Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Монолог (Диалоги) ч. 2.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  
  
  
  
  МОНОЛОГ(Диалоги)
  
  Часть 2.2
  
  ЛИЛЯ
  
  -Второй вечер навязываю тебе эти вечерние прогулки, ты уж меня прости. Нужно было еще вчера отказать Вале, из-за которой я вынуждена покидать гостиничный номер, чтобы она могла встречаться со своим монтажником.
  -Лиля, не извиняйся, не без твоей помощи, я с удовольствием дышу свежим воздухом. Полезно для здоровья. Кроме того, моцион с молоденькой девушкой не только не обременителен, но и приятен.
  -Петя, я ценю твой такт, но понимаю, насколько осточертели тебе разговоры со мной после работы. Как специально, ни в одном местном кинотеатре не показывают ничего заслуживающего внимания, иначе бы не просила тебя помочь мне скоротать свободное время
  -Если нам, кроме кино, деваться некуда, значит, я напрасно вызывал тебя в эту дыру.
  -Еще не раскаялся в этом?
  -Благодаря тебе отпала половина вопросов, которыми замучили меня строители. Можешь мне поверить, послал телеграмму в институт не от хорошей жизни. Без помощи никак не мог обойтись. Так что я рад твоему приезду.
  -И готов страдать второй вечер. Вместо меня могли прислать Костю, у тебя было бы куда меньше мороки. Правда, пришлось бы потесниться, взять его в свой номер. А так приехала я, и меня подселили к Вале.
  -Видишь, как мне повезло. Я не люблю, когда меня "уплотняют", и твое общество меня устраивает больше Костиного. К тому же о нем ходит дурная слава, будто он храпит во сне.
  - Я хотела отказать Вале, но потом пожалела ее. Они приехали в один день со мной. Тот, кто живет в номере ее парня, работает с ним. Но наотрез отказался приносить себя в жертву: они так выматываются на монтаже, что еле добираются до койки.
  -До такой степени, что покинуть ее один из них может только после одиннадцати вечера.
  -Петя, тебе смешно, а я ничего не могла поделать. Валя с трудом вырвалась сюда, взяла неделю в счет отпуска. Такое может понять только женщина.
  -Конечно, мужчинам это не дано.
  -Так оно и есть, вы привыкли получать все на блюдечке с золотой каемочкой.
  -Лиля, откуда у тебя такой печальный опыт?
  -К счастью, у меня его пока его нет. Я замужем всего два года.
  -Кто ж тогда дал тебе повод так строго судить мужчин?
  -Литература, фильмы, коллективный опыт. Слухами, Петя, земля полнится.
  -Коллективный опыт - абстракция.
  -А твой личный?
  -Личный, надеюсь, не дает мне оснований подвергать себя суровой критике.
  -Все вы так говорите. Но тебе я верю. За эти два дня у меня сложилось впечатление, что ты именно такой, какой есть.
  -Какой - такой?
  -Настоящий.
  -Это хорошо или плохо?
  -Для других - хорошо.
  -А для себя плохо? Почему?
  -Тебе, мне кажется, не так легко дается всегда оставаться собой?
  -Где это ты так глубоко научилась постигать мир других людей? Если достаточно двух дней, чтобы составить определенное мнение о человеке, это свидетельствует о большом уме.
  -С помощью иронии мужчины очень часто уходят от прямого ответа.
  -Снова коллективный опыт?
  -На этот раз - личный. Был у меня когда-то приятель, разрушавший своим скепсисом любой искренний порыв. Когда я уже вышла замуж, признался, что любит меня до сих пор. Почему-то вы никому не доверяете, особенно женщинам. Видимо, в этом есть и наша вина: среди нас действительно есть немало хитрых и лживых...
  -Не замерзла?
  -Немного. В самом деле, отчего мы лицемерим, притворяемся, подличаем? Мне двадцать два, но до сих пор не могу понять, зачем люди нагромождают вокруг себя столько лжи, воздвигают сплошные преграды в общении между собой? Как вам с женой, если этот вопрос не бестактен, удается жить в согласии друг с другом? Я задаю далеко не праздный вопрос. У нас с мужем все хорошо, но уже сейчас я наблюдаю, как нечто враждебное зреет в нем, и что-то противное его духу - во мне... Мы незаметно в своих закоулках прячем сор, и он по пылинкам скапливается внутри нас. Мы боимся показать вид, что он существует, стараемся забыть о нем, но иногда и неожиданно он вылезает из щелей на поверхность.... Не понимаем, ни откуда он взялся, ни почему не удается его вымести... Кажется, все прекрасно, любили и любим друг друга, никто, кроме нас самих, нам не нужен, но вот так, как сейчас с тобой, разговор у нас не получается. Чем вызвана та скрытность, недоверие, которые могут перерасти в отчужденность и взорвать нас? Я так этого боюсь...
  -Все люди боятся.
  -И ты?
  -Я - не исключение. Почему ты решила, что у меня все иначе?
  -Мне показалось. Прости, Петя, если потревожила твой покой. Смешно звучит - потревожила покой. Трудно избавиться от штампов и еще труднее найти подходящие слова. Всегда завидовала пишущим людям - они чувствуют слово, слова.
  -Это дается им не легко.
  -У них есть талант и опыт - и коллективный, и личный.
  -Этот опыт, однако, заставляет этих людей переворошить "тысячи тонн словесной руды", прежде чем они извлекут из нее единственно нужное слово.
  - Да, пишущим приходится тяжело. Ведь они принадлежат не столько себе, сколько другим - читателям. Рассудок, наверное, указывает им более верный путь, чем чувства, которые могут лишь увлечь читателя, но не дадут ему пищи для ума.
  -Думаю, писатель нуждается и в том, и в другом -и в голове на плечах и в сердце в груди. Если при рождении Бог обделит его чем-либо одним, едва ли он создаст что-либо достойное. Человечество не стало духовно богаче от достижений науки и техники. Но литератор должен помнить, в каком веке живет, и превосходить интеллектом среднего читателя быть впереди хотя бы на несколько шагов. Иначе кому интересна его литература? В то же самое время за тысячелетия цивилизации человечество создало такую культуру, что далеко не каждый индивидуум может переварить лучшие образцы - даже если получит к ним свободный доступ. Потому нынешнему писателю, если он хочет быть понятым большинством и вместе с тем не скатиться в низкопробную литературу, кроме таланта, без которого вообще не стоит браться за это дело, необходимо обладать деятельным умом и страстным сердцем.
  -Жизнь так коротка, столько времени отнимают ненужные, бесполезные, пусть необходимые, но скучные вещи. Так и с книгами. Если даже интересные мысли выражены убого - не теми единственными словами, которые нужно перелопатить и найти в куче словесного сора (точнее Ахматовой не скажешь), - то писательское творение получится крайне бедным... В юности я писала стихи. Боже, как они меня мучили! Знала, что лишена таланта, но слова, рифмы терзали мое хилое воображение...
  -Хилое?!
  -Что-то не так сказала? То, что жгло и пытало мой жалкий ум и несчастную душу, оказывалось жуткой чепухой, однако, сколько сладостных и мучительно приятных, а затем только мучительных минут они приносили! С огромным трудом хватило силы воли порвать со всеми этими девичьими увлечениями...
  -Не жалеешь сейчас, что перестала писать?
  -Изредка я уступаю тому ребенку, и он с жадностью набрасывается на запрещенные игры...
  -Игры? Прочти что-нибудь, если хочешь.
  -Как-нибудь потом. Детские вирши считаю глупостью. Того, что пишу сейчас, стыжусь, так как знаю, это плохо, но насколько, не знаю. Не говори никому в институте, засмеют.
  -Тебя волнуют такие вещи?
  -Неприятно, когда смеются, если есть над чем. Понял бы меня лучше, если б сам писал. Никогда мальчишкой не писал стихи?
  -Разве я похож на человека, который в детстве имел склонность заниматься поэзией?
  -Мне кажется, ты и сейчас пишешь стихи.
  -Не писал и не пишу.
  -Тогда, может быть, прозу? Литература не могла обойти тебя стороной.
  -Лиля, ты совсем замерзла. Идем в гостиницу.
  - И поздно. У меня, в самом деле, ноги замерзли. Сапоги без меха, на байке. Посидим в холле.
  -Может, пойдем ко мне?
  -Это удобно?
  -Мне удобно. Тебе?
  -И мне. Не съедим же мы друг друга. И по правилам до одиннадцати гостям можно приходить.
  -Не съедим и отогреемся с мороза.
  -Как назло, сильно похолодало. Вчера и позавчера было теплее.
  -Сегодня очень сильный и холодный ветер. Что же ты молчала, что замерзла? И я хорош, нечего сказать. Не заметил раньше. Побежали?
  -Только не очень быстро. Скользко. На высоких каблуках... Между прочим, ты не ответил на мой вопрос. Забыл?
  -За чаем поговорим. Бежим. Держись за меня. Если свалимся, то вместе. Не так обидно будет...
  
  ЛИЛЯ
  
  -Ты первый человек, кому я их прочла. Они личные. Даже мужу не читала. Он вообще считает мое сочинительство пустым, хотя и безвредным занятием.
  -Он не слишком большой любитель поэзии?
  -Нет, скорее, наоборот. Просто супружество не мешает ему видеть, что мои стихи слабенькие, и тянут разве что на троечку.
  -Я о них другого мнения. Стихи интересные и глубокие.
  -Петя, не нужно мне льстить. Я знаю им цену. Слава, мой муж, сказал бы правду - то, что думает на самом деле.
  - Если то, что, думаешь - есть правда, то я не погрешил против истины ни на йоту. Я не знаток, но стихи мне понравились - прежде всего, своей обращенностью к тому высокому, что есть в людях.
  -Высокому? Я боялась своего бесстыдства, в котором признаюсь, неуклюже прятала его между рифмами. Поэзия - и литература вообще - дает человеку укрытие, позволяющее ему оставаться самим собой. Но зачем выносить на суд других то, что не всегда скажешь даже себе? Удивительно легко прочла их тебе, словно мы близкие друзья. Много лет работаем вместе, что-то согласовываем и утрясаем, но были далеки друг от друга, а тут, в командировке, за неполных три дня... ты стал тем человеком, тем... единственным, пойми меня правильно... Удивительно не только то, что читала тебе, но и то, что нисколько не стыжусь этого. И признания, что не стыжусь оказаться неверно понятой тобой, не боюсь, хотя... В столь поздний час, в твоем номере, когда мы одни, я, наверное, оставляю о себе не самое лучшее впечатление.
  -Напротив. Меня радует твое доверие, я не обращу его против тебя. Не так часто удается подобное общение. И вообще, хотя скажу , наверное, это не совсем кстати, нашей беседе такой час придает свой колорит, и мысли иного порядка ей не мешают, во всяком случае, так обстоит дело - с моей стороны.
  -Мысли иного порядка? Не слишком замысловато. Когда они у тебя возникли?
  -Как только согрелись - после чая.
  -Слава богу, до стихов. Не хотела бы, чтобы они сыграли столь заурядную роль, как возникновение подобных незатейливых мыслей.
  -Стихи тут совершенно ни причем. Хотя и стихи... Все вместе...
  -Просто вечер, мы одни - мужчина и женщина...
  -Молодая, симпатичная, интересная, бесхитростная...
  -Да еще после прогулки, после мороза - только-только оттаяла...
  -Пусть так. Это плохо?
  -Думала, ты другой.
  -Настоящий?
  -Не заурядный. Не как все.
  -Я обязан скрывать, что мне хорошо с тобой?
  -Всем так говоришь?
  -Косте сказал бы иначе.
  -И я говорила б иначе с какой-нибудь Машей. Если бы она, а не Петя пригласил меня к себе в гости. То, что не скажешь Косте, говоришь Маше. Обычная проблема - полов, проще говоря, половая. О том же мои стихи. И я читаю их мужчине, хотя и до одиннадцати. Находясь с ним наедине, читаю без зазрения совести, а потом пылаю благородным негодованием, что он однозначно истолковал их.
  -Хорошо знаешь, что это не так. Мне действительно нравится вот так пить с тобой чай, беседовать, не контролируя каждое свое слово, не задумываясь над понятиями дозволенного и недозволенного. Или я ошибся, что мы недавно пришли к некоторому пониманию друг друга?
  - Всего лишь к некоторому, Петя. Валин приятель покинул ее. Пора и мне оставить твой номер.
  -Подожди. Неужели устыдилась своих стихов и решила свести весь наш разговор к половой проблеме?
  -Не устыдилась. Я не понимаю, может быть ты объяснишь, почему я не испытываю никакой робости с тобой? Будто знаю тебя очень давно.
  - Иногда люди сближаются, не зная друг друга. Когда им есть что сказать, но некому. Близкие не слышат, так как просто не понимают или - еще хуже - понимают неправильно, отчего прибавляется разный сор. Незнакомые люди, как пресловутые небесные тела, сталкиваясь друг с другом, затем навеки расходятся. Потому они не стыдятся и не боятся сближения. Каждый желает точнее узнать и оценить себя - прочь отвергнуть сомнения, хотя бы на время встретить понимание. Как ни странно, для этой цели лучше всего подходит чужой человек, посторонний.
  -Не каждый это может, однако...
  -Не каждый. Каждому мы не доверимся. Но когда кто-то покажется нам достойным доверия, мы готовы прибегнуть к его участию...
  -Как я к твоему? Ты добр, не стал сочинять сказки о родстве душ. Я тебе верю. Так, наверное, оно и есть. Как метеориты. Столкнулись - разошлись. Так или иначе, спасибо тебе за помощь. Сам ты, вероятно, мало в ней нуждаешься. Во всяком случае, скрываешь свои болевые точки, если вообще их имеешь. Впрочем, не можешь не иметь, в противном случае не понял бы меня. Мужское самолюбие не позволяет тебе приоткрыться даже перед незнакомыми людьми. Потому так и не ответил на мой вопрос.
  -Тот, что задала мне, когда мы бежали в гостиницу?
  -Не забыл?
  -И я играл в те же игры, что ты, но они прозаичнее твоих.
  -Пишешь рассказы?
  -Что-то вроде того.
  -Ты веришь в судьбу?
  -Когда как.
  -Я верю. Ты вызвал меня сюда не случайно.
  -Естественно. Мне понадобилась твоя помощь, чтобы отбиться от строителей.
  - Мы с тобой, используя твою метафору, два небесных тела, которые должны были столкнуться. Я очень благодарна тебе, Петя.
  -За что, помилуй?
  -За все. За то, что я оказалась здесь, что ходишь со мной, слушаешь вздор, который я несу, включая мои бездарные стихи, что пишешь сам, и не скрыл это от меня. Что, возможно, покажешь мне что-нибудь из своих произведений, если, вернувшись в Ленинград, мы снова не станем чужими... А пока не вернулись, перед тем, как уйти от тебя, можно, я тебя поцелую?... Я пошла?
  -Подожди. Дай и я поцелую тебя... Теперь иди. Спокойной ночи. Встретимся завтра, как вчера, в девять - в кафе.
  -Спокойной ночи, Петя. Спасибо тебе за все.
  
  ЛИЛЯ
  
  -Как скажешь, так и будет. Валя отменит свидание со своим парнем из-за сильного мороза, чтобы я могла остаться в своем номере. Но я договорилась с нею, что, возможно, проведу вечер у тебя, но сначала согласую это с тобой. Прости за навязчивость, я понимаю, в какое положение тебя ставлю.
  -В очень хорошее положение. Не стану скучать один, книжку, которую я взял с собой в командировку уже прочел, а до телевизора я не большой охотник. Так что делать мне нечего, твое общество только скрасит мой досуг.
  -Но ты можешь писать.
  - Я написал один диалог в самолете, когда летел сюда, но он у меня не получился, а дорабатывать его нет никакого желания.
  -Ты пишешь диалоги?
  -Пытаюсь в этой форме написать нечто вроде романа.
  -Ничего себе! И много страниц написал?
  -Порядка полусотни страниц машинописного текста.
  -Неплохой задел. А сколько примерно страниц получится в итоге?
  -Страшно сказать. Если хватит пороха, перевалит за пару тысяч.
  -С ума сойти! Что же такое ты задумал, создавая такой огромный роман?
  -Своего рода сагу моей семьи в диалогах от первого до последнего дня жизни главного героя, носителя моего имени. Но это совсем другой парень.
  -Я сказала Вале, что, если через десять минут не вернусь, она может рассчитывать на меня. Мне остаться, я хочу более подробно поговорить с тобой о том, что ты пишешь?
  -Оставайся. В твоем лице я, кажется, встречаю первого человека, доброжелательно настроенного к моему хобби.
  -Я же говорила, мы встретились здесь не случайно. Чтобы составить впечатление, прочти тот диалог, который написал в самолете. Только учти, как ты меня, я тебя щадить не стану. Никаких поблажек не дождешься, зря страховался, когда заявил, что диалог тебе не нравится. Теперь решай, стоит ли его читать.
  -После такого вступительного слова не решусь вынести на твой суд мое падение, то есть падение моего героя.
  -Падение? Это уже само по себе интересно. Я вся внимание.
  
  -Васенька, ты? Забыл ключ, растяпа? Сейчас открою... Петя?!
  -Татьяна Николаевна! Простите, пожалуйста. Увидел, свет горит, иначе не стал беспокоить...
  -Подожди, накину на себя что-нибудь, холодно. Проходи, не стой на месте.
  -Благодарю. Не беспокойтесь. Мне только нужно спросить...
  -Сейчас. Извини, что в халате. Собиралась лечь спать... Говори, что стряслось?
  -Понимаете, родители уехали в Репино к знакомым. А я оставил ключи в другой куртке. Может быть, мои оставили их вам?
  -Нет, должна тебя огорчить. То есть они оставляли - перед отпуском, но потом, вернувшись, забрали назад.
  -Жаль. Извините, что побеспокоил.
  -Ты куда? Дождись родителей у нас.
  -Спасибо. Сегодня теплый вечер, погуляю во дворе.
  -Вдруг они, как в прошлый раз, останутся в Репино на воскресенье?
  -Они бы меня предупредили...
  -Ты когда видел их?
  -Утром.
  -А уехали они когда?
  -Через два часа после моего ухода.
  -Могли оставить записку, что вернутся завтра.
  -Ничего, если они через час не вернутся, я успею на метро доехать до двоюродного брата - у него и переночую.
  -А пока побудь у нас. Оставь записку в двери, что находишься у соседей.
  -Спасибо. Не хочу вас стеснять. И Василия Федоровича можем разбудить.
  - Василия Федоровича нет дома - ночует... у двоюродного брата. Шучу, конечно. Вася придет поздно, мне все равно нужно дожидаться его. Проходи в комнату. Вася вчера по случаю купил великолепный альбом Пикассо. Знаю, ты интересуешься современной живописью...
  -Чье издание?
  -Шут его знает. Западное. Снимай пальто, не стой в дверях.
  -У вас бумага и ручка найдутся?
  -Посмотри на тумбочке. Будь, как дома. А я пока поставлю чайник. Какое больше всего любишь варенье?
  -Спасибо.
  -Спасибом сыт не будешь.
  -Я сыт.
  -Не придумывай.
  -Нет, правда.
  -Сыт, так сыт. Написал записку?
  -Да. Воткну ее в нашу дверь.
  - Я пойду ставить чайник и поменяю туалет, чтобы не шокировать тебя в этом халате.
  -Вам он очень идет. Он вполне закрытый, так что...
  -Более чем. Тогда не стану переодеваться. Вася ругаться не станет...
  - Можно посмотреть альбом?
  -Первый шкаф, второй ряд, слева... Нашел?
  -А это что за яркая обложка?
  -Ерунда. Не стоит твоего внимания.
  -Можно все-таки взглянуть?
  -Не советую, глупый журнальчик. Не знаю, как он к нам попал.
  -Если не хотите, не надо.
  -Ты никак обиделся?
  -С чего вы взяли? Ничего подобного.
  - Сколько тебе лет? Пятнадцать?
  -Обижаете, скоро семнадцать исполнится.
  -Такой большой? Завтра Вася сам тебе покажет, потерпи.
  -Плейбой?! С ума сойти!
  -Забыл про Пикассо?
  -Я никогда раньше не видел этот журнал.
  - Ничего не потерял. Порнографический журнал для взрослых мужчин. Не для детей.
  -Как будто я ребенок.
  -Уже не ребенок, еще не мужчина. Все у тебя впереди. Все, Петя, положи журнал на место. Кому я сказала?!
  -Извините за вторжение в поздний час, я подожду родителей во дворе.
  -Ведешь себя, как глупый мальчишка. Разве сам не понимаешь, в какое положение ставишь меня, женщину, разглядывая такое в моем присутствии? Не дуйся, как индюк. Между нами огромная разница в годах, так что...
  -Вы всего на несколько лет старше меня.
  -Петенька, мне скоро тридцать.
  -Не сочиняйте, больше двадцати вам не дать. С трудом заставляю себя называть вас по имени и отчеству.
  -Настоящий джентльмен. Но и изрядный хитрец. Но я не возражаю, можешь звать меня по имени, как Васю. Только сознайся, мой настоящий возраст тебе хорошо известен.
  - Честное слово, думал, что вам чуть больше двадцати.
  -Готов поклясться?
  -Конечно.
  -С тебя станется, так хочешь остаться в моих глазах добрым рыцарем. Ладно, зови меня Тане... Чайник свистит. Сейчас будем пить чай с вареньем... Поймала тебя на месте преступления, не можешь оторваться от голеньких девушек. Хорошо, хоть не разучился краснеть.
  -Просто я не привык к глупым, простите, запретам.
  - Не стесняйся, бери хлеб, мажь маслом, положи варенье. Раз не можешь обойтись без журнала, посмотришь его потом. Только не спеши, обожжешься.
  -Кто спешит? Я?
  -Один юноша. Голодный, словно дьявол.
  -Как черт, как сумасшедший. Таня, с самого утра за весь день съел пару пирожков.
  -Где ж тебя черти носили?
  -Ездил к приятелю в Кировск, а у него дома, хоть шаром покати - пусто.
  -Что ж это я?! Соловья баснями не кормят. Подогрею мясо с картошкой, будешь есть?
  -Можно холодное?
  -Дурачок.
  -Скажи еще раз.
  -Охотно. Дурачок.
  -Повтори.
  _Дурачок. И, вправду, дурачок. Надумал целовать мне руку. Точно говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Почувствовал запах мяса? Сейчас принесу... Отпусти, Петя...
  -Не нужно мяса.
  -Как это? Ты же голоден.
  -Сначала ты...
  -Юный негодник. Маленький негодяй...
  -Совсем даже не маленький.
  -Вымахал ростом, так уже и не маленький. Насмотрелся в журнале всяких глупостей, вот они и лезут тебе в голову.
  -Журнал ни причем. Мне нравится его хозяйка.
  -Во-первых, Петя, я к этой мерзости никакого отношения не имею. Давно говорю мужу, чтобы вернул тому, у кого взял. Во-вторых, лживый мальчишка, едва не ставший клятвопреступником, я почти вдвое старше тебя, и потому соблюдай дистанцию. В-третьих, я мужнина жена и буду век ему верна, и не желаю, чтобы кто-то другой, даже такой хорошенький, как ты,... не пил чай с вареньем, отказался от мяса и вместо всего этого пялил на меня свои огромные глазища... И вообще в любую минуту сюда могут войти Вася и твои родители. Не думаю, что они придут в восторг, когда увидят, как я соблазняю ребенка. Потому выкини из головы нехорошие мысли, поешь мясца и попей чай с вареньем.
  -Таня, я не клятвопреступник, просто не умею объясняться с женщинами, только ты мне давно нравишься, и я мечтаю о тебе. И еще - Вася сегодня не придет.
  -Негодник, откуда это тебе известно?
  -Какая разница.
  -Вот почему ты явился - не запылился.
  -Я всего лишь позвонил, чтобы узнать, не оставили ли родители ключ.
  -Ах, вот как! Оказывается, я сама силой затащила тебя к себе?!
  - Конечно, нет. Но не выгонишь же ты меня теперь только за то, что я в тебя влюблен. Именно сейчас, когда мы перешли на "ты" и пьем чай с вкусным клубничным вареньем.
  -А что мы будем делать, если родители не вернутся? Я же не могу оставить тебя у себя на ночь. Может быть, пока не поздно, все-таки поедешь к двоюродному брату?
  - Я не успею добраться до метро. А такси в нашей дыре не поймаешь, сама знаешь. Надеюсь, предки скоро вернутся, и все встанет на свои места.
  -Пройдоха, хитростью и обманом проник в мой дом, и теперь не желаешь его покинуть.
  -Знаешь, чего больше всего я сейчас желаю?
  -Лучше помолчи, плут.
  -Тебя. Я просто с ума схожу от любви...
  -Нахал! Даже шутить так я тебе не позволю.
  -Дай мне свою руку.
  -Зачем?
  - Погадаю...
  - Что ты делаешь?
  -Целую руку любимой женщины.
  -Мошенник, это плечо.
  -А это?
  -Петька, не шали... Звонят! Родители!
  -Ты кого-то ждешь? Я не слышал никакого звонка. Кто-нибудь говорил, что у тебя роскошная грудь?
  -Родители, хулиган!
  -Они в Репино, любовь моя.
  -Вернулись.
  - Ты мне мешаешь целоваться...
  -Осторожно, дылда, уронишь - костей моих не соберешь.
  -Ты - песчинка, золотая пылинка.
  -Насмотрелся в журнале ...
  -Они все вместе мизинца твоего не стоят. Твое тело...
  -Синяк! Если Вася увидит, можешь заранее проститься с жизнью.
  -Не показывайся ему в таком виде.
  -Глупенький, он мой муж.
  -Вася любит смотреть на обнаженных женщин?
  -Что он любит, тебе, обманщик, знать не обязательно. Скажи честно, ты ведь не забыл ключ от своей квартиры?
  -Какое это имеет сейчас значение?
  -Будет иметь, если не скинешь с себя фрак.
  -Не могу от тебя оторваться, такая ты вкусная.
  -Жадина! Никуда я от тебя не денусь. Быстро раздевайся, я сейчас вернусь.
  -Только мигом, пожалуйста. Мне уже давно невтерпеж...
  -Дурачок, остынь немного, а то сгоришь раньше времени.
  -Иди, и скорее назад.
  -Я быстро...
  -Благоухаешь, как роза.
  -Французские духи.
  -Твой запах еще лучше. Я сниму с тебя все, хорошо?
  -Валяй, как ты любишь говорить...
  -Ты бесподобна. Сдохнуть можно, до чего ж ты прекрасна!
  -Ты ставишь меня в неравноправное положение, до сих пор в трусах. Позволь мне снять их с тебя... Ты, похоже, неплохо вооружен и очень опасен.
  -Вооружен до зубов. Насколько опасен, узнаешь.
  - Самое время... Помогу, даже, если это у тебя не впервые, - не помешает...
  -Надеюсь...
  -Негодник!... Недурно...
  -А ты не кусайся, больно... Какое блаженство!...
  -Мой мальчик, шалунишка... Так и надо противному Ваське, он еще пожалеет...
  -Что ты шепчешь, Танечка? Довольна?
  -Да, милый. Ты - чудо... Славно, что "забыл" ключ... Может быть, отдохнешь? Нет? Как знаешь. Ты - мой повелитель...Не расстраивайся, ничего, бывает...
  -Прости меня, Таня, Я так давно мечтал об этом...
  -У нас есть еще время, милый. Много времени... Я тебя поласкаю, пока ты отдыхаешь...
  -Эгоист тебе достался, только о себе и думает...
  -Вы все эгоисты. Ключи у тебя в кармане, и ты знал, что родители не вернутся?
  - Так я все тебе и сказал.
  -Вот тебе за это!
  -Ну, и ручища у тебя. По твоему виду не скажешь.
  -Говори правду, а то сниму с твоих брюк ремень и, как следует, отшлепаю тебя им, чтобы наперед неповадно было врать.
  -Все знал, любовь моя. И про Васю - он мне сам говорил вчера, что все выходные будет вкалывать у матери на огороде. И родители не вернутся - останутся в Репино. И ключ я не забыл.
  -Ну, и наглец! Я тебе покажу, где раки зимуют?
  -Только без рук, только без рук!
  -Шпана! Долговязый черт! Лежи спокойно, бить не буду... Что там у тебя, дай взглянуть...
  -Кое-что осталось.
  -Не стыдно? Сейчас мы им займемся, чтобы не сачковал... Когда будешь готов, скажи...
  - Готов! Всегда готов!
  -Да, от общественности это не скроешь. Принимайся за дело, нечего отлынивать от дела.
  -С удовольствием...
  -Мой хороший, славный, единственный, замечательный... прохвост...
  -Не очень ловкий...
  -Нет, для начала совсем неплохо. Вполне... Во всяком случае, муж тебе в подметки не годится...
  -Он тебе изменяет?
  -Не будем об этом, Петя.
  -Я бы иначе не посмел...
  -Все хорошо, милый, не оправдывайся.
  -Ты бы не позволила мне, если б он...
  -Молчи, не порть наш с тобой праздник. Продолжай в том же духе и темпе...Ты не разочаровался во мне?
  -Я в полном отпаде. Мне еще никогда не было так потрясающе хорошо. А тебе? Я хотя бы немного оправдал твои ожидания?
  -Не оправдал!
  -Что-то не то?
  -До сегодняшнего дня я не думала о тебе, негодяй. Меньше всего представляла тебя в качестве любовника, тем более своего.
  -Ты меня не поняла. Говоря об ожиданиях, я имел в виду то, что сплоховал в первый раз и не доставил тебе никакого удовольствия.
  -Глупый, немногие из вас, мужчин, не плошают. Знаешь почему?
  -Из-за собственного эгоизма.
  -Из-за самоуверенности или, напротив, неуверенности в себе. Ты, кажется, убежден в том, что можешь всегда за себя постоять, не забывая про свою партнершу. Удивительно, как это в твоем возрасте тебе удается.
  - Все проще пареной репы. Если хорошо тебе, будет хорошо и мне, разве не ясно? Поэтому я очень огорчен своей первой неудачей. И очень благодарен тебе за то, что ты не только не показала свое недовольство мной, но и помогла мне таким замечательным способом вернуть прежнюю форму.
  -Ты раньше ничего о минете не слышал?
  -Слышал, но не представлял, до чего он хорош.
  -Но ведь ты и сам доставлял мне похожее удовольствие.
  -Я его получал - не раздумывая о том, что доставляю его и тебе.
  -В этом и состоит вся прелесть занятия любовью, мой юный любовник. Потому я и пошла на ответный шаг... Скажу тебе по секрету, мужу я такой услады не доставляла ни разу, так как он ее не заслуживал и не заслуживает. Так что можешь гордиться собой. Все наслаждения у тебя еще впереди. Если я первая твоя женщина, то могу гордиться собой.
  -Я не зря влюбился в тебя, Танечка. Если позволишь, и дальше буду приходить к тебе...
  -Пока Вася не огреет тебя дубиной?
  - Пока ты не прогонишь меня прочь.
  -Вернее, пока не встретишь молодую и привлекательную особу.
  - От добра добра не ищут.
  -Но находят...
  -Не кусайся, я тебе еще не изменил.
  -Только попробуй, я от тебя живого места не оставлю. Теперь ты мой и только мой!... Я знала, что твои родители вернутся из Репино завтра вечером. Они просили разбудить тебя в девять, чтобы не проспал в бассейн. Поставим будильник?
  -Подожди, успеем. Я еще не...
  -Ты уверен?... Ставлю будильник на восемь. Вдруг тебе утром захочется закрепить первые успехи.
  -Валяй...
  -Ты - совсем ребенок. Но очень славный. Очень. Пусти, не сбегу.
  - Не нужно. Проспим, так проспим. К черту, бассейн.
  - А если Васе надоест ишачить с клубникой, когда его юный сосед ест из нее варенье, ставит ему рога, и первой же электричкой вернется домой?
  -Жалеешь о том, что я зашел тебе в гости?
  - И не подумала. Рога, которые он заслужил, только начиают у него расти. Ты еще не все доказал, на что способен.
  -В такой ситуации на мой энтузиазм не рассчитывай. Я занимаюсь любовью не ради того, чтобы еще на один миллиметр выросли рога твоего мужа.
  -Ты меня не понял. Я хотела сказать, что не чувствую никаких угрызений совести, изменяя Васе. Он уже давно неверен мне.
  -Проехали...
  -Правда, котеночек, я не самая худшая, что досталась тебе?
  -Да, моя рыбка, моя птичка.
  -Когда ты смеешься, тебе это больше идет, чем когда злишься...
  -Поставь будильник на шесть - он раньше восьми не вернется. Мы с тобой еще не сказали своего последнего слова в этот уикенд.
  -Слова не мальчика, а мужа.
  - А был ли мальчик?...
  
  - Должно быть, твоя собственная история "возмужания", Петя несколько другая?
  - И эта, и другие истории мало напоминают мои.
  - В чем тогда соль твоих "Диалогов"?
  - Между нами, реальными людьми, и ими, моими персонажами, такими разными, все же есть связь. Мы не такие, как они, но при других обстоятельствах могли бы вести себя аналогично.
  -В этом конкретном диалоге твой герой сам создал обстоятельства, позволившие ему утратить невинность. Именно он проявил инициативу, а Таня, желая отомстить мужу, воспользовалась им. Хотя Петя, судя по ее поведению, далеко не первый ее любовник. Для понимания "Диалогов" хотелось бы знать, каким образом и в каком возрасте потерял девственность ты? - спрашиваю не из одного любопытства.
  - Мою первую женщину звали иначе, и я был старше.
  -У тебя все выглядело более романтично?
  -Я любил ее... А как случилось с тобой, если не секрет?
  -Мой первый и единственный до сих пор мужчина - муж. К сожалению, он не разделяет мои ценности. Я ничего не могу поделать с собой, чтобы не писать. А Слава считает это блажью. А как относится твоя жена к тому, что ты пишешь?
  -Она не видит в моей писанине ничего заслуживающего внимания.
  -А ты сам?
  -Моя беда в том и состоит, что вижу.
  -Смеешься. Никогда не понять, когда просто смеешься, когда...
  -Над самим собой? Сейчас над собой.
  -Твоя жена имеет больше оснований противоборствовать "Диалогам", так как они отрывают тебя от семьи, и сама идея использовать ее имя может вызывать у нее - по меньшей мере - недоумение. Было бы любопытно услышать или прочесть диалог между Петей и его женой, который мог бы пролить свет на отношение твоей жены к вещи в целом. Ты уже написал его?
  -Я еще не дошел до их знакомства. Но моя главная героиня мыслится мною как антипод жене.
  -Почему?
  -Мне интересно проследить взаимоотношения своих героев, как если бы они были другими, нежели мы. Это, если хочешь, такое зеркало, в котором все мы видимся иначе, чем в обычном зеркале. Но оно не кривое.
  -Среди женских образов "Диалогов" возможен хотя бы один, напоминающий меня?
  - Не исключено.
  -Я - роковая женщина, имей это в виду.
  -Кто бы подумал?
  -Люблю водоворот страстей, с головой бросаюсь в него и стараюсь втянуть в него других. Поэтому будь со мной осторожен, не давай мне воли.
  -Хорошо, что предупредила. Учту в будущем. Но вообще-то с годами я приобрел иммунитет ко всему дьявольскому.
  -Приобрел стойкость благодаря своему характеру или отсутствию такового?
  -Скорее, отсутствию.
  -Мое любопытство не кажется тебе безмерным?
  -Пока ты знала меру.
  -Как ты относишься к тому, что я стану одной из читательниц "Диалогов" по мере их написания, а ты, в свою очередь, станешь читателем моих стихов?
  -Обеими руками за это. Твоя точка зрения мне интересна.
  -За отсутствием других читателей?
  -У нас есть много общего.
  -Ты так и не спросил, каким я нашла прочитанный тобой диалог.
  -Я слышал твой ответ.
  -Но я же еще ничего не сказала.
  -Это и есть ответ.
  -Ошибаешься. Мне понравилось то, что ты прочел. Твой Петя - самый обыкновенный мальчишка, желающий стать взрослым. Но у него есть характер, воля и умение использовать шансы, которые предоставляет жизнь. Он не из робкого десятка, сразу берет быка за рога, и, думаю, в обиду себя не даст. Но насколько интересным он станет человеком, пока судить трудно. Мне показалось, что сам ты занятней.
  -Видимо, между нами уже на ранней стадии завязалась борьба. Конкурентное преимущество на моей стороне, поскольку не он пишет меня, а я его. Но по мере его взросления я начинаю все больше и больше утрачивать контроль над своим персонажем. Куда он меня заведет, я сам не знаю.
  -В этом и состоит твой интерес, когда давал всем им ваши имена?
  -Это попытка увязать их с нами по своей сути.
  -То есть внутренняя основа у тебя и твоего героя одна?
  -Близка мне. Хотя у нас разные характеры и поведение, на которые влияют неодинаковые обстоятельства.
  -Ты можешь конкретизировать вашу сущность?
  -Так как я ее понимаю. Мы оба - самые обыкновенные грешники, но руководствуемся известными христианскими заповедями. И если нарушаем их, то испытываем чувство вины.
  -В таком случае я принадлежу к вашей группе невыдающихся личностей - кающихся грешников, с той разницей, что не вижу в себе ничего такого, что заслуживает отображения на бумаге.
  -Однако воссоздаешь себя в своем стихотворном творчестве. Именно этим заняты миллионы графоманов, пытающихся остаться не только в собственном потомстве. Они стараются зацепиться за жизнь, даже будучи совсем молодыми, так как неведомая сила влечет их к смерти. Это вечное противоборство между двумя полярными силами - жизнью и смертью, добром и злом, любовью и ненавистью и т.п. и есть суть нашего существования. Противоположность заложена в нас, так например, кто возьмет в них верх - люди или животные - большинству смертных неведомо до конца жизни. К счастью, меньшинство задумывается над этой материей. Я к таким счастливчикам не принадлежу, хотя всеми силами души стремлюсь вырваться из стихии и хаоса.
  -Кажется, я понимаю тебя и разделяю твое мироощущение. Мне нужно было встретиться с таким человеком, как ты, а не со Славой. Что ни говори, Петя, мы с тобой - не совсем земные существа, раз витаем в облаках.
  - С учетом последних слов я с твоим выводом согласен. Нашим близким не повезло, что мы не в состоянии покончить со своей экзальтацией, уводящей от реальной жизни и отдаляющей от них, крепко стоящих на земле. Мы создаем трудности для семейной жизни и еще в душе негодуем, что нас плохо понимают.
  -Все так. Но жить иначе выше моих сил. У меня нет никого, с кем бы я могла поделиться...Отчасти мне удалось высказаться в стихах. Но хочется живого человеческого общения... Мне кажется, ты способен понять меня...
  -Стараюсь.
  -Вчера я говорила о своем приятеле... Солгала, что моим первым мужчиной был муж. Первый - тот самый приятель - скептик. Ни до него, ни после, кроме мужа, у меня никого не было. В наше время все это не имеет большого значения, только не для меня... Я любила своего скептика. Мне казалось тогда, что наша близость освободит его от того искусственного, что вросло в него корнями, позволит, наконец, стать ему самим собой. Иначе, зачем нам встречаться. Впрочем, такими вопросами я не задавалась. Ни о чем не жалела и не жалею, кроме одного - что заблуждалась относительно нашей близости. К сожалению, то была близость на короткое время, обманка. Есть люди, которые всю жизнь ходят в броне, даже ложась спать, остаются в ней. Мой скептик щеголял этим. Я никогда не забывала, что у него под подушкой спрятан пистолет. Даже когда он был совершенно нагим и занимался со мной любовью. Те слова, которые он иногда шептал мне, были совершенно иного свойства, как ты бы сказал... И потому я вышла замуж за Славу, позволявшего себе время от времени освобождаться от одежды не только в постели. Перед нашей свадьбой скептик пытался разрушить ее, заверяя в своей любви и желании жениться на мне. Но я не сомневалась в том, что он никогда не позволит себе вылезти из панциря, не даст поблажки чувству. Больше того, видимо, мое замужество уязвляло его самолюбие, и, зная о моей любви к нему, он пытался получить подтверждение того, что не проиграл. Я старалась его успокоить, не расстраивайся, мол, у нас с тобой боевая ничья, я тебя не разлюбила. Ему не понравилось "не разлюбила", он ведь сказал "люблю". Успокоила - и я люблю. Так ему и этого мало, хотел знать, что не люблю мужа. В получении такого удовольствия я бывшему любовнику отказала. Тем более что по-своему любила и люблю мужа. Два года, конечно, срок небольшой, но с ним я чувствую себя увереннее. Он без комплексов, сильный, умеет, когда хочет, быть нежным, ласковым. Обладает всеми добродетелями мужчины, мужа. Но что мне в нем не нравится, так это стереотипы, в которые он верит сам и навязывает мне. По его убеждению, человек не имеет права размениваться по пустякам; талант от Бога, если его нет, не нужно тянуть себя за уши, займись тем, что принесет пользу тебе и людям. Разве он прав?
  - По-моему, нет. Главное, что отличает человека от животного, есть ли в нем хотя бы в зародыше творческое начало. Может ли оно проявиться, лучше всего чувствуем мы сами. Если нам нужен поводырь, и мы попросим кого-то стать им, тогда давайте советы. Близкие люди обязаны считаться с тем, чем мы живем, даже если оно кажется им пустым и вредным времяпровождением.
  -Но мои стихи и, вправду, бесполезны. Если и не совсем бездарны, во что не хочется верить, кому они нужны, кроме меня?
  -Главное, нужны тебе.
  -Мне? И то не всегда. Часто я готова уничтожить, разорвать их в клочья. Они создают стену между мной и мужем, близким мне человеком. Он чуток ко мне, но искренне не понимает, зачем нам стихи, которые я бормочу даже во сне. Тебе никогда не приходило в голову, что когда мы пишем, то уходим в совсем иной мир, живем совсем другой жизнью? Как мы можем требовать от близких людей понимания, полной самоотдачи, если сами не отдаемся им полностью, более того, сознательно предпочитаем свой мир.
  -Разве ты не пускаешь в него того, кто тебе дорог?
  -А если этот мир далек от его интересов, безжизнен, бесплотен, населен одними духами воображения? Такая жизнь становится двойной: иногда мне интереснее оставаться одной, чем вдвоем. У тебя это иначе? У вас дети, жене хватает забот без того, чтобы думать, где ты блуждаешь: в "Диалогах", на работе или в прачечной, куда отнес грязное белье.
  - Наташа, моя жена, не испытывает никакого восторга от моих игр, но ничего не может со мной поделать. Довольно того, что она не навязывает мне свою точку зрения и не скандалит из-за того, что я занимаюсь не делом.
  -Тебе не кажется, что ты изменяешь жене и детям, когда пишешь, отнимая время для дома и семьи?
  -Изменять себе еще хуже и опасней.
  -Это пустая риторика. Если преодолеть свои слабости, себе не изменишь. Зато изменишь себя - в лучшую для всех сторону.
  -Никому лучше не станет, если ты преодолеешь себя. Мужу? Только на первых порах. Когда-нибудь ты припомнишь ему, что погубила ради него свой талант, зарыла его в землю. Даже если этого таланта у тебя не было.
  - Быть может, наоборот, никогда не вспомнишь о прежних глупостях и, напротив, в полной мере оценишь пользу своих усилий.
  -Своей жертвы?
  -Не так уж она велика, если подумать. Есть и другое творческое начало, заложенное в женской природе.
  -Радость материнства, воспитание детей? Никто не отрицает... Главное, чтобы стихи перестали тебя жечь.
  -Перестанут, когда станет не до них. Пеленки быстро выбьют дурь из башки.
  -Тогда не о чем говорить.
  -Но я не хочу одних пеленок! Мне мало радости материнства! Понимаешь? Во мне говорит эгоизм?
  -Возможно. Тот, что иначе можно назвать инстинктом самосохранения - творческого духа.
  -У меня несколько иное представление об инстинктах... Значит, твоя Наташа не возражает против этого твоего инстинкта?
  -Она не приветствует бесполезную трату времени мужа на то, что далеко от дела и семьи. Вот и все.
  -Как же ты игнорируешь ее интересы?
  -Я пишу только тогда, когда могу, урывками, не забывая о семье.
  -Это не по мне. Я не могу освободиться от стихов даже на работе, в транспорте. Ловлю себя на том, что слагаю рифмы ... в самом неподходящем месте и в самое неподходящее время ... Чему ты улыбаешься? Тьфу! Даже в краску меня вогнал. Я имела в виду время, когда со мной говорят на другие темы, а я не слышу и продолжаю думать о своем. На меня обижаются, и они правы...
  -В командировке ты не так много времени занята стихами.
  -В эти дни я не хочу их писать, мне интереснее говорить с тобой. Наши беседы дают мне хороший материал для будущих стихов. Ты убиваешь со мной время и чертыхаешься про себя, а я черпаю вдохновение в каждой минуте нашего общения.
  -Гипербола, понимаю. Я всего лишь слушаю тебя, изредка вставляя свои реплики. Или многоречив и не замечаю это?
  -Нет, ты не многословен. Умеешь слушать, что в наше время большая редкость. Вчера ушла от тебя поздно, так как не хотела прерывать твое "слушание" меня. И сегодня пришла за тем же. Через два дня уедем отсюда, все кончится... Мы снова станем чужими, будем случайно встречаться в коридорах института и при согласовании... Поцелуй меня...
  -Кто бы отказал себе в этом удовольствии...
  -Прости, мы увлеклись... Еще немного, станем не столько участниками, сколько свидетелями банального командировочного романа.
  -Свидетелями?
  -Теми, кто следит за собой со стороны. Или ты не следил за собой, когда прикасался губами к моей щеке?
  -В каждом из нас сидит лукавый бес и рядом - строгий судья. Оба помнят, кто мы есть.
  -Мой бес хочет тебя целовать.
  -А что говорит по этому поводу судья?
  -Он считает, что на чаше твоих весов оба наших бесенка не перевесят одного судью, сам понимаешь чьего. Мой судья рад этому обстоятельству, так как не уверен в себе... Поэтому лучше я поцелую тебя...
  -Еще немного времени, я начну бояться собственного беса...
  -Разве мы не хотим одного и того же? Моя совесть так же не дремлет, но она ненавидит фальшь. Случай помог мне найти в этой богом затерянной глуши человека, который может стать - пусть на короткое время - ближе всех, кого я когда-либо знала.
  -И моя совесть не терпит обмана, потому ее заботит то, что я не вполне могу распоряжаться собой.
  -И я замужем, если помнишь. И люблю мужа. Если ж говорить о постели, смею думать, с ним она горячее той, в которую ты боишься лечь со мной.
  -Зачем же тогда в нее укладываться?
  -Все мужчины одинаковы. Рассуждают, как бараны, когда речь заходит о сексе. Постель, Петя, лишь финиш.
  -Вот как? А я, наивный, всю жизнь полагал, что кульминация.
  -Финиш! Победный финиш взаимности, ее завершение. Напрасно мучаешь свою совесть - судью, твоя измена супружескому долгу уже состоялась - еще вчера, а ты не заметил.
  -Читал еще в молодости. Изменяешь не тогда, когда спишь с другой женщиной, а когда желаешь с ней переспать.
  -Примитивно. Изменяешь, когда думаешь о другой женщине и потому хочешь ее целовать. Просто целовать. Желать другую женщину недостаточно - необходимо о ней думать. Откровенно, ты совсем не думал обо мне?
  -Думал, Лиля. И желал, и думал. Но этим не изменял ни жене, ни себе.
  -Можешь говорить что угодно, жене изменил.
  -Пусть так, но себе не изменил. Да, нас потянуло друг к другу не простое либидо, мы нашли общий язык, избежали лжи и притворства, говорили то, что чувствовали. Но этим мы ничуть не изменили себе. И сейчас, вопреки так называемому здравому смыслу, мы продолжаем наш разговор, хотя каждый ляжет в собственную постель, не желая изменить себе. В противном случае, любые на нашем месте сгребли бы друг друга в охапку, закрыв шлюз словесного общения...
  -Любые, но не мы...Сейчас только начало одиннадцатого, время закрытия шлюза вербального взаимодействия наших душ еще не наступило, если не прогонишь меня. Как люди пишущие и доверяющие друг другу можем спокойно продолжить нашу беседу. Тебе в том поможет твое желание, если ты его не преувеличиваешь. А мне...
  -Только давай без пошлости! Прости, я прервал тебя. Продолжай.
  -А мне от тебя нужно никак не меньше того, что люди называют любовью.
  -Ты обманываешь себя. Ты не нуждаешься в разрушении своей любви к мужу.
  -Я нуждаюсь в созидании твоей любви.
  -Любовь к мужу и ко мне не противоречат друг другу?
  -Моя любовь к тебе - спокойная дама, это любовь - дружба. Постель в ней - лишь необходимость для завершения того, что в нашей дружбе осталось неоконченным, для полной ее победы. Дружба, как ты мог догадаться, основана на близости наших идеалов, мыслей, характеров.
  -Но это не любовь!
  -По-твоему, любовь - испепеляющая страсть, единение души и тела?
  -Без единения никак нельзя, как бы банально это ни звучало.
  -В таком случае ты должен был бы разлюбить свою жену, а я - мужа. Но этого, однако, не случилось. Не знаю, как ты любишь свою Наташу, я - Славу - прежде всего, физической любовью. Ее может надолго не хватить. Но и другие чувства обречены на скорое умирание - то вопрос времени. Моя любовь к тебе умирает на глазах, осознав невозможность своего завершения. Значит, придется обойтись без постели. Будем просто дружить - без любви. От любви одно беспокойство, хотя ревность - в наше время атавизм.
  -Возможность измены мужа нисколько не беспокоит тебя?
  -Очень мало. Хотя не хочется, чтобы он встретил женщину лучше меня.
  -А если ты полюбишь другого мужчину с большей страстью?
  -Одной страсти мне мало... А ты боишься свежего чувства?
  -Не боюсь, но не желаю его.
  -А как же тогда то, что Наташа не разделяет главного в твоей жизни?
  - Я бы на ее месте вел себя много хуже.
  -Ты понимаешь ее, но не она - тебя.
  -И она. Но не радуется моим играм.
  -Тебе не кажется, что ты играешь сейчас роль хорошего человека?
  -Если не заблуждаюсь на собственный счет, я никого не играю.
  -Значит, просто хороший человек.
  -Думается, не самый плохой.
  -Тогда объясни, хороший - не самый плохой человек, что мешает тебе стать хуже? Любовь к жене?
  -Без пяти одиннадцать.
  -Есть еще пять минут для ответа... Тянешь время? Итак, прекрасный человек, знай, я могла бы остаться у тебя на ночь, если была такой плохой, как ты обо мне думаешь.
  -Ничего подобного я никогда не думал и не думаю.
  -А зря! Ухожу. Обещаю, оставшиеся вечера у Вали и ее дружка будут постными, или пусть устраиваются сами. Спокойной ночи, Петя.
  -Спокойной ночи, Лиля. До завтра. Внизу, как обычно...
  
  ВТОРОЕ Я (ПЕТЯ)
  
  -Твое поведение, мой дорогой, иначе как ханжеским не назовешь.
  -Ты, мой двойник, ошибаешься. Избегая адюльтера, я следовал собственной природе.
  -Брось, Петя. Мы - свои люди. Ты струсил, глупо передо мной притворяться. Я тебя знаю. Ты все обдумал и потому сдерживал свои эмоции. Импульсивен, как прежде.
  -Я давно не мальчик, кое-чему научился за прошедшие годы. В молодости, кстати, именно импульсивность ставили мне в вину. Так зачем снова к ней возвращаться?
  -Не сомневаешься в правильности своего поведения?
  -Я и так слишком далеко зашел в своих отношениях с Лилей. Есть определенные границы, в рамках которых следует строить свои отношения с людьми, особенно с женщинами.
  -Которые только тем и заняты, что покушаются на твое целомудрие. И так с самого твоего детства.
  --Нельзя поддаваться слепой стихии, чтобы потом не жалеть о том, что совершил невольное зло.
  -Кому? Наташе, Лиле, себе? Нарушение супружеской верности - зло меньшее, чем ее сохранение из страха изменить баланс равновесия в своем доме и в себе. Лиля права, ты уже изменил Наташе. И себе, так как желаешь Лилю. Она знала, чего хотела от тебя, и прямо сказала это.
  -Как мужчина я нужен ей меньше всего.
  -Что больше всего тебя огорчило.
  -Вздор. Ты так же запальчив, как я. Так нам до истины не добраться.
  -Хорошо, мой создатель и прототип. Ответь, бóльшая страстность Лили привела бы ее к желаемому результату?
  - Никакой корысти соблазнять меня у нее нет, изображать страсть не стала. Это противоречит ее натуре.
  -Она не пожелала воспользоваться твоей минутной растерянностью, когда предложила себя, и в то же время не лишилась рассудка. Это не убавило твой пыл.
  -Что из этого следует?
  -Прояви Лиля большую активность и меньшую наблюдательность, ты после стольких лет верности Наташе пал бы жертвой своего неожиданного увлечения. Могло такое произойти?
  -Предположим.
  -Тогда зачем напустил туман, будто не хочешь изменить себе? Ты просто испугался, что влюбишься всерьез.
  -Ничего подобного. Она мне понравилась, верно. Хорошенькая, отлично сложена, молода, не глупа, не лжива...
  -Пишет стихи, может понять твои писания, искренне льстит тебе. Не последние факторы, правда?
  -Правда. И жаль, что наши отношения, едва начавшись, кончились час назад.
  -Так что не дают тебе заснуть. Глупец, вместо разглагольствований о любви - дружбе и физической любви мог наслаждаться и той, и другой. Оба крепко спали бы в объятьях друг друга.
  -Меня неотступно преследовала Наташа. После нее Лиля - единственная женщина, взволновавшая меня. Она соединила в себе то лучшее, что я всегда искал в женщинах. Признаюсь, если б она этого очень захотела, мы лежали бы сейчас вместе.
  -Это признание далось тебе нелегко. Ты не так примитивен, чтобы трахаться с любой. Однако, обратившись к твоему прошлому, не припомню, чтобы ты был активной стороной в любви.
  -Мой юный друг, ты заблуждаешься. Я всегда...
  -Не петушись, Петя. Помнишь, чьи эти слова? Когда ты проявлял настойчивость, тебе уступали нечасто. Но едва находил спрос, устоять не мог. Сегодня второй случай, когда тебя не взяли голыми руками. И то пал, будь Лиля энергичнее.
  -Вспомнил Селезневу?
  -Она так озаботилась партийным заданием и мыслями о будущем ребенка, зачатого неизвестно от кого, что бессознательно вызвала у тебя сомнения, и ты воздержался от визита к ней. Кроме того, ты всегда отличался привередливостью и сильной цензурой совести.
  -Но я не был пассивен, сближаясь с другими женщинами, хотя это не так уж важно для меня.
  -Вспомни свое первое падение. Кто в нем активная сторона?
  -Разумеется, Вера, первая моя женщина. Она старше меня, и все же она уступила моему желанию, а не я - ее.
  -Для новичка ты проявил удивительную активность - попросил остаться с тобой.
  -Ирония? Мне тогда было лет чуть больше, чем тебе. Я оказался в Вериной постели непрошеным гостем, не знал, куда деться от стыда, если она вышвырнет меня вон.
  -Ты потому и оказался в ее постели, что счел ее доступной женщиной. Тебе повезло - ее преследовала тогда неудачная полоса в жизни, она позволила себе игрушку. И хотя в вашем любовном концерте мужскую линию исполнял ты, дирижировала твоей палочкой она, что, впрочем, не умаляет твоего, с учетом дебюта, сносного мастерства...
  Но уже на следующий день ты почувствовал себя униженным и отказался от дальнейших встреч с Верой. Причиной тому была твоя мнительность и пассивность.
  -Однако через год именно я настоял на новых встречах, и о никакой пассивности уже речь идти не могла.
  - Она влюбилась в неоперившегося юнца и вновь уступила тебе. И позже бросила тебя, поняв твою ненадежность, импульсивность, отсутствие мужества и нежелание сделать выбор между нею и Леной. Все та же пассивность.
  -Но в пассивности с Леной меня трудно упрекнуть. Я много сил потратил для того, чтобы она стала моей женщиной.
  -Только ничего у тебя из этого не вышло, пока она сама из ревности к Вере не отдалась тебе, другими словами, взяла тебя, чтобы чуть позже выбросить из своей жизни, отдаться твоему другу и выйти за него замуж.
  -Теперь припомнишь мне мое поведение с Ниной.
  -С ней ты вел себя особенно безобразно. Тот редкий случай, когда твоя пассивность пошла тебе на пользу. В этом непродолжительном романе ты играл роль "объясняющего господина" - своеобразная сублимация твоего ущербного либидо, вызванного потрясением после потери Веры и Лены.
  -О Люде говорить не будем, я признаю ее превосходство в нашем романе.
  -Она с самого начала положила тебя на обе лопатки - сначала в свою кровать, затем на протяжении всех ваших встреч владела и постоянно удерживала инициативу - в назначении времени свиданий, в их продолжительности, в технике секса - во всем. Можно сказать, использовала тебя и твой член, по-хозяйски распоряжаясь вами и создавая у тебя впечатление, будто именно ты, в первую очередь, получаешь неслыханное наслаждение от секса. Полное торжество физической любви над всеми прочими ее разновидностями не создавало у тебя особых проблем в ваших взаимоотношениях. Здесь ты сознательно держался пассивной линии поведения. Она быстро раскусила своего партнера и дала тебе отставку.
  - Уж с Наташей я был активной стороной, тебе трудно это оспаривать.
  -Объяснение в любви - самый активный шаг в твоей жизни, но и тут тебе повезло. После гибели мужа она находилась в состоянии депрессии, из которой ты вывел ее своим пылким и внезапным признанием. Это помешало ей разглядеть подлинную личность кавалера, дальнейшую пассивность которого она приняла за галантность, учтивость, робость, нежность... Все могло закончиться для тебя крахом - помогла Танина болезнь. Снова за тебя все решила женщина, положив в свою постель. А после женитьбы она стала полновластной хозяйкой дома, вся семья держится на ней. Ты, как всегда, крайне пассивен - беспечно тратишь время на свою писанину - диалоги между мной и другими, придуманными из взятой напрокат жизни, вернее, взятыми из придуманной тобой жизни.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Поясню на примере. Я - твое зеркало, не так ли?
  -В определенной мере. Сущностью мы едины.
  -Потому у нас одно имя. Кто из Петь тебе больше по нраву?
  -Я сам. Хотя желаю, чтобы ты стал интереснее меня.
  -Я добьюсь в жизни большего, чем ты?
  -Не уверен.
  -Мой характер значительнее твоего? Сильнее?
  -Пока трудно об этом судить.
  -Но уже сейчас я не променяю свой характер на твой.
  -Как автору любопытно услышать причину такого явления.
  -Твой покорный слуга обладает большей смелостью, находчивостью, решительностью. Мое недавнее "падение" при всей внешней его обыденности и банальности всяко привлекательнее твоего. Надеюсь, и дальше я не стану дожидаться того, когда мне предложат, постелют, попросят. Я уже сегодня знаю, как вести себя с женщинами разного калибра в самых разных ситуациях, включая твою с Лилей, в которой ты выглядел полным ничтожеством.
  -Ты в моей власти, я не позволю тебе стать самонадеянным глупцом.
  -Я уже вышел из-под твоего контроля. Я не ты. По сути, не ты.
  -Поясни, в чем это выражается.
  -Я пал иначе.
  -Разве мы оба не стали мужчинами чисто номинально, в смысле приобщения к женской плоти?
  -Не заметил разницы в том, как мы потеряли невинность?
  -Как миллионы других. Ты даже меньше, чем я, обошелся без переживаний и таинств.
  -Наделив меня характером и активностью, отсутствующими у тебя, ты убавил мне силы в постели, отказал в таких же способностях, присущих тебе в постели с Верой.
  -Я не помню, чтобы проявил себя лучше, хотя в отличие от тебя, был влюблен в Веру, а позднее полюбил ее. Ты же, прости меня, явился к Тане с единственной целью - стать мужчиной и удовлетворить свое желание.
  - Скажи прямо - похоть. Не стесняйся.
  -Это ты сказал, не я. По-моему, для мальчишки своих лет ты вел себя совсем неплохо. Хотя ставить рога соседу, который ничем тебя не обидел, не стоило.
  -Вася сам хвастался мне, что напропалую изменяет жене (нашел, кому говорить - мальчишке). И я не раз видел, как в отсутствие мужа к Тане захаживали мужчины. Грех было не воспользоваться моментом. Телка что надо!
  -Фу, Петя! Как можно?!
  -Только попробуй лишить меня будущих радостей с Таней, как лишал их себя целый год с Верой. Я это не потерплю - так и знай.
  -Можешь трахаться с Таней сколько угодно, но я пишу "Диалоги" не для того, чтобы мой главный герой только тем и занимался, что любовью с женщиной, которая соблазнила ребенка и продолжает тянуть из него все жилы.
  -Договоримся о том, что каждый из нас будет делать то, что он хочет. Не желаешь писать о моих любовных приключениях, не надо. Не в твоей власти лишить их меня, а писать о них, действительно, излишне. И еще. Прошу тебя не увязывать мою жизнь с эпизодом из своего детства (ты можешь перетащить на меня собственное потрясение, перенесенное тобой, пяти или шестилетним ребенком, пополнив в литературной форме "Анализ фобии пятилетнего мальчика" Фрейда).
  -Не понимаю, о чем ты говоришь.
  -Вспомни себя, младенца, на даче, когда остался один на один с двумя взрослыми парнями.
  -Что-то такое действительно было.
  -Пьяный парень отстегал при тебе другого пьянчугу за то, что тот приставал к его девушке. Больше того, он заставил и тебя принять в этом участие, а в завершение экзекуции наглядно продемонстрировал, каким образом может лишить своего визави наследства... Так вот все эти фантазии и комплексы оставь при себе, я не желаю их знать!
  -Хорошо, Петя. Что ты так разгорячился? Никто не собирается кастрировать тебя. Не понимаю, откуда тебе стал известен забытый мной эпизод.
  -Кто, кто? Я твой двойник. Твоя память. Твоя суть. Так вот, чтобы у меня ничего подобного не случилось - ни в детстве, ни в зрелые годы, ни в старости.
  -На мне тот факт никак не отразился, как знаешь.
  -Не знаю. Чем, например, объяснишь свою стыдливость? При малейшем конфликте со своими женщинами, с которыми занимался любовью, а с Людой - в самых изощренных формах, - ты совершенно неожиданно и по-дурацки прятался под одеяло, чтобы укрыть свой стыд от той, что минуту назад вытворяла с тобой черт знает что. Не причина ли тому ассоциации детства? Страх кастрации, например, хотя никому не приходило в голову хвататься за нож...
  -Ты поистине - продукт моего мозга и воображения. Но я не разделяю подобного страха. Что касается моей стыдливости, я не нахожу в своей наготе никакой красоты, о чем вспоминаю особенно тогда, когда должен впервые появиться перед своей женщиной в обнаженном виде и тогда, когда мы с ней повздорили. В последнем случае это не стыдливость, а попытка отрицания того, что у нас произошло не так давно, когда моя нагота мне нисколько не мешала.
  -Ладно, не стану пытать тебя. Трудно сказать, что может случиться с тобой из-за детской фобии. Может быть, пронесет. До сих пор, во всяком случае, в сексе это на тебе не сказалось. Ведь мог стать импотентом... Возможно, этот эпизод оказал влияние на твою пассивность, о которой мы уже говорили. Последний инцидент с Лилей - лишнее тому подтверждение. Я бы на твоем месте ни минуты не медлил, чтобы схватить ее в охапку, как ты красноречиво высказался, не сделав шага вперед, чтобы это сделать.
  -Это уже слишком, прекрати! Я хочу спать! Мне рано вставать...
  -В кои - то времена нашелся человек, интересы и запросы которого оказались близки твоим, а ты из-за нелепых и надуманных соображений чести и порядочности отшвырнул его прочь. Люби дальше свою Наташу, она того достойна. Но не забывай, она далека от того, чем ты живешь. За два года, что ты пишешь "Диалоги", она не удосужилась прочесть ни строчки. И еще бравирует этим.
  -Не бравирует, а ревнует меня к тебе, крадущему меня у нее. Мне давно следовало бы поставить на тебе точку, тем более что ты начинаешь нагло диктовать мне свою волю и учить меня жизни. Это я должен вести тебя по жизни, а не ты - навязывать мне свои мнимые ценности. Вернусь в Питер и к чертовой матери порву то, что написал.
  -Тогда окончательно подпишешь акт капитуляции своего "Я", позволишь пассивности окончательно одолеть себя. Срубив себя и меня под корень, бесповоротно поставишь на себе крест...Вместо того, чтобы воодушевиться знакомством с Лилей, ты падаешь духом. Чего так испугался? Измены Наташе с другой женщиной?
  -Да. И влияния Лили. С помощью постели она может закрепить его и даже подавить меня. Мы с Наташей и без того отдалились в последнее время друг от друга. Я не хочу ее терять. И полагаю, понимание, возникшее между мной и Лилей, не долговременно. Печальный опыт отношений с женщинами настраивает меня на минорный лад. Общность интересов - это еще не общность душ. Можно стать союзниками по несчастью, не став близкими людьми, способными понять друг друга. Мы уже многого не понимаем... Слышал ее стихи, они мне понравились, ею выстраданы, я это понял и принял близко к сердцу. А если б я не знал ее и прочел их в книжке? Вполне мог остаться к ним равнодушен. На мое отношение к стихам Лили повлиял климат наших бесед, откровенность, сама обстановка... Нечто подобное случилось и с Лилей, когда я прочел ей твой диалог с Таней. Такова обратная сторона нашей... любви.
  -Где логика? С одной стороны, ты стремился создать благоприятный психологический климат между вами, а, с другой, сомневаешься в том, что при таком климате ваши оценки и мнения ошибочны, далеки от истины, ложны.
  -Излишняя заинтересованность, пристрастность вредит истине. Стремление к максимальной близости между людьми, особенно между мужчиной и женщиной, часто порождает заблуждение и обман. Дружба-любовь - тот же обман, основанный на возможности единства, а не на единстве любовников. Бросимся в объятия друг друга, а угодим в разделяющую нас пропасть. Со временем мы поймем всю эфемерность и случайность этой связи. Только причиним зло своим близким и себе.
  -Такова причина скорого разрыва с Лилей?
  -Разрыв - это звучит трагически. Отсутствие связи - не разрыв. Разрыв - конец связи, а у нас ее нет и не будет.
  -Нет начала, чтобы не настал конец?
  -Это звучит театрально. Связи не может быть хотя бы потому, что Лиля желает лечь со мной в постель по соображениям, далеким от постели.
  - Ты не допускаешь мысли, что она солгала тебе? Как женщина, не желающая проявлять излишнюю активность.
  -Мне нужна не ее активность, а искренность. Без нее не возникла бы нить доверия, которая свела нас вместе.
  -Вас еще раньше свели вместе ошибки в проекте.
  -С тобой, сынок, нужно точнее дозировать слова... Не скрою, ее предложение любви ради дружбы охладило мой пыл. Постель - не финиш, а кульминация любви, это мое убеждение.
  -Она и хотела кульминации близости, возникшей между вами. Через два дня вы уедете. Лгать, притворяться в наличии страстной любви к тебе она сочла недостойным вас обоих. Лиля не заслуживает твоих упреков, подозрений и даже сомнений. А вот она имеет полное право остаться недовольной тобой. Ты поступил не умно и не по-мужски. Пассивность и страх остаться у разбитого корыта не делают тебе чести.
  -Возможно, ты прав. Отсюда, наверное, многие мои беды. Не привык тешить себя пустыми надеждами, хотя многие считают, что я не прагматик и лишен чувства реальности.
  -Когда идешь в бой спиной к цели, можешь не уцелеть. Встречать ее нужно лицом к лицу. Ты бежал с поля боя еще до прихода возможного противника, одна возможность его появления обратила тебя в панику. Бежал, оставив союзника, желавшего стать твоим самым верным другом, предложившим все, что имеет. Ты оказался несостоятельным при серьезной проверке, не оценил жертвы другого человека. Предпочел соблюсти осторожность. То - не верность принципам, а отказ от поступка, очередная уступка собственной инертности, сопровождающей тебя с колыбели. Движимый страхом с детства (может, старик Фрейд и прав, когда придавал столько значения детским переживаниям), ты плыл и плывешь по течению. Примеры из твоей практики - яркие образчики бесхарактерности, безволия, пассивности. Редкие вспышки активности объяснялись не внутренними факторами, а внешними. Будучи мотивирована причинами извне и проявляясь исключительно редко, эта активность твоей сутью не является. Порядочность, доброта, искренность - черты, присущие многим бесхарактерным людям. Дурак ты, Петя. Гонишь от себя настоящую жизнь, которая так редко стучится в нашу дверь. Судьба предоставила тебе редкостный случай получить друга и любовницу, а ты испугался. Что говорить тебе впустую? Спи. Завтра рано вставать. Вас ждут на заводе.
  
  ЛИЛЯ ( Сон)
  
  -И все остальные страницы Петиной жизни написаны в диалогах?
  - Только диалоги. Я пытаюсь выявить характеры своих героев именно в общении с другими людьми, без всяких описаний и авторских ремарок.
  -Не получится ли так, что, вопреки твоему замыслу, твой герой вовсе не будет похож на тебя?
  -Он не пожелал мириться с навязываемой мной ролью, стремится вырваться вперед. Многое в нем меня уже не устраивает.
  -Не все, очевидно, тебе не по нраву и в себе самом?
  -Я встречал немного людей, кто вполне доволен собой.
  -Откровенно говоря, твой Петя особой симпатии у меня не вызвал. Он идет почти напролом, хотя моментами робеет. Но это нарочитая робость - уступка даме, подвернувшейся ему по соседству. Он руководствуется самыми низменными соображениями - наличием полового влечения, отсутствием Васи и податливостью Тани, изменяющей мужу. Не знаю, каким был ты в его возрасте, но, скорее всего, тебя отличала большая сдержанность и застенчивость.
  -Меня самого немного шокирует его поведение, особенно в плане наставления рогов соседу, который к нему неплохо относится.
  -Нагловатый парень, чем и вовсе не напоминает тебя. Впрочем, большинство мужчин ведет себя так же. Не теряются, когда есть малейшая возможность потрахаться. Он может далеко пойти, если его не остановишь.
  -Он невероятно гордится своим энергичным характером, инициативностью, ставя себе эти качества в заслугу, доказательством чему считает свою легкую победу над женщиной, которая, прямо скажем, не заслуживает добрых слов. Со временем сам поймет, что переоценил свой первый мужской успех.
  -Если он когда-нибудь поймет это, упрекать его незачем. Миллионы мальчишек теряют девственность без любви или ее подобия, большая их часть становится мужчинами благодаря проституткам или развратным дамочкам - любительницам мальчиков. Лишь те, кто не создавал нимб вокруг перехода в новое качество, испытывают разочарование и некоторое омерзение, но время и более приятные встречи позволяют забыть о старой ране.
  -Я думаю вывести его из игры в любовь с Таней. Нужно придумать такое препятствие, которое он не захочет или не сможет преодолеть. Правда, предпочтительнее, чтобы он сам отказался продолжить свой роман с Таней.
  -Я думаю, он будет сопротивляться твоим проискам, желать и дальше получать удовольствие от женщины, которая ему понравилась.
  -Уже предупредил меня самым решительным образом, чтобы я не наступал ему на хвост.
  -Не иди на конфликт с ним, дай ему самому разобраться, что к чему. Одна, две фальшивые ноты, тебя будет тошнить оттого, что пытаешься создать свое жалкое подобие. Позволь парню развиваться по собственным законам, только тогда он может сказать свое слово в твоих "Диалогах", пусть не новое, но свое. Ведь сам ты оберегаешь собственную свободу, дай волю и ему.
  -Но мальчишка не может зарываться, считать, что ему все дозволено.
  - Не подстраивай его под себя, это может обернуться тебе боком.
  -Пожалуй, ты права...
  -Сколько времени писал и собираешься писать "Диалоги"?
  -Года два и еще столько же, наверное, если не брошу всю эту писанину в скором времени.
  -Как ты можешь бросать кошке под хвост труд, на который отдал два года жизни?
  -Все зависит от обстоятельств. Я не могу лишиться семьи, если Наташа
  поставит мне ультиматум.
  -Она может пойти на такой шаг?
  -Не прямо, так косвенно.
  -Откажется спать с тобой?
  -Зачем же так грубо? Есть тысяча и один способ принудить человека не делать то, что идет во вред другим.
  -Согласись, твой Петя уже неотделим от тебя, ты не дашь ему погибнуть.
  -Погибнет во цвете лет, ну и что? Неразумно возник из небытия, влачит примитивную жизнь, поддерживаемую лишь с помощью подбрасываемых время от времени поленьев дров в печку его белкового существования. Каждый раз, когда через недели и месяцы снова раздуваю огонь в старой золе, я сомневаюсь, а стоит ли таким образом дарить ему жизнь - жизнь в себе, только на бумаге, в полной безвестности... У меня просто не хватает сил одним разом покончить со всем этим безумием.
  -Петя несовершенен? А сам ты? Каждый человек по-своему интересен. В чем-то твои герои хуже тебя, в чем-то лучше. Не это главное. Важно, чтобы твоя жизнь не прервалась его гибелью, вызванной твоими заблуждениями, сомнениями, потерей веры...
  -Веру я уже давно потерял.
  -Это никуда не годится, без веры и надежды жить нельзя.
  -Надежда умирает последней, но в моей жизни ее не было.
  -Что ты такое говоришь? Может быть, скажешь еще, что и любовь обошла тебя стороной?
  -Любовь? Такой женщины у меня никогда не было.
  -Морочишь мне голову... А Вера была? Ты ее любил?
  -Да, она бросила меня.
  -Ни одна женщина так не навязывалась тебе, как я, Лиля.
  -Это я навязался на твою голову. Ты - единственная женщина, которая понимает меня.
  -Мне найдется место в твоих "Диалогах"?
  -Непременно.
  -Как эпизод в Петиной жизни?
  -Ты не эпизод, не смей так думать. Второй такой женщины, как ты, у меня не было и не будет.
  -И все же мы лежим вместе, желаем раствориться друг в друге, но сохраняем дистанцию.
  -Разве нам плохо сейчас? Та близость, от которой мы уклоняемся, ерунда по сравнению с тем, что у нас есть.
  -Все кончится в эту ночь. Не понимаю, что удерживает тебя от полной близости со мной. Попробуй объяснить.
  -Тебе когда-нибудь хотелось вернуться в детство, в мир, живущий настоящим и будущим без прошлого? Этот мир расцвечен многочисленными узорами, хотя знаком с обидами, виной, горем. Яркий свет надежды, огромность предстоящей жизни, почти бесконечность придают этой поре нашего бытия черты, стирающие возраст. В юности рождаются желания, и они видятся воплощаемыми в жизнь. Чего только стоит первое желание к женщине?! Мы торопимся поскорее вкусить сладость запретного, окутанного тайной плода - того, что когда-то на заре Жизни Бог счел великим грехом, а теперь жалкие люди из этого чуда сделали будничное занятие любовью. Но для некоторых мальчиков и девочек это осталось ниспосланным с неба чудом, ожидание которого делает его необыкновенным. Стремление овладеть им, одновременно стать взрослым и испытать потрясение - незабываемо. К сожалению, для большинства их сверстников (мой Петя из их числа) это не чудо, и даже не грех, а первое удовлетворение собственной похоти. Комплекс кастрации, по Фрейду, возникает у мальчиков из-за страха под влиянием угроз взрослых потерять свой половой орган в качестве наказания за детский онанизм, а у девочек - из-за страха и зависти к мужскому половому органу. Если это так, то человечеству сильно повезло, что подобный комплекс не возникает у более взрослых людей из-за страха за использование этого органа в целях своего ублажения. Когда мы занимаемся любовью без любви, то ублажаем свою плоть, не больше того, никаким чудом тут не пахнет. Есть простое удовлетворение сексуального влечения, известного всему животному миру, частью которого мы являемся и из которого никогда не сумеем вырваться.
  -Как я поняла из твоих пространных слов, ты не желаешь меня, так как не ждешь даже самого обыкновенного чуда. Нет, по-твоему, смысла отягощать совесть ради простого исполнения животного влечения. А мне казалось, наша встреча сама по себе стала чудом, так как мы поняли друг друга и стали близки, независимо от того, есть ли у нас будущее и как долго это чудо продлится. Оно может стать необыкновенным, если мы отбросим в сторону все условности, испытав потрясение от нашей любви.
  -Достаточно того, что я боюсь вспугнуть тех нас, кто есть сейчас и могут исчезнуть, а ты замахиваешься еще дальше.
  -Я опасаюсь того же, но большее разочарование уже невозможно.
  -Напрасно так думаешь. Ведь ты не испытываешь ко мне страсти.
  -Не можешь простить мне предложения любви - дружбы?
  -Что это как не косвенное признание в нелюбви?
  -Не думала, что ты так глуп. Я сделала свой шаг навстречу тебе, но ты понял его превратно. Я влюбилась в тебя после первой же нашей беседы.
  -Прости меня, я -обыкновенный дурак... И все же, несмотря на то, что я желаю тебя, боюсь подмены того чуда, которое уже произошло с нами, тем, о чем будем впоследствии жалеть.
  -Пресловутая совесть?
  -Не без нее. Но главное - утрата того, что есть.
  -Ты трус.
  -Я не трус, но я боюсь.
  -Мне кажется, я намного старше тебя. И в большей степени мужчина, чем ты. Не преуменьшая твоих возможных мужских добродетелей, кои тщательно утаиваешь, скажу откровенно, в тебе очень много женских черт. Вероятно, тебе самому претит женское начало в себе. Ты убавляешь его в своем главном герое, восполняя мужским...
  -Если мужское начало, главным образом, проявляется в постели, то...
  -Как оно проявляется у тебя, тебе лучше знать. Я имела в виду совсем другое. Твой Петя решительнее и смелее тебя, хотя значительно моложе и неопытнее. Ладно, проехали, как ты говоришь. Скоро мы расстанемся и забудем о наших вечерах.
  -Я буду помнить их всегда.
  -Не клянись, Петя. Все забывается.
  -Забывается худшее.
  -Лучшее - быстрее. Оно стирается в памяти, так как часто мешает спокойному существованию, выполнению будничных дел.
  -Но мы к тому как - будто не стремимся.
  -Стремимся. Доказательство - то, что себе не позволяем.
  -Считаешь, мое поведение желанием избежать лишних волнений?
  -Да, хотя осталась пустая формальность, к тому же приятная. Но для тебя важнее собственный покой.
  -Нельзя все сводить к сексу.
  -Ты выдумываешь разные предлоги, чтобы уклониться от близости, будь то нежелание изменять жене, или боязнь вспугнуть чудо... Нет, Петя, просто ты слабоволен, страшишься принимать решения, бежишь от всяких катаклизмов. Твой Петя проще, но умнее тебя, он давно бы вел себя по-мужски с женщиной, лежащей с ним в одной кровати. Я, как и ты, не хочу все сводить к сексу, но едва ли смогу заснуть, да и тебе это не удастся...
  -Петя! Петя! Открой дверь. Проспал что ли?! Нас внизу ждет машина. Проснись!
  
  ЛИЛЯ
  
  -Можешь не спешить. Я отпустила машину. Директор поехал в горком, обещал через два часа заехать за нами. Сказал, отдыхайте пока.
  -Отлично. Ты завтракала?
  -Нет.
  -Позавтракаем в буфете или пойдем в кафе?
  -В буфете. Но пока должна придти в себя.
  -Что-нибудь стряслось?
  -До трех не могла заснуть. Голова болит.
  -Приняла что-нибудь.
  -Да, не беспокойся.
  -Позавтракаем, не ходи на завод, я обойдусь без тебя.
  -А я без тебя не обошлась даже во сне.
  -Это уже интересно.
  -Ты почти все время снился мне.
  -Кошмар!
  -Не сказала бы.
  -Странно.
  -Напротив... Ты, конечно, спал спокойно.
  -Не поверишь, и ты снилась мне.
  -Серьезно?
  -Более чем.
  -Забавно. Я вела себя прилично? Никаких нареканий ко мне не имеешь?
  -Абсолютно никаких.
  -Мы продолжили нашу беседу? О чем?
  -Все о том же.
  -Плохо помнишь?
  -Смутно.
  -Жаль. А я помню каждое твое слово и движение.
  -Движение?
  -Ты постоянно ходил по комнате из угла в угол, держа руки за спиной.
  -Не нашел им лучшего применения? Зато такое поведение нельзя назвать предосудительным.
  -Одним таким движением ты не ограничился.
  -Вот как?! Что еще я позволил себе?
  -Все, Петя, все.
  -Все? Черт побери, этот парень из твоего сна начинает мне нравиться. И как?
  -Лучше, чем я ожидала.
  -Приятно слышать, хотя...
  -Бесстыдно помню все до мельчайших подробностей. Не смущаясь, рассказываю это тебе.
  - Насколько помню свой сон, я вел себя в нем не хуже, чем в твоем.
  - Во сне мог позволить себе совершить неэтичный поступок. Неужели совершил, признайся, я никому не скажу?
  -Да, уж, пожалуйста.
  -Ты обиделся? Удивительные вещи происходят с нами. Каждый в своем сне спит не один, а наяву избегаем общей постели. Вернее, ты ее избегаешь. В этом смысле я чиста.
  -Странная интерпретация понятия "чистота". Честность и чистота - не одно и то же.
  -В данном случае они тождественные понятия... Я тебя в твоем сне не разочаровала?
  -Не разочаровала.
  -И это все? Кажется, ты не желаешь обсуждать наши сны.
  -Желаю, но нам пора идти завтракать.
  -Минут через десять... Не жалеешь, что увидел этот сон?
  -Почему я должен жалеть?
  -А что признался в этом?
  -Нисколько.
  -Сон есть сон, чего жалеть. Оставим наши сны в покое. Зря затеяли этот разговор. Все равно мы общей каши не сварим. Только во сне, причем в моем. Свой ты придумал, верно?
  -Неверно.
  -Тебе лучше знать. Ты, Петя, сделан из кремня. Жена может гордиться таким неукротимым мужем.
  -Понимаю твое презрение и иронию...
  -Это ты должен презирать меня. Ни совести, ни стыда - все время лезу к тебе... Какая к черту любовь - дружба, если не сплю, а засыпаю - вижу такие сны, что стыдно вспоминать. Но я вспоминаю, не могу не вспоминать... Прости меня...
  -Черт, я не могу видеть плачущих женщин... Глупый мужлан, надутый индюк. Ничего не понял... Если хочешь знать, ты необходима мне, может быть, даже больше, чем я тебе. Мы говорим на одном языке, ты необыкновенно хороша, я люблю и безумно желаю тебя сейчас же, немедленно, без промедления...
  
  -Петя, тебе хорошо со мной?
  -Божественно!
  -И мне - чудесно. Ты - замечательный мужчина, я рада, что соблазнила тебя, воспользовалась твоей жалостью.
  -Не смей так говорить!
  - Ни о чем не жалеешь?
  -Я уже давно не был так счастлив.
  -И телом, и душой?
  -Всем вместе. Ты права, мы можем стать еще ближе.
  -Хотелось бы...Ты ведь, правда, немножко любил меня? Или то - одна страсть?
  -Ты мне не веришь?
  -Спасибо, что солгал.
  -Я не лгу, Лиля.
  -Спасибо, милый. И за то, что не любишь, а любил. Можно еще немного полежать с тобой, минут пять?
  -Я не говорил, что любил. Ты сама так спросила...
  -Я? Нет, спрашивала, любишь ли ты меня?
  -Я ответил вопросом на вопрос: "Ты мне не веришь?"
  -Да, кажется... Голова болит... Прости...
  -Я еще до того, как мы стали близки, объяснился тебе в любви, разве не помнишь?
  -Я была в таком угаре...Не ждала, что ты станешь срывать с меня одежду... Долго же копил в себе энергию...
  -Я ее не копил, держал взаперти, вот она не выдержала давления, и я сорвался, словно с цепи...
  -Это замечательно! Я думала, тех двоих, что у меня были, трудно превзойти по накалу страсти. Рада, что ошиблась. А как я тебе в сравнении с другими твоими женщинами?
  -Мне с тобой необыкновенно хорошо, а сравнивать - не в моих правилах, извини.
  -Каждая хороша по-своему, да?
  -Это тропа войны, Лиля. Сойдем с нее сразу. Я же сказал...
  - Не сердись... Ты ведешь себя благородно, не желая лгать мне.
  -Прекрати, а то мы поссоримся.
  -Ты больше не хочешь меня?
  -Хочу, но у нас мало времени.
  -Очень голоден? Я забыла, что мы до сих пор не завтракали...
  -Успеем. Машина придет только через сорок минут.
  -Я тебе соврала. Договорилась, что мы придем после обеда. Сослалась на твое нездоровье. Знали бы они, какое оно у тебя на самом деле!
  -Льстишь, но мне приятно...
  -Можно спросить у тебя про Кубу?
  -Я почти ничего о ней знаю.
  -Пол года назад в институте ходили разные разговоры. Так оно и было?
  -Лиля, слухи - самые разные, некоторые до меня дошли. Какие конкретно тебя интересуют?
  -Может, лучше не стоит?
  -Стоит, стоит. Говори.
  -Ты уже злишься.
  -Ничуть.
  -Тогда поцелуй меня... Еще... Еще... Говорили даже, что ты сидел в тюрьме. Правда?
  -Чушь. Нигде я не сидел.
  -Я так и думала. Разве стали б тогда рассматривать твою кандидатуру для поездки на Кубу.
  -Молодец, догадливая.
  -Нехорошо смеешься. Неприятен этот разговор, тогда я не буду...
  -Эта тема уже давно не вызывает у меня никаких эмоций, так что продолжай.
  -Ты легко пережил то, что вместо тебя полетел другой человек?
  -Не сразу, но пришел в себя. Еще вопросы есть?
  -Довольно. Разве я не вижу? Мне казалось, мы можем говорить откровенно на любую тему. Не только потому, что лежим сейчас вместе. И потому. И - понимаешь? Главное, мы совсем одинаковые человечки, лишь разнополые и ты чуть старше... Мы ведь еще можем разговаривать?
  -Конечно. Ничего не изменилось. Напротив. Мы стали еще ближе.
  -Не стали. Так этого хотелось, но не стали... Ничего страшного...
  -Просто ты не выспалась. Устала. Голова болит.
  -Устала не я. Ты.
  -Пусть я. Что еще ты хотела спросить?
  -Почему тебя туда не пустили?
  -Я не состою в партии.
  -И тот, кто полетел вместо тебя, беспартийный.
  -Хорошо информирована.
  -Не я одна. Почему?
  -Не знаю. Может быть, подкачал мой пятый пункт в анкете.
  -Ерунда. На Кубе до сих пор работают эти... Штейн и второй, забыла фамилию.
  -Мне нечего сказать.
  -Как, по-твоему, неправильно, что не всех пускают за границу?
  -Что ты имеешь в виду?
  -Многие вашей национальности уезжают навсегда. Из-за этого страдают другие.
  - Знаешь, в детстве один типчик сказал мне, что вообще-то евреи народ хитрый, но ты - добрейшей души человек.
  - Не думала, что мы можем споткнуться на такой ерунде.
  -Для меня это не ерунда. Впрочем, ничего страшного ты не сказала. Действительно, у властей есть причины для дискриминации нас по национальному признаку. Сколько на нашем пути преград не ставят, а мы все лезем и лезем...
  -Последний вопрос. Почему тебя не назначили главным специалистом?
  -Не сочли нужным. Назначения - вещь сложная. Я не состоял даже в резерве.
  -Однако тебе обещали.
  -Тебя дезинформировали.
  - Почему до сих пор работаешь у нас? Прости, что спрашиваю в лоб.
  -Такое право ты...заслужила.
  -Другими словами, заработала?
  -Зачем же так грубо? Не ушел, так как не нашел лучшей работы. У меня семья, ее нужно кормить.
  -Кто-то из твоих родителей русский, что помешало тебе записаться русским? Тогда легче было бы найти работу.
  -На подобный вопрос мне уже неоднократно приходилось отвечать: записался евреем, чтобы не спрашивали, почему стал русским.
  -Не думай, что я не понимаю твоего раздражения, хотя ты изо всех сил пытаешься его скрыть. Вижу, что не ожидал от меня такого поведения - да еще в постели. Просто хочется сразу поставить все точки над i.
  -Поставила?
  -Да. Больше не стану испытывать твое терпение. Ты выдержанный человек. Я бы на твоем месте давно указала на дверь, а ты все еще миндальничаешь со мной... Можно тебя поцеловать?
  -Да... Нет, так мы никогда не встанем.
  -Мне совсем не хочется с тобой расставаться. Но, пожалуй, пора, тем более что ты больше не хочешь меня.
  -С чего ты взяла?
  -С того самого...
  -А это зачем?
  -Любопытно взглянуть, что в трусах, которые ты забыл с себя снять.
  -Ничего такого, что может потрясти твое воображение.
  -Да уж! Сплошное разочарование.
  - Прости, забыл предупредить.
  -Не помню, как с этим предметом обстоят дела у твоего Пети.
  -Таня забыла взглянуть и убедиться в том, что он по всем статьям уступает Васе.
  - Тебе точно не уступает.
  -Какая муха тебя укусила после того, как мы перестали заниматься любовью?
  -Давно хотел спросить?
  -Ты так затрахала меня своими вопросами, желая за что-то отыграться, что я только догадываюсь.
  -О чем?
  -Видимо, мне не удалось довести тебя до оргазма, хотя ты убеждала меня в том, что я хороший мужчина.
  -Успокойся, довел. Много труда не надо, чтобы завести и довести меня до него.
  -В таком случае твоему мужу повезло.
  -Зато не повезло твоей жене?
  -До сих пор она не жаловалась.
  -Так она все тебе и скажет.
  -Ладно, проехали.
  -Зря я уложила тебя в твою кровать. Все испортила. Теперь ты меня еще больше не будешь любить.
  -Зря внушаешь себе, что я тебя не люблю...
  -Все, Петя, хватит! Убери, пожалуйста, руки. Встаем!
  - Позволь, что за тон?!
  - У меня прошло настроение заниматься с тобой любовью только потому, что у тебя оно появилось. Лежал спокойно, давал сдержанные ответы на мои неприятные вопросы - вел себя, как истинный джентльмен, хотя и не при галстуке. И вдруг взыграла молодая кровь?
  -Тебе не угодишь.
  -Дурак! Выдал себя одной фразой.
  -Повторяю, тебе не угодишь. Если ты привыкла командовать даже в постели, то распоряжайся своим мужем. Я не привык к тому, чтобы мои женщины не считались со мной и делали все, чтобы вывести меня из себя.
  -Привык к тому, что они раздвигают ноги, как только твой член сигнализирует тебе о желании их трахнуть?
  -Будем считать, мирные переговоры сторон на утренней сессии не дали желаемого результата. Они могут быть продолжены на вечернем пленарном заседании.
  -Нет уж! С меня довольно утреннего траханья. Тебе не женщина нужна, а кукла, с которой ты мог бы упражняться разными способами - сверху, снизу , сбоку, сидя, стоя, спереди, сзади... Если ты так же трахаешь свою жену, я ей могу только посочувствовать.
  -Что ж ты тогда желала бисировать?
  -Тебе, дурак, хотела угодить!
  -Доугаждались. Несовместимость. Такое бывает. Не станем из-за этого ломать стулья.
  -Знаешь, что я сейчас больше всего хочу сломать? Не догадываешься?
  -Если то, что я подумал, прошу воздержаться.
  -Правильно подумал!...
  -Лиля, отпусти мой член, он может мне еще пригодиться. Больно же!
  -Видела бы тебя сейчас твоя жена!
  -Я зла на тебя не держу. Не держи и ты - на меня. Я предлагаю мир.
  -Иди ты, знаешь куда!
  -Догадываюсь.
  -Ты меня своей улыбочкой не проберешь.
  -Что с нами происходит? Неужели мы возненавидим друг друга только из-за того, что не все у нас получилось в постели? Останемся друзьями, коль скоро не получилось любить.
  -Это ты не можешь любить. Никого не можешь любить. Думаешь, если умеешь трахаться, то все тебе нипочем?
  -Я думаю, мы нашли друг друга не для того, чтобы потерять.
  -Мы уже потеряли... Ты меня разочаровал, Петя. Меньше всего в постели. Постель вторична. Ты оказался обыкновенным кобелем с вывихнутыми мозгами и совестью, не позволяющими тебе быть самим собой... Подай мое белье, чтобы я убралась отсюда подобру-поздорову и не сообщила Наташе, какой у нее муж.
  -Пошли ей телеграмму, а то не поверит.
  - Поверит, когда я сообщу ей кое-какие детали.
  - Ладно, пошутили и хватит. Мир?
  -Подай белье, сколько можно просить?... Спасибо. В конце концов, ты прав, никто из нас ничего не потерял. Правда, и не нашел. Оба искали, каждый надеялся. Зря я все это затеяла. Прости меня.
  -А ты - меня. Оделась? Встретимся в буфете через пол часа. Хватит времени привести себя в порядок?
  
  Игорь
  
  -Папа, ты же обещал!
  -Игорь, не канючь. Когда и что я тебе обещал?
  -До командировки. Что когда вернешься, мы пойдем кататься на финских санях.
  -Сегодня я занят.
  -Тогда завтра, в воскресенье.
  -Завтра будет видно.
  -Зачем тогда обещал? Кто говорил, дал слово, держи его?
  -Игорь, не лови меня на обещаниях, иначе и завтра никуда с тобой не пойду. Будь мужчиной, научись терпению.
  -И не надо, не ходи, я с мамой пойду.
  -Иди, с кем хочешь, не становись занудой, оставь меня в покое.
  -Злюка и вредина!
  -Повтори, что ты сказал?!
  -Злюка и вредина. Вредина и злюка.
  -В угол! Кому я сказал?!
  -Еще чего?!
  -В угол! Постоишь часик, поймешь, что сказал.
  -Никуда я не встану. Ни-ку-да!
  -Встанешь! Живо! И не реви, слезы тебе не помогут. Надо отвечать за свои слова.
  -Это тебе надо отвечать. Что мы все сделали тебе?
  -Не замолчишь, простоишь в углу до самого вечера. Никуда ни с кем - ни сегодня, ни завтра не пойдешь.
  -Не надо мне ничего от тебя!
  -Пореви, пореви. Наревешься, поймешь, как нужно с отцом разговаривать.
  -Не пойму. Нисколько не жалею того, что тебе сказал. Я тебя не люблю, и никогда не любил.
  -Никто никого не заставляет меня любить, но молчать тебя я заставлю. Если сейчас не прекратишь вопить, возьму ремень...
  -Мама! Мама! Он...
  -Еще жаловаться будешь?! Не поможет. Прекрати спектакль!
  -Мама! Он собирается ударить бить! Спаси от него! Что он ко мне пристал? Скажи ему. А-а-а!
  -Что ты орешь?! Кто тебя хоть пальцем тронул? Кому ты нужен?... Прибежала?... Разбирайтесь друг с другом без меня, и идите, куда хотите. Сегодня, завтра... Видеть его не могу!
  
  ПЕТЯ (ВТОРОЕ Я)
  
  -Феноменально! Своим недавним падением, Петя, ты перечеркнул всю свою женатую жизнь. Вернулся из командировки и объявил войну всему миру, словно не ты изменил Наташе, а она - тебе. Никого не желаешь видеть и слышать, потерял аппетит и сон, игнорируешь долг мужа и отца, загнал меня в ящик письменного стола. Адюльтер с Лилей возвел в ранг ЧП, до сих пор не можешь от него оправиться. Диву даешься самообладанию твоей жены, делающий вид, будто ничего не случилось.
  -Изыди! С тобой покончено раз и навсегда, не пытайся всплыть на поверхность. Яйцо курицу учить будет!
  -Дружище, мы связаны одной ниточкой. А с собой кончать ты вроде не собираешься.
  -Еще чего захотел, молокосос!
  -Папаша, не хамите! Забыли, кто проштрафился в командировке. Не желая напоминать себе о своем позоре, опускаетесь еще ниже: пользуетесь тактичностью и самолюбием жены, отказываете ей в самом малом, изображаете из себя уставшего от всех выпавших на вашу долю тягот человека. Новую командировку вам, конечно, навязали, хотя на самом деле сами добивались ее, даже унизились до просьбы. Спасаетесь бегством? От себя не убежать! Впрочем, я тебя понимаю. Не хотел бы я сейчас оказаться на твоем месте.
  -Кое-кто недавно утверждал, между нами мало общего.
  -Лишь подчеркивал отличия.
  -Ты мне надоел. Еще больше, чем я сам себе. Глупо и пошло вариться в собственном соку, строя башню для обитания в ней бесплотных духов.
  -Это я бесплотен в последнем своем диалоге с Таней? У меня до сих пор яйца болят после проведенной с ней ночи. А у тебя - после того, как затрахал Лилю вдоль и поперек? Прямо скажем, ты ее удивил, в миг забыла, что два вечера подряд и так, и сяк соблазняла тебя, рассчитывая получить в твоем лице нежного и заботливого любовника, разделяющего ее интересы и мечты. Что это тебе вдруг взбрендило наброситься на нее, ни с того ни с сего обрушив на нее весь темперамент, дремавший в супружестве, и полузабытые со времен Люды приемы техники секса? Хотя бы для приличия спросил у нее, по душе ли ей все это? Как скоро выяснилось, ей мало понравилась то, что ты с ней учинил. Твое падение не случайно. Почувствовав сладостность Лилиного напора, ты тут же сочинил для себя байку, будто уступаешь ей из гуманитарных соображений, незаметно для себя так втянулся в диалог с ней, что у тебя поехала крыша, проще говоря, сперма ударила в голову. А когда она взорвалась и Лиля окатила тебя холодным душем своих коварных вопросов, ты решил, что стал игрушкой в руках женщины, пожелавшей с помощью секса взять у тебя больше того, что ты с хочешь дать ей сам. Тем более не ожидал, как Лиля воспримет твои мужские подвиги. Все твои иллюзии рухнули. Уступая и жертвуя некоторыми принципами и одновременно получая определенную разрядку после треволнений последних месяцев, ты надеялся обрести в этой непродолжительной любовной связи покой и уверенность. Но вел себя как законченный эгоист. Мало того, что не поинтересовался у партнерши, устраивают ли ее твои экстравагантные сексуальные действия, так не утруждал себя нежностью и ласками. И не отозвался надлежащим образом на Лилино желание сделать еще один раз дубль, даже если она повела себя странно, коль скоро ты уже измотал ее, бросая из одной позиции в другую. Кто разберет этих женщин?! Лиля восприняла тебя как пресыщенного любовника, не желающего дальше играть в любовь, и обрушила на твою голову свой гнев. Получилось так, будто ты предпочел ей завтрак. Она по инерции надеялась пробудить интерес к себе, для чего стала тебя целовать, но ты отреагировал на этот благородный акт слишком поздно. Оскорбил ее в лучших чувствах, вот она и дала тебе это понять, но ты меньше всего думал о ней. В результате воспринял все случившееся настолько трагедийно, что попал в полосу затянувшейся депрессии.
  -Я и сам не понимаю, что тогда произошло. Прорвало! После конфликта на работе, Наташиного нежелания меня понять, проникновенных бесед с Лилей и ее прессинга я сорвался с цепи. Мне показалось, что таким образом мне удастся освободиться от мрака последних месяцев.
  -Меня, пожалуйста, от подобных ошибок избавь.
  -Их не будет по той простой причине, что я поставил на тебе жирную точку.
  - Забыл, о чем мы договаривались? Я самым решительным образом противился тому, чтобы ты проецировал на меня свою детскую историю. Однако ты написал диалог, который может самым негативным образом отразиться на моей жизни, памятуя твое восприятие большинства ее аспектов в духе венского психоаналитика.
  -Нечего было напоминать мне о том, что случилось со мной на заре моего детства. Я благополучно забыл тот эпизод.
  -По-моему, ты окончательно свихнулся, Петя, если открещиваешься от себя во мне.
  -Напротив, это ты пытаешься освободиться от меня. Отчасти потому я и решил покончить с тобой. Мне выше головы хватает себя одного. После твоего банального приобщения к сексу у меня и появились сомнения, стоит ли писать "Диалоги".
  -Что не помешало тебе освободиться от своей истории, продуцируя ее на меня. Нашел стрелочника! Что ж, если ты попал в беду и тебя надо спасать, я готов придти тебе на помощь. Уже пришел. Посмотри, что получилось. По-моему, не так плохо.
  
  -Леня, Коля пить больше не хочет.
  -Забыл, о чем мы договорились? Кто первым откажется пить, того ждет наказание.
  -Могу залезть под стол и кукарекать.
  -Сначала разденься.
  - Холодно.
  -Раздевайся, дурак! Не тяни резину. Или пей.
  -Не могу больше. Если хочешь, могу спеть.
  -Мы здесь не поем, а пьем, Коля-Коля! Уговор дороже денег, пей!
  -Я бы с удовольствием, но не лезет...
  -Снимай с себя все, дурак!
  -Я ведь и голый - дурак.
  -А вдруг поумнеешь.
  -Дурак. Я знаю. Пусти меня домой. Что я тебе сделал? Никто с тобой прощаться не пришел. Один я. Пожалей меня.
  -Ты любишь Леню?
  -Я всех людей люблю.
  -Ну и дурак!
  -Коля-Коля, деревенский дурачок.
  -Добренький дурачок.
  -Нет, хромой.
  -Все люди злые. Человек уходит на войну, может погибнуть, а они его так ненавидят, что задарма пить дармовой самогон не хотят. Сволочи!
  -Я тоже хочу бить фашистов, ходил в военкомат, не берут.
  -Сам дохромал до военкомата или помогли?
  -Сам, Леня. Но не взяли.
  -Сказали, дураков больше не надо?
  - Нет, по состоянию здоровья не подошел. Нельзя хромым на войну.
  -А дуракам можно?
  -Про дураков ничего не сказали.
  -А как у тебя с остальным здоровьем?
  -Не жалуюсь.
  -Хочешь, проверим?
  -Как?
  -Есть один простой способ. Ты мужик, Коля -Коля?
  -Не баба.
  -Откуда ты знаешь?
  -Все знают.
  -А я сомневаюсь.
  -Не понимаю.
  -Ладно, хватит лясы точить. Снимай портки, узнаем, кто ты.
  -Лучше выпью.
  -Давно бы так. За то, что остаешься в тылу врага.
  -Нет. За то, чтобы проклятая война скорее кончилась нашей победой, чтобы все вернулись домой с орденами и медалями.
  -Пили уже. Давай лучше за баб, которые дождутся своих мужиков
  -За Клаву!
  -Ах ты, прохиндей! Откуда про нее знаешь?
  _- Видел вас вместе.
  -Любишь ее?
  -Хорошая девушка. Скромная. Красивая.
  -Дурак-дураком, а соображаешь. Пей за нее до дна!
  -За твое и Клавино здоровье!
  -Кому она теперь, Клавка, достанется? Погибну, забудет меня.
  -Нет, Леня, ты вернешься, и вы поженитесь.
  -Предлагал ей сегодня пожениться - отказалась. Но моей она все равно будет, хоть и не пришла. Нальем по новой. Пей!
  -Спасибо, все, больше не могу.
  -Забыл про уговор?
  -Не могу пить, противно.
  -Тогда снимай портки - это не противно, все равно, что три пальца обоссать....
  -Вдруг Клава придет?
  -Подумаешь, увидит голого дурака. Но не придет, стерва. Плюет она меня с высокого дерева.
  -Зачем ей залезать на дерево?
  -Легче плеваться, не прикидывайся бóльшим дураком, чем есть.
  -Я не прикидываюсь. Дурак и есть дурак. Она на тебя не плюет. Ты у нас самый видный жених. За такого любая пойдет.
  -Не идет, как видишь. Честь ей, суке, дорога, видите ли! Придумали честь. Идет война, а она про честь. Ты дорожишь своей честью?
  -Не знаю, Леня.
  -А кто знает? Или ты хромой не только на одну ногу?
  -На одну. И дурачок.
  -Эх, Коля-Коля?! Что нам с тобой делать? Пить не можешь, снимать портки не хочешь. Тогда хотя бы поговорим по душам.
  -Поговорим, Леня, поговорим.
  -Скоро всех мужиковзаберет война, останутся старики и ты, хромой дурак. Что нашим бабам делать, подскажи.
  -Работать.
  -Они и сейчас вкалывают от зари до зари. После работы?
  - Спать.
  -Бестолковый ты, Коля-Коля. С кем спать-то, милый?
  -С кем?
  - Может, с тобой?
  -Я привык спать один, Леня.
  -Надо выручать. На войне, Коля, ты тоже должен трудиться, отработать норму за всех нас, мужиков. Выручай, брат. Это такое тебе боевое задание. Никогда еще не приходилось спать с бабами?
  -Маленький был - спал с матерью. А когда она умерла, спал один.
  -С тобой, вижу, каши не сваришь.
  -Какой?
  -Никакой. Откажешь Клавке, если она придет к тебе спать с тобой?
  -Кого-нибудь испугается?
  -Захочет погреться с тобой на печке - в чем мать родила.
  -А в чем ее мать родила?
  -Ни в чем. Голая ляжет с тобой, обнимет тебя...
  -Нет, нет... Кому охота лежать с дураком? И Клава - твоя невеста.
  -Была моя, захочет стать твоей. На безрыбье и рак рыба. С голодухи с любым лягут.
  -У меня самого ничего нет. Дают все меньше и меньше, война.
  -Тьфу! Они тебя и накормят, и напоят. Знаешь, что они могут с тобой сделать, когда ни одного мужика в деревне не останется?
  - Старики останутся.
  -От них толку мало. С них бабам взять нечего. Так что выручай!
  -Я бы рад, да не знаю, как.
  -Хромай ко мне. Я тебе подскажу, что тебе надо будет делать.
  -Пожалей меня, Леня. Стыдно, мы ж не дети.
  -Ты никогда с мужиками в бане не мылся?
  - Так то в бане... Пожалей, отпусти с богом.
  -Дурачок, меня стыдишься? Я человек принципиальный, понимаешь. Был уговор? Был. Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю, только покажу, как можешь помочь фронту.
  -Я не боюсь, Леня... А про уговор - я думал, ты шутишь.
  -Индюк думал, думал, и его съели. Раздевайся - я тебя не съем.
  - Не нужно, Леня!
  -Нужно, Коля. Каждый должен отдать фронту все свои силы. Иначе нам врага не одолеть. Как у тебя с силой? На вид ты здоровый мужик.
  -Только на вид.
  -Надо убедиться. Вдруг опасно оставлять тебя одного с бабами.
  -Не опасно, Леня. Я всем как брат меньшой.
  -Не обманываешь?
  -Хочешь, перекрещусь перед иконой?
  -Без порток крестись, сколько влезет.
  -Не веришь ты в Бога! Зря! Хотя бы сейчас, когда надо идти на войну...
  -Хватит трепать языком. Живо раздевайся. Schnell! Если русский язык не понимаешь, может, немецкий поймешь?
  -Ты же наш, советский...
  -Ладно, давай я тебе помогу... Не реви и не ори, никто не услышит. Только мальца эвакуированного разбудишь.
  - Мы же люди, Леня. Не скоты какие-нибудь.
  -Хуже скота. Пока люди, скоро - трупы. Многие с войны возвращаются? Пол деревни похоронки получили... Снимай портки и делу конец. Сам, сам, я жду...
  -Бог нас не простит, Леня. Грех большой берешь на душу. Пожалей дурака.
  -Накоси, выкуси! Кто меня жалел? Отца в Сибирь выслали, мать, чтоб с голоду не подохнуть, ишачила в вашем колхозе. Всю скотину у нас отобрали и в колхозе погубили. А теперь, видишь ли, я должен их защищать от немецких захватчиков. Кто захватчики, скажи, если у меня все захватили ваши - советские! Тебе, Коля-Коля, тоже не мешает понюхать пороха, раз не берут на войну. Не бойся, я тебя не убью. И бить не стану. Не ори!... Дурак, пацана разбудил... Петя, вали отсюда, здесь детям делать нечего. Хотя подожди. Хочешь посмотреть на голого дурака, когда еще такое увидишь?! Коля-Коля даст нам сейчас бесплатное представление, похромает без штанов с ружьем вокруг стола. Петя, принеси швабру. А ты, дурак, быстро сымай портки и маршируй с шваброй-ружьем. Начинай представление. Доставь нам радость. Заодно пройдешь проверку боем.
  -Нет, скотина, нет!
  -Вот как заговорил, сволочь! Силой заставлю. Пять кругов и похромаешь голым на улицу. Деревня засмеет, и бабам ничего не достанется. А сделаешь все, как велю, никто не узнает, малый не выдаст, свинья не съест.
  -Леня, ты выпил, потом сам себя не простишь.
  -Пять кругов с ружьем и ступай отсюда! А то хуже будет.
  -Давай... ружье. Пойду.
  -Скидывай с себя все... Повесели ребенка. Петя, снимай с дяди ремень.
  -Не трожь пацана. Пусть уйдет, сделаю все.
  -Мальчик, выполняй приказ!
  -Я сам...
  - Немцы и до вас доберутся. Жидов, коммунистов поставят к стенке, тебя, дурака, заставят говно убирать, научат зарабатывать себе на хлеб.
  -Будь ты проклят, кулацкое отродье! Чтоб ты сдох!
  -Не дождетесь, красные кобели. Считаю до трех. Ра, два... Если на три не положишь на полку брюки и кальсоны, пущу в ход ремень... То-то. Отрастил ялдак, мудак, ха-ха! Держи ружье, шагай. Шагом марш! Ein, zwеi, drеi! Упадешь или уронишь ружье, начнешь шагать сначала. Плакать не надо, ты солдат. Петька, мерзавец, смотри, не отворачивайся, а то я тебя с дураком рядом поставлю... Отдохни, дурак. Запыхался. Теперь ложись на полку. Петька пощекочет тебя ремешком. Не реви, жиденок, держи ремень.
  - Тебе в концлагере работать, фашист!
  -Что ты сказал, гад?!
  -А-а-а!
  -Не выводи меня из терпенья. Я к тебе со всей душой, жалею. Петька, пять ремешков дяде по попе. Покажу. Не хочешь, тогда снимай трусы, дядя отшлепает. Коля-Коля, мальчик согласен. Теперь включай свои мозги, будто это не Петя, а Клавка бьет ремешком, распаляет тебя, чтобы ты делал с ней все, что хочешь. Давай, малыш, работай, а ты, дурак, покажи нам, мужчина ты или не мужчина... Мужчина! Пять ремешков всыплю я, чтобы не зарился на Клавку. Хватит тебе других баб. Поклянись, что не тронешь Клавку. Раз!
  -Не нужна мне твоя Клавка. Никто мне не нужен! Клянусь!
  -На всякий случай надо бы оставить его без яиц, как ты думаешь, Петя? Ножичком полоснуть по этому месту...
  -Убери руки, гад!
  -Одевайся и вали отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели!
  
  -Как находишь этот диалог? Ничего не напоминает?
  - Теперь эту историю трудно отличить от моей, если они обе не плод моей фантазии.
  -Ты мечтал о том, чтобы мы с тобой походили друг на друга по сути, я сопротивлялся, но потом решил пойти тебе навстречу. Что не сделаешь для хорошего человек? Надеюсь, ты оценишь мой великодушный поступок, перестанешь на меня дуться, позволишь жить дальше. Как-то обидно погибнуть во цвете лет, ведь по-настоящему моя жизнь только начинается.
  -Кто просил тебя это писать? Думаешь, я приду в восторг от твоего сочинения? Бездарная импровизация на тему, извлеченную из тьмы моего детства.
  -По-моему, при многих совпадениях моя история интереснее и значительнее твоей. Тот случай, когда фантазия превзошла действительность.
  -Тебе кажется, что "дыхание" времени усилило эффект?
  -Я не гнался за эффектами. Но дачный и эвакуированный ребенок - разные дети, тем более что напившийся призывник мирного времени бледнеет перед сыном кулака, уходящим на фронт. Парень, приревновавший приятеля к невесте и решивший проучить его, никто по сравнению с человеком, вымещающим свою злобу и страх, смешанный с ненавистью, на безобидном деревенском дурачке, единственная вина которого состоит в том, что его не берут в армию. Потому моя история драматичнее и поучительнее твоей, хотя корни обеих уходят глубоко в землю фрейдистских измышлений, любопытных разве что в литературном отношении, но никак не научном. И твоя детская история - плод фантазии, так как оставила в твоей памяти всего лишь ее следы. Сохранившийся скелет оброс литературным мясом, подкинутым твоим воображением после чтения работ Фрейда. А ты принял все за чистую монету. Своим диалогом я хотел проиллюстрировать тебе, что воспоминание ближе к сновидению - картинке, созданной, скорее, воспаленным мозгом, чем действительно душевной жизнью человека, связанной с его бессознательным и подсознанием. Советую покончить со вздором, портящим твою жизнь, раз навсегда разделаться с мрачными воспоминаниями, даже если в них есть хоть один гран истины. А для "Диалогов" рекомендую взять мою историю, если твоему сердцу так близки вымыслы психоаналитика.
  - С "Диалогами" покончено. А что касается того, какая история лучше, то мне ничего не стоит доказать тебе, хвастунишке, что моя глубже и убедительнее. Мало чем мотивированное преступление человека в обыденное мирное время серьезнее аналогичного - в военное. Кстати, следует исключить так называемую социальную направленность (кулацкое или середняцкое происхождение твоего "героя", определившее его злобу и желание служить врагу), снижающую сущность эпизода.
  Человеческая жизнь - миг, поэтому важно отобразить непреходящее в нас, что мало связано со временем, в котором мы живем.
  - Но разве бытие не...
  -В определенной степени, в чем я сам неоднократно убеждался. Но движет нами собственная природа, как бы ни давила на нас среда и обстоятельства. Даже чрезвычайные, критические моменты и периоды жизни народов - войны, революции, восстания - выявляют лишь крайние черты людей, поднимая их на гребне вверх или низвергая на дно. Однако эти революции и войны не вечны. Да, они надолго остаются в памяти людей, ломают привычные представления, изменяют мир и самого человека. Но по прошествии времени все возвращается на круги своя, так как самая человеческая природа неизменна. Героическое и трагическое время возвеличивает человечество и человека, уничтожая своим очистительным огнем скопившийся в них мусор, но затем наступают другие - привычные - времена, длительное и затяжное затишье, и тогда люди по крупицам скапливают новый мусор, мало отличающийся от прежнего, как бы они ни маскировали его под новое время, отдавая дань современной моде. Я говорю очень грустные вещи, но отнюдь не новые. Меняются декорации, а люди остаются прежними. Время - всего лишь декоративный элемент в картине быстротекущей человеческой жизни. Те, кто шли на костры и закрывали телом амбразуры, есть в любые времена, равно как мерзавцы и подлецы. Если мне или тебе суждено быть негодяем, мы станем ими в любое время, проявляя сущность подлеца и негодяя. Потому я склонен рассматривать все в одном времени - в настоящем.
  -Но оно самое неинтересное из всех, что были в нашей стране до сих пор.
  -Время застоя - лучшее из тех, когда выявляется человек - без самообмана, без костров инквизиции, без необходимости становиться героем и мучеником.
  -Ты утверждаешь кощунственные вещи. Во время последней войны миллионы людей стали героями и мучениками, нисколько не разыгрывая их из себя.
  -Бесспорно. Но другие миллионы, а иногда те же самые герои после войны, зализав и залечив свои раны, вернулись к истокам, приспособившись к новым условиям бытия.
  -Сегодняшнее болото - лучшая поверхность, на которой отражается человеческая суть? Нонсенс!
  -Во всяком случае, не худшая. Эта поверхность не позволяет нам прятаться за ширму действительно великих событий. Хотя нынешнее время столь гнусно, что отнимает всякую охоту отображать чью-либо суть.
  - Тем более свою?
  -Пусть не умышленно, я натворил много зла - близким, прежде всего. Потому и не желаю заниматься тобой - гальванизацией собственного трупа. У меня есть масса других забот, чтобы гробить на это занятие время и силы.
  -Твоя депрессия когда-нибудь кончится. Забудешь глупейший эпизод с Лилей, добивший тебя. Время - лучший лекарь, прости за банальность. Тогда, быть может, вдохнешь новую жизнь не только в себя, но и в меня. Мы с тобой, Петя, - сиамские близнецы. Чертовски охота жить, не губи меня...
  
  НАТАША
  
  -Петя, тебе письмо от Виктора. Видел?
  -Не мне, а нам. Я его прочел.
  -Что-нибудь интересное?
  -Письмо как письмо.
  -Прочти, у меня руки в тесте.
  -Потом сама прочтешь.
  -У них без новостей?
  -Летом всей семьей уезжают в Алупку. Зовут нас.
  -Поезжай - у тебя отпуск летом. Снимешь себе комнату, тебе полезно встряхнуться.
  -Снимать нет необходимости. Лена с июня до сентября - владелица трехкомнатной квартиры, через месяц хозяева уезжают и оставляют соседям ключи для Виктора и Кº.
  -Когда у твоего друга отпуск?
  -В июне.
  - Можешь отдохнуть вместе с ним.
  -Мне никуда не хочется ехать. А вот тебе стоит воспользоваться их приглашением.
  - Одна я не поеду.
  -С детьми, они будут только рады.
  -Представь, какой содом начнется, когда все дети соберутся вместе. Виктор и Лена быстро пожалеют, что пригласили нас к себе. Однако без тебя мы не поедем. Только с тобой.
  -У меня по графику отпуск в июле.
  -Обменяй на июнь.
  -Из этого ничего не выйдет.
  -Июль лучше июня, с тобой охотно поменяются.
  -В июне я должен выпустить проект, согласовать рабочие чертежи со всеми смежниками. Раньше никак не успею. Кроме того, полетят наши планы провести, хотя и раздельно, оба месяца с детьми.
  -Зато будем вместе. А так - порознь.
  -Куда денем детей в июле, если мне удастся договориться, чтобы обошлись без меня?
  -Придется отправить их в лагерь.
  -Ведь мы им обещали...
  -Есть другие предложения? Не можем же мы подбросить их к твоей матери или... к Лене.
  -Лена согласна пасти их со своими детьми.
  -У тебя замечательные друзья, но это не значит, что мы можем садиться им на голову. Нужно иметь совесть.
  -Не мешает. Я того же мнения.
  -Есть другой вариант. Сначала еду я, а через месяц - ты. Дети оба месяца будут находиться на море.
  - Я хотел бы попасть туда в одно время с Виктором.
  -Но я не могу обменять июнь на июль. Может быть, Виктор может перенести отпуск на месяц?
  -Не хватает, чтобы они приспосабливались к нам!
  -Что ты злишься? Нет, так нет. Но июль мне точно не дадут.
  -Значит, отдыхаем, как наметили. На даче с родителями. И точка. Друзьям напишем "спасибо".
  -Удивительно, до чего же легко ты отказываешься от столь заманчивого предложения. Любой другой на твоем месте...
  -Поспешил бы кричать ура и бросать в воздух чепчик своей жены, за неимением собственного.
  -Что с тобой в последнее время происходит? Требуется ангельское терпение разговаривать с тобой. Уже прошло много времени после окончания всех твоих передряг на службе. Мне уже показалось, что успокоился, осознал, кроме работы, есть дом, наконец "Диалоги".
  -Что тебе до них. Вспомнила!
  -И вдруг после одной из последних командировок снова замкнулся в себе, перестал писать, выходить из дома. Дети боятся близко подойти к тебе. Я ни о чем не расспрашивала, надеялась, сам расскажешь...
  -Не о чем! Ничего не произошло в той командировке. Мелкие неприятности из-за ошибок в проекте, недоделок строителей - как обычно. Не о чем говорить.
  -Почему же тогда...
  -Наташа, мы говорим сейчас совсем на другую тему.
  - Все одно. Мне не нравится твоя реакция на письмо друзей, желающих провести с тобой отпуск.
  -Не со мной, а с нами!
  -Тем более. В любое иное время ты бы с радостью откликнулся на их предложение.
  -По-моему, я сказал ясно, что не желаю находиться в Алупке без Виктора, не хочу отправлять детей в лагерь даже на месяц, считаю нелепым оставлять их с Леной. Таким образом, ты едешь с детьми в июне, июль я провожу с ними на даче, которую снимают родители, и оставляю там с ними детей на август.
  -Для твоих родителей лучше, чтобы они отдыхали два месяца без нас, а в августе - с внуком.
  -Таня тоже будет с ними.
  -Они предлагали, но...
  -Никаких но!
  -Хорошо, Петя, хорошо. Не раздражайся.
  -Надоела эта вечная клоунада. Сколько можно обижаться на мою мать только за то, что тебе померещилось, будто она без энтузиазма приняла невестку?
  -У нас со свекровью прекрасные отношения, однако, я не хочу навязывать ей свою дочь, твоя мать неважно чувствует себя в последнее время...
  -Это и моя дочь, слышишь! Моя! И их внучка!
  -Петя, ты сам видишь, как они относятся к Игорю и как к Тане.
  -Одинаково. Если Игорю достается чуть больше всякой ерунды, то лишь потому, что он младше.
  -Разве я об этом? Не смотри на меня, как на врага. Я согласна, пусть дети проведут август с твоими родителями, а июнь и июль на юге.
  -Наконец-то!
  -Но как мне получить отпуск в июле? Сима с мужем едут по путевке, она со мной поменяться не может, больше просить некого. Что делать?
  -Что-нибудь придумаем. Ты мечешься так, словно случилось землетрясение.
  -Твое безразличие еще хуже. Сколько времени сходишь с ума из-за разных сволочей, пора уже успокоиться.
  -Я уже давно не схожу с ума. Давно на все плюнул. И перестал думать о работе. В гробу я их всех видел!
  -Вот и прекрасно. Возьми себя в руки и говори спокойно... Идея! Берешь отпуск на неделю раньше, и меня, и Виктора застанешь. А?
  -Если тебе так хочется...
  -Мне не нужны от тебя никакие поблажки. Уже ничего не хочу. Больше на эту тему не говорим. Довольно. Голова от тебя ходит кругом. Все не по тебе. Убирайся из кухни, у меня много работы... Видеть тебя не хочу...
  -Что ты, Наташа... Ну, извини... Я погорячился, не в настроении... Я согласен, приеду на неделю раньше, проведем ее вместе, Виктора застану... Хорошая идея. Не сразу до меня дошла... Не сердись. Пожалуйста, не плачь...
  -Я не сержусь, я уже давно ни на кого не сержусь... Что толку... Если бы ты только знал, как мне бывает тошно...
  -Это выше моих сил - видеть твои слезы... Прошу тебя... Я виноват перед тобой, перед детьми... Веду себя, как последняя скотина... Чему ты улыбаешься? Да, как последняя скотина.
  -Последние месяцы...
  -Я теряюсь, когда вижу тебя в слезах...
  -Ни в чем тебя не виню, Петя. Мужественно перенес то, что случилось. Оказался один на один со своей бедой, фактически без моей поддержки. Я виновата перед тобой...
  -Наташа, ты здесь совершенно ни причем. Были неприятности, прошли. Меньше чем через пол года и вовсе забудем их. Когда ты в последний раз была на море?
  -До Таньки с...
  -И я тысячу лет назад. Всем нам полезно хорошо встряхнуться. Неделю, проведенную вместе на юге, запомним на всю оставшуюся жизнь. Запомним?
  -Если ничего больше не случится. Петя, я стала такой трусихой...
  -Держи хвост пистолетом, не вешай нос. Мы еще совсем не старые, у нас все впереди. Выкинем из головы всякую муть. Выкинем?
  -Ты говоришь со мной, как с ребенком.
  -Ты и есть ребенок.
  -Петя, перемажешься в тесте.
  -Оно очень вкусное.
  -Игорь тоже любит сырое тесто. Как ты.
  -И маму.
  -Что маму?
  -Он любит, как я, тесто и маму.
  -Теперь буду знать и стану чаще прибегать к слезам.
  -Так не получится. Ты хреновая актриса.
  -Плохо меня знаешь.
  -Знаю. Не раз давал повод к слезам.
  -Не чаще меня. Но ты мужчина, глаза у тебя всегда сухие. Иногда даже слишком.
  -Ты имеешь что-нибудь против этого?
  -Когда-то я имела глупость влюбиться в тебя, романтика, прижавшего меня к мраморной колонне Большого Зала Филармонии.
  -У меня тогда все поджилки тряслись, что ты примешь меня за психа. С тех пор много водички утекло.
  -Но я неисправима и желаю, чтобы ты всегда помнил наши лучшие времена.
  -Я помню, Наташа. Я их хорошо помню.
  -Иногда мне начинает казаться, что мы с тобой на грани развода. Что тебя удерживает только Игорь.
  -Но это же полный бред!
  -Никогда раньше ни я, ни дети не были так безразличны тебе, как в последнее время. После того раза ты постоянно напрашиваешься в командировки, игнорируешь нас, даже своего любимого сына, завел ненужную переписку с Соколовым.
  -Теперь нам больше нечего терять.
  -Зачем писать ему письма, если мы не собираемся уезжать?
  -Соколов близок мне, нам есть, что сказать друг другу.
  -Я не ревную. Но эта переписка не случайна, сам понимаешь.
  -Это человек, в котором я принимал когда-то участие...
  -Из-за которого пострадал... И о котором вспомнил в трудные для себя времена, не найдя поддержки в собственном доме. Потому стал искать ее у него. Так?
  -Я нуждался в мужской поддержке. Виктор ее оказать мне не мог.
  -Ты даже не счел нужным известить его о своих делах.
  -Не считаю нужным.
  -Будем честны друг перед другом, ты искал обычную поддержку вне дома, так как не встретил ее у меня.
  -Ты вела себя вполне достойно, ни в чем не упрекала меня, лишь в самом начале, когда не разобралась.
  -Не упрекала, но и не поддержала.
  -Я не маленький, в помочах не нуждаюсь. У тебя без моего груза забот хватает с избытком. Не мог вдобавок перекладывать на твои плечи свои проблеы.
  -Только за последние пол года ты отсутствовал пять недель.
  -Работа есть работа.
  -Раньше ездил значительно реже.
  -То раньше, то теперь. Ничто не стоит на месте.
  -Ты сам напрашиваешься в командировки.
  -Я бы давно ушел из института, но не могу найти другое место с таким же окладом.
  -Уходи! На любой оклад уходи! Уходи с этой проклятой работы, на которой тебе дважды плюнули в лицо.
  -Единожды. В ситуации с Кубой виноваты другие, не они.
  -Кто туда полетел?
  -Коротков.
  -Все же нашелся член партии?
  - Он б/п.
  -Даже не потрудились.
  -Трудились, но не нашли. Какая разница?
  -Негодяи!
  -Куда подевался свойственный тебе реализм?
  - Туда же, куда твой романтизм.
  -Видишь, не так худы наши дела - оба избавились от своих пороков.
  -Ты от своего - лучше бы не избавлялся. Игорь жалуется, ты перестал с ним играть.
  -Парню скоро идти в школу. Нельзя до бесконечности играть с ним в оловянных солдатиков.
  -Не вредно и в солдатиков. Но он хотел разобраться с "конструктором", ты не захотел ему помочь.
  -Не раз возился с ним. И Таня. Пусть привыкает к самостоятельности. В его годы я собирал любую фигуру из любого "конструктора".
  -Он совсем перестал к тебе приставать, если заметил.
  -Отлично. Вырастет - не будет размазней, как его отец.
  -Ладно. Разговор у нас не клеится. Иди.
  -Можно его продолжить.
  -Хорошо. Тогда объясни, что произошло у тебя в той командировке.
  -Ничего такого, что я от тебя скрыл. Нечего прибавить.
  -Почему с той поры так резко изменился?
  -С той или с другой, не помню. Скачет настроение, борюсь с ним, не всегда выходит. Очевидно, в детстве мама плохо закаляла мою силу воли, ел много варенья...
  -Значит, с той командировкой ничего особенного замешано не было?
  -Замешано тесто, и то не у меня, а у тебя. С командировкой ничего не замешано.
  -Может быть, не что, а кто?
  -Кто?!
  -Откуда мне знать? Мужчина, женщина...
  -Ребенок.
  -Полагаю, до этого у тебя дело не дошло.
  -Как не дошло твое тесто.
  -Не дурно используешь терминологию домашней хозяйки.
  -Опять слезы. Так дело не пойдет. Ухожу.
  -Подожди, Петя! Закончим этот тяжелый разговор.
  -Жду. Что еще?
  -Ты не сказал, кто?
  -Никто. Никто. Никто. Сколько раз надо это повторять?
  -Ты ездил туда один? Она не с твоей работы?
  -Нет никого. Командировка и сбой настроения совпали случайно. Не ищи других причин.
  -Ты и сейчас отбываешь трудовую повинность.
  -Сказываются годы.
  -Я без претензий, сказала к слову. Как знаешь, я никогда не отличалась особой горячностью...
  -Так что кто из нас выполняет повинность, большой вопрос.
  -Это не вопрос, всего лишь маленький вопросик. А на мой вопрос ты так и не ответил.
  -Мне больше нечего тебе сказать.
  -Ты был там один?
  -Сама знаешь, провожала меня с детьми. Что за допрос?
  -Кто она эта девушка?
  -Какая еще девушка?
  -Строительница, Петя.
  -Вот оно что?! Уж не думаешь ли ты...
  -Узнала о ней совершенно случайно - от твоего сослуживца. Встретила его на улице, когда ты был там. Он и сообщил мне, что по твоему запросу к тебе срочно выслали молоденькую особу приятной наружности.
  -За подобные сплетни ему мало оторвать я...
  -Не стесняйся, Петя... Я поняла то, что ты хотел сказать. Вопрос лишь в том, кому их надо оторвать.
  -Ты сама не понимаешь, в чем меня подозреваешь. Поверила, черт знает кому.
  - Он мне ничего такого не говорил. Просто сказал, кто к тебе выехал.
  -Кого послали, тот и выехал. Я ждал Костю, приехала Лиля. Я виноват в этом?
  -Ты не обмолвился о ней ни словом, когда вернулся чернее тучи.
  -Кто она такая, чтобы докладывать тебе?
  -Мне и так все ясно без докладов.
  -Что тебе ясно?! Что?!
  -Не кричи. Твои частые командировки, например.
  - Какая связь между смазливой девицей, приехавшей на одну конкретную стройку, и моими последующими командировками, где ее не было? Спроси об этом у своего брехуна.
  -Это не имеет значения.
  -Что тогда имеет? Объясни, ты всегда отличалась логикой суждений.
  -Имеет значение твое желание бежать из дома. Тебе стыдно, пока еще стыдно, хотя краснеть уже разучился.
  -Твои выдумки. Причем тут эта или другие девицы?
  -Не знаю, Петя. Ревность тут играет последнюю роль.
  -Наташа, у тебя в связи с моим не самым лучшим, прямо скажем, поведением дома в последние месяцы разыгралась фантазия. Теперь я понял, почему тебе померещился развод. Но разубеждать тебя я не стану, это бессмысленно.
  -Я имею право знать правду. Мы обойдемся без битой посуды и громких слов. Нужна ясность, всякая недоговоренность хуже любой правды, даже самой неприятной. Тебе самому станет намного легче, если перестанешь держать в себе свою тайну. Она касается нас обоих, я хочу ее знать.
  -Ко всему прочему вздору у тебя сложилось мнение, будто меня мучает совесть.
  -Этот так, Петя. Может быть, причина другая, но мучает.
  -Всему виной мое плохое настроение, вызванное известными тебе причинами. Тебе они показались менее серьезными, чем мне.
  -Хорошо, Петя, забудем этот неприятный разговор, поговорим о другом, если хочешь.
  -О чем?
  -Ты никогда не запрещал мне читать "Диалоги", верно?
  -У меня нет секретов от тебя. "Диалоги" лежат в верхнем ящике письменного стола. Тебе это известно.
  - Я их прочла, когда ты уехал во вторую после той командировку. Если тебя интересует мое мнение...
  -Извини, Наташа, сейчас не интересует. Я не собираюсь сжигать рукопись, но всякое желание продолжать эту писанину у меня отпало. Идея "Диалогов" оказалась пустой и ненужной, как ты и предсказывала в самом их начале. Ты оказалась права.
  -Это опять же связано с той командировкой.
  -В последний раз я прикасался к пишущей машинке перед чехардой, связанной с Кубой.
  -Куба открыла тебе глаза?
  -В значительной степени.
  -Напрасно. Не следовало так легко сдаваться из-за подлости чиновников. Зря отступил от себя - говорю твоими словами.
  -Я от себя не отступался, лишь понял, писание "Диалогов" - мышиная возня.
  -У меня другое мнение. В самой форме "Диалогов" что-то есть. Существенное замечание касается твоей попытки, пробуждающей нездоровый интерес, воссоздать себя и близких. Главный герой нисколько не похож на тебя - сужу по нему, правда, в том возрасте, когда еще не знала тебя. Если он и его первая женщина симпатичны тебе, то мне тебя жаль...
  -Потому я и перестал писать. Все они приказали долго жить нам ( в хорошем смысле слов), реальным людям, не имеющим с ними ничего общего. Моя попытка сконструировать их по нашему образцу с треском провалилась. Равно как и не по нашим лекалам. Я поставил точку на всем этом. Петя - труп, хотя ему кажется, что я могу его реанимировать. Зря надеется.
  -Не зря, о чем свидетельствует его первый роман, где он постарался проявить все свои мужские достоинства и остался доволен собой. Если ты был таким же примитивным юнцом, я тебе не завидую. Кстати, этот диалог ты написал в той командировке, что говорит о многом.
  -Ни о чем он не говорит, тем более что написан много раньше.
  - Увы, в первый день командировки.
  -Конечно, тебе это лучше знать, чем мне. Не стану оспаривать твои детективные способности.
  -В следующий раз не ставь на рукописях дат.
  -Видимо, запамятовал...
  -Что поставил дату?
  -Что написал его в самолете. Под рукой не оказалось книги, чтобы ее почитать.
  -Ты не мог прочесть всего Фолкнера накануне.
  -Фолкнер слишком серьезный писатель, чтобы читать его после трудной рабочей недели, да еще в полете.
  -По легкости поведения твоего героя трудно предположить, что ты сильно устал.
  -Согласен, мальчишка теряет невинность не самым лучшим образом, но ему удалось отвлечь меня от мыслей о работе. Позднее я сам понял, до какой степени мне не удался этот диалог.
  -После чего ты приказал Пете исчезнуть раз и навсегда?
  -Я лишний раз убедился, в какую трясину забрался, если мог написать такое. Потому решил расстаться со своим "мужественным" персонажем.
  -Удивительно, что ты так низко опустился, описав в деталях сношения Пети с Таней. Если б я не знала автора диалога, посчитала бы его сексуальным маньяком, находящим удовлетворение в одном писании на эту тему.
  -Но, зная меня, приписала мне иные мотивы. Какие, если не секрет?
  -Ты написал этот диалог после длительного перерыва, вызванного, сам знаешь чем. Диалог не удался, это факт. Следовало, видимо, выбрать другой период из жизни героя, так как в этом легко скатиться в пошлость, что у тебя и вышло. Однако я не думаю, что именно эта неудача привела тебя в нынешнее твое состояние. Не знаю и не стану допытываться до того, что с тобой произошло в командировке, но, скорее всего, ты перестал писать из-за той женщины.
  -Ни она, ни другая женщина не имеют ко мне никакого отношения.
  -Я много б дала, чтобы ее не было.
  -Ее нет, нет, понимаешь?! Возьми себя в руки. Мне и сейчас, и тогда никто не нужен, включая женщин. Я тысячу раз мог тебе изменить, не тысячу, конечно, но и мысль такая не возникала. Она приехала, помогла в работе и все!
  -Вы были вместе три дня и три вечера.
  -Да, вечером от полного безделья и усталости смотрели в холле телевизор.
  -Ты не давал ей прочесть диалог между Петей и Таней?
  -За кого ты меня принимаешь?
  -Ты жил в одноместном номере?
  -В двухместном.
  -Врать не умеешь.
  -Глупейший допрос. И я еще оправдываюсь зачем-то. Хватит! Если б я жил в одноместном номере, что тогда? Но у меня был сосед, нагло храпевший и мешающий мне спать.
  -Тебе самому не противно?
  -Дожили мы с тобой, Наталья, выясняем отношения, кто с кем кому изменил...
  -Если б изменил?! Переспал с какой-нибудь... С горя, с радости, спьяну, с похмелья... Так просто. Но ты, может быть, и не изменил, но изменился, вернулся сам не свой. Это важно! Ладно, иди уже. Иди, мне надо печь пирог...
  
  НАТАША
  
  -Конечно, всем довольны. Твои друзья делали все, чтобы мы хорошо отдыхали. Жаль только, что от моего отпуска осталась всего неделя, а с тобой проведем всего пять дней... Рука не затекла?
  -Нет, не беспокойся.
  -Устал с дороги. Спать не хочешь?
  -Успею. Мы ведь еще не поговорили.
  -После того, как прилетел, ни одной минуты не были одни...
  - С трудом дождался ночи.
  -Это заметил кое-кто, кроме меня.
  -Сами могли догадаться.
  -Ты несправедлив к ним. Сразу после ужина Витя и Лена ушли в свою комнату.
  -Ужин тянулся бесконечно долго, даже дети легли. Это ничего, что Тане постелили на кухне?
  -Она сама предложила. Уже большая девочка, все понимает.
  -Боже, какие ж мы старые, если она выросла.
  -Настолько молодые, что едва остались одни, набросился на меня, не давая опомниться...Боюсь появиться завтра в открытом купальнике, не остались ли следы от твоих укусов.
  -Прости, я очень соскучился по тебе.
  -Мальчишка, которого целый месяц морили голодом...
  -Которому подали изумительное блюдо, а за ним еще...
  -Стал хватать их без разбора - лишь бы утолить голод.
  -Виноват, если что не так...
  -Я этому только рада - такому голодному и ненасытному зверенышу. Уже и не припомню, когда мы в последний раз так наслаждались друг другом.
  -Я до сих пор не удосужился тебя рассмотреть.
  -Торопился - не дал включить свет, сразу схватил меня и поволок в кровать.
  -Я слишком долго сходил с ума от предвкушения близости с тобой... Боже, как ты прекрасна! Ты по-прежнему необыкновенно красива, загар лишь оттеняет те места твоего тела, от которых я без ума. Можно спятить от твоего вида, этого сочетания белизны и бронзы, безупречных форм... Мне - бледнолицему и светлокожему неудобно находиться рядом...
  -Бесстыдник, погаси свет, хватит, насмотрелся...
  - Не могу...
  -Хотя бы перестань кусаться.
  - Кто кусается? Я целуюсь.
  -Больно!
  - Где? Тут? А теперь?
  -Ты все еще любишь меня или...
  -Без всяких или. Ты - моя жизнь, без тебя я не мыслю себя.
  -Ты давно не говорил мне таких приятных слов. Наверное, нам полезно расставаться, чтобы потом осознать, что мы есть друг для друга... Очень поздно уже. Мы измотались, может быть, хватит пока?
  -Пока, только пока. До утра, любимая. Спокойной ночи...
  
  -Безуспешно пыталась хоть немного высвободиться из твоих объятий. В детстве у меня был котенок, так он близко никого к себе не подпускал, когда ел. Боялся - отнимут. Так и ты. Спишь, но собственность свою стережешь.
  -Кстати, пока я отсутствовал здесь, никто на нее не покушался?
  -Кому я нужна с двумя детьми?
  -Как они себя вели?
  -Дети? Вполне прилично - большую часть времени не вылезали из воды.
  -С тобой вместе? Ты - своя не своя, когда видишь воду. А тут - море.
  -К счастью, для нас, взрослых, дети замкнулись друг на друге.
  -Таня пришлась ко двору, Игорь никому не мешал?
  -Ленины мальчишки - очень славные, живые, веселые, непосредственные и неглупые. Сумели вывести Таню из ее кельи. Игорь - тот чувствует себя здесь, как рыба в воде. И в воде, и на суше. Таня его от себя далеко не отпускает, а близнецы - Таню. Так что все они постоянно вместе.
  -У их матерей оставалось время отдохнуть от своих выводков?
  -Достаточно. Лена купается реже остальных, чаще лежит на берегу, читает. Мы - в море. Покупаем продукты и готовим вместе, когда есть необходимость, помогает Виктор. Таня моет посуду. Ребята чистят картошку, выносят помойное ведро... Все при деле.
  -Виктор с Леной что-нибудь рассказывали о себе?
  -Немного. Все у них как - будто хорошо, говорят тихо, не повышая голоса, внимательны друг к другу, но настоящего тепла в их отношениях не видно.
  -Как они относятся к тебе?
  -Исключительно по-доброму. Явно, наш приезд им не в тягость, скорее наоборот.
  -Обо мне не расспрашивали?
  -О твоей работе, как мы с тобой договорились, я не распространялась... Вышла небольшая накладка, Виктор думал, я знаю о ваших непростых взаимоотношениях с Леной...
  -Они тебя удивили?
  -У каждого из нас, Петя, была своя жизнь - до нашего знакомства...
  -Я о том, что, несмотря ни на что, все мы остались друзьями?
  -Очевидно, вас связывало слишком многое в детстве.
  -Виктор - мой единственный друг. Мы разные, но прошлое соединило нас.
  -Обидно, что он должен улететь. Я не могу надолго оставлять вас друг с другом - одних ночей с тобой мне недостаточно.
  -Конечно, мне и тебе есть, что сказать друг другу помимо того, о чем говорят ночью.
  -Я очень сильно хочу, чтобы недавний кошмар закончился и никогда больше не возвращался. Какая-то жуткая болезнь захватила нас, казалось, мы не сможем ее осилить.
  -Во всем виноват я один.
  -Нет. Я вела себя с тобой бестактно...
  -Худшие времена у нас позади. Ты уже давно имеешь право знать все...
  -Не нужно, Петя. Не доставляй себе лишнюю боль. Главное, чтобы мы продолжали любить друг друга.
  -Я не умею должным образом тобой дорожить.
  -То же самое можно сказать обо мне. Я уже не сомневаюсь в тебе. Нет, вовсе не потому, что ночью и только что... Мне нравится, когда мы забываем обо всем на свете, отдаваясь любви, но я не переоцениваю это мгновение - оно, что ни говори, кратко. На смену минутам и часам страсти приходят обычные дни, месяцы будничных забот. Мы всегда должны помнить это, радоваться тому, что не одиноки, более или менее здоровы, что у нас неплохие дети и друзья... Между прочим, все уже давно встали и деликатно не будят нас. Мы не привыкли здесь залеживаться.
  -Побойся бога - еще нет восьми.
  -Игорь просыпается не позже семи. Представляю, какого труда стоит Тане не пускать его к нам. Встаем?
  -Еще десять минут. Девять. Восемь. Ну, пять.
  -Петя, так нам никогда не встать. Ну, милый, это уже верх неприличия. Что они о нас могут подумать?
  -Кто - Лена, Виктор?
  -Дети. Разве ты сам не хочешь поскорее увидеть их?... Дождались. Они уже стучат в дверь. Накинь на себя халат и подай мой... Сейчас, сейчас открою...
  
  ИГОРЬ
  
  -Мама обещала разбудить нас, когда вы вернетесь из аэропорта.
  -Самолет прилетел с большим опозданием, ночью, мы пожалели вас будить.
  -Подумаешь, ночь... Если бы хотел меня видеть...
  -Видел - тихонько зашел в вашу комнату.
  -Зажег свет, и никто из нас не проснулся?
  -Нет, зажечь не рискнул, вы так сладко спали - боялся разбудить.
  -Как же тогда в темноте разглядел меня?
  -Твоя кровать стоит около двери, видел даже, как ты загорел. Я не удержался и поцеловал тебя, ты заворчал.
  -Потому что не разбудил. Ладно, я добрый, не сержусь. Тебе никуда не надо?
  -Куда?...Нет, не надо.
  -Зачем же тогда надел этот халат?
  -А как же иначе? Надо помыться, позавтракать...
  -Все мужчины здесь с самого утра ходят в плавках, а женщины в купальниках.
  -И дядя Витя?
  -Когда в плавках, когда в шортах. В шортах, если едет в город.
  -Шорты я купить забыл.
  -Ходи в плавках. Или их тоже не купил?
  -Они в чемодане - не успел еще его распаковать.
  -Откуда тогда взялся халат?
  -Видимо, мама вынула его утром.
  -Глупая женщина. Кто же вытаскивает вместо плавок халат?
  -Игорь, думай, что говоришь.
  -А что? Ну, не глупая, конечно. Не очень сообразительная. От нас до моря десять шагов. Вытаскивай плавки и бежим купаться.
  -Вот так сразу?
  -А чего ждать? Мы всегда купаемся до завтрака, пока женщины готовят еду. Дядя Витя встает раньше всех. До того, как мы проснулись, он уже выкупанный... Нашел? Какой же ты возилка!
  -Вот они.
  -Переодевайся.
  -Сейчас.
  -Что же ты?
  - Я думаю.
  -Нечего тут раздумывать. Или ты стесняешься меня?
  -Что за глупости? Мы же оба мужчины.
  -Вот именно. Нас ждать не будут. Давай скорее... Какой ты весь белый!
  -Так уж совсем?
  -Почти никакой разницы между спиной и попой. Посмотри на меня. Видишь?
  -С тобой мне никогда не сравниться.
  -Ничего, не расстраивайся. Дело поправимое. Мы же здесь почти месяц. А ты только прилетел. Наверстаешь упущенное... Готов? Бежим. Знаешь, папа, я уже плаваю. Не намного хуже, чем ребята. Они меня и научили.
  -Где они?
  -Давно встали. Ждут нас. Мы решили пойти все вместе. Может, и маму прихватим - успеет она с этим завтраком...
  
  ЛЕНА
  
  -Наташу в воде никто не пересидит, даже Витя. Она из нее почти не вылезает.
  -Дети, кажется, ей не уступают. Ты позволяешь своим парням находиться в воде, сколько они желают?
  -Здесь моя власть над ними кончается. А отец сам не выходит из воды. Вот они и пользуются этим. Не обгори. Переберемся в тень - в первый день рисковать не стоит.
  -Мы с солнцем друзья, если помнишь. Но ты права, солнце уже припекает. Поостерегусь. Виктор плавает превосходно - еще лучше, чем прежде.
  -Наташа - не намного хуже его. Они заплывают так далеко, что отсюда не видно.
  -Дорвались до моря.
  -Они очень дружны. Вы молодцы, что приехали.
  -Только благодаря вам. Если б не вы, долго б нам не видать моря.
  -Детям, особенно ленинградским, очень полезен морской воздух. У тебя симпатичный мальчик, не по годам смышленый.
  -А твои парни - настоящие богатыри. Взяли все лучшее у родителей. Телосложением пошли в отца, а красотой - в тебя, переплавив ее в мужскую. Думаю, в скором будущем им не будет отбоя от девчонк.
  -Если помнишь, мы с тобой были как раз в этом опасном возрасте... Между прочим, один из моих оболтусов положил глаз на Таню. Она как - будто этого не замечает, а я обратила внимание. В нем появилась какая-то робость, неловкость, которых раньше не наблюдалось. Второй прыгает, носится, как угорелый, а этот делает все с оглядкой на Таню.
  -Наташа сказала мне, что наши дети сдружились и даже Игорь им не очень мешает.
  - Они возятся с ним так, словно он их ребенок. Только когда хотят подальше заплыть, просят меня присмотреть за ним.
  -Твои ребята и его научили плавать - на воде держится хорошо.
  -Это, прежде всего, заслуга Виктора. Он забрался с Игорем глубоко, и тому ничего не оставалось, как поплыть. Старый, испытанный способ. Наташа сопротивлялась изо всех сил, потом сама приняла участие - на подстраховке.
  - Таня долго не могла выйти из своего обычного состояния замкнутости - пришлось твоим парням повозиться с ней.
  -Больше недели они вовлекали ее в свои нехитрые игры - очень старались. Однако настоящий контакт между ними возник не сразу.
  -Она не коммуникабельная девочка.
  -Серьезная девица. Сразу отвергла открытый купальник. Радовалась, когда мальчишки бежали в воду, безуспешно уговаривая идти вместе с ними. Она читала, я к ней с разговорами не лезла. Ей приходилось терпеть мое общество, поскольку я не большая любительница плавания.
  - Как удалось ее расшевелить?
  -Наташа не рассказала? Примерно через неделю после ее приезда моим сорванцам удалось затащить Таню в воду - стали кидать друг другу мяч. Сашка перебросил мяч за голову Тани, она попыталась до него дотянуться, но в это время набежала волна и отшвырнула ее на берег, короче, девочка вывихнула плечевой сустав. Никого из взрослых на пляже вблизи не оказалось. Таня с трудом доползла до берега и крикнула мальчишкам, чтобы они купались дальше - она больше не хочет. Ребята тут же вышли из воды. Она, превозмогая боль, велела им снова идти купаться, ничего, мол, не случилось. Но Саша почуял неладное и побежал в медпункт. Ребята помогли ей дойти до машины и поехали вместе с ней в травматологический пункт, где ей под местным наркозом оказали помощь. После этого Таня перестала избегать общества моих ребят. Саша превратился в настоящего рыцаря, предупреждая каждое ее движение и желание, на которые она, кстати, очень скупа...
  -Да, в сдержанности ей не откажешь. Правда, и у нее есть одна слабость - как у всех нас.
  -Мороженое?
  -Заметила?
  -У мальчишек та же слабость. На этой почве наши дети больше всего и сблизились. Сашка в поглощении мороженого чемпион среди чемпионов. Если б не Игорь, которому Наташа установила жесткую норму, всем нам пришлось бы туго. И Таня могла бы стать чемпионкой...
  -Она и есть чемпионка. Все свои личные деньги тратит летом на мороженое.
  -Совсем как я в свое время - помнишь?
  -Конечно. Дети - в родителей. Яблоко от яблони...
  -Какое славное было время! Совсем недавно - будто вчера.
  -Да.
  -Тебе не очень приятны воспоминания?
  -Напротив.
  -Мы были очень глупые дети - старались поскорее стать взрослыми. Никто не подсказал, что не нужно торопится покидать мир детства. Впрочем, мы бы не прислушались к такому совету.
  -Мои родители меня предостерегали. Но я всегда был сам с усам...
  -Сашка горяч, авторитетов не признает. Даже отец, которого он обожает, не имеет над ним полной власти. Толька - другой, степенный, основательный, зато все ему дается труднее.
  -И мороженое ест солиднее?
  -Может остановиться, чувствует меру.
  -Тебе это больше по нраву?
  -Боюсь, Сашка сломает голову раньше брата. Слишком легко у него все выходит. Уж если Таню сумел при...
  -Приручить?
  -Нет. Скорее, она его приручает. Он становится серьезнее в ее присутствии. Но то, что она не чуждается ребят, его заслуга. Как это у него получилось? Чего доброго, мальчишка влюбился.
  -Говоришь так, словно могло произойти недоброе.
  -Нет. Я хочу, чтобы наши дети дружили. И буду только рада, если эта дружба перерастет в нечто большее.
  -Даже так?
  -Не бойся, завлекать твою дочь в наши сети никто не собирается.
  -Ты меня неправильно поняла. Просто мне кажется, они совсем еще дети. Им и в голову не приходят подобные мысли.
  -Но в их возрасте мы с тобой...
  -Наташа ничего такого не говорила...Не заметила.
  -Она с трудом отличает Сашку от Толика.
  -А что Саша, тебе не померещилось?
  -Возможно. Но он очень посерьезнел после того случая в море. Смотрит на Таню иначе, чем Толя, с придыханием...
  -Ну и страсти ты рассказываешь.
  -Петя, я безумно люблю своих мальчишек. Они - моя единственная радость на всем свете. Хотелось бы вырастить из них хороших человечков. Настоящих людей. Не просто сильных и мужественных, какими желает видеть их Витя... Мне нужна была дочка. Я бы вырастила ее, имела б на нее большее влияние, чем отец.
  -Ревнуешь Виктора к детям?
  -Нет, конечно. Он - отец, воспитывает их, как надо, хотя слишком жестко. Наказывает за малейшую провинность. Даже изредка бьет, не больно, как говорит, что мне совсем не нравится. Не в моем присутствии, щадит самолюбие пацанов. Странное дело, они относятся к этому с пониманием, если чувствуют, что получают за дело. Настолько они любят его, гордятся отцом, его силой, выправкой, статью. И в самом деле - настоящий мужчина! С годами заматерел, стал еще мужественнее, бабы к нему липнут, ему это в кайф. Компенсация. Не прощает моей старой любви к тебе...
  - Через пять дней улетает Наташа, а еще через три дня он. Может быть, мне не стоило сюда приезжать?
  -За кого ты волнуешься - за Витю, Наташу или за себя? Наташа о нас ничего не знает?
  -Я ей, во всяком случае, не рассказывал. Разве что твой муж.
  -Все может быть. Они оба отличные пловцы, сблизились на этой почве. Благодаря Наташе он не шляется, где попало, все вечера и ночи проводит дома. Как знать, мы с ним станем ближе друг к другу, я очень стараюсь не разочаровать его...Завидую, как вам с Наташей удается сохранять отношения на прежнем уровне. Ты весь светишься, когда смотришь на жену, а она - на тебя. Как молодые влюбленные. У вас нет никаких тайн друг от друга?
  -Определенная скрытность допустима между самыми близкими людьми.
  -И между любящими супругами?
  -Да. У каждого до нашего знакомства была своя жизнь, не все о ней следовало рассказывать, что мы и делали с самого начала.
  -А та, что после знакомства? Никаких секретов?
  -Их просто нет.
  -Ты ей верен, она - тебе.
  -Вопрос?
  -Констатация... И я верна мужу... Так что никакой угрозы для тебя не представляю, не бойся.
  -Я всегда испытывал страх перед такими знойными женщинами, как ты, которые с годами становятся еще более жаркими.
  -Прекрати, ты не умеешь говорить комплименты, и раньше не умел. Так что веди себя прилично, тем более, что сюда направляются Виктор с Леной.
  -Между прочим, в обнимку.
  -Так вот в чем дело? Однако ж мы не опустимся до мести.
  -Не опустимся? Ладно, так и быть. Будем выше...
  
  ТАНЯ
  
  -Почему не купаешься?
  -Хочу посидеть с тобой.
  -Ты изменилась, стала еще красивее.
  -Нет, папа. Немного загорела. И все.
  -Не жалеешь, что приехала сюда?
  -Не жалею. Море очень доброе и теплое.
  -У тебя, наконец, появились друзья, чему мы с мамой рады.
  -Друзья? Не знаю, кого ты имеешь в виду. Кроме этих двух мальчишек, никого здесь нет.
  -Разве они плохие ребята?
  - Ко мне относятся неплохо.
  -Мне давно хотелось, чтобы дети моих друзей стали твоими друзьями.
  -Знаю, папа.
  -Так что?
  -Почти как ты хотел. Но им со мной неинтересно. Я не умею веселиться.
  -Это не сразу приходит.
  -Я стараюсь - не получается.
  -Слишком серьезно об этом думаешь, что мешает радоваться жизни.
  -Какой еще жизни?
  -Надо радоваться мелочам, из которых и состоит наша жизнь.
  -Ты ведь не радуешься всякой ерунде.
  -Вырвался в отпуск на юг, увидел синее небо и море, всех вас, самых дорогих и любимых моих существ, это большая отрада.
  -Потому что вырвался и увидел... А мне никто не мешал. И вообще этого мало...
  -Чего бы тебе хотелось?
  -Не знаю. Того, что не бывает. Чтобы все вокруг были счастливы, добры, любили и не обижали друг друга.
  -Не в нашей власти, к сожалению, сделать всех людей счастливыми и добрыми. Но нужно стремиться доставлять радость хотя бы тем, кто рядом.
  -Это тоже редко когда удается.
  -Во всяком случае, Игорю повезло, что у него такая заботливая и любящая старшая сестра.
  -Ничего особенного я ему не даю.
  -Ты всегда с ним, опекаешь, словно любящая мать.
  -Он мой братик, как же можно его не любить? Велика заслуга! И он меня любит.
  -Это одна из наших радостей.
  -Но не веселье.
  -Тебе скучно?
  -Мне - нет. Другим скучно.
  -Мальчикам? Мне это не показалось, скорее наоборот, они очень тепло приняли тебя в свою компанию.
  - Они всегда смеются; не понимаю, отчего им так смешно и весело.
  -Они здоровы, молоды, жизнерадостны, радуются солнцу, морю, жизни.
  -Наверное. Но я им не завидую.
  -Они тебе не интересны?
  -Посмотри, как они барахтаются в водичке. Неужели не надоест? Игорь выглядит не намного моложе их.
  -Ты несправедлива к ребятам. Они играют с Игорем, который сел им на шею не только в буквальном смысле слова.
  -Не сел. Только в буквальном... Они сами рады дурачиться с ним. Нашли себе забаву.
  -Ты не привыкла валять дурака, а в этом ничего плохого нет.
  -Делать кучу глупостей, чтобы от этого рот до ушей? Ничего хорошего.
  -Человеку и всему человечеству, как воздух, жизненно необходимы простые развлечения, глупости, шалости. Зачастую в них истоки веселья.
  -Как же? Сначала смех без причины, через десять минут - грязные ругательства.
  -Сквернословие - пакостная штука. К сожалению, не все признают его за большой грех, даже взрослые.
  -Противно, когда некоторые дарят цветы и в то же самое время сквернословят.
  -Ты права. Но иногда случайно с уст срываются слова, которые не следует произносить.
  -И ты так можешь?
  -Бывало, когда меня выводили из себя. Это не делало мне чести, обязан контролировать себя и оставаться человеком при любых обстоятельствах.
  -И мама?
  -Никогда! Что ты, Таня?!
  -Ты и ребенком ругался?
  -Хотел выглядеть старше.
  -Все мальчишки ругаются, все, все?
  -Далеко не все.
  -Эти - не такие.
  -Саша и Толя?
  -Кто еще? Слышал бы ты, какие мерзкие слова они вчера говорили друг другу?! К счастью, они не заметили меня, а то бы я сгорела со стыда. Видеть их теперь не могу! А приходится, нельзя же сказать...
  -Прости их. Скоро это пройдет. Детская болезнь - дурная, отвратительная, прилипчивая, но проходящая.
  -Им ничего - они не знают, что я слышала. А как мне смотреть им в глаза?
  -Речь, надеюсь, шла не о тебе?
  -Если бы... Толя назвал Сашу словом, похожим за "дурак" из-за того, что брат будто бы бегает за мной. И тогда Сашка обозвал Толю таким словом, таким. И пошло, поехало. Откуда все это у них взялось? Пришлось все выслушать, как ни затыкала уши. Затыкаю - еще слышнее. И никак не уйти, могут меня увидеть ... Папа, я хочу с мамой вернуться домой.
  -Ты уже сказала ей это?
  -Хочу попросить тебя поговорить с ней. К тебе она лучше прислушается.
  -Ну вот. Радовался. Зря. Что же теперь делать?
  -Тебе даже легче будет управиться с одним Игорем. За меня не волнуйся, поеду к твоим родителям на дачу, маме не помешаю.
  -Как тебе не стыдно? Кому ты можешь помешать?
  -Видеть их не могу, понимаешь?! Не могу!
  - Не понимаю другого, как справлюсь без тебя с Игорем. Такой трудный ребенок, совсем не слушается меня. А я надеялся отдохнуть - так устал, сложный был год на работе...
  -Не хитри, папа, не хитри. Нельзя мне тут оставаться... Если хочешь, переедем отсюда в другое место. Невозможно?
  -Как я объясню друзьям наш поступок? Не называть же им причину нашего бегства.
  -Ни за что! Эти хулиганы не знали, что я их подслушивала. Выходит, они не так уж и виноваты. С другой стороны, им со мной трудно - я такая неуживчивая с людьми.
  -Ты - уживчивая. Только слишком ранимая, беспредельно требовательна к себе и другим...
  -Мне потом стало с ними легко, но теперь нет, ни за что...
  -А я никак не пойму, почему ты сегодня держишься в стороне. Они - к тебе, а ты - от них. Даже немного жалко стало. Они так настороженно вначале встретили меня, твоего отца, видимо, боялись, что я помешаю вашей дружбе, а потом стали ко мне дружелюбны, приветливы, все норовят мне услужить... А как они приняли Игоря, не думаю, что им очень интересно его общество.
  -Ты не боишься, что они и при Игоре станут ругаться?
  -Не посмеют. Хочешь, я поговорю с ними?
  -С чего этот вдруг? У них собственный отец есть. Ты лучше последи за Игорем, чтобы и он, как большинство мальчишек, не научился выражаться плохими словами.
  -Хорошо. Но ты, пожалуйста, не омрачай мой отпуск. Останься ради меня.
  -Знаешь, что ни в чем не могу тебе отказать, - пользуешься этим.
  -Мне ничего другого не остается. Ты моя дочь, я люблю тебя и желаю, чтобы и ты любила меня. Возможно, во мне говорит отцовский эгоизм, я не имею права просить тебя...
  -Нет, папа, нет! Все будет, как скажешь. Об одном прошу, не навязывай мне общество этих поганых мальчишек.
  -Что-нибудь придумаем. А пока постарайся не показывать виду, что обиделась на них.
  -Я? Обиделась? Ненавижу!
  -Тем более. Понимаю, как это нелегко. Но ты уж собери волю в кулак... Пожалуйста. Игорь тянет ребят к нам, а они упираются - боятся. Можно, я их позову? Нельзя же ведь так сразу...
  
  ВИКТОР
  
  -Паршивцы, я им покажу кузькину мать!
  -Витя, успокойся, ничего страшного не произошло. Все уладится.
  -Такая славная девочка, тонкая, нежная - должна слышать мат - и от кого!
  -Вспомни себя в их возрасте.
  -Если б со мной на Черном море были отец и мать, а рядом - девочка из сказки, я забыл бы обо всем на свете. Нет, так просто это оставить нельзя. Я тебя не выдам, не беспокойся. Притаюсь, подслушаю как-нибудь, и тогда пусть не ждут от меня никакой пощады. Мерзавцы! Где только научились ругаться, в нашем доме никогда не слышали мата, что бы ни случилось...
  -Не сомневаюсь. Не думаю, что твои сыновья сквернословят на каждом шагу, и за оставшееся у тебя здесь время ты услышишь от них хоть одно нецензурное слово.
  -Пусть только попробуют! Я им уши оторву, долго на заднице сидеть не смогут. Мало я лупил их в свое время, а было за что. Ничего - и теперь не поздно. Шпана проклятая! Все мать - обучает их языкам, хорошим манерам, выучила на мою голову.
  -Что ты мелешь? Причем тут манеры и языки?
  -При том! Языки им надо оторвать, в первую очередь. И по голой жопе офицерским ремнем!
  -Что же ты сам материшься?
  -По попке что ли? Отрастили задницы на дармовщину. Пусть только ругнутся хоть раз...Но не должен же я мечтать, чтобы выругались при мне, ну и положение!
  -Диалектика, Витя. Успокойся, ради бога. Жалею, что рассказал. Вынужден, чтобы не удивлялся Таниному поведению. Она обещала вести себя, как обычно, но как ни старается, плохо выходит.
  -Я, олух царя небесного, не понимаю, что произошло с девочкой. Паразиты притихли, даже на море не спешат, как всегда. Чувствуют кошки, чье мясо съели.
  -Только, пожалуйста, не проговорись им. Таня узнает, мне никакими силами не удержать ее здесь.
  -Что за разговор, я же обещал!... Ладно, сколько можно говорить об этом, давай о вас. Как ты сам?
  -Все в норме, ничего примечательного. А ты?
  -Служу. В полковники пока не выслужился - срок не подошел. Тебя повышать не собираются?
  -Пока нет. Конкурентов тьма, свободных вакансий почти нет. На пенсию уходить не торопятся, да и у большинства срок не подошел.
  -На гражданке те же порядки, что в армии. Даже хуже. Ничего, ты еще молодой. Твои старые грехи, надо полагать, забыли, не повредят тебе.
  -Надеюсь.
  -Я как-то пытал твою супругу, видать, не получила от тебя инструкций проговариваться. Не наделил полномочиями. И сам молчишь, как рыба. Нехорошо, Петя.
  -Не о чем рассказывать, Витя.
  -Сукин ты сын! Наташе это сказать не мог, тебе - обязан. Законспирировался, думал, что не узнаю. Подполковнику, хотя он и числится у тебя в друзьях - подружках, не положено знать того, что у тебя произошло. Но мир, подруга, тесен. Фамилией ты не вышел - не Иванов, Петров, Сидоров... Редкую фамилию взял, вот она и подвела тебя который раз. Гостил в наших краях один мой старый приятель из Питера, зашел разговор об общих знакомцах. Я и спроси, на всякий случай, не слыхивал ли он часом о некоем Штаркмане Петре Григорьевиче из НИИ. Как же, как же. Известная фамилия, говорит. Слово за слово, стали и мне известны отдельные факты из твоей героической биографии, "хождении за три моря" в обком партии качать гражданские права, им попранные. И про Кубу, и про главспецевство, вышедшее тебе боком из-за бесславных походов в партийный орган. Что скажешь, курицын сынок?!
  -Слух обо мне прошел по всей Руси великой, докатился аж до Урала, в чем не повинен. Болтунов - находок для врагов -развелось великое множество.
  -Ты не из их племени, - молчун. Но мне-то мог сообщить. ,
  -Как реалистически и трезво мыслящий мужик поймешь меня. Не хотел я трясти своим грязным бельишком, сыт по горло. Ты поступил бы так же.
  -Как знать. Не тяну за язык, захочешь - сам расскажешь подробности. Да, от жены я твои "хождения" скрыл - не потому что наши отношения не позволяют, а по причине твоего нежелания делиться с кем бы то ни было своими делами.
  -Сейчас мне все равно, но болтать с Леной на данную тему не хочется. Противно.
  -Писать, слышал, не бросаешь?
  -Бросал, опять начинал.
  -Сейчас как?
  -Пописываю помаленьку. Думаю занять свой досуг продолжением.
  -Все те же "Диалоги"?
  -Они самые.
  -Продвигаются?
  -В сутки по чайной ложке. Времени в обрез. Дела - делишки, семья, дети...
  -Не хочешь говорить?
  -Не хотел бы, не говорил.
  -Мне покажешь то, что взял с собой?
  -Изволь. Но учти, тебе они не понравятся.
  -Они не девки, чтобы нравиться.
  -Разговоры на одну тему - вокруг Пети, который никак не может выйти в люди.
  -Ты, то есть он еще не женат?
  -До женитьбы не дошел. А когда дойдет, мне мало от жены не покажется. Наташа, как я ее задумал, совсем не будет похожа на нее.
  -Очередная Валечка?
  -Угадал.
  -Зачем же ты так свою Наташу принижаешь?
  -Не ее, а Петю.
  -А его - за какие грехи?
  -Чтобы мои собственные небольшими казались.
  -Понимаю, что шутишь. Но в каждой шутке есть доля шутки.
  -Я еще сам не разобрался, чего больше... Завтра пополнишь сведения обо мне по моему герою. Поговорим о тебе.
  -Не думай, что я скрытен. Но почти ничего к тому, что писал тебе, добавить не могу. Я очень рад тому, что вы приехали, ты даже не представляешь, как я доволен.
  -Мы, в свою очередь, с радостью воспользовались вашим приглашением. Если б не вы...
  -Будет, будет. Наташа за всех вас давно все сказала, не повторяйся. Знай, ваш приезд нам нужен даже больше, чем вам самим. Он, если высокопарно выражаться, способствует углублению и упрочнению наших с Леной семейных уз, дальнейшему цементированию нашей семьи. Это помимо редкого удовольствия лицезреть всех вас и наслаждаться личной беседой с тобой, несмотря на то, что ты большой темнила. Что до моих пацанов, им уже пошло на пользу общение с Таней, которая их чуточку обтесала, но, к сожалению, не настолько, чтобы выбить из их башки матерные выражения. Ничего, я до них еще доберусь! Давно их жопы не пробовали моего ремешка.
  -Да, ты стал настоящим садистом. Прямо-таки с наслаждением говоришь о ремне. Неужели, в самом деле, бьешь ребят?
  -Исключительно редко, любя, не сильно. Главным образом, Сашку. Толя - пай-мальчик, с трудом верю, что и он стал ругаться под воздействием брата. Придется, в первую очередь, всыпать именно ему. По голой заднице - так лучше запомнит.
  -Неужели ребята дадутся тебе, ведь уже большие, чтобы так их перевоспитывать.
  -Сами портки снимут и подставятся, зная за что. Мои парни крепкие, да и гордость им не позволит верещать на весь дом.
  -Не дело это, Витя. Зря. Если дойдет до Тани...
  -Ни за что! Для страховки предупрежу тебя перед экзекуцией, чтобы вы ушли погулять, подышать свежим воздухом. Идет?
  - Не по душе мне твоя затея. Получилось, я выдал их тебе на расправу, предал мальчишек.
  -Телячьи нежности. Ты выполнил долг друга. Наташа одобрила бы мои меры.
  -Любопытно это слышать от тебя.
  -Разве она не строга к детям? И рука у нее не легкая.
  -Тебе приходилось видеть, как она пускает ее в ход?
  -Будто не знаешь? Неужели скрыла от тебя?
  -Подожди, подожди... Уж не пытался ли ты, бабник, приставать к ней?
  - Просто, играючи, чуть сильно, на ее взгляд, обнял по-дружески, шутя, - а она смазала мне по роже. Тоже играючи, но, уже, на мой взгляд, ничуть не слабо.
  -Нечего волочиться за чужими женами, поделом схлопотал.
  -Я не в обиде. Получил, правда, незаслуженно, но должен был прежде подумать, с кем играю.
  -Что не помешало вчера, выходя из воды, обнять ее снова.
  -Трудно отказать себе в удовольствии - знал, при муже не посмеет дать мне по шее. Впрочем, и вы с Леной на берегу не сохраняли дистанцию между собой. Что еще будет?!
  -Если ты хоть сколько-нибудь серьезно...
  -Я - нет. А Наташа... Не знал, что она не в курсе нашего старого треугольника, не взыщи, проболтался. Прости, не нарочно.
  -И что?
  -Как бы она не решила, что в наше отсутствие вы с Леной займетесь амурными делами.
  -Поэтому и заронил в нее сомнения?
  - Ничуть. Просто сказал, чтобы она не думала, будто я такой же темнила, как ты. Всегда лучше знать правду, чтобы потом она не вылезла на поверхность и не дала повода для ненужных и напрасных подозрений.
  -Ладно, проехали.
  -Трудно поверить, что ты, каким я тебя знал, не дал Наташе усомниться в себе. Праздный вопрос, правды не скажешь. Но что жену любишь, а она - тебя, за три версты видно, как светятся у вас глаза, когда смотрите друг на друга. Даже завидно.
  - Лена тоже любит тебя.
  -Черта лысого она любит после своего бывшего любовника. Что уставился на меня? Разве не ты... Ладно, проехали... Женщин никогда толком не понять, когда они любят, когда ненавидят.
  -Наши жены не умеют притворяться.
  -Не знаю, как твоя, моя - натура холодная, понять ее сложно.
  -Попытайся влезть в ее шкуру.
  -Зачем? Мне и в своей не всегда сладко.
  -Чудак, ты же любишь ее.
  -Любил, люблю, буду любить до гробовой доски. Как это по-немецки? Прошедшее, настоящее, будущее. Не знаю я, что такое любовь. Не все такие счастливчики, как ты. Я давно ни к кому не ревную жену, даже к тебе, по физиономии не схлопочешь, если обнимешь ее даже всерьез.
  -Проверял мою жену на этот предмет?
  -Петя, за кого ты меня принимаешь? Если Наташа пожелает тебе изменить, выберет не меня и не здесь - на юге. Кроме того, ваша возвышенная любовь забралась на такой высоченный пьедестал, что никому ее оттуда не стащить. У тебя, Петя, золотая жена, береги свою красавицу.
  -Красавицу? ...
  -Так слепо втюрился в нее и до сих пор не видишь, какая она? Так, мой дорогой, некрасивых не любят.
  -Новое о любви. Всегда полагал, что любовь красоту различает, некрасивость не замечает.
  -Не уверен. Только не видеть, что Наташа красавица, - грех. В такую, кстати, любому не влюбиться трудно .
  -Черт побери, это уже опасно.
  -Если бы ты не опередил меня много лет назад, пал бы к ее ногам, как в старых любовных романах. Никакие гири - Сашки, Тольки - не помешали бы. Не согрешил, но сказал тебе, словно гирю снял с души.
  -Она не догадалась?
  -Кто? Наташа? Лена?
  - Обе.
  -Ни та, ни другая никогда не признаются, если догадались. Побоятся подвергнуть нашу дружбу еще одному испытанию. Для Лены моя платоническая любовь к Наташе хуже всех моих дешевых романов, вместе взятых. Потому, если она заметила, будет держать язык за зубами, если только сама не станет искать любви с тобой. Видишь, я откровенен, как на исповеди. За тебя я уверен - ты себе пасть не позволишь. Не дай и ей... Я все еще надеюсь из обломков склеить нечто похожее на то, что было между мной и ею в начале. У нас просто нет другого выхода. Не только потому, что растут два прохиндея, заслуживших хорошей порки... Что до Наташи, она слишком сильно любит тебя, чтобы позволить себе вызвать малейшие твои подозрения и поколебать нашу с тобой дружбу. Однако не думаю, что ей безразлично мужское обожание.
  -Мало найдется женщин, кто противится обожанию мужчин. Женщинам важно поддерживать в себе тех, кого хочется любить.
  -На всякий пожарный случай, ручку приложить, однако, не забывают.
  -Самонадеянный обольститель! На что ты рассчитывал?
  -Ни на что. Я шутил.
  -Однако это полная неожиданность для меня.
  -Я сам не верил, что такое возможно с ее стороны. Думал, такая реакция - чистая блажь.
  -Блажь - дать тебе по роже за попытку проверки ее на предмет обольщения?
  -Позволить мне забыться, пошутить. Не говори ей о нашем разговоре. Ты расстроился? Глупо спрашивать. Но поверь ничто не угрожало тебе.
  -Наши судьбы так тесно переплелись...
  -Случайность.
  -Может быть, закономерность?
  -Столько лет прошло после наших споров. Миллион, тысяча, сто лет, год, минута... Целая философия построена на этом исчислении времен и времени.
  -Миг и целая жизнь.
  -И вся еще жизнь у нас впереди, если ничего не случится. Войны, болезни, смерти. Шутя, станешь философом.
  -Ты всегда был им, только жизнь давалась тебе с таким трудом, что философия отступала на задний план.
  -Несмотря на все внешние успехи.
  -А моя жизнь складывалась легче, но работа меня успехами не балует.
  -Что же все-таки у тебя произошло?
  -Долгий разговор, Витя.
  -У нас есть время...
  
  ЛЕНА
  
  - Пишешь?
  -Сколько времени?
  -Шесть. Ты так и не ложился?
  -"Не спится, няня..."
  -И мне не до сна. Витя не вернулся.
  -Заночевал у лесника.
  - Видел, какая красотка сидела в машине?
  -Страшила божья. К тому же - дочь лесника.
  -Моложе меня на десять, если не больше, лет. И такая же дочь лесника, как я - губернаторша.
  - На кой черт ему уродина, когда жена красивая?
  -Не нужно, Петя. Твоя Наташа - действительно красивая женщина, а я с годами лучше не становлюсь.
  -Вы обе имеете право претендовать на присуждение приза мисс "Алупка".
  -Оставь. Он стеснялся изменять мне при твоей жене. Я, дура, стала надеяться на то, что не все у нас потеряно.
  -Глупости. Моя жена здесь ни причем.
  -Ты плохо знаешь баб или притворяешься? Моего муженька знаешь, как облупленного, не надо быть детективом...
  -Дискуссия на эту тему сейчас не во время.
  -Извини. Я только то хотела сказать, что мой муж смотрел на твою жену, как кот на сметану.
  -Ночные фантазии.
  -Думаешь, она слепая? Виду не подавала. И правильно поступала. Зачем он ей, когда ты есть... И вообще...
  -Лена, женские слезы действуют на меня слишком впечатляюще. Начну и сам рыдать. Получится целый фонтан слез.
  -Прости, пожалуйста. Сейчас уйду. Не стоит он того, чтобы из-за него мешать тебе.
  -Ты мне ничуть не мешаешь. Но возьми себя в руки, выкинь из головы всякую чепуху. Витя задержался у лесника, может, выпили больше обычного. Уговорили его остаться. И как добраться досюда в такую непогоду? Завтра все выяснится. Любит он тебя, сам мне говорил.
  -Брось! Любил бы, не изменял. Вот и теперь...
  -Опять двадцать пять. Да перестань ты реветь в три ручья. Нельзя мужику задержаться...
  -Знаю я ваши задержки...
  -Тьфу ты! Как баба рязанская необразованная.
  -Почему рязанская?
  -Откуда я знаю? Может, псковская.
  -Петенька, милый, на что нам образование, если в любую минуту наш дом может начать полыхать? Какого труда стоит держать порох сырым, не представляешь... Силы мои на исходе. Нужно делать вид, что все хорошо, а то дети заметят, как родители "любят" друг друга. Если он приедет завтра, когда мальчишки уже проснутся, что они подумают?
  -Скажешь то, что есть, - ночевал у лесника из-за непогоды.
  -С молодухой.
  -С ведьмой, дьяволицей, с бабой - ягой.
  -Не злись. Знаю, я глупая, серая баба. Не могу до сих пор понять, кого люблю, кого ненавижу... Не волнуйся, тебе никто не угрожает. Пробовала однажды.
  -Что ты несешь?
  -Как я могла так унизить себя тогда? Как посмела уйти от тебя к Виктору? За все мне и расплата. Заслужила. Он прав, любил меня, совсем мальчишкой глаз отвести не мог. А я над ним издевалась. И кем ему досталась? Нет, не ерунда все это. Принципиально! Если хочешь, дружок, жениться на мне, и такую возьмешь. Он не слепой, видел, кого я любила. За него пошла с горя, обиды, из-за гордыни. Так мне и надо.
  -Что ты себя изводишь? Ну, сглупила однажды. С кем не бывает? Чем я, например, лучше тебя? Мы были молодые, незрелые, и любить-то вовсе не умели.
  -Да? Я тысячу раз, до мелочей, обдумала свой план мести тебе перед тем, как стать твоей. И как же хорошо было нам тогда, а я все равно принудила себя уйти от тебя, и это после всего того, что у нас было, после мороженого, которое ели прямо в постели. Ты слизывал его с моей груди... Мы оба были тогда такие безгрешные, чистые...Ты все забыл, а я помню - до мельчайших подробностей. Никогда не прощу свою дикую месть тебе и себе - себе, прежде всего. Ты ведь тогда ради меня был готов на все что угодно. Мы не стыдились своей наготы, любви, молодости - разгоряченные, желающие друг друга...В то время я забыла свой дьявольский план, обиду, злость. И вдруг, когда мы оба отдали все свои силы, я увидела не тебя, а другого, чужого мужчину, который предал меня, все забыл и лежал, прости за натурализм, раскорячив ноги... И я бежала от тебя, как от чумы... И только тогда, когда вскоре осуществила свой план и оказалась в объятиях Виктора, поняла, что натворила. Все, что он делал, было никак не хуже того, что делал ты, но я не получала никакого удовлетворения и страдала, имитируя оргазм, чтобы не обидеть будущего мужа. А ведь я всегда ненавидела всякую фальшь и притворство. Вы, мужчины, придаете большое значение технике секса, в которой мой муж большой дока. Но настоящая близость между мужчиной и женщиной возникает не от того, в какой позе происходит между ними соитие, а в наличии взаимного чувства, желания раствориться друг в друге. И это слияние не может исчезнуть, как только закончится любовный акт, даже если оба насладились им. Оно сохраняется надолго как послевкусье, чтобы затем отложиться в памяти и никогда не исчезнуть. Так было у меня с тобой и никогда с Витей. Так что нечего мне на него пенять, его поведение более чем естественно. Я его никогда не любила и не полюблю. Так же как любила и не смогу разлюбить тебя. С этой гирей суждено мне суждено прожить всю жизнь. К счастью, у меня есть мои мальчишки, которые любят не только своего сурового отца, но и меня, нежную мать...
  Ты как-то бросил мне упрек, что и с тобой я все время помнила о себе. Забыл? Это, когда я вспомнила о возможности зачатия по твоей неосторожности нашего ребенка. Ты в этот момент не думал ни о чем другом, кроме самой любви, а во мне, находящейся в полном беспамятстве и наслаждении, вдруг проснулся дьявол, карауливший меня. И все же я предприняла вторую попытку вырваться, пригласила тебя к себе, заранее поставив в известность родителей, что принадлежу тебе. Даже мой отец понял, что должен уступить и не мешать мне. И что же? Видимо, ты интуитивно понял, какая борьба идет во мне, и не был тем нежным и пылким любовником, что день назад. Видимо, я утомила тебя постоянными напоминаниями о твоей вине еще в первый раз, да и во второй не удержалась... Последнюю попытку остаться с тобой я предприняла, когда ты был во мне, и я пожелала, чтобы мы зачали ребенка. Но ты посчитал это игрой в дочки - матери, чем оскорбил мою любовь к тебе. Это явилось последней каплей...Дьявол мог торжествовать... Не знаю, зачем я сейчас все раскладываю по полочкам, когда это не имеет никакого смысла...Если думаешь, что таким образом завлекаю тебя, ошибаешься. На тебе я поставила крест много раньше. Да и куда, даже если бы ты не любил Наташу, мы денемся от своих детей?
  -Что бы я ни сказал, действительно, ничего изменить невозможно. Наша с тобой любовь пошла наперекосяк именно по моей вине. Я предал тебя первым, ты мне просто отомстила. Мы оба сентиментальные чудики - именно такими мы были в наши две ночи, но и тогда, предаваясь любви, забывая обо всем, не могли избавиться от груза моей вины. В то, что ты уйдешь от меня к Виктору, я не верил до самого конца, таким самоуверенным дураком был тогда. Мне казалось, ты простишь меня, но, видимо, даже в эти два вечера нашей любви не смог раскаяться целиком. Верно, мы расстались по-дурацки. Но каждый сохранил в себе добрую память о нашей детской и юношеской любви, которую никто у нас никогда не отнимет.
  -Наташе ты о ней ничего не рассказывал?
  -Никогда.
  -И не хотелось?
  -Это нельзя рассказывать и нельзя рассказать.
  -Хорошо сказал - кратко и ясно, я тебя понимаю. А я однажды начала рассказывать Виктору и во время осеклась. Он вернулся утром, от него пахло чужой женщиной, может, мне показалось. Только заикнулась, как меня обожгла лютая ненависть к себе. Я предала всех нас - всех троих. Всем причинила боль - больше всего самой себе, в чем единственное мне прощение, если вообще можно меня простить. Я много лет страдала оттого, что ты ничего не понял тогда, когда я приезжала в Ленинград, ища у тебя спасения и защиты. Прости, ты тогда оказался не на высоте. Но сейчас, кажется, я смогла кое в чем тебя переубедить... И, поверь мне, при своей любви к тебе я желаю вам с Наташей только одного - прочного, неразрывного единения во всем, что только возможно. И прощения, так как ни одно существо на свете не может считать себя понятым до конца. Между самыми любящими людьми всегда было, есть и будет недопонимание. Постарайтесь, чтобы оно не привело вас к разладу...Наташа - очень хорошая женщина, люби ее и никогда не предавай, не обижай, что бы в вашей жизни ни случилось...
  -Прости, Лена, кажется, проснулся мой сын и стоит за дверью, не решаясь войти на кухню. С тех пор, как Наташа уехала, ему очень не хватает ее. А когда просыпается и не видит меня, а я частенько ухожу сюда, чтобы не будить детей, он испытывает страх, хотя рядом спит Таня... Игорь, это ты? Тебе что-то приснилось? Иди к себе, ложись, я сейчас приду. Еще очень рано.
  
  ИГОРЬ
  
  -Игорь, дай поспать, не щекочись.
  -Не не щекотись, а не щекочись.
  -Я и говорю, не щекочись. Слышишь? Немедленно прекрати. Где ты взял эту соломину?
  -Во дворе. Хватит спать. Петушок пропел давно. Тетя Лена встала и приготовила завтрак.
  -Я поем позже.
  -Она тоже легла поздно, как и ты.
  -Значит, она выспалась, а я хочу спать.
  -Папа, что я тебе сейчас скажу!
  -Игорь, только без этих твоих ужимок. Что у тебя?
  -Дядя Витя не вернулся домой. Его не было на пляже.
  -То же мне сыщик нашелся. Спит твой дядя Витя.
  -Не спит. Ты не в курсе? О чем вы говорили с тетей Леной?
  -Не суй свой длинный нос, куда не надо.
  -У меня нос короткий.
  -И короткий следует держать на месте. Если дяди Виктора нет, значит, он остался ночевать у лесника. В горах могла быть гроза.
  -Толя то же самое говорит.
  -Вот видишь, а ты секретничаешь.
  -Я не секретничаю, нечего злиться.
  -Я не злюсь, но я сержусь.
  -Не сердись.
  -Не выспался.
  -Нужно ложиться во время.
  -Игорь, сколько раз я тебе говорил, что шутить надо умеючи.
  -Я не шучу.
  -Встал сегодня не с той ноги?
  -А ты еще не встал, но хуже, чем не с той.
  -Выйди вон из комнаты, подумай, как говоришь с отцом.
  -Пожалуйста. Выйду, если хочешь. И вообще не буду с тобой разговаривать.
  -Давай, давай...
  -Если я мешаю тебе разговаривать с другими, могу совсем не приходить к тебе мешать с ними разговаривать. Вот!
  -Закрутил фразу! Не сразу и поймешь.
  -Понял.
  -Что ты имеешь в виду, мальчишка! Нет, постой. Говори.
  -Не бойся, никто ничего не узнает. Я никому не скажу.
  -Что не узнает?
  -Ничего!
  -Объясни, не напускай туман.
  -Думаешь, я дурачок? Когда дядя Витя ночевал у лесника, а мама улетела, вы с тетей Леной для вида разговаривали, а на деле целовались.
  -Что?!
  -Может, нет?
  -Надо ж так врать! Прямо в глаза, не моргнув. Что за ребенок?!
  -Я не вру, сам видел.
  - Либо врешь, либо приснилось. Хорошо, если приснилось.
  -Не приснилось. Кто целовал тетю Лену... в лесу? В лесу, ура! Конечно, в лесу. А в лесу - быть не может, раз разговаривали дома. Ну и сон! Надо ж такому присниться?! Прости, папа. Обидел тебя ни за что ни про что. Но ведь приснилось не случайно. Не приснилось бы, если б вы не говорили на кухне, когда все спали. Я понимаю, она испугалась - дяди Вити нет, одной женщине страшно без мужчины... Я не один, и мужчина - и то иногда бывает страшновато, особенно когда что-нибудь нехорошее снится. Но то, что приснилось сегодня, - хуже не бывает. Ужас! Хорошо, что в лесу, а то бы поверил. Кошмар! Повезло, что кроме Тани, никому не рассказал.
  -Утешил отца!
  -Я ей все объясню, не бойся. Она ничего плохого о тебе не подумает. А другие ничего не знают, а то могли бы поверить. Это похуже той ночи, что мы видели с мамой в "Фаусте" с таким длинным- предлинным названием на букву "в". Не сердишься на меня? На конфетку. Но сначала вымой руки.
  -Ну и паяц! Совсем распустился без матери. Пол недели прошло, как она уехала. Что еще будет?!
  -Не "Паяц". На "Паяц" вы ходили без меня. На "Фаусте" предупредили - меня пропускают вечером в последний раз.
  -Правильно предупредили.
  -Вспомнил. Ночь Варфоломея.
  -Вальпургиева. Все перепутал.
  -Может быть. Только то, что мне приснилось, хуже и той, и другой.
  
  ВИКТОР
  
  -Зря не поехал со мной, там - в горах - невиданная красота.
  - Не мог оставить одну Лену с детьми, тем более на ночь.
  -Ерунда. Она сама предлагала тебе. Ненужные церемонии.
  -Она и так сходила с ума - волновалась за тебя.
  -А так ты ее утешил.
  -То не моя забота, разбирайтесь сами.
  -Не лезь в бутылку. Я ничего обидного не сказал.
  -Утешать свою жену должен ты сам - ясно?!
  -Потому и надо было ехать со мной. Не пожалел бы. И мне не пришлось бы "потянуть" ногу.
  -Где ты ее потянул, если не секрет?
  -Между нами, девушками, на пикничке. Жаль, тебя не оказалось в нашей компании. Одной прекрасной даме пришлось вздыхать в гордом одиночестве.
  -Кто же страдал без кавалера? Не та дива, что приезжала с лесником?
  -Петя, ты плохого мнения о своем друге, если мог предположить, что я подсуну тебе такое чучело. Она со своими формами пришлась по вкусу местному богатырю - даже мне было бы трудно угодить ей, одному ему она по силам. Кроме того, у него на нее есть виды - как-никак дочь лесника, что в этих краях значит немало. Пара не нашлась самой, пожалуй, интересной девочке. Даже ты, оставшись с ней наедине, забыл бы все зароки, которые себе дал.
  -Нехорошо оставлять женщину одну, а самим развлекаться.
  -Все были уверены, что я захвачу друга. Пришлось проводить девочку в дом. Не мог же я развлекать еще и ее.
  -Следовательно, все устроилось самым лучшим образом?
  -Прекрасно, но постоянно нужно помнить о проклятой ноге. Лена с превеликим трудом поверила в нее. Раньше я не заботился об алиби, но в последнее время так редко выхожу на волю, что не хочу ненужных подозрений. И что ты думаешь? В оные времена Лена не выказывала своего отношения к моим прогулкам на сторону, теперь - готова убить. Пойми этих женщин. Она тебя не очень пытала? Или из гордости молчала?
  -Кое-какие соображения высказала на сей счет - и не ошиблась. Но то ваше дело.
  -Подумаешь, святоша нашелся. Праведник. В тихом болоте...
  -Иди ты, знаешь куда...
  -Только что вернулся... Ладно, ладно. Мне твои секреты знать неинтересно. Кто тебя знает, может быть, и святой, верен своей Наташе. Иначе бы не закрылся с ней сразу, как только прилетел. Для приличия поговорил с друзьями. Шучу, шучу... Но должен тебе сказать, будь Наташа моей женой, я бы и ей изменил с той, что была у меня вчера. И какая это, к черту, измена, Петя? Любовь свободна, Петр Григорьевич!
  -Так, месье. Вы вольны любить, кого изволите, я вам не судья.
  -Но ведь осуждаете. Вижу, как сурово хмурите брови.
  -Витя, хромай лучше в море со своей "потянутой" ногой.
  -Не напоминай мне о ней, она еще больше начинает болеть... Петя, Лена днем не говорила с тобой, поверила она мне или нет?
  -Так уж тебе важно это знать?
  -Я трепло, но сейчас говорю серьезно. Неохота улетать, оставив у нее сомнения.
  -Подумал бы об этом вчера.
  -Не поверила?!
  -Не разыгрывай передо мной раскаявшегося грешника. Откуда мне знать, что у нее внутри?
  -Она с тобой близка... Должна же кому-то излить душу?
  -С какой стороны мне?
  -Больше некому. Не Игорю же.
  -Тебе не кажется, что у женщины может быть гордость, не позволяющая ей болтать о таких интимных вещах с посторонними?
  -Ты не посторонний. Ты ее доверенное лицо, если хочешь знать.
  -Ну, знаешь ли...
  -Вчера гордость позволила, а сегодня - уже нет?
  -Не понял.
  -Петя, не надо темнить. Когда вы вчера легли спать?
  -Что за допрос?
  -Могу я предположить, что моя жена, не дождавшись мужа, стала волноваться за него и решила поделиться своим беспокойством с тобой, единственным взрослым человеком в доме?
  -К тому же не слишком далеким, так?
  -Это не я сказал. Ты. Но очень точно.
  -Витя, дорогой мой друг, если нам не следует здесь оставаться, мы найдем нужный предлог - тем более он существует из-за взаимоотношений наших детей, - подыщем себе другое место, к примеру, в Форосе. Таня до сих пор меня уговаривает...
  -Ты не желаешь меня понять. Я не ревную. Не хочешь раскалываться, не настаиваю, имеешь право молчать. Но как друг...
  -Витя, милый, естественно, Лена волновалась и не спала всю ночь. И вполне обоснованно высказала возможность наличия у тебя другой женщины.
  - Она не плакала?
  -Любит она тебя, дурака. Ты того не стоишь, если из-за какой-то паршивой бабенки, на которую у тебя встал, ломаешь жизнь всей своей семьи.
  -Ты прав, конечно. Но что поделать, если хорошенькая юбчонка сама распахивает передо мной свои ворота?
  -Не паясничай.
  -Может, любит. Не так уж я плох с ней. Не говорила?
  -Говорила, что плох.
  -Ну, знаешь ли! Злится на меня. Я ей покажу!
  -Ума у тебя на это хватит. Дурак, разве станет она обсуждать со мной, каков ты в постели.
  -Не станет... Когда примерно она отстала от тебя?
  -Не так уж рано. Ночью.
  -Значит, у Сашки врут часы.
  -Причем тут твой сын?
  -В шестом часу утра пошел в туалет пописать, услышал, на кухне кто-то разговаривает.
  -И что из того?
  -А то, Петя, что не умеешь ты врать.
  - Я проснулся ночью и пошел на кухню писать свои "Диалоги", а Лена не спала - так волновалась за тебя.
  -Что же ты врал?
  - Моя ложь - во спасение, а твоя - грех.
  -Тоже мне Спаситель нашелся. Все, все, молчу...
  -Я бы тебе сказал, да нужные слова не подыщу. Подумай, что вас ждет. Так долго продолжаться не может, уйдет она от тебя вместе с детьми.
  -Это она сказала?
  -Это я говорю. Сколько можно терпеть твое блядство? Она - молодая женщина, ей нужна любовь, а не приходящий от случая к случаю муж, у которого в данный момент торчит, а под боком, кроме жены, никого в этот момент не оказалось.
  -Все -то ты знаешь, сукин сын. Но ведь прав, сволочь. Меня убить мало. Удивляюсь, что пускает меня в свою постель. Я бы на ее месте оторвал мне яйца.
  -Критика и самокритика - движущие силы нашего общества.
  -Ты приехал сюда отдыхать, а вынужден полоскать наше белье. Извини, сам не думал, что не устою и останусь на ночь...
  -Ничего ты не понял.
  -Все понял, все. Она мне не поверила.
  -Поверила.
  -Правда?
  - Уж очень артистично ты тянешь ногу.
  -Тебе бы только посмеяться... На пляж с нами не пошла.
  -Сказала, из-за хозяйственных дел. Стирка, готовка.
  -Это только повод. Стыдно ей... Идем купаться. Потом поговорим о твоих "Диалогах". Пора мне на тебе отыграться.
  -Дочитал?
  -Еще до поездки к леснику.
  -Идем. Как нога? Не очень болит?
  
  - Отдышись. Плаваешь ты, прямо скажем, не ахти. Если бы кому-нибудь взбрела мысль организовать здесь соревнование пловцов, ты в нем занял одно из последних мест.
  -Я не из тех, Витя, кто любит, чтобы из них организовывали круг. Право участия в подобном состязании охотно уступлю тебе, фавориту.
  -Я пошутил, плаваешь ты не плохо, хотя Наташа дает тебе сто очков вперед. Что до круга, ты верен себе - индивидуалист высшей пробы, здесь тебе равных нет. Не нашего круга товарищ. С тобой коллектив репку не вытянет.
  - Тянем - потянем? Что потянули?
  -Репку, Петя.
  -Нет, ножку.
  -1:0 в твою пользу. Скоро возьму реванш... Прочел твои фрагменты, мнение вкратце - кончай бодягу. Может, форма кому-то покажется забавной, но содержание, Петя, хромает хуже, чем моя нога. Не нашел ни одного диалога, который бы открыл мне глаза на что-нибудь новое, о занимательности тем более говорить не приходится. Идея использовать наши имена вообще больная. Какого ляха назвал своих придурков нашими именами, не пойму. По-моему, каждый из нас живее и интереснее твоих героев. Вольное обращение с ними не делает чести нам, так как сравниваешь. Твой король гол, разве не видишь?
  -Когда как.
  -Когда гол, когда приодет?
  -Когда вижу, когда - нет.
  -Наблюдать за королем - твое хобби.
  -Не понял.
  -Он у тебя гол и в буквальном, и в переносном смысле. Ты любуешься им, хотя он того не стоит, как, впрочем, и все остальные твои герои. Я собой крайне недоволен.
  -Собой или моим персонажем?
  -Твоим персонажем с моим именем. Ничего общего с ним иметь не хочу.
  - И не надо.
  -Дай им другие имена, это не так сложно.
  -Не дам, не проси.
  -Сукин сын! Это ж надо такое придумать? Для ясности буду называть их так, будто это не они, а мы, хорошо?
  -Валяй.
  -Итак, разберем хотя бы такой эпизод. Ты любишь Веру, я - Лену. Оба удачливы в любви. Но в один прекрасный день все мы оказываемся в одной компании, напиваемся там до такой степени, что путаем постели. Ты спишь с Леной, а я - с Верой. Такой вот пасьянс. При этом никто не считает себя обделенным. Подумаешь, дела. О чем я с похмелья беседую с твоей женщиной, история умалчивает, не мы в ней главные герои. А ты ведешь с моей женщиной умный разговор - так словно лежишь с ней не в постели, а на кушетке психоаналитика. То, что вы оба без порток, вас нисколько не смущает, так как оба не знаете, что такое срам...
  -Можно, я вставлю одно словечко по ходу твоего комментария?
  -Почему бы нет?
  -Ты сам в его возрасте - восемнадцатилетний - очень смущался, оставаясь наедине со своими женщинами?
  -Моих женщин, Петя, ничем смутить было нельзя. Они на своем веку видели таких жеребцов, по сравнению с которыми я выглядел жалким жеребенком.
  -Тут я вынужден задать вопрос, который может тебе не понравиться.
  -Валяй, как ты говоришь. Не захочу - не отвечу.
  -Когда ты оказался впервые наедине с Леной, вы были при параде?
  -Не совсем... Но и не совсем голые.
  -Но все-таки тебе или ей самой пришлось обнажиться перед тем, как...
  -Разумеется, как же иначе.
  -И тебя это не смутило?
  -Было темно.
  -Вам здорово повезло. И так всегда? До сих пор?
  -Иди ты! Лучше сам скажи, когда в первый раз трахал мою будущую жену, свет не зажигал?
  -Не зажигал.
  - И не видел, как она выглядит обнаженной?
  -Мы ели мороженое.
  -Раздетые?
  -Да, милый. Нам было так хорошо, что мы не знали стыда, как первые люди, хотя их изгнали из рая за то, что они совершили грехопадение. Но мы его не совершали.
  -Ты хочешь сказать, что, занимаясь любовью, был чист, как ангел? И это после того, как обманывал ее?
  -Я, мало сказать, грешен перед обеими своими женщинами.
  -Мы ушли не в ту степь. Вернемся к тому эпизоду. Итак, твой Петя ставит рога другу Вите, и ничуть не смущен этим обстоятельством, не испытывает никаких угрызений совести.
  -Испытывает. Он впервые задумывается над тем, что его не оправдывает поведение друга, который в то же самое время спит с его Верой. Это видно из следующего диалога между друзьями. Они оба чувствуют себя весьма неуютно, так как впервые предали друг друга. То, что это случилось по пьяни, их не оправдывает.
  -У меня сложилось представление, что ты вполне сознавал, когда схватил Лену и поволок ее за собой. Или это не так?
  -Видишь ли, по моим представлениям, хотя они могут быть и неверны, люди в любом состоянии должны оставаться людьми. И Петя, теряя человеческий облик, хотя давно, с самого детства влюблен в Лену, все же понимает, что творит. Тем более что знает - со слов Лены - о ее недавней, пусть пустячной ссоре с Витей. Тем самым облегчает себе ее "похищение". Витя видит это и не мешает другу, что, прямо скажем, его не красит. Он поступает просто - умыкает Веру, которая, со своей стороны, не оказывает ему сопротивления, мстя таким образом своему парню. Как видишь, все они, каждый по-своему, не заслуживают лестных слов.
  -Если бы такое произошло с нами, а не с ними, я оторвал бы тебе яйца, прежде чем ты успел схватить мою девушку.
  -Так то ты, мой друг, а не друг моего Пети. Им обоим предстоит тяжкий путь познания жизни. Скованные одной цепью дружбы, они прощают друг друга и остаются друзьями, так как, по их убеждению, нет ничего выше дружбы. Достаточно вспомнить наше с тобой прошлое и настоящее, ведь и оно не было безоблачным. Но мы дружны, хотя очень часто не одобряем образ мысли и поведение другого.
  -Ты удивительным образом умеешь выкручиваться из любого положения. Но я как читатель не склонен забираться в такие глубокие дебри. Я вижу то, что происходит, мне отвратительно все это...
  -Но не отвратительна жалкая измена жене, происшедшая всего лишь вчера.
  -Я сам себе противен, мать твою!
  -Вот и Петя себе противен, что изменил другу и своей девушке. Но его, по крайней мере, оправдывает чувство, которое он с детства питает к Лене, предпочитающей ему друга.
  -Не хочу вызвать твой праведный гнев, но такое мышление может позволить Лене и тебе предать меня.
  -Я, Витя, уже не мальчик, у меня есть достаточно богатый опыт, который не позволит мне совершить такую преступную ошибку. То же самое можно сказать о твоей жене.
  -Утешил...
  -Не будем путать нас и их, - что ни говори, это разные люди.
  -Очень неприятные. Ты никак не можешь избавиться от Валечек, в каком бы варианте и под какими бы именами их ни изображал. Все твои людишки заполнены только сами собой. Не способны на поступки. Не интересны, их философские и политические разглагольствования ничего по существу не меняют.
  -Ты даже не представляешь, насколько прав. По существу ничего не меняется даже такими людьми, как Сахаров. И если под влиянием таких великих личностей произойдут изменения в нашей стране, трудно ручаться за то, что они принесут благо большинству народа, который темен и невежествен: дай ему свободу, он все равно выберет тех, кого ему укажет власть, неважно какая - монархическая, демократическая, националистическая... А мы с тобой или мои герои под нашими именами могут только одно - не творить умышленно зло другим, стараться любить ближних, как самих себя, по завету Бога.
  -Ты в него веришь?
  -Я не знаю, так как воспитан еретиком. Но в душе все же у меня есть Бог, который хранит меня от множества пакостей, которые я мог бы совершить и не совершил. Что ни говори, я в значительной степени тварь...
  -Я - еще больше, чем ты. Странно, обсуждение твоего ничтожного, на мой взгляд, эпизода из "Диалогов" привело нас к куда более серьезным размышлениям.
  -Не надо думать, Витя, что сирые и убогие не носят в себе тех же мыслей, не чувствуют, а лишь существуют - едят, спят и трахаются. Мыслящий тростник есть в каждом из нас, но прорастает в единицах, к коим мы с тобой, увы, не принадлежим. Что из того, не вешаться же нам по этой прискорбной причине?
  -Вернемся к "Диалогам". Заметил ли ты, что твой Петя потешается над тобой, автором? В банальной истории потери девственности он получает удовольствие не столько от вкушения плоти соседки, что не предосудительно, так как бабенка аппетитна, а от предвкушения победы над тобой - он переплюнул тебя в самой важной для вас сфере жизни.
  -Которая для тебя всегда ничего не значила, чему лишнее доказательство твое вчерашнее приключение.
  -Не язви! Я, в отличие от тебя, смотрю на вещи трезво. Нужна женщина - беру. И никаких проблем. На том стояла и стоит русская земля...
  -Пока стоит...
  -И будет стоять!
  -Не вечно, Витенька. Когда-нибудь не встанет, и никакие средства тебе не помогут.
  -Тьфу ты, вечно путаешь божий дар с яичницей!... Согласись, твой герой до сих пор ничем таким себя не проявил, чтобы назвать его человеком, представляющим интерес для других людей.
  -Так, как Петя, чувствуют и ведет себя большинство парней его возраста. Возможно, его опыт окажется им полезен. Лучше учиться на ошибках других, чем на своих собственных, что исстари присуще нашим людям.
  -Ты проводил обследование? В массе своей юноши, становясь мужчинами, ничего особенного не ощущают - ни гордости, ни стыда. Как правило, наши первые женщины не способны наполнять сердца гордостью, так как не принадлежат к сливкам общества. Но и стыд не вызывают. Парни - молоды, сильны мужским здоровьем. Их женщины - опытны, терпеливы, любопытны, ни каждой из них достается непорочный девственник. Самая последняя проститутка в душе мать, и ей приятно, отняв мальчика от материнской груди, приобщить к груди и другим лакомым женским местечкам. Ты придаешь слишком много значения этому первому сексуальному опыту, считая его едва ли не одним из самых ответственных моментов жизни мужчины, тогда как на самом деле он проходит достаточно гладко и особых зарубин в памяти не оставляет. А некоторые юнцы испытывают разочарование, так как начитались романов и все в своих мечтаниях представляли иначе. Однако и они вскоре не прочь повторить любовное свидание с той же или другой партнершей, но уже сняв шоры с глаз. Тут все они идут по стопам Пети. Только на каком они пути - к человеку или от человека - большинство и в мыслях не имеет. Мы с тобой в молодости много говорили на данную тему, и тогда я рассуждал так же.
  -Рассуждал похоже, но был другим.
  -Время идет вперед. Я никогда не возводил в абсолют свои сексуальные отношения с женщинами, да и было их у меня не так много, сотня не наберется, я не считал. Лишь с одной женщиной - Леной - не все у меня проходило и получается гладко и просто. Но это уже не секс, который застит тебе глаза в "Диалогах", не знаю, как в жизни. Если ты будешь писать в том же духе, назови свое произведение " Сексуальные диалоги". Ты ошибаешься, возвеличивая, одухотворяя, очеловечивая половой акт - медики называют его коитусом, а люди - е... Не буду, не буду... На примере Пети тебе не удалось утвердить свою гипотезу о сложности и важности для последующей жизни первого полового акта мужчины. Любой нормальный человек не обнаружит ничего человеческого в пошловатом грехопадении твоего героя. Все просто - мальчик по имени Петя захотел поиметь женщину - элементарная потребность его возмужавшего тела и желание снять с себя оковы девственника. Удобнее всего переспать с соседкой, о которой у мальчика сложилось определенное мнение, так что он абсолютно ничем не рискует. Соседка, в свою очередь, удовлетворила собственную похоть с мальчиком, а заодно отомстила мужу, изменяющему ей. Вот и вся психология. Больше ничего. А ты пытаешься высосать из пальца другой тезис - даже подобное грехопадение несет в себе печать духа. Окснись, Петя!
  Твой индивидуализм возник на почве преувеличенной оценки значения секса в жизни людей. Однако, повторяю, твой король гол. Детские увлечения Фрейдом оставили слишком глубокий след в твоей памяти. Каждое явление нельзя рассматривать через призму психоанализа - смеси сексологии и психологии. Сексуальные бредни Фрейда находят все меньше и меньше сторонников даже на твоем любимом Западе. Ты - последний из могикан, ищущий во всем один и тот же корень - сексуальный.
  -Это утверждение - преувеличение, на этот раз твое. Но я не отрицаю значительное влияние сексуального на человеческую практику и мышление.
  -Не потому ли ты сам избегаешь любой возможности согрешить? Не желаешь выглядеть в своих глазах животным? Остался почти на целый месяц без женщины. Скажи честно, она тебе совсем не нужна? Все равно - есть она или нет?
  -Витя, будь последователен. Только что ты упрекал меня в излишнем увлечении сексом.
  -Не путай. Не сексом, а вопросами секса. Громадная разница. Я не за разговоры и писанину о сексе, а за здоровый секс. Молодой мужчина отдыхает на юге. Хорошо питается, спит, купается, дышит чистым горным и морским воздухом. Чего ему не хватает? Секса. Хотя бы для того, чтобы не думать о нем ночью, не хочу тебя обидеть - не дрочить по ночам, сбрасывая лишнюю энергию. Понимаю, ты связан любовью к Наташе, детьми... А если б не они?
  -У меня нет простого ответа. Но знаю одно - сбрасывать пар, просто занимаясь сексом, противопоказано моей природой. Я не могу заниматься любовью без чувства.
  -О каком чувстве ты говоришь? Вчера я получил отличный заряд. И не ищу в нем ничего духовного и человеческого. Мне совсем не противно ощущать себя сильным животным и - главное - быть им. Как человек я ничего при этом не теряю. Скорее наоборот, так как уверенно чувствую себя. Моя сила нужна всем - мне, детям, жене - ей тоже, не ухмыляйся - ей, не в последнюю очередь. Она не так уж холодна, если не забыл...
  -Витя, это слишком...
  - Пожалуй... Итак, Петя, так подробно остановившись на данном моменте, я не стремился опровергнуть твое понимание значения секса - лишь хотел доказать нелепость основных посылок - основ "Диалогов". Вся эта писанина не стоит и ломаного гроша уже потому, что ты замкнулся на узком мирке мелких идеек и страстишек, далеком от большого и истинного мира идей и страстей, одного выдоха которого достаточно, чтобы построенный тобой карточный домик рассыпался и рухнул. Твой мирок населяют мелкие людишки, никто не услышит, бьются ли их сердца, хотя они постукивают - откликаются на мышиную возню, затеянную их владельцами. Твоим персонажам не дано влиять на судьбы других людей и даже друг на друга, от них мало что зависит, они сами сознают свою беспомощность, не желая вылезать из собственной скорлупы. Я сожалею о том, что моим именем прикрывается человечек, не имеющий со мной ничего общего. Писать или не писать "Диалоги" - сугубо твое дело, но использовать всех нас, твоих друзей и близких, негоже.
  - Попробую на твоем примере объяснить, почему я так поступил. Ты близок мне всем - и своей силой и слабостью; равным образом мой Витя как любой грешный человек не всегда демонстрирует мышцы культуриста. Чем дорог мне и Пете. Мы не можем изгнать тебя из своего далеко не райского сада именно потому, что не способны влиять на судьбы мира, понимая полную несостоятельность в этом плане. Нам необходимо цепляться друг за друга, "чтобы не пропасть по одиночке". Да, мои персонажи, как и мы сами - и ты, Витя, прости меня, - маленькие, ничтожные, мелкие людишки, но во всех нас течет живая человеческая кровь, которая откликается на зов другой человеческой крови.
  В мире, в котором мы живем, который был до нас и будет после, должно найтись место для простых людей, полезных миру уже одним тем, что, повторяю, не делают умышленного вреда другим, а, сотворив зло, стремятся его исправить. Они казнят себя своими ошибками, и желают видеть мир лучшим и менее ужасным.
  -Желают, но и мизинцем не пошевельнут ... Давай более конкретно... Зачем понадобилось твоему Пете отбивать Витину девушку? Он ведь знает, что Лена его не любит, и тем самым фактически умышленно творит зло другу, которому клянется в верной дружбе. Ты, конечно, тут же сошлешься на меня самого, ведь я поступил с тобой почти точно так же. Почти! Я много лет любил Лену и не делал ничего, чтобы отнять ее у тебя. Более того, когда ты одновременно занимался любовью, пусть даже любил сразу двух женщин - Веру и Лену, я тебя предупреждал, чем это может кончиться для тебя. И только тогда, когда сама Лена поняла, кто ты, она оценила мою любовь и ушла от тебя ко мне. Да, у нас из всего этого альянса ничего путного не вышло, но это уже другая история, другая жизнь. В "Диалогах" твой герой ведет себя совершенно иначе - пользуясь собственным и Лениным подпитием, он совращает ее на глазах друга, который по твоему, авторскому, злому умыслу не предпринимает никаких действий в свою защиту, совершая мелкую месть в ответ - трахается с Верой, твоей, то есть Петиной женщиной. По-твоему, они квиты, и могут продолжить дружить так, словно ничего не произошло? Не удивлюсь, если в будущем ты женишь Витю на Лене, но сам-то уйдешь от Веры (или она бросит тебя), что, в общем-то, не имеет особого значения. Ты встретишь свою настоящую любовь - Наташу, сохранишь верность, родишь с ней детей, и вы будете счастливы. Или все не так?
  - Я еще не знаю, как. Но сплошной идиллии в Петином браке не будет - об этом я позабочусь. И чтобы утешить тебя, скажу, Петина Наташа - самая обыкновенная женщина - Валечка, - если хочешь знать, за что в свое время я, автор, получу немало пинков от жены, которая справедливо возмутится моим дерзким замыслом. Но разве я говорил, что пишу мемуары? Я ставлю Петю в другие условия, он уже живет своей жизнью, делает свой выбор и не считается с моим мнением, как многие дети, имеющие другие хромосомы, а не только те, которыми их наделили отцы. И далеко не всегда, как ты знаешь, дети лучше родителей. Но и они живут истинной жизнью, защищаются от разных господ и товарищей, оберегая свой узкий мирок. Никакое общество, никто не должен убивать в человеке то неповторимое индивидуальное, что присуще именно данному человеку, пусть он кому-то не симпатичен. Одно условие - ни один человек не имеет права убивать и даже ставить подножки другому, за это он должен понести расплату.
  Мы можем придерживаться самых разных взглядов на жизнь и мнений по поводу мироустройства, образа жизни, законов, ею управляемых; можем придавать или не придавать значение сексу, политике, религии, но должны стараться противостоять лжи, торгашескому духу во взаимоотношениях с друзьями и близкими, стремиться чувствовать их боль и тревогу, чтобы по возможности помочь им справиться с ними.
  Каждому из нас трудно преодолеть собственный эгоизм, предубеждения, страсти, сомнения. И чтобы понять чужую боль часто приходится пренебречь болью собственной. Я хочу, чтобы мой Петя и другие, в конце концов, прониклись этими идеями и постепенно, шаг за шагом, подошли к практическому ее воплощению - без показухи и самолюбования. Хотя некоторых из них постигнет тьма разочарований. И - друг в друге. Надеюсь, нам с тобой это не грозит.
  Невозможно добиться не то что полного, но достаточного понимания другого человека, стать нужным и полезным ему так, как он того желает -все это не философия лежащего с тобой пузом вверх на берегу моря реального Пети. Это мой горький опыт. К сожалению, такова жизнь, не считаться с ее реалиями просто глупо. Потому я позволяю своему Пете опуститься ближе к дну жизни - так он становится мужчиной. Какое это дно, скажешь ты, - обычная лужица. И этих лужиц наберется у кого сотня, у кого тысяча, и он не станет от этого ни лучше, ни хуже.
  -Я уже говорил, не следует возводить в культ сексуальное поведение людей. Они и так получают мало удовольствий в жизни. Пусть хотя бы таким путем испытают счастье, хотя бы кратковременное.
  -А я хочу, чтобы мой Петя, оказавшись в этой луже, не просто легко поднялся, отряхнулся и пошел дальше той же дорогой, но осознал, в конце концов, что это не подходит ему, противоречит его природе.
  -Нагадит, пока молодой и горячий, а когда станет немощным, исправится и станет проповедовать воздержание от греха. Из тебя, Петя, Лев Толстой не получится - кишка тонка!
  - Кто спорит?... Петина связь с соседкой и недостойное поведение, продемонстрированное им, когда он увел от Вити Лену, обогатит его личный опыт, как не следует жить. И со временем ...
  -Встанет на правильный путь? Что за чушь?
  -Он женится на обычной девушке...
  -И будет верен ей до смерти?
  -За каждой юбкой, как ты, волочиться не будет.
  -Только за самыми, самыми. Переспит не с сотней женщин, как я, а с десятком, но зато избранных.
  -Это ты сказал, не я.
  -Если не хочешь грешить против правды жизни, не сочиняй сказки и небылицы. Твой Петя - во всяком случае, тот, которого я знаю пока, - самый заурядный малый, который своего не упустит.
  -Вспомни себя. Какой была для тебя первая встреча с женщиной? Ты удовлетворял похоть и избавлялся от девственности?
  -По-твоему, меня мучили другие переживания?
  -И все же.
  -То из области далеких преданий. Если б не мать со своим любовником, мне в голову бы тогда не пришло тащиться через весь город к Вере. Прежде всего, я нуждался в ночлеге.
  -Мог найти его в другом месте - хотя бы у нас.
  -Я стыдился матери. Это теперь я понимаю - она была еще совсем молодая женщина и нуждалась в мужчине, скрашивающем ее одиночество.
  -Потому сам пошел к женщине, что стыдился за мать?
  -Черт побери, меня, пацана, тянуло к Вере как к женщине! Любовник в доме матери - повод. Но это ничего не доказывает.
  -Не доказывает и то, что шел к ней удовлетворять похоть.
  -Она пожалела нас с тобой и положила в свою постельку, пригрела, приголубила, дала грудь... Спасибо ей за это. А ты еще и влюбился в нее, а она в тебя. Тебе еще больше повезло. Но за это ты расплатился сполна. А твой Петя выйдет сухим из воды. Негодяй, как ты позволил ему так подло поступить с Витей? За это ему яйца оторвать мало.
  -В таком случае Лена уже давно должна была сделать это с тобой.
  -Не напоминай мне о ней. Я - последняя скотина, что не вернулся домой во время.
  -И только-то?
  -А ты что хотел? Чтобы я дрочил? Если Лена и подпускает меня к себе, то с таким "удовольствием", что у меня на нее не всегда стоит. Вот до чего мы с ней дожили! Мы оба не нужны друг другу, и нечего тут комедию валять. Как мы будем жить дальше, не представляю.
  -Значит, и в сексе дело?
  - Не в сексе, а в желании им заниматься. Ты тупой?
  -Без желания никак нельзя, верно.
  -Отстань! Что ты ко мне прицепился? Мне и без твоих напоминаний тошно... Лучше найди объяснение поведению своего любимого Пети.
  -У тебя, Витя, короткая память. Ты любил Лену с детства, но она полюбила меня. В "Диалогах" прямо диаметральная картина. Что у трезвого на уме, то у пьяного - на языке. По аналогии - что у трезвого в мечтах, то у пьяного - в реалиях. Никто никого не насиловал. Петя предпринял попытку, взял Лену на руки. Она этому не воспротивилась. Витя наблюдал за всем этим действом как сторонний наблюдатель. Кто из них лучше? Витя должен был дать в морду распоясавшемуся и опьяневшему дружку. Лена - по меньшей мере, оттолкнуть Петю, а не повиснуть у него на шее только потому, что она поссорилась с Витей. А Петя, как бы он ни был влюблен в Лену и пьян от выпитой водки и желания, не имел права предавать друга. Все они вели себя недостойно. Предполагаю, в скором времени Петя осознает, что он натворил и оставит Лену в покое, а Витя простит Лену, как простил ее я, когда она ушла от меня к тебе, при куда более драматических обстоятельствах, осложнивших жизнь всех нас троих.
  -Положим, ты нашел неплохую замену Лене в лице Наташи. Мы все ей в подметки не годимся, вот уж кто святая.
  -По сравнению с нами.
  - По сравнению с тобой - как никак ты ее муж... Только что создал ореол вокруг себя. Оказывается, ты простил Лену, ушедшую от тебя, предателя, ко мне, любящему ее с детства и не смевшему прикоснуться к ней до тех пор, пока она сама того не пожелала. Так вот, ты не лучше своего героя, сначала он пошел по проторенной миллионами башмаков дороге, а чуть позже - по твоему индивидуальному - калеча жизнь другу...
  -Извини, если я испортил твою жизнь.
  -Непреднамеренно, успокойся.
  - А ты выступил в роли Спасителя?
  -Твоя ирония вполне уместна. Я мог испортить твою жизнь, но, к счастью, это не случилось. Не повтори в "Диалогах" наши ошибки - ты уже на неверном пути.
  -Из ошибок состоит вся наша жизнь. Но, в целом, ты прав - что мои проповеди о добре, если я сам и мой Петя творит зло? "Диалоги" - то же зло - для Наташи, детей и для вас. Моих друзей.
  -Со временем сам поймешь, идешь дорогой в никуда, и твой Петя с остальными заснут тихим сном. А если затянешь его жизнь, другая болезнь свалит тебя - самому станет тошно о нем писать...
  -Спасибо, утешил.
  -Пойми, сексуальные диалоги - всего лишь дань нынешней моде, которую создали импотенты, ничего не смыслящие в любви. Ты ведь вроде нормальный мужик, куда тебя несет?
  -Поэтому мне незачем умножать племя литературных импотентов?
  -Верно! Как-то слышал вражеский голосишко, рассказывали об одном известном русском художнике - эмигранте (забыл фамилию), так тот все свои картины надписывал изображением члена с яичками. Малый, видимо, помешался на сексе. Смотри, и ты не свихнись на нем. Тебе кажется, ты нашел свою тропу в прозе, и шлепаешь по ней без оглядки. Но когда-нибудь остановишься, оглянешься назад и скажешь, надо же, сколько отмахал - и все впустую... Придешь к горьким выводам. Поймешь, в обожаемом тобой сексе твои голые короли и дамы выполняли заученные роли, написанные тобой поверхностно и слабо.
  -Кроме секса, ничего нет?
  -Все крутится вокруг него. Это ключевая проблема. Поэтому остановился на двух эпизодах. Но есть, быть может, даже более важный, оказывающий влияние на Петину жизнь от раннего детства до смерти. Этот диалог написан тобой в чисто фрейдистском духе, нехитрое действие развивается в нем стремительно - без всякой философской шелухи, но в полном соответствии с патологическими изысками венца. Извини за каламбур, венчает тот диалог фраза о возможности кастрации Пети - апофеоз и финал. Даже папаша Фрейд не пришел бы в восторг от столь примитивного толкования своего учения. Это единственный диалог, в котором Петя молчит, но по принуждению совершает небогоугодные действия. Очевидно, данный эпизод должен свидетельствовать о глубочайшем психологическом сдвиге, происшедшем в ребенке и оказавшем огромное влияние на всю последующую его жизнь. Не повлиял ли этот случай на не слишком умелые действия Пети в постели с соседкой? Страх кастрации, пережитый маленьким мальчиком, сказался на Петиной потенции. Правда, я назвал бы все это более простыми словами, но боюсь прослыть в твоих глазах грубым солдафоном. Хорошо, что мои шалопаи не слышат нас, а то один только такой разговор может отразиться на их мужских достоинствах. Кстати, я отлупил Сашку - жаль, не Тольку, к которому не за что было придраться. Получилось удачно, ты с детьми пошел на пляж, а Сашка, не заметив меня, не зло матюгнулся в ответ на замечание брата. Дальше все пошло, как по нотам: спустил с Сашки портки, зажал его голову между ...
  -Опусти подробности. Я не желаю слушать. Мое мнение по данному поводу ты знаешь.
  -Нет, послушай, пригодится для твоего романа. Зажал Сашкину башку между своих ног, и в присутствии братца, которому приказал смотреть в оба, не отворачиваясь, извлечь для себя те же выводы, прошелся ремнем по голому заду обормота. Слезинки не проронил, прощения не просил, но злости на меня не затаил. После непродолжительной экзекуции, как ни в чем не бывало, привел себя в порядок и выбежал из дома - Толька за ним вслед.
  -Чувствуешь себя героем?
  -Нет. Приятно, что парни не хныкали, не возмущались, все поняли. Мужички!.. Во время порки пришла мне в голову такая мысль: вдруг Сашка слышал твой разговор с Леной, когда я ночевал у лесника. Шалопай себя ничем не выдаст. Надеюсь, лишнего вы не говорили?
  -Не изволь беспокоиться. Едва ли он в такое время прислушивается к разговору родителей, имеющих обыкновение в такое раннее время почивать.
  -Язва сибирская!
  -Ты к ней - территориально - ближе. Я - ленинградская.
  -Серьезно, Петя, дети, что бы у вас с Леной ни происходило, должны остаться в стороне.
  -Надеюсь, ты ни на что не намекаешь?
  -А толку то?
  -Сукин сын!
  -Я пошутил. В твоей верности жене я почти не сомневаюсь. Хотя должно быть непросто обходиться без женщины так долго, да еще на благодатном для любви юге.
  -И кто больше всех говорит о сексе?
  -Сказывается тлетворное влияние "Диалогов". Смотри, чтобы они не попали в руки детей.
  -Я держу их в чемодане, закрытом на ключ, хотя Таня никогда не лезет туда, куда не надо.
  -А Игорь?
  -Он слишком мал, чтобы проявлять подобное любопытство.
  -В свои шесть лет он уже многое слышал в садике. А в школе ему окончательно прочистят мозги. Нынешние акселераты, едва появившись на свет, узнают о том, что своим происхождением меньше всего обязаны капусте и другим плодоовощным культурам.
  -.Ну, не так уж сразу постигают тайну своего рождения.
  -Твой - еще сосунок. А мои хлопцы давно в том возрасте, когда эта тайна не окутана мраком. . Я и экзекуцию сократил до минимума по той причине, что заметил... Ладно, это не для печати... Мальчишки уже выросли, Петя... Я несколько обескуражен Сашкиными намеками.
  -Он тебе что-то сказал?
  -Достаточно было взглянуть на его лисью морду, когда он сообщил мне, что рано утром никого не застал в нашей с Леной комнате.
  -Вы могли пойти подышать морским воздухом.
  -Он, наверняка, слышал ваш разговор.
  -Мы разговаривали тихо, и вели себя безупречно. Это ты тянул ногу...
  -Что скалишь зубы? Как дам сейчас по ним! Нечего ей шастать, должна помнить о детях.
  -Скажи это ей, любопытно, что она ответит.
  -Дурак!
  - Сам такой.
  -Я хотя бы не пишу дурацкие диалоги.
  -Вместо этого ищешь приключений на собственный зад.
  -Они сами меня находят. А ты ищешь - для своих дураков. Лучше бы сам развлекся. Упустил такую возможность, эх ты!
  -Стоит мне сбежать из дома, Игорь немедленно заметит мое исчезновение.
  -Потому и надо было воспользоваться легальной возможностью. Это тот самый случай, когда можно говорить о безопасном сексе.
  -"Диалоги" менее опасны.
  -Если пишешь их без свидетелей. Лена застала тебя за этим занятием?
  -Говоришь так, словно я занимался сексом.
  -Стоит немного задержаться, как тут же находятся утешители моей жены. Да, да! Не смотри на меня так убийственно.
  -Скотина же ты, однако!
  -Придержи язык. Тебя никто не обзывает. И не заподозрил, хотя мог. Не тебя, так ее...
  Не собирался рассказывать, но скажу - в интересах истины - ты так любишь - в интересах истины... Пару ночей назад проснулся оттого, что Лена бредила тобой.
  -Давно придумал?
  -Кричала: "Петя, Петя!"...
  -...Наши сети притащили мертвеца... Может, ты меня убивал?
  -А она пожалела.
  -Все-таки человек.
  -Хороший. Самый лучший.
  -Послушай, какого дьявола ты позвал нас в Алупку, да еще к вам? Не знал, что приедем порознь? Так я же написал. Ведь никто иной, как ты, уговорил нас приехать. На кой.. леший? Было неудобно отступить? Или плохо подумал? Не той головкой?
  - Оставь свои грязные мысли при себе.
  -Что же тогда? Как только твой язык поворачивается говорить, будто я утешитель...
  -Почему не нравится это слово? Благодаря тебе она поверила мне.
  -Так кланяйся мне в ноги, а не подозревай...
  - Пожалуйста!... Хватит кланяться?
  -Довольно с тебя.
  -Ты же мой друг, почему скрываешь от меня, что она тебе говорила? Щадишь мои чувства? Я не нуждаюсь в жалости. Если она считает, что я скотина и веду себя по-блядски, пусть скажет мне это в лицо. Она молчит, стиснув зубы. Она не может, тогда - ты. Не бойся оскорбить. Бей наотмашь. Я же бью тебя, твои "диалоги" - говно, ты и твои герои перемазались в нем по самые уши. Только кастрат или импотент мог написать эту пошлятину. Что нашла в тебе Наташа? Может, привыкла к тому, что у тебя давно перестал стоять...
  -Заткнись! Прекрати истерику!
  -Что мне еще тебе такое сказать, чтобы ты сказал правду?
  -Может, хочешь, чтобы мы убрались отсюда - не задержимся, уедем подальше...
  -Только попробуй, конец всяким нашим отношениям. Не прощу тебе это... Извини меня, Петя, извини, сорвался с цепи. Виноват я перед ней. Давно. Ей приходится делать вид, что верит мне. Хорошая мина при плохой игре. Я исковеркал ей всю жизнь...Ты тут совсем ни причем. А я срываюсь на тебе, прости меня. Я больше не буду...
  -Катись к черту!
  -Все свои слова забираю назад. И про "Диалоги" - они не г... Ну, не нравятся они мне, хотя, может быть, есть в них то, отчего сходят с ума. Отбросив твои фрейдистские изыски, все мы действительно сидим в дерьме. Когда-то и я говорил, каждому по труду, но какого труда стоит этот - зачастую сизифов - труд, знаешь? В иной раз не просто наступаешь на глотку собственной песни, а стоишь на ней и долго смотришь, как она хрипит, извивается в судорогах, просит пощады... Конечности отнимаются, а стоишь, если хочешь, чтобы все тридцать с лишним лет твоей жизни не пошли к той самой матери.... Словоблудие стало знаменем каждого. Еще немного, в обязанность вменят сочинять гимны и петь их в честь нашего последнего кормчего. За ним придет следующий - и ничего по существу не изменится. Поверь, моя служба - не сахар. Некоторые генералы отказываются выступать в театре марионеток, уходят в отставку. Казалось бы, мне, подполковнику, сам бог велел уйти из этой сраной армии, но не могу. Чем буду кормить семью? До пенсии еще долго, приходится выслушивать и выполнять идиотские приказы. "Крепить могущество нашей армии" - пустые слова. Наши правители довели страну до ручки, воевать не хотят, так как не могут. А наши противники готовы - на какую угодно - ограниченную, затяжную, только не ядерную. Они держат нас в страхе, а мы их - вдруг бабахнем, пока еще боеспособны...
  Если бы ты своими " Диалогами" мог взорвать днище бочки, в которой мы улеглись, как селедки, боясь пошевельнуться, опасаясь даже не за свою жизнь, а за сытость, удобства, тогда бы я первый сказал тебе, продолжай писать. Но ты интеллигентно сотрясаешь воздух веером фраз, из которых торчат разные органы, изредка походя высказываешь избитые истины. Не желая бороться с подлинным злом, придумываешь свое - доморощенное маленькое - и молотишь, молотишь ручонками и ножками - авось выберешься к свету, к добру через темный и длинный туннель зла. К добру - такому же малюсенькому, как зло. Но и это тебе не по силам, сколько ни молотишь, ни колотишь, взбиваешь все тот же крем - мелкое и тщеславное зло, до коего никому нет дела. Скажи на милость, кому охота ворошить Петино грязное, вонючее белье? Только и забота другим, с кем, как и где он спит, есть или нет у него дети, какие они, чего и кого хотят. Ты блефуешь, подсовывая себе и другим вопросики и проблемки вместо насущных вопросов и проблем. Любой индивидуум - ноль без палочки, если он прислушивается только к собственной боли и боли самого ближнего круга людей. Ты ничего не слышишь, затыкая уши ватой.
  -Петя не затыкает уши, но, слыша мировую боль, бессилен. Этот мир - космос, а он в нем - песчинка. Чтобы совсем не потеряться в нем, он пишет и прислушивается к писку того, кто рядом и кто в состоянии услышать его.
  -Декабристы шли на эшафот без писка. Наши деды погибали в Отечественную без писка, а мы, привыкшие к удобствам не во дворе, стали сторонними наблюдателями. Попискиваем на беспорядок, на быт, на нехороших людей, включая партию и правительство, и ничего не делаем, чтобы что-то изменить. Просто мы не хотим голой жопой лезть в крапиву - она кусается, ее много - целые заросли, одной задницей ее не подавишь. И так рассуждает каждая жопа, отсиживаясь в своем теплом клозете и плюя на все и на всех. Не декабристы мы, Петя. Засранцы.
  -Не декабристы, верно. Но и они ничего не смогли добиться. Мы - простые смертные. Ты не желаешь сбросить с себя ярмо подполковника армии, которая просрала войну в Афганистане и тем более просрет любую другую серьезную войну, прожирая чуть ли не половину государственного бюджета страны, я - ведущий инженер говенного института, по проектам которого говенно строят говенные предприятия, выпускающие говенную продукцию для говенного электората. Все мы желаем кушать. Хлеб с маслом. И мясо каждый день. Хорошо бы икорку с винцом. Где уж там крепить могущество Родины, если она уже давно превратилась из матери в продажную шлюху. Вот и остается нам - пищать и прислушиваться к писку друг друга. За час нашей беседы мы несколько раз заглушали писк рыком и были на грани того, чтобы не услышать даже себя.
  -Поколебали воздух. Чуть поняли, кто куда клонит. Благодаря твоим "Диалогам" - не зря, значит, старался, - вывели себя на более или менее серьезный, хотя и бессмысленный разговор.
  -Дали повод серьезно поговорить.
  -Попищать друг на друга. За что я тебя всегда любил, знаешь? Ты можешь сделать любую гадость, но поднесешь ее в такой красивой упаковке, что проглотишь вместе с этой гадостью и пальчики оближешь. Еще и спасибо скажешь.
  -Паразит! Я тут мечу перед ним бисер...
  -Как свинья...
  -Что ты сказал? Нагулял бицепсы... Отпусти!
  - Проси прощенья!
  -За что, помилуй. Это ж ты первый... Витька, больно!
  -Давай, кайся, пока не поздно.
  -Кости хрустят!
  -Не сломаю. Жду!
  -Ах, так! Вот тебе!
  -Ниже пояса бить нельзя, ты что?
  -Тихо и таких охламонов можно. Даже нужно. Что, очень больно? Прости, не рассчитал... Прохиндей, я еще жалею тебя.
  -Быстро проси прощенья за все.
  -Витька, ребята идут. Чему мы их учим?
  -Признаешь себя виновным?
  -Ну тебя к черту, признаю.
  -То-то... Эй, пацаны, мокрые чертенята! Объявляется небольшая куча - мала. Налетай!
  
  ИГОРЬ
  
  -Лев? Я думал, это собака.
  -Конечно, песик, папа.
  -Почему тогда его зовут Львом, а не Шариком или Жучкой?
  -Ребята сказали, что он парень.
  -Совсем юный парнишка. Лев для него слишком громкое имя. Кого угораздило так его назвать?
  -Пока он маленький, будем звать его Левой или Левкой.
  -Что-то я туго соображаю. Откуда взялась эта собака? Что она здесь делает? Чья она?
  -Была ничья, стала наша. Она за мной увязалась. Не гнать же ее. Посмотри, какой хорошенький песик. И умный. Левка! Видишь, хвостиком виляет - отзывается на имя.
  -Игорь, отведи его туда, где подобрал. И без разговоров!
  -Петя, миленький, не прогоняй его.
  -Что это еще за новости? Какой я тебе Петя?
  -Тане можно, а мне нельзя, да?
  -Когда это было ей можно? Ты мне зубы не заговаривай.
  -Позавчера. Она просилась в кино, ты ее не отпускал.
  -Ну и что?
  -Назвала тебя Петей - отпустил.
  -И что отсюда следует?
  -Пусть последует. Пожалуйста. Не нравится имя, назовем его другим. Только оставим у себя.
  -Никаких Львов, Шариков, Шуриков! Исключено! Где Таня? Она видела собаку?
  -Ей он тоже понравился.
  -Она разрешила взять его с собой?
  -Разрешила...бы. Но ее не было там, где Левка нашел меня.
  -Львы должны гулять на воле, поэтому отведи его на место.
  -Он же совсем маленький щенок. Как же можно его прогонять? Тебя бы так, ты никогда б не стал Петром Григорьевичем.
  -Львом Шариковичем он станет не у нас. Мы через две недели уезжаем, взять с собой не можем. Это тебе Таня объяснила?
  -Может быть...
  -Не может...
  -Но хотя бы пока...
  -Ты подумал, что будет с псом, который привяжется к тебе? Бесчеловечно бросать его после того, как взяли к себе. Лучше сразу, пока он не привык к нам.
  -Привык! Смотри, как он смотрит тебе в глаза. Ты не предашь его?!
  -Не придумывай. Никуда он не смотрит. Где ты его нашел? Что если хозяева ищут своего щенка и не могут найти? Такой же мальчик, как ты.
  -Такой и просил меня взять. Совсем или хотя бы на время. Когда его мама перестанет сердиться и разрешит взять Левушку, мы...
  -Где живет этот мальчик?
  -Хочешь, я приведу его сюда?
  -Мне вполне хватает тебя с твоим щенком. Временно оставь щенка при условии, что получишь разрешение у тети Лены, ровно через десять дней отведешь его своему приятелю. Лев не должен появляться в доме ни днем, ни ночью - только во дворе.
  -А где ему спать?
  -Это не твоя забота. Лучше поговори с тетей Леной.
  -Она согласна, дело было за тобой.
  -Хитрюга, как тебе удалось ее умаслить?
  -Без масла. Я ее уговорил.
  -Что ж ты морочишь мне голову?
  -Это ты моро...Не соглашаешься. Самому Левка так понравится, что отдашь ему мой билет, а я могу зайцем...
  -Игорь, мы, кажется, твердо решили.
  -Твердо, но если нельзя зайцем, а у тебя нет денег на один лишний билет, ты мне скажи. Я дам два рубля. И у Тани сколько-то есть. С каждого по нитке - песику билетик.
  -Игорь, еще одно слово и след песика забудешь.
  -Все, папа, я понял. Лев, пошли, пока этот грозный мужчина не передумал. Нас здесь до конца не понимают. У нас мало времени. Ты ведь ничего не умеешь. Тебя учить и учить...
  
  ЛЕНА
  
  - Самое грустное, такой Петя тебя устраивает. Не знаю, до чего он у тебя договорится, если и дальше будет вести разговоры в том же стиле, о его поведении лучше не говорить.
  -Договорится до абсурда?
  -Не исключено, учитывая его пристрастие к рассуждениям на определенную тему - необходимость бороться с коллективной точкой зрения.
  -С общепринятой, навязываемой извне.
  -Именно ей следует большинство наших людей. А Петя не желает идти со всеми. Он один шагает в ногу. У него, как и у тебя, человек всегда выше массы.
  -Мы это не декларируем.
  -Как ты относишься к войнам?
  -Как к самому отвратительному злу. Почему спрашиваешь?
  -Согласен с Толстым, что война противна человеческой природе?
  -Кажется, по Толстому, война противна человеческому разуму. Это точнее.
  -А что скажешь о природе?
  -Своей природой мы, к сожалению, больше обязаны обезьянам.
  -Они отличаются воинственностью?
  -Не больше, чем человек.
  -Человек агрессивнее?
  -Увы.
  -Петя пока не агрессивен. Может, жертва?
  -Не овечка. Хочу, чтобы волкам оказался не по зубам.
  -В нем слишком много животного начала, свойственного вам, мужчинам. Оно может далеко его завести. Мне не понравился диалог с Леной, в котором он оправдывает свое поведение после того, как переспал с ней.
  -А сам поступок тебя мало шокировал?
  -Витя мизинцем не шевельнул, чтобы воспрепятствовать домогательствам друга, хотя мог одним ударом свалить его с ног. Поэтому куда больше не одобряю поведение Вити.
  -А Ленино сомнений не вызывает?
  -Она оказалась жертвой разборок между друзьями. Два самца не поделили самку.
  -Самка заняла нейтральную позицию, словно это ее касалось мало.
  -У Лены были основания так себя вести. Витя вел себя как собственник, не давал Лене сделать шаг без его одобрения. А тут промолчал.
  -Может быть, он ожидал твоего противодействия проискам Пети?
  -Я не знаю, чего он ждал. Привык к Лениной покорности и рассчитывал на то, что она окажет сопротивление Пете...Ничего, Витя быстро нашелся и дал достойный ответ Пете, переспав с Верой. Ничья. Довольно грязная история, не пойму, зачем она понадобилась тебе? Я бы решила, что это своего рода компенсация за мой уход от тебя к Вите, но ведь прошло столько времени, чтобы использовать старую колоду с той разницей, что козырной валет поменял даму, чтобы потом вернуть ее старому адресату - обычному валету. Витя не дал тебе по зубам?
  - Я объяснился с ним, наша беседа к кровопролитию не привела, мы расстались, как видела, прежними друзьями.
  -Я уже не раз удивлялась, как это вам удается. Видимо, вы оба ставите дружбу выше отношений со своими женщинами.
  -Видимо, нам больше отпущено понимания друг друга, чем женщин.
  -Женщины, в вашем понимании, источник воинственности мужчин, яблоко раздора межу вами. Вы придерживаетесь этого стереотипа и не поддаетесь распрям.
  -Да, нам удалось избежать разрыва, хотя мы могли поссориться из-за тебя навсегда.
  -Ищите женщину!
  -Своими незамысловатыми маневрами ты уже в тринадцать лет привела нас с Витей к первому конфликту.
  -Я не виновата в том, что ты больше нравился мне. Если ты оказался неустойчив и едва не променял дружбу на симпатию девчонки, сам в том повинен. Считаешь меня источником своей агрессивности? Я была лишь поводом для ваших недоразумений.
  -До тебя наши отношения проходили без помех.
  -Немногого оказалось надо. Чтобы первая же помеха нарушила их.
  -Симпатичная помеха. Девчонка, которую я с удовольствием дергал за косы еще в садике.
  -С малолетства проявлял свои садистские наклонности, которые развились с годами. А я всегда была паинькой.
  -Моя детская агрессивность безобидна - она свойственна всем мальчишкам, не знающим, куда деть свою энергию.
  -Итак, я оказалась симпатичной помехой, потому ты насадил на крючок червяка, едва увидел, что рыба клюет.
  -Небольшое искажение фактов. Рыбой был я, рыболовом - ты.
  -Так это я тебя соблазнила?
  - Если придерживаться строгих фактов, именно ты.
  - Оставить такое извращение истины без внимания - потворствовать дальнейшему представлению ее в ложном свете...
  -Ну и ручка у тебя! Все, замолкаю.
  -Не могу спокойно воспринимать несправедливость. Хочешь, поглажу то местечко, к которому прикоснулась?
  -Ничего себе, прикоснулась Рука почище Наташиной.
  -Она тебя бьет? Думаю, за дело. Не скажешь, за какое?
  -Много будешь знать...
  -Стариться не хочу. И так себя не узнаю.
  -Не напрашивайся на комплименты.
  -А то что?
  - Все равно их не скажу.
  -Из верности истине или из других соображений?
  -Истина позволяет говорить самые лестные слова.
  -О, Петя, ты галантный мужчина. Спасибо. Соображения, значит? Какие?
  -Так сразу все тебе выложи.
  -Догадываюсь. Не желаешь стать источником распрей. Я не стану их разжигать, не переживай. Я уже не та девочка и не та дама, что приезжала в Ленинград искать у тебя сочувствия.
  -Что ты, право... Не только я, любой...
  -Петя, самое время остановиться. Вдруг скажу, что ж тогда, в самом деле...
  -Но не скажешь.
  -С надеждой в голосе произнес Петя не из "Диалогов". А если скажу в подтверждение твоей теории?
  -Скажешь?
  -Что же ты, Петя?!
  -Вопрос прозвучал чисто риторически.
  -Обычно, не увиливай от ответа.
  -Какой ответ хотела бы получить?
  - Сам, Петя, сам - без подсказки с парты. Жми правду, как договорились... Жалеешь меня? Хорошо, я скажу. Ты не любил и не любишь меня, потому не станешь ломать копья с другом и со своей совестью. Опять же любишь жену, потому нет никакого резона будить в себе и втебе зверя... Ты ведь не изменял Наташе?
  -На эту тему мы еще не беседовали?
  -Табу? Не знала. Не изменял. Не то, что мой муж. С ним вы эту тему, уверена, обсудили.
  -Для тебя это столь существенно?
  -Ты бы с ним не слишком исповедовался.
  -Мы никогда не касаемся интимных тем.
  -Переспать с другой женщиной - это какая тема? Не смеши. Это же предмет гордости определенных особей вашей породы. Похвально, ты к ним не относишься.
  -Откуда тебе известно?
  -Уж не обидела ли часом? От мужа - он тебя в этом плане не понимает.
  -Не клевещи на Виктора.
  -Обиделся за друга? Он не обижается.
  -Прекрати этот треп.
  -В мои намерения никогда не входило ссорить вас. Это невыгодно мне самой.
  -Рад за всех нас.
  -Нет резона. Поссоритесь - мне тебя больше не видать.
  -Никто не желает терять то, что всех нас связывает.
  -У нас сложился презабавный треугольник. Я могу безнадежно любить тебя, ты - не терять друга, он - не лишаться семьи.
  -Мне одинаково дороги вы оба, потеря одного - равно тяжела для меня.
  -Но не Виктору. Он порой испытывае к тебе ненависть, связанную со мной. Последняя его измена мне состоялась, можно сказать, на твоих глазах - в назидание мне за любовь к тебе.
  -Чепуха! Он действительно застрял у лесника, зачем ему мне врать.
  -И потянул ногу. Он тебя надул, если что-то потянул, то...
  -Тебе лучше знать, что. Не я сплю с ним в одной постели.
  -Грубо и неостроумно. Пошло. И в "Диалогах" не можешь обойтись без непристойности, это к слову.
  -Извини. Заметила охлаждение мужа, держи это при себе.
  -Охлаждение? Насмешил, так насмешил! Он горячо вымаливал свой последний грех, чтобы только я позволила ему...
  -Что не желаешь откликнуться на чувства мужа, тебя не красит.
  -Чувства? Если и ты питаешь к Наташе подобные чувства, я не завидую ей. Я не бесчувственна, Петя, если не забыл. Но скотские чувства разделять не желаю. В который раз предал меня - даже здесь не удержался, так еще имеет совесть прийти ко мне. Это и есть скотство.
  -Он любит тебя.
  -Слышала и от него. Вы оба словно сговорились. Может быть, ты знал еще накануне, что он останется в горах, и потому не поехал с ним. Знал, по глазам вижу. Нашла к кому обратиться за помощью...
  -Только слез твоих здесь не хватало. Прекрати накачивать себя разными глупыми предположениями. Сама им не веришь.
  -У тебя есть чистый платок?
  -Возьми.
  -Уже не плачу. Извини за вторую кряду истерику. Виновата во всем одна я, что люблю тебя до сих пор, хотя тебе моя любовь поперек горла.
  -Вовсе нет. Я благодарен...
  -Снова соблазняю тебя.
  -Никогда не пыталась это делать.
  -Однажды - в молодости - успешно, сейчас, через столько лет, - безнадежно. Да и где, как? Не здесь, на пляже...
  -Вот и смеешься, слава богу. И в самом деле, не сейчас и не здесь.
  -И не очень-то охота. Но представь на минуту, только представь, ничего больше, я прихожу к тебе, когда наши дети уйдут, ты прогонишь меня?
  -Днем?
  -Не ночью же, коль скоро только я сплю одна в отдельной комнате. Ты ведь не рискнешь прийти ко мне?
  -Только потому, что по глупости не могу предать Наташу.
  -Молодец! Нашел нужный ответ, чтобы никого не обидеть...Мы начали разговор о "Диалогах" и прервали его. Знаешь, что больше всего мне понравилось в них?...Петя, не поворачивай голову, к нам крадутся дети - знаешь, что они больше всего любят? Куча мала!... Петя, почему ты не сопротивляешься? Это не по правилам...
  
  ТАНЯ
  -Таня, объясни толком, что еще случилось? Тебя опять кто-нибудь обидел?
  -Никто. Но, папа, прошу тебя. Недалеко, совсем рядом с морем, даже ближе, чем отсюда, освобождается комната.
  -Я не узнаю тебя, мы, кажется, обо всем договорились, с ребятами ты снова сдружилась. Нам всего-то ничего осталось здесь жить, скоро уедем.
  -Придумай что-нибудь, это важно.
  -Объясни, что опять стряслось?
  -Не знаю, может быть, еще не стряслось. Но мы должны перебраться в другое место. Я узнавала, нам сдадут на две недели.
  -Мы не можем ни с того ни с сего обидеть наших друзей, не объяснив причину нашего решения.
  -Мы должны...
  -Таня, либо объяснишь то, что произошло, либо прекратим говорить на эту тему. Я не могу потакать всяким капризам. Ты уже не маленькая, должна понимать - есть определенные обязательства в отношениях между людьми, и нельзя из-за пустяков вызывать лишние недоразумения. Они - наши друзья и вообще хорошие люди.
  -Они не хорошие люди.
  -Довольно. Где доказательства? Назови их.
  -Я им никаких обвинений не предъявляю. И не собираюсь.
  -По-твоему, в порядке вещей дурно говорить о людях без всяких на то оснований?
  -То, что они твои друзья, как раз и есть не в порядке вещей. Если хочешь знать, я уже говорила маме...
  -Таня, мне надоели твои глупые и некрасивые намеки. Немедленно скажи, что ты от меня скрываешь. Я требую! Я не хочу ссориться с тобой - до сих пор до этого у нас всерьез не доходило. Какой разговор был у тебя с мамой? Она мне ничего не рассказывала. Ты говоришь правду?
  -Я никогда не вру. Сам должен понимать, почему мы должны съехать отсюда, - не мне тебе это объяснять. Все они, включая мальчиков, плохие люди, дружи с ними, сколько хочешь, а я не желаю. Когда вернемся домой, спросишь у мамы, может быть, она раскроет глаза на поведение некоторых из них.
  -Опять двусмысленные намеки. Я тебя не узнаю.
  -Ты сам все прекрасно понимаешь.
  -Я категорически настаиваю, чтобы ты прямо сказала, что имеешь в виду. Я ничего не понимаю. И не догадываюсь. У меня нет ни одного предположения, решительно ни одного.
  -Когда не хочется слышать и видеть, не слышишь и не видишь. Вы с мамой так и поступаете. Поэтому ничего не говорите друг другу и не скажете. Но я не стану со всем этим мириться, не желаю.
  -Что они сделали дурного, Витя и Лена?
  -Ничего особенного. И вы с мамой тоже.
  -Вот как! Оказывается, тебя вокруг окружают скверные люди - и родители, и их друзья, и их дети...
  -К Игорю у меня ничего такого нет...
  -Прошу прощения. Мои дети свое доброе имя запятнать не успели.
  -Не надо, папа.
  -"Не надо, папа". Что не надо? Что ты так смотришь?
  -Ударь меня, если хочешь.
  -Что?! Когда я тебя бил?
  -Никогда. Но сейчас ударь - тебе легче будет.
  -Господи, что такое произошло, скажи ради бога.
  -Не веришь ты ни в какого бога. Не впутывай его в наши дела.
  -В какие такие дела? В чьи наши?
  -Хорошо, раз так настаиваешь. В твои с тетей Леной, например.
  -Какие у нас с ней дела?
  -Тебе лучше знать, папа.
  -Ничего я не знаю, черт побери. Что ты себе вообразила?
  -Ничего. Сама видела. И Игорь.
  -Что вы видели?
  -То. Что не надо было видеть, но, к сожалению, видели. И сами то же...
  -Что сами?
  -Ничего.
  -Голова идет кругом от всей этой чертовщины.
  -У меня, думаешь, не ходила?
  -Когда?
  -Хотя бы сегодня.
  -Что такое случилось сегодня?
  -Куча мала.
  -Куча мала? И что?
  -Да, папа, куча мала. И мы с Игорем принимали в ней участие.
  -Что в ней дурного, не пойму?
  -Ничего хорошего.
  -Зачем тогда активно участвовала в ней?
  -По глупости, я не думала, что вы...
  -Что мы? Кто?
  -Вы с тетей Леной. Мальчишки со мной.
  -Что ты такое увидела в этой ребячьей забаве?
  -Все, папа. Ничего я больше тебе не скажу. И так сказала больше, чем надо. Даже если скажу, все равно это не доказательства, которых ты требуешь. Других у меня нет. Подглядывать за вами не собираюсь.
  -Любые предположения должны строиться на чем-то определенном, не на песке.
  -Не на песке. Его в Алупке нет. На гальке, на которой мы барахтались.
  -Если я правильно понял, ты упрекаешь родителей в том, что мы играли с вами в кучу - малу?
  -В первую очередь, сами с собой. Ты с Леной, а мама с Витей. Все-таки выпытал у меня...
  -Ты и маме это сказала?
  -Да. Но ведь знаешь, какая она.
  -Что значит - она? Почему говоришь о матери в третьем лице?
  -Она - не ты. Вдаваться в объяснения не стала, прикрикнула, шлепнула - и весь разговор. Но я все равно сказала ей, что Витя плохой человек. И знаешь, не так уж она на меня рассердилась за эти слова, наверное, сама так же считает. Он не ее друг, а твой. Лена - тем более...
  -Столько слов из-за дурацкой кучи - малы. По-твоему, взрослые не имеют права вспомнить свое детство, стать на минутку детьми? Я как-то говорил с тобой, что каждый взрослый помнит себя ребенком, и у него теплее становится на душе, если у него есть, что вспомнить.
  -То совсем другое, папа. Неужели сам не понимаешь? Она так на тебя смотрела...
  -Как так?
  -Как можно только одной маме, твоей жене. Может быть, я глупая...
  -Танечка, милая, тебе показалось... И дядя Витя, по-твоему, как-то особенно смотрел на маму?
  -Он не смотрел... Он хуже... Не могу сказать, что он делал... Мама сама была недовольна и злилась на него... Она не виновата, не хотела... Но он сильный...
  -Все тебе кажется, ты нафантазировала больше того, что было.
  -Говорю то, что видела и слышала. Да, да...
  -Что слышала? Ну и день сегодня выдался, честное слово! Говори!
  -Хорошо, раз начала. Хотя не нужно было. Ладно, скажу. Когда сыновья твоего друга ругались между собой, они, вернее, Сашка назвал отца... Повторить не могу. Я не сразу поняла, но слово - гадкое. Потом из их ругани стало ясно, Витя изменяет Лене. Они оба думают, что близнецы не догадываются. Но Сашка, пройдоха почище отца, еще дома, на Урале, подслушал их разговор, когда Витя вернулся домой не вечером, а утром. Они пусть сами разбираются друг с другом, но я не хочу, чтобы разбивали нашу семью.
  -Сколько глупостей можно наслышаться за короткое время.
  -Это не глупости, это гадости.
  -Разве можно делать серьезные выводы на основании слухов? Ты подслушала тех, кто сам подслушал. Слух в квадрате. Нет ничего хуже слухов, даже обычное вранье лучше - оно откровеннее и потому сразу видно - вранье. А тут, поди разберись...
  -Я не виновата, что случайно услышала... Если бы могла уйти... Не хотела всех вас ссорить - они могли меня увидеть...
  -Сама говоришь, что Саша - пройдоха, но поверила ему. Ему могло показаться, да и со зла мог наплести в три короба.
  -Не такой он плохой, чтобы обливать грязью родного отца. Они, знаешь, как его любят! Не меньше, чем мы вас. Если бы Саша не ругался, стоило б его пожалеть - такой у него был вид, когда его братец - тихоня заявил ему, будто тот за мной бегает... Тогда -то все и началось... Даже вспомнили, как отец лупит их за малейшую провинность, как - тебе лучше не знать...
  -Толя - тихоня, Саша - пройдоха, их родители - плохие люди. Так, Татьяна, нельзя. До чего же легко оклеветать человека? Выносишь приговор на основании непроверенных слухов, сгоряча сказанных слов, не предназначенных для чужих ушей.
  -Зря я тебе все сказала. Эх ты, я-то думала... Все равно я видела, как Лена смотрела на тебя, когда ты позволил ей положить себя на лопатки, а Сашка, глядя на вас, силой положил на лопатки меня. Они оба оказались на нас верхом. Только Сашка быстро слез с меня, так как я нашла, что сказать, ты лежал спокойно, делал вид, что ничего особенного не происходит.
  -Белиберда какая-то. Целую драму высосала, как из пальца, из-за детской игры.
  -Ты из похожей истории высосал целый рассказ.
  -По-моему, этот рассказ сочинила ты. А главные действующие лица в нем - все мы.
  -Папа, рассказ " На берегу" написал ты, а не я. Главные действующие лица в нем - один молодой писатель (не ты ли сам?), женщина Валя и ее сын - забыла имя. Сын младше меня, и то понял, к чему может привести такая вот куча - мала...
  -Сдаюсь. Полная и безоговорочная капитуляция. Где ты раскопала этот старый и глупый рассказ?
  -Вовсе не глупый и совсем неплохой. Жизненный.
  -Что ты в жизни по... Извини, пожалуйста.
  -Я сама знаю, что многого еще не знаю и не понимаю. Но в твоем рассказе разобралась. Ты пожалел Валю и ее мальчишку, да? И еще один вопрос. Ты все придумал или так было на самом деле?
  -Конечно, придумал. Но вполне могло оказаться и на самом деле. Но сама история совсем неинтересная - никакая.
  -Мне она понравилась. Ты в ней похож на себя. Только моложе. Мальчишка. Вспоминал в Олеге себя?
  -Ты совсем выросла, а мы не замечаем. Можно, я тебя поцелую?
  -А я тебя...Я очень глупая?
  -Фантазерка. Что-то услышала, что-то прочла, что-то увидела, вообразила невесть что, испугалась, и все в тебе кричит: "Пожар! Горим!". Хотя никто даже спичку не зажигал, а просто вспоминал свои детские годы...
  -Хорошо, папа. Мы никуда не переедем.
  -Достаточно взрослая девочка, чтобы понять, насколько это неразумно и обидно для моих и твоих друзей.
  -Эти мальчишки? Какие они мне друзья?
  -Не будешь сердиться на то, что я сейчас скажу?
  -Если это не какая-нибудь глупость.
  -Совсем не глупость. Мне показалось, ты нравишься Саше, и я совсем не против того, чтобы ваша дружба в эти последние дни нашего пребывания в Алупке не звкончилвсь.
  -Ты все сочиняешь. Не зря пишешь рассказы.
  -Это не вымысел, хотя я мог ошибиться.
  -Ошибся. И такие мальчишки мне нисколько не нравятся.
  -Но дружить-то с ними можно?
  -Дружить? Почему нет? Только они живут далеко от нас.
  -Можно переписываться, и иногда встречаться - хотя бы в каникулы.
  -Я им писать не собираюсь.
  -А если они напишут тебе?
  -Придется ответить. Но никто мне не напишет.
  -Все может быть. Насколько я помню себя мальчишкой, чаще всего в детстве многое забывается очень быстро, но если запоминается, то надолго. Поверь мне, ваши годы - одни из самых лучших лет в жизни, разбрасываться друзьями детства не стоит.
  -Я учту, папа, если кто-то захочет со мной дружить.
  -Ты меня прости за советы, но я сам знаю, как нелегко приобрести друзей, а ты не самая общительная девочка, поэтому...
  -Я все понимаю, папа...И все же я хочу скорее уехать отсюда.
  -Оставшиеся дни я буду чувствовать себя виноватым, что не едем сразу домой, раз ты так этого хочешь.
  - Есть ты, Игорь, вы ехать не хотите, и билеты куплены - другие сейчас не достать. Только обещай... Я все вообразила... Ничего такого не было. И не будет?
  -Вне сомнений. Не было, нет, не будет. И быть не может!
  -Тогда все. Я тебя очень измучила этим разговором?
  -Немножко. Но, с другой стороны, если нам с тобой ни о чем другом, кроме как о погоде, говорить станет нечего, я расстроюсь. Кому еще, как не нам, разговаривать на самые острые темы и находить после беседы общий язык?
  -Папа, я так тебя люблю! Как хорошо, что ты встретил маму, а она - тебя. Ведь могло быть и так, что вы никогда бы не встретились. И никто не помешает всем нам быть вместе и никогда не разлучаться.
  -Кто сомневается, Танечка?! С любимыми не расстаются - это не я придумал. Теперь скажи, как ты наткнулась на мой старый рассказ...
  
  ЛЕНА
  
  -Да, Лена. Наши дети - большие, а мы - слепые, не замечаем.
  -Не хотим признать, что стали старее.
  -Старше. Вот когда станет сорок, тогда другое дело.
  - В сорок скажем - пятьдесят. Никуда не деться, Петя, мы стареем. Вам, мужчинам, это не так страшно, ваш век длинный, хотя в среднем вы живете меньше нас, женщин. Бабий век - короткий.
  -Не прибедняйся, твой век длинный. Никто тебе твоих лет не даст.
  - Кому все это нужно?
  -Вите, не в последнюю очередь.
  -Он всегда найдет, с кем скоротать досуг. Сейчас находит, и потом найдет. Вы, мужики, даже в нашей дыре на вес золота... Очень плохо, что мальчишки пронюхали про похождения отца. Впрочем, может, оно и к лучшему. Объяснять не придется. А вот Таню жаль - без причины старадала.
  -Не страдала она, просто поделилась с отцом - только и всего.
  -Обычно девочки ближе к матери. Значит, ты хороший отец. Я мечтала о девочке... Мальчишки - скрытные, все в себе - и радости, и горести, и гадости, и огорчения. Нет, они меня любят, теперь знаю, жалеют. Но не так, чтобы душа в душу, как у тебя с Таней. Представить Сашку, чтобы он так говорил со мной, при всей его раскованности не могу. Даже Толька - тихий, застенчивый - а вот, пожалуйста, матерится, не иначе, как перенял дурные манеры у брата. Хорошо, что Виктор не знает.
  -Я ему сказал.
  -И как реагировал?
  -Таня только вчера рассказала мне, по какому поводу ссорились твои ребята. Витя знает только то, что они матерились и что Таня их слышала. Он всыпал Сашке, подловив его через несколько дней. Он скрыл?
  -Впервые слышу. Правильно, что отлупил, но не поможет... В свое время вы с Виктором тоже знали разные слова?
  - И употребляли их.
  -Со злости?
  -Больше, от бравады. Хотели выглядеть старше.
  - Особенно ты. Все время приставал ко мне.
  -Было дело.
  -Тебе неприятно это вспоминать?
  - Напротив.
  -Надеюсь, Таня ничего не знает о наших с тобой прежних отношениях?
  -Только этого нам не хватало. Знала бы, ее ноги здесь не было.
  -Серьезная девочка. Моему Сашке нелегко будет с ней сладить.
  -Слишком далеко заглядываешь. Может быть, они расстанутся и забудут друг друга.
  -Плохо знаешь моего сына. Он вцепится зубами в того, кто ему нужен. А Таня явно нравится ему, чего он ни от кого не скрывает. Таня не зря разозлилась, когда он не спешил положить ее на лопатки.
  -Все-то ты видишь.
  -Как и твоя дочь. Но ты почему-то не сопротивлялся, когда я не стак уж торопилась уложить на лопатки тебя.
  -Мне было интересно следить за тобой.
  -А мне - за тобой.
  -И что ты такое необычное заметила в моем облике?
  - Старый дурак! Вогнал меня в краску.
  -Знаешь, Таня не без оснований затеяла разговор со мной. Вы, женщины, с пеленок обладаете чутьем на такие вещи.
  -Оно не требуется, когда все еще молодой мужчина уже пол месяца сидит на строгой диете.
  -Все-то ты знаешь.
  -Кое-какой информацией о тебе владею, ты не меняешься, хотя изо всех сил стараешься сохранять верность жене. Если бы я очень захотела, ты бы не устоял - с учетом вынужденного простоя из-за отсутствия под боком жены.
  - Такое я животное?
  -Петя, мне неловко это говорить, несмотря на наш прошлый опыт, но я бы на твоем месте воздержалась от игры в кучу - малу, если в ней участвуют женщины. В этом отношении ты мало отличаешься от моего сына. Оба выглядели возбужденными...
  -Нечего было меня провоцировать.
  -Клевета. Я всего лишь тихо и мирно сидела на твоих ногах.
  -Где ты сидела, уточнять не будем.
  -Что же ты не протестовал и не рыпался - всяко сильнее меня, слабой женщины? Тебе ничего не стоило скинуть меня. Твоя дочь в один миг освободилась от Сашки.
  -Коль скоро мы залезли в такие дебри, признаюсь, мне было приятно сознавать, что такая женщина, как ты, не пренебрегает моим обществом.
  -Проще говоря, сама напрашивается на еще более близкий контакт. Теперь, когда даже Таня проникла в мои планы, я не допущу себе никакого вольнодумства. Более того, при самых благоприятных условиях и тебе не позволю рисковать.
  -Ладно, пошутили и хватит.
  -Я, Петя, не шучу. Мне крайне неприятно и стыдно, что Таня заподозрила меня в обольщении ее отца. Тем более что между нами ничего не произошло и не могло произойти. Не иначе, как Игорь рассказал сестре о нашей ночной беседе на кухне, когда Витя "задержался" в горах. Это вызвало у нее подозрительность, которая усилилась в процессе затеянной нами игры, в результате которой мужчина и его дочь повержены женщиной и ее сыном. Помнишь картину Серова - висит в Русском музее - "Похищение Европы" ее название, если я не запамятовала? Это тебе ничего не говорит?
  -Никаких аналогий не вижу. Никто никого в нашем случае не похищал - мы играли.
  -Играли, да заигрались. Таня - умница - засекла это. Все мы от нее получили щелчок по носу. Но я не в обиде. Если мой охламон сумеет - что захочет, не сомневаюсь, -"похитить" твою девочку, я возражать не стану - лучшую он не встретит. Надеюсь, вы с Наташей не помешаете их дружбе? А перерастет ли она в нечто более серьезное, будет видно.
  -Лично я против их дружбы ничего не имею, о чем уже сказал дочери. Кажется, она не видит причин эту дружбу прерывать.
  -Прекрасно. Предоставим им самим решать эту приятную проблему. Таня любит тебя, но еще больше - Наташу. Сужу по тому, как подобные игры с участием наших супругов никаких нареканий со стороны Тани не вызвали, хотя они были более шумными. Виктор создавал настоящий ералаш и неизменно, не стесняясь, оказывался рядом с Наташей - так что все дети не могли оторвать его от нее, пока она не сдавалась. Мне в таких случаях отводилась роль наблюдателя, никто меня на лопатки не укладывал. В конце концов я прекратила участвовать в этих играх.
  -Я забыл сказать, оказывается Таня прочла мой старый рассказ, в котором частично присутствует сцена, вызывающая ревность малолетнего сына к молодому парню, затеявшему подобную игру с его матерью. И хотя мальчик простил парня, желая на уровне подсознания найти матери мужа, а себе отца, он пресекает первую же попытку сближения между ними, одновременно приглашая молодого человека прийти на место их первого свидания. Моей впечатлительной дочерью этот рассказ не остался незамеченным, что так же повлияло на ход ее "расследования". И еще. Наблюдательность не изменила Тане и тогда, когда меня здесь не было. Она не преминула заметить мне, что Виктор положил глаз на Наташу. Основанием послужили все те же пресловутые игры. Лучше нам в них не играть. Теперь, надо полагать, один Игорь остался в полном неведении относительно характера, который приняла эта нехитрая игра. Придется одним твоим ребятам играть с Игорем.
  - Тебя никто ни в чем не заподозрит, если и ты станешь участником их игры.
  -Благодарю. Ты все та же ехидина, что была... Не думаю, что их устроит одна лишь мужская компания.
  -Хочешь сказать, без Тани? Придется, если захочет Игорь, а он любитель этой возни. Ради Тани они не посмеют ему отказать. Ведь знают, что она обожает брата.
  -А ты психолог!
  -Станешь им, когда вся твоя жизнь крутится вокруг детей. Я стараюсь изо всех сил проникнуть в их юные души, и с каждым днем мне все это дается труднее и труднее. Свои мужские тайны они не доверяют даже своему любимому отцу и наставнику, да и все прочие считают выше моего достоинства. Я не ревную детей к Вите, но ему они позволяют даже бить себя ремнем, причем, спуская с них трусы (сколько я ни говорила ему, что это унижает ребят, все без толку), а мне не позволяют ставить им клизму - стесняются).
  -Ничего удивительного. Ты - женщина, хотя и мать.
  -И ты стеснялся матери?
  -И матери, и отца.
  -И любовницы.
  -Ты ею стала у меня далеко не сразу, так что в начале я действительно стеснялся тебя.
  -А я так любила тебя, что подглядывала за тобой в ванной.
  - Из чистого любопытства.
  -Не только. Я жалела, что родилась не мальчишкой, и, наверное, поэтому испытывала острый интерес к тому, чего была лишена.
  -Никогда не думал, что ты обладаешь комплексом кастрации.
  -Не смеши меня. Это ты как мужчина можешь им обладать.
  -И женщины, по Фрейду, страдают этим комплексом - по причине отсутствия у них пениса.
  -Вот оно что?! Теперь буду знать. Впрочем, уже много лет ваши органы не вызывают у меня никакого интереса.
  -И правильно. Если они нас и украшают, то лишь в деле.
  -Орган мужа, скорее, вызывает у меня отвращение, так как я всегда представляю, что он вытворяет в других домах. Витя чувствует себя настолько безнаказанным, что предпринял попытку обольщения Наташи, но, видимо, она поставила его на место. После этого даже его кучи - малы стали проходить менее шумно. Надо отдать справедливость Наташе, не уклоняясь от игр, она добилась того, что Виктор соблюдал с нею нужную дистанцию и дурачился только с детьми. Что он делал, оставаясь с ней наедине, покрыто мраком. Танины предостережения взяты не из воздуха, может быть, наблюдательная девочка знает или чувствует больше меня. Почуяла же она опасность, исходящую тебе от меня.
  -Ты еще большая фантазерка, чем она.
  -Она слышала разговор моих ребят и знает о том, что муж изменяет мне.
  -И потому предостерегла меня: бойся Лены, которой неверен муж, она выберет тебя в качестве мишени для мести ему? Такие нюансы она еще не чувствует.
  -Петенька, она - женщина. Более сложные оттенки схватывает. Вы - мужики - примитивнее существа, хотя много мните о себе. Женщина - локатор, улавливающая волны, исходящие от вас, в любом диапазоне . У тебя замечательная дочь, лучше не бывает. Если Игорь получится не хуже, считай, в твоем доме всегда будет покой и порядок. Но мальчишки - народ сложный, держат свои мысли при себе.
  -Далеко не все девчонки рвутся навстречу родителям. Таня, например, вся в себе, и если пришла ко мне, то лишь потому, что не могла иначе. Признания дались ей очень тяжело, каждое слово пришлось вытаскивать из нее по кофейной ложечке.
  -Говорят, по чайной.
  -Кофейные - меньше. Щипцами пришлось тянуть. Наш разговор в любую минуту мог закончиться полным провалом.
  -Хорошо, что все мы поговорили - Таня с тобой, ты со мной. Все сразу встало на свои места. Ни ты, ни я не сделали ничего такого, чего можем стыдиться. Даже Виктор не боялся - иначе не пригласил бы вас сюда. Но как-то стало спокойнее на душе, свободнее, яснее. Правда, тебе и до того было легко...
  - В любом случае мы должны беречь нашу дружбу, сохраняя в себе то светлое, человеческое, что когда-то толкнуло нас друг к другу.
  -Петенька, за что я больше всего тебя любила и люблю, несмотря на все твои выверты, это за идеализм. И славно. Правда, ты не всегда последователен. Только вчера говорил несколько другие слова - насчет источника своей агрессивности.
  -Эти слова, помнится, принадлежали тебе, а не мне, хотя в них звучал вопрос.
  -Разве? Все равно. Но ведь было и мороженое, помнишь? Сейчас я скажу самую большую глупость... Нет, не буду.
  -Говори, раз начала.
  -Ты будешь смеяться.
  -Посмеемся вместе.
  -Хорошо, раз ты настаиваешь... Мы ели мороженое и были такие раскованные, что я с удовольствием наблюдала за твоим пенисом, меняющимся в самую лучшую сторону на моих и в моих глазах. И все потому, что я тебя любила. А Витин орган, скорее, вызывал у меня раздражение, хотя сам он может им гордиться. Смешно, правда?
  -Идем купаться, пока дети не устроили нам кучу - малу. Мы из нее выросли.
  
  ЛЕНА
  
  -Не спорь, ты - дьявольски красивая женщина. Вот такая, с капельками воды на бронзовом от загара теле.
  -Боже, до чего же измельчал ваш брат - писатель. Даже на берегу остановиться не можешь.
  -Я, Лена, не писатель, а графоман. Пишу в свободное время ради собственного удовольствия.
  -Потому что не можешь не писать.
  -Когда могу - не пишу.
  -Поболтаем, если можешь сейчас не писать.
  -Я уже говорил, что ты язвительная женщина, но я тебя прощаю, так как благодушно настроен. Можно почесать языком. Только не зло.
  -О чем? Кажется, обо всем поговорили - не зло.
  -Тогда помолчим. Просто полежим и подышим морем.
  -Морским воздухом, товарищ писатель.
  -Воздухом дышишь ты, простой обыватель, я, писатель, - морем.
  -Кто бы мог подумать? А в чем тогда купается вышеуказанный товарищ?
  -В морских волнах.
  -Какие лучи впитывает тело этого высокочтимого товарища?
  -Светила.
  -Бедноватое воображение у вас, господин сочинитель.
  -Я бы сказал - бледное.
  -Потому не смог придумать всем нам и себе другие имена.
  -Боялся запутаться.
  -А если серьезно?
  - Мне кажется, я уже объяснялся на эту тему.
  -Не со мной.
  -Ладно, если повторюсь, не взыщи. Я старался по мере "буйства" своей фантазии придумать всем нам другую, чем у нас, жизнь. Однако жизнь складывается не только из биографии человека, как бы детально она ни была передана. Слова (слово было в начале всего!), поступки, дела играют существенную роль в ней, но она еще не жизнь.
  -Что тогда? Мысли? Чувства? Эмоции? Ощущения? Представления?
  -Если бы рядом не было детей, я тебя расцеловал за уловленный тобой смысл моих писаний. Слова и даже поступки людей находятся на поверхности жизни, суть ее скрывается глубже.
  -Да, но суть можно выразить - если мы говорим о литературе - лишь посредством слов и дел, поступков, переданных словами. Ты пишешь диалоги - авторский текст в них отсутствует, твой инструмент - слова героя и его окружения. Другого скальпеля для вскрытия сущности человека, словно это его тело, у тебя нет. И мысли, и чувства, и представления должны выражаться одними единственными словами, присущими именно этому персонажу.
  -Ты права. Тут у меня есть огромная проблема. Нет мастерства. Но мне кажется, что между словами есть пространство, которое иногда более или менее удается воспроизвести.
  -Чтение между строк? Однако необходимо, чтобы строки позволили это чтение, произвели нужный резонанс в голове читателя, а не вылетели в пустое пространство - пространство нечтения, если так можно сказать. Не нужно думать, что читатель только тем и озабочен, как вникать в твое пространство, а не в слова героев, составляющие ткань диалогов. Никуда от слов не деться. Белый лист бумаги не заменит и одного слова, хотя в глазах некоторых адептов авангардизма может выглядеть многозначительнее. Великое ничто. Белый, черный и какого угодно другого цвета лист, квадрат, овал, круг ни в литературе, ни в живописи ничего по сути (а тебя волнует суть) выразить не в состоянии. Ты же не желаешь, чтобы каждый представлял сущность "Диалогов" по-своему или, если бы тебе повезло, что их напечатают и прочтут, по тому, как их поняли всезнающие критики.
  -Все верно. Чистая бумага - полотно без узора, суровая ткань - далеко не все. Слова, ложась на бумагу, создают ощущение реальной жизни людей. Нужные - единственные - слова отыскивать среди великого множества слов, которыми говорят все, не научился. Оттого никто из вас не узнает себя и других в моих героях, не находя в них ничего общего с собой.
  -Разве ты сам не замечаешь, что мы, реальные люди, пусть никакие, все же живее и интереснее тех, что в "Диалогах"? Хотя мы - весьма поверхностные люди, которых больше всего волнуют пустяки, и если б не дети, на которых одна надежда, что они станут лучше нас, можем хоть сегодня отпевать себя на кладбище. (Это по гамбургскому счету.) А твои герои - вообще карикатурны, им даже до нас, как нам до Луны. Прости, такой мой приговор.
  -Ты сейчас сделала грустное признание. Не относительно моих героев (антигероев), а нас, живых людей. Но сама не считаешь, что по тебе отзвенел колокол. Он еще долго будет звенеть, пока ты поймешь, что твоя песенка спета. Иначе нужно застрелиться, удавиться, выпрыгнуть из окна, отравиться...Все мы сорим по жизни своими словами и делишками, не разглядев ни себя, ни других в житейской суете. Мы состоим из одних противоречий - между желанием, мечтой и действительностью, реальностью, между мыслью и словом, ее бледным слепком, между чувством и его проявлением. То, что мы произносим и делаем, чаще всего даже в наших собственных глазах выглядит плоским, поверхностным, банальным - совсем не тем, что мы хотели бы сказать и совершить. Мы - обыкновенные обыватели, не титаны, не гении, даже не отмечены самой малой печатью таланта. Что же тогда говорить о словах, которыми мы пытаемся выразить наши далеко не самые глубокие мысли? Божественными словами владели единицы пишущих и говорящих на Земле. Большинство говорит если не одними и теми же словами, то одинаковыми, похожими. Наш словарь, конечно богаче, чем у Эллочки, но, по меркам Тургенева, скажем, мы стоим примерно на ее уровне. Я хорошо сознаю собственный уровень и не льщу себя надеждой, что преодолею свою планку.
  Представь, каждый землянин говорит и поступает, как мыслит и как надо (нет никакого противоречия между мыслью и словом, словом и делом - полная идентичность). Все станет точнее и вернее, но интереснее ли? Каждый для себя стал собственно роботом, безукоризненно точным исполнителем команд. Эти команды детерминированы, каждая для каждого - лежит на своей полочке, подается точно вовремя, секунда в секунду. Все люди живут безошибочно, безгрешно, правильно - без злобы, ненависти, зависти. Не воюют, не насильничают, не ругаются разными нехорошими словами (такие слова просто отсутствуют в их словаре - поступают в высшей степени разумно, поскольку их поступки есть абсолютное отражение благочинных слов, а слова - кристально чистых мыслей. Никто не знает сомнений, заблуждений. Землю населяют одни разумные, непогрешимые существа, которые и в постели выглядят убедительнее своих предшественников, так как и тут не знают сомнений, выбирают нужное время и место. Все они одинаково сексуальны, красивы, даже если с нашей точки зрения уродливы. Все они живут, по их понятиям, в одном раю. Нужен ли нам, землянам, такой ад?
  Библейская легенда или правда грехопадения первых людей, переданная людям Богом через Моисея тем и прекрасна, что исключает райские кущи, заставляет нас жить в корчах и муках, проходить испытания и оставаться людьми. Мы вынуждены постоянно встречать и преодолевать тьму препятствий - и главные из них заключены в нас самих. Страсти сжирают нас - мы обнаруживаем в себе бесконечную фауну. Это не выдумки - телячьи нежности, волчий аппетит, пылкость козы, холодность коровы, рыбьи глаза, медвежья услуга, кошачий характер, тигриный нрав, собачья смерть. Бедные звери - они не носят этих свойств в том избытке, который присущ самому человеку - высшему животному. Человек, стремясь к совершенству, вынужден постоянно преодолевать в себе то низшее состояние, из которого он вышел и которое за тысячи лет никак не преодолеет до конца. Более того, создается впечатление, что развитие цивилизации не только застопорило этот процесс совершенствования человека, но и повернуло его вспять - люди становятся хуже, а не лучше, хотя в целом сохраняются как вид. И все же то, что человек пока еще не научился простым нажатием кнопки из центра, будь то Кремль или Белый Дом в Вашингтоне, подавать и исполнять нужную команду, он не уничтожен как человек со всем его несовершенством, включающим в себя звериные повадки...
  -Все то, что ты сейчас сказал само по себе интересно (хотя и не ново), но не имеет прямого отношения к тому, о чем мы говорили недавно. Да, мы несовершенны, в чем есть своя прелесть, но каждый из нас несовершенен или совершенен по-разному. Мы говорили о противоречии между сущностью твоего героя и ее проявлением в диалогах, то есть в словах. Как уловить милую твоему сердцу сущность Пети, если она либо лежит на поверхности и является пустышкой, дыркой от бублика, либо запрятана так глубоко, что до самой его смерти никто не сможет ее откопать? Не выдумка, миф - она, эта сущность, скрывающая плоские мысли, банальные слова, примитивные поступки и действия Пети? К чему вся эта философия, если известно - человека надобно судить не по словам его, а по делам. Не по словам, которые чаще всего свидетельствуют о нищете его духа и отсутствии сколько-нибудь значимой эрудиции. Так ли и мы, твои прототипы, поверхностны и обыденны? По-твоему, о твоих персонажах следует судить по их мыслям, чувствам, но если они на самом деле глубоки, то это не заметно. Напротив, их чувства и мысли мелки и тривиальны. Если ты и всех нас видишь такими же примитивными существами (вот она твоя пресловутая сущность!), то мне жаль тебя и всех нас.
  -Скорее всего, ты права, мне никак не удается отразить в них себя и вас, не ахти каких интеллектуалов. Они еще на ступень или несколько ступеней ниже нас. Но... И мы, и они - простые обыватели, в той или иной степени Валечки, знакомые тебе по моим ранним рассказам. Мы можем сколько угодно возмущаться, что выше, глубже, содержательнее, интереснее их, но, если это и так, то с той же примерно разницей, какая есть между нами и моими персонажами. То есть, по сути все мы похожи. Но я пытаюсь показать, что это не та похожесть, которая низводит нас до уровня роботов, выполняющих чужие команды, пусть самого высшего разряда, и делающих всех одинаковыми. Это похожесть в том, что мы - обыватели, не интеллектуалы, самые заурядные люди, но разные, даже если говорим одним и тем же языком.
  По восточной религии, душа человека не погибает вместе с его телом - она переселяется в другое материальное тело - от человека до животного, даже до неодушевленного предмета. Религией "Диалогов" стали мы сами, переселившись в других людей под теми же именами еще при нашей жизни. Мне любопытно взглянуть на себя и на вас со стороны: какими бы мы могли стать еще, как жить и умереть. Не столь уж важно, лучше или хуже они нас. Отталкиваясь от себя и вас так, как я это понимаю, я пытаюсь воссоздать всю нашу компанию и, прежде всего, себя.
  -Переписать себя заново?
  -Написать другие страницы книги нашей жизни. Мы уже прожили значительную ее часть, повторить ее реально невозможно, но виртуально, в тех же "Диалогах" такая вероятность существует. Я люблю себя и вас, мне хочется продлиться, с одной стороны, и дать нам вторую жизнь - в другом варианте, как бы еще она могла сложиться - и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Мое кредо, высокопарно выражаясь, быть беспредельно честным и откровенным, не умалчивая и не утаивая самое сокровенное и темное, что в нас - в них есть. Писать так о нас самих я не могу по этическим соображениям, кроме того, у меня нет полного и объективного знания ни себя, ни вас, чтобы позволить себе это писать, не говоря уже о том искреннем возмущении, с которым все вы наброситесь на меня и сотрете в порошок. Да я и сам не потерплю того, что напишу о себе, так как сочту, будто на самом деле я не такая мерзкая тварь, какой себя увидел (в своем желании быть правдивым я перейду черту и напишу такое, отчего содрогнетесь даже вы). А так ваше возмущение будет носить вполне мирный характер, выскажете мне свое "фэ", подумаете, что я окончательно спятил, и простите меня, му (извиняюсь) чудака, которому не жаль потраченного впустую времени на воспроизводство черт те знает кого, только не нас самих.
  А если серьезно, то пытаюсь вселить наши пока еще теплые души в другие тела. Веря в существование души, следует пойти дальше и признать, что именно душа - олицетворение человека - ведет его по жизни, пусть постоянно спотыкаясь и набивая себе шишки. При этом я стараюсь сохранить в их телах нашу сущность.
  -Если бы я взялась за труд снова прожить жизнь, я восстановила ее до мелочей и ничего не выкинула. Так же поступила бы и с вами - по памяти реконструировала те разговоры, что вела. Я люблю рассматривать старые фотографии - свои, твои, детей, даже Витины. Они дают мне пищу для моих чувств, я заново переживаю свою жизнь. Очень жаль, что мы не сделали нашу фотографию в тот вечер, когда ели мороженое, такие счастливые после любви.
  -Только ее нам и не хватало для общего счастья. Представляю обалдевшего Витю, попадись такая фотография ему на глаза.
  -Он не увидел бы ее даже после моей смерти, если переживет меня. Как необыкновенно горели твои глаза, смотревшие на меня, какой нежностью они светились, как постепенно нарастало в тебе желание - и эти глаза суживались и меняли цвет... Если бы я сумела это и многое другое написать, не искажая, не убавляя ничего из прожитого, считала б куда интереснее того, что придумала о себе и о вас.
  -На мой взгляд, еще слишком рано тревожить собственную память, воспроизводя в деталях даже самые приятные абзацы страниц книги своей жизни. Писать мемуары стоит, когда прожита большая часть жизни, а главное, когда в ней ярко присутствовали и оказали влияние на твое бытие интересные личности. Быть откровенным в описании собственной жизни почти невозможно - для этого требуется большая смелость и искренность. Это - своего рода публичная исповедь. У меня есть детские и юношеские дневники, которые я уничтожу в конце жизни. Так вот, я позволил себе в них так размазать себя по стенке, что даже сейчас неприятно и стыдно их читать, а другим дал бы их лишь под пыткой. А многие люди, чьи дневники сохранились, писали о каждом прожитом дне, умалчивая, как правило, о темных ночах.
  -А если попробовать? Вспомнить все - у меня отменная память. Заново пережить детство, юность, дружбу, любовь. Как мы с тобой клялись друг другу в любви, как ты настойчиво, но безуспешно склонял меня к занятию любовью, а я придумывала не столько для тебя, сколько для себя разные предлоги и запреты, чтобы от него уклониться, в то же самое время позволяя нам обоим почти все невообразимое тогда, как провела с тобой обе последние ночи, как сбежала к Вите, который - в отличие от тебя - далеко не сразу набросился на меня, а старался расположить меня к себе, не разжигая во мне страсть поцелуями и ласками, на которые ты был так горазд, а постепенно, шаг за шагом, приручая меня, сдерживаясь (я еще думала, как он может терпеть такую муку? - судила по твоей несдержанности, другого опыта у меня не было). И в то же самое время он ничуть не стыдился, как ты вначале, своей наготы, настолько естественной ее считал (мы занимались любовью при дневном свете, даже шторы не задвигали). Знаешь, не любя его, я оценила, как он сумел вывести меня из ступора, расшевелить, подготовить к своей любви. Я даже не припомню, чтобы он что-либо говорил, убеждал, уговаривал, успокаивал, признавался в своей любви, своим молчанием он и убеждал, и успокаивал. Его било током, и этот ток передавался мне по кофейной ложечке, как ты бы сказал. Он так любил меня в тот вечер, что я поверила, сама его полюблю. А как любовник, когда я созрела для более активных его действий и он почувствовал это и перешел к ним, опять же не спеша, чтобы я дошла до нужной кондиции и он не опередил меня в удовлетворении страсти, он показал себя с самой лучшей стороны... Разве все это невозможно передать словами?
  -Уже передала и убедила меня в том, что любишь Витю, хотя не можешь простить ему того, что он отнял меня у тебя. Но отнял не он, ты сама отняла себя у меня. Вот что труднее всего передать словами.
  -Да, ты прав. Но я бы рискнула сказать все, не стесняясь правды. А ты?
  - Я? Я бы не смог, постоянно чувствуя какой-то внутренний подвох, не позволяющий мне быть до конца честным с самим собой. Я совсем не сложная натура, но очень плохо знаю себя, чтобы писать о себе самом.
  -Как же тогда пишешь о Пете, какую такую свою сущность пытаешься транслировать ему?
  -Ту сущность, как я ее понимаю. Здесь я ближе к правде, так как Петя - не я, другой человек.
  - Я не узнаю тебя в нем. Хотя и он философствует, любит Фрейда, Ницше, Шопенгауэра, даже в одном из диалогов дискутирует с последним, цитируя и полемизируя с его произведением "Мир как воля и представление". Но это схема. Цитаты из Шопенгауэра оригинальнее Петиных суждений о них, ведь не для пробуждения интереса читателя к первоисточнику ты написал так много страниц? Что твой Петя доказывает? Что он не полный дурак, что читает, мыслит, а не только трахается - с кем придется? К чему ты устроил эту мерзкую пьянку, в результате которой он, такой влюбленный с детства в Лену, трахает ее почти на глазах друга? Или таким образом ты удовлетворил свое мелкое самолюбие? Я тебя не понимаю. Ты сам не такое противное животное, да и я, полагаю, одушевленный предмет, а не та кукла, которая безропотно отдается Пете? Может быть, ты переселился не в Петю, а в Витю? Я специально рассказала о том, как он вел себя в наш первый интимный вечер, чтобы ты мог сопоставить некоторые факты. Вот она твоя пресловутая честность и беспредельная откровенность. Ты всех нас унизил - себя, меня, Витю. И если после прочтения этого диалога мы подаем тебе руку, то лишь потому, что понимаем, ты сам не ведаешь, что творишь. Твой Петя - чудовище. В детстве, как и ты, он дергает Лену за косы, пытаясь обратить на себя ее внимание. Но она предпочитает тебе Витю, твоего друга, который оказывает ей другие знаки внимания - как во многих советских фильмах таскает ее школьный портфель, защищает от драчливых мальчишек, смотрит на нее влюбленными глазами. Далее Петя своими "умными", а на самом деле скучными рассуждениями пытается заинтересовать Лену и переключить ее интерес на себя, но позднее переводит его на соседку, которую трахает не столько он, сколько она его, что он не замечает (уж лучше бы занимался рукоблудием). А когда соседка надоедает ему, он влюбляется в Веру, которая - за неимением лучшего партнера и собеседника - позволяет ему в определенные дни, которые регламентирует сама, - заниматься с ним любовью. Она добра, внимательна к нему, хороша в постели, он убеждает себя, что любит ее, но его не оставляет мысль, что Лена - детская и юношеская любовь досталась не ему, а другу. Поэтому он, пользуясь случаем, устраивает оргию с Леной, которая легко соглашается заняться с ним любовью из-за мелкой ссоры с Витей, который, в свою очередь, затаскивает в свою постель любовницу Пети. Таким образом, Витя и Вера, должно быть, компенсируют свои чувства к прежним партнерам. Такова вкратце сущность твоих героев. Петя - распутный юноша, нахватавшийся случайных и поверхностных знаний, бравирующий ими. Витя - полный придурок. Лена - ни рыба, ни мясо. Вера - заместительница Тани, первой любовницы Пети. Интересно, что ждет Наташу? Если и она будет нам под стать, она мокрого места от тебя не оставит. В отличие от нас, она не потерпит извращения своего доброго имени.
  -Ловко ты разделала меня под орех.
  -Надеялся, хвалить стану? Вывел каких-то маразматиков и рассчитывал на аплодисменты? Витя успел воздать тебе должное?
  -Дал по мозгам.
  -Молодец! Хоть в чем-то можно его одобрить...Приуныл? Не вешай нос, писатель! Вдохни в себя и в нас жизнь. Возьми лучшее из нашей жизни и пересели в жизнь своих героев. Диалог с пьянкой используй как туалетную бумагу, бумага тонкая, подойдет, Напиши, как я захотела придти к тебе, и не забудь про мороженое, которое мы оба любим. Пусть и они - Петя и Лена - охладят им и шампанским свой нерастраченный пыл, позволь им слизывать друг с друга мороженое (можешь пойти дальше, чем в нашей с тобой жизни, я не возражаю и готова...), а потом жени меня на Вите, которого я люблю больше, чем тебя, можешь даже не утруждать себя тем, чтобы доказывать, чем вызван мой резкий поворот от Вити к тебе и обратно, так как женщины непредсказуемы и малейший промах любимого мужчины (меньше всего в постели, в постели он простителен и понятен) может обернуться крахом его прекрасных надежд. Лена пусть родит Сашку и Тольку, Петя полюбит Наташу, вы на пару родите Игоря, который не станет повторять Петины огрехи, можете женить Таню и Сашу, которые родят всем нам внуков и т.д. Оживи свои мертвые души. Можешь отступить от фактов нашей жизни, придумай своим героям другие - ярче и колоритнее, но в никоем случае не оглупляй всех нас. Действительно, пересели свою душу в Петю, а наши души - в них. Тогда не будет у нас к тебе особых претензий.
  -Спасибо за критику. Я и сам вижу, что меня заносит. Даже собственное несовершенство не могу перенести на бумагу. Жаль, что ты живешь не в Питере, могла бы избавить меня от многих ошибок.
  -От главной ошибки избавила. Вышла замуж не за тебя...
  
  НАТАША
  
  -Все очень просто: все вечера и выходные предоставлена сама себе - за многие годы не припомню такое.
  -А когда раньше отправляли детей в лагерь?
  -Все же приходилось что-то делать, например, готовить тебе, а заодно и себе. А тут,оставшись одна, обедала в столовой, ужин и завтрак - без проблем. Конечно, читала, один раз посетила выставку, даже сходила в кино на какой-то фильм.
  -Кто дал тебе переводить этот роман?
  -О, это целая история! Когда вышла на работу, попросила наших женщин принести интересную книжку, так как дома ничего не нашла. Соня тут же царственным жестом выложила американский роман, полученный ею в дар за хорошую работу от одного коммерсанта из Штатов. Неожиданно быстро, взахлеб прочла и вернула владелице. Еще подумала, как было бы интересно перевести его на русский язык. И что ты думаешь? Соня - ты же знаешь, ей иногда поручают делать литературные переводы и заключают с ней договора, - предлагает мне - в виду своей занятости - перевести этот роман. Я отказалась, но долго уговаривать меня не пришлось. Можно в один прием убить несколько зайцев - заняться тем, о чем давно мечтала, к тому же перевести не кабы что, а великолепный роман, и подзаработать, если Соне удастся уговорить издательство подписать со мной соответствующий договор - она это обещала. У нее там кто-то есть, она уверена, за былые заслуги ей не откажут. Сам понимаешь, я не стала выяснять, что это за заслуги, скорее всего, профессиональные, она - отличный переводчик. Я взялась за это многотрудное дело, главным образом, от избытка свободного времени, которое тогда у меня образовалось. Я не представляла себе, какую тяжелую и вместе с тем приятную ношу взваливаю на свои плечи. За три недели, что вас не было, я не перевела и трети романа. К счастью, никто меня не торопит, о договоре не заикаюсь, Соня молчит.
  -Много времени сидела над переводом?
  -Много - не то слово. Все свободные часы, даже спать ложилась позже обычного, но высыпалась. Только диву давалась, что могу так работать. Грешным делом, даже некогда было особенно скучать по вашим моськам. Труд, Петя, каторжный. Когда читала, особых трудностей перевода не замечала. Я даже думаю на том языке, когда занята переводом с него. Но стала переводить роман, хоть убей, не нахожу равноценных слов в нашем языке. Ищу в словарях, роюсь в памяти - пустое. Бьюсь над любой фразой, вымучиваю каждую запятую и точку с запятой, а качество перевода не удовлетворяет. Перевод не выдерживает сравнения с подлинником. Одно утешение - договора нет, можно переводить в свое удовольствие. Потом вижу, темп у меня низкий, решила бросить, как только вы вернетесь. Но потом разозлилась на себя и ... на вас - что я - домработница?! - и стала переводить дальше. На сколько меня хватит, не хочу загадывать, но пока еще весь запал не израсходовала.
  -Я очень рад за тебя, Наташа. Всегда верил в твой потенциал, который не могла раскрыть из-за занятости техническими переводами и чрезмерной загруженности домашними делами. Твори - что-нибудь придумаем...
  -Где взять время? Литературный перевод - такая работа, которую нельзя делать урывками, когда как. Получается, если втянулась. Стоит прерваться, приходится все начинать сначала и набирать обороты. А дома дел невпроворот.
  -Я обещаю более активно тебе помогать. И Таня...
  -Пусть она лучше учится - знаешь, как сейчас трудно, а она не очень способная. А ты, прости, так помогаешь, что слова "более активно" звучат примерно так же, как слова из первомайских призывов газеты "Правда": "Еще более активно воплотим в жизнь планы партии по дальнейшему подъему сельского хозяйства".
  -Видимо, главный герой или героиня переводимого тобой романа передали тебе свойственный им сарказм...
  -Ничего обидного я не сказала.
  -Простая констатация факта.
  -Это вопрос? Иногда тебя трудно понять, когда ты спрашиваешь?
  -Не вопрос, констатация констатации.
  -Я так устала, что твои игры словами еще труднее воспринимаю, чем диалоги персонажей романа.
  -Твоего романа?
  -Не твоего же - его нормальному человеку невозможно читать.
  -Ты встала не с той ноги?
  -Я не замечаю, как ты, с какой ноги встаю. Встаю и встаю.
  -Что-то случилось, о чем ты не хочешь или не можешь мне сказать?
  -Ничего не случилось! Я взялась за дело, которое мне не по зубам. Неужели трудно понять, что у меня есть причина для расстройства.
  -Это не вопрос.
  -Что ты сказал?
  -Я говорю, что это не тот вопрос, из-за которого мы должны ссориться. Я еще раз могу сказать, что по мере своих сил и возможностей помогу тебе справляться с домашними делами, чтобы у тебя оставалось свободное время для своего американца.
  -Извини, Петя. Я не имела права, стоило тебе приехать, как мегера, набрасываться на тебя.
  -Я бы предпочел, чтобы ты набросилась на меня несколько иначе.
  -Несколько иначе - в свободное от перевода время. Придется тебе, мой дорогой, столкнуться с той же ситуацией, с которой встречалась я, когда ты не спешил занять место рядом со мной, занимаясь своим творением.
  -Творением в кавычках или без оных?
  -Тебе лучше знать. Я боюсь вызвать благородный гнев мужа.
  -No comment. Можешь рассчитывать на меня, если столкнешься с трудностями перевода. Хотя я изучал немецкий язык, английским - владею не хуже. Никак не владею.
  -Я бы тебе сказала, чем ты владеешь, но лучше воздержусь. И все же отвечу в твоем духе. Ты почерпнул юмор из реплик своих героев. Иногда мне кажется, все вы - единое целое.
  -Это самое приятное, что ты сказала мне за весь вечер. Именно к этому я и стремлюсь.
  -Рада, что доставила тебе удовольствие.
  -Удивительно, до какой степени мы стали понимать друг друга за время нашей разлуки.
  -И все же не до такой, как вы с Леной.
  -Наконец понимаю, почему ты так "тепло" встретила мужа. Не поделишься со мной источником информации?
  -Я имела неосторожность спросить у Тани, как все вы провели лето.
  -Очень смешно! И что поведала она такое, что вызвало твою ярость?
  -Что вы с Леной не отлипали друг от друга.
  -Так и сказала?
  -Другими словами, но это не меняет дела.
  -Никаких дел между нами не было и не могло быть.
  -Никогда?
  -По-моему, для тебя не новость (Виктор сообщил), что мы любили друг друга с детства.
  -И сразу разлюбили после того, как она вышла замуж за Виктора. Это не вопрос - можешь не отвечать.
  -До тебя только сейчас дошло, чем грозило тебе мое пребывание на юге рядом с Леной?
  -Я не знала о том, что твой друг изменяет жене.
  -И что из этого следует?
  -Что жена в ответ захочет изменить мужу. Ты для этого не самая худшая кандидатура - с учетом ваших прошлых отношений.
  -Да, это коренным образом меняет обстановку на любовном фронте. Никак не думал, что ты вовлечешь Таню в обсуждение такой деликатной темы.
  -Это она меня в нее вовлекла, так как беспокоится за наши с тобой отношения.
  -Я не давал ей повода для беспокойства.
  -Лена давала, а ты не пытался ее нейтрализовать. Мы, Петя, забыли, что Таня уже достаточно взрослая девочка, чтобы видеть то, что представляется нам несерьезным. И я, и ты участвовали в этой дурацкой забаве, когда твои друзья, не стесняясь детей, пытались нас соблазнять.
  - Игра есть игра. Или ты сама сделала аналогичный Таниному вывод?
  -В том то и дело, что я не обратила внимания на Витины, как вы называете, приколы. А Таня закатила мне скандал, который я проигнорировала. Стоило мне уехать, уже Лена устроила тот же спектакль с тобой.
  -Мне казалось, что я успокоил Таню - у нас состоялся серьезный разговор, когда она просила меня перебраться в другое место. Я не прав?
  -Прав. Но мог бы после этого не уделять Лене столько внимания.
  -Обязан был игнорировать ее общество?
  -Уделять больше времени своим детям, а не бывшей любовнице.
  -Я бы просил тебя...
  -Ничего оскорбительного в ее адрес я не сказала.
  -Надеюсь, ты не информировала об этом дочь?
  -Зачем, Петя? Это она информировала меня, а ее - сын твоих друзей, подслушавший разговор родителей. Близнецы и Таня создали коалицию для защиты своих семей от их распада.
  -Это было бы смешно, если б не так грустно.
  -Вот именно. Я не зря возражала против поездки в Алупку. Но ты настоял на ней.
  -Что?! Все было с точностью наоборот. Именно ты составила план, позволяющий нам по очереди ехать туда.
  -Ты скрыл от меня, в каких отношениях состоял с женой Виктора.
  -Мы давно договорились, что не станем ворошить прошлое друг друга.
  -Но, как видишь, оно ворошит наше настоящее. Можно было бы придумать другой вариант отдыха, исключающий твое нахождение в Алупке наедине с Леной.
  -Черт побери, мы никогда не находились с ней наедине, с нами всегда были дети.
  -Можно подумать, я, а не они подняли вокруг всего этого бучу. В конце концов я могу пережить твой новый роман с Леной, но из-за твоих шашней взбаламучена моя дочь.
  -Она и моя дочь.
  -Вспомнил! После этой несостоявшейся поездки на Кубу тебя подменили, ты все время возмутительно вел себя, поставил дом на уши. Я с этим больше мириться не намерена. Ты обязан в корне измениться. Для начала прекрати заниматься порнографической писаниной, которая не только отнимает у тебя все свободное время, но и представляет большую угрозу для детей.
  -Ты не вправе указывать мне, чем и как заниматься, писать или не писать, что и как писать. Дети моей писанины не увидят, я ее прячу в отделение письменного стола, закрытое от посторонних на ключ. Прости, что в их число не включил тебя. Наперед буду знать.
  -Однако Таня прочла один твой рассказ. К счастью, он оказался не столь откровенным, как "Диалоги".
  -Я сожалею о том, что забыл его на столе, когда захотел использовать для "Диалогов". Таня, кстати, нашла рассказ интересным.
  -Ей совершенно не нужно знать о том, с какой целью пришел вечером к женщине с ребенком твой "герой".
  -С какой?
  -Сам знаешь, с какой. Все твои герои, общаясь друг с другом, в первую очередь, озабочены сексом.
  -Слава богу, ты им не озабочена.
  -Всему свое время, Петя, если ты намекаешь ...
  -Ничего конкретного я не имел в виду.
  -Извини...Что ты намерен сейчас делать?
  -Встану под душ и отправлюсь спать.
  -А я, чтобы не мешать тебе отдыхать, пойду на кухню и пару часов поработаю.
  - Хорошо, Наташа. С твоего разрешения, я тебя покидаю.
  -Надеюсь временно... Что ты так на меня смотришь? Я пошутила.
  -Такие шутки я еще понимаю, но спасибо, что предупредила.
  -Ты устал и явно не в настроении. Это бывает.
  -Чаще, чем хотелось бы. Ладно, проехали. Я пошел...
  
  -Я тебя разбудила? Спишь?
  - Сплю.
  -Уже не спишь. Что это ты надумал лечь на диване?
  -Поговорим утром, я хочу спать... А это зачем?
  -Проверяю, стóит ли?
  -Не стóит. Не сейчас.
  -Стоит.
  -Что-то раньше я не замечал за тобой подобных оборотов речи.
  -Поднабралась у твоих героев.
  -Может быть, у своего американца? Как у него с этим делом?
  -В каком смысле?
  -Стоит у него или не стоит?
  -Не знаю, как у него лично...
  -Не проверяла?
  -Мы с ним еще не знакомы, и он находится далеко отсюда.
  -Рукой не достать.
  -Я тебя шокировала?
  -Ничуть. Но всему свое время.
  -Подвинься, я лягу.
  -Нам здесь вдвоем будет тесно.
  -Можно перебраться в нашу постель. Перестань, как ребенок, капризничать. Я же вижу, ты хочешь...
  -Ничего ты не видишь.
  -Меня трудно простить?
  -Нам не за что прощать друг друга, Наташа... Что это ты надумала?
  -С каких пор спишь в трусах?
  - С тех самых... Забыла, откуда мы приехали? Я с детьми спал в одной комнате.
  -Но сейчас детей нет... Только быстро, несколько минут, завтра у меня много дел...
  - Ты всегда была против нововведений. Не иначе, как американец настроил тебя на такой игривый лад.
  -Ты уже ревнуешь меня к нему? Это хорошо... Действительно, неплохо. Давно было нужно.
  -Кому?
  -Нам обоим, или я ошибаюсь?
  -Кто это тебя надоумил? Не американец ли?
  -Если его герои могут так заниматься любовью, почему и нам не попробовать?
  -Кажется, ты перенимаешь у них не только технику, но и стилистику выражений. Раньше тебя коробили слова "заниматься любовью".
  - Мой автор плохо влияет на меня. Если мне удастся встретиться с ним когда-нибудь, это будет первое, что я ему скажу.
  -И не забудь заметить, что мужу подобное действо в сознание жены не удалось внедрить за многие годы брака.
  -Ты уже?... Я только вошла во вкус.
  -Несколько минут уже прошло. Я постарался выдержать регламент. Слезай с меня.
  -Что с тобой сегодня? Я не виновата в том, что ты такой неумеха.
  -Мне достаточно умехи жены. Иди спать. Зря меня разбудила.
  
  ЛИЛЯ
  
  -Петр Григорьевич?! Какими судьбами вас сюда занесло?
  -Лиля... Простите, забыл ваше отчество.
  -Зовите меня по имени.
  -Хорошо, Лиля. Извините за появление в столь поздний час. Впервые в этом городке, с трудом разыскал общежитие. У кого не спросишь, в ответ: "Не понимаю". В Прибалтике, особенно в маленьких городах, русских не любят.
  -А за что нас любить? Они рассматривают нас как оккупантов.
  -Что не мешает нам проектировать и строить у них предприятия, вкладывать в их экономику огромные деньги.
  -Сами понимаете, почему это делается.
  -Да, здесь можно получить быстрый экономический эффект. И строят они лучше, и почти не воруют.
  -Знаете, я ведь тоже приехала сюда всего несколько дней тому назад. Странно, меня не предупредили о том, что и вы приедете, иначе бы встретила вас. Можете себе представить, я, женщина, приезжаю поздно вечером, не у каждого спросишь в такой час, где находится заводское общежитие, да и бесполезно: либо не знают, либо не хотят отвечать. Уже хотела идти в единственную здесь гостиницу. Уверенность в том, что не попаду туда, заставила в непроглядную темень продолжать поиски. Совсем уже отчаялась найти, но, к счастью, все-таки нашлась одна добрая душа, подсказала. Латышка, между прочим. По-русски почти не говорит, но отнеслась ко мне по-человечески... Я боялась, что окажусь перед закрытой дверью, придется будить коменданта общежития, живущего неподалеку отсюда, номер дома и квартиры мне сказали в Ленинграде. Но опять повезло, до меня тут поселилась одна дама из экспертизы - вчера уехала, - она открыла мне дверь, еще не спала.
  - Я не разбудил вас?
  -Нет. Я никогда не ложусь раньше двенадцати. Привычка. Снимайте пальто, тепло. Ваша комната - справа. Никого, кроме нас, нет. Располагайтесь. Не стану вам мешать...
  -Очень сожалею. Завтра попытаюсь устроиться в гостинице, может, получится.
  -Вы меня не поняли. Напротив, я рада вашему соседству. Как-никак знакомы, хотя расстались тогда не лучшим образом. Не будем вспоминать, хорошо?
  -Не будем.
  -Оставайтесь, тут совсем не плохо. Если хотите чаю, покажу, где что лежит. Все абсолютно есть: посуда, чайник, даже пакетики чая и булочки.
  -Чай с булочками ваши?
  -Мои, но если вас это как-то стесняет...
  -Не стесняет, Лиля. Спасибо, я с удовольствием попью чай. Составите мне компанию?
  -Не откажусь, Петр Григорьевич.
  -Я такой старый, что не можете звать меня просто по имени?
  - Если хотите...
  -Хочу.
  -Хорошо. Здесь необычайно чисто. Чувствуется присутствие женщины.
  -Это не моя заслуга. Утром приходят и убирают. Квартира комбината, как знаете.
  -В доме живут, в основном, семейные?
  -Разные. У семейных - квартиры, у одиноких - комната, причем у каждого своя. В одну квартиру больше трех "одиночек" не селят. Людям живется вполне сносно. Все же Прибалтика, ощущается влияние Запада.
  -Да, коренное население еще не забыло цивилизованных условий жизни. Хотя далеко не всем хватает отдельных квартир.
  -Так и здесь. Даже когда сдадут оставшиеся не принятыми комиссией два дома, проблема с жильем сохранится. И даже общежитие ее не решает.
  -А как те, кто не устроился с площадью?
  -Приезжают на электричках, автобусах. Тратят на дорогу больше часа, зато живут по-человечески.
  -Вполне резонно.
  -Хотите принять душ, есть горячая вода. Пока чай закипает...
  -Благодарю. Приму душ перед сном. Пока сполосну лицо.
  -Полотенце на кровати.
  -Спасибо. Я разберусь.
  -Никто и не сомневается.
  -Простите великодушно, я ничего такого не имел в виду...
  -Ничего. Закончите свои дела, приходите на кухню.
  -Вы только не беспокойтесь, пожалуйста.
  -Я нисколько не беспокоюсь. Сама собиралась пить чай.
  -Вот и прекрасно.
  -Чему вы так улыбаетесь?
  -Сам не знаю чему. Приятно, что все же нашел общежитие и не остался на улице, что здесь тепло и уютно, что сейчас буду пить чай с булочкой, притом не в одиночестве.
  -Последнее сказано вами из вежливости. Предпочли бы не видеть меня. Честно?
  -Честно, я помню только все доброе, что было больше года назад.
  -Два года и две недели.
  -У вас отличная память.
  -Не жалуюсь, Петя... Странно, что прислали именно вас.
  -Чисто случайно. Комбинат - не мой объект. Попросили - некому ехать, я не смог отказаться.
  -Однако ехать не хотели?
  -Почему?... Я тут никогда не бывал. И вообще люблю Прибалтику.
  -Это не самое интересное в Латвии место.
  -Ничего. В выходные можно съездить в Ригу, не далеко. Я ее очень люблю.
  -И я.
  -Можем съездить вместе. Покажем друг другу наши любимые места.
  -С удовольствием. Благодарю за приглашение. Говорят, с вами интересно ездить по городам и весям, вы много знаете и можете быть хорошим гидом.
  -Это басни, я мало что знаю, но хочу больше увидеть. Чем командировки и хороши, все же удается урвать время для себя.
  -Верно... Вы до сих пор не видели своей комнаты... Нет, там я живу. Ваша комната справа.
  - Рад случаю, направившему меня сюда.
  -А я подумала, когда вас увидела, что мое присутствие вам, мало сказать, неприятно. Вид у вас, Петя, был тот еще!
  - Лучше бы посмотрели на себя. Чем кумушек считать трудиться...
  -Не лучше ли, кума, на себя оборотиться. Вы еще не забыли эту басню?
  - В школе нас так хорошо заставляли все зубрить, что и через сто лет не выветрится из головы.
  -Я уже давно должна извиниться перед вами за тогдашнее свое поведение...
  -Если говорить о вине, моя - неизмеримо выше вашей.
  -Вы слишком добрый человек, раз не держите на меня зла.
  -Мне ничего не остается, как ответить вам тем же комплиментом.
  -На которые вы не очень горазды.
  -Истинная правда...
  -Берите булочку. Еще есть печенье - целая пачка... Я поступила с вами скверно, самые простые ситуации очень часто кажутся мне сложными, а сложные - простыми... Мне очень стыдно за себя. Я уже давно, почти сразу, как мы вернулись тогда из командировки, хотела просить у вас прощенья, но боялась подступиться к вам. Сейчас - сам бог велел, коль скоро предоставил мне такой случай.
  -Бог свое дело сделал тысячи лет назад и теперь не вмешивается в наши дела, предоставляя самим людям разбираться, как им жить. Что до случая, то у меня, если раньше не говорил, есть твердое убеждение, что он, простите за тавтологию, не случаен.
  -Значит, все предопределено свыше?
  -Думаете, свыше только и дел, что заниматься такой...
  -Ерундой...
  -Вы меня перебили. Такими занятиями. Но есть определенное стечение обстоятельств, которое споспешествует или, напротив, противодействует тому или иному ходу вещей.
  -То есть, наша вторая встреча не случайна, вы это хотите сказать?
  -Если хотите...
  -Хочу.
  -Однажды случай свел вместе двух людей. У каждого из них на душе скребли кошки. Люди пришли к выводу, что стоит избавиться от кошек самым простым способом. Результат оказался минусовым. Кошки остались целы и никуда не делись, но при встрече друг с другом сцепились... Прошло время, кошки сдохли. И два человека снова могут разговаривать друг с другом, пить чай с булочками и печеньем, не усложняя того, что произошло с ними по вине глупых животных.
  -Помните, кошка сдохла, хвост облез, кто промолвит слово, тот ее и съест.
  -Тогда я замолкаю.
  - А мне терять нечего. Моя кошка так и не сдохла с тех пор, тогда как хвост вашей - сдохшей, - давно валяется на мусорной свалке. Не прихватили же вы его с собой?
  -А вдруг?
  -В таком случае остается предположить, что вы знали, кого здесь застанете.
  -Могу чем угодно поклясться, не знал.
  -Иначе бы взяли с собой хвост своей кошки?
  -Нет. Я стараюсь забывать все то, что меня не устраивает. Я по своей природе жуткий эгоист.
  -Тогда вам должно легко жить на свете.
  -Когда как, Лиля, когда как.
  - Вы устали с дороги, а я потчую вас пустой болтовней. Давно пора ложиться спать. Помою чашки, покурю и тоже отправлюсь почивать, хотя совсем не охота.
  -Кажется, вы раньше не курили.
  - Начала. Несерьезно. А вы бросили?
  -Собирался курнуть в своем "номере".
  -Дымите здесь, на кухне. И я с вами. Какие у вас сигареты?
  -Болгарские.
  -Хотите "Честерфильд"?
  -Ничего себе! Спасибо, не откажусь...
  -Не думайте, курю не из-за "кошки". Она тут совсем ни причем.
  -Ничего я не думаю. Сейчас редкая женщина не курит. Все дымят - с "кошками" и без оных.
  -Вы это не очень приветствуете. Жена, конечно, не курит.
  -Не нравится и не курит. Более того, с трудом терпит, что я не желаю избавиться от этой вредной привычки.
  -Аналогичная картина у меня. Муж не курит и злится на меня, что я курю. Кому, говорит, приятно целоваться с пепельницей. Можно подумать, я его заставляю. Буду я лишать себя удовольствия ради него?!
  -Привычка плохая, но не стоит возводить ее в абсолют, если это не создает слишком рискованных ситуаций со здоровьем или с домашними...
  -Домашние у меня - два кота - муж и Барсик. Последний относится к моему курению более терпимо. А муж, если это создает ему большие проблемы, может решить их самым простым способом. Догадываетесь, каким?
  -Простите, я не любитель вмешательства в личную жизнь других людей.
  -Благодарю, поставили меня на место. Буду знать свой шесток.
  -Если я обидел вас, то совсем не хотел. Простите меня, пожалуйста.
  -Простите, простите...Все, я распустилась, вы виноваты.
  -Здравствуйте, я ваша тетя.
  -Да, дядя, ваше присутствие вызывает у меня разные чувства, которые надобно скрывать. Вам никто не говорил, что от вас исходят какие-то магические волны, напоминающие электромагнитные, которые расслабляют других? Женщин, во всяком случае.
  -Если б это было так, я не знал бы от них отбоя.
  -Только, пожалуйста, не прибедняйтесь. У меня хорошая память. Одно то, что мне удалось вытянуть из вас, говорит не в вашу пользу. Совсем запуталась. В вашу - как мужчины.
  -Вы, Лиля, ничего вытянуть из меня не могли, так как нечего выудить, а придумывать себе женщин я не мастак. Достаточно того, что придумываю их для своих персонажей.
  -Чем и выдаете себя. Ведь они носят те же имена, что все вы. Например, Таня.
  -Это моя дочь.
  -Другая, ваша любовница.
  -Не моя - Петина. У меня такой женщины не было.
  -Как звали вашу первую женщину?
  -Ее имя вам ничего не скажет.
  -Скажет, если вы когда-нибудь дадите мне прочесть свои "Диалоги". Вы обещали. Или из-за моей кошки я утратила свой шанс?
  -Право, "Диалоги" не стоят того, чтобы через них знакомиться с моими женщинами.
  -Про меня вы так и не написали?
  -Не... успел. Я очень редко пишу. У меня очень много дел дома.
  -Разве жена не справляется с ними?
  -Она работает не только на службе, но и дома.
  -Что она такое делает, если не секрет?
  -Переводит технические тексты, подрабатывает.
  -Должно быть, вам это не слишком приятно?
  -Должно быть, но я по этому поводу не комплексую.
  -Вы, действительно, не виноваты в том, что с вами так мерзко поступили.
  -Все в прошлом, я не хочу об этом говорить. У нас все хорошо, все давно устаканилось.
  -Рада за вас.
  -Что-то в тоне вашего голоса это не слишком чувствуется.
  -Я рада за вас. Но не за себя.
  -У вас неприятности?
  -Знаете, как звучит ваш вопрос? Представьте себе доктора, знающего историю болезни своей пациентки и спрашивающего, что у нее побаливает.
  -Я не доктор, Лиля. Вы не пациентка. Неприятность не болезнь.
  -Так меня!
  -Опять я вас невольно обидел. Ей богу, не хотел!
  -Проехали.
  -Это я люблю говорить.
  -Не только вы один знаете это редкое слово. Идите под душ, потом спать. А то мы опять поссоримся.
  -Вы не пойдете в ванную?
  -Если не возражаете, я очень быстро - встану под душ и тут же выйду.
  -Идет...
  -Вы опять перепутали - это моя комната.
  -Черт возьми, я совсем спятил... Простите...
  
  -Иди сюда, если ты и перепутал, - в полном соответствии с твоей теорией, не случайно. Если только не очень хочешь спать.
  -Который час? Я оставил часы в своем "номере".
  -Всего лишь второй час. Поговорим еще?
  -Поговорим. О чем?
  -О твоих "Диалогах". Ты сказал, что пишешь их в час по чайной ложке...
  -В месяц.
  -Так не годится, по себе знаю. Стоит надолго прекратить писать стихи, потом очень трудно вернуться к ним. У тебя иначе?
  -Примерно так же. Мне давно пора бросать это дело.
  -Лучше бросай курить.
  -Это еще сложнее.
  -Ты пробовал?
  -Неоднократно - и то, и другое. Обе заразы очень приставучие.
  -Я тебя понимаю. И не только эти заразы. Есть и другие - еще более опасные.
  -Возможно.
  -Ты боишься сказать, какая это зараза?
  -Не изображай из себя того самого доктора.
  -Когда люди не решаются сказать то, что думают, они переходят на фальшивый тон. Тебе хорошие манеры не позволяют послать меня ко всем чертям, да?
  -Я не манерный человек.
  -Знаю... Та моя кошка, которая оказалась живучей, может сегодня сдохнуть, если ты, действительно, забудешь все плохое, что я тебе сделала, и станешь тем, каким я хочу тебя видеть и слышать.
  -Я же сказал, что помню только хорошее.
  -Тогда почему сидишь на стуле, когда я лежу? Иди сюда - я не кусаюсь.
  -Не сейчас...
  -Тогда почитай маленькой девочке то, что взял собой. Что-нибудь близкое к тому, что было с тобой. Пожалуйста.
  -Хорошо. Один из диалогов, который я хочу переработать, так как он не совсем удовлетворяет меня. Тем более будет полезна твоя помощь как критика. Сейчас принесу...
  
  -Петя, мы с самого начала договаривались не препятствовать друг другу, если кто-то из нас пожелает обрести свободу. На этом до сих пор строились наши отношения, и потому у нас не возникало больших разногласий.
  -"Высокие договаривающие стороны" приняли на себя подобные обязательства и ратифицировали соответствующий договор, скрепив их большим поцелуем вместо печати. Я всегда готов подтвердить их, если хочешь освободиться от меня.
  -Ближе к делу - ты свободен, так как именно тебе нужна сейчас свобода.
  -Вера, мне не требуется никакая свобода, я по-прежнему люблю тебя и никуда не желаю уходить.
  -Мы, женщины, лучше видим, когда мужчины хотят оставить нас, но из галантности или щепетильности утверждают обратное.
  -Вера, чего проще, так и скажи, пошел ты, Петя, сам знаешь куда.
  -Если так тебе будет легче, пожалуйста, иди...
  -Что случилось на палубе? Я недостаточно внимателен, уделяю тебе мало времени?
  -Ты не изменился, все еще любишь меня, но я все больше и больше становлюсь тебе обузой.
  -Что за чепуха?! Это ты, сколько я тебя не прошу, не желаешь выходить за меня замуж. Или не хочешь посадить на свою шею дармоеда?
  -Побойся бога, милый. Именно ты не соглашаешься хотя бы временно, несколько лет, пока не закончишь институт и не начнешь работать, пожить на мою зарплату и свою стипендию, а желаешь перейти с дневного на вечерний или заочный факультет, чтобы зарабатывать деньги.
  -Что в этом плохого?
  -Я уже говорила, что ни при каких обстоятельствах не сорву тебя с нормальной учебы, когда ты можешь стать ученым, большим специалистом. Кроме того, загремишь в армию, кому из нас от этого станет легче?
  -Мне предлагали работу почти по специальности, дающую освобождение от армии.
  -Почти! И разве это работа? Сам признался, она ничего тебе не дает и отнимает время.
  -Я должен был солгать?
  -Глупый. Ты совсем еще дитя. Я все равно не поверила бы тебе. У меня нет высшего образования, но я не настолько наивна, чтобы не понимать азбучные истины.
  -Если только ты меня еще не разлюбила...
  -Моя любовь преступна! Полюбила мальчишку, влюбила его в себя...
  -Не говори обо мне в третьем лице - мы не на сцене.
  - Я - обыкновенная обывательница, дорогой.
  -Ты - прекрасная, красивейшая женщина. Если тебе нравится сцена, слушай. Преступление - это не любить тебя, такую очаровательную, добрую, милую, замечательную... Я люблю тебя, черт побери, люблю до спазм в голове, в сердце, в желудке и, черт знает, где еще.
  -Петя, самое время остановиться. Сейчас скажешь глупость.
  -Мне надоело говорить глупости. Я хочу делать их. Сейчас же, немедленно. А ты рассуждаешь о каких-то свободах, соглашениях...
  -Можем отложить на время этот разговор. А пока, если ты так этого хочешь, пожалуйста, я согласна. Можешь припомнить хотя бы один раз, чтобы я отказывала тебе в такой малости...
  -Я ничего не понимаю. Что произошло? На что ты согласна, на какую малость? Если это для тебя малость, зачем нам она? Или ты обманывала меня все время, что тебе со мной хорошо?
  -У меня никогда не было до тебя и не станет после тебя лучшего любовника, чем ты.
  -Я не такой болван, чтобы поверить в эту байку. Ничем особенным как мужчина от миллионов других не отличаюсь.
  -Отличаешься.
  -Чем?
  -Не скажу.
  -Скажи.
  -Ни за что.
  -Пожалуйста. Если не придумала.
  -Нежностью. Ты, как кутенок, необыкновенно ласков и благодарен за малейший чих. Особенно в постели.
  -Спасибо...Я растроган до слез.
  -Скорее, разочарован.
  -Да, нет же. Без шуток, я пронят твоими словами... Но речь шла о других качествах - мужских!
  -Глупый, ты совсем не знаешь женщин. Запомни на будущее, ничто так не дорого нам, женщинам, как ваша нежность. Ты совсем мальчишка, если веришь тому, о чем говорят в курилках твои приятели - хвастунишки.
  -Много ты знаешь, о чем они говорят?
  -Могу на спор сказать, что больше всего волнует этих молодых людей, и чем они гордятся, хотя никто их на этот предмет не проверял.
  -Любопытно послушать.
  -Главное, конечно, сколько палок, выражаясь на их жаргоне, они могут бросить за ночь. И до какого места у женщин достают благодаря длине своего пениса. Ошибаюсь?
  -Такие разговоры слышать приходилось. Со своей стороны, могу позабавить тебя, что иногда говорят женщины своим мужчинам, чтобы подбодрить их. Моя первая женщина, ума самого заурядного, но собой весьма недурна, сказала мне, что я, целуя ее внизу, добрался языком до ее клитора. Как тебе такое заявление?
  -И что ты ей на это сказал?
  -Ничего. Я тогда понятия не имел, что такое клитор и тем более, в каком месте он обитает.
  -Ты и сейчас не очень-то знаешь, но меня это мало волнует, так как вполне удовлетворена вообще и в постели в частности. Притом сразу, как только мы начали жить вместе.
  -Какая это жизнь, Вера? Я, как вор, под видом занятий у приятеля, бегу к тебе. Ты отказываешься от встреч с подругами и друзьями на случай, если мне удастся улизнуть из дома.
  -А еще говоришь о женитьбе. Тебя, мой миленок, только недавно мама от груди отлучила.
  -Если мы решим стать мужем и женой, я стану уходить из дома, когда хочу.
  -Это заявление подтверждает мою правоту относительно недавнего отлучения тебя от материнской груди. Мужчина, Петя, уходит из родительского дома в любое время, когда считает это нужным, и родители считаются с ним как с мужчиной, не устраивают ему скандалов.
  -Мои предки ничего подобного не совершали, ясно!
  -Так как ты сочинял им разные небылицы.
  -По-твоему, я должен прямо сказать им, что иду ночевать к любовнице?
  -Слова, слова... Говоришь, преступление не любить такую прекрасную и т.д. Но скрывать ту, кого любишь, - нормально, в порядке вещей.
  -Только и все дела? Сегодня же... Нет, сегодня, пожалуй, поздновато. Завтра. Завтра приведу тебя к нам и скажу, кто мы с тобой.
  -Зайдем в дом, и я скажу твоим родителям: "Будем знакомы, перед вами собственной персоной перезрелая любовница вашего - только что достигшего совершеннолетия сына.
  -Не говори ерунду. Мы объявим, что просим родительского благословения на наш брак - так, кажется, говорят в таких случаях, когда сын представляет предкам свою невесту.
  - Можно позвонить твоим родителям?
  -Можно, но зачем?
  -Чтобы они заранее вызвали неотложку в случае их сердечного приступа.
  -Не знаю, какой припадок случился у тебя сегодня. Я как будто не давал повода.
  -Не давал, Петя, не давал. Ты всегда вел и ведешь себя безукоризненно.
  -Я, как мальчишка. Следовало бы хорошенько вздуть тебя.
  -Ты и есть мальчишка. Славный, любимый, ершистый, нежный... Все свои деньги тратишь мне на цветы, вместо того чтобы купить себе игрушки и сласти....
  -Еще одно слово, не посмотрю, кто есть кто, и сниму ремень.
  -Не советую, брюки свалятся. Запутаешься в них, и я сама отшлепаю тебя по попе.
  -Может, это самая заветная моя мечта.
  -Скажи отцу, он воплотит ее в жизнь.
  -Так неинтересно. Вот если любимая женщина...
  -Петька, не балуй... Что придумал? Мы еще не поговорили...
  -Верунчик, ляжем в постельку и поговорим...
  -Неужели так трудно хотя бы минуту вести себя серьезно?
  -Битый час - я серьезнейший из мужей. Завтра идем к родителям - ничего другого знать не желаю.
  -Довольно нести вздор. Исключено!
  -Что значит вздор? Как ты смеешь? Если тебе наплевать на меня, если просто развлекаешься мной, тогда... не будем терять время даром и начнем развлекаться.
  -Придется, Петя, с развлечениями повременить.
  -Какого черта позвала меня сегодня?
  -В этой фразе весь ты. Я ведь не знала, что на сегодняшний вечер у тебя могло быть назначено нечто другое.
  -Ничего такого я назначить не мог.
  -Такого, как со мной?
  -У меня есть и другие дела - учеба, друзья, обязанности по дому.
  -Разные встречи.
  -С разными людьми.
  -С самыми разными.
  -Когда мы поженимся, разные люди станут у нас общими.
  -Особенно твоя девушка.
  -Нет у меня никого. Это ложь!
  -Ложь, что ее нет. Вас видели вместе.
  -С Ленкой что ли? Насмешила! А я думаю, какая муха тебя сегодня укусила. Хочешь знать, так мы с Ленкой еще в яслях сидели на одном горшке, с тех самых пор - друзья. Больше того, она невеста моего друга. Кто видел нас вместе, когда мы сто лет не встречались наедине?
  -Петя, что такое гипербола, я тоже проходила в школе.
  -Хорошо, сотню дней. Какая разница!
  -Три дня.
  -Да, я совершенно забыл. На днях мы встречались. Она достала мне нужную книгу, нигде больше не мог ее достать. Что из этого?
  -Ничего, Петя. Не надо выяснять отношения. Мы - люди свободные. Слава богу, я тебе не жена, и никогда ею не буду.
  -Конечно, кто я тебе? Студент - недоучка. Что из меня выйдет, неизвестно. После вуза сто двадцать рублей. С такой зарплатой ни один приличный мужчина не сделает предложение такой шикарной женщине, имеющей к тому же сотню в неделю. А у меня сотня в месяц появится только через три года.
  -Через четыре.
  -Тем более, спасибо за уточнение. Все ясно. Комментарии не требуются. Любовь - любовью. А денежки врозь.
  -Какой же ты негодяй, милый!
  -Что ты сказала? Обиделась? Это я должен обижаться. Так как ты уходишь от серьезного разговора о будущем наших отношений.
  -У них никогда не было будущего. Теперь - подавно.
  -Только из-за одной тебя! У нас отсутствует имущественный, возрастной, образовательный и прочие цензы на браки. Тебе мозолят глаза те несколько лет, на которые я младше тебя, и мое образование, а у меня в глотке стоят твои бешеные деньги. Мы квиты. Из-за всей этой чепухи мы должны расстаться, может кончиться наша любовь?
  -Хочешь один маленький совет?
  -Сейчас скажешь глупость.
  -Отцепись от моей юбки, окончи институт и женись на своей девушке, роди с ней пару ребятишек, от меня тебе никакого проку ни сейчас, ни тем более в будущем.
  -Да, не девушка она... Тьфу, ты черт, вслед за тобой и я несу ахинею. Лена - не моя девушка. Мы друзья и никем другим не хотим быть друг для друга. Не понятно?
  -Понятно, что не спите. И не нужно, чтобы спали. Будто без этого никак уже нельзя. Не на проклятом Западе живем. Спать, если уж совсем не терпится, можно с другой, хотя бы со мной, раз я сама тебя хочу.
  -Как ты можешь?! Я люблю тебя и только тебя! Я хочу стать твоим мужем и ничьим другим, научусь зарабатывать деньги, если они тебе нужны. Ты необходима мне. Если б ты любила меня так, как я тебя, поняла бы меня. Или я сам не умею любить, как надо? Что я должен, чему обязан научиться, скажи!
  -Все ты делаешь правильно, не мучай себя, милый. Одни цветы не успевают засохнуть, несешь другие.
  -К дьяволу цветы!
  -Цветы для женщины - все, почти все. Я знаю, чего они тебе стоят.
  -Не дороже тех жалких денег, которые всегда у тебя есть.
  -Не дороже, Петя, только зря ты меня ими попрекаешь. Они мне нелегко достаются.
  -Не попрекаю я, извини.
  -Все время... Мелочь не желаешь принять от меня в подарок. Думаешь, мне не обидно? Боишься, что куплю тебя со всеми твоими потрохами.
  -Не смей, слышишь, не смей!...
  -Нечего сказать! Воспитание не позволяет выругаться. Целоваться разрешает.
  -Не только, как знаешь. Но если твое воспитание не дозволяет целоваться со мной, пойму без поцелуев.
  -Поймешь, куда денешься. Да, теперь мое воспитание не разрешает целовать тебя даже в щечку, в которую целует тебя Лена.
  -Можно подумать, ты не знаешь о существовании дружеских поцелуев.
  -Не оправдывайся, Петя, мне все известно.
  -Что я дружу с Леной с детства? Подсматривать за мной нехорошо. Я тебе еще не...
  -Верно, милый. Не муж. Слава богу!
  -Не муж. И стану им, не желаю, чтобы за мной следила. Мы должны быть вместе, но свободны.
  -Браво! Каждый из нас имеет полное право изменять другому.
  -Не нужно придираться к словам. Целоваться с друзьями - невинно.
  -В щечку?
  -Куда же еще?
  -Спроси у себя.
  -Какая гнусность? Подсматривала за нами из-под подворотни. И совесть позволяет говорить об этом.
  - Тебе позволяет целовать - мне говорить.
  -Но не подсматривать, шпионить, выслеживать...
  -Если б решилась стать твоей женой, могла бы докатиться и до этого.
  -Не ты?... Наняла на свои деньги частного детектива?
  -Хочешь сильнее оскорбить меня? Ударь! Ударишь и успокоишься. А то могу предложить валерьянки.
  -Вот и все. Конец. И вся любовь.
  -У меня есть давний приятель, один из немногих, кто был до тебя. Когда мы с тобой познакомились, я просила оставить меня в покое. Но он настаивал на том, чтобы я бросила тебя ради него, старался доказать свою любовь... Доказал... Теперь и сама вижу...
  -Кто эта подлая тварь?
  -Вызовешь его на дуэль?
  -Дам ему по морде.
  -За что?
  -За то... Ты сама должна была разбить его харю в кровь.
  - Я не кровожадная, но за донос по морде от меня получил. И за остальное - когда посчитал, что его дело на мази и я снова в его руках.
  -Как честная и порядочная женщина ты отвергла домогательства прежнего любовника, пожелавшего навести тень на нынешнего?
  -Тень, Петя, наводят на плетень
  -Все понятно в ясный день.
  -Ясно, милый, лишь теперь.
  -Ясно, Вера, верь - не верь.
  -Смотришь на меня, как зверь.
  - Твоя взяла. Я пас. Нет, подожди. Сейчас... Не жена ты мне, не дщерь. Но люблю тебя, как зверь. Любил раньше и теперь только Веру -верь - не верь. Ну а тот, кто в ясный день тень наводит на плетень... должен подавиться собственным дерьмом.
  -Грубо, но не возражаю, пусть подавится. Но что нам делать?
  -Мне знаешь, чего больше всего хочется сейчас?
  -Старая песня.
  -Забыться и заснуть в твоих объятьях... Не прогонишь же ты меня домой?...
  
  -Вот и вся история Пети и Веры, Ромео и Джульетты, Лиля. Я тебя еще не совсем уморил? Тебе самой не хочется забыться и заснуть в объятьях Морфея?
  -Разве что в твоих... Я благодарна тебе за то, что ты простил меня. Этот диалог - лишнее тому подтверждение... Петя, тебе не страшно писать про себя?
  -Это совсем другие Петя и Вера.
  -У тебя они были одновременно - и Вера, и Лена?
  -Не так, иначе.
  -И они позволяют тебе писать о себе? Или не имеют понятия о том, что и как ты пишешь?
  - Читали некоторые диалоги и раздолбали меня за полное несоответствие моих персонажей и их прототипов, но наши отношения от этого пока не пострадали.
  -Ты рискуешь их сильно испортить. Твой Петя легко узнаваем, если закрыть глаза, представляешь на его месте тебя. Он даже говорит твоими словами.
  -Слова настолько обветшали, что его язык совпадает с моим.
  -Я говорю не только об языке. Ты написал о себе, если даже история твоих отношений с Верой - прообразом женщины с ее именем из "Диалогов" - другая.
  -Находишь, я похож на того парня?
  -Вы - близнецы, насколько я успела тебя узнать.
  -Да, действительно опасно называть своих героев нашими именами.
  -В поэзии существует так называемый лирический герой. Он - плоть от плоти от автора, у них единая душа. Но откровенность поэта, как правило, бессюжетна. Так я, например, тоже пишу о себе - и то, что глубоко сидит во мне, включая живых и не подохших кошек, но никто не может сказать, что я раскрываю факты и детали своей жизни. Ты идешь еще дальше - позволяешь людям думать, что пишешь о себе все, выворачиваешь свою жизнь наизнанку, не стыдясь самых тайных ее сторон. Я уже не желаю, чтобы ты использовал мое имя...
  -Уверяю тебя, у нас разные жизни, тем более факты и детали.
  -Не имеет значения. Твой герой говорит те же слова, что ты, даже не так важно, какой женщине они адресованы.
  -Все мы говорим одинаковыми словами.
  -За своими стоишь ты сам - нагой. Невозможно отделить тебя от твоего Пети. Полное ощущение того, что ты по памяти или дневниковым записям пересказал диалог из своей с Верой жизни.
  -Но это вовсе не так.
  -Тем хуже для тебя и твоих друзей и женщин.
  - В таком случае я своими руками сооружаю себе капкан.
  -Хорошо, прекратим говорить о тебе. Твой Петя любил Веру?
  -Разумеется, любил. Или это не вытекает из его слов?
  -Из слов мало что вытекает. А Лену он любил?
  -Из этого диалога можно не понять. Из других яснее. Любил. С детства.
  -Одновременно обманывал обеих.
  -Скрывал - не обманывал. Тем более что Лена была девушкой его друга, и в описываемое в прочитанном сейчас диалоге время Петя с ней близок не был.
  -Но все к этому шло.
  -Петя не знал о том, мог только мечтать.
  -Значит, мечтал. Что совсем не мешало ему заниматься любовью с Верой и даже просить ее выйти за него замуж.
  -Упрощенно говоря, так.
  -Он был уверен в том, что Вера не пойдет за него.
  -Ты не права. Он совершенно искренне хотел жениться на ней.
  -Даже несмотря на то, что она старше его и он учится?
  - Он всегда жил чувствами, не очень -то задумываясь о будущем.
  - Как ты?
  -Здесь мы совсем не похожи друг на друга. Я ничего не делаю, чтобы не омрачать свое будущее.
  -Стараешься делать - так будет точнее.
  -У тебя есть основания это говорить.
  -Потому ты сидишь на стуле, а не в моей постели. Видишь, я откровенна.
  -Находясь в твоей постели, я омрачу не только свое будущее, но и твое, своей жены и детей. И наше с тобой будущее - не в последнюю очередь, так как у нас уже есть горький опыт, а наступать на одни и те же грабли я остерегаюсь.
  -С этой точки зрения можешь не беречься. За эти два года я стала другим человеком, менее эксцентричной и более прагматичной... Помнишь, я рассказывала про своего скептика?
  -Смутно, но припоминаю.
  -Он похож на тебя и твоего Петю.
  -Странно, мне казалось, он совсем другой.
  -Лишь на первый взгляд. Знаешь, что всех вас роднит?
  -Если некоторый скепсис, то у моего Пети он почти не проявляется. Он, скорее, весь нараспашку, типичный сангвиник.
  -Тогда кто ты?
  -Смесь бульдога с носорогом - меланхолика с сангвиником.
  -Значит, твоего Петю оставим за скобками. Ты предлагал Вере жениться на ней?
  -Да, было дело.
  -Скептик мне - тоже.
  -Что тебя остановило?
  -Я ему не верила. Хотя мы страстно любили друг друга, я понимала, что мы слишком разные люди и одной страсти в супружестве мало, а он делал вид, будто никаких проблем для нашего брака не существует. Точь-в-точь, как твой Петя, который знал, возможность женитьбы на Вере равна нулю.
  -По-твоему, он лгал ей?
  -Не ей, так себе. Ничуть не лучше.
  -И твой скептик обманывал себя?
  -Очевидно. Он всегда был очень скрытен. Ожесточался, стоило мне коснуться его существа, основы.
  -Мой Петя ничего существенного от Веры не скрывал.
  -А наличие Лены?
  -Его отношения с Леной в тот период позволяли ему не говорить о ней.
  -По тому диалогу, что ты прочел, никак нельзя сказать, что Вера хорошо знает твоего Петю. Видимо, он не много рассказывал ей о себе. Ушел недалеко от тебя.
  -Что особенного я могу скрыть?
  -Себя, Петя, себя. Свою внутреннюю сущность. Ты, как и мой скептик, больше всего дорожишь своей свободой. Вам обоим кажется, что на нее покушаются. И это не позволяет другим людям стать по-настоящему близкими вам людьми. Вы сами много теряете от этого, так как желаете большей близости. Мой скептик так дорожил своей свободой, что не мог стать мне близким человеком. А те слова, которые мужчины говорят в минуты того, что называют близостью, чаще всего является удовлетворением их плотского желания. У меня сложилось впечатление, что вы, мужчины (мой любовник, ты и твой Петя) явно переоцениваете значение секса, подменяя им чувства. Очень часто секс не объединяет, а разъединяет людей, если одна из сторон, а это, как правило, мужчины, главное внимание в своих отношениях сосредотачивают на постели. Не стану скрывать, мой муж как сексуальный партнер превосходит скептика - он просто неистощим, - но любила я скептика, который, к сожалению, любил меня не настолько, чтобы стать близким мне человеком.
  -Одно другому не противоречит. Вы с твоим скептиком любили друг друга не за что-либо, просто любили. Тут можно строить самые разные предположения, почему полюбили. Некоторые в таких случаях говорят, потому что он был моим первым мужчиной (реже - она была моей первой женщиной). Но эта любовь произошла еще до сексуального контакта, который может не только упрочить чувство, но и снизить его накал, а иногда и уничтожить, когда партнеры просто не подошли друг другу в постели.
  -Как это ошибочно показалось мне с тобой...
  -Тогда, думаю, все обстояло сложнее. Мы оба оказались не готовы к адюльтеру.
  -Я не люблю это слово - от него веет какой-то фальшью.
  -Обманом - другими словами. Мы не принадлежим к тем, кто с необыкновенной легкостью, не задумываясь о совести, последствиях и многом другом, предают свою прежнюю любовь.
  -Поэтому Петя, боясь обмана, спешит связать себя брачными узами с Верой? Это самообман - обман еще хуже измены.
  -Любое предательство - себя ли, другого - негоже.
  -Я привыкла задавать прямые вопросы тем людям, которые достаточно честны, чтобы не лгать (в таких случаях они молчат, даже не увиливая от ответа). Так вот и сейчас задам тебе такой вопрос. Догадываешься, какой?
  -Отчасти.
  -Какой?
  -Почему я сижу возле тебя?
  -Тепло. А если еще теплее?
  -Почему не пытаюсь лечь с тобой.
  -Горячо, но еще горячей? Не бойся быть откровенным до конца, говори, что думаешь, я не обижусь, напротив, порадуюсь тому, что ты достаточно хорошо понял меня.
  -Извини, но эти слова я сказать не решаюсь.
  -Я скажу их за тебя, независимо от того, что после них предпримешь. Я очень хочу, чтобы ты без промедления лег со мной. Не только потому, что хочу тебя, желаю избавиться от старого чувства вины, но и потому, что - в отличие от тебя - никого и ничего не предаю, так как не люблю мужа, да и не за что мне его любить. По этой причине измена ему далась тогда без огромного труда, тем более дастся сейчас. И еще - можешь, конечно, не верить, но та моя измена единственная за все время моего брака. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Вот такое, уже не на ночь глядя, а, скорее, на утро, объяснение в любви. Я полюбила тебя почти сразу, как увидела и поговорила с тобой в ту командировку. И если выкинула в самый решающий момент фортель, который разозлил тебя, то лишь потому, что мне показалось, я тебе не нужна, но коль скоро сдался в конце концов, в порядке компенсации за свою нерешительность, показал все, на что только способен, чем окончательно убедил меня в том, что уступил меньше всего из-за любви ко мне.
  -Я сам хотел тебя, ты лишь облегчила мне весь ход моих дальнейших действий. О никакой компенсации речь идти не могла.
  -Тогда я выскажу еще одно предположение, объясняющее твое поведение. Не обижайся, если оно ошибочно. Не исключено, что ты изголодался по тому, что некоторые люди называют извращениями, так как далеко не все любимые тобой позы можешь осуществить с женой, которая более пуританка, чем тебе бы хотелось.
  -Поэтому решил сбросить пар с тобой? Ты не права. Мы с тобой близки по нашим интересам, нашли взаимопонимание, и как женщина ты не оставила меня равнодушным.
  -Достаточно честный ответ, благодарю. Наверное, я утомила тебя, ты хочешь спать?
  -Высплюсь утром, приду на комбинат позже, меня там никто особенно не ждет. А тебя?
  -Я могу не спешить, так как все главные дела уже сделала, и у меня остается много времени, чтобы их закончить. Так что можем болтать дальше.
  -О чем?
  -Ну о том, чтобы заняться со мной любовью, говорить излишне. Ты любишь жену, предавать ее не желаешь, я уже поняла. И не надо. Ты слишком совестливый человек, чтобы спокойно рассматривать любую интрижку на стороне.
  -У нас с тобой не было и не может быть интрижек.
  -А что же было тогда? Только честно, пожалуйста. В противном случае, молчи.
  - Я уже ответил. Могу только добавить, я тогда находился в депрессивном состоянии, тебе удалось вывести меня из него.
  -То есть мне повезло.
  -Это мне повезло.
  -Значит, обоим. Если бы я все не испортила, у нас все равно не могло быть продолжения.
  -Скорее всего. У меня дети, я не могу испортить им жизнь.
  -Жена не в счет?
  -И жена, конечно, само собой.
  -Теперь тем более, когда ты вышел из депрессии и обрел покой.
  -Я его не обрел.
  -Потому ты "ошибся" дверью?
  -Я действительно ошибся.
  -Случайно?
  -Ты уже знаешь, как я рассматриваю случайность.
  -Приятно слышать. Значит, в качестве психотерапевта меня еще можно рассматривать?
  -К сожалению или к счастью, во вторую очередь. Ты так и осталась вот тут...
  -А я думала - в печенках... Ты веришь в судьбу?
  -Что-то есть... Иначе бы мы не встретились оба раза...
  -Только не думай, пожалуйста, что я хочу увести тебя от семьи. Я не такая сволочь. И не такая дура, чтобы верить в такую возможность. Но знай, в любое время, когда пожелаешь, за мной дело не станет... Я уже имела глупость отказаться от любви к своему скептику, больше подобного идиотизма не допущу. Ради даже самых редких свиданий с тобой я готова рисковать своим браком.
  -Что же ты погубила свое возможное счастье с тем парнем?
  -Я хотела слишком многого - была максималисткой. Ваши обе Веры, реальная и вымышленная, - мудрые женщины, они до конца использовали свой шанс, понимали, что бесполезно выпытывать у вас ваши тайны.
  -Какие могли быть тайны у влюбленных мальчишек?
  -Идеалы, мечты, намерения, желания - вы говорили о них с ними? Например, о своем желании писать.
  -У нас понятия не было, чего мы хотим.
  -Не лукавь. Видели себя видными писателями. Но стыдились признаться в этой слабости. Изображали из себя не знающих сомнений мужчин. Дарили купленные на последние деньги цветы, отказывались от подарков, предлагали руку и сердце, уверенные в глубине души, что ничем не рискуете, но выглядите в глазах ваших любовниц настоящими рыцарями.
  -Я когда-то, кажется, уже говорил, что ты выбрала не ту специальность?
  -Не помню.
  -Тебе следовало стать психологом или следователем уголовного розыска. Ты способна из любого вытянуть всю его подноготную.
  -Не из скептика, не из тебя не удалось. Скептик был достаточно пылким любовником, но я ни минуты не колебалась, когда получила предложение мужа выйти за него. У мужа есть надежность и открытость - чего нет у любовника.
  - Муж совсем не скрытничает?
  -Открытая книга, от первой до последней страницы. Этим он меня и подкупил. Я не сомневалась, что буду счастлива с ним, а когда он более чем подошел мне в постели, отпали последние сомнения. А на поверку он оказался жлобом, заинтересованном только в том, чтобы его жена была отличной хозяйкой, не транжирила деньги, не писала дурацкие стихи, отвлекающие ее от настоящих (в его понимании) дел, не шастала в театры, на танцы, сидела дома, как последняя клуша. Мне известны все его цели, надежды, стремления, но они мелки и неинтересны. Я не жду от него подвохов... К тому же его сперматозоиды бесплодны, ему надо лечиться, а он не спешит с этим. Я его не тороплю, так как серьезно думаю о разводе. Но никто мне не встретился. И, на свою беду, я влюбилась в тебя, что отвращает меня от других мужчин.
  -Выходит, наша встреча ничего, кроме вреда, не принесла тебе?.
  -Что ты такое говоришь?! Те три дня, что мы общались в той командировке, потрясли если не весь мир, то меня точно. Я до сих пор живу теми воспоминаниями и чувством огромной вины перед тобой, от которой даже сейчас еще не могу избавиться. Ты обладаешь какой-то притягательной силой, благодаря которой хочется вывернуться перед тобой наизнанку, не скрывать ничего самого темного, что я знаю о себе. Я испытываю к тебе самое полное доверие, которое еще не испытывала ни к одному человеку, даже к матери, которая до известного времени была моей лучшей подругой, поверенной во всех моих делах, включая любовные. Она-то и посоветовала мне забыть любовника и выйти замуж за нынешнего мужа. Я ни в чем ее не виню, но, выйдя замуж и довольно быстро поняв, какую глупость совершила, перестала слушать ее советы.
  - Твой скептик пользовался твоим доверием, многое знал о тебе?
  -Да, а сам все свое держал в себе.
  -С мужем ты не так откровенна?
  -Он слишком здоров и нормален, чтобы копаться в моих потемках, они ему по фигу.
  -Тогда как скептик имел комплексы?
  -Тьму комплексов. Но путь внутрь себя наглухо закрывал.
  -Видимо, не успел целиком поверить тебе. Кроме того, есть вещи, в которых и себе-то признаться стыдно, вытесняешь их из своего сознания, словно их нет и в помине. Тогда как они гнездятся в самых темных закоулках души и время от времени больно дают знать о своем существовании, хотя ты не в состоянии понять природу этой болячки.
  -Он мечтал стать музыкантом и неплохо играл на скрипке. Изредка музицировал при мне, но всегда трепался, будто это всего лишь развлечение, отдых.
  -Может быть, отчасти так оно и было.
  -Нет. Его мать случайно проговорилась мне, ее сын дважды проваливался, пытаясь поступить в Консерваторию по классу скрипки.
  -А ты непременно хотела услышать это от него.
  - Хотела, дура. Но, с другой стороны, ты тоже скрытен, однако читаешь и хотя бы немного рассказываешь о себе, хотя наши с тобой отношения исчисляются днями ... Думаешь, я не оценила того, что ты признался в своей депрессии?
  -Ты так и не забыла своего скептика?
  -Он предлагает мне развестись с мужем и выйти замуж за него.
  -За чем же тогда встало дело?
  -Я - не ты, не могу одновременно любить двух мужчин.
  -Значит, уже разлюбила его?
  -Я до сих пор не до конца верю ему. Жизнь его не складывается, он, по-прежнему не в себе, и я боюсь, в любой момент плотина рухнет и вся вода устремится, снесет с ног и меня, а вслед за мной и его, а, может, в обратном порядке. Хотя с ним я буду более счастлива, он не станет ничего запрещать мне, не станет давать дурацкие советы, как мне жить. Меня тошнит от правильности мужа.
  -Ты никогда не хотела изменить мужу со скептиком?
  -Я с трудом унесла от него ноги в последний раз, когда он затащил меня к себе домой.
  -Что тебе помешало?
  -Понимаешь, Петя, при всей общности наших интересов он нуждается только в себе, моя помощь ему не нужна. Всякая попытка оказать ее ему наталкивается на глухую оборону, смысл которой - не суйся не в свое дело. Если у него и есть потребность во мне, так только одна - спать со мной. Видишь, как мне везет. Я хочу стать частью его жизни, а не только женщиной в постели. А теперь еще и ты свалился на мою голову...Из-за тебя мне до самого утра не заснуть. Лучше бы ты сюда не приезжал. Ты меня никогда не полюбишь. Иди лучше к себе...
  
  ЛИЛЯ
  
  -Целых два часа потратили на обсуждение моих виршей - хватило бы получаса.
  -Я еще не закончил, не прерывай меня.
  -Петя, не льсти мне.
  -Положим, я говорил не только приятные вещи. Могу снова повторить, я против красивости...
  -За красоту, большую строгость, точность. Все усекла. Все равно наговорил мне миллион приятных слов, и по этой причине продолжу писание стихов. Если огонь твоих слов не угаснет в моей голове, из-за чего окажусь на грани развода с мужем - он устанет ждать, когда я возьмусь за ум, не пожелав больше потакать моим глупостям -всю ответственность за последствия возлагаю на тебя..
  -И что тогда?
  -Если это произойдет, придется тебе иметь дело с моим благоверным.
  -Он у тебя могучего телосложения?
  -Не такой хиленький, как ты.
  -Тебе не будет жаль меня?
  -Бери пример с Пети - умей отстаивать свои убеждения.
  -Нашла пример для подражания - будет хорошо, если он хотя бы не изменит как можно дальше тем принципам, которые имеет.
  -Сам ты в состоянии за них бороться?
  -Увы, ручеек моего былого идеализма с годами иссяк, так что и Пете нечего у меня взять.
  -Часто идешь на сделку с совестью?
  -Иногда приходится - по мере необходимости, - я не свободен.
  -Не откажешься от похвалы моей глупости?
  -У меня нет возможности протолкнуть в печать молодое дарование. Я не вхож в редакции литературных журналов и издательств.
  -В противном случае более критически осмыслил бы написанное мной.
  -Пришлось бы тебе кое-что поправить, переделать, снять.
  -Пойти на компромисс?
  -Согласиться с неизбежным ради первой публикации.
  -Не кружи мне голову мифическими предположениями.
  -А ты не будь кисейной барышней. У тебя наберется хороших, свежих, оригинальных стихов на целый сборник, нечего им залеживаться, надо постараться дать им выход наружу.
  -Их никто не опубликует. Если хочешь знать, я кое-что отобрала и показала одному маститому поэту. Мэтр любезно познакомился с моими текстами и культурно выпроводил меня с пожеланиями разных благ и прочих нелепостей.
  -А ты чего ждала? Что врата официальной поэзии широко распахнутся перед твоим греческим носом, едва ты проникнешь внутрь храма?
  -Я не столь наивна. И ничего ни от кого не жду. Но разве сам ты не ищешь любую щель, через которую мог бы проскользнуть в дворец прозы?
  -Даже не пытаюсь. Впрочем, однажды для смеха отослал один рассказик в журнал "Работница" и получил через год отписку с извинениями.
  -А что ты искал в "Работнице"?
  -Надеялся, видимо, на то, что уж она-то не откажет мне в своих прелестях. Но не на ту нарвался, и она не всем дает, извини за грубое слово.
  -А мне советуешь искать выход своим стихам.
  -Ты - другое дело. У твоих стихов есть шанс, пусть небольшой, выйти в мир. Единственный твой минус...
  -Я бездарна.
  -Не умеешь пробивать стены, безынициативна и слишком щепетильна и горда, чтобы бороться за свое место под солнышком поэзии.
  -Ты ошибаешься! Я не сидела на месте.
  -Достоинства твоих стихов есть продолжение личных достоинств. Если на первые не сразу обратят внимание, то вторые заметят мгновенно, что не позволит вершителям судеб начинающих и продолжающих авторов указать тебе на дверь.
  -Ты шутишь?
  -Какие шутки, когда речь идет о самых святых вещах на свете.
  -Что ты думаешь, я однажды наскочила на одного такого хлюста, готового совместить полезное с приятным.
  -С ходу дала ему понять, что ты порядочная девушка.
  -Прочла ему "домашнюю заготовку", в которой все вещи названы своими именами.
  -Как она звучит?
  -Тебе не прочту ни при каких обстоятельствах.
  -Как отреагировал поклонник твоего таланта?
  -Что готов поместить это мое четверостишие в собственный альбом и дать зеленый свет нескольким моим стихам в журнале, если я навещу его еще раз после десяти вечера - может назначить дату.
  -Как отразила его вызов?
  -Назвала его сморчком и еще одним звучным словом, начинающимся со второй буквы русского алфавита, после чего выкатилась из его начальственного кабинета.
  -А как ты в него проникла?
  -По рекомендации приятеля моего скептика, который был внебрачным сынком этого деятеля. Скептик клялся, что не причастен ко всему этому, но я - на всякий случай, в профилактических целях, оштрафовала его воздержанием на сутки.
  -Большего срока наказания он не заслужил?
  -Большего не заслуживала я.
  -Ценное уточнение.
  -Как видишь, я не сидела попой на ровном месте, предпринимала попытки попасть в печать. Со счета сбилась, сколько раз отсылала отдельные стихи в разные журналы. Ни ответа, ни привета. Они рукописи не комментируют и назад их не возвращают. И правильно делают - иначе придется набирать отдельный штат сотрудников и нести большие почтовые расходы.
  -Тебе вдвойне не повезло. Мало того, что не напечатали, так вдобавок не смогла коллекционировать ответы редакций.
  -Садист! Теперь мой черед сказать то, что я о тебе думаю - о твоем Пете, знания о котором расширила благодаря сотне страниц "Диалогов", врученным мне днем.
  -Кто сегодня будет спать?
  -Сегодня никто. До полуночи осталось две минуты.
  -Тогда, быть может, отложим разбор моих полетов до завтра?.
  -Испугался?! Но я не в праве посягать на твой сон, так что до завтра свободен.
  -Я забочусь не о себе, а о тебе.
  -Я спать не хочу.
  -Тогда я останусь ненадолго.
  -Насколько я поняла тебя вчера, ты взял эти страницы на предмет правки. Так вот, править тебе - не исправить. Все диалоги написаны поспешно, им не хватает той ясности и четкости, к которой призывал меня, не в отместку тебе будет сказано.
  -Сказано, однако.
  -А чего ты хотел?
  -Уверен, мстительность не свойственна такой очаровательной женщине.
  -Не подлизывайся - не поможет. И нечего улыбаться, сейчас услышишь такое, что забудешь, как хвалил мои стихи.
  -Не пугай меня. Прежде чем сообщать человеку о смерти близких, его предварительно готовят, а не сразу - обухом по голове. _
  -Некоторым лучше говорить незамедлительно, если они достаточно сообразительны и понимают, насколько серьезно больны их ближние.
  -Хорошо, приму любое сообщение о кончине "Диалогов".
  -Сразу скажу тебе, ты мне нравишься больше, чем персонаж под твоим именем, хотя твой Петя становится лучше. Возможно, когда-нибудь станет похож на того человека, которого ты хотел в нем видеть.
  -Что именно позволяет мне надеяться на это?
  -Диалог между парнем - садистом и дурачком Колей-Коля.
  -Но причем тут мой Петя?
  -Если верить тому, что я знаю от тебя о психоанализе, этот эпизод должен отразиться на судьбе Пети.
  -Но никак не лучшим образом.
  -Это как посмотреть. Комплекс неполноценности, который он породил в Пете, избавит парня от зазнайства, бахвальства, наглости, заставит стать серьезнее... Уже одно то, что ему после стольких лет удалось вспомнить, свидетелем и невольным участником чего ему пришлось стать, дает ему шанс вырасти - по крайней мере, в моих глазах... Кстати, тебе не кажется, лучше, чтобы этот диалог исходил от тебя, автора, а не написан Петей, начавшим писать свои "Диалоги". Мне понятно твое желание подчинить себе Петю, приблизить его к себе, но нет ли в таком быстром переходе его из одного качества в другое фальши?
  -Этот диалог написан мной, а не Петей - ты не поняла.
  -Разве? Я не сомневалась в том, что это один из первых диалогов, подсказанный его памятью. Вполне достаточно той путаницы, которая возникает у читателя из-за сходства имен между реальными людьми, тобой и твоими близкими, и героями "Диалогов", которые создаешь ты. Но тебе почему-то этого мало, и ты заставляешь своего Петю идти тем же самым путем. Вы оба пишете "Диалоги", у всех у вас одинаковые имена. Что ж тогда получается? Уже не два Пети, а три?
  -Для тех, кто нас, реальных людей знает, три. Но для остальных, возможных моих читателей, если таковые вообще найдутся, два: Петя, мой герой, и Петя, его персонаж. Такое "геройство" должно больше сблизить нас всех, если мне удастся такого сближения достичь.
  -По-моему, это уже перебор. Ты искусственно усложняешь "читабельность" своих "Диалогов" не глубиной и не интеллектуальным содержанием, а определенной замысловатостью формы.
  -Я полагаю, именно избранная мной форма и есть содержание "Диалогов". В той форме, в которой и я, и мой герой желают максимально сблизиться, и есть основная идея "Диалогов". Существует генетическая предрасположенность, благодаря которой дети похожи на родителей, а внуки на их детей, иногда удается триединство - все они похожи друг на друга. Но часто яблоки не падают возле яблони, и от "апельсинки" рождаются "осинки". У меня и в мыслях нет поправлять природу, но могу я как сочинитель позволить себе такой вымысел? Другое дело, удастся ли мне его осуществить так, чтобы заинтересовать им не только себя одного. Пока, к большому моему сожалению, близкие отвергают "Диалоги", их сердца отвергают сердца моих героев, призванных дать им вторую жизнь. Я тешу себя надеждой, что это естественная реакция реальных людей, инстинкт сохранения своей идентичности, который заставляет их противостоять моему грубому вмешательству в их жизнь. Я сам с трудом преодолеваю себя в этом, и это не мой Петя стремится уйти как можно дальше от меня, а я - от него. В конце концов, я вроде бы держу в своих руках нити управления им, но мое подсознание сопротивляется этому и вырывает вожжи и правит Петей по своему усмотрению.
  -Что-то я не пойму, умный ты или глупый?
  -Не сомневайся, доцент - тупой. Но я - тупой, по-своему. Этакая оригинальная тупость. Могу я себе это позволить? Никому силком не навязывая. Не нравится - не ешьте это блюдо. Меня самого порой от него тошнит. Но какая-то дьявольская сила время от времени заставляет брать ложку и хлебать эти старые и несъедобные щи.
  - Ты не просто тупой, ты особо одаренный тупой, тебя ничто не проймет, я тебе завидую.
  -Чему, помилуй? Тому, что я творю зло близким ради ублажения своего жалкого "я"? Что пытаюсь таким способом остаться на плаву жизни? Ведь все же у меня, тупого, хватает умишку понять, что многостраничные, путаные, скучные и - самое главное - лишенные элементарного интеллектуализма "Диалоги" никому на свете не нужны сейчас и не будут нужны потом. Мою рукопись, на которую я потрачу жизнь, выкинут на помойку мои собственные дети или внуки, заткнув носы и держа их на расстоянии от себя, как нечистоты...
  -Бедный мой, как же, должно быть, ты страдаешь?
  -Ошибаешься, я стоик. . В противном случае, давно бы покончил с этим наваждением - писать вообще и тем более эту полную бредятину.
  -Это не бредятина, мой дорогой. Это...
  -Скажем мягче, бред. Бред сумасшедшего, живущего в сумасшедшем мире среди нормальных людей, не замечающих, где они живут.
  -Эта или близкая с твоим Петей в детстве история имела место и с тобой?
  - Нечто подобное, помню очень смутно. Но я лишь ее наблюдатель, меня в нее никто не втягивал.
  -Так или иначе, она не могла не оставить след на твоей психике. Такие вещи бесследно не проходят, ты пережил сильный шок.
  -Я не помню, но следы не исчезли. К счастью, память вытащила их в сознание, что само по себе смягчило последствия для психики меня, взрослого. Я словно сам себя уложил на кушетку и подверг психоанализу. Кто знает, может быть, поэтому, когда мне случайно дали на несколько дней прочесть "Психопатологию обыденной жизни", написанную Фрейдом живо и интересно, я сразу же поверил в его теорию психоанализа. И мало удивляюсь собственным вывертам и выкрутасам других людей. Как в свое время сказал далекий от психоанализа наш физиолог Павлов, стопроцентно нормальных людей в мире нет. Трудно с ним не согласиться, особенно, когда живешь в такой стране, как наша.
  -Ты до сих пор не можешь избавиться от нанесенной тебе травмы?
  -Мне нечего прибавить к тому, что тебе известно.
  -Прости, Петя, за мое вторжение в твою жизнь. Просто мне показалось, то, что власти сделали с тобой, вытекает из их природы и должно легче переноситься, чем эпизод из твоего детства.
  - Та рана нанесла вред только мне, новые - моей семье. Это далеко не одно и то же.
  -Пожалуй, ты прав... Вернемся к твоему герою. Ты не боишься того, что, выправляя его, идешь против правды жизни?
  -Я с самого начала сталкивался с противоречием. С одной стороны, хотел сделать Петю добрым и чутким к людям, не слишком примитивным, но, с другой стороны, не желал упрощать его образ, не создавать из него ходячую добродетель. Такое разбавление Петиной крови оказалось легким занятием, так как, очевидно, я сам питаю большую склонность к тому, что стоит по ту сторону добра. Каждый раз, когда Петю начинала захлестывать волна порядочности, я чувствовал страх, как бы он не захлебнулся в ней, и тогда встречным ветром эгоизма и себялюбия отбрасывал эту волну прочь. Однако я сильно перегнул палку, упростил образ и теперь борюсь с ним. Он сопротивляется, не желает отказываться от удовольствий, которые дарит ему жизнь. Если ребенку в малом возрасте позволить все, что ему заблагорассудится, позже очень трудно наставить его на правильный путь, тем более что сам не очень хорошо представляешь, где лежит граница между добром и злом. Уж слишком размыты эти категории в нашем нынешнем сознании. Наверное, в прошлые века люди лучше понимали, что это за фрукты.
  -В который раз мне приходится жалеть о том, что мы не можем быть вместе. Лучшего собеседника я в своей жизни не встречала и не встречу. Удивительно, как легко я понимаю тебя, когда ты объясняешь меня и себя. Я все время стремилась найти таких людей. Знаешь, где легче всего это давалось? В поезде. Мне несколько раз приходилось разговариваться по душам с совершенно чужими людьми, словно они становились твоими друзьями, которым можно выложить то, что не скажешь куда более близкому человеку, например, мужу. С тобой такое не происходило?
  -Случалось, но у меня всегда на страже оказывался некто, сознающий бессмысленность откровений со случайными попутчиками, какое бы доверие они ни вызывали.
  -Мужской мозг не позволяет ослабить контроль чувств, не дает им зарваться. Странно, что сейчас он бдит.
  -Очевидно, бедняга утомился - дремлет.
  -А чувства усталости не знают?
  -Чувства иной раз тешат себя обманом - особенно тогда, когда их судья смежил очи.
  - Чего я стою, если могу излить душу незнакомцу? Копейку в базарный день.
  -С учетом того, что на Земле нас несколько миллиардов человек, большинство из которых набивает себе цену, общая стоимость перевалит за десяток сотен миллиардов в любой валюте. Однако ценность одного отдельного человека выразить трудно, так как ни за какие деньги нельзя купить то, что не продается, - индивидуальность. Лиля, тебе цены нет, ты бесценное сокровище.
  -Кажется, я спугнула тебя ненароком, открыла смеженные очи твоего разума.
  -Но разве я случайный знакомый, встретившийся на твоем пути следования?
  -На котором однажды обжегся. Потому считаешь нелишним помнить об осторожности движения.
  -Возвращая меня назад, ты тормозишь движение вперед. Так что твой упрек в моей осторожности несправедлив. А сближение с первым встречным неубедительно. Все равно больше не встретитесь, поэтому никому от такого сближения ни тепло, ни холодно. Впрочем, может быть, истина в том, что это способ расслабиться, снять напряжение... Когда-то в молодости я написал короткий этюд "Все едут в Сочи", послуживший канвой для написания близкой истории для Пети...
  -Да, я прочла, но ничего особенного не нашла. Да, и Петя не вынес из этого знакомства того, о чем я говорила ...
  -Просто я не пожелал идентифицировать его со мной. В своем этюде я попытался передать свое ощущение разговора с девушкой. Мы ехали на юг в одном купе, оба на верхних полках. Не спалось, хотя было уже поздно, за полночь. Болтали по пустякам, а потом наши руки случайно встретились и тут же разомкнулись в нечто похожем на испуг. Я знал, она - мужняя жена, пользовалась моей защитой - так вышло. Но тут нам стало необыкновенно легко, и мы заговорили почти обо всем - преграды исчезли. Запретных тем не касались не потому, что они запретны, а потому, что они не приходили в голову. Но остальное - шла лавина за лавиной, а навстречу им другие... Необыкновенно радостное и спокойное чувство близости и родства, рожденное мгновением, продленным затем на несколько часов, осталось у меня надолго.
  -Сколько тогда было тебе лет?
  -Восемнадцать или девятнадцать.
  -И никакого романа между вами не произошло?
  -Ничего сексуального между нами поначалу не возникло. Я знал, что она несвободна, более того, муж просил оберегать ее от происков врагов.
  -Твоего Петю это едва ли остановило, если бы девушка понравилась ему и ответила взаимностью. Советую включить этот эпизод в твои "Диалоги". На худой конец, в его.
  -Я подумаю...
  -Я не ослышалась, ты сказал, что ничего между вами не произошло поначалу?
  -Не ослышалась. Позже выяснилось, что тот парень ей вовсе не муж, а брат, представившийся мужем, чтобы сам я не зарился на нее, и что у нее есть жених, который служит, но она его не любит и ждать не собирается, если встретит любовь.
  -Ты, конечно, тут как тут...
  -Ничего подобного. Я в то время был один, Вера меня оставила, Лена вышла замуж за моего друга. Обманывать девушку, что я в нее влюблен, не хотелось. Мы все-таки стали близки, но без всяких иллюзий с чьей-либо стороны. Сняли комнатки в соседних домах, я к ней похаживал по ночам. Вернувшись в Ленинград, мы недолго встречались. Ее жениха почему-то списали, он вернулся, она вышла за него замуж. На этом ее след затерялся, я долгое время оставался без женщины. На случайные связи меня как-то не тянуло, брезгливость мешала... Не в этом дело. В своем этюде я даже не пытался передать то мое ощущение, которое возникло при скрещении рук (Пастернак тут совсем ни причем), но под его влиянием написал сам этюд, основная идея которого - желание избавиться от одиночества, в котором я пребывал в то время. Так вот, возвращаясь к тому несомненно приятному воспоминанию, воздавая ему должное, я без сожаления готов забыть его ради реальной беседы с тобой, не инопланетянкой, попавшей случайно в одно купе со мной, а с вполне земной коллегой, пишущей хорошие стихи, не мыслящей себя без них и ведущей ночную беседу с таким же психом, как она. Черт побери, своим пространным монологом я, кажется, выжал из тебя одну крошечную слезинку и сам уже на грани..
  -Никогда не понять, шутишь ты или говоришь серьезно. Может быть, и вовсе разыгрываешь меня, сентиментальную дуреху, имевшую глупость признаться в ненужной тебе любви, навязывающую в который уже раз свое общество, стихи и отношение к "Диалогам". Все это тебе, скорее всего, до лампочки. Ты и без меня знаешь, что создаешь интересную вещь. В этой первой сотне страниц, что ты дал мне, я разглядела живого мальчишку, не шибко умного, заблуждающегося, сомневающегося, эгоистичного, но совестливого, чуткого к тем, кого он любит и уважает, хотя и он, и другие не обходятся без потерь. Именно это происходит с нами, когда мы ищем друг друга, стараясь сблизиться, не утратив себя, растворяясь, не растворив свою индивидуальность в более сильной или удачливой личности... Далеко не все симпатично мне в твоем Пете, некоторые черты даже отталкивали, но, когда читала, ловила себя на том, что желаю ему успеха, везения, найти себя и свою любовь, достичь того, что он ищет и может не достичь...
  -Благодарю за лестные слова, я не ошибся, дав "Диалоги" доброму критику. Получил стимул продолжить их дальше, хотя сознаю, насколько они лишены каких-либо достоинств. Ты - настоящая добрая фея.
  -Слава богу, не баба-яга, костяная нога.
  -Прежде чем я уйду, хочу пожелать тебе никогда не прекращать писать, не думать о том, как и кто оценят их или не оценят вовсе, до конца жизни тебе еще очень далеко. Подумай о том, что будет в ее середине, если лишишь себя радости творчества ради всякой житейской чепухи - удобств, удовольствий и прочего. Хотя удовлетворение, которое приносят житейские радости, реже омрачаются неприятностями, чем то, что доставляет каторжный порой труд сочинителя.
  -Мой муж, увы, это никогда не поймет. Либо разведусь с ним, либо мне крышка. Даже сделать мне ребенка не в состоянии. Может быть, ты попробуешь? У нас с тобой получится хорошее дитя, не исключено, что возьмет наши гены и станет большим писателем или артистом. Как ты на это смотришь?
  -Спроси у мужа.
  -А ты у жены. Давай заранее заручимся их согласием.
  -Хорошая мысль. Как только вернемся домой, соберемся все вместе, обсудим. А пока суть, да дело, я оставлю тебя, пожелав спокойной ночи.
  -Спокойной ночи, Петя. Спасибо тебе за все...
  
  ЛИЛЯ
  
  -Честно пыталась уснуть после того, как ты ушел от меня. Считала до тысячи: один верблюд идет, два верблюда идут, три... Сочиняла новые стихи, вспоминала старые - лишь бы отогнать мысли о тебе, твоих "Диалогах". Все напрасно. В два часа ночи, словно лунатик, поднялась с постели, и в том, в чем сейчас, в одной ночной сорочке, направилась к тебе. Застыла перед дверью твоей комнаты в страхе и надежде, что ты закрылся изнутри. Дверь была открыта. Сам видишь, какая темень, но я легко нашла стул возле твоей кровати и села. Тут меня начала бить сумасшедшая дрожь - зуб на зуб не попадает. Еле удержалась, чтобы не залезть к тебе под одеяло - унять эту дрожь. Ты спал спокойно, твое присутствие выдавало лишь мерное дыхание. И я успокоилась. Но не ухожу, жду, вдруг ты проснешься и потянешь меня к себе. От таких моих мыслей или по другой причине твое одеяло соскользнуло на пол. Я уже привыкла к темноте и даже различала твой силуэт. Было довольно прохладно, я подняла с пола одеяло и накинула на тебя, но тут...
  -Я схватил тебя за талию и затащил в свою постель. Я ведь тоже не спал, только не считал верблюдов, а думал о том, какой же я тюфяк, что ушел от тебя. И очень обрадовался, когда ты пришла, так как собирался сам пойти к тебе, но все еще сомневался...
  -И тебе не стыдно было скидывать с себя одеяло?
  -Ничуть.
  -Ты же спал совершенно голый.
  -Имел право. Спал в своей комнате.
  -Признайся, ведь немного думал о том, что я приду к тебе?
  -Сам собирался навестить тебя с дружеским визитом, но ты опередила меня.
  -Бесстыдник, скинул с себя одеяло, желая соблазнить коллегу.
  -Так ведь было темно, как у негра в желудке.
  -Расист!
  -И я не дал тебе времени понять, в чем сплю.
  -Но не стал коршуном бросаться на меня.
  -Учел горький опыт, хотя промедление стоило мне огромного труда.
  -Теперь я понимаю, за что Вера любила тебя.
  -Откуда тебе это известно?
  -От твоего Пети, а теперь - и от тебя. Ты - очень нежный мужчина. Я понимала, чего тебе стоит сдерживать свою страсть, но не могла отказать себе в удовольствии наслаждаться твоими поцелуями и ласками. Нужно было и в тот раз так себя вести.
  -Мы не проспим?
  -Я принесу будильник. Поставлю его на девять.
  -Когда приходят убирать?
  -Как вчера, в десять.
  -Ах, да...
  -Пяти часов сна тебе хватит?
  -А сколько сейчас?
  -Понятия не имею.
  -Где у тебя выключатель?
  -У двери.
  -Зажги свет, посмотрим на часы.
  -Сейчас...
  -Какой ты красивый - голый. Еще красивее одетого.
  -Сейчас я покраснею...
  -Такого я тебя еще больше люблю.
  -И я тебя - любую.
  -Ты мне это еще не говорил.
  -Разве?
  -Когда мы занимались любовью - не в счет.
  -Иди сюда.
  -Зачем?
  -Хочу, как следует, рассмотреть женщину, которая пришла ко мне в гости.
  -Нахал!
  -Иди сюда, иди! За нахала ответишь.
  -Ты совсем ребенок. От сына научился?
  -Он еще таких слов не знает... И я мог спокойно сидеть рядом с тобой целых два вечера, какой же я дурак! Ты великолепна!
  -Выключи свет, мне стыдно.
  -Забыла, зачем мы включили свет?
  -Время? Это проклятое время, которого так мало осталось. Пол четвертого. Хочешь спать?
  -Хочу любить тебя.
  -Вижу.
  -Что ты видишь, глупая?
  -Твои жадные глаза и загребущие лапы. Больше ничего.
  -И за это ответишь.
  -Это обязательно так - стоя?
  -Думаешь, поэтому я попросил тебя встать с постели?
  -Частично.
  -Ошибаешься. А взять тебя на руки можно?
  -Нужно.
  -Я тебя люблю.
  -Ты уже говорил.
  -Я хочу говорить это все время.
  -Пока желаешь меня?
  -А ты уже меня не любишь?
  -Я люблю и буду любить тебя всегда. Днем и ночью, на работе и дома, когда вижу и не вижу - любого, в одежде и без, желающего меня, как сейчас, и насытившегося мной, вообще не думающего о любви, прекратившего меня любить, отвергающего мою любовь... Хватит?
  -Как же я мог потерять целых два вечера и ночь?
  -Мы их не потеряли, любимый. Я их не потеряла, так как наслаждалась разговором с тобой и желала тебя, живя предчувствием нашей любви.
  -А я мучился тем, что гоню от себя любовь к тебе. И сейчас мучаюсь, что у нас осталось так мало времени любить друг друга.
  -Ты уже изнемогаешь, возьми меня...Как ты хочешь?...
  -Садись на меня. Да, так... Я хочу видеть тебя и ласкать твои груди...
  -Тебе хорошо?
  -Чудесно...Так приходилось?
  -Часто.
  -Что ж тогда робела со мной?
  -Сама не знаю...
  -Ты не боишься понести от меня?
  -Раньше надо было спрашивать. Боишься, я привлеку тебя к суду как отца нашего ребенка?
  -Я ничего не боюсь. Беспокоюсь за тебя...
  -Главное, чтобы ты не волновался сам... Помолчим, мне сейчас так волшебно с тобой, что не до разговоров...
  -Все, я сдох... Прости, что рано... Ты даже представить себе не можешь, до какой степени я люблю тебя.
  - Ты каждый раз извиняешься, когда кончаешь? Или это только со мной?
  -Не задавай глупых вопросов.
  -Для тебя имеет первостепенное значение, удовлетворил ли ты свою партнершу?
  -Не последнее, а что? Разве твоему скептику было на это наплевать?
  -Не наплевать, но стоило ему услышать, что я всем довольна, он успокаивался.
  -Ты иногда обманывала его?
  -Часто, чаще, чем хотелось.
  -Что не мешало тебе любить его?
  -Мало мешало, почти совсем не мешало. Для меня важнее не то, какой он любовник, а то, что нас роднило.
  -А как со мной?
  - С тобой - полный ободрямс, пока ты со мной.
  -Ты уже совсем далеко от меня.
  -Прости, я не могу не думать о том, что наша любовь скоро кончится. Это ее отравляет. Прости, что не лгу тебе. Я не хочу врать, так сильно тебя люблю.
  -Тебе сейчас совсем не нужно было то, что мы делали?
  -Если честно, мне хватило первого раза. Но я получаю удовольствие оттого, что даю наслаждение тебе.
  -Какой же я кретин!
  -Ты мой любимый кретин.
  -Мне очень нравится, когда ты так мило шутишь.
  -Я не шучу. Я тебя люблю - любого, и кретина тоже.
  -Сам напросился. Давай договоримся, если тебе не хочется, ты мне это говоришь.
  - Не скажу.
  -Почему?
  - Потому что лишусь удовольствия приносить удовольствие тебе. Это серьезно.
  -Тогда я буду поступать по своему усмотрению?
  -Доставь мне это наслаждение. С таким ты еще не встречался?
  -У меня очень маленький опыт.
  - Что не помешало тебе освоить разные технические приемы. Кому обязан?
  -Была у меня одна женщина, которая получала от этого кайф.
  -Ты ее любил?
  -Мне нравилось заниматься с ней сексом.
  -А со мной?
  -С тобой мне в кайф заниматься всем чем угодно, даже работой.
  -Это серьезно?
  -Серьезней некуда.
  -Ты меня не обманываешь, как ту женщину, о которой мы только что говорили?
  -Мы и расстались с ней по той простой причине, что она ждала и не дождалась от меня признания в любви - даже тогда, когда мы занимались любовью и мне было хорошо.
  -И ты не чувствовал себя неблагодарной скотиной?
  -Чувствовал, но не хотел врать.
  -Она любила тебя?
  -Возможно, по-своему.
  -А кого ты больше всех любил? Жену?
  -Да.
  -Ты и сейчас ее любишь?
  -Сейчас я люблю тебя!
  -Что ты так окрысился?
  -Давай договоримся, не говорить больше о моей жене и твоем муже.
  -Я о муже могу говорить сколько угодно, я его не люблю.
  -А я свою жену люблю, ясно?!
  -Что же тогда спишь со мной и тысячу раз повторяешь, что любишь меня?
  -Я с тобой не сплю.
  -Хорошо, занимаешься любовью.
  -Я не занимаюсь с тобой любовью.
  - Сексом?
  - Я люблю тебя, черт побери! Неужели это так трудно понять?
  -Прости меня, Петя, я - сука!
  -Ты - женщина. А женщине можно простить почти все, если она любит.
  -Я действительно до сумасшествия люблю тебя. И жутко ревную к твоей... Все, все... Я уже поняла, это святое.
  -Сука!
  -Что ты сказал, повтори!
  -Прости меня, я не имел права повторять это слово вслед за тобой.
  -Имел, Петя, имел. Ты еще очень терпелив. Прости меня, пожалуйста...
  -Сейчас начнем реветь на груди друг друга... Перестань, я прошу...
  -Ты должен меня ненавидеть...
  -Как я могу ненавидеть тебя, если люблю...
  -От любви до нена...
  -Избитая истина, слышал.
  -Будем спать?
  -Наверное, пора, пока мы не наговорили друг другу черт те знает что.
  - Спокойной ночи, любимый.
  -Спокойной ночи, любимая...
  
  ЛИЛЯ
  
  -Я тебя повсюду искал, куда ты исчезла?
  -Еще до обеда освободилась, осталось подписать протокол. Я его вчерне составила, практически согласовала, завтра обсудим окончательную редакцию, отпечатаем, подпишем, и я свободна. Хотела тебя предупредить, что ухожу, но искала по всей площадке и не нашла.
  -Наверное, в это время я ездил с главным инженером в исполком. Вот мы и разминулись. Ну, что мы будем делать? Ты обедала?
  -Да, на комбинате - перед тем, как уйти. На ужин все купила, можешь не беспокоиться.
  -Денег, что я дал, хватило?
  -Еще и остались на завтра.
  -Куда пойдем?
  -Какие есть предложения?
  -Можно посидеть в кафе, взять взбитые сливки, мороженое, шампанское...
  -Ты меня приглашаешь?
  -Да, миледи.
  -Может быть, лучше займемся любовью? Вот только без взбитых сливок и шампанского обойдешься?
  -Без шампанского никак.
  -Ты шутишь?
  -Ничуть.
  -Странно.
  -Я купил бутылку - на всякий случай, если тебе захочется заняться любовью вместо того, чтобы идти в кафе.
  -Дай я тебя поцелую за это... Подожди, у меня перед тем, как мы станем любить друг друга, есть небольшое сообщение.
  -Только небольшое, потому что я весь сгораю от нетерпения сразу после шампанского и мороженого заняться делом.
  -Небольшое... Мне пришла в голову одна мысль. И я за пару часов набросала один диалог, может быть, он тебе - так или иначе - пригодится. Диалог между тобой и мной. Ты, если я правильно тебя поняла, собирался включить меня в число своих персонажей?
  -Разумеется.
  -Хочешь, я прочту то, что написала?
  -Конечно. Ради этого могу отложить другое мероприятие. За распитием бутылки и прочтешь.
  -Могу прочесть и после другого мероприятия, если тебе трудно ждать.
  - Трудно, но я с не меньшим удовольствием выслушаю твой диалог. Подготовься читать с толком и расстановкой, а я пока открою бутылку...
  -Этот диалог состоялся между Петей и Лилей после того, как твой мальчик стал мужчиной с Таней, когда он пресытился ею...
  -Прежде выпьем за тебя.
  -За нас обоих.
  -За нас! За нашу любовь!
  -За любовь!... Теперь слушай.
  
  -Петя, я уже вижу твой остров. Это он?
  -Да, любимая.
  -Я не ослышалась?
  -Ты - моя самая любимая девушка. И этот безлюдный остров я назвал в твою честь - островом Лили.
  -Сюда еще не ступала нога человека?
  -Я открыл его недавно. Мы с тобой - первопроходцы.
  -Это просто замечательно.
  -Мы должны чувствовать себя на нем первыми людьми. Адамом и Евой. Как тебе эта идея?
  -Ты уверен, что еще не вкусил первый грех?
  - Какой тогда я Адам, Ева?
  -Клянешься?
  - Ты мне не веришь? А что ты?
  -Я - Ева, не сомневайся.
  -Тогда мы оба соответствуем международному стандарту... Как раз приплыли. Пока я привязываю нашу ладью, возьми из нее всю провизию. Остальное я принесу сам. Выбери по своему вкусу местечко, где мы разместимся.
  -Ручаешься, что на этом островке мы одни?
  -Разве мы с тобой не первые люди?
  -Может быть, и первые, но я не припомню, чтобы появилась на свет из твоего ребра.
  -Ты была слишком маленькая, чтобы помнить, откуда появилась.
  -А ты помнишь?
  -Откуда ты, помню. Было довольно больно, когда Бог проделывал операцию с моим ребром.
  -Без всякого наркоза?
  -Под местным, но все равно я чувствовал боль...Все в порядке. Ты уже разместилась?
  -Хорошее местечко?
  -Замечательное. Скидываем с себя все до нитки.
  -Так мы не договаривались.
  -Какие же мы тогда Адам и Ева? До грехопадения они не чувствовали своей наготы, если помнишь.
  -Помню и то, что позже последовало.
  -Все зависело от одной Евы. Она сорвала запретный плод и дала вкусить его Адаму. Здесь никаких плодовых деревьев не растет, не бойся.
  -Если обещаешь, что будешь вести себя прилично...
  -Клянусь.
  -Тогда подай мне пример. Оставайся в своем костюме.
  -За чем дело стало? Пожалуйста... Теперь твоя очередь.
  -Однако почему ты повернулся ко мне спиной? Или все-таки Адам стесняется своей наготы? Тогда, какой же он Адам?
  -Ты права, Ева.
  -Ослепнуть можно от твоего вида.
  -А от твоего - и ослепнуть, и оглохнуть, и сойти с ума. Ты - божественная девушка.
  -Если помнить о том, кто меня создал и из чьего ребра... Но мы не должны замечать наготы друг друга. Так что, пожалуйста, не гляди на меня так.
  -Разве это грех смотреть на произведение, в котором использованы мои фрагменты?
  -К счастью, не все.
  -К огромному счастью.
  -Особенно тот фрагмент, который растет прямо на глазах.
  - Еву это смущать не должно.
  -Ева не смущена, она просто любопытна как женщина. Она ведь впервые видит обнаженного мужчину.
  -Она видела его с момента своего сотворения.
  - Но была слепа... Милый Адам, веди себя хорошо, не распускай руки.
  -Я только дотронулся до этих роскошных пригорков, которые увенчивают спелые виноградины, которые хочется съесть...Можно их лизнуть?...
  -Мог бы дождаться разрешения.
  - Я прочел его в твоих глазах.
  -А это где ты прочел?
  -Там же.
  -Мои глаза закрыты.
  -Они зажмурились от удовольствия, которое еще только начинается... А вот это не надо!
  -Пусть не лезет, куда его не просят... Петя, прекрати... На мне уже живого места нет. Кто-нибудь увидит меня в таком виде...
  -Это только моя прерогатива смотреть на тебя, Ева.
  - Петя, а вдруг сюда кто-то высадится, кроме нас?
  -Никто не посмеет, это наш остров.
  -Главное, успеть что-нибудь накинуть на себя. Поэтому, Адам, поглядывай по сторонам, чтобы какая-то шальная лодка не пристала к нашему берегу, а то ты занят более приятным делом.
  -Очень сладким и вкусным. Тебе говорили, какая ты потрясающе красивая девушка?
  -Говорил мой парень.
  -Откуда он взялся до меня?
  -Я его не люблю так, как тебя.
  -Но все-таки любишь?
  -Он не такой нахальный, как ты. Даже ни разу не поцеловал меня в губы.
  -Тогда я его прощаю.
  -А ты любишь меня?
  -Можно в нескольких словах?
  -Валяй.
  -Это мое любимое слово, видишь, до какой степени мы близки?
  -Объясняйся в любви, я вся - слух.
  -Так... До тебя на Земле не было ни одной женщины. Вообще никого и ничего. Все здесь впервые для меня. И ветер, и солнце, и деревья, и трава, и ты, и я сам. До сих пор желание, любовь, слова, прикосновения, поцелуи, ласки не существовали. Небо, вода, суша появились только сегодня. Ты - волшебное создание Творца, перевернувшее все мои представления о мире. Это произошло благодаря таинственному свету, исходящему из твоих глаз, перламутровой коже, твоему чудесному запаху, который сводит с ума...Прошлого нет, все перестало существовать, если когда-то было. Ощущение настоящего, не знакомого с суетой, стало вечным. Исчезли - канули в Лету - склоки, заботы, мысли о хлебе насущном... Нет никаких волнений, кроме зыби твоей прекрасной груди и модуляций нежного голоса. Нет ничего, кроме всепоглощающей страсти и радости от предвкушения полного обладания тобой и слияния наших тел и душ в одно целое, от вечного желания любить тебя и быть любимым - от самого сотворения, восхода - сегодняшнего только - мира до еще нескорого его заката... Я испытываю единственное сомнение, что мое растворение в солнечном свете, исходящем от тебя, не находит подобного отклика в твоем сердце...
  -Ты - настоящий поэт. Такие слова мне никто никогда не говорил и не скажет. За что мне это счастье? Даже если мы вскоре расстанемся, я буду помнить их всю свою жизнь.
  -Мы не для того встретились, чтобы потерять друг друга. И через много лет приплывем на твой остров и займемся любовью так, словно впервые...
  -Петя, мы же договорились! Все, что угодно, но только не это!
  -Давай хотя бы попробуем.
  -Можно подумать, ты не пробовал? Сам, наверное, уже сто раз...
  -Клянусь, это у меня впервые, ни с одной девушкой ничего такого не было.
  -Тогда у нас ничего не получится.
  -А вдруг?...
  -Прекрати, насильник!
  -Больно же!
  -Прости, я случайно... Не обижайся на меня, я должна сначала привыкнуть ко всему... Ты когда-нибудь видел обнаженных женщин?
  -Никогда. Только не думай, что по этой причине сдыхаю от любви к тебе, твоему шикарному телу, которое так сильно влечет меня к себе.
  - Я тоже желаю большей близости с тобой, но не сейчас, позже. Мы еще не совсем насладились друг другом, хотя нет ни одного места на моем теле, которое ты не ласкал и не целовал.
  -Есть одно...
  -Если тебе приятно...
  -А тебе?
  -Очень, очень... Но только не это, убери его, этого типа.
  -Он меня не слушается.
  -Тогда зададим ему порку, этому хулигану.
  -Пожалеем его, он, как я в тебя, влюбился в твою подружку...
  -Я, наверное, ужасно испорченная и жуткая трусиха, все уже позволяю тебе и твоему выскочке, а этого боюсь...
  -Я не причиню тебе боли, любимая.
  -Потом, хорошо?
  -Хорошо.
  -Ты обиделся?
  -Нет.
  -Тогда почему лег на живот и отстранился от меня?
  -Думаешь, мне легко?
  -Отдохни, а я пока поласкаю тебя.
  -Тогда я окончательно отдам концы.
  -Разве ты не этого хочешь?
  -Чего я хочу, знаешь.
  -У тебя очень красивая попа...
  -Не кусайся.
  -Тебе можно, а мне нельзя? Убери своего хулигана, а то и ему попадет... Можно, я пошлепаю тебя по попе? Чуть - чуть, не больно... Что ты делаешь?
  -Теперь наступила моя очередь...
  -С ума сошел, ну, у тебя и рука!
  -А так не больно?
  -Так - нет. Так - можно.
  -А так?...
  -Ты куда лезешь?...
  -Тихо, не мешай, сейчас...
  -Мне больно!...
  -Больше не болит?...
  - Иди в воду, мне надо привести себя в порядок...
  -Я на тебя не гляжу, любимая...
  -Ты сам испугался, да?
  -Очень. Но все у нас получилось не так плохо, правда?
  -Мне только показалось или ты кончил?
  -Не успел.
  -Я и этого боялась не меньше... Иди, я сейчас тоже пойду купаться...
  -Лиля, плыви ко мне.
  -Я плохо плаваю. Плыви ты.
  -Сейчас...
  -Обними меня, мне холодно.
  -Вода теплая.
  -А мне холодно!
  -Тогда выходим, я тебя согрею...
  -Теперь у тебя не такой грозный вид.
  -Временно.
  -Какой ужас! Все это может повториться?
  -Если сама того пожелаешь.
  -Ни за что! С меня на сегодня хватит...
  -Жаль. Но обещаю, что не стану больше так приставать к тебе.
  -А как будешь?
  -Вот так можно?
  -Так можно. Крепче обними меня... Кости сломаешь, осторожнее.
  -Теперь не холодно?
  -Все равно дрожь пробирает.
  -Сейчас я тебя поцелую - она пройдет... Лучше?
  -Да, хорошо... Спасибо...Ты очень милый мальчик...
  -А ты очень милая девочка.
  -Только теперь мы уже не мальчик и не девочка.
  -Ничего, в сущности, не изменилось. Мы все те же, только чуть -чуть стали взрослее.
  -И нам не придется думать о том, о чем больше всего думают мальчики и девочки.
  -Нам ведь есть о чем подумать еще?
  -Ты уже никогда не скажешь мне такие красивые слова, как недавно.
  -Я тебе скажу и не такие слова.
  -Знаю я, какие слова ты теперь можешь сказать. У тебя одно на уме.
  -Любовь.
  -Вижу, какая это любовь.
  -Ничего ты не видишь.
  -У тебя все видно, как на ладони.
  -Очень смешно!
  -Иди сюда, дурачок. Возьми меня, а то я ничего толком тогда от страха и боли не почувствовала... Знаешь, мне нравится... Очень... Всегда бы так... Не торопись, медленнее, а то... Я совсем забыла! Вдруг я забеременею от тебя.
  -Как только почувствую финиш, уйду из тебя, не бойся.
  -Теперь я уже стану об этом думать, совсем не то удовольствие. У нас будет следующий раз?
  -Здесь?
  -В другом месте.
  -Что за вопрос? Будет и не раз. Иначе, зачем мы все это затевали?
  -Я ничего не затевала. Это все ты.
  -Можно подумать, я только для себя стараюсь.
  -Сейчас и для меня. Только, пожалуйста, не забудь...
  -Помню.
  -В следующий раз учти, без презерватива я тебя до себя не допущу.
  -Приму к сведению. А где можно их достать?
  -В игрушечном магазине.
  -Непременно зайду туда, такой у меня как раз рядом с домом.
  -Дурак!
  -Я тебя люблю.
  -И я тебя. Мы такие глупые, совсем дети....Успел? Точно?
  -Ваш приказ выполнил секунда в секунду.
  -Побежали в воду, вдруг что-то попало...
  -Фирма гарантирует... А ты сама успела?
  -Что?
  -Кончить.
  -Не знаю. Но мне было приятно. Когда ты еще не выскочил из меня, что-то во мне будто взорвалось, стало очень сладко после этого.
  -Значит, и у тебя был оргазм...
  -Какой он стал у тебя маленький, надо же?
  -Маленький да удаленький.
  -Как у ребенка. Трудно поверить, что он на такое способен...
  -Вгоняешь меня в краску.
  -Я же знаю, он может за себя постоять.
  -Самое удивительное то, что и я догадываюсь об этом.
  -Мне нравится твое чувство юмора.
  -Я хочу сфотографировать тебя.
  -Еще что придумал? Не смей!
  -Я отдам тебе пленку, не бойся.
  - Я не умею с ней обращаться.
  - Придешь ко мне или я приду к тебе, проявлю пленку, а потом напечатаем фотографии. Если захочешь, подаришь мне одну из них на память.
  -И не подумаю. Будешь показывать своим приятелям и хвастаться.
  -Когда мы не будем рядом, смогу взглянуть на тебя и вспомнить, как мы любили друг друга на острове, названном твоим именем.
  -Думаешь, мы будем встречаться?
  -Если только ты еще любишь меня.
  -Люблю. Очень.
  -И я. До умопомрачения.
  -Остается сказать, что женишься.
  -Как только окончим институт, так сразу. Может, раньше.
  -Мы плохо знаем друг друга, чтобы так далеко заглядывать. Но не думай, я ни о чем не жалею. Я всегда буду вспоминать тебя - своего первого мужчину, с которым мне было так хорошо.
  -Нам еще много лет будет хорошо, даже лучше.
  -Будем надеяться. Давай в знак этого обнимемся.
  -С удовольствием.
  -Так неудобно. Поплывем к берегу, чтобы встать на дно... Я тебя немного потрогаю, хорошо?
  -Не возражаю.
  -Кажется, кое - кто у нас отбился от рук?
  -Не привык к такому труду. Не забудь, это его первый опыт.
  -Перетрудился, бедняга? Но довольно сачковать. Нельзя так долго отлынивать от дела... Кажется, приходит в себя...Приятно?
  -Да, но смотри - не переборщи...
  -Это не в моих интересах... По-моему, твой дружок почти восстановил свою прежнюю форму. Еще?
  -Хватит. Оставайся на месте, я возьму фотоаппарат. Стой, как стоишь...
  -До пояса?...
  - Теперь, чтобы вода была до бедер. Стой... Выйди на берег. Улыбнись. Руки на бедра... Руки за поясом... Руки на этом самом месте...Повернись ко мне попой... Еще раз... Вполоборота...Руки за голову вполоборота... Садись, повернись ко мне лицом... Повернись попой ко мне, нагнись, замри, я подойду поближе...
  -Ты ненормальный, что это тебе такое взбрело в голову?... Ладно, снимай. Только учти, пленку отдашь мне.
  -Конечно.
  -А когда будем ее проявлять и печатать фотографии?
  -Пригласишь меня, я с удовольствием займусь этим делом.
  -И другим?
  -Другим - с еще большим удовольствием.
  -Не забудь купить презервативы.
  -Десяти штук хватит?
  -Не знаю, насколько тебя хватит. Тебе виднее... Давай сюда фотоаппарат.
  -Я сам вытащу пленку, не беспокойся.
  -Сначала я сниму тебя.
  -Нет, это лишнее.
  -Ты меня снимал?
  - Сравнила божий дар с яичницей. Что хохочешь?
  -Представила... Ты действуешь на меня развращающее... Петя, убери оттуда руки. Так ты выглядишь непристойно.
  -А если встану по стойке "смирно" буду выглядеть приличнее?
  -Естественно.
  -Ты специально меня возбудила?
  -Вот еще. Не придумывай. Стой, не двигайся...Руки за спину. Им там не место. Это теперь моя прерогатива. Повернись ко мне попой... Все. Свободен... Иди сюда, займемся любовью, пока ты во всеоружии...
  -Мне уже давно не терпится приступить к делу.
  -Прямо здесь? Да, тут же крапива!
  -Только этого нам не хватало. Несу тебя на наше ложе...
  
  -Все, конец. Так выглядит мой диалог с тобой на острове нашей любви, как я его увидела и воспроизвела в русле твоих "Диалогов". Тебе не понравилось?
  -Ты помогла мне увидеть со стороны диалоги, написанные мной. Петя - малый искренний в своих отношениях с женщинами, но возможного читателя мало волнует, что я хотел сказать, вкладывая в его уста те или иные слова. У меня не было желания создавать порнографическое чтиво, но я, видимо, не избежал двусмысленного толкования его интимной жизни. По-моему, ты пошла по тому же пути, хотя, с другой стороны, неплохо вписалась в мой текст - не отличишь.
  -Может быть, я перестаралась, насытив этот диалог между ними излишней сексуальностью? Мне хотелось, чтобы Петя, имевший опыт близости со зрелой и искушенной в любви женщиной и воспринявший от нее определенный цинизм, мог иначе проявить себя с невинной девушкой. Был с ней более искренним, хотя едва ли действительно настолько влюблен в нее, чтобы их связь имела продолжительный характер. Но даже глупенькая Лиля мало верит в правдивость слов Пети, когда он говорит ей о своей любви.
  -Они оба не умны. То, что ты не сделала Петю умнее того парня, которого создал я, не огорчает меня. А вот Лиля могла бы, по крайней мере, не быть глупее его, свой образ ты напрасно принизила.
  -Если хочешь знать, я всего лишь себя не приукрасила себя. Примерно в ее возрасте, чуть старше, на удивление легко отдалась своему скептику, влюбившись в него. Да простит меня Петя и уважаемый автор "Диалогов" за то, что первая девушка твоего героя излишне простодушна. Читатель не запишет Пете в актив эту короткую его любовь. И все же он, по-моему, сделал шаг вперед после секса с соседкой.
  -Несомненно. Поэтому я, в целом, одобряю твой текст и убиваю сразу двух зайцев - введу персонаж с твоим именем и не обременен написанием первого диалога между молодыми людьми. Правда, кое-что придется подправить, в частности, изменить фразы, которые ты невольно использовала из моих прежних текстов.
  -Например?
  -В ряде случаев Лиля повторяет слова, которые говорят Пете другие женщины, характеризуя его пенис - выскочка, хулиган. И вообще, по-моему, ты слишком увлеклась этим Петиным органом, который повсюду лезет, куда не надо, в прямом и переносном смысле.
  -Возможно. Но здесь я старалась максимально приблизить твоего героя к тебе. У тебя самого есть такой грех. Хотя Петя, в отличие от тебя, не стыдлив и откровенно демонстрирует свои гениталии непорочной девушке, лишь для вида - и то в самом начале - поворачиваясь к ней спиной. Он, как и ты, получает удовольствие от своей наготы (настоящий Нарцисс) и тем более от реплик Лили на эту щекотливую тему. Впрочем, лично я не нахожу в этом ничего плохого, коль скоро, несмотря на скромные параметры, ваши органы "умеют за себя постоять", в чем я уже неоднократно убеждалась. Так что тебе есть чем гордиться. И Петя, хотя он не всегда соответствует лучшим мировым стандартам, может не стыдиться того, что его палочка часто подводит его.
  -Может быть, у тебя самой не совсем здоровый интерес к мужскому половому органу?
  -Если хочешь сказать, что я страдаю комплексом кастрации, ошибаешься. Я никогда не завидовала мужчинам как таковым и тем более тому, что у них болтается между ног.
  -Если я сказал тебе что-то не то, извини.
  -То, Петя. Я уже говорила тебе, что ты слишком преувеличиваешь значение секса в жизни людей и соответственно того, что называют мужским достоинством.
  -Но ведь это не я, а ты уделила ему так много внимания в своем диалоге.
  -Хотела сделать вам с Петей приятное, но ты возмутился. А он млел от удовольствия, когда Лиля трогала его в воде и наблюдала за тем, что и как у него растет на ее глазах.
  -Кажется, ей самой все это было в кайф, меньше всего она притворялась - хотя бы потому, что была невинна и влюблена в Петю.
  -Все так, но, интуитивно поняв, что именно больше всего доставит ему удовольствие, кроме самого секса, она акцентирует свое внимание на его "прелестях", одновременно подтрунивая над ними.
  -Она сама говорит, что испорченная. Другая бы на ее месте старалась не замечать того, что у ее любимого болтается, как ты говоришь, между ног. Она ведь влюбилась в него за другое, что, впрочем, осталось "за кадром". Не исключено, что, несмотря на свой достаточно нежный возраст, она уже тяготилась своей девственностью, желала от нее избавиться, а Петя был в ее глазах не испорченным мальчиком, нравился ей, и потому подходил для этой роли... Да, кстати, всю эту комедию с фотографиями я, с твоего разрешения, уберу. Найду другой предлог для их следующих свиданий.
  -Не думала, что ты такой ханжа. Разве тебе самому не приходилось фотографировать своих женщин?
  -Обнаженных? Приходилось.
  -Только по их просьбе?
  -Однажды, сам предложил.
  -Что же тогда тебя не устроило подобное в моем диалоге?
  - То, что девушка, прощаясь с девственностью, целомудрием, в то же самое время расстается с девичьей непорочностью, целомудренностью. Она не должна настаивать на том, чтобы снимать голого любовника, тем более что он не приветствовал это.
  -Больше для вида. И почему, собственно, то, что позволено Юпитеру, не позволено быку? Оба влюблены друг в друга, каждый красив своей красотой, и нет ничего противоестественного в том, что Лиля, далеко не уверенная в том, что надолго останется с любовником, желает не только в памяти сохранить его образ.
  -Непременно в натуре?
  -А чем твой Петя плох? Тем, что у него маленький член? Так в момент съемки он выглядел настоящим бойцом.
  -Лиля на славу постаралась, чтобы у любовника не болтался жалкий отросток.
  - Неужели ты комплексуешь по этому поводу? Кто-то из твоих женщин, кроме меня, это заметил?
  -Мне всегда на это было плевать.
  -Ладно, не горячись, все у тебя в порядке. Всем бы так заниматься любовью, как ты?!
  -Благодарю за комплимент, буду стараться и дальше по мере сил поддерживать образ настоящего мужчины.
  -Это такой юмор?
  -Ничуть. Мне кажется, нам уже давно пора заняться настоящим делом. Шампанское выпито, мороженое съедено, диалог прочитан, детально обсужден и принят в первом чтении.
  -Где твой фотоаппарат с вспышкой?
  -Я отдал его Лиле, она сама захотела разрядить аппарат.
  -Ты - большой юморист. Я имею в виду не Петин аппарат, а твой.
  -Хочешь, чтобы я тебя снял?
  -Если не возражаешь.
  -Я снимал сегодня очистные сооружения.
  - Израсходовал пленку?
  -Больше половины осталось.
  -Мне хватит.
  -И тебя не смущает соседство с очистными сооружениями?
  -Ничуть, как ты любишь говорить. Ведь будешь снимать меня не на их фоне. Единственно, придется тебе самому проявить эту пленку, мою половину отдашь мне, а другую - в институтскую фотолабораторию, если не захочешь печатать фото с очистными сооружениями.
  -Все продумала.
  -Да, будет еще одна просьба - отпечатать мои фотографии.
  -В присутствии жены и детей?
  -В моем присутствии - у меня дома.
  -Надеюсь, в отсутствие мужа?
  -У тебя есть отгулы?
  -Есть парочка.
  -И у меня они есть. Договоримся, ты подъедешь ко мне утром вместо работы, мы проявим пленку, высушим и отпечатаем фото. Успеем за день. У мужа есть для этого все необходимое.
  -Что ж? Задание партии и правительства будет выполнено, как только - так сразу... .
  -Можешь снять меня в своей комнате, у тебя даже светлее. Надеюсь, фотосъемка не повредит твоей потенции?
  -Даже наоборот.
  -Тогда не будем терять времени. Всего несколько кадров. Много времени я у тебя не займу.
  -Идет...
  -А ты не хочешь раздеться?
  -На какой предмет?
  -Для украшения интерьера. Глядя на тебя, я сама буду смотреться лучше.
  -Ты и так смотришься на миллион долларов.
  -Спасибо. Разденься, пожалуйста.
  -Если ты надумала и меня...
  -Тебя это шокирует?
  -Просто большая неожиданность.
  -Всего два кадра. Спереди и сзади.
  -Зачем это тебе?
  -На память от любимого.
  -Можешь снять меня в одежде.
  -В одежде ты менее сексуален.
  -То, что болтается у меня между ног, не производит сильного впечатления.
  -Если ты не нагулял аппетит, может быть, снимая меня, приобретешь нужную форму. А если это не случится, тогда я приму экстренные меры, даже более кардинальные, чем девушка Лиля из моего диалога.
  -Что за меры?
  -Не догадываешься?
  -Доцент был тупой.
  -Таковым и оставайся покуда. Раздеваемся.
  -Желание женщины для мужчины закон.
  -Трусы, Петя, тоже сними.
  -Сниму позже.
  -Боишься, что твоя нагота не произведет на меня нужное впечатление и я получусь неважно?
  -Ты - большая фантазерка...
  -Снимай. Петю уговаривать не пришлось.
  -Он еще не знал тогда, для какой цели его раздевают.
  -Бедный мальчик! Лиля его обманула. Может быть, тебе помочь?
  -Настоящая садистка.
  - Что не сделаешь в предвкушении траханья.
  -Знаешь, и шутки имеют предел.
  -Извини, милый. Я волнуюсь. Не каждый вечер мой любимый мужчина снимает меня обнаженной.
  - При том, что сам в чем мать его родила.
  -Я люблю поджарых мужчин. К сожалению, мой - толстяк.
  -Может быть, обсудим твоего мужа как-нибудь позже?
  -Ты прав. Тем более что напоминание о муже негативно отражается на твоей внешности... Как мне лучше встать?
  -У двери. Расслабься. С твоей классной фигурой ничего подтягивать не надо... Естественней, сними с губ эту дурацкую улыбку. Смотри на меня.... Снято. Теперь то же самое - ко мне спиной. У тебя очень красивые ноги, не нужно их так расставлять. Лицом - вполоборота в мою сторону. Куда ты смотришь? Не в ноги, смотри мне в глаза...
  -Теперь - можно и в глаза. Я ж говорила, что тебя не придется долго уговаривать, чтобы ты приобрел достойный вид.
  -Будешь надо мной издеваться, я его быстро утрачу. Хватит трепаться. Замри!...
  -Расстели свою постель. Я в нее лягу. Снимешь меня лежащей в твоей постели...Присядь, чтобы объектив аппарата находился на том же уровне, что я.
  -Специально широко расставила ноги, бесстыдница?
  -А чего мне стыдиться? Того, что у тебя сразу взмыл вверх? Снимай.
  -С этой плотоядной ухмылкой?
  -Будет что вспомнить. Теперь я лягу на живот. Подойди ближе. Сними крупным планом. Я помещаюсь в объектив?
  -Нет, одна попа.
  -Тогда отойди подальше. Снимай. Сколько кадров сняли?
  -Пять, как просила.
  -По-моему, четыре.
  -Пять.
  - Будем торговаться? Сними меня... Просто сними, как получится... Давай аппарат, становись у двери... Дай, я поправлю твою прическу, растрепались волосы...
  -Все, теперь ты моя! Не вырвешься!
  -Сукин сын! Ничего у тебя не выйдет. Плохо меня знаешь.
  -Сопротивление, миледи, бесполезно... С ума сошла, укусила меня в шею так, что кровь идет!
  -Не выдумывай.
  -Посмотри, если не веришь.
  -Нечего было насильничать. Еще не родился тот мужчина, который возьмет меня, когда я не хочу в этот момент...
  -Все, доигралась. Я тебя не хочу.
  -Если начнешь фордыбачить, можешь меня забыть.
  -Ты еще будешь ставить мне условия?
  -Дурак, я люблю тебя! У нас осталось всего две ночи, не порти их...
  -Не загоняй меня в тупик...
  -Молчи... Только не кончай... Нет, я не против, но тогда ты не сможешь взять меня...
  -Хватит! Я уже на пределе...
  - Подожди! Прежде я сниму тебя... Встань, повернись ко мне лицом...Не подходи ко мне. Да, так лучше. Будет, на что посмотреть и вспомнить ... Сняла. А теперь повернись ко мне попой. Все, спасибо. Теперь я твоя!
  
  ЛИЛЯ
  
  -Через час будем в Ленинграде. Возвращаемся домой в слегка растрепанных чувствах. Перед самым отъездом, всего пол дня назад, мы были наедине и совершали неслыханные глупости...
  -Глупости, положим, слыханные и виданные. Каждый из нас охотно дал себя в них втянуть.
  -Ты уже жалеешь о том, что занимался со мной любовью?
  -Напротив, я счастлив... Мне очень больно с тобой расставаться.
  -Что же тогда тебя расстроило?
  -Не нужно было меня снимать.
  -И меня?
  -Тебя - совсем другое дело.
  -Эх, ты! Все истолковал превратно. Так и не смог понять, я хотела оставить себе на память наши дни и ночи.
  -Мне нет нужды вызывать воспоминания таким способом.
  -Эти снимки никто, кроме нас, не увидит. Почему мы должны стыдиться своей наготы? Сам себе противоречишь. В "Диалогах" чего только не прочтешь? Если считать, как ты, их вполне можно счесть порнографией. Когда я читала некоторые диалоги, чувствовала, как возбуждаюсь, с трудом сдерживала руки, чтобы не пустить их в ход. Что тогда говорить совсем молодым, у которых отсутствует любовный опыт? Ты же пишешь не только для себя! А наши фото - только для нас одних. Они - все что угодно - глупости, чудачества, но только не порнографии.
  -Фотографии не должны вызывать похотливых мыслей. Нам изменило чувство меры.
  -Можно подумать, взглянув на меня обнаженную, ты начнешь щупать себя под одеялом. Эти фото вызовут только одно - приятные воспоминания, ничего больше. Или ты боишься того, что они побудят тебя искать новых встреч со мной?
  -Могут побудить...
  -Не хочешь рисковать семейным спокойствием.
  -Не хочу.
  -Честно. Успокойся, отпечатаешь фотографии и пойдешь домой. И на этом служебный роман кончится. Будем случайно встречаться в институте, приветствовать друг друга кивком головы.
  -Ты можешь вспомнить хотя бы одну картину или рисунок, на которых изображен обнаженный мужчина в возбужденном виде?
  -Не помню. И что из того? Я помню твое выражение лица, когда я тебя снимала. Ухмылялся, но стоял совершенно спокойно и естественно, никаких непристойных жестов не делал. Разве это не нормально, что у взрослого мужчины, собирающегося вот-вот заняться любовью, стоит? Разве лучше, если бы ты позировал в трикотажных трусиках?
  -А так я хорош и мерзкой улыбки не вызываю?
  -У меня вызовешь хорошую улыбку. Я не только твои фото, но и свои никому показывать не собираюсь. Между прочим, в самом начале нашего брака мы с мужем снимали друг друга, он не возражал, и только позднее разорвал свои снимки из-за того, что не понравился себе - он толстый и выглядит на фото непривлекательно. Он человек серьезный и основательный, все свои причиндалы использует строго по назначению, всякие эротические игры считает баловством, а то и того хуже - извращениями, мне стоило немалого труда уговорить его сняться. Знаешь, что мне помогло? Я пропела дифирамбы его члену, обладающему столь внушительными размерами, что грех запечатлеть мужа в трусах. Вы, мужики, падки на лесть, особенно касающуюся вашей мужской добродетели, и потому даже мой муж не устоял против нее. И если свои снимки позднее уничтожил, мои пожелал сохранить.
  -И частенько любуется ими.
  - Так было раньше. С известных пор мы спим раздельно, и даже в гости друг к другу ходим редко.
  -Я не спрашиваю, почему.
  -Спросил. Сколько можно говорить, я его не люблю. Он - в отличие от тебя - понимает, что заниматься сексом без любви равносильно рукоблудию.
  -Но ведь ты его не ненавидишь?
  -Мне не за что его презирать.
  -У него кто-то есть?
  -По-моему, нет. Не проверяла. А у меня был только ты. Даже своему скептику отказала после того, как вышла замуж. Тебе, конечно, этого не понять.
  -Ты у меня есть, а не была, заруби это на своем прекрасном греческом носу.
  -Рада это слышать. Но, вернувшись к любимой жене, вмиг забудешь мои прелести.
  -Я тебя полюбил не только за прелести, хотя они до сих пор волнуют мою старую кровь.
  -Старый тощий котище! Никогда не поверю, что я у тебя первая женщина, с кем ты изменил жене. Столько раз ездил в командировки и ни разу никто тебя не обольстил?
  -Ты - единственная.
  -И неповторимая.
  - Самобытная. Другой такой нет.
  -Чем я тебе приглянулась?
  -Кто еще станет читать мои "Диалоги" и при этом не обольет их помоями?
  -И только по этой причине в течение ночи несколько раз просыпался и не давал мне спать?
  -Я не виноват в том, что ты действуешь на меня, как наркотик.
  -Ничего, теперь будешь колоться женой - своим привычным наркотиком.
  -Хочешь под конец поссориться со мной?
  -Я в этом не заинтересована. Ты стал для меня наркотиком еще два года назад, прежний - на меня с тех пор не действует, так что я нуждаюсь в тебе больше, чем ты во мне. Кроме того, кто еще, как не ты, сделаешь мне наши фотографии?
  -Муж. Ему будет небезынтересно посмотреть на новые фото жены и сравнить их с прежними.
  -Куда более интересно будет увидеть твои фото. Представляю, как он появляется в нашем институте, чтобы сделать из тебя отбивную.
  -Очень смешно!
  -Когда бы не было так грустно. Петя, как теперь мне жить без тебя? Уж лучше бы ты не приезжал...Ничего, кроме двух твоих фотографий, если еще они выйдут, у меня не останется.
  -Лучше не напоминай мне об этих порнографиях.
  -Ты так и не понял, насколько естественно было мое желание получить эти твои фотографии.
  -Не всякое естество заслуживает быть запечатленным. Тебе же не приходит в голову фиксировать мои естественные отправления.
  -Грубо и пошло. Я не снимала твой половой орган, фотографировала тебя без фигового листочка в не самый плохой период твоей жизни: когда ты желал скорее заняться со мной любовью, не с кем-нибудь, со мной. Ты уже принадлежал мне, как я тебе. У меня есть полное моральное право сохранить тебя хотя бы таким путем...
  -Могла сохранить без того, чтобы снимать крупным планом мой член.
  -Повторяю, я снимала тебя, а не твой член.
  -Почти вплотную ко мне подошла, когда снимала.
  -Поместился в кадр весь - целиком, увидишь... Мог бы и сам так снимать меня, а не издалека. Лишь бы скорее отвязаться, так хотел трахаться.
  -Не сомневайся, ты снята, как надо.
  -Я бы как раз не возражала, чтобы предмет моей гордости - грудь и ноги снял крупным планом.
  -Когда стану печатать, сделаем их отдельно, увеличим...
  -Петя, не забывай, где мы находимся...
  -Мы одни, соседи вышли...
  -Они в любой момент могут войти...
  -Плевать...
  -Ты с ума сошел!
  -Я всего лишь целую и обнимаю свою любимую женщину, имею право.
  - Не насильничай... Я выйду из вагона помятая.
  -У тебя будет время привести себя в порядок...
  -У тебя хорошо стоит...
  -Сейчас сюда войдут...
  -Плевать...
  -Ты с ума сошла!
  -Я всего лишь ласкаю своего любимого мужчину, имею право...
  -Если я кончу, в каком виде выйду из вагона?
  -У нас еще будет время сменить трусы.
  -Мы два ненормальных, туалет уже перекрыт.
  -Не теряй время, давай и быстро...
  -Дверь закрыла?
  -Да... Наши попутчики дали нам последний раз заняться любовью.
  -Дергают дверь, между прочим.
  -Успеют. Можем же мы переодеваться перед выходом на перрон?... Давай живее, нечего глазеть на меня... Боже, с кем я связалась?... Сейчас, простите, мы переодеваемся...Все? Молодец!...
  -Кажется, можно их пустить, а самим выйти в коридор.
  -Открой дверь...
  -Выходи.
  -Только после вас, миледи...
  -Теперь они закрылись.
  -Дурной пример заразителен.
  -Ты обратил внимание, как старуха смотрела на нас?
  -Я не обращаю внимания на других женщин, тем более старух.
  -Ей лет сорок пять, не меньше. А мужчина где-то твоего возраста.
  -Я их не рассматривал, вообще не запомнил, кто ехал с нами в купе.
  -Теперь нам с тобой до самого конца туда не попасть. Они, наверняка, занимаются любовью.
  - Не успеют.
  -Ты уже успел.
  -Кто меня торопил? Теперь я же и виноват.
  - Мы подъезжаем...
  -Нет, я ошиблась. Они, дураки, открыли дверь.
  -Просто им давно уже ничего друг от друга не надо.
  -Просто они займутся любовью дома, не впопыхах, а с комфортом.
  -Я все равно не завидую этому парню. У него никогда не было и не будет такой женщины, как ты. И такого праздника, как у меня с тобой... Когда можешь взять отгул?
  -Сейчас прикину... Через дней десять.
  -Так нескоро?
  -Если тебе все равно, можем встретиться у меня хоть через два дня.
  -Ничего не понимаю.
  -Если эти дни будут критическими не только для меня...
  -Я - полный кретин.
  -Не являешься исключением из правил. Все вы, мужики, одинаковы...
  -Уже приехали.
  -Толстяк, что машет рукой, мой муж. Не думала, что станет встречать... Не смотри ты на меня так?! Отпусти мою руку... Даже поцеловать тебя не могу...Я пошла... Увидимся в институте...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"