взбешенным в коридор. И когда только раздеться успел?

Мэтр Теркий удивил. Сначала потребовал перевести соединение на стационарный ассер и включить визуальный режим. Пришло делать сразу две вещи одновременно - натягивать в спешном порядке вещи и нажимать на кнопки сенсора, переводя соединение. Потом долго осматривал ее и окружающую обстановку. И все это молча. Ни комментарием. Ни вопросов. Будто знал, что в каюте еще минуту назад происходило... или что так и не произошло. Посмотрел на слегка примятую постель, усмехнулся и... поинтересовался, как она себя чувствовала.

Честно говоря, чувствовала себя Тома преотвратно. Теперь тело не просто чесалось - он превратилось в один сплошной зуд. Руки все время тянулись что-нибудь почесать. И она, прекрасно понимая, чем может закончится ее постоянное почесывание всего и везде, заставляла усмирять свои собственные желания. Чтобы хоть как то ослабить свое состояние пришлось проводить пальцами, сильно прижимая к коже, по зудящему месту. Помогало мало, но, по крайней мере, отвлекало. Хоть и ненадолго.

Это все больше и больше ее отвлекало и мешало сосредоточиться на разговоре. А он был. Вернее мэтр пытался с ней о чем-то говорить, но этот не прекращающийся зуд... Он кого угодно доконает.

То, что что-то не так, заметил первым данав, сначала что-то встревоженно спрашивал, потом настойчиво кого-то звал. Хотя кого можно было звать в ее каюте, если Тамара одна там была. Она же вообще какая-то заторможенная стала. И даже мысли, словно ватные не хотели больше шевелиться в голове, решив, что с них хватит и пора сделать перерыв.

То что падает - вот так просто столбиком как и стояла, заваливаясь подкошенным деревом набок - осознала только после того как ощутила сильные большие руки, что подхватили ее почти у самого пола.

Последней осознанной мыслью в голове было о том, что это хорошо - не придется потом еще и лицо от встречи с полом залечивать.

***

Это было странно. Она все время куда-то брела. Сама не знала, куда. Зато была уверена, что просто необходимо дойти до того, как опять исчезнет. Потому и спешила, стараясь не задумываться особо на своем желании.

Бабушка раньше часто говорила ей в детстве, что сила женщины прежде всего в ее интуиции. А ей тогда совсем маленькой непонятно было, почему. Бабуля хитро улыбалась и отвечала 'потому что'. А потом еще долго объясняла, что это самое женское 'потому что' чаще бывает, конечно, глупостью редкостной, но... еще чаще своеобразным сигналом от интуиции.

Вот и сейчас Тамара практически бежала следуя своей интуиции, которая на вопрос 'зачем' отвечала исконно женским 'потому что'. Сильнее аргумента найти было нельзя. Пустота неожиданно развеялась и грунтовая дорога вывела ее прямо к дому.

Дом был... как в детстве. Большой, добротный, кирпичный, с толстым слоем штукатурки с внешней стороны, покрашен в светло-голубой цвет с белыми, кирпичными же наличниками вокруг старых, в деревянной раме, окон. И крыша... черепичная, темно-терракотового цвета. Домик, благодаря ей совершенно ярким делался и очень душевно теплым.

А вокруг сад, и забор в зеленую штакетину, что совершенно теряется на фоне остальной, шелестящей рядом зелени. И лес вокруг, еще живой, без единой засохшей веточки. Все именно так, как было в ее, Томином, детстве. Вон и бабушка вышла на порог, рукой машет, чтобы внучка быстрее домой бежала. А еще озабоченно смотрит куда-то позади Тамары. Она даже оглянулась посмотреть что там, а потом пуще прежнего дернулась бежать.

Потому что пустота никуда не делась, а была сзади. И она поглощала грунтовую дорогу, аккуратными мазками слизывая, как будто все время пытается коснуться Томиных пяток, но в последнюю секунду не успевает. Страшно было до чертиков. И она все быстрее и быстрее бежала к бабушке.

Влетела в ажурную, вырезанную из дерева калиточку, взлетела по паре ступенек крыльца и впечаталась в бабулины объятия, как раньше, когда они еще дарили безграничную веру в полной защите.

Странно, но пустота так и осталась за забором, поглотив весь лес в округе, но совсем не тронув сад. А бабуля, как и в детстве, дарила чувство внутренней теплоты и душевного спокойствия. А еще вкусно пахла пирогами с яблоком и творожными ватрушками. У Томы от запаха даже слюнки потекли.

Попыталась сказать хоть слово... и не смогла. Бабушка тоже молчала, только чуть грустновато головой покачивала. Взяла теплой, чуть шероховатой, ладошкой Тому за руку повела в дом.

Знакомая столовая. Старый большой буфет с маленькими стеклянными дверцами и хрустальной посудой, огромный (для гостей) стол под белой в красные маки скатертью, куча разномастных стульев, а под стенкой большая софа и пара кресел.

Тому на софу не пустили. А жаль. Ужасно хотелось прилечь на нее так же, как и когда-то, прикрыть ноги одеялом, сунуть под голову какую-нибудь из подушек-думочек, что были разбросаны по всей мягкой поверхности и... заснуть, видя такие же яркие, сладкие и счастливые сны из детства. Не дали.

Подвели к столу, усадили, положили на стол старую, еще Томиной мамы, книжку со сказками и открыли.

Она эти глаза узнала бы везде. Желто-золотистые, с узким зрачком, они странно смотрелись на человеческом лице, пусть и довольно суровом. Суровый мужчина, облаченный во все черное, с серебристыми отблесками окаймления по шлему и кольчуге, что больше всего смахивала на змеиную чешую, держал в правой руке большое графитового цвета копье, а в левой серебристый щит и оскаленной мордой черного змея. Он смотрел с картинки прямо на нее, и Томе казалось, что в данный момент заглядывал к ней прямо в душу.

Правда, долго рассматривать Кощея из старой книжки бабуля не дала, перевернув еще несколько страниц и показав другую картинку. На ней, в окружении трав и отваров в небольшом домике сидела за столом рыжеволосая женщина. В вышитой рубашке, с чуть встрепанными огненными кудрями и босыми ногами, выглядывающими из-под подола, она поглаживала пальчиком черную змейку, что лежала на столе и млела, прикрыв глаза от удовольствия. Причем непонятно было, кто больше млел - хозяйка дома или сама рептилия.

Бабуля вновь не дала нормально рассмотреть книжку, только показала пальцем на Бабу-Ягу с картинки, потом на Тому и... перевернула еще несколько страниц. Там была светлица, подозрительно похожая на ту самую первую ее палату на базе у нагов. Такой же постамент-козетка, похожие белые стены, а еще знакомые символы, вплетенные в вязь растительного узора, тянувшегося вдоль всех стен.

Она даже захотела пройтись пальчиком по рисунку, но получила по рукам от бабки и проследила печальным взглядом, как та закрыла книжку. Тамара даже расстроилась. Она ведь совсем не помнит, куда вдруг делась, такая любимая с детства, книга да и получше хотелось все рассмотреть.

А еще пришло осознание, что книга, скорее всего, была даже старшее ее бабушки. Это тогда в ее детском восприятии воспринималось все по иному, но теперь... Теперь она подметила и буквы совсем не похожие на привычные с детства, и даты выпуска с указанием издательства или хотя бы предприятия производившего печать тоже не присутствует. Только книга хоть и выглядела старой, но никак не ощущалась написанной от руки. И, честно говоря, очень тяжело было поверить в то, что книга сохранилась еще с тех времен... Как-то это выглядело уж слишком фантастически даже сейчас.

Бабушка тем временем вновь погладила Тому по голове ласково, будто прощаясь. От нахлынувшей тоски стало на минуту ужасно горько, а потом... она неожиданно хлопнула Тамару ладошкой по лбу, отталкивая назад. Да так сильно, что та, ничего не подозревавшая, качнулась назад со стулом вместе и... полетела вниз. Летела долго, падая в черную пустоту и боясь быть ею поглощенной, но кричать все равно не могла, голос так и не вернули и все, что ей оставалось - открывать рот в молчаливом крике ужаса.

В себя пришла неожиданно, но даже глаз открыть не смогла, не говоря уж о том, чтобы пошевелить хоть пальцем. Просто вдруг вынырнула из небытия и осознала себя уже в своем теле. И помнила все, что видела во... сне? Или что это было?

В голове настойчиво билась мысль, что нужно обязательно найти те сказки. Если это были, конечно же сказки. Все же больше смахивали на какие-то хроники. Где их искать она пока не знала, но понимала, откуда стоило начать.

Понимала так же, что сама вряд ли сможет - не отпустят, а вот послать Еву стоило. Именно ее, как свою плоть и кровь. Тома почему-то была уверена, что тайны, сокрытые в бабушкином доме, могут открыться только ее потомкам.

А потом до ее сознания начал доходить непонятный бубнящий гул, где-то далеко от нее, слышимый как будто из-за ваты.

- ... что творишь? - неожиданно громкий, знакомый голос заставил ее поморщиться. Зачем же так кричать-то?

Само действие, рефлекторно сработавшее на резкий звук, было сделать довольно тяжело - каждая клеточка тела резко заныла от невыносимой боли.

- Ты знаешь, что у меня нет другого выхода, - злой наговский голос раздался совсем рядом с Томой, - она должная быть готова до прибытия, только так я смогу ее защитить.

- И, тем не менее, это неоправданный риск, что если... - голос мэтра Теркия прервали.

- Не утрируй, она уже почти в норме.

- Вот именно 'почти', - голос данава сочился ядом, - и то только благодаря тому, что ты все трое суток рядом с ней неотложно присутствовал. Ты себя видел?

Тамара определенно ничего не понимала. Все же что с ней произошло? Почему так плохо? Что сделал еще наг, от чего данав в такой ярости? То, что зелено-кожий, скорее всего, просто разговаривает по стационарному ассеру со своим другом до Томы дошло, потому что не мог он неожиданно появиться на 'Донаре' так быстро. Даже ради спасения ее жизни. Ведь не мог? Нет же у них еще таких вот технологий мгновенного перемещения?

- Себя видел, - уже совсем близко от нее бубнил змей, - вот доведу все тут до толка и пойду отдыхать.

- Угу, - скептический хмык от данава. Кажется, он уже начал успокаиваться,- если не упадешь раньше.

- А в ответ на 'упадешь раньше' у меня тут кушетка есть, - ее левую руку что-то неожиданно резко дернуло, - со всеми удобствами надо сказать.

- Видел я твои 'удобства', - устало ответил данав, - вон, облезлое на краверте лежит и еле дышит.

И что такое этот краверт? Силы небесные, что ж это все так болит-то? Хорошо хоть теперь так не чешется, но слабый зуд все равно присутствует, как молодая кожица под заживающей ранкой...

Неожиданная мысль все же заставила ее резко распахнуть глаза. От чего сразу брызнули слезы - больно!

- Ты смотри, твоя подопечная таки очнулась, - из данавского голоса совсем пропало ехидство, осталась только нотка живого интереса.

Сразу же напротив глаз возникла голова черно-кожего нага. Да-а-а, вид он действительно имел неважный. Весь какой-то потрепанный, уставший, глаза еще больше запали и даже чешуя местами начала тускнеть.

Правда, выражение этой самой ненавистной и в то же время любимой 'морды' показывало такое облегчение и радость, что Тома даже немного стушевалась. Как-то слишком ярка и желанна такая реакция была для нее, чтобы оказаться реальностью, а не выдумкой.

- Как себя чувствуешь? - довольный голос совсем не соответствовал замученному виду, - Ничего не говори, береги связки.

Ну и зачем тогда спрашивал? Странный он какой-то. А еще она сама себя тоже чувствовала странно. Понять бы еще, в чем она, эта странность, заключалась.

Тома присмотрелась повнимательней к Декхасу - не получилось. Закрыла глаза снова и постаралась сосредоточиться. У нее вообще, что-то странное происходило со всеми органами чувств. От этого по-тихому, но неотвратимо накатывала волна паники. Во что они ее превратили?!

- Тис-с-сше - тис-с-сше, - голос нага приобрел те самые свистящие нотки, что возникают при полной трансформации.

Открыла глаза вновь, чтобы убедиться в собственных выводах. Убедилась. Громада изменившегося Дека возвышалась над лежащей ней, аки черно-серебристая гранитная глыба. Причем совершенно странная, медленно покачивающаяся и пристально смотрящая. В общем, жу-у-уть. От греха подальше зажмурилась опять и попыталась осознать, что не так. Получалось... плохо.

- С-с-скоро вс-с-се придет в норму, прос-с-с-то надо привыкнуть, - тихий вкрадчивый голос Декхаса оказывал почти гипнотическое воздействие, - и я тебе с-с-сейчас-с-с в этом помогу-с-с.

Большая ручища прошлась, не касаясь кожи, вдоль тела, даря толику спокойствия. Она ничего не видела, но очень хорошо чувствовала.

- Открой-с-с ротик, родная-с-с-с, - даже не задумываясь, она выполнила необычный приказ, - предс-с-с-ставь с-с-себя маленькой змейкой, выс-с-сунь язычокс-с-с, вдохни-с-с-с поглубже... Чувс-с-ствуешь вкус-с-с з-с-с-сапаха? Он ведет тебя, дает поз-с-снать окружающее прос-с-странс-с-с-тво.

И она чувствовала. Вкус своего запаха, еще непостоянного, изменчивого, но оставляющего на языке привкус вкуснейшего парного молока с толикой ванили и чего-то еще. И его вкус - чуть терпкий, похожий на послевкусие после черного шоколада из ее детства.

- Умниц-с-с-са, - еще невидимо прошедшая вдоль тела рука, - а теперь открой-с-с-с крас-с-сивые глаз-с-с-с-ки и пос-с-с-смотри на язычок-с-с.

Открыла. Посмотрела. Захотелось закричать 'мама!' - язык был хоть и не такой длинный, как у нага, но тоже узенький и с раздвоенным кончиком. Скользнул влажной лентой по воздуху и исчез обратно. В первую минуту от увиденного захотелось упасть в обморок, но... то ли от испуга, то ли от визуального контакта с собственным органом, скажем так, речевого аппарата, тот неожиданно принял вполне нормальный, человеческий вид. Да уж, теперь она стопроцентно могла собственным видом оправдать по отношению к себе характеристику 'змеюки подколодной'. Осталось только определиться, кого брать на роль той самой колоды.

- З-с-с-сапомни это сос-с-с-стояние и не забывай тренироватьс-с-с-ся, оно не раз-с-с-с тебе поможет, - опять эти гипнотические нотки, - а теперь з-с-сакрывай глаз-с-ски с-с-снова.

И что оставалось? Даже если бы и не хотела, глаза закрылись сами собой.

- Чувс-с-ствуй, - и она чувствовала. Удивительным образом чувствовала, как что-то маленькое и удивительно теплое оказывалось то с правой, то с левой стороны от нее. Причем с каждым разом на более дальнем расстоянии. И это было странно. Потому что она никак не могла понять, ни что это, ни почему она на это так реагирует.

А потом это теплое пятно оказалось прямо над ее лицом и Тома, не дожидаясь приказа, резко открыла глаза. Ее нервам надо поставить памятник... Железобетонный. Как она не завизжала, увидев прямо над лицом самую обыкновенную мышь - сама не знала... Ну ладно, не самую обыкновенную - уши больше похожие на маленькие лопухи и странная расцветка говорили о ее внеземном происхождении... но ведь мышь-то! Мышь! И прямо над ней!!

И опять уже поднадоевшее:

- Тис-с-сше, сейчас-с-с только з-с-сапоминай, потом будешь раз-с-сбираться со с-с-своим термолокатором-с-с, - и опять требует от нее закрыть глаза.

В этот раз он все же касается ее. Берет безвольную руку, до того лежавшую просто вдоль тела, и опускает ее вниз, заставляя прикоснуться к холодному, почти каменному, основанию ее постамента-козетки. Гладит ее пальцы, вместе с тем подает непонятный звуковой сигнал и она... Она чувствует, как за стеной каюты кто-то проходит, потом мимо дверей проходят уже в обратном направлении еще двое. Пальчики четко передавали все ощущения.

Оказывается даже по тонкой, почти не ощутимой, вибрации можно определить, не только о том, что кто-то подходит или проходит рядом, но и количество движущихся. И... она испугалась, честно. Больше всего боялась не справиться и сойти с ума от столь неожиданных новоприобретений. Ведь ее мозг не выдержит!

- Ш-ш-ш-с-с-с, - волна спокойствия от руки Дека ей явно сейчас не помешает и Тома попыталась максимально расслабить скрутившуюся внутри пружину и впустить в себя этот покой, - а теперь открой-с-с глаз-с-ски и попробуй рас-с-с-сфокусировать вз-с-сгляд.

Легко сказать 'попробуй', а как сделать?

Глазки.. открыла и даже попыталась расфокусировать, как попросили... Не получилось. Попыталась еще пару раз, а потом так надоело, что решила просто уставиться в одну точку и смотреть - пусть думает, что она все еще пытается. Глаза и так уже болели жутко от напряжения и надо было дать им отдыха.

Сказано - сделано. Лежит, смотрит и... в какой-то момент понимает, что что-то не то. Во-первых, зрение неожиданно обострилось и хоть смотрела обоими глазами все так же в одну точку, но... чувствовалось какое-то непонятное изменение в самом процессе лицезрения. Через время поняла, в чем отличие - смещение взгляда на другую точку обзора проходило совсем не так, как она привыкла. От необъяснимых ощущений опять стало страшно.

Панике развиться не дали. Наг выбрал самый действенный способ - подсунул ей под нос, ее старенькое маленькое самое обычное старое, еще с глубокого детства, зеркальце. Кричать... уже не хотелось - привыкла, наверное. Но и видеть на собственном лице желтые с легкой прозеленью глаза с узким зрачком... было откровенно жутко. А ведь надо еще как-то привыкать. Судя по тому, что глаза так и не вернули себе привычную для нее, человеческую форму, придется ей теперь всех встречных 'пугать' своими... органами зрения. Как она будет объяснять свою внешность дочери - Тамара вообще старалась не думать.

Захотела отодвинуть немного подальше свою отражалочку и увидеть лицо полностью, а не только его верхнюю часть. Не дали. Зеркало исчезло с поля зрения так же быстро, как и появилось. Возмущаться Томе хотелось сильно. Но даже несмотря на то, что мучавшая до того боль, на время отступила под влиянием новых впечатлений, длилось это не долго. Не самые приятные ощущения в ее жизни вернулись вновь с удвоенной силой, заставляя похныкивать сквозь крепко сцепленные зубы.

Они, кстати, совсем не трансформировались, что Тамару несказанно радовало. Как среагировала бы еще и на такие изменения в собственном организме, она не знала.

Говорить Тамара теперь не могла - попросту не давали. Гадский гад или наг - все едино - нажал на какие-то точки на шее и голос окончательно пропал. Так что она через минуту уже даже и не хныкала. А наг все так же безэмоционально с какой-то болезненной нежностью, проводил над телом своей когтистой лапищей и нажимал иногда в определенных местах, на одному ему известные точки, заставляя боль отступать.

Намного легче, конечно, не чувствовать боли, но... как-то не сильно приятно лежать трупиком бесчувственным, не могущим ни пальцем пошевелить, ни соседа обматерить... или вернее сказать осквернословить. Уже больно сильно Томе этого в ту минуту хотелось.

- Лежи и попробуй заснуть, - вернувший себе нормальную, человечную форму, наг попытался ее успокоить, - сон - самое лучшее для тебя сейчас лекарство. Показатели я проверил - регенерация тела повысилась и действует уже на вполне приемлемом уровне, так что максимум через сутки сможешь подняться.

- Ты уверен, - неожиданно прозвучавший голос данава, заставил Тамару повести глазом в его сторону.

Он что же, все это время не отключался и наблюдал? Похоже на то. Как на это реагировать она уже не знала. На возмущение сил не было, впрочем, как и на любые другие чувства, кроме... Желудок неожиданно громко дал знать присутствующим свое мнение на тему 'спи еще сутки, потом поешь'. Тамаре даже показалось, что она покраснела от смущения. Со стопроцентной уверенностью сказать не могла, но то, как кровь прилила к щекам шее, почувствовала довольно остро.

Наг же неожиданно хлопнул себя по лбу, потом, все так же не отвечая другу, изучающе на нее посмотрел, что-то нажал на своем мини-асе и... приготовился чего-то ждать. В душе затеплилась надежда на скорую кормежку. Главное не обмануться в надеждах.

Дождался. Сначала в двери негромко постучали, заставив нага тем самым пройти к выходу. Потом Тамара услышала тихий шепот Силвана, ее чешуйчатого няня, а дальше обострившийся неожиданно слух сообщил о том, что дверь с тихим шелестом закрылась и Декхас возвращается обратно.

Ее кормили. Из ложечки. Небольшими порциями пюре из того, же до жути надоевшего, мяса с кровью. И ей было стыдно. За невозможность есть самой, за остатки еды, размазанные по губам, за отсутствие возможности те самые губы самостоятельно вытереть. Вся эта кормежка неожиданно превратилась для нее в пытку.

Потому что это ОН ее кормил. Потому что данав не отключился и со своего ассера и в прямой трансляции за всем этим наблюдал - то еще видео. И ей хотелось провалиться куда-то вниз, подальше от этих внимательных взглядом и собственных нерадостных дум. От того и давилась через ложку, пытаясь протолкнуть через, вдруг ставшее сухим, горло еще одну порцию, уверяя себя в необходимости пищи для собственного организма и скорейшего выздоровления.

Прием пищи, вдруг оказавшимся экзекуцией, наконец-то, закончился и она с огромным облегчением вздохнула, чем вызвала понимающие улыбки у обоих... ее бывших кураторов. - Ничего, - наговская теплая, шершавая ладонь прошлась по щеке в легком поглаживании, - мы все рано или поздно через это проходим. Надо уметь быть слабым и давать возможность другим о тебе позаботиться. А сейчас, все же попробуй заснуть.

Могла бы - высказала бы ему свое мнение на тему 'выспаться', когда в голове бродят тысяча и один вопрос к нагу о себе и к данаву о семье, но... кто бы ее слушал.

Тело само дало о себе знать. Видимо, предыдущие, так называемые, упражнения по освоению ее оттюнингованного тела слишком переутомили. И организм после получения порции калорий и перенагрузки требует теперь отдыха.

Глаза все же пришлось закрыть. Сначала решила подождать - вдруг эти двое еще о чем-нибудь интересном заговорят, а она послушает. Не заговорили. И Тома мысленно начала представлять себе, какие еще изменения произошли с ней.

Потом мысли плавно перетекли на предыдущий разговор с Декхасом и его заявление о совместном с нагами потомстве. Ей вдруг и впрямь стало интересно, неужели она действительно сможет снова родить ребенка? Ну, если конечно, найдет достойную кандидатуру в отцы. Повторять одну и ту же ошибку еще раз Тамара не собиралась.

Дальше закономерно в голове возник вопрос, а сколько собственно длится беременность у нагов? И как именно она протекает? За закрытыми веками неожиданно замелькали картинки от просмотренного когда-то фильма о живой природе, где обычная гадюка откладывала в кладку яйца.

От мысли, что ей, возможно, тоже придется рожать... мэ... яйца, недавно проглоченное пюре попросилось наружу. Даже минуту раздумывала, не открыть ли ей вновь глаза, чтобы убрать не совсем приятное зрелище из собственного богатого воображения, но... не решилась. Слышала на границе слышимости, как эти двое заговорщиков о чем-то шепчутся и посвящать ее в свои перешептывания не собираются.

Сделала в голове еще одну зарубку на память - узнать все о продолжении рода у нагов, а еще лучше попросить у штатного медика подходящую литературу.

***

'Вокруг одни партизаны' - вот что думалось Томе уже второй день. Во-первых, ее уже вторые сутки не выпускали из, до жути надоевшего, медблока. И не просто не выпускали, но и даже с этого самого... мэ... краверта разрешали сползать только, когда в санузел приспичит. И то... под усиленным контролем и совсем без встреч с отражающими поверхностями. Настойчиво подкрадывались сомнения по поводу ее нынешней внешности, что, естественно, не улучшало настроение.

Кормили все так же - пюрешкой. Правда, разрешили принимать пищу самой. Думала, удастся хоть толком рассмотреть конечности... Ага, два раза! Эти гады, прежде чем ей торжественно вручить ложку, во сне натянули какой-то не снимаемый балахон, причем тем же вечером, когда она пришла в себя, а потом позорно уснула, так и не дождавшись окончания перешептываний двух заговорщиков.

В общем, пришла в себя уже почти мумией, потому как разобраться, что это такое и как его снимать, не смогла. Они, даже на голове что-то накрутили и волос теперь было не видать. Зато полюбовалась на кончики пальцев.

Ничего такие коготки получились - аккуратненькие, маленькие, черненькие и руки совсем не портящие... С ногами оказалось сложнее. Нет-нет, коготки и там присутствовали и тоже даже очень ничего, но... Как!? Вот как ей теперь за ними ухаживать? После осмотра стало совершенно ясно, что тут без кусачек по металлу (она помнит, у дедушки такие еще были!) и напильника (память оттуда же!) никак не обойтись. И о какой красоте тогда может идти речь?

Или ей естественным путем от излишков избавляться - о дорожное покрытие их стачивать? А как с обувью тогда быть? Они же все ее туфли в носке на раз порвут, и то еще не факт, что нога с обновленным педикюром поместится. И что ей после всего этого делать?

Тамара откровенно пригорюнилась. И было от чего. Если с руками-ногами худо-бедно она разобралась и начала конструктивно мыслить по устранению проблемы, то вот со всем остальным... как что-то можно решить или к чему-то готовиться, если не знаешь к чему именно?

А еще медик, которого она попыталась подловить и выбить (поверьте, настроение было самое то) из него информацию о беременности и родах у нагов в целом и с последствиями для нее в частности, шарахался каждый раз, как черт от ладана, поначалу, а потом вообще заходил на осмотр строго в компании Декхаса. Ясное дело, что никаких вопросов-ответов в такой компании не состоялось.

Так что она к концу вторых корабельных суток уже настолько озверела привязанная (в фигуральном смысле) к этому краверту, что готова была кусать всех подряд. И уже было глубоко все равно, какие у нее зубы и есть ли у нее яд. Уж была бы цель хорошая, а яд на нее всегда найдется.

И ведь самое обидное, даже не то, что держали взаперти все это время. Тамара прекрасно сознавала, что ей действительно нужно было время нормально адаптироваться под новые возможности и устраивать собственному организму тренировки для лучшего закрепления и стабилизации. Огорчало то, что эти... гады все это время ее тестировали, но результатами не делились совсем. Отчего складывалось полное ощущение лабораторной мыши. Ага, той самой, что недавно еще крутили перед Томиным носом.

Ну что сказать? Все же над ней сжалились. К началу третьих суток появившийся, уже подзабытый чешуйчатый нянь, отвел ее в душевую кабинку при медблоке и помог срезать балахон. Как он это делал с закрытыми глазами... это отдельная песня. Томе даже страшно смотреть было. Но на просьбу добровольно отдать колюще-режущее и идти с миром только мотал головой и самоотверженно кромсал... ее саван. А Тамара так и стояла, замерев и даже дыша через раз. А вдруг...

'Авдруга' не случилось, Силван сбежал из санузла только после того, как последняя полоска ее непонятного одевания была разрезана, но еще не снята. Хорошо у них, у нагов, с координацией в порядке - в дверной проем вписался сразу и шишку на лбу не заработал. Она даже залюбовалась на секунду. В отличии от него у Тамары не было такой уверенности в собственных способностях.

Хотя... если попробовать использовать новоприобретенные девайсы... интересно, что сработает на корабль быстрее вибрационная или тепловая чувствительность? Надо будет поэкспериментировать обязательно, но наедине с самой собой. Знание, что за ней наблюдают через какие-то видеоприборы, все же не так волновало, как то, что ее чудачества будут наблюдать виживую.

Снимать обрезки пришлось уже самостоятельно... Лучше бы это продолжил делать наг. Тома даже разрешила бы ему делать это с открытыми глазами. Оказалось в этот непонятный саван ее замотали не просто так, а в врачебных целях. Не совсем приятно конечно было видеть, как куски бывшей некогда твоей кожи увлажненными лохмотьями падают на пол вместе с тканью изнутри пропитанной какой-то гадостью, что делает смену кожного покрова практически безболезненной.

Не понятно, что сильнее повлияло - ускоренная регенерация, доставшаяся от нагов, мясо, которым ее все еще продолжают пичкать или все же 'саван', но - факт остается фактом - открывавшиеся новые участки кожи почти совсем не отличались от, бывшей до этого. Разве что полоска на спине осталась - Тома ее пальчиками сразу нашла, прежде чем идти на помывку. А может все три фактора по уходу за ней, как раз и способствовали такому эффекту. Скорее всего именно так.

Мылась долго и со вкусом, правда, все равно не дали вдоволь побултыхаться. Еще и возмущались под дверью, что она какая-то неправильная змейка - слишком любящая воду. Так что ни толком вытереться, ни в подсунутый под нос, халат влезть не дали.

Вытащили на средину медблока. Поставили в центре помещения и сказали стать ножками на 'во-о-он тот красный кружочек'. А пока она становилась вредный главгад корабля выгнал и медика и няня за двери и скомандовал отбросить халат в сторону, то есть полностью разоблачиться пред его бесстыжие очи.

На Томино шипение добродушно помычали мол, 'да-да, и тональность та, и выражение соответствующее - еще немного потренироваться и можно с братьями нашими меньшими разговаривать (со змеями обычными)'. Тамара от такого заявление шипением подавилась, на нага пять минут глаза потаращила, пытаясь определить - шутит или нет и... встала, куда сказали. Все равно этого упрямца не переупрямишь.

Ей тут же походу, нажимая какие-то сенсоры на непонятного вида приборе, сообщили, что вот зря она волновалась и рвалась на себя посмотреться. Для спокойствия ее же нервной системы не позволяли глядеться в отражение. А то приятно было бы увидеть себя мумией замотанной или, наоборот, с отслаивающейся кожей по всему телу? От представленной на миг картинки в ее живом воображении - затошнило.

А потом начались новые хождения по мукам. Сначала с потолка появился репрок, выпускающий сканирующий луч, который множась и преломляясь полностью снял с нее изображение и перекинул на стационарный ассер там же в медблоке.

Так что уже через пару минут она, уговорив нага увеличить изображение и кинуть голограмму недалеко от нее, могла лицезреть полностью свое изображение со всех сторон и в полный рост.

Получилось... миленько. Нет, ну честно. Если не считать небольших -золотисто-черненьких чешуйчатых завитушек на висках, змеиной ленты той же расцветки вдоль позвоночника, глаз и когтей так вроде ничего и не поменялось.

На этом тихое и спокойное исследование закончилось. Ее начали злить. Причем то, что это делают специально, она даже не сразу поняла. Сообразила, что что-то не так, когда слишком сильно разозлилась и даже язык с обычного в змеиный трансформировала мимоходом. Оказалось не только его.

Круг, в котором она стояла, одним нажатием кнопки (угадайте кем) заставил Тамару замереть так, что и глазами пошевелить не могла, разве что только все взбешённее и взбешённее шипеть.

О том, что ей уже очень давно хочется пристукнуть одного не в меру любопытного естествоиспытателя, Тома давно знала, но чтобы желание было настолько всепоглощающим... Оказалось, это ей таким вот опытным путем показали, как она трансформироваться может (ну, по мере ее возможностей). А так же для себя сделали замеры изменений внешних показателей и массы тела. Еще один луч и готовая картинка висит почти перед глазами.

Правда, отпустили ее не сразу - только после клятвенного обещания ничего не крушить. Пообещала. Покрушить она всегда успеет, а пока стоит изучить собственное тело и его особенности. Чтобы знать чем и кого крушить, да.

В этот раз, при ее возможности частичной трансформации, изменения уже были более заметны. Черты лица неуловимо обострились, особенно надбровные дуги завитушки стали еще более заметны и витков и ответвлений прибавилось.

В особо незащищенных местах обнаружилась проступившая чешуйчатая кожа, больше всего смахивавшая на гибкую броню. Шея, грудь, живот и спина были полностью зачешуенны, так сказать. На руках и ногах острые когти. А еще правая нога от пальчиков и до конца бедра, как и виски, была полностью покрыта такими же завитушками, черной-золотистой чешуей. Только линии были более широкими и витки более массивными. Создавалось такое впечатление, что одна ее нога сделана из белого мрамора с черно-золотистой инкрустацией. Мда-а-а, костяную ногу для Бабы-Яги заказывали? А если честно, очень даже ничего смотрится. Странновато, правда, но...

Ее почти огненные волосы в комплекте с желтыми змеиными глазами и золотистым ободком на чешуинках смотрелись даже гармонично, если не сказать сюрреалистично. Но это еще не все.

Она хоть и не нагиня, но как и истинная змея, таки получила свой хвост - копчик со своей змеиной спинной полоской возымел продолжение и теперь красовался маленьким кончиком чешуйчатого хвостика.

В обморок Тамара решила вот так сходу не падать. Все же именно это, почему-то оказало такой сокрушительный эффект для ее психики. Сделала себе в памяти еще одну пометку - в трансформированном виде лучше не садиться - хвостик жалко да и вообще, неудобно будет... наверное. А вдруг сломается. Тогда не только неудобно, но и больно будет. Проверять насколько ее тело начало соответствовать змеиным аналогам, которые хвост отращивают взамен утраченного - Тамаре совершенно не хотелось.

В общем, они с нагом еще какое-то время дружно поизучали ее тело. Определили, как вводить тело в трансформацию без всплесков сильных эмоций и... Тома вдруг осознала, что совершенно, ну ни капельки, не стесняется своей собственной наготы.

И в присутствии, хоть и своего бывшего, но все же мужчины, ходит совершенно нагая уже который час и совсем не краснеет. Может это сказываются недавние изменения? Или это уже на нее так сам наг этот влияет? То есть может она действительно стала к нему настолько равнодушной, что уже не беспокоилась ни о чем?

Ошиблась. Причем поняла это сразу, как только наглый гад неожиданно сцапал ее притянул к себе, мгновенно трансформируясь в свое хвостатое обличье, и... никогда она не думала, что можно так целоваться.

Ее чуть пухловатые губы, так и не изменившие своей формы, сминали яростным натиском. И все тело, каждый кусочек кожи, итак со сменой ипостаси приобретший в два раза больше чувствительности, просто запылали. Языки сплелись в чувственном танце и она... Она просто не смогла остановить все это безумие. Нет, на какой-то миг ей удалось оторваться от потерявшего всякую совесть змеелюда. И даже открыть рот, постаравшись глубоко вдонуть и привести себя в чувство... Это то и стало ее ошибкой. Чуткий, раздвоенный язык, буквально на секунду показавшийся между губ уловил его запах. Запах его страсти, бешенного, неудержимого желания и... страха?

Именно последняя эмоция, пойманная буквально за хвостик, отрезвила и заставила с удивлением посмотреть на мужчину. А тот... оторвав ее от пола и сложив хвост кольцами, усадил в самом центре лицом к себе, так и не выпуская из кольца собственных рук и заставляя обнять собственный торс ногами.

Положение было настолько двусмысленным, что смутило ее окончательно. А еще, она не могла никак понять, что вообще происходит в ее... их жизни. Все эти смены и перепады в настроениях и отношениях сбивали с толку и совсем не давали правильно оценить ситуацию.

- Я испугался, - Декхас неожиданно крепко прижал ее к себе и, уткнувшись в макушку, вдыхал ее запах, - все слишком быстро происходила и совсем не так... Неожиданное молчание заставило напрячься - уж слишком явно обоняние уловило какую-то обреченность и неподдельный страх. За нее? Или по совершенно другому поводу?

- 'Не так' - это как? - Тома сама не узнала свой охрипший голос. Спускать нагу его оговорку не хотелось.

Ответа она так и не получила. Впрочем, вполне закономерно и ожидаемо. Прождав несколько долгих минут, оттолкнула его и сползла с удобного 'сиденья'. Наг не сопротивлялся. А Тома... на душе было горько. От всего и сразу. И от его недоверия, и от своей на него невольной реакции, и... да и вообще, от всего.

Все равно что себя рвать на части - разум и логика требует одного, а тело... тело совсем не послушно им и подчиняется только непонятным эмоциям и инстинктам, а они... они как раз требуют совершенно невозможного. По крайней мере, на данный момент.

- Мы закончили? - она постаралась, чтобы голос был максимально ровным и нейтральным. Понимала, что это глупо, прекрасно осознавая, что с теми возможностями, что владеют наги, ее эмоции для Декхаса открыты, как на ладони, но... Пусть, по крайней мере, для видимости он 'не узнает' ее чувств. Не хотелось давать ему еще одного повода для проявления неуместной - с ее точки зрения - страсти.

Страсть - это еще не все. Так, всего лишь маленький осколок от того, что действительно должно присутствовать в отношениях мужчины и женщины. По крайней мере, в ее видении. И она больше не согласна на обрывок-кусок-гибрид этих отношений, называйте это как хотите - суть одна.

Ей хотелось, чтобы было именно так, как у родителей: семья - синоним 'навсегда'. С ее взаимной страстью, полным доверием, взаимопониманием и взаимоуважением. Возможно, все это можно объединить всего одним словом - любовь, но... она сомневалась в данном утверждении.

Любовь тоже бывает разной. И не всегда в ней присутствуют все те качества, что были описаны выше. А еще присутствовала стойкая уверенность - семью, где один любит, а второй лишь позволяет себя любить... ждет крах. Потому что невозможно любить не получая ответ. Просто, даже самый стойкий со временем устает от этого... и ищет то или того, в ком-чем нашел бы свое утешение.

Все это кружилось в ее голове пока она искала, сброшенный непонятно куда халат, пока натягивала нервными движениями его на себя... Пока, закрыв глаза, возвращала своему телу нормальный вид... Ну, насколько это можно сказать было в ее нынешнем положении.

- Мне нужно в каюту, - стоя спиной к нагу, все еще чувствовала его недовольство, - я ведь больше не нужна?

- Нет... - сказано было таким тоном, что становилось совершенно не понятно к чему именно запрет относился - то ли к тому, что не нужна, то ли к тому, что ей хотелось уйти к себе. Декхас секунду выдержал паузу и добавил, - не нужна... пока. Сейчас Силван проводит тебя.

Она даже и не заметила, насколько была напряжена, пока ожидала окончательного ответа. Даже плечами немного повела, чтобы сбросить невидимую тяжесть. Поворачиваться не стала. Зачем? Диалога не получилось. Тема закрыта. А она прекрасно знала, что если уж один конкретный наг не хочет чего-то говорить, то и смысла пытать нету - промолчит.

Правда, это еще ничего не говорит том, что она оставит свои попытки узнать правду. А для этого ей нужно в первую очередь добраться до своей каюты.

Ждать Силвана долго не пришлось. Уже через несколько минут зеленый и чешуйчатый - нет, не крокодил - наг вошел в медблок. Еще минут пять они уже оба выслушивали 'пожелания' в приказной форме по поводу ее дальнейшего режима из серии 'никого не впускать-не выпускать-лежать-спать-отдыхать-не нервничать...' И отправились под скрип Декхасовых зубов восвояси. И чего спрашивается, бесится? Сам же не захотел говорить.

По приходу Тамара сразу же 'сплавила' собственного няня от себя подальше, в смысле за едой и под честное слово ни шагу за порог не делать. Слово свое она сдержать собиралась. И даже вовсе не потому, что такая правильная стала - просто ей сейчас как раз и надо было присутствовать в собственном жилом помещении и желательно наедине с ассером.

Вызов ее мини-аса через стационарный ассер к зелено-кожему данаву ушел сразу, как только створка входной двери с тихим шипением встала на место. Она с нетерпением расхаживала вдоль кровати, пытаясь совладать с собственными нервами. То что ее контакты наверняка отслеживались, сомнений не возникало. Глупо было бы думать иначе. Просто сейчас у нее не было уверенности, что как только Декхас узнает с кем она связалась, разговор ее прервут или не помешают нормально поговорить. Потому надо постараться по максимуму быстро постараться выяснить интересующие ее вопросы.

Ответ все же пришел и напротив нее неожиданно быстро возникла виртуалка с изображением мэтра Теркия.

- Тамара? - продемонстрированное удивление было действительно не поддельное, по крайней мере, ей так показалось, - Что-то случилось?

- Нет! То есть, да! - данав с интересом рассматривал ее и Тома, наконец, перестала метаться, остановившись напротив, - Мне нужно задать Вам несколько вопросов.

- Если ты о своей семье...

- Не только o ней... вернее, и о ней тоже.

Собеседник еще с минуту ее поразглядывал, потом откинулся на кресло и сделал приглашающий жест.

- Как Ева? - сначала действительно стоило выяснить все ли в порядке у них.

- С девочками все хорошо, - он кивнул каким-то своим мыслям, - обстановка была не совсем... мэ... благоприятной и мы сочли за лучшее переправить их после больницы на одну из баз.

Она кивнула. Да, так действительно было бы спокойнее. Всем. В виду новых, вскрывшихся обстоятельств, рисковать не стило. Жаль, что это делает совершенно невозможным посещение Евой, старого бабушкиного дома или, если точнее, того, что от него осталось.

За последние десятилетия засуха, уничтожившая все на Земле, не пожалела даже вековых деревьев. И теперь на месте большой дубравы была только пыль да остовы высохших деревьев... Ну, еще и развалины от некогда веселого, яркого поселка, с его расписными домами в цветущих садах.

Жаль, но потерю бабулиных 'сказок' она переживет, в отличии неприятностей у собственной дочери.

- Хорошо, - она качнулась с пятки на носок и обратно, - тогда рассказывайте.

- Что? - напускному удивлению не подыграла и все так же молча ждала, решительно вперив взгляд.

Хотелось верить, что в нем было все, что она хотела бы высказать вслух, но собственное воспитание не позволяло.

- Задавайте свои вопросы, - данав как-то устало потер лицо большими ладонями, - не обещаю, что отвечу на все, но постараюсь, - и уже тише, себе под нос проворчал, - кое-кто портачит, а мне расхлебывай...

Тома сделала вид, что ничего не услышала, только впилась коготками в ладошки посильнее, чтобы не выдать случайно дрожащими пальцами своего истинного состояния и насколько на самом деле ей нужна была эта информация.

- Что не так с изменениями моего тела? С трудом верится, что у всех изменения проходили в таком ускоренном темпе, - она даже на миг глаза прикрыла, постаравшись сосредоточиться и не забыть всего, о чем хотелось бы узнать в первую очередь, - Зачем такая спешка? К чему меня готовят? - пришлось даже ладонь поднять вверх на, вскинувшегося ответить, собеседника, - Я не говорю сейчас о роли Хранительницы. Ведь есть что-то, что заставляет так спешить нашего общего знакомого. Так вот, что это?

- Я не думаю, что... - на этот раз было достаточно одного его взгляда, чтобы данав замолк.

- Я видела Вашу реакцию, на то, что со мной происходило, а также то, что Вы были крайне недовольны и винили в этом Декхаса, - мэтр удивленно вскинул брови, а Тома... горько усмехнулась, - не знаю, какое впечатление у вас сложилось обо мне до этого, но... - она пристроилась на кровати - коленки уже немного подрагивали от внутреннего напряжения, - возможно, я и не достигаю необходимого

- с Вашей точки зрения - уровня айкью, но женскую интуицию и банальную наблюдательность еще никто не отменял.

Данав вздохнул.

- В чем-то Вы правы, - взгляд мужчины встретился с ее, - Декхасу пришлось предпринять некоторые шаги, чтобы дестабилизировать вас и спровоцировать ускоренный курс изменений.

- Пришлось... или он сам посчитал, что так будет лучше?

- Вы всего не знаете и мы... связаны некоторыми обстоятельствами, не позволяющими сейчас, что-либо разглашать, поэтому да, Дек посчитал за лучшее устроить провокацию...

Тома сидела, как громом пораженная, от неожиданной догадки:

- Первый раз был разу после... - потерянный голос казался совсем чужим, закончить предложение ей не удалось, за нее это сделал данав:

- После укуса и первой близости. Да, вы правы. Я не могу сказать, что способ, выбранный им был правильный так, как кажется мне не самым... честным. Но, согласитесь - оказался действенным.

В голове было пусто. Если верить словам данава, получается... А что получается? Осмыслив трезво и опираясь на факты... Декхас совершенно четко дал понять, что никаких матримониальных планов на ее счет не имеет, это раз. Во-вторых, вероятнее всего все действия по соблазнению ее имели двойное дно - развлечься в ничего не значащей связи и (главное!) спровоцировать ускорение изменений. Скорее всего, уже зная хладнокровность Глав-гада, большее значение имело второе, чем первое. Все это утешало... мало... В очередной раз ощутила всю гадкость ситуации. И то, что мотивы являлись можно сказать почти благородными - спасение ее от чего-то там - не умаляло того, что сами действия были... бесчестными. По крайней мере, для нее.

Но... все это эмоции. А факты и выводы... Можно с почти стопроцентной уверенностью сказать, что начало и продолжение их отношений имели исключительно деловую подоплеку. Смущали только некоторые неувязки, связанные с дальнейшими событиями. Или то тоже была игра на нервах для подстегивания процесса? Создание, так сказать, нужной атмосферы.

- А второй и третий?

- Со вторым было проще, сами своими поступками подтолкнули свой организм - хотя-я-я все было исключительно под контролем и с одобрения. С третьим... Вы уже и так были нестабильны, поэтому достаточно было небольшого скандала или события для толчка, без особых эмоциональных всплесков. То есть ее еще и нагло обманули, когда разыгрывали праведный гнев за самоволку на нижние этажи и 'знакомство' с биодроидами?! И да, она помнила, после чего у нее начал происходить последний этап.

Поначалу давящий диктат, выводивший ее из себя все больше и сильнее, а потом медицинский осмотр, плавно перешедший в соблазнение в исполнении Декхаса. Наг на психику давить умел виртуозно. Такой прессинг с перепадами в чувственность и привели к завершающей стадии. Вот только...

- Почему Вы тогда связались с моим ассером? - нет, ну правда, чего уж проще было просто дать закончить нагу тогдашний эротический порыв? Она помнила свои чувства и знала - устоять в том состоянии перед его напором не смогла бы, - Знали же, что он в тот момент делал и зачем.

- Знал, - собеседник отрицать ничего не стал, - и даже отслеживал по Вашему мини-асу состояние организма, - от напоминания о последнем, Тому опалило удушающей волной стыда, - Но все равно был против - слишком быстро. Это представляло собой реальную угрозу здоровью и жизни... И я не хотел, чтобы Вы потом чувствовали себя... эмоционально подавленной. В таком состоянии человек чаще всего не борется за свою жизнь с должной настойчивостью.

Тамара грустно хмыкнула. 'Угроза-а-а'. Если серьезно вдуматься и отбросить пафосность ситуации из разряда 'Хранительница-спасительница' - она всего лишь расходный материал. Да первый, достаточно взрослый и подходящий, но... кроме нее есть еще как минимум две потенциальные хранительницы - дочка и внучка. Она не раз уже замечала оговорки данава в отношении ее зятя. Вернее, пугало полное отсутствие информации о его судьбе. И это настораживало.

Понимала, конечно, что девочки будут иметь первостепенное значение, но все же... И ведь не покажешься сейчас Еве, чтобы поговорить через ассер - дочь кормит грудью и не хотелось бы, чтобы молоко пропало от... мэ... несколько измененной внешности у новоиспеченной бабули.

Видимо, живая мимика и в этот раз решила сдать Тому с потрохами, показав мэтру Тэркию весь мыслительный процесс. А скорее всего, просто сделал неправильные выводы, принял ее горечь на счет своих утверждений.

- Вы зря ухмыляетесь, - он тяжело вздохнул, - мы действительно чуть было Вас не потеряли. Тамара безразлично пожала плечами. Ей действительно на фоне полной эмоционально опустошенности было все равно.

- И сколько я провалялась?

-Четверо суток. На два больше, чем должно было быть, - он чуть качнулся на своем рабочем кресле, - если бы не Декхас...

Ее непроизвольно скривило от последнего заявления.

- Хм... - он все же немного смутился, - да...

Действительно 'да'. Если бы не Декхас, не было бы ни этого скоростного слалома с изменениями, ни... той самой 'возможности потерять', ни мифически-потенциальной угрозы жизни, от которой он же и спасал. Нет, ну правда, пока что об угрозе для нее она слышала только от этих двоих. И кто даст гарантию, что это не очередная интрига для 'сподвигнуть ее на что-то еще'? С их-то умением врать. Пока что только то и остается, как принять 'угрозу' за факт и уже от этого 'плясать'.

Так что, благодарить она его совершенно не намерена. В принципе, кое-какая картинка складывалась и на тот момент оставался всего один вопрос. Она его повторила:

- Что за угроза?

- Вот на это я тебе ответить не могу, - лицо, отражающееся в виртуалке, мгновенно посуровело.

Ну вот, и на ты перешли... или они уже переходили? Черт, она совершенно не помнит. О самом главном ей так и не рассказали. И как, позвольте узнать, она сможет определить, откуда угроза и попытается себя подстраховать, если она даже не знает причину?

Сил говорить еще о чем-то больше не было да собственно и не о чем, пока. Осталось в очередной раз все пересмотреть, перетасовать и разложить по полочкам. Адреналин стремительно покидал ее тело. А вместе с ним и силы на что-либо еще.

А, кстати, последний вопрос, пока не забыла:

- Что у меня там с мозгами? - ну да, вопрос прозвучал глуповато, но у нее есть оправдание - усталость невозможная.

- Да вроде на месте, - ухмылку в ответ она получила широчайшую.

- Я меня совсем не осталось сил, - пожаловалась Тома, - даже на шутки.

- Нормально у тебя там с мозгами, - мэтр, вмиг посерьезнев, продолжал, - исследования показали, что изменения произошли в пределах нормы, перенастройка завершилась и у тебя даже что-то новое обнаружилось.

Живо представилось как к двум полушариям головного мозга у нее прирастает третье... Стало не по себе, честно.

- В смысле?

- Какая-то функция, до того не проявлявшаяся у твоих предшественниц, выявилась у тебя... но мы пока не знаем что это.

- Мило... очень, - что у нее там еще не так мутировало? - я вообще думала, что у человека задействовано только десять процентов...

Данав ехидно засмеялся:

- Интересуешься мифами девятнадцатого столетия?

- Почему сразу мифами? - Тэркий еще раз ухмыльнулся:

- Раз нет, давай мыслить логически...

- А можно покороче? - ну вот, совсем ее не тянуло в таком состоянии на прослушивание лекции... даже на такую животрепещущую тему.

- Можно, - еще один хмык, - если коротко, то он бы у вас усох, грубо говоря, до этих вот десяти процентов.

- В смысле, природа всегда отсекает все ненужное, и если бы человек использовал только десять процентов от имеющейся массы, то все остальное просто со временем исчезло. Ты же наверняка проходила общее обследования.

- Ну, было что-то такое в детстве, - да она помнила, как ее еще на старого вида томографах сканировали. И точно помнила, как ее тогда рассмешили подсмотренные разноцветные снимки с ее мозгами.

- Значит, должна понимать, что даже когда человек спит, его серое вещество работает, пусть и не в полную силу, - Тамара с небольшим опозданием кивнула, подтверждая свое согласие.

Да, что-то она совсем... устала, если перестала адекватно мыслить и анализировать такие простые вещи. Стало даже немного стыдно. Прилечь и окончательно расслабиться клонила все сильнее. Потерла руками лицо еще раз. И она даже не знала, чего хочется больше поесть, а потом спать... или наоборот, сначала поспать, а потом уж прием пищи устроить.

А ведь сейчас уже должен прийти Силван с едой. Удивительно, что он не упомянул, а она и не вспомнила, что еду можно заказать и из каюты. Это что? Очередная проверка? Те самые, прокачанные мозги, совершенно отказывались сотрудничать со своей хозяйкой. Все же обо всем этом стоит подумать завтра.

Данав, заметив ее состояние, вежливо и безапелляционно сообщил, что ей пора отдохнуть. После чего попрощался и отключился. Сбежал... гад. Вовремя. Буквально через минуту в каюте появился Силван с едой, которую она безропотно сжевала, даже не задумываясь, чем именно набивает желудок. Поневоле начала привыкать к такой вот мясной диете. Удивило немного другое - количество. Если она и дальше будет столько есть, да еще такую пищу...

Интересно, а нагини-пышки бывают в природе? Или она, как мутант на мясной диете, таким образом отличится? Войдет в анналы, так сказать. В борьбе с собственным самочувствием победило оно, самочувствие, и Тамара все же прилегла немного подремать.

Странно, но Декхас так и не ворвался к ней в комнату с допросом на тему разговора с данавом. И тут напрашивалось только два варианта - либо мэтр сам ему позвонил и пересказал содержание беседы. Либо необходимость в скандальной поведенческой линии в связи с ее 'успешной' мутацией, отпала сама собой и теперь нет никакой необходимости лишний раз мозолить глаза.

Последнее дарило надежду на некоторое затишье и спокойствие в личной жизни и каждодневной рутине. Собственно, это было последнее, что ей удалось еще связно осмыслить.

Спалось на удивление хорошо. Опять снилась бабушка, только в этот раз почему-то совсем молодая, в длинной нательной рубахе с красно-черным вышитым, по старинке вручную, узором, прошедшим по горловине и манжетам, с большим цветущим венком на голове и с маленькой змейкой, что вилась от шеи до кисти правой руки.

Тома обнаружила себя во сне совершенно голой, но собственная излишняя оголенность вообще никак не смущала. Она даже попыталась пожаловаться, что бабушкины сказки она так и не заберет. Что информацией с Тамарой делиться не хотят. И вообще... всячески издеваются. А та опять молчала, кивала головой и показывала пантомиму мол 'все хорошо, сказки - ерунда'.

Зато, как только Тамара прекратила свои душевные излияния, подошла поближе, погладила по голове и... дала в руки змейку. Неожиданно из пустоты они переместились в каменную залу средних размеров. Ни тебе колон, ни арок - только слой пыли на полу и... еще один постамент, судя по всему, тоже каменный. Зато по форме самый простой, без изысков, прямоугольной формы и поистине впечатляющих размеров.

Бабушка куда-то исчезла. Зато прохладное тельце змейки, что до этого свободно скользило по ее оголенной коже, спустилось по руке к запястью, обвило кисть и... как магнитом, начало притягивать в сторону этого самого каменного прямоугольника.

Полностью голой идти к камню оказалось... не слишком приятно. Мало того, что всю пыль ногами собрала - на пятках после такой прогулки гречку сеять можно было - однозначно прорастет, так и камень оказался действительно камнем, причем жутко холодным. Оказавшись возле него, еще какое-то время пыталась понять, чего от нее хочет ее путеводителница чешуйчатая.

Не удалось. Понять, в смысле. Сон закончился раньше. Но даже после того, как окончательно проснулась, вдруг поняла, что это не последняя ее встреча с бабкой и ее помощницей.

***

Следующие дни для нее прошли под девизом 'догони!'. Нет-нет, ни за кем по кораблю ей гоняться не приходилось. Просто оказалось, что из той недели, что оставалась до прибытия 'Донара' в галактику Звездного пути, четыре дня она пробыла в коме, еще один день усиленно испытывала и узнавала собственное тело... Да-да, опять оказалось, что Декхас не просто так ее третировал первые сутки после выхода из коматозного состояния - он спешил и помогал экспресс-методом адаптироваться. Гад!

В общем, ту самую первичную информацию о мироустройстве системы ее будущей галактики, что сбросил ей дополнительным грузом Декхас, пришлось изучать не пять дней, а два. Сами понимаете, с таким объемом даже ее хваленая мутация с изменением работы в биотоках не справлялась вовремя. А сделать это было надо, потому что совсем не дело не знать ничего о месте, где ты будешь жить.

Так и получилось, что даже на прием пищи времени вообще не оставалось. Встать, умыться, одеться, размяться в трансформированном виде по, предписанному врачом и глав-гадом - куда ж без него! - комплексу упражнений. Потом еще один душ, трансформация, легкий завтрак, силой впихнутый в нее Силваном и учеба-а-а. Двое суток почти без сна и в состоянии постоянного голода.

В принципе, если бы не нянь, она бы уже давно от голода окочурилась. Аппетит действительно возрос. Причем настолько, что становилось страшно. Вот и таскал ей Силван гигантские порции - на столовую просто не оставалось времени, а заказывать из собственной каюты она забывала. Правда, после того, как она увидела порции самого молодого нага, поняла, что на самом деле клюет как птичка... и успокоилась по этому поводу. Ну, и еще одним поводом для утешения послужило заверение от данава, что это обычная реакция организма после мутации - теперь он добирает нужные для восстановления калории.

Учеба заканчивалась поздно... ближе к утру, когда практически переселившийся чешуйчатый молодец, не оттаскивал ее от ассера и не забрасывал, хоть на пару часов, на кровать. Сам 'страж' неизменно ложился в каюте на совершенно непонятной конструкции гибриде тренировочного узкого мата и спальника.

На вопрос 'а зачем собственно такие подвиги с его стороны' - отмалчивался и только интенсивнее краснел. Ну, это ей так казалось, по коричневеющим щекам и ушам. В чем собственно дело, прояснилось только в день прибытия, когда ее все так же в форме личного состава корабля пригласили в рубку, за несколько часов до выхода на орбиту родной планеты нагов, Махлон.

Сама планета входила в созвездие Триона, в центре которого находился тот самый Дардабус. Дардабус же был известен в нескольких галактиках своей Межгалактической Академией Исследований Древней Истории и Необъяснимых явлений.

За пятнадцать минут до выхода из каюты за Тамарой зашел ее хвостатый Санчо Панса... обвешанный оружием, как новогодняя елка, в немного странноватом шлеме-шапочке и с совершенно невозмутимым лицом.

Недоумение конечно же вызвало, но... она-то их правил не знает. Может у их военных принято таким вот образом возвращаться домой. Что-то из категории 'все свое ношу с собой', то есть на время отсутствия в собственном временном жилище все оружие носится с собой и в каюте на корабле не оставляется даже на пару часов, если некто собирается покинуть корабль на время.

О потенциальной угрозе, которой ей весь мозг вынесли наг с данавом, даже не подумала. А зря. Угроза, как оказалось, была. Просто несколько иная и с той стороны, откуда не ждали. По крайней мере, она. Некоторые, судя по подготовке, как раз были в курсе.

Каждый встреченный по дороге к лифту-платформе наг начинал себя вести странно. Нет, сначала все было как всегда - молча шел, здоровался кивком со мной и Силваном, слегка - по привычке - проходился раздвоенным розовым кончиком языка по приоткрытым губам и... а вот дальше уже начинались странности. Казалось, он становился почти невменяемым (странно невменяемым, хотелось бы заметить) - как приклеенный поворачивался и шел за нами вслед. Хорошо еще дистанцию держал, с опаской поглядывая на моего вооруженного до зубов сопровождающего.

В какой-то момент даже Томе захотелось попросить что-нибудь из убивательного у своего няня, а еще лучше было бы зайти на кухню при столовой - вдруг у них по старинке со скалкой и сковородой еду готовят? Надежды, конечно, мало, но все же... Лучшего оружия просто не найти.

В общем, к концу их короткого шествия набралась уже приличная толпа такой вот своеобразной свиты. И это пугало все больше. Хорошо еще, что после яростного шипения Силвана, на лифте им дали подняться вдвоем. Что бы она делала, если бы вся толпа туда ломанулась, Тамара не знала.

Слабая надежда, что их потеряют по дороге, умерла в страшных муках - эти... гады промчались марш-броском по аварийной лестнице и догнали, уже отходящих от шахты лифта, будущую хранительницу и ее компаньона в сторону рубки.

Правда, потом Тамара изменила свое мнение по поводу непонятной свиты. Стоило только увидеть лицо мэтра Декхаса, вернее его перекошенный оскал, чтобы понять - есть все-таки справедливость на свете. Она даже попыталась непринужденно улыбнуться, ближе всех стоящему к ней, нагу. Передумала. Вот как только еще раз посмотрела на мэтра Декхаса, увидела в них обещание собственной скоропостижной смерти, так и передумала.

Он, конечно на них не орал, но после полной трансформации так надавил своей аурой власти на подчиненных, что те, кто был послабее, тут же нырнули обратно в лифт.

Пока мэтр разбирался со свитой, активировался высший офицерский состав. Тут уж Силвану самому пришлось держать круговую оборону. Уж не знала Тома, как он умудрялся не реагировать на такое давление со стороны офицеров, но... он все еще держался.

Было уже совсем не смешно и даже немножечко страшно. А еще бесило... Вот буквально все. Ведь гадский наг знал о возможности такого развития событий - не даром же он няня так обрядил и всем таким снабдил - и даже ничего ей не сказал! И что ей теперь делать? Как себя защитить? Ведь еще неясно, с чего эти наги как с ума посходили.

На минуту в голове мелькнула ужасная картинка, где все пилоты, навигаторы и остальные служащие, находящиеся в рубке, оставили свои рабочие места и рванули к ней, лишив тем самым корабль полностью без присмотра и управления. Крик ужаса уже готов был сорваться с губ - быть размазанной по поверхности своего нового 'дома' - даже в такой приятной компании, как экипаж 'Донара' - Томе совсем не хотелось.

Взгляд судорожно метнулся в сторону и заметил, что вся присутствующая в рубке смена пилотов, навигаторов и еще уймы непонятного назначение народа, кроме офицеров, были данавами... и даже тот самый, напугавший когда-то, гронгоссор присутствовал в рубке.

После того, как нервы немного успокоились, мысли в ее бедовую голову, не сдерживаемые страхом, сами полезли. И в чем дело, спрашивается? Она себя в зеркале видела, и с точностью могла сказать, что небесной красавицей не стала, вот совсем... ни капельки. Не небесной, впрочем, тоже.

Да, после линьки, помолодела лет на двадцать, морщины, уже начавшие оставлять свой след на ее лице, исчезли совершенно. Кожа стала нежной и такой бархатистой, что казалось даже у младенцев такой не будет... Хотя ее в каком-то смысле тоже можно считать младенцем...

Но все же, кардинальных изменений (в нетрансформированном виде) - если не считать чешуйчатых узоров на висках - у нее не было. Тот же нос, те же губы и даже глаза те же... ну почти... скажем так, с этакой змеиной изюминкой, ага. И они единственные, наверное, во всей ее внешности, что выдавало истинный возраст. Потому что не осталось в них ни капли той беззаботности и способности радоваться всему, что только встречается в жизни, присущей только молодости.

Так вот, изменений во внешности нет, а неадекват со стороны нагов присутствует. Попыталась проанализировать все произошедшее сегодняшним утром. Потом припомнила свои новоприобретенные возможности. Выводы были... странные.

Если брать за пример ее новоприобретенные змеиные повадки, то по всему выходило, что неадекват наступал после того, как нагам через обонятельные рецепторы во рту попадался на вкус, так сказать, воздух из окружающего их пространства. А что в том момент находилось рядом с ними? Вернее, кто? Правильно. Вот и встает вопрос, что с ее запахом не так?

Но, и даже с этим, казалось бы вполне логическим выводом было не все понятно. Если верить предыдущим рассказам Декхаса, а также изученной информации, то наги настолько бурно реагируют только в том случае, если ощущают Зов. Поверить в то, что Зов начал появляться у всех поголовно по отношению ко ней, Тамара не смогла. Чувствовала, что в данной ситуации кроется еще одна подоплека, ей пока не известная.

И спросить ведь не у кого. Придется терпеливо ждать скорой встречи с местным, наговским, аналогом Всевидящего Ока. А уж потом разбираться, что за чертовщина вкруг нее происходит. В следующий миг ее посетила еще более интересная мысль. После заключения ритуала инициации она станет всезнайкой, так? Сможет через базу данных с ассера любого нага узнать все его поступки и ... Да все сможет узнать. А значит, есть все шансы узнать, так же все о Декхасе.

Или она все не правильно поняла? Вот закрадывались у нее большие сомнения по поводу полного доступа к настолько объемной информации. Потому как не даром же говорят, кто владеет информацией - тот владеет миром. И вряд ли бы просто так дали такую власть совершенно посторонней женщине, пусть и из рода хранительниц.

Не тот, наги, народ, чтобы так просто все было, а значит... Собственно ничего нового для нее не значит, только то, что она в который раз утвердилась в укрывательстве информации. Как-то за всеми этими размышлениями Тома даже не обратила внимания, что так называемые, 'бои за самку' (а именно так у нее ассоциировалось происходящее), наконец, закончились... Полной моральной победой Декхаса. Угу, задавил авторитетом. Ну, кто бы сомневался?!

Уже через несколько минут, они втроем - Тома, Силван и Глав-Гад, стояли на защищенном от ненужных взглядов пятачке чуть ближе к обзорному окну, которое сейчас не было закрыто щитками, и... совещались.

Ну как, совещались... Сначала Декхас минут пять в голос и сильно громко вещал, как ему все это 'понравилось' и что он думает о выдержке собственных служащих. Служащие, находившиеся вблизи, впечатлились, причем не только наги. Потом тихой сапой прошелся по Силвану и его тактическому 'таланту'. Зелененький молодец - выдержал с честью и даже не поморщился ни разу на все 'лестные' эпитеты от начальства.

А потом уж принялся за Тому. Как ни странно, но на ее счет не было произнесено ни одного даже псевдо-хорошего слова. Скупое 'хорошо держалась, но шевелиться все равно надо быстрее' - вот и весь разбор полетов прилетел в ее сторону.

Дальше уже перешли к более конструктивному. Сперва ей сообщили план действий и какое ее место во всем этом. Исходя из слов нага, через десять минут 'Донар' должен войти в орбиту и зависнуть в ожидании кода подтверждения от наземных служб для начала посадки. Дальше прохождение всех охранных служб по зеленому коридору . С чего такая честь, она не знала, но совсем не спорила, избежать встречи с таможенными, эмиграционными - или какие там еще есть у них службы? - она была только рада. Волновал только один вопрос - насколько легально будет ее нахождение на их планете. Ответ порадовал - совсем уж бесконтрольно передвижение им никто не позволит, даже в присутствии мэтра Декхаса.

Потому у трапа их уже будут ждать служащие порта со сканами, для считывания информации с ее мини-аса - этого будет вполне достаточно, чтобы получить временное удостоверение личности, которое надо будет в течении двух недель обменять на постоянное в любом отделении местной службы правопорядка.

На вопрос в качестве кого ее там запишут, оба нага удивились (выглядело это вполне натурально), а потом честно ответили 'тем, кем я и являюсь' - Тамарой Скадовски, Хранительницей знаний.

Правда, тут же сообщили, что было бы очень хорошо при занесении имени добавить еще и более удобоваримое для их наговского языка. На вполне обоснованное замечание, об отсутствии у нее самой возможности общения этим самым языком, только отмахнулись, сказав, что Большое Око все исправит.

Захотелось посмотреть в обзорное окно на планету и окружающие ее космос вблизи - не дали. Решили, не отходя от кассы, сразу же выбрать дополнительное имя, чтобы быть во всеоружии. Повернули спиной и принялись перечислять все знакомые им имена. Вы когда-нибудь выбирали себе имя, в спешном порядке, когда на обдумывание каждого нового пункта давали не более тридцати секунд на раздумья, под прицелом двух пар глаз и еще несколько десятков косящихся на нее товарищей? Вот и Томе было не совсем приятно все это дело, но...

Остановилась на 'Исса'. Посчитала, что если еще и сократить собственное имя, Тамара, на одну, последнюю, букву - получится то, что надо. Если быстро произнести Тамар Исса, можно вполне принять за одно целое имя. Опять же маленькая месть нагам - они жуть как не любят рычащие звуки, а тут ее '-р-р-р-ра'... эх-х-х. Внутри немного отпустило.

Тамара и сама не заметила насколько, оказывается, она была очень напряжена внутри. Дальше все уже проходило как-то мимо нее.

Добро от диспетчерской планетарной службы управления полетами получили быстро. Суеты после этого не возникло, все так и работали спокойно каждый на своем месте. Единственное, два параноика, непонятно чего опасаясь - генераторы гравитационного поля на корабле никаких сбоев не давали - усадили ее в стоящий в углу, немного в отдалении от капитанского, ложемент. Еще и пристегнули.

Не зря. Видимо сила гравитации на 'Донаре' и планеты немного разнилась. Она это очень четко ощутила, в момент, когда корабль уже был приземлен и системы корабля один за другим выключались.

Встать с ложемента Тамара смогла... с трудом, но все же... Помощь пришла сразу с двух сторон - Силван и Декхас выдернули ее оттуда как морковку, поставили рядом и дали телу привыкнуть немного к новым условиям.

Нет, отличия оказались не сильно большими - просто организму надо было освоиться поначалу к изменениям и привыкнуть. Неудобство при ходьбе почти не ощущалось, а Тома себя утешила тем, что бегать с дополнительными грузами на ногах, будет не нужно - они, ноги, у нее теперь постоянно в режиме силовой тренировки работать будут.

Еще около часа ушло на ожидание, дававшего последние указания дежурным, мэтра Декхаса и на сборы. Не ее. Томе вообще, грубо говоря, собирать было нечего. Выдернули ее с Земли, сами помните при каких обстоятельствах, можно сказать с голым задом, даже зубной щетки с собой не было. Так что ждать пришлось остальных собирающихся. Глав-гад ее одну оставить побоялся, как и доверить охрану Томиной обновленной персоны няню, так что Силвану пришлось проскакать туда-обратно за своими вещами и чемоданом начальства. И уж только потом... они выдвинулись.

Волновалась она сильно. Поводов было много и от этого спокойнее на душе никак не делалось. Рука то и дело задумчиво касалась висков и тонкие пальчики обводили по контуру узоры. Решила все же немного поосторожничать и прислушаться к параноидальным опасениям нага, а потому, пока ждала, быстрыми и резкими движениями освобождала волосы от плетения, распушивая пальцами так, чтобы скрыть узоры на висках. Жаль на глаза темные очки не натянуть - они у нагов не в чести оказались.

Покинули корабль они одними из первых, вернее самыми первыми. Спуск на лифте-платформе, в нижний сектор, и проход по коридору с оранжевой полосой времени много не занял. Ее, ведомую с обеих сторон под руку нагами, беспокоило другое - толпа. По мере следования, набиравшая все большее количество уже собранных - с небольшими железными чемоданчиками, едущими рядом с хозяевами - членами экипажа. Чувствовала она себя при этом... странно. И страшно (если вспомнить, недавний инцидент) и... словно квочка на пару с ... мэ... петухом... двумя, ведущая потомство на выгул.

Возле трапа их уже ждали. Группа из пяти шкафо-образных нагов (никогда бы не подумала, что такие бывают) затянутых наглухо в серую, как влитая сидящую, форму, явно имели прямое отношение к Черному змею. Та же черная чешуя, почти схожий орнамент узора, отличающийся друг от друга расцветками и оттенками. У этих он был не белый, а слегка золотистый, чем-то отдаленно напоминающий ее.

Правая рука - ее как раз выпустил из захвата Силван - потянулась к виску, но на полдороге остановилась в надежде, что не обратят внимание. Не пронесло. Невольный жест встречающие заметили сразу, так же, как и то, что хотелось скрыть. Подобрались все, а тройка, из стоящих у трапа, мгновенно закрыла рот с носом, одним движением вытянутой откуда-то с боку из ворота, такой же серой полумаской. Декхас, все так и не отпустивший ее руку, удовлетворенно кивнул.

Остановилась вся их процессия только в шаге от пятерки нагов. Те скупо и быстро представились, Тома даже не успела запомнить их имена, зато отчетливо захотела поежиться от цепких и изучающих взглядов вновь прибывших.

Спрашивать ее ни о чем не стали, что Тамару немного удивило - все же не из другого города в гости приехала. Ответ напрашивался один - либо их Декхас уведомил обо всем заранее, либо статус самого Декхаса давал ей определенную степень неприкасаемости.

Хотя-я-я, если вдуматься, он же глава клана, к которому безусловно вся группа встречающих, судя по окрасу, принадлежала. Но... нет, все равно нестыковка. Глава клана - это не глава общепланетарного правительства, не особа королевской крови и тому подобное, поэтому...

Да, вопрос о статусе и силе кое-чьей власти остается открытым. Вопросы, вопросы... Ответы она когда-нибудь на них всех получит или нет? А то множатся и никак не решаются.

Тем временем, подошедшие попросили Тому протянуть им руку с мини-асом, направили на нее какую-то черную загогулину, имевшую вид короткой трубки-рукояти, переходящей в плоский, расплющенный треугольник, по краю которого тянулась светящаяся полоска, и что-то там нажали. Скан прошелся светящейся полосой по протянутой руке в районе запястья, мини-асу, плотно прилегающему к запястью, тихонько пискнул и... Из, непонятно откуда взявшейся в руках все того же нага со сканом, коробочки такого же черно-графитного цвета выехал небольшое прямоугольник из жесткого материала, похожего на металл с тонким полимерным напылением - скорее всего еще одной разновидности татамиса, но точно Тома об этом не знала.

На, врученному в руку Тамары, металлическом прямоугольнике размером с ладошку красовалась ее уже измененная мордашка с распущенным рыжим 'богатством', и куча мелких, уже знакомых, но все так же непонятных, букв, что перемежались еще с непонятного назначения циферками.

Что там было написано на интерлингве, принятой на всех планетах Коалиции, она не знала, но очень надеялась, что ничего не ущемляющего ее права и свободу. А еще надеялась, что Декхас сдержит слово и посадит ее за комплекс ускоренного изучения языка. Если верить нагу, за неделю она вполне сможет читать и писать. Вся предоставлявшаяся ей до этого информация была переведена на ее, земной, язык.

Тамара с каким-то особым трепетом, спрятала свой первый официальный документ из новой жизни в нагрудный потайной кармашек, переживая больше всего не потерять удостоверение. С детства воспитанная по земному принципу 'без бумажки ты какашка' всегда с большим пиететом относилась к разного рода документации.

Все тот же сухой голос незнакомого нага сообщил, что беспокоиться не стоит - ее данные, начиная от роста и веса в обоих Тамариных состояниях (трансформация для них не оказалась секретом) и заканчивая банальным рисунком отпечатка пальцев уже внесены в общепланетарную базу. Так что даже если она потеряет выданное ей временное 'счастье' можно спокойно пойти и получить постоянный документ и статус полноправного гражданина, а также с той же минуты данные будут автоматически внесены уже в общегалактическую базу данных для удобства, как ее, так и всех служб. Томе оставалось только кивнуть и промычать благодарность. Удивляться тому, что даже эти наги знали ее язык, она уже не смогла. Или она переоценила их образовательную систему и язык знает только один из них - тот, что постоянно с ней разговаривал?

Декхас все это время молча стоявший рядом, отмер, протянул быстро свою руку, подождал подтверждения от скана и уже собрался двинуться дальше, но был остановлен.

Тома оказалась не права в своих сомнениях об образованности нагов - еще как минимум двое знали ее язык. Они-то и сообщили Глав-гаду, что в связи с некоторыми открывшимися обстоятельствами обязаны теперь меня везде сопровождать, оберегать и опекать, так сказать. Наверняка наги специально говорили ему это на ее языке, что бы Тамаре было все понятно и она не запаниковала. И Тамара была им за это благодарна. Сказать, что мэтр после этого взбесился - это ничего не сказать. Но, на удивление, молча проглотил свои возражения и как-то деревянно кивнул. То есть новые открывшиеся обстоятельства подразумевают угрозу ей с его стороны? Она поняла, что окончательно запуталась и совершенно ничего не понимает.

Декхас же схватил ее опять за руку и куда-то потянул, не ожидая остальной команды и не обращая внимания, идут ли сопровождающие за ним или нет. А она, как на буксире утаскиваемая нагом, смогла нормально осмотреться.

Увиденная картинка порадовала. Голубое, по летнему яркое небо, белоснежные тучки, периодически закрывающие два солнца, горы иногда с белоснежными шапками вокруг... И большая, похожая на гигантское плоское блюдце, площадка посадочной полосы.

Здание космопорта походило на огромную восьмиконечную звезду, находящуюся на плоской платформе, с четырьмя длинными и четырьмя короткими лучами, от которых прозрачными лентами тянулись, немного бликовавшие на солнце, прозрачные рукава переходов к терминалам.

Идти по ним им предлагалось пешочком, что Тому, ясное дело, совсем не расстраивало. Обзор на окружающее пространство был прекрасный, а еще так хотелось подольше подышать чистым, не сухим горным воздухом.

Правда, длилось это удовольствие недолго. Пройдя весь рукав и попав уже в само здание, они сразу же свернули налево к закрытой мембране дверей, которую 'караулили' две очаровательные нагини в плотно облегающей форме нежного темно-голубого цвета.

Тома нагинь видела впервые. От того немного подвисла, жадно ловя изучающим взглядом каждую деталь. Стройные, немного широковатые в кости, с вполне приличными женскими выпуклостями в нужных местах, такие же чешуйчатые, как и мужчина, но при этом присутствуют на голове волосы. Причем того же цвета, что и кожа. Разве что оттенок варьировался. Реснички длинные, темненькие присутствовали тоже, зато бровей как таковых не было - четко очерченные надбровные дуги и все.

При виде них, сначала улыбнулись, потом вытянулись во фрунт и... поежились, косясь на всю их немногочисленную группу.

- Лицо попроще сделай, - тихий голос мэтра Декхаса над ухом, заставил подпрыгнуть на ходу. Прямо не змейка, а лошадь какая-то!

- Ч-ч-что! - заикаться совсем не хотелось - оно само получилось. От неожиданности, наверное.

- Я говорю, - теплое дыхание щекотало кожу за ушком, и это... вызывало мурашки по всей спине, - перестань так плотоядно смотреть на девочек - они тебе ничего плохого не сделали, но уже опасаются за свою жизнь.

Тома недоуменно перевела на него взгляд. Ей показалось или этот наглый наг только что практически у всех на виду, едва касаясь, прошелся своим поганым языком по ее ушку? Она его точно убьет. Вот, поднаберется знаний-опыта и... убьет! Честное слово!

- Да-да, так и думают о том, когда ты их себе на 'закусить' попросишь, - в, оказавшихся слишком близко, наговских глазах заплясали веселые искорки. Он еще и издевается, гад!

А потом она неожиданно осознала, что впервые за все время с момента знакомства увидела не мертвенно-бесчувственные глаза, а вполне себе живые и полные эмоций. Даже второй раз подряд опешила. И как это понимать? Опасность, родившаяся в воспаленном мозгу этого параноика, миновала или он просто рад возвращению домой?

Кошмар какой-то! Голова уже пухла от того, на что она не находила ответов. И от этого становилось еще грустнее. Может она сама себя накручивает и создает проблему там, где ее нет? А как же тогда все несостыковки? На миг Тамара даже сильно пожалела, что не является легковерной и доверчивой особой. Жила бы себе беззаботно, ни о чем не задумывалась... Кормили бы, поили бы, одевали бы, денег 'на шпильки' - как говорили в древности - выдавали бы... И жила бы она всю жизнь с вот таким вот 'бы'. М-да!

'Караул' с нагинями они уже минут десять назад миновали, а никого больше не встретили. В коридоре цвета чуть рыжеватого песка никого не было. Она даже удивилась. Потом вспомнила, что они вроде как шли по коридору для власть имущих и сильно богатых. Почему-то подозревала, что даже у нагов таких индивидуумов с синдикатами, корпорациями, яхтами и прочими материальными и денежными средствами не сильно много, а значит наверняка, толпы по vip-зоне не бегают.

А они все шли и шли. Вынырнув из захвативших ее раздумий, Тома поняла, что идут они куда-то не туда. Мало того, что не пошли в центральный зал к встречающим, так еще и, судя по всему, спускаются куда-то вниз по спиралевидному пологому спуску. Причем, уже где-то под землей.

Вопросы о том, куда и зачем они идут, задать не успела - буквально за следующим поворотом оказался выход. За отъехавшей широкой дверью оказался проход в огромное, многоярусное помещение, заставленное клайпами всех видов и расцветок.

Она даже рот не успела открыть, чтобы задать мэтру вопрос, какой из находящихся здесь его, как рядом с ними резко затормозил большой, цвета черного металла, клайп и плавно начал открываться.

***

Они летели уже минут пятнадцать. Город, окружавший космопорт, оказался довольно большим, но как-то... совсем не то, что ожидала Тамара от города нагов. Никаких особенностей в архитекторе, свойственных только этой расе не было. Все было как-то слишком обезличено, то есть такой город мог оказать и на любой другой планете. Нет-нет, вывески, огромные галапроэкторы с рекламой - все это было ярко и иногда даже слишком, но... Как-будто подстроено под всех вместе и никого в отдельности. Хотя, чему удивляться? Это же портовый город и наверняка рассчитан на вкусы все рас населяющих планеты, входящих в Коалицию. По крайней мере, ей так казалось. Все же больше она не бывала, но внутрее чутье твердило именно это.

Внутри, подлетевший к ним, клайп оказался еще более вместителен, чем выглядел снаружи. Разместиться смогло душ пятнадцать, не считая ее с охраной в лице Силвана и двух встречающих, а также Декхаса. Она все это время не оглядывалась, да и увлечена собственными мыслями была. На самом деле оказалось, что весь служебный состав 'Донара' следовал за ними чуть в отдалении. И множество, из увиденных ею клайпов, принадлежали именно им. Вот часть из них и уселась в транспортное средство передвижения своего клана вместе с нами.

Стоило только разместиться, мэтр, как всегда, практически примотал ее к эргокреслу так, что казалось, развались их капсуло-образный транспорт в тот момент на части, остались бы только она и... кресло.

Но она смолчала. Опять. Во-первых, глупо скандалить, если это для твоей же безопасности. Во-вторых, у нее было более интересное занятие. Виды, которые открылись перед ее глазами, сразу за городом, были великолепны.

Она так давно не видела столько зелени. Казалось будто кто-то взял и разлил зеленую краску, плотно размазывая ее по всей земной поверхности. Даже не смотря на то, что практически вся местность гористая, растений было много.

У подножия больших и малых гор, в небольших ущельях, росли деревья, чуть выше, среди камней, вовсю процветали низкорослые кустарники, еще выше, переходящие в небольшие островки, островки травы и цветов. Картина была завораживающей. Особенно для Тамары, которая последние десятилетия своей жизни видела только грязно-песчаный цвет пыли, стоящей в воздухе столпом - дожди были огромной редкостью на Земле.

Летели в основном вдоль ущелий, используя их словно дороги и переходя из одного в другое, через гряды гор не перелетали. Позже она поняла почему. На подлете к одной и гряд клайп начал снижение и уже у самого подножия опустился на твердую поверхность.

Посадочная площадка была средних размеров, со всех сторон окруженная лесом с незнакомыми Томе большими деревьями. Что самое удивительное само ее покрытие никак не портило ни вид, ни окружающую среду. На Земле в таких случаях половину деревьев вокруг положили бы, саму площадку укатали бы в то же дорожное покрытие, что используется и в городах, а еще гадили бы каждый мелко, по-своему и совсем не стесняясь, ощущая себя хозяевами мира.

Так вот площадка. Под ногами Тамара обнаружила высокие (пяти-шести сантиметров) ребра растянутой и закрепленной в определенных местах специальными раздвоенными колышками крупноячеистой сетки из какого-то твердого материала. Как объяснил ей Силван, такое покрытие вполне удерживает транспорт, на давая ему, увязнуть в грунте, и в то же время земля не загрязняется никакими вредными примесями и получает достаточно влаги. Опять же передислокация такой вот площадки дело нескольких минут. Единственный небольшой минус во всем этом - приходится в теплое время раз в месяц освобождать площадку от сорняка, чтобы не мешал при посадке.

Дaльнейший путь пролегал по небольшой, выложенной камнем дороге через лес. Вышли ровнехонько к подножию одной из скал. Сперва, пришло недоумение, что им там могло понадобиться, но потом... Вспомнилось ее первое посещение базы в недрах Кавказских гор и замаскированный вход в нее. Глаза поневоле начали искать то, что нужно и... нашли.

Двадцать широких каменных ступеней вверх, поворот за относительно небольшую глыбу, одиноким зубом торчащую на небольшой площадке, и они оказались перед огромными воротами. Стучать не пришлось, как только на площадку поднялся последний из группы, напротив них в воротах отъехала в сторону небольшая дверь, выпуская двух нагов темно-серого цвета. Те осмотрели группу и сделали приглашающий жест с совершенно безэмоциональными мордами (по-другому их не назовешь).

Мысль о безалаберности охраны (а вдруг они - это переодетые вражеские разведчики!) сформироваться не успела - уже внутри ярко освещенного лампами огромного грота всю группу взяли в плотное кольцо.

Долго расшаркиваться не стали, притворно-извиняющимся тоном посетовали мол 'что поделать? служба такая' и попросили пройти систему КПП. Декхас с ухмылкой и теми же интонациями 'да-да, мы все понимаем, гражданин начальник' сообщил, что с ними новый член клана. Тамаре же подумалось, что 'членом' ее еще никто не обзывал. Видимо, это все же нервное, потому что от, неожиданно проскочившей, мысли начала хихикать. Наги только переглянулись между собой и пошли одни контролировать, другие проверяться.

тоже потащили... для регистрации, пока что временного допуска. Загнали в небольшую комнатку, сняли параметры при помощи спустившегося репрока, укололи палец для взятия крови, посетовали, что они хоть и продвинуты технологически намного больше, чем некоторые планеты, но как делать забор и сохранение индивидуального запаха отдельно взятого индивида до сих пор не научились. После чего в наглую, как-то по-доброму и насмешливо дразня глазами начали принюхиваться к воздуху вокруг нее... Ну как принюхиваться... Как и положено змеям с открытым ртом и языком пробующим воздух на вкус. Обижаться, почему-то было совершенно лень. Только вот...

От такой демонстрации со стороны незнакомых мужчин Тамара вспыхнула. Причем от чего больше - от смущения или злости, сказать не смогла. Решила тоже кое-что проверить, аккуратно, как и учил Декхас, трансформировала собственный язык и приоткрыла рот. Тонкая, раздвоенная на кончике розовая лента молнией скользнула по губам. Присутствующие наги немного подвисли. То ли от удивления на наглость в ее поведении, то ли от... о втором предположении она постаралась не думать. Ну его к черту, она до сих пор с содроганием вспоминает толпу непонятных поклонников на корабле.

Вот такую скульптурную группу и застал, уже прошедший проверку, Декхас. Нашипел на всех и сразу. Сначала на стражей, потом на нее, после чего плюнул (фигурально естественно), подхватил крепко под ручку и потащил Тамару за собой.

Правда, на этом сцена ревности была закончена. 'Значит, не ревность', - немного взгрустнулось ей.

Из грота, не считая выхода во внешний мир за спиной, вели еще три ответвления. По первому, как объяснял по ходу Декхас, пропускались дипмиссии, представители корпораций и концернов, присутствие которых необходимо при подписании договоров о сотрудничестве и просто гости, с временным пропуском, желающие попасть в гости к друзьям. Второй, ни в чем не уступающий размерами обычной такой двух-полосной каменной ленте дороги для крупногабаритного транспорта, собственно для передвижения этого самого транспорта и предназначался. Третий же был только для своих.

Уже догадываетесь, по какому их трех проходов ее потащили? Идти оказалось действительно недолго, что радовало. Каменные потолок и стены начали ощутимо давить на психику. Тут и так вся на нервах, дрожишь и каменный рукав (читай мешок) успокоения никак не добавляет.

Пока они не попали в еще одну большущую пещеру. После этого стало еще... страшнее. Вы когда-нибудь попадали внутрь огромного яйцеобразного помещения, сплошная стена которого была испещрена непонятного назначения узкими лазами безумного лабиринта? Значит, не поймете всего того, что почувствовала Тамара увидев, куда попала. Причем лазы тоже имели свою изюминку - внешние стенки всех, так называемых дорожек, что выходили как раз в пещеру, были не каменными, а совершенно прозрачными. Шоу 'за стеклом' елки! Так что можно было спокойно смотреть, кто или что по этим мини-проходам ползает.

Первой реакцией на увиденное был испуг. Иррациональный, вызывающий легкую панику. Вторым было любопытство и... легкое восхищение (чьей-то больной фантазией, не иначе) - она наконец, переборов страх, смогла рассмотреть и оценить все это перепутанное сумасшествие. Правда, восхищение длилось недолго, угу. Как раз до того момента, когда откуда-то из недр скалы в один из проходов стремительно вынырнула невероятных размеров черная змея. Кто там когда-то говорил о неторопливости змей? Эта неслась по лазам, накручивая серпантин пути, со скоростью выпущенной стрелы... или, если уже быть более точным, стартанувшей ракеты.

На фоне совершенно черной, даже чуть лоснящейся приглушенным блеском, чешуи два огромных глаза смотрелись, как два светящие ярким, золотистым светом прожектора. Длинное тело тянулось не меньше чем на десяток метров. В общем, размеры действительно внушали страх и толику уважения. А вот, когда она выползла, наконец, из лабиринта на пол самой пещеры... Тамара впервые в жизни пожалела, что у нее крепкие нервы - обморок был бы сейчас для нее лучшим выходом из положения.

Свернувшаяся огромными кольцами змея заняла половину помещения, значительно всех потеснив. Проще говоря, она их практически к стенке прижала. Еще и возвышалась Пизанской башней, которая давно, еще до рождения Евы, рухнула, расколовшись крупными глыбами. К сожалению, эта 'башня' ронять себя никуда не собиралась, а наоборот, раздула огромных размеров кожистый капюшон и начала медленно двигать своими кольцами тела. Для полноты образа не хватало только сакраментальной фразы 'подойдите ко мне бандерлоги-с-с-... еще ближе...'. Фрагмент из древнего, давно забытого с глубокого детства мульта, сам просочился в мысли, дополняя картинку.

Декхас выполз вперед и минуту молча вглядывался в глаза змеиному монстру. В голове все отчетливее, сменяя появившиеся до этого, начали мелькать картинки сцен человеческого жертвоприношения в угоду Злому Змию. А еще Тамара раздумывала, когда это наг успел трансформироваться в свою полузмеиную ипостась. Короткий взгляд в сторону показал, что он такой не один - все наги были в таком же виде. Интересно, ей тоже менять ипостась?

Решила пока обождать и посмотреть, что дальше будет. Зря. Зря, ждала - надо было сразу хапать ноги в руки и бежать, куда подальше.

Как только безмолвный разговор между этими... змеиными родичами закончился, мгновенно все внимание переключилось на нее. Причем как-то так незаметно получилось, что она вдруг оказалась практически напротив них и совсем одна. Предатели! Все! По-тихому слиняли подальше и от нее, и от внимания своей змеиной родственницы. И кто тогда из них после этого из семейства Подколодных? Кстати, надо будет спросить нужно ли у них и фамилию сменить? А то ее вот такой вот вариант названия семьи вполне устроил бы... недругов пугать... сразу.

В голову от волнения лезли всякие глупости. Большого страха, на удивление, как такового не было. Скорее, небольшое опасение, как ко всему неизвестному.

Змея тем временем еще ближе склонила к ней свою голову, заставляя почувствовать себя совсем уж маленькой. Тома даже не заметила, как трансформировалась полностью, утратив над телом контроль. Ей казалось, что во всем виноват гипнотически пристальный взгляд змеищи. Но, немного подумав, поняла, что никакого влияния извне нет, а произошедшее, скорее всего, подсознательная реакция организма из желание самозащиты. Плохо. Подумалось, что стоит еще больше тренироваться - контроль над телом нельзя терять никогда.

Посторонние мысли все же отвлекли от... мэ... необычности происходящего и она начала успокаиваться.

- Протяни вперед-с-с-с руку, - прошелестел на грани слышимости голос Декхаса, - Янане С-с-сыри нужно почувствовать твою кровь-с-с-с.

Вот, честно... совсем не хотелось, но... Протянула... руку - уж лучше ее, чем потом протянуть ноги. Когтистые пальчики слегка подрагивали - больше ничего не выдавало ее волнения. Мысленно Тамара уже с этой своей конечностью попрощалась - стоило только раз взглянуть на клычища 'змейки'.

Хотела зажмурить глаза, но... Все так же стояла и зачарованно смотрела, как наг отползает в сторону, не мешая еще ближе склониться к собственной недохранительнице треугольной голове. Как раскрывается широкая пасть и наружу выпускаются четыре клыка, каждый размером с ее руку. Как один из них аккуратно протыкает кожу по центру ее ладошки и красная кровь быстро собирается в небольшую лужицу на месте прокола. И язык, тонкий, длинный, с подрагивающими двумя кончиками на конце окунается в красную жидкость, остро пахнущую металлом. Кажется, мысль о кровавых жертвоприношениях была весьма здравой.

Секунду спустя огромные золотые глаза напротив на минуту закрываются, а язык еще раз мазнув по ладошке, слизывает все и прячется обратно.

'Смакует, гадина!' - мелькает в Томиной голове, - 'Ладно, пусть ее - лишь бы не съела!'

Неожиданно один из золотистых омутов напротив приоткрывается и с ухмылкой ее рассматривает. Не спрашивайте, как она поняла, вот просто ощутила эмоции змейки и все. Стоять истуканом быстро надоело и она решила попробовать наладить контакт. Уж если эта махина не убила ее в первые же минуты знакомства и даже не проявила агрессии в ее сторону, то теперь уж вряд ли сотворит что-то ужасное.

- Мож-с-сно я тебя поглажу? - на миг Тамара замерла от услышанного собственного произношения, как-то совсем забыла, что с раздвоенным языком и ей так же придется шипеть-сипеть, как спущенный шарик, но... Что тут сделаешь? Нормально разговаривать с таким языком действительно невозможно.

Тем временем глаз опять закрылся, а чешуйчатая голова вплотную пододвинулась, подставляя лоб и нос. Тома гулко сглотнула. И... потянулась все той же ладошкой прикоснуться в чуть холодноватой шершавой коже. Кровь уже не текла и даже было заметно, что ранка прямо на глазах затягивается, но вот разводы от остатков крови на руке получились на змеиной чешуе красочными. Ой!

Не, глаз больше не открывался, но на миг отчетливо можно было увидеть чуть растянутый в ухмылке змеиный рот. Как она смогла это провернуть, Тамара не знала. Если верить школьному курсу и дополнительным занятиям на факультативе по зоологии, расположение мышц на змеиной морде лица на такое не способно.

Сзади на плечи легли мужские руки - ее гад вернулся.

- Янана С-с-сыра это Тамар Исс-с-с-са, - ну да, правильно, сначала кровь пускаем, а уж потом знакомимся. Чего уж тут, просто сплошные этикеты,угу.

Вообще, ощущать его поддержку - даже пусть такую - оказалось... приятно. И она так и стояла, замерев и не отвечая, чтобы хоть еще на миг продлить эти ощущения. Удовольствие длилось не долго - кто-то не может спокойно постоять немного и помолчать. Обязательно нужно испортить момент.

- Теперь ты з-с-с-снакома со с-с-с-стражем границ, как и она с-с-с тобой, - горячее дыхание обожгло нежную кожу за ухом. Он еще и дразнится!

- Для чего это было нуж-с-с-сно? - стоило ловить момент и узнать побольше, пока с ней опять нужные разговоры разговаривают.

- Она, - мужские руки ласкающе, до предплечий и обратно, прошлись легким, словно перышко, движением, - наш-с-с-с страж. В клане нес-с-с-колько контуров-с-с охраны границы владений. Первый охраняют-с-с-с парни, ты видела. Второй, с-с-самый главный, с-с-с-тережет Янана Сыра. Она чувствует всех членов-с-с-с клана и не дает проникнуть без особого на то раз-с-срешение всех остальных. Твоя кровь - с-с-связующая вас нить. Теперь у тебя ес-с-сть с-с-с-вободный допус-с-ск в наши земли...

Вот вроде и объяснил все. И Тома даже поверила, но все еще чувствовалась какая-то недосказанность.

- Что еще я не з-c-c-наю?

Декхас, немного поколебавшись, сказал:

- У вас-c-c- с ней особая, ментальная с-c-c-вязь. Теперь ты, как и глава клана, можешь общаться с-c-c- ней по этой с-c-c-вязи - от себя посылая мыс-c-c-ле-речь и получая от нее визуальные картинки. Если возникает экстренная ситуация, требующая немедленного вмешательства, а глава клана временно не может вмешатьс-с-с-я и все решить, с-с-с-правляться со всем этим придет-с-с-ся тебе.

Дальше Тома уже не слышала. Как она ни пыталась успокоиться, мысли все с большей скоростью заполошно метались в мозгу. Одна другой не утешительней. Первой была до невозможности возмещунная: ' Какие обязанности?! Что я могу сделать вместо главы в клане?! Какие нарушения?! Он на меня еще и свои обязанности перебросить хочет, когда я о своих еще мало что знаю?!'. Потом были уже из серии 'она что, действительно все это время слышала мои мысли?', 'а что я там такое думала?', 'ох, ты ж конь таврический!'

Вспоминать о том, что думалось, было... стыдно и немного боязно. Довести себя до истерического состояния, не позволил странный звук... Она смеялась. Нет, серьезно, эта чешуйчатая с... стражница границ смеялась. Прищурив глаза, приоткрыв рот и высунув язык наружу, пробуя смесь Томиных эмоций на вкус. Она, Тамара, даже не знала плакать ей или смеяться. Хотя положительная сторона в змеиной реакции тоже была - Тома как-то враз перестала бояться, решив для себя 'чему быть - того не миновать'.

В голове неожиданно всплыла картинка, где она, держась за большой змеиный хвост, несется по этим самым каменистым лазам лабиринта со скоростью торпеды. От увиденного непроизвольно икнула.

- Это ещ-с-со что, мне опять испытание проходить? - от предстоящей перспективы даже содрогнулась - обдирать пузо (пусть даже в чешуе), а также локти, коленки и бедовую голову о каменный пол совсем не хотелось. Она, между прочим, только-только новой шкуркой обзавелась и следующая линька ой как не скоро!

В ответ в голове возникла новая картина - горный склон, закат обоих солнц, зелень вокруг... И они на скалистом пятачке со змеёй в обнимку всю это красоту наблюдают. Причем, объятия у них с Томой какие-то странные - девичьи ноги от пяток до... ягодичных мышц, скажем так - тугим коконом спеленал огромный змеиный хвост, ручки же женские пытаются каким-то изощренным способом неизвестного китайского единоборства, произведя захват, задушить в объятиях змеиную шею. От большой любви, видимо.

От увиденного Тома даже обомлела и слабым голосом переспросила - вдруг ошиблась и на самом деле все не так плохо

- Это ты мне сейчас-с-с дружить предлагаеш-с-с-с? - голова, с хитринкой в приоткрытых глазах-прожекторах, медленно согласно кивнула.

***

Дальше добираться было проще и - главное! - на психику каменные стены уже не давили. Еще бы! После своеобразного змеиного предложения о дружбе уже ничего давить не должно было. Тома, после того, как они распрощались со стражем и покинули яйцеобразную пещеру, еще минут пять в задумчивости спотыкалась (перед выходом наги и она трансформировались обратно), пока ее не подхватили с обеих сторон под руки и не повели, как временно потерявшую способность видеть. В принципе, так оно и было. Мыслей было слишком много и все разные, противоречивые и вопросовозникающие. В общем, каша.

Потому она и не заметила сразу, как немного спертый воздух щедро, сдобренный каменной пылью, сменился и только, наверное, на минуте третьей осознала, что они стоят.

Подняла взгляд и... опять зависла. Под ногами, прямо внизу, окруженная со всех сторон горами, пролегала огромная долина. А в ней город. С зеленью растений и каменными домами не выше трех этажей. Но, даже не смотря на отсутствие высотных зданий, это был город. Большой, со своими магазинчиками; архитектурой выделяющимися, административными зданиями; улицами, что причудливым серпантином брали свое начало от окраин и, переплетаясь, заканчивались на центральной площади, город.

Противоположный край долины, как и горная гряда еле улавливались в сизой дымке облаков. Оба солнца уже склонились к горизонту и должны были скоро уступить время ночи. Томе вдруг подумалось, что хотелось бы взглянуть какая у них тут луна. Или их несколько? И как здесь называют свои небесные светила? А еще в душе всколыхнулась, глубоко спрятанная даже от самой себя тревога - как-то они все ее тут воспримут?

И тем не менее она наслаждалась. И видом, и окружающей природой и даже таким вкусным воздухом. Она для этого даже опять трансформировала язычок, чтобы лучше ощутить и запомнить всю палитру запахов. Трансформация по желанию ей с каждым разом удавалась все легче и легче.

Потом взгляд наткнулся на дом побольше остальных, стоявший прямо по центру на площади. С первого раза она на него даже внимания не обратила, а вот теперь. Не понятно, что именно привлекло ее внимание, но... вряд ли это был только черный камень, из которого он был построен.

Дальше рассматривать ей не дали. На открытую площадку с выходом из пещеры, где они только что находились плавно опустился еще один клайп, родственник того, что забрал их в космопорту.

Загрузились быстро и отправились. Через пятнадцать минут, Тома совсем не удивилась, когда заметила, что клайп опускается на, уже виденной сверху, площади, прямо напротив черного дома. 'Вот тебе и замок Кощея' - мелькнуло в голове, - 'Ну что, встречайте свою Бабу Ягу! Я прибыла!'.

Выбраться из клайпа помог Декхас, и схватив за руку, уже не отпускал. А Тома задрала голову повыше, чтобы получше разглядеть наговский дом. Увиденное впечатляло. При ближайшем рассмотрении черный камень оказался не просто черным - под солнечными лучами вспыхивали и гасли то тут то там золотистые и серебряные искорки. Казалось, что черную громаду дома окружает теплый золотисто-серебристый ореол. Удивительное зрелище.

Фасад здания был до ужаса аскетичным, без вычурности. Дом расположенный вдоль площади полуаркой по обе стороны заканчивался странного, немного искривленного, вида башнями. Что за безумный архитектор над ними потрудился, Тома не знала, но выглядело... необычно.

Ее опять потащили за руку, теперь уже в дом. Она же не сопротивлялась, потому, что внутри дома тоже было на что посмотреть. Мозаика. Везде и разная. А еще яркая разноцветная, но совсем не аляповатая. Тамара только ошарашенно глазами хлопала от такого контраста экстерьера и интерьера. Мозаичные панно на полу, стенах, в небольших арочных нишах... Даже большая парадная лестница, создавая 3D-эффект, была украшена ею. И все на змеино-наговскую тематику.

Хотя нет, иногда можно было встретить вкрапления удивительно красочно выполненных пейзажей. И лестница была интересная - по обоим краям, отделенные от ступеней поручнями, были расположены пологие спуски, чем-то отдаленно напоминающие пандусы и выложенные мозаикой, изображавшей падающие потоки водопада. Это было что-то. Ей сразу представилось, как дети здесь могли бы съезжать на подошвах вниз - по крайней мере, она бы в своем глубоком детстве такого развлечения не пропустила.

А еще оказалось, что дом имеет не только наземные этажи, но также и под землей что-то присутствует. И судя по разделившейся надвое и уходящей вниз по бокам, вдоль стен, парадной лестнице, не только этажи для хозблока. Что может там быть заинтриговало ее еще больше.

Насладиться и рассмотреть все как следует ей не дали. Декхас пробурчав что-то типа 'еще налюбуешься', потащил по ступеням наверх. И только тут Тамара заметила, что практически все ехавшие с ними в клайпе, куда-то исчезли и только верный Силван да двойка нагов-пограничников проследовала за ними с Декхасом дальше.

Последние видимо больше всего раздражали нага, который с каждым шагом все яростнее зыркал исподлобья и ворчал под нос. Ворчал, правда, по-наговски и с таким шипением, что больше на паровой двигатель в работе походило - он, паровой котел, на Тому еще в первом классе на уроке 'Истории технического прогресса' впечатление произвел. Нет, не своим техническим совершенством - собственной примитивностью. Потому что уже во времена Томиного школьного детства такие машинки могли в любой мастерской почти на коленке собрать.

Пришли минут через десять, поднявшись на самый верхний, пятый, этаж. Остановились напротив, казалось бы, самых обыкновенных, красиво украшенных, темных дверей. Потянуться к ручке она не успела - стоило только всем остановиться - они сами открылись. Медленно и бесшумно распахивая резные створки.

Комната оказалась светлой. С все той же мозаикой. Правда выложена она была растительным орнаментом теплых, пастельных тонов - ничего яркого. Три окна, высоких, в пол, напоминавших давно забытую на Земле архитектуру с ее элементами узорчато-кованного великолепия 'французского балкона'.

Каменный пол вокруг большой кровати, стоящей по центру, был укрыт мягким ворсистым ковром. Сама кровать больше напоминала низкий подиум, большой и почти круглой формы, с множеством подушечек и валиков, даже на вид казавшихся мягкими и приятными на ощупь. Судя по всему, окна выходили на противоположную сторону от площади. По крайней мере, там она никаких узорчатых решеток не видела.

У противоположной стены небольшое трюмо с зеркалом и удобным даже на вид мягким стулом. В углу, недалеко от одного из окон большое, плавных форм кресло и маленький чайный столик. Ни одной вещи из урбанистического настоящего. От каждой детали интерьера пахло такой стариной, что даже Тома понимала, насколько дорогой могла быть вся эта обстановка. Где он все это взял?!

- Весь этаж принадлежит семье, - начал просвещать, молчавший все это время Декхас, - доступ имеет только ближний круг. Тебе их бояться нечего.

- А кого тогда? - она резко развернулась и посмотрела на него. Мол, что скажешь в этот раз? - И почему?

Наг сложил на груди руки, еще раз смерил ее задумчивым взглядом и... промолчал. Обзывать, даже мысленно не стала - устала от всего этого да и... не было смысла. Просто чувствовала, как с каждым таким молчаливым игнорированием ниточка за ниточкой внутри что-то обрывается. Наверное, все же ее чувства к нему. Или она просто от него постепенно излечивается?

Все восторги резко схлынули и навалилась усталость от пережитого за день. Иногда нервные встряски и переживания сильнее утомляют, чем физическая нагрузка. Стараясь все еще держать спину ровно, добралась до кресла и плюхнулась в него. Удобно. Чувствуется, что если в скором времени не займется чем-нибудь, то так из него и не выковыряется - просто не сможет с ним расстаться. Заснет в этой мягкой неге обнимающей ее со всех сторон и все тут.

Посмотрела на присутствующих. Кто-то только что говорил, что доступ только для ближнего круга? А как же тогда 'пограничники'? Перевела удивленный и с толикой скептицизма взгляд со стоявших в комнате малознакомых нагов на мэтра.

- Эти двое, - ее жест поняли правильно, - являются потомками предыдущих хранительниц и нагов, считай твои дальние родственники. А так как мы... мэ... не женаты, но вынуждены жить под одной крышей, это может сказаться на твоей... репутации, - как мило, у них тут умеренное средневековье? Патриархальные устои? - Поэтому они, как твои единственные родственники, будут... блюсти твою честь и не допускать ненужных слухов и поползновений.

Видно было, что каждое слово ему приходится из себя выдавливать. М-да, у нее теперь появились... как это когда-то называлось - компаньонки? Угу, аж две. Вернее, два. Тома не знала, чего ей хотелось больше - плакать или смеяться. Нет, ну правда! Получить после сороковника, имея опыт замужества и даже обзаведясь внучкой, родственников, блюдущих твою честь и достоинство... Имелось просто огромное желание побиться головой о стену. Сдержалась. С трудом, но все же... И еще один вопрос, на который вряд ли получит ответ: а зачем им жить вместе? Не проще ли ей перебраться к кому-нибудь из новоприобретенных родственников?

- А можно узнать, в чем причина такой трепетной опеки, - не могла съязвить она, - не девушка все же... да и вообще.

Глав-гад недовольно дернул уголком губ, но так их и не разомкнул. Ответ пришел от одного из 'родственников':

- В малых родах, как и в клане в целом, мало рождается детей женского пола. Многим мужчинам приходится ждать десятилетия после собственного совершеннолетия, чтобы не только появилась новая девочка на свет, но и чтобы они услышали совместный Зов, - сухие слова и голые факты, не оставляющие иллюзий, - у членов рода, начиная с четвертой степени родства, первоочередное право на знакомство и возможность создание брачного союза. К сожалению, Вам действительно придется пожить пока здесь.

Это его 'пока' одновременно радовало и настораживало. Причины, из-за которых ей придется жить именно в этом доме, она так и не услышала.

***

Она пряталась. В огромной, с таким же мозаичным чудом повсюду, библиотеке. Прошла уже больше недели с момента Томиного прибытия в дом мэтра Декхаса. И нельзя было сказать, что все это время было все тихо да гладко. Нет, ровно неделю было еще ничего.

Во-первых, ей пришлось с новой силой взяться за учебу. И вбивать себе в голову не только допустимый минимум необходимой информации о галактике, Коалиции, но и о звездной системе, где она оказалась, о ее новой доме.

Махлон, Дардабус и Трий - единственные три планеты в системе Триона, имеющие естественное терра-формирование, находящиеся на разной отдаленности от обеих звезд, дарящих свет и тепло планетам, а также от их спутников.

Оба солнца имели забавные названия - Сав и Ков. Еще их называли Близнецами, что вышли их чрева одной матери - Вселенной. Только Сав - более горячий и рыжеватого, почти красного, цвета - родился раньше, Ков же - дарящий белый свет и бывший меньше размерами - появился на свет чуть позже своего брата-близнеца. Им не поклонялись, признавая лишь за Вселенной право вершительниц судеб, но относились уважительно. Каждое из солнц имело свою луну - спутника. Или вернее будет сказать, спутницу, раз уж дневным светилам определили мужскую роль.

Если верить мифологии нагов, то Гара и Лиа также были сестрами, порожденными Вселенной специально в жены Саву и Кову. Так они теперь и плывут плавно вокруг планеты и своих солнц соответственно, а еще Тома во время изучения легенды поняла одно эти солнца какие-то неправильные, потому что обогревают сразу три планеты и имеют у каждой из них своих спутников-спутниц (причем все условно женского пола). Это что же, каждой жене по дому-планете? Так надо понимать такое положение вещей?

Кто кому кем и чья жена, Тома так и не запомнила. Ей вообще было сложно разбираться со всеми этими астероидами, метеоритами, большими и малыми спутниками и космической пылью... Да, она знала, что это такое и примерно понимала их природу и глобальную роль, но... на уровне школьной программы, которую она успешно выучила, сдала и благополучно забыла много лет назад. Знать не зная и думать не думая, что ей это когда-нибудь может пригодиться.

Ночью, конечно, было приятно смотреть на оранжевую Гару, 'жену' Сава, отражающую любовно его свет. Правда, Лиа по красоте ей тоже мало в чем уступала. Серебристая красавица очень напоминала так привычную с детства Луну, что ночью дарила свой холодный свет Земле.

В звездную систему так же входило несколько спутников поменьше и отдаленнее, а так же несколько пустых планет, не имеющих своей атмосферы. Технологии у нагов, как и у данавов, были развиты хорошо, поэтому все без атмосферные планетки, имеющие хоть какую-нибудь значимость в смысле добычи полезных ископаемых разрабатывалась государственными компаниями.

На каждой такой планете имелась своя база под куполом, создающим при помощи специального оборудования вполне приемлемые условия для обитания там, где находились и работали посменно сотрудники компаний. Вахты через определенное время сменялись и имели возможность вернуться домой к семье. Работали там не только наги - основная часть работников состояла из населения планет более слабого уровня развития, недавно вошедших в Коалицию.

Но все было вполне легально и без ущемления прав. Нелегалов в Коалиции не любили и боролись с ними рьяно. Особенно сильно било это по работодателям, взявшим к себе таких вот сотрудников - штраф был просто космическим, даже за обнаружение хоть одного нелегального работника.

Трий была планетой, где проживали данавы. Причем, Дардабус у обеих рас использовался скорее как планета общего назначения - высшие учебные заведения, известные на всю Коалицию экспериментальные лаборатории, представительства всех возможных корпораций и концернов разнонаправленной деятельности. Все это, как и общее управление жизнедеятельностью планеты и ее инфраструктурами, находилось под четким совместным руководством обоих консульств, представлявших интересы данавов и нагов.

И остальным расам с этим приходилось считаться. И трейдники, вступившие в Коалицию позже и гронгоссоры, признанные во всех галактиках наиболее ученной расой, и многие другие должны были с этим считаться.

Так же слаженно и совместно велись разработки на необитаемых планетах. У данавов и нагов были определенны места, ведения добычи исключительно ими и никто не лез на чужую территорию. В общем, на лицо было полное взаимопонимание и взаимодействие.

Тамара даже немного завидовала такой слаженности, с тоской вспоминая, что творилось на ее родной планете даже в такое сложное для всех землян время.

На самом же Махлоне была своеобразная система управления. И Томе трудно было дать ей точное определение. В голове всплывала только одна мысль, определения которой себя взаимоисключали - монархическая демократия или демократическая монархия? Не понятно. Больше всего такая система походила на давние традиции Англии с ее королями и парламентом. Но если в последние годы правления там монархия имела скорее декоративный вид, то на Махлоне...

Существовал Дин - совет глав малых кланов и больших родов, в который входили обычно вторые наследники глав тех самых кланов и родов. Перворожденные, вне зависимости от пола, традиционно занимали главенство в своем уделе, после родителей, и не имели право на место в совете. Всего на Махлоне было десять кланов, в которые входили большие и малые рода. Большие рода, имеющие древние корни и достаточно огромное по величине количество индивидов, могли иметь своих представителей в совете, даже если они входили в один и тот же клан. Как оказалось, интересы родов и их собственных кланов могут быть совершенно разные.

Радовало только то, что в совете количество заседающих имело ограниченное число. Поэтому члены Дина редко когда менялись. Лишь в том случае, если род настолько уменьшал свою численность, что становился на грани вымирания и тогда подбирали на его место более многочисленный род с неимение древней историей существования.

Правда, перед тем, как назначить новый род, монарх отправлял своих дознавателей для расследования смертей в гибнущем роду и поиска виновников, если таковые, конечно, были. Было пару случаев, когда претендующие на освобождающееся место в Дине уничтожались на корню. Закон строго регламентировал простое правило - при полной доказуемости вины, срабатывает извечное око за око. То есть, род повинный в гибели членов другого... уничтожался почти полностью, расплачиваясь до ровного счета. Иногда месть длилась десятилетиями, до расчета по всем погибшим взрослым мужчинам. Детей и женщин никогда не трогали.

Кажется, что все это средневековые замашки, негуманные и совершенно дико, но... Тем не менее, желающих на такие авантюры уже давно не было. Своя семья всегда дороже. Сам Дин имел право только выносить рекомендации к тому или иному вопросу в законотворческой среде или среде межклановых, межгалактических отношений.

Дальше же в дело вступало правительство и дан - монарх всего Махлона. Правительство традиционно набиралось из членов клана монарха, в который входило множество родов. Трое из них, между прочим, представляло себя и в Дине.

Стоит ли говорить, как Тамара 'обрадовалась' когда узнала, что клан Черного Змея и является монархической династией, а сам глав-гад тем самым монархом? Впервые получив известия о статусе Декхаса, она даже как-то слишком спокойно отреагировала на свою собственную принадлежность к правящему клану - не до того было, первое сообщение ее больше обескуражило.

А если вспомнить, что он практически холостой и совсем не женатый, Тома даже диву давалась, отчего... - Его Величество? - еще не берут приступом все незамужнее женское население планеты в надежде услышать Зов и стать очередной даной? Ей, правда, потом объяснили - что желающих есть и много, но доступ к монаршему телу они имеют только раз в году на ежегодном общем балу дебютанток, куда традиционно слетаются все незамужние и холостые. Еще его называют Балом Двоих, открывающим сезон свадеб. В остальные дни беспокоить или встречаться по этому поводу дана считается дурным тоном.

В общем, Тома училась, познавала и в некоторые особо интересные моменты даже немного обалдевала. После первой недели, прошедшей в учебном угаре, у нее наконец-то выдалась небольшая минутка для отдыха. Это она так думала... Но в голове сразу сформировался важный вопрос - а когда собственно произойдет то, для чего ее сюда и притащили? А то только и делает, что разрывается между погружением в сознание сведений из стационарного ассера и обследований у штатного доктора.

Даже с Декхасом толком поговорить не удавалось. Вот для выяснения этого вопроса она и пошла его искать. Нашла минут через десять, обследовав перед этим все доступные ей помещения на их 'семейном' этаже. Бродила естественно не сама, а в сопровождении новоявленных родственничков. Правда, не тех 'пограничников', а других, прилетевших на смену, их сородичей. Все как один ходили в, похожих на когда-то виденную ею на Силване, шапочку-шлем. Тот кстати, тоже постоянно крутился возле нее, но в основном только днем, на ночь исчезая.

Эти шлемо-шапки ей ужасно напоминали давно забытую иллюстрацию к книге 'Дон Кихот' Сервантеса. Этакая куполообразная невысокая, плотно прилегающая к голове тулья и дискообразные поля с 'откушенной' полукругом с одной стороны частью.

Оказалось, что эти головные устройства экранировали давление ауры и ментала на личность нага от более сильно противника, что позволяло в полной мере защищать Хранительницу. А еще в такие вот охранники к незамужней (!) Хранительнице брали только женатых мужчин. К замужним такое ограничение не относилось. То ли боялись, что неженатых, сама охраняемая соблазнять будет, то ли не хотели давать таким образом преимущество неженатым охранникам перед менее удачливыми их соплеменниками.

Ее кстати, тоже ожидал тот самый бал, а так же все не женатые мужчины рода по мере убывания степени близости родства. Правда, в этот раз ее предупредили сразу, что выбор будет за ней. То есть, если Тамара почувствует к кому-то из них Зов, то с тем и свадьба. И то хлеб. Хотя, положа руку на сердце, замуж как-то не хотелось вообще, но ей сказали 'надо' и никак иначе. Декхас от этого почему-то страшно бесился, но... молчал. И чего бесился? От того, что у нее есть право выбора или от того, что ей замуж нужно? Так ведь не за него же...

Но это все мысли. Искомого нага она нашла... в компании еще двух, очень похожих на Декхаса, но помоложе - оказалось его сыновья от умершей жены. Где-то есть еще и дочка. Уже замужняя и одарившая его первым внукам. Не одна она, хи-хи, бабка, есть еще и дедка... Кощеевский.

Оба глав-гадовских сына, змеевичи, были похожи на него почти неотличимо. Отличия состояли лишь в небольшом изменении беловатого рисунка по краю черной чешуи и молодости. Их, искрящиеся молодостью и весельем, глаза совершенно нельзя было спутать с той усталой вечностью, что очень часто проскакивала во взгляде их отца. Уж она-то знала.

Долго друг с другом не расшаркивались. Присмотрелись, оценили, выводы сделали... Ей ребята понравились. Она им... не понятно, но была надежда, по крайней мере, на нейтральное отношение. Эти оба куда-то вдруг заторопились, пожелали отцу удачи, о чем-то выразили свое одобрение - на что тот лишь фыркнул - попрощались с Томой и... смылись, оставляя ее и Декхаса практически наедине ('родственники' за дверьми не в счет). Хотя, не плотно прикрытая дверь, сама за себя говорила - 'мы не спим, мы всё бдим...'

- Ты что-то хотела, - она вдруг поняла, что не знает как к нему обращаться.

По имени - не положено (все же монарх), 'мэтр' - так они уже давно не на корабле, а 'дан' - непривычно настолько, что на языке застревает. Ужас!

- Угу, мэ... дан Декхас, - Тома все же решила соблюсти субординацию, даже если ее положение было совсем немного ниже его.

- Дам ремня, - голос нага прозвучал немного зло. Тома от неожиданности хлопнула непонимающе глазами, - еще раз так обратишься - переброшу через колено и...

На его гадской морде такое мечтательное выражение появилось, что Тамара даже задохнулась от возмущения. Ощутила, как внутри все разгорается и... все же смогла удержаться от трансформации. Что она, девочка какая-то не сдержанная? Вот вообще, сделает вид, что его выпады ее нисколько не волнуют. А она посмотрит и сделает выводы. Отвечать на глупую наговскую провокацию резко перехотелось.

- А вот мне интересно, как особа королевской крови, причем действующий глава целой планеты, оказался на Земле? - вот ни за что не даст себя сбить с мысли. Пусть и хотела начать с другого, но...

- Что ты там делал, Декхас?

Сначала на лице Декхаса проскользнуло удивление, но он с этим быстро справился. Оставалось только догадываться - это реакция на ее безразличное поведение или сам вопрос?

- Тебя искал, - она даже не усмехнулась. Потому что... да потому что не смешно. Вот, ни капельки! Даже грустно... внутри стало на минутку.

- А поподробнее? - наг показал ей на удобное кресло возле небольшого столика. Сам устроился с удобством напротив в таком же посадочном месте.

- О невозможности получить новый род хранителей, пока не будет уничтожен предыдущий, я тебе уже говорил. Так же как и о том, что инициировать женщину твоей семьи стать Хранительницей может только глава нашего рода, - Тома кивнула, соглашаясь, - но есть еще одно...

Наг на минуту задумался - то ли пытаясь сформулировать следующую мысль, то ли оттягивая из нежелания эту мысль высказывать момент истины. Тамара тоже молчала - паузы ее никогда не тяготили, а терпения у нее достаточно, чтобы эту дождаться его слов.

- Только глава рода Черного Змея мог определить есть ли в ком-то кровь хранителей, - он посмотрел ей в глаза и больше не отводил взгляда, - были две задачи на выбор. Первая - найти уцелевших потомков хранительниц и забрать их к себе на планету. Вторая... - она уже догадывалась, что он скажет, но взгляда отвести так и не смогла, - почти аналогичная - опять же найти, но если кандидатки не будут соответствовать своими внутренними качествами возлагаемому на них положению - уничтожить.

- Как? - внутри все как будто инеем покрылось. Не от страха, нет... от какой-то обреченности.

- Данавы - наши союзники, - наг немного рассеянно провел когтистой рукой по лицу вниз, вверх и к темени, - Теркий обещал помочь.

Как реагировать на признание в том, что чудом избежала смерти от рук этих двоих, Тома не знала. А еще думала, что иногда народная мудрость не права и неизвестность лучше знания. Особенно такого. Решив, что порефлексирует потом, продолжила:

-Кхм... - посмотрела на свои черные коготки. Подумалось, что как-то они слишком контрастно смотрелись на фоне белой кожи, - ладно, с этим разобрались... Но что с моими обязанностями? - Да с этим все просто. У тебя слишком тяжелый период был - организму, после окончательной мутации, нужно было восстановиться. Собственно потому мы и ждали все это время. Думаю, если еще сутки показатели, взятые твоим врачом, останутся без изменения, то через пару суток можно будет начинать заключительный этап.

Ну хоть это радует. Как-то новостей и информации резко расхотелось. По крайней мере, не сейчас. Но поговорить и договориться все равно было необходимо.

Договорилась. И о инструктаже на последние сутки подготовки. И о специальной диете для нее на то же время. Родимое недожаренное мясо замаячило на горизонте. Томе даже захотелось вживую посмотреть на это жутко полезное животное. Потом в голове вдруг возникла мысль о том, что думают его дети обо всем этом? Все же одному из них потом придется становиться у руля, так сказать. Будет ли он рад таким изменениям в уже сложившемся устрое? Но спросить об этом постеснялась, хоть и надо было.

Потом разговор зашел о ее прямых обязанностях. Оказалось, как и было означено раньше, ничего особо страшного. Первое время все же придется в большей степени осваиваться и привыкать к своей связи с Большим Оком. А также учиться взаимодействовать. А уж потом...

Декхас за это время обещал, что его люди подготовят все спорные дела, а так же те, которые зависли и нераскрыты до сих пор. Представила себе объем, накопившийся за столько лет и ужаснулась. Наги народ долгоживущий и так называемый срок годности дела, вернее ответственности по нему, за который можно все еще огрести от закона по полной, уж никак не семь лет. Тут уж исчисления шли столетиями. Наг обещал, особо не наваливать и чередовать со свежими разбирательствами. Сначала решили брать дела за ближайшие годы, а уж потом более давние. И так постепенно все разгребать. Чувствовалось, что у нее теперь работы... до самой старости, так она там и помрет.

Уточнила еще раз свои обязанности. Оказалось, ничего не перепутала. От нее требуется, всего лишь присутствие на заседании суда дана и выдача необходимых данных по запросу из базы данных Большого Ока. Суд дана, то есть королевский суд, имеет два разделения. Первый - налаженная работа трех бессменных судовых экспертов для разбирательств внутри клановых дел. Второй - дело общепланетарного характера выносимое на суд дана то ли из-за серьезности проступка, то ли из-за глобальности произошедшего. В общем, как-то так.

Радовало Тому только одно - от нее не будут требовать вынесение решения - только подача информации. Остается надеяться, что ее не захотят прихлопнуть только из-за того, что 'кто-то слишком много знал' и этим 'кто-то' будет она. Правда, беспокоил еще один пунктик - если уж случалось так и суд дана надо срочно провести, а сам глава государства отсутствует по какой либо причине, то тут уж ей не открутится - судебные обязанности временно перейдут к ней.

Плюс ко всему, у нее будут выделяться определенные часы в день для работы в администрации правительства, на тему установления истинного отцовства, подтверждение или опровержения некоторых документов в спорных имущественных отношениях... В общем все то, что когда-то на Земле в ее стране исполняло сразу несколько контор таких как ЗАГС, нотариусы и химлаборатории по сравнению ДНК.

В голове опять была каша. Отчаянно захотелось снова тишины. Сесть разобраться что, куда и зачем, а потом может даже немного отдохнуть. Сбежала от Декхаса, скомкано попрощавшись и забыв спросить, кто будет на суде дана присутствовать, в смысле проводится оно в закрытом режиме или же на виду у публики. Сильно хотелось, чтобы кто-то был рядом первое время в такие моменты - хоть какая-то поддержка в виде знакомого лица, но... не спросила. То ли действительно забыла, то ли организм память переклинил из-за страха задать сам вопрос и показаться в глазах нага слабой трусихой.

Вышла из помещения и с задумчивым видом поплелась в сторону своих апартаментов. Она к ним уже даже привыкла. Особенно к смежной ванной, на которую нарадоваться не могла. Все же после пыльной, засушливой Земли с ее реалиями, Тамара уже, наверное, никогда не сможет относиться к воде, как к чему-то обыкновенному.

Так и шаркала рассеяно ногами по мозаичному полу пока со всего размаху не столкнулась с чем-то другим. Или вернее с кем-то? Судя по количеству бешенной энергии, излучаемой в ее направлении, не меньше, чем с ураганом или цунами. Вон как брызжет... Нет, не водой - слюной.

Напротив оказалась незнакомая нагиня с темно-серой чешуей.

- Ты-ы-ы, - изящные чешуйчатые скрюченные пальчики с накрашенными коготками, что были нацелены на Тому, сейчас совсем не выглядели ухоженными девичьими ручками, больше смахивая на узловатые древесные сучки и ветки. Жуть какая.

Кто такая эта барышня и к чему ее претензии, Тамаре выяснить не удалось. Так же, как и чешуйчатой не удалось пустить в ход свой сомнительный маникюр. Просто спустя мгновение после столкновения, нагиню от нее оттеснили охранники, а еще через минуту прямо из стены в коридоре показалась уже охрана дома.

Те сходу начали разбираться, каким образом дамочка попала на этаж, куда доступ открыт только семье дана и его приближенным. А Тома в душе обрадовалась, что ее опасения не подтвердились, и это не дочь Декхаса проявляла свое недовольство по отношению к ней. Не хотелось бы все же наживать себе врагов в этой семейке.

Недовольную чешуйчатую куда-то увели, а Тамара пристала с расспросами уже к своей охране. На 'что за дамочка' отвечать не пожелали. Зато охотно поделились инфой после заданного: 'откуда охрана взялась'. Оказывается, почти все стены в доме имеют свои тайные ходы, которыми пользуется семья и, имеющая ограниченный доступ, охрана. Дальше разговор плавно перешел уже на ее охранников и она начала потихоньку выяснять вопрос, который ее давно мучил. Видимо, сопровождающие не усмотрели в этом ничего страшного, потому как отвечали без задержек и отговорок.

Оказалось, ее Кощей техногенного мира забыл поделиться с ней маленькой деталью, о которой знал и объяснение, которой могло бы раскрыть ей мотивы поведения некоторых нагов. Томе все еще не давало покоя поведение нагов, произошедшее за пару часов до посадки на планету.

Слово за слово новые родственники поведали, что после прохождения последнего этапа мутации все неженатые и не ощутившие Зов к кому-то другому, то есть неженатые, наги чувствуют Зов к новорожденной Хранительнице. Только уже связавшие себя узами брака не ощущают этого поглощающего чувства. Поэтому часто договор о браке заранее заключался между главой клана и Хранительницей. Само же событие благополучно свершалось почти сразу после мутации. На самом деле Зов этот ничем от традиционного не отличался и накладывал на обе стороны те же условия полной верности своей паре, а так же мгновенно освобождал от влечения Зовом всех остальных холостых мужчин.

Сама же Хранительница, если такого договора не было, имела полное право сделать свой выбор самостоятельно. Такое, хоть и редко, но происходило в тех случаях, если сам главный Черный Змей уже был женат или же девушка ощущала притяжение к кому-то другому.

Выбор делать приходилось обдуманно и по велению сердца. Каким-то необъяснимым образом выбравшая себе такую жизненную роль ощущала, с кем сможет создать свое счастье. Обычно старались не затягивать с выбором Хранительницы до бала.

Согласитесь, было бы нечестно по отношению к другим нагиням, тянуть до последнего. Все же оставлять их всех без кавалеров и возможности выбора пары... не правильно. Потому Томе и сообщили, что сразу после слияния с Оком, у нее будут смотрины. Нет, не ее, а кавалеров из рода. Страшно стало, конечно, но...интерес тоже присутствовал.

Был еще один момент, который ее заинтересовал. Не все женщины рода, что не являлись хранительницами, выходили замуж за обычных людей. Попадались и такие, к которым у кого-то из нагов ощущался Зов. Поначалу довольно слабый, но... Девушку в таких случаях кусал глава рода того самого нага, имевший право три раза в жизни воспользоваться этой разновидностью особого вида яда, и сразу после прохождения всех этапов мутации, когда чувства обоих обострялись до предела, нага и мутировавшую женили.

А еще под шумок удалось выяснить уже историю и особенности самого рода. Оказывается, род являлся младшей ветвью, бравшей свое начало от союза Черного Змея и первой Хранительницы. Основателем оказался их младший сын. Именно из-за цвета волос женщин Томиного рода, на черной чешуе окрас канвы и узора сменился цветом золота.

К сожалению, секреты рождения и вынашивания плода ей не раскрыли. В библиотеке, кстати, кристаллы на эту тему тоже выдавались строго под подпись и ограниченному числу допущенных к тайне. Единственное, что удалось выяснить - в браке женщин моего рода и нагов вне зависимости от принадлежности к правящему клану) дети мужского пола всегда рождались полноценными нагами, а женского обычными людьми.

Все это не просто так и не прихоть природы. Просто изначально, еще первой Хранительнице в период мутации был привит ген отвечающий за такое строгое распределение. С тех пор так и получается в этих смешанных семьях.

На мучавший после недавнего разговора с даном вопрос, зачем ей определять отцовство у детей, если, по их же наговским высказываниям, Зов не позволяет иметь какие-либо сексуальные отношения с другими. Оказалось, что в каждом правиле есть свои исключения. И здесь опять же виновата генетика, правда, вполне природного характера.

В семьях Махлона редко, но все же рождаются однояйцевые близнецы. Грубо говоря, эти генетические копии (или же природные клоны, созданные естественным путем) имеют не только одинаковый фенотип, но и их генотип идентичен. Поэтому часто происходило так, что к одной и той же женщине такие близнецы ощущают Зов одновременно.

Законом Махлона предполагается в таких случаях заключение брака и создание полноценной семьи этой нагини с обоими близнецами. Единственная проблема, возникшая в последнее время из-за отсутствия Хранительниц, невозможность полного доступа к Оку. А ведь только благодаря ему можно было определить стопроцентное отцовство того или иного ребенка, рожденного в таких семьях.

Нет, дети от этого не страдали, но вот имущественные вопросы и вопросы долей наследия было тяжело решать. Все вопросы старались решать мирно и полюбовно - все же одна семья. Но... не у всех и не всегда дети ладили между собой. К глубокому сожалению нагов, даже с их технологиями с такой точностью определить отцовство они не могли.

В общем, когда они, наконец, добрались до ее комнаты от всего, на нее вываленного и Декхасом и охраной, голова просто пухла.

В комнате, после тщательной проверки на предмет 'а вдруг и сюда неучтенные врагини забрались', охрана оставила ее одну. А Тома даже немного посмеялась над самой собой. Как там говорилось? Бойтесь своих желаний? Вот уж действительно. После искусственно созданного Деком информационного вакуума, такая лавина новостей свалит с ног кого угодно, что уж о ней говорить. И что самое смешное - уже не хочется никуда идти, что-то узнавать, а просто освежиться и прилечь. Закрыть глаза и в спокойной обстановке все новое переосмыслить, понять, растасовать и разложить по, отведенным под это, полочки.

Мелькнула мысль, что наги задались целью таким вот информационным мозговыносом подготовить ее к слиянию. Это, конечно, идея, причем вполне реальная. Сколько раз они ей уже подобные встряски в разных сферах устраивали, пытаясь ускорить определенный процессы. Декхас так вообще, только этим и занимался все время.

После мутации, Тома заметила, что аналитические способности, так же как и просто способность усваивать и перерабатывать информацию, значительно улучшилась и ускорилась. Что в комплексе не могло не радовать.

Прилечь, как хотелось, не удалось - устраиваться на кровати было еще слишком рано, можно заснуть. Софы же в ее комнатах не предполагалось. А вот присесть в удобное, ставшее почти родным, кресло получилось. Откинулась назад, прикрыла глаза, постепенно расслабляясь и погружая себя в легкий транс. Мысли начали течь плавно, уступая временно пальму первенства той части, что занялась обработкой узнанного.

Она прямо чувствовала, как все определяется, проясняется, квалифицируется, уменьшая всю ту кучу-малу со скоростью звука. На душе и в голове постепенно становится легче и спокойнее. Все же, когда понимаешь что к чему и как с этим работать, действовать намного проще.

Первое с чем разобралась - слияние с Оком. Оно больше не пугало. Нет, была определенной степени опаска, но и только. Второе, Тома осознала, что замужества ей однозначно не избежать, потому стоило решить этот вопрос еще до бала, до которого, кстати, не так уж много времени осталось. От этой мысли в сердце кольнуло и в душе непонятная тяжесть тоскливо потянула, куда-то вниз.

Третье - тот объем работы, что на нее собираются взвалить уже не пугал. Главное, все вопросы и нюансы выяснить заранее - когда знаешь, почему именно так, намного легче определять что необходимо. Напоследок попыталась точно определить свое отношение к Декхасу и к их, можно так сказать, взаимоотношениям. Не получилось. Все же, мозг пока категорически отказывался нормально анализировать там, где срабатывали чувства. А они, чувства, были. И очень противоречивые, надо сказать.

Знать бы, что сам наг думает по этому поводу, но... И мэтр Теркий уже неделю на связь не выходит. Тома даже начала немного беспокоиться о семье дочери, но пока не стала поднимать тревогу. Почему-то она знала, случись что непредвиденное и ей бы уже сообщили. Не понятно почему, но была уверена в этом.

Посидев так еще некоторое время и окончательно успокоившись, пришла в себя, расставив в голове очередность приоритетов. Надо готовиться к слиянию - будет.

Уже ставшее привычным посещение врача. Забор крови. И результат - изменения нет, все в пределах нормы. Так что противопоказания отсутствуют. Ночью опять приснилась бабушка. Впервые на новом месте. Все такая же молчаливая, только глаза светились радостью. Это было видно невооруженным глазом. Долго гладила тома по голове, от чего та опять ощущала себя как в детстве.

Потом бабуля опять открыла свои 'сказки'. Тамара даже не удивилась взглянув в золотистые змеиные глаза, что смотрели на нее с угрюмого лица на картинке. Пожала плечами, делая вид, что не понимает, к чему бабуля клонит. Но и та не была так проста как казалась. Ткнула прямо в нарисованный Кощеевский нос пальцем, потом в саму Тому и, сцепив особым способом пальцы, показала знак единения. Вот Тамара ей и объяснила, что она, конечно же, за нага и всегда будет поддерживать как теперь уже своего монарха, а вот по поводу остального... попросила ей не указывать - она девочка взрослая, сама разберется. А дальше понеслось.

Вы когда-нибудь видели спор с глухо-немыми? Можете себе представить теперь как она весь остальной сон спорила с бабкой. Спорила, а в душе даже не знала, радоваться или расстраиваться, что старшая родственница во сне не была наделена функцией разговорной речи, а то бы прокляла - точно. Но с другой стороны... очень не хватало словесной перепалки в ответ. А то своишь как не совсем умная и сама на себя орешь. Чувствовалось, что спор продолжался бы еще долго, если бы бабка резко не становилась, нахмурилась, взглянула в пространство куда-то мимо нее...

В этот-то момент Тамара и почувствовала не совсем приятный укол в руку. Даже с бабулей не простилась - проснулась моментально. И увидела нежданную гостью. Рядом, на соседней подушке, вцепившись клыками в косточку - соединение, от которой брад начало указательный палец, лежала огненная змейка. Совсем небольшая, с переливающейся чешуей всех оттенков огня, от бело-желтого до ярко-алого.

'Ну вот, даже родственницы кусаться изволят' - это была первая мысль, не совсем адекватная, проскользнувшая в голове. Дальше процесс мысле-творчества пошел быстрее.

И что делать? Как понять, опасна она для Томы или нет? А если да, то как тут появилась? И кого тогда звать?.. Мысли в голове, несмотря на ранний час и недавний сон, скакали как блохи, не желая остановиться и прийти к какому-то единому мнению.

Потом чуть не стукнула себя по лбу свободной рукой от досады - у нее же мини-ас на запястье так и висит. Хоть она это дело не любит, но достаточно все же потянуться мысленно к кому-то из введенных в базу абонентов, чтобы связаться.

Затягивать с этим делом не стала - вызвала Силвана. А уже минуту спустя в комнату ввалился 'хор мальчиков-зайчиков' - ее личная охрана, охрана особняка, Силван и еще куча непонятного народа. В коридоре же уже вовсю эхом разносились шипящие раскаты Декхасового голоса. Как он так сумел - раскатисто шипеть? Загадка. Но, конь таврический, как же ей это нравилось! Тамара, не то, что удивилась своей реакции - она ее испугалась.

Змейка оказалась ядовитой... очень... для всех... даже для членов монаршего рода... была бы, но... не судьба, да. Об этом мало кто знает. Наоборот, вся семья дана даже пользуется связями секретных служб и службы безопасности, для распространения сплетен в определенных кругах, что даже Их Ядовитостям, этот яд страшен.

Делалось это по двум причинам. Зачем же со всеми (особенно с врагами) делиться, такими своими радостями, что зараза к заразе не липнет - это первое, а второе - уж пусть лучше травят знакомым злом, от которого и иммунитет, и антидот, от побочного эффекта в виде поноса присутствуют, чем если бы начали пытаться отравить чем-то новым, от которого ни иммунитета, ни антидота...

Тамара, кстати, под правило семейственной ядо-невосприимчивости подпадала и никаких последствий после укуса не имела - спасибо прибежавшему Декхасу, что вовремя антидот в кровь впрыснул - до поноса дело не дошло. Но для конспирации оставили ее еще на сутки в комнате, под видом сильно болящей. Причем под шумок распространяли все больше и больше слухов на тему Тамариного нездоровья. Некоторые комментарии от слухораспространителей были довольно обидны, но терпимы.

Огнёвая - так назывался этот род чешуйчатых 'родственниц' здесь - оказывается даже являлась знаком принадлежности к Семье, потому ее изображение особыми красками наносили на кожу в районе лопатки и потом специальным фиксатором втравливали в кожу всем членам семьи дана. У нагов это выглядело обалденно. Тамара, когда ей продемонстрировали, сама такую захотела, хоть и никогда не фанатела от нательной росписи в виде татуировок.

Вот только, судя по комментариям охраны и Дека, никто не собирался знакомить новую хранительницу таким варварским образом - через покусание - с одним и 'символов'. Отсюда возникал вопрос - кто подбросил эту огнёвку в комнату? На, казалось бы, совершенно недоступную территорию? Одно из двух - либо кто-то непосредственно из немногочисленного обслуживающего персонала, либо... Декхасовы родственники. Только вот зачем?

Дальнейшие сутки Тома провела у себя в комнате, отдыхая и питаясь... да-да, тем самым, кровавим, сочным куском мясца. Пришлось еще раз проводить экстренный экспресс анализ у врача - результаты, в кои-то веки, огорчать никого не стали и показали норму, пусть и с незначительными отклонениями. Но это-то как раз нормально при том, что довелось пережить.

Она, похоже, даже привыкать начала к нему и даже получать от собственного нового рациона своего рода удовольствие. А уж при, хоть и стабилизировавшимся, но возросшем аппетите, самое то на роль пищи - легкое, не давящее на желудок, и в то же время питательное.

***

Целый день ничего неделанья, заставил на стенку лезть. Потому, как только самый нудный день в ее жизни подошел к концу, она с облегчением устроилась поудобнее и заснула. Завтра наступал день 'ЧЕ'. Она не знала, что ее ждало, но отдохнуть не помешало бы.

В этот раз ей вообще ничего не снилось. Как будто только провалилась в черноту и спустя десять минут ее будили.

Посмотрела в окно - еще только светало. Недовольства ранней побудкой выказывать не стала - надо так надо. Декхас, сам лично пришел ее разбудить, подождал, пока она в ванной приведет себя в порядок, потом за небольшим столиком разделил с ней вполне сытный ранний завтрак из нежного и пышного омлета, тостов, булочек с маслом и джемом и кофе (настоящим!).

У них, здесь вообще все настоящее - не проходило и дня, когда Тома с каждым проглоченным кусочком получала такое наслаждение... Если бы рядом никого не было бы... не факт, что удержалась бы от стона удовольствия. Она и в этот раз почти мурлыкала, как кошка. Даже Декхас начал на нее подозрительно посматривать. Она же делала вид, что не замечает косых взглядов. Ну, не объяснять же ему, что это такое, когда почти всю сознательную жизнь приходилось есть и пить такую бурду генно-модифицированную да синтетическую, что и смотреть противно, не говоря уже о вкусе и стойком запахе нефтепродуктов.

Непонятно только почему время перенесли на более ранний срок? И самое главное - почему ее не предупредили? Или это как-то связано с вчерашними нападениями-покушениями? Ясное дело вводить ее в курс дела происходящего никто не собирался. А она, уже наученная горьким опытом, ничего не спрашивала. Ничего, все равно потом узнает.

В общем, ели они... молча, делая вид, что все в порядке и ничего странного или страшного не происходит и не происходило. Спрашивать, куда змейку дели, тоже не стала. Захочет - сам скажет. Ей же сейчас совсем не нужны были негативные эмоции. Хотя животинку было жалко. Маленькая, симпатичненькая... может ее можно было бы оставить место домашнего питомца? Теперь-то уже вряд ли узнает.

Завтрак закончился быстро. Наг все так же молча встал, протянул ей руку и крепко сжал пальчики, стоило ей только в ответ вложить свою ладушку. Почему подняли так рано Тома поняла уже спустя минуту - в доме было совершенно пусто. Ни одного посетителя или кого-то из редкой обслуги. По крайней мере, они никого не встретили, пока спускались на первый этаж.

Так же никого не было, когда, спустившись с парадной лестницы, прошли к одной из боковой и продолжили спуск дальше. Последний страх и волнение исчезли - любопытство взяло верх и Томе до ужаса хотелось посмотреть, что же там такого загадочного. Посмотрела и обалдела.

Оказалось, наземные постройки нагов это всего лишь вершина айсберга. Причем в прямом смысле - под землей, этажей дома оказалось значительно больше, чем наземных. По дороге Декхас постепенно рассказывал, что наги издавна живут внутри скал, в чем она могла убедиться еще на Земле. А еще, что под землей там у них свои многочисленные улицы и целые города.

Шли не слишком долго. Оказалось в нижних уровнях не менее жилых помещений, чем хозяйственных. Имелось еще два больших зала. Один из них оказался малым залом приемов и официальных встреч, второй - большой бальной залой.

Тамаре вдруг вспомнилось, что она совсем не знает, какие танцы тут приняты и что на них принято надевать. Потом вспомнила, что вообще собиралась побыстрее выбрать того, что разделит с ней дальнейшую жизнь и ей этот бал будет даром не нужен.

Наконец их поход подошел к концу и они пришли к точке назначения. Им оказался такой же мозаичный, как и весь остальной дом, коридор, который заканчивался тупиком. На стене напротив оказалась искусно выполненная мозаика из полудрагоценных камней изображавшая неизвестную Томе вязь символов. Только очень отдаленно напоминая нынешний вид современного наговского.

Долго недоумевать на тему 'а что дальше?' ей не пришлось. Наг неожиданно быстро придвинулся к ней, все еще стоящей, спиной к нему и лицом к мозаичному узору. Одной рукой обнял ее за талию, второй нажал в одной ему известной очередности несколько камушек в рисунке и-и-и... они полетели вниз со сверхзвуковой скоростью.

Вы когда-нибудь катались на больших горках, в который тебя закручивает, колошматит о стенки и несет вперед, как космическую ракету, у которой все сопла одновременно заработали на полную мощность? Тамара тоже до этого ни разу в таком не участвовала. Нет, на горках она каталась... когда-то с маленькой Евой. Но тогда им для этого аттракциона выдали специальные полимерные санки - это во-первых, а во-вторых - трасса горок была значительно короче и не такая крутая. Почему-то казалось, что их 'трубопровод' вполне способен доставить до ядра планеты, со всеми сопутствующими последствиями.

В этот же раз, резко потеряв опору под ногами и полетев вниз, Тома чудом не свернула себе шею. Только благодаря новым способностям сумела сгруппироваться и приземлиться в эту гладко-стенную трубищу без особо болезненных последствий - несколько синяков не в счет. Хорошо еще, что ей в этом нелегком деле так же помог наг, в полете трансформировавшийся и устроивший ее на себе, исполняя роль не полученных санок. И то, Томе иногда приходилось туго.

Правда, стоит отдать нагу должное, оберегал как мог. И в тело вжал, как будто хотел, чтобы она в нем растворилась, и локти на особо крутых поворотах расставлял, чтобы их не так сильно штормило о каменные стенки, и голову ее своими лапищами прикрывал, чтобы Тома лишних шишек на собственном черепе не заработала. Сколько шишек собрала его лысая головушка, она боялась даже подумать - он и до этого был иногда мало вменяем местами, а что теперь будет?

В общем, летели они... долго, со сверхзвуковой и Тамаре с ужасом думалось, в какую живописную лепешку они превратятся, когда достигнут конца этого тоннеля. Долетели. И даже не убились. Она и сама не поняла, что за хитрую фигуру сплел из хвоста наг, но торможение прошло, как по писаному, и на пол они даже не вывалились, а аккуратно шлепнулись и тут же поднялись. Вернее, наг поднялся, ну и ее вместе с собой вверх потянул.

Отряхнул с нее пыль, проверил руками на предмет повреждений, подтолкнул немного вперед и трансформировался обратно.

- Дальше ты идешь сама, - потянулся к ней, заправил за ухо выбившуюся прядку, - я буду ждать здесь.

Тома огляделась еще раз. Каменная труба, из которой они выпали, была вмонтирована в стену. Само помещение было... странным. Казалось бы обычная каменная коробка, совершенно пустая - ни мебели, ни картин на стенах... да что там! Даже стены были не крашены - сплошной камень и все. Почти напротив дыры от трубы находился дверной проем, не первый взгляд совершенно не примечательный. Но, ощущения глубоко внутри она вызывала... Опасение, да, так будет точнее.

Оглянулась еще раз на нага.

- Ну-у-у, я пошла, - в голосе явственно чувствовался вопрос.

Наг, ободряюще, кивнул:

- Ничего не бойся, - утешил, называется.

Тома расправила плечи, потом подумала и трансформировалась - в таком виде не так страшно. А если учесть количество всех видов чешуйчатых, присутствующих в этом доме на один квадратный метр... Может в нынешнем виде ее никто не побьет. Жалко, раздеться пришлось и даже обувь снять.

Удивительное дело, но она теперь почти перестала чувствовать неловкость за свою оголенность или это она перестала стесняться совершать подобные вещи в обществе Декхаса?

Наг одобряюще кивнул. И пойми теперь - то ли сам ее раздевательный поступок одобряет, то ли то, с чего всю одежду поснимали, доставляет ему удовольствие лицезреть...

К проему подходила с опаской - там внутри, вообще, была тьма сплошная, что выглядело еще более устрашающе при слабом свете от небольших, непонятной конструкции, светильников под потолком в комнате с трубой... Или с дырой, как правильно?

Стоило только войти в следующее помещение, как Тамара почувствовала легкий ветерок, сопровождающий механическим шипением. Бросилась обратно и... не успела. Под потолком, вдоль стен протянулась тонкая полоска голубоватого света, а проем, через который она вошла, уже и не отличишь от стены. Теперь она находилась в идеальной каменной коробке - ни окон, ни дверей... только посреди комнаты каменный прямоугольный постамент и пыль вокруг него.

Неожиданно голой пятки коснулось что-то прохладное и скользкое. Замерла. Мерзко, конечно, но лучше резких движений не делась. Может это еще один страж - какой-нибудь молодой и дальний родственник (родственница - тут уж не разберешь) самой Янаны Сыры. Ну-у-у, вот устроила, к примеру, большая змеища собственного сородича на 'тепленькое' местечко - пусть опыта набирается... Или же эта змейка - именно та гадость, яд которой действительно страшен даже Черным Змеям, и ее, Тому, в очередной раз пытаются убить... Потому стояла, не шевельнувшись и ждала, что дальше.

'Дальше' оказалось проще - рептилия, заставив пережить не самые приятные минуты жизни, поднялась вверх, переползла на плечо и спустилась к ее запястью, обвив несколько раз. Змейка оказалось до боли знакомой еще по снам с бабушкой.

Она действительно, как и во сне, потащила ее к постаменту и Тамара, не видя причин отказаться, поплелась туда, оставляя в слоях накопившейся пыли следы голых ступней. Постамент казался совсем обычным, а змейка настойчиво требовала от нее забраться и улечься на камень.

Тома еще минуты три пооглядывалась в поисках проводов, соединений, встроенных портов, торчащих в разные стороны штекеров, чем так любили хвастать во всех фантастических фильмах о внедрении чего-то там в человека, но... ничего не нашла.

Поверхность камня, где Тома улеглась со всеми удобствами, оказалась теплой. Она устроилась поудобнее, даже змейка переползла с руки на постамент, а потом и вообще спустилась на пол, свернулась клубочком и легла спать. Видимо по окончанию процесса ей тоже много сил понадобится или же просто не хотела мешать.

Все же она ошиблась ни проводов, ни портов, ничего этого оказалось не надо. О том, что камень оказался совсем не камнем она поняла слишком поздно. Тома даже не сразу осознала, что неожиданное, приятное телу, удобство камня на самом деле стало для нее своеобразным капканом. Уже оказавшись на половину погруженная в это непонятное вещество, Тамара попыталась вырваться - не получилось. 'Капкан' удерживал тело крепко. Мало того, он сантиметр за сантиметром погружал ее внутрь прямоугольника все глубже.

Страшно было до ужаса. Даже во время последнего этапа мутации ей не было настолько жутко. Хотя, чего уж говорить, она тогда вообще в коме была и на происходящее с телом ей было однофигственно. А теперь... Понимая, что уже ничего не изменишь, а паника не самый лучший советник в экстремальной ситуации, она попыталась успокоиться. Закрыла глаза и начала делать дыхательные упражнения. Глубокий вдох, медленный выдох и по новой.

Отвлечься помогло и паническое настроение удалось, если не искоренить окончательно, то на время загнать глубоко внутрь, чтобы не мешала мыслить логически. Удерживать себя в таком состоянии было очень тяжело. Особенно тогда, когда на поверхности осталось только лицо и в сознании билась одна мысль, что скоро вся эта непонятная жижа поглотит ее окончательно и возможно навсегда. На каком-то моменте борьба с самой собой и своими страхами ввела Тамару в состояние непонятного транса. Она все ощущала, но все это было где-то не периферии сознания, а вот внутри... Внутри шла борьба и, ежесекундно повторяющаяся словно мантра фраза о том, что все будет хорошо.

Нервные окончания передавали мозгу импульсы о том, как жижа или гель - называйте это как хотите! - покрыли ее губы, лоб и волосы, добрались до носа... с очередным вдохом все хлынуло внутрь через носоглотку и... наступила темнота.

Она не понимала - умерла ли уже, захлебнувшись, или просто потеряла сознание. Она была и ее не было. А вокруг царила пустота. Полная. Правда, недолго. Впереди показались два ярких огня, что стремительно к ней приближались. Потом словно лопнул вакуум, окружавший ее до этого, и в уши ворвались звуки тихого шелеста.

Огни оказались уже знакомыми змеиными глазами.

- З-с-сдрас-с-ствуй, девоч-с-ска, - ну да, только такая древность, как эта змея может называть сорокалетнюю уже-бабушку девочкой. Тамара почему-то ни на минуту не сомневалась в истинном возрасте этой чешуйчатой и хвостатой дамы.

- Сыра? В смысле Янана Сыра? - понимала, что глупость спрашивает, но лучше уточнить и переспросить, чем опростоволоситься. Вдруг здесь таких, как она, целый наследственный выводок?

- Я-с-с-с, - улыбка на гигантской змеиной морде то еще зрелище, - не бойс-с-с-ся, вс-с-се хорошо-с-с, вс-с-се правильно-с-с.

Захотелось спросить кому 'правильно и хорошо' от того, что Тамара захлебнулась какой-то гадостью и теперь лежит мертвая и наверняка замурованная в этот, так называемый, камень? Вызнать о том, что где и с кем будет 'хорошо и правильно' так же не успела. Змея обвила ее несколькими кольцами, фактически заставив замереть в позе солдатика, так и оставшись висеть в совместных 'объятьях' (желание придушить чешуйчатую убийственную заразу, было сильнее Томы - змеиную шею в захвате она удерживала профессионально) посреди пустоты.

А потом все же подняла на нее глаза и... Тело изогнулось от невыносимого напряжения мышц. Тамара совсем потерялась в этих огромных золотистых, искрящихся омутах с узким зрачком, не могла прервать зрительный контакт, а в сознание ворвалась такая лавина информации... В образах, звуках, запахах... Казалось, все это погребет ее под собой, поглотит сознание окончательно и не останется ее, Томы, как личности, вообще.

И она боролась. На пределе сил. Неимоверно, чисто на инстинктах, все еще цеплялась за собственное сознание. Не отпустить. Не потерять. Не забыться... Это все, что она могла сейчас понимать и осознавать. Все остальное казалось второстепенным.

- Молодецс-с-с Тамар Ис-с-с-са, борис-с-сь, - еле слышный шелест проникал внутрь, в каждую клеточку, придавая сил и даря надежду.

Сколько это длилось, Тамара не знала. Постепенно, когда первое ошеломление прошло, сознание начало упорядочивать получаемую информацию, налаживать каналы, распределять потоки, с которых эту информацию можно будет считывать.

Ей казалось, что она только что родилась заново и в то же время постарела на многие тысячелетия. Она знала все и не знала ничего. Была везде и нигде. Она была единым целым и делилась на множество сознаний. Рождение, жизнь, смерть - все это повторялось в ее сознании многократно и многолико. И она все еще держалась, не желая потерять свой лик в этом многообразии.

***

Они уже не смотрели друг на друга. Змея со всеми удобствами разлеглась в пустоте, а Тома на ее, сложенном кольцами, хвосте. Усталая и с победным блеском в глазах. Она смогла! Сохранила себя!

- Расскажи мне об этом месте, - Тамара повернулась в сторону змеиной морды.

- Это место - ты, - чешуйчатая, чуть приподняв голову, приоткрыла глаза, - мы в твоем сознании. Все, что может здесь быть, ты создаёшь сама.

- Каким это образом? - Тома немного огорчилась, -ни технологиями вашими, ни специальным образованием по этому профилю, ни даже, фэнтезийниками придуманной магией, я не владею.

- Ты в собственном сознании - силы мысли вполне достаточно для того, чтобы творить в этом месте то, что тебе хочется.

- А зачем мы здесь? - она решила попытаться подойти к вопросу с другой стороны и все-таки вывести змеищу на чистую воду.

На нее посмотрели, как на... не совсем умную.

- Так ведь рабочее место твое, - змея описала взглядом окружающую пустоту, - вот, создавай себе условия для работы, обустраивайся, а то ее скоро будет очень много.

А может змея действительно права?

Тома оглянула пустоту вокруг них и прикрыла глаза. Что бы такого создать для удобства на рабочем месте? В мыслях начали мелькать картинки - какие-то образы ей нравились, какие-то не очень и она отодвигала их в сторону на 'попозже посмотреть', а какие-то сразу отметала. Причем иногда попадались такие, что она сама диву давалась 'откуда?', ведь даже в голове никогда не возникало.

Полчаса такого 'развлечения', а она уже настолько устала, что казалось, будто не один вагон разгрузила. Но...

Но представленная целостная картинка - хоть и выглядела на первый взгляд несколько диковато - радовала, осталось только придумать, как представленное теперь воплотить в собственном сознании.

- Прос-с-сто з-с-с-сахоти-и-и, - опять влезла змея. В принципе, вполне вовремя.

Ну, захоти, так захоти. И захотела. Сильно. Потом еще с минуту с закрытыми глазами посидела, думая открывать - не открывать, может еще немного подождать...

- Ну и фанта-с-с-с-сия, - тихий шелест изумленного змеиного голоса заставил резко распахнуть глаза.

Нормально получилось - все, как хотела. Оказались они с ее новой подружкой в огромной комнате. В одном из углов, оформленном в таком же, как и особняк нагов, мозаичном стиле, расположился большой подиум с водяным матрасом (с детства мечтала о таком!), на котором они со змеей сейчас и валялись. Кажется чешуйчатой тоже такая 'кроватка' понравилась. Минутки три вместе 'покатались', переваливась, на этом матраце. Рядом стоял небольшой столик для книжки и всяких мелочей. Весь этот уголок для отдыха был визуально отделен расположившимся полукругом карнизом с легкими, почти прозрачными занавесями, похожими на органзу.

На этом зона отдыха заканчивалась и начиналась рабочая. Огромная, полупустая площадь в стиле 'я у бабушки в гостях' - беленные стены, небольшие окна за льняными вышитыми занавесками, деревянный пол, по которому так приятно пройтись босиком, у дальней стены, напротив 'мозаичного уголка', печка мазанка сверкающая белизной побелки и красными маками, разрисованными по всем стенкам. Тома даже подошла потрогала - теплая, захотелось обнять и прижаться, как в далеком детстве.

Потом взгляд скользнул в средину комнаты. Там находилось некое подобие пульта управления корабля, усеянного множеством открытых виртуальных окон, и с удобным эргокреслом посередине, на котором вполне можно было устраивать гонки. На самом пульте заметила удобную сенсорную панель и рядом же значок для перехода к голосовой связи.

За спиной же кресла начиналась немного сюрреалистичная картина - уходящие вглубь, наверное, миллионы стеллажей с полками и ячейками, в которых расположились многочисленные кристаллы памяти. Полки оказались передвигающимися. Достаточно было подумать, о ком конкретно необходимо предоставить информацию, и стеллажи начали передвигаться, выдвигая нужный полками вперед, откуда ассер лучом перемещал кристалл в считывающее гнездо.

- Расскажи, - Тома повернулась к старой змее.

- Что, девоч-с-с-ска? - та подползла к ней еще ближе.

- Как я могу... откуда все знаю? Кто ты на самом деле?

- Давай начнем с-с-с- самого прос-с-с-того, - хвост выхватил Тамару из эргокресла и утащил к себе обратно на, укрытый бархатистым покрывалом, матрац, - я час-с-сть твоего воображения-с-с. С-с-с-оздатели Ока изнач-с-сально з-с-сапрограммировали прис-с-сутствие с-с-с-вязующего з-с-с-вена между двумя с-с-сторонами - Оком и Хранительниц-с-с-ей. З-с-са прототип вз-с-сяли личнос-с-с-ть прародительниц-с-с-ы тогдашнего главы Черных и пропис-с-сали вс-с-е необходимое-с-с.

- Получается ты не живая, а что-то вроде искусственного интеллекта? А та, которая Янана Сыра тоже... не настоящая?

- Не с-с-совс-с-сем но мыс-с-слишь в верном направлении. Янана-с-с-с жывая и нас-с-с-тоящаяс-с-с-с. Но, как и вс-с-се С-с-стражи имеющая-с-с ча-с-стичный дос-с-ступ к Оку-с-с-с.

- Хорошо, с этим вроде, как разобрались... Но, я не могу понять - почему у меня все так легко получается? Ну... я имею в виду с управлением вот всем этим, - она неопределенно махнула рукой, сделав круговое движение, - а еще такая каша все время получается...

- Тебя-с-с учили. Вс-с-сему и раз-с-сному.

- Не помню такого, - Тамара даже головой замотала.

- Вс-с-с-е прос-с-сто, нас-с-с-колько я ус-с-с-пела раз-с-с-обраться, с-с-с-с полученной информац-с-сией, на данный момент пос-с-с-ле с-с-считывания твоего с-с-сознания, - змея задумчиво подперла подбородок загнутым кончиком хвоста, - тебя-с-с-с, как и любую другую потенц-с-с-иальную хранительниц-с-с-у учили с-с-с- детства работе с-с-с Оком и соз-с-с-нанием. Такое рес-с-с-шение было принято, пос-с-с-ле гибели старшей ветви рода. Те, кто ос-с--стался на З-с-с-емле учили с-с-с-воих детей, а потом с-с-с-тавили блок на соз-с-с-нание, который мог рухнуть только в двух с-с-с-лучаях - либо же не сос-с-с-стоявшаяся хранительниц-с-с-а принимала главенс-с-с-тво в семье и обязанность вос-с-с-питать и передать знания новому поколению ложилась на ее плечи-с-с-с. Либо укус нага, главы клана Черного Змея, делавший ее Хранительницей, раз-с-с-блокировалс-с-с памятьс-с-.

- То есть укус Дека стал катализатором, разрушил блок и...

- И ты теперь пос-с-с-степенно поз-с-снаешь с-с-саму с-с-с-ебя, - змея все так же задумчиво покачивала головой.

- Так бабушка мне непросто так снится что ли? Это ведь она передавала знания и ставила блок?

- Она-с-с-с.

- И что теперь.

- Ничего, пос-с-с-тепенно поз-с-снавать себя и... помогать главе - теперь это и твой род тоже.

- Да уж с этим не поспоришь. А что с замужеством?

- А что с ним?

- Ну, как мне выбрать?

- А ты раз-с-с-ве уже не определилас-с-с-сь? - огромные глаза посмотрели на Тамару насмешливо.

- Только это мое 'определение', по-моему, никому больше кроме меня не нужно, - показывать свои истинные чувства не хотелось, но... попробуй что-то скрой от собственного подсознания.

- Ты так думаеш-с-с-с?.. Раз-с-с так ... Прос-с--сто не с-с-спеши - времени-с-с у тебя много и выбор огромен, - та еще раз хитро посмотрела, - воз-с-с-сможно даже твой-с-с выбор первым прис-с-скачет, чтобы з-с-с-састолбить и никого не подпус-с-скать.

Высказанное 'застолбить' как-то совсем не прельщала. Не самой сутью, а своей неблагозвучностью. Но тома смолчала и в этот раз. Подсознание, оно такое, непредсказуемое, а еще высказывающее то, что давно и глубоко в голове копошится, а высказываться стесняется.

- Ладно, будем спешить медленно, - змея подняла голову, куда-то в одну точку минут пять смотрела, потом, погладила Тамару по голове хвостом и... со словами 'тебе пора девочс-с-ска' сбросила ее с подиума с водяным матрасом вниз.

Первой мыслью было 'она вообще офонарела, куда 'пора'? С полом носом встретиться?' Но, Тома все падала, а пол навстречу так и не спешил. Потом она вдруг поняла, что вместо того, чтобы разбить нос о каменную поверхность, начинает задыхаться. Забилась в попытке хоть глоток воздуха сделать и... вынырнула наружу из жижи, судорожно вдыхая немного прохладный воздух.

Вторая мысль была более конструктивная: ' Хоть бы предупредила, зараза! И как мне теперь с ней связываться? Позывной бы дала, что ли!'

' Прос-с-сто з-с-с-сакрой глаз-с-с-са предс-с-с-тавь мой образ-с-с-с - я придус-с-с-с' - от неожиданно прозвучавшего в голове змеиного шелеста, подпрыгнула на месте. Ну вот, мало ей было иногда через мини-ас мысленно общаться с абонентами, теперь у нее появилась еще и персональная шизофрения, бодро вещающая змеиным шипением. Блеск!

Масса, поглотившая ее до этого, успела практически 'выплюнуть' Тому на поверхность и затвердеть. Удивительным оказалось то, что на себе она не обнаружила ни единой частицы остатков. Как будто и не ныряла никуда.

Потом голову занял другой вопрос - как так получилось, что она жива, если чувствовала, как жижа через нос заливалась внутрь. Вспомнив недавние ощущения, передернула плечами. Правда, над последним размышлять долго не пришлось.

'Джас-с-с поглощая тело-с-с, погружает-с-с-с его в стази-с-с-с и дает воз-с-с-сможнос-с-ть хранительниц-с-с-се нас-с-строить потоки соз-с-снания, с-с-синхронизировать с-с-вязь Ока с-с-с энергетическими потоками головного мозга и поддерживает жиз-с-с-снеобес-с-спечение тела питательной с-с-средой' - услышать менторский тон от собственного... мэ... змеиного подсознания было как-то уже слишком.

Она, что теперь все время будет у нее в голове пастись? Не хотелось бы. Все же одиночество, даже в мыслях тоже иногда необходимо.

Оглянулась вокруг. Все осталось по-прежнему - голые каменный стены, голая же она и постамент, на этот раз в своем твердом состоянии, но все такой же теплый. Единственное - ее змейка-проводница исчезла. Оно и понятно, больше в ее услугах надобности нет.

Неожиданно темноту комнаты прорезала полоска неяркого света - медленно, в сторону отъезжала переборка, открывая дверной проем. Похоже, время аудиенции закончено, да? Наружу выходить было откровенно боязно. Непонятно отчего, но Тамара переживала от того, что ей скажет Декхас.

Выглянув наружу, увидела умильную картинку. Наг, трансформировавшийся вновь и свернувший хвост, улегся на нем и тихо спал. Лицо сделалось совершенно умиротворенным и расслабленным, от того ставшее еще более прекрасным. Ни властность, ни нотка высокомерия не искажала его. Даже кончики пальцев закололо от желания прикоснуться к нему, пройтись легким касанием по немного шероховатым чешуинкам, очертить пальцем абрис лица...

Желание стало настолько невыносимым, что она не удержалась и, пользуясь моментом легонько, почти не касаясь, дотронулась до щеки подрагивающими пальчиками. Обрисовала брови, прошлась по второй щеке, прикоснулась к губам... Таким, как она помнит - кажущимися твердыми и мягкими на ощупь.

Томе казалось уже этого мало и, минутку подумав, решилась на форменное безумие. Медленно наклонившись коснулась их своими губами. Отстраниться ей не дали. То ли гад не спал с самого начала, а всего лишь притворялся. То ли проснулся только сейчас, но... Прижавший ее еще сильнее к себе, наг впился в нежный рот, углубляя поцелуй, делая его более страстным.

И ей с большим трудом удавалось не упасть окончательно с головой в эту эмоциональную пропасть, похоронив остатки собственного самоуважения и гордости. Оторваться от Декхаса удалось с трудом. И самое обидное, что не он ее удерживал, она сама не хотела отстраняться, лишаться твердости его тела, отказываться от тепла его дыхания.

Она осознала себя, сидящей верхом на наге, плотно прижимающейся к торсу и обнимающей его ногами. Его руки скользили беспрепятственно по ее телу - одеть, снятую перед процедурой налаживания связи с Оком, одежду она так и не успела.

Завораживающе было смотреть на то, как переливаются и сочетаются чешуинки на их трансформированных телах, как они, казалось, перетекают одно из другого, гармонично сосуществуя... Неожиданная мысль о том, что это может быть их последний раз, решила дело.

Пусть потом, он будет опять к ней холоден, пусть относится все так же с легким, непонятным ей, высокомерием, но... она не будет жалеть. Здесь и сейчас это ЕЕ осознанный выбор... Выбор на одну единственную ночь. Впереди все еще неизвестность, новая жизнь и возможно совершенно незнакомый муж, но сейчас...

Она прощалась с прошлым, отпускала его на свободу, пытаясь запомнить каждый жест, каждое движение, все отголоски ощущений и запахов по отдельности. Ей было это нужно - сохранить в своей памяти не горечь тоски после их первой близости, там, на корабле... А именно это - сладость обретения, запах любимого существа и чувство безграничного счастья, рожденного наслаждением.

Приходили в себя медленно. Ее совершенно расслабленное тело поглаживал кончик большого хвоста, казалось, почти одновременно касаясь спины, боков, живота, извиваясь вокруг холмиков груди.

Удивительное чувство парения. Причем не только внутренне - Тамара оказалась на приличной высоте от пола, прижатая мужскими руками к разгоряченному телу нага, длинный хвост которого сейчас лениво сворачивался кольцами.

Прерывистое дыхание мужчины, обжигавшее правое плечо у основания шеи. Тонкая лента языка, оставляя влажный след, холодила ее разгоряченную, чувствительную донельзя, кожу. И легкий, покалывающий дискомфорт не понятно от чего, там же.

Застигнувший врасплох приступ страсти, забрал у нее последние силы. Тамара с ужасом думала о том, как им теперь еще и выбираться оттуда придется. Ведь насколько она поняла, попасть в помещение можно было только по трубе, что привела их сюда.

Наг сначала, долго уговаривал ее трансформироваться обратно, потом сонную ее одел и подсадил к себе на закорки, потребовав, чтобы она крепко обняла его руками и ногами. Спорить сил не было, потому Тома безропотно и выполнила все указания.

Дальше начался подъем. Труб в помещении оказалось две. Замаскированный проход во вторую им открылся сразу, как только она смогла нормально удержаться на наге. Тот, кстати, обратно не трансформировался, молчал, чуть нежно периодически поглаживал ее когтистые пальчики на собственных плечах и нажимал на, одни ему известные, выщерблины в стене.

А вот когда труба открылась, шепнул 'держис-с-с-сь' и пополз с ней на плечах. Вторая труба оказалось пологой, от того и более длинной, н достаточно широкой для того, чтобы они могли там спокойно пролезть, не боясь застрять в каком-нибудь узком месте. Так что дорога наверх предстояла длинная. Хотя, нага это, кажется не огорчало.

Держаться было тяжело - усталость и откат после мандража и нервного перенапряжения давали о себе знать. Выручало только одно - мысль, что Декхасу еще хуже. Она-то исполняет роль пассивного груза, а нагу приходиться еще и прикладывать усилия для того, чтобы выбраться на поверхность.

Решив, бороться с сонливостью, совместив приятное с полезным. Вернее, полезное с полезным, не заснуть и вызнать информацию.

- И часто ты сюда спускаешься?

- Не очень, до твоего-с-с появления в этом не было с-с-смыс-с-сла, - они плавно скользили вверх, и хоть такой способ передвижения для Томы был необычен, он ее вполне устраивал.

- А после?

- Уже пять раз-с-с был.

Неожиданное признание чуть не заставило от растерянности разжать руки - удержалась.

- А зачем так часто? И что ты вообще там делал?

- Выяс-с-снял пару вопрос-с-сов, - и увидев ее недоумение продолжил, - Я хоть-с-с- не имею полного доступа к Оку, но с-с-статус-с-с главы поз-с-своляет вос-с-спольз-с-соваться аналитичес-с-скими выкладками по интерес-с-сующему меня объекту и его воз-с-сможным действиям.

- И как помогло?

- Почтис-с-с, - пыхтя продолжил, - теперь ос-с-сталось с-с-свести на нет негативные пос-с-следствия от предыдущих дейс-с-ствий.

Это он сейчас на что намекал?

***

Сначала оглядела себя со всех сторон. Потом не поленилась и задала программу на неозеркале, вызывая репрок. Уже привычная гибкая трубка спустилась на допустимую высоту и выпустила сканирующий пучок лучей. Через пять минут Тамара смогла со всех сторон рассмотреть собственное изображение.

Вроде все на месте. Ничего лишнего. Легкое черное платье, простого кроя и без единого рисунка. Большие золотые кольца-сережки в ушах и несколько золотых же браслетов на обеих руках. Ей было немного страшно. После посещения подземных этажей и подсоединения к Оку прошло уже несколько дней.

Как только они с Деком выползли наружу, началось целое представление. В холе первого этажа был нешуточный переполох. Все куда-то носились, что-то где-то проверяли и зачем-то друг на друга... нет, не кричали - шипели... Пока не увидели их.

Ее черно-золотистая охрана, ловко отобрав у нага, подхватила на руки и потащила в отведенные Тамаре комнаты. Глав-гад сопротивлялся, но последовать за ними сразу не смог - домочадцы и члены кабинета министров устроили собственное представление на тему 'на кого ж ты нас покинул' и 'а мы уже и не надеялись'. Кто на что надеялся было так и не понятно. То ли на то, что 'власть меняется', то ли на ' возвращение блудного сына'.

В тот день им больше увидеться так и не дали. Тамара сначала долго отмывалась и приводила себя в порядок, а потом так же долго отвечала на вопросы начальника смены собственной охраны. Чувствовала, что доверять ему можно и скрывать такие вещи не имело никакого смысла. Новость о том, что она теперь полноценная Хранительница, привела ее собеседника в какое-то радостное возбуждение.

Еще через час, новоиспеченная Хранительница была поставлена перед фактом, что спустя два дня состоятся смотрины со всеми неженатыми мужчинами ее рода.

Поделать с этим было ничего нельзя. Специальное подсознательное обращение к Оку показало, что нарушений никаких правил, изложений и законов нет - все согласно регламенту и традиции. И она с этим смирилась.

Не потому, что была бесхарактерна. Просто на то имелись несколько причин. Первая - Декхас, после произошедшего между ними внизу, она боялась с ним встречаться, даже при свидетелях. Несмотря на решение разума сделать их последнюю близость этаким актом прощания, сердце все еще заполошно заходилось то в блаженной истоме, то в глухой тоске по своему мужчине.

И она не хотела бередить собственные раны еще больше. Раз уже решила - то и отступать не в ее правилах. А уж то, что творится внутри... Она переживет... как-нибудь и без постороннего вмешательства. Главное - не видеть его.

Вот с последним были трудности. Ладно, в данный момент, когда она еще не приступила к своим прямым обязанностям, но что делать потом?

Потому и не мешала своим новоприобретенным сородичам организовывать эти смотрины, а также всячески ограждать от встреч с Декхасом. А тот рвался, да еще как! Тома не знала, чего стоило ее охране быть всегда на полшага впереди дана Декхаса, но... и до сего момента у него не получилось с ней поговорить. Все чего он иногда удостаивался, так это увидеть ее издалека, потом каким-то немыслимым образом охрана уводила Тамару в сторону от взятого Декхасом курса, а через несколько минут он и вовсе терял их из виду.

Отвечать на его вызовы через мини-ас тоже не приходилось - охрана, видя ее метания, любезно выделила секретаря и Тома теперь все сообщения и контакты автоматически сбрасывала на стационарный ассер, за которым ее помощник и обретался. Уже немолодой наг оказался очень толковым с поистине дипломатическим талантом - так культурно 'отшивать' раз за разом Дека надо уметь. И вот сейчас глядя на собственное отражение, она мысленно готовилась к встрече. День обещал быть трудным. Легкий стук и открывшаяся почти сразу дверь показала, что уже пора.

Шли уже знакомой дорогой - большой холл первого этажа, лестницы вниз и подземные этажи. Выйти из здания на нижних уровнях удалось без проблем, и перед глазами предстал подземный город. Движение по улицам, что точь в точь повторяли рисунок города на поверхности, было даже оживленнее, чем снаружи. Правда, в этих скальных пещерах флайпами не пользовались. Передвигались либо пешком, либо в небольших похожих на вертикальные овалы трехколесных кабинках. Практически полностью, если не считать днища и носовой части, прозрачных.

Впрочем, эти приспособления не были рассчитаны на такое количество пассажиров, потому Тамарина группа отправилась пешком. Их процессия привлекала внимание почти сразу. Тому в тот же момент плотно заключили в живую 'коробочку', из вызванного заранее подкрепления. Шапочки-шлемы уже не смешили, а вызывали определенную уверенность в собственной безопасности. Попадавшиеся по дороге холостые мужчины, привлеченные ее запахом, поначалу пытались что-то предпринять, но быстро отставали, припугнутые мощными фигурами и эманациями угрозы. Тамара даже ни разу и не разглядела уличных 'ухажеров' - охрана оказалась слишком высокой для нее и закрывала почти весь обзор. Зато она хорошо слышала обострившимся слухом и бормотание неудачливых кавалеров, и ехидные замечание попадавшихся на пути незамужних девиц. И даже сочувствующие комментарии от семейных пар с пожеланиями скорейшего обретения спутника жизни для нее и возврата к тихой размеренной жизни, без эксцессов, для всех остальных нагов. В общем, было... познавательно.

Дом главы рода оказался немного меньше чем у главы государства, что говорило о близком родстве и определенной значимости в обществе. Обстановка тоже соответствовала. Правда, мозаика была менее красочна и более лаконична, но... тут, как говорится, на вкус и цвет... Тамаре, к примеру, очень понравилось. Не так вычурно и более по-домашнему.

Своеобразный прием решено было провести в малом зале приемов. Да-да, в этом доме он также был, как и большой, и тоже на подземных этажах, без единого окна, зато с изумительными вариантами освещения. Ей даже показалось, что даже освещение дневное было. Размерами с Декхасовским ему, конечно, не тягаться, но выглядел вполне прилично.

Как будет проходить само действо, Тома слабо представляла, потому полностью положилась на организацию мероприятия принимающей стороны. Все оказалось не так страшно - скорее более приземленно и утомительно.

Комментарии: 196, последний от 31/12/2016.
Размещен: 05/04/2015, изменен: 04/06/2015. 428k. Статистика.
Глава: Фантастика, Фэнтези, Любовный роман

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"