Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Наташа Седьмая часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ы романа "Монолог (Диалоги)"
   Наташа
  
   Седьмая часть
  
   Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
  
   -1-
  
  -Нисколько не сомневалась, вы найдете общий язык.
  -Что ж тогда направила меня на переговоры?
  -Лишний раз убедилась...
  -Говорил тебе, поставим и себя, и парня в дурацкое положение.
  -Только Свете хоть бы хны.
  -Откуда ты знаешь?
  -Ни стыда, ни совести. Хотя бы не кричала на весь дом.
  -Что поделаешь, такой темперамент...
  -Ты бы на месте Пети вел себя так же.
  -Думаю, мой отец не допустил бы подобного разговора...Какого черта я сунулся? У ребят сложились определенные отношения - и не вчера. Мы не можем диктовать им свою волю.
  -Без всякого стеснения удовлетворяют свою похоть в нашем доме, сотрясая стены криками и стонами, словно они одни.
  -Они решили, мы спим.
  -Если бы и спали, проснулись.
  -Не проснулись бы, спали, как убитые.
  -От такого грохота мертвый проснется.
  -Не будь занудой. Ведь и мы были молодыми.
  -Это ты был молодым с этой точки зрения, не я.
  -Я познакомился с тобой, когда нам было несколько больше лет, чем им. Если память мне не изменяет, иногда мы вели себя не лучше Петьки и Светы.
  -Не сочиняй.
  -Всего лишь один пример - наша первая ночь в Алупке. Сколько нам было тогда лет?
  -Это все ты. Приехал голодный и набросился на меня так, словно не видел женщину много лет. Правда, и я хороша. Как же нам было тогда хорошо, Петя?! Мы любили друг друга. А они снашиваются друг с другом. Неужели мы должны мириться с тем, что наш сын станет приводить сюда своих девиц?
  -Насколько мне известно, у него одна девушка.
  -Девушка?! Наверняка, до Пети у нее было много парней.
  -Ты не права. Петя у нее первый.
  -Откуда это тебе известно?
  -От Петьки. Еще тогда, когда вы жили у Васильева.
  -Значит, все много серьезней. Он в любой день может сообщить нам, что женится на ней. Или ему, как теперь принято, и так хорошо?
  -Слава богу, как принято. Они молоды, лишены комплексов, радуются жизни, но при этом хорошо учатся в Университете, станут - не успеем оглянуться - настоящими юристами. Шутка сказать, наш Петька - Плевако?
  -Твой Плевако плюет на нас, а ты счастлив. Бесстыдник, твой Плевако, так бы ему и сказал.
  -Я так ему сказал, что мы с тобой до сих пор не спим, а они видят уже десятые сны. Хотя они молоды, а мы стары.
  -У нас бессонница, а у них сон после сам знаешь чего...
  -Но какая тишина!
  - Выходит, позволим ему все, что он хочет?
  -Если не спросит, я на эту тему не заикнусь.
  -Как себе представляешь утро, общий завтрак?
  -Они встанут после нас, не сомневаюсь.
  -И чем я буду их кормить?
  -Тем же, чем меня и себя.
  -Холодильник почти пуст.
  -Четыре яйца найдутся? Сделаешь яичницу.
  -Это глупо звучит, но я не смогу смотреть им в глаза, словно не они, а я...
  -Можешь не волноваться, они в отличие от нас чисты.
  -Что ты этим хочешь сказать?
  -В помыслах своих. У тебя несколько иное представление о том, о чем мы говорим.
  -Не обращать на них внимания?
  -Оставь их в покое.
  -Что еще мне остается? Вы никогда не считались со мной и повелевали мной. Это лишь на словах я - сильная женщина. На самом деле - слабая и беззащитная...
  
   -2-
  
  -Ничего нового. Старое. Пока ты находился в Москве, твой сын чувствовал себя в нашем доме полным хозяином.
  -После того раза Петя обещал не приводить к себе Свету на ночь.
  -Он сдержал слово. Но кроме ночи есть день.
  -Не можем же мы запретить ему, приводить свою девушку днем, когда мы на работе.
  -Если бы?! Я оказалась запертой в квартире, пряталась в нашей комнате, боясь обнаружить свое присутствие, даже выйти в туалет не могла!
  -Ничего не понимаю, говори спокойнее.
  -Ты же знаешь, я по средам не бываю дома.
  -Знает и Петя. Поэтому молодые люди проникли в рабочее время на территорию противника.
  -Ворвались! С шумом и грохотом. Я сидела у себя, как мышка-норушка.
  -Так ведь мышка должна была находиться в редакции. Или редакторская кошка ее оттуда прогнала?
  -Петя, твои глупые шутки вот у меня где!... Посередине дня я вернулась, так как забыла книгу рассказов, которые перевожу. Она куда-то подевалась, вечно ты передвигаешь с места на место мои книги, когда творишь свои "Диалоги".
  -Я уже тысячу лет ничего не творю. Творишь у нас только ты. И у меня нет привычки дотрагиваться до твоих вещей, они для меня слишком святы.
  - Ну извини, я не имею права валить на тебя свои неприятности... Пока я искала книгу, ввалились "дети". Я не услышала.
  -Побросали все свои одежды в прихожей и устроили вакханалию любви прямо в коридоре.
  -Можно, я не стану отвечать в твоем духе, чтобы не поссориться с тобой?
  -Можно.
  -Спасибо! Ты, как всегда, из всего любишь устраивать клоунады.
  -Каким я был, таким я и остался. "Кубанские казаки".
  -Вот-вот... Света сказала, чтобы Петя не забыл, как в прошлый раз, закрыть дверь на цепочку, что он тут же и сделал. Таким образом, я оказалась заперта изнутри.
  -Надо было сразу выйти из квартиры, как только они ушли в Петину комнату.
  -Я же тебе русским языком сказала, что не услышала, когда они пришли.
  - Может быть, на иврите?... И когда раздался шум и грохот?
  -Перестань! Я вся на нервах.
  -Сколько времени просидела у себя?
  -До вечера!
  -Нужно было плюнуть на все и уйти.
  -Ты бы так и сделал.
  -Разумеется. Подумаешь, ничего не случилось.
  -Обычные дела. Они закрылись изнутри - на случай, если я вернусь, на редкость находчивые молодые люди.
  -Один раз обожглись, достаточно.
  -Если б ты вечно не покрывал своего сына...
  -Что им остается, если у них нет своей квартиры?
  -Так купи ее им. Сними - на худой конец. У тебя много денег.
  -Меньше, чем у тебя.
  -Извини... Думаешь, они приходили за прошедшую неделю один раз? За день до этого я вернулась на час раньше, чем обычно, дверь была закрыта на цепочку.
  -Тебе не сразу открыли?
  -Какая разница?! И так все ясно. Они пропускают занятия, чтобы заниматься любовью, как вы все говорите.
  -Главное, Наташа, соблюли приличия: ты их не застала на месте преступления.
  -Можешь не язвить. Главное - не приличия, как вы их понимаете, а нормальные человеческие отношения, не имеющие ничего общего с чисто половыми. Конечно, твоя точка зрения диаметрально противоположная. Не так давно ты солидаризировался с Петей, так увлекшимся своим любовным занятием, что забыл о существовании родителей за стенкой.
  -Не брюзжи. Лучше вспомни, как началась наша совместная жизнь.
  -Далеко не лучшим образом. Мог бы не напоминать мне, это не составляет предмет моей гордости. Я просто свихнулась тогда, когда заболела моя дочь. Однако мы помнили, что не одни. Больше того, оставаясь одни в квартире, не теряли человеческого облика.
  -Ты его никогда не теряла, это правда.
  -Представь себе, никогда. Твоя ирония меня не задевает. Уж не думаешь ли ты, что я завидую Петиной любовнице?
  -Презираешь только за то, что, испытывая наслаждение от жизни, не скрывает его и целиком отдается любимому мужчине.
  -А он, в свою очередь, платит ей той же монетой и входит не в меньший раж, оглашая свой восторг на всю квартиру. Это не я - ты завидуешь своей более удачливой копии. Впрочем, я могу ошибаться. В его возрасте ты, скорее всего, ничем ему не уступал.
  -Слушаю тебя и не понимаю, если ты так ненавидишь меня, почему до сих пор живешь со мной? Можешь выйти замуж за Васильева, который снова в строю и по-прежнему любит тебя. Наши дети выросли. Что тебя держит?
  -Только не хватало, чтобы "наши дети" занимались любовью в его доме.
  -Это единственное, что тебя смущает? Петька может остаться со мной.
  -Чтобы он превратил этот дом в публичный?
  -Мы вместе уйдем к моей матери.
  -Скажи прямо, ты этого хочешь.
  -Не приписывай мне свои желания.
  -Если ищешь повод уйти от меня, скатертью дорога.
  - Будет лучше, если мы закончим этот неприятный разговор.
  -Загонять болезнь внутрь - твоя обычная манера.
  -Скажи откровенно, чем я провинился перед тобой на этот раз? Или это последняя капля в сумме моих прегрешений?
  -Капля за каплей - и так всю жизнь. За моей спиной ты вел тайные беседы с сыновьями, отлучая их от меня сговором с ними. Я всегда была лишней в нашем доме.
  -Что произошло, Наташа?
  -Тебе этого никогда не понять. На тебя не произвел никакого впечатления эпизод любовной горячки сына, так как сам живешь в этой ауре. "Диалоги" пропитаны развратом. Они и половые излишества сыновей, нашедших в твоем лице учителя, покровителя и сообщника, составляют смысл всей твоей жизни. Участие и соучастие в развратных действиях и помыслах сыновей и персонажей романа создали у тебя иллюзию состоявшейся жизни. Сколько я ни пыталась вытащить тебя из этой грязи, все оказалось напрасным. Более того, ты и меня тащил за собой. К счастью, я нашла в себе силы отстоять свое место в жизни.
  -Еще не поздно вернуть Васильева, чтобы возобновить с ним близкие отношения. Он вполне оклемался после инфаркта, даже уехал в Штаты, не знаю, как надолго.
  -У меня не было с ним никаких близких отношений...
  -Хотела быть чистой и непорочной? Это и есть настоящий разврат - полгода прожить с мужчиной, не подпуская его к себе на пушечный выстрел. Я не люблю Васильева, но ему можно только посочувствовать.
  -Ты и сочувствовал, занимаясь любовью с его женой. Воспользовался моментом. Вы с Зиной только того и ждали, чтобы получить повод для соития.
  -Мы заходим слишком далеко. Давай хотя бы на время прервемся.
  -И продолжим жить дальше с этим прерванным чувством не...
  -Я не питаю и никогда не питал к тебе ненависти, Наташа. Я всего лишь любил, хотя был, возможно, недостоин тебя.
  -Возможно? Возможно, твоя любовница, так и не знаю, как ее звали. Возможно, Зина, твои обещания покончить с твоей идиотской писаниной, письма в Америку, поставившие крест на твоей карьере? Что дало тебе твое политиканство, упрямство, независимость, гордыня? Неужели сам не видишь, чего ты достиг в конце жизни? Даже на своей работе не проявил себя так, чтобы не бояться сокращения. Сократят твою должность - кем станешь? Старшим инженером? Но кому ты нужен в отделе, если там идут сокращения. Тебя возьмут, а своего сократят? За какие такие твои заслуги?... Мы устали друг от друга - пора нам это признать.
  -Я не хотел тебя огорчать, но теперь это не имеет значения. С первого числа меня увольняют по сокращению штатов.
  -Прости, Петя. Я не знала... Что с тобой будет дальше?
  -Не беспокойся, на твою шею не сяду.
  -Что за глупости говоришь?! Что-нибудь придумаем.
  -Найду какую-нибудь работу. Сторожем, например. Мне давно все осточертело - работа, ссоры с тобой, постоянное выяснение отношений, любовь, ненависть, объятья, проклятья, упреки, жалость, пустопорожняя болтовня, лицемерие, ханжество...Я уйду к матери, она нуждается в помощи и не будет так одинока. Тебе я не нужен, у тебя все, что нужно есть, даже больше. Петьке не привыкать, осилит распад семьи - у него теперь своя жизнь...
  -Все это так ужасно, Петя, так ужасно... От нашей семьи ничего не остается. С Таней видимся не чаще раза в месяц. Игорь далеко, редкие письма. У Пети любовь, никто ему не нужен. Даже ты, его любимец. Стоило ли создавать нашу семью, отказывая себе во всем? Нет семьи, уже давно нет... Все в порядке, Петя. Так, ерунда. Чуть прихватило, не беспокойся. Принеси, пожалуйста, воды. Таблетки на тумбочке... Спасибо... Я прилягу... Посиди тут, дай руку... Все, мне уже лучше...
   -2-
  -Стоило наладиться моим отношениям со Светой, мать снова устраивает сцены. Вы лишаете меня всяких прав в нашем доме. Даже днем, когда вас нет, я не могу привести к себе свою девушку. Ладно, я пошел...
  -Подожди, Петя, не уходи. Надо поговорить.
  -Еще не поговорили? Она и с тобой поссорилась из-за меня? Я же вижу - не слепой.
  -Все значительно серьезней, Петя.
  - Ну, пришла она домой, так ведь мы всего лишь пили чай. Да, дверь была закрыта на цепочку. Что отсюда вытекает? Что мы трахались? Да, трахались. Имеем на то право.
  -Не кипятись...
  -По-вашему, было бы лучше, если б она пришла без звонка, а мы не услышали? Мы соблюли этикет. Перестаньте быть ханжами.
  -Говори спокойнее.
  -Тебе легко говорить. А я трясусь от страха, как бы нас не застукали. Мне каждый раз стоит огромного труда уговорить Свету прийти ко мне. Почему ее родители все понимают, а вы нет?
  - Вот и любились бы в их доме, раз они понимают.
  -И любимся, представь себе. Но нам это нужно часто, каждый день и не раз. Природа велит! Мы хотим друг друга, но не желаем скрываться в подворотнях. Вы что, хотите, чтобы я стал импотентом? Так я уже однажды чуть не стал им. Светина мать не работает, чаще всего сидит дома. Не можем мы при ней... И ночевать каждую ночь у них неудобно. Но и там мы соблюдаем этикет - спим в разных комнатах. Света - в родительской. Каково ей приходить ко мне ночью и вести себя так тихо, словно мы воры, забравшиеся в чужую квартиру. Ее родители все понимают и таких разговоров с ней не ведут. Что мы сделали? В понедельник мать не выглядела особенно сердитой, я еще радовался, говорил Светке, видишь, все в ажуре, моя мать не хуже твоей... Да, не хуже! Что я такое сказал?
  -И это говорит взрослый мужчина?
  -Брось, отец. Мы ведь прекрасно понимаем друг друга. Не прикидывайся...
  -Меня не коробят твои слова, но стиль...
  -Почему всех вас так волнуют слова, стилистика, приличия? Вы же вроде умные, интеллигентные люди. С высшим образованием. Мать - известный переводчик, вот-вот поедет в Америку...
  -У тебя язык без костей, что ты болтаешь?
  -Ты не знал? Наташа скрывает? Мне сказала, а тебе - нет? Черт, совсем забыл, просила не говорить тебе, боится сглазить. Не беда. Дело на мази. Приглашение от ее автора пришло еще два месяца назад. За его счет, представляешь?! Фантастика! Боялась, не пустят из-за Игоря. Но, видимо, что-то там у них в КГБ не сработало. Простили? Или Васильев помог? Так или иначе, скоро улетит. Ей бы радоваться, а она устраивает скандал на пустом месте. Видать, я порчу ей праздник. Как же, оставляет меня на три недели. Ты не в счет - в том смысле, что я сижу у тебя на голове, кручу, верчу и все такое...
  -Интересно!
  -Ты не рад за мать? Подумаешь, останемся одни, проживем как-нибудь без матери. Если не возражаешь, Света переедет к нам. Она согласна. Знаешь, как она готовит?! Пальчики оближешь. Блинчики с мясом - одно объедение. Я могу съесть их хоть десять штук. Очнись и пой, па!
  -Все это как-то неожиданно...
  -Еще бы! Даже представить трудно. Штаты на три недели?! В наше застойное время...
  -Она одна летит?
  -Думаешь, у дядюшки Сэма столько баксов, что он пригласил за свой счет еще главного редактора?... Балбес, совсем забыл за всеми этими делами... Теперь понимаю.
  -Что ты понимаешь, балбес?
  -Что тебя волнует больше всего.
  -Просвети меня.
  -Скорее, кто волнует?
  -Перестань!
  -Па, ты покраснел. Ух ты, как здорово! Сколько тебе скоро стукнет, а? Никого не видел в твоем возрасте, чтобы так покрывался румянцем.
  -Кончай треп. О чем мы говорили?
  -Не думаешь же ты, что мать и Васильев... Штаты - огромная страна. Совсем не факт, что они там даже увидятся...
  -Не знал, что ты можешь быть настолько бестактным.
  -Прости меня, старик. Нет, правда... У меня мыслей не было подтрунивать над тобой. Я вообще забыл, что Васильев там больше месяца... Недавно читал его комментарий на американскую статью в журнале "За рубежом". Обычная советская пропаганда - попытка оправдать наши порядки...
  -Меня не волнует ни Васильев, ни его комментарий.
  -Отрабатывает свой хлеб с черной икрой, обычные дела.
  -Самые обыкновенные. Давай лучше о тебе.
  -Хуже... Все у нас с матерью началось после среды. Какая-то фантасмагория. Мы со Светкой смотались с малозначащей лекции, чтобы побыть вдвоем. В кои-то веки у матери редакторский день.
  -Дорвались?!
  -Да, дорвались. На всякий случай закрыли дверь на цепочку, как в понедельник.
  -Дальше можешь не продолжать. Детали мне ни к чему.
  - Я не собираюсь посвящать тебя в детали - не заставляй и меня покрываться румянцем. Уже покрылся. Весь в тебя. Твоя копия. В моих жилах течет твоя кровь. "Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны ни снег, ни облака..." Что-то в этом роде. Может, дождь, не помнишь?
  -Не помню.
  -Я тебя достал, да? Тебе не до меня, да? Что-то серьезное стряслось, да? Что?
  -Ничего серьезного. Мелкие неприятности на работе.
  -А тут я со своей фигней.
  -Это не такая уж фигня.
  -Да? Что-то не так, па, с этой фигней?
  - После понедельника была среда.
  -Откуда ей известно про среду? Она ведь была на работе.
  -Дома, когда вы развлекались друг с другом.
  -Что ты мелешь? Ее точно не было дома. Я ж закрыл дверь на цепочку.
  -До закрытия двери. Вы застали ее врасплох.
  -Что же она не вышла?
  -Было уже поздно. Наташа искала забытую книгу, за которой вернулась как раз перед вами, и не услышала, как вы вошли. А ты тут же закрыл дверь на цепочку, ей стало неловко...
  -Но где же она пряталась от нас? Ее в вашей комнате не было.
  -Ты в нее заходил?
  -Да, и не в самом лучшем виде. В чем мать родила... Кошмар!
  - Какого черта ты туда поперся? Мало своей комнаты?!
  -Я же не знал. Мы принимали душ, мать тебе не сказала?
  -Нет. Постеснялась входить в подробности.
  -Тот редкий случай, когда без подробностей не обойтись.
  -Пусть будет так. Принимали душ, прекрасно.
  -Что ты злишься? Сначала Света, потом я. А если бы и вместе? Только тесно...
  -Хорошо. Принимал душ. Дальше?
  -Раздался телефонный звонок из редакции. Света позвала меня, я выскочил из ванны и в одних тапках побежал в вашу комнату, так как телефон в коридоре в последнее время барахлит. Спрашивали мать, уже два часа, что ее ждут в редакции. Я ответил, ее нет дома, наверное, мы разминулись. В вашей комнате матери не было. По углам и под кровать я не заглядывал.
  -Услышав звонок, Наташа могла спрятаться.
  -Куда?
  -Куда -куда? За шкаф, например.
  -Тогда она меня, дай-то бог, не видела.
  -Тебя только этот момент смущает?
  -Ты бы хотел голым стоять перед матерью в девятнадцать - двадцать лет?
  -Со мной такое случиться не могло.
  -Конечно, ты устраивался иначе, тебе было, куда идти.
  -Что ты сказал?
  -Молчу, Петя, молчу. Я ничего не сказал, тебе послышалось.
  -Трепло несчастное!
  -Я счастливое трепло, па. Молод, красив, умен, у меня отличная девушка, хоть завтра женись. Только беден, как канцелярская крыса, и предки меня не понимают - придираются по пустякам... А почему мать не ушла из квартиры?
  -Из-за цепочки, я же сказал.
  -Подумаешь...
  -У тебя мозги набекрень от своих любовных дел. Все еще не понятно?
  -Она растерялась... И этот идиотский звонок. Какой-то рок преследует меня, всех нас. Завязываю. Больше я сюда не ходок, привожу Светку только для светских бесед, когда родители дома... И мать сидела у себя до самого вечера, пока мы не отвалили?
  -Голодная, злая. В туалет выйти боялась, чтобы не наткнуться на вас.
  -Ну, это ты уж слишком... После душа мы ушли в мою комнату и долго нигде не появлялись.
  -Сотрясали квартиру криками и стонами.
  -Ее слова?
  -Нет, что ты? Мои. Это ведь я сидел взаперти.
  -Конец света! Это все, что она тебе рассказала?
  -А что тут рассказывать? Сидела в одной комнате, а в другой - вы занимались любовью.
  -Про душ ничего не говорила? Про звонок и так далее?
  -И так далее, и так далее.
  -Тебе хорошо, а я ей до самого отъезда в Америку в глаза смотреть не смогу.
  -Мне лучше всех!
  -Тебя так расстроила возможность ее поездки или вы поссорились из-за меня? Тогда я поговорю с ней, повинюсь, я же не знал...
  -Ты совсем обалдуй?
  -А что мне прикажешь делать? Молчать? Да, надо молчать в тряпочку. А то будет еще хуже. Пусть она думает, я не в курсе. Натворили мы дел... Еще и в душе плескались, как дети. Она и это слышала.
  -Плескались по очереди? Теперь это так называется?... А кто подошел к телефону?
  -Я, кто еще? Не могла же мать снять трубку. Хотя я бы на ее месте снял.
  -Ты на своем - занимался совсем другим.
  -Тем же, что все нормальные люди в моем возрасте. Ты уже забыл?
  -Мои родители не были посвящены в мои интимные дела. Я не доставлял им беспокойства на этой почве.
  -Тебе повезло больше, у тебя было, куда приходить... Молчу, это место мы уже проезжали. Что будем делать, Петя?
  -Ничего такого, что усложнит твою жизнь.
  -Ты куда-то исчезаешь. Тебя совсем другое волнует. Какие неприятности на работе?
  -С первого числа меня увольняют по сокращению штатов.
  -Совсем?... О чем мы тогда толкуем? Ты можешь обсуждать мои мелкие делишки, когда у тебя такое случилось?! Сволочи, не могли подождать, пока исполнится шестьдесят. Проводить на "заслуженный отдых" со всеми "почестями". Мать знает?
  -Да, я ей сказал.
  -И она может после этого на тебя злиться? Вместо того, чтобы успокоить...
  -Она успокаивала...
  -И в самом деле, па... Придумаем что-нибудь.
  -Непременно. Устроюсь на какую-нибудь работенку, найду халтуру...
  -Такие специалисты, как ты, даже у нас не пропадут. Сейчас такие времена, институты укрупняют, сокращают, ликвидируют, Плановое хозяйство, мать вашу!
  -Ни моя, ни твоя мать здесь не причем.
  -Выше голову, па! Как там, у Окуджавы, "не пропадем поодиночке, возьмемся за руки, друзья".
  -Все образуется. Перемелется. Мука будет.
  -Самого высшего сорта. И мать испечет из нее на твой юбилей "Мишку" всем нашим врагам назло.
  -Не испечет, Петя.
  -Что ты такое говоришь? Еще как испечет. И не один этот торт или пирог. И "наполеон", и ... этот, как его... Много чего испечет и приготовит. И Таня поможет. Я как-то ел у нее такой шашлык, какой никто в мире не умеет делать.
  -Да, конечно. Все будет хорошо...
  -Помиритесь вы с матерью. Это я во всем виноват. Ты начал меня защищать, она ответила тебе, как умеет. Слово за слово, слово за слово... Знаю, как это бывает.
  -Ты ей сказал сразу?
  -Что значит, сразу?
  -До разговора обо мне или после?
  -Какая разница...
  -Огромная. Значит, после. Когда вы оба были на взводе. И начали палить друг по другу из всех ружей... Все же я мать осуждаю.
  -Кто ты такой, чтобы ее осуждать?
  -Всего лишь сын. Как она может дуться на тебя даже сейчас, зная о твоем увольнении, улетая в Америку? Почему она не стала вникать в твои проблемы?
  -Ей досталось много чего в жизни. Вырастить вас троих, пробиться через...
  -Тернии к звездам?
  - Если хочешь. Без ее характера, воли, способностей...
  -Рассудочности, отец.
  -Я ее тянул за собой в трясину, но она молодец, упиралась, зубами хваталась за реальность. И победила.
  -Просто ей повезло. И Васильев здорово помог. До сих пор помогает.
  -Кто кому теперь помогает, большой вопрос.
  -Что он может у нее взять? Пытался - не вышло. Мать осталась верна себе - своим принципам и реальности. Главное - любви к тебе, а с любовью, как известно, не шутят.
  -Не шутят, заруби и ты это себе на уме. Твои отношения со Светой зашли слишком далеко, так просто разбежаться в разные стороны вряд ли удастся. Вы хоть осознаете это в своей бурной страсти?
  -Осознаем. Не исключено, я женюсь на Светке. И скоро.
  -Тебе нет еще двадцати лет, парень. На что собираетесь жить?
  -Можно взять пример с твоего друга. Всего в жизни добился, даже девушку увел от тебя... Извини... Я часто сначала говорю, а потом думаю. Есть у меня такой недостаток.
  -И не один... Женился, что дальше? Что будет с учебой?
  -Перейду на вечерний, пойду работать, надо кормить семью.
  -А кто будет ее кормить, когда загремишь в Афган?
  -Вернусь, Светка меня дождется.
  -Пусть лучше дождется окончания института, не выходя за тебя замуж.
  -Иногда рационально мыслишь, отец.
  -Убивать афганцев и рисковать своей жизнью куда романтичнее.
  -Убеди, отложу женитьбу. С ней шутить опаснее, чем с любовью. Нам и так хорошо живется. Одно плохо, нас как многих советских людей совсем замучил квартирный вопрос.
  -Я сочувствую советским людям, но ничем помочь не могу...
  -Тебе в голову не приходило, что своей поездкой в Америку мать обязана не только своему знаменитому американцу?
  -Это у тебя такая форма утешения отца, остающегося без работы?
  -Мысли вслух, па... Мы не должны сидеть, сложа руки.
  -Есть предложения?
  -Не думаю, что Зинаида, узнав о поездке матери, придет в бешеный восторг. Надо узнать, от кого исходит идея этой поездки. Если не от ее мужа, она может состояться. Мы мать не подведем.
  -Я и не думал, что ты великий комбинатор.
  -Сохранение советской семьи - первоочередная задача всех ее членов.
  -Чьими руками ты собираешься ее сохранять?
  -Дети не вправе вмешиваться в жизнь родителей. Придется тебе одному пойти в разведку. Враг не дремлет, не попади в засаду. Только одно условие - языка не брать, в данном случае завалишь все дело.
  -Настоящий иезуит! Надеюсь, ты шутишь.
  -Ничуть. Чем может обернуться для нас субъективное право Зинаиды, нельзя не учесть.
  -Просвети отца, будущий юрист, что оно значит.
  -По юридическому словарю, чтобы не соврать, это... Сейчас, возьму словарь, посмотрю на букву "ю"... Вот " обеспеченная законом мера возможного поведения гражданина или организации, направленная на достижение целей, связанных с удовлетворением их интересов... Включает как возможность самостоятельно совершать определенные действия ( поведение), так и возможность требовать определенного поведения ( действий или воздержания от действий) от другого лица (других лиц)... Понятно? Думаешь, субъективное право Зины может не совпасть с твоим аналогичным правом? Или совпасть с правом Васильева, если интересы супругов Васильевых совпадут.
  -Это уже такая казуистика, что сам черт в ней ноги сломает.
  -Все просто. Объясняю. Васильев вступил в сговор с автором, которого мать переводит. Тот от своего имени вызывает мать в Штаты (все или частично оплачивает Васильев). Цель этого демарша объяснять надо? Зинаида, определенного поведения которой мы ожидаем, рассчитывает, однако, на тождественность или совпадение ваших с тобой интересов, и потому не предпринимает никаких действий, так как заинтересована в действиях мужа, которого не любит, а любит тебя.
  -Ты совершенно запутал меня.
  -Зинаида положила на тебя глаз еще тогда...
  -Перестань молоть чушь!
  -Она краснела тогда, когда я вас, влюбленных, застукал. Но мать вернулась к тебе, и Зинаида осталась с мужем. Ты должен намекнуть ей, чтобы в интересах сохранения своей семьи она сказала по телефону мужу, что ходят разные слухи, будто именно Васильев устроил поездку Наташи в Америку, преследуя свои эгоистические интересы. Если Зинаида солидаризируется с твоим субъективным правом, позвонит, ее интересы совпадают с твоими. Откажется - ваши интересы не совпадают, если вы оба не хотите жить вместе. И тогда я превращаюсь в вашего сводника, что явно противоречит моему субъективному праву. Рискую.
  - А я тебя слушаю, вникаю в эту белиберду.
  - Пожалуй, не следуй моему совету. Он чреват для меня многими неясными и непредсказуемыми последствиями. И мать пострадает даже не за понюшку табака, если какое-то звено в этом треугольнике даст сбой. О моем субъективном праве в таком случае говорить не приходится.
  - Если такой адвокат, как ты, пустится на суде в подобную защиту своего клиента, последний непременно угодит за решетку, причем на максимальный срок. Тебе, мой юный сын, следует учиться, учиться и учиться, как завещал нам великий Ленин.
  -Учеба, по другому великому человеку, сокращает дни быстротекущей жизни. Но у меня нет иного выхода, как грызть гранит юридических наук... Вернемся к нашему барану Васильеву. Если он даже замешан в операции по извлечению Наташи в Америку, это еще не означает, Петя, что мать отблагодарит его ожидаемым им образом.
  -Сынок, кажется, ты принимаешь меня за полного придурка.
  -Полноте, сударь. Я никогда не сомневался в ясности вашего рассудка. Вы мгновенно схватили суть вопроса.
  -Хотел бы знать цель.
  -Я практикуюсь на тебе. То, что ты все понял, лишь прикидываясь непонимающим, делает честь нам обоим.
  -Теперь, Петя, прекращаем трепаться и говорим серьезно. Карты на стол! Что тебе известно, чего я не знаю?
  -Скорее, мне неизвестно то, что знаешь ты и до сих пор скрываешь от меня. Если кто кого считает придурком, так это ты - меня.
  -Голова ходит кругом.
  -Па, в нашей семье опять что-то не так. В этом есть и моя часть вины. Я говорил с матерью. Она отводит глаза, не хочет говорить правду. У нее дрожали руки, и было растерянное лицо. Это плохой признак. Такое я наблюдал у нее перед уходом от тебя. Я стал настаивать, чтобы она сказала, что у вас происходит. Мать дала понять, что вы можете развестись, все зависит от тебя. Я не спрашиваю, кто инициатор развода, ты или мать. Скажи только, вы разведетесь?
  -Это трудно исключить.
  -Из-за твоей работы, Зинаиды, Васильева?
  -Из-за меня.
  -Не темни, отец.
  -Ни работа, ни Зина, ни Васильев, ни ты тут не причем. Один я.
  -Мне уже не пятнадцать лет, вырос. Я все понимаю, но как вы можете? Мать спасается от тебя бегством в Америку, даже не сказав о ней тебе. Неужели опять Васильев? Он еще хуже ее. Бросает сына.
  -Никто никого не бросает. Просто у нас с Наташей совместная жизнь не удалась. Я уйду к своей матери, а ты с Наташей останешься здесь.
  -А если мать уйдет к Васильеву?
  -Все может быть.
  -А ты сойдешься с Зинаидой?
  -Я ведь не спрашиваю, бросишь ли ты Свету.
  -Значит, Зинаида не исключена. Может, мне и, вправду, жениться, а там что будет, то будет. Афган, так Афган... Но вас и это не остановит?
  -Если я скажу тебе, что завтра покончу с собой, если ты не оставишь Свету, какое решение примешь?
  - Все ясно. Вы решили развестись. Ничего поделать нельзя. А тут еще я к тебе пристаю. И без меня тошно. Извини, па...
  
   -3-
  
  -Ты поспешил сообщить сыну о нашем разговоре относительно возможного развода, я тебя за это не осуждаю.
  -Поспешил, возможного - что это? Ты хочешь все свалить с больной головы на здоровую? Или у меня помутился разум от всех последних новостей?
  -Я уже не помню, кто первым заговорил о разводе, это не имеет никакого значения. В глазах нашего будущего юриста ты уже выглядишь истцом, а я ответчиком. Заранее обеспечил себе тылы. Твой сын на твоей стороне. Как же иначе, ведь жертва ты, а не я.
  -Наташа, говоря твоими словами, это не имеет никакого значения. Я вынужден был сказать Пете, так как он первый заговорил на тему наших отношений, заметив изменения в домашней обстановке.
  -Я делала все, чтобы не обострять ее. И если реже вступала в беседу с вами обоими, то лишь из непринятия Петиных любовных похождений, поощряемых тобой. Он - в отличие от тебя - это понял и даже извинялся передо мной.
  -Желая укрепить его в том, что он злоупотребляет нашим терпением, я рассказал ему о том, что случилось в минувшую среду. При этом целиком и полностью оправдывал тебя.
  -Это такой маневр. С целью привлечь Петю на свою сторону, ты сообщил ему о своем увольнении, а он, в порядке признательности, выдал меня, сообщив о возможности моей поездки в Америку, которая еще вилами писана...
  -Поездка или Америка?
  -И все выстроилось в один ряд: я уже уходила от тебя, твое увольнение, Америка, негативное отношение к Петиным похождениям.
  -Наташа, у меня нет никаких претензий к тебе. В нашем возможном разводе я целиком принял вину на себя, что и заявил сыну. Мы достаточно хорошо знаем друг друга, в нашей жизни было много хорошего, тем тяжелее тебе далось решение расстаться со мной и сказать о нем. В подобной ситуации люди часто вызывают огонь на себя, лишь бы скорее вскрыть нарыв и освободиться от состояния, близкого к безумию...
  -Ты всегда старался выглядеть объективным, фиктивно подрывая свой статус ( можешь спросить у сына, он объяснит точное значение этого слова).Только меня этим не обманешь. Я не страдаю симуляцией, не привыкла затушевывать и утаивать любую болезнь, если это подлинное, не ложное заболевание.
  -А кто считает, что ты симулируешь? Напротив, скорейшее вскрытие гнойника - твой выбор, кому, как не мне, это знать. Так что можешь не использовать как аргументы юридическую терминологию, которую даже Петя только начал осваивать.
  -Я говорю не как юрист. Если хочешь приклеивать ярлыки, пусть это будет философский, например, спекуляция. Твои последние рассуждения - игра в объективность, преследующая одну единственную цель - сбить меня с толку, умысел, направленный, якобы, на обеление меня, а на самом деле - себя. Это и есть спекуляция. Я не так наивна, Петя, как ты считаешь. Впрочем, твоя игра в благородство, быть может, идет от твоего бессознательного, следуя твоему любимому учителю жизни Фрейду.
  -Ты очень точно раскрыла мои истинные намерения. Я всегда считал тебя умным человеком.
  -Иронизируй сколько угодно - это вполне в твоем стиле, когда ты проигрываешь. Но мы действительно зря забрались в чуждые нам дебри разных наук и теорий, коль скоро должны разрешить нашу общую проблему, прежде всего, намерение Пети вступить в брак со Светой, благо формально он достиг брачного возраста ( брачных игр - много раньше) и де-факто состоит в нем три года. Мое сообщение - не новость для тебя?
  -Мне, кажется, удалось убедить Петю не спешить с заключением брачных уз, последствия которого (учеба, материальная зависимость, армия, Афганистан, разлука с женой) обойдутся ему слишком дорого.
  -Я - со своей стороны - привела те же доводы, однако, зная неуравновешенный, как у тебя, характер мальчишки и его реакцию на наш возможный развод, мы обязаны принять любые меры, чтобы он не натворил бед. Он говорил тебе, что намерен перевестись на вечернее отделение?
  -Да.
  -Это провокация? Или нечто большее?
  -Это болезненная реакция на наши отношения.
  -То есть провокация. Но я не преуменьшаю последствий, которые могут выйти всем нам боком.
  -Что ты предлагаешь?
  -Поговори со Светой. Убеди в нежелательности брака для нее самой. Она неглупая девушка, кажется, любит Петю, хотя выражает свое чувство весьма экстравагантно. Впрочем, последнее обстоятельство меня волнует теперь меньше всего. Если они поддерживают интимные отношения три года, почему бы не продолжить их и дальше - до окончания учебы или хотя бы до старших курсов, состоя в гражданском браке, если уж они не могут без дня обойтись друг без друга. Я даже согласна на то, чтобы Света переехала к нам и жила с Петей в его комнате.
  -Огромный прогресс! Ты это предложила сыну?
  -Пока нет. Пусть это исходит от тебя. Предложи Свете...
  -Она, наверняка, в курсе наших с тобой отношений. А я здесь всего лишь временный квартиросъемщик, если мы разведемся.
  -Я тебя не гоню, это ты принял решение уйти к своей матери.
  -Уйду, не дожидаясь развода. Если б не Петя, уже ушел бы...
  -Не уходи, пока мы не решим всех наших проблем. Мы сносно разместились в своей комнате.
  -Нет проблем. Спим мы порознь.
  -Это такой юмор?
  -Констатация факта.
  -Проехали, как вы с Петей любите говорить. Поступим так. После разговора со Светой, надеюсь позитивного, ты, выждав несколько дней, пока сын созреет, побеседуешь с ним. Суть предложения такая - после моего вылета в Америку, если он все же состоится, Света переезжает к вам.
  -Почему нужно ждать вылета?
  -Не будем форсировать события.
  -А если тебя не выпустят?
  -Тогда и поговорим. Есть масса вариантов, при которых Света переедет к нам в любом случае.
  -К вам, это будет точнее.
  -К нам или вам, не имеет значения.
  -Ты совершаешь подвиг, давая согласие на ее переезд.
  -Обстоятельства обязывают, выбираю худшее из зол. Впрочем, я с самого начала примирилась с ее существованием и против их близости ничего не предпринимала.
  -Вела себя исключительно разумно, позволяя пятнадцатилетнему ребенку заниматься сексом где попало.
  -Не припоминаю, чтобы ты вел себя неразумно.
  -Наше влияние на сына еще до твоего ухода от меня к Васильеву было весьма зыбким.
  -Твое, однако, скорее, возросло. Если б не Петя...
  - Ты бы вышла б замуж за Васильева, и мы бы не обманывались два последних года.
  -Не исключено. Но не думай, что только из-за Пети я вернулась к тебе.
  -Не стоит возвращаться в прошлое.
  -Я все еще любила тебя. Ты был нужен мне со всеми своими достоинствами и недостатками. Даже твоя измена с Зиной ничего не меняла...
  -Спала ты с Васильевым в одной постели или спала в другой, не имеет значения. Вначале изменила мне ты.
  -До сих пор ты выбирал выражения.
  -Кроме того, у Васильева случился инфаркт, мои отношения с Зиной вызвали у тебя ревность.
  -Это удар ниже пояса.
  -Извини. Ты не умеешь проигрывать - не умеешь. Не любят проигрывать все - и я не исключение.
  -По-твоему, я из ревности и нежелания потерпеть поражение переиграла?
  -Ты не играла, верно, но не видела для себя другого выхода.
  -Васильев мог и хотел жениться на мне очень давно. Перспективы жизни с ним объяснять не нужно. Только из-за любви к тебе я оставалась с тобой. Конечно, из-за сына тоже. Как же ты смеешь упрекать меня?
  -Это не упрек. Я говорю то, что думаю. Провел несколько бессонных ночей, пытаясь понять причины нынешней ситуации. Уж так устроен человек. Вечно роется в своей памяти, желая найти аргументы и факты, вплоть до мелочей. А истина, между тем, лежит на поверхности. Все дело в этой распроклятой штуковине - любви. Она либо есть, либо ее нет. "Любовь зла - полюбишь и козла". Грубо, но просто и мудро озвучена природа этого создающего и разрушающего не только одни семьи чувства. Потому бессмысленно рыться в памяти, разбираться, до хрипоты в горле, дискутировать, искать оправдания, злиться. И тем более испытывать раскаяние или чувство вины.
  -Смысла последнего предложения я не поняла. У меня отсутствуют запретные желания, я не испытываю по отношению к тебе никакой агрессии, а вот вину перед тобой чувствую, хотя перед детьми чувствовала еще большую вину. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь без тебя, но всем достигнутым я обязана только себе... И все же я виновата перед тобой, должна была понять, что мы не пара...
  -Не столь доходчиво и ясно эту же мысль я излагал Пете, отражая его эмоциональные нападки на тебя.
  -Ты удивительный человек, Петя. Веришь ли сам в то, что говоришь? Или настолько привык таким способом завоевывать сердца людей, особенно женщин, что по инерции не можешь остановиться? Покорял, пользовался любовью, упивался ею, наслаждался, подчинял своей власти - сам такой инертный, слабовольный, инфантильный - доверчивых людей, от взрослых до детей. Своей вежливостью, деликатностью, самоиронией, грубоватой простотой, неподчеркнутой изысканностью, вниманием и т.д. приобретал дополнительные очки, побеждая, разубеждая, рассеивая сомнения, очаровывая даже незнакомых людей. Если б эта твоя доброта была направлена на благие цели, прежде всего, на дело, ты бы в самом деле преуспел. А так - одни разговоры, расшаркивания, улыбки и ухмылки. И вечная сексуальная неудовлетворенность, мысли, направленные в одну сторону, интерес к Фрейду, который сам, видимо, постоянно изнывал от плотского голода. Даже сейчас, когда тебе вот-вот исполнится шестьдесят лет, ты не утратил свой пыл - о мыслях и говорить нечего, они только утроились, удесятерились даже...Ты и сыновей запустил на эту орбиту. Извращения Игоря, ранняя половая жизнь Пети - все эти вакханалии, крики, стоны без всякой оглядки, стеснения - сплошное бесстыдство и разврат. О параноидных сексуальных фантазиях "Диалогов" так много сказано, что повторяться не стану. Ты и меня завлек в свои сети еще тогда, в Филармонии, будучи озабочен своей сексуальной природой. Чтобы сломить мое сопротивление, выбрал столь романтический путь. Кажется, я слишком увлеклась, изображая тебя в таких мрачных тонах. Я ни о чем не жалею, Петя. Хотя я другая, но ничем не лучше тебя. Твои ласки, любовь не оставляли меня равнодушной. И, как мне казалось, я не была с тобой холодна, правда, не отличалась безумствами и изощрениями. В моем понимании секс и любовь - далеко не одно и то же. Я пыталась это внушить и тебе, боролась с твоими сексуальными идеями, мыслями, писаниями, беседами, воспитанием детей, но безуспешно. Твоя природа брала верх и побеждала всегда.
  -Все правильно, я сексуальный маньяк. Спасаешься бегством, лучше поздно, чем никогда.
  -Я никогда не теряла надежды. Ты старался быть искренним и лгал, прежде всего, себе. Умел быть нежным не только в постели... Что там говорить, я тебя любила. За что, ни за что - одному богу известно. Ты прав, любовь зла... Почему я набросилась на тебя?... Ах да, ты говорил, что отражал нападки сына на меня. И вот моя ответная благодарность. Как же ты мог любить такую черствую, рассудочную женщину? Не вникавшую в твои проблемы, далекую...
  -Как айсберг. Пугачева.
  -Еще одно дурачество. Пора прекратить обливать тебя помоями, они все равно к тебе не пристанут.
  -Это точно сказано.
  -Сплошное лицедейство! С тебя, как с гуся вода. Так было всегда. Оставим пререкания. Ты согласен с моей программой действий в отношении сына.
  -Целиком и полностью одобряю решения партии и правительства!
  -Настоящий фигляр! Значит, договорились. Ты разговариваешь со Светой.
  -Так точно!
  - И последнее. Не знаю, кто из вас, отец или сын, сфантазировали, будто Васильев участвует в моей поездке...
  -Я ее полностью отрицал.
  -Бред какой-то. Я это и Пете сказала, и тебе говорю, Васильев ни к моей поездке, ни к нашему разводу никакого отношения не имеет. То, что он сейчас находится в Америке, чистое совпадение. Это первое. И второе - я не нахожусь с ним в сговоре, наша дружба и сотрудничество не подрывает устоев его семьи.
  -Меня это уже не касается. Со своей стороны, и я не собираюсь разрушить семейные узы Васильевых.
  -Это было бы просто глупо с твоей стороны.
  -Разумеется, куда мне, безработному, бросаемому женой, нищему духом тягаться с благополучным, блестящим, гениальным Васильевым, удачливым во всех своих делах, любимчиком власти. Я - жалкий пигмей, не иду ни в какое сравнение с этим гигантом мысли.
  -Ты далеко не пигмей, и хорошо знаешь это. Надеюсь, из одного чувства к Зине или по другим причинам не воспользуешься моментом отсутствия ее мужа.
  -С какой стороны это так волнует тебя?
  -Не забывай, у нас сын.
  -Наш сын - не ханжа. Но можешь не беспокоиться, в ваше отсутствие ничто вам не угрожает. Можете спокойно разгуливать по Бродвею.
  -Прости, Петя. Я не сомневаюсь в том, что ты не позволишь себе разрушить их семью.
  -Я ничего никому не обещаю, но сегодня у меня нет намерений, это делать.
  -Другими словами, они могут появиться?
  -Меня восхищает твоя забота о сохранении чужих семей в момент разрушения тобой своей собственной. Откуда в тебе взялись эти гнусные, не побоюсь этого слова, черты в последнее время? Где та культура поведения и мышления, которая была у тебя раньше? Были предрассудки, консерватизм, но не жлобство. И лицемерием не проникался каждый твой шаг. Ты не отличалась особой щепетильностью, но старалась щадить самолюбие других людей, особенно близких. Не расталкивала плечами и кулаками, честно делала карьеру. Сделав ее, почему так изменилась? Выходит, успех вскружил тебе голову, заслонил человеческие чувства. Ты сделала все, чтобы помочь мне пусть постепенно, не сразу, освободиться от наваждения любви к тебе. Спасибо.
  -"Объективность" всегда была твоим любимым коньком. О нашем намерении развестись ты навязал Пете свое видение этой проблемы.
  -Перед этим ты провела артподготовку, поведав мне о событиях среды, когда оказалась взаперти в нашей квартире.
  -Просто я не знала, как начать говорить о главном. Начала со второстепенного.
  -Однако мне в такой же последовательности изложения событий отказала.
  -Ему совсем не обязательно было знать сейчас, что мы разводимся.
  -Как и мне о том, что ты уезжаешь в Штаты.
  - Я предвидела твою реакцию на эту поездку, хотела предотвратить неприятный разговор между нами и страховалась.
  -От чего?
  -От развода. Но я всего лишь думала о нем, еще ничего окончательно не решила.
  -Думаешь, находиться в подвешенном состоянии приятнее?
  -Нет, поэтому, в конечном счете, я даже благодарна тебе за то, что ты спровоцировал меня на принятие этого решения.
  -А я - тебе за то, что ты его приняла. В первый раз твой уход от меня был вопросом жизни, но сейчас это не так.
  -То, что случилось в среду, конечно, ерунда по сравнению с нашим разводом. Но из-за нее я чуть не сорвала поездку, не могла ничем заниматься - беготней по инстанциям, оформлением многочисленных бумаг и писанием заявлений. Одни седовласые старцы, задающие многочисленные вопросы, чего стоят. Один идиот совершенно серьезно спросил, кто сейчас в США президент. А когда я ответила, спросил фамилию вице-президента. Чтобы им на том свете задавали такие вопросы!
  -Такая система. Если ее защищают такие умные люди, как Васильев, подорваться она может только на одной мине - экономическом коллапсе.
  -Васильев не хуже нас знает, что у нас за система.
  -Кто сомневается. Но тем хуже.
  -Хотела бы я видеть тебя на его месте.
  -Хотела бы.
  -Хотела бы, представь себе.
  -Чего не сделаешь, чтобы положить черную или - на худой конец - красную икру на бутерброд с маслом, ездить по заграницам и вещать на всю страну, в какой прекрасной стране мы все живем.
  -Просто ты завидуешь ему. Он бы и в МИДе сделал карьеру.
  -И такой человек меня столько лет любит!
  -Тебя?... Извини, не сразу поняла твой юмор. Любил, и мне это было приятно.
  -Встретишь его случайно, спроси, любит ли сейчас. Обычно любовь не ржавеет.
  -Это не та любовь, что известна тебе.
  -Такая, как у него, мне, конечно, неведома.
  -Спроси у себя сам.
  -Конечно, я бы не допустил, чтобы женщина, которую я люблю, ушла ко мне от мужа, отказалась от близости со мной.
  -Лишнее доказательство моей правоты.
  -Я не закончил. Думаю, Васильев не утратил надежды на взаимность ваших чувств, а когда узнает о нашем разводе, если уже не знает, сделает все, чтобы эту надежду воплотить в жизнь.
  -Я ни с кем не намерена связывать себя.
  -Петя допустил возможность твоей встречи с Васильевым в Америке.
  -Можешь не смягчать его слова. Я уже говорила, кто-то из вас считает, он организовал мою поездку. Полный абсурд!
  -Он понятия не имеет о том, что ты едешь.
  -Когда он вернется в Ленинград, спроси у него. Я не ясновидящая, парапсихологическими способностями не владею. Но если бы Васильев принял посильное участие в моей поездке, я была бы ему только благодарна.
  -Мне импонирует твоя честность. Никак не думал, что Петька настолько близок к истине.
  -В организации поездки Васильев не участвовал.
  -Но в нужном месте в нужное время нужному человеку мог шепнуть по-английски?
  -А почему бы и нет? Однако мне это не известно.
  -Зачем ты мне все это сказала?
  -В интересах истины, как ты любишь говорить. И еще вот почему. Петька не скрыл, что уговаривал тебя подключить Зину для срыва моей поездки. Довольно ей обратиться куда надо, меня не выпустят. Так что у вас еще есть время.
  -На всякую превентивную меру есть своя предупредительная. Значит, ты считаешь возможным, что я предприму опережающие действия, предупреждающие действия противных мне сторон?
  -Я не сомневаюсь в твоей порядочности, иначе б не стала рисковать, сообщая о своем решении развестись с тобой.
  -Ты могла не просчитать все ходы и доверилась эмоциям. "На свободу с чистой совестью" - есть такой лозунг в наших местах заключения. И пресловутая вина могла двигать тобой.
  -Неправда. Я не привыкла лгать себе и играть втемную.
  -Иду на вы?!
  -Хотя бы на ты!
  -Похвально, Наташа. Одно прискорбно - оскорбительно - допущение предательства с моей стороны. Но в любом случае я в дерьме. Если б принял меры и сорвал твою поездку, твое решение развестись со мной получило бы лишний козырь - все же тебя не может не мучить совесть.
  -Замечательный психолог, ты не додумался вот еще до чего. Я подскажу. Ты почему-то забыл использовать психоанализ. Знаешь всю подноготную, во всех деталях сексуальную жизнь пациентки, что же ты?
  -Я знаю всего лишь внешнюю сторону твоей жизни.
  -Бедняга, мое подсознание и бессознательное так и осталось скрытым. А фантазия? Куда она подевалась?
  -Фантазия (я принимаю твой вызов) позволяет прийти к многовариантным предположениям.
  -Назови для начала хотя бы одно из них.
  -Тогда с начала и начну. Ты была счастлива в первом браке - и в целом, и в частностях, в том числе в сексе. Будучи человеком, отторгающим все то, что лежит по ту сторону сознания... и удовольствия, ты долго сопротивлялась мне, не желая изменять мужу. И если пошла навстречу, то меньше всего как мужчине - не страсть толкнула тебя ко мне. Ты не желала секса со мной - лишь допустила его как неизбежное...
  -Продолжай, я молчу.
  -Видимо (констатирую с огорчением) я оказался для тебя хуже твоего первого избранника - и в сексе, не в последнюю очередь.
  -На чем базируется такой вывод?
  -Когда-то в момент ссоры, в порыве гнева ты, желая подчеркнуть свою природную горячность, сказала, что с первым мужем знала меньше ограничений в любви, чем со мной, он даже фотографировал тебя обнаженной.
  -Не иначе, как твоя обычная фантазия на сексуальной почве. Мне лучше знать, что у меня было и чего не было.
  -Примитивное вытеснение из сознания того, чего ты почему-то стыдишься. А тогда произошел прорыв - случайно.
  -Бред собачий!
  -Мне продолжать?
  -Я сама тебя спровоцировала, говори.
  -Я не могу влезть в твою шкуру. Мне почти всегда казалось, что я устраиваю тебя хотя бы в постели (следствие того, что мне всегда с тобой было хорошо). Ты никогда не выказывала недовольства. Если оно проявлялось иногда, то лишь как обида на то, что я, якобы, предпочитаю тебе "Диалоги".
  -Или кому-то еще, не знаю и не желаю знать ее имени.
  -Твоя реакция на мое прошлое - не ревность любящей женщины, а нежелание в чем-либо кому-то уступать - и особенно в том, что вызывало у тебя сомнения.
  -Выходит, я притворялась - никогда не любила тебя.
  -Не притворялась - убедила себя, что любишь меня, и как человек, верный своим догмам и убеждениям, не допускала до своего сознания никаких сомнений на этот счет. Иначе бы обесценила себя: как же так, я вышла замуж без любви.
  -Признайся, я разочаровала тебя как женщина. Я не вела себя в постели, как подружка нашего сына. Вот ты и искал разнообразия на стороне. Но как порядочный человек, верный своим догмам и принципам, не бегал за каждой юбкой, как твой друг Витя. Однако стоило мне предоставить тебе свободу, несмотря на свои годы, тут же связался с Зиной, в которую влюбился с первого знакомства. Влюбился как самец в самку...
  -Почему ты не оставила меня раньше? Или принадлежала к женщинам, которые верны мужьям и в том случае, когда их не любят? У меня на работе была очень славная женщина, которую муж избивал до полусмерти. Она его не любила и вышла замуж, дабы выйти за кого-нибудь, но не разводилась с ним. Более того, когда его посадили за изнасилование, она носила ему передачи.
  -Я, по-твоему, женщина этого типа?
  -Ты рассудочная женщина. Ошибиться не могла по определению. Поскольку природа берет свое, до определенного времени желала заниматься любовью. Я старался доставить тебе удовольствие. Ты не могла этого не чувствовать, если даже не достигала того, что называют ненавистным тебе словом "оргазм".
  -Я его... достигала.
  -Тебе это лучше знать. Ты всегда была хорошей матерью. В роли отца твоих детей я тебя устраивал, хотя мои гены, заложенные в сыновей, тебя огорчали. Ты могла мне изменить - с Васильевым и Виктором, например, - но не хотела лишиться не столько мужа, сколько отца своих детей. Чтобы допустить адюльтер с Виктором, физически устраивающим тебя, нужно было перестать себя сильно уважать. А Васильев, увы, в физическом плане настолько не привлекал тебя в то время, что ты долго не решалась к нему уйти, а уйдя, не пожелала с ним спать. Но любовь такого человека льстила и льстит тебе, его помощь в твоей карьере неоценима, поведения он высоконравственного - не посягал на твою честь, а если и пытался, то слишком робко, чтобы сломить твое понятие о чести, долге порядочной неразведенной жены. К тому же (чистое предположение!) Васильев представлялся тебе в постели хуже меня. Опять же Петька, влияние на которого ты окончательно утратила. Его ранняя связь напугала тебя. Сына ты любишь всем своим существом, пошла на риск ради его рождения. К тому же хотела продлить свою молодость, что совершенно естественно. Но оба сына пошли, в конечном счете, в меня. Даже Игорь. Его рациональность, расчетливость, целеустремленность, эгоцентризм подорвались взятыми у меня рефлексиями, впечатлительностью, нерешительностью. А Петя? Он отбился от рук именно тогда, когда ты решилась круто изменить свою жизнь и ушла от меня к Васильеву. Но не сложилось - с женитьбой вы явно затянули, длительная командировка в Англию ( лучше с женой), неожиданный инфаркт, своенравный и любвеобильный Петька, осудивший тебя за разрыв со мной, Зина, заполнившая вакуум и вызвавшая у тебя на фоне твоей ослабленной сексуальной жизни по меньшей мере досаду и злость. И тогда ты сделала новый поворот, пользуясь моим чувством к тебе. Эти два последних года, что мы жили вместе, убедили тебя в том, что пора уносить от меня ноги, в очередной раз, вернувшись к Васильеву, но уже разведясь со мной и выйдя за него замуж. В любом случае ухожу к своей матери, не дожидаясь развода. Тем более что, к сожалению, мать старая, ее квартира уйдет государству, и я останусь без жилплощади. Теперь Васильев полностью устраивает тебя. Петька вырвался на свободу, стал неуправляемым еще больше, чем раньше (То, что мы жили с тобой вместе, не помогло), В сексуальном плане ты, прости, уже чувствуешь себя затухающим вулканом, лишь изредка вспоминающим о былых вспышках, не слишком сильных. Тебе уже не важно, кто их будет вызывать, если вообще в том возникнет потребность. Куда существеннее для тебя все остальное - работа, успех, зарубежные поездки. А тут еще, кстати, мои последние неудачи, как-то увольнение с работы. Совесть, быть может, немного беспокоит, и ты пускаешься во все тяжкие, чтобы свалить всю вину на меня. Но, осознав пересол, подслащиваешь блюдо. Тем более что надеешься с моей помощью остановить сына, закусившего удила и пугающего нас своей женитьбой. Дурачок, он думает, что таким бесхитростным способом может остановить тебя... Ты преодолеваешь брезгливость, допускаешь развратные (в своем понимании) отношения Пети со Светой в собственном доме, лишь бы он не женился и не бросил тебя так же, как бросаешь меня ты. Но не смеешь это предложить ему сама, науськиваешь меня поговорить со Светой, чтобы она оставила мечту выйти замуж за Петю. Я поговорю с обоими детьми, так как не меньше тебя не желаю их ранней женитьбы. Большинство людей - не плохие, не хорошие, они -хороплохие ( мое изобретение). Ты - не исключение. Цельность твоей натуры не допускает большой лжи, тем более что даже не слишком взрослый сын раскусил тебя. Но цельность твоя граничит с девственной наивностью. Достаточно вспомнить эпизод, который случился в ту среду. Не с кем его обсудить, чтобы очиститься от греха. Кто для этого сгодится? Муж, еще не бывший. Тебя беспокоило не столько то, что спряталась за шкаф, когда зазвонил телефон и ты услышала шаги сына, сколько то, что допустила Хамов грех - увидела обнаженного сына, позволила себе его увидеть, не отвернулась, не закрыла глаза и... рассказала мне о его наготе...
  -Я отвернулась, когда он вбежал в нашу комнату. И причем тут хам?
  -Напомню тебе историю, случившуюся с Ноем и его сыновьями. Ной выпил, опьянел и лежал обнаженным. Его сын Хам, увидев его наготу, рассказал об этом двум своим братьям. Братья взяли одежду и, пятясь задом, обратившись лицами назад, накрыли отца и не видели его наготы. Ной, узнав все это, проклял сына Хама и обрек его на рабство братьям, не видевшим отцовской наготы.
  -Я не видела его обнаженным! Это клевета! Одна из тех сексуальных бредятин, кишащих в твоем воспаленном мозгу.
  -Оставить чашу в сторону или изопьешь ее до конца?
  -Лей свою грязную воду .
  -Значит, пей до дна? Хорошо. Цельность изменяла тебе, так как у нее был столь же непримиримый противник - ханжество. Разве не проявление ханжества - презрение и отвращение к любовным играм нашего сына, даже ложная стыдливость, возникшая после случайного подсматривания за обнаженным сыном...
  -Это ложь!
  -Можешь поклясться?
  -Сам клянись!
  -Обычное любопытство, вполне простительное. Молодое, красивое тело не должно вызывать стыда. Да, он твой сын. Тут можно вспомнить комплекс Электры в перевернутом виде. В обычном комплексе дочь желает инцеста с отцом и ненавидит мать. В нашем случае можно предположить обратную связь - мать желает инцеста с сыном и ненавидит его отца.
  -Ты издеваешься надо мной! Что это, месть?!
  -Наверное, то же комплекс. Я желаю сексуальных отношений с женщиной, бросающей меня. Видишь, я и себя не щажу. Но это комплекс не совсем в психоаналитическом смысле, он протекает у меня сознательно, и сложился не в раннем детстве, а тогда, когда я впервые увидел тебя. Комплекс неполноценности? Ты много раз слышала от меня, что я недостоин тебя.
  -Это все о себе?
  -Я с самого начала наших отношений не считался с принципом реальности, не желая отказаться от получения удовольствия. Я и сейчас не могу ничего противопоставить принципу удовольствия. Даже сейчас ты остаешься единственной желанной мне женщиной.
  -А как же другие - до, во время и после того, как я жила с тобой?
  -До - тебя просто не было. Во время - я сорвался лишь однажды, находясь в глубокой депрессии. После - мне требовалась замена, чтобы вытеснить тебя из своей памяти.
  -Это вполне тебе удалось.
  -Частично, мне повезло.
  -Еще бы! Зина моложе меня и дала тебе то, что я дать не могла. Все свои комплексы забывал, стоило ей лечь с тобой в постель. И комплекс неполноценности, и комплекс реальности. Удовольствие, получаемое от меня, вполне компенсировалось удовольствием, доставляемым Зиной. Она была более изощренной в любви, не станешь это отрицать?
  -Изощренного удовольствия требуют изощренные в любви люди. Я никогда не был в ней большим знатоком и умельцем.
  -Откуда мне это знать? О своем первом муже, с которым я была близка меньше года, могу в этом смысле сказать больше, чем о тебе... Ты вел себя исключительно корректно, не опускаясь до особых излишеств.
  -Ты не нуждалась в них - во всяком случае, от меня...
  -Мужчиной в постельном варианте нашего дуэта был все же ты. Так что мог не робеть.
  -Не нужно. У меня был до тебя кое-какой опыт по этой части. Я чувствовал, кому он полезен.
  -Конечно, мне - бесполезен. Я - слишком холодна .
  -Консервативна. И я не тот мужчина, способный заменить первого мужчину - мужа.
  -Значит, плохо боролся за то, чтобы занять его место. Старался, но опыта не хватило. Не опыта в смене поз и позиций, а умения влюбить в себя свою женщину так, чтобы она забыла все на свете и сама захотела сделать то, что делает Света с нашим Петькой (моей стыдливости не хватило, чтобы заткнуть уши, когда он стонал от удовольствия, доставляемого ему известным способом).
  -Известным тебе не понаслышке.
  -Неизвестным только потому, что мой первый муж был слишком чист.
  -А я грязен.
  -С тобой этого не хотелось. Хотя ты доставлял мне удовольствие, когда я достигала экстаза...
  -Забавно. Мы, уже старики, обсуждаем то, о чем стеснялись говорить в молодые годы.
  -Ты с успехом "обсуждал" их в "Диалогах". То ли, потому что писать легче, чем действовать, то ли от неуверенности в том, что действия будут восприняты мной так, как ты желаешь. А я хотела хотя бы в постели оставаться женщиной, инициативы на себя не брала. В нашем браке я и без того была мужчиной. Используя спортивную терминологию, в фигурном катании один из самых интересных элементов - поддержку - выполняет мужчина, а женщина, опираясь на сильные и надежные мужские руки, осуществляет все необходимое, словно находится в полете. Я почти никогда не ощущала твоей поддержки, где уж там летать?
  -Это правда. Наш брак должен был распасться значительно раньше.
  -Я внимательно выслушала тебя, почти не прерывала. Уязвленное мужское самолюбие говорило в тебе в полную мощь. В сущности, я благодарна тебе за то, что ты долгие годы был моим мужем. Редкие мужья любят своих жен так сильно. Что бы ты ни говорил, и я любила тебя не меньше. Я не изменяла тебе, потому что не испытывала физической потребности в других мужчинах. Ты упрекал меня в недостатке страсти, будто я даже оргазма с тобой не испытывала. Глупости, сам не веришь своим словам. Если хочешь знать, я его испытывала даже чаще, чем ты. Но не в моем стиле сотрясать стены криками и воплями - они были у меня внутри. Я разделяла твои восторги, ты это не мог не чувствовать. Так я получала более сладкое удовольствие от любви с тобой. Те несколько несложных позиций, практикуемые нами в любви, больше всего и были мне нужны. Твой опыт тебя не подвел, ты сделал правильный выбор. Я не предлагала ничего необычного, так как ты сам не нуждался в этом, как мне казалось. Если бы любой из нас жаждал чего-то иного, это иное стало бы реальностью. У нас с тобой, Петя, была полноценная, полнокровная, яркая сексуальная жизнь. Я стараюсь понять тебя и не обижаюсь на твои язвительные замечания и фантазии, хотя реагировала на некоторые из них бурно (чего стоит только перевернутый тобой комплекс Электры, применительно ко мне). Да, у нашего сына прекрасное тело, и плечи, и грудь, и ноги, и чресла. Он - улучшенная копия своего отца, которого я любила. И признаюсь, наконец, я с восхищением не подсматривала, а взирала на нашего красавца, не могла оторвать от него глаз. Он стоял ко мне лицом, наш Аполлон, и не видел меня. Я любовалась им, но не по-хамски, как смотрел на обнаженного отца Ноя библейский Хам. И рассказала тебе, не столько потому, что была сердита на этих детей, сколько потому, что видела в тебе сына, а в сыне тебя. Не знаю, как это совмещается с моим намерением с тобой развестись... Это грех? Наверное. Иначе бы меня не мучил стыд от всего сразу. Стыд от того, что ты назвал предательством, от любования обнаженным сыном, оттого, что он мог меня увидеть... Я никогда не стыдилась обнаженного тела - ни своего, ни своих мужей. Иначе бы Саша не смог фотографировать меня обнаженной на природе... Вспомни, уже через каких-то несколько дней после нашего полного сближения мы не скрывали друг от друга своей наготы... Если хочешь знать, глядя на нагого сына, я представляла тебя в его годы и... желала быть с тобой, а не с ним, своим сыном, как ты чудовищно предположил. Не было инцеста в моем воображении, не было! Не было матери, желавшей близости с сыном, была молодая восемнадцатилетняя Наташа и восемнадцатилетний Петя Штаркман, ты! Я, старуха, смотрела на обнаженного сына, а видела в нем тебя, своего еще более молодого мужа, чем тот, кем ты стал для меня, - будущего отца того, кто не напоминает нынешнего старика, которого разлюбила... Этот доверительный разговор, подобного которому между нами давно не было, освободил меня от стыда и греха, я перестала выглядеть в своих глазах Хамом. Если бы Петьке каким-то образом стало б известно, что я смотрела на него, когда он говорил по телефону, я не постыдилась бы подтвердить ему это, как и то, кого в нем хотела видеть и видела... Хотя, наверное, ты в его возрасте был не так хорош, как наш сын. Но я любила твое тело, каждая его черточка была мне близка...
  Быт, возраст, трудности отнимали у меня силы, питающие любовь к тебе. Ты так хорошо начинал, мог сделать карьеру, но тебя куда-то понесло, в своем эгоцентризме ты стал пренебрегать мной и детьми - и так по нарастающей. Начались разочарования, непонимание, ссоры. Твоя измена... Трудный Игорь с его болезненной психикой, "Диалоги", отнимающие у тебя время и силы. Все вместе, одно к одному. И моя встреча с Васильевым, благодаря которому я перешла от рутинной работы к творческой. Мне льстили его внимание и любовь. Я все еще любила тебя, но с тобой мне было скучно и неинтересно. Постель, какая б она ни была, всего лишь ушко иголки, в которую вдевается нить. Шьет-то нить; чтобы шить, ей мало одного ушка иголки, нужна иголка...Ты так замкнулся в себе, что не видел происходящих во мне перемен. Ты достаточно легко воспринял Васильева, встретившись с ним впервые, и нисколько не изменил образа жизни. На мои серьезные деловые отношения с Васильевым ответил открытым флиртом с его женой, тебе было с ней интересно. Вы могли часами чесать языки. Твой авторитет опускался в моих глазах все ниже и ниже. А "Диалоги" - просто диагноз. Не хочу бить по больному месту, но они отдаляли нас больше, чем что-либо другое. Ты становился вровень со своими пошлыми, примитивными героями с их низменными страстишками. Даже Игорь отшатнулся от тебя. Ты не считался ни с чьим мнением, у тебя было одно - непререкаемое - твое собственное. Ты возомнил себя большим писателем, непризнанным гением. На всех своих критиков ты плевать хотел... "Диалоги" разводили и развели нас с тобой в разные стороны. Так что не взыщи... Любовь уходит не просто так, не по одному наитию или недоразумению. Она тает постепенно, когда одна из сторон или обе создают для этого соответствующие предпосылки. Ты сам создал климат, благоприятствующий исчезновению моей к тебе любви. А добил тем, что во всем потакал Пете. Да, Аполлон. Да, Аполлон. Но не до такой же разнузданности должно доходить наше дитя, чтобы пренебрегать любыми условностями. Это не свобода - анархия. Это не любовь - случка. Верно, у него сейчас одна девушка. Но повернись что не так со Светой, куда его понесет? Вот в отместку мне надумал жениться. И ведь женится, уйдет из Университета всем назло, не пожелав жить за мой счет, еще захочет героически помочь безработному отцу. Я потому и хочу, чтобы ты поговорил со Светой, что она при всей своей взбалмошности любит его и не пожелает зла ради глупой прихоти любовника стать его женой на час. Разлука с ним, если его призовут в армию, ей ни к чему. Она может потерять его навсегда - после армии он к ней не вернется. А калека ей самой не нужен. Света не взвинчена нашим разводом, мое предложение переехать сюда, если она того хочет, должно ее обрадовать. Думаю, она не уйдет от родителей, просто время от времени станет оставаться у Пети, То, что им нужно больше всего. Я должна смириться с этим.
  -Я здесь фигура временная. Ты полетишь к Васильеву в Штаты, я уйду к матери, молодые останутся в этой квартире. Вернешься - мы оформим развод, и жизнь каждого из нас потечет по своему руслу. Я встречусь со Светой, как ты того хочешь...
  
  
   -4-
  
  -Меня постоянно донимает Петя, требуя от нас какого-то встречного движения...
  -Об этой встрече он просил и меня.
  -С большим запозданием я должна просить твоего прощения за все то, что натворила своими руками. Я не оправдываюсь, но предстоящая поездка в США, Петины похождения и явный спад в наших с тобой отношениях отразился на моей психике, произошел сбой и я спровоцировала тебя на развод... Если можешь простить меня, я хочу примирения между нами.
  -Разве мы ссорились, Наташа? У нас произошло дольно спокойное объяснение, мы поняли, ты окончательно разлюбила меня. Это бывает, ничего странного в том нет. Мы останемся добрыми друзьями, у нас сын, которого еще надо объединенными усилиями довести до самостоятельной жизни. Слава богу, мне удалось найти работу, даже зарплату платят. Так что в недалеком будущем надеюсь внести свою скромную, как говорят, лепту в обеспечение жизни молодых, которая вроде как налаживается без особых потрясений. А мы с тобой должны мирно и тихо развестись, оформить сложившиеся между нами отношения. Я уже несколько раз звонил тебе по телефону подать на развод. Могу сделать это я, если хочешь. Не вижу разницы.
  -Я хочу прямо противоположного. Вернись домой, постарайся забыть нанесенную мной обиду. В наших с тобой интересах и сына лучше будет, если мы будем жить вместе под одной крышей.
  -В каком качестве?
  -Мужа и жены - как прежде... Нет, как раньше...
  -Будем, Наташа, откровенны. Я догадываюсь об истинной причине твоего лестного для меня предложения. Прости, но считаю его для себя унизительным и вынужден отклонить. Будем считать, не было ни предложения, ни осознания вины и извинения. Так легла карта, притом никто из нас не мухлевал.
  -Наверное, ты прав. Я бы не стала унижаться перед тобой, если б не Петя, который настоял на этой встрече.
  -Он почти самостоятельный мужчина. Пусть лучше заботится об устройстве своей жизни.
  -Да, наш сын - мужчина. Я убеждаюсь в том каждый день, наблюдая за ними все три месяца, что нахожусь дома.
  -Меня радует твое доброжелательное отношение к Свете.
  -Их вызывающе бурные отношения переросли в спокойные, можно сказать, дружеские. Приятно видеть, как они сидят за столом, взявшись за руки.
  -Хорошо, если они не ошиблись в своей любви.
  -Не исключено, в будущем Петя даже женится на Свете, хотя так далеко я бы не стала загадывать. Лишь бы не поссорились из-за ерунды. В той атмосфере, в которой мы живем, не хватает тебя. Ты бы мог сцементировать их отношения. Петя очень привязан к тебе, сам это часто подчеркивает, даже ставит меня в неловкое положение. Все мы хотим жить одной дружной семьей, забыть разногласия и достойно отметить твой будущий юбилей.
  -До юбилея еще далеко, и вообще я не любитель празднований дат уходящего времени. От матери я уйти не могу, она ожила, когда я пришел к ней. Она нуждается во мне и в моей помощи. Я не намерен менять сложившийся в последнее время образ жизни. У меня достаточно скромные запросы, мне всего хватает. С Петей мы видимся, когда он того хочет. Не скрою, мне хотелось бы видеть его много чаще и давать ему больше денег. Мне обещали прибавить оклад, тогда я увеличу сумму на их содержание.
  -Я даю им более чем достаточно. И родители Светы дают им приличную сумму. Они живут несравнимо лучше, чем мы с тобой в начале нашей совместной жизни, вечно стесненные в средствах и экономящие на всем что придется.
  -По моей вине.
  -Я ведь ничего обидного не сказала. У нас были дети, поэтому мы больше нуждались, чем они.
  -Они, в отличие от нас, предохраняются.
  -А что делала я все время? Ты несправедлив. Сам никогда не был озабочен подобной проблемой.
  -Думал о собственном удовольствии, одна из известных тебе моих "добродетелей".
  -Я ее разделяла, если не забыл.
  -Мы впадаем в маразм. Не нашли лучшего времени для таких воспоминаний.
  -Они уже не греют твою душу?
  -Нет, Наташа. Я оставил их в прежней жизни. Не желаю ими омрачать нынешнюю.
  -У тебя уже кто-то есть?
  -Никого у меня нет. Мне и одному совсем неплохо живется. Наступило время и мне позаботиться о ком-то, тем более что моя старушка это ценит. Никто нас не беспокоит...
  -Извини, что я тебя побеспокоила.
  -Не твоя вина, Петькина.
  -Все же он у нас ребенок. Большой ребенок.
  -Согласен. Время от времени нужно быть с ним жестче. Что за манера лезть в нашу жизнь? Мы же в его жизнь не вмешиваемся.
  -Еще как вмешались - не дали жениться. Возможно, зря.
  -Мы убедили его, он понял.
  -И он убеждает нас, ты не понимаешь. К тому же я сама пришла к тому же выводу.
  - Постараемся щадить чувства друг друга.
  -Ты всегда отличался исключительной щепетильностью и благородством, вот и сейчас проявляешь их в присущей себе манере.
  -Извини, Наташа, я сам не понял, что сказал.
  - Я могу только пожалеть о том, что у меня не русский муж.
  -Теперь об этом поздно жалеть!
  -Был бы русский, мне могло бы больше повезти, он бы отматерил, отметелил и простил...
  -Никто из нас не набедокурил, никаких увечий не нанес, не пропил все добро, не переспал с чужим мужем или женой. За что нам друг друга прощать? Несовместимость не принадлежит к разряду тех вещей, которые изживаются по чьей-то доброй воле. При самых сильных стараниях это отторжение все равно прорвется наружу...
  -У нас нет несовместимости. Не нужно путать его с непониманием, нервным напряжением, срывом, усталостью, психозом, в конце концов...
  -Мы ведем бессмысленный разговор, Наташа.
  -Столько лет любви коту под хвост?
  -Я благодарен судьбе, что ты была в моей жизни. Но наша любовь дала течь. Не впервые. Этот дефект нам уже не заделать.
  -Это заблуждение. Все можно поправить. Ты уязвлен, унижен мной...
  -В последние годы между нами накопилось много горечи, мы часто срывались с колес. Все это привело тебя к уходу из дома. Ты ушла не так, как Лев Толстой из Ясной Поляны, - в никуда. Ушла к мужчине, с которым два десятка лет работала, общалась, о любви которого знала не понаслышке. Мы оба посчитали это срывом - так хотели вернуть прежнюю жизнь. Мы были искренни в проявлении своих чувств, но ошиблись.
  -Свой роман с Зиной ты называешь проявлением чувств?
  -Равно как отсутствие твоих сексуальных отношений с Васильевым.
  -У нас разное понимание...
  -Это и есть один из элементов нашей несовместимости. Четыре месяца назад ты искренне и честно предупредила меня о том, что нашему браку пришел конец...
  -Я не говорила таких слов. Ты сам...
  -Извини, слов я не помню. Пусть так - ты дала мне понять это, тонкий намек на толстые обстоятельства, как говорилось в детстве. Видимо, все это произвело на меня настолько неизгладимое впечатление, что ушло в подсознание - я сам загнал все это вглубь себя, чтобы обрести покой - не свихнуться. Так или иначе, я правильно тебя понял. Я не могу объяснить, зачем ты намекнула о разводе перед поездкой, а не после нее. По всем законам логики, чувств и даже понятий такой шаг можно объяснить только одним - своего рода катарсисом. Ты хотела улететь чистой, этакой девственницей, непорочной девой, свободной от обязательств, груза вины, навязчивых мыслей, сомнений. С чем это сравнить? Первое, что приходит в голову: сейчас врачи сообщают онкологическим больным диагноз болезни, считают это полезным для пациентов - в полном соответствии с изречением Гиппократа - не навреди. Кому-то это на пользу, многим - во вред. Но врачам - на пользу, им не нужно ничего придумывать и скрывать. Говорят правду-матку и снимают с себя ненужный груз, тяжесть. Больных много - они одни. Черт его знает, может, они и правы. У обреченных на смерть людей остается несколько месяцев сознательной жизни, когда они могут распорядиться своим имуществом, уничтожить следы прошлой жизни, которую они хотят унести с собой в могилу, закончить какие-то дела. Мало ли что еще. Когда у человека остаются дни, он может горы свернуть... Больные могут хотя бы привести в порядок мысли и умереть спокойно. Нечто подобное ты проделала со мной, улетая в свое прекрасное далеко. Да, ты не все точки расставила над i. Но умный поймет, а дураку... Петька не дурак, понял. В первых телефонных звонках ты сообщила, Васильев участвует с тобой в одних и тех же сборищах. Ты дала нам понять, ваши отношения с Васильевым - дело решенное, решенное загодя, еще до командировки Васильева. Но - судя по всему - Васильев предпочел тебе сына. Поступил, на мой взгляд, резонно. Странно, тебе, женщине, матери, изменил инстинкт. Я сочувствую тебе, говорю это совершенно искренне, без подвоха. На склоне лет ты полюбила достойного человека, любящего тебя многие годы , не рассчитавшего, как наш Петька, все возможные последствия своего обещания устроить вашу совместную жизнь. Ему бы прежде все взвесить, но любовь к тебе застила глаза... Я не осуждаю Зину, которая использовала сына как щит для отстаивания своих интересов. Она поставила мужа на ноги после инфаркта, простила измену и заслуживала лучшей участи, чем остаться с трудно воспитываемым сыном, которому все еще нужен отец. Даже больше, чем я Пете. Петя мягче, у него любовь, он разрывается между нами, а Вовка - сужу по словам Зины - круче, жестче и не прощает обид...
  -У тебя хороший источник информации. Пока мы были в Америке, вы время не теряли.
  -Да, мы встретились один раз, обсудили создающееся положение (Васильев, со своей стороны, действовал так же, как ты, как слон в посудной лавке, вы оба оказались "щепетильны и в равной степени добросердечны", она и позвала меня, поняв, что ее ожидает)...
  -И вы разработали единую стратегию и тактику действий...
  -Если б это было так, я бы не стал рассказывать тебе о нашей встрече.
  -Я - дура, но не такая, чтобы не понять, куда ты направишься на второй день после того, как я улечу.
  -Мог бы не ждать... Я, идиот, все еще надеялся неизвестно на что... Но - отдам тебе должное - ты до конца проявила характер, улетела без сожалений и сообщала информацию не только об одном успехе в своих переводческих делах. Вы оба, не дожидаясь возвращения в Ленинград, хорошо подготовили нас к разводу. Если Васильев проявил себя более дипломатично, то лишь по той причине, что он, мужчина, привык улаживать свои дела без шума и пыли, переложил эту ношу на твои плечи, которую ты взвалила на себя. В одном вы ошиблись, я не спешил сообщать Зине о вашем замысле, мне и одному было тошно. Васильев это понял и стал говорить с женой более понятным языком. Я пришел только тогда, когда она осознала, наконец, что стоит за вашей командировкой, и решила узнать о том, что известно мне самому.
  -Надеюсь, ваша встреча прошла на высоте? Закончилась постелью?
  -Увы, Зина решила остаться верной Васильеву. Она предпочла мне мужа, о чем сообщила без всяких обиняков.
  -И как ты встретил такое непонимание?
  -Я его понял. Она любит Васильева, а не меня. Ничего странного в том я не вижу.
  -Конечно, Васильев, в отличие от тебя, обеспечит ее будущее.
  -Не стану говорить, что помог обеспечить твое.
  -Однако сказал.
  -Однако ты вынудила меня это заявить. Прошу прощения. Я не прав, ты и сама бы добилась того же.
  -Не добилась бы. Прав ты. Извини за срыв. Я не имела никакого права ревновать тебя к Зине, коль скоро так мерзко поступила с тобой.
  -Бог простит нас обоих. Он милосерден.
  -Не милосерден ты.
  -Я - не Бог. Я - простой смертный.
  -Получив отпор от Зины, ты как добропорядочный человек оценил ее верность мужу. Напрасно. Они не близки - ни в духовном, ни в душевном, ни в физическом смысле. Так что ее выхаживание больного мужа - достаточно условно.
  -Примерно то же самое, что у нас с тобой последнее время - с той разницей, что я был здоров.
  -Ты сам не хотел меня!
  -Оставь. Я всегда хотел тебя. Я и сейчас хочу тебя...
  -Что ж тогда тебя останавливает?
  -Извини, я не должен был тебе это говорить. Сорвался. Между нами непробиваемая стена. Одной физической близости мне мало. Такой я максималист...
  -К сожалению, по большому счету прав ты, а не я. А что касается Зины, ее угрозы - ля Каренин - не подпускать мужа к сыну на пушечный выстрел дурно пахли. Она могла бы пожалеть больного человека, если действительно любит его.
  -Не понимаю, на что вы рассчитывали? Что я, узнав о расторжении нашего брака, тут же понесусь к Зине, займусь с ней любовью, уговорю ее выйти за меня замуж. (Я имел неосторожность сказать тебе раньше, что между нами после твоего ухода от меня была не месть вам и не интрижка, а нечто большее.) Ваш расчет не оправдался. Ни я к Зине, не она ко мне не побежали. Никому из нас в голову не пришла такая рокировка... Это ты могла навязывать своего ребенка чужому дяде, но не Зина, какой бы ты ее ни считала. Чем кончилось пребывание Петьки у Васильева, рассказывать не надо. Он почти на ваших глазах занялся любовью - назло вашей добропорядочности. К счастью для всех нас, он влюбился в хорошую девочку, остался ей верен. А ведь могло быть совсем иначе...
  -Могло... Если б ты, отец, не занялся любовью с Зиной, подавая плохой пример сыну, устроив демонстрацию, с кем ты спишь. Не мог скрыть, когда он пришел к тебе утром за коньками. Как же не похвастаться перед малолетним сыном, какую молодую отхватил.
  -Кажется, ты забыла, наш малолетний сын занялся любовью со Светой еще раньше. И скрыть присутствие Зины я не мог, он сам все понял.
  -Женщина и жена Васильева - не одно и то же. Ты дал Пете в руки лишний козырь в игре против меня. Настроил его...
  -Мы с тобой по-разному воспринимаем многие вещи. Ты сочла нормой увести сына к Васильеву, я - отклонением от нормы. Тебе претили любовные безумства Пети и Светы, меня они, скорее, радовали. Ты до сих пор не понимаешь несовместимости наших чувств, мыслей, идей, характеров, темпераментов. Тебе не понять, почему, несмотря на все это, я люблю тебя и так категоричен в своем упрямстве - не желаю возвращаться к тебе. Не понять, что человек перво-наперво возвращается к себе, и, если это с ним не происходит, он уже не человек, в лучшем случае, потерянный человек. Я говорю очень сумбурно... К своему несчастью, не в моих силах не любить тебя. Твое присутствие, приглашение вернуться назад - такой соблазн, что никакие обиды, унижения не в состоянии тебе противостоять...
  -Так сделай шаг мне и себе навстречу.
  -Я не сделаю этого - в моем нутре занозой торчит верность себе. Когда я каялся тебе в своих грехах, это было, прежде всего, само раскаяние - я изменил не столько тебе, сколько себе, своей к тебе любви, тому себе, которым дорожил больше всего на свете и пытался сохранить, - этому небольшому сегменту своего Я. Этакое Сверх-Я, представляющее не чьи-то установки, нормы, а мои собственные... Зря я все это тебе говорю...Слова бесполезны...
  -У тебя, Петя, давно сложился устойчивый стереотип, который ты холишь и лелеешь. Произнес много красивых слов, не отражающих реального положения дел. Действительность проще - я тебя предала снова, ты мне мое предательство простить не можешь. Для прощения мало той любви, которая в тебе ко мне осталась, если осталась вообще. Твоя любовь, главным образом, базируется на сексе. Я ж утратила прежнюю привлекательность как сексуальный объект, остался образ. С годами ты и сам лишился большей части своей сексуальной энергии, оставшееся ко мне влечение уже не способно одолеть оскорбление, нанесенное твоему самолюбию, мужскому, первую очередь. Тебя редко отвергали как мужчину. Рискну еще больше навлечь на себя твой гнев и неприязнь: то, чем ты больше всего дорожишь, называя Сверх-Я ( превратное толкование фрейдистского термина), на самом деле нарциссизм - настолько ты любишь себя. Отсюда и твое болезненное самолюбие, не позволяющее тебе пренебречь направленными в себя - в свое нутро - мыслями и чувствами... Я отступаю, Петя. В любой день можешь вернуться к нам. Во всяком случае, твое шестидесятилетие мы бы хотели отметить вместе.
  -Я уже сказал, эта дата - вне связи со всем прочим - меня не радует.
  -Есть еще время подумать... Тебе совсем не хочется видеть меня? С глаз долой, из сердца вон?
  -С глаз долой, из сердца - нет... Шутка.
  -Я поняла по твоим глазам. Хотела б увидеть улыбку.
  -Я иногда улыбаюсь, Наташа. Даже смеюсь. Хохочу до упаду...
  -Еще раз прости меня. Если все же захочешь меня видеть, я брошу все свои дела...
  -Ну, вот...
  -Нет. Я дала себе слово, никаких слез... Ухожу. Петя хочет с тобой поговорить. Просил передать. Ясно - о чем. Постарайся быть с ним помягче. Меня ругай, проклинай, а его не суди строго за ребячество. Все-таки он у нас еще совсем дитя... Прощай...До свидания, Петя.
  -До свидания, Наташа. Прости меня за несдержанность...
  
  
   -5-
  
  -Спасибо, что пришел.
  -Что опять стряслось?
  - Как знаешь, Света бросила Петю. С тех пор наш сын часто не ночует дома.
  -Ставит тебя в известность, что не вернется домой?
  -Этого, по-твоему, достаточно, чтобы не беспокоиться за него?
  -Он возвращается - выглядит более или менее нормально?
  -Приходит трезвым, если тебя волнует степень его опьянения. Со мной почти не разговаривает. Очень сильно переживает разрыв со Светой - я стараюсь к нему не цепляться. Ты не знаешь, почему она ушла от него?
  -Встретила свою первую любовь времен детства.
  -Так и думала, что до Пети жила с другими, не зря была настроена против нее.
  -Как это часто с тобой происходило, ты в очередной раз ошиблась.
  - Скажи еще, что до Пети у нее никого не было?!
  -Я перед ней со свечкой не стоял.
  -А то бы мог получить большое удовольствие!... Извини, я превратилась в комок нервов и срываю свое настроение на посторонних.
  -Да, посторонних следует беречь. Но я пока не совсем посторонний. И Петя - такой же мой сын, как твой.
  -Последнего у тебя не отнимешь.
  -Чего ты ждешь от меня?
  -Если тебе не безразлична судьба сына, должен вмешаться. Как мужчине и отцу тебе удобнее разговаривать с сыном на близкие вам обоим темы.
  -Будем считать, я не слышал очередной колкости в свой адрес. Мы ведь встретились у тебя не для обмена любезностями.
  -Не помню, когда их слышала от тебя. И не надеюсь услышать.
  -Напрасно. Я как раз хотел сказать, что ты прекрасно выглядишь. У тебя новая прическа, которая идет твоему лицу. И костюма этого я раньше не видел, он отлично сшит, сидит на тебе как влитой.
  -Спасибо, Петя. С некоторых пор ты стал более наблюдателен и видишь то, чего раньше не замечал. Уход от меня действует на тебя благотворно.
  -Не будем ворошить старое прошлое.
  -Твоей вины в распаде нашей семьи нет. Я одна во всем виновата.
  -Никто не виноват, когда кончается любовь. Нет смысла толочь воду в ступе.
  -Хорошо... Обещаешь поговорить с Петей? Я уже не думаю о морали. Но это может плохо кончиться...
  -То, что он не ночует дома, ни о чем еще не говорит.
  -Беспорядочный образ жизни - норма?
  -У каждого свои нормативы.
  -У тебя их никогда не было. Отсюда результат свободного воспитания сыновей. Но сейчас разговор не о тебе.
  -Я - давно конченый человек. На мне клейма негде ставить.
  - К твоему поведению, за исключением одного срыва, нет претензий. Возможно, я просто многого не знала.
  -С Петей я при случае поговорю, обещаю. Но мало верю в пользу воспитательных бесед с взрослым человеком.
  -Он и в двадцать лет - ребенок. Постоянно шкодит... Видимо, я это заслужила.
  -Не рви на себе волосы раньше времени. Уж если Игорь вылез сухим из воды, Петя и подавно - даже не замочит ступни ног.
  -Он с пятнадцати лет по горло в грязи.
  -Не было никакой грязи в его отношениях со Светой. Если он пустился сейчас во все тяжкие, то из желания освободиться от своего глубокого чувства к ней. Но согласен, разборчивость в связях должна быть.
  -Когда встретишься с сыном?
  -Теперь уже после десятого числа, раньше просто не успею.
  -Я и не рассчитываю. Кстати, кого ты зовешь?
  -Никого.
  -Что так?
  -Кто придет, тот придет. Шестидесятилетие для меня не праздник.
  -Из-за меня и работы?
  -Вообще. Дата скорее грустная, чем веселая.
  -И все же... Твоя мать позволит тебе не отмечать этот день?
  -Уже не позволила. Вынужден с ней считаться. Поэтому закупаю продукты.
  -Я могла бы тебе помочь.
  -Спасибо, Наташа. Мы справимся сами.
  -Извини, что навязываюсь.
  -Я уже почти все купил. Мать приготовит горячее.
  -Понимаю, мне у вас места нет.
  -Две хозяйки на маленькой кухне могут не разойтись.
  -Особенно, когда одна - мать, а другая - жена, к тому же бывшая. Мне не приходить?
  -Хочешь быть у меня?
  -Как-никак прожили тридцать пять лет вместе. И неловко перед остальными...
  -Если только поэтому, то...
  -У меня, кроме тебя, слишком мало близких людей.
  -Приходите с Петькой. Надеюсь, он придет с тобой?
  -Если не сбежит к своей очередной любовнице. Я ему напомню. Когда приходить?
  -В любое удобное для вас время.
  -Ты всем так говоришь?
  -До сих пор только один человек говорил со мной на эту тему.
  -Виктор? Лена?
  -Ты ее не знаешь.
  -Кто-то с твоей бывшей работы?
  -Да. Одна женщина.
  -Не та, что ездила с тобой в ту командировку?
  -Другая...
  -Тогда мне бояться нечего. Как-то не хотелось бы встречаться с той, что, чуть было, не увела от меня мужа.
  - Понимаю.
  -Какие у тебя отношения с приглашенной женщиной, лучше не спрашивать?
  -Не стоит.
  -Все равно не скажешь?
  -Почему? Мне нечего от вас скрывать.
  -От вас?
  -От всех, кто захочет ко мне прийти.
  -Конечно, сюрпризы твоим друзьям ни к чему. Что ты не собираешься от всех скрывать, если это не секрет от меня?
  -Я встречаюсь и близок с этой женщиной.
  -Этого следовало ожидать. Если сын не может больше недели обойтись без женщины, отцу сам бог велел не упускать случая, пока он в состоянии заниматься любовью.
  -Кому, как не тебе, это знать.
  -Могу только догадываться. У меня давно не было возможности удостовериться в некоторых твоих способностях.
  -Оставим эту скользкую тему.
  -Новости, с каких это пор тебе неприятны подобные разговоры? Раньше поговорить о сексе было высшим твоим удовольствием.
  -Только о нем я и говорил с тобой, пока мы жили вместе.
  -Не со мной. С другими. Для меня ты досуга не нашел, и я не заслужила твоих откровений.
  -Ты всегда стояла выше их. Низменные страсти обошли тебя стороной, ты сохраняла невинность...
  -Какой же ты все-таки подонок!
  -Я имел в виду невинность души.
  -Благодарю за уточнение. Могла не понять... Твоя любовница придет вечером или в другое время?
  -Любовница - это слово не звучит для меня оскорблением - придет вечером с дочерью.
  -Замечательно. Будем дружить семьями - бывшей с новой. Ваши отношения зашли так далеко, что без дочери никак не обойтись?
  -Она пожелала прийти, я не возражал.
  -Если это не очень стеснит тебя, я так же приду вечером. Видимо, как все остальные. Не хочу выглядеть белой вороной. Лучше - черной.
  -Тогда Тане, Виктору и Лене я скажу, чтобы и они приходили в семь вечера.
  -А когда придет Зина?
  -Тогда же что Васильев, если он пожелает сопровождать жену. Но она мне пока не звонила. Надеюсь, им неизвестна дата появления меня на свет. Радио, телевидение и газеты ничего не сообщали - я внимательно отслеживаю все, что там появляется.
  -Васильевы знают. Я не скрыла юбилейную дату от твоей бывшей любовницы. Она расстроится, когда увидит новую.
  -Я пришел к тебе не для того, чтобы ссориться.
  -Тебе это ни к чему... Впрочем, и мне... Можно ведь остаться друзьями?
  -Я этого хочу не меньше тебя. Было бы прискорбно, если б нам изменили выдержка и взаимопонимание.
  - Понимание тебе уже изменило. Могу понять, зная тебя, что ты завел любовницу. Но зачем ей присутствовать на твоем юбилее? Устроили бы междусобойчик на следующий день, не на глазах родственников и друзей. Вкус явно изменил тебе и твоей матери, но она слишком стара, а ты еще ходишь в молодых...
  -Мой вкус всегда казался тебе дурным.
  -Это хуже, чем дурной вкус, это прямой вызов всем нам!
  -Тут нет никакого вызова. Катя - не менее близкий мне человек, чем остальные.
  -Катя? Отличное имя!
  -Имя как имя. Не в нем дело...
  -Дело в тебе! Я не то еще заслужила...
  -Не нужно рассматривать все под углом собственной призмы. Наши с тобой отношения мирно завершились. У нас есть определенные обязательства друг перед другом и Петя. Я по-прежнему ценю твою искренность и то многое, что ты мне дала. Я был счастлив с тобой. Не каждый пережил столько хороших дней в браке. Но - помимо нашего желания и воли - обстоятельства оказались выше нас, мы должны расстаться. Я желаю быть твоим другом. Был неважным мужем и отцом, но обещаю сделать все для тебя, что будет в моих силах, если тебе понадобится моя помощь.
  -Как скоро тебе нужен развод?
  -Поговорим об этом позже. Не сегодня...
  -Ты ее любишь?
  -Катя встретилась мне в нелегкие для меня дни, в пору было повеситься... Но на то не хватило моей воли. Ты же знаешь, у меня никогда ее не было.
  -Однажды была, когда добивался моего согласия стать твоей женщиной... Тогда ты меня любил, и нашлась воля... Вы с Катей здорово все придумали. Ставите всех нас перед свершившимся фактом с высоко поднятыми головами. Ты прав, это не вызов. Я теряю тебя навсегда, и должна с этим смириться. Поделом мне... Ничего, я сильная. Справлюсь...
  -Нам не так много лет осталось жить на этом свете, чтобы отравлять себе и друг другу жизнь злобой. Постараемся быть не хуже, чем есть. Если не можем любить, почему должны ненавидеть?...
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"