Мне уже шестнадцать с гаком лет. Я не сильно возмужал, но все же достаточно повзрослел для того, чтобы принимать себя почти взрослым. Я не намерен отказываться от своих идей, мыслей и чувств. Я все еще люблю Катю, и обрадовался ее звонку - первому с того времени, как она ушла из нашего дома. Она просила меня никому не говорить о нашей встрече. Мы встретились в комнате, которую она снимала с подругой.
- Спасибо, Дима, что откликнулся на мою просьбу и пришел.
- Я рад вас увидеть.
-Раньше мы были с тобой на "ты". Но если хочешь....
- Вовсе нет.
- Ты так вырос, совсем уже юноша..
.- А вы, простите, прости, ты, ничуть не изменилась, все та же молодая и красивая.
- Дима, ты мне льстишь. Не припомню, чтобы раньше говорил мне комплименты. Теперь стал старше, уже не можешь без них обойтись? Прости меня, я очень волнуюсь. Ты так изменился, я как-то не ожидала увидеть перед собой молодого человека. И невольно робею...
- Тогда можешь представить себе, как чувствую себя я, когда вышел из цыплячьего возраста и уже не могу скрыть то, что, возможно, ты заметила значительно раньше.
. - Однако по-прежнему краснеешь. Можно подумать, ты совсем из другой семьи. Это, наверное, из-за твоего увлечения и занятия музыкой. Надеюсь, не оставил ее, достиг еще больших успехов. Помнишь то время, когда я просила тебя сыграть Шуберта?
-Как же такое забыть? Это была своего рода прелюдия...
- Экспромты, если не ошибаюсь... Прости, я понимаю, что ты хочешь сказать... Потому и решила обратиться к тебе. Ты лучше брата поймешь и сможешь, если захочешь, помочь мне.
- Буду рад, если это в моих силах...
- Но сначала ответь мне откровенно на один вопрос. Ты хотя бы догадываешься о причине моего ухода от вас.
- Очень смутно, чтобы говорить об этом.
- Хорошо, Дима. А что могло побудить меня позвать тебя?
- Прости, Катя, я не привык отгадывать головоломки. Видимо, у тебя нашлись веские причины уйти из нашего дома и пригласить меня сюда.
- Ты явно скрываешь то, что тебе известно. Так?
- Катя, при всем своем уважении и ... я не могу строить догадки в таком деликатном деле. Твой уход явился для меня больше, чем неожиданностью. Я до сих пор сожалею о том, что мы лишились твоего общества.
- Боже, как же ты вырос?! Еще больше, чем я думала. Это прекрасно. Если только не очерствел душой. Не очерствел?
- Люди меняются с годами, Катя. И душой, и телом, и умом.
- Удивляешь меня. Можно представить, каким стал твой брат, если так сильно за какой-то год с небольшим изменился ты... К сожалению, извини, не в лучшую сторону.
- Ты права. Я уже не тот юнец, которому легко вешать любую лапшу на уши... -Прости, Дима, но я никогда не была в числе таких людей.
- Я не тебя имел в виду. Других.
-Я очень сильно обидела тебя, дружок? Ты сердишься на меня, и прав. Я виновата перед тобой. Только перед одним тобой. Ни перед кем другим. И прошу простить меня за все... Ну вот, я сама растрогалась до слез. И у тебя, кажется, глаза не на сухом месте. Я очень этому рада. Такая дура!
- Не говорите о себе так, не смейте! Вы не стоите мизинца тех, кто вас обидел. И я не смог вас защитить. Не знал, что вы в опасности. А если б и знал, мог бы только навредить...
- Так ты все знаешь?!
- Я ничего не знаю, Катя, ничего.
- Даже фактов?
- Факты - ничто, если люди не знают причин, вызвавших их. Я не знаю многих из этих причин. И не догадываюсь, чем вызваны те, которые знаю.
- Конечно, Юра не скрыл от тебя.... Я не сомневалась. Мне очень жаль.
- Во многом виноват я сам...
- Любопытство погубило не одну только кошку?
- Только не любопытство. Мне приснился плохой сон, мой крик разбудил брата, он привел меня в чувство, но я, еще не вполне оправившись от тревоги, сказал ему одну гадость, что дало ему повод выйти в коридор. Правда, по его словам, он всего лишь направлялся в туалет...
- И встретил меня. К сожалению. По-твоему, я поступила очень дурно?
- Бог вам судья, Катя. Во всяком случае, мне вы ничем не обязаны, чтобы оправдываться передо мной.
- Я и не оправдываюсь. Но я все равно виновата перед тобой, если только ты, действительно, пусть по-детски испытывал ко мне привязанность.
- Я был влюблен в тебя. Я и сейчас тебя люблю...
- Ну что ты, миленький, что ты... Ты не должен целовать мне руки! Я тебя предала, предала твое первое чувство. Ведь я догадывалась о нем...
- Ты вправе распоряжаться собой по своему усмотрению, невзирая ни на что и ни на кого.
- Видишь ли, мой мальчик, ты не поверишь мне, я любила твоего отца...
- Но это невозможно. Это еще больше невозможно, чем твоя любовь ко мне. Это просто абсурд какой-то!
- До того у меня с твоим отцом никакого романа не было. В ту ночь я впервые пришла к нему.
- Долго же он тебя очаровывал!
- Я сама влюбилась в него почти сразу, едва пришла в ваш дом.
- А как же Николай?
- Ты еще совсем деточка, хотя бреешь усы.
- Я прошу!
- Прости. Я не хотела тебя обидеть... Николай?! Я знакома с ним с тех пор, как мы оба провалили вступительные экзамены в институт. Он - мой первый мужчина, любил меня зверски, даже запил от любви ко мне. Но я стала его женщиной, скорее, с горя. Была в вашем городе одна - одинешенька, никого - ни родных, ни знакомых, деньги быстро кончились. Мы с ним встречались, на первых порах он приютил меня у своих знакомых. Я жила у них бесплатно, пока не нашла себе работу на фабрике твоего отца. На моей работе никто долго не держался. Мне же некуда было деваться. И зарплата, и общежитие, и желание попасть через год в институт. Я сумела войти в число призеров - победителей конкурса стипендиатов, придуманного твоим отцом. А потом, при вручении премии и конверта с кругленькой суммой денег, он увидел меня, и через несколько дней вызвал к себе, предложив перевестись к вам. Уж, не знаю почему, я подошла ему как прислуга. Мне хорошо платили, у меня своя комната, со мной хорошо обращались, никогда не обижали. Вы, все трое детей, мне понравились, я сама уже мечтала о собственных детях. Никогда раньше не думала, что богатые - такие простые и не злые люди. И я не слепая - увидела, какими глазами смотришь на меня ты, играешь для меня, даже влюблен... Меня мало кто любил даже в детстве. Я росла без отца, почти в нищете. Нас у матери было четверо, я - старшая, мне приходилось много работать по дому, недоедать, недосыпать. Тебе это трудно понять, прости... И вот я попадаю к вам. Образцовая, обеспеченная семья. Все воспитаны, ухожены. Глава дома ни одного плохого слова мне не сказал. Даже тогда, когда я делала что-то не во время и не так, как нужно. А ведь твой отец - мужчина серьезный, с характером. Все ходили по его струнке. Даже барчук...
- Ты Юру называла барином.
- Не барчуком же его называть! ... И твоя мать - непросто ей живется с мужем - всегда такая спокойная, выдержанная... Знаешь, что она однажды сказала мне? Никогда не догадаешься. Она предупредила меня, ее муж, как все мужики, охоч до баб, поэтому я должна быть готова ко всему, она понимает, он, скорее всего, не в моем вкусе, если я вообще любительница мужчин, но у нее не будет ко мне никаких претензий... Я удивилась тогда, а потом поняла. Ей легче переносить его измену со мной, чем с другими, хотя на это можно посмотреть иначе... Только твоя мать ошиблась, он даже не смотрел в мою сторону. Меня даже расстроило, неужели же я такая неказистая, что не удостоилась внимания мужчины, который, как бы хорош он ни был, больше чем вдвое старше меня. Я успокоила себя - примелькалась в вашем доме, и кто-кто, а он может выбирать - и не из таких деревенских девок, как я. И чем меньше внимания он обращал на меня, тем больше я думала о нем. Но, разумеется, не подавала вида и не строила в отношении его никаких дерзких планов. Девушкой на ночь я быть ни у кого не хотела, а о серьезных отношениях с такими людьми, как твой отец, не смела мечтать. Ты, наверное, знаешь, он обещал дать мне по окончании шестилетней службы у вас деньги на покупку квартиры. Меня более чем устраивала такая милость, но Николай постоянно торопил меня с браком, он хотел иметь от меня детей. Я поняла, лучшего парня мне не найти, была готова выйти за него замуж. Слюбится, стерпится, говорят. Но нам негде жить. Николай предложил поговорить с хозяином, как он называл твоего отца, чтобы дал половину денег сейчас, через четыре года работы у вас, а потом уже ничего, мы сами заработаем на погашение ипотечной ссуды (так, кажется, это называется). У Николая на работе несколько человек с помощью родителей заплатили половину нужной суммы, и через несколько месяцев въехали в готовый дом. Я попросила у твоего отца аудиенции, но он был все время занят, поздно приходил домой. В тот вечер я встретилась с ним, подавая ему ужин, осмелела, напомнила о том, что вынуждена побеспокоить его разговором. Неожиданно он согласился выслушать меня у себя в кабинете в полночь, так как ему надо еще в этот день закончить свои дела. Я пришла в назначенное время, он извинился, сказал, что работает, не завершил какие-то расчеты. И если у меня к нему серьезный и безотлагательный разговор, то он может принять меня, но только совсем поздно, в часа два ночи. Что мне оставалось? Я согласилась...
- И как начался ваш серьезный разговор, если это не секрет?
- Объяснением несколько другого рода. Он спросил меня, действительно ли нравится мне так, как ему представляется. Я сказала, он - очень интересный человек. А как мужчина, спросил он. И как мужчина, ответила я в полуобморочном состоянии. Я уже пришла к нему в состоянии нервного срыва, боясь отказа. После моего ответа он, не раздумывая, потянул меня к себе. Меня не хватило ему отказать. Откровенно говоря - я доверяю тебе, - сама того хотела... Это ничего, что я все это рассказываю?
- Ничего.
- Я очень сильно расстроила тебя, извини...
- Это так неожиданно... Твоя любовь к нему... И чем я могу тебе помочь?
- Я вынуждена была уйти от вас, чем быстрее, тем лучше. Причина тебе известна
. - Понятия не имею.
- Юра ничего тебе не рассказал?
- Его, как и меня, твой уход удивил.
- Странно... Ты не умеешь лгать, Дима. Тебя выдают глаза. Ты до сих пор не разучился краснеть, когда говоришь неправду. Хорошо, я сама скажу... Твой брат, твой брат... Я не могу, прости...
- Я знаю...
- Ни минуты не сомневалась. Потому и ушла от вас.
- Из-за него?
- Из-за тебя. Не могла жить у вас, встречаясь с тобой.
- А если бы Юра скрыл от меня правду? Что б тогда изменилось?
- Очень много. Я ведь не приняла всерьез твоего брата. Я всего-навсего уступила глупому мальчишке, из боязни скандала... И он сам понял, что совершил глупость.
- И только?!
- Тебе это пока еще трудно понять. А мне нелегко объяснить. Именно тебе, ведь ты для меня тот молодой человек, о котором я могла только мечтать, будь ты постарше и из другой семьи. Но ты слишком молод и из другого класса людей.
-И только поэтому не могла ответить мне тем же?
- Тем же я тебе и отвечала. Ведь мы оба ни раза не объяснялись в своих чувствах. Так понимали всю их нелепость. Всю невозможность.
- Но почему? Ведь я не желал, не просил от тебя ничего иного, как видеться иногда, изредка разговаривать с тобой. Ты помнишь, как я просил тебя перед твоим уходом?
- Все так. И не так...
- Я не понимаю.
- Может быть, я любила тебя...
- Чудеса, да и только. Какая же ты, однако, любвеобильная! Прости меня, это все моя ревность..
. - Можешь не извиняться. Николая, ты уже знаешь, я не любила. Хотела выйти за него замуж, но это совсем другое дело. Влюбилась в твоего отца, но он был для меня невозможен. И потому, что женат, многодетен. И не моего клана - это главное. И не влюблен в меня А то, что позволил себе расслабиться со мной после тяжелой работы, это не в счет. Он уже догадывался, я неравнодушна к нему. Видимо, не сумела это скрыть от него. И воспользовался случаем, едва он ему представился...
- Он гнусно поступил с тобой. Воспользовался твоей зависимостью от него, влюбленностью в него. Больше того, так и не дал деньги, которые обязан был дать, независимо оттого, что у вас произошло, и независимо от твоего увольнения по собственному желанию.
- У богатых свои причуды. У бедных - свои. И первые совсем не обязаны выполнять причуды вторых.
- Ты и сейчас любишь его?
- Нет. Он был моим идеалом. Но идол оказался вовсе не тем, кем казался.
- Король гол. В прямом и переносном смысле.
- Если мы так пошло шутим, в буквальном смысле голым я его тогда не видела.
. - То есть вы и сейчас - любовники? Но при чем тут я?
- Я напрасно позвала тебя. Будем считать, наша встреча не состоялась. Можешь уйти, если хочешь.
- Он чем-то связал тебя?
- Своим обещанием, тем самым.
- Что даст деньги, эти распроклятые деньги?
- Да. Но мне надоело все это. Я хочу покончить с ним.
- И что тебе мешает?
- Я унижена. Он использовал меня. И хочет пользоваться мной дальше, до окончания шестилетнего срока, когда я должна была служить у вас. И тогда обещает дать деньги в полном объеме. Готов даже написать расписку... Кроме того, не станет чинить препятствий на моей работе, с которой меня уволили и приняли снова.
- Да, он настоящий подлец! И как долго продолжается его измывательство над тобой?
- Мы начали встречаться три месяца назад. Раз в неделю...
- Как же ты могла?
- Могла. Мне нужны деньги. Меня полюбил один человек, мы должны пожениться, но нам негде жить. Я думала, мне удастся уговорить твоего отца помочь мне сейчас, но он уперся.
- Еще один мужчина, ты неподражаема!
- Теперь перестанешь относиться ко мне по-прежнему. Не будешь видеть во мне ту, что вообразил.
- Возможно...
- Вот и все, Дима. Ты свободен. Я уже не хочу просить у тебя помощи. И чем, собственно, ты можешь мне помочь?
- Извини, у меня сорвалось... Не знаю, что могу для тебя сделать.. Может быть, привлечь Юру? Он хитрее и умнее меня в таких делах, пользуется у отца большим влиянием.
- Я бы не хотела связываться с ним после всего... Понимаешь?
- И все же нам будет труднее обойтись без него в этом деле.
- Возможно, ты прав.
- Позвони ему, назначь встречу и обсуди свой вопрос. Я к тебе не приходил. Он сам привлечет меня, если пожелает. Он должен играть первую скрипку. Иначе мы проиграем.
- Раз ты так считаешь, я позвоню ему... Ты не желаешь дальнейших моих объяснений, или и без них понял, кто я есть на самом деле?
- Я никуда не спешу. Меня никто не ждет.
- У тебя есть девушка?
- Нет.
. - Ты не должен оставаться один. Или не нуждаешься в обществе других людей?
- Мне неплохо и одному.
- Я не должна задавать такие вопросы?
- Отчего же? Ты вправе знать обо мне не меньше, чем я о тебе.
- Последний вопрос. Ты еще...
- Да, я девственник, что меня нисколько не смущает и не мучает.
- Я совсем о другом хотела спросить... Ты уже не любишь меня? После всего, что узнал обо мне?
- Любишь, не любишь... Как у тебя все просто...
- Напротив... Я не закончила объяснения по поводу своей любвеобильности. Остановилась на том, кто может стать моим мужем. Мы одного клана, у нас общие интересы.
- Я рад за вас.
- А ты останешься для меня тем дальним светилом, до которого я никогда не смогу дотянуться. Моим самым любимым... человечком. Хочешь - верь, хочешь - не верь...
- Я очень хочу тебе верить... Однако в это невозможно поверить, немыслимо такое счастье...
- Ты совсем недурно целуешься, видимо, кто-то хорошо научил тебя этому.
- Ты, моя любовь к тебе. Я столько раз уже целовал тебя в своих мечтах...
- Подожди, не будем спешить. Я прошу...
- Не понимаю. Почему ты сдерживаешь меня, если любишь?
- Прежде я должна очиститься от всей грязи, что прилипла ко мне. Уйти от твоего отца - пусть путем отказа от его паршивых денег.
- От себя не уйдешь. От своего будущего мужа. Я вообще плохо понимаю, как можно одновременно любить, по меньшей мере, двоих?
- Нет у меня никого, я придумала его, своего мужа. Муж объелся груш.
- Я ничего не понимаю, круглый болван.
- Просто я хотела встретиться с тобой. Просьба о помощи - всего лишь предлог. Смешно, ни ты, ни твой брат не можете сделать того, что не удается мне самой. Твой отец прав, я не выполнила взятых на себя обязательств по отношению к вашей семье, ушла раньше срока. Он ничего мне не должен. И потом, даже получив половину суммы, я всего лишь оплачу первый взнос. Я зарабатываю мало, чтобы ежемесячно платить дальше. И никто при моей зарплате не даст мне кредит. И еще, чтобы окончательно порвать со всей своей ложью, должна объяснить, почему согласилась стать любовницей твоего отца. Я никогда не любила его. Но, влюбившись в его малолетнего сына, позволила ему то, что не могла позволить тебе. Вернее сказать, позволила себе его, а не тебя, тем более что догадывалась о твоей любви ко мне. Конечно, так случилось не без его воли...
- Прости, но у меня башка ходит кругом, я уже совсем ничего не понимаю.
- Я полюбила тебя. А ты очень похож на отца. Пусть только внешне. В его лице я стала твоей любовницей. Вздор? Полное сумасшествие? Согласна.
- Ты просто ненормальная, если в очередной раз не лжешь.
- Это правда. Он не был мне противен, твой отец...
- Еще бы, ведь он был мной!
- Я понимаю твою иронию. На твоем месте вела бы себя еще круче. Плюнула бы тебе в лицо.
- Что же мешает тебе теперь, когда здесь я, а не мой заместитель по той самой части, отдаться и мне...
- Ты вправе оскорблять меня сколько угодно. Но я не могу делать с тобой то же, что с твоим отцом...
- И братом! Он похож на меня еще больше, чем отец. Просто копия я. Представляю, как ты прекрасно чувствовала себя с ним. Он нашел тебя потрясающей. В том смысле, что и ты нашла его не хуже. Ничуть не хотела избавиться от него как можно скорее. Он отсутствовал почти два часа. Пришелся тебе по душе.
- Я уже говорила, он для меня - никто. Я не прогнала его по единственной причине. Он застал меня врасплох.
- Еще бы! Не успела остыть после объятий отца, как попала в жаркие объятия сына. Наверняка решила, это мои руки, мои поцелуй, мой, мои...
- Ты прав. Но Юра сказал, что это он. Я не посмела сопротивляться, зная его нрав. И потом побоялась, он разболтает... Кроме того, он оказался настоящим ребенком, неожиданно получившим игрушку.
- Другими словами, ты пожалела и его, и себя. Попробовала после отца крошку - сынишку. Неожиданно он оказался еще лучше папы, т.к. первой свежести... Кто для кого игрушка, большой вопрос.
- Тебе не идет цинизм. Но я понимаю твои чувства. Теперь ты ненавидишь меня. И поделом. Я заслуживаю того, чтобы ты пинал меня ногами. Хотя никак не ожидала от тебя жестокости. Теперь я вижу, все вы одной породы. Папины гены дают себя знать. Ты так же похотлив, как твой отец. Мог простить мне всех - отца, брата, Николая, моего выдуманного будущего мужа, лишь бы лечь со мной. И верно, лучше потерять девственность со мной, чем с другой шлюхой. Все же я не хуже многих из них. Но лучше стань мужчиной с девушкой своих лет, недостатка в них нет. Ты умен, красив, хорош собой. Многие из них позволят тебе все, что пожелаешь.
- Никто, кроме тебя, мне не нужен... Пожалуйста, прости меня. Я был груб. У меня сдали нервы, я - псих. Слишком сильно люблю тебя...
- Псих, что влюбился в меня. А я - по-твоему, кто? Мы оба должны взять себя в руки, не питать друг к другу ни любви, ни ненависти. Ты еще так юн, вся твоя жизнь впереди. Встретишь чистую, ничем не запятнавшую себя девушку своего возраста и круга, полюбишь ее и забудешь ту блажь, которую вообразил, вбил в свою голову, будучи совсем еще ребенком.
- Хорошо. Не будем ходить по одному и тому же кругу. Дай мне слово, что не откажешься от нашего плана. Завтра же встретишься с братом. Он, уверен, встанет на твою сторону.. А потом подключит меня, мы что-нибудь придумаем. Отец обязан восстановить справедливость, предоставить тебе свободу и выдать хотя бы половину денег. Найдешь им применение.
- На следующей неделе, в среду, я приду к нему в последний раз и объяснюсь. Разрыв с ним осложняет боязнь, как бы он не повлиял на моего работодателя, к которому в свое время пристроил...
- Подожди, не спеши. Будь осторожна..
. - И это говоришь мне ты? Неужели тебя устраивает моя дальнейшая связь с твоим отцом? Теперь, когда с таким трудом, пусть теоретически, я поверила в любовь.
- Я сам не знаю, что говорю. Но постарайся хотя бы держать себя в руках, когда объявишь о своем решении. Он не любит, когда идут против его воли.
- Мне известно это не хуже тебя. Я скажу ему, что выхожу замуж, и не могу вести двойную игру. Все же он человек...
- Хорошо. А мы с братом за оставшееся время что-нибудь придумаем. Дай мне адрес отцовской квартиры, там будет проще говорить с ним, убедить оставить тебя в покое и дать деньги.
Наш план, как это ни странно, удался. Буквально за два дня до встречи отца с Катей мы с Юрой увидели мать с каким-то молодым человеком. Они сидели в кафе и оживленно беседовали. Мы решили схватиться за соломинку, коль скоро ничего умнее придумать не смогли. И нагрянули к отцу, под глупым предлогом решили вызвать его ревность, зная, как это смешно. Завели разговор о Кате, вынудили его дать нужные нам обещания, которые он, загнанный нами в угол, любя нас, выполнил почти сразу. Отец, надо отдать ему должное, человек дела, когда он проигрывает, то не медлит. Теряя одно, приобретает другое. Ведь он не любил Катю. Тогда как нас любил, не стал подвергать испытаниям отношения с детьми...
У меня хватило ума и выдержки понять, ни о какой близости между мной и Катей речь идти не могла. Я боялся, все испорчу. У меня нет никакого опыта в любви. И разговор между нами не позволял ни мне, ни Кате пойти дальше поцелуев... Почти невинных.