Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Монолог (Диалоги) часть 6.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   МОНОЛОГ ( ДИАЛОГИ)
   ЧАСТЬ 6.1
  
   КАТЯ
  
  
  
  -Прими мои самые искренние соболезнования. Мы с твоей мамой были в самых добрых отношениях. Сочувствую тебе в твоем горе.
  -Узнала от Пети?
  -Да, твой сын позвонил Ире.
  -Он мне ничего не сказал.
  -Просто не успел.
  -Тебя плохо слышно.
  -Не успел, говорю. Слышишь?
  -Слышу. Моя помощь нужна?
  -Спасибо.
  -Не поняла. Нужна или нет?
  -Дело в том, никто, кроме Пети, не знает о том, что мы с тобой живем врозь.
  -Странно.
  -Ничего странного. Я просил сына никому не говорить о нашей с тобой размолвке. Достаќточно того, что Ира ушла от Пети.
  -Не будем сейчас об этом.
  -Не будем... Не хочу, чтобы меня жалели еще и по этому поводу.
  -Понимаю. Что я могу сделать? Когда мне прийти?
  -В день похорон - в четверг. Если сможешь.
  -Что за вопрос? Конечно, приду. Во сколько?
  -Что, во сколько?
  -Извини... Буду с утра. Может быть, приехать раньше?
  -Спасибо. Утром в четверг.
  -Остальные знают?
  -Думаю, в тот же день, что ты. От Пети... Я от помощи Наташи и Тани отказался, они придут в четверг. Мы с Петей сделали все, что нужно, сами...
  -Из-за меня?
  -Мне никого не хотелось видеть...
  -Тебе очень плохо? Как ты?
  -Как все, у кого умирает мать.
  -Хочешь, я приеду сейчас?
  -Если только из-за смерти мамы, не надо.
  -Не потому...
  -Можешь вернуться ко мне совсем?
  -Ты же знаешь, Петя... Прости...
  -Это ты меня прости. Сам не знаю, что говорю.
  -Сейчас не время, понимаешь?
  -Сейчас не время.
  -Что ты сказал? Плохо слышно.
  -Ничего, Катя.
  -Я не могу оставить Иру, нужна ей, как никогда раньше.
  -Мы все можем быть вместе.
  -Как тебе объяснить?
  -Ничего не надо. Если придешь в четверг, буду тебе признателен.
  -О чем ты говоришь? Конечно, приду.
  -И, пожалуйста, не забудь, для других у нас с тобой все по-прежнему. Разве что временно живешь с Ирой у себя. Ври, да не завирайся, понимаешь?
  -Да, Петя...
  - Петя нас не выдал и не выдаст.
  -Хорошо, договорились.
  -Как Ира?
  -Все протекает нормально. Скоро родит.
  -Все мы совершаем большую ошибку. Не считаешь?
  -Поговорим об этом в другой раз, хорошо?
  -Я не раз уже пробовал, ты не желала обсуждать.
  -По-моему, мы все в свое время обсудили... Извини меня, Петя.
  -У нас совсем нет шанса?
  -Не надо, Петя. В такие дни...
  -Именно в такие...
  -Мое сердце очерствело. Видишь, я даже не плачу...
  -Как я могу видеть по телефону? И я не плачу.
  -Мужчины не плачут...
  -Они просто умирают...
  -Что ты такое несешь?
  -Прости, я сказал глупость.
  -Это ты меня прости...
  -За что?
  -За то, что даже в такое время я ничем не могу тебя утешить.
  -По крайней мере, это честно.
  -Можешь меня простить?
  -За что? За то, что принес тебе много горя? Если б мы не встретились тогда, не было бы многих наших несчастий.
  -Лишь бы моя дочь нормально родила - я не считаю ни ее, ни себя несчастными.
  -Рад это слышать... Несчастны те, кто остаются одни...
  
  
  
   ПЕТЯ
  
  -Мать все поняла, спрашивала, что у тебя произошло с Катей. Я сказал, ничего особенного. Мать не поверила.
  -Какое это, в сущности, имеет значение? По-моему, Катя держалась, как подобает. Ничем не выдала себя. Что ни говори, поминки целиком легли на ее плечи.
  -Зря ты так ее боготворишь. Ничего особенного она не сделала. Все продукты и спиртное закупили мы с тобой. Если б ты не делал секрета из ссоры с женой, можно было бы вообще не оповещать ее о бабушкиной смерти. Мать и Таня сделали бы все, что надо, - не хуже Кати.
  -За что ты так не любишь ее?
  -Конечно, я виноват перед ней и Ирой. Из-за меня они ушли от нас. Но и Катя приложилась... Если бы не она, думаю, Ира б меня простила.
  -Ты по-прежнему хочешь ее вернуть?
  -Я люблю ее и своего будущего ребенка. Сделаю все, чтобы быть с ними. И Катя вернется к тебе.
  -Не думаю.
  -Ничего у нас не получится?
  -У меня - нет. Между нами, девочками, я, кажется, уже настолько отчаялся, что не так уж стремлюсь к воссоединению своей семьи. После всего того, что произошло в моей жизни в последнее время, хочется остаться одному.
  -Должно пройти некоторое время, па...
  -Много времени, сынок... Знаешь, что такое пустота?
  -Мне она знакома. Но я не отчаиваюсь, верю в "светлое будущее".
  -Ты молод, а я стар. Вот в чем дело.
  -Не так уж стар.
  - Это тебе я обязан тем, что Катя пришла накануне дня похорон и взяла на себя все труды, связанные с поминками? Мы договаривались, она придет в четверг утром.
  -Катя сама позвонила мне... Представляешь, чего ей это стоило? Разговаривала со мной сухо, строго по делу. Спросила, будут ли поминки. Видно, вспомнила, что бабушка - русская. Вот Катя и явилась к тебе накануне... Вы так и не нашли общего языка?
  -Мы его не искали.
  -Я специально пришел в среду попозже, чтобы вам не мешать.
  -Глупый, мешать было нечему.
  -Странные вы, право, люди. Даже в такие дни не можете стать ближе друг к другу.
  -В такие дни мысли заняты другим.
  -Я тебя умоляю, па... Я ведь давно не ребенок.
  -А жаль...
  -Думаешь, и у меня с Ирой не сладится? Ведь я отец ее ребенка. Или этого мало?
  -Одного этого недостаточно.
  -Она любила меня. Или так сильно возненавидела, что разлюбила?
  -Не думаю, что разлюбила. Многое зависит от того, как поведешь себя после рождения вашего ребенка.
  -Ира находится под сильным влиянием матери. Если бы только тебе удалось убедить Катю...
  -Я неоднократно пытался - безуспешно...
  -Когда в последний раз?
  -В ту самую среду.
  -Что она сказала?
  -Что не желает возвращаться к этой теме. Никогда!
  -Плохи наши дела...
  -О своих делах я не говорил (не было желания) - только о твоих.
  -И у нее не было желания говорить о ваших отношениях?
  -У нас обоих. Кажется, мы поставили в них точку.
  -Разведетесь?
  -Не знаю. Мне развод не нужен.
  -Лично я меньше всего хочу вашего развода. Даже из чисто меркантильных соображений. В случае вашего развода мне не видать Иру, как своих ушей.
  -Тогда мы повременим с разводом.
  -Из-за меня не стоит себя затруднять. Неужели так далеко зашло у вас дело?
  -Мы в тупике.
  -Никто из вас не хочет из него выйти?
  -Я хотел, а сейчас мне не до того.
  -Я задам тебе глупый вопрос. Можно?
  -Валяй.
  -В ночь со среды на четверг вы спали врозь?
  -Вопрос предельно глупый.
  -Как-никак все же вы муж и жена. И в своем горе ты мог рассчитывать на ее большую близость... Я не физическую имею ввиду... Черт побери, я смущен...
  -В горе, сынок, мало кто на что-то рассчитывает.
  -Каким же сухарем надо быть, чтобы так вести себя, как твоя жена?
  -Она вела себя более чем хорошо. Очень много сделала...
  -А простых человеческих слов не нашла.
  -Откуда ты знаешь?
  -Так я ошибаюсь?
  -Я уже сказал, какими мыслями были заняты наши головы. Другими мыслями!
  -Все понял!
  -Наконец-то!
  -Доцент был тупой, как ты любишь повторять эти слова.
  -Давно не повторяю. Но от этого менее тупым не стал.
  -Почему-то мне трудно сказать, что я тебя люблю.
  -Вот ты и сказал. И я тебе благодарен за эту любовь. Надеюсь на нее до конца своих дней... Потому что ты самый близкий и любимый у меня человек на земле...
  -Такой гадкий, эгоистичный...
  -Не без того. Но ведь детей не выбирают, не правда ли?
  -Как и отцов... Мне хочется обнять тебя, па...
  -Кто ж тебе мешает, сынок?
  -Какая-то дурацкая сила удерживает меня... Почему мы боимся обнаруживать свои чувства перед самыми близкими людьми? Ты и Катя, я и Ира, даже я и ты...
  
   ЗИНА
  
  -У тебя, Петя, такой дурацкий вид, словно не знаешь, кто я и как меня зовут.
  -Зиной, если не запамятовал.
  -А что, с некоторых пор жалуешься на плохую память?
  -Что привело тебя ко мне?
  -Только не жалость!
  -Уже легче. Злость? Какая сорока принесла тебе благостную весть обо мне?
  -Благостную в кавычках? Может быть, мне стоит сказать дяде "до свидания" или еще лучше - "прощайте"?
  -Скажи лучше "здравствуй".
  -Здравствуй, дорогой.
  -Это вопрос?
  -Констатация. Я еще не все забыла, что ты любил говорить. Уже не любишь?
  -Любишь... Прости меня за мой дурацкий вид.
  -Всего лишь немного настороженный... Я ужасно боялась идти к тебе. Теперь можно выразить тебе мои соболезнования?
  -Благодарю.
  -Тебе не стыдно?
  -Извини, я был в таком состоянии, что никого не хотел видеть в те дни...
  -Я тебя понимаю... Не слишком застала сейчас врасплох?
  -Не слишком.
  -Ты, милый, из тех людей, которых лучше ловить, как бабочек. Раз - и в сачке.
  -Чай или кофе? Есть нечто покрепче.
  -Последнее, если присоединишься ко мне. Помянем твою маму...
  -Помянем...
  - Пусть земля ей будет пухом...
  -Знаешь, я даже не представлял, какая огромная для меня утрата ее смерть...
  -Не представляешь, пока не столкнешься с уходом из жизни самого близкого человека, который у тебя был. Что ни говори, матери, как никто другие, абсолютно бескорыстны в любви к своим детям. Закон природы.
  -Ты права... Выпьем еще?
  -С утра выпил и весь день свободный?
   -Я и так свободен - донельзя свободен.
  -Значит ли это, что ты не против покушения на твою свободу?
  -До известной степени... За тебя, Зина!
  -И за тебя, Петя! Это какой коньяк?
  -Пять звездочек.
  -Богач!
  -Богач - бедняк.
  -Мой старый добрый знакомый... Нет, нет, больше не наливай... У меня еще есть... А себе налей, если пьется.
  -Откуда узнала, что я один?
  -От бывшего мужа. Он встречается с нашим сыном, иногда опускается до разговора со мной...
  -Понятно.
  -Как твой сын?
  -Мерзавец. В полной мере сознает свою вину передо мной. А твой парень?
  -Мой, как все вы, у кого охота пуще неволи.
  -Нелестного ты, однако, обо всех нас мнения.
  - Принимаю как данность....Ты не жалеешь о моем визите к тебе?
  -Я рад и желаю дальнейших наших встреч.
  -Настолько ветрен? Ты до сих пор женат, если не ошибаюсь.
  -Меня вполне устраивают добрые, дружеские отношения между тобой и мной.
  -Ты ведь знаешь, я всегда была откровенна. Меня бы устроило нечто большее...
  -И меня. Теперь, когда моя мать покинула этот мир, а жена - всего лишь меня, я вправе предложить другому человеку свой кров.
  -Это как понимать?
  -Не как кровосмешение. Если у тебя сохранилась хотя бы частица прежней доброты ко мне, я не заставлю себя ею пренебречь и впредь.
  -Ты - потрясающий нахал!
  -Разве я когда-нибудь скрывал от тебя, кто я есть?
  -Так же легко, как когда-то меня, готов забыть Катю?
  -Это был не мой выбор, Зина.
  -Другими словами, ты по-прежнему любишь жену?
  -Люблю другими словами.
  -И если она вернется к тебе, ты примешь ее с распростертыми объятьями?
  -Без объятий.
  -Ты уже и на объятья не способен?
  -Полный импотент!
  -Надо было сразу предупредить меня. До того, как предлагать свой кров.
  -Приношу свои извинения. Просто я решил, что мы оба одиноки.
  -Тебе не кажется странным свое предложение - безотносительно того, что ты можешь в постели?
  -Не менее странным, чем твой вопрос, приму ли я жену, если она соблаговолит вернуться.
  -По-твоему, я не вправе спрашивать о сокровенном?
  -За кого ты меня принимаешь?
  -Не за того парня, которого знала когда-то...
  -Я еще не забыл ту Зину.
  -И та Зина, помнится, спрашивала тебя, вернешься ли ты к Наташе, когда она того пожелает.
  -Помнится, та Зина, в свою очередь, вернулась к мужу.
  -У меня на то была серьезная причина - он заболел.
  -У тебя была серьезная причина и тогда, когда он вместе с Наташей находился в Штатах. Так что не станем вспоминать худшие наши времена. У нас с тобой была любовь - настоящая любовь. Видимо, ее отголоски позволяют нам сохранить надежды на будущее...
  -Ты - игрок беспроигрышной лотереи.
  -Я - игрок, проигравший все и вся - Наташу, тебя, Катю, себя. Но как всякий игрок, словно наркоман, продолжаю играть до конца.
  -Только не своего, Петечка.
  -Теряя вас, я теряю и себя.
  -Теряя одну из нас, находишь или тебя находят другие. Нельзя же быть таким любвеобильным, тем более - если тебе верить - импотентом.
  -Нечего возразить. Ты стопроцентно права.
  -Тебя мало смущает то, что твоя жена, скорее всего, верна тебе, тогда как ты, старый ловелас, собираешься ей изменить.
  -Это - не мой выбор.
  -И тогда был не твой, а Наташин.
  -Точно.
  -Но ты охотно прощаешь своих женщин, уходящих от тебя к другим или в никуда.
  -Катя ушла к дочери. В куда.
  -И мне было и будет куда уйти - к сыну.
  -Ты и сейчас не одна.
  -Одна, Петя! Мой сын крутит с кем-то любовь и часто не ночует дома. Я нужна ему настолько поскольку. Особенно теперь, когда стала старой.
  -Ты не стареешь, по-прежнему молода и хороша.
  -Лгунишка! Но все равно спасибо за добрые слова. По-моему, ты спиваешься. Может, хватит с тебя?
  -В кои-то веки я пью не один.
  -Один, Петя. Я не пью.
  -Жаль. Давай напьемся оба.
  -До основания, а затем... Что будет затем?
  -Ничего плохого не будет.
  -Ничего у нас с тобой не будет. Не может быть...
  -Может... Почему ты отстраняешь меня?
  -Поймешь, когда протрезвеешь.
  -Я ничуть не пьян.
  -Это тебе только кажется.
  -Разве что от нашей встречи.
  -Вот именно.
  -Совсем недавно мы с тобой...
  -Счастливые часов не наблюдают? Только я - в отличие от тебя - за все эти годы радостные дни могу пересчитать по пальцам.
  -Ты права - мне нет прощения.
  -Надеюсь, в твоих пьяных словах отсутствует скрытая издевка или просто ирония?
  -Даже иронии над собой ни капельки нет.
  -И ни капли здравого смысла. Тебе не надо повторять любимые тобой слова великого грека?
  -Можно ведь войти и в другую реку. Дай руку.
  -Ты можешь сидеть спокойно? Просто разговаривать со мной в состоянии?
  -Разговаривать? Разговаривать в состоянии.
  -Это все, что от тебя сейчас требуется.
  -Лучше, чем ничего.
  -Можно спросить, почему ты один?
  -У меня два месяца назад умерла мама. Катя ушла еще раньше.
  -Она приходила на похороны свекрови?
  -Да. Петя сообщил ей о смерти моей матери.
  -Если она ушла от тебя только из-за дочери, это полный абсурд. Ты так не считаешь?
  - Не считаю. Большинство женщин предпочитают мужьям детей, когда возникает проблема выбора между ними.
  -Ты мог предложить ей альтернативные решения этих проблем.
  -Я предложил их - вагон и маленькую тележку в придачу. Например, жить здесь втроем - с ее дочерью. Еще раньше - жить с Ирой в Наташиной квартире, а Пете со мной, а там, дальше, видно будет...
  -Она не пошла тебе навстречу?
  -Перефразируя известное выражение, дочь и жена - одна сатана.
  -Ира стала для тебя дочерью?
  -Почти...
  -А как у тебя с сыном?
  -Когда как. В последнее время - после смерти матери - он от меня или я от него отдалился.
  -Он редко тебя навещает?
  -Звонит раз-два в неделю. Спрашивает, нужна ли мне его помощь, как здоровье. Он очень сильно переживает свой разлад с женой, ненужным свидетелем которого я был. Петя делился со мной многими подробностями. Такого люди - даже близкие - не прощают. Хотя, в сущности, он парень душевный, испытывает вину передо мной за то, что из-за него я остался один. Но это ощущение не прибавляет ему желания видеть меня...
  -Такой душевный паренек, что нагадил и не желает за собой убрать.
  -Ты ведь ничего не знаешь, чтобы так его судить.
  -Правда, что Петя изменял беременной жене со своей первой?
  - Похоже, Наташа и это не скрыла перед Васильевым. А он, джентльмен, рад стараться, распространяет сплетни.
  -Сплетни - это вранье. Ложь?
  -Петя не смог разлюбить Свету.
  -Зато легко разлюбил Иру.
  -Как у тебя все просто?
  -Зато у вас с сыном все сложно. Твой сын - это ты сам, потому и оправдываешь его.
  -Я его не оправдываю. Я его понимаю.
  -Что одно и то же.
  -Ни фига подобного!
  -Я ведь тебя любила...
  -А я - тебя.
  -И не разлюбила, как ни старалась.
  -Однако отвергла мое предложение, когда нам обоим стало понятно, что наши супруги нас оставят.
  -Меня сильно задело, что мой муж ведет себя не по-мужски.
  -Напротив, они оба вели себя по-мужски, не оставляли нам шанса...
  -Ничего, вернулся из Америки и поджал хвост.
  -А чем кончилось? Нельзя использовать детей в таком деле. Зря ты не поняла меня тогда.
  -Дурой была. Да и ты не очень настаивал на том, чтобы снова сойтись со мной. Больше намекал, чем предлагал. Мы оба были побитыми собаками, пошли каждая сама на себе зализывать раны - в свой угол. А потом ты быстро сориентировался, выздоровел, встретил Катю и обрел счастье. Не успеваешь потерять рубль, два находишь.
  - Такой вот богач-бедняк.
  -Все у тебя образуется. Вернется к тебе твоя жена. Никуда от тебя не денется. Ира родит, простит Петю. Ребенку нужен отец. И дед не лишний...
  -Все-то ты знаешь.
  -Скажешь, не так?
  -Ничего я не стану никому говорить.
  -Просто нечего возразить.
  -Стар я для того, чтобы отвечать на подначки.
  -Поди, как заговорил. Может, дашь жене от ворот поворот? Только за то, что предпочла тебе дочь.
   -Может, и дам. Но по другой причине.
  -По какой, если не секрет?
  -Будешь знать, быстро состаришься. А я хочу, чтобы ты оставалась такой же молодой и красивой.
  -Старый льстец и по совместительству лгун.
  -Я говорю правду. Ты всегда останешься для меня молодой и красивой.
  -Так я тебе и поверила. Все равно приятно слышать старой дуре... Но не уходи в сторону. По какой причине?
  -Я сам ее не знаю.
  -Знаешь! Почему ты ищешь предлог, чтобы оставить жену?
  -Пока это она оставила меня. Не будем забегать вперед.
  -Будем, если...
  -Только, пожалуйста, без если.
  -Слушаюсь, мой повелитель. Без если. Но чуть-чуть забеги вперед, недалеко. Или ты просто треплешься?
  -Зайцы - даже старые - трепаться не любят.
  -Они выигрывают время, чтобы придумать нечто похожее на правду.
  -Они не любят проигрывать. Это тебя устраивает?
  -Ты ничего не проиграл. Катя всего лишь временно, находясь в смятении чувств и тревоге за дочь, ушла, чтобы помочь ей. Неужели ты такой чурбан?
  -Даже смерть моей матери не примирила нас.
  -Включая ваших детей?
  -Дети пусть сами разбираются друг с другом.
  -Ты предложил Кате мир и дружбу в день похорон матери?
  -Кошка, пробежавшая между нами, не вернулась назад.
  -И ты затаил обиду?
  -Я понял, что заблуждался относительно чувства Кати ко мне.
  -Сохранив до сих пор чувства к ней?
  -До недавних пор - так вернее.
  -Ты не чувствуешь своей вины перед женой?
  -Даже вождь всех времен и народов утверждал, что сын за отца не отвечает. Соответственно, и отец за сына.
  -Не отвечает в том случае, если не защищает его, хотя бы порицает.
  -Я осудил поступок Пети. Но старался вникнуть в мотивы его поведения.
  -Это противоречит советской идеологии.
  -Не противоречит гуманистическим принципам. Общечеловеческие ценности не исключают прав на понимание других людей.
  -Знаешь, я на стороне твоей жены. Окажись на ее месте, поступила бы с тобой еще хуже. Ты не имел никакого права защищать сына, которому нет никаких оправданий. Ты тем самым проявил отцовскую и мужскую солидарность, игнорируя интересы жены и ее дочери. Знаешь, почему женщины оставляют тебя?
  -Знаю. Я люблю себя больше, чем их.
  -Самокритично. Но и это еще не все.
  -Все остальное - производное.
  -Вольно или невольно ты предавал нас. Не обязательно изменяя. Требуя понимания...
  -Никогда не требовал.
  -Хорошо. Желая понимания, редко растрачивался на понимание дам сердца. Такой вот ты дамский угодник.
  -Чем же тогда я был мил вам? За что вы любили меня?
  -За свою кажущуюся беззащитность. Ты постоянно провоцировал в нас материнские чувства, сочетая их с чисто плотскими ощущениями. Большинство женщин любят грубую мужскую силу, а есть - все мы, твои жены и любовницы, меньшинство - падкие на чувственную мужскую слабость, обещающую немалое наслаждение, когда вы становитесь нашей добычей. Но твое самолюбие тешилось умением в одно и то же время заниматься любовью и вести чувственную беседу. У нас создавалась иллюзия, что мы не просто занимаемся с тобой любовью, а любим тебя.
  -За то я тебя и люблю, что ты одна из самых умных моих немногочисленных женщин.
  -Сколько их было?
  -Немного. Глупых среди них не было, это точно.
  -Спасибо, я не самая глупая среди неглупых. А самая умная? Наташа?
  -Ты. Но меньше всего я ценил в женщинах ум.
  - Кому из вас охота быть глупее своих баб?
  -Точно. Если не можешь взять силой, бери умом. Без ума не вытащишь рыбку из пруда, как гласит пословица.
  -Без труда! Ты все же пьян.
  -Без труда, само собой...
  -Не знаю, как другие, но я досталась тебе без труда.
  -С огромным трудом!
  -И без ума.
  -Я всегда был от тебя без ума.
  -Бессовестный пьяный лгун!
  -Честное пионерское!
  -Когда вам рожать?
  -Нам? Уже скоро. А что?
  -Какие-нибудь планы в связи с этим у вас есть?
  -У меня - нет. У Пети - не знаю, мы с ним на эту тему не говорили.
  -Табу?
  -По молчаливой договоренности.
  -Как у меня с сыном насчет его личной жизни. Нахожусь в полном неведении, с кем и где он проводит ночи.
  -А как с обсуждением твоей личной жизни?
  -Было бы что обсуждать?!
  -Многое зависит от тебя.
  -Не поняла тонкого намека.
  -Твой парень будет только рад, если ты перестанешь опекать его. Мало ему бабушки.
  -Бабушки - много. Выше головы. Мне уже места нет.
  -Вот видишь. Прямой резон для нас обоих бултыхнуться в другую реку. Если, конечно, это тебя устроит. Ты мне по-прежнему мила.
  -Ты, правда, противный тип, но не стану врать, мне удалось сохранить кое-какие приятные воспоминания о наших совместных днях.
  -Может быть, попробуем их оживить?
  -Старый пошляк! Я помню твое недавнее признание.
  -Какое?
  -Связанное с тем, какие проблемы нас ждут.
  -Днем?
  -Позже.
  -Но проблем!
  -Можно подумать, твои проблемы меня очень волнуют. Если не сейчас, то в обозримом будущем.
  -Я их не застраховал.
  -Можешь прямо сказать, чего ты от меня хочешь?
  -Всю тебя. Или по минимуму - столько, сколько сама хочешь мне дать.
  -А ты, сколько дашь мне?
  -Сколько смогу. Хотя я уже не тот, что раньше.
  -Нетрудно представить.
  -Чем старше я становлюсь, тем больше нравится мне твое подтрунивание надо мной.
  -Я говорю вполне серьезно. Как любовник, если мы говорим об одном и том же, ты и раньше был достаточно посредственным.
  -Все же достаточным - и на том спасибо.
  -Недостаточным и посредственным.
  -С чем же тогда связаны твои приятные воспоминания?
  -С твоим умением ублажать меня своим красноречием. Его, надеюсь, ты в постели не утратил?
  -За красноречие ручаюсь.
  -Сегодня, однако, ты косноязычен.
  -Так ведь мы сидим за столом, а не лежим в постели.
  -Когда ты масляными глазами смотришь на меня, так и чувствуется твое желание...
  -Оно усиливается с каждой минутой.
  -Заметил, я выпила не одну рюмку твоего превосходного коньяка?
  -Чем заметно порадовала меня.
  -Поскольку я пьяна, осмелюсь задать нахальный вопрос. Можно?
  -Валяй.
  -Только без вранья.
  -Буду правдив, как никогда.
  -Один лишний сантиметр - и у тебя нет шансов.
  -О чем ты?
  -Сколько у тебя сейчас сантиметров?
  -В каком смысле?
  -В самом прямом. Не притворяйся - ты все прекрасно понял.
  -В состоянии покоя?
  -В этом состоянии ты меня не волнуешь.
  -Не поверишь, но я не знаю ответа на твой вопрос. Даже приблизительно.
  -И никогда не знал?
  -Только тогда знал, когда был зеленым юнцом.
  -Сколько было у того юнца?
  -Столько, сколько тебе известно.
  -Сколько, я спрашиваю?
  -Мы оба пьяны, хватит трепаться.
  -Отбила у тебя охоту?
  -Извини, ты все же достала меня.
  -Я все думала, чем тебя можно достать. Наконец достала.
  -Да, это тебе вполне удалось.
  -Ты удручен?
  -Ничуть. Однако несколько шокирован.
  -Ты давно перестал писать "Диалоги"?
  -Давно. А что?
  -Твой герой шокирован не был бы.
  -Плохого, однако, ты о нем мнения.
  -Достигни он твоих лет, дал бы честный ответ, что у него есть те двенадцать сантиметров, которые при прочих необходимых условиях гарантируют успех.
  -Откуда у тебя такая информация?
  -От моего сына. Когда он впервые после своего ночного визита на сторону явился домой, я спросила, где он был и что делал, на что получила ответ - ему хватило нужных двенадцати сантиметров. И я сразу заткнулась. С тех пор на эту тему не заикаюсь.
  -Однако решила отыграться на мне.
  -Проверила, как у тебя с комплексом генитального размера.
  -У меня никогда не было этого комплекса.
  -Так я тебе и поверила. Многие высокие мужчины, вроде тебя, имеют небольшие органы и комплексуют.
  -Но твоего парня высокорослым никак не назовешь.
  -У низкорослых, как правило, с этими размерами все в порядке.
  -Рад за тебя и твоего сына.
  -Обиделся - я нанесла тебе удар ниже пояса?
  -Именно - ниже. Мы весь вечер ведем разговор ниже пояса.
  -Потому что боимся друг друга. А больше всего - себя. Я тебя расстроила вконец. Можно, я тебя поцелую?
  -В порядке компенсации?
  -В полном беспорядке мыслей и чувств.
  -Так уже теплее...
  - Подожди... Мне остаться у тебя?
  -Можно.
  -Что ты сказал, негодяй?
  -Я уже устал повторять одно и то же...
  
  
  
   ПЕТЯ
  
  -Ты мне не рад?
  -Что-нибудь стряслось?
  -Я звонил. Твоя женщина не сказала тебе, что я приду?
  -Передала.
  -Кто она? Голос очень знакомый.
  -Зина.
  -Старая знакомая. Быстро, однако, ты нашел Кате замену. Впрочем, и матери...
  -Что за тон, Петя?! Если тебя привело ко мне плохое настроение, вали отсюда.
  -Решил навестить отца - давно не виделись.
  -Говори прямо.
  -Забыл наше объяснение в любви друг к другу?
  -Я-то как раз помню.
  -Я же звонил...
  -Звонил. Я не в обиде.
  -В обиде.
  -С чего ты взял?
  -С твоего голоса по телефону. В нем сквозила горечь и обида.
  -Тебе показалось.
  -Как давно Зинаида снова появилась у тебя?
  -Уж не ревнуешь ли ты меня к ней?
  -Ревную.
  -Зря.
  -Где она сейчас?
  -Где обычно. У себя дома.
  -Понятно. Приходящая. Так даже лучше.
  -Выбирай выражения или выметайся вон.
  -Я не осуждаю тебя за возобновление отношений с Зиной. И вообще не мое дело совать свой нос в твою жизнь.
  -Спасибо, что не осуждаешь. И низкий до пола поклон, что понял, свой нос нужно беречь.
  -Очень хочется дать по нему?
  -Несколько секунд назад чесались руки.
  -Я ничего не должен знать, да?
  - Я же ничего не спрашиваю о твоей личной жизни.
  -Спрашиваешь.
  -Когда это было?
  -Только что. Не спрашивая, спросил.
  -Ну и хитер же ты, парень!
  -Весь в отца, а не в доброго молодца.
  -Значит, могу спросить у тебя о твоей жизни?
  -Нет у меня никакой жизни.
  -А кто иногда снимает телефонную трубку?
  -Когда меня нет дома? Так, одна... Ты ее не знаешь.
  -Это у тебя несерьезно?
  -У обоих. Как-то напросилась заниматься со мной и осталась. Не так скучно. Ее недавно бросил парень.
  -Наташа в курсе твоих дел?
  -Не одобряет моего "многоженства", ты ее знаешь. Хотя сама...
  -Лучше прикуси язык!
  -Вам можно, а мне нельзя? Забыл, кто из нас моложе?
  -Я другого не забыл.
  -Ира здесь совершенно не причем. Уж ты-то мог бы это понять. Исходя из своего опыта - даже нынешнего.
  -Считаешь меня совсем тупым?
  -Чуть - чуть.
  -Мерзавец! Нет тут никакой аналогии между нами.
  -Оба женаты, оба разлюбили своих жен...
  -Только женаты...
  -Как же мы похожи! Оба легко обманываем сами себя.
  -С каких пор занялся психоанализом?
  -Причем тут он? Я немного знаю тебя и капельку - себя.
  -Может быть, наоборот?
  -Может быть... Никуда мы от себя не денемся, отец. Никуда! Я не очень люблю Зинаиду - она ускорила развод между моими родителями.
  -Это поклеп!
  -Я знаю, что говорю.
  -Дурацкая фантазия.
  -Мать замечала твои похотливые взгляды в сторону Зинаиды еще тогда, когда не думала о Васильеве.
  -Не понимаю, зачем Наташе понадобилось придумывать всю эту чушь.
  -Она никогда не опускалась и не опустится до беседы со мной на эту тему. Хотя я был тогда еще мал, видел своими глазами, как ты смотрел на Зинаиду.
  -Ты многое придумал.
  -Скажи еще, что Зинаида не нравилась тебе.
  -Нравилась. Она была молода, красива, хорошо и стильно одета, благо ни в чем не нуждалась, а вкусом обладала.
  - Она флиртовала с тобой, а ты рад был стараться...
  -У меня не было по отношению к ней похотливых мыслей. Я любил одну женщину, твою мать. И если хочешь знать, мне ни с кем не было так хорошо, как с Наташей.
  -В каком смысле?
  -Во всех.
  -Неловко спрашивать - все же мать...
  -Во всех, Петя, во всех. Я никого не любил так, как Наташу.
  -А я никого - как Иру. Но она не желает меня знать...А Катю ты уже разлюбил?
  -Ты Иру не разлюбил, если тебе верить, однако в твоем доме живет новая девушка.
  -Полина? Она моя подружка, отец. Все знает обо мне, как и я о ней. Почти все. И мы разбежимся, как только я вернусь к Ире, а она встретит своего единственного, кого полюбит сильнее.
  -Она тебя любит?
  -Вроде того. Говорила, любит. Теперь не говорит.
  -Так как ты не отвечаешь ей взаимностью.
  -Возможно поэтому... Но мне легко с ней.
  -Напоминает Свету?
  -Отчасти.
  -Встречаешь Свету в Университете?
  -Куда денешься.
  -Разговариваете друг с другом?
  -Как это ни странно.
  -Она больше не пытается затащить тебя в свою постель?
  -Безуспешно.
  -Но это щекочет тебе нервишки.
  -Я, как ты, не разучился замечать добро. И помню зло.
  -Она слишком подло поступила с тобой. Чего стоила ее мнимая беременность?
  -Может, не мнимая, может, не от меня, может, сделала аборт, а, может быть, не делала, не нуждаясь в нем. В любом случае, я ей не верю.
  -А Полине веришь?
  -Полине верю. Она ничего не требует, ни о чем не просит. Мы даем друг другу то, что можем и хотим дать. Не больше того.
  -А если она желает от тебя большего?
  -Мы - подружки, па... Этим словом все сказано. Она знает достаточно обо мне, чтобы не питать на мой счет никаких иллюзий. Детей у нас не будет - с учетом применения правил техники безопасности.
  -Что будешь делать в отношении Иры?
  -Навел нужные справки. Обещали сообщить, когда попадет в их роддом. Он в ее районе один. У Иры моя фамилия, легко запоминающаяся. Как только она окажется в роддоме, начну атаку.
  -Не переусердствуй.
  -Под лежачий камень вода не течет.
  -Полину в свои планы посвящаешь?
  -Она о них знает.
  -Либо ты дурачок, либо я дурак.
  -Ты из другого века, я - из этого. Хотя в принципе мы одни и те же.
  -У тебя нигде ничего не екает, коль скоро ты знаешь о любви Полины к тебе?
  -Екает.
  -Если Ира отвергнет тебя, ты можешь связать свою жизнь с Полиной?
  -Никогда. Но пока нам хорошо вместе, почему не жить вместе? Это не мои - Полинины слова. Я их разделяю.
  -Она может думать иначе.
  -Ты всегда говоришь то, что думаешь?
  -С близкими людьми - да.
  -Значит, ты - хороший мальчик. А Полина - бяка, если обманывает себя.
  -Трепло!
   -Я кое-чему научился у жизни. Не всегда нужно исходить из духа, тем более буквы... Даже закона. Мы потому часто попадаем в дурацкие переплеты, что стараемся соответствовать разным табу, в результате чего лишь нарушаем их - запретный плод, сам знаешь...
  -Не так сладок, как думаешь.
  -Горький не хуже... Поговорим о тебе, не возражаешь.
  -Валяй.
  -Если мы с Ирой восстановим отношения, это повлияет на твою личную жизнь?
  -Всем, чем смогу, поддержу вашу семью.
  -На отношениях с Катей это хоть как-то скажется? Если она пожелает вернуться к тебе...
  - Я не знаю ответа на этот вопрос.
  -Но не отрицаешь как таковую возможность Катиного возвращения?
  -На все сто процентов не отрицаю.
  -А что Зина?
  -Она знает, что это возможно.
  -Тебе твоя позиция кажется нормальной?
  -Не совсем.
  -Зина до сих пор любит тебя?
  -Да.
  -На все сто?
  - На девяносто девять и девять десятых.
  -Тогда я тебе не завидую. Впрочем, твои шансы остаться с Зиной больше, чем у меня - с Ирой.
  -Не ошибся, может быть, с Полиной?
  -С Ирой.
  -Ты не веришь в свои шансы?
  -Фифти - фифти. С Катей бороться бесполезно - она положила меня на лопатки, мне с них в Ириных глазах не подняться. Если только Катя помирится с тобой...
  -Демонизируешь личность Кати, хотя она имеет несомненное влияние на дочь. Но вспомни, вначале Катя была настроена против тебя, а затем приняла твою сторону.
  -Как неизбежное зло. И потом она любила тебя...
  -Боюсь, Полина в твоих делах тебе не помощник. Скорее, помеха.
  -Конечно, она не заинтересована в моем успехе. Но, это покажется тебе нелепым, она удесятеряет мои силы. Я не один, понимаешь...
  -Да.
  -И то, что ты сейчас не один, вселяет в меня надежду, что не все между тобой и Катей потеряно. Ты не обозлен, более миролюбив, чем до того, как восстановил отношения с Зиной. Или это не так?
  -Я не обозлен. Но между тобой и мной есть разница. Я пессимист по натуре, стал им с годами, все и вся подвергаю сомнению - чувства других ко мне и свои к ним. Я неверующий Фома. Ты оптимистичнее меня, потому твои шансы предпочтительнее моих.
  -Ошибаешься. Ира ненавидит меня - и по делу. А Катя понимает, ты за меня отвечать не должен.
  -Катя разлюбила меня, а Зина любит, хотя первой я не сделал ничего плохого, а второй...
  -То же - ничего. Ты тогда вернулся к своей законной жене. Или обещал, что останешься с Зиной навсегда?
  -Не обещал.
  -И не клялся ей в своей любви.
  -Я любил ее и не скрывал этого.
  -Что ж тогда не пошел к ней, когда мать окончательно оставила тебя?
  -Я был в шоке.
  -Все еще любишь мою мать?
  -Да, твою мать!... Вырвалось, прости...
  
   ЗИНА
  
  -Наконец-то! Где это ты так долго шастал?
  -Искал тебе подарок.
  -Купил?
  -Купил.
  -Что?
  - Послезавтра узнаешь.
  -Если оно будет это послезавтра.
  -Что-нибудь случилось?
  -Тебе повезло.
  -Свалился потолок - но не на меня?
  -На меня!
  -Не пришиб?
  -Я сама, кого хочу, могу пришибить.
  -Например?
  -Твою жену. Она близко от тебя трудится?
  -Недалеко.
  -Вот и решила навестить своего муженька. Заодно узнать, как он мается одиночеством.
  -Ты видела ее?
  -Решила, что ты забыл ключ, и открыла дверь. И, батюшки святы, кого вижу?!
  -Надеюсь, ничего страшного не случилось.
  -Верно, если вспомнить, как ты в свое время всем рекламировал свою связь со мной.
  -Не сочиняй.
  -Кто знакомил меня с сыном и с матерью?
  -Просто не делал секрета из наших отношений, считая их совершенно естественными.
  -Особенно в свете ухода твоей жены к моему мужу.
  -Не злись, я не виноват в том, что ты открываешь дверь, кому попадя. Трудно было заглянуть в глазок. Обворуют меня, будешь отвечать по всей строгости закона.
  -Фигушки! Это ты будешь отвечать за прелюбодеяние. Я свободный человек, а ты женат...Очень нужно было мне встречаться с Катей. Она аж обомлела, увидев твою любовницу.
  -Так уж и любовницу. Зашла проведать меня по старой дружбе.
  -И облачилась в халатик выше коленок!
  -Я тебе...
  -Что?
  -Ничего.
  -Купил халат? Какой?
  -Никакого халата нет и в помине. Не могу же я купить тебе ситцевый халат.
  -Врать не умеешь. Покажи, какой он. Что там в свертке?
  -Ты, как ребенок... Что у нас на обед? Я жутко проголодался.
  -Теперь понятно, на какой предмет я тебе нужна.
  -Будто не знаешь, через что лежит путь к сердцу мужчины.
  -Особенно такого любвеобильного, как ты. До сих пор не можешь успокоиться.
  - С такой женщиной? Это невозможно. Кто против тебя устоит?
  -Раз - два в неделю.
  -Кто считает? Перестань гундосить. Поешь со мной. Мне приятно, когда ты рядом...
  -Я уже ела, во как сыта!
  - Не удалось избежать неприятного разговора с Катей?
  -Напротив, - приятного. Было, кому перемыть косточки, ни одной не пропустили.
  -Неужели ограничились одними косточками?
  -Ничего другого не припомнили, как ни старались.
  -Так о чем у вас шла речь?
  -О ком!
  -Разумеется, обо мне и моем сыне.
  -Ты на редкость догадлив.
  -Вместо того, чтобы обрушить свой гнев против Пети и меня, Катя накинулась на тебя?
  -Знаешь ли ты, что сегодня утром твоя невестка родила дочь, о чем пронюхал Петя, имевший "наглость" послать жене букет роз и письмо? Если хочешь примирения детей, туши пожар в своей семье. Я уступлю место в твоем доме законной жене, временно покинувшей его по семейным обстоятельствам.
  -Надеюсь, ты шутишь.
  -Знала, на что шла, никаких иллюзий не питала.
  -Ты меня хоть сколько-нибудь любишь?
  -Ненавижу!
  -Именно это я и хотел от тебя услышать. Других любовных признаний мне не надо. Я ненавижу тебя еще больше, чем ты меня. Поэтому ты остаешься здесь, понятно?
  -Миленький, ты женат на женщине, ставшей тебе еще роднее. Вы теперь стали бабушкой и дедушкой.
  -Я уже давно дед - Таня позаботилась.
  -Она тебе не родная дочь.
  -Ира - тем более.
  -Не прикидывайся дурачком, новорожденная - твоя внучка, она - дочь твоего сына. Ты - настоящий дед, а Катя - бабка.
  -Когда ты станешь бабкой, тогда снова поговорим об этом. А пока я запрещаю тебе всякие разговоры о моем родстве с Катей в квадрате.
  -Подумай о сыне и о себе. Приглуши эмоции, начни жить умом.
  -Для этого надобно его иметь.
  -Я на время одолжу тебе свой ум.
  -Нет, уж лучше я буду жить своим, пусть крошечным мужским, чем твоим - бабским.
  -Мужской шовинист - вот ты кто!
  -Станешь моей женой?
  -Конечно, нет. Мне хватило Васильева. Это ты любишь жениться - разводиться. То от тебя уходит жена, то ты сам от нее уходишь, потом возвращаетесь друг к другу. Тебе б гарем заиметь - никаких проблем, кроме одной, не было бы.
  -Намек понял. Дальше можешь не объяснять.
  -Понятливый ты мой, ешь, ешь... Или в глотку не лезет?
  -Ты попала, как кура в ощип, но не по моей ведь вине.
  -По дядиной! Я же с тобой живу, милый, с женатым стариком. Не открещивайся от своей жены - ты ее любил и любишь. И в глубине души понимаешь мотивы ее временного ухода от тебя - она, в первую очередь, должна была спасать свое дитя и ее будущего ребенка, а уже потом тебя ублажать...
  - Ты так ничего и не поняла, дорогая.
  -Чего я не поняла? Твоей любви ко мне? Все это одни слова.
  - Ты нужна мне, а я нужен тебе. .
  -Тебе необходимы все мы, твои женщины, начиная с Наташи.
  -Ошибаешься - я самодостаточен.
  -Ты многолюб, миленький. Уж не знаю, что это - твоя беда или вина, или простая потребность. Как в пище, воде... Потому и мечешься между нами, женщинами своего небольшого гарема. А мы, твои жены и любовницы, бьем копытами, не будучи сытыми, как те кони. Никому от этого не хорошо - ни тебе, ни одной из твоей женской колоды. Вот если бы, по Гоголю, соединить в Наташе ее ум и порядочность, мое нахальство и бесшабашность и Катино - что ее? - тогда, возможно, ты б не метался. А еще тебе нужно понимание, которого никто из нас тебе дать не может.
  -Мне самому отпущено понимания с гулькин нос. К тому же я эгоист.
  -Ты произносишь эти слова, чуть ли не с восторгом. Признался в своем недостатке и доволен. Смотрите, какой я правдивый!
  -Ты можешь уйти от меня?
  -То же самое ты говорил Наташе, Кате. В сущности, ты большой ребенок. Через несколько лет, когда мужская сила окончательно покинет тебя, ты совсем превратишься в младенца.
  -Апокалипсис! Настоящий конец света!
  -Конец света, свет угасающих очей моих, это когда ты не сможешь дойти своими ногами до туалета, а жить все равно будет хотеться - даже еще больше, чем сейчас, когда элементарные вещи не осознаются.
  -К красивой жизни, нечего сказать, ты меня готовишь. Понятно, чего боишься, оставшись со мной.
  -Мне самой грозит та же участь.
  -Давай выйдем за рамки мрачной картинки, нарисованной твоим воображением.
  -Выйдем.
  -Бесшабашная ты моя...
  -Была ею да вся вышла.
  -Переезжай с сыном ко мне.
  -Вот так сразу?
  -Чего ждать? Если хочешь, оформим наши отношения.
  -Сначала разберись с женой.
  -На это потребуется некоторое время.
  -Я могу подождать. Когда оно истечет, твоя любовь ко мне может выйти в осадок, а к Кате с прежней силой возобновится, если она найдет в себе силы простить тебя после того, как застукала меня в твоей квартире.
  -Ладно, поговорим на эту тему в другой раз. Сейчас неподходящий момент для серьезного разговора - ты слишком возбуждена.
  -Поел? Давай тарелку, вымою.
  -Сам вымою.
  -Когда ты мыл тарелки в последний раз? При мне - не припомню. Давай, давай... Я пока еще не ухожу...
  
  
   КАТЯ
  
  -Извини, что отнимаю время. Накопилось много всяких вещей - нужно поставить все на свои места.
  -Главное, Катя, определить эти места.
  -Больше всего меня беспокоит брак между нашими детьми.
  -Это целиком и полностью их проблема - не нашего ума дело.
  -Еще как нашего!
  -Я понимаю твое состояние, самолюбие и прочее. Но мы должны отбросить в сторону всякие эмоции и отнестись к отношениям Иры и Пети максимально рационально. Но в любом случае наше вмешательство в их личную жизнь недопустимо.
  -Я с тобой категорически не согласна! На мне лежит огромная ответственность за дочь и внучку. Я не для того одна воспитывала Иру, чтобы подвергать ее дальнейшую жизнь опасности. Просто чудо, что у нее родился нормальный - не больной - ребенок. В том полуобморочном состоянии, в котором находилась моя дочь после всей грязи, вылившейся на нее благодаря твоему развратному сыну, мог родиться кто угодно, даже олигофрен. Нам стоило огромных усилий очиститься, отмыться, привести себя в чувства ради ребенка. Впрочем, тебе это не понять!
  -Вина Пети несомненна, он уже понес наказание одним фактом ухода от него Иры и мучительной пыткой самоистязания.
  -Не вешай мне лапшу на уши. Я знаю Петю. Для него дешевые наслаждения дороже жизни, в душе он ничуть не раскаялся. Не удивлюсь, если продолжает заниматься извращениями со своей любовницей или завел новую. Он считает себя эпикурейцем, но на самом деле обыкновенный развратник.
  -Что ты несешь? Когда и кому он говорил, что ставит личное удовольствие и чувственные наслаждения выше всего на свете?
  -Ира не станет врать, ложь не в ее стиле.
  -Смотря как толковать понятие эпикурейца. Если исходить из учения Эпикура, то оно базируется на разумном стремлении человека к счастью.
  -Вы оба способны вывернуться наизнанку, чтобы оправдать себя. Каждый из вас стремится к одному - максимальному удовлетворению своей похоти без обязательств перед другими людьми.
  -Даже если мы такие, какими нас рисует твое больное воображение, никто не дает тебе права калечить жизнь молодой семьи. Твоя дочь сумела простить действительно непотребные поступки моего сына, во многом продиктованные сложным опытом его прежней жизни. Это свидетельствует о ее благородстве и настоящем чувстве, стоящем выше оскорбленного достоинства и чести. Что до тебя, ты вправе никогда не прощать его, остаться ему заклятым врагом, ненавидеть и презирать. Но пощади дочь, образумься, собери волю в кулак и позволь ей самой решать свою судьбу.
  -Как красиво ты говоришь?! Сюжет для мыльной оперы. Чистая, непорочная девушка прощает грязного извращенца, наставляет его на истинный путь, сохраняя оставшиеся крохи чувства ради светлого будущего своего ребенка и из боязни повторить жизнь неудачницы матери, посвятившей себя дочери и погубившей себя...
  -Поговорим о матери позже, хорошо?
  -О матери говорить нечего, она стоит перед тобой, не испытывая никаких сомнений в качествах своего мужа. Так что продолжим нашу беседу, если этим словом можно назвать тот диалог двух глухих, что мы ведем.
  -Хорошо, Катя, чего ты собственно хочешь от меня?
  -Только одного, Петя. Убеди сына, чтобы он оставил Иру в покое. Мы ничего от вас не ждем, ни на что не претендуем. Допускаю, Петя переживает. Но он должен понять - и ты должен ему в этом помочь - семью ему не вернуть, нанесенную Ире душевную травму не залечить, грязное пятно на своей совести не отмыть. В его интересах не усложнять жизнь себе и нам. Он плохо знает Иру. Она может прощать, но не в силах простить. Петин поступок никогда не будет ею забыт, рано или поздно Ира даст ему понять, на какую жертву пошла, не расторгнув с ним брак.
  -Рад, что мы перешли на более конструктивную риторику. К сожалению, только риторику. Даже если бы я разделял твое мнение и полностью встал на твою сторону, постарался использовать все свое влияние на сына, это не возымело б никакого воздействия на Петю. Ира любит одного мужчину - моего сына, она никого другого не полюбит - вся в тебя. Ребенку нужен отец. Да, совместная жизнь наших детей сложилась непросто. Согласен, Ира не скоро избавится от потрясения, вызванного поведением Пети. Но время лечит, у них все впереди, они будут счастливы. А если окажешься, не дай бог, права ты, они разойдутся. Хуже не будет, не может быть.
  -Ужаснее всего, ты сам веришь в свою вдохновенную ложь. Грешник раскаялся до поры, до времени, пока не встретил новую девушку своей мечты, способную дать ему куда более острое и сильное наслаждение, чем кормящая мать. Она сама далеко не святая, раз начала свою интимную жизнь с порока, предавшись им с твоим распутным сыном. И то, что она часто прощала и сейчас снова простила Петю, - не свидетельство ее благородства и чистоты. Она - эпикурейка. Дойдя совсем недавно, чуть ли не до шизофренического состояния, познав ад в душе и теле, чудом не погубив плод в своем чреве, она клюнула на очередное обещание Пети, вцепилась в него мертвой хваткой ради пустой надежды на сколько-нибудь счастливую семейную жизнь. Я уже поняла, что веду неравную борьбу со всеми вами, так как не могу предложить своей дочери ничего, кроме скудной радостями безотцовщины и одиночества - без мужских поцелуев, объятий и секса, уже ставшего одной из ее потребностей, будь он проклят. Начав разговор с тобой, я не сомневалась в своем поражении. Я была обречена на него, так как все мои доводы глушатся циничным прагматизмом, суть которого: что мы теряем, развестись никогда не поздно.
  -У тебя доброе и отзывчивое сердце. Ира по-прежнему нуждается в тебе, в твоей помощи. Ты не пойдешь на конфронтацию с дочерью только потому, что она приняла решение, не устраивающее тебя. Желая ей добра, не причиняй зла. Пересиль себя, поддержи дочь в один из самых ответственных периодов ее жизни, не ломай ее через хребет.
  -Она сама сломает, кого захочет. Я просто дура, раз рассчитывала на тебя. Надеялась на твой разум, знание сына - прощелыги, для которого измена жене не более чем приключение. Он пользуется полной поддержкой отца. Яблоко от яблони...
  -Будем считать, первая тема нашего разговора исчерпана?
  -Всего лишь разговора. Я не брошу дочь в беде, приложу все усилия оберечь ее от ваших притязаний.
  -Ты так ничего не поняла. Если тебе удастся через колено переломить дочь, впоследствии она никогда не простит тебя, и тогда ты запоешь иначе.
  -Ты ничем не лучше своего отпрыска, вы оба стоите друг друга, прикрывая красивыми словами о любви и дружбе свою пошлость и хамство. Как это мы раньше не разглядели вас?!
  -Своим тупым упрямством ты вынудила меня говорить жестче, чем обычно. Тогда, когда я - всеми правдами и неправдами - стараюсь спасти всех нас, ты направляешь свою волю в прямо противоположном направлении.
  -Хорошо сказал. Неправдами!
  -Мы все сказали друг другу. Останемся при своих мнениях.
  -Это еще не все. Я вынуждена задать тебе ряд вопросов, так как, по чистому недоразумению, формально я все еще твоя жена.
  -По недоразумению - ты полгода не вспоминала, кем мы приходимся друг другу.
  -Что дало тебе повод найти мне замену.
  -Я ее не искал и не нашел.
  -Она сама примчалась, почуяв запах жареного?
  -Думаю, нам не стоит обсуждать Зину.
  -Не стоит - она была у тебя до меня и появилась после...
  -Вот именно - после. Ты оставила меня. Даже смерть моей матери не изменила твоих планов. Из-за ненависти к Пете у тебя не нашлось нормальных человеческих слов, чтобы дать мне надежду... Пустого обещания не последовало, когда я пересилил себя и спросил, вернешься ли ты ко мне хотя бы после рождения ребенка...
  -Я находилась в полном отчаянии, опасалась за жизнь дочери, близкой к самоубийству. Что с тобой говорить?! Я была одна, никто не мог мне помочь спасти дочь, терявшую рассудок от горя...
  -У тебя был муж, но ты не пожелала обратиться к нему. Более того, так отвечала на мои звонки, словно я последнее чудовище. После этого я перестал тебе докучать.
  -Я сама была на грани помешательства.
  -А меня переполняли радости, веселье и смех!
  -Вот мы и объяснились. Все очень просто.
  -Наша "любовная лодка разбилась о быт". Мы оба не выдержали испытания в тот момент, когда обязаны были находиться вместе. А ведь я тебе это предлагал.
  -Я помню... Только мне казалось, ты все равно остался на стороне сына, хотя и осудил на словах его поведение. Не поверила в твою беспристрастность. Боялась, что, оставшись с тобой, лишусь необходимого дочери своего влияния.
  -Того, что тебе будет труднее позволить ей поступать по-своему. Испугалась возобновления отношений между нашими детьми.
  -Последнего - больше всего.
  -Ты и сейчас не изменилась.
  -Убей меня, я не вижу никаких оснований для их нормальной семейной жизни.
  -Теперь представь, тебе не удалось переубедить дочь, и она с ребенком переселяется к мужу.
  -Это невозможно, я не допущу...
  -Я же сказал, только представь... Ира живет с Петей, а ты со мной.
  -Я с тобой?! Никогда! После всего того...
  -Представим...
  -И представлять не желаю!
  -Тогда о чем весь этот разговор?
  -Мы с тобой себя исчерпали. Этим словом, кажется, ты определил развод с Наташей. Пришла моя очередь.
  -Это твое последнее слово?
  -Даю тебе возможность добить наш брак самым простым способом.
  -Я не нуждаюсь в льготном режиме.
  -Ты еще способен иронизировать?
  -Я способен на многое, как знаешь.
  -Ничего я, Петя, не знаю. Ты был и остался для меня загадочной личностью. Не поняла и не понимаю тебя даже сейчас. Скажи прямо, чего ты от меня хочешь? Жить со мной вместе, порознь, развестись, не разводиться? И что изменится в наших отношениях, если я оставлю в покое Иру, не стану мешать ей - устраивать судьбу своей семьи? Прекратишь ли ты связь с Зиной? Видишь, сколько вопросов я тебе набросала.
  -Но один не задала.
  -Какой?
  -Догадайся сама.
  -Этот же вопрос я могу адресовать и тебе. Ответь на него.
  -У меня нет ответа.
  -Зачем тогда настаиваешь на том, чтобы я спрашивала? Впрочем, ты уже ответил. Отвечу и я. Люблю ли я тебя? Ты это хотел услышать?
  -Любишь ли, как прежде?
  -Не уверена.
  -Когда я сказал, что у меня нет ответа, люблю ли я тебя, имел в виду то же самое. Я старик, но моя потребность в любви с годами никуда не исчезла. Я даже не вижу в том парадокса, напротив... Любое ее ограничение, сокращение пространства означает для меня одно - близость конца. Это как шагреневая кожа - помнишь Бальзака?
  -Я все поняла, Петя. Это конец. К тебе вернулась твоя старая любовь, не знавшая никаких ограничений. Просто ты на время отложил ее в сторону, как вещь. А потом вспомнил и взял ее снова. Только это не любовь. Зина говорила мне, что ты многолюб, способный до самозабвения любить ту женщину, которая в данное время любит тебя и рядом с тобой. Я так не могу и не умею...
  -Всю свою любовь с первого дня появления Иры на свет ты направила на нее. Ни на кого другого у тебя любви не осталось.
  -Однако я полюбила тебя...
  -Не так.
  -Меньше, больше... Я не умею измерять свои чувства. То, что я больше жизни люблю дочь, не должно было тебя смущать. Это другая любовь, любовь матери. Да, материнской любовью я тебя не любила...
  -Как же могла бросить меня?
  -Я не могла разорваться между двумя домами, не могла потерять дочь...
  -Но ты даже не потрудилась дать мне это понять?
  -Я не сомневалась в том, что это понятно даже ежу.
  -Ежу понятно, а мне - нет.
  -Еж не любит себя так, как ты. Не одна я такого мнения.
  -Зина не скрыла, что вы перемывали мои кости.
  -Не все. Интимных вопросов мы не касались.
  -Догадываюсь.
  -Зина пыталась, я ее остановила.
  -Да, она такая. Если ее понесет, не остановишь.
  -Мне это удалось не сразу. Кое-что о ваших "дебютных" новинках она успела поведать.
  -Она просто шутила. Разыгрывала тебя.
  -Я таких вещей не понимаю. Все же я - твоя жена.
  -Видимо, твой внезапный визит вызвал у нее своеобразный шок.
  -Надеюсь, данная деталь не повлияет на ваши близкие отношения.
  -Ты бы хотела их испортить?
  -Лучше промолчу.
  -Ценю честность.
  -Что я ни скажу, ты все равно мне не поверишь.
  -Поверю.
  -Извини, мне глубоко безразлична любая возня между вами. Жалею, если испортила вам тот вечер, когда имела глупость навестить тебя без предупрежденья. Прости, если из-за этого у вас возникли осложнения...
  -Не возникли...
  -Любая определенность лучше неопределенности.
  -Верно. Поэтому задам прямой вопрос, вернешься ли ты ко мне сейчас же, если я прекращу с Зиной близкие отношения?
  -Любые?!
  -Близкие.
  -Любые, Петя. Мне, мало сказать, будет неприятно видеть ее в нашем доме.
  -Я не поступлю с ней так грубо.
  -В таком случае мой ответ - отрицательный.
  -У меня никогда не будет близких отношений ни с кем, кроме тебя. Обещаю.
  -Довольно того, что я прощу тебя за измену.
  -Меня не за что прощать. Не я, а ты ушла из этого дома.
  -Я уже объяснила причину своего ухода.
  -Ты обещаешь не вмешиваться в отношения наших детей?
  - Не вижу зависимости между нами и ими. Нахожу оскорбительными для себя, если твой разрыв с Зиной будет увязан с моим отношением к проискам твоего сына.
  -Наш разговор не даст позитивного результата. Поступай, как тебе заблагорассудится. Я, со своей стороны, поступлю аналогично.
  -Другого итога нашей встречи я и не ждала. Пришла лишь потому, что люблю полную ясность.
  -Наши дети нуждаются в ней никак не меньше нас, и, надеюсь, придут к ней сами - без любого вмешательства в их дела.
  -Ира вправе решать, как ей жить, но я не останусь сторонним наблюдателем того, что происходит на моих глазах.
  -На твоих глазах взрослеют наши дети, обретают семью и становятся по-настоящему близкими людьми.
  -Эти россказни можешь оставить для простаков. Развод между ними в любом случае неминуем. Пусть он лучше состоится раньше.
  -Их брак, уверен, переживет нас.
  -Я не собираюсь так скоро уходить в могилу.
  -И я вроде туда не тороплюсь.
  -Тогда станешь свидетелем моей правоты... Пожелаешь развода - позвони.
  -Я в разводе не нуждаюсь.
  -Вдруг захочешь жениться в очередной раз. Благо есть на ком.
  -Не захочу. Я женитьбами сыт по горло.
  -А мне хватило одного замужества, чтобы насытиться им до гроба.
  -Что-то нас понесло не в ту степь.
  -Туда или не туда, какая разница? Пожалуй, я пойду...
  -Тебе не кажется, что мы совершаем ошибку?
  -Ты не оставил мне альтернативы... Прощай.
  -До свидания, Катя. Будь счастлива.
  
  
   ЗИНА
  
  -Я не думала, что встретишь меня после работы. Могли разминуться.
  -Мы говорили по телефону, я знал - до конца рабочего дня ты никуда не денешься. Может, посидим в каком-нибудь кафе?
  -С удовольствием. На пару часов могу задержаться. Вовка придет поздно, если вообще придет.
  -Значит, хорошо, что я выбрался из дома и встретился с тобой здесь. Куда пойдем?
  -Здесь недалеко есть хорошее кафе, я иногда там обедаю.
  -Тогда идем туда...
  -Как прошло твое свидание с женой? Или она после встречи со мной не приходила к тебе?
  -Приходила...
  -И накостыляла тебе по первое число?
  -С чего это вдруг так интересует тебя?
  -До недавнего времени я все же была твоей любовницей. К счастью, твоя жена не застукала нас в одной постели.
  -Ее ключ у тебя.
  -Переходящий ключ, я и забыла.
  -Ты сегодня не в настроении?
  -А ты?
  -Лучше меня не заводить.
  -Тогда зачем пришел?
  -Хотелось увидеть тебя.
  -Рада слышать... Что-нибудь случилось?
  -Ничего особенного.
  -У тебя вид побитой собаки. Похоже, последнее свидание с женой было не из приятных.
  -В этом месяце оно точно последнее.
  -Сегодня двадцать восьмое число. Мне всегда нравилось твое чувство юмора...
  -Тебе непременно нужно возвращаться домой?
  -Да, дорогой... Ты бы хотел, чтобы я осталась у тебя?
  -Раз не можешь...
  -У тебя совсем пустой холодильник?
  -Нет, в нем полно всякой еды. Иначе б я тебя к себе не звал.
  -Тогда едем к тебе.
  -А как же...
  -Позвоню вечером. Вовка знает, где я иногда ночую...
  
  
  -Раздевайся, дай я за тобой поухаживаю.
  -Не слишком ли ты нежен со мной сегодня?
  -В каком смысле?
  -Ведешь себя так, словно я впервые пришла в этот дом.
  -Тогда бы я, возможно, набросился на тебя сразу.
  -Что же тебе мешает теперь?
  -Не те годы. Многое другое.
  -Какое другое?
  -Разное.
  -На партсобраниях в разделе "Разное" очень часто обсуждают самое главное.
  -Я, слава богу, в партии не состою. Мы с тобой не на партсобрании.
  -Мы в доме немолодого женатого мужчины, не очень хорошо знающего, чего он хочет. Вернее, кого.
  -Вернее будет вернее.
  -Что ж тогда встретился со мной и позвал к себе? Мой сын не одобряет легкомысленного поведения матери.
  -Он его порицает?
  -До него не доходит, что его матери еще кто-то может быть нужен...
  -Я купил твои любимые буше.
  -Старый ловелас, знаешь, чем можно подкупить любовницу.
  -Перестань...
  -Ты же не знал, что я приду сюда.
  -Надежду питают не только юноши...
  -Иногда ты бываешь очень милым. Дай я тебя поцелую... Да, у тебя все есть. Надо только согреть. Катя приготовила?
  -Ей было не до готовки. Сам варил...
  -Недурно. Настоящий русский умелец... Сейчас подогрею... У тебя состоялся тяжелый разговор с женой? Так что до сих пор не можешь прийти в себя...
  -Не так легко дается окончательный разрыв с человеком, с которым прожил несколько лет.
  -В любви и согласии.
  -Что ты сказала?...
  -Мне тебя искренне жаль, Петя.
  -Ирония в данном случае не совсем уместна.
  -Мне действительно жаль тебя, дорогой.
  -Извини...
  -Наверное, мне не следовало приходить.
  -Напротив. Я рад тому, что ты со мной.
  -Несмотря на то, что из-за меня поссорился с женой?
  -Мы не ссорились.
  -Еще хуже? Скажи, что у вас произошло?
  -Ничего особенного.
  -Я знаю, что виновата. Прости меня.
  -Не нужно было говорить Кате о наших интимных отношениях.
  -Она тебе рассказала? Я так и знала.
  -Но не прикусила язык.
  -Ничего особенного она не услышала.
  -Не услышала чего?
  -Всего того, чем мы с тобой когда-то занимались в постели.
  -Зачем ей это надо было знать?
  -Потому и не услышала.
  -А что услышала?
  -То, что ей самой хорошо известно.
  -А именно?
  -Что ты был горячим, страстным, неудержимым, темпераментным, нежным... Достаточно?
  - Мне - да.
  -Тогда позволь мне не продолжать...
  -Что еще ты сказала о нас?
  -Я виновата перед тобой, дорогой. Не имела права добивать ее... Даже после того, как она назвала меня... Не хочу говорить... Это пошло и мелко...
  -Весь наш разговор пошл и мелок. Продолжай.
  -У нас состоялся нелицеприятный разговор. А какой еще может быть у жены с любовницей? Слово за слово, она назвала меня "разве что не потаскухой". Как тебе нравится это разве что? Мне не понравилось. Потаскуха - куда ни шло - просто и ясно. Разве что потаскуха - это уже слишком!
  -Две дуры!
  -Как ты сказал, старый пердун?!
  -Две дуры.
  - Сам дурак. Что я могла ей ответить? Отвечать в ее стиле? Не хотела обижать тебя. Просто спросила, знакома ли ей дебютная новинка, опробованная разве что потаскухой и ее мужем еще тогда, когда он не был им у нее в этом качестве.
  -Какая новинка?
  -Забыл?
  -Никаких новинок мы с тобой не изобретали.
  -Ты, может быть. Но я впервые в своей жизни села на мужчину сверху и нашла это превосходным. Лучше раньше, чем никогда!
  -До чего ж ты опустилась, фу!
  -А ты не помнишь, до чего?!
  -Постыдилась бы...
  -С каких это пор ты стал ханжой? Стоит людям утратить некоторые умения или не иметь их вообще, как они начинают лицемерить...
  -Я и не знал, что был у тебя первым мужчиной?
  -Наконец увидела ту твою улыбку... Только с тобой я позволила себе эту слабость. Слышала о ней давно, но могла представить ее только с тобой, хотя у меня было достаточно много мужчин.
  -Ведь все это было у нас с тобой совсем недавно... Все же не стоило посвящать мою жену в такие живописные детали.
  -Наверное. Но зато после такого откровения Катя изменила тон разговора со мной. Мы расстались разве что не подругами, если забыть, из-за кого разгорелся весь сыр - бор.
  - Когда я вернулся домой, заметил, что ты не в полном порядке.
  -Вот так опоздание из-за поисков подарка ломает судьбы людей. Твой халатик поссорил тебя с женой, теперь очередь за нами.
  -Нам не следовало выяснять, кто кому что сказал.
  -Ты настоял.
  -Не расстраивайся. Наша с Катей встреча в любом случае должна была закончиться тем же. "Дебютная новинка" лишь подлила масла в огонь.
  -Прости меня.
  -Кто я такой, чтобы прощать? Жалкий муж, жалкий любовник, ничтожество, каких мало...
  - Зачем же так? Оскорбляя себя, ты оскорбляешь и нас. Не такие уж мы обе твари, чтобы любить полное ничтожество... Хочешь, я встречусь с ней и помирю вас?
  -С тебя станется, не смей!
  -Что я могу для тебя сделать?
  -Съесть третье пирожное.
  -Ты и первое не доел... Я очень сильно обидела тебя, да?
  -Мы все обидели себя и друг друга.
  -Потому что любим себя и друг друга.
  -Особенно ты -Катю, а Катя - тебя.
  -Что ты думаешь, ближе к концу ее визита я почти полюбила твою жену.
  -После того, как прикончила ее, как муху.
  -Перед тем она превратила меня в пыль... В конце концов я поняла, никто из нас троих ни в чем не виноват. Зря мы с Катей пыхтели, унижали, оскорбляли друг друга.
  -Конечно, зря. Все мы проиграли.
  -Я о другом, Петя. Ты не виноват в том, что когда-то полюбил меня, а позднее - Катю. Я - что полюбила тебя. И Катя чем виноватее меня? Она твоя законная жена, ее статус выше моего... Нам бы троим поселиться вместе, да нет закона, разрешающего многоженство. И тебе не потянуть нас двоих. Как там у Генри? Ты и одну не тянешь. Не в том смысле. Если б только в нем.
  -Настоящая панихида по только что почившему в бозе...
  -Мы все живы, слава богу. Почила в бозе наша любовь. Сколько б мы ни метали друг перед другом икру, любовь умерла. Так что, пожалуй, мне нет смысла долго оставаться у тебя. Мы поели, чай выпит, пирожные съедены. Пора и честь знать...
  
   ПЕТЯ
  
  -Все у нас хорошо, па... Плохо одно - чудовищно не хватает времени.
  -А денег?
  - Все вы их подбрасываете, я подрабатываю, где могу. Помогаю одному известному адвокату. Он зашивается - так много у него клиентов. Некоторые "больные" приходят на первичный прием ко мне. Вернее, я прихожу к ним, собираю нужную информацию, обрабатываю ее, довожу до нужной кондиции, сообщаю патрону. После этого он решает, браться ли ему за дело, есть ли у него перспектива и прочее.
  -Настолько он доверяет тебе?
  -Сначала устроил мне настоящий экзамен по части права и психологии, какого я в своей жизни не знал.
   -Что ж ты не рассказывал мне раньше о своих первых опытах?
  -Опыты весьма скромные. Далеко не каждый клиент желает говорить со мной. Я не скрываю, что еще учусь.
  -И правильно делаешь - честно и без риска... Я тут вашей девочке кое-что купил. И немного деньжат...
  -Спасибо... Как ты сам?
  -Нормально.
  -Не скучаешь один?
  -Не скучаю.
  -Этот разговор неприятен тебе?
  -Напротив. Меня радует то, что ты интересуешься моей жизнью.
  -Мои вопросы тебе не в тягость?
  -Спрашивай.
  -Почему ты остался один? Сам того пожелал?
  -Сам. И не сам. Мы все так решили.
  -Катя не мирится с тобой из-за меня.
  -Можешь не волноваться, мы живем врозь из-за себя.
  -Она знает про Зину?
  -Знает. Но не Зина виной нашему разрыву. Он случился намного раньше, как знаешь.
  -Я был тому причиной.
  -Поводом, не более того... Близкие не расстаются из-за других людей.
  -Не все выдерживают испытания. Не мне защищать Катю - я у нее враг номер один. Не отвечает на мои приветствия, когда звонит Ире. Я ее понимаю...
  - Теща - имя нарицательное. А в твоей ситуации тем более будет нелегко наладить с ней отношения. Главное, чтобы они не отразились на вас с Ирой и ребенке.
  -Если бы ты помирился с Катей, это б нам не повредило. Нет, я не собираюсь оказывать на тебя давления, не думай...
  -К счастью или несчастью, я не тот человек, который может жить с другим человеком, если между нами нет общности, не говоря о любви.
  - А что с Зиной?
  -Женщины - нежные создания, они не любят, когда им говорят не то, что они хотели бы услышать.
  -Ты сказал ей что-то обидное?
  -Я узнал, что в разговоре с Катей Зина сказала ей лишнее, и не промолчал - упрекнул Зину. Знаешь, как это бывает - слово за слово...
  -Извинения не помогли или их не было?
  -Я был прав. Извинения - лишние. Я пришел к убеждению, мне лучше остаться одному.
  Я стал с годами неуживчив, прямолинеен и крут. Меня и раньше-то было трудно любить, а сейчас - просто невозможно. И сам чересчур требователен к людям и непримирим к их недостаткам.
  -Ты не боишься одиночества?
  -Одиночество вдвоем еще хуже. А мне и без того пришлось хлебнуть его вдоволь.
  -И с матерью?
  -Даже с Наташей. Ведь мы, в сущности, совсем разные люди. Наверное, развелись бы раньше, если б не вы, наши дети.
  -Вы же любили друг друга...
  -Видимо, этого мало для семейной жизни.
  -Грустно слышать то, что ты говоришь.
  -Мне самому невесело произносить такие слова.
  -Однако мать так, как ты, не считает.
  -Полагаю, она вообще не думает обо мне.
  -Ты ошибаешься. По-моему, она все еще любит тебя.
  -Жалеет. Это совсем другое. Но не нужно никому меня жалеть. Я не обижен судьбой, радуюсь простым проявлениям жизни. Природа, музыка, живопись, театр, литература никуда не исчезли.
  -А как твои "Диалоги"?
  -Скорее никак. Они завершены, но нуждаются в серьезной переработке. Однако на это у меня нет уже ни сил, ни желания. Коль скоро мы заговорили о них, у меня к тебе просьба. Если я сам по каким-либо причинам не уничтожу их в последний момент, сделай это за меня.
  -Зачем?
  -Не хочу, чтобы они оставались. Моей душе, если она существует после смерти, будет тяжело возвращаться к тому месту, где они будут пылиться.
  -Так много в них боли?
  -Много всего того, что не только давало мне жить на этом свете. Но и мешало.
  -Связываешь с ними свои неудачи?
  -Они отнимали у меня больше чем время. Они наполняли виртуальной надеждой, потому кроме пустоты внутреннего смысла, в итоге ничего не создали. Хотя это совсем не значит, что не будь их, я мог состояться.
  -Что ты на себя наговариваешь? Ты был хорошим специалистом в своем деле.
  -Даже главным. Не столько хорошим, сколько главным среди посредственных. И потому, когда подошел возраст, оказался не у дел.
  -Это постоянно мучит тебя?
  -Днем - никогда. А ночью, все эти годы, что я не работаю, постоянно вижу производственные сны.
  -Что говорит по данному поводу Фрейд?
  -В конце жизни, основываясь на своих сновидениях, я прихожу к выводу, что старик далеко не во всем был прав. Напрасно почти везде он видел одни и те же истоки.
  -На сексуальной почве?
  -На ней родимой. Мои сновидения - самые простейшие. В них исполняются мои желания, но совсем не сексуального свойства.
  -Ты же пробовал работать.
  -Мой профессиональный труд не востребован, а другим заниматься я не умею и не хочу. Пенсии на жизнь хватает, даже остается.
  -Может быть, тебе хотя бы на время переехать к нам? Ты бы нам нисколько не помешал, даже помог...
  -Вам нужна помощь?
  -Нет. Но мог бы освободить нас от кое-какой работы по дому, если она тебе не очень противна.
  -Я могу приезжать к вам. А переезжать? У вас и без меня не просторно.
  -Когда-то в нашей квартире нас было больше.
  -То была одна семья.
  -Понял, ты не расположен.
  -Не то, сынок. Совсем не то.
  -Тебе нужна тишина, покой...Одиночество вчетвером еще хуже...
  -Ты не лишен чувства юмора.
  -Я беспокоюсь за тебя, па... Только потому...
  -Не порть песню.
  - Но ты можешь хотя бы чаще звонить?
  -Я и так звоню вам не реже двух - трех раз в неделю. Вы заняты, вам не до разговоров.
  -После десяти я почти всегда дома.
  -Так поздно?
   -У меня семья, отец. Должен зарабатывать не только на хлеб.
  -Тогда другое дело.
  -Что ты подумал?
  -Ничего плохого.
  -Я стал совершенно серьезным мужчиной. У меня две девочки, других мне не надо.
  -Приятно слышать.
  -Я ни за что не стану подвергать риску брак с Ирой. Даже если мне взбрендит...
  -Все же может взбрендить?
  -Чисто теоретически.
  -А та девушка, что была у тебя два месяца тому назад?
  -Она ушла от меня еще до того, как Ира попала в роддом.
  -Буду откровенен с тобой, Петя. Я не был святошей, но мне трудно понять то, как легко - чуть ли не накануне примирения с женой - ты нуждался в другой женщине.
  -Ничуть не нуждался. То было простое развлечение - без всяких взаимных обязательств.
  -Просто секс?
  -Не нужно упрощать. Помимо секса, мы находили общий язык. Но не более того...
  -На этом твои развлечения кончились?
  -Горестный опыт не позволит мне ради простых удовольствий изменять жене - любимой, учти, жене.
  -Главное, не изменяй себе. Тому себе, кем только - только становишься.
  -Этот мужик еще в начале пути.
  -Не подводи его.
  -Не подведу, не беспокойся. Если я понадоблюсь тебе - мало ли что - помни, я у тебя есть. Прибегу сразу, как смогу.
  -Спасибо, сын.
  -За что?
  -За то, что ты есть.
  -Ну, это скорее твоя заслуга, нежели моя.
  -Моя - небольшая. Ты мог стать куда хуже, чем есть.
  -Куда хуже? Хуже некуда!
  -Привет Ире, Ане. Поцелуй их за меня.
  -Непременно, па... С удовольствием... Пока...
  
  
  
  
   ВТОРОЕ Я ( ПЕТЯ)
  
  -Давненько не брал я в руки шашки. Давненько.
  -Да, с тех пор немало воды утекло.
  -Состарились мы оба, память барахлит. Еще немного, впадем в старческий маразм.
  -Не исключено.
  -Похоже, твой парень окончательно выбил тебя из колеи - не скажу, привычной.
  -Хотя моя жизнь небогата сюжетными комбинациями, она протекает достаточно непривычно.
  -Не прибедняйся. Хотя ты мало чего достиг, не колебался вместе с линией партии, твоя жизнь изобиловала рядом приключений - пусть не слишком интеллектуальных. Дерева не посадил, верно, но троих детей худо - бедно вырастил, дважды женат, имел несколько любовниц, но враз всех потерял, остался один, что скорее хорошо, чем плохо.
  -"Хорошо да хорошо. Да ничего хорошего".
  -Разве это так поется? Ладно, какая разница? Смысл понятен.
  -Одиночество нисколько не пугает меня. Я самодостаточен.
  - Сколько ни говори: "Халва, халва!", во рту слаще не станет.
  - Станет менее горько, во-первых. Во-вторых, лучше обойтись без женщин, чем постоянно выяснять с ними отношения.
  -И то верно - особенно с учетом некоторого, мягко говоря, спада твоей половой активности.
  -Не только половой...
  -Хорошее добавление... Столько лет тебя знаю, но так и не понял, почему бабы липли к тебе, как мухи на мед.
  -Не так уж липли. Я завоевывал их сердца. Вспомни, сколько времени понадобилось, чтобы склонить к взаимности Наташу.
  -Лену, Наташу мы много раз обсуждали. Не помню, говорили ли о Зине?
  -Зина потерпела неудачу в браке с Васильевым и обратила свой взор на меня, чтобы компенсировать любовь мужа к Наташе. Я поддался ее чарам, наблюдая за успешным продвижением Васильева к сердцу Наташи, которому удалось взять ее после длительной осады. Мы с Зиной оказались в одной лодке еще и потому, что нравились друг другу, и нам было хорошо вместе, хотя я уже был несколько потрепан жизнью. На мое счастье, Зина оказалась умнее, чем я думал, и понимала меня лучше Наташи. Но сильнее любил я все-таки Наташу, и потому согласился на ее возвращение ко мне, что, впрочем, оказалось временным.
  Катя долго колебалась, прежде чем выйти за меня замуж. И она бросила меня, как только заколебалась почва под ногами ее дочери. Даже смерть моей матери не расплавила Катино сердце. Попытка Зины взять меня на абордаж закончилась провалом. Боливар не выдержал третьей.
  -И все же предположим, одна из трех твоих женщин желает вернуться к тебе. Начнем с Наташи.
  -Возможность ее возвращения может быть обусловлена только, не дай бог, смертью Васильева. При таком раскладе я не пожелаю стать шестеркой при тузе. Наташа добилась почти всего, чего хотела, я попал на дно.
  Что касается возвращения Зины, оно в большей степени зависит от нее самой. В конце концов, можно простить ее женское коварство в разговоре с Катей, спровоцировавшей его.
  Что до Кати, она перенесла ненависть к Пете на меня и пыталась поссорить с сыном. Все это привело к резкому охлаждению наших отношений. Но поскольку в них довольно грубо вмешалась Зина, а я, со своей стороны, выглядел во всей этой истории не лучшим образом ( как-никак изменил жене), Катино возвращение ко мне приемлемее, чем Зинино.
  -Даже в случае непризнания Пети мужем Иры?
  -Я могу еще раз попытаться использовать свое влияние на Катю, которая должна понять, что это в интересах ее дочери.
  -Что и требовалось доказать, друг мой! Ты только что признался в предпочтении своему одиночеству жизнь с Катей и даже с Зиной. Обе женщины сами одиноки, по-своему любят тебя и в принципе готовы сменить гнев на милость, уступи ты им в одном.
  -В чем же?
  -В готовности проявить инициативу в этом вопросе. Но именно инициативность - не самая сильная сторона твоего характера.
  -Когда я боролся за своих женщин, максимально использовал все свои активы. А когда они бросали меня, терял их и приобретал одни пассивы и с ней пассивность - нежелание идти им на уступки, жертвуя своей свободой и самолюбием.
  -Тебе не кажется парадоксом то, что больше всех любя Наташу, именно ее ты не готов впустить в свою жизнь. Потому что она больше всех унизила твою любовь?
  -Мы меньше всего склонны прощать именно тех, кого любим.
  -Для тебя слишком важно сохранить свое лицо.
  -Не сохранить - иметь.
  -Что в лоб, что по лбу.
  -Не скажи. Есть нюансы. Чтобы что-либо сохранить, надо это иметь.
  -У тебя его нет?
  -Думаю, есть, и потому ни при каких обстоятельствах я не должен приносить его в жертву кому бы то ни было. Даже любимым. Отсюда многие мои недоразумения с Наташей из-за "Диалогов". Я не сохранял свое лицо, а старался его иметь, когда писал "Диалоги" - когда мои интересы в большей степени лежали в плоскости собственной литературы, нежели работы в институте.
  -Однако в твоих сновидениях отсутствуют персонажи "Диалогов" и присутствуют реальные сотрудники с работы. Если сны - исполнение желаний, то именно работа - главное дело твоей жизни, а не "Диалоги". Такой вот казус!
  -Работа начала сниться лишь тогда, когда я был внезапно уволен с нее. Видимо, в этой связи я пережил сильный стресс. Ничто, казалось, не предвещало этого увольнения, я находился в институте на хорошем счету и делал работу на должном уровне. "Диалоги" с большими интервалами я писал двадцать лет, они не сказывались на моей работе.
  -История с уничтожением части "Диалогов" нанесла тебе не менее сильный удар, но она не беспокоила тебя в сновидениях.
  -Для меня навсегда останется загадкой то, что снится мне именно работа, о которой я ни минуты не думаю днем.
  -Твои женщины тебе не снятся?
  -Мы оставили друг друга в покое. Я ни днем, ни ночью не думаю о них.
  -Они вытеснены из твоего сознания в бессознательное, являясь тебе в другом виде в тех же снах.
  -Нет, мои сны просты и реальны, они не скрывают иного содержания, чем то, которое я запоминаю после пробуждения. Чаще всего я занят решением тех или иных проблем, что и тогда, когда работал. Время идет, я уже отстал. В снах я испытываю страх, что сослуживцы заметили мою некомпетентность в ряде новых вопросов, возникших после моего увольнения и требующих знаний, которыми я уже не располагаю. Страх быть выгнанным с работы преследует меня...
  -Быть может, это страх за свою жизнь?
  -За жизнь на работе.
  -Это и была твоя жизнь. Оставшись не у дел, ты лишился ее.
  -Но у меня осталась другая жизнь.
  -Какая другая? Ты потерял работу, жену, любовницу, теряешь здоровье.
  -У меня остались книги, музыка, музеи, Петя...
  -Однако предложение сына жить с ним не обрадовало тебя. Уверяя себя в самодостаточности, перестаешь быть самодостаточным. И это более всего беспокоит тебя ночью. А днем ты гонишь от себя мысли о своей недостаточности. Другими словами, перестаешь быть собой. "Диалоги" тебя не спасают, они лишь приложение к тебе, их невозможно реализовать вне себя. Перестав быть нужным другим, становишься не нужным себе. Единственное место, где ты реализовался не только для себя, - твоя работа. Потому именно она и снится тебе. А "Диалоги" - куча макулатуры, никому не нужного бумажного хлама. Король был гол с самого начала, но не замечал своей наготы. И только теперь, через четверть века, ты увидел собственное отражение в зеркале своей души, подлинное изображение, а не нарисованное глупым воображением. Ты - заводная кукла. Пока завод не кончился, писал. Но завода не хватило на то, чтобы исправить все огрехи своего писания. Советую тебе сделать еще несколько оборотов ключом, завести куклу и завершить работу. "Диалоги" - единственное, что у тебя есть, что может поддержать если не твою жизнь, то хотя бы существование.
  -Странно, но это мое присутствие на собственной панихиде мало тревожит меня. Ничего нового для себя я не услышал. Все верно, но что из того? Я жив! И покуда жив курилка, буду уверять себя, что не помер. И окончу "Диалоги", так как временами интересен сам процесс, преодоление материала, движение. Да, никто не прочтет "Диалоги" - мой монолог. Я сам их не прочту, так как они - всего лишь приблизительное того, что я задумывал и хотел воплотить в словах. Все это мура, галиматья, хлам. Но это моя мура. Я ее написал. Вот она. Лежит в нескольких папках. Единственное творение моего хилого ума и воображения. Аминь!
  
  
  
  
  
  
  
  
   НАТАША
  
  -Напрасно скрывала от нас болезнь мужа.
  -Самое страшное, кажется, позади. Я стала суеверной, боюсь сглазить...
  -Уж Пете-то могла сказать сразу.
  -Когда он позвонил, я сказала.
  -Через пять дней.
  -Не хотелось вас беспокоить. Петя занят с утра до позднего вечера, а ты... Обращаться к людям только тогда, когда нуждаешься в них, не по мне. Да и чем вы могли нам помочь?
  -К близким людям принято обращаться именно в трудную минуту. Или я уже не принадлежу к таковым?
  -После мужа и детей ты самый близкий мне человек.
  -Я понимаю, ничего практически полезного сделать не смогу, но все же...
  -То, что ты пришел, как только узнал, важнее всего остального. Васильев лежит в хорошей клинике, его лечат лучшие в городе врачи.
  -_К нему еще не пускают?
  -Пока нет. Вчера говорила с лечащим врачом, он заверил меня, что опасность миновала.
  -Сколько ж ты всего натерпелась за эти дни?
  -Было нелегко.
  -Петя сказал, в доме даже хлеба не было, когда он пришел к тебе.
  -Мне как-то ни до чего...
  -Должна есть, иначе сляжешь сама. Как твое сердце?
  -Держусь... на лекарствах.
  -Тебе нельзя оставаться одной.
  -Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я выдержу...
  -Пока твой муж в больнице, я могу побыть с тобой.
  -Спасибо, Петя, я справлюсь...
  -Не хочешь, чтобы я пожил здесь?
  -Мне как-то неловко принять твое предложение.
  -Я остаюсь. Нужно купить еды...
  -Петя купил, не дал мне умереть с голода.
  -Тебе было очень плохо, да?
  -Не очень... Страшно, Петя... Чувствуешь себя букашкой, ничем не способной помочь родному человеку. Я редко когда встречалась лицом к лицу с возможностью смерти близких людей. Мама умерла во сне, не приходя в сознание, сразу... На моих глазах умирал муж, а я совершенно беспомощна... Хорошо, скорая приехала быстро и помогла...
  -Моей матери они помочь не успели.
  -Тогда ты можешь понять, что я чувствовала.
  -Не приведи Бог быть в нашем положении... Так я остаюсь?
  -Спасибо, в этом нет необходимости.
  -Ты хотя бы обещаешь немедленно звонить мне в любое время, если что не так?
  -А ты?
  -Договорились.
  -Я совсем не знаю, как ты живешь. Сам никогда не звонишь, а я... Мне тяжело надоедать тебе своими звонками...
  -Ты никогда не будешь мне в тягость. Ведь знаешь, кем была для меня всегда.
  -Знаю, Петя. Именно потому... Как случилось, что ты сейчас один?
  -Все к этому шло. Я всегда был большим эгоистом.
  -Максималистом. Так нельзя, Петя.
  -Что ты обо мне знаешь...
  -Не хочешь говорить о себе?
  -Сейчас не время.
  -Только потому, что Васильев в больнице?
  -И потому, и вообще... Сейчас меня больше всего беспокоишь ты сама.
  -Напрасно...
  -Ты не понравилась нашему сыну.
  -А тебе?
  -Не задавай провокационных вопросов.
  -Я ничего такого не имела в виду.
  -Извини, сказал глупость. Я так и не научился воспринимать вещи такими, какие они есть.
  -Я очень плохо выгляжу?
  -У тебя усталое лицо, круги под глазами... Много плакала... И все равно прекрасна...
  -А вот ты мало изменился с первой нашей встречи - так и не разучился льстить женщинам. Не зря пользовался у них успехом.
  -Тебе я никогда не льстил. Ты в лести не нуждалась.
  -Говоришь с тобой - забываешь о своем возрасте. Что было бы, если б твои глаза являлись зеркалом и действительно отражали подлинный облик смотрящего в него?
  -Выражаясь банальным языком, глаза - зеркало души.
  -Я - счастливый человек. Все трое моих мужчин ласкали мой слух словами, произносимыми от души.
  -Ты еще многие годы будешь счастлива, Наташа. Васильев выздоровеет - он не подведет, выйдет из больницы бодрым и здоровым.
  -К сожалению, в лучшем случае только бодрым. Он никогда не унывает.
  -Ты придаешь ему силы.
  -Это он придает их мне.
  -Вы взаимно подпитываете энергией друг друга. Ты должна сожалеть о том, что упустила многие годы, отвергая его любовь.
  -Я не жалею. Я любила тебя...
  -Мне и самому так казалось...
  -На самом деле любила... Ты по-прежнему дорог мне.
  -Как воспоминание - не самое худшее воспоминание.
  -Какая горькая ирония в твоих словах!
  -А что мне осталось?
  -Ты много страдал по моей вине.
  -По своей... Я никого не любил так, как тебя. И потому благодарен тебе за то, что в свое время ты стала моей...
  -Лучшие годы мы провели вместе. Ты не представляешь, что значит для меня эта наша встреча... Жаль, что мы видимся только в горькие дни.
  -Именно в подобные дни мы больше всего нуждаемся друг в друге.
  -Я нуждалась и нуждаюсь в тебе всегда... И никогда не скрывала этого от мужа.
  -Если это правда, то ты поступала не слишком разумно.
  -Своими ровными отношениями с Васильевым мы обязаны тем, что никогда не осложняли их фальшью.
  -Главное, ты его любишь.
  -Да, если с ним случится непоправимое...
  -Он поправится, ты должна в это верить.
  -Вслух говорю себе, он выживет. А мысли... Мысли не дают мне покоя, и так жутко становится...
  -Гони эти мысли к чертям собачьим.
  -Я уже далеко не та, кем была раньше. Очень сильно сдала, видимо, надорвалась... Слишком долго держала себя в ежовых рукавицах.
  -Просто сильно устала. Нуждаешься в продолжительном отдыхе. Нельзя так много работать, надо беречь силы...
  -Я не могу позволить себе расслабляться. У меня перед глазами пример мужа. Его работоспособности может позавидовать любой человек. Я ему в ней уступаю. Не выдерживаю его железного распорядка дня. Он каждый день вставал в шесть утра, а я люблю поспать...
  -И когда просыпаешься?
  -Тогда же, что он. Но полчаса - час валяюсь в постели, то ли сплю, то ли дремлю.
  -У каждого свой биоритм. И тебе не следует приспосабливаться к ритму мужа. С учетом своей работы можешь позволить себе понежиться в постели.
  -Могу, но не хочется сдаваться годам.
  -Тебе необходим отдых. Кому будет легче, если ты надорвешь свое здоровье? Помни о своем сердце.
  -Ты, как мой муж. Он тоже предостерегает меня.
  -И правильно делает.
  -А сам работает, как ломовая лошадь - без передышки.
  -Когда он вернется домой, я вам обоим задам перца. Как дети!
  -Не ворчи, все равно нас не переделаешь.
  -К сожалению... Мне нельзя было отпускать тебя к Васильеву. Он показывает тебе дурной пример. Со мной было бы все иначе.
  -Ты всегда действовал на меня расслабляюще... Может, именно по этой причине я ушла от... твоего влияния.
  -Ты ушла от меня по более серьезной причине, но об этом сейчас не стоит говорить. Вообще не стоит.
  -Ты прав, Петя. Это слишком тонкая материя. Любое неточное слово может ее повредить.
  -При любых обстоятельствах мы должны остаться друзьями.
  -Я ценю то, что ты сохранил ко мне теплые чувства. Иногда даже спрашиваю себя, каково мужу от моего отношения к тебе. Не усугубляю ли я этим его болезнь? Нет ли моей вины в его нездоровье?
  -Тебе не в чем винить себя. Ему удалось то, во что я не верил, переоценив себя.... Да, это далось ему нелегко, но победа - не поражение, она способствует здоровью. А такому сильному человеку, как Васильев, твоя честность лишь укрепляет самочувствие. Я давно ему не соперник, наша дружба не таит для него никакой опасности. Он слишком умен и хладнокровен, чтобы заблуждаться относительно твоих чувств.
  -Я не давала ему никаких оснований для недовольства собой. За все время, что мы вместе, не сказали друг другу ни одного обидного слова. Большего взаимопонимания между супругами трудно достигнуть.
  -Так что ни в чем себя упрекать не должна.
  -Меня постоянно мучит совесть. В прошлом он испытал из-за меня немало переживаний.
  -В таком случае мое место давно на кладбище.
  -При чем тут ты?... Извини...
  -Это ты меня прости. Не сдержал эмоций.
  -Мы оба часто не сдерживали их, поэтому...
  -Не только...
  -Лучше не стоит, да?
  -Не стоит. Нам есть, что вспомнить лучшее, чем обмен репликами, когда мы плохо слышали друг друга.
  -Иначе едва ли ты пришел ко мне сейчас.
  -Я был бы здесь в любом случае.
  -У тебя нет на меня зла?
  -При всем своем эгоизме и уязвленном самолюбии я понимаю, насколько несовершенен по сравнению с Васильевым. Если он давал тебе энергию и силы, я их у тебя отнимал.
  -Ты излишне самокритичен.
  -У меня много свободного времени, никто не досаждает мне. Отсутствие внешних раздражителей позволяет мне лучше вникнуть вглубь себя.
  -Выходит, одиночество не всегда во вред?
  -Когда как.
  -Петя недоволен твоим состоянием и образом жизни.
  -Он находится на подъеме и остро переживает спад семейной активности у близких ему людей. Не принимай всерьез его слов. Я в полном порядке.
  -Не нравится мне твоя показная бодрость. И твой вид не внушает большого удовлетворения.
  -Изнанка холостяцкой жизни.
  -Тебе хватает на жизнь?
  -Даже остается.
  -Не давай денег Пете, он не хочет, чтобы ты отрывал их от себя, и берет только потому, что не хочет тебя обидеть. У меня значительно больше возможностей помочь молодым.
  -Для меня очень важно оказывать им посильную помощь. У меня не создалось ощущения, что Петя боится обидеть меня. Просто он хочет выглядеть перед тобой хорошим парнем. Пусть лучше будет просто хорошим и берет деньги у тех, кто их ему дает. Он говорил тебе, что зарабатывает юридической практикой?
  -Хвастался. Как бы не натворил дел.
  -Творить дела - его профессия. Будем надеяться, шеф не даст ему напортачить...
  
  
  
  
  
  
  
   ЗИНА
  
  
  -Мог бы сообщить мне, что Васильев в больнице. Он мне не чужой человек. Между прочим, у него есть сын, ему-то уж точно не вредно знать, что творится с его отцом. Как тебе не стыдно? Я слов не нахожу от возмущения.
  -Виноват, исправлюсь.
  -Горбатого могила исправит! Он еще паясничает. Сам трое суток напролет утешает свою бывшую жену, переживая за ее состояние, а на других ему наплевать! Хорошо, у меня был Петин телефон, от него все и узнала.
  -Если б, не дай бог, произошли осложнения, мы бы немедленно сообщили тебе.
  -Не думаю, что Васильев обрадовался бы тому, что в его доме поселился первый муж его жены. Странно, что ты там не остался до выхода Васильева из больницы.
  -И остался, если б Наташа захотела.
  -Ты бесстыжий человек, вот что я скажу тебе напоследок. Если б я не позвонила...
  -Ты не только исчезла, но и не звонила, когда я находился дома. Больше того, не отвечала на мои звонки.
  -Как я могла тебе ответить, если уехала на три дня? Разве мама тебе не сказала?
  -Говорила, что тебя нет дома, и вешала трубку. Не понимаю, чем я ей насолил?
  -Ты никогда ничего не понимал. Все, до свидания.
  -Подожди, не вешай трубку. Давай встретимся, обсудим наши дела.
  -А что нам собственно обсуждать? И так все яснее ясного. Ты лживый, двуличный человек. Никогда не поверю в то, что тебя волнует судьба Васильева, останется он в живых или... Интересует только одно...
  -Подумай, что ты говоришь?
  -Правду говорю. Какая я дура!
  -Пожалуйста, извини меня. Я обязан был тебе сообщить. Не тебе, так твоей матери. Не знаю, как не дал тебе знать...
  -Все очень просто. Забыл. Нас нет, мы не существуем. По Канту, не вижу предмет - его нет, он не существует. Ты всегда относился ко мне пренебрежительно, дурил голову, обманывал, трепался о своих чувствах, изображал невесть что... Знаешь, кто ты? Хочешь, скажу?
  -Не надо, знаю. Сволочь, скотина, подлец.
  -Это само собой... Ты старый, мерзкий самец, животное...
  -Я приеду сейчас к тебе, будь дома. Ты одна?
  -Неужели я позволю себе распускаться при близких? Нечего тебе у меня делать. Не желаю тебя видеть. И слышать твой голос противно...
  
  -Не нужно было открывать дверь...Ладно, раз приехал, проходи. С тебя, как с гуся вода...
  -Гусь промок до нитки.
  -Забыл зонтик? Что ж ты за ним не вернулся?
  -Плохая примета. Стоит мне за чем-либо вернуться, жди беды. И зеркало не помогает. Смотрись в него, не смотрись - все одно.
  -А как насеет черных кошек?
  -Любая кошка - черная, белая, в крапинку может перебегать мне дорогу хоть тысячу раз на дню - и ничего. У каждого человека своя дурная или хорошая примета.
  -А у меня все наоборот. Постоянно что-то забываю, возвращаюсь - и хоть бы хны. Но если черная кошка перейдет дорогу, неприятностей не оберусь. Что ты стоишь, как истукан?! Раздевайся. Тебя же выжать можно. Специально опрокинул на себя три ведра воды, чтобы тебя пожалели?
  -Четыре, трех не хватило.
  -Оно и видно. Снимай с себя все, быстро! Старый дурень! Простудишься - еще отвечай за тебя... Тебе помочь? Хуже маленького ребенка... Что ты, право, за человек? Снимай все - до трусов. Не стесняйся. Видела я тебя всякого...
  -Такого жалкого не видела. У тебя есть какие-нибудь портки?
  -На такого дылду? Откуда? Накинь Вовкин халат, прикрой свое сокровище - мало ли кто придет, еще увидит... Что это он у тебя вдруг торчит?
  -На тебя... Твой сын скоро должен вернуться?
  -Понятия не имею. Вовка может прийти через три часа, может и на следующее утро. Такой же кобель, как и ты, только ему больше повезло - он молодой. Нет на него управы, отцовского ремня. Увидел бы тебя сейчас - вот было бы смеху!
  -Что ж ты не смеешься?
  -Отсмеялась я... Что мне с тобой делать - с полуголым старцем? Трусы на тебе хотя бы сухие?
  -Сухие, сухие...
  -Иди в ванную, встань под горячий душ... Чистое полотенце справа. Свалился на мою голову. Топай, топай... Подожди, сначала вынь из пиджака и брюк все, что в них лежит. Я попытаюсь привести твою одежду в более или менее божеское состояние. Похуже этого костюма не нашел?
  -Какой был на мне, в таком и пошел.
  -Богач! Расхаживаешь дома в выходном костюме?
  -Ему сто лет в обед. Я в нем еще на работу ходил.
  -Неужто? А выглядит прилично, хотя в мокром виде не разберешь. Если и трусы промокли, дай - я просушу их утюгом.
  -Сухие они, сколько можно повторять?
  -Поговори мне еще! Забыл уже, почему сюда явился?
  -Загладить свою вину.
  -А я должна за такую щедрость с твоей стороны гладить это тряпье. Все, иди в ванную...
  
  -Готов... Действительно прозяб под холодным дождем... Старый стал... Теперь согрелся, хорошо...
  -Я тут водочки налила. Выпей.
  -Только с тобой.
  -Я под дождем не мокла. Не прозябла.
  -Составь компанию. Пожалуйста. Заодно отпустишь мои грехи.
  -И не надейся.
  -Я же тебя знаю.
  -Не знаешь, старый козел. Совсем не знаешь.
  -Тогда я пошел.
  -Давай, давай. В таком виде тебя сразу же доставят в дурдом.
  -Довела человека, до черт знает какого состояния. Никакой жалости, никакого сострадания к моему почтенному возрасту.
  -На тебе еще пахать и пахать можно. Хотя и тощая жердь, но не дряблая. И кое-какие мышцы местами наблюдаются.
  -Вот именно, кое-какие.
  -Нет, правда, ты еще хоть куда...
  -Выкинь и брось...
  -Ладно, налей и мне.
  -Давно пора. Что вы за люди, бабы, все время вас надо упрашивать.
  -Зато вас, мужиков, не надо. Вы завсегда готовы выпить и...
  -Только за здоровье наших любимых женщин.
  -Были ваши...
  -Хорошо идет...
  -Ты специально так промок?
  -С чего ты взяла?
  -Чтобы я пожалела и простила.
  - Небесная канцелярия обо мне побеспокоилась, выписала ливень - стоило мне выйти из дома.
  -Как только, так сразу?
  -Там лучше нас знают, как улаживать конфликты между божьими рабами.
  -Не юродствуй!
  -Я ведь только шучу.
  -Тебя могут плохо понять... У меня к чаю ничего нет. Только батон и масло.
  -Ничего и не надо. Я действительно перед тобой виноват, прости.
  -Ладно, Петя. Можно подумать, я тебя плохо знаю.
  -Наташа сказала, чтобы я тебе позвонил.
  -Так я тебе и поверила.
  -Вот тебе крест!
  -Я же сказала, не юродствуй!
  -Честное пионерское!
  -Она сказала, но ты меня пожалел, да?
  -Пожалел.
  -Ты себя пожалел, если на то пошло.
  -Нас обоих.
  -Не хотелось звонить после нашей ссоры?
  -Я все время ждал...
  -Моего звонка? Ну, ты и нахал!
  -Ты же запретила мне звонить на работу, а у вас с Вовкой телефон до сих пор не поставили, хотя вы давно въехали в эту квартиру. Видно, даже Васильеву подвластно не все.
  -Ничего, если бы захотел меня видеть, позвонил на работу.
  -Если честно, я решил побыть один.
  -И правильно сделал. Все твои бабы хорошо достали тебя. В одиночестве есть своя прелесть. Еще лучше понимаешь, в какой суете живешь.
  -Суета сует? Лучше могила.
  -Когда ты один, появляются мысли, какие-никакие мысли. Можно подумать о смысле жизни.
  -Просто подумать.
  -А то тебе некогда. Весь день напролет вкалываешь на станке или на конвейере.
  -Ты отлично понимаешь, о чем я говорю.
  -Ты никогда не был один. И потому одинок не был. Что ты знаешь об одиночестве? Одно за другим меняются времена года, а стареешь в одно мгновение. Никаких событий в твоей жизни не происходит, ни одна живая душа не скажет тебе теплое слово, когда приходишь домой после работы. Все одно и то же. Работа, магазины, готовка еды, стирка, глажка. Все те же разговоры с мамой и сыном - о здоровье, учебе, соседях, ценах, где что дают (не продают даже, а дают за деньги)... А ты смотришь на себя в зеркало и видишь морщины на своей морде и седые пряди волос. И еще больше стареющая мать, жалеющая себя больше меня, ничего не замечающая, кроме своих болезней. Сын, который приходит от отца возбужденным, веселым, довольным, и говорит о нем... Сын, взрослеющий у тебя на глазах, стал мужчиной - стесняется матери и не дает поставить ему клизму, а сам не умеет. И я не знаю, что с ним делать, без клизмы никак нельзя. Учится еле-еле, мало читает, ничем не интересуется. Как его только из института не выгнали? Где-то болтается, поет на гитаре блатные песни, хорошо еще, что предупреждает, когда не вернется ночью домой... А я все равно схожу с ума, так и вижу, что его зарезали в подворотне, забрали в милицию, валяется пьяным под забором. И мать все время ворчит, что я избаловала сына, не умею его воспитывать, вот он и плюет на нас, вот, если б я жила с его отцом, ничего плохого с ним не случилось бы, и я так рано не состарилась бы, нечего было связываться с тобой - будто не знаю, всем мужчинам, независимо от их возраста, только одно от женщин надо, если б я к тебе не шлялась, и мужа сохранила, и сына уберегла, а так он, глядя на проститутку - мать, стал сам блядовать, теперь ясно, что из него вырастет - и это при таком отце, лучше б я ему Вовку отдала, он хотел...Вот что такое, Петя, быть одному или одной?! Тебе это неведомо. Ты, дорогой, когда тебе становится тошно на душе, можешь в любой момент позвонить своим бабам, и они прибегут, чтобы ублажить тебя. А если гордыня не позволит тебе позвонить первым, хотя что в этом постыдного - ты же мужчина! - кому как не тебе звонить первым, - можешь пойти к сыну, любящему и понимающему тебя. Или я не права?
  -Нарисовала две разные картины - мрачный автопортрет и розовый портрет. Да, у обоих из нас жизнь не вполне удалась, от нашего берега отбились самые близкие люди, оставив нас, чтобы сойтись друг с другом. Прошло много лет, а мы до сих пор не можем прийти в себя. Пытались последовать их примеру, но не хватило пороху - простой адюльтер нас не устраивал, а жить вместе не посмели, так как сомневались в себе...
  -Ты, положим, недолго сомневался. И редко когда надолго оставался один. Стоило Наташе захотеть вернуться к тебе, ты сразу же забыл про ее измену, потом встретил Катю - влюбился в нее, женился и был счастлив. Так что не равняй меня с собой.
  -Был счастлив? Если и так, то в прошлом.
  -Бедный, несчастный, всеми брошенный и забытый. Ну и как? Одному лучше? Или еще не понял, каково круглосуточно находиться одному в четырех стенах?
  -Не понял - мало времени прошло.
  -Не в том дело. Знаешь, в чем?
  -В чем?
  - В том, что ты мужчина.
  -Думаешь, мужчинам легче, чем женщинам, дается одиночество?
  -В девяноста случаях из ста. Эти девяносто мужиков - старых, слепых, глухих, без царя в голове, полных импотентов - если захотят, могут позвонить той или другой одинокой бабе, с которой они хотя бы чуточку знакомы, и они прибегут к нему с доставкой на дом, как я к тебе недавно...
  -Это большое преувеличение, дорогая. Большинство из вас пошлет, куда подальше всех нас.
  -Не пошлет. Знаешь, почему?
  -Понятия не имею.
  -Имеешь! Так как ты ничем не отличаешься от других - вы до последнего издыхания, пока будет совсем нечем...
  -Сама не веришь, в то, что говоришь, изображая меня и других мужчин примитивными животными. И Васильев такой же?
  -Исключение подтверждает правило.
  -Да, Васильев, в отличие от меня, хотя и примат, но человек. А человек - это звучит горько, то есть гордо.
  -Оговорка - по Фрейду. Васильев звучит сладко и гордо, не то, что какая-то полуобезьяна.
  - Чего уж там, обезьяна.
  -Вечно дразнящая, думающая только о себе обезьяна с голым задом.
  -Не по своей вине, заметь. Я ведь из-за тебя промок и...
  -Ждешь, когда твои портки подсохнут, чтобы бежать с ветки, на которой оказался вследствие стечения обстоятельств.
  -Ошибаешься, я мечтаю остаться на той же ветке, что ты, если мое присутствие на ней не будет шокировать тебя и твоего детеныша.
  -Мой детеныш, Петя, шокирован значительно раньше - еще тогда, когда его бабка давала мне при нем эпитеты, которые не хочется повторять. И все потому, что я уходила от сына к тебе. Вы ничтожны - вам так мало от нас надо. Трахнетесь - и на боковую. И не столь уж важно, кого трахнуть. Вам наплевать на то, что трахнутая вами женщина лежит рядом с вами и не может заснуть, думая о вас куда лучше, чем вы того заслуживаете, беспокоится о том, что с вами стряслось, если прибежали к нам, позвонили... Вся наша беда в том, что вы нужны нам меньше всего в том качестве, в котором ставите себя на пьедестал, пренебрегая всем прочим...Что ты ржешь?
  -Я представил себя на пьедестале в том самом качестве.
  -Дурак! С двенадцатью сантиметрами тебе до пьедестала не дотянуться.
  -Гляжу, мои сантиметры до сих пор застряли в твоей голове.
  -Хоть целых пятьдесят! Ты мне и со своими пятнадцатью не нужен сейчас.
  -А раньше был нужен.
  -Меньше всего потому, что имел что-то в штанах.
  -Все же и потому...
  -Дурак! Что я говорила тебе минуту назад? Не усвоил? Куда тебе подняться до таких вершин мысли? Ведь я всегда рассматривалась тобой, как другие женщины - не больше, не меньше... Потому и подвел под всеми нами одну общую черту.
  -Ты же говорила мне тогда, что твоя мать не возражает против нашего союза.
  -Нашей связи! Называй вещи своими именами. Союза не было, если он на день - другой возникал, на третий день рассыпался.
  -Ничего не понимаю. Твоя мать хорошо принимала меня, мне казалось. Я ей нравлюсь.
  -Ты всем нравишься! Но если разонравишься, берегись! Мама быстро поняла, что ждет ее дочь и внука при таком "союзе". Она всегда считала, Васильев ушел от меня из-за тебя.
  -Но это ж не так.
  -И так, и не так.
  -Что ты говоришь?
  -Если бы я очень хотела, никуда б он от меня не делся.
  -Ты ж его любила. Почему тогда не удержала мужа? Из-за меня?!
  -А ты не догадывался? Еще как знал это. Но любил и любишь только одну женщину - Наташу. Но твое дурацкое, никчемное самолюбие позволило дать жене уйти от тебя оба раза. Где-то в глубине души, терзаемой изменой жены, ты чувствовал - один не останешься. Знал, стоит тебе захотеть меня, я приду. Ты не ошибся. Что- что, а нюх самца был у тебя всегда. То, что ты разборчивый самец, дела не меняет.
  -Ты на самом деле думаешь, что я самец?
  -Обольстительный самец. Не из тех, кто трахнется - и на боковую, вел чувственную и умную беседу даже тогда, когда занимался любовью и тем самым вводил каждую из нас в заблужденье. Видимо, именно такой секс доставлял тебе наиболее полное удовлетворение. Ты хотел выглядеть в собственных глазах этаким интеллектуалом и рыцарем, хотя не был ни тем, ни другим. Как любовник - так себе, но твое старание не могло оказаться незамеченным и приводило к желаемому тобой результату. Мой любознательный сын сообщил мне не только о том, что для занятия любовью мужчине может хватить и двенадцати сантиметров, но и то, что женщина может достигнуть оргазма при длительности акта всего тридцать секунд, если делать его, как надо.
  -А я, дурак, понапрасну тратил значительно больше времени. Теперь уже поздно что-либо исправлять.
  -Делал бы как надо, и стараться не пришлось.
  -Тебе не кажется смешным обсуждаемая нами тема?
  -В наши годы?
  -Вообще. Я еще юношей знал, что пяти-шести сантиметров в покое и двенадцати при эрекции, а также тридцати секунд достаточно, чтобы удовлетворить женщину, если заниматься с ней любовью с умом. Но я всегда без ума от тех женщин, с которыми был близок, и не помнил о параметрах своего члена и времени, которое ему нужно для получения хорошего результата.
  -Тогда понятно, почему ты не испытывал комплекса неполноценности от своего несовершенства.
  -Хорошо, что сообщила мне это так поздно, а то я мог еще больше сплоховать.
  -Потому и говорю сейчас, а не раньше.
  -Догадываюсь.
  -Тебя ничем не проймешь. С тебя, как с гуся вода.
  -С этого, помнится, мы начинали, когда я только пришел к тебе.
  -С чего начинали, тем и кончим. Можешь одеваться, одежда подсохла.
  -Пожалуй, так будет даже лучше...
  -Вот и я говорю.
  -Так будет лучше, если твой сын застанет меня у тебя...
  -Петя, я его боюсь.
  -Еще поколотит меня. Сильный малый?
  -Не такой хлюпик, как ты.
  -Тем более. Где мои брюки?
  -Держи... Высохли?
  -Вполне.
  -Что ж тогда раздумываешь, надевать их или не надевать?
  -Может быть, лучше начать с трусов?
  -Прости, я забыла, что ты без них. Куда я их сунула?... Вот они... Уж не стесняешься ли ты меня?
  -Вовкин халат, наверное, и ему мал.
  -Ему впору. Что надо прикрывает.
  -А мне - нет.
  -И что из того?
  -То... Подай, пожалуйста, трусы.
  -Возьми сам.
  -Трудно подать что ли?
  -Смех да и только. А я не могу понять, почему ты так сидишь - нога на ногу, скрывая от мировой общественности свои пять сантиметров.
  -По-моему, ты просто свихнулась на своих пяти сантиметрах.
  -На твоих, и кто на них свихнулся, большой вопрос.
  -Может, и я... Мы - два идиота, верно?
  -Законченных.
  -У твоего Вовки есть ключ от квартиры?
  - Можешь не бояться, что он тебя, дурачка, покалечит...
  
  -Потеря временной нетрудоспособности, дорогой?
  -Извини, Зина... Меня не хватило даже на жалкие тридцать секунд...
  -Не расстраивайся из-за такой ерунды. Ты уже не мальчик. С кем не бывает?
  -Все эти разговоры не пошли мне на пользу.
  -Лучше обними меня. Крепче... Мне ничего больше от тебя не надо... Если б можно было вот так прожить остаток жизни, я бы согласилась отдать ее половину...
  -Без перерыва на еду?
  -С коротеньким перерывом.
  -Что нам все время мешает?
  -Скорее кто, а не что.
  -Кто?
  -Сам знаешь.
  -У меня никого нет.
  -В данный момент.
  -В данный - как раз есть. Ты.
  -Я не сегодня имею в виду.
  -Я многие дни один.
  -Ты только пару дней назад вернулся от первой жены.
  -Я и тогда был один.
  -Спал один?
  -Ты же знаешь, почему я находился у Наташи.
  - Одно не исключает другого.
  -Это даже смешно.
  -Ничего смешного я не вижу.
  -Неужели думаешь, мы могли...?
  -Разве что если ты не мог.
  -А Наташа?
  -Что, она уже не может?
  -Ты меня разыгрываешь, а я, как дурак, поддался на такую дешевую уловку.
  -Думаешь, я поверю в то, что даже не пытался?
  -Зина, прекрати! Не будем опускаться до пошлости.
  -Извини, задела твою больную струну. Да и не время сейчас обсуждать твои отношения с Наташей.
  -Не было у нас, черт побери, никаких таких отношений, на которые ты намекаешь!
  -Пусть будет - не было. Не злись, можно подумать, я тебя пытаю каленым железом.
  -Не пытаешь, так испытываешь мое терпение.
  -Думаешь, я ревную?... Да, ревную. К Кате не ревную, а к Наташе ревную. Странно?
  -Не знаю, что и сказать.
  -Ты любишь свою первую жену. И пришел к ней не только для того, чтобы утешить в горе.
  -Не иначе, как воспользовался случаем.
  -Если хочешь.
  -Точно, у тебя поехала крыша.
  -Не бойтесь, я ничего Васильеву не скажу.
  -Скажешь - для тебя же будет хуже. И для больного Васильева.
  -Пока у нас один больной - и тот не на голову. Лучше промолчим, кто на какое место болен.
  -Намек понят. Я уже принес свои извинения, могу их повторить.
  -Дурак, я не это имела в виду. Подумаешь, в свои шестьдесят три потерпел небольшое фиаско. Правда, жаль со мной, а не с Наташей.
  -Кажется, ты достала меня, наконец.
  -Тогда, как это говорят... Вот бог, а вот порог. Скатертью дорожка.
  -Мне уйти?
  -Неужели непонятно?
  -Хорошо... Отвернись. Мне нужно одеться.
  -Было бы на что смотреть?! Не смотрю я на тебя. Глаза бы мои на тебя не смотрели... Никогда.
  -Если реветь, так вместе.
  -Зачем сюда притащился? Я тебя звала?
  -Вопрос риторический.
  -Подонок!
  -Я же ничего обидного не сказал. Никогда бы не поехал к тебе - в дождь, в ливень, забыв про зонт, плащ, все остальное...
  -Не рассказывай мне сказки. Я не дура.
  -Не дура, где мои трусы?
  -Там, куда ты их бросил.
  -Я не бросал, ты мне их так и не дала.
  -Неужели? Ну да, в порыве страсти ты набросился на меня - в лучших своих традициях. Да не тут-то было...
  -Поделом мне...
  -Не ослепнем друг от друга, если вместе поищем, где твои трусы.
  -Не ослепнем. Забыла, куда их положила?
  -Будешь смеяться, но я их куда-то спрятала.
  -Поистине, ты непредсказуема. Зачем тебе это понадобилось?
  -Не догадываешься?
  -Я - полный идиот! Позволь идиоту остаться.
  -Если идиот способен на такой подвиг...
  -На такой способен.
  -А других не надо. Ты же знаешь, что нужен мне любой. Безрукий, безногий, без...
  -Самое время остановиться...
  -По-моему, звонят. Не слышал?
  -Твой сын вернулся. Придется его впустить.
  -Пойду открою дверь, лежи тихо... Никто меня, Вова, не украдет, кому я нужна? Случайно закрыла. Кто у нас? Кто, кто? Дед Пихто. Ты голоден? Сейчас сварганю тебе что-нибудь пожевать. Иди на кухню... Куда мне идти? Ладно, сам, так сам... Петя, ты не представляешь, до чего ж мне стыдно! Перед своим ребенком...
  -Какой же он ребенок, если шастает по бабам и скоро окончит институт?
  -Как не понимаешь? Я же мать!
  -А что, у матери не может быть своей личной жизни? Он застал тебя с любовником?
  -Почти что...От страха нашла твои трусы - лежали на диване, на самом видном месте.
  -Нам обоим повезло. Если б он вошел в твою комнату и к тому же увидел мои трусы, они могли бы вызвать у него некоторое недоумение.
  -Тише, что ты ржешь, как сивый мерин?! Живо одевайся!... Куда направился?
  -Поприветствовать твоего парня. Давно его не видел, наверное, он здорово подрос.
  -Хочешь уйти?
  -Не уходить?
  -Все равно он знает, кто-то у меня есть.
  -Кто-то, не я.
  -Считаешь, для него кто-то лучше?
  -Хуже, надеюсь.
  -Опять ржешь.
  -По-моему, он плещется под душем. Я проскочу.
  -Как хочешь.
  -Позвони мне с работы, встретимся, куда-нибудь сходим...
  
  
   ВОВА
  
  -Простите, Петр Григорьевич, не сразу вас узнал. А мамы нет.
  -Она не скоро вернется с работы?
  -Сейчас восемь. До девяти будет дома.
  -Я звонил - мне сказали, что она уволилась.
  -Ее уволили по сокращению штатов.
  -Даже не дали отработать два месяца?
  -Все по закону - два месяца прошло.
  -Не знал...
  -Она никого не хочет видеть, ищет работу. Сами понимаете - в ее возрасте с трудоустройством туго.
  - Может, не стоит ее беспокоить?
  -Стоит. У нее никого, кроме бабушки, меня и вас, нет. Если не очень спешите, дождитесь. Раздевайтесь...
  -Спасибо. Я тебе не помешаю?
  -Если кто мешает мне, так это никто.
  -Что ты сказал, я не расслышал?
  -У меня никого нет - ни друзей, ни приятелей, никого. Вот что мне мешает.
  -Как-то ты вернулся домой довольно поздно...
  -Так это вы были в тот вечер с матерью? Тогда еще ничего.
  -Она тебе не сказала?
  -Я не спрашивал. Не люблю задавать глупые вопросы.
  -Правильно. Лучше дождаться, когда никто даст глупый ответ.
  -Чего вы смеетесь?
  -Над своим глупым ответом.
  -Он совсем не глупый.
  -У меня таких ответов вагон с прицепом.
  -Например?
  -Что скажешь, если твоя мать переедет ко мне?
  -Это вопрос, а не ответ.
  -Ответ - вопрос.
  -Ничего не скажу. Задайте свой ответ - вопрос матери, это в пределах ее компетенции.
  -Верно. Но твое мнение играет здесь не последнюю роль.
  -Против вас обоих, тяжеловесов, я нахожусь в наилегчайшей весовой категории.
  -Ошибаешься - Зина ни одного серьезного шага не предпримет без твоего согласия.
  -Вы намерены жениться на матери?
  -Пока об этом речь не шла, но...
  -Понятно.
  -Что тебе понятно?
  -Все.
  -Думаешь, я морочу ей голову?
  -Это вы сказали, не я.
  -Значит, морочу?
  -Значит. И, простите, не впервые.
  -Тут что-то есть.
  -Каждый раз, когда не так уж смешно, вы смеетесь.
  -Потому и смеюсь.
  -Странный вы какой-то человек.
  -Сдается мне, и ты странник.
  -Какой же я странник?
  -Мы оба, каждый по-своему, рыщем по белу свету живую душу, которая б могла нас понять. Разница между нами в том, что у тебя вся жизнь впереди, а у меня она позади.
  -Грустные вещи вы говорите...
  -Невеселые...
  -Думаете, мать в состоянии понять вас?
  -Тебя она понимает?
  -Скорее нет, чем да. Мы с ней принадлежим к разным мирам. Она - жизнерадостная, неунывающая, добрая...
  -А ты злой?
  -Злой!
  -На всех?
  -На себя, в первую очередь.
  -А на меня?
  -На вас? Что вам сказать?
  -Правду.
  -Лучше б вас не было.
  -Вообще?
  -У матери.
  -Ты же сказал, что я еще ничего.
  -Ничего хорошего.
  -Значит, я опять не расслышал.
  -Просто я не добавил второе - уточняющее - слово.
  -Признайся, оно несколько меняет смысл.
  -Несколько.
  -А ты чему смеешься?
  -Дурной пример заразителен.
  -Кажется, ты мне все больше и больше нравишься.
  -А вы мне - все меньше и меньше.
  -Почему?
  -Вы скользкий. Как уж...
  -Мне по сердцу твоя откровенность. Так мы быстрее и лучше поймем друг друга.
  -В этом нет никакой необходимости.
  -Я чем-то обидел тебя?
  -Не меня.
  -Мать?
  -А вы не догадываетесь?
  -Догадываюсь. Потому я здесь. А как бы ты сам поступил на моем месте?
  -В каком смысле?
  -Тогда, когда я ушел в тот вечер?
  -Откуда мне знать, что вы испытывали, уйдя от матери в тот вечер.
  -Неловкость.
  -Будто я не знал, кем вы были у нее.
  -Представь себя на моем месте.
  -Не представляю.
  -Настолько это трудно?
  -Даже слишком легко. Мы все - взрослые люди.
  -Все же я чуть-чуть постарше некоторых.
  -Разве что чуть-чуть.
  -Попробуй скажи, что ты мне нравишься?
  -Кем вы меня считаете - ребенком или глупцом?
  -У меня младший сын твоего возраста. Я до сих пор считаю его ребенком. Хотя он женат и имеет дочь. Люди твоего и даже предыдущего поколения для меня дети.
  -Даже тридцатилетние?
  -Конечно.
  -Тогда куда ни шло.
  -И куда оно ни шло?
  -Если бы мне было тридцать, вы все равно сбежали от матери?
  -Думаешь, я сбежал?
  -Это не мои - ее слова.
  -Она сама тебе так сказала?
  -Кто еще? Я не спрашивал. Такой вот ответ - вопрос.
  -Больше вопрос, чем ответ. Во всяком случае, для меня. Попробую тебе объяснить...
  -Мне-то зачем? Объясняйтесь с матерью.
  -Ты ничего не хочешь знать?
  -Не моего ума дело.
  -Ты не ответил на мой вопрос.
  -Хочу.
  -Из чистого любопытства?
  -Я - не любопытный. Вы спросили - я ответил.
  -Так вот, Вова... Я не сбегал от твоей мамы - ни в тот вечер, ни раньше. И она от меня никуда не сбегала.
  -Мой отец сбежал. Вернее, ваша жена сбежала от вас к моему отцу. Довела его до двух инфарктов.
  -Ты несправедлив, если так считаешь.
  -Зачем вам всем это надо? Таким старикам.
  -Ты сам кого-нибудь любил?
  -Так то я, молодой.
  -Любил или не любил? Только честно, иначе не отвечай.
  -Ну, не любил. Но это еще не значит...
  -Значит!
  -Я уже много лет не мальчик!
  -Подумаешь, удивил?! Вы, нынешние, скороспелки. Раз, два - и в койку.
  -А вы в свое время - девять, десять?
  -Мы - четыре, пять.
  -Самому смешно!... Можно задать вам один вопрос? Только честно, иначе не отвечайте.
  -Первый за сегодня вопрос, не так ли?
  -Вы такой же хохмач, что мать. Теперь понимаю, почему вы столько лет не можете жить друг без друга.
  -Половину твоей жизни - для тебя это действительно много.
  -А для вас: так - пустяк!
  -Для нас, Вова, это целая жизнь.
  -Все это вранье, извините, оставьте при себе. Мать любит моего отца, а вы - свою бывшую жену. Сколько б вы с матерью ни клялись друг другу в любви, все равно у вас ничего не выйдет.
  -Это тебе Зина сказала?
  -Первую половину. Вторую - я сам скумекал. Мать со мной согласна.
  -Грустные вещи говоришь.
  -Не все же вас веселить. Может, с Зиной вам больше повезет.
  -Помнится, ты хотел задать один вопрос.
  -Вы любите мою мать?
  -И что тогда?
  -Скажите, любите?
  -Я не в тех годах, молодой человек, чтобы волочиться за женщинами.
  -Вы так и не ответили.
  -Хорошо, люблю.
  -Ее одну?
  -Разреши не отвечать тебе на этот вопрос.
  -Вы ответили.
  -Если бы ты кого-то любил, тебе б легче было понять, почему я воздержался от ответа.
  -Я кого-то любил. И даже сейчас люблю.
  -Однако она любит другого?
  -Редкий случай, верно?
  -К сожалению, частый. Почти все люди проходят через это горнило.
  -Вы - исключение.
  -Нет. Скажу тебе правду. Как другу...
  -Я вам не друг.
  -Но и не враг, надеюсь?
  -Враг - слишком громко сказано. Вы мне никто...
  -Так еще хуже. Хуже некуда.
  -Пожалуй.
  -Не сомневался в том, что ты это понимаешь.
  -Отец не понимает. Мой умный, образованный отец не понимает.
  -С чего ты взял?
  -Я сказал ему, что его жена мне никто, чтобы разговаривать с ней по душам. Довольно того, что здороваюсь и не произношу грубостей.
  -А был бы врагом, наговорил ей их вагон и маленькую тележку?
  -Перестаньте улыбаться. Я вас уже давно раскусил!
  -Извини, дурная привычка. Не к месту смеюсь...
  -К месту.
  -Что же тогда?
  -Тем хуже для всех нас...
  -Я повторюсь, ты мне нравишься.
  -Повторюсь и я - вы мне - нет.
  -Так всегда и бывает. Кто нравится мне, тому не нравлюсь я. Та же незадача в любви.
  -Скорее, задача.
  -Верно. Вот и попробуй ответить на этот вопрос с бородой - любишь - не любишь.
  -Я для себя ответил давно.
  -Вот мы поговорим об этом лет через пять, а то и через год.
  -Не поговорим. Мы не встретимся.
  -Я старый, но так скоро умирать не собираюсь.
  -А кто вас хоронит?
  -Какой же ты злой? Добрый!
  -Смейтесь - смейтесь. Мать придет, настанет моя очередь смеяться.
  -Все вместе посмеемся.
  -Только не мать. Перестаньте ее преследовать. Так она живет себе и живет...
  -Но я не хочу, чтобы она жила так себе.
  -Мало ли чего вы хотите?! Угомонитесь, наконец, вы же глубокий старик. Мать и то моложе вас на целых пятнадцать лет.
  -Перегиб!
  -Хорошо, на десять.
  - "Мои года - мое богатство".
  -Так то в песне.
  -Знаешь, для меня разница и в пять лет более чем достаточна.
  -Я задам вам совсем неприличный вопрос?
  -Если от моего искреннего ответа что-то зависит в твоем отношении ко мне, тогда...
  -Не зависит!
  -Тогда оставь свой неприличный вопрос при себе.
  -Он не то чтобы неприличный, но слишком интимный.
  -Тем более не спрашивай.
  - А если от вашего ответа все же зависит мое отношение к вам?
  -Спроси лучше у матери.
  -Ни за что!
  -А мне такой вопрос можешь задать запросто?
  -Вам могу.
  -Так как я для тебя никто?
  -Пока...
  -Это уже теплее. Была - не была, спрашивай.
  -Как бы так спросить, чтобы вас не очень сильно обидеть?
  -Не обидишь, не бойся.
  -Все же я гожусь вам в сыновья...
  -Буду считать для себя честью иметь еще одного сына - такого, как ты.
  -У меня есть родной отец.
  -Я тебе в отцы не напрашиваюсь.
  -Так - к слову сказали?
  -Сказал то, что думаю. Задавай свой неприличный вопрос.
  -Нет, извините...Даже если б я был вашим ровесником... Да еще с моей матерью... Я не смею... Вы ведь и так все поняли?
  -Что я уже - нет?
  -Совсем?
  -Ну, не совсем...
  -Зачем вам все это нужно?
  -Ты говорил, что любишь одну девушку. Если бы она отказала тебе в близости, но согласилась видеться и встречаться с тобой, ты б отверг ее предложение?
  -Нет, конечно.
  -По-моему, ты сам ответил на свой вопрос.
  -Нет, ведь у меня может остаться надежда, что со временем мне удастся...А вам, чем дальше, тем меньше шансов... Разве я не прав?
  -Прав. Но даже для тебя, молодого парня, не это самое главное.
  -Хотите сказать, вам - старым - это совсем не надо?
  -Отвечу грубо, ладно?
  -Ради бога.
  -Хотеть и мочь - не одно и то же. Понятно?
  -А чего тут понимать? Даже со мной, молодым, так бывает.
  -Не стану врать, со мной в твоем возрасте и даже позже такое бывало не раз.
  -Часто? Все, все - я не спрашивал, извините за дурацкий вопрос.
  -Отцу ты его не задавал?
  -Нет, конечно. Он ведь отец.
  -Тогда как я - никто.
  -Что вы повторяете сказанную мной глупость? Ну, кто. Любовник моей матери - этого вам мало?
  -Самый трудный для меня вопрос, Вова.
  -Я вам его не задавал.
  -Риторический вопрос... Ранним детством и много позже единственным человеком, кто отвечал мне на многие вопросы, мучившие меня, отвечал мой отец. Мне повезло...
  -А мне - нет. Я не хотел у него спрашивать, хотя он бы ответил.
  -По той причине, что между вами стояла стена?
  -Между нами - ваша жена, бывшая.
  -Извини. Я задал нелепый вопрос... У меня в молодости была тьма непростых личных проблем, далеко не все из которых я разрешал с помощью отца.
  -Проблема проблеме рознь.
  -К твоему счастью, тебя данная проблема не беспокоит, коль скоро ты возвращаешься домой поздно, а иногда даже не ночуешь в нем.
  -А вас беспокоила?
  -Сейчас мне столько лет, что могу признаться. Беспокоила. Пылая страстью, я больше всего думал о том, как завладеть предметом своего чувства, невольно возбуждался сверх меры и сгорал раньше времени.
  -Раньше, это, сколько примерно времени?
  -Минуты, а то и меньше. Представляешь, какой стыд я испытывал?
  - Да. Сам все испытал, а она - ничего.
  -Вот именно.
  -И как выходили из положения?
  -У меня был приятель, опытный в таких делах. Он дал простой совет - не комплексовать, не пить, не есть острое, выспаться, как следует, успокоиться. Похожих на меня тысячи - не я первый, не я последний.
  -И помогло?
  -Я понял главное - не нужно спешить и суетиться. Для женщин, сам знаешь, важнее всего не то, чего мы, мужчины, так настырно добиваемся, а ласки, нежность...
  -Неужели вы этого не знали?
  -Не сразу понял.
  -Однако ласки могут привести к излишнему возбуждению.
  -Мой приятель объяснил мне, как он поступает. Целует, обнимает, ласкает и... болтает.
  -Болтает?!
  -Я, помню, так же спросил, решил - он меня разыгрывает. Однако болтовня имеет смысл - не только отвлекает тебя самого от перевозбуждения, но нравится очень многим женщинам. Нежные слова ласкают их слух.
  -Нужно будет как-нибудь проверить это на практике. Век живи - век учись. Спасибо. Я вас не слишком замучил?
  -Нисколько, хотя негоже старику...
  -Гоже. Вы же не какой-нибудь посторонний человек, как-никак знакомы много лет.
  -Да, я знаю тебя - чуть ли не с рожденья, хотя разговаривать по душам нам еще не приходилось. Но лучше поздно, чем никогда. Однако от твоей матери некоторые детали нашего разговора мы лучше скроем.
  -Верно. Женщинам ни к чему знать мужские секреты.
  
  
  
   ЗИНА
  
  -А этот, простите, что тут делает?
  -Правильно, Вова, ты здесь лишний.
  -Смотрю, спелись. И когда только успели?
  -Вова, скоро увидимся, продолжим нашу беседу... До свидания...
  -Зачем пришел, я тебя не звала?
  -Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе.
  -Еще один многоженец нашелся.
  -У мусульман многоженство - не порок.
  -По-моему, ты иудей?
  -И те, и другие - семиты.
  -С каких пор антисемиты стали семитами?
  -С тех же, что семиты - антисемитами.
  -Вас сам черт не разберет.
  -Не то, что вас, православных.
  -У нас, по крайней мере, не бывает так, чтобы женатый мужчина преследовал незамужнюю женщину, показывающей ему к тому же от ворот поворот.
  -Я должен это понимать буквально?
  -Если бы ты все понимал буквально, с молодых лет оставался холостяком.
  -Будем считать, лед тронулся.
  -Лед, а не я.
  -Тогда помолчим.
  -Это ты-то, не смеши меня.
  -Я очень долго умею молчать. Меня шпыняют ногами, из меня делают кровавую колбасу, а я героически переношу все муки и молчу.
  -Удивительное трепло! Чем старше становишься, тем больший вулкан слов из себя извергаешь. Кажется, даже моего сына обратил в свою веру.
  -Он значительно терпимее тебя, твой православный.
  -Не верит он ни в кого - ни в бога, ни в черта. Шляется по девкам и совершенно забросил учебу. Не выгоняют из института только потому, что учится на последнем курсе. У них нет военной кафедры, после окончания института заберут в армию, если отец не поможет откосить от нее. Деды быстро приведут парня в чувство.
  -Васильев отобьет. Как он, кстати?
  -Ты что, в последнее время уже не общаешься с женой?
  -Давно не созванивались.
  -Мавр сделал свое дело и ушел?
  -Хочешь со мной поссориться?
  -Слишком большая честь для любовника, бежавшего из моего дома, чуть ли без трусов.
  -Вовка и тот меня понял.
  -Ты с ума сошел?! Зачем посвящал его в наши дела?
  -Пришлось оправдываться после того, как ты сделала меня в глазах сына посмешищем.
  -Ничего такого я ему не рассказывала.
  -Такого и я не рассказывал.
  -Поскольку это было в твоих интересах.
  -Что не помешало мне ответить на ряд его вопросов.
  -Он задавал тебе вопросы? Я его не узнаю. Видимо, перед тем ты навешал ему лапши на уши.
  -Ты ж меня, лучшего в мире вешальщика лапши, хорошо знаешь.
  -Что он у тебя спрашивал?
  -Один из вопросов - могу ли я еще или уже не могу.
  -Вы оба сошли с ума. И ты не дал ему по шее?
  -Напротив, откровенно ответил на прямой вопрос.
  -Дурак! Зачем ему знать, что ты почти импотент?
  -Может, так ему будет легче принять меня в качестве своего парня.
  -Ненормальный! Тебе не стыдно?
  -Ничуть. Даже если бы я был его ровесником, не стал бы врать.
  -Это ты брось. Сам признался, что в юности ревностно следил за длиной своего члена.
  -До поры, до времени.
  -Пока не потерял невинность и не понял, что у тебя есть другие достоинства, привлекающие женщин. Твой член тебя не подводил - до поры, до времени.
  -Эта проблема, как я вижу, изрядно волнует тебя.
  - Я же не дура, будто сама не понимаю, что не вызываю у тебя того же желания, что когда-то, когда была моложе и лучше, кажется, была, как сказал поэт. Однако у меня других - более важных проблем по горло.
  -Осталась без работы? Не могли дать доработать до пенсии?
  -Поругалась с начальством. Из нашего отдела сократили почти половину.
  -Что ж ты мне не позвонила?
  - Ты можешь помочь мне с трудоустройством?
  -Нет. Просто я нуждаюсь в тебе.
  -Слышала это много раз.
  -Даже твой сын меня понял.
  -Ты сказал ему, что любишь меня?
  -Можно сказать.
  -А то, что любишь своих жен, не говорил?
  -О Кате у нас речь не заходила.
  -Ты просто трусливо скрыл от него, что женат.
  -Как и ты...
  -Я - не замужем. А твои жены - замужем. Одна - за моим бывшим мужем, другая - за тобой.
  -Я предлагал развестись с Катей и жениться на тебе, но ты отвергла мою инициативу.
  -Хочешь, я дам тебе бесплатный совет?
  -Лучше не стоит.
  -Вместо того, чтобы бить челобитную в этом доме, бей челом в Катином. Ей лишь гордость не позволяет вернуться к тебе. Ты как мужчина должен быть выше всей этой суеты.
  -Вот я и выше. Пришел к тебе с предложением - переезжай ко мне.
  -Я уже слышала такое предложение. Думаешь, после нашей последней встречи оно больше устроит меня?
  -А что тебя устроит?
  -Если я начну выдвигать условия, у тебя не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы их загибать.
  -Давай загибай.
  -Ты загибай. Я не загибаю - говорю совершенно серьезно. Для начала разберись с женой.
  -Развестись с ней?
  -Разберитесь, что вы намерены делать друг с другом дальше.
  -Значит, развестись. Следующее условие?
  -Мой сын должен дать мне добро на связь с тобой.
  -Вовку я беру на себя.
  -В случае согласия Вовы убеди его, что он проживет без меня лучше, чем со мной.
  -Он может жить с нами.
  -Уж не собрался ли ты его усыновить?
  -У него есть отец.
  -Спасибо, что напомнил.
  -На здоровье.
  -Если мой сын останется один, что, скорее всего, даже понравится ему, мой дом превратится в публичный дом.
  -Ты плохо знаешь своего сына.
  -Вместо того, чтобы шляться по бабам, станет приглашать их к себе.
  -Не станет.
  - В лучшем случае пойдет по пути твоего сына - перебесится и женится на какой-нибудь девице еще до того, как начнет работать.
  -Едва ли... Дальше.
  -Я не уверена, что ты любишь меня, и не сбежишь снова.
  - От такого добра аналогичного не ищешь.
  -Иронизируешь?
  -Серьезен, как никогда.
  -Обещай не влиять на Вовку так, как ты умеешь.
  -Как?
  -Посвящать его в разные дела, касающиеся секса.
  -Не смеши меня, он знает их лучше нас.
  -Однако ты наврал ему, что почти импотент.
  -Всего лишь успокоил его на этот счет - в полном соответствии с тем, что ты постоянно говоришь мне о моей потенции.
  -Дурачок, я просто разыгрываю тебя.
  -Хорошенький розыгрыш?! В его итоге действительно легко стать импотентом.
  -Что явится для тебя самым мощным ударом... Нужно же мне хоть как-то защитить себя.
  -От кого?
  -От тебя. Думаешь, я не понимаю, отчего я становлюсь менее желанной тебе?
  -Глупая, к сожалению, мое желание не гармонирует с моими возможностями - только и всего.
  -Если бы я была прежней, то и выросли б твои возможности.
  -Смею тебя заверить, это не так.
  -Ладно, не будем о грустном... О чем еще ты говорил с моим сыном?
  -О разных пустяках.
  -Врешь! Вижу по твоим глазам.
  -Я обещал ему никому не раскрывать наши мужские тайны.
  -Вы оба - грязные извращенцы, что молодой, что старый. Ты все скажешь, иначе я за себя не ручаюсь.
  -Возможно, я ошибаюсь, но твой Вовка все еще девственник. Больше я тебе ничего не скажу. У тебя есть отличная возможность одним разом избавиться от меня - сказать ему то, что я сообщил.
  -Он - такой же девственник, как ты. Где тогда он шляется и ночует?
  -Все, дорогая, больше ты от меня ничего не узнаешь.
  -Мало того, что ты искалечил мне жизнь, так окончательно испортишь моего сына. Он уже встал перед тобой на задние лапки.
  -Какая редкая прозорливость?!
  -Ты давно пришел к нам?
  -Часа полтора назад.
  -И он не пытался вытурить тебя из дома?
  -Я мужественно держал удар.
  -Пудрил ему мозги в своем стиле - "Диалогов". Осталось дать их ему почитать.
  -Это исключено, не волнуйся.
  -Почему? Взрослый парень, ему будет очень интересно познакомиться с твоим опытом в любовных делах. Можешь разгибать все свои пальцы. Ни ты в моем доме, ни он в твоем не появитесь. Ты уже перешел черту.
  -Я всего лишь навел мосты в отношениях с твоим сыном, преследуя единственную цель - жить вместе с тобой, не прячась от него.
  -Он, конечно, будет в восторге?
  -Во всяком случае, понял меня. Он не удивится, если я останусь у тебя.
  -Свои эксперименты ставь с другими женщинами, а меня уволь.
  -Я не могу преодолеть стену, которую ты постоянно воздвигаешь меду нами, сдаюсь.
  -Давно пора.
  -Если Вовка спросит обо мне, скажи ему, что я лгун, хам и подлец, что женат и скрыл это от тебя, предположил, что он девственник, а за такое мало дать мне по морде. Хамство заключается в манере, с которой я предложил тебе жить со мной, что само по себе аморально с точки зрения коммунистической морали. Подлец, многоженец и сексуальный маньяк, потому что имел наглость пожелать стать вам близким человеком, что чревато гибелью всего святого...
  -Болтун - находка для врага.
  -Это как понимать?
  -Можешь остаться.
  -Чтобы ты дальше могла вытирать об меня ноги?
  -Оставайся или чеши отсюда!...
  -Сейчас я позову Вовку, и все мы будем реветь в три ручья.
  - Оставь меня в покое. Когда-нибудь перестанешь распускать руки?
  -Об этом меня Вовка не спрашивал, но если бы спросил, я категорически ответил ему -нет!
  -Он в любую минуту может войти к нам.
  -Он воспитанный мальчик. А если даже войдет без стука, то всего-навсего увидит, что я целую и обнимаю любимую женщину - его мать.
  -Ты - настоящий наглец!
  -Поскольку не могу стать настоящим мужчиной, стану настоящим наглецом. Первым шагом в этом направлении будет моя ночевка в твоем доме...
  
  -Ты можешь как-то заставить моего сына, чтобы он занимался и без проблем окончил институт?
  -Заставить не могу.
  -А что можешь?
  -Признаться ему, что мне хватило тридцати секунд.
  -С тебя станется... К твоему сведению, мне тебя не хватило, хотя ты долго держался.
  -Главное, чтобы не хватало - хотя бы наполовину так, как мне тебя.
  -Болтушка... Я люблю тебя.
  -Меня нельзя не любить. И тебя - нельзя. Поэтому мы должны всегда быть вместе.
  - Меня беспокоит поведение сына. Повлияй на него...
  -Хочешь, чтобы он ночевал дома?
  -Это не в твоих силах, милый.
  -Почему бы нам не испытать их?
  -Если это тебе удастся, я стану еще сильнее любить тебя.
  -Не будь меркантильной.
  - Когда мы лежим вместе и не выясняем отношений, я верю в невозможное.
   -Если он нормально воспримет то, что я остался у тебя, у нас появится небольшой шанс на успех.
  -Мне кажется, тебе удалось его приручить.
  -Утром все прояснится.
  -Хочешь встать вместе с ним?
  -Не волнуйся, я пропущу его вперед - и в туалет, и в ванную. И так будет всегда...
  
   ВОВА
  
  
  -Доброе утро, Вова.
  -Доброе... А мать где?
  -Еще не встала.
  -Ясно. Вы вместо нее?
  -Вместе с тобой.
  -Будете моим вторым папочкой?
  -Даже отчимом не буду. Петром Григорьевичем, если не возражаешь?
  - Куда деваться? Не могу же я мешать личной жизни матери. Вы решили поселиться у нас?
  -Это мы обсудим втроем.
  -Я отсюда никуда не уеду.
  -Слушаюсь, ваше высочество. Чайник кипел?
  -Кипел. Вам налить?
  -Пожалуйста... Не очень крепкий... Спасибо.
  -Пожалуйста, Петр Григорьевич... Это мать уговорила вас остаться с ней?
  -Напротив, это я попросил у нее разрешения не покидать ваш дом.
  -Ясно, извлекли урок из собственных ошибок.
  - Я очень хотел остаться.
  -Мать не испортила вам любовное настроение своим занудством относительно моей учебы?
  -Это меня не касается.
  -Приятно слышать. По крайней мере, у меня не прибавится воспитателей.
  -Кто я тебе?
  -Никто!
  -Я помню. И поздно тебя воспитывать.
  -Мудро, но мать не понимает, сколько мне лет.
  -Да и воспитатель я хреновый.
  -Херовый?
  -Ты хорошо слышал то, что я сказал. В вожатые я не гожусь.
  -Вы плохо пасли своих детей?
  -Пей чай.
  -Я пью и ем. И слушаю вас.
  -В моей семье никто никого не пас. Каждый из нас понимал, что его жизнь в собственных руках.
  -Однако это не мешает вашей бывшей жене пасти моего отца. Сам бог велел вам пасти меня.
  -Взрослого парня? Даже если тебе этого захочется, прошу меня уволить.
  -Просьбу уволить вас как любовника моей матери слушать не станете?
  -Слушаю, как видишь.
  -У нас будет демократия, идет?
  -Идет.
  -Скажите матери, я не ночую сегодня дома.
  -Надеюсь, это не из-за меня?
  -Вы здесь совершенно не причем. Я договорился кое с кем.
  -Если я попрошу тебя в порядке исключения и любезности отложить свой визит на несколько дней?
  -Извините, не могу. Уже обещал...
  -Понимаю... Дело, видишь ли, в том, что от тебя многое зависит в моей жизни. Мне поставлены некоторые условия. Одно из них касается твоих ночных отлучек.
  -Мать же вас просто использует, Петр Григорьевич.
  -Возможно. Но я люблю ее, такая вот незадача.
  -А она вас?
  -Говорит, что любит.
  -Почему же тогда позволяет себе эксплуатировать ваши чувства?
  -Потому что она мать.
  -Она уже крутит вами, берегитесь!
  -Выручи меня хотя бы на первых порах.
  -Вы не хитрите?
  -Разве что чуть-чуть...
  -Вы мне начинаете нравиться. Попробую договориться и вернуться домой.
  -Буду тебе очень признателен. То будет огромный в клад в дело мира и взаимопонимания между Зиной и мной.
  -Мать стесняется выйти из своей комнаты?
  -Она боится тебя.
  -Меня?!
  -Нас обоих. Не подеремся ли мы с тобой за право, кто первый пойдет в туалет.
  -Я не стану мешать ее счастью - можете пойти и передать это ей.
  -Это такая ирония?
  -Чуть-чуть. Мне нравится ваше чувство юмора.
  -Когда речь идет о твоей маме, я теряю все чувства.
  -Мать вьет из вас веревки, учтите! Это очень опасно.
  -Я потихоньку, незаметно даю ей отпор.
  -Ну, ну. Попутного вам ветра, Петр Григорьевич. Извините, я спешу.
  -Спасибо тебе.
  -Не за что.
  -Вечером увидимся.
  -Это вопрос?
  -Надеюсь, констатация...
  
  
   ЗИНА
  
  
  -Предупреждал тебя, мужики так быстро свои позиции не сдают. Они должны максимально долго сохранять свое лицо.
  -Если он сохранит лицо, я его разукрашу, когда вернется.
  -Не смей. Ты должна вести себя, как обычно.
  -А ты как себя поведешь?
  -Скажу, жаль, что ничего у нас не вышло, надеюсь, в будущем на лучшие времена.
  -Мой сын издевается над тобой, как ты не понимаешь? Это прямая демонстрация непринятия нашего с тобой сближения.
  -Он ревнует тебя ко мне, что скорее хорошо, чем плохо. Вовка любит тебя.
  -И потому издевается над нами?
  -Запоздалый детский инфантилизм - результат женского воспитания. А, может быть, он влюблен без взаимности и тяжело переживает свою любовь.
  -Поэтому трахается с кем попало?
  -Думаю, это не так.
  -Еще подцепит заразу. Ты бы посоветовал ему пользоваться презервативами. Я их купила. Передай, скажи, что купил сам.
  -Прости, Зина, я не смею вмешиваться в его личную жизнь.
  -Это половая жизнь, в которой много риска.
  -Если у меня создастся убеждение в том, что у него есть женщина, я вмешаюсь, как ты просишь.
  -А где он, по-твоему, ночует?
  -Мало ли где. У приятелей, например.
  -Зачем? Он спит с мужчиной?
  -Типун тебе на язык. У приятелей интересней, чем дома.
  -Знаю я, чем занимаются приятели в его возрасте. Чувствуется, что он не твой сын, так ты спокоен.
  -Терпение, Зина. Будем двигаться вперед шаг за шагом.
  -У ребенка не было отца...
  - Ты сама отдаляла сына от Васильева, не давала его ему на длительное время, настраивала против отца.
  - Никогда не настраивала... Дверь хлопнула, слышал?
  -Пришел твой ненаглядный. Выдержал фасон и пришел...
  
  
   ВОВА
  
  -Поздно уже. Тебе не спится?
  -И у вас бессонница?
  -Старческая.
  -А у меня какая?... Вы подумали, что я не вернусь?
  -Да. Но понял это так - не смог.
  -Не отпускали, с трудом вырвался.
  -Тем больше я благодарен тебе за то, что не подвел меня.
  -Мать сильно нервничала?
  -Не без этого.
  -Вы успокаивали ее?
  -Как мог.
  -До сих пор не может привыкнуть к тому, что я давно вырос.
  -Если б у вас хотя бы был телефон...
  -Отцу говорил, он не может или не хочет помочь с его установкой.
  -Даже ему не все подвластно сейчас.
  -Вы его очень сильно не любите?
  -Не очень.
  -Просто сильно?
  -Просто не очень люблю. Без особых на то оснований.
  -Если б не он, жена осталась с вами.
  -Не факт. Уходят от человека, а не к человеку.
  -Она бросила вас не ради отца?
  -Просто ей было к кому уйти.
  -И вы так легко об этом говорите?
  -Прошло много лет. И, к счастью, я люблю Зину.
  -Вы женитесь на ней?
  -Мы обязательно обсудим это.
  -Я не против, если женитесь.
  -Слишком много она поставила передо мной условий, понимаешь?
  -Она хочет с вашей помощью переделать меня.
  -Против твоей воли?
  -Мне это не нравится. Я не хочу жертвовать своей свободой даже ради нее.
  -Я с тобой солидарен, парень!
  -Так я вам и поверил?!
  -Разве я давал тебе основания подозревать меня во лжи?
  -Пока нет.
  -И не дам. Знаешь, почему?
  -Почему?
  -Это не в моих интересах. Ты не производишь впечатления, что придурок.
  -Благодарю.
  -Никак обиделся?
  -Вот еще.
  -Обиделся. Если я скажу, что ты очень умный парень, не поверишь.
  -Собственно почему?
  -Можешь подумать, я льщу, ищу выгоды для себя.
  -А вы совершенно беспристрастны?
  -Так пристрастен, что тебе и не снится.
  -В каком смысле?
  -В прямом. Любя твою мать, я не могу быть равнодушным к тебе, ее сыну. Это ведь понятно, верно?
  -Верно. Но вы не хотите лгать себе...
  -К счастью, мне не приходится лгать ни себе, ни Зине, ни тебе.
  -Настолько я вам симпатичен?
  -Если это тебе не претит, я хочу стать твоим старшим другом. Не только потому, что люблю твою мать.
  -Что вам из нашей дружбы?
  -Никак не могу понять, что ты за человек. Романтик или прагматик?
  -Фанатик.
  -Фанатик не вернулся бы сегодня домой.
  -Я обещал вам. Привык держать свое слово. До фанатизма.
  -Могу я спросить, у кого ты был?
  -Спросить можете.
  -Извини, я лезу не в свое дело.
  -Матери не скажете?
  -Зуб даю.
  -Свой?
  -Любой из оставшихся.
  -Это огромная жертва. Но я серьезно.
  -Разве мы не договорились держать в секрете наши мужские секреты?
  -Есть одна молоденькая девчонка. Живет с матерью, но та в длительной командировке. Оставила ей деньги, еду и все такое...
  -И что за миссия возложена на тебя?
  -Не дать ей умереть от тоски и страха.
  -И ночью?
  -Она боится всего на свете. Ночью - особенно.
  -И какие между вами сложились отношения, если не секрет?
  -Никакие.
  -Почему бы тебе не сказать обо всем этом матери?
  -Она поймет все превратно. Девчонка - несовершеннолетняя.
  -Она тебе нравится?
  -Да. Но я понимаю, что никакого секса между нами быть не может. Тем более, что я ее не люблю.
  -Однако рискуешь оставаться с ней наедине даже ночью. Она тебя любит?
  -Говорит, что любит. Я не уверен... Дважды мы срывались...
  -Исходя из своего опыта, скажу, что рано или поздно она отдастся тебе.
  -Она этого желает.
  -Но ты против?
  -Не то чтобы... У нас не получается...
  -Может быть, тебе будет лучше, если оставишь ее в покое?
  -Неудобно. Я все знаю о ней, она ничего от меня не требует. Лишь просит встречаться и реже разлучаться с нею.
  -Скажи, мать волнуется...
  -Засмеет. Мне столько лет.
  -Ночью вы лежите в одной или разных постелях?
  -В одной.
  -Так ты можешь довести себя до...
  -Импотенции?
  -В некотором роде. Бросай ее. Ничем хорошим такие отношения для тебя не кончатся.
  -У меня, кроме нее, никого нет. Ни женщин, ни мужчин. Никого.
  -Ты уже не замечаешь того, что твоя девчонка тобой манипулирует.
  -Я сам прихожу к такому же выводу.
  -Пойми меня правильно...
  -Больше я к ней не пойду. Стоит прийти, уже не отвязаться. Но как это сделать, чтобы не обидеть ее?
  -Позвони, объясни ей, что уже не можешь вести такой образ жизни. Она поймет.
  -Не уверен... Матери не проговоритесь.
  -Само собой.
  -Вы все поняли?
  -Что у тебя до сих пор не было женщин? Это не такая уж беда.
  -Я не умею знакомиться с ними. И тем более начинать и вести интимные отношения. Жаль, у нас нет публичных домов. Там бы с меня сняли это проклятье.
  -У тебя возник страх - аффективное состояние ожидание опасности, тревога, что у тебя непременно ничего не выйдет с женщиной. Этот невроз является тормозом, препятствующим нормальному развитию твоей психической и сексуальной жизни. Снять его тебе поможет осознание предмета твоих переживаний.
  -Есть женщина, знающая мои проблемы, и все равно желает быть со мной. Может, мне не стоит отвергать ее только исходя из этических соображений.
  -Если она неприятна тебе физически...
  -Физически как раз ничего...
  -Ты можешь чувствовать себя с ней более или менее раскованно, не боясь неудачи?
  -Пожалуй. Мы расстались сразу после того, как именно такая неудача постигла меня. Но она оставила мне свой номер телефона и сказала, что я могу ей позвонить, можем исправить положение...
  -В таком случае советую связаться с ней.
  -Видите ли, я очень быстро кончаю...
  -Помнишь наш разговор?
  -Приму его к сведению.
  -И ничего не бойся. Ты должен поверить в то, что эта женщина хочет снять напряжение и восстановить твое психическое равновесие. Доверься ей - она желает тебя. Постарайся отвлечься от страха, позволь ей руководить всеми твоими действиями в постели. Не получится один раз, не унывай. В конечном счете, добьетесь успеха.
  -Я рискну.
  -Ты ничего не теряешь. Все еще у тебя, парень, впереди. Главное - верить в себя...
  
  
   ЗИНА
  
  -Не знаю, что ты такое сделал, но Вовку просто не узнать.
  -Пора начать процесс оформления наших отношений. Таково требование жизни и... твоего сына.
  -Он хочет, чтобы...
  -Чтобы я на тебе женился.
  -Ты ж говорил ему, что я не желаю спешить в этом деле.
  -Мало ли что я ему говорил? Пока разведусь с Катей. Ты, надеюсь, ничего против этого не имеешь?
  -Это сугубо твое личное дело. Я его не касаюсь.
  -Но я так и не услышал от тебя членораздельного ответа на мое предложение - стать моей женой.
  -Поживем - увидим. Мы с Катей - одного поля ягода. Она разошлась с тобой из-за дочери, а я не сойдусь с тобой из-за сына, пока он не окончит институт и не начнет работать.
  -Не женится, не родит тебе внука...
  -Это не обязательно. Главное, чтобы стал самостоятельным.
  -Не хочу подчеркивать свои заслуги в позитивном преобразовании Вовки, но кое-что мне удалось в выпрямлении его линии жизни.
  -Цыплят по осени считают, Петя.
  -Наш брак только поспешествует улучшению его жизни. Не понимаю, почему ты так упорно сопротивляешься?
  -Я не могу ... Серьезно болен мой бывший муж, не уверена в том, что он долго протянет. Я говорила с его врачом...
  -Наташа в курсе?
  -Кому, как не ей, знать, в первую очередь...
  -Все это очень печально... Теперь я понимаю наконец, почему ты не желаешь форсировать ход наших отношений.
  -Если Васильев, не дай бог, скончается, все может круто измениться.
  -Так вот ты о чем?!
  -Да, Петя. Сколько раз ты будешь разводиться и сходиться, это твое дело. Сколько я - мое. Не будем торопить время.
  - Ни при жизни Васильева, ни после его смерти я не собираюсь сходиться с Наташей, если ты это имеешь в виду. И еще черт надвое сказал, кто из всех нас первым отдаст богу душу. Если мы станем дожидаться смерти друг друга, скорее перемрем, не дождавшись перемен в своей жизни.
  -Может быть, они и не нужны, эти перемены. Живи сегодняшним днем. Так ли надо затевать эти бракоразводные процессы. Оттого, что мы с тобой не расписаны, наши чувства не изменятся. А жизнь может сложиться так, что тебе будет лучше остаться с Катей. О Наташе и говорить нечего. Все неудобства, проистекающие из нашей жизни в гражданском браке, не стоят того, чтобы ставить ее под сомнение в будущем. Я благодарна тебе за то, что ты был и есть в моей и Вовкиной жизни, а загадывать вперед я не желаю. Пусть пока все идет так, как идет. Хорошо?
  -Повинуюсь, моя госпожа.
  -Не говори Вове об отце. Мы с Наташей скрываем от всех наш разговор с врачом.
  -Будем все же надеяться, Васильев выкарабкается. Мужик волевой, победит в схватке со смертью.
  -Будет биться до последней минуты. Ведет себя безупречно, не ноет, не стонет, ни на что не жалуется...
  -Два дня назад я звонил Наташе, она сказала, он чувствует себя сносно...
  -Она у тебя тоже из сильных мира сего. Не будет хныкать и стенать на судьбу.
  -Да, она волевая женщина.
  -Зря я тебе сказала, не нужно было тебя расстраивать.
  -Какой смысл - скрывать от меня?
  -Помочь ему и даже Наташе ты не в силах. Зачем заранее хоронить и его, и нас?
  -Нас-то с какой стати? И его списывать рано.
  -Плохо представляю Наташу без мужа.
  -Ей будет трудно, когда останется одна. Но и тебе было нелегко, когда ушла из того дома.
  -Я была много моложе Наташи и успела привыкнуть. И должна была больше думать не о себе, а о сыне. Тогда как Петя скоро окончит Университет, и обзавелся семьей.
  -Мать и сын очень близки - особенно сейчас.
  -Мне казалось, ты ему ближе... Он не ревнует тебя ко мне и Вовке?
  -Возможно...
  -Вы совсем перестали встречаться.
  -Он очень занят, а говорить с ним я могу только из автомата.
  -Съезди к нему, можешь остаться на ночь.
  -Я уже думал на эту тему, даже собрался...
  -Он не очень-то приглашает?
  -Не то, чтобы... Как-то не получается...
  -Петя, я не хочу отдалять вас, стать причиной охлаждения отношений между вами.
  -Не сомневаюсь в твоей искренности. Но, признайся, ты не испытываешь к нему особой приязни.
  -Как и он ко мне. Причем это произошло еще тогда, когда он был ребенком. Я его понимаю... Так или иначе, я и сейчас в его глазах стою между его родителями.
  -Не я ушел от Наташи.
  -Это неважно, милый. Не имеет значения, кто первым сказал "мяу".
  -Я еще сильнее люблю тебя, когда встречаю с твоей стороны понимание.
  -Мы с тобой чуть-чуть выползли из своих шкур навстречу друг другу, правда?
  -Не все же нам преследовать только свои шкурные интересы.
  -С первых наших встреч ты постоянно шутил, порой очень горько - над собой.
  -Видимо, таким образом я пытался спрятаться от тебя в свою нору - не показать, как сильно уязвлен Наташей, с одной стороны, и как, несмотря на внутреннее сопротивление, теряюсь при одном только твоем виде.
  -Все потому, что всегда был неравнодушен к существам в юбках, хотя не изменял жене. Я встретилась тебе как раз в то время, когда ты почувствовал опасность для себя в лице моего мужа, и благодаря этому обстоятельству - в порядке самозащиты - расслабился сам. Будь на моем месте любая другая, даже редкая уродина, ты бы флиртовал с ней.
  -А мне показалось тогда, что ты флиртуешь со мной.
  -Мы оба, дорогой, вели себя жутко банально, попав в одинаковое положение. Нам так немил был любой треугольник (ты, Наташа, Васильев) или (я, Наташа, Васильев), что мы начали создавать из них четырехугольник.
  -Достаточно невинно...
  -Из всех нас Наташа, как это ни странно, была невиннее всех, хотя именно она нарушила хрупкий баланс в отношениях между всеми нами. Тогда-то мы с тобой начали выстраивать свой баланс сил...
  -Какая ты умная чертовка, я и не знал.
  -Ты еще многого обо мне не знаешь. Я только с виду полная дура. На меня иногда находит такая дурь, что я становлюсь умной. Правда, моей натуре противоречит долго оставаться умной. Дуракам легче жить на этом свете, не знаю, как на том.
  -Умным сложнее быть дураками, хотя между теми и другими лишь тонюсенькая перегородка, разделяющая их.
  -Ты умный. Просто, на мое женское счастье, импульсивный, рефлекторный и любвеобильный. Трудно поверить в то, что не изменял жене, прожив с ней больше тридцати лет. Молчишь? То-то, шалунишка.
  -Начну оспаривать - лишь усилю твои подозрения.
  - Наташины... Думаю, она ушла к Васильеву, не любя его, из-за твоего, если не ветреного поведения ( слишком ты порядочен), сколько ветреного характера и темперамента.
  -Наговор.
  -У тебя, милый, семь пятниц на неделе. Любого пустяка довольно, чтобы ты изменил свою склонность. В сущности, ты настоящий Дон Жуан, даже если за всю свою жизнь переспал с какими-нибудь десятью женщинами. А все потому, что, обожая секс, удивительно разборчив и морально устойчив. Но где гуляли и гуляют твои мысли и сновидения, одному богу или черту известно.
  -Забавно на склоне лет обсуждать, кто мы были и есть.
  -Кем были, остались и умрем в одночасье или скончаемся после долгой и продолжительной болезни, как это принято писать о смерти видных людей на последних полосах газет.
  -Этому черному юмору я предпочитаю твою жизнерадостность. Мы с тобой еще поживем, старухе с косой еще рановато приходить за нами...
  
   ПЕТЯ
  
  -Я не могу с тобой связаться. Сам ты звонишь редко, настолько сильно увлечен возобновившимся с новой силой романом с Зинаидой. Что до меня, я вашему счастью мешать не стану - совет вам да любовь, как говорится.
  -Для кого из нас будет лучше, если я останусь один?
  -За тобой охотится целый табун женщин, так что одиночество тебе не грозит. У тебя большой выбор. Твоя жена разве что не через милицию разыскивает тебя, не подозревая о месте твоей последней явки.
  -Ты мог бы сообщить Кате, где я живу. У меня в этом плане никакого секрета ни для кого нет.
  -Правильно, отец, знай наших!
  -Яйца курицу не учат, Петя. К тому же ты не дотягиваешь до сонма праведников, несущих в мир слово истины.
  -Напротив, являюсь большим грешником, так как, рожденный от петуха, несу в себе его гены.
  -Не по данной ли причине ты столь язвителен в беседе со мной?
  -Не так давно ты - такой благочестивый - наставлял меня на правильный путь, и я старался ему следовать, преодолевая соблазны, в чем мне, правда, помогла любовь к жене.
  -Есть небольшая разница, сын, в том, что касается нашего отношения к своим женам, как и их отношения к нам.
  -И то, и другое верно. Я изменил Ире, ты Кате был верен. Ира простила меня, Катя осталась при своем мнении, хотя ты ни в чем перед нею не провинился.
  -Для такого утверждения большие познания в юриспруденции не требуются, но я удовлетворен твоим высказыванием.
  -Но вместе с тем тебя трудно оправдать.
  -Мне, Петя, не нужен адвокат, тем более такой, как ты, взявший на себя судейские функции.
  -Бог тебе судья, отец, а не я. Просто мне жаль Катю...
  -Она сама сделала свой выбор. Я, со своей стороны, предпринимал все, чтобы с ней не разлучаться.
  -Да, но ты мог дать ей больше времени на раздумья.
  -У меня тьма недостатков. Один из них - я часто подчиняюсь обстоятельствам и судьбе, хотя далеко не фаталист.
  -Проще говоря, используешь обстоятельства в своих интересах, не отягощая совесть мыслями об интересах других людей.
  -Это серьезное обвинение, но я не стану его опровергать. Скажу лишь одно - я живу своей жизнью - особенно тогда, когда тем, кого я люблю, не до меня.
  -А тем, кому до тебя, отдаешься в прямом и переносном смысле.
  -Выскажу одно горькое для тебя суждение. Не хочу, чтобы оно сказалось на нашей дружбе, но иначе тебе, видно, трудно понять, что со мной произошло. Казалось бы, ты сам когда-то столкнулся с изменой и предательством своей женщины. Впрочем, это не помешало самому предать другую...
  -Но и ты не ангел с крылышками. Думаю, матери тяжелее дался бы уход от тебя к Васильеву, не случись твоей интрижки в молодости.
  -Ату меня, ату!
  -Конечно, наши поступки несопоставимы. Но Катя не заслужила предательства, говоря твоим слогом.
  -Не помню, говорил ли я тебе, что считаю предательством? Предают не обязательно тогда, когда уходят к другому, но и тогда, когда просто уходят от тебя, а просьбы вернуться отвергают.
  -Другими словами, Катя тебя предала?
  -Громко говоря... Но у меня нет претензий ни к ней, ни к Наташе. Каждая из них по своим причинам сделали свой выбор, отвергнув мою любовь к ним, что дало мне моральное право считать себя свободным от обязательств перед ними.
  -Тогда будь последователен - разведись с женой и женись на Зинаиде. Не играй со своими женщинами в кошки- мышки. Однако ты на всякий пожарный случай оставляешь лазейку, чтобы в случае чего мог улизнуть, проскочить через нее.
  -К твоему сведению, Зина не отвечает на мое предложение выйти за меня замуж, она не желает форсировать события, считает замужество пустой формальностью.
  -Я ее недооценил. Умная женщина! Поди угадай, куда ты переметнешься, когда изменятся обстоятельства.
  -Намекаешь на серьезность болезни Васильева?
  -Я не хочу, чтобы мать оставалась одна в огромной васильевской квартире.
  -О Кате можно уже не думать?
  -Не получится при всем твоем желании. Ты заварил кашу, тебе ее и расхлебывать. Что бы ты сейчас ни говорил, знаю тебя - твоя совесть не успокоится.
  -Моя совесть, Петя, это моя совесть.
  -Если я вышел за рамки дозволенного, прости меня.
  -За что ты так не любишь Зину?
  -Никаких эмоций она у меня не вызывает.
  -Зина не уводила меня от Наташи.
  -Вы с Зинаидой - белые и пушистые, за безупречное поведение заслуживаете вручения медали.
  -Я помогу тебе разобраться в твоих чувствах к Зине. Будучи ребенком, ты заметил нечто такое, что было тебе не по душе.
  -Я видел, не осознавая этого, как мои родители постепенно все дальше и дальше уходят друг от друга. Мать тянулась к Васильеву, а ты - к Зине. Ваше неестественное поведение беспокоило меня, когда вы уединялись попарно в своем углу, а я оставался лишним, чужим, ненужным. Меня просто некуда было задвинуть...
  -Ты мог находиться в своей комнате, но постоянно лез к нам.
  -Все потому, что вы внушали мне тревогу. Своим присутствием с вами я словно пытался вернуть вас...
  - А мы ничего не замечали...
  -Просто вам было не до сына - вы крутили свои романы.
  -Ты несправедлив к нам. Да, мы с Наташей переживали трудные времена, но никогда не забывали наших детей, особенно тебя, младшего и самого любимого. Иначе б наша размолвка проходила легче.
  -Поделить сына - задачка не из легких, почти как в "Кавказском меловом круге".
  -Твоя ирония неуместна.
  -Всего лишь? Кажется, Зинаида преуспела в становлении моего отца в мужчину.
  -Чего не скажешь о твоей жене в отношении тебя.
  -Если я оскорбил тебя, прошу прощения.
  -Если, если, я тебя прощаю.
  -Как это понимать?
  -Чему только вас учат в университетах?
  -Я-то все понял, не сомневайся.
  -Значит, твой вопрос - чисто риторический?
  -Не было никакого вопроса, отец.
  -А что было?
  -Попытка уйти от ответа, чтобы еще больше не обидеть тебя.
  -Не бойся - режь правду-матку, ты не в суде.
  -Ты перестаешь нравиться мне, отец. Я все больше и больше не узнаю того человека, который был так близок мне. Сам того, не замечая, становишься чужим. Можно не задаваться вопросом, кто на тебя так влияет.
  -Ты уже совсем меня не любишь, сынок?
  -Если бы перестал любить, я б не вел с тобой этот тяжелый разговор. Но ты так сильно погряз в своей новой жизни, что забыл обо всех, кто раньше тебя окружал.
  -Заблуждаешься, сынок. У меня нет никого дороже тебя.
  -Слова, отец, одни слова. С тех пор, как ты переехал к своей пассии, никто для тебя не существует. У матери умирает муж, его дни сочтены, но тебе нет до этого никакого дела. Я замотан с утра до ночи, валюсь с ног от усталости, обеспечивая семью всем необходимым. Тебе же это невдомек. Ты откупаешься от меня подачками, когда самому не хватает на жизнь, - у тебя теперь большая семья. Я пытаюсь не брать твои деньги - ты обижаешься, навязываешь мне их - чуть ли не силой.
  -Это хорошо, что мы высказали, наконец, свои обиды.
  -Это я их высказываю, ты молчишь. Видать, жизнь тебя, битого, кое-чему научила. А, может быть, все куда проще. Нашел тихую гавань, окружен заботой и лаской... Я недавно случайно встретился с твоим, можно сказать, пасынком, не слышал?
  -С Вовой? Он мне не пасынок.
  -Никто? Вовка считает иначе. Ты для него - отец родной. И это при живом еще Васильеве.
  -Что за чушь ты несешь?!
  -Я не ревную тебя к Вове, как слащаво ты его называешь. Если хочешь знать, мы даже понравились друг другу.
  -Все зовут его Вовой. Я сам с трудом привык... О чем вы говорили?
  -Я спешил, но позволил ему втянуть себя в разговор.
  -Что поведал ему про меня?
  -Не испортил твое реноме. Как оказалось, лучше тебя нет никого на свете. Вова о тебе самого высокого мнения, хотя недавно на дух тебя не переносил. Чем, интересно, ты так подкупил этого красавчика?
  -Мы с ним пары слов не связали.
  -А он утверждал, что между вами состоялся обстоятельный разговор. Сказал, что ты умный и внушающий доверие человек - с большим жизненным опытом. Не поделишься им с родным сыном?
  -Ты меня разыгрываешь, а я тебя слушаю.
  -Он соврал? С какой целью? Он настолько доверяет тебе, что желает твоей женитьбы на его матери. У него отец при смерти, а у него свербит в одном месте - не предав земле родного отца, заполучить чужого.
  -И это так понравилось тебе, что ты в восторге от Зининого сына.
  -Очень симпатичный мальчик.
  -Вы с ним одного возраста.
  -Но он выглядит на два, а то на три года моложе. Смотрел на меня влюбленными глазами, уж не гей ли он?
  -Перестань придуриваться.
  -Он выказал желание сблизиться со мной. Я выкроил для него час времени. Хочется лучше узнать нового родственника. На днях встречаемся на Невском. Сходим в кафе. Доволен?
  -У меня к тебе, Петя, просьба... Он ранимый парень, не обидь его. И прибереги для других свои шуточки. Только того не хватало, чтобы ты спросил его, кто ему больше нравится - мужчины или женщины.
  -А что такого?
  -Ему нравятся только женщины.
  - А ты откуда знаешь?
  -Знаю. У него есть женщина, с которой он встречается. И ни в коем случае не заводи с ним разговор на эту тему.
  -Мне вообще до фени, с кем и как он встречается. Через три дня встречается со мной - я постараюсь его не разочаровать.
  -Оставь этот балаганный тон.
  -Не бойся, я не создам вам с Зинаидой никаких проблем. Наоборот, более близкое знакомство сыновей укрепит союз между вами. Смотришь, и я начну уговаривать тебя скорее жениться на Зинаиде.
  -Хватит трепать языком. Можно подумать, нам больше не о чем говорить друг с другом.
  -Навести мать и Васильева.
  -Ну, у тебя и переходы... Я не уверен, нужен ли Васильеву. Вдруг он расценит мой визит иначе, чем акт вежливости.
  -Примет его как последнее свидание со смертником? Зинаида не задумывается о таких материях, у нее хватает и такта, и чувства, чтобы у Васильева не создавалось неприятных ощущений.
  -Женщины подчиняются инстинкту. И не забудь, Зина была Васильеву близким человеком, а я - соперником, многие годы отравляющим его жизнь и мечты.
  -С твоей стороны не такой уж большой поступок забыть о былом соперничестве перед лицом смерти противника. Нашел же ты в себе мужество навестить Васильева в больнице.
  -Тогда он не был при смерти и знал, что будет жить дальше. Сейчас в корне другая ситуация. От него скрывают, что у него остались считанные дни, но он наверняка чувствует приближение смерти, даже если до конца не верит в скорую кончину. Сомневаюсь, что мой визит пойдет ему на пользу.
  -А о матери подумал?
  -О ней я никогда не забываю.
  -Даже тогда, когда трахаешься с Зинаидой? Или вы уже не трахаетесь по независящим от вас причинам?
  -Кажется, ты забыл, что я у тебя в гостях?!
  -Ненавижу лицемерие и ханжество. Тебе не к лицу высокопарные слова, отец.
  -Что ты собственно понимаешь в жизни? Твой жизненный опыт, образование и скромная адвокатская практика не дают тебе права рубить с плеча, обвиняя людей в лицемерии и лжи.
  -Разумеется, что мой опыт в сравнении с твоим? Я не могу, как ты, жить с одной женщиной, не разводясь с другой и постоянно помня третью. И как только на все это тебя хватает?! Прямо-таки двужильный мужик. Однако плохо представляю тебя в постели с Зинаидой.
  -Напрасно стараешься вывести меня из терпения. Скажи прямо, чего ты от меня хочешь?
  -До сих пор не понял?
  -Желаешь, чтобы я ушел от Зины?
  -Ни, боже мой! Напротив, женись на ней. Но разведись с Катей, если тебе с ней не по пути. Или ждешь смерти Васильева, чтобы связать судьбу с Наташей - с третьей попытки?
  -Однако ты ставишь палки в колеса моей женитьбы на Зине.
  -С чего взял? Какой резон мне препятствовать твоим планам?
  -Спроси у себя.
  -Мне совершенно безразлично, с кем ты проживешь остаток своей жизни.
  -Спасибо, сынок, на добром слове. Только я пока не собираюсь умирать - и об остатке не думаю.
  -Я сморозил глупость, прости.
  -Если и при защите клиентов будешь столь же ловок, я не позавидую твоему подзащитному. Впрочем, сейчас ты исполняешь прокурорскую роль. Но и прокурор ты никудышный - слишком извилисты твои атаки на обвиняемого.
   -Сын за отца не отвечает, не оправдывает и не обвиняет. Я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь. Если высказал свое мнение, то лишь потому, что в прошлом ты его спокойно выслушивал, а иногда и считался с ним. Теперь, похоже, наступили другие времена...
  -У нас сегодня явно с самого начала не клеится разговор. Виной тому, судя по всему, раздражение и усталость.
  - Мои?
  -Наши. Мы оба не на высоте. Надеюсь, в другой раз лучше услышим друг друга.
  -Если этот другой раз будет.
  -То есть?
  -Такой, про который ты говоришь. Боюсь, мы не скоро войдем в ту самую реку, где когда-то дружно, плечом к плечу, плыли в одну сторону.
  -Все же будем надеяться...
  -Надежда умирает последней. Видишь, мы говорим штампами.
  -Слышу... Прости, что отнял столько времени - у тебя его совсем мало. Не то, что у меня. Пора прощаться.
  -Да, отец, мы оба сегодня не в форме. Прости меня...
  -А ты меня... Будь здоров, сын. Привет Ире, поцелуй ее и дочку, когда они вернутся с гулянья.
  -Спасибо. Пока...
  -Пока...
  
  
  
  
  
   НАТАША
  
  -Так уж у нас водится, Петя, мертвых мы любим больше, чем живых. Кто только ни пришел его хоронить...
  -Я не знал, что у Васильева были враги.
  -Главное, не имел друзей. В сущности, он был одиноким человеком.
  -Ты никогда мне этого не говорила.
  -Ты бы не поверил, считал его человеком из советской элиты.
  -Это не исключает враждебности в их среде. В ней всегда господствовала зависть, подковерная борьба, лицемерие и цинизм.
  -Тогда почему тебе казалось, что у него не было врагов?
  -В сфере его интересов все поделено между своими, каждый занимает определенную нишу и не высовывается, пока власть не продвинет того, кого считает нужным повысить.
  -Однако Васильев занимал свое место по праву - благодаря уму, эрудиции и таланту. С этим спорить не будешь?
  -Все так. Но если б не его конформизм, к пирогу допущен не был.
  -А что толку от твоей бескомпромиссности? Кому от нее польза?
  -Никому. Только вред.
  -И у тебя друзей - раз, два и обчелся.
  -То же верно.
  -Главное, не быть беспринципным. Васильев отличался честностью и никогда по большому счету не шел на сделку с совестью...Что молчишь? О покойниках говорить либо хорошо, либо ничего?
  -Мне нечего сказать о твоем муже, я плохо знал его и не могу судить о нем объективно.
  -То-то и оно. Сам признаешь...
  -Я жалею о смерти Васильева и сочувствую твоему горю.
  - Ты уже говорил...
  -Что ты сама?
  -Прихожу в себя. После его смерти прошло две недели. Начала разбирать архив. Тьма работы. Не сижу без дела. Можешь за меня не беспокоиться.
  -Тебе нужен отдых, возьми путевку.
  -Нет! Одна я никуда не поеду. Мне и так тошно...
  -А находиться одной в этом доме легко?
  -Тяжело, но не тошно.
  -Может быть, поживешь у Пети?
  - Он предлагал.
  -Знаю. Почему бы тебе хотя бы на время не переехать к нему?
  -Не хочу стеснять их, омрачать им жизнь. Петя возвращается домой поздно, я все равно его не увижу. А с Ирой мне говорить не о чем.
  -Помоги ей. Как-никак у тебя внучка.
  -Что-то я не заметила, чтобы у девочки был любящий дед. Часто ты навещаешь ее?
  -Редко. На то есть свои причины.
  -Поссорился с сыном?
  -Нет. Просто мы перестали понимать друг друга. Такая вот банальная история.
  -Что у вас произошло? Я говорила с Петей - он отмалчивается. Ведь вы так любили друг друга. Я даже ревновала сына к тебе. Ты всегда грудью вставал в его защиту, подставляя себя.
  -Это было давно и неправда. Я состарился, Петя возмужал. У меня нет никакого дела, у него их тьма. В его глазах я выгляжу анахронизмом.
  -Ты так и не смог оправиться после увольнения с работы?
  -Выяснилось, работа была для меня самой большой необходимостью, хотя я не так уж ее любил. Ничто другое заменить ее не может.
  -Даже "Диалоги"? Или ты их забросил?
  -До меня дошла, наконец, полная их никчемность.
  -Писать в стол тяжело.
  -Не в том дело. Нет человека, которому были бы они сколько-нибудь интересны. Я исчерпал себя - и очень давно.
  -Чувствуешь себя очень одиноко?
  -Все люди одиноки, Наташа. Каждый по-своему. Я - не исключение.
  -Я думала, Зина помогает тебе...
  -Она еще более одинока, чем я.
  -Вы не слишком ладите друг с другом?
  -Даже слишком ладим. Но она мне не доверяет. Ты ее понимаешь?
  -Понимаю. Ты непостоянен. И в старости не изменился. По-прежнему рефлексивен. Ничего, что я это говорю?
  -Имеешь право.
  - Давно ничего уже не имею. Во многих твоих бедах виновата я... Но ты, несмотря ни на что, остаешься единственным настоящим моим другом.
  -Очень даже смотря - мы прожили вместе не один день.
  -Не стоит щадить мои чувства. Я предала тебя. И не раз. Мне нет прощения!
  -Я любил тебя, Наташа!
  -Мало ли кого ты любил.
  -Наш сын назвал меня недавно любвеобильным. И ты так считаешь?
  -Он прав. На моей памяти у тебя была не одна женщина, кого ты любил. Не нужно перечислять их имена?
  -Не нужно. Только по-настоящему я любил лишь тебя. И тебе это хорошо известно.
  -Прости, мне - нет. Возможно, Зине? Не потому ли она не хочет оформить ваши отношения? Извини, проговорилась.
  -Извиняться должен Петя. Трепло!
  -Что поделать, он ее не любит.
  -Он любит тебя - и тут ничего не поделаешь.
  -Я так давно не видела на твоем лице такой улыбки.
  -Человек, который улыбается, стал улыбаться редко.
  -Зря. Она тебя украшает... Прояви былой напор - женись на Зине. Мне ли не знать, когда ты чего-то сильно хочешь, добиваешься своего.
  -Весь напор был да вышел. И тебе это тоже известно.
  -У меня нет никаких негативных чувств к Зине, поверь.
  -Но и большой любви к ней не питаешь.
  -Я думаю не о ней, а о тебе.
  -В данной связи обо мне не думай.
  -Я бы и рада не думать...
  -Рада?
  -Нет... Ничего не думай.
  -Я и не думаю.
  -Мне после мужа никто не нужен, никто!
  -Разве я навязываюсь тебе?
  -Прости, Петя. У меня голова ходит кругом. Я ничего не имела в виду. Не пойми меня неправильно...
  -Мы останемся друзьями, как бы банально это утверждение ни звучало.
  -Такая банальность меня устраивает.
  -Мне уже не раз приходилось говорить, что многое в жизни банально, но от этого не становится менее ценным.
  -Верно. Мы немолоды и поняли цену большинства вещей. Дружба, должно быть, ценнее любви. Дружба - постоянней...
  -Пожалуй. Особенно тогда, когда тебе немало лет.
  -Не прибедняйся. Если верить сыну, ты все еще... нет, это уже слишком... Я становлюсь пошлой.
  -Петя ровным счетом ничего обо мне не знает. Информировал его, видимо, такой же оболтус, как он, который фантазирует невесть что.
  -Вова? Да, Петя говорил тебе, что они встречались и даже подружились.
  -Милое дело - обсуждать предков.
  -Петя клянется, что он тебя не обсуждал... Тебе не кажется странным, что они подружились?
  -Оба хотят женить меня на Зине - единственное, что их сближает.
  -Петя не хочет... Впрочем, что я знаю?
  -По правде говоря, я несколько побаиваюсь того, что наш сын может воспользоваться доверчивостью Вовы и сделает ему какую-нибудь пакость.
  -Чтобы испортить твои отношения с Зиной?
  -Так и быть, выскажу свои сомнения. В одном из последних наших разговоров Петя заявил мне, что Вова смотрел на него влюбленными глазами и заподозрил Зининого сына в нетрадиционной сексуальной ориентации.
  -Думаешь, Петя может надсмеяться над ним?
  -Видишь ли, Вова очень одинок, у него нет ни друга, ни подруги, он может довериться нашему сыну...
  -Ты хочешь сказать, что Вова действительно гомосексуалист?
  -Нет. Но его нервная конституция такова, что он может принять цинизм за... проявление искренней дружбы, а то и любви. Хорошо, если я ошибаюсь.
  -Как же плохо ты судишь о собственном сыне?!
  -Петя изменился, Наташа, отнюдь не в лучшую сторону. Он раньше никогда не был таким злым и язвительным, каким я видел его при нашей встрече.
  -Не замечала за ним ничего такого. Он любит жену и дочь, в семье все идет хорошо...
  -Что мы о них знаем?
  -Ты меня пугаешь. Только того нам не хватало, чтобы Петя влюбился в мужчину или решил поиздеваться над ним только потому, что ему показалось, будто тот сам в него влюблен...
  -Не нравится мне их дружба...
  -Ты когда-нибудь задумывался над тем, что у нашего сына никогда не было, и нет поныне друзей? Возможно, оба парня испытывают одну и ту же потребность в дружбе... А тебе мерещится нечто такое, во что трудно поверить... Поговори с Вовой - ты сумеешь деликатно выведать, что кроется за их отношениями.
  -Сделаю попытку. Надеюсь, я ошибаюсь. У страха глаза велики...
  
  
   КАТЯ
  
  -Не знала, что ты придешь к ним. Ира не сказала мне о твоем визите.
  -Я ничего не имею против нашей случайной встречи в доме наших детей.
  -В доме твоего сына - так будет точнее.
  -Опять за свое - не надоело?
  -Надоело. Я уже сдалась. Сам видишь, коль скоро прихожу сюда, хотя и нечасто. Но ты бываешь тут еще реже. Есть причины?
  -Не хочу мешать молодым, наслаждаться жизнью, когда у них выпадают свободные часы. Петя дома почти не бывает.
  -Да, он учится, работает. К тому же у него появился друг - сын твоей любовницы. Мог бы скрыть это от Иры.
  -Зачем?
  -И ты тоже не понимаешь? Он приходит сюда, не стесняясь того, что Ира - моя дочь.
  -Но он приходит не к Ире.
  -Ты насмехаешься надо мной? Забыл, что я все еще твоя жена.
  -Это ты в свое время забыла, кем приходишься мне. Но не будем об этом.
  -Тебя даже твоя внучка мало интересует.
  -Ради нее я, в первую очередь, и прихожу сюда. У нас с тобой растет прекрасная девица.
  -У нас с тобой ничего не растет - выбирай выражения.
  -Извини за двусмысленные слова. Но ты поняла, что я имел в виду.
  -Отлично поняла. Извиняться следует мне.
  -Как твои дела?
  -Мои дела идут хорошо. А твои?
  -И мои - не хуже. Новая работа устраивает?
  -В известной степени. Близко от дома. Не устаю. Правда, платят мало, но мне хватает.
  -Рад за тебя.
  -А ты так ничего и не нашел?
  -По специальности не устроиться, переучиваться поздно. Изредка балуюсь "халтурой" - не чаще двух-трех раз в году, за небольшие деньги.
  -И то хорошо... Я как-то звонила тебе, не застала дома. Потом узнала от Иры, что ты переехал. Как живется на новом месте?
  -Нормально. Я выдержал испытание.
  -Какое, если не секрет? В двух словах...
  -Получил согласие младшего члена семьи.
  -После чего стал ее главой.
  -Почти равноправным ее членом.
  -Почти - по формальной причине, как я понимаю.
  -Без всяких причин.
  -Гражданский брак не ущемляет твои права? Я в любой день согласна оформить наш развод.
  -В этом нет необходимости, "замуж" меня не берут.
  -Кое-какое приданое у тебя есть.
  -Если серьезно, меня устраивает статус кво. Я никому навязываться не желаю.
  -Так тебе даже удобнее. И свободен, и не одинок.
  -Угодила в самое яблочко.
  -А как твоя первая жена? Она несколько месяцев назад похоронила мужа. Ты поддерживаешь с ней какую-нибудь связь?
  -Редко. Там, где я живу, нет телефона.
  -Великий русский язык!... Мог бы навещать ее. Или нет охоты? Ничего, что я пытаю тебя?
  -Нужно же о чем-то говорить, раз мы оказались вместе.
  -Снимаю вопрос, извини...И другие задавать не стану. Глупая баба, никак не могу взять в толк, что с некоторых пор стала чужим для тебя человеком. Единственное, что нас объединяет, - внучка.
  -Совсем немало, если вдуматься. Прости за излишнюю резкость.
  -Ты прав, не желая вспоминать то, что стараешься забыть.
  -Я ничего не желаю вытеснять из своей памяти, не жалею о прошлом.
  -О всех своих женщинах?
  -О близких.
  -И я допущена в ближний круг твоих избранниц?
  -Их было не много.
  -Тем ценнее для меня оставаться избранной.
  -Тебе, Катя, принадлежит там одно из самых почетных мест.
  -Премного польщена.
  -Ладно, довольно трепаться. Я, в самом деле, дорожу отношениями с тобой, Наташей и Зиной.
  - Я - на последнем месте.
  -Кажется, назвал тебя первой.
  -Но сейчас, если не изменяет память, связал себя с Зиной.
  -Из этого ничего не следует.
  -Слышала бы тебя Зина!
  -Никак ты меня к ней ревнуешь? Забавно.
  -Представь себе, ревную. Больше того, жалею, что недостойно повела себя с тобой. В любом случае я не должна была срывать настроение на тебе... В конце концов я вчистую проиграла твоему сыну, вынуждена капитулировать, о чем свидетельствуют мои появления в этом доме. Впрочем, твой сын не так безнадежен, как мне раньше казалось... Но есть одно обстоятельство, которое меня смущает... Буду откровенна, мне не по душе дружба Пети с сыном Зины. И не столько потому, что это ранит меня, сколько некоторая двусмысленность поведения ваших сыновей, твоего и Зининого.
  -И в чем она выражается?
  -Они уединяются, когда Вова приходит к Пете. Зная твоего сына, можно подумать все что угодно.
  -И что ты подумала?
  -Что у них не просто дружба, а нечто большее. Так, во всяком случае, кажется моей дочери.
  -Безосновательно?
  -Она наблюдательна - видит, какими взглядами они обмениваются.
  -Любовными?
  -Мне неловко это тебе говорить, но, когда Вова бывает у Пети, твой сын не всегда желает близости с женой.
  -Ира предположила, что они спят друг с другом?
  -Зачем бы им тогда уединяться?
  -Мало ли зачем...
  -Я, как видишь, стала ручной - не скандалю, только констатирую... Уже не хочу разлучать дочь с мужем. Даже если он стал голубым.
  -Мне поговорить с ним?
  -Как хочешь. Это уже не имеет никакого значения. Горбатого могила исправит, но я уже согласна на то, чтобы Ира жила с мужем. Как это ни странно, он - неплохой семьянин, и, по-своему, любит Иру. Петя не питает ко мне вражды, хотя имеет на то все основания. Может быть, чувствует свою вину - не только прошлую...Что делать, если все мужчины, с которыми я имею дело, не соответствуют моим о них представлениям...
  -У меня та же беда - мои женщины и представления о них несколько расходятся между собой. Но это виноваты мои представления, а не женщины.
  -Если Петя предпринимает попытки примирить нас с тобой, что мне известно от Иры, не обращай на это внимания. Что ни говори, наши с тобой отношения - в интересах детей.
  -К сожалению, твои интересы не совпали в свое время с их интересами.
  -У меня были веские причины воспрепятствовать отношениям между ними.
  -Однако ты готова мириться с новыми фактами, если они имеют место.
  -Я с некоторых пор поумнела, и очень жалею о том зле, которое причинила, в первую очередь, тебе. За свое поведение поплатилась в полной мере. Хотя не дам голову на отсечение, что мы сохранили бы свои отношения, поведи я себя иначе.
  -И ты, и я сохранили головы, но не чувства.
  -Теперь уже ничего изменить нельзя?
  -Мы оба, Катя, стали другими людьми.
  -Ты увлечен Зиной. Или не можешь предать ее, как предала тебя я? Или - что, вернее всего, - перестал любить меня. А то и вовсе ошибался в своем чувстве ко мне.
  -У тебя было полное право пренебречь мною ради дочери, когда ты спасала ее от моего сына. Однако, признаюсь, занозу в мои чувства к себе ты вонзила. Возможно, это выше понимания, но так.
  -Да, конечно, учитывая твою натуру. Я ни на что не претендую. Просто пытаюсь окончательно разобраться во всем.
  -Этот разговор нужен и мне. Хорошо, что мы встретились. Мы должны забыть все наши распри и обсудить до конца наши проблемы.
  -Мы с тобой не в равном положении, Петя.
  -Мы были в нем с самого начала конфликта.
  -Я страдала тогда не меньше тебя. Отказываясь от встреч с тобой, резала по живому, если так можно сказать. Лгать бессмысленно, дочь мне дороже всего. Мне казалось, отдаляясь от тебя, я отдалю Иру от Пети. Здесь сказывается ваша внутренняя похожесть - еще большая, чем внешняя.
  -Сейчас я с трудом узнаю в сыне себя. Яблоко далеко укатилось от яблони. И скорее рад этому, чем огорчен.
  -Может быть, он будет более счастлив и удачлив, чем ты... Я, как в западне... Помоги мне, Петя...
  -Я не знаю, как нам из нее выйти...Боюсь, я не в силах что-либо изменить в нашей дальнейшей судьбе.
  -Как ты любил повторять, нельзя войти в одну и туже реку?
  -Фактически невозможно.
  -Однако ты однажды входил, возобновив отношения с Наташей. Ты ее любил. Не исключено, любишь до сих пор. Что скажешь?
  -Ни Наташу, ни тебя я не оставлял. Мне нечего добавить, извини.
  -Благодарю за откровенность. Поняла - для меня в твоей жизни места нет, и не будет. Винить за это я должна только себя.
  
  
   НАТАША
  
  -Напрасно так обеспокоился моим здоровьем. Я же просила Петю никого не впутывать...
  -У тебя нет никакого права отказываться от моей помощи. Ты нуждаешься в уходе близких людей. Как только твое состояние здоровья нормализуется, я оставлю тебя в покое.
  -Я уже лучше чувствую себя, чем два дня назад, когда у меня случился сердечный приступ. Спасибо, Петя, на добром слове и желании помочь, но я справлюсь сама. Ты же видишь, сейчас я не выгляжу настолько больной, чтобы нуждаться в уходе. Я встаю, продукты в доме есть, нехитрый завтрак, обед и ужин приготовить могу. Если бы была беспомощной, непременно воспользовалась помощью детей - Тани или Пети, - они предлагали мне, даже настаивали переехать к ним хотя бы на время.
  -И зря не переехала. Ведешь себя хуже маленького ребенка. Все, разговор окончен, я остаюсь здесь. Не бойся - не на совсем.
  -А я не боюсь...
  -Эти дни тут парадом командую я.
  -Я не хочу вставать попрек между тобой и Зиной.
  -С нею этот вопрос урегулирован. Более того, именно она предложила мне пожить у тебя столько времени, сколько нужно - до поправки твоего здоровья.
  -Странно все это...
  -По-твоему, не по-людски?
  -Слишком уж по-людски. На такие жертвы со стороны Зины я, Петя, не готова. Лучше перееду к Тане, раз все вы не доверяете мне и боитесь, что одна могу отдать концы.
  -Таня должна уехать в Москву, Петя с утра до вечера занят. А у меня свободного времени хоть отбавляй. Придется тебе смириться с судьбой и выдержать мое присутствие.
  -Ты всегда добивался своего - даже тогда, когда это было не в твоих интересах.
  -Далеко не всегда... Я не стану злоупотреблять своим положением в твоем доме и уберусь восвояси, как только ты поправишься.
  -Не нужно подчеркивать, как долго - вернее как недолго ты будешь тут находиться. У меня хватает здравого смысла понять место каждого из нас. Раз ты так настаиваешь на выполнении своей миссионерской роли, я сдаюсь при том условии, что мы не будем касаться в разговорах щепетильных тем.
  -Обещаю - не будем.
  -И еще... Если вдруг я не смогу дойти до туалета, ты пригласишь сиделку. Деньги у меня есть. На тумбочке лежит лист бумаги с телефоном женщины, готовой ухаживать за мной круглосуточно - столько, сколько потребуется. Я с ней договорилась. И тогда ты уступишь ей свое место. Договорились?
  -Хорошо, Наташа. Надеюсь, до сиделки дело не дойдет. Это не в твоих интересах.
  -Что верно, то верно... Никогда не думала, что окажусь в таком идиотском положении. Мы оба - каждый по-своему.
  -Такая мысль может возникнуть только у человека с больным воображением.
  -Не настолько я больна. Голова у меня пока в полном порядке.
  -Чего нельзя сказать о сердце.
  -Оно подводило меня и раньше, если помнишь. ИБС - ишемическая болезнь сердца - у меня давно.
  -Прости, но с годами мы не становимся здоровее.
  -Хорошо же ты утешаешь меня. Такими темпами приговоришь меня к инфаркту.
  -Даже шутить так не смей. Я здесь не для того, чтобы отпускать подобные хохмы.
  -Больше не буду, господин начальник.
  -То-то! Пора навести тут кое-какой порядок...
  -Лучше посиди со мной. Таня приходила вчера, и в доме полный порядок. Поставь, пожалуйста, чайник. Попьем чая с шоколадным тортом.
  -Шоколадно- вафельным? Уже не помню, когда в последний раз его ел.
  -Он самый. Знаю - ты его любишь, не забыла. Таня где-то купила.
  -Разве такое можно забыть?
  -Какая у тебя все-таки чудесная улыбка?
  -Какая к черту улыбка? Беззубая. Своих зубов осталось пять или шесть.
  -У меня - и того меньше.
  -Петя сказал, твой американец опять пригласил тебя в Штаты.
  -Получила приглашение погостить в его семье пару недель. Только кто меня туда теперь выпустит? И на какие деньги? Теперь, когда нет Васильева, я для властей рядовой обыватель. К тому же не слишком здоровый - к их благу.
  -У тебя и без Васильева есть имя. Твои переводы пользуются хорошими отзывами, что бывает не так уж часто. У тебя нет врагов и конкурентов.
  -Как нет и друзей. Мы об этом как-то говорили. За последнее время даже убавились те, кто принимал участие во мне... Я все время болтаю безумолку. Все потому, что одна. Противная штуковина - одиночество, в полной мере почувствовала его, оставшись одна в этой огромной квартире. Мне никто так не нужен, как ты... Что я говорю?! Совсем сошла с ума!
  -Просто отвыкла от общения с людьми. Поправишься, что-нибудь придумаем. Нельзя жить одной, когда есть те, кто тебя любят.
  -Дети? У них и без меня забот полон рот. Не хочу маячить у них перед глазами, быть им в тягость, чувствовать себя не в своей тарелке.
  -Помилуй. Что ты такое говоришь?
  -То и говорю, что будет, если послушаюсь ваших советов и последую им. Я говорила, что не больна на голову.
  -Какая ты все-таки несносная женщина?!
  - Скажи проще - баба!
  -И сказал бы, но это слово плохо вяжется с твоей аристократической натурой.
  -Это ты сейчас придумал? Не смеши меня. Я в зеркало боюсь взглянуть. Так и хочется плюнуть в собственное отражение. Кем была и кем стала! Однако жить все равно хочется. Так и живу... Мужчинам стариться, должно быть, намного легче, чем женщинам. Вы словно не замечаете своих лет.
  -Еще как ощущаем их. Особенно тогда, когда остаемся без дела.
  -Я бы не дала тебе остаться без работы. Уверена, есть такое дело, которым ты мог бы заняться - не ради денег, в охотку. Да, и есть у тебя дело - дело твоей жизни. Я его презирала, боролась с ним. Но что я в нем понимала? " Я Бродского не читала, но он поэт никакой"...
  -Ты меня читала. Твое мнение - вполне адекватно чтиву. Я был бездарным графоманом. Но возомнил себя писателем, потратил свою жизнь впустую, отравлял существование близких. Сама знаешь.
  -Что бы я ни думала о "Диалогах", это часть твоей души. Оставаясь ей верен, ты поступал правильно. Нельзя поступаться собой, изменять своему призванию, себе. Мы кончаемся тогда, когда лишаемся себя. Как я смела так относиться к твоему детищу, пусть несовершенному и даже пошлому в моем представлении, что заставляла тебя страдать? Кому как не мне знать, что такое муки творчества, когда уже "на второй день творения" хочется уничтожить то, что в первый казалось шедевром? К твоим страданиям от осознания неполноценности своего труда я добавляла свое непринятие - грубо, резко, оскорбительно...
  -Так или иначе, но ты была права. Если б не эти проклятые "Диалоги", вся наша жизнь могла б сложиться так, что мы были бы вместе и поныне.
  -Да... Я любила тебя и ненавидела твой труд. Он развел нас. Я ушла к Васильеву, не любя его самого, но преклоняясь перед его талантом.
  -Он и человек был неплохой.
  -Замечательный! До последнего своего дня... И любил меня. За все годы нашего знакомства и совместной жизни мы ни разу не поссорились, я не услышала от него ни одного плохого слова. А я была с ним суха и отвергала его любовь... Не имела права уходить от тебя, такого несовершенного, но любимого мной человека к почти идеальному, но нелюбимому. Я бесконечно виновата перед вами обоими.
  -Напрасно взваливаешь на себя вину. Тем более что Васильева вскоре полюбила.
  -Я убеждала себя, что люблю. Уважение, преклонение, благоговение - не любовь. Ты это знаешь не хуже меня.
  -Мое присутствие влияет на тебя не в лучшую сторону. На твое здоровье - во всяком случае.
  -Нет, нет... Не знаю, как это по Фрейду, ты - лучшее лекарство, в котором я нуждаюсь... Не стану лукавить, мне безразлично, что по этому поводу думает Зина, если вообще думает обо мне. Я поступаю нечестно - и по отношению к ней, и к тебе. Я не должна разлучать вас даже на день. Но не в силах совершить подвиг - не думать только о себе. Я страшная эгоистка! Воспользовалась случаем...
  -Чтобы сказать мне то, что думаешь. И я тебе за это благодарен.
  -Ведь я не требую от тебя взаимности, которую не заслужила. Довольно и того, что ты когда-то любил меня, жадно хотел обладать моим телом, отдавался сам без остатка...Прошлое стоит очень многого. Я не променяю его на самое прекрасное настоящее и будущее - гипотетически, конечно, - хотя бы потому, что молодость не вернуть. Быть может, я и живу сейчас не столько настоящим, сколько прошлым.
  -Ты и теперь много работаешь, тебе есть, чем гордиться.
  -Признаюсь, после смерти мужа я не придаю большого значения своим переводам. Я еще много раньше утратила вдохновение, требующееся для преодоления сопротивления материала. Перевожу легко, почти без труда. И не испытываю особой радости, как прежде, когда завершаю начатую работу. Я впряглась в телегу и качу ее по той же дороге, что в начале своей карьеры, но теперь знаю все ухабы - выбоины, словно раньше тащила воз в гору, а теперь - с горы. В гору было мучительно тяжело, но интересно. А с горы - неимоверно легко и почти безразлично - катит и катит без остановок. Иногда я завидую прежней себе - кобыле, что тащила тяжелую ношу, чуть ли не сдыхая от усталости. Это не пустые слова, Петя, - я завидовала тебе, пишущему "Диалоги", испытывающему эмоции от радостного потрясения до ненависти...Ты страдаешь, когда пишешь и когда не можешь писать, ненавидя "Диалоги", а я почти бесстрастна, переводя своего американца. Ты это можешь понять?
  -С трудом. Я бы испытал неслыханное счастье, если б у меня нашелся хотя бы один читатель, одолевший до конца мое писание.
  -К сожалению, я не могла и не могу даже сейчас совершить такой подвиг.
  -Ценю твою откровенность.
  -Даже на смертном одре я буду говорить то, что думаю, как бы глупо и даже жестоко это ни выглядело. Бес вселяется в меня, ничего не в состоянии с собой поделать... Прости...
  -Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы обижаться.
  -Возможно, в недрах моей души сидит садистка?
  -А в моей - мазохист. Все может быть...
  -Потому ты терпел все мои выходки и терпишь их сейчас.
  -Сейчас ты больна и борешься с болезнью, преодолевая свою слабину силой, которая в тебе осталась.
  -Скажи проще - нетерпимостью и беспощадностью.
  -Если они помогают тебе, их можно только приветствовать.
  -Но не говори, что тебе это по нраву.
  -Напротив. Но мы не были бы сами собой, если б стали другими на склоне лет.
  -Я никогда не щадила тебя...
  -А я всегда поступал так, как считал для себя нужным, мало считаясь с другими. И все это больше тридцати лет позволяло нам любить друг друга.
  -Я и сейчас тебя люблю...
  -Наверное, и я... Тебя. Только стена, воздвигнутая между нами, непреодолима. Слишком мало сил осталось у нас, чтобы найти в ней брешь и вернуть все назад.
  -Ты честен. И был таким почти всегда.
  -Такая честность не стоит ломаного гроша. Она защищает мое "эго" - только и всего... Не во время мы затеяли этот разговор.
  -Да, бальзам на душу он не льет. Но я всегда была противником иллюзорного счастья. Становлюсь сильней духом, когда чувствую определенность, как бы печальна для меня она ни была. А там смотришь, стану здоровее и телом.
  -Прости меня...
  -За прямоту? Я тебе за нее благодарна. Только так мы и можем остаться друзьями.
  -Надеюсь, никто не помешает нам остаться ими до конца...
  -Ты так и не обрел счастья?
  -Я обрел относительный покой.
  -И защищаешь его всеми правдами и неправдами?
  -Где одно, где другое, часто трудно определить.
  -Может быть, не все еще у нас потеряно...
  -Все может быть...
  -Ты уже совсем не любишь меня?
  -Зина утверждает, что я люблю одну тебя. И Катя того же мнения.
  -А ты сам?
  -Я сам? Не знаю, люблю ли я вообще кого-нибудь, кроме себя, которого ненавижу порой всеми силами своей души.
  -Так ты еще более одинок, чем я.
  -У меня атрофированы все чувства, кроме прежних привязанностей. Ко всем вам, моим родным и близким. Но это не любовь. И все вы это знаете.
  -Что трудно у тебя отнять, так это знание людей в той мере, какая возможна в сумерках их душ. Я всегда была противницей всякой мистики и учений, ставящих бессознательное выше сознания. Но в последнее время изменила мнение. Возможно, Фрейд был в чем-то прав. Как ни странно, Юнг и другие, кто пошел дальше Фрейда, отказавшиеся от одиозных умозаключений прародителя, убеждают меня меньше, чем первооткрыватель.
  -Даже ошибки пионеров увлекают нас больше, чем отринувшие их последователи. Хотя тот же Юнг далеко не подражатель. Я мало знаком с его теорией, но меня она не убедила. Впрочем, я уже давно поостыл и к теориям Фрейда. В частности, сексуальная предопределенность всего и вся уже не внушает мне особого доверия.
  -Видимо, в тебе с годами перебродили те самые клетки, назовем их так, которые будоражили твое воображение. Примат сексуальности, заложенный в твоих генах, приобрел еще большее значение, когда ты познакомился с работами Фрейда. Они еще сильнее возбудили тебя, и ты всю свою жизнь и жизнь других людей, главным образом, сводил к сексуальной мотивации.
  -Мой интерес к сексуальной проблематике не столько подавлял твой прагматический ум, сколько мешал ему властвовать надо мной.
  -Я не стремилась к власти над кем бы то ни было.
  -Но сопротивлялась влиянию чуждых тебе сил.
  -По-твоему, я была холодна с тобой?
  -Никто так сильно не воспламенял меня, не делал таким возбудимым и счастливым в плотских утехах и радости слияния душ, как ты. В лучшие наши времена ты забывалась в моих объятьях и придавала мне новые силы, оставаясь самой страстной для меня женщиной. И вообще - любое наше познание - и познание женщины - исключительно субъективно по своей природе. Именно потому любовь непредсказуема и необъяснима, на ее почве убивают, кончают с собой, творят и добро, и зло. Чтобы мы ни говорили о Фрейде, но самые сильные страсти испытываются нашими телами. Мне повезло в любви к тебе - она соединила в себе оба начала - и земное, и небесное.
  -И мне с тобой - в той же мере. Я лишь тогда ушла от тебя, когда моя любовь осталась только земной.
  -Другими словами, небеса взяли верх над землей.
  -Между мной и Васильевым была одна любовь - небесная. У меня к нему - во всяком случае. По мне, душа важнее тела. Твои "Диалоги" раздражали меня преобладанием в них темных и откровенных сцен торжества плоти над душой, отсутствием тайны, сокровенности. А ведь я не религиозна, Бог в моей душе до сих пор так и не поселился - слишком я материалистична, чтобы признать вторичность материи. Впрочем, оставшись одна, я стала менее прагматична, в меня проник дуализм, примиривший даже с твоим Фрейдом, между прочим, яростным врагом церкви и религии.
  -Он был страстным адептом своих теорий, чтобы признать божественную природу всего сущего и несущего, включая темные инстинкты. Все мы - творения Бога. А дьявол - порождение церковников. Богу было угодно создать нас такими, какие мы есть. Он хотел, чтобы мы не только веселились, но и страдали. Иначе б мы не знали радости. Без печали счастье - пустой звук. А отсутствие страстей делало б нашу жизнь пресной и скучной.
  -Однако как быть с агрессивностью, алчностью, ненавистью, порождающими бесчеловечные войны, убийства, истязания? И это Ему угодно?
  -Ему угодно, чтобы люди стали Человеками, совершенствуясь и преодолевая в себе пороки. В этом, быть может, заключена высшая Доброта Творца... Хотя и мне трудно понять допущения им таких злодейских явлений, как Холокост. Наказание невинных - выше моего разумения и прощения. Но кто я такой, чтобы прощать Вседержителя?!
  -Ты в него веришь? Давно?
  -Я, как и ты, стал своеобразным дуалистом. Далекий от любой религии, верю в Бога как Творца всех начал, продолжений и концов. Я мало задумываюсь над тем, есть ли жизнь после смерти, но Он был, есть и будет вечно. Могут исчезнуть целые цивилизации, а Он останется. Более того, именно Он допустит это исчезновение. Кто знает, быть может, до нашей цивилизации на Земле уже существовала цивилизация и исчезла. Иначе как объяснить творения древних египтян, шумеров и латиноамериканцев?
  -Ты не боишься смерти?
  -Кажется, не боюсь. Как раньше, так и теперь я продолжаю жить своей жизнью, следуя собственной природе, не совершая умышленного зла другим людям. Он будет судить меня за неумышленное зло и излишнее самолюбие.
  -До таких высоких дум я еще не дошла, хотя доросла до их понимания.
  -Меня радует твой веселый смех. Выздоравливаешь прямо на глазах.
  -Твоими б устами... Поцелуй меня... Все тот же вкус... Спасибо...
  -Ты не захотела мне ответить?
  -Я слишком слаба... И боялась, как ты отреагируешь... Хотела насладиться твоим... Такая старая перечница! Не любить тебя выше моих сил. Лежа в объятьях Васильева, я вспоминала тебя, слишком земного... Мне не хватало с тобой воздуха. Вот я и рванулась к Васильеву, давшему мне новую жизнь. Он был моим Пигмалионом, я - его Галатеей, оставшись статуей. Не нашлось для меня Афродиты, которая бы оживила меня для него. Я не смогла любить его так, как тебя. Он это чувствовал и знал с самого начала. Благодарность, признательность не годятся в подметки любви, которой он не получил от меня. Притворяться я не хотела и не могла.
  -За это все мы тебя и любили.
  -За то же самое ты любил не только меня, но и остальных своих женщин. Даже Зина перестала кокетничать и притворяться. Она тебя любит, цени это. А ты любишь ее?
  -Петька утверждает, что я любвеобильный.
  -Зина тебя не предавала и не предаст. Поздно ей влюбляться в других...
  -О, женщины!
  -Я специально произнесла последнюю фразу, чтобы ты не слишком обольщался собственной персоной.
  -Я вижу себя не только в зеркале - не совращаюсь на свой счет.
  -Надеюсь, ты утратил... то есть не утратил до конца то, чем привлекал своих женщин? Это, как надо понимать, оговорка?
  -Ты -хитрая бестия, вот как надо понимать. Схитрю и я, оставив тебя в полном неведении на этот счет.
  -При случае обязательно спрошу у Зины, она скажет то, что ты скрываешь от меня... Шучу...
  -Я уже давно не придаю всему этому большого значения.
  -С каких пор, если не секрет?
  -С тех самых.
  -Не смею углубляться в эту тему.
  -После того, как Катя ушла от меня, секс перестал быть для меня тем поводком, который вел меня к женщинам.
  -Странно повела себя с тобой. Не твоя вина в том, что наш сын безобразно поступил с ее дочерью.
  -Была моя вина, была. Я имел на Петю влияние, верил ему, невольно обманывал Катю и ее дочь, внушая им лживые представления о мыслях и поступках Пети. Катя спасала Иру от нас - меня и сына. Спасалась и сама.
  -Петя говорит, она поняла, что была не права, но ты непреклонен.
  -Мое чувство к ней перегорело.
  -Она перестала существовать для тебя как женщина?
  -Главное другое - я не ожидал от нее такого разрушительного для нашей с ней любви материнского эгоизма.
  -Так самки защищают своих детенышей от любой беды.
  -Если продолжить твою тираду из жизни животных, самцы представляют угрозу жизни детенышей, так как отвлекают внимание самок на себя.
  -Ты не говорил с Катей о ваших перспективах?
  -Мы объяснились недавно, она меня поняла.
  -Разводиться не собираетесь?
  -Не видим смысла.
  -Она еще может выйти замуж.
  -Найдет кого-то, сообщит - разведемся.
  -А сам ты сыт двумя женитьбами, в третий раз идти под венец не собираешься.
  -Зина не хочет.
  -Зина? Почему?
  -Она мне не верит.
  -В твою к ней любовь?
  -Видимо.
  -Я ее недооценивала.
  -А я переоценил.
  -Так желаешь жениться на ней?
  -В ее доме я нашел убежище от своего одиночества и хочу обрести настоящий покой для нас обоих. И Вова мой союзник.
  -Ты заменил ему отца.
  -Просто мы не без труда нашли взаимопонимание.
  -Но отчего ты охладел к собственному сыну?
  -Он жаловался тебе?
  -Нет, конечно. Но с недавних пор не говорит о тебе и молчит, когда я упоминаю твое имя.
  -Я не понимаю, что случилось между нами. Я ничуть не изменился к нему, в его дочке я души не чаю. Видимся и общаемся мы редко, это верно. Он возвращается домой поздно, у Зины нет телефона. Ее он не обожает, теперь ему больше мила Катя - после того, как поняла, что Петя - хороший семьянин. Она уже готова простить ему любой грех.
  -Он изменяет жене?
  -Нет, конечно. Но Катя коренным образом изменила отношение к зятю, видя то, что он много трудится и любит дочь и жену.
  -Быть может, Петя ревнует тебя к Вове?
  -Это просто смешно. И потом они после случайной встречи стали, чуть ли не друзьями. Вова даже приходит к ним.
  -Сколько времени? Еще не поздно - возвращайся домой. Я чувствую себя удовлетворительно. Завтра позвони из автомата. Если мне станет хуже, придешь.
  -Что за новости? Я высадился здесь не для того, чтобы покидать поле боя. Выполняю задание, данное мне детьми и Зиной. Придется тебе смириться с участью пленницы.
  -Смотри, не стань пленником своих заблуждений. Зина наверняка не в восторге, что ты захотел стать моей сиделкой. Я тебя предупредила.
  
  
  
   ЗИНА
  
  -Не тема для разговора, Петя, за все три дня, что ты находился у своей первой жены, не удосужился хотя бы на час заглянуть к нам.
  -Я же звонил тебе на работу, все рассказал. Ты сама советовала мне дождаться Тани и быть с Наташей. Таня сегодня утром вернулась из Москвы и забрала Наташу к себе.
  -Наконец освободили тебя от тяжелого труда ухаживать за больной. Как тебя не пожалеть?
  -Выходит, Наташа была права. Она в первый же день сказала, что тебе не понравится мое пребывание у нее. А я, дурак, убеждал ее, что вся инициатива исходит от тебя.
  -Я никогда не сомневалась в умственных способностях твой жены.
  -Она давно мне уже не жена, как знаешь.
  -Дважды ею была, что мешает стать третьей?
  -В таком случае ты не отстала от нее, правда, в несколько ином качестве.
  -Очень смешно! Рот до ушей, хоть завязочкой пришей, или как там...Только Федот, да не тот. Твоя улыбка работает в другую сторону.
  -Может быть, мне стоит прогуляться, пока ты не успокоишься?
  -Вот бог, а вот порог! Но сначала я тебя кое в чем просвещу, если ты еще не знаешь. Твой дорогой сын - гомосексуалист. Мне бы на это наплевать, но он соблазнил Вовку. Как тебе такая горячая новость?
  -Откуда она у тебя?
  -От верблюда.
  -Тогда позволь мне в нее не поверить.
  -А моему сыну поверишь?
  -Он сам сказал тебе, что...
  -Сказал после того, как я приперла его стенке.
  -А что послужило тому основанием?
  -Фотография целующихся взасос наших сыновей, сделанная ими в моментальном фото - в автомате. Нашла ее случайно в Вовкиной комнате. Видимо, он любовался ею, и забыл на письменном столе.
  -Ты, разумеется, закатила сыну сцену.
  -Что ты, миленький?! Я решила, что это такой розыгрыш. Но сделала вид, что не поверила в него и с невинным видом спросила у Вовки, с кем это он целуется, вроде бы с парнем. На это он спокойно ответил, что влюблен в Петю, и трахается с ним, когда у того выпадает свободное время. Теперь, кажется, я понимаю Катю. Все, кто соприкасается с тобой и твоим жеребцом, становятся жертвами вашего омерзительного, скотского поведения...
  -Я выясню у Пети, насколько это так.
  -Нечего выяснять, все ясно. Можешь выкатываться отсюда. И чтобы впредь твоей ноги не было в моем доме. А о своем сыне я сама позабочусь. Если твой жеребец не оставит его в покое, я подам на него в суд.... Вали отседова!
  -Сейчас - только соберу свои вещи.
  -Я их уже собрала, можешь не трудиться.
  -Что ж ты сразу не сказала. Зачем-то вела светскую беседу.
  -Я их собрала как раз на тот случай, когда у меня не останется никаких сомнений относительно тебя.
  -На редкость проницательная женщина, обладающая даром предвидения. Одного не пойму, что ты ожидала услышать от меня.
  -Хоть какое-то внятное опровержение или хотя бы возмущение поведением своего негодяя.
  -Где мой чемодан?
  -Вот он - не видишь?! Вы оба - сволочи, каких свет не видел!
  
   ПЕТЯ
  
  -Я уже почти неделю живу у себя, так что можешь мне звонить прямо сюда. Спасибо, что выбрался ко мне.
  -Если не возражаешь, я у тебя переночую - вымотался за день.
  -Оставайся, если хочешь.
  -Не слышу энтузиазма в твоих словах. Обычно ты был более приветлив.
  -На то есть серьезные причины.
  -Понимаю, тебе почему-то пришлось уйти от Зинаиды.
  -Она прогнала меня поганой метлой.
  -Ты провинился в том, что трое суток жил у матери? Этого следовало ожидать. Бабская ревность - закатила тебе сцену. Ничего, через несколько дней остынет, очухается - позовет назад.
  -Ни я к ней, ни она ко мне не переедет. Мы оба поставили точку в наших отношениях.
  -Жирную?
  -Из-за тебя, мерзавца!
  - А я-то здесь причем? Чем не угодил твоей Зинаиде?
  -Тем, что спишь с ее сыном.
  -Но ведь не с тобой.
  - Ты, в самом деле, с ним спишь?
  -А как ты думаешь?
  -Я думаю, что ты специально разлучил меня с Зиной. Так это или не так?
  -То есть ты не веришь в то, что мы с Вовой любовники?
  -Я верю в то, что ты второй раз портишь мне жизнь. В данном случае не столь важно, с кем ты изменяешь своей жене.
  -А если я ей не изменяю? Если она и даже Катя в курсе моих отношений с Вовой? Что тогда?
  -Тогда все вы - мерзавцы. Давай выкладывай все!
  -Как знаешь, мы случайно встретились с Вовой, нам было что обсудить. Мой отец и его мать могут пожениться, нам обоим это небезразлично. У каждого из нас есть сомнения в пользе для наших родителей такого серьезного шага. Хотя Вове ты понравился больше, чем Зинаида - мне, что мы не стали скрывать друг от друга. Ты знаешь мое мнение, я бы хотел, чтобы ты простил Катю, как она простила меня. Обычное христианское милосердие. А если ты ее разлюбил, что в принципе возможно, мать ты точно любишь, о чем мне говорил неоднократно. Мать любит тебя, не скрывает это. Вернитесь друг к другу. Вова вроде бы не возражает против брака матери с тобой, но, стоило мне аргументировано предположить, что Зинаида из-за него может уйти от тебя, как Катя ушла из-за Иры, начал сомневаться. Мы решили проверить, насколько правы...
  -Сукины дети!
  -Не надо обижать мою мать.
  -Наташа, верно, не виновата в том, что родила такого негодяя.
  -Я полон раскаяния, отец. Но сам поразмысли, предположим, действительно мы с Вовой любовники, почему вы, наши предки, должны за нас отвечать? Разве ты не осудил Катю за то, как она повела себя с тобой из-за моей измены Ире? У нее было куда больше оснований ненавидеть меня, чем Зинаиде? Я не изменял ее сыну, мы всего лишь полюбили друг друга...
  -Если бы...
  -Как ты сам мог поверить в то, что я способен влюбиться в мужчину?
  -Я не поверил, хотя от тебя всего можно теперь ожидать. Уж лучше бы ты действительно находился в связи с Вовой, мне не пришлось бы так краснеть за тебя перед собой. Ты добился одного - я ни с кем не захочу теперь жить. И ты, самый дорогой прежде мне человек, перестал им быть.
  -Прости меня, если можешь. Мы действительно слишком далеко зашли в своей шутке.
  -Знаешь почему?
  -Я знаю, что ты сейчас скажешь.
  -Я перестал быть для тебя тем, кем был. Увы, это типичный случай, когда отцы и дети расходятся с друг другом. Думал ли я когда-то в молодости, что мой наивный рассказ на эту тему выльется для меня в куда более серьезное событие.
  -Ты меня не простишь. Как не простил своих женщин. Какая же я сволочь?!
  -Зачем вы впутали в эту "забаву" Иру и Катю? Решили подстраховаться, обеспечивали себе алиби?
  -Без Иры было бы труднее осуществить задуманное. И ты прав, Ира поверила бы Зинаиде, если б та сообщила Кате, что я изменяю ее дочери с мужчиной.
  -Как же низко все вы пали?
  -Катя высказалась против нашего плана, но она узнала о нем лишь тогда, когда он был запущен. Ира сообщила о нем матери слишком поздно. Фотография уже попалась Зинаиде на глаза. Катя приказала мне связаться с Вовой, чтобы он сказал матери правду, но разыскать его я не успел...
  -Ира могла сказать все это Кате сразу - еще до того, как вы подбросили " целующуюся парочку". Но не сказала - можно понять, почему.
  -Она, как и я, хочет, чтобы вы с Катей помирились.
  -Этому не бывать - особенно теперь. И еще, чтобы ты в следующий раз вел себя умнее. Катя давно знала о вашей операции. Больше того, она морочила мне голову, когда мы встретились у тебя. Она сказала, что ты уединяешься с Вовой в своей комнате и, судя по всему, занимаешься с ним любовью, но она, Катя, уже и это прощает тебе, хорошему семьянину.
  -Таким образом, мы проверяли реакцию Кати, насколько она избавилась от ненависти ко мне, но позже, убедившись в полной ее лояльности, разрешили Ире прекратить пудрить ей мозги.
  -Вы всех проверяли на лояльность, кроме себя.
  -Ты занял Катину позицию: из-за меня не желаешь простить ее. Катя не только не виновата в моем действительно гнусном поступке, но и хотела его предотвратить.
  -Если б очень хотела, поехала бы к Зине в тот же день и предупредила ее, что вы, взрослые балбесы, задумали. Все дело в том, что все вы - сознательно или бессознательно - хотели поссорить Зину со мной. Что ж, это вам вполне удалось.
  -Ты же знаешь Зинаиду. Она экспансивна, ты должен ее простить.
  -Мне некого прощать - в том-то вся и беда. Я уже давно понял, что один, но еще трепыхался.
  -Ты не один. У тебя есть мы, я с Ирой, мать, Таня.
  -Нет у меня никого.
  -Может быть, меня простить уже нельзя. Слишком много неприятностей я тебе доставил. Но мать... Вы прожили больше лет, чем мне сейчас. Вы любите и нуждаетесь в друг друге, вам есть, что вспомнить хорошее... Мать ожила за те три дня, что ты был у нее. Сам подумай...
  -Пустые хлопоты, Петя. Я ни с кем больше съезжаться и разъезжаться не стану. Мне и одному хорошо. Это не значит, что я откажусь от помощи или не приду на помощь, когда в этом будет нужда.
  -Мать сказала, ты был для нее лучшим лекарством...
  -Без комментариев.
  -Не можешь забыть ей Васильева?
  -Себя не могу забыть.
  -С собой справиться сложнее -знаю по своему опыту.
  -У тебя был несколько иной опыт.
  -С поправкой на возраст.
  -Совсем другой. Возраст здесь не имеет большого значения.
  -Если бы Света не поступила так мерзко, я все б ей простил.
  -Даже беременность жены не остановила бы тебя?
  -Скорее всего, как это ни дико звучит.
  -Я думал, ты любишь Иру.
  -Мы с тобой похожи. Я люблю жену и... эту заразу, но никогда ее не прощу... Ты уже немолод, но мучаешься от любви и мечешься от одной любимой женщины к другой, и никого не в состоянии простить.
  -Кажется, я угомонился. Ты мне помог. Я даже не злюсь на тебя, просто расстроен, что "и ты, Брут, продался большевикам". Если бы между нами были прежние отношения, ты б не пошел на такой "розыгрыш", понял его последствия...
  -Мне нет прощения, понимаю. Теперь ничего не исправишь.
  -Скоро конец учебе. Как с работой?
  -Обещают взять в адвокатуру. Зарплата так себе. Но многое будет зависеть от меня. Проявлю себя в деле - и не раз, и не два, - обратят на меня внимание, у меня появится имя. Тогда будут и деньги, и почет. Кое-какой опыт я уже имею. Главное, чтобы я мог содержать семью. Как-никак я мужчина.
  -Приятно слышать, что пошел дальше меня и сознаешь свою роль в доме.
  -Мы хотим еще одного ребенка. Не сразу, позже. Если в личной жизни можно позволить себе рефлексию, в работе необходимы железные нервы - здесь мне образцом служит мать.
  -Игорь придерживался тех же установок.
  -Но я не хочу повторять его жизнь.
  -В каком смысле?
  -Все же, надеюсь, я не такой эгоист.
  -Если бы он жил с нами...
  -Где он и где мы? Два-три письма в год, редкие звонки матери. Тебе вообще не звонит, словно ты не существуешь. Даже мать перестала его вспоминать.
  -Он живет в другой стране и в другом мире.
  -При желании мог встретиться с матерью в Болгарии. Мать нашла бы деньги, чтобы увидеться с ним. Он нас напрочь забыл. Его Галя встречалась с матерью в ГДР, приехала в Западный Берлин и каким-то образом перебралась в Восточный, куда прибыла и Людмила.
  -Откуда у тебя эти сведения?
  -Из первоисточника. Людмила позвонила. Между прочим, интересовалась твоей персоной. Ты и ее любил?
  -Не пори чепухи.
   -Значит, она наврала.
  -Ври сам, да не завирайся. Я тебе не Зина, меня не проведешь.
  -Ладно, не о чем говорить. Она еще старше тебя. Мать красивее и лучше.
  -Перестань!
  -Когда-нибудь поймешь, лучше Наташи у тебя никого не было и не будет. Был с матерью трое суток - ничто в тебе не шевельнулось?
  -Жалость.
  -Жалость? К больной?
  -К нам обоим. Мы вместе могли быть столько лет...
  -Не поздно начать снова.
  -Поздно.
  -Ты зациклился на своих комплексах.
  -Я не хочу говорить на эту тему.
  -Ты уже не доверяешь мне?
  -Можешь считать, что я комплексую.
  -Ты просто ревнуешь мать к мертвецу.
  -Он для нас не мертвец. Мертвые, чтобы ты знал, юрист, обладают еще большей силой, чем живые. Они идеальны, у них нет недостатков. Они - ангелы, им не нужна грешная плоть. Их дух витает не только в облаках.
  -Наташа- реалистка, иррациональное мало занимает ее. Она нуждается в живой душе. Как раньше, в молодости, образ первого мужа не мешал вам жить вместе, так и образ последнего не повлияет на ваше совместное проживание.
  -Проживать мы можем и врозь.
  -Совместную жизнь, я оговорился.
  -Не оговорись в суде.
  -Там не оговорюсь. Все же клиенты - чужие для меня люди.
  -Тренируйся на близких.
  -На родных?
  -Я не оговорился, Петя.
  -Я уже никогда не стану тебе сынком?
  -Как и я для тебя - па. Мы с тобой перевернули страницу нашей книги.
  -Перевернем ее назад, па, пожалуйста...Обе страницы - с матерью и со мной.
  - Знай, сынок, наше сближение с Наташей произошло достаточно буднично - из за ее болезни. Это не было праздником. Я взял ее измором. И повторяться не намерен.
  -Чушь какая-то. Она спит и видит, чтобы ты вернулся к ней. О каком изморе ты ведешь речь?
  -Мы изжили себя в нашей любви друг к другу, я уже много раз говорил тебе это... Но поберегись сказать Наташе те слова, что я тебе сказал, если любишь мать...
  -Мне уже нечего терять... Я слышал, каким тоном ты назвал меня сынком. Позволь мне сказать грубость.
  -Что еще можно с тебя взять?
  -Мать не устраивает тебя как женщина, если ты еще мужчина. И это самое главное.
  -Позволь и мне сказать тебе грубость. Ты просто мудак! Для меня уже давно секс - второстепенное дело.
  -По понятным причинам, но с Зинаидой секс тебя устраивает, а с матерью нет.
  -Мудак он и есть мудак. Я, старик, могу легко обойтись без всякого секса.
  -Но лучше с ним?
  -Лучше быть молодым, здоровым и богатым, чем старым, больным и бедным.
  -Это аксиома. Никогда не поверю в то, что чувства покинули тебя.
  -Есть чувства, и есть чувство. Вот то самое чувство - любовь, чему трудно противостоять, - ушло от меня, остались одни следы, воспоминания.
  -А что в этом плане, по-твоему, происходит со мной?
  -Света была первой твоей женщиной и любовью, тебе трудно истребить в себе память о тех временах, когда вы были близки. Любовь алогична. Несмотря на все пакости Светы, ты продолжаешь ее любить. И только благодаря разуму, сложившимся обстоятельствам - рождению дочери, твоей любви к ней, ответственности и привязанности к Ире - ты верен жене.
  -Я не люблю Свету, я всего лишь не изжил в себе похоть к ней. А с Ирой у меня сложились замечательные отношения, и в постели мы устраиваем друг друга - у нас с самого начала не существует никаких табу в сексе. Так что я сам не понимаю, чем собственно до сих пор притягивает меня Света.
  -Возможно, той ролью, которую она играла в вашей близости.
  -Главенствующую... Думаешь, этого мне не хватает? Ведь с Ирой "руководящую и направляющую" роль во всем играю я - в том числе в сексе.
  -Ты принадлежишь к женскому типу. Исполняя мужскую роль, все же чувствуешь, видимо, потребность быть какое-то время пассивным.
  -А как это было у тебя?
  -В будничной жизни Наташа была главой дома, я компенсировал свою пассивную роль активностью в постели, тем самым, подавляя в себе женское начало. Мне попадались женщины мужского типа, но в постели они предпочитали оставаться женщинами. Очевидно, им надоедала матриархальная роль в быту, в сексе они хотели забыться и насладиться своей естественной жизнью. Хотя, поди, разберись, кто мы - мужчины и женщины? Даже в прическах, одежде порой трудно это понять. Произошла мутация человеческого рода, это мы ощущаем и в себе.
  -Я могу предположить, чем взяла тебя Зинаида. Сказать?
  -Скажи.
  -С нею ты чувствовал себя моложе, сильнее, мужественней. Она не подавляла тебя. Ты всю жизнь боролся с женским началом в себе, Зинаида способствовала преодолению этого начала, что импонировало тебе, мужчине. И ты чувствовал себя с ней в большей степени мужчиной, чем с матерью. То же происходит со мной в моих отношениях с Ирой. Так что никуда я от нее не денусь и по этой причине. И даже если согрешу случайно...
  -Потеряешь жену.
  -Не согрешу, не согрешу. Это тебе все позволено, не мне.
  -Ты уже использовал свою попытку.
  -Ты сможешь меня простить?
  -Простить могу. Уже простил.
  -Но это ничего не значит?
  -Давай, Петя, не углубляться в эти дебри. Ты мой сын, я твой отец, постараемся не гадить друг другу жизнь. Это не так мало, как ты думаешь...
  
   ЗИНА
  
  -Я пришла к тебе не только для того, чтобы извиняться...
  -Можешь не подыскивать слов. Ты выгнала меня, как шкодливого кота. Правильно сделала - показала мне мое истинное место.
  -Что бы ты ни сказал, будешь тысячу раз прав. Я вела себя с тобой непотребно, оправданий не ищу.
  -Я уже простил тебя, не будем ворошить недавнее прошлое. Мы с тобой расстались, но сохраним нормальные отношения, памятуя о предыдущей нашей жизни.
  -Выслушай меня. Потерпи десять минут, и я уйду, освободившись от груза давящей на меня вины.
  -Только, пожалуйста, не будь многословна.
  -Наши сыновья зло подшутили над нами. Я никак не ждала ничего подобного от Вовы, поскольку он хорошо относился к тебе и не возражал против того, чтобы я вышла за тебя замуж. Не знаю, чем объяснить его поступок. Ты что-нибудь понял?
  -Все проще пареной репы. Наши взрослые детки проверяли нас на вшивость. Им это вполне удалось. Мы с тобой не выдержали первого же испытания.
  -Не выдержала только я, ты здесь ни причем. Разве я могла подумать, что мой собственный сын устроит мне такой жестокий экзамен? Видимо, идея принадлежит твоему юристу. Моему парню она на ум прийти не могла. Но я нисколько не оправдываю его. Вот уже неделю не разговариваю с ним. В результате он три дня не дает о себе знать. Перед тем как исчезнуть, сообщил мне, что ты знаешь, где он может находиться. Ты вступил с ним в сговор против меня?
  -Я могу только предположить, где он скрывается. Примерно месяц назад между нами состоялся разговор. У него были некоторые проблемы с личной жизнью, которые могла помочь разрешить одна женщина. Он спрашивал у меня совета, я его поддержал. Видимо, он у нее - можешь не волноваться.
  -Кто эта женщина?
  -Понятия не имею. Не съест она твоего малыша. Он сам может съесть кого угодно, что продемонстрировал нам в компании с моим малышом. Великовозрастные шалопаи легко, шутя, вывели нас на чистую воду.
  -Что у него за проблемы?
  - Не знаю, и знать не хочу.
  -Что же ты тогда давал ему советы?
  -Он спросил - я ответил. Эта женщина вроде бы любит его. Почему тогда, если он желает близости с ней, не пойти ей навстречу?
  -Все вы, кобели, что малый, что старый идете нам навстречу... Ты пойдешь?
  -Я слишком старый кобель.
  -Я не люблю унижаться, Петя. Я попросила у тебя прощения, хочу остаться сегодня у тебя. Что скажешь?
  -Уже довольно поздно, Зина. Оставайся, у меня есть чистое постельное белье.
  -Я буду спать одна?
  -К сожалению, после всего того, что произошло, мы можем остаться только друзьями.
  -Сукин сын - вот ты кто!
  -Что верно, то верно. Но это ничего не меняет.
  -Объясни мне хотя бы на правах дружбы, почему ты отказываешься от меня? Совсем недавно хотел развестись с Катей, жениться на мне, уговаривал пойти за тебя замуж.
  -Ты все прекрасно понимаешь. А если нет, тем хуже для нас обоих.
  -Наши сыновья не устраивали нам экзамена, они хотели нас поссорить. Ты это понял?
  -Они, по-своему, заинтересованные лица, хотели убедиться в том, что их престарелые родители будут вместе, невзирая ни на что. В конце концов, видимо, посчитали они, почему мы должны разойтись из-за того, что они ведут себя, как нам неугодно.
  -Другими словами, ты мог допустить, что твой сын - мало того, что женат, - увлекается мужчинами?
  -Мне это не понравилось бы, как не нравился его адюльтер со Светой. Но это его жизнь, мое влияние на нее ограничено. Вот ты возмутилась возможным романом между нашими сыновьями, что нетрудно понять. Но я-то здесь причем? Даже Катя, с большим предубеждением относящаяся к Пете, услышав от Иры, что они уединяются в другой комнате, предположив то же самое, что ты, отнеслась, однако, ко всему этому с удивительным для нее смирением.
  -Так и Ира участвовала в этой грязной игре?
  -Петя подключил и ее во избежание семейных неприятностей.
  -И она обманывала мать?
  -До поры, до времени. Догадываешься, почему наши "любовники" поставили Ире такое условие?
  -Они проверяли на вшивость, как ты сказал, и ее. Но это уже слишком!
  -Как ни странно, Катя экзамен выдержала. При нашей встрече у Пети (я тебе о ней рассказывал) она проинформировала меня соответствующим образом, сказав при этом, что достаточно наказана уже, чтобы дальше разрушать семью дочери.
  -Какое благородство?! Почему я не вижу твоей жены? Она задержалась на работе?
  -Твое ехидство неуместно.
  -Она не желает жить с тобой?
  -Я не желаю. Тебе это кажется странным?
  -Я не понимаю другого - твоей объективности. Все твои женщины - так или иначе - предали тебя. И ты никого не желаешь простить.
  -Меня самого есть за что прощать. Но все мы не заслуживаем того, чтобы быть вместе. Мне уже не раз приходилось говорить, одиночество вдвоем еще хуже, чем просто одиночество.
  -Ты указываешь мне на дверь?
  -Я хочу быть твоим другом. Мотивы твоего поведения я понял, но не настолько, чтобы сохранить наши отношения теми, что они были раньше.
  -Понятно. На правах предложенной тобой дружбы я могу попросить тебя помирить меня с сыном. Или - после того, что он сделал, - тебе это противно?
  -Хорошо, я попробую разыскать его в институте и убедить в том, что ты, его мать, не могла с безразличием отнестись к его нетрадиционной любви.
  -Вот-вот, скажи ему, что я консервативна по этой части.
  -Я попытаюсь...
  -Тебе неприятно встречаться с ним?
  -Он не выдержал экзамена на дружбу, которая между нами вроде бы установилась. Но что требовать от него, если мой собственный сын с треском провалил свой экзамен?
  -Твоя объективность скорее пугает меня, чем радует. Но она в моих интересах. Очень жаль, что я поддалась на дешевую провокацию наших недоумков. Они показали нам обоим, чего стоит их любовь к нам. Или ты другого мнения на сей счет?
  -Ты рожала сына затем, чтобы он вернул тебе то, что ты ему дала и даешь? Я не жду от Пети никаких дивидендов. Но не скрою, моя любовь к нему несколько потускнела. Я понял, что еще больше стал одинок. Но это не такая уж беда, если понимаешь, что за всем этим стоит.
  -Очень мудро. Однако это не по мне. Я хочу, чтобы мой сын любил меня не меньше, чем я его. У меня, кроме него, никого не осталось.
  -У всех стариков, за небольшим исключением, одна и та же участь. Все мы одиноки в этом мире, что понимаем иногда в раннем детстве и почти всегда в старости. Но поскольку в своем одиночестве мы не одиноки, будем жить дальше - если не припеваючи, то и без лишних страданий...
  
   ВОВА
  
  -Петр Григорьевич? Если вы нуждаетесь в моих извинениях, примите их. Я поступил по отношению к вам подло. Никак не думал, чем может кончиться наша игра.
  -Я разыскал тебя по другой причине.
  -Вы можете простить меня?
  -Я вас простил - и Петю, и тебя, и Иру. Я обещал твоей матери, что помирю вас. Потому я здесь. Ты не очень спешишь?
  -Прежде всего, я хочу, чтобы вы простили мою мать. Она не имела права так поступать с вами.
  -Мы с ней уже разобрались.
  -Вы вернетесь?
  -Нет. То, что ты назвал игрой, показало всем нам, кто есть кто, какие отношения могут быть между нами.
  -Но это же просто смешно - из-за такого пустяка менять свою жизнь.
  -Представь себе такую ситуацию - чисто гипотетически. Ты и Петя действительно влюблены друг в друга, и твоя мать, узнав об этом, ставит тебе условие: либо ты "завязываешь" навсегда со своей сексуальной ориентацией и отказываешься от связи с Петей, либо должен катиться на все четыре стороны. А то и еще хуже - независимо от твоего решения - становишься для матери персоной нон грата.
  -Вы думаете, мама могла бы со мной так поступить?
  -Чисто теоретически такое возможно?
  -Думаю, нет. Ей пришлось бы примириться с моим выбором.
  -Это же просто смешно - из-за такого пустяка менять свою и чужую жизнь.
  -Пустяк не это, а наш розыгрыш.
  -А вот по мне, ваш "розыгрыш" хуже того, как если б вы были действительно влюблены друг в друга.
  -Я вас не понимаю. Вы допускаете, что ваш сын - голубой? Имея семью, балуется с мужчинами на стороне...
  -Последнее обстоятельство очень прискорбно - если заводишь семью, будь любезен, как говорили в старину, хранить свой очаг.
  -Мало ли что кто говорил. Человек свободен - я вам когда-то это уже заявлял.
  -Настолько свободен, что может делать любые пакости другим людям.
  -Если б вы только знали...
  -Чего еще я не знаю?
  -Того, что я... Я люблю Петю.
  -А он?
  -Догадался.
  -И?
  -Предложил сыграть в эту игру.
  -Ты пошел у него на поводу из-за любви к нему?
  -Совершенно безнадежной, как понимаете.
  -Что ты просил у него?
  -Один настоящий поцелуй... Правда, я смешон?
  -Тот самый, что запечатлен на моментальной фотографии?
  -Да.
  -Ты понял, что Петя тебя использовал?
  -Я не сразу согласился.
  -И все же ему удалось тебя уговорить.
  -Петя дал согласие на оральный секс.
  -Где он имел место?
  -У Пети дома, когда его жена гуляла с ребенком.
  -И как тебе понравился этот секс?
  -Понравился.
  -Я давно не видел Петю. Скажи, пожалуйста, какой у него член?
  -Что?
  -Какой у него член - длинный, короткий, толстый, тонкий?
  -Член как член. Больше, чем у меня. Немного...
  -Когда ты все это придумал?
  -Сейчас.
  -Зачем?
  -Просто так.
  -Кажется, у тебя не все дома.
  -Мне нравится разыгрывать людей.
  -Так это твоя идея?
  -Моя. Но Пете она понравилась.
  -А поцелуй?
  -И поцелуй. Очень артистичный. Видели?
  -Век бы мне тебя не видать...
  -Вы не спросили, где я теперь обитаю.
   -И где?
  -У той самой женщины. Все у нас в плане секса нормально. Ваш совет мне пригодился.
  -Кто она, если не секрет?
  -Моя школьная учительница. С девятого класса я был в нее влюблен, и примерно через год пригласил в театр. Она пошла со мной. Я проводил ее до дома и остался... Но у нас ничего тогда толком не получилось. Она сказала мне, что я могу в любое время прийти к ней снова, и дала номер своего телефона.... Она хочет иметь от меня ребенка, ничего не требуя взамен. Как думаете, стоит пойти ей навстречу?
  -Она любит тебя?
  -Кажется.
  -А ты?
  -Я ей благодарен за любовь.
  -На сколько лет она старше тебя?
  -Лет на десять. Но не в этом дело.
  -Дело в том, что ты не любишь ее.
  -Дело в том, что мне больше нравятся мужчины. Поэтому у меня ничего раньше не получалось с женщинами.
  -Тебе не надоело трепать языком?
  -На этот раз, клянусь, я сказал чистую правду.
  -Ты был близок с кем-нибудь из мужчин?
  -Я не решаюсь... Боюсь втянуться...
  -Петя сказал мне, что ты смотрел на него влюбленными глазами, когда вы случайно встретились месяц назад.
  -Наверное. Он мне сразу понравился.
  -И это дало толчок всему остальному? Ты плохо представлял, чем вся ваша затея может окончиться?
  -Только не тем, чем кончилась... Между мной и Петей ничего, кроме того поцелуя, что на фотографии, не было, можете мне поверить.
  -Он понял твою склонность?
  -Я не скрыл ее от него. Он еще больше, чем вы, располагает к доверию. И потом мы ровесники, мне легче говорить с ним.
  -Ты не спрашивал у него совета, как вести себя дальше с твоей бывшей учительницей? Или он о ней не знает?
  -Он знает обо мне все. Но отказался дать совет, так как, по его словам, мы с ним слишком разные люди. А что можете посоветовать вы? Как бы вы поступили на моем месте?
  -Мне трудно сказать, как поступил бы на своем, окажись в твоей ситуации с той женщиной.
  -Хорошо, скажите, как поступили бы на своем месте.
  -Если б я ее не любил, то расстался - и чем быстрее, тем лучше. Не дал бы втянуть себя в будущие проблемы, которые неизбежно встали б передо мной, согласись я стать биологическим отцом ее ребенка.
  -В конце концов, она могла не спрашивать у меня согласия, если б не рассчитывала на меня в будущем. Верно?
  -Скорее всего.
  -Предположим, я с ней расстанусь, а что дальше? Как мне быть с моими наклонностями?
  -Твоя учительница знает о них?
  -Да, я сказал ей, что мне больше женщин нравятся мужчины. Это ее не смущает.
  -Судя по тому, что ты все же можешь заниматься любовью с женщиной, попробуй влюбиться в девушку своих лет. Или это невозможно?
  -Это не просто.
  -Разумеется.
  -Особенно тогда, когда тебя тянет к мужчинам.
  -И то - правда.
  -Но я попробую преодолеть в себе тягу к ним. Хотя бы ради того, чтобы обзавестись в будущем нормальной семьей.
  -Я того же мнения.
  -Мужчины от меня никуда не денутся, верно? Я красив? Петя называл меня красавчиком. Дразнил, беззлобно шутя.
  -Ты действительно красивый парень...
  -Спасибо... Вы встретились со мной, чтобы уговорить вернуться домой?
  -Убедить, что это, прежде всего, в твоих интересах. Что ни говори, самый близкий человек у тебя твоя мать.
  -Я сделал все, чтобы вторым таким человеком перестали быть вы. Откуда у вас столько милосердия?
  -Ты ошибаешься.
  - Мне будет не хватать вас. Надо ж было оказаться таким кретином, чтобы потерять такого друга.
  -Я в тебе, Вова, нуждаюсь никак не меньше, чем ты во мне. Так что мы можем остаться теми, кем были до недавнего времени. Будем считать, ваша шутка сработала не до конца - разрушила не все.
  -Я могу обращаться к вам при случае?
  -В любое время.
  -Но с матерью прежние отношения не восстановите?
  -К сожалению... Ты вернешься сегодня домой?
  -Я уже и сам собирался. Приду.
  -Передавай матери привет от меня.
  -До свидания, Петр Григорьевич. Еще раз простите меня, дурака...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"