Ты, Маша, в минуты откровения, которые не так уж часто навещают тебя, показала мне свои опусы, адресованные "милым дамам". Должен признаться, я испытал некоторый шок от твоих признаний, но оценил их по достоинству. "Идя навстречу пожеланиям трудящихся", надиктую о себе то, что тебе, моей жене, неизвестно или малоизвестно. Долг платежом красен, а я привык платить его вовремя. Этот постулат принят в деловом мире. Ты заслужила знать обо мне больше, коль скоро открыла мне двери в свою жизнь, сделав тем самым серьезный шаг к прочному миру между нами. Такова преамбула.
У большинства людей сложилось примитивное представление о тех, кто в наше неспокойное, тяжелое время своим талантом, трудом, инициативой сумел кое-чего добиться. К счастью, ты к ним не принадлежишь. Иначе нам вряд ли удалось бы найти общий язык в самом начале наших непростых отношений, в их зените и сейчас, когда мы находимся на пятом десятке лет. "Обмен посланиями", который ты предложила мне, не побоявшись полностью раскрыться передо мной, что я особенно ценю, и чего, откровенно говоря, никак не ожидал, позволит нам, надеюсь, преодолеть те, казалось, непреодолимые трудности, которые возникли в наших отношениях. Постараюсь ответить откровенностью на откровенность. Не стану скрывать то, что до сих пор являлось моей "тайной за семью печатями". Я никогда не пытался рассеивать представления обывателей, сложившихся у них о бизнесе и бизнесменах. Какой смысл метать бисер перед свиньями? Можно сколько угодно хвалить наш народ, восхищаться его духовностью и душевностью, но мы-то с тобой знаем, в массе своей он ничего хорошего собой не представляет. Иначе бы Ленину не удалось совершить с ним то, что отбросило страну на целое столетие назад, и нам не пришлось начинать все с начала. Более того, мы за двадцатый век потеряли то, что составляло гордость России, - ее интеллигенцию и "трудовое крестьянство" (мне приходится прибегать к штампам - избитым истинам). Трудно деловому человеку, непривыкшему к пустословию, избежать говорильни, когда он занимается не своим делом.
Когда говоришь не по существу, тебя сразу же заносит. Извини, Маша, я забыл, что мой "автобиографический очерк" направлен только в твой адрес, и мне не следует "растекаться мыслию по древу". К сожалению, и ты не избежала стереотипов мышления о людях моего круга, в частности, о бизнесменах, приписав всем нам, в том числе мне, отсутствие чувств. Ты не права. Мы не так уж защищены броней своего бизнеса от этих самых чувств, просто наша работа требует от нас сдержанного их проявления. Если говорить о себе - а для тебя важнее всего понять, наконец, что я за тип, - то мое охлаждение к тебе вызвано совсем другой причиной, нежели той, которую ты излагала. Ты путаешь причину и следствие. Если говорить о нелюбви, то этим "грешишь" именно ты, а не я. В том нет твоей вины. Любить не прикажешь. Мне не повезло - ты любила и любишь только одного человека, своего первого мужа. И в этом признаешься. Я не осуждаю тебя за измену, тем более что и сам далеко не ангел. Но есть существенная разница между нашими изменами. Недавней связи с Толей я предпочел бы "грех" твоей молодости, по аналогии с тем, что свойствен и мне, - открою и я свою тайну. Я бы никогда не решился на это признание, если б ты не рискнула раскрыть свою тайную любовь, пусть старую и изжитую тобой, как я понимаю, благодаря Толе. Увы, мои многочисленные женщины самого разного толка, включая предыдущих жен, не совсем избавили меня от юношеского пристрастия. Если б ты только знала, сколько сил отнимает это влечение (не сама любовь, так как я стараюсь не допускать ее до себя), как оно мешает моему делу и любви к тебе! Насильно мил не будешь, но если б ты любила меня, я бы, скорее всего, освободился от него. Поскольку и тебе знакома такая любовь, надеюсь, сможешь меня понять. Я решил признаться во всем этом, не ходить вокруг да около, сказать все, как есть. Я не считал и не считаю свое пристрастие преступлением против человечества, даже против тебя. Может быть, я и должен был предупредить тебя о нем до нашей женитьбы, но побоялся, оно станет для нее непреодолимым препятствием.
Ты правильно отметила в своих "записках" мою влюбленность в тебя еще в институте. Лишь отчасти она вызвана твоей неприступностью, которую я не мог ничем объяснить, будучи уверен в собственной "неотразимости". Ты оказалась той единственной девушкой, "девушкой моей мечты", которая могла сыграть такую же роль в моей жизни, что позже сыграл в твоей жизни Толя. Я уверен, если б ты смогла тогда ответить на мое чувство, - я излагаю, как могу, не привык, знаешь, говорить красиво, - вся моя личная жизнь была бы другой. Мне б не только удалось избавиться от своего пагубного пристрастия наряду с любовью к женщинам, но и от многих ошибок, связанных с моими женитьбами, хотя, честно скажу, я не жалею об опыте, приобретенном благодаря им. Каждая из моих жен вложила в меня знания, пригодившиеся мне в жизни. Из элементарного фарцовщика доперестроечной поры я дорос до нынешнего бизнесмена не без их помощи. Нам удалось достаточно мирно расстаться друг с другом без предъявления каких-либо претензий, что само по себе в деловых кругах не так уж обычно, когда мы поняли, одной страсти, притом проходящей, недостаточно для прочного брака.
Чтобы к этой теме больше не возвращаться, скажу еще несколько слов о нашей, вернее, моей (как тебе эта оговорка?) любви к тебе. Ты, наверное, не слишком хорошо помнишь, как в свое время, еще в годы учебы, я изо всех сил безуспешно пытался охмурить тебя. Я не догадывался о том, что у тебя есть Таня (а ведь мог, дурачок, памятуя о собственном "призвании"). Но я так сильно влюбился, что не допускал никаких иных мыслей, кроме одной, - покорить тебя. Теперь-то я хорошо понимаю, что стояло за твоим отношением к мужчинам вообще и ко мне в частности. И все же, казалось, я не был совершенно безразличен тебе, раз ты позволяла мне целовать себя, если только не экспериментировала. Жаль, тогда у меня не нашлось весомых аргументов для твоей ответной любви. Зная неплохо человеческую природу теперь, после того, как приобрел огромный опыт, могу только сожалеть, мои чары, действовавшие на многих женщин, далеко не самых последних, не подействовали на тебя. На своем веку я столкнулся с множеством самых разных людей - от простолюдинов до тех, кто составляет нынешнюю элиту страны. И в самом бизнесе для меня осталось не так много нераскрытых тайн. В том, что я состоялся как бизнесмен, стал, извини за каламбур, человеком состоятельным и признанным не только в России, немалая заслуга принадлежит некоторым людям, в том числе женщинам. Уж не знаю, насколько мне повезло в других отношениях, но бесследно для меня не прошла короткая связь с человеком, ставшим впоследствии одним из тех, кого называют олигархами, связь совершенно бескорыстная с моей стороны, тем не менее, оказавшаяся весьма благотворной. С этим человеком - отнюдь не красавцем в общепринятом смысле слова - меня связывала дружба, перешедшая затем в любовь. Она закончилась лишь потому, что еще при Брежневе он уехал на Запад, где получил второе образование, приобрел полезные знания и опыт, пригодившиеся ему в России в период приватизации. Вернувшись, он не изменил нашей прежней дружбе. Многое из своего опыта передал мне, тогда только вступившему на тропу серьезного бизнеса. Я не хочу этим сказать больше, чем сказал. И все же данный пример показывает, в мире деловых людей далеко не все основано на борьбе между ними, в нем осталось место чисто человеческим отношениям. Ты, в целом, правильно ухватила главный мотив нашего поведения. Действительно, в своей практике мы руководствуемся не общечеловеческими ценностями. Они стоят три копейки в базарный день. Ни одна гуманная мысль не претворилась в полезное дело. Может быть, это слишком сильно сказано, и все же, люди по своей природе, к сожалению, звери. Они поступают так, как велит им их биологическая сущность. Прагматически мыслящие люди "чтят уголовный кодекс". Другими словами, поступают согласно существующим законам. И что они позволяют им, по мере своих способностей берут, хавают, не брезгуя, ту пищу, способную утолить с учетом зверского аппетита их голод.. Нет более мощного стимула в жизни, чем совершенствование. Для нас, бизнесменов, оно состоит в постоянном наращивании своего капитала, являющегося подлинной оценкой себя самого, своего труда, своих способностей. Если не я, то кто еще? Другой? Он не остановится ни перед чем, чтобы урвать лишний кусок - у кого угодно, и у тебя - не в последнюю очередь. Да, наш мир - жесткий, порой жестокий, учитывая "особенности русской национальной охоты" за тем, что хорошо ли, плохо ли все еще остается лежать без хозяина. Ты сама прекрасно знаешь о том, пока вся земля - в буквальном и переносном смысле - не будет принадлежать хозяину, то есть хозяевам, мы будем топтаться на одном и том же месте. Мне импонирует твоя, Маша, нелюбовь к слюнтяйству, отсутствию инициативности, обломовщине, сибаритству, но сама ты иногда, видимо, не без влияния своего первого мужа, оказавшего на тебя "тлетворное влияние", своим пустым философствованием и мнимым человеколюбием, впадаешь в риторику и мыслишь так же, как те, кого осуждаешь за пустословие.
Может быть, себе во вред все же скажу, что думаю о ваших с Толей отношениях. Борясь за свою чистоту, свободу, права, он ушел не столько от тебя, женщины, сколько от твоей власти над ним. За это можно было б уважать его, если бы он вел себя разумно, вносил свою лепту в ваше материальное благополучие, не обрек тебя и дочь на нищенское существование. И это при своих способностях, проявленных в другом месте и с другой женщиной. Уйдя от твоей опеки, слишком прямолинейной и навязываемой силой, он одержал моральную победу не столько над тобой, сколько над собой. Вся ваша любовь, Маша, извини, оказалась дыркой от бублика. Вы оба изначально были в своей "огромной" любви несостоятельны. Даже иметь от себя ребенка он отказывал тебе, предпочитая образ жизни, больше всего устраивающий его. Потому все твои потуги изменить мужа, в конечном счете, как ты ни изощрялась, ничего не дали. Прости за грубость, нет никакого толку оттого, что вы все еще ворошите старый пепел своих воспоминаний...
Сказать, что я безразлично отнесся к тем "двум дням, что потрясли мир ", ваш с Толей мир, когда он "владел тобой", стало бы пустой ложью. Но я постарался отнестись к факту твоей измены - не измены так же, как к факту любви - нелюбви ко мне. Я не могу оставаться беспристрастным, так как всегда любил и по-прежнему люблю тебя, хотя ты иначе воспринимаешь мое отношение к тебе. А оно, дорогая, напрямую связано с твоим отнюдь не страстным отношением ко мне. Извини, Маша, но я не привык навязываться. С годами постель, действительно, ты права, перестала играть для меня прежнюю роль. Раньше я иначе оценивал себя, поддаваясь страсти, тем более что ты отвечала мне вполне соответствующе (кое-чему научилась у своего первого мужа, отдадим ему должное хотя бы в этом, не все честить его за расхлябанность и прочие недостатки)... Я ни в чем тебя не виню. Ты самокритична в своем анализе наших с тобой нынешних и прошлых отношений, но многое упрощаешь. Конечно, если сводить их только к одному сексу, то может сложиться представление - моя любовь к тебе испарилась, "как дым, как утренний туман". Но я объяснюсь и по поводу секса, выглядящего в твоих глазах, с моей стороны, как простое исполнение супружеских обязанностей, которыми я к тому же часто пренебрегаю. Честно скажу, сейчас мои страсти не те, что раньше. Почти вся моя энергия направлена на дело - туда, где я могу полнее реализовать свои возможности и получить более полную отдачу. Но и тогда, когда я не пренебрегаю своими супружескими обязанностями, - ты не замечаешь, - сама исполняешь их, прямо скажем, только как долг, как ту самую обязанность, которая нам обоим не очень-то нужна. Те несколько строк, написанные тобой о встрече с Толей в моем, прости, нашем доме исчерпывающе свидетельствуют о том, кто нужен тебе... во всяком случае, в постели. Но Толя далеко... Это не ревность, констатация факта. Мне так и не удалось убить этого зайца (если все отношения в нашем треугольнике свести к охоте, о которой ты пишешь, подменяя понятия и упрощая мир людей моего плана, меня, в частности). Если бы вся наша жизнь, кроме бизнеса, сводилась к подобным развлечениям - к тем, о которых ты пишешь, где нет места человеческим чувствам, включая любовь, то этому можно было бы только радоваться. Верно, многие деловые люди изнашиваются в борьбе друг с другом и в бизнесе, требующем беспредельной самоотдачи, иначе ты все проиграешь. Проиграешь всю свою жизнь, положенную ради достижения успеха, подтверждения правильности выбранного пути, места среди тех, кто властвует над людьми - и не обязательно в том смысле, который имеешь в виду ты. А в том смысле, что тебе удалось взять вершину, достичь ее пика и оттуда с самоуважением взирать на тех, кто копошатся внизу из-за своей лени, нежелания что-либо предпринять, подняться над собой и другими. И пусть они не вякают, что им плохо живется, не вопят о несправедливости. Да, до справедливости далеко, и не только у нас, в России, но на то ты и человек, чтобы подняться над собой, коль скоро не можешь изменить мир, в котором живешь. Прости мне этот идиотский пафос. Я - человек дела, а не слов, в которых конкуренции твоему первому мужу составить не могу. Впрочем, и он пользуется словами не столь уж ловко, достаточно прочесть десяток страниц его романа, чтобы понять это. Сплошная сексуальная бредятина, скажу честно. Такое впечатление, ни другие женщины, ни ты, моя дорогая, так и не смогли насытить его... Вот уж кто вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь стоящим делом, все свои силы направил на удовлетворение своего.. как это у них называют, либидо, если не ошибаюсь. На попытку отклонения своей сексуальной энергии, не нашедшей полного применения в постели, неважно с кем, на другую цель - на роман. В нем его автор в полной мере получает то, что не сумел или не смог получить, пользуясь другим орудием своего труда (извини за прямоту, не сочти ее за грубость, я никого не хочу обидеть). Ты меньше всего виновата в том, что твой первый муж не удовлетворился тобой, впрочем, это только моя гипотеза, плохо объясняющая, почему он так долго терпел твою опеку и не ушел от тебя раньше. Шлюхи то же ничего не объясняют. Разумеется, я не могу судить о Толе объективно. Он - один из немногих людей, кто, в конечном счете, устоял в борьбе со мной. Больше того, надо признать, одержал надо мной верх. Нанес удар в самый поддых одним тем, что отнял тебя у меня. Одним фактом владения тобой и твоим желанием жить с ним... И меня мало успокаивает то, что, по моему мнению, ты не только меня, но и его не любила, так как постоянно отказывала ему в понимании, нажимая при этом на самые больные точки мужа. Прости за откровенность...
Предоставив мне свои записки, ты продемонстрировала искреннее желание улучшить наши отношения, и на самом деле из рук вон плохие. Все же одних детей для того, чтобы поддерживать нашу совместную жизнь на более или менее достойном уровне недостаточно. Видимо, обмен посланиями не вызовет у тебя нового прилива любви ко мне (не настолько я наивен), но может привести нас к взаимопониманию, так необходимое нам, если мы намерены и дальше жить вместе, а я, поверь мне, хочу именно этого...
Не стану скрывать, меня не оставили равнодушными многие нелицеприятные слова в мой адрес, написанные тобой мифическим дамам (надеюсь, ты никогда не покажешь свои "Метаморфозы" другим людям, не говоря уже об их публикации, - лучшего подарка мои недруги получить не могут). Я и раньше не слишком переоценивал себя в твоих глазах, но не настолько - недооценивал. Мужчины, грубо говоря, слабы на передок. Когда хорошо в постели, нам кажется, мы любимы. При всем своем немалом любовном опыте я не смог избежать той самой ошибки, когда любовь дурит голову. Я потерпел поражение, фиаско в своей любви к тебе. Но у меня остается маленькая надежда, все поправимо. "Луч света в темном царстве" - не твои записки, а то, что ты доверила их мне. И потому я не менее откровенен с тобой. Потому сразу, без промедления, сказал тебе самое главное, не мутил воду, не сочинял разные байки...
А теперь пора поведать тебе то, что ты, возможно, давно хотела услышать: как я дошел до жизни такой. До жизни, на мой взгляд, не самой плохой, хотя не все, как знаешь, в ней гладко. У меня не самая дурная наследственность. Мой отец занимал высокую должность в министерстве - заместитель начальника Управления развития текстильной промышленности, это место досталось ему в честной конкурентной борьбе. Как только он понял, что надвигается на страну, своевременно, несмотря на уговоры, оставил свой пост и организовал скромный кооператив. Постепенно он превратил его в собственную фабрику, доказавшую свою жизнеспособность в наших условиях, когда предприятия этой отрасли практически перестали существовать. Их продукция не выдержала конкуренции с дешевым тряпьем из Турции, Китая, стран Юго-Восточной Азии, хлынувшим в Россию без всяких преград и завалившим ее. Отец, будучи уже в возрасте, нашел свою нишу, его предприятие стало выпускать высококачественный текстиль, пользующийся спросом на Западе. Как известно, яблоки от яблони недалеко падают, и от осины не рождаются апельсины. Без ложной скромности могу сказать, я получил в своей семье хорошее воспитание, отлично учился в школе, занимался спортом - был даже кандидатом в мастера по фехтованию и завоевывал призы в соревнованиях по легкой атлетике, играл в футбол в клубе. Располагал всеми данными для того, чтобы занять не самое последнее место среди строителей старой или новой жизни. Политика раньше не интересовала меня, я рассчитывал найти себя в экономике и финансах, потому и поступил учиться в финансово - экономический институт, в котором, как знаешь, был не последним по успеваемости студентом. Пользовался успехом у женщин, мой родитель не устраивал истерики из-за того, что я в шестнадцать лет потерял невинность. Как он объяснил позже, зачем иметь лишнюю дырку в голове, если можно обойтись без нее. Но он не поощрял меня в развлечениях, не желая отвлечения от учебы, занятий спортом и других полезных дел. Я много читал, благо библиотека отца легко пополнялась редкими книгами по списку, предъявляемому для выбора литературы, как только публиковались планы издательств. Моя мать - филолог по специальности преподавала в университете, у нее хороший вкус, и она прививала его мне с самого детства. Кроме того, мать считала нужным дать мне хотя бы элементарное музыкальное образование, она играла на фортепиано и пыталась - впрочем, не слишком успешно - заинтересовать серьезной музыкой и меня, но я предпочитал джаз и попсу. Родители не баловали меня, своего единственного отпрыска, считали, лучше будет, если я с детства узнаю цену деньгам и вещам, не стану растрачиваться по пустякам. Так же я воспитываю наших детей, хотя, по твоему мнению, их следует баловать. Мальчишек, во всяком случае, позволь мне держать в строгости, у них есть все, что нужно. Я хочу сделать из них настоящих мужиков - умных, сильных, умеющих постоять за себя и способных перенять у меня мое дело, не только не развалить , но и упрочить его. Что до Марины, то я в меньшем праве диктовать и тебе, и ей свою волю, коль скоро вы обе так считаете лишь потому, что я неродной отец, хотя люблю не меньше, чем парней. Кажется, я впал в менторский тон, прости...
Я не попадал ни в какую дурную кампанию, никто на меня дурно не влиял в плане моей сексуальной ориентации. Более того, я всегда скрывал ее от посторонних и близких, хотя не считал, будто в ней есть что- либо зазорное. Мой первый опыт однополой любви относится к двадцатилетнему возрасту. У меня была девушка, я не любил ее, но она нравилась мне и не создавала никаких проблем. Однажды - все происходит однажды - она познакомила меня со своим приятелем детства - очень интересным парнем, чуть младше меня, из хорошей семьи, красивым, образованным, интересным собеседником. Как я, любил спорт, особенно футбол. Я привел его в свой клуб, ему нашли место запасного вратаря. И когда наш главный страж ворот получил травму, мой приятель - к тому времени мы стали часто встречаться и редко расставались друг с другом - сразу вошел в игру и не пропустил ни одного мяча. Мы выиграли не без его помощи. Погода в тот день стояла скверная, футбольное поле превратилось в сплошное месиво грязи. Вратарям пришлось в таких условиях особенно несладко. Отражая мячи и падая на землю, выглядели так, словно их кто-то специально вывалял в грязи. Кабинок в душевой не хватало, с учетом мытья обеих команд приходилось мыться по двое. Никаких осложнений это ни у кого не вызывало. Когда у кого-то наблюдалась частичная эрекция, над ней добродушно посмеивались, а мне, не без легкой зависти, говорили, с таким внушающим уважение дамам капиталом ты не пропадешь, хотя других поводов шутить над собой я не давал. В ответ я только отшучивался. Когда мы с приятелем попали в одну кабинку, я предложил ему первым встать под сильную струю воды, чтобы смыть поверхностную грязь. Он повернулся ко мне спиной, наскоро смыл грязь и как-то странно, пятясь ко мне спиной, уступил мне место. Встав по душ, я взглянул на приятеля, наблюдавшего за мной и не совладавшего с эрекцией, что вместе с тем, как он мылся, отвернувшись, навело меня на мысль, мне самому давно не дававшую покоя. Признаться, мальчик, выглядевший, как херувимчик, нравился мне. Но я не подавал вида, что желаю вступать с ним в какой-нибудь близкий контакт, не говоря об интимной близости. У меня к тому времени хватало женщин, с ними я легко находил общий язык. Но в общении с мужчиной подобным опытом еще не располагал. Хотел, чтобы он первым подал мне знак для сближения. Этот сигнал я почувствовал, когда мой красавчик продемонстрировал свое желание в душевой. Я расслабился и принял вид, побуждающий моего будущего любовника принять условия игры. (Я так подробно рассказываю тебе все это, чтобы ты поняла, мой первый опыт близости с мужчиной меньше всего походил на развратные действия. Он чем-то, видимо, напоминал ваш с Таней.). Чтобы усилить эффект, я откинул назад длинные волосы и улыбнулся во весь рот, приглашая приятеля войти в кабинку. Он все понял, как надо, но не до конца. Боялся оказаться неправильно понятым. И хотя вошел в кабинку, держался на дистанции, насколько позволяли размеры пространства, в котором мы оба оказались. Тут и меня одолели сомнения. Возможно, мой приятель вовсе не желает того же, что я. Просто возбудился без особых причин и застеснялся меня. Теперь, когда и у меня наступила эрекция, он расценил мое приглашение, как своего рода вызов, к которому поначалу отнесся осторожно, чтобы я не заподозрил его в чем-то нехорошем. Я почувствовал его нерешительность и не стал форсировать события. Просто предложил намылить ему спину. Вполне нормальный ход вещей, если б не наш боевой вид. Мылить спину другому человеку в таком тесном пространстве без того, чтобы случайно не задеть его, можно только в том случае, если хочешь не войти с ним в соприкосновение или боишься войти. Я же хотел прямо противоположного, потому намыливая мочалкой спину приятеля, как бы случайно коснулся своим пенисом его тела чуть ниже спины. Он, правда, рефлекторно отстранился, но из боязни вспугнуть меня, если у нас одни и те же намерения, осмелел и доброжелательно пошутил насчет того, что нам двоим в таком виде несколько тесновато, т.к. при моем большом размере мне и одному кабинки мало. При этом повернулся ко мне лицом, посмотрел мне в глаза, а затем опустил их вниз, одновременно сблизившись со мной на такое расстояние, что я уже перестал сомневаться, и обнял приятеля. Он живо откликнулся и положил свою руку мне на бедро... После чего, не сговариваясь, как можно скорее, мы закончили мытье и незамеченные остальными участниками матча выбежали в раздевалку.. Там, уже одевшись, расхохотались, похлопали друг друга по спине и направились к нему домой, благо нашелся для этого повод: я уже давно собирался посмотреть у него один фильм, записанный им на диске. Пока мы добрались до него на моей машине, перекусили и посмотрели фильм, стало поздно. Конечно, я мог вернуться к себе, но наш разговор затянулся, и он предложил мне остаться у него, позвонив родителям, что заночую у приятеля, если это меня устраивает и не особенно смущает то, что спать придется на одном диване, т. к. спальное место в квартире лишь одно. При этом он смутился и добавил, под разными одеялами. (Мы уже поостыли и робели в ожидании новизны предстоящей близости.) Я остался у него. Разные одеяла нам не понадобились. Как выяснилось, я тоже нравился ему давно, но он никак не думал, что встретит с моей стороны полное понимание, боялся поставить и себя, и меня в неловкое положение. А под душем не смог сдержаться и до смерти перепугался, когда я понял, чего он от меня хочет...
Так я испытал впервые в жизни вкус однополой любви. А если верить моему любовнику, то и он. Такие мы оба оказались девственники... Понимая, в какой стране живем, я боролся с собой, чтобы не стать геем. Поэтому наша связь продолжалась недолго. Он отказывался меня понимать.
- Ты живешь пережитками прошлого, весь мир давным-давно не считает чем-то из ряда вон выходящим близость межу лицами одного пола.
Я и без него это знал. Но поскольку главные свои мысли направлял на то, чтобы стать тем, кем я стал, расстался не только с любовником, но и любовницей, поскольку всех нас связывали общие отношения. Сблизился с другой женщиной, своей страстностью и красотой сумевшей отвлечь меня от склонности к иной любви. Усиленно занялся учебой, спортом, однако из своего футбольного клуба ушел, сославшись на большую занятость, чтобы не видеться с увлекшим меня на "скверный " путь приятелем, продолжавшим отстаивать ворота моей команды. Достаточно долго мне удавалось - во многом благодаря женщинам избегать близких отношений с мужчинами. И только позднее, когда познакомился с будущим олигархом и подружился с ним, зная об его увлечении мужчинами (как-то за беседой он, между прочим, спросил меня, не шокирован ли я его сексуальной ориентацией, о которой наверняка слышал от других людей, я ответил, ничуть). И настолько восхищался его личностью, что не устоял против его внутреннего обаяния и силы, влюбился и предложил ему близкие отношения. Он так же испытывал ко мне влечение, но не знал, как я отнесусь к его страсти. В то время я был фактически никем в том мире, в который стремился попасть всеми правдами и неправдами. Не поверишь, но я не преследовал в этой любви никакой корысти и пошел на нее ради самой любви. Хотя она помогла мне открыть двери во многие нужные дома. И особенно тогда, когда он переехал в Штаты, эти новые знакомства оказались мне очень полезны. Впрочем, я и сам, сам по себе, очевидно, оказался достаточно интересен и полезен для тех людей, некоторые из которых сегодня находятся при власти. Достаточно быстро я стал владельцем двух предприятий - небольших, но прочно стоящих на ногах и дававших прибыль, - и это тогда, когда многие другие сыпались, как спичечные коробки. Отец одолжил мне в свое время первоначальный капитал - я обязан ему не только этим, но и многим другим, - вернул долг без задержки. Выполнение обещаний, данных другим даже в устной форме, не говоря о возвращении долгов вовремя, - едва ли не основной элемент доверия между людьми моей профессии... Сколотив достаточный первоначальный капитал и взяв кредит в Лионском банке, где уже пользовался доверием, хотя многие наши бизнесмены давно вышли из него из-за постоянного невыполнения взятых на себя письменных обязательств, я произвел реконструкцию своих предприятий, оснастил их современным оборудованием, купленным на выгодных условиях так же в кредит. Через несколько лет я вернул деньги за счет прибыли, полученной от продажи продукции за рубежом, где уже хорошо знали ее. Несмотря на грабительские поборы нашего государства в виде налогов и пошлин, которые исправно платил, чертыхаясь и матерясь, я научился вести свой бизнес, пользуясь лакунами в законах и несовершенством большинства из них. Притом, что наше государство потрошило бизнесменов до того, как их продукция сходит с колес, и так много драло, что сам удивлялся тому, как это мои курицы все еще несли яйца, да не простые, а золотые. О банке, основанным мной уже при тебе, можно не рассказывать.
Несколько слов о бывших женах. О бывших женах следует говорить либо хорошо, либо ничего, как о покойниках, хотя они обе, слава Богу, живы - здоровы до сих пор. Первая моя супруга - дочь крупного - по нашим меркам - банкира. Меня познакомил с ним мой второй любовник - тот, который позже уехал в Америку. Банкир уже слышал обо мне и согласился предоставить на расширение дела небольшой кредит под большой процент, что я, шутя именно этими словами, прокомментировал. Ему понравилось мое остроумие (как видишь, чувство юмора - не самая сильная черта людей бизнеса). Он пригласил меня к себе в дом на званый ужин, разумеется, я с благодарностью согласился, хотя внутренне чертыхался из-за того, что пришлось отменить свидание с женщиной, с которой у меня только-только завязывался роман, и я чистил для него свои перышки. Пришлось чистить их для другой, как выяснилось, женщины, правильнее сказать, девушки, совершенно очаровательной внешне и холодной, как айсберг, внутренне. Эту девушку - дочь банкира посадили рядом со мной, выказав мне тем самым то ли особое доверие, то ли желание свести меня с ней. Я не слишком путался в догадках по данному поводу, так как думал лишь о том, как бы смыться пораньше, чтобы, хотя бы поздно (лучше поздно, чем никогда), довести свой роман с моей знакомой до его логического завершения. Но я пришелся по душе дочери банкира, не пожелавшей, чтобы я уходил раньше времени, о чем шепнула отцу так, что я услышал. Меня это лишь позабавило, но отказать банкиру, у которого берешь кредит, выглядело б с моей стороны наглостью. Я остался. Более того, подумал, она совсем неплоха для меня, далеко уже не юного повесы, ищущего приключений совсем не там, где следует. Пора угомониться, и в интересах дела такой брак нелишний (единственный раз, когда я ошибся и связал в один клубок бизнес и женщину). Вскоре я сделал предложение Лизе (далеко небедной), обручился с ней и без всяких предварительных соитий женился на ней. Обнаружил в самую первую брачную ночь, она не только девственница (это куда ни шло), но и особа, мало волнующая меня в сексуальном отношении, так как только того и ждет, когда супруг перестанет беспокоить ее плоть. Хотя в какой-то степени удалось прорвать ее лед, я понял сразу, этому браку суждена недолгая жизнь. Пожалуй, впервые в жизни я нарвался на фригидную женщину, впрочем, говорят, нет фригидных женщин, есть только фригидные мужчины. Наверное, в моем случае так оно и произошло. Мы - молодые супруги, оба писаные красавцы, молодые телом и душой, совершенно не подошли друг к другу. Лизе казалось, она любит меня. Так она считала и тогда, когда, вздыхая, дала согласие на развод. Я просто не выдержал - даже мои ночные отлучки из дома не вызывали у нее особого беспокойства. А когда я как-то спросил ее, почему она все это терпит, то получил ответ типа того, что мужчины в отличие от женщин полигамны, не ей изменять мужскую природу. Она просила только об одном, чтобы все у нас оставалось шито-крыто, и я не подцепил какую-нибудь заразу. И еще она хотела от меня ребенка. Папаша подсунул мне такое, чему я не находил объяснения. Никаких истерик, слез. Ледяное спокойствие, что бы я ни делал. Лишь бы никто не догадывался о моем поведении. Такое ханжество довело меня до точки кипения, я чуть впервые не ударил женщину не по ее просьбе. Банкир заявил, так дела не делают, я почти обесчестил его кровинушку, должен вернуть долг немедленно. Пришлось пойти на поклон к отцу, так как свободных денег у меня не было, и в ближайшее время они не предвиделись. Отец дал беспроцентную ссуду, но выказал крайнее недовольство моим крайне несерьезным отношением к институту брака, мыслимое ли дело жениться - разводиться, не прожив в супружестве больше года. Я подумал, он шутит, пусть не слишком уместно и остроумно. Но батя не шутил, даже мои многочисленные романы, которые не одобрял, нашел предпочтительнее, чем ранний развод без видимых на то причин.
- Что еще нужно от жены, если она позволяет мужу все, что ему заблагорассудится, что-то я не припомню, чтобы ты говорил о любви к ней.
Я не говорил, это правда, но женился на Лизе, рассчитывая на ее любовь в несколько ином выражении. Но об этом я отцу ничего не сказал...
Со второй женой, американкой, я познакомился в американском посольстве на приеме, данном послом по случаю приезда группы деловых людей из Штатов (я попал на него по просьбе одного из приезжих бизнесменов, с которым раньше имел дело). Она оказалась подружкой то ли посла, то ли работника посольства и подошла ко мне, чтобы похвалить мое произношение. Она сразу понравилась мне, я как раз остался один, без жены и без женщины. Только-только меня бросили, отдав предпочтенье продолжительному браку без любви с другим мужчиной, а не короткому роману со мной. Будущая жена заканчивала обучение в нашем университете, изучая русский язык и русскую словесность у моей матери. Почему-то это очень рассмешило нас обоих. Просто мы в один миг втюрились друг в друга, и таким образом выразили свои эмоции. Я ушел с нею на глазах изумленного посла. В своей личной жизни я вел себя иногда совершенно нелепо и неразумно, что вредило делу. Американка - редчайшая хохотушка, прямая противоположность первой жене. И в постели она - не лед, а пламень, и потому я позволил ей увезти себя в Америку. Она должна была вернуться в Россию и продолжить учебу в аспирантуре. Моя матушка отзывалась о ней только в превосходной степени и одобряла мое знакомство с ней. Отец же, узнав, что она располагает миллионным состоянием, доставшимся ей по наследству, только громко хмыкнул, когда узнал такую маленькую деталь. Она поведала про нее в одну из наших ночей, хотя я не спрашивал, каким капиталом располагает. Потом она призналась, ей пришлось по душе мое полное равнодушие к ее богатству. А я ответил, что притворяюсь, на самом деле новое известие потрясло меня до глубины души. Она рассмеялась, так не притворяются. Умная девушка, не только богатая, а умная и хорошенькая, какие мне всегда нравились. И к тому же всегда в прекрасном расположении духа.. Если б я остался с ней, завалил бы все свои дела. Но я не мог так просто плюнуть на свой бизнес. Через неделю она сообщила, я без тебя скучаю, неинтересно жить на свете, и если ты хотя бы чуть-чуть любишь меня, я выйду за тебя замуж. И мы поженились. Я всем был доволен и прожил б с ней долго и счастливо, мы умерли б в один день, если бы не одно маленькое но. Совершенно неожиданно, не закончив аспирантуру, она по одним понятным ей мотивам бросила учебу и увезла меня в Штаты. Я оставил свой бизнес, доверив его ведение своему заместителю, за год до того вошедшему со мной в долю и вложившему немалые деньги в дальнейшее расширение моих предприятий, которые обзавелись филиалами в нескольких городах России. Мои дела до дефолта шли успешно, лишь после него они пошли вниз, акции резко упали в цене, и мы с трудом через два года восстановили свои позиции на рынке. Так что постепенно все встало на свои места, я решился на поездку в Америку, где меня ждало одно интересное предложение, требовавшее времени для его изучения до подписания контракта. Все сложилось таким образом, что я вполне мог совместить приятное с полезным. Сказал жене, мы уезжаем не навсегда, она встретила мои слова с улыбкой. Я не придал ей значения. Она не сомневалась в том, что я с необыкновенной легкостью променяю жизнь в дикой стране - пусть интересной, с богатой культурой - на жизнь в стране ее предков - самой цивилизованной стране мира, единственной великой державе. Каждый из нас любил свою страну, хотя довольно часто ругал, даже поносил многие ее порядки. Желая меня удержать, жена предложила заключить брачный контракт, согласно которому все наши капиталы становились общими, и в случае чего (она так и заявила, смеясь) делились поровну. Я оставался в большом выигрыше, но отказался от предложения, назвав его ничтожной для нее сделкой. Она ничего не поняла из моих слов и рассердилась. Я объяснил, ничтожная - невыгодная. Моя женитьба на ней не имеет ничего общего с любой сделкой, не желаю путать бизнес с любовью. Она осталась довольна глупым русским, который по недоразумению занимается бизнесом, притом успешным, такое возможно только в такой дикой стране, как Россия. В Америке это невозможно по определению, подобного бизнесмена примут за сумасшедшего. Но лично ей нравится такой ненормальный тип, как я.
- И потом, как это у вас говорят, любовь зла, полюбишь и козла, иди ко мне, мой козлик...
Я не мог жить в другой стране, а она - в России. Глупо, наверное, а, может быть, главной причиной развода стало отсутствие любви, моей любви к ней. Моя жена не давала мне скучать, нам хорошо и днем, и ночью, но общего между нами с гулькин нос. Она вышибла из моих мозгов влечение к мужчинам, за что я особенно благодарен ей. Но .несмотря на отличную возможность заниматься бизнесом в Штатах, где и налоги, и процентные кредитные ставки мизерны по сравнению с российскими, и чиновники нахально не берут взятки, я отказался от своего брака, так как Мэри (Мэри, Мэри, чудеса, Мэри едет в облака...) наотрез отказалась (даже в своем негодовании топнула ножкой 34 размера, а это уже знак беды - первой и последней серьезной размолвки между нами) перелетать на всю оставшуюся жизнь из американских райских кущей в российский ад. Она соглашалась на периодические перелеты, допускала отпуска в России, не более того. И мы мирно развелись. Она была слишком американкой, чтобы долго страдать из-за потерянной любви, и скоро утешилась любовью со стопроцентным янки, не пудрящим ей мозги всякой чепухой. Загадочная русская душа, сказала она мне, провожая в Россию, я только теперь поняла, на что она похожа, и рассмеялась... Такие разные у меня жены. Если быть до конца честным, то "загадочная русская душа" на самом деле не так уж загадочна. К нежеланию навсегда оставить Россию примешивалось нечто мало загадочное - любовь к тебе...
Я имел интересы в издательстве журнала, в котором от его редактора совершенно случайно узнал о твоем браке и Толином романе, проталкиваемом тобой. Навел справки, выяснил некоторые детали. И стал надеяться отбить тебя у твоего незадачливого мужа, не стоящего твоего мизинца. Я вел, правду сказать, не слишком честную борьбу. Несмотря на мое мало изменившееся о нем мнение, он не так уж антипатичен мне. В конце концов, при всей нашей разности мы имели и общее, видимо, не случайно оба зависли на тебе, запали на тебя. Мое "антиамериканское" поведение понравилось бы твоему первому мужу, так как каждый из нас, по-своему, лопух. Когда я развелся с Мэри, отец только пожал плечами, он не мог понять, что я за птица, какая очередная метаморфоза, говоря твоим языком, произошла со мной. Он огорчился не тем, что я вернулся, а тем, что я не остался в такой прекрасной стране, как США, расхваливая жену. Парадокс?!
- Как минимум пять лет ты сохранял российское гражданство, а за это время столько воды утечет, посоветовался бы с мудрым аксакалом...
Я и без него думал то же самое, но, оставшись с женой в Штатах и только наезжая в отпуск или по делам в Питер, терял всякую надежду видеть тебя и направить все свои мозги на то, чтобы жениться и родить с тобой наших ребят... Я и сейчас, когда наша с тобой жизнь складывается далеко не лучшим образом, ни о чем не жалею. И надеюсь, мы еще найдем общий язык и взаимопонимание...
В той трудной борьбе за тебя, которую я вел с Толей, с точки зрения морали гуманистов, мне пришлось изменить некоторым принципам. Я допускал запрещенные приемы, чтобы победить. Я не сомневался, чья Марина дочь, хотя утверждал обратное. Я просто воспользовался твоим признанием. И сожалел, прошло достаточное время между твоей близостью с мужем и мной, чтобы внедрить и в твое сознание мысль о своем возможном отцовстве. Все же я кое в чем преуспел, заронил и в тебя, не говоря о Толе, некоторые ростки сомнений, о чем свидетельствуют твои записи. А главное, мне удалось подлить масла в огонь Толиной подозрительности, и без того питавшейся нежеланием иметь ребенка. Его развод с тобой входил в мои планы, и он удался. Толя - отличный специалист, что он доказал, работая у Жоры в Израиле. И если б он остался на моей фирме, едва ли разочаровал бы и меня. Я бы никогда не увел тебя от мужа - и отнюдь не из моральных соображений, - если бы ты сама не давала мне повода надеяться на ответную ко мне любовь. Ты по-своему любила меня, я это чувствовал и не ошибся (ты сама об этом написала). Я имел полное право бороться за свою старую любовь. И победил. Жаль только, моя победа оказалась в некотором роде пирровой...
Однако я ни о чем не жалею. Даже то, что у нас получилось, устраивает меня больше, нежели жизнь без тебя. Потому что я люблю тебя, ты родила мне двух парней-близнецов, не устраиваешь сцен, и по многим другим причинам. Со своей стороны, я так
же стараюсь, как могу, не слишком досаждать тебе, хотя моя работа отнимает у меня практически все время и не оставляет достаточного времени на досуг - проводить его с тобой и детьми. Мне бы и самому хотелось больше бывать с тобой на людях, в театрах, музеях, но такова планида всех бизнесменов - мы стали рабами своего дела.
Мне не хватает одного - если не твоей любви, то хотя бы спокойных отношений между нами, без особых претензий друг к другу. Я благодарен тебе за наших мальчишек, которые, как я надеюсь, не подведут нас в будущем. Когда после работы я на полусогнутых возвращаюсь домой и слышу голоса детей, моя усталость не то что мигом проходит, но постепенно сходит на нет. Они дают мне силы, которые так нужны для продолжения успешного ведения моего дела. А если нам с тобой удастся восстановить отношения хотя бы в такой мере, как еще год назад, когда в семье царил покой (жуткие слова произношу, извини), то и это станет нашей удачей. Шаг, сделанный тобой мне навстречу, когда я получил твои "метаморфозы", позволяет надеяться - все еще у нас впереди. Я, в свою очередь, как видишь, откровенен с тобой так, как ни с кем другим...