Приехала в 2 часа домой и поехала искать ботинки. Сказала дома, что вернусь к шести. А когда приехала, оказалось, что звонил Мишка и сказал, что он освободился раньше. Сразу подумала: от чего освободился? Он ведь знал заранее, когда уйдет с работ и что будет делать. В шесть звонит Мишка. Говорит загробным голосом что взял билеты в кино на восемь, а сейчас сидит в доме Кирова и ждет меня, ибо поругался и ушел из дома.
Выхожу. Мелькает мысль, не взять ли такси. Становится смешно. "Нет, моя дорогая,это никому не нужно.Ты никого не спасешь". Трамвай. Троллейбус. Мчусь через площадь. И снова д.к. Кирова. Те же белые кресла.
Мишка поругался с родителями. У него подобные вещи проходят острее, ибо в семье муж сестры - типичный мастеровой, который ко всему еще любит выпить. Я вообще не понимаю его семьи. Мишка говорит о них какие-то отборнейшие гадости. Он их совершенно не любит.И, конечно, абсолютно не уважает.
Я не знаю,ждал ли меня Мишка. Одни любят переживать подобные вещи одни, другим нужен собеседник. Я не знаю, как относится к этому Мишка. Я не знаю, надо ли говорить. И он здорово почувствовал, что я не знаю, как поступить. Мне даже показалось, что его разочаровало мое поведение. И тем более мой вопрос о том, ел он или нет.
Странно, но я его уже перестаю понимать. Или, вернее, мне надоело надеяться на собственную интуицию. Я ведь уже знаю, как бывает плохо, когда все поступки человека истолковываешь со своей точки зрения, а оказывается все наоборот.
Как женщина я, повидимому, уже не нужна ему совершенно. Я пытась проверить это и лишний раз убедилась в собственной правоте. Удивляет только неожиданность перехода. У меня была мысль, что он не хочет заходить далеко, так как слишком уверен в неосуществимости конца. Теперь мне кажется это вздором. И то, что он хочет быть более требовательным к себе, мне кажется внешней хорошестью.
Я понимаю, когда такой лозунг выдвигает женщина, желающая сохранить себя для лучшего и существенного, но мужчина...
Я теоретически согласна почти со всем, что он говорит, но почему-то меня очень сильно отталкивают от него эти разговоры. И потом - какой женщине приятно сознавать, что ее не хотят, пусть даже в потенциале!!!
Все это глупости! Я все прекрасно понимаю. У меня только не хватает смелости признаваться себе во всем.
"О правде красивой тоскуя,
Так жадно душой ее ждешь,
Что любишь безумно, как правду,
Тобой же рожденную ложь"
Горький
Так пусть будет ложь, Я не умею лгать. Я сама верю в роль, которую бессознательно играю. Мне нравится ее играть. А потом... разве остальные не играют? Разве все эти "любви до гроба" не кончаются разрывом?! Разве те, кто приходят во дворец в белых платьях, не уходят потом от мужа в черных? Что же тогда? Я не верю, никогда не поверю, что настоящая любовь не существует. Если я полюблю человека, я буду любить его его любого - больного и здорового, веселого и злого. А если можно уйти от человека, значит это была совсем иная разновидность любви. Такую можно "крутить" с загсом и без. Это все не то, это все - недостаточная требовательность к себе, но это необходимый жизненный опыт и обманчивое самоуспокоение. Ведь любой старый холостяк и старая дева говорят о том, что они не нашли идеала. И это смешно слышать окружающим, ибо они на 80% менее требовательны. И редко кто подумает, что в устах этих одиноких несчастных людей живет единственно верная правда,и что они не были бы счастливее, имея рядом до рвоты надоевшего мужа.
А с другой стороны...
О Господи! Ну кому, скажи мне, кому нужны эти разговоры?!
Я хочу быть всесторонне богатой, слышишь? И я хочу все знать. Все. Все. Как оно бывает. Я умею увлекaаться, играя. Я умею, наверное, умею любить.
Я слишком долго ждала. Ты думаешь, я ни с кем не целовалась потому, что никого не было? Ты думаешь это так легко сделать - заставить меня вести себя вот так! Если ты так думаешь, то.... я ничем не могу тебе доказать, как те одинокие люди, о которых говорили раньше - и тут. и там самообман. И он является ведущим во всей жизни. Все зависит от того, как и каким образом человеку удается обмануть себя и заставить уверовать в это других.
Вся жизнь - игра. Всегда хочется играть белыми.
Я отвлеклась. О чем я? Ах, да.
Из кино вышли молча? У меня даже виски заболели от поисков решения. Мишка хотел уехать за город, теперь уже не хочет. И домой идти не хочет. Мягко идет троллейбус. Внутри тревожно и жутко. Надо что-то сделать. Надо. Надо. Надо. Уехать.
-Поехали в Москву, - говорит Мишка.
-А что?
-Поехали.
-Поехали.
-Деньги...
-Одолжим.
-Родители...
- Позвоним.
Московский вокзал. Поезд уходит в 0.50. Звоним домой - никто не отвечает. Мчимся в кассу. Билетов не достать.
Эх, Мишка. Ты доволен, что мы не уехали. Ты ведь не знаешь, как начинает биться сердце, как уходят назад, в мелочный быт, все эти горести и трагедии. Вот они, те, кто погрязли в своих норках, эти никогда не смогут поступить пусть ошибочно, но стремительно, легко, не оглядываясь назад. А я свободен! Я чертовски свободен. И делаю то, что хочу. Педо мной четыре чтороны света. Я иду по любой дороге, по той, куда в данный момент хочет ступить нога.
Так идем же,Мишка. Идем куда хочешь, если хочешь. И плюнь ты на все эти теории. Нам уже много лет, и надо торопиться жить. Извини, все это, наверное, пышно и книжно. Извини, может, я рушу многие твои устои. Но так надо, слышишь, глупый, есть такой закон, железный закон "Надо". Это великое слово, поверь мне.
В комнате четыре стенки и низкий потолок. Иногда кажется, что он лежит у тебя на голове.
В комнате запахи - потного тепла и уборной, и пригоревших котлет, а где-то горят костры, где-то живут люди с самым беспокойным характером. Они отращивают бороды и сидят у костра. Может, где-то там и встречаются единственные на всю жизнь? А жизнь - где она? Она проходит. Мы начинаем уставать и хотим теплой усталости, хотим, чтобы был дом, и четыре стены, и потолок, и уборная - не в лесу, а в квартире, и человек рядом, пусть не тот, но человек.
Я боюсь этого. Я боюсь мещанского теплого быта. Я хочу, чтобы был дом, из которого вдвоем можно было бы уходить в мечту, стирая ботинки на дорогах. Ну ладно, ты ведь меня не поймешь, иначе мы бы любили друг друга.