Ему очень долго не везло в любви. Девушка, к которой он питал страсть, зная, что никогда не женится на ней, устраивала ему настоящие пытки, доводила до полного изнеможения, в самый последний момент, отказывая ему в себе. Он понимал, что она, скорее всего, играет с ним, желая женить его , но все равно продолжал встречаться с нею. В то же самое время не мог отказаться от свиданий с одной женщиной, в любви которой не сомневался, но сам не только не любил, но и не желал ее. С этой женщиной его связывали давние отношения дружбы. Она была старше его на пять лет. Он познакомился с нею в шестнадцать лет. Он и в двадцать лет еще не имел интимных отношений с женщинами, был достаточно робким и не знал, как подступиться к тем из них, кто не слишком легкомысленно распоряжался своим телом, что было видно за версту. Все же он хотел стать мужчиной так, чтобы вспоминать свою первую женщину без сожаления. Знакомая женщина вполне подходила ему для этой роли, тем более что явно испытывала к нему интерес и позволяла идти дальше поцелуев и объятий.
До своей женитьбы он несколько лет вел дневник, пытаясь, в частности, разобраться в себе и своих чувствах к тем, с кем он встречался. О той девушке он, двадцати лет отроду, писал: "Я не лгал ей, когда говорил, что встречаюсь с нею не столько потому, что она нуждается во мне, а потому, что она нужна мне. Довольно напыщенного благородства и самообмана. Все мы эгоисты, и в этом нет ничего дурного. Она видится со мной не для меня, а ради себя. Сейчас я ей нужен, а завтра понадобится другой .Я не люблю ее, она не любит меня. Только в любви и преданной дружбе хочется отдаться без остатка не ради себя, а ради другого. Она выжимает меня и в моем лице находит того, кто больше всего в настоящее время , когда осталась одна ( не потому, что у нее никого нет - ни подруг, ни ребят), а потому, что они не понимают ее, может облегчить свое одиночество благодаря моему участию в ней и самими нашими прикосновениями. Я никогда не обманывался относительно временности ее увлечения мной, не прошедшего до сих пор, так как я еще не весь выжат, не весь изучен, не весь раздет. Эта девочка, бог ее знает, чего в ней больше - чистоты или развращенности. Я, как мне кажется, и то более чист и искренен, чем она. Только инстинкт самосохранения и понимание ее природы спасают меня оттого, что я не бросил ей под ноги свою душу, которую она может истоптать, не разобравшись и не поняв, что она способна с нею совершить... Все мы жаждем любви, но она обходит нас стороной. Так происходит и со мной, и с нею... Если она раздевается передо мной, значит это необходимо ей, она доверяет мне, если только не играет. Если она ложится со мной в одну постель, значит, желает этого. Точно так же поступаю и я.. Но что,. если она все же любит меня? Я сомневаюсь в этом. Я просто дорог ей, как человек, который близок и которого не удалось победить. Скорее всего, она сама заблуждается относительно своих чувств ко мне. Препятствия разжигают ее интерес , женское самолюбие не желает смириться с моим равнодушием, когда я позволяю себе не звонить ей, не ласкать ее, не заниматься не любовью, нет, а ее подобием. Но я сам не знаю, как повел бы себя, если б она отдалась мне. А она догадывается, что случится - моя страсть к ней пойдет на убыль, так как я не люблю ее. И, в частности, потому она не отдается мне, и по-своему права. Она удовлетворяется тем, что я могу и хочу ей давать. Я немного жалею по тому, что могло бы у нас быть. Но то же самое она может позволить и другим... А я, чем лучше ее я? Как-то на вопрос, почувствую ли я угрызения совести, взяв ее, я ответил, что ничего подобного со мной не произойдет, так как она знает, на что пошла - у нее более чем достаточно рассудка, я же, со своей стороны, могу дать и даю ей только то, что хочу и могу дать... И в то же самое время я не отказываюсь от своих слов, сказанных другу: " Все мы хотим любви, все мы хотим быть любимы, всем нам хочется ласки, все мы истосковались по женщине, которой можем сами отдаться не только в порыве страсти. Знаешь, я никогда не писал стихи. Но однажды написал:
"Руки твои,
Глаза твои,
Губы твои,
Ты во мне уже много лет,
Но тебя по-прежнему нет"
Ни рифмы, ни формы - ничего, кроме того, что мне хотелось сказать.".
Он познакомился с этой девушкой на одной вечеринке, на которую пришел с другом. Она предназначалась тому, но он выбрал себе другую девушку, более симпатичную и многообещающую, как ему казалось, тем более что она осталась без пары. И тогда нашему герою пришлось занимать девушку друга, поставившего его перед фактом. Впрочем, ему было все равно, он пришел от скуки и ни на что особенное не рассчитывал. Но считая себя джентльменом, вынужден был развлекать ее, как мог, что получалось у него плохо. Она решила уйти, и он последовал за нею, еще не сознавая того, почему не остался. Никто даже не заметил, как они ушли. Он не собирался провожать ее, но она этого не поняла.
-Я хочу остаться одна.
-Если хотите.
-Зачем только я пришла туда?
-Вам лучше знать.
-А я не знаю. Вот вы, с какой целью явились?
-Меня привел друг.
-Развлечься?
-Возможно.
-Та девушка, она моя близкая подруга, предназначалась вам?
-Понятия не имею. Я вообще пришел не для того, о чем вы, может быть, подумали.
-А я оказалась вам не интересна.
-Что вы такое говорите? Я вообще не собирался клеить там кого-нибудь ?
-Однако, я видела, какими глазами вы посмотрели на своего друга, опередившего вас.
-Не сочиняйте.
- Ладно, что это я прицепилась к вам без всяких на то оснований. Хотите знать, почему я сама оказалась там?
-Вам едва ли стоит потрошить свою душу перед незнакомым человеком. Сами будете потом жалеть об этом.
-Не буду. Мы с вами никогда больше не встретимся.
-Тем более не стоит...
-Меня бросил любимый - променял на какую-то шлюху.
-Право, не знаю, что вам сказать. Очень сочувствую вам.
-А вот этого не надо! Обойдусь без вашего пустого сочувствия.
-У вас есть чистый носовой платок?
-Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то утешал меня. Уходите!
-Не могу.
-Вот еще. Нашелся на мою шею утешитель. Кто вы такой, чтобы успокаивать меня?!
-Я теряюсь, когда вижу плачущего ребенка.
-Это я что ли ребенок?
-Ну да. По сравнению со мной сущее дитя.
-Рассмешил!
-Так-то оно лучше. Смех вам больше к лицу.
-Такому страшилищу?
-Это вы сказали , не я. Я нахожу вас даже очень красивой девчонкой.
- Что ж тогда с таким видом стали развлекать меня, словно вас кто-то заставил.
-Я не очень умею кого-либо развлекать.
- Однако нацелились на мою подругу.
-С чего вы это взяли?
-Признайтесь, вы уже видели ее раньше?
-Да, но из этого ровным счетом ничего не вытекает.
-Хороший у вас друг, нечего сказать. Увел ее из-под вашего носа.
-Никто никого не уводил - все это ваши пустые фантазии.
-Увел, а вы даже глазом не успели моргнуть.
-Я не стану вас переубеждать.
-Вы так расстроились, что ушли вслед за мной.
-Я ушел потому, что понял, мне там нечего делать. Послушай, а что это я оправдываюсь перед тобой?
-Верно, кто я такая? И я могу называть тебя на "ты"?
-Уже назвала.
-Если хочешь, можешь проводить меня до моего дома. Я живу недалеко отсюда.
-С удовольствием.
-Все равно вечер пропал?
-Ну да. А тут представляется случай склеить одну чувиху.
-Не изображай из себя чувака. Ты не такой.
-Откуда тебе знать, какой я.
-Другой. Что у тебя общего с твоим другом, если не секрет?
-Будешь много знать, быстро состаришься.
-Извини, у меня нет никаких прав лезть в твою душу.
-Ничего страшного. Мы с ним знакомы с самого детства.
-И не надоели друг другу?
-Друзья, как знаешь, на дороге не валяются.
-И ты так легко относишься к тому, как он поступил только что с тобой?
-Видишь ли, девочка, я не собака на сене.
- Прекрати называть меня ребенком или девочкой, а то мы поссоримся. Если хочешь знать, я не девочка.
-Меня мало касается, кто ты. На вид ты девчонка.
-Знаешь, сколько мне лет? Отгадай.
-Не больше шестнадцати.
-На днях исполнится восемнадцать.
-В таком случае ты прекрасно сохранилась.
-И у меня было много парней.
-Поздравляю!
- Но по-настоящему я любила только одного засранца - того, который объяснялся мне в любви, а затем променял на шлюху. Только потому, что я не дала ему. И ты такой же?
- Что-то нас потянуло с тобой не в ту степь.
-Все вы, мужики, одинаковые. И ты не исключение.
-Что ж тогда говорила, что я другой?
-Запомнил? В том, что касается женщин, такой же, как все. Сколько их у тебя было?
-Ни одной.
-Не ври. В твоем возрасте это невозможно. Кстати, тебе двадцать есть?
- Угадала.
-Впервые встречаю двадцатилетнего парня, если не врешь, девственника.
-Тебе повезло.
-А мне то, что до этого, лгун?!
-Какой вопрос, такой ответ.
-Ты прав. Я ведь тоже тебе соврала. Никого у меня не было, и нет.
-Ты такая молодая и симпатичная девочка, прости, девушка, все еще у тебя впереди.
-Тебе повезло, у тебя есть какой-никакой друг.
- А у тебя разве какой-никакой подруги нет?
-Это ты имеешь в виду ту, что клюнула на твоего друга?
-Хотя бы она.
- Лучше я промолчу, какая она. Завтра узнаешь от своего друга.
- Что ж тогда ты дружишь с нею?
-На безрыбье и рак рыба. К тому же она помогает мне лучше узнать жизнь.
-Не думаю, что она может научить тебя чему-то хорошему.
-Уже научила.
-Не стану спрашивать, чему.
- Сам хорошо это понял.
-Это как-то плохо вяжется с твоим последним признанием.
-С тем, что я все еще не женщина, что ли?
-Вроде того, хотя мне это по барабану.
-Жаль.
-Нет ,я не против нашего знакомства, но я не желаю знать больше о тебе, чем то, что ты сама захочешь мне сказать.
-Ты бы мог стать моим другом?
-Если хочешь...
- Обещаю, я не стану липнуть к тебе. Мы просто иногда будем встречаться друг с другом.
-Боюсь, сам прилипну к тебе.
-Не нужно так даже шутить.
-А я не шучу. Не знаю почему, ты понравилась мне.
-Приятно слышать. И ты мне как-то пришелся по душе... Вот мы и пришли. Прощай, друг.
-До свиданья. Кстати, как тебя зовут...
И они стали встречаться. Она выяснила для себя, что он много может дать ей из того, о чем она даже не имела представления. Он стал для нее вскоре своего рода наставником. Больше того - она привязалась к нему и хотела от него большего - чтобы он раскрылся перед нею. Но он отшучивался и не рассказывал о себе, оставаясь для нее загадкой, тем более что он все себя с нею совсем не так, как те мужчины, с кем она раньше до него была знакома. Интуитивно она чувствовала, что нравится ему, тем более он это и не скрывал. Однако выжидал или вообще был нерешительным и слишком порядочным молодым человеком, с кем ей еще не приходилось встречаться. Те пусть даже не сразу, но не скрывали своих намерений уложить ее в постель. И она не раз шла им навстречу - сначала из чистого любопытства, как это происходит, а позднее втянулась, дала волю инстинктам и позволяла не столько им, сколько себе наслаждаться любовью, не доводя, однако, ее до конца. Она не то чтобы дорожила своим целомудрием ,уже давно ставшим для большинства современных женщин атавизмом, но ей не хотелось становиться той, кем была ее подруга, менявшей партнеров даже без всякого подобия любви. Единственный мужчина, кому она хотела принадлежать, стал тот, кто недавно оставил ее и вызвал шок, от которого она хотела избавиться с помощью нового знакомого, предложив ему свою дружбу. Он не столько понравился ей, сколько - она почувствовала это - мог помочь ей забыть любимого ею парня. Но вскоре она поняла, что одними дружескими отношениями она этого не добьется. Она уже захотела, чтобы он проявил себя с нею как мужчина. Она не влюбилась, нет, но его внешняя недоступность притягивала ее к себе. Однако она решила дождаться, когда он начнет вести себя по-мужски. А он, уже зная от нее, если она не солгала, что изматывала до него других, куда более опытных, чем он, мужчин, не желал становиться игрушкой в ее руках. Он уже желал ее, но проявлял твердость характера. Так продолжалось порядка двух месяцев, когда он все же сорвался, оставшись с нею наедине после того, как она привела его к себе. Он уже знал, что не станет держать себя в руках, она нравилась ему, и он хотел ее, зная, что последует, когда они займутся друг с другом любовью. Все произошло точно так, как он предполагал. Ему нравилось все то, что происходило между ними, хотя он злился оттого, что в самый последний момент она ускользала из его объятий, часто доводя до исступления. И тогда он чувствовал себя обманутым ею, использованным и уклонялся от следующих встреч, хотя продолжал желать ее никак не меньше, чем раньше. Было задето не только его мужское самолюбие, а нечто большее - его достоинство, сила воли, характер. То, чего он опасался - стать игрушкой - произошло. Он не любил ее, хотя очень хотел полюбить. Чувствовал, и она не любит его, а продолжает любить того, кто ее бросил. И он переставал уважать себя, когда она изматывала его, а сама, оставалась словно вампир, высасывающая кровь. Тогда он напускал на себя холодность и прекращал звонить ей, неделями не встречался с нею, игнорируя ее просьбы. Вот что он писал в своем дневнике: "Я добился от себя значительного оздоровления в личной сфере, касающейся вопросов пола. Я по-прежнему хочу ласки, любви, но без подавления моей личности, моего Я. Отношения с нею усложнились для нас обоих. Она не смогла не видеться со мной, оставшись на длительное время одна. Две недели моего умышленного молчания принесли свои плоды. Ей показалось, что она теряет меня и в воскресенье поехала ко мне без предварительной договоренности со мной, так как я, слыша ее голос, вешал трубку. Она застала меня дома. Мы доехали до Невского, пошли в бар, и я угостил ее пивом. Но потом я поймал себя на мысли, что снова могу оказаться в ее постели, стоит ей позвать меня к себе, когда там никого не будет. Я посмотрел на нее, мне показалось в ней много уличного, Я не преминул сказать ей, когда мы вышли из бара, что она похожа на потаскуху. Я отлично знал, что говорю. Эти слова сказаны не случайно, как в тот раз, когда я ударил ее в прошлый раз, не сдержавшись и прося за это прощенья. Но сказанная мной фраза была воспринята ею как новый удар - быть может, даже сильнее, чем тогда. Она поняла, оправдывается ее опасение, что я потерян для нее. И в то же время она была оскорблена и не скрывала это. А я отшучивался и не оправдывался. Женщин ее склада надо бить и нельзя оправдываться перед ними даже тогда, когда ты не прав. Они любят силу и власть. Их счастье состоит в поклонении власти. Они хотят вести равную борьбу и презирают слабых. Борьба - вот что им необходимо. Пробовать силу своих зубов непрестанно! Я не экспериментировал. Я шел на уступки или был непреклонен не потому, что вел игу, а потому, что мне самому хотелось уступать или быть непреклонным. Когда я ласкал ее тело, я вредил себе в том смысле, что терял влияние, сознавая всю очевидность этого фактора, но, лаская, я наслаждался сам. Я становился непреклонным тогда, когда мог без особых усилий обойтись без нее. Так эти две последние недели я был занят другими делами. Люби я ее, не смог бы вести себя таким образом. Мое умение забывать ее вполне естественно, именно оно заставляет ее страдать.
Я не боюсь потерять ее хотя бы потому, что уверен в том, что она не оставит меня - во всяком случае сейчас, пока не найдет другого, у кого сможет также высасывать его кровь. Ласки? Она почти всегда позволяет себя ласкать и это ее ошибка. Я же не даю ей пользоваться собой как орудием ласок, кода ей одной это заблагорассудится. И у меня всегда есть убедительный аргумент - ведь ты не отдаешься мне.
Помню, как однажды я захотел ласкать ее, а она сумела сдержать себя. Весь вечер я просидел у нее, как дурак, так и не добившись от нее ничего. И в этот вечер я осознал, как все же много она для меня значит. Но когда в другой раз и позже она шла мне на встречу или сама напрашивалась на ласки, я подчинял ее своим желаниям: хотел ласкать - ласкал, не хотел - был холоден.
Две недели моего молчания вызывали у нее страх и отчаяние. Одиночество предстало перед нею во всем своем ужасе.. Она дулась на меня за потаскуху. Еще до этого она звала меня в Мраморный, где ее ждали какие-то приятельницы. Я отказался. Теперь мы ехали молча - она в Мраморный, а я домой. И когда до моего выхода оставалась одна остановка, она сдалась. Через полчаса мы были у меня дома. Все мои ушли в кино, оставив нас одних. Горела одна настольная лампа. Приемник издавал звуки какой-то знакомой джазовой мелодии. Она сидела на тахте и читала газету. Я мучил приемник. Затем, настроившись на нужную волну, сел рядом с нею. Она провела рукой по моему лбу, и мы стали ласкаться. Я лежал на ней и целовал ее шею. Она боялась засосов и осторожно отстранилась. Двухнедельная разлука разрядилась ее бурными рыданиями и слезами.
- Я решила стать твоей женщиной без всяких условий.
Я инстинктивно чувствовал, ее слова вызваны аффектом, а не желанием стать моей. Я мог ее взять. Но медлил. В этой медлительности сказалось все - и отсутствие опыта, и жалость к ней, и страх от сознания той миссии, которую я беру на себя в этом случае. В конце концов. я взялся за молнию ее юбки и запутался в крючках.
-Ты что, хочешь, чтобы я дала тебе по морде!
Она пришла в себя, а у меня окончательно отпало всякое желание к ней, и я оставил ее в покое. Через минут пятнадцать мы опять лежали вместе на тахте, и она опять разрыдалась. Но я уже ни о чем не помышлял, заставив ее улыбнуться.
-Ты неправильно понял меня тогда. Я хотела ... но не так, как ты подумал. Я совсем не дорожу этим, но... Ты ведь меня понимаешь. Я боюсь потерять тебя. Я чувствую, что никому не нужна. И тебе не нужна, даже тебе.
-Даже мне?
Она не сразу поняла иронию в моих словах, а, поняв, с какой-то застенчивой улыбкой произнесла:
-А что, ведь в нас очень много общего.
-Ты зря боишься меня потерять. Мы всегда можем остаться друзьями.
-Да, пока никого у тебя нет. Но если появится другая, я тебе буду не нужна. .. Я не хочу поступать с тобой так, как поступала с другими - я тебя очень уважаю... Когда тебя нет со мной, я со страхом думаю, что не нужна тебе.
-Мы должны только дружить. Напрасно позволяем себе ласки. Я уже не смогу тебя взять даже в том случае, если ты действительно захочешь мне отдаться. У меня есть самолюбие.
-Ты уже не хочешь меня?
-Хочу, но не могу. Мы не любим друг друга - и в этом все дело. И даже желая тебя, хочу не так страстно, как раньше. Я не могу взять тебя, если ты сама этого не хочешь, если даже колеблешься. Может быть, ты захочешь близости между нами, но я не смогу... Однажды мне показалось, такая возможность возникла.
-Это когда на днях мы почти раздетые лежали у меня дома?
- И ты так измотала меня, что я кончил раньше времени. И потому не смог тебя взять. А теперь причина куда более существенная.
-Мы с тобой совсем запутались. Что же нам делать?
-Я уже сказал - только дружить.
-Но я нуждаюсь в твоих объятьях и ласках. Я уже не могу без них.
-А я не хочу между нами никакого обмана.
Она потянулась ко мне, но я осторожно отстранился.
-Жаль. Ты совсем не любишь меня.
-То же самое могу сказать и я в твой адрес.
-Еще никто так хорошо не понимал меня, как ты. За это я могла бы тебя полюбить.
-Это, как говорят, условие необходимое, но не достаточное.
-Но ведь я не слепая, вижу, тебе нравится ласкаться со мной.
-И это условие необходимое, но не достаточное.
-Все проще - дело в мужском самолюбии, сам признался.
-И в нем тоже.
-Если уж так я задеваю его, могу стать твоей.
-Я не нуждаюсь в твоих одолжениях. Для меня важнее другое.
-Проклятая любовь?
-Я не знаю, что она представляет собой. Есть ли она вообще. Но одной страсти мне мало.
-Тем более что ты уже перестаешь желать меня, как раньше.
-Мы оба исчерпали себя
-Говори за себя. Я себя не исчерпала.
-Тебе это только кажется. Мы ведем себя слишком искусственно, и ты сама это хорошо понимаешь.
-Ты так говоришь потому, что я не отдавалась тебе. А теперь уже поздно - ты не хочешь стать моим первым мужчиной.
-Не могу.
-Может, ты вообще импотент?
-Возможно.
-Я бы это почувствовала. Дело только во мне. Наверное, я фригидна.
-Нет. Просто мы не любим друг друга. А заняться просто сексом мы оба не хотим.
-Это ты-то?
-Представь себе, и я.
-Если бы я не финтила, как ты иногда от злости говорил, занялся бы со мной сексом с толстым удовольствием.
-Раньше, возможно. Но уже при первом знакомстве с тобой я понял, что обычный секс между нами невозможен.
-Однако настойчиво добивался меня.
-Да, но хотел, чтобы ты желала того же, что я.
-А теперь уже не хочешь.
-Теперь не могу.
- Я понимаю, проблема значительно сложнее, чем, если б у тебя не стоял на меня. Или ты быстро кончал.
-Умница. Сама прекрасно все понимаешь.
-Значит, мы уже не станем больше теми, кем были совсем недавно?
-Скорее всего.
-Мне будет очень сильно не хватать тебя... в постели.
-Какое-то время. Мое место с удовольствием займет в ней хотя бы тот парень, с которым ты встречаешься. Если уже не занял его.
-Глупый. Я встречалась с ним, чтобы вызвать у тебя ревность. Но ты непрошибаем. Я близко не подпускала его к себе. И вообще никого, когда ты появился у меня. А у тебя, я знаю, есть женщина. Я видела вас вместе. Не отпирайся. Наверное, ты спишь с нею. А со мной просто развлекаешься. И злишься, что я не отдаюсь тебе, как она.
-Глупая, с этой женщиной мы дружим с почти с самого детства. И встречаемся исключительно редко. Стал бы я иначе изматываться с тобой.
-Просто ты хотел добиться меня. Может, ты и ее не любишь. Может быть, ты вообще не способен никого любить.
-Возможно. Ты, конечно, не поверишь, но без любви я не могу спать с женщиной.
-А кто тогда для тебя я?
-Женщина, которая нравилась мне. С которой мне было хорошо - без всякой постели. Но и в ней тоже.
-Ты сам не веришь своим словам. Ты, может быть, не такой, как все мужчины, но и без любви хочешь спать с женщинами. Даже со мной.
-С тобой - особенно. Я испытывал к тебе страсть.
-Что ж тогда сочиняешь сказки?
-Я не уверен в том, что даже если б ты отдалась мне, я мог бы стать твоим первым мужчиной. Это вопрос психологии что ли.
-А если б любил меня?
-Тогда, скорее всего, никакие препятствия не помешали бы мне добиваться ответной любви.
-И в постели, не в последнюю очередь?
-Так точно.
- Уверена, если тебе удастся полюбить, и полюбят тебя, ты, не задумываясь, даже в свои двадцать лет женишься на ней.
--Не думаю. Я не собираюсь жениться как минимум лет до двадцати пяти.
- Помяни мое слово. Теперь я могу признаться тебе - я хотела, чтобы ты стал моим мужем. Но это так пугало тебя, что именно по этой причине ты сам боялся стать моим первым мужчиной.
- Не это главное. Любовь, которой нет между нами.
-А я бы хотела выйти за тебя даже без любви. Ты очень нужен мне. Никто не заменит мне тебя. Даже если кто-то полюбит меня, во что я не верю. И еще меньше верю в то, что полюблю второй раз.
-Тот парень, которого ты любила, всегда стоял между нами.
-Нет, ты сумел заставить его забыть.
-Не настолько, чтобы забыться до конца.
-Мне следовало отдаться тебе. И тогда ты бы женился на мне - даже вопреки своему желанию. Но я не хотела таким способом выходить за тебя замуж.
-В чем-то ты права. Я мог бы жениться. Но ничего путного у нас с тобой бы не вышло.
- Мы бы развелись. Но я хотя бы родила от тебя ребенка. А так на всю жизнь останусь одна. Идея, может быть, сделаешь мне ребенка - без всякой женитьбы?
-Глупая и вздорная идея. Ты непременно выйдешь замуж и родишь.
-Но я могу, хотя бы в будущем рассчитывать на тебя?
-Нет. Я никогда не возьму на себя такую огромную ответственность.
-Ты самый обыкновенный трус... Я пошутила.
-Я не сомневался в этом. И принял правила твоей игры.
-Дурак!
-Согласен.
-А что это если не любовь?
-Твой вопрос имеет два смысла. Который ты вкладываешь в свои слова?
-Тот, что мы любим друг друга, а сомнение разрушает , если уже не разрушило нашу любовь.
-К сожалению, это не так. Если бы мы любили, вели себя совсем иначе.
-Ты хочешь расстаться со мной - так и скажи. Нечего темнить.
-Я уже много раз говорил, нам следует остаться только друзьями.
-Однако сам срываешься, когда хочешь меня. Разве я не права?
-Права. В том, что у нас происходит, и моя вина. Должен это признать.
-Разве так не может продолжаться дальше, если мы оба получаем от этого удовольствие?
-Лишь с одной - плотской стороны. Мне этого не достаточно.
-Ты ошибаешься. Не нужно так примитивно рассматривать наши отношения.
-Но и близкими назвать их нельзя.
-Только потому, что я не отдалась тебе до сих пор?
-Не надо так примитивно рассматривать наши отношения.
_Какой же ты скользкий! Хорошо, пусть будет по-твоему. Я больше не позволю тебе ласкаться со мной.
-А я, со своей стороны, не стану больше приставать к тебе со своими ласками.
- Я уже поняла, у тебя есть другая женщина. Но до сих пор ты хотел сохранить нас обеих Теперь решил избавиться от одной - от меня.
-Я уже говорил, что с нею нас связывает только дружба.
-Ты никогда не целовался с нею?
- Разве что в щечку.
-Это ты-то? Я хорошо знаю тебя. Ты даже без всякой любви не можешь держать себя в руках.
-С нею держу. И это не стоит мне никакого труда.
-Не то, что со мной?
- К тебе я питал страсть.
-Но она прошла.
-Не совсем. Однако я не хочу дальше продолжать наши двусмысленные интимные отношения.
-Поняла, они унижают твое мужское достоинство.
-Человеческое - это куда важнее.
-Все, я отпускаю тебя. Ты свободен. Уходи!
-Если у тебя возникнет потребность во мне, я в любое время готов встретиться с тобой.
-Я буду иметь это в виду. Я, истеричка, сейчас разревусь. Уйди, я не хочу, чтобы ты видел меня в слезах... Не обнимай меня! Ты настоящее чудовище, если не понимаешь, в каком я состоянии!
-Прости меня.
-Все, я успокоилась... Не за что мне тебя прощать. Я виновата никак не меньше тебя. Прощай.
-До свидания.
Через год она вышла замуж и пригласила его на свадьбу. Она была такая счастливая, что он радовался за нее, хотя и не без сожаления, что сам расстался с нею...