Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Монолог (Диалоги) ч. 4.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   МОНОЛОГ (ДИАЛОГИ)
   ЧАСТЬ 4.1.
   ЛЮДА
  
  - Я бы не стала беспокоить тебя, но очень нужно поговорить.
  -Я думал, все утряслось, Игорь обходит Галю за три версты, как ты хотела. Что еще?
  -Не знаю, как начать.
  - Начни с конца. Начало нам обоим известно.
  -Хорошо, с конца так с конца... Нет, не могу...
  -Я тебя не узнаю. Где твоя бульдожья хватка?
  -Сегодня нет прежней уверенности...
  -Тогда ближе к делу, я спешу.
  -Как ты холоден и сух... Впрочем, тебя можно понять. Ты и молодым бывал таким, когда хотел... Я еще никогда так сильно не зависела от тебя...
  - Если ты солгала тогда, так и скажи. Нечего тянуть кота за хвост!
  -Я солгала...Прости меня...Ты уже сказал сыну, что Галя твоя дочь?
  -Ты не оставила мне другого выхода. Игорь собирался идти с Галей чуть ли не под венец.
  -Явно перестраховался, преувеличил собственные страхи.
  -Собственные? Ты считаешь меня полным кретином?
  -Твой сын не из тех, кто легко расстается со своей свободой. Так что мог не ставить себя в безвыходное положение.
  -Сказал бы я тебе...
  - Повстречались бы какое-то время, а потом разбежались в разные стороны. Будто не знаешь, как это бывает.
  -Ты феноменальна! Ладно, не станем терять время. Что сделано, то сделано. Ты боялась близости между ними, ее нет. И не будет. Своего добилась, можешь потирать руки.
  -Я поступила гадко и поняла, что сваляла дурака.
  -Чего не сделаешь, чтобы сравнять нас с дерьмом.
  -Я спасала дочь, хотя, конечно, недозволенным способом. Заслуживаю с вашей стороны только ненависти. Простить меня нельзя. Но мы должны выправить положение, которое я создала. Эта встреча стоит мне большого труда. Я не привыкла унижаться... Без всякого снисхожденья ко мне сделай что-нибудь, скажи Игорю правду. Иначе я потеряю дочь. Она ничего не знает, но думает, Игорь разлюбил ее и, потому хочет уехать в другой город. Если не скажешь сыну, это сделаю я.
  -Ты уже сделала все, чтобы он возненавидел тебя.
  -Он поймет меня, мы оба - не романтики.
  -Замечательно. Я умываю руки. Делай, что хочешь. Я даю тебе на это добро, если ты нуждаешься в нем.
  -Я могу все испортить. Лучше ты...
  -Нет, моя дорогая. С меня довольно! Я уже однажды валялся в ногах сына, испытал смертельную муку и стыд.
  -Что они перед моими?
  -Это уж, прости, твои личные неприятности.
  -Как же ты жесток?! Поделом мне... Пощади, я впервые прошу... Хочешь, встану перед тобой на колени?
  -Не разыгрывай мелодраму. Ты так чудовищно изолгалась, что я больше не верю тебе.
  - Какой резон мне обманывать теперь, сам подумай? Мог догадаться, если бы посмотрел дату написания рассказа, на который я написала пародию. У меня сохранился экземпляр, посмотри. Мы расстались с тобой до заседания ЛИТО, а оно состоялось через неделю после нашей ссоры. Я вышла за Сергеева через несколько дней, Галя родилась почти на десять месяцев позже. Она никак не могла быть твоим ребенком.
  -Ловко ты обтяпала свое дельце. Так мне, лопуху, и надо.
  -Я думала, ты догадаешься...
  -Как же сильно надо меня ненавидеть, чтобы так отомстить за меня Игорю? А теперь хочешь дать этой грязной истории обратный ход. Неужели ты думаешь, что наши дети могут выйти из нее, не запачкавшись? Ты же все равно поссоришь их - не мытьем, так катаньем.
  -Клянусь, я не стану мешать им. Помоги мне.
  -Я бессилен, тебе помочь. Поздно. Игорь не станет меня слушать.
  -Ты только скажи ему все, как есть. Если у тебя не сохранился подлинник рассказа с датой его написания, возьми у меня, покажи Игорю - пусть убедится в моей лживости и решит, как вести себя дальше. Дай нам шанс...
  -Он так не нравился тебе, а теперь ты согласна на все? Или по мановению волшебной палочки полюбила Игоря?
  -Ничуть! Да и он никого, кроме себя, никого не способен любить. Весь в тебя. К тому же у него нет никаких авторитетов. 0н сам себе и бог, и дьявол. Не в моих интересах восстанавливать тебя против сына, но тебе известно его отношение к "Диалогам"?
  -Да, и оно меня не удивляет.
  -Зачем тогда он принес их мужу?
  -Мальчишеская слабость. Любопытство.
  -Думаешь, он не искал подтверждения своему негативному впечатлению, которое не скрыл от нас?
  -Не исключено, напротив, искал опровержения - из той самой любви к ближнему, которой ты в нем не видишь.
  -Ошибаешься. Твой сын очень высокого мнения о себе и низкого - о других. Он проговорился в присутствии мужа, что не знает ни одного приличного писателя в Ленинграде.
  -Глупый парень. Но и мы в его годы перечисляли по пальцам истинных писателей, живущих с нами.
  -Не подумай, будто я обиделась за мужа, он середнячок. Игорь прав, но откуда в нем столько самодовольства? Никому он глаза не открыл, но кто дал ему право так судить нас? Хотя меня может судить самым строгим судом.
  -Наш с тобой случай клинический.
  -Я - настоящая психопатка.
  -Параноидальный психоз - когда внутреннее впечатление представляется реальным и неопровержимым фактом, как бы пришедшим извне, - умопомешательство, характеризующееся устойчивым бредом и манией преследования.
  -Ты беспощаден... Но ведь раньше я такой не была?
  -Нет, но уже тогда обнаружила первые признаки, написав "Олега" и прочитав его на посмешище наших литошников, потрафила своему низменному тщеславию, мании величия.
  -Просто я хотела поставить тебя на место. Впрочем, добилась обратного результата. Но и ты ничего не добился.
  -Я и не добивался чего-либо определенного.
  -Неужели до сих пор начисто лишен самолюбия? Или вообразил себя неким непризнанным гением? Нет, ты мало интересуешься своими делами, не захотел переделать "Диалоги" ради того, чтобы их напечатали. Сергеев готов был землю рыть носом.
  -Да, он брался мне помочь.
  -Добряк, увидит нечто оригинальное и принимает участие... Можешь мне не верить, я преклоняюсь перед твоей фанатичной верой в себя, верностью своим принципам и идеалам, хотя, по моему мнению, они прыщики и идолы. Завидую твоей вдохновенной уверенности, с которой ты изгоняешь из себя духов добра и зла, путая одного с другим, не думая о том, что они и в царстве теней давно покрылись бы мощным налетом плесени. Как только тебе не наскучило жить с таким собой? Я не спрашиваю - не отвечай. Я благодарна любящему меня мужу за дочку, за его доброту и любовь. Я была счастлива, пока не почувствовала угрозу, исходящую от твоего сына.
  -Нашла злодея.
  -Галя сразу влюбилась в него. Сергеев с трудом уговорил ее не оставлять институт, дождаться защиты диплома. Она уедет из Ленинграда, если потеряет Игоря.
  -Всяко лучше для тебя, чем такой отвратительный зять. Подумай, о чем ты хлопочешь. Пусть все остается, как есть.
  -Ты издеваешься? Я не могла выдержать молчания дочери, поняла, какое горе причинила ей. Пол ночи просидела подле нее, она не хотела видеть меня . Я радовалась, что она не гнала. Рассказала ей о своей жизни, она ничего обо мне не знала, о моих трудностях, запросах, интересах, способностях, о людях, с которыми я была знакома, дружила, любила... Призналась, что так и не узнала настоящей любви, что вышла замуж без нее, а единственный мужчина, которого я любила, полюбил другую женщину... Лишь к концу нашего разговора Галя сказала мне, что ее ждет такая же судьба, даже хуже, потому что никто, кроме Игоря, ей не нужен, но он избегает е и даже не желает объясниться...Больше того, одна из студенток курсом ниже некая Муся отдала Гале письмо, в котором написала столько мерзостей об Игоре, что в это трудно поверить... Тебя не интересует, о чем в нем идет речь?
  -Нет. Я ничего не желаю знать.
  -Если верить этой проститутке, Игорь и его приятель занимались повальным грехом, спали друг с другом. Конечно, Галя в эту грязь не поверила, но боится, она выйдет наружу... Ты смотришь на часы?
  -Да, я должен уйти.
  -Странно, тебя не волнует эта грязная сплетня. Или ты решил, что я опять вру?
  -Противно, знаешь ли.
  -Все-таки это нужно знать. Они перепились в стельку. Муся угрожает Игорю, что если он будет игнорировать ее дальше, она даст письму ход. Поговори, если хочешь, с другим парнем, может быть, ты его знаешь, - с Пашей.
  -И не подумаю.
  -Но Игоря предупредишь?
  -Где это письмо?
  -Вот оно, возьми его, покажи сыну, пусть примет меры...Самое главное, поговори с ним о том, о чем я тебя просила.
  -Как же ты переменилась? Даже это мерзкое письмо не останавливает тебя.
  -Это клевета, я ей не верю. И потом, нам ли с тобой не знать, в какие переплеты можно попасть в этой жизни? Может, он и переспал с этой Мусей. И даже спьяну с Пашей. Главное, чтобы это не имело продолжения. Не имеет, иначе бы эта Муся не написала письмо.
  -Хорошо, Люда, я поговорю с сыном, но ничего не обещаю...
  
  
  
  
  
   ИГОРЬ
  
  -Причем тут мораль, Игорь? Я лишь хочу сказать тебе, особа, с которой я видел тебя вчера, выглядела достаточно вульгарно.
  -Я зашел домой переодеться, она ждала меня на улице. Но тебе непременно нужно было выйти вслед за мной. Не мог же я пройти мимо нее. Кстати, эта девушка из хорошей семьи и ведет себя соответственно, так что внешность, отец, обманчива. А ты уже решил, что я продолжаю встречаться с девицами из того дома? Нет, с ними покончено раз и навсегда.
  -А с приятелем?
  -С ним - нет.
  -Я полагал...
  -Он не виноват в том, что я спал со всеми. Каждый человек должен отвечать за себя.
  -Ты до сих пор не пришел в норму. Отсюда приятель и новая девушка.
  -Скажу тебе больше - я не прочь переспать с сестренкой. Такое вот я чудовище.
  -Относительно Гали мне как раз есть что сказать.
  -Выяснилось, она не моя сестра?
  -Галина мать встречалась со мной.
  -Ее потянуло вспомнить вашу молодость?
  -Не надо, Игорь.
  -Что не надо?! Как ты можешь видеть эту змею?
  -Галя - не моя дочь, ее мать призналась во лжи.
  -На этот раз ты ей поверил?
  -Тому есть доказательства.
  -Неопровержимые?
  -Я с самого начала мог их найти. Мы с Людой перестали встречаться перед заседанием ЛИТО, на котором она прочитала пародию на мой рассказ. На машинописном экземпляре стоит дата его написания. Галя родилась почти через десять месяцев после всего этого.
  -А ты, конечно, забыл, что написал ? Но уж посмотреть-то мог?!
  -Я вдвойне виноват перед тобой. Мне в голову не пришло проверить, обычно я не ставил дат написания своих вещей...Галя очень тяжело переживает ваш разрыв.
  -Почему-то мне не пришло в голову объяснить, кем могу приходиться ей после того, как ты попросил меня взять паузу в наших отношениях.
  -Галя собирается уехать из Ленинграда до окончания института.
  -Я воспрепятствовать ей в этом благородном начинании не могу. В стране требуются специалисты, ее хорошо примут во многих необъятных уголках нашей родины.
   -Не юродствуй. Ты же понимаешь, ее решение находится в прямой зависимости от тебя.
  -Люда трухнула, что ее дочь оставит родителей? Она даже согласна на то, что сын ее злейшего врага придет к ней на помощь? Не дождется! Эту суку, мать Гали, надо хорошо проучить.
  -Тебе безразлична судьба твоей девушки?
  -Я в шуты не записывался, отец. И в спасатели тоже. Уж не ждете ли вы оба, что я все это распутаю? Если Люда хочет вылезти из дерьма, в которое втянула всех, пусть признается дочери, каким чудовищным обманом хотела избавиться от нас. Так ей и скажи от моего имени. Сам я ничего предпринимать не намерен.
  -И если Люда не сделает этого, ты допустишь, чтобы все шло своим чередом?
  - Не так давно ты убеждал меня жениться на бедной девушке, затем бил во все колокола, чтобы я прекратил кровосмесительную связь с ней, наверное, радовался тому, что она не родит от меня, а теперь выяснилось - нас шантажировали, значит, все отлично, мне следует извиниться перед Галей за то, что я столько времени обходил ее за три версты, трахался с кем придется... Нет, я в Людины игры не играю, пусть сама выкарабкивается из зловонной выгребной ямы, в которую загнала меня.
  -И кого ты накажешь? Если бы ее одну!
  -Галя молода и красива, встретит не одного, так другого.
  -Она-то встретит, а ты?
  -Я? На мой холостой век девушек хватит. Правда, отдельные особы не по вкусу родителям, но тут уж, извините, решать буду я.
  -Только что ты не желал записываться в шуты.
  -А это получается помимо наших желаний. Я не стану выручать эту блядь! Это у тебя с ней есть, что вспомнить хорошего, хотя трудно представить, как ты мог трахать ее спереди и сзади. Извини, что омрачаю твои воспоминания.
  -Ничего, Игорь, видимо, я заслужил...
  -Ты тут ни при чем... Мадам догадывается, в каких мы с Галей отношениях?
  - Она беседовала с дочерью, пыталась сблизиться с нею, ей это удалось. Возможно, Галя сказала ей, что вы были близки и в хотели пожениться.
  -Бедная Сергеева, какую жертву должна принести Гименею! Впрочем, вот что она задумала: можно пойти на временное отступление, добиться того, чтобы Галя не фордыбачила, а позже, после защиты диплома, придумает что-нибудь этакое и разведет нас снова.
  -И разведет, если вы будете у нее жить.
  -Что?! Ты в своем уме? Хочешь, чтобы я повесился?
  -Подумай, Игорь, решается и твоя судьба. Галя - первая твоя любовь, вы не без труда нашли друг друга, кто еще будет так самозабвенно любить тебя? Ты можешь представить, что теряешь Ленинград из-за неудачной любви?
  -Я - совсем другой человек, отец. Но и Галя хорошо подумает, прежде чем решиться на такой шаг. И вообще... я ее не стою. Если б она только знала то, что знаешь ты, она бы возненавидела меня и близко не подпустила к себе.
  -Она знает, Игорь.
  -Что?! Что ты сказал?!
  -Муся написала ей письмо...
  -Она предупреждала меня, что сделает мне большую гадость, если я не приду к ней домой.
  Эта лесбиянка не желает выпускать меня из своих щупалец. Но я послал ее очень далеко...Значит, и Люда знает про тот бардак?
  -Включая то, что ты был близок с Пашей.
  -И после всего этого Галя готова простить меня?
  -Она любит тебя, дурачок.
  -Но ее мать?
  -У матери достаточно широкие взгляды на сексуальные отношения, хотя в твою гомосексуальную связь они не верят. Впрочем, Люда и ее готова принять.
  -Пока. А потом настроит Галю против меня. Мой внутренний голос говорит мне, оставь, Игорь, все, как есть, не вороши старое тряпье, живи трезвым рассудком, не слушай никого. Я на тебя, родитель, не сержусь. И все же не будь таким легковерным дядей. Ты много жил, но совсем не знаешь людей, особенно женщин. Они - опасные бестии, так и норовят загнать нас в угол и придушить... пусть в объятьях. Временами это приятно, но опасно для жизни, так как не всегда удается вырваться из самых прекрасных уз. А что есть объятья как не узда?... Скажи Сергеевой, я умываю руки. Если она хочет возобновления наших с Галей отношений, должна сказать ей, что сделала для их прекращения.
  -Это твое окончательное решение?
  -Да, отец.
  -Хорошо, Игорь. Последний вопрос. Меня не могут не беспокоить твои отношения с Пашей.
  -Я не хочу обсуждать их.
  -Насколько они серьезны - вот что я хочу знать?
  -Мы нравимся друг другу. Но я его не люблю.
  -А он тебя?
  -Не знаю. Говорит, что любит. Ни с кем, кроме меня, встречаться не хочет.
  -Эта связь, видимо, мешает твоей любви к Гале?
  -Я прекращу ее сразу, как только созреют условия для нашей с Галей любви.
  -И тебя не будет тянуть к Паше?
  -Ни тебе, ни Гале, никому другому и себе я не дам никаких зароков.
  -Но гомосексуальные связи могут повлиять на успешность твоей карьеры.
  -Это моя частная жизнь, никому не должно быть до нее дела.
  -Но тебе известно отношение властей и общественного мнения к однополым связям.
  -Я не собираюсь афишировать их. Меня смущает только отношение матери к моей нетрадиционной сексуальной ориентации. Она меня не поймет.
  - Плохо то, что Муся шантажирует Галю, и может пойти дальше. Не исключено, что подкинет такое письмо нам.
  -Эта сучка может все. Но я не вижу, каким путем ее остановить. Спать с ней я ни при каких условиях не стану.
  -Я хочу попробовать встретиться с нею и как-то добиться ее обещания прекратить шантаж.
  -Она тебя растопчет. Нам от нее ничем не откупиться. Галю я из-за нее уже потерял.
  -Тебе надо встретиться с Галей и обсудить с ней все аспекты вашей жизни.
  -И как ты это видишь? Человек, которого она любит, педераст, спал с двумя блядями и с приятелем. И это после того, как прекратил встречаться с ней самой. Сказать ей, что ты был любовником Люды и, по ее версии, отцом Гали, я не могу. Сам видишь, у меня нет никакой возможности возобновить отношения с Галей.
  -А ты попробуй. Скажи ей, что не можешь ничего объяснить, но любишь ее и хочешь жениться.
  -Ты бы так мог?
  -Я, да.
  -Хорошо, отец. Я попробую. Хотя я бы на ее месте послал меня к... Паше.
  -Его нужно бросить. Нельзя вести двойную жизнь.
  - Тут ты прав..
  -Игорь, ты трезвый парень. Ничего не скрыл от меня, и хорошо поступил. Главное для нас - не позволять Мусе написать и послать письмо Наташе. Я попытаюсь это предотвратить.
  -Что ты скажешь этой стерве?
  -Я знаю?
  -Ich weis?
  -Точно. Итак, ты улаживаешь свои отношения с Галей, а я беру на себя Мусю.
  -Я так виноват перед тобой, отец. Нет мне прощения...
  -Мы оба плохо знаем свою вину друг перед другом. Но если можем чувствовать хоть часть ее, уже хорошо. Не вешай носа. Все поправимо.
  -Мне бы твой оптимизм... Что бы я без тебя делал?...
  
  
   МУСЯ
  
  - Посол по особым поручениям? Проходите.
  -Я просил вас о встрече, чтобы не осталось места недоразумениям между вами и моим сыном.
  -Это теперь называют недоразумением? Мужчина клянется женщине в любви, трахает ее в хвост и гриву, а потом говорит, извините, мадам, вышло маленькое недоразумение, я вас трахнул по ошибке... Впрочем, вы не виноваты, разве что косвенно, поскольку приложились к рождению моего одноразового любовника. Ну, не совсем, я не считала...Вам не нужно рассказывать, как славно Игорь провел ночку с двумя женщинами и одним мужчиной?
  -Я осведомлен.
  -И насчет того, что его имел приятель, чему есть доказательства? Могу, если хотите их предъявить.
  -Благодарю, я вам верю.
  -Значит, вы отец медика и педика Игоря?
  -Если угодно.
  -У другого педика Игоря отец попал под колеса трамвая. Этот Игорь - чернорабочий. Ваш выгодно отличается от него происхождением... Что же вы стоите в дверях? Проходите, раз пришли.
  -Если позволите.
  -Проходите, раздевайтесь, у меня без церемоний. А вы еще ничего, Игорин папа.
  -Меня зовут Петром Григорьевичем.
  -А меня просто Мусей. Будем знакомы. Чай, кофе, виски, водка?
  -От чая не откажусь.
  -Как раз готов. Собиралась пить, уронила ложку. И тут вы... Ложка или вилка к мужчине?
  -Наверное, ложка, раз пришел мужчина.
  -А вы с юмором. Это хорошо. И выглядите здорово. Люблю высоких мужчин, не старых, но солидных. Молокососы, знаете ли, наскучили. Что с них взять? Нечего. Им только одно надо, а потом ищи с ветром в поле, нос воротят... Пейте чай, у меня по-простому...
  -Вы с кем живете?
  -С кем? С кем придется. Родители живут отдельно... Простите, до меня не сразу дошло. Вы не смущайтесь.
  -Я не смущаюсь.
  -Вот и славненько. Чего смущаться-то? Жизнь есть жизнь. Сегодня никто ко мне в гости не собирался, так бог не обидел - вы пришли на чаек. Может, выпьем чего-нибудь покрепче по случаю знакомства?
  -Нет, благодарю. Мне и чаю довольно.
  -Чаю, так чаю. А я, с вашего разрешения, выпью водочки. Чуть- чуть... Можно один вопросик?
  -Да, я вас слушаю.
  -Вас сын прислал?
  -Нет, я сам - по своей воле.
  -Но адрес-то он дал?
  -Конечно.
  -А у самого Игоря ноги отсохли прийти? Если одному страшно, пришел бы с вами.
  -Вы меня извините, Муся, но я хотел встретиться с вами без него.
  -Без лишних свидетелей?... Много наслышаны обо мне от сына?
  -Мало. Насколько я понял, он с вами почти не знаком.
  -Как вы меня находите?
  -Вполне. Ничего лишнего...
  -И только? У вас, видно, большие запросы по этой части?
  -Сегодня у меня нет никаких запросов.
  -А жаль. Мы с вами могли бы неплохо провести время. И сняли бы все вопросы по Игорю. Он, кажется, даже ваших подметок не стоит.
  -Не кажитесь хуже, чем есть. Не нужно...
  -Мне такие мужчины, как вы, нравятся. Жаль, что я не в вашем вкусе.
  -Мой визит к вам преследует несколько иные задачи.
  -Задачи? Я их всегда ненавидела. Предпочитаю, когда мужчины преследуют не задачи, а совсем другое. Догадываетесь?
  -Нет. Вы наговариваете на себя.
  -Как предпочитаете играть - в темную или в открытую?
  -У меня сложилось мнение, что мы оба прямые и откровенные люди.
  -Вам легче, ваш сын раскрыл мои карты. А я о вас ничего не знаю. Мы с вами, Петр Григорьевич, в неравном положении. У вас козыри, а у меня на руках ни одной стоящей карты.
  -В таком случае задавайте мне любые вопросы, я постараюсь ответить на них.
  -Только без обмана.
  -Я похож на лжеца?
  -Я плохо знаю людей. Особенно мужчин. Вы все обманщики, мне это еще в детстве говорили, а я, дурочка, не верила.
  -Люди бывают разные.
  -Не скажите. Каждый думает только о себе любимом.
  - Не только, хотя себя не забывает.
  -Думают только о себе - не спорьте. Пришли не для того, чтобы позаботиться обо мне. Преследуете интересы своего сына, значит, свои. Вы обо мне думали, когда звонили и договаривались о встрече?
  -Я думал об Игоре.
  -Честный ответ. Благодарю. Второй вопрос. Какого конечного результата ждете от нашей встречи? На что рассчитываете?
  -Надеюсь, нам удастся понять друг друга, мы разойдемся мирно, и будем довольны итогом встречи.
  -Хотелось бы... Когда вы узнали о моих отношениях с Игорем?
  -На днях. Я читал ваше письмо Гале.
  -Вы знакомы с ее родителями?
  -Да, очень давно.
  -А они откуда узнали о письме?
  -От дочери.
  -Дура, нашла, кому показывать. И что они предприняли?
  -Ничего. Не поверили ни одному слову.
  -И Галя?
  -Она, в первую очередь.
  -И вы того же мнения?
  -Я - иного.
  -Один человек поверил. Почему?
  -Спросил сына.
  -И он все подтвердил?
  - Почти все.
  -И то, что спал с приятелем?
  -Простите, почему это так волнует вас?
  -Я ревную его к Паше. Из-за Игоря я поссорилась с подругой, и осталась одна. А я не терплю одиночества.
  -Игорь вам что-нибудь обещал?
  -Нет. Но я не какая-нибудь дешевая подстилка, чтобы об меня вытирать ноги. Когда он уходил, сказал, что позвонит. И не позвонил. А когда я встретила его в институте, не захотел разговаривать. Это нормально?
  -Ненормально.
  -Вы можете объяснить поведение своего сына?
  -Честно? В такой компании он никогда раньше не был. И тем более не спал с несколькими людьми в одну ночь. Он обычно не пьет, а тут напился в стельку до скотского состояния. Уже на следующее утро стал противен сам себе, старается вычеркнуть этот эпизод из своей жизни.
  -Только, пожалуйста, не нужно изображать все так, будто кто-то его развращал. Никто не принуждал его трахаться с нами, мной и Зойкой. Ему это было в кайф, в этом я пока разбираюсь. Утром заглянула к ребятам, хотела позвать их пить чай. И застукала. Паша так увлекся приятным делом, что не заметил меня. А ваш Игорь сопел от удовольствия. Хотите услышать подробности? Едва ли Игорь рассказал их.
  -Валяйте все.
  -Игорь темпераментно исполнял женскую партию. И кончил первым. Но позволил партнеру испытать свое удовольствие, а затем они лежали в обнимку, как женщина с мужчиной. Через короткое время занялись друг с другом оральным сексом. Я им не мешала.
  -Вы подглядывали за ними.
  -Я стояла в дверях, было любопытно наблюдать за ними. Я ведь понятия не имела, что Игорю нравятся мужчины. Мне это как-то в голову не приходило, тем более что незадолго перед тем он совсем недурно исполнял мужскую партию с нами - мной и Зойкой. В конце концов, они увидели меня. Игорь смутился и прикрылся, а его приятелю все это - хоть бы хны... Я позвала их пить чай. Они побежали в душ, привели себя в порядок, все мы, четверо, позавтракали. Приняли, конечно, как без этого... А потом занялись сексом...Паша с Зоей, Игорь со мной. Потом, когда Игорь обессилел, он перевернулся на живот, его стал обрабатывать Паша, а мы с подругой занялись друг дружкой. Когда все это закончилось, я увела Игоря в ванную, помыла его, а после того, как взяла у него в рот (я вас не очень шокирую? Рот, анус, пенис у мужчин и клитор у женщин, гениталии - эрогенные зоны), Игорь трахнул меня прямо в ванной и заявил, когда я спросила его, кому он отдает предпочтенье, мне или Паше, что выбирает меня, а с Пашей он всего лишь проверил себя, каково это переспать с мужчиной. Тогда-то мы и договорились, что придет ко мне, предварительно позвонив... Вот как вкратце обстояло все дело.
  -Это вы положили ночью Игоря к Паше?
  - Да, ваш сын уже никуда не годился, но все время приставал к нам и мешал спать.
  -Вы знали, что Паша гомосексуалист?
  -Как и то, что мы с Зойкой лесбиянки, но это не мешает всем нам заниматься любовью с разнополыми партнерами. Для разнообразия. Если хотите знать, я уже давно мечтаю завязать с лесбиянством, но, к сожалению, среди вашего брата трудно найти достойного партнера. А я хочу выйти замуж, родить ребенка. Лучшего мужчину, чем вашего сына, не встречала. Можете мне не верить, но я в него влюблена. Порвала с Зоей. Кстати, одновременно со мной с нею без всяких объяснений расстался Паша, что позволяет думать, с кем он теперь развлекается. По той же причине, видимо, не хочет знаться со мной Игорь. Я в результате осталась одна, а Игорь даже два слова не желает сказать мне. Мог бы признаться, что крутит любовь с Пашей. Тогда бы я от него отстала. А если я, по его представлениям, самая заурядная шлюха, с которой нечего терять время на выяснение отношений, то кто тогда он сам? Поведи себя Игорь по-человечески, никакого письма я бы не написала, тем более что ревновать его к Гале нет оснований, он и от нее шарахается. Видимо, целиком и полностью переключился на Пашу. Видели бы вы его в натуре, настоящий жеребец! Вот ваш сын и не устоял против него. Я бы это поняла, против природы, особенно если она раньше подавлялась, не попрешь, но это не значит, что можно срать на других людей. Это я пыталась сказать Игорю, но он не пожелал меня слушать.
  -Простите, а то, чем все вы занимались, не умаляет ваше человеческое достоинство?
  -Может, раньше, в ваши времена, было иначе, я тогда не жила. Но сейчас ничего предосудительного в нашей игре не вижу. Мы свободны, живем в свое удовольствие, не подавляя инстинкты, лишь бы это никому не причиняло вреда. А инстинкты - не просто физиологическое понятие, "безусловный рефлекс", а психологическое явление - влечение, психическое состояние, выражающее не осознанную или недостаточно хорошо осознанную потребность. Сексуальное влечение, как известно, различается по источнику, из которого исходит возбуждение, то есть по эрогенной зоне. Понятно?
  -Да, я знаком с некоторыми работами Фрейда.
  - Какой вы, однако, просвещенный мужчина...
  -Что у вас за манеры?
  - Не сопротивляйтесь. Вам это понравится. Или у вас на меня не стоит?
  -Вы меня с кем-то путаете.
  -Я противна вам?
  -Я, знаете ли, женат.
  -Что из того? Вы испытываете влечение только к жене? Это уже интересно. Поделитесь опытом, как можно столько лет сохранять интерес к одной женщине?
  -Вы когда-нибудь любили?
  -Я же сказала, что люблю вашего сына.
  -Однако это не мешает заниматься любовью с другими мужчинами?
  -Вы первый, с кем я готова переспать. С вами - все равно, что с Игорем. Не понимаете? Я объясню природу своего влечения, требующего разрядки, удовлетворения. Игорь, сам того не желая, уж не знаю, как, не просто доставлял мне удовольствие как сексуальный партнер, а вызывал более глубокое переживание - как личности, хотя вам это может показаться смешным. У меня сложилось впечатление, что вы можете заменить сына - во всяком случае, в этом отношении. Неужели я недостойна любви? Игорь не любит меня, но это не значит, что он должен плевать мне в душу, какая б она у меня ни была.
  -Как же тогда допустили, чтобы Игорь на ваших глазах спал с вашей подругой?
  -А что мне оставалось делать? Зойка набросилась на него, а ему в тот момент было неважно, кого трахать.
  -В то время и для вас это имело мало значения, не так ли?
  -Мы перепились, не соображали. Думаю, поэтому Паше так легко удалось соблазнить Игоря.
  -Вы с подругой этому посодействовали?
  - Игоря никто не насиловал. Он сам подставил свой зад.
  -Вы, Муся, удивляетесь тому, что Игорь не разговаривает с вами, но поймите, он пытается забыть все то, что произошло между всеми вами.
  -Так бы и сказал. Он поступил со мной хуже, чем с проституткой.
  -Но писать письмо его девушке - это слишком. Она ведь в поступке Игоря не виновата.
  -Пусть знает, что он из себя представляет. В моем доме многие перебывали, но никто так, как ваш сын, не поступал со мной. Ко мне пришел за этим самым, видать, между ним и Галей что-то произошло, сторонились они друг друга, а мне Игорь еще раньше приглянулся, да куда там, он в мою сторону не глядел, хотя однажды мы договорились, что навестит меня. А потом я предложила Пашке с Зойкой привести Игоря. Он согласился, и весь вечер не отлипал от меня. Именно он поволок меня в постель, не я - его. И наговорил мне столько красивых слов, сроду их столько от мужиков не слыхивала, и в деле оказался хорош, ничего не скажешь. Все испортила Зойка. Пашка ей чем-то не угодил, а, может быть, он с самого начала настроился на Игоря. Зойка притащилась к нам в самый разгар нашей любви и отпихнула меня. Я и рта не успела открыть, как ваш Игорь занялся любовью с моей подругой - на моих глазах, так словно ничего другого ему не оставалось. А когда он кончил и отвалился от нее, Зойка, видимо, неудовлетворенная Игорем, переключилась на меня. Мне после "измены" Игоря было уже все равно... Потом мы снова сели за стол, стали танцевать в чем мать родила. После нескольких танцев Игорь решил передохнуть, так тут же Паша оставил Зою и подсел к нему, положил руку на его бедро - как бы случайно, проверяя Игоря, как он к этому отнесется. И когда Игорь не отстранился, Паша у нас на глазах вызвал у вашего сына эрекцию, взяв у него в рот. Игорь отреагировал на это вяло, что-то сказал приятелю, тот шлепнул Игоря по заду и отстал от него.
  -Значит, вы заметили, что Игорь не слишком противится домогательствам приятеля?
  -Мне это не понравилось. У меня были свои виды на Игоря, я хотела, чтобы он дал по рукам приятелю. Кстати, когда мы втроем развлекались друг с другом, ближе к концу появился Пашка и хотел присоединиться к нам, но тогда Игорь заявил, что нам и без него хорошо. Пашка обиделся и ушел. Но Игорь уже ничего не мог и заснул в моей постели, а Зойка предложила отправить Игоря к приятелю.
  -У вас не возникло мысли, что вы подкладываете Игорю свинью? Ведь Игорь был пьян и спал, Паша мог его изнасиловать.
  -Тот же Паша однажды имел меня в состоянии сильного опьянения в анус, так я мигом протрезвела... Думаю, Игорь также проснулся бы. И, возможно, Игорю понравилось, когда он обнаружил, что приятель имеет его. Наверное, вы думаете про себя, какая же я шлюха?!
  -Я ничего такого не думаю. Я пришел к вам не для того, чтобы вникать в детали всего того, что имело место в вашем доме. Для меня мужчины и женщины равноценны, все мы должны оставаться людьми. К сожалению, звери, сидящие в нас, рвутся наружу. Я не хочу и не могу оправдывать поведение Игоря, он не лучше остальных, и виноват вообще и перед вами - в частности. Пригласив его к себе, вы руководствовались пусть немудреными, но искренними мотивами, так как хотели быть с ним.
  -Скажите прямо, хотела с ним переспать.
  -И переспать, что в том особенного, если он вам нравился. Можно по-разному относиться к нашей неразборчивости, спешке, стремлению ничего не упустить в этой жизни...
  -Вам не приходит в голову, что и шлюха может любить?
  -Напрасно вы так называете себя, мне даже неловко опровергать ваши слова, когда ясна цель моего визита... Вот вы все о себе - понятно, кто ж еще о себе, как не вы сами... А мне позвольте о сыне. Я сужу его куда строже, чем вас. Вы мне, простите, чужой человек, а он родной сын. И когда я вижу, слышу, чувствую, что он поступает гнусно, мне не хочется жить на свете. Он наравне со всеми занимался развратом. Даже связь с мужчиной, случись она наедине, на мой взгляд, лучше того, что Игорь занимался любовью с двумя женщинами. Вы правильно сказали - ему было все равно с кем трахаться. Это и есть элементарное скотство. Дальнейшее скотство стало возможным при вашем - женщин - прямом попустительстве. Если бы вы, Муся, любили Игоря, то никогда бы не допустили самой возможности того, что потом произошло. Вам хотелось, чтобы ваши приятели познали это извращение, коль скоро сами занимались подобным со своей подружкой. Вы с самого начала занялись развратом, исключив всякую возможность человеческих отношений между вами. Наверное, я говорю это себе во вред, но не могу не сказать, так как по совершенно необъяснимой причине чувствую к вам сострадание, сочувствие, но вы совершили ошибку, вовлекая в ваши, извините, испражнения, других людей. И чем больше их будет, если вы не остановитесь, тем преступней поступите.
  -Неправда! Я не хочу ничего этого! Я лишь хотела поставить вашего сына на то место, которое он заслуживает. Чтобы не думал, что может безнаказанно совершать зло и при этом оставаться ангелом.
  -Он не думает, можете мне поверить. Он казнит себя тем, что опустился до скотства.
  -Если бы казнился, то объяснился со мной. Теперь уже поздно - я ему не поверю.
  -Зачем вам все это? Для чего унижаться самой и унижать других людей, совсем непричастных ко всей этой грязи?
  -Галя должна знать, каков ее жених.
  -Об ее интересах вы заботились меньше всего.
  -Совсем о них не думала.
  -Лишь бы насолить любовнику? Что и кто он вам? Вы ведь толком не знаете его. Что можно узнать о человеке за считанные часы, да еще когда он пьян?
  -Не так мало... Мне понравился ваш сын не потому, что он будущее светило - в институте только о том и говорят. В гробу я это видела... Я радовалась тому, что он согласился прийти ко мне. Я ни на что особенное не рассчитывала - любовь там или еще что-то серьезное... Но раз пришел, значит, я ему не противна... Ведь он меня видел, знал, что нравится мне, уже был зван мной... И в самом начале вечера сидел рядом со мной, произносил красивые тосты в мою честь, принес цветы, бутылку, конфеты, жал мне под столом ногу, танцевал со мной, я чувствовала, он желает меня, хотя далеко не сразу полез ко мне... Больше того, пока я раздумывала, как вести себя с ним, он начал приставать к Зое, поссорившейся с Пашей. Тот предложил Игорю поменяться партнершами. Надо отдать Зое должное, она послала Игоря подальше. Тогда он схватил меня и поволок в другую комнату и занялся со мной любовью. Для меня то, как отдается мне мужчина, говорит о нем едва ли не больше, чем все остальное. В своей жизни я была обделена вниманием, лаской... Вы не поверите, у меня не так много было мужчин, десятка не наберется. И никто до Игоря не был со мной так нежен, он, как теленок, всю меня - с ног до головы - облизал...Я никак не ожидала этого, так как начал он с грубости, когда силой потащил меня с собой. Но было в этой грубости что-то детское, игривое... Мне почему-то совсем не стыдно все это рассказывать вам. Хотя знаю, зачем пришли... Чему вы улыбаетесь? Ну, вас... Лучше бы он вообще не приходил... Вот вы улыбаетесь, по-доброму, хорошо, а он презрительно фыркнул и отвернулся от меня, как от прокаженной. Что же он тогда ласкал меня, говорил приятные слова, позволил мне мыть себя, как ребенка, брать у него в рот, трахать меня... Как же так можно?
  -Игорь очень непрост. Человек настроения. Для мужчины это плохо.
  -Как вы относитесь к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией?
  -Спокойно, без предубеждений, если их чувства взаимны.
  -Вы все больше и больше нравитесь мне. А что скажете по поводу любви вашего сына с приятелем? Или не верите в то, что они трахались друг с другом?
  -Я бы не поверил, но Игорь сам признался в том, что был близок с Пашей.
  -Они и сейчас близки.
  -Чего не знаю, того не знаю.
  -Вы никогда не догадывались о наклонностях сына?
  -Я не знаю об его интимных привязанностях. Но думаю, что связь с приятелем вызвана отвратительным настроением, чему есть основательные причины.
  -Что они из себя представляют?
  -Позвольте мне не называть их, они носят исключительно частный характер.
  -Я не любопытная. Ваш сын слишком чистенький, наверняка считает однополую любовь преступной и порочной. Глупость какая. Глупость?
  -Если это любовь, я ничего плохого в ней не вижу. Когда-нибудь общество признает это.
  -А если не любовь, всего лишь развлечение?
  -Такое мне понять труднее. У меня другие вкусы, я консерватор.
  -Но чем развлечения между разнополыми партнерами лучше развлечений однополых?
  -На мой взгляд, любые развлечения требуют от обоих партнеров взаимного уважения.
  -Но это касается и сексуальных отношений, как между разнополыми, так и однополыми.
  -Вам не откажешь в логике. Вы правы.
  -Переменим тему. Вы ведь пришли не за тем, чтобы говорить о разновидностях занятий любовью... Чего вы боитесь?
  -Дальнейшего распространения всей этой истории.
  -Что она докатится до вашей жены? Она не переживет, когда узнает, чем занимался ее сыночек? Думаю, и он этого боится. Невеста что? А мать...
  -Поговорив с вами, я понял, что вы остановитесь. Или я ошибаюсь?
  -Я не такая курва, чтобы посвящать мать Игоря во все его делишки. Нет охоты мараться. И так уже в дерьме по самые уши. И вы мне понравились... Мне бы такого отца, как вы... Который за меня в огонь и воду...Мой отец - член-корреспондент, самый обыкновенный член, у матери свои интересы, я ей не нужна...
  -Я сочувствую вам, детям нужна родительская любовь.
  -У вас такое милое и умное лицо. А с такой улыбкой можно покорить весь мир покорить... Я вам не в любви объясняюсь, упаси вас боже от любви таких, как я...
  -Что вы такое говорите? Вы лучше, чем думаете о себе. И так молоды, вся ваша жизнь еще впереди. Полюбите, выйдете замуж, родите ребенка и забудете весь кошмар прежней жизни.
  -Вашими б устами... Можно я вас поцелую? По-родственному, не бойтесь.
  -Я не боюсь...
  -Вот видите, я совсем не покушаюсь на вас. Хотя, признаюсь, хочу вас... Но вы не хотите, я вижу. А домогаться не стану, не желаю связывать одно с другим, чувства с обязательством не преследовать вашу семью... Чему улыбаетесь?
  -Я и не улыбаюсь вовсе.
  -Не спорьте, улыбаетесь. Небось рады, добились своего.
  -Рад, не скрою. Но не меньше радуюсь тому, что вы - совсем не та, что я мог тут встретить.
  -Та, та... Ваш сын прав, вы его слушайте, не меня. Я вам столько наговорила...
  -Вы были беспощадны и к себе, к себе даже больше, чем к Игорю.
  -Нет... Просто вы умеете быть благодарным...Сдается мне, что не прикидываетесь добреньким. Проявили такую редкую для нашего времени и своего возраста терпимость... Моя крупная ссора с отцом произошла на почве моего первого романа, совсем безобидного... Мальчишка, с которым я дружила, пригласил меня к себе. Нам было по семнадцать лет, в доме находились родители. Но отец велел мне вернуться домой до десяти, а я - назло ему - осталась у них ночевать, сказала, что договорилась с домашними. Спала в отдельной комнате, мой мальчик боялся дотронуться до меня... Утром вернулась домой, мой членкор ударил меня, даже не извинился... Мать промолчала. С тех пор я окончательно невзлюбила свой дом. Не простила. Родители моего мальчишечки очень хотели, чтобы мы дружили. И не потому, что мой отец - член... Но мальчишечка влюбился в другую девчонку, перестал обращать на меня внимание. Вам все это совсем неинтересно...
  -Говорите, Муся, говорите.
  -Мальчишечка кончился, а с ним и первая моя любовь. Никого у меня не осталось. Ни подруг, ни ребят... До самого института. На первом курсе познакомилась с одним аспирантом, веселым и симпатичным парнем. Льстило, что я ему нравлюсь. Красиво за мной ухаживал, даже мой членкор ничего против него не имел. Как все это у нас случилось, сама не поняла. Он меня не обольщал, не склонял... На отцовской даче потеряла я невинность в восемнадцать лет и совсем не страдала от этого. Годом раньше, годом позже - какая разница... А мой аспирант насмерть перепугался. Сразу захотел жениться на мне, разучился говорить красивые слова, ухаживать. Я отказалась от него, он сразу откатился, обрадовался... И никого... Зойка не в счет, прибило ее к моему берегу из-за хаты... Родители купили себе квартиру, эту оставили мне. У Зойки был какой-то охламон. На встречу Нового Года они привели с собой художника. Вечно голодного, задрипанного, но очень авангардного. В своем кругу очень известного, год назад уехал в Америку, увез свои картины, выставляется там и чуть ли не процветает - сама слышала по голосу Америки... Моя богемная жизнь продолжалась с ним целый год, но не было у нас того самого - любви... Сошлись - разошлись. Но с ним было интересно... Как-то увидела в институте парня, говорящего по-английски с нашей мымрой - англичанкой. Она смотрела на него влюбленными глазами, словно ей повезло встретить настоящего англичанина. Ничего не понять, хотя я считала себя в английском не последней дурой. А ваш усмехается и шпарит... Потом я долго не видела его. И как-то столкнулась в дверях - вежливо пропускает меня вперед, изящно с поклоном... С той самой запомнившейся мне усмешкой и оценивающим с ног до головы взглядом. Как, говорю, нравлюсь? А он отвечает, приятно познакомиться, Игорь. И берет меня под руку, тащит в кафе. Он мне понравился. Взял номер моего телефона, но не позвонил. Через папочку достала четыре билета на американскую балетную группу, когда узнала, что, по совпадению, моя Зоя сошлась с Пашей, а тот - приятель Игоря. Были на балете вчетвером, Игорь отдал деньги, сухо поблагодарил меня, посадил в машину и был таков. А позже видела его с Галей и все поняла. И забыла про Игоря. Одна уже не скучала. После художника завелся один инженер, мастер спорта по сексу, неистощимый и многоопытный, затем его сменил другой - из робкого десятка, совсем никакой, но не отлипавший от меня до тех пор, пока я не отказала ему в визитах. Клеился ко мне и Пашка, однажды под пьяную лавочку переспал со мной, но он мне не понравился. Начался роман с Зойкой, которая как-то осталась у меня на ночь, легла со мной и начала ласкать меня так, как до нее не делал это ни один мой мужчина... А потом было то, что вам известно. Не думала, что мы докатимся до всего этого...
  Обещаю, больше ничего плохого не сделаю ни вашему сыну, ни вашей семье. Бог ему судья...Если хотите, напишу Гале, что все придумала, так как ревновала его к ней...
  -Не нужно, Муся. Забудьте ту ночь.
  -Игорь уже забыл. Я видела его с Галей.
  -И вы забудете. Встретите свою любовь, еще далеко не вечер.
  -Кажется, я навсегда наелась этой любовью. Вы меня не утешайте, я сильная, справлюсь... Идите с миром, ничего не бойтесь...
  
  
   ИГОРЬ
  
  -Ты неподражаем! Более наивного человека не встречал. Нашел, кому поверить. Эта Муся самая примитивная потаскука. Одно то, что она делает в постели, лишнее тому свидетельство.
  -Положим, это ничего не доказывает.
  -Неловко распространяться на такую тему, все-таки ты мой отец. Я нисколько не оправдываю себя, больше того, все ее штучки приводили меня в восторг, и сам изо всех сил старался показать свой товар лицом. Она за одну ночь преподала мне столько уроков секса, что тебе и не снилось. Впрочем, Галина мать, как я понял, так же наилучшим образом проявила себя с тобой на этой стезе. Сказочки о том, что я был у Муси чуть ли не третьим, пусть прибережет для других - таких простофиль, как ты.
  -Главное для нас, чтобы она сдержала свое обещание.
  -От этой шлюшки можно ждать чего угодно. Но я все равно благодарен тебе за то, что ты унизился до разговора с нею, до просьбы.
  -В конечном счете, ее можно пожалеть.
  -Ты просто уникум, эта тварь нагадила нам, а ты сочувствуешь ей. Чего Мусе не хватает? Ты же был у нее дома. Он ломится от дорогих вещей, она живет в полное свое удовольствие. Мужики липнут к ней, так ей их мало, она трахается с подругой.
  -Она сказала, что из-за тебя рассталась с ней, и никто ее больше не навещает.
  -Больше ей верь. А с Зоей она поссорилась не из-за меня, а из-за Паши, которого они не поделили. Ты видишь тонкости там, где один обман и фальшь. Повторяю, Муся и Зоя обыкновенные сучки, ищущие острых ощущений. Денег у них достаточно. У кого сейчас есть такая техника? Японские телевизор, видео, магнитофон... Куча всего! Допускаю, что Муся предпочитает иметь дело не с первым подвернувшимся партнером, с ее внешними и прочими данными не каждый клиент ей подойдет. Она погрязла в разврате, выйти из него не в состоянии, и с наслаждением втягивает в него новых людей. Если ей удается заполучить сколько-нибудь неординарного мужика, она испытывает, развлекаясь с ним, особенно сильное удовольствие. Главное для нее, довести другого до своего уровня, растоптать в нем человеческое достоинство.
  -Мне показалось, в ней сохранилось чувство, которого ты не видишь.
  -Любезное твоему сердцу чувство я заметил много раньше. Как бы я попал на американский балет, если б не ее чувства? Я ей понравился, подошел для пополнения коллекции, был недостаточно испорчен, льстила идея совратить меня. Это удалось. Но я не могу испытывать к ней благодарность. И вообще, кто она мне? Я от скуки, безделья пришел в ее дом и исполнил свою роль в опере, партитура и музыка к которой была написана до моего прихода. Стоило мне услышать увертюру, я сразу понял, что меня ждет. Мне оставалось спеть свою партию или откланяться. Я решил спеть.
  -Можно подумать, у тебя не было другого выхода.
  -Ограничиться светской беседой за столом, заваленным дорогими винами и деликатесной едой, с людьми, настроенными заняться блудом, трудно.
  -Ты хотя бы разговаривал с Мусей?
  -Разумеется. Долго и тошно обсуждали наше будущее в плане работы, политические новости и прочую муру. Но знаешь, когда полураздетая красивая женщина прижимается к тебе всем своим телом, а ты занят единственной мыслью, чтобы твой член не вылез из трусов, уже не до разговоров.
  -Что привело тебя в этот дом?
  -Тоска, скука, желание развлечься.
  -Другими словами, ты знал, на что идешь.
  -Но не в таких масштабах. Как ты мог убедиться, Муся не производит гнусного впечатления. И я не видел причин отказываться от приглашения - оно было и неуместно после посещения балета.
  -Просто ты не пожелал заглянуть внутрь этой девушки, поняв одно - не встретишь ее сопротивления.
  -Я не привык усложнять простые вещи. Муся сочинила сказочку о собственной утонченности, ты на нее клюнул. Смешно, до какой степени ты прямодушен.
  -Исключаешь малейшую возможность правдивости ее рассказа?
  -Во всякой лжи есть доля правды. Только для меня это пустой звук. Я был с ней в деле, отец. Не то слово, она искушена в сексе. У нее были хорошие учителя. Что слова? Они даны и для объяснения пошлости.
  -Не все так просто.
  -Проще простого. Твой сын сознательно пошел к Мусе, чтобы переспать с ней, зная о том, что он нравится ей. Но неожиданно для себя оказался вовлеченным в вакханалию, где повел себя не лучше и не хуже других. А всякие штучки- дрючки насчет случайности, непредвиденности наших гнусностей - для балды.
  -То, что Муся могла влюбиться в тебя, такое представить нельзя?
  -Предположим.
  -В таком варианте не видишь никаких изъянов в своем последующем поведении?
  -Не вижу. Мы оба взрослые люди, все, что делали, совершали без обмана. Более того, Муся быстро поняла, с кем имеет дело, внесла в него очень смелые, но приятные элементы игры, о которых я только читал и слышал. Идя ей навстречу, не забывая и о своих интересах, я увлекся новинками и песню не испортил.
  -Муся сказала, что никто до тебя не был с ней так нежен и внимателен. Это еще больше
  повысило твой авторитет как мужчины.
  -Я действительно очень старался, чтобы у нее не создалось впечатления, будто я потащил ее в постель только затем, чтобы удовлетворить свою похоть.
  -Ваша близость, пришедшая тебе по вкусу, не вызвала никакого отклика в твоей душе?
  -Почему? Я испытывал благодарность девушке, которая отдавалась мне с такой полнотой.
  -Никакой грязи в этой близости ты не чувствовал?
  -В эйфории, в которой я тогда пребывал, вообще никаких мыслей не возникало. Я чувствовал себя на вершине блаженства. Тем тяжелее далось мне появление Зои, которая нагло и бесцеремонно вмешалась в нашу любовную игру. То, что Муся позволила ей это, заронило сомнения, куда я попал. Я хотел встать и уйти, но Зоя вцепилась в меня мертвой хваткой. А так как я еще не кончил, решил, ничего не потеряю, коль скоро Муся все это позволяет, заняться сексом с ее подругой, ничем не уступающей ей. Таким образом, я оказался втянутым в этот бардак. Позднее понял, Муся изначально преследовала цель опустить меня до своего уровня.
  -Но ведь ты мог уйти.
  -Мог. Но было лень что-либо предпринимать. И хотелось досмотреть эту пошлую комедию до конца. И принять в ней посильное участие. Я уже стал участником этого зверинца, и не без интереса наблюдал за тем, как подружки кувыркались друг с другом. Я к тому времени полностью, несмотря на сильное опьянение, осознал цену нашей с Мусей "любви". Дальнейшие события целиком подтвердили мои мысли.
  -Подожди, если я правильно запомнил твой первый рассказ, первая женщина, с которой ты спал, была Зоя, ее после ссоры с Пашей тебе пришлось уламывать. А когда добился своего, в самый неподходящий момент появилась Муся, вмешавшаяся в процесс. Так что, ты соврал?
  -С пьяных глаз. Зоя послала меня кое-куда, тогда я схватил Мусю и потащил ее за собой. Все у нас было хорошо, пока не вмешалась Зоя. Я был зол на Мусю, которая позволила подруге трахнуть меня. (Поэтому, видимо, в своем рассказе поменял их местами.) После этого я покатился по наклонной плоскости...
  -Прямо скажем, твое поведение в тот вечер последовательностью не отличалось. Ты пришел к Мусе, знал о том, что она к тебе неравнодушна, начал ухаживать за ней. Но стоило твоему приятелю поссориться со своей девушкой и предложить тебе ее взамен Муси, ты тут же начал волочиться за Зоей и склонять ее к сексу с собой. Но, встретив ее сопротивление, не задумываясь о приличиях, потащил Мусю в постель, показав ей тем самым, что тебе, в общем-то, все равно, с кем спать. Видимо, ты сам понял, что ведешь себя недостойно даже в сложившихся бардачного толка условиях, потому постарался исправить создавшееся у Муси впечатление: проявил неожиданную для нее нежность, чем подкупил ее. Тем более если ей верить, таких ласковых любовников у нее до той поры не было. Она столкнулась с тем, что ты не обладаешь достаточной техникой, и, желая отблагодарить тебя за внимание к ней и закрепить тебя как любовника, даже имея более серьезные виды, стала отдаваться тебе со всей полнотой и умением. Она увидела, что тебе это по нутру, и была рада возникшему между вами близкому контакту. И в тот момент, когда ваше соитие еще не успело разрешиться оргазмом, появляется Зоя, которая грубо отстраняет Мусю и, пользуясь твоим потворством, завершает то, что не успела Муся. Представь себя на ее месте, какая бы она ни была, все же нельзя отказывать ей в наличии чувств, которые ты так грубо попрал.
  -Она могла вмешаться...
  -Начать борьбу за самца? Она самоустранилась, что вполне логично.
  -Однако она даже не оскорбилась наглостью подруги. Более того, как только я кончил, подружки показали мне высший пилотаж лесбийской любви.
  -Учитывая их прошлые отношения и обиду Муси на тебя, а также возможную неудовлетворенность тобой, не приведшим ни ту, ни другую женщину к оргазму, они позволили себе проигнорировать твое присутствие. Муся уже поняла, что ты из себя представляешь, что ей с тобой ничего хорошего не светит. Дальнейшие события лишь подтвердили правильность ее выводов. Все вы уже полностью освободились от всех табу, ничем не стесняя себя. Обильное питие, танцы обнаженными дали свой результат. Твой приятель пустил в ход руки, положив их тебе на бедро, не встретил сопротивления, взял у тебя в рот, вызвал у тебя эрекцию...
  -Я уже лыка не вязал. Но оттолкнул его.
  -Когда подруги подкинули тебя к Паше?
  -Он обиделся на всех, включая меня, и ушел спать. А женщины пожелали, чтобы я занялся с ними сексом. Надолго меня не хватило, тогда-то они и подложили к спящему Паше.
  -Они хорошо знали, что делали.
  -Я на этих шлюх не в обиде, но ничего общего с ними иметь не желаю. А Муся, дорожи она моей дружбой, не стала бы вовлекать меня во всю эту оргию. И как она мыслила себе отношения со мной, содействуя Паше?
  -Она разозлилась на тебя, ты нарушил все ее планы.
  -В любом случае поступила подло, написав и отправив Гале такое письмо.
  -Ты уже встретился с Галей?
  -Да, и рассказал без подробностей, что со мной произошло.
  -А то, что происходит?
  -А что происходит?
  -Роман с Пашей.
  -Он кончился. Галя дороже интрижки с Пашей.
  - Паша не станет преследовать тебя?
  -Изнасилует в подворотне, подловив меня?
  -Ты только не злись, пожалуйста.
  -Думай, что говоришь. Мне все это дается очень непросто...
  -Ты уже привязался к Паше?
  -Тебе это не понять, отец. Ты никогда не испытывал влечения к мужчинам. Я много лет боролся со всем этим и угодил в постель не самого плохого мужчины. Паша - прекрасный любовник.
  -Ты любишь его?
  -Я хотел спать с ним.
  -А с Галей?
  -Не хочу ее терять. Поэтому отказался от Паши.
  -А что он? Как принял твое решение порвать с ним?
  -У нас произошло очень тяжелое объяснение. Боюсь, он в меня влюблен, по крайней мере, так утверждает. Говорит, я толкаю его на самоубийство. Это, конечно, слова, но он переживает наш разрыв. Он только-только начал свыкаться с мыслью, что я у него надолго, если не навсегда. Умолял меня не рвать с ним, позволял мне иметь любые отношения с Галей, лишь бы и дальше встречаться со мной наедине. Но я был настолько непреклонен, что отказал ему в последней просьбе - в оральном сексе. Мы уже неделю не поддерживаем никаких отношений, даже не здороваемся.
  -Он не может как-то отомстить тебе?
  -Распускать слухи, что я гомосексуалист? Так об этом уже позаботилась Муся. Ведь она сообщила о моей связи с Пашей не только Гале. Но у нас ходит столько разных сплетен о студентах и преподавателях, что никто их всерьез не воспринимает.
  -Он не может шантажировать тебя тем, что сообщит Наташе? Не следовало приводить его в наш дом. У Наташи неплохое мнение о нем, он умеет втираться в доверие.
  -Он не такой плохой, как ты о нем думаешь. Добрый, отзывчивый, честный, страстный...
  -И все это сочетается с распутством?
  -Он не больший развратник, чем твой сын. Его беда в том, что у него нет любимой женщины, а есть любимый мужчина, если он не заблуждается.
  -У тебя самого сложилось такое мнение?
  -Он очень привязался ко мне, и готов ради меня пойти на любые жертвы.
  -На словах.
  -Ты его не знаешь. Он ни от кого не скрывал, что гомосексуалист, а я догадывался о том, что нравлюсь ему. Свои намерения он продемонстрировал, когда проверил меня, положив руку на мой член, вызвал эрекцию и взял, как бы шутя, в рот, а я всего лишь оттолкнул его. Быть может, именно он попросил наших девок положить меня к нему в постель. Я уже рассказывал, что проснулся в Пашиных объятьях, заключенный в его мощные тиски (он атлетического телосложения, не то что я). Никакой брезгливости, злости на него я не почувствовал, напротив, мне понравилось... И он это сразу понял, откинул в сторону одеяло, смотрит на меня и улыбается. Невинно, как младенец. И говорит: "У тебя не на меня стоит? Не стесняйся. Я давно тебя хочу. Если не против, займемся любовью. Тебе понравится". Я разозлился, с кем он меня путает, неужели решил, что я педик. Никогда им не был и не буду. А то, что у меня стоит, так вовсе не на этого жеребца.
  -Это были твои мысли?
  -Примерно такие.
  -А что ты ему сказал?
  -Послал.
  -Что вполне устроило его?
  -Он обхватил меня сзади и стал лизать и щупать, не позволяя расслабиться. И говорил при этом ласковые слова, объяснялся в любви.
  -Ты мог его остановить?
  -Мог. Но не стал. Я презирал себя. Не за то, что Пашка лапает меня, млея от восторга и моей податливости, а за собственную низость, позволившую мне принять активное участие в этом бардаке. Я хорошо понимаю, почему в тюрьмах, пропуская через себя слабаков, называют их презрительной кличкой "опущенный" - они занимают самую нижнюю ступень в иерархии блатных...Но презирая себя, я испытывал удовольствие от всего того, что он делал со мной, и уже понимал, что не окажу ему сопротивления, когда он захочет взять меня. Надо отдать ему должное, он хорошо знал, как нужно обращаться с новичками. Возможно, дальнейшее его поведение объяснялось и тем, что он любил меня, и потому подавлял свое желание, стараясь вызвать во мне ответную страсть. Он не спешил воспользоваться моей слабостью, моим состоянием. Ласкал, говорил нежные слова, извинялся неизвестно за что и ждал, когда я сам, добровольно, перевернусь на живот... Что, в конечном счете, я и сделал... Я никогда раньше не находился в мужских объятьях, не знал мужских ласок, не слышал слов любви от мужчины, обожающего мое тело...Он вел себя со мной, как ведут себя мужчины с девственницами. И сам я чувствовал себя девственником, хотя первым, кто лишил меня - морально - девственности был мой детский приятель Ленька. Когда он возбужденный появился в ванной, я не остался равнодушен к его виду. Я впервые видел другого - не себя - в таком распаленном виде. Но сконцентрировал в себе волю, чтобы не выдать свое состояние. Ленька, пользуясь тем, что я проиграл ему спор, добился того, чтобы и у меня встал, направив на мой пенис сильную струю воды, регулируя ее давление и температуру, а также движение взад - вперед. Ему понадобилось для этого считанные минуты. Таким простым способом он развратил меня, я уже не хотел оказывать ему сопротивления, хотя брать в рот у него отказался, согласился на мастурбацию. Он кончил, а я почему-то кончить не мог. Тогда он взял у меня в рот - я не возражал, - и как раз в этот момент пришел ты. Так что я задолго до ... был подготовлен к тому, чтобы стать Пашиным любовником. Он, такой многоопытный и сильный, страстно желающий обладать мной, своего шанса не упустил. Он не мог не воспользоваться моим подспудным желанием, прорвавшимся из тьмы наружу, отдаться ему, а не только обстоятельствами - моим мерзким состоянием (подавленностью, апатией, почти нежеланием жить).
  -Твоя главная ошибка заключалась в том, что ты согласился пойти к Мусе.
  -Я знал, куда иду и с кем. Фактически он еще раньше не скрывал, что желает меня, делая разные намеки и восхищаясь моим умом и красотой.
  -Тебе льстили его обожание и привязанность к тебе?
  -Я - самодовольный и ограниченный болван. Паша ходил за мной по пятам, уговаривая пойти с ним - без меня он будто бы не может развязаться с Зоей, что мне стоит - Мусе я нравлюсь, она давно желает со мной переспать. Наши отношения с Галей кончились, я был свободен и хотел хоть как-нибудь покончить с мыслями о ней. И я сдался.
  -Хорошо, но почему уже после бардака встречался с Пашей?
  - Паша преследовал меня, объяснялся в любви, ловил на улице, приставал. Однажды поймал в темном переулке, припер к стенке и полез мне в штаны. Ему удалось, несмотря на мое сопротивление, возбудить меня. Но затащить в парадную, где он хотел заняться со мной оральным сексом, я не дал, стал грязно обзывать его. Он начал униженно просить у меня прощения, выглядел, как побитая дворняжка.
  -И ты его пожалел.
  -Простил, но к нему пойти отказался, сказал, что между нами ничего больше быть не может. С большим трудом освободился от него. Он писал мне любовные записки (я рвал их при нем), умолял пощадить его чувства, поверить в них, пытался убедить меня в том, что не может совладать с любовью ко мне, что ни с кем ему не было так хорошо, как со мной: никого до меня он, по его словам, по-настоящему не любил. Я пытался в ответ уверить его, что люблю только женщин, извинился перед ним за свою ошибку. Он продолжал преследовать меня, в то же самое время за мной начала охотиться Муся, настаивающая на том, чтобы я снова пришел к ней. Но я даже не стал разговаривать с нею, чем разозлил ее окончательно. Дальше было письмо Гале, наша очередная с Галей размолвка, мое унижение...Все вместе позволило Паше разжалобить меня, я согласился прийти к нему на просмотр по видео французского фильма "Зверь". Я понял его намерения, но устоял против соблазна. И когда он попытался раздеть меня, я влепил ему пощечину, сказал, что мы договорились, он не станет ко мне приставать. Стал одеваться, чтобы уйти. Он тут же встал передо мной на колени...Я его пожалел.
  - Ты размяк и позволил ему все остальное.
  -Его жалкий, понурый вид и мое идиотское положение вызвали у меня нервный смех. Обессилев до слез от смеха, я стал вразумлять его, что мы оба смешны, а он подошел ко мне, обнял - я не успел глазом моргнуть, - как он расстегнул молнию на моих джинсах и стал у меня сосать... Я сдался.
  -После чего вы стали встречаться у него дома?
  -Редко, всего несколько раз. Не могу сказать, что мне не нравился секс с ним, но я его совсем не любил, не хотел терять Галю, поэтому сказал ему, что расстаюсь с ним. Он тут же схватил бритву, и чуть было не вскрыл себе вену, я успел отвести его руку - он сильно порезался, с трудом остановили кровь. Тогда-то он и заявил мне, что может покончить с собой, так как невосполнимо любит меня. Так и сказал...
  -Все это плохо корреспондируется с его поведением у Муси. С тем, как он вел себя с тобой в присутствии чужих людей.
  -Он объяснил мне это. Во-первых, сильным опьянением, во-вторых, злостью и обидой на всех нас, наплевавших ему в душу.
  -Это ему-то, предложившему поменяться парами?
  -Он хотел обострить обстановку, чтобы в результате ссоры выйти на меня. Он давно мечтал сойтись со мной, но не знал, как ко мне подступиться. И выбрал момент, когда я был пьян, расслаблен и зол на Мусю. И когда почувствовал мое состояние, не удержался от желания и взял у меня в рот. Убедившись в том, что не противен мне, мечтал только обо мне. Потому легко отправился спать.
  -Ты не думаешь, что он вступил в сговор с женщинами?
  -Думал. И даже не очень рассердился, так как сам, борясь с собой, желал его. А тут все получилось как нельзя просто. Я уже спал, когда меня положили в его постель. Я ведь сопротивлялся больше для порядка. Он уже понял, что я стану его любовником. И это произошло. Но у меня хватило сил покончить со всем этим. Иначе вся моя жизнь пойдет под откос. Это я допустить не могу. Галя поможет мне противостоять моим гомосексуальным наклонностям. Мы снова близки, но, к сожалению, нам негде встречаться. Тот случай, когда ее мать не возражает против моих визитов в их дом, даже готова оставлять нас одних, но я категорически не желаю бывать в нем. Галя простила мать, но не понимает меня. Но я как-нибудь улажу этот небольшой конфликт. Не беспокойся, все будет хорошо.
  -Я рад, что твои личные дела пошли на поправку. И готов помочь тебе, буде это возможно...
  
  
  
   ИГОРЬ
   -Она простила мать и навязывает ее мне, всячески зазывая меня в их дом. Я не могу объяснить причину нежелания бывать там, а Галя считает, что я капризничаю и злопамятен. И вот новая история. Я-то удивляюсь тому, что Галя ни словом не обмолвилась по поводу письма Муси. Для себя решил, если зайдет такой разговор, отпираться не стану и подтвержу все факты, приведенные Мусей - за исключением отношений с Пашей. И вот на днях Галя без всяких разговоров дала мне это пресловутое письмо и попросила прокомментировать его. Я просмотрел начало письма, сложил пополам, сунул в карман и сказал, что почти все в нем - правда. Дочитывать письмо отказался. Галя заявила, что не верит ни одному слову и не понимает, почему я свидетельствую против себя. Я ответил, что, несмотря на пережитый стыд и огромное чувство вины перед ней, не желаю и не смею ничего отрицать. А вот некоторые опровергают, заявила Галя. Кто, спросил я. Твоя возлюбленная, был ответ. И прозвучало это так фальшиво, что я разозлился и спросил, как можно ядовитее, которая. Галя разрыдалась, она поняла, письмо не клевета. Я обещал, это никогда не повторится, но она не стала меня слушать и ушла. Теперь у нас уже не пустая ссора. Разрыв. Она не желает видеть меня...
  -Тебе надо настоять на встрече и покаяться.
  -Я пробовал... Все время жил в страхе, ждал разоблачения, и все же не думал, что она станет бить лежачего.
  -Кто тебя бил, помилуй? Разве она на это способна? Испытывая все муки любящей женщины, искала у тебя защиты, будучи уверена в том, что получит ее даже путем твоей лжи...
  -Ты бы только слышал ее голос, в нем - столько лицемерия...
  -Она не актриса. Думаю, этот разговор вызван какими-то неизвестными нам обстоятельствами.
  -Известными! Ты так разжалобил Мусю во время визита к ней, что она подкараулила Галю в институте и сказала, что письмо - сплошное вранье, вызванное ревностью к ней, влюбленностью в меня.
  -Муся поступила так из лучших побуждений.
  -Она спросила меня?
  -Ты же ее избегал.
  -Я говорил с этой дурой, был у нее.
  -Зачем?
  -Затем.
  -И что?
  -Ничего. Не волнуйся, мы не трахались. Я пожалел ее, понял, простил. И узнал кое-что новенькое.
  -Что еще?
  -Оказывается, подружки сняли нас с Пашей на видеокамеру. Как только я расстался с ним, мой любовник взял у Муси видеокассету.
  -Выходит, он знал о том, что вас снимают.
  -Очевидно. Муся сказала мне, что он был даже рад этой съемке, так как хотел располагать свидетельством нашей с ним любви. Сообщил Мусе, что мы по-прежнему встречаемся, и он хочет порадовать меня просмотром этого кино. Эта идиотка поверила и подарила кассету ему. Теперь волнуется, как бы Паша не использовал ее против меня.
  -Он станет шантажировать тебя.
  -Зачем выставлять себя на посмешище, а то и хуже того. Нас могут вызгнать из института.
  -Ты только не поддавайся на шантаж, когда он станет заманивать тебя к себе.
  -Уже. Просил прийти на просмотр по видео одного запрещенного фильма, привезенного ему из-за кордона. Я отказался.
  -Нужно каким-нибудь образом изъять эту кассету.
  -Легко сказать. Он ни за что не отдаст ее. Ни за какие деньги. Даже если я пойду ему на уступки.
  -Ты это не сделаешь, надеюсь.
  -Разумеется, нет. Иначе все начнется сначала. Особенно теперь, когда я снова один.
  -Тебя тянет к нему?
  -То, что он заполучил кассету и скрывает ее от меня, имеет свою хорошую сторону. Я его возненавидел. Какая к черту любовь, если он сподобился на такое. Позволил снимать нас, а теперь вдобавок ко всему хранит у себя такую бомбу против меня. Я чуть не свалился со стула, когда узнал про съемку. Муся стала извиняться передо мной, откуда ей было, видите ли, знать, что я перестал встречаться с Пашей. В ее куриной башке совмещались мои близкие отношения с Галей и Пашей одновременно. Ведь она сама недавно спала с мужчинами и с подругой, а теперь осталась одна, и никто ей не нужен, кроме меня, но она понимает, что недостойна, и прочая чепуха. Я даже подумал, и я и она остались одни, она, кажется, действительно любит меня, секс с ней нам удался, не стоит ли... Хватило ума не лезть к ней под юбку, кое-чему я все-таки научился. Теперь мы большие друзья. Она обещала сделать все, чтобы вернуть кассету. Только едва ли ей это удастся, даже если станет спать с Пашей - ради меня она готова, я ее отговорил. Знаешь, что она сказала мне в конце моего визита к ней? Я чуть было не умер от смеха. "Главное, ты прости себя, не ищи виновных, даже если сам не без вины". Так глубокомысленно это сказала и несколько картинно поцеловала меня в лоб...
  -Что побудило ее говорить с Галей?
  -Разве я не сказал? Она хотела наладить отношения между нами, приписав их прекращение влиянию своего письма. И очень расстроилась, когда узнала, что своим разговором с Галей все испортила. Пустила слезу, а я, как и ты, терпеть не могу женских слез, они выводят меня из себя. Мне ничего не оставалось, как простить ее. Я же еще и утешал Мусю, дожил... Все это ерунда, но как мне вернуть Галю? Хоть расскажи ей, с чего я в свое время так резко оборвал наши встречи...
  -Ты можешь рассказать, как Люда обманула нас?
  -Я не ищу себе оправданий, а то мог бы открыть ей глаза на мать.
  -Если б не этот чудовищный обман, ничего того, что с тобой произошло дальше, не случилось.
  -Кто знает? Я такой мерзавец, что хватило бы малейшей ссоры между нами.
  -Не клевещи на себя.
  -Что ты обо мне знаешь?! Я убить могу, человека убить, не моргнув глазом, если посчитаю его достойным смерти.
  -Это неправда!
  -Я и Мусю мог убить. И себя. Себя должен был прикончить, прежде всего, никого другого... Только хваленой воли у меня маловато, жидковат я...
  -Ты пугаешь меня, сын.
  - Все это одни слова. Я не способен на самоубийство, как и мой любовник. Мы слишком сильно любим себя, жизнь, будь она неладна, свой ум, способности, женщин, любим спать с ними, обладать их телами ( души пусть оставят при себе). Я, как выяснилось, и мужчин люблю, этого засранца Пашу люблю и ненавижу: он все еще имеет власть надо мной, мне стоит большого труда не встречаться с ним , чтобы подставить свой зад... Но больше всего я люблю себя. Нет ничего, за что я отдал бы свою жизнь, просто свободу распоряжаться ею.
  -Никто на твою свободу не покушается.
  -И это ужасно. Я ведь предлагал Гале жениться. Куда нам спешить, заявила. "Если ты у меня есть, так есть. А если бросишь, будучи мужем, бросишь".
  -Убедительно.
  -И просто. Как первородный грех. Как скорлупа. Как промокашка. Как круг...
  -Ты совсем у меня дурачок, Игорек.
  -Круглый, стопроцентный болван.
  -Твоя вина давит на тебя. Признайся во всем Гале. Тогда ей легче будет тебя простить.
  -Не простит. Ты бы видел ее глаза, когда я спросил, которую возлюбленную она имеет в виду. Она сбежала от меня. Как от чумы.
  -Другая возлюбленная и которая - разные вещи.
  -Что ты бубнишь?
  -Что означает, которая возлюбленная? Ты просто не понял, о ком Галя тебя спросила.
  -Я, по-твоему, придурок?
  -А кто еще?
  -То ты советуешь мне во всем признаться, то прикинуться идиотом. Что-нибудь одно.
  -Выбери сам. Но действуй. Муся предоставила тебе шанс. От нее открещиваться бесполезно. А все остальное можно забыть. Женщины мудрее нас. Мы резонерствуем, они, как дети, глаголют истины. Муся права, найди в себе силы простить себя, не ищи виновных, даже если ты сам виноват...
  -Банальность, па...
  -Вся наша жизнь - сплошная банальность. Без нее нет жизни. А мы рождены не для того, чтобы умирать раньше отпущенного нам срока. Что тебе самому говорит твой внутренний голос?
  -Он вещает, чтобы я оставил все, как есть, не ворошил прошлое, жил рассудком, не слушал папу - до сих пор его советы к добру не приводили... Если Сергеева станет тебя осаждать, скажи ей, Игорь счастлив оттого, что по стечению обстоятельств ее дочь не желает ничего общего иметь с извращенцем...
  
   ТАНЯ
  
  -Давно не приходила к вам. Ты один?
  -Наташа придет уже скоро. Не очень торопишься?
  -Забежала ненадолго. Саша сидит с Машкой, ему нужно уйти.
  -Мы тут кое-что купили ей, возьми.
  -Мама вчера была у нас, принесла.
  -Да? Я совсем забыл.
  -Мальчишки где?
  -Игорь шляется с новой подружкой. Петька заперся в своей комнате, держит на отца обиду.
  -Поссорились?
  - Помиримся.
  -Что вы не поделили?
  - Я ему не так сказал. Он мне не так ответил. Обычные разногласия между разными поколениями.
  -Я зайду к нему?
  -Позже. Пусть слегка выпустит пары.
  -Жаль, не застала Игоря. Совсем не вижу брата.
  -Он дома редкий гость. Занят!
  -Опять раздружился с Галей?
  -Он не считает нужным посвящать нас в свои дела. Вырос.
  -Мама говорила с матерью Гали.
  -Игорь отказывается ходить к ним, имеет на это свои резоны. Галя на него в обиде. Разберутся.
  -Его видели с какой-то девчонкой, совсем молоденькой. Не наделал бы чего...
  -Никому замки на рот не повесишь.
  -Плохо то, что он так неразборчив.
  -Расскажи лучше о себе.
  -Моя жизнь на виду. Машка ни в чем не нуждается. Саша обожает дочь. С Урала ее забрасывают тряпками, игрушками. Заняли очередь в ясли, скоро Машку пристроим, пойду работать.
  -Рвешься в школу?
  -Соскучилась по детям. Хочется учить и учиться самой.
  -Ты прирожденный педагог. С детства любила возиться с детишками.
  -С Игорем. И что из этого вышло? Ничего.
  -Не списывайте его с Наташей раньше времени. Не сомневаюсь, станет отличным хирургом.
  -А человеком? Был раньше родным, а теперь стал чужим.
  -Конечно, мог бы чаще навещать вас.
  -Чаще? Он видел Машку два раза.
  -Молод еще, не понимает, что для всех нас значат дети. Он и с братом почти не видится. Уходит - Петька спит. Приходит - спит. А если Петька дождется старшего брата, Игорь ворчит и огрызается. Как-то со стипендии купил Петьке машинку, так он облобызал брата от благодарности. Что ты думаешь? Игорь сказал ему, хватит, сколько можно...
  -И я принесла машинку, забыла отдать маме... У него такой нет?
  -По-моему, нет, обрадуется.
  -Позову его?
  -Он слышит, что ты пришла. Мог бы сам снизойти.
  - Он ведь дуется на тебя, знает, что я пришла.
  -Он знает, что ты знаешь, что он знает...
  -Ты, как маленький... Меня Игорь беспокоит. Поговорил бы ты с ним.
  -Я только тем и занимаюсь, что говорю. Бесполезно. Он выслушивает и делает все по-своему. При разговоре нахально смотрит на часы.
  -Ты только не называй его бранными словами - пошляком, бабником...
  -Я уже давно никак не называю его.
  -Что у него с Галей, не знаешь?
  -Они близки, но постоянно ссорятся.
  -Негодяй!
  -Не нужно преувеличивать.
  -Он изменяет ей, с кем попало.
  - Оба с характерами. Ни в чем не хотят уступать друг другу.
  -Он уже раздумал жениться?
  -Они оба не стремятся обременять себя браком. Сначала надо окончить институт, начнут работать, тогда поженятся. Если окончательно не разбегутся в разные стороны.
  -Кто бы мог подумать, что он такой бабник? Связался с девчонкой, у него могут быть неприятности. Говорят, она еще учится в школе.
  -Думаешь, они спят друг с другом?
  -Кто их знает? На кой лях она ему сдалась?
  -Я знаю.
  -То-то и оно, что не знаешь, мой еврейский папа. Я знаю...Мама не скрыла от меня, что слышала о его похождениях.
  -Очень скверно, что Наташа разучилась держать язык за зубами.
  -Она ведь мне это сказала, дочери.
  -Жаль.
  -Мама переживает, вы с ней в последнее время стали хуже понимать друг друга.
  -Это трудный вопрос, возник не вчера. Не беспокойся, все у нас хорошо.
  -Мама говорит, ты с Игорем чуть ли не в сговоре.
  - Пьяной болтовне брата большое значение не придавай, он хотел позлить меня и наговорил всякого в три короба...При всей своей рациональности Игорь раздражителен, мнителен и психически нестабилен. Подростком пережил неприятную травму...
  -Я помню. Потому мы с мамой и волнуемся за него. Твоя философия всепрощения в "Диалогах" могла сказаться на нем не лучшим образом...
  -Губительно!
  -В жизни одинаково недопустимы непримиримость и всепрощение, папа. Чтобы правильно воспитать человека, надо уметь любить его.
  -Я любил его. И люблю.
  - Но неумело. Петьку, кажется, умеешь...
  -Ты ведь знаешь, когда вернется Наташа?
  -Почему ты так считаешь?
  - Она просила повлиять на меня.
  - Не повлиять - просто поговорить.
  -А если бы Петька не поссорился со мной и торчал тут?
  -Я попросила бы его оставить нас одних.
  -Поиграть с машинкой.
  -Папа, ты недооцениваешь мой педагогический талант.
  -Но и переоценивать не желаю, когда речь заходит о нас самих.
  -Ты меня не понял. Я только хочу, чтобы еще раз обратил внимание на Игоря, который катится вниз.
  - С моей помощью.
  - Как бы то ни было, единственный человек в семье, с кем он хоть как-то считается, ты. Поговори с ним.
  -Мало кто поступает по собственному разумению, но еще меньше - по разумению другого лица, пусть самого родственного.
  - Избитая тема: нами управляют темные силы - из сферы бессознательного, мы не самоуправляемы.
  -В любом случае воспитание человека не оказывает первостепенного значения на его жизнь. Я и тебя, и Игоря воспитывал одинаково, но вы совсем разные люди.
  -Я уже говорила, папа, ты не умел воспитывать Игоря. Никогда не баловал, не прощал, не дурачился с ним. Смеялся с сыном считанные разы, редко вместе хлопали в ладоши, катались по земле, прыгали и бегали босиком.
  -Тут ты права на все сто.
  -Мне всего этого доставалось больше, чем Игорю. И Петьке.
  -Вместе с тем я любил Игоря едва ли не больше, чем тебя и Петьку. Я и сейчас люблю его сильнее.
  -Парадокс. Ты просто обманываешь себя.
  -Если это даже так, к чему весь разговор? Я думал, ты добрее и умнее. Почему непременно стремишься доказать, что я не был добр к Игорю, мало любил его и не умел любить? Или ты задалась целью подтолкнуть меня к решительным действиям, чтобы спасти старшего брата от падения?
  -Никаких целей я не ставила. Сам понимаешь, в жизни Игоря наступил критический период, когда необходимо твое вмешательство, а не равнодушное наблюдение за ним и тем более прямое попустительство.
  -Знаете ли вы, милые педагоги Таня и Наташа, Игорь - уже достаточно взрослый мужчина со сложившимся, пусть нелегким, но характером, с собственным мировоззрением, системой ценностей, и ему наплевать, кто и куда его направляет, чему учит.
  -По-твоему, остается только констатировать, что происходит на наших глазах с близким человеком?
  - Мы можем одно - любить близких, задыхаться от этой любви, не давая ей воли в своих проявлениях. Быть может, это и есть истинное умение их любить.
  -Тогда ты все делал для Игоря. Итог?
  -Тот же, как если б я носился с ним по лужайке.
  -Долг родителей, папа, растопить лед в душе детей, найти в ней чистые родники и вывести их на поверхность, чтобы они забили, вырвались наружу и дали другим людям испить чистой прохладной влаги. Наша обязанность - не философствовать, смирившись со злом внутри нас самих и наших детей, не заигрывать с этим злом, боясь его потревожить и вызвать неукротимый гнев у его обладателя, а с помощью тех самых только что выявленных родничков потушить это зло, погасить этот вулкан необузданной страсти, не дать ему вырваться из недр души - очага всего сущего в нас самих... Я противник твоих фрейдистских толкований, отнимающих силы в борьбе за добро. Они разоружают людей, копающихся в себе. Фрейдизм дает утешение слабым и безвольным в убеждении непреодолимости их бессилия, как бы они ни рыпались. Так ведь?
  -Книги Фрейда, которые мне удалось прочесть, не сделали меня хуже и слабее, с их помощью я постиг свои недостатки и многие из них преодолел. Так что ты не права. А в прочем я с тобой согласен. Нужно искать и находить в душах людей родники добра и превращать в золу семена зла, елико это возможно. Но только при этом нельзя абстрагироваться от реальности, иначе все это будет пустой риторикой... Не кипятись. Мой жизненный опыт дает мне право прочесть тебе эту нотацию, не распаляясь и сдерживая твой излишний пыл.
  Всю свою жизнь я был занят поисками подлинного добра, настоящей любви. А зачем было его искать, если любил себя больше, чем других. Направь я все силы своей души и энергии хотя бы на своих близких, а не на себя, многое могло произойти иначе. Необходимо самопожертвование, чтобы своей любви к жене предпочесть любовь жены к себе и наоборот - любви детей - любовь к детям. Я предпочитал любовь к вам вашей любви ко мне, но еще сильнее любил себя. В этом, наверное, вся незадача наших отношений. Видимо, Игорю - еще большему эгоисту, чем я, требовалось с моей стороны полное самоотречение, полная самоотдача, но я их ему не дал. Виню ли я себя за это? Тысячу раз - нет! Доброта доброте рознь. Да, любовь, да, доброта, но не за счет погребения своей личности, своих надежд, чаяний. Если дети - наше продолжение, то продолжение чего? Прежде всего, мы сами должны стать и оставаться личностями, даже если потерпим полный крах, даже если наш пример окажется неудачным для наших детей, если они справедливо сочтут его пустым и никчемным. Наши поиски, ошибки, сомнения - пример того, что нужно обойти, обогнуть, перешагнуть, чтобы не столкнуться с подобным им самим. Вся наша жизнь для детей - сплошное отрицание идеи жизни, которую они видят совсем в другом ракурсе. Что для них наша жалкая к ним любовь? Любовь неудачников, слабых, безвольных людишек? Вот и стоит ли верить тому, что отдай я сыну всего себя со всеми своими потрохами, это изменило бы его сущность, намерения и поступки? Сложилась бы его жизнь более счастливо? Устроилась ли она иначе? Я взял свой пример. А теперь представь, я был бы выдающимся человеком, творческой личностью, и положил себя на алтарь сына. Какая нам польза? Мне - вред, а ему - ничего. Так как все уже заложено природой, генами - и не обязательно родительскими. Воспитание всего лишь корректирует природные задатки и поведение, идущее от характера человека.
  -Ты все усложняешь. Будто взвешивал свою доброту, сколько оставить себе, сколько дать другим. Ее не отмеряют по частям.
  -Наши желания, мечты, намерения - пустой звук. Они стоят дешево. Единственное, что дорого нам обходится, - время, дела и реализуемые в поступки мысли. Это и есть добро, которым мы распоряжаемся, - и то не всегда по своему усмотрению. Ты права, я мало времени носился с Игорем наперегонки, гонял с ним мяч, смешил его, несмешливого, и мало смеялся сам. И мысли мои, как правило, плутали далеко от него - я думал об удовольствиях, отдыхе, работе, разных повседневных заботах, а, главное, о "Диалогах", на которые угробил массу так нужного моей семье времени. Возможно, отдай я это время Игорю, разыскал бы в тайниках его детской души ручейки доброты, любви к ближнему. Однако, скорее всего, они б там и остались - в тайниках, а я бы всю жизнь корил себя за то, что не предпринял попытку состояться как личность. Теперь я, по крайней мере, знаю, что сделал для этого все, пусть ничего не получилось, пусть даже пошло во вред...
  -Ты великий путаник, папа. Все смешал в одну кучу. Это - наша русская черта, поэтому мы очень нескоро выберемся из нашего российского бездорожья в прямом и переносном смысле.
  -Нам приятнее думать, что все это отличительная черта нашей исключительной духовности. А сами либо впустую разглагольствуем, либо пьянствуем, гуляем, прожигаем жизнь. Что касается Игоря, я верю в его здравый смысл, который позволит ему преодолеть все свои недостатки.
  - Ему нужно как-то помочь. Это может сделать только мужчина, куда женщинам вход запрещен. Мы с мамой просим тебя...
  -Наташа нашла верного проводника своей идеи. Только все напрасно. В своих попытках вывести его на хорошую тропу я много раз терпел фиаско. Хорошо, попробую еще раз.
  -Попытайся. Пусть он усмирит свою гордыню, пойдет Гале навстречу, станет более благожелателен к ее матери. И прекратит связываться с другими женщинами и тем более с несовершеннолетними девчонками. Только того нам не хватало, чтобы он стал близок с одной из них.
  -Договорились, я проведу с ним очередную политико-воспитательную беседу. А ты пойди к Петьке, размягчи его сердце, может, он сменит гнев на милость. Пойдет на заключение длительного мира с отцом... Спроси у него.
  -Когда? Перед тем, как отдам машинку, или после?
  -Тебе, знатоку детских душ, это знать лучше...
  
   НАТАША
  
  - Не сердись, Петя. Нет ничего плохого в том, что я посвятила дочь в наши дела и попросила ее поговорить с тобой. Ведь стоит мне начать разговор об Игоре, как ты становишься упрямым и желчным.
  -Рада, небось?
  -Не скрою, рада. Один ты можешь беседовать с сыном на такие темы. Я робею перед ним. Не нравится мне, что он опять не в ладах с Галей, возвращается домой поздно, почти ночью. Его видели с какой-то девчонкой...
  -Слышал, можешь не повторять сплетни.
  -Рассуждает, как аристократ духа, непритязателен, как грузчик. Заметил, со мной изъясняется только по-английски. И такая у него изысканная речь, а произношение почти не уступает васильевскому... И одновременно дешевые похождения, подружки, жаргон - стоит перейти на родную речь.
  -Ты меня накачиваешь?
  -Не злись, слова сказать нельзя.
  -Не люблю, когда на меня оказывают силовое давление.
  -В душе ты не осуждаешь сына, сам бы...
  -Слышал не раз. Что же тогда просишь меня выступать в роли арбитра?
  -Рыбак рыбака видит издалека. Но ты уже опытный рыбак, можешь...
  -Что я могу? Лучше ловить разную рыбу? "Ловись рыбка большая и маленькая". Ни к чему хорошему мое собеседование с Игорем не приведет. Любой на его месте никакого вмешательства в свою жизнь не допустил бы.
  -Любой, как ты, неразумный и экспансивный. Игорь - рассудительный и сдержанный.
  -Оно и заметно. Никак не остановится. Откуда ты взяла, что у него завелась несовершеннолетняя девчонка?
  -Дочка соседки с третьего этажа видела его с этой куклой на дискотеке.
  -Сразу и кукла. Сплетницы несчастные.
  -Защитник нашелся. Сам в его возрасте... Не на много старше...
  -Что я делал в его возрасте?
  -Путался с Галиной матерью. Хрен редьки не слаще.
  -Сказал бы я тебе...
  -Но сказать нечего. Твои знакомства до меня были весьма пестрые. Поэтому увеселительные прогулки сына не встречают с твоей стороны особого противодействия.
  -А если бы встречали, что это изменит?
  -Не знаю, Петя. Как можно после Гали развлекаться с какой-то пустышкой? Изменять ей...
  -Давай спать. Завтра поговорю с Игорем.
  -Дождись его сегодня.
  - Я сегодня не в форме.
  -Ты давно не в форме.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Все. Спокойной ночи.
  -Спокойной ночи.
  
  
  
  
   СЕРГЕЕВ
  
  -Мне далеко не безразлично, что у них получится. Мы можем объединить усилия... И вообще, помимо наших детей, существуем сами по себе. У нас с Людой достаточно много приятелей, но большинство из них чего-то ждет от меня, а я, в свою очередь, - от них, поэтому отношения между всеми нами носят в основном меркантильный характер.
  - Я не возражаю против более тесных связей с вами, но плохо представляю, что мы общими усилиями можем сделать для того, чтобы Галя и Игорь жили в мире и согласии.
  -Как я понял, и вы заинтересованы в тесной дружбе между ними, а раз так, то и в более близких отношениях между нами, родителями. Мы давно, с молодых лет знакомы, у нас много общего...
  -Нам по душе ваша дочь. Не знаю, удастся ли детям найти общий язык, но мы, родители, должны поддерживать их только без грубого вмешательства...
  -Товарищеские отношения между нами никак не повредят им.
  -Несомненно.
  -Люда в последнее время находится во взвинченном состоянии. Тут сказываются ее прошлые заблуждения относительно Игоря, недопонимание интересов дочери, собственные неудачи - ее жизнь сложилась не совсем так, как она хотела... Помнишь, ведь она была перспективнее многих, кто сегодня в обойме, но она всю себя вложила в материнство и в меня. Я без нее просто не пробился бы... Она посейчас мой первый помощник - и цензор, и редактор, и корректор, и машинистка. Не гнушается никакой работы. Прекрасный организатор, критик...
  -Помню, она отличалась блистательным даром испепелять все, что ей не нравится.
  -Не будь злопамятным, с тех лет прошло столько лет.
  -Такие уроки запоминаются, но я за давностью лет простил ее.
  -На этой почве вы поссорились? Ведь были дружны?
  -В известной мере. Но мы не ссорились.
  -Мне говорили, что она сменила прежнюю работу из-за тебя. И потому, как я думаю, изменила отношение ко мне.
  -Тут ты явно переоцениваешь мою роль.
  -Но и недооценивать ее не стоит, не так ли?
  -Прости за откровенность, но в любовной связи мы не состояли.
  - Вы оба были молоды и свободны... Я почему затеял этот скользкий разговор?... Поскольку мы собираемся установить более тесные отношения, не нужно, чтобы прошлое оказывало негативное влияние на настоящее. Пойми меня правильно...
  -Я любил и люблю только жену. Я однолюб.
  -Мы говорим о прошлом. Не столь давняя неприязнь Люды к Игорю, оказавшая воздействие на отношения между нашими детьми, - результат ваших разногласий.
  -Очень жаль...
  -Мне трудно объяснить, почему я касаюсь такой деликатной темы... Это не ревность.
  -Я уже сказал, что не был любовником Люды. Если у тебя есть какие-то сомнения на этот счет, лучше повременить с установлением дружеских контактов между нашими парами.
  -Я не навязываю свою дружбу!
  -Я и не говорю, что ты всучиваешь мне залежалый товар. Но мне не нравится упаковка, в которую ты его заворачиваешь.
  -Меня меньше всего интересует, были вы любовниками или нет. Не желаю ворошить старое барахло. Но так или иначе, Людино отношение к тебе отразилось на Игоре и Гале. Все члены ЛИТО после того, как она прочла пародию на твой этюд, перестали сомневаться в Людиных пристрастиях.
  -Что ты заладил, ей богу?! Как попка, повторяешь одно и то же.
  -Ладно, леший с тобой... Ты мне помогать отказываешься, я сам... Тьфу ты черт, до чего же мне все это нелегко... Наберусь духу и скажу...
  -Наберись, наберись. Хлебни вот для смелости. И перестань темнить.
  - Пуд соли легче съесть.
  -Давай, давай. Я уже догадываюсь.
  -Ни фига ты не догадываешься.
  -Смелее!
  -Люда призналась во всем. И в своей лжи. В самой последней...
  -С чего вдруг? Впрочем, она неглупая женщина... Теперь трое из нас, четверых, посвящены в эту мерзкую историю. Последствия ее дикого вранья сказываются до сих пор... Боюсь, наши дети уже отравлены им.
  -Ты мужественный человек, если смог перенести все это.
  -Я глупец, не догадался посмотреть свою рукопись, на которой стояла дата написания рассказа.
  -Да, все слишком серьезно. И Людина ложь, и поступки Игоря, и крутой Галин характер, не прощающий измены...
  -Я не оправдываю поведение сына, но...
  -Можешь не продолжать. Даже Люда никого, кроме себя, ни в чем не винит. Она поверила написанному в письме, а Галя не поверила ни одной строчке, тем тяжелее ей далось признание Игоря.
  -Если верить Игорю, она не выслушала его до конца.
  -Людин характер!
  -Ты говоришь это с такой гордостью.
  -Характер Гали крепче, чем у матери. Вот Люда и боится пуще смерти, как бы ее ложь не стала известна дочери. Не сносить ей тогда головы... Галя не простит ее никогда. Люда так запуталась...
  -Бедненькая.
  -Ты ее ненавидишь, это можно понять. Но если б ты любил ее когда-нибудь, пусть не так, как я, то простил...
  -Как же у тебя все просто - любил, ненавидел, простил... Мне жаль ее.
  -Она же любила тебя. Я не тянул ее за язык, она сказала, ты был единственным, кого она по-настоящему любила...
  -Она заблуждалась. Возможно, на фоне тех, кто был тогда у нее, я выглядел лучше, могла пойти за меня замуж...Она нуждалась в любви и нашла ее у тебя.
  -Подвернулся кстати... Так нуждалась в моей любви, что через столько лет вспомнила все свои обиды и постаралась отплатить тебе. А отомстила любимой дочери, себе.
  -Мы это понять можем. Но не Игорь и Галя.
  -Люда не должна знать.
  -Разумеется. И Наташа - мне бы не хотелось втягивать ее во всю эту грязь.
  - Я тебя хорошо понимаю. Достаточно того, что ты простил мою жену.
  -Я не прощал.
  -Но понял.
  -Разве что. Лишь потому, что безвинно виноват в том, что не любил ее. Но что моя вина перед ее виной перед Игорем? Я предал его, а он нашел в себе силы простить меня.
  -Люду он не простит, слишком молод и самолюбив.
  -Он - потерпевший - основательно и, быть может, бесповоротно.
  -Он не ожесточится против нас, когда узнает, что мы встречаемся вместе?
  -Не исключено.
  -Быть может, тогда не стоит...
  -Стоит. Он никогда не простит Люду, если будет копить в себе ненависть к ней.
  -У тебя с ним могут испортиться отношения. И он может назвать Наташе причину своей неприязни к нам.
  -У него хватит любви к матери, чтобы удержаться от этого.
  -Раскаяние Люды столь велико, что она ищет сближения с вами, хочет замолить свои грехи. Я с трудом удержал ее от встречи с Игорем.
  -Не стоит. Он нахамит ей.
  -Главное, это повредит детям. И без того им трудно снова сойтись. Галя призналась матери, что уже давно близка с Игорем, но он оказался пошляком, и она не желает знаться с ним. Поэтому уедет из Ленинграда, лишь бы навсегда исключить его из своей жизни. Мы не хотим допустить такого поворота ее судьбы. Надо сделать все, чтобы она осталась в Питере и не ушла из института. Только восстановление отношений с Игорем сделает невозможным ее отъезд из города.
  -Игорю не делает чести сам факт связи с другими женщинами. Но не будем забывать, с чего все это началось. После Людиного чудовищного поступка он, сколько ни старался, видел в Гале уже не ту девушку, которую любил, неважно была ли она его сводной сестрой или не была. И мы оба решили, что лучше приостановить их встречи. Игорь впал в депрессию и сорвался. Можно, конечно, осудить его за неразборчивость в знакомствах, но насколько велика его вина перед Галей?
  -Люда, что меня удивило, достаточно легко отнеслась к тому, что написано в письме Муси. Даже к связи с приятелем. Знаешь, что она мне сказала: "Вы все такие, кобели, куда вас потащат, туда и пойдете. Ради испытания новых удовольствий предадите родную мать". Она не придает большого значения всем похождениям твоего сына, даже его связи с приятелем..
  -А ты?
  -Если это правда, то... У меня есть один знакомый гомосексуалист, он ничего не может и не хочет делать с собой, чтобы избавиться от своих извращенных наклонностей. И, будучи женат, имея двух детей, время от времени поддерживает связь с мужчинами самого разного возраста. Надеюсь, Игорь дальше этого эксперимента не пойдет, иначе ему крышка. Ты не говорил с ним на эту тему?
  -Он сказал, что любит только женщин.
  -Женщин? А Галю?
  -Он не знает, как вымолить у нее прощения. Напрасно Галя показала ему это злополучное письмо - особенно после встречи с Мусей, опровергнувшей все то, что в нем написано. Думаю, она перестала ему верить. И не нашла верного тона, когда Игорь, дрожавший от страха разоблачения, растерялся и не нашелся, что сказать в свое оправдание.
  -Им надо как-то помочь, Петя. Из-за наших ошибок их жизнь может плохо сложиться...
  -Они не умеют отстаивать свои чувства.
  -Галя отстаивала свою любовь, сражаясь с матерью, но уязвлена неверностью Игоря. И уже сомневается, ближе ли ему, чем... его приятель...
  -Ей в любом случае не следовало унижать его, когда он сам так унижен.
  -Она - женщина, Петя. Ее любимый человек нанес ей предательский удар в спину...
  -Женщины отличаются от нас особенной чуткостью. К сожалению, далеко не все.
  -Это в романах. Не знаю, как твоя жена, моя особым тактом не страдает. И среди моих знакомых женщин чутких не встречал, все больше - нахрапистых. Но Галя обладает тонкой душой, способной откликаться на чужую боль. Видимо, Игорь слишком сильно любит себя, чтобы открыться ей навстречу.
  -Однако Галя не сумела справиться со стихией и не смогла понять Игоря, даже не захотела выслушать его до конца.
  -Она надеялась, что он окончательно развеет ее сомнения, а получила чувствительный удар, когда Игорь цинично признался в подлинности письма.
  -Не цинично. Он растерялся. Игорь, обычно уверенный в себе, выглядел потерянным, не зная, как себя вести. А Галя и после встречи с Мусей захотела удостовериться в том, что он по-прежнему любит ее и верен ей. А то, что внезапно перестал встречаться с нею, объясняет неровностью и сложностью его характера... Игорь пошел во банк, нашел в себе силы признаться, но оказался не понят. Он, в свою очередь, не проявил той широты чувства, которое должно быть направлено на предмет любви и только потом на себя. Если для нас "меня любят" означает больше, чем "я люблю", проще избежать в своей личной жизни множества ошибок и недоразумений. Игорь, признавая свою вину перед Галей, все же убежден в конечной своей правоте, идущей от свободы, которой он, в конечном счете, дорожит больше всего. И если раньше он действительно имел основания считать себя достаточно свободным, не зная, кем приходится ему Галя, то теперь лишился этой свободы, но по инерции продолжал считать себя таковым. И не раскаяние руководило его признанием, хотя он говорил о вине и стыде. Однако он свято верил в глубину своего раскаяния, был искренен и не понял, почему Галя не слышит его. Да я поступил подло, шептала его правота, но ведь я признаю себя виноватым, я люблю ее еще больше за то, что она не поверила письму и не верит сейчас, но почему тогда спрашивается... Возлюбленная? Да не было у меня никакой возлюбленной, кроме Гали - никогда не было. Она же никогда не лицемерила раньше, что с ней происходит? ... Я попытался реконструировать возможные мысли сына...
  -Это только догадки... Нельзя пускать их отношения на самотек.
  -У тебя есть предложения, можно их обсудить.
  -Есть идея, может быть, вздорная.
  -У меня и такой нет.
  -Поскольку Игорь к Гале прорваться не может, это должен сделать кто-то из нас двоих.
  -Ты. Кто же еще?
  -У меня иное мнение.
  -Помилуй, не я отец Гали.
  -Именно потому, что не ты. Я погублю все дело.
  -Выходит, кто-то из нас двоих - один я?
  -Без согласия Игоря нельзя браться за эту сложную миссию.
  -Разумеется. Он не потерпит ничьего вмешательства.
  -Придется тебе с ним поработать.
  -Игорь близко меня к Гале не подпустит. И вообще у меня с ним сейчас непростые отношения. Он знает, со мной лучше никаких дел не иметь, все они заканчиваются скверно.
  -Я прошу тебя. Меня очень волнует дальнейшая судьба дочери...
  -Хорошо, я попробую. Но мало верю в успех этого предприятия...
  
  
  
  
  
   ИГОРЬ
  
  -Игорь, что это ты тут расселся посреди ночи?
  -А ты, Петя, что разошелся так поздно?
  -Тут недалеко, по неотложному делу. А ты, я вижу, занимаешься?
  -В некотором роде.
  -Давно пришел?
  -До двенадцати. А вы, как сурки, уже дрыхли.
  -Откуда Наташа взяла, что у тебя бывает изысканная речь? Что так старательно прячешь от меня?
  -Скучный медицинский трактат. Иди, куда шел. И мне туда надо.
  -Могу пропустить без очереди. А я пока посмотрю твою скучную книгу.
  -В другой раз. Иди писай.
  -Какая муха тебя укусила?
  -Це-це. Не боишься на этом сквозняке простудить яйца?
  -Ты пьян?
  -Что ты ко мне пристал? Сижу, занимаюсь, никому не мешаю. Так нет, появился этот тип в одних трусах - конец спокойствию. Шел себе и топай. По-моему, просто неприлично торчать в таком виде перед сыном.
  - Чем старше становишься, тем наглей...
  -Ну что?! Я тебе разрешил?
  -"Архипелаг Гулаг"?! Где взял?
  -Там больше нет. Хочешь почитать?
  -Завтра же вернешь!
  -И никаких разговоров? Напугал до смерти. Ты не забыл, куда спешил?
  -Тише, мать разбудишь.
  -Ладно, раз ты не идешь, пойду я. Книгу не трогай.
  -Обормот!...
  -Интересно? Только такие книги не для ночного чтения, кошмары будут сниться.
  -Ты их, похоже, не очень-то боишься.
  -Да, оторвись от книги. Она долго пробудет у нас, прочтешь.
  -Сейчас вернусь...
  -Я иду спать, через пять часов вставать.
  -Потерпи полчаса.
  -Если будешь прорабатывать...
  -Не буду.
  -Ладно, потерплю. А тебе не советую.
  -Что? Понял, это такая хохма...
  -Только по системе "бекицер", как-никак ночь...
  -Сначала удовлетвори мое любопытство, откуда притащил "Архипелаг"?
  -Пашка, назовем его так, дал.
  -С этим именем у меня связаны не самые лучшие ассоциации.
  -Он вполне добрый малый, ничего плохого мне не сделал.
  -Ты опять с ним?
  -Нет. Такой ответ тебя устраивает?
  -Однако книгу получил от него.
  -Успокойся, от другого человека.
  -Что же дразнишь меня?
  -А что ты так перепугался?
  -Ничуть. Просто ты дал себе слово...
  -Я дал, я и взял... Имею право. Но не воспользовался им. С Пашкой я завязал.
  -А с кем не завязал?
  -С женщинами.
  -Ладно, оставим пока эту тему... Когда должен вернуть книгу?
  -Она некоторое время побудет у нас, так как человек, который дал мне ее, не живет дома. Пока ему негде ее держать.
  -Прочтем и вернешь. Мы не можем рисковать.
  -Не трусь. Никто, кроме нас с тобой, не узнает. Мать не станем беспокоить.
  -Вечно ты берешь меня в свои сообщники.
  -Святое дело, отец!
  -Ладно, там посмотрим, что делать дальше. Когда будешь читать?
  -Твое присутствие мне не мешает. Если не будешь задавать дурацкие вопросы.
  -Стервец!
  -Тише, мать разбудишь... А ты?
  -Что ты шепчешь? Где и когда я могу читать, чтобы никто не видел? Ночью.
  -Па, ты настоящий парень!
  -Слушай, парень, ты опять начал шляться по девочкам?
  -Кто донес? Шагу ступить нельзя - сразу заложат!
  -Значит, это правда относительно твоих шашней с несовершеннолетней девчонкой?
  -Подумаешь, познакомился с девчонкой в дискотеке. Дядя, говорит, давай потанцуем, если умеешь. Сопливая девчонка из ПТУ...
  -Что ж ты от нее не отлипал?
  -Ну, знаешь?! Враки, стану я связываться с малолетками.
  -Что Галя?
  -Галя есть Галя. Никуда не делась. Учится.
  -Вы по-прежнему не встречаетесь?
  -Мы выдерживаем характер.
  -Ты?
  -Оба... Я, по известным тебе причинам, не желаю бывать в ее доме.
  -А тот инцидент, из-за которого вы поссорились, исчерпан?
  - Я попытался еще раз объясниться с ней, она меня поняла. Паша в нашем разговоре не фигурировал.
  -Что ж, это уже пол дела.
  -Никаких дел у нас нет, и в ближайшее время не предвидится. Пока она, словно мы муж и жена, обижается за своих стариков, которых я игнорирую.
  -Она ведь не понимает причину.
  -А я не могу ее назвать. И если даже назову, все равно не пойду в ее дом. Так что нечего навязывать мне своих родителей. Я ведь ее к вам силком не тяну.
  -Мы бы как раз хотели видеть Галю у нас.
  -Она к нам не рвется. Видимо, ты перестал нравиться ей.
  -Ты приглашал?
  -Было дело. Когда вы втроем ходили к Васильевым.
  -Ее нетрудно понять.
  -А вот я не понял.
  -Пора тебе стать серьезнее. Галя вправе рассчитывать на то, что будет вхожа не только к тебе, но и к твоим родителям. По той же причине желает, чтобы ты приходил к ним.
  -Я ей не муж!
  -Ты как-то старательно подчеркиваешь это обстоятельство.
  -Ставлю точки.
  -Все же я верю в два твоих качества.
  -Выкладывай, что они из себя представляют.
  -Ум и порядочность.
  -Эко куда хватил?! Благодарю, ваше сиятельство. Но моя порядочность не простирается столь же далеко, как ум, к которому у меня тоже есть претензии. Не стройте иллюзий.
  -Игорь, я давно их не питаю - и на свой, и на твой счет. И все же...
  -Тебе не кажется, что твоя жена и моя мать, недоумевает, куда запропастился ее супруг?
  -Она приняла снотворное и спит сном праведника. Если можешь, проясни мне свои нынешние отношения с Галей.
  -Я возобновил их из-за тебя... Не делай удивленного лица, я не люблю, когда дурачат моих близких, а через них и меня. Мы с тобой оказались в одной упряжке глупых ослов.
  -Более весомых мотивов для встреч с Галей не нашлось?
  -Есть один. Никто пока вне постели мне заменить ее не может.
  -Я не про постель.
  - В постели некоторые лучше ее, но я не сексуальный маньяк. Больше того, с некоторых пор я противник половых излишеств, отнимающих силы, дающих ничтожно мало и на слишком короткое время. И если бы стал импотентом, это из колеи меня бы не выбило, я не стал бы спешить с визитом к врачу. По мне, выдающаяся личность, скажем, ученый или композитор, лишенные способности миллиардов пресмыкающихся, могут не считаться с этим минусом. Любовь - даже самая сильная и непостижимая - всего лишь отдых, передышка от тяжелой и нужной работы. Все это я могу хоть сейчас сказать при маме Наташе.
  -Не станем ее будить. Я передам ей это близко к тексту.
  -А мы запишем на пленку. Принесу магнитофон, Петьку не разбужу... Спит, поросенок... Перемотаю... Готово...
  -Только без трепотни.
  -Дорогие предки! Настоящим заявлением ваш старший сын желает пролить свет на вещи, которые так вас волнуют. Во имя поставленной перед собой много лет великой цели обещаю впредь не водить сомнительных знакомств, не назначать опрометчивых свиданий, не произносить плохих слов, не давать никаких других, кроме этой, глупых клятв, не обижать и любить Петьку и не покидать отчий дом, по меньшей мере, до окончания вуза. Данное заявление сделано мною в здравом и трезвом уме на родном языке. Ваш непутевый сын Игорь. Спокойной ночи, уважаемые предки. Приятных вам сновидений!...
  
  
  
   НАТАША
  
  -Полежи минут десять, пока я приготовлю завтрак.
  -Вначале я хочу тебя.
  -Можешь обойтись без завтрака?
  -Без завтрака никак нельзя.
  -Опоздаешь на работу.
  -Не опоздаю... Я говорил с Игорем. У нас совсем неплохой старший сын.
  -Он тебе что-то пообещал? На него непохоже...
  -Кажется, он все-таки любит Галю.
  -Они помирились?
  -Оба упрямые, кто кого...
  -Игорь устоит...
  -Не устоит...
  -Согласился пойти к ним?
  -Пока нет... Он записал на магнитофон маленькую речь. Пусть шутя, но обязуется избегать ненужных связей и жить с нами до окончания вуза.
  -Намекает, что женится?
  -Нет, о том речи пока не идет...
  -Давай скорее, останешься без завтрака.
  -Ты не хочешь?
  - Я не могу сразу заниматься несколькими делами.
  -Странно, я полагал, мы занимаемся одним.
  -Но говорим о другом. И думаем о третьем - о работе.
  -Я не думаю о ней.
  -Тогда подумай обо мне.
  -Так бы и сказала...
  -Извини, Петя, не всегда наши желания совпадают... Ты так и не кончил?
  -Перебьюсь...
  -Это не дело.
  -Я встаю...
  -Ну, вот... Беги под душ, подожди я посмотрю, еще наткнешься в таком виде на детей. Вдруг Петька проснулся... Или Игорь... Все, можешь идти...
  
  -Он все это сказал на магнитофон, будучи трезвым?
  -Абсолютно. Веселым и раскованным.
  -Тогда он так же был веселым. И вдребезги раскованным. А ты слушал и не прерывал его.
  -Все это позади, Наташа.
  -Ты снова витаешь в облаках. Мне не нравится, что он пользуется твоим покровительством.
  -А что не нравится тебе во мне?
  -Ты весь состоишь из пороков. Но я по-прежнему за что-то люблю тебя.
  -Значит, все же любишь? А мне уже стало казаться, я придумал эту твою любовь. Тогда как сам никогда не переставал тебя любить - порой мучительно, до боли в сердце. Особенно, когда мы ссорились...
  -Может быть, для разнообразия опоздаешь на работу? Позвонишь, придумаешь что-нибудь...
  -Я тебя не понимаю.
  -Потому что глупый. Я хочу тебя, муж...Без того, чтобы думать о посторонних вещах...
  
  
  
   ВТОРОЕ Я (ПЕТЯ)
  
  -Я могу подписаться под каждым словом Цветаевой: "Для кого я пишу. Не для миллионов, не для единственного, не для себя. Я пишу для самой вещи. Вещь, путем меня, сама себя пишет. До других ли и до себя ли?... Зачем я живу? Я пишу, потому что не могу не писать. На вопрос о цели - ответ о причине, и другого быть не может..."
  -Ну, даешь! От скромности дух не испустишь. Но Цветаева все же писала для людей. А ты? Даже для себя теперь не пишешь. А когда писал? Писал вещь в себе? Не в себе, не для себя даже. То, что ты делал, - полный абсурд...
  -Наверное, но без "Диалогов" я - не я.
  -За них тебя, во всяком случае, не посадят. За "Архипелаг..." вполне могут. Зачем тебе эта головная боль? Вы оба его прочли, не пора ли от него избавиться?
  -Пусть лучше лежит у нас, чем пойдет по рукам ненадежных приятелей Игоря. Он и сам осторожен, не торопится лезть в петлю.
  -Ты не представляешь, чем вам грозит одно хранение таких вещей. Впрочем, мне самому противно разубеждать тебя. Даже у меня есть потребность в свободе.
  -Что есть свобода? Я до сих пор не понял, насколько она нужна нашему народу. По-моему, в своей массе он не нуждается в ней. И если представить, что эту свободу спустили ему сверху, то очень скоро насытится ею, и потребует дешевую колбасу. Больше того, даже если эту колбасу ему не дадут, народ поддержит любую власть, лишь бы она говорила ему, что он великий, духовный, самый, самый...
  - Да, с народом тебе явно не повезло. Ладно, оставим народ, свободу, вернемся к милым твоему сердцу "Диалогам". Для чего и для кого ты столько лет писал их?
  -Часто даже не для себя. Для себя - в самом начале, когда сомневался в себе, в своей способности их написать. А позже понял, что при желании и возможности могу написать целую галерею, сделав главным персонажем любого из них.
  -Но это же нелепо создавать такую галерею, не имея читателей. Тебя оправдывает лишь одно - ты писал без всякого насилия над собой, в охотку. А работа?
  -Работа, как это ни странно, благо для меня, несмотря на все ее недостатки. Она не кончается с уходом с нее, часто продолжается по дороге домой, дома, даже во сне. Но работа моя, путем меня, себя не работает. Лишь иногда, когда делаю ее с интересом, ради решения трудной задачи. К сожалению, в нашей работе много бессмыслицы. Предъявляемые властями требования изначально не выполнимы. Современного, сколько-нибудь отвечающего мировому уровню отечественного оборудования - нет, на импортное - отсутствует валюта. Поэтому предприятия, если их вообще построят лет через пять - десять, будут неконкурентоспособны. Но никому нет дела до этого. Огромные тысячи людей занимаются настоящей херней, крутятся на работе, как белки в колесе, отвечая на бесчисленные звонки, письма, телеграммы, гонят работу в немыслимо короткие сроки, чтобы потом выпущенные проекты и рабочие чертежи гнили на полках, малая их часть с огромным запозданием запускалась в строительство, поглощающее сумасшедшие суммы денег, чтобы никогда не закончиться. Вся страна работает вхолостую. Когда-нибудь все рухнет. Его величество срок, рожденный в горячке сверстанных наспех планов, подверженных постоянным изменениям - от полного снятия объектов со строительства, когда они уже закончены проектированием или находятся в самом его разгаре, до включения в план новых объектов после очередного постановления правительства, ходатайства высокопоставленного должностного лица, - видимость и обман. Планы приходят и уходят, срочная работа остается всегда. Зато нет безработицы. Каждый проектировщик знает, что все это горение - не нужное мельтешение, но все - и я в том числе - трудимся, как роботы, стремясь не сорвать срок разработки проекта, выдачи заданий смежным отделам, согласования и выпуска проектной документации. Составляются графики, включая сетевые, созываются диспетчерские совещания, вызываются на ковер нерадивые руководители, допускающие срыв заданий, малые и большие технические советы. Люди не могут во время уйти в отпуск, ходят на работу больными, спешат, делают ошибки... Все ради одного - сдать в срок. От этого зависят премии, оклады, повышение по службе...Дальше - пусть все горит ярким пламенем, не наше дело, хотя всем противно. Много позже выясняется, что наш проект, получивший высокую оценку в министерстве, не отвечает, не соответствует, что на данной площадке, где он должен быть внедрен, нет рабочей силы, воды, тепла, что очистные сооружения можно ввести не в год ввода объекта, а через несколько лет после него, что нет денег на завершение стройки. Так называемое незавершенное строительство, на которое угроблены огромные денежные средства, дефицитные материалы, закупленное дорогостоящее оборудование, в том числе импортное, - памятник нашей бесхозяйственности, безответственности и невежеству. Никто - ни вверху, ни внизу не отважится признать ошибки. Но через энное время какая-нибудь экспертиза вплоть до Госплана, Госстроя, Стройбанка и пр. с необыкновенной легкостью, когда понадобится, найдет нужный гвоздь, чтобы вбить его в гроб нашего объекта. Никто - ни могильщики, ни министерские работники, цековские и правительственные чиновники, затеявшие всю эту чехарду с включением в план проектов, утвердившие и начавшие строительство объектов, - участие в похоронах не примут и ни за что не ответят. Никому не будет дела до погребения, о его дне никто не объявит и более того - оно не состоится. Консилиумы высокопоставленных чиновников изящно и ловко перепутают причины и следствия смерти, ни одно должностное лицо не заглянет под крышку гроба, оставив стоять как рукотворный монумент, пока его до последнего кирпича не растащат трудящиеся окрестных городов, сел и деревень. И все довольны. А те предприятия, которым повезет быть введенными в строй, осчастливят страну некачественной, неконкурентоспособной продукцией, которая найдет спрос только у нас за отсутствием иного товара.
  А что мы, проектировщики? Ничего. Разве мы давали неверные справки, включали в план, решали законсервировать строительство, а то и вообще не строить? Мы, армия высоко, средне и низко квалифицированных специалистов свое дело сделали и даже получили Красное Знамя за хорошую работу.
  Так уж устроен человек, он не может считать, что трудился напрасно, что занимает в жизни незавидное место. Инстинкт самосохранения спасает нас от полного осознания бессмысленности и тщетности всех наших усилий. Работа в нашей жизни отнимает большую часть времени, мы тратим на нее много энергии и сил. Система позаботилась о том, чтобы мы ничего не знали о том, что у нас творится. Самим нам хочется думать, и мы думаем, что приносим пользу не только себе, создаем ценности, живем не так плохо, а будем жить еще лучше. Так живет большинство, оболваненное нашей пропагандой и страхом перед началом новой войны.
  -Из твоей пространной речи я не понял, работа приносит тебе хоть какое-то удовольствие?
  -Да, несмотря на все то, что я сказал, бывают приятные исключения. Ведь Система озабочена не тем, чтобы нам было плохо, а тем, чтобы ей - ее аппарату - было хорошо. Иногда наши интересы совпадают, наш труд становится осмысленным. И что характерно, у нас в России Система может измениться, может произойти конвергенция, в результате чего мы позаимствуем у Запада некоторые их демократические установки, сблизимся с ним, но - в силу нашей многовековой ментальности, - главное, по сути, останется неизменным. Чиновник, бюрократ, властитель останется тем же, а народ будет считать это в порядке вещей. Обыватель и сам будет подворовывать, и тем самым укреплять власть чиновника. Такая связка может прекратиться только тогда, когда произойдет смена нескольких поколений.
  - Но ведь ты не воруешь.
  -Мне, как у нас говорят, нечего украсть, кроме карандашей. И потом я принадлежу к тому самому меньшинству, которому не хочется походить на нашу коррумпированную и лживую власть.
  -Хорошо, что ты редко декларируешь в "Диалогах" свои политические взгляды. Мы, твои герои, предпочитаем заниматься личной жизнью, оставляя общественную политиканам и стаду баранов, поддерживающему любую власть. Я не очень похож на тебя, мой создатель, но пусть "Диалоги", путем тебя, себя живут. Восстанавливают себя из разрозненных черновиков, из памяти и желания царить на маленьком клочке отгороженного пространства, в тесноте запущенного двора, в котором в кучу смешались нищие его обитатели. И в центре этого курятника ты сам в моей личине, чтобы не узнать себя, не потерять интереса к себе...Здесь парят твои мысли, только тут ты можешь расправить свои крылья.
  Ты зацепился за цветаевскую формулу, как утопленник за соломинку. Сам не веришь в то, что она тебя вытянет. И все же хоть миг живи этой иллюзией. Пусть "Диалоги" пишут себя дальше, путем тебя живут. А ты живешь путем их...
  
  
   ИГОРЬ
  
  -Да отвяжитесь вы все от меня! Сколько можно? Совсем ополоумели. Уже охотишься за мной, подкарауливаешь меня. Я хочу спать, а не болтать с тобой об одном и том же. Отстань от меня ради бога. Ложись спать, по-хорошему тебя прошу...
  -Игорь, ты не даешь мне слова сказать.
  -Брось трепаться. Правда, сил нет, валюсь от усталости. Завтра...
  -Ты же знаешь, я не отстану. Не теряй время.
  -Неужели не надоело? Не зли меня.
  -Мне нужно обсудить с тобой одно предложение.
  -Никаких предложений!
  -Сколько я должен унижаться? Не стыдно?
  -Только не дави на психику. Знаешь, где у меня сидят эти твои дешевые трюки? Куда ты постоянно лезешь? Лезешь и лезешь, прешь в каждую щель, как таракан.
  -Можно ведь не оскорблять друг друга.
  -Хуже - лезешь в душу.
  -Прости, сын.
  -Не разжалобишь. Довольно. Я ни с кем не стану больше обсуждать свои личные дела. На то они и личные. Я буду регулировать их сам. Когда появятся результаты, сочту нужным - сообщу тебе. И баста!
  -У меня состоялся разговор с отцом Гали, тебе полезно знать о нем.
  -Теперь еще один потц подключился. Что за любовь у людей встревать в чужие дела?
  -Если люди вовлечены в них, они несут ответственность. И не могут оставаться равнодушными.
  -Ваша вовлеченность стоит мне поперек горла. Не будь ее, все было бы нормально. Уж Сергееву то совсем не следует совать нос в мои дела.
  -Галя его дочь, ему не безразлична ее судьба.
  -Какая судьба?! До чего же ты любишь громкие фразы?!
  -Да, судьба. И твоя - между прочим.
  -Умора! Разве от наших отношений зависит жизнь? Вот ты что-нибудь потерял, расставшись со своими женщинами, которых любил до матери?
  -Дурачок. Я никого из них не любил.
  -Оставь! Я ведь читал "Диалоги", прости, что напоминаю о них.
  -Я любил и люблю только Наташу.
  -А что у тебя было с остальными? До и потом? Одна похоть?
  -Я отвечу. Мне лишь казалось какое-то время, что я в них влюблен. То была страсть, не любовь.
  -Вот оно что. Страсть! А у нас с Галей любовь?
  -Полагаю, любовь.
  -Твой сын, отец, как ты когда-то заметил, не способен любить.
  -Я никогда так не считал. По своему опыту знаю, за свое чувство нужно бороться, не опуская рук.
  -А если этим самым рукам не дают воли, если не позволяют открыть рта, чтобы... Ну тебя! Бесполезно махать ручками и дрыгать ножками, если вас не желают. С нами покончено, нас нет.
  -Если бы "нас" не было, Галя не решила бы уехать из Ленинграда в Подмосковье, где ей обещают работу и жилье. А продолжить учебу думает заочно.
  -Что ж, это ее дело, не станем мешать ей устраивать, как ты говоришь, свою судьбу.
  -Дурень, ты же локти будешь кусать, что позволил ей это.
  -Не мне мешать ей, поступить так, как она хочет.
  -Но ведь ты тому причина, ты!
  - Она не желает видеть мою рожу. У меня нет никакой возможности воспрепятствовать выполнению ее планов. Как ты не можешь понять, она не желает иметь со мной ничего общего! Я ей противен, физически противен. Тут я бессилен.
  -Ты ей поверил? Зачем ей уезжать из Ленинграда, не проще ли игнорировать тебя? И зная тебя, она может не бояться того, что ты станешь преследовать ее.
  -Я не мальчишка, чтобы бегать за ней и просить пятиминутного свидания.
  -Мальчишка и есть.
  -Иди ты, знаешь куда. Я отвергнут, отец, вышвырнут на помойку, с которой однажды вернулся, и даже не отмывшись, сунулся в чистую постель. Но был уличен и выброшен на свалку.
  -Итак, сдался?
  -Что ты ко мне пристал? Я достаточно унижался перед ней - и записки писал, и пытался заговорить. Все, выдохся я. Что мне остается? Выдать ее мать? Только это ничего хорошего не даст, она еще больше возненавидит меня, так как любит ее больше, чем меня.
  -В двух словах, что у вас произошло? Ведь ваши отношения, кажется, наладились.
  -В двух словах? Мой бывший любовник не заставил себя долго ждать и сообщил ей, как мы занимались с ним любовью. Даже готов предоставить в ее распоряжение ту самую видеокассету. Я знал, что именно этим все кончится.
  -Значит, до этого Галя не верила в твою связь с Пашей?
  - Мы ее вынесли за скобки наших разговоров, никогда не говорили о ней. Я решил, что, независимо от того, было или не было, прощен. А теперь выяснилось, я скрывал свою любовь к мужчине...
  -Если ты ничего предпринимать не намерен, разреши мне встретиться с Галей.
  -Она же поймет, почему ты встреваешь в это дело.
  -Разумеется. И если все же, несмотря ни на что, продолжает любить тебя, в чем я не сомневаюсь, едва ли упустит, быть может, последний свой шанс.
  -Ты большой юморист, у тебя ничего не выйдет.
  -Лучше пусть все катится в тартарары?
  -Не знаю, ничего уже не знаю... Что скажешь ей?
  -Не все сразу. Сначала я думал о том, что скажу тебе, чтобы ты согласился...
  -Прохиндей!... Сколько сердец разбил в молодости, если до сих пор так ловко умеешь
  добиваться своего? Я так не умею.
  -Добиваясь своего, я, в первую очередь, добиваюсь твоего, так как люблю тебя, паразита.
  -А я тебя, хотя иногда ненавижу... В целом ты хороший мужик, отец. Я бы на твоем месте такого сына, как я, давно послал на хуй.
  -Что-то мешает мне послать тебя туда... И прекрати материться, это тебе не идет.
  -Обычно я выбираю выражения. Но тут как раз такой случай, когда лучше не скажешь.
  -Значит, мы договорились? Я встречусь с Галей.
  -Делай, что хочешь. Хуже не будет.
  -Теперь можешь идти спать. И мне пора на боковую. Спокойной ночи, сын.
  -Спокойной ночи, папа. Я тебя люблю...
  
  
   ГАЛЯ
  
  -Вы встретились со мной по инициативе родителей?
  -Думаешь, я лишен таковой?
  -Все это зря, напрасно.
  -Может быть.
  -Нет, правда. Все яснее ясного.
  -Только не мне.
  -А что собственно вам? Простите...
  -Ничего. Просто я люблю своего сына.
  -Это понятно. Но ему самому будет лучше, если мы прекратим мучить друг друга.
  -Заблуждаешься. Сам Игорь другого мнения на сей счет.
  -Вы многого не знаете.
  -Я знаю самое главное - он любит тебя и проклинает себя. Я говорю с тобой с его согласия, как понимаешь.
  -Странно, на него не похоже, чтобы кого-то просить...
  -Это я просил его.
  -Он никогда бы не позволил вам, но сильно виноват перед вами.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Я знаю, вы уничтожили часть "Диалогов".
  -У него хватило глупости сказать это. Лишнее доказательство его любви и доверия к тебе.
  -Ваш сын - преступник, а вы его защищаете.
  -Он - мальчишка, чистым ребячеством было взять всю вину на себя. Если хочешь знать, большая ее часть лежит на мне. И неужели думаешь, одного отрицания моей работы с его стороны довольно, чтобы я уничтожил рукопись?
  -Отрицания?! Он принудил вас это сделать. Я не стала выяснять причину такого поступка, так как не хотела терзать Игоря, испытывающего огромное чувство вины перед вами, но в любом случае оправдать его нельзя.
  -Мы поссорились - тому нашлись серьезные причины. Он был недоволен тем, что я использовал его имя в "Диалогах", потребовал назвать этого персонажа иначе. Я находился в аффекте и разорвал на мелкие части то, что подвернулось мне под руки. Я еще больший псих, чем он. Есть у нас такая слабость, не единственная. Позже, придя в себя, я с той же маниакальной страстью начал рыться в черновиках и восстанавливать утраченное. Как последний дурак...
  -Я так рада...
  -Тому, что я дурак?
  -Что вы?! Вы талантливы, взяли на себя большую смелость и ответственность сказать о себе и своих близких то, что не каждый поэт говорит о своей жизни. Избрали новую форму...Может, другого раза не представится, чтобы сказать вам, какой вы замечательный человек и настоящий писатель...
  -Мне бы не хотелось терять такого союзника и... Только не сердись, пожалуйста, - и дочь... У меня уже есть одна любимая неродная дочка, ты можешь стать второй...Мы, я и моя жена, слишком хорошо относимся к тебе, чтобы не использовать малейшую возможность сохранить тебя как одного из самых близких нам людей...
  -Я польщена, только далеко не все зависит от меня.
  -Меня очень сильно беспокоит состояние Игоря.
  - Он не из тех, кто будет сильно переживать единственное свое поражение на любовном фронте. И быстро найдет мне замену, если уже не нашел. Женщину, мужчину... Вы ведь ничего не знаете...
  -Я знаю никак не меньше, чем ты. Игорь рассказал мне все, потому что только ты одна можешь уберечь его от многих бед. Чувство, которое он питает к тебе, очень глубокое.
  -Ничего вы о нас не знаете. Ваш сын - предатель, подлец, грязное животное. И не убеждайте меня в обратном.
  -Даже преступник имеет право иметь адвоката.
  -В таком случае он нашел самого лучшего, зная мое к вам отношение.
  -В этой фразе ты допустила несколько ошибок. Я сам искал с тобой встречи, получив от Игоря согласие, что стоило большого труда, так как он боялся, что я все только испорчу. (Признаюсь, я и сам того же боюсь). И я не адвокат дьявола, поскольку не считаю сына таковым. Вообще не адвокат, а отец. Твое отношение ко мне непостижимо прекрасно (ты явно переоцениваешь "Диалоги"), но как человек я остаюсь для тебя загадочной личностью. Достаточно вспомнить, какие советы я давал тебе относительно продолжения встреч с Игорем, когда он внезапно для тебя (но не для меня) прервал с тобой отношения, больше того позволил втянуть себя в разврат.
  -Так скажите мне, что заставило вас дать мне такой странный совет.
  -Не могу, поверь мне на слово.
  -Что это за роковая тайна, заставившая вас, такого чуткого, искреннего, правдивого человека лгать мне? Мне уже нечего скрывать. У нас с Игорем с самого начала отношения сложились трудно. Мы несколько раз были на грани разрыва, так как он сомневался в своих чувствах ко мне. Но если и любил меня когда-нибудь, то именно тогда, когда по его же наущению вы оттолкнули сына от меня . Вы знали причину его предательства, разыгрывая совместный спектакль. Я не возненавидела тогда вас обоих, так как еще верила ему, чувствовала, у него что-то стряслось: одно подключение вас к нашим отношениям говорило об этом. Он был растерян, несчастлив... Я любила и жалела его, предавшего меня, не понимая причины его предательства. Даже тогда, когда чуть ли не сразу после того, как мы стали близки как любящие друг друга мужчина и женщина, а не парнокопытные, он стал этим копытным. Впрочем, я не права. Переспав с двумя женщинами и одним мужчиной, он влюбился. Я не осуждаю половые отношения между однополыми партнерами и тем более любовь между ними, но не желаю иметь ничего общего с этим.
  - Не было никакой любви Игоря к Паше, хотя действительно они несколько раз встречались наедине. Это вызвано двумя серьезными причинами, одну из которых я не могу назвать.
  - Назовите хотя бы другую.
  -Только очень прошу тебя ни при каких обстоятельствах, независимо от того, как дальше сложатся твои отношения с Игорем, скрыть от него то, что я сейчас скажу. Иначе я навсегда потеряю сына.
  -Обещаю...
  -В детстве Игорь испытал сильную психическую травму. Он проиграл в споре приятелю, стал его "рабом", обязанным выполнить любое его желание. Короче, этот приятель зашел к нему в ванну, когда Игорь мылся под душем, и вызвал у него эрекцию. Даже хотел заставить его заняться оральным сексом, но Игорь заявил ему, что в таком случае он прекратит после этого все отношения с ним. Тогда им удалось договориться о том, что они удовлетворятся мастурбацией друг друга. В этот самый момент я вернулся домой и, хотя не застал их за этим занятием, оказал психическое воздействие на сына, которое еще больше усилилось, когда моя жена через несколько дней, запретив Игорю встретиться с приятелем, фактически дала ему понять, что все о них знает. Это разговор матери с сыном состоялся в присутствии сестры Игоря. Дальше последовал психический срыв, Игорь попал в больницу. Видимо, пусть временный, но разрыв с тобой и все это повлияло на него в тот день, когда он попал в эту пьяную кампанию, занявшуюся блудом. Известно, когда человек, находящийся в стрессовом состоянии, оказывается в подобной ситуации, он далеко не сразу находит в себе силы и желание уклониться от нее. Очевидно, Паша разбудил в Игоре прошлые инстинкты, ему удалось воспользоваться его состоянием и навязать свое общество. Это совпало с поступком Муси, ревновавшей Игоря к тебе. Все сложилось для Игоря наихудшим образом. И все же он сумел избавиться от Паши, который, возможно, любит Игоря, даже угрожал ему покончить с собой, если Игорь бросит его. Игорь непреклонен. Любовь к тебе взяла верх над всем.
  Паша, убедившись в том, что Игорь окончательно оставил его, попытался вернуть, встретившись с тобой. Вернуть не вернул, но ваши отношения поставил на грань развала.
  -Однако не детская история стала причиной охлаждения Игоря ко мне. Она лишь частично объясняет его связь с Пашей. Связь, которая не возможна, если бы Игорь от природы не имел определенной склонности к гомосексуализму. Но это не его вина, а беда. И я не удивлюсь, если Игорь простит Пашу, как простил в детстве приятеля, и вернется к нему. Или найдется другой мужчина, которого Игорь полюбит.
  -Он любит тебя, только тебя. Пойми, я не имею права назвать причину того, почему я встал на сторону сына и просил тебя выждать какое-то время, пока мы не узнаем, насколько серьезна эта причина, не позволяющая вам встречаться.
  -А если раскрытие этой тайны поможет нашей любви, вы все равно не можете ее рассказать?
  -Это тайна не одного Игоря, хотя она косвенно коснулась и его. Мы знаем ее только двое, больше никто. Он был глубоко несчастен, будучи связан по рукам и ногам этой тайной. Злейшему врагу не пожелаю пережить испытанное им потрясение. Обстоятельства были против него, он оказался в доме Муси, приглянулся ей. Так, к сожалению, бывает, когда на миг сходятся два совершенно разных существа, которым и сказать-то, в сущности, нечего друг другу, но которые каждый сам по себе несчастен. Конечно, Игорь мог скрыть от вас эту Мусю, которая для него никто, тем более что она сама опровергла свою записку тебе. Но он испытывал мучительное чувство, диктуемое не столько изменой тебе, сколько совестью, не позволявшей обманывать тебя. К этому времени выяснилось, так пугавшая нас тайна на самом деле оказалась чистым блефом. Это придало ему сил. Игорь казнил себя так, что просто не мог тебе лгать...
  -Вы не убедили меня, Петр Григорьевич. Бог с ней, с вашей тайной - блефом. Игорь сам во всем признался. Когда я показала ему Мусино письмо, он еще не знал, что подружка опровергла его - она забыла предупредить любовника. С ней переспало пол нашего института, ходят слухи, что по части извращений она большой мастер. Так что вашему сыну повезло, он имел счастье получить от нее то, что не могла ему дать я. Игорь не дочитал письмо до конца - знаю, мол, о чем оно, мало ли что было в прошлом. Он жалок был, ваш любимый сын, растерялся, не потому что ему мучительно стыдно, а из-за того, что я сказала ему, Муся отказалась от письма, пожалев его из-за любви к нему. И шлюхи могут любить, я даже растрогалась...Я сумела простить ему двух шлюх, но после того, как узнала о любовнике, спать с Игорем, простите, не могу. Он мне физически противен, стоит мне только представить его в роли... Выше моих сил заниматься с ним любовью и тем более любить, когда я знаю, что в любой момент он может уйти от меня к другому или к другой.
  -Игорь, скрывавший от меня свою жизнь, так сильно презирал себя за участие в том свинарнике, все рассказал мне, чего с ним сроду не бывало. Он презирал себя за то, что изменил себе, своей любви к тебе, которую вынужден был скрывать от тебя...
  -Как же - тайна?!
  -Не перебивай меня, я и так все время сбиваюсь.
  -А вы поменьше сочиняйте, тогда не собьетесь. Мы же с вами, извините, не "Диалоги" читаем. Извините...
  - Пустое. Еще больше Игорь стыдится своей связи с Пашей.
  - Нечего ему стыдиться, Паша очень видный мужчина, не каждый достоин его любви, а он из-за вашего сына резал себе вены, если ему верить. Показывал...
  -Так и скажи, коль скоро Игорь был близок с мужчиной, мне он противен.
  -Я почти так и сказала, разве не слышали? Был и будет, так как имеет к этому склонность. Мусю - женщину он бросил, а приятелю отдавался - и не раз, и не два. Значит, получал удовольствие, куда большее, чем давала ему весьма изощренная в сексе привлекательная женщина. А я по сравнению с ней замухрышка. Другой роли как быть для Игоря спасательным кругом, я не вижу, но это, простите, меня устроить не может. Так ему и скажите!
  - В тебе говорит уязвленная женская гордость, я это отлично понимаю. Только, пожалуйста, не спеши с выводами, не упрощай его отношение к тебе. Ты для моего сына не спасательный круг, а любимый человек, с которым его связывает очень многое, близость в более широком смысле слова, чем интимная.
  -Об интимной говорить не будем, я уже все сказала о ней.
  -Если это правда, тогда и говорить больше не о чем.
  -А вы решили, что я вам заливаю?
  -Мне просто трудно поверить, что ты его не любила.
  -Любила и разлюбила, разве не ясно? Или, по-вашему, у меня нет на то никаких оснований?
  -Любовь ни с какими основаниями не считается. Или она есть, или ее нет.
  -Все-то вы знаете.
  -Видите ли, Галя, мне в жизни повезло, я долго не понимал, что такое любовь, принимал за это чувство влюбленность, желание, но, в конце концов, узнал ее. Это такое чувство, когда не мыслишь себя без любимого человека. Вот так просто. Игорь любит тебя, так как не мыслит жизни без тебя.
  -Но одновременно может позволить себе маленькие шалости.
  -Судишь его строго и права. Но сейчас речь не столько о нем, сколько о тебе.
  -Я его разлюбила. И мыслю свою жизнь без него.
  -Так ли?
  -Так.
  -Но совсем недавно...
  -Недавно я не знала, что Игорь гомосексуалист, что ему нравится быть женщиной. Вы могли бы полюбить женщину, которая занимается любовью с другой женщиной и получает от нее большее наслаждение, чем от вас?
  -Это, возможно, прозвучит странно, но я мог бы и полюбить и тем более не разлюбил ее, хотя, конечно, все это мучило бы меня.
  -А я не желаю мучиться...
  -Ты любишь моего сына, не отпирайся. Вы оба должны быть вместе.
  -Вы что, гипнотизируете меня?
  -Я стараюсь убедить тебя не торопиться с выводами. Ты можешь погубить и свою, и моего сына жизнь. Прошу лишь об одном, подумать, как следует.
  -Вы все словно сговорились друг с другом.
  -Все?
  -Моя мать совсем недавно органически не переваривала Игоря, а сейчас уговаривает меня не рвать с ним.
  -Она, должно быть, не знает того, что знаем мы.
  - Она читала Мусино письмо. Но оно не произвело на нее ожидаемого впечатления. Странные вы люди. Когда все у нас с Игорем было хорошо, вы вели себя иначе, старались разрушить наши отношения. А теперь, когда Игорь сделал их невозможными, пытаетесь уверить меня в том, что я должна его простить, понять, любить.
  -Ты никому ничего не должна, кроме себя.
  -Что, по-вашему, я должна сделать?
  -Не должна, повторяю. Если это в твоих силах, дай Игорю шанс. Пусть он объяснится с тобой. Выслушай его, и тогда прими решение.
  -Хорошо, Петр Григорьевич. Я согласна. Скажите ему... Нет, я сама... Вы - очень симпатичный человек, я бы не возражала, чтобы у меня был такой отец, как вы...
  
   ИГОРЬ
  
  -Дело ваше - можете целоваться с Сергеевыми, но меня оставьте в покое. Ты проявляешь удивительную забывчивость и беспечность. Именно беспечность. Как только Сергеева поймет, что Галя никуда не уедет и останется в Ленинграде, она наплюет на нас. Твоя Людмила еще не раз подставит нам подножку. Что ж получается, баш на баш? Мы вам прощение, вы - дружбу? Как на базаре.
  -Это вовсе не так. Сергеевы хотят сблизиться с нами, у нас есть общие интересы.
  -Ты надеешься, Сергеев поможет тебе напечататься?
  -Я надеюсь на то, что дружба семьями укрепит твои отношения с Галей.
  -Наши отношения спущены на тормоза. Ни да, ни нет. Это, конечно, большое достижение, которым я обязан тебе. Мне позволено говорить с ними, нас уже терпят, не гонят прочь. Еще немного, разрешат целовать ручки.
  -Не все сразу. Дай Гале время.
  -Чтобы я стал ей менее противен? Она не может простить мне этого сукиного сына. Нет, не говорит это, но я вижу. И что я могу возразить? Как преодолеть ее физическую неприязнь ко мне? Когда-то она любила мое тело, а теперь оно ей противно...
  -Наберись терпения. Если бы она не любила тебя, никакие разговоры нам не помогли бы.
  -Просто она ищет для себя предлог остаться в Ленинграде. Вот и все.
  -Какой же ты у меня все-таки дурак, сын.
  -Я не столько дурак, сколько педераст. Я бы на ее месте никогда не простил мне Пашу.
  -Он больше не цепляется к тебе?
  -Как только снова увидел нас с Галей, понял, что поставленной цели не добился, подстерег меня на выходе из института, поплелся за мной с видом побитой собаки, униженно прося у меня прощения. Он, видите ли, готов на все жертвы, чтобы я только выслушал его. Я послал его...
  -Правильно сделал.
  -Он заявил, что совершил такую подлость только из-за любви ко мне, что мастурбирует, просматривая кассету, на которой Муся сняла нас, занимающихся любовью.
  -Ты не предложил ему отдать тебе эту кассету?
  -Что толку? Во-первых, так просто он мне ее не отдаст, сам понимаешь, что потребует взамен. Но я ни ему, ни любому другому мужику больше свое очко подставлять не намерен. Во-вторых, без особого труда наше траханье легко переписать с одной кассеты на другую и продолжать шантажировать меня и Галю дальше. Лучше не обращать внимания на все это.
  -Да, ты прав.
  -Я хотел бы прийти с тобой к одному мнению относительно родителей Гали. Если считаете, что не можете без них обойтись, я согласен, встречайтесь у них. Не у нас. В любом случае, без меня. Ты хорошо знаешь меня, я скажу Людмиле что-нибудь такое, из-за чего окончательно потеряю Галю.
  -Мне не объяснить Наташе, почему ты отказываешься видеть их. И Галя тебя не поймет.
  -Неужели Люда может переступить порог нашего дома? Не пойму я и твоего всепрощенчества. Или ты пытаешься загладить старую вину перед ней?
  -Мы все должны переступить через прошлые наши поступки. У нас нет иного выхода, если мы хотим восстановления прежних твоих отношений с Галей.
  -Ты бы мог лечь в одну постель с орангутангом?
  -Дай Гале время... Кроме памяти о твоей связи с Пашей у нее не могла не сохраниться другая память, более сильная. Вот тебя влечет к ней, почему ты думаешь, что ее не влечет к тебе? Но она женщина, к тому же страдающая сторона, ей нужно время, чтобы прежнее желание пересилило ее неприязнь. Потерпи...
  -Я не умею притворяться, отец. Не могу дать себе по рукам, которые тянутся ее обнять... А ей это не надо.
  -Ты уверен?
  -Мне так кажется.
  -А ты позволь себе забыться, обними ее. Тогда увидишь, как она это примет.
  -Она оттолкнет меня.
  -Оттолкнет, так оттолкнет. Извинишься, что не смог сдержаться. Женщины, Игорь, любят, когда мужчины не настолько терпеливы, чтобы держать руки за спиной, когда с ними любимая женщина.
  -Ты разговариваешь со мной, как с ребенком. Забыл, мы были любовниками? Она, к твоему сведению, изнемогала от моих ласок...
  -Значит, ее тело не забыло твое. И она ждет от тебя, что ты не будешь вести себя, как истукан. Но смотри, не пережми, действуй шаг за шагом - по обстановке.
  - Я обязательно расскажу ей, как мой в прошлом ловелас - отец - учил меня - сына, как нужно обольщать женщину, которая раньше теряла голову, отдаваясь мне.
  -С тебя станется. Ты совсем у меня дурачок. Если хочешь знать, я завидую тебе.
  -Нашел, кому завидовать.
  -Ты молод, умен, хорош собой. Ты любишь прекрасную женщину, а она любит тебя. У вас не самые лучше времена, но в ваших силах преодолеть все препятствия и не создавать их впредь для вашей любви.
  -Я хочу жениться на ней даже раньше, чем мы окончим институт. Мне нужна она каждый день и каждую ночь.
  -Это кому ты говоришь? Лучше скажи те же самые слова ей.
  -Прямо сейчас?
  -Когда она будет в настроении принять твое предложение. Когда ты обнимешь ее, а она прижмется к тебе... Можно подумать, ты никогда в жизни не объяснялся в любви.
  -По-настоящему не объяснялся. У меня слова застревали в глотке, я боялся, что она станет меньше любить меня и возомнит о себе больше, чем надо, что посягнет на мою свободу... А теперь эта свобода угнетает меня...
  -Пока ты не преодолеешь свой страх и вину, предлагать ей руку и сердце не советую. Да, ты очень виноват, но раскаялся, она приняла твое покаяние, теперь нужно идти вперед, не оглядываясь назад. Иначе никогда не снимешь камень с души. Главное, чтобы ты учел горький опыт, познав себя, не дал воли тому себе, кто может повторить твою ошибку. Учти, сын, тебя впереди ждут многие испытания.
  -Как бисексуала?
  -Не только.
  -У меня хватит силы воли и ума исключить любую привязанность к мужчинам. Паша преподал мне отличный урок.
  -К счастью, ты не был влюблен в него.
  -Но мне нравилось заниматься с ним любовью. Однако я сумел покончить с ней, завязать. Надеюсь, навсегда. Если Галя окончательно простит меня, нет сомнений, никто, ни женщины, ни тем более мужчины мне не понадобятся.
  -В случае женитьбы вам придется жить в ее доме, ты не думал об этом?
  -До женитьбы далеко. Но, женившись, я не собираюсь жить у них.
  - Но где-то ведь жить надо.
  -Иначе бы я предложил ей стать моей женой сегодня. Так что придется, видимо, дождаться лучших времен - когда мы начнем работать. Я буду рыть землю носом, чтобы не нуждаться в деньгах. Но у Сергеевых я жить не стану.
  -Однако Галя может иметь другое мнение на этот счет.
  -Если мы поженимся, моя зависимость от жены должна быть минимальной. Глава семьи, по моему глубокому убеждению, мужчина. Прости, отец, твое положение в семье для меня не пример.
  - Последние твои слова понятнее первых. Брак - это взаимная зависимость и ответственность, если в ней мало брака.
  -От ответственности я уклоняться не собираюсь, большую ее часть возьму на себя. И меньшую - зависимости.
  -А пока суть да дело, найди в себе силы простить мать Гали. Возьми пример с нее - ведь она фактически сумела простить тебя.
  -Если даже я прощу Людмилу, это ни к чему хорошему не приведет. Она еще выпустит коготки. Ее ненависть к нам не остыла, она лишь ждет своего часа и вцепится в наши глотки. Людмила добилась своего - Галя встречается со мной, уже не говорит об отъезде из Ленинграда. Со временем Людмила достигнет конечной цели - окончательно отшвырнет меня от дочери.
  -Не говори чепухи.
  -Если бы мать знала то, что сделала Людмила, она ни за что не простила б ее. А ты уже все забыл. Короткая ж у тебя память.
  -Эта женщина прожила нелегкую жизнь, поздно вышла замуж - и без любви...
  -Огромная беда!
  -Она любила меня, хотела ребенка.
  -Что же не родила от тебя, любимого человека?
  -Не скоморошничай.
  -Я говорю совершенно серьезно... Ты совсем не любил ее?
  -Не любил.
  - И если б она забеременела от тебя, ты на ней не женился?
  -Мне трудно ответить на твой вопрос. Мы оба были б несчастны в браке.
  -Ты был ее любовником, тебя вполне устраивала такая любовь. Но не ее.
  -Я не уверен, что и она любила меня. Замуж хотела, но это не обязательно по любви. Для нее было важно мое признание в любви, но я не мог его дать.
  -Ты, верно, боялся, что она захомутает тебя. Не вышло. Ничего, позднее она на тебе отыгралась, и заодно на мне.
  -На подсознательном уровне она боялась продолжения меня в тебе, пугала самая возможность повторения нашей истории у вас с Галей. Она хотя бы в то время была немолода и опытна, а ее дочь...
  -Ясно, нецелованная дочь заслуживала лучшей участи. Злодей - волк мог проглотить, не подавившись, бедную Красную Шапочку.
  - К тому же ты с самого начала далеко не лучшим образом зарекомендовал себя - принес без моего ведома "Диалоги", высокомерно отозвавшись о них.
  -Это Людмила могла поставить мне только в заслугу, так как сама о них не лучшего мнения, а с учетом своего отношения к тебе могла радоваться тому, что и твой сын не разделяет восторгов отца.
  -"Диалоги" ей, мало сказать, не понравились, но еще меньше ее восхитило твое отношение к ним, даже не к ним, а ко мне, твоему отцу. Ставя себя выше, иронизируя, ты показал свое высокомерие...
  -Просто она считала, что дочь заслуживает лучшего мужчины, чем сын бывшего любовника, не оправдавшего ее надежд, она была зла на тебя и перенесла все это на меня. А теперь затаилась.
  -Она осудила себя больше, чем мы.
  -Раскаялась? Ты ей поверил, так как сам в свое время был с ней недостаточно любезен. Понял, что уже оплатил грехи молодости, хотя в большей мере твой должок погасил я. Ты ждешь от меня снисхожденья, но оно пустой звук, как и твое прощение. Важны факты. Один из них: мать ничего не знает, а ты навязываешь свою любовницу всем нам. Я вынужден молчать в тряпочку, но прикрывать тебя не желаю.
  -Это шантаж?
  -Ты меня не понял. Я умываю руки. Чем дальше, тем больше сознаю, со всем этим семейством надо кончать.
  -Со всем?
  -Да. В интересах всех, включая Галю, которой я не нужен. Такие вещи я чувствую. После вашей , навязанной тобой, встречи она пошла, извини за тавтологию, навстречу тебе, но не мне.
  -Дурень, она ж тебя любит.
  -Я не слепой, это в прошлом. Она может простить, но любить не заставишь.
  -Ты рехнулся. Вконец спятил. Всего хочешь сейчас и сразу.
  -А ты не хотел, когда все в тебе стояло дыбом? Женщина, если она любит мужчину и уже была близка с ним, да еще как - до одурения, до потери сознания, - холодна, держит меня на дистанции, не допускает до себя. Я не какая-нибудь уличная дворняжка, которая радуется брошенной ей голой кости.
  -У тебя отсутствует воображение. Прежде чем снова стать твоей, она должна свыкнуться с мыслью, что ты, кроме нее, никого не любишь и не полюбишь, что происшедшее в будущем не повторится. Ей невыносимо трудно...
  -Отец, это литература, романы. Всем трудно. И мне... Но если невыносимо, как ты выразился, то все не имеет значения. Она и не вынесет, уже не вынесла, хотя из чистого благородства терпит мое присутствие... Если кого она и любит из нашей семьи, то... тебя. Ты сразу пленил ее, еще до того, как она увидела тебя, она без ума от твоих "Диалогов", довольна тем, что ты к ним вернулся... Если бы ты был свободен, мог делать с ней все что угодно...
  -Теперь я не сомневаюсь, ты не в себе.
  -Да, я свихнулся, если могу ревновать к тебе. Но я не слепой...И не глухой. Когда мы встречаемся, она говорит о том, какой ты замечательный человек, талантливый, честный, скромный...
  -Она переводит разговор на других людей, так как все еще не знает, как вести себя с тобой. Постарайся выкинуть из головы все то, что сковывает тебя, будь самим собой - тем, кого она любила, - но не торопись с интимной близостью, приближайся к ней постепенно. Представь себе, вы не лежали в одной постели, прежде она должна поверить в твою любовь, в то, что ты единственный мужчина, который осчастливит ее своей любовью...
  - Очень красиво! Непременно используй этот фрагмент в "Диалогах", там он будет на месте. А в жизни все значительно прозаичнее. Любит - не любит, к сердцу прижмет - от сердца отшвырнет.
  -Опять все сначала. Так дело не пойдет.
  -Я слышал, вы с матерью неделю назад уже ходили к Сергеевым. Мог бы известить меня об этом визите.
  -Разве Галя не приглашала тебя пойти с нами?
  -Звала. Знала, что я не пойду. Предпочла встрече со мной встречу с тобой.
  -Ты просто ненормальный.
  -Нормальный, ты забыл ответить на мой вопрос.
  -Разве ты его задавал?
  - Почему я узнал о вашем визите к Сергеевым от Гали, а не от тебя или матери?
  -Нам казалось, что ты быстрее примешь его от Гали, но она сообщила нам, что ты категорически отказался идти к ним.
   -Ты за моей спиной договариваешься с моей женщиной?
  -Она звонила тебе, не застала дома, спросила, придешь ли ты с нами, я ответил, что не знаю, и посоветовал ей позвать тебя. А когда мы узнали от нее, что ты не пойдешь, посчитали лишним говорить с тобой на эту тему.
  -Знаешь, кто ты?! Так и чешется язык сказать матери, что сделала со мной твоя любовница.
  -Ты хуже ребенка. Добиваешься расположения своей женщины, но не желаешь пойти ей навстречу. Отказываешь ей вправе любить свою мать.
  -Я ни в чем не отказываю ей, это она отказывает мне, избегает оставаться со мной наедине... Мы мерзнем на улице, я предлагаю отогреться в парадной, зову в квартиру приятеля, давшего мне ключ от нее, но она находит любой предлог, чтобы отказаться... А тут ваша дурацкая дружба с Сергеевыми, в которую я при всем желании вписаться не могу и не хочу. Я просто физически не выдержу и нагрублю ее матери, стоит ей о чем-то спросить меня, и тогда нашим отношениям с Галей окончательный пиздец.
  -Хватит материться. Как что, так это мерзкое слово.
  -Мне пиздец, отец. Лучше все это кончать самому.
  -Не дури, выкини из головы свои бредовые мысли, наберись мужества и терпения, не гони лошадей. Со временем Галя придет в себя от тех потрясений, причиной которых мы были...
  -Мы? Я один!
  -Не упрекай ее в беспамятстве. Поверь, ты, твое тело, твоя душа, открывшаяся ей после всех испытаний сохранились в ее памяти. Послушай меня хоть один раз...
  -Один?!... Хорошо, я подумаю... Я подумаю...
  
  
  
   НАТАША
  
  -Сергеевы делают вид, что все в порядке вещей, приходя к нам и не заставая Игоря, но согласись, нонсенс - Галя здесь, а его нет. Что у них за отношения, не пойму. Какой-то вызов, не иначе. Каждый демонстрирует свое глупое упрямство. Или тут другое, более серьезное?... Что ты молчишь?
  -Думаю.
  -Чего тут думать? Ты должен переубедить заносчивого сына, внушить ему, если не культуру отношений между людьми, то хотя бы правила хорошего тона.
  -Наташа, мы были молодыми и плевали на всякие правила.
  -Ты давно уже в сговоре с ним, тебе понравилось то, что хотя бы таким путем нашел общий язык с сыном.
  - Сколько можно нести эту чушь? Зла не хватает!
  -Не шуми. Сказать ничего нельзя.
  -Думать надо сначала.
  -Старый ворчун... Как ты думаешь, они близки?
  -Не знаю. Оба упрямы, как черти. То ссорятся, то мирятся...
  -Людмила Николаевна уже давно ничего против Игоря не имеет, даже не возражает, чтобы они поженились, не дожидаясь окончания учебы.
   И как представляет себе, на что они станут жить? Она сама тебе это сказала?
  -Да, по ее мнению, оба с характерами, в любой момент могут разбежаться, хотя любят друг друга. Лучше будет для всех нас, если поженятся, и будут жить у них. Н а те же самые деньги, на которые живут сейчас, на родительские. И знаешь, я не против, боюсь их постоянных ссор по пустякам. Лучше Гали Игорю не найти. Хотя она не во всем уступает ему... Да, да, не ухмыляйся своей обворожительной улыбочкой.
  -Меня не очень беспокоят их размолвки. Нашему самодовольному парню вредно во всем потакать, сядет на голову. Больше будет ее ценить, если она не станет смотреть ему в рот.
  -И все же это слишком - пришла с родителями, зная, что он не желает видеть ее мать. Любя, она не прочь позлить его. К чему ей приходить к нам, когда его нет? Или Игорь прав, она приходит к тебе...
  -Повторяешь глупости и рада.
  -Смотри, Петя, еще сам влюбишься в эту девушку.
  -Дурацкие шутки у вас, господа.
  -Успокойся, не влюблена она в тебя, не влюблена. Но Игорь явно ревнует ее к тебе.
  -Не надоело?
  -В прошлую пятницу, когда мы были с тобой в театре, Галя приходила к нам.
  -Откуда тебе известно?
  -Конечно, не от Игоря. Петька сказал. Его вежливо выпроводили из их комнаты. Я не ханжа, но когда при ребенке...
  -Ханжа. В кои-то веки молодые получили возможность остаться наедине.
  -Дверь могли не закрывать.
  -А что, Петька ломился в нее?
  -Он хотел взять книгу, постучался, ему не открыли.
  -Молодец, постучался.
  -Он-то молодец, а Игорь...
  -Так и не открыл?
  -Открыл через десять минут.
  -Ровно через десять?
  -Через девять. Петька засек время.
  -Шустрый малый. Далеко пойдет.
  -Весь в тебя. Видела бы ты, с какими хитрющими глазами он рассказывал мне все это.
  -Ничего страшного.
  -Они сказали ему, что должны готовиться к выпускным экзаменам, а сами включили магнитофон. Должна же у них быть голова на плечах... Рот до ушей, чему ты так радуешься?
  - Их молодости, тому, что им хорошо вместе.
  -Пусть женятся. Боюсь я, Петя, как бы Игорь не бросил ее. Вдруг опять начнет беситься. Галя хлебнет с ним, хорошо, что сама с характером, не всегда гладит его по головке. А нам остается любить его такого, какой он есть, надеяться на то, что станет большим хирургом. Он может - талантлив, одержим... И ты мог в свое время, если бы проявил его напористость, волю, целеустремленность...
  -" Я есть лишь я, ничто иное". Прожил бы так же, начни сначала. Со всеми своими недостатками, издержками. Отними у Игоря его изъяны, в кого он превратится? В ангелочка с крылышками. Кому он такой нужен? Будем принимать друг друга теми, какие мы есть...
  - Хорошо, что ты снова нашел себя. Ожил с тех пор, как снова начал писать.
  -Состарился, притерся, приспособился... Меня перестала мучить совесть, не дававшая раньше покоя из-за тебя, моей любимой женщины, самого близкого и дорогого человека... после, быть может, себя самого... Отдал бы я за тебя свою жизнь, когда б ничего другого не оставалось, чтобы спасти ее? Я слишком люблю себя, чтобы, не раздумывая, расстаться с жизнью ради другого человека?...
  - Что у тебя за страсть к самоанализу и желание выворачиваться наизнанку? Словно непременно придется приносить себя в жертву друг другу. Даже перед самыми близкими людьми нельзя выплескивать все свое нутро. Тебе ли это не знать? Я - твоя жена, а не врач - психоаналитик. Больше надо думать не о болезнях, а о здоровье.
  -Ты слишком прямолинейно понимаешь, что есть здоровье, особенно нравственное.
  -У нас с тобой разные представления о нравственности. Для меня нравственность заключается в чистоте, ясности, психической стабильности, сознательном осмыслении сути вещей, своего и окружающего мира, собственного места в мире, обществе, семье, кругу знакомых... Я ничего не имею против твоего вечного стремления к очищению, катарсису - душевной разрядке, если они не принимают болезненных форм, напоминающих обычное психическое расстройство. Плоды именно твоего нравственного воспитания, как ты его всегда представлял, мы пожинаем - я имею в виду воспитание Игоря. Для вас обоих грех - зло, но вы так тщательно запудриваете его лицо, что сами не видите, каково оно на самом деле. И если вам знакомо чувство вины, с которым ты любишь носиться, как с писаной торбой, если знаете больше понаслышке угрызения совести, если копаетесь в себе, пытаясь стать лучше, то чаще всего становитесь хуже, так как находите объяснение, обоснование любому своему дурному поступку и поведению. Под многое можно при желании подвести нужную базу, нет одноцветных вещей, разные люди видят одно и то же неодинаково . Все зависит не только от внешнего освещения, но и от внутреннего.
  - Я с этим не спорю. Но не желаю исключать самого человека с его сложностью и многообразием. Именно ради ясности и чистоты я все подвергаю сомнению, и себя, прежде всего. Разве я стал от этого хуже?
  -Не знаю, Петя. Я бы предпочла, чтобы ты не заглядывал в мрак. И без того наша жизнь непроста.
  - Мы многое видим в отраженном свете - иногда искаженном, исходящем от нас самих. Однако далеко не всегда объект выше субъекта. Но так ли велик в этом грех?
  -Нет, тут другое. Возьмем, например, наши отношения. Я никогда, чувствуя тебя, думая о тебе, не анализировала, не сомневалась в тебе. Я, как кошка, просто любила и люблю тебя. Хорошего и плохого, больше хорошего. А если начать анализировать, плохой тут же перевесит хорошего.
  -Значит, хорошо, что не анализировала. Но и мне коту-аналитику нужна единственная кошка - ты, такая вот именно, какая есть, не другая. Я скроен таким макаром, что иногда - не часто - все же пытаюсь осмыслить, почему ты, а не другая нужна мне до сих пор, пытаюсь разгадать тебя, такую цельную, ясную, чистую... Мой анализ не мешает мне любить тебя именно потому, что я сознаю твою цельность и ясность, которых лишен сам, это вызывает мою злость, даже порой отчуждение... и еще бŏльшую любовь к тебе.
  -У меня все иначе. Я никогда не считала, что твоя неразбериха в себе, во мне, в детях, в мире, все твои метания - причина моей любви к тебе. Если бы я была цельной, чистой, как ты говоришь, я бы легче мирилась с твоей неустроенностью, понимала и, может быть, даже любила ее. Тогда как все во мне восстает против твоей раздвоенности. Но я все равно люблю тебя - не зная за что. Видимо, есть в тебе нечто такое, что нельзя не любить. Вот даже Галя... Быть может, это та особая человечность, пусть болезненная, в которой все мы нуждаемся, которой нам всем недостает. И эта человечность есть ... цельность, непривычная, поскольку нет в ней приписываемой цельности прямоты, ясности, точности. Это другая цельность - в изломах, ушибах, надломах - совершенно не цельная...
  -Теперь и ты запуталась во всей этой терминологии. По словарю Даля...
  -Отстань со своим словарем... Сбил с мысли... Я убедила себя, тебя, детей, что я сильная, цельная, а на самом деле слабая и несуразная. Потому нуждаюсь в вашей - твоей, Игоря - силе, разумности, последовательности, и ненавижу вашу расслабленность, разбросанность. Игорь, энергичный и одержимый в учебе, в желании достичь многого в хирургии, мечется, сомневается в личном, не в состоянии принять единственно верное решение в отношениях с Галей. Чего он хочет? Сохранить ее или свободу от нее, от всяких обязательств. Свободу от чувств, долга, ответственности.
  -У тебя настоящая мешанина в голове. Они оба разберутся без нас. Все образуется, я уверен...
  
   ПЕТЬКА
  
  -Увы, Петька, надежды, возлагаемые нами на тебя, ты не очень оправдываешь.
  -Никто на меня не жалуется: ни учителя, ни ученики, ни их родители, ни даже Игорь. Мама и то редко ворчит. А ты чем недоволен?
  -Не узнаю я себя в тебе, такая вот незадача.
  -Не расстраивайся, еще увидишь, время есть. И потом разве я не похож на тебя? Все говорят в один голос - похож.
  -Мне одна цыганка нагадала, что будем похожи друг на друга, как две капли воды. Видно, ошиблась.
  -Доживу до твоего возраста, нас не отличишь. А сейчас еще рано судить - как никак я еще школьник.
  -Когда ты доживешь до моих лет, меня уже не будет на этом свете.
  -Чем я на тебя так непохож?
  -Уж слишком ты тихий да робкий. Все один и один. Ни с кем не дружишь...
  -Ни с кем в последнее время не дерусь, никого не трогаю? А зачем?... Ты в моем возрасте любил драться?
  -Нет, но таким тихоней не был. И у меня были друзья.
  -Дядя Витя? Мне такого не найти.
  -Плохо ищешь. .
  -Одним таким недавно обзавелся. Только он - девчонка.
  -Кто она? Из вашей школы?
  -Из другой - рядом с нашей. Мы познакомились на катке.
  -Неужели ты сам подошел к ней?
  -Нет, она первая ко мне подкатила. Помогла подняться со льда, когда я сделал неудачно пируэт. Потом мы катались вместе.
  -На кого-то загляделся, поэтому упал?
  -А ты как догадался?
  -Ты же отлично катаешься и хорошо стоишь на коньках. Отсюда следует вывод - засмотрелся. Можно предположить, как раз на эту девочку.
  -Ты думаешь, как я. А говоришь, мы непохожи.
  -Когда это произошло?
  -Недели две тому назад.
  -Странно, все эти дни сидишь дома. Не спросил, где она живет?
  -Спросил. И знаю номер ее телефона.
  -А она твой номер знает?
  -Знает, но не звонит.
  -Не хватает, чтобы девочки первыми звонили мальчикам. Достаточно того, что она подняла тебя, зазевавшегося на нее, со льда. Немедленно позвони ей.
  -Потом...
  -Сейчас же звони. Не будь рохлей. Не позорь отца. Не могла же цыганка так сильно ошибиться!
  -А ты любил девчонок?
  -Я и мальчишек, и девчонок любил. И у меня была девочка, с которой я долго дружил. Мы дружим с ней до сих пор.
  -Как это дружишь, если она к нам никогда не приходит?
  -Она - жена моего друга, а их сын женат на Тане.
  -Я думал, такое только в книжках бывает. Дядя Витя оказался смелее тебя?
  -Смелости ему не занимать, но для женитьбы ее одной мало.
   -Нужна любовь? Ты ее не любил?
  -Не так сильно, как дядя Витя.
  -И все же вы остались друзьями? Правильно, смешно из-за женщин терять друзей. Я бы на твоем месте поступил так же. Даже, если она сделала предложение не тебе, а ему.
  -Первыми делают предложение мужчины.
  - Это так положено?
  -Что значит положено? На то мужчины и сильный пол, чтобы проявлять инициативу в этом вопросе.
  -Как же ее проявляют?
  -По-разному.
  -Вот ты, например, как проявил себя с мамой?
  -Объяснился ей в любви в Филармонии.
  -Прямо во время концерта?!
  -В антракте.
  -И не побоялся? Подошел к незнакомой женщине и прямо в лоб сказал, что любишь ее? Разве это возможно?
  -Когда любишь, все возможно. У меня тогда был вид человека, тронувшегося умом. Я очень долго не знал, как к ней подойти, - целый сезон.
  -А меня попрекаешь тем, что я ... Ты робел?
  -Смертельно боялся того, что она сочтет меня полоумным. Откажется выслушать меня, что было равносильно для меня приговору к казни.
  -Мама не рассердилась и не прогнала тебя?
  - К счастью, она поняла мое состояние.
  -А если бы не поняла, у меня мог быть другой отец, а то и вообще могло не быть... Хорошо, что она тебя поняла.
  -В подобных делах следует брать быка за рога, промедление смерти подобно.
  -Так уж и смерти...
  -Образно говоря.
  -Понимаю. А где ты познакомился с тетей Леной?
  -Мы все - я, она и Витя учились в одном классе.
  -И оба влюбились в нее?
  -Мы дружили...
  -Счастливчики.
  -Что ты, как старый дед, вздыхаешь?
  -Так просто.
  -Где записал номер телефона девочки, которой сейчас позвонишь?
  -Я его помню.
  -Вот и звони - не вздыхай.
  -А если она не захочет со мной говорить, уже забыла меня? Мало ли кто катался с ней на катке.
  -Девочка красивая?
  -Очень! Очень!
  -Тем более звони, не медли.
  -Я уже столько дней медлил, теперь поздно, раньше надо было...
  -Послушай, Петя, будь, наконец, мужчиной. Наберись храбрости и звони прямо сейчас.
  -А если Кати нет дома?
  -Узнай, когда она придет, потом позвонишь снова.
  -Мне нужно себя назвать?
  -Конечно.
  -Петя. Какой Петя? Что я ей скажу?
  -Назови свою фамилию, если она ее знает.
  -Знает, если помнит. И все?
  -Договорись о встрече, своди ее в кино, в кафе-мороженое...
  -Это удобно?
  -Вполне, сын.
  -Может быть, ты спросишь ее?
  -А это, по-твоему, удобно? Отец за сына назначает свидание его девочке.
  -Она еще не моя... Ты только спроси, она подойдет. Я сам с ней стану разговаривать.
  -Ну, ты и трус, Петька. Мне было куда страшнее, когда я на виду у всех объяснялся в любви с мамой. А ты боишься снять трубку. Я прав, ты надежд не оправдываешь.
  -Подумаешь, какой-то цыганки.
  -Моих. Не увиливай от ответственности, звони. Какой у нее номер?
  -257835.
  -Я набираю номер.
  -Подожди.
  -Набираю!
  -Что так торопишься, как на пожар... Лучше я сам...
  -Что же ты? Смелее!...
  -Уфф!... Занято. Вот видишь, я же говорил, подожди... Когда мы идем к Тане?
  -Завтра, днем.
  -А Игорь?
  -Он придет позже.
  -Как всегда занят?
  -Сам знаешь... Звони снова.
  -Занято же. Женщины разговаривают по телефону долго.
  -Все-то тебе известно. Звони, великий знаток женщин.
  -Будто ты их не знаешь.
  -Я-то знаю, потому и говорю, звони.
  -Если снова занято, признаешь свое поражение, что плохо их знаешь?
  -Признаю, признаю.
  -Давай поспорим. Я говорю, будет занято. На что спорим?...
  -Нечего тут спорить. Номер свободен.
  -Занят.
  -Свободен.
  -Занят. Ты специально тянешь время, чтобы я проспорил.
  -Хорошо, если я звоню и занято, покупаю тебе большую шоколадку, а если свободно, ты идешь с Катей в кафе- мороженое.
  -У меня таких денег нет.
  -Я дам их тебе.
  -Сколько мороженого можно будет купить?
  -Пол кило. Идет?
  -Идет! А если я сам позвоню и будет свободно, тогда что?
  -То же самое. Какая разница? Или ты хочешь нас разорить?
  -Ладно...
  -Звонить?
  -Теперь можешь не торопиться. Я могу и проспорить.
  -Хитер.
  -Звони, звони, великий знаток женщин. Подожди, я что-то не понял. Если я проспорю, где возьму деньги на мороженое?
  -Так ведь они тебе тогда не понадобятся.
  -Но ведь когда-нибудь дозвонюсь? Не вечно же они будут болтать?!
  -Когда-нибудь и деньги получишь. Ладно, Петька, у тебя есть прекрасный шанс пустить нас по миру. Дозвонившись, получишь и шоколадку, и деньги на мороженое.
  -А если не дозвонюсь?
  -Тогда только шоколадку.
  -Зачем тогда мне спешить, спрашивается?
  -Если б ты был такой же смелый, как хитрый?! Тянешь время? Но я ведь сказал, если дозвонишься сейчас.
  -Сей час. Могу позвонить и через пол часа, чтобы было наверняка.
  -Так не считается. Все, я звоню сам. Какие две последние цифры?
  -Забыл. Не скажу.
  -Все, Петька. Телефон свободен. Говори.
  -Что же ты... Нет, это я не вам... Катя, это ты? Здравствуй, Катя... Это ты сейчас говорила с кем-то по телефону? Мама?... С кем говоришь? Со мной... С Петей. Каким Петей? Как каким?
  -Ну, не робей. С Петей Штаркманом. Что ты сейчас делаешь? Свободна?
  -Я не молчу, Катя. Думаю. Петя, с которым, помнишь, каталась на катке... Не помнишь? Тогда извини... Вспомнила?! Ну да, тот, который свалился. Нет, ногу я не ломал. Совсем не ломал, вообще не ломал... Не знаешь такого? Тогда до свидания.
  -Не вешай трубку, чудак. Она тебя разыгрывает.
  -Ты меня разыгрываешь? Нет, нет, это не я... Ты не поняла, я-то Петя... Может, и бестолковый... Болел немного... Ну да, целых две недели... Почему не позвонил? Извини... Кому я нужен больной?
  -Что ты такое говоришь? Извинись.
  -Извини, Катя. Я очень волнуюсь... Ты, что сегодня делаешь? Ничего? А сейчас? То же ничего? Может быть, сходим в кафе - мороженое? Нет, я уже здоров, поправился. Горло? Нет, горло не болит, не беспокойся. Мама ушла? Она ведь только что...
  -Ушла у нее мама, ушла. И денег у нее нет.
  -Ушла только что? Вот и хорошо... Нет, ты меня не поняла. Ты, наверное... Слушай, у меня много денег, хватит на пол килограмма. Какое мороженое любишь больше всего?... Ореховое? И я - ореховое. А шоколадное?.. Ну да, если не будет орехового... Согласна и на сливочное, если никаких других не будет? Нет, я не глухой. Просто плохо слышно...Я знаю это кафе. Через десять минут буду там, как штык... Через пол часа? Тебе так долго идти?
  -Петька, Петька, она женщина, не понимаешь разве?
  -Понимаю. Это я так сказал. Я тебя там подожду, Катя, займу место, мало ли что... До встречи... Уфф?! До чего же трудно с ними разговаривать! Давай деньги. Скорее! Что ты сидишь, я тороплюсь.
  -А шоколадку?
  -Потом купишь. Ты что издеваешься надо мной?... Ладно, давай деньги и на шоколадку, может быть, она там продается...
  
  
  
  
   НАТАША
  
  -Как ты находишь Петькины стихи?
  -Написаны от души. Где их обнаружила?
  -В дневнике. Оставил мне его подписать. Вот и Петька влюбился. Какие ж мы старые, Петя?!
  -Ничуть. Лично я чувствую себя еще моложе, когда мои дети влюбляются. Словно это я сам...
  -Пошел по стопам отца.
  -Какова порода, а!
  -Надеюсь, он не тянет из тебя денег?
  -Напрасно надеешься. Женщины и в наше время стоили дорого, а сейчас...
  -Чему радуешься? В этом месяце только я дала ему три рубля сверх обычного. А ты?
  -Немногим больше, немногим меньше, не помню.
  -Придется нам нести новые расходы. Если он попрошайничает и у Игоря, то...
  - Игорь не расщедрится - у самого денег кот наплакал. И Петька не станет у него просить - разве что в аварийной ситуации.
  -В такой ситуации заберется в свою копилку. Там у него целый капитал - за год скопилось больше десятки. Я трачу, в первую очередь, десятикопеечные монеты, зная его манеру отбирать их у каждого, кто попадается ему под руку.
  -И я... Ты видела эту Катю?
  -Он не спешит приводить ее в наш дом. Разговаривала по телефону с его матерью, голос ее понравился. И она не видела нашего Петьку.
  -Давай пригласим их к нам. Сколько лет может быть Катиным родителям?
  -Наверное, лет на двадцать моложе нас.
  -Да, им будет скучно с нами, стариками.
  -Мы еще не старики... Только сыновья и поставляют нам приятелей из среды родителей своих приятельниц. Сами мы не очень преуспели.
  -Почему? Есть и друзья, и приятели. Витя, Лена, Васильевы. Теперь прибавились Сергеевы.
  -Я ничего против них не имею, но все время получается так, что мы встречаемся с женщинами твоей молодости.
  -С кем это я встречаюсь?
  -С той же Верой. Теперь с Людой.
  -С Верой я не виделся с тех самых пор, внял твоему желанию.
  -То-то и оно. Если бы сам...
  -И сам.
  - Ты просто уступил мне.
  -Если и так, это стоило дешево.
  -Я все время у тебя перед глазами и на глазах старею, а они - те, к кому ты был неравнодушен в молодости, в твоих воспоминаниях остались теми же, молодыми.
  -Мы видели всех их - они старше тебя и выглядят соответственно.
  -Ты нравишься женщинам до сих пор - даже совсем молоденьким. Есть в тебе, видимо, шарм...
  -Какой юной леди я пришелся по душе?
  -Гале. Бывая у нас, она не сводит с тебя глаз. Игорь ревнует ее к тебе.
  -Ты это серьезно?
  - Игорю ты не конкурент, но ее мать мне...
  -Не смеши меня.
  -Я - женщина, Петя. Ты явно нравишься ей, хотя она прокатывается по твоему адресу, вспоминая ваши литературные поделки. Как она выглядела в те годы?
  -Недурно.
  -Ты встречался с ней?
  -Мы же работали вместе, я тебе говорил. И посещали ЛИТО.
  -Не с нею ли ты был в Филармонии однажды?
  -Не припомню, чтобы мы с нею заходили так далеко.
  -А мне показалось, я видела вас там. Больше того, именно она злословила и отговаривала меня встречаться с тобой, когда все мы увиделись в той же Филармонии - она носила Галю.
  -Да, действительно. Всегда отличалась ехидством.
  -Она была твоей любовницей и до сих пор любит тебя.
  -Если у тебя возникли подозрения, можно прекратить приятельские отношения с Сергеевыми.
  -Ты мог предупредить меня. Теперь уже поздно что-либо менять. Галя ее дочь, она привязана к матери, мы можем навредить Игорю.
  -Верно. Не будем усложнять его жизнь. А встречи с Сергеевыми, если они тебе не по нутру, можно постепенно свести к минимуму. Сама понимаешь, если наши дети поженятся, мы не можем игнорировать их.
  -Пути наших детей и твоих женщин перекрещиваются. Таня замужем за сыном Лены, Игорь крутит странную любовь с дочерью Люды. Не удивлюсь, если и Катина мама не чужая тебе женщина.
  -Пожалуйста, не неси полную чушь, это совсем не смешно.
  -А что? Почему бы ей не оказаться, например, твоей дочерью?
  -Я не понимаю подобных шуток! Временами на тебя находит...
  -В "Диалогах" встречались вещи хлестче... Не сердись, я забыла, на "Диалоги" у нас наложено табу.
  -И на любой бред. Такими темпами мы дойдем до другого абсурда: Зиночка - твоя внебрачная дочь, Васильев женился на ней, исчерпав все свои возможности прибрать к рукам тебя самое.
  -Контратака? Но твое предположение - абсолютная чушь, я не могла родить Зиночку в десять лет.
  -А Катина мать?
  -Теоретически может быть твоей дочерью и еще больше любовницей.
  -Слава богу, теоретически...
  -Ты с ума сошел?
  -Мы одни, у себя в комнате, я хочу тебя.
  -Ненормальный... Не изображай страсть...ты наказан... мы вас не прощаем...Уберитесь, пожалуйста, не лезьте...
  -Уже поздно, нас не обманете...Разве вам плохо?...
  -Петька, если еще раз ущипнешь меня, я тебя укушу...
  -Все мужики позавидуют мне, что у меня такая страстная жена.
  -Они поймут, за что тебя разукрасили... Видел бы ты себя сейчас.
  -Чем я плох?
  -Напротив, хорош. У тебя такое счастливое лицо, когда ты занимаешься любовью, словно для тебя нет ничего слаще в мире.
  -Все зависит от той, с кем я, моя сладкая...
  -Ты все еще любишь меня?
  -Да, моя сахарная...
  -Когда занимаешься любовью?
  -Тогда особенно, моя золотая...
  -Если б кто-нибудь сказал мне в нашу первую ночь, что я стану получать через столько лет наслаждение от мужа, я бы ему не поверила...
  - Муж и жена - одна сатана. И я сатанею оттого, что с годами люблю твое тело еще больше, чем раньше. И как только тебе удается так хорошо сохраниться?
  -Это мой небольшой женский секрет.
  -Я догадываюсь, какой он.
  -Какой?
  -Не скажу.
  -Скажи...
  -Наша взаимная любовь.
  -Отчасти.
  -Отчасти любовь или отчасти секрет?
  -Секрет. И тебе его знать не обязательно.
  -Точно. Должно же быть у тебя что-то, чего я не знаю. Главное, чтобы мы всегда любили друг друга, нам было хорошо так, как сейчас, и мы никогда не расставались надолго. Неужели мы могли не встретиться?!
  -Могли, если бы... Все?
  - Увы...Я все равно отбил бы тебя у мужа, сколько б ты его ни любила.
  - Заблуждаешься...
  - Увидев тебя с мужем, я просто не осмелился бы к тебе подойти.
  -Это ужасно то, что я сейчас скажу... Его смерть открыла тебе дорогу ко мне, это уже не так печалит меня, как раньше, хотя ты, извини, как человек хуже его...
  -Я знаю. Мертвые всегда лучше живых... Но дело не только в этом. Я эгоист, а он, скорее всего, не успел стать им с такой женщиной, как ты.
  -Он им никогда не был.
  -Тем хуже для меня и для тебя.
  -У каждого из нас своя жизнь.
  -У каждого своя, но что она без жизни других? Я свою жизнь без твоей - рядом со мной - не представляю. А ты?
  -И я...Но никогда бы не ушла от Саши, как бы тебя ни полюбила...
  
   ЛЮДА
  
  - Мужчина в твоем возрасте чувствует себя почти тридцатилетним.
  -По-моему, и ты вполне справляешься с понятием "возраст".
  -Понятием?
  -Да, поскольку сохранила главные качества, присущие тебе в молодости.
  -В молодости ты меня не знал. Я уже была старухой, когда познакомился со мной.
  -Оставь, не я один, помнится, запал на тебя. У тебя никогда не было отбоя от мужчин. Ты и сейчас стройна, красива, хороша собой...
  -Выдохся? Довольно, Петя, не продолжай. Если что я и сумела сохранить с той поры, так это память и чувство реальности. И то, и другое помогло мне справиться с тем, что ты полюбил другую женщину, а меня не любил никогда. Ты не прогадал. Наташа - прекрасная женщина, лучшую жену ты найти не мог. Не стану врать, мне не доставляет особого удовольствия видеть, какого взаимопонимания вы достигли, но я искренне рада за тебя.
  -Нам обоим, Люда, повезло в жизни. Твой муж...
  -Брось, Петя. Не подумай, что я жалуюсь. Моя жизнь удалась, Сергеев боготворит меня, дочерью я довольна, и хочу лишь одного, чтобы она была счастливее меня...
  -Со своей стороны я приложу все силы для содействия счастью наших детей.
  -Они живут сами по себе, не считаясь с нами, родителями. Но и мы жили так же. Уж как моя покойная мать не одобряла мой, как она говорила, распутный образ жизни, а я предпочитала свободу, срывая вместе с цветами добра и наслажденья цветы зла и неудовольствия. И только почувствовав дыхание финишной черты, образумилась и вышла замуж. Проживи я жизнь заново, повторила бы ее. Ничего и никого не вычеркнула из нее. Жалею лишь об одном, что та жизнь позади. Что ни говори, я жила тогда не в пол оборота, полнокровной жизнью. Особенно дорожу воспоминаниями, связанными с любовью к тебе, хотя это не только приятные воспоминания... Я говорила, что у меня отменная память. Хорошо запечатлелись в ней лучшие дни и ночи, связанные с тобой. Горжусь тем, что знала толк в любви, умела любить и могла оценить партнера, доставлявшего мне радость... Мне показалось, ты иронически усмехнулся?
  -Показалось.
  -Но нынешних моих восторгов не разделяешь?
  -Отчего же?
  -Отвечаешь односложно. Вывод напрашивается сам собой.
  -С годами я стал менее восторженным. Но не думай, что я забыл то лучшее, что у нас с тобой было. И я благодарен тебе за это.
  -Ты меня очень удивил, поддержав Сергеева встречаться нашими семьями.
  -Не провоцируй меня.
  -Даже не оскорблен моим гадким поступком, настолько я тебе безразлична. Но ты джентльмен.
  -Умной женщине глупости не к лицу. Поэтому прошу тебя не говорить их.
  -Я давно не считаю себя умной. С тех самых пор... Переоценила тебя, твое чувство юмора. Думала, ты поймешь мое состояние, посмеешься с нами всеми и не бросишь меня.
  -Разве мы с тобой поссорились?
  -После того заседания ЛИТО ты окончательно охладел ко мне, а тут еще подвернулась Наташа, непорочная, чистая, красивая и духовная.
  -Осталась все той же - ироничной писательницей.
  -Уж если кто не без греха, так это ты. Тому свидетельство - "Диалоги". Но должна признать, верность теме и стилю делает тебе честь, а непреклонность и целеустремленность просто исключительны. Дело не в том, что ты вырос с тех пор. Валечка из этюдов перешагнула в некое подобие пьесы-романа, многосложного, рыхлого и сырого произведения. Твои герои инфантильны. Но сам труд заслуживает уважения. Я понимаю, тебе пришлось столкнуться с неслыханными трудностями, преодолевая их, прежде всего, в себе. Угрохал на "Диалоги" уйму времени и сил, зная о том, что их никогда не напечатают. Я и сочувствую, и завидую тебе - твоей выдержке, силе воли, преданности идее, долгу перед собой... И я не бездарна, и во мне тлела искра божья, и возможности у меня были...
  - Я знаю от Сергеева, ты очень помогла и помогаешь ему. Без тебя он мог вообще не состояться, во всяком случае, не стал бы столь известным и плодовитым.
  -Не уверена, что помогла ему. Постоянно выправляла его рукописи, давала ненужные советы, давила на него. Он легко соглашался, не перчил мне. То ли потому, что любил меня и боялся огорчить, обидеть, то ли действительно видел, мои советы пойдут ему на пользу дела. Но вряд ли они помогли, без меня он писал бы лучше, интереснее. Со мной он стал хорошим ремесленником. И только там, где обошелся без меня, когда был в ударе, там он настоящий писатель. Я скептически отношусь к читательской почте, но она в какой-то мере может служить барометром. Отзывы - от самых лестных до ругательных - говорят, Сергеев выжал из себя максимум. Даже твой язвительный сын как-то признал содержательность и глубину именно тех рассказов мужа, в которых мое влияние отсутствует или незначительно, а там, где я приложила руку, он вскользь назвал недурными всего лишь два рассказа. Такова горькая истина. В чем-то мы с твоей женой поразительно похожи, обе уважительно относимся к логике и фактам, трезвы и наблюдательны. Наташа нравится мне, напрасно извратил ее образ в "Диалогах". Он больше всего не удался тебе. И вообще не следовало затевать рискованную игру с прототипами. Избегая сходства, ты впал в крайности. Наташе из "Диалогов" я бы руки не протянула, она хуже Валечки. Петя глубже, но и он уступает тебе, а главное, твоя противоположность. Ты явно перемудрил с именами.
  -Уже поздно было что-то менять, я оставил все, как есть.
  -Многих ты исключил, например, меня. Или просто не дал те диалоги, где фигурирует Люда?
   -Ты же знаешь, их дал вам не я, а Игорь. Он понятия не имел, кто ты.
  -Тем лучше для меня, что не попала в твою коллекцию.
  -Рамки моего романа не позволили использовать в качестве прототипов всех моих знакомых. И потом ты правильно сказала, я боялся сходства.
  -Опасался Наташи, детей, знакомых, которые могли узнать, каким жеребцом ты был, а умалять себя в этом плане не хотел. Или, что еще вернее, я оставила по себе не самое приятное воспоминание.
  -Я уже говорил, что благодарен тебе за все, что у нас с тобой было.
  -Надеюсь, опыт, приобретенный тобой со мной, пригодился? Что молчишь?
  -Позволь мне не отвечать на этот вопрос.
  -Можешь не отвечать. Ни с кем тебе не могло быть лучше, чем со мной, хотя ты меня не любил. Зря я тебе давала уроки любви. Зря?
  -По-моему, я тебя не разочаровал. Кое-что и ты получила.
  -Лучшего любовника не знала... Хотя в техническом плане и в определенных мужских параметрах некоторые намного превосходили тебя.
  -С некоторым запозданием приношу свои соболезнования за свои недостатки.
  -Я бы очень хотела вернуть те времена... Я уже не вгоняю тебя в краску, ты смотришь на меня с усмешкой на невозмутимом лице. Но мне нечего стыдиться, я любила тебя, и ни с кем мне не было так здорово... До тебя я знала только механику любви, а с тобой - ее музыку, цвет, линию, слово... Все ее искусство и механику вместе, высшую математику чувства... Я узнала наконец, что есть любовь, которой лишь грезила девчонкой, стыдившейся своего тела... Теперь пожилая матрона может тебе это сказать. Раньше не говорила, не потому что была гордой или не желала поставить тебя, мальчишку, в неловкое положение. Ты был порядочным эгоистом, но порядочным мальчишкой, очень ласковым и нежным, и признайся я тебе в своей любви (ты был убежден, что я тобой играю), стал бы мучиться, терзаться и сдуру мог даже предложить мне нечто большее, чем хотел дать. А я бы, возможно, из неуемной любви к тебе, рада была бы обмануться, поверить в твои слова и выйти за тебя замуж. Но у меня достало трезвости и ума, а у тебя эгоизма, чтобы я поняла, ты совсем не любишь меня, и потому развязала узел, уйдя из института и позволив Сергееву, осаждавшему меня, жениться на мне... В браке мы счастливыми быть не могли... У тебя день рождения, а я лезу к тебе со своими чувствами, воспоминаниями, которые не нужны.
  -Зачем же так? Наше прошлое остается с нами на всю жизнь. И это не эпизод, а значительная его часть. Я просто не успел по-настоящему полюбить. Ты встретилась мне тогда, когда у меня было непростое состояние, но я увлекся тобой, мы обрушились друг на друга, как лавина. Я ничего не забыл, все помню. Мы были молоды, здоровы, умели радоваться жизни, не зная в том удержи. При этом я вкушал еще одну радость - узнавания, постижения...
  -Вот это я и хотела услышать от тебя. Я ведь ни на что большее не претендую. Глупо и пошло помышлять сейчас о чем-то, когда у тебя есть Наташа, а я - старуха... Нелепо одно то, что я все это говорю. Поистине, бес в ребро...
  -Кажется, наш разговор набирает опасные обороты.
  -Учитывая интимную обстановку, которую никто не нарушает...
  -Но мы ею не воспользуемся, дорожа нашей новой дружбой...
  -И нашей честью, супружеской верностью и долгом. Как легко, однако, ты вообразил, будто я подстроила ловушку, встретив тебя и позвав к себе! Вообразил ведь, признайся.
  -Я всего лишь принял условия предложенной тобой игры.
  -И как далеко мог пойти?
  -Не дальше, чем ты.
  -И на каждый мой шаг отвечал бы своим?
  -Я же знаю, ты достаточно умна, чтобы заниматься провокациями.
  -А если недостаточно? Забыл, в те времена я не знала большего искушения, чем провоцировать тебя?
  -Тебе просто нечем было рисковать.
  -Тогда как сейчас?
  -Так же ничем не рискуешь: я на твои увертки отвечу достойно.
  -Что есть достойно?
  -Не свалять дурака. Другое дело - валять его, то, чем мы занимаемся последние минуты.
  -Испугался, как бы старушка не уложила тебя в кровать?
  -Почему тебе доставляет такое удовольствие говорить пошлости?
  -А если я желаю ими заниматься?
  -Тем хуже. Пора угомониться. Есть предел.
  -Я до самой смерти не успокоюсь. Из гроба начну взывать к людям, чтобы они не поддавались старости, ханжеству, монашескому обету.
  -Не дури, довольно. Ты переигрываешь.
  -Верно, Петя. Актриса я еще худшая, чем писательница... Что тебе стоило хоть сегодня наврать, что любил меня тогда? А всего лишь выдавил из себя "не успел по-настоящему полюбить". Любил и любишь ли ты кого-нибудь?
  -Хватит, Люда. Я устал. Эта игра мне наскучила.
  -И я от нее устала. Мы так и не выпили наш коньяк. Забудь все то, что я тут плела. Лучше выпьем за твое здоровье. Не хмурься. Обещаю, больше ничем не буду омрачать нашу дружбу...
  
  
   ГАЛЯ
  
  -Игорь сделал мне предложение.
  -Да, он говорил мне, что на днях сделает тебе его. Я буду рад, если вы поженитесь.
  -Однако я не уверена в том, что должна выйти за него замуж.
  -Ты все еще сомневаешься в нем?
  -Не без того. Но дело не столько в этом, сколько в другом. Игорь предупредил меня, что, став специалистами, мы можем уехать из нашей страны. Он ничего подобного не говорил вам?
  - Впервые слышу.
  -Один из преподавателей нашего института, который высоко ценит и хорошо относится к Игорю, на два года уезжает в командировку в Гвинею и, зная о наших отношениях, предложил совершенно бесплатно пожить в его однокомнатной квартире и заодно последить за тем, чтобы ничего с ней не случилось. Таким образом, временно решается квартирный вопрос, который мешал нам соединиться. Вы же знаете, Игорь не соглашался жить у нас, он по-прежнему дуется на мою мать только за то, что она когда-то приняла его без восторга. Никогда не думала, что он такой злопамятный.
  - Проблема заключается в намерении Игоря уехать?
  -Все у нас складывается нескладно. Я не сомневаюсь в его способностях, но хочу жить у себя на родине, кроме того, специалистов нашего с ним профиля на Западе и в Израиле пруд пруди. Не думаю, что нас примут там с распростертыми объятьями, а работать лишь бы кем я не хочу. К тому же не в слишком далекой перспективе я хочу родить ребенка. Видите, сколько вопросов... Что вы мне посоветуете?
  -Если ты пришла за советом, то ошиблась. Я очень хочу, чтобы мой сын женился на тебе, так что не могу быть объективным. Решай сама, как бы ни было это трудно.
  -Вам известно о видеокассете, на которой Игорь и Паша...?
  - Теперь Паша шантажирует ею тебя?
  -Он предлагал прийти к нему, посмотреть, чтобы я поняла, кого Игорь любит на самом деле. Я, конечно, отказалась. Я - медик, меня трудно чем-либо удивить, но то, что могу увидеть, ничего, кроме омерзения к Игорю вызвать не сможет.
  -На это Паша и рассчитывает... Я не оправдываю Игоря, но не следует забывать о том, в каком состоянии Игорь находился в те дни.
  -В том, какое сам себе создал. Когда идешь на разврат, трудно остановиться.
  -К сожалению, я и сейчас не могу объяснить, насколько серьезны были мотивы поведения Игоря...
  -Мне они известны, но все равно не оправдывают Игоря.
  -Он их тебе сказал?
  -Мама... Я не хотела простить Игоря и не просто собиралась уехать из Ленинграда, но и договорилась о месте работы в Подмосковье, заручившись согласием института о переводе на заочное отделение. Потом мне пришлось бить отбой, что, сами понимаете, не очень удобно.
  -И ты все это время молчала, что знаешь?
  -Жалела маму. Но то, что вы простили ее и даже поддерживаете с моими родителями отношения, вызывает удивление. Значит, все-таки любили ее в молодости?
  -Мне все это трудно объяснить.
  -Только потому, что были близки? Извините, я не имею права...
  -Все у нас переплелось в такой клубок... Хотя твоя мать сама сделала первый шаг к нашему разрыву, причиной тому был я.
  -Она вас любила. И никогда не любила моего отца.
  -Все не так однозначно.
  -Она одного вас любила... И чуть не исковеркала мою жизнь.
  -Твоя жизнь еще впереди.
  -Ничего хорошего я от нее не жду. Независимо оттого, как сложатся наши отношения с Игорем... Если б я так сильно не любила Игоря, я бы отказалась выходить за него замуж.
  - Тебя не смущает, что скажут твои родители, если вы через несколько лет уедете?
  -Для них мой отъезд из страны будет еще большим ударом, чем - в Подмосковье.
  -Их отрицательная реакция не останавливает тебя?
  -Я поступлю так, как решу сама.
  -Твой выезд отразится на делах отца, ты об этом думала?
  -Конечно. Но если он настоящий писатель, останется им, может быть, даже лучше станет писать. Меньше придется считаться с конъюнктурой. Вы же пишите в стол. Чем он лучше?
  -Ты слишком строга.
  -Стараюсь быть объективной. Я понимаю, на что обрекаю родителей, привыкших к хорошей и спокойной жизни.
  -Следовательно, главная твоя проблема все-таки в самом Игоре?
  -Да. Если наша с ним жизнь получится, остальное не важно.
  -Ты боишься его непредсказуемости?
  -Буду с вами откровенна. То, что Игорь довольно продолжительное время встречался с Пашей, спал с ним, трудно объяснить одним его состоянием, виной которому моя мать. Игорь имеет гомосексуальные наклонности, с которыми борется, но знай, что будет дальше. Боюсь, Игорь до сих пор не утратил влечения к Паше, который идет на все, чтобы вновь завоевать его любовь.
  - Паша втянул Игоря в связь с ним, воспользовавшись его психическим состоянием. То, что Игорь порвал с ним, прошло много времени, а Паша шантажирует тебя, говорит о многом.
  -Паша утверждал, будто Игорь время от времени приходил к нему.
  -Это ложь! Вы же с Игорем встречаетесь почти ежедневно.
  -Почти. Но дело не в этом.
  -Тогда в чем?
  -Этого я сказать не могу. Слишком личное...
  -Касается ваших интимных отношений?
  -Да.
  -Прости, Игорь охладел к тебе?
  -Напротив... Я не знаю, как это расценить.
  -Он слишком навязчив?
  -Изобретателен... Ужасно, что я обсуждаю это с вами...
  -Я - почти старик.
  -Вы - отец...
  -Тебе неприятно поведение Игоря?
  -Если бы я не знала все остальное, расценивала его страсть иначе.
  -Мне неловко говорить с девушкой, к тому же невестой сына, но все же попробую кое-что прояснить - как это вижу я. В сущности, Игорь очень неопытен, был неопытен. И отчасти потому его так легко втянули во всю эту мерзость. Будучи неопытен как мужчина и рассудочен и любознателен от природы, находясь в тяжелой депрессии, он дошел до самого дна.
  -Где пополнил свой физиологический багаж, и теперь за отсутствием другой или другого партнера делится им со мной, своей потенциальной женой.
  -Зачем же так? Не такое же он чудовище?
  -Вам лучше знать, кто он. И почему непременно чудовище? Ведь он заботится не только о себе... Но вдруг только так он может избавиться от влияния Паши? Что если его тянет к нему?
  -Ты передала Игорю разговор с Пашей?
  -Игорь клянется, Паша клевещет на него, он порвал с приятелем очень давно, до того, как мы стали снова встречаться.
  -Ты сомневаешься?
  -У меня перед глазами безобразная - впрочем, отчего же безобразная? - только непривычная сцена их любви, словно я вижу ее. И если подойти к их близости без предубежденья и субъективизма, можно понять их взаимную любовь. Паша, во всяком случае, любит Игоря, это видно; другое дело, какие методы использует, чтобы защитить свою любовь.
  -Ты еще сочувствуешь ему?
  -Он унижался передо мной, умолял, плакал... Такой сильный мужчина - чего это ему только стоило...
  -И ты ему поверила?
  -Если б он не нуждался в любви Игоря, так унижаться не стал бы. И о кассете сказал только тогда, когда окончательно понял, что я от Игоря не отступлюсь. С отчаянья сказал...
  - С отчаянья соблазнил и занялся с Игорем любовью, с отчаянья позволил, а то и попросил снять их на видеокамеру, с отчаянья забрал кассету у Муси, с отчаянья прокручивает запись, быть может, не только наедине с собой, но и с другими себе подобными, чтобы поднять настроение, с отчаянья шантажирует тебя...
  -И лишь не хватает отчаянья показать запись Игорю, чтобы окончательно лишиться всяких шансов снова заняться с ним сексом. Возможно, в этом заключается его ошибка. Если верить Паше, Игорь отвечал ему с не меньшей страстью, в чем я могла бы убедиться, просмотрев запись. Так что уговори Паша Игоря прийти к нему на просмотр, мог вполне вернуть любовника.
  -Не фантазируй.
  -А что? Очень искушенный в любви с женщинами и мужчинами Паша мог разбудить в Игоре неведомую тому страсть. Зачем бы иначе Игорю понадобилось снова встречаться с любовником. Что еще, кроме секса, связывало их? В интеллектуальном, духовном и прочих планах Паша не стоит подметок Игоря.
  -Ты полна сомнений, полного доверия к Игорю у тебя нет.
  -Как я могу связать жизнь с человеком, который сам не знает себя?
  -А ты себя знаешь? А я знаю себя? Кто хорошо себя знает?
  -Быть может, я нужна Игорю, прежде всего, для того, чтобы преодолеть в себе плотское влечение к Паше, к мужчинам вообще?
  -Игорь любит тебя. Он очень высоко ценит свою свободу. И если решился на женитьбу на тебе, много раз отмерил, прежде чем отрезать себе все пути назад. Он честен с тобой, заранее предупредил о своих планах, решил вопрос о вашем проживании. За несколько лет много воды утечет, возможно, он передумает уезжать из страны. Если его хирургическая карьера удастся здесь, он не захочет уехать.
  -Вы же знаете, сколько нам платят, какие условия в наших больницах! Можно спасти человека от смерти, сделав ему удачную операцию, а через две недели он умрет из-за отсутствия нужных лекарств, из-за плохого ухода...
  -Да, все так. Потому ты должна учесть фактор возможного выезда из Союза и всех вытекающих из него последствий.
  -Голова ходит кругом. Вы же знаете Игоря, он требует ответа. Если сомневаешься, говорит, забудем о моем предложении, будем жить вместе просто так или разбежимся в разные стороны. Разве может так говорить человек, который любит?
  -Он самолюбив, и вообще у него очень трудный характер.
  -Я знаю...
  -Игорь считает свою связь с Пашей преступной, испытывает перед тобой сильную вину. Он как никогда нуждается в твоей любви и не мыслит себя без тебя, он говорил мне это не раз. Но, зная свои пороки, не хочет связывать тебя, хочет быть уверенным в твоем чувстве, способности преодолеть любые препятствия на пути вашей любви.
  -Я совершенно запуталась. Ведь и я не могу жить без него... Он начинает злиться на меня, словно это не он, а я...
  -Злится, так как виноват, а ты ему не доверяешь. Видимо, он уже на исходе - потратил душевные силы на все, включая признание в своем грехе.
  -Он и вам во многом признался, что выглядит несколько странным, зная его характер.
  -Тем более что косвенно я стал причиной того, что с ним произошло. Но Игорь нуждался в самоочищении, не мог нести на своих плечах ношу вины перед тобой. Только ты одна можешь ему помочь...
  -Боюсь, не могу...
  -Видимо, тебе не следовало приходить раньше Игоря.
  -Простите меня.
  -Игорь - мой сын. Что бы он ни совершил, в конечном счете, я буду на его стороне. В судьи я не гожусь. Разве что в защитники сына.
  -Вы ему, в самом деле, верите или это слепая родительская любовь?
  -И то, и другое. Я верю в его любовь к тебе, в его ошибки, заблуждения, фатальное невезение, проблемы, которые у него есть и, к сожалению, будут. Верю в его порядочность, ум, способности, преданность делу и карьеру - в самом лучшем смысле этого слова. Он никогда не был и не будет ангелом, но и в злодеи записывать его не надо. Игорь сделал тебе предложение не потому, что хочет таким образом преодолеть в себе гомосексуальные наклонности и тем более привязанность к Паше, изжить таким способом стыд и вину. Он хочет жениться на тебе, так как никого не любил до тебя (ты вообще у него первая женщина), и никого другого так никогда не полюбит. В этом я не сомневаюсь!
  -Благодарю вас.
  -За что? Я, как могу, выгораживаю своего непутевого сына, а ты меня благодаришь...
  -Мне лишь остается жалеть о том, что не вы мой отец...
  -Чему ты улыбаешься?
  -Я законченная дура. Мне бы радоваться тому, что моя мать соврала, иначе, сами понимаете...
  -Что до меня, то я предпочитаю иметь тебя дочерью в качестве невестки. Это в наших общих интересах...
  -Мне будет очень сильно не хватать вас, если мы уедем...Если я все же решусь на брак с Игорем.
  -Подумай, как следует, не спеши. Никуда Игорь от тебя не денется, и хотя он не нуждается, на мой взгляд, в проверке чувств, лишний раз убедиться в них не мешает. И если твои чувства позволяют простить Игорю все его грехи, отпусти их ему.
  - Думаете, я стану хорошей женой?
  -Я могу только мечтать о такой невестке и дочери.
  -Можно вас поцеловать?...
  -Черт знает что, становлюсь совсем старым и сентиментальным... Дай мне тебя обнять...
  -Я так боялась этого разговора... Я могу только мечтать о таком свекре и отце, как вы...
  -Дело только за тобой...
  
  
  
  
  
  
  
   ИГОРЬ
  
  -Интересные дела! Вхожу в дом и что вижу? Свою невесту в объятьях отца! Старый ловелас!
  -А ты кто?
  -Я? Молодой, полный физических и психических сил мужчина, готовый круто изменить свою жизнь, женившись на этой замечательной женщине, которая до сих пор не дает мне ответа на мое предложение. Теперь я понимаю, кого она любит.
  -Как потенциального свекра.
  -Послушаем лучше ее. Что это ты молчишь?
  -Галя, не отвечай ему. Не торопи ее с решением.
  -Она сомневается во мне. Если б только все знала...
  -Она знает, мать призналась.
  -Тогда мои шансы равны нулю. Галя, скажи...
  -Что ты, в самом деле, за человек? Поговорите без меня.
  -Тогда будь любезен оставить нас одних. Ты ему все сказала?
  -Все, что считала нужным.
  -Что я сделал предложение, что у нас будет два года свое жилье, что потом мы, скорее всего, уедем?
  -Да.
  -И что скажешь, отец?
  -А что я могу сказать? Ты взрослый человек, поступишь, как захочешь, как тебе позволят.
  -Правда, Галя, мне повезло с отцом?... Мужик что надо!
  
  
   ПАША
  
  
  -Заранее приношу свои извинения, Петр Григорьевич, что оторвал от дел. Я сам, по правде говоря, жутко занят, но чрезвычайные обстоятельства заставили меня попросить вас встретиться со мной - совершенно конфиденциально...
  -Не извиняйтесь, молодой человек. Если у вас есть секреты от моего сына, вашего бывшего любовника, я выслушаю вас, не ставя его в известность о нашей беседе.
  -Так вам о нас все известно?
  -Вы сделали для этого все возможное и невозможное.
  -Тем лучше...Но Игорь тут замешан только косвенно.
  -Не лучше ли было встретиться с ним?
  -Он знать меня не желает, хотя я ему ничего плохого не сделал. Ни с того ни сего порвал со мной все отношения.
  -Хорошо, так в чем собственно дело?
  - В вашем младшем сыне.
  -Вы не оговорились?
  -Нет.
  -Странно. Зачем вы втягиваете ребенка во взаимоотношения взрослых?
  -Он сам в них втянулся, да еще так, что вытянуть его будет непросто.
  -Что вы хотите этим сказать?
  -Ваш Петя - плут, чтобы не сказать сильнее.
  - Довольно, Паша! Давайте по существу. Я не понимаю, какое отношение может иметь личная жизнь Игоря к Пете?
  -Лучше бы не имела, это точно.
  -Переходите к делу.
  -На днях я совершенно случайно столкнулся с Петей на Невском, окликнул его. Он несколько раз видел меня с Игорем, запомнил. Между нами состоялся короткий разговор. Он интересуется маленькими машинками, потому оказался на Невском - ходил по магазинам. Я живу недалеко, в центре, у меня неплохая коллекция машинок, которую я собираю с детства, есть дубли. Решил порадовать мальчишку - подарить ему пару штук. Как раз шел домой и пригласил его к себе, пообещав показать коллекцию и сделать ему маленький презент. Петя согласился...
  -И что дальше? Петя посмотрел коллекцию, получил подарок, поблагодарил и ушел?
  -Увы, не сразу. Выпроваживать его я посчитал неудобным, тем более что он проявил интерес к моим книгам.
  - Надеюсь, у вас хватило ума не показывать ему те, которые не принято давать детям?
  -В Петином возрасте я читал разные книги.
  -Вы это вы, Петя - Петя.
  -Я получил свободное воспитание. Впрочем, заверяю вас, ничего предосудительного Петя не увидел, я ему не позволил...
  -Дальше.
  -Заметив видеомагнитофон, Петя спросил, что это за вещь. Я объяснил. Он спросил, есть ли у меня интересные фильмы, я предложил посмотреть мультфильмы "Том и Джерри", включил видео, а сам ушел в другую комнату заниматься своими делами.
  -Петя сломал видео?
  -Хуже. Пропала одна видеокассета, лежавшая на видеомагнитофоне.
  -Это чистое недоразумение. Петя не мог ничего взять. Он никогда ничего не берет без разрешения.
  -Факты - упрямая вещь! Эта кассета лежала на видео. Я еще хотел спрятать ее подальше, но отвлекся и забыл.
  -У нас нет видеомагнитофона, Пете кассета абсолютно ни к чему.
  -Это ничего не значит. Видео может быть у кого-нибудь из приятелей.
  -Что это за кассета?
  -В некотором роде компромат на меня и еще одного близкого мне человека. Я бы не хотел, чтобы кто-то видел меня с ним.
  - Зачем Пете компрометировать вас? И вообще, откуда он знал, что на кассете.
  -Ему мог надоесть мультик. Он увидел другую кассету, поставил ее и увидел нечто такое, чего никогда раньше не видел. К тому же на ней был хорошо знакомый ему человек.
  -Игорь. Мне известно, кого по вашей наводке снимали Муся и Зоя.
  -Я понятия об этом не имел. Меня шантажировала этой кассетой моя подружка, которая, очевидно, и сняла нас. Стоило очень дорого, чтобы кассета оказалась у меня. Вы даже не представляете, во что она обошлась мне.
  -Главное, чего вы боялись, произойти не может. Больше никто не станет вас шантажировать.
  -Я заплатил залог в две сотни долларов, но если возобновлю близкие отношения с его хозяйкой и верну кассету как гарантию их сохранения, то получу зеленые назад. Теперь же мне не поверят, сколько бы я ни клялся, долларов я лишился. Вы можете их дать?
  - Даже если бы мог, не дал. С чего это вдруг?
  -С того, что ваш младший сын украл у меня эту кассету, воспользовавшись моим гостеприимством. Он обязан вернуть кассету туда, где ее взял.
  -Мой сын вне подозрений. Лучше ищите кассету у себя и прекратите шантажировать нас. Игоря вы не вернете, он больше года назад женился на Гале, которую вы запугивали этой кассетой.
  -Вы говорите со мной таким тоном, словно не ваш сын у меня, а я выкрал у него дорогую вещь.
  -Я говорю так, как привык говорить с людьми, которые используют любые средства для достижения своих низменных целей.
  -Эврика! Петя во всем вам признался.
  -Что за чушь?! Вы потеряли не только кассету (а то и вовсе не теряли ее), но и голову, если способны на такое предположение.
  -Делаете все, чтобы я так думал.
  - Послушайте, молодой человек! Вы бывший приятель Игоря, поэтому я выбираю выражения. Выпутывайтесь сами из созданного вами положения, я вам не помощник. Игорь отказал вам в домогательствах, если хоть пальцем тронули или тронете Петю, которого затащили к себе не без умысла, угодите за решетку.
  - Игорь любил меня не меньше, чем я его, но испугался, узнав о существовании кассеты от Муси. И только поэтому прекратил встречаться со мной. А Петя, увидев на кассете брата, стащил ее у меня.
  -Мой вам совет, Паша, найдите в себе мужество вынести испытание любовью к Игорю, оставьте его в покое и тем более не втягивайте в свои сети малолетних.
  -Возможно, на Петином месте я поступил бы так же. Можно понять младшего брата - он защищал старшего. Но почему должен страдать один я? Почему только я должен терять такие огромные деньги? Пусть Игорь вернет мне хотя бы половину. Где он их возьмет, его дело. Или пусть Петя вернет кассету. Как только Зоя отдаст мне взятые у меня деньги, я силой овладею кассетой. Обещаю, в вашем или Игоря присутствии мы сообща уничтожим ее.
  - Если Петя взял кассету, во что я не верю, то он уничтожил , и никому не признается во всем этом.
  -Не преминет отдать Игорю, чтобы тот всю жизнь чувствовал себя обязанным ему, или еще лучше вам, чтобы вы ценили его еще больше, любили сильнее, чем Игоря, замаравшего себя любовью с мужчиной. Ведь все вы считаете гомосексуалистов извращенцами, не так ли?
  -Лично я так не считаю, но не одобряю, когда один человек склоняет к сожительству другого, пользуясь его слабостью или моментом.
  - Я не склонял вашего сына ни к чему такому. Не я, а он оказался в моей постели. И на то, что во сне я обнял его, мог отреагировать иначе. Жаль, что не могу продемонстрировать все так, как оно было на самом деле. Хотите знать подробности?
  -Нет, уж увольте.
  -Я боялся дотронуться до Игоря, но когда понял, что ему не противны мои ласки, что у него на меня эрекция, я осмелел и не встретил с его стороны никакого сопротивления. Напротив, он прижался ко мне всем своим телом, дрожа от нетерпения. И только тогда, когда он схватил мой пенис и сам перевернулся на живот...
  -Довольно, я не желаю вас слушать!
  -Не верите?! Хорошо, а что скажете на признание Игоря: в детстве он мылся под душем с приятелем, и они вместе занимались онанизмом. Игорь сказал, с самого детства испытывал интерес к мужчинам, использовал любую возможность подсматривать за теми, кто обнажен ниже пояса и обладал большим пенисом. Мой, во всяком случае, его не разочаровал.
  -Вы - редкостный мерзавец...
  -Я говорю правду, Петр Григорьевич, и ничего непристойного в этой правде не вижу. Вот вы, например, ничего не имели против обнаженных женщин, с удовольствием смотрели на них, даже сейчас...
  -Прекратите!
  -А мы, геи и лесбиянки, любим красивые тела людей своего пола. Вот и вся между нами и вами разница. И если хотите знать, наша любовь более верная и преданная... Игорь просто струсил, испугался... И поторопился жениться на Гале, чтобы не сорваться. Но это его не спасет, он рано или поздно изменит ей с мужчиной. Против природы не пойдешь! А Петя совершил поступок, которого впоследствии будет стыдиться. Это сейчас ему кажется, что сделал нечто такое, чем можно гордиться.
  -Вы - садист.
  -Просто я знаю людей.
  -Мерите всех на свой аршин.
  -Уважение к себе не утратил. Конечно, в ваших глазах я грязный обольститель и шантажист, совративший чистого, совершенного, почти гениального и девственного Игоря. Но до того, как мы занялись с ним любовью, ваш сын занимался таким блудом с двумя женщинами, что наша с ним любовь по сравнению с ним выглядела первозданной чистотой. Впрочем, это во мне говорит злость и бессильная ревность. Игорь - хороший малый. Я благодарен ему за нашу короткую любовь, хотя он предал меня. Теперь меня унизил кражей другой ваш сын, и он, если не вернет кассету, должен понести наказание.
  -Вы уже наказали его тем, что он увидел на этой кассете, если ваше предположение имеет под собой почву.
  -Сам виноват, что проявил ненужное любопытство и стал смотреть то, что ему никто не позволил. Если я в чем-то виноват, то лишь в забывчивости, хотел спрятать кассету и запамятовал.
  -Если читали " Психопатологию обыденной жизни" Фрейда, даже мелкие функциональные расстройства повседневной жизни здоровых людей имеют смысл и преднамеренность.
  -Вы ошибаетесь. Уж если следовать тому, что говорил Фрейд, подобные моему случаю забывчивости феномены мотивированы и детерминированы скрытыми от сознания мотивами, извините за тавтологию. Хотя моей забывчивости и невниманию можно приписать подсознательное желание вовлечь вашего сынишку в орбиту своих интересов, скажем так...
  -Надеюсь, этим ограничились ваши притязания?
  -Побойтесь бога, я еще не сошел с ума, чтобы иметь дело с несовершеннолетними. Честь и достоинство вашего малыша остались в полной неприкосновенности.
  -Вы просто издеваетесь.
  -Я не сумасшедший и не маньяк - охотник за мальчиками. Прошу вас, поговорите с Петей. Если еще не поздно, пусть вернет кассету, а я сделаю все, чтобы от нее не осталось даже следа.
  -Я обязательно поговорю с ним, хотя уверен в том, что мой сын не причастен к краже чего бы то ни было.
  -Хорошо, он не украл. Просто взял то, что могло навредить его брату. Пусть будет так. Но суть от этого не меняется. Самое меньшее, на что я могу согласиться, это на половину суммы, которую отдал в залог, - на сто долларов, в рублях по черному рынку это больше тысячи.
  
  
   ПЕТЬКА
  
  -Нечего мне рассказывать.
  -Все и по порядку. Я доверяю тебе полностью. Мне известно, ты взял у Паши кассету.
  -Ту, что он показывал?
  -Другую.
  -Не знаю никаких других. Это он тебе сказал, будто я взял?
  -Петя, я не тебя не сержусь. Напротив, в данном случае ты заслуживаешь похвалы, хотя брать чужое, даже на время, нехорошо.
  -Он все тебе рассказал, да?
  -Не знаю, все ли. Думаю, врал. Но кассета, кажется, у тебя.
  -Я не мог ее не взять, папа. Там такое, такое...
  -Знаю, Петя. Расскажи мне все, ничего не утаивая.
  -Не нужно было мне к нему приходить.
  -Сколько раз мы с мамой говорили, никуда с посторонними людьми не ходить?
  -Так ведь я знаю его, он - приятель Игоря, приходил к нам домой. Он первый поздоровался со мной, когда мы случайно встретились на Невском проспекте. Он спросил, что я тут делаю. Я ответил, что хочу посмотреть, какие машинки продают в магазинах.
  -После этого он позвал тебя к себе домой, пообещав подарить машинки из своей коллекции. Ну и как машинки? Он тебя надул?
  -Нет. Когда я уходил от него, оставил ему - пусть ими подавится.
  -Получил урок на всю оставшуюся жизнь.
  -Получил. Настоящий говнюк, приятель Игоря.
  -Кое-что слышал о нем, не трудно догадаться, с какой целью он пригласил тебя к себе.
  -С какой?
  -Вот и хочу узнать у тебя, верны ли мои предположения.
  -Если знаешь, зачем спрашиваешь?
  -Затем, что хочу все знать.
  -Все? А что ты знаешь?
  -Пока ничего. Живее, Петька. У меня нет времени попусту болтать. Ты назвал Пашу говнюком. За что? Рассказывай, как на духу.
  -С самого начала?
  -И по порядку.
  -Было очень жарко. Когда мы пришли к нему, он спросил, не спешу ли я домой. Я, дурак, ответил, что у меня времени невпроворот. Неудобно схватить машинки и дать деру. Будь как дома, говорит, мы люди свои, можем не церемониться, сам видишь, дышать нечем, так жарко...
  -Обалдуй, тебя учили проявлять осторожность, особенно с мужчинами.
  -Я же не знал. Знакомый Игоря... Представить такое не мог...
  -Ладно, что уж теперь. Дальше.
  -Предложил с дороги принять душ, чтобы снять усталость и чтобы не было так жарко, но я отказался. Тогда он показал мне свою коллекцию машинок и подарил две из тех, что у него были в двух экземплярах. Пока, говорит, поиграй с моими машинками, а я быстро освежусь... Вышел из ванной в одних трусах, пошел на кухню, принес бутылки лимонада и пива, два стакана. Перед тем, как налить, спросил, не жарко ли мне, не хочу ли все-таки освежиться под душем. Не робей, говорит, раскрепостись, не хочешь под душ, так просто разденься, как я, легче будет дышать, не стой, как чурбан.
  -Чурбан и есть.
  -С тобой бы так...
  -Со мной так произойти не могло, я слушал старших.
  -Может, слушал, да не слушался. Не рассказывай мне сказки.
  -Ну, ты и нахал!
  -Пошутить нельзя.
  -Нашелся мне шутник.
  -Кто меня родил?
  -Поговори, поговори... Что было дальше, ослушник?
  -Я раздеваться не стал.
  -Хватило ума.
  -Ты бы на него посмотрел, сидит в раскорячку...
  -Вот тут-то и надо было сказать дяде спасибо за подарок и попрощаться с ним.
  -Я так и хотел, но он встал и направился к своему видеомагнитофону (я даже не сразу понял, что это за штука), поставил фильм, я решил его посмотреть, а уже потом уйти.
  -Что за фильм?
  -Гнездо любви. С голыми женщинами и мужчинами.
  -Уши б тебе надрать за то, что не ушел.
  -Мне было любопытно... Он еще спросил по ходу фильма, не смущают ли меня раздетые люди.
  -Ты, конечно, ответил, что ничем тебя не удивишь.
  -Муть все это. Но как-то неловко уходить, решил посидеть минут пятнадцать, а потом уже уйти.
  -Неловко должно было смотреть такое кино!
  -Они же не сразу стали... Сначала было смешно...Он ржет, на меня пялится, как тебе эти девчонки...
  -Не желая обидеть нового приятеля, ты стал ему поддакивать, мол, первый сорт.
  -Ошибаешься. Сплошное фуфло, говорю, страшнее германской войны.
  -Он начал с тобой спорить?.
  -Подсел ко мне ближе, обнял за плечи. Я попытался встать, а он хохочет, чего, мол, испугался, погляди, в жизни пригодится, лучше рано, чем поздно, и запустил лапу мне в джинсы. Я заорал, что он меня не за того принимает. Говорю, ты что, спятил, может, у тебя не все дома. Оставил меня в покое, но уйти не дал. В этот момент в кадре появились голые мужики. Он спросил, как я нахожу их, и остановил кадр. Я лишь пожал плечами. Тогда он снял с себя трусы, встал передо мной в том еще виде и предложил сравнить, кто из них лучше смотрится.
  -Ты не растерялся, сказал, что он.
  -Заявил, что он им не уступает. Это ему понравилось, заулыбался, мы стали смотреть фильм дальше.
  -Ты уже сидел, не шевелясь?
  -Лишь бы ко мне не цеплялся. Но он не утихомирился. Ты, говорит, в нашей компании плохо смотришься, разденься. Ничего, отвечаю, и так сойдет, вообще мне давно домой пора. Успеешь, заявляет, надо фильм досмотреть.
  -Ты понял, наконец, чего он тебя хочет?
  -Не маленький, понял. Нечего мне показывать, рядом с вами - гигантами, я карлик. А он: "На безрыбье и рак рыба". Не стыдно, говорю, детей совращать. Стыдно, отвечает, но приятно.
  -Нужно было постращать его, как следует.
  -Я струхнул. Только и сказал: "Ты же медик, должен понимать". А он: "Я не только медик", и скалит зубы. " Если хочешь, чтобы я тебя не трогал, сиди тихо, а то я за себя не отвечаю. Знай, Петя, среди медиков почти все педики, только ничего в этом плохого нет".
  -Ты тут же вспомнил Игоря.
  -Лучше б не вспомнил. Твой братан, говорит, сам педик.
  -Ты сказал, что он врет?
  -Хуже, обозвал его матом. А он ржет: " Могу представить тебе доказательства".
  -Он поймал тебя, вы поспорили.
  - Откуда знаешь? От Пашки?...Ты знал, что Игорь...
  -Предполагал кое-что...
  -Мы поспорили. Если у него нет доказательств, я ухожу и забираю с собой всю коллекцию его машинок. А если он не представит прямых улик, я остаюсь и снимаю с себя одежду.
  -Он этим удовлетворился?
  -Требовал большего... Чтобы я у него сосал... Но я, как представил, так меня чуть не вырвало... После того, как мы разняли руки, он заменил кассету и заставил смотреть, как он с Игорем, как он Игоря, как Игорь ему позволяет, даже доволен... А потом они сосали друг у друга... Папа, это так ужасно! Наш Игорь, твой сын, мой брат... Я в жизни своей так не ревел, у меня случилась настоящая истерика. Даже этот гад растерялся и не воспользовался моим состоянием... Папа, как же он мог, Игорь?!
  -Петя, между нами, я слышал...
  -От Игоря?
  -Да. Только умоляю тебя, он ничего не должен знать о нашем разговоре. И не смей говорить о том, что произошло с тобой.
  -Да, папа, да, конечно...Он тебе объяснил, почему позволил этому педику?
  -Игорь оказался в долгу перед ним, и тот его не пощадил.
  -А кто их снимал?
  -Он не знает.
  -Какой стыд?! Что будет?
  -Ничего. Этот грязный тип, заманив тебя к себе, отомстил Игорю за то, что он порвал с ним, не пошел у него на поводу. Хотел и тебя обесчестить, но побоялся - за это мог сесть в тюрьму.
  -И мы ему это простим? Его надо судить... Но нельзя. Тогда все узнают, что Игорь...
  -Паша не тронул тебя, не применил силу?
  -Мне пришлось раздеться догола. У меня не было другого выхода.
  -Он к тебе не приставал?
  -Я запретил к себе прикасаться.
  -Он тебя послушал?
  -Хотел усыпить мою бдительность... Я сидел, сжавшись в комок. Но он заявил, что, проспорив, я нарушил наш договор. И если не сяду нормально, он вынужден будет призвать меня к порядку.
  - Он не смеялся над тобой?
  -Наоборот, пытался задобрить. Будто у меня для моих лет классная фигура, я подаю надежды - у него самого в моем возрасте член был меньше, а теперь вон какой отрастил - себе и другим на радость. Одно плохо, говорит, у тебя не стоит, а уже пора, у меня в твоем возрасте хорошо стоял... Это ничего, что я рассказываю такое?
   -Говори все, сынок. Ничего не скрывай.
  -Он предложил мне вина.
  -Подлец!
  -Я отказался. Но он все равно пошел на кухню за вином. А я схватил кассету, и голый выбежал с нею на лестницу. Хорошо никого не встретил. Сунул кассету под половик и вернулся назад на свое место. Я сильно запыхался, он это заметил, но не придал значения.
  -Где эта злополучная кассета сейчас?
  -Хочешь убедиться сам, какой у тебя старший сын, а у меня брат?
  -За кого ты меня принимаешь? Я без всяких объяснений отдам ее Игорю.
  -Он захочет узнать, кто д тебе ее дал. Мы же договорились, Игорь не должен ничего знать...
  -Паша скажет ему, что ты украл кассету, лучше подготовить Игоря.
  -Эта сволочь соврет, что делала со мной то же, что с Игорем.
  -Не рискнет - за совращение малолетних его по голове не погладят.
  -Мы ничего не докажем, папа. И как мы с Игорем будем смотреть друг другу в глаза, зная о том, что с нами произошло?
  -Общая беда еще больше сблизит вас. Игорь ничего, кроме благодарности тебе, не испытает. Он теперь до конца жизни твой должник.
  -За эту мерзкую кассету?
  -Ты многим рисковал, когда взял ее, брат это оценит.
  -Я сам виноват - пошел к этой скотине. Думаешь, Пашка оставит нас в покое?
  -Надеюсь. Самому будет хуже, если не оставит.
  -А что если станет распускать слухи про Игоря и про меня?
  -Ты не все мне рассказал. Больше не можешь?
  -Клянусь, папа, он со мной то, что с Игорем, не делал!
  -Я тебе верю, сынок.
  -Но мне пришлось... Иначе он меня не отпускал.
  -Что он заставил тебя делать или делал с тобой сам?
  -Мне пришлось щупать его и позволить ему трогать меня.
  -Мерзавец!
  -Я не давался ему, но он сильнее меня, начал возню и обещал, если я перестану дергаться и буду делать с ним то же самое, что он, ничего плохого мне не сделает.
  -Извращенец!
  -Ничего, папа, я выдержал это испытание. Противно, конечно...
  -И долго он тебя истязал?
  -Я старался, чтобы все это закончилось поскорее.
  -А он?
  -Не спешил, тянул время. Но я понял, если он кончит, быстрее отстанет от меня. Я представил себе, что в моих руках канат. Закрыл глаза, чтобы ничего не видеть, раскачивал и дергал его член как можно сильнее. Он выл от удовольствия, шуруя у меня между ног, чтобы, как сказал, доставить удовольствие и мне. Был очень доволен, когда у меня встал, стал расхваливать, какой я молоток...А я, закрыв глаза, крутил ему яйца. Есть такое выражение... Я и не заметил, как он взял у меня в рот. Тут же я выдал ему полный заряд. Думал, все, сейчас он меня поколотит. А он схватил меня и потащил мыться. Но мне удалось вырваться. Тогда он оставил меня в покое. Я так торопился одеться, что даже свою майку оставил у него...
  -Больше он тебя не трогал?
  -Уже перед самым выходом лез целоваться. Сказал, что не в моих интересах трепаться о том, что мы делали друг с другом. Ничего ведь и не было, говорит, я ж тебя не тронул, понимаешь. Понимаю, отвечаю, не тронул, хотя трогал, но я никому ничего не скажу. Молодец, хохочет, подрастешь, приходи, мы с тобой покажем более высокий класс - твой братец тебе еще позавидует, пожалеет о том, что бросил меня.
  -Мне очень жаль тебя, сынок, ты столько всего натерпелся.
  -Ничего, папа, я выдержал, мне больше Игоря жалко. Почему он сдался этому гаду без боя? Только потому, что слабее? Или самому нравилось - не было противно? Кажется, не было... Стыдно за брата. Я так всегда им гордился... Лишь бы мама и Галя не узнали, какой он, наш Игорь. А ведь Пашка может рассказать им, если мы не вернем ему кассету.
  -Я поговорю с ним, он не посмеет, не захочет рисковать.
  -У тебя нет доказательств, я мог оклеветать бедного Пашу. Кассета ведь и против Игоря. Лучше нам никуда не заявлять, только стыда не оберешься.
  -Видимо, все придется рассказать Игорю.
  -Мы же договорились...
  -Иначе может быть еще хуже. Паша требует кассету назад, так что в любом случае не оставит Игоря в покое. Игорь захочет с тобой объясниться, выслушай, не обзывай его, хорошо? Ему будет очень стыдно...
  -Он всегда смотрит на меня свысока и не станет унижаться передо мной.
  -Глупенький, он будет тебе только благодарен.
  -Возненавидит меня. Я видел его в таком грязном деле.
  -Он полюбит тебя еще больше. Ты спас его от огромного позора.
  -Я тебе ничего не говорил, папа. Я ничего не видел, не слышал, не знаю... Придумай, что хочешь...
  -Что я придумаю? Откуда у нас взялась эта кассета, если Паша расскажет Игорю?
  -Ее не было.
  -Как это?
  -Не было и все. Пашка все придумал.
  -А если Игорь видел ее?
  -И пусть. Ты ее уничтожь. Больше ничего.
  - Может быть, это не такая плохая идея. Но майка...Паша может предъявить ее Игорю в качестве улики против тебя.
  -Это не моя майка, другого мальчишки. Все майки одинаковые, на той не написано, что она моя.
  -Лучше не ставить Игоря в идиотское положение.
  -Тогда пусть будет так: Я был у Пашки в гостях - он позвал. Показывал "Гнездо любви", я этот фильм решил стащить, но по ошибке взял другую кассету. Ты ее случайно нашел.
  -На ней что-нибудь написано?
  -Ничего... Нет, это глупая идея. Зачем мне было красть кассету, у нас нет видео, и вообще Игорь не поверит, что я мог украсть...Не выйдет...
  -Вот видишь...
  -Хорошо, папа. Давай так. Я эту кассету не видел. Когда Пашка начал мне ее показывать, я попросил его выключить видео в обмен на то, что разденусь догола, как он хочет. И все.
  -Игорь тебе не поверит. Он хорошо знает Пашу. Обман мгновенно раскроется. Ты готов на все ради брата, но...
  -И ради себя. Не хочу его терять.
  -Хорошо, Петя. Я использую твою версию, модернизировав ее...
  - Ты чего?
  -Хочу обнять своего младшего сына.
  -Ты не можешь гордиться мной.
  -Мне импонирует твоя доброта и мужество.
  -Мужество? Я чуть от страха в штаны не наложил. И доброты никакой нет - один стыд...
  - Тогда остается одно - оценить твою скромность.
  -От скромности я даже не заболевал, не то что не умирал... Мы еще шутим... Только не говори Игорю, что произошло со мной дальше - после того, как я вынужден был раздеться. Ладно?
  -Обещаю.
  -Это не потому, что я стыжусь. Не только... Вдруг Игорь, узнав все, убьет или покалечит этого кобеля. Или еще хуже - Пашка, здоровый бугай, покалечит Игоря...
  
  
  
  
   ИГОРЬ
  
  -Этого грязного подонка нужно кастрировать, чтобы впредь неповадно было...
  -Все же что именно он сказал тебе?
  -Ни слова правды. Будто пригласил Петьку с единственной целью - показать ему свою коллекцию машинок и подарить ему одну или две из одинаковых, имеющихся у него. То же самое, что говорил тебе.
  -Ты сразу заподозрил бывшего приятеля, с какими намерениями он затащил к себе Петьку?
  -Не называй его моим приятелем. Я это дело так просто не оставлю, под суд его отдам.
  -Прежде подумай, что говоришь.
  -Боишься огласки? Ничего, хуже не будет. Парнишке на всю жизнь нанесена травма. Можно только представить, как эта мразь изгалялась над братом. Он мстил мне. Я не ожидал от него такой подлянки. Был уверен, что он любит меня и никогда не опустится до подобного мщения. Впрочем, еще тогда, после его разговора с Галей, стало ясно, в покое он нашу семью не оставит. У него чрезмерное самолюбие и своеобразное представление о кодексе чести...
  -Бесчестия.
  -Однажды он сказал мне, что любовники в отличие от супругов должны быть верны друг другу до тех пор, пока не расстанутся по взаимному согласию. Только тогда они могут остаться друзьями. В противном случае покинутый любовник имеет полное моральное право предпринять любые действия в защиту своей чести и достоинства.
  -Тебя не удивила подобная аргументация?
  -Я не уловил в его словах угрозы для себя, скорее - лишнее доказательство любви ко мне. Поэтому не стал вступать в полемику.
  -Он предупреждал тебя хранить ему верность. Боялся, ты сорвешься с его крючка.
  -Я бы еще понял, если б он совершил какую-нибудь пакость по отношению ко мне. Я даже понял, почему первой его жертвой стала Галя - он надеялся вернуть меня, если она порвет со мной. Но Петька?! Заманить к себе малолетку, совращать показом порнухи и всем остальным - это уже полный беспредел!
  -Петька - твой брат. В его лице он видел тебя. Все действия, предпринимаемые им с Петькой, вызывали у него приятные ассоциации, напоминающие близость с тобой. А то, что Петька младше тебя, лишь создавало дополнительную остроту его патологической страсти. И, разумеется, месть тебе за измену.
  -Все так. Что я наделал, отец?! Изгадил Петьке всю жизнь. Нет мне никакого прощения. Этот извращенец мог изнасиловать ребенка. Петька боится признаться, и еще больше стыдится...
  -Думаю, он ничего существенного от меня не скрыл, признался даже в деталях.
  -Парнишка без комплексов, но это ничего не значит. Слишком стыдно сказать родным, что тебя "опустили". Можно убедиться, но как это сделать, чтобы не оскорбить парня.
  -Только нам не хватало медицинской экспертизы! Петьке и без того тошно. Оставим мальчика в покое.
  -Этот сукин сын божится, что не насиловал, только поиграл с ним (его слова дословно). А началось, якобы, с того, что он предложил Петьке показать ему на выбор несколько мультиков, но Петька заявил, что видел их раньше и хотел бы посмотреть что-нибудь такое, что нельзя увидеть в кино или по телевизору. Затем увидел лежащую рядом с видео кассету, прочел название "Гнездо любви" и попросил показать ему этот фильм. На возражение, что этот фильм - только для взрослых, Петька будто бы начал канючить, что он не ребенок, в своей кампании, состоящей из мальчишек и девчонок, играет в разные игры, например, в больницу, где девочки делают мальчикам уколы в попу, а мальчики ощупывают девочек везде, проверяя, здоровы они или больны - все это делается нагишом. У одного из одноклассников папа привез из зарубежной командировки телевизор и видео, а также несколько порнографических фильмов, в отсутствие родителей эта компания их смотрела, но "Гнезда любви" они еще не видели. Пашка, якобы, на это беспардонное вранье зарвавшегося мальчишки заметил, что он ему не верит, позвал его к себе не для того, чтобы потом Игорь и родители имели к нему претензии. Петька будто бы обиделся и стал настаивать на своем, утверждая свою самостоятельность и взрослость, после чего Пашка пошутил, что у Петьки даже еще не стоит - так он мал. На это Петька, якобы, заявил, что нет ничего проще доказать ему обратное. Предложил на спор, если не докажет, то прокукарекает сто раз, в противном случае - Пашка покажет ему фильм.
  -Ты Паше, конечно, не поверил.
  -Ясное дело. Понял, куда он гнет.
  -Что дальше?
  -По версии Паши, Петька тут же снял джинсы и доказал свою правоту. Более того, предложил Пашке проделать то же самое, тем более что жарко. И вообще, якобы заявил -, не факт, что ты не импотент - это имеет смысл проверить. Пашка уважил просьбу нового друга, оба разделись, стали смотреть фильм, в чем их мать родила, с любопытством наблюдая за реакциями друг друга и комментируя их по ходу фильма.
  -Этот Паша просто больной!
  -Обыкновенный педераст. Рассказывая мне свою сказку, вволю издевался надо мной. Понимал, что я ему не верю.
  -Сказка имела продолжение.
  -Когда Петька увидел голых мужчин, он будто бы попросил Пашку задержать кадр и сделал сравнение в пользу хозяина дома, что не могло ему не польстить. Затем Петька спросил, какой длины Пашкин член, на что Пашка не смог дать точный ответ. Петька попросил сантиметр, замерил и пришел в полный восторг. Петька взял Пашкину руку и положил себе между ног. Пашка хотел сделать приятное мальчишке и отметил его столь ранние достижения, в которые трудно поверить, пока он, Пашка, не убедился сам. Петька спросил, правда ли, что трахаются не только мужчины с женщинами, но и мужчины с мужчинами и женщины с женщинами, есть ли у него такое кино. Пашка сказал, что по этому вопросу его может просветить старший брат, который хорошо знает, что это такое. Петька удивился, что тот имеет в виду. Пашка сказал, что его, Петьки, брат сам трахается с мужчинами. Петька заявил, что тот бессовестно врет, у брата есть женщина. Они поспорили. В случае выигрыша спора Пашка отдавал Петьке видео, в противном случае - Пашка выигрывал любое желание, которое Петьке легко выполнить, что называется, не сходя с места.
  -Какой гаденыш!
  -После просмотра кассеты Петька очень расстроился и стал просить отдать ему эту кассету, предлагая взамен себя, что он позволит ему почти все. Пашка сказал, кассета ему не принадлежит, дали ее под большой залог, в следующий визит к нему Петька может получить копию фильма, если выполнит свое обещание. Впрочем, сказал он, и без того он имеет право переспать с Петькой, проигравшим спор, но, к сожалению, мальчику прежде нужно стать совершеннолетним, тогда он к его услугам. "Кому охота попасть за решетку?" - сказал Пашка.- "Мало ли что может случиться дальше". Петька спросил, какое желание загадал Пашка, и стал с ним заигрывать, гладя и лаская его гениталии (так и сказал). Пашка сказал, что он шутил, ему от Петьки ничего не нужно, но тот уже вошел в раж и продолжал забавляться с его яйцами и членом, пока сам не кончил в собственный кулак. Затем Пашка отвел Петьку в ванную, а сам ушел на кухню, чтобы приготовить легкий обед на двоих. Думал, Петька принимает душ, а тот, неблагодарная свинья, потихоньку смылся, прихватив с собой кассету с записью, из-за которой они поспорили.
  -Паша - благородный дядя, Петька - вор и развратный тип. Паша требует кассету?
  -Или кассету, или 200 долларов, или 2000 рублей. Я ему показал кукиш. И вообще не поверил ему. Не сомневался в его вранье.
  -К сожалению, кое-что правда.
  -Пашка вне себя от злости, что какой-то мальчишка обвел его вокруг пальца.
  -Наши действия?
  -У меня есть приятель с видео. Возьму у него ключ от квартиры, когда его не будет дома. Убедимся, та ли это кассета и, если та, уничтожим ее.
  -Учти, Петька видел только ее начало.
  -Я помню. Буду помнить всю свою жизнь. Ты не представляешь себе, как мне больно оттого, что на мальчишку вылилась вся эта грязь, чему я причина. Он может угодить в психушку, уж если я попал туда из-за ерунды.
  -Не в психушку и не из-за ерунды. Есть нечто похожее в ваших судьбах, даже во всех наших. И тому я причиной.
  -В моей детской истории твоей вины нет. Я сам создал ее на пустом месте. Я не рассказывал тебе раньше, что задолго до того случая как-то боролся с Ленькой. После нашей возни он спросил, всегда ли мне удается управлять собственной волей, что у самого его это не получается, например, сейчас. Я попросил уточнить, хотя уже понял, о чем идет речь. Он признался, что почти каждый раз, когда мы боремся с ним, у него встает помимо его воли. Я отреагировал по-дурацки, с чего это вдруг, хотя мое состояние, мало отличалось от приятельского. Не хотел признаваться ему в своей слабости и стал поучать его менторским тоном, что мужчина должен владеть собой. Он растерялся, но не хотел выглядеть слабаком, назвал меня хвастунишкой, заявил, что я расколюсь в любое время, когда он пожелает. Мы поспорили на желание (как Петька с Пашкой, согласно его версии), но потом забыли о споре.
   А позже проспорил ему снова, стал его рабом, что позволило ему залезть ко мне в ванну и потребовать, чтобы я занялся с ним онанизмом. Он хотел победить меня, хвастунишку, помня о старом споре. Его злило, что у меня хватает силы воли, чтобы не выдать свое желание. Поэтому предложил новое испытание: я встаю под душ, если в течение трех минут у меня не встанет, он из хозяина превращается в моего раба. При этом он не прикоснется ко мне - только вода, ничего больше. Я рассмеялся и согласился. Тогда Ленька снял шланг с душем, включил воду и направил сильную струю на мои гениталии, манипулируя ею вверх - вниз. Концентрация воли скорее мешала мне, так как мои мысли сосредотачивались на пенисе, подвергаемом настоящей водяной атаке.
   Две минуты я еще продержался, но затем мой пенис сдался и встал под смех приятеля. Леньку это привело в бешеный восторг, он погладил мой пенис, одобрительно высказался в его адрес, сказал, что недооценивал меня и берет назад свои слова, что я не мужчина. Хотя, разумеется, не иду с ним ни в какое сравнение. А поскольку я его раб, он хочет увидеть, как я кончу под струей воды. Не хочу ли еще раз поспорить, он до меня не дотронется, а я все равно кончу. Я уже не опровергал его слова. Он энергично водил струей воды по моим гениталиям, отпуская при этом скабрезные замечания и сравнения относительно моей маленькой мошонки, в которой-то и заключена вся мужская сила . Он добился своего - я кончил, тогда он заявил, что теперь наступила его очередь, для чего ему потребуется помощь раба. Я схватил его дрын, но он сказал, что это детские погремушки. Заставил меня мыть его, тереть спину, ягодицы, гениталии, ноги. Он обнял и уткнулся в меня своим членом, стал щупать, и приказал мне взять у него в рот, пока он не кончит, либо встать так, чтобы поиметь меня в зад. На его стороне была сила - сила рабовладельца и мужчины. Я не только признал свое полное поражение, но и просил прощения за свою заносчивость и обиды, которые нанес ему за время нашей дружбы, обещал сделать все, что угодно, но только не то, что он требует. Он милостиво позволил мне дрочить его, а сам щупал меня, приговаривая, что у меня недоразвитые соски, что я - целка, и ему непонятно, почему у меня, бабы, между ног болтается какая-то палочка размером в спичку. Я так боялся насилия над собой, что терпеливо сносил его оскорбления . А потом он потребовал, чтобы я взял у него в рот.. Я сказал ему, что тогда он перестанет быть моим другом. И тут он неожиданно сам взял у меня в рот. В этот момент пришел ты... Я не стал ссориться с ним, так как он не сделал того, что мог сделать. Позже, когда мы мастерили книжные полки, я спросил, мог ли он подвергнуть меня тому суровому наказанию. Он ответил, что хотел сбить с меня спесь, чтобы я не так задавался перед ним, любившим меня. "Как это?" - спросил я. "Очень просто. Я тебя люблю. Поэтому у меня почти всегда стоит на тебя. И сейчас. Теперь прекратишь со мной все отношения?" Я впервые понял, как все это непросто и задумался о собственной половой ориентации, которая выглядела для меня тогда очень туманно. Как знаешь, эта история не прошла для меня даром. И ты, и я оказались в то время не на высоте, что лишь усугубило мои проблемы...
  -Я сам не понимаю, как мог проговориться Наташе. Она всегда была для меня очень близким человеком...
  -Была. А теперь?
  -К сожалению, не так.
  -Но вы все равно любите друг друга?
  -Да, но в любви очень важно взаимопонимание, но оно у нас бывает далеко не всегда.
  -И мы с Галей не всегда находим общий язык... Тебе не кажется, отец, что моя детская история и другие события, весьма схожие, сопровождают всех нас и твоих героев. Мы словно закодированы. Это меня всегда раздражало. Жалкая у нас фантазия!
  -Увы.
  -А ты сам избежал подобных мне и Петьке коллизий?
  -Разве я не признался в них в "Диалогах"?
  -Но то вымысел.
  -Мне уже трудно отличить вымысел от факта - они слились в одно. Вся моя практика подернута дымкой тумана "Диалогов", и я до сих пор иду по жизни на ощупь.
  - Какой же эпизод случился или приснился тебе, а не твоим героям?
  -Можешь меня расстрелять, не вспомню. Все сочиненное мною - моя собственная жизнь. Не меньше, чем вы, мои дети, и Наташа, жена.
  -Тебе в твоей личной жизни повезло больше, чем мне. Это сейчас - с высокой башни взрослой жизни - я с улыбкой вспоминаю прежний стыд и страх с почти непреодолимой тягой удовлетворить плотское желание. Я ненавидел Леньку за то, что он втянул меня в грех, но одновременно хотел грешить сам. Если до того эпизода в ванной я мастурбировал достаточно редко, не испытывая особых угрызений совести или вины, то после - презирал себя за слабоволие и возрастающее желание заниматься рукоблудием.
  -Все это мешало тебе - подростку и позже студенту.
  - Мои ровесники росли, как сорная трава, жили естественной жизнью, трахались от души, когда испытывали элементарное желание. А я вечно боролся с собой, боялся оказаться несостоятельным или малосостоятельным наедине с женщиной. Как теперь понимаю, во мне сидел дуализм - и в философском, и в житейском плане. С одной стороны, - дух и материя, идеальное и материальное как два самостоятельных, независимых друг от друга начал. С другой стороны - двойственность, раздвоенность - моя бисексуальность, двуполость, склонность к лицам как собственного, так и другого пола.
  -И ты замкнулся в себе, избегал всех, меня, в первую очередь, так как я постоянно пытался пробиться в твой сложный мир и не знал, как это сделать.
  -Тебя я стеснялся больше, чем других. Хотя ты многое знал обо мне, догадывался - пусть смутно - что меня гложет, все же не мог подступиться к бастионам, воздвигнутым моим Эго, противившимся установлению с твоей помощью связей с внешним миром. Мое Я всегда руководствовалось принципом реальности, изо всех сил стараясь сдерживать бессознательные влечения, хотя это плохо получалось у меня. А ты ставил во главу угла принцип удовольствия. Меня раздражала кажущаяся легкость твоего бытия, любовных романов, то, что ты нравишься женщинам. Как ты знаешь, до Гали у меня никого не было. До нее не меньше, чем к женщинам, меня тянуло к мужчинам - тем, кем я не был - сильным, мужественным, чувственным, хорошо сложенным. Вот оно раздвоение - эти мужчины, как и женщины, каждые по своему, были прямая мне противоположность. И потому привлекали мое внимание. Галя своей любовью дала мне успокоение, и я сам полюбил ее. Она помогла мне освободиться от склонности к мужчинам, я преодолел в себе зависимость от влечения к ним. Я всегда хотел быть сильным, ведущим, а не слабым и ведомым, что отвечает принципу реальности нашего современного мира. То, что Галя не так легко поддается управляемости, лишь придает мне новые силы, чувство того, что я в большей степени мужчина, чем женщина, сидящая в моем нутре. Она простила мне все мои прегрешения. Ей это далось нелегко - тем ценнее ее любовь ко мне...
  -Я рад за вас обоих, хотя простых отношений между вами ожидать не приходится. Тебе придется столкнуться с большими трудностями, сынок.
  -Когда ты так называл меня в последний раз?
  -Не помню. Может быть, вчера. Я всегда любил тебя, мечтал иметь сына - друга.
  -А я все время закусывал удила.
  -Да. У меня ни черта не получалось с тобой, ты постоянно оказывал мне сопротивление. Я чувствовал свою беспомощность. Ты упирался и поступал по-своему.
  -Я рос в своих глазах, когда выигрывал у тебя очередной поединок. Тут не было никакого эдипового комплекса. Я не ревновал тебя к матери, хотя, признаюсь, ваша любовь не так уж радовала меня, поскольку я не всегда находился в поле вашего внимания. Когда у тебя случился короткий роман на стороне, я втайне испытывал страх-радость оттого, что как бы нашел подтверждение своей правоты в отношениях с тобой. Но я не хотел, чтобы ты ушел из дома, перестал влиять на меня...
  -На ранней стадии твоей жизни мне казалось, что в наших отношениях сказался-таки эдипов комплекс. Ты уже не помнишь, как любил ложиться в нашу постель, особенно тогда, когда мы с Наташей ссорились и спали отдельно...
  -Видимо, уже тогда мне хотелось спать с женщинами. А ты мешал мне... Шучу. Я в фрейдистские гипотезы не верю, отец, Фрейд в большинстве вопросов явно перемудрил. Единственное, за что я его ценю, это за выявление значения бессознательного в человеческой жизни. Однако все, что происходило и происходит со мной, прежде всего, совершается достаточно осознанно. Даже темные инстинкты подвластны моему разуму, допускающему их проявления в интересах тела. Физиология не менее интересная наука, чем психоанализ, но более объективная.
  -Они находятся в родстве.
  -Как мать и мачеха.
  -Как родные дети одной матушки - природы.
  -Мне даже неудобно спорить с тобой - дилетантом.
  -Именно такие профессионалы, как ты, облеченные в академические мантии, презирают природу, вознося свой великий разум, свое величественное Я.
  -Этот спор смешон, отец. Никто сейчас Фрейда всерьез не читает и не помнит. Жизнь развивается не по его теориям. И если дьявол не отказался от своих затей, это скорее угодно Богу, Великому Разуму, единственному правителю всего живого - от малой букашки до титанов мысли.
  -По-твоему, выходит, что Богу угодны войны, землетрясения, негодяи, вроде Паши?
  -Бог испытывает всех нас, удастся ли простым смертным выйти из любой передряги или погрязнуть в ней, достанет ли разума остаться людьми, какими Он хочет их видеть.
  -Давно ты начал так мыслить?
  - Все, что случилось со мной, дало толчок к вере. Я продолжаю верить в свой потенциал, хотя дл сих пор не вылез из дерьма, куда угодил когда-то по собственной милости не без помощи других людей.
  -К сожалению, и я причастен к этому.
  - Все мы охотно попадаем в ловушки, проявляя слабину. Побывав на дне, я убедился: там нет ничего более привлекательного, чем наверху.
  - Рассуждаешь вполне здраво...Продолжай жить в этом духе.
  - Еще не погашены старые счета. Завтра покончим с этой мерзкой кассетой - пока она есть, я не могу чувствовать себя человеком. Вот только как быть с Петькой? По моей вине парнишка оказался в выгребной яме. Что сделать, чтобы он изменил свое мнение обо мне?
  -Ты должен поговорить с ним, объясниться, он умный мальчик, поймет тебя.
  -Хочешь, чтобы я выкручивался сам?
  -Да уж, пораскинь мозгами!
  -Что ты злишься?
  -Я не злюсь. Устал от непрерывной лжи, боязни кого-то обидеть, оскорбить...Мы с тобой философствуем о высоком и низком, тогда как Петька варится в себе, мучается, переживает, впервые в жизни столкнувшись со злом, заключенным в людях.
  -Ты говорил, он героически перенес все это.
  -Внешне спокоен. Но что делается у него внутри?
  -Чем я могу ему помочь, если выгляжу в его глазах последним ничтожеством?
  -Это не так, он любит и переживает за тебя больше, чем за себя. Именно в тебе он нуждается больше всего, в старшем брате, чей авторитет сильно пошатнулся.
  -Он не станет слушать меня.
  -Ты когда-нибудь говорил с ним по душам, прислушивался к его словам, вникал в его мысли, желания?
  -Нет, отец. Я всегда был жутким эгоистом. Шпынял брата, давал ему подзатыльники, не позволял трогать мои книги, отмалчивался, когда он задавал глупые, на мой взгляд, вопросы... В лучшем случае я его не замечал.
  -Он был тебе неинтересен, бесполезен.
  - Что ж мне теперь повеситься?! Да, я подлец, скотина, все еще сижу в том самом дерьме по самые уши, а высокопарно глаголю о Высшем Разуме... Правильно ставишь меня на место. Сказать Петьке все, как есть? Начистоту, как тебе? Так ведь он еще мал, может меня не понять, и будет презирать еще больше.
  -Быть может, его утешит твое доверие. У тебя есть близкий ему опыт, которым стоит поделиться...
  -Рассказать ему мою детскую историю?
  -Почему не рассказать - без лишних подробностей? А потом перейти к своим отношениям с Пашей.
  -Ты в своем уме?
  -Рассказать не так, как мне, иначе. Но без лжи.
  -Что я могу сказать, не солгав?
  -Ты не случайно встречался с Пашей, испытывал к нему жалость, сочувствие...
  -Значит так, Петька... Я долго думал, что бы такое сделать для своего приятеля, влюбленного в меня. Понимаешь, Петька, в жизни не все так просто, как кажется. Десять процентов мужчин предпочитают двуполой любви однополую. Пашка в общем-то не такой мерзавец, каким предстал перед тобой. Ты столкнулся с ним в самую трудную для него годину. Он сходил с ума от любви ко мне. Однажды я его пожалел, уступил, нас сняли на видеокамеру, видимо, у нас нашлись враги, решившие нам насолить. За эту кассету Паша выложил большие деньги, остался без средств существования...
  -Тебе бы в лицедеи идти, а не в медики. Впрочем, продолжай. Несмотря на сарказм, отдельные слова заслуживают внимания.
  -Так на чем ты прервал меня, Петька? Да, пожалуй, насчет последних денег я немного загнул. Представь его положение. Я отказал ему в своей любви, не говоря уже о том, что любовь из жалости вообще трудно считать любовью. Паша слезно умолял меня не бросать его сразу, но я даже не поговорил с ним по душам - так, как мы говорим с тобой сейчас. От ревности, обиды и злости у него помутился разум, он жил одной местью. Увидев тебя, он через тебя решил отомстить мне. Чтобы ты окончательно перестал меня уважать... Я благодарен тебе за то, что ты отказался смотреть эту гадкую кассету, сумел вынести ее из его дома, очень многим рискуя. Тем самым ты доказал, что любишь меня, недостойного твоей любви. Из-за меня пострадал, я очень виноват перед тобой, прости меня, если можешь... А теперь я постараюсь объяснить свое поведение с Пашкой... Ты слышал о моем нелегком детстве, непросто складывалась у меня и юность. Я не умел и не хотел быть вместе со всеми, рос угрюмым, одиноким мальчишкой, фактически без друзей. С девочками я вообще никогда не сближался, и к девушкам - позже - не знал, как подойти. Но, полюбив Галю, я изменился; казалось, никакие напасти мне теперь не грозят. Однако так случилось, что не по нашей вине мы перестали встречаться, мне стало невыносимо тяжело. Не знал, куда деваться от тоски и одиночества. И тут познакомился с Пашкой, оказался с ним в одной плохой компании, где все мы - мужчины и женщины - пили, гуляли, веселились, и я сошел с тормозов. Короче, под утро проснулся в одной кровати с Пашкой. Оба не помнили, как в ней оказались. Я не знал, что он влюблен в меня, хотя о такой однополой любви знал. Он признался мне в любви, даже плакал, просил, чтобы я не отвергал его чувства... Настроение у меня было ужасное, да еще с перепоя, проведенная ночь мерзкой, а тут мне признается в любви сильный мужчина...Ты знаешь, я - медик, знаком с анатомией, физиологией, психологией; все эти печенки, селезенки, разные органы, включая половые, для меня как таблица умножения. Любые отклонения от обычной нормы удивления не вызывают. Но я не такой матерый волк, чтобы на личном опыте изведал все на свете. С такой любовью никогда не сталкивался. В другом месте, в другом настроении отвадил бы приятеля, не осуждая его за его склонность к мужчинам. Но в то утро кошки скребли у меня повсюду (прости, старик, и выше и ниже пояса), я пожалел приятеля и махнул на себя рукой - куда мне еще пропадать, когда хуже не бывает. Пошел приятелю навстречу, за что проклинаю себя, особенно теперь, когда этот подонок приставал к тебе. Я заговорил сейчас с тобой, так как понимаю, твое нынешнее положение хуже моего, а у меня есть опыт - я старше тебя - и решил поделиться им, чтобы помочь тебе побыстрее освободиться от того мерзкого ощущения, которое у тебя осталось...И как мужчина, и как врач должен сказать тебе еще вот что: если наряду с отвращением ты чувствовал нечто приятное, этого бояться не нужно, это нормально. Я говорю с тобой как с ровесником, возможно, не все тебе понятно, но верь, то, что с тобой случилось, забудется. И как ни противен этот горький опыт, он полезен... Я сам через многое прошел, но уцелел, находил, терял и снова находил... Я люблю тебя, брат...
  Нет, это чистая бредятина. Петька вытаращит глаза, когда услышит такое, решит, что мое место в психушке...
  -Я представил себя на его месте. Пожалуй, твоя исповедь, если ты ее немного откорректируешь, произведет на Петьку должное впечатление. Дерзай!
  
  
   ПАША
  
  -Петр Григорьевич?! Вы пришли вместо Игоря?
  -Он придет позже - через час.
  -Принесли кассету?
  -Она у Игоря.
  -В результате операции, проведенной вашим младшим сыном, я понес существенные финансовые потери.
  -Игорь уладил ваши дела.
  -Зоя отдала ему деньги? Странно.
  -Не Зоя, а Муся.
  -Я давал деньги Зое.
  - Вы внесли в качестве залога пятьдесят долларов.
  -Двести - это я загнул, не подумав.
  -Плохо, видимо, научились врать...
  -Вы видели кассету?
  -Нет. И не собираюсь ее смотреть.
  -Зачем тогда пришли? Побоялись, что отберу кассету у Игоря или что еще хуже?
  -Береженого Бог бережет. Вы убедитесь, что это та кассета, после чего мы ее уничтожим.
  -Вам не пришла мысль, что у них есть копия?
  -Не пришла. Я встречался с Мусей и поверил ей.
  -Этой шлюхе?
  -На мой взгляд, простите, она лучше вас в сто раз.
  -Вы предубеждены против меня - в этом все дело. Я потерпел полное фиаско. Игорь, единственный человек, которого я любил, бросил меня и убежал, как от чумы, а потом женился. Петя обокрал, вы воротите нос, брезгливо затыкая его. Все трое поставили меня раком, у меня нет выхода - один вход.
  -Если вы пришли сюда проводить ваши любимые аналогии...
  -Я пришел побитой собакой.
  -Не похоже на то. Вы и лаете, и кусаетесь.
  -Вас не больно-то укусишь.
  -Петьку укусили и так больно, что не знаю, когда он оправится от вашего змеиного укуса.
  -Если кто кого и кусал, то он меня.
  -Оставьте, вы совращали моего сына!
  -Какого? Старшего или младшего? Или сразу обоих? Я никогда никого не совращал.
  -Игорь сам за себя отвечает.
  -И Петя вполне самостоятельный, очень шустрый мальчик. Прекрасно ориентировался в обстановке. И за словом в карман не лез.
  - Вы заманили ребенка хитростью и обманом...
  -Я лишь хотел сделать ему презент в виде машинок.
  -Я бы мог привлечь вас к суду, но нет охоты связываться...
  -Не знаю, что ваш Петя сочинил, чтобы обелить себя, предстать перед отцом этакой жертвой и одновременно героем.
  -Вам кто-нибудь говорил, что вы подонок?
  -За такие слова... Много раз говорили люди, вроде вас. Те, кто плохо воспитан и полон предрассудков.
  -Меня не смущают ваши наклонности.
  -И старшего сына?
  -Он их никому не навязывал и освободился от них.
  -Это еще бабушка надвое сказала. Похоже, Петя имеет те же влечения, вы не находите?
  -Не нахожу. У него нет никаких отклонений от нормы.
  -Мальчишки проявляют куда больший интерес к лицам своего пола, нежели - противоположного. Мне это известно самому и как специалисту.
  - Тем гнуснее ваше поведение с Петькой. Вы хорошо сознавали, что делали.
  -Я ничего плохого с ним не делал.
  -Может быть, он с вами делал?
  -Он постоянно провоцировал меня на разные двусмысленности и достал меня этим. Ваши сыновья с пеленок считают себя выше всех, и рано или поздно не могут не поплатиться за такое поведение.
  -Вы - народный мститель? Не смешите меня.
  -Я не спал с Петей. А Игорь добровольно разделил со мной постель. Без хвастовства замечу, пользуюсь успехом и у женщин, и у мужчин. Сами убедитесь, если посмотрите кассету до того, как мы предадим ее истреблению. Игорь получал никак не меньшее удовлетворение от нашей любви, чем я.
  -Меня не интересует, с кем, как и когда вы разделяете общее ложе. Не трогайте детей!
  -Дети меня не интересуют. Юноши и мужчины, но не мальчики.
  -Что ж тогда забавлялись Петей?
  -Это он забавлялся мной. "Смотрины" эротического фильма начались после того, как ваш ребенок настоял на них.
  -Ваш сценарий предусматривал это, вы навязали ему этот просмотр.
  -Он отдал предпочтенье этому фильму перед мультиками.
  -Бросьте.
  -Больше того, ваш сынишка - от горшка два вершка - пошел в брата. Он нисколько не стеснялся меня, взрослого, демонстрируя свои познания еще до того, как вынудил меня дать согласие на показ фильма "Гнездо любви". Очень смешная, я вам скажу, комедия, могу вам как-нибудь ее показать, если пожелаете. Только одно условие - меня не совращать!
  - Фигляр!
  -Я пошутил... Не говорил ни вам, ни Игорю, что во время просмотра фильма Петя авторитетно заявил, что ничего в эротике не находит и удивляется взрослым, кончающим от одного только вида голых баб. Каков ваш сыночек?!
  -Вы лжете. Не мог он так сказать.
  -Что вам известно о своих сыновьях? Вы представляли Игоря с мужчиной?
  -Вы усыпили его бдительность и навязали ему свою любовь, когда он попал в полосу неприятностей.
  -Бедный Игорек! Я любил его, до сих пор люблю, несмотря на его предательство. Мне ни с кем не было так хорошо, как с ним - и в постели, и вообще... Я боялся прикоснуться к нему...
  -Лжете! Кто положил ему руку на бедро после танцев и на виду у всех принялся заниматься оральным сексом?
  -Вы неплохо осведомлены. Я хотел Игоря. Мы прилично надрались, я решил его разыграть. И с удовлетворением увидел, одно мое касание мгновенно вызвало у Игоря эрекцию, - и это после того, как он уже трахался с двумя женщинами! Поэтому пошел дальше. Я был пьян, верно, но не настолько, чтобы не понять, вашему сыну было в кайф, когда я взял его пенис в рот, он еще больше напрягся, а лицо Игоря выражало восторг. Правда, он оттолкнул меня, так как боролся с собой, да и свидетели мешали... А когда я проснулся и увидел его в одной постели с собой, то вообще обалдел от счастья. Меня бил озноб от одной мысли, что мы можем стать любовниками... Сама судьба позаботилась обо мне. Я уже протрезвел и боялся коснуться обнаженного сонного Игоря, у которого стоял... Но не был уверен, что я тому причина. Мы проснулись почти одновременно, я чуть раньше... Он выглядел смущенным, хотя возмутился тем, что попал в мою постель. Спросил, не знаю ли я, как попал ко мне. Я не знал, но робко высказал предположение, что это не слепая случайность, а своего рода знак свыше. Он пропустил намек мимо ушей, стал озираться по сторонам в поисках одежды. Ее не было, он выругался в мой адрес, словно я все это подстроил. И тут у меня сдали нервы, меня начали сотрясать рыдания - впервые в моей жизни. Я старался взять себя в руки, но ничего не мог с собой поделать - никак не унимался. Тогда он обнял и прижался ко мне всем телом, и я замер в его объятьях, боясь издать звук - не то, что слово. Но руки мне не подчинялись и стали гладить его плечи, спину, живот, ягодицы. Мой рот при этом беззвучно всхлипывал, мышцы - все до единой - напряжены. Я набрал воздух в легкие и спросил, знает ли он, что я его люблю. Он усмехнулся, но по-доброму, и не отвечая, положил руку на мой пенис. Я набрался храбрости и стал всего его целовать. Он расслабился и лег на живот, предлагая себя... Я понимаю в любви мужчин, ему было со мной хорошо, он оказался отличным любовником... Мы так увлеклись любовью, что не заметили, как нас снимают видеокамерой.
  - Зачем вы все это мне рассказываете?
  - Я хочу, чтобы вы изменили свое мнение обо мне.
  -Оно не изменится после того, что вы сделали с Петькой.
  - О нем мы еще поговорим... Представьте себя, молодого, сильного, в вашей постели оказалась красивая девушка, в которую вы влюблены, которая возбуждает вас одним видом своего обнаженного тела. Могли бы вы устоять от любви с ней, если б она сама прижалась к вам и чуть позже, чтобы снять остатки ваших сомнений, положила руку на ваш возбужденный пенис? От одного такого разговора можно возбудиться, не правда ли?
  -Все, с меня довольно!
  - Я не знаю, что вам рассказал Игорь. Послушайте меня.
  -Не желаю.
  -Нет, вы должны знать... Я был для Игоря всего лишь эпизодом. В порядке эксперимента он дал мне себя любить. И позволил себе несколько раз пасть в собственных глазах - в кризисный период своей жизни. В те дни куда-то исчезла вся его надменность, чопорность, высокомерие. Он был со мной внимателен, ласков, любезен. Продолжалось это недолго, но ведь было. Никуда ему от этого не деться. Что же он вдруг стал стыдиться меня? Пожалел о своей доброте, искренности, нежности, терпимости. Я его никогда не обманывал, не дерзил ему. Он был моим братом, другом и только во вторую очередь любовником. Я не склонял его к сожительству, не соблазнял. Мы оба добровольно, находясь в здравом уме, решили обладать друг другом.
  -Но Игорь не любил вас. И вы должны были оставить его в покое. Однако...
  -Я его за язык не тянул, когда не только в минуты нашей страсти он убеждал меня, что любит мое тело, мой голос, мой пенис, меня самого; рассказал о своем детстве, как ощутил в себе женские черты...
  -Что ж тогда вы буквально через короткое время приняли участие с Мусей и Зоей в повальном грехе, как вы отважились снова - уже при женщинах - обладать Игорем? Как все это вяжется с вашими чувствами?
  - Вяжется, знаете ли. Всем нам было тогда не до церемоний. Наши тела хотели друг друга, мы не оценивали, какая это любовь. Животная? Что из того?
  -Бред какой-то. Вы разыгрываете меня...
  -Мне уже ничто не повредит в ваших глазах. Могу я быть с вами совершенно откровенным? Вам совсем не претят подробности, не будьте ханжой. Игорь давал мне почитать часть "Диалогов", в них много пикантных деталей. Не сомневаюсь, вы хотели бы увидеть то, что зафиксировала видеокамера, но вам неловко смотреть при нас... Ваш личный опыт, очевидно, прошел мимо подобной любви, а то, что это не просто любовь между двумя мужчинами, а теми, кого вы знаете, более того, один из этих мужчин ваш сын, никак не может оставить вас, автора "Диалогов", равнодушным.... Игорь испытал со мной полное блаженство. Мы оба кончили, что не помешало нам насладиться вскоре оральным сексом друг с другом. Он обожал мой пенис...
  -Избавьте меня от своих излияний.
  -Вы ведь хотели бы увидеть кассету, признайтесь?
  -Как человеку пишущему мне интересно понять ваш тип, мало приятный, прежде всего, потому что вы столь бесцеремонно и грубо вторглись в нашу жизнь.
  -Я дал Игорю не меньше, чем он - мне. Я был готов на любые жертвы ради него, даже делить его с Галей. Но он отрекся от меня в ее пользу, не пожелав входить со мной ни в какие объяснения, выкинул меня, как выжатый лимон, хуже, как использованный презерватив...
  -Вы делали все, чтобы разрушить отношения между Игорем и Галей, предлагали показать ей кассету, чтобы она возненавидела его.
  -Я безумно ревновал. Поступил не хорошо, согласен.
  -Еще хуже то, что надругались над его братом.
  -Хорошо, вернемся к Пете. Клянусь, я не делал с ним ничего такого, что можно определить этим словом. Я уже объяснил вам мотивы своего поведения. Петя постоянно провоцировал меня, словно сам хотел, чтобы я обратил на него внимание. Малый пойдет дальше нас с Игорем. Он насмехался надо мной в моем собственном доме, эта мелюзга унижала меня, стыдно признаться как. Когда мы смотрели фильм и в кадре появились обнаженные мужчины, Петя фыркнул, что сочувствует мне, раз у меня без просмотра таких фильмов плохо стоит. Я подарил ему машинки, удовлетворил его просьбу посмотреть этот фильм, не сказал ни одного дурного слова в его адрес, не сделал ни одного плохого жеста, чтобы он мог так унизить меня. Хотя он видел, что лжет.
  -Видел?
  -Перед тем я из-за жары принял душ и сидел рядом с Петей в спортивных плавках.
  -Одним этим вы настраивали ребенка на свой лад.
  -Не вижу здесь ничего предосудительного. И он не увидел.
  -Однако отметил сей факт.
  -Ну и что? Увидел хорошо сложенного мужчину - что в том плохого?
  -Не на пляже.
  -Я находился у себя дома, встал под душ и предлагал Пете то же самое. Смешно после душа надевать на себя брюки, когда в комнате душно и жарко.
  -Вы и ему предлагали раздеться до трусов.
  - Принять душ. Я испытывал некоторую неловкость оттого, что он в рубашке и брюках, а я в плавках.
  -Вам не показалось двусмысленным, как выглядите в его глазах?
  - Ничего у меня, пардон, не торчало.
  -Вы сделали первый шаг к развращению ребенка. А затем второй - разыграли дешевый спектакль с порнографическим фильмом.
  -С эротическим, прошу не путать. В этом фильме занимались любовью, но в деталях акт не показан.
  -Достаточно того, что вы спровоцировали Петю, сказав ему, что фильм эротический и что он до него не дорос.
  -Верно, не дорос, мог сам понять, что смотреть такой фильм в присутствии взрослого неприлично, тем более настаивать на том, чтобы я его ему показал.
  -Вы сами, никто другой показывали такой фильм ребенку у себя дома и в своем присутствии.
  -Мои взгляды по этому вопросу расходятся с общепринятыми. Я считал и считаю, ничто не рано и ничто не поздно, если можно получить знание, стимулирующее развитие ума и чувств.
  -Так шаг за шагом вы развращали мальчишку, продвигаясь к конечной цели - или совратить его, или унизить, в зависимости от обстоятельств.
  -Мог сделать и то, и другое. Но не сделал.
  -Унизили - это точно.
  -При мне он униженным не выглядел. Такие вещи я чувствую сразу. Ему все понравилось, кроме кассеты, вызвавшей бурный взрыв отрицательных эмоций. Но я успокоил его...
  -Я уже говорил вам, кто вы.
  -Развратник. Циник, подлец, негодяй. Это, по-вашему. А, по-моему, учитель жизни. Он заслужил хорошей оценки, когда бы не спер у меня кассету.
  -Вы все перепутали. Он достоин хорошей оценки именно за то, что нашел в себе мужество после того, как вы глумились над ним, не загнать стыд, навязанный ему вами, вглубь, в бессознательное, а взять кассету, которой вы всех нас шантажировали, и признаться мне, отцу. Доверие ко мне оказалось сильнее страха и вины.
  -Бредни все это... Во время просмотра фильма я возбудился, но молчал, не подавал вида. Но Петя заметил и не преминул меня оскорбить. Хотя только что наслаждался довольно забавной комедией и смеялся вместе со мной. И вдруг сделал выпад в мой адрес. Я даже растерялся от его наглости и не нашелся, что ответить.
  -Ответили! Запустили руку в его джинсы.
  -Достал он меня. Нельзя безнаказанно позволять никому, тем более мальчишкам насмехаться над другими людьми.
  -Как вы посмели?
  -Ничего особенного я не сделал. Проверил, как у него самого обстоит дело с эрекцией. Нормальный парень, все, как надо. У любого мужчины встанет, когда он будет смотреть такой фильм.
  -Этого вы и добивались, показывая его ребенку.
  -Сам напросился. Я предупреждал, что это фильм только для взрослых.... Дальше - больше. Застигнутый врасплох и не знающий, чем крыть, Петя заявил мне, что по сравнению с парнями в кино я выгляжу жалко, видимо, добивался того, чтобы я снял плавки и показался ему в натуральном виде. Но я проигнорировал этот очередной выпад зарвавшегося мальчишки, желавшего вывести меня из терпения. Окончательно он разозлил меня, когда заявил, что не желает досматривать фильм, который может быть интересен только одним импотентам и педикам.
  -Тогда вы решили размазать ребенка по стенке.
  -Ничего подобного. Я взял себя в руки и сказал, что он слишком мал, чтобы судить о таких вещах. Петя начал гоношиться, что он знает не такое и не понимает, с какой это стати я защищаю педерастов. Я выключил видео, вытащил из него кассету и возразил, что свои слова он может отнести на собственный счет, коль скоро у него такая реакция на голых мужиков.
  - Вы прекрасно знали, что делали. Шаг за шагом развращали ребенка.
  -Петя покраснел, разозлился и стал отпираться, обвиняя меня в педерастии. Я шокировал его, когда спокойно подтвердил, что мужчины значительно интереснее женщин. Он заявил, что раз так, обязательно поставит в известность брата о моих наклонностях. На это я спокойно ответил, что Игорь не только знает, но и разделяет их, после чего ваш сын обозвал меня пидором и вруном.
  -Вот тут-то вы решили, наконец, пришел час проучить мальчишку и насладиться местью Игорю.
  -Нечего было ему требовать от меня доказательств, предлагать спор, что я ими не располагаю, выразить готовность позволить мне, педику, с ним то же самое, что с другими - такими же, как я, если он проиграет. Уж очень, видно, хотелось заполучить мой видео, который переходил бы в его руки в случае моего поражения.
  -Ведь именно к этому все время подводили ребенка.
  - Я преподал урок испорченному мальчишке. Он отказывался верить, что его брат такой же, как я, а когда убедился, закрыл руками лицо и разревелся. Мне стало жаль Петю, я начал его успокаивать, даже извинился перед ним и сказал, что мы должны забыть об этом глупом споре.
  -За один показ ребенку эротического фильма вас нужно судить, даже если он просил вас показать ему его.
  -Ерунда. Детишки всех возрастов смотрят и читают такое, по сравнению с этим мой фильм - пустяк.
  -А кассета?
  -Он требовал от меня доказательств - я их ему представил. И выиграв спор, не воспользовался своей победой. Хотя соблазн был огромный. Петя чем-то похож на Игоря и, судя по всему, даже более сексуален.
  -Вы бы постеснялись...
  -И не подумаю. Я говорю чистую правду. А вы ханжа.
  -Стыд вам не ведом.
  -Это фиговый листочек. Даже Пете он не понадобился, без него он замечательно выглядит.
  -Негодяй!
   - Что вы кудахчете?! Забыли, чем занимались в его возрасте? Или не щупали девочек, хотя бы себя, не рассказывали сальные анекдоты и истории? Ничего с вами после этого не случилось.
  -На вас клеймо негде ставить.
  -Мой зад к вашим услугам. Или вы предпочитаете ту же роль, что ваши сыновья? Ведь и Петя подставлял мне свою очаровательную попку, хотя я даже не заикался о том, чтобы он становился передо мной раком. Больше того, я пытался остановить его, когда он стал снимать с себя трусы.
  -Вы настоящее чудовище!
  -Я бы с удовольствием проверил, возбуждает ли вас этот разговор, но ваш возраст не позволяет мне совершить подобную дерзость. Ответьте честно, у вас сейчас стоит?
  -У вас, Паша, не все дома.
  -У меня? Все на месте - и в самом лучшем виде. Ваши сыновья могут подтвердить. Хотите - можете хоть сейчас убедиться сами. Не желаете?
  -Вы просто больны.
  -Как все. Но я нараспашку. В темную не играю. Говорю, что думаю.
  -Тогда скажите честно, что делали с Петей, когда заставили его раздеться?
  -Не поверите, он сам по доброй воле разделся, а когда я шлепнул его по попке, сказал ему, что не вправе воспользоваться ею, как он желает. Мальчишка - обыкновенный воришка. Получил удовольствие, насмотрелся, наслушался и украл ценную вещь.
  -Вам не удастся убедить меня в том, что вы не сделали все, чтобы унизить ребенка и получить от него наслаждение самого низкого пошиба.
  _- Не самого и не низкого. Я не насильничал. Петя проспорил, честно поступил, раздевшись догола. И не побоялся лечь на диван, приготовившись к тому, что видел недавно по видео, готовность у него была номер один - без моих прикосновений. Но я не хотел рисковать да и пожалел его. Хотя, кажется, разочаровал мальчика. Но он очень старался оставить по себе хорошее впечатление. После того, как я шлепнул его по попке и сказал, чтобы он забыл о нашем споре, знаете, что он сделал? Стал играть с моим пенисом. Если бы я пожелал, мог взять у меня в рот. Чтобы и ему было не менее приятно, я ответил ему теми же ласками. Мы испытали оргазм на глазах друг друга. Это вам не мастурбация, которая проходит в одиночестве. Мне показалось, парнишке настолько понравилась наша игра, что, когда я взял его поникший членик в рот, он тут же разбух и выдал мне мощную струю - откуда только взялось у него столько спермы.
  - К счастью, он быстро кончил.
  -Дурачок испугался, а мог испытать редчайшее наслаждение, я это умею - спросите у Игоря.
  -Вам меня не унизить.
  -Я гожусь вам в сыновья, но если вы не лицемер, то согласитесь, брать у мужчины в рот - не унижение его, а восхваление. Признаюсь, я впервые брал у мальчика, жаль получилось не так, как хотелось нам обоим. Когда еще представится такой случай?
  -Вы еще и педофил вдобавок.
  -Нет, от этого я себя уберег. Но должен сказать, с трудом устоял от большого соблазна.
  -Когда-нибудь сядете за решетку.
  -Никогда.
  -Неужели вам не совестно за то, что делали с ребенком?
  - Это он со мной делал, я ему только подыгрывал. Кто его знает, может быть, пойдет по моим стопам. Видимо, в природе ваших сыновей это заложено. Я не спрашиваю, как у вас с этим вопросом.
  -Не как у вас!
  -Много потеряли. У нас все не так, как у вас. Мы умеем любить, ценим любовь, благодарны за нее.
  -Вы ее предаете, мстите, изгаляетесь, изощряетесь, предаетесь разврату, совращая любого, кто попадает в ваши сети.
  -Чушь несусветная! Если бы общество не смотрело на нас, как на прокаженных, наша любовь воспринималась бы всеми ничуть не хуже той, которой большинство из нас так же не брезгует. Я не спрашиваю - знаю, что творится в супружеских спальнях, если в них царит скука и тоска, известно, чем занимаются мужья и жены на стороне. У них - у вас разврат, похоть. У нас - любовь, желание угодить друг другу, доставить радость и наслаждение. У нас нет фригидных женщин, чье лоно даже не увлажняется, сколько ни старайся, ни до, ни во время, ни после акта. У нас, геев, нет женщин - женщин, есть мужчины - женщины, которые извергают из себя семя порой раньше, чем их любовники. И когда оба сгорают дотла, они не забывают, кому обязаны своей любовью, наслажденьем, ложатся на бок не для того, чтобы уснуть и захрапеть, а чтобы вновь насладиться друг другом. Спросите у Игоря, а еще лучше посмотрите кассету. То, что Игорь бросил меня, ни о чем не говорит. Он не раз вспомнит меня, нашу любовь. А за Петю простите. Я не желал ему вреда, щадил его чувства. И если разбудил чувственность на год - другой раньше, то ему же на пользу. Парнишка смышленый, не робеет, умеет держать удар. А что стащил чужое добро, думал, так лучше. Для родного брата старался... Звонок. Наверное, это Игорь. Мы говорили с вами больше часа и не заметили. Вы хороший мужик, сыновьям повезло с вами. Старались меня понять, почти не прерывали. Хотя у вас иные взгляды, вы терпимы к чужому мнению. Я вас хоть сколько-нибудь переубедил?
  -Вы, Паша, совершили большое зло нам, прежде всего, Пете. Я старался вас понять. Кое-что понял, но простить не могу. Вы поступили очень дурно... Игорь? Наконец-то. Я выйду, убедитесь, что это та самая кассета. Вернусь, чтобы своими глазами увидеть, как будет уничтожена малая частица вселенского зла.
  -
  
   ИГОРЬ
  
  -Эту грязную страницу своей жизни я закрыл. Теперь нужно постараться забыть все, что с ней связано, и идти дальше. Но пока Петька меня не простит, буду помнить, что натворил. Я обещал с ним поговорить, но не могу набраться духу. Я пытался, он боится смотреть мне в глаза. Мальчишке явно плохо, не оправился от нанесенного ему удара, его психическое состояние внушает опасения. Я слишком хорошо помню то, что случилось со мной, ребенком, в куда менее серьезной ситуации. Понимаю, что малодушничаю, но вынужден просить тебя взять на себя этот трудный разговор с братом, можешь рассказать ему все, что считаешь нужным. Лишь бы Петька не свихнулся, не сбился с пути, совсем не ушел в себя. Тогда к нему будет еще труднее найти доступ. Успокой его, он тебя любит, доверяет. Я могу все испортить, если стану говорить с ним.
  -Вижу, придется мне тебя выручать. Больше ждать нельзя, с каждым днем он все больше замыкается в себе. Мать вообще ничего не может понять, что со всеми нами случилось.
  -Я долго думал, отец, что еще можно рассказать ему, как объяснить, почему я отдался мужчине. Конечно, ему рано знать все это, ты - по своему усмотрению - выбери, что можно использовать...
  Я с самого раннего детства старался преодолеть в себе женские черты, раздражавшие меня. Чтение медицинской литературы помогло мне понять себя, но не облегчило участь, которая мне грозила. Я родился мужчиной, но не был им. Это противоречие мучило меня, я не видел способа, как его преодолеть. Ты как мужчина не служил для меня образцом, так как, по моему мнению, сам являлся носителем тех же черт. Мать, хотя она в большей мере обладала мужскими чертами, все же была женщиной и вызывала во мне лишь одно чувство - ревность к тебе, занявшему мое место ее мужчины, которым я ни с какой стороны не мог быть, тем более что сам принадлежал к женскому типу. Таню я любил чисто по-братски, но не допускал в свой тайный мир - не столько потому, что стеснялся ее, сколько из-за уверенности в том, что ей, женщине, не дано понять меня, рвущегося быть мужчиной. Далеко не все это сознавал, но чувствовал на уровне интуиции.
  -Видимо, ты чересчур сильно старался изжить в себе женские черты, не понял, что со временем они могут уйти.
  -С самой колыбели, едва осознал, что мальчишкам от природы предписана агрессивность, позиция силы, я боролся с женским началом. Ты мало рассказывал мне о своей тайной жизни, поведав ее в "Диалогах". Насколько близко к своему герою жил сам?
  -Память не удержала сколько-нибудь значительных фактов из моего детства, кроме того, что я в измененном виде описал в "Диалогах". Моя фантазия не намного богаче фактической стороны жизни, но первую подпитывал внутренний мир - он всегда казался мне существеннее внешнего.
  -Витя не был для тебя тем же, что для меня Ленька? У него явно мужской тип. Ты тянулся к нему?
  -Мы были вечными соперниками. Возможно, я бессознательно отбил у него девчонку, в которую он влюбился раньше меня. Тем самым я доказал себе, что мужчина никак не в меньшей степени, чем он.
  -И потому стремился стать мужчиной де-факто, чтобы окончательно убедиться в том, кто ты есть?
  -Мне никогда не приходили в голову подобные мысли. Но я мечтал владеть ею.
  -На что у тебя не хватило тех качеств, которыми обладал твой друг. Ему просто не повезло, что Лена влюбилась в тебя.
  -В конечном счете, все встало на свои места.
  -Ты предал ее.
  -Мое самолюбие было уязвлено ее неуступчивостью. А я не проявил должного умения, воли, характера, той самой силы, которой мне не хватило, чтобы преодолеть ее сопротивление.
  -Более ярко выраженному мужчине она бы уступила?
  -Вероятно.
  -Хотя любила только тебя?
  - Так мне казалось, по крайней мере.
  -С матерью ты вел себя иначе?
  -Я шел к ней на ощупь, боялся ранить первую любовь, жившую в ее памяти. Она оценила мою любовь и деликатность. Хотя я не скрывал свои плотские намерения, и время от времени демонстрировал их, встречая мягкий отпор.
  - Но, в конце концов, добился своего?
  -Мы соединились, когда поняли, что любим друг друга.
  -Но не она твоя первая женщина. .И Лена бросила тебя по той же причине?
  -Да. К тому же я предал ее любовь.
  -Из-за женщины? Но это смешно считать изменой.
  -Я любил, и не стал скрывать свои чувства к обеим.
  -Неужели был таким простофилей? Впрочем, это на нас похоже. Мы ставим плотины, затрачивая на это много сил и времени, и сами же их прорываем, как только заканчиваем строительство и можем получить электрический ток.
  -Точно подмечено.
  -Просто мы не мужики. Я доказал на практике, кто я не в последнюю очередь.
  -Это продолжает мучить тебя? Боишься снова сорваться?
  -Не мучает, но в глубине души боюсь. Бисексуальность вообще в природе людей, а во мне она проявилась вследствие моей природы. Первый, кто на деле дал мне ее почувствовать, был Ленька. Анализируя эпизод в ванной комнате, я прихожу к выводу, что сам его спровоцировал. Иначе б ни при каких условиях он не осмелился предложить мне свои условия выполнения спора.
  -Каким образом ты инициировал его на это?
  - Задолго дл того эпизода в ванной. Мой приятель детства физически сильнее меня, по природе технарь, с руками, любил играть в войну, его любимый предмет - физкультура, увлекался футболом, заинтересовал им и меня, старавшегося изо всех сил стать мужчиной. Возможно, подсознательно он почувствовал наличие во мне девчоночьих черт. Он не без оснований считал меня значительно умнее его, постоянно списывал, завидовал моим ранним познаниям, увлечению медициной, способностям. Его угнетало мое превосходство, которое я подчеркивал. Мое высокомерие бесило его, но он тянулся ко мне. Чтобы хоть как-то компенсировать свое интеллектуальное отставание, он искал у меня слабости, чтобы использовать их и не позволить мне смотреть на него сверху вниз. Кроме того, раннее физическое развитие искало выхода, он заигрывал с девчонками, но те шарахались от него, когда он приставал к ним. Тогда-то он и выбрал меня своей мишенью. Не стесняясь, не только расспрашивал то, что я знал от тебя и из книг, но и интересовался тем, как я справляюсь со своими мужскими проблемами. В шутку, задираясь, он, более сильный физически, чаще всего брал верх надо мной, но иногда играл в поддавки. И как-то, когда позволил мне в борьбе взять верх над ним, в ее пылу с него сползли не только брюки, но и трусы. Вид у него при том был самый боевой. Он не только не застеснялся, но и возгордился тем, что выглядит настоящим мужчиной, и спросил у меня, как с этим делом обстоят мои дела. Я ответил, что взрослеть не спешу - всему свое время. Но он уже заметил, что я не остался равнодушен к его виду, опрокинул меня навзничь и проверил мою собственную реакцию. Я оказался застигнутым врасплох, у меня от всей этой возни, его вида и разговоров случилась крошечная эрекция, которую он даже не заметил. Я зарделся, как девица, а он, пока я раздумывал, как вести себя дальше, предложил мне пощупать друг друга, чтобы сбросить лишнюю энергию. И без особого сопротивления с моей стороны спустил с меня брюки и трусы, схватил меня за пенис, ожидая от меня ответного хода. Мне хотелось продолжить эту игру, но я возмутился. Я грязно выругался, Ленька смутился, извинился, и мы оба сделали вид, что ничего не произошло. Но он уже понял, что я слаб на передок. Обычно после игры в футбол все мы, игроки, принимали душ. В один из таких дней весной, из-за отсутствия горячей воды все, кроме меня и Леньки, разошлись по домам. Ленька предложил мне мыться холодной водой, тут же разделся и полез под душ. Вода была очень холодная, он и минуты не простоял. Я сказал, что простою под струей воды ровно столько времени, сколько надо, чтобы помыться. Ленька возразил, что я нипочем не продержусь больше, чем он. Мы не спорили. Я боялся окоченеть, но мужественно выдержал суровое испытание, растирая тело руками. Ленька, не одеваясь, стоял рядом и отсчитывал время. Вид у меня был жалкий, когда я выключил воду. Ленька похвалил меня за стойкость, выхватил из моих рук полотенце и стал обтирать мое тело. У самого у него все это время стоял. Я, боясь того, что у меня вот-вот встанет, оттолкнул его, ухмыльнулся, покрутил пальцем рядом с его лбом и стал одеваться. В ответ он заявил, что по сравнению с ним я ребенок, мужчиной стану не скоро, если вообще когда-нибудь стану, в чем он сомневается, когда видит то, что у меня между ног. Уже одевшись, я бросил ему, что могу порекомендовать книги, в которых написано про то, что дети, не умеющие владеть собой и потакающие своей распущенности, имеют шанс, став взрослыми, оказаться не способными иметь дел с женщинами. В книгах, как ты понимаешь, ничего подобного я не вычитал, но моя ссылка на ученые труды настолько умерила Ленькин пыл, что его член тут же поник и утратил воинственный вид. Вот видишь, сказал я, уже начинается. Он не хотел уступать мне последнего слова, заявил, что умеет владеть собой, что приказал себе, и - пожалуйста - уже не стоит. Тогда как у меня маленький членик, которым в любом состоянии нечего делать, а про надежды, что с годами он вырастет, могу забыть. Я ему не ответил, считая выше своего достоинства пререкаться на такую скользкую тему. Однако в глубине души был уязвлен, связав отставание в столь важном вопросе не только от Леньки, но и от многих других ровесников со своим немужским поведением, которое пытался в себе изжить. Кроме того, я не мог скрыть от себя, что обнаженный и возбужденный Ленька заводит меня, мне доставляет удовольствие смотреть на него, а его прикосновения приятны. И будь на то моя воля, я б уже тогда согласился на щупанье друг друга, и тем более не стал бы отталкивать приятеля, от которого исходило столько тепла и чувственной силы, когда он прижался ко мне. Мне стоило немалых трудов контролировать себя. Все это я хотел тогда обсудить с тобой, но стеснялся, и счел самую возможность такого разговора лишним свидетельством своего немужского поведения. Стоит ли после всего этого удивляться эпизоду в ванной? Он вполне закономерен, вытекал из предыдущих наших поступков, как сток воды из той же ванны при открытой задвижке.
  -Ты вышел из ванной, когда я пришел, понурым, сутулым, бледным. Майка на тебе была грязная, брюки расстегнуты, волосы не причесаны. А твой приятель - тот вообще вышел спустя десять минут после тебя, буркнул "здрасте", не ел с нами, сразу ушел.
  -Я хорошо помню свое состояние. Сильное отвращение к себе и одновременно жгучее любопытство при мысли о том, как он возьмет меня сзади, если того потребует.
  -Ты бы ему это позволил?
  -Я чувствовал себя виноватым. Кодекс чести - я проиграл спор. И подспудное желание подчиниться сильному. Так, видимо, девственницы решаются отдаваться мужчинам, испытывая страх, любопытство и желание.
  -Думаешь, он мог поступить с тобой так?
  - То, что он не проявлял колебаний и требовал своего, каким бы чудовищным мне тогда оно ни казалось, вызывало у меня невольное признание его права на все. Мужское начало во мне потерпело полный крах, а женское, сгорая от стыда и унижения, готово было уступить насилию, исходящему от мужчины, по всем статьям одержавшего верх надо мной.
  -Этот эпизод не мог не отразиться на твоих будущих отношениях с Пашей.
  -Очевидно. Но если с Ленькой я чувствовал, что подвергаюсь бесчестию, то с Пашей - желание уступить его любви и перестать испытывать гнет своей бисексуальности. Я открыл предохранительный клапан, спустил давление и в какой-то мере избавился от старой травмы, не отпускавшей меня долгие годы. Удовлетворив его желание, я обрел покой и - не скрою - получил удовольствие, которого не знал раньше. Что касается моих отношений с Ленькой, он не столько желал унизить меня, сколько получить наслаждение. Его неоднократные попытки обратить на себя мой интерес терпели неудачу, я демонстрировал ему свое превосходство и силу воли, позволяющую мне не поддаваться искушению распущенности. Тем большее блаженство он стремился испытать, победив меня в споре, выявившем его могущество и мою слабость. После этого эпизода он никогда не напоминал о случившееся с нами, но мне казалось, ждет каких-то сигналов от меня. Но я не давал ему ни малейшего повода... Впрочем, возможно все было не так, после моего психического срыва мы оба боялись испытывать судьбу.
  -Тебе неизвестно, как сложилась его дальнейшая жизнь?
  -Вполне благополучно. Работает высококвалифицированным слесарем. Мы как-то встретились и вспоминали детство. Он сказал, что был влюблен в меня, ему казалось, что и я к нему неравнодушен, но все это быстро прошло, как только он, наконец, заарканил девицу из соседней школы, которая избавила его от гомосексуальных наклонностей.
  -Я до сих пор не могу простить себя, что невольно предал тебя тогда, рассказав Наташе.
  -А я тебя простил, так как понял, все дело только во мне одном. Хотя долгое время списывал все свои недостатки на тебя - того, у кого я их унаследовал. А то, что почитал как достоинства, приписывал собственным заслугам, и находил удовольствие, когда мать, конфликтуя с тобой, принимала мою сторону. В эти моменты моя агрессивность наполняла пустой сосуд моей мужественности.
  -Как сказали бы на Востоке.
  -Я не случайно столь откровенен с тобой.
  -Ты перестал видеть во мне врага.
  -И соперника. Могу любить тебя такого, какой ты есть. В конечном счете, мы больше похожи друг на друга, чем не схожи.
  -Сейчас тебя не так сильно занимают мысли, к какому типу - мужскому или женскому - ты принадлежишь?
  -Я выдержал экзамен, исполнив женскую роль, понял, что сыграл эту партию неплохо, но она не по мне. Быть и чувствовать себя мужчиной приятнее и менее хлопотно. Особенно тогда, когда тебя любит женщина, и ты сам любишь ее. Моя жена не разочаровала меня...
  -Галя - женщина, лучше которой ты бы никогда не нашел.
  -У тебя самого никогда не было предпочтений женщинам мужчин, хотя бы следов этого?
  -Нет. Я рано влюбился в девчонку, грезил только о ней, и познал любовь с женщинами.
  -А зависть к другу как более одаренному физически не испытывал?
  -То была скорее белая, чем черная зависть. Мы - друзья с самого детства. Можем сказать друг другу все, что думаем, без обиды.
  -Он часто изменяет жене. У тебя такой потребности нет?
  -Я лишь однажды сбился с пути, увлекшись другой женщиной. Это стоило мне очень дорого. Я люблю Наташу, никто, кроме нее, мне не нужен, хотя мы далеко не всегда понимаем друг друга.
  -Сын не должен спрашивать отца о том, не остыла ли для него с годами постель матери.
  -Считай, что спросил. Не остыла, нам обоим хорошо вместе до сих пор.
  -И тебя совсем не тянет к другим женщинам?
  -Не тянет.
  -Счастливчик.
  -Тебе это трудно представить?
  -Почти невозможно.
  -Тогда зачем ты связал себя женитьбой на Гале?
  -Мне с ней хорошо, но я не знал других женщин, кроме двух шлюх, они не в счет.
  -И ты изменишь жене при первом представившемся случае?
  - Не знаю, как поведу себя, отец. У меня нет уверенности в том, что я буду примерным мужем. Хотя постараюсь.
  -И это ты говоришь через два неполных года женитьбы ?
  -Я не желаю обманывать себя и тебя.
  -То же самое может произойти, если ты встретишь достойного, на твой взгляд, для любви мужчину?
  -Нет, на это я наложил табу.
  -Все расписал по полочкам.
  -Желательно знать, что ждет тебя впереди.
  -Тут у нас есть расхождения.
  -Ты импульсивен, а я стараюсь быть предсказуемым. Что лучше?
  -Наверное, второе. Просто я никогда не увязывал женитьбу с мыслями о возможности адюльтера.
  -Просто ты отстал от жизни, старик.
  -Возможно.
  -Сколько у тебя было женщин, не помнишь?
  -Мало, Игорь.
  -Но сколько?
  -Пять или шесть.
  -За всю жизнь?
  -Мне хватило.
  -Вот я и говорю, ты счастливчик. Едва ли я буду таким... Ладно, мы говорим не о том. Меня больше беспокоит брат. Когда ты поговоришь с ним?
  -Завтра, если ничто не помешает.
  -Ты не думаешь, что он может поделиться с матерью?
  -Это исключено. Он сгорает от стыда и жалеет тебя, чтобы рассказывать матери.
  -Он меня презирает, и мне нечего сказать ему в свое оправдание. Больше всего я жалею о двух вещах, что в историю, касающуюся двух людей, оказались замешаны двое других - моя жена и брат.
  -Я не в счет?
  -Ты у меня вроде доктора. Вся моя подноготная тебе хорошо известна. Словно история моей болезни написана тобой, если считать ею то, о чем мы говорим.
  -Тебе кажется, что в сущности ничего не случилось?
  -В сущности, я обогатил собственный опыт: был любим еще одним человеком.
  -Какая это любовь, Игорь?! Я не имею в виду ее однополый характер, а то, при каких обстоятельствах она протекала и к каким результатам привела. Выходит, ты оправдываешь своего любовника?
  -Я ставлю ему в вину только то, что он сделал с Петькой. А если говорить об оправданиях, я нуждаюсь в них не меньше его. Мы оба оказались в любовной горячке, он раньше меня и в большей степени. Я быстро избавился от этой лихорадки, как только подоспело лекарство.
  -Галя?
  -Она - не в последнюю очередь. Но я попал в переплет волей тебе известных обстоятельств и рока, если хочешь. Все обошлось, если не считать того, что случилось с братом.
  -Остальное не заслуживало внимания?
  -Мы уделили остальному много внимания, увязнув в нем по самое горло. В дерьме, как ты мог бы подумать.
  -Я так не говорил.
  -Но думал? Так ведь?
  -Мне трудно понять, как можно было это допустить.
  -Однополая любовь, отец, ничуть не хуже двуполой.
  -Если это любовь!
  -С таким доводом ты согласен?
  -Умозрительно.
  -Довольно и того. На больший либерализм в твоих суждениях я не рассчитывал.
  -Паша сказал мне, что и ты любил его.
  -Да, я позволил ему любить себя не только из одной жалости и сочувствия. Меня самого тянуло к нему. Меня манила неизвестность - то, что он мог дать мне.
  -Тело?
  -Да, тело! Он прекрасно сложен, красив, настоящий плейбой. Когда в тебя влюбляется такой парень, не знающий, как к тебе подступиться, это мало кого оставит равнодушным.
  -У него было много любовников, не ты один.
  -Но любил он только меня и не обманул моих ожиданий. Однако я пресытился им и нашей любовью. Его мужество больше внешнее, я бы на месте Паши избил меня за то, что бросил его без всяких объяснений, а он ползал передо мной на коленях и имитировал резание вены. Моя женственность давно сидела у меня в печенках и действовала на нервы. Я убедился в том, что могу прожить без мужчин. Паша с его превосходными данными для занятия любовью и опытом любви - лучшее лекарство от такой любви. Он меня к ней подвел, и он же от нее избавил. Кроме того, секс это еще не все. Без него никак, но с женщиной он никак не хуже, даже лучше.
  - С Петькой он поступил гнусно, согласен?
  -Да, но не нужно приписывать ему больше того, что он хотел и сделал. Петька, конечно, герой, но не такой маленький, чтобы не понять, что вступать в такой спор с взрослыми более чем рискованно. Иногда мне начинает казаться, что все мы - ты, я, Петька вылупились из одного яйца. Такой вот феномен - однояйцовые близнецы разного возраста, принадлежащие скорее к женскому типу, чем к мужскому, Обстоятельства играют с нами разные, но в чем то сходные шутки, причем не столько они нас выбирают, сколько мы сами подбираем их по себе. Детерминированная случайность - это из твоих писаний - как нельзя лучше характерна для нас - троих. То, что происходит с нами, во многом дело случая, избранного нами самими из миллионов случаев, которыми кишмя кишит жизнь. Это не предопределено свыше, не фатум извне, а судьба, заложенная в наших генах. Мы и герои "Диалогов", так или иначе, зациклены даже не на своих пупках, а на том, что ниже их. Словно это может позволить нам стать настоящими мужчинами. Боюсь, что и Петька, столкнувшись с похожими проблемами в детстве, направит все свои мысли на собственные гениталии, хотя у него более чем соответствуют нормам. Это не должно приводить в ужас, с этим надо мирно сосуществовать и по мере сил и возможностей направлять в необходимое русло. Я повернул руль в нужную сторону. Надеюсь, что брат значительно раньше меня станет рулить, куда надо... Что ты скажешь ему?
  -Что ты просил меня поговорить с ним, так как чувствуешь себя не в своей тарелке и не в состоянии смотреть ему в глаза...
  -Пожалуй, я не стану обременять тебя, я передумал. Никто не может заменить меня в этом деле. По моей вине брат оказался втянут в него, и только я один должен объясниться с ним и просить у него прощения...
  
  
   ПЕТЬКА
  
  -Сынок, поговори со мной, пожалуйста.
  -Мы обо всем уже поговорили.
  -Ты куда-то спешишь сейчас?
  -На кудыкину гору.
  -Выслушай меня.
  -Надоело всех слушать. Вчера весь вечер слушал Игоря.
  -Присядь, я тебя прошу.
  -Хорошо, раз ты настаиваешь.
  -Игорь сказал тебе, что с той кассетой покончено? Никакая угроза от нее нам теперь не исходит.
  -Будто бы в ней все дело? Ты встречался с Пашкой вместе с Игорем, так как боялся, что они опять станут трахаться?
  -Я это сделал с единственной целью, чтобы избежать ненужных столкновений между ними.
  -Сколько вы заплатили ему? Игорь сказал, ничего.
  -Так оно и было.
  -Ты разговаривал с ним?
  -Да, высказался по полной программе.
  -А в прошлый раз?
  -Тогда я не сумел сказать ему все, что думал.
  -Он пообещал тебе не приставать больше к маленьким мальчикам?
  -Он пытался оправдаться, излагая по-своему известные тебе события.
  -Он - педик, а мы с Игорем не намного лучше его. Но вы молодцы, все уладили. Будто ничего и не было - ни с Игорем, ни со мной. Игорь женат, я целуюсь со Светой.
  -Ты уже целуешься?
  -А ты в мои годы дергал девчонок за косички? Теперь у них короткая стрижка.
  -Смотри, не слишком увлекайся поцелуями.
  -Это вредит учебе?
  -Отвлекает, это точно.
  -Ничего больше Света мне не позволяет.
  - И хорошо делает. Нечего вам так рано подражать взрослым.
  -Я уже одному из них подражал, как знаешь.
  -Вынужденно.
  - Ты веришь Игорю, что он снова не трахается с Пашкой? Я не верю. Иначе бы Пашка не согласился уничтожить кассету.
  -Ты это сказал брату?
  -Что, по-твоему, я полный дурак? Об этом у нас речь не заходила.
  -Можешь не сомневаться, Игорь давно и окончательно порвал с Пашей.
  - Больше не ложится под него?
  -Не нужно говорить пошлости.
  -Нельзя говорить, но можно делать. Я и говорил, и делал.
  -Не клевещи на себя. Делал не ты, делали с тобой. Это не одно и то же. К счастью, до насилия дело не дошло.
  -Насилия не было, папа. Я сам во всем виноват. Что сказал тебе Пашка?
  -Выгораживал себя и отвергал многие факты, которые ты мне поведал. Я ему, конечно, не поверил.
  -Напрасно.
  -Как это надо понять?
  -Нечего понимать. Все, что он делал, не встречало с моей стороны никакого сопротивления.
  -Не наговаривай на себя. Любой твой ровесник в подобной ситуации не смог бы оказать ему сопротивления. Ты же с честью вышел из всего.
  -Чести я не лишился по одной единственной причине - он побоялся сесть в тюрьму.
  -Не только поэтому. Твое поведение не позволило ему зайти так далеко.
  -В мою задницу?
  -Он не полный идиот.
  -Ему было нечем. Он кончил раньше, чем надо.
  -До него дошло, с кем он связался - с ребенком.
  -Просто он трус. Мне с ним повезло. Но если б я захотел...
  - Ты не мог захотеть.
  -Да? Игорь ведь захотел.
  -Разве он не объяснил тебе того, что с ним случилось в детстве?
  -Он и тогда захотел, но не вовремя вернулся ты.
  -Упрощаешь.
  -Ничего я не упрощаю. У нас обоих стоял? Стоял. На кого? На мужчин. Вот.
  -Стоит и без всяких причин. А в твоем случае Паша предварительно подготовил тебя...
  -Раскочегарил? Он сказал тебе, что сразу, как мы пришли к нему, из-за жары пошли под душ? Сначала он, а потом я?
  -Ты же отказался?
  -Я сказал неправду. Если б я знал, что будет дальше...
  -Надеюсь, ты закрыл за собой дверь?
  -Прикрыл.
  -И что?
  -Когда я мылся, он вошел. Сказал, что стучался. Принес мне чистое банное полотенце и трусики с моим знаком зодиака.
  -Трусики?!... Он знал месяц твоего рождения?
  -Спросил еще до того, как я пошел в ванную.
  - Он видел тебя?
  -Да. Сдвинул занавес, показал полотенце и трусики, которые принес, сказал, что я могу их надеть, что у меня отличная фигура, и трусики должны подойти мне. После чего ушел. Я не придал всему этому значения. Выйдя из ванной, не нашел своей одежды - он ее унес. Мне ничего другого не оставалось, как надеть подаренные им трусики. Хотел влезть в джинсы, лежавшие на стуле, но он сказал, что я поставлю его в неловкое положение, так как тогда ему придется последовать моему примеру, а он с трудом переносит жару. (Несмотря на открытое окно, в квартире было действительно жарко и душно.) Так что я остался в трусиках.
  -Они не были тебе малы?
  -По правде говоря, я чувствовал себя в них неважно. Но дареному коню в зубы не смотрят, мне было неудобно сказать ему это. Тем более что он сразу же стал показывать мне свою коллекцию машинок и потом подарил две из них. На все это ушло не больше десяти минут. Я поблагодарил его и собрался уйти, но он предложил остаться, раз я никуда не спешу, и посмотреть по видео один из имеющихся у него фильмов... Я увидел кассету "Гнездо любви" и спросил, что это за фильм. Он ответил, что фильм не смотрел, ему сказали, это очень смешная комедия, но не для детей. Лучше будет для всех, если я выберу какой-нибудь мультик, например, "Том и Джерри". Я, дурак, тут же завелся, наврал, будто у моего приятеля есть видео; будто когда его родители на работе, мы смотрим взрослые фильмы, поэтому меня ничем не удивишь. Пашка спросил, сколько мне лет, я прибавил себе год, он посмотрел на меня и сказал, что для своих лет я хорошо развит, а кое-что у меня уже больше, чем у моего брата, которого он однажды видел в душевой института после занятий физкультурой. Спросил, есть ли у меня девочка, в каких мы с ней отношениях. Я сказал, что дружу с одной. "Только и всего?" - спросил он. - "Я в твоем возрасте уже трахался. А тебе не хочется? Можешь мне поверить, это лучше, чем дрочить по ночам. Дрочишь? Ладно, можешь не отвечать, мы все это проходим. Скажу тебе по большому секрету, если у меня долго никого нет, я и сейчас мастурбирую, чтобы сбросить лишнюю энергию. А тебе с твоей фигурой и таким членом сам бог велит заниматься любовью. Не красней, мы оба мужчины, я медик, знаю, что говорю, скоро женщины сами будут вешаться тебе на шею, да и мужчины - не удивляйся, среди нашего брата много любителей своего пола". После этого мы начали смотреть фильм.
  -У тебя не возникло никаких подозрений?
  -Нет. Он разговаривал со мной, как ты, как с взрослым. Я ему доверял. Разве мог подумать, какой он гад, чего он добивается от меня!
  -Все, что ты ему позволил, было неизбежно - у тебя не оставалось другого выхода.
  -Ничего страшного, папа? Все живы - здоровы. Никаких проблем.
  -Главное, самой страшной трагедии не произошло.
  -Вот и я говорю, все тик - так.
  -Все мы должны постараться выйти из этой гадкой истории как можно достойней.
  -Уже вышли. Игорь женат на Гале, не знающей наверняка, что ему не меньше нравятся мужчины. Ты со всеми нами, Игорем, Пашкой, мной провел воспитательную работу. Мама не в курсе наших делишек, что очень кстати. А мне лучше всех - я вышел целым и невредимым, узнал кое-что новенькое, ничего, кроме пользы, не приобрел. Все мы, папа, достойны присуждения нам Ленинской премии за мир между народами.
  -Премий никто из нас не заслуживает. Даже ты, спасший брата от позора.
  -Точно. Красть нехорошо, советские люди так не поступают. Тем более что Игорь и Пашка могли полюбовно договориться и решить все свои проблемы - я им только помешал.
  -Петя, мне не нравится то, что ты говоришь, и как это произносишь.
  -Лишь бы Игорю нравилось то, что он делает.
  -Твой брат давно отрекся от Паши, и судит себя значительно строже, чем мы, вместе взятые.
  -Мы не имеем права вмешиваться в его личную жизнь, нас она не касается.
  -Однако она коснулась тебя.
  -Хватит его обсуждать и осуждать. Не маленький, разберется, как ему жить. Народит кучу детей, будет вспоминать своего дружка с улыбочкой, как он это умеет.
  -Не будь таким злым, сынок. Игорь очень сильно чувствует свою вину, особенно перед тобой, и заслуживает сочувствия.
  -А я что? Вот с таким вот... даже больше, чем у Пашки...
  -Не будь циником, Петя. Это тебе не идет.
  -Ци, что? Не понимаю - я глупый.
  -Игорь очень боялся, что ты его не поймешь. К сожалению, он оказался прав.
  -Он всегда держался от меня как можно дальше. И теперь нечего нам приближаться друг к другу.
  -Тебе трудно простить брата?
  -Пусть успокоится, нет у него никакой вины передо мной. Все мы остались при своих. Я даже выиграл. Света стала мне больше позволять.
  -Что ты этим хочешь сказать?
  -Ничего особенного. Тебе это знать не обязательно. Не бойся, ничего такого у нас нет...
  -Я не советую тебе, сынок, так рано приобщаться к взрослой жизни. Это пойдет тебе только во вред.
  -Лучше заниматься онанизмом?
  -Лучше, не злоупотребляя им.
  -Когда ты сам перестал им злоупотреблять, если не секрет?
  -В восемнадцать лет...
  -Нет, столько нам не продержаться.
  - Тебе и Свете?
  -Она, кажется, уже не против того, чтобы сейчас...
  -Вы же совсем дети!
  -Акселерация, папа. Ты слышал, что это такое?
  -Пошутили, и хватит.
  - Хорошо, что ты понимаешь шутки.
  -И ты. Самое главное - ты добрый малый.
  -Я - злой, мерзкий, грязный...
  -Не нужно стыдиться слез, сынок. Этот нарыв должен был прорваться.
  -Я... Я... Я ничего не стыжусь. Я себя ненавижу. Ненавижу сильнее, чем Пашку, Игоря, всех...Нет, папа, прости, тебя и маму не ненавижу, я вас жалею... За то, что мы у вас такие негодяи...
  -Не говори глупости. Мы счастливы, что имеем таких сыновей - что бы мы без вас делали?
  -Жили бы спокойно, тихо...
  -Как на кладбище?
  -Почему?... Шутки у тебя, знаешь ли...
  -Кладбищенские...
  -У тебя слезы... Прости меня, папа... Прости...
  -Ну, что ты, сыночек. Вы оба, мои дети, каждый по-своему...
  -Не подарки!
  -Конечно. И мы с мамой - не подарки. Но как плохо было бы нам, если б вы не родились...
  -Я был не таким мерзким, как тебе рассказал...
  -Вот и я говорю...
  -Не таким - еще хуже... Пашка - засранец, но я - такой же, весь в говне, с головы до ног...
  -Что ты говоришь?!
  -Не прикасайся ко мне! Запачкаешься.
  -Ну, что ты, сынок... Плачь, плачь, выплачься...
  -Мне так больно и стыдно, папа... Мало того, что сам опозорился, еще и тебя втянул в свое дерьмо...
  -Никуда ты меня не втягивал. Мы с Игорем так благодарны тебе за все. И за кассету, и за то, что нашел в себе силы рассказать... Если чуть-чуть приврал, так разве можно сразу пойти на полную откровенность?
  -Я хочу сейчас же рассказать, как оно было на самом деле, без вранья. Можно?
  -Если только этого хочешь.
  -Мне здорово повезло, что Пашка не изнасиловал меня. Испугался или не захотел - всего ему и так хватило. Я так растерялся, что ему ничего бы не стоило взять меня.
  -Любой бы растерялся на твоем месте.
  -Я должен был сопротивляться, не говоря уже о том, что с самого начала обязан был шевелить мозгами и не давать ему повода. Я уже говорил, он сразу, как мы только пришли к нему, предложил принять душ.
  -Ты это принял как само собой разумеющееся?
  -Да. Пашка разделся догола, достал плавки из тумбочки, и только потом голым пошел в ванную. Я не удивился. Мы с Игорем спали голыми - он говорил, так гигиенично, - и не стеснялись друг друга. На пляже однажды ко мне в кабинку для переодевания зашел мужчина, попросил разрешения сменить плавки, он не глядел в мою сторону, стоял спиной ко мне, быстро снял мокрые плавки, надел сухие, сказал "спасибо" и вышел. Я даже не успел снять с себя брюки...
  -В следующий раз, пожалуйста...
  -Следующего такого раза не будет. Теперь я ученый... Пашка, разгуливая передо мной голышом, тем самым сделал первый удачный для себя ход - я его просмотрел.
  -Ты хотя бы отвернулся?
  -Я же не знал. И было неудобно. В конце концов, мы оба мужчины.
  -Конечно, твое поведение вполне естественно.
  - Не хотел идти под душ, пошел. Не закрылся, позволил ему глазеть на себя и радовался его словам насчет моей фигуры. Дурак, не догадался, какие трусики надел на себя - женские, он потом, смеясь надо мной, сам сказал, а я еще удивлялся, почему мне в них так неудобно, жмут яйца... Идиот, даже не смутился, когда он зашел в ванную и, разглядывая меня, сказал, что мой член - больше, чем у Игоря.
  -А как ты расценил его согласие показать эротический фильм?
  - Я сам виноват, подставился. Еще заливал ему, что видел такие фильмы с мальчишками. Испытывал гордость за себя, что, по словам Пашки, уже скоро смогу трахаться со своей девчонкой... А когда Пашка, подначивая меня, сказал, что все же я до таких фильмов не дорос и могу испачкать новые трусики, я ответил, что от подобной муры кончают только одни кретины, мне этот фильм не повредит, если не понравится, перестану смотреть и пойду домой. "Не повредит, так не повредит, ты у меня в гостях, просьба гостя - закон для хозяина. Когда фильм надоест, выключим видео" - ответил Пашка, легко шлепнув меня по заду перед тем, как я сел в кресло. Фильм оказался смешным. Пашка в ходе его все время ржал, развалившись в своем кресле. Вид у него при этом был тот еще...
  -Какой именно?
  -Как если б на нем ничего не было. У него стоял...
  -Тебя это задело?
  -Почувствовал себя не в своей тарелке, ощутил неловкость... Что еще хуже, эта порнушка подействовала и на меня, я пожалел, что согласился надеть его тоненькие трусики. Постарался сидеть так, чтобы Пашка не заметил моего состояния. А он, когда в кадре появились голые мужчины, спросил, стоит ли у меня, если даже у него стоит. На это я заметил, что у такого взрослого мужчины, как он, мог бы не стоять на такое кино.
  -Ты задел его самолюбие. Не следовало его зацеплять.
  -Я не хотел, так получилось.
  -Ты над ним и не думал издеваться?
  -Я неудачно пошутил. Думал, он рассмеется и скажет, хватит нам смотреть этот фильм. А он вскочил со своего кресла, всю свою пятерню запустил мне в трусики и ухмыльнулся: "Паренек, с таким дрыном ты не пропадешь. Скоро превзойдешь даже меня. Можем сравнить". Щупая меня, другой рукой вытаскивает свой огромный член и говорит: "Нет, мой мальчик, пока тебе до меня далеко. Не смущайся, мы свои парни. Дело житейское. Будем смотреть кино дальше". Я сказал, что фильм надоел, мне пора домой, извинился за свое неудачное замечание. Он сказал, что ничего обидного я ему не сказал, осталось пол фильма, теперь нам друг от друга скрывать уже нечего, предложил раздеться догола и досмотреть фильм. И снял с себя плавки.
  -А ты?
  -Я ответил, что мне мои трусы не мешают. Тогда он объяснил мне, какие это трусы. " Я пошутил, извини. Можешь своей девочке подарить трусики с ее знаком зодиака. Знаешь, в каком месяце она родилась? Подаришь ей на день рождения, она поймет тебя правильно". Я хотел переодеться, но он сказал: "Снимай трусики, если ты не баба?" Тогда-то я и выдал ему, что он больной, смотрит такие фильмы, чтобы с их помощью вылечить себя от импотенции. Он разозлился и сказал, что у меня самого стоит на него и на голых мужиков, которые были в фильме, что в моем возрасте мальчишки смотрят на девчонок сверху вниз, а сами внимательно следят друг за другом, что у кого в штанах. И что я просто стыжусь признаться в том, что не прочь развлечься с кем-то из своих приятелей.
  -Ты оскорбился?
  -Он вогнал меня в краску. Словно застал на месте преступления.
  -Педиком его не обозвал?
  -Его - нет. Но мужиков почему-то обозвал, хотя они трахались только с женщинами. Хотел скорее уйти, не досматривая фильм. Почувствовал, что-то здесь не так, пора смываться. Но он не думал меня отпускать. Стал говорить, что эти мужики не дали мне повода так обзывать их. Больше того, нельзя называть мужчин, предпочитающих женщинам других мужчин, таким бранным словом, он не исключает того, что мне самому, когда я подрасту, могут понравиться мужчины, а не женщины.
  -Ты возмутился?
  -Я понял, наконец, куда он клонит. Испугался, вдруг он сам педераст, и привел меня к себе не случайно. Вспомнил твое предостережение быть осторожным... Но мне не хотелось верить своему страху, спросил, он, что - как медик защищает больных людей. Пашка заржал, и как медик, и как педик. Подошел ко мне, я чуть было с испугу не наложил в штаны. "Что ты, малыш, трухнул, я мальчиков не трогаю. Только что был таким орлом, а сейчас жалко на тебя смотреть." И протянул мне мои трусы. Я повернулся к нему задом, чтобы переодеться, снял с себя его трусики, а он уткнулся в меня своим членом... " Испугался? Твой брат был бы рад, если бы я обнял его сейчас". После чего мы поспорили. Дальше все было так, как я рассказывал тебе раньше.
  -Должен сказать, что не вижу ничего такого, за что ты можешь себя винить. Разве что за пару неосторожных высказываний.
  -Ты так ничего и не понял. Мне было интересно смотреть этот похабный фильм, я видел, что у Пашки стоит, у самого стоял, но я чего-то ждал... и дождался.
  -Ты его не боялся, зная его как приятеля Игоря.
  -В том то все и дело. Меня погубило глупое любопытство. Я забыл сказать, когда в фильме показывали разные сцены, Пашка визжал от восторга и, как мне показалось, дрочил у меня на глазах, но я не смотрел в его сторону.
  -Тебе было противно?
  -Скорее, смешно. Думал, такое бывает только с детьми.
  -Ты не подумал, что он втягивает тебя в то же самое?
  -Подумал.
  -И что?
  -Стыдно признаться... Мне самому захотелось заняться тем же. Но было стыдно
  -Ты напрасно берешь вину на себя.
  -Не напрасно. Даже тогда, когда Пашка вел себя, как последняя скотина, я стал спорить с ним. Должен был сразу понять, что проспорю, просто так видео он мне не отдаст. И когда проспорил, разделся и покорно лег животом на диван. Он мог делать со мной все, что угодно.
  -У тебя была истерика. Ты же плакал и просил о пощаде.
  -Мне было стыдно за Игоря. Пашка успокаивал меня, гладил по голове, облизывал с головы до ног, я не рыпался, просил не делать со мной то же, что с Игорем.
  -Он обещал?
  -Сказал, что не станет рисковать.
  -Зачем же ты лег на живот?
  -Он сказал, что я должен заняться с ним тем, чем с удовольствием бы занялся со своими ровесниками, и лечь на диван. Перед этим он лапал меня во всех местах и попросил меня взять у него в рот. Меня чуть не вырвало от одной только мысли. Поэтому я и лег на живот.
  -Тебе уже было все равно.
  -Да. Но он перевернул меня на спину, пристроился около меня и стал сосать мой член, уверяя меня в том, что я получу большое наслаждение. Тогда-то я ему и выдал заряд...
  -Где ж ты видишь свою вину? Что терпел и не сопротивлялся, так иначе и быть не могло. Он сильный мужчина, а ты дитя, мог только разозлить его, довести до изнасилования...
  -Не знаю, Игорю все это нравилось. Он стонал, кричал от удовольствия, когда Пашка трахал его.
  -Он уступил приятелю от жалости...
  -Не смеши меня, Игорь сам хотел... Сам подставил свой зад.
  -Мне больно слышать то, что ты говоришь о брате.
  -А мне больно было видеть. Не смей его оправдывать!
  -Я не оправдываю, пытаюсь объяснить.
  -Он мне все объяснил. Мой брат с детства педераст. Зря Галя вышла за него замуж. Он еще ей покажет...И я мог уступить Пашке, когда он щупал и лизал меня. Он старался изо всех сил, чтобы доставить мне удовольствие, доводил до кондиции, как потом сам признался. Я мог уступить.
  -Подожди, сын. Это твое предположение?
  -Что ты так испугался? Он побоялся, и не мог.
  -Ты мог уступить только его силе - силе животного, зверя, помимо своей воли.
  -Какая разница? Если бы он трахнул меня, может, и мне бы это понравилось, как Игорю?
  -Ты напрасно наговариваешь на себя.
  -Нисколько. И я - животное. У нас, обоих, стояли - и еще как! От страха и стыда не стоит.
  -Он развращал тебя и делал все, чтобы возбудить тебя еще больше. Ты не виноват.
  -Он раскусил меня, понял, младший братишка ничем не лучше старшего. Теперь и ты знаешь, кто я.
  -Ничего нового я о тебе не узнал.
  -Ну, да! Не ври.
  -Я сужу о тебе по себе. И я был мальчишкой, у меня также возникали темные мысли, не дававшие мне покоя.
  -Какие мысли?
  -Например, мне казалось, что я недостаточно физически развит. Я сравнивал себя с ровесниками, смотрелся в зеркало, следил за своим развитием, возбуждался, когда думал о девчонках, мастурбировал.
  -Но с тобой ничего похожего на то, что произошло со мной, не случалось.
  -Я был значительно младше тебя. В моем присутствии несколько здоровых парней издевались над калекой, угрожая оставить его без наследства.
  -Сказали, что могут кастрировать его?
  -Вроде того.
  -И эта чепуха до сих пор не выветрилась из твоей головы? И какое отношение все это имеет к тебе?
  -Мало того, что издевались над калекой, его раздели и били ремнем, и под угрозой насилия заставили и меня несколько раз шлепнуть его ремнем.
  -Сколько тебе тогда было лет?
  -Пять или шесть.
  -И как же ты с этим живешь все время?
  -К счастью, я понял, что все это случилось не по моей вине, что я должен избавиться от стыда и страха, чтобы жить дальше. У тебя вся жизнь впереди. Однако история, случившаяся с тобой, может спрятаться в тебе и время от времени посылать раздражающие сигналы, если не поймешь причин их возникновения. Понимание происшедшего факта избавит от дурных последствий, обуздает страхи и сомнения, как всадник седлает лошадь. И учти, у каждой медали есть две стороны. Твой недавний опыт освободит тебя от будущих ошибок.
  -Игоря не освободил.
  -У него все много сложнее, чем у тебя. Он вынужден был бороться с собой - с двойственностью своей природы.
  -А если Пашка прав, и я в душе не против того, чтобы трахаться с мужчинами?
  -Ты чувствуешь в себе такую склонность?
  -Нет. Но кто знает, что со мной будет, когда я стану взрослым.
  - Если в детстве человек не испытывает влечения к людям своего пола, может в этом отношении за свое будущее не опасаться.
  -В самом деле?
  -Поверь мне на слово.
  -Я тебе верю. Ты еще никогда меня не обманывал. Мне надо все это переварить. Все же у тебя было не так хреново, как у меня. Я почти вдвое старше тебя, того мальчика, но капитулировал сразу.
  -Тебе попался опасный противник, не забудь.
  -Да, уж если ему удалось нашего Игоря втянуть в свою пакость...Все-таки я не понимаю, чего ты мог бояться позже, и отчего помнишь до сих пор свой страх?
  -Страх чем опасен? Своей безотчетностью, неосознанностью, бессознательностью. Ты не понимаешь, что именно тебя гнетет и беспокоит. Изжить его можно только знанием. Вот я и стараюсь привить тебе это знание, пока страх находится на поверхности твоей души и не лег на ее дно.
  -Я знаю, что ты знаешь, что Игорь знает, что все мы знаем... Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк... Мне казалось, такое могло произойти только со мной. Но если бывает с другими, почему никто об этом не говорит? Стыдится признаться?
  - Стыдно - даже самому себе, человек невольно загоняет свой страх вглубь, придумывает разные для этого оправдания...
  -И мне хочется верить, будто не я позволил Пашке измываться над собой, а он заставил меня силой... Ты помог мне разобраться, вроде бы я не очень виноват. Но я все еще сомневаюсь...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"