-Никто на аркане тащить тебя к нему не собирается.
-Он уже купил подарок сыну?
-Купил.
-Знаешь, какой?
-Американские джинсы - привез из Англии.
-А мне? Я тоже хочу.
-О тебе он как-то не подумал, так как не знает дату твоего рождения. А мальчишка будет рад, он давно мечтает о джинсах - любых.
-Так это ты заказала их Васильеву?
-Определенно, сразу после провала подписания договора.
-Могла заказать их еще раньше.
-Ты не подсказал, а я не сообразила. Что ты злишься? Пусть приходит в другой день. Я же сказала, напросился. Как бы ты поступил на моем месте?
-Послал его...И эти джинсы вдобавок...
- Мы сами могли бы купить их Игорю, но где их купишь?
-Прости, запамятовал. С недавних пор благодаря Васильеву мы стали Рокфеллерами.
-Ты просто ревнуешь меня к нему. Мне это только приятно.
- К этому типу? Просто не желаю видеть его в дни наших семейных праздников. Неужели ему не довольно того, что вы встречаетесь в обычные дни?
-Исключительно редко и по делу. Между прочим, я не устраивала тебе сцен, когда ты встречался со своей бывшей любовницей. А у меня с Васильевым чисто деловые отношения. Чтобы тебя успокоить, он собирается жениться на молоденькой женщине, можешь больше не ревновать меня к нему.
-Давно бы сказала. Так новобрачные придут вместе?
-Успокойся, она не придет.
-Все равно лучше бы Васильев не приходил. Игорь на другой день облачит свой тощий зад в американские джинсы ( Васильев учел параметры нашего бобби?) и продемонстрирует их школьным приятелям, вызывая их зависть. Нашего подарка он просто не заметит, что вполне можно понять. Кто бросит камень в хлопца, которому на голову, чтобы не сказать на...(умолчим) сваливаются фирменные, с настоящей этикеткой портки? И не как снег на то самое место, их ему принесет с доставкой на дом самая знаменитость, вызвавшая дружный переполох - не только девичий - в нашем жилище пару недель назад, когда он появился на телеэкране. Игорь, помнится, упивался его рассказом о Британских островах, верещал от восторга и ликовал, хотя обычно ведет себя сдержанно. Нашему сыну, сведшему короткое знакомство в первый визит Васильева к нам, оно импонировало. Я был неправ, когда сказал, что Игорь примет его без восторга. Малый далеко пойдет, если и дальше будет пользоваться советами и участием старшего друга - столь ненавязчивого, скромного и вместе с тем знаменитого и умного. Его очередной визит - прямиком к Игорю - может иметь самые приятные для него последствия...
-Все сказал? Сколько в тебе фиглярства?
-Можно не отвечать?
-Да, лучше помолчи. Ты просто смешон. Если категорически против того, чтобы Васильев пришел в субботу, я извинюсь перед ним - он придет в другой день. Ты вправе видеть на дне рождения своего сына только угодных тебе людей, но не рассчитывай на то, что твой нелепый каприз поссорит меня с Васильевым или охладит нашу дружбу. Я умею быть благодарной людям, которые ценят меня и помогают раскрыть мои способности и возможности. Он дал и дает мне то, что никто дать не мог и не сможет. Твои выпады против него беспочвенны, я никогда не скомпрометировала (дурацкое слово!) себя, можешь не сомневаться в моих нравственных устоях.
-Причем тут нравственность?
-Вот именно ни причем. Понимаешь это не хуже меня. Тебя беспокоит его влияние не только на меня, твою собственность, но и на вторую собственность - сына.
-Я настолько не выдерживаю конкуренции с Васильевым, что не смею посягать на ваш суверенитет. Ведь кроме непосредственных контактов с великим человеком, обогащающим вас духовно и интеллектуально, вы получаете доступ на разные закрытые и полузакрытые просмотры - фильмов, которые никогда не пойдут на широких экранах или будут варварски порезаны, спектаклей - причем премьер, - на которые простым смертным не попасть даже с переплатой. Игорь как раз находится в том замечательном возрасте, когда твой духовный фаворит может помочь ему достигнуть новых вершин в своем развитии. Он может даже оказаться в институте международных отношений, если только ему не повредит моя биография.
-Игорь мечтает стать хирургом...
-Время для изменения планов и намерений есть. Престижнее решать судьбы народов, чем жалкую судьбу неизвестных индивидуумов. Мальчик способный и честолюбивый - не станем ему мешать.
-Лично я не возражаю, чтобы он стал дипломатом.
-И будет. Лицемерию научится скоро. Думать одно и говорить прямо противоположное, но всегда оставаться обаятельным, красноречивым, остроумным и эрудированным собеседником - в любой аудитории.
-Васильев не краснобай. Ты просто завидуешь его таланту, успеху, возможностям. Всему тому, чем он в избытке обладает и чего лишен ты сам.
-Угодила в самое яблочко, в самую его сердцевину, в десятку, убила наповал. Кто он и кто я?! Буду счастлив лицезреть высокого гостя и его невесту, если она соблаговолит посетить наше скромное семейство, номинальным главой которого я, жалкий червь, являюсь, а фактическим - моя благороднейшая жена - женщина редких качеств, работящая, умная, талантливая - не чета мужу своему.
-Дешевый лицедей! Все ясно. Откажу Васильеву, но от подарка отказаться не посмеешь.
-Джинсы берем! Из самих Штатов, соединенных в Америку. Глупо отказываться. Не допустим, чтобы по глупой прихоти вздорного и строптивого папаши мальчик лишился штанов, в которых можно форсить перед приятелями.
-Ты невыносим. Дай пройти!... Не прикасайся ко мне. Ради всех святых, оставь меня в покое. Как ты можешь? ... Я ударю тебя, если не прекратишь. Не лезь со своими мерзкими поцелуями. Еще один иудин поцелуй, я не выдержу и ударю...
-Ударь. Вот этой самой рукой - с размаха по моей бесстыжей и гнусной роже. Приложись. Смажь по ней. Может быть, тогда я пойму , наконец, чего стою в этой жизни... Ну!
-Мне противно прикасаться к тебе - даже ударить... Иногда я ненавижу тебя так, как никого другого. Уйди вон с моих глаз!
-Я - дрянь. Обыкновенная куча дерьма, вонючая выгребная яма. Любить меня не за что, можно только ненавидеть. Я лицедействую, словно в скверной пьесе, не испытывая иных чувств, кроме вины, но и ее не осознаю своим нутром. Возможно, ты права, я действительно жалкий завистник, отчего и не желаю присутствия Васильева на праздновании дня рождения Игоря, его влияния на нашего сына. Я давно не ревную тебя к Васильеву, но меня не оставляет ощущение опасности его для меня, моего образа жизни и мышления. Он принадлежит к глубоко чуждому и враждебному для меня миру, Не потому, что с ним связан успех, радости жизни, премьеры, а по той причине, что он насквозь фальшив, лжив изнутри, в своих корнях... Или я вижу его в кривом зеркале? Сам по себе он человек порядочный, в некотором роде даже альтруист. Но порядочность достается ему по бросовой цене. Он - часть нашей элиты, сливок нашего славного проворовавшегося общества, - получая все по демпинговым ценам, позволяет себе заниматься благотворительностью, бросать с барского стола крохи таким смертным, как ты. Притом вовсе не бескорыстно. Он ведь боготворил, любил тебя, мечтал о близости с тобой. А если учесть, что ты - талантливая переводчица, имеющая редкое чутье к слову, улавливающая многие его смыслы, обладающая огромной работоспособностью и честолюбием, которое не позволяет тебе мириться с приблизительностью в поисках максимальной точности перевода, то следует ли считать Васильева благодетелем, доброхотом, бессеребренником?
-Кто так считает?
-У него отличные манеры, острый ум, наблюдательность, эрудиция, деликатность и прочие прекрасные качества. Но за всем этим я не вижу глубины духа, бескомпромиссного и беспощадного ко лжи и наглой бесцеремонности нашего общественно - политического строя. Он вполне устраивает его, он прекрасно вписался в него, твой лучший друг. Он достаточно умен и проницателен, чтобы не понимать, какие идеалы и цели защищает, какие принципы проповедует и пропагандирует, какие факты препарирует и интерпретирует, имея доступ ко всем источникам информации - отечественного и зарубежного изготовления. Он знает подлинную цену пафосу своих репортажей, тонко дозируя их с расчетом на аудиторию не одних тупоголовых. Он эстет, его очерки состряпаны умно и грамотно. Бичуя зло буржуазно-демократического общества, он не делает прямолинейных и примитивных выводов, не включает в свой лексикон избитые слова, фразы и выражения, подводя слушателей или читателей к угодным ему умозаключениям, позволяя своей аудитории думать самой, но так, как он сам не думает и никогда не думал. Он редко когда противопоставляет их злу наше добро, мы заглатываем его наживку, сами начинаем чувствовать, как нам повезло жить по эту сторону железного занавеса, воздвигнутого Черчиллем в своей фултоновской речи сразу после войны. Он так привык лгать всем нам, что сам уверовал в эту ложь, чтобы выглядеть убедительно, но не настолько, чтобы запутаться в ней самому. Последнее обстоятельство он тонко и умно дает ощутить тем из нас, с кем он входит в непосредственный контакт и кто пользуется его доверием, кто не выдаст, не продаст, не проболтается, сославшись на него. Так он позволяет себе давать своим доверенным людям информацию о наших партийно -государственных делишках, о нашем нынешнем вожде, многотомные труды которого пылятся на полках и исчезнут с его смертью. Васильев - носитель нашего зла, аккуратно и ловко завернутого в отечественную упаковку добра. Такие люди всегда на плаву, им не страшна замена вождей, элит и даже режима власти. И я не хочу, чтобы его влияние на Игоря околпачило и приспособило парня к этому миру. Одним словом, я не верю Васильеву, равно как и ценностям, ловко насаждаемым им. Я не призываю рвать с ним. Он - нужный тебе человек, с его помощью ты многого добилась и еще добьешься, не греша совестью.
-Я внимательно выслушала тебя, не прерывала. У тебя всегда был пунктик - зло, добро, совесть - абстракции, в которые свято веришь и о которых на всех перекрестках своей жизни постоянно твердишь. Но едва эти понятия начинают наполняться конкретным содержанием, как в твоей больной голове инициируется варка каши: добро и зло перемешиваются вместе в одну плохо перевариваемую массу. То же самое происходит с твоими убеждениями. Личные неприятности ты перенес на нашу действительность, отдельные ошибки и недостатки руководителей страны - на систему в целом. Любимая политическая краска - черная, ею ты малюешь всех и вся, кто не разделяет твоих негативных взглядов. Не по тебе буквально все: и система, и власти, и политики, и журналисты, и писатели, и художники... А что собственно сделал ты сам, чтобы исправить этот мир, который так категорически не устраивает тебя? Затесался в отряд ворчунов и злопыхателей, пышешь бессильной яростью и злобой на тех, кто в нелегких условиях строит и созидает. Да, Петя, созидает, не усмехайся! Худо-бедно, не забывая про себя, свой карман, кладет кирпичи. Да, в аппарате власти многие звенья устарели, покрылись ржавчиной, требуют замены. Но в целом механизм функционирует нормально, хотя и с перебоями. СССР - великая держава, конкурирующая с США.
-Вот он, Васильев! Положил тебя на идеологические лопатки, молодец, хорошо отрабатывает свой хлеб с икрой. Когда-то ты хотела уехать отсюда из-за несогласия с нашими порядками. Васильевы вернули тебя в лоно советской идеологии. Что там, даже революционеры в прошлом вырождались в мелких реформаторов. Они считали, чтобы впредь машина власти, экономики, социальных отношений не буксовала, достаточно смены отдельных винтиков, а потом все притрется и пойдет, как по маслу. А пока, как идет, так пусть и идет. Наверху им виднее. Каждый винтик, даже изношенный, все еще крутится и созидает - приносит доход в общественную и личную казну. Но у кормушки все места заняты, никто их добровольно не оставит, ведь лучше, если кусок хлеба будет смазан зернистой икрой, тогда он не застрянет в глотке... Сплошь и рядом в стране трепотня, трюкачество, жонглирование словами, запугивание сложностью международной обстановки, игра на страхе обывателя перед войной, развязываемой американскими империалистами и их пособниками из стран НАТО. И тогда нашему народу пороки кажутся недостатками, преступления - проступками. Проходимцы до низложения их с пьедестала власти или до самой их естественной смерти ходят в первопроходцах, сообщники - в общественниках, консерваторы - в реставраторах, бюрократы - в технократах...Любая критика в адрес власти называется клеветой.
Впрочем, ты права. Ворчаньем и злостью ничего не добьешься. От слов не то, что троны, посты, звания, даже воздух и тот не колеблется. Я и подобные мне "злопыхатели" для нынешнего аппарата власти абсолютно безвредны. Собака лает - ветер носит... Мы Васильевым не угрожаем, это они представляют для нас опасность. Уж если под их влиянием в нашем доме начали подвывать господствующим ветрам, то ожидать перемены их направления - не говоря об их смене, - не приходится.
Я не заблуждаюсь относительно приносимой мной пользы так называемому обществу. Это общество не абстракция, и оно получает от каждого из нас ровно столько, сколько заслуживает. Меня во многом можно упрекнуть, но только не в том, что я когда-либо отлынивал от работы, ответственности, желания трудиться с максимальной отдачей. Меня постоянно держали на поводке, не отпуская ни на шаг. Но и на том месте, где мне позволили служить, я - пес, исполняющий обязанности по-собачьи преданно и полно. Я оставался и остаюсь верным своему хозяину, до хрипоты лаю и грызусь с другими собаками, которые, по моему глубокому собачьему убеждению, вольно или невольно вредят всему нашему собаководческому хозяйству. Я бы пропадал на псарне днем и ночью, если б мои хозяева ценили мою службу и допустили охранять более важные объекты. Но коль скоро они имеют соответствующие циркуляры, инструкции, писаные и неписаные, что именно можно доверять псам моей породы, то я не рвусь подыхать на службе от излишней усидчивости и старания. И после псарни - на воле - позволяю себе расслабиться - лаять или вилять хвостом на все и на вся. Тут от меня ни вреда, ни пользы. Даже обглоданной кости не принесу своим голодным щенкам...
-И суке - жене... Петя, ты неподражаем. Ради красного словца можешь все... Наша дискуссия несколько затянулась. Мы не переубедили друг друга. Давно пора спать. Остался нерешенным один мелкий вопрос, зовем мы в субботу Васильева или нет?
-Ах, Васильева?! Разве с самого начала не ясно, что зовем? Мы все этого страстно хотим, особенно я - разве ты не поняла? Зачем его обижать? Как мы только что выяснили, у нас нет никаких оснований не приглашать его к Игорю. Мальчик будет рад и ему, и джинсам... А теперь действительно спим, очень поздно, я не могу проспать на псарню.
-Не правда ли, Петя, мы славно поговорили? Хотя больше говорил ты один.
-Да, наша беседа прошла в духе полного взаимопонимания.
- Спокойной ночи, любимый.
-Приятных сновидений, родная. Постараюсь не лаять слишком громко во сне.
НАТАША
-Похоже на то, что я не напрасно уговорила тебя пойти к ним.
-Было бы нелюбезно с моей стороны проигнорировать их приглашение после того, как Васильев пришел к Игорю с джинсами и я "уехал в командировку" в день свадьбы Васильевых.
-Мне показалось, мы неплохо провели вечер.
-Эти виски я пил впервые, очень недурно.
-После нескольких рюмок ты стал разговорчивее, до них Зиночка могла принять тебя за нелюдима. Позднее ты набрал высоту, мне не пришлось за тебя краснеть. Мы уже отвыкли от общения с другими людьми - так давно никуда не выбирались.
-Рад, Наташа, если угодил тебе и твоим друзьям.
-Васильев настроен к нам по-дружески. Наконец ты говорил с ним нормально, не как раньше.
-Прости, я не совсем понял, как?
-Легко, просто, непринужденно. Не острил, не язвил, как раньше.
-Как раньше? При тебе я разговаривал с ним лишь однажды. А его жену вообще видел впервые.
-Как она тебе показалась?
-Неглупа, интересна. Но не миледи.
-И я заметила, что не миледи.
-С него довольно светских дам там - в Англии. Очевидно, он нуждался в обыкновенной жене. Он ее и взял.
-О чем ты так громко шептался с этой обыкновенной женой?
-Громко?
-Ты вел себя несколько развязно.
-Да? А мне не показалось. Впрочем, я давно не выходил в люди. Или на люди? Как правильно? Простительно для выпившего мужчины, возраст которого подходит к сорокалетнему рубежу. Но я не слишком шокировал ее своим поведением.
-За это можно поручиться. Она вела себя ничуть не лучше тебя. Оба могли бы постесняться...
-В чем предосудительном мы замечены? Разговаривали громче, чем позволяет этикет? Извини. Надо думать, мы не очень мешали вашей с Васильевым серьезной беседе.
-Не помешали. И все же... пустяки.
-И я так думаю. Но при случае предупреди своего друга, чтобы он впредь при жене не смотрел на тебя влюбленными глазами.
-Что за чепуха?!
-Зиночка обратила внимание на пламенные взоры, обращенные к тебе.
-Она сама сказала это тебе?
-Да. И флиртовала со мной, желая отвлечь молодожена от тебя и даже приревновать его ко мне.
-А ты, конечно, рад был стараться... Пустили старого козла в огород. Я все видела. Будешь наказан.
-Учти, она не потерпит, чтобы у мужа были другие женщины - пусть даже в платоническом плане, в котором они даже еще опаснее для нее.
-Перевел разговор на Зинаиду? Ладно... Я и без тебя поняла сегодня, что она с радостью исключила бы меня из круга приближенных, но сразу не посмеет. Быстро, однако, вы перешли на "ты".
-Шутя. Мы не намерены нарушать протокол. Зиночка предубеждена против тебя.
-Жаль. Я дорожу отношениями с Васильевым. Его жена может их испортить. Но не это главное.
-Боишься, как бы ее антипатия к тебе не обернулась против нее?
-Этого пусть она боится сама. Я не хочу, чтобы она втянула тебя в свою недостойную игру. Ты уже с легкостью поддался...
-Нет, я не любитель подобных игрищ. И готов исключить себя из членов вашего милого кружка.
-Лучшего способа прекратить мои контакты с Васильевым придумать нельзя.
-А ты рассчитываешь на мою поддержку в этих контактах? Нельзя же столь эгоистично помыкать мной.
-Разве невозможно отказаться от участия в банальной игре Зиночки? Иначе нельзя, как быть ее сообщником? Или так сильны ее чары? Просто ваши планы вполне согласуются друг с другом.
-Наташа, не нарывайся на грубость. Я слегка пьян и могу сказать больше, чем надо.
-Больше, чем есть, не скажешь.
-Я вообще ничего не стану говорить. Не о чем собственно говорить.
-Убийственная логика.
-Все, Наташа. Давай не будем говорить о Васильевых.
-Ты стремился вызвать у меня те же чувства, что Зиночка у Васильева. Столковались - таки.
-На весь вечер оставляешь своего мужика наедине с красоткой, зная об их взаимной заинтересованности в одном деле, а потом удивляешься.
-Суду все ясно. Пока не поздно, прошу тебя выйти из игры. Ты никогда не умел лгать. Твоя глупая ухмылка выдает тебя с головы до ног. Козел, не вздумай вскружить ей голову. Она проглотит тебя, а твои косточки выплюнет и принесет мне, как трофей.
-Обижаешь... Да я... Наталья, откуда в тебе такая проницательность? Ты же с ней и пары слов не связала.
-Довольно того, что ты с ней связался. Тебе самому не противно?
-Зинуля - славная бабенка. Если б это зависело только от меня, я бы с твоего разрешения...
-Замолчи! Ты и в самом деле нализался на дармовщинку. Или тебя так развезло от вашей болтовни? Для розыгрыша меня все же подыщи что-нибудь тоньше... Это же не очередная глава "Диалогов".
-Все это пустая трепотня. А что касается "Диалогов", я неоднократно просил тебя не встревать в них.
-Ничего обидного я не сказала. Только просила не делать грязных намеков, не отпускать псиные остроты, от которых дурно пахнет. Хочешь развлечься на стороне, не возражаю. Но не афишируй свои связи. Будь мужчиной. Бери пример с друга Вити.
-Что ты говоришь?
-То и говорю. Я была моложе, ты себе находил... И теперь представился случай. Одним махом - и себя ублажить, и Васильеву насолить. Тебе нужна моя санкция? Считай, я ее дала. Действуй! Васильев как-нибудь переживет шашни своей жены, а мне уже давно не привыкать к твоим. Я найду должный ответ, найду...
-Ну и дела, Наталья! Куда нас с тобой заносит, в какие бездны... Давай забудем этот пьяный разговор. Чета Васильевых не чета нам, чтобы брать с них пример. Пусть они сами улаживают свои семейные дела, мы им подыгрывать не станем. Ну, Наташа, неужели ты могла подумать... Мне эта лиса уже до смерти надоела, сразу после первой встречи... И увижусь с ней лишь тогда, когда ты того потребуешь... Следующая остановка - наша. Выйдем, подышим свежим воздухом и домой - в постельку... Дьявольски хочется спать... с тобой... Если только тебе не противно все это... Я пьян? Пьян! Потому что я всегда хочу только одного - лежать с тобой рядом и любить тебя... Денно и нощно... Больше мне ничего не надо...
НАТАША
-Петя, после того, как мы решили завести нового ребенка, я перестала беречься. Прошло достаточно много времени с тех пор, я уже не надеялась, но теперь могу с уверенностью сказать, что беременна. Врачи подтвердили.
-Замечательно! Я рад. Но почему ты молчала раньше?
-Хотела знать наверняка.
-И на каком ты месяце?
-На третьем. Так что, если все пройдет нормально, у Таниного ребенка будет дядя - чуть младше него.
-Вы все как сговорились - Зина, Таня и ты. Что ж, это даже хорошо.
-Таня, конечно, поторопилась. Саша давно уговаривал выйти за него замуж, теперь они пошли оформлять свои отношения. Ей будет двадцать один год, когда родится ребенок, не так уж мало, но до конца учебы останется еще два года, если не три - в случае необходимости придется взять академический отпуск.
-Ты же знаешь, Саша хотел ребенка даже больше, чем Таня, пришлось ей пойти ему навстречу.
-Повторилась та же история, что у меня с моим Сашей. Кажется, я стала лучше относиться к Таниному выбору, тот редкий случай, когда ты оказался прав.
-Это, пожалуй, первый случай, когда ты признала свою ошибку.
-Я настроена благодушно, сделаем вид, что я не заметила твоего язвительного замечания.
-Согласен, я поступлю так же.
-Прости, я съехидничала первой.
-Не будем считать, кто первым сказал "мяу", у меня сегодня счастливый день, могу снова стать отцом. Ты молодчина!
-Решила рискнуть. Кто не рискует...
-Тот не пьет шампанское. Мы им зальемся, когда ты родишь мне желанную дочь.
-Нет, мы так не договаривались. У нас будет Петька - твоя копия. Помнишь нашу поездку на Кавказ. В Армении мы увидели множество церквей, в том числе в Мармашене - большую и маленькую, похожие друг на друга. Ты еще потратил на них много кадров, так они тебе понравились. И мне. Так вот, я хочу, чтобы у меня был Петя большой и Петя маленький. Я так решила - так и будет, не возражай!
-Придется смириться. Все же рожаешь ты, а не я.
-Положим, кое-какое участие в этом процессе принял и ты.
-Всего лишь заложил фундамент в построении нового здания.
-Я снова чувствую себя молодой, как тогда, когда ты появился в моей жизни. Мы еще долго будем любить друг друга. Петька в этом плане не создаст нам особых проблем. Будет вести себя хорошо, не помешает нам наслаждаться жизнью.
-То-то я не понимаю в последнее время, откуда в тебе столько неуемного желания...
-Не заметила, чтобы это особенно огорчало тебя. Я хотела испытать прежний восторг от обладания тобой. Я не оговорилась, ты так нежен в постели, что я забываю, кто кем обладает. И - надо отдать тебе должное - всегда следуешь линии, предначертанной партией, то есть мной. Я, как девчонка, так мне хорошо сегодня. Я боялась, что ты воспримешь мою новость без восторга. Мало ли что тогда сказал...
-Глупышка, я испытываю с тобой такое неслыханное блаженство, и новая жизнь, исходящая от тебя, - это огромный подарок. Я люблю тебя, как мальчишка. Никогда не думал в молодости, что подобное ощущение может длиться так долго.
-Признаюсь, я испугалась, что моя жизнь уходит, что скоро стану бабкой. Это в немалой степени придало мне решимость... Детям пока говорить не надо, скажем позже, хорошо?
-Что тебя волнует? Когда захочешь, тогда и скажем. Думай только о себе и маленьком. Домашние заботы возьму на себя. И Игорь поможет.
-Каким образом подключишь его?
-Тебе нездоровится - и весь сказ. Придет время - узнает причину. Надеюсь, не расстроится.
-Огорчится. Только-только получил свою комнату, почувствовал себя хозяином в ней.
-Будет им пару-тройку лет после рождения нашего ребенка, к тому времени сам подрастет и станет хорошим старшим братом - пусть испытает это бремя, не все ж ему быть младшим. Таня заботилась о нем, теперь придет его очередь платить долги.
-Трудно вам придется. Раньше Таня помогала мне по хозяйству...
-У нее теперь своя жизнь. Можно только радоваться тому, что Ленина мать хорошо приняла их и мечтает о правнуке или правнучке. Ей всего лишь перевалило за шестьдесят, поможет внучке растить ребенка.
-К сожалению, нашим родителям это не по силам.
- Мои родители будут рады нам помочь.
-Они и так засыпали Игоря подарками, покупают одежду. Недавно Игорь проговорился, что дед дает ему деньги.
-Я поговорю с отцом - это совсем не дело.
-Не обижай старика, он очень любит внука. От нас Игорю мало чего перепадает хорошего. А после рождения Петьки придется все внимание отдать ему. Игорь станет ревновать нас к брату.
-Не факт. Поживем - увидим.
-И тебе придется уделять "Диалогам" еще меньше времени, чем сейчас. Я не подумала о том, чего тебя лишаю, когда перестала предохраняться.
-Это меня не беспокоит. Со временем продолжу. "Диалоги" - такая долгоиграющая пластинка, что проигрывать ее может не хватить моей жизни.
-Странно, что она до сих пор не надоела тебе.
-Когда надоедает ее слушать, я выключаю проигрыватель. И через какое-то время продолжаю слушать с того самого места, где остановился. А иногда возвращаюсь назад.
-Мое мнение о "Диалогах" тебе известно. На мой взгляд, ты только выиграешь, если перестанешь их писать.
-В твоем положении волноваться вредно.
-Я не волнуюсь, констатирую, как ты любишь говорить... Все, все, прекратим говорить на больную для тебя тему.
-И для тебя.
-Для нас обоих. Просто я боюсь того, что ты не справишься один, когда я не смогу как следует заниматься хозяйством. Игорь совсем отобьется от рук. Он вступает в самый сложный возраст, нужно учитывать его неустойчивую психику, уберечь сына от новых потрясений.
-По-моему, мы делаем для этого все, что только можно.
-Он устроит нам скандал, когда узнает...
-Ничего, мы же не можем ставить свою жизнь в полную зависимость от него. Так и ему, и нам будет только хуже.
-Возможно, ты прав... И Таня...
- За нее-то можно не беспокоиться.
-Это она подвигла меня на рождение нашего ребенка.
-Если тебя больше всего волнует это обстоятельство, то напрасно. Наше решение было принято задолго до того, как Таня и Саша стали близки.
-Я изо всех сил сопротивлялась их браку.
-Ты полагаешь, что тем самым ускорила его и рождение их ребенка? А для окончательного примирения с фактом их женитьбы понадобился Петька?
-В стремлении объяснить что-либо ты иногда заходишь слишком далеко. В такие моменты я готова тебя возненавидеть. Пустой мечтатель и беспощадный аналитик - как в тебе совмещается все это?
-Иногда меня заносит, извини. Но в данном случае ты невольно спровоцировала меня на мои слова.
-Это ты меня извини. По существу, ты прав. Петьку я хотела еще до того, как началась Танина взрослая любовь. Я желаю как можно дальше оставаться молодой женщиной. То, что моя дочь станет матерью, лишь ускорило мое решение родить тебе сына. Тянуть было нельзя - или сейчас, или уже никогда...Ты появился у меня взрослым, маленького тебя я не знала, не воспитывала, не влияла на твой характер, убеждения... Я так люблю тебя, что ты нужен мне снова - такой же и другой. Я хочу тебя, ребенка. Хотя ты отец Игоря, он совсем на тебя не похож. У меня просто идея - фикс, что рожу мальчика и при том твою копию. Это просто фантастика, но я в нее верю. Причуда беременной бабы!
-Когда чего-то страстно желаешь, это может сбыться. Я верю в то, что мысль материальна. Материально и сильное желание. Но если оно не исполнится, не будем о том жалеть. А я больше хочу того, чтобы ты родила мне Наташку. Если она будет твоей копией, прекрасно. А если моей - придется смириться. Возможны и другие варианты. Главное, наше дитя родится благодаря нашей любви, а не вопреки ей...
НАТАША
-Петя, мне предложили лечь в больницу на сохранение. Не волнуйся - не опасно.
-С твоим сердцем это никак не связано?
-Нет, нет, не беспокойся...
-Что говорят врачи?
-Возможно, Петька родится раньше срока.
-Преждевременные роды? Твоему здоровью они не повредят?
-Я вне опасности, а ребенок впоследствии может оказаться болезненным. Недоношенные дети нередко болеют.
-Большинство таких детей вырастают абсолютно здоровыми людьми. И наш Петька не подведет.
-Так оно и будет. Он уже похож на тебя - поступает вопреки здравому смыслу.
-Верно, хотя сам я родился вовремя.
-Вдруг я напрасно все это придумала? Нельзя испытывать судьбу. Можно в нее не верить, а проверять не стоит.
-Не подсказывай такие нетипичные для себя мысли нашему будущему сыну.
-Ты даже не представляешь, насколько прав. Мы с ним - единое целое. Еще до рождения дети, как губка, впитывают наши чувства и мысли. Существует теория, что именно в плод закладываются главные качества человека. Но природу не обманешь. Нельзя вернуться в назад и воссоздать себя через сорок лет. Нелепость. И зачем он мне, когда есть ты - живой, здоровый, полный сил. Я люблю тебя. Кто еще мне понадобился? Природа справедливо мстит мне за желание иметь больше того, что у меня уже есть, за жадность. Я на старости лет лишилась рассудка, вознамерившись сменить старую материю на новую, молодую. Петя, что с нами будет, если родится недоносок, который будет мучиться сам и до конца жизни напоминать о тщетности наших усилий? Все равно он мой, какой бы ни был... Никогда не прощу себя за то, что посмела мечтать о повторении тебя и задурила Петькой тебе и Тане голову. Даже Васильевым. Хотя Зина родила сына, больше похожего на отца, чем на нее. Но каким еще он станет? Все - обман! Испугалась, что стану бабкой, сочинила себе сказочку в духе фаустовского возрождения, забыв при этом заручиться поддержкой нечистой силы.
-Успокойся, родная. Возьми себя в руки. Ничего страшного не случилось, твои страхи не обоснованы. Не сомневайся в Петьке, я в него верю. Он всего лишь торопится явиться на свет и родится здоровым полноценным младенцем. Это замечательно - желать возродить себя и возродиться самим, верить в силы доброй природы. Выбрось из головы панические страхи. В твоем положении они естественны, но ты у нас - сильная, волевая, умная и любимая. Все будет хорошо.
-Не утешай, у меня хватит мужества жить и любить даже ненормального ребенка. Хотя такая жизнь - пытка.
-Петька родится раньше срока, подумаешь? Он наберет свое, и даст сто очков вперед многим. Верь, у нас родится здоровый парень, ты должна помочь ему, пока он слаб и еще больше нуждается в тебе, чем, если б родился вовремя.
-Ты прав. Я постараюсь, прости мне мою слабость. Я мучаю тебя. Скоро должна родить Таня, а меня даже дома не будет. Я и за нее волнуюсь, первые роды. Тане скажешь обо мне, когда она с ребенком выйдет из больницы, не беспокой ее. Тебе придется бегать по роддомам, переживать за нас, скрывать свои страхи... И мужчинам трудно даются дети.
-О чем ты говоришь? Главное - вы, ты и Таня.
-Мне б только Петьку спасти. Родить его в полном соответствии с утвержденным проектом - так, кажется, у вас, проектировщиков, говорят, хотя со сроками непорядок.
-Досрочный выпуск и ввод предприятий у нас только поощряется.
-Без недоделок, Петя!
-Недоделки бывают всегда. Главное, во время их устранить.
-Нам ничего другого не остается, как ввести наш объект с минимумом недоделок... Петя, милый, как же я боюсь...
НАТАША
-Передохнем, я устала. Замучила уборка. Откуда берется столько грязи? С Петькой сам пойдешь гулять или Игоря уговорил?
-Пусть готовится к экзаменам. Лучше его не трогать.
-Ему не плохо немного побыть на свежем воздухе.
- Если ты такая смелая, скажи сама.
-Ты не храбрец. Собственного сына боишься. Смелее.
-Я хочу пройтись с Петькой. Нам есть, о чем с ним поговорить.
-А с Игорем уже не о чем? Он сказал, что ты дал ему "Диалоги". Зачем?
-Он меня попросил. Отобрал те из диалогов, которые можно дать взрослому сыну.
-Он их прочел?
-Пока молчит. Я не спрашиваю.
-Что это он проявил вдруг такой интерес к "Диалогам"? Ты перестал писать их еще до рождения Петьки.
-Сам не понимаю, почему Игорь вспомнил о моей писанине. Что им двигало, не знаю. Любопытство, скорее всего.
-Двадцать лет им не страдал и вдруг. Что-то здесь не так.
-Раньше у него были определенные стереотипы относительно рода моих занятий. Теперь, возможно, он решил убедиться, насколько его оценки верны.
-Не думаю, что после чтения они существенно изменятся.
-Меня это мало беспокоит.
-Таня, кажется, тоже не очень высоко отметила твой труд.
-Наташа, ты давно не находила повод, чтобы хоть как-то меня уколоть?
-Только оттого, что Игорь - студент, причем медик, я не хочу, чтобы "Диалоги" оказали на него дурное влияние. Даже наоборот. В последнее время он поздно возвращается домой, видимо, пошел по твоим стопам.
-Если пошел, наконец, я в том ничего плохого не вижу.
-А я вижу! Поэтому огорчена тем, что ты дал ему "Диалоги". Хотя его молчание по их поводу красноречивее всяких слов.
- Тогда не понимаю твоего волнения.
-Мне не доставляет радость мучить тебя. Каждый раз во мне происходит борьба двух существ - той, что при всей любви к тебе не может принять "Диалоги", с другой, сомневающейся в своей правоте и испытывающей угрызения совести. Но всякий раз вторая оказывается на лопатках, что скорее злит меня, заставляет дерзить тебе, чтобы ты мог опровергнуть мое мнение, но ты не вступаешь со мной в дискуссию. Ведь кто-то из нас слеп!
-Я. С тобой все в порядке, Наташа. И сам - к общей радости - навсегда забросил "Диалоги" после смерти Таниного первенца. Слава богу, у нее родился ребенок, но я свои планы не пересмотрел. Надеюсь, Петьке повезет больше, чем Игорю, он не увидит отца за пишущей машинкой.
-Одно то, что ты уделяешь младшему сыну больше времени, чем в свое время старшему, стоит того. Петька - твой сын, сам видишь, я полностью выдержала условия нашего контракта. И Христос не совершал такого чуда. Петька - копия того мальчугана, который смотрит на нас с твоей детской фотографии.
-Похож. Только нос вздернут, волосы светлее и не такие курчавые. И губы у него твои. Не такой же зануда, лентяй, слюнтяй и подхалим, как я.
-Ну, тебя! Я серьезно... Ведь он же твой сын?
-Я очень старался.
-Даже не догадывался. Ловко я обвела тебя вокруг пальца.
-Ты всегда была большой обманщицей. А я всегда рад был обманываться.
-Васильевы хотят видеть нас. Может, пригласим их к себе? Столько лет живем затворниками.
-Если желаешь... Потянуло на новые переводы?
-Как члену Союза невредно заняться чем-то полезным, помимо воспитания Петьки.
-По-моему, ты переводишь другой романа своего американца. И получается совсем недурно - без помощи твоего старого друга.
-Я показала ему - он похвалил, но находит, что перевод можно улучшить.
-Васильев предложил нечто конкретное?
-Ты что-то имеешь против?
-Вновь желает стать твоим соавтором?
-Мир мало меняется. Все в нем то же. Даже многие детали. И я рада тому, что существуют такие не проходящие ценности, как дружба.
-Или любовь.
-Или любовь. Зиночка и та перестала ревновать мужа.