Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Наташа Четвертая часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фрагменты из романа "Монолог(Диалоги)"
  
   НАТАША
  
   Четвертая часть
  
   Фрагменты из романа "Монолог(Диалоги)"
   -1-
  . Наташа, Таня хочет к ним лететь - и это несмотря на свой замкнутый характер.
   -Тебя нисколько не удивило ее решение?
   -Оно далось ей не без труда. Сомнения не оставляют и сейчас. Всего на свете боится.
   -По-твоему, Таня случайно срывается с насиженного гнезда?
   -Ей хочется расправить крылья и полететь, стать независимой, более взрослой. Вспомни себя в ее возрасте. Разве ты не мечтала тогда о свободном парении?
   - У меня, Петя, были подруги. А у нашей дикарки - никого. Ей даже некого позвать на празднование своего дня рождения. Если где она и парит - то лишь в облаках своих мыслей. Меня настораживает то, что она предпочла привычному укладу своей жизни встряску.
   -Визит к знакомым людям, хорошо принявшим ее почти три года назад, не так уж загадочен.
   -Видимо, я говорю недостаточно ясно. Таня - девушка, Петя.
   -И потому ей не пристало...
   -Для нашей застенчивой и неприспособленной к жизни домоседки нынешняя поездка равносильна броску в пропасть. Ее решение лететь мотивировано, за ним кроется вполне реальная причина, пусть не до конца осознанная. Это не стремление к взрослости и не попытка сбросить с себя ярмо одичалости. И тем более не простое желание освободиться от опеки домочадцев, развлечься, увидеть новые места, отдохнуть после трудной учебы.
   -Тебя, Наташа, волнует возможность появления у Тани чувства к Саше? Или чувства как такового.
   -Не в ущерб вашим с Виктором отношениям я бы хотела предотвратить более близкие отношения между Таней и Сашей. Но боюсь, длящаяся более двух лет переписка с ним уже заронила первые семена того, что напоминает любовь. Если Саша пошел по стопам отца, что трудно исключить, Таня может столкнуться с не самой лучшей стороной этой любви.
   -Саша - совсем неплохой мальчик, чтобы подозревать его во всех грехах. Ему всего лишь чуть больше шестнадцати лет...
   -Виктор, не сомневаюсь, в его возрасте девственником не был. Тебе это лучше знать. Вы оба...
   -Мы узнали женщин много позже.
   -Когда, если не секрет?
   -Студентами.
   -Твой Петя стал мужчиной как раз в Сашином возрасте. Или то, что возможно в "Диалогах", фантастично в жизни?
   -Мы, кажется, договорились, что забыли про "Диалоги". Не деликатно напоминать мне о моих просчетах.
   -Извини, Петя, я лишь провела аналогию. И в тринадцать лет Саша выглядел не по летам физически развитым мальчиком, сейчас он - юноша, способный вскружить голову кому - угодно. Кажется, Таня уже попала под его влияние. Петя, ее нельзя травмировать. Элементарная нечуткость со стороны Саши окажется ударом по ее незащищенной душе.
   -Почему мальчик, который вел себя с Таней по-рыцарски, опережал каждое ее желание, боялся обидеть, переродился в мужлана, хама, скотину?
   -Рыцаря я еще больше боюсь, чем хама. Чуткий, обаятельный, нежный, душевный, он еще опаснее. Такой притянет Таню, как магнит. И даже если их влюбленность будет трогательной и романтичной - в духе средневековых романов, - она для Тани преждевременна. Наша дочь должна окончить школу и поступить в институт. Потом пусть влюбляется хоть в кого.
   -Даже с твоей рассудочностью не пристало так думать. Таня - живой человек, не робот. Если она влюбится сейчас, это не трагедия. Кто, кто, но она меньше всех бросится в омут любви.
   -В тихом болоте черти водятся. Таня - дитя по чувствам и желаниям. И вместе с тем девушка, почти оформившаяся женщина, способная отозваться на чувственность Саши, если полюбит, если уже не любит его. Даже тебе неловко рассказывать... Она очень стыдлива, очень... Недавно я случайно вошла в детскую (Ты с Игорем катался на лыжах, а я вернулась домой, так как забыла рукопись романа) - Таня стояла перед зеркалом - раздетая - и пытливо рассматривала себя. К сожалению, я не успела выйти незамеченной ею, хотя выскочила за дверь, как ошпаренная. Через минуту Таня пришла на кухню в слезах. Я стою дурой и молчу, а она ревет. Она считает себя гадким утенком, так и не поверила мне, что на самом деле хорошо сложена и красива. Прервала меня, обрушив на меня - я никак не ожидала от нее такого отчаянного откровения, - крик души, как ты бы сказал.
   -Я бы сказал иначе, но это не важно, продолжай.
   -Мы совершенно не знаем своих детей. Другая - страшненькая, кривобокая мнит себя неотразимой и обольстительной, а наша - хороша, пригожа - уверена в том, что абсолютно непривлекательна. Ноги у нее, видите ли, худые, шея слишком длинная, плечи костлявые, грудь непропорционально велика, талия не на месте, бедра... Подвергла уничижительному разносу каждую деталь своего тела, а потом принялась ругать свой ум и характер. В кого она такая? И я, и ее отец никаких комплексов не имели. Игорь - тот пошел в меня - даже с перебором, уж слишком рационален для своего возраста. Лучше бы Таня была с самомнением, как Игорь...Что если вместо снятия напряжения, улучшения физического и психического здоровья после поездки на Урал она совсем лишится душевного покоя? Так оно и произойдет - в любом случае, понравится Саше или не понравится. Никакие стрессы - ни положительные, ни отрицательные - ей не нужны. Она нуждается только в одном - в покое.
   -Для роста, самопознания ей жизненно необходимо общение со сверстниками, а не только с нами, тем более что мы с некоторых пор живем совсем изолированно от людей. В школе она уже давно отпугнула от себя и девочек, и ребят, так как излишне взыскательна и замкнута. Мальчишки не прощают девчонкам суровость, сухость, отчужденность и насмешливость. Таня сама страдает оттого, что не принимает мир таким, какой он есть. Больше всего стыдится своей застенчивости, которую многие воспринимают как наивность и примитивность. То, что никто не засматривается на нее, развило в ней комплекс собственной неполноценности. Это путешествие поможет развеять мрачные тучи.
   -Они могут еще сильнее сгуститься над ее головой. Довольно любой мелочи, пустяка, чтобы закрепить нынешнее состояние.
   -Напротив, поездка выведет Таню из торможения, придаст новый импульс ее чувствам и ощущениям, которые переполняют ее и не находят выхода. Безыскусная атмосфера юности выведет из тупика, как это случилось на юге, стоило попасть в общество Витиных детей. А сейчас там встретит и другую девушку.
   - Виктор воспитывает сыновей в спартанском духе, создает из них мужчин с бульдожьей хваткой, настоящих мужиков, как он любит говорить. Такие друзья Тане не подходят. Она нуждается в таких, как ты. Не зря она любит тебя и считается с твоим мнением.
   -Как-никак я ее отец.
   -Никак не в меньшей степени - отец Игоря. Однако между вами нет того взаимопонимания, что с Таней. Как ни странно, Таня тебе ближе, хотя обычно отцам легче ладить с сыновьями.
   -Ты все перевернула с ног на голову. Это не дочь мне ближе сына, а я, отец, нужен больше дочери, чем сыну. Нашему парню, к сожалению, вообще мало, кто нужен.
   -Петя, ты постоянно воспитываешь его, пытаешься вдолбить ему в голову, какой он плохой - эгоистичный, несносный, практичный. Чем настраиваешь его против себя, и еще удивляешься тому, как он относится к тебе, говоришь о том, что не нужен ему.
   -Не удивляюсь - констатирую.
   -Как-то бесстрастно констатируешь.
   -Мои эмоции никому не требуются. Игорю - точно. И через десять - двадцать лет ни один мускул на его лице не дрогнет, когда столкнется с чьими-то переживаниями, если они не имеют к нему непосредственного отношения.
   -Знаешь, каким он будет через двадцать лет? Он еще слишком молод, чтобы совершать серьезные поступки и тем более отвечать за них так, как взрослые. За свою короткую жизнь он не сделал ничего такого, что может вызвать наше беспокойство.
   - Его недавняя школьная драка заслуживает одних похвал?
   -Не разобрался в сложившейся ситуации - бывает. В конце концов, извинился перед Сережей, они стали даже приятелями. Зачем ты все усложняешь?
   -Извинился? Держи карман шире. Откупился!
   -Как это?
   -Узнал от его ябеды - друга Лени, переставшего с той поры пользоваться климатом наибольшего благоприятствования у нашего сына. Теперь они вместе играют только в футбол.
   -Чему следует только радоваться.
   -Согласен. Но способ обретения нового приятеля меня не радует. Вместо извинений Игорь подарил Сереже томик Джека Лондона, прихватив его со своей книжной полки (спасибо, не с моей). Так ныне улаживаются конфликты.
   -И ныне, и присно... Меняются только предметы, когда-нибудь исчезнет дефицит, и вместо книг будут расплачиваться деньгами - и немалыми. Но в данном случае я бы не стала слишком сильно осуждать сына. Мальчик самолюбив, посчитал более удобным для себя замять конфликт презентом. Главное - хорошие мальчики стали приятелями.
   -Главное - результат, а средства пусть будут любые.
   -Не любые. Но окольные.
   -Очередная сделка, на этот раз с совестью. Может быть, Сережа расценил дар Игоря иначе, но я-то знаю своего сына.
   -Книга принадлежит Игорю, он вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Мог подарить кому угодно.
   -Не кому угодно, а тому, перед кем провинился и должен извиниться. Пойми.
   -Игорь почувствовал себя виноватым и не пожелал отделываться пустыми словами извинений.
   -Браво! Бис! Оказывается, наш сын совершил благородный поступок.
   -Самый обыкновенный, и с дурной стороны он его не характеризует. Нужно шире смотреть на вещи.
   -Я бы сказал тебе...
   -Скажи.
   -Ты неправильно меня поймешь.
   -Говори, Петя...
   -Это, конечно, гипербола. Но с подобным мировоззрением ты могла бы шире посмотреть на мой поступок, из-за которого мы чуть не развелись.
   - Ты это серьезно?
   -Разумеется, нет. Однако такая мысль у меня возникла, и я с тобой поделился ею - во вред себе, полагаю.
   -Тебе уже трудно себе на... Прости, на этот раз я, чуть не поделилась с тобой мыслью, не лучше твоей.
   -Ничья. Вернемся к Игорю. Если в его возрасте позволительна небольшая вседозволенность, в дальнейшем она может проявиться шире.
   - Уйми свой пафос. Произносить высокие слова каждый мастер. А на деле? Как живешь сам? Хуже нас с тобой Игорь не вырастет. По крайней мере, не станет ходить в дураках.
   -Лучше дурак, чем хищник.
   -За столько лет ты так и не нажил ума. Там, где человек стремится к личной выгоде, тебе мерещится подлость. Вовсе не обязательно, где выгода, там низость. Посмотри, как живут люди. Просто, нормально. Имеют дом, семью, работу...
   -Дачу, машину...
   - Чем плохо? Гордо таща воз собственной честности, ты не брал не только чужое - свое не брал! Собственное, принадлежащее тебе по праву и справедливости не брал, так как либо ленив, либо неумел, витая в облаках своего хобби. И тем самым приспосабливался жить согласно нелепым принципам, выдуманным тобой и позволяющим испытывать довольство собой. И еще философствуешь - всех осуждаешь. Так жить - с края, в стороне - не сложно. Тяжелее, когда ты на виду, на бугорке, если не на вершине, куда не каждому суждено прорваться. А оттуда - даже с бугорка - есть куда падать, а тебе - некуда, ты в самом низу - только поплевываешь, резонерствуя.
   -Здорово ты меня, мать, причесала. Буду знать свой шесток. Верно, непутевый у тебя сын, то есть муж (оговорка, по Фрейду). Ни богу свечка, ни черту кочерга. Ни рыба, ни мясо. Пустое место. Плюнь, разотри и вытри, если это не твой, чужой пол. Только одно и знает - трепать языком и писать всякую х... ерунду. Ничего за тридцать шесть лет жизни не достиг, а смею поучать других, чего-то требую от малолетнего сына, у которого самому не грех поучиться правильной жизни. Знать, боюсь, залезет, вскарабкается сын когда-то на тот самый бугорок, а то и на вершину горы - изловчится - и узрит оттуда полную несостоятельность своего бесноватого папаши.
   - Ты не понял меня. Я тебя не корю. Не нужны мне ни машина, ни дача, ни положение в обществе. Хорош, такой, какой есть. Но это не значит, что ты образец для детей. Почему уверил себя в том, что Игорь, живущий своим и коллективным, а не твоим умом, непременно станет хищником? Так ли уж надо ему повторять тебя во всем - расшибать лбом стену, отказываться от благ, радостей, удобств только из принципа? Даже если ты праведник и отшельник...
   -Ценю юмор... Я не праведник, что тебе известно лучше, чем кому бы то ни было. Никому не могу быть судьей - и сыну тоже. Пусть живет, как хочет. У него есть мать, лучше отца понимающая жизнь. Действительно, кому надо, чтобы он тянулся к добру, искал вечные истины, ломился только в открытые двери, мечтал о невозможном, боролся за справедливость? Захлебнется еще в первой житейской луже, проведет все свои дни на ее дне - один нос будет торчать, так и отдаст богу душу. А вот если продаст или арендует ее дьяволу, то не упустит свой шанс. Всего в жизни добьется - от земли до неба, и звезды ему, и солнце, икра черная и красная, почет, уважение, слава, женщины... Пусть будет, по-вашему, Наташа. Не стану отравлять существование ребенка своим грубым и вредным вмешательством. Джек Лондон давно умер, ему все равно, на какой полке стоять или валяться. А то, что этого Джека подарил Игорю именно я - еще тогда, когда он собирался в школу, - кому до подобной галиматьи дело? Игорь не помнит, матери сантименты чужды...
   -Не то, Петя, не то говоришь. Снова у тебя все либо белое, либо черное. Разве сам ты одного цвета, одного оттенка?
   - "Я разный, Я натруженный и праздный..."
   -Серьезно.
   - Прекратим эту пустопорожнюю болтовню.
   -Окончим этот тяжелый разговор, в другой раз не посмеем сказать друг другу всю правду.
   -Хорошо, Наташа. Пусть будет по-твоему.
   -Возьмем, к примеру, "Диалоги" - пусть они в прошлом. Впрочем, как знать.
   -Они навек почили неправедным сном.
   -Они стоили тебе много крови - и все зря. Ты жил ими - своими пустыми и вредными иллюзиями, не жалея себя. Пренебрегал всем прочим - на что-то надеясь. Но был ли ты честен с собой, с нами. Когда лепил своего Петю и иже с ними? Не пытался ли ты сам вскарабкаться на свой бугорок? Понимая, что вершина тебе недоступна, полз вперед без риска разбиться и упасть. Ты вообразил невесть что, возомнил себя, чуть ли не великим, неподражаемым - не спорь, пожалуйста, - а сам спасался бегством от настоящей жизни. Существовал в мире надуманных образов, хотя создавал их, пользуясь всеми нами, реальными людьми. Одна твоя идея - дать нам совсем другую жизнь - грубое, ничем не оправданное вмешательство в нашу жизнь. Твои герои - насекомые, жалкие твари, чьи интересы не поднимаются выше присущих им низменных инстинктов. Но дело даже не в этом. Важно другое - свое бессилие и ограниченность ты распространил на весь мир. К счастью, твое чтиво стало настолько неудобоваримым, что даже я при всей своей любви к тебе не смогла его стерпеть. Я слишком резка, сознаю, но ты сам напросился на эти мои высказывания, иначе тебя не пронять. После нашего примирения ты стал возмутительно и беспечно спокоен. Однако по-прежнему нетерпим к пустячным проделкам сына. Ведь и я забыла, кто подарил Джека Лондона Игорю - так давно это было...
   -Обещаю устраниться от воспитания нашего сына.
   -Не искажай смысл моих слов. Ты его отец и обязан заниматься им. Учи его плавать, катайтесь вместе на лыжах, бегайте на коньках, ходи с ним в музеи, в театры... Но без мелкой опеки, унижающей его достоинство.
   -Хорошо, Наташа, я все понял. Приму к сведению все то, что ты сказала в отношении сына. Единственное, с чем тебе придется смириться, это с "Диалогами". Видимо, я скоро снова вернусь к ним, опять примусь вас "чернить".
   -Я не сомневалась в том, что ты не остановишься, перерыв и так затянулся. Ты на зависть стойкий и испытанный боец в маниакальном желании доползти до своего бугорка.
   -Мне остается только посочувствовать тебе.
   -Ты очень сильно должен ненавидеть меня за то, что я втаптываю тебя в грязь.
   -Я понимаю мотивы - тебе больно видеть, что из меня ничего не вышло и не выйдет. Тем более что перед твоими глазами ореол святости человека, по сравнению с которым я выгляжу жалким пигмеем и неудачником. Иногда мне кажется, зря я приложил столько стараний сохранить тебя. Но это поправимо, в следующий раз, когда ты пожелаешь пойти навстречу Васильеву, я не стану тебе мешать. Обещаю.
   -2
  
   -Как же не огорчаться, Петя? Думаешь, он все тебе рассказал?
   -Что еще могло быть?
   -Я давно говорила, чтобы Игорь не имел никаких отношений с этим развратным мальчишкой. Теперь он сам пристрастится к рукоблудию.
   -Если не приохотился к нему раньше. Ничего страшного, рано или поздно, этого не избежать.
   -Тебе, конечно, это лучше знать, чем кому-либо другому. Ты у нас большой дока по этой и смежным с ней частям.
   -Наташа, я - отвратительное отродье, можешь не напоминать мне об этом так часто.
   -Ничего обидного я не сказала. Лишь подчеркнула, ты хорошо разбираешься в таких делах. Поэтому мог своевременно позаботиться о половом воспитании сына. Не могу же я заниматься этим при живом отце! Раньше у вас не заходил разговор на такие темы?
   -Игорь никогда не интересовался вопросами пола, и мне казалось, преждевременно посвящать его в некоторые тайны.
   -Дождались, его посвятил в них Ленька!
   -Не думаю, чтобы наш сын ничего не знал сам. Не забудь, сколько ему лет.
   - Кое-что узнал от мальчишек постарше, не сомневаюсь.
   -Ничего страшного. Всегда именно так и бывает.
   -Ничего хорошего теперь от него не жди. После этой грязной истории начнет обращать больше внимания на разные вещи. Надо отвлечь его.
   -Ты только не драматизируй и не говори ему, что я тебе рассказал.
   - У меня смелости не хватит, если только он сам не спросит... Если б ты случайно не поймал их на месте, мы ничего бы не знали.
   -Возможно. Главное, он сделал для себя выводы и прекратит отношения с Леней.
   -Может, поговорить с его родителями?
   -Ни в коем случае. Не нужно обострять ситуацию. Ни к чему хорошему это не приведет.
   - Объясни Игорю некоторые вещи. Только, пожалуйста, не увлекайся. Не забудь, с кем говоришь.
   -При первом представившемся случае поговорю и буду осторожен.
   -И смотри, чтобы твои "Диалоги" не попадались детям на глаза. Таня уже интересуется ими.
   - Да, она разговаривала со мной на эту тему. Я ничего ей не дал и не дам. Не беспокойся.
   -Хватает этой переписки с сыном твоих друзей. Она хочет к ним лететь. Запретить ей я не могу.
   -И не нужно. Ничего кроме пользы, такая поездка Тане не принесет.
   -Не уверена... Таня - девушка, любая мелочь может сильно ранить ее. Даже с Игорем проще - он для своих лет вполне трезвый мальчик, он не так легко поддается чужому влиянию. Хотя... Твоя вечная сексуальная озабоченность вполне могла передаться ему по наследству. Я это заметила еще давно - когда он был возбужден, лежа со мной в одной постели ( я тебе рассказывала). Так что часть вины есть и на мне... Он ревнует меня к тебе даже сейчас. Я не разделяю воззрений о враждебности сыновей к отцам по сексуальным причинам, однако в наших отношениях с Игорем иногда проскальзывают определенные нотки. К счастью, в последнее время они стали проявляться реже. Он взрослеет и не терпит телячьих нежностей. Тогда как мне их с его стороны не хватает. Такое вот противоречие - поддерживая его, желаю большей теплоты от сына.
   -Ко мне Игорь как раз стал чуть ближе. Но я не обольщаюсь этим.
   -Он очень тщеславен. Леня мог вызвать у Игоря досаду, что он отстал от сверстника в физическом развитии, если тот достиг определенного успеха на данном поприще. Ты ничего такого не увидел, когда вошел к ним?
   -Они оба повернулись ко мне спиной.
   -В одно мгновение?
   -В два.... Мне было не до того, чтобы вглядываться в них.
   - По-моему, он развивается вполне нормально. И то, что никого из нас не стыдится, не так уж плохо. Хотя и ты ему говорил, и я, чтобы закрывал дверь ванной, когда моется.
   -Думаю, случай с Леней повлияет на его дальнейшее поведение в этом вопросе. Хотя его "бесстыдство" - скорее признак здоровья. Древние греки своей наготы не стыдились. Юноши и девушки занимались спортом без всякой одежды, и никто не считал это неприличным. В Спарте мальчики и девочки ходили и играли вместе друг с другом обнаженными. Молодое стройное тело не вызывало ненужных эмоций...
   -То в древности. В наше время молодого тела либо стыдятся, как наша Таня, либо используют его, как у тебя в "Диалогах" во вполне определенных целях, либо не испытывают никакого смущения из-за детской инфантильности или простого бесстыдства. Что у нашего Игоря? До сегодняшнего дня этот вопрос меня не занимал. Почему он был с тобой откровенен, ведь мог придумать более или менее правдивую историю совместного мытья под душем - без подробностей, вызывающих стыд.
   - Не могу не разделить твое беспокойство. Одно дело, если Игорь рассказал мне все из отвращенья к мастурбации, которой рано или поздно занимается большинство детей и даже некоторые взрослые, другое - если из стремления заглушить в себе ощущение запоздалого развития или из желания преодолеть таким способом пробуждение чувственности - не следовать примеру Лени.
   -Меня всегда удивляла его привязанность к этому не по годам физически развитому и интеллектуально отсталому мальчику.
   -Если помнишь, я объяснял это его желанием властвовать, а теперь оно обернулось ему бумерангом. Надеюсь, вредная привычка Лени не сильно отразится на нашем сыне. Но впечатление на Игоря она явно произвела. Позднее он может замкнуться в себе. Так что нам следует быть предельно осторожными с ним в разговорах на темы, близкие к этому предмету. Тебя, прошу, делать вид, что ты ничего не знаешь. В противном случае, его "бесстыдство" может вылиться в такую стыдливость, что всем нам мало не покажется. И ты, и Таня теперь для него не просто близкие родственники, а женщины.
   -Хорошо, я ничего не знаю.
   -Если он узнает о том, что я тебе рассказал, никогда не простит меня и себя за проявленную им слабость беседы со мной на такую щекотливую и, возможно, болезненную для него тему.
   -Петя, за кого ты меня принимаешь? Можешь быть спокоен... Пора готовить ужин...
   -3-
  
   -Мне важно знать твое мнение. Если ты против моего возвращения к переводу, скажу Васильеву, что не нуждаюсь в его помощи.
   -Наташа, я давно и неоднократно уговаривал тебя не прекращать работу над переводом лишь потому, что с тобой не подписывают договор...
   -Теперь обстоятельства изменились. Васильев позвонил, чтобы я пришла в издательство подписать его. А у меня, как знаешь, конь не валялся
   -Другими словами, без Васильева закончить перевод к сроку не успеешь?
   -Это факт.
   -Я полагал, ваши с ним отношения исчерпали себя.
   -Между нами никаких отношений, кроме сугубо деловых, никогда не было.
   -Значит, мне приснился дурной сон.
   -Все, что тогда рассказала тебе, я сочинила в духе твоих "Диалогов". Никаких чувств ни к твоему другу Вите, ни к Васильеву я никогда не испытывала. Я люблю одного мужчину - тебя. Что ты улыбаешься? Да, я любила Сашу, но он погиб. Мне стоило огромного труда полюбить тебя.
   -Труд и любовь, Наташа, разные категории. Впрочем, я не сомневаюсь в том, что ты любила, выходя за меня замуж.
   -Я и сейчас люблю тебя. А вот ты меня уже не любишь. Ты любишь ту женщину. Так что твоя ревность к Васильеву меньше всего вызвана любовью ко мне. Это - ревность собственника. Но я в любом случае вынуждена считаться с твоим мнением. Сейчас же позвоню Васильеву и откажусь от дальнейшего сотрудничества с ним и от договора.
   -Только, пожалуйста, не перекладывай свою ношу на мои плечи. Решай сама, как поступать. Ты не хуже меня понимаешь, Васильев любит тебя и не оставит свою, выражаясь его, международника, языком подрывную деятельность против нашего с тобой брака.
   -Глупо отказываться от услуг человека, который ничем мне не обязан. Он знает, я от тебя ни к кому не уйду. Он желает теперь только одного...
   -Чего он хочет, я знаю от него самого. Был предельно честен и откровенен со мной.
   - Будем считать, этого разговора между нами не было. Раз на то твоя воля, вместо благодарности я пошлю Васильева с его договором ко всем чертям.
   -Моя воля, Наташа, в данном случае - пустая условность, фикция. Можешь убить меня, повесить, четвертовать, я не могу испытывать восторг от предложения Васильева. Но, кажется, у тебя действительно нет иного выхода, как принять его предложение. Нельзя бросать коту под хвост огромную проделанную работу и лишать себя удовольствия продолжить ее и получить удовлетворение, когда книга выйдет в свет. Ты многие годы мечтала вырваться из рутины... Я даю добро...
   -Петенька, милый, честное слово, моя репутация не подмочена.
   -Твоя ирония вполне уместна. Я ни минуты не сомневался в твоей чистоте.
   -Он мизинца твоего не стоит...
   -Наталья, не подхалимничай. Соблюдай дистанцию. Лучше звони своему воздыхателю.
   -Страстный муж...
   -Не используй "служебное" положение в корыстных целях. Ты и так добилась моей полной и безоговорочной капитуляции. А вдруг этот прохиндей обманет тебя, когда окончательно поймет, что ты не оправдываешь его надежд? И рокирует в обратную сторону - договор не подпишут.
   -Ты шутишь? Васильев - исключительно порядочный и честный человек. Кстати, я не намерена задарма эксплуатировать его труд, собираюсь пригласить его в соавторы, если только он согласится на это.
   -Ему от тебя нужно совсем другое... Как часто ты собираешься бывать у него?
   -Не меньше одного дня в неделю - с утра до вечера, в субботу или в воскресенье.
   -Благодарю за то, что ставишь меня в известность о том, о чем заранее договорилась с Васильевым.
   -Я хочу договориться...Приятно, что ты ревнуешь меня к нему.
   -Оставь!
   -Петя, невежливо показывать даме спину. Это в высшей степени бестактно... Тем более что один близкий тебе товарищ не одобряет твое поведение.
   -До этого товарища еще не дошло, что ждет его в один из выходных дней. Извини, я сегодня не расположен...
   - В конце концов, я забочусь не только о своих интересах.
   - Разумеется, мои интересы после вознаграждения за твой перевод никак не пострадают.
   - Так вот ты о чем? Получим приличный гонорар.
   -Получишь его еще раньше.
   -Какой же ты, муж, подлец!
   - За что?! Накопила силищу. Что ты подумала? Я имел в виду аванс.
   -Петенька, миленький, извини. Больно? Горит щека? Поцелую... Ну, прости...
   -Хорошо. Только не нужно дурачиться.
   -Ты действительно сегодня не в форме. Неприятности на работе?
   -Все в порядке. Чуточку переутомился. Давай спать.
   -В начале двенадцатого? Никогда так рано не ложимся.
   -Однако сегодня легли.
   -Однако? Или почему-то?
   -Возможно.
   -Почему, по-твоему?
   -Понятия не имею.
   -Имеешь, муж.
   -В мыслях ничего нет.
   -Решила, в постели мне легче будет тебя обработать, зная твои слабости?
   -Не возводи на меня поклеп.
   -На себя, Петя, на себя.
   -Тем более.
   -Почему тогда показываешь мне спину?
   -Ничего я тебе не показываю. Просто повернулся на правый бок.
   -Ладно. Не очень-то нужно мне твое сокровище.
   -А мне - твое.
   -Конечно, надоедает почти каждую ночь одно и то же.
   -Как тебе не стыдно?! Да, я... Что мы за люди?...
   -Все у нас кончается самым тривиальным образом... Может, ты и прав, я в очередной раз прибегла к постели.
   -Молчи, молчи... Это не самое плохое средство, пока мы не состарились.
   -Мне так много лет, Петя. Но кто бы мог подумать, что ты нужен мне сегодня даже больше, чем тогда, десять лет назад...
   -Ты для меня всегда - и тогда, и теперь - настоящее чудо света...И каждый раз - новое...
   -Знаешь, чем я готова пожертвовать больше всего, включая свой злосчастный перевод? За то, чтобы нам обоим всегда было так же хорошо, как сейчас...
  
  
  
   -4-
  
   -Если ничего непредвиденного не случится, завтра подпишут договор. Нас с Васильевым ждут в издательстве.
   -Итак, вас можно поздравить?
   -Преждевременно хлопать в ладоши, пока договора нет. Подпишут и могут аннулировать. Подумаешь, аванс. Спишут как непредвиденные расходы или что-то еще. Я в этом не разбираюсь.
   -Что говорит Васильев?
   -Смеется, когда я начинаю высказывать сомнения. Но мне кажется, он сам не уверен.
   -Перевод - и его детище, он - лицо заинтересованное.
   -В большей степени боится подвести меня, сознает свою ответственность. Не окажи он на меня давление, дальше бы переводить не стала. Больше двух месяцев сидели все вечера по своим углам, как проклятые, встречаясь в воскресенье. Вчерне наш труд закончен, но осталось работы никак не меньше.
   -Издатели с первоисточником знакомы?
   -Петя, не будь наивным. Только у нас этот автор неизвестен, в мире его перевели на десятки основных языков. Мой роман - в Штатах бестселлер.
   - Когда роман издадут у нас?
   -Не раньше чем через два года. Так что время есть. Теперь надобность в еженедельных встречах с Васильевым отпадет. Мы уже договорились встречаться через неделю.
   -Значит, еще целых два года...
   - Что? Да, мы должны довести дело до конца. Тебя это не устраивает?
   -Честно? Не устраивает, но я понимаю необходимость таких встреч.
   -Можешь не ревновать, я ему уже не нужна.
   -Он нашел себе другую женщину?
   -Понятия не имею. Просто я чувствую...
   -Он затаился.
   -Как только тебе не стыдно? Я думала, ты меня успокоишь.
   -Извини...
   -Что толку в твоих извинениях... Из головы не выходит завтрашний день.
   -И Васильев так же волнуется?
   -Почем я знаю? Он - железный, своего беспокойства не выдает. Думаешь, с ним легко работать? Каждый раз устраивал мне выволочку за срыв графика в работе.
   -У вас четкий график? Впервые слышу.
   -Ты никогда не спрашивал, как мы работаем. Вся твоя поддержка свелась к отсутствию явных упреков и выполнению бóльших обязанностей по дому. Ты никогда не проявлял особого интереса к моим делам.
   -Только в последнее время. Не привык навязываться.
   -Заметила.
   -Не будем, Наташа, ссориться накануне "великих свершений".
   - И этот плоский юмор - лишнее доказательство твоей "заинтересованности" в моем успехе.
   -Я не желаю блудить словами. И все же скажу, твой перевод важен для меня никак не меньше, чем для твоего Васильева.
   -Мне уже надоела твоя мнительность... Не можешь подождать один день...
   -Я верю в твой успех. С ним и моя жизнь станет веселее. Не только из-за паршивых денег, которые ты получишь...
   -Они не паршивые - заработаны тяжелым, изнурительным трудом. Если они вообще будут...
   -Жили без них, проживем и дальше. Не в деньгах счастье, как принято говорить.
   -Как легко ты это произносишь! Порой мне кажется, мы - глухонемые.
   - И слепые.
   -Я вижу абсолютно все, Петя.
   -Например?
   -Твои интересы не так уж пострадали. Но получил лишний повод для недовольства мной и не посчитал нужным его скрывать.
   - Ты волнуешься. Завтра сама будешь смеяться над сказанными сейчас словами.
   -Посмеемся вместе. Ты очень быстро приспособился к новой для себя ситуации, пишешь свои "Диалоги" - строчишь их на пишущей машинке, как пулемет. До меня тебе дела нет. Что до того, как я, уставшая за день, переношу этот стук и шум? ... Мне бы твою работоспособность?
   -С тобой, жена, не соскучишься. Чем так мозолят твои глаза "Диалоги". Я печатаю их на кухне, до нашей комнаты стук не доходит. Я не прошу их читать, не спрашиваю твое мнение...
   -Только этого мне не хватает, как их читать? Сыта ими по горло! Ты демонстративно вернулся в свою башню и отгородился от всего живого.
   -Что я не сделал или сделал не так?
   -Все так. Пунктуально выполнял все, что я говорила.
   -Какие ж тогда ко мне претензии?
   -Никаких!
   -Вот те на! Чем же тогда я тебе не угодил?
   -Лучше бы я пошла вечером к Васильеву и занялась делом, чем выяснять с тобой отношения.
   -Мы привыкли к тому, что тебя нет по воскресеньям, привыкнем, если не будет и вечерами в будние дни. Управимся. Так что никто силком тебя дома не держит.
   -Это пока еще мой дом, Петя. Если я захочу его покинуть, будешь знать это первым.
   -Но пока этот момент не наступил.
   -Пока.
   -Этот дом твой. Я оставлю его в первый же день, когда ты сообщишь то, что так тебя мучит. Я готов выслушать любой приговор. И чем раньше, тем лучше. Мои силы удерживать тебя иссякли.
   - Просто ты давно разлюбил меня. И тебе нужен малейший повод, чтобы уйти дома, который в равной степени твой, как и мой.
   -Ты уже не в первый раз говоришь мне о моей нелюбви к тебе. Мне надоело опровергать подобную чушь. Я люблю тебя до потери сознания. Если мы по какой-то причине расстанемся, я не покончу с собой, но впаду в такую депрессию, которой никогда не знал раньше. А я уже бывал в ней, поверь.
   -А ту женщину ты разлюбил?
   -Той женщины, Наташа, нет. Есть только одна ты.
   -Значит, ты ее по-прежнему любишь.
   -Дело старое. Эта женщина - единственный человек, который понял то, чем я живу, помимо работы и дома.
   -Ей понравились твои "Диалоги"?
   -Они оказались ей достаточно близки... Это сравнение покажется тебе диким, но твое сближение с Васильевым произошло не на пустом месте, не правда ли?
   -Только я не спала с ним, не возвращалась от него в укусах и не врала в три короба, что задержалась у старой приятельницы.
   -Тут я пас. Но Васильев хотел с тобой спать. Больше того, хотел на тебе жениться, что много серьезнее. Я же никогда, ни на минуту не представлял своей жизни без тебя. А ты, признайся хотя бы себе, представляла - с ним, без меня. Представляла?
   -Как ловко ты умеешь загонять других в угол? Ты изменил мне с другой женщиной, вернулся с ее запахом. А я всего лишь работала и работаю с Васильевым, без которого мой перевод - клок бумаги.
   -Ты не ответила на мой вопрос.
   -Представляла, Петя. Представляла, что он никогда не сможет заменить тебя...
   -Это правда?
   -Ты мне не веришь?
   -Заменить не сможет... Но это вовсе не означает, что такая рокировка немыслима.
   -Никто из нас не может дать друг другу никаких гарантий в вечной любви после того, как ты изменил мне. Я твое предательство забыть, к сожалению, не могу. Это выше моих сил.
   -Как же мы можем с этим жить дальше?
   -Как живет большинство других людей... Ты сейчас лежишь со мной в одной постели и с трудом сдерживаешь свое желание. Одно это уже радует меня, хотя я прекрасно понимаю сему цену. Но когда ты перестанешь желать, сам уйдешь от меня. Или станешь мне изменять...
   -Я никогда не перестану тебя желать. Что до цены, то я никогда не гонялся за юбками, я всегда испытывал потребность в любви - куда больше, чем в желании удовлетворить желание. Надеюсь, в это ты веришь?
   -Потому я и придаю такое значение твоей измене. А то, что эта женщина поняла тебя, что у вас больше общего, чем у нас с тобой, лишь подтверждает мои опасения. Ты и сам не понимаешь, какого свойства твоя любовь ко мне. Я старею, и с годами твоя страсть ко мне все больше и больше будет затухать. Она уже далеко не та, что была прежде.
   -В иной раз я сгораю от нетерпения...
   -Набрасываешься на меня, как животное.
   -Но ведь это тебе как - будто нравилось?
   -Такое животное, как ты? Нравится по сей день. Однако в субботний вечер ты холоден, давая понять мне свое отношение к моему предстоящему уходу из дома.
   -Должно быть, я омерзительное животное. Нет мне прощения. Как всякое животное я не желаю иметь конкурентов среди самцов своего вида.
   - Васильев тебе не конкурент, сколько можно говорить?
   -Это вне поля моего сознания, Наташа. То, чего не видишь ты, вижу я. Для меня это ничуть не менее важно. И потому я проклинаю себя последними словами, но ничего с собой поделать не могу. Я, склонный очень часто считать свой член господином, в такой день беру над ним верх. Он может сколько угодно роптать и возмущаться, но есть нечто во мне, не позволяющее мне стать его рабом. Самое ужасное, именно в этот день я сильнее всего хочу тебя. Такое вот противоречие между телом и духом.
   -Это совсем другое. Таким образом ты стараешься смягчить чувство вины, которое испытываешь передо мной в остальное время. Впрочем, я в таких делах не разбираюсь... Может быть, главная причина наших раздоров - "Диалоги"? Ведь из-за них ты, в конечном счете, изменил мне с женщиной, принявшей их или сделавшей хорошую мину при плохой игре, почувствовавшей, на какую приманку ты можешь клюнуть?
   -Я, по-твоему, такое сокровище? Нет, Наташа. Но ты права, "Диалоги" встали тебе поперек горла и выходят нам боком.
   -Но ты все равно будешь их писать.
   -Да. Это единственный кусок территории, покушаться на который я не позволю даже тебе. Не думаю, что ты отнеслась бы иначе к тому, если бы я запретил тебе переводить американца.
   -Пожалуй.
   -А тут еще замешан Васильев.
   -Я уже устала повторять, он тебе не конкурент, я не дала ни малейшего повода подозревать меня в неверности...
   -Разве только в этом дело, Наташа?! Меня твоя физическая измена волнует меньше, чем иная. Ты ближе к нему, чем ко мне, вы лучше понимаете друг друга. Вот в чем вся опасность для меня Васильева, а не в том, что как самец он окажется более дееспособным, хотя последнее обстоятельство мне далеко не безразлично. Даже совсем молодым парнем я был в большей степени обеспокоен душевной и духовной близостью со своей женщиной, чем телесной. Было всего лишь одно исключение...
   -Рыба ищет, где глубже. Человек - где лучше. Так?
   -Примерно - если упрощенно.
   -И я ищу, где лучше?
   -Ты святая - ищешь, где хуже.
   -Ирония. Я уже давно, Петя, нашла. Правда, по глупости взялась за перевод, полагая, что встречу у мужа должное понимание.
   -Не стоит нам сегодня выяснять отношения.
   -Жить, как получится?
   -Живут же люди. И мы - не боги.
   -Меня такая жизнь не устраивает. Многие месяцы живу, как на вулкане. Мне бы радоваться тому, что ты вернулся к "Диалогам" - это не самый плохой вариант ухода тебя в себя...
   -Если я чего-то больше всего желаю, то именно возвращения к тебе, но ты так быстро отдаляешься, что я не успеваю за тобой...
   -Отдалиться?
   -Приблизиться.
   - Я уже давно жалею, что связалась с Васильевым, к которому ты без причин ревнуешь меня.
   -Если бы ревновал, не пожал ему руку в ответ на его рукопожатие, когда он сегодня проводил тебя до дома. Разве я не самая галантность?
   -По твоему лицу прогуливались желваки, выражающие не самые лучшие чувства.
   -Не придумывай.
   -Завтра он станет менее опасным для тебя. Так или иначе, все разрешится.
   -Можно подумать, с подписанием договора он исчезнет с твоего горизонта.
   -Не исчезнет, но будет появляться в два раза реже.
   -Успокоила.
   -Он уже давно не претендует на меня.
   -Не мне, как понимаешь, выступать в роли его адвоката, но ты ведешь себя по отношению к нему бессердечно. Нельзя эксплуатировать чувства других людей, особенно - людей другого пола.
   -Твои любимые сантименты. Я не веду двойную игру, он это ценит.
   -Ты преследуешь свои меркантильные интересы, используя его помощь, имя и связи. И все это строится на почве его любви к тебе, на которую ты ответить не можешь или не хочешь.
   -По-твоему, честнее ответить?
   -Если испытываешь к нему такие же чувства, что он к тебе, да.
   -Странно слышать такие слова именно от тебя..
   -Я пытаюсь абстрагироваться от себя.
   -Петя, не все мужчины обладают таким темпераментом и характером, как ты.
   -Он любит, а не просто желает с тобой переспать.
   -Предлагал руку и сердце.
   -Надеюсь, встретила его предложение без этой усмешки?
   -Петя, кажется, ты устраиваешь мне сцену на том основании, что я отвергла его? Недавно ты ревновал меня к нему. Будь последовательным.
   -Никакая благая цель не заслуживает применения людьми негодных средств. Существует, хотя отмирает, порядочность.
   -Это не я, а именно Васильев настоял на наших встречах. Не могу принять твои упреки.
   -Ради перевода?
   -Дав на них согласие, я пошла ему навстречу, четко обозначив пределы нашего поведения. Я нашла нужные слова, он понял меня. И ни разу не сбился с пути.
   -Рассудочность и здесь оказала тебе услугу.
   -Он - не ты, он - трезвый человек. Его устраивают наши дружеские отношения.
   -Устраивает, поскольку хоть так может видеть любимую женщину.
   -В любом случае никто из нас ничем не обязан друг другу.
   -Но каждый преследует свой интерес. И не нужно думать, что он общий.
   -Однако оба делаем общее дело.
   -Васильев себе на уме. Он надеется и впредь остаться незаменимым, вырабатывает у тебя привычку совместного общения и труда. Когда эта привычка станет потребностью, войдет в кровь, он снова попытает добиться счастья с тобой.
   -Любая попытка такого рода не имеет перспектив. Тебе нечего опасаться.
   -Просто все это мне не по нутру.
   -И мне. Но у меня нет иного выхода. Я не причиняю никому зла. Предложила и взяла в соавторы Васильева, учитывая его неоценимую помощь в переводе и время, которое он тратит на него. Я не понимаю, почему это выглядит в твоих глазах использованием других людей в корыстных целях. Ты либо по-детски наивен, либо обманываешь самого себя...
  
  
  
   -Можешь радоваться, с Васильевым покончено раз и навсегда.
   -Он виноват в том, что договор не подписан?
   -Не до тебя. Дай пройти.
   -Пожалуйста.
   -Прости, Петя.
   -Не падай духом. Все встанет на свои места.
   -Ненавижу пустые слова. Что встанет? На какие места? Лишь бы чесать языком. Ну и мужчины пошли в наше время. Один другого стоит.
   -Выругайся крепче - полегчает. Мы одни, крой - никого не щади.
   -С вас как с гуся вода. Друг друга покрываете, лишь бы никто не мешал вашим шашням... Что ты на меня так смотришь? Васильев ко мне не прикасался. Только попробовал бы?!
   -Тебе надо прийти в себя.
   -Надо ж оказаться такой непрошибаемой дурой - поверить, настроиться, ждать... Рассчитывала на удачу до тех пор, пока не показали кукиш в красочной упаковке.
   -Окончательный отказ?
   -Хуже. Сказали бы в лоб, не лезь со своим рылом в наш калашный ряд, так нет, повремените, завершите перевод, а затем...
   -Почему не предупредили раньше?
   -Конъюнктура, видите ли, изменилась. Один член... редакции не понял другого, обнадежил Васильева, а в последний момент позвонил по телефону и дал отбой. Примите наши извинения с лучшими пожеланиями, с почтеньем и уваженьем...
   -Когда все это выяснилось?
   -При мне. Я только вошла к Васильеву, раздался звонок. Он изменился в лице, как же так, говорит... Попросил меня перейти в другую комнату, просидела там одна минут десять. Потом, как побитая собака, пришел и дрожащим голосом стал просить у меня прощения. Ненавижу! Всю жизнь ненавидела хлюпиков и постоянно на них нарывалась. Повсюду они не дают мне прохода. На работе, на улице...
   -Можешь не продолжать. Я понял, где еще.
   -Ты здесь ни причем. Меньше всего имела в виду тебя. Ты как раз призывал меня проявлять благоразумие, не связываться с Васильевым - не так уж важно, какие у тебя были мотивы...Только полная идиотка могла выкинуть кучу времени коту под хвост.
   -Чепуха, ты занималась любимым делом.
   -Я не из карасей - идеалистов. Не собираюсь сидеть у моря, наблюдать за погодой, дожидаться появления золотой рыбки. Это не для меня - тратить все силы, убивать время на пустопорожнюю работу, чтобы закинуть ее потом в забитый до отказа шкаф или стол.
   -Камешек в мой огород? Если дело только за местом, я потеснюсь - одно отделение в письменном столе уступлю.
   -Успокойся, мне оно не понадобится. Все до единого листика оставила Васильеву. Пусть делает с переводом, что хочет, Сжигает, сдаст детишкам в макулатуру, выбрасывает на помойку, делает из него кораблики, пилотки, птичек...
   -Запасись терпением - договор подпишут.
   -Если бы у нас дома был телефон, я решила, что тебе звонил Васильев, и вы сговорились. Повторяешь его слова. Трафаретные мысли - что у него, что у тебя.
   -Благодарю за лестную оценку моих умственных способностей.
   -Извини, я не имею права срывать на тебе свое настроение.
   -Ничего, ничего...
   -Совсем распустила нервы. Как цепная собака... Однако у Васильева вела себя пристойно. Спокойно выслушала его, встала с кресла, поблагодарила за причиненное беспокойство, попросила распорядиться переводом по собственному усмотрению. Сказала, что впредь не стану верить в сказки и к переводу уже не вернусь. Попрощалась и вышла.
   -Очень благородно, в высшей степени аристократично и артистично.
   -Паразит!
   -Простилась по-английски, без единого русского слова.
   -Дурак!
   -Натянула на руку длинную лайковую перчатку и позволила достопочтенному сэру поцеловать ее.
   -Болван!
   -Удостоила его дружеским взглядом, легко коснулась плеча джентльмена, волшебной и грациозной походкой спустилась вниз на лифте и села в машину, кивнув шоферу, оказавшемуся по чистой случайности водителем рейсового автобуса.
   -Я выцарапаю тебе глаза, если сейчас же не замолчишь!...
   -Наконец!... Поплачь, милая, поплачь...
   -Боже, как же я его ненавижу!
   -Он не может отвечать за всю систему.
   -Не оправдывай его.
   -Он не нуждается в моих оправданиях. Разве что - в твоих.
   -Не дождется!
   -Иди ко мне...
   -Зачем?
   -Чтобы успокоиться, прийти в себя и понять, ничего страшного не случилось. Ты проделала прекрасную работу, ее нужно довести до ума...
   -Сами ее доводите...
   -Ты совсем маленькая девочка. Я тебя люблю.
   -Нашел время говорить о любви.
   -Самое время.
   -Да?
   -Да. Ты не находишь?
   -Пожалуй... Катастрофой мог стать твой уход от меня, а не эта жалкая попытка публикации.
   -Катастрофа не случилась благодаря нашему желанию никогда не расставаться.
   -Мы часто не понимаем друг друга, это моя вина.
   -Моя - ослиное упрямство не позволяет мне поставить точку на "Диалогах".
   -Ты же без них не можешь жить...
   -А ты - без своего перевода.
   -Потому я так и взбесилась.
   -Это здорово. Значит, ты не остановишься...
   -Нет, Петя, я - не двужильная корова. Конечно, вела себя с Васильевым не лучшим образом. Но, с другой стороны, не бросаться же мне ему на шею с воплем, почерпнутым из "Диалогов": "За это отдаться мало!"
   -Только не за это. Если бы тебе преподнесли подписанный договор с условием, что публикация требует более близких отношений с соавтором, тогда другое дело...
   -Ты в своем репертуаре...Конкретно, что предлагаешь? Без метафор, гипербол и прочей муры.
   -Принять теплый душ, выспаться, успокоиться и одуматься.
   -И позвонить Васильеву, принести ему извинения за некорректное поведение и попросить соизволения посетить его на дому в следующее воскресенье, чтобы продолжить работу, как ни в чем не бывало? Притом позвонить прямо сейчас - во избежание неприятных снов, которые станут его мучить.
   -При данных обстоятельствах можно потерпеть до следующего дня.
   -Произнести покаянную речь завтра?
   -Ее скажет твой соавтор. Не лишай его удовольствия проявить мужество, терпимость, любовь...
   -Не будь смешон. После всего услышанного от меня сам он никогда не позвонит. Но и я не стану ему звонить.
   -Постой. Ты же ничего обидного ему не сказала. Вела себя, как оскорбленная добродетель.
   - Не остри. Я не намерена дальше участвовать в игре "Авось что-нибудь выйдет". Я больше не верю заверениям Васильева.
   -Все же, что он заявил тебе после отказа издательства подписать договор?
   -По его словам, произошло досадное недоразумение, которое в течение нескольких месяцев будет исправлено. Но я ему не верю. Он обладает всеми титулами и званиями. Если отказали даже ему, это кое-что значит.
   -Дай ему время. Не выпендривайся и продолжи работу.
   -А если все это впустую?
   -Семьдесят процентов вложенного труда потрачено зря? Кроме предвкушения успеха от публикации романа никакого удовлетворения не получила? Не испытала творческих мук, радости от преодоления себя, от удачно найденной фразы, слова...
   -Все это перечеркнул провал. Я никому не мог позволить дурачить себя.
   -Это Васильев тебя дурачил?
   -Какая разница?!
   -Что если Васильев сам завершит работу над переводом и преподнесет тебе злополучный договор для подписания?
   -У него масса своей работы. Без меня он ничего с переводом делать не станет. Через полгода он покидает Союз - уезжает надолго в Англию.
   -Может быть, именно поэтому форсировал подписание договора?
   -Не знаю, и знать не хочу.
   -До отъезда Васильева вы должны закончить работу над переводом, чтобы ты не корила себя за слабодушие и безверие. Это действительно не простишь себе никогда... Куда ты направилась?
   -Поставлю чайник на плиту. Вот-вот из театра вернутся дети, будем пить чай...
  
   -5-
   -Теперь ешь холодное. Или разогревай сам свой обед. Как ребенок. Ведь знал, что тебя ждут.
   -Игорь не сказал, что я встретил знакомого человека?
   -Сообщил. Век не виделся с... человеком?
   -Не ворчи. В пределах нашей жизни - почти век.
   -И что за человек?
   -Хороший человек, Наташа.
   -Ты ешь, ешь.
   -Я ем. Человека зовут Верой.
   -Хорошее имя. Хороший человек.
   -Мы званы ею к ним. Живут тут - недалеко.
   - Прожуй сначала. Всегда делаешь замечания Игорю, когда он разговаривает с полным ртом.
   -Не сердись. Хорошо, я сначала поем.
   -Хоть сначала, хоть потом. Я никуда не пойду с бухты-барахты.
   - Не сегодня ведь. Когда захотим. Тогда и созвонюсь с ними. У них есть телефон - удобно.
   -Звони и иди, когда и куда хочешь. Меня в это мероприятие не втягивай.
   -В какое мероприятие, Наташа?
   -Петя, не будем ссориться. Я своих друзей тебе не навязываю, так и ты будь любезен...
   -Не желаешь - не ходи.
   -Пойдешь один?
   -Нет причин сидеть дома, если люди зовут в гости.
   - Люди? Кто она - Вера?
   -Моя старая знакомая.
   -Близкая знакомая.
   -Предположим.
   -И что ей от тебя нужно теперь - этой близкой?
   -Ничего. Случайно встретились, разговорились, живем рядом, естественно - решили снова увидеться.
   -Естественно?! С бывшей любовницей - очень естественно. Это та самая Вера?
   -Какая?
   -Оживляй свои воспоминания.
   -Что ты городишь? Несешь сплошную ахинею, задумайся, что плетешь?
   -Горожу, несу, плету... Потрудись выбирать выражения, писатель.
   -Живем, как в лесу. Всех от себя оттолкнули.
   -Ты не так глуп, чтобы не понять мое нежелание навещать твою любовницу. Неужели она так наивна и ждет, что я с распростертыми объятьями брошусь ей на шею? Впрочем, она не знает себя по "Диалогам" и не догадывается о моей осведомленности. Дай ей почитать, как вы с Витей обменивались любовницами. Я предупреждала тебя, измени имена...
   -Причем тут "Диалоги"? Наташа, дорогая, ты же знаешь, как я люблю тебя. Встретимся один раз - не больше.
   -Странный ты человек, Петя. Одним визитом не отделаемся. Будет ответный.
   -Никто не потребует от нас соблюдения протокола. Как ты не можешь понять, неудобно не позвать их в гости или не пойти к ним.
   -Ты уже связал себя обещанием? С кем живет твоя Вера?
   -С мужем и восьмилетним сыном. Пойдем с Игорем, если он согласится.
   -Нет уж, только этого не хватало...
   -Хорошо, пойдем вдвоем.
   -Встань на мое место: не ты, я зову тебя к своему любовнику, за которого могла выйти замуж, так как любила его, а не просто близка с ним. И он меня любил не меньше, даже больше. И вот через несколько лет я говорю тебе - своему мужу, что мы приглашены к нему, моему прежнему любовнику, в гости. Ты с нетерпением станешь ждать дня визита?
   -Прошло двадцать лет. У нас с Верой никаких чувств не сохранилось. Единственная и любимая женщина у меня - ты. Все, что от нас требуется, нанести визит вежливости. Ты же не ревнуешь меня ни к кому...
   -Ревновать к этой низкой...
   -Наташа, я прошу тебя...
   -Она старше тебя?
   -Что из того?
   -Сколько было тебе лет, когда начал спать с ней?
   -Это не имеет никакого значения. Ты со своим мужем имела интимные отношения так же рано...
   -Сравнил! Не она ли привила тебе с малолетства повышенный интерес к сексу. Из-за него зарыл в землю свои способности, забыл о приличиях, гробил и продолжаешь гробить время на свою пачкотню, в которой выводишь своих Вер, Валечек, Лен, Люд...
   -Ты даже не видела ее, как смеешь так судить незнакомого человека?
   -Видела. Хорошенькая, прекрасно выглядит, на вид не старше меня...У тебя хороший вкус, Петя. Я видела трех женщин из легиона твоих любовниц - сначала Люду, затем Лену, теперь Веру. Одна другой краше...
   -Ты выскакивала из дома, чтобы взглянуть на женщину, с которой я беседую?
   -Что вообразил? Бегала в булочную, проходила мимо - вы так увлеклись друг другом, что ты не заметил меня. Игорь сказал, ты встретил старую знакомую по имени Вера.
   -И сразу себя накрутила...
   -Я себя не накручивала. Но выкручивайся теперь ты один. Я к ней... не ходок.
   -Что за ханжество? Затыкаешь нос при одном упоминании ее имени. Вера с мужем ничем не хуже нас с тобой. У них есть честь, достоинство...
   -У нее - красота, обаяние, женственность. Тебе есть что вспомнить. Ты пал в юности, и теперь преклоняешь перед ней колени. А меня уволь. Хочешь романтизировать свое прошлое, пожалуйста. А меня знакомство с такой дамой приятных эмоций не вызовет. Из-за таких женщин меня тошнило, когда читала "Диалоги", не навязывай их мне в жизни. Гадливость и брезгливость - все, что они вызывают.
   -Как же ты с таким чудовищем, как я, порождающим Валечек, живешь? Почему не ушла и не уходишь к Васильеву - истинному джентльмену, человеку незапятнанной репутации и эрудиту, обладателю всех мужских добродетелей?
   -Не чета некоторым. На твоем месте я бы не муссировала эту невыгодную для тебя тему.
   -Так иди к нему. Он вернулся из Англии, готов продолжить с тобой близкое общение и сотрудничество.
   -Когда надумаешь идти к Вере, заранее предупреди меня. Возможно, в тот же день я навещу Васильева. Поступлю никак не хуже тебя.
   -Если ты нуждаешься в таком толчке...
   -Я нуждаюсь в одном - чтобы мой муж, ежедневно говорящий мне о своей любви, под разными благовидными предлогами не рвался встречаться с другими женщинами... Уйди из кухни, не мешай мне заниматься делом...
   -Ты же знаешь, я не переношу слезы...
   -Вот и убирайся отсюда. Не стой над моей душой. Хочешь, чтобы я извинилась перед тобой? Хорошо. Твоя Вера - прекрасная женщина, святая, чистая. А я - ведьма, ревнивая дура, мокрая тряпка...
   -Наташа, милая, родная...
   -Что ты бормочешь?
   -Я уже боюсь повторять одно и то же, что люблю тебя. Может быть, тебе мало моей любви, любви конченного человека - без характера, воли, глупого, невежественного. Я даже толком любить тебя не умею. Никто никогда не был нужен мне так, как ты. Запомни это раз навсегда. Мы не пойдем к Вере - раз ты активно этого не хочешь. Но прошу тебя, Наташа, не оскорбляй ее и не унижай мою память... Уважь во мне человека, если хоть капельку любишь меня...
   - Почему мы постоянно мучим друг друга? Разве и без того не легка наша жизнь? Неудобно не идти - пойдем к Вере. Я несправедлива, совсем не зная ее. Прости меня... Ты никогда не касался моих воспоминаний, а я посмела втоптать в грязь твои...Если бы я не любила тебя, мне было бы все равно, куда ты идешь, с кем, зачем... Так страшно потерять тебя... Так напугана была тогда, так дорожу тем, что ты не послушал меня - остался... Я знаю, что много хуже тебя, хотя должна быть лучше, добрее, мягче, чтобы заслужить твою любовь...
   -Ты лучше меня, добрая, сильная, терпеливая, любимая... Я буду любить тебя до последних своих дней. Я б тогда наложил на себя руки, если бы не ты, дети, не отсутствие решимости покончить с собой
   -Что ты такое говоришь?!
   -Не слушай меня. Вздор! Вздор! Я так не думал и не думаю...
   -Но ведь прорвалось... Впервые... Значит, есть в тебе желание не жить... Обещай мне... Теперь я и этого буду бояться...
   -Случайные слова, забудь их.
   -Ты так страдаешь, а я не знаю...
   -Опять слезы из-за глупости, сказанной мной сдуру...
   -Не целуй меня, я мокрая и противная...
   -Любимая.
   -Мои слезы вконец разжалобили тебя.
   -Только они одни.
   -Тогда я стану реветь круглосуточно...
  
  
   -6-
  
   -Напрасно отговорила Таню лететь в Крым.
   -Она сама не пожелала снова сваливаться на головы твоих друзей и их детей.
   -Дело совсем не в этом. Твое вмешательство в отношения между Таней и Сашей неуместно и вредно.
   -Святая простота! Я не могу поощрять то, что они считают любовью. Тебе хочется скорее сбыть дочь с рук?
   -Непременно. И сегодня же.
   - Все, Петя. Твое ходатайство отклонено. Пока Таня считается с моим мнением, прошу не вмешиваться.
   -Однако сама ты вмешалась - грубо, топорно и неуклюже. Наглядный образчик слепого материнского инстинкта, не знающего удержи.
   -Саша неприятен мне изначально. Его зимний визит к нам не изменил мое отношение к нему. Скорее наоборот. Пан спортсмен и обыкновенный мужлан. На своем Урале лапал не одну местную девицу. Нет желания пополнять его коллекцию, даже если он женится на Тане. Этот брак будет непродолжительным, ничего кроме душевной травмы нашей дочери не нанесет. И вообще ей рано замуж.
   -Саша не давал тебе ни малейшего повода для таких предположений.
   -По-твоему, он не целованный юноша?
   -Откуда в тебе столько ханжества, Наташа? Что из того, если у него были женщины? Чем лучше мужья - девственники?
   -Предпочтительнее. Во всяком случае, мужчина, неиспорченный и неизбалованный дамами легкого и нелегкого поведения.
   -Пещерная философия. Словно есть прямая зависимость...
   -Разумеется, твой неуемный темперамент и богатая практика исключают возможность одного чистого чувства у мужчин - без эротики.
   -Саша - единственный друг у Тани. Кроме него, у нее никого нет. В институте она друзей не приобрела, поддерживает ровные отношения с сокурсниками - и все.
   -Она нравится Юре. Симпатичный, скромный, умный, интеллигентный мальчик.
   -Таня открыто смеется над ним.
   -Сегодня смеется, завтра... Замуж он ее не зовет. Таня нелюдима, неконтактна, но всегда была остра на язык. Я ей друзей навязывать не стану. Но предостеречь от выбора плохих приятелей обязана. Если б ты в свое время не познакомил ее с Витиными сыновьями, она бы сейчас в сторону Саши не взглянула.
   -Твоя непоколебимость к добру не приведет.
   -Ты никак не можешь перешагнуть через своих персонажей. Не видишь того, что есть люди выше Саши по кругозору, интеллекту, нравственности.
   -Тебе не повезло - твой муж - безнравственный кретин.
   --Не искажай смысл моих слов. Если бы я считала тебя недостойным себя, удерживать в свое время не стала.
   -Ты и не удерживала... Это я прилип к тебе и не могу отлепиться.
   -Кто от кого... Впрочем, меня устраивают твои слова. Но сейчас мы говорим не о нас с тобой, а о нашей Тане.
   -Видимо, я тупоголов, если так и не могу понять, почему ты так ненавидишь сына моих друзей. Или именно потому, что Саша их сын?
   -Яблоко от яблони... Но дело не в этом. Есть в нем нечто отталкивающее... Он так резко отличается от моего Саши, мягкого, интеллигентного, нежного...
   -Ты увидела это пять лет назад?
   -Мне трудно объяснить свое неприятие...
   -Однако Таня любит его.
   -Она всего лишь влюблена в него, так как никого другого не видит. Близнецы помогли ей избавиться от одиночества, Саша во всем угождал ей. Но это не любовь... Таня все еще дитя, хотя наслышана и начитана, в частности, твоими "Диалогами". Всем своим существом она желает дружбы, Саша ей ее предложил - она и тянется к нему. И сам по себе он неплох - красив, статен, влюблен в Таню. Но и моя, и ее интуиция подсказывают нам, что эта дружба - любовь ненадолго.
   -Ты охлаждаешь ее чувства, прививаешь неуверенность, пользуясь ее неопытностью и мнительностью. Строгого цензора избрала Таня. Твоя ненависть к Саше может убить Танино чувство, заразить скептицизмом, окончательно загнать ее в тупик. Она перестанет верить всем - тебе, в первую очередь, когда поймет истинную ценность твоей "поддержки".
   -Я играю с огнем?
   -Напрасная ирония. Если сорняки недоверия к Саше, посеянные тобой в Таниной душе, взойдут, она со временем разберется в ошибке и отвернется от тебя.
   -А ты так боишься за меня, что сеешь в ее душу семена симпатии к Саше.
   -Я не вмешиваюсь в такую деликатную сферу, как отношения между ними. Надеюсь, у Тани достанет собственного ума и чувства понять, кто из нас прав. Ты охраняешь дочь, как цепная... Извини...
   -Все верно. Самая злая цепная собака не защитит дочь лучше, чем мать.
   - Тебе никто не может угодить.
   -Нельзя ли конкретнее?
   -Никто - это никто.
   -Включая Веру, к которой ты набивался в гости?
   -Не волнуйся, встреча с ней тебе не угрожает. Я тебя от нее избавил.
   -Ты сам навестил свою бывшую любовницу?
   -Через несколько дней после нашего разговора с ней на улице.
   -Мог хотя бы поставить меня в известность о своем визите "вежливости".
   - Я сослался на твое нездоровье.
   -Даже не посчитал нужным сказать мне. Целых два месяца скрывал. Что ж теперь - совесть замучила?
   -К чему лишние разговоры? Тема исчерпана. Визиты тоже. Вера с самого начала предсказывала, ты не пожелаешь ее видеть.
   -Умница. Всему тебя научила, кроме сообразительности.
   -Чему она меня научила?
   -Судя по всему, многими своими талантами по части секса, ты обязан ей. Хотя у тебя были и другие наставники.
   -Мне не приходило в голову спрашивать о твоих педагогах...
   -У меня, никого кроме Саши и тебя, не было!
   -Но как ты можешь судить Веру?
   -По "Диалогам", хотя они не всегда копируют факты твоей биографии. Так жена твоего Пети - самая заурядная потаскушка Наташа, не я позировала тебе, когда ты писал ее портрет. А Вера могла быть натурщицей - она одна их самых первых твоих любовниц, даже если ты не делился ею с другом.
   -Мы решили когда-то не касаться нашей частной жизни до женитьбы.
   -Не я пишу "Диалоги" и давала их читать.
   -Я уже давно раскаялся в том, что предложил их тебе, впав в заблуждение и переоценив себя.
   -Не себя, а меня... Извини, не оправдала твоих надежд. Что делать, если и твои герои, и прототипы не соответствуют моим вкусам и представлениям. Очевидно, я не доросла до их уровня, консервативна, свои оценки и взгляды меняю не часто, переоцениваю только себя. У меня стереотипный склад ума, что не всегда плохо. Продолжаю любить тебя как устоявший стереотип мужчины, разлюбить которого не могу.
   -Ценю твое чувство юмора, но в твоей шутке есть и доля правды. У тебя все просто - если любишь - любишь, презираешь - так презираешь. Оттенки не признаешь.
   - Примитивна, что делать?
   -Просто не всегда прямой путь к истине - самый верный путь. А ты не сойдешь с прямой дороги даже тогда, когда она ведет в тупик.
   -Всегда считала черное черным. Если нам вздумается совершить зло, его легко объяснить и простить. Характер, темперамент, настроение, болезни, расстройство пищеварения, нервный срыв, алкогольное опьянение, ревность, любовь, ненависть, месть, невезение, обстоятельства, миллионы других причин к нашим услугам. Мы охотно цепляемся за любую из них и враз утешаемся - слезы раскаяния выступают на глазах в надежде на скорое прощение... Есть суд, карающий за преступления и нарушение законов. Он защищает покой и права граждан, принимая во внимание все нюансы, мотивировки, причины и следствия. Но суд, которым мы судим себя и близких, должен быть строже, требовательнее, не вникать во множество извиняющих допусков и моментов. Он должен отсекать разные психологизмы, нюансы, разные разности. Такой суд позволяет нам быть честными и перед собой, и перед близкими. Его вершить очень не просто - я имела возможность в этом убедиться на твоем примере...
   -Чего тут больше - максимализма или догматизма? К счастью, ты далеко не всегда придерживаешься декларируемого аскетизма.
   -Увы, иногда приходится считаться с реальной жизнью и выдавать белое за черное, а чаще черное за белое. Выдавать - но не считать.
   -Я так и не понял на своем примере: ты любишь меня или выдаешь ненависть за любовь?
   -Исключение, подтверждающее правило. Я тебя люблю и считаюсь с твоей любовью.
   -Где же тогда строгость и принципиальность? Меня любить не за что. Разве если только принять во внимание разные разности и нюансы, учесть допуски и припуски...
   -Любовь не нуждается в логике, и сама по себе большая глупость, чтобы соразмеряться с требованиями, которые мы ей предъявляем.
   -Что не мешает тебе проявлять крайнюю нетерпимость к любви других людей - дочери и Саши.
   - Они только думают, что любят, нравятся друг другу, фантазируют, строят планы. На этой стадии их отношений я вправе давать советы, исходя из трезвой оценки их обоих.
   - Как легко отсекаешь все лишнее - их взаимное доверие, тягу друг к другу, стремление к дружбе, любви, возможность пережить в молодые годы полноту чувства с правом на ошибки, заблуждения, искания...
   -Опасная и неоправданная чепуха.
   -Трудно поверить в то, что ты сама кого-нибудь любила и любишь.
   -Я никого из вас, своих мужей, не обманывала. Да, в моей любви к вам было мало сумасшествия, бешенства, неуемных восторгов...
   -Глупостей, игры, бессмыслицы...
   -Все это было в меру, но я вас любила и люблю тебя...
   -Любила таких, какими мы были.
   -Мужланами не были.
   -Ты ж не маньяк! Что постоянно называешь Сашу этим словом?
   -Таня - девочка, ребенок... Я не могу представить ее в объятиях этого медведя.
   - Тебе как матери нелегко...
   -Как женщине, Петя... Кто я сама, если моя ветвь в ближайшее время может стать деревом?
   -Так и скажи, боюсь, дочка отпочкуется от меня и... Но причем тут Саша?
   -Только не он! Я своего мнения не изменю.
   -Но не навязывай его Тане.
   -Она спрашивает - я отвечаю.
   -И убедила ее не лететь к нему.
   -Она сомневалась, теперь - нет. Не вздумай повернуть все с ног на голову.
   -Вмешиваться не стану. Слава богу, меня никто не спрашивает.
   -И правильно делают.
   -Ты всерьез думаешь, Таня согласилась с твоими доводами?
   -Главное, посчиталась.
   -Она затаилась, своим натиском ты временно задавила ее. Но у нее есть время поступить по - своему.
   -Чему ты рад?
   -Твоей пирровой победе. Не нами, увидишь, будет сказано последнее слово, а Таней.
  
   -7-
  
   -В который раз забыл ключ от квартиры. Видела бы ты улыбочку, с которой открыл дверь наш сын. Таня из института уже пришла?
   -Все дома. Ждем тебя. Обед на столе.
   -Что у нас сегодня? Уже в прихожей пахнет чем-то необыкновенно вкусным.
   - Голоден. Мой руки.
   -Сейчас. Почему обедаем в комнате? Ждешь гостей?
   -Просто так решили...
   -Хитрите... И одета ты так, словно собралась куда-то... не по-домашнему. Игорь в белой рубашке. Какой сегодня день? Может, у меня склероз на ранней стадии? Ни день рождения, ни годовщина свадьбы или нашего знакомства... Наталья, раскрой карты. Боже, какое изобилие? Черная икра, шампанское, фрукты. А вы, черти, отчего смеетесь?
   -Я получила на работе заказ с икрой. Однажды не грех побаловаться.
   -Тут явный заговор. Выкладывайте правду, пока я не раскрыл его сам. По какому случаю праздник, за что будем пить?
   -Открывай шампанское, разливай. Сейчас все узнаешь... Игорю налей... немного, не увлекайся... Игорь, что за гримасы - сегодня-то можно без них? Не ворчи - потом еще нальем.
   - Итак, за что поднимем бокалы?
   -Петя, мы с Васильевым подписали сегодня договор. Не смотри на меня такими глазами. Я сама только вчера узнала.
   -И продержала в секрете от домочадцев? Это грех.
   -Мало ли что могло опять произойти. Теперь можно и выпить.
   -За тебя, Наташа. За маму, дети. За будущие успехи. Игорь, неужели трудно подождать чуть-чуть... Дайте сказать... Все, сбили... За тебя, родная.
   -Спасибо... Если б не ты, не вы все, дорогие, любимые...
   -Такой великий день. Твой день. Наташенька, поздравляю. Как это произошло?
   -Ешь. Ты голоден. Игорь кругами ходил вокруг стола и норовил что-нибудь стащить... Не стащил, не стащил - разве я сказала... Не дуйся, как кот на крупу... не кот? А кто? Не знаешь?
   -Это Васильев...
   -Да. Проявил бешеную активность по возвращении из Англии. Мне ничего не говорил - сам закончил и сдал перевод, оформил договор, я лишь подписала и получила аванс - приличный...
   -Ты хотя бы видела свою работу в том виде, в котором она сдана?
   -Конечно. Вчера днем. Он позвонил мне на работу. Меня отпустили по такому случаю. Я так не сумела бы... Все это явилось для меня огромной неожиданностью.
   -Наверное, следовало пригласить его к нам.
   -В следующий раз. Этот вечер - наш. Петя, Таня, Игорь, я так безумно счастлива сегодня, что готова обнять весь мир. Представляете, мою книжку прочтут люди... не мою, конечно, но все равно - без меня, когда еще могли бы ее прочесть... Правда, не говори гоп, пока не перепрыгнешь...
   -Главное препятствие пройдено.
   -Я не паникерша, но все может случиться. Я ведь уже не надеялась. Вдруг...
   -Никаких вдруг. Выпьем за то, чтобы никаких вдруг не случилось. За выход книги... Игорь, тебе еще рано ее читать... Не сомневаюсь, что поймешь...
   -Если роман издадут, обещаю, сынок, ты будешь в числе первых читателей.... Почему через три года? Через полтора.
   - Но даже через три тебе будет меньше шестнадцати, так что... Все, книга выйдет и прочтешь. Не будем пререкаться. Пожалуйста, не порть нам праздник...
   -Петя, я прошу... Таня, верни Игоря за стол... Неужто так трудно в кои-то веки, раз в жизни... Разве не заслужила... Петя, нельзя ли помягче. Мальчик самолюбив, а ты разговариваешь с ним как с маленьким ребенком...Что мы за люди?
   -Ничего оскорбительного я ему не сказал, Наташа. Только попросил... Подожди, сейчас мы все вернемся...
   - Что он ответил? Придет?
   -Куда денется? Соблаговолит, но последнее слово оставил за собой.
   -Нагрубил тебе?
   -Нет, нет. Как обычно... Все в норме.
   -Скажи, я все равно узнаю.
   -Нечего узнавать, Наташа.
   -Таня расскажет. Говори.
   -Не обращай внимание. Он обиделся - только и всего. Сразу отойти ему трудно.
   -Я пойду и попрошу его повторить то, что он тебе сказал, если не скажешь.
   - Хорошо. Он заявил, нечего было устраивать в такой день сцен. Ничего страшного не сказал, как видишь.
   -Из-за пустячной фразы ты вернулся с таким лицом?
   -С обычным, что за фантазия?
   -Не мучай ты меня хоть сегодня. Не молчи.
   -Он хотел почитать твою, а не мою писанину, которую никто никогда не опубликует из-за ненадобности.
   -Обнаглел! Ты ... не дотронулся до него?
   -Конечно, нет. Попросил лишь вернуться за стол. Он обещал.
   -Петя, в его возрасте... Прости его... А что Таня?
   -Встала перед ним и заслонила от меня... испугалась, хотя у меня и в мыслях не было...
   -Идут... Сейчас принесу жаркое... Петя, разлей, пожалуйста, остатки... Таня, спасибо, я сама....
  
   -8-
  
   -Не спишь?
   -Не спится без тебя. Почему так долго? Мы так и не обсудили...
   -Мыли с Таней посуду, убирали со стола. Игорь вертелся рядом, с трудом отправила его спать. Чувствует свою вину. Помогал выносить на кухню чашки, тарелки... лез ко мне с всякими нежностями - подлизывался. Не помню, когда в последний раз так было. Прости его, он не со зла...
   -Я забыл. В конце концов, он сказал чистую правду.
   -То не было его убеждением. Одна глупость и досада.
   -Какие убеждения у двенадцатилетнего шибздика? Амбиции да...
   -Ребенок есть ребенок.
   -Я не придаю того значения, чтобы об этом говорить. Что так долго мыли посуду?
   - Разговаривала с Таней. Я сегодня, словно на крыльях. Интуитивно она выбрала подходящий момент, чтобы обмолвиться о своих планах относительно проведении летних каникул. Ты ничего о них не знаешь?
   -Нет, Таня меня в них не посвящала.
   -Она всерьез думает, не поехать ли ей с Сашей на Кавказ.
   -Вдвоем или с его родителями?
   -Сами по себе. Они переписываются по этому поводу. Вот так-то.
   -Ты отговаривала ее?
   -Пустая трата времени. Запретить нельзя. Я решила, поездка действительно позволит ей выйти из своего заточения. Последние дни она угрюма, недоверчива. Появилось несвойственное ей упрямство. Опять ушла в себя. Совсем недавно была более или менее откровенна со мной, но моя неприязнь к Саша вызвала ее недоверие. Только что я, наконец, выслушала Таню спокойно и не возражала ей из тактических соображений. И она на одном дыхании выпалила мне то, что думает. И я неожиданно для себя вдруг с необъяснимой легкостью согласилась с ней: можно поехать с Сашей, раз не с кем. Тут она "погасла", я поняла, что сказала, обняла ее и сказала, раз он тебе нравится, и ты за себя ручаешься, лети - проверьте свои чувства вблизи, без чужой опеки. И Таня даже расплакалась от радости, что я поняла ее. Можешь считать меня каменной, железной, но сделана я не из металла - пусть не из воска. Мы обе ревели в два ручья... Сегодня из меня можно вить веревки.
   -Я рад, Наташа.
   -Чему, дорогой?
   -Рад за тебя, за себя, за Таню. Что все мы способны выползти из своей личинки.
   -Я всего-навсего женщина, разговаривая с дочерью, ощутила, беседую с другой женщиной, близкой и родной. Не с ребенком, даже не с девушкой. Жаль, никак не можем найти подход к Игорю, по-настоящему сблизиться с сыном. Очень трудный ребенок. Мы требуем от него большей чуткости, а сами забываем о том, что нанесли ему травму, которая бесследно не исчезает.
   -Я помню, Наташа. Но никак не ожидал от него такой реакции на свое ерундовое замечание. Нужно больше следить за собой и при разговоре с ним выбирать выражения.
   -Вы как будто сблизились, и вдруг срыв. Дай бог, случайный.
   -Надеюсь, обойдется. Каприз.
   -Он все же еще мал для того, чтобы вникать в наши проблемы и трудности. Посуди сам, что для него "Диалоги". Он не имеет представления о том, что ты пишешь. На протяжении всей своей жизни он видит, как ты лихорадочно и одновременно с огромными интервалами во времени строчишь на машинке или сидишь, уткнувшись в свои бумаги. А он привык к размеренности и точности, и потому недоумевает, не понимая смысла дела, не дающего результата.
   -Он - человек амбициозный и целесообразный. Его отец - прямая ему противоположность. Но тут я ничего поделать с собой не могу.
   -И никто не вправе от тебя это требовать. Признаться, и я редко когда понимаю тебя. Приношу одни разочарования. Сама не страдаю избытком чуткости. Постоянная усталость меня не оправдывает. Прости нас...
   -Ну, ну... Прекрати, Наташа. Сейчас разрыдаешься, а это мне, как нож по сердцу. И, вправду, ты сегодня излишне сентиментальна. Расскажи лучше подробности того, как тебе удалось подписать договор.
   -Тебе - в самом деле - это интересно?
   -Странный вопрос.
   -Твои слова насчет моей сентиментальности не совсем увязываются с желанием знать больше того, что ты знаешь.
   -Я самый последний жлоб! Годами жду от людей большей искренности, а когда на голову сваливается целая лавина добрых слов и чувств, теряюсь и превращаюсь в заурядного циника. Неизлечимая болезнь.
   -Инстинкт самосохранения... Обними меня... Нет?... Тогда пока не надо...
   -Поговорим о главном.
   -Главное, милый, это ты, самый главный мой человек... И я взлетаю еще выше на крыльях радости, когда нужна тебе, и я счастлива, что мы вместе, что у нас дети, что любим друг друга... Да?... Я безумно хочу тебя...
   -9-
   -Ты - блаженный. Я не хотела, чтобы она ехала с ним. Все, что она поведала тебе, что наверняка скрыла, не укладывается в сознании. Она вернулась с юга больной, как ты это не видишь? Одно то, что она рассказала о своих отношениях с Сашей вообще, тем более тебе - мужчине, не может не пугать. Она пришла к мужчине с тайнами, которые не рассказывают даже женщине.
   -Она не пришла ко мне с откровениями, а выплеснула их на первого из нас, кто оказался дома, едва вошла в него. Ей физически необходимо было снять напряжение. Это крик души, которую постигла беда, она мучилась собственным несовершенством, крушением иллюзий и надежд, силой и властью стихий. Они оба оказались неподготовленными к своему состоянию, дисгармонии между ожиданиями и испытаниями, мечтой и действительностью. Таня стремилась совладать с собственной чувственностью, призвав в союзники сомнение и холодность, но всей своей природой испытывала желание ответить на Сашино чувство, раскрыться, выйти из своего плена. А он, в свою очередь, оказался нерешительным, скованным, так как был совестлив, боялся обидеть Таню, чувствовал свою ответственность за нее перед нами, родителями с обеих сторон. Все это способствовало разладу в их душах. Я думаю, у них есть будущее, нынешняя неудача - испытание, которое они уже сумели преодолеть.
   -Твой конформизм и так называемая гибкость мышления привели к тому, что Таня испытывает большой дискомфорт от своей поездки. Если бы они действительно любили друг друга, вели б себя иначе. Уж лучше бы она отдалась ему без того, чтобы мучиться самой и мучить его. Что у нас за дети, Петя? У других растут и выросли нормальные люди, без всяких комплексов и страхов. Чувства гибнут, когда молодые люди знакомы с деталями сексуальной жизни. Не знали б они все заранее, не сталкивались бы на этой почве с такими стрессами. Мы знали меньше, но умели любить, хотя никто не занимался нашим половым воспитанием. Разве мы пострадали оттого, что не имели понятия, что такое петтинг или либидо? А ты с малолетства прививаешь Игорю ненужные знания. Но в данное время меня беспокоит Таня. С самого начала не нравился твой акселерат Саша, ничего хорошего из их дружбы не вышло, и выйти не могло.
   -Ты раздражена, и валишь все в одну кучу.
   -Я подавлена! С моей дочерью происходит нечто, быть может, непоправимое, а ты хочешь, чтобы я выслушивала твои никчемные объяснения относительно совести как мерила отношений и прочую чушь на постном масле. В Тане происходит такое, чему мы не можем найти настоящего объяснения.
   -Это ломка привычных понятий и представлений, Таня вступила на путь самосознания в новой для себя сфере - взрослой любви.
   -Забыл добавить, что эта ломка - совершенно естественное явление, и потому все в порядке, не нужно волноваться, пусть все между ними идет своим чередом. Нет, Петя! Все, что с ними произошло, противоестественно. И ее любовь, и ее поведение, и мысли, и сверх откровенность. Конечно, я пощажу ее и не подам виду, что думаю по данному поводу. Но все силы отдам, чтобы она поставила крест на своей любви к Саше. Ничего хорошего с ним ее не ждет. Эта их совместная поездка - тому подтверждение.
   -Вместо тебя говорит злость и слепой материнский инстинкт. И, прости, может быть, ревность - ревность зрелой женщины к молодой, а не только матери к дочери.
   -Этот инстинкт вернее твоего психоаналитического ума, заимствованного у Фрейда и иже с ним. Отсюда многие наши беды. Свои взгляды ты внушаешь детям, и они становятся душевнобольными.
   -Таня нуждается только в одном - понимании и покое. Была ли ты сама в ее возрасте рассудительной матроной, взвешивала ли каждое свое движение? Всегда ли жила в ладу с собой и поступала логично и правильно? Почему же тогда, встретившись со мной, не избежала волнений и долго сопротивлялась всем моим попыткам сблизиться с тобой, хотя любила меня?
   -Кого ты сравниваешь? Мы оба были взрослыми людьми и огромная жизнь за плечами. Ты хорошо знаешь, как тяжело далось мне предательство первой любви. Сам раньше достаточно перенес, прежде чем полюбил меня. И разве мы вытворяли друг с другом, черт знает что?
   -Ничего особенного они не вытворяли. Они не виноваты в том, что любят друг друга, не имея нашего опыта потерь. Можно только радоваться тому, что случившееся с ними - первая потеря, не такая уж страшная, это всего лишь испытание их любви. И ты со своим жизненным багажом не стала бы моей женой, не прояви я такую настойчивость и силу воли. _
   -Я не могла сразу порвать со своим прошлым. А у них никакого такого прошлого нет. Должны только радоваться настоящему - любви, если таковая ими не выдумана благодаря переписке.
   -Думаешь, первое испытание чувств дается легче и протекает гладко?
   -О чем ты говоришь? Таня потрясена, может оказаться травмирована на всю жизнь. Такая чистая девушка за какой-то месяц окунается в грязь и не может скрыть это от отца. Хотя бы молчала, что старалась отдаться Саше, и из этого ничего не получилось. Бесстыдница! Сказать такое мужчине?!
   -Не это ли тебя волнует больше всего?
   -Не понимаю. Уж не хочешь ли ты сказать, я ревную Таню к тебе как к мужчине?
   - Мне подобная мысль даже в голову прийти не могла.
   -В голову, возможно. А как там с твоим Оно?
   -Я тебя прошу... Ты явно не в своем уме.
   -Могу и я строить догадки на базе учения твоего Фрейда?
   -Почему бы и нет? Только не надо доводить все до абсурда.
   -Все же я доведу. Таня объяснилась с тобой по той причине, что любит тебя как мужчину. А Саша - замена. Потому у них ничего и не получилось.
   - Не меньший абсурд, чем первый. Тогда и я могу позволить себе высказать абсурдную мысль. Ты любишь Таню как женщину. Такая странная лесбийская любовь.
   -Все, Петя, мы зашли в абсурдистике ( есть такое слово?) слишком далеко. Довольно!
   -Да, пора остановиться. А то мы зайдем еще дальше, хотя дальше уже некуда. Пусть тебя не волнует потребность Тани найти себя с помощью близких.
   -Меня шокирует вырвавшаяся на волю чувственная стихия, потеря контроля над собой. Лучше бы она отдалась Саше, разочаровалась в нем, пусть бы даже он бросил ее - все лучше, чем то, что с ней сталось. Знакомый парень, которого она любит, встречается с ним на юге. Радуйся жизни - веселись, развлекайся, живи с любимым. Но к чему эти истерики, то она хочет остаться у него, то он - у нее, то она злится, что он хочет ее, то не уделяет ей должного внимания...Не новый ли это ритуал очищения - перешагнув порог своего дома, вылить на первого попавшегося в нем человека помои своей души? Нельзя так распускаться и потакать своим слабостям.
   -Ты, моя дорогая, иссушаешь себя постоянным воздержанием от проявления чувств. Что дает тебе этот пост души? Спору нет, практичность полезна, но не хочется ли тебе дать себе передышку - допустить для себя слабость?
   -Это ты - неисправимый романтик. Говоришь, как пишешь. Но на практике часто поступаешь весьма прагматично. Ты живешь в прошлом веке вперемешку с этим. Я не холодна - и не только в постели, как тебе известно, однако я с детства воспитывала в себе волю, чтобы не поддаваться пустой жалости и унижению. Таня, к сожалению, не в меня, она в отцов - вы оба - не от мира сего, я и полюбила вас за то, что напоминаете о возможности и существовании иного мира, чем мой, возможно, более значимого и интересного. Но так же как ты не можешь стать прагматиком, так и я - мечтателем и романтиком. Я всегда удивлялась, почему герои "Диалогов" такие заземленные, внутренне опустошенные и скучные люди. Куда делись романтические представления их сочинителя? Или они дают тебе то, чего в тебе самом не достает?
   -Они живут, чувствуют, переживают, радуются, как мы. И в них есть моя частица, сближающая нас всех. Однако мы отвлеклись.
   -Ты ближе по характеру к Тане, чем я, но мужчина, и не можешь понять, что испытывает женщина в ее ситуации. Тебе только кажется, что ты понял ее. Раз объяснил, значит - понял. Мужчины гордятся способностью объяснять все и всех.
   -Возможно. Но если Тане станет легче на душе от нашего разговора и он ей поможет, уже одно это неплохо. Когда страдает близкий тебе человек, а ты можешь стать его донором - отдать часть себя и принять его боль, - все другое не имеет существенного значения.
   -Вот ты и опять все объяснил. Но не успокоил.
   -У нас с тобой разные группы крови, моя - тебе не подойдет. С Таниной - она одна.
   -Ты часто стремишься помочь, но редко когда это тебе удается.
   -К огромному сожалению, ты права. Я ведь и себе желал добра, но мало в том преуспел. Тебе опорой не стал, хотя очень того хотел.
   -У меня нет к тебе больших претензий, я самодостаточна, чтобы искать опору в других людях, даже в самых близких. И чем ты можешь помочь? Я старею и чувствую, что во мне угасает та женщина, к которой ты испытывал страсть... Не надо меня утешать. Я и за Таню беспокоюсь, потому что желаю, чтобы она стала той женщиной, которую нельзя не любить всегда. Ты это не поймешь. Она должна быть сильной, никогда не опускаться, иначе сама себя не будет любить, и потому не будет любима. Совсем не случайно то, что многие дурнушки сильные характером счастливы в браке, а симпатичные, но слабохарактерные женщины - несчастливы. Ты утверждаешь, Таня исцелится, но рассуждаешь как мужчина. От подобной напасти может исцелиться только мужчина, женщина - исключительно редко. Никакого природного равноправия полов не существует. Я, рассуждающая по-мужски, избегающая сантиментов, уверяю тебя как женщина - в нас рубец этой болезни остается на всю жизнь. Мы не простим себе ничего противного нашему женскому началу, если ощущаем себя прежде всего женщинами ( и дело тут не только в сексуальной ориентации). Я не хочу упрощать, но к мужчине грязь прилипает реже - словно он топит ее в своей чувственности. Таня, боюсь, освободится не скоро, если вообще освободится от ощущения, с которым вернулась домой...
   -Мы очень плохо знаем себя. И далеко не у каждого мужчины короткая память. Но всем нам нужен свой исцелитель, если не способный, то остро желающий помочь хотя бы словом.
   -Слова, слова... Я так хочу, чтобы ты оказался прав ... Давай спать - уже поздно.
  
   -10-
   -Разве ты мог сказать "нет"? Но я скажу. Во весь голос. Таня не может не считаться со мной. Для ее блага скажу. Не могу допустить, чтобы ее жизнь закончилась в девятнадцать лет.
   -Ты должна примириться с выбором нашей дочери. Не отталкивай ее от себя. Твое сопротивление ничего не изменит, но навредит тебе. Всем нам навредит.
   -Не пара он ей!
   -Напротив. Не трать свою энергию и нервы на разрушение Таниной жизни. Не мешай ее наладить.
   -По-твоему, пусть она живет своей жизнью и укорачивает нашу?
   -Твои обывательские рассуждении не вяжутся с интеллигентностью. Где тот здравый смысл, которым ты так гордишься?
   -Именно здравый смысл подсказывает, что ждет Таню с Сашей. Если он добьется своего и окончательно задурит ей голову, испортит ее жизнь. Неужели ты думаешь, что после всех своих катаклизмов и потрясений они станут дожидаться окончания учебы? Через год, если не раньше, жди пополнения в нашем семействе.
   -Надеюсь, они повременят с рождением ребенка.
   -Прочти им лекцию о предохранительных средствах и расскажи, как ими пользоваться. Если не забыл со времен "туманной юности".
   -Считай, я не заметил твоей иронии. Когда придет время, поговори с дочерью в самой деликатной форме.
   -Когда мне с ней говорить? Перед первой их встречей в Ленинграде или рискнуть и дождаться второй? Таня не станет слушать . В какое положение хочешь поставить меня?... Не желаю я, чтобы Таня вышла за него замуж, чтобы он целовал и ласкал ее, спал с ней. Она - мое дитя, ей нужно учиться. Зачем обрекать себя с молодых лет на сплошной быт и заботы о других? Она еще не жила для себя. Неужели она, как я, должна тащить...
   -Это и в мой огород...
   -Я люблю тебя и детей. Но была ли я по-настоящему счастлива? Выйдя замуж в восемнадцать лет, я не успела ощутить вкус молодости, свободы. И сейчас вижу, как быстро старею - могу стать бабушкой еще до сорока лет. Если хочешь знать, я сама хочу стать матерью - мне мало от тебя одного Игоря, совсем не похожего на тебя.
   -Я не возражаю . Всеми конечностями за.
   -За то, чтобы жена и дочь почти одновременно родили тебе сына и внука? Чтобы я в одночасье стала матерью и бабушкой? У тебя голова на плечах есть?
   -Ничего тут не поделаешь. Мы стареем, но не настолько, чтобы не тряхнуть стариной и не испробовать качество пороха в наших пороховницах. Почему бы не замесить в твоем чреве новую жизнь?
   -А Таня?
   -Она взрослая, не сегодня, так завтра отпочкуется от нашего древа и начнет набирать жизнь от собственных корней.
   -А если их жизнь не сложится, нам всем придется отвечать за две новые жизни, это тебе не приходит в голову?
   -Твои страхи - вздор... Один - два ребенка... Нам не привыкать.
   -Как все просто? А я, как твоя Валечка, и того боюсь, и этого. Недавно презирала, а теперь в состоянии признать ее своей родственницей. Она так же была на исходе, чувствовала конец прежней жизни и в то же самое время хотела увидеть, как перережут пуповину ее новой жизни. Так и я страшусь, что угасну раньше времени, что уйдет из жизни та моя часть, которая дает нам силу любить друг друга. Я, как утопающая, хватаюсь за соломинку в надежде, что она превратится в бревно, и спасусь, выплыву, держась за него...
   -Наташенька, дорогая, ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни. Разве мы меньше нужны друг другу, чем раньше?
   -И нашему возможному внуку - где мы всех их поместим?
   -Зачем раньше времени говорить о том, чего нет?
   -Будет! Чует мое сердце - они родят нам внука или внучку. Не мешает уже сегодня подумать, где мы все будем жить. О нашем ребенке говорить не стоит - не до него, да и риск большой, и Игоря еще надо поднять...
   -Есть масса вариантов - покупка кооперативной квартиры ( Виктор поможет), можно съехаться с моими родителями или с твоей матерью, а самый простой вариант - молодые станут жить с матерью Лены.
   -Я бессильна предотвратить их брак. Но с Таней я все же поговорю - чтобы не упрекать себя потом...
   -Пощади чувства дочери.
   -Я ее не обижу.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"