Аннотация: Завершение мемуаров о художнике Иване Васильевиче Карпунове
Итоги
Вернисажи 1997 -2000 года.
Выставка девяносто седьмого года стала самой полной, событийной. Многие коллекционеры представили работы. Сам художник выдвинул своеобразное условие: "Я хочу, чтобы после выставки все работы были приобретены музеем, не хочу возвращать их в Мастерскую".
Делать экспозицию было невероятно сложно. Пришлось располагать по пятнам. Была даже стена с белыми работами. Многие художники в Союзе не предполагали наличие больших композиций с элементами жанра, считали по привычке, что Карпунов - это натюрморты. Успех выставки был невообразимым.
Самарский художественный музей приобрел 15 картин, 15 же работ художник музею подарил. Детская картинная галерея получила двадцать четыре произведения, сам живописец подарил много своих полотен друзьям. Тогда в круг друзей Карпунова входили В.И.Попова, М.С.Воронина, Т.А.Петрова, П.Г.Николенко. Я взяла три своих портрета. После выставки у него наступило чувство удовлетворения, Карпунов часто приходил в музей, приют его работ.
Летом 1998 года я взяла старенький магнитофон "Легенда" и четыре кассеты и во вторник пришла в гости. Мы пили чай, велась запись, я задавала вопросы, а он оживленно вспоминал свою жизнь. Вокруг на столе и тумбе для телевизора лежали кучки листочков, это были четвертушки бумаги в клетку, из тетрадей. Все изрисованы схемами композиций для натюрмортов, пейзажей. Жирный черный карандаш сознательно упрощал формы, преобразуя бытовые предметы в геометрические объемы. "Для художника важна работа над формой, форма потом все продиктует, я считаю, она влияет и на содержание", - убежденно сказал Карпунов, глядя на стопку листочков в моих руках.
С 2000 года мы больше встречались в стенах музея. В музее состоялось несколько выставок. Стремительно дряхлея, приходя на вернисажи, художник умиротворенно смотрел на все глазами человека, который уже подвел итоги своей жизни и творчества.
В 2004 году его не стало. Был теплый день, провожали в путь все художники из Союза, друзья. "Какое величественное благообразное лицо! Чисто Патриарх!" - воскликнул художник Рудольф Баранов.
Позднее несколько раз я приходила в дом художника - его вдова, Анна Дмитриевна, приглашала. Уверяла, что ее сын тоже живописец. Действительно, Петя Суетнов первые навыки получил от Ивана Васильевича, научился писать копии с его картин. В квартире сделали ремонт, поклеили обои, на стены повесили картины Пети. Куда-то исчез старинный мебельный гарнитур. Совсем не осталось следов присутствия художника. Петя жаловался, что не с чего копировать - все разошлось по музеям и частным коллекциям.
Вспоминая встречи с Иваном Васильевичем, хочу сказать: общение с ним было драгоценным. Он многому научил, в том числе анализу произведений с точки зрения формы, внушил любовь к примитивизму, понимание языка современного искусства. И самое главное, его жизнь была примером беззаветного служения живописи, и нас, тех, кто был рядом, он научил любить искусство и служить искусству.