Черникова Любовь : другие произведения.

Огонь в твоих глазах. Обещание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.11*7  Ваша оценка:

Любовь Черникова

Сила Защитницы

(Книга-1)

Исключительными правами на произведение

обладает автор -- Любовь Черникова Copyright No 2016

Внимание!

Данный роман НЕ славянское фэнтези. Он НЕ про Древнюю Русь. События романа происходят НЕ "примерно в 7-10 веках"

Это роман в славянском антураже. Действие происходит в альтернативной реальности

Ну вот, настрой верный, теперь можно и читать :)

  --

Глава 1

   1.
   Стрела ударила рядом с жертвой. Не убила - вспугнула.
   Косой встрепенулся и дал дёру, петляя, что есть мочи.
   Кира, перекинув лук за спину, стремглав рванула следом - это чуть ли не с детства привычная игра. Наслаждаясь чувством свободы, гибкостью и скоростью собственного тела, она, что лисица, преследовала зайца, непременно стараясь коснуться рукой мягкой шёрстки. Неслась, огибая рыжие стволы сосен, перепрыгивая через коряги, пригибаясь под ветками. Охотница преследовала зверя, с каждым шагом сокращая расстояние. Загоняя. Не давая роздыху.
   Мощный прыжок. Нога нашла опору на зелёном ото мха поваленном дереве. Подгнившая древесина треснула, но лёгкая как лань девушка уже рысью распласталась в воздухе. Кувырком приземлилась на укрытую хвоей землю, одновременно дёрнув косого за длинное ухо. Тот, весьма удивлённый таким поворотом событий, заложил новую петлю, убегая прочь. Игра закончилась. И на этот раз охотница победила.
   Кира, смеясь и тяжело дыша, осталась сидеть на месте. Вдруг что-то послышалось, и охотница мгновенно напружинилась, одним движением поднимаясь на ноги. Осмотревшись, сняла лук и тихо прислонила к стволу ближайшего дерева. На лице расплылась хищная улыбка.
   Едва слышно хрустнула ветка.
   Кира тут же обернулась на звук.
   Чуть дальше вспорхнула птица.
   Пригибаясь, охотница бесшумно двинулась вперёд. Теперь ничто не напоминало ту безумную гонку. Неслышно было ни шагов, ни дыхания. Движения стали текучими, как у лесной кошки. Охотница даже втянула ноздрями воздух, вмиг изменив направление поисков. Нырнула в заросли лещины, что в обилии росла у самой опушки.
   И все же момент нападения она едва не пропустила.
   Микор налетел ураганом.
   Удар. Ещё один. Ещё. Заблокировав все, отскочила назад, разрывая расстояние. Снова вперёд - в атаку. Подсечка. Не прошла. Кира повелась на обманное движение и оказалась на лопатках.
   - Девчонка, - шутливо протянул друг, подавая руку.
   Кира приняла помощь, но не смогла удержаться от шалости:
   - Сам такой, - она резко дёрнула на себя, одновременно извернувшись.
   Теперь уже парень оказался на устланной хвоей земле. Несколько иголок застряло в тёмных, непокорно торчащих ощетинившимся ежом волосах. Кира упёрлась коленом в мужскую спину и потянула, выворачивая руку сильнее.
   - Ай! Вот я тебе! - Микор извернулся ужом, высвобождаясь из захвата.
   Охотница не успела отскочить и полетела, зацепившись ногой за торчащий корень. Парень тут же оказался сверху:
   - Вот я и говорю - девчонка, - друг продолжил привычно подтрунивать. - Тебе бы репу сеять, коров доить, да за вышивкой вечера просиживать.
   Кира дёрнулась, но он крепко держал её руки. Не то чтобы она не знала, как освободиться, но не использовать же против друга запрещённый приём?
   Микор же рассматривал её находящееся так близко лицо. Жадно наблюдая, как кровь гуляет, украшая щёки румянцем. Как ветерок играет мелкими прядками русых волос, выбившихся во время схватки. Любуясь часто вздымающейся под рубахой небольшой грудью. Приоткрытым ртом, жадно вдыхающим воздух...
   Неожиданно для себя парень решился. Резко наклонившись, прижался к губам подруги, срывая поцелуй, на который не давали разрешения.
   Кира, захваченная врасплох, на секунду застыла. Потом дёрнулась молодой кобылкой, скинув с себя парня.
   - Эй! Ты чего?
   - Ты мне нравишься, Кир, ужели не знаешь? - друг откатился и лёг на спину, мечтательно вперившись тёмными глазами в бегущие по небу облака.
   - А если и знаю, - Кира топнула ногой, - чай не Киаланы Заступницы ночь! Целоваться он вздумал!
   - Ой, и чего? Вон посмотри на Люту с Ламитой. Что ни вечер - крадутся в овин. Почитай вся деревня про то знает, да посмеивается.
   - У них сызмальства уговор. Никому и дела нет, что они там обжимаются, - Кира, надувшись, отвернулась. Отчего-то было тревожно на душе, и её взгляд уже который раз обратился к тропе, ведущей в деревню. Каррон Защитник до сих пор не появился. Это было странно.
   - Да и мы ж с детства вместе. Опорафий одобряет. Твоя мать не против. Моя тоже была за.
   Парень чуть сник, вспомнив почившую прошлой зимой тётку Олёну.
   - Вижу, ты у всех спросил, кроме меня!
   Кира резко повернулась. Её лицо горело от негодования, глаза гневно сверкали.
   Микор невольно залюбовался подругой. Какая краса выросла из долговязой девчонки! От деревенских Киру отличала особая стать: тонкая талия, гибкий, будто у кошки, стан. А кулаки на что сильные! И пусть её грудь не столь пышна, и округлости пока угловаты, сейчас никого, кроме неё, не существовало для Микора. Даром что парни, обсуждая девок, говорили за глаза: "Не родит, уж больно худая. Странная, что с девкой делать, когда она мужские портки предпочитает? Охотится, что добрый мужик, а мне за неё козу доить?" Микор-то знал, злословили те, кто успел получить тумаков на гуляньях. Так обычно и заканчивались все попытки строптивую Кирку потискать.
   Мало кто понимал, зачем Защитник Каррон взялся учить девчонку боевому искусству, но он никому не отказывал, хотя рано или поздно парни сами прекращали занятия. Кто-то решал, что с него довольно. Кто-то женился, и не до того становилось. У кого-то дел и по хозяйству хватало. Опять же - жатва, покос, другие заботы, а без повторений тело забывает науку быстро. Вот и вспоминают мужики былую удаль лишь на посиделках. Ни одной же девке, вообще, не приходила такая глупость в голову, но Кира упрямо таскалась на пластания, которые Защитник Каррон называл умным словом "тренировка". Да не просто подсматривала, как девчонки часто делают, а прилежно повторяла. Это прилежание и ощутили на себе незадачливые женихи, когда Кира достаточно выросла, чтобы на неё стали обращать внимание.
   Микор вскочил и схватил Киру за плечи.
   - Ну чего ты? Обиделась? Не люб разве? - он лучезарно улыбнулся, заглядывая ей в глаза. Ни одна другая давно б не устояла под его чарами, это парень знал точно. Взять хотя бы и Глашку - первую красавицу в Золотых Орешках.
   Кира пристально вгляделась в знакомое с детства лицо. Узкие скулы, смуглая кожа, жёсткие волосы цвета воронова крыла и темно-карие почти чёрные глаза. Высокий, на целую голову её выше. Жилистый. Злой в драке словно волк. Да по Микору половина девок в деревне сохла, и чего он только в ней нашёл?
   Себя Кира к красавицам не относила. Живот, что доска. Волосы чуть ниже лопаток, а ежели косы расплести так и то едва до талии достают. Да и зачем они? Только мешают. Фигурой пышной похвалиться тоже не может. Разве что все достоинство - глаза синие почти как у матери. Даром что её в деревне приёмышем считают.
   Охотница мягко высвободилась.
   - Микорка, ты бы лучше на Глафире женился. Ей сколько сватов не засылают, она всем от ворот поворот даёт. А девка ладная, и волосы чёрные - тебе под стать, что за детки бы родились! Чудо! Кстати, сестрёнка её малая как-то трепалась, что Глашка ночами слёзы льёт, да шепчет: "Микор-Микор!" Да она бы ради тебя целое поле репой засеяла и всех коров в деревне передоила. И своих, и чужих!
   Кира не удержалась от хулиганства. Резко шагнула вперёд, одновременно уводя в сторону руку парня. Друг задумался, потому снова полетел на землю, не ожидая внезапной атаки, но успел схватить её за кисть, увлекая следом. Завязалась борьба. Хотя, скорее, возня, и охотница оказалась на друге верхом.
   - Не думаю, что я проиграл, - самодовольно выдал парень и демонстративно оглядел её каким-то особенным цепким взглядом, всё равно что рукой огладил, отчего Кира мгновенно зарделась. Микор, ухватив за обе косы, приподнялся и чмокнул в нос.
   - Микор, отстань! - девушка упёрлась руками парню в грудь, не позволяя повторить шалость. - Если Каррон увидит, со стыда сгорю!
   - Ну вот! А я-то думал, ты и на тренировки ходишь только ради того, чтобы со мной вот так поваляться, - Микор потянул за одну косичку.
   - Вот дурак! Всё равно что маленький, - Кира высвободила волосы и поднялась на ноги.
   Парень не препятствовал. Встал следом:
   - Помнишь, как сартоги напали? Мы тогда совсем малые были, а Каррон уже был Защитником в Золотых Орешках.
   Кира кивнула. Тот день она вспоминала часто.
   Дело шло к вечеру. Незлое солнце мягко согревало кожу, лаская золотыми лучами. В траве стрекотали кузнечики, мерно жужжали оводы, тихо шумела листвой крона раскидистого дуба, время от времени тоненько блеяли ягнята, да мекали козлята во главе с двумя козами, отару которых Кира пасла с самого утра. Сама она лежала на пригорке, пожёвывая прутик и наблюдая, как в небе носятся резвые ласточки.
   Три лучших ягнёнка в отаре предназначались Каррону Защитнику.
   В Золотых Орешках самый лучший Защитник, так говорила мама. Каррона любили и уважали в деревне. Да и ей он казался самым добрым и сильным человеком во всём Княжестве. А то и в мире. И пускай голова его начала седеть, но борода все ещё оставалась темна, а светлые голубые, будто подёрнутые зимней стужей глаза, внимательными и зоркими.
   Каррон, несмотря на знатное происхождение, никогда не чурался работы, помогая селянам по собственной воле и в жатву, и в покос. Для каждого находил совет и доброе слово. А уже если лихо какое придёт, так тут и боги велели.
   Кира слыхала, что в других деревнях совсем не так. Что Защитнику должно кланяться не только из уважения, но и в обязательном порядке. Хотя она, Кира, и подумать не могла, как это не поклониться, встретив Каррона на улице? Девочка улыбнулась, вспоминая большую мозолистую ладонь, цепляющую волосы, когда Защитник ласково трепал её по голове.
   Сколь добр был Каррон, столь же и грозен в ярости. Сила Керуна жила в нём и пробуждалась, когда приходило время.
   Деревня Золотые Орешки, затерявшаяся в холмах, поросших березняком и кое-где дубравой, а дальше на севере могучими елями, расположилась прямо у излучины реки Широкой на самой границе Великого Княжества Яррос. За рекой до самого горизонта раскинулись степные просторы, принадлежащие ордам кочевников сартогов, поклоняющихся кровавому богу Хынг-Нурру.
   Далеко на севере за лесами, вдоль самой границы Княжества уродливым шрамом протянулась до края земли гниющая рана - Излом. Сейчас он спал. Спали и его порождения. Редкая одинокая тварь, выбиралась на свет под покровом ночи, да и та не проходила дальше заставы. Так что никто, кроме диких зверей, да глупых кочевников, чьим именем достойно лишь браниться, не отваживался напасть на их деревню. Велика слава Каррона Могучего.
   Лишь однажды за свой короткий век всего в десяток зим, Кира видела, как стоял Каррон Защитник на порубежном холме. Глаза его тогда побелели и, казалось, метали молнии. Воздух трещал и искрился вокруг, взмётывая сонмища колючих снежинок посреди лета. Задрожали и отступили враги, когда потянул он из ножен зачарованный меч из голубой стали. Принялся разить проклятых сартогов направо и налево, и покатились их головы...
   Как катились головы кочевников, Кира лично не видела, но, слушая рассказы деревенских мужиков, ярко представляла, как это было. Жаль, что мать её тогда на порубежный холм не пустила. Унесла, да упрятала в погреб от греха подальше. Кира тогда в голос ревела, а та успокаивала, говорила, что в погребе не страшно, и что Каррон их защитит. А она, Кира, ревела-то совсем не потому, что испугалась темноты или пауков, а из-за обиды. Обидно было не увидеть, как сражается настоящий Защитник.
   Зимой угрожала другая беда - набеги Стаи. Обезумевшие от лютого холода и голода волки из проклятых лесов, что растут в окрестностях Излома, каждую зиму сбивались в огромную стаю. Несметное их количество саранчой проходило по приграничным деревням. Случалось, до единого вырезая всех жителей, если не повезло в недобрый час оказаться без защитника.
   В Золотых Орешках такой беды не было. Стоило Каррону Защитнику выйти на холм - во-он тот соседний с этим, где сейчас лежит на мягкой травке она, Кира. Звериный поток замедлял бег, поворачивал мохнатою рекою, по широкой дуге огибая деревню.
   Когда Стая пришла в Золотые Орешки впервые, они с Микоркой уже были большие. По восемь зим обоим миновало - поди удержи в тёплой избе. Пробрались тогда в овин, что на выселках, и спрятались, глядя через щель наружу. Ох и отходила за это обоих тётка Олёна, Микоркина мать, когда все раскрылось - неделю сесть не могли. Но Кира знала, она никогда не забудет увиденное.
   Каррон стоял, спокойно опустив руки, и смотрел на стремительно приближающуюся Стаю. Спины огромных волков заполонили все пространство у подножья холма и весь берег Широкой, а из леса прибывали все новые и новые. Задние напирали на передних, повизгивая и взвывая от нетерпения. Мелькали клыки размером с добрый нож, мотались красные языки.
   Вдруг Защитник Каррон гаркнул. Да так, что Кира с Микоркой вздрогнули от неожиданности, покрылись мурашками, несмотря на тёплые тулупчики из овечьей шкуры. Слово это они не разобрали, но прозвучало оно громче грома. Передние взвизгнули и охолонули, взрывая снег и кашляя красным на белое. Задние топтали их, не успевая остановиться. Возникла сумятица. Звери глухо рычали, скаля острые клыки, взлаивая от нетерпения. Кружили и подскакивали возбуждённые, подзадоривая друг друга, но не смели двинуться дальше.
   Внезапно море спин раздалось в стороны. По образовавшемуся коридору не спеша шёл огромный седой волк. Остальные, поджав хвосты, стремились убраться с его пути как можно быстрее.
   Вот какой-то бедолага зазевался, и тут же мощные челюсти хватанули за плечо. Жалобно взвизгнув, отброшенный в сторону принялся зализывать свежую рану, огрызаясь на голодных сотоварищей - жестоки порядки в Стае.
   По мере приближения вожак текуче выпрямился, поднимаясь на задние лапы. Несмотря на сгорбленную спину и звериное тело, его походка не казалась неуклюжей. Напротив, сквозила грацией и мощью опытного воина. Не останавливаясь, он подошёл к Каррону в упор. Наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
   Защитник деревенским казался богатырём. Его плечи были шире, чем у любого мужчины, и не было никого выше ростом, но рядом с вожаком, он смотрелся, как пострел рядом с батькой. Словно Микорка, или она сама, Кира, по сравнению со старшими ребятами.
   Каррон не испугался и не отвёл взгляда. В свою очередь, подвинулся ближе к волчьей морде, едва не коснувшись мокрого носа. Ноздрями втянул морозный воздух.
   Вожак глухо зарычал.
   Защитник приосанился и заговорил. Голос его звучал спокойно и твёрдо, будто деревенским советы давал:
   - Уходи, Могута, иначе поляжет твоя Стая от моей руки.
   Зверь громко фыркнул, тряхнул седой гривой, показав гигантские клыки.
   - Уходи, Могута, иначе я уничтожу тебя и весь твой род до последнего щенка!
   Воздух стал, будто гуще, маленькие вихри закрутились по всему холму. Вожак рыкнул и подался вперёд. В его горло тут же упёрлось острие клинка.
   - Последний раз говорю, Могута. Уходи сам и уводи Стаю. Обещаю, ни один твой потомок не погибнет безнаказанно на моей земле, пока в силе наш уговор. Иди с богом, вожак, сбереги свою Стаю.
   А дальше, может, Кире почудилось, а, может, и нет, да только Микорка этого не слыхал, но она-то точно разобрала, как прорычал волк в ответ, напрягая звериную глотку.
   - Харррррошооо, Карррон. Уговорррррр!
   Старый перекидень развернулся и величаво направился обратно. Кира даже не поняла, в какой именно момент он незаметно растворился среди прочих.
   Стая ушла.
   Не раз потом дети и взрослые спрашивали Защитника, почему он не убил вожака и волков. На что Каррон отвечал: "Все имеют право на жизнь, зачем сеять смерть? Её и так хватает".
  
   - Cартоги! Сартоги идут! - крик мальчишек тогда выдернул пастушку-Киру из воспоминаний о Защитнике. Вздрогнув от неожиданности, она села, а потом и вовсе вскочила на ноги. из-за рощи во весь опор к ней бежала троица мальчишек с заводилой Микором во главе.
   - Сартоги! Там - у излучины! Переправились и рыщут. Похоже, передовой отряд!
   Ягнята встревоженно шарахнулись в стороны, когда парнишка упал на колени подле Киры и закашлялся, выпалив все это на одном дыхании. Остальные поотстали и теперь медленно подходили, морщась и держась за бока.
   - Я в деревню! - Кира было сорвалась с места, но Микор ухватил её за руку.
   - Нет! Гони отару, мы уж сами, - он махнул рукой, и ребята понаддали.
   Кира подняла прутик, тревожно вглядываясь в кустарник на противоположном берегу, но никаких кочевников разглядеть не сумела. Ягнята и козлята жалобно заблеяли, не ко времени согнанные с уютного выпаса, но послушно потопали за парочкой жующих жвачку коз.
   В деревне царило оживление. Вслед за мальчишками, обогнав маленькую отару, проскакали дозорные на взмыленных лошадях. Эти - от восточной сторожевой заставы, что располагалась выше по течению. Они также привезли тревожную весть о большом отряде сартогов, замеченном за Широкой. В отличие от мальчишек, дозорные не знали про разведчиков, переправившихся у самой деревни.
   Селяне засуетились, готовясь отразить набег. Кадки и бочки, раскиданные повсюду, были завсегда наполнены водой на случай пожара. Быки стягивали заградительные возы - их придумал Каррон. Такой воз позволял укрыться лучникам хоть бы и посреди площади, безнаказанно пуская стрелы. Кроме того, каждый накрепко упирался в землю, был достаточно тяжёл и утыкан острыми кольями, чтобы не дать разгуляться вражеской коннице.
   В свободное время Защитник учил всех желающих боевому искусству. Так что в Золотых Орешках каждый сызмальства знал, с какой стороны держать меч. Вот и теперь при одном упоминании о сартогах мужики натянули доморощенные доспехи, а кое-кто даже забряцал настоящей кольчугой, привезённой из Птичьего Терема, а то и самого Стольна Града. Селяне храбрились да хорохорились, готовясь дать отпор извечному врагу.
   - Чего замерла?! Гони отару на двор! Сама - в погреб! - соседка тётка Марфа пронеслась мимо с коромыслом, поторопив засмотревшуюся на приготовления девочку.
   - Вот что за привычка, с пустыми вёдрами ходить? - пробормотала ей вслед Кира и, встрепенувшись, взмахнула прутиком.
   Животина покорно топала, посматривая на снующих туда-сюда людей. Кира твёрдо решила: на этот раз никакого погреба. Пойдёт смотреть, как сражается Каррон, вот только Микора сначала найдёт, а то, когда ещё такая возможность выдастся? Рассказы о подвигах могучих Защитников она всегда слушала с жадностью. Но то - рассказы. Совсем другое дело увидеть все своими глазами. Рука непроизвольно потёрла зачесавшийся в предвкушении доброй взбучки зад. Ничего! Не впервой.
   Мимо отары с лаем промчалась пара псов. Ягнята, перепугавшись, прыснули в разные стороны.
   - Ну же, глупые! - Кира, размахивая прутиком, принялась собирать беглецов. Растеряв друг друга, те трусливо блеяли. Она быстро сбила их в кучу, дружной ватагой направляя в узкий проход загона. По привычке - считала.
   Все ребята в Золотых орешках умели считать. Кто был мал - до десяти. Кто постарше - до ста, ну а совсем взрослые - до тысячи. Кира тоже умела считать до тысячи, хоть иногда и путалась. Её научил Каррон, и она считала все подряд: ягнят, шаги от крылечка и до окраины, прутики в плетне, облака.
   - Звёздочка! - Кира не обнаружила козлёнка. Самого шустрого - чёрного с белым хвостом. Козочка была как раз из тех, что предназначались Каррону. - Ах, Киалана Заступница! - она всплеснула руками и побежала обратно по дороге. Стукнув себя по лбу, вернулась и как следует заперла калитку загона, прежде чем броситься на поиски.
   - Звёздочка, Звёздочка! - громко звала козлёнка, который обнаружился только в самом конце улицы. И когда только так далеко удрать успела?
   Стоило приблизиться, как козочка шустро отбегала на несколько шагов, а потом снова и снова, будто нарочно дразнила. Так, мало-помалу, Кира очутилась в огородах, что у выселок. Она тихо ругалась, и никак не могла догнать шуструю скотинку. Та успевала скрыться за очередным поворотом, мекая и ловко перебирая тоненькими ножками.
   Вот впереди снова мелькнул белый хвостик и скрылся в кустарнике, живой изгородью отделявшем поле от дороги. По эту сторону деревни располагались овины и другие общие хозяйственные постройки - места свиданий, сплетен и потайных разговоров.
  
   Микор из-под самой крыши овина наблюдал, как на опушке леса появились три сартогских всадника. Осмотревшись, они осторожно двинулись к выселкам.
   - Ишь, гады, чего удумали! Наверное, тайный конец поджечь хотят, чтобы деревенские тушить сбежались, - предположил он, хотя и не придумал, зачем тем это могло понадобиться.
   Маленький Федунька, хлюпнув носом, затянул:
   - Мамка-нака-а-а-а-жет!
   - Тише ты! - Микор, больно пихнул его в бок.
   Федунька насупился, но нудить перестал.
   - Ох и выдерут нас, - философски вздохнул Егорша.
   - Подумаешь, выдерут! - Микор презрительно сплюнул, подражая взрослым. Среди друзей он был самым старшим - ему уже исполнилось двенадцать. Егорше на одну зиму меньше, а Федунька видел лишь восемь.
   Внезапно сартоги принялись нахлёстывать злых косматых лошадей, стремительно преодолевая открытое пространство, разделяющее опушку леса и деревню.
   - Надо бы народ предупредить, - заволновался Егорша.
   - Там Кирка! - вскрикнул Федунька.
   Микор и Егорша одновременно посмотрели, куда он указывал.
   - Ой-ё-ё-ё! - всплеснул Егорша руками. - Она же прямо на них сейчас выскочит!
  
   Кира, ни о чём не подозревая, выбралась из кустов и остолбенела. Навстречу на приземистых косматых лошадках неслись всадники. Сартоги! Трое! Завидев её, они радостно заулюлюкали. Козочка от страха рухнула набок, вытянув ножки. Недолго думая, Кира по-волчьи закинула Звёздочку себе на закорки и рванула по дороге в сторону деревни. Козлёнок был тяжёлой ношей для девочки её возраста, но страх придал сил. У Киры и в мыслях не было её бросить.
   Похоже, это те самые разведчики, но как они оказались по эту сторону деревни? Глухой топот обмотанных шкурами копыт раздавался все ближе. Кира бегала лучше сверстников, особенно на короткие расстояния, Микор даже на неё злился, когда оказывался всего лишь вторым, но с козлёнком на шее ей не тягаться против выносливых сартогских лошадей.
   Сердце уже колотилось у самого горла, в груди горело, но она, мелькая босыми пятками, продолжала бежать дальше.
   - Ты, - Микор повернулся к Егорше, - бери Федуньку и дуйте на площадь. Предупредите наших, - закусив губу, он крепко сжал в руке самодельный лук.
   Ребята беспрекословно послушались. Поторапливаясь и помогая друг другу, спустились и, что есть духу припустили за помощью. Микор повернулся к дороге. Кира неслась, унося на плечах остолбеневшего козлёнка.
   - Брось! Брось его, глупая! - от бессилия Микор даже притопнул.
   Всадники медленно, но верно настигали свою жертву. Забыв об осторожности и не таясь более, нахлёстывали лошадей, с гиканьем преследуя добычу.
   Овин, где прятался Микорка, располагался чуть поодаль от дороги. Его детскому почти игрушечному луку отсюда не дотянуться. Подхватив колчан, он ловко спрыгнул вниз. Крадучись, двинулся к дороге.
   Когда Микор осторожно выглянул из кустов, преследователи уже настигли Киру. Один из узкоглазых всадников взмахнул рукой. Оглушительно щёлкнул бич. Кира, споткнувшись, покатилась кубарем с пригорка, чуть было не придавив бедную козочку. Перевернувшись на спину, попыталась отползти к обочине, остерегаясь оказаться под конскими копытами.
   - Убивать не станут. Кира растёт девка красивая, - повторил Микор слова взрослых. - В полон уведут, как пить дать. Или принесут в жертву, - пригибаясь, он двинулся вдоль изгороди.
   Снова раздался щелчок, совсем рядом в воздух взвился фонтанчик пыли. Кира испуганно взвизгнула. Один из всадников спешился и направился к ней ковыляющей походкой привычного более к седлу, чем к твёрдой земле, человека. Он потянул из-за пояса, кривой нож и, гадко ухмыльнувшись, залопотал на гортанном наречии. Кира, смотрела на него, и не могла двинуться с места парализованная страхом.
   Сартог было протянул руку, чтобы схватить её, как вдруг ему в грудь ударила стрела, отскочив от клёпаного нагрудника. Забыв о девчонке, кочевник удивлённо поднял голову.
   Посреди дороги, шагах в тридцати, стоял худой темноволосый паренёк с луком в руках. На лице мальчишки читалась отчаянная решимость. Сжав губы, он снова натянул тетиву, и следующая стрела беспомощно отскочила. Бьёт метко, да только с таким оружием разве что на воробьёв да полёвок охотиться? Сартог ощерил в улыбке кривые жёлтые зубы.
   - Храбрый ребёнок, - пролаял он, жутко коверкая слова, - умрёшь следующим. Добрая дань Хынг-Нурру! - он подал едва заметный знак, и всадники сорвались с места в галоп. Больше мальчишка ему был неинтересен.
   Микор упрямо натянул тетиву.
   Тетива тренькнула.
   Время будто замедлило бег.
   Кира увидела, как со свистом разорвав воздух над её головой, в грудь сартога ударила третья стрела. Стальной наконечник с лёгкостью прошил насквозь и доспехи, и плоть. Кочевник вскинул полный удивления взгляд и завалился навзничь.
   Микор обескуражено взглянул на свой лук и зажмурился, ожидая неминуемой смерти. С двух сторон обдало густым запахом лошадиного пота и горячим ветром, взметнувшим короткие вихры, но больше ничего не происходило.
   "Жив!"
   Микор обернулся.
   По дороге навстречу всадникам бежал Каррон Защитник. Мечом он встретил удар кривой сабли. Не останавливаясь, свободной рукой перехватил запястье и дёрнул сартога вниз. Тот, рождённый в седле, крепко сжимал кривыми ногами крутые бока лошади. Сбившись с ритма, животное изменило траекторию и, с протяжным ржанием, врезалось во второго всадника. Микор едва успел моргнуть дважды, когда все уже закончилось.
   Кира поднялась из дорожной пыли, машинально отряхивая долгополую рубаху, и, не отводя взгляда от мёртвого сартога, чуть прихрамывая, побрела в сторону деревни.
   - Парень, ты цел? - подоспевший Защитник быстро осмотрел Микорку. Убедившись, что тот не пострадал, поспешил навстречу девочке.
   - Кира, дочка, ты не ранена?
   - Нет, Каррон Защитник, я цела. Немного ушиблась, - пролепетала Кира, обомлев от удивления, когда мозолистые руки подхватили её и прижали к груди.
   От частокола навстречу бежала Анасташа, исполненная тревоги. Увидев дочь на руках у отца, она не сдержала слёз. Крепко обняла обоих. Кира вдруг увидела, как встретились глаза матери и Защитника. Было в их выражении что-то странное. Необъяснимое.
   - Уведи дочь, Анасташа, время не ждёт.
   Каррон поставил Киру на землю, и мать тут же схватила её за руку, прижала к подолу, чуть помедлила, провожая широкую спину тоскливым взглядом - Защитник на ходу раздавал деревенским указания.
   Вспомнив былое, Кира и Микор, не сговариваясь, посмотрели на тропу.
   - И правда, что-то Защитника Каррона долго нет. Может, случилось чего в деревне?
  
   2.
   Кира, стоя на крыльце избы Защитника, постучала в ставню. Никто не отозвался. Обернувшись, она вопросительно взглянула на друга, переминающегося с ноги на ногу. Тот пожал плечами.
   - Защитник Каррон?
   Никто так и не ответил.
   Кира толкнула незапертую дверь. Миновала сени, забитые инструментом и утварью, пахнущие кожей и травами, пучки которых были развешаны под потолком. Для порядка стукнула по косяку, перед тем как войти в горницу - по случаю тёплой погоды дверь и так была отворена. Мало ли? Негоже Защитнику мешать.
   - Защитник Каррон, это Кира. Можно?
   Ответом была тишина. Решив, что отца нет дома, она уже было хотела уйти, как вдруг обратила внимание, что полотно, занавешивавшее вход от мух и комаров, чуть сбилось, образовалась щель. Кира потянулась, чтобы поправить, когда увидала край постели.
   Могучий Защитник лежал без движения. Не было похоже, что он, вообще, сегодня вставал и выходил из избы.
   "Неужто ещё спит?" - удивилась Кира.
   - Защитник Каррон, вы случаем не занедужили? - она вошла в горницу.
   Отец не пошевелился. Закрытыми остались и его глаза.
   - Защитник Каррон? - охотница подошла ближе и тронула мужчину за руку, та соскользнула с груди и безвольно свесилась.
   Кира отшатнулась, зажав себе рот, чтобы не закричать. Снова осторожно приблизилась, не желая верить. В ногах образовалась предательская слабость. Медленно опустившись на колени рядом с постелью, она осторожно трясущимися пальцами взяла мозолистую руку в свою. Приложила к щеке, не ощущая больше привычного родного тепла. Будто что-то, что она всегда незримо чувствовала, теперь попросту исчезло, оставив взамен пустоту. Сердце щемило, оно то принималось трепыхаться раненой птицей у самого горла, то внезапно пропускало удар.
   - Отец... отец, - едва слышно шептали губы.
   Глаза наполнились слезами. Проделав мокрую дорожку, одна скатилась по щеке и упала на дощатый пол. За ней вторая, третья...
   Потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки и снова взглянуть на отца. Охотница нежно погладила седой висок, поцеловала в изборождённый морщинами лоб. Едва сдерживая рыдания, осторожно пристроила руку на широкой груди и попятилась. Опрометью выскочив наружу, закричала с крыльца:
   - Защитник Каррон умер! - на этом её самообладание закончилось.
   Кира сползла вниз по перилам, уселась на ступеньку и разрыдалась. На крик обернулся возившийся в огороде староста Опорафий. Глубочайшее удивление застыло на его лице:
   - К-как умер? Каррон Защитник?! Не может этого быть!
  
   3.
   Каррона похоронили спустя три дня. Провожали всем миром.
   Хмурые дюжие мужики перед закатом вынесли в лодке обряженное в золотую рубаху тело. Следом шли голосящие на все лады бабы. Процессия медленно двинулась к Керунову холму, что у дубовой рощи, там загодя выложили высокую краду. По- обычаю тело Защитника следовало сжечь, а пепел развеять над подвластной ему землёй, дабы и далее охранял его дух жителей. Присматривал за ними из чертогов Керуна до тех пор, пока не явится новый Защитник.
   Анасташа, вопреки обыкновению, не пролила ни слезинки с тех самых пор, как взяла холодную руку Каррона в свою. Не выпускала ни на миг, пока языки пламени не лизнули и её запястье, оставив навечно красный след. Она молчала и будто не видела никого вокруг, даже когда ревущая в голос дочь утащила её в сторону подальше от погребального костра.
   Староста Опорафий отправил в Орден чёрного голубя, приложив к записке с печальной вестью громовик Защитника.
  
   4.
   Месяцы после смерти Каррона пролетели незаметно. Жизнь пошла чередом, и жители Золотых Орешков постепенно перестали задаваться вопросом: как такое случилось? Что послужило причиной смерти Защитника? Тщательно скрываемый недуг? Так, Защитники почти не болеют. Может, проклятье? Но кто бы отважился на такое безумство? Всем известно, боги хранят Защитников пуще прочих. В итоге порешили, что такова воля Керуна, и стали ждать нового Защитника.
   Несмотря ни на что, первая зима без Защитника прошла спокойно. Стая вновь обошла деревню стороной. Отгремели весенние ручьи, дороги стали проходимы, и вот прискакал долгожданный гонец с вестью: Светлый Князь Богомил назначил Золотым Орешкам нового Защитника, мол, готовьтесь. Начали судачить, да за весенними заботами стало не до того.
   Староста Опорафий заранее позаботился, чтобы избу Защитника приготовили для нового жильца, но перед этим самолично пришёл к Кире и, стоя у калитки, тихо надоумил сходить и взять в память об отце любую вещь. Оказалось, он давно знал, что охотница никакой не приёмыш, а родная дочка Каррона, но из уважения к Защитнику хранил его тайну свято.
   Снаружи на цепи мёл хвостом Волчок, радостно поскуливая. Кира подошла и погладила пса по мохнатой голове.
   - Что дружище? - пёс понуро опустил лобастую голову.
   С тех пор как умер Каррон, Волчок то принимался выть, то днями лежал, не двигаясь, и никого к себе не подпускал. Извести его деревенские не решались, чтобы не прогневить дух Защитника, но отпускать побаивались - совсем лютый стал. Кормили его Кира и Микор по очереди, да ещё иногда сам староста Опорафий - старика пёс уважал.
   У крыльца Кира помедлила, набираясь смелости. Она не заходила внутрь с тех пор, как обнаружила тело отца. Стоя на пороге вспомнила, как впервые, робея, вошла в эту горницу. Ей тогда было восемь. Отец посадил её на колени и рассказал сказку о далёком Стольном Граде, княжеском дворце и Ордене Защитников, где прошло его детство.
   Кира прошла дальше. Провела рукой по вощёному столу. Вдохнула грудью насыщенный знакомыми запахами воздух. Села на лавку и разревелась. Но слёзы быстро высохли, как, впрочем, и всегда. Охотница стала осматриваться, размышляя, чтобы взять такое, что особенно дорого сердцу. На глаза попалась книга, которую по вечерам читал Каррон. Небольшая, но толстая. В потёртой кожаной обложке, подписанной рунами. Она и теперь стояла на полке, на прежнем месте.
   Кира подошла, благоговейно взяла книгу в руки и осторожно, с почтением, положила на стол. Расстегнула застёжки кожаного переплёта и открыла где-то посередине. Пожелтевшие страницы были усеяны ровными строчками. Ни одного знака и ни одной закорючки Кира не могла разобрать. Отец учил её драться, охотится, выживать в лесу, примечать важное, грамотно таиться, сливаясь с тенями. Учил и азбуке - у неё дома была целая полка со сказками. Но рассказать про руны, которыми написана эта книга, наотрез отказался.
   "Не надобно тебе это знание, - говорил он, - лишь девичий ум смущать".
   Охотница закрыла загадочную книгу и, погладив шероховатую обложку, аккуратно поставила обратно. В конце концов, это - книга Защитников. Вдруг неправильно будет забрать её себе? Она обернулась вновь, осматривая горницу.
   На стене в ножнах висел охотничий нож. Кира взяла его, подбросила в руке и сделала пару заученных движений. Пожалуй, то что нужно. Резная костяная рукоять, отполированная за годы рукой отца. Добротная сталь. Такого не найти ни у кого в деревне. Нож верой и правдой служил Защитнику, пускай теперь и ей послужит: и как нож, и как добрая память. Она сунула клинок обратно в ножны, приладила к поясу и улыбнулась, представив, как мать в очередной раз закатит глаза, узнав об этой её выходке.

Глава 2

   1.
   - Еду-у-т! Едут!
   Загодя высланных гонцов опередила стайка вездесущих мальчишек. Они бежали по улице, разнося весть.
   Деревенские высыпали из изб, собираясь на площади у старого дуба. Все как один надели лучшие одежды из белёного льна. У девушек на шее разноцветьем играли бусы, а вышивка на сарафанах сверкала бисером. Парни похвалялись удалью, балагурили, шутили и заигрывали с девками. Те хихикали, особенно бойкие острили в ответ. Приезд нового Защитника - чем не повод для праздника?
   Но радовались далеко не все. Старшее поколение, всматриваясь в околицу, вполголоса делилось тревожными мыслями.
   Наконец, у горизонта заклубилась пыль, а, спустя несколько мгновений, показался маленький отряд.
   Староста Опорафий махнул рукой, и вперёд вынесли традиционный каравай. Защитник, входя в свои владения, должен был преломить хлеб, что означало доброго гостя в доме, прибывшего с миром. Позже он должен будет принести клятву, обещая верой и правдой защищать вверенную ему землю и людей. По древнему обычаю клятва эта скреплялась кровью избранной невинной девы - Девы-клятвы.
   Каравай на белом, расшитом петухами, рушнике держала в руках Апраксия, мать Глафиры. Сама Глафира, белокожая, ладная, с длинной тёмной косищей толщиной в руку - первая красавица в Золотых Орешках, была бледна и, вопреки обыкновению, не шутила вместе со всеми. Приструнив острый язычок, скромно стояла рядом с матерью, потупив взор. И лишь изредка чёрные очи сверкали, когда она украдкой поглядывала на дорогу из-под белой кисеи, прикрывавшей лицо. Глафира накануне шепнула подружкам, что удостоилась великой чести, и теперь те бросали на счастливицу завистливые взгляды, но ей всё равно было до жути страшно. Защитник - это не в ночь Киаланы-заступницы с любимым миловаться. Мать сказывала, если удастся понести сразу, да родить Защитнику сына, она и вся семья не будут горя знать, а сама она Глашка, возможно, даже переедет в столицу. На столицу взглянуть страсть как хотелось, потому Глафира старательно гнала прочь страхи и дурные мысли.
   Наконец, трое всадников на статных породистых лошадях въехали в деревню. Не останавливаясь, во весь опор пролетели Большую улицу и осадили лошадей, обдав пылью Апраксию вместе со злосчастным караваем.
   - Ой, не нравится мне это, - прошептала Анасташа, крепче сжав руку Киры. - Не так Каррон в деревню прибыл, совсем не так! Был один. Коня вёл в поводу. Поздоровался с людьми честь по чести, - она покосилась на задрожавшую, как осиновый лист на ветру, Глафиру.
   Всадник во главе кавалькады выглядел внушительно, если не сказать больше. Он был наделен той самой мужской красотой, которой отличались Защитники. Высоко поднятая голова, холодный взгляд, в котором безошибочно угадывалась сильная воля и привычка повелевать. Глаза смотрели поверх голов чуть презрительно. Одет был богато. Дорожный кафтан, расшитый бисером и подрубленный собольим мехом, на ногах сапоги тонкой выделки, на поясе - украшенные каменьями ножны. К вычурному седлу, под стать дорогущей сбруе, был приторочен свёрнутый кольцами кнут, кои часто бывают у знатных сартогов. Да и буланый под ним просто загляденье, ушами прядёт и бьёт копытом, будто и не отмахал стольких вёрст.
   Сам статен, широкоплеч, да иных -то Защитников и отродясь не водилось. Ещё никто не встречал косого или сутулого. На вид - уже не юн, зим эдак тридцать-тридцать пять. Из-под шапки виднелись короткие, светлые как пшеничный колос, волосы. Ни бороды, ни усов он не носил, но щеки и подбородок покрывала короткая щетина.
   Пришелец молча окинул народ холодными глазами и, вздохнув, презрительно скривился.
   Вперёд шагнул Опорафий и, низко поклонившись, произнёс:
   - Приветствуем тебя в Золотых Орешках, Пасита Защитник.
   Пришелец брезгливо хмыкнул и заговорил:
   - Черви, не знаете, как следует встречать своего господина?
   По толпе прокатился гул. Удивлённо вскинув брови, Опорафий пожевал губами, обернулся, обвёл потяжелевшим взглядом народ. Затем слегка развёл руками, как бы говоря: "Новая метла по-новому метёт" и, по-стариковски крякнув, тяжело опустился на колени, подавая остальным пример.
   Кира заметила, как один из сопровождавших Защитника, сунул другому монету.
   Народ зароптал, мужики хмурились и переглядывались. Не привык тутошний люд гнуть спину перед пришлыми.
   Пасита испустил тяжёлый демонстративный вздох:
   - Вижу, вас многому придётся учить.
   Он спрыгнул с коня, бросив поводья одному из слуг, и направился к толпе, оттолкнув в сторону оказавшуюся на пути Апраксию, отчего та едва не уронила каравай. Следом цепными псами верхом двинулись хмурые сопроводители. По виду - чистые разбойники. Под колючим взглядом нового Защитника жители медленно опускались на колени, пачкая праздничные одежды в пыли. С лиц сбежали улыбки, и на площади воцарилась гробовая тишина.
   - Ох, быть беде! - прошептала Анасташа, усердно потянув Киру вниз.
   Охотница, нехотя, поддалась, исподтишка зыркнув на Микора. Упрямец продолжал стоять, гордо вздёрнув подбородок - теперь уже один из всех. Пасита осмотрел склонившую головы толпу. Заметил бунтаря:
   - А я смотрю, в деревне и дурачок имеется? - он тихо засмеялся и обернулся к своей свите, те поддержали его, дружно осклабившись. Посерьёзнев, Защитник спросил: - Парень, ты глухой?
   - Я - Микор. С рождения свободный человек и не перед кем шею не гну. Разве что Светлому Князю готов кланяться.
   - Значит, всё-таки дурачок, - протянул Пасита, - а какой с убогих спрос? - он картинно обернулся к прихвостням. - Но вот в чём дело - я в своих владениях дураков не терплю!
   Улыбка вмиг сошла с его лица. Без замаха он ударил Микора в челюсть. От неожиданности парень не устоял на ногах и упал, но тут же начал подниматься, вытирая бегущую из рассаженной губы юшку. Чёрные глаза метали молнии.
   - Микор, не надо! - Кира схватила друга за штанину, но тот зло стряхнул её руку и встал, глядя прямо в глаза Защитнику.
   - Я смотрю, ты, парень, непонятливый? - голос Защитника звучал по-прежнему тихо и ровно.
   Тяжело вздохнув, могучим ударом в подвздошье он разом вышиб из Микора весь дух. Отходя от корчащегося на земле парня, развёл руками.
   - Придётся начать первый день правления с порки. И, да. Я жду извинений.
   Микор поднял голову. Ноздри раздувались, желваки ходили ходуном. Сжав зубы, он смотрел на мучителя и молчал. Пасита, вернулся к жеребцу и ласково потрепал по шее. Обернувшись через плечо, продолжил:
   - Кстати, я разве не сказал? Чтобы наука была крепче, а взаимоотношения честней, у меня есть правило, от которого я редко отступаю: за непокорность расплачивается тот, кто рядом. Тот - кто дорог. Взять девчонку! - он небрежно махнул рукой в сторону Киры, безошибочно определив, что Микор к ней неровно дышит.
   - Да что же это такое делается, люди добрые?! - прошептала Анасташа.
   Бугаи вальяжно спешились и, не торопясь, направились к Кире.
   Она же вскочила на ноги, оттесняя мать в сторону.
   "Проклятый сарафан!" - вспомнилось, как ещё утром она радовалась вышитому матерью узору.
   Микор, затравленно оглянувшись, прочитал на лице избранницы отчаянную решимость. Кира недобро смотрела исподлобья, готовясь дать отпор. Едва заметно мотнув головой, Микор повернулся к обидчику. Слова не шли, застревая в глотке, и он еле смог выдавить:
   - Прости меня, Пасита Защитник.
   Тот замер и вопросительно приподнял бровь. Микор мешком упал на колени, буравя взглядом землю перед собой. Кажется, было слышно, как скрежещут от злости зубы.
   Пасита подошёл и ласково, почти по-отечески положил руку парню на голову. Так постоял некоторое время, в раздумьях глядя куда-то вдаль. Сжатые губы слегка шевелились, будто стараясь сдержать улыбку. На миг деревенским даже показалось, что все не так уж плохо.
   - Пожалуй, мне придётся сменить гнев на милость, - Защитник сделал жест рукой, отзывая наступающих на пятящуюся охотницу прихвостней. - Ты сам расплатишься за свою дерзость.
   Неуловимым движением он опрокинул Микора навзничь. Толпа ахнула. Кира ринулась было к другу, но мать поймала её за подол.
   - Куда, глупая?! Хочешь, чтобы ему сильнее досталось?
  
   "Фьють!" - просвистела плеть, в очередной раз опускаясь на окровавленную спину.
   Наблюдая за происходящим широко открытыми глазами, Кира не могла поверить, что все на самом деле:
   Вот бугаи Паситы приближаются, и Микор вскакивает на ноги. Вот он дерётся, с лёгкостью раскидывая их в стороны - наука Каррона не прошла даром. Свистит длинный кнут и обвивается вокруг шеи. Микор падает, и на него горой наваливаются разозлённые негаданным отпором прихвостни Защитничка.
   Мужики было хотели вступиться, не выдержав подобного управства, но тут Защитник показал свою мощь. Похолодел воздух, зазвенев морозом. Заставив легко одетых по случаю тёплой весенней погоды сельчан поёжиться. Совсем побелели холодные глаза, и вдруг с неба упали острые как ножи, осколки льда. Те, кто находился ближе, вскрикнули и отскочили с покрасневшими руками и лицами. Но и на этом не остановился Защитник. Мороз сменился жаром, и на ладонях вспыхнуло пламя. С дрожью Кира проводила взглядом огненный шар, который упал и разлетелся снопом искр почти у самых её ног, опалив подол праздничного сарафана, только накануне вышитого матерью. Жители, как один, рухнули ниц, хором умоляя о пощаде, но под тяжёлым взглядом постепенно смолкли.
   В повисшей над площадью тишине взбешённый собачий лай ударил по ушам. Волчок даже не лаял - низко булькал, брызгая слюной. Скалил по-волчьи длинные клыки. Тяжёлая цепь звенела, будка сотрясалась от мощных рывков.
   - Усмирите тварь! - рявкнул Пасита, и один из его прислужников направился к собаке, на ходу вытягивая из ножен широкий палаш.
   - Волчок! - дёрнулась было Кира, но Анасташа стальной хваткой ухватила за запястье.
   Пёс замолчал и прыгнул.
   Свистнула сталь.
   Короткий взвизг, и тяжёлое тело глухо упало на землю. Вокруг медленно расплывалась лужа крови.
   Солнце клонилось к горизонту, когда избитого Микора растянули за руки между двух столбов. Их только что вкопали смурные мужики, понукаемые бойцами Паситы тут же - на площади - прямо перед домом Защитника. Остальным был наказ: оставаться и смотреть.
   Кира, глядя на небывалое, рыдала в кулак под свист гуляющей по спине друга плети.
   "Фьють!" - последний удар разрезал воздух. Наконец, все закончилось.
   Пасита покосился на труп собаки и процедил, ни к кому конкретно не обращаясь:
   - Убрать падаль! - развернувшись, взошёл на крыльцо. Брезгливо окинув взглядом избу, отворил дверь и заглянул внутрь.
   Приказ Защитника можно было понимать двояко. И мужики, робея и косясь на разбойничьего вида прислужников, бочком-бочком подобрались к столбам. Осмелев, срезали ремни, удерживающие руки Микора. Парень застонал, когда его уложили лицом вниз на припасённое покрывало. Прикрыв кровящую спину чистой тряпицей, бабка Матрёна, сокрушаясь, засеменила рядом. Убедившись, что никто их останавливать не собирается, бедолагу потащили к знахарке в избу.
   Кира было направилась следом, но Анасташа снова придержала её за руку, незаметно увлекая в сторонку, так чтобы спины деревенских прикрыли их от масляных взглядов, которые пришлые, покончив с заботами, принялись бросать на местных девок.
   - И куда собралась? - ругалась она вполголоса. - Матрёна и без тебя сдюжит. Нечего вокруг толчею создавать, мелькать лишний раз! Да идём же, глупая! Видишь, как по сторонам-то зыркают? - тащила она одуревшею дочь, перед глазами которой снова и снова свистела плеть, затмив в памяти даже взрыв огненного шара. - Идём, встретили ужо Защитничка! - она не сдержалась и сплюнула на землю. - Чует моя душа, это только начало...
   Истошный визг раздался, когда Анасташа с Кирой уже сворачивали за угол избы, что на перекрёстке двух улиц. Обернувшись, охотница увидела, как сопроводители Защитника подхватили под руки яростно сопротивляющуюся Глафиру и, приподняв над землёй, с гоготом потащили в избу. Та сучила ногами и пыталась вырваться, но её жалкие попытки вызывали у мучителей только смех. Отец девушки, дядька Прохан, не то обнимал, не то не позволял рыдающей в голос Апраксиии броситься следом. Отсюда было видно лишь его напряжённую спину.
   Защитник Пасита, расслабленно опершись на перила, наблюдал за происходящим с довольной улыбкой.
   "Да как же так можно?!" - возмутилась Кира, внезапно ощутив, как, вытесняя прочие чувства, к горлу подступает гнев.
   И тут же, будто что-то почувствовав, Защитник поднял голову. Принялся рыскать по толпе глазами. На мгновение охотнице показалось, что он смотрит прямо в её сторону. К счастью, Паситу отвлёк прихвостень. Народ тем временем стал потихоньку разбредаться по домам, и две беглянки, ускорив шаг, больше ничем не отличались от прочих.
   Труп Волчка мужики убрали, присыпав кровь свежей землёй. Вскоре только ветер сиротливо трепал края белой, расшитой узорами по краю скатерти на длинном столе, на крытом у дома Защитника. Похоже, праздник закончился тризной.
  
   2.
   Пасита тин Хорвейг открыл глаза и сладко потянулся. Но настроение тут же испортилось.
   "Золотые орешки..." - захотелось сплюнуть.
   В эту дыру он загремел по собственной глупости, а теперь вынужден киснуть неизвестно сколько. Вчера с порога пришлось наводить порядки. Хотя он, конечно, знал, что народ на границе своеобразный и к дисциплине не приученный. Чем дальше от столицы, тем больше воли.
   "Или своеволия, - Защитник припомнил вчерашнего паренька: - И чего дураку стоило просто сделать, как велят? Хм... Гордость?"
   Мордан и Харила накануне поспорили на золотой, удастся ли ему заставить целую деревню преклонить колени. Сам он в успехе не сомневался. Небольшая демонстрация силы и готово. Ну а парнишке пришлось всыпать для порядка. Дабы неповадно впредь было. Не ему, ни кому-то другому, не то повадятся гонором щеголять.
   "Ничего с ним не случится, в Ордене ещё и не так секут. Отлежится, как новый будет. Может, даже мозгов поприбавится".
   Спустив ноги на дощатый пол, Пасита как был нагой проследовал к окошку. Снаружи пахнуло травами и навозом. Светлое небо обещало погожий солнечный денёк. Вдоль дороги, квохча, бродили во множестве куры, что-то клевали, разгребая лапами землю. Среди них, горделиво задрав гребень, князем выступал зеленохвостый красавец-петух.
   Пасита, улыбнувшись, изменившим ход, мыслям хмыкнул: "А ничего тут девки оказались".
   Вчера он успел рассмотреть в толпе деревенщин с десяток ладных фигурок, которые не могли скрыть их нелепые одёжки.
   Пасита обернулся. Одна из них боязливо таращила на него глаза с постели.
   "Дева-клятва, - хмыкнул Защитник. - Как там её зовут? Глафира?"
   Девчонка оказалась на редкость бойкой. Поначалу все твердила, дескать, нельзя без клятвы. Дура. Отбивалась, что есть мочи, руками и ногами. Тем интереснее было её сломать. Когда та, перестав кричать и драться, застыла безвольной куклой, глядя в потолок и терпеливо снося ласки, о которых ей никто даже не рассказывал, Пасита едва не испытал разочарование. А ведь так славно все начиналось. Он прямо ощутил себя Защитником древности, когда увидел это чудо в белом. Надо сказать, это раззадорило. Да и девчонка была хороша. Зачем отказываться, когда предлагают? Но вдруг она неожиданно достигла вершины. Его весьма позабавило искреннее удивление, отразившееся в странных чёрных глазах. Вернуло осмысленность взору. Позже, дёргаясь в такт жёстким ударам, глупая, не понимала, что творится с её телом.
   Тин Хорвейг невольно улыбнулся. Девка зарделась и сильнее натянула одеяло на нос. Он медленно приблизился, чувствуя, как восстаёт плоть. Вырвал из рук и бросил на пол мнимую преграду. Оставляя синяки на белых икрах, деловито за ноги подтащил к себе, разворачивая задом. На миг залюбовался открывшейся картиной. Намотав на кулак растрёпанные волосы, что попались в руку, потянул, заставив девчонку с тихим всхлипом прогнуться.
   Через четверть часа, натянув штаны и рубаху, отворил дверь в сени.
   - Дуй отсюда! - девчонка затряслась всем телом, захлюпала носом, глотая слёзы. Заозиралась в поисках одежды. - Живее! - рявкнул он, и та как ужаленная, сорвалась и выскочила наружу. Как была - нагишом. Защитник, не спеша, направился следом. Отчего-то не хотелось, чтобы по пути её прижали тин Шнобберы.
   Во дворе, притулив голову промеж обглоданных костей и чарок с недопитой медовухой, громко храпел Харила. Следом обнаружился и Мордан. Он вышел из нужника, завязывая тесёмки на штанах, и лёгким кивком поздоровался.
   - Уроды, - едва слышно прошипел Пасита сквозь зубы.
   Эх, если бы у него был выбор. Двоюродные братья тин Шнобберы единственные, кто согласился отправиться с ним в эту ссылку. Остальные дружки, охочие до золота, да выпивки за чужой счёт, отказались от сомнительной чести. Предпочли разгульную жизнь в столице, а не последовали за опальным Защитником в дыру на край света. Их нельзя было в этом винить. Он и сам поступил бы так же.
   "А у этих, просто недостало мозгов сообразить, что они направляются не на очередную увеселительную прогулку".
   Тин Хорвейг подошёл к накрытому столу.
   "Надо срочно обзавестись прислугой", - подумал он, недовольно морщась.
   Сграбастав с дальнего края более-менее прилично выглядящее блюдо с пирогами, до которого не смог дотянуться своими грязными ручищами Харила, и, верно чудом, не успели разорить птицы и кошки, вернулся в избу. Опустив блюдо на стол, взял один пирог, повертел в руках, принюхался. Пахло вкусно, и желудок тут же отозвался голодным спазмом. Откусив сразу половину, принялся неспешно жевать.
   Когда дядя Затолан отправлял его сюда, то обещал, что это ненадолго. Со стороны Ордена небывалая роскошь послать представителя рода тин Хорвейг в такое захолустье. Это только тин Даррены шлют своих налево и направо.
   "Книга. Где-то здесь должна быть та самая книга Излома, которую так жаждет заполучить дядя. Надеюсь, этому идиоту Каррону недостало ума спрятать её вне избы?"
   Пасита осмотрелся. На полке у окна рядом с резной статуэткой Керуна-воина стоял один-единственный пухлый том в потрепанном кожаном переплёте с застёжкой.
   - Сартог меня дери! Не может быть! - воскликнул радостно Защитник и закашлялся поперхнувшись.
   Пару раз стукнул себя кулаком в грудь, пытаясь пропихнуть кусок дальше. Если он не ошибся. Если только недолгие поиски увенчались успехом, ему не придётся киснуть в этой дыре вечность.
   Поддавшись глупому суеверию, вчера Пасита даже в шутку не стал произносить слова древней клятвы. Он точно не собирался оставаться в Золотых Орешках. Не мечтал служить верой и правдой толпе лапотников, защищая от надуманных невзгод. Для этого существуют безродные Защитники.
   "Или тин Даррены".
   Усмехнувшись, тин Хорвейг вытер руки о занавеску - какие уж тут могут быть хорошие манеры? Схватив с полки книгу, вернулся к столу. Положил, с каким-то внутренним трепетом глядя на легенду. Осмотрел простой кожаный переплёт - никакого золочёного или украшенного драгоценностями оклада, кроме стёршегося тиснения, изображающего переплетённые руны богов: Керун и Киалана.
   "Книга Излома. А с виду и не скажешь".
  
  

Глава 3

   1.
   - Адепт Нааррон, Адепт Нааррон! - в келью без стука ворвался запыхавшийся служка.
   Совсем юный - на вид не больше тринадцати зим - долговязый, нескладный. Ученическая хламида на нём болталась и явно была велика, будто с чужого плеча. Он остановился и шмыгнул густо усеянным веснушками носом, слегка оробев под строгим взглядом.
   - Ну? - адепт скопировал суровый взгляд Агилона, пытаясь всем видом показать, что недоволен.
   "Разве можно отрывать помощника Настоятеля Южной башни от важных дел?" - возмутился мысленно.
   Правда, в силу собственной молодости, а также из-за стёкол окуляров, которые использовал при чтении, на деле выглядел Нааррон не настолько сурово и чинно, как ему бы того хотелось.
   - Вас, это... Настоятель Агилон зовёт. Говорит, срочно явиться.
   Нааррон заполошно подскочил с грубой деревянной скамьи, запутавшись в собственной хламиде, чуть не упал, смахнув со стола рукописи и опрокинув чернильницу. Настоятель назначил встречу для беседы по его научной работе, а он и запамятовал, погрузившись в изучение материала!
   Адепт бросился к окну.
   Часы на Центральной башне Ордена Защитников показывали четыре пополудни.
   - Опоздал! - он было кинулся поднимать рукописи с пола, но, махнув рукой, привычным движением поправил стекла на носу и вихрем вылетел наружу, едва не сбив с ног незадачливого паренька. Впрочем, тот уже осмелел, и, с трудом сдержав смешок, крикнул вслед:
   - Адепт Нааррон! - звонкий, ещё не начавший ломаться голос настиг, когда адепт почти завернул за угол.
   - Чего ещё?! - раздражённо рявкнул он, негодуя из-за задержки.
   - Адепт Нааррон, Настоятель Агилон учит нас смирению и терпению, ибо без этих двух добродетелей...
   - Уши оторву!
   - Я хотел сказать, что Настоятель ждёт во внутреннем дворе у входа в башню дуболомов, - заметив сошедшиеся к переносице брови помощник Настоятеля, мальчишка тут же исправился: - У входа в башню Защитников.
   - Северную башню? - удивлённо переспросил Нааррон, силясь припомнить, было ли ему наказано явиться именно туда.
   Адепт мог поклясться, что ничего подобного не слышал. Чего грешить? Порой он с головой погружался в науку, не помня о времени, но никогда не забывал ничего действительно важного. Потому-то он и стал лучшим учеником на курсе, а ныне и личным помощником Агилона.
   - Настоятель Агилон сказал, чтобы вы не медлили, - ещё раз повторил служка и поклонился.
   - Ну смотри, если ты надо мной подшутил!..
   - Нет, что вы! Я только передал приказ Настоятеля, - парнишка отвесил новый поклон.
   Нааррон поспешил к выходу из жилых келий. Стремительно преодолев крутую винтовую лестницу, пронёсся по коридору обгоняя идущих с занятий адептов, его чёрная хламида развевалась, подобно крыльям ворона. В фойе кивнул на ходу, здороваясь со знакомцами, и, стуча башмаками по каменному полу, выскочил на улицу.
   Северная башня, или "башня дуболомов", как называли её адепты - будущие Хранители знаний, находилась в противоположном конце обширных владений Ордена и являлась резиденцией Защитников. Последняя часть пути пролегала мимо тренировочных полей и площадок. Сейчас как раз было время уроков, и курсанты занимались на свежем воздухе.
   Нааррон с лёгкой завистью покосился на совсем юных ребят, которые изучали основы единоборств, повторяя за своим наставником движения и приёмы.
   Адепт давно смирился со своей участью. Что поделать? Недостаточно быть сыном Защитника, чтобы получить дар силы. Но и дар мудрости не менее ценен. А порой и более - история знает немало тому примеров.
   Нааррон отогнал от себя сиюминутную хандру, вспомнив о своей нелюбви к физическим упражнениям.
   На последней по счету площадке для спаррингов, защищённой куполом и располагавшейся в отдалении от остальных, сошлись в схватке выпускники. Воздух внутри гудел от напряжения, то взрываясь пламенем, то остывая в одно мгновение. Адепт закатил глаза и сдёрнул с носа сначала запотевшие, а затем покрывшиеся изморозью окуляры, спрятав их в один из многочисленных внутренних карманов форменной чёрной хламиды. Купол не позволял навредить окружающим снаружи, но от остаточных проявлений старые артефакты не защищали. В Южной башне Хранители Знаний усердно работали над новыми технологиями, даже наметился прорыв.
   Через пару минут Нааррон низко поклонился, представ пред очи сразу двух глав Ордена.
   - Помощник, - Агилон тепло улыбнулся в седую бороду, - ты вовремя.
   Махаррон с достоинством кивнул, отвечая на приветствие внука. Настоятель Северной башни и глава Ордена Защитников по обычаю ничем не выдал родство. Адепт давно привык к такому порядку и не расстраивался, ведь раз в месяц он ужинал с дедом, сидя в его личных покоях у камина и подолгу болтая за чашкой ароматного травяного отвара.
   В такие моменты они разговаривали о чём угодно, и эти беседы были всегда исполнены теплоты, мудрости и смысла. Черты сурового Махаррона смягчались: на его жизненном счету имелся не только великолепный Защитник, но и рос весьма перспективный Хранитель Знаний, вполне способный занять высокий пост Настоятеля Южной башни.
   Высокий желчный Махаррон тин Даррен широкими шагами направился к воротам. Рядом засеменил сухонький миниатюрный Агилон в бессменной белоснежной хламиде с золотым кантом. Нааррон поспешил следом, радуясь, что в многочисленных карманах имеется и дорожная чернильница-непроливайка, и пенал с остро заточенными перьями, и печать с оттиском Ордена - громовиком, и запас листов чистой бумаги, аккуратно свёрнутых в рулончик и спрятанных в посеребренный тубус. Словом, все необходимое, чтобы должным образом исполнять обязанности помощника.
   Не взял он только кинжал.
   В отличие от курсантов, которым дозволялось использовать любое оружие, при условии, что оно изготовлено самостоятельно, мудрецы - как курсанты звали адептов - поголовно носили одинаковые выданные Орденом кинжалы. Адепты, посвятив себя науке, попросту игнорировали другую сторону обучения, злостно пропуская занятия по физической подготовке и рукопашному бою, справедливо полагая, что им всё равно не тягаться Защитниками.
   - Учитель, прошу прощения, - обратился Нааррон к Настоятелю Агилону, когда они достигли ворот, - я запамятовал, что вы перенесли нашу научную беседу и едва не опоздал.
   - Тебе не за что извиняться. Тем более, что я и не говорил об этом. У меня для тебя поручение. Забирайся в седло, я по пути все объясню.
   У ворот переминались с ноги на ногу осёдланные лошади. Нааррон едва заметно сглотнул. Ему предназначалась мышасто-серая кобылка с длинной чёлкой. Похоже, со всей конюшни постарались выбрать самую смирную. Нааррон, наверное, был бы благодарен, если б так не боялся.
   Кобылка фыркнула и качнула головой, будто насмехаясь.
   - Может... Может, я пойду пешком? Вы же знаете, я неплохо бегаю... - не постеснялся слукавить Нааррон.
   - Ну же, смелее! - не выдержал глава Северной башни. - У нас мало времени.
   Нааррон сглотнул, подошёл ближе и схватился за луку. Лошадка тихо заржала и топнула ногой.
   - Хорошая, хорошая, - пробормотал адепт, неуклюже взбираясь в седло.
   В какой-то момент на его лице отразилась паника. Махаррон демонстративно смотрел в другую сторону, а Агилон, наоборот, сочувствуя, с затаённой улыбкой в уголках глаз.
   - Я готов, - буркнул Нааррон выпрямляясь. Впереди ожидало нелёгкое испытание.
   Маленький отряд выехал за ворота и направился по горной тропе на север - туда, где ничего не было, кроме девственного леса, да дороги к перевалу.
   Первым скакал Настоятель Махаррон, несмотря на возраст, отличающийся от остальных спутников грациозной посадкой. Казалось, он сливался со своим караковым в единое целое. Довольно уверенно чувствовал себя в седле и седовласый Агилон. Адепт же болтался в седле, время от времени хватаясь за луку, когда тропа делала особенно крутой изгиб вверх или вниз. Он даже немного завидовал Настоятелям: "Не гляди, что старички, а меня-то за пояс заткнули..."
   Настоятель натянул поводья и подождал, пока помощник поравняется.
   - Нааррон, не будем терять времени, я на ходу расскажу суть задания.
   - Слушаю внимательно, учитель.
   - Это не просто очередная научная работа. Это - дело, от успеха которого зависит дальнейшая судьба Ордена. Нааррон, внимая, вперился в глаза Настоятеля, покрасневшие от многих часов, проведённых за чтением. - К сожалению, даже в стенах альма-матер мы не защищены от недобрых ушей. Подковёрная борьба не затихает. Никто не должен знать, куда ты направишься и какова конечная цель путешествия. Для вящей безопасности в Ордене будут знать, что я отправил тебя к моим дальним родственникам на Северные перевалы, якобы лично передать послание с инструкциями по поводу давнего спора о наследстве. Мой род весьма состоятельный, - Агилон странно хихикнул, будто стесняясь сего факта.
  
   2.
   Нааррон хмуро смотрел в спину деду, с головой погрузившись в размышления. Он пытался осознать все то, что ему поведал учитель. За этим занятием сам не почувствовал, как его посадка приобрела естественность, адепт даже забыл придерживаться за луку. Маленькая лошадка шла иноходью, да и дорога стала не в пример ровнее.
   Пока вопросов было больше, чем ответов. Махаррон не верил в естественную кончину сына, но туманно намекнул, что многие знания несут многие печали. Нааррон понял, ответы он добудет самостоятельно, когда достигнет цели путешествия.
   Год назад Нааррон тин Даррен был ошарашен вестью о внезапной гибели отца не меньше прочих и согласился с дедом, что все это весьма подозрительно. Сам он нечасто виделся с Защитником Карроном. Только, когда тот изредка приезжал в Орден. Адепт планировал навестить его и свою мать, как только закончит обучение и получит ранг Хранителя Знаний. Но судьба распорядилась иначе.
   Теперь же Нааррон решил воспользоваться выдавшейся возможностью и непременно посетить родную деревню, как только с заданием будет покончено. Да и теплилась надежда, что на месте получится узнать больше.
   - Настоятель Махаррон, я могу спросить?
   - Спрашивай, - отозвался тот, придержав лошадь.
   - Но как я найду это место? Я ведь никогда не выбирался дальше столицы, а вы мне даже карту не дали, - о том, что путешествие в одиночку, может быть весьма опасным, он даже не подумал.
   - У тебя будет провожатый, один из Защитников.
   Нааррон заёрзал в седле, чувствуя, как груз непосильной ответственности ложится на его чуть сутулые от сидения за книгами плечи.
   - И кто же он?
   - Скоро увидишь, - Агилон усмехнулся в седые усы.
  
   3.
   - Я никуда не поеду с этим! С этим!.. - заорал Нааррон, неуклюже спрыгнув с кобылки, и решительно направился по тропе обратно.
   На бревне у развилки сидел молодой курсант, ещё не получивший ранга Защитника. Он криво улыбался, снисходительно наблюдая за истерикой адепта.
   Агилон и Махаррон переглянулись. В глазах Настоятеля Северной башни мелькнула улыбка. Впрочем, он её тут же спрятал.
   - Нааррон тин Даррен! - прогремел строгий окрик.
   Адепт остановился, заливаясь краской. Круто развернувшись, исподлобья с протестом зыркнул на деда, но через мгновение, понурив голову, молча поплёлся назад.
   Вскоре Настоятель Агилон давал ученикам последние наставления:
   - В седельных сумках минимум необходимых в дороге вещей и запас провизии. Совсем немного - собирали на одного, чтобы не возникло подозрений. Но на день-два должно хватить. Вот возьми, - он передал Нааррону небольшой кожаный кошель, - здесь деньги на дорогу. Только серебро и медь. Для всех - вы обычные путники.
   - Это-то как раз несложно, - горько усмехнулся адепт, демонстративно глянув на попутчика.
   Тот многообещающе оскалился в ответ и показал внушительный кулак.
   - Нааррон, Крэг! Сколько можно? Закончили ребячиться! - рявкнул Настоятель Махаррон, которого утомила их неприкрытая вражда. - В детали вы посвящены, должны понимать всю ответственность. Не место и не время для личных разногласий! Я оказал вам высочайшее доверие. Сделайте так, чтобы я об этом не пожалел!
   Парни присмирели:
   - Простите, Настоятель! - пробормотали хором, проявив редкое единодушие, и тут же зло покосились друг на друга.
   - Отправляйтесь немедленно. Промедление чревато. В Орден не возвращайтесь. В столицу и Великоград тоже ни ногой. Это понятно?
   Оба кивнули.
   - Крэг, по возможности придерживайся основного плана. Действуй по ситуации. Нааррон, ты можешь полностью положиться на курсанта Крэга. Он головой отвечает за твою безопасность. Какими бы нелепыми тебе ни казались его решения, помни - он знает, что делает и действует в соответствии с моими инструкциями. Ещё раз напоминаю, будьте осторожны. Не называйте настоящих имён. Нааррон, тебя это особенно касается.
   - Но и не стоит излишне фантазировать, чтобы случайно не оговориться, - вклинился в разговор Настоятель Агилон. - К примеру, помощник, представляйся всем - Нари.
   Нааррон скорчил разочарованную гримасу - "нари" по-акиански значило "мышонок". Крэг прыснул в кулак. Агилон продолжил, неодобрительно нахмурив кустистые брови:
   - Ты, Крэг, зовись Рэном.
   Крэг пожал плечами, всем видом показывая, что ему всё равно, как его будут называть.
   Лоб Агилона разгладился. Он с грустью, по-отечески посмотрел на обоих и добавил:
   - Будьте осторожны.
   Нааррон с трудом вскарабкался в седло. Крэг одним движением взлетел на крупного, но не блистающего статью мерина. Жестом показал адепту ехать за ним и пустился трусцой.
   Следовало вернуться до ближайшей развилки, чтобы потом повернуть на север и пройти по дороге, ведущей к мосту через ущелье.
   Настоятели некоторое время наблюдали за удаляющимися учениками. Наконец, Агилон нарушил молчание:
   - Как думаешь, у них получится?
   - Не сомневаюсь, мой друг. Ни капли не сомневаюсь, - Махаррон тихо засмеялся.
  

Глава 4

   1.
   Нааррон молча трусил вслед за Крэгом. Его сутулая фигура внешне выражала покорность, но в душе кипела буря.
   Какое разочарование! Лишь на секундочку стоило представить, что вот он - тот самый миг, когда в повседневной рутине, наконец, появилось место приключениям, как тут же судьба опустила с небес на землю. Пожалуй, это превращается в неприятную традицию. Да. Важное поручение определённо льстило, говорило о степени доверия к его мудрости и знаниям, но при этом ему в помощники определили того, кого он ненавидел, сколько себя помнил. Это ли не насмешка судьбы?
   - Я, великий Защитник Нааррон! Ты будешь повержен!
   - Как бы не так! Я - великий Защитник Крэг, и это ты будешь повержен, слизняк!
   Детская игра внезапно переросла в нешуточную потасовку. Итог - закономерный: оба наказаны.
   Вместо отдыха перед Церемонией Определения, незадачливые вояки вынужденно драили котлы на кухне до самого позднего вечера, недовольно сопя и косясь друг на друга, под окрики толстой краснорожей поварихи Марты.
   На следующий день состоялась Церемония Определения.
   Сияя: один - подбитым глазом, а второй - знатной шишкой на лбу, Крэг и Нааррон стояли среди прочих сверстников, выросших также при Ордене. Здесь хватало отпрысков знатных родов. Точнее, их было абсолютное большинство, но попадались и парни из простых, неимеющие приставки рода к имени. Такие как Крэг.
   Затаив дыхание будущие курсанты и адепты ожидали, когда двери Большого зала испытаний распахнутся, и войдут Настоятели, одетые по такому случаю в традиционные торжественные мантии: белоснежные у Хранителей Знаний и золотые у Защитников.
   Наконец, ожидание закончилось.
   Настоятели Махаррон и Агилон по традиции вошли первыми. Следом потянулась разномастная свита, состоящая из совсем юных служек, курсантов и адептов, а также некоторого количества Хранителей Знаний и даже Защитников. Этих было меньше, так как имеющие ранг нечасто пребывать в альма-матер.
   Главы Северной и Южной башен заняли почётные места на возвышении, в противоположном от дверей конце зала сразу за контуром Круга Определения - старинного артефакта, который помогал определить наличие и направленность силы.
   Нааррон сильно волновался, а потому слова деда пролетали мимо его сознания не задерживаясь. Торжественные речи от волнения казалась журчанием воды. Настоятели просто поздравили присутствующих с ключевым в жизни каждого отпрыска Защитников событием и дали традиционные напутствия, как следует себя вести во время церемонии. Это он и так помнил назубок. Да и было бы что запоминать? Назвали имя - идёшь в круг. Ждёшь. Круг показывает наличие и уровень силы, после чего идёшь к наставнику. Все просто на первый взгляд, если бы не это волнение, от которого ладошки стали потными, а воздуха не хватало, несмотря на то, что в зале было довольно прохладно.
   Церемония Определения началась.
   Одно за другим называли имена. Пятнадцатилетние мальчишки, выходили вперёд и вступали в Круг Определения. Если контур круга вспыхивал красным или белым пламенем, то кандидата препровождали на сторону будущих Защитников, где их ошалевших и растерянных встречали и подбадривали традиционным бокалом молодого вина наставники и курсанты Северной башни. Если же круг ровно светился тёплым жёлтым светом, будущий Хранитель знаний направлялся в стан мудрецов, который станет его домом на ближайшие годы.
   Но всё чаще случалось, что круг оставался безмолвным. Тогда кандидату полагалось выслушать короткую сочувственную речь, смысл которой сводился к одному: "Не судьба". После чего бедолагу выпроваживали за дверь. Отныне его судьба более не была связана с Орденом. Каждый неудачник, был волен сразу покинуть стены Ордена или же остаться, но только в статусе прислуги. Таких находилось немного, учитывая, что большинство кандидатов принадлежали к знатным родам.
   Наконец, пришла очередь Нааррона. Робея, он прошёл в центр круга и остановился. Несколько мгновений ничего не происходило, и его едва не захлестнула паника, как вдруг по коже разлилось успокаивающее ласковое тепло. Шею и затылок нежно закололи тысячи иголочек, отдаваясь лёгкой щекоткой в кончиках пальцев. Ощущение было настолько приятным, что он не выдержал и широко улыбнулся, вызвав блаженным выражением своего лица понимающие смешки у наставников. Но улыбка вмиг слетела с губ, когда Нааррон тин Даррен осознал, что Круг Определения горит ровным жёлтым светом, который образовал стену выше его роста. Одобрительный кивок Агилона вернул на землю и напомнил, что пора освобождать место для следующего кандидата.
   - О, нет! - обречённо прошептал новоиспечённый адепт, понимая, что Защитником ему уже не стать. - Нет!
   Опустошённый, он, едва волоча ноги, направился к "мудрецам", боясь поднять глаза на деда. Опасаясь, что такого разочарования Махаррон ему не простит. Вяло поприветствовав будущих сокурсников, не замечая одобрительного хлопка по плечу от наставника, он едва сдержался, чтобы позорно не разреветься, оплакивая свою несбывшуюся мечту.
   Когда очередь дошла до Крэга, Нааррон, наконец, смог собраться. Стиснув зубы, новоиспечённый адепт смотрел теперь уже на врага. Тот, сжав кулаки, храбро вошёл в Круг Определения. Светло-карие глаза смотрели прямо на бывшего друга, а на губах играла кривоватая усмешка. Но шли мгновения, а ничего не происходило - Круг оставался безмолвным. Улыбка бывшего друга постепенна угасла, а сам он заметно побледнел. Нааррон даже слегка обрадовался в тот момент, но тут же испугался недостойных мыслей.
   Прошла целая минута, когда контур Круга все же слегка полыхнул красным и погас. Крэг выдохнул с облегчением и снова засверкал ровными зубами, хотя улыбка его была растерянной. Будто пытаясь взять реванш за пережитые неприятные мгновения, он повернулся к Нааррону и одними губами шепнул: "Я - Защитник".
   Адепт встрепенулся, скидывая с себя липкую сеть тягостных воспоминаний. На самом деле он давно ни о чём не жалел. Спустя годы обучения пришло чёткое понимание, судьба учёного мужа ему подходит как нельзя более. Для этого он обладает всеми необходимыми качествами.
   "А как бы я смог стать Защитником, если до дрожи боюсь змей и пауков? Да и драться, и ездить верхом совершенно не люблю и не умею?"
   Как и многие адепты-старшекурсники, Нааррон пренебрегал всеми занятиями по физической подготовке, считая их пустой тратой времени и ограничиваясь утренней разминкой.
   "Лучше за это время проштудировать лишний научный труд. Мне отлично даются научные изыскания. Я читаю и говорю на семи современных наречиях и знаю три древних языка на уровне, достаточном, чтобы разбирать старинные рукописи. Я способен быстро усваивать новое и рад трудиться на благо науки, коей в Ордене, к счастью, уделяется немалое внимание. Я готов посвятить жизнь открытиям. Так что, не кривя душой, могу сказать, что нахожусь на своём месте и посвящаю жизнь достойному делу", - на этой мысли к Нааррону вернулось былое присутствие духа.
   Впрочем, ненадолго.
   Крэг внезапно развернул коня и приблизился.
   - А теперь послушай меня, заучка. Неважно, что там тебе наговорили Настоятели, но имей ввиду: главный здесь - я. И если я приказываю упасть в грязь, то ты падаешь, не тратя времени на вопросы и сомнения. Или даже на то, чтобы снять свои окуляры, - он легонько щелкнул по гнутому переносью, отчего пресловутое приспособление перекосилось. - Ты меня понял?
   Адепт обиженно засопел:
   - Я ношу окуляры, только когда чита... - рука Защитника грубо сцапала за грудки и приподняла над седлом.
   - Я ещё не закончил. Мне поручено привезти тебя к цели живым и невредимым. Первое - я пообещал, а по поводу второго - скрестил за спиной пальцы, так что если не хочешь провести всю дорогу связанным и с кляпом во рту, советую прислушаться к моим словам, - Крэг выпустил Нааррона и погнал коня вперёд по тропе.
   Плюхнувшись обратно в седло, Нааррон встряхнулся, одернув хламиду, и зло скрипнул зубами. Помолчал некоторое время, решаясь, но все же отважился:
   - Я, смотрю, ты подзабыл, для чего нужны Защитники? Ах да, это и немудрено...
   Это был тонкий и выверенный удар. Потенциал Крэга была настолько мал, а сила нестабильна, что тот вынужден был на каждый круг обучения тратить в два раза больше времени, чем прочие курсанты. По этой же причине он до сих пор не смог получить ранг Защитника, называясь сейчас так лишь формально.
   Курсант резко натянул поводья, заставив мерина тоненько обиженно заржать.
   - Ещё раз, ты, келейная крыса, вякнешь что-либо подобное, и я изобью тебя до беспамятства!
   - Смотри, не перестарайся! - не мог уже остановиться адепт. - Моя память должна быть в полном порядке, когда прибудем на место. Иначе ты провалишь задание за нас обоих.
   Защитник вскинулся было, но осадил себя, зло дал шенкелей мерину и галопом направился по дороге, заставив Нааррона переживать не лучшие моменты. Душа адепта едва не распрощалась с телом, несмотря на всю иноходь кобылки, когда он пытался нагнать попутчика.
   Наконец, Крэг снова натянул поводья, и Нааррон, с облегчением, последовал его примеру. Провожатый обернулся и махнул рукой, подзывая его ближе. Как бы адепт ни противился, он понимал, что придётся бок о бок провести ни один день, а значит необходимо налаживать мосты. В конце концов, если хорошо подумать, то вся их многолетняя вражда - не более чем детские обиды, переросшие во взаимную неприязнь.
   - Тс-с-с, - курсант прижал палец к губам, когда Нааррон приблизился, - слышишь?
   - Ничего я, - начал было адепт, но увидев грозное выражение лица, продолжил шёпотом, - не слышу.
   - Кто-то поднимается по тропе. Там, - будущий Защитник указал наверх, где параллельно дороге, по которой сейчас топали их лошади, пробегала широкая каменистая тропа, которую они недавно покинули, свернув на развилке в сторону тракта.
   Дорогу и тропу разделяла широкая полоса густого кустарника и искусственно посаженных деревьев - пешему не составило бы труда пройти напрямик, сильно сократив путь, но лошадям здесь было не пробраться.
   - Давай за мной, - Крэг спешился и потянул было мерина с дороги, затем обернулся и схватил кобылку мешкающего Нааррона за повод.
   Они углубились в посадку, и остановились, обогнув заросли колючего кустарника.
   - Слезай, - шепнул курсант и закатил глаза, наблюдая, как Нааррон неловко сползает с лошади. - Держи, - он сунул ему поводья своего мерина. - Жди меня тут.
   Таясь за кустам, он бесшумно двинулся вверх по склону в сторону тропы.
   - Он ещё и мнительный. Никого там нет, - развёл руками адепт, обращаясь к кобылке и мерину, но тут и сам услыхал размеренный цокот копыт - ехали шагом.
   Сначала Нааррон решил не ввязываться, но вскоре любопытство взяло верх. Он намотал оба повода на толстую ветку и двинулся вслед за провожатым, инстинктивно стараясь не шуметь.
   Крэг обнаружился в десятке шагов впереди. Пригнувшись, он осторожно выглядывал из-за ствола дерева. Услышав шаги, Защитник обернулся и зашипел:
   - Я тебе что сказал? Ломишься, как стадо коров! - сграбастал попутчика за рукав и грубо дёрнул, вынуждая пригнуться.
   - Поосторожней!
   - Т-с-с! - требование подкрепилось лёгким подзатыльником, и Нааррон замолчал не столько выполняя приказ, сколько от возмущения.
   В этот миг на из-за поворота показались всадники. Двое. Свиду ничем не примечательные путники, коих во множестве можно встретить на просторах Великого Княжества. И все же, их что-то неуловимо отличало от прочих. что-то, что заставило Крэга насторожиться и привести в готовность все боевые рефлексы. Нааррон кожей почувствовал исходящую от него энергию.
   Внезапно с противоположной стороны тоже послышалось цоканье подков - кто-то ехал этим двоим навстречу.
   Всадники насторожились и переглянулись. Один тут же сдвинулся к самой обочине, а второй прижался ближе к отвесному на этом участке склону, будто они занимали позиции.
   - Там же... - начал было адепт, но будущий Защитник положил руку ему на плечо и крепко сжал, призывая к тишине.
   Подозрительные путники замедлили шаг, но продолжили ехать, как ни в чём не бывало, а адепт вдруг понял, что не так. Невзрачная одежда на поверку оказалась накинутой сверху дерюгой и плохо сочеталась со статью лошадей, да и посадка с головой выдавала умелых наездников. Вся маскировка была настолько поверхностной, что обманула бы разве деревенскую старуху.
   В этот миг на тропе показались Настоятели. Похоже, всё это время они оставались на том самом месте, где их ждал Крэг в самом начале, и только теперь решили вернуться в Орден. Их шли бок о бок, а Махаррон и Агилон мирно беседовали вполголоса, чуть наклонившись друг к другу.
   Адепт было пошевелился, но рука бывшего друга крепче сжала плечо, удерживая на месте.
   Путники поравнялись с Настоятелями.
   Проехали мимо.
   Нааррон расслабился. Крэг, напротив, выпустив его плечо, схватился за меч.
   В этот момент тот, который ехал ближе к склону, резко развернулся и выбросил вперёд обе руки. Стальные ножи разлетелись веером, с тихим свистом разрезая воздух.
   Адепт вскочил, но его тут же дёрнули обратно с такой силой, что он с размаха уселся на пятую точку.
   Настоятель Махаррон, успел. Обернувшись, он вскинул руку на мгновение раньше ассасина, и между ними и нападавшими выросла огненная стена. Другой рукой он одновременно пригнул голову Агилона к холке лошади. Ствол дерева на обочине позади них ощетинился дюжиной метательных ножей - к счастью, ни один не достиг цели.
   - Скорее! Надо им помочь! - Нааррон предпринял новую попытку вскочить.
   - Ты, что ли, поможешь? - будущий Защитник внезапно расслабился, и не думая бросаться на выручку.
   Адепт, сверкая глазами от негодования, уставился на него. Тем временем бой продолжался.
   Агилон спешился и принял боевую стойку, держа наперевес посох, с которым почти не расставался. Сквозь огненную стену пролетели две лошади. Увернувшись от ледяных залпов Махаррона, их всадники тотчас кубарем скатились на землю. В полном молчании они обрушились на Настоятелей.
   Адепт затаив дыхание наблюдал, как седобородый Агилон, ловко парируя концами посоха удары кривых клинков. Он едва ли уступал в скорости бойцу зим на девяносто моложе.
   - Смотри и учись, - усмехнулся Крэг, приметив отвисшую челюсть адепта.
   В это время Настоятель Защитников, глаза которого пылали белым огнём, уже расправился со своим противником, засыпав все вокруг льдом и снегом, и пришёл на помощь начавшему уставать другу. После бой не продлился и трех вдохов. Повергнув второго противника, Настоятели встали спина к спине, напряжённо всматриваясь в окрестности. Внезапно глаза Махаррона обратились туда, где прятались Нааррон и Крэг, одобрительная усмешка искривилы губы старика.
   - Можешь расслабиться, мой друг. Здесь больше никого нет, - Нааррону показалось, что голос деда прозвучал нарочито громко, ведь Агилон стоял совсем близко.
   Настоятель Хранителей вдруг весь как-то обмяк, ссутулившись. Тяжело оперся на посох, превратившийся из грозного оружия в средство поддержки.
   - Стар я уже для таких развлечений, - он виновато улыбнулся.
   - Ничего-ничего! Не прибедняйся, - ободрил друга Махаррон, - выстоять в одиночку против сагалийского ассасина в твои-то годы! Неплохо, для мудреца-заучки, а? - он пихнул друга в бок так, что тот едва не упал, на миг потеряв равновесие.
   Оба дружно рассмеялись, опустившись на большой камень у обочины.
   - Эх. Это всего лишь ассасины начального круга - асс-хэпт. Тебе не кажется что это глупо?
   Глава Северной башни кивнул.
   - Пора возвращаться в Орден, пока его не оставили без Настоятелей, - он поднялся и свистом подозвал лошадей. Те, прекрасно вышколенные, тут же вернулись к своим хозяевам.
   Махаррон подошёл и осмотрел тела. Сначала аккуратно тронул каждое носком тяжёлого ботинка. Наклонился. Его глаза снова вспыхнули белым пламенем, которое постепенно сменилось красным. Осторожно, кончиком кинжала он убрал с лиц мертвецов повязки, обнаружив что один из наёмных убийц юная и весьма привлекательная девушка. Старик нахмурился и неодобрительно покачал головой. Затем выпрямился и резким скупым движением, будто ловил муху, вскинул, согнутые в локтях руки ладонями вверх. В них ровным светом заплескалось рыжее пламя.
   Непроизвольно вздохнул Крэг, и этот вздох был исполнен вселенской тоски. Нааррон украдкой взглянул на бывшего друга. Жидкий огонь - приём высшего круга, о таком "недозащитнику" разве что только мечтать.
   Две огненные капли скатились на трупы поверженных противников, те тут же занялись, как сухой хворост. Жидкое пламя пожирало тела абсолютно беззвучно и с такой скоростью, на которую не был способен обычный огонь. Через несколько минут от мертвецов не осталось ничего, кроме кучки белого пепла. Сгорела даже амуниция, включая ножи, мечи и кинжалы. Настоятель Защитников, дождавшийся этого момента ногой раскидал пепел по тропе и пожал плечами, как бы говоря: "А что ещё остаётся делать?"
   Настоятели забрались в седла и рысью направились в сторону Ордена. Выждав ещё некоторое время, Крэг поднялся.
   - Идём.
   Адепт, спотыкаясь, молча двинулся следом. Его знобило, хламида цеплялась за кусты и мешала передвигаться. Курсант отвязал лошадей и повёл обоих в поводу. Они двигались вдоль кромки леса. Через некоторое время будущий Защитник остановился, осмотрелся, затем развернулся, пересёк дорогу и пошёл обратно по другой стороне. Нааррон удивился, но от вопросов воздержался.
   Впереди показалась развилка и Крэг снова застыл. Он долго и внимательно прислушивался и всматривался в крутой поворот тропы, которая в этом месте поднималась гораздо выше и была хорошо видна из-за деревьев. Удовлетворившись увиденным, он вывел лошадей на дорогу.
   Дальше поехали верхом. Снова вернувшись на тропу, миновали место расправы. Здесь придержали коней и внимательно все рассмотрели. Удивительно, но никаких следов почти не осталось. Дальше поехали кружным путём. Тропа, виляя, сначала спустилась, затем снова взобралась наверх и, наконец, вывела к старому деревянному мосту через провал. Спешно преодолев препятствие, они снова сошли с дороги на обочину.
   - И к чему все это? - не выдержал Нааррон спустя полтора часа пешей прогулки.
   - За нами могли наблюдать, - буркнул провожатый, заставив адепта непроизвольно обернуться:
   - Они? - он махнул головой назад, имея в виду давешних противников.
   Защитник кивнул.
   - Настоятель Махаррон дал знак, чтобы я следовал второму варианту маршрута. Плохо. Слишком рано.
   Нааррон старался не отставать, только сейчас в полной мере ощутив всю сложность и опасность обрушившегося на них задания.
  
   2.
   Лошадка мерно перебирала ногами, Нааррон размышлял вслух:
   - "Асс-хэпт" - сила, - Крэг заинтересованно покосился. - Имеется в виду, именно физическая сила. Мастера духовной силы зовутся "асс-хо-хэпт". Они одинаково владеют как боевыми искусствами, так и особыми умениями. Есть ещё "асс-пта" - это так называемые узкие специалисты, виртуозно владеющие какой-либо техникой: отравители, мастера одного удара и им подобные умельцы. На вершине иерархии сагалийских ассасинов стоят "хэпт-таны" - великие мастера и главы кланов. Эти великолепные бойцы и мастера силы духовной. Читал, у них есть подобие ваших приёмов. Всего кланов пятнадцать. Но пятнадцатый появился относительно недавно. Каких-то зим шесть назад или около того. Да и информация не проверенная, сдаётся мне большая часть того, что мне удалось узнать, небылицы.
   Бывший друг слушал его и, в кои-то веки, не перебивал. Дождавшись паузы, он задал вопрос:
   - А ты откуда все это знаешь?
   - Искал информацию для Настоятелей. Так вот чего я никак не могу понять: почему они послали против Настоятелей Ордена всего лишь двух ассасинов в ранге асс-хэпт? Это же попросту нелогично! Получается, они изначально были обречены.
   - Все здесь проще, чем палка, - лениво, потянувшись, отозвался Крэг.
   Нааррон с удивлением на него посмотрел.
   - Может, разъяснишь, раз ты такой умный?
   - Хорошо. А к каким же выводам ты пришёл, теоретик?
   - Не надо ёрничать! - обиделся адепт, но любопытство взяло своё. - Ну и?
   - Уверен, это была проверка.
   - Проверка? Ради проверки, они пожертвовали учениками?!
   - Они надеялись, выйти на исполнителей поручения. Это важнее.
   - На нас?
   Крэг кивнул.
   - А зачем им мы?
   - Поймать и пытать, чтобы вызнать подробности о нашем задании.
   - Поймать и пытать? - изумлённо прошептал Нааррон, дрожащими руками вынимая окуляры из внутреннего кармана хламиды. Затем, пришёл в себя, недоуменно уставившись на них, и сунул обратно.
   - К слову сказать, у них почти получилось, - поддел Крэг, припоминая настойчивое рвение адепта помочь Настоятелям.
   Тот испуганно заозирался по сторонам. Вечерний тракт, во время размеренной и неторопливой езды начал казаться уютным и спокойным, как будто разом пропитался враждебностью.
   - Не суетись, - поморщился Защитник.
   - Вдруг нас кто-нибудь увидит?
   - А кто знает, что мы - это мы? Особенно если поменьше болтать? Теперь мы просто путники - Нари и Рэн. Я уволился из городской стражи в столице и возвращаюсь в родные места в поисках работы поспокойнее. Не моё это - улицы охранять. Я мечтаю сеять рожь и жениться, - Крэг осклабился. - За небольшую плату я согласился сопроводить тебя в Верхние Поля, тем более что нам по пути.
   Нааррон скорчил гримасу: "Да неужели?"
   Некоторое время они ехали молча. Затем адепт снова не выдержал:
   - Но, тогда мне всё равно непонятно, что это было за представление?
   - Так и быть, посвящу тебя в детали. Ночью в Северной башне перехватили шпиона, от которого удалось узнать, что на посланцев готовится нападение. Махаррон переиграл план и вместо настоящих Хранителя знаний и Защитника в ранге, отправил нас с тобой.
   - Шпион в Ордене?! Но это же невозможно!
   - Ему кто-то помог изнутри. Этот кто-то вполне мог разведать и о планах Махаррона. Настоятель, ни в чём более не уверенный, постарался опередить врагов на шаг, отправив нас в другую сторону. Верные люди тем временем распустят слухи, правдоподобно объясняющие наше отсутствие. Кроме нас, с мелкими поручениями уже отправили, и, думаю, ещё отправят и других курсантов и адептов, чтобы ещё больше запутать возможных преследователей. Для тебя Агилон сочинил легенду, а я, вообще, уже неделю как нахожусь вне стен Ордена. Так что формально мы даже не вместе.
   - Хорошо. Звучит убедительно. Но я так и не понял, - тихо повторил Нааррон, - кто же наши враги?
   - Акианский союз. Может, и кто-то еще... К сожалению, пока доподлинно неизвестно, кто из наших играет на их стороне. Но этот кто-то наделен достаточной властью и богатством, чтобы послать на верную смерть двух сагалийских ассасинов и внедрить шпиона в самое сердце Ордена.
   - Скоро стемнеет, - адепт подслеповато вгляделся в незаметно подкравшиеся сумерки, что затаились между стволов вековых деревьев, растущих вдоль дороги.
   - Ну и что?
   - Думаю, пора устроиться на ночлег, пока ещё хоть что-то видно. Сам знаешь, как здесь темнеет.
   - Может, ты ещё и поужинать желаешь? - съязвил Крэг, но потянул повод, заставляя мерина свернуть с дороги.
   - Давненько я не ночевал на свежем воздухе, - пробормотал себе под нос Нааррон без особой радости и поёжился.
  

Глава 5

   1.
   Солнце клонилось к горизонту, но до заката ещё было долго - хватит времени почистить и выгулять Полночь. Кира остановилась и взглянула на небо. После обильных дождей, пришедшихся на свежие посевы, стояла приятная прохлада. Березняки щедро украсились весёлыми шляпками подберёзовиков, от них не отставали и подосиновики, а в дубовых рощах не редкость в это время были и крепенькие белые - собирай не хочу! Плечи оттянул тяжёлый, полный грибами доверху короб. На поясе болталась пара куропаток и увязка целебных трав, завёрнутых в тряпицу. Их надо бы по пути занести знахарке Матрёне - обещалась, да в придачу грибов отсыпать. Самой-то знахарке недосуг по лесу шататься, особенно сейчас.
   Охотница днями пропадала в лесу, возвращаясь лишь под вечер. Славно подогнанная по фигуре мужская одежда, кою она носила почти постоянно запылилась и требовала чистки. Носила Кира ещё привезённую отцом куртку и штаны, почти не снимая с тех самых пор, как в деревне объявился новый Защитник. Отчасти потому что каждый миг ожидала - придётся защищаться. Уж больно засели в памяти, надвигающиеся на неё бугаи. Мать же, вопреки обыкновению, не ворчала и не обижалась, что с любовью расшитые сарафаны пылятся без дела, а дочь так никто и не сосватал. Наоборот, одобрительно кивала, провожая её взглядом до самых овинов, где тропка сворачивала в лес.
   Русые волосы, ещё влажные, двумя тугими косами привычно ложились на, к счастью, не слишком пышную грудь - перед тем как идти домой Кира предпочитала освежиться в купальнях. Это были чисто женское место. Скала, выходящая из холма наружу и две каменные чаши, величиной с небольшие озерца. На дне большей бил холодный родник, оттого вода тут даже в жару была на глубине прохладной. Обычно там бабы плескались без опаски, но в этом году все могло измениться. Хотя, было похоже, что прихвостни Защитника пока о том не проведали. Да и холодно ещё, никто туда не ходит. Это только ей все нипочём.
   Рядом, не отставая и не обгоняя, бежал Туман - верный заступник от всякого зверья. Розовый язык мотался из стороны в сторону, а умные карие глаза то и дело поглядывали на хозяйку. Его ещё щенком-несмышлёнышем подарил ей Каррон и с тех пор они почти не расставались.
   Кира, погрузившись в размышления, внезапно осознала, что идёт прямиком к площади, как делала сотни раз раньше. Избушка Матрёны расположилась на противоположной стороне деревни в тупичке, окружённом огородами, и самый короткий путь туда пролегал как раз через площадь, где высился дом Защитника. Раньше деревенские, не задумываясь, ходили мимо, но теперь все изменилось. Никому не хотелось лишний раз попасть под горячую руку. Казалось, даже старый дедушка-дуб - молчаливый свидетель творившихся бесчинств, сиротливо понурил ветви, неспособный уйти. Стоило пойти в обход, сделав крюк.
   Женский вопль раздался в тот момент, когда охотница, развернувшись, направилась обратно, поправляя лямки короба. Горько вздохнув она остановилась.
   "Пасита тин Хорвейг! Когда же уймётся, гад, наконец? Что ни день, то девку мучат, то парня секут ни за что, ни про что. Как будто другого дела нет!"
   Предчувствие говорило, этой ночью у них с Микором будет работа.
   Сам Защитник довольствовался Глафирой, но его приспешники хватали всех, кого ни поподя, хорошо хоть по избам не ходили. Находчивые не стали ждать, сразу отправили дочерей к родне по соседним деревням. Других даже замуж выдали, не дожидаясь осени, да потихому. Беременные, да старухи на их счастье, для тин Шнобберов интереса не представляли. Анасташа Киру тоже отослать пыталась к тётке в Вороньи Гнёзда. Там хоть Защитник и вредный, зато уже старый. Давно девками не интересуется. У него другая игра - приладился парней муштровать навроде княжеской дружины. А то что дел невпроворот, ему не указ.
   Ни уговоры, ни угрозы матери на Киру не подействовали. Охотница наотрез отказалась уезжать, не желая оставлять Анасташу одну.
   Кира вздохнула и остановилась, стянув с плеч лямки короба. Опустила его на землю подле изгороди. Туман настороженно принюхался, заглядывая хозяйке в лицо.
   - Стереги. Тебе там всё равно делать нечего, - наказала охотница, и пёс тихо заскулил, наклонил набок голову. - Не спорь! - погрозила Кира пальцем, памятуя незавидную судьбу Волчка, и с тяжким сердцем зашагала обратно.
   Крики на площади сменились протяжным плачем. Собралась немногочисленная толпа хмурых мужиков и несколько перепуганных женщин. У крыльца стоял Защитник Пасита в одной рубахе, несмотря на прохладу. Рядом в руках у одного из прихвостней заливалась слезами красавица Ламита.
   От греха Кира не стала подходить слишком близко. Народу там собралось немного, потому не стоило привлекать к себе внимание - она одна из всех девок в портах ходит. Остановившись у палисадника, почти незаметная в тени развесистой яблони, принялась наблюдать.
   - Пасита, отпустил бы девку. Негоже Защитнику насильничать! - робко увещевал староста Опорафий.
   - Я - Пасита Защитник! Когда же вы, черви, научитесь обращаться ко мне, как подобает? - он горделиво вздёрнул голову, обжигая народ взглядом.
   Мордан в это время грубо дёрнул Ламиту, заставляя упасть на колени. От Киры не укрылось, как походя он её облапал. На искажённом от страха и покрасневшем от слёз лице застыла молчаливая мольба о пощаде.
   - Так вот и вспомни, что ты Защитник, а не лиходей! - гневно выпалил Лютобор, жених Ламиты.
   Статный белокурый молодец, которого сейчас едва удерживали несколько деревенских. Первый парень на деревне Лютобор всем был хорошо. И в работе мастак, и побалагурить не прочь. Да и в драке разве что уступал Микору.
   - На кого тявкаешь, щенок?! - прошипел Защитник, озверев от такой наглости.
   - А я посмотрю, ты только со щенками да бабами - воин! - подался вперёд Лютобор, и мужики повисли у него на плечах.
   В глазах тин Хорвейга блеснуло пламя, это Кира заметила даже из своего укрытия, мгновенно похолодев. Увидели и остальные. Протяжно завыла от ужаса Ламита - поняла девка, что не избежать им с Лютой расплаты. Брезгливо взглянув, Мордан за косу вздёрнул её с колен и отшвырнул в сторону. Та неловко упала, налетев на поленницу у стены. Кира охнула и закрыла рот рукой. Опорафий по перед всех бросился к ногам Паситы, умоляюще протягивая руки.
   - Прости парня, господин Защитник, - примирительно начал он. - Юн ещё. Глуп. Кровь играет. Не ведает, что творит.
   Подбежала к дочери тётка Парасья. Спешно подняла Ламиту с земли. На ходу отряхая сарафан, тихонько повела в сторону.
   Хмурые мужики, играя желваками, медленно опускались на колени, потянув за собой Лютобора. Тот глядел зверем, но последовал их примеру. Помнил парень науку Микора.
   "Не был бы Пасита Защитником, несдобровать бы ему", - подумала Кира.
   В Золотых Орешках отродясь слабаков не водилось. За дубравой бы и прикопали, даром, что знатный. Тут и Излом недалече - ежели чего: уехал посмотреть, да не вернулся. Приграничье.
   Тем временем было похоже, что Защитник сменил гнев на милость и унял огонь в глазах.
   - Дурака на столбы! Девку - в избу! - скомандовал он.
   Прихвостни направились к дрожащей, как осиновый лист, Ламите. Оттолкнули в сторону Парасью, и та, не удержавшись на ногах, так и села с размаху на землю.
   Пасита взошёл на крыльцо, скрылся в сенях и вышел, держа свернутый кольцами кнут. Ламита плакала, но держалась гордо и прямо. Ни на кого не смотрела. Защитник же, верно что-то надумав, сам спустился к ней. Повинуясь одному его взгляду, Мордан и Харила отпустили девку. Тин Хорвейг некоторое время пристально её разглядывал, а затем приподнял лицо за подбородок. На высоком белом лбу кровоточила ссадина.
   - Пусть идёт, - скомандовал он.
   Ламита, не веря своему счастью, бросилась к матери. Помогла той подняться и уткнулась в плечо, залившись горючими слезами. Пасита повернулся к Лютобору:
   - Червь, повинись. Тогда я твою девку, может, и оставлю в покое... - он словно не договорил, и лишь зло многообещающе ухмыльнулся.
   Лютобор, не ответил, но на щеках заиграли желваки.
   - Избавляться надо от этого змея!
   Кира подпрыгнула от злого шёпота над ухом.
   - Микор! - прошипела она, чувствуя, как колотится от испуга сердце.
   Друг был одет в охотничью куртку, крепкие штаны, высокие мягкие сапоги. В ножнах на поясе охотничий нож с широким лезвием, за спиной - короткий лук и колчан со стрелами. На лице вечно безбородого друга отросла непривычная щетина, сделав его облик жёстче и суровей. Уже не деревенский мальчишка - приятель по проказам. Мужчина.
   В деревне Микор не появлялся уже, почитай, полторы седмицы. Как оклемался после порки, так и ушёл на охотничью заимку. Обитал там, то ли скрывшись подальше от лихих глаз, то ли стеснялся произошедшего. Лишь иногда навещал Киру, да являлся на помощь, когда каким-то чудом узнавал о новых происшествиях. Например, как сейчас.
   - Житья нет с таким Защитником, - друг презрительно сплюнул наземь. - Никаких сартогов не надо - всех изживёт. Впору всей деревней в лес перебираться.
   На мгновение охотница представила, как все жители Золотых Орешков - и стар и млад, шикая друг на друга и стараясь не шуметь, на цыпочках ночью уходят из деревни, унося на себе скарб и уводя скотину. Скотина в её фантазии, также вовсю старалась не шуметь. Вот бы Пасита удивился, никого не обнаружив. Наверное, своих прихвостней со злобы бы пришиб. Она горько улыбнулась.
   Мимо прошла Ламита. Торопясь домой, мать тянула её за руку. Девушку крупно бил озноб, невидящие широко распахнутые глаза были полны слёз, а к сссадине на лбу прижата тряпица. Киру и Микора они даже не заметили.
   На площади Харила и Мордан уже растягивали Лютобора промеж двух столбов. Вскоре в руках Защитника снова засвистела плеть. Кира вздрогнула, вспомнив, как на месте Люты побывал и Микор, да и несколько других ребят. Трудно и непривычно было молодёжи гнуть шею, да сдерживать острые языки. На тин Хорвейга, конечно, без дела не задирались, но вот оборонить девку от Мордана и Харилы - святое дело, вот те и повадились сами народ сечь, то ли с попустительства, то ли с прямого дозволения Защитника.
   Лютобор некоторое время терпел молча, не проронив ни звука. Похоже Защитника это разозлило, и очередной удар вырвал стон. Не выдержав, Кира отвернулась, пытаясь удержать подступившие к горлу слёзы. На плечо легла рука и сжала до боли.
   - Уходи. Не надо смотреть. Всё равно сейчас не поможем.
   Кивнув, Кира повела плечом, стряхивая руку, и быстро зашагала прочь. Когда она, наконец, обернулась, позади уже никого не было. Микор словно растворился.
   Туман ждал хозяйку возле короба. Завидев, рванул вперёд и, опершись мощными лапами на протянутые навстречу руки, принялся вылизывать солёное от слёз лицо.
   Отмахнувшись от слюнявого языка, Кира брезгливо вытерлась рукавом и потрепала пса по лохматой холке.
   - Эх, Туман. Злые времена настали. Как же теперь нам жить дальше?
  
   2.
   Далеко за полночь Кира, затянутая в облегающий "потайной наряд", притаилась на краю площади. Тёмная холстина полностью закрывала лицо, оставляя только прорезь для глаз. Такие наряды их научил мастерить Каррон. Они тогда ещё удивлялись - зачем им такая странная наука. Они что, тати, чтобы от людей прятаться? А Каррон только посмеивался, говорил: "Хотели учиться у Защитника? Учитесь".
   Места, где кожа оставалась открытой, Кира как следует вымазала сажей. Теперь если закрыть глаза, то хоть посреди дороги валяйся - в сумерках, а тем паче в темноте, простому глазу и не видно.
   Ставни в доме Защитника были открыты, и ветер легонько играл с вышитыми Анасташей занавесками. Огонёк внутри давно погас. Небо весьма кстати затянули облака, обещая к утру пролиться дождиком.
   "Темень была кромешная, самое время," - подумала Кира, маясь в ожидании друга.
   Микор пока так и не появился, но охотница не сомневалась, что он уже где-то рядом. Может даже с той стороны площади всматривается в темень, пытаясь разглядеть её саму. Когда-то это тоже была своего рода игра или тренировка, но Микор всегда умел прятаться лучше.
   Внезапно скрипнула дверь, на крыльцо вывалилась Глашка, прикрываясь изорванной одеждой. То и дело оглядываясь по сторонам, она неверной походкой поспешила прочь.
   - Глафира, похоже, снова кого-то спасла, уняв пыл Защитника?
   - Микор! - едва слышно прошептала, во второй уже раз за сегодня вздрогнув, Кира.
   - Вроде все тихо. Снимаем? - спросил друг у охотницы.
   - Волокуша?
   - Приготовил.
   Торопиться друзья не стали, выждали ещё немного времени - тут спешка и навредить может. Неизвестно, чем все обернётся, если Защитник про их работу узнает. Решившись, двумя тенями скользнули к столбам. Лютобор болтался на ремнях - ноги его не держали. Похоже сознание покинуло парня, или же он просто уснул, как бывает с измученными болью. Пасита с некоторых пор запретил забирать провинившихся сразу. Сказал: "Для пущей науки", а жители поперёк пойти боялись. Хотя и роптали, да у всех семьи. Только Микор сам по себе. А Кира не могла по-другому. Да и кто на неё бы подумал, на девку?
   Неожиданно из-за опустевшей собачьей конуры поднялась тёмная фигура. Мгновенно распластавшись на земле, охотница по силуэту признала Харилу - здоровенный, тупой и злой детина. Из всех этот был самым противным. Перепивший хмельного мёда бугай, шатаясь, подошёл к болтающемуся между столбов Лютобору. Невнятно выругался, сражаясь с завязками на штанах. Наконец совладал и начал мочиться прямо на парня, не замечая две серые кучи, которых тут раньше точно не было.
   Вонючие брызги то и дело попадали на одежду, но Кира не шевелилась. Она даже перестала дышать, пытаясь слиться с землёй, как учил Каррон. Сжимая в руке отцовский нож, успокаивала себя мыслью, что могла бы легко одним движением перерезать ублюдку глотку, но тогда никому в деревне не дадут спуску.
   "Ничего, даст Керун, мы встретимся как-нибудь на лесной тропинке". - предалась она грозным мыслям заранее готовясь отнять жизнь не сейчас, так потом.
   На деле убивать людей Кире не приходилось, но отчего-то зрела уверенность - в этом случае рука не дрогнет.
   Закончив свои дела, Харила довольно крякнул. Натянул штаны и потащился в сени, топая коваными сапожищами. Когда за ним затворилась деревянная дверь, друзья выждали ещё несколько минут. Убедившись, что все тихо, начали действовать. Микор аккуратно приподнял обмякшее тело Лютобора, а Кира ловко перерезала кожаные ремни на запястьях. Спина парня напоминала перепаханное поле - не было живого места. Похоже, в этот раз Защитник перестарался.
   Микор взвалил его на плечи и, пригибаясь понёс к волокушам. Лютобор тихо застонал в беспамятстве. И Кира тут же вынула из потайного кармана пузырёк с настоем, который дала им Матрёна. Она ловко влила содержимое в рот парню. Настой белладонны со зверобоем и ещё какой-то хитрой травкой мгновенно унимал боль и позволял уснуть без сновидений. Это сильно облегчало их работу. Если спасаемый выдаст их невольным вскриком, то ведь недолго оказаться на его месте. О том, что могло ждать её, Кира, вообще, старалась не думать.
   Микор присев от натуги держал обмякшее тело - здоров же парень. Тяжеленный! Выждав чуток, чтобы зелье подействовало, Кира прислушалась. Дыхание Лютобора выровнялось, теперь он точно погрузился в глубокий сон. Охотница кивнула подельнику. Без опаски они вдвоём под руки подняли увесистое тело. Уложив на волокуши, подняли, чтобы не шуметь и как могли быстро, покинули площадь, направляясь к бабке Матрёне.
   "Эх, и прибавилось же у знахарки работы!" - подумала Кира.
   Ни Кира ни Микор не заметили, как дрогнула в окне дома Защитника занавеска, и это был не ветер...
  
   3.
   Охотницу разбудил тихий стук в ставню. Ещё толком не проснувшись, она села на постели. Сердце забухало в груди тяжёлым молотом, перехватывая дыхание то ли от недосыпа, то ли от дурного предчувствия.
   Стук повторился, став настойчивее.
   Накинув шаль, Кира выглянула наружу. На дворе едва брезжил рассвет, окрасив небо на востоке розовым всполохом. Под окном никого не было видно. Кира высунулась сильнее и тихо позвала:
   - Микор?
   От угла отделилась тёмная фигура. Друг так и не снял "потайной наряд", только башлык и повязка, скрывающая лицо, были стянуты, открывая хищные черты лица. Сажу он уже стёр, но не тщательно, отчего лицо приобрело землистый оттенок.
   - Микор, ты что здесь делаешь? Неумытый какой! Ну вылитый мертвяк из сказок!
   Тот не ответил. Ловко, одним текучим движением, словно на мгновение застыв в верхней точке, запрыгнул в окно, Кира едва успела посторониться. Но друг шагнул вслед за ней и остановился вплотную, обдав запахом леса, дорожной пыли и своим собственным. У Киры закружилась голова, в ногах образовалась слабость. Через тонкую ткань ночной рубахи она ощутила тепло его тела, осознав, что как-то это все нехорошо.
   "Кажется, совсем мало поспала. Туго соображаю".
   Охотница подняла голову, собираясь спросить, чего это он удумал? Но, наткнувшись на непроницаемый взгляд тёмных глаз, осеклась. не к месту подумалось, в который уже раз:
   "Не иначе у Микора в предках были сартогские колдуны - шаманы".
   Вдруг Микор сгрёб её в охапку, стыдно прижал к себе. Не спрашиваясь, крепко, почти до боли, впился в губы поцелуем. Кира попыталась его оттолкнуть, так он будто бы и не заметил вовсе. Голова же кружилась все сильнее, и в какой-то момент стало трудно дышать. Внезапно охотница решила, что умирает и тихо пискнула от испуга. Микор ослабил хватку, но и этого оказалось достаточно, чтобы наваждение спало. Кира тут же отстранилась от него, часто дыша. Лицо пылало.
   - Ты чего это творишь?! - ругалась она не то за поцелуй, не то за то, что он едва её не задавил. - Вот я тебе! - она как-то совсем по-девичьи замахнулась, чувствуя, как к глазам без повода подступили слёзы.
   - Ухожу я, Кира. В столицу пойду.
   Не исполнив угрозы, Кира с размаху так и села на лавку. Оторопела подняла глаза:
   - Ты это чего удумал?!
   - Меня староста Опорафий послал с прошением к Великому Князю, чтобы назначил Золотым Орешкам другого Защитника.
   - Да небывалое же дело!
   - Идём вместе, а? - Микор шагнул к ней и порывисто схватил за плечи, заглядывая в глаза.
   Кира инстинктивно отпрянула, под впечатлением от поцелуя. Обхватила себя руками, вяло подумав, что стоило бы что-то накинуть.
   - А как же я оставлю мать? Кто останется присматривать за деревенскими? - она обошла парня и выглянула в окно, где заметно посветлело.
   - Боюсь я, Кира, что и до тебя змей доберётся рано или поздно! Надо уходить отсюда.
   - Уж я-то сумею за себя постоять! - не очень уверенно ответила Кира.
   Микор только усмехнулся, но насмешка не сорвалась с его языка. Он явно заставил себя говорить серьёзно:
   - Положим, сумеешь одолеть Мордана и Харилу. К примеру, в лесу по одному. Ну, а дальше-то что? С Защитником тебе всё одно не совладать. Спалит и весь разговор! Да перед тем ещё и...
   - Брось, Микор! Я почитай, что парень. Другой раз и не отличить вовсе. Особенно, как косы под шапку уберу.
   - Да лето же на дворе. Скоро станет совсем жарко. И как ты будешь по улице ходить в шапке-то? Если что, парни платков не носят, - не удержался-таки от подколки друг, сверкнув ровными зубами.
   - Ну так и обрежу вовсе! - стояла на своём Кира. - Без кос я и в сарафане не нужна. Да и тот уже забыла, с какой стороны надевать! - она отвернулась и добавила тише: - Да и не красавица я, вовсе, как Ламита, или там Прасковья. Или Глашка...
   - Это ты-то не красавица?! - возмутился Микор, затевая многажды говоренный разговор, и снова шагнул ближе, ухватил за руку: - Ох, не знаешь ты себя, Кира!
   Охотница горько усмехнулась:
   - Да коли бы красавица была, от женихов бы отбоя не было! А так, вон - только ты. Да и то ни разу взаправду не посватался честь по чести, - она тут же смутилась впервые сказанным вслух мыслям, не дававшим покоя.
   - И только-то? Ты из-за этого решила, что никому не нужна? Боятся тебя парни, с такой как ты никто не сможет сказать, что он в доме хозяин.
   - А ты? - тихо спросила.
   - А я - не боюсь, - после паузы ответил Микор, и тут же пошутил: - А все потому, что я один из всех могу с тобой совладать. Нас Каррон одинаково учил.
   - Ой, да не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Бывало и я тебе бока мяла.
   - Да я же поддавался, а то ещё обидишься и не пойдёшь со мной в ночь Киаланы-заступницы.
   Отчего-то шутка только разозлила и убила момент. Не этих слов Кира ждала. Пихнув друга в грудь, покраснела до кончиков волос. Микор посерьёзнел.
   - Ну и потом, а вдруг тин Хорвейг узнает, что ты - Каррона Защитника дочь?
   - Тихо ты! - шикнула Кира, удивлённая до глубины души. - Откуда прознал?
   - Так ты же сама мне и сказала.
   - Когда это?
   - Да тогда, ещё в овине. В детстве.
   - Ты же не поверил.
   - Тогда не поверил - мал был. А вот потом...Не болеешь ты, Кира. Раны на тебе, что на собаке заживают. Хотя, куда собакам-то до тебя? Не мёрзнешь почти... - он как-то странно покосился, словно бы чувствовал себя виноватым за сказанное.
   Кира медленно опустилась на лавку, пытаясь совладать с мыслями. Друг немного помолчал, не мешая ей думать.
   - Не знаю вернусь ли? - вздохнул вдруг он. - Раз со мной пойти не хочешь, так давай мужем и женой станем, - он неожиданно опустился перед нею на колени. Попытался притянуть к себе, запустив пятерню в волосы.
   Увернувшись от поцелуя, Кира внезапно разозлилась. Вскочила с лавки, гневно сверкая глазами, чувствуя, как горят щёки и не хватает воздуха.
   Мелькнула мысль: "С паршивой овцы хоть шерсти клок?!"
   - И ты туда же? Уходи, Микор, пока со двора не погнала! - прошипела она.
   Парень усмехнулся и поднялся с колен. Голос его зазвучал жёстко, словно бы она ему обиду какую нанесла:
   - Дело твоё. Но знай, коли приду и случится что, я его самолично убью. Стрела в горло или нож в ребро - готов Защитничек. Даром, что нечестно. Авось за такого Керун не накажет!
   - Прекрати! Худое замыслил! - испугалась охотница.
   Микор не ответил. Просто сел на подоконник и неожиданно резким движением опрокинулся наружу. Мгновение помедлив, Кира все же выглянула. За окном уже никого не было, и отчего-то тоскливо заныло сердце.
   Прикрыв ставни - совсем рассвело, Кира снова легла на лавку. Вставать было рано, да и после ночных дел необходимо как следует выспаться. Мать все знает, будить не будет хоть и до полудня. Даст отдохнуть.
   В дверь поскреблись. Кира поднялась и отворила. В колени ткнулся мокрый нос. Туман протиснулся внутрь и улёгся под окном, тихонько рыча и поглядывая наружу. Собакам в избу ходу не было, но Туман - на особом счету. Да и как-то с ним спокойнее. Кира снова легла, с улыбкой наблюдая, как пёс, не поднимаясь на ноги, старательно ползёт к ней.
   - Ах, ты, хитрая морда! - она опустила руку и погладила собаку. Мохнатый наглец осмелел, положил голову рядом и зажмурился. В ноздри ударил густой запах псины, но Киру это не беспокоило. Это был запах добрый, здоровый. Она принялась перебирать жестковатую шерсть, пытаясь заснуть снова, но получалось плохо, мешали мысли.
   - Что же нам теперь делать, Туман? Что мне делать?
  --

Глава 6

  
  
   1.
   Солнце, будто вторя тяжёлым думам, не спешило баловать деревенских. Мрачный люд, засеяв поля, с большим рвением старался заниматься обыденными делами. Защитник Защитником, а голодная смерть и того не лучше. Садились огороды, заготавливались грибы и пряные травы, которым пришла пора. Починялись плетни и домашняя утварь. Да и, вообще, приметили: ежели попусту не болтаться, то и меньше шансов напороться на неприятности. Загодя шли приготовления к летней ярмарке, что через седмицу после праздника Киаланы. Готовились, да перешёптывались - пустит ли тин Хорвейг? А то, может, и зря все. Ярмарка проводилась в ближайшем городке, коим был Птичий Терем, что на реке Кривице - притоке Широкой, прозванном так за извилистость и непостоянство.
   Кира от других не отставала. Дома в клетях хранились припасенные вязки звериных шкурок, с набитых за зиму лисиц, соболей, белок и даже - голубой куницы. Авось удастся удачно сторговаться. Сбыть все разом городскому купцу, и пускай потом продаёт втридорога. Ей то что? Главное, будет время побродить, да на диковинки поглазеть. Она на ярмарке ранее не бывала, да и вообще в городе. А дома ей деньги особо ни к чему. Даром что мать все о приданом талдычит.
   "Ещё тех же соболей набью, если понадобится".
   Оставив лохматого Тумана у избушки на охотничьей заимке, где теперь в небольшом загоне обитала Полночь, Кира направилась домой пешком. Волков она не опасалась - умный пёс убережёт лошадку и от этой, и от иной напасти. Да сейчас зверью не до того - ещё весна в крови играет.
   Солнце пригревало сегодня так жарко, как после зимы еще ни разу. Вот и Матрёна вещала, что настала лету пора - все сбылось. Девчонки, скинув опостылевшие телогрейки, нацепили новые, справленные за зиму, сарафаны, с любовью вышитые цветами, да обережными узорами. Украшались теперь с некоторой опаскою - не приведи Киалана лишний раз попасться на глаза Паситиным прихвостням. Ну да где удержать молодёжь, радующуюся жизни?
   - Кира, здоровенько!
   Маришка, дочь Аглаи и Зыкана превратилась за зиму в ладную смешливую девку. Курчавые огненные волосы так и выбивались из косы и, казалось, пылали чистым пламенем. Не портили её и многочисленные конопушки. Наоборот, оттеняли голубые глазищи, озорно сверкающие из-под непослушной чёлки. В её сторону уже с интересом поглядывали и те парни, которые в том году замечать не хотели малявку.
   "Эх, хороши у нас девки в Золотых Орешках! Какую ни возьми - краса неземная. Только кажется порой, что я, и правда, найдёныш..."
   - Давненько тебя не видала. Все по лесам шастаешь? Зверя промышляешь? - узкая ладошка девушки указала на куртку и штаны, надетые не по погоде.
   Кира кивнула в ответ и невольно улыбнулась. Один вид огнегривой Маришки, такой летней в чистеньком расшитом сарафанчике, поднял настроение.
   - Да какая же сейчас охота, глупышка? Зверье множится, да и шкурка будет никудышняя. Разве что на птицу?
   - Погляди, теплынь! Сымай уж мужские портки, да айда с нами купаться.
   Кира сначала хотела отказаться, но передумала. У неё из девчонок-то и подруг сердечных нет. Вместо них, всегда с самого детства рядом был Микор.
   "Микор...", - что-то в груди заныло, будто от обиды. Прошёл почти месяц, как друг ушел из деревни и так и не прислал весточки.
   - Я подумаю, - охотница было пошла дальше, но обернулась: - Маришка, только одна не ходи, ладно?
   - Я с Соланкой. Встретимся у купален! - рыжей белкой, девчушка поскакала дальше.
   Дома Кира впервые с приезда нового Защитника сменила лесной охотничий наряд на неношеный, слегка трущий кожу, льняной сарафан, вышитый по подолу весенними цветами. Перед тем, как у баб водится, основательно посомневалась.
   "Невмоготу уже париться в штанищах!"
   Отцовский нож она всё же взяла с собой. Мало ли. Да и без него непривычно. Ножны с сарафаном смотрелись странно, да и мать с порога - засмеяла, обозвола юродивой. Так что теперь клинок, засунутый под самодельную подвязку из холстины, непривычно тер кожу на бедре.
   Наконец, собравшись, Кира потопала к Девичьим купальням. Оные располагались на северо-востоке от деревни. Там, где почва становилась каменистой, а холмы постепенно превращались в невысокие, окружённые соснами, скалы. Купальни представляли собой две эдакие чаши, каждая с небольшое озерцо размером. С одного края примыкали вплотную к отвесной скале, откуда под водой били холодные ключи, с другого - ручьями стекали в Широкую. По остальным берегам - густо рос малинник и ежевичник, прикрывая узкий бережок от досужих глаз, и радуя летом спелой ягодой. Вдобавок, в любую жару вода здесь была чистая и прохладная.
   Ветерок, как ловкий любовник, надушенный цветочными ароматами, нежно гладил и перебирал русые волосы - Кира расплела привычные косы. Приятно ласкал ноги, самоуверенно пробираясь под длинный подол. Улыбка потихоньку завладела губами и больше их не отпускала. Позабыв обо всех свалившихся невзгодах, охотница была рада снова превратиться в беззаботную девчонку. Рада скинуть опостылевшие куртку и портки. Рада лету, зелени, солнцу: "Хорошо-то как! Душа поет!"
  
   2.
   Харила и Мордан праздно шатались по окрестностям. Пасита запретил шалить, чтобы не отвлекать деревенских от работы, так что заняться им было нечем. Приелись и потешные скачки, на горбах мужиков. Просто так народ задирать да колотить без повода - тоже. А девок трогать - не можно. Против слова Защитника идти - себе дороже. Хотя именно это занятие, пришлось бы сейчас как нельзя по душе. Выпивка ещё в глотку лезла, но вдосталь была только опостылевшая медовуха, а желалось доброго вина из отцовских погребов, да где же его сейчас взять-то? У тин Хорвейга имелась заначка, да то - не про их честь, ясное дело. Вот и валандались братья тин Шнобберы неприкаянные по всей округе, высматривая, вынюхивая, примечая, да мотая на ус.
   Харила выглянул из-за плетня позади дома старосты Опорафия, где, не спрашивая позволения, они с братом укрылись под старой тенистой яблоней, спасаясь от злого сегодня солнца. Вдовая дочь старосты, худая и некрасивая женщина со скорбным выражением лица, молча поднесла им блюдо пирогов, ковш кваса и две чарки и скрылась в избе.
   Мимо по главной улице то и дело кто-то проходил, не минуя их любопытных носов.
   - Глянь, а эта - курчавенькая-то, рыжая. Огонь девка!
   - Маришка чтоль?
   - Ага - она самая. Да и её подруга тоже ничего.
   Девчушки, весело щебеча, проскакали мимо. Они громко болтали, никого вокруг не замечая.
   - Я б её на сеновал бы...
   - Которую? Маришку? Или вторую? Как её?
   - Не помню. А на сеновал - обеих.
   - Да чего маяться? До овинов ещё дойти надо. Можно было бы прямо на площади, - Харила гнусно заржал, почесав вспотевшую промежность. - Ну и жара! - он отхлебнул прямо из ковша, не замечая чарки. Мордан неодобрительно покосился на брата и снова повернул голову, провожая взглядом девчонок.
   - Жарко, - согласился он. - Зато бабы в сарафанах - одна радость.
   - Ты к Аханнке по пути не заглядывала? - рыжая громко спросила товарку.
   - Её же отец после того случая теперь никуда не пускает.
   - Ну и что с того? Она же наша подруга!
   - Да я-то что? Давай и Аханнку кликнем, да только бестолку это, вот увидишь.
   Девчонки уже отошли на приличное расстояние, и их разговор до братьев больше не доносился, хотя, услышав имя их подруги, они осклабились.
   - Надо спросить Паситу, когда уже можно будет устроить настоящие развлечение, а то совсем тоска заела, скоро волком завою, - Харила зевнул и потянулся.
   - Ага, спроси его, попробуй. Вона какой злющий стал! С тех пор как письмо из Ордена пришло, так и лютует. Настучал на нас, видать, кто-то. Только вот кто? - Мордан недовольно скривился и выплюнул травинку.
   - Лютует. Только теперь больше на нас зло срывает. Никакого веселья! Того и гляди, медовуху, и ту пить запретит. Какого сартога мы сюда, вообще, припёрлись? - Харила смачно сплюнул. - Погодь! А это что за птица? - он снова привстал, выглядывая из-за плетня.
   Мордан посмотрел, куда указывал брат. По дороге лёгкой походкой топала стройная высокая девка. Её волосы, свободно спускались чуть ниже талии, отсвечивая тёмным золотом на солнце, это сильно выделяло её среди почти поголовно темноволосых местных. Такой оттенок сделал бы честь и любой столичной барышне, которые по последней моде безжалостно жгут волосы алхимией, добиваясь светлого цвета. Девчонка повернула голову, кивнув бабке у калитки соседней избы. Блеснули в улыбке ровные белые зубы, хлопнули густые ресницы. Даже отсюда было заметно, что глаза у девчонки необычного цвета.
   - Хм. Вроде я этой здесь раньше не видел, хотя она и кажется мне смутно знакомой, - задумчиво почесал бороду Мордан.
   Харила наморщил лоб, силясь разгадать загадку. Наконец, его осенило:
   - Ужель пришлая?
   - Не, мы бы знали. Они тут как грибы после дождя - девки-то. Как из одёжек теплых повыскакивали, да платки поснимали, сразу другой разговор пошёл. Вроде и те же, а вроде как и новые! - Мордан радостно пихнул в бок брата и заржал. - Будет, чем в ночь Киаланы поживиться.
   - А ты что Киалане поклоняешься?
   - Не больше чем обычно, - Мордан тяжело вздохнул, наблюдая на лице Харилы выразительное непонимание: "Вот же тупица уродился!" - Керуну, брат, Керуну я поклоняюсь, как и все мужики. Я про то, что в таких дырах, как Орешки, все ещё празднуют ночь Киаланы по старым обычаям. А значит, девок будет полный лес. Сначала попляшут, потом побегут купаться, вот в лесу-то их и можно будет ловить. Смекаешь?
   Харила это сообразил. Довольно осклабился, потирая руки.
   - Мордан?
   - Ась?
   - А, может, того? - в глазах тупого увальня зажёгся недобрый огонь.
   - Ты чего задумал? А ну, как Пасита узнает?
   - Давай хоть за ней проследим, всё развлечение? Ну, просто посмотрим, а там, будь что будет. Ежели чего - пригрозим, чтобы молчала.
   Мордан, сомневаясь, пожал плечами. Но кивнул, соглашаясь, и, лихо перемахнув плетень, первым двинулся за незнакомкой.
   Несмотря на недалёкость, прихвостни Паситы все же были бойцами, хоть и заплыли жирком от безделья. Кира, погрузившись в свои мысли, сами по себе обратившиеся к Микору, как никогда, была беззащитна и совершенно не заметила слежки.
   - Мордан, она ж к купальням идёт! - обрадованно пихнул подельника в бок Харила, когда девка свернула к леску на развилке. - Ну хоть какая-то потеха!
   - Тихо ты! Спугнём - в деревню вернётся, а там тин Хорвейг. Плакало веселье, - зашипел в ответ Мордан. Его тоже охватил азарт, возобладав над здравым смыслом.
  
   3.
   "Микор. В последнее время друг не выходил из головы. Интересно, как он там? Удалось ли добраться до Стольна-града и рассказать Князю о бесчинствах тин Хорвейга? Выслушали ли его или выгнали с порога?" - Кира каждый день молила Киалану ниспослать храбрецу удачу.
   И, похоже, богиня услышала. Опорафий сказывал, седмицу назад Защитничку пришло послание, от которого тот стал мрачнее тучи. В гневе спалил старый дуб на площади, а затем так хлопнул дверью, что треснула притолока. Но все же народ стали меньше тиранить, и Кира надеялась, что в том заслуга Микора. В мыслях он представал отважным героем, и охотница с каждым днём она все сильнее жалела, что не согласилась на ту его последнюю просьбу: "Да что это со мной творится?"
   Непривычное чувство одновременно тянуло душу и приносило затаённую радость, которая щемила где-то у солнечного сплетения.
   Бережок Девичьей купальни порос местами мягкой зелёной травкой. Полуденное солнце жарко грело, но прозрачная вода даже на вид казалась холодной. Последний снег в лесу сошёл совсем недавно, но такие мелочи закалённую Киру совершенно не беспокоили - она никогда особо не боялась холода. Купалась тайком от матери с ранней весны и до поздней осени. И никакая хворь её не брала. Ни жар, ни трясуха. Микор всегда завидовал, особенно когда сам простывал, и ему приходилось пить молоко с пахучим барсучьим салом.
   Харила неосторожно ступил и хрустнула ветка. Кира резко обернулась. Прислушиваясь, внимательно осмотрела окрестности. Братья затаили дыхание, спрятавшись в зарослях. Мордану показалось, что вот-вот она их заметит, уж больно острым казался взгляд девки.
   Раздался заливистый смех, и послышались шаги на тропинке. Кира расслабилась - это же девчонки идут. Одичала уже, пропадая днями в лесу, все шорохи мерещатся. Внезапно одолело жгучее желание прихвастнуть. Незаметно вынув нож, она быстро спрятала его среди камней, чтобы не утопить ненароком. Скинула через голову сарафан. Свернула и прибрала чуть в сторонке. Простая предосторожность. Оставшись нагой, одним прыжком, не раздумывая долго, вошла в холодную воду, отчего на миг перехватило дыхание. Мощными гребками выплыла на середину, разогревая кровь.
  
   4.
   - Что-то она больно сухая. Живот, что доска, да руки мускулистые. Мне нравятся девки сдобные. Попышнее, да помягче, - разочарованно прошептал Харила.
   - Как раз на мой вкус. Такие, обычно, сопротивляются сильнее. Ты понял? Она исподней рубахи не носит! - воодушевился вдруг Мордан и радостно дёрнул Харилу за рукав.
   - Ой смотри, Кира тут! - Маришка с подругой вывернули из-за кустов.
   - Говорила я тебе, не стоит её в деревне искать, раз у купален встретится уговор был, - откликнулась её большеглазая подруга.
   - Да ладно тебе, Соланка! Аханнку не зови, Кирку не ищи. Твоя бы воля - одна бы побежала. Ки-и-р-а-а! - Маришка запрыгала, солнечным зайчиком и замахала руками. - Кира, мы здесь!
   Кира радостно махнула в ответ.
   - Айда купаться!
   Маришка вприпрыжку рванула к воде. На ходу чудесным образом, умудрившись стянуть сарафан. Оставшись в одной исподней рубахе, забежать по колено в воду, прежде чем с визгом выскочила обратно. За это время рассудительная Солана задумчиво подошла к кромке воды и осторожно попробовала большим пальцем.
   - Кирка! - возмущённо взвизгнув, топнула ногой Маришка. - Ты чего не сказала, что вода ледяная?!
   Кира заливисто рассмеялась, от чего ушла с головой в воду, но тут же вынырнула, фыркая и отплёвываясь.
   - Отчего же ей быть тёплой? Лето едва настало, - охотница развернулась и поплыла на середину. Глубоко нырнула, по давней привычке пытаясь дотронуться до большого камня на дне.
  
   - Мордан, нету терпежа больше!
   - Уймись! Пасита тебя на ремни порвёт.
   - Морда-ан, ну давай их просто раздеться заставим, а? Припугнём немного, все развлечение? - продолжил канючить Харила.
   - Хочешь - иди, пугай. Я и отсюда посмотрю, - не поддержал брат.
   - Ой! Там кто-то есть! - возмущённо взвизгнула Солана. - Вот я вам, охальники!
   - Эк ты грозная, - осклабился Мордан, более не таясь. За ним на берег вышел и Харила.
   - Ой, мамочки! - девчонки аж слегка присели от испуга.
   Маришка было схватила сарафан и попыталась его натянуть, но тот грубо вырвали из рук, и он полетел прямо в ледяную воду.
   - Ну-ка, лезь доставай! - глумился, Харила, разглядывая, как мокрый подол рубахи облепил девичьи ноги. Воображение уже нарисовало эту рыжую бестию полностью мокрой.
   - Я тя-ятьке скажу... - неуверенно протянула Маришка и осеклась, осознав, что против этих обидчиков тятька вряд ли поможет.
   - Тя-я-ятьке скажет! - передразнил Харила. - Уже боюсь, - он заржал.
   - Дуй в воду за сарафаном. Тогда мы твоему тятьке ничего не скажем, - издевался Мордан. - Скидавай рубаху и вперёд. Ну!
   Кира вынырнула, отфыркиваясь, и увидела на берегу рядом с девчонками две ненавистные хари.
   - Стая вас раздери! - выругалась она, и быстро поплыла обратно.
   - О! Вот и третья, пожаловала, - обрадованно воскликнул Харила. - А я было решил, что потонула, уж больно тощая.
   Походя прихватив Маришкин сарафан, Кира, не скрываясь, вышла на берег. Нарочито медленно выжала одёжку и протянула всхлипывающей девчонке.
   - Девки, вам бы пример с неё брать. Уже в воде и в подобающем виде.
   Мордан затуманенным взором жадно шарил по стройной фигурке, то и дело останавливаясь на наиболее привлекательных местах. Кто бы знал, чего стоило Кире показное спокойствие, с которым она выдержала эти взгляды.
   - Чего встали? Быстро в деревню! - грозно рыкнула она на застывших, до смерти перепуганных девчонок.
   Отвлекая внимание на себя, отжала волосы и стала ловко плести косы. Не ошиблась. Озадаченные дуболомы, потеряв интерес к беглянкам, повернулись к ней.
   - А ты это чего раскомандовалась? Чьих будешь? Что-то я тебя никак не припомню, - не выдержал первым Харила.
   - Вот и хорошо, - спокойно ответила Кира, закончив плести одну косу и принявшись за вторую. Её пальцы так и мелькали. - Оно тебе и не надо.
   Но Харила молча стоял и завороженно таращился на покачивающуюся, в такт мерным движениям рук, грудь с торчащими от холода сосками.
   "Все, братишка околдован. С него теперь мало толку", - подумал Мордан и схватил замешкавшуюся Соланку за ворот:
   - Кто она? Отвечай!
   - Это же Ки-и-ира-а-а! - в голос заревела та.
   - Кира-Кира! Вот ведь заладила! Какая ещё Кира?! - он тряхнул девчонку.
   Имя ни о чём тин Шнобберам не сказало.
   - Кира охотница! - хлюпала носом Солана.
   - Слыхал, Харила! Это же та самая девка, которая с собакой и в мужском платье по деревне шастает. А в сарафане-то и не признать!
   - Так значит, это ты всякого зверя промышляешь? - не нашёл ничего лучше спросить бугай, продолжая пускать слюни.
   Его пальцы слегка подрагивали. Казалось, он вот-вот набросится, и Кира внутренне была готова дать отпор. Керун! Да она давно об этом мечтала. Ярость наполнила кровь жгучим огнём, одновременно сковывая льдом нутро.
   - Всякого, - неоднозначно ответила, охотница и удивилась, как странно прозвучал голос. Подняла руки, перевивая две мокрых косы и скрепляя их на азтылке узлом. - Большого и малого. Лютого и беззащитного...
   Она покончила с причёской и со вздохом опустила руки. Жаль, что девчонки ещё не удрали.
   Её манера отвечать. Холодный взгляд голубых глаз. То, что не смущалась своей наготы. Не ломилась в кусты, в попытках прикрыться. Не дрожала на прохладном здесь в тени, ветерке, несмотря на то, что кожа покрылась мурашками - всё смущало дюжих молодцев. Казалось неправильным. Тин Шнобберы неосознанно медлили, не предпринимая никаких действий, вместо того, чтобы приступить к привычному делу.
   - Пусть девчонки к мамкам бегут. Рано им ещё женихаться.
   Скользящей походкой Кира приблизилась к Мордану. Глядя в глаза, медленно и мягко взяла за руку. Бережно, почти что нежно, освободила ткань Соланкиного сарафана из его кулака, а затем тихо сказала:
   - Девчонки, брысь по избам!
   На этот раз дважды уговаривать не пришлось. Обе припустили по тропе, только босые пятки засверкали. Заворожённые Мордан и Харила, наконец, встряхнулись.
   - Да она же ведьма! - заорал Харила. - Она нас околдовала!
   - А, мы её сейчас проучим брат! Будет знать, как мороки наводить!
   Мордан было обрадовался, что находится так близко и может ухватить дерзкую девку, но лёгкая рука на его предплечье внезапно затвердела, как камень. Он вдруг побежал по берегу, сам того не желая. Обо что-то споткнулся и, получив увесистый тычок в спину, полетел прямо в ледяную воду купальни. Отфыркиваясь и отплёвываясь, вскочил. Харила уже поднимался с земли. Похоже, девка и его повалять успела. С мычанием разъярённого быка, младший тин Шноббер понёсся к хрупкой на вид, но крепкой, как тетива сартогского лука, девчонке.
   Но что удивительно! Та не бросилась с визгом прочь, как сделала бы на её месте любая. Шагнула навстречу. Поднырнула под распростертую, готовую схватить ручищу и чрезвычайно ловким захватом проводила, прямо чугунным лбом в каменную стену.
   Раздался сухой треск. Мордан поморщился. Харила осел на землю, как пыльный мешок.
   - Что б тебя вся Стая выдрала! - пробормотал в сердцах Мордан и, сбросив оцепенение, сам бросился к девчонке с намерением её как следует проучить. Он всегда был более ловким бойцом, чем Харила и никогда не полагался целиком только на силу.
   Девчонка молниеносно развернулась. Её глаза полыхали белым светом.
   - Стой! Стой! - крикнул потрясённый Мордан, старательно тормозя, и едва не упал.
   Трава вокруг на глазах покрывалась инеем. Вода у берега уже подёрнулась тонким ледком. Пахнуло морозом среди лета. Девчонка застыла в боевой стойке. Мордан вытянул руки перед собой в защитном жесте:
   - Прекрати, ради Киаланы! - он опешил, хоть и видел подобное. Такого просто не могло быть, чтобы обыкновенная деревенская девка непостижимым образом вошла в боевой транс. "Но как?!" - предположение показалась слишком абсурдной, чтобы о нем даже думать. - Я только заберу брата, и мы уйдём, - то, что Харила так и не поднялся, встревожило Мордана.
   Тин Шноббер медленно и осторожно обошел девчонку. Та не шевелилась. Её зрачков не было видно, но он знал, что она следит, потому двигался предельно аккуратно.
   К облегчению Мордана, Харила был жив, но сомлел: "Хорошо же она его приложила!"
   Ему однажды довелось быть свидетелем, как о толоконный лоб младшенького тин Шноббера разбили напополам лавку, а Харила и не поморщился.
   "Но то, может, и лавка была гнилая?"
   Крякнув, Мордан водрузил неподъёмную тушу на загривок и, пошатываясь, медленно побрёл по тропе в сторону деревни.
   "Воистину: битый небитого везет", - поворачивая на тропу, Мордан украдкой глянул на охотницу.
   Девчонка так и не пошевелилась, провожая их жутким взглядом.
   Когда недруги скрылись за поворотом, белый огонь в глазах Киры постепенно угас. Она впервые моргнула. Нервная дрожь прокатилась по телу. Зубы заклацали так сильно, что стало страшно, как бы не сломались. В ногах образовалась предательская слабость, и они подкосились. Кира рухнула на траву и свернулась калачиком, обняв себя руками.
  

Глава 7

   1.
   Нааррон проснулся от стука собственных зубов. Ночью сон долго не шёл. Мешали мысли, взбудораженные нервы и натруженное, непривычное к верховой езде тело. Но ближе к утру Киалана все же даровала блаженное забытье. Растянувшись на попоне во весь свой долговязый рост, он не почувствовал небольшой сучек, который упёрся прямо в копчик. Вдобавок пропустил момент, когда исчезло одеяло.
   Костёр давно погас, и утренняя сырость сартогским разведчиком пробралась под одежду. Нааррон с трудом сел, не открывая глаз, пошарил вокруг, но одеяло так и не обнаружилось. Ничего не изменилось и с открытыми глазами.
   "Не иначе идиот Крэг подшутил!"
   Здесь на высокогорье воздух был особенно чист и прохладен, на сухой прошлогодней траве блестели капельки росы, изо рта шёл лёгкий парок. К неудобствам от холода добавились боль в копчике и естественные позывы. Нааррон, постанывая - ныли натруженные мышцы, неловко по-старчески поднялся.
   "Да, пожалуй, не самая лучшая выдалась ночка. Хоть бы не разболеться".
   Машинально пригладив рукой тёмные, беспорядочно торчащие волосы, адепт огляделся. Недозащитника нигде не было видно, лишь неподалёку фыркали и переминались стреноженные лошади. Поёживаясь и слегка прихрамывая, он двинул в сторону от лагеря, на ходу тщетно пытаясь распустить завязки на штанах. Те никак не хотели поддаваться замёрзшим пальцам. Увлёкшись этим занятием, адепт не заметил торчащий из земли корень, споткнулся и едва не упал. Наконец, удалось справиться с треклятыми завязками: "Да отвернётся Киалана на три дня от того, кто их придумал!"
   Постанывая от облегчения, будущий Хранитель принялся справлять малую нужду, как вдруг осознал: "Что-то не так".
   Струя разбивалась на мелкие брызги о нос чёрного тяжёлого, знакомый до боли - как в прямом, так и в переносном смысле - ботинка. Нааррон медленно поднял взгляд и встретился с глазами Защитника. Крэг свисал с толстой ветки головой вниз, его лицо находилось на расстоянии всего двух ладоней. Шумно сглотнув, адепт шевельнул острым кадыком на тощей шее и сделал шаг назад. Похоже, своими необдуманным поступком он прервал комплекс утренних упражнений, которые провожатый проделывал по привычке босиком. Руки попутчика, внушительно бугрящиеся мышцами, медленно скрестились на груди, в глазах заплескалось потемневшее от ярости золото.
   - Я тебя убью, - спокойно произнёс Крэг.
   Спустя двадцать минут, угрюмый адепт помешивал ложкой в котелке, время от времени косясь на попутчика, который разлёгся неподалёку и, пожёвывая травинку, глядел в небо. Над головой приветливо синела высь, обещая погожий весенний денек. Нааррон подул на похлёбку. Аккуратно, чтобы не обжечься, попробовал и обнаружил, что получилось весьма недурно.
   - Готово, - буркнул он, не повернув головы.
   Крэг с воодушевлением подхватился и, оттолкнув незадачливого повара в сторону, большой ложкой принялся накладывать похлёбку себе в миску.
   - Не забудь мне оставить!
   - Не забудь ещё раз вымыть мне обувь, - парировал недозащитник.
   Он отсел в сторону и стал с аппетитом уплетать варево, прикусывая добрым ломтем хлеба:
   - А ты недурно готовишь, заучка, - пробубнил курсант с набитым ртом. - Хоть какая-то от тебя польза. Будешь заниматься стряпней, раз больше ни на что не годен.
   - Да уж лучше так, чем отравиться твоей, - не остался в долгу Нааррон и потёр ушибленный бок.
   Будто бы было мало ему было ноющих мышц после дня в седле. Придурок дуболом гонялся за ним по округе, раздавая обидные тумаки и оплеухи. Пришлось спасаться, прыгая через поваленные за зиму тут и там деревья, и петлять, как зайцу, пугая лошадей своей развевающейся и цепляющейся за ветки хламидой. Потом его заставили вымыть в ручье осквернённые ботинки.
   "Трижды! Какое унижение!"
   После всего случившегося натаскать хвороста уже труда не составило. А вот разделывая тушку кролика, которого Крэг умудрился подстрелить ещё с утра, Нааррон чуть позорно не свалился в обморок. из-за всех этих событий теперь он пребывал в дурном настроении.
   Защитник же, наоборот, после завтрака исполнился благодушия. Как добрая гончая, держал нос по ветру и прямо-таки рыл землю от нетерпения.
   - Закончил? Вымой котелок, и в седло.
   - Раскомандовался! - возмутился Нааррон. - Да я из-за тебя готов лечь и помереть, а не то что провести ещё день верхом!
   - Зато согрелся, - посмеялся Крэг. - Гляди-ка, даже зубами клацать на всю округу перестал.
   Взгромоздившись на кобылку, адепт с удивлением обнаружил, что чувствует себя не настолько плохо, как думал. Даже вполне сносно. Мышцы почти не болели, а с неба, вовсю пригревая, светило яркое солнце. Весело чирикали птахи, и мир предстал снова прекрасным. Особенно после сытной порции кроличьей похлёбки со свежими и сухими травами, корешками и ломтем ещё не успевшего зачерстветь хлеба, которым великодушно поделился курсант.
   - Я готов. Куда направимся?
   - Пока - прямо, - насмешливо ответил провожатый, но Нааррон не успел обидеться, как тот добавил: - Выйдем на тракт и двинем по нему на север. К полудню, если всё пойдёт хорошо, доберёмся до Быстрой. Река разливается широко, и люди строятся на противоположном обрывистом берегу. Если повезёт, то никого не встретим. Там и свернём, если дорогу не подтопило. Поедем вдоль русла на восток до самых Красных Горок - надо вернуться на большак.
   - Это же огромный крюк! - удивился Нааррон, припоминая карту.
   К Красным Горкам вела наезженная дорога, по которой из Ордена можно было добраться дня за два, если ехать не торопясь. Поспешая - так, вообще, за день.
   - Конечно. Но, надеюсь, это собьёт с толку преследователей, если таковые случатся.
   - У нас хватит припасов?
   - Будем охотиться и рыбачить по возможности. Я планировал пополнить запас в Красных Горках. Да и лошадей неплохо бы сменить. Мой мерин едва ноги передвигает.
   Нааррон хотел пошутить, что Крэг просто слишком здоровый, вот животина и надрывается. Но, решив не портить первую нормальную беседу за сутки, кивнул. Внезапно и он ощутил азарт сродни тому, когда важное открытие или новая идея брезжит совсем рядом и вот-вот родится на свет.
   Они ехали не спеша, лишь раз остановившись, чтобы перекусить и дать отдых животным. Тракт в это время года был пуст - народ по большей части занят подготовкой к посевной, лишь изредка попадались пешие путники из местных. Пройдёт ещё пара седмиц, прежде чем потянутся подводы с заморскими товарами по торговым городам. Защитник за всё время не заметил ничего подозрительного. Лишь раз их нагнал дородный детина на крепком коньке. Похоже, из торговой семьи парень. Спросил о дороге, о том куда направляются. Некоторое время ехал рядом, но вскоре, посетовав что уж больно медлительные они попутчики - мерин и правда захромал - обогнал и последовал своей дорогой.
   Река Быстрая показалась гораздо позже полудня, Крэг ошибся в своих предположениях. У излучины они, как и собирались, свернули с тракта на утоптанную тропу, вьющуюся лентой по равнине на приличном отдалении от берега. Если сюда и доходил паводок, то сейчас уже просохло. По правую руку у самого горизонта виднелась кромка леса, которая изгибалась, то приближаясь, то отдаляясь, а на юго-западе плавно забирался на гору, откуда они пришли. Несмотря на близость реки, было гораздо теплее, чем на высокогорье.
   Слева на противоположном берегу жили люди. Из труб поднимался дымок, доносился собачий лай, мычание коров и едва ощутимый запах гари от сожжённой на полях соломы. На этом чуть дальше заросших камышом заводей раскинулись сети, но рыбаков не было видно. С кряканьем взмыли в воздух несколько потревоженных неведомо кем уток. Где-то там в зарослях рогоза у них были спрятаны гнёзда.
   - Вот и ужин полетел. Чего не выстрелил? - спросил Нааррон.
   - Не знал, что в тебе есть скрытые таланты, - ответил Крэг.
   - Какие такие таланты?
   - Какие? - удивился Защитник. - Подбитых уток из воды вылавливать, конечно. А ты что подумал?
   Адепт насупился и некоторое время ехал молча. Кобылка мерно перебирала ногами, не доставляя никакого неудобства плавной походкой. Солнце позади опускалось за горизонт, удлиняя тени. В животе громко заурчало.
   - Где мы будем ночевать? - вокруг не было ничего подходящего, и лес в этом месте отступил особенно далеко, превратившись в тёмную линию.
   - Да хотя бы и здесь, - ответил Крэг, словно бы вынырнув из задумчивости.
   Натянув поводья, курсант спрыгнул с понурого мерина.
   - Как здесь? - растерялся Нааррон. - Вот прямо здесь?!
   - А что? Тебе что-то не нравится? - осклабился дуболом.
   Будущий Хранитель осмотрелся.
   - Да все мне не нравится! - он чуть не топнул ногой от досады. - Здесь же ветер гуляет! Нет хвороста, чтобы развести костёр, и ещё эти треклятые лягушки! Они сведут меня с ума своим кваканьем.
   - Я поищу что-нибудь на ужин, а ты займись лагерем, - не обращая внимания на недовольство, бросил Крэг и ушёл, оставив адепта одного с двумя лошадьми, можно сказать, посреди чистого поля.
   Когда, спустя примерно час, он вернулся, то приятно удивился. Рассёдланные лошади были привязаны в зарослях ивняка на длинный повод - так что и до воды легко дотянуться, и со стороны особо не видно. Маленький лагерь разбит чуть выше - в естественном углублении.
   "Если сесть или лечь, то проходя рядом едва ли заметишь, а с дороги так и вовсе не видно", - Крэг нарочно проверил.
   Теплился небольшой костерок.
   "Заучка догадался-таки набрать приличный запас сухого плавника".
   Над костерком бурлил, закипая, котелок с водой, а уставший, но весьма довольный адепт сидел рядом, закутавшись в одеяло.
   - А ты молодец, заучка. Я от тебя и не ожидал. Честно. Думал, вот сейчас вернусь, придётся ещё и лагерь разбивать, - он протянул уже ощипанную тушку дикой утки.
   Будущий Хранитель, довольно зардевшись, взял птицу и принялся смолить, поворачивая к огню то одним, то другим боком.
   - Я припомнил то, что когда-то читал в книгах о путешественниках.
   - Это хорошо. Главное, чтобы дождь не пошёл.
   - А что если и дождь?
   - Придётся намять тебе бока снова. Не хочу проснуться в этой яме по шею в воде.
   Нааррон одарил взглядом, исполненным укоризны, затем тревожно зыркнул на небо:
   - Не будет ночью дождя.
   - Почём знаешь?
   - Не будет и все тут.
  
   2.
   Утро началось с крика: "Подъё-ём!"
   Здесь у реки было влажно, но далеко не так холодно, как на высокогорье. Поэтому, несмотря на сводящее с ума лягушачье кваканье, уставший Нааррон быстро уснул и сладко проспал до самого утра. Он дрых бы и дальше, если бы Крэг бесцеремонно не сорвал с него одеяло. Затем заставил стянуть хламиду и все, что было под ней. Оставшись в одних холщовых штанах и босой, адепт дрожал, обхватив себя руками. Крэг скептично его осмотрел и остался весьма недоволен увиденным, о чём не преминул сообщить в нелестных выражениях, самыми безобидными из которых были: дрищ и доходяга. Загнал его пинками и тычками в холодную утреннюю воду, посетовав на "девчачьи визги" недостойные мужчины. Окунул пару раз с головой и милостиво разрешил выбраться берег, где заставил бегать туда-сюда по тропе до тех пор, пока будущий Хранитель не перестал трястись. Все действо сопровождалось вскриками, охами, ахами и жалкими попытками отбиться, пока Защитник не обессилил со смеху. Уж больно комично со стороны смотрелся долговязый худосочный заучка.
   - Зачем ты это сделал?! - негодовал Нааррон, держась за ноющий бок и пытаясь отдышаться.
   - Так будет каждый раз. Готовься.
   - А если я заболею?!
   - Ты заболеешь, если останешься такой же квашней, как сейчас! Я тебе даже помогу. Даже не верится, что когда-то ты тоже хотел стать Защитником!
   Адепт оторопел. Он выпрямился, забыв про боль в боку.
   - Ты помнишь?
   - Нааррон Великий Защитник? Конечно, помню, Нааррон великий заучка-вонючка. Повторяй за мной, или я тебе устрою!
   Адепт из чувства протеста ещё немного постоял на месте, не желая подчиняться, но поймав грозный взгляд, обещавший немедленную кару, как умел принялся повторять несложные движения утренней зарядки.
  
   3.
   Шёл четвёртый день путешествия.
   Перекусив и дав отдохнуть лошадям, путники продолжали двигаться вдоль берега реки, которая теперь стала намного уже и, оправдывая своё название, значительно быстрее. Тропа влилась в проторённую дорогу, которая выворачивала из-за подступившего ельника и дальше вела вдоль кромки леса, хотя и не подходила к деревьям слишком близко. Нааррон мысленно радовался, что закончились бескрайние просторы. Три дня ночёвок на берегу для него, келейного затворника, стали серьёзным испытанием. Вчера они даже нормально не поужинали. Кроме уток, охотится здесь было не на кого, да и те со своими гнёздами остались далеко позади в зарослях камыша и рогоза. Мыши и суслики не вдохновляли на кулинарные изыски, потому пришлось доедать оставшиеся сухари, запивая травяным отваром. Примерно таким же случился и завтрак, несмотря на то, что Крэг честно попытался поймать рыбу импровизированной удочкой.
   Потому выехали раньше, чем обычно и двигались чуточку быстрее. Неспешное путешествие по мягкой земле дало отдых бедному мерину, и он почти перестал хромать. Нааррон ещё робел, взбираясь в седло, но с каждым разом у него это выходило все будничнее. Большая доля заслуги принадлежала в этом смирной кобылке, которая проявляла свободы воли не больше, чем деревянная скамья. Она лишь снисходительно фыркала, но перебирала ногами, повинуясь всаднику.
   - Скажи, как случилось, что ты так себя запустил? - внезапно спросил Крэг.
   - Что? Ты о чём? - погружённый в собственные мысли адепт, не сразу сообразил о чём говорит Защитник.
   - Я, говорю, как ты до такого докатился, заучка? Ведь вроде нормальный парень. Руки-ноги на месте. Здоровенный - весь в деда. Да и упражнения для мудрецов никто не отменял.
   - Не твоё дело! - рявкнул обиженно Нааррон. - Ты мне специально настроение портишь?
   - А вот ещё как моё! Чем лучше ты подготовлен, тем больше у нас шансов.
   - Твоё дело меня охранять. Я мозг, а ты - всего лишь мускулы.
   - С таким же успехом я могу тащить на себе мешок капусты. Если поймаю стрелу в горло или отравленный нож в сердце, ты сможешь сделать не больше, чтобы спастись и завершить задание.
   Как ни странно, при этом в голосе Крэга не было насмешки, скорее присутствовала лёгкая досада. С такой стороны Нааррон не рассматривал их путешествие, а потому не нашёлся что ответить. Мелькнула горькая мысль: "Если хорошо подумать, он прав. Я, и правда, себя запустил".
   Тем временем Защитник продолжал рассуждения:
   - Ещё остаётся открытым женский вопрос. Девки любят сильных парней, а не умников. Им не столь важно, кто ты, если имеешь мощное тело и достаточно вынослив. Я вот был уверен, что мудрецы размножаются обычным способом, но глядя на тебя... - в глазах Крэга заиграли черти.
   - Ну, знаешь! Это уже слишком! - взорвался Нааррон, чувствуя, как уши пылают. - Прекрати немедленно!
   - Хотя, опять же, если подумать, не все мудрецы такие рохли. Взять, к примеру, Настоятеля Агилона...
   - Помогите! - раздался тоненький крик. Из леса выскочил и направился прямиком к дороге ребёнок.

Глава 8

   1.
   - Помогите!
   - А ну стоять! - рявкнул Защитник. - Что случилось? Ты как тут оказался?
   - Дя-яденьки, только не бе-ейте, - затянул парнишка плаксивым голосом. - Я грибы собира-ал, заблуди-ился! Три дня-я плутаю - е-есть хочется!
   - Экий, ты, шустрый! - Крэг тем временем внимательно всматривался в кромку леса, то и дело поглядывая на место, где дорога поворачивала за деревья, но так ничего подозрительного и не усмотрел. - Говоришь, грибы собирал?
   - Собира-ал, - согласно кивнул косматой головой мальчишка.
   - А где же твоё лукошко?
   - Так, это... Потерял же в лесу.
   - Не врёшь?
   - Не вру-у-у! Тятька дома уши надерё-ё-ёт за лукошко-то! - снова заголосил мальчишка, кулаком размазывая сопли по грязному лицу.
   - Слышь, малой, а ты откуда будешь?
   - Дык, деревенский ж я! Из Заячьей Пади, что у Красных Горок.
   - Вот она - дорога-то. Топай прямо, там и до города недалече, - махнул рукой Крэг старательно изображая говор простого люда.
   - Ы-ы-и-и-и-и, дя-я-деньк-и-и-и, - снова завёл своё парнишка, - я три дня ничего, кроме ягод не е-е-ел! Живот боли-и-ит! Люди на дороге лихи-и-ие, оби-и-идют сироту-у-у!
   - Так сироту, или же тятька уши надерёт? Ты уж определись.
   - К... Рэн, да пусть парнишка идёт следом. Сколько ещё до Красных Горок? - миролюбиво спросил Нааррон.
   - Завтра к вечеру там должны быть, ежели как и сейчас пойдём. - Защитник пристально посмотрел на адепта, пытаясь взглядом выразить неодобрение.
   - Не переживай, малец, мой охранитель получает плату за свою работу, - будто нарочно проигнорировал его адепт, - вот и старается. Ты нам не помешаешь. Иди следом до самых Красных Горок. Найдёшь оттуда путь к своей деревне?
   - Найду! - мальчонка радостно кивнул, тут же осушив поток слёз.
   - Меня зовут господин Нари.
   - Спасибо, господин Нари! - он тут же признал в более утончённом Наарроне важную птицу.
   Крэг недовольно сузил глаза, но не стал спорить, поддержав легенду.
   - Значит, господин настаивает, чтобы мальчишка следовал за нами?
   - Господин настаивает, чтобы ты уступил ему своего мерина.
   - За это ты мне не платишь, - Защитник одарил адепта таким многообещающим взглядом, что тот тут же добавил:
   - Я пошутил.
   Поравнявшись, Крэг тихо сказал:
   - Будешь выпендриваться, заучка, сильно пожалеешь. Мне все это не по душе.
   Нааррон скорчил в ответ гримасу:
   - С каких пор ты стал таким мнительным? Это же просто мальчишка. Подозрительнее было бы бросить его в беде.
   Они, не сговариваясь, обернулись. Парень вприпрыжку поспешал следом, совершенно не выказывая признаков усталости и истощения после трёхдневного скитания по лесам.
   Солнце наполовину скрылось за верхушками деревьев, накрыв дорогу густой тенью. Там дальше на полях его лучи окрасили туман в розовый цвет - должно быть неподалёку имеется какой-то пруд или озеро. Потихоньку опускались сумерки. За всю дорогу они снова так никого больше не встретили - путники предпочитали более короткий и оживлённый тракт, что и к лучшему. Пришла пора остановиться на ночлег.
   По дороге Крэгу удалось подстрелить парочку куропаток из своего арбалета, чудом высмотрев их в сухой прошлогодней траве.
   - Рэн, разведи костёр и займись ужином, - распорядился Нааррон с благородным видом, на что провожатый одарил его тяжёлым взглядом. - А я, так и быть, помогу тебе с лошадьми, - поспешно добавил адепт.
   На самом деле Защитник возложил на него эту обязанность, чтобы он потихоньку избавлялся от своих страхов.
   "А, может, и просто, ради досады".
   - Конечно, господин, вы так добры, - глаза недозащитника обещали скорую расплату.
   - Как тебя зовут, парень? - обратился Нааррон к мальчишке.
   - Сей... Сайкер, господин.
   - Необычное имя для деревенского парнишки, - отметил Крэг.
   - Моя мать была из городских, - пожал плечами тот. - У них иные порядки. В деревне раньше смеялись, потом привыкли, даже дразниться перестали, - он многозначительно ударил кулаком по ладони, как бы говоря: "У меня сильно не забалуешь!"
   - Вот что, Сайкер, помоги-ка собрать хворост для костра. Да не ленись.
   - Да, господин Нари! - мальчишка тут же сорвался в лес.
   - Только не отходи далеко, а то снова заблудишься на ночь глядя, - напутствовал Крэг и добавил тихо, обращаясь к Нааррону: - Во-первых, заучка, не зарывайся. А во-вторых, я уже сказал, не нравится мне этот мальчишка. что-то с ним нечисто.
   Он сунул птиц в руки адепту и, мягко поднявшись, тенью скользнул вслед.
   Через четверть часа объявился Сайкер с большущей охапкой хвороста, которую еле волок, чудом удерживая тонкими ручонками. Вскоре весело заплясал огонь, затрещал сучьями. Для разнообразия было решено запечь куропаток в глине - это Крэг, убедившись, что мальчонка занят именно тем, о чём его просили, не поленился сделать крюк и добрался до скрывающегося за полями озера. Нааррон к тому времени ощипал и выпотрошил птицу, начинив её припасёнными травами, и теперь занимался лошадьми. Ныне в лагере не было бездельников.
   Стемнело.
   Костер разгонял тьму, но за пределами небольшого круга, царил кромешный мрак. Сытый адепт осоловело развалился на одеяле и то таращился на огонь, то разглядывал своих попутчиков. Защитник сидел напротив и точил внушительный нож. В неверном свете языков пламени его лицо выглядело несколько зловеще. Мальчишка, довольно лыбясь, жадно впивался в мясо белыми крепкими зубами. Покончив со своей порцией, он свернулся клубочком под выделенной ему лошадиной попоной и теперь вовсю сопел.
   Мелькнула мысль: "Парень был голодный, но за всю дорогу так и не попросил еды, только попил, когда предложили".
   Мелькнула и тут же пропала.
   - Завтра меня не буди, - распорядился Нааррон, удобнее устраиваясь на импровизированном ложе.
   Крэг ничего не ответил, только криво ухмыльнулся в темноту.
  
   2.
   К удивлению адепта, это утро мало чем отличалось от вчерашнего и предыдущих, разве что изменилась подача:
   - Подъём, господин, Нари! - одеяло по традиции улетело прочь. - Вы забыли, что велел лекарь? Вам необходимо для здоровья рано вставать, - незаметный пинок, подкрепил вежливые слова, заставив Нааррона подскочить.
   - Кр... Рэн! Я же просил!
   - Не забывайте, как полезно для организма принимать закаливающие ванны. Таков наказ вашего лекаря. Вы же не хотите его нарушать? - лицо Крэга выражало крайнюю учтивость, а в золотистых зрачках плясали черти. - Сымайте все лишнее и бегом умываться! Извольте, помогу.
   Невзирая на слабые протесты, Защитник содрал с адепта хламиду, успев незаметно отвесить пару тумаков.
   - Отстань! Я сам! - недовольный адепт, в основном из чувства самосохранения, стащил с себя все лишнее, оставшись, в холщовых портах.
   - Вот и славненько. А теперь бегом! Бегом к озеру! - Крэг обернулся на сонно лупающего глазами мальчишку. - Эй, а ты чего расселся? Давай-ка следом! Я тебя одного в лагере не оставлю, даже не думай! - он направился было к Сайкеру, но тот, взвизгнув, вскочил и, мелькая босыми пятками, бросился за Наарроном.
   - Господин Нари, господин Нари! Чой-та он? - завопил пацан визгливым, тоненьким голосом.
   - С ума он сошёл! - отозвался адепт на бегу. - Топить будет.
   - Как топить? - мальчонка от удивления даже остановился, но, опомнившись, припустил вновь.
   Достигнув берега, будущий Хранитель самостоятельно вошёл в воду. Вздыхая и охая, поплескал на худосочный торс, привыкая к холоду. Вода показалось такой ледяной, что сводило кишки, но адепт заставил себя умыться, искоса поглядывая на Защитника. Тот, ехидно ухмыляясь, пронёсся мимо, щедро обрызгав, и уплыл туда, где было глубже. Сайкер, ёжась и поджимая то одну, то другую ногу, тёрся на берегу и беспомощно озирался по сторонам. Убедившись, что на него никто особого внимания не обращает, потихоньку бочком перебрался за камыши.
   - Эй, малец, - тут же выкрикнул из воды Крэг, - а ну давай сюда! Тебе следует вымыться!
   - Дяденька Рэн, вода холодная! Я плохо плаваю, - раздалось из зарослей.
   - А вот как я тебе сейчас помогу?
   - Не надо, дяденька Рэн! Я сам умоюсь, только не тащите в воду, пожа-алуйста! - стал канючить мальчишка и тотчас вернулся.
   Присел у воды на корточки и, макая в воду по два пальца, начал старательно тереть лицо и даже шею, то и дело поглядывая с опаской на Защитника.
   - Пойду бегать, - сообщил Нааррон, посчитав, что на сегодня с него водных процедур достаточно: "Вон уже зуб на зуб не попадает!"
   Крэг направился к берегу, заметив, что Сайкер сразу опасливо отодвинулся подальше. Адепт тем временем весьма бодро чесал по тропинке к лесу. Малец, немного поразмыслив, здраво решил, что с господином Нари будет куда как безопасней, и припустил следом, громко крича:
   - Господин Нари, подождите!
  
   3.
   Перекусив, троица свернула лагерь.
   - К вечеру должны показаться Красные Горки. Хорошо бы успеть до темноты, пока ворота открыты, - Крэг придирчиво осматривал осёдланного Наарроном мерина. - Не хочется снаружи ночевать. А ежели опоздаем на постой пустишь?
   Защитник подмигнул мальчонке, отметив, как тот слегка побледнел, но тем не менее бойко ответил:
   - Отчего не пустить? Пущу. Да и тятька против не будет, ежели за постой заплатите.
   - Коли не брешешь, твой батюшка останется доволен, - продолжил зубоскальство курсант.
   В Красных горках он планировал задержаться на день-другой. Пополнить припасы и сменить лошадей. Мерин и кобылка для длительного путешествия не годились, разве что в качестве вьючных. Скудный запас провизии, захваченный из Ордена, подошёл к концу. Да и чтобы добраться до места требовалась серьезная подготовка.
   Храм Киаланы у Излома так и назывался, потому как находился именно что у Излома. Климат в тех местах суровый. Не такой, как везде. Там царит вечная осень, знаменуя ночи лёгким морозцем, а дни - пронизывающим ветром и холодными дождями. Редкий случай, когда выглянет солнце. По крайней мере, в учебниках так писали. А потому неплохо бы было обзавестись подходящей одеждой. Сам Крэг снарядился по-походному: простая куртка и штаны, в сумках с собой тёплая поддёвка. Да и привычен он к прохладе. Защитникам нипочём жара и холод - это в крови, да ещё бережёт сила.
   "Только вот обувь... Обувь может выдать, - Крэг прекратил созерцать свои ботинки и раздражённо глянул на заучку: - Да ещё эта хламида!"
   Конечно, вряд ли кто-то признает в Нарроне мудреца из Ордена. Скорее примут за студиозуса какого-нибудь университета, коих тьма в столице. Но тех, кто бережётся, берегут сами боги.
   - Сайкер, а ты часто бываешь в Красных Горках? - спросил Нааррон.
   - Порой случается, - ответил парнишка.
   - А что, есть там приличные места для ночлега?
   - Приличные-то? А то как же! От северных ворот ведёт улица, вы на ней не останавливайтесь. Там самые дорогие заведения. Хозяева - ворюги!
   - Все как один? - уточнил Защитник.
   - Ага, - с готовностью подтвердил мальчишка.
   - Так, где же лучше переночевать?
   - Поверните к западным, через Калашную улицу. Увидите вывеску - огромный колос пшеницы. Это постоялый двор "Полный колос" - туда не заходите. Там дорого и хозяин...
   - Ворюга? - приподнял брови Крэг.
   - Не такой, как у северных ворот, но тоже ворюга и скупердяй. И пиво кислое наливает, - Сайкер скривился с видом знатока, - дай волю и три шкуры сдерёт.
   - А ты то по чём знаешь?
   - Так эта... Батька жеж сказывал, - развёл руками парнишка.
   - Где же нам лучше ночевать-то? - Нааррон заёрзал в седле.
   Ему уже мерещились льняные, пахнущие лавандой, простыни. Ноздри, казалось, улавливали запах свежего хлеба. Грезились, тонущие в масле, клубни молодого картофеля, и нежный барашек вращался не спеша на вертеле... В животе громко заурчало.
   - Напротив "Полного колоса" увидите другой постоялый двор "Четыре кошки". Там ещё вывеска забавная. Вот туда и идите. То что с виду невзрачно - не обращайте внимания. Зато еда свежая, и берут по-честному.
   - Спасибо за напутствие, - поблагодарил Крэг, решив, что не так уж плох мальчонка, и спросил: - А рынок где?
   - Так у западных ворот жеж и находится. Сейчас как раз должна быть, ярмарка. Купцы с заморскими товарами понаехали...
   Адепт, в свою очередь проникшись, кинул пареньку мелкую монету. Тот её ловко поймал и, засияв, тут же спрятал под одежду.
  

Глава 9

   1.
   Кира открыла глаза и обнаружила, что лежит в собственной постели. Счастливо вздохнув, откинулась на подушку. Хвала Киалане! Это всё просто дурной сон - вон, даже голова ещё побаливает. Выпростав руку, опустила её вниз, привычно ожидая тычка мокрым носом в ладонь, но вспомнила, что Туман уже неделю как на охотничьей заимке охраняет Полночь.
   "Жаль, не все можно списать на сны".
   Маясь от недостатка развлечений, бугаи Паситы затеяли устраивать лошадиные бега, порой, до пены загоняя деревенских кобылок. Всё это время охотнице удавалось скрывать свою красавицу-лошадку - отцовский подарок - в хлеву. Но когда тин Шнобберы стали шарить по дворам, Кира решила от греха подальше увести Полночь на заимку. Тоже, конечно, риск, но она предпочла бы, чтобы Полночь загрызли звери, или увели треклятые сартоги, чем грязный сапог Харилы пинал горячие беспокойные бока.
   Внезапно Кира осознала, что тепло укутана и накрыта пуховым одеялом. А ведь сроду не мерзла и зимой редко, когда снимала куртку, лишь поддевая пуховый платок в особый мороз.
   "И зачем все это? Странно. Лето на дворе!"
   Последние воспоминания сводились к тому, что на улице стоит жара. Тем не менее она даже не вспотела, хотя, раскрывшись, вздохнула свободней.
   Размышления прервала откинувшаяся занавеска. Вошла Анасташа, тревожно всматриваясь ей в лицо.
   - Мама?
   - Как ты себя чувствуешь, доченька? - она тихо присела рядом, но вдруг не выдержала и, повинуясь порыву, сжала Киру в объятьях. - Проклятый Пасита! - рыкнула она так, что позавидовал бы и Могута. - Стая раздери его самого и этих лиходеев!
   - Мам, ты чего? - Кира мягко отстранилась.
   - Что эти дети сартогской шлюхи с тобой сотворили?
   Анасташа никогда не позволяла себе так грязно ругаться, и Кира удивлённо выпучила глаза. - Я прихватила зелье у знахарки, - тем временем продолжала мать, тревожно всматриваясь в лицо дочери. - Выпей на всякий случай.
   Кира вдруг осознала, что не помнит, как оказалась дома.
   "Я вспоминала Микора по дороге к купальням. Но что же случилось потом?"
   - Кто сделал? Какое зелье? - переспросила она, спуская ноги на нагретый солнцем дощатый пол.
   - Зелье-то, чтобы плод не прижился. Лучше сразу, чем потом вытравлять. Опасно это.
   Кира только открыла рот, но не успела ничего сказать, как из-за занавески вынырнули две мордашки. Залепетали наперебой:
   - Кирочка!
   - Кирочка, прости нас!
   К охотнице бросились Маришка и Солана. Схватили за руки, принялись гладить. Затараторили, перебивая друг друга:
   - Кирочка, мы так испугались! Побежали в деревню, - Маришка выпучила свои огромные, как у матери, глазищи.
   - Люту с Ламитой встретили по дороге, - перебила её подруга.
   - Это он тебя домой принёс.
   - Ты у купален сомлела!
   - И холодная! Прямо ледяная была, - наперебой трещали девчонки.
   - Помедленней! Я за вами не поспеваю, - осадила их Кира.
   - Кирочка, простишь ли? Мордан и Харила - страшные! Я испугалась. Не сумела промолчать, - Солана виновато опустила глаза и залилась краской.
   - Ты, Соланка - дура. Нет бы соврала чего! - пихнула подругу в бок огнегривая Маришка.
   - Цыц, балаболки! - прикрикнула на шумных подружек Анасташа. Устало и расстроенно всплеснула руками: - Дочка, беда-то какая! Защитник Пасита велел, чтобы ты к нему в избу явилась, как только очнёшься.
   В мозгах немного прояснилось, и Кира резко вскочила, в ужасе схватившись за голову:
   - Я убила Харилу!
   - Киалана Заступница! Кира-а... - Анасташа так и опустилась на лавку, приложив ладони к щекам.
   - Кирочка, что ты такое говоришь? - Маришка удивлённо наморщила лоб. - Харила вернулся вместе с Морданом. Живой он. Мы сами видели. Правда хромал сильно. Мордан его до избы Защитника довёл.
   - Да! И на лбу у него теперь огроменная шишка! - радостно добавила Солана. - Но он уж точно не помер, - она робко улыбнулась. - Хотя, жаль.
   - Ох и напугала же ты меня! Я и запамятовала, о чём люди судачили. - выдохнула Анасташа. - Мол, прихлебатели Защитничка передрались промеж собой, когда тебя насильничали.
   - Что?! - тут уж пришла пора Киры удивляться. К счастью, произошедшее вспомнилось ровно до того самого момента, когда горе-воины убрались восвояси. - Никто меня не насильничал, мама! Мы подрались, и я... Я ударила Харилу, а Мордан его унёс, потому что он чувств лишился. А потом...
   - Ой ли?! - перебила Анасташа, и в синих глазах отразилось недоверие.
   - Мама! Тебе ли не знать, кто меня учил? Хотя, конечно, ты-то всегда считала, что это так - баловство. Любимое дитятко тешится. А я в драке не уступлю и Микору, даром что девка!
   Анасташа все ещё с долей сомнения смотрела на дочь.
   - Теть Таш, Кира не обманывает!
   - Да-да, мы все видели! И как Мордан в воде искупался с Кириной помощью, - Маришка хихикнула.
   - Видели! Т-а-ак и полетел. С головой окунулся! - с восторгом добавила Соланка.
   - Я тоже так хочу уметь, - продолжила Маришка.
   - А тятька сказал, что нас тогда никто замуж не возьмёт, как Киру! - выпалила Соланка и осеклась, покраснев под грозным взглядом Маришки.
   - Да ну вас! - отмахнулась охотница. - Мам, не знаешь, зачем я Пасите понадобилась? - и тут же осеклась.
   "Глупый вопрос. Конечно же, наказать хочет за то, что отлупила прихвостней. А, скорее, развлечься..."
   Анасташа снова схватилась за сердце. Кира помрачнела. Похоже, прав был Микор. Рано или поздно ее, все одно, заметили.
   - Чему быть, того не миновать. Негоже заставлять ждать Защитника.
   Хмурая, как грозовая туча, Кира решительно выпрямилась и оглянулась в поисках одежды. Отбросив в угол злосчастный сарафан, попавшийся на пути первым, она споро натянула привычный наряд. Посетовала мысленно: "Будет жарко в куртке на рубаху. Да и пусть!"
   Штаны и куртку, заботливо вычистила мать, и они аккуратной стопкой лежали на сундуке. Одевшись, охотница пристроила на пояс ножны и вдруг поняла, что они пустые.
   - А где мой нож?!
   Девчонки переглянулись и пожали плечами. Анасташа, чуть подумав ответила:
   - Так, ты ж его с собой брала. Может, в воду упал?
   - Точно! Я его под камень спрятала на берегу. Это даже хорошо, что про него в драке не вспомнила, а то тогда не к Защитнику идти, а за Излом бежать настала б пора.
   Анасташа сделала защитный знак рукой, призывая Киалану смилостивиться и отвести беду.
   - Ки-ир, - Соланка подёргала за рукав. - Может Лютобор прихватил?
   - Нож Каррона Защитника - приметный. Его все в деревне узнают. Люта догадался бы забрать, - рассудительно добавила бойкая Маришка.
   - Спасибо, девочки! Мама, - Кира порывисто крепко обняла Анасташу и быстро выскочила на двор.
   Вдохнув вечерний воздух, напоенный запахами трав, взглянула на родное небо, на дорогу.
   "Будто прощаюсь... - мелькнула мысль, и стало немного страшно. - Эх! Как же сейчас не хватает Полночи. Сесть бы верхом и нестись через поля, ни о чём не думая. Далеко-далеко... Полночь! Кто-то должен о ней позаботиться, если я вдруг не вернусь.
   Кира поняла, если с ней захотят что-то сотворить, будет драться насмерть. А значит тин Хорвейг ее убьет. Если не сразу, то потом засечёт до смерти. Вряд ли подобное спустит.
   Пошла она отчего-то дальней дорогой. Сначала вообще в другую сторону, а потом в обход деревни, словно надышаться пыталась. На счастье, у околицы встретился Лютобор с вязанкой молодой лозы. Люта мастак был плести в свободное время. Из-под его рук выходили не только отличные туеса, да корзинки, но и вообще, что угодно. Деревенским мальчишкам он однажды наплёл на зиму коней, да поставил на кривые салазки. Одного себе для примера оставил, да летом на ярмарку в Птичий Терем свез. Сказывал, с руками оторвали.
   - Кира, здоровенько! Говорят...
   - Здрав будь, Люта! - перебила охотница. - Никак опять к ярмарке готовишься? - она указала на прутья.
   - Да вот, есть еще пара задумок, а так-то уже все, почитай, и готово. Зима долгая была.
   - Поблагодарить тебя хочу. Маришка сказала, это ты меня от купален принёс...
   Тут Кира зарделась, припомнив, в каком виде Лютобор её там мог найти. И парень, похоже, всё понял, поспешив успокоить:
   - Мы с Ламитой были. Она первая тебя обнаружила, и меня кликнула.
   - Передай и Ламите низкий поклон. Ежели доведётся, лично её отблагодарю. Ан нет, сходите к моей матери и выберите лучших соболей, какие только есть в клетях.
   - Кира, странно говоришь, будто прощаясь? - нахмурился Лютобор.
   - А может оно так и есть, кто знает? - Кира тяжело вздохнула, неопределённо махнув рукой. - Люта, ты мой нож, случаем, не видел?
   - Тот, который от Каррона тебе остался? Приметный такой.
   - Он самый. Я его под камень у купален прятала.
   - Нет, не видел. Да мы тогда за тебя испугались. Ламита сарафан нашла, да рубаху и скорее домой. А ты холодная, что не живая... Мне порою мстилось - тело несу, - Люта смутился. - Матрёна тоже удивилась сильно. Сказала, жива, но что с тобой, толком не пояснила, сразу отвар какой-то влила, да закутать велела потеплее. А потом, и вовсе, из избы всех выгнали, чтобы ты отдыхала. Девчонки сказывали, ты с тин Шнобберами дралась?
   - Вроде как, - Кира не хотела вдаваться в объяснения, а Лютобор понятливо не стал настаивать. - Ладно. Пожалуй, схожу сама поищу, - охотница решила, не станет торопиться к Защитнику. Чему быть, все равно не миновать. - Люта, у меня просьба будет. Полночь и Туман - на заимке. Позаботишься о них, если сама не смогу?
   - Какой разговор, - Лютобор кивнул посмурнев. - Я их и так уже два дня кормлю.
   - Какие два дня?!
   Кира опешила: "Неужто я два дня провалялась? А Пасита то все ждёт!"
   Надежда на благополучный исход растаяла на глазах.
   - Так оно и выходит, - подтвердил Лютобор.
   - Ох... Ладно, Люта, пойду я тогда.
   - Храни тебя Киалана, Кира! - Люта перехватил поудобнее вязанку.
   Кира бегом бросилась к купальням. Обыскав весь берег, с лёгкостью признала тот самый камень, но ножа под ним не обнаружилось - видать кто-то забрал. Кто, уже не понять. За это время следов не осталось. От досады охотница даже ногой притопнула. Обидно было до слез. Нож Каррона был ей очень дорог.
   Как не таились Каррон и Анасташа, Кира с детства знала о том, что Защитник её отец. Однажды она случайно подслушала их с матерью разговор. Это случилось сразу после памятного набега сартогов. В деревне про то никто не ведал, кроме отца, матери, бабушки Желаны, да деда Огина, который к тому времени уже помер. Да вот оказалось еще староста Опорафий знал.
   По малолетней глупости, она решила поделиться радостью с Микором. Захлебываясь от счастья, шёпотом сообщила другу, что никакой она не приёмыш, а дочка Защитника! Самая, что ни на есть настоящая, но тот только поднял её на смех: "Кира, глупая девчонка! У Защитников вообще дочери не родятся. Стыдно не знать". Сказал, что все она себе напридумывала, а Каррон к ней и так как к родной относится, потому что он добрый и любит ее приемную мать.
   Кира на него тогда целую седмицу дулась. Но словам его не поверила, а хорошо все обдумав, решила больше ни одной душе не рассказывать свою тайну. И даже с Микором о том более не заговаривать.
   Не торопясь, охотница вернулась в деревню. Шла медленно, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем заявиться к Защитнику.
   "И что я ему скажу?"
   В голове никак не укладывалось, почему тин Хорвейг столько ждал, пока она очнётся? Ведь мог попросту приказать, и ее бы вытащили из постели силой. Это было бы на него похоже. На душе стало ещё тревожнее.
  
   2.
   Пасита выжидательно смотрел в окно, на губах змеилась довольная улыбка. Время от времени нетерпение одерживало верх, и он начинал притопывать ногой. Затем, ловил себя на этом и усилием воли останавливался. Он - Защитник. Он должен быть терпеливым. Он умеет быть терпеливым.
   Тин Хорвейг погладил отполированную временем рукоять охотничьего ножа. Это, без сомнений, тот самый. Пасита хорошо помнил каждый изгиб лезвия, каждый костяной завиток. Время не наложило на добрую сталь отпечатка. Клинок из закалённой в магическом пламени стали совсем не изменился.
   "Вопрос: как нож Защитника оказался у деревенской девчонки?"
   Ответ скоро должен был прийти своими ногами.
   Когда прилетел почтовый голубь с запиской от Затолана, Пасита поначалу впал в бешенство. Разгромил собачью будку, чуть не спалил дуб под окном и едва не вынес дверь в избу. Чудом удалось сдержать рвущуюся наружу силу. Правда для этого пришлось несколько часов упорно медитировать, восстанавливая разрушенные узлы и блоки потоков. Это далось нелегко. Но и сожжённую деревню, которую его направили беречь, Светлый князь Великого княжества Яррос ему бы точно не простил. Уж очень нежная любовь к Приграничью пылает в благородном сердце Богомила.
   Пасита презрительно скривился. Конечно, ведь именно здешние жители не дают сартогам, Стае и чудовищам из Излома добраться до Стольна-града, и вогнать клыки прямо в его белый изнеженный зад.
   Пасита покривил душой. Не таким уж неженкой был Светлый Князь Богомил, как осерчавшему Защитнику хотелось бы думать.
   Записка.
   В ней было два коротких, но исполненных смыслом предложения:
   "Не забывайся! Постарайся найти дочь".
   Если кто-то и смог бы перехватить послание, то вряд ли понял бы истинный смысл сказанного. В первой части говорилось о том, что Затолан непостижимым образом узнал о его маленьких шалостях в деревне, и остался недоволен. Конечно, он же, нерадивый племянник, позор на дядины седины, пятно на сияющем гербе Ордена и все такое прочее. Слыхано многажды во время многочисленных выволочек. Но вот загвоздка, такой поразительной силы нет ни у кого из тин Хорвейгов, вот дядя и вынужден терпеть все его выходки. Ведь выгодно иметь на своей стороне сильнейшего на данный момент Защитника Ордена. Пожалуй, только Настоятель Махаррон мог бы его переплюнуть, да только вот проверить это было нельзя.
   Вторая часть послания Пасите и вовсе показалась шуткой.
   "Постарайся найти дочь. Затолан что, издевается?!"
   К счастью, медитация помогла не только обуздать силу, но и прочистить мозги. А заодно вспомнить один подслушанный разговор. Дядя не шутил. Много лет назад у Каррона, помимо никчёмного мудреца, действительно родилась ещё и дочь.
   "Невероятно! Дочь у Защитника!"
   Случилось невозможное. Но, главное, что пророчество могло оказаться - не просто предсмертным бредом полоумной старухи.
   Пасита тин Хорвейг прекрасно понимал, назначение в Золотые Орешки по сути - ссылка. Такое место хорошо, для Защитника, чьи золотые годы позади.
   "Взять хотя бы этот ритуал с клятвой. Да его же отменили лет двести назад".
   Курсанты об этом только и знали, что из уроков истории Ордена. Порой, в шутку даже жалели, что сейчас не так. Да и Защитники теперь не были обязаны сидеть как привязанные на одном месте до конца своих дней. Орден запросто мог отозвать одного и назначить другого, если имелась на то причина.
   "Если подумать, я совершенно не против некоторых старинных ритуалов. Даже наоборот!"
   Взять, к примеру, Глашку. Девка, похоже, свято верила, что исполняет долг, и старалась как могла. При этом не вела себя, как изнеженные вниманием столичные аристократки, а он не спешил её разубеждать.
   Пасита заставил ушедшие в сторону мысли вернуться в рабочее русло.
   "Стоп! А ведь дядя неспроста уговорил Махаррона отправить нерадивого племянничка именно в эту дыру! Именно в Орешках провел последние годы Каррон. Да и умер он как-то странно, уж не дядиных ли рук это дело? С Затолана станется. Выходит, дядя обо всём заранее знал, и слова старухи для него не имели ровно никакого значения?"
   С этого момента Пасита тин Хорвейг потерял покой. Во что бы то ни стало он решил отыскать девчонку.
   "Сколько ей сейчас?"
   Первое время в этой дыре одна мысль о том, что время уходит сквозь пальцы, приводила в бешенство: как он сможет её отыскать, находясь в этой глухомани? Какова вероятность, что она ещё здесь? Не выдали ли ее замуж в одну из соседних деревень? Не погибла ли от родовой горячки, производя на свет шестого по счету выродка пьянице-мужу?
   "Керун и Киалана, пусть она будет жива!" - как никогда искренне взмолился Пасита.
   Защитник улыбнулся и в очередной раз подбросил нож.
   "И всё-таки! У Каррона была дочь. Дочь!"
   Древние Защитники могли заводить семьи и жить, как любые другие люди, но потом появился Кодекс - свод правил. Каждый Защитник знал, что никогда не женится. Угаснуть родам не давало только то, что наравне с Защитниками рождались Хранители знаний. А также то, что им самим не запрещалось иметь детей.
   С тех пор как Защитники стали верными псами - гарантами государственной безопасности, им запретили заводить семьи. Нет, дети не стали рождаться реже, наоборот. С врожденной привлекательностью Защитники всегда были приманкой для женщин. Иногда Пасите казалось, что Кодекс и был создан, чтобы развязать им руки, а точнее, кое-что пониже.
   Но среди детей становилось все меньше девочек. Наделена даром и вовсе была одна из десяти. Со временем их появление на свет и вовсе сошло на нет по неизвестным причинам. Хранители знаний бились над этой загадкой, но так и не приблизились ни на шаг к ответу. Плохо то, что и рождение мальчика с даром - теперь считается великим событием. А женщина, родившая будущего Защитника, удостаивается особых почестей. Ребенка сразу забирают в Орден, где он живет до самой Церемонии Определения.
   Но на деле Кодекс хоть и предписывал скрывать наличие родственных связей, правило давно соблюдалось чисто формально, и молодые курсанты из дворян свободно навещали родительские поместья на каникулах.
   У самого Паситы до сих пор не было детей. И надо сказать, что сие обстоятельство было единственным, что причиняло Защитнику настоящую боль. Нет, дело вовсе не в том, что он жаждал воспитывать ребёнка. Просто Пасита тин Хорвейг привык себя чувствовать лучшим. Везде и во всём. Один из лучших Защитников, обладающий огромной мощью, к тому же привлекательнейший мужчина столицы. А то, что он в свои тридцать две зимы до сих пор не смог зачать, в то время, когда другие едва ли не вели счет на спор, делало его неполноценным в собственных глазах.
   О! Пасита много работал над решением этой проблемой, совмещая приятное с полезным. Поначалу выбирал самых знатных девиц, самые невинные бутоны из хороших родов. Красивые ухаживанья, комплименты, дорогие подарки делали свое дело, хотя ему особо и не требовалось стараться. Дамы всех возрастов, независимо от семейного положения и количества детей, сами стремились побывать в его постели, поддаваясь невидимым чарам. Эдакому природному магнетизму, которым Пасита обладало вдвойне. К тому же он был богат, а род тин Хорвейгов являлся одним из самых влиятельных и вёл начало от княжеского.
   Другое дело, что родители невинных бутонов, по большей части были против, но Пасита легко находил лазейки и подходы, только больше кружа хорошенькие головы. Запретный плод сладок - это работало в обе стороны.
   Но время уходило, а ни одна барышня, так и не соизволила понести. Вдобавок, он разочаровался и в самих барышнях. Те часто корчили невинность, а на поверку оказывались весьма искушёнными обольстительницами, через врата Киаланы коих прошло несметное количество путников.
   Со временем Пасита, осознав, что невинные бутоны быстро заканчиваются и требуют много времени, клятв в вечной любви, а потом еще и досаждают обвинениями, перестал гнушаться и менее чистых созданий. И даже замужних, если те были не против. О, оказалось, что как раз такие интересней. Ведь они сами, не желая тратить время на разговоры, спешили перейти к делу. Затем дошла очередь и до их смазливых служанок. Как правило, те на поверку оказывались гораздо привлекательнее и свежее своих хозяек, но тоже редко были против, радуясь вниманию господина Защитника и надеясь на то же самое, что и он. Для них ребенок, зачатый от Защитника был шансом. Ступенькой наверх.
   Мало-помалу Пасита, щедро наделённый Киаланой мужской красотой и статью, начал тихо презирать женщин, обвиняя их в своих несчастьях. Наступил момент, когда он, охладев, совершенно прекратил свои изыскания. И, о чудо! Барышни всех сортов стали сами искать внимания Паситы тин Хорвейга. Пожалуй, в то время он стал самой вожделенной персоной при княжеском дворе. Не зная отказа, и даже несмотря на то, что порой открыто выказывал пренебрежение.
   Но вот случилось неизбежное. Устав от примелькавшихся, сочащихся ядом и прочими соками змей, коими кишела столица, он положил глаз на юную барышню - дочь посла Акианского королевства, прибывшего с дипломатической миссией в Великое Княжество Яррос.
   Высокая, темноволосая, леди Иелла фире Анакассия, в отличии от столичных модниц, не блистала обнажёнными плечами и глубоким декольте. Напротив, все её платья были изящными, но весьма закрытыми. На лицо бросала сень неизменная вуаль, из-под которой Пасита время от времени ловил мимолётные взгляды на многочисленных приёмах. Тем не менее все попытки общения сводились к положенным по этикету жестам и фразам.
   Однажды все же удалось завязать разговор, и загадочная дева не преминула отметить, что Пасита не ищет, но и демонстративно избегает женского общества. И почему? Верно, все оттого, что верен своей даме сердца, и это достойно всяческих похвал. Такое чистое чувство встретишь ныне не часто. Пасите польстила и высокая оценка, и то, что заморская леди не смотрела на него плотоядным взглядом.
   В тот раз они разговаривали почти до полуночи, и с тех пор леди Иелла прочно засела в его мыслях. Ночами в поместье, лёжа в одиночестве на огромной кровати, он вспоминал терпкий аромат цветочных духов. Остроумие и изящные манеры акианской красотки. И думал, что это она - его непокоренная крепость.
   Через некоторое время на приёме по случаю именин одного из советников, Пасите тин Хорвейгу выдалась великолепная возможность, как ему тогда помстилось. Он весь вечер высматривал леди Иеллу среди придворных. Посол присутствовал, но его дочери нигде не было видно. Поиски затянулись, и Защитник слегка перебрал от расстройства. Почувствовав острую необходимость вырваться на волю, подальше от томных взглядов девиц разной степени свежести, он выбрался в сад, откуда через неприметную калитку проскользнул в разбитый по соседству княжеский парк, закрытый на это время для случайных посетителей.
   Она стояла у пруда, мечтательно наблюдая за парой лебедей. Пасита, памятуя о сильном и решительном, молча подхватил Иеллу на руки и, не взирая на слабые протесты, затащил в белокаменную беседку посреди пруда, куда вел узенький деревянный мостик, выкрашенный белой же краской.
   Пенная вуаль была сорвана с лица, обнажив гладкую кожу, пухлые алые губы. Миндалевидные карие с поволокой глаза, обрамленные пышными ресницами. Узкий подбородок и жестко очерченные скулы, что не испортило общей картины, а наоборот добавило нездешнего шарма.
   Защитник шептал заморской деве много нежных глупостей, и в тот момент сам в них едва не начал верить, наблюдая, как постепенно оттаивает под умелыми руками и страстными поцелуями заморская красавица.
   Плотно скроенное, закрытое до самого горла платье, цвета выдержанного сагалийского вина, выгодно оттеняло тёмно-каштановые волосы, гармонируя с природным цветом губ, но совершенно не давало пространства для манёвра. А вот широкий многослойный низ, на поверку не оказался серьёзным препятствием.
   Под подолом, к вящему удивлению, Пасита тин Хорвейг, обнаружились весьма жилистые волосатые ноги с мосластыми коленками. А заветное место, куда он так стремился, и вовсе напомнило что-то до боли родное и близкое.
   Оттолкнув лже-деву, Защитник с отвращением сплюнул на белоснежный пол беседки, и едва ли не чувствуя себя мужеложцем, яростно вытер губы. Та же, нисколько не расстроенная, гаденько рассмеялась, аккуратно оправляя юбки. А затем, демонстративно откашлявшись, огласила окрестности душераздирающим визгом, так, что заложило уши.
   На берегу уже маячил разгневанный посол-отец со своей акианской свитой, стража и даже гости. Ну не кидаться же было в воду?
   На следующий день ему пришлось предстать перед Князем. Там же были Настоятель Махаррон и дядя Затолан.
   Светлый князь Богомил ледяным тоном сообщил:
   - Сегодня утром мне пришлось подписать соглашение с Акианским союзом. Там было одно очень невыгодное и унизительное условие. На эту уступку пришлось пойти, чтобы сохранить прежние торговые договоренности. В результате мы не получили ничего, а Акианцы стали на шаг ближе к своей цели! - Князь скрипнул зубами и, не глядя на Защитника, изъявил свою волю: - Приказываю Ордену временно удалить провинившегося из столицы, и чтобы ноги его здесь не было без особой на то необходимости, - он жестом показал, что аудиенция окончена.
   За всё время Богомил даже ни разу не взглянул на Паисту. Не назвал по имени, будто бы тот был пустым местом. Все попытки Затолана объяснить произошедшее и убедить, что нельзя так просто раскидываться Защитниками с таким уровнем дара, пропали втуне.
   - Как ты мог! - журил Настоятель Махаррон, пока они вынужденно тряслись в карете, покидая город. - Ты навлёк позор не только на себя, но и на весь Орден! На все Великое Княжество!
   - Да это же был мужик! О какой такой святой невинности и поруганной чести идёт речь?! - не выдержал и сорвался Пасита, проявив недопустимое нарушение субординации.
   - Глупец! Все! Все, кроме тебя понимали, для чего он притащил с собой эту свою "дочурку", но лишь ты клюнул на приманку! Ты никогда не мог держать себя в узде. Твои желания всегда для тебя на первом месте. Поэтому именно ты стал целью, особенно желанной, потому что ты не только один из тин Хорвейгов, а ещё и Защитник - один из столпов Ярроса! - отдышавшись, настоятель заговорил спокойнее, обливая с ног до головы презрением. - Ты всегда был невоздержан и высокомерен. Всегда слишком гордился своим происхождением. Куда там! Отпрыск рода тин Хорвейг! Это для тебя значит даже больше, чем твой ранг. Ты ошибаешься, считая, что имеешь право делать все, что захочется, - воздух в карете значительно остыл, несмотря на то, что за её пределами был знойный полдень. Пасита, покосился на Настоятеля, но смолчал.
   Защитнику было велено как можно скорее отправляться в какие-то Золотые Орешки - глухую деревню, расположенную у самой восточной границы. Хорошо, хоть не приказали исследовать Излом изнутри. Пасита с ужасом думал о предстоящем путешествии. Он даже унизился и попросил дядю Затолана, что-нибудь сделать, но тот был непреклонен. Сказал: "Мне едва удалось выбить для тебя это место. Поезжай и, наконец, научись ответственности!"
   Ему дали срок два дня. Дел было много, а потому времени на сборы почти не осталось. Выкроив последний вечер перед отъездом, Пасита постарался обойти всех друзей и приятелей по пирушкам. Те ожидаемо сторонились и общались нехотя, не желая попасть в опалу к Князю или же тащиться неведомо куда.
   Удалось соблазнить только братьев из обедневшего рода тин Шнобберов, посулив полное содержание, честь прислуживать Защитнику и развлечения для настоящих мужчин, коих они, сидя в столице, никогда не увидят. Если честно братья были полными тупицами, но ехать одному совершенно не хотелось. На следующий день рано утром Пасита, Мордан и Харила отправились в дорогу.
   Через два дня в перелеске им повстречались старая карга с красавицей-дочерью. Отчего-то при виде этой свежей мордашки, не испорченной принадлежностью к высшему свету, его одолело безудержное желание. Посчитав, что окажет им честь, он привычно предложил золотой и пожизненное содержание, если девушка забеременеет.
   По совести сказать, ни старуха, ни девчонка бродяжками или нищенками не были. Паломницы возвращались домой, из столичного храма Киаланы, но для Паситы в тот момент это было совершенно безразлично. Они не оценили его доброты. Оскорбились, да еще и осмелились читать нравоучения. Приказав тин Шнобберам придержать старуху, он все равно овладел девчонкой из принципа - ему не отказывают.
   Старуха рвалась из рук ржущих и глумящихся тин Шнобберов. Шипела, как сковорода, извергая проклятья на головы обидчиков. Но внезапно прекратила визжать и жутко засмеялась, запрокинув голову. Глаза вспыхнули и она изрекла странным голосом: "Бездетному только Защитница - дочь Защитника сможет подарить дитя". После чего поперхнулась и замолчать навеки. Тин Шнобберы грязно выругались, брезгливо отбросив труп в сторону. Отошли подальше. Девчонка, похожая на измятый цветок под колёсами телеги, тихо плакала, натянув на колени рваную рубаху. Отчего-то его сила на неё не подействовала. Не принесла обычного удовольствия.
   В тот момент Пасите стало не по себе. В голове словно снова заговорил Настоятель: "Ты невоздержан тин Хорвейг!"
   Отогнав гнусное видение, Пасита приказал тин Шнобберам выкопать могилу и похоронить старуху. Девчонке дал десять золотых, прежде чем уйти. Такой, как она, этого хватит на целый год жизни. Или на учебу в храме Киаланы.
   Посчитав слова старухи проклятьем, тин Хорвейг испугался и, остановившись в ближайшем городке, отправил к дяде голубя с запиской, в которой сообщил, не вдаваясь в подробности, о странной пророчице. Как ни странно, ответ пришёл в тот же вечер: "Найди книгу, там ответы".
   Пасита, вынырнув из воспоминаний, снова подбросил и поймал нож, бросив возбуждённый, нетерпеливый взгляд в окно. С Книгой ему крупно повезло. А если интуиция не подводит, то скоро он выполнит и второе поручение.
  
  
  
   Прочесть роман целиком бесплатно: https://lit-era.com/book/sila-zashchitnicy-kniga-1-b3463
  
   Приобрести в коллекцию (Призрачные миры):
   https://feisovet.ru/%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BD/%D0%A1%D0%B8%D0%BB%D0%B0-%D0%97%D0%B0%D1%89%D0%B8%D1%82%D0%BD%D0%B8%D1%86%D1%8B-%D0%9B%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%8C-%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0
  
Оценка: 6.11*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"