Одиночество. Сердце щемит от одиночества. Нет, нет... Не от того расслабленного чувства одиночества, которое испытываю я сейчас, сидя на уютной лавочке у фонтана, в центре города. Нет! Это их одиночества я боюсь. Тех пожилых людей, которые приходят сюда. Именно глядя на них, невольно задумываешься, о чем они думают.
Вот идет один. Седовласый, лет семидесяти. Опрятно одет. Единственным украшением на сером фоне его одеяний является маленькая брошка в виде перышка на его шляпе с короткими полями. Судя по всему, единственным его спутником сейчас является старенькое прямоугольное радио в кожаном чехле с ремешком, которое висит словно сумка почтальона.
Оно напомнило мне мое детство. Когда-то, с точно таким же радио, я с папой и мамой ходили в лес на шашлыки, брали его на свой первый огород, где я впервые увидела бобра, ездила с папой на рыбалку на Пятый Форт.
Гул машин не дает прислушаться на какой волне оно настроено, но это не важно. Бросая скользящий взгляд на меня, старичок проходит мимо. Дойдя до следующей скамейки, он осторожно садится и, закрыв глаза, словно растворяется во всем, что его окружает. Его уже здесь нет. Окунувшись в наступившую осень, только он знает, где витают его мысли и чувства. Возможно, он думает об ушедших товарищах, с которыми прошло его детство и юность. А может - о своей любимой жене, которая сейчас очень далеко, считая каждую минуту до встречи с ней. Или ...
Сколько этих или?
Но я... Я точно знаю, что вот-вот встану со скамейки и ,словно очнувшись ото сна, вернусь в привычный сумасшедший темп жизни. Я знаю, что, вернувшись домой, я буду также заниматься обычными делами, что я усну и проснусь рядом с любимым мужем. Что моя "гонка" только начинается и я прохожу предварительный этап. Я знаю, что кто-то ждет меня, кто-то верит в меня, что я любима и люблю. И в моем понимании это и есть жизнь, в этом и есть ее смысл.
А он...Наверное, возвращаясь домой, он так же аккуратно вешает свое пальто на вешалку, разувается, снимает шляпу. Пошаркивая тапочками, идет на кухню. Ставит чайник на плиту, прислушиваясь к собственным шагам, к своему дыханию. Стрелки часов мерно отсчитывают каждую секунду, разрезая давящую тишину. Медленно, чтобы не обжечься, он допивает свой чай, невидящим взглядом смотря в окно своей кухни. И каждый раз, ложась в холодную постель, он думает про себя: "Когда же ты позовешь меня, голуба моя.? Ведь тяжко мне одному. Ой, как тяжко! Устал я. Ой, да устал...".
Нет, нет... Это их одиночества я боюсь. Боюсь остаться единственным живым существом в мире призраков.
Ведь впереди нет цели. Нет ничего...