Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Наташа Восьмая часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фрагменты романа "Монолог (Диалоги)" Заключительная глава повести
  
   Наташа
  
   Восьмая часть
  
   Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
  
   -1-
  
  -Может быть, теперь, через месяц, объяснишь, зачем тебе понадобился тот спектакль?
  -Я полагал, что уже объяснил мотивы своего поведения.
  -И все же...
  - Мне порядком надоело толочь воду в ступе. Но если настаиваешь, снова объясню. У меня просто не было другого способа избавить себя и всех вас от... прежнего себя. От празднования дня рождения я отказаться не мог, но использовал его как повод для того, чтобы честно оповестить всех, что их ждет. Каждый мог поступать, как ему заблагорассудится. Я бы ни на кого не обиделся. Вот собственно и все. Других мотивов для всеобщего сбора у меня не было. Васильевых я вообще не ждал. Зина позвонила и пожелала прийти с мужем...
  -У меня другое мнение. Ты решил продемонстрировать всем нам свое последнее достижение, подчеркнув тем самым отличную физическую форму, и одним разом вычеркнуть меня из жизни. И то, и другое настолько оскорбительно для меня, что развеяны малейшие сомнения в необходимости сохранения нашего брака. Если ты не против, я подам на развод. Пора окончательно положить конец нашим супружеским отношениям.
  -Если хочешь, могу подать я. Как тебе будет удобно.
  -Избавлю тебя от лишних хлопот и расходов.
  -Меня они не беспокоят. Смотри сама...
  -Еще задолго до нашего объяснения перед поездкой в Америку ты проявлял полную индифферентность в наших отношениях.
  -По единственной причине - не хотел навязываться тебе. Всем своим поведением ты выражала нежелание сближаться со мной. То у тебя было неважное настроение, то устала, то много работы... Впрочем, сейчас подобные разговоры бессмысленны.
  -Тебе, почувствовавшему вкус новой жизни.
  -Тебя это раздражает? А меня огорчает и тревожит твое нынешнее состояние, в котором ты оказалась по мало зависящим от меня причинам.
  -Скорее, не зависящим, Петя.
  -Неприятности, связанные с работой?
  -Отчасти.
  -Не обошлось без четы Васильевых?
  -Твоя бывшая любовница после твоего юбилея, словно с цепи сорвалась. Все зло вымещает на муже. Васильев ушел с работы, и мы решили вдвоем заняться переводом новых книг Смита. Из-за поведения Зины я вынуждена была прекратить визиты к ним.
  -Почему бы тогда ему самому не приходить к тебе?
  -Домашние распри сказались на его здоровье. Кроме того, я не желаю обострять и без того плохие отношения между супругами.
  -Если все так серьезно, им следует развестись, а проблему сына решить полюбовно.
  -Кажется, все к тому и идет.
  -Тебя, думаю, это не особенно огорчает.
  -Мне нет дела до них. Но Васильева жаль, помня о его болезни.
  -Возьми его на буксир, он о том только и мечтал многие годы.
  -Кто бы меня саму взял на буксир. Наш сын все вечера пропадает, хорошо еще, что возвращается домой ночевать. Спит считанные часы, на сон времени не остается. Осунулся, круги под глазами, похудел, одни глаза сияют. Наверное, в очередной раз в кого-то влюбился. Не знаю, радоваться этому или огорчаться.
  -Радоваться. Если ему таким путем удастся вышибить из своего сердца любовь к Свете, это благо.
  -Говоришь со знанием дела. У тебя по этой части большой опыт.
  -Камешек в мой огород? Воздержусь от комментариев.
  -И так понятно. Однако ты свою любовь ко мне вышиб из себя значительно раньше, чем встретил Катю. Между прочим, я твой выбор одобряю. Мне она понравилась, несмотря на явное предубеждение, надеюсь, понятное.
  -Вполне. Ты всегда отличалась объективностью. Я очень хочу сохранения между нами дружеских отношений. И не только потому, что мы прожили вместе тридцать пять лет. Теплые чувства к тебе у меня остались без изменения.
  -Я также не питаю к тебе зла. Видимо, мы надорвались, слишком уверовали в нашу взаимную любовь и не включили вовремя защитные механизмы для ее сохранения. Будучи постоянно занятой, я уделяла тебе мало внимания и не отличалась достаточной чуткостью. Женщины должны находить паритет между любовью к мужу и детям и любовью к работе.
  -Что особенно трудно, когда туда же вклинивается еще одна любовь.
  -Если имеешь в виду Васильева, я его никогда не любила.
  -В любом случае он отвлекал на себя любовь к мужу.
   -Только не как мужчина.
  -Пусть так. Но как творческая личность, эрудит, знаменитость, человек со связями, помощник...
  -Уделяя ему внимание, я подорвала твою любовь к себе, хотя хорошо знала, насколько ты самолюбив. И все же не думала, что до такой степени ревнив к чужому успеху.
  -Зато ты была благожелательна к нему и не смогла отказаться от удовольствия использовать его ради своей благой цели.
  -Хочешь сказать, цель оправдывает средства?
  -Нет, конечно. Ты слишком порядочна и щепетильна, чтобы использовать любые средства. Это обстоятельство и чувство Васильева к тебе обеспечили его полную поддержку всех твоих начинаний, продолжений и завершений. Но главное - своим конечным успехом ты обязана, прежде всего, своему дару. Без него никакая помощь и любовь не обеспечили б твоего восхождения на переводческий Олимп, приведшего тебя к триумфальной поездке в Штаты. Если она и не обошлась без помощи Васильева.
  -Да, он приложил к ней руку. Иначе б меня просто не пустили в Америку. Я же до нее не была даже в Болгарии или Румынии.
  -И это все?
  -Не все. О моих переводах Смит знал от того же Васильева, особенно после его участия в семинаре американских и советских переводчиков.
  -Но и это еще не все?!
  -Наши с тобой отношения к тому времени находились на критической отметке. Васильевы, в свою очередь, постоянно конфликтовали. И мы решили, что для всех нас будет лучше развязать узел...
  -Лучше для Васильева и для тебя.
  -Не только. Мы помнили о твоих с Зиной "романтических" отношениях, которые вы не скрыли даже от Пети, когда он пришел к тебе за коньками. Но еще задолго до того времени вы с Зиной обменивались многозначительными взглядами, улыбками, жестами и репликами... Ты неохотно согласился на мое возвращение к тебе. Во многом оно состоялось благодаря болезни Васильева.
  -Ты заблуждаешься, Наташа. Перепутала временные рамки. Я хотел твоего возвращения, нашей любви еще тогда, когда Васильев находился в зарубежной командировке. Но верно и то, что я не скрыл от тебя своих чувств к Зине. Я вообще не способен ни физически, ни морально сближаться с людьми, если не испытываю к ним по меньшей мере симпатии, а с женщинами, если речь идет о сексе, элементарной любви.
  -Нечто новое. Элементарная любовь - что это?
  -Физическая, духовная, душевная привлекательность, взаимность притяжения, если в нескольких словах.
  -В таком случае у тебя были сотни подобных взаимных притяжений, которые ты ловко скрывал от меня.
  -Ничего подобного. Я любил только тебя. Всего лишь однажды у меня произошел срыв, причину которого знаешь.
  -Однако стоило мне уйти от тебя, произошел следующий срыв. Большая любовь переросла в элементарную.
  -Кто сказал, что ты подорвала мою любовь к тебе?
  -До такой степени подорвала, что она опустилась ниже элементарного уровня?
  -Математическое мышление, свойственное твоему мозгу, не в состоянии уловить психологические нюансы...
  - Отчего ж? Ты был душевно травмирован, впал в очередную депрессию и апатию, остался без женщины, без элементарного секса - пика твоей любви. При своей сексуальной натуре ты недели не можешь остаться без секса. Появление на горизонте твоей жизни Кати - закономерность. Тебе повезло, что именно она заинтересовалась тобой и взяла тебя в оборот.
  -Я могу, Наташа, оставаться без женщины сколько угодно времени. Между Леной и тобой у меня почти никого не было. Короткая южная связь не в счет. В самом расцвете сил я фактически был один.
  -Люда, разумеется, пустяки.
  -И она была у меня недолго. Я не мог дать ей того, в чем она так нуждалась, - любви. Поэтому мы расстались. У меня вообще было очень мало женщин, так как я не мог спать с женщиной, не испытывая к ней достаточно глубокого чувства.
  -Поняла - элементарной любви.
  -Я специально снизил степень любви, чтобы ты поверила мне...
  -Однако Катя появилась у тебя быстро. Не станешь же ты уверять меня, что вы стали заниматься любовью только вчера?
  -Не стану. Но и ты не станешь уверять меня в том, что в Штатах не была близка с Васильевым?
  -С чего ты это взял? Уж если я в его доме не была с ним близка...
  -То в Америке отказать ему в близости просто не смогла.
  -Но почему?
  -Чисто символически, если учесть, как ты попала в Штаты, как вы пришли к обоюдному решению перед тем. Символы в любви играют немалую роль, если не знаешь.
  -Большей глупости не слышала... Праздный вопрос, но я его тебе задам. Не будь этой злополучной поездки, ты б остался со мной?
  -Скорее всего. Без поездки ты не решилась бы на тот откровенный разговор, который не оставил у меня сомнений в твоей любви к Васильеву и нелюбви ко мне. В конечном счете, я сочувствую Васильеву. Привык, знаешь ли, ставить себя на место другого человека. Столько лет безнадежной, отчаянной любви к женщине, быть ею отвергнутым и уже, ни на что не рассчитывая, вдруг узнать, что любим. Хотя для него, что Штаты, что Англия, что Китай, что СССР - все одно и то же, признание ему в любви не в родном отечестве, а за его пределами, - приятный символ. Брак Васильева с Зиной должен распасться не потому, что они ненавидят друг друга. Он обречен, так как вы, ты и Васильев, любите... Дай, Бог, вам счастья!
  -Умеешь вносить радостную струю в унылую жизнь. Но я останусь одна... Не потому, что брак Васильевых окажется устойчив или Васильев мне безразличен - я с ним была даже близка... Но я ошиблась... Оставшись одна эти несколько месяцев, я поняла, мне нужен только ты... Когда ты изменил мне, я простила тебя из-за детей. Измена - предательство. В любви - тем более. Васильев так же предал меня, не найдя в себе сил уйти от Зины из-за сына. Чисто по-человечески я его понимаю, но чувство к нему ушло, едва зародившись... И я понимаю тебя - простить моего предательства ты не можешь. И дело тут не в Зине или Кате...
  
  
  
   -2-
  
  
  -Петя! Предупреди своего сына, я не позволю ему превращать свой дом в бордель! Звоню тебе, чтобы сказать это.
  -Прежде, неплохо бы знать, что он натворил.
  -Ты, конечно, не знаешь?! Петя встречается с дочерью твоей любовницы и спит с ней. Яблоко от яблони падает рядом.
  -Как я понял, это случилось в твоем доме - далеко от моего.
  -Ты еще ерничаешь?! Я не знала, где он шляется по вечерам, и почему возвращается домой ночью с кругами под глазами. Теперь знаю. Им мало заниматься любовью в ее квартире, решили развлекаться днем у меня... Что молчишь? Не знаешь, что возразить?
  -Я внимательно слушаю тебя. Пожалуйста, говори по существу...
  -По существу? Ты - негодяй, свел их вместе, все это время обманывал меня, нашел сыну замену вместо Светы. Та просто святая по сравнению с этой!
  -Все? Можно повесить трубку?
  - Подожди... Не знаю, с твоего ведома или случайно, но Петя для своих любовных игрищ избрал Иру. Но как бы то ни было, я не допущу их в своем доме. Однажды я послушала тебя, разрешила Свете - что из этого вышло?
  -Нельзя ли чуть подробнее - без лишних эмоций?
  -Ты так спокоен, значит, в курсе...
  -В курсе чего?
  -Не придуривайся. Ты давно знаешь, чем они занимаются?
  -На днях стало известно.
  -От кого?
  -От Пети и Кати.
  -Вы, вижу, все в сговоре.
  -Искаженно видишь.
  -Разумеется. Я всегда видела все через черные очки, а ты - через розовые.
  -Ближе к делу, Наташа.
  -Вчера утром Петя спросил, когда я вернусь домой. Ответила - после семи.
  -И сразу заподозрила сына в повальном грехе.
  -Поняла, это неспроста.
  -Поэтому пришла днем.
  -С некоторых пор ты стал на редкость догадливым... Старый прием - дверь на цепочке. Открыл не сразу. Вид потрепанный и жалкий. Поняла, у него женщина.
  -Какая проницательность!
  -Все, к чему прикасаешься ты и твои сыновья, источает одно зловоние и смрад.
  -Два.
  -Что два?
  -Не одно зловоние. И второе - смрад.
  -Ты издеваешься надо мной?
  -Устроила парню концерт?
  -Нет. Только спросила, есть ли кто-нибудь еще в нашей квартире. Он ответил утвердительно и попросил меня уйти в свою комнату.
  -Ты сунулась к нему?
  -Дверь в его комнату была закрыта.
  -Тогда ты устроила истерику.
  -Не угадал. Юная шлюшка сама открыла дверь, вышла, поздоровалась, как ни в чем не бывало, а затем попрощалась и, не спеша, покинула мой дом, а следом за ней выскочил твой сын. Если помнишь, Света поступила также.
  -Петя вернулся домой?
  -Нет. Наверное, ночевал у нее.
  -Я еще никогда не говорил тебе, а сейчас скажу. Ты - старая, вредная дура!
  -Все?
  -Хватит с тебя и этого.
  -Может быть, знаешь, где он?
  -Не знаю! Он ко мне не приходил и не звонил. Ира ночевала дома, иначе бы Катя подняла всех на ноги. Между Петей и Катей то, что так ненавистно тебе с некоторых пор, - любовь.
  -Знаю я вашу любовь - парнокопытных. Похоть выдаете за чувство. Девчонке нет еще восемнадцати лет, ее мать может привлечь нашего балбеса к суду за ее растление...
  -Я не знал, что ты поступила на юрфак Университета.
  -Ненавижу тебя, твой пошлый юмор, грязные "Диалоги".
  -Не реви. Набедокурила, а теперь закатываешь мне истерику.
  -Разыщешь его?
  -Никуда он не денется. Объявится рано или поздно.
  -Думаешь, ночевал у кого-то из тех?
  -У тех он давно не бывает. С Ирой у них самые чистые отношения. Ты оскорбила его, видимо, он остался ночевать у одного из своих приятелей. Пойду в Университет, попробую найти его там.
  -У Пети сегодня экзамен. Уговори его вернуться домой.
  -Попытаюсь.
  -Если не согласится, возьми его к себе, пока он не остынет.
  -Пока не остынешь ты.
  -Я готова его простить.
  -Это он должен тебя прощать.
  -Хорошо, раз вы так этого хотите.
  -Я ничего не хочу, Наташа. Я уже давно ничего от тебя не хочу.
  -Не нужно повторять это тысячу раз. Знаю и без тебя... Ты еще не женился на Кате?... Только, пожалуйста, не отбирай у меня сына. Он - единственное, что у меня осталось.
  -Таня, Игорь, внучка не в счет?
  -Они живут не со мной.
  -Ты хотя бы чуточку сознаешь свою вину перед сыном?
  -Поняла... Верни мне его...
  
   -2-
  
  - Я отловил Петю. Пришлось подождать, пока он сдаст экзамен. Сдал на четверку.
  -Обещал вернуться домой?
  -Он принял твои извинения. Сказал, звонил мне, чтобы предупредить, что ночует у приятеля, но не дозвонился. У нас в последнее время все время барахлит телефон.
  -Однако я дозвонилась, правда, не сразу.
  -Вот видишь...
  -Если торопишься, можешь идти. Я уже успокоилась. Главное, он вернется...
  -Ты обедала? Здесь рядом хорошее кафе.
  -Спасибо. Я голодна, с самого утра ничего не ела...
  -Тогда пошли... Извинись перед парнем. Нельзя его унижать - да еще перед его девушкой.
  -Это у них серьезно?
  - Как будто...
  -Она ведь только окончила школу. Если приходит к нему и закрывается, значит...
  -Ничего не значит. Ты забыла, что сама была молодой. Нельзя бесконечно шляться по улицам, тем более в непогоду...
  -Могли бы куда-нибудь пойти. Я даю ему достаточно денег, и стипендию получает.
  -Тебе в его годы не хотелось уединиться со своим молодым человеком?
  -Помню, чем это кончилось.
  -Вашей женитьбой по любви.
  -Наш Петя, к сожалению, не Саша, к тому же мой муж был старше меня, вполне самостоятельный... Если б не автокатастрофа, мы были счастливы до конца наших дней...
  -Не сомневаюсь... Пришли... Что будешь есть?
  -А ты?
  -Закажу кофе. Я недавно обедал. Закажу тебе, если не возражаешь, антрекот с картофелем фри, здесь его хорошо готовят.
  -Извини, я не взяла с собой денег.
  -Я еще в состоянии заплатить за женщину, которую пригласил в кафе.
  -Прости... Я всю ночь не сомкнула глаз, надеялась - вернется.
  -Нужно было позвонить мне.
  -Не хотела тебя зря беспокоить. Ты все равно ничем не мог бы мне помочь...
  -Тоже верно...
  - Глупость сморозила... Не хотелось объясняться с твоей матерью, если она подойдет к телефону. Если бы Петя пришел к тебе, ты б сам позвонил мне...
  -Конечно... Антрекот и два кофе с буше. Да, с лимоном. Благодарю...
  -Ты не забыл, что я люблю буше?
  -Помню все до мелочей...
  -Включая плохое?
  -Человек так устроен, что помнит только хорошее. Мы ведь - в основном - были счастливы, не правда ли?
  -Да... Я по-доброму вспоминаю проведенные нами вместе годы...
  -Как наши общие знакомые?
  -Последовали нашему примеру - разводятся. Последней каплей явился их визит к тебе и приглашение Васильева отвезти меня к ним.
  -Зина устроила мужу выволочку?
  -Каждый раз, когда мы работали вместе...
  -После долгого перерыва?
  -Внушительного... Никаких поводов для устройства бури в стакане воды мы не давали и раньше. И к тебе он пошел, чтобы не вызывать ее недовольства. Зачем он ей понадобился тогда, до сих не пойму.
  -Сработала привычка. Трудно свыкнуться с мыслью, что надвигается развод с близким человеком.
  -Для меня это не пустая сентенция.
  -И для меня...Итак, они разводятся...
  -Разрешили все имущественные вопросы. У Васильева есть сбережения, он отдает их на покупку кооперативной двухкомнатной квартиры в хорошем районе в только что сданном доме. Так что Зина с сыном будут жить в хороших условиях. Кроме того, отец будет помогать сыну до окончания им института.
  -Хорошо, что у него сохранились связи. Купить квартиру сейчас не каждый может - даже имея деньги.
  - И не каждый ушедший на пенсию может, не работая ежедневно, содержать сына - студента.
  - Например, я - на свои случайные заработки. Изредка платят за экспертизу проектов. Но в помощи Пете не откажу, если понадобится.
  - На прежней стройке ты уже не работаешь?
  -Ее законсервировали - не финансируют...
  -А что Катя?
   -Работает на старом месте, но платят мало. После работы мчится домой, добирается до него больше часа. Волнуется из-за дочери, недовольна ее дружбой с Петей. Отвлекает от подготовки к собеседованию
  -В данном случае я целиком на ее стороне. Не ко времени их ежедневные свидания. Хорошо, сдал на четверку...
  -Мы говорили с ним на эту тему. Утверждал, что сидит ночью.
  -Недосыпает - ничего хорошего.
  -Когда любишь, не до сна.
  -Ты же знаешь, чем она кончается - ваша любовь.
  -Так ведь нетрудно подавиться пирожным.
  -Сорвалось с языка, прости...
  -Смотри, чтобы не сорвалось при Пете. Ему труднее будет тебя понять.
  -Теперь, если снова приведет ее к себе, придется мне это проглотить.
  -Принять - не проглотить. У нас с тобой взрослый сын.
  -У нас?
  -Извини...
  -Это ты меня извини...Тебя не смущает, что Петя разочаруется в Ире? Девочка, что ни говори, заурядная, хотя получила золотую медаль.
  -Как ты можешь судить ее, не обменявшись с ней даже парой слов?
  -Не в пример тебе.
  -Да, я несколько раз разговаривал с ней. Девочка - неглупая, исключительно серьезная, доверчивая, в меру общительная.
  -Нашла сразу общий язык с Петей - в первый же вечер... Сплошные достоинства, никаких недостатков...
  -Слишком доверчивая - недостаток.
  -С годами его изживет. Но я бы хотела избежать того, что это произойдет с помощью Пети.
  -Тут все мы едины.
  -И Катя на моей стороне?
  -Она на стороне дочери.
  -Но ты стараешься внушить Кате, что с Петей никакие беды Ире не грозят...
  -Не будь столь агрессивна, Наташа. Я менее всего заинтересован в том, чтобы внушать Кате уверенность в благополучном исходе дружбы наших детей.
  -Ты вдвойне ответствен за своих детей.
  - Ира - Катин ребенок.
  -Ты сам только что сказал - наших детей. Я так, к счастью, пока сказать не могу.
  -Ты опять накручиваешь себя перед возвращением Пети. Хотя мне удалось сбить его праведный гнев, тебя ожидает не слишком приятная встреча с сыном. Ира отказалась встретиться сегодня с Петей. Это их первая ссора.
  -Ничего, завтра она остынет от своего праведного гнева и проявит милость к падшему... любовнику или другу.
  -Никак не уймешь свой сарказм...
  -Ты сегодня очень занят?
  -Нет, а что?
  -Ты бы не мог побыть у меня при моей встрече с Петей?
  -Он может вернуться поздно.
  -Но ведь не встречается с Ирой... В крайнем случае, возьмешь такси...Я не имею права тебя просить...
  -Хорошо, Наташа, сейчас расплачусь, и мы поедем к тебе. Хотя уверен в том, что одна ты скорее обретешь состояние душевного покоя, атараксию.
  -Благодарю за подсказку, но я знаю, что означает это слово. Если боишься афазии, можешь попрощаться со мной.
  -Расшифруй значение этого слова.
  -Афазия - утрата способности общения из-за поражения головного мозга.
  -Очко в твою пользу, знаменитый переводчик.
  -А ты - писатель, во всяком случае, мнишь себя им... Что я за человек, не могу обойтись без оскорблений. Прости великодушно.
  -Ничего. Если б я мнил себя писателем, то изо всех сил лез бы в ваш элитарный кружок. Но я не принадлежу к вашему стаду, предназначенному для дальнейшего размножения.
  -Ты еще не так стар, Катя может даже родить от тебя...
  
   -3-
  
  -Мы не ждали тебя так рано, еще нет и восьми часов.
  -А ты что здесь делаешь? Караулишь мать, чтобы не сбежала? Где она?
  -В нашей комнате... То есть - в своей.
  -Оговорка, по твоему любимому Фрейду, или простая привычка? У тебя вид побитой собаки. Между вами произошла легкая потасовка?
  -Не слишком ли много вопросов, Петя?
  -Не слишком ли много ты на себя берешь, обижая мою мать? Что ты ей сказал?
  -Думаешь, лучший способ защиты - нападение?
  -Сам так думаешь. Что тебя сюда привело? Вы же в разводе, если не ошибаюсь?
  -Наташа просила прийти.
  -Не с кем было поругаться? Пришел - не запылился. Мы без сопливых разберемся друг с другом.
  -Считай, я не слышал твоего хамства. Позвонил б Наташе, что не ночуешь дома, меня бы здесь не было. Он, видите ли, обиделся?! Мать всю ночь не спала из-за тебя, паршивца. Нашел, когда показывать характер?
  - Что ж мне теперь все время терпеть ваши выходки только потому, что вы в разводе? Нечего валить вину с больной головы на здоровую.
  - Можно подумать, это я устраиваю Наташе демарши?
  -Положим, это она мне его устроила, из-за чего у меня теперь неприятности.
  -Как-нибудь разрешите вашу головную боль.
  -Ира - не Света. Она подобные обиды легко не прощает. Мать вывалила ее в грязи, хотя мы до сих пор даже не занимались любовью.
  -Незачем было приводить Иру к себе домой. Ты же знаешь, как Наташа относится к таким визитам, а тут еще Ира - Катина дочь.
  -Поэтому Ира и не хотела приходить, я ее уговорил.
  -Точь-в-точь, как это уже было со Светой. Даже собственные ошибки ничему тебя не учат. Не знаю, что ты будешь за юрист.
  -Наверное, не стоило...
  -Наверное? Настоящий оболтус!
  -Чего ты обзываешься? Тебе тоже не стоило обижать мать в ее доме.
  - Спасибо, что напомнил, в чьем доме я нахожусь. Только никто, кроме тебя, Наташу не обижал.
  -Ты меня защищал, да?
  -Еще чего?! Тебе всыпать надо по одному месту, чтобы неповадно было доводить мать до такого нервного состояния.
  -У нее истерика?
  -У нее страх тебя, болвана, потерять.
  -Одного уже потеряла по своей вине.
  -Соображаешь, что говоришь?
  -Тебе можно, а мне нельзя?
  -Тебе нельзя! Ты - сын, у тебя другой матери нет, а у нее...
  -У нее есть Таня и Игорь, правда, он далеко... Я думал, ты обиделся по другой причине.
  -Болван - он и есть болван.
  -Сам такой... Позови мать. Что она там сидит?
  -Не понимаешь, кто это должен сделать?
  -Ладно, попробую исправить твою ошибку. Мама, что ты там делаешь... Выходи, я пришел. Давай помиримся...
  -Наташа, что ты, право... Извини меня, я же ничего обидного тебе не сказал... Ты меня не поняла.
  -Все-таки обидел?! Она гордая. Ее оттуда теперь калачом не выманишь. Разве что тортом - случайно купил шоколадно - вафельный, ее любимый.
  -Временами ты бываешь довольно сносным парнем. Но на этот раз торт не поможет. Тем более что она спекла пирожки с капустой.
  -Здорово! Она их не делала с тех пор, как ты от нас свалил.
  -Чему только вас в Университетах учат? Будущий юрист...
  -А ты - настоящий писатель. В смысле - в настоящем времени. Съел?
  -Если будешь так объясняться на суде, твой подзащитный точно получит статью. Остряк-самоучка1
  -Что это мы сегодня друг на друга бросаемся?
  -Тебе бы уж точно надо было б прижать хвостик и не кидаться на окружающих.
  -Я-то свой хвостик прижал, а ты?
  -Наташа, выходи. Мы с Петькой решили заключить долгосрочное перемирие. Прости меня, если можешь... Что я ей такое сказал, не понимаю. Скорее, я должен был на нее обидеться.
  -Паны дерутся, а у холопов чубы трещат, если я не перепутал...
  -Кто пан, кто холоп. Заставляешь нас плясать под твою дудку.
  -Мать согласна?
  -С чем?
  -Сам знаешь, с чем.
  -Не знаю я ничего.
  -Теперь понятно, почему она дуется на тебя. Как это называется? Перенос с одного лица на другое, с меня - на тебя.
  -Перенесение ( трансфер) - совсем другое, малыш. Не говори того, чего не знаешь. Можешь вляпаться в лужу.
  -Просвети сына, учитель.
  -Перенесение - одна из форм человеческих связей, когда такой больной, как ты, делает врача (меня или мать) объектом своих переживаний вместо их первоначального объекта (Иры), если уж так тебе угодно использовать терминологию психоаналитиков. А ты имел в виду перенос переживаний матери с тебя на меня.
  -Да, тут есть один небольшой нюанс... Однако и я могу оказаться прав, если говорить о неудовлетворенности одной стороны, не стану уточнять какой, и особых отношений, сложившихся у этой стороны с врачом (мной), когда врач представляется заменой сексуальному объекту (тебе).
  -Кажется, ты слишком далеко заходишь. Но в любом случае твой первоначальный посыл оказался ошибочен - ты говорил о переносе переживаний матери с себя на меня, что, быть может, имеет место, но никак не в психоаналитическом смысле.
  -В суде меня бы поняли правильно. Сам признался, тебя б здесь сейчас не было, если бы я вернулся домой ночевать... Тебе не кажется странным поведение матери?
  -Она перед самым твоим возвращением домой вышла в магазин. Наверное, стоит в очереди за очередным дефицитом. Я предлагал ей пойти - не пустила.
  -Вруша! Я тебе поверил.
  - Что там у тебя случилось с Ирой после того, как она сбежала от тебя?
  - Еще раньше случилось. Ей в куклы надо играть, а не в любовь.
  -Играть в любовь точно не надо!
  -К ней теперь пальцем нельзя прикоснуться.
  -После вчерашнего дня?
  -После рассказа матери, чем мы у нее занимались. Ты, конечно, не в курсе?
  -В некотором роде.
  -Все ей выложила - до мельчайших деталей. Теперь я твоей Кате в глаза смотреть не смогу. Мать хорошо накачала дочь. Результат налицо - Ире раскрылась суть первородного греха во всей его "красе". Я-то думал, Ира все же понимала, что делала. Шутки ли, буквально своими руками направляла меня на самое серьезное действо. Как меня хватило поостеречься?!
  -Явно не тем уязвлено твое самолюбие.
  -Я думал, она любит меня! Любит!
  -Тише, Наташа услышит. Дожидаясь тебя, она заснула.
  -Так она дома?
  -Можешь заглянуть в ее комнату, только тихо...
  -Спит... Я уже сомневаюсь в наивности Иры.
  -Не иначе, как она соблазняла тебя не по простоте душевной, а корысти ради.
  -Можешь объяснить, что происходит?
  -В абсолютную невинность людей даже более нежного возраста, чем Ира, поверить трудно. Но грязная сторона секса (не любви - в любви, как правило, грязи нет) могла обойти ее стороной.
  -Я это сразу понял, когда впервые поцеловал ее в губы. Она рта не раскрыла...
  -Очевидно, вы форсировали свои отношения, вам не следовало оставаться вдвоем на ночь.
  -Возможно. Но как же она не поняла, что не все можно рассказывать даже самому близкому человеку?
  -Если можно тебе рассказать отцу, почему ей нельзя - матери? Вопрос несколько провокационный, на который я бы хотел получить ответ от тебя.
  -Мы с тобой одинаково понимаем, что к чему.
  -Это не ответ. Ира не понимает, но желает понять. И доверяет матери, единственному человеку, который ей близок с детства.
  -Настолько доверяет, что может сказать ей, как играла с моим членом? Уму непостижимо.
  -Кто говорил, что она еще не наигралась в куклы?
  -Нашла себе куклу?!
  -Очень живую куклу, позволяющую ей - инфантильно сексуальной - частично удовлетворить первое сексуальное любопытство и половое влечение. Выросшая в женской среде, без отца, бессознательно подавлявшая в себе с детства зависть и чувство приниженности из-за отсутствия у нее пениса и влюбленная в тебя, девочка получает, наконец, то, чего ее недоставало. Игра с твоим пенисом больше чем игра, в которую ты и сам включился.
  -Она просто ненормальная - угораздило сказать Кате, что она хотела...взять мой пенис в рот, но я ей это не позволил... К своему счастью.
  -Ничего странного. Многие женщины берут в рот пенис своих мужчин далеко не только для того, чтобы доставить наслаждение им, но и себе, быть может, таким образом, компенсируя у себя недостаток того, чем бы они сами хотели обладать. Кроме того, все это восходит к ранней стадии развития либидо, связанной с оральной эрогенной зоной - сосанием материнской груди - со ртом.
  -Все эти фрейдистские штучки - да еще в твоем вольном переложении - не по мне. Меня куда больше волнует то, что Ира выдала нас матери, получила взбучку и урок достойного поведения, как нужно вести себя с мужчиной, даже если он самый любимый. Тем самым естественность, которая больше всего притягивала меня к ней, испарилась.
  -Не спеши с выводами. Быть может, в глубине души Ира чувствовала, что ее поведение с тобой с самого начала носило рискованный характер. Она испытывала сомнения, что ты неверно истолкуешь его, - вдруг подумаешь, что она испорченная девица, прикидывающаяся невинным ребенком. Но будучи действительно невинной, она не нашла ничего грешного в вашей любовной игре, а, стараясь познать истину, невольно совершила грех - во всех деталях поведала матери все, как у вас было.
  -История первородного греха на местечковом уровне.
  -Не нужно так горько ее воспринимать. У каждого из нас своя история - эта не самая плохая. Ира не скрыла от тебя, что сказала матери, а Катя, со своей стороны, объяснила дочери элементарные вещи, которых Ира не знала раньше.
  -Объяснила так, что теперь Ира не подпускает меня к себе.
  -Ты должен был выслушать ее и поговорить с ней, а не тащить к себе.
  -Я просто хотел посидеть с ней без посторонних, послушать записи... Тебе нужно это объяснять?
  -Мне не нужно. А ей было нужно.
  -Все, что ей было нужно, я в тот день рассказал, почти все. Свете не рассказывал - ей это было не надо. Всю подноготную сторону любви выложил, не вообще - своей. Пусть знает не от матери о других мужчинах, а от меня - обо мне.
  -Обухом по голове! Так сразу нельзя. Ты и про Игоря рассказал?
  -За кого ты меня принимаешь? Я и про своих женщин не все говорил. Но о себе - почти все. Ира поняла меня и рассказала о себе. У нее никого не было, она ничего не слышала - не хотела слушать, с матерью никогда интимные темы не обсуждала. Это не запоздалое развитие, не инфантилизм. Сам видел, как она сложена. Настоящая женщина! Что до характера, верно, много в нем детского - неиспорченного, чистого, а не детского - свойственного детскому возрасту в плане развития души и ума. Просто пошлость, грязь обошли ее, она их обошла, не захотела знать о ней. Ира - настоящее дитя природы, только не той, о которой писал твой Фрейд... Конечно, и ее правда жизни накроет во всей своей полноте. Мы с Катей сделали ей первые прививки этой правды. Но Катина оказалась болезненнее. Иначе б у Иры не возник вопрос ко мне, не прикидывался ли я другим человеком той ночью. Мне ни на йоту не пришлось лгать - я находился в одном с ней мире. Но этот мир нарушила моя мать. Я все готов понять - ее состояние, характер, отвращение к пошлости, даже к банальности. Но зачем стулья ломать? Ну, она пришла домой, поняла, что я не один. По ее мнению, это плохо. Так скажи мне потом, не выставляя меня в жалком виде, не распиная мое достоинство даже перед самой последней женщиной. Каково было Ире там - в моей комнате?! Гордость не позволила ей слышать, как мы с матерью ругаемся, поэтому открыла дверь и ушла - не просто какая-то девчонка, Катина девчонка! Я догнал ее, она плакала...От унижения... Проклинала себя, меня, весь мир. Принцип удовольствия, требующий обычно немедленного удовлетворения, у нее был совсем другим, смягченным что ли ее природой, но тем тяжелее ей далось столкновение с принципом реальности, воплощенным в поведении наших матерей. Замечательная школа жизни! Она теперь знать меня не желает, бежит от меня, как черт от ладана. Что я могу ей теперь сказать?
  -Прошло так мало времени. Дай ей прийти в себя.
  -Она запретила мне даже звонить, сказала, чтобы все мы оставили ее в покое.
  -Все - это хорошо. Понял?
  -Думаешь? Я ничего не соображаю...
  -Где ты слонялся вечер и ночь?
  -В Купчино живет мой сокурсник. Позвонил ему. Ночевал у него. Вместе сдавали экзамен... У меня из головы не выходит Ира.
  -Тебе не кажется, что она все же несколько инфантильна?
  -Потому что перенесла гнев против Наташи на меня?
  - И потому, что резко изменила стиль поведения с тобой.
  -То, что не подпускала меня к себе? Это следствие возникшего после разговора с Катей чувства стыда.
  -Стыдливость могла возникнуть, когда вы развлекались той ночью. А после разговора с Катей это - в определенной мере ханжество.
  -Предположим. Но причем тут инфантилизм?
  -Он связан с сохранением у взрослого человека черт детского возраста. Ханжество - лицемерие, прикрывающееся добродетельностью. В результате беседы с Катей она покончила с инфантилизмом, подсознательно вооружившись лицемерием.
  -Ничего ты не понимаешь... В тот день, когда Наташа вернулась домой, Ира пришла ко мне, чтобы стать моей. Такое решение после разговора с Катей, сам понимаешь, далось ей с трудом. Ира меньше всего думала о добродетели. Недавно ты совсем иначе толковал ее невинность - не как следствие инфантилизма...
  -То, что Ира не находила ничего позорного и грешного в ваших забавах, не только свидетельство ее высокой нравственности и цельности, но и в какой-то степени - запоздалого развития, происходящего большей частью из-за редких столкновений с реальной жизнью. Матери - одиночки оберегают свои чада от любых колебаний почвы под их ногами, в результате чего дети не только плохо защищены от жизненных невзгод, но и чересчур наивны. А когда подросший ребенок самостоятельно приобретает даже приятный, но потрясающий его шаткие основы опыт, он ищет, не находя в себе, понимания у матери. Видимо, Катя не нашла нужных слов для объяснения поступков и психологического состояния дочери, разрушила тонкую материю чувств Иры слишком простыми ответами на ее вопросы...
  -Твоя Катя, наверное, рубила ей правду-матку, обвиняя меня во всех смертных грехах.
  -Она достаточно лояльно восприняла твои игры.
  -Неужели я, по Катиному мнению, не развращал ее дочь?
  -У меня сложилось представление, что Катя не сомневается в твоих намерениях, но опасается их претворения в жизнь, что никак нельзя поставить ей в вину.
  - Лихо закрутил! Теперь она может не трястись от страха - девственность ее дочери останется при них. Очень она мне нужна!
  -Сказал глупость. Катя так ошарашена рассказом Иры, что просто растерялась и не нашла нужных слов, характеризующих реальную природу чувственности. Что ни говори, именно она лежала в основе вашей эротической игры, а никак не интеллектуальные размышления.
  -Я бы тебе сказал, какие мысли вы с Катей вкладываете, занимаясь любовью, но воздержусь!
  -Молодчина, уже воздержался. За что я люблю тебя, охламона, так за прямоту. Рубишь с плеча, не задумываясь над тем, кто твой собеседник.
  -Ладно, прости. Я больше не буду...
  -Ты-то? Так я тебе и поверил.
  -Значит, Катя большого зуба на меня не имеет?
  -Сначала был большой. Потом он превратился в маленький. А дальше, дорогие, разбирайтесь сами.
  -Главное - выбить дурь из Ириной головы.
  -Выбьешь после того, как она пройдет собеседование. Осталось совсем мало времени ждать.
  -Даже не звонить ей?
  -Ты у меня совсем дурачок. Позвони, скажи, что не хочешь ей надоедать, любишь ее и с трудом дожидаешься того дня, когда она поступит в институт. Что-нибудь в этом роде.
  -Если ты так объяснялся со своими женщинами, становится ясным, почему они оставляли тебя с носом. Женщины не любят многословия, пора б знать. За что они тебя так любили, не пойму?!... По-моему, пора будить мать. Я хочу пирожков. А путь к сердцу женщин лежит через наши мужские желудки, перефразируя известное выражение...
  
  
   -4-
  
  -Провалилась в сон, позор! Старость проклятая и нервы - совсем никуда.
  -Мы еще не такие старые, Наташа.
  -Вся жизнь впереди? Только не у меня... Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Весь удар принял на себя. Ни слова упрека от Пети не услышала. Вы с ним так договорились, чтобы оставить нас одних?
  -Нет, я сам так решил. Хотел, чтобы вы поговорили друг с другом наедине.
  -Перед тем ты его предварительно хорошо обработал. В конечном счете, я поняла, что не имею никакого права вмешиваться в жизнь сына. Никого, кроме него, у меня нет. Вот только я ему мало нужна. Больше он нуждается в тебе. По тебе, высокопарно говоря, сверяет часы своей жизни.
  -Изредка спрашивает меня, который час. Не более того.
  -У вас поразительно близкие отношения. Мне бы радоваться, а я завидую. Даже с Таней у меня не было таких...
  -Таня рано вышла замуж, отдалилась - у нее своя семья.
  -Когда она появится у Пети, мы все отдалимся друг от друга. Стоило ли рожать так много детей? Игорь умнее всех, живет в свое удовольствие, пол Европы объездил с Галей... Я тебя задерживаю, уже довольно поздно.
  -Ничего...
  -Нет, не смею больше... Огромное спасибо, выручил.
  -Всегда к твоим услугам, Наташа. Все, что могу...
  -Петя ведь и твой сын.
  -Именно. Мы оба заинтересованы в том, чтобы его жизнь сложилась максимально без проблем.
  -Если он пожелает, я не стану возражать против того, чтобы он женился на Ире и они жили в нашей квартире. Девушка, кажется, с характером, но это даже лучше. Лишь бы не повторилась история, подобная той, что произошла у Пети со Светой. Слишком похоже развиваются у них события.
  -Ничего странного. Один из их участников один и тот же человек - наш сын...
  
  
  
  
   --5-
  
  -Что сказать, девушка довольно экстравагантная. У нашего сына довольно странный вкус. Света, теперь Ира - обе эксцентричны. Не удивлюсь, если Ира - всего лишь очередная девушка Пети.
  -Однако такое мнение не помешало тебе дать согласие на проведение в твоем доме празднования ее поступления в институт и удовлетворение их желания остаться на ночь.
  -Я прогрессирую, Петя. Ты и мои сыновья выдрессировали меня. Впрочем, на Западе, как я могла убедиться, порядки еще круче. Мой Смит, ничуть того не смущаясь, рассказал, что его сын живет со своим приятелем, а дочь - с подружкой. Правда, живут своими домами. У них материальный уровень на порядок выше нашего.
  - Только и всего. Жизнь не стоит на месте... Тебе нужна моя помощь?
  -Нет. Ира - неплохая хозяйка. У нас дом коромыслом, мы почти все уже сделали. Петя позвал Таню, хотел, чтобы она познакомилась с Ирой, но им не с кем оставить ребенка. Познакомится в другой раз, не сразу же любовники разбегутся.
  -Ты как-то странно настроена. Тебя совсем не волнует их судьба?
  -У Пети - богатый опыт. А Ира так желает его приобрести, что я не посмела их остановить. Я давно не имею влияния на сына. А о дочери пусть беспокоится ее мать. Это не ко мне.
  -Как ты поведешь себя, если Ира и Петя поженятся?
  - Кто знает, может быть, мы даже полюбим друг друга. Со Светой у меня были вполне благожелательные отношения. И с ее родителями - тоже.
  -Радует твой трезвый подход к делу, хотя чувствуется определенное пренебрежение.
  -Скептицизм. Впрочем, я могу ошибиться. Я никогда не понимала эксцентричных людей и не отличалась чрезмерной чувственностью. Мне трудно представить себя на месте Иры. Я бы никогда не осталась на ночь с парнем в его доме, если в нем находится его мать.
  -Тебе кажется, Ира - эротоманка?
  - Если это так, Петя разочаруется в ней еще быстрее, чем я предполагаю. Хотя он сам такой же.
  -По-твоему, наш сын страдает повышенной половой возбудимостью?
  -Весь в отца.
  -Это такой комплимент?
  - Спроси у Кати - ей это лучше знать.
  -Не будем переходить на личности.
  -Хорошо, святынь можно не касаться.
  -Не поздно все переиграть. С таким настроением мы опозоримся.
  -А ты здесь причем?
  -Я поговорю с Петей. Пусть позвонит мне, когда вернется домой.
  -Извини. Я возьму себя в руки. Обещаю, никаких эксцессов завтра не будет.
  -Что ж тогда ты так не воздержанна сейчас?
  -А ты не понимаешь?...
   -6-
  -Не телефонный разговор, Петя. Поэтому встретились с тобой здесь - на нейтральной территории... Вчера Петя был у меня - подъехал за деньгами. Не задержался, сказал, очень торопится. Я выглянула в окно и увидела, как он садится в машину рядом со Светой. Вел машину, видимо, ее муж. Меньше года прошло, как он женился на Ире. Как тебе это нравится?
  -Не станем спешить делать выводы. Они со Светой вместе учатся, Петя был с ней не один...
  -Той пылкой и нежной любви, что была у Пети с Ирой раньше, нет.
  -На смену страстям со временем приходят более ровные отношения, не стоит придавать всему этому столько значения.
  -Ира - девушка скрытная, не подаст вида даже в том случае, если у них не все хорошо.
  -Катя бы знала. С матерью она по-прежнему близка.
  -Чего не скажешь о нашем сыне. Он даже за деньгами приезжает после моего звонка, хотя знает, что всегда даю их в первых числах месяца. Звонит мне очень редко. А тебе?
  -Не чаще раза в две недели. Но зато Ира звонит матери часто.
  -Когда Таня ушла от нас, она звонила, чуть ли не каждый день. Но сейчас не это смущает меня...
  -Думаешь, Петя возобновил свои отношения со Светой?
  -Все возможно. Ты же их знаешь!
  -При живом муже?
  -Не удивлюсь, если ее муж не возражает.
  -Скажи еще, что у них любовь втроем.
  -Даже вчетвером. Нынешние нравы не то еще допускают.
  -Ты еще больше прогрессировала в знании современности.
  -Я такое перевожу, что твои "Диалоги" по сравнению с этим выглядит рыцарским романом. Невольно прогрессируешь. Взять, например, того же Генри Миллера с его "Тропиками..." Да и мой Смит так реформировал литературный язык и мораль, что стал гуру молодого поколения современной Америки, хотя годится ему в отцы. Твой любимый Фрейд в гробу перевернулся бы, прочти он то, что там пишут. Наши молодые люди спешат догнать своих западных современников...
  -Надеюсь, твои домыслы в отношении Пети не подтвердятся, что доказывается публичностью его отношений с той же Светой. Зачем ему афишировать связь с ней перед тобой?
  -Откуда я знаю? Может быть, так готовит нас к чему-то...
  -Провоцирует?
  -Не знаю. Поговори с ним, совсем недавно между вами был хороший контакт. Сошлись на меня, что я видела их из окна. Посмотри его реакцию. Ты вдвойне заинтересован в том, чтобы не произошло ничего экстраординарного... Если твой сын изменяет Ире и Катя об этом узнает, твоя жена последнего волоска не оставит на твоей лысой голове.
  -Именно это волнует меня, прежде всего. Спасибо, что предупредила.
  -Шутки шутками, но проблемой взаимоотношений между Петей и Светой надо заняться немедленно.
  -Скорее всего, эта проблема выеденного яйца не стоит. Прошлое далеко не всегда отбрасывает тень на настоящее. И Света, и Петя состоят в браках по любви, могли стать друзьями.
  -Как ты с Леной?
  -Как я с тобой.
  -Я не хотела тебя обидеть, прости... Петя едет летом на Север. Ты не можешь узнать, кто туда едет?
  -Узнаю, если Петя скажет мне это.
  -Будь с ним деликатнее. Если узнаешь, что он состоит в связи со Светой, не читай ему мораль - все равно не поможет.
  -Браво, Наташа. Ты продвинулась далеко вперед. Может, дашь мне совет, как я должен реагировать на такое "открытие"?
  -Спокойно. Хладнокровно. Аргументированно.
  -Какие аргументы, если у них снова любовь?
  -Вспомни себя. Не раз сталкивался с похожей ситуацией. Выбирал одно из двух. Возвращался туда, откуда уходил. Или не возвращался, как в последний раз. Но не метался между двумя соснами, находил в себе мужество прекращать адюльтер... Правда, ты был связан детьми, а Петю Бог миловал...
  -Если мы встретились для того, чтобы обмениваться подобными сентенциями, то не следовало отнимать друг у друга время.
  - Разве я читаю тебе нравоучение?
  -Даже не приговор.
  -Причем тут приговор?
  -Устаревшее значение этого слова у юристов.
  -Не знала, что ты стал таким умным. Обычно с годами люди глупеют.
  -Это я слышал от нашего младшенького.
  -Он такой же любитель выпендриваться перед другими, как ты... Так вот, пожалуйста, не читай ему сентенций и не выноси их как приговор. Все можешь только испортить.
  -Может, пустить это дело на самотек? Не станем вмешиваться - сами разберутся.
  -Психолог у нас ты, а не я.
  -Чего от меня хочешь, Наташа?
  - Петя к тебе прислушивается. Может быть, все еще поправимо.
  -Когда-то прислушивался, нуждаясь в советах. Сейчас они ему по фигу. Жена его любит, гладит по головке, смотрит в рот, все прощает. Как-то явился с приятелями домой после одиннадцати. Они играли всю ночь в преферанс, пили пиво, а Ира всем им прислуживала.
  -Впервые слышу. Он сам тебе рассказал?
  -Да. Так вышло, что на следующий день я был у них дома. Иру не узнал, такой потерянной она выглядела, когда я пришел. И она не выходила к нам до моего ухода. Я поинтересовался, чем вызвана такая перемена в его жене. И узнал причину. Хорошо, если эта история не следствие - одно из многих...
  -Похоже, мои опасения не безосновательны. Нужно было ему непременно жениться...
  - А если б не женился, его поведение было бы в порядке вещей?
  -Меньше связаны руки.
  -Такое значение имеет для тебя бумажка о регистрации брака?
  -Не для меня. Для них. Какое - никакое обязательство для соблюдения супружеской верности. Правда, вас - мужчин - никакие обязательства не останавливают.
  -А вас, женщин, повергают в жуткий стыд?
  -Камень в мой огород?
  -Как можно? Ты - вне подозрений.
  -Представь себе! Не было у меня ничего с Васильевым в Америке.
  -Твоя безупречность хуже любой измены, извини...
  -Я оклеветала себя, так как ты в беседе со мной вел себя недостойно, не щадил моего самолюбия.
  -Когда ты уходила от меня, приложила все силы, чтобы щадить мое самолюбие. А я как раз старался, видимо, не получилось.
  -У нас с тобой часто не получалось. Каждый жил своей жизнью. Что теперь? Зря я завела этот бессмысленный разговор... А вот сына надо спасать, может, еще не поздно...
  -Увижусь с ним, если он согласится встретиться со мной.
  -Поторопись. Через две недели он уедет, тогда будет поздно.
  -Боюсь, и сейчас поздно. Но я попытаюсь...
   -7-
  
  -Врачи подтвердили, у Иры должен родиться ребенок. Ей ничего не остается, как сказать Пете, когда он вернется, что она не успела воспользоваться противозачаточными пилюлями.
  -За кого ты принимаешь сына - за полного придурка?
  -Почти слово в слово то же самое сказала Катя. Вы, женщины, в ряде случаев переоцениваете мужской ум. Правда, к тебе это не относится.
  -Твой ум я в свое время переоценила. А Петин - недооцениваю. Однако с учетом оскорбительного для своего самолюбия положения он на удочку не попадется.
  - Его поведение накануне и после акта дает основания надеяться на то, что он осознает свою вину. Хотя я не сбрасываю со счетов возможность отрицания - защитного механизма, направленного на "обезвреживание" бессознательных и сознательных переживаний в этой связи, - тогда он Ире не поверит. Но у Пети достаточно хорошо развита способность к самооценке - совесть - и он вполне может принять слова Иры на веру. Чтобы избавиться от чувства вины, возникшего из-за аморального влечения к Свете, чужой жене, он простит Иру.
  -Все эти твои фрейдистские приемы не пройдут. Петя поймет, что стоит за беременностью его жены, - голый расчет - не мытьем, так катаньем удержать мужа. Если к тому же он любит Свету, та сделает все, чтобы развести его с Ирой: чем остаться с опустившимся наркоманом, лучше жить с верным и преданным любовником. Она на Севере времени даром не теряет, Петя окончательно потерял голову. Узнав, что он, грубо говоря, влип, ни чувства вины, ни раскаяния не ощутит, напротив, в нем возникнет оборонительная агрессия как способ защиты. Он предложит Ире альтернативу: или она делает аборт и остается с ним, либо оставляет ребенка и теряет мужа. По-своему, он будет прав. Во всяком случае - перед самим собой. Он ведь твой сын. Всем вам - тебе, Игорю, Пете - главное выглядеть молодцами перед самими собой. Никакое чувство вины вам нипочем, если удастся зацепиться за малейшее самооправдание.
  -Ты за аборт?
  -Это должны решать не мы с тобой, а они. И чем быстрее, тем лучше. Ей надо написать ему, что она беременна, и узнать его мнение, что дальше делать. Когда он вернется, что-либо предпринимать будет поздно.
  -Ира не станет делать аборт. Она поставит его перед фактом. Я не вижу другой возможности спасти их брак, как пойдя на невинный обман.
  -Он не поверит в этот бред.
  -Не поверит - значит, настолько не любит жену, что им стоит развестись. Именно это я скажу Ире.
  -Ты все испортишь. Ее ложь окончательно поссорит их.
  -Ложь во спасение - не ложь вовсе.
  -Скажешь это сыну, когда он ответит тебе, что не может дальше жить с вруньей. Тогда ты будешь воспитывать их ребенка.
  -С твоей помощью.
  -У ребенка будет еще одна бабушка.
  -Катя работает не так, как ты.
  -Прости, я совсем забыла, что ей еще далеко до пенсии.
  -Не злись. Ты же сама не хочешь развода и не против внучки.
  -Почему именно внучки?
  -Ира хочет родить дочь.
  -Может хотеть. У нас появлялись парни.
  -Ты же родила Таню.
  -А Катя - Иру... Если хочешь знать, я на стороне Иры. Раз Петя соблазнил девчонку и женился на ней, нечего метаться из стороны в сторону. Света его не любит и может изменить ему в любое время. Это не жена. Так что пусть Петя пожнет плоды своего адюльтера...Но такая примитивная ложь не только не поможет Ире, но и навредит ей. Не забудь ей это сказать, когда предложишь врать.
  -Если что, можно рассчитывать на твою поддержку?
  -Петя не обратится ко мне за советом. Для этого у него всегда был ты. Меня он в лучшем случае проинформирует о своем решении. Как-никак в моих деньгах еще нуждается. После рождения ребенка они понадобятся ему еще больше. Что касается твоего предложения, можно рискнуть...
  
  
  
  
   -8-
  
  -Я бы ее пожалела, если б она хоть немного умела за себя постоять. Видимо, ее устраивает такое положение - лишь бы остался с ней.
  -Ты ошибаешься, Ира хочет подать на развод и отказывается от всех наших "преференций".
  -Ничего, твоя Катя не откажется. Где Ира собирается жить?
  - Мы с тобой должны сделать все, чтобы она осталась в твоей квартире.
  -Она сможет жить рядом с бывшим мужем?
  -Он должен уйти.
  -Кажется, ты забыл, кому принадлежит этот дом? Он мой и моего сына.
  -У тебя есть дом - у Васильева. Можешь у него прописаться, он твой муж. Или он возражает?
  -Даже уговаривает. Но у Васильева прописан его сын.
  -А в твоей квартире - жена твоего сына.
  -Все же это, прежде всего, моя квартира, не забывай. Ты прописал Катю в своей квартире?
  -Она осталась прописанной у себя, иначе потеряет комнату.
  -Оставили бы прописанной там ее дочь - тоже не потеряли бы.
  -Что ж ты во время не подсказала?
  -Постеснялась... Как-никак ты в моем доме прожил много лет... Не хотела показаться вам хищницей... К тому же ты женился на Кате после Пети на Ире...И я не думала, что они могут развестись.
  -К сожалению, Ира не желает оставаться в твоей квартире. Рано беспокоишься.
  -Никто ее не гонит.
  -Пусть живет с человеком, которого она любит и который приведет к себе Свету?
  -Страсти - мордасти, которые мы наблюдали в свое время, аукнулись через несколько лет. Кто мог такое предвидеть? Эта Света глубоко засела в нем и пользуется этим.
  -Ты не ответила на мой вопрос.
  -Если Ира не может жить в моем доме, пусть уходит. Ему идти некуда. Разве что вы с Катей приютите его.
  -Проще сделать это вам с Васильевым.
  -Он возражать не станет. Но я против. Мне хватило тебя...
  -Это ты, а не я в свое время не противилась забавам сына - подростка.
  -Однако был в курсе дела и палец о палец не ударил, чтобы остановить Петю, хотя имел на него большее влияние, чем я.
  -Хорошо, объясни, в каком смысле тебе хватило меня?
  -Во всех! Я всю жизнь ненавидела скотство и не намерена терпеть его сейчас - на склоне лет. Если Петя переедет сюда, он не остановится - будет устраивать оргии в этом доме. Станет таскать любовницу сюда.
  -Значит, так. Наш сын сделал ребенка жене, за что мы выкурим ее из дома?
  -Мы уже думали о том, что можно сделать. Купим ей однокомнатную квартиру в ЖСК - у мужа сохранились связи и деньги.
  -С глаз долой - из сердца вон.
  -Ровным счетом наоборот. Предложи лучший выход.
  -У меня нет ваших связей и денег.
  -Мы в этом виноваты меньше всего.
  -Я вас не виню...
  -Прошу тебя, не злись. Поговори с девочкой, объясни ей ситуацию. Петя одумается, уверена. Я-то как раз лучше тебя понимаю состояние Иры. На ее месте я бы ни минуты не оставалась в доме изменника мужа. Это унизительно и мерзко... Пусть пока, как это ни тяжело, поживет в моей квартире. Петя не посмеет приводить туда Свету - не настолько он развращен. Мы не оставим Иру без помощи. Не позже чем через год она с ребенком получит свою квартиру.
  -Не возьмет она ни квартиры, ни денег. Ты бы взяла?
  -Не взяла. Так то я!
  -Откуда в тебе столько снобизма?! Чем ты лучше Иры?
  -Я всегда говорила, что думаю.
  -Это так удобно, не правда ли?
  -Когда как. И кому как. Ты предпочитал прятаться от правды. Обманывал сам себя. Никому от этого лучше не было.
  -Оставь.
  -Есть еще один вариант. Почему бы вам не устроить обмен и не поселиться вместе? Ваша двухкомнатная квартира и Катина комната легко меняются на трех - четырехкомнатную квартиру, правда при этом придется расстаться с центром города.
  -Ты не понимаешь, чем чреват такой переезд для моей матери?
  -По-моему, она ради правнука или правнучки легко согласится на обмен и не почувствует себя сколько-нибудь ущемленной.
  -Она прожила в своей квартире всю свою жизнь.
  -И я в своей - прожила немало лет, но сейчас живу в другой, и ничего со мной не случилось.
  -Ты немного моложе. И тебя никто силком сюда не тащил.
  -Я оказалась здесь не от хорошей жизни.
  -Не от самой плохой.
  -Ты так считаешь потому, что тебе так удобно считать.
  -Я своей вины в твоем уходе к Васильеву не вижу. Я всегда тебя любил, и ты это хорошо знала.
  -Не будем объясняться в любви, Катя мне этого не простит.
  -Не будем...
  -Передай жене, я не отказываюсь нести ответственность за своего сына и сделаю все, что в моих силах...
   -9-
  
  -Напрасно скрывала от нас болезнь мужа.
  -Самое страшное, кажется, позади. Я стала суеверной, боюсь сглазить...
  -Уж Пете-то могла сказать сразу.
  -Когда он позвонил, я сказала.
  -Через пять дней.
  -Не хотелось вас беспокоить. Петя занят с утра до позднего вечера, а ты... Обращаться к людям только тогда, когда нуждаешься в них, не по мне. Да и чем вы могли нам помочь?
  -К близким людям принято обращаться именно в трудную минуту. Или я уже не принадлежу к таковым?
  -После мужа и детей ты самый близкий мне человек.
  -Я понимаю, ничего практически полезного сделать не смогу, но все же...
  -То, что ты пришел, как только узнал, важнее всего остального. Васильев лежит в хорошей клинике, его лечат лучшие в городе врачи.
  -_К нему еще не пускают?
  -Пока нет. Вчера говорила с лечащим врачом, он заверил меня, что опасность миновала.
  -Сколько ж ты всего натерпелась за эти дни?
  -Было нелегко.
  -Петя сказал, в доме даже хлеба не было, когда он пришел к тебе.
  -Мне как-то ни до чего...
  -Должна есть, иначе сляжешь сама. Как твое сердце?
  -Держусь... на лекарствах.
  -Тебе нельзя оставаться одной.
  -Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я выдержу...
  -Пока твой муж в больнице, я могу побыть с тобой.
  -Спасибо, Петя, я справлюсь...
  -Не хочешь, чтобы я пожил здесь?
  -Мне как-то неловко принять твое предложение.
  -Я остаюсь. Нужно купить еды...
  -Петя купил, не дал мне умереть с голода.
  -Тебе было очень плохо, да?
  -Не очень... Страшно, Петя... Чувствуешь себя букашкой, ничем не способной помочь родному человеку. Я редко когда встречалась лицом к лицу с возможностью смерти близких людей. Мама умерла во сне, не приходя в сознание, сразу... На моих глазах умирал муж, а я совершенно беспомощна... Хорошо, скорая приехала быстро и помогла...
  -Моей матери они помочь не успели.
  -Тогда ты можешь понять, что я чувствовала.
  -Не приведи Бог быть в нашем положении... Так я остаюсь?
  -Спасибо, в этом нет необходимости.
  -Ты хотя бы обещаешь немедленно звонить мне в любое время, если что не так?
  -А ты?
  -Договорились.
  -Я совсем не знаю, как ты живешь. Лишь от Пети узнала, что Катя из-за него ушла от тебя... Сам никогда не звонишь, а я... Мне тяжело надоедать тебе своими звонками...
  -Ты никогда не будешь мне в тягость. Ведь знаешь, кем была для меня всегда.
  -Знаю, Петя. Именно потому... Как случилось, что ты сейчас один?
  -Все к этому шло. Я всегда был большим эгоистом.
  -Максималистом. Так нельзя, Петя.
  -Что ты обо мне знаешь...
  -Не хочешь говорить о себе?
  -Сейчас не время.
  -Только потому, что Васильев в больнице?
  -И потому, и вообще... Сейчас меня больше всего беспокоишь ты сама.
  -Напрасно...
  -Ты не понравилась нашему сыну.
  -А тебе?
  -Не задавай провокационных вопросов.
  -Я ничего такого не имела в виду.
  -Извини, сказал глупость. Я так и не научился воспринимать вещи такими, какие они есть.
  -Я очень плохо выгляжу?
  -У тебя усталое лицо, круги под глазами... Много плакала... И все равно прекрасна...
  -А вот ты мало изменился с первой нашей встречи - так и не разучился льстить женщинам. Не зря пользовался у них успехом.
  -Тебе я никогда не льстил. Ты в лести не нуждалась.
  -Говоришь с тобой - забываешь о своем возрасте. Что было бы, если б твои глаза являлись зеркалом и действительно отражали подлинный облик смотрящего в него?
  -Выражаясь банальным языком, глаза - зеркало души.
  -Я - счастливый человек. Все трое моих мужчин ласкали мой слух словами, произносимыми от души.
  -Ты еще многие годы будешь счастлива, Наташа. Васильев выздоровеет - он не подведет, выйдет из больницы бодрым и здоровым.
  -К сожалению, в лучшем случае только бодрым. Он никогда не унывает.
  -Ты придаешь ему силы.
  -Это он придает их мне.
  -Вы взаимно подпитываете энергией друг друга. Ты должна сожалеть о том, что упустила многие годы, отвергая его любовь.
  -Я не жалею. Я любила тебя...
  -Мне и самому так казалось...
  -На самом деле любила... Ты по-прежнему дорог мне.
  -Как воспоминание - не самое худшее воспоминание.
  -Какая горькая ирония в твоих словах!
  -А что мне осталось?
  -Ты много страдал по моей вине.
  -По своей... Я никого не любил так, как тебя. И потому благодарен тебе за то, что в свое время ты стала моей...
  -Лучшие годы мы провели вместе. Ты не представляешь, что значит для меня эта наша встреча... Жаль, что мы видимся только в горькие дни.
  -Именно в подобные дни мы больше всего нуждаемся друг в друге.
  -Я нуждалась и нуждаюсь в тебе всегда... И никогда не скрывала этого от мужа.
  -Если это правда, то ты поступала не слишком разумно.
  -Своими ровными отношениями с Васильевым мы обязаны тем, что никогда не осложняли их фальшью.
  -Главное, ты его любишь.
  -Да, если с ним случится непоправимое...
  -Он поправится, ты должна в это верить.
  -Вслух говорю себе, он выживет. А мысли... Мысли не дают мне покоя, и так жутко становится...
  -Гони эти мысли к чертям собачьим.
  -Я уже далеко не та, кем была раньше. Очень сильно сдала, видимо, надорвалась... Слишком долго держала себя в ежовых рукавицах.
  -Просто сильно устала. Нуждаешься в продолжительном отдыхе. Нельзя так много работать, надо беречь силы...
  -Я не могу позволить себе расслабляться. У меня перед глазами пример мужа. Его работоспособности может позавидовать любой человек. Я ему в ней уступаю. Не выдерживаю его железного распорядка дня. Он каждый день вставал в шесть утра, а я люблю поспать...
  -И когда просыпаешься?
  -Тогда же, что он. Но полчаса - час валяюсь в постели, то ли сплю, то ли дремлю.
  -У каждого свой биоритм. И тебе не следует приспосабливаться к ритму мужа. С учетом своей работы можешь позволить себе понежиться в постели.
  -Могу, но не хочется сдаваться годам.
  -Тебе необходим отдых. Кому будет легче, если ты надорвешь свое здоровье? Помни о своем сердце.
  -Ты, как мой муж. Он тоже предостерегает меня.
  -И правильно делает.
  -А сам работает, как ломовая лошадь - без передышки.
  -Когда он вернется домой, я вам обоим задам перца. Как дети!
  -Не ворчи, все равно нас не переделаешь.
  -К сожалению... Мне нельзя было отпускать тебя к Васильеву. Он показывает тебе дурной пример. Со мной было бы все иначе.
  -Ты всегда действовал на меня расслабляюще... Может, именно по этой причине я ушла от... твоего влияния.
  -Ты ушла от меня по более серьезной причине, но об этом сейчас не стоит говорить. Вообще не стоит.
  -Ты прав, Петя. Это слишком тонкая материя. Любое неточное слово может ее повредить.
  -При любых обстоятельствах мы должны остаться друзьями.
  -Я ценю то, что ты сохранил ко мне теплые чувства. Иногда даже спрашиваю себя, каково мужу от моего отношения к тебе. Не усугубляю ли я этим его болезнь? Нет ли моей вины в его нездоровье?
  -Тебе не в чем винить себя. Ему удалось то, во что я не верил, переоценив себя.... Да, это далось ему нелегко, но победа - не поражение, она способствует здоровью. А такому сильному человеку, как Васильев, твоя честность лишь укрепляет самочувствие. Я давно ему не соперник, наша дружба не таит для него никакой опасности. Он слишком умен и хладнокровен, чтобы заблуждаться относительно твоих чувств.
  -Я не давала ему никаких оснований для недовольства собой. За все время, что мы вместе, не сказали друг другу ни одного обидного слова. Большего взаимопонимания между супругами трудно достигнуть.
  -Так что ни в чем себя упрекать не должна.
  -Меня постоянно мучит совесть. В прошлом он испытал из-за меня немало переживаний.
  -В таком случае мое место давно на кладбище.
  -При чем тут ты?... Извини...
  -Это ты меня прости. Не сдержал эмоций.
  -Мы оба часто не сдерживали их, поэтому...
  -Не только...
  -Лучше не стоит, да?
  -Не стоит. Нам есть, что вспомнить лучшее, чем обмен репликами, когда мы плохо слышали друг друга.
  -Иначе едва ли ты пришел ко мне сейчас.
  -Я был бы здесь в любом случае.
  -У тебя нет на меня зла?
  -При всем своем эгоизме и уязвленном самолюбии я понимаю, насколько несовершенен по сравнению с Васильевым. Если он давал тебе энергию и силы, я их у тебя отнимал.
  -Ты излишне самокритичен.
  -У меня много свободного времени, никто не досаждает мне. Отсутствие внешних раздражителей позволяет мне лучше вникнуть вглубь себя.
  -Выходит, одиночество не всегда во вред?
  -Когда как.
  -Петя недоволен твоим состоянием и образом жизни.
  -Он находится на подъеме и остро переживает спад семейной активности у близких ему людей. Не принимай всерьез его слов. Я в полном порядке.
  -Не нравится мне твоя показная бодрость. И твой вид не внушает большого удовлетворения.
  -Изнанка холостяцкой жизни.
  -Тебе хватает на жизнь?
  -Даже остается.
  -Не давай денег Пете, он не хочет, чтобы ты отрывал их от себя, и берет только потому, что не хочет тебя обидеть. У меня значительно больше возможностей помочь молодым.
  -Для меня очень важно оказывать им посильную помощь. У меня не создалось ощущения, что Петя боится обидеть меня. Просто он хочет выглядеть перед тобой хорошим парнем. Пусть лучше будет просто хорошим и берет деньги у тех, кто их ему дает. Он говорил тебе, что зарабатывает юридической практикой?
  -Хвастался. Как бы не натворил дел.
  -Творить дела - его профессия. Будем надеяться, шеф не даст ему напортачить...
  
   -10-
  -Так уж у нас водится, Петя, мертвых мы любим больше, чем живых. Кто только ни пришел его хоронить...
  -Я не знал, что у Васильева были враги.
  -Главное, не имел друзей. В сущности, он был одиноким человеком.
  -Ты никогда мне этого не говорила.
  -Ты бы не поверил, считал его человеком из советской элиты.
  -Это не исключает враждебности в их среде. В ней всегда господствовала зависть, подковерная борьба, лицемерие и цинизм.
  -Тогда почему тебе казалось, что у него не было врагов?
  -В сфере его интересов все поделено между своими, каждый занимает определенную нишу и не высовывается, пока власть не продвинет того, кого считает нужным повысить.
  -Однако Васильев занимал свое место по праву - благодаря уму, эрудиции и таланту. С этим спорить не будешь?
  -Все так. Но если б не его конформизм, к пирогу бы допущен не был.
  -А что толку от твоей бескомпромиссности? Кому от нее польза?
  -Никому. Только вред.
  -И у тебя друзей - раз, два и обчелся.
  -То же верно.
  -Главное, не быть беспринципным. Васильев отличался честностью и никогда по большому счету не шел на сделку с совестью...Что молчишь? О покойниках говорить либо хорошо, либо ничего?
  -Мне нечего сказать о твоем муже, я плохо знал его и не могу судить о нем объективно.
  -То-то и оно. Сам признаешь...
  -Я жалею о смерти Васильева и сочувствую твоему горю.
  - Ты уже говорил...
  -Что ты сама?
  -Прихожу в себя. После его смерти прошло две недели. Начала разбирать архив. Тьма работы. Не сижу без дела. Можешь за меня не беспокоиться.
  -Тебе нужен отдых, возьми путевку.
  -Нет! Одна я никуда не поеду. Мне и так тошно...
  -А находиться одной в этом доме легко?
  -Тяжело, но не тошно.
  -Может быть, поживешь у Пети?
  - Он предлагал.
  -Знаю. Почему бы тебе хотя бы на время не переехать к нему?
  -Не хочу стеснять их, омрачать им жизнь. Петя возвращается домой поздно, я все равно его не увижу. А с Ирой мне говорить не о чем.
  -Помоги ей. Как-никак у тебя внучка.
  -Что-то я не заметила, чтобы у девочки был любящий дед. Часто ты навещаешь ее?
  -Редко. На то есть свои причины.
  -Поссорился с сыном?
  -Нет. Просто мы перестали понимать друг друга. Такая вот банальная история.
  -Что у вас произошло? Я говорила с Петей - он отмалчивается. Ведь вы так любили друг друга. Я даже ревновала сына к тебе. Ты всегда грудью вставал в его защиту, подставляя себя.
  -Это было давно и неправда. Я состарился, Петя возмужал. У меня нет никакого дела, у него их тьма. В его глазах я выгляжу анахронизмом.
  -Ты так и не смог оправиться после увольнения с работы?
  -Выяснилось, работа была для меня самой большой необходимостью, хотя я не так уж ее любил. Ничто другое заменить ее не может.
  -Даже "Диалоги"? Или ты их забросил?
  -До меня дошла, наконец, полная их никчемность.
  -Писать в стол тяжело.
  -Не в том дело. Нет человека, которому были бы они сколько-нибудь интересны. Я исчерпал себя - и очень давно.
  -Чувствуешь себя очень одиноко?
  -Все люди одиноки, Наташа. Каждый по-своему. Я - не исключение.
  -Я думала, Зина помогает тебе...
  -Она еще более одинока, чем я.
  -Вы не слишком ладите друг с другом?
  -Даже слишком ладим. Но она мне не доверяет. Ты ее понимаешь?
  -Понимаю. Ты непостоянен. И в старости не изменился. По-прежнему рефлексивен. Ничего, что я это говорю?
  -Имеешь право.
  - Давно ничего уже не имею. Во многих твоих бедах виновата я... Но ты, несмотря ни на что, остаешься единственным настоящим моим другом.
  -Очень даже смотря - мы прожили вместе не один день.
  -Не стоит щадить мои чувства. Я предала тебя. И не раз. Мне нет прощения!
  -Я любил тебя, Наташа!
  -Мало ли кого ты любил.
  -Наш сын назвал меня недавно любвеобильным. И ты так считаешь?
  -Он прав. На моей памяти у тебя была не одна женщина, кого ты любил. Не нужно перечислять их имена?
  -Не нужно. Только по-настоящему я любил лишь тебя. И тебе это хорошо известно.
  -Прости, мне - нет. Возможно, Зине? Не потому ли она не хочет оформить ваши отношения? Извини, проговорилась.
  -Извиняться должен Петя. Трепло!
  -Что поделать, он ее не любит.
  -Он любит тебя - и тут ничего не поделаешь.
  -Я так давно не видела на твоем лице такой улыбки.
  -Человек, который улыбается, стал улыбаться редко.
  -Зря. Она тебя украшает... Прояви былой напор - женись на Зине. Мне ли не знать, когда ты чего-то сильно хочешь, добиваешься своего.
  -Весь напор был да вышел. И тебе это тоже известно.
  -У меня нет никаких негативных чувств к Зине, поверь.
  -Но и большой любви к ней не питаешь.
  -Я думаю не о ней, а о тебе.
  -В данной связи обо мне не думай.
  -Я бы и рада не думать...
  -Рада?
  -Нет... Ничего не думай.
  -Я и не думаю.
  -Мне после мужа никто не нужен, никто!
  -Разве я навязываюсь тебе?
  -Прости, Петя. У меня голова ходит кругом. Я ничего не имела в виду. Не пойми меня неправильно...
  -Мы останемся друзьями, как бы банально это утверждение ни звучало.
  -Такая банальность меня устраивает.
  -Мне уже не раз приходилось говорить, что многое в жизни банально, но от этого не становится менее ценным.
  -Верно. Мы немолоды и поняли цену большинства вещей. Дружба, должно быть, ценнее любви. Дружба - постояннее...
  -Пожалуй. Особенно тогда, когда тебе немало лет.
  -Не прибедняйся. Если верить сыну, ты все еще... нет, это уже слишком... Я становлюсь пошлой.
  -Петя ровным счетом ничего обо мне не знает. Информировал его, видимо, такой же оболтус, как он, который фантазирует невесть что.
  -Вова? Да, Петя говорил тебе, что они встречались и даже подружились.
  -Милое дело - обсуждать предков.
  -Петя клянется, что он тебя не обсуждал... Тебе не кажется странным, что они подружились?
  -Оба хотят женить меня на Зине - единственное, что их сближает.
  -Петя не хочет... Впрочем, что я знаю?
  -По правде говоря, я несколько побаиваюсь того, что наш сын может воспользоваться доверчивостью Вовы и сделает ему какую-нибудь пакость.
  -Чтобы испортить твои отношения с Зиной?
  -Так и быть, выскажу свои сомнения. В одном из последних наших разговоров Петя заявил мне, что Вова смотрел на него влюбленными глазами и заподозрил Зининого сына в нетрадиционной сексуальной ориентации.
  -Думаешь, Петя может надсмеяться над ним?
  -Видишь ли, Вова очень одинок, у него нет ни друга, ни подруги, он может довериться нашему сыну...
  -Ты хочешь сказать, что Вова действительно гомосексуалист?
  -Нет. Но его нервная конституция такова, что он может принять цинизм за... проявление искренней дружбы, а то и любви. Хорошо, если я ошибаюсь.
  -Как же плохо ты судишь о собственном сыне?!
  -Петя изменился, Наташа, отнюдь не в лучшую сторону. Он раньше никогда не был таким злым и язвительным, каким я видел его при нашей встрече.
  -Не замечала за ним ничего такого. Он любит жену и дочь, в семье все идет хорошо...
  -Что мы о них знаем?
  -Ты меня пугаешь. Только того нам не хватало, чтобы Петя влюбился в мужчину или решил поиздеваться над ним только потому, что ему показалось, будто тот сам в него влюблен...
  -Не нравится мне их дружба...
  -Ты когда-нибудь задумывался над тем, что у нашего сына никогда не было, и нет поныне друзей? Возможно, оба парня испытывают одну и ту же потребность в дружбе... А тебе мерещится нечто такое, во что трудно поверить... Поговори с Вовой - ты сумеешь деликатно выведать, что кроется за их отношениями.
  -Сделаю попытку. Надеюсь, я ошибаюсь. У страха глаза велики...
  
   -11-
  -Напрасно так обеспокоился моим здоровьем. Я же просила Петю никого не впутывать...
  -У тебя нет никакого права отказываться от моей помощи. Ты нуждаешься в уходе близких людей. Как только твое состояние здоровья нормализуется, я оставлю тебя в покое.
  -Я уже лучше чувствую себя, чем два дня назад, когда у меня случился сердечный приступ. Спасибо, Петя, на добром слове и желании помочь, но я справлюсь сама. Ты же видишь, сейчас я не выгляжу настолько больной, чтобы нуждаться в уходе. Я встаю, продукты в доме есть, нехитрый завтрак, обед и ужин приготовить могу. Если бы была беспомощной, непременно воспользовалась помощью детей - Тани или Пети, - они предлагали мне, даже настаивали переехать к ним хотя бы на время.
  -И зря не переехала. Ведешь себя хуже маленького ребенка. Все, разговор окончен, я остаюсь здесь. Не бойся - не на совсем.
  -А я не боюсь...
  -Эти дни тут парадом командую я.
  -Я не хочу вставать попрек между тобой и Зиной.
  -С нею этот вопрос урегулирован. Более того, именно она предложила мне пожить у тебя столько времени, сколько нужно - до поправки твоего здоровья.
  -Странно все это...
  -По-твоему, не по-людски?
  -Слишком уж по-людски. На такие жертвы со стороны Зины я, Петя, не готова. Лучше перееду к Тане, раз все вы не доверяете мне и боитесь, что одна могу отдать концы.
  -Таня должна уехать в Москву, Петя с утра до вечера занят. А у меня свободного времени хоть отбавляй. Придется тебе смириться с судьбой и выдержать мое присутствие.
  -Ты всегда добивался своего - даже тогда, когда это было не в твоих интересах.
  -Далеко не всегда... Я не стану злоупотреблять своим положением в твоем доме и уберусь восвояси, как только ты поправишься.
  -Не нужно подчеркивать, как долго - вернее как недолго ты будешь тут находиться. У меня хватает здравого смысла понять место каждого из нас. Раз ты так настаиваешь на выполнении своей миссионерской роли, я сдаюсь при том условии, что мы не будем касаться в разговорах щепетильных тем.
  -Обещаю - не будем.
  -И еще... Если вдруг я не смогу дойти до туалета, ты пригласишь сиделку. Деньги у меня есть. На тумбочке лежит лист бумаги с телефоном женщины, готовой ухаживать за мной круглосуточно - столько, сколько потребуется. Я с ней договорилась. И тогда ты уступишь ей свое место. Договорились?
  -Хорошо, Наташа. Надеюсь, до сиделки дело не дойдет. Это не в твоих интересах.
  -Что верно, то верно... Никогда не думала, что окажусь в таком идиотском положении. Мы оба - каждый по-своему.
  -Такая мысль может возникнуть только у человека с больным воображением.
  -Не настолько я больна. Голова у меня пока в полном порядке.
  -Чего нельзя сказать о сердце.
  -Оно подводило меня и раньше, если помнишь. Ишемическая болезнь сердца у меня давно.
  -Прости, но с годами мы не становимся здоровее.
  -Хорошо же ты утешаешь меня. Такими темпами приговоришь меня к инфаркту.
  -Даже шутить так не смей. Я здесь не для того, чтобы отпускать подобные хохмы.
  -Больше не буду, господин начальник.
  -То-то! Пора навести тут кое-какой порядок...
  -Лучше посиди со мной. Таня приходила вчера, и в доме полный порядок. Поставь, пожалуйста, чайник. Попьем чая с шоколадным тортом.
  -Шоколадно- вафельным? Уже не помню, когда в последний раз его ел.
  -Он самый. Знаю - ты его любишь, не забыла. Таня где-то купила.
  -Разве такое можно забыть?
  -Какая у тебя все-таки чудесная улыбка?
  -Какая к черту улыбка? Беззубая. Своих зубов осталось пять или шесть.
  -У меня - и того меньше.
  -Петя сказал, твой американец опять пригласил тебя в Штаты.
  -Получила приглашение погостить в его семье пару недель. Только кто меня туда теперь выпустит? И на какие деньги? Теперь, когда нет Васильева, я для властей рядовой обыватель. К тому же не слишком здоровый - к их благу.
  -У тебя и без Васильева есть имя. Твои переводы пользуются хорошими отзывами, что бывает не так уж часто. У тебя нет врагов и конкурентов.
  -Как нет и друзей. Мы об этом как-то говорили. За последнее время даже убавились те, кто принимал участие во мне... Я все время болтаю без умолку. Все потому, что одна. Противная штуковина - одиночество, в полной мере почувствовала его, оставшись одна в этой огромной квартире. Мне никто так не нужен, как ты... Что я говорю?! Совсем сошла с ума!
  -Просто отвыкла от общения с людьми. Поправишься, что-нибудь придумаем. Нельзя жить одной, когда есть те, кто тебя любят.
  -Дети? У них и без меня забот полон рот. Не хочу маячить у них перед глазами, быть им в тягость, чувствовать себя не в своей тарелке.
  -Помилуй. Что ты такое говоришь?
  -То и говорю, что будет, если послушаюсь ваших советов и последую им. Я говорила, что не больна на голову.
  -Какая ты все-таки несносная женщина?!
  - Скажи проще - баба!
  -И сказал бы, но это слово плохо вяжется с твоей аристократической натурой.
  -Это ты сейчас придумал? Не смеши меня. Я в зеркало боюсь взглянуть. Так и хочется плюнуть в собственное отражение. Кем была и кем стала! Однако жить все равно хочется. Так и живу... Мужчинам стариться, должно быть, намного легче, чем женщинам. Вы словно не замечаете своих лет.
  -Еще как ощущаем их. Особенно тогда, когда остаемся без дела.
  -Я бы не дала тебе остаться без работы. Уверена, есть такое дело, которым ты мог бы заняться - не ради денег, в охотку. Да, и есть у тебя дело - дело твоей жизни. Я его презирала, боролась с ним. Но что я в нем понимала? " Я Бродского не читала, но он поэт никакой"...
  -Ты меня читала. Твое мнение - вполне адекватно чтиву. Я был бездарным графоманом. Но возомнил себя писателем, потратил свою жизнь впустую, отравлял существование близких. Сама знаешь.
  -Что бы я ни думала о "Диалогах", это часть твоей души. Оставаясь ей верен, ты поступал правильно. Нельзя поступаться собой, изменять своему призванию, себе. Мы кончаемся тогда, когда лишаемся себя. Как я смела так относиться к твоему детищу, пусть несовершенному и даже пошлому в моем представлении, что заставляла тебя страдать? Кому как не мне знать, что такое муки творчества, когда уже "на второй день творения" хочется уничтожить то, что в первый казалось шедевром? К твоим страданиям от осознания неполноценности своего труда я добавляла свое непринятие - грубо, резко, оскорбительно...
  -Так или иначе, но ты была права. Если б не эти проклятые "Диалоги", вся наша жизнь могла б сложиться так, что мы были бы вместе и поныне.
  -Да... Я любила тебя и ненавидела твой труд. Он развел нас. Я ушла к Васильеву, не любя его самого, но преклоняясь перед его талантом.
  -Он и человек был неплохой.
  -Замечательный! До последнего своего дня... И любил меня. За все годы нашего знакомства и совместной жизни мы ни разу не поссорились, я не услышала от него ни одного плохого слова. А я была с ним суха и отвергала его любовь... Не имела права уходить от тебя, такого несовершенного, но любимого мной человека к почти идеальному, но нелюбимому. Я бесконечно виновата перед вами обоими.
  -Напрасно взваливаешь на себя вину. Тем более что Васильева вскоре полюбила.
  -Я убеждала себя, что люблю. Уважение, преклонение, благоговение - не любовь. Ты это знаешь не хуже меня.
  -Мое присутствие влияет на тебя не в лучшую сторону. На твое здоровье - во всяком случае.
  -Нет, нет... Не знаю, как это по Фрейду, ты - лучшее лекарство, в котором я нуждаюсь... Не стану лукавить, мне безразлично, что по этому поводу думает Зина, если вообще думает обо мне. Я поступаю нечестно - и по отношению к ней, и к тебе. Я не должна разлучать вас даже на день. Но не в силах совершить подвиг - не думать только о себе. Я страшная эгоистка! Воспользовалась случаем...
  -Чтобы сказать мне то, что думаешь. И я тебе за это благодарен.
  -Ведь я не требую от тебя взаимности, которую не заслужила. Довольно и того, что ты когда-то любил меня, жадно хотел обладать моим телом, отдавался сам без остатка...Прошлое стоит очень многого. Я не променяю его на самое прекрасное настоящее и будущее - гипотетически, конечно, - хотя бы потому, что молодость не вернуть. Быть может, я и живу сейчас не столько настоящим, сколько прошлым.
  -Ты и теперь много работаешь, тебе есть, чем гордиться.
  -Признаюсь, после смерти мужа я не придаю большого значения своим переводам. Я еще много раньше утратила вдохновение, требующееся для преодоления сопротивления материала. Перевожу легко, почти без труда. И не испытываю особой радости, как прежде, когда завершаю начатую работу. Я впряглась в телегу и качу ее по той же дороге, что в начале своей карьеры, но теперь знаю все ухабы - выбоины, словно раньше тащила воз в гору, а теперь - с горы. В гору было мучительно тяжело, но интересно. А с горы - неимоверно легко и почти безразлично - катит и катит без остановок. Иногда я завидую прежней себе - кобыле, что тащила тяжелую ношу, чуть ли не сдыхая от усталости. Это не пустые слова, Петя, - я завидовала тебе, пишущему "Диалоги", испытывающему эмоции от радостного потрясения до ненависти...Ты страдаешь, когда пишешь и когда не можешь писать, ненавидя "Диалоги", а я почти бесстрастна, переводя своего американца. Ты это можешь понять?
  -С трудом. Я бы испытал неслыханное счастье, если б у меня нашелся хотя бы один читатель, одолевший до конца мое писание.
  -К сожалению, я не могла и не могу даже сейчас совершить такой подвиг.
  -Ценю твою откровенность.
  -Даже на смертном одре я буду говорить то, что думаю, как бы глупо и даже жестоко это ни выглядело. Бес вселяется в меня, ничего не в состоянии с собой поделать... Прости...
  -Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы обижаться.
  -Возможно, в недрах моей души сидит садистка?
  -А в моей - мазохист. Все может быть...
  -Потому ты терпел все мои выходки и терпишь их сейчас.
  -Сейчас ты больна и борешься с болезнью, преодолевая свою слабину силой, которая в тебе осталась.
  -Скажи проще - нетерпимостью и беспощадностью.
  -Если они помогают тебе, их можно только приветствовать.
  -Но не говори, что тебе это по нраву.
  -Напротив. Но мы не были бы сами собой, если б стали другими на склоне лет.
  -Я никогда не щадила тебя...
  -А я всегда поступал так, как считал для себя нужным, мало считаясь с другими. И все это больше тридцати лет позволяло нам любить друг друга.
  -Я и сейчас тебя люблю...
  -Наверное, и я... Тебя. Только стена, воздвигнутая между нами, непреодолима. Слишком мало сил осталось у нас, чтобы найти в ней брешь и вернуть все назад.
  -Ты честен. И был таким почти всегда.
  -Такая честность не стоит ломаного гроша. Она защищает мое "эго" - только и всего... Не во время мы затеяли этот разговор.
  -Да, бальзам на душу он не льет. Но я всегда была противником иллюзорного счастья. Становлюсь сильней духом, когда чувствую определенность, как бы печальна для меня она ни была. А там смотришь, стану здоровее и телом.
  -Прости меня...
  -За прямоту? Я тебе за нее благодарна. Только так мы и можем остаться друзьями.
  -Надеюсь, никто не помешает нам остаться ими до конца...
  -Ты так и не обрел счастья?
  -Я обрел относительный покой.
  -И защищаешь его всеми правдами и неправдами?
  -Где одно, где другое, часто трудно определить.
  -Может быть, не все еще у нас потеряно...
  -Все может быть...
  -Ты уже совсем не любишь меня?
  -Зина утверждает, что я люблю одну тебя. И Катя того же мнения.
  -А ты сам?
  -Я сам? Не знаю, люблю ли я вообще кого-нибудь, кроме себя, которого ненавижу порой всеми силами своей души.
  -Так ты еще более одинок, чем я.
  -У меня атрофированы все чувства, кроме прежних привязанностей. Ко всем вам, моим родным и близким. Но это не любовь. И все вы это знаете.
  -Что трудно у тебя отнять, так это знание людей в той мере, какая возможна в сумерках их душ. Я всегда была противницей всякой мистики и учений, ставящих бессознательное выше сознания. Но в последнее время изменила мнение. Возможно, Фрейд был в чем-то прав. Как ни странно, Юнг и другие, кто пошел дальше Фрейда, отказавшиеся от одиозных умозаключений прародителя, убеждают меня меньше, чем первооткрыватель.
  -Даже ошибки пионеров увлекают нас больше, чем отринувшие их последователи. Хотя тот же Юнг далеко не подражатель. Я мало знаком с его теорией, но меня она не убедила. Впрочем, я уже давно поостыл и к теориям Фрейда. В частности, сексуальная предопределенность всего и вся уже не внушает мне особого доверия.
  -Видимо, в тебе с годами перебродили те самые клетки, назовем их так, которые будоражили твое воображение. Примат сексуальности, заложенный в твоих генах, приобрел еще большее значение, когда ты познакомился с работами Фрейда. Они еще сильнее возбудили тебя, и ты всю свою жизнь и жизнь других людей, главным образом, сводил к сексуальной мотивации.
  -Мой интерес к сексуальной проблематике не столько подавлял твой прагматический ум, сколько мешал ему властвовать надо мной.
  -Я не стремилась к власти над кем бы то ни было.
  -Но сопротивлялась влиянию чуждых тебе сил.
  -По-твоему, я была холодна с тобой?
  -Никто так сильно не воспламенял меня, не делал таким возбудимым и счастливым в плотских утехах и радости слияния душ, как ты. В лучшие наши времена ты забывалась в моих объятьях и придавала мне новые силы, оставаясь самой страстной для меня женщиной. И вообще - любое наше познание - и познание женщины - исключительно субъективно по своей природе. Именно потому любовь непредсказуема и необъяснима, на ее почве убивают, кончают с собой, творят и добро, и зло. Что бы мы ни говорили о Фрейде, но самые сильные страсти испытываются нашими телами. Мне повезло в любви к тебе - она соединила в себе оба начала - и земное, и небесное.
  -И мне с тобой - в той же мере. Я лишь тогда ушла от тебя, когда моя любовь осталась только земной.
  -Другими словами, небеса взяли верх над землей.
  -Между мной и Васильевым была одна любовь - небесная. У меня к нему - во всяком случае. По мне, душа важнее тела. Твои "Диалоги" раздражали меня преобладанием в них темных и откровенных сцен торжества плоти над душой, отсутствием тайны, сокровенности. А ведь я не религиозна, Бог в моей душе до сих пор так и не поселился - слишком я материалистична, чтобы признать вторичность материи. Впрочем, оставшись одна, я стала менее прагматична, в меня проник дуализм, примиривший даже с твоим Фрейдом, между прочим, яростным врагом церкви и религии.
  -Он был страстным адептом своих теорий, чтобы признать божественную природу всего сущего и несущего, включая темные инстинкты. Все мы - творения Бога. А дьявол - порождение церковников. Богу было угодно создать нас такими, какие мы есть. Он хотел, чтобы мы не только веселились, но и страдали. Иначе б мы не знали радости. Без печали счастье - пустой звук. А отсутствие страстей делало б нашу жизнь пресной и скучной.
  -Однако как быть с агрессивностью, алчностью, ненавистью, порождающими бесчеловечные войны, убийства, истязания? И это Ему угодно?
  -Ему угодно, чтобы люди стали Человеками, совершенствуясь и преодолевая в себе пороки. В этом, быть может, заключена высшая Доброта Творца... Хотя и мне трудно понять допущения им таких злодейских явлений, как Холокост. Наказание невинных - выше моего разумения и прощения. Но кто я такой, чтобы прощать Вседержителя?!
  -Ты в него веришь? Давно?
  -Я, как и ты, стал своеобразным дуалистом. Далекий от любой религии, верю в Бога как Творца всех начал, продолжений и концов. Я мало задумываюсь над тем, есть ли жизнь после смерти, но Он был, есть и будет вечно. Могут исчезнуть целые цивилизации, а Он останется. Более того, именно Он допустит это исчезновение. Кто знает, быть может, до нашей цивилизации на Земле уже существовала цивилизация и исчезла. Иначе как объяснить творения древних египтян, шумеров и латиноамериканцев?
  -Ты не боишься смерти?
  -Кажется, не боюсь. Как раньше, так и теперь я продолжаю жить своей жизнью, следуя собственной природе, не совершая умышленного зла другим людям. Он будет судить меня за неумышленное зло и излишнее самолюбие.
  -До таких высоких дум я еще не дошла, хотя доросла до их понимания.
  -Меня радует твой веселый смех. Выздоравливаешь прямо на глазах.
  -Твоими б устами... Поцелуй меня... Все тот же вкус... Спасибо...
  -Ты не захотела мне ответить?
  -Я слишком слаба... И боялась, как ты отреагируешь... Хотела насладиться твоим... Такая старая перечница! Не любить тебя выше моих сил. Лежа в объятьях Васильева, я вспоминала тебя, слишком земного... Мне не хватало с тобой воздуха. Вот я и рванулась к Васильеву, давшему мне новую жизнь. Он был моим Пигмалионом, я - его Галатеей, оставшись статуей. Не нашлось для меня Афродиты, которая бы оживила меня для него. Я не смогла любить его так, как тебя. Он это чувствовал и знал с самого начала. Благодарность, признательность не годятся в подметки любви, которой он не получил от меня. Притворяться я не хотела и не могла.
  -За это все мы тебя и любили.
  -За то же самое ты любил не только меня, но и остальных своих женщин. Даже Зина перестала кокетничать и притворяться. Она тебя любит, цени это. А ты любишь ее?
  -Петька утверждает, что я любвеобильный.
  -Зина тебя не предавала и не предаст. Поздно ей влюбляться в других...
  -О, женщины!
  -Я специально произнесла последнюю фразу, чтобы ты не слишком обольщался собственной персоной.
  -Я вижу себя не только в зеркале - не совращаюсь на свой счет.
  -Надеюсь, ты утратил... то есть не утратил до конца то, чем привлекал своих женщин? Это, как надо понимать, оговорка?
  -Ты -хитрая бестия, вот как надо понимать. Схитрю и я, оставив тебя в полном неведении на этот счет.
  -При случае обязательно спрошу у Зины, она скажет то, что ты скрываешь от меня... Шучу...
  -Я уже давно не придаю всему этому большого значения.
  -С каких пор, если не секрет?
  -С тех самых.
  -Не смею углубляться в эту тему.
  -После того, как Катя ушла от меня, секс перестал быть для меня тем поводком, который вел меня к женщинам.
  -Странно повела себя с тобой. Не твоя вина в том, что наш сын безобразно поступил с ее дочерью.
  -Была моя вина, была. Я имел на Петю влияние, верил ему, невольно обманывал Катю и ее дочь, внушая им лживые представления о мыслях и поступках Пети. Катя спасала Иру от нас - меня и сына. Спасалась и сама.
  -Петя говорит, она поняла, что была не права, но ты непреклонен.
  -Мое чувство к ней перегорело.
  -Она перестала существовать для тебя как женщина?
  -Главное другое - я не ожидал от нее такого разрушительного для нашей с ней любви материнского эгоизма.
  -Так самки защищают своих детенышей от любой беды.
  -Если продолжить твою тираду из жизни животных, самцы представляют угрозу жизни детенышей, так как отвлекают внимание самок на себя.
  -Ты не говорил с Катей о ваших перспективах?
  -Мы объяснились недавно, она меня поняла.
  -Разводиться не собираетесь?
  -Не видим смысла.
  -Она еще может выйти замуж.
  -Найдет кого-то, сообщит - разведемся.
  -А сам ты сыт двумя женитьбами, в третий раз идти под венец не собираешься.
  -Зина не хочет.
  -Зина? Почему?
  -Она мне не верит.
  -В твою к ней любовь?
  -Видимо.
  -Я ее недооценивала.
  -А я переоценил.
  -Так желаешь жениться на ней?
  -В ее доме я нашел убежище от своего одиночества и хочу обрести настоящий покой для нас обоих. И Вова мой союзник.
  -Ты заменил ему отца.
  -Просто мы не без труда нашли взаимопонимание.
  -Но отчего ты охладел к собственному сыну?
  -Он жаловался тебе?
  -Нет, конечно. Но с недавних пор не говорит о тебе и молчит, когда я упоминаю твое имя.
  -Я не понимаю, что случилось между нами. Я ничуть не изменился к нему, в его дочке я души не чаю. Видимся и общаемся мы редко, это верно. Он возвращается домой поздно, у Зины нет телефона. Ее он не обожает, теперь ему больше мила Катя - после того, как поняла, что Петя - хороший семьянин. Она уже готова простить ему любой грех.
  -Он изменяет жене?
  -Нет, конечно. Но Катя коренным образом изменила отношение к зятю, видя то, что он много трудится и любит дочь и жену.
  -Быть может, Петя ревнует тебя к Вове?
  -Это просто смешно. И потом они после случайной встречи стали, чуть ли не друзьями. Вова даже приходит к ним.
  -Сколько времени? Еще не поздно - возвращайся домой. Я чувствую себя удовлетворительно. Завтра позвони из автомата. Если мне станет хуже, придешь.
  -Что за новости? Я высадился здесь не для того, чтобы покидать поле боя. Выполняю задание, данное мне детьми и Зиной. Придется тебе смириться с участью пленницы.
  -Смотри, не стань пленником своих заблуждений. Зина наверняка не в восторге, что ты захотел стать моей сиделкой. Я тебя предупредила.
  
   -12-
  
  -Долг платежом красен. Теперь настала моя очередь поухаживать за тобой.
  -У меня всего лишь легкая простуда, не стоило беспокоиться.
  -Если бы не твой хриплый голос по телефону, ничего б не поняла. Тебе в голову не пришло обратиться за помощью? Давай сюда термометр, хватит его держать. 37,5. Ничего себе, легкая простуда?! Давно лежишь?
  -Со вчерашнего дня.
  -Лекарства принимаешь?
  -Аскофен.
  -Ты хотя бы ел?
  -Ел.
  -Что именно?
  -Геркулесовую кашу. Пил чай с лимоном и медом.
  -И это за весь день?
  -Больше ничего в рот не лезет.
  -На сей раз парадом командую я... Так и знала - в холодильнике пусто. Лежишь мокрый, простыню хоть отжимай. Встань. Я сменю белье.
  -Оно в комоде. Я пока переоденусь.
  -Во что?
  -В другую пижаму.
  -Где она?
  -Висит на стуле.
  - Переоденься. Нечего устраивать цирк с переодеванием в постели... Хорошо, хоть чистое постельное белье у тебя есть, даже выглаженное. Экономишь - в прачечную не сдаешь?
  -Там все безбожно рвут. А мне все равно нечего делать...
  -Долго будешь так лежать? Или совсем без сил - не встать без посторонней помощи? Давай я тебе помогу.
  -Позволь, я сам...
  -Никак ты стесняешься меня?
  -Не хочу выглядеть перед кем бы то ни было в таком жалком виде.
  - Понятно, Петя. Я выйду. Извини, сразу не догадалась.
  -Это ты меня извини.
  - Переоденешься, позови меня. Постель заменю - ты слишком слаб... Можешь лечь. Когда ты принимал аскофен?
  -Утром, после еды.
  -У тебя ничего не болит?
  -Немного голова.
  -Врача, конечно, не вызывал?
  -Какой смысл его вызывать, если больничный мне не нужен?
  -Если завтра температура не спадет, утром вызову врача.
  -Ты собираешься остаться здесь до утра?
  -А ты как думал? Куплю лекарства, сок, еду, постираю, приберу. Ты не заметил, что оброс грязью?
  -Не клевещи. В квартире вполне чисто.
  -Только плита не мыта сто лет, ванна покрылась ржавчиной, везде лежит пыль. Что с вас, мужчин, взять? Пропадешь ты один, как пить дать.
  -Пить давать мне еще рано.
  -Юмор не утратил - значит, здоров.
  -А я что говорю?
  -Лучше помолчи. Посмотрись в зеркало. Худой, бледный, в чем только душа держится?
  -Держится, как видишь.
  -Не нравишься ты мне, Петя. Совсем не нравишься.
  -Я сам себе не нравлюсь. Но ничего - живу, на тот свет не тороплюсь.
  -И настроение твое мне не нравится. Ты хоть, кроме как с собой, еще с кем-нибудь общаешься?
  -В основном, с собой, когда уж совсем невмоготу. Но никакой радости такое общение мне не доставляет. А что у тебя?
  -Понемногу работаю, тем самым отвлекаюсь от дурных мыслей. Общаться не с кем. После смерти мужа никому до меня дела нет. Редкие телефонные звонки не в счет. Сам знаешь, какие разговоры ведутся по телефону. Как здоровье, что ешь, где бываешь, куда ходишь?
  -И куда в последнее время?
  -Знаешь, нет особого желания куда-то вечером идти. Летом, когда светло и тепло, театральная и музыкальная жизнь замирает, зимой темно и холодно, транспорт ходит плохо. И хотя живу не так уж далеко от центра, добраться до него не так уж легко, особенно тяжело
  возвращаться после Мариинки. Да попробуй легко достать туда билеты. Когда ты одна, все становится проблемой. И даже тогда, когда выбираюсь куда-то, не с кем обменяться словом в антракте. Взять хотя бы тебя...
  -Возьми - я не возражаю.
  -Ловлю на слове. Выздоровеешь, созвонимся, как это было в старину, пригласи меня в Филармонию или в театр. Деньги я отдам.
  -Зачем же так портишь песню? Раз в месяц я в состоянии заплатить за обоих.
  -Всех за свой счет на пенсию не расприглашаешься.( Знаю, нет такого слова.)
  -Нет у меня ни всех, ни одной. Я один, как перст.
  -Сам виноват. Сдуру рассорился со своими женщинами и живешь бобылем. Свистни - и Зина, и Катя примут тебя с распростертыми объятьями.
  -Не примут, и нет охоты свистеть. Досвистелся. ( Нет такого слова?) Когда ты один, меньше претензий к себе и другим.
  -А я считаю иначе. Мне не хватает близких людей. Дети выросли, у них свои семьи, им не до нас. Вот ты заболел и что? Ни Таня, ни Петя понятия не имеют, как ты живешь и чувствуешь себя.
  -Им некогда навещать меня, но звонят часто.
  -Что касается твоих женщин, размолвку между вами еще как-то можно понять. Но почему ты разошелся с Витей. Со своим единственным другом?
  -Лена окончательно ушла от него, он запил по-черному, никого не желает знать. Даже своих сыновей не хочет видеть.
  -Ужасно, что каждый из нас остался один. Все же тебе твое одиночество дается легче, чем Вите. Почему ты не предпримешь шагов, чтобы помочь ему?
  -Он отказывается от помощи - я предлагал. А когда пришел к нему, можно сказать, навязался, пришлось пить с ним, чтобы поддерживать с ним хоть какой-нибудь разговор. Если раньше во всех своих бедах он лишь изредка винил меня, теперь - чувствую - постоянно, хотя держит это в себе, что дается ему с огромным трудом.
  -Разве ты виноват в том, что Лена любила тебя, а не его? Как в жизни все нелепо: мы любим одних, а живем с другими или остаемся одни.
  -Виктор попытался и любить, и жить с одной, но что из этого вышло?
  -Положим, твой друг жил далеко не с одной Леной, постоянно изменял ей, вот и доизменялся. ( Мы с тобой сегодня все время произносим слова, которых нет в нашем языке.)
  -Наверное, это симптоматично... Я Витю не оправдываю, но у него были причины.
  -Тебе известно, в какой части тела она находилась - в том самом причинном месте.
  -Ценю твой юмор, Наташа, но причину ищи выше - не опускайся так низко.
  -Если кто из всех нас опускается, так это вы, мужчины.
  -Опыт свидетельствует об обратном.
  -Что ты этим хочешь сказать?
  -Речь не о тебе - о двух твоих мужчинах, по меньшей мере.
  -Себя из скромности к ним не причисляешь?
  -Со мной тебе повезло меньше.
  -Однако именно тебя я любила больше всего.
  -Приятно это слышать, но все же по-настоящему ты любила первого мужа.
  -Теперь могу признаться - тебя я любила больше... Саша остался у меня в памяти как первый мужчина, который любил меня, и которого любила я сама. Но зрелой любовью я любила только тебя.
  -А я всю жизнь ревновал тебя к первому мужу.
  -Как все по-идиотски складывается в жизни? Тех, кого мы любим сильнее всего, бросаем и потом мучаемся, оставаясь одни. Такая участь постигла и меня, и Лену. Она рассказывала мне, как поступила с тобой. Мы обе любили и предали тебя, твою любовь. И кто был счастлив? Ни я, ни Лена, ни Васильев, ни ты, ни Виктор. Все мы сколько угодно можем, как рыбы, биться об лед, ничего изменить не можем. Каждого из нас тянут на дно прошлые обиды и заблуждения.
  -Меньше всего обиды. И тем более заблуждения. Больше всего отречение от любви. Неважно, если это отречение происходит с сохранением этой любви.
  -Никто из нас не святой. Лена отреклась от любви к тебе после того, как ты отрекся, изменив ей, от своей любви к ней. Ни у кого из нас не нашлось сил простить друг друга. Витя изменял жене, так как она всю жизнь любила тебя. И если даже оставалась верна мужу, никогда не любила его. Ты любил Лену, твоя любовь ко мне - так или иначе - носила отпечаток той любви. И я до тебя любила Сашу, и в моей любви к тебе была горечь первой любви. Быть может, поэтому, любя друг друга, мы не смогли сохранить верность друг другу. Впрочем, о тебе я судить не берусь. Ты после Лены и меня любил других женщин - и не без взаимности. Но и они не сумели сохранить вашу любовь без того, чтобы не запятнать ее подозрениями, сомнениями, забвением пусть на время... Все мы остались одни. Если б ты в "Диалогах" смог подняться над собой до показа подобных катаклизмов в наших душах, не опускаясь до сексуальных деталей, возведенных в степень, тогда, возможно, ты нашел бы читателей. Однако увлечение сексом завело тебя в тупик, из которого ты не смог выбраться. И откуда взяться читателю, если ты сам стыдишься себя, выпущенного, словно джин, из бутылки. Загнать его назад ты уже не в состоянии. Обожаемый тобой Фрейд лечил психоанализом конкретных людей, причина болезни которых становилась известна только врачу и пациенту. Обнародовав факты из своей практики, Фрейд скрыл имена больных. А ты пошел дальше - предложил на продажу себя и близких. И все мы не смогли тебе это простить. Ты хотел быть опубликованным, желая вылезти из своей скорлупы, но стыдился собственной наготы. Тебе казалось, что никто из нас не понимает тебя, верно?
  -Отчасти. Ты видела меня насквозь, лишь из любви и жалости ко мне старалась не замечать моих метаний. Но главное, тебе претили те мы, кого ты обнаружила в "Диалогах" под нашими именами - как бы мало мы ни были похожи на моих персонажей. Обнаружила, ужаснулась, отреклась. С таким чудищем нельзя вместе жить. Его невозможно любить.
  -Чисто теоретически... Я все время любила тебя. Даже тогда, когда презирала. Ты был в моей крови. Я была заражена тобой всем - и хорошим, и плохим. Мой уход от плохого тебя к хорошему Васильеву был обречен на провал, так как я пыталась разорвать самое себя. И будь Васильев жив сейчас, я ничего не смогла бы с собой поделать - продолжала б любить только тебя... Что я делаю, старая дура?! От такого разговора у тебя может повыситься, а не снизиться температура.
  -Ваша гомеопатическая система лечения, доктор, поднимет с ног любого больного. Я уже здоров - независимо от температуры моего тела.
  -Больной уже не жалеет о том, что доктор пришел к нему незвано - непрошено?
  -Больной в легком шоке, доктор... Приходите как-нибудь еще.
  -Пожалуй, я останусь до полного вашего выздоровления. И не возражайте!
   .
   -13-
  
  -Почему, собственно, именно я должна сидеть с их ребенком? Только потому, что так хочет твоя жена? Пусть сама и сидит. Она, видите ли, работает. Но и я не ковыряю в носу!
  -Ковыряю в носу один я, Наташа.
  -Конечно, для девочки, которая постоянно болеет, лучше не ходить в садик, где она все время простуживается или заражается от других детей, но переезжать к Пете я не желаю.
  -Не понимаю, чего ты хочешь от меня? Чтобы я сидел с ребенком? Я предлагал помощь, они от нее отказались. Считают, я не заменю бабушек.
  -Вот пусть Катя и уйдет со своей мало оплачиваемой работы. Ира, работая на полную ставку, заработает и на мать.
  - Катя должна доработать до пенсии, до которой ей еще далеко - целых пять лет. Кроме того, при своем отношении к Пете она поссорит молодых, помирившихся с таким трудом.
  -Поэтому я даже на старости лет не могу пожить для себя?
  -Главное, чтобы такое желание имелось в наличии.
  -Можно подумать, у тебя оно есть.
  -Присутствует до такой степени, что никто другой, кроме меня самого, мне не нужен. А ты, кажется, нуждаешься в обществе других людей.
  -О каком обществе ведешь речь? Со взрослыми детьми следует жить раздельно, если желаешь видеть в них друзей, а не врагов.
  -Я имею в виду не только детей.
  -Как давно придерживаешься подобного мнения?
  -Столько лет, сколько тебя знаю.
  -Моя работа всегда требовала наличия контактов с разными людьми. И даже сейчас мало что изменилось.
  -А после работы ты предпочитаешь оставаться одна.
  -В отличие от тебя, я одиночества не люблю. Оно угнетает меня. Мне трудно дышать одной в моих стенах.
  -Настолько что?
  -Улыбка во весь рот. Так и знала, твой лучший друг проболтается. Трепло!
  -Ему было нечего скрывать от меня, когда мы недавно увиделись?
  - Он достал и предложил мне лишний билет на театральную премьеру, я согласилась пойти с ним в театр, что в том такого? Нет, это просто смешно, я словно оправдываюсь перед тобой. Ты уже давно мне не муж, чтобы я не могла встречаться с тем, с кем желаю. Даже с твоим другом. Или тебе это неприятно?
  -Напротив. Я сказал Вите, чтобы он дерзал дальше.
  -Впредь настоятельно прошу тебя не вмешиваться в мою личную жизнь.
  -Я не вмешиваюсь.
  -По твоим хитрющим глазам я вижу, ты знаешь больше, чем говоришь.
  - Если кто из нас знает, так это только ты и Витя. Мне знать не дано. И вообще я никогда не страдал излишним любопытством.
  -Раз уж ты начал этот разговор, скажи, что тебе известно от друга?
  -Ровным счетом ничего. Но он не без удовлетворения сообщил мне то, что я скрывал от него.
  -Что именно?
  -Не понимаю, зачем тебе надо было говорить ему о моей ошибке молодости?
  -Замечательная формулировка! Оказывается, твоя измена - всего лишь ошибка - невинная ошибка молодости. А я еще тогда из-за такого пустяка думала о разводе с тобой.
  -Позже развелась не из-за пустяка.
  -Ты никогда не простишь мне Васильева - я знала это всегда. А теперь беспричинно ревнуешь меня к другу. Собака на сене и та лучше тебя.
  -Любая собака лучше меня. Но ты запамятовала ответить на мой вопрос, что подвигло тебя на позднее признание Виктору?
  -Ты бредишь. Я ни в чем ему не признавалась. Но если б даже призналась, это, прости, не твое собачье дело.
  -Такое же собачье, что твое. Всю жизнь я нес крест раскаяния не для того, чтобы моя измена тебе - назовем вещи своими именами, - стала известна моим друзьям.
  -Прости меня. В беседе с Витей о его изменах жене он заговорил о твоем исключительном благородстве и верности, противопоставляя тебя - рыцаря - распутнику - себе, и я сдуру сболтнула, что и за тобой водился один грешок.
  -Тогда как ты была невинна - ни словом, ни делом не грешила.
  -Именно так, но говорить это твоему другу не посчитала нужным.
  -Поступила вполне разумно, так как не ему такое говорить.
  -Ты прав, это могло прозвучать как упрек ему, большому грешнику.
  -И как маленькая ложь, известная ему, как никому другому.
  -Зачем ты сталкиваешь нас лбами?
  -Надеюсь, наши отношения позволяют нам не лицедействовать друг с другом.
  -Мой грех известен тебе от меня. И Виктор когда-то признался, что подшутил над тобой. Поделись со мной, что еще он сообщил сейчас, чего я не знаю. Не мешает знать, что я с ним совершила.
  -Ничего особенного. Вы оба сохранили свою невинность и непорочность.
  -Не пойму тогда, о чем речь. Разве ты никогда не допускал до себя мысли, что твоей жене могут нравиться другие мужчины, что ей захочется пококетничать с кем-то из них?
  -Я бы не завел этот разговор, если б не испытывал беспокойства за друга. Постарайся не обидеть его. У него сейчас не самые лучшие времена, он рассчитывает на тебя.
  -То же самое я могу сказать о себе.
  -При всей своей любви к Лене он не остался равнодушен к тебе.
  -Я знаю.
  -А сейчас, оказавшись в непростом положении, любит тебя, по его словам, насколько это возможно в нашем возрасте.
  -Любит, по его словам, или, по его словам, это возможно в нашем возрасте?
  -Последние слова идут от меня.
  -Это больше устраивает меня.
  -Он может предложить тебе сойтись с ним.
  -Меня это не удивит.
  -В таком случае я сказал тебе все, что хотел. Могу добавить, что буду рад за вас обоих.
  -Я непременно учту твою "радость", принимая решение после предложения Вити, если оно последует.
  - И еще. Учти, до встречи с тобой он находился в такой форме, что запил. Но поскольку ты влияешь на него самым лучшим образом, перестал пить и заверяет, что завяжет совсем - у него хватит на то силы воли.
  -Как благородно с твоей стороны поставить меня в известность обо всех плюсах и минусах Виктора.
  -Вы оба не чужие для меня люди.
  -Какую гадость сказал другу, так как он близкий тебе человек?
  -Ценю твой юмор. Пожалуй, мы исчерпали эту тему, возникшую не без связи с началом нашего разговора, к которому следует вернуться.
  -Не вижу связи.
  -Напрасно. Если вы с Виктором найдете общий язык, твое нежелание помочь Пете получит дополнительный стимул и аргумент.
  -В любом случае я желаю жить у себя. При всей любви к сыну и внучке не хочу усложнять свою жизнь.
  -Значит, Пете придется либо соглашаться на то, что я перееду к нему, либо пусть обходятся сами. Ты уже отказала сыну?
  -Сначала решила посоветоваться с тобой. Но он понял, что я не пришла в восторг от его просьбы.
  -Когда сообщишь ему...
  -Я бы хотела, чтобы ты принял эту ношу на себя.
  -Я принимаю ее и так.
  -Очень тебя прошу...
  -Хорошо. Хотя лучше б ты сама поговорила с Петей без переводчика, извини за невольный каламбур, учитывая твою профессию.
  
  
   -14-
  
  -Можешь не распевать ей дифирамбы. Мать в оправданиях не нуждается. Она человек творческий, ей не к лицу сидеть с больным ребенком, тратить на него время, силы, нервы. И зачем только отрядила тебя для своей защиты, когда совершенно не нуждается в ней. Мы как-нибудь перебьемся, отец, не беспокойся.
  -С твоей точки зрения я никак не подхожу для данной роли?
  -Ира не желает обременять деда, считаясь со своей матерью. Только я тебе это не говорил.
  -А чем я не угодил Кате?
  -Об этом спроси у нее. Моя мать для Кати - чужой человек, а ты - как-никак был родным.
  -По-моему, логика тут явно хромает.
  -У женщин, отец, своя логика. Наташа, как и она, сторона пострадавшая и, по-своему, ей даже симпатична. Вот если б чаша весов твоей любви склонилась на сторону Наташи или, на худой конец, Наташа предпочла тебя Виктору, тогда совсем другое дело.
  -Что так смешливо глядишь на меня? Проверяешь, какую реакцию вызовет у меня твое "сенсационное" сообщение?
  -Никакой реакции? Тебя, кажется, ничем не прошибешь. Или ты уже в курсе амурных планов и дел своего старого друга и бывшей жены?
  -Они оба - свободные люди и вольны встречаться и даже жить друг с другом
  -Тебе и это известно? Не иначе как мать поставила тебя перед свершившимся или еще временно не свершившимся фактом, или друг подстраховался, прежде чем приступить к победному штурму матери. Судя по всему, у меня может появиться еще один отчим.
  -Ты спроси у Наташи, коль скоро это вызывает у тебя такой жгучий интерес.
  -У Кати явно вызывает. Она видела их вместе - мир тесен, и память на лица у тещи отличная. Не преминула, походя, сообщить мне эту весть, когда пришла к нам в очередной раз.
  -Ты все еще у нее не в фаворе?
  -Она старается расположить себя ко мне, но это у нее плохо получается. Ничего, стерпится - слюбится. Катя - женщина умная, хотя и злопамятная. Не уйдет с работы, как просит Ира, чтобы жить с нами, что не устраивает ни ее, ни меня. Как ты любишь цитировать, Боливар не выдержит двоих.
  -Итак, Ира категорически отвергает мою помощь, ссылаясь на мать?
  -По-моему, она перестала обожать тебя после того, как ты отверг притязания жены на себя.
  -Никаких притязаний, Петя, не было. Просто мы оба исчерпали себя в совместной жизни.
  -Исчерпал себя только ты, что хорошо известно всем, включая Иру и твоих женщин, так как с самого начала вашей нелюбви это секрет Полишинеля.
  -Что ж, пусть всем станет хуже.
  -Ты так деликатен, отец, что заменил слово "вам" на слово "всем".
  -Всем нам! Ладно, оставим в покое эту тему.
  -Ты сегодня не в настроении? Что бы я ни говорил, все тебя раздражает. Надеюсь, ты не меня винишь в своих неприятностях?
  -У меня нет ни приятностей, ни неприятностей. Просто я понял, мои родные не нуждаются во мне, а навязываться я не привык.
  -Причина не только в нас, но и в тебе. Ты сам отдалился от матери, Кати, от моей семьи.
  -Но чем я насолил твоей жене?
  -Разве странно то, что она любит мать больше, чем тебя?
  -Я никого не прошу себя любить.
  -Раз уж мы заговорили на щекотливую тему, касающуюся твоих родных, продолжим ее...
  -Кроме тебя, у меня никого нет. Но ты прав, я и сам приложил для этого кое-какие силы.
  -Значительные, отец. Я виноват перед тобой даже больше, чем ты знаешь, но я не хочу об этом говорить...
  -У меня есть некоторые догадки, сын.
  -Поделись ими.
  -Ты пошел по пути старшего брата, что очень печально.
  -С чего ты это взял? Я ж клялся жизнью дочери!
  -Клялся в том, что у тебя нет ни одной женщины, кроме Иры. Твоя адвокатская хитрость не прошла, уж слишком она проста.
  -Нет и мужчин - могу поклясться снова.
  -Но были?!
  -Не иначе, как сорока принесла на хвосте, что у меня было кое-что с Вовой. Но это так - пустяки, не стоит выеденного яйца. Я с ним не спал, клянусь!
  -Тебе явно не хочется говорить о том, что у вас было, я не стану тянуть тебя за язык, это твоя жизнь - не моя.
  -Твоя толерантность делает тебе честь, отец. Я, в самом деле, не хочу говорить с тобой на эту тему. Я стыжусь того, что совершил с человеком, который меня полюбил. А то, что этот человек - мужчина, тем более не красит меня. Я уже приносил Вове свои извинения. Во всем виноват один я. Инициатива развести тебя с Зинаи... с Зиной исходила от меня. И все дальнейшее - также. Я понимаю, чем вызвано твое охлаждение ко мне...
  -Я буду любить тебя даже тогда, когда ты совершишь преступление.
  -Тем более нет мне прощенья... Тебе скоро стукнет шестьдесят пять. Одиночество тебе явно во вред, чураться общества людей непрактично...
  -Я встречаюсь с теми, кто этого хочет.
  -А сам? Сколько раз звонил друзьям и знакомым, искал общения с ними? Легко сосчитать по пальцам. Да, меня простить нельзя, но у тебя есть внучка - она то в чем провинилась перед тобой? И после этого ты не вправе обижаться на Иру, которая во многом согласна с матерью.
  - Наташа чаще бывает у вас?
  -Несравнимо чаще. Она просто приходит к нам - независимо от того, дома я или нет. Она привязана к Анне больше, чем ты.
  -Скорее всего, ты прав. В конце жизни я получил несколько ударов, в том числе в спину. Люди, которым я верил, которых любил, расстались со мной именно тогда, когда я в них больше всего нуждался.
  -И я предал тебя, хотя знаю по себе, как тяжело это дается...
  -До сих пор не можешь забыть Свету?
  -Мне стоит больших усилий, чтобы не позвонить ей и не договориться о нашей встрече. Однажды я видел ее с парнем. Казалось бы, что мне до того, с кем она встречается? Что тебе до Виктора, видящегося с матерью? Только не говори, что тебе наплевать, с кем проводит время твоя первая жена. А ведь ты, извини, почти старик, в твоих жилах не закипает кровь от желания обладать любимой женщиной.
  -В твоем возрасте трудно понять, что страсть не умирает с годами, она всего лишь трансформируется в нечто другое - пусть менее плотское, - но мало уступающее по своей силе прежнему чувству. Когда мы на исходе, желаем жить не менее полнокровной жизнью. Да, наши тела - жалкие руины тех, что мы имели и знали в молодости, но и на руинах продолжается, умирая, наша любовь...
  -Эти слова должна слышать Наташа, а не я. Если б ты сказал ей нечто подобное, вы бы могли вместе счастливо прожить до конца своих дней. Однако мучаетесь сами и мучаете друг друга. Неужели думаешь, что мать может влюбиться в твоего друга? По сравнению с тобой он - обычный солдафон, грубый, неотесанный, далекий от мира искусства и литературы.
  -Ничего подобного. Виктор - человек со сложной судьбой, которая не баловала его с самого детства, но он сохранил в себе и чувства, и чувственность, ему ведома любовь к женщине, к детям, друзьям, он в меру знает и литературу, и живопись. Он ничем не уступает мне, умеет прощать других людей и помнит свою вину не на словах, а на деле. Он ни разу не упрекнул Лену, оставившую его...
  -Не ты ли говорил мне, что он запил?
  -Запил, так как не был любим Леной, и прекратил пить, полюбив Наташу и встретив с ее стороны понимание.
  - Увидишь, пройдет некоторое время, запьет снова. Мать любит только тебя. И если даже примет твоего друга, это ничего не изменит в ее чувствах. Когда Света уходила от меня, она ушла к другому мужчине из-за любви к нему. Мать уходила от тебя, по-прежнему любя тебя, лишь потому, что ты не мог дать ей того счастья, к которому она стремилась всю свою жизнь. Не станешь ведь отрицать то, что без самой разносторонней помощи Васильева она так бы и осталась переводить банальные технические тексты на старой работе? И не забудь, любовь Васильева была бескорыстной, можно сказать, платонической. Я жил в их доме и никогда не слышал не то что скандалов, но и разговоров на сколько-нибудь повышенных тонах. Они были из одного теста, отец, дополняя друг друга. Он получал от нее заряд энергии, тепла, а мать от Васильева - знания, помощь и нежную любовь. Той преданности, какую давал ей Васильев, она от тебя получить не могла. Ведь ты жил в собственном мире ( не будем давать оценку "Диалогам", это неважно). Наташа как женщина не разделяла твое пристрастие к сексуальной проблематике с ее тьмой, пороками и примитивностью. Она всегда была тоньше и чище тебя. Даже альтруистичнее. А ты, словно в насмешку, вывел в "Диалогах" под ее именем простушку, не желающую знать ничего, кроме секса... Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему все остальные персонажи более или менее похожи на нас, а Наташа - прямая противоположность матери? Что бы, интересно, сказал по этому поводу Фрейд?
  -Все верно, я недостоин твоей матери.
  -Чепуха! Именно ты ей нужен. По своей природе Наташа нуждалась в мужчине, близком к ребенку, сочетающем в себе и того, и другого. Мать - сильная женщина, обладающая холодным, расчетливым, сметливым умом, возможно, не слишком страстная как женщина, но достаточно нежная, добрая, ласковая et cettera, et ceterra, чтобы ублажать твою плоть и душу. И кто вообще знает, за что мы любим и ненавидим женщин?! Ты любишь мать - этим все сказано. А она любит тебя. Тебе не потребуется много усилий, чтобы вернуть Наташу, если захочешь. Ты совершишь ошибку, если позволишь Виктору жить с матерью. Только скажи ей...
  -Я не могу. Но твоя речь превосходна. Вот так выступай в суде - с тем же пафосом и приличествующими случаю словами.
  -Я бы сказал тебе, кто ты, но положение сына обязывает промолчать... А если серьезно, я тебя понимаю. Ведь я и сам не могу вернуться к Свете, хотя у нас другая история.
  -Из-за Иры, Ани? Или еще по более глубокой причине?
  -Это трудно назвать словами, скажем, не прощением. Страсть, любовь не знают прощения или не прощения, они слепы. Может быть, мой мозг, рассудок дают мне силы оставаться верным семье. Может, все еще проще - гордость или гордыня, самолюбие, нежелание предавать самого себя, свое "Я" ( видишь, все-таки в главном - я твой сын). И, конечно, я люблю Иру и дочь, чтобы предать их ради очередного безумия, которое закончится для меня тем же, что раньше, - полным крахом моей личности, которую я ращу, поднимая себя за волосы, как один барон.
  -Выходит, у меня тот редкий случай, когда я не зря зачал тебя в свое время. Наташа страстно хотела иметь такого же балбеса, как я. И ты у нас, паршивец, получился, как было запланировано. Копия - в известной мере - удалась. Одного никогда не пойму, что Наташа в нас нашла для себя?
  -Наверное, то, чего лишена сама. Восставая против нашей чрезмерной сексуальности, доходящей даже до вульгарности, она разбавляла ими свою женственность, страдающую от пошлости повседневного бытия. А потом, не нужно забывать, что бы женщины ни говорили и ни думали, они любят мужчин не только за их ум, но и за умение заниматься любовью. Очевидно, ты знал толк в этом деле. Мать как-то проговорилась, что ты отличался исключительной нежностью и пылкостью - где еще, как не в постели, был в этом замечен, шучу. Женщинам мало одной чувственности в нас, они нуждаются в романтике, вычитанной ими из романов. Сочетание известной мужской силы с нежностью дает то, что наполняет их любовью, если мы сами любили, меньше всего занимались любовью.
  -Разумеется. Однако приходится сожалеть о том, что с годами сила все больше и больше уходит от нас.
  -Если ты по-прежнему будешь вести монашеский образ жизни, такая аскеза приведет тебя к полному бессилию. И не только половому. Ты умерщвляешь не только плоть, но и душу, отказываясь от жизни, не достигнешь нравственного совершенства (опять же поздновато). Или стал отшельником для общения с Богом?
  -Ты перепутал грех со спасенем ( как говорила моя бывшая коллега по работе), соединив в одном понятии аскетизм как религиозный принцип и обычное воздержание.
  -Не обычное, отец, а крайнее. Я сказал умышленно, так как твой аскетизм, быть может, обязан и той, и другой природе.
  -Увы, я до сих пор, как следует, не пришел к Нему. Омерзительный атеизм так глубоко проник во все поры моего существа, что я могу постигнуть Его только разумом.
  -Но ведь и это не так мало!
  -Нет, вера имеет мало общего с рассудком. Если где чувства должны превалировать над разумом, так это в любви, прежде всего, к Богу. А это, в первую очередь, от слепой веры в Него.
  -Мы оба, отец, - большие грешники. Наши чувства, возможно, чисты, но чувственность временами берет над ними верх. Потому нам трудно проникнуться эмоциональной верой, требующей той самой аскезы в религиозной форме, а не в той, где нас призывают плодиться и размножаться.
  -Ко всему примешивается наше недоверие Церкви, которая подчинена у нас государству. Ее иерархи служат не Богу, а сатане. Большинство их, включая самого главного - Патриарха - агенты КГБ. Они не могут, не имеют морального права проповедовать Слово, прикасаться к самой сути Божественного. Поэтому мне ближе философское понимание Бога как Творца всего живого и неживого, первичности духа над материей. Однако это понимание не мешало моему грешному телу подавлять духовное во мне. И это нашло прямое отражение в "Диалогах".
  -Просто мы слабаки, отец, ничего не можем с собой поделать, чтобы умерить свои страсти. Или не хотим?
  - И можем, и хотим. Потому ты подавляешь в себе страсть, оставаясь не формально верен семье. А те срывы, что имели у тебя место, доказывают одно - тебе тяжело дается эта верность.
  -Все во мне отвергает Свету, кроме слепой страсти. А то, что я позволил себе с Вовой, вернее, позволил ему, имеет совсем другую мотивировку - желание разорвать твою связь с Зиной и соединить с матерью. Но, как вижу, я потерпел полное фиаско.
  -Мне было легче сойтись с любой женщиной - только не с Наташей. Я любил Зину и Катю именно по данной причине.
  -Сходился или любил? Это далеко не одно и то же.
  -Все вместе. Я любил их без всякого притворства перед ними и собой. И был благодарен им за их любовь. Потому, невзирая ни на что, желаю поддерживать со всеми ними добрые отношения.
  - Я люблю жену. У меня, к счастью, нет оснований ее отвергать в своей душе, жертвовать, пренебрегать гордостью, самолюбием. Напротив, ее любовь ко мне и верность позволяют мне бороться с собственным мраком. И то - не самовнушение, я чувствую кожей, нутром, каждым нервным окончанием, что не имею права изменять Ире. Я люблю ее, клянусь!
  -Да поможет тебе Бог оставаться верным семье и душой, и телом. Аминь!
  -Ты все обращаешь в шутку, а я не шучу.
  -Тот случай, когда не большой грех пошутить над тобой, над собой, говоря в то же самое время об этом серьезно.
  -На эту тему говорить трудно. Слова слишком затасканы, чтобы мы могли передать то, что испытываешь в душе.
  -Особенно - на ее дне. Наш словарный запас мал, мы не в состоянии выразить словами, как подлинные чувства, так и накипь, скопившуюся в наших существах.
  
  
  
   -15-
  
  -А ты решил, у меня дипломатическая болезнь?
  -Ничего подобного. Петя предупредил меня, что ты заболела, я ему безоговорочно поверил.
  -Жалею, что не смогла прийти. Больше недели не могла оправиться от болезни. Что бы я делала, останься одна, не представляю?!
  -К счастью, у тебя есть Витя.
  -Сегодня есть, завтра нет. Мы не подходим друг другу.
  -Столько лет?
  -Я вижу его не так уж часто.
  -Он утверждает, что любит тебя.
  -Он любит только одну женщину - Лену.
  -Сам внес лепту в развал своей семьи.
  -Если б ты запил из-за любви ко мне, я бы с тобой не развелась.
  -Довольно странное замечание.
  -Я ушла от тебя трезвого.
  -Что ж он прекратил пить, когда ты приняла его?
  - Пьет - только меньше.
  -Видимо, ты даешь ему понять, что не любишь его. Но хотя бы веришь в его любовь?
  -Нет, я же сказала, кого он любит.
  -Он до сих пор не забыл эпизода, имевшего место между вами на юге.
  -Это когда я дала ему затрещину?
  -Тебе лучше знать когда...
  -Он что-нибудь лишнее наболтал по пьяни?
  -Я и не знал, что он снова пьет.
  -Не прочь приложиться к рюмке.
  -Приносит с собой или приходит навеселе?
  -Зачем? У меня есть вино.
  -Коллекционное - из старых васильевских запасов?
  -Оно самое.
  -И ты разрешаешь Вите разрушать коллекцию мужа?
  -Не стану же я прятать бутылки.
  -А он сам не понимает, какие они?
  -Прекрасно различает хорошие сорта коньяка.
  -Предпочитает французский молдавскому? Я скажу ему, если тебе неудобно, чтобы купил себе молдавский.
  -Не смей. И не выдавай меня... Он снова стал выпивать из-за меня.
  -Ему непременно нужно, чтобы его любили никак не меньше, чем любит он сам.
  -А тебе это не надо? Не иначе как Майя (забыла тебя поздравить с ней, поздравляю) живет с тобой, питая к тебе одни дружеские чувства.
  -А какие ты питаешь к Вите, осмелюсь спросить?
   -Примерно те же, что к Васильеву, если ты имеешь в виду обожаемый тобой до сих пор секс (и когда только успокоишься?).
  -Тогда понятно, отчего Витя залез в коллекцию вин твоего мужа.
  -Как раз не понятно.
  -Ему трудно предположить, что ты была холодна с мужем.
  -Ты его просветил. Впрочем, о чем мы говорим?
  -О том, что составляет весомую часть человеческой жизни.
  -Такой весомой, как у тебя, у меня она никогда не была.
  -Знаю. Ты никогда не любила меня так, как я тебя.
  -В твоем понимании. По моим представлениям, чрезмерная сексуальность вредит любви.
  -Любовь требует страсти.
  -Я была холодна для тебя, даже страдала по этой причине. Потому ты первым изменил мне.
  -За что поплатился.
  -Я ушла к Васильеву не из мести или ревности.
  -Теперь утекло много воды, наши отношения настолько стабилизировались, что уже можешь сказать мне, какой бес попутал тебя тогда на юге?
  - Если это так волнует тебя до сих пор, то теперь можно сказать все.
  -Значит, все-таки было?!
  - Ты не поверишь, он овладел мной во сне.
  -Это тебе приснилось?
  -Мы долго плавали, я очень устала. Когда мы вернулись домой, никого там не было. Я пошла в свою комнату и заснула. Он пришел ко мне, решил, что я прикидываюсь спящей, и овладел мной. Вся эта процедура продолжалась считанные секунды. Я проснулась и закатила ему пощечину.
  - Ты хотела ему отдаться и отдалась. Вот и весь сказ. Плохо помню, что предшествовало тому в наших с тобой отношениях, кажется, мы часто ссорились.
  -Что из того?
  -Ты приехала в Алупку с детьми. Оказалась свободной и раскованной. Рядом - интересный, хорошо сложенный мужчина, к тому же мой друг, не скрывающий восхищения от тебя и желания.
  -Отрывок из "Диалогов"?
  -Тебе не кажется забавным, что ты в некотором роде повторила столь ненавистный тебе эпизод любви на острове. Только на море не нашлось острова и меня, пришлось ограничиться квартирой, снятой Виктором, и самим Виктором. Он правильно расценил обстановку, почувствовав то, что может ему обломиться. Твои секунды длились несколько дольше. Мой друг обладает тем, чего у меня нет.
  -Чем именно?
  -Если это не покоробит тебя - большим членом!
  -А ты откуда знаешь? Он занимался с тобой любовью?
  -Нас обоих никогда не интересовали мужчины.
  -Твоему Пете, судя по его диалогу с самбистом, последний был по вкусу, но ты не позволил им заняться любовью. Побоялся саморазоблачения.
  -Это у тебя такая тактика - обороняться, нападая?
  -То, что у нас произошло, чистая случайность. Уж зная меня, мог бы мне поверить. Я никогда его не любила, лишь одного тебя, мне ни он, ни его член задаром не были нужны. Можешь оставить свои комплексы при себе, мне с избытком хватало твоего члена, не знающего удержи и покоя. Зачем бы я стала ради банального приключения изменять тебе? И с кем? С твоим другом, пригласившим нас к себе. Полный абсурд!
  -Вся жизнь - абсурд. В него попадали даже такие женщины, как ты. Трудно постоянно держать себя в узде, быть праведницей, не греша. И если грешить, то так, чтобы запомнилось на всю жизнь. Но грех надобно прикрыть фиговым листочком забытья во сне. Я не исключаю фактора сна. Однако произошел он не от усталости (усталость - прикрытие), а от желания наконец-то согрешить и отомстить мне за мой прошлый грех.
  -Ты обвиняешь меня не столько в грехе, сколько в лицемерии. Я не стану опровергать твоих домыслов, равных самой непристойной части "Диалогов".
  - Теперь становится понятней твое дальнейшее поведение. Послевкусье страсти, испытанной с Виктором, сказалось на поведении со мной, когда я ночью приехал в Алупку. Я приписал несвойственную тебе до поездки на юг горячность отдыху и тому, что соскучилась по мне. Тогда у нас были лучшие дни и ночи после длительного перерыва, начало которому послужила моя измена.
  -Первое самокритичное замечание с твоей стороны.
  -После возврашения домой с юга ты знакомишься с Васильевым. То ли вина за соитие с Виктором, то ли остатки любви ко мне, а, может быть, и то, и другое вместе не позволили тебе откликнуться на любовь будущего мужа - даже уйдя к нему, ты исключила с ним близость.
  -Фантазии в духе "Диалогов". Ты сам путаешь реальность с выдумкой, так все переплетено в твоей жизни. Интересно, как Майя перенесет это?
  -А мне интересно другое - как ты переносишь столько лет Виктора? Он ведь совсем не в твоем вкусе. Но, видимо, память о времени, проведенном с ним на юге, прочно сохранилась, пусть не в твоем сердце.
  -Я всегда считала тебя пошляком, потому не удивляюсь тому, что ты имел в виду.
  -Для самого Виктора тот эпизод стал началом его последнего романа - едва ли кто другой полюбит тебя так же, как он. Поэтому держись Вити, даже выйди за него замуж, прощая его недостатки.
  -Какой резон тебе сватать его за меня?
  -Я любил тебя и желаю тебе хорошего будущего.
  -Ты свое будущее уже обеспечил... Майя знает о твоих женщинах?
  -Много. И еще больше узнает о них, когда прочтет "Диалоги".
  -Если кого и узнает, так это тебя - постоянно сексуально озабоченного типа. А прочее - фон, такой же неприглядный, как ты сам. Советую не давать ей на себя этого компромата, если хочешь сохранить свою любовницу до конца жизни. Или ты уже сообщил ей, что написал?
  -Твое отношение к "Диалогам" хорошо известно, оно разрушило наш брак.
  -Это преувеличение, но свою лепту в наш разлад они внесли. Хотя бы тем, что провоцировали твое поведение наяву. Я так и не поняла, что больше всего поддерживало твой гипертрофированный интерес к сексу - реальные женщины или "Диалоги".
  -Если бы я сам знал...
  - .А теперь пришло время то ли порадовать, то ли огорчить тебя. Ничего того, что я рассказала, у нас с Витей не было. Я много раньше уже говорила тебе, что его, возможно, проверочная попытка закончилась оплеухой, которую он схлопотал, когда начал распускать руки. Уж не знаю, что он наболтал тебе трезвым или спьяну, но твое больное воображение и на этот раз сыграло с тобой злую шутку. Оно нуждалось в моей басне, я пошла ему навстречу. Заодно скажу, почему набросилась на тебя, когда ты приехал на юг. Я безумно соскучилась по всему тебе, включая твое тело. Я не была замотана работой, бытом. Для полного комплекта удовольствия не хватало только одного тебя. Что касается Васильева, то ты прекрасно знаешь, чем он привлек мое внимание. Меньше всего как мужчина.
  -Меньше всего я ждал от тебя такой глупой покупки. Тебе явно не хватило того хорошего вкуса, который всегда отличал тебя.
  -С кем, Петя, поведешься... Не говори своему другу, но все его достоинство - в наличии у него того, о чем ты говорил. Он не напрасно лечился от импотенции. А моя выдумка так легко прошла, так как ты жаждал ее услышать, чтобы оправдаться перед собой.
  -Надула ты меня или не надула, в сущности, не представляет сейчас никакого интереса...
  
   Послесловие
  
  Это последний из диалогов Наташи с Петей в романе. Он обрывается неожиданно, как это чаще всего происходит, когда смерть настигает людей. Петя остался одиноким, несмотря на присутствие в его жизни целого ряда близких ему женщин. И если в романе эти женщины - плод его воображения ( отсюда и двойное название романа), то в этой повести и в остальных фрагментах из романа ( "Юношеская любовь", "Люда", "Нина" и других) я представил своих героев как реальных персонажей. Но, независимо от этого, Петя тот же, кем я его видел. Именно он - главный герой. А все прочие, включая Наташу, помогали раскрыть его образ, хотя они и сами по себе были интересны мне.
  Что из всего этого получилось, это уже другой вопрос. Но меня в любом случае обнадеживает тот факт, что находятся читатели, взявшие на себя труд прочесть отдельные фрагменты романа целиком или хотя бы их части - с учетом того, что прочтение всего многостраничного романа, написанного в диалогах, требует затрат слишком большого времени и терпения. И это одна из причин публикации мною фрагментов, где главными героями являются уже другие лица, а не Петя. Издержки такой публикации заключены, в частности, в том, что эти люди не знают многих событий, изложенных в романе в диалогах Пети с другими персонажами. Но, с другой стороны, в этом есть определенный смысл: ведь нередко именно те, кто едва ли не в первую очередь должны быть ознакомлены с происходящим, узнают о нем чуть ли не последними...
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"