Этот странный год оказался наполнен различными юбилеями.
В этом году исполнилось 150 лет со времени основания Товарищества передвижных художественных выставок - творческого объединения художников, чьи произведения легли в основу коллекции всемирно известной Государственной Третьяковской галереи. Удивительным образом получилось, что из всех музеев России лишь Третьяковка и Самарский художественный музей решили отметить этот знаковый юбилей.
30 октября Самарский художественный музей открыл выставку "Передвижники: образ эпохи", где в экспозиции Мраморного зала были представлены полотна из собрания Третьяковки, созданные художниками в годы расцвета деятельности этого объединения. Портретные и жанровые образы И.Н. Крамского, И.Е. Репина, В.И. Сурикова, Н.А. Ярошенко, В.Д. Поленова и других участников Товарищества, сложились в многоликий образ эпохи.
Что было приятно, перед открытием выставки, посмотрела каталог. Это оказалось замечательное издание. Во вступительной статье Т.В. Юденковой "Павел Третьяков и передвижники" невероятно полно описана история взаимоотношений художников с коллекционером и значимость их для русской культуры.
Далее в этом невероятно полном каталоге обнаружилась интересная и подробная информация о художниках и картинах. Пролистывая каталог, подумалось, что по этому небольшому изданию, легко будет сдавать экзамен по передвижникам.
А потом состоялось знакомство с выставкой. Первое впечатление: какие большие вещи! Это не малые голландцы. Ведь когда мы думает о жанровых картинах, подсознательно думаем, что работы должны быть маленькими, небольшого формата. Так сложилось в общественном сознании.
Большой формат картинам также придают рамы. Это не просто рамы, а рамы с большой буквы; старинные, основательные, с интересным рисунком узора, возможно выбранные самими авторами, покрытые патиной времени.
Приятным открытием стало сообщение, что три работы никогда не покидали стен Третьяковской галереи. Одна из них - своеобразное жанровое полотно кисти Сергея Коровина "В приемной училища"
В картине вроде бы поднята тема "бедных людей", которая широко была освещена в русской литературе. Но если у Федора Достоевского юные герои вызывали чувство сострадания, то здесь из двоих персонажей достойна сочувствия лишь мать.
На темном фоне предстали две фигуры: мать и сын. Худенькая некрасивая женщина, на узкие плечи которой наброшена шерстяная шаль, когда-то блиставшая роскошным вышитым орнаментом, в одной маленькой ладошке держит листочек бумаги, а другой судорожно держится за большой темный зонт. Она взволнована предстоящей встречей. Она просительница, пришла просить за сына, исключенного из училища.
Рядом с ней мальчишка, одетый в светлую рубаху на вырост, безо всякой тени смущения он смотрит нам в глаза, теребя в руках фуражку. Настоящий оболтус, безответственный, недисциплинированный, склонный к проказам. И его живая физиономия невольно вызывает отклик: так и хочется дать оплеуху!
Сергей Коровин считался серьезным и пылким романтиком среди своих братьев по цеху. Выпускник Московского училища, живописи, ваяния, зодчества, считая себя последователем Василия Перова, часто обращался к жанрам. Возможно, поэтому художник хорошо вживался в образы своих героев.
Еще одна картина, впервые покинувшая стены Третьяковки, представляет портретный жанр: "Портрет О. Ф. Бурышкиной" кисти Николая Бонаревского. Жена харьковского купца Ольга выросла в среде влиятельных кланов московского купечества. Ее сын Павел Бурышкин меценат, покровитель искусств, известный издатель газеты "Утро России". Находясь в эмиграции, в Париже он написал замечательные мемуары о своей семье, о ярких страницах жизни московского купечества. О своей матери он написал:
Всем домом, всем хозяйством заведовала моя мать Ольга Федоровна. Когда я говорю о своем "счастливом детстве", я знаю, что именно ей мы были обязаны тем, что детство и юность наши были счастливыми. Она очень редко выезжала, - разве только в театр, в итальянскую оперу, но дома она, не покладая рук, работала, руководя всеми мелочами жизни. Она пережила моего отца только на три года, и ее светлая память живет во всех нас...Не знаю, где теперь ее портрет, написанный Н. Бодаревским
Николай Бодаревский считался мастером нарядных галантных портретов. Здесь же совсем иное. Серьезное русское лицо, строгий взгляд, почти фотографическая точность в передаче облика, и невероятная скромность в одежде. Где крупные безвкусные золотые вещи, яркие претенциозные ткани в одежде, которыми мы привыкли оценивать купчих? У Ольги Бурышкиной оказалось красивое темное платье и единственная роскошная вещь - коричневая меховая муфта. Все эти аксессуары органично обрамили несветское лицо с мелкими чертами, и позволили ему стать запоминающимся. Хотелось смотреть и смотреть ей в глаза.
И третья работа, которая впервые уехала из Москвы, картина художника Константина Савицкого На "Стрелке".
Название, конечно сразу удивило. Потому что - "У меня стрелка в три часа, я не смогу с тобой встретиться",- это выражение из молодежного сленга семидесятых годов двадцатого века. В девяностые мы познакомились с другим понятием "стрелки". Забить стрелку - означало тогда выбрать тихое и спокойное место для стрельбы (стреляния). Такое часто происходило в 90-е во время крутых разборок между бандами. Данное выражение произошло из улично-бандитского жаргона, и означает встретиться и разобраться по-мужски с возникшим недопониманием, как правило, с помощью кулаков, а то и вовсе с огнестрельным оружием.
Есть еще сведения про то, что это сленговое выражение происходит от Стрелки, расположенной на Васильевском острове в Санкт-Петербург. В данном случае художник Константин Савицкий оказался в Петербурге на стрелке Елагина острова, увидел там гуляющую публику, состоящую из групп солидных людей, барышень, офицеров, детей, животных, и совершенно восхитился, вдохновился темой. Первый взгляд на картину, вскользь, напомнил публику, гуляющую по нашей волжской набережной. На картине удивительный закат: розовые и багряные облака на бирюзовом фоне, совсем как в наших закатах на Волге.
Савицкий не имел достаточных средств для проживания в столице, потому недолго пробыл в Петербурге. Картина осталась незаконченной, но импрессионистическое чувство некоего карнавала осталось запечатленным навсегда. Невольно вспоминается наша публика на набережной и возникает вопрос: почему, прогулка на набережной всегда оставляет впечатление праздника? Хотя так оно и есть. Это праздное гуляние
Путешествие по выставке познакомило со многими известными людьми России, картинками из жизни представителей различных сословий. Некоторые полотна вызвали невольный отклик, некоторые полотна были неожиданными вроде портрета неизвестной красавицы в шляпе кисти Василия Сурикова. Картина Сергея Малютина "Скульптурная мастерская" удивила оригинальной жизнью множества гипсовых слепков, среди которых потерялись фигурки художников.
В целом впечатление от выставки осталось сложным, наполненным. Ведь перед прибытием выставки в Самару, под определением" "передвижники" мной подразумевалась встреча с искусством, прославляющим скромность, достоинство и простоту. Помимо перечисленного, состоявшееся путешествие по выставке заставило увидеть много замечательного, тепло воспринимать это, наслаждаться мастерством художников и размышлять над тем, что было увидено.