Аннотация: Приграничье. Мир Стужи и Магии. Всё ли Вы знаете о старых добрых героях?
Цифирная раздача
Узкий солнечный луч, проникающий между двумя неплотно задернутыми шторами, плавно покачивался по желтым выгоревшим обоям. Собравшиеся в обшарпанном кабинете по-военному подтянутые люди уже повставали со своих мест и потянулись к выходу. Перов - заместитель воеводы - широким уверенным движением буквально сгреб документы со стола в потертую коричневую папку, упер одним концом в плечо, придерживая спереди, как АК за магазин. - Савельев, у тебя по документам четверо новеньких? - Вопрос прозвучал как утверждение и Перов уставился на меня. - Так точно, тащ полковник, четверо. Зам воеводы, несмотря на кабинетную должность, сложением напоминал дубовую дверь (он и довернулся в мою сторону как дверь), тихонько похлопал широкой ладошкой по столу. В кабинете к тому времени остались уже только мы вдвоем. - Сходи с ними, ну... - Перов на миг задумался, - ну хоть до Рудного. Но не дальше. Введи, так сказать, в курс дела. Заместитель воеводы одним движением открыл папку, что-то пометил. - Смирнову я дам команду, все нужное выдаст. Перов махнул рукой, мол иди. Я развернулся к двери, но, взявшись за ручку, остановился. Так. Четверых зеленых за стену вести - надо бы кого-нибудь еще взять, в идеале колдуна, ну или пару обстрелянных патрульных. В одного за ними сложно будет углядеть. - Тащ полковник, разрешите Дронова взять? Сами понимаете, там в развалинах кто только не водится. Перов снова уставился на меня - Дронов второй день как из рейда, не разрешаю. Да и он со своей группой как раз через Рудный шел, прошел тихо. Я только открыл рот, как Перов властно махнул папкой, - Сказал нет - значит, нет. Все, иди уже. Его бормотание уловил, уже аккуратно прикрывая дверь - Еще перевод Гельмана из Дружины проводить, Воеводе... Дверь щелкнула замком, периферийным зрением отметил, что охранник справа чуть сдвинул ствол на трехточке. На всякий случай от двери развернулся через левое плечо - зафиксировать левого охранника, так, этот даже не пошевелился. Гельмана в Патруль переводят? Вот это, пожалуй, важно. Второй пункт донесения будет про Гельмана. Вечером зашифрую и завтра закину в тайник.
Из центрального участка я вышел в никаком настроении. А что делать? Пойду бойцов обрадую. Прививки - на той неделе последний курс прошли, амулеты от морока тогда же всем выдали. Так, сегодня понедельник, как пить дать в выходные эти гады в "Берлоге" или "Цапле" зависали. И хорошо, если в субботу. Хоть живые все, иначе бы Перов на совещании просклонял бы при всех за работу с личным составом. Сейчас они в тире должны быть, в подвале одного из "Тополей". Посмотрю на мишени, на них написано будет - в субботу или в воскресенье водку пьянствовали.
На полпути к "Тополям" пошел снег. Небо почти ясное, редкие, фактически перистые облака, легкий бодрящий морозец. И такой же легкий снег не понять откуда. Здесь, в Приграничье, почти круглый год зима и мне это нравится. Нет, холод тут стоит большую часть времени собачий. Морозы такие, что дышать нельзя, зубы ломит и горло перехватывает. Это если ветра нет. Когда дует ветер, стужа проникает везде, под любую одежду, колючий снег бьет в глаза, вызывая чувство полной беспомощности и безнадеги. В Форте еще ничего, а в рейде хоть вешайся от такой погоды. Отбросил мрачные мысли, набрал полные пригоршни пушистого снега и умыл лицо - как заново родился, настроение пошло в гору, даже внутренне как-то стало спокойней, расслабленней. Благодать просто.
Только Приграничье не любит расслабленных. Вышел из-за здания на открытое пространство - вот он ветерок, легкий, как и морозец, но капли растаявшего снега на лице мгновенно стали превращаться в лед, щеки обожгло, кожу стянуло. Пришлось сунуть толстые меховушки в карманы полушубка, туда же отправились тонкие, чуть утепленные кожаные перчатки. Пока растирал лицо, дошел до следующей обшарпанной пятиэтажки, которая закрыла от пронизывающего ветра. Так, порядок, быстрее надеваем перчатки, теперь меховушки. Приграничье не просто не любит расслабленных, как правило, оно их смертельно ненавидит. Я еще только натягивал правую рукавицу, как из проема подвала слева от подъезда на меня плавно стал наводиться ствол. В подвале темно, даже что за ствол толком не рассмотреть. Укрытия - ноль, даже в сторону качнуться с нужной амплитудой не получится, хорошо вес тела на правой ноге, резко приседаю, практически падаю вперед, уже на снегу катнулся влево, благо тропинка здесь широкая. Вроде должен выйти из сектора обстрела. Просеку расклад, если стрелок один и у него не автомат, то с на треть заполненной "Чешуей дракона" зигзагом или перекатами уйду за здание. Почему не стреляет?! Из проема двери подвала выползает и ошалело таращится на меня дед в облезлой кроличьей шапке, на плече скрученные проволокой железяки, вперед торчит трубка от спинки металлической кровати. Вот тебе и ствол. Пока я отряхивал снег с полушубка, дедок, с опаской, по дуге, обошел меня, бормоча что-то под нос и злобно зыркая в мою сторону.
Оставшийся путь до "Тополей" прошел без приключений. Поднялся на высокое крыльцо общаги Патруля, на входе курили парни из роты дальней разведки. - Бойцы, мои в тире? Парни поспешно закивали и, быстро побросав бычки, испарились с крыльца. Зашел в фойе, Семеныч, вахтер, глянул поверх очков, кивнул и снова погрузился в чтение. Тир оборудовали в подвале, благо длинное и узкое пространство, разбавленное редкими ответвлениями коридоров, тянулось почти под всем зданием. Освещение тусклое, охранное или аварийное, как сказал бы инструктор по тактике. Царствие небесное Василичу, не пережил зиму после провала в Приграничье. Грамотный был мужик, зачистку помещений давал лучше командированных волкодавов, тактик с большой буквы, что еще скажешь.
Для тренировок в стрельбе выдавали мелкашки, ТОЗ-12 вроде. До того, как Форт провалился в Приграничье, на базе местного ДОСААФ была неслабая, даже по советским меркам, биатлонная секция, так что Дружина и Патруль оказались счастливыми обладателями почти сотни малокалиберных винтовок и прорвы патронов к ним. Говорят, что даже у Диего-охотника такая винтовка есть, только с оптическим прицелом. Сейчас один из молодых, Леха-снорк, как раз яростно втолковывал это остальным. У него дядька в секции биатлонной раньше занимался и его типа учил. Если, конечно, не брешет. Хотя, стреляет Леха лучше остальных, может и не врет. Высокий, тощий, любит поспорить, правым считает себя всегда, даже вид у него, как у кролика из Винни-пуха, только очков не хватает и вежливости, но грубым тоже не назовешь. Двое - Мансков и Гера, совсем зеленые, смотрят на него, почти открыв рот, только Лед набычился. У Льда имя-отчество Александр Сергеевич, думал, Пушкиным погонять будут, но не рискнули, слишком убедительно косит под отморозка. Увидели меня, живо заткнулись, даже Лед посмотрел как-то затравленно. Великое дело - должность. А может, чуют что, без чуйки в Приграничье не выживают. Гера сбегал за бумажными мишенями. Так, что тут у нас? Леха-снорк нормально, есть пара десяток, Гера с Мансковым так себе, а Льду только из дробовика стрелять. В целом отстрелялись как обычно, руки вроде ни у кого не дрожат, глаза не красные, если и бухали, то в пятницу или субботу.
Чему можно научить за три месяца? Толком ничему, более-менее оценить только. Я и эти три месяца из Перова с мясом вырвал. Вон, в Дружину берут вообще без какой-либо подготовки, лишь бы в военнике значилось, что служил. Что у нас в сухом остатке? Стрелки те еще, только Леха-снорк пару-тройку раз десятку может выбить. Физподготовка у Лехи-снорка и Манскова ниже среднего, Гера сильный, гиревым спортом занимался до Приграничья, но не медленный. Сил и опыта в рейдах наберутся, плохо, что ножом или саблей из них никто толком не владеет, навыки специфические, из воздуха не возьмутся. Лед крепкий, хоть и тощий, с холодным оружием что-то может, говорит, в Братстве тренировался, но тоже не фехтовальщик. Пробовал его с саблей погонять - ни в позиции не становится, ни удары толком не парирует. Их бы в полноценную рейдовую группу включить, поосмотрелись бы, пообтесались, через год бы заматерели, ну, кто живой бы остался.
- Завтра дневной выход за стену, одеться по погоде, оружие, снаряжение получите на КПП, инструктаж там же. К восьми чтоб как штык у КПП юго-восточных ворот, на сегодня все свободны. Стоят, растерянно переглядываются, проняло их. Так же, переглядываясь, потянулись к лестнице на первый этаж. - Да, кто с похмелья будет или опоздает - вылетит в два счета.
Да-а, раздали так раздали, как говорил инструктор по психологии - цифирная раздача. Это когда садишься играть в дурака и понимаешь, что ты он и есть, потому как нет у тебя на руках ни одной буквы-картинки, ни валета, ни туза, ни короля. Одни только цифири - семерки-восьмерки не козырные. Цифирная раздача.
Рудный не северная промзона, намного спокойнее в Рудном, да и Дрон там позавчера со своими проходил. Дрон не Бергман, конечно, но что-то серьезное учуял бы. Не люблю я рейды без подготовки, неправильно это. Маршрут проработать надо, снаряжение прикинуть, оговорить точки встречи с другими рейдовыми группами, свою группу грамотно скомплектовать. А тут одни зеленые. Неправильно это. С другой стороны, это и не рейд, так, вылазка, да и не поймет Перов отказа. Он и так волком смотрит, я ж три месяца подготовки для новобранцев выбил, Перов тогда с Гельманом переглянулись и сморщились синхронно, точняк я где-то их расклады спутал. Так, оружие, боеприпасы и снаряжение Смирнов на КПП выдаст, он мужик с понятием, что-то может поменять, чего-то добавить, не в ущерб себе, конечно, ну да договоримся.
Дома, уже скидав рейдовый рюкзак, достал шифровальный кристалл с карандашом. Магические штучки, недолюбливаю откровенно всю эту муть и стараюсь не пользоваться, исключение, пожалуй, только отводящий пули амулет. Шифровальный кристалл выглядел как среднего размера брошка с кнопкой сзади и прозрачным, под бриллиант, кристаллом с лицевой стороны. Навел кристалл на дверцу старого шкафа, нажал кнопку - на дверце возник прямоугольный экран. Магическим же карандашом быстро печатными буквами написал сообщение. Отжал кнопку, все, изображение запомнилось в кристалле. Завтра с утра кристалл в тайник и пойду на КПП. Был к кристаллу и амулет дальней связи, но им я перестал пользоваться после пары неслабых шухеров вокруг нашего квартала, две крайние передачи гимназисты засекали и пытались пеленговать. Пришлось вернуться к системе тайников и связных.
Отстегнул от полушубка часы, поставил на спинку дивана. Часы не простые. Подарок. Где-то за год перед провалом в часть приехали двое спецов по технике из новосибирского Академгородка, из Академа, как говорили они сами. В нашей части тестировались ночные прицелы и еще какие-то приборы их института. Один инженер, Валерий, мотивируя тестированием оборудования, напросился с нами на стрельбы, как он проник на тренировки по фехтованию - даже предположить не могу. Со временем мы с ним скорешились, часто тренировались вместе. Через полгода он приехал уже один и с другим оборудованием, а мне привез небольшой, примерно 3 на 7 сантиметров пенал с четырьмя кнопками. Прибор каждые 15 минут, либо по нажатию кнопки показывал время на маленьких, не больше 5 миллиметров, семисегментных индикаторах на верхнем торце. Такие часы оказались очень удобны в зимних рейдах и тренировках - ночью время видно, варежки снимать или закатывать рукав ненужно, пристегивал я их к внутренней стороне полушубка или куртки в районе воротника, время видно только сверху, никакой демаскировки ночью.
А где-то с год назад ко мне подошел мужик лет тридцати с легким, явно летним, загаром (?!!), назвал пароль, передал капсулу с шифровкой и попросил мои зимние часы. Раскрутил их прямо на улице отверткой швейцарского ножа, заменил печатную плату и отдал мне. - Привет Вам от Валерия Карловича. Вот инструкция. Работает теперь со спутниками и батарейки можете не искать, просто заряжайте кристалл. Про спутники я не понял, но время настраивать теперь было не нужно, нажимаешь кнопки по инструкции и на часах устанавливается правильное время, правда, работает этот фокус только вне помещений. Теперь вот вместе с "Чешуей дракона" и часы заряжаю. Все, на боковую, как всегда, в пять утра часы разбудят.
Инструктор-психолог говорил, что психика у меня устойчивая, здоровая, потому и сон у меня крепкий, здоровый, как правило. Сегодня - редкое исключение, то самое, подтверждающее правило. После провала в Приграничье еще и недели не прошло, дней пять, наверное. Караульные, стоявшие с западной стороны периметра, три человека, застрелились. Не инсценировка, сами на курки нажали, видно сразу. С интервалами не больше десяти-пятнадцати секунд. Под стеной ни единого следа, на расстоянии полутора километров - ни лежек, ни следов. Тела отнесли в морг, вскрытие ничего необычного не показало. Это сейчас все умные, про призрачного легионера знают.
Вечером того дня шли вдвоем с инструктором по фехтованию с тренировки, на плечах по футляру наподобие как для клюшек для гольфа. В футлярах по тренировочной рапире, сабле, тренировочной, а у тренера и настоящей, в нашитых на футляр ножнах деревянные и настоящие ножи. Строго говоря, давали нам ножевой бой, но для наглядности и общего развития были иногда и занятия с рапирами и саблями, а я так вообще пару раз в неделю напрашивался на дополнительные занятия. Сам не знаю, на кой мне это было надо, просто чувствовал тягу, почти такую же, как к стрельбе. Дорога к военному городку проходила мимо гарнизонной больницы, вдоль поликлиники и торца здания морга.
- Шпага изначально это длинный рыцарский меч вообще-то, потом, во время своего расцвета так же была рубяще-колющим оружием. Тренер мельком глянул на меня - слушаю его или нет, убедившись, что слушаю, продолжил - Со временем возобладала французская школа с преобладанием кистевых приемов и шпага стала почти чисто колющим оружием. Со стороны морга раздались женские крики, потом частые-частые выстрелы. Так, в макарове обойма кончилась. Из-за здания поликлиники, не переставая визжать, навстречу нам выбежали три женщины в медицинских халатах. Почти налетели на нас, заметили и шарахнулись в стороны, впрочем, видимо узнав, тут же остановились. На автомате выхватил ПМ, жалко один, за время тренировок как-то попривык пару стволов наводить и обоими глазами целиться. Взвел об ремень. Тренер уже выхватил саблю и рванул вперед меня. С пистолетом я медленнее двигаюсь, сами понимаете - устойчивость, линия огня. Плавными полуприставными шагами, без скрещивания, взял левее, по короткой дуге выглянул за угол поликлиники. Крыльцо морга, около крыльца непонятное в сумерках копошение, тренер стоит, как вкопанный, перекрывает сцену, сабля из руки почти выпала. Да что там такое?! Еще пара плавных шагов влево - ёпрст, трое, сидя на полусогнутых, рвут зубами тело в форме, медленно, как во сне, но с каким-то тупым остервенением. И движения какие-то неестественные. Лица опухшие, в крови и без выражения, абсолютно. А лица то... это ж те срочники, ну которые ночью застрелились. Сабля выпала из руки тренера и звякнула об асфальт. Троица так же медленно и жутко синхронно повернула головы в нашу сторону. Тренера отпустило и он легким движением поднял саблю. Твари, не моргая и не спуская с нас взгляда, плавно, но достаточно быстро двинулись к нам, так же, на полусогнутых. Расстояние метров десять, бам-бам в грудь ближайшего - того только чуть качнуло. Что за... бам - третий в голову - остановился, завалился на землю. Двое оставшихся уже около тренера, тот делает глубокий выпад и колет в корпус - эффект нулевой. Отскакивает, короткий замах и удар с оттягом - сносит голову второму срочнику, в третьего разряжаю остаток обоймы - бам-бам-бам... И просыпаюсь. Хватаю ртом воздух, сердце колотит. Сон сном, а в жизни третья тварь тогда загрызла тренера, тогда я окончательно выбрал между шпагой и саблей - уколы поднявшимся по барабану, а вот рубить их саблей совсем другое дело. С тех пор с саблей и не расстаюсь, той самой, тренерской. Да, давненько ничего такого не снилось. Жуть просто. А вообще, сон у меня крепкий, здоровый.
Несмотря на кошмар, в пять утра вскочил с кровати свежий, как огурчик. Выключил тихо, но на редкость мерзко пищащий будильник. В квартире прохладно, за ночь пятиэтажка выстывает, часов в десять дворник затопит бойлеры в подъездах, станет теплее. Изначально планировал жить в "Тополях", казалось, для сбора информации лучше места не найти, но Смирнов посоветовал "офицерскую" пятиэтажку. Большая часть жильцов - офицеры Дружины, Патруля, мелкие начальники Гимназии и СЭС. Полезные знакомства стали возникать сами собой, даже, несмотря на мою не самую благообразную внешность. Крестообразный шрам на щеке, которому обязан прозвищем, поджарость, невозможность спасти это мягкой доброжелательной улыбкой. Это я психолога цитирую. - Улыбка у Вас, молодой человек, никакая не улыбка, ухмылка волчья. При проработке, внешность моя считалась слабым местом. Лучшим агентом считался человек малозаметной, незапоминающейся внешности, производящий приятное общее впечатление. Положение спас ... Перов. Тот же психолог, изучив данные на Перова, рекомендовал меня. Не ошибся психолог, не ошибся.
Открыл балконную дверь, обтерся снегом. Сегодня надо, перед выходом за Стену уже традицией стало. Оделся, выглянул в окно, так, дым из согнутой трубы снизу уже идет, хорошо, чай сейчас заварю. Сыпанул из железной банки с крышкой немного чая в высокий фарфоровый бокал с ручкой и салютом над Кремлем, сверху положил пучок лабазника, кинул кусочек сахара. Обул зимние ботинки и спустился в подвал к дворнику. - Здорово, Сан Саныч, кипятком не богат? Саныч поднялся с табуретки, поздоровался за руку. Кряхтя, взял кипящий железный эмалированный чайник с буржуйки, подшагнул полуприставным шагом, спина прямая, центр тяжести ровно там, где должен быть. Это я на автомате отметил. Чайник литра на три минимум, он его держит почти на вытянутой руке за боковую часть ручки и рука не дрожит. Ни на грамм не дрожит. Шевельнулась старая мысль - не тот Сан Саныч, кем казаться хочет, точно не тот, я и раньше за ним необычные вещи замечал. Саныч мельком глянул на меня и слегка сгорбился, подошел уже шаркающим шагом и доверху налил бокал кипятком. Пучок лабазника просел, всплыли мелкие чаинки, по маленькой кандейке тут же распространился запах меда и лета. - Присаживайся, чайку попьем с пряниками. Сан Саныч достал из-под вафельного полотенца не привозной полиэтиленовый пакет, а картонную коробку с самоварами на боках, такие пряники в форте пекут, упаковка еще с советских времен такая повелась. - Сан Саныч, зачем я тебя буду объедать, коробка золотая по нынешним временам. Саныч подмигнул и открыл коробку, - Не объешь, на халяву вчера подрезал, парней на вызов на хлебокомбинат возил, угостили. Саныч внимательно посмотрел на меня и улыбнулся, улыбка вышла простая, добрая и обезоруживающая, мне так точно не улыбнуться. - Кого куда возил? - не понял я. - Да подрабатываю я, посменно возчиком в Дружине. - А, понятно, почему вчера Серега из шестой снег чистил, никак ты его сменщиком в дворники взял? - Есть такое дело, взял, взял, он мужик не пьющий и сейчас без работы как раз. Сан Саныч, покачнувшись, по-старчески почти грохнулся на табуретку. Я аккуратно взял пряник из коробки, откусил - красота, давненько свежих пряников не ел. Пока доел пряник, поговорили с дворником, в общем-то, ни о чем, попрощался и всю дорогу до квартиры думал, кто такой Сан Саныч на самом деле. Не знаю кто, но не дворник, вернее, раньше он точно служил или работал где-то в непростом месте и навыки не растерял, тело помнит, как двигаться. И Сан Саныч старается это не рекламировать.
Зайдя в квартиру, допил остатки чая, выкинул заварку в мусорный пакет и выставил его на площадку, чтобы не забыть выкинуть. Старательно выгнал из головы мысли про Сан Саныча, оделся, закинул рейдовый рюкзак за спину. Все, сейчас настрой. Встал как можно ровнее, потянулся вверх так, что позвонки "перещелкнули". Сам себе скомандовал "ровняйсь!", так, тянемся, тянемся, теперь "смирно!", локти и колени чуть наружу, чуть качнулся вправо-влево с подшагом, так, спину ровно. Хорошо, теперь второй этап - представил, как ощущение окружающего постепенно расширяется, плоть до полного обзора на все триста шестьдесят градусов. Кстати, в нормальном мире настроиться удавалось не всегда, а если и удавалось, то требовалась неслабая концентрация и ощущение постоянно пыталось сорваться. В Приграничье, что я сразу же отметил, в это состояние удавалось войти намного легче и держалось оно стабильно и дольше. Второй инструктор по рукопашке называл это "состояние охвата". Рейд на день, должен продержаться. Вышел из квартиры, закрыл дверь, захватил пакет с мусором. Выйдя из подъезда, попытался охватить окружающее пространство - никого, огляделся - действительно, никого. Бросил пакет в общую кучу, завернул за пятиэтажку, так, слева, метров за сто, кто-то есть - и почувствовал, и периферийным вроде что-то заметил, посмотрел - Серега отмостку чистит. Вроде, работает охват.
По дороге мысли сами собой возвратились к Сан Санычу. Раньше постоянно удивлялся отсутствию если не охраны, то хотя бы консьержей в подъездах, все-таки количество ответственных работников в нашей пятиэтажке на квадратный метр местами зашкаливает. Может, дворник не только дворник? К Сереге, кстати, надо бы приглядеться, крепкий, с выправкой. Управдом тоже мужик, хотя обычно выбирают бой-бабу. Сосед снизу, нигде не работает, при любом шуме на площадке исправно высовывается из-за двери, что в Форте нельзя назвать закономерностью. Дом-то наш, похоже, охраняется.
Пространство в состоянии охвата выглядит значительно шире, периферийное зрение уверенно работает на сто восемьдесят градусов, ощущения охватывают все триста шестьдесят, но тут уже есть свои тонкости. Расстояния небольшие, картинки нечеткие, бывают пропуски и ложные срабатывания. Второй инструктор по рукопашке был какой-то научный работник, что-то связанное с этнографией, к нам приезжал всего два раза и больше занимался с первым инструктором и тренером. Первый инструктор занимался с нами два раза в неделю, тренер четыре раза. До провала в Приграничье два раза в год двух-трех бойцов отбирали в "основной состав", взамен приезжали "новенькие", в основном погранцы или внутряки. Ладно, хватит о прошлом. Проходя мимо одной из пятиэтажек, огляделся, подошел к обвалившейся водосточной трубе и кинул в нее кристалл с сообщением , тот, гремя по жестянке, ускакал к дальнему концу, который уходил в кучу битого кирпича. Ну, с одним делом разобрались.
Погода к обеду, похоже, сменится. Слабый, пока, ветер лениво гнал снежные облака на север и явно крепчал. Мороза не будет, не должно, а вот буран вполне может зарядить. Палатку у Смирнова выпросить? Если сильный буран будет, то палатка пригодится, если не очень сильный - дополнительная нагрузка бойцам не помешает, нечего расслабляться. За мыслями не заметил, как дошел до КПП. Подопечных еще нет, рано, это и хорошо, со Смирновым снаряжение перебрать надо, не до них пока. С силой несколько раз топнул на пороге, сбил снег с высоких ботинок и открыл дверь.
Зашел в оружейку, открыл свою ячейку, не глядя, ладошкой подхватил удерживаемые дверью советские еще пять копеек, продвинул внутрь газету. Монета выпала со своего места, газета не загнута, скорее всего, никто ячейку не открывал. В общем-то, ничего такого в ячейке не было, но предосторожность лишней не бывает. Так, оба макарова по карманам полушубка, туда же, в дополнительно нашитые кармашки, по снаряженной обойме. Стволы понапрасну нечего светить, до сих пор про них мало кто знает. И это хорошо, это правильно. Патроны возьму у Смирнова, пачку в рюкзак брошу. АК сегодня не буду брать. Застегнул портупею, пристегнул саблю. Вначале просто на ремне носить пробовал - перекашивает ремень, с креплением к портупее опять же повозиться пришлось, подвесной ремень от штык-ножа слабоват оказался, в результате сам сделал из старого ремня, заклепок и карабина. Снял с крючка бинокль, повертел в руках и повесил обратно. Чуть не забыл, клинки же не протер. Вытащил из рукава ножны с длинным узким тяжелым ножом, обнажил лезвие и протер промасленной тряпкой. Нож обратно в ножны, сами ножны просунул в петли, нашитые на рукав изнутри, зафиксировал двумя кнопками. Нож хороший, похож на штык-ножи Великой Отечественной. Потом так же тщательно протер саблю. Все, вроде, теперь снаряжение группы. Поставил монету на место, выдвинут газету, прижал загнутый вверх лист газеты и аккуратно закрыл дверцу.
Смирнов, как всегда, сидел за металлическим столом, хотя, наверное, правильнее сказать, верстаком. - Здорово, Петрович. Я подошел ближе и поздоровался за руку, чуть наклонился вперед и быстро, почти шепотом, проговорил: - Посылка на основной точке. Смирнов еле заметно кивнул. - Вот, Петрович показал на кучу сваленного на соседнем столе, - Что в списке Перова было, - Еще надо что? Так, что тут у нас? Четыре калаша-укорота, по два рожка к ним, четыре штык-ножа, пять пар охотничьих лыж с лыжными палками. Картонная коробка, в ней две банки тушенки, три банки каши перловой с говядиной, котелок, несколько пакетиков кофе "три в одном", три маленькие пачки галет. - Петрович, можешь заменить один АКСУ на дробовик, а второй на СКС? - Не вопрос, сейчас сделаем. Смирнов вытащил из кармана уделанной масляными пятнами камуфляжной куртки связку ключей, открыл массивную бронированную дверь и загремел чем-то тяжелым, по звуку как стволы перекладывает и цинки двигает по металлическим полкам. Через пару минут вышел с двустволкой, патронташем, кинул их на стол, снова зашел в оружейку. - И мне для ПМ пачку. Вернулся с СКС и двумя пачками патронов. - В патронташе десять с пулями, десять с дробью. Еще что-нибудь? Я осмотрел стволы, ух ты, СКС не промысловый вариант, а настоящий, со штык-ножом! - Все, вроде, хотя, нет, топор еще. Смирнов открыл крашеный деревянный ящик и оглянулся, - Побольше или поменьше? - Поменьше. Средних размеров топор присоединился к общей куче. - Спасибо, Петрович. Смирнов развел руками, мол, какие сложности, обращайтесь. Взял со второго, деревянного, стола пару скрепленных бланков и протянул мне. - Расписывайся за матценности. Смирнов сел за тот же деревянный стол, заполнил еще один лист и передал мне. - Это за замены. Быстро пробежал взглядом по бланкам, вроде похоже на правду, расписался на каждом листе. За стенкой послышался приближающийся говор, разбавленный веселым ржачем. Похоже мои. Отдал бумаги Петровичу, выглянул в коридор, там гаврики на лавку уже приземляются. - Бойцы, заходим. С рюкзаками заходим. Бойцы ввалились внутрь, выстроились напротив металлического стола. Так, АКСУ с рожками Манскову и Гере, двустволку с патронташем Льду и топор ему же, СКС с пачкой патронов Лехе. Чуть не забыл! - Петрович, обоймы для СКС подгонишь? Смирнов молча ушел в оружейку, вынес пару планок и выдал Лехе. - Алексей, обоймы снаряди прямо сейчас. Выйдем за стену, все сделаете по паре выстрелов, - это я уже всем. Банки с тушенкой и остальные продукты растолкали по рюкзакам, котелок подвесили Гере. - Попрыгали. Бойцы вразнобой попрыгали - звенят, как медные котелки, все болтается. Да-а-а... Цифирная раздача и есть. - Лыжи взяли и пошли. Пока бойцы протискивались в коридор, взял пластиковый файл с документами на выход и вынос матценностей, махнул Петровичу и вышел из каптерки.
- Построились! Ремни на оружии подогнать. Документы держите поближе, на КПП у всех проверят. Перед досмотровой старший сержант, собственно, так и сделал, тщательно изучил документы, сравнил с бумагами из файла, сделал пометки в журнале. Потом еще демонстративно посмотрел на каждого, сличая с фотографиями. Новенький что ли? Зашли в досмотровую, техники сразу забрали у всех стволы и принялись сравнивать серийные номера с указанными в документах. За бронированным стеклом колдун напряженно вглядывался в хрустальный шар. Мельком покосился на меня, наверное, по поводу "Чешуи дракона" внимание. Минут через пять техник, как охапку дров, принес стволы и свалил на стол. Бойцы разобрали каждый свое оружие, колдун разблокировал двери и мы вышли в комнату без мебели с одиноко прикрепленным листом А4 "Помещение оборудуется". С нами вышли двое солдат, один снял АК с предохранителя и встал напротив выхода, второй набрал код и толкнул тяжелую створку бронедвери. За дверью был коридор, потом опять помещение с тремя гарнизонными и колдуном, так же за бронестеклом. Ровно напротив выходной двери, без изысков, через узкую бойницу торчал ствол РПК. Солдат открыл запор и потянул рычаг, дверь медленно открылась, ствол РПК нервно шевельнулся и мы поспешно вышли. Все. Мы за стеной.
Вдоль стены в несколько рядов выстроились торговые ларьки и палатки, изредка разбавленные небольшими павильонами. Пока проходили досмотр, пошел легкий снежок. Не крупными пушистыми хлопьями, как вчера, а мелкими колючими, хлесткими из-за ветра, крупинками. Торговый люд открывал ларьки, сновали грузчики с коробками. Недавно выехавший за стену небольшой обоз - всего трое саней, загружался мороженой рыбой и еще чем-то в берестяных коробах. Бойцы по сторонам глазеют, чуть не во все палатки нос сунули по пути. Гера с Мансковым зубоскалят всю дорогу, короче, не прониклись. - Группа, подтяни-и-ись! Команду выполнили все и быстро, даже какое-то подобие строя обозначили, пошли гуськом один за другим. Торговый пятак пересекли быстро и вышли на дорогу на Рудный. Встречный ветер чуть усилился, по полю замела поземка, буран хороший будет, как пить дать. - Лыжи к но-ге! На лыжи ста-ановись! Раскрепили лыжи, завязали ремни, стоят с палками в руках. - По дороге марш! Небольшая колонна двинулась вперед, я побежал следом. Палки взял просто в руки, наперевес, скорость все равно никакая, по накатанной дороге бежится легко. Тепло, а скоро станет жарко, лыжи греют. Снял меховушки и за специальные петли пристегнул к пуговице тулупа. Руки в тонких кожаных перчатках по очереди сунул в карман, так, стволы берутся легко, палец пролезает в скобу. На экстренный случай, штатно в перчатках стрелять не рискну. Добежим до развилки на Октябрьский, постреляем, пусть к оружию попривыкнут.
Где-то через полтора часа нас нагнал обоз из Форта, пять саней, груженые не тяжело. Мы сошли с дороги, пропуская. Обозные даже за оружие не взялись, наверное, видели, как мы с торгового пятака уходили. - Подвезти, служивые? Мужик на головных санях чуть придержал лошадь. - Спасибо, не надо, мы сейчас с дороги уже сворачиваем. Возница пожал плечами и несильно хлестнул круп пегой лошаденки вожжами, обоз покатился дальше. Гаврики тоскливо проводили сани взглядом, переглянулись с постными рожами, покосились на меня, но промолчали. До развилки километра три, добегут, не развалятся. Кусты вокруг стали превращаться в редкий подлесок, который уже достаточно близко подходил к дороге, мало ли кто в том подлеске . Поглядывать надо, пока на кусочки не разорвали. - Оружие на грудь! Команда вызвала замешательство и резкое снижение скорости, на ходу, с палками в руках, процедура потребовала времени и сил. Ну не упал никто и то хорошо. Строго говоря, это и бегом назвать нельзя, так, ускоренный шаг на лыжах. После развилки, километра через полтора, будут силосные ямы с полуразрушенной весовой. Ямы недалеко от дороги, но их, скорее всего, уже снегом занесло, а вот в весовой можно будет укрыться от ветра, отдохнуть. Пострелять в такую погоду не получится, буран усилился. На здании весовой какая-никакая крыша сохранилась, а над самой весовой платформой крыши нет, можно будет костер в затишье развести, чаю попить. - Поменялись! Леха-снорк, шедший первым, взял чуть в сторону и остановился, вытирая варежкой пот со лба. Теперь первым пойдет Гера, я тоже чуть притормозил, давая Алексею место впереди меня. Устал, похоже, Снорк. Группа уже метров за двадцать ушла, а он только в лыжню встал, вроде, пошел быстрее, я за ним, метрах в трех. Упрел, бедолага, взял палки в одну руку, снял шапку, зря он так, продует. С лап ближайшей сосенки сорвалось белое мельтешение, это я "охватом" просек, так бы и не заметил, угол не тот, да и высоковато. Мельтешение стремительно закружилось вокруг головы Лехи-снорка, тот закричал, выронил палки и стал отмахиваться руками. Я резко толкнулся, оказавшись ближе, отвел руку с палками назад, выхватил саблю и продолжая движение, крутнул восьмерку, двух-трех разрубил. Куда так руками машет? Чуть руку ведь не задел. - Смирно стой!!! Снорк просто присел и закрыл голову руками, еще пару раз махнул саблей - располовинил пару вьюжников. Оставшиеся, так же непрерывно кружась, скрылись в подлеске. На крик развернулась вся группа, палки побросали, водят стволами во все стороны, только бы друг друга не перестреляли. - Что это за фигня была? Мансков подкатился поближе, снял рукавицы и поднял за крыло разрубленную тушку. - Вьюжники. Мелкие какие-то, толи молодняк, толи порода такая. Я почистил и убрал клинок в ножны, подошел к Лехе-снорку, тот уже встал на ноги и повернулся ко мне. Так, левая щека побелела, кончик носа, часть правого уха прихватило. - Потрогай правое ухо. - Ничего не чувствует. - Растирай щеки, уши, нос, короче, все растирай. Гера, дай ему свой шарфик. Да-а, были бы вьюжники обычного калибра, обморозило бы сильнее, а так белое пятнышко с советские две копейки на щеке и остальное, по-мелочи. Держались бы плотней, ничего бы не случилось, а тут боец отстал, да еще и шапку снял, приглашение просто. Леха растер лицо докрасна и замотал шарфом. - Еще раз для особо одаренных - оружие на своих не направлять, сектора обстрела не перекрывать. Дистанция два метра, вперед марш! Группа снова покатилась по дороге.
Немного прибавив хода и сойдя с лыжни, поравнялся с Лехой-Снорком. - Руки как? - На правой тыльную сторону ладони ломит, но не побелела. Снорк зашмыгал носом под шарфом. Я поотстал и снова побежал по лыжне. Ветер сменил характер на порывистый, место редкого бурана и поземки заняла сплошная рваная пелена снега. Хорошо еще первого в цепочке видно. Нечего в такую погоду в Рудном делать, определенно нечего. Пересидим пару часов в весовой, харчи сточим и обратно. Впереди показался невысокий валок снега и едва различимый спуск с дороги. Вот и поворот на Октябрьский. - Группа, стой! Бойцы выстроились полукругом у спуска. - За тем бором, - я указал на сосняк метрах в трехстах, - силосные ямы, завернем, посмотрим, что там. Мы ж в рейде типа. Вот и пусть бойцы думают, что невероятно важно, что в тех ямах. Патруль мы или где? Работу работаем. У цифирей лица сразу серьезные сделались, мол, все понимаем, выполним. - Вперед марш! Только сейчас подумалось, Гера, похоже, левша - автомат вправо висит. Как раньше внимания не обратил? Что-то не нравится мне этот незапланированный выход, совсем не нравится, такие вещи о подчиненных упускать совсем нехорошо. Хотя, левша в группе это не плохо, сектор на два-три часа есть кем перекрыть.
Благодаря ветру, спуск на Октябрьский был чистым, невысокий накат обозначал дорогу, по дуге уходящую за бор. Строго говоря, деревня Боровая была ближе к Форту, чем Октябрьский, но до силосных ям еще ближе и дорога лучше. Бойцы, похоже, решив, что силосные ямы мы посетим в нагрузку к Рудному, совсем печальные стали. Катят сосредоточенно, пыхтят. Плохо, не качественно катят, по сторонам почти не смотрят, частенько палками оружие задевают, ноги в лыжах заплетаются. Постепенно, даже сам не заметил как, стало накрывать непонятное гнетущее беспокойное чувство. Что еще за новость? Из "охвата" не вывалился, вроде как ничего не забыл. Погода? Нет, хоть и буран, но не холодно, по местным меркам, точно не замерзнем. Что не так? Во-от в чем дело - только сейчас осознал - вчера еще думал, где держаться, в голове или замыкающим. Будь в группе кто бывалый - не задумываясь, поставил бы замыкающим, а сам бы пошел первым. Спокойней бы было. Пойти головным? Нет, оставить тыл неприкрытым еще страшней. Неправильно, все неправильно. Цифирная раздача. Не только по людям. С трудом прогнав тревожные мысли, поминутно озираясь, покатил дальше. Сейчас обогнем бор, свернем с дороги, а там по целине с полкилометра всего. До поворота на ямы дошли без приключений, хотя, как такового, никакого поворота не было. Просто слева от бора открылось поле, из-за плотной пелены бурана ни ям, ни весовой видно не было. Ничего, здесь уж точно не заблужусь. - Группа, вле-во, вдоль леса марш! Так, дальше опушка уходит левее, надо бы правее взять, да и к ямам по-походному подходить не с руки. - Рассыпаться цепью! Дистанция пять метров! Палки скрепить! Бойцы скрепили палки и оставили висеть на петлях на правой руке, прижали приклады к боку с упором затыльника. Молодцы, запомнили. - Вперед марш! Группа, легко толкаясь, заскользила вперед, я двигался по центру, чуть поотстав. Борт ямы, засыпанный снегом, надвинулся из пелены бурана совершенно внезапно. Силосные ямы только называются ямами, реально это здоровенные незаглубленные траншеи из наклонных бетонных плит, опирающихся на насыпную подушку. Довольно высокое сооружение, метра два с половиной. - Группа, стой! Так, вышли почти по центру внешнего насыпного борта ямы. - Напра-во! Сам пошел первым, метрах в двух от опорной насыпи, осторожно выглянул за угол. Три длинные сооружения, наполовину засыпанные снегом, стоят рядом, правее здание полуразрушенной весовой. Сделал бойцам знак оставаться за насыпью, подъехал на лыжах к весовой. Ни следов, ни запаха дыма. Двери, окна, косяки уже давно были выдраны с корнем, от весовой осталась кирпичная коробка с сильно проржавевшей и местами обвалившейся металлической крышей. Воткнул палки в снег, снял лыжи, обнажил саблю, сунул левую руку в карман со стволом и вошел в проем. Никого, даже относительно чисто, видно кто-то культурный последний раз тут был, вон и охапка валежника в углу лежит, на полу, напротив окна, солома постелена. Снега на небольшой весовой платформе почти нет - козырек частично закрывает. Спрятал клинок в ножны, вышел на бетонное крыльцо и помахал бойцам. - Лыжи - снять! Бойцы споро составили лыжи и палки в две пирамиды, я свои поставил отдельно в третью. - Мансков, дрова внутри, на тебе костер и готовка. Я указал на старое кострище на весовой платформе. - Бойцы, харчи Манскову выгружайте. Хорошо, что здание прикрывает платформу от ветра, здесь затишье, можно и костер разжечь, и посидеть спокойно под козырьком. Хорошее место. Только дров маловато, да и не дело припасенные сжечь и после себя не оставить. - Гера, займи позицию в глубине помещения, чтобы снаружи видно не было. - Есть! - Алексей, будешь прикрывать нас. - Лед, пошли дров нарубим. Я встал на лыжи и двинулся к ближайшей опушке. Лед взял лыжи, попутно развалив пирамиду. - Я составлю, иди, - это Мансков сегодня добрый. Лед кивнул кашевару и за минуту нагнал меня, пошел рядом, хорошо догадался палки не брать. Леха-снорк тоже скоро подтянулся и остановился на полпути к лесу. Лес обычный, только чуть в глубине, на прогалине, видны бархатники. Перед прогалиной, как раз в нашу строну, поваленная ветром, не особо толстая сосна. Давно, видно, поваленная, хвоя облетела. Я достал саблю и слегка рубанул по коре, так, сухая и не гнилушка, то, что надо. - Лед, давай ружье. Клинок в ножны, принял протянутое ружье. - Отруби у корня и разруби на две части. Лед принялся рубить. Городской житель, похоже. Рубить не умеет. Ну, пусть учится. Комель отрубил, подошел и примеривается к середине ствола. - Не посередине, с комля треть руби, чтобы примерно одинакового веса части получились. За два рейса Лед перетащил сосну к весовой, я прикрывал около леса, Леха страховал. На весовой вернул ружье. - Вершину поруби на дрова. Я заглянул в помещение, Гера с автоматом стоял посередине и поглядывал в окно, выходящее на ямы, Леха-снорк уже сидел на своем рюкзаке и открывал банки с кашей и тушенкой. - Лех, открыл? Закипело, - с улицы заглянул Мансков и забрал банки. В весовую зашел Лед и свалил охапку рубленных сучьев в угол. - Саму вершину просто поруби на полуметровые куски, комель не трогай. Лед кивнул и вышел, снаружи снова донеслись удары топора. Когда стук прекратился, я вышел наружу, так, получилось шесть средних неровно нарубленных чурок. - Четыре занеси в весовую. Я взял две оставшиеся и положил на них комель, получилась скамейка, метра два с половиной почти. Варево готово, на запах выглянул Леха-снорк. - К котлу! Леха и Мансков быстро начерпали каши в алюминиевые чашки, Мансков уселся на импровизированную скамейку, а Леха снова спрятался в весовую. Лед так же торопливо набрал из котла, за ним уже и я. Набегались, только ложки стучать. Гера голодными глазами косился из весовой то на нас, то на Леху и нервно перетаптывался. Снорк, сволочь, ведь караульного отвлекает от несения службы, сел бы со всеми на бревно. Лед самый голодный что ли? Вперед всех смолотил, сидит ложку облизывает. - Лед, смени Геру. Лед тоскливо смерил взглядом содержимое котелка и ушел в весовую. Гера прислонил автомат к стене, радостно потер руки и уселся на бревно. Опять только стук и скрябанье ложек. Первым Льда догнал я, тщательно вытер чашку с ложкой снегом и спрятал в рюкзак. Мансков так же, снегом, почистил котелок, протер полотенцем, набрал еще снега в котелок и повесил кипятиться на чай. В нашем случае, на кофе три в одном. Я раздал всем из заначки по таблетке экомага. Толи Перов решил не выделять на учебный однодневный рейд, толи Смирнов пропустил. Нет, не Смирнов, я ж бумаги видел, не было там экомага. Мансков заварил кофе, бойцы, обжигаясь и морщась стали запивать таблетки. Я взял Герин автомат и зашел в весовую, - Лед, иди экомага выпей. Ветер, вроде, чуть стих, во всяком случае, снежинки уже не так бешено крутятся. Да, определенно и в окно меньше задувать стало. - Всем получасовой отдых. Бойцы - кто сел на чурки и прислонился к стене, кто разлегся прямо на расстеленной по полу соломе, подсунув под голову рюкзак. Убаюкивающе-однообразное мельтешение снега за окном действовало на меня прямо противоположено. Накатывало беспокойство, вновь всплыл вопрос, где идти - в голове группы или замыкающим. Стоп! Не в этом дело. Пока ты в "охвате", ты спокоен как удав, абсолютное ощущение - кажется, все видишь, кажется, все можешь. А значит, это не простое беспокойство. Что-то будет. И ощущение это не первый раз, и каждый раз срабатывало, без осечек. Еще с того времени, когда готовили и водили за периметр первые группы егерей. Что я могу сделать? Как командир группы - правильно организовать движение, как боец - быть начеку и правильно себя вести. Ощущение тревоги не проходило, наоборот, некий пульс, метроном, только ускорялся. Где нас накроет и что нас накроет? Криоген? Твари стужи? Стая волков? Бандиты? Сугробники? Тихо, тихо, я командир группы, я боец, я все сделаю. В каком порядке построить группу? Где держаться самому? Часы на внутренней стороне полушубка зажглись на три секунды и медленно погасли. Через пятнадцать минут выходим. При возвращении силосные ямы будут справа, направо же мы их будем огибать, выходя на дорогу. - Гера, ты левша? Тот пальцем приподнял опущенную на глаза ушанку. - Так точно. Так, Геру ставлю первым, пока на дорогу не выйдем. Потом Лед, в такой снег только ближний бой возможен, там ружье лучше всего будет. Сам опять пойду замыкающим. За мыслями оставшиеся минуты прошли незаметно, семисегментный индикатор мигнул цифрами и погас.
- Группа, подъем! Народ начал неторопливо подниматься, медленно собирать пожитки. - Все десять отжиманий. Ага, зашевелились. Это рейдовой группе я такого не скажу, а эти еще и поприседают, если надо будет. Недовольно забурчали, отжимаются некачественно абсолютно, но проснулись хоть. - На лыжи ста-ановись! Оружие за спину вешают. Ага, сейчас. - Оружие на грудь! Вперед марш! Палки не раскрепляли и не надо до дороги. Дров запас оставили, костер Мансков снегом закидал. Я еще раз оглянулся. Беспокойство не отпускало, наоборот, ощутимо давило на психику. А гаврики хоть бы хны, только Лед морщится и ствол перехватил поудобнее. Тоже что-то почуял? Ветер к тому времени почти стих, бившая с утра в лицо колючая крупа превратилась в пушистые снежинки, но реже снег не стал. Или стал? Вроде да, вон даже угол борта второй ямы видно.
Наша старая лыжня была, хоть и слабо, но различима, по ней и покатились, намного легче, чем по целине. Миновали две ямы, третья, поворот направо и будет дорога вдоль бора. Гера в счет подъемных взял армейский тулуп, как и Мансков. Снорк в старой, видавшей виды дубленке, Лед вообще в затрепанной фуфайке, чиненой в нескольких местах. Подошли к повороту, теперь пройдем вдоль борта. Так, что там Гера притормозил? Автомат перехватил и растерянно оглядывается. Я взял левее, обогнать группу, посмотреть кто там. Сквозь снег впереди что-то чернеет. И движется. Кого там несет? Группа остановилась без команды, я подбежал к Гере. Из снежного мельтешения возникла группа людей. Впереди высокий тощий мужик в фуфайке с обрезом двустволки, за ним кто-то с луком, остальных толком не видно. Я взял чуть левее, чтобы охватить всю цепочку идущих. Десять человек, пара охотничьих ружей, СКС промысловый, у остальных луки, топоры, тесаки. Двое тащат на жердине косулю. Охотники? Обрез меня сильно смутил, не охотничье это оружие. Воткнул палки в снег, снял меховушки и пристегнул к пуговице. Шел бы первым Лед или Леха-снорк, может, и нас бы приняли за охотников или еще за каких гражданских. Но первыми из-за борта ямы вышли Гера и я, в армейских полушубках, Гера с автоматом. С таким же успехом можно было развернуть транспарант с надписью "Патруль". Тощий в фуфайке резко вскинул обрез и бахнул дуплетом. - Мочи красноперых! - Вали, Вали ментяр! - хрипло подхватили остальные. Геру просто отбросило назад, автомат отлетел в сторону. Ремень перебило? Я резко завалился на правый бок, за труп Геры, на лету выхватив ствол из левого кармана. В левом патроны через один серебряные, дешевле золотыми монетами кидаться. А что делать? Хорошо первый патрон обычный, пальнул в тощего, тот выронил обрез и осел, схватившись за шею. Вышедшего из-за борта, видимо по инерции, Льда клюнула в грудь стрела, на ногах он не удержался и завалился обратно за борт. - К бою! Я поджал ноги и прямо в лыжах, фактически через плечи и рюкзак, перекатился за насыпной борт ямы. Лыжами сбил пытающегося подняться Льда. Живой что ли? В прорехе разорванной стрелой фуфайки Льда блеснул металл. Нагрудник, похоже. С той стороны борта грохнуло несколько выстрелов. Я быстро поднялся, достал правый ствол. - На колено! Бойцы опустились на колено, выставив левую ногу с лыжей в сторону. - Держите угол! Тут же из-за угла высунулась фигура с двустволкой, бах-бах. Я шагнул влево, одновременно разворачиваясь правым боком вперед и два раза дал в стрелка из правого ствола. Готов! Минус два. Стоявший правее Мансков покачнулся и упал вперед, Лед перевернул его на спину и испуганно посмотрел на меня. У нас тоже минус два. - Назад! На весовую! Лед, оглядываясь, побежал по лыжне, Леха припустил за ним. Я подшагнул вправо, выставил вперед левый ствол, правый в карман, присел и, не спуская глаз с угла, правой рукой, наощупь, снял автомат с тела Манскова. Под ним уже лужа крови, несколько дробин попали в лицо. Правой рукой, удерживая только за пистолетную рукоятку, наставил автомат на угол, плавным движением спрятал левый ствол в карман. Над бортом что-то шевельнулось, похоже, кого-то подсадили наверх борта ямы. Я дал короткую очередь поверху и чуть длиннее - в угол. Так, отходить надо. Категорически не рекомендуется задерживаться, здесь сейчас тир будет и я основное блюдо, мишень, то есть. Если быстро не свалю. Встал на лыжню, развернулся вполоборота влево, автомат прижал левой рукой к груди, навел на угол и плавными медленными толчками, правым боком вперед, заскользил к весовой. Пять толчков - очередь в три патрона по краю угла, чтобы фонтанчики снега взбить. Не высовываются. Вот и хорошо. Десять шагов - одиночный выстрел. За сто метров рожок почти расстрелял. Мельком глянул вперед - бойцы остановились, Леха присел на одно колено, постреливает, Лед метрах в пяти за ним, тоже изредка бахает. Я обошел Снорка и мы со Льдом побежали к полуразрушенному зданию весовой. Метров через пятьдесят остановились, я навел автомат на угол. - Пошел! Снорк поднялся, развернулся и рывками заскользил к нам. Видно, что человек жить хочет, вон как шпарит. Я чуть отступил с лыжни, давая ему дорогу. Снорк развернулся и навел СКС, я зашел за него и снова побежал по лыжне. Выстрел, я обернулся, еще выстрел, вспышка на гребне борта. Все-таки засел там кто-то! Я дал очередь по гребню, все, рожок ёк. Автомат за спину. Алексей согнулся пополам, присел на лыжню, держится за живот. - Лед, тащи его! Я вернулся, схватил выпавший из рук Снорка СКС и стал методично расстреливать вершину и угол борта силосной ямы. Бах, бах, оглянулся, Лед уже далеко, полпути Алексея протащил. Еще несколько выстрелов по смутным шевелениям, пока патроны не кончились. Все! СКС за спину, к автомату, бегом к весовой! И десяти шагов не пробежал, а сзади уже бахают двустволки.
В весовую мы ввалились почти одновременно, скинули лыжи, Лед уложил раненного на солому в углу, сел рядом и уставился в стену. Шок у бойца. Толку с него сейчас ноль. Я снял оружие с плеча, рюкзак и положил на пол. - Алексей, где обоймы? Тот, морщась от боли, кивнул на правый карман. Я вытащил две набитые планки и перезарядил СКС, вторую планку сунул в карман. Посмотрел на Снорка. Крови много и кровь темная. Печень задело? - Патроны в рюкзаке? Патроны, говорю, в рюкзаке? Алексей?! Минус три. Лед, похоже, даже не понял, что нас двое осталось, так и смотрит стеклянными глазами сквозь стену. Патроны Лед найдет, как отвиснет, сейчас важнее штурм не проспать. Я залег у дверного проема. Все-таки снег здорово сокращает видимость, на гребне ближней ямы изредка мелькало движение, размытое, ничего не разберешь. Стрелять при такой видимости на такое расстояние - занятие увлекательное, но мало результативное. Цели хоть и явно заметны, но мельтешение снега, нечеткость возникающих и исчезающих фигур все сводят на нет. Из весовой нам не выйти, дверь и единственное окно ясно видны со стороны ям и, соответственно, простреливаются, даже если не попадут, то в лесу потом загонят. Хотя, вариант отхода через лес не исключается. Осмотреться надо. Я откатился от проема в сторону снятого рюкзака, открыл внутреннее отделение и вытащил белый маскхалат и пачку патронов. Пользуясь случаем, перезарядил левый ствол на обычные патроны. В весовой нас обложат и возьмут тепленькими, патронов-то осталось чуть да маленько. Снег, хоть и поредел, еще достаточно плотно идет, прорвемся. Вытащил из кармана последнюю набитую обойму СКС и вместе с самим карабином бросил на колени Льду. Тот отлип и уставился на меня. - Еще патроны в рюкзаке Снорка должны быть. Держи дверь, а я на разведку схожу.
Бандюки изредка мелькали то на углу ближней ямы, то на гребнях, но огонь пока не открывали. Так, саблю пока отцепляем, стволы и обоймы выкладываем. Маскхалат у меня нестандартный, доработанный, так сказать. Быстро натянул штаны, верхнюю часть прямо на тулуп, вшитые резинки на верх высоких зимних ботинок, сами ботинки частично закрыла юбка, тянущаяся чуть ниже резинок. Маскхалат чуть длиннее тулупа, подол пристегивается в двух местах к тулупу. Резинку правого рукава маскхалата натянул на перчатку, резинку левого оставил на рукаве тулупа, чтоб к ножу доступ был. Резинка капюшона плотно обхватила голову, в специальную щель высунул карабин, прикрепленный к портупее, и снова пристегнул саблю, теперь она крепится дальше назад. Вложил карманы маскхалата в карманы полушубка, зафиксировал внутренними кармашками для обойм, сами обоймы и стволы на место.
Плавно перетек через весовую платформу, теперь направо, медленнее, медленнее. Ползти в глубоком снегу даже доставляет удовольствие, ну, после нескольких лет тренировок и при наличии любви к своему делу. С автоматом оно конечно веселее было бы, жалко патронов к нему нет. Кстати, раз руки свободны, наденем меховушки, не май месяц, пальца замерзли, аж ломит. Лишь бы на штурм не пошли, пока я к дальним торцам ям со стороны леса не доползу. Ямы длинные, метров сто, наверное. Отдаляясь от весовой, я стал срезать расстояние к ближней яме, по идее, специально сюда смотреть никто не должен, а случайно меня заметить сложно. Снег плюс маскхалат - то сочетание. Дымом пахнет? Решили не торопиться? Нашим легче, значит, вероятность штурма в ближайшее время падает. Подполз к торцу ямы со стороны леса, аккуратно заполз на гребень борта между ближней к весовой и следующей ям. На этом гребне никого, а вот на гребне борта, который смотрит на весовую - трое, двое с двустволками, третий с СКС. Стволы направлены на весовую. Опа, снизу их страхует мордоворот с тесаком, хорошо сейчас ко мне левым боком стоит. Зря, наверное, СКС не взял, да что теперь рассуждать. Так, на гребне между средней и дальней ямами никого не видно. Четверо обнаружены. Я еще минут пять понаблюдал, "ситуация статична" как сказал бы Василич. Вторая яма пустая. Тихонько соскользнул с гребня и пополз к торцу третьей, дальней ямы, по часам это заняло еще десять минут. Медленно, медленно, случайный взгляд не должен на мне задержаться. О-о-чень медленно заглянул в третью яму. Трое у небольшого костерка, нервно переговариваются. Четвертый стоит на углу и время от времени выглядывает на весовую. Метров семьдесят до них. Если я не обсчитался, обнаружены все. Один бандюк поднялся и принялся рубить остатки жердины, на которой несли косулю. Очень, очень аккуратно вперед, хорошо ветер в мою сторону, звук сносит. Метров через пятьдесят, даже сквозь ветер, стало слышно бормотание вполголоса и потрескивание костра. Я остановился. Внезапно двое сорвались и, размахивая руками, направились к хмырю, стоявшему на углу. Оружие - у одного лук в чехле, у второго короткое копье. А вот у хмыря Герин автомат. С минуту разговаривали на повышенных тонах, даже до меня голос доносился, потом все трое пошли в среднюю яму. Может на пять минут ушли, а может через десять секунд вернутся. Оставшийся сидит спиной ко мне и в чем-то ковыряется, в Герином же рюкзаке, похоже, ничего огнестрельного рядом не видно. Не знаю, сколько у меня времени, но тянуть точно нельзя. Пристегнул меховушки, тихо поднялся, вытащил саблю, извлек левый ствол и быстро побежал мелкими шажками, загребая снег, словно на лыжах. Так снег скрипит меньше, шуршит только. Хорошо в ямах снега не особо много, повыдувало ветром. Шаг-шаг-шаг-шаг-шаг. Правая рука с саблей чуть отведена назад, левый ствол каждое мгновенье смотрит на угол, за которым скрылись бандюки, взгляд расфокусирован одновременно и на угол, и на сидящего спиной. Само вспомнилось, как на занятиях бегали такими же развалистыми мелкими шагами с кружками воды в руках, "держали прицел". Разлил воду - бегаешь еще. Метра за два человек у костра замер и начал оборачиваться. Как раз на клинок. Я, как бы вытягивая саблю из-за спины, рубанул-резанул, разрубив шею почти до половины. Минус три. Не останавливаясь и не замедляясь, наступая в оставленные следы, добежал до угла и резко остановился, выглянул за угол - во второй яме пусто, следов в центр ямы нет. Клинок в ножны. Быстро добежал до угла ближайшей к весовой ямы, хорошо с гребня меня не видно из-за высоты бортов, присел и аккуратно выглянул за угол. Трое по-прежнему на гребне, четверо о чем-то спорят внизу, в центре ямы. Хмырь, размахивая новообретенным автоматом, что-то доказывает остальным. Будущий штурм обсуждают? Возможно, даже, скорее всего. Много их, при таком раскладе семерых я не потяну. Ждать надо, а ждать это искусство целое. Я так до сих пор и не понял, понимаю я в нем или не очень, каждый раз как проверка. Вот и сейчас подмывает просто бросится вперед, а как заметят - закрываясь ближними и уходя от их огня, изрешетить из двух стволов дальних. Нет, подождем, пока снова не разделятся. Или пока на штурм не пойдут.
Между тем, хмырь с автоматом что-то скомандовал, до меня донеслось только "Бы-ыстро, на!" в конце разговора. Повелительно махнул и пошел назад, то есть прямо на меня, двое поплелись за ним. Я уже приготовился в темпе отползать, но, не успели они пройти и полпути, как страхующий стрелков мужик, который с тесаком внизу стоял, достал что-то из-за пазухи и вскрикнул. Я ни разу не колдун, но в "охвате" вокруг колдунов, когда они используют магическую энергию, ощущается какая-то синяя муть. Несколько раз это замечал, благо с Дроном часто в рейдах пересекался. Вот и сейчас вокруг страхующего мужика закружилась та самая синяя муть. Епрст, колдун, как пить дать колдун. Шагающие ко мне бандюки остановились и синхронно обернулись к колдуну. Эх, какой расклад, шестеро спиной ко мне! Автомат бы сейчас! Колдун всматривался в извлеченную из-за пазухи вещицу и медленно, неуверенно поворачивался в мою сторону. Блин, почуял, сволочь. Не страшно, расклад - грех лучше просить.
Я резко поднялся, выхватил второй ствол и мелкими полуприставными шагами побежал вперед. Колдун меня увидел, закричал и замахал рукой, указывая на меня. Бандюки начали поворачиваться. Пора, пора. Прицельно из правого в хмыря - бах, два из левого, просто в гущу -бах, бах, отшаг вправо, снова прицельно из правого. Один из бандюков упал, а вот на хмыре с автоматом, похоже, амулет. Два быстрых коротких шага влево, с хмырем-автоматчиком надо что-то делать, шаг вправо, два раза из правого в хмыря. Сейчас он по мне врежет. Отвлекающий уклон вправо, резкий кувырок влево и дли-иная очередь из АКСУ в то место, где я только что был. Из левого ствола в хмыря остаток обоймы из положения лежа. Да! Готов, готов голубчик, амулет или слабый, или разряженный был. Перекатился, встал на колено и последнего из троицы, уже почти в упор, взял двумя выстрелами из правого, тот начал заваливаться. На груди толкнулась "Чешуя дракона" - с гребня по мне начали работать. На бегу, левый ствол в карман, подбежал к заваливающемуся бандюку, подхватил его, приобнял и держу перед собой. Уже не живой щит, типа. Минус шесть. Щит толкнуло, значит, службу свою сослужил. А я пустой почти, всего два патрона в правом стволе, перезарядиться мне никто не даст. АКСУ же вот! Правый ствол в карма, присел, схватил правой рукой автомат, правда, импровизированный щит пришлось выпустить. Амулет снова завибрировал. Успел дать пару коротких очередей по гребню, похоже, никого не снял, но бандюки залегли. Во рту появился металлический привкус, АКСУ щелкнул бойком, без выстрела. Колдун же, епрст, колдун. Ходовое заклинание применил, против огнестрельного. Автомат заученным движением за спину, сабля с шипением выползла из ножен. Колдун опять что-то мутит, хотя, если честно, настоящий колдун давно бы меня уже поджарил или еще что-нибудь похуже сделал. Недоучка попался или просто слабый. Трое с гребня один за другим скатились вниз, стволы кто за спину, кто на снег кинул. Поперли на меня, идут скалятся. - Ща мы тя на ремни резать будем, ты по-онял? У двоих кустарного вида одинаковые шашки, да и владельцы их похожи, братья что ли? Третий, у которого СКС был, достал из-за пояса топор, с опаской держится позади. Колдун, толи выдохся, толи поддержание заклинания против огнестрела все силы отнимает, колдовать больше не стал, достал свой тесак и присоединился к остальным. На всякий случай я вытащил штык-нож из рукава, взял в левую руку и быстро пошел навстречу, чуть забирая влево. Правым боком вперед, скачок вперед и влево - против меня крайний слева обладатель шашки, закрывает собой от остальных. Бандюк неуверенно начал широко замахиваться, делаю просто очень глубокий резкий выпад вперед, чисто рапирный укол. Минус семь. Реальность слегка мигнула, изображение на секунду стало серым и контрастным. Не зная, чего ждать от колдуна, отшаг вправо, теперь двое оставшиеся между мной и колдуном. Второй обладатель шашки закричал и попытался рубануть по моей сабле. Отбил, отбил и прижал шашку вниз-вправо, длинный подшаг к противнику и сильный укол штык-ножом в бок. Быстрый отскок назад, чуть топором по левой руке не получил, еле успел. Металлический привкус исчез! Вот что за фокусы со зрением были, огнестрел наверняка действует. Ловкий бандюк бросил топор в меня и резво ломанулся мимо колдуна. Отбил топор. Екарный бабай! У колдуна уже шаровая молния в руках, если бы беглец меня все это время не перегораживал, кисло бы мне было. Нельзя было колдуна из вида упускать, активнее маневрировал бы, всех бы в поле зрения держал. А теперь времени ноль! Одним круговым движением саблю в снег, руку плавно в карман. Быстрее! Сверкающий шар сорвался с рук колдуна, я с силой упал на спину, шаровая молния с гулом прошла надо мной, обдав жаром, и взорвалась за спиной, врезавшись в бетонную плиту стенки ямы. Только теперь удалось вытащить правый ствол, а у колдуна уже вторая появляется! Не вставая, вытянул вперед руку с ПМ - бах-бах, в руках колдуна коротко вспыхнуло и он завалился на снег. На сетчатке отпечаталась яркая вспышка, знатно я спиной дался, все почки отбил, еще автомат врезался в спину. Грохот выстрела, "Чешуя Дракона" дернулась на цепочке. Я еще ничего не различаю, но выучка берет свое - выпустил ствол из правой руки, перекатился. Великая вещь память тела и заученные движения, из переката вышел уже с автоматом в руках. Опять выстрел, но, видимо, не очень меткий, амулет даже не включился. Проморгался, в открытый прицел вижу, как метатель топора торопливо вставляет обойму в СКС. Передергиваю затвор (осечка же была после заклинания), две короткие очереди в три патрона. Минус десять.
Еще раз проверил каждого. Все двухсотые. Стащил трупы в одно место, даже зарубленного из дальней ямы. Сложил рядком. Обыскал, оружие, документы и вещи сложил в кучу. Мельком просмотрел документы, громких имен вроде не попалось, чего, спрашивается, напали? На раз за охотников сошли бы. Единственно, на обрез документов нет, что логично.
Назад, на весовую вернулся той же дорогой, от крайней ямы ползком, не хватало еще, чтобы Лед пальнул, не разобравшись. Подполз к весовой, поднял голову над платформой, из проема дверной коробки торчит ствол СКС и пар поднимается. - Лед, не стреляй, это я. Тот выглянул. - Пошли, надо трупы прибрать, нам до темноты еще в Форт вернуться надо.
Раньше, еще на Базе, когда мы тренировали первые подразделения егерей, я два раза возвращался из рейдов один. Один раз, когда был командиром группы. Тогда, после очередных тестов у психолога, выходя из кабинета, подсмотрел в его писанине "повышенное чувство самосохранения". После этого меня и забросили агентом в Форт. Всю обратную дорогу думал, что писать в рапорте. Смирнов начал продвигать меня в роту дальней разведки, надо сегодняшнее дело представить в как можно более выгодном свете. Уничтожение банды, бой с превосходящими силами и так далее, и тому подобное. Впереди пыхтел Лед, за ним катились нагруженные сцепленные лыжи, да и сам я нес кучу оружия. До темноты вроде успеваем, хотя, в дороге мало ли, что произойти может. Ничего, прорвемся.