Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Монолог (Диалоги) ч. 3.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  Монолог (Диалоги) ч. 3.1
  
  
  
  
  НАТАША
  
  -Добротная интеллектуальная проза. И твой перевод вполне доносит до читателя это ее свойство - по крайней мере, читателя в моем лице.
  -Лице заинтересованном, а потому не объективном. Я своей работой недовольна, чувствую, насколько подлинник лучше. Рано или поздно, отрезвление приходит всегда. Нельзя делать никчемные дела ради пустого самообольщения.
  -Ты переводишь не ради гонорара.
  -Нелепо мечтать о допущении в святые святых. Если сама не понимаешь, добрые люди подскажут.
  -Кто они? Надо бы с ними поговорить.
  -Бросишь им перчатку лишь потому, что они великолепно владеют английским, тогда как ты едва переводишь с него со словарем?
  -Кто зарывает собаку твоих надежд?
  -"У попа была собака - он ее убил..." Мне порекомендовали показать перевод одному настоящему переводчику, он любезно принял меня, я оставила ему сотню страниц, он прочел за неделю, оригинал читал еще раньше, лестных слов я не услышала.
  -Какая-нибудь старая калоша, износившаяся в академических спорах?
  -Вовсе нет. Всего лишь на каких-то десять лет старше меня, знаток англоязычной литературы, известный в стране и даже в мире переводчик.
  -Что больше всего ему не понравилось в твоем переводе?
  -Пожалел меня, не захотел расстраивать. "В целом, недурно, но есть погрешности и немало, надобно работать над каждой фразой, словом..."
  -А ты ждала звона фанфар?
  -Критики, Петя. Пусть разноса, но не пустословия, отрицающего даже самые малые достоинства.
  -Не ты ли сама убеждала его в приблизительности и неточности своего перевода?
  -И в субъективности, неумении найти нужные слова и обороты для передачи всех нюансов живого языка авторской прозы.
  -Он, разумеется, подтвердил твои опасения?
  -Заметил, легкость и непосредственность в оригинале выглядит у меня некоторой тяжеловесностью и искусственностью.
  -Вслед за тобой?
  -Какая разница? В качестве доказательства он тут же перевел иначе несколько трудно давшихся мне фраз - день и ночь...
  - У тебя нет опыта литературных переводов, а ты с ходу взялась за трудное произведение. Это не какой-нибудь детектив или женский роман. Придется тебе хорошо попотеть, прежде чем добьешься желаемого результата. И все равно никогда не останешься довольна собой - такова твоя природа, ты исключительно требовательна к себе и людям.
  -Например, к тебе. Ты сам знаешь, чего ищешь, когда пишешь?
  -Чаще иду на ощупь.
  -Тебе все же легче - ты ни от кого не зависишь. Можешь управлять собой.
  -Мои паразиты правят мной, вожжи в их руках, а я понуро плетусь туда, куда они мне велят, изредка подгоняя ударами плети.
  -Хотя они самые заурядные люди.
  -Я сам им под стать.
  -Плохо это или хорошо, но вы - одного поля ягода. Мне же нужно находиться на уровне автора, а он умнее меня. При том я должна так хорошо владеть своим языком, что американец обязан заговорить на русском без малейшего акцента.
  -А ты можешь привести примеры, когда переводы лучше оригинала?... То-то.
  -Мой янки написал роман намного лучше. Это может понять только человек, хорошо знающий его язык.
  -То есть ты хочешь сказать, что обратный перевод этого романа с русского на английский звучал бы иначе?
  - Мне это трудно объяснить человеку, даже знающему английский язык. Есть нюансы, Петя, которые вообще не поддаются переводу. Равно как и слова, просто отсутствующие в нашем языке. В американском английском словаре намного больше слов, чем в русском, он проще и свободнее, меньше скован разными правилами. Быть может, твои "Диалоги", напиши ты их как американец, звучали б на внутренний слух не так скабрезно, как слышатся на русском, которым ты их написал. Впрочем, и на русском эротические тексты можно писать по-разному. Почитай Бунина и сравни с тем, что пишешь ты...
  -Наташа, я уже давно знаю твое мнение о моих текстах, К твоему сведению, я читал Бунина, очень люблю его, но я - не эпигон, не стремлюсь подражать никакому художественному методу, каким бы замечательным он ни был.
  -Хочешь сказать, у тебя есть свой стиль?
  -Я ничего не хочу говорить, в данное время мы, кажется, обсуждаем не меня. Со мной все ясно - я живой труп, моя проза - низкого пошиба, никуда не годится. Но я никому - и тебе в том числе - ее не навязываю. Насколько я помню, ты сама взялась ее читать и поделилась со мной своим мнением, составившимся у тебя после чтения. Я порадовать тебя по поводу твоего перевода не могу, так как не дотягиваю до интеллектуального уровня и автора, и переводчика.
  -Ты сам, опускаясь до подобных писаний, снижаешь свой уровень. Можешь сколько угодно обижаться на меня, но уже то, что ты читал раньше и читаешь сейчас, говорит о многом. Я не уверена, можешь ли ты сегодня понять, скажем, своего любимого в прошлом Кортасара. А если все же еще в состоянии, испытываешь ли желание читать его? Кто еще, Петя, скажет тебе это, как не я?
  -Я все понимаю, даже твою правоту о "Диалогах", но зачем каждый раз бить меня мордой об стол? Представь себе, я делаю то же самое с тобой, сообщаю, твой перевод, в который ты вложила столько времени, сил и, главное, всю свою душу, настоящее дерьмо?...
  - Разница между нами в том и состоит, что у меня хватает ума понять несовершенство своего труда, а у тебя он полностью отсутствует. Ни я одна пытаюсь раскрыть твои глаза на то, что ты пишешь много лет, но ты с завидным упорством - пусть через большие интервалы времени - продолжаешь гнуть свою линию. Обычно творческие люди через какое-то время, перечитав свое последнее "творение", хватаются за голову, как они могли создать такое, а ты всего лишь вносишь незначительные поправки, в сущности, ничего не меняющие, и считаешь его своим очередным шедевром. А я, испытывая поначалу удовлетворение от проделанной работы, чуть позже осознаю, она не стоит ломаного гроша. И никакие приятные слова, произнесенные по ее поводу другими людьми, не кружат мне голову, так как я сама понимаю, что сотворила, верее, натворила.
  -Мне бы после всего этого заткнуться и предоставить тебе вариться в собственном постном бульоне, но я все же, коль скоро ты соизволила дать мне прочесть свой перевод и пожелала выслушать мое непросвещенное мнение о нем, выскажусь до конца. Иначе не понимаю, какой смысл было нам затевать весь этот разговор. Читатель, Наташа, к твоему глубокому прискорбию, не элитарен, его умственные способности могут не соответствовать твоим, но так уж устроен мир, что даже высокочтимый тобой американец писал роман не только для узколобых интеллектуалов, но и простых смертных, все же способных понять его. Иначе чем объяснить то, что его герои, извини за выражение, частенько трахаются, притом настолько захватывающе, что переводчик решает использовать некоторые авторские зарисовки в своей практике.
  -Я поняла, на что ты намекаешь. Я имела глупость доставить тебе удовольствие, но ошиблась - теперь ты же меня этим попрекаешь.
  -Лишнее подтверждение того, что у меня не хватает мозговых извилин: в тот момент я наивно предположил, твои действия вызваны собственным желанием. Сцена, в которой главная героиня оседлала своего любовника, написана и переведена мастерски. Или ты внесла некоторые поправки в свой перевод после того, как проделала то же самое со мной?
  -Мне не понадобилось их вносить хотя бы потому, что, как я поняла, тебе в любви до этого любовника также далеко, как мне до автора в точности перевода его романа.
  -Это само собой, но я имел в виду другое обстоятельство. Что именно побудило тебя, мою жену, с которой мы много лет занимаемся сексом (есть такое слово, понятие и занятие), занять необычную для себя позицию? Желание получить большее наслаждение от такой "новинки" или эксперимент, позволяющий ближе к тексту американца найти нужные слова на родном языке (личный опыт, что ни говори, может подсказать те из них, что трудно отыскать в словарях)?
  -Если хочешь вывести меня из себя, не надейся на это - у тебя ничего не выйдет.
  -Просто я хотел узнать... Но поскольку ты не расположена делиться своими соображениями по данному поводу, следует ли мне вернуться к обсуждению твоего перевода - после того, как я окончательно понял, что ни с какой стороны не являюсь авторитетом в этой области даже как читатель?
  -Ты мне простыми словами объяснил, для кого пишутся и переводятся романы, поэтому будет нелишне все же выслушать твое мнение.
  - Так вот, серьезно. Раньше я читал самые разные переводы с одного произведения и сравнивал их. Они, естественно, отличались - хотя бы потому, что и в нашем языке имеется множество слов для передачи того или иного ощущения, мысли и пр. Каждый переводчик - своего рода соавтор, обладающий талантом, непохожим на другого - не хуже и не лучше другого. Подлинник есть подлинник, а копия - копия. Ты, на мой взгляд, хороший копиист. Копия, сделанная другим человеком с этой "картины", будет отличаться от твоей, но не факт, что лучше. Так что дерзай дальше, ты еще не перевела и половины романа. Я - со своей стороны - готов и дальше мыть посуду, чистить картошку, убирать, стирать и т.д.
  -Ты так часто отсутствуешь дома, что я не могу рассчитывать на тебя.
  -Не больше недели в месяц, дня три - четыре, это несущественно.
  -Существеннее другое - после твоих командировок мне трудно тебя узнать.
  -Опять что-то не так?
  -Напротив. На этот раз ты вернулся развеселым и беззаботным. Таким оживленным я давно не видела своего мужа. Что тому причина?
  -Удачная командировка, все дела прошли на удивление легко, мне довольно быстро удалось найти общий язык со всеми - с заказчиком, строителями, монтажниками...
  -Ты был там один?
  -От института?
  -А от кого же еще?
  -Мало ли... Один.
  -Городок маленький, что делал там вечерами?
  -Читал, смотрел телевизор, скучал...
  -По сыну?
  -По всем вам.
  -Меньше всего по мне.
  -С чего ты взяла?
  -После того, как я обидела тебя, ты лег на диван...
  - Все в прошлом, Наташа. Вернувшись, я сплю вместе с тобой.
  -Именно - спишь.
  -Если мне не изменяет память, мы не только спали, а занимались...
  -Именно, занимались...
  -Я делал что-то не так?
  -Как всегда.
  -А ты, начитавшись и напереводившись ( еще одно новое слово) американца, ждала чего-нибудь новенького?
  -Что ты все время тычешь мне его в нос?
  -Я не могу понять, чем я опять провинился перед тобой. То вернулся из командировки злой, как собака, и держу в страхе всю нашу семью, то приехал разудалый - и все равно плохо.
  -Петя, я не слепая. Ты меня разлюбил. Может быть, нам лучше развестись?
  -Что ты такое говоришь?
  -Ты хотел знать, почему я села тогда на тебя верхом?
  -Сейчас уже не хочу. Села и села. Хуже нам, по-моему, не было.
  -Лучше.
  -Замечательно. В чем тогда дело?
  -В том, что тебе уже ничего больше от меня не надо.
  -Как это не надо? Разве я почти каждую ночь не за... Тьфу ты, черт! Разве мы не любим друг друга каждую ночь.
  -Любили раньше, теперь - ты прав - занимаемся любовью. Я не вижу с твоей стороны прежней нежности и ласки... Одно то, что мы говорим обо всем этом сейчас, разрушает остатки нашей любви. Главная твоя ошибка в "Диалогах" - даже не пошлые слова и действия Пети, а то, что он непрерывно болтает о сексе, провоцирует собеседника на эти пустопорожние разговоры, распаляя себя. Мало того, он постоянно думает о своем пенисе, словно боится того, что тот подведет его в нужный момент. А чего стоит плохо закамуфлированное объяснение вечной сексуальной озабоченности твоего героя - диалог (я так и не поняла, ты или он сам его придумал или вспомнил) кулацкого сына и деревенского дурачка, который, мягко сказано, не обошел стороной Петю - ребенка? Такое прямолинейное толкование фобии, по Фрейду, просто смешно, если не так грустно. Нечто подобное произошло с тобой? Почему у тебя самого все шиворот - на выворот (в конце концов, мне наплевать на твоего эротомана Петю)? Когда ты действительно любишь, твой язык неустанно занят - между делом - разговором, а когда занимаешься любовью - только молчишь и сопишь?
  -Не понимаешь? Язык, как и все другие части человеческого тела, максимально проявляются в любви - и в деле и между делом. Между делом, могла бы понять, моя дорогая интеллектуалка, язык - средство общения, способствующее любви, взаимопониманию и взаимопроникновению душ любящих людей. Да, нередко этот язык приводит к противоположной цели, вместо взаимодействия возникает отторжение.
  -Потому в последнее время предпочитаешь молчать?
  -Это происходит помимо нашей воли, Наташа.
  -К тому, как ты занимаешься любовью, у меня нет претензий. Зачастую ты даже слишком долго все это делаешь, почти механически.
  -Я так и не понял, чего ты хочешь? Чтобы я болтал или молчал?
  -Чтобы любил меня. Но это, кажется, не в твоей воле. Постелив тогда себе на диване, ты просто воспользовался нашей ссорой как поводом. Я же, чувствуя свою вину, решила растормошить тебя, вернуть твою любовь, искусственно прибегнув к необычному для себя способу. Ничего добиться мне, увы, не удалось. И не удастся...
  -В любви, как нигде, во всем нужна непосредственность и искренность - от проявления чувств до чувственности, и здесь любые способы и приемы хороши.
  -Раз уж мы заговорили на эту тему, объясни мне, невежде, почему твой Петя совмещает болтовню с занятием любовью, не испытывая к своей первой женщине ничего, кроме похоти.
  -Любви он к ней, конечно, не питает, но чувство благодарности и признательности за то, что она ответила ему, испытывает, и потому извиняется за неловкость и неумение дать больше того, что может.
  -Не смеши меня, Петя. Эта женщина - обыкновенная шлюха, она не столько ответила на зов природы несовершеннолетнего мальчишки, сколько он отозвался на ее происки. И болтает он, скорее всего, по причине трепливости и желания скрыть отсутствие у него опыта, робости, страха оказаться несостоятельным, но только не из благодарности.
  -Насколько я помню, мы с тобой далеко не сразу, используя упрощенный оборот речи, занялись любовью.
  -Положим, во время соития ты в большей степени сосредоточился на нем самом, чем на задушевной беседе. Языку как средству общения в этот короткий промежуток времени лучше себя прикусить.
  -Близкое знакомство с американцем пошло тебе на пользу. Ты выходишь из своей тени - становишься менее зажатой.
  -Менее естественной. Моя природа отличается от твоей. Впрочем, когда это соответствовало твоим интересам, ты подчинял им свою природу, изо всех сил стараясь создать о себе в моих глазах романтический образ.
  -Другими словами, я злодейски обманул тебя, прикинувшись не тем, кем был на самом деле.
  -Вот мы и выясняем отношения.
  -Вспомни, кто это начал.
  -Во всяком случае, не я.
  -Ты, моя дорогая, ты. Почему тебе до сих пор не дают покоя мои "Диалоги"? Ну не нравятся они тебе, считаешь их пошлыми, низкими, хуже, чем бульварная литература. Так ведь они мне самому не нравятся. Тебе сейчас не нравится твой перевод, ты видишь его несоответствие первоисточнику, оригиналу. Я стараюсь подбодрить, понимая как важно для тебя вырваться из быта, рутины на работе. Я желаю тебе удачи, верю в то, что ты преодолеешь трудности вхождения в другой язык, среду, образ жизни и мыслей, найдешь всему этому адекватное отражение на своем языке - не просто русском, а индивидуально твоем. Почему переводы, сделанные разными людьми, иногда очень сильно отличаются друг от друга? Я уже говорил об этом. Потому что у каждого более или менее талантливого человека свой стиль, лицо, язык. И даже тогда, когда должен находиться в тесных рамках чужого текста, стараться максимально точно передать каждое его слово на русском языке, он все равно не сторонний наблюдатель, а соавтор. Да, копиист. Но копиист особый. И фотографы бывают разные. А художник, рисуя копию с чужой картины, создает свою собственную. Не так ли Лист создавал свои переложения с Моцарта, Верди, Рахманинов - с Паганини, которые стали их собственными сочинениями. И ближе к нам - Родион Щедрин с его сюитой на музыку Бизе. Да, они могли позволить себе роскошь импровизации, переводчик подобное делать не волен. Но его более или менее точная копия дает новую жизнь произведению, написанному на языке, недоступным миллионам людей. Так что ты не простой переводчик чужого текста, ты - его творец.
  -Я иногда думаю, почему мы с тобой - такие разные по характеру, темпераменту, взглядам - полюбили друг друга? Может быть, частично потому, что даже сейчас, когда мы, как никогда далеки друг от друга, находим единые точки соприкосновения. Должно быть, ты добрее, чем я, так как стараешься щадить мое самолюбие, быть джентльменом, несмотря на то, что я режу тебе правду-матку прямо в глаза. И делаю это лишь потому, что желаю тебе добра, хочу, чтобы ты не погубил свой талант, который не дали раскрыть, правда, по твоей собственной вине. Да, да! Что дал голос твоей совести, когда ты подписал письмо в защиту Соколова? Его выпустили только через много лет, а ты загубил свою научную карьеру и работаешь совсем не там, где надо.
  -Знаешь на что все это похоже? На удар по почкам!
  -Прости, Петя... Нас связывают вместе только дети... Ты не любишь меня...
  -Кажется, мы говорили о другом.
  -Если встретил или встретишь любовь, беги от меня, я держать тебя не стану. Единственное требование - не изменяй мне, живя здесь. Этого я не потерплю, знай!
  
  ЛИЛЯ
  
  -Никуда не торопишься?
  -Можем пройтись. Сейчас обеденное время.
  -Не боишься, что нас увидят?
  -С каких пор предосудительно прогуливаться с сотрудницей в обеденный перерыв?
  -Могут пришить дело. У нас это любят, хлебом не корми. Один раз увидят - второй не понадобится.
  -Если так дорожишь своей репутацией, не нужно брать меня под руку.
  -Я хотела знать, как ты себя поведешь.
  -Странное дело, я не испугался?
  -Ты - молодец. Я тебя люблю.
  -А я тебя, как знаешь. Сколько дней еще ждать до встречи у тебя?
  -В любой день, когда того захотим. Ты говорил, что уже проявил пленку.
  -Главный инженер пожелал увидеть, на какой стадии находится строительство очистных сооружений, я тебе говорил.
  -Но не сказал, как получились мы с тобой.
  -Получились. Не мог оторвать взгляд от негативов, где запечатлена ваша светлость. Так что при малейшей возможности готов отпечатать фотографии. А еще лучше взглянуть на живую натуру.
  -Это можно устроить хоть послезавтра. Завтра не могу - должна закончить согласование чертежей, в том числе с тобой.
  -За мной дело не станет, я все отложу, чтобы не задержать тебя.
  -Сам послезавтра можешь взять отгул?
  -Думаю, да.
  -Тебе не хочется спросить, почему нам не нужно ждать больше недели?
  -Мучаюсь в догадках, но молчу.
  -Не мучайся - кажется, я беременна.
  -И что намерена делать в этой связи?
  -Ничего. Если мой "диагноз" в ближайшее время подтвердится, через девять месяцев рожу от тебя мальчика или девочку. Кого бы ты больше хотел?
  -Девочку.
  -Ты потрясающе хладнокровен.
  -Думала, устрою истерику?
  -Может быть, отдашь мне оставшиеся у тебя пленки?
  -Хочешь сама печатать снимки?
  -Попрошу мужа.
  -Шутишь.
  -Нисколько.
  -Скажешь ему про нас?
  -Как только уверюсь в том, что не ошиблась. После врача.
  -Если хорошо подумать, в твоих словах есть резон.
  -Огромный! Поскольку он любит меня, хочет ребенка, но не может его иметь, простит меня.
  -И с удовольствием станет печатать твои фотографии.
  -Даже твои. Должен же он знать в лицо биологического отца своего ребенка.
  -С ног до головы.
  -Точно, полный портрет.
  -Ладно, скоро обед окончится, довольно трепаться. Мне договариваться об отгуле послезавтра?
  -Думаешь, имеет смысл?
  -Ты уже переиграла?
  -Завтра принеси пленки.
  -Принесу, раз ты хочешь.
  -Все кадры.
  -Свои - в другой раз, если он будет.
  -В этот, Петя. Иначе мы не играем.
  -Значит, не играем... По-моему, ты слишком рано волнуешься из-за ребенка.
  -Если это и волнение, то радостное. Я хочу иметь ребенка. Если не от мужа, то от кого еще, как не от любимого человека.
  -Приятно слышать.
  -Любому на твоем месте было бы приятно. Никаких обязательств - одно удовольствие. Еще один ребенок - пусть внебрачный. Ты ведь любишь детей?
  -Люблю, Лиля.
  -Сказал Петя, насупившись... Не бери в голову, это мой ребенок. Никаких осложнений в твоей семейной жизни не будет.
  -Ты меня успокоила.
  -Можешь не волноваться.
  -А я волнуюсь. У меня не каждый день могут родиться дети вне брака.
  -Подумаешь, дела. Переспал несколько раз с женщиной, она и понесла от тебя. Ты давно видел Веру? Может быть, у нее твой сын. Сколько ему может быть лет?
  -Я так и знал, что когда-нибудь поплачусь за свое излишнее доверие к тебе.
  -Ничего страшного я тебе не сказала.
  -Ничего страшного я тебе не сделал.
  -Напротив. Если только ребенок от тебя не будет страшным... Итак, свои кадры не принесешь?
  -Не доставлю такого удовольствия твоему мужу.
  -Жаль. Увидев тебя, он скорее простит мою измену.
  -Он у тебя мазохист?
  -Все очень просто. Сравнит нас, поймет, как мужчина он лучше тебя, и я пошла на адюльтер только ради ребенка. Мы с ним, между прочим, уже обсуждали возможность взять ребенка из детдома.
  -Ты меня разыгрываешь.
  -Обеденный перерыв заканчивается. Идем назад. Я в двух словах объясню тебе то, что любой другой понял бы сразу.
  -Ты фотографировала меня с этой целью?
  -Нет, конечно. Но, как видишь, не зря.
  -Я вижу только одно: на самой ранней стадии беременности ты тронулась умом, скорее, не беременности, а мыслей о ней.
  -Ты уже не хочешь и не любишь меня?
  -Не в моей власти не хотеть и не любить тебя - даже ненормальную.
  -Именно это я и хотела от тебя услышать. Бери отгул, захвати пленку, встречаемся послезавтра, независимо оттого, беременна я или не беременна. Если начнутся месячные, я так и быть заранее поставлю тебя в известность, а то напрасно придешь с мытой шеей. Что ни говори, делать фотографии лучше любовнику, а не мужу. Первому может не понравиться, что такая прерогатива на этот раз досталась не ему. А муж, узнав, что я беременна от любовника, схватится не только за голову, но и за то, что не позволяет ему самому зачать ребенка. Никуда он от меня денется. А если денется - туда ему и дорога. Воспитаю малыша сама, не рассчитывая ни на чью помощь...Да, еще одно. Ты говорил, что отпечатал написанный мной диалог "Лиля". Принеси мне, пожалуйста, завтра один его экземпляр, хочу еще раз перечитать...И пленку - само собой...
  
  ЛИЛЯ
  
  - Извини, Петя, обстоятельства несколько изменились. Мы не встретимся.
  -Начались месячные?
  -Нет.
  -Что же тогда?
  -Я дала мужу прочесть свой диалог.
  -И?
  -Он не дурак. Все понял.
  -Все?
  -Представляешь, даже спросил, где мои фотографии, сделанные неизвестным ему Петей.
  -Ты тут же выложила ему пленку и покаялась в грехе.
  -Какой ты умный! Но беременность утаила. Должна убедиться.
  -Резонно. И как нашел тебя муж на пленке?
  -Сказал, любовник мог снять мня лучше, но он готов отпечатать фотографии, чтобы увериться в своей правоте.
  -Так что завтра вы будете заняты печатанием фотографий?
  -Он уже отпечатал их. Мог бы заодно отпечатать и тебя, но ты свои кадры дать забыл.
  - Как знал. Никогда не мешает проявлять осторожность.
  -Это не осторожность, а страх. Боишься, вдруг я или мой муж начнем тебя шантажировать. Или не пожелал показаться мужу хуже, чем он, когда он сравнит тебя с собой.
  - Насколько я успел рассмотреть его на перроне, он выглядит совсем неплохо. И не такой толстый, как ты говорила.
  -Одежда скрывает не только достоинства.
  -Про его мужское достоинство я уже наслышан.
  -Оно позволит ему скорректировать реакцию на мою измену.
  -По-моему, ты зациклилась на том, что у мужчин между ног.
  -Не я, а вы, мужчины, больше всего огорчаетесь или восторгаетесь по этому поводу.
  -Основываешься на своем личном опыте?
  -И муж, и скептик, и ты, так или иначе, дали мне повод так думать. Скептик любил демонстрировать себя голышом, хотя ничем особенным не выделялся, но, видимо, в этом отношении казался себе менее ущербным, чем в остальном. Муж своим пенисом гордится. А ты скрывал, что стыдишься его, хотя не так уж дурно за себя постоял.
  -Мне не раз приходилось говорить тебе, что ты - большая фантазерка.
  -И что у меня комплекс кастрации.
  -Не исключено.
  -Ошибаешься!
  -Итак, наши с тобой отношения пришли к финишу?
  -Скорее всего. Не могу же я теперь вести двойную игру. Слава отнесся к моей измене с пониманием, не стал устраивать сцен, бить посуду, не ушел из дома. Удивительно спокойно разговаривал со мной. Мы договорились, каждый из нас свободен ровно настолько, чтобы оставаться впредь верным друг другу или мирно разойтись в случае измены любого из нас.
  -У тебя замечательный муж, такого нужно носить на руках.
  - А он и носит.
  -Я тебя тоже носил...
  -В постель. А он носит все время. Никто не любил и не любит меня так, как он. Если бы еще понимал меня, цены б ему не было.
  -Да, маленький минус все же у него есть.
  -Никак ревнуешь?
  -Ревную?... Да, ревную!
  -Слава спросил меня, не тот ли мужчина, что стоял рядом со мной в коридоре поезда, мой любовник?
  -Ты, конечно, подтвердила его подозрение.
  -Я растерялась. Этого оказалось достаточно. Именно тогда он попросил у меня пленку.
  -И ты сразу ее выложила.
  -Тут же. Зато никакого обмана. Я не умею и не желаю врать, как некоторые.
  -Что не помешало тебе скрыть от мужа нашу короткую связь, имеющую место два года назад.
  -Не скрыла. Умолчала. Была уверена в том, что на меня нашло затмение, и больше оно никогда не повторится. Кроме того, я слишком сильно была зла на себя, что отвратительно поступила с тобой в последний наш день.
  -Ты призналась мужу, что снимала меня нагишом?
  -А куда деваться? Я делала это дважды - с ним, мужем, и в диалоге - с тобой. Два раза - третьего не миновать. Но такого греха на душу все же не взяла - соврала. Не захотела травмировать Славу. Он не для того разорвал свои фотографии, чтобы я хранила у себя фотографии любовника.
  -Хотя, с другой стороны, могла утешить его тем, о чем говорила недавно.
  -Кто знает? Ты - тощий, он - толстый. Мог позавидовать твоему телосложению, на фоне которого все остальное имеет не такое большое значение.
  -Значит, я правильно сделал, не отдав тебе свои кадры.
  -Однако я не теряю надежды, что получу с них фотографии.
  -Они могут заменить меня - живого?
  -Не могут, конечно, но хотя бы так...Не очень торопишься домой?
  -Не очень. А муж не ждет тебя? Не боишься, что он выслеживает нас?
  -Слава на работе. И теперь еще больше доверяет мне, чем раньше.
  -Такой он болван?!
  -Такой замечательный человек. А твоя жена ни в чем не заподозрила тебя?
  -Абсолютно ни в чем.
  -Ты можешь спать с ней, как ни в чем не бывало?
  -Я не желаю обсуждать свои отношения с женой.
  -Такой же гнусный тип, как скептик. Все у меня выведал, а сам прячешься в панцире, как улитка.
  - Никто тебя за язык не тянул.
  Что поделаешь, если я не научилась, как некоторые, врать.
  -Кто бы мог подумать?! Большей вруши я не встречал и не встречу!
  -В каком смысле?
  -Во всех. За кого ты меня принимаешь? Неужели поверила в то, что я такой лопух?
  -Думаешь, я тебе наврала?
  -Все! От начала до конца.
  -И что беременна?
  -С этого-то все твое вранье и началось. Дальше приплела мужа - детектива, смиренного, доброго, терпимого...
  -А как же тогда наша встреча завтра?
  -Ты ж заявила, что теперь она не состоится. Вы с мужем решили якобы говорить друг другу правду, ничего кроме правды.
  -Действительно. Я недооценила тебя. Думаешь, никто бы мне не поверил на твоем месте?
  -Мало кто.
  -Я все это придумала для того, чтобы знать, могу ли писать так, как ты.
  -Можешь. Но лучше пиши стихи... А теперь скажи честно, твой муж желает иметь ребенка?
  -Да, очень.
  -И ты его хочешь?
  -Еще больше, чем он. Но у него не все в порядке... Я не врала.
  -Ты забеременела от меня?
  -Возможно. Я тебя огорчила?
  -Немного. Представь себя на моем месте.
  -Мне на своем нелегко. Если мои подозрения подтвердятся, придется сказать мужу. Не знаю, как он это воспримет.
  -Не думаю, что придет в полный восторг.
  -Это уж точно. Что посоветуешь?
  -Извини, слишком тонкое дело, чтобы я давал советы, ни к чему не обязывающие меня. Я от семьи уйти не могу, как бы тебя ни любил.
  -Да, я понимаю... Но завтра придешь ко мне?
  - А кто еще напечатает твои фотографии?
  - И свои напечатаешь тоже..
  - Если хочешь.
  -Хочу, ты знаешь. Я так тебя люблю, так люблю, Петя... Что я без тебя буду делать?
  -То же что я. Жить дальше, помня о нашей любви.
  -Если рожу от тебя ребенка, он не даст мне забыть тебя.
  -А если муж не признает его?
  -Тогда пусть катится от меня подальше.
  -Круто!
  -Что это еще за новое слово? Сам придумал?
  - Слышал от кого-то... Так, я прошу на завтра отгул?
  -Я уже договорилась... Ты хоть немного любишь меня?
  -Плохо представляю, как смогу без тебя жить. Наверное, я жуткая сволочь. Радуюсь тому, что мне не надо ждать неделю...
  -Тебе мало за это оторвать яйца.
  -Они могут завтра пригодиться.
  - А потом я оторву их, чтобы ты не мог ни с кем больше спать.
  -От тебя можно ждать чего угодно.
  - А вдруг мы снова встретимся с тобой? Твои яйца могут нам еще пригодиться. Хотя я приняла бы тебя даже без них. Любого... Возьми этот листок - на нем написан мой адрес, номера автобусов, название остановки, где тебе выходить. Мой дом отыщешь легко, он близко от остановки. Даже дорогу не надо переходить...
  
  НАТАША
  
  -Это уже верх цинизма! Зачем дал мне читать пакость, в которой вывел под моим именем шлюшку? Не впутывай меня в свои грязные "Диалоги". Большего абсурда не мог придумать?! Дикая идея - дать наши имена своим пошлякам - достигла своего апогея. Если ты намеренно решил оскорбить меня, так и скажи. Может быть, нарываешься на развод? Я дам его. Дети вырастут - поймут меня. Складывается впечатление, что жалеешь, на ком женился. Ты понял, лучшей женой тебе могла стать очередная Валечка. По твоему любимому Фрейду, предпочел бы сейчас выбор невесты и жены по образцу собственной личности, которую любят, больше, чем какой-либо внешний объект. Как называется такой выбор?
  -Нарциссический.
  -Тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящий Нарцисс? В этом диалоге ты наиболее полно проявил свой типаж, можешь гордиться сходством со своим героем. Он воплотил в диалоге твои мечты. Ты женился не на той женщине. И выказав желание, чтобы я прочла этот диалог, сознательно или бессознательно хотел дать мне понять, насколько не удовлетворен прежним выбором жены.
  -У тебя, Наташа, ошибочное представление о том, чем я руководствовался, полюбив и женившись на тебе. Чтобы покончить с выбором объекта партнера по любви, знай, что помимо нарцистического типа Фрейд называет еще один тип - тип опоры, когда предпочтительным считается объект по образцу исходного отношения к родителям, в основе которого лежит стремление к заботе, вниманию, поддержке. Мне как-то не приходило в голову, что стало отправным моментом влюбленности в тебя. Скорее всего, страсть, желание постоянно видеть тебя, разговаривать с тобой, а не любовь к собственной личности (мне сразу стала ясность несхожести наших характеров и темпераментов) и не желание опереться на тебя (я считал и считаю себя, несмотря на все свои вывихи и просчеты, самодостаточным).
  -У меня еще раньше и особенно после нашего последнего разговора возникли претензии не только к тебе, но и к себе. Коль скоро я не отвечаю нарциссическому типу, могла бы больше соответствовать типу опоры - когда ты в ней нуждался. Но я вела себя с точностью наоборот, не вникала в твои проблемы, думая, в первую очередь, о детях, на которых они скажутся. Так что ухудшившиеся между нами отношения и спад любви во многом, сознаю, вызван моим поведением.
  -В первую очередь, вся вина лежит на мне. Женившись на тебе, я как мужчина должен был стать тебе опорой, но не стал ею, более того, своим дурацким идеализмом испортил свою карьеру и вашу жизнь.
  -Хорошо, Петя, сойдемся на том, что на каждом из нас есть часть своей вины. Ничего уже исправить нельзя?
  -Мы должны научиться лучше понимать и прощать друг друга. Переделывать себя никто из нас не захочет и не сможет. Если мы хотим сохранить семью, должны стать терпимей.
  -Ты можешь объяснить, чем вызвано написание этого диалога?
  -Попытаюсь. Мне очень интересно, Наташа, ставить своих героев в ситуации, из которых, казалось бы, им трудно будет выйти настоящими людьми. В молодости многие из нас совершают тьму ошибок и глупостей, которых впоследствии, если не вникнут в причины их возникновения, могут стыдиться. Мы договорились с тобой в самом начале нашей совместной жизни не касаться прошлой личной жизни друг друга. В "Диалогах" я ставлю Петю (в других обстоятельствах) раскрыть себя - такого, какой он есть. Сам я был другим, но, по сути, мы должны быть похожи. Моей первой женщины мне стыдиться нечего - мы оба любили друг друга. Я, скорее, могу гордиться тем, что встретил ее. Пете гордиться в этом отношении нечем, его первая женщина, как ты сказала, шлюха, хотя я не стал бы называть ее этим словом. Но речь не о ней. О Пете. В этом диалоге, который так шокировал тебя, он знакомится с самой обыкновенной девушкой, влюбляется в нее и желает ее. Она, в свою очередь, влюблена в Петю, но - в отличие от него - невинна, любовь к Пете не позволяет ей отказаться от его предложения взять лодку, на которой они приплывают на островок посреди залива. В скобках замечу, что пятнадцатилетними мальчишками, не умея плавать, мы забирались на лодке в залив далеко от берега, обнаружили похожий островок, где резвились голышом, купались, загорали, прежде чем отправляться в обратную дорогу. Где-то у меня сохранились фотографии тех лет. Мы не стеснялись своей наготы, снимая и подшучивая друг над другом, так как были возбуждены и впервые видели себя и приятелей в таком состоянии со стороны. Я старался не думать о женщинах, но вообразил девушку, жившую в нашем доме, которая мне нравилась тогда, хотя любил Лену. Моя эрекция передалась приятелям, пытающимся грубыми шутками спасти свое лицо и потому направляющими их в адрес того, кто обладал пенисом, внушающим наше уважение, поскольку в мальчишеской и как потом выяснилось в мужской среде, этот фактор представлялся немаловажным для успеха у женщин. Этот парень не смутился, но - защищаясь от наших нападок - неожиданно напал на меня сзади, поставил мне подножку и опрокинул на землю, усевшись на меня. Двое других тут же схватили фотоаппарат, зафиксировав этот момент. Казалось, ничего особенного не произошло, но я запомнил все это и сохранил несколько этих вполне невинных фотографий. Мы чувствовали себя детьми природы, никакие вульгарные мысли никому из нас на ум не приходили. В нас бродила молодость, первые желания. Меньше всего - бесстыдство - в общепринятом понимании. Невинное бесстыдство. Ты что-нибудь поняла из моего рассказа?
  -Хочешь сказать, что студенты Петя и Наташа так же бесстыдны - невинны? Тогда, когда едва достигли берега, скинули с себя всю одежду, не стесняясь своей наготы, целовались, обнимались, ласкались, подводя себя к занятию любовью? По-моему, на самом деле они просто-напросто удовлетворяли свои низменные инстинкты, хотя Петя произнес красивые, как он считал, фразы о любви. Не думаю, что сам ты всерьез воспринимаешь его речь. Это всего лишь дымовая завеса, прелюдия к его действию по лишению невинности глупенькой девушки. Не знаю, как приходилось это делать тебе, но в жизни все происходит менее "романтично". Диалог натуралистичен. Твое дитя природы - Наташа - девица, мечтающая поскорее лишиться невинности (она в наши времена не пользуется модой) с парнем, который ей нравится. О какой любви можно говорить, когда она вытворяет с ним такое, что придет на ум не каждой опытной женщине. И если желание Пети сфотографировать Наташу еще как-то можно понять, то ее - Петю - иначе, как развратным поступком не назовешь. Даже Петя испытывает несвойственное ему смущение, когда она требует от него, чтобы он не держал руки на своем причинном месте. Ни в одном диалоге ты не уделял столько внимания пенису своего героя. Все похоже на пародию любви, концовка диалога это подтверждает: Петя едва не бросает свою красотку в крапиву, но она не настолько позволяет себе забыться, чтобы не увидеть, какое удовольствие ей может доставить любовник.
  -В тебе сейчас говорит пуризм, причем показной.
  - Я говорю о вульгаризме, которым проникнуты "Диалоги" с первого до последнего слова и выражения. А в "Наташе" ты превзошел сам себя. Не знаю, какая фантазия или тварь вдохновила тебя на этот диалог?! Только не хватало, чтобы эта бредятина попала на глаза посторонним людям или - еще хуже - детям. Если тебе так дорог этот диалог, навеянный юношескими воспоминаниями, которыми ты со мной поделился, за что я тебе только благодарна, измени хотя бы имя его героини. Можешь обещать эту малость?
  -Хорошо, Наташа. Придется Пете жениться на другой женщине, менее свободной.
  -Менее распущенной и более умной, если ассоциируешь ее со мной. Я, надеюсь, и в ее возрасте была не так глупа и порочна.
  -Ты, Наташа, Дева Мария... С ума сошла? Я же пошутил. Щека горит...
  -Думай, что говоришь... Я никогда не позволяла себе и вам, моим мужчинам, разных грязных манипуляций и порнографических съемок.
  -Как ты не можешь до сих пор понять, что ничего пошлого и противоестественного мои герои не произносили и не делали? Они молоды, здоровы, свободны, жизнерадостны, имеют полное право распоряжаться своими телами по собственному усмотрению, не спрашивая на то ни у кого разрешения. И то, что шалят, ласкаются, шлепают друг друга, предаются любви, фотографируются голышом - признак отсутствия шор на их глазах, желания наслаждаться жизнью во всей ее полноте. И если тебе в голову не приходило позволить мужу фотографировать себя обнаженной, это, скорее, твоя беда...Ты слишком рациональна, нелепые, на твой взгляд, поступки чужды тебе - потому испытываешь благородный гнев, узнав, кто под твоим именем скрывается.
  -Не хотела говорить, но скажу. У меня есть несколько снимков... С той поры... Без одежды. Как я снималась, тебе знать не обязательно... Не такая я рациональная и холодная...
  -Прости меня, Наташа, что вырвал у тебя это признание. Я не имею права вторгаться в твою жизнь до меня.
  -Ты же рассказал мне свою мальчишескую тайну. И "Диалоги" дают некоторое представление о тебе до меня, хотя я понимаю, что фактическая сторона твоей жизни была другой. Я ведь до сих пор не знаю тебя. Как может умещаться в одном человеке нежность и грубость, любовь к серьезной музыке, живописи, литературе с тем, что ты пишешь, не понимаю...
  -Как же тебе объяснить это?... Если люди молоды, жизнь кажется им бесконечной, они переживают минуты восторга, когда видят друг друга нагишом. В диалоге я хотел показать неразрывность беспечной чувственной молодости - чистой, лишенной фальши - с взрослостью, зарождающейся вместе с чувством ответственности, единение двух очень земных существ, забывших обо всем на свете, прежде всего, об условностях. Возможно, эти снимки свяжут их сильнее, чем сказанные слова. Я не уничтожу этот диалог.
  -Хорошо, Петя, делай, что хочешь. Мне тебя не переубедить. Я даже не настаиваю на том, чтобы твоя девушка изменила имя. Пусть остается Наташей. Кто я такая, чтобы запрещать тебе называть ее моим именем? Прошу об одном - держи "Диалоги" подальше от детей...
  
  ЛИЛЯ
  
  -Я уже устала тебя ждать.
  -Автобуса в твою сторону очень долго не было, в обратную - прошло целых три.
  -Обычный закон подлости.
  -Паскудства... Потрясающе выглядишь в этом облачении.
  - Красивые розы. Спасибо. Дай я тебя поцелую...
  - Наверное, замерзли, пока ждал автобуса.
  - Нет, живы - живехоньки...Прежде чем лезть ко мне, сними хотя бы пальто и сапоги.
  -Жуткая холодина, замерз. Ты должна меня отогреть.
  -У нас тепло, даже жарко...Можешь снять с себя пиджак и галстук. Будь, как дома.
  -По-моему, мы можем снять с себя все...
  -Забыл, какая миссия тебе предстоит?
  -Наслаждение твоим благоуханным телом...
  -Оставь свои руки в покое.
  -Дай мне полюбоваться тобой.
  -Любуйся.
  -Зачем нам лифчик, когда у тебя такая прекрасная грудь?
  -Осторожно! Муж в окружении одних женщин простоял в очереди больше двух часов.
  -Счастливчик!...
  -Хватит, у меня соски начинают болеть от одного твоего прикосновения.
  -У меня тоже кое-что болит, когда я только вижу эту прелесть.
  -Делу время, потехе час. Не приставай, имей терпение.
  -Нет мочи терпеть...
  -Петя, мы не в вагоне поезда за несколько минут до его остановки.
  -Не мешай мне ласкать тебя...
  -Помнешь платье...
  -Ты права, снимем его.
  -А свои брюки помять не боишься? Гладить их у меня времени нет.
  -Я бы снял, но не хочется оставаться в белье. Ненавижу его, но из-за холодов не посмел надеть майку и трусы.
  -К тому же жена не поймет, с чего это ты вдруг сменил зимнюю форму одежды на весеннюю... Если боишься выглядеть в белье менее сексуально - а это, действительно, так, - снимай его...Нет, нет, мое трико пока не трогай.
  -Ты ставишь меня в неравноправное положение. Кроме того, не могу же я все время ходить голым.
  -В трусах моего мужа утонешь. Могу дать полотенце, обмотайся им.
  -Не сообразил захватить с собой трусы, извини. Может быть, мы сначала...
  -Не сейчас! Ты со всеми так нетерпелив?
  -Дай полотенце.
  -Повернись ко мне лицом, хотя твоей попе позавидует любой мужчина.
  -Не издевайся...
  -Петя, ты же слышал, что я сказала - не приставай. Десерт получишь позже. Держи полотенце, не смущай девушку бойцовским видом... Кофе или чай?
  -Я завтракал. Могу сразу приняться за дело, раз это так важно.
  -Свои кадры принес?
  -Принес, принес.
  -Сначала отпечатай их. Где они у тебя лежат?
  -В кармане пиджака. Можешь взять.
  -Сам. Я не имею привычки лазать по чужим карманам - мало ли что там найдешь.
  -Немного денег, ничего больше...Что дальше?
  - Я испекла пирожки с капустой - специально для тебя.
  -Что же ты молчала? Откуда знаешь, что я их люблю?
  -Ты говорил. Я спросила, что ты больше всего любишь из выпечки.
  -Я люблю тебя еще больше.
  -Как это больше?
  -Больше не бывает, ты права. Но пирожки с капустой добавят к моей любви специфический оттенок.
  -Трепло, идем на кухню.
  -Сейчас. Я тут кое-что захватил к столу.
  -Красная икра? Где достал?
  -Где достал, там ее больше нет.
  -Иди ко мне, я тебя поцелую за это. Брось ты свое полотенце...Неси в постель, хватит меня мучить...
  -Может быть, сначала попьем чаю с пирожками?
  -Что ты сказал, сукин сын?
  -Оторвешь...
  -Надо бы, но ведь и мне не достанется...Как я могла терпеть такую муку - быть с тобой наедине и держать на дистанции...
  -Твоя мука - ничто по сравнению с моей...
  -Можешь сразу - без...
  -Помолчи, мне самому это надо... Ты - самая восхитительная женщина в мире, но тут...
  -Что тут?
  -Тут я теряюсь, что сказать...
  -Тогда попридержи свой язык...
  -Для более приятного занятия, чем пустые разговоры...
  -Ничего лучше уже быть не может...Ты не боишься перегореть?
  -Не пугай меня...
  -Хватит, милый... Возьми меня...
  -Я могу лежать рядом с тобой всю жизнь...
  -А я - с тобой. За что мне привалило такое счастье? Я его не заслуживаю.
  -У нас хватит сил сполоснуться и сесть за стол?
  -Если очень постараться... Все мои силы ушли в тебя.
  -И окончательно обессилили меня. Все же доковыляем до ванной?
  -Попробуем...
  -Нет, я сама, вдруг ты меня уронишь - я тяжелая... В ванной очень тесно, там все приготовлено для печати фотографий, не свали увеличитель. Твое полотенце - крайнее справа...
  -Что я вижу?!
  -Паук?
  -Твои фотографии!
  -Мужу они не удались, может быть, ты сделаешь лучше.
  -Выходит, ты не врала?
  -Я всегда говорю правду. Это ты - неверующий Фома. Я не стала тебя переубеждать.
  -Ты не перестаешь меня удивлять.
  -Разве не ты говорил, что я удивительная женщина.
  -Даже слишком.
  -Я еще больше удивлю тебя сейчас. Слава знает, кто ты для меня.
  -Он - мазохист?
  -Подглядывающий. Если б ты не возражал, он с удовольствием наблюдал бы за тем, как мы с тобой занимаемся любовью.
  -Он у тебя больной, ему надо лечиться.
  -Он придерживается другого мнения. Если тебе для того, чтобы возбудиться, достаточно одной мысли о женщине, ему этого мало.
  -И ты миришься с таким положением дел?
  -У каждого человека свои недостатки. Зато он любит меня и готов простить мне все что угодно.
  -Он знает обо мне?
  -Его это только заводит. Хочешь, я познакомлю вас?
  - С какой целью?
  -Станешь другом нашей семьи.
  -Трахаться с тобой в его присутствии?
  -Почему не доставить хорошему человеку удовольствие?
  -Ты меня разыгрываешь.
  -Петя, ты совсем отстал от жизни. Хотя трахаешься великолепно.
  - Идем пить чай с пирожками. Он тоже ел их?
  -Да. Не одному тебе они по вкусу. Что, уже расхотелось есть?
  -Я люблю тебя, а не твоего мужа.
  -И я люблю тебя, а не его. Тем более - не твою жену.
  -Попьем чай с пирожками, примусь печатать фотографии. У нас не так много времени.
  -У тебя одного.
  -Я не желаю встречаться с твоим мужем. Когда он приходит с работы?
  -Поздно, ты в это время вернешься домой.
  -Он не может вернуться домой раньше?
  -Чтобы увидеть моего любовника? Для этого должен получить мое разрешение, а я - твое. Ты, как я поняла, пока видеть его не расположен.
  -Вообще, а не пока.
  -Я так ему и скажу. Пусть удовлетворится твоими фотографиями.
  -Я передумал их печатать.
  -Он сам это сделает, если у тебя пропало желание. Надолго ли? Сейчас проверим...
  -Чайник кипит...
  -Не перекипит... Кажется, теперь можно выключить... Желание почти восстановлено.
  -Ты могла бы делать со мной то же самое при нем?
  -Почему бы не доставить наслаждение обоим?
  - И ему - при мне?
  -Нет, до такой степени я еще не пала. Хотя он не станет возражать, чтобы ты наблюдал за нами.
  -Вы оба - извращенцы!
  -Глупости.
  - Тебе не приходило в голову развлекаться со скептиком в присутствии мужа?
  -Я не рискнула. Пей чай. И не смотри на меня с таким осуждением. Пирожки вкусные?
  -Вкусные. Значит, скептику не заикнулась, а мне предлагаешь. Такая вот любовь?
  -Ты Славе понравился, а скептик - нет.
  -Так вот оно что! И чем я ему угодил?
  -Он видел вас обоих. Тебе ведь тоже не все нравятся.
  -Он к тому же еще и гей?
  -Бисексуал. Тебя это шокирует?
  -И ты допустишь, чтобы он занялся любовью со мной?
  -Без принужденья, при твоем согласии, да.
  -Видимо, мое удивление еще не дошло до своего пика.
  -Слава хочет иметь от тебя ребенка.
  -Я подхожу в качестве донора?
  -Самым естественным путем. Уже, кажется, подошел.
  -Значит, ты все-таки беременна?
  -Поскольку я дышала с тобой одним воздухом, чего вполне хватает, чтобы зачать от тебя дитя. Иди печатать фотографии...
  -Твой Слава даже делать их не умеет, не то - что детей.
  -Он так хотел увидеть снимки, что спешил. Сказал, может быть, у нашего Пети они получатся лучше.
  -У нашего?
  -Что еще будет, когда он увидит твои фото!
  -Я не доставлю ему такого удовольствия.
  -Если не сделаешь их, между нами все кончено.
  -Прекрасно!
  -И вся любовь?
  -И вся трепотня! Признайся, это ты печатала фотографии?
  -Я... Только не говори, что не поверил мне сразу.
  - Ты - патологическая вруша! Муж, конечно же, даже не догадывается о моем существовании?
  -Как и твоя жена - о моем.
  -Наташа подозревает меня в измене.
  -На этот раз врешь ты?
  -К сожалению, не вру. Мы оба не умеем врать.
  -Славе врать не приходится, я почти не сплю с ним. А ты с женой спал. Видимо, не так, как до меня. Одного этого достаточно, чтобы почувствовать твою измену. И, наверное, срываешь свое настроение на жене и детях. Или это не так?
  -Так. Не представляю, что ждет всех нас впереди.
  -Я уже дождалась.
  -То есть?
  - Слава ушел от меня. Я сказала ему про тебя. И про свою возможную беременность.
  -Это правда?
  -На этот раз правда.
  -Бедная ты моя...
  -Иди печатать. И не забудь про свои фотографии. Должно же что-то остаться у меня от тебя...
  -Я просто убит...
  -Время бежит, иди...Мне не выдержать всего этого...Не смотри на меня так, я начну реветь. Умолю, оставь меня...
  -Как же я могу... К чертям эти фотографии! К чертям собачьим. Потом...
  -Нет, Петенька, нет... Пожалуйста, любимый...Нет, нет... Да, милый... Да... Я люблю тебя больше жизни...
  -У тебя кровь...
  -Где?
  -Здесь, на губе...Больно? Дай, смочу спиртом.
  -Я не обратил внимания - так мне было хорошо.
  -А я не заметила, как укусила... Кажется, губа вспухла... Только этого не хватало.
  -Ничего страшного. Заживет.
  -До вечера не заживет. Как ты появишься в таком виде перед женой?
  -Если прогонит, примешь меня?
  -Сочту за великое счастье. Видишь, я могу радоваться твоему несчастью...Что там с нашими фотографиями?
  -Полный порядок.
  -Я хорошо получилась?
  -Можно ослепнуть. Глянцеватель у тебя есть?
  - Наверное, нет.
  -Обойдемся.
  -Можно перевернуть?
  -Можно.
  -Получилось значительно лучше, чем у меня. А где ты?
  -Рядом.
  -Настоящий красавец! Почти как в жизни. Будет на что посмотреть...
  -Смех, да и только...
  -У тебя такие глаза - даже на фотографии видно... И улыбка... Смущен и в тоже время насмешлив... Мало кто умеет так смеяться над собой... И наша палочка производит впечатление! Весь твой облик выдает страсть и желание немедленно заняться любовью... А вид сзади еще лучше, в одну твою попу можно влюбиться.
  -Ты и ее искусала до крови.
  -Дай взглянуть... Ничего особенного... Но жене первое время лучше не показывайся...
  -Мы уже давно не любуемся друг другом.
  -Однако продолжаете спать...Прости, сорвалось... Уже двенадцать... До четырех можешь побыть со мной?
  -Я не хочу уходить от тебя.
  -А я не хочу тебя отпускать.
  -И все же мне придется уйти. Мы ведь можем встречаться дальше?
  - К сожалению, нет.
  - Ревность?
  -Не без нее. Мне трудно представить тебя с другой женщиной. Глупо, конечно... Но еще больше я не желаю ломать твою жизнь. Такая я дура - не могу строить свое счастье на чужом несчастье. Есть такая избитая фраза, лучше не придумаешь...
  -Мы не сможем друг без друга... Я не смогу...
  -Сможешь - никуда не денешься. У тебя дети, ты всегда должен помнить о них.
  -Если ты родишь от меня...
  -Молчи! Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Я сумею хорошо воспитать моего ребенка.
  -Нашего. Ты ведь не откажешься от моей помощи? Позволишь мне видеть его хотя бы издали?
  -Это зависит только от тебя. А что касается помощи, я не хочу, чтобы ты отрывал деньги, которых вам и так не хватает, от семьи.
  -Ладно, там видно будет...
  -Петя, ты должен забыть меня... Я уже нашла себе работу в другом институте.
  -Чтобы только не видеть меня?
  -Чтобы мы могли со временем обрести спокойствие. Не думай, что мне оно дастся легко. И, пожалуйста, покайся жене и твердо обещай ей, что не станешь встречаться со мной.
  -Я не могу дать ей такое обещание.
  -Я этого хочу, я!
  -Ты уже не любишь меня?
  -Ты - дурак?
  -Да, я влюбленный в тебя идиот.
  -Я не люблю идиотов и дураков. Я люблю тебя. Если любишь меня, должен сделать все, чтобы забыть о моем существовании. Я никогда не прощу себя, если поломаю тебе жизнь.
  -Не будем загадывать так далеко.
  -И, пожалуйста, не ломай жизнь мне. Слава любит меня и, скорее всего, простит. Он проговорился, что втайне от меня лечился и, кажется, уже может иметь ребенка. Я даже не уверена в том, что рожу именно от тебя.
  -Нечто новенькое...
  -Ты вынудил меня это сказать, иначе не отстанешь.
  -Хорошо, Лиля. Я оставлю тебя в покое. Даже в том случае, если Наташа выгонит меня из своего дома.
  -Я приму тебя, если муж не вернется ко мне раньше.
  -Тогда зачем тебе мои фотографии?
  -У всех есть свои маленькие секреты - письма, записки, фотографии, пряди волос... Я - не исключение. Даже разлюбив тебя (а это не случится), я все равно хочу сохранить лучшие воспоминания...
  -Кажется, я тебя понял. Нам уже никогда не быть вместе.
  -Еще не вечер - сегодня. Ты не проголодался?
  - Сыт по горло...
  -Глупый... Жаркое будешь есть?
  -Я хочу напиться.
  -И я не прочь, но у меня никаких алкогольных напитков нет.
  -Водка устроит? Могу сбегать за ней....
  -У нас и так мало времени...
  -Сейчас, подожди... Поллитровки хватит?
  -Ты просто чудо! А я все думаю, чего мне больше всего, кроме тебя, не хватает!
  -Тогда за дело. Ставь жаркое, а я открою банку с икрой. Хлеба хватит?
  -Пол буханки черного и батон...
  -Тогда живем на полную катушку. Я еще никогда так не хотел выпить, как сейчас...
  
  -Сколько времени?
  -Я потерял ему счет.
  -Я совсем пьяная.
  - С чего это вдруг? Ты выпила меньше стакана.
  -А ты трезв, как стеклышко?
  - Настолько, насколько хочу в последний раз любить тебя.
  - Ты можешь минуту полежать спокойно?
  -Рядом с тобой - не могу.
  -Верно, не можешь.
  -Да, черт побери! Эта штуковина в самый нужный момент часто подводит меня.
  -Значит, нам не суждено. Давай просто полежим, обнявшись.
  -Давай...
  -Что же ты? Неужели так трудно...
  -Очень.
  -Так ты возбуждаешь меня, а сам не можешь...
  -Тебе все это неприятно?
  -Ты нуждаешься в отдыхе и насилуешь себя.
  -Если я в чем-то нуждаюсь, так в подзарядке. Целуя тебя повсюду, я чувствую, как силы возвращаются ко мне.
  -Тогда я не возражаю, чтобы ты использовал меня в качестве аккумулятора... Думаешь, поможет? Разве ты не испустил весь свой дух?
  -Я постараюсь с твоей помощью воззвать его к совести.
  -Кого?
  -Дух.
  -Новое кодовое название гражданина, отказывающегося исполнять прямые свои обязанности?
  -Раньше он вел себя добросовестно.
  -Так то раньше...И этот малыш смеет называть себя мужчиной? Позор! Придется привести в чувство этого мальчугана...Придется отшлепать одно место, тогда, возможно, другое вспомнит лучшие свои времена. Петя, ложись на живот, я не могу на него без содрогания смотреть.
  -Мне очень стыдно за его поведение.
  -Ложись, кому говорят!
  -Слушаюсь.
  -Этому месту придется отвечать за другое, как оно часто в жизни и бывает. Так ему! Так!
  -Оно уже он.
  -Так быстро? Проверим. Нет, прежних кондиций еще не достиг. Еще пару ударов по попе...У вас, евреев, есть ругательство: "Целуй меня в ж...". Твою попу я готова целовать в любое время дня и ночи. Как жаль, что я не могу оставить ее себе, все остальное можешь забрать домой... Посмотри на меня, правда, я красивая?
  -Ты божественна! А груди, как спелые гроздья вино...
  -Гнусный обманщик! Считаешь себя писателем, а пользуешься сравнениями из чужой писанины. Вдвойне должно быть стыдно.
  -Ужасно стыдно. Только я теряю разум от одного твоего вида. Слова застревают в глотке, когда ты замираешь с ремнем в царственной позе обнаженной одалиски.
  -Подлиза. Что там у тебя? Хватит сачковать, приятель! Начинай трудиться.
  -Сейчас... Дай ремень, твоя попка давно его просит...
  -Все, хватит. Где твой мальчик... Мужчинка.... Мужчина...Не спеши, постарайся продлить наши последние минуты любви, думай о чем-нибудь другом...
  -Я бы рад, но могу думать только о тебе...
  -Прочти мне какое-нибудь стихотворение.
  -Я ничего не могу вспомнить.
  -Тогда напой мне любую мелодию.
  -Союз нерушимых республик свободных... Широка страна моя родная. Много в ней ...
  -Пыхтишь, как паровоз...
  -Подъезжающий к станции назначения...
  -Не спеши, медленнее, вот так... Расскажи мне что-нибудь.
  -Мне ничего не приходит на ум.
  -Когда тебе было особенно стыдно за свой вид?
  -В Коканде, с Петровым - главным инженером проекта. Мы находились там две недели. Где-то через неделю он будит меня в шесть утра и зовет в баню. Не могу, говорит, ходить больше грязным. (В гостинице, как обычно, отключили горячую воду). Я упираюсь, чтобы никуда не идти, скоро домой, там и помоюсь. Но ты же его знаешь, если он чего-то хочет, не отстанет. Ему, видите ли, одному идти неохота, я должен составить ему компанию. Одним словом, мы пошли в баню. Никого, мы первые. Как это принято в наших краях, сняли с себя все, и пошли мыться. Где-то к концу нашей помывки в банное помещение (или как оно еще называется) входят несколько молодых местных парней в трусах, забились в угол - подальше от нас, в нашу сторону не смотрят, а до нас не доходит, что мы нарушили существующее табу. И вдруг я понял, что выгляжу в их глазах так, как если бы я вошел голым в женское отделение. Такого стыда я не испытывал даже тогда, когда моя первая женщина захотела непременно увидеть меня обнаженным - уже после всего того, что мы проделали вместе по превращению меня в мужчину...
  -Я уже... Можешь кончать...
  -Мы только начали...
  -Разве?
  -И пяти минут не прошло.
  -Ты и так уже без сил, не сможешь добраться до дома.
  -Доберусь как-нибудь.
  -Ну смотри...Тогда ускорь темп...
  -Поздно...
  -Прими холодный душ, тебе нужно протрезветь - от хмеля и запаха моего тела. И немного проветриться, прежде чем явишься домой.
  -Еще полчаса...
  -Боюсь, мы уснем в объятьях друг друга.
  -Чем это плохо?
  -Тем, что тебе не откроют дверь.
  -У меня есть свой ключ.
  -Давай, пошевеливайся.
  -Я сплю.
  -Еще чего! Вставай!
  -Дай часик поспать.
  -Будильник поставить?
  -Не надо. Сам проснусь. У меня будильник в башке. Всегда просыпаюсь - минута в минуту - без будильника.
  -Если проспим - ко мне без претензий.
  -Дай я тебя обниму... Вот так... Спим...
  
  -Петя!
  -Что за шум, а драки нет? Сколько времени.
  -Восемь.
  -Вечера или утра?
  -У тебя мозги есть?
  -Нет.
  -Оно и видно. Быстро вставай, одевайся и шуруй домой. У тебя есть деньги на такси?
  -Все равно опоздал. Дожили - ты меня гонишь.
  -Тебе не стыдно? Если б то было в моей власти, я бы вцепилась в тебя мертвой хваткой и никуда не пустила... Что скажешь жене?
  -Придумаю какую-нибудь ересь.
  -Нет мне никаких оправданий, что проспала... Что еще ты надумал?
  -В последний раз.
  -Сексуальный маньяк, у тебя окончательно поехала крыша.
  -Тебе жалко?
  -Я выть хочу оттого, что остаюсь без тебя, а ты...
  -Я вою уже больше двух лет.
  -Не надо, милый...
  -Не надо...
  -Быстро под душ и домой. Будь паинькой.
  -Как же мы будем жить дальше друг без друга?
  -Жить. Работать. Писать. Рожу ребенка, если повезет...
  -Завтра жди меня. Жаль, что дома нет телефона, а то бы остался с тобой.
  -Нет! Не смей так даже думать. Не такая я дрянь, чтобы ломать всю твою жизнь. Ради всего святого забудь меня!
  -Лилечка, родная, счастье мое, радость...
  -Несчастье, боль, позор...
  -Молчи! Что ты говоришь?!
  -Петенька, милый, уйди! И не приходи больше. Никогда. Даже если я не выдержу и позову. Пожалей меня. Вот твое пальто, шапка, сапоги. Прости, что гоню. Нельзя больше... Все будет хорошо. Я так тебе благодарна, что не нахожу слов это выразить. За все. За встречу. За карточки. За ребенка... Поцелуй меня. Все! Иди. Прощай. Скажи мне, прощай.
  -Всего доброго, дорогая. Я всегда буду помнить тебя, моя хорошая. Прости меня за все. Прости, пожалуйста...
  
  ВТОРОЕ Я (ПЕТЯ)
  
  -Домой ты, Петр Григорьевич, все равно доберешься не раньше десяти, посиди на скамеечке в метро, поразмысли над создавшимся положением, а потом отправляйся с повинной головушкой домой - в семью, что заждалась номинального главу семейства, не зная, куда он запропастился.
  -Мне, Петя, трудно что-либо возразить. Действительно, надо отдышаться, пораскинуть извилинами, в голове редкий хаос, ни одна полезная мысль ее не посещает.
  -Сочувствую, друг мой и создатель. Не хотел бы я твоем солидном возрасте влипнуть в похожую историю. Тридцатидвухлетний мужик, а ведешь себя, как сопливый ребенок, - мечешься из стороны в сторону, решения за тебя принимает кто угодно - только не ты. Стараниями любовницы и твоим ей потворством не только ты, но и я выгляжу смешным и нелепым. Мало того, тебе вздумалось назвать мою глупенькую "островитянку" именем своей высокоинтеллектуальной жены и женить меня на первой (лучше бы на последней).
  -Все вы изрядно надоели мне. Нет никакого настроения продолжать примитивные диалоги.
  -Обижаешь меня, старичок. Или по совету своих женщин - и жены, и любовницы - на старости лет решил стать мужчиной?
  -Поздно, дружище. Видимо, до седых волос ходить мне в мальчиках.
  -Э, как тебя закрутило! Не можешь очухаться.
  -Нельзя мне в таком состоянии идти домой.
  -Хотел остаться у Лили?
  -Да.
  -Навсегда?
  - Не знаю, насколько.
  -Но ты любишь ее?
  -Эта любовь сидит во мне занозой в сердце.
  -И в другом месте.
  -Забыл, с кем разговариваю. Пошел ты...
  -Извини, больше не буду.
  -Не надоело паясничать? Я в твои годы...
  -Что замолчал? То-то...
  -Какой ты право, человек? Вырастешь - станешь еще хуже, чем я.
  -Можно подумать, это зависит от меня. Не я пишу тебя, а ты - меня. Прислушайся моего совета - не хорони себя раньше времени. Разве это не здорово - снова влюбиться в тридцать с гаком лет, потерять голову от любви? Не сокрушайся по этому поводу.
  -Я всем приношу одно несчастье - Лиле, Наташе, Лене, Вере, детям, себе.
  -Положим, и счастье.
  -У меня все болит.
  -Нельзя так много заниматься любовью. Что полезно мне, молодому, во вред тебе, старику. Теперь отдохнешь без женщин. Не думаю, что Наташа допустит тебя до себя, если вообще поганой метлой не выгонит из своего дома, ведь она предупреждала тебя не далее, как вчера.
  -Выгонит - вернусь к Лиле.
  -Думаешь, осчастливишь ее? Она хорошо узнала тебя. Ты слаб духом, не уверен в себе, привязан к детям и даже к жене.
  -Привязан? Да я без них жить не могу!
  -А без Лили уже можешь?
  -И без нее не могу, черт побери!
  -Ничего, со временем сможешь. Вспомни старые времена. Как мучился, когда остался без Веры и Лены. А через дюжину лет не знал, как отделаться от домогательств Лены, без которой раньше не мыслил своей жизни. Перемелется - мука будет, папаша.
  -Изыди!
  -Что тебе посоветовать? Мы - страна Советов. Так или иначе, у тебя есть запасной аэродром - Лиля. Сядешь на ней.
  -Наташа права, ты - пошляк, каких мало.
  -Что я такое сказал?... Каждый понимает все в меру своей испорченности.
  -Проехали, Петя. Ты - мое отродье, не о чем говорить.
  -У Лили будет ребенок. И даже если не от тебя, что из этого? Чем плоха твоя дочь?
  - Может быть, потому и хороша, что не я ее родил?
  - Это даже бог тебе не скажет. Только ему и делов, что до простых смертных... Итак, выгонят из дома, примет Лиля. Что тебе Гекуба? Не такая уж Наташа - олицетворение скорби и отчаяния. Лиля утешит в своих объятьях.
  -Мальчишка! Меня с Наташей связывают семь лет совместной жизни.
  -Почти столько же лет раздоров и ссор.
  -Не так часто они происходили. В любой семье есть разногласия. Главное, мы любили и любим друг друга.
  -Напомню, от кого ты только что ушел, что делал и говорил.
  -Не будь ханжой.
  - Кто у нас ханжа? Это ты - ходячий лицемер и фарисей. Как у тебя поворачивается язык говорить о любви к Наташе, когда несколько часов назад тем же самым языком облизывал все интимные места другой женщины?
  -Все, хватит! Другой женщины не существует!
  - Кант на том свете пожмет тебе руку, а потом плюнет в рожу. Ты удивительным образом искажаешь всех попадя - Фрейда, Канта, Бога. Не стану больше трахаться с Лилей - значит, она не существует.
  -Сукин сын! Извращенец ты, а не я.
  -Да? Ни хрена не понимаешь в психоанализе, а с умным видом берешься толковать его. Почему не поправил Наташу, когда она говорила о нарциссическом выборе объекте любви партнера? Или тебе не известно, что Фрейд имел в виду одну из эмоциональных составляющих развития ребенка в возрасте около года, когда он только - только начинает различать приятных и неприятных ему людей. А вы с Наташей распространили все это на взрослых людей. Если что и верно для тебя, так это то, что нарциссический тип, по Фрейду, характерен для женщин, каковой ты, в сущности, и являешься. Никакими мужскими подвигами на сексуальной ниве не преодолеть тебе в себе женщину. И любят тебя бабы, наверное, за то, что ты удачно совмещаешь в себе мужчину в постели и женщину в повседневной жизни. Видимо таким образом и ты, и твои женщины избавляетесь от комплекса кастрации, которым страдаете в избытке. На последнем замечании, впрочем, я не настаиваю, так как сам, возможно, извращаю теорию психоанализа, с которой знаком еще хуже тебя.
  -Потому оставлю его за скобками нашего разговора. А что касается распространения фрейдистского учения о выборе любовного объекта, по моим собственным наблюдениям, оно верно и для взрослых людей, в которых сохраняются многие рудименты детского сознания. Это все равно как остатки волосяного покрова на человеческом теле, доставшиеся нам от животных.
  -Ладно, сейчас нам с тобой не до научных и псевдонаучных споров. Нужно подумать о том, как вернешься домой. Придумал! Ты встретил приятеля, зашел к нему, выпили...
  -Просто и гениально. Вполне отвечает твоей ментальности.
  -И на старуху бывает проруха. Что еще волнует тебя?
  -Ложь. Необходимость лжи.
  -Боишься, Наташа не поверит тебе?
  -Она уже поняла, если я еще люблю ее, то далеко не так, как прежде.
  -Она знает, ты не умеешь любить. Отдаешься чувству безрассудно, стремясь получить больше, чем дать. Умную и проницательную женщину нежностями в постели не обманешь, тем более что по мере угасания любви увядают и твои ласки. Куда труднее подтверждать свою любовь в обыденной жизни. Секс, мой дорогой, всего лишь часть любви.
  -Едва чувствую угрозу своему "Я", ощетиниваюсь: моя любовь - помимо моей воли - начинает скукоживаться, тускнуть, затихать. Более того, любое отрицание того, чем я живу, со стороны любимой женщины наталкивается на мое отчаянное сопротивление - не терплю грубого вмешательства в свою жизнь. Я не свободен, верно, у меня есть масса обязательств перед женой и детьми, но это не означает рабской перед ними зависимости, полного им подчинения. Они первые станут презирать меня, если я превращусь в полное ничто. И когда на моем пути встречается женщина, которая лучше понимает меня, не встречает в штыки каждое мое слово и то, что составляет важную часть моей жизни, а, напротив, принимает и откликается полной душой, то и я не могу адекватно не ответить ей тем же. К тому же эта женщина молода и прекрасна, сексуальна и притягательна до такой степени, что редко какой мужчина сможет и захочет устоять против желания любить ее. Уж так ли бесспорна моя вина перед семьей?
  -Объясни это Наташе и выслушай ее ответ.
  -Не издевайся.
  -В моем лице тебе достался выгодный оппонент, так как я всего лишь твой двойник. Учти это, когда услышишь мое мнение. Каждый человек в одно и то же время - творец и жертва собственного характера и темперамента. Соотношение сих начал разное и зависит от многих факторов - заложенных природой генов, воспитания, так называемых непредвиденных обстоятельств и условий реальной жизни - среды-матушки. Гены у тебя так себе - рыхловатые, воспитание получил свободное, так что ничто не мешало влиять на тебя обстоятельствам и среде. Обстоятельства складывались для тебя в равной мере благоприятно и неудачно. Вроде повезло с женитьбой, детьми, друзьями, но не сложилось с профессией, работой. Во многом ты сам себе подгадил в своем желании самоутвердиться и оставаться свободным человеком. Тут пенять не на кого - за отклонение от прямой линии всегда приходится платить. Многие издержки в бухгалтерском балансе любой жизни произошли, происходят и будут происходить по вине самого бухгалтера. Твое решение национального вопроса и "борьба" за права другого человека, кроме хлопот, ничего не принесли, и принести не могут.
  - И пусть!
  -Ты сражался за личную свободу. Бог не обидел тебя ни умом, ни мужской силой. Не наградил особым интеллектом и мускулатурой, но и то, и другое в определенной мере все же дал. Не хватило одного - характера! Нельзя пересечь финиш в числе первых, еще труднее отстоять чемпионский титул, если не рвешься вперед, превозмогая усталость и отказываясь от всего второстепенного. Свобода - миф. Мы родились и умрем несвободными. Вместо борьбы с равными соперниками ты увлекся рефлексией, самокопанием. На этой почве взошли хилые кустики твоих писулек. Вопреки реальности, не приемлющей жалкий индивидуализм, ты настырно и упорно гнал и гнешь линию на утверждение того слабого, безвольного, немужского, что в тебе заключено от природы. "Диалоги", наполняя твое существо видимостью творческого участия в жизни, отнимают у тебя мужество и силу. Теряя их, ты пытаешься подтвердить свое достоинство в постели, игнорируешь условия среды, в которой живешь и которая менее изменчива, чем твои желания и представления. Нам выпал жребий жить не в лучшие времена. Но как сказал поэт, времена не выбирают, в них живут и умирают. Нами всеми управляют даже не технократы, а политиканы. Мозги обывателей стерилизованы тысячелетним правлением тех, кто ставит свою выгоду выше абстракций добра, справедливости, свободы, равенства и братства, провозглашенных в годы революций, пожиравших своих детей и поблекших за давностью лет на выцветших транспарантах и плакатах, обновляемых время от времени.
  - К чему все это? Сейчас мировые проблемы меньше всего волнуют меня.
  -Все в мире взаимосвязано. Любая пылинка имеет свое место в мироздании... Но ближе к делу...Ты - сын своего века и родителей. Не так уж плох. Эгоистичен, но не беспредельно. Слабоват - без кремня, в годах, однако все еще шарахаешься из стороны в сторону, настрочил сотню диалогов в ущерб делу, семье, запутался в треугольнике, однако все это искупает твоя внутренняя честность и искренность. Поэтому разогни спину, выпрямись во весь свой длинный рост и вперед! Ты был у приятеля. Ни в чем не кайся, но покажи Наташе, что чувствуешь себя виноватым перед ней и впредь будешь хорошим ей мужем. И забудь Лилин адрес.
  
  НАТАША
  
  -Только не говори, что после работы внезапно назначили совещание, заседание, собрание, потребовавшее твоего обязательного участия. Любые из них не могли продолжаться так поздно.
  -Наташа, ты даже рта не даешь мне раскрыть... Дети спят?
  -Больше десяти. Не станут они в это время ждать с гулянки отца
  -Я не в претензии... После работы в метро встретил давнего приятеля, с трудом узнал его. Представляешь, затащил подлец меня к себе домой. Живет в противоположном от нас конце города. Только добирались до него около часа. Обещал подкинуть меня назад на своей машине, которую оставил в гараже. Где там! То-се, слово за слово. Я ему одно, он - другое. Нипочем не отпускает. Нечего, говорит, держаться за женину юбку. Еще и напоил меня, мерзавец, на голодный желудок. Вести машину не может, пришлось добираться домой на метро и двух автобусах. С ожиданием транспорта потратил больше двух часов.
  -Бедняга! Я тебе сочувствую.
  -Паразит! Никак не мог отвязаться от него.
  -Дошло до того, что подрались.
  -Не так уж сильно надрались.
  -Выпили немного?
  -Пустяки. Всего бутылка коньяка на двух мужчин. Правда, без закуски. Холостяк, что с него возьмешь. Дома, как шаром покати. Голоден, как собака.
  -Паразитка, ты прав.
  -Ты мне не веришь?
  -Неужели не накормила? Некогда было подкрепиться перед тем, как развлечься с тобой? Нехорошо, так и скажи ей от моего имени. В следующий раз пусть не торопится, должна знать, путь к мужчине лежит через желудок, и только затем через другой жизненно важный орган.
  -Наталья, я всегда ценил твое чувство юмора. Но сейчас, по-моему, ты превзошла сама себя. Когда я тебя обманывал?
  -Напомнить?... Поздно, Петя. Нет смысла выяснять отношения между нами. Устала, хочу лечь. Завтра мне рано вставать. Тебе постелю на диване.
  -Что за новости?
  -Не прикидывайся обиженным супругом. Самому будет лучше...
  -Я не настолько пьян... Хочешь знать, так абсолютно трезв. Утомил он меня своими байками, болтал допоздна без умолку...
  -Не надо, Петя. Пожалуйста, прошу тебя.
  - Ты права, не стоит он наших разговоров.
  -Если бы она того не стоила, давно пришел домой.
  -Наташа, это просто смешно, ей-богу. Твои намеки какие-то, даже нужного слова не подыщу, такие нелепые.
  -Намеки?! Ты вернулся сейчас от женщины. У вас состоялась бурная встреча. Посмотри на себя в зеркало. У тебя глаза ввалились от трудов, сам знаешь каких... Иди на кухню!
  -Что за фантазии? На час нельзя задержаться, сразу дело шьют.
  -Тебе не подходит роль пьяницы. Перед дорогой нужно было больше накачаться. Или она боялась, что не доедешь до дома? Бедный Петя. Никто тебя не жалеет. Тьфу! Что за вид у тебя.
  -Не плюй на паркет... Какой вид?
  -В зеркало посмотрел?
  -Ничего не вижу.
  -Вглядись в свою физиономию.
  -Лицо как лицо. Усталая рожа слегка перебравшего человека. Мужчины, оправдывающегося перед женой только за то, что он из-за случайной встречи со школьным приятелем вернулся домой позже обычного.
  -Да, приходи ты когда угодно! Не стану устраивать сцен. Но утром собери свои вещи и иди к матери.
  -К какой еще матери?
  -К своей, разумеется. К другой посылать не привыкла. И не поможет. А то иди к той, от кого пришел. Если она не замужем, примет милого с распростертыми объятьями. Еще и водочки нальет перед тем, как положить тебя в свою кровать.
  -Подумай, что ты говоришь?! Я сказал тебе чистую правду.
  -Научись врать, муж. Плохо смотрел в зеркало.
  -Пристала со своим дурацким зеркалом. Что я в нем не видел?
  -Губы.
  -Какие еще губы?
  -Успокойся, не ее. Свои.
  -Ах, губа?! Вспухла от простуды.
  -Болит? Давно?
  -Не болит. Разве я не говорил?
  -Упустил из виду.
  -Мелочь, не стоит волнений.
  -Не стоит... Иди есть, ненакормленный любовник.
  -Ты мне не веришь? Как же тебе доказать?
  -Никаких проверок не будет. Не выдержишь. Главное, противно.
  -Когда говорим в таком тоне, лучше отложить разговор до завтра. Утро вечера мудренее.
  -Разговоры кончились. Утром забирай вещи, чтобы духа твоего здесь больше не было. Вот и весь мой сказ.
  -Наташа, это глупое недоразумение...
  -Некуда идти?
  -Что значит некуда? Я не желаю от тебя уходить.
  -Живи, где угодно. Устала я. И перед детьми стыда не оберешься... Но если еще раз придешь поздно, сразу - с вещичками на выход! Скатертью дорожка туда, откуда придешь. Поскольку в любом случае сегодня придется спать в одной комнате, прими душ - от тебя пахнет псиной.
  -Всюду тебе что-то мерещится. Выпить немного нельзя.
  -Хватит!
  -Не кричи, детей разбудишь. Если настаиваешь, приму душ. Я и без тебя принимаю его каждый вечер. Сниму усталость.
  -Сними. Свет не зажигай, на диване будет постелено.
  -Спокойной ночи, Наташа. Утром поймешь, что несправедлива ко мне.
  -Я справедлива! Другие жены сразу бы вышвырнули такого... из дома. Но для этого нужно любить, а я, извини...
  -Пожалуйста, не плачь. Твои слезы убивают меня наповал. Перед ними я совершенно беспомощен.
  -Ты не беспомощен! Ты беспощаден! Все, довольно! Иду спать.
  
  ТАНЯ
  
  -Она сказала, чтобы мы не ждали ее к обеду. Велела передать, придет поздно.
  -Что значит она? Таня, как ты говоришь о матери?
  -Как ты, так и я.
  -Я никогда таким тоном не говорил о маме.
  -Культурно молчите за столом и расходитесь в разные стороны.
  -Когда я ем, я глух и нем.
  -Я, папа, уже не та маленькая девочка, открывшая тебе дверь в наш дом.
  -Ты и через двадцать лет останешься для меня маленькой девочкой.
  -Ладно, разбирайтесь друг с другом сами. Она просила, я передала. Что еще?
  -Говори о матери с уважением. Всегда, что бы ни произошло.
  -Смех да и только. Она требует от меня уважения к тебе, а ты - к ней. А сами друг друга в грош не ставите.
  -Совершенно безосновательное утверждение.
  -Повторяю, я не маленькая девочка!
  -Вижу. Скоро выдадим замуж.
  -Не дождетесь. Так, как вы, я жить не хочу.
  - И мы не хотим так, как сейчас. Это временно, мы поссорились из-за пустяка, помиримся.
  -Она даже не звонит тебе на работу.
  -Мама.
  -Пусть, мама. Не звонит?
  -Звонит, конечно. И я ей звоню.
  -Почему тогда не созвонились сегодня?
  - Мы не каждый день звоним.
  -Ты ее сильно обидел?... Молчишь.
  -Обидел, Танюша.
  -Я спрашиваю, сильно?!
  -Это допрос?
  -Извини, папа. Сильно?
  -Случайно... Так получилось...
  -Поэтому мама вернется домой поздно?
  -У нее много переводов. Давно просят поработать сверхурочно. Не могла отказаться. Тем более что мы можем обойтись без нее - все приготовила, нам осталось только разогреть обед и вымыть за собой посуду.
  -Однако тебя не предупредила!
  -Передала через тебя - не вижу в этом беды.
  -Видишь! И мама видит. Но хотите, чтобы мы не видели... Тебя трудно простить?
  -Не знаю, Таня.
  -Ты бы на ее месте простил?
  -Скорее всего.
  -А ты простишь маму за то же самое?
  -За что? Я тебя не понимаю.
  -Понимаешь.
  -Мама не нуждается ни в чьем прощении.
  -А если нуждается?
  - Твои подозрения неуместны.
  -Как Цезарь, и его жена вне подозрений?
  -Таня!
  -Я много лет Таня. Ты сможешь ее простить?
  -Я не узнаю тебя. Никогда прежде не была дерзкой и грубой. Нужно уметь владеть собой.
  -Ты можешь бросить нас?
  -Какая невероятная глупость! Выкинь ее из головы.
  -А если мама бросит тебя?
  -Надеюсь, это не произойдет.
  -Что ты сделал, можешь сказать, чтобы я поняла маму?
  -Ничего такого, чтобы у нашей семьи возникли серьезные проблемы.
  -Тебе стыдно признаться взрослой дочери.
  -Таня, твои подозрения оскорбительны. Я никому не позволю... И тебе...
  -Раньше оскорблялся легче.
  -Что за новости?
  -Вспомни наш разговор тем летом на юге про кучу малу. Ерунда, конечно, по сравнению...
  -Тогда мы объяснились и пришли к взаимопониманию, ты меня не оскорбляла. Неужели так повзрослела, что считаешь нужным...
  -Не считаю... Если у вас с мамой такое же недоразумение, почему мне нельзя о нем знать?
  -Когда выйдешь замуж и у вас с мужем, не дай бог, возникнут разногласия, ты также не пожелаешь ставить никого о них в известность.
  -Наверное, ты прав. Никто никому не обязан обо всем докладывать. В той же мере это касается и меня.
  -Все - не обязана. И чем старше будешь становиться, тем больше - та часть всего, которую скроешь от родителей.
  -Тебя не беспокоит, что сверхурочная работа войдет у мамы в привычку? Ведь ее можно понять, пока вы не помирились.
  -Все придет в норму.
  -У нас это все идет вверх дном. Еще немного и... Мама не может тебе изменить?
  -Глупенькая. Совсем еще дитя. А я начал говорить с тобой, как с взрослым человеком.
  -Разве она не может понравиться такому же интересному человеку, как ты?
  -Куда более интересному понравится.
  -Тогда наши дела обстоят неважно.
  -Хуже некуда. Тогда нам крышка. Особенно мне. Но мы не допустим такого оборота событий, чтобы Наташа понравилась кому-то больше, чем нам.
  -Ты шутишь, а ведь и ей может понравиться кто-то больше, чем ты. Она на тебя сердита, и со зла может... Из принципа, понимаешь...
  -Наша мама не может - из принципа не может! Выкинь эту чушь из головы. Идем разогревать обед, пока Игорь не стучит ложкой об стол.
  -Через несколько минут...Ты уверен в маме больше, чем в себе?
  -Таня, наш разговор переходит все дозволенные рамки. Пора прекратить его.
  -Или как в себе?
  -Довольно! Достаточно взрослая, чтобы понимать...
  -Понимаю. И ни на что не намекаю.
  -Надеюсь, хватает ума.
  -И благородства. Только бы у вас их хватило. У тебя, в первую очередь... Как ты мог себе позволить так обидеть маму... Тебя невозможно простить?
  -Нелегко...
  -Ты не мог поступить иначе?
  -Должен был.
  -Прости, что мучаю тебя. Не из любопытства... Ты изменил маме с другой женщиной?...Случайно, по недоразумению, по глупости... Прости, папа... Я говорю такие страшные слова, а ты слушаешь и не прерываешь... Почему?
  -Я стараюсь понять тебя, выросшую, совсем взрослую дочь.
  -Не нужно ничего говорить. Я не имею права пытать тебя.
  -Проще всего было бы все отрицать... Или, наоборот, признаться... Маме. Тебе.
  -Не мне, маме. Она простит. Скажи ей все.
  -Пока не могу...
  -Ничего больше знать не желаю. Ты мой папа, я тебя люблю. И маму. Она сможет простить тебя, а ты - ее, если и она...Да?
  -Мы постараемся... Идем есть. Я очень проголодался.
  -Идем. Игорь! Мой руки, за стол. Живее... Ой, я же еще суп не подогрела...
  
  НАТАША
  
  -Я не прошу отчитываться, где ты пропадаешь вечерами. Наши отношения позволяют тебе располагать собой по своему усмотрению. Но ведь мы не одни.
  -Как кстати вспомнил о детях! Не можешь объяснить, почему их мать не бежит с работы домой, чтобы подать всем вам еду? Не волнуйся, Таня знает, где я нахожусь. Дети не станут задавать тебе лишние вопросы.
  -Ты восстанавливаешь Таню против меня.
  -Поступаю в высшей степени непедагогично?
  -Если нравится это выражение, можно выразиться и так. Как бы дальше ни сложились наши отношения, не имеешь права восстанавливать дочь против отца.
  -О своих отцовских правах и обязанностях нужно было помнить раньше. Хотя удочерил Таню, ты ей не отец.
  -Она моя дочь, запомни это раз и навсегда. Даже если подашь на развод, Таня останется моей дочерью, а я ей - отцом. Только из-за нее я и затеял этот никчемный разговор.
  -Ты ей никто! Настоящий отец Тани погиб. То, что я позволила тебе ее удочерить, ровным счетом ничего в свете твоей низкой измены не значит. Она обо всем догадалась. Пришлось взять тебя под свою защиту, но ее нелегко переубедить. Мне стыдно перед взрослой дочерью, я не могу сказать ей, что ты с ног до головы перевалялся в грязи и перемазал нечистотами наш дом.
  - Никто из нас не вправе впутывать детей в семейные дрязги. Они не простят нам ...
  -Твоего вероломства? Таня уже не прощает его тебе.
  -Неделю назад мы беседовали и нашли общий язык. То, что сейчас она изменилась ко мне, не только моя, но и твоя вина.
  -Мое вероломство?
  -Вероломность, если готовишь дочь к нашему разрыву.
  -Я давно не удерживаю тебя.
  -Сам я отсюда никуда не уйду.
  -За две минуты ты второй или даже третий раз говоришь о разводе. Так вот, на все четыре стороны! Или тебя уже никто не ждет?
  -Если станешь настаивать на моем уходе, найду, куда уйти.
  -Так уходи! Сам. Почему ждешь, когда я укажу на дверь? Тем более что уже говорила тебе, чтобы собрал свои вещи и убирался из моего дома.
  -Не провоцируй меня, я могу уйти к родителям.
  -Почему не к своей любовнице? Она уже не устраивает тебя или ты оказался плохим любовником?
  -Мы говорим сейчас совсем о другом.
  -Неужели? О чем еще?
  -О том, как уберечь детей от наших разногласий. О детях мы должны думать больше, чем о себе.
  -Ты думал! Спохватился.
  -Хватился, однако.
  -А на себя я должна наплевать? Улыбаться ненавидя?!
  -Ненавидь, но детей не тронь!
  -На что ты нарываешься, не понимаю.
  -У меня уже нет больше сил, Наташа. Я устал сопротивляться твоей лютой враждебности. Я добиваюсь только одного, чтобы наши дети меньше пострадали в нашей ситуации.
  -Я не знаю, что можно для этого сделать.
  -Мы обязаны найти в себе силы к примирению.
  -Мы? Ты-то с какой стороны? Считаешь, я пошла по той же стезе, что ты, раз возвращаюсь домой несколько позже обычного?
  -На три-четыре часа... Неважно, насколько. Пока я здесь, мы должны давать объяснения детям, а не они - нам. Я нахожусь в приятном неведении, и на Танино подозрение нахожу единственное возражение, что ты работаешь сверхурочно. Добро б еще, если бы наши версии совпали. Но они разошлись.
  -Да, получилась неувязка. Я забыла предупредить тебя, потому передала через Таню. Ты должен был сказать мне, что говорил ей. Утром я назвала ей другую причину...
  -Какую, мне полезно знать, чтобы не повторять ошибку.
  -Я бываю у одного переводчика, помогающего мне в переводе романа. Сказала ей не все.
  -Снова взялась за перевод американца?
  -Это тебя не касается.
  -Рад за тебя, найдешь себя...
  -Никто не знает, где найдет и где потеряет. Но когда что-то теряешь, ищешь взамен нечто другое.
  -Как я понял твой туманный намек, ты занимаешься у переводчика не только переводом?
  -Правильно понял.
  -Значит, Танины сомнения не лишены оснований.
  -Впервые об этом слышу.
  -Она высказала их мне. А теперь, найдя подтверждение своим догадкам в результате продолжающихся вечерних отлучек матери, избегает меня. Вот куда мы с тобой прикатились.
  -Петя, она ничего не знает...
  -Достаточно одних сомнений.
  -Он сделал мне предложение.
  -Ты приняла решение?
  -Обещала дать ответ.
  - А пока подсознательно готовишь дочь к появлению у нее третьего отца.
  -Нет, это ложь!
  -Не кричи, я не глухой. Что ты решила?
  -Пока ничего.
  -Вы назначили дату окончательного решения?
  -Нет.
  -Твоя ненависть ко мне позволяет ему надеяться?
  -Я не утверждаю, что ненавижу тебя.
  -Но любить меня не сможешь?
  -В преломлении к тебе это слово мне ненавистно.
  -И сам я неприятен?
  -Стоит немалого труда видеть тебя и жить с тобой под одной крышей.
  -Потому нашла мне замену.
  -Я ничего такого не искала.
  -Но не сопротивляешься тому, кто добивается твоей взаимности.
  -Мне не в чем признаваться, но и лгать считаю выше своего достоинства. Сопротивления не оказываю.
  -После таких слов может показаться странным, что я не укладываю в чемодан свои вещи.
  -Когда приступишь?
  -Можно начинать сразу?
  -Если у тебя есть самолюбие, не станешь ждать моей подсказки.
  -Мне первым подать на развод?
  -Я пытаюсь понять тебя. Почему так легко принял мою измену?
  -Возможную.
  -Настоящую.
  -В любом случае она объяснима.
  -Как месть? Ты слишком низко ценишь меня.
  -Стечение вполне предвиденных обстоятельств.
  -Но ради детей ты готов простить мне любую гадость?
  -Не любую. Однако ты даже ради детей не можешь простить мою возможную - не настоящую измену.
  -Я отсталая. Не могу. Любую твою измену. Уже не простила.
  -Что же дальше, Наташа?
  -Пока ничего определенного сказать не могу... Не исключено, если ты не уйдешь от меня, нам удастся впоследствии дождаться лучших времен.
  -Они возможны?
  -Прежние - никогда. На мою любовь не рассчитывай.
  -Выходит, все же у меня сохранился шанс.
  -У всех он есть, а у меня его нет.
  -И у тебя будет.
  -Уж, не с тобой ли?
  - Считай, я не заметил презрения в твоем вопросе. Только сомнение.
  -Ты удивительный человек, видишь все так, как тебе выгодно видеть. Ничем тебя не пронять.
  -Видимо, плохо стараешься.
  -Не веришь ни одному моему слову? Тем лучше.
  - Верю, Наташа. Но зачем тебе так непременно хочется унизить меня? Я во сто раз хуже тебя, но стыжусь сказать...
  -Не стыдись! Найди в себе мужество ударить меня, раз поднял руку...
  -Я бы никогда не посмел... Прости, ты не поняла мой жест.
  -Не о чем говорить. Я и замахнулась, и ударила.
  -Кажется, тебе станет намного легче, если я на твоих глазах умру от разрыва сердца только потому, что услышал о твоей измене и желании развестись со мной.
  -Ты не умрешь. Ты - человек с каменным сердцем. Можешь быть более рассудительным, нежели я. Как бы я хотела сокрушить эту твою холодность, заставить тебя самого принять решение - хотя бы в конце увидеть с твоей стороны мужественный шаг.
  -Я не привык к жестам. А решение я давно принял, оно зависит не от меня.
  -Как ты сам не можешь понять, что должен уйти? Дать нам обоим свободу. Я живу с ним, уже три дня сплю в одной кровати, мы занимаемся любовью, он по всем статьям лучше тебя - того, прежнего, с кем я имела несчастье связаться. Понимаешь?
  -Понимаю.
  -Мне с ним хорошо. И он любит меня, хочет на мне жениться. Я с ним буду счастлива.
  -Что любит, меня не удивляет. Я сам тебя люблю.
  -Оставь! Иначе б никогда не предал меня.
  -Разубеждать не стану.
  -И не надо... Пока мы не решили, будем вместе или разойдемся, детей в наши дела впутывать не будем. Я признаю твои права не только на Игоря, но и на Таню. Все станешь узнавать от меня, не от Тани. В эту субботу я дома, накопилось много дел. Утром в воскресенье уйду - вернусь вечером. Детям скажем, что моя нынешняя работа требует консультаций со специалистами.
  -Я скажу это Тане в твоем присутствии, что позволит в какой-то мере успокоить ее.
  -Если она не догадается, что мы вступили в сговор.
  -Не думаю, чтобы Таня предположила столь изощренное поведение супругов: чтобы муж потакал измене жены.
  --Чего не сделаешь ради того, чтобы остаться здесь?!
  -Эту реплику, будем считать, я не слышал. Извини, сегодня в девять у меня один краткий визит. Тут недалеко. Через пару часов вернусь.
  -Возвращайся, когда захочешь. Дети будут спать.
  -В половине девятого по ящику показывают какой-то фильм. Таня может захотеть его посмотреть.
  -Что ей сказать?
  -Отлучился к одному товарищу по работе. Ненадолго.
  -Звучит не очень правдоподобно. Может быть, сказать, что ты зайдешь к моему переводчику за словарем?
  -Хорошо. Где он живет?
  
  ВАСИЛЬЕВ
  
  -Владимир Сергеевич Васильев. Будем знакомы.
  -Петр Григорьевич Штаркман. Приятно познакомиться, наконец.
  -Вы уже слышали обо мне?
  -Как же?! Известный переводчик и специалист по международным делам.
  -Обычный журналист, не более того.
  -Чем вас заинтересовала моя скромная персона? Чем могу быть полезен?
  -Не станем разводить излишнюю дипломатию. Надеюсь, Петр Григорьевич, вы человек откровенный и не обидитесь, если я сразу перейду к делу.
  - Напротив, буду только рад. Встретились не на дипломатическом рауте, а у станции метро. К тому же мы друг для друга не инкогнито.
  -Тем лучше, если Наташа сообщила вам суть вопроса.
  -Обрадовала только недавно, перед самым моим уходом для встречи с вами. Так что я хорошо подготовлен.
  -И что вы решили?
  -Простите, но я оставлю свое мнение при себе.
  -Наташа все рассказала вам?
  -Что значит все?
  -Я старше вас, мне не к лицу говорить намеками.
  -Для мужчины вы вовсе не стары. Но говорить иносказательно не к физиономии ни вам, ни мне, тем паче, что оба ограничены во времени.
  -Не беспокойтесь, я на машине и подброшу вас до дома.
  -Благодарю, доберусь сам.
  -Я люблю Наташу, сделал ей предложение стать моей женой.
  - Как ни странно, и я люблю свою жену.
  -Не странно...
  -Поскольку я - единственное препятствие на вашем пути, решили с моей помощью выяснить, каковы ваши шансы получить согласие Наташи?
  -Есть и другие трудности, не скрою. Но знание ваших намерений позволит мне лучше понять, с чем я могу столкнуться на этом пути. Наташа не скрыла от меня, что вы неверны ей. И если это правда и не пустая интрижка...
  -Если даже я изменил жене, лично для вас это ничего приятного не предвещает.
  -Я не пытаюсь извлечь выгоду для себя - не встречайте мои слова столь недружественно.
  -Простите, не до церемоний. Поскольку встретились не при дворе королевы Великобритании.
  -Я не хочу, чтобы вы с самого начала настроились против меня.
  -Лично к вам я никаких претензий не имею. Коль скоро моя супруга поделилась своими догадками с вами, легко понять ваши расчеты.
  -Одни предположения... Простите, вы очень любите Наташу? Как видите, я опять вторгаюсь в вашу частную жизнь.
  -Вас не снабдили информацией или желаете получить ее из первых рук? Так сказать, эксклюзив.
  - Независимо ни от чего, серьезность вашего чувства к Наташе я игнорировать не могу. Если бы она случайно не проговорилась о проблеме, возникшей между вами, я никогда не посмел просить вас о встрече. Ваша жена не совершила большой грех только потому, что доверилась мне как другу.
  -Другу, желающему на ней жениться.
  -Ей известны мои самые серьезные намерения - что в том плохого?
  -Великолепно. Но чего вы хотите от меня?
  -Откровенность, так до конца. Наташа - не такая женщина, чтобы искать сближения с другим мужчиной ради любопытства или развлечения. К тому же я не молод и для роли любовника не гожусь.
  -Неужели?
  -Напрасно подозреваете меня в грехах, к которым я не причастен.
  -Мне известно от жены, кем вы приходитесь ей.
  -Простите...
  -Вы ее любовник, даже если такая роль вам претит. И потому желаете достичь новых рубежей.
  -Любовник?! Вы заблуждаетесь.
  - Слова истинного джентльмена. Никто и не требует от вас подтверждения моих предположений.
  -Я никогда не воспользуюсь ее состоянием. У меня трезвая голова, и не в моих интересах терять расположение Наташи. Кроме того, у нас совместная работа.
  -Достаточно того, что моя жена искала близости с вами.
  -Вы меня не поняли. Ей было тяжело на душе. От волнений разболелось сердце. Возможно, ее подозрения относительно вас - ошибка, но факт остается фактом, она очень сильно переживала... Я давно люблю ее, и сделал ей предложение, которое она не отвергла.
  - Однако ваши планы, как ни странно, не встречают моего сочувствия лишь на том основании, что моя жена ищет утешения у друга, который с трудом сдерживает страсть к ней.
  -Я отлично понимаю вас. И что у вас дети... Но этот вопрос улаживается.
  -Чтобы окончить дискуссию, знайте, я люблю не только детей, но и жену, и никому уступать ее без боя не намерен.
  -Неужели вас устраивает положение, которое не лучшим образом сказывается на всех членах вашей семьи? Или рассчитываете на то, что для вас могут настать прежние времена?
  -Вы имеете сказать нечто позитивное?
  -Нет. Вы догадываетесь, что вас не любят?
  -Не бойтесь более резких выражений. Ненавидят.
  -Как же можете с этим жить?
  -Люди способны и не такое.
  - Не честнее временно оставить Наташу и дать ей самой разобраться в себе, без всякого давления?
  -Я всего лишь живу в своем доме. Что касается давления, именно вы своим предложением и участием оказываете его на Наташу, тогда как мое присутствие в собственной семье, скорее, плохо влияет на ее отношение ко мне. Но это ничего не меняет.
  -Может быть, вы можете на время уйти, но испытываете какие-то затруднения?
  -Постоянно. Сколько?
  -Я не собираюсь давать вам отступные. Надеюсь, понимаете, мой опыт не позволяет настолько ошибаться в людях, и вообще подобные сделки противоречат моей природе. Я имел в виду, что в общих интересах могу на несколько месяцев предложить вам пустующую квартиру в центре города...
  -Очень лестное предложение, но оно меня не устраивает. Я остаюсь у себя дома.
  -Насколько у себя?
  -Давно жду, когда вы это скажете. Юридически это мой дом, как и моей жены.
  -Да, но...
  -Никаких но!
  -Не будете же вы с ней судиться?
  -А вам что до этого дело?
  - Просто квартирный вопрос, который замучил не одних москвичей, можно решить без раздела вашей квартиры.
  -Все же вы, простите, забыл, как вас зовут, ошибаетесь в людях. Видимо, дух наживы на Западе, о котором столько говорят у нас и с которым вам приходилось встречаться на родине, настроил вас на оптимистический лад. Успокойтесь - неужели Наташа не сказала вам это? Я уберусь из ее дома, как только она заявит мне, чтобы я собрал все свои манатки.
  -Она не предлагала это?
  -А вы будто не знаете? Вечером того злополучного дня, о котором вам известно, предложила, а утром не подтвердила.
  -Она ждет, когда вы сами...
  -Не дождетесь! Я не сделаю вам такого подарка даже в том случае, если вы отдадите мне
  свою пустующую квартиру в пожизненное владение.
  -Но есть же у вас самолюбие? Думаете, Наташе приятно находиться с вами в одной комнате?
  -Покуда неприятно. Когда станет невозможно, укажет мне на дверь. Тогда мое самолюбие последует за мной. А у вас, Владимир Сергеевич, не последний человек в нашем отечестве, самолюбие есть?
  -Почему оно позволило мне просить вас о встрече?
  -Я говорю о другом. Почему вы с упорством, достойным лучшего применения, добиваетесь Наташиной любви, хотя она любит другого.
  -Ошибаетесь, она любит меня. Иначе бы я не сделал ей предложение.
  -Наша семейная лодка накренилась, но не разбилась. Оставьте мою жену в покое.
  -Молодой человек, вы слишком самоуверенны. В вашем лице я встретил достойного соперника, но сделаю все, чтобы убедить вас расторгнуть брак с Наташей.
  -Даже став ее любовником, не переубедите меня. Если стали им несколько дней назад.
  -Я не придаю большого значения подобной ерунде, хотя меня не может не удивлять отсутствие ревности ко мне у любящего мужа. Или, увидев меня воочию, не принимаете всерьез? Слишком стар, на ваш взгляд?
  -Я знаю от жены о ваших отношениях, и ценю деликатность, с которой вы блюдете честь Наташи. Сказывается богатая международная практика. Но, так или иначе, вы благородны. А что до ревности, поставьте меня на свое место...
  -Я ничего не говорил и не говорю, но если жена вам неверна - сама не скрывает это, - почему вы так непреклонны в своем желании, не замечать очевидное?
  - Потому что очевидное невероятно. В противном случае, вы не стали бы просить меня встретиться с вами. Кстати, это она дала вам мой рабочий телефон?
  -Несколько месяцев тому назад Наташа звонила вам на работу, я видел и запомнил номер.
  -Вот когда завязалась ваша дружба... Отличная память.
  -Не жалуюсь. Работа такая... Итак, мы знаем наши намерения, мне остается поблагодарить вас за встречу, пожелать всего хорошего.
  -Не стоит благодарности. В моих советах вы не нуждаетесь, и все же - оставьте мою жену в покое. Если любите ее, не эксплуатируйте ее временное состояние.
  -Я лишний раз имел возможность убедиться в том, что вы Наташе не пара. Со мной она достигнет большего. Дайте ей свободу выбора. Она талантлива, только со мной в полной мере проявит свои способности.
  - Но счастье ей не дадите. Она вас не любит.
  - Если вам хочется так думать, думайте. До свидания, Петр Григорьевич.
  -Прощайте, Владимир Сергеевич.
  
  ОТЕЦ
  
  -Не припомню, отец, чтобы вы с матерью проявляли раньше такой жгучий интерес к нашим семейным делам. Не вижу смысла посвящать тебя в их детали.
  -Петя, мы никогда не совали носы в ваши дела. Если б не тревожные сигналы, мы бы и сейчас не посмели.
  -Нет ничего, что требует постороннего вмешательства. Жаль, если Наташа утратила контроль над собой и ищет вашего сочувствия. Странно, что обратилась именно к вам.
  -Ты ошибаешься. Когда мать пришла к вам и не застала тебя дома, Наташа разговаривала с ней исключительно корректно, разговор носил общий характер, о раздоре между вами речь не шла.
  -Тогда откуда возникли сигналы?
  -Игорь сказал, вы не спите вместе.
  -Так и заявил?
  -Разумеется, другими словами. Он уже слишком большой, все понимает. И помнит.
  -Что такое он может помнить?
  - Когда я заявил ему, что ничего странного в том, что вы спите раздельно, нет, он сослался на старую, двухгодичной давности, историю. Как однажды вечером пришел в вашу комнату и увидел вас, спящих порознь. Ребенок обрадовался, так как вы запретили ему забираться к вам постель. А тут он беспрепятственно лег к Наташе, за что получил нагоняй с твоей стороны.
  -Припоминаю, я в очередной раз запретил ему приходить к нам ночью. Парень уже был не маленький. Когда он пришел, мы спали. А утром я увидел его в постели матери. Ей хоть бы что, не понимает, мальчишке нельзя спать с ней, да еще обнявшись...
  -Он же был совсем ребенок!
  -Ты слышал про Эдипов комплекс?
  -Твоему сыну даже не исполнилось тогда шесть лет. Бессознательное влечение к матери и ревность к отцу как к сопернику, если я правильно помню с твоих слов (мы как-то еще раньше обсуждали склонность Игоря ложиться к вам в постель), характерна для мальчиков с трех до пяти лет. Это, по твоему любимому Фрейду, теории которого далеко не бесспорны.
  -Так или иначе, поощрять парня не следовало. Знай, во что это может превратиться впоследствии... Наташа вместо того, чтобы встать на мою сторону или хотя бы промолчать, стала защищать Игоря - при нем, что особенно недопустимо. Заявила, у нее мало времени для общения с детьми, и нет ничего страшного, если ребенок видится с нею хотя бы таким образом. Тем более что в то время мы по мелочи поссорились, и у нас не было причин закрывать дверь на засов. Это и поведал вам Игорь?
  -Своими словами. Интересовался у меня, кто прав - ты или он.
  -Хорошо уже то, что мальчишка сомневается в правильности своего поведения.
  -Дети, Петя, наблюдательны, любой конфликт между родителями не ускользает от их внимания. А если семейные ссоры затягиваются на месяцы, то...
  -Я знаю, отец, что такое хорошо и что такое плохо.
  -Что вы делаете? За вами внимательно следят четыре детских глаза. А Таня уже вступила в такой возраст, когда особенно остро переживается разлад между родителями.
  -Это прописные истины. Итак, сигнала, поступившего от моего сына, у которого я сто лет назад попытался, вопреки сопротивлению матери, вытащить соску изо рта, оказалось достаточно для тревоги...
  -Дальнейшие попытки Игоря, с его слов, проникнуть к вам ночью, натыкались на запертую дверь.
  -Я убедил Наташу в такой необходимости. Когда это было? Что же тебя волнует, не понимаю? То, что он вспомнил древнюю историю?
  -То, что он спроецировал ее на сегодняшние ваши отношения, когда вы снова спите в разных постелях. И что много хуже - разговариваете друг с другом сквозь зубы. Ваши отношения не изменились?
  -Сами разберемся.
  -Хорошо, Петя. Ты уже не тот, кто считал возможным советоваться со мной.
  -Те советы, что я получал от тебя в детстве, затрагивали одного меня.
  -Случалось, мы находили общий язык. Но это было давно. Ты охладел к нам, мы редко видим тебя, даже звонишь раз в неделю, не чаще.
  -Просто я вырос, папа, на большинство детских вопросов получил ответы, у меня отпала необходимость в разгадывании определенных тайн. Вы с мамой уделяли мне много времени и внимания, но не лишали себя собственной жизни. Я не был ее сторонним наблюдателем, теперь могу сказать, некоторые вещи не радовали. Сколько вы ни скрывали свои ссоры, я их видел...Тем более что достаточно рано стал соображать.
  -Мы дали тебе слишком много свободы. Дело прошлое, но вы с Витей ни свет, ни заря, будучи к тому неподготовленными, вступили на путь взрослых мужчин.
  -Во время, в самый раз. Лучше набить шишки смолоду.
  - У меня складывается впечатление, что ты продолжаешь набивать их по сию пору. Нужно очень сильно обидеть Наташу, чтобы она уходила из дома.
  -Тебе и это известно? От кого?
  -От того же Игоря. Таня - могила, из нее слова не вытянешь.
  -Что за манера узнавать все через детей?
  -Мы не заслуживаем твоих упреков. Что я должен подумать, если звоню после девяти вечера, Таня подходит к телефону и сообщает: родителей нет, когда они придут, лучше всего спросить их самих. А когда трубку берет Игорь, прежде чем позвать тебя, докладывает заговорщицким тоном, что мама уже много дней работает вечерами, а папа этим недоволен.
  -А ты был бы доволен, если б твоя жена из-за проклятых денег торчала на работе до позднего вечера?
  -Торчи ты, мужчина.
  -У меня нет возможности работать сверхурочно. А договор на уже сделанную левую работу, за которую я должен был получить приличные деньги, этот блядский коммунистический порядок, оказывается, не разрешает подписывать. Самое смешное, что такое разрешение должна дать председатель профкома, старая сучка, получающая приличную зарплату и премии со всех объектов, ничего, по существу, не делая. Ладно я, так машинистка, отпечатавшая работу, осталась без денег, получение которых я гарантировал ей. Пытался рассчитаться с ней своими деньгами, не взяла, чуть не поругались...
  - Мы с матерью неоднократно предлагали вам помощь, но вы категорически отвергаете ее, даже купить детям одежду, обувь не позволяете.
  -Это Наташа. Мама холодно приняла ее в свое время. Женщина с шестилетним ребенком как моя жена ее не сразу устроила. Наташа такие вещи остро чувствует, до сих пор не смогла избавиться от комплекса, привитого мамой после первого прохладного приема у вас дома. Хотя я, как мог, подготовил мать к встрече.
  -Ей показалось, Наташа выходит за тебя замуж без любви - из желания устроить свою с дочерью жизнь. Тогда ты вот-вот должен был защитить кандидатскую диссертацию, она всегда гордилась своим единственным сыном... Позднее мать всеми путями пыталась найти доступ к сердцу твоей жены, но из этого ничего не выходило...
  -По причине необычайной тонкости флюидов благожелательности и любви, исходящих от нее, либо в виду Наташиной трезвости и холодности.
  -Что говорить о ней, если и ты стал у нас редким гостем. Если б я не позвал тебя, сам пришел бы не скоро.
  -Не обижайся, папа. Мы очень заняты. Но всегда рады вам. А дети...Игорь - тот души в вас не чает, вы его постоянно балуете, мы не знаем, куда девать игрушки, которые дарите ему. Целая коллекция машинок... Даже Таня - такая осторожная и мнительная - сразу полюбила вас, особенно тебя. Только не надо все время приносить им подарки.
  -Постыдись, Петя! Гордо отказались от помощи, так не лишайте нас удовольствия побаловать внуков. Когда сам станешь дедом, поймешь.
  -Ну, до этого мне пока далеко. Однако, позволяя Игорю буквально все, вы портите парня. Мальчишка своенравный, упрямый, дерзкий, эгоистичный. Любое проявление добра воспринимает как должное, а сам делиться своим добром не спешит.
  -Ты же говорил, что он не прячет игрушки от других детей.
  -Их у него благодаря вам так много, что он занялся товарообменом с другими - такими же практичными мальцами. Мне это не нравится.
  -Все дети так поступают. Вспомни себя в его годы.
  -Я далек от совершенства, но, меняя игрушки, отдавал не только те, что мне надоели. И никогда - баш на баш. Нередко просто отдавал - без всякого обмена.
  -Ты слишком требователен к сыну. Так нельзя, ты отдаляешь его от себя. Нет ничего скверного в том, что Игорь не расстается с дорогими ему дарами и легко избавляется от тех игрушек, что кажутся ему хламом.
  -Можете пожать друг другу руки - ты и Наташа. Мне практицизм сына поперек горла. Таня значительно добрее Игоря. Дарила и дарит - от души. Он же обменивает - с выгодой.
  -Какая выгода? Петя, ты меня удивляешь.
  -Пацан получает удовольствие от самого процесса обмена. Каждая удачная операция - выгодная сделка. Недавно наш торгаш принес импортную машинку - выменял ее за старый футбольный мяч. Спрашиваю, зачем ты это сделал. Мяч старый, отвечает, скоро порвется, а машинка новая, и такой нет в продаже. Мяч ему кто-нибудь купит - до лета еще есть время. Ты первый понесешься в магазин, как только он попросит.
  -Ты не прав. Он собирает машинки, пополнил коллекцию редкостью. А мячик наш футболист получит, хорошо, что предупредил. У него скоро день рождения. Ты, конечно, за зря отчитал сына?
  -Бесполезно. Пытался объяснить ему разницу между даром и сделкой. Смотрит на меня, как на пришельца с других миров. Тому, что Таня подарила девочке свою любимую куклу, мгновенно нашел простое объяснение: в ее годы в куклы не играют, и он в этом возрасте запросто раздаст свои машинки любому шкету.
  - Что говорит по этому поводу Наташа?
  -С некоторых пор она не делится со мной своим мнением.
  -Дети видят разлад между родителями.
  -В их присутствии мы стараемся вести себя по-прежнему.
  -Надолго вас хватит?
  -Должно хватить. Она поймет, никуда нам друг от друга не деться, пойдет на мировую.
  -Значит, виноват ты - не она?
  -Я не хочу обсуждать наши дела.
  -Их уже обсуждают.
  -Не думаю, что Наташа ...
  -Она советовалась со своей матерью. Твоя теща - простая женщина, без высшего образования, а видит и понимает все. Она не стала посвящать нас в то, что ей сказала дочь, но встревожена, обеспокоена вашими отношениями, которые, по ее мнению, в любое время могут измениться в еще худшую сторону. Просила нас вмешаться...
  -Что ты все время темнишь, мать твою! Ты зачем меня вытащил к себе, чтобы забавляться разными цацками? У меня башка кругом идет, я накануне развода... Говори, что знаешь!
  -Это ты должен сказать мне, что натворил. Причина возникшей между вами напряженности - другая женщина. Она существует? Мне-то ты это можешь сказать?!
  - Существовала. Что еще?
  -Ничего, Петя. Это подло по отношению к такой женщине, как Наташа. Вы уже разлюбили друг друга? Тогда подумайте о детях.
  -Пошли - поехали. Один штамп за другим. Любовница - пошлость по отношению к жене. Существование другой женщины - нелюбовь к супруге. И, разумеется, от этого страдают одни дети.
  -У тебя прямо противоположное мнение?
  - Одно единственное - всеми силами сохранить семью. Мне стоит это невероятных усилий. Я люблю другую женщину, она могла бы стать мне женой. Я всех бы бросил ради нее, но, к сожалению или к счастью, не в состоянии расстаться с Наташей и детьми, так как люблю их никак не меньше.
  -И Наташу?
  -Да.
  -Ее - не меньше, чем другую?
  -Меньше - больше, я не взвешивал.
  -С тех пор, как вернулся от любовницы (прости, если это слово тебя раздражает), ты снова встречался с ней?
  -Нет. Мы никогда не встретимся. Она даже поменяла работу, чтобы не видеть меня.
  -Она тебя разлюбила?
  -Так сильно любит.
  -Ты так и не объяснился с Наташей?
  -Она не желает меня слушать. Я пытался... Правда, сначала я изолгался, нес такую ахинею, что самому было тошно слышать себя... Не хватило духу, смелости, порядочности, я не знаю, чего еще мне не хватило, засранцу! Я, отец, сучий потрох, говнюк, каких поискать мало. Мне нужно оторвать яйца, чтобы я никогда не мог иметь дел с женщинами. Я с юных лет гоняюсь за мечтой, а на самом деле потакаю своей похоти... Если бы так, отец?! Ведь я любил Веру и Лену - обеих любил и обеих предавал. А теперь - через столько лет - все по новой...
  -Не спеши с выводами. Как я понял, твой брак повис на ниточке. Наташа может бросить тебя и выйти замуж за своего международника.
  -Ох уж эти бабы! Даже Наташу прорвало, не смогла не выложить все матери.
  -Это для тебя неплохой знак, Петя. Значит, она надеется спасти ваш брак.
  -Она все уже решила, мне полный пиздец!
  -Не матерись, я тебя не узнаю.
  -А я себя узнаю. Так мне, гаду, и надо... Вы примете меня назад?
  -Куда мы от тебя денемся? Но не опускай руки. То, что ее мать рассказала нам, вселяет надежду... Она обещала скрыть это от Наташи.
  -Она не устоит. Если вообще все вы не сговорились, включая Наташу... Видишь, какая я гнида?! Заподозрил и Наташу в сговоре, чтобы только удержать меня, блядуна... Если бы ты только знал, как я себя презираю?!
  -Ты должен покаяться, сын. Покаяться - как на исповеди, все рассказать Наташе.
  -Я не могу, я не могу признаться в том, что изменил... Не умею я стоять на коленях, отец. Для этого требуется особое мужество, а я трус.
  -Ты можешь побыть у нас еще час?... Хорошо... Наташа заподозрила тебя в измене еще два года назад. Это та же женщина?
  -Да. Мы и были-то близки всего один вечер, после чего поссорились. Встречались в институте, словно чужие. А через два года опять случайно и опять в командировке... Понимаешь, отец, это не сперма ударила мне в голову, у нас много общего, мы оба пишем и понимаем друг друга... Но я понимаю, так долго продолжаться не может, в любой момент это взаимопонимание должно рухнуть, так как всем нам слишком много отпущено понимания, никто никогда не способен понять другого, даже себя...
  -Петя, Петя... Всю жизнь тебя куда-то заносит. Где ты найдешь такую жену, как Наташу?
  -Я никогда никого не искал. Мне никто, кроме Наташи, не был нужен...
  -Однако...
  -У меня поехала крыша. Нет, это слишком простое объяснение. Конечно, я виноват. Но я постоянно встречал дома упорное сопротивление всем своим планам и периодически находился в депрессии. И надо же такому случиться, именно в это время я встречаю молодую женщину, снимающую с меня груз сомнений, колебаний, она разделяет мои ценности, какими бы химерами они ни были. Я понимаю в глубине души, Наташе не до моих причуд, тем более что она находит их пошлыми, но все же она могла быть более чуткой... Вот я и сорвался...
  -Не знаю, в кого ты такой. Все твои женщины делали с тобой все, что хотели. Если Наташа - кремень, ты - воск. И эта последняя твоя...
  -Не смей! Что тебе известно о ней? Мы любили друг друга.
  -Ты и сейчас любишь ее.
  -Мы оба делали все, чтобы держать себя в узде, но это оказалось выше наших сил.
  -Она не имела на тебя никаких планов?
  -Замужем и моложе меня на целых десять лет.
  -Небольшая помеха. Дети у нее есть?
  -Нет.
  -Она не любит детей?
  -Они до недавнего времени у них не получались.
  -А что теперь?
  -Говорит, что беременна.
  -От тебя?
  -Она не знает.
  -Час от часа не легче.
  -В любом случае, говорит, ты не будешь отцом моего ребенка.
  -Страсти - мордасти.
  -Ничего-то ты не понимаешь.
  -Ты такой наивный или притворяешься им?
  -Я знаю, отец, и ты изменял матери.
  -С чего это взял?
  -С того самого...
  -И как ты к этому относился?
  -Плохо. Но то была ваша с матерью жизнь. Если она могла терпеть твои измены, ее счастье.
  -Мои два романа не носили серьезного характера. И потому обошлось без потрясений.
  -А мне повезло меньше. Единственная женщина - и я пропал.
  -Ничего подобного. Тебя бес попутал.
  - Наташа меня предупреждала...
  -Что же теперь? Ты уже капитулировал?
  -Ты плохо меня знаешь. Любой на моем месте, кого неоднократно провоцировали уйти по собственному почину, давно бы сбежал, тем более что есть к кому. Но я, стиснув зубы, держу удар. И ни на дюйм не отступлю до самого конца.
  -Только раскаяние, мой мальчик, может спасти ваш брак. Твоя мать простила меня только тогда, когда я покаялся. И как отрезало - больше я не смотрел на женщин. Раскаяние - то немногое, что остается тем, кто изменил родине, матери, женщине...
  -Ты шутишь?
  -Петя, воспитывать тебя поздно. Мне известны твои взгляды. Свое неверие в детали жизни ты распространил на всю жизнь. Я с тобой не согласен - в принципе. Революция совершалась не напрасно, Россия покончила с множеством пороков и с вековой отсталостью. Мои родители чуть не погибли во время погрома в Киеве, я мог не родиться, не родился бы и ты, и твой сын... Наш род мог прекратиться из-за потворства властей погромщикам. Мы вынесли страшную войну и победили. Только народ...
  -Да, отец, именно народ. Не система. Твои родители могли погибнуть от погрома в Киеве, а вы, мои родители, из-за доноса, будто являетесь троцкистами, японскими шпионами, вредителями, врагами народа. Я, твой сын, избежал того, чтобы погибнуть в Афгане... Отложим общеполитическую дискуссию. По существу, между нами нет предмета для спора. Согласен, нельзя предавать родину, народ, мать, любимую. Больше того, нельзя купить индульгенции, чтобы искупить измену.
  -Раскаяние - не индульгенция.
  -Раскаяние требует от человека откреститься от тех, из-за кого произошла измена. На такое раскаяние я пойти не могу. Своим раскаянием не предам вновь - уже другую любимую.
  -Признайся в слепой страсти, в депрессии из-за неприятностей на работе. Размягчи женское сердце. У Наташи оно не каменное при всей ее сдержанности.
  -Я постараюсь... Просто так я не сдамся...
  
  
  
  НАТАША
  
  -Это все. Теперь решай, оставаться мне с вами или уйти.
  -В любом случае ты безропотно подчинишься? Оставишь этот дом, меня и детей в покое,
  возьмешься за ум - перестанешь писать свои идиотские диалоги и прочее?
  -В борьбе за тебя я исчерпал все свои возможности. Все зависит только от тебя.
  -Ты понимаешь, что я никогда не забуду твоего предательства? Ты лишил меня веры в себя. Твое признание мало что меняет. Всего лишь подтверждение непреложного факта. Правда, у меня сохранялась толика надежды, что ты изменил мне случайно, у того же приятеля или в другом месте спьяну, сдуру не устоял против соблазна, хотя, зная тебя, не верится в такой простой обман. Для любой жены страсть к другой женщине означает одно - она недостаточно хорошо удовлетворяет мужа. Ему совершенно не обязательно искать нужную партнершу, она сама его найдет, и он не захочет или (и) не сможет противостоять ее страсти или похоти. В одном из твоих диалогов я вычитала, что мужчины по своей природе полигамны. По твоей природе - факт. Над тобой сохранилась власть страсти к той женщине. Никакие заверения в любви ко мне не могут ее затмить.
  -Нет же. Я оступился...
  -Ты предпочел меня другой женщине потому, что я перестала быть желанной, в лучшем случае, менее желанной, чем другая, к которой ты в миг воспылал страстью и не смог ее преодолеть, иначе не провел бы с любовницей допоздна целый день, понимая, к каким последствиям это приведет.
  -Это - помрачнение рассудка после депрессии, в которой я находился в то время.
  -Этим состоянием ты обязан только себе. Если бы прекратил писать "Диалоги", тебя не постигло разочарование в них, ты не ощутил внутреннюю пустоту и одиночество непонятого всеми человека. Можно подумать, любовница сумела лучше понять твою глубину и совершенство писанины, на которую ты угробил столько времени. Или я не права? Ты нашел в ней то, чего я лишаю тебя. Тогда все намного серьезнее, и тебе нужно бежать из нашего дома к ней, если она примет тебя.
  -Я скажу то, что может мне навредить. Эта женщина более позитивно отнеслась к тому, что я пишу. Скорее всего, в моем состоянии это сыграло решающую роль, а вовсе не слепая страсть.
  -Ты давал ей "Диалоги"?
  -Два из них, что взял с собой в командировку для правки.
  -Ей понравилась "Наташа"?
  -Она поняла ее не так превратно, как ты.
  -Еще бы?! Этот диалог дал ей пищу для ума.
  -Твоя ирония вполне уместна.
  -Тебе так хотелось обладать этой женщиной, что ты подсунул ей то, что надо.
  -Мы разговорились, она спросила, что я могу дать ей для ознакомления с моей прозой. Я дал, что взял с собой.
  - После чего вы занялись любовью - наподобие той, что твой юный герой проделал с невинной девицей, которую ты назвал моим именем. Верх цинизма! И после этого рассчитываешь на то, что я прощу тебя?
  -Все не так, как ты говоришь. Впрочем, это не имеет никакого значения. Я понял, ты все решила не в мою пользу. Значит, так тому и быть. Я признаю свое поражение, и завтра же уйду из твоего дома. Надеюсь, у меня не будет проблем с тем, чтобы встречаться с детьми?
  -Это как они пожелают. Один раз в неделю устроит?
  -Два - по выходным, несколько часов в день.
  -Хорошо, я согласна.
  -Спасибо, Наташа. Прости меня за все. Я очень сильно виноват перед тобой и меньшего наказания не заслуживаю. В любой день, когда потребуешь, дам тебе развод. Будь счастлива со своим Васильевым.
  -Что?! Откуда ты его знаешь?
  -По его просьбе мы встречались на днях. Он сказал, что любит тебя, хочет жениться, отрицал интимную связь с тобой, рассчитывал на то, что я уступлю тебя без боя, но я - несмотря на все его посулы - отказался. Мы расстались вполне мирно.
  -Какие еще посулы?
  -Он предложил мне временно переехать в пустующую квартиру, которой он располагает.
  -Да, такой вариант мы обсуждали. Почему ты отказался от такого здравого предложения?
  -Это теперь уже не имеет никакого значения, Наташа.
  - И все же?
  -Я не могу жить без тебя и детей. Мне необходимо видеть вас каждый день.
  -Можешь включить эти слова в свой следующий диалог. Я не верю в искренность твоих слов.
  -Ты спросила - я ответил. Ничего другого сказать не мог, прости. Мне слишком трудно дается наш разговор, разреши мне на время уйти.
  -Хоть навсегда...Изверг, что ты со мной делаешь?!...
  -Я люблю тебя, я жить без тебя не могу, Наташа...
  -Ты плачешь?
  -Прости, я окончательно расклеился. Мне надо прийти в себя...
  -Подожди, не уходи...
  -Мы не должны продолжать эту трехмесячную пытку. Я ее больше не выдерживаю.
  -Иди ко мне...
  -Ты можешь меня простить?
  -Не знаю, Петя... Попробуем жить с этим грузом... Мы не одни. У нас дети. Они нас не простят...
  -Только поэтому?
  -Я не вправе лишать тебя сына.
  -Таню я люблю никак не меньше.
  -Знаю... Что же ты?
  -Что?
  -Иди ко мне...
  -Наташа. Наташа. Наташа...
  -Закрой дверь.
  -Я не могу оторваться от тебя.
  -А если дети...
  -Они только обрадуются, что их родители...
  - Ты совсем сошел с ума?
  -Уже давно...
  -Пусти меня. Закрою дверь, тогда...
  -Ты вернула меня к жизни...
  -После такого длительного поста...
  -Я тебя так люблю, так люблю...
  -Ты еще никогда не плакал...
  -Это очистительные слезы...
  -Я люблю тебя... Я никогда не переставала тебя любить... Это, наверное, большой грех любить человека, который...
  -Молчи... Я знаю это лучше тебя...
  -Прости, я больше не могу, сердце...Закололо.
  -Где? Тут? Оно очень часто стучит...
  -У меня аритмия, как знаешь.
  -Из-за меня она обострилась...
  -Мы очень давно не занимались любовью.
  -Не любили друг друга.
  - Это такое наказание - любовь...
  -Это, как сказал Хемингуэй, праздник, который всегда с тобой. Даже тогда, когда умираешь от любви...
  - Дай мне аспаркам, что ли? Принеси мою сумочку.
  -Где она лежит?
  - В коридоре... Куда ты? Оденься.
  -Ничего не соображаю... Я сейчас, мигом...
  
  -Дети у себя?
  - Пили чай на кухне. Видела бы ты, какими глазами они смотрели на меня!
  -Какими?
  - Счастливыми. Они все понимают.
  -Мне очень стыдно... У нас такие тонкие перегородки...
  -Ты вцепилась зубами в простыню, только стонала. И я - то же...
  -Можешь еще потерпеть?
  -Я очень боюсь за твое сердце. Что ты приняла?
  -Все, что полагается. Не волнуйся, боль уже проходит...
  -Я разговаривал с отцом. Мои родители и твоя мать переживают за нас.
  -Я не выдержала и рассказала маме. Но про Васильева она ничего не знает. А ты должен знать.
  -Я ничего не желаю знать. Не было никакого Васильева - и все.
  -Одно упоминание его имени отражается на твоей потенции. Ты уже не хочешь меня?
  -Я всегда хочу и буду хотеть тебя, независимо от этого малого... Не нужно...
  -От одного прикосновения все у тебя пришло в норму.
  -Любое твое прикосновение мертвеца поднимет из могилы.
  -Петя, тебе не кажется, что мы уединились слишком надолго? И пора для приличия навестить детей?
  -Думаю, сейчас они могут обойтись без нашего общества.
  -Игорь наверняка задает сестре ненужные вопросы.
  -Я плохо помню, задавался ли я такими вопросами в восемь лет.
  -Ты не задавался? Во сколько лет у мальчиков пробуждается первое желание?
  -В грудном, стоит ему прикоснуться к материнской груди.
  -Я не о том. Когда у вас наступает эрекция?
  -Рано. У нашего сына она уже есть.
  -Мне показалось, она наступила у него уже тогда, когда он в последний раз спал со мной, а ты устроил ему выволочку.
  -Что доказывает мою правоту. Несмотря на нашу ссору, согласилась со мной.
  -Я заметила возбужденное состояние Игоря. Ты ревновал его ко мне, признайся?
  -Проснулся и что вижу? Другой мужчина обнимает тебя на виду у меня, отвергнутого мужа.
  -Я серьезно.
  -На уровне сознания не ревновал. Но что творится там, в потемках, трудно сказать.
  -Может быть, потому к Игорю ты более требователен, чем к Тане? Придираешься к нему по пустякам. Ты ведь хотел сына.
  -Я не знал тогда, какую угрозу может представлять для меня второй мужчина в нашем доме.
  -Ты шутишь, а я серьезно обеспокоена вашими отношениями - любви - ненависти.
  -Отец это так же отметил. Но и его, и тебя я могу заверить, что Игорь вышел из возраста, когда можно подозревать наличие у него Эдипового комплекса.
  -Мой американец просветил меня, что это означает. Но он относится к Фрейду с юмором. А что, если этот комплекс не выдумка и скажется в будущем на психике нашего сына?
  -Все возможно. Своевременно поговорю с ним на эту щекотливую тему, чтобы она дошла до его сознания. Это позволит ему преодолеть и этот, и другие комплексы, ели они возникнут. Но, к счастью, парнишка весь в тебя, рационален, излишним эмоциям не подвержен.
  -Плохо или хорошо, это так. Думаю, хорошо.
  -Встаем?
  -Сколько времени?
  -Одиннадцатый час.
  -Дети, скорее всего, легли спать. Хочешь последовать их примеру?
  -Нет, я рад нашему общению. Мы целую вечность не разговаривали друг с другом. Кроме того, если это не повредит твоему здоровью, я бы хотел...
  -Не повредит, надеюсь. Несколько позже, хорошо?
  -Да, конечно.
  -Ты деликатно заявил, что не хочешь ничего знать о моих отношениях с Васильевым. Но мне, Петя, важно, чтобы он не стоял больше между нами. И потому буду с тобой откровенна не меньше, чем ты в своем покаянии...
  -Если только без этого не можешь обойтись.
  -Так будет лучше для нас обоих...Не спорь, в глубине души ты считаешь меня недостаточно страстной женщиной. Но это не совсем так. В браке с тобой я испытывала страсть к двум мужчинам, в удовлетворении которой отказала себе. Первый - твой друг. Удивлен?
  - Нет. Мы слишком часто пересекаемся с ним, удивительно, если б такой сердцеед оставил тебя равнодушной к себе.
  -Он это почувствовал и потому недвусмысленно дал мне понять, что только в моей власти... не ударить его по физиономии.
  -Тебе самой хотелось его?
  -В нем есть, не обижайся, та мужская сила и первобытное обаяние, которого я не встречала ни у Саши, ни у тебя. Я очень живо представляла, каким он может быть с женщиной...
  -Если ты хотела меня унизить, своего добилась. Я наивно думал, ты простила меня.
  -Именно потому, что хочу изжить недоверие между нами, рассказываю все это. Мы оба хотим стать ближе друг к другу, значит, должны как можно меньше скрывать все то, что мешает этой близости. Ты рассказал мне про свою страсть и тем самым хотя бы частично освободился от нее, того же хочу и я, хотя не предавала тебя.
  -Хорошо, Наташа, говори.
  -Моя пощечина ему - противостояние не столько его влечению, сколько своему собственному. В тот день Лена неважно чувствовала себя и не смогла поехать с нами. И не с кем было оставить Игоря - он перекупался накануне, его знобило в то утро. Таня пожелала остаться с братом, мальчишки не захотели оставить Таню. Вернулись мы с Виктором вечером. Ездили километров за сорок от Алупки - в достаточно дикое место. После купания, чтобы согреться, стали дурачиться. Оба понимали - добром все это может не кончиться. Меня влекла к нему его животная сила, он сразу почувствовал мою слабину и оказался скор на руки. Тут я опомнилась и влепила ему оплеуху.
  -Ценю твой героический поступок, поборола страсть к чужому мужчине.
  -К другу мужа.
  -Не это ли сыграло решающую роль?
  -Главный тормоз - ты. Не могла предать тебя ни в тот миг, ни потом - уже с другим мужчиной. С Васильевым. Как представитель вашей породы уступает и тебе, и Виктору. Зато обладает редким интеллектом, тактом, умением себя вести, слушать и понимать. Когда он говорит, забываешь о внешней мужской красоте. Именно благодаря его настоянию я взялась за этот перевод. Познакомилась с ним совершенно случайно, когда возвращалась домой из Алупки. Мы ехали в одном купе. Узнав о моей профессии, подарил мне книгу американца и предложил перевести ее, пообещал поддержку в издательстве, где имеет связи. Я сдуру сразу же согласилась. Слишком заманчивое предложение, и временем располагала для начала работы. Подумала, чем черт не шутит, а вдруг получится. Он дал номер своего телефона, чтобы позвонила, когда будет необходимость... По ходу перевода столкнулась с многочисленными трудностями. Позвонила, чтобы проконсультироваться. Он спросил, как продвигается перевод, нуждаюсь ли я в его помощи. Мы встретились, он дал полезные советы, сказал, что я могу и дальше рассчитывать на его помощь и поддержку. Но, как знаешь, у меня мало времени заниматься переводом, и я очень медленно продвигалась вперед. Поэтому я ему не звонила. Где-то через год он сам позвонил мне на работу, поинтересовался тем, как далеко я продвинулась вперед. Заявил, что получил гарантии издательства на публикацию моего перевода через пару лет. Есть трудности - я - не член Союза, но это преодолимо, у меня есть талант, способности, нужно работать, много работать, он поможет. А договор будет подписан, как только я представлю издательству хотя бы половину переведенного - пусть вчерне - романа. Летом, когда ты с детьми отдыхал на даче, я трудилась и на работе, и дома, он встретил меня после работы, сводил в кафе, где пообедали и обсудили детали перевода. Проводил на такси до дома, хлынул дождь, он в одном костюме, без зонта, промок. И машина по вызову уехала в другое место. Позвала к себе. Пили кофе, разговаривали. Рассказывал об Америке - тонко, интересно. Делился впечатлениями - теми, которым не место в очерках. Ему за сорок, жена умерла при родах, ребенок не выжил. Жениться второй раз как-то не пришлось. Дома его никто не ждет. А дождь не кончается. Вызвать такси не можем - у нас нет телефона. Он посмотрел на часы, поблагодарил за встречу и стал прощаться. Я оставила его у нас - в детской.
  Утром он проснулся раньше меня, после легкого завтрака уехал к себе. Вечером позвонил мне на работу, предложил свою помощь - я споткнулась в переводе, сколько ни билась, все получалось не так. Я поехала к нему, допоздна работали, договорились встретиться и поработать в следующий день, в субботу. Он предложил мне остаться, чтобы не терять время на дорогу туда и обратно. Я согласилась. В конце вечера он по-английски объяснился мне в любви, как бы шутя. Мы остановились как раз на том месте романа, где его герой после длительных мучений признается в своих чувствах жене своего приятеля. Я в том же тоне ответила, что как мать двоих детей только о том и мечтаю, чтобы в кого-то, помимо мужа, влюбиться. И весь разговор. А заснуть после него долго не могла. Ночью проснулась - захотела пить, вышла на кухню, он стоял там и курил. Молча обнял меня. Сил отстраниться не нашла. Через несколько секунд пожелал мне спокойной ночи и ушел в свою комнату. Проснулась около девяти. Застала его серьезного и хмурого. Нам обоим - не до работы. Поехали в Солнечное. Плавает превосходно, не хуже Виктора. Из воды не выходили, ни на какие темы, касающиеся отношений между нами, не говорили, но я чувствовала, меня, как магнитом, тянет к нему. Естественно, не показывала вида. На обратном пути спросил, куда меня отвезти - домой или к нему. Я ответила, домой, но сначала заедем к нему, чтобы забрать оставленный там роман и переведенные страницы. "Вы разве не хотите больше работать вместе со мной?" "Хочу". В машине он признался в любви, стал целовать руки, лицо... Я сказала, что не могу ответить на его чувства, и потому нам не следует больше встречаться. До того дня, когда ты вечером пришел от любовницы, мы больше ни разу не встречались. Он звонил мне на работу, говорил, что не станет напоминать о своей любви - будем лишь работать, но я отказывалась. Он просил меня только об одном - не прекращать работу. Сообщил, что я могу работать спокойно, без спешки, договор и выплата аванса - в следующем году. Он даст мне знать, когда прийти в издательство. И пропал... Так что я, мало сказать, не спешила с переводом. Решила, мой роман может подождать, все равно никакая публикация перевода с него мне не грозит. А то и того хуже - его переведет и издаст кто-то другой.
  Через неделю после нашего бурного объяснения, когда я хотела выгнать тебя из дома за измену, объявился Васильев и обещал практическую помощь без того, чтобы к ней примешивалось что-то личное. Я понимала, такое невозможно, но в свете твоего поведения и своего жуткого состояния, дала согласие. Дальнейшее ты знаешь. Я почти ежедневно бывала у него, мы много и небесполезно работаем вместе.
  -Ничего другого я знать не желаю.
  -Мы никогда не были близки друг с другом. Я этого не желала, он сразу понял и вел себя исключительно корректно. Да, меня тянуло к нему, он мне не безразличен и как мужчина. Наверное, я чувствовала бы себя надежно, и в постели он меня не разочарует...Но я, к сожалению или к счастью, однолюбка. Ни твой друг, пытавшийся околдовать меня свой мужской красотой, ни Васильев, покоривший интеллектом и манерами поведения, не способны заставить меня забыть тебя. При этом я меньше всего исхожу из соображений морали или каких-то других мотивов, в частности, заботы о детях.
  -Васильев сказал мне, что эта "детская" проблема решаема. Что он мог иметь в виду?
  - Он предлагал оставить Игоря тебе, а Таню забрать к нему.
  -И ты бы согласилась на это дикое предложение?
  -Я знала, как ты к нему отнесешься.
  -Как, по-твоему?
  -Ты бы недолго оставался один. А твоя новая жена не придет в восторг от нашего ребенка, и он сам не признает мачеху.
  -А Таня в восторг от отчима придет?
  -Но она не захочет разлучаться со мной. И что ты можешь ей дать?
  -Любовь, Наташа. Как это ни покажется тебе странным, но я люблю нашу дочь никак не меньше, чем сына.
  -Даже больше.
  -Мы бы поставили наших детей перед страшным выбором. Помнишь Брехта?
  -Да, "Кавказский меловой круг"... Можно только радоваться тому, что мы снова вместе, хотя прежней любви между нами никогда уже не будет. Нельзя войти в одну и ту же реку...
  - Трудно. Но мы обязаны попробовать. Я чувствую, что по-прежнему так же сильно люблю тебя. И мне удастся растопить твое сердце...
  -Говоришь, как пишешь. Удивительно, как в "Диалогах" сочетается обыкновенная пошлость с раздеванием (твой Петя - эксгибиционист, он получает удовольствие, когда на него смотрят) с высокопарными рассуждениями о любви из низкопробных романов и фильмов.
  -Возможно, я заблуждаюсь. Но если Петя не испытывает стыда, даже смущения от собственной наготы, то это свидетельствует лишь о его естественности, и как любой нормальный человек, неважно, мужчина это или женщина, получает, как говорят психоаналитики, предудовольствие (первая фаза при половом общении), когда на него смотрят. А эксгибиционист, к твоему сведению, не может достичь полного удовольствия, когда на него не смотрят. Что касается неинтеллектуальных рассуждений о любви, то простые люди, к коим я принадлежу, используют словарь обывателей.
  -Однако, помнится, в Филармонии нашел необычные слова для выражения своих чувств.
  -Бред сумасшедшего, влюбленного в тебя. Я не помню, что тогда произносил, хотя выучил назубок свою речь. Стоило тебя увидеть, я ее напрочь забыл. То был особый случай, скорее, исключение из общих правил. А что касается моей наготы, то тут, признаюсь, не все просто. С одной стороны, я стыжусь своего тела, а, с другой, без тела я никто, и потому уделяю должное внимание его состоянию, не забывая о пенисе, который, по утверждению медиков, является вторым сердцем мужчины. Но высшего удовольствия в любви достигаю без того, чтобы на меня смотрели - в этом я абсолютно не нуждаюсь. Равным образом ведет себя мой герой. Правда, он более естественен и нестыдлив, когда впервые входит в контакт со своими женщинами.
  -Да, он у тебя обыкновенный бабник. Как и ты, с той разницей, что тебя иногда мучает совесть, что, впрочем, не мешает, а даже способствует твоей эрекции... Что я сейчас и наблюдаю.
  -Я не просил тебя отбрасывать одеяло...
  -Может быть, это для меня предудовольствие?! А для тебя?...
  -Да, когда я вижу тебя во всей твоей красоте...
  -Пока я вижу, как меняется цвет и прищур твоих глаз, я верю в то, что желанна тебе...
  
  ИГОРЬ
  
  -Не мямли. Ответь прямо, извинишься перед Сережей или нет?
  -Он сам виноват.
  -Ударил тебя исподтишка?
  -Откуда мне знать? Может, случайно. Я не разбирался.
  -Уверен, что именно он ударил?
  -Леня сказал, толкнул он.
  -Уже не ударил, а толкнул.
  -Какая разница, если я упал.
  - Ты набросился на Сережу после того, как с ним сцепился твой друг Леня.
  - Он заступился за меня. По-твоему, я должен был смотреть, как Сережка колотит его?
  -Между ними, сказали ребята, произошла обычная потасовка, но стоило тебе в нее встрять, началась драка, в которой вы, двое, дрались против одного. А это не дело!
  -Их тоже было двое. Вика своими коготками исцарапала мне лицо.
  -Она пыталась разнять вас, а ты в пылу драки стал выкручивать девочке руки. Что еще ей оставалось?
  -Ты всегда вступаешься за других. Вечно я один во всем виноват.
  -Ты же мужчина, Игорь. Как мог вывертывать женщине руки?
  -Вика - женщина?! Насмешил.
  -А то, что ты мужчина, не так смешно?
  -Нечего ей было лезть. Ничего бы мы ее Сереженьке не сделали.
  -Два синяка на его лице - пустяки.
  -Слепой что ли, у меня глаз вспух от его удара.
  -Как ты со мной разговариваешь? Дать бы тебе по шее!
  -Не дашь.
  -Не дам. Непедагогично. Игорь, ты не подумал, почему Леня вступился за тебя?
  -Мы с ним друзья.
  -В чем выражается ваша дружба?
  -Друзья и все. Чего тебе еще?
  -Даешь ему списывать, а он в благодарность...
  -Неправда!
  -Не даешь списывать?
  -Он не потому со мной дружит.
  -У тебя с ним, кроме игры в футбол, общие интересы, одни увлечения?
  -Чтение.
  -Он читает из-под палки, как сказала его мать.
  -Я недавно давал ему Купера.
  -Два месяца тому назад.
  - Неделя не прошла.
  -Сначала научись врать. Когда ты спрашивал в последний раз разрешение дать эту книгу из нашей библиотеки?
  - Лене - неделю назад. Я не вру.
  -Тогда прости меня.
  -Проехали.
  -Это мое слово. Прилипло ко мне - никак не отлипнет.
  -Вот и ко мне прилипло. Я же твой сын.
  -Я люблю тебя.
  -А я - тебя. Ведь ты мой отец.
  -Только поэтому?
  -Вообще...
  -Ты позволишь мне сказать тебе неприятные слова?
  -Я к ним привык. Говори.
  -Сережа с тобой на равных, но это тебя не устраивает. Ты любишь поклонение, зависимость от тебя - так легче помыкать...
  -Неправда!
  -Это не я придумал.
  -Светлана?
  -Светлана Тихоновна щадит нас с тобой, скрывает. Так говорят о тебе твои товарищи, а это стало известно их родителям.
  -Сережкина мать наябедничала, защищает сыночка.
  -Она не присутствовала на родительском собрании.
  -Значит, отец.
  -И он не пришел. Никого из Сережиных родных не было.
  -Ну, не знаю...
  -Игорь, за свои поступки надо отвечать. Извинись перед Сережей.
  -Не за что и ни за что.
  -Вы с Леней ни за что ни про что отколошматили его и не виноваты?
  -Пусть сначала он извинится, что толкнул меня.
  -А если это Леня толкнул на тебя Сережу?
  -Вот уж враки!
  -Вика видела это своими глазами и рассказала всему классу.
  -Не верю. Серега - ее жених. Она от него не отлипает, противно смотреть.
  -Уж не завидуешь ли ты ему?
  -Чего?! Ну, папа, такого я от тебя не ожидал! Ты ее видел?
  -Не довелось.
  -Она страшнее германской войны. В женский праздник ребята дарили девчонкам подарки. Но Светлана забыла в этот раз все организовать. Кроме двух подарков, все достались Зине. Вике повезло - Сережа ее выручил.
  -Кто второй рыцарь, не удостоивший Зину вниманием?
  -Я.
  -Она тебе не нравится?
  -Мало ли кто мне нравится?
  -Кому предназначался твой дар?
  -Всем.
  -А в феврале ты получил подарок от кого?
  -От Зины. Светлана, наверное, сказала ей...
  -Твои цветы предназначались не для нее?
  -Цветы - не мои. Их купила мама. Я поставил букет на парту, на которой никто не сидел.
  -И ничего не произнес?
  -Крикнул, девчонки, поздравляю с весенним праздником. Но они сбились в кучу, шумели и не услышали.
  - Услышали, не сомневаюсь. Я тобой горжусь, ты поступил в высшей степени порядочно.
  -Ерунда. Светлана быстро успокоила девчонок, угостила их конфетами из своей огромной коробки, которую ей подарили родители - все вы скинулись...
  - А как ты сообразил подарить цветы всем девочкам?
  -Очень просто. Я из мальчишек пришел в класс последним и все увидел.
  -Хвалю за смекалку и доброту... А теперь вернемся к старым баранам.
  -К этим противным животным? Как мне перед ним извиниться, если Светлана требует - перед всеми.
  -Думаю, Светлана Тихоновна удовлетворится твоим персональным извинением перед Сережей. А потом скажешь про это учительнице.
  -Вы так договорились?
  -Игорь, никаких интриг за твоей спиной я не вел. Решай, ты не ребенок.
  - Не ребенок. Ладно, папа.
  -Что значит, ладно? Ты не делаешь мне одолжение.
  -Извинюсь. А потом скажу Светлане.
  -Сколько раз надо повторять, как зовут твою учительницу.
  -Извинюсь, если хочешь, и перед ней, Светланой Тихоновной.
  -Ну, вот. Не нравишься ты мне, сын.
  - Мне тоже кое- кто не нравится.
  -Один Леня нравится.
  -Он дурак и трепач. Из-за него мне теперь надо извиняться. Он в тот же день плюхнулся на колени, больше не буду, извините, простите. Противно. Что ты на меня уставился? Сказал, извинюсь - извинюсь. Можно идти, наконец?! Мама сменила постель, просила помыться.
  -Иди. Кстати, не забудь закрыть за собой дверь ванной на щеколду.
  -Разве я забываю?
  -Часто. И дверь туалета - иногда.
  -Что ты все время придираешься ко мне? Закрою я вашу дверь. Только не стучитесь, пока не помоюсь, не открою...
  
  
  ТАНЯ
  
  -Когда так зовут, просто глупо не ехать. Великолепно проведешь зимние каникулы
  на Урале. Виктор пишет, что в компании близнецов есть девочка - ваша ровесница. Покатаешься на лыжах, съездишь в город.
  -Не знаю, папа. Я не возражаю. Только ведь дорого.
  -Билеты осилим. И мама советует ехать.
  -Я бы так не сказала. Она занимает нейтральную позицию.
  -Не принуждать же ей тебя силой. Все, решили, берем билеты в оба конца. Пишу Виктору, летишь.
  -А, может, не стоит?
  -Сомневаешься - оставайся в Ленинграде. Или придумаем что-нибудь другое. У меня в институте в дни каникул для старшеклассников бывают путевки.
  -Нет, только не это.
  -Короче, что писать Виктору?
  -Подожди несколько дней...Я подумаю, и еще раз посоветуюсь с мамой.
  -Что тебя смущает? Ты всех, кроме девочки, знаешь.
  -То, что она есть, как раз хорошо.
  -Робеешь перед ребятами?
  -Не хочу быть лишней.
  -Мальчишки привязались к тебе, не думаю, что Виктор приглашает тебя без их ведома. Не ему же тебя там развлекать.
  -Меня не нужно развлекать.
  -Тем более.
  -Хлопот они со мной не оберутся.
  -Тем летом, помнится, никаких хлопот никому не доставила.
  -Когда это было? Сто лет назад.
  -Чуть больше двух лет. Правда, для вашего возраста, юная леди, год идет за все три.
  -Тогда как в вашем, молодой человек?
  -В моем - оно уже мчится со скоростью курьерского поезда.
  -Ты еще совсем молодой и вместе с тем отец взрослой дочери.
  -Не такая уж ты взрослая.
  -Скоро буду.
  -Кстати, кого позовем?
  -Бабушек и дедушку.
  -Это само собой. А кого помоложе?
  -Помоложе - Игорь.
  -Из школы придут?
  -Если позову.
  -За чем дело встало?
  - Всех звать?
  -Выбери, кто больше по душе.
  -Ты же знаешь, у меня нет подруг и друзей.
  -Мне не нравится, что ты совсем одна.
  -Мне самой не нравится. Ничего не поделаешь.
  -Как старушка. Прицепить бы тебе очки на нос и сунуть в руки вязание.
  -Ненавижу вязание.
  -А кройку и шитье?
  -Ими тоже не увлекаюсь.
  -Что так?
  -Как ты любишь говорить, так уж я скроена и сшита. Сшита - добавила от себя.
  -Между тем, все это может пригодиться в семейной жизни.
  -Я выходить замуж не собираюсь.
  -Вообще?
  -Вообще. Ничего в вас, мужчинах, хорошего нет.
  -Это уже интересно. Значит, и я, и Игорь - плохие?
  -Игорь - хороший. А ты - не всегда.
  -Спасибо, уважила... Что больше всего не нравится тебе в мужчинах?
  -Непостоянство.
  -Ты до сих пор не можешь простить меня?
  -Главное, мама простила. А мне-то что? Да, и она не намного лучше тебя в этом отношении.
  -Я запрещаю тебе так говорить о матери!
  -Ты спросил - я ответила.
  -Я не люблю всякие недомолвки. Каждый человек должен отвечать за свои слова. Чем, на твой взгляд, провинилась мама?
  -Только ты один делаешь вид, что ничего не замечаешь. Она снова приходит домой поздно. У нее кто-то есть.
  -Глупенькая. Мама много работает, нуждается в квалифицированной помощи. Ты же знаешь, перевод романа ей дается с огромным трудом.
  -Нашелся добровольный помощник. Ему даже не стыдно являться к нам.
  -Ты - большая фантазерка. У нас с мамой установились отличные отношения, все наши неприятности позади.
  -Только осадок все равно остался.
  -Ты позволяешь себе быть дерзкой, чего я раньше в тебе не замечал.
  -Такой возраст... Прости, папа, я, действительно, зарвалась.
  -Проехали... Значит, пока билеты на самолет не берем?
  -Смотри, Петя, к твоим друзьям полечу. Как бы чего не вышло.
  -Рискнем, Таня. Семь бед - один ответ. Я человек - смелый... временами.
  -А я - трусиха. Если полечу - под твою ответственность.
  -Вали все на отца - авось выдержу.
  -Папочка, ты выдержишь.
  -Иронии я не потерплю.
  -Когда я позволяла иронизировать над отцом?
  -С вами не разберешься. Стоит подрасти на один сантиметр, теряете уважение к старикам.
  -Что это с тобой? Постоянно напрашиваешься на комплименты. Ты же не считаешь себя стариком.
  -Но сама ведь считаешь, признайся.
  -И под пыткой не признаюсь.
  -Тем более добровольно не скажешь, что родители состарились на твоих глазах.
  -В тридцать шесть лет? Честное слово, вы еще совсем молодые.
  -Совсем недавно тебе было шесть.
  -Игорь появился на свет вчера?
  -Только что.
  -Это грустно?
  -С одной стороны, приятно разговаривать с почти взрослой дочерью, с другой, понимаю, пройдет еще пара-тройка лет, ты уже не станешь советоваться с нами, лететь тебе на Урал или не лететь.
  -Почему именно на Урал?
  -В Прибалтику, на север, на юг, на восток...
  -С тобой посоветуюсь.
  -Едва ли.
  -Какой совет дашь через два года?
  -Смотря куда надумаешь лететь.
  -Предположим, на Урал.
  -Надеюсь, и через большее количество лет мой совет останется тот же.
  -Зачем мне так часто летать в одно и то же место?
  -Что значит зачем?
  -Будто других интересных мест нет на свете. Что я там, на Урале, не видела?
  -Пока ничего не видела.
  -Увижу в этом году, если полечу.
  -Урал огромный. За один раз не успеешь.
  -Слетаю когда-нибудь еще.
  -Например, летом.
  -Почему летом?
  -Виктор зовет всех нас махнуть к ним в отпуск, чем не идея?
  -Зачем же мне лететь туда сейчас?
  -В разведку.
  -Доверяешь такое ответственное задание?
  -Кому, как не тебе. У нас с мамой зимних каникул нет.
  -И у меня они в этом году последние.
  -В школе. Будут и в институте.
  -Туда еще поступить надо.
  -Поступишь, уверен. Твердо решила стать учительницей?
  -Да. Только не знаю, смогу ли я научить детей так, как надо.
  -Главное, любить их и свое дело. Пока я заметил у тебя любовь только к одному ребенку - Игорю.
  -Он мой брат. Как его не любить? Чужих детей любить труднее. Ой, как мне будет с ними трудно!
  -Нелегко. Преподавательская работа требует полной самоотдачи, самопожертвования и самоотверженности.
  -Ты бы не мог стать учителем?
  - Я и к Игорю не могу найти верный подход, что говорить о других детях.
  -Когда у тебя неважное настроение, к тебе лучше не подходить. Особенно Игорю. Ты слишком строг к нему, так нельзя.
  -Вот, ты уже воспитываешь отца. Дожили! Но права, водится за мной такой грех. Очень хочется, чтобы он стал лучше меня.
  -А я?
  -Ты - уже лучше, хотя кое над - чем должна поработать. Ты так и не прониклась духом коллективизма, сохраняя при этом свою индивидуальность. Потому я и хочу, чтобы ты полетела на Урал. Мальчишки сумели тогда взять тебя в оборот.
  -Они выросли за это время... Ты не боишься, что кто-то из них станет ко мне приставать?
  -Саша?
  -Хотя бы.
  -За тебя - не боюсь. Ты всегда дашь нужный отпор, если захочешь.
  -А если не захочу?
  -Это серьезно?
  - Не знаю, папа. Мне показалось, я ему понравилась.
  -А он - тебе?
  -Если бы не тот хулиганский разговор между братьями... Но за эти два года они изменились. Если пошли в отца, бегают за девчонками. Ты не помнишь, когда целовался впервые?
  -Рано...
  -И приставать начал рано?
  -В твоем возрасте... мне уже хотелось больше, чем целоваться.
  -А большее...когда произошло?
  -Значительно позже.
  -Когда?
  -В студенческие годы.
  -Ты любил ее?
  -Да. Мы оба любили друг друга.
  -И все равно разошлись.
  -Так получилось.
  -Ты не хочешь про это говорить?
  -Это - очень нелегкий период в моей жизни.
  -Прости, папа... Вот и я боюсь, что у меня может быть такой же... С чего это они пригласили меня к себе?
  -Мы с Витей и Леной - старые друзья. Нет ничего странного в том, что они, как и я, хотят дружбы между нашими детьми.
  -И даже большего?
  -А почему бы и нет? Единственно, не нужно спешить с взрослыми отношениями. Им надо дать созреть. Нужно понять, насколько они необходимы, серьезны.
  -Если это любовь, да?
  -Непременно. Без любви человек - не человек.
  -Ты любил всех своих женщин?
  -Ну, и вопросы задаешь. Даже вспотел... Почти всех, Таня. Потому их у меня было мало.
  -И те, кто оставался после тебя, легко переносили это?
  -Не поверишь, именно они чаще оставляли меня.
  - Из-за твоего непостоянства?
  -Не знаю, Таня. Видимо, нет во мне тех качеств, которые заставляют женщин зубами держаться за таких мужчин, как я.
  -Ты был слабохарактерным?
  -Импульсивным - это ставили мне больше всего в вину.
  -А каким тебе показался Витин Саша?
  -Живым, непосредственным, сильным, порядочным мальчиком. Если он стал еще более мужественным и не утратил искренности, ему и той девушке, с которой он будет дружить, повезло.
  -Возможно...
  -Вы ведь переписывались все это время?
  -Да. Он очень хочет видеть меня.
  -А ты его?
  -Боязно, папа. Столько лет с тех пор прошло, мы оба стали совсем другими людьми.
  -Вот и надо увидеться, чтобы понять, какие изменения произошли и позволяют ли они вам дружить дальше.
  -В последних письмах он написал, что любит меня.
  -Что ты ему ответила?
  -Что не знаю... Не хочу, чтобы он знал... И не уверена...Я боюсь этих отношений... Когда уже не дружба и еще не любовь... Когда бросаются словами, не понимая всей их серьезности...
  -Мама знает?
  -Она не очень хорошо относится к их семье. Сам знаешь почему.
  -С чего ты это взяла?
  -Она ревнует Лену к тебе. Между вами ничего такого не было?
  - Наташа не захотела б тогда ехать на юг.
  -Она могла не знать.
  -Мы с Наташей почти все знаем друг о друге.
  -Однако чуть не развелись.
  - Жизнь, доченька, сложнее, чем нам того хочется. Немногие обходятся в ней без срывов. Некоторые срываются в пропасть. Мы с мамой подошли к краю, заглянули туда и нашли в себе силы в нее не попасть.
  -Я очень боялась, что ты уйдешь от нас.
  -Я слишком сильно люблю всех вас, чтобы так поступить с собой.
  -С нами?
  -С собой, прежде всего, я не оговорился.
  -Кажется, я тебя поняла... Все хорошо, что хорошо кончается, папа.
  -Да, так говорят...Я рад тому, что у нас состоялся такой разговор. Ты стала совсем взрослой, с тобой уже можно почти обо всем говорить.
  -Я хочу еще поговорить с тобой об Игоре. Ты очень часто к нему несправедлив, слишком требователен к нему.
  -Лишь потому, что он ни с кем не считается, может вырасти в эгоиста высшей марки.
  -Он еще ребенок.
  -Недавно ты купила ему шоколад. Он угостил тебя?
  -Не помню.
  -Никого не угостил. Съел сам. Будущий учитель, ты не понимаешь, что подобное баловство не на пользу брату?
  - Ребенок должен чувствовать, что его любят. Я очень благодарна вам с мамой за то, что вы любили меня так, как мне того хотелось. И Игорю нужна такая же любовь. Не просто привычная родительская любовь, нацеленная на воспитание, а более глубокая и полная, идущая от сердца. А ты боишься проявления своих чувств к Игорю, чтобы он не стал таким же чувствительным, как ты. Вот он и не чувствительный. Видит, как ты непримирим к его недостаткам, и ожесточаешь его против себя. Надо любить человека таким, какой он есть, с недостатками, а не только с достоинствами. Игорь - умный, наблюдательный, начитанный мальчик. Занимается спортом, воспитывает в себе волю, характер. Да, эгоистичен, упрям, скуп на чувства. Так нужно смягчить его сердце, чаще хвалить, а не отчитывать, другими словами, больше любить его.
  -Знаешь, куда мы зайдем с такой любовью? Мы его будем гладить по головке, а он в ответ - плевать и на нас, и на нашу любовь. Только ради собственной выгоды удостоит иногда снисходительной улыбкой, процедит "спасибо"...
  - Он, по твоим словам, настоящий монстр!
  -Я слишком сильно люблю сына, чтобы он не стал им. И делаю все возможное и невозможное, дабы подобное не случилось. Вы с матерью благоволите младшенькому, угождаете ему во всем и не видите, что может получиться их этого умненького мальчугана.
  -Приведи хоть один пример.
  -Пожалуйста - самые свежие. Кто сегодня колотил в дверь туалета и кто оттуда вылетел пулей? Не успела почистить зубы - освободила ему ванную. За столом он выхватил у тебя из рук горбушку. Все ему сходит...
  -У него сейчас трудный возраст. Подрастет - сам поймет.
  -Трудный возраст, скорее, твой. А восемь лет - для мальчика возраст не тяжелый. Говоришь, поймет позже? Что нельзя разбрасывать свои вещи по всей квартире, повсюду, когда никто его не спрашивает, встревать в разговоры, что нужно закрывать за собой двери туалета и ванной? Боюсь, не поймет никогда, что кроме него есть другие люди, существуют солнечные блики, яркая зелень листвы, дружба, любовь...
  - Вы, взрослые, привыкли говорить в таких случаях, я был другим...
  -Могу сказать - таким нахальным не был. Я знал чувство меры. И ты его знала.
  -Игорь тоже знает. Он давно мечтает о железной дороге, но не просит ее, понимая разные трудности.
  -Странно, не попросил у деда.
  -И не попросит.
  -С чего это вдруг? До сих пор успешно занимался вымогательством.
  -После всех твоих назиданий не попросит.
  -Замечательно. Наконец хоть какие-то мои слова пошли ему впрок.
  -Ничего хорошего в этом нет.
  -Видимо, я малость переборщил. Но нельзя же бесконечно позволять огольцу эксплуатировать любовь ближних. Наверное, я не так объяснил парню суть дела. Нам обещали премию, куплю ему с нее железную дорогу.
  -Хорошая мысль!
  -Одобряешь?
  -Поступишь благородно. Он поймет.
  -Так ли? Но я провинился, должен исправиться.
  -Видишь, и мои слова пошли впрок - на этот раз тебе.
  -Дерзкая девчонка! Еще нет шестнадцати - уже показываешь зубки.
  -Ничего не поделаешь - приходится перевоспитывать тебя, хотя уже поздновато. Будь с Игорем ласковее. Он же видит, как ты разговариваешь со мной и как с ним.
  - Он мужчина.
  -Этот мужчина нуждается в мужской ласке не меньше, чем женской.
  -Не думаю, что он откликнется на мои поцелуи. Принимает ваши с матерью ласки с обреченным видом, чтобы скорее от него отвязались.
  -Ты не прав. Мальчишка только делает вид, он хочет выглядеть взрослее.
  -Все-то ты понимаешь.
  -Лучше тебя.
  -Все? Иди. Мне надо писать письмо Виктору. До чего же это тяжелая работа - писать письма?!
  -Тяжелее, чем "Диалоги"?
  -"Диалоги"?
  -Я случайно слышала обрывки твоего разговора с мамой. Дашь почитать?
  -Из нелицеприятных слов Наташи не поняла, что я пишу?
  -Хочу составить собственное мнение.
  -Я прекратил писать.
  -Мама настояла?
  -Надоело. Ничего не получается. Мама права.
  -Мне бы радоваться, но я не рада.
  -Тебе-то что до всего этого?... Прости, я не хотел тебя обидеть.
  -Проехали, папа...У тебя стало больше времени для нас. Но, как ты любишь цитировать классиков, количество не перешло в качество.
  -У тебя сегодня найдется хотя бы одно теплое слово для отца? А то все время нападаешь, я не успеваю отбиваться.
  -Я тебя очень люблю. Мне уже приходилось говорить тебе, как я рада тому, что ты нашелся. И не меньше - что не потерялся. Я ведь понимаю, до какой степени ты страдал, пока не удалось помириться с мамой.
  -Если Игорь однажды, всего лишь один раз в своей жизни, скажет мне такие слова, я буду самым счастливым отцом на свете. Ты не представляешь, как они греют мою душу. Что бы я делал без тебя?
  -То же самое чувствую я.
  -Я постоянно ощущал твою поддержку, сражаясь за вас.
  -Это большое преувеличение, я молчала.
  -Иногда молчание красноречивее всяких слов. И потом Наташа не могла не задумываться над тем, какие отношения сложились у нас с тобой с самого начала нашего знакомства. Ты моя дочь даже в большей степени, чем Игорь - мой сын.
  -Со мной ты всегда нежен, а с Игорем - строг.
  -Мы уже говорили на эту тему, я постараюсь учесть уроки, преподнесенные мне юным педагогом.
  -И тогда мы увидим, насколько они верны... Вернемся к твоим любимым баранам -"Диалогам". Дай мне те, что успел написать.
  -Таня, мама права. Заверяю тебя. Когда ты слышала наш разговор?
  - Давно, до того, как вы... неважно. Почему не хочешь показать их мне? Не пойму?
  -Написана небольшая часть. По ней нельзя судить о целом.
  -Но мама судит.
  - Наташа знакома с замыслом и не разделяет его. Кроме того, к себе она взыскательна еще больше, чем ко мне. Шлифует каждую фразу, каждое слово. А я так не умею. Ее критика справедлива, поверь мне.
  -Одним твоим критиком станет больше. Я обещаю быть снисходительной.
  -Когда-нибудь, не сейчас.
  -А замысел я могу узнать?
  -Рановато... Главное - он похоронен, я не хочу выкапывать его из могилы.
  -Не думала, что это так серьезно. Видимо, я действительно не доросла до твоего произведения.
  -Давно уже не серьезно, Таня.
  -Еще не вечер, папа.
  -Давно день. Вот у тебя - утро, прекрасное зимнее утро.
  -Какое утро? Посмотри на меня как следует.
  -Юная и симпатичная мордашка. Отличная фигурка. Свеженький бутончик.
  -Прекрати, совсем не смешно... Тебе не стыдно показывать своим друзьям меня, такую уродину?
  -Я горжусь тобой. Они еще больше станут завидовать мне, когда увидят, как ты расцвела. У них нет такой красавицы. Как ты думаешь, стал бы я дрожать, как осиновый лист, в Филармонии, осаждая твою мать, а ты очень похожа на нее.
  - Сравнил! Я и она - две большие разницы. Она - яркая женщина, а меня в толпе легко перепутать с любой, самая заурядная внешность.
  -Ничего подобного. Не говори Наташе, но, на мой взгляд, ты даже интереснее ее, в тебе есть изюминка, делающая весь пирог особенно вкусным. Не зря Витин Сашка положил на тебя глаз! У парня губа не дура.
  -Перестань немедленно! Если ты пишешь так же, как говоришь, мама права.
  -Что плохого я сказал?
  -Натуралистично и банально. Я не покраснела только потому, что ты мой отец.
  -Другому мужчине ты бы за такие слова влепила оплеуху?
  -Дай подумать... Я бы решила, что он повеса, имеющий на меня определенные виды. Сам понимаешь, какие. И если сын твоего друга такой... Никуда я не полечу!
  -Глупышка, это такое счастье, когда в тебе просыпается первое чувство.
  - Никакое чувство во мне не просыпается.
  -Увидела прекрасный сон, проснулась и запомнила, не гони его. А если к тому же и тебя любят, то о чем еще можно мечтать?
  -Никого я не люблю, и никто меня не любит. Зря я тебе сказала про Сашку. Он такое же трепло, как...
  -Мне трудно судить, я не читал его писем. Маме показывала их?
  -Еще чего?! Она станет над ним смеяться, ей никто из них не нравится. То, что она молчит по поводу приглашения твоих друзей, лишнее тому доказательство.
  -Я непременно обсужу с ней этот вопрос.
  -Не стоит. Я никуда не полечу.
  -Полети...
  -Никто мне не нужен.
  -Ты нужна. Ты - такая тонкая и нежная девочка ( первые слова, которые я услышал от Вити, когда встретился с ним в Алупке в то лето), что любой пойдет за тобой в огонь и воду.
  -Читал Сашино письмо?
  -Как ты такое могла подумать? Он написал похожие слова?
  -Почти слово в слово. Вы, словно сговорились.
  -Что доказывает только одно - все мужчины, независимо от возраста, сходят по тебе с ума...
  
  НАТАША
  
  -Ты же знаешь, Петя, Таня одна никуда еще из Ленинграда не уезжала.
  -Рано или поздно это должно случиться. В шестнадцать лет может лететь без сопровождения. Лететь не куда-нибудь в неизвестность, а к нашим друзьям. Пора девочке привыкать к самостоятельности. Она хочет туда лететь - и это несмотря на свой замкнутый характер.
  -Тебя нисколько не удивило ее решение?
  -Оно далось ей не без труда. Сомнения не оставляют ее и сейчас. Всего на свете боится.
  -По-твоему, Таня случайно срывается с насиженного гнезда?
  -Ей хочется расправить крылья и полететь, стать независимой, более взрослой. Вспомни себя в ее возрасте. Разве ты не мечтала тогда о свободном парении?
  - У меня, Петя, были подруги. А у нашей дикарки - никого. Ей даже некого позвать на празднование своего дня рождения. Если где она и парит - то лишь в облаках своих мыслей. Меня настораживает то, что она предпочла привычному укладу своей жизни встряску.
  -Визит к знакомым людям, хорошо принявшим ее почти три года назад, не так уж загадочен.
  -Видимо, я говорю недостаточно ясно. Таня - девушка, Петя.
  -И потому ей не пристало...
  -Для нашей застенчивой и неприспособленной к жизни домоседки нынешняя поездка равносильна броску в пропасть. Ее решение лететь мотивировано, за ним кроется вполне реальная причина, пусть не до конца осознанная. Это не стремление к взрослости и не попытка сбросить с себя ярмо одичалости. И тем более не простое желание освободиться от опеки домочадцев, развлечься, увидеть новые места, отдохнуть после трудной учебы.
  -Тебя, Наташа, волнует возможность появления у Тани чувства к Саше? Или чувства как такового.
  -Не в ущерб вашим с Виктором отношениям я бы хотела предотвратить более близкие отношения между Таней и Сашей. Но боюсь, длящаяся более двух лет переписка с ним уже заронила первые семена того, что напоминает любовь. Если Саша пошел по стопам отца, что трудно исключить, Таня может столкнуться с не самой лучшей стороной этой любви.
  -Саша - совсем неплохой мальчик, чтобы подозревать его во всех грехах. Ему всего лишь чуть больше шестнадцати лет...
  -Виктор, не сомневаюсь, в его возрасте девственником не был. Тебе это лучше знать. Вы оба...
  -Мы узнали женщин много позже.
  -Когда, если не секрет?
  -Студентами.
  -Твой Петя стал мужчиной как раз в Сашином возрасте. Или то, что возможно в "Диалогах", фантастично в жизни?
  -Мы, кажется, договорились, что забыли про "Диалоги". Не деликатно напоминать мне о моих просчетах.
  -Извини, Петя, я лишь провела аналогию между словом и делом. И в тринадцать лет Саша выглядел не по летам физически развитым мальчиком, сейчас он - юноша, способный вскружить голову кому - угодно. Кажется, Таня уже попала под его влияние. Петя, ее нельзя травмировать. Элементарная нечуткость со стороны Саши окажется чувствительным ударом по ее незащищенной душе.
  -Почему мальчик, который вел себя с Таней по-рыцарски, опережал каждое е желание, боялся обидеть, переродился в мужлана, хама, скотину?
  -Рыцаря я еще больше боюсь, чем хама. Чуткий, обаятельный, нежный, душевный, он еще опаснее. Такой притянет Таню, как магнит. И даже если их влюбленность будет трогательной и романтичной - в духе средневековых романов, - она для Тани преждевременна. Наша дочь должна окончить школу и поступить в институт. Потом пусть влюбляется хоть в кого.
  -Даже с твоей рассудочностью не пристало так думать. Таня - живой человек, не робот. Если она влюбится сейчас, это не трагедия. Кто, кто, но она меньше всех бросится в омут любви.
  -В тихом болоте черти водятся. Таня - дитя по чувствам и желаниям. И вместе с тем девушка, почти оформившаяся женщина, способная отозваться на чувственность Саши, если полюбит, если уже не любит его. Даже тебе неловко рассказывать... Она очень стыдлива, очень... Недавно я случайно вошла в детскую (Ты с Игорем катался на лыжах, а я вернулась домой, так как забыла рукопись романа) - Таня стояла перед зеркалом - раздетая - и пытливо рассматривала себя. К сожалению, я не успела выйти незамеченной ею, хотя выскочила за дверь, как ошпаренная. Через минуту Таня пришла на кухню в слезах. Я стою дурой и молчу, а она ревет. Она считает себя гадким утенком, так и не поверила мне, что на самом деле хорошо сложена и красива. Прервала меня, обрушив на меня - я никак не ожидала от нее такого отчаянного откровения, - крик души, как ты бы сказал.
  -Я бы сказал иначе, но это не важно, продолжай.
  -Мы совершенно не знаем своих детей. Другая - страшненькая, кривобокая мнит себя неотразимой и обольстительной, а наша - хороша, пригожа - уверена в том, что абсолютно непривлекательна. Ноги у нее, видите ли, худые, шея слишком длинная, плечи костлявые, грудь непропорционально велика, талия не на месте, бедра... Подвергла уничижительному разносу каждую деталь своего тела, а потом принялась ругать свой ум и характер. В кого она такая? И я, и ее отец никаких комплексов не имели. Игорь - тот пошел в меня - даже с перебором, уж слишком рационален для своего возраста. Лучше бы Таня была с самомнением, как Игорь...Что если вместо снятия напряжения, улучшения физического и психического здоровья после поездки на Урал она совсем лишится душевного покоя? Так оно и произойдет - в любом случае, понравится Саше или не понравится. Никакие стрессы - ни положительные, ни отрицательные - ей не нужны. Она нуждается только в одном - в покое.
  -Для роста, самопознания ей жизненно необходимо общение со сверстниками, а не только с нами, тем более что мы с некоторых пор живем совсем изолированно от людей. В школе она уже давно отпугнула от себя и девочек, и ребят, так как излишне взыскательна и замкнута. Мальчишки не прощают девчонкам суровость, сухость, отчужденность и насмешливость. Таня сама страдает оттого, что не принимает мир таким, какой он есть. Больше всего стыдится своей застенчивости, которую многие воспринимают как наивность и примитивность. То, что никто не засматривается на нее, развило в ней комплекс собственной неполноценности. Это путешествие поможет развеять мрачные тучи.
  -Они могут еще сильнее сгуститься над ее головой. Довольно любой мелочи, пустяка, чтобы закрепить нынешнее состояние.
  -Напротив, поездка выведет Таню из торможения, придаст новый импульс ее чувствам и ощущениям, которые переполняют ее и не находят выхода. Безыскусная атмосфера юности выведет из тупика, как это случилось на юге, стоило попасть в общество Витиных детей. А сейчас там встретит и другую девушку.
  - Виктор воспитывает сыновей в спартанском духе, создает из них мужчин с бульдожьей хваткой, настоящих мужиков, как он любит говорить. Такие друзья Тане не подходят. Она нуждается в таких, как ты. Не зря она любит тебя и считается с твоим мнением.
  -Как-никак я ее отец.
  -Никак не в меньшей степени - отец Игоря. Однако между вами нет того взаимопонимания, что с Таней. Как ни странно, Таня тебе ближе, хотя обычно отцам легче ладить с сыновьями.
  -Ты все перевернула с ног на голову. Это не дочь мне ближе сына, а я, отец, нужен больше дочери, чем сыну. Нашему парню, к сожалению, вообще мало, кто нужен.
  -Петя, ты постоянно воспитываешь его, пытаешься вдолбить ему в голову, какой он плохой - эгоистичный, несносный, практичный. Чем настраиваешь его против себя, и еще удивляешься тому, как он относится к тебе, говоришь о том, что не нужен ему.
  -Не удивляюсь - констатирую.
  -Как-то бесстрастно констатируешь.
  -Мои эмоции никому не требуются. Игорю - точно. И через десять - двадцать лет ни один мускул на его лице не дрогнет, когда столкнется с чьими-то переживаниями, если они не имеют к нему непосредственного отношения.
  -Знаешь, каким он будет через двадцать лет? Он еще слишком молод, чтобы совершать серьезные поступки и тем более отвечать за них так, как взрослые. За свою короткую жизнь он не сделал ничего такого, что может вызвать наше беспокойство.
  - Его недавняя школьная драка заслуживает одних похвал?
  -Не разобрался в сложившейся ситуации - бывает. В конце концов извинился перед Сережей, они стали даже приятелями. Зачем ты все усложняешь?
  -Извинился? Держи карман шире. Откупился!
  -Как это?
  -Узнал от его ябеды - друга Лени, переставшего с той поры пользоваться климатом наибольшего благоприятствования у нашего сына. Теперь они вместе играют только в футбол.
  -Чему следует только радоваться.
  -Согласен. Но способ обретения нового приятеля меня не радует. Вместо извинений Игорь подарил Сереже томик Джека Лондона, прихватив его со своей книжной полки (спасибо, не с моей). Так ныне улаживаются конфликты.
  -И ныне, и присно... Меняются только предметы, когда-нибудь исчезнет дефицит, и вместо книг будут расплачиваться деньгами - и немалыми. Но в данном случае я бы не стала слишком сильно осуждать сына. Мальчик самолюбив, посчитал более удобным для себя замять конфликт презентом. Главное - хорошие мальчики стали приятелями.
  -Главное - результат, а средства пусть будут любые.
  -Не любые. Но окольные.
  -Очередная сделка, на этот раз с совестью. Может быть, Сережа расценил дар Игоря иначе, но я-то знаю своего сына.
  -Книга принадлежит Игорю, он вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Мог подарить кому угодно.
  -Не кому угодно, а тому, перед кем провинился и должен извиниться. Пойми.
  -Игорь почувствовал себя виноватым и не пожелал отделываться пустыми словами извинений.
  -Браво! Бис! Оказывается, наш сын совершил благородный поступок.
  -Самый обыкновенный, и с дурной стороны он его не характеризует. Нужно шире смотреть на вещи.
  -Я бы сказал тебе...
  -Скажи.
  -Ты неправильно меня поймешь.
  -Говори, Петя...
  -Это, конечно, гипербола. Но с подобным мировоззрением ты могла бы шире посмотреть на мой поступок, из-за которого мы чуть не развелись.
  - Ты это серьезно?
  -Разумеется, нет. Однако такая мысль у меня возникла, и я с тобой поделился ею - во вред себе, полагаю.
  -Тебе уже трудно себе на... Прости, на этот раз я, чуть не поделилась с тобой мыслью, не лучше твоей.
  -Ничья. Вернемся к Игорю. Если в его возрасте позволительна небольшая вседозволенность, в дальнейшем она может проявиться шире.
  - Уйми свой пафос. Произносить высокие слова каждый мастер. А на деле? Как живешь сам? Хуже нас с тобой Игорь не вырастет. По крайней мере, не станет ходить в дураках.
  -Лучше дурак, чем хищник.
  -За столько лет ты так и не нажил ума. Там, где человек стремится к личной выгоде, тебе мерещится подлость. Вовсе не обязательно, где выгода, там низость. Посмотри, как живут люди. Просто, нормально. Имеют дом, семью, работу...
  -Дачу, машину...
  - Чем плохо? Гордо таща воз собственной честности, ты не брал не только чужое - свое не брал! Собственное, принадлежащее тебе по праву и справедливости не брал, так как либо ленив, либо неумел, витая в облаках своего хобби. И тем самым приспосабливался жить согласно нелепым принципам, выдуманным тобой и позволяющим испытывать довольство собой. И еще философствуешь - всех осуждаешь. Так жить - с края, в стороне - не сложно. Тяжелее, когда ты на виду, на бугорке, если не на вершине, куда не каждому суждено прорваться. А оттуда - даже с бугорка - есть куда падать, а тебе - некуда, ты в самом низу - только поплевываешь, резонерствуя.
  -Здорово ты меня, мать, причесала. Буду знать свой шесток. Верно, непутевый у тебя сын, то есть муж (оговорка, по Фрейду). Ни богу свечка, ни черту кочерга. Ни рыба, ни мясо. Пустое место. Плюнь, разотри и вытри, если это не твой, чужой пол. Только одно и знает - трепать языком и писать всякую х... ерунду. Ничего за тридцать шесть лет жизни не достиг, а смею поучать других, чего-то требую от малолетнего сына, у которого самому не грех поучиться правильной жизни. Знать, боюсь, залезет, вскарабкается сын когда-то на тот самый бугорок, а то и на вершину горы - изловчится - и узрит оттуда полную несостоятельность своего бесноватого папаши.
  - Ты не понял меня. Я тебя не корю. Не нужны мне ни машина, ни дача, ни положение в обществе. Хорош, такой, какой есть. Но это не значит, что ты образец для детей. Почему уверил себя в том, что Игорь, живущий своим и коллективным, а не твоим умом, непременно станет хищником? Так ли уж надо ему повторять тебя во всем - расшибать лбом стену, отказываться от благ, радостей, удобств только из принципа? Даже если ты праведник и отшельник...
  -Ценю юмор... Я не праведник, что тебе известно лучше, чем кому бы то ни было. Никому не могу быть судьей - и сыну тоже. Пусть живет, как хочет. У него есть мать, лучше отца понимающая жизнь. Действительно, кому надо, чтобы он тянулся к добру, искал вечные истины, ломился только в открытые двери, мечтал о невозможном, боролся за справедливость? Захлебнется еще в первой житейской луже, проведет все свои дни на ее дне - один нос будет торчать, так и отдаст богу душу. А вот если продаст или арендует ее дьяволу, то не упустит свой шанс. Всего в жизни добьется - от земли до неба, и звезды ему, и солнце, икра черная и красная, почет, уважение, слава, женщины... Пусть будет, по-вашему, Наташа. Не стану отравлять существование ребенка своим грубым и вредным вмешательством. Джек Лондон давно умер, ему все равно, на какой полке стоять или валяться. А то, что этого Джека подарил Игорю именно я - еще тогда, когда он собирался в школу, - кому до подобной галиматьи дело? Игорь не помнит, матери сантименты чужды...
  -Не то, Петя, не то говоришь. Снова у тебя все либо белое, либо черное. Разве сам ты одного цвета, одного оттенка?
  - "Я разный, Я натруженный и праздный..."
  -Серьезно.
  - Прекратим эту пустопорожнюю болтовню.
  -Окончим этот тяжелый разговор, в другой раз не посмеем сказать друг другу всю правду.
  -Хорошо, Наташа. Пусть будет по-твоему.
  -Возьмем, к примеру, "Диалоги" - пусть они в прошлом. Впрочем, как знать.
  -Они навек почили неправедным сном.
  -Они стоили тебе много крови - и все зря. Ты жил ими - своими пустыми и вредными иллюзиями, не жалея себя. Пренебрегал всем прочим - на что-то надеясь. Но был ли ты честен с собой, с нами. Когда лепил своего Петю и иже с ними? Не пытался ли ты сам вскарабкаться на свой бугорок? Понимая, что вершина тебе недоступна, полз вперед без риска разбиться и упасть. Ты вообразил невесть что, возомнил себя, чуть ли не великим, неподражаемым - не спорь, пожалуйста, - а сам спасался бегством от настоящей жизни. Существовал в мире надуманных образов, хотя создавал их, пользуясь всеми нами, реальными людьми. Одна твоя идея - дать нам совсем другую жизнь - грубое, ничем не оправданное вмешательство в нашу жизнь. Твои герои - насекомые, жалкие твари, чьи интересы не поднимаются выше присущих им низменных инстинктов. Но дело даже не в этом. Важно другое - свое бессилие и ограниченность ты распространил на весь мир. К счастью, твое чтиво стало настолько неудобоваримым, что даже я при всей своей любви к тебе не смогла его стерпеть. Я слишком резка, сознаю, но ты сам напросился на эти мои высказывания, иначе тебя не пронять. После нашего примирения ты стал возмутительно и беспечно спокоен. Однако по-прежнему нетерпим к пустячным проделкам сына. Ведь и я забыла, кто подарил Джека Лондона Игорю - так давно это было...
  -Обещаю устраниться от воспитания нашего сына.
  -Не искажай смысл моих слов. Ты его отец и обязан заниматься им. Учи его плавать, катайтесь вместе на лыжах, бегайте на коньках, ходи с ним в музеи, в театры... Но без мелкой опеки, унижающей его достоинство.
  -Хорошо, Наташа, я все понял. Приму к сведению все то, что ты сказала в отношении сына. Единственное, с чем тебе придется смириться, это с "Диалогами". Видимо, я скоро снова вернусь к ним, опять примусь вас "чернить".
  -Я не сомневалась в том, что ты не остановишься, перерыв и так затянулся. Ты на зависть стойкий и испытанный боец в маниакальном желании доползти до своего бугорка.
  -Мне остается только посочувствовать тебе.
  -Ты очень сильно должен ненавидеть меня за то, что я втаптываю тебя в грязь.
  -Я понимаю мотивы - тебе больно видеть, что из меня ничего не вышло и не выйдет. Тем более что перед твоими глазами ореол святости человека, по сравнению с которым я выгляжу жалким пигмеем и неудачником. Иногда мне кажется, зря я приложил столько стараний сохранить тебя. Но это поправимо, в следующий раз, когда ты пожелаешь пойти навстречу Васильеву, я не стану тебе мешать. Обещаю.
  
  Приятель
  
  -Пойми, чудак, в нашей конторе никаких перспектив нет. А они предлагают тебе должность заместителя начальника отдела. Им нужен специалист. У них нет запрета на специальности и должности - до известного предела, разумеется.
  -Покажи мне такую обитель, где б еврейский мужик не страдал?
  -Эта обитель именно такая, сам убедишься. На спор - тебя возьмут. Начальник отдела - мой знакомый. Я рекомендовал ему тебя. Встреться с ним, поговори. Кстати, он заявил, что в другом отделе работает некая Лиля - то ли архитектор, то ли конструктор. Помнишь ее?
  -Лиля? Из бригады Сергеева?
  -Может, и Сергеева.
  - И что она?
  -Не прошло и года работы на новом месте, как она получила директорскую надбавку, после чего благополучно ушла в декрет, чем вызвала неудовольствие своего начальства.
  -Не вижу связи между Лилей, ее начальником и другим, который предлагает мне стать его замом.
  -Первой о тебе стала хлопотать именно она, а потом уже твой возможный босс спросил у меня, насколько хорошо я знаю тебя. Дал самую лестную характеристику. Так что почва унавожена - можно сеять. Или боронить - я не разбираюсь в сельском хозяйстве. Телефон дать? Как-то не вижу большой радости на челе кандидата в замы.
  -Надо подумать.
  -Не скрою, мне самому хотелось бы видеть на новом месте знакомую рожу - притом не скотскую.
  -Спасибо, Юра, за доброе слово...Пожалуй, я все-таки пас.
  -С такими картами, как у тебя, смело надо вистовать. На твоих лапах как минимум восьмерная - играй ее без всякого риска.
  -Преферансист из меня неважный. Остаюсь на старом месте.
  -Не чуешь разницы в окладе - двести тридцать и сто семьдесят?
  -Чую, но воздержусь. Административная работа не в моем вкусе, для нее нужен другой характер. И от дома еще дальше, чем до моей нынешней работы.
  -Следовательно, сказать нашей общей знакомой, что твое решение окончательное и бесповоротное?
  -Темнишь, старик. Нет у тебя там приятеля - начальника отдела.
  -Будет. Нас обоих ждут там, я уже отдал заявление. Очередь за тобой.
  -Трепло.
  -Слушай, Петя, в конце концов, лично я от этого ничего не поимею. Не хочешь, больше уговаривать не стану. Придется работать под началом другого зама.
  -Так это Лиле ты обязан новым местом?
  -Она рекомендовала нас обоих, но тебя почему-то на более высокую должность. Видимо, хорошо знакома с тобой как с отличным специалистом. Но я не в обиде - меня берут ведущим.
  -Передай - я остаюсь на старом месте.
  -Может быть, поблагодаришь Лилю за хлопоты?
  -Дай номер ее телефона, если знаешь его. И - начальника отдела, позвоню ему.
  -Прежде, чем отказываться, подумай. Вспомни о детках... Молчу, молчу... Чао!
  
  Лилин муж
  
  -Простите, вам кого?
  -Хозяйка дома?
  -Зайдите - скоро придет. Гуляет с ребенком.
  -Спасибо. Не к спеху.
  -Подождите.
  -Тороплюсь.
  -Что ей передать?
  -Ничего. Она меня не знает. Пустяки. Я из жилконторы.
  -Сантехник? Очень кстати.
  -Нет, нет. До свидания.
  -Сейчас придет. Нельзя в такую ветреную погоду гулять с ребенком. И сама простужена. Но не доверяет двоюродному брату.
  -Вы ее родственник?
  -Мне самому давно пора домой, дождусь и ауфвидерзеен.
  -Так вы не муж?
  -Они в разводе, разве в жилконторе до сих пор этого не знают? Или вам главное, кто, где прописан.
  -Это не по моей части.
  -Носите при себе удостоверение личности?
  -На какой предмет интересуетесь?
  -Всякое бывает.
  -Приняли меня за вора?
  -Для профилактики...
  -Если только на обоюдных началах...
  -Кто я сам? Мой пропуск - смотрите.
  -У вас одна фамилия с хозяйкой?
  -Это возбраняется уставом вашей конторы?... Вы меня, конечно, не помните?
  -Догадываюсь. К чему весь этот маскарад?
  -Не я первым стал его разыгрывать. Что вы, Петр Григорьевич Штаркман, здесь потеряли?
  -Хочу видеть вашу бывшую жену.
  -И ребенка?
  -Если позволите.
  -Не позволю!
  -Зачем тогда задержали меня?
  -Захотелось узнать поближе бывшего любовника жены.
  -Это она вам сказала?
  -Пушкин... Зачем вы сюда приперлись, извините за не слишком благозвучное выражение?
  -Посчитал своим долгом...
  -Свой "долг" вы уже исполнили - поломали жизнь другим людям. Мы с женой постепенно налаживаем нашу семейную жизнь, убедительно прошу нам не мешать. Уходите, и никогда больше не переступайте порог этого дома. Понятно?!
  -Хорошо...
  -Лиля о вашем визите знать не будет.
  -Пусть будет так.
  -Зла я к вам больше не питаю, но если...
  -Хорошо, хорошо...Извините... Прощайте...
  
  ЛИЛЯ
  
  -Петя?! Ты от нас? Видел Славу?
  -Имел счастье беседовать с ним с глазу на глаз.
  -Он тебя узнал?
  -Мгновенно.
  -У него отличная память на лица. Что ты ему сказал?
  -Что оставлю тебя в покое. Тебя и нашего ребенка. Кто он? Дай взглянуть.
  -Пожалуйста.
  -Девочка.
  -На кого она похожа?
  -На тебя. Все утверждают, на отца.
  -На... меня?
  -Ты решил, Сашенька - твой ребенок, потому пришел нас проведать?
  -Того же мнения придерживается, по-моему, еще один человек.
  -Наш общий приятель?
  -Твой муж.
  -Он просто разыгрывал тебя.
  -Непохоже. Впрочем, если вам угодно скрывать отца...
  -Разочарован?! Я думала, обрадуешься, что наша дочь не твоя. Не надеялась увидеть тебя так быстро. Если б не Юра...Ты перейдешь к нам?
  -Скорее всего, нет.
  -Из-за меня?
  - Из-за себя...Сколько месяцев твоей дочери?
  -Завтра исполнится три с половиной месяца. Твоя была бы вдвое старше. Правда, это к лучшему? Хотя я хотела ребенка именно от тебя.
  -Значит, он мой?
  -Какие вы, мужики, глупые?! Сашенька от законного мужа.
  -Вы давно вместе?
  -После нашей с тобой бурной встречи вернулся через два месяца. Я приняла... Зря ты отказываешься от хорошего места.
  -У нас надежнее. И административная работа не по мне.
  -И всякие Лили не станут морочить тебе голову напоминанием о себе... В институт мне не скоро... Ты еще помнишь меня?
  -Да.
  -Твоя жена обо мне ничего не знает?
  -Все обошлось. Мы оба отделались легким испугом.
  -Чего не сделаешь ради семьи? Вот и я...
  -У тебя очаровательная дочь.
  -Твоя была бы еще лучше. Но я не жалею о том, что она от Славы. Оказывается, он долгое время лечился от бесплодия, скрывая это от меня. Он очень любит меня, всегда любил.
  -Это самое главное.
  -Ты торопишься?
  -Нет.
  -Переминаешься с ноги на ногу.
  -По старой привычке.
  -Когда все уже сказано?
  -Я желаю тебе счастья и мира вашей семье.
  -И любви. После того, как я забеременела, совсем иначе стала относиться к мужу. Можно сказать, полюбила его. Но все равно не могу забыть тебя... А ты - меня?
  -И я... Я ни о чем не жалею, можешь мне поверить. Хотя жена с трудом простила меня, мы находились на грани развода.
  -Ты все рассказал ей?
  -Нет, она сама догадалась по моему виду.
  -Да, помнится, вид у тебя тогда был неважный. Любая женщина поняла бы... У тебя не возникала мысль прийти ко мне... тогда, когда твой брак повис в воздухе?
  -Возникала, но я хотел сохранить семью и делал для этого все возможное и невозможное.
  -Ты все же любил меня, правда?
  -Да, иначе бы никогда не предал жену.
  -А я так безумно любила тебя, что просто не думала о муже. Мне очень тяжело далось расставание с тобой. Вернувшись ко мне, Слава спас меня от жуткой депрессии. Вдвойне благодарна ему...Я не очень подурнела?
  -Столь же пленительна и соблазнительна, как прежде.
  -Как-нибудь днем в будни не навестишь меня?
  -Не навещу. Мы оба не можем вести двойную жизнь.
  -Ты прав... "Диалоги" продвигаются?
  -Лишь недавно снова взялся за них.
  -Как там поживает моя Лиля?
  -Петя собирается жениться на ней.
  -Не на Наташе?
  -Пришлось дать твоей Лиле ее имя, извини. Не хотел изменять своему стилю.
  -Точнее, изменять жене... Она прочла этот диалог, или ты в корне изменил его?
  -Сохранил. Наташа, мягко выражаясь, не поняла, почему под ее именем скрывается совсем другая женщина - столь непохожая на нее.
  -Она и на меня не похожа - моя Лиля - Наташа.
  -Только событийно.
  -Такая же испорченная, как я.
  -Такая же непорочная и естественная.
  -Но я все-таки немного умнее?
  -Мы все должны быть умнее наших героев... А ты пишешь стихи?
  -Очень редко. После твоего ухода они как-то не пишутся. Что-то во мне перегорело, Петя. Если б не Сашенька, хоть наложи на себя руки... Я так люблю тебя, милый...Твоя фотография, где ты желаешь меня, - это все, что у мня осталось от тебя на память... И Лиля, которую написала тебе. Спасибо, что сохранил ее - пусть под именем жены. Значит, и ты меня любил... Прости, Петя, мне пора кормить Сашеньку... И Слава может догадаться... Если все же надумаешь, буду рада снова увидеться с тобой...
  -Я всегда буду помнить тебя...
  -И я...Дай поцелую на прощание. Ведь можем никогда не увидеться больше...
  
  ИГОРЬ
  
  -Игорь, ты где? Почему все твои вещи разбросаны по квартире? И не только твои... Ты в ванной?... Не один? Что вы там делаете?
  -Ничего. Закрой дверь, я уже помылся. Сейчас выйду...
  -А это одежда твоего друга? Вам что, непременно приспичило мыться вместе?
  -Понимаешь, папа, мы играли во дворе в футбол. Дождь, стали грязными. Пошли ко мне мыться.
  -У Лени есть свой дом.
  -По их стояку нет горячей воды, у кого-то меняют трубы.
  -Ты не мог подождать, пока он помоется первым?
  -Я предложил, но он отказался - сказал, что помоется после меня. И тогда я начал мыться.
  -И как всегда не закрыл за собой дверь ванной.
  -А от кого мне ее закрывать? Я же не думал, что он припрется... Леня, давай поскорее, сколько можно там мыться?
  -Молчит твой приятель.
  -Придурок! Не мог меня подождать. Через какие-нибудь пять минут я уже вышел бы...
  -Есть будем?
  -Не охота.
  -Может, Леня голоден?
  - Ничего, перебьется.
  -Вы поссорились?
  -Он сказал, что забьет мне четыре мяча из десяти. Мы поспорили. Я проиграл, он забил пять.
  -И что?
  -Сегодня весь вечер он мой господин.
  -Ничего умнее придумать не могли?
  -Это он придумал. Я не сомневался в том, что этот мазила не забьет мне столько мячей.
  -Поэтому не мог запретить ему войти к тебе в ванную, когда ты мылся? Занеси ему его одежду, а то он не может одеться .
  -Думаешь, он стесняется тебя? Ему все нипочем... Ленька, быстро одевайся и мотай отсюда удочки!... Сейчас ноги его здесь не будет. Никогда больше не будет.
  -Он к тебе приставал? Нашла какая-нибудь дурь на твоего приятеля?
  -Никакой он мне больше не приятель. Чокнутый. Сам не мылся и мне мешал.
  -Конечно, в нашей ванной и одному тесно. Где там вдвоем повернуться?
  -Я ему так и заявил. А он ответил, так будет скорее - пока родители не пришли с работы. А если придут - ничего страшного, он - не девчонка. Я хотел выйти из ванной - он запретил, напомнил, кто господин и кто раб. Тогда я отошел к краю ванной, дал ему место под душем. А он, грязный дурак, стоит, смотрит на меня и хохочет. Я показал ему вот так - вокруг лба. Он разозлился и приказал мне молчать и не двигаться. Стоит, смотрит мне под ноги и ржет. А у него самого стоит - с самого начала, как вошел в ванную. Я делал вид, что не замечаю...
  -Что дальше?
  - Он подошел ко мне вплотную и сказал, что домоет своего раба. Взял мочалку и сталь тереть меня ею...
  -Я слушаю.
  -И продолжает, дурак, хихикать, будто я совсем еще ребенок, раз у меня не стоит. И сунул мне мочалку, чтобы я намылил ее и начал тереть его везде. Я вынужден был подчиниться, но прикасаться к тому месту отказался.
  -Ты попал в глупейший переплет.
  -Тогда он положил мою руку себе на это самое место и приказал... сам знаешь что. А сам делал то же самое со мной и стал добиваться того, что хотел... В это самое время вошел ты и спас меня от самого худшего.
  -Что же ты не дал ему по шее, ведь сильнее его?
  -Я проиграл ему в споре.
  -Что же из этого следует? Он, по-твоему, имел право даже убить тебя?
  -Он просто хотел отыграться на мне за все, что было между нами раньше. Ничего умнее, чем показать свое превосходство в таком деле, не нашел.
  -Ты хотя бы понимаешь, как дурно он с тобой поступил?
  -Понимаю не хуже тебя. Теперь он мне никто... Самому стыдно, ушел, не прощаясь. Больной, что с него взять?
  -Не нужно больше связываться с распущенным мальчишкой.
  -Перед тем, как я вышел из ванной, он извинился, сказал, что пошутил, а я будто бы шуток не понимаю. В гробу я видел такие дурацкие шутки. Противно. Смешно, нашел, чем хвастаться - больше нечем.
  -Ладно, Игорь, прекрати с ним всякие близкие отношения, пока они не завели тебя далеко. Пусть этот случай послужит тебе хорошим уроком на будущее. Не рассказывай о нем никому.
  -Не скажу. Не играть вместе с Ленькой в футбол? Он в нашей команде - центр нападения.
  -Решай сам. Но в другие игры с этим обормотом не играй.
  - И не подумаю. Пусть с ним дружат другие. Никому не рассказывай, о чем мы с тобой говорили. Обещаешь?
  - Даю слово...Поедим? Разогрею суп.
  -Для начала, папа, помой руки... Ты же не мыл их после работы.
  
  НАТАША
  
  -Как же не огорчаться, Петя? Думаешь, он все тебе рассказал?
  -Что еще могло быть?
  -Я давно говорила, чтобы Игорь не имел никаких отношений с этим развратным мальчишкой. Теперь он сам пристрастится к рукоблудию.
  -Если не приохотился к нему раньше. Ничего страшного, рано или поздно, этого не избежать.
  -Тебе, конечно, это лучше знать, чем кому-либо другому. Ты у нас большой дока по этой и смежным с ней частям.
  -Наташа, я - отвратительное отродье, можешь не напоминать мне об этом так часто.
  -Ничего обидного я не сказала. Лишь подчеркнула, ты хорошо разбираешься в таких делах. Поэтому мог своевременно позаботиться о половом воспитании сына. Не могу же я заниматься этим при живом отце! Раньше у вас не заходил разговор на такие темы?
  -Игорь никогда не интересовался вопросами пола, и мне казалось, преждевременно посвящать его в некоторые тайны.
  -Дождались, его посвятил в них Ленька!
  -Не думаю, чтобы наш сын ничего не знал сам. Не забудь, сколько ему лет.
  - Кое-что узнал от мальчишек постарше, не сомневаюсь.
  -Ничего страшного. Всегда именно так и бывает.
  -Ничего хорошего теперь от него не жди. После этой грязной истории начнет обращать больше внимания на разные вещи. Надо отвлечь его.
  -Ты только не драматизируй и не говори ему, что я тебе рассказал.
  - У меня смелости не хватит, если только он сам не спросит... Если б ты случайно не поймал их на месте, мы ничего бы не знали.
  -Возможно. Главное, он сделал для себя выводы и прекратит отношения с Леней.
  -Может, поговорить с его родителями?
  -Ни в коем случае. Не нужно обострять ситуацию. Ни к чему хорошему это не приведет.
  - Объясни Игорю некоторые вещи. Только, пожалуйста, не увлекайся. Не забудь, с кем говоришь.
  -При первом представившемся случае поговорю и буду осторожен.
  -И смотри, чтобы твои "Диалоги" не попадались детям на глаза. Таня уже интересуется ими.
  - Да, она разговаривала со мной на эту тему. Я ничего ей не дал и не дам. Не беспокойся.
  -Хватает этой переписки с сыном твоих друзей. Она хочет к ним лететь. Запретить ей я не могу.
  -И не нужно. Ничего кроме пользы, такая поездка Тане не принесет.
  -Не уверена... Таня - девушка, любая мелочь может сильно ранить ее. Даже с Игорем проще - он для своих лет вполне трезвый мальчик, он не так легко поддается чужому влиянию. Хотя... Твоя вечная сексуальная озабоченность вполне могла передаться ему по наследству. Я это заметила еще давно - когда он был возбужден, лежа со мной в одной постели ( я тебе рассказывала). Так что часть вины есть и на мне... Он ревнует меня к тебе даже сейчас. Я не разделяю воззрений о враждебности сыновей к отцам по сексуальным причинам, однако в наших отношениях с Игорем иногда проскальзывают определенные нотки. К счастью, в последнее время они стали проявляться реже. Он взрослеет и не терпит телячьих нежностей. Тогда как мне их с его стороны не хватает. Такое вот противоречие - поддерживая его, желаю большей теплоты от сына.
  -Ко мне Игорь как раз стал чуть ближе. Но я не обольщаюсь этим.
  -Он очень тщеславен. Леня мог вызвать у Игоря досаду, что он отстал от сверстника в физическом развитии, если тот достиг определенного успеха на данном поприще. Ты ничего такого не увидел, когда вошел к ним?
  -Они оба повернулись ко мне спиной.
  -В одно мгновение?
  -В два.... Мне было не до того, чтобы вглядываться в них.
  - По-моему, он развивается вполне нормально. И то, что никого из нас не стыдится, не так уж плохо. Хотя и ты ему говорил, и я, чтобы закрывал дверь ванной, когда моется.
  -Думаю, случай с Леней повлияет на его дальнейшее поведение в этом вопросе. Хотя его "бесстыдство" - скорее признак здоровья. Древние греки своей наготы не стыдились. Юноши и девушки занимались спортом без всякой одежды, и никто не считал это неприличным. В Спарте мальчики и девочки ходили и играли вместе друг с другом обнаженными. Молодое стройное тело не вызывало ненужных эмоций...
  -То в древности. В наше время молодого тела либо стыдятся, как наша Таня, либо используют его, как у тебя в "Диалогах" во вполне определенных целях, либо не испытывают никакого смущения из-за детской инфантильности или простого бесстыдства. Что у нашего Игоря? До сегодняшнего дня этот вопрос меня не занимал. Почему он был с тобой откровенен, ведь мог придумать более или менее правдивую историю совместного мытья под душем - без подробностей, вызывающих стыд.
  - Не могу не разделить твое беспокойство. Одно дело, если Игорь рассказал мне все из отвращенья к мастурбации, которой рано или поздно занимается большинство детей и даже некоторые взрослые, другое - если из стремления заглушить в себе ощущение запоздалого развития или из желания преодолеть таким способом пробуждение чувственности - не следовать примеру Лени.
  -Меня всегда удивляла его привязанность к этому не по годам физически развитому и интеллектуально отсталому мальчику.
  -Если помнишь, я объяснял это его желанием властвовать, а теперь оно обернулось ему бумерангом. Надеюсь, вредная привычка Лени не сильно отразится на нашем сыне. Но впечатление на Игоря она явно произвела. Позднее он может замкнуться в себе. Так что нам следует быть предельно осторожными с ним в разговорах на темы, близкие к этому предмету. Тебя, прошу, делать вид, что ты ничего не знаешь. В противном случае, его "бесстыдство" может вылиться в такую стыдливость, что всем нам мало не покажется. И ты, и Таня теперь для него не просто близкие родственники, а женщины.
  -Хорошо, я ничего не знаю.
  -Если он узнает о том, что я тебе рассказал, никогда не простит меня и себя за проявленную им слабость беседы со мной на такую щекотливую и, возможно, болезненную для него тему.
  -Петя, за кого ты меня принимаешь? Можешь быть спокоен... Пора готовить ужин...
  
  ИГОРЬ
  
  -Сколько можно стоять на одном месте? Идем дальше.
  -Во второй раз мне на эту выставку, Игорь, не выбраться. Если тебе скучно, походи один, минут через двадцать возвращайся в этот зал. Только не заблудись - далеко не уходи.
  -Мне не скучно. Просто эти Адам и Ева уже в печенках сидят.
  -Красота не может быть в печенках.
  -Где ты нашел красоту, папа? У Тернера, действительно, все красиво - море, корабли. А тут на что смотреть? Два голых человека - и ничего больше. Правда, один человек с яблоком.
  -Тебе знаком этот библейский сюжет. А сейчас я попробую объяснить, в чем вижу красоту. Посмотри, как пропорционально сложены Адам и Ева, как мужествен юноша, как легко и раскованно он стоит. А Ева - женственна, красива, грациозна, как нежен цвет ее кожи...
  -Зачем их рисовали? Неужели сказка о грехе интересна людям? Придумали ее, чтобы оправдать собственные грехи.
  -Об этом поговорим позже. А сейчас вглядись в фигуры и лица этих первых людей.
  -Сказки! Насмотрелся уже. Раз художник рисовал их голыми, нечего было прикрывать их листиками. Художник постеснялся показать их такими, какими они появились на свет? Или ему не разрешили?
  -Это я объясню тебе позже. Хорошо, идем еще раз посмотрим полотна Тернера...
  
  -Таково - в общих чертах - анатомическое строение мужского и женского тела. Каждый орган несет определенную функцию, будучи в то же самое время связанным с другими, что позволяет лучше и полнее поддерживать жизнедеятельность всего организма. Нет ничего постыдного ни в любви, ни в рождении детей. Любовь дает начало новой жизни, а жизнь - в свою очередь - новой любви.
  - И художники все это изображают на своих картинах?
  -Живопись нередко отражает определенное мгновение жизни, но не каждое. Любовь составляет одну из тайн - личных, и никто не в праве касаться их, она не может выставляться на всеобщее обозрение. Живопись не допускает появления у зрителя дурных мыслей и ощущений, она должна пробуждать у него, как правило, мысли о прекрасном.
  - Все зависит от зрителя, папа. У некоторых зрителей - таких, как Ленька, - дурные мысли возникнут, когда они увидят Адама и Еву.
  -У глупого и испорченного зрителя и тогда могут возникнуть скверные мысли, когда они видят голые деревья. Не станем же мы на них равняться.
  -Ну, ты сказал!
  -Мы с тобой должны чаще бывать в залах, где выставлены картины, изображающие библейские и мифологические сюжеты. У подготовленного зрителя никаких дурных мыслей при их осмотре не возникает.
  -Мне нравятся импрессионисты, хотя тела нарисованных ими женщин неправдоподобного цвета. А мужчины у них всегда одеты. Чем это вызвано?
  -Эти художники отдавали предпочтенье красоте женского тела.
  -А в мужском теле нет ничего достойного кисти художника? Наверное, потому, что мужчина красив силой, мускулатурой, а это можно показать без того, чтобы рисовать его полностью обнаженным.
  -Без необходимости ни один художник не станет рисовать свою модель обнаженной.
  -Иначе получится не лучше, чем в неприличных фотографиях?
  -Верно. Слышал о них?
  -Видел. Одну. Случайно.
  -Что на ней было?
  -Все. Гадко и противно.
  -Кто тебе ее показал, спрашивать бесполезно?
  -Бесполезно, папа.
  -Надеюсь, эта фотография отбила у тебя всякое желание смотреть на подобные картинки?
  - Из-за них вырастают такие больные, как Ленька.
  - Не он ли познакомил тебя с той фотографией?
  -Не он. Но Леньке понравилось... Думает, что без штанов он выглядит лучше, чем в штанах. Нашел, чем гордиться?! Дурак! И я, если захочу, так могу.
  -Мы - мужчины, говори начистоту. Без намеков.
  -И ты со мной начистоту?
  -Разумеется.
  -На той фотографии мужчины вперемежку с женщинами - все голые. Что они друг с другом вытворяют, стыдно сказать. Если и ты делаешь то, что эти дядьки, тогда я не понимаю, почему маме это нравится.
  -Можешь мне поверить, то, что ты видел, - извращение, так же далекое от настоящих отношений между мужчинами и женщинами, как... бледная поганка от белого гриба.
  -Но чтобы я родился, ты должен был, как они? Пусть иначе.
  -Ничего похожего на их скотство между нормальными людьми не происходит.
  -Все равно без этого мужчина не понравится женщине?
  -Женщина меньше всего думает об этом.
  -А мужчина?
  -Так же. Их связывает вместе совсем другое.
  -Любовь? Но без этого она возможна?
  -Это - малая часть любви.
  -Но без нее уже не любовь?
  -Когда ты вырастешь, поймешь, что такое любовь. Ее невозможно объяснить простыми словами.
  -А почему ради мужчин некоторые женщины забывают детей?
  -Такое происходит исключительно редко.
  -У нас в школе учится мальчик, которого бросила мать, уехавшая куда-то с мужчиной.
  -Это не мать. У матери ее ребенок всегда на первом месте.
  -Я у мамы на втором, а у тебя - даже на третьем месте.
  -Глупыш, почему ты так считаешь?
  -Друг друга вы любите больше, чем меня.
  -Неправда.
  -Даже когда ссоритесь, это ненадолго. Миритесь - как ни в чем не бывало.
  -Я и не знал, что у тебя такая каша в голове. Любовь между родителями и любовь между родителями и детьми сравнивать глупо. А если все же сравнивать, то любовь к детям сильнее супружеской.
  -Больше года назад вы так сильно поссорились, что чуть не развелись. Помирились из-за нас?
  - Мы с мамой любим друг друга, тебя и Таню. Это настоящая и единственная правда. Ты и Таня нам помогли. А вообще-то у взрослых больше проблем, чем у детей.
  -У меня их нет.
  -И никогда не было?
  -Пустяки.
  -Мы обещали друг другу говорить правду.
  -Спрашивай.
  -Сам, если тебе есть что сказать.
  -Есть... Я совсем не интересуюсь тем, что Ленька. Это плохо?
  -Прекрасно. Я опасался, как бы тот случай не оказал на тебя плохое влияние.
  -Боялся, я начну делать то же самое, что он?
  -Иногда в твоем возрасте - даже раньше - беспокоят некоторые мысли. Но если обходится без них, этому можно только радоваться.
  -А если иногда мысли все-таки возникают?
  -Я расскажу на своем примере, хорошо?
  -Так даже интереснее.
  -Я, как и большинство детей, не мог безразлично относиться к своему развитию - росту, весу, изменениям во внешности, не говоря об уме. Ты же замечаешь, как с каждым годом становишься более начитанным, эрудированным, умным. Точно так же следишь за своим физическим развитием. Я за всем этим следил с интересом. С не меньшим интересом - и за тем, как постепенно превращался из мальчика в юношу, а затем из юноши - в мужчину. А все это сопровождалось многими изменениями не только в моей душе, но и в теле - ломался голос, обрастал мускулами, становилась шире грудная клетка, плечи, торс. Не обошел вниманием и то, что ниже пояса...
  -Об этом можешь подробнее?
  -Хочешь знать больше о пенисе?
  -Да.
  -Это, как принято говорить у медиков, второе сердце мужчины. Отсюда следует, что данный орган играет немаловажную роль в нашей - мужчин - жизни. Хочешь - не хочешь, у многих ребят он сам по себе привлекает к себе их интерес. Главное, чтобы этот интерес не затмевал другие интересы и не превращал человека в раба своего пениса. Надеюсь, Ленька избавится от дурной болезни, а то, что он вытворял с тобой, - болезнь, извращение. Но в любом случае ты должен остерегаться его, так как он может и в другой раз спровоцировать тебя на подобные действия.
  -Что-нибудь хуже того, что он успел сделать?
  -Я не знаю, что ты видел на той фотографии, но...
  -Он до этого не дойдет.
  -До чего именно?
  -Чтобы сунуть свой пенис мне в рот...
  - Только этого не хватало? Но и то, что делал приятель, хуже, чем простая распущенность.
  -А если бы я сам, простая распущенность?
  -Безволие. Меньший грех, но и его нужно стараться избегать. Занятия спортом помогают избавиться от всего этого.
  -Я не все тебе тогда сказал. Ленька не только положил руку мне на пенис, но и стал дергать его. И стал смеяться над тем, что у него стоит, а у меня - нет. Может быть, я плохо развиваюсь?
  - Ему мало того, что он сам распущенный, он хотел развратить тебя, пользуясь твоей беззащитностью.
  -А то, что у меня не встал, как у него, не страшно?
  -Тебе было неприятно, когда он все это делал?
  -Приятно, но я злился, что как его раб не могу смазать ему по роже.
  -Это помогло тебе противостоять ему в его попытке тебя развратить. Значит, у тебя хватило на то силы воли.
  - Он извинился передо мной. Сказал, что не хотел обидеть меня, заигрался. И обещал никогда больше так не делать.
  -Ты простил его?
  - Он почти валялся у меня в ногах. Даже плакал. Мне не нужно его прощать?
  -Простить можно. Но прежние отношения надо свести на нет. Ничему хорошему он научить тебя не может.
  -Он умеет мастерить разные вещи, мне есть чему у него поучиться.
  -И все же не советую...
  -Я подумаю.
  - Мне кажется, с Сережей вы на равных, тебе с ним должно быть интереснее.
  -Не всегда... В любом случае ничего плохого мне больше Ленька не сделает. Можешь за меня не переживать.
  -Хорошо, Игорь. Я тебе доверяю.
  -Спасибо, папа. Теперь я вижу, ты на самом деле любишь меня...
  
  НАТАША
  
  -Лучше бы не рассказывал. Я еще больше расстроена. Предупреждала ж тебя, не увлекаться разъяснительной работой. Мальчику только-только исполнится десять лет, а ты говорил с ним, как с пятнадцатилетним.
  -Игорь не такой маленький, и совсем не глуп. В басни о капустной грядке давно не верит. И увидел такое, что не могло его не удивить.
  -Какой мерзавец дал ему порнографическую фотографию?! До разговора с тобой Игорь питал одно отвращение ко всему этому, а теперь оно перестанет казаться ему таким мерзким. Станет последователем Онана и Лени.
  -Странный у тебя юмор, Наташа.
  -Какой уж есть, Петя.
  -Знание не делает человека хуже.
  -Если оно дано ему своевременно.
  -Игорь должен иметь обо всем этом представление. Не я, так другой воспользуется его незнанием.
  -Его откровенность с тобой беспокоит меня ничуть не меньше, чем твоя с ним. Все мы можем за это поплатиться. То, что он не желает рвать отношения с Леней, не пугает тебя?
  -Я пытался убедить его в том, чтобы он прекратил с ним встречаться...
  - Леня уже развратил Игоря, как бы их отношения не зашли еще дальше. Игорь раньше не проявлял интерес к половым вопросам, а сейчас они занимают его воображение. И ты своим разговором с ним еще больше подстегнул эту его заинтересованность. Забыл, что говоришь с сыном, а не пишешь "Диалоги", в которых твой герой сызмальства втянулся в сексуальные игрища. Еще немного начнешь просвещать Игоря дальше - ознакомишь его с Фрейдом. Прошу запомнить, Петя, Игорь в раннем детстве не пережил Петиных потрясений, кастрацией его никто не запугивал. Случай с приятелем не оставит следа на психике мальчика, если прекратишь дурить ему голову своими разъяснениями. Находясь в плену своих писаний, ты засоряешь голову сына ненужной и вредной информацией. Я уже жалею о том, что просила тебя поговорить с Игорем.
  -Игорь ничего лишнего от меня не услышал. Я объяснил ему недавний случай и дал минимальную информацию по вопросам, которые никто из взрослых с ним еще не затрагивал, и ответы на которые дошли до него от сверстников в искаженном виде.
  -И какого результата добился своим просвещением? Игорь по-прежнему дружит с Леней. Чем они занимаются, когда остаются друг с другом наедине, можно только представить!
  -У тебя слишком богатое воображение, Наташа. Игорь извлек нужный урок и не позволит приятелю ничего лишнего.
  -Поражаюсь твоему хладнокровию. То из-за пустяков лезешь на стенку, то не видишь, как Игорь превращается в твоего Петю. Нужно сделать все, чтобы наш сын прекратил всякие отношения с Леней.
  -Он нас не послушает. Чем рьянее мы будем просить, требовать это от него, тем сильнее станет сближаться с Леней. Игорь старается взять от каждого все, что можно.
  -Вот и взял на свою и нашу голову.
  -Я имею в виду хорошие Ленины руки. Игорь перенимает у приятеля его навыки мастерить, работать с техникой.
  -Раньше ты осуждал меркантильность сына. А теперь ее приветствуешь. Я тебя хорошо понимаю, сам ты гвоздь в стенку забить не можешь. Твое самолюбие легко смиряется с неумением обращаться с инструментом. Игорь, в отличие от тебя, своего отца, не привык в чем-либо находиться на вторых ролях, видя успехи приятеля, унаследовавшего от своего отца способности мастерового, старается его нагнать. И пока не догонит Леню, не бросит его.
  -Другими словами, ты - так или иначе - готова смириться с приятельскими отношениями между ними. Что же тогда требуешь от меня? У меня с сыном только - только наметилось взаимопонимание, я не желаю грубым вмешательством нарушить его. Кроме того, когда мальчишки вместе столярничают, слесарничают, выпиливают, это отвлекает их от дурных мыслей никак не хуже, чем игра в футбол.
  -От рукоблудия не избавит, если они остаются наедине. То, что Игорь, будучи физически сильнее приятеля, позволил ему делать с собой, говорит о том, что ему самому это понравилось, а проигрыш в споре позволил спасти лицо. Ты должен убедить сына - пусть не сразу, постепенно - прекратить отношения с Леней. А научиться тому, что он постигает в обществе приятеля, можно в каком-нибудь кружке. Предложи ему - он поймет.
  -Предлагал - не хочет слышать. У Лени ему интереснее.
  -Щупать друг друга за разные места?
  -Наташа, у тебя мания преследования. Ни под какими предлогами Игорь не допустит повторения той истории.
  -Надеюсь. Странно, но ни эпизод в ванной, ни твоя с ним беседа заметного влияния на его стыдливость не оказали. Вчера велела ему снять нижнее белье, чтобы заодно постирать его с остальным, так он тут же при мне разделся. И, не дожидаясь того, когда я принесу чистое белье взамен, стоял раздетым.
  -При данных обстоятельствах это неплохо. Хотя мог бы не обнажаться при матери.
  -Глупости - он же ребенок. Не вздумай читать ему мораль по этому поводу. Хватит этих разговоров. Может быть, ты и прав. Не нужно заострять внимание мальчика на скользких темах, довольно твоих с ним бесед.
  
  НАТАША
  
  -Мне важно знать твое мнение. Если ты против моего возвращения к переводу, скажу Васильеву, что не нуждаюсь в его помощи.
  -Наташа, я давно и неоднократно уговаривал тебя не прекращать работу над переводом лишь потому, что с тобой не подписывают договор...
  -Теперь обстоятельства изменились. Васильев позвонил, чтобы я пришла в издательство е подписать его. А у меня, как знаешь, конь не валялся
  -Другими словами, без Васильева закончить перевод к сроку не успеешь?
  -Это факт.
  -Я полагал, ваши с ним отношения исчерпали себя.
  -Между нами никаких отношений, кроме сугубо деловых, никогда не было.
  -Значит, мне приснился дурной сон.
  -Все, что тогда рассказала тебе, я сочинила в духе твоих "Диалогов". Никаких чувств ни к твоему другу Вите, ни к Васильеву я никогда не испытывала. Я люблю одного мужчину - тебя. Что ты улыбаешься? Да, я любила Сашу, но он погиб. Мне стоило огромного труда полюбить тебя.
  -Труд и любовь, Наташа, разные категории. Впрочем, я не сомневаюсь в том, что ты любила, выходя за меня замуж.
  -Я и сейчас люблю тебя. А вот ты меня уже не любишь. Ты любишь ту женщину. Так что твоя ревность к Васильеву меньше всего вызвана любовью ко мне. Это - ревность собственника. Но я в любом случае вынуждена считаться с твоим мнением. Сейчас же позвоню Васильеву и откажусь от дальнейшего сотрудничества с ним и от договора.
  -Только, пожалуйста, не перекладывай свою ношу на мои плечи. Решай сама, как поступать. Ты не хуже меня понимаешь, Васильев любит тебя и не оставит свою, выражаясь его, международника, языком подрывную деятельность против нашего с тобой брака.
  -Глупо отказываться от услуг человека, который ничем мне не обязан. Он знает, я от тебя ни к кому не уйду. Он желает теперь только одного...
  -Чего он хочет, я знаю от него самого. Был предельно честен и откровенен со мной.
  - Будем считать, этого разговора между нами не было. Раз на то твоя воля, вместо благодарности я пошлю Васильева с его договором ко всем чертям.
  -Моя воля, Наташа, в данном случае - пустая условность, фикция. Можешь убить меня, повесить, четвертовать, я не могу испытывать восторг от предложения Васильева. Но, кажется, у тебя действительно нет иного выхода, как принять его предложение. Нельзя бросать коту под хвост огромную проделанную работу и лишать себя удовольствия продолжить ее и получить удовлетворение, когда книга выйдет в свет. Ты многие годы мечтала вырваться из рутины... Я даю добро...
  -Петенька, милый, честное слово, моя репутация не подмочена.
  -Твоя ирония вполне уместна. Я ни минуты не сомневался в твоей чистоте.
  -Он мизинца твоего не стоит...
  -Наталья, не подхалимничай. Соблюдай дистанцию. Лучше звони своему воздыхателю.
  -Страстный муж...
  -Не используй "служебное" положение в корыстных целях. Ты и так добилась моей полной и безоговорочной капитуляции. А вдруг этот прохиндей обманет тебя, когда окончательно поймет, что ты не оправдываешь его надежд? И рокирует в обратную сторону - договор не подпишут.
  -Ты шутишь? Васильев - исключительно порядочный и честный человек. Кстати, я не намерена задарма эксплуатировать его труд, собираюсь пригласить его в соавторы, если только он согласится на это.
  -Ему от тебя нужно совсем другое... Как часто ты собираешься бывать у него?
  -Не меньше одного дня в неделю - с утра до вечера, в субботу или в воскресенье.
  -Благодарю за то, что ставишь меня в известность о том, о чем заранее договорилась с Васильевым.
  -Я хочу договориться...Приятно, что ты ревнуешь меня к нему.
  -Оставь!
  -Петя, невежливо показывать даме спину. Это в высшей степени бестактно... Тем более что один близкий тебе товарищ не одобряет твое поведение.
  -До этого товарища еще не дошло, что ждет его в один из выходных дней. Извини, я сегодня не расположен...
  - В конце концов, я забочусь не только о своих интересах.
  - Разумеется, мои интересы после вознаграждения за твой перевод никак не пострадают.
  - Так вот ты о чем? Получим приличный гонорар.
  -Получишь его еще раньше.
  -Какой же ты, муж, подлец!
  - За что?! Накопила силищу. Что ты подумала? Я имел в виду аванс.
  -Петенька, миленький, извини. Больно? Горит щека? Поцелую... Ну, прости...
  -Хорошо. Только не нужно дурачиться.
  -Ты действительно сегодня не в форме. Неприятности на работе?
  -Все в порядке. Чуточку переутомился. Давай спать.
  -В начале двенадцатого? Никогда так рано не ложимся.
  -Однако сегодня легли.
  -Однако? Или почему-то?
  -Возможно.
  -Почему, по-твоему?
  -Понятия не имею.
  -Имеешь, муж.
  -В мыслях ничего нет.
  -Решила, в постели мне легче будет тебя обработать, зная твои слабости?
  -Не возводи на меня поклеп.
  -На себя, Петя, на себя.
  -Тем более.
  -Почему тогда показываешь мне спину?
  -Ничего я тебе не показываю. Просто повернулся на правый бок.
  -Ладно. Не очень-то нужно мне твое сокровище.
  -А мне - твое.
  -Конечно, надоедает почти каждую ночь одно и то же.
  -Как тебе не стыдно?! Да, я... Что мы за люди?...
  -Все у нас кончается самым тривиальным образом... Может, ты и прав, я в очередной раз прибегла к постели.
  -Молчи, молчи... Это не самое плохое средство, пока мы не состарились.
  -Мне так много лет, Петя. Но кто бы мог подумать, что ты нужен мне сегодня даже больше, чем тогда, десять лет назад...
  -Ты для меня всегда - и тогда, и теперь - настоящее чудо света...И каждый раз - новое...
  -Знаешь, чем я готова пожертвовать больше всего, включая свой злосчастный перевод? За то, чтобы нам обоим всегда было так же хорошо, как сейчас...
  
  ВТОРОЕ Я (ПЕТЯ)
  
  -Да, уважаемый мэтр, миттельшпиль складывается для вас весьма любопытно. Кто вы? Неудачник. А гражданин Васильев? Любимец фортуны. Дав Наташе добро на воскресные свидания с ним, вы поступили несколько легкомысленно.
  -Не скоморошничай, Петя. Не забывай свое место. Лишний треп ни к чему. Сколько ни стараюсь, никак не вытравить из тебя пошлость. Наташа права на все сто.
  -Обижаешь, старик. Твоими стараниями я стал серьезным человеком. Женился, в скором времени рожу Таню. И все мы заживем как порядочные бюргеры. Только, видимо, международник спутает нам все планы. Не станешь же ты проталкивать рождение моей дочери, зная о том, что моя жена пойдет по стопам твоей и найдет своего Васильева, который затрет меня за пояс. Боюсь, в случае осложнения международной обстановки в своем доме ты в очередной раз забросишь "Диалоги" в стол, и моя жизнь прервется на неопределенное время. Тебе так жить, как мне, я не желаю. Представь себя на моем месте: некто постоянно дергает тебя на веревочке - то лишает жизни, то дарит ее, - и так без конца.
  -Не хнычь, будет и на твоей улице праздник.
  -То же выискался мне новый товарищ Сталин.
  - Ну, и зануда!
  -Пока моя Наташа разродится, пройдет немало времени. Хотя по сроку ей осталось меньше двух месяцев.
  -Парень, ты не меняешься. Моя Наташа права.
  -Не твоей супруге судить меня. С тех пор, как ты вернулся к жизни - взялся за перо - за клавиатуру пишущей машинки, - твоя жена ни разу не взглянула в нашу сторону.
  -Ей не до "Диалогов", скажи спасибо.
  -Она на дух не переносит мою жену. Подумаешь, цаца!
  -Знает она вас, как облупленных. Ничего нового не узнает, если прочтет последние диалоги.
  -Твоя жена больше не желает попадаться на твою удочку - глотать одного и того же дохлого червяка. Ее мысли витают далеко от берега, откуда ты закидываешь спиннинг. У нее теперь другой спарринг - партнер.
  -Ты, мой дорогой, серый, как штаны пожарника. При чем тут спарринг-партнер? Если имеешь в виду Васильева, свой тренировочный бой с Наташей он провел много раньше.
  -А теперь выступает в роли постоянного партнера. У него немалый опыт всесторонней подготовки к соревнованиям подобного рода. Он уже очаровал твою жену как интеллектуал и блестящий переводчик, теперь будет выступать на ринге как бывалый мужчина. Твои чары потускнели, ты и как мужчина уже далеко не первой свежести, весь свой темперамент растратил на Лилю.
  -Я поспешил с твоей женитьбой. Ты еще не созрел до нее. И тем более до рождения дочери. Что ты несешь? Мы с Наташей чувствуем себя в постели, как в прежние годы. Если бы так же мы ощущали себя во всем остальном?
  -Об остальном лучше не вспоминать. Твои "Диалоги" никому не нужны, а жена их просто ненавидит.
  -Есть за что. И ты, и твоя Наташа, извини за нескромность, еще хуже нас. Я вообще живу в ирреальном мире, населенном призраками вроде тебя.
  -Тогда как другой - соперник - удачлив, умен и беседует в данное время с твоей женой о вполне реальных вещах. Васильев помогает Наташе не из одного альтруизма, что и не скрывает. Он любит твою жену и сделает все, чтобы увести ее у тебя. И никто его не осудит - даже ты сам, так как понимаешь, кто он и кто ты. На его стороне масса преимуществ - крепко стоит на ногах, авторитетен, известен, интеллектуал. Он владеет инициативой, с его помощью Наташа ощущает себя личностью. И чем ближе окончание перевода романа и его публикация, тем дальше она отдаляется от тебя. Женщине ее склада мало иметь мужа и детей, ей необходимо реализовать свой творческий потенциал, причем не абстрактно, а практически. Ей давно уже скучно с тобой, вас мало что связывает друг с другом, вам не о чем говорить. Она не принадлежит к особо страстным натурам, поэтому обожаемый тобой секс, в котором ты, кстати, в последнее время меньше проявляешь себя, большой власти над ней не имеет. И если не дети, думаю, она оставила бы тебя уже давно, тем более что ты дал ей весьма основательный повод, изменив ей с Лилей. Она поняла, кого ты любишь, прямо сказала это тебе, ты даже не нашелся, что возразить на это. И после всего рассчитываешь сохранить ее любовь? Сосредоточившись на "Диалогах", ты утратил связь с реальностью, а их направленность, обусловленная, прежде всего, сексом и главным его орудием, превратила тебя в настоящего сексуального маньяка. Мало того, что сексом проникнуты почти все страницы "Диалогов", и в повседневной жизни каким-то образом ты втянул в него своих близких, даже малолетнего сына. Не удивлюсь, если Таня, прилетев к твоим друзьям, сумеет противостоять либидо. Мы с тобой принадлежим к эротически-нарциссическому либидозному типу, когда, с одной стороны, либидо концентрируется в Оно, берущему начало в телесной организации и стремящемуся к немедленному удовлетворению влечений, а, с другой стороны, либидо направлено на самосохранение, связанное с любовным разочарованием ( в Наташе) или утратой внешнего объекта либидо ( Лили). Что будет с Игорем, сейчас сказать трудно, но и он может пойти по нашему пути. А Таня, скорее всего, принадлежит к нарциссически-одержимому типу, в котором сравнительно уравновешены любовь к другим и к себе (правда, до сих пор любовь к другим преобладает). Этот тип отличает критический склад ума и независимость, которую Таня еще проявит. Это все понятия, но ты живешь по ним, а Наташа - в отличие от тебя - желает вырваться из порочного круга твоих понятий, даже если ей пока еще хорошо с тобой в постели. Если не найдешь альтернативы сексуальной направленности диалогов своих персонажей и собственной жизни, не видать тебе Наташи, как собственных ушей. И Васильев из плоти и крови, но он предлагает ей существенно больше - защиту от всех жизненных невзгод, возможность реализовать свой творческий потенциал. А что ты дал жене за столько прожитых с ней лет?
  -Любовь - не так уж мало. Игоря, хотя он не слишком хорош. Отца Тане, в котором она так нуждалась и нуждается даже сейчас.
  -И много потратил на это усилий? Получал много больше, чем давал.
  -Никогда не руководствовался корыстью.
  -Однако изменил Наташе. Ладно, кого не попутал бес. Лишь некоторым удается не испытывать беспокойства при виде стройных женских ножек и прочих прелестей. Имей в виду, я не желаю всю жизнь оставаться верным своей Наташе - пусть любимой. Это укорачивает жизнь, обедняет ее, лишает некоторых радостей. Но чтобы не так, как у тебя. Без всяких там невротических переживаний. Недостаток в любви у людей нашего с тобой типа может привести к истерии и психозу. Тебя отличают повышенные эмоциональные реакции, которые, не приведи бог, вызовут перевод вытесненных желаний даже в паралич. А чем, как не психозом, можно объяснить бред, который мы сейчас с тобой несем, галлюцинации, расстройство памяти, бессмысленные и бесконтрольные поступки, которые ты постоянно совершаешь (продолжаешь, несмотря ни на что, писать "Диалоги" как наиболее яркий пример). То впадаешь в меланхолию, сопровождающуюся утратой интереса к внешнему миру, то в паранойю - маниакальное следование избранному курсу поведения, граничащему с бредом. Так вот, постарайся вывести себя из такого состояния, что позволит и мне сохранить психическое здоровье, на которое ты уже покушаешься.
  -Если под сохранением такого здоровья ты подразумеваешь любовные приключения, то они не по мне. Не вижу никакого смысла создавать сериал из твоих любовных похождений. Недавно ты упрекал меня в чрезмерном интересе к сексу, а сам?
  -Заниматься сексом, папаша, и постоянно думать и говорить о нем - разные вещи. Человек должен есть, спать и совершать разные естественные отправления, но это не значит, что об этом нужно все время рассуждать. Все мы любим животных, но едим их мясо. Говорить про это бессмысленно. Если говоришь, не ешь. Так и с сексом. У тех, кто говорит и пишет о нем, не в порядке либо голова, либо нервная система, либо органы, ведающие тем, о чем он не может не думать каждую минуту. Такому несчастному следует обратиться к специалисту - тот поможет излечить его болезнь. А, излечившись, бывший пациент займется богоугодным делом - любовью с хорошенькими женщинами.
  -По-твоему, я похож на описанного тобой субъекта?
  -Нет, но тем глупее выглядит то, что не находишь себе места там, где любой нормальный человек чувствует себя, как дома. Почему вся твоя и наша жизнь подчинена одному - поискам любви? Добро б это была великая, возвышенная любовь, дающая спасение, надежду, веру; любовь, рождающая вдохновение, новые мысли, открытия, свершения. Так ведь нет. Все мы лишь испытываем минутное блаженство, создавать культ из этого просто смешно. Невольно станешь думать, до какой же степени несовершенен человек и мир, если минуты сладострастия затмевают в людях часы жизни, более богатой содержанием и смыслом. Когда-то одному типу - Фрейду - ударила в голову сперма, он поставил всю человеческую жизнь в зависимость от испытываемого им оргазма. Он приплел к своей надуманной теории тысячи примеров, свидетельств, догадок и фактов, сделал это талантливо, умно, интересно, живо. Фрейд, по крайней мере, с помощью своей психоаналитической теории лечил разного рода невротиков, а его произведения можно отнести к образцам хорошей литературы - порой даже захватывающей. Но он так увлекся психоанализом и своей непогрешимостью, что забрался в такие дебри, из которых сам не сумел выбраться. Он постоянно поправлял себя, но так и остался в плену своих фантазий. Не был ли он больным? Но если и был, то, несомненно, выдающимся больным, сумевшим создать целую школу и совершившим целую революцию в сознании людей. Мир давно уже отвернулся от крайностей его учения, сторонников его толкования либидо почти не осталось, одни фанатики, вроде тебя. От такого любая жена сбежит - не то что к интеллектуалу Васильеву, а к черту лысому. Скажи, какой ей смысл посвятить весь остаток своей жизни сексуальному маньяку, не способному заработать на приличную жизнь семьи, плодящему бесконечные диалоги, раскрывающие худших: себя и других - близких тебе людей.
  -И ты понимаешь, что хуже меня. Это меня радует.
  -Чему ты так рад? Поистине, все имеет предел, только глупость человеческая беспредельна. Ведь ты должен быть огорчен тем, что создаешь жалкое свое подобие, подтверждая тем самым полную свою несостоятельность как пишущего человека. Чего стоят твои "Диалоги", если они настолько несовершенны?!
  -Это мой крест, Петя. Я должен нести его до самой Голгофы.
  -Это мания преследования или - еще хуже - мания величия. Тебе кажется, что ты создаешь нечто новое, тогда как "Диалоги" - бредятина чистой воды. И мне очень жаль, что приходится принимать в ней самое активное участие.
  -Никуда тебе от меня не деться, пока я жив.
  -Грустно. Только не думай, что я буду таким же твоим покорным рабом, как Игорь - Лени. Я тебе спор не проигрывал, и, если мы поспорим, именно ты потерпишь сокрушительное поражение.
  -Возможно. Но это ничего не меняет. Пока я еще пишу тебя, а не ты - меня.
  -А Наташа в это самое время оканчивает с Васильевым перевод отличного романа, написанного неизвестным у нас американским писателем. Ты не завидуешь ей?
  -Я рад за нее.
  -Так ли?
  -Мы не конкуренты. Мы - одна фирма.
  -В любой фирме всегда есть свой лидер. За эту позицию идет неустанная борьба - когда открытая, когда скрытая. До определенного времени, как это ни странно, лидировал ты, но утратил инициативу и отдал ее удачливому сопернику - жене.
  -Я могу только приветствовать ее лидерство - в случае успеха ее дела.
  -Это дело заслонило мужа. Участие в нем Васильева делает тебя в ее жизни совсем незначительным.
  -Надеюсь, Наташа предоставит ему место никак не выше, чем место своего соавтора. Он на него согласился.
  -Согласился, не желая терять ее расположение.
  -Всего лишь питает пустые иллюзии.
  -Он строит планы не на иллюзиях, а на солидной основе.
  - Я не сбрасываю со счетов серьезность его намерений и возможностей, которыми он обладает. Что ж, если Наташа вознаградит настойчивость Васильева, я постараюсь понять ее и не стану чинить им препятствий.
  -Раньше ты говорил иначе.
  -Раньше я не сомневался в ее любви.
  -А сам ты ее любишь?
  -Да, черт побери! Именно потому, прежде всего, не хочу ее терять. Если б не перевод романа, мне нечего было бы опасаться.
  -Жалеешь, что ей подвернулась такая оказия?
  -Жалею? Не знаю. Отличный роман. Прекрасная работа Наташи. Без нее она - не Наташа, которую я люблю.
  -Твои "Диалоги" рядом с ее работой - бледная спирохета.
  -Нет. Нет. Нет. Трижды нет!
  -Спокойнее. Мой тебе совет - сожги "Диалоги". И делу конец. Все твои беды из-за них. И тогда Наташа - твоя навсегда.
  - Возможно, ты прав - я больной, псих и маньяк, но это состояние моей души. Без него я - никто. Тогда никакая Наташа и дети мне не нужны. Так-то вот.
  
  НАТАША
  
  -Если ничего непредвиденного не случится, завтра подпишут договор. Нас с Васильевым ждут в издательстве.
  -Итак, вас можно поздравить?
  -Преждевременно хлопать в ладоши, пока договора нет. Подпишут и могут аннулировать. Подумаешь, аванс. Спишут как непредвиденные расходы или что-то еще. Я в этом не разбираюсь.
  -Что говорит Васильев?
  -Смеется, когда я начинаю высказывать сомнения. Но мне кажется, он сам не уверен.
  -Перевод - и его детище, он - лицо заинтересованное.
  -В большей степени боится подвести меня, сознает свою ответственность. Не окажи он на меня давление, дальше бы переводить не стала. Больше двух месяцев сидели все вечера по своим углам, как проклятые, встречаясь в воскресенье. Вчерне наш труд закончен, но осталось работы никак не меньше.
  -Издатели с первоисточником знакомы?
  -Петя, не будь наивным. Только у нас этот автор неизвестен, в мире его перевели на десятке основных языков. Мой роман - в Штатах бестселлер.
  - Когда роман издадут у нас?
  -Не раньше чем через два года. Так что время есть. Теперь надобность в еженедельных встречах с Васильевым отпадет. Мы уже договорились встречаться через неделю.
  -Значит, еще целых два года...
  - Что? Да, мы должны довести дело до конца. Тебя это не устраивает?
  -Честно? Не устраивает, но я понимаю необходимость таких встреч.
  -Можешь не ревновать, я ему уже не нужна.
  -Он нашел себе другую женщину?
  -Понятия не имею. Просто я чувствую...
  -Он затаился.
  -Как только тебе не стыдно? Я думала, ты меня успокоишь.
  -Извини...
  -Что толку в твоих извинениях... Из головы не выходит завтрашний день.
  -И Васильев так же волнуется?
  -Почем я знаю? Он - железный, своего беспокойства не выдает. Думаешь, с ним легко работать? Каждый раз устраивал мне выволочку за срыв графика в работе.
  -У вас четкий график? Впервые слышу.
  -Ты никогда не спрашивал, как мы работаем. Вся твоя поддержка свелась к отсутствию явных упреков и выполнению бóльших обязанностей по дому. Ты никогда не проявлял особого интереса к моим делам.
  -Только в последнее время. Не привык навязываться.
  -Заметила.
  -Не будем, Наташа, ссориться накануне "великих свершений".
  - И этот плоский юмор - лишнее доказательство твоей "заинтересованности" в моем успехе.
  -Я не желаю блудить словами. И все же скажу, твой перевод важен для меня никак не меньше, чем для твоего Васильева.
  -Мне уже надоела твоя мнительность... Не можешь подождать один день...
  -Я верю в твой успех. С ним и моя жизнь станет веселее. Не только из-за паршивых денег, которые ты получишь...
  -Они не паршивые - заработаны тяжелым, изнурительным трудом. Если они вообще будут...
  -Жили без них, проживем и дальше. Не в деньгах счастье, как принято говорить.
  -Как легко ты это произносишь! Порой мне кажется, мы - глухонемые.
  - И слепые.
  -Я вижу абсолютно все, Петя.
  -Например?
  -Твои интересы не так уж пострадали. Но получил лишний повод для недовольства мной и не посчитал нужным его скрывать.
  - Ты волнуешься. Завтра сама будешь смеяться над сказанными сейчас словами.
  -Посмеемся вместе. Ты очень быстро приспособился к новой для себя ситуации, пишешь свои "Диалоги" - строчишь их на пишущей машинке, как пулемет. До меня тебе дела нет. Что до того, как я, уставшая за день, переношу этот стук и шум? ... Мне бы твою работоспособность?
  -С тобой, жена, не соскучишься. Чем так мозолят твои глаза "Диалоги". Я печатаю их на кухне, до нашей комнаты стук не доходит. Я не прошу их читать, не спрашиваю твое мнение...
  -Только этого мне не хватает, как их читать? Сыта ими по горло! Ты демонстративно вернулся в свою башню и отгородился от всего живого.
  -Что я не сделал или сделал не так?
  -Все так. Пунктуально выполнял все, что я говорила.
  -Какие ж тогда ко мне претензии?
  -Никаких!
  -Вот те на! Чем же тогда я тебе не угодил?
  -Лучше бы я пошла вечером к Васильеву и занялась делом, чем выяснять с тобой отношения.
  -Мы привыкли к тому, что тебя нет по воскресеньям, привыкнем, если не будет и вечерами в будние дни. Управимся. Так что никто силком тебя дома не держит.
  -Это пока еще мой дом, Петя. Если я захочу его покинуть, будешь знать это первым.
  -Но пока этот момент не наступил.
  -Пока.
  -Этот дом твой. Я оставлю его в первый же день, когда ты сообщишь то, что так тебя мучит. Я готов выслушать любой приговор. И чем раньше, тем лучше. Мои силы удерживать тебя иссякли.
  - Просто ты давно разлюбил меня. И тебе нужен малейший повод, чтобы уйти дома, который в равной степени твой, как и мой.
  -Ты уже не в первый раз говоришь мне о моей нелюбви к тебе. Мне надоело опровергать подобную чушь. Я люблю тебя до потери сознания. Если мы по какой-то причине расстанемся, я не покончу с собой, но впаду в такую депрессию, которой никогда не знал раньше. А я уже бывал в ней, поверь.
  -А ту женщину ты разлюбил?
  -Той женщины, Наташа, нет. Есть только одна ты.
  -Значит, ты ее по-прежнему любишь.
  -Дело старое. Эта женщина - единственный человек, который понял то, чем я живу, помимо работы и дома.
  -Ей понравились твои "Диалоги"?
  -Они оказались ей достаточно близки... Это сравнение покажется тебе диким, но твое сближение с Васильевым произошло не на пустом месте, не правда ли?
  -Только я не спала с ним, не возвращалась от него в укусах и не врала в три короба, что задержалась у старой приятельницы.
  -Тут я пас. Но Васильев хотел с тобой спать. Больше того, хотел на тебе жениться, что много серьезнее. Я же никогда, ни на минуту не представлял своей жизни без тебя. А ты, признайся хотя бы себе, представляла - с ним, без меня. Представляла?
  -Как ловко ты умеешь загонять других в угол? Ты изменил мне с другой женщиной, вернулся с ее запахом. А я всего лишь работала и работаю с Васильевым, без которого мой перевод - клок бумаги.
  -Ты не ответила на мой вопрос.
  -Представляла, Петя. Представляла, что он никогда не сможет заменить тебя...
  -Это правда?
  -Ты мне не веришь?
  -Заменить не сможет... Но это вовсе не означает, что такая рокировка немыслима.
  -Никто из нас не может дать друг другу никаких гарантий в вечной любви после того, как ты изменил мне. Я твое предательство забыть, к сожалению, не могу. Это выше моих сил.
  -Как же мы можем с этим жить дальше?
  -Как живет большинство других людей... Ты сейчас лежишь со мной в одной постели и с трудом сдерживаешь свое желание. Одно это уже радует меня, хотя я прекрасно понимаю сему цену. Но когда ты перестанешь желать, сам уйдешь от меня. Или станешь мне изменять...
  -Я никогда не перестану тебя желать. Что до цены, то я никогда не гонялся за юбками, я всегда испытывал потребность в любви - куда больше, чем в желании удовлетворить желание. Надеюсь, в это ты веришь?
  -Потому я и придаю такое значение твоей измене. А то, что эта женщина поняла тебя, что у вас больше общего, чем у нас с тобой, лишь подтверждает мои опасения. Ты и сам не понимаешь, какого свойства твоя любовь ко мне. Я старею, и с годами твоя страсть ко мне все больше и больше будет затухать. Она уже далеко не та, что была прежде.
  -В иной раз я сгораю от нетерпения...
  -Набрасываешься на меня, как животное.
  -Но ведь это тебе как - будто нравилось?
  -Такое животное, как ты? Нравится по сей день. Однако в субботний вечер ты холоден, давая понять мне свое отношение к моему предстоящему уходу из дома.
  -Должно быть, я омерзительное животное. Нет мне прощения. Как всякое животное я не желаю иметь конкурентов среди самцов своего вида.
  - Васильев тебе не конкурент, сколько можно говорить?
  -Это вне поля моего сознания, Наташа. То, чего не видишь ты, вижу я. Для меня это ничуть не менее важно. И потому я проклинаю себя последними словами, но ничего с собой поделать не могу. Я, склонный очень часто считать свой член господином, в такой день беру над ним верх. Он может сколько угодно роптать и возмущаться, но есть нечто во мне, не позволяющее мне стать его рабом. Самое ужасное, именно в этот день я сильнее всего хочу тебя. Такое вот противоречие между телом и духом.
  -Это совсем другое. Таким образом ты стараешься смягчить чувство вины, которое испытываешь передо мной в остальное время. Впрочем, я в таких делах не разбираюсь... Может быть, главная причина наших раздоров - "Диалоги"? Ведь из-за них ты, в конечном счете, изменил мне с женщиной, принявшей их или сделавшей хорошую мину при плохой игре, почувствовавшей, на какую приманку ты можешь клюнуть?
  -Я, по-твоему, такое сокровище? Нет, Наташа. Но ты права, "Диалоги" встали тебе поперек горла и выходят нам боком.
  -Но ты все равно будешь их писать.
  -Да. Это единственный кусок территории, покушаться на который я не позволю даже тебе. Не думаю, что ты отнеслась бы иначе к тому, если бы я запретил тебе переводить американца.
  -Пожалуй.
  -А тут еще замешан Васильев.
  -Я уже устала повторять, он тебе не конкурент, я не дала ни малейшего повода подозревать меня в неверности...
  -Разве только в этом дело, Наташа?! Меня твоя физическая измена волнует меньше, чем иная. Ты ближе к нему, чем ко мне, вы лучше понимаете друг друга. Вот в чем вся опасность для меня Васильева, а не в том, что как самец он окажется более дееспособным, хотя последнее обстоятельство мне далеко не безразлично. Даже совсем молодым парнем я был в большей степени обеспокоен душевной и духовной близостью со своей женщиной, чем телесной. Было всего лишь одно исключение...
  -Рыба ищет, где глубже. Человек - где лучше. Так?
  -Примерно - если упрощенно.
  -И я ищу, где лучше?
  -Ты святая - ищешь, где хуже.
  -Ирония. Я уже давно, Петя, нашла. Правда, по глупости взялась за перевод, полагая, что встречу у мужа должное понимание.
  -Не стоит нам сегодня выяснять отношения.
  -Жить, как получится?
  -Живут же люди. И мы - не боги.
  -Меня такая жизнь не устраивает. Многие месяцы живу, как на вулкане. Мне бы радоваться тому, что ты вернулся к "Диалогам" - это не самый плохой вариант ухода тебя в себя...
  -Если я чего-то больше всего желаю, то именно возвращения к тебе, но ты так быстро отдаляешься, что я не успеваю за тобой...
  -Отдалиться?
  -Приблизиться.
  - Я уже давно жалею, что связалась с Васильевым, к которому ты без причин ревнуешь меня.
  -Если бы ревновал, не пожал ему руку в ответ на его рукопожатие, когда он сегодня проводил тебя до дома. Разве я не самая галантность?
  -По твоему лицу прогуливались желваки, выражающие не самые лучшие чувства.
  -Не придумывай.
  -Завтра он станет менее опасным для тебя. Так или иначе, все разрешится.
  -Можно подумать, с подписанием договора он исчезнет с твоего горизонта.
  -Не исчезнет, но будет появляться в два раза реже.
  -Успокоила.
  -Он уже давно не претендует на меня.
  -Не мне, как понимаешь, выступать в роли его адвоката, но ты ведешь себя по отношению к нему бессердечно. Нельзя эксплуатировать чувства других людей, особенно - людей другого пола.
  -Твои любимые сантименты. Я не веду двойную игру, он это ценит.
  -Ты преследуешь свои меркантильные интересы, используя его помощь, имя и связи. И все это строится на почве его любви к тебе, на которую ты ответить не можешь или не хочешь.
  -По-твоему, честнее ответить?
  -Если испытываешь к нему такие же чувства, что он к тебе, да.
  -Странно слышать такие слова именно от тебя..
  -Я пытаюсь абстрагироваться от себя.
  -Петя, не все мужчины обладают таким темпераментом и характером, как ты.
  -Он любит, а не просто желает с тобой переспать.
  -Предлагал руку и сердце.
  -Надеюсь, встретила его предложение без этой усмешки?
  -Петя, кажется, ты устраиваешь мне сцену на том основании, что я отвергла его? Недавно ты ревновал меня к нему. Будь последовательным.
  -Никакая благая цель не заслуживает применения людьми негодных средств. Существует, хотя отмирает, порядочность.
  -Это не я, а именно Васильев настоял на наших встречах. Не могу принять твои упреки.
  -Ради перевода?
  -Дав на них согласие, я пошла ему навстречу, четко обозначив пределы нашего поведения. Я нашла нужные слова, он понял меня. И ни разу не сбился с пути.
  -Рассудочность и здесь оказала тебе услугу.
  -Он - не ты, он - трезвый человек. Его устраивают наши дружеские отношения.
  -Устраивает, поскольку хоть так может видеть любимую женщину.
  -В любом случае никто из нас ничем не обязан друг другу.
  -Но каждый преследует свой интерес. И не нужно думать, что он общий.
  -Однако оба делаем общее дело.
  -Васильев себе на уме. Он надеется и впредь остаться незаменимым, вырабатывает у тебя привычку совместного общения и труда. Когда эта привычка станет потребностью, войдет в кровь, он снова попытает добиться счастья с тобой.
  -Любая попытка такого рода не имеет перспектив. Тебе нечего опасаться.
  -Просто все это мне не по нутру.
  -И мне. Но у меня нет иного выхода. Я не причиняю никому зла. Предложила и взяла в соавторы Васильева, учитывая его неоценимую помощь в переводе и время, которое он тратит на него. Я не понимаю, почему это выглядит в твоих глазах использованием других людей в корыстных целях. Ты либо по-детски наивен, либо обманываешь самого себя...
  
  НАТАША
  
  -Можешь радоваться, с Васильевым покончено раз и навсегда.
  -Он виноват в том, что договор не подписан?
  -Не до тебя. Дай пройти.
  -Пожалуйста.
  -Прости, Петя.
  -Не падай духом. Все встанет на свои места.
  -Ненавижу пустые слова. Что встанет? На какие места? Лишь бы чесать языком. Ну и мужчины пошли в наше время. Один другого стоит.
  -Выругайся крепче - полегчает. Мы одни, крой - никого не щади.
  -С вас как с гуся вода. Друг друга покрываете, лишь бы никто не мешал вашим шашням... Что ты на меня так смотришь? Васильев ко мне не прикасался. Только попробовал бы?!
  -Тебе надо прийти в себя.
  -Надо ж оказаться такой непрошибаемой дурой - поверить, настроиться, ждать... Рассчитывала на удачу до тех пор, пока не показали кукиш в красочной упаковке.
  -Окончательный отказ?
  -Хуже. Сказали бы в лоб, не лезь со своим рылом в наш калашный ряд, так нет, повремените, завершите перевод, а затем...
  -Почему не предупредили раньше?
  -Конъюнктура, видите ли, изменилась. Один член... редакции не понял другого, обнадежил Васильева, а в последний момент позвонил по телефону и дал отбой. Примите наши извинения с лучшими пожеланиями, с почтеньем и уваженьем...
  -Когда все это выяснилось?
  -При мне. Я только вошла к Васильеву, раздался звонок. Он изменился в лице, как же так, говорит... Попросил меня перейти в другую комнату, просидела там одна минут десять. Потом, как побитая собака, пришел и дрожащим голосом стал просить у меня прощения. Ненавижу! Всю жизнь ненавидела хлюпиков и постоянно на них нарывалась. Повсюду они не дают мне прохода. На работе, на улице...
  -Можешь не продолжать. Я понял, где еще.
  -Ты здесь ни причем. Меньше всего имела в виду тебя. Ты как раз призывал меня проявлять благоразумие, не связываться с Васильевым - не так уж важно, какие у тебя были мотивы...Только полная идиотка могла выкинуть кучу времени коту под хвост.
  -Чепуха, ты занималась любимым делом.
  -Я не из карасей - идеалистов. Не собираюсь сидеть у моря, наблюдать за погодой, дожидаться появления золотой рыбки. Это не для меня - тратить все силы, убивать время на пустопорожнюю работу, чтобы закинуть ее потом в забитый до отказа шкаф или стол.
  -Камешек в мой огород? Если дело только за местом, я потеснюсь - одно отделение в письменном столе уступлю.
  -Успокойся, мне оно не понадобится. Все до единого листика оставила Васильеву. Пусть делает с переводом, что хочет, Сжигает, сдаст детишкам в макулатуру, выбрасывает на помойку, делает из него кораблики, пилотки, птичек...
  -Запасись терпением - договор подпишут.
  -Если бы у нас дома был телефон, я решила, что тебе звонил Васильев, и вы сговорились. Повторяешь его слова. Трафаретные мысли - что у него, что у тебя.
  -Благодарю за лестную оценку моих умственных способностей.
  -Извини, я не имею права срывать на тебе свое настроение.
  -Ничего, ничего...
  -Совсем распустила нервы. Как цепная собака... Однако у Васильева вела себя пристойно. Спокойно выслушала его, встала с кресла, поблагодарила за причиненное беспокойство, попросила распорядиться переводом по собственному усмотрению. Сказала, что впредь не стану верить в сказки и к переводу уже не вернусь. Попрощалась и вышла.
  -Очень благородно, в высшей степени аристократично и артистично.
  -Паразит!
  -Простилась по-английски, без единого русского слова.
  -Дурак!
  -Натянула на руку длинную лайковую перчатку и позволила достопочтенному сэру поцеловать ее.
  -Болван!
  -Удостоила его дружеским взглядом, легко коснулась плеча джентльмена, волшебной и грациозной походкой спустилась вниз на лифте и села в машину, кивнув шоферу, оказавшемуся по чистой случайности водителем рейсового автобуса.
  -Я выцарапаю тебе глаза, если сейчас же не замолчишь!...
  -Наконец!... Поплачь, милая, поплачь...
  -Боже, как же я его ненавижу!
  -Он не может отвечать за всю систему.
  -Не оправдывай его.
  -Он не нуждается в моих оправданиях. Разве что - в твоих.
  -Не дождется!
  -Иди ко мне...
  -Зачем?
  -Чтобы успокоиться, прийти в себя и понять, ничего страшного не случилось. Ты проделала прекрасную работу, ее нужно довести до ума...
  -Сами ее доводите...
  -Ты совсем маленькая девочка. Я тебя люблю.
  -Нашел время говорить о любви.
  -Самое время.
  -Да?
  -Да. Ты не находишь?
  -Пожалуй... Катастрофой мог стать твой уход от меня, а не эта жалкая попытка публикации.
  -Катастрофа не случилась благодаря нашему желанию никогда не расставаться.
  -Мы часто не понимаем друг друга, это моя вина.
  -Моя - ослиное упрямство не позволяет мне поставить точку на "Диалогах".
  -Ты же без них не можешь жить...
  -А ты - без своего перевода.
  -Потому я так и взбесилась.
  -Это здорово. Значит, ты не остановишься...
  -Нет, Петя, я - не двужильная корова. Конечно, вела себя с Васильевым не лучшим образом. Но, с другой стороны, не бросаться же мне ему на шею с воплем, почерпнутым из "Диалогов": "За это отдаться мало!"
  -Только не за это. Если бы тебе преподнесли подписанный договор с условием, что публикация требует более близких отношений с соавтором, тогда другое дело...
  -Ты в своем репертуаре...Конкретно, что предлагаешь? Без метафор, гипербол и прочей муры.
  -Принять теплый душ, выспаться, успокоиться и одуматься.
  -И позвонить Васильеву, принести ему извинения за некорректное поведение и попросить соизволения посетить его на дому в следующее воскресенье, чтобы продолжить работу, как ни в чем не бывало? Притом позвонить прямо сейчас - во избежание неприятных снов, которые станут его мучить.
  -При данных обстоятельствах можно потерпеть до следующего дня.
  -Произнести покаянную речь завтра?
  -Ее скажет твой соавтор. Не лишай его удовольствия проявить мужество, терпимость, любовь...
  -Не будь смешон. После всего услышанного от меня сам он никогда не позвонит. Но и я не стану ему звонить.
  -Постой. Ты же ничего обидного ему не сказала. Вела себя, как оскорбленная добродетель.
  - Не остри. Я не намерена дальше участвовать в игре "Авось что-нибудь выйдет". Я больше не верю заверениям Васильева.
  -Все же, что он заявил тебе после отказа издательства подписать договор?
  -По его словам, произошло досадное недоразумение, которое в течение нескольких месяцев будет исправлено. Но я ему не верю. Он обладает всеми титулами и званиями. Если отказали даже ему, это кое-что значит.
  -Дай ему время. Не выпендривайся и продолжи работу.
  -А если все это впустую?
  -Семьдесят процентов вложенного труда потрачено зря? Кроме предвкушения успеха от публикации романа никакого удовлетворения не получила? Не испытала творческих мук, радости от преодоления себя, от удачно найденной фразы, слова...
  -Все это перечеркнул провал. Я никому не мог позволить дурачить себя.
  -Это Васильев тебя дурачил?
  -Какая разница?!
  -Что если Васильев сам завершит работу над переводом и преподнесет тебе злополучный договор для подписания?
  -У него масса своей работы. Без меня он ничего с переводом делать не станет. Через полгода он покидает Союз - уезжает надолго в Англию.
  -Может быть, именно поэтому форсировал подписание договора?
  -Не знаю, и знать не хочу.
  -До отъезда Васильева вы должны закончить работу над переводом, чтобы ты не корила себя за слабодушие и безверие. Это действительно не простишь себе никогда... Куда ты направилась?
  -Поставлю чайник на плиту. Вот-вот из театра вернутся дети, будем пить чай...
  
  ИГОРЬ
  
  -Папа, разве дед ходит в синагогу?
  -Нет. Мацу ему покупает один старик - сосед по лестничной площадке.
  -Маца - еврейский хлеб? Верующие евреи другого хлеба не едят? Тогда я им не завидую.
  -Разумеется, едят. Маца - пресный хлеб, пекут его специально на пасху - религиозный праздник, приуроченный, согласно библии - ветхому завету, - к особому событию в жизни еврейского народа.
  -Какому празднику и когда он произошел?
  -В древние времена евреи жили в Египте и притеснялись властвующим там фараоном. Освобождение евреев, так называемый исход из Египта, стал возможен, согласно библии, благодаря вмешательству Бога, взявшего евреев под свое покровительство, защиту и выполнившего данный им еще в более древние времена - времена родоначальника еврейского и некоторых других народов Авраама - завет, по которому именно он, Авраам, стал отцом многих народов. Ему и его потомкам Бог обещал дать в вечное владение Ханаанскую землю - нынешний Израиль... Этот завет Бог подтвердил потомкам Авраама - его сыну Исааку и внуку Иакову, получившему от Бога имя Израиль.
  -И за это евреи дали обещание Богу есть по праздникам мацу?
  -Дослушай до конца. У Израиля было много сыновей. Одного из них - Иосифа, самого любимого сына отца, по вине братьев бросили в ров, а затем продали купцам. Благодаря Богу Иосиф весьма преуспел в Египте, куда его привезли, и стал там знатным и весьма влиятельным лицом после самого фараона. Иосиф прославился, в частности, тем, что спас египтян от голода. Позднее там же, в Египте, состоялась встреча Иосифа с братьями, которых простил, и вместе с отцом весь род - сынов, внуков, дочерей, внучек со всем их скарбом отец Иосифа привел в Египет из земли Ханаанской, так как там тогда был голод. Фараон разрешил им поселиться на лучших египетских землях. Благодаря покровительству фараона пришедший народ разросся и усилился. Новый фараон, сменивший прежнего, испугался влияния этого народа и начал чинить ему всякие препятствия, заставив заниматься изнурительными и принудительными работами. Он велел бросить в реку рождавшихся у евреев мальчиков в реку, чтобы тем самым уничтожить весь народ. Когда же в одном еврейском племени родился один мальчик, его удалось спасти, он стал у дочери фараона вместо сына. Она присвоила ему имя Моисей. Мальчик вырос и однажды увидел евреев, работавших на тяжелых работах. Увидел и то, что египтянин бьет еврея. Тогда Моисей убил того египтянина и бежал. Бог внял плачу евреев, стонавших от тяжелой жизни, вспомнил данный им Аврааму, Исааку и Иакову завет. После этого Бог послал Моисея вывести свой народ из Египта. Ценой так называемых десяти египетских казней Бог через Моисея вывел евреев из Египта.
  -Какие это были казни?
  -Все в точности я не помню. Назову некоторые. Вода в реке превращалась в кровь, и египтяне не могли пить из реки. Потом Бог напускал на Египет жаб, мошек, мух, из-за чего погибало все живое. Каждый раз фараон, страшась мести еврейского Бога, отпускал евреев из Египта, но с прекращением мести отменял свое решение. После этого Бог карал египтян смертью их скота, уничтожал градом все, что было в поле, - людей, деревья, пшеницу... Фараон отпускал евреев - гром и град прекращались. Фараон задерживал евреев - саранча поедала всю траву и плоды, уцелевшие от града - предыдущей казни... Фараон снова просил прощения у Моисея и Бога евреев, казнь прекращалась. И опять фараон забывал про свое обещание. Была в Египте тьма целых три дня... Последняя - десятая - казнь заключалась в том, что Бог поразил всех египетских первенцев - от первенца фараона до первенца узника в темнице. Ни в одном египетском доме не осталось дома без мертвеца. И тогда фараон все же отпустил евреев.
  Но перед свершением последней казни Бог сказал Моисею, что этот месяц должен стать у евреев первым месяцем года. Он приказал каждому семейству в десятый день месяца заколоть по однолетнему ягненку или козленку - то есть заколоть пасху. Мясо их испечь и съесть, а кровью заколотого животного помазать двери собственных домов. В полночь Бог прошел по Египту и поразил первенцев в тех домах, на которых не увидел крови. Там же, где кровь на домах была, прошел мимо. В честь этого дня, ставшего днем исхода евреев из Египта, днем освобождения, Бог постановил: семь дней есть пресный хлеб, а в седьмой день назначил праздник. Все это в честь того, что он вывел евреев из плена.
  -А для чего потребовалось закалывать пасху?
  -Это пасхальная жертва Богу за то, что он прошел мимо домов евреев.
  -Какой кровожадный бог у ваших евреев! Неужели нельзя было просто спасти евреев, никого не убивая и не посылая на людей разные погибели?
  -Библия, Игорь, создавалась тогда, когда землю населяли нецивилизованные народы, их фантазия диктовала Богу образ действий, близкий им самим.
  -Только дикари и людоеды могли такое придумать. Выходит, нынешние верующие евреи все это одобряют?
  -Они просто верят в то, что так было. Бог, по их разумению, не может быть неправым. Он спасает, но он же и карает.
  -И когда религиозные евреи празднуют свою пасху?
  -Раз пекут мацу, значит праздник близко. Где-то на днях.
  -А у нас, русских, пасха празднуется в другой день.
  -У вас... - в другой. Хотя сначала праздновали в одно время.
  -Почему в одно? Разве русская пасха и еврейская одно и то же? Зачем русским праздновать освобождение евреев?
  -Православная религия, в отличие от иудейской - еврейской, основана на учении Христа - христианстве. Пасха - то же главный праздник, но у христиан он отмечается в честь другого чуда - воскресения из мертвых Иисуса Христа.
  -После того, как евреи распяли его на кресте?... Все эти чудеса - и еврейские, и христианские - сказки. Как современные люди могут в них верить? Делать им, что ли нечего?
  -Это не обычные сказки. То, как я пересказал тебе, выглядит обычной выдумкой невежественных людей, ищущих спасения от рабства. Но в подлинном рассказе древних народов заключена огромная мудрость, их опыт, идеи, верования, надежды. Все это передано живо и образно. Сами события, изложенные в библии, опираются на реальные факты, подтвержденные археологическими раскопками, историей... Но создавались эти легенды значительно позже самих событий, и поэтому их создатели привносили собственные толкования, оценки... Обращались весьма вольно с передаваемыми из уст в уста историями. Каждый при пересказе передавал что-то свое.
  -Ерунда. Сказки. А маца вообще-то ничего, вкусная. Но семь дней я ее есть не стал бы. А ты?
  -И мне это ни к чему. Я не верующий.
  -А если бы верил, то, какому Богу - еврейскому или русскому?
  - Русские - христиане. Они, как католики и протестанты, верят в Христа.
  -Это я знаю. Про то, как в Киевской Руси языческую веру сменили христианской. Но если ты не веришь в Бога - ни в еврейского, ни в христианского, почему захотел стать евреем? Разве не лучше и проще быть русским? Это дед велел тебе стать евреем?
  - Бог, Игорь, один.
  -Так он все же есть? Тогда почему ты в него не веришь?
  -Я так воспитан с детства. Но я верю в то, что у каждого человека должен быть Бог в душе. Многие заветы Моисея и христианские заповеди - этические нормы поведения для большинства людей, что иудеев, что христиан... Меня никто не неволил становиться неверующим и евреем. Моя мама - русская, я мог стать русским, когда получал паспорт. Но не захотел.
  -Я и спрашиваю, почему?
  -Долгий рассказ. Все решил один случай.
  -Смешно из-за какого-то случая становиться евреем... или даже русским.
  -Я мало задумывался, кто по национальности мои родители. У меня была русская фамилия, и на еврея я не похож. До пятнадцати лет никто не напоминал мне, кто мой отец. Но однажды меня обозвали жидом - крещеным и необрезанным жидом. После этого я не пожелал скрывать свое происхождение. Хотя и раньше его не скрывал - просто не замечал.
  -Евреев не крестят?
  -Крещение - чисто христианский обычай.
  -А зачем евреев обрезают? Это их Бог придумал? Дедушка в Бога не верит, а тебя обрезали.
  -Что за чушь? С чего ты это взял?
  -Я видел тебя, когда мы ходили в городскую баню, у нас тогда не было горячей воды. И еще один мужчина там был обрезанный...
  -Не знаю, как он, но я не обрезан.
  -А выглядишь, как обрезанный.
  -Просто у взрослых мужчин есть определенные отличия от маленьких детей.
  -У некоторых?
  -Как тебе объяснить? Кожица, которой прикрыт пенис, иногда может открывать его головку. Вот у тебя и сложилось представление, будто я обрезан. Но если и так, ничего плохого в этом нет. Просто я родился в такое время, когда верующих евреев осталось очень мало.
  -Бог велел евреям - зачем?
  -Бог явился Аврааму и сделал его отцом многих народов - помнишь? За вечное владение Ханаанской землей весь род Авраама должен соблюдать завет между ним и Богом - мужской пол обязательно должен быть обрезан. Мальчикам восьми дней отроду обрезали так называемую крайнюю плоть, что и является исполнением завета... Необрезанный мужчина считается нарушившим завет.
  -Что это за крайняя плоть?
  -Тоненькая кожица, прикрывающая мужской половой орган.
  -Какие еще народы произошли от Авраама, кроме евреев?
  -Многие мусульмане.
  -И они должны делать обрезание?
  -Да. Только у мальчиков постарше - от семи до двенадцати лет.
  -Хорошо, что я не мусульманин. Вдруг бы и меня обрезали?
  -Если хочешь знать, это гигиенично.
  -Проще мыть?
  -Внутри - за кожицей - не скапливается всякая грязь...
  -Я пробовал оттянуть кожицу, больно.
  -Когда ты пытался это делать?
  -Когда у меня стоял...Это плохо?
  -Ты уже вырос. Нормально. Но всякие манипуляции, которые делает твой приятель, лучше не делать.
  -Это очень вредно?
  -Если часто увлекаться.
  -Я не увлекаюсь.
  -Молодец. Распускать руки - последнее дело.
  -Мужчина должен держать себя в руках. Я стараюсь... После того случая я должен был, по-твоему, поссориться с Ленькой?
  -Отдалиться, но ты простил его, его общество тебе необходимо, поэтому я не возражал против вашей дружбы.
  -Ты не думай, что он плохой. Просто у него еще раньше, чем у меня... А я задавался перед ним, вот он и решил показать мне, что по сравнению с ним я еще ребенок.
  -И после того случая ты стал обращать большее внимание на свой пенис.
  -Не специально. Само собой...
  -Пожалуйста, Игорь, ничего не позволяй приятелю. Даже не борись с ним.
  -Я это уже понял...
  -Он к тебе задирался?
  -Я его отшил.
  -Правильно сделал. Ему мало самому заниматься рукоблудием, в борьбе он может - как бы случайно - хватать тебя там, где не нужно.
  -Ты угадал. Я сказал ему, что если он еще когда-нибудь попробует, конец нашим отношениям. После этого он близко ко мне не подходит.
  -Хорошо, Игорь. Держи его подальше от себя. Соблюдай дистанцию между вами.
  -Ты мне не веришь?
  -Если бы не верил, так не говорил. Я очень ценю доверие между нами... И еще один момент, Игорь. В нашем доме, кроме нас с тобой, мужчин, две женщины. Поэтому нам следует следить за собой, чтобы достойно выглядеть перед ними. Ты меня понимаешь?
  -Они тебе что-нибудь такое говорили?
  -Нет.
  -Мог не говорить. Я сам понимаю. Тсс - идет женщина. Мама.
  
  
  
  ТАНЯ
  
  - Даже Саша знает о твоих"Диалогах".
  -А он где пронюхал?
  -От родичей. Они не такие скрытные, как вы с мамой.
  -Трепачи.
  - Я уже родилась?
  -Нет.
  -Но рожусь?
  -Непременно.
  - Замуж выйду?
  -Обязательно.
  -За кого, интересно?
  -К тому времени, когда мне надо будет выдавать ее замуж, ты подскажешь фактом своего замужества - так медленно я пишу.
  -Я не собираюсь выходить замуж.
  -Когда приняла такое категорическое решение? На Урале?
  -Почему на Урале?
  -До поездки туда я что-то не слышал от тебя ничего подобного.
  -Мне вообще не нравятся мужчины.
  -Ко мне и Игорю ты относишься более чем хорошо.
  -Ты понимаешь, что я имею в виду.
  -Тебя кто-то там обидел?
  -Нет, напротив. Меня принимали прекрасно.
  - Ты поссорилась с Сашей?
  -С этим суперменом? Очень надо мне с ним ссориться! Вечно везде сует свой нос. Это он мне поведал, что слышал от родителей о твоих "Диалогах".
  -Подслушал?
  -Нет, родители обсуждали твой роман в его присутствии. Это ты боишься показать мне, что пишешь, а твои друзья открыто говорят о нем при сыновьях.
  -И что такое они говорят, если не секрет?
  -Какой ты умный, способный и талантливый. Но им не нравится твоя идея выводить в "Диалогах" всех вас, так как невольно приходит на ум сравнивать реальных людей с твоими персонажами, названными их именами. По их мнению, это слишком. Если тетя Лена более или менее мирится с этим, то дядя Витя недоволен тем, каким предстает в "Диалогах". Он их читал?
  -То, что написал до нашей встречи в Алупке четыре года назад. Виктор прочел и не советовал мне продолжать. На худой конец предложил изменить имена, себя он в моем персонаже не узнал, по его мнению, сам он лучше.
  -Но ты ничего менять не стал.
  -По той простой причине, что мне хочется проследить за тем, как все мы при других обстоятельствах могли бы себя повести. Ни Наташа, ни мои друзья не понимают того, что я пишу не о них, а о себе - о том, кем бы я мог еще быть, какую другую жизнь мог прожить. Моего главного героя окружают люди с именами моих близких, но они мало похожи на них, как, впрочем, и мой Петя на меня.
  -Я бы хотела составить собственное мнение о том, что ты пишешь.
  -Когда окончу, обязательно дам тебе прочесть. Но до этого очень далеко.
  -Ты ведешь себя, как стеснительная барышня. Чего боишься?
  -Я не боюсь, Таня. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное впечатление. Как это произошло с Наташей и моими друзьями. Очевидно, я зашел слишком далеко...
  -Слишком откровенен?
  - Излишне.
  -Поэтому мне рано читать?
  -Это вообще невозможно читать женщинам.
  -Ты не мог писать похабщину.
  -Мне трудно объяснить то, что я пишу. Но меня заносит.
  -Как занесло в реальной жизни, когда ты изменил маме?
  -В общих чертах...
  -Это эротические диалоги?
  -С элементами эротики, скажем так. Вся наша жизнь эротична, как мне кажется. Поэтому я не избегаю того, что считается стыдным, неприличным.
  -Многие вещи, которые я читала, очень откровенны. Возьми, к примеру, роман, переводимый мамой. Она не считает его постыдным, хотя не все в нем ей нравится.
  -Эти романы не о нас. И мы не воспринимаем их так близко к сердцу.
  -Я уже достаточно взрослый человек, чтобы понять то, что ты пишешь. Тебе совсем не интересно мое мнение?
  -Интересно. Но я хочу остаться в твоих глазах менее испорченным человеком, чем предстаю в "Диалогах". Быть может, став старше, приобретя определенный опыт интимной жизни, ты сможешь лучше понять меня.
  -Если бы люди любили, а не занимались любовью, жизнь стала лучше. Не только мужчины, но и многие женщины настолько оскотинились, что не представляют своей жизни без секса. Разве это не ужасно?
  -Мне трудно говорить с тобой на такую щекотливую тему.
  -Однако писать на нее легко?
  -Невероятно трудно.
  -Но не писать не можешь?
  -У каждого свой крест, Таня.
  -Это отвратительно - писать о сексе. Разве ты это не понимаешь?
  -То, что я скажу сейчас, тебе не понравится...
  -Говори.
  -Секс без любви - забава, развлечение, часто удовлетворение похоти или простого вожделения. Секс в любви - высшее проявление человеческого духа, полное освобождение от оков разума, диктующего иногда сдерживать свои чувства ради спокойствия, долга и прочего.
  - Я говорила ему примерно то же самое - только другими словами.
  -Саше?
  -Лучше бы я к ним не приезжала. Даже если он влюблен в меня, должен уметь себя вести.
  - Это, можешь мне поверить, нелегко.
  -Ему нелегко, а мне каково?
  -Он вел себя слишком активно?
  -По-твоему, наверное, не слишком.
  -Хотел целоваться?
  -Постоянно. И не только...
  -Обнимался?
  -Хотел меня видеть... Настоящее бесстыдство. По-твоему, это пустяки? Подумаешь, да?
  -Не подумаешь. Влюбленному парню не может не хотеться видеть свою девушку обнаженной. Нет ничего красивее на свете, чем нагая, молодая, прекрасно сложенная девушка. Разве не такие женщины вдохновляли художников всех времен рисовать их тело?
  -Я далека от идеала. И вообще только этого не хватало, чтобы мужчина глазел на меня, когда я сама стыжусь себя, даже своего отражения в зеркале.
  -Глаза влюбленного мужчины - совсем другое зеркало. Но - вместе с тем - я как отец и как мужчина считаю, что ты поступила верно, не позволив ему видеть себя обнаженной. Все же вы еще дети.
  -Этот Саша-то? Ты бы посмотрел на него. Настоящий русский богатырь. Высокий, плечистый, узкобедрый, спортивный - бегает, прыгает, плавает всеми стилями. Никогда не поверю в то, что прошел мимо женщин. На Витиных ребят женщины такие взгляды бросают... Его брат готов хоть сегодня жениться на Оле, своей девушке.
  -Она понравилась тебе?
  -Очень симпатичная девушка. Открытая, искренняя, приветливая. Мы с ней почти сразу подружились. Но ей с Толей проще, они уже близки друг с другом.
  - Она того же возраста, что и вы?
  -Чуть старше меня. Он любит ее, а она его. Говорила, братьев видели в одном доме с женщинами, вот она и решила, раз он без женщины не может, так лучше пусть она сама станет его женщиной. А что будет дальше, сейчас загадывать не стоит. Хотя сделает все, чтобы он остался с ней. Вот так все у них просто. Но Толя - не Саша. Он надежнее, глубже, вернее. Так мне кажется. Оля того же мнения, что я. Не советует мне позволять Саше слишком многое. Неужели без всего этого нельзя?
  -Ты его любишь?
  -Да, папа. Но интимной близости между нами боюсь. Не потому что хочу остаться девственницей (у нас в классе, по-моему, я одна такая осталась), сколько потому, что на этом может закончиться вся наша любовь. Что если я нужна ему больше всего по этой причине?
  -У вас мало общего?
  -Нет, он начитан, достаточно много знает. Но не глубок, обо всем судит поверхностно, несколько провинциален, в музеи его не тянет, музыкой увлекается только попсовой. Но с ним не скучно, у него есть чувство юмора, даже подсмеивается над собой, когда что-то ему не удается... Мне трудно объяснить, за что я его люблю.
  -Ты ему веришь?
  - Тебе можно было верить в нашем возрасте?
  -Если я кого и обманывал, то лишь себя.
  -Ты ее любил тогда?
  -Кого?
  -Лену?
  -Любил.
  -И что?
  -У нас любовь не сложилась. Главным образом, из-за меня. У меня была другая женщина.
  -Как же ты мог?
  -Я и ее любил.
  - А маму ты любишь?
  -Без нее я не мыслю себе жизнь.
  -А без той женщины? Или ты ее не любил?
  -Со мной произошел срыв.
  -А что посоветуешь мне?
  -Быть собой. Делать то, что прикажут тебе твои чувства и голова - в разумном сочетании.
  -Разумное - предполагает предпочтенье головы перед чувствами.
  -Разумное - это контроль, чтобы ошибка чувств не имела для тебя катастрофических последствий. Любовь - не только приятная, но и тяжелая ноша. Разочарование в ней может привести к мучительным переживаниям. Почему-то я спокоен за тебя, ты отличаешься независимым, критическим складом ума и сумеешь найти нужное равновесие в своей любви к Саше между чувствами и разумом. Лично я понимаю твою сдержанность.
  -Но на его месте разделять ее не стал бы?
  -Если он тебя любит, никуда не денется. То, что он встречается с женщинами, если это так, пугать тебя не должно. Это лучше, чем, если бы он мучился на этой почве и занимался онанизмом. А если он тебя не настолько сильно любит, что забудет, это не такая большая беда, как если бы всерьез изменил тебе. Ведь и ему есть о чем подумать. Не только он тебя, но и ты можешь разлюбить его, если встретишь другую любовь.
  -Я не встречу... Не рассказывай маме про мои отношения с Сашей - она его недолюбливает. Хорошо?
  -Договорились. Пусть это будет нашим небольшим секретом.
  -Теперь, когда я доверилась тебе, ты можешь довериться мне и дать почитать свои "Диалоги" - хотя бы частично? Это не в порядке купли - продажи, а в порядке нашей любви друг к другу. Пожалуйста, папа, я очень тебя прошу...
  -Хорошо, Таня. Но только часть и с одобрения Наташи. Ты ведь не хочешь вбивать клин между нами?
  - Она будет возражать, но ты постарайся убедить ее, что я уже не ребенок...
  
  НАТАША
  
  -Что ты за человек! Сначала накануне выходного дня устраиваешь у меня за спиной сговор с дочерью, а потом - на следующий день - с утра разыгрываешь демократию, интересуясь моим мнением. Вы с Таней все решили, я умываю руки - не желаю выглядеть жандармом. Можешь показать ей все, не мне придется краснеть.
  -Я же сказал тебе, что отберу малую часть диалогов и дам их только после согласования с тобой. Именно так договорился с Таней, когда она настойчиво просила показать их.
  -Нет, Петя, пожалуйста, уволь меня от этого занятия. Я не желаю прикасаться к твоему чтиву. Танино желание - блажь, с которым совсем не обязательно нужно считаться. Если бы ты не хотел, она не уговорила тебя. Будь честен сам с собой, ты ждешь - не дождешься, когда дашь ей "Диалоги" - в надежде, что, наконец, найдется один человек, который правильно тебя поймет. Уверена, тебя постигнет очередное разочарование.
  -Хорошо, Наташа. Я сам отберу то, что считаю нужным.
  -Не забудь включить в свой "отбор" диалог Пети с Наташей на "необитаемом" острове. Он послужит Тане хорошим примером для ее поведения с Сашей, если он уже не свозил ее на свой остров любви.
  -Ты окончательно потеряла контроль над тем, что произносишь. Никакие рабочие неприятности не дают тебе право оскорблять всех подряд. Возьми себя в руки.
  -Делайте, что хотите. Ходите на головах, на руках. Мне не до вас. Есть дела важнее. Таня должна, наконец, узнать своего отца. В конце концов, она прочла столько макулатуры, узнала столько глупостей, услышала - пошлостей и всякой дряни, что чтение очередного порнографического чтива особого вреда ей не принесет. Даже к лучшему, у нее откроются глаза, спадет пелена, исчезнет нимб вокруг твоего лба. Поймет, чем ты всю жизнь занимаешься, какой мужской орган является главным действующим "лицом" "Диалогов". Интересно, когда у Пети наступит климакс - сколько времени надо ждать, пока он утихомирится, и функционирование его члена сведется лишь к одному жизненно важному отправлению?
  -Неужели исчерпала весь запас своего яда? Или в загашнике еще немного осталось?
  -У тебя, к сожалению, этот запас неисчерпаем. Более того, став импотентом, ты с утроенной энергией станешь живописать подвиги пениса своего героя. Как это у твоего любимого психоаналитика называется - подскажи, я забыла.
  -Знаешь, что у тебя сработало сейчас? Вытеснение. Твое Я, руководствующееся обычно принципом реальности и тратящее большую часть своей энергии на сдерживание бессознательных влечений, неприемлемых для тебя, защищается от меня тем самым, в чем ты меня упрекаешь, а именно с помощью сублимации. Но сублимация, к твоему сведению, не предполагает вытеснения или ограничения влечений.
  -Я о том и говорю. Твое либидо - половое влечение - уже частично трансформировалось в создание "Диалогов", которые в значительной мере компенсирует сексуальное влечение к женщинам и сексуальное возбуждение, направленное на самого себя.
  - Приятно поговорить с умным человеком.
  -Так что ты нашел наилучший способ удовлетворения своих влечений, можешь писать "Диалоги" до самой смерти. Мне повезло куда меньше. Васильев укладывает чемоданы и укатит в Англию, а я вернусь к обязанностям жены, матери, домработницы и, разумеется, добытчицы средств для того, чтобы не умереть с голода, коль скоро мой муж не научился зарабатывать деньги. Мой перевод займет почетное место в столе рядом с твоими гениальными "Диалогами".
  -Обязанности жены ты демонстрируешь сейчас в полном объеме, я уже вспотел, только выслушивая тебя. Вот уж никак не думал, что Танина просьба вызовет такую эскападу.
  -Таня?! Ты похитил ее у меня, она вернулась с Урала и ничего не рассказывает о своей поездке. У нее свои тайны, наверное, по уши влюбилась в этого дебила Сашу - то, чего я больше всего боялась. Не удивлюсь, если он добился всего, чего хотел, а теперь нос от нее воротит. Иначе чем объяснить ее затворничество? Может быть, тебе она что-то рассказала? Молчишь?! Игорь отбился от рук, дерзит - никогда таким не был. Это - плоды твоего воспитания, потворствуешь его дружбе с распущенным мальчишкой Леней. Чем они занимаются, можно только представить! С недавних пор Игорь стал стесняться меня, своей матери. Заперся в ванной, когда мылся, мне нужно было на секунду зайти - взять стиральный порошок, так не отпер дверь: он, видите ли, голый... Леня открыл ему глаза!
  -Тебя послушать - весь мир свихнулся, во всех вселился дьявол. На днях ты говорила, что наш сын, не стыдясь тебя, снял с себя все и спокойно ждал, когда ты принесешь ему чистое белье. Кто ему успел открыть глаза?
  -Ты, кто еще... Все в нашей семье разобщены. Даже дети между собой не так дружны, как прежде... Думаешь, я радуюсь твоему терпению, с которым ты слушал меня? Другой бы на твоем месте избил меня. А ты позволил мне оскорблять тебя. И после всего этого останешься со мной?
  -Все-таки, какой-никакой я мужчина, Наташа. Если до сих пор не умею зарабатывать деньги, то должен быть более терпимым. Ты явно переутомлена. Неудача с договором подкосила тебя. Но все образуется, рано или поздно Васильев со своими связями не допустит того, чтобы ваш труд пропал, договор подпишут. Таня и раньше не отличалась особой общительностью, скорее всего, она уже давно любит Сашу. Он меньше всего похож на дебила, и если назовешь его так Тане, потеряешь ее расположение. Думай, что говоришь. Игорь живет своим мальчишеским миром, всем интересуется, у него отменная память, хорошая голова. Да, у него непростой характер, а у кого ему было взять простой? Ни твой, ни мой характер ангельским не назовешь.
  -Разве не видишь, что наш дом разваливается на глазах, если уже не пришел в упадок?
  -Он действительно развалится, если мы станем распускать нервы.
  -Развалится, если ты дашь "Диалоги" Тане. Она узнает подноготную всех, кого считала людьми. Убрав сомнительные, на твой взгляд, диалоги, ты не изымешь главное - болезненный стыд, исходящий от персонажей "Диалогов" с нашими именами. Как бы тщательно они ни маскировались, нагота их жизни проглядывает повсюду, в каждом слове. И в них - все мы. Жалкое впечатление, которое произведут твои герои на Таню, оттолкнет ее от нас. Зачем тебе это?
  -Таня видела твой перевод?
  -Какая связь между ним и "Диалогами"? То - чужое, это - свое. Там - посторонние, здесь - близкие и знакомые, мы сами.
  -Ты не ответила на мой вопрос, Наташа.
  -Давала Тане перевод - чтобы отвязалась от меня. Иногда бывает приставучей и въедливой.
  -В этом романе есть главы, которые даже не каждому мужчине следует читать. В частности, глава, где подробно описано то, как занимаются любовью его герои. Помнится, даже ты со своей моралью не устояла и решила попробовать, удастся ли нам то же самое.
  -Из чистого любопытства.
  -А каково это читать девочке?
  -Ты прав, я совсем забыла... С другой стороны, чего она только не читает. Но ведь это писала не я, а "Диалоги" - ты.
  -Но переводил не дядя, адекватные английским русские слова подыскивала ты. Можно сказать, это и твой роман. Однако у тебя хватило смелости дать роман Тане.
  -Если я сделала ошибку, это не значит, что повторять ее должен ты.
  -Я, в отличие от тебя, не дам ей то, что может распалить ее воображение.
  -То, что у тебя, не распаляет, а развращает.
  -Твоя точка зрения не совпадает с моей.
  -Роман и "Диалоги" не сопоставимы. Не заставляй меня применять более резкие выражения.
  -А я, наивный, полагал, что ты высказалась по полной программе. Что ж, продолжи. Не надо стесняться. Здесь все свои.
  -У тебя, муж, завидная защитная реакция. Твой организм прекрасно приспособился и выработал иммунитет ко всякой разумной критике. Ты в глубине своей души убежден, что создаешь литературный шедевр, творишь новую форму, истинное и небывалое чудо.
  -Перестань кощунствовать. Даже тебе я не позволю...
  -Позволишь. Раз решился показать фрагменты этого чуда Тане, явиться перед ней голым... королем. Много лет ты заточал себя в темницу, теперь рвешься на свет. Ты не сомневаешься в том, что Тане понравится твое чтиво, она для тебя - находка.
  -Ты меня ненавидишь. Как же можешь жить с таким чудовищем, как я? Спать со мной в одной постели, отдаваться мне, стонать, испытывать оргазм? Или все это - чистой воды мазохизм?
  -Как это ни дико, я продолжаю тебя любить. И меньше всего из-за того самого оргазма, до которого, если хочешь знать, ты далеко не всегда меня доводишь.
  -Что же тогда изображаешь его?
  -Чтобы порадовать тебя, муж.
  -По-твоему, это не ужасно?
  -То, что ты перестал удовлетворять меня?
  -То, что ты создаешь видимость такого удовлетворения.
  -Я соврала. Извини меня.
  -Ты никогда не врешь, Наташа... Если я и в постели полное ничтожество, может быть, нам пора расстаться? Васильев с удовольствием примет тебя в свои объятья.
  -Я соврала, извини меня. Я не знала, как еще можно тебя унизить. Что-то во мне сломалось после не подписания договора. А твое желание дать часть "Диалогов" Тане окончательно добило меня. Как же ты не видишь, что наш дом вот-вот взлетит на воздух?
  -Из-за того, что Таня прочтет несколько диалогов?
  -Я не хочу, чтобы моя дочь читала их.
  -Никто не покушается на твою дочь. Ты и тут не можешь упустить возможность, чтобы не сделать мне больно.
  -Таня относится к тебе намного лучше, чем ко мне. Чуть ли не с самого начала...
  -И ты не можешь простить нам...
  -Глупости. Я рада тому, что ты заменил ей родного отца.
  -Не простила, что Таня освободилась от горечи утраты родного отца.
  -Ее трудно упрекнуть в том, что она старается помнить его. Она же Сашу не видела никогда.
  -А я - живой, всегда перед ее глазами. Вот память ей и отбил.
  -Замолчи! Не извращай смысл моих слов.
  -Боишься моего влияния на нашу дочь. Тебя страшит перспектива еще большего сближения между нами. Напугана тем, что Таня освобождается от рассудочности и холодности, не свойственных ей, но прививаемых тобой. Давая перевод, ты рассчитывала расположить ее к себе, вызвать на былую откровенность - с кем еще, как не с матерью, советоваться замкнутой в себе девушке? Однако, судя по всему, желаемого эффекта не достигла. Таня не прибежала к тебе исповедоваться. Дети не всегда платят родителям баш на баш, в их поведении сохраняются далекие черты предков, которые все больше и больше атрофируются благодаря опыту последующих поколений, у которых холодные головы переохлаждают горячие сердца.
  -Говоришь, как пишешь. Сплошная литература - причем банальная... Я своим переводом не завлекала Таню к исповеди. Хотя как мать вправе рассчитывать на большую близость родной дочери. Но ты постоянно оттягиваешь ее от меня своим ненужным либерализмом . Глупо ревновать дочь к отцу. Но отцу полезно знать и понять, самая рассудительная мать остается матерью, ждущей от своих детей тепла и близости. Я никогда не вступала с ними в меновую торговлю. Твой упрек не справедлив. Скорее ты торгуешься на рынке страстей, желая получить баш на баш...Больше того, ты желаешь, не торгуясь даже, получать все по низкой цене. Продаешь - по самой высокой. И покупают - не торгуясь. А тебе кажется, что ты ничего не продаешь, только даришь. И многие, включая твою рассудочную жену, подпадали под обаяние твоих речей, мнимого самопожертвования, фальшивой искренности...
  -Ты еще не выговорилась до конца. Продолжай.
  -Не подгоняй. Все скажу. Ты вольно или невольно спекулируешь на чувствах детей, пользуешься их неопытностью, беззащитностью. Играешь на их слабых душевных струнах, прикидываешься добреньким, понимающим, помогающим. Будто бы на равных разговариваешь с ними, потакаешь их слабостям, успокаиваешь и объясняешь, делишься своим опытом, создаешь атмосферу благодушия, терпимости, взаимопонимания. Тебе льстит близость детей, использующих тебя - притом не бескорыстно. Так что зря обманываешься на свой счет.
  -Итак, источник всех бед - я. Бед истинных и мнимых. Тебя раздражают мои отношения с детьми, то, что они не натянуты, что мы находим общий язык, что прекратились мои распри с Игорем.
  -Прекратились, так как ты позволяешь ему абсолютно все. До школы он садился тебе на шею, затем ты резко изменил курс и взялся за воспитание в духе жесткого контроля и дисциплины. С недавних пор - именно тогда, когда нужна строгость, мужская требовательность, - ты смалодушничал, спасовал и пошел у него на поводу, чтобы завоевать дешевый авторитет у мальчишки. Цена ему три копейки в базарный день. И вот результат - Игорь пропадает у друга Лени, принимает его у себя, когда мы на работе. Ты нашел этой странной дружбе объяснение и наблюдаешь со стороны, как твой сын подпадает под влияние голодранца, веришь Игорю, что он держит приятеля на дистанции. Умный, опрятный, культурный и вежливый мальчик Сережа Игорю менее интересен. С ним он встречается реже.
  - Сережа слишком серьезен, он даже в футбол перестал играть. С ним Игорь может говорить только о книгах, музыке, кино. А с Леней они вместе играют и мастерят.
  -Кстати, что они делают? На кухне творится невообразимое. Пришла вчера с работы - там валяются опилки, доски, гвозди.
  -Обычно они убирают за собой. Делают стеллаж для книг.
  -Леня сбежал, как только увидел меня.
  -Чувствует твое нерасположение.
  -Не угощаю его пирогами.
  - Не грех бы. Хотя бы пирожками.
  -Скоро. Праздник не за горами. Отмечу поминки по переводу - будут и пироги, и пирожки, и вино, и лимонад.
  -Наберись терпения. Я не сомневаюсь в том, что твой перевод опубликуют.
  -Кому интересно знать, что ты считаешь. Оставь!
  -Чего ты добиваешься? Чтобы я действительно оставил тебя?
  -Пора бы... Странно, не ушел тогда, когда было куда уйти.
  -Пожалуй, подышу свежим воздухом. Скоро вернусь.
  -Приходи когда хочешь. Можешь вообще не возвращаться.
  -Не бросайся словами...
  - Видеть никого не хочу! Ни-ко-го!
  -Я пошел. Пока.
  
  ИГОРЬ
  
  - Игорь, ты один? Мама с Таней ушли?
  -Я им не сторож.
  -Не понял.
  -Ушли к бабушке.
  -Когда вернутся?
  -Вечером, а, может быть, ночью.
  -Мама ничего не предавала мне?
  - Ничего!
  -Чем занимаешься?
  -Читаю.
  -Что?
  -Книгу.
  -Какую?
  -Неинтересную.
  -Не желаешь со мной разговаривать?
  -Не о чем.
  -Ни с кем вообще?
  -С тобой.
  -В чем я успел провиниться?
  -Ни в чем. Отстань!
  -Почему не пошел к бабушке?
  -Не захотел, понял?
  -Почему разговариваешь со мной таким тоном?
  - Потому что потому.
  -Не в духе. Обедал?
  -Два часа назад. Все не съели, тебе оставили.
  -Спасибо.
  -Пожалуйста.
  -Тебе нечего мне сказать?
  -Дай почитать. Не надоело спрашивать всякую ерунду?
  -Совсем распустился. Поговорим позже.
  - Иди поешь. Может, тогда не захочешь впустую болтать языком.
  -Не хами. Что за манеры? Кто ты такой, чтобы дерзить отцу?
  -Плохой сыночек, которому отец позволяет садиться себе на голову.
  -Кто тебе это сказал?
  -Твоя жена, моя мать.
  -Что еще она тебе сказала?
  -Придет - спросишь у нее. Если она будет в настроении с тобой разговаривать. Если вообще вернется домой.
  -Что?
  -Испугался что ли? Придет, куда она денется?
  -Заносит тебя сегодня куда-то не туда.
  -Куда вас, туда и меня. Не переживай, помиритесь с матерью.
  -Я не переживаю, а вот ты что-то нервничаешь.
  -Я не нервничаю. Я всех вас ненавижу. Тебя, в первую очередь.
  -Может быть, назовешь причину?
  -Так и не догадался?
  -Поговорим спокойно.
  -Ты уже с кем хотел, поговорил. Нечего на других срывать свое плохое настроение.
  -Мама сказала тебе что-то обидное?
  -Ты сказал ей, она - мне. Какие дела?
  - Ничего не понимаю. Перестань говорить загадками.
  -Я вообще не желаю разговаривать с тобой. Нечего тут стоять. Уходи!
  -Взбесились все.
  -Это ты взбесился!
  -Что?
  -То, что слышал. Не глухой.
  -Хватит с меня.
  -И с меня. Иди обедать, не мешай мне заниматься своими делами.
  -Совсем распустился, мальчишка.
  -Что еще тебя не устраивает?
  - Ты специально остался в одних трусах, чтобы позлить меня, когда я вернусь?
  -Мне жарко, и я у себя - в своей комнате. Не нравится мой вид, вали отсюда...
  -Заправься!
  -Не понимаю.
  -Заправь свой пенис в трусы, нечего мне его демонстрировать.
  -Пожалуйста, если ты такой стеснительный. Я не заметил, что у меня торчит.
  -Мать права, влияние приятеля скверно сказывается на твоем поведении.
  -Это не он, а я на него плохо влияю...
  -Прекрати немедленно, иначе я сниму ремень!
  -А твой отец бил тебя ремнем, когда ты дрочил?
  -Все, мое терпение лопнуло...
  -Если тебе очень хочется ударить меня по голой жопе, можешь не стесняться - бей!
  -Содом и Гоморра!
  -Расскажи, что это такое. Ты хорошо умеешь рассказывать.
  -В другой раз.
  -Ты куда? Зря снял ремень что ли?
  -Противно смотреть на тебя. Лучше пойду поем.
  -И я проголодался.
  -Дудки! Голым вход на кухню запрещен.
  -Для меня существует исключение.
  -Никаких исключений. Оденешься, тогда приходи... Ты русский язык понимаешь?
  -Нет, только еврейский.
  -Вон отсюда, бесстыжая рожа!
  -Обзываться неинтеллигентно...
  
  -Что расселся? Дай поесть.
  -Ешь, я тебе не мешаю.
  -От одного твоего вида меня тошнит.
  -Сам еще хуже выглядишь иногда - не будем уточнять, когда.
  -Паршивец! Леня сюда больше не ходок, запомни.
  -Что он всем вам сделал?! Оставьте его в покое. Сначала мама, теперь ты ...
  -Сделай мне маленькое одолжение - оденься.
  -Скажи, пожалуйста.
  -Пожалуйста, Игорь.
  -Пожалуйста, папа... Сейчас вернусь...
  -У всех нас был неудачный день. Забудем его.
  -Мама не забудет. Она хорошо запомнила все то, что ты ей рассказал. Как ты мог?!
  -Прости меня, если можешь. Я виноват перед тобой за то, что проговорился. Решил, так будет лучше. Надеялся, мама поймет нас.
  -У тебя было такое лицо... Ты хотел меня ударить.
  -Не смог бы... Ведь я не понимал, почему ты так себя ведешь...
  -Все равно меня нельзя простить. Представляешь, если б то же самое я проделал при маме и Тане?! А я мог, когда она напомнила мне все то, что я рассказал тебе, да еще при Тане. Хотя бы не при ней... Я был так зол, что мог сделать все что угодно...
  -Не сделал бы. Так же как я не мог тебя ударить.
  -Но ведь сказал...
  -Что?
  -Что мне было приятно, когда Леня щупал меня.
  -Так и сказал?
  -Слово в слово. Таня выбежала из комнаты. А мне хоть бы что... А теперь при тебе, своем отце, дрочил...
  -От злости, обиды - чего только не бывает. И быстро прекратил...
  -Дошло, как это отвратительно...Наверное, я больной на голову.
  -Нужно при любых обстоятельствах научиться держать себя в руках.
  -Легко сказать... Ты можешь меня простить?
  - А ты меня?
  -Я уже простил, но так, как раньше, верить тебе не смогу.
  -Мне остается об этом только пожалеть.
  -А маму ты простишь? Честно, папа?
  - Не сразу, Игорь. Я слишком сильно дорожил твоим доверием, чтобы оставить без внимания то, что мама не сдержала обещание.
  -Но ведь и ты его не сдержал.
  -Я хотел, как лучше...
  -И она хотела, как лучше...
  -Меня очень радует, что у нас такой умный сын. Но огорчает, что в наших с тобой отношениях возникла столь большая трещина, если я лишился твоего доверия. Мы сумеем его восстановить, как ты думаешь?
  -Не знаю, папа. Ты меня предал. Я тебя простил. Что же еще?!
  -Ты прав, сын. Моя вина перед тобой слишком велика. И я бы на твоем месте ничего больше для своего отца сделать не мог.
  -Хочешь, я вымою посуду?
  -Спасибо, Игорь. Я сам.
  -Тогда я пойду, хорошо? Что-то голова болит... Пойду лягу, скажи им, чтобы не будили меня, если я засну.
  
  НАТАША
  
  -Что ты ищешь?
  -Чистую постель.
  -Все три постели я сменила всего лишь два дня назад.
  -Нашел...
  -Ложись на диване, если хочешь, но не устраивай демонстраций.
  -Они в последнее время успешно удаются именно тебе.
  -Что ты злишься? Нельзя же быть таким злопамятным. Если я сильно обидела тебя, извини меня. Я была неоправданно резка с тобой. До сих пор никак не могу прийти в себя из-за неподписанного договора.
  -Меня не столько волнуют наши с тобой отношения, сколько мои - с сыном.
  -Он по-хамски вел себя с тобой?
  -Я бы на его месте вел себя не лучше.
  -Мне не нравится наш сын.
  -Если можешь потерпеть, обсудим его завтра. Я устал, хочу спать. Сегодня у меня был не самый веселый день...
  -Петя, боюсь, он заболел.
  -Три часа назад был здоров. По-моему, он спит.
  - Игорь весь в поту. У него горячий лоб. Я сильно обидела его.
  -Он сам кого угодно может обидеть.
  -Вы поссорились?
  -Уже помирились, не волнуйся.
  -Меня он долго не простит... Когда тебя не было, я запретила ему пойти во двор играть в футбол.
  -Зря. Нельзя на детях срывать свое настроение.
  -За ним зашел Леня. Игорь тут же стал одеваться. Я не разрешила, Леня ушел, Игорь обиделся и стал хамить. Тогда я вообще запретила ему пускать Леню в наш дом.
  -На каком собственно основании?
  -Ты же знаешь.
  -Но Игорь не знал, что ты знаешь. Ты выдала меня.
  -Случайно, Петя. В пылу ссоры с Игорем проговорилась.
  -Спасибо, Наташа. Ты своего добилась, нанесла нам обоим удар ниже пояса. Теперь я для Игоря - враг.
  -Честное слово, я не хотела вбивать клин между вами. Прости меня.
  -Бог простит... Надеюсь, ваш спор происходил не при Тане?
  -Я сошла с ума. Таня находилась рядом с нами.
  -И у тебя повернулся язык?
  -Это не столь существенно. Игорь ее не очень-то стесняется.
  -Ты совсем слепая.
  -Это ты слепой. До недавнего времени он при ней переодевался, сколько ты ему ни говорил.
  -До недавнего - это когда?
  - Год назад.
  -Ты напомнила ему все про тот случай в ванной?
  -Даже хуже. Предостерегла от его повторения. Сказала, что в один прекрасный день он из ученика дьявола превратится в учителя.
  -Как же ты посмела?!
  -Безуспешно просила у Игоря прощения. Он с такой ненавистью глядел на меня, стиснув зубы, что я разревелась и выбежала на кухню. Таня с трудом успокоила меня, предложила пойти к маме. И я, как утопающая за соломинкой...
  -Все?
  -Тебе мало?
  -Мне достаточно... Игорю известно о нашей с тобой сегодняшней ссоре?
  -К сожалению. Он узнал о ней еще до прихода Лени, вернувшись домой почти сразу после того, как ты ушел. Ты обещал пойти с ним в музей. Он стал выпытывать у меня, когда ты вернешься, я ничего определенного ответить ему не могла. Тогда он начал дерзить, как это умеет, когда что-то не по нему. Я сказала, что мы с тобой слегка повздорили, и ты пошел проветриться. Игорь мгновенно взял тебя под защиту, а я заявила ему в ответ, что он пользуется твоими поблажками, чует выгоду...На это Игорь ухмыльнулся и сказал, что хорошо понимает тебя, он сам бы не выдержал меня и сбежал из дома... Одним словом, я вполне созрела к приходу Лени... Я перед всеми вами - перед тобой, Игорем и Таней виновата, как собака, сорвалась с цепи... Таня меня простила. Пока мы шли к маме, о многом с ней поговорили - о ней самой, о Саше, о твоих "Диалогах", о тебе, об Игоре, даже о Васильеве. У нас замечательная дочь, Петя. Она, добрая и умная, совсем взрослая, поняла меня. Постарайся и ты понять и простить. Я очень несправедлива к тебе, ты вправе возненавидеть меня за то, как я веду себя с тобой в последнее время. Но поверь мне, я не представляю своей жизни без тебя. Только ты один можешь терпеть такую ядовитую змею, как я...
  -Я уже сказал, Наташа, кто больше всего меня пугает. Я очень беспокоюсь за психику Игоря, который совсем недавно казался мне психически здоровым...
  -Я зайду к нему... Петя, он заболел. Таня сидит возле него, боится сказать нам...
  -Вызвать врача?
  -Подождем до утра.
  -Он проснулся?
  -Да. Никого не желает видеть. Даже Таню. И все же, может, ты...
  - Попробую... Вдруг не прогонит...
  
  
  
  ТАНЯ
  
  - Что сказали в больнице? Игоря долго там продержат?
  -Нервный шок. Недели две пролежит.
  -Что у нас теперь будет?
  -Не будем волноваться раньше времени.
  -Он по-прежнему молчит?
  -Да. Ни с кем не желает говорить.
  -Ему плохо.
  -Душа болит - что может быть хуже.
  -Маму не пускают, так как он запретил?
  -Врачи считают, не стоит его беспокоить.
  -Мама надеется, он позовет ее.
  -Боюсь, не так скоро, как хотелось бы.
  -А если он позовет тебя?
  -Мама позвонит на работу. Сидеть вдвоем в коридоре бессмысленно. Едва ли и меня он позовет, я больше всех виноват перед ним.
  -Но ты мужчина.
  -А он еще ребенок. И как выяснилось ребенок с ранимой психикой, чтобы не сказать больше.
  -Как оказалось, все мы - чужие друг другу.
  -Просто не научились ставить себя на место других.
  -Может, мне к нему пойти? Отнесу ему ягоды, сок.
  -Мама передала - все это у него есть.
  -Когда мы с мамой ушли, вы с Игорем серьезно поссорились?
  -Не обошлось без небольшого конфликта.
  -Он тебе нагрубил?
  -Было за что, но я не знал причины. А он не сразу сообщил мне ее.
  -Последний год вы хорошо ладили.
  -Стали больше доверять друг другу. Теперь все это пошло прахом.
  -Из-за мамы?
  -Из-за меня. Я не имел права никому сообщать, что он доверил только мне одному. Я дал ему слово.
  -Но ведь ты сказал только маме. Она должна знать, что происходит с ее сыном.
  -Однако у меня хватило ума не говорить Наташе то, что ты рассказала о своих отношениях с Сашей. Я не уверен в том, что она правильно бы тебя поняла.
  -Я кое-что рассказала ей, но не все. Кажется, она уже не так предубеждена против него... Мама плакала, когда мы шли к бабушке. Она поняла, что поступила плохо.
  -Она предала и меня, и сына. Представь себя на месте Игоря.
  -Это все равно, что раздетого - напоказ - возить при всем народе. Я бы не знала, куда деваться от стыда. Не удивительно, что Игорь пережил нервный шок. И все же ты должен простить маму.
  -У меня тоже есть нервы. Я не умею лгать.
  -Нельзя быть таким безжалостным.
  -Прежде чем что-либо говорить, нужно хорошо подумать, Таня.
  -Это аксиома, папа. Только живые люди не всегда придерживаются простых истин.
  -Живые люди обязаны думать о других живых людях.
  - Ты сам всегда помнишь?
  -И я ничем не лучше...
  -Мама простила тебя тогда. И ты должен...
  -Она помнит, Таня. И достаточно часто напоминает мне о моем поступке. Одна ты не держишь на меня зла, хотя вправе завязать его узелок себе на память.
  -Мама никогда не переставала тебя любить, она не стала бы мне лгать.
  -Я тоже не переставал ее любить, однако предал однажды. Это очень непростая материя - любовь. Учти на будущее наш горький опыт.
  -Я очень боюсь, что вы разведетесь. Это возможно?
  - Теоретически все возможно.
  -А практически?
  -Ты же знаешь, я делал и делаю все, чтобы сохранить свой брак с твоей матерью.
  -Это так ужасно то, что ты сейчас сказал, папа.
  -Я сказал лишь то, что стараюсь сохранить наш с Наташей брак.
  -Нет, брак с моей матерью.
  -Я так сказал? Видимо, я чувствую то, что могу потерять не только Наташу, но и Игоря.
  - Постарайся понять их обоих.
  -Боюсь, всем нам слишком много отпущено понимания. Так много, что мы перестаем понимать не только других, но и самих себя. Это только, на первый взгляд, абракадабра. Иногда я завидую тем, кто ни черта не понимает, живет простой животной или растительной жизнью. Боль не проходит только оттого, что ты понимаешь ее причину. Не зная причины, часто легче ее пережить. Мысль материальна, я в этом уверен. И когда ты знаешь или постоянно думаешь о чем-либо, это что-либо случается с тобой. Ряд психических расстройств происходит не потому, что человек не понимает причины их возникновения, а потому как слишком много и мучительно думает об этих причинах, постоянно будоражащих его разум. Тут я с Фрейдом не совсем согласен. По Фрейду, невротика можно вылечить самим фактом осознания им того, что находится в его бессознательном. Я пытался объяснить Игорю то, что мы с Наташей, предавая, желали для него лучшего. Мне показалось, он понял, мы вроде успокоились и нормально провели вдвоем концовку вечера. Но понимание не освободило его от психического срыва.
  -Возможно, причины его шока глубже, чем ты думаешь. Он слишком поздно понял, что такое стыд, который прорвался из того, что ты называешь бессознательным. Возможно, этот стыд хорошо запрятан там, а в чем причина этого, ни он, ни мы не знаем.
  -Все может быть. Но ясно одно: мы с Наташей причинили его психике огромный вред. Боюсь, непоправимый.
  - Нужно надеяться на лучшее. Игорь поправится, он забудет и простит вас.
  -Он уже простил, но не забыл. Как Наташа меня...И я их хорошо понимаю, но мне от этого не легче, даже тяжелее. Вообще предательство можно простить, но нельзя забыть, а предательство близкого человека - вдвойне забыть трудно, если не сказать - невозможно. Не потому ли чаще всего могут подраться до крови друзья и подруги, тогда как люди малознакомые легче прощают и забывают свои обиды. Последние воспринимают их порой безболезненно. Я по своей природе скорее оптимист, чем пессимист, но светлым будущее моих отношений с Наташей и Игорем не вижу.
  -Ты уже заранее настроился на плохую волну. Мысль материальна, папа, хочу напомнить тебе твои слова. Если ты будешь зацикливаться на том, что забыть обиду мамы на тебя, а теперь твою обиду на маму нельзя, тогда у вас нет будущего. Есть еще одно, что портит ваши отношения, но тут я целиком на твоей стороне, хотя я их не читала, - "Диалоги". Кажется, мама поняла, что не вправе так наседать на тебя: нельзя никому, тем более самым близким людям навязывать свое мнение.
  -Положим, мои "Диалоги" не на пользу всем вам, но есть вещи, которые выше нас, без которых мы - не мы. Каждый из нас, прежде всего, должен оставаться самим собой. Если мы потеряем самость, мы - никто. Другое дело, что эта самость должна совмещаться с обязанностями, вытекающими из нашего общественного (семейного) статуса, что, видимо, не всегда мне удается.
  -Лично у меня к тебе нет претензий. Ты всегда откликался на мои просьбы.
  -Это было сделать легко - ты никогда ими не злоупотребляла. Я могу на тебя только молиться. Таких дочерей - одна на миллион.
  -Твоими устами мед пить. Ничего особенного я из себя не представляю. Мне всегда льстило твое доверие. Жаль, такой добрый и терпимый, ты не можешь найти общий язык с мамой.
  -Мне трудно оправдать жестокость близкого человека.
  -Нужно сильно любить его, чтобы понять и простить.
  -Напротив, легко простить того, кого не любишь.
  -Что же теперь со всеми нами будет?
  -Главное, чтобы Игорь как можно скорее выздоровел и оправился от нервного потрясения. Тебе, будущему педагогу, не нужно объяснять серьезность случившегося с братом. Ему с его характером будет невероятно трудно войти в обычную колею. Одна надежда на тебя, что ваши отношения помогут ему обрести покой. Я вышел у него из доверия надолго. У него есть сильная черта. В мужчине он уважает мужчину, который, по его представлениям, должен держать данное слово, не быть треплом. Нет худших предателей, чем те, кто заводится в собственном доме. Игорь вполне мог скрыть от меня тот случай, ничего особенного я не увидел, врасплох их не застал. Но Игорь нуждался в совете близкого человека - мужчины, отца. Потому доверился мне - и как отцу, и как товарищу, другу, по-настоящему близкому человеку. И вот этот самый друг стал изменником. Такое предательство нельзя простить, не то, что забыть. На словах он простил, но в глубине души - едва ли. Став свидетелем его унижения, будь и ты готова к отчуждению с его стороны. В его сознании ты теперь не только сестра, но и женщина.
  -Мне кажется, папа, ты слишком драматизируешь события. Нервное потрясение произошло у Игоря потому, что он оказался покинутый всеми нами. Мы с мамой бросили его, и ушли, оставив одного с его бедой, а ты, не разобравшись, набросился на него с нравоучениями, которые он и в обычном состоянии не терпит. Ребенок никогда еще не сталкивался с подобным непониманием - при том, что впервые в жизни испытал такой стыд... Он тебе сильно грубил?
  -Как никогда. Я не знал причины и основательно разозлился.
  -Игорь не делал ничего такого, что могло вывести тебя из себя до такой степени, что ты мог его ударить?
  -Нет, нет, боже упаси. А при вас он ничего предосудительного не делал?
  -Повернулся спиной, показал маме попу и нехорошо выругался.
  - И что Наташа?
  -Назвала его бесстыжим, только и всего. После чего я выбежала из комнаты, чтобы, не дай бог, не стать свидетелем чего-нибудь худшего. Но мама сама осознала свою вину и попыталась замять скандал. Однако Игорь не стал ее слушать, а ее предложение пойти к бабушке отверг, заявил, что не хочет никого из нас видеть. Он очень гордый и самолюбивый мальчик, вся эта история не могла пройти для него бесследно, но я думаю, что со временем мальчишечье, ребячье возьмет свое, обида на вас с мамой забудется.
  -Хорошо бы.
  -Меня больше другое беспокоит. Постарайся понять маму. Она готова пойти тебе навстречу.
  - Я сам к этому стремлюсь.
  -Тогда все?
  -Все. Иди занимайся, скоро экзамены.
  
  ВРАЧ
  
  -Я, уже сказал, Петр Григорьевич, у вашего сына обычное психическое расстройство. В нашей практике сотни похожих случаев. Как правило, ни к каким особенным последствиям они не приводят. Можете не волноваться за своего мальчика. Предоставьте ему в первое время больше свободы, не дергайте по мелочам. Пусть чаще бывает на свежем воздухе, питание умеренное, остерегайтесь острой пищи. Не навязывайте свое общество, если оно ему неприятно. Пусть освоится, привыкнет, забудет...
  -Меня беспокоит его поведение в тот день, когда он заболел.
  -Не следует удивляться реакции ребенка. Мальчик утаил от вас разговор с матерью, но не захотел скрыть раздражение, возрастающее по ходу вашей с ним перепалки. Угрозу ремня он воспринял и увязал с предыдущими событиями и беседами - случаем в ванной с приятелем, пробудившимся интересом к вопросам пола, посвящением вашей жены и дочери в его тайны, намеками и запугиванием. Отсюда провокационное поведение - раздевание, мастурбация. Он не знал, как сильнее отомстить вам за разглашение его личной тайны, связанной с первым опытом удовлетворения его еще неосознанного сексуального влечения. К тому же он не привык быть на вторых ролях, а в глазах приятеля выглядел менее развитым. Свое запоздалое, как считал, развитие он преодолел и, пользуясь ссорой с вами, это демонстрировал. А позже почувствовал стыд и вину. Не исключено, боялся того, что вы расскажете все это жене - однажды вы уже нарушили данное ему слово держать его секрет в тайне от всех. Все вместе привело к душевной травме. Ваш мальчик - при всем его желании выглядеть мужественным и сильным в собственных и чужих глазах - существо достаточно ранимое и слабое, имейте это в виду. Будьте более чутким и внимательным к нему, но не пережимайте, никакой фальши в отношениях между вами он не потерпит. Иначе возможен рецидив болезни. То, что он до выписки из больницы благожелательно ответил на встречу с вашей женой и своей сестрой, настраивает на оптимистический лад. Можно забрать его домой. Он сам этого хочет.
  
  ИГОРЬ
  
  -Игорь, примешь меня в свою компанию - бегать по утрам?
  -Мне одному не плохо.
  - Не хочешь?
  -Мне все равно.
  -Кто тебя надоумил бегать утром?
  -Много ума не надо. Сам соображаю.
  -В школе кто-нибудь из ребят бегает?
  -Васька.
  _Который?
  -Ветров.
  -Один?
  -С отцом. Этот бегает от инфаркта, а тебе зачем?
  -Для здоровья.
  -Ты же пока на него не жаловался.
  -Для профилактики. Слышал, есть такое понятие?
  -Не дурак. Ладно, бегай для профилактики, если хочешь.
  -А ты, почему решил бегать?
  -Захотел бегать и бегаю.
  -Будешь бегать в любую погоду?
  -Захочу - перестану. Никого спрашивать не стану.
  -Если бегать, то каждый день. Иначе не имеет смысла.
  -Вот ты и бегай со смыслом. А мне еще рано доискиваться до него.
  -Одному бегать не хочется.
  -Найди себе приятеля.
  -Надеюсь, плохая погода тебя не остановит.
  -Иначе скажешь, какие мы мужчины, да?
  -Разве не так?
  -Тебе лучше знать. Мне до мужчины еще расти и расти.
  -Не заметишь, как дорастешь. Годы идут быстро.
  -Это у тебя. У меня - медленно.
  -Не торопись становиться взрослым, успеешь.
  -Свои советы оставь при себе. Надоело.
  -Не будем ссориться, Игорь.
  -Мне от тебя ничего не нужно, понятно?!
  -А если ты нужен мне?
  -Трепотня - все это. Не мужской разговор.
  -По-твоему, настоящему мужчине никто не нужен? Ни друзья, ни родные?
  -Без родных захочешь - не обойтись.
  -Что так?
  -Пока еще дети вынуждены жить с родителями, какими бы они ни были.
  -Печальная необходимость?
  -Для кого как. Для некоторых - печальная.
  -Ты все еще дуешься на нас?
  -Толку - то. Наоборот, благодарен за науку. В следующий раз распускать сопли не буду, и к психам не попаду.
  -Ты не находился среди душевнобольных людей... Каждый из нас ошибся, я - больше всех.
  -Но в психушку попал не ты, а я. Потому что оказался дурачком. Теперь, надеюсь, поумнею.
  -Боюсь, ты пришел к неверным выводам.
  -Не бойся, я не пропаду. Хуже тебя не стану.
  -Дети должны стать лучше родителей. Иначе, какой в них смысл?
  -Сам знаешь, никакого. Но все равно, таким, как ты, я не буду.
  -Настолько я плох?
  -Настолько хорош. Пи-са-тель!
  - Вот оно что.
  -Даже жена тобой недовольна.
  -Бедный я, бедный.
  -Не богатый, это точно. Но себе нравишься.
  -Тогда, прости, и ты в этом смысле не обижен судьбой.
  - Весь в тебя, только не... болтун. Преподал мне хороший урок.
  -Я, прежде всего, преподал его себе. Ты ведь неглупый парень, можешь представить себя на моем месте...
  - Подумаешь, несколько дней пройдет, и как будто ничего не случилось. Вот ты уже завтра начнешь бегать со мной. И я - как ни в чем не бывало. Только гонору убавится, как ты об этом давно мечтал.
  -Я мечтал о том, чтобы все мы жили в мире и дружбе. И чтобы мне не пришлось испытывать такое чувство вины перед своими детьми, какое испытываю сейчас.
  - Я бы на твоем месте избил меня. Нечего перед отцом заниматься суходрочкой, а матери показывать голую жопу.
  -Все это в прошлом, сын, надо жить дальше, и все плохое выкинуть из головы. Все мы получили хороший урок.
  -Можешь не мучиться. Ты же не кому-то сказал, жене. Ей можно, даже нужно. От нее нельзя скрывать шалости детей. Я заболел совсем по другой причине. Знаешь почему?
  -Ты столкнулся с новым событием в своей жизни и не сумел сориентироваться в правильном направлении. А тут еще я очень сильно подвел тебя, за что нет мне прощения.
  -Все очень просто. Я разозлился на родителей, а должен злиться на себя. Потому вел себя, как скотина, а, поняв, ничего лучше не придумал, чем спятить.
  -Ты не сходил с ума, был излишне перевозбужден, потому мы...
  -Ладно, не переубеждай меня. В любом случае ты виноват меньше всех.
  -К сожалению, это не так. Если бы я не рассказал маме, ничего б не случилось. Я разговаривал с врачом, он сказал мне, что ничего серьезного с тобой не произошло. Переволновался - только и всего.
  -Перепсиховался и угодил к психам. За дело.
  -Ты находился в обычной больнице, а не в сумасшедшем доме.
  -В обычной детской больнице с отделением для психованных. Скажи, а детские психушки бывают?
  -Очень хочется подразнить меня?
  - Зря стараюсь?
  -Я заслужил...Но больше всего желаю помириться с тобой.
  -Мы не ссорились.
  -Однако разговариваешь со мной, стиснув зубы.
  -Времени нет на пустую болтовню. Ни к чему хорошему она не приводит.
  -Ладно. Бегать будем?
  -Проспишь - ждать не стану. Понял?
  -Если кто проспит, так не я.
  -Видно будет. У тебя есть костюм для бега?
  -Есть. Где бегаешь? По дорожке стадиона у школы?
  -По школе стадиона у дорожки.
  -Ясно. По стадиону дорожкиной школы.
  
  НАТАША
  
  -Неужели нельзя не греметь на весь дом?
  - Мы с Игорем давно на ногах. Пробежались, приняли душ, собираемся есть. И Таня уже встала. Можем всей семьей в кои - то веки позавтракать вместе.
  -Даже в выходной встаете ни свет, ни заря. И другим спать не даете. Не лень тебе каждый день делать круги вокруг школы.
  -Петя Штаркман вырабатывает характер.
  -Отвоевывает утраченные позиции.
  - На каком поле боя?
  -Когда сильно хочешь, умеешь быть дипломатом, добиваться своего.
  -Переоцениваешь мои способности. Чем тебя не устраивают наши утренние пробежки?
  -Ничем. Напротив, наш дом сплачивается вокруг отца. От вашей возни и мне кое-что перепадает. Игорь снизошел до разговора со мной, в чем, несомненно, есть и твоя заслуга.
  -Однако нормализация отношений с Игорем тебя раздражает.
  -Меня не устраивают наши с тобой отношения. Хотя бы ради детей можно быть более радушным.
  -По-моему, мы живем вполне мирно, все противоречия улажены, что еще надо?
  -Смешно требовать от мужа, чтобы сменил безразличие на радушие.
  -Я не заметил встречных движений от жены.
  -Может быть, ждешь, чтобы я беспокоила тебя ночью?
  -Можно и днем, когда нам удается остаться одним.
  -Кто у нас мужчина, забыл?
  -Как это кто? Конечно, ты. Даже наши дети знают это.
  -Я не виновата, что все руководство домом ложится на мои плечи.
  -Добавь - хрупкие. Расслабься, Наташа. Перестань командовать. Хуже не станет.
  -Тогда дом развалится. С тебя, как с гуся вода.
  -Много раз слышал. Все, что могу, я делаю. Не устраивает, меняй мужа, благо есть на кого.
  -Старая, заезженная пластинка. Ты даже не замечаешь того, что я изо всех сил пытаюсь понять тебя.
  - Прекратила отпускать филиппики в адрес моей писанины.
  -Но тебе необходимо, чтобы я заменила их на панегирики? Извини, я не научилась лгать.
  -Прекрасно понимаешь, все дело в другом.
  -В том, что ты можешь обходиться без меня.
  -Если ты имеешь в виду постель, то она лишь часть целого.
  -Значительная для тебя часть - в прошлом. Теперь она сократилась до размеров шагреневой кожи.
  -Я не до такой степени животное, чтобы удовлетворяться одним сексом.
  -Ты в состоянии спокойно объяснить мне, что тебя перестало устраивать во мне, кроме моего былого отношения к "Диалогам"?
  -То, в чем ты упрекаешь меня. С появлением Васильева и американского романа я отошел у тебя на задний план. Необходимость во мне практически отпала. Нас с тех пор ничего, кроме детей и постели, не связывает.
  -А теперь не связывает и постель. Ты демонстративно "переехал" на диван. Что до детей, уже говорила, ты увел их от меня, я превратилась в домработницу. Таня снова замкнулась в себе, а Игорь лишь терпит меня, тогда как ты реабилитирован, хотя твоя вина перед ним никак не меньше моей. В первое время после восстановления твоего доброго имени в глазах сына я радовалась за вас обоих и надеялась на то, что оно приведет к улучшению отношений между нами - тобой и мной. Ничуть не бывало. Вы с Игорем, словно сговорились...
  -Ты просто забыла, Наташа, с чего началось ухудшение наших с тобой отношений. Это случилось до твоей выходки с Игорем, которую ты так и не признала, по существу, предательством и меня, и сына. Впрочем, не мне обвинять тебя в предательстве. Я первым его предал, и в полной мере сознаю свою вину перед ним.
  -Вам обоим мало того, что я извинилась перед каждым из вас. Валяться в ногах я не привыкла, и даже это не поможет, так как мои мужчины бессердечны, эгоистичны и злопамятны.
  -У тебя интересный ум. С одной стороны, по отношению к внешнему миру, ты рационалистична. С другой, по отношению к близким мнительна, подозрительна и придирчива. Требуешь тепла от нас, но сама холодна к нам. Почему ты постоянно взвешиваешь, кто из нас двоих больше дал и взял? Ведь раньше этого не было. Что с тобой случилось? Сначала я решил, дело в моей профессиональной неустроенности, которая при большей политической гибкости могла сложиться намного лучше. Но тогда ты не попрекала меня низким заработком. Видимо, больше всего твою антипатию ко мне вызвали "Диалоги", отнимавшие меня у тебя. Эту ревность не уняли мои явные творческие неудачи (ведь, по существу, твоя оценка "Диалогов" справедлива, хотя могла быть не такой язвительной). Казалось бы, любящая и стремящаяся лучше понять мужа жена должна ему сочувствовать. (Да, мой муж неудачник, помешанный на сексе, ненормальный, но я люблю его такого, каков он есть.) Так ведь нет же. Ты с каким-то садизмом пыталась добить, превратить меня в моих собственных глазах в полное ничтожество, чтобы я уничтожил рукопись, стал тем человеком, которым ты хотела меня видеть - зависимым от тебя, повелителя в юбке, мужика. Я скажу грубость, извини. Ты - баба с яйцами. Ты не можешь жить без того, чтобы не давить, не стирать меня в порошок...
  -Что же ты столько лет живешь со мной - с такой стервой с яйцами? Из-за детей? Почему не ушел к своей любовнице, когда я ждала от тебя этого мужского поступка? Это не я - баба с яйцами ( у меня их нет), а ты! Как всегда, все перепутал.
  -Почему, спрашиваешь, не ушел? Главным образом, потому, что не могу жить без тебя. Такой вот парадокс. А ты без меня можешь.
  -Если бы могла, твоей ноги давно не было здесь. Что же нам делать? Ведь так, как сейчас, больше продолжаться не может.
  -Это правда.
  -Никак не думала, что ты можешь быть таким безжалостным и упрямым.
  - При чем тут упрямство?
  -Твое нежелание пойти мне навстречу продиктовано, в первую очередь, упрямством. Эту черту перенял у тебя сын. Но он - ребенок, ты же взрослый мужчина. Я хорошо тебя знаю. Уже много дней у тебя нет женщины. Как ты без нее обходишься? Занимаешься, как твой сын, онанизмом?
  - А ты?
  -Я первая спросила.
  -Хорошо... Мне никто, кроме тебя, не нужен. И для полного ответа добавлю: ночью долго не могу заснуть из-за того, что у меня болят сердце и... все те же пресловутые яйца.
  -Но из-за упрямства не приходишь в нашу общую кровать?
  -Я не уверен в том, что это нужно тебе, как прежде.
  -Нужно еще больше. Это немаловажная твоя часть.
  -Дети дома?
  -В своей комнате... Ты с ума сошел...
  -Тихо... Подожди, дай закрыть дверь...
  -Возьми меня сразу... Как хочешь... Боже, какие мы оба идиоты...
  -Игорь зовет...
  -Подождет...
  -Он догадается...
  -Кто из нас рациональный?... Кончай скорее...
  -А ты?
  -Что я?
  -Кончила?
  -Ты так увлекся собой, что не заметил?
  -Могу же я хотя бы один раз подумать о себе...
  -Дурак! Я тебя люблю.
  -Это я тебя люблю...
  -Все, наконец?
  -Я - труп.
  -Можешь выйти к сыну?
  -Кого он звал?
  -Тебя. Вот теперь и отдувайся за все. Он проголодался, твой сын. Иди, мать, корми его.
  -А ты?
  -Я сыт... Но скоро проголодаюсь, так что возвращайся назад, как только покормишь его.
  -Что они подумают, Петя?!
  -Хорошо подумают. Порадуются тому, что их родители так сильно любят друг друга, что не могут дождаться ночи... Оделась? Иди и возвращайся назад...
  -Я скажу им, что ты плохо почувствовал себя и лег в постель.
  -Отличная идея. Вернешься, принеси мне что-нибудь поесть...
  -Вот еще... Принесу, принесу... А то опять у тебя что-нибудь заболит...
  
  -Мне кажется, милый, мы слишком увлеклись. Ты, конечно, приболел, но не настолько, чтобы у детей сложилось представление, будто ты находишься при смерти. Я не могу столько времени сидеть у твоего изголовья. Пора заняться более насущными делами, чем любовью.
  -Задержись на несколько минут. Мне нужно кое-что сказать.
  -Что-то очень важное?
  -Прими у меня в знак примирения и по случаю годовщины нашего знакомства этот скромный подарок... Поздравляю.
  -Какая прелесть! Петечка, дорогой, я тебя обожаю! Что же ты молчал? Где был раньше?
  -Бегал с нашим маленьким оболтусом, замаливал грехи. Потом принимал душ. А ты бессовестно спала. А когда разбудил, услышал нечто относительно нашей беготни, и не мог вставить хоть одно слово. Затем мы обменялись филиппиками, плавно перешедшими в занятие любовью, после чего последовали панегирики, и как заключительный их аккорд - мой сувенирчик.
  -А я тебе подарка не купила. Не забыла, нет. Но решила, в нынешней ситуации...
  -У тебя тьма достоинств, но есть один недостаток - отсутствие дара предвидения. Отдавай подарок назад.
  -Фигушки. Бусы мои. Позволяю тебе надеть их... На мою шею, дурачок...
  
  ВАСИЛЬЕВ
  
  -Виски, водка, коньяк...
  -Благодарю, я не пью.
  -Чай, кофе?
  -Пожалуй, кофе.
  -Правильно сделали, Петр Григорьевич, что позвонили мне. Возможно, объединив усилия, мы убедим вашу жену вернуться к переводу, чтобы успеть к сроку завершить всю работу.
  -Да, чем бы ни закончилось это предприятие, нельзя его прерывать.
  -К сожалению, Наташа придерживается иного мнения. Понять ее можно, гарантированный успех - важное условие. Она с самого начала настаивала на том, что лишь уверенность в осуществлении публикации позволит ей переводить этот роман.
  -И вы обещали, что договор будет подписан, однако в издательстве подписание сорвали.
  -Самым нелепейшим образом. В редакции произошли нежелательные для нас перемещении, что в известной степени сказалось роковым образом: члена редакции, на которого я уповал и поддержкой которого заручился, перевели на другую работу.
  -Следовательно, Наташа права, не желая терять время ради иллюзий.
  -Ничего подобного. Конечно, произошел конфуз, я самонадеянно обнадежил вашу жену. Но есть иные возможности, я их уже нашел, и в ближайшее время маховик подписания договора будет запущен. Одна осечка произошла, поэтому я не стану называть сроки и давать гарантии. Мы живем в такой стране, что никогда не следует проявлять уверенность в чем-либо. Наташа перестала мне верить. Она заблуждается, авторитет и имя еще далеко не все. Существует множество винтиков сложного механизма любой властной структуры - стоит одному из них выпасть или сломаться, машина начинает буксовать. Мы столкнулись именно с подобным случаем. Никто вообще не застрахован от случайностей. Наташа недовольна мной, но я не обманывал ее, просто случилось то, что заранее трудно предвидеть. Мой протеже был достаточно влиятельным человеком в редакции, но буквально за несколько дней до подписания договора его с повышением сняли с прежней работы. Я не стану раскрывать новую колоду карт, но она не хуже старой. Это все, что я могу пока вам сказать, так как больше не желаю быть голословным.
  -Не желаете или не можете?
  -Не могу, голубчик. Поверьте на слово.
  -В наше время не модно верить словам.
  -Вы полагаете, я больше всех заинтересован в публикации романа?
  -Не думаю. Однако не станете оспаривать тот факт, что взялись за это дело отнюдь не бескорыстно?
  -Испытывал - подчеркиваю время данного глагола - определенную корысть. Но я уже давно понял: Наташа любит вас, а не меня, и, кроме признательности, уважения и дружбы, никаких иных чувств к вашей супруге я уже не питаю.
  -Настолько видоизменился аппарат ваших чувств к Наташе?
  -Аппарат? Поверьте мне, в личной жизни я не аппаратчик. Но умею владеть своими чувствами.
  -Сублимировали любовь в дружбу?
  -Если вам угодно применить такое понятие, сублимировал. Никакой угрозы спокойствию вашего брака я не представляю - хотите, верьте, хотите, нет.
  - Мы с вами в данном случае находимся в полной зависимости от Наташи. Хорошо, оставим наши личные взаимоотношения.
  -Позвольте мне продолжить, коль скоро мы затронули эту болезненную для нас тему. Безответная любовь - чувство не менее сильное, чем любовь разделенная, и она имеет вкус не только горечи. Мне доставляет радость, что я могу быть полезен Наташе. Я искренне и целеустремленно желаю завершить наше с ней совместное сотрудничество. И, кроме того, не забывайте, я вложил в перевод свой труд, и не хочу, чтобы он пропал зря.
  -Все это вы должны сказать Наташе.
  -Я говорил - правда, несколько другими словами. Но Наташа обладает завидным свойством отбрасывать от себя все лишнее, не относящееся к делу. Ее мало интересуют мои побуждения и мотивы. Для нее существенно одно - публикация. А так как она вообще не верит в благостный случай и не хочет жить ожиданиями встреч с Фортуной, без всяких объяснений прекратила работать над переводом. Все оборвала одним звонком. До отъезда в Англию я постараюсь сделать все, что в моих силах, но без Наташи закончить работу не успею. Постарайтесь убедить ее в том, что за оставшееся у меня до отъезда время мы должны завершить вместе правку перевода.
  -Насколько я знаю Наташу, если вы не сообщите ей деталей ваших новых переговоров в издательстве, она за работу не примется.
  -Я не могу раскрыть рецептуру стряпни, используемой мною на издательской кухне. Вы с Наташей должны поверить мне, что на этот раз испечь пирог удастся. Всем нам нужен договор и публикация - они будут. Будут и в том случае, если Наташа не вернется к столу. Если б не предстоящий отъезд, я окончил работу сам. Если Наташа отказывается от дальнейшего сотрудничества со мной, я откажусь от авторских прав. Она сделала намного больше, чем я.
  -Вы же понимаете, что без вас публикация вообще никогда не состоится.
  -То ли да, то ли нет. Все может быть. Но следует иметь в виду, что есть другие переводчики, которые могут опередить нас. И тогда наш перевод не издадут.
  -Я попытаюсь убедить Наташу в необходимости завершения работы. Я попрошу ее встретиться с вами. Позвольте на этом откланяться.
  -Благодарю за встречу. Надеюсь, Петр Григорьевич, она окажется полезной. Передайте Наташе привет от меня. До свидания.
  
  НАТАША
  
  -Кажется, я не просила тебя сводничать. Непременно нужно лезть не в свое дело.
  -Выбирай выражения, Наташа.
  -На что ты собственно рассчитывал, когда просил его о встрече?
  - На завершение твоей работы, заключение договора в оптимальные сроки, публикацию романа.
  -Не думала, что ты такой мечтатель. Напрасно терял время. Я не встречусь с Васильевым. Пусть делает с переводом, что хочет. Не желает работать один, его право. Будем считать, мы трудились зря.
  -Он сказал, откажется от авторства, если ты не желаешь дальнейшего с ним сотрудничества.
  -Васильев еще ставит мне условия!
  -Мне не известно, что такое он натворил, чтобы ты могла так говорить...
  -Ничего, Петя. Васильев всегда вел себя исключительно корректно.
  -Что тебя злило.
  -Его влюбленность вот где у меня стоит...
  -Значит, звонить ему не будешь?
  -Сам разыщет меня, если захочет.
  -Разве для вашего дела имеет большое значение, кто первый скажет "мяу"?
  -Своим вмешательством ты поставил меня в нелепое положение. Что я должна ответить? Согласиться с ним на отказ от соавторства? Человек, у которого тьма дел, потратил на перевод уйму времени и сил, а теперь я вместо благодарности наплюю ему в физиономию.
  -По-моему, у тебя один выход - продолжить работу и совместно завершить ваш общий труд.
  -Только после подписания договора. Довольно делать из меня дурочку.
  -Кажется, Васильев на пути к его подписанию.
  -Слышала. Он темнит. Мне всякие его шахер - махеры противны.
  -Перестанет их делать, если не приступишь к работе.
  -И прекрасно. В одолжениях не нуждаюсь. Никому из нас все равно ничего не отвалится.
  -А если б тебе отвалилось?
  -Тогда бы я сидела у него днями и ночами, а ты устраивал мне скандалы. Все, больше ни слова о переводе и Васильеве - не хочу с ними иметь дел.
  -Но договор, если он свалится тебе на голову, подпишешь?
  -Пока никто меня на этот предмет не вызывал. Там видно будет, я не верю в мифы, от кого бы они ни исходили.
  -А если Васильев откажется от авторских прав?
  -Не откажется. Пусть только попробует... Что это ты так его защищаешь? Скучаешь, что не к кому меня ревновать?
  -Я тебя защищаю, а не его. Что до ревности, от меня мало что зависит.
  -Стоило ему признаться тебе в своей безответной любви к твоей жене, ты размяк и перестал ревновать меня.
  -Хочешь уверить, что его любовь совсем иная?
  -Ничего не хочу. Оставьте меня в покое. В любом случае непорядочно извлекать выгоду из чувств людей, чтобы потом посылать их подальше.
  -Его посылают подальше - в Англию. Другие, не ты. Но по этой причине, скорее всего, не состоится подписание договора.
  - Юмор? Своевременно посылают. Теперь все встанет на свои места. Не будь таким наивным, Петя. Договора заключаются даже тогда, когда нет ни одной строчки, а у нас осталась одна правка. Если некто пожелает, договор подпишут и так, без того, чтобы мы отдали в издательство готовую работу.
  - Видимо, у Васильева есть резоны, если он настаивает на завершении работы до его отъезда.
  -Ты не успокоишься, пока не положишь меня в его постель?
  -В чью постель тебе ложиться, решать не мне.
  -В чью - тебе все равно?
  - Наталья, я говорю серьезно. Берись за ум, кончай перевод.
  -Петя, милый, у Васильева на уме - как заарканить твою жену. Этот хороший человек способен на любую пакость, пойдет на сделку с самим дьяволом, лишь бы удовлетворить мою страсть публикации. Как порядочная женщина, мужняя жена, мать двоих детей я не допущу падения славного джентльмена, не имея возможности достойно отблагодарить его.
  -Ты серьезно полагаешь, что Васильев интригует?
  -Иначе бы не скрывал подробности.
  -Ну, не желает он говорить о том, что даст взятку, подарит дорогую заграничную шмотку или бытовую технику, окажет услугу...
  -Петя, нам даже не снится то, что делается в коридорах имущих власть и связи. Я не желаю иметь ко всему этому отношения.
  -Честную игру Васильева исключаешь?
  -Он по натуре не игрок. Потерпев неудачу, получил туманное обещание в обмен на какую-то неблаговидную жертву со своей стороны. И все это он делает ради меня.
  -Предположим, тем или иным способом Васильев все же добьется подписания договора и пригласит тебя на этот предмет.
  -Я приду и вместе с ним подпишу договор.
  -Он не придет - что тогда?
  -Не посмеет. Придет, подпишет, остальную часть работы доделаю я сама.
  -Но он желает, чтобы ты продолжила работу.
  -Он желает встречи со мной. А я не желаю. Хватит!
  -Разбирайтесь сами. Вам лучше знать, что у вас произошло. И как вести себя дальше - так же.
  -Ничего не произошло - потому, как не могло произойти.
  -Он даже не пытался переспать с тобой?
  - У тебя все сводится к одному... Какой мужчина откажется от любимой женщины? Но каждый из вас добивается ее по-своему. Васильев - тонкий, интеллигентный человек. С хорошими манерами.
  -Не чета некоторым...
  -Что отношения с женщинами без постели не мыслят.
  -То-то я делал все, чтобы в свое время затащить тебя в нее?
  -Делал все, чтобы я это сделала за тебя. Ты лег в нее с чистой совестью... Шучу.
  -В каждой шутке есть доля шутки... Человек с аристократическими манерами вел себя соответственно?
  -Во всяком случае, не так, как твои Петя с Наташей на острове.
  -И когда, если не секрет, он сорвался?... Сразу после того, как не состоялось подписание договора?
  -Надо же, какой ты догадливый мальчик... Еле вырвалась от него.
  -Пытался тебя изнасиловать?
  -Не говори глупости. Он клянчил прощение за отказ издательства подписать договор, выглядел, как побитая собака, жалким и растерянным, я пожалела его, проявила слабость и стала успокаивать. Мы словно поменялись ролями. И тогда он забылся, начал говорить о любви, что вся его жизнь в моих руках, что мы сделаем вдвоем не один перевод - сотню, что я никогда не пожалею... Потом стал извиняться - с отчаянья, - что подобное никогда не повторится... Но я ему не верю. Теперь, может быть, ты перестанешь ходатайствовать за него?
  - Я борюсь за тебя, а не за него. Но мне Васильева жаль.
  -Убийственная логика! Он - мученик! Этот "несчастный" несколько месяцев истязал меня работой и ухаживаниями, наплел с целый короб обещаний, вовлек в мир пустых мечтаний, лелеял надежду отнять меня у тебя - и ты его жалеешь! Здравствуйте, я ваша тетя.
  -А я ваш дядя. Восстановлю примерный ход твоих мыслей, несколько утрируя: "Он меня любит? Пусть. Зачем лишать его надежд? Лишь бы слишком явно не совался ко мне со своей любовью. Пусть таскает каштаны на угодных для меня условиях. Даже ценой сделки с дьяволом". И при этом ты считаешь, что ведешь себя исключительно порядочно и честно, не нуждаешься в его уступках, полностью независима от него. Чисто деловое сотрудничество. А любовью пусть занимается с другой женщиной.
  -Не пойму, чего ты добиваешься, Петя? Ты - мазохист?
  -Договора.
  -Прийти и предложить себя Васильеву - культурно, интеллигентно, с согласия супруга? И договор в кармане?
  -Ну, если ты желаешь именно так...
  -Ты согласен?
  -Тебя останавливает лишь мое неведение?
  -Отсутствие чувства, дурачок. Нежелание ради будущего договора продаваться.
  -К тому же без прочных гарантий.
  -Тогда бы он разбился в лепешку.
  -При условии, что разведешься со мной и выйдешь за него.
  -Хватит с избытком одной близости со мной.
  - Как ты в себе уверена?!
  -Не в себе. Имела счастье узнать его. Он бы оценил мой поступок.
  -Но к чему поступок, если и без него он разобьется в лепешку, чтобы подписать договор?
  -Ты настаиваешь на моей встрече с ним?
  -Я призываю тебя приступить к работе. До его отъезда осталось меньше двух месяцев. Ничего не выйдет - ты сделала все, что в твоих силах. Не о чем будет впоследствии жалеть.
  -Спасибо, Петя.
  -За что, помилуй?
  -За то, что ты любишь меня.
  -Вот тебе на! Мы говорим совсем о другом... Хотя, конечно же, я люблю тебя до остервенения, до коликов в...
  -С этими качествами твоей любви я давно знакома, и с глубоким удовлетворением, как говорит товарищ Брежнев, приветствую их, в чем ты недавно убедился. ( Игорь, наш малолетка, понимающе и нахально ухмылялся, когда я вышла от мнимого больного. Вот они плоды нашего воспитания.) А сейчас я с еще большим удовлетворением, какое товарищу не снилось, убеждаюсь, твоя любовь ко мне многогранна.
  -Шуточки ты себе позволяешь, однако...
  -Я говорю совершенно серьезно.
  -А улыбочка зачем?
  -Мне не то чтобы стыдно, неловко как-то... Странно, но именно этой стороны нашей любви мы стыдимся. О, времена, о нравы!...
  -Я никогда не сомневался в том, что не одна постель и дети связывают нас.
  -Дети... Постель ты, однако, находил другую - никак не хуже моей, прости за напоминание...
  -То было затмение, ошибка...
  -Ты бы меня за подобное простил?
  -Не знаю, Наташа. Не могу представить... Почему спрашиваешь?
  -У меня никогда не будет другого мужчины. С тех пор, как мы вместе, никто другой мне не нужен. Даже в мыслях я не изменяла тебе. Ни за какие коврижки я не предам нас...
  -Я тебе благодарен за все. Пройдет тысяча лет после моей смерти, а моя душа будет следовать за твоей душой, как в романах, которых мы никогда не читали и не прочтем.
  -Ты так давно вне постели не признавался в любви.
  -Любые слова не стоят ломаного гроша. Они - лишь пустые отзвуки наших осознанных и неосознанных желаний, чувств и мыслей...
  -Петя, дело давнее. Скажи, если б не дети, ты мог бы тогда уйти?
  -Нет. Дети вырастут, мы им будем не нужны или нужны меньше... А друг другу, надеюсь, понадобимся всегда. Потом даже больше, чем сейчас, чем когда бы то ни было. Хотя, кажется, больше уже быть не может...
  -А ведь мы могли не встретиться.
  -Исключено. Не в Филармонии, так в другом месте я тебя все равно бы нашел. Искал долгие семь лет и разыскал.
  -С восемнадцати лет? Но все эти годы ты как будто не коротал в одиночестве... И я была счастлива с отцом Тани... Мы, оба, любили других и не тужили. Чего она стоит - эта любовь? Может быть, то одна фантазия, выдумка, фетиш, привычка, чтобы скрасить жизнь?
  -Ты опять анализируешь - и потому подвергаешь сомнению.
  -Все должно быть осознано. И чувства.
  -Мы осознаем их двенадцать лет, они не растаяли.
  -Но сколько раз серьезно ссорились! Я не чувствую уверенности в тебе - такой ты человек. И это мучит меня...
  -Только потому, что я однажды сорвался?
  -То - производное твоего характера, его следствие. Потому можно ждать чего угодно...
  -Начали за здравие, кончили за упокой.
  -Я с трудом перевариваю Васильева, но он - ясный, четкий, прямой, хотя по роду своей деятельности должен иметь другие качества.
  -Если любишь меня, а не Васильева, значит, предпочитаешь мужчин с неустойчивой психикой, непредсказуемых и неуравновешенных.
  -Это - вечная для меня загадка. Всю жизнь меня тянуло к людям со стальными нервами, к крепким, надежным, мужественным. Может, в них отсутствует непостижимость - они однообразны и менее интересны. Даже Васильев со своей огромной эрудицией, чувством юмора, занимательными историями не так привлекателен, как ты - такой обыкновенный, не очень умный, прости, но грубый и нежный, злой и добрый. В тебе множество противоречий, с тобой трудно соскучиться, что ли... Зачем закрываешь дверь?
  -Хочу ... не соскучиться с тобой...
  -Посреди белого дня?
  -Никого ж нет.
  -А если придут?
  -Пусть.
  -Петя - ты большой ребенок. Игорь в любую минуту может вернуться - время обеда... Не насильничай...
  -Я не помню, как выглядит твое тело при дневном свете.
  -На днях ты видел меня...
  -То было утром. В нашей комнате солнце бывает только днем...
  -Вот ты смотришь на меня, с расширенными от возбуждения зрачками глаз, со сбившимся дыханием и я становлюсь на двадцать лет моложе... Жадина - говядина, мой ребеночек, мой единственный зверек... Хватит, во рту пересохло... И ты уже на пределе... И Игорь вот-вот прибежит... Бери меня...
  -Я тебя люблю...
  -Петечка, дорогой... Подольше, если можно...
   Тебе ведь хорошо, правда?
  -Я люблю и всегда буду любить тебя... Хватит лобызаться. Не приставай... Дверь хлопнула. Ага, испугался?! Сразу выскочил из постели.
  -Ах, так?! Поплатишься за это...
  -Петя, кажется, на самом деле хлопнула дверь. Клянусь! Отлипни от меня. Срам какой!
  -Тихо.
  -Игорь...
  -Дверь закрыта.
  -Что хорошего?
  -У родителей - тихий час.
  -Фавн на отдыхе?...
  -Тише, что ты так громко хохочешь, фавниха?
  -Я уже ничего не хочу... Ты русский язык понимаешь?
  -Совсем ничего?
  -Совсем. Я не могу так, Петя...
  -Хорошо.
  -Встань, оденься, выйди к ребенку, скажи что-нибудь, придумай...
  -Он даже не догадывается о том, что мы дома. Полежим тихо. Он поест и пойдет играть в свой футбол.
  -А вдруг сунется сюда?
  -Решит, что мы закрыли дверь снаружи.
  -Зачем?
  - Затем. Забыли и закрыли.
  -Глупо.
  -Очень.
  -Ты все еще хочешь меня?
  -Очень.
  -Входи в меня, только тихо...Так, молодец... Очень хорошо...
  
  ИГОРЬ
  
  - Пришел? Наигрался?
  -Уже час как вернулся. Есть охота. Мама скоро придет?
  -Будем обедать, когда вернется Таня. Можешь идти погулять во дворе, я тебя кликну.
  -Она спит?...
  -Спит. Не будем ее будить.
  -Устала за день.
  -Вчера очень поздно легла. Работала пол ночи.
  -Сегодня.
  -Что сегодня?
  -Поздно легла.
  -Ну да, уже сегодня.
  -А ты тоже лег вчера сегодня?
  -Я - вчера.
  -А сегодня?
  - Сейчас?
  -Да.
  -Читал.
  -Смешно.
  -Что тебе смешно?
  -Все. Больше всего то, что ты вроде оправдываешься.
  -С чего бы это?
  -Спроси у себя. Хотели поспать у себя в комнате, что в этом плохого? Лишь бы обед не проспали.
  -Обед не проспим. Идем чистить картошку.
  -Нет. Я устал. Пусть чистит тот, кто спал.
  -А тот, кто гулял?
  -Тот битый час сидел голодный и не знал, что его родители дрыхнут без задних ног.
  -Игорь, ты бы все-таки думал иногда, что произносишь.
  -Что такое я сказал?
  -Лексикон у тебя хуже уличного.
  -На улице услышал бы про вас не такое.
  - Мне не нравится то, что ты сказал сейчас, сын.
  -Извини. Я неудачно сострил.
  -Так-то лучше.
  -Ты помнишь себя в детстве - на улице?
  -Помню. И я был когда-то мальчишкой.
  -И тоже трепался про всех, включая родителей?
  -В твоей компании обсуждают родителей?
  -Всем достается.
  -Прискорбно. Надеюсь, ты до подобных сплетен не опускаешься?
  -Не опускаюсь. Что можно о вас разболтать?
  -Мало ли что.
  -Вот именно. У Сережки и Леньки родители младше вас на несколько лет, не такие уж старые.
  -Что-то не понимаю, о чем идет речь.
  -Ерунда всякая. Ленька треплется о своих родителях, будто много знает о них. А Сережка случайно нашел в кармане отцовского пиджака, когда тот сказал ему взять из кошелька мелочь, презервативы и очень удивился. Пришлось мне объяснить ему, что к чему.
  - Любопытно. Дотошные вы ребята. До всего хотите докопаться.
  -Хотим больше знать обо всем. Акселерация, папа. Так вот, я сказал Сережке, что, хотя его отцу за тридцать, он может родить ему брата или сестру, но не хочет. Верно?
  -Возможно. Только напрасно обсуждаешь с приятелями такие темы. Мужчинам трепаться не к лицу, особенно касательно их близких.
  -О вас я ничего не говорю. И что скажешь? Что любите спать по утрам и днем? Засмеют.
  -Засмеют?
  -Не понимаешь или прикидываешься? Сколько вам лет? Тебе?
  - Скоро тридцать семь.
  -Ты, конечно, еще не старик, но уже не молодой. Так?
  -Увы, твоя правда.
  -Теперь соображаешь?
  -Не очень.
  -Ладно, скажу, чтобы ты не думал, будто я совсем глупый. Вам по возрасту все это не нужно, даже днем клонит ко сну.
  -Ценю твою откровенность. Но пусть все это останется между нами, хорошо?
  -Разве я похож на трепача?
  -Не похож. Но где ты нахватался этой информации?
  -В разных местах.
  -А именно?
  -Проболтаешься, я тебя знаю.
  -Ну, если не веришь...
  -Могила?
  -Могила.
  -Ленькина мать при нем назвала мужа импотентом, а тот на нее зашикал. У Леньки хорошая память. Посмотрел в словаре, узнал и рассказал нам. Жалеет отца - не такой он старый, если совсем не может...
  -Жалел бы, не рассказывал всякую чепуху.
  -Не такая это чепуха. Или даже ему уже по возрасту не надо?
  -Много будешь знать...
  -Состарюсь когда-нибудь.
  -Фантазеры. Нашли тему.
  -Вам, взрослым, можно, а нам, детям, нельзя? В книгах, фильмах, что больше всего пишут и показывают?
  -Только не то, о чем вы чешете языками.
  -Мне как будущему врачу необходимо знать все, что касается живых организмов. Ты сам когда-то говорил про два сердца.
  -Я? Ты с кем-то путаешь меня. Двух сердец у людей не бывает.
  -Забыл. Обычное сердце - то, что в груди, и второе сердце у мужчины, сам знаешь, где оно помещается.
  -Ах, вот ты о чем. Кажется, ты проявляешь ко второму сердцу больший интерес, чем к первому. С чего бы это?
  -Все очень просто. О нем меньше известно, в этой области можно сделать больше открытий. Чтобы продлить возраст мужчин, если кому-то из них это надо. Как называются эти врачи?
  -Сексологи.
  -Вот я и хочу стать этим самым, как ты сказал...Картошку почистили. Маму не пора будить? Скоро придет Таня, а обед не готов.
  -Разве мы с тобой не в состоянии сами пожарить картошку. Мясо готово, его надо только разогреть. Как только Таня войдет, поставим картошку на плиту. А пока ее нарежем.
  -И тогда же разбудим маму?
  -Да.
  -Постучим в дверь? Она открыта?
  -Разумеется.
  -С самого начала?
  -Не помню. Если и была закрыта, то по инерции.
  - И по инерции ты ее открыл, когда вышел из своей комнаты?
  -Что-то я не пойму тебя, сын?
  -Все еще по инерции считаете себя молодыми? Эх, вы! А вот и молодая проснулась. Сколько можно морить нас голодом? Когда еще Таня вернется? Мама, дело за тобой. Мы с папой картошку почистили...
  
  НАТАША
  
  -Тебя расстраивает то, что он думает обо мне?
  -Он впрямую смеялся над тобой.
  -Думает, что я старый и никому не нужный импотент, как и отцы его приятелей.
  -Ты дурак, а не импотент, что еще хуже.
  -По-твоему, импотент лучше?
  -Петя, угомонись, сколько можно?
  -Столько, сколько можно. Я еле дождался ночи.
  -Все твои мысли направлены в одну сторону.
  -Не только мысли.
  -Что бы ты делал на необитаемом острове, окажись в ситуации, сходной с Робинзоном Крузо?
  -Если Пятница - женщина, никакой остров напугать меня не может...
  -Петя, пожалуйста, не сейчас...
  -Я очень терпеливый мужчина.
  -Вот так узнаешь, что тебя устроит любая женщина.
  -Как ты.
  -Как я, но не я.
  -Только ты. Я - глупец.
  -Дурачок, меня не обманешь.
  -Нет, правда. Представь - необитаемый остров, ты и я, ни души.
  -Об этом я где-то читала. У одного писателя. Штаркмана.
  -Все опошлила. Разве те юнцы похожи на нас?
  -Дети природы. А мы - твари, которым так мало нужно, что даже одни и те же удовольствия не пресыщают нас.
  -Радость - всегда в радость, если она радость. Даже если существуют другие радости - изведанные и неизведанные.
  -Особенно неизведанные. В этом смысле жизнь на острове - поистине райская. Ни работы, ни Васильева, никого. Но на второй день мы бы замерзли и умерли с голода. Настоящий рай!
  -Я не позволю нам умереть.
  -Проявишь, наконец, свои неизведанные таланты - умение рубить, строгать, пилить, строить...
  -Докажу тебе, на что способен.
  -Знаю я твои способности - только того и ждешь, как бы скорее их проявить.
  -Успокойся, Наташа. Проявлю их как-нибудь в другой раз... Теперь не заигрывай, мы обид не прощаем.
  -Говори за себя одного. Некто совсем другого мнения, верно, приятель?
  - Вечно он подводит меня...
  -Просто он честнее и выдает тебя с головой...
  -Петя, довольно. Хватит на сегодня. Тебя не остановишь до самого утра.
  -Только пол первого. Хочешь спать - так и скажи, прекратим заниматься любовью.
  -Какая это любовь?
  -Тебе не угодишь.
  -Гипертрофированную сексуальность не нужно путать с любовью. Зверь твоей чувственности не насыщается даже тогда, когда ты изношен, он не считается даже с тобой.
  -Извини, Наташа, мне казалось, что тебе по нраву эта немудреная игра.
  -Иногда следует думать не только о собственном желании.
  -Я ошибся, извини. Принял заигрывание за твое желание.
  -Ты не знаешь устали.
  -Но ты же отвечала мне...
  -Через силу, ожидая конца...
  -Я - варвар.
  - Иногда мы путаем человеческие отношения с чисто потребительскими, плотскими, пользуемся друг другом, как вещью, неодушевленным предметом.
  -Другими словами, я веду себя с тобой по-скотски?
  -Это в равной степени относится и ко мне.
  -Только ко мне. Я недостаточно думаю о тебе.
  -Вообще не думаешь. И я веду себя ничуть не лучше. Позволили себе днем вольность, хотя знали, что в любую минуту может вернуться Игорь. Не знаю как тебе, мне стыдно... В его глазах родители - животные. Какой пример мы ему подаем?
  -Если у меня чрезмерная сексуальность, то у тебя повышенная мнительность. Возможно, Игорь посмеивался над отцом, но делал это по-доброму, никакой издевки я не заметил. Конечно, по его понятиям, мы уже такие старые, что нам впору вместо занятия любовью ходить под ручку и вспоминать былую молодость. Однако если он убедился в ошибочности своих представлений, ничего плохого в этом я не вижу. Пусть лучше думает о том, что мы молодые и здоровые, чем старые и больные.
  -А то, что он слишком быстро приобщается к взрослой жизни, тебя не пугает? Ты был таким же в его возрасте?
  -Меня с раннего возраста интересовало, откуда берутся дети. И мой отец, как мог, старался удержать меня от рукоблудия, с помощью которого я выпускал лишний пар... Ничего не бойся!
  - Переверни пластинку с арии Игоря на арию Татьяны.
  -Таня так же беспокоит тебя? С какой стороны?
  -С многих. Во-первых, поступит ли она в институт? Конкурс сумасшедший.
  -Одолеет. Лишь бы не переволновалась. В крайнем случае, поступит в в следующем году.
  - Ты не давал ей "Диалоги"?
  -Нет. После той истории разговор о них больше не возникал.
  -Она на тебя обижена. Но это не беда.
  -А что беда?
  -Саша. Он пытался ее поцеловать.
  -Знаешь со слов Тани? Можно подумать, у тебя первый поцелуй произошел в девятнадцать лет.
  -В шестнадцать - с будущим мужем.
  -А у Тани на год позже.
  -Они любят друг друга.
  -Прекрасно.
  -В тот день нашей страшной ссоры Таня многое рассказала мне о себе. Для впечатлительной девушки любовь - опасная вещь.
  -Любовь не вещь.
  -Ты же знаешь мое отношение к Саше.
  -Я его не разделяю. Они совсем неплохая пара.
  -Что ты скажешь, когда они станут близки?
  -Ничего не скажу. Это сугубо их личное дело. Надеюсь, любовь, да еще на расстоянии не повредит их учебе. Скорее, стимулирует ее.
  -После экзаменов они хотят увидеться. Саша может прилететь в Ленинград к бабушке, она давно его зовет.
  -Тебя пугают их встречи?
  -То, до чего они их доведут.
  -Ни до чего страшного довести не могут.
  -Возможность их интимных отношений, по-твоему, пустяки?
  -Она чисто гипотетическая. Но любовь предполагает близость.
  - Таня ничего не знает о сексе.
  -Поговори с ней на эту тему - только без назиданий, будь деликатна. И ни в коем случае не отзывайся плохо о Саше.
  -Удивительно, до чего же ты спокоен. Словно Таня не твоя дочь?
  -Она не сделает ничего такого, за что ей или нам будет стыдно. Она уже достаточно взрослая девушка.
  -Мужчина есть мужчина. Вы принадлежите к другому миру, чем мы, женщины. То, что больше всего волнует вас, нас, скорее, пугает. А Таня в этом отношении, как никто другая, скорее всего, боится секса.
  -Ты говорила с ней на эту щекотливую тему?
  -Хотела бы, но не знаю, как ее начать. Может, ты подскажешь?
  -Поговори с ней по душам. По душам, понимаешь. Расскажи ей о себе - о своей любви, с чего начинались твои любовные отношения с ее родным отцом, как они развивались во времени, как перешли в интимную связь.
  -Я даже тебе об этом ничего не рассказывала.
  - Мы в свое время договорились не касаться нашего прошлого.
  -Мы не ошиблись?
  -Трудно сказать, Наташа. Наверное, эта скрытность излишня. Нам следовало через несколько лет совместной жизни поделиться тем прекрасным, что было в нашем столь недалеком прошлом. Мы стали бы только ближе...
  -Возможно... С Таней я попробую начать такой разговор после сдачи ею экзаменов в Университет... У меня к тебе одна просьба.
  -Какая?
  -До этого моего разговора не давай ей "Диалоги", если она снова попросит...
  НАТАША
  
  -Прогресс на лицо. Таня - студентка, Игорь еще раньше отличником окончил четвертый класс, твоему Пете перевалило за тридцать, Васильев аккредитован и прекрасно трудится в Англии, а наш с ним перевод так никуда и не пошел.
  -Васильев скоро вернется. И если ты пожелаешь, продолжишь сотрудничать с ним. Как понял из его письма, ваши дела не стоят на месте. Понимаю его осторожность. Но тот факт, что он затронул эту тему, показателен.
  -Обычная отписка. Не захотел пройти мимо того, что меня волнует... Мы стареем, и чем дальше - тем больше.
  -Не выпадаем из общего правила. Эликсира молодости пока не изобрели.
  -" Не будем печалиться. Вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди. Надейся и жди", - так, кажется, поется в песне?
  -Нужно радоваться жизни. Таня в институте, Игорь перестал выбрасывать коленца, с каждым днем становится все более серьезным и вдумчивым малым. Самостоятельно грызет гранит биологических наук, я посмотрел книги, которые он читает: знаешь, мне они не по зубам. Значит, не зря посещает кружок в Доме Пионеров.
  -Саша засыпал Таню письмами - мне их дружба-любовь не по нутру.
  -Он также студент. Чем он опять не устраивает тебя?
  -Не испытываю симпатии к мужланам. Достаточно взглянуть на одну из последних его фотографий, присланных Тане.
  -Симпатичный, хорошо сложенный юноша.
  - С накаченными мышцами, с усиками и пленительной улыбочкой. Можно только представить, сколько у него было женщин?!
  -Ты просто завидуешь их молодости.
  -Делать мне нечего, как завидовать родной дочери. Я желаю ей другого мужчину, не такого жеребца, как твой Саша.
  -Ты к нему придираешься с самого начала. Тебе не нравятся мои друзья.
  -Да, и их отпрыски мне малосимпатичны. Я не могу обожать сына твоей бывшей любовницы.
  -Лена никогда не была моей любовницей.
  -Ты не умеешь врать, Петя. Уж не знаю, что там у вас произошло, почему она вышла замуж не за тебя, а за твоего друга, но их неудачная женитьба на твоей совести.
  -Ты понимаешь, что говоришь? Только не хватало мне в свое время отговаривать друзей от их брака.
  -Так сильно они друг друга любили.
  -Я не имею привычки вмешиваться в личную жизнь других людей. Мне своей хватает.
  -Оно и видно. Ты такой же кобель, как твой друг и его сын. Ничем не лучше.
  -Благодарю за лестную характеристику всех нас, выраженную одним емким словом.
  -Умри, лучше не скажешь. Разве не так?
  -Нет, уж лучше я поживу еще немного. Ты сегодня снова как я погляжу, не в духе. Одного не могу понять, в последнее время я стараюсь не тревожить твой покой.
  -Демонстративно, как прежде. С той разницей, что спишь в одной постели со мной, а не на диване.
  -Тебе трудно угодить, Наташа.
  -Чем исполнять супружеский долг один - два раза в неделю, лучше вообще оставить это занятие. Или ты иначе не можешь?
  -Я приму к сведению твое последнее пожелание, но тогда нам лучше спать отдельно - так будет честнее и проще для обоих.
  -Честнее - спрашивать у меня, чего я хочу.
  -Разве я без твоего благословения занимаюсь с тобой любовью?
  -Как ты полагаешь, есть разница между без и с?
  -Есть - и не малая. Но что-то я не припомню, когда ты в последний раз сама выказывала желание заняться со мной любовью? Что тебе мешает?
  -Твоя повернутая ко мне спина.
  -Ты не понимаешь, чем вызвано такое мое неджентльменское поведение?
  -Хорошо, что ты понимаешь, каково оно.
  -Как ты полагаешь, есть разница между мотивацией дурного поведения и пониманием того, что оно дурное?
  -Боевая ничья. Согласен?
  -Тебе непременно нужно перед тем, как заняться любовью, завести себя и меня. Это что-то новенькое в наших отношениях.
  -Потому что ты провоцируешь меня.
  -Кто только что назвал меня кобелем?
  -По-моему, такое определение не столько обижает тебя, сколько обязывает ему соответствовать...
  -И как?...
  -Пока - в данный момент - соответствуешь. Посмотрим, что будет дальше. Надолго ли тебя хватит?
  -Чего бы ты хотела в этой связи?
  -Чтобы ты больше считался со мной. Если я говорю, хватит, следовательно, мне хватит. Но ты часто слышишь только себя. Вот и сейчас...
  -От таких слов я могу стать импотентом... Что это за новости?...
  -Мне не нужен муж - импотент. Но учти, это в порядке исключения. Доволен?
  -Весьма. Не ожидал от тебя такого сюрприза...
  -Захотелось как-то замолить свои грехи. Ты прав, в последнее время я веду себя несносно. Любой другой на твоем месте послал бы меня, куда подальше...
  -Как тебе мой ответ Чемберлену?
  - Ты часто баловал меня подобным образом. Особенно в первые годы нашей любви... Войди в меня...
  -Я бы всю жизнь хотел оставаться в тебе и не выходить.
  -Даже без перерыва на "Диалоги"?
  -Это, как сказал бы товарищ Сталин, вещь сильнее "Диалогов".
  -Дурень!... Не торопись... Я хочу, чтобы эта вещь никогда не кончалась...
  
  НАТАША
  
  -Не спишь?
  -Разве не видишь?
  -Не вижу. Темно.
  -Сколько времени?
  -Два часа.
  -Так рано оторвался от своей машинки?
  -Если бы не на работу...
  -Я тебя понимаю.
  -Будем спать?
  -У тебя есть другое предложение?
  -Если не возражаешь...
  -Давай поговорим. Я скажу, если захочу. Прекрати целоваться.
  - Прекратил.
  -Не обиделся?
  -Нисколько. Тем тоном, каким ты это сказала, обидеть нельзя.
  -Я не делаю твою жизнь несчастной?
  - Я счастлив оттого, что ты есть у меня. Как до сих пор не усвоила это?
  -Я все время обижаю тебя, а ты терпишь.
  -Обижаешь, потому что страдаешь.
  -Но разве справедливо отыгрываться на ближних?
  -Знаешь, что сказал старик Экклезиаст? Не поленюсь, встану и найду в библии... "Двоим лучше, нежели одному, потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их... Ибо, если упадет один, то другой поднимет товарища своего... Наслаждайся жизнью с женою, которую ты любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это - доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем".
  -Надергал цитат. Мудрости тысячелетий - услада и утешение для слабоумных. Своим умом надобно жить, Петя.
  -Это гиперболы твоего утомленного духа, Наташа.
  -Тогда теперь позволь мне процитировать того же Экклезиаста, подай, пожалуйста, библию... Так... "Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать". Или "Все суета сует... Все произошло из праха, и все возвратится в прах...Все - суета и томление духа... Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем... Что пользы работающему из того, над чем он трудится?" Я тоже умею выдергивать цитаты. Мы пьем разную воду из одного и того же источника.
  - И у меня, и у тебя, и у других, когда стакан наполовину пуст, когда наполовину полон. Сегодня повезло мне. Но и тебе не нужно отчаиваться. И твой стакан будет ...
  -Знаешь, какая разница между нами? Только, пожалуйста, не обижайся...
  -Я попробую угадать. Тебя может устроить только полный стакан, а меня устраивает и полный наполовину.
  -Ты можешь испытывать восторг от своих "Диалогов", а я недовольна хорошим (сознаю это) переводом отличного романа, если его не опубликуют.
  -Хоть я вышел из праха, Наташа, и в него возвращусь, буду сеять и жать то, что умею. И, конечно - наслаждаться тем, что Бог послал во все дни моего суетного существования, - тобой, любимой женой, и детьми.
  -Ничего не скажешь - прекрасная доля. И это угодно Богу?! Только ты мог отдать квартальную премию за библию и еще радоваться тому, что тебе ее принесли.
  - С твоего благословения, Наташа. С - не без.
  -Доволен, прохвост!
  -Это книга всех книг, она должна быть у каждого... Нам почти сорок, прожили больше половины жизни, и до сих пор, невежды, не прочли ее.
  -Теперь прочтем. Только придется тебе для этого хотя бы на время отложить "Диалоги".
  -Моей жизни, надеюсь, хватит и на то, и на другое.
  -Хватит, чтобы... сейчас...закончить труды свои, какими трудишься под солнцем, и между делом насладиться жизнью с женой, которую любишь. Твой Бог ограничивает нас во всем. Что было, то и будет, не рыпайся, все одно - превратишься в прах - неважно, кто ты - глупый, умный, святой, злодей, гений, ничтожество...Наш любознательный сын поспешил заглянуть в библию и вычитал в "Бытии" и "Исходе" то, что слышал от тебя раньше. Он не задавал тебе никаких вопросов?
  -Нет, а что?
  -Видимо, пропустил историю Онана.
  -Наташа, сколько можно подозревать парня в "смертном" грехе?
  -По-твоему, это и не грех вовсе. Ты не во всем согласен с Господом, сын мой!
  -Сегодня, старушка, в тебе слишком много желчи.
  - А в тебе, старичок, блаженства.
  -Я перенимаю то, что ты теряешь, - рационализм.
  -Тогда я не понимаю твоей маниакальной одержимости во что бы то ни стало закончить "Диалоги".
  -Я трезво оцениваю свои возможности, способности, желания и реализую их, не предаваясь пустым иллюзиям.
  -А я, по-твоему, презрела единственную возможность, подкинутую мне Васильевым с твоего ведома, и изменила принципу реальности, который всегда декларировала?
  - Твой случай сложнее моего. Ты честолюбива, у тебя был шанс, который ты не пожелала использовать, не избегая реальности. Не веришь в благостный случай - потому поставила точку на переводе.
  -Ты в более выгодном положении - не оказался в моей шкуре, обезопасил себя с самого начала. Пишешь, забравшись в угол, и тем самым тешишь свое самолюбие. Уверен в том, что в одинокой келье создаешь шедевр.
  -Ты повторяешься, любимая. Если это утешит тебя, я в своей шкуре испытываю дрожь, пробирающую меня до костей.
  -Но, будучи гордым и сильным мужчиной, преодолеваешь страдания духа, не посвящая в них никого. Близкие нужны тебе лишь в минуты радости и наслаждения. Вот почему мое место в твоей жизни - согревать постель и продолжать твой род. Хотя бы в этом смысле больших претензий у тебя ко мне нет?
  - Дети прекрасные, постель теплая, к тому же ты бережно и экономно ведешь хозяйство. Вполне устраиваешь меня по всем статьям. Еще есть вопросы?
  -У тебя на любой вопрос есть ответ. Одна из самых удачно сыгранных тобой ролей - роль объясняющего господина. С годами настолько вошел в образ, что превратил свою жизнь в театр. Объяснил себя, свои глупости и причуды, достоинства и изъяны. Благодаря врожденному дару объяснять все и вся с выгодной для себя стороны, ты избегаешь собственных проблем и не видишь их у других людей. А в дрожь, пробирающую тебя до костей, верится плохо, или ты хорошо маскируешь ее своим наигранным оптимизмом, ставшим твоей второй натурой. Ширма, за которой ты прячешься, напуская туман рассуждений относительно своих переживаний, насквозь просвечивает: ты виден и спереди, и сзади, и в профиль, и в анфас - "король" гол во всех смыслах.
  -Что ты на меня взъелась? Вроде бы я все делал вчера, как тебе было угодно.
  -И я отвечала тем же. Но постель, милый, не заменяет жизнь. Ты хотел бы остаться во мне, как в своей матери (что по этому поводу говорит Фрейд?), но благополучно вышел, и жизнь показала свой оскал. И мне, и тебе. Все противно. Больше всего - твои пространные объяснения и проповеди.
  -Я - причина твоего настроения, но в чем провинился, не разумею.
  -Имеющий ум - поймет .
  -Дьявол меня побери, скажи дураку, в чем все-таки дело?
  - Может у твоей жены быть плохое настроение - просто так, без всяких причин? Имею я право раз в году, если не встать не с той ноги, то хотя бы лечь с нее в постель? Могу выказать свое недовольство собой, жизнью, тобой, детьми?
  -Можешь, имеешь, смеешь. Дай руку,
  -Зачем? Хочешь погадать? Прорезался новый талант?
  -Дай - я не кусаюсь.
  -Очередная блажь?... Отпусти, я не хочу, чтобы ты ее целовал... Не желаю. Прекрати немедленно!... Что ты еще придумал?
  -Пытаюсь овладеть тобой силой.
  -Оставь меня в покое. Не смей ко мне прикасаться. Я возненавижу тебя. Привык ухаживать одним способом. Часами сидишь за машинкой, а потом, заведясь от "Диалогов", лезешь ко мне в третьем часу ночи.
  -Так вот в чем дело? В любом случае нехорошо кусать мужа. До крови...
  -Я предупреждала тебя. Нечего было... Перестань лизаться... Неужели так ничего и не понял?
  -Меня гнетет чувство неосознанной вины и...желание.
  -Перебьешься со своим желанием... Где ты видишь кровь?
  -Тут, тут и тут.
  -Лгун. Убирайся на свой диван, если не можешь лежать спокойно. Хватит обниматься. Вспомни Экклезиаста: " Всему свое время... Время обниматься и время уклоняться от объятий". Оставь меня, по-человечески прошу.
  -Не могу я тебя оставить. "Если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?" Я буду вести себя хорошо.
  -Петя, неужто ты такой чурбан?
  -Да, я чурбан. Да, я дурак. Да, я эгоист. Но я люблю тебя, и не могу оставить в слезах...
  -Сейчас ты заснешь, а мне долго лежать без сна.
  -Думаешь, я настолько бесчувственный? Будем не спать вместе...
  -Куда ты направился?
  -В горле что-то першит. Надо его слегка промочить.
  -Испугался, что запершило? Эх, ты...
  -Ничего я не испугался. Просто я люто ненавижу себя...
  
  ТАНЯ
  
  -Читала и не могла избавиться от ощущения: они - мы. Хотя и другие. Если ты ставил перед собой именно эту задачу, кажется, тебе удалось ее решить. Правда, я не могу судить по целому, прочитав малую часть. Если проводить аналогии, твоя Таня лучше меня, Петя хуже, Игорь просто несносный, Наташа намного проще мамы... Почему утаил от меня другие диалоги?
  -Я же тебя предупреждал.
  -Ты просто трусишь, боишься того, что восемнадцатилетняя дочь неправильно истолкует твои тексты.
  -Угадала. Кроме того, я не хочу на этой почве конфликтовать с Наташей.
  - Она - строгий цензор. Ты согласовывал с ней, что дал мне?
  -Наташа не желает иметь с "Диалогами" ничего общего. Доверилась мне.
  - Я хочу прочесть первые диалоги между Петей и Наташей.
  - Наташа из "Диалогов" совсем не похожа на твою мать, особенно в начале знакомства с Петей.
  -Она позволяет ему много вольностей?
  -И ему, и себе.
  -Мама сказала, что ничего хуже, чем первый диалог между ними, она не читала.
  -Ты спрашивала у нее?
  -Интересовалась ее мнением.
  -Ты же хорошо его знаешь.
  -Я хотела понять, почему она так настроена против "Диалогов".
  -Поняла?
  -Да. Но я с ней не согласна. На мой взгляд, ты настоящий писатель.
  -Такую глупость мне никто не говорил, но я рад услышать ее от тебя.
  -Обязательно допиши "Диалоги" до конца.
  -Это я обещаю.
  -И никого, кроме себя, не слушай.
  -Только тем все время и занят.
  -Есть существенное замечание. Твой герой слишком легкомыслен. А ему уже тридцать лет.
  - Ты имеешь в виду его непостоянство?
  -В частности, неверность Наташе. Судя по всему, он часто изменяет жене.
  -В жизни немало соблазнов.
  -Однако существуют такие понятия, как чистота и честность - слова близкие корнями и в корне.
  -Ты же сама отметила, Петя легкомысленный человек.
  -Мужчина легкомысленного поведения - ловелас, ветреник, донжуан. А женщина подобного поведения - проститутка, развратная.
  -И тут бывают разновидности. Куртизанка, например. Сейчас различия стираются, женщины своим легкомысленным поведением порой затмевают мужчин, и это легко сходит им с рук.
  -Изменяя Наташе, Петя поступает отвратительно, я не нахожу ему оправдания. Я бы на твоем месте не позволяла ему быть таким распущенным.
  -Что ж тогда тебе понравилось в нем?
  -Подлинность, живость, целеустремленность. Но идет к своей цели кратчайшим и самым простым путем. Так он может свернуть себе шею либо перестать быть собой. Я не скажу, что Петя симпатичен мне, но я ему верю. Пропущенные диалоги, вероятно, дают более полное представление о нем.
  -Они характеризуют его далеко не с лучшей стороны.
  -Это не имеет значения. Все в целом должно снимать недоумение, раздражение.
  -Читателю угоден такой герой, который вписывается в схему его мышления.
  -Читатель не глупее писателя. Главное, чтобы любой образ, каким бы он ни был, раскрывался писателем. Насколько это тебе удалось, можно сказать только тогда, когда прочту все. Потому и прошу дать мне оставшиеся диалоги.
  - Не проси. Я еще не настолько плохо к себе отношусь, чтобы позволить дочери думать обо мне плохо.
  -Я буду относиться к тебе даже лучше, чем теперь.
  -Ни слова больше на эту тему.
  -Ни слова. Доверимся читателю в моем лице. Либо я пойму и одобрю, любо не пойму и раскритикую.
  -Много хуже - поймешь и осудишь.
  -Трусишка.
  -Кто из нас трусишка, большой вопрос.
  -Я, что ли?
  -Ты, милая, ты. Ведь отказываешься отдохнуть в Алупке, куда тебя зовут, потому что боишься.
  -Совсем нет. Я не хочу постоянно навязываться твоим друзьям.
  -Они зовут, мы финансируем. Даже Наташа не возражает против твоей поездки в Крым. Говори честно, чего боишься? Или кого?
  -Сашу, что ли?
  -Сашу, Сашу. Того, что он имеет на тебя виды.
  -Господи, вот придумал!
  -Ты уже разлюбила его? Нашелся другой юноша?
  -Я никого не ищу. Никто мне не нужен. И Саша.
  -Вы поссорились?
  -Не люблю плоские шутки. От Толи не ожидала. Он приписал в письме Саши, чтобы я долго не раздумывала и выходила за его брата замуж - пока он свободен, а то девушек на Урале и в Сибири много, его у меня перехватят.
  -Шутка ложь, но в ней намек...
  -Добрым молодцам урок! Я им такое написала! Оба обалдуя пол следующего письма извинялись. Нужны они мне...
  -Завидую я вам.
  -Вот уж было кому. Ничего не сделали, чтобы нам завидовать.
  -Молодости вашей завидую, молодости, у которой все впереди: и хорошее, и плохое, и грустное, и веселое... Огромная короткая жизнь. Много страниц в начале книги вашего бытия, которые пишутся сегодня и которые можно переписать, если что не так...
  -У твоего Пети есть похожие монологи. Ими он напоминает тебя. И Чехова...
  -Глупенькая, разве кто-то может сказать так, как Антон Павлович.
  -Тогда было другое время и другие люди.
  -В любые времена были, есть и будут разные люди, в том числе чеховские герои. Всегда у человека будет стоять ком в горле, подступать рыдание, желание расхохотаться во весь рот, возникнет жуткий крик, как у Мунка, стон от боли, безутешное страдание. Нужна титаническая способность, извлечь из собственного сердца единственные слова, заставляющие читателей забыть или вспомнить себя. Благодаря таким людям искусства бьются в унисон миллионы человеческих сердец, воспринимающих чужую боль как свою. И что характерно, сами эти люди далеко не ангелы. Тот же Диккенс, утверждают, был дурным человеком, во что трудно поверить.
  -Я уже несколько раз говорила, ты ведь мог не найтись...
  -Я помню и очень благодарен тебе за такие слова.
  -Страшно подумать, что тебя могло не быть с нами.
  -Может быть, ты была бы тогда еще лучше, чем со мной.
  -Ты - необыкновенный человек. Мама не напрасно все прощает тебе.
  -Мы любим друг друга, но это очень непростая любовь. Меня трудно любить...
  -Да, нелегко. Но у тебя есть прекрасная черта. Когда на улице идет дождь, а ты смотришь в окно - дождя нет, нет хмари и слякоти, ты чувствуешь запахи весны, видишь пробивающийся солнечный свет. В твоей груди спрятан маленький моторчик, развивающий обороты счастья, мозг обладает энергией мысли и видения того, что находится по ту сторону окна... Это я по памяти восстановила один из монологов твоего легкомысленного героя. И как только могут сочетаться в одном человеке развязность и романтизм? Или он распущен, чтобы легче защитить свое восприятие мира?
  -Возможно. В реальной жизни происходит так много всего, что большинство из нас, смертных, не видят голубого бездонного неба, солнечного луга, быстрой речки и пары симпатичных щенят, резвящихся в воде. Тебе, наверняка, приходилось видеть кошек и особенно собак, которые именно так воспринимают мир, когда из тесных и пыльных квартир их выводят во двор. Даже старые псы забывают о своих преклонных годах и болезнях, ошалело переваливаясь с бока на бок, с живота на спину и со спины на живот. Если мы научимся вырабатывать в себе счастье, подавляемое собственными мерзкими рефлексами и окружающей действительностью, согреемся внутренним солнцем в самую лютую стужу, увидим синь неба в самый пасмурный день, не забывая о ненастье реальности, данной, увы, нам в непосредственных ощущениях... Тогда даже крупица радости разгонит тучи печали: мы ощутим в душе... тишь да гладь да божью благодать...
  -И твой Петя говорит самые серьезные и хорошие слова, а потом вдруг завершает их так, что можно понять все это как шутку. С ним можно разговаривать, хотя временами он - самое настоящее трепло. Я назначаю ему сегодня вечером свидание: читаю запрещенные Петины диалоги.
  -Свидание с Петей откладывается по техническим причинам. Он полагает, что прошлая жизнь не украшает его и даст заглянуть тебе в нее года через два - три, если только муж или жених это позволит тебе. А сам Петя тем временем сделает все, чтобы исправиться и выглядеть в твоих и прочих глазах менее дурно. Все, Таня. Благодарю за внимание. Не смею больше задерживать тебя.
  -Противный...
  
  САША
  
  - Рад тебя видеть. Здравствуй племя младое, но знакомое. За пять лет, что мы не встречались, ты несколько возмужал.
  -Чуть - чуть. Мы с братом догоняем отца. Привет вам от него.
  -Мог бы и сам приехать в Питер.
  -Дела, служба. Полковнику не досуг.
  -Дали звездочку?
  -Месяц назад.
  -Поздравляю.
  -Меня-то за что?
  -Как сына такого замечательного отца. Скромняга, не пишет про повышение.
  -Еще напишет.
  - Надеюсь. Я ничего не знаю?
  -Не поверит. Знаете. Так что можете поздравить его.
  -Напишу пару соответствующих слов.
  -Только не ругайте защитника Отечества, а то он выдаст мне по первое число.
  -Такому богатырю? Да и его рука досюда не дотянется.
  -Какой я богатырь? Так себе.
  -И брат такой же красавец - мужчина?
  -Не вгоняйте меня в краску.
  -Скромность украшает человека. А Толя почему не прилетел?
  - Не хочет уезжать от невесты. У них сейчас в полном разгаре любовь. Вот-вот поженятся.
  - С той самой девушкой, которая была в вашей компании, когда Таня приезжала к вам?
  -Та самая. Какая еще?... А Таня скоро придет домой?
  -Где-то через час. Дождешься ее?
  -Если не возражаете. А где тетя Наташа с Игорем?
  -У бабушки - мамы Наташи. Они вернутся позже. Можешь их не застать, если торопишься.
  -Приду в другой раз, когда они будут дома.
  -Родители здоровы?
  -Здоровы. Мама хотела лететь со мной, но не может оставить Толю без опеки.
  - По-прежнему балует вас, а Витя держит в строгости?
  -Теперь ему с нами труднее совладать, а для матери мы все те же дети. Ни на шаг от себя не отпускает. Если б не бабушка, я бы не вырвался из ее объятий.
  -Так уж из объятий?
  -Это я так, к слову. Мама у нас - первый класс! Мы ее в обиду не даем. Защищаем от врагов - как внешних, так и внутренних...
  -Совсем не приезжаете на родину. Не тянет в Ленинград?
  -Все из-за Вити. Не жалует он обеих бабушек. И потом привык проводить отпуск на юге, больше всего любит море. Сами знаете, как он плавает. Нам за ним не угнаться.
  -Да, пловец он превосходный - с детства. Я всегда ему завидовал. Между прочим, у нас тут тоже почти море - в июле не хуже, чем в Алупке.
  -Сравнили Черное море и Финский залив - две большие разницы.
  -Там, конечно, теплее.
  -Хочу уговорить Таню отдохнуть с нами хотя бы один месяц. Получил указание от родителей - не возвращаться без ее согласия.
  -Боюсь, придется тебе тогда остаться в Ленинграде надолго.
  -Я не возражаю. И бабушка будет рада... Почему она отказывается ехать в Алупку?
  -По-моему, не хочет вас стеснять.
  -Мы все ее очень любим, будем только рады видеть снова.
  -Мы с женой не против ее поездки, пусть решает сама.
  -Хочу попросить вас быть моим... нашим союзником и уговорить Таню.
  -Попытаюсь. Но для начала сам поговори с ней. Только не слишком сильно дави на нее.
  - Разве я посмею?... Оля также прилетит на юг.
  -Где она учится?
  -Вместе с нами. Только в другой группе.
  -Все трое поступили легко?
  -Мне пришлось прилично попотеть. С моими баллами не всех пропустили.
  -Девочки не попали?
  -Не только они... Мне, думаю, помог первый разряд по легкой атлетике.
  -Совсем забыл, что ты спортсмен. Приходится много тренироваться?
  -Порядочно. Но я уже привык, даже нравится.
  -А как учеба?
  -Стараюсь не уступать брату. Ему знания даются легче. Но преподаватели говорят, вместо двоих достаточно спросить одного. Любого. Только не думайте, будто я хвастаюсь.
  -Значит, фамилию не подводите?
  -Стараемся с детских лет. Отец - полковник, но строже иного генерала или маршала. Спуску до сих пор не дает. Но задницу нам больше не задирает.
  -В переносном смысле?
  -Буквально. Неужели вам не рассказывал?
  - Что-то не припомню...
  -Теперь мы уже не дети.
  -Для нас, родителей, вы всегда останетесь детьми. Мы будем переживать за вас и тогда, когда обзаведетесь своими семьями. Если у тебя будет дочь, поймешь наши волнения.
  -Я никогда не обижу Таню, не сомневайтесь.
  -Надеюсь...
  -Таня все такая же - не разомкнулась?
  -В смысле - замкнутая?
  -По-прежнему сторонится людей?
  -Смотря кого. У каждого человека свой мир. Не все охотники допускать в него посторонних.
  -Избегать общества - по-моему, не дело.
  -Только потому, что мы обречены жить в нем?
  -Почему обречены? Разве наше общество так уж плохо?
  -Люди разные. Не все так коммуникабельны, как ты. Не нужно стричь всех под одну гребенку.
  -Если стричь по моде - почему бы нет? В наш век современно идти в ногу с коллективом и со временем.
  -В один и тот же час - в одночасье?
  -Всегда.
  -Ты легко находишь общий язык с другими людьми?
  -С детства. Отец воспитывал нас в строгости - как надо.
  -А мне воспитать так своих детей не удалось.
  -Не расстраивайтесь. Перемелется - мука будет.
  -Какого сорта мука?
  -Высшего. За Таню можно не переживать. То, что не слишком легко уживается с другими, поправимо. В наш коллектив она влилась быстро.
  -Какие черты ценишь в людях?
  -Мужчины должны быть, прежде всего, мужчинами - мужественными, сильными, волевыми, энергичными, умными. Обязаны уметь постоять за себя в любой драке - и в кулачной, и не лезть за словом в карман. Мужчина должен обладать быстрой реакцией и отвечать мгновенно, парируя удары соперника. Словесная баталия, конечно, уступает кулачному бою, но в наше время, к сожалению, люди предпочитают сражаться больше в дискуссиях, нежели в открытом бою. Следовательно, необходимо уметь спорить, полемизировать, а кулаки пускать в ход только по необходимости, когда тебе навязывают драку.
  -Понятия коллективизма, как я вижу, неплохо уживаются у тебя с понятием конкуренции.
  -Мирное сосуществование разных категорий жизни, баланс сил - равновесие. Нарушение его либо расслабляет, либо делает мужчину бесчеловечным, извините за громкое слово.
  -У тебя вполне умеренные требования к сильному полу. К какой категории мужчин причисляешь себя?
  -Без ложной скромности, откровенно?
  -Разумеется.
  -У меня есть своя голова на плечах, хотя в ней порядочно мусора, есть от чего избавляться. Рассчитываю и на себя, и на добрых людей, прежде всего, на Таню. Ноги растут - откуда надо. Не красавец, но и не урод. На здоровье не жалуюсь, не трус, оптимист по натуре, не знаю сомнений, но каждому просто так не верю. Если люди ко мне всей душой, то и я к ним - взаимно.
  -Серьезных претензий к себе не имеешь?
  -Только дураки их не имеют. Я простоват, бесхитростен, недостаточно целеустремлен. Разбрасываюсь, слишком многого хочу, не научился ограничивать себя в своих желаниях - самых разных. Слабоват по части понимания музыки, живописи, да и литературы - Гомера, к примеру, так и не прочел, не знаю, прочту ли вообще когда-нибудь. Надежда на Таню - если она захочет возиться со мной, взять на буксир. Может быть, найдет время поводить меня по музеям, театрам. Стыдно признаться, я совсем провинциал... На всесоюзных соревнованиях легкоатлетов - студентов вузов я попал в тройку призеров, мне предложили из Политеха перевестись к ним со сдачей нескольких экзаменов. Если Таня одобрит, переведусь - родители дали добро.
  -Не вижу причин, почему бы Тане возражать против твоего перевода.
  -Вы меня не поняли... Я хочу сделать ей предложение...
  -Не рано ли вам думать о женитьбе?
  -Если мы любим друг друга - не рано.
  -Твои родители знают о твоих намерениях?
  -Они нас, братьев, поддерживают и обещают посильную помощь, пока мы не закончим учебу. Но я и сам намерен подрабатывать...
  -Твои требования к мужчинам я слышал, а каковы они к женщинам? И любопытно узнать, что думает молодежь о вечной теме.
  -Без тумана, честно, даже если это не выгодно мне?
  -Обещаю, твои интересы в любом случае не пострадают.
  -Ладно, была ни была... Женщины, особенно молодые, - симпатичные. Даже не обязательно красивые. Роста предпочтительно высокого. Неглупые, но и не слишком заумные. Не недотроги, но и не ш... - не такие, которые бросаются на шею первого встречного. Женственность - самое главное, не говорил? Чтобы не были громкими, болтливыми, злыми. Добрые, приветливые, мягкие, спокойные, ласковые... Хватит, пожалуй.
  -Разумные требования. По-твоему, Таня отвечает им?
  -Более чем. Красивая, высокого роста, но ниже меня, очень женственная, умная, добрая, спокойная... Главное, я ее люблю - и давно, с того момента, как впервые увидел...
  -Это бросалось в глаза, когда ты мальчишкой не знал, как лучше угодить ей.
  -До такой степени влюбился, что брат стал меня ревновать, мы с ним на этой почве чуть не подрались. Но потом он меня понял...
  -Не хочу тянуть тебя за язык, чтобы не показаться нескромным, но, если не возражаешь продолжить наш разговор в этом русле, я буду тебе только признателен, зная о твоих серьезных намерениях относительно моей дочери...
  -Вас интересует, были ли у меня женщины? Не скрою - были. Немного... Не стал вступать в противоречие с природой, но отношусь к сексу спокойно, без лишнего внимания, без того, чтобы попадать в зависимость от него...Вас это смущает?
  -Скорее нет.
  -Вы сами в моем возрасте больше рассуждали на эту тему, или предпочитали... ? Простите. Я не имею права спрашивать...
  -Не рассуждал, но знал сомнения.
  -А я с ними не сталкивался и не очень расстраиваюсь по данному поводу. Это ведь не только от меня зависело, но и от тех женщин, с которыми я был, правда?
  -Конечно. Не хочу тебя пугать, но сомнений избежать трудно.
  -И все же лучше обойтись без этой мороки. Едва ли сомнения делают человека лучше. Беспокойнее, слабее - но не лучше.
  -Сомнение не обязательно приводит к канители.
  -Маркс в своей шуточной анкете ставил сомнение на первое место среди прочих качеств. Против подобных сомнений я ничего не имею. А вот сомнения, скажем, в любви - нужны ли они, полезны? Могут только навредить, запутать.
  -Перевернуть весь мир, вызвать отчаяние, страх, но и надежду, радость...
  - Меньше всего - надежду и радость.
  -Представь себе. Ты любишь девушку, но не знаешь об ее отношении к тебе. По твоим ощущениям, все же любит, но точно ты этого не знаешь. Она улыбнулась, взяла тебя под руку, не отвернула взгляда, согласилась снова встретиться с тобой. Но ты сомневаешься - слишком мало фактов, чтобы быть уверенным в ее любви, однако сохраняется надежда, и ты рад тому, что все пока идет хорошо. Быть может, это и есть любовь, когда ничего целиком не знаешь. Даже свое чувство, которое считаешь глубоким, может вызываться неудовлетворенной страстью...
  -Я никого, кроме Тани, никогда не любил и не полюблю. Мое чувство к ней больше чем страсть, не сомневайтесь. И я знаю, она также любит меня... Иначе бы такая целомудренная девушка, как Таня, не позволила себе целоваться со мной...
  -Ты уверен в ее любви?
  -Да. Только не знаю, захочет ли сейчас выходить за меня замуж.
  -И тебе не хочется мучиться от сомнений в ее любви, в своей любви к ней?
  -Я же не мазохист.
  -Все у тебя так просто, что не знаю, завидовать тебе или пожалеть тебя.
  -Вы жалеете?
  -Не знаю. Но не завидую.
  -Потому что сами сомневались в своей любви? Вашу любовь не отвергали?
  -И я отвергал, и меня отвергали.
  -И эти мучения, которые вы испытывали, были для вас благом?
  -Считай, тебе дьявольски повезло, если вы любите друг друга. Способность любви - дар, не каждому он дан. Без сомнений этот дар редко когда проявляется. Но в любом случае, если сомнения никогда не одолевают влюбленных, этот дар с годами может затухнуть.
  - Всю жизнь сомневаться? Нет, это не по мне... Мне кое-что известно о том, что вы пишите. Слышал разговор между родителями... Вы ее любили... маму? Это ничего, что я спрашиваю?
  -Да, мы с Витей с детства любили одну и ту же девчонку - твою будущую мать.
  - Ничего другого сказать не можете?
  -Что ты хочешь услышать, Саша?
  -Все.
  -Все не знаю я сам.
  -Вот видите. Видимо, никто из вас друг другу не верил, вы сомневались, и кому от этого было хорошо? Возможно, вам. Родителям - нет. Вы стали после всего этого лучше? Родители - нет. Вот оно, ваше благостное сомнение. Я хочу любить без сомнений. И чтобы меня любили без сомнений. Это станет настоящим для нас благом. Вы должны бы выгнать меня сейчас вон, заткнуть мне рот, но я не стану извиняться, простите... Даже если крупно навредил себе... Я люблю Таню, люблю без всяких колебаний и больше всего на свете желаю, чтобы и она любила меня, не зная сомнений.
  -Славно. Если так есть и будет всегда. Я не против, только за.
  -Я не хотел говорить вам ничего такого, что могло вас обидеть.
  -Много лет назад я сильно обидел одного человека, что у меня не осталось обиды обижать и обижаться на других людей.
  - Ее?
  -Ее я любил. А обидел и возненавидел самого себя.
  -Вы бросили ее?
  -Это она бросила меня. Я был ее недостоин.
  -Но любила она не отца, а вас. И, может быть, продолжает любить вас, а не его. А вы не знали? Что вы вообще знаете?!
  -Видимо, тебе очень нравится твоя смелость. Только это не смелость, а дерзость. Грубая и жестокая дерзость. И вообще, по какому праву я должен выслушивать твои оскорбления, когда все мы трое нашли в себе силы и возможность простить друг друга и остаться друзьями?
  -И вам не кажется это странным?
  -Нет, не кажется!
  -А мне кажется. Я бы на месте родителей прикончил вас на месте. Вы все еще можете терпеть мои выходки?
  -Ты мальчишка, тебе не жениться, а сосать титьку... Когда-нибудь сам постыдишься своей слабости, сильный ты человечек. Но будь я на твоем месте, наверное, поступил бы точно так же. Правда, я никогда не был спортсменом, не закалял свою волю, не вырабатывал характер. А дерзости и прямолинейности и мне не у кого было занимать.
  -Вы себя на одну доску со мной не ставьте.
  -Ты намного тяжелей, я взлечу вверх и покалечусь при падении.
  - Вы, вы... Скользкий вы человек, вот кто вы. Вас голыми руками не возьмешь. И так, и сяк вы правы. А я - дурак! Нашел, кому признаваться в любви к Тане. Теперь вы все сделаете, чтобы она возненавидела меня. И не поедет на юг, как обещала, к такому опасному и задиристому хулигану.
  -Послушай, хулиган, у тебя есть носовой платок?
  -Зачем он мне? У меня нет соплей.
  -Могу дать чистый.
  -Что вы прицепились ко мне с каким-то платком?! У меня их дюжина в чемодане - мать дала на всякий случай.
  -Пока возьми мой, вытри пот с лица, успокойся и постарайся забыть, о чем мы только что говорили. И впредь веди себя мужественно, как себе присягал...
  -Простите меня.
  -Мы оба должны постараться простить друг друга... Идет? Дай лапу.
  -Что вы за человек?... Вот моя рука... Еще раз простите меня ... Пожалуйста...
  
  НАТАША
  
  -Удивительная способность вперемежку читать библию, перечитывать "Анну Каренину" и писать "Диалоги".
  -Не одновременно же. Для себя удается выкрасть два-три часа в сутки, причем далеко не всегда, как знаешь.
  -Тем более странным выглядит чтение Толстого.
  -С еще большим желанием читаю Достоевского.
  -А для современной литературы времени не остается.
  -Что делать? Часы, отпущенные нам, малы.
  -Потому что не задумываешься над тем, из-за чего так мало успеваешь.
  -Мало успел - хочешь сказать?
  -Пусть так, если тебе угодно.
  -Угодно не мне. Тебя до сих пор угнетает моя плохая "успеваемость".
  - Но не тебя.
  -Всю жизнь меня преследует страх оттого, что я многое пропускаю. Даже снится по ночам. И продолжаю пропускать. Потому отчасти и не преуспел. Устраивает такой ответ?
  -Главная причина твоих метаний - жадность до жизни, не подкрепленная желанием трудиться. Для этого ты слишком ленив.
  -О каких метаниях речь? Я давно уже веду спокойный и размеренный образ жизни - во всем.
  -Но спешишь попасть в поезд, который давно ушел.
  - Догонять бесполезно. Нельзя повернуть время, как реки вспять.
  -Ты по инерции бежишь за поездом, много лет укатившим от перрона. Я так и не смогла понять тебя за столько лет.
  -А себя понимаешь?
  -В каком смысле?
  -Хотя бы в том, что находишь странным то, что я перечитываю Каренину.
  -Не люблю Толстого. Он создавал своих героев такими, какими хотел их видеть. Подчинял своему странному мировоззрению. Они жили его жизнью. Достоевский своих героев не сочинял - они вырывались сами и жили собственной жизнью. Писатель лишь фиксировал на бумаге их чувства, мысли, поступки.
  -Ты не права. Оба писателя, каждый по-своему, делали то же самое. Не они писали своих героев, а сами герои писали себя - авторы с трудом поспевали за тем, чтобы успеть за ними. Разница в том, что герои у них разные. Что до мировоззрения, то оно, конечно, сказывалось на выборе и сюжета, и героев. Толстой философичен, выразителен и одновременно предельно прост. Помнишь, с чего начинается роман?
  - " Все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастливые - несчастны каждая по-своему"? Избитая фраза, что ты в ней находишь?
  -Просто и емко. Одна фраза дала "запевку" к характеристике отношений в семье Облонских.
  -Какую "запевку" дашь к характеристике наших с тобой отношений?
  -Они жили долго, а прожили свою жизнь в одночасье.
  -Но успели изложить ее на тысяче страниц.
  -Долгая жизнь не уместится на сотне тысяч страниц.
  -Твоя жизнь уместится на половине странички.
  - Ты, кажется, читала какой-то журнал?
  -Мне к нему вернуться?
  -Мой тебе совет.
  -А ты вернешься к Анне?
  -С твоего разрешения...
  -Чем она тебя прельстила? Глупенькая бабенка по сравнению с глубокой и умной героиней твоего романа Наташей. Пошлая любовная история любви с Вронским, не стоящим Петиного мизинца.
  -Я сегодня настроен благодушно, зря пыхтишь.
  -Благодушие распирает тебя через край. Оброс жиром.
  -Нарываешься на скандал?
  -Вернулся Васильев. Я ухожу к нему.
  -Такой юмор?
  -Ухожу, Петя. Это решено.
  -Насовсем?
  -Навсегда.
  -Это все?
  -Что еще желаешь услышать?
  -К чему было длинное литературное приложение?
  -Тебя не волнует мой уход?
  -Считай, взволновал.
  -Он не стал для тебя неожиданным?
  -Твоим характером не обусловлен. Злая воля автора. Неужели Достоевского?
  -Не веришь мне?
  -Верю, верю всякому зверю.
  -Ухожу - не могу видеть фигляра, клоуна.
  - Может, хотя бы поцелуешь детей на прощание?
  -Я забираю их с собой.
  -Всех до одного?
  -До единого. Правда, Таня с твоего отеческого благословения скоро сбежит от меня к мастодонту Саше.
  -С кем останусь я?
  -Со своим Петей и другими. Вы друг без друга жить не можете, а мы тебе не нужны.
  -Ладно, пошутили и хватит!
  -Настолько уверен в своей неотразимости, что не допускаешь мысли о моем уходе?
  -Ты ведь не Лев Толстой. Оставайся, тем более что это твой дом.
  -Дурак, я ухожу!
  -Глупышка, ты ж меня любишь.
  -Ненавижу.
  -Еще вчера ночью мы миловались.
  -Всему свое время - собирать камни и разбрасывать их, обниматься и уклоняться от объятий.
  -Вот и не уклоняйся...
  -Оставь меня в покое. Ты мне противен! От объятий Васильева я никогда не уклоняюсь.
  -Наташа, зачем ты так бессовестно врешь?
  -Ты ослеп.
  -Оглох. Не слышу твоих неуместных шуток.
  -Сегодня мы с ним подписали договор.
  -Поздравляю от души, если это не очередная шутка.
  -Получила приличный аванс. Деньги - в сумочке. Можешь убедиться.
  - Верю на слово. Не пойму только, отчего так трагически сообщаешь о столь радостной и долгожданной вести.
  -Вечером я была у него.
  -И как нашла его после Англии?
  -Великолепным - как всегда.
  -А он - тебя?
  -Как ожидал.
  -Пришлось платить по счету?
  -За кого ты нас принимаешь?
  -Любовь по собственному желанию, как в одноименном фильме?
  -Васильев никогда не был мне безразличен. Это единственный мужчина, который видит во мне больше чем женщину.
  -Давно?
  - С самого начала.
  -Спала с ним и раньше? Зачем обманывала меня столько времени?
  -У тебя всегда одно на уме. Мы были близки лишь сегодня.
  -Тогда все в ажуре. Я тебя не держу.
  -Я хочу приодеть на часть полученного гонорара детей и тебя.
  -Меня-то зачем?
  -Изрядно пообносился.
  -Платишь отступные?
  -Могу себе позволить. Теперь я богатая.
  -Сколько договорились заплатить за детей?
  -Таня - не твоя дочь, хватит за нее и сотни рублей. За Игоря - все же он от тебя - можно столковаться на тысяче. Алименты нам от тебя не нужны - дам расписку, если хочешь.
  -Не переплачиваешь?
  -Мужу не жалко. Как-никак прожили вместе чертову дюжину лет. Не совсем душа в душу, но ублажал ты меня в постели неплохо, надо признаться. И сейчас не прочь - на прощание трахнуть меня. Ведь ты хочешь меня? Сейчас еще больше, чем раньше. В последний раз.
  -Если пару сотен подкинешь, могу.
  -Согласна, если не посрамишь честь русского флота... Покажешь все, на что способны еврейские моряки.
  -Не беспокойся, под конец узнаешь многое, о чем даже не подозревала, если только пожелаешь узнать.
  -Это интересно. А я-то думала, что такими талантами обладает только твой Петя...Твой Петя... Петя! Петя! Решил придушить меня во сне? Проснись. Что тебе приснилось?
  
  ВЕРА
  
  -Вы?! Как оказались в моем районе?
  -Уже больше двенадцати лет живу здесь, Вера. Рад встрече с вами.
  -И я - почти десять, как переехала сюда. Надо же, живем почти что рядом, но никогда не встречались.
  -Поразительно.
  -Этот мальчик - ваш сын?
  -Игорь, познакомься с тетей Верой.
  -Хороший хлопец. Тебе сколько лет?...
  - Одиннадцать.
  -Он всегда у вас такой молчун?
  -Только с незнакомыми людьми... Игорь, не топчись на одном месте. Купи мороженое, вы будете?
  -Спасибо, я не ем его.
  -Купи себе, мне не надо. И возвращайся домой. Я скоро...
  -Понесся. Рад, что избавился от назойливой бабы.
  -И не назойливой, и не бабы.
  -Я для него глубокая старуха.
  -Вы очень мало изменились за прошедшие годы. По-прежнему красивы и стройны.
  -Хорошо сохранилась? Законсервировалась. Особенность моей профессии. До сих пор ни одного седого волоса, вот!
  -Не то, что у меня.
  -Рано седеете.
  -Люди, годы, жизнь.
  -Читала... Постыдились бы говорить о годах.
  -Это так. Мы с вами еще совсем молодые.
  - У вас еще есть дети?
  -Дочь.
  -Старше или младше брата?
  -В этом году исполнится восемнадцать. Не удивляйтесь, она - приемная дочь. Ее отец погиб в автокатастрофе до рождения Тани.
  -Какое несчастье?! Сколько лет было Тане, когда вы женились на ее матери?
   -Женились, конечно, по любви?
  -Да.
  -Вы и не могли жениться иначе.
  -А вы, Вера? Что вы?
  -Куда денешься, я вышла замуж.
  -А как попали в эту глухомань?
  -Первый муж вышел из тюрьмы, хотел снова сойтись со мной, я не пожелала. Разменялись - ему однокомнатная, мне - комната. Та квартира была его - не моя.
  -Так вы живете в коммуналке?
  -Нет. Вышла замуж за соседа - холостяка. Получилось на редкость удачно для обоих.
  -Бывает же.
  -Чего в жизни не случается.
  -Браком довольны?
  -А вы?
  -Доволен. Живете с мужем одни?
  -С сыном.
  -Сколько ему?
  -Восемь...Можно, я стану называть вас по имени? Тем более что отчества не знаю...
  -Конечно. Ведь я же зову - и не мыслю иначе.
  -Тогда мы были несколько моложе, Петя. Нам в голову не приходило спрашивать друг у друга отчество. Стыдно и сладко вспоминать о тех временах.
  -То было прекрасное время.
  -Иначе вы сказать не можете - такой уж человек.
  -Тот год в моей жизни - один из самых запоминающихся. Я был счастлив оттого, что люблю и любим.
  -Сразу двоих и двумя...
  -Я долго не мог прийти в себя после всего того, что произошло между нами.
  -Жаль ту девушку...
  -Почему?
  -Она вас любила, а женаты вы, как я поняла, на другой женщине.
  - Кто только кого ни любил...
  -Однако вам удалось выйти из нашего треугольника целым и невредимым, а девочка по моей вине пострадала.
  - Во всей этой истории виноват я один.
  -Вам что-нибудь известно о ней?
  -Она вышла замуж за моего друга, который любил ее с детства. У них близнецы, отличные ребята в возрасте Тани.
  -Витя?
  -Да, он самый.
  -Вы поддерживаете какие-то отношения?
  -Изредка переписываемся, иногда встречаемся. Они живут на Урале. Витя там служит.
  -Он стал военным?
  - Полковник.
  -Но почему не вы...
  -Она не пожелала иметь со мной ничего общего.
  -Если бы я знала... Вспоминаю вас часто - до сих пор. Никто никогда не любил меня так нежно и чисто... Я стала совсем сентиментальной... Я вас не очень задерживаю?... Вы шли с сыном...
  -Домой. Здесь рядом, в следующем квартале.
  -Кто знает, может быть, еще встретимся через десяток лет. Столкнемся нос к носу и даже не узнаем друг друга.
  - Я всегда узнаю вас. И через тридцать лет...
  -Я вам верю, Петя, мальчик с одним именем без отчества... Ностальгия... Вот какие слова я знаю.
  -Дословно, ностальгия - возвращение домой плюс страдание, боль, а упоминается как тоска по родине. Мы с вами вернулись в нашу молодость - домой, на родину...
  -Но без страдания. Сладкое воспоминание...
  -Пожалуй.
  -Раньше я боялась и стыдилась разницы лет между нами, а сейчас - нет. Хотя я стала еще старше: мужчина около сорока и женщина за сорок - не одно и то же. Но если б случилось такое чудо - мы полюбили бы друг друга сегодня, - вы от меня живым не выбрались. Видишь, какая я стала теперь бесстрашная?
  -Ты - замечательная женщина, я благодарен тебе за то, что была в моей жизни.
  -Не заставляй меня краснеть. Сам, как видно, разучился.
  -Вышло время краснеть. .
  -Стал, должно быть, большим ученым?
  -Не смеши меня. Я самый заурядный инженер.
  -Так и не отрастил зубов?
  -Даже потерял часть из тех, что имел раньше.
  -Это замечательно. Не представляешь, до чего тебе повезло.
  -Большое счастье - скоро останусь без своих зубов.
  -Ты все понял, мой мальчик... Давай прощаться - я уже говорю одни глупости.
  -Где ты живешь?
  -Недалеко.
  -Если приглашу тебя с мужем, придешь к нам?
  - Сначала спроси жену. Как она отнесется к визиту твоей первой женщины. Ей что-нибудь известно о моем существовании?
  -Как ты думаешь?
  -Наверное, рассказывал ей обо мне и Лене.
  -С какой стати?
  -Чтобы преодолеть свой стыд.
  -Мне еще тогда надоело опровергать твое ложное представление о моих чувствах.
  -Прости меня.
  -Так придешь с мужем?
  -Лучше сначала ты с женой к нам, хорошо?
  -Можно и так.
  -Только подумай, стоит ли.
  -Передумала?
  -Если твоя жена даже неревнива и ничего не знает обо мне, ей все равно мало приятна встреча со мной. Женщины, Петя, очень чувствительны в таких делах. Вот мой телефон. Позвони. Мы будем рады, если придете. А не придете - я пойму.
  -И твой муж будет рад?
  -Он у меня неревнивый. И ему столько лет...
  -Семьдесят?
  -Петя, я о тебе лучшего мнения. Ему только пятьдесят.
  -Совсем немного для...
  -Какой же ты смешной. Конечно, для мужчины пятьдесят - не возраст. Если же он сам в том убежден, тогда тем паче... Именно потому я никогда не хотела выходить замуж за молоденьких мальчишечек, хотя любила с ними позабавиться...
  -Я не успел сказать глупость - опомнился, а ты... Хочешь сразу поссориться?
  -Мой характер и раньше был не сахар. Учти, когда станешь взвешивать, приходить к нам или не приходить.
  -Непременно подумаю.
  - И еще. Скажи своей жене, кто я. Для ясности, чтобы без сюрпризов. Хорошо?
  -Как тебе угодно.
  -Не сердись, Петя. До свидания.
  -До скорой встречи, Вера.
  
  
  НАТАША
  -Теперь ешь холодное. Или разогревай сам свой обед. Как ребенок. Ведь знал, что тебя ждут.
  -Игорь не сказал, что я встретил знакомого человека?
  -Сообщил. Век не виделся с... человеком?
  -Не ворчи. В пределах нашей жизни - почти век.
  -И что за человек?
  -Хороший человек, Наташа.
  -Ты ешь, ешь.
  -Я ем. Человека зовут Верой.
  -Хорошее имя. Хороший человек.
  -Мы званы ею к ним. Живут тут - недалеко.
  - Прожуй сначала. Всегда делаешь замечания Игорю, когда он разговаривает с полным ртом.
  -Не сердись. Хорошо, я сначала поем.
  -Хоть сначала, хоть потом. Я никуда не пойду с бухты-барахты.
  - Не сегодня ведь. Когда захотим. Тогда и созвонюсь с ними. У них есть телефон - удобно.
  -Звони и иди, когда и куда хочешь. Меня в это мероприятие не втягивай.
  -В какое мероприятие, Наташа?
  -Петя, не будем ссориться. Я своих друзей тебе не навязываю, так и ты будь любезен...
  -Не желаешь - не ходи.
  -Пойдешь один?
  -Нет причин сидеть дома, если люди зовут в гости.
  - Люди? Кто она - Вера?
  -Моя старая знакомая.
  -Близкая знакомая.
  -Предположим.
  -И что ей от тебя нужно теперь - этой близкой?
  -Ничего. Случайно встретились, разговорились, живем рядом, естественно - решили снова увидеться.
  -Естественно?! С бывшей любовницей - очень естественно. Это та самая Вера?
  -Какая?
  -Оживляй свои воспоминания.
  -Что ты городишь? Несешь сплошную ахинею, задумайся, что плетешь?
  -Горожу, несу, плету... Потрудись выбирать выражения, писатель.
  -Живем, как в лесу. Всех от себя оттолкнули.
  -Ты не так глуп, чтобы не понять мое нежелание навещать твою любовницу. Неужели она так наивна и ждет, что я с распростертыми объятьями брошусь ей на шею? Впрочем, она не знает себя по "Диалогам" и не догадывается о моей осведомленности. Дай ей почитать, как вы с Витей обменивались любовницами. Я предупреждала тебя, измени имена...
  -Причем тут "Диалоги"? Наташа, дорогая, ты же знаешь, как я люблю тебя. Встретимся один раз - не больше.
  -Странный ты человек, Петя. Одним визитом не отделаемся. Будет ответный.
  -Никто не потребует от нас соблюдения протокола. Как ты не можешь понять, неудобно не позвать их в гости или не пойти к ним.
  -Ты уже связал себя обещанием? С кем живет твоя Вера?
  -С мужем и восьмилетним сыном. Пойдем с Игорем, если он согласится.
  -Нет уж, только этого не хватало...
  -Хорошо, пойдем вдвоем.
  -Встань на мое место: не ты, я зову тебя к своему любовнику, за которого могла выйти замуж, так как любила его, а не просто близка с ним. И он меня любил не меньше, даже больше. И вот через несколько лет я говорю тебе - своему мужу, что мы приглашены к нему, моему прежнему любовнику, в гости. Ты с нетерпением станешь ждать дня визита?
  -Прошло двадцать лет. У нас с Верой никаких чувств не сохранилось. Единственная и любимая женщина у меня - ты. Все, что от нас требуется, нанести визит вежливости. Ты же не ревнуешь меня ни к кому...
  -Ревновать к этой низкой...
  -Наташа, я прошу тебя...
  -Она старше тебя?
  -Что из того?
  -Сколько было тебе лет, когда начал спать с ней?
  -Это не имеет никакого значения. Ты со своим мужем имела интимные отношения так же рано...
  -Сравнил! Не она ли привила тебе с малолетства повышенный интерес к сексу. Из-за него зарыл в землю свои способности, забыл о приличиях, гробил и продолжаешь гробить время на свою пачкотню, в которой выводишь своих Вер, Валечек, Лен, Люд...
  -Ты даже не видела ее, как смеешь так судить незнакомого человека?
  -Видела. Хорошенькая, прекрасно выглядит, на вид не старше меня...У тебя хороший вкус, Петя. Я видела трех женщин из легиона твоих любовниц - сначала Люду, затем Лену, теперь Веру. Одна другой краше...
  -Ты выскакивала из дома, чтобы взглянуть на женщину, с которой я беседую?
  -Что вообразил? Бегала в булочную, проходила мимо - вы так увлеклись друг другом, что ты не заметил меня. Игорь сказал, ты встретил старую знакомую по имени Вера.
  -И сразу себя накрутила...
  -Я себя не накручивала. Но выкручивайся теперь ты один. Я к ней... не ходок.
  -Что за ханжество? Затыкаешь нос при одном упоминании ее имени. Вера с мужем ничем не хуже нас с тобой. У них есть честь, достоинство...
  -У нее - красота, обаяние, женственность. Тебе есть что вспомнить. Ты пал в юности, и теперь преклоняешь перед ней колени. А меня уволь. Хочешь романтизировать свое прошлое, пожалуйста. А меня знакомство с такой дамой приятных эмоций не вызовет. Из-за таких женщин меня тошнило, когда читала "Диалоги", не навязывай их мне в жизни. Гадливость и брезгливость - все, что они вызывают.
  -Как же ты с таким чудовищем, как я, порождающим Валечек, живешь? Почему не ушла и не уходишь к Васильеву - истинному джентльмену, человеку незапятнанной репутации и эрудиту, обладателю всех мужских добродетелей?
  -Не чета некоторым. На твоем месте я бы не муссировала эту невыгодную для тебя тему.
  -Так иди к нему. Он вернулся из Англии, готов продолжить с тобой близкое общение и сотрудничество.
  -Когда надумаешь идти к Вере, заранее предупреди меня. Возможно, в тот же день я навещу Васильева. Поступлю никак не хуже тебя.
  -Если ты нуждаешься в таком толчке...
  -Я нуждаюсь в одном - чтобы мой муж, ежедневно говорящий мне о своей любви, под разными благовидными предлогами не рвался встречаться с другими женщинами... Уйди из кухни, не мешай мне заниматься делом...
  -Ты же знаешь, я не переношу слезы...
  -Вот и убирайся отсюда. Не стой над моей душой. Хочешь, чтобы я извинилась перед тобой? Хорошо. Твоя Вера - прекрасная женщина, святая, чистая. А я - ведьма, ревнивая дура, мокрая тряпка...
  -Наташа, милая, родная...
  -Что ты бормочешь?
  -Я уже боюсь повторять одно и то же, что люблю тебя. Может быть, тебе мало моей любви, любви конченного человека - без характера, воли, глупого, невежественного. Я даже толком любить тебя не умею. Никто никогда не был нужен мне так, как ты. Запомни это раз навсегда. Мы не пойдем к Вере - раз ты активно этого не хочешь. Но прошу тебя, Наташа, не оскорбляй ее и не унижай мою память... Уважь во мне человека, если хоть капельку любишь меня...
  - Почему мы постоянно мучим друг друга? Разве и без того не легка наша жизнь? Неудобно не идти - пойдем к Вере. Я несправедлива, совсем не зная ее. Прости меня... Ты никогда не касался моих воспоминаний, а я посмела втоптать в грязь твои...Если бы я не любила тебя, мне было бы все равно, куда ты идешь, с кем, зачем... Так страшно потерять тебя... Так напугана была тогда, так дорожу тем, что ты не послушал меня - остался... Я знаю, что много хуже тебя, хотя должна быть лучше, добрее, мягче, чтобы заслужить твою любовь...
  -Ты лучше меня, добрая, сильная, терпеливая, любимая... Я буду любить тебя до последних своих дней. Я б тогда наложил на себя руки, если бы не ты, дети, не отсутствие решимости покончить с собой
  -Что ты такое говоришь?!
  -Не слушай меня. Вздор! Вздор! Я так не думал и не думаю...
  -Но ведь прорвалось... Впервые... Значит, есть в тебе желание не жить... Обещай мне... Теперь я и этого буду бояться...
  -Случайные слова, забудь их.
  -Ты так страдаешь, а я не знаю...
  -Опять слезы из-за глупости, сказанной мной сдуру...
  -Не целуй меня, я мокрая и противная...
  -Любимая.
  -Мои слезы в конец разжалобили тебя.
  -Только они одни.
  -Тогда я стану реветь круглосуточно...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"