В криминалистику меня занесло совершенно случайно. Случайнее вообще не бывает. Просто никогда в голову не приходило. Даже детективы интереса не вызывали, особенное отвращение вызывали почему-то "Записки следователя" Льва Шейнина. А нравилось мне разрабатывать новые материалы с новыми же заранее заданными и просчитанными свойствами.
Ксли кто еще помнит, в СССР был закон, по которому человек, не работавший в течение трех месяцев, зачислялся в разряд тунеядцев и подвергался всяческим наказаниям вплоть до принудительной отправки на стройки народного хозяйства.
В Москве тунеядцев отлавливали особенно рьяно. На стройки не хотелось, а работа по специальности после 2-летнего перерыва никак не находилась.
И вот в очередной визит в НИИ, где мне очень хотелось поработать, встретился мне в коридоре такой колоритный старичок (как мне тогда казалось), который уже почти отчаялся заманить кого-нибудь из работаюших химиков в свою криминалистическую контору. Им позарез нужет был специалист для экспертиз по стеклу и керамике, уже год не могли найти. А стекло часто выступает в качестве вещдоков (вещественных доказательств) при расследовании ДТП (Сколько в автомобиле разных видов стекол? Более 10), убийств и прочее. И как он не расписывал прелести прекрасного оборудования, самостоятельной работы, личной ответственности и поездок по всей стране, дамы-химики (а в Союзе большинство химиков были дамами) не соблазнялись. Оплата, кстати, была по 2-й категории НИИ. Мне выбирать особенно не приходилось, и решение было принято: поработаю пока, а в процессе буду искать "свою" работу. Это "пока" затянулось на 11 лет.
Первые месяцы работы превратились в сущий кошмар. Исследовать на действительно прекрасном оборудовании приходилось не милые чистые химические вещества или, как было обещано, фрагменты различных изделий, а покрытые засохшей кровью кусочки неизвестных изделий непонятного назначения или одежду, снятую с жертв преступления на предмет нахождения веществ, могущих помочь в расследовании. Все это было снабжено описанием преступления и часто фотографиями. Днем надо было отмывать и исследовать "вещдоки", а по ночам сюжет повторялся в кошмарных снах с участием родных и друзей в качестве жертв. Стройки народного хозяйства стали казаться менее страшными.
Настроение резко изменилось после неожиданных (мной) результатов одной из первых экспертиз.
Экспертиза была простеньеая, типовая, и сюжет уголовного дела самый обыденный, на детектив не тянул.
Колхозный шофер, семейный мужичок средних лет вез ранним утром часиков в пять свежее молоко на молокозавод в районный город. И на свою беду остановился, увидев на дороге сбитую женщину. Вызвал скорую, милицию, в общем, проявил себя нормальным человеком.
Женщине уже ничто не помочь не могло, а мужичка посадили, причем основным против него доказательством послужили осколки стекла, найденные у него в кабине под ковриком. Никакие его объяснения в расчет приняты не были, т.к. местные милицейские эксперты написали, что стекло, которым была буквально засыпана одежда женщины и участок дороги, и стекло из кабины грузовика - одинаковое.
Адвокат написал апелляцию, назначили новое рассмотрение дела и повторную экспертизу, т.е. другой эксперт должен заново провести исследование тех же "вещдоков", и если выводы будут другими, то объяснить, почему. Обычно повторные экспертизы после лабораторий назначали в НИИ судэкспертиз, а после милиции - в НИИ МВД. Но в этот раз экспертиза попала к нам.
С первого взгляда было ясно, что осколки с места происшествия и осколки из кабины грузовика никак не могут быть фрагментами одного изделия: они отличались по толщине, форме, цвету. В кабине нашли осколки так называемого (раньше) закаленного стекла "сталинит" почти зеленого цвета, а вот осколки с дороги были необычными - тонированное (затемненное) стекло толщиной меньше 2 миллиметров, такое использовалось для триплекса, стоявшего на иномарках.
Ответ на поставленный эксперту вопрос, был категорическим: сравниваемые осколки принадлежали разным изделиям. А вот с объяснением расхождения в выводах возникли проблемы. Нельзя же было написать, что предыдущую экспертизу делали неграмотные идиоты, но можно сформулировать, что они не имели необходимого оборудования (глаз, надо полагать).
По уголовно-процессуальному кодексу, одним из прав эксперта было право на инициативу. Говоря нормальным языком, если эксперт считает, что он нашел что-то важное, о чем его не спросили, он может сам задать себе вопрос и ответить на него. Некоторые зануды широко этим правом пользовались, что иногда приводило к проблемам, если результаты не укладывались в версию следствия.
Мне очень захотелось задать себе два вопроса: "К какому виду изделий относятся осколки с дороги?" и "На каких моделях машин они устанавливаются?" Вот здесь уже пришлось и приборы использовать, и на заводы обратиться. Выяснилось, что осколки действительно от триплекса, причем нового, только несколько месяцев выпускавшегося одним единственным заводом. И ставился он на экспериментальные образцы "Волги" последней модели. Что и было написано в выводах. С чувством удачливого охотника экспертиза была отправлена и забыта.
Прошло сколько-то месяцев. В какой-то из особенно суматошных дней мне позвонили из проходной и попросили выйти поговорить с человеком, который меня спрашивает. Ситуация необычная, т.к. как правило, разговаривали с нами следователи, а они имели право проходить через вахту.
В проходной стоял мужичок очень нестоличного вида с корзинкой и букетом цветов. Он уточнил мою должность и фамилию, назвал свою и спросил: "А Вы меня не помните?" Mне показалось, что мы никогда не встречались. И тут он рассказал, как его посадили, как потом выпустили, теперь он в Москве проездом и хочет меня поблагодарить за экспертизу цветами и корзинкой с алтайским медом, орехами и чем-то еще.
Первым моим ощущением был страх: вдруг расценят как изятку, а за взятку эксперту полагалось восемь лет тюрьмы, и прецеденты - редкие - но были. Вахтер уже до половины высунулся из будки, живо интересуясь происходящим.
Мои объяснения, что я получаю зарплату, не имею права ничего брать, боюсь наказания и прочее привели только к тому, что человек обиделся. Пришлось цветы взять и сбежать, не прощаясь.
Но история на этом не закончилась. Еще два дня он караулил меня по вечерам у выхода, и мне пришлось вылезать в окно во двор, а пальто коллеги выбрасывали следом. Потом он исчез, наверно, уехал.
Mеня еще долго дразнили несостоявшейся взяткой, особенно зимними вечерами, когда "хорошо бы чайку с алтайским медом попить".
К счастью, это был единственный такой случай. Но с этого дня мое отношение к работе изменилось, ночные кошмары мучить перестали, и даже некоторый снобизм от своей значительности появился.