Мы встречаемся с вами, милые дамы, как я полагаю сегодня, в последний раз. Хотя, кто знает... Поживем - увидим. Мой муж категорически возражает против того, чтобы я "выносила мусор из избы". Придется, видимо, его уважить.
Я такая растяпа, каких Бог не видел. Написав предыдущий "опус" на диск, я забыла и оставила его в компьютере. Геннадий стал на нем работать, обнаружил, прочел запись и заинтересовался тем, что я написала раньше. Я на ходу придумала объяснение: диск остался в компьютере, якобы, неслучайно - решила ознакомить мужа с моей оценкой наших с ним взаимоотношений, с тем, что осложняет нашу жизнь. Я не собиралась демонстрировать Геннадию всю свою подноготную (он того не заслужил), но после того, как он прочел последний мой " опус", откликнулась на его просьбу и дала ему остальные тексты. В конце концов, решила, хуже уже некуда. А лучше стать может, если Геннадий заинтересован в сохранении нашей семьи, как постоянно утверждает. И если он оценит мою искренность, я вправе просить и его открыться передо мною....
Раньше я никогда не страдала забывчивостью, тем более в случаях, когда стояла перед необходимостью что-либо скрывать от других людей. И насмехалась над рассеянностью Толи, который уже по одной этой причине ни с какой стороны не годился в деловые люди. А себя считала вполне подходящей фигурой для занятия бизнесом.
Но что случилось, то случилось. Я не привыкла горевать. И нашла себе оправдание, вспомнив почерпнутые Толей у Фрейда слова относительно всякого рода оговорок, описок, которые происходят вполне закономерно - отнюдь не случайно. Видимо, в моем подсознании засела приличная заноза, я хотела любым способом найти выход из тупика в наших с Геннадием отношениях, становящихся все хуже и хуже. Дала таким необычным способом мужу последний шанс для сближения между нами. И еще. Что ни говори, хотя писать в стол тоже интересно, всегда хочется видеть взгляд со стороны. Таня, разумеется, посвящена в мои тексты, но она вернула мне их без комментариев. А когда я не удержалась и спросила, что подруга думает о моих " Других метаморфозах", она поморщилась.
- Я не вижу в них ни смысла, ни художественности.
Так, словно я собиралась их публиковать... Впрочем, а почему бы и нет, если изменить имена и слишком пикантные подробности. Что до смысла, то с их помощью я стараюсь лучше понять себя. Больше всего мы терпим ущерб либо от самомнения, либо от комплекса собственной неполноценности. Но Таня, по ее словам, не привыкла блуждать в собственных дебрях, в которых скопилось столько разного хлама, что лучше не нести его на распродажу.
- И другим не советую.
Сказала, как отрезала. Мы с ней все больше удаляемся друг от друга...
После того, как Геннадий прочел мои " Другие метаморфозы", я испугалась: он не простит моей, едва ли не изначальной нелюбви к нему. Тем более что после моего разоблачения он обещал ответить, но не сейчас, сказал, позже, прежде хорошенько подумает, не поддаваясь эмоциям. В конце концов, решила я, если мужу вздумается развестись со мной, я это как-нибудь переживу. Надеюсь, он не оставит своих детей без куска хлеба. С маслом... Отдаю ему должное, он все взвесил, нашел нужные слова. И оставил дверь для нашего брака открытой, если не настежь, то вполне доступной для прохода через нее. Конечно, очень трудно поверить в полную его искренность, в частности, в любовь и в то, что его нынешнее отношение ко мне вызвано только моим поведением. Оно, с моей стороны, если и претерпело изменения, то меньше всего в сексе. Странно, но он этого не видит. Я редко когда проявляла холодность к мужу, если он испытывал страсть и проявлял ее на деле.
Конечно, Геннадий подавляет меня своим превосходством в делах, не говоря о том, что я отошла от них после рождения близнецов. Каково жене, когда ее муж, поздно возвращаясь, то ли с работы, то ли от другой женщины (а теперь выяснилось, и от мужчины), не заходя к ней, идет в свою комнату и ложится спать с тем, чтобы утром, как ни в чем ни бывало, усесться за стол завтракать. А когда я спрашивала, почему он не поел вечером - я могла бы разогреть заранее приготовленную еду, на которую он раньше не мог нахвалиться, то, не глядя мне в глаза, сухо отвечал, поздно засиделся в банке, заказал и поел ресторанную пищу. Спрашивать мужа, почему он не снизошел до того, чтобы перед сном заглянуть ко мне, я считала ниже своего достоинства. Даже в те вечера, когда он приходил до полуночи и ужинал дома, я удосуживалась с его стороны разве что пустячных разговоров. Только изредка он приходил в мою комнату, когда наши дети уже спали, и предлагал мне заняться с ним любовью. С тех пор, как слова " заниматься любовью" стал произносить мой муж, они начали вызывать у меня раздражение. Видимо, дело далеко не в одних словах. Толя тоже не слишком выбирал выражения для проявления своих чувств, хотя считал себя в душе писателем (к сожалению, глубоко ошибался), но я мало задумывалась о словах, когда видела горящие желанием его глаза; и даже тогда, когда он ссорился со мной, то, как ни старался, не мог скрыть потребность во мне, и глупо выглядел даже в собственном мнении, понимая, каким смотрится в моих глазах. И по-детски наивно говорил мне в минуты нашей близости, что всегда хочет меня. Особенно тогда, когда мы в неладах друг с другом, он просто умирает от желания (что можно придумать банальнее, но я ликовала). Геннадий же, удостаивая меня своей любовью (вот уж поистине занятие), почти никогда не вкладывал в нее (в него) душу - часто я хотела уже, чтобы он поскорее закончил свои дела и оставил меня в покое. Сколько бы долго он ни трудился на ниве этой "любви", я все равно не испытывала заметного удовлетворения и не скрывала, когда (почти никогда) он интересовался моим мнением на сей счет. Геннадий же не испытывал никакого смущения или разочарования. И покидал мое ложе, ссылаясь на то, что завтра его ждут большие и невероятно трудные дела, он хоть как-то должен выспаться, чтобы быть на высоте положения. О высоте положения со мной, своей женой, матерью его детей, он не задумывался...
В своем ответе Геннадий не слишком убедительно оправдывает свое поведение, делая ссылку на мою нелюбовь к нему. Как тогда объяснить мое желание спать с ним? Этого, говорит он, ему мало. Значит, не слепой и не настолько занят одним собой, если понял, что я хочу его.
Признание в увлечении мужчинами я сначала оценила как попытку откровения, желание вернуть наше прошлое. Но позднее у меня возникло недоброе подозрение, таким способом он, узнав о моих давнишних отношениях с Таней, фактически ставит меня в известность о своем намерении и впредь, если я не изменюсь в лучшую сторону, - так, как он это понимает, - продолжать встречаться с теми, с кем пожелает. Теперь, после своего запоздалого признания, он как бы получил карт-бланш и дальше вести себя так, как ему заблагорассудится. Обратите внимание, милые дамы, на то, как мой муж живописал свой первый любовный опыт с мужчиной. Он словно вернулся в молодые годы, полон восторга, бесстыдно передал детали. Я так и вижу их обоих! Я не ханжа, у каждого из нас есть свои воспоминания, которыми мы дорожим больше всего на свете. Геннадий, судя по всему, дорожит этим. Не нашей первой встречей в ресторане и в Филармонии, закончившейся бурным проявлением страсти каждого из нас, а тем, как они, двое молодых людей, готовили себя к их ночи под одним одеялом! Геннадий не так глуп, чтобы говорить то, что ему не выгодно. Сопли вокруг чего-либо для моего мужа нехарактерны, тем более в нашей с ним ситуации выяснения отношений, когда он обдумал каждую произнесенную им фразу. Несомненно, мой муж ставил меня перед фактом. Он готов делать все для мира и покоя в нашем доме, но отказывать себе в удовольствиях не желает. И в том виновата я, т.к. не люблю его, а насильно мил не будешь. Так что, дорогая, смирись с моей ориентацией. У меня, в отличие от тебя, она осталась прежней. Это у тебя был Толя, гигант секса, отучивший тебя от лесбийской любви. А мне повезло меньше. Даже американка с ее миллионами удержать меня не могла. Тянуло к нашим мужчинам, не к американцам...
Нас связывают с мужем одни мальчишки. Он уделяет им не так много времени из-за того, что занят своим бизнесом. Но когда выдается свободная от него минута, то отдает ее детям. Они любят отца - и это добрый знак для всех нас. Не мне вбивать клин между ними, коль скоро я больше всего заинтересована в хорошем будущем своих детей. Вот так мы и живем. Геннадию нет нужды оправдываться передо мной. То, что он, по-своему, попытался объясниться, показывает, и он заинтересован, если не в улучшении наших отношений, то хотя бы в поддержании статус-кво. Со своей стороны, я должна проявлять максимальную терпимость ко всем его выходкам, лишь бы они не создавали угрозу мне и детям...