|
|
||
|
Ясным сентябрьским воскресеньем, примерно после обеда, когда тени только-только начали удлиняться, погода неожиданно испортилась. Резкий порыв ветра поднял пыль, закрутил мелким бесом и погнал высоко в потемневшее небо. Солнце скрылось, оставив в недоумении разнежившихся на подоконниках котов. Потянуло в воздухе осенней сыростью и близким дождем. Захлопали окна. Стайка мамочек с колясками маневренно развернулась к домам. - Смотритя-а! - взвыл пьяно мужичок в спортивном костюме, указывая рукой в сторону леса. Прохожие останавливались рядом, недоуменно разглядывая далекую темную фигуру. - Смотрите, смотрите... это... Черный Монах! Пожилая дама с двумя пуделями на сворке заметалась на полпути между лесом и тротуаром, пытаясь увернуться от столкновения с дурным предзнаменованием. Да так и замерла посреди тропинки, не в силах сдвинуться с места. Псы весело скакали вокруг хозяйки, запутывая поводок. - Извините, - кивнув остолбеневшей гражданке, молвило адское видение. - Не хотел никого пугать. Мы ролевую игру проводили, а я переодеться не успел. Пенсионерка молчала, стиснув зубы. Каждому в Тушино известно: заговоришь с Монахом, навлечешь несчастье на себя и близких. Тогда "призрак" демонстративно стащил с себя длинный плащ с капюшоном, оставшись в джинсах и полосатой футболке. Пуделя в ответ залились дружелюбным лаем. Женщина робко шевельнулась и глянула через плечо, словно прикидывая, далеко ли бежать до людей. - Да иди ты с миром, бабка, - перекрикивая собачий ор, напутствовал странный собеседник и осенил ее размашистым крестом. - Sed semel insanivimus omnes*. Стена ливня, налетев, скрыла дальнейшее от любопытных глаз. * - однажды мы все бываем безумны (лат.) |
|