Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Зина Первая часть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
   ЗИНА
  
   Первая часть
  
   Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
  
   -1-
  
  
  -Мы же будущие друзья, Петечка. Вы не возражаете, чтобы я называла вас так?
  -Разумеется, друзья, Зинаида Петровна.
  -Фу, противный. Неужели трудно звать меня по имени?
  -Неловко знаете, ли. С вашим мужем мы до сих пор не фамильярничали, хотя знакомы с ним несколько больше времени, чем с вами.
  -Он старше вас - его и зовите по отчеству. А мы почти ровесники, так что меня зовите по имени.
  -Я старше вас на целый десяток лет...
  -Зиночка.
  -Хорошо, Зиночка. Теперь я буду величать вас так. Супруг не осерчает?
  -За что? Он души во мне не чает. Еще и не так меня кличет. А ваша Наталья? Что она?
  - В каком смысле?
  -Не в том, что любит - не любит, к сердцу прижмет... Раз столько лет прожили вместе, значит, любит. Как она отнесется к тому, что я стану звать вас Петечкой?
  -Сочтет за честь, видимо. С вашей стороны это так мило...
  -По-моему, Петечка, мы уже можем перейти на "ты", хотя не пили на брудершафт. Как смотрите на этот предмет?
  -Зиночка, я не против. Но до того все же предупредите мужа...
  -Предупреди, а не предупредите.
  -Скажи ему, пожалуйста. Хорошо?
  -Между вами пробежала кошка?
  -Нет. Просто каждый из нас гуляет сам по себе.
  -Мне это даже нравится.
  -Что тут может нравиться?
  -Все ему смотрят в рот, а ты - мимо. Вот и гуляешь сам по себе. Можно мне прогуляться вместе с тобой?
  -Зиночка, ты очень опасная женщина!
  -Нет, я не коварная. Глупенькая - ты ведь это хотел сказать?
  -Никогда. Как можно-с?
  -Потому как нельзя?
  -Ты очень славная и непосредственная женщина, что в последнее время встречается с людьми не столь часто.
  -И Васильев говорит, я слишком доверчива и наивна. Ему, мол, это нравится, настолько он устал от умников, но другие могут понять меня неправильно. А мне это как-то все равно... Вот если бы ты...
  -Что я?
  -Если б ты посчитал меня дурой, я бы огорчилась. Глупышкой - еще, куда ни шло. Или тут нет никакой разницы?
  -Зиночка, разница столь же огромная, как между тобой и вами.
  -Я не поняла, Петечка. Объясни, если не трудно, что ты сказал.
  -Ты вовсе не глупышка и тем более не дура. Ты себе на уме.
  - Не глупышка?
  -Глупышкой была бы Зинаида Петровна.
  -То есть десять минут назад я была для тебя дурой?
  -Тогда я сам был настолько дурак, что ничего не думал по этому поводу. А раз не думал, значит, не считал тебя глупой.
  -Ты был настолько глуп, что не заметил, кто я?
  -Зиночка, так мы можем договориться, черт знает до чего. Попробуем поменять тему.
  -Я как раз и хочу договориться с тобой, до черт знает чего. Ты же сказал, что я женщина непосредственная.
  -Ты меня ловко разыгрываешь, но я уже вышел из этого возраста. Так что извини, подружка.
  -Петечка, мне ужасно скучно. Муж увлеченно беседует о сложных материях с твоей женой. А ты разговариваешь со мной либо как с ребенком, либо через силу.
  -Напротив, я очень увлечен нашей беседой.
  -Скажу по секрету, я хочу, чтобы Васильев приревновал меня к тебе.
  -Но так ты перессоришь всех нас.
  -Извини, но мне не очень нравится твоя жена. Он не сводит с нее глаз, а она делает вид, будто не замечает этого. И говорят они непонятно о чем, словно на английском языке. Им даже не нужно переходить на него.
  -А ведь иногда переходят.
  -Можно только представить себе, о чем тогда говорят!
  -Не представляю. Ей-богу, не понимаю, на что ты намекаешь?
  -Не притворяйся и не богохульствуй, Петя. Никогда не поверю, что тебе безразлично, о чем они шепчутся.
  -О чем еще, как не о своем романе?
  -Вот! И я говорю, у них роман. Давно?
  -Через год могут напечатать. Сейчас они как раз дорабатывают его.
  -Противный! Я думала, ты жену любишь... Но так даже лучше для всех. И для меня.
  -Не пойму, какую выгоду ты можешь извлечь из всего этого?
  -Тебе будет легче сыграть роль моего... как бы точнее сказать...
  -Неужели этого? Так далеко готова пойти со мной?
  -Мы, Петечка, никуда не пойдем - не надейся и не жди. Мы просто разыграем тут маленькую пьеску.
  -Лиса Патрикеевна ты, а не Зинаида Петровна. Я-то думал...
  -И не думай! Мы должны оставаться только друзьями.
  -Мы ими останемся, обещаю.
  -Соблазнитель и искуситель - вот ты кто. Что ты со мной делаешь?
  -Пока ничего. Но в интересах дела и для того, чтобы лучше и полнее сыграть свои роли, нам придется несколько переписать пьесу.
  -Вставить в нее еще одно действие?
  -Хотя бы картину.
  -Как ты ее видишь?
  -Так, как ее не должен видеть ни один из зрителей спектакля по ту сторону сцены.
  -Что же это тогда за спектакль?
  -Самой современной манеры.
  -Модерн? Спектакль без зрителей?
  -Актеры, играющие в этой картине, одновременно являются и ее зрителями.
  -А те зрители, что в зале?
  -Они могут лишь догадываться о том, что происходит на сцене.
  -А нельзя ли так, чтобы они догадывались, но на нашей сцене ничего не происходило?
  -У меня не хватит таланта, чтобы сыграть такую сложную роль. Придется тебе, Зиночка, найти себе тогда другого партнера.
  -Нет. Другого такого мне не найти.
  -Когда и где?
  -Когда и где угодно. Но чтобы мой зритель не слишком догадался.
  -Боишься его потерять?
  -Кому я тогда, такая актриса, буду нужна? По-моему, Петечка, мы слишком громко репетируем. Наши зрители уже меньше заняты собой и поглядывают в нашу сторону.
  -Меньше? Да, они никогда еще не были так заинтригованы нашей игрой. То, чего ты и добивалась, Зинуля.
  -А ты не боишься, что твоя Наташа устроит тебе дома маленькую сценку - , уже из другого спектакля?
  -Если устроит, я, оберегая домашний очаг, во всем признаюсь и буду прощен.
  -В чем ты признаешься? В каких грехах станешь каяться? В несовершенных?
  -Несовершенные - самые опасные, Зиночка. Я готов ручаться за совершенство, буде оно мне тобой позволено.
  -Какая самоуверенность?! Жаль, не могу вдоволь посмеяться над тобой. Убеждена, ты - хвастунишка.
  -Уже передумала? Или испугалась? Или посчитала, что уже достигла своей цели?
  -Благодарю вас, Петр Григорьевич. Кажется, мы оба будем сегодня вечером достаточно биты и без того, чтобы продолжить дальше разыгрывать наш спектакль.
  -Мне доставляет истинное удовольствие сообщить вам, Зинаида Петровна, что вы необыкновенно умны. Глупышка Зиночка, сыгранная вами недавно столь убедительно, позволяет мне высказать эту маленькую лесть в ваш адрес.
  -Вы казуист, Петр Григорьевич. Не обессудьте, друг мой, когда мы проводим вас, вы услышите менее нежные и более точные слова.
  -Заблуждаетесь, милейшая. Вы не знаете мою жену. Но Васильев - ревнивец, как я думаю. Советую не затягивать ваш спектакль. Тот театр, в который придется вам играть после прощания с нами, таит для вас немало опасностей.
  -Я люблю риск, дражайший.
  -Вы просто слишком молоды и прекрасны, Зиночка. В том ваше главное преимущество. И все же не переигрывайте - мой вам дружеский совет.
  -Не беспокойтесь, Васильев в надежных руках.
  -Тогда я окончательно одобряю его выбор.
  -Только сейчас? А что вы думали о нем десять минут назад?
  -Что Зиночка внесет в его пресную жизнь разнообразие. Мне кажется, в пище, которой питался ваш муж до женитьбы, отсутствовал лишь единственный привкус...
  -Вы хотите сказать, что...
  -Да. Тот, что придает ей теперь его любимая жена.
  -Я подумаю на досуге над вашими словами, если обнаружу в них хоть какой либо смысл. Благодарю за откровенность.
  -Не стоит благодарности. Мы с вами замечательно помололи языками... Кажется, мы уходим. Рад знакомству.
  -Взаимно. Не сердитесь на меня, Петечка. Вы очень славный человечек, хотя капельку злючка. Думается, мы найдем общий язык.
  -Уже нашли, Зиночка. Позвольте поцеловать вашу милую ручку...
  
   -2-
  
   -Теперь согласен? Васильев сам предложил укрепить наш дружеский союз переходом с "вы" на "ты".
   -Что ж, быть тому. Условия созрели.
   -Никогда не надо доверяться первым ощущениям. Я едва не погубила все дело... Тебе скучно со мной?
   -Мне кажется, напротив, это тебе скучно со мной.
   -Могу предложить еще одну чашечку кофе. Расскажи мне о себе.
   -В моей биографии отсутствуют интересные пятна.
   -Ни одного смешного эпизода за такую долгую жизнь?
   -Даже пустого анекдота.
   -Первое знакомство оставило обо мне не самое приятное впечатление. После этой встречи ты еще больше станешь жалеть о потраченном впустую времени.
   -Ты заблуждаешься. Даже не хочу опровергать твои слова.
   -Петя, я бы хотела... прочесть что-либо из написанного тобой. Васильев сам не читал, но слышал... Я не должна была... Извини...
   -Пустое...У меня нет секретов от жены, а у нее - от твоего мужа. Цепочка замкнулась. Все, что я написал и пишу, это ерунда, графомания... А у тебя есть хобби? Вышивание, коллекционирование марок, спичечных этикеток, открыток, монет. Ведение дневников, писание писем, собирание автографов...
   -Нет. Бог ничем таким меня не наделил. Совершенно бесталанна. Не пойму, что нашел во мне Васильев.
   -Зачем умаляешь свои достоинства. У тебя их избыток...Не счесть твоих внешних и внутренних богатств.
   -"Мои года - мое богатство". И все. Я не обманываюсь на свой счет. Муж намного старше меня, хочет сына. Ему нужна была жена. Подвернулась я. Не совсем дура, достаточно молода и хороша собой, люблю его - растерзаю всякого, кто захочет его обидеть.
   -Он и сам себя в обиду не даст.
   -Нет, он слишком мягок. В наш век человек должен уметь бороться. Он не умеет, только рассуждает о борьбе. Мало кто так захватывающе делает очерки о, казалось бы, скучных и набивших оскомину схватках между полицией и бастующими шахтерами. У него это не просто классовая битва, социальный конфликт правящего класса с бесправными рабочими. Он находит в толпе тех и других не случайные лица, ставшие по ту и другую сторону баррикад, а высвечивает перед нами характеры. Враждующие группы не безлики. Васильев никого не оставляет равнодушными - слышали мол все это миллион раз, сыты по горло, сколько можно, чем кумушек считать трудиться...Я не преувеличиваю?
   -Васильев - исключительно одаренный и многоопытный журналист, преданный своему делу и правящей верхушке. Он знает, как и на чем фокусировать внимание зрителей, слушателей и читателей.
   -Главное, ему верят.
   -Поскольку хотят верить. Он умеет манипулировать этой слепой или инертной верой простых людей. По сравнению с репортажами Жукова из "Правды" его очерки гениальны.
   -Ты ему не веришь, это даже интересно.
   -Он ничего не придумывает - интерпретирует одни факты, фильтруя их через классовое сознание обывателей, тщательно отбирая сюжеты и характерных исполнителей тех ролей, которые должны играть в его очерке - пьесе. Взятые им интервью - страстные монологи, расчетливые и обдуманные диалоги показывают, кто есть кто. Пример. Бастующий шахтер говорит один, его слова идут от самого сердца, от отчаянья. Голоса Васильева не слышно, он и не нужен. Все и так ясно. Другая сторона - представитель полиции, хозяев шахты - внешне спокойна, респектабельна, рассудительна. Тут беседу ведет и направляет Васильев. Он задает вопрос, не обходя острые углы, позволяя собеседнику высказаться сполна, но оспаривает тонко и чуть ли не с пониманием позиции интервьюера. Позднее Васильев монтирует репортаж так, как нужно, давая ему соответствующий комментарий. В таком виде он появляется в эфире или на полосе газеты. Те, кто смотрят или читают новости, уже подготовлены верить каждому его слову, тем более что он делает это изящно, не топорно, как многие бездарные или ленивые коллеги, знающие, по Геббельсу, чем круче ложь, тем быстрее будет она проглочена людьми. Но Васильев - эстет, он работает на образованных людей, которые считают себя интеллектуалами. Слушая (читая) его, они идентифицируют себя с ним. Небольшая группа людей, понимающих, в какой стране они живут, не смотрят телевизор и не читают газету "Правда". Они индифферентны к очеркам Васильева. Так что врагов у него нет.
   -Один есть. Ты.
   -Я не враг, я неверующий Фома.
   -Тебе кажется, что Васильев разыгрывает спектакли - правдоподобные, но не правдивые?
   -Ты сама пришла к такой мысли или кто-то ее подсказал?
   -Ты - косвенно.
   -Все совсем не так просто. В своих сюжетах твой муж, скорее, прав, чем не прав. Но его сюжеты - не самые главные в жизни. Бастующие шахтеры отстаивают свои права, забастовка может вынудить хозяев шахты увеличить их зарплату, которая в нынешнем виде в несколько раз выше заработка наших шахтеров, которые не бастуют, так как никто не защищает их и не позволит бастовать. Их могут расстрелять, если они посмеют выйти на улицу. Такое уже бывало в послевоенное время - при либерале Хрущеве. Васильев вторую сторону не затрагивает. Вот это и есть советская пропаганда.
   -Так ты антисоветчик?
   -Скорее, аполитичен.
   -И Васильев аполитичен.
   -Политика - дама весьма легкого поведения, не всегда разборчива в выборе своих клиентов. Клиенты, в свою очередь, соответственно подбирают себе партнершу, руководствуясь моментом, а не любовью.
   -Тебя не устраивает и внешняя политика нашего руководства?
   -Зина, мы застряли в дебрях. Пора из них выбираться.
   -Поплутаем там немного. Тебя устраивает, к примеру, как мы ведем себя в ближневосточном вопросе?
   -Нечистоплотно. В афганском вопросе - грязно, проливая и свою, и чужую кровь... Поговорим о чем-нибудь другом.
   -Не думала встретить в твоем лице политического противника... Даже забавно... Васильев выглядит в моих глазах совсем иначе, чем в твоих.
   -Разумеется. Мне нравится совсем другой тип мужчин.
   -Перестань трепаться... С этой точки зрения он может беспокоить тебя лишь как соперник. Странно, что ты ничего не замечаешь. Или делаешь вид?
   -Когда я вижу, какие взгляды бросает на мою жену твой муж, я испытываю законную гордость за себя - ведь она моя жена, а не его. Впрочем, хочу заверить тебя (и заодно себя), ей далеко от того, как он смотрит на тебя.
   -Ты опять шутишь, а я говорю серьезно.
   -Давно не шучу. Понял, как легко можно попасть с тобой впросак. Стрелы твоей красоты и обаяния угодили в самое сердце Васильева, так что никто тебе не страшен.
   -Когда тебе нечего сказать, ты опускаешься до банальности. А сам теряешься и испытываешь неловкость.
   -Дорогой психолог, и здесь ты поразила мишень истины. Я так смущен, что не нахожу слов, которыми мог бы живописать ощущения, испытываемые мной при беседе с тобой на всякие скользкие темы.
   -Болтушка. Меня не проведешь. Не первый раз разговариваем. Это при знакомстве я едва не угодила в расставленные сети твоего лукавства и насмешки. Теперь знаю, ты не упадешь на самом скользком льду. Может быть, считаешь себя в душе романтиком, но на деле - скептик и даже циник.
   -Не гневи бога, Зиночка. Какой же я, к шутам, циник? Я никогда не был так растерян, как в день нашего знакомства. Ибо понял, моя дерзость не имеет никаких шансов на успех. И вынужден был трусливо рокировать свои фигуры, с той поры не смею, не краснея, смотреть в твои прекрасные глаза...
   -Петя, ты, должно быть, покорил не одно невинное сердце! Догадываюсь, отчего Наташа допускает до себя иные привязанности. Васильев - нечто вроде противодействия тебе. Не слепая же у тебя жена, чтобы не видеть, какой ты фрукт. Видимо, совсем не того я опасаюсь, сердцеед ты наш родимый!
   -Мы, хотя и ваши друзья, лишены коварных замыслов - даже на бессознательном уровне. Не боись нас и за нас тоже.
   -Я никого не боюсь. И Васильева - пусть он меня боится... Я за него боюсь...
   -Если никаких угроз не исходит от друзей, можешь за него не бояться. А с врагами он расправится легко - своим острым публицистическим оружием.
   -Не пожалеть ли, что ты не враг ему? Тогда бы он нашел на тебя управу. Но вот беда, ты записался ему в друзья.
   -С позволенья наших жен.
   -Вижу, это для тебя большая обуза.
   -Мы квиты - и ты не очень боготворишь свою новую подругу - мою жену.
   -Я думала, ты - джентльмен.
   -Ошиблась адресом. Я - чистопородный плебс. Это твой муж - джентльмен.
   -Как же ты не любишь его! Тогда как он к тебе расположен. Сам говорил мне это.
   -В моих прекраснодушных чувствах он мало нуждается. Мы с ним относимся друг к другу более чем лояльно.
   -Этого недостаточно, чтобы испытывать дружеские чувства.
   -Для испытания их - достаточно.
   -Софизм?! Ты словно уж. Все время ускользаешь.
   -Зина, я тут, рядом. Тебе показалось, что я исчез... Оставим пикировку.
   -Напрасно я убеждала его, что между всеми нами возможно большее сближение. Неужели расхождения во взглядах - причина твоей враждебности? Что он тебе сделал? Это как-то связано с Наташей, да?
   -На правах старшего друга не советую тебе копаться в прошлом своих мужей и друзей. Лучше крепче держи в своих руках вожжи настоящего, и тогда лошадка твоей жизни будет послушно следовать избранным тобой курсом. Ты от природы наделена всем необходимым багажом, чтобы не заплутать в потемках на дороге, ведущей в будущее. Родишь мужу отличного сынишку или дочурку. И все остальное будет у вас прекрасно...
   -Иногда ты многословен и зануден. Тогда, когда тебе нечего сказать. Не так ли ты и пишешь? Дай почитать? Моя мечта фантастична?
   -Скорее, фанатична. Не советую предаваться пустым мечтаниям. На них есть определенный лимит, не израсходуй его раньше времени. Лимиты есть повсюду - даже на количество ничьих в чемпионате страны по футболу, если это что-нибудь тебе говорит.
   -Говорит. Дурацкая идея, надеюсь, со временем ее отменят. Но лично мне не всегда нужны очки - не любой ценой.
   -Все же не поступай опрометчиво, загадывая слишком много желаний.
   -Я учту твой совет, мой многоопытный друг. Все же, как насчет твоих писаний? Дай их мне сейчас. Что тебе стоит встать и вытащить из стола свои тетради? Я ведь не из одного любопытства прошу. Хочу знать, что ты за человек.
   -Дрянной. У тебя, Зина, мертвая хватка. Теперь понятно, отчего...
   -Не джентльмен. Да, он не устоял. Только по другой причине.
   -Причина другая. А чары те же. То же обаяние, натиск. Пленительность твоего пленения может заставить капитулировать любого... За хамский выпад извини, я слишком надолго застоялся в своем стойле. Я не хочу оказаться совсем в другом плену - за колючей проволокой твоего презрения или в лучшем случае недоумения.
   -Клоун на ковре Петя Штаркман! Звучит. Почему ты не пробовался в цирке?
   -Я слишком унылая фигура.
   -Дай мне "Диалоги".
   -Зиночка, оставайся божественной, но не настырной. Не дам. Я никому не даю незаконченных вещей.
   -Ты не хочешь, чтобы их читал Васильев?
   -Вы оба. Вообще все.
   -Тебе не тоскливо там сидеть?
   -Уютно.
   -Но ведь одиноко и тоскливо. Или ты свыкся с этим своим сидением в себе, что боишься нарушить привычный покой?
   -Смертельно боюсь.
   -Наташа читала - пусть не все. И другие были. Твои друзья. Мне ты отказываешь. Вот чего стоит наша дружба.
   -Ты молода, красива, можно сказать, обольстительна. Капризно надувая губки, становишься похожа на барышню с косичками, которую обидел хулиган с рогаткой. Но хулигану так нравится девочка с косичками, что он рад бы с утра до вечера заплетать их и расплетать.
   -Петя, я бы охотно позволила тебе это делать, если б у меня были косички. Обещаю в знак нашей дружбы отрастить их - а ты, в свою очередь...
   -Отдать рогатку? Ты плохо знаешь мальчишек, они никогда не поступятся своей честью - даже ради самых прекрасных девичьих... кос.
   -Ты словно дал себе клятву никогда не расставаться с нею...
   -С честью? Что в том плохого?
   -Не морочь мне голову. С рогаткой, Петя, а не с честью. Вырос ты, мальчик, дядей стал. Выкинь рогатку и перестань пудрить мозги тетям.
   -Хороша девочка с косичками!
   -Как тебе не стыдно? Отказываешь женщине в такой скромной просьбе...
   -Точнее, в ее выполнении. Не канючь, не дам. Нечего там читать. Вздор, ерунда, скучища!
   - Не бойся, я не слишком взыскательна.
   -Подавно не дам. Тем более.
   -Значит, дашь. Раз есть степень, есть и возможность. Так легко я не сдамся. Давай по-хорошему.
   -Зина, убери от меня свои прекрасные ручки, иначе я за себя не ручаюсь. Не подрывай устои дружбы нашей великолепной четверки. Оглянись, тот дуэт из нашего квартета недоумевает, что тут происходит.
   -И пусть! Обманщик! Они даже не смотрят в нашу сторону. Я тут унижаюсь перед ним, заламываю в отчаянии руки, а он выпендривается... В последний раз спрашиваю, дашь? Ответишь, нет, нашей дружбе конец. Это серьезно.
   -Ненаглядная! Я себе слово дал. Никому, никогда, ни за что. Глупое такое слово, понимаю, но дал - и теперь не сойду с него.
   -С глупого - не грех и сойти.
   -Плохо ж ты знаешь старушку - жизнь. На глупых устоях она держится, а мудрость их только подтачивает. Другая бабулька - костлявая - заносит свою косу, устои рушатся и происходит смена караула. Хорошо, если король умер. А если простой смертный?... Пощади - не губи понапрасну мою жизнь.
   -Твои мошеннические проделки припомню... Никаких слов ты никому не давал. Просто не доверяешь мне. Навязываю свою дружбу, хочу, чтобы хоть капельку раскрылся...
   -Я уже и так распоясался сверх меры.
   -Очередной финт. Правильно, Петя. Лучше не рисковать - так надежнее. Добра не жди, вреда б не было. Для того и слово себе дал, чтобы потом держать его свято. Уважаешь себя, гордишься собой. Что тебе известность, слава, признание? Смотришь на всех свысока, только поплевываешь. Никто тебя не стоит. Те, кто обласкан людьми, - не за дело. Ловчат, выкручиваются, обманывают других и себя. Ради пустых услад, фантиков и погремушек. Ты, разумеется, не такой, выше всего этого!
   -Браво, Зина! Бис! Замечательный монолог.
   -Противно. Что ты за человек?! Хочешь, я прямо скажу, что о тебе думаю? Ты обыкновенный и жалкий тип, дорожащий только собственным мнением, полон плохо скрытой зависти к окружающим, к тому же Васильеву, дуешься на весь мир, как мышь на крупу, как клоп...
   -Клоп, это точнее.
   -Презираешь, ехидничаешь, насмехаешься. До разговоров с людьми опускаешься скуки ради, для развлечения, для подтверждения своей убогой правоты сверхнедочеловека...
   -Убийственно точная критика. Тут ответить просто нечего.
   -Есть. Но ты меня ответом не удостоишь.
   -Я не отвечаю не потому, что оскорблен твоей правдой или кривдой или, что хочу еще глубже зарыться в собственную скорлупу... Ты так сразу и много хочешь взять, что рука дающего может вмиг оскудеть. Да и дать-то мне, в сущности, нечего. Ты ошиблась, дитя мое. Тут не подают.
   -Как я ненавижу тебя,... друг мой. Как противно ты мне, мое сокровище. Как мелка твоя душа, свет очей моих. Катись ко всем чертям со всеми своими секретами, клятвами, страхами. Ты распинался, что друзья хуже врагов. Знаю, слышала, читала. Но не верю! Слышишь, ты?! Меня так просто не переубедишь. Ты не подаешь? Тебе действительно нечего дать. Рука твоя оскудела так давно, что и сам не помнишь, когда в последний раз что-либо кому-то давал. Мне жаль твою жену и детей, тебя самого жаль. Жаль твоей нищеты. Как бы ни тщился все время демонстрировать свою одухотворенность, ты опустошен... Но прав, я по все еще сохранившейся с детства наивности и жадности к жизни не отвыкла от воздвижения воздушных замков, так как верю людям. С ними сталкивает меня жизнь, я и в нее верю. И политикам нашим, и мужу своему, отражающему в своих репортажах то, что происходит в стране и мире. Да, я хочу брать сразу и много у своих друзей, так как верю им, и надеюсь, что и они доверятся мне, и сама я готова дать им все, что у меня есть. Я еще не так стара и многоопытна, потому надеюсь встретить взаимопонимание, настолько глупа и тщеславна, что убеждена в состоянии понять и верно оценить друзей. Отсюда моя настырность. Прости, Петя, мою вспыльчивость, резкость, грубость... Меня трудно простить, только в том виноват ты сам.
   -Нате - здрасте. Она меня обласкала, я и виноват. Знаете, миледи... Впрочем, какая ты, к черту, миледи! У тебя просто врожденный дар испепелять, сравнивать с землей, превращать в прах... Но я тебя великодушно прощаю. Ибо не зла ты хочешь людям и мне, жалкому рабу, а добра. Но добро - такой великий дар, что нельзя силком пихать его в лицо людям. На конфетку, она не отравлена, бери, ешь... Разве я мог час назад предположить, какой смерч, тайфун, ураган пронесется над моей лысеющей головой? Боже милостивый, как благодарить тебя за то, что я остался жив и могу припасть... к твоим ногам.
   -Петя, встань немедленно! Дурак несчастный! Наташа устроит тебе такой тайфун, что мало не покажется. Поднимись с колен!
   -Что ты сказала? Молитву или проклятье? Не слышу. Скажи громче.
   -Дурень! Дверь приоткрыта. Они все видят. Тебе же хуже будет. Я не виновата.
   -А кто виноват? Вызвала шквал, я едва остался жив после испытанного унижения и возмущения. Мне, видите ли, будет хуже. Хуже не бывает. Кому может быть хуже, так это бедняге Васильеву, обрекшему себя на долгие муки жить с такой ведьмой - женой. Несчастный! Жил себе, поживал спокойно, горя не ведая. Так нет - на старости лет на свою беду женился на молодухе. Она его проглотит и не поперхнется. Боже правый, храни не одну королеву и подданных английской короны, но и гражданина Союза Советских Республик Самых Свободных, Сплоченных и пр. Васильева. Возьми, Господи, на облако свое раба вашего, атеиста заклятого, не по злобе, не по умыслу, а по нужде большой и малой и партийному долгу хорошего человека и верного мужа жене своей Зинаиде ...не подпускай к нему близко дьявола во плоти Штаркмана - злыдня проклятого...Усмири прежде гнев Зинаидин и дай терпение мужу ея, посланному тобой ему для развлечения, а не в наказание за непослушание...
   -Остановись, несчастный! Какой муж послан Васильеву в наказание?
   -Муж? Какой - такой муж? А кто ты есмь - во гневе и ненависти? Исчадие ада, кромешной тьмы, воинственности, каннибализма - всего мужского, в которое порой превращается твое сладострастие, упоительное, нежное, яблочно - абрикосово - мандариновое без косточек - женственно - женское!
   -Шут гороховый! Хоть плачь, хоть смейся. Ладно, держи руку, я прощаю тебя. Но впредь не шути так... Косточки ему не нужны... Петя, обрати внимание, у нас тут чуть земля не разверзлась, а они нас не слышат. И не видят. Так увлеклись своими насущными делами, что и про чай забыли. Хозяин, у вас хоть чай подают?
   - Сейчас, моя госпожа. Поставлю чайник, благо идти за ним далеко не надо...
  
  
  
   -3-
   -Ты ведешь себя, как маленькая девчонка. Очень мило наблюдать тебя в такой роли.
   -Я уже давно не играю никаких ролей. Это ты, как надел на себя маску шута, так и не снимаешь ее. Не надоело?
   -Зина, ты заблуждаешься.
   -Я навязываюсь тебе в друзья, выворачиваюсь чуть ли не наизнанку - и все зря. Ты же не насквозь фальшив, надеюсь?
   -И я надеюсь на это.
   -Перестань юлить. Признаюсь, ты обладаешь чудовищной силой притяжения, доверия.
   -А если ты ошибаешься во мне? ... Нет, ты не поняла... Я готов выслушать тебя, и не стану лгать, но стоит ли тебе, стою ли я сам. Стоит ли вообще?
   -Стоит! Ты любишь Наташу, я - Васильева. Это так же бесспорно, как то, что Васильев любит меня, а Наташа - тебя. Он любит меня, он всегда будет со мной - физически, рядом. Тем более теперь, когда я скоро рожу ему ребенка. Но мы останемся одиноки. Он для меня - недоступная вершина, а я для него - знакомая тропа. Вначале мне вообще казалось, что страсть ко мне пройдет, и ничего не останется. Слишком мало есть у нас другого, что бы сильнее связывало вместе. Ребенка мало, я знаю. Игорь связывает вас с Наташей?
   -Не один он.
   -Вы женаты четырнадцать лет, любите друг друга. Это дает мне силы верить в нас, Васильевых. Ведь и вы с Наташей совсем разные люди. Не знаю, как тебе, Наташе одной любви к тебе недостаточно. Она нуждается в друге, человеке, близком ей по духу что ли. И я ловлю себя на том, что испытываю потребность в таком же человеке. Им можешь стать ты, если пожелаешь.
   -Прости, видимо, я давно заморозил какие-то чувства. Нисколько не сомневаюсь в твоей искренности, однако боюсь, что я не тот человек, который тебе нужен.
   -Боишься обмана?
   -Я ничего и никого не боюсь.
   -И тебя, Зина, подавно не боюсь, так?
   -И тебя, и себя.
   -До чего же с тобой зябко! Ты действительно отморозил себе душу. Была ли она у тебя вообще? Прости, я постучалась не в ту дверь...
   -Извини, возможно, не в ту...
   -Хотела бы знать, был ли в твоей жизни такой момент, когда б ты забывал обо всех запретах. Допускал кого-то до себя, позволял себе расслабиться и поверить другому человеку - не жене, не любовнице, если она у тебя была, а другу?
   -Всякое бывало.
   -Не хочешь отвечать. Хорошо, о чем вы говорите с Наташей? Какие слова произносите друг другу, кроме тех, что говорятся в постели, о детях, еде, книгах, картинах, спектаклях?
   -Главным образом, то, что ты перечислила.
   -А остальное?
   -Например?
   -То, о чем вы думаете, говорите друг другу?
   -Говорим, когда находим нужным. Когда находим общий язык.
   -Мы с мужем не часто находим общий язык. Иначе бы ему не нужна была твоя Наташа.
   -У них общее дело.
   -Не столько дело, сколько интересы.
   -Пусть так.
   -А у нас с тобой никаких общих интересов нет.
   - Увы, мы с тобой не переводим один роман.
   -Больше того, не пишем. Даже не читаем. Ты выставил вокруг себя глубокоэшелонированную оборону.
   -Опять ты заговорила на эту неинтересную и скучную тему.
   -Мне она интересна.
   -Представь человека, одержимого маниакальной идеей - идей фикс довести ее до конца, хотя он уверен в том, что сама по себе она не стоит ломаного гроша, но при навязывании становится преградой жизни всем - ему самому, жене и детям.
   -Представила. Этот человек вовсе не маньяк. Он интересен мне. А жена, возможно, не видит в его идее смысла для него, а лишь потом думает о себе и детях.
   -Так или иначе, я граблю не себя, а близких.
   -Разве ты не работаешь и не приносишь домой зарплату?
   -Если бы я не занимался химерами, мог заработать значительно больше. Нашел бы другую - более высокооплачиваемую работу.
   -Но то, что ты пишешь, - твоя жизнь. Или я ошибаюсь?
   -Не самая лучшая ее часть, скажем так.
   - Но это твоя часть - необходимая тебе.
   -Все так, но мы не живем в изолированном мире.
   -Даже у меня есть свой мир...
   -Почему даже? Ты - индивидуум, как любой из нас, и у тебя должно быть свое собственное жизненное пространство.
   -Когда у меня родится ребенок, мне будет не до своего пространства, его заполнит мое дитя.
   -До поры, до времени, пока оно не встанет на ноги и не перестанет нуждаться в тебе. Таня подтвердила мою правоту не на словах, а на деле.
   -Тем, что вышла замуж за Сашу?
   -Хотела дождаться окончания учебы, но поняла, после женитьбы они будут терять меньше времени на встречи и расставания. Жить на два дома сложнее, чем на один. Игорь может быть доволен - у него своя комната.
   -На короткое время.
   -Кажется, ты осведомлена лучше меня.
   -Представь себе. Мы - разные бабы, но у нас есть общее - наши будущие дети. Между прочим, Наташа с самого начала давала мне дельные советы, которые мужики дать не могут.
   -Она не говорила мне, что про ее беременность знает весь свет.
   -Она очень волнуется, Петя. Хотя у нее это будет третий ребенок, все же она не так молода. И я боюсь, ведь это будут первые у меня роды, а мне скоро тридцать. Так что у нас с Наташей есть причины для волнений. К тому же она торопится окончить правку рукописи, чтобы уже не думать ни о чем другом, кроме рождения ребенка...
   -Вы, женщины, настолько непредсказуемы, что до сих пор удивляете меня, старика.
   -Ты не старик, ты - мужик. Не плохой мужик... Я могу позволить в своем положении откровенность. Я люблю мужа каждой клеточкой своего бренного тела и каждой частицей своей души. Но даже если бы он был только моим и не занимался ничем, кроме любви со мной, я бы все равно пожелала иметь тебя в качестве друга. Извини, Петя, как мужчина ты не в моем вкусе, и в твоей внешности я не нахожу ничего притягательного... Быть может, женщины влюблялись в тебя и сейчас не равнодушны к тебе, но и на необитаемом острове я бы спала в собственной хижине. И если бы уступила тебе, то лишь из одного желания сохранить твою дружбу и уважение к тебе как другу... Ты обескуражен?
   -Отнюдь. Но с какой стати ты говоришь мне все это? Для того, чтобы завоевать мое доверие?
   -Считай это блажью беременной бабы. Я все время хочу быть предельно искренней с тобой. Глупо, конечно, говорить мужчине, что с ним не хотят спать...Но ведь и я как женщина тебе безразлична...
   -Пустой разговор...
   -Особенно сейчас... Ты в некоторой степени в худшем положении, чем мой муж. Он, по крайней мере, испытывал известную склонность к твоей жене, вполне определенное влечение.
   -Может быть. Но, думаю, сейчас, в нашем положении, он его уже не испытывает.
   -В твоей власти испытывать или не испытывать желание?
   -Это, извини, слишком деликатная тема, чтобы обсуждать ее с другими людьми.
   -Васильев его испытывает, хотя старше тебя.
   -Зина, ты заходишь слишком далеко. Меня мало интересует либидо Васильева.
   - И тем более его беременная жена.
   -Мы же, кажется, договорились о том, что не испытываем друг к другу ничего, кроме дружбы.
   - Женщин, мой друг, трудно обмануть, когда мужчины их хотят. Наташа успокоилась лишь тогда, когда я стала беременной.
   -Ты не в своем уме. Но если тебе приятно сознавать то, что ни один мужчина не может пройти мимо тебя без того, чтобы не захотеть тебя, ради нашей дружбы я готов признаться во влечении к тебе.
   -Даже сейчас?
   -Если угодно.
   -Мне угодно.
   -Прекрасно.
   -Я пошутила.
   -Знаю.
   -Все-то ты знаешь...
   -Зина, у тебя не возникло ощущения, что желание видеть во мне друга имеет оборотную сторону медали?
   -Имеет. Ну и что? Мой муж, как и твоя жена, не скрывают того, что испытывают друг к другу интерес. По-моему, не только дружеский...
   -Отсюда следует, что и мы должны...
   -Не должны! Но так случилось, что не только они, но и мы с тобой подходим другу. Я чувствую способность и желание понять тебя, я хочу стать твоим зеркалом, и чтобы ты стал моим зеркалом. Я не из бабского любопытства прошу "Диалоги", хочу стать ближе тебе... Точка зрения, будто между мужчиной и женщиной может существовать только одна близость - интимная, ошибочна. Более действенна близость, основанная на родстве душ, желании взорвать одиночество каждого из них и обоих вместе. Васильеву нужен ребенок и любящая жена, но ему этого мало. Так же и мне мало ребенка и любящего мужа. И ты, кажется мне, пишешь, любишь, любим, многодетен, но нуждаешься в человеке, который желает разделить твои ценности.
   - Духовное родство требует сближения, а оно - обнажения - более рискованного, чем телесное.
   - Заблуждение. Духовная близость лишь допускает, а не требует обнаженности. Если ты не желаешь заняться духовным стриптизом, никто тебя не неволит.
   -Не нужно извращать смысл моих слов.
   -Хорошо, Петя. Я буду откровенна до конца. Ты лучше понимаешь мужчин... Я не уверена в любви Васильева... Либидо у вас часто заслоняет чувство. Вы вкладываете в свою любовь не столько жар души, сколько тела. Независимо от вашего возраста... Когда мы вместе, ему никто не нужен. А когда он видит твою жену, я начинаю сомневаться в нем.
   -Васильев - сложный человек. До тебя у него была своя жизнь. До вашей женитьбы в ней были другие женщины. Будучи человеком многогранным, талантливым, поглощенным работой, он не позволял чувствам брать над собой верх - такое сложилось у меня о нем мнение.
   -Одна из этих женщин - Наташа.
   -Их многое сближает.
   -Как ты рассудительно спокоен?! Никогда не ревновал свою жену?
   -Я ее не душил. Не бойся, Наташа тебе не соперница.
   -Тем более сейчас?
   -Вообще. Она любит только меня. И у нее не будет времени на других людей.
   - Отсутствие свободного времени не отменяет чувств.
   -Тебя беспокоит будущее? Тогда подумай о детях, которые связывают супругов никак не меньше, чем любовь.
   -Ты практичен... Тебе безразлично, что Наташа предпочитает твоему обществу общение с моим мужем. Или она получила такое право, так как ты сам не верен ей?
   -Каждый из нас имеет право оставаться собой.
   -Ты понимаешь верность по-мужски как верность в постели. Или я упрощаю?
   -С годами я все больше и больше сознаю, постель решает мало проблем. Спальня способна разъединять, но далеко не всегда объединяет. Индивидуальность берет реванш, выскакивая из постели. Она не стесняется телесной наготы и дает себе волю в наслаждениях, не заботясь о чистоте духа и интеллекта, отстаивая право оставаться собой.
   -И как в свете сказанного тобой я должна вести себя с Васильевым?
   -Люби его и позволяй ему любить тебя. Но не мешай ему любить себя, не покушайся на его свободу. Мужикам она позарез необходима, тем более таким, как твой муж.
   -Не лишать его одиночества? Наташа тебя не лишает. И оттого вы кажетесь себе интереснее и одухотворенней. А что скажешь о сексе?
   -Обман. Больший обман - только политика.
   -То есть Васильев обманывает меня вдвойне?
   -Он себя обманывает.
   -Прежде всего?
   -Да. Тебя он любит. И будет еще больше любить, когда родишь ему сына.
   -Он согласен и на дочь... А ты кого хочешь?
   -Дочь. Особенно теперь, когда Таня выходит замуж.
   -А Наташа хочет сына, похожего на тебя. Игорь получился совсем другой?
   -Он умнее, проницательней, целеустремленней и основательней меня. Надеюсь, его жизнь сложится хорошо. Но и я на свою жизнь не жалуюсь.
   -И я хочу дочь. Дочери ближе к матери, чем сыновья.
   -Таня была мне очень близка, хотя биологически не моя дочь. Так что всякое бывает.
   -Секс - обман. А дружба?
   -Или большая глупость, или великое благо, равно как любовь, в которой обманщик - секс занимает заметное место.
   -Я признательна тебе на намек.
   -Не понимаю.
   -Сексуальная привязанность мужа ко мне - не любовь. Он любит Наташу. Мне это и без тебя известно...
   -Васильев слишком дорожит личным покоем, карьерой, чтобы становиться рабом чувств, если испытывал их в прошлом к моей жене. Сдается мне, ты умеешь управлять не только своими ощущениями.
   -Бестия! Хотя я не играла, ты мне не веришь. Верил ли вообще кому-нибудь?
   -Верил. И тебе верю. Держись за своего Васильева. Вот кто, в первую очередь, должен тебе верить. Верь ему и ты. Не стесняя его свободы... в определенных рамках.
   -Не ревновать его к Наташе?
   -Бесполезно. И не стоит. Пусть лучше он тебя ревнует.
   -Где я могу найти такого субъекта? Ты стать им не желаешь.
   -Я слишком легкомыслен для подобной роли. Испорчу всю обедню. Ищи другого...
   -Плоские шутки... К тебе не подступиться. Ты отвергаешь оливковую ветку дружбы, протянутую мной... Ты не понимаешь того, что мы с тобой связаны одной цепью, которая может разорваться лишь тогда, когда ее порвут наши супруги. Или мой Васильев уедет, или Наташа исчезнет с его горизонта по какой-нибудь уважительной причине. Я не права?
   -Теперь, когда между тобой и моей женой установились более тесные отношения, спроси у нее. Она знает больше меня, если знает...
  
   -4-
  
   -Нет, не говори, Петя, это очень серьезно. Иначе б я не стала говорить о наших отношениях с Васильевым.
   -Смешно, право, меня называешь по имени, а мужа - по фамилии. Можно подумать, ты никогда не любила его.
   -Я-то любила, только он меня не любит, я неинтересна ему.
   -Скучно? Это с тобой-то?
   -Я сказала неинтересно. Я ему не пара.
   -Оставь, Зина. Скорее, он тебе не пара.
   -Какая разница?!... Почему это он мне не пара? Что ты этим хочешь сказать?
   -Так, к слову. Коль скоро заговорили на эту тему. Чем ты не хороша для него? Молода, красива, не глупа...
   -Именно, не глупа. Но и не умна. Твоя Наташа и умна, и интересна, и все еще хороша собой. Не будешь спорить?
   -Не буду. Она для меня всегда такая, какой я увидел ее почти тридцать лет назад.
   -А я для Васильева уже не та.
   -Тебе это только кажется. Хочешь быть лучше, чем есть, что естественно. Но не следует комплексовать лишь потому, что такое достигается не часто.
   -Такое просто невозможно. С годами мы становимся хуже, а не лучше.
   - Ты прекрасна! Какие у тебя годы?! Мне бы твои.
   -Прекрати, не будь банальным. Ты старше меня всего на десять лет. А Васильев на все двадцать.
   -Тебя это смущает?
   -Нисколько... Он относится ко мне иначе, чем в начале нашего брака, если кого и любит, то сына, но не меня.
   -Уверен, любит вас обоих, лишь несколько угасла былая страсть...
   -Какое там? Стыдно сказать... Но скажу, если на то пошло... Раз уж стала говорить... Никто меня за язык не тянул. Он не спит со мной, почти не спит...
   -Мало ли по каким причинам...
   -Не по тем, что ты думаешь. Он еще вполне мужчина...
   -У него появилась другая женщина?
   -Она давно есть у него. И тебе хорошо известно, кто она.
   -Напрасно ревнуешь мужа к Наташе. Их связывает только общая работа и дружба.
   -Дружба между мужчиной и женщиной? Оставь! Он весь преображается, когда она приходит к нам или он к вам. Не делай вид, что столько лет ничего не замечаешь. Признайся, ведь сам ревнуешь Наташу к Васильеву?
   -Если и ревную, то потому, что он дает ей то, чего я дать не могу.
   -И все? А то, что он любит ее, что и она - особенно в последнее время - тянется к нему, в твою голову не приходит?
   -Каждой женщине нравится, когда мужчины неравнодушны к ней.
   -Но не каждому мужчине нравятся симпатии других женщин.
   -Отчего же?
   -Тебя, Петя, моя привязанность скорее раздражает. Не спорь, пожалуйста, я не слепая.
   -Меня она радует, но тебе только кажется...
   -Радует, что кажется?
   -Радует, что привязана.
   -А сам?
   -Что сам?
   -Какие чувства испытываешь ко мне?
   -Симпатии, дружбы.
   -Но не взаимности.
   -Я очень ценю нашу дружбу, дорожу ею.
   -Другими словами, как женщина я тебе неинтересна.
   -Не нарывайся на комплименты. Я не привык в течение одного часа повторяться.
   -А ты повторись.
   -Хорошо. Ты молода, красива, интересна, умна, добросердечна...
   -Остановись, самое время. Вон куда хватил: добросердечна....... Что только не скажешь, чтобы уйти от ответа. Успокойся, не посягаю я на твою добродетель, знаю, что до сих пор по уши влюблен в свою жену. Никто не может встать с нею рядом. Завидую ей. Но не тебе!
   -И не нужно никому завидовать. Зависть - нехорошее чувство.
   -По газонам не ходить!
   -Когда ты злишься, становишься еще краше.
   -Ты ослеплен своей любовью и ничего не видишь. Открой глаза. Твоя жена не любит тебя так, как ты ее. Она любит Васильева.
   -Зиночка, ты заблуждаешься. Твоему браку Наташа не угрожает.
   -Браку, может быть. Неужели думаешь, я дорожу мужем только в этом смысле? Я хочу, чтобы он любил меня, любил, понимаешь?!
   -Понимаю. Надеюсь, он любит именно тебя.
   - Пятнадцать минут назад был уверен. Теперь надеешься. Еще немного, дойдешь до того же, что я. В плане отношений между мной и мужем, чтобы не подумал чего другого.
   -Зиночка, я ничего другого на всякий случай никогда не думаю.
   -Как хорошо ты смеешься! В твоем смехе столько самоиронии, редкий дар для мужчин.
   -Самоиронии? Я просто радуюсь жизни. Она прекрасна!
   -И удивительна! До полной нелепости.
   -Ты так хорошо умела радоваться всему земному, и продолжай в прежнем духе, невзирая на предубеждения, лишенные всяких оснований.
   -Не старайся себя переубедить.
   -Ты так мила, что я охотно принимаю твои правила...
   -Игры?! Нет, только не это. Я обыкновенная баба, ревнивая, злая и влюбленная без взаимности...
   -Ты необыкновенная женщина, в меру ревнивая, горячо любящая мужа, который в силу занятости, возраста, характера не говорит тебе достаточно часто разные приятные слова...
   -Не говорит даже редко. Я надоела ему. Если б не сын, он давно бы со мной развелся.
   -Если даже он чуть меньше любит тебя, чем раньше, он останется с тобой.
   -Потому что старик? Потому что я заберу сына? Потому что Наташа не оставит тебя? Потому что я все меньше и меньше люблю его?
   -Тысяча этих и других потому. Верно и то, мужчины редко уходят из дома, если им не к кому уйти.
   -Васильеву не нужно никуда уходить. Полагаешь, Наташа не может уйти от тебя?
   -Я сказал то, что сказал. Не больше и не меньше.
   -Как же ты уверен в себе! Посмотри, как они воркуют. И так всегда, сколько я вас знаю. Они даже не заметят, так увлечены друг другом, если я сяду тебе на колени...
   - Не сходи с ума, сядь на место.
   -Жене ты так не скажешь.
   -Она умеет вести себя в обществе.
   -Ханжа и лицемер! Не удивляюсь, если изменяешь Наташе.
   -Не говори глупости.
   -Ты не сомневаешься в том, что Наташа верна тебе?
   -А ты своему мужу верна?
   -Я ему изменяю. Давно и часто.
   -Не придумывай.
   -С кем изменяю, знаешь. У меня нет оснований ревновать Васильева. Я не лучше его.
   -Мы все изменяемся. Как правило, не к лучшему. И изменяем - не с лучшими.
   -Вернее, изменяем не худшим. Ты вообще в этом отношении безупречен. Или я ошибаюсь?
   -Так я тебе все и сказал.
   -Эта твоя улыбочка... Ты очень опасен. Не думаю, что хотя бы однажды упустил свой шанс.
   -Я человек без шансов. У меня их никогда не было.
   -Скажи еще, что ты человек без свойств.
   -Музиль. Я читал его роман.
   -У тебя есть шанс, Петя. Все зависит только от тебя одного.
   -Кому нужен седой, лысый, тощий и старый мужик?
   -Седоватый, лысоватый, поджарый. Чему ты смеешься? Поцелуй меня, они вышли на кухню... не так, в губы...
   -Мне уже поздно искать свой шанс.
   -Главное, не испытываешь в нем нужды.
   -Мы оба в равной мере...
   -Не говори за меня. Только за себя.
   -Я - однолюб, Зиночка. И такие замечательные красавицы, как ты, даже если б не играли со мной столь искусно, что начинаешь верить в подлинность твоего чувства, даже такие очаровательные женщины - вопреки общепринятому взгляду на непостоянство мужчин - не изменят мои убеждения и привязанности...
   -Замысловато, но понятно. Будем считать, я проиграла. Ты не мужчина - кремень. Твоя взяла. Мои чары на тебя не действуют. Досадно, но ладно - есть такая детская фраза.
   -Нам обоим ни к чему игра.
   -И тем более не игра!
   -Мы оба - однолюбы.
   -Ты всем своим женщинам отказывал в праве любить себя, если не любил их? Раньше - до женитьбы?
   -Я не любитель разочарований.
   -Был неудачлив в любви?
   -По всякому бывало.
   -И с тех пор не желаешь рисковать своим покоем?
   -Однолюбы не нуждаются в риске.
   -А я нуждаюсь. Значит, я не однолюбка.
   -Ты обыкновенная ревнивица. Это пройдет.
   -Тогда почему я не даю тебе покоя с первого дня нашего знакомства?
   -Ты - женщина, этим все сказано. Тебя раздражало то, что я - стойкий оловянный солдатик. Ты, очевидно, привыкла к тому, что мужчины охотно принимали правила твоей игры и тешились, подыгрывая тебе.
   -Угадал. Я как всякая и не всякая женщина любила, когда мужчины увлекались мной. И когда играла с ними, и когда не играла, и когда они играли со мной. Я и за Васильева вышла замуж, потому что он настоящий мужчина, умный, сильный, властный, истинный покоритель дамских сердец...
   -А что же теперь?
   -Я не дура. Он и раньше не скрывал своего отношения к Наташе. Один ты скрываешь, что не замечаешь это.
   -Мы с тобой видим одно и то же, но истолковываем по-разному.
   -Только потому, что твоя жена, когда мы уйдем от вас, займется с тобой любовью, а мой муж замкнется в себе и пренебрежет мною?
   -Последнее обстоятельство я узнал только сегодня, но не придаю ему столько значения, сколько придаешь ему ты.
   -Наташа разговаривает с тобой, когда ты приходишь с работы?
   -Васильев молчит?
   -Я не выдерживаю его молчания и говорю разные глупости, что хуже любой немоты. Вы с Наташей находите общие слова, не общий язык, хотя бы слова?
   -Мы так долго вместе и так мало видимся, что можем и говорить, и молчать, не задумываясь над смыслом того и другого. Главные слова сказаны, ежедневно повторяться глупо, и так все ясно.
   -Вы уже не говорите о любви?
   -Иногда говорим.
   -Когда занимаетесь любовью?... Васильев не говорит даже тогда...Как тебе это нравится?
   -Не все люди одинаково выражают свои эмоции.
   -Васильев ошибся, когда женился на мне. Ему нужна женщина, напоминающая ему его самого. Это не я, а Наташа. Они во всем удивительно похожи.
   -Такой тип любви, по Фрейду, носит нарциссический характер. Но, скорее всего, любовь шире, она позволяет человеку, оставаясь самим собой, преодолевать одиночество, любить других людей, детей. Как правило, мы не ищем подобных себе. Плюс на плюс или минус на минус дает ноль, так и в любви.
   -В нашем с Васильевым случае плюс на минус дает минус, что еще хуже.
   -Пожалуй, любовь сложнее арифметических азов. Это высшая алгебра, в которой я не силен.
   -Опять смеешься, как тебя не любить?
   -Коли так, буду смеяться все время.
   -Смех без причины - признак дурачины. Ты смеешься, когда надо. Только постарайся не смеяться надо мной.
   -Смеяться над тобой - признак дурачины.
   -Почему?
   -Нет причин... У тебя слезы.
   -Сквозь смех. Ну тебя... Ты горько смешишь...Так смешат только очень добрые люди и горькие пьяницы.
   -Большинство пьяниц, особенно в подпитии, вполне сносные люди.
   -Ты чаще бываешь в подпитии, чем трезвым. И потому не злой.
   -Зло иногда - оборотная сторона добра, и зачастую приносит больше пользы, чем добро.
   -Польза - понятие относительное. Мы оба рассуждаем очень банально.
   -Человечество за тысячи лет повторило немало прописных истин, но от этого они не утратили актуальности до сих пор.
   -Многим людям, в частности мне, ложь приятнее истины. А ты любишь правду. Но, говоря ее, больше преследуешь собственные интересы, нежели тех, к кому она обращена.
   -Ты умна и наблюдательна. Странно, если Васильев не ценит эти твои драгоценности.
   -Ехидина! Твоя последняя реплика вполне согласуется с замечанием относительно добренького зла.
   -Я не злословлю, самая искренность.
   -Посмотрел бы на себя со стороны.
   -И как я оттуда смотрюсь?
   -Насмешливым дядькой средних лет.
   -Пожилым лицемером, ты не осмеливаешься сказать правду.
   -Лицемером зрелого возраста - зрелым лицемером.
   -Убийственно! Но я не лгал, ты действительно мудра и приметлива.
   -Синонимы... А ты спелый фарисей, я не изменила своего суждения.
   -Останемся при своих мнениях.
   -Ты мне мил, но истина дороже.
   -Приятно уже то, что ты ставишь меня на одну доску с Платоном.
   -Ты бы хотел жить во времена Платона и Сократа?
   -Я и для своего времени не созрел.
   -Хочешь сказать, что те времена были более зрелыми?
   -Более человечными, хотя трудно судить - я в них не жил.
   -Ты должен был родиться в девятнадцатом веке или в следующем - двадцать первом.
   -Кто знает, каков он будет, следующий? Надеюсь, покончит с тоталитаризмом и шовинизмом.
   -Что он даст тебе? Васильеву и сейчас неплохо живется.
   -Мне - чувство свободы.
   -Я и теперь свободна... Безнадежно больно люблю тебя... Бедненький Петя, ты так обескуражен, подавлен, раздавлен этим моим признанием в духе плохих женских романов, хотя давно знаешь об этом. Молчишь?
   - Я давно не был так счастлив, мне объясняется в любви очаровательная женщина, мне, потерявшему многое и теряющему то немногое, что осталось. От этого можно потерять последний разум.
   -Милый Петя, ты способен потерять последнее, что у тебя осталось? Я на него смею претендовать. Я не стыжусь своего чувства, признания в нем, от которого трудно уклониться - можно только отвергнуть. Ты и пойманный в мои силки не будешь принадлежать мне. Я хочу невозможного - вольного, свободного Петю. Я совсем замучила тебя. Они возвращаются - счастливые влюбленные. Посмотри, как у обоих светятся глаза.
   -Хочешь, я поговорю с твоим мужем?
   -О чем?
   -Узнаю, как он относится к тебе.
   -Будто я не знаю. Поставишь и меня, и себя в глупое положение. Он подтвердит тебе, что никогда не переставал любить твою жену.
   -Ты знаешь это от него?
   -Я разговаривала с Наташей.
   -На какой предмет?
   -Сказала, что люблю тебя, - пусть знает.
   -Ты сумасшедшая. И что она?
   -Заявила, что хорошо понимает меня. У тебя очень умная жена, Петя.
   -Просто она не хотела обижать тебя.
   -За нее это сейчас делаешь ты.
   -Ты неправильно меня поняла.
   -Васильев любит Вовку, но он не его сын. Васильеву это известно с самого начала. До женитьбы я не скрыла от него, что беременна. Наташа это знает. Могла бы сказать тебе...
   -Зачем?
   -Чтобы ты лучше понял Васильевых.
   -Что все это меняет?
   -Отношение мужа ко мне, Наташи к Васильеву, меня - к ним обоим... и к тебе.
   -Наташа выразила сочувствие?
   -Понимание. Теперь и ты знаешь. Лучше поймешь нас. Хочешь - не хочешь, в стороне остаться не сможешь.
   -У меня кругом идет голова от всех твоих сообщений. Мне нужно в них разобраться.
   -Прости меня, что создала тебе новые проблемы. Ясно одно, так, как складываются отношения между всеми нами, больше продолжаться не может. Мы должны сделать выбор. Выясни у жены ее намерения. Если она любит только тебя, должна прекратить морочить голову Васильеву. Их длительная дружба представляет угрозу моему браку с Васильевым. Однако я не стану чинить им никаких препятствий, соглашусь на развод.
   -Ты сказала это Наташе?
   -Да.
   -И что она ответила?
   -Что хорошо понимает меня.
   -Это так не похоже на Наташу. Как давно состоялся этот ваш разговор?
   -Недели две назад. То, что ты ничего о нем не знаешь, говорит о многом.
   -Кое о чем говорит. Я непременно выясню намерения жены. Если она согласится со мной, мы прервем отношения с вами, по крайней мере, до тех пор, пока вы с мужем не разберетесь друг с другом.
   -Спасибо, именно этого я добивалась от тебя. И знай, я люблю тебя, независимо ни от чего...
  
   -5-
  
   -Когда, наконец, переберетесь с Вовкой ко мне?
   -Не торопи меня, Петя. Не будем спешить.
   -По причинам?
   -Я могу к тебе приходить. Они согласны - мама и Вовка.
   -Спасибо и на этом.
   -Большой ребенок. Не можешь без меня ни дня?
   -Я что-то сделал или сказал не то?
   -Перестал говорить то. Прости, это не принято говорить.
   -Я совсем запутался.
   -Потому, что глупый. Вернее, притворяешься глупым.
   -Верно.
   -Что именно?
   -Я глупый. Ты права.
   -Я всегда права. Запомни раз и навсегда, пока мы вместе.
   -Запомню. Когда мне ждать тебя снова? Может, пойдем куда-нибудь, в театр, в Филармонию...
   -На танцы.
   -К сожалению, мне туда уже поздно.
   -Я приду к тебе через несколько дней. Ладно?
   -Ладно.
   -Не станем сообщать им о наших отношениях.
   -Не станем. Тем более что некому.
   -Для тебя же будет лучше. Ты ее никогда не разлюбишь.
   -Не знаю.
   -Я не обольщаюсь тем, что две недели нашей близости изменили...
   -Изменили - мое отношение к тебе.
   -В лучшую сторону?
   -В худшую.
   -Дурак!
   -Дурак. Мне очень понравилось с тобой сегодня. Очень. Я желаю, чтобы мы не останавливались на достигнутом.
   -В каком смысле?
   -Во всех.
   -Я больше ничего не умею.
   -Я - то же.
   -Что же тогда?
   -Мы что-нибудь придумаем сообща.
   -Сообщники. Я еще тебя не разочаровала?
   -Ты все больше и больше очаровываешь меня своей красотой, раскованностью, искренностью, отношением ко мне...
   -Распутством, плаксивостью, требовательностью.
   -Какое же это распутство, дорогая?
   -Дорогая?
   -Моя дорогая.
   -Приятно слышать. Спасибо, мой дорогой. Ты растешь в моих глазах.
   -Не так мало для начала, верно? Все у нас, надеюсь, еще впереди.
   - Наверное, в молодости давал гастроли. Женщины вешались тебе на шею.
   -Увы, я вел очень скромный образ жизни.
   -Скромность украшает человека, особенно мужчин. Обычно вы любите прихвастнуть тем, чего не было.
   -Скажи лучше, когда вы с Вовкой переедете ко мне?
   -В ближайшей перспективе мы не переедем.
   -Но почему?
   -Ты бы мог с Петькой переехать ко мне?
   -Тебя беспокоят формальности?
   -Представь себе. Я не одна, у меня ребенок.
   -Значит, не можешь?
   -Остановимся на том, что мы оба хотим и можем. А на то, чего не можем, не станем терять время.
   -Пока остановимся.
   -Хорошо, пусть будет пока.
   -Без пусть.
   -Пока я буду приходить к тебе заниматься любовью. Кажется, у нас неплохо это получается. С учетом возрастных изменений.
   -Знаешь, за что я тебя люблю?
   -Не нужно, Петя, бросаться такими словами даже в шутку.
   -Прости... Люблю ту легкость, с которой ты позволяешь мне выглядеть лучше, чем я есть.
   -Не тебе, а себе. Игра словами - моя любимая игра. Впрочем, и ты не лишен этого дара, за что и я тебя люблю. Вот тебе!...
   -Ты уже одеваешься?
   -Пора, мой друг, пора. Помнишь Аксенова?
   -Как не помнить, рос на нем... Как долго мне ждать тебя снова?
   -"Тебя не заставлю я ждать".
   -Бернс в переводе Маршака... Иди сюда, немедленно!
   -Зачем?
   -Я хочу тебя поцеловать.
   -Вот еще. Сам иди... Душегуб...
  
  
   -6-
  
   -Когда пойдем к моей маме?
   -Петя, милый, у тебя был вид нашкодившего ребенка, готового снять с себя штанишки, чтобы мама его отлупила. А у мамы - растерянный вид заставшей своего сынишку в момент занятия им сексом с шлюхой.
   -Шутки у тебя, право...
   -Она сразу поняла, чья шубка висит на вешалке - не Наташина. И кто тут распивает с тобой чаи.
   -Нет у меня никого. Был приятель - ушел.
   -За что я больше всего тебя ценю - за искусное вранье. Настоящий дипломат!
   -МГИМО не кончал. Жалкий инженер.
   -Не прибедняйся. Умеешь, когда надо, вешать лапшу на уши не хуже Васильева.
   -Тебе я говорю правду, только правду и ничего кроме.
   -Главным образом, ничего кроме.
   -Что-то не так, маленькая?
   -Никак, милок. Все у нас никак.
   -Разве? Тогда почему я жду - не дождусь, пока тебя не дождусь? Когда ты приходишь, я оживаю, забываю обо всем на свете. Жаль, если я для тебя меньше, чем ты для меня.
   -Ты - больше. В том-то вся трагедия или комедия, если смотреть на наши отношения со стороны.
   -Напрасно не перебираешься ко мне с Вовкой. Послушайся моего совета. Чего ты боишься?
   -Ничего, милый.
   -Мы же не дети. Двусмысленность не тешит нас, а раздражает, нервирует.
   -Эта двусмысленность никуда не исчезнет, если я буду жить здесь. Только усилится.
   -Наших супругов ничуть не смущает то, что они живут вместе. И это несмотря на то, что для Васильева подобная связь с замужней женщиной представляет определенную опасность.
   -В том случае, если я стану качать права в высшие партийные органы. Но я это делать не стану даже в том случае, если Васильев перестанет помогать нам с Вовкой. Они с Наташей любят друг друга - вот что главное.
   -Не уверен.
   -Что ты сказал? Не уверен? Тебе хочется думать, Наташа его не любит? Зачем тогда она ушла к нему? Потому что не сложилась жизнь с тобой?
   -Миллион вопросов. Ни на один из них я не могу дать точного ответа. Сама подумай. Они или кто-то один из них не желает развода с нами, во всяком случае, не просят его у нас. Что их держит? Быть может, не так просто рвать по живому? Чем плохо было твоему мужу с тобой? Говорю не только о постели - тут и говорить нечего.
   -Вот именно - нечего. Он - в отличие от некоторых, на кого не будем указывать пальцем, - даже в самом начале нашего брака нуждался в сексе не чаще двух раз в неделю.
   -У вас сын. Думаешь, ему легко не видеть его каждый день, каждую минуту, когда он свободен от дел? Я по себе знаю, какая это пытка...
   -Ты - совсем глупый мальчишка, хотя седой и лысый.
   -Ты так же не доиграла в куклы. Именно поэтому я зову тебя к себе. Чтобы каждый из нас жил полнее, насыщеннее, не таился, не терялся, не прятался по углам, когда нас могут застать врасплох, словно мы какие-то преступники или мелкие воришки. Мы ничего ни у кого не украли, не взяли...
   - Украли у нас? Васильев не украл у тебя жену - она сама к нему ушла. И Наташа не украла у меня Васильева, он давно мечтал о ней - еще тогда, когда не знал о моем существовании. Дело не в них, дело в нас с тобой.
   -Без комментариев.
   -Хорошо, ты ж у нас умненький мальчик. Сам отлично понимаешь, почему я не хочу перебираться сюда и почему не пойду в гости к твоей матери.
   - Мама будет рада нам, если мы навестим ее. Наташа, увы, не пользовалась у нее особой любовью. Дело во мне - ее сыне. Я остался для матери тем же ребенком, которому она в глубине души пророчила большое будущее. Матери приятно сознавать, что я не один, что у меня есть такая отличная женщина, как ты, помогающая мне во всем в трудное время.
   -Петя, она пригласила меня потому, что ей было неловко, она не ожидала увидеть у тебя чужую женщину.
   -Я хорошо знаю свою мать. У меня настоящая еврейская мама, хотя по крови она русская - без всякой иной примеси. Еврейские матери, моя дорогая, просто так или от растерянности даже невесток к себе не зовут.
   -Не иначе, увидев меня, сразу влюбилась.
   -Многим женщинам хватает одного взгляда, чтобы почувствовать доверие или неприязнь к людям вообще, а к другим женщинам тем более, особенно к женщинам своих сыновей.
   -Психолог! Все может быть... Мне оказалось достаточно первой встречи с тобой... Есть в тебе щемящая души баб незащищенность, детскость, которые ты пытаешься скрыть своей усмешкой, колкостями, грубостями даже. Сколько сердечек разбила эта твоя ранимость и добила щенячья нежность и ... умение заниматься любовью.
   -Не знаю, радоваться или огорчаться твоим словам. Мне и на склоне лет не удается стать тем мужчиной, которого есть за что любить.
   -Ты - настоящий мужчина, хотя не стоило бы тебе это говорить. В тебе достает силы - я не о сексе, не думай, хотя для вас, мужиков, когда имеете дело с нами, бабами, мужское здоровье превыше всего. Вы комплексуете - и ты, милый, - когда потенция оставляет желать лучшего или на время покидает вас...
   -Судя по всему, ты знала разных мужчин.
   -Как и ты - разных женщин. Иначе откуда в тебе такая прыть и умение? Я не о том - не ухмыляйся... Я не проницательна и не умна, но сразу поняла, что тебя гложет... Отсутствие понимания и кажущаяся тебе таковой слабость - отсутствие грубой мужской силы в характере, желания и умения навязывать другим свое мнение, поступать по-твоему... Знаешь, почему ты самовлюбленный мальчишка? Потому что никогда не жертвовал своими убеждениями в угоду карьере, благополучию, даже любви. Ты этим невероятно гордишься (я не продаюсь!) и потому не нуждаешься в проявлении характера - тебе неинтересно убеждать в своей правоте силой, почти наплевать, какую реакцию у других людей вызовут твои слова, поступки, дела, мысли... Тебя, по-настоящему, прости за правду, не интересует чужая жизнь, даже жизнь близких - Наташа ушла от тебя, возможно, по этой причине. Ты весь в себе.
   -Все-то ты знаешь...
   -Главное, что я знаю, это твое отношение к жене. Ты ее любишь.
   -Я же себя одного люблю.
   -Одно другого не исключает. Наташа была твоим зеркалом. Однажды ты в него посмотрел и влюбился. Я ведь знаю романтическую историю вашего знакомства. Этот стереотип до сих пор жив в тебе. Он греет твою душу, прощающую тебе многие прегрешения.
   -Даже если это так, то ничего не объясняет. Любовь иррациональна.
   - Отсутствие Наташи наполняет твое существо безысходным мраком, который ни я, никто другой превратить в свет не может.
   -Я мог бы оспорить каждое твое слово. Но не буду этого делать, так как знаю себя не лучше, чем тебя и ту же Наташу. Однако рад нашему разговору. Нам давно пора поставить все точки над i.
   -Поставим. Но знай, я ни о чем не жалею.
   - Глупенькая, ты меня неправильно поняла. Неужели подумала, что я намерен ставить точку в наших отношениях? Я забываю себя, когда встречаю тебя на пороге этого дома.
   -Ты так убедительно лжешь, Петя, что сам веришь в свой сказ.
   -Вот мы уже выясняем отношения...
   -Что тут выяснять? Если я тебе хоть сколько-нибудь нужна, никуда от тебя не денусь, пока не надоем. Или пока ты не будешь у меня в печенках.
   -А покуда я у тебя где?
   -Я бы тебе ответила...
   -Понял. Будь моя воля, я бы там остался навсегда.
   -Находясь там, не слишком удобно стучать на машинке "Диалоги".
   -Находясь там, трудно заниматься любовью.
   -Ты можешь в нескольких словах объяснить, что для тебя это занятие? Только без трепа.
   -Попробую. Вот мы обнаженные лежим рядом друг с другом, словно в нирване. Этим полным покоем мы обязаны нечто большему, чем полученному несколько минут назад наслаждению, идущему снизу вверх. Полнота наслаждения - когда идет встречный поток - сверху вниз. Удовольствие - когда все органы чувств и мозг (все его отделы) участвуют в создании наслаждения и в самом его процессе, и даже тогда, когда он сопровождается горькими и неуместными, а порой отвлеченными рассуждениями. Ощущение полноты наслаждения в этом кратком миге любви наполняет меня радостью жизни, или счастьем. Мы с тобой не занимаемся любовью, мы наполняем друг друга счастьем.
   -Все же занимаясь любовью.
   -Неплохо ею занимаясь.
   -Стороны пришли к полному взаимопониманию в этом вопросе.
   - Тогда, может быть, перейдем от слов к делу?
   -Я еще не ухожу, Петя.
   -Прости...
   -Кто хотел поставить точку не так, как я поняла вначале? Поставь ее иначе.
   -У меня сейчас на уме совсем другое.
   -Нельзя же быть таким слабовольным, подчиняясь своему ... лежебоке.
   -Обижаешь.
   -Ты всегда так?
   -Завсегда.
   -Самые сложные вопросы решаешь, занявшись сексом.
   -Давай решим самым простым способом. Перебирайся с сыном ко мне. Мы свободны, нам наплевать на мнение окружающих, даже самых близких, нам не хватает друг друга даже тогда, когда мы вместе. И еще больше нас нет, когда каждый сидит в своей норе и думает о том, почему мы калечим себе жизнь.
   -Нам нужно чаще заниматься любовью, чтобы не мучиться.
   -Ты приходишь сюда не чаще двух раз в неделю, смотришь на часы, не глядя на них, я схожу с ума, что ты уйдешь. Завтра же перебирайся ко мне!
   -Мне хочется заниматься с тобой любовью всегда - и когда ты рядом, и когда тебя нет, - тогда еще сильнее. Нам нужно чаще заниматься любовью еще и потому, что в эти минуты ты в большей степени становишься собой, открываешься мне навстречу, забываешь о разных табу из-за опасения остаться непонятым. Самое неприятное - чуждость, страх подмены себя другим в глазах тех, кому ты решаешься стать своим. Мы лежим рядом, такие близкие, чувствуем, как наши души теснее соприкасаются друг с другом, и я мечтаю о том, чтобы они вошли в такой же контакт, что тела, чтобы твоя душа издавала те же стоны, что тело, а моя - наслаждалась этими стенаниями твоего Я - и плоти, и духа... И моя душа, сливаясь с твоей, исторгала тот же восторг, в который приходит моя - твоя плоть, наша общая плоть. Я боюсь своей любви к тебе, боюсь своей любовью отпугнуть твою душу, отдалить ее... Не прерывай, дай выговориться, в другой раз у меня не хватит смелости сказать все, расставить точки, запятые, многоточия... Хотеть любить и любить - день и ночь. У тебя ночь, милый. А у меня - и день, и ночь. Нет никакой твоей вины в том, что ты любишь Наташу и не можешь любить меня. Это вполне естественно любить свою жену и неестественно любить чужую...
   -Все не так...
   - Пожалуйста, помолчи несколько минут. Я же не утверждаю, будто ты прикидываешься, лжешь, когда так близок мне, как, может быть, не был многие годы близок даже с Наташей. Но это не радует меня. Любишь ты ее. От этого нам никуда не деться. Даже если вы разведетесь - Наташа потребует развода, - она останется в твоих мыслях и желаниях. Мне никогда не суждено занять ее место - я не пытаюсь. Мне доставляет радость возможность такого неполного - куда уж более полного! - общения с тобой, такого слияния, единства, наслажденья, счастья, что понимание невозможности твоей любви ко мне не столь уж сильно меня омрачает. Ты все время зовешь меня переехать к тебе, вроде и Наташа не возражает - во всяком случае, на словах. Я никак не меньше тебя, даже больше хочу того же. Но инстинкт самосохранения диктует не рисковать тем хрупким согласием наших тел и душ, достигнутым нами сегодня, чтобы завтра разрушить его грубым, вульгарным въездом в твою жизнь. Я довольна тем, что стала твоей женщиной, добилась своего, о чем и не мечтала, когда мы обменивались репликами и глупыми остротами. Еще больше счастлива оттого, что не только твое тело не обмануло ожидания моего тела, но и душа твоя, пуганая, осторожная, окаменевшая от закрытости, не осталась глухой к моей душе, правдами и неправдами прорвавшейся к твоей и потому так высоко воспарившей. Наверное, я обманываюсь, приняв нашу близость как нечто незыблемое... Я не настолько глупа, чтобы это заблуждение застило мне глаза... Да, да... Вот так, в твоих объятьях я согреваюсь... Все во мне излучает тепло, я как в огне, а снаружи - мороз по коже... Тебе не холодно?
   -Мне очень давно не было так хорошо, как сейчас. Я далеко не мальчик, не хочу бросаться пустыми словами. Я жуткий эгоист, если способен испытывать такое счастье от нашей близости. Твое признание наполняет меня неслыханной радостью и неимоверным стыдом, что не отвечаю тебе в той же мере. Слова любви я произносил не так часто, не хотел краснеть за себя. У меня множество комплексов, главный - комплекс неполноценности моей любви. Я испытываю его к тебе. Не готов ответить признанием на признание не потому, что боюсь его последствий для себя, для нас, а по причине какой-то волшебной магии для меня подобных признаний, их бесценности. Понимаю мотивы твоего решения не съезжаться со мной, но твой инстинкт самосохранения - инстинкт самозаблуждения, так как наша общность не нарушится совместной жизнью, она скорее возрастет. Мы уже въехали в жизнь друг друга и не вправе разъезжаться из страха и сомнений нарушить хрупкость нашего единения. Никому не дано знать, что будет завтра. Совсем молодым я написал короткий этюд - дам тебе почитать, - где пытался отразить желание любви сегодня, не задумываясь над тем, что ждет ее завтра. Сейчас все серьезнее и глубже. То, что я испытываю к тебе, больше влечения. Не знаю, что это. Уже не только страсть, не страх одиночества, не одно желание видеть близкого человека. Это близость, не потребность ее, она самое. Мне легко с тобой. Я боялся тебя, недооценивал, считал избалованной, легкомысленной кокеткой, к которой потянуло меня едва ли не сразу. Я брыкался, злился на себя, искренне не понимал, почему Наташа, никогда не ревновавшая меня к кому бы то ни было, отпускает в мой адрес шпильки. Меня физически влекло к тебе, несмотря на всю любовь к жене. И она это заметила. Я уже и сам понял, что не прочь заняться с тобой любовью, но не сомневался в непробиваемости брони своего Я, так прочно связанного с сознанием и совестью. Как законченный эгоист я мало задумывался над тем, что могу встретить отпор с твоей стороны, хотя твои попытки прорваться в мое Я воспринимал как игру со мной в кошки - мышки, а то и как агрессию. Потому отказывал тебе в чтении "Диалогов", в искренности и отзывчивости. Наше нынешнее сближение радует меня никак не меньше, чем тебя. И я надеюсь, как ни сложится в будущем наша жизнь, сохранить это ощущение счастья в своей памяти. Потому продолжаю ждать твоего с Вовкой переезда ко мне. Я не обижу ни тебя, ни твоего парня.
   -Не сомневаюсь... Но неужели не испытываешь тревоги - сойдясь, мы подтолкнем Наташу и Васильева к еще большему сближению.
   -Все мы не малые дети. Если они не просят нас о разводе только потому, что мы не последовали их примеру съехаться вместе, какое значение имеют их следующие шаги?
   -Просто ты хочешь определенности, надоело находиться в подвешенном состоянии.
   -Это звучит слишком категорично. Не скрою, стопроцентной уверенности в том, что они не разбегутся, у меня нет. Но это очень мало греет. Куда больше греешь меня ты, хотя все еще ледышка...Видимо, мои слова не позволяют тебе окончательно оттаять.
   -Не могу унять нервную дрожь. Трудно далось саморазоблачение.
   -Мне оно дается еще тяжелее.
   -Только у нас разные реакции - у тебя жар, а у меня холод.
   -Лед и пламень, что может быть лучше.
   -Попытаемся мыслить реалистически. Мы съезжаемся, еще больше сближаемся (оптимистический вариант), тогда как наши визави почему-то решают вернуться в старое русло. Что тогда?
   -Не знаю. Это самый честный ответ. Совсем недавно я отвергал всякую возможность тесного сближения с тобой, просто не представлял. Правда, постельного варианта не исключал.
   -Спасибо.
   -Я не хочу лгать, хотя мы не клялись выворачиваться наизнанку.
   -Прости... Я ведь даже о постели не смела мечтать. Наша связь стала возможна по причине сближения Наташи с Васильевым.
   -Наша близость.
   -Пусть так.
   -Только не пусть. Мы должны быть осторожны, оценивая свои отношения.
   -Чтобы не вспугнуть хрупкое равновесие наших душ?
   -Их близость. Нашу близость.
   -Это так ужасно...
   -Что?
   -Ты хочешь, а меня колотит от нашей близости. Это невроз?
   -Я не специалист. Может быть, это противодействие. Психоанализ так трактует противостояние Я первичной энергии влечений. Возможно, твое Я не находит равновесия между требованиями реальности, влечениями и совестью, моралью.
   -Другими словами, действительный мир против моего влечения к тебе. К тому же меня мучит совесть, а мораль отвергает сближение, даже секс с тобой, мужем любовницы Васильева, до сих пор не желающей стать его женой.
   - Кажется, страсть к анализу вредит нам. Все не так страшно. Реальность в том, что не ты ушла ко мне, а твой муж оставил тебя. Совесть должна мучить его. Что до морали, не ты изменила мужу, а он - тебе. Главное - ты не изменила себе. Потому напрасно конфликтуешь с собой. Причина твоего противодействия - не переезда ко мне - во мне. Я не отвечаю взаимностью в той же мере и осознаю свою вину.
   -Вину допущения нашей близости без любви?
   -Это не допущение, это близость как таковая. Что до любви... Я обещал и дам "Диалоги" без купюр, целиком. Опережу твое чтение ссылкой на свой опыт, легший в основу моего писания... Осторожность в признании в любви - даже себе - вызвана во многом тем, что в молодости я пережил в сомнениях и, извини за громкое слово, муках любовь сразу к двум - женщине и девочке, которую любил с самого детства. Я искренне не сомневался в подлинности своего чувства, находясь в том самом противодействии. До сих пор полагаю, что не ошибся в своих прежних ощущениях. Тогда я был молод, и сомнения тех лет с лихвой перекрывались горячностью, страстью, желанием преодолеть девичье сопротивление, самолюбием. Сейчас мои сомнения куда серьезнее...Я не осмеливаюсь признаться себе в том, что попал в аналогичную ловушку. Буду абсолютно честен. Я не разлюбил Наташу, тебе не безразличен Васильев.
   -А ко мне у тебя близость - нечто такое, находящееся между половым влечением и любовью...
   -Близость, Зина, - это обладание телом и душой друг друга, не взвешивая на весах, кто сколько кому дал и взял. Обладание при наличии полового влечения и любви.
   -Все-таки, любви. Во мне говорит сатана, спрошу, ты бросишь меня, если Наташа вернется к тебе?
   -Я уже говорил, что не знаю.
   -Как я могла такое забыть? Просто у меня не все дома. Но я знаю то, чего ты не знаешь. Могу сказать, если попросишь.
   -Думаю, не стоит.
   -Потому ты такой миролюбивый.
   -Не нужно ссориться. Не надо нарушать хрупкость...
   -Нашего стеклянного зверинца?
   -Выясним отношения в следующий раз... Встанем, я тебя провожу.
   -Как-то жаль уходить, когда у тебя хорошо стоит...
   -Уже не стоит.
   -Стоит! Он умнее тебя, дурака. Я остаюсь на ночь.
   -С чего это вдруг?
   -Не только у тебя хорошая мама. Отпустила меня и зовет тебя к нам.
   -Что же ты молчала?
   -Некуда было спешить. И я еще не решила окончательно, останусь или уйду.
   -Только сейчас решила остаться?
   -Нелогично? Все твои женщины были логичны? Те две - твои первые - тебя кинули?
   -Угадала. Они поступили логично.
   -Напротив. Я бы на месте той девчонки вцепилась бы в тебя мертвой хваткой. Ты же лишил ее девственности...
   -Не думал, что ты придаешь этому фактору много значения.
   -Дурак! Мужик есть мужик, даже такой... Она ведь любила тебя...
   -Вроде бы.
   -Тогда зря отпустила тебя на вольные хлеба. Ты потом оклемался и полюбил Наташу, а что сталось с ней?
   -Ей повезло меньше, хотя могло повезти больше.
   -Не могло, если она действительно любила тебя. Женщины не так забывчивы, как вы, мужики.
   -И я ничего не забыл.
   -Но влюбился в Наташу, любишь ее даже сейчас, когда она бросила тебя в мои объятья.
   -Она не думала о тебе.
   -Да? Тогда зачем уговаривала переехать сюда?
   -Я хотел, чтобы ты с Вовкой жила в этом доме. Собирался переехать к матери.
   -Что же ты остался?
   -В надежде, что буду жить с тобой.
   -Настолько уверен в себе?
   -Уверен в одном - мы должны и можем стать еще более близкими людьми...
   -Любовниками, Петя. Только любовниками. Должны, могли, стали.
   -Как любовница ты меня устраиваешь, но...
   -А ты как любовник устраиваешь меня не вполне.
   -Тогда к чему весь этот разговор?
   -И я говорю, зачем?...Как у нас с энтузиазмом?... Никакого энтузиазма...
   -Хватит. Я не расположен. Давай вставать.
   -И я о том же.
   -Перестань! Хватит, я сказал!
   -Кто говорил только что, будто я как любовница тебя устраиваю?
   -Ошибся, извини... Довольно, я устал от наших дурацких дебатов.
   -Хорошо. "Диалоги" дашь?
   -Дам, раз обещал. Держи их подальше от родителей и сына.
   -Настолько они неприличны?
   -Настолько, чтобы не захотеть видеть меня.
   -Так ты придешь к нам?
   -Приду, если позовешь.
   -Завтра - прямо от тебя.
   -Можно.
   -Я тебя поцелую?
   -Можно.
   -Я еще полежу с тобой... так?
   -Можно.
   -А если так?
   -Можно.
   -Мы полные дураки?
   -Законченные...
   -Никогда больше не станем выяснять отношения?
   -Никогда, никогда, никогда...
  
  
   -7-
  
   -Спектакль нам устроил. Не знала, куда глаза девать от стыда.
   -Ложный стыд.
   -Самому не стыдно демонстрировать свою любовницу, к тому же знакомую, жену любовника твоей жены?
   -Не перечисляй всех наших титулов. Я горжусь тобой, своей женщиной. Пусть Петька знает, какую очаровательную и молодую женщину отхватил его отец!
   -Хвастун! Я не догадывалась, что ты бабник.
   -Я - бабник?! Я - анахорет.
   -Это ты-то отшельник?! Бабник, бабник, бессовестный бабник. Что Петька обо мне подумает?
   -Только самое хорошее. Что мы спим друг с другом, нам хорошо вместе, коль скоро в десять утра мы занимаемся любовью.
   -Вруша! Ты дрыхнул, даже звонка не услышал. Пришлось тебя будить.
   -Разве? Ну и что? Кто с тобой занимался любовью целую ночь? Дядя?
   -Трех не было, ты отключился. А я не могла заснуть.
   -Значит, я плохо старался.
   -Плохо.
   -В самом деле?
   -Испугался? Успокойся, я всем довольна. Потому и не могла заснуть.
   -Я ведь тоже не спал.
   -Спал, даже похрапывал.
   -Специально, чтобы ты не думала, что я не сплю.
   -Действительно, не натурально храпел. Зачем?
   -Затем, что думал о нас с тобой. Как все у нас будет дальше.
   -Потому Петьку задержал и меня выставил перед ним, черт знает кем?
   -Я не желаю никаких тайн. Мы с тобой не совершаем ничего, что следует скрывать от наших родных. Я рад тому, что мой сын и мать знают о нашей близости.
   -Не мытьем, так катаньем настырно пытаешься добиться того, чтобы мы съехались.
   -Я очень настырный тип. Ты еще плохо знаешь меня. Когда лучше узнаешь, сбежишь от меня, не захватив вещички. Так-то вот!
  
  
   -8-
  
   -Как знала. Ничего у нас с тобой выйти не могло. Поэтому не переезжала...
   -Мы говорим сейчас о Васильеве.
   -Считай, я с ним в разводе. Пусть катится в свою Англию хоть на всю жизнь. Я никуда не поеду.
   -Он должен ехать с семьей.
   -Ерунда. Власти будут только рады, если "семья" останется в Союзе. Партия и Правительство вкупе с КГБ не сомневаются в нем - их человек.
   -У нас строго, муж без жены может завести интрижку с местной и угодит в лапы британской разведки МИ -6.
   -Не угодил за два месяца - не угодит за два года.
   -Объясни это на Лубянке.
   -Я не понимаю, ты уговариваешь меня сойтись с мужем? Но, во-первых, он меня никуда не зовет...
   -Позовет. Иначе бы Наташа не собралась перебираться назад - как только, так сразу.
   -Начинай ставить свои любимые точки. Ты ее простил и хочешь прекратить наши встречи.
   -Что ты заладила, нашу судьбу обсудим после того, как разберемся с Васильевым.
   -Что делать с ним, разберусь без посредников. Так же как ты с Наташей - без меня.
   -Глупенькая, все мы повязаны одной веревочкой.
   -Вот и тяни ее со своего конца. Кто из нас мужчина?
   -Ради меня разведешься с мужем?
   - В любом случае я в его апартаменты не перееду, мы с Вовкой останемся у родителей. При всей любви к отцу сын на моей стороне.
   -На что будете жить?
   -Я нашла работу. Васильев дает на сына больше, чем надо. Откажется - подам на алименты.
   -Не откажется. Ты не ответила на мой вопрос.
   -Васильев должен начать оформлять командировку на два года. Знает, что я с ним не еду. Если мы начнем бракоразводный процесс, я сорву его отъезд. Проще развестись вам с Наташей. Потому ответь, ради меня разведешься с ней?
   -Где будем жить?
   -На моих родителей ты произвел хорошее впечатление, можно жить в нашей квартире. В тесноте, да не в обиде.
   -Твой сын не принимает меня.
   -Примет - никуда не денется. Не ищи отговорок.
   -Не пожалеешь, если откажешься от Васильева?
   -Я от него не отказывалась. Это он отказался от меня.
   -Просто ты ревнуешь его к Наташе и не находишь в себе сил простить.
   -Он звонил тебе и просил стать его адвокатом? Что ты так хлопочешь?
   -Он просил у тебя прощения?
   -Нет. И не попросит. Все, что ему от меня сейчас надо, так это согласие поехать с ним в Англию.
   -Ему будет трудно объяснить, почему ты с сыном не едешь.
   -У меня есть знакомые в медицинских кругах, дадут освобождение от дождливого и туманного английского климата - по причине гинекологического или нервного заболевания. Васильева это более чем устроит. И Наташу сохранит, если она не даст ему отставки. Что она переполошилась? Могу встретиться с ней и успокоить. Васильев ее не забудет, а что едет не с ней, я не виновата, ничем помочь не могу.
   -Не будь такой злой, Зина.
   -Петенька, набери воздуху в легкие и скажи, вы с Наташей все решили. Она возвращается к тебе. Помнишь, ты говорил о противодействии. У моего Я нет никакого конфликта с реальностью, мы мирно сосуществуем. Совесть и мораль находятся у меня на высоте. Невротиком не стану.
   - Мы с тобой должны принять окончательное решение.
   -Я его приняла. Дело за тобой. Вот твои "Диалоги". Как ты любишь говорить, без комментариев.
   -Недавно слышал другие слова.
   -Хотела сказать приятное... Позвони, когда сделаешь выбор между нами. Одно условие. Если Наташа вернется в ваш дом, а ты останешься в нем, не обременяй себя звонками. Мне окончательно станет ясно, с кем вы, мастера культуры...
   -Я в твоих глазах выгляжу законченным мерзавцем.
   -Петя, я люблю тебя, мерзавца, - такого растерянного, боящегося кого-то обидеть. Не серчаю на тебя. Ты любишь жену, это нормально... Нет, так дело не пойдет... Что за манера любой конфликт разрешать в постели?...
   -Ты меня не поняла...
   -В конце концов, ты старый плешивый тип. Что о себе возомнил? Посмотрись в зеркало. Если я на тебя польстилась, так с голодухи... Куда ты меня тащишь? Оставь меня в покое!... Еще не так укушу! Всю физиономию расцарапаю!... У тебя йод есть?
   -Иди ты... С тобой как с человеком...
   -Ты зверь, а не человек. Я вышла из того возраста, когда... Что жмуришься, не больно ведь... Всего лишь йод. Вот тут еще... И здесь... Не останавливается... Вата, бинт есть?... Боже, что я в тебе нашла? За что тебя бабы любят? Сотри с морды ухмылку, а то еще больше схлопочешь по ней... Лучше не зли меня. Считаю до трех: раз, два, три... Получи!...
   -Оставь меня, Зина.
   -Не вышло силой, решил взять слабостью?
   -Ничего не хочу. Уйди, ради бога...
   -Может, лучше остаться?
   -Нет. Я хочу остаться один.
  
  
   -9-
  
   -Случайно узнала, ты вот-вот переезжаешь.
   -По "Голосу Америки" или "Свободе"?
   -По "Би-би-си" - от Васильева, он иногда дает им интервью.
   -Я пропустил эту передачу. И что он сообщил нашим гражданам?
   -Что периодически навещает сына и по этой причине иногда сталкивается со мной.
   -А Вовка к нему не приходит?
   -Нет, он одинаково "любезно" относится к моему мужу и любовнику.
   -Он знает о том, что Васильев должен смотаться на два года в Англию?
   -Разумеется.
   -Ему не хочется туда?
   -Хочется, но не с отцом. Лучше ответь мне, зачем решил переехать к матери? Чтобы уйти от ответственности в надежде на других?
   -Другие оказались умнее меня. Наташа сколь решительно ушла к Васильеву, столь же смело бросает его на произвол судьбы. Ты же держишь на крючке обоих своих "оппонентов". Муж пришел к тебе на поклон, а я зажат в тиски между чувством долга перед семьей и другим чувством - перед тобой.
   -Бедные вы, несчастные. Не иначе, как можете надорваться от чувств, которые обуревают вами. Если говорить о тебе, твои чувства принадлежат жене, а не мне, что ты до сих пор не скрывал. Поэтому советую принять ее покаяние, продемонстрировать акт доброй воли.
   -Оставим на время мои чувства, перейдем к твоим. Не иначе как любовью ко мне мотивирован твой отказ сохранить свою семью, и в полном ее составе отбыть на Британские острова, к которым у тебя нет никакой аллергии?
   -Васильев пришел ко мне на поклон, как ты говоришь, лишь потому, что оказался в безвыходной ситуации. Наташа ушла к нему не из-за любви к нему и уходит не по этой причине. Когда уходила, причиной был ты, видимо, слишком сильно ее достал. Возвращается, поняв, наконец, кого может потерять. Прошло время, плохое забылось, запомнилось не просто хорошее - лучшее - оно у вас было. Как-никак она любила тебя и родила с тобой двух мальчишек. Младший, во всяком случае, не придет в восторг, если Васильев станет его отчимом. Нельзя исключить досаду Наташи, которая из-за своей нерешительности и недальновидности не форсировала развод и новый брак, вследствие чего лишилась поездки в Англию, а ее порядочность и честность не позволяют ей сделать это сейчас, так как уже поздно и Васильев может лишиться поездки. Васильев, в свою очередь, прожженный политик, неоднократно побеждавший в поединках на международной арене, находясь на пике карьеры, проигрывает любовный. Ему трудно смириться с поражением, он готов восстановить статус кво, чтобы беспрепятственно уехать в Англию, в первую очередь, с сыном - наследником, которого нежно любит.
   -Такая мотивация мужа тебя не устраивает. Опять же Лондон - не Париж, не стоит обедни.
   -У тебя, Петя, что-то неладное с мозгами. Ради красного словца и мать родную продашь.
   -Извини, Лондон стоит обедни, хотя и не Париж. Но ты выше и того, и другого.
   -Дурак!
   -Никогда не покидал этого поля.
   -Я помогу тебе поумнеть. Пора всем нам кончить играть в подкидного дурака. Ты не находишь?
   -Я все еще ищу.
   -И как долго будет продолжаться твой поиск?
   -Я люблю тебя.
   -Впервые слышу.
   -Я могу сколько угодно лгать себе, но не тебе.
   -Однако этой любви не хватало даже тогда, когда у нас не было никаких шансов сохранить свои семьи.
   -Не хватало, чтобы подать на развод?
   - Покончить с этой идиотской неопределенностью.
   -Развод - всего лишь официальное оформление сложившихся в данное время отношений. Именно в данное время. Рассмотрим возможное развитие событий, если б все мы покончили с идиотской неопределенностью. Наташа вышла б замуж за Васильева, не любя его. Петька не признал бы Васильева в качестве отчима, мне с огромным трудом удалось уломать парня уйти с матерью, он постоянно мотает нам нервы, пытаясь вернуть нас друг к другу. Жизнь с Васильевым в законном браке была бы для Наташи менее сладкой, чем вне брака.
   -Теперь рассмотрим, что было бы с тобой и мной.
   - Несколько другая картина, но в некоторых моментах похожая. Мы с тобой любим друг друга - существенное отличие. Но твой сын не принимает меня, как в равной степени Петька - Васильева. Шансы Вовки благополучно устроить свою жизнь с отцом несоизмеримо выше, чем со мной. Два года жизни в Англии сделают его совсем другим человеком, чем здесь. И - что ни говори - он привязан к отцу, даже если знает, что тот ему не родной.
   -Не знает.
   -Тем более. Мы с тобой в капкане. Брак не создает, скорее, разрушает подлинность чувств, вообще близких отношений. Любовникам проще избегать лжи в своих отношениях. Легче всего не лгать, занимаясь любовью (как мы с тобой) или вообще не занимаясь ею (как Наташа с Васильевым, если это правда).
   -Правда. Муж сказал мне то же самое, что Наташа - тебе. Можно подумать, дело в одном сексе. Это у тебя секс застит глаза. Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему так нежен, внимателен, старателен в чисто сексуальном плане? Не потому ли, что тем самым компенсировал свою неуверенность, чтобы не сказать больше - неспособность к любви. В постели происходит замещение тебя самого - настоящего. Я прочла "Диалоги" и лучше поняла твою сущность.
   И все же в твоей жизни была и есть одна единственная женщина, которую ты любишь - пусть меньше, чем себя. Это Наташа. Отсюда все твои проблемы. Она попрала твою любовь, уйдя к Васильеву. Ты до сих пор не можешь оправиться от нанесенного удара по своей любви и самолюбию. Тебе нужно время. Поэтому ты бежишь к матери, чтобы получить его для окончательного выздоровления после нанесенной психической травмы.
   Ты не лжешь себе, признавшись в любви ко мне. Тебе хорошо со мной в постели, начал доверять - раскрылся, у нас много общего в характерах, интересах, в понимании друг друга. Не хочу врать, "Диалоги" - далеко не шедевр, многостраничные разговоры постоянно повторяются, а то и топчутся на одном месте, в них много путаницы, многословия - как у нас с тобой, - в жизни так бывает, но в литературе быть не должно... Но "Диалоги" не пошлые, не гадкие. Главное их достоинство в том, что в них ты наиболее подлинен. Твоя обнаженность в "Диалогах" беспредельна, в желании сказать о себе правду ты никого и ничего не боишься. Все на продажу? Нет. Не щадя ни себя, ни родных, ни друзей, ты много потерял в жизни, но зато сохранил себя. Желание самопознания, самовыражения и самосохранения в "Диалогах" выглядит маниакально... И за это я больше всего люблю тебя. Даже если б ты был инвалидом, импотентом, подлецом, я бы не перестала тебя любить... Нам с Васильевым не повезло. Ни ты меня, ни Наташа Васильева любить не можете. У тебя с женой заштормило, а мы с мужем воспользовались этим и попытались дать вам приют в своей гавани (вот и я заразилась от "Диалогов"). Но понемногу погода меняется, до штиля, быть может, еще далеко, но и он не за горами. Вы с Наташей это чувствуете. Но тебе мешает гордыня, ревность, уязвленное самолюбие, ты полон презрения к себе, что не смог удержать любимую женщину. Тебе мешала и я, моя к тебе любовь, твоя порядочность, честность, желание мне соответствовать... Я капитулирую, Петенька, ты мне не по зубам... Я пришла к тебе сегодня затем, чтобы и ты понял неизбежность конца наших с тобой отношений. От жизни не спрячешься, она - так или иначе - схватит тебя за глотку. Потому не глупи, оставайся в этом доме, дождись Наташи. И я смирю свою гордыню. Вовке нужен отец. Мой сын совершенно отбился от рук, одной мне с ним не справиться. Васильев - совсем неплохой человек, не его вина, что не может разлюбить Наташу, а я полюбить его. Но - по-своему - я люблю мужа. И ничего не имею против поездки в Англию. Лондон стоит обедни...
  
   -9-
  
   -Не нужно суетиться вокруг его инфаркта. Это частое явление, особенно у мужиков, да еще не молодых и подверженных стрессам. Выкарабкивается, слава богу. Обыкновенный - никакой не обширный - инфаркт. Врачи, как всегда, подстраховались на всякий случай. Клиент у них оказался не рядовой. А что до остального, то перемелется - мука будет.
   -Мука бывает разного сорта.
   -Высшего не будет. Разве что Наташа из сострадания к больному решится на брак с ним. Но, кажется, на такой подвиг она не способна.
   -А ты?
   -Ему нужна твоя жена. Начинай изучать общественное мнение с нее.
   -Наташа сильно переживает случившееся с Васильевым, отчасти винит себя, но едва ли изменит своему характеру.
   -Даже если Васильев попросит ее об этом?
   -Этого не случится, ты же знаешь.
   -Более того, он ни от кого не желает принимать жертвы. И от меня... Хотя я меньше всего считаю возвращение к нему уступкой со своей стороны. Он мой муж, у нас с ним сын, я его не бросала...
   -Ты сказала, что хочешь вернуться в его дом?
   -Он мне не верит. Наташа просветила его о нашей с тобой близости.
   -Не уверен.
   -Я хорошо знаю мужа. По его мужскому самолюбию нанесен удар. Он любил Наташу не платонически. Если между ними не было физической близости, в некотором роде можно считать, не он изменил мне, а я - ему.
   -Это не выдерживает никакой критики. Или ты сама так считаешь?
   -Когда Васильев сообщил мне, что я лишняя в его жизни, я ответила, он может не беспокоиться за меня, я найду ему замену, во всяком случае, стану трахаться чаще одного раза в две недели, даже знаю, с кем.
   -Уж, не со мной ли?
   -С тобой, милый. И не ошиблась.
   -Вся твоя любовь ко мне - выдумка, месть мужу? Но это ж не так. Не считай меня полным идиотом.
   -Успокойся, я тебя на самом деле люблю. Могу хоть сейчас доказать это. Кажись, ты трухнул...
   -Не разыгрывай меня.
   -Васильев давно догадывался о моих чувствах к тебе, даже шутил по этому поводу. Более того, провоцировал, что было в его интересах. Он видел похоть в твоих глазах. Да, да, похоть. Тебе плохо удавалось скрыть ее за своей милой ухмылкой.
   -Верно, ты всегда вызывала у меня желание, а с недавних пор не только его...
   -Сойдем с этой опасной тропы. Нам сейчас не стоит поддаваться соблазнам, раз мы решили вернуться в свои семьи. Не станем нарушать заповедь - не прелюбодействовать.
   -Попытаемся.
   -Я никогда не понимала до конца, когда ты серьезен и когда смеешься надо мной.
   -Я никогда не смеялся над тобой. Только над собой.
   -Посмеивался.
   -Скрывал... похоть.
   -Сексуальный маньяк!
   -Нам ведь было хорошо, правда?
   -Тебе, может быть. Мне - лучше с мужем. Редко, но метко, как говорили в детстве.
   -Не придумывай.
   -Тебе сколько лет? Шестнадцать?
   -Восемнадцать. А что?
   -Я завидую тебе, люблю и хочу тебя. Ужасно, но смогу и буду жить с мужем. Спать с ним, испытывать удовольствие от его ласк, забывать твои прикосновения, слова, ухмылки. Как жаль, что Наташа не любит моего мужа. Как же отвратительно устроен этот мир? Любишь одного, а жить должна с другим.
   -Все-таки жертвуешь собой?
   -Нет, возвращаюсь к исходной точке. Перемены не в счет. Инфаркт Васильева, наша с тобой близость мало отразятся на моих отношениях с мужем. Я буду ему верна не из чувства долга, а потому, что сама хочу этого.
   -Я благодарен судьбе за то, что у нас было. Чувствую тебя не только каждой клеточкой своего тела, но и тем, что называют душой. Наверное, нелепо, что мы можем остаться только друзьями. Нас так много связывает вместе. Я не в состоянии понять, отчего, разрываясь на части, могу вернуться к Наташе. Видимо, есть в нас некая сила привыкания, тяга к стабильности.
   -Уйти от Наташи - признать, ты никогда никого не любил. Это выше привычки и стабильности.
   -Просто я не знаю, что есть любовь.
   -Никто не знает... Предложение Наташи навестить Васильева всей четверкой показалась мне сначала фальшивой. Но в нем что-то есть. Если исключить все условности, мы могли бы жить вместе одной семьей. У каждого из нас жизнь стала бы интереснее, полнее, гармоничнее, хотя это звучит парадоксально.
   -Петька, поссорившись с матерью, как-то предложил Наташе именно такой вариант совместного проживания, правда, исходил из других соображений. Но в основе лежала та же мысль.
   -А что? Наташе мало тебя, она нуждается в Васильеве. Тебе мало Наташи, я лучше понимаю тебя, и в постели, кажется, устраиваю никак не меньше ее. Васильеву я нужна как жена и мать его сына. А мне нужен отец для Вовки.
   -Как это ни странно, приходится сожалеть о том, что не все из нас доросли до реального воплощения данной идеи.
   - Ни Васильев, ни Наташа не придут в восторг, когда мы покинем их общество для того, чтобы лечь в одну постель.
   -Да, придется отказаться от этой замечательной идеи.
   -Но навестить Васильева можно. Ему без лишних слов станет ясно, куда мы все возвращаемся.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"