Уважаемые читатели! Этот рассказ является прямым продолжением рассказа "Ангел и клетка": http://samlib.ru/c/chernow_p_w/4.shtml и частично перекликается с рассказом "Серый дождь": http://samlib.ru/c/chernow_p_w/1.shtml
БАШНЯ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ
В лесу было темно. Только факелы нервно мерцали, вызывая к жизни причудливую пляску теней: пляску, такую же древнюю, как сама жизнь, уходящую корнями в самые глубинные, первобытные ее истоки.
К грубому ложу, сложенному из бревен и хвороста, была крепко привязана женщина. Ее темные волосы - недлинные, но и не совсем короткие - разметались по сторонам. Белоснежное платье казалось настолько долгополым, что едва ли она смогла бы долго бежать в нем по лесу, даже если бы каким-то чудом сумела высвободиться.
Женщина лежала неподвижно. Руки беспомощно свисали вниз, словно перебитые лебединые крылья. Глаза скрывала широкая полоса плотной ткани.
Джейн Форест, прятавшаяся в зарослях кустарника, не могла разглядеть лица женщины, но ей почему-то казалось, что она знает несчастную. Это было смутное, совершенно иррациональное чувство. Чувство, будто какая-то невидимая нить связывает их.
Жертвенник окружали люди в грязных лохмотьях, которые у Джейн не повернулся бы язык назвать одеждой. Они прятали лица под масками и говорили на непонятном языке, которого женщина никогда раньше не слышала.
Джейн пригляделась внимательнее. Нет, это были не маски: лица людей покрывали татуировки, напоминающие густо сплетенные темные паутины. Их невозможно было отличить друг от друга, тем более в такой темноте.
На мгновение женщине показалось, что один из этих татуированных дикарей заметил ее. Сердце бешено заколотилось: тук-тук-тук-тук тук-тук-тук-тук. Что же делать? Пытаться затаиться или пуститься бежать со всех ног? Времени на раздумья немного: если он действительно увидел прячущуюся в кустах женщину и сообщит остальным - у нее не будет никаких шансов скрыться. Любое, даже секундное промедление может стоить ей жизни. Нужно решать, как быть, и решать прямо сейчас.
Джейн затаилась, подобно ящерице, которая замирает неподвижно, чтобы не быть обнаруженной хищником. Мужчина, смотревший в ее сторону, вскоре перевел взгляд. Джейн выдохнула, но сердце, словно барабан, все еще продолжало отбивать сумасшедший ритм.
Татуированные люди, тем временем, стали медленно расходиться в разные стороны, исчезая среди деревьев. Женщина, прикованная к лесному алтарю, продолжала неподвижно лежать, будто неживая. Руки ее казались белоснежными, как мрамор, и Джейн не смогла бы с уверенностью сказать, что было бледнее: ее белое платье или ее кожа.
Выждав какое-то время, Джейн подошла к жертвеннику, стараясь не производить даже малейшего шороха. Она попыталась освободить женщину, но веревки были связаны очень туго. Хорошо, что хоть руки жертвы висели свободно, но они были так же бездвижны, как и она сама.
Джейн подумала о том, как бы ей сейчас пригодился нож или любой другой острый предмет. Но под рукой не оказалось ничего подобного. Вконец отчаявшись, женщина подобрала острый камень и стала методично работать им. Веревки поддавались плохо, но все-таки поддавались. "Ну же, быстрее!", - подгоняла себя Джейн. Она начинала паниковать. Нехорошее предчувствие одолевало ее, разливаясь в груди, словно расплавленный свинец. С каждой минутой сердце все больше сжималось. "Ну давай же, давай!". Казалось, еще чуть-чуть, и лежащая без сознания женщина будет свободна. Едва ли она сможет бежать, но Джейн могла бы тащить ее на себе. Главное успеть, успеть до возвращения тех страшных людей.
Джейн услышала в некотором отдалении от себя шорохи. Сердце билось, как обезумевшая птица в клетке, и в любой момент готово было выпрыгнуть из груди. Женщину охватил липкий, безотчетный, животный страх. И все же она не могла бросить несчастную на произвол судьбы: она должна во что бы то ни стало помочь ей.
Из-за деревьев стали медленно, словно призраки, выходить люди, держащие в руках факелы. Они окружали Джейн, приближались к ней. Ближе и ближе. Ближе и ближе.
Неожиданно женщину осенило: да они же хотят поджечь несчастную. Они сожгут ее заживо, а потом, может быть, примутся и за Джейн... "Господи.... ну же, давай, пожалуйста!", - Джейн осталось перерезать последнюю веревку.
Вдруг за ее спиной, совсем близко, всего в нескольких шагах, послышался хруст ветки. Джейн резко обернулась и увидела мужчину с факелом. Он смотрел на нее в упор и от одного этого взгляда ноги подкашивались, а кровь застывала в жилах.
Внезапно мужчина поднес руку к своему татуированному лицу и через мгновение сдернул его, бросив на землю. Это оказалась маска-хамелеон - маска, позволяющая принимать практически любой облик. А под ней... под ней было лицо Энджела. Его глаза горели каким-то неестественным, холодным огнем. Они были полны ненависти, нечеловеческой ненависти. Он все-таки нашел свою жену. Он пришел, чтобы убить ее.
Джейн быстро обернулась к женщине, неподвижно лежащей на алтаре, и начала трясти ее.
- Давай же, очнись, очнись! Надо бежать! Нас обеих сейчас убьют! Пожалуйста, очнись!
Женщина не реагировала, только руки ее безвольно трепыхались. Джейн резким движением сорвала повязку с глаз несчастной и увидела, что та мертва. Глаза были открыты, но смотрели безжизненным остекленевшим взглядом. Мутные светло-голубые глаза. Без возраста. И уже с неизбежностью наметившиеся, хотя пока и едва заметные, мешки под ними.
У этой мертвой женщины было лицо Джейн. Как это возможно?! Как она может смотреть на себя, если она мертва?!
Джейн закричала от ужаса и проснулась, подскочив на кровати.
"Господи, неужели это сон?", - пронеслось в ее голове. В последнее время женщину нередко одолевали кошмары, и во многих ее преследовал Энджел. Но настолько реалистичных и осязаемых снов Джейн за собой не помнила. Ее не покидало чувство, что все это случилось на самом деле. Или, может быть, случится? Стоит ли ей подвергать свою жизнь опасности и заниматься распутыванием истории с Башней? Ведь существует же Служба охраны правопорядка и специальные подразделения этой службы, созданные для подобных целей. А что может она? Она всего лишь журналист. Конечно, женщина взяла с собой парализующее оружие на случай вынужденной самообороны, но поможет ли оно ей? Что, если слухи, о которых говорила Гертруда Грин, были правдой, и Башня - действительно прибежище религиозных фанатиков?
Что ей известно об этой Башне? Настолько мало, что, пожалуй, нельзя даже объективно оценить риски. Что, если это действительно фанатики, которым нечего терять, и они готовы расправиться с любым непрошенным гостем, угрожающим их уединению? Будет ли у нее хоть какой-то шанс на спасение, если она все-таки нагрянет к ним, да еще и начнет задавать вопросы?
Терзаемая этими сомнениями, Джейн вышла из отеля и направилась к дому Ивана Банчина. Ей удалось выяснить, что художник был знаком с Джулианом Фогсом - основателем Трансперсоналити Корпорэйшн и коллекционером, купившим многие его картины.
Фогс и его коллекция пропали, и имело смысл начать распутывать этот клубок, пообщавшись с людьми, которые лично знали коллекционера. Тем более, художник как никто другой должен быть заинтересован в обнаружении своих работ.
До дома Банчина Джейн решила дойти пешком: расстояние небольшое, и к тому же она никогда раньше не бывала в Зеленой зоне, не дышала таким свежим воздухом.
Стояла приятная погода, располагающая к пешей прогулке. Впрочем, Джейн знала, что плохой погоды в этой зоне Объединенных Штатов Земли не бывает: Министерство контроля погоды и климата круглый год поддерживает здесь максимально комфортные условия. Воздух очищается аэрофильтрами, которых в этой части мира намного больше, чем в ее родной Желтой зоне. Из осадков выпадают только эко-дожди, не представляющие даже потенциальной опасности для здоровья.
Джейн, разумеется, слышала и раньше обо всех этих диковинках, но одно дело - слышать, а другое - увидеть собственными глазами, ощутить собственными легкими и кожей. Мир, который женщина видела теперь вокруг себя, был настолько ярким, что казался ей ненастоящим, нарисованным.
Собираясь в командировку, Джейн прихватила свой раритетный фотоаппарат XX века, которым не пользовалась уже много лет. И теперь женщина понимала, что сделала это не зря. Направляясь к вилле художника, она снимала все, за что цеплялся ее взгляд: удивительно чистое голубое небо, сочную зелень, насекомых, птиц, воздухоочистительные вышки, дома, людей...
Невооруженным взглядом было заметно: люди здесь другие. Разумеется, это были обеспеченные люди, и многие из них хорошо, со вкусом одевались. Но не столько одежда выдавала в них представителей привилегированного слоя, сколько поведение, повадки, движения. А двигались они очень плавно, размеренно, без суеты. Джейн не покидало чувство, что она видит все их движения в какой-то замедленной съемке. Кажется, неумолимый закон "время - деньги", который каждый уроженец Желтой зоны усваивал раньше, чем алфавит, здесь не работал. Эти люди жили по каким-то своим, им одним ведомым законам. Это был совершенно другой мир, чуждый и непонятный Джейн, но пробуждающий в ней любопытство и желание лучше его узнать.
Преодолев границу Зеленой зоны, женщина сразу обратила внимание на то, что многие здесь ходят пешком. Иные ездили на велосипедах, причем не скоростных, а обычных, способных развивать лишь среднюю скорость. "Как же они успевают работать и отдыхать?", - этот вопрос не выходил у Джейн из головы. Ведь в сутках в среднем всего 23 часа 56 минут и 4 секунды, и это никак не зависит от зоны Земли, в которой ты находишься. Как же получается, что одни люди мечутся, сбиваясь с ног, а другие никуда не торопятся, но успевают делать свои дела? Джейн не знала ответа на этот вопрос. Она еще слишком мало времени провела в Зеленой зоне, чтобы понять ее. Эта область Земли оставалась для нее Terra Incognita - неизведанной и манящей одновременно.
В объектив фотоаппарата Джейн попал пожилой мужчина, играющий со своей собакой. Он бросал ей небольшой мяч, а она каждый раз возвращала его, беззаботно резвясь вокруг своего хозяина. Время от времени пес становился на задние лапы, опираясь при этом передними старику на грудь.
Джейн показалось, что этот незнакомый мужчина светится изнутри. Она долго не выпускала его из под прицела своего фотоаппарата. Наконец старик заметил ее и начал забавно позировать, дурачась, словно ребенок. Это очень развеселило Джейн. Наконец она подошла к мужчине ближе, чтобы поздороваться.
- Извините, я без разрешения сделала несколько кадров с вами и вашей собакой. Надеюсь, я не причинила вам неудобства? Если что - я готова удалить эти фото незамедлительно. Просто, глядя на вас, я не смогла удержаться. Знаете, много лет не брала в руки фотоаппарат. Простите меня, пожалуйста, еще раз.
- Ну что вы, что вы, - замахал руками старик. - Бросьте вы эти глупости. Я, напротив, рад, что вы оказали мне такую честь. Чудесный сегодня денек, не правда ли?
Джейн улыбнулась. Мужчина тоже улыбался ей. У него было какое-то лукавое, но доброе лицо, обрамленное аккуратно постриженной бородкой и жесткими темными волосами с сильной проседью. Одет был старик очень просто: джинсы, однотонная темно-синяя футболка и поношенный серый пиджак поверх нее. Мужчина немного прихрамывал, но казался, тем не менее, бодрым и полным сил. Его огромный пятнистый дог, который все время крутился и бегал вокруг, стал принюхиваться к Джейн.
- День и правда чудесный, - согласилась Джейн. - Очень мягкий.
- Простите мне мою нескромность, ради бога, - мужчина немного поколебался, - но вы ведь недавно прибыли из Желтой зоны, верно?
Джейн утвердительно кивнула.
- Что меня выдает?
- Исключительно то, как вы двигаетесь. В Желтой зоне люди привыкли вечно куда-то торопиться. А здесь все по-другому. Как вы и сами, наверно, заметили, никто не суетится. Куда спешить-то в этой жизни? Разве что в могилу, - старик задумчиво усмехнулся сам себе.
Джейн понимающе улыбнулась ему в ответ.
Мужчина продолжил:
- Если не секрет, то какими судьбами вы здесь? Работа? Или какие-то личные дела?
- Я провожу журналистское расследование по делу об исчезновении нескольких сотрудников Трансперсоналити Корпорэйшн. Похоже, Служба охраны правопорядка не стала слишком утруждать себя этим.
Лицо старика посерьезнело, на Джейн показалось, что какой-то огонек лукавства в его глазах не угас полностью. Похоже, во взгляде этого человека он присутствовал постоянно. Относится ли мужчина хоть к чему-то без снисходительной иронии?
Он кашлянул.
- Ну, может быть, на то есть свои причины, которые нам с вами просто пока неведомы?
- Что вы имеете в виду?
- Ничего такого. Просто предполагаю. Размышляю вслух. Что вы слушаете-то старика, ей-богу? Я ведь, как и вы, толком ничего не знаю.
- Да, конечно... - протянула Джейн. - Вы, пожалуйста, извините меня, что я не представилась вам сразу. Меня зовут Джейн Форест. И я ищу виллу художника Джиованни Банчини, более известного под псевдонимом Иван Банчин. Мне хотелось бы поговорить с ним. Ведь, помимо людей, пропала ценная коллекция картин, среди которых были его работы. Не могли бы вы подсказать мне дорогу? А то знаете, я не очень хорошо ориентируюсь по интерактивным картам.
- С удовольствием, - ответил старик, улыбаясь. - Я могу даже провести вас туда. Очень рад нашему с вами знакомству, Джейн!
- Но вы не представились, - замялась женщина.
- Правда? Ну да, действительно... как я мог упустить самое главное? Память совсем стариковская, вы уж извините меня, ради бога, - с каким-то озорством заметил мужчина.
- Иван Банчин, - прибавил он просто и скромно, словно это имя не было знаменитым. И протянул озадаченной женщине руку, добродушно рассмеявшись.
Джейн сидела в глубоком уютном кресле и осматривалась. Ей казалось, что интерьер, который она видела вокруг, принадлежал какой-то другой эпохе, другой культуре, другому миру. Здесь было много картин и двухмерных фотографий, в том числе очень старых. Но женщина не заметила ни одной интерактивной стены или живой голограммы. Только относительно небольшой выключенный экранный модуль простой прямоугольной формы скромно примостился в углу. Это была какая-то из последних и достаточно дорогих моделей, но, кажется, хозяин нечасто им пользовался.
Пока Джейн упорядочивала мысли в своей голове и продумывала, какие вопросы задаст мужчине, тот возился на кухне, заваривая чай. Наконец он вернулся с подносом и двумя полными чашками.
- Простите, пожалуйста, как лучше обращаться к вам, мистер Банчини или мистер Банчин? - решила осведомиться женщина.
- Джейн, давайте сразу договоримся оставить эти формальности. Вы можете звать меня просто... Иван, - неожиданно произнес старик.
- Кхм. Это очень необычно, но хорошо, как вам будет угодно. А почему вы выбрали себе такой странный псевдоним?
- Моя бабка была русской, - мужчина снял с полки небольшую фотографию в рамочке и вложил ее в руки Джейн.
Женщина повертела старое фото в руках. Оно было не пленочным, как делала она сама, а цифровым. Но от него так же веяло каким-то спокойным уютом. Уютом, который Джейн, казалось, давно искала, но никак не могла отыскать.
В отличие от живых голограмм это фото казалось теплым, осязаемым. Оно готово было поведать свою историю, но только в том случае, если смотрящий мог выкроить на это время, не отвлекаясь сразу на несколько параллельных дел. Как и любая старая вещь, эта вещь требовала сосредоточенного, вовлеченного внимания, которое для обитателей Желтой зоны стало таким же диковинным реликтом, как и рукопожатия.
Джейн поставила фото на стол.
- Мистер Банчи... - она осеклась, - простите, Иван. Насколько мне известно, вы знали Джулиана Фогса - он лично покупал у вас картины.
Старик кивнул.
Джейн продолжила:
- Скажите, что, по-вашему, могло связывать этого человека с Башней из слоновой кости? Мог ли он оказаться там по своей воле? Я слышала, что время от времени люди отправляются туда в поисках чего-то, но никто еще не возвращался назад. Похоже, это какая-то очень закрытая, замкнутая в себе секта. Как вы думаете, если я поеду туда - будет ли моей жизни угрожать серьезная опасность? Насколько велик риск, что я не вернусь оттуда? О моем отъезде знают на работе, но я хочу, чтобы и вы были в курсе. Чтобы, если я через две недели не дам о себе знать, вы могли поднять тревогу. Конечно, я совсем не знаю вас, но почему-то уже доверяю вам гораздо больше, чем людям, с которыми знакома много лет.
Глядя на нее, старик отхлебнул чай и аккуратно поставил чашку на блюдце.
- Мне очень лестно слышать это от вас, Джейн. Уж не знаю, чем заслужил такое доверие, но я постараюсь его оправдать, в этом можете быть уверены.
Он перевел взгляд и продолжил:
- Джулиан Фогс действительно покупал у меня картины, но я не был с ним знаком очень близко. Кажется, этот человек устал от славы и избыточного к себе внимания. Сами понимаете, Фогс - фигура очень заметная, можно даже сказать культовая. Многие считают его гением. Ведь именно он стоял у истоков изучения трансперсонального опыта, по крайней мере, практических его аспектов. Именно он и его команда начали разработку этих технологий: перемещения индивидуального человеческого сознания в другую физическую оболочку. И, как известно, они добились в этом впечатляющих результатов.
Старик сделал еще глоток.
- Мог ли он оказаться в Башне по своей воле? Я думаю, да, мог. И другие могли. Я не очень склонен верить сплетням про религиозных фанатиков: думаю, там что-то другое. Но чтобы узнать это наверняка - вам придется самой туда поехать. Увы, другого пути я не вижу, - старик пожал плечами.
- Знаете, меня немного удивляет, что вы так спокойно об этом говорите, - заметила Джейн. - Ведь пропали ваши картины. Пропал человек, который покупал их у вас. Может быть, конечно, он сам туда уехал, и живет там сейчас припеваючи. Я все могу допустить. Но все же почему вы так равнодушны к судьбе своих произведений? Ведь картины - это ваши детища. Это то, чему вы посвятили всю свою жизнь...
- О, Джейн, - задумчиво вздохнул старик. - Милая Джейн. Мне нравится, что вы упомянули про судьбу. Скажите, вы верите в судьбу?
Мужчина смотрел на нее внимательно и отпил еще чая. Напиток был уже не горячим, поэтому женщина тоже пригубила немного из своей чашки.
- Простите, - переспросила она, - в судьбу? Разве это имеет какое-то отношение к расследованию?
- Видите ли, я верю в судьбу. Когда был молодым - не верил. А теперь, должно быть, снова впадаю в детство, - он засмеялся. - И я верю, что все идет так, как должно идти. Если эти картины пропали - значит, так было нужно. И если будет нужно - они непременно отыщутся, обнаружат себя. Просто всему свое время. Возможно, их время еще не пришло. Вот незатейливая философия, которой я придерживаюсь. Если позволите, я закурю, - старик достал из кармана пачку сигар и вопросительно взглянул на женщину. - Может быть, и вы хотите?
Жестом Джей показала, что не курит.
- Ну, как знаете, - сказал мужчина. Он зажал сигару между губами и чиркнул зажигалкой. Джейн, сидящая за столом напротив, не почувствовала запаха дыма - его моментально поглощала мощная вытяжка, спрятанная в комнате.
- Вы знаете, - начала Джейн, - у меня с этой Башней связано какое-то дурное предчувствие. Я никогда не была слишком внушаемым человеком, но сейчас мне и правда не по себе. Сегодня мне приснился ужасный сон. В этом сне я была мертва. Мое тело хотели сжечь...
О... - задумчиво произнес старик и посмотрел на нее очень серьезно. - А вы боитесь смерти, Джейн? Если боитесь - то не надо, может быть, и правда никуда ехать, - он помедлил. - Вот только я не уверен, что стоит ее бояться. Один мудрый человек две с половиной тысячи лет назад сказал: "Самое страшное из зол - смерть - не имеет к нам никакого отношения: пока мы живы - ее нет, а когда смерть есть - нет уже нас". Согласитесь, Джейн, что все мы умрем. Рано или поздно. Так или иначе. Вы умрете. И я умру. Скорее всего, я умру раньше вас. Но не в этом дело. Смерть - это просто опыт, который всем нам нужно пережить. Я говорю вам это, как человек, который однажды побывал на собственных похоронах.
Джейн смотрела на старика с недоумением, силясь понять.
- Что, простите?
- Да ничего такого. Я просто пошутил. Что вы, ей-богу? - он от души рассмеялся, и искорки лукавства снова заиграли в его глазах. - Нельзя же все воспринимать на полном серьезе.
Джейн натянуто усмехнулась. Ей показалась эта шутка слишком уж эксцентричной. Она отхлебнула еще немного чая.
- Иван..., - от непривычки женщина снова замялась, - расскажите мне пожалуйста все, что вам известно о Башне? Для меня будет ценная любая информация. Я должна хоть немного представлять себе, на что иду.
- Мне известно немногое, Джейн. Так же, как и вам. Башня из слоновой кости - это, конечно, не башня в узком, буквальном смысле этого слова. Хотя, быть может, и башня там какая-то есть, я не знаю. Но вообще это поселение, коммуна, отрезанная от внешнего мира сотнями миль леса. Там нет интерактивных экранов и стен. Я даже не знаю, будет ли там работать коммуникатор. Но скорее всего нет, ведь никто, кажется, не звонил оттуда.
Он сделал последний глоток и поставил пустую чашку на стол.
- Люди живут там по каким-то своим особым правилам. Те, кто принимает эти правила - могут остаться. Те, кто не принимает... - старик задумался, - по правде говоря, я не знаю, что с ними происходит. Я боюсь, что никто с полной однозначностью не ответит вам на этот вопрос, не устранит всех сомнений. Решение, стоит ли туда ехать, должно оставаться за вами. Я не вправе давать вам никаких советов на этот счет. Я могу повторить лишь то, что уже говорил сегодня: если вы боитесь смерти, Джейн - то лучше возвращайтесь назад, в Желтую зону. Башня - слишком непредсказуемое, слишком загадочное место. К тому же, вы говорили, что у вас дурное предчувствие. Я обычно доверяю своей интуиции - она редко меня подводит. Если подсознание подсказывает вам, что вас там поджидает смерть - не отмахивайтесь от этого просто так. Все может быть, Джейн. Там вас может ждать абсолютно все. Езжайте, только если вы доверяете судьбе. Доверяете настолько, что готовы даже к смерти, если уж действительно пришло ваше время...
- Но как вы можете так спокойно говорить о смерти? - обескуражено спросила женщина. - Неужели вы верите, что смерть - это не конец, и после нее будет еще что-то?
- Какие сложные вопросы вы задаете, милая моя Джейн, - старик замешкался. - Я, право, и не знаю, что вам ответить вот так вот сходу. Наверно, все зависит от того, что понимать под смертью. И что такое конец... - он задумчиво вздохнул. - Если вы о загробном мире - нет, я в него не верю. Видите ли, человеческому сознанию, как, впрочем, и любой информации, обязательно нужен материальный носитель. Его, конечно, можно переместить в другую оболочку. Но сознание никак не может существовать вообще без оболочки, автономно, само по себе.
Мужчина сделал короткую паузу.
- Но, тем не менее, знаете что? - он светло улыбнулся, словно вспомнив о чем-то, и посмотрел в глаза Джейн каким-то особым, очень пронзительным взглядом, который женщина долго не могла забыть. - Я посвятил свою жизнь картинам. И сейчас, когда смерть моя не за горами, я понимаю, что не ошибся в выборе, прожил эту жизнь не зря. Пока будут жить мои картины, пока они будут трогать, волновать, растапливать людские сердца - буду жив и я. Большего мне не нужно, Джейн. Это то, к чему я шел всю свою жизнь.
Джей уходила от старика в смешанных чувствах. У нее никак не шли из головы мысли о смерти. У женщины до сих пор мурашки бегали по спине, когда она вспоминала тот жуткий сон. Голова вдруг разболелась, и усталость навалилась на плечи непомерным грузом. Джейн приложила ладони к вискам, но боль не унималась.
Что, если Башню и правда населяют фанатики, покрывающие лица страшными татуировками, и эти фанатики убьют ее, а потом сожгут тело, скрыв следы преступления? Кто знает, по каким законам они там живут? Может быть, у них процветает каннибализм, промискуитет, кровосмешение, насилие... Что заставило их настолько отгородиться от внешнего мира? И как они отнесутся к ней - чужаку, который вторгся на их территорию и пытается выяснить то, что они наверняка предпочли бы скрыть? Что, если едва вырвавшись из одной клетки, в которую заточил ее муж - она угодит в другую, и эта клетка окажется еще хлеще предыдущей?
Обуреваемая этими сомнениями, Джейн вернулась в свой отель. Головная боль и усталость не проходили весь день. А ночью ей опять снился Энджел. Их разделяла огромная стена, доходившая до самых небес, и он неистово колотил в эту стену кулаком, а потом начал биться о нее головой. Джейн знала: еще чуть-чуть, и он проломит стену. А потом он убьет ее. И Джейка. И Гертруду Грин. И Рауля с Лаурой. И Ивана Банчина. И всех тех, с кем Джейн когда-то разговаривала и кому искренне, от души улыбалась. "В этом мире есть только мы с тобой, детка. Только ты и я". Голос Энджела до сих пор звучал эхом в ее голове...
На следующее утро женщина решила, что пойдет до конца. Она не может вернуться с пустыми руками, иначе ей всю жизнь придется брать интервью у таких, как Джаки-Рикки. Нет, она непременно должна во всем разобраться, должна сделать репортаж, чего бы ей это ни стоило. Теперь, когда у нее появился шанс добыть действительно уникальный материал - она не может отступить, не может бросить все и пойти на попятную. Если она так поступит - как она сможет уважать себя после этого? Ей наконец представился случай доказать себе, что она - не вещь, не игрушка, принадлежащая Энджелу, что она действительно чего-то стоит. И она не могла этим случаем не воспользоваться.
Чтобы добраться до Башни - женщине пришлось воспользоваться услугами аэротакси. Пилот-таксист оказался антропоидом, едва ли способным поддержать интересный разговор. Чтобы чем-то занять себя во время перелета - Джейн взяла услужливо подложенный клиенту под руку мультимедийный журнал и вошла в Паутину. Она просмотрела заголовки последних новостей и зацепилась взглядом за надпись: "Шок! Известный шоумен и светский лев Джаки-Рикки сношает собственных клонов прямо в инкубатории! Не пропустите это! Все самые горячие подробности из первых рук...". Слова "Джаки-Рикки", "сношает" и "клонов" в этом заголовке были выделены цветом и двусмысленно пульсировали. Мда, похоже, что Гертруда Грин поручила интервьюировать Джойса кому-то менее щепетильному из коллег Джейн...
Джейн знала, что подобный контент генерируется обученными машинами, которые неспособны ни к какому осмысленному действию. Они создают сенсации методом перебора цитат, случайных слов и бесчисленного множества реальных и вымышленных фактов, отбирая те из них, которые, согласно текущим рейтингам, производят наиболее сильное шоковое воздействие на потребителя. Потом машины комбинируют их таким образом, чтобы усилить будоражащий эффект. Потом снова отбирают, снова комбинируют и так далее. На заключительном этапе контент проверяется и, при необходимости, редактируется журналистом, который и подписывает материал своим именем.
Журналист ничем при этом не рисковал. Джейн понимала, что репутация шоумена от мелькания его имени в рубрике "Замочная скважина" не пострадает, а популярность и гонорары лишь возрастут. Возможно, он сам заплатил за то, чтобы этот материал вышел в свет.
Джейн не сомневалась, что если развернуть ссылку - с экрана журнала на нее хлынут и леденящие душу подробности, и гиперреалистичная трехмерная графика, имитирующая запись со скрытых камер в высоком разрешении. Несложно было предугадать, что в статье в красках рассказывалось и показывалось, как после сексуальных оргий с инкубаторскими младенцами Джаки-Рикки расчленяет и съедает их, чтобы скрыть все следы своего гнусного злодеяния. Что Служба охраны правопорядка сейчас проводит расследование по этому вопиющему делу, и интерактивные подписчики обязательно узнают о его результатах из следующих материалов...
Это был универсальный ход: оставить какую-то недосказанность и, одновременно с тем, исключить возможность проверки представленных сведений. Ведь когда мнимое расследование завершится - потребитель уже забудет про Джаки-Рикки: его внимание будет всецело поглощено какой-нибудь новой, не менее эпатажной и скандальной историей. И поток этих дутых сенсаций не кончался, атакуя ежедневно, ежечасно, ежеминутно.
Ограничить информационный натиск позволял только платный вип-доступ. Чем больше человек готов был заплатить - тем более жесткие фильтры ограждали его от непроверенных, автоматически создаваемых новостей. Кроме того, он получал доступ к действительно интересным, эксклюзивным авторским материалам, затрагивающим серьезные, важные и актуальные проблемы современного мира.
Не оплативший вип-доступ потребитель знал, что если смотреть на прочитанный заголовок в течение секунды - он начнет зазывающе визжать и подмигивать разноцветными буквами. Если смотреть две секунды - ссылка автоматически развернется.
Джейн быстро отвела взгляд: ее не интересовало слепое, механическое творчество машин. Несмотря на всю свою фантасмагоричность оно было до тошноты примитивным, т. к. эксплуатировало, в основном, одни и те же сюжеты в немного разных контекстах.
Женщина отложила мультимедийный журнал и оставшуюся часть пути провела в задумчивости, молча глядя перед собой. Джейн не хотелось разглядывать проплывавшие внизу пейзажи и она полностью сосредоточилась на своих мыслях. Сомнения, терзавшие ее накануне, развеялись окончательно. Кажется, качественный репортаж о Башне - ее единственный шанс вырваться из того порочного круга увеселительного безумия, по которому женщине приходилось нестись, сломя голову, много лет.
Наконец внизу показалось поселение, не похожее ни на один город, который Джейн доводилось видеть. Даже в Зеленой зоне, при всей ее экологической ориентированности, города были совсем другими. Женщина никогда не думала, что на Земле существуют настолько карликовые человеческие общины, ведущие свою автономную, независимую от остального мира жизнь. У нее с трудом укладывалось это в голове.
На северо-западе к городку прилегали сельскохозяйственные угодья, а сразу за ними начинался густой, почти непроходимый лес, который окружал эту странную каменную деревушку со всех сторон. Еще дальше шли покрытые зеленым ковром гряды гор, кое-где пересекаемые серебряными прожилками водопадов, а на юге был виден берег океана.
Джейн удалось различить лишь одно действительно большое многоэтажное здание, которое выделялось на фоне остальных, довольно приземистых построек. Если тут действительно имелось что-то, что называли башней - то, по всей видимости, это была она.
Отсутствие высоких домов и развитой инфраструктуры компенсировалось огромным количеством зелени, причем дикой, беспорядочно и буйно растущей. Если бы Джейн не знала, куда держит путь, и просто увидела бы это поселение с высоты птичьего полета - она, вероятно, решила бы, что оно давно уже оставлено людьми. Женщине показалось даже, что кое-где могучие деревья пробили себе путь к солнцу через обветшавшие крыши домов. Многие здания выглядели полуразрушенными.
На неподготовленного человека это место производило двоякое впечатление. С одной стороны, оно было очень живописным: первозданная природа, напоминающая гиперреалистичную панораму из какой-нибудь приключенческой интерактивной игры; неправдоподобно яркие и сочные краски; чистый воздух, которым так приятно и легко дышать. Кроме того, даже из окна воздушного такси Джейн смогла разглядеть фонтаны, уличные скульптуры, декоративные арки и колоннады, которые практически не встречались уже в современных полисах, превратившись в никому не нужные архитектурные излишества. С другой стороны, женщине показалось это место непригодным для длительного проживания людей. Перед ее взором словно предстал древний город-призрак, затерявшийся в густом лесу. Неужели даже в таком месте может кипеть своя жизнь?
Пилот смог найти подходящее место для посадки лишь в нескольких сотнях метров от поселения. Они с Джейн условились, что такси вернется сюда ровно через две недели.
Оставшийся путь Джейн пришлось преодолеть пешком, используя навигатор, чтобы не сбиться с верного курса. Солнце уже клонилось к закату, близился вечер, поэтому женщина торопилась. Сняв обувь и подвернув брюки, она перешла вброд небольшую речушку. Джейн казалось, что она - исследователь, покоряющий какую-то чужую, неизвестную планету. Никогда раньше она не бывала в лесу, не видела столько деревьев, не переходила ручьи, не слышала этих странных звуков, издаваемых птицами и насекомыми. Разумеется, женщина видела гиперреалистичные трехмерные модели леса и даже бродила по ним, но это было совсем другое. То, что она ощущала теперь - невозможно было сравнить ни с чем, что Джейн доводилось испробовать в своей прежней жизни. Впереди ждала полная неизвестность, но эта неизвестность больше не угнетала ее, как раньше. Напротив, женщине даже нравилось, что она наконец вырвалась из однообразного круговорота рутины, где каждый следующий день был предсказуемо похож на предыдущий, где жизнь была распланирована на месяцы, если не на годы вперед. Джейн наконец отдалась в руки судьбы и плыла по течению, с любопытством наблюдая, куда же это течение ее вынесет.
Неожиданно из-за деревьев появился человек, который, кажется, шел навстречу женщине. Он не был одет в лохмотья, как те безобразные дикари, которых Джейн видела в своем кошмаре. Тело незнакомца укрывала вполне опрятная, хотя и невзрачная одежда: свободная темная сорочка и такого же цвета штаны. Чем-то его одежда напомнила Джейн кимоно для занятий борьбой, но, в отличие от кимоно, этот костюм был очень темным и не имел пояса. Светлые волосы неизвестного отливали серебром, почти как волосы Энджела.
Но первым, что бросилось в глаза женщине, была не одежда и прическа, а лицо этого человека. Увидев его, Джейн невольно содрогнулась: кожу чужака покрывала густая темная татуировка.