Розочке было четыре с половиной года, возраст, когда все запоминается отчетливо, на всю жизнь. И в ее маленькой жизни самым сильным впечатлением стал один необычный случай.

Как-то раз, когда родители были на работе, в дверь настойчиво позвонили. Няня задержалась в детской, поэтому бабуля поспешила открыть.

Дох тура! - в проеме двери показалась цыганка с плаксивым лицом, держащая в лоскутном одеяльце запеленатого младенца.

Бабуля невольно отступила назад в коридор, а вошедшая широко размахнулась и бросила ребенка в сторону Розочки.

Ребенок только немного не долетел до нее, одеяльце громко стукнуло об пол и развернулось. Там оказалось полено.

В квартиру вошли разом десять человек ? целая толпа. Девочка заплакала и побежала в свою комнатку. Там, втиснувшись между стеной и шкафом, она закрыла глаза. Если я никого не вижу, то и они меня не увидят! - думала Розочка, молча стоя в своем углу.

Через некоторое время она переборола страх и тихохонько вышла из детской. Страшные люди к тому времени уже связали няню и бабулю и стали осматриваться в квартире.

- И де дохтур? - спросила одна.

- Туды, кажись, - ответила другая, высокая, и на глазах ошеломленной Розочки начала сбрасывать с себя одежду, превращаясь в Кого-то. Розочка крепко зажмурилась, и когда открыла глаза, то вместо тети увидела дядю с громадными ручищами. Цыган примеривался высадить дверь.

Стараясь не стучать башмачками по полу, девочка побежала на кухню, а оттуда - в другую половину дома, где жили соседи. Дядя Миша с полуслова понял испуганный лепет Розочки, открыл окно и попросил прохожих позвать милицию.

Милиция приехала своевременно. Освободили няню, бабулю, а всех разбойников посадили в открытый кузов грузовика и повезли в участок.

Розочка подбежала к окошку, из которого была видна вся улица. И что же?! Грузовик ехал, а разбойники, взмахивая руками, как крыльями, на ходу выпрыгивали из него. В конце квартала, у Челышевского дома, грузовик опустел.

Так Розочка близко познакомилась с цыганами.

Женщина в белом

(1948 год)

Люсенька жила с мамой на старой даче за городом.

Однажды случился совершенно особенный вечер. Люсенька впервые за свои шесть лет почувствовала себя взрослой, потому что масик (так она звала маму) срочно собралась ехать в город и возвратиться должна была только наутро. Люсенька оставалась одна.

- Доченька, ложись пораньше спать, запрись изнутри на засов. Если кто постучит, не открывай и голоса не подавай. Постучат, постучат, подумают, что в доме никого нет, да уйдут. Авось, обойдется. А мне обязательно надо с утра на почту попасть - посылка от тети Маруси пришла. Может, она и тебе чего-нибудь вкусненькое прислала.

Масик отправилась на причал, чтобы успеть с последним омиком в город, а Люсенька осталась за хозяйку. Сначала она проворно помыла посуду, выстирала свои платочки и носочки (сколько себя помнила, это была только ее обязанность), а потом стала искать занятие повеселее.

За маленьким квадратом окна виднелась ночь - черное небо, далекие яркие звездочки и ветки деревьев с подвижными шумливыми листьями. Люсенька глядела в окошечко и представляла...

Накануне старшие девочки на пляже пересказывали друг другу роман Женщина в белом. Люсенька толком ничего не поняла, потому что рядом сидела масик и громко разговаривала с полуглухой бабушкой одной из этих девочек. Одно только и запомнилось - женщина в белом являлась в ясную лунную ночь к трусливым людям как испытание.

А я какая - смелая, или трусишка? - думала Люсенька. - Интересно, на старых дачах водятся женщины в белом?

За стенкой, послышался треск сучьев. Кто это? Что это? - пронеслись в испуганной Люсенькиной головке суматошные вопросы. Надо было на что-то решаться. Забыв обо всех наставлениях матери, девочка осторожно отодвинула засов и, путаясь в материнском тяжелом линяло-синем габардиновом плаще, стала изучать окрестности. Вот здесь они посадили люпины, анютины глазки, а там, вдали, за старой сливой, что-то белеет...

Действительно, около грядок стояла Женщина в белом. Люсенька плашмя упала на землю и поползла в ее сторону, как юный следопыт. Плащ зацепился за какую-то ветку. Громко хрустнуло. Женщина в белом тревожно посмотрела в сторону Люсеньки. Послушала, успокоилась и наклонилась над грядками.

Тут что-то не так. Кого она там испытывает на огуречных грядках-то?

- Эй, что вы тут делаете!? - громко закричала Люсенька и быстро, с шумом вскочила на ноги, пытаясь небрежно натянуть отяжелевший от сухих веток и травы непокорный плащ. От неожиданности Женщина в белом чуть не уткнулась носом в грядку. Она взмахнула руками, как курица на насесте, но не завалилась на бок, как того ожидала Люсенька, а поспешно поднялась на ноги.

- Люсенька!! Ты здесь? Ты не поехала с мамой? - удивленно засыпала вопросами Женщина в белом.

Какой знакомый голос, - будто пелена спала с Люсенькиных глаз.

- Клара Карловна, это вы!?

- Люсенька, дорогушечка. Я тебя очень прошу, ничего не говори маме. Я плохо себя чувствую, все время хочется чего-то съесть. Вот сегодня мне огурчиков захотелось. А у нас ни шиша не спеют. Я думала... вы вместе с мамой уехали в город, ну и пошла посмотреть, может у вас поспели...

Как хорошо, я оказалась смелая. Завтра масик приедет. А я тут огуречки спасла, - в полудреме похвалила себя Люсенька, лежа на низком топчанчике под любимым байковым одеялом.

Альфа

(1958 год)

Свои пять лет Верочка встретила поздним летним утром. Ярко светило солнце. Мужчины были на работе - дедушка в колхозе, а папа в школе. Бабаня во дворе кормила цыпляток. На кухне у печи возилась мать.

Верочка спрыгнула с высокой постели на пол и остановилась посредине комнаты. Чисто вымытый пол холодил пятки. Что-то необычное ощущалось вокруг.

- Цып-цып, - манила за окошком бабаня.

- Чив-чив, - чирикали воробьи.

- Ав-ав, - послышался тихий тонкий голосок. Верочка опустилась на коленки и стала заглядывать в углы, за мебель. Под железной, с никелированными шариками кроватью родителей она увидела маленькую, беленькую, кудрявую собачку. Собачка сначала виляла хвостиком, потом подошла ближе и лизнула Верочку в щеку шероховатым язычком.

- Мамочка, мамочка, я собачку нашла, она совсем как игрушка!

- Верочка! С днем рождения, деточка! Это тебе папа подарок привез. Ее зовут Альфа. Еще ее зовут болонка - у нас такие не водятся. Ей нельзя жить в конуре, она комнатная.

Держа на ручках Альфу, Верочка задумалась. Папа учился в Москве. Это такое место, где много-много белых собачек с диковинным именем Альфа.

Половину дня она провозилась с Альфой. Но после обеда зашли соседские девчонки - Лидка, Тонька и Танька.

- Верка, айда на речку или по ягоды.

- А мне папа Альфу подарил.

Девчонки поиграли с собачкой, но мать не разрешила брать ее с собой.

Они отправились на улицу. Бабаня пошла на край села за свежими новостями, мать занималась прополкой на огороде, а калитку во двор Верочка забыла притворить.

К вечеру они побежали за околицу встречать стадо. Потом гостили у Лидки. Когда уставшая от игр девочка приплелась домой, она вспомнила про собачку, но нигде не было слышно тонкого звонкого лая. Жучка отдыхала в конуре, овцы блеяли, мать уже подоила корову.

Возвратилась бабаня и обратилась к матери по-чувашски, уверенная, что Верочка ничего не поймет:

- И чего зря деньги переводить? Купил бы ей платье или отрез какой, и то память осталась бы. А то диво - собачонка. Городских строите из себя!

Мать вздохнула и посмотрела на Верочку, которая сидела на кровати, вопросительно глядя на взрослых. Нельзя сказать, что девочка поняла бабушку, но что-то тревожное почудилось в ее словах.

- Верочка, ты калитку не заперла, вот она и выбежала, - сказала мать. -У Лидки спроси, может, у них во дворе запряталась?

- И не ищи, Верка, не найдешь, - отрезала бабаня. - Давеча Акулина сказывала. Цыгане шли по улице. Собака при них была чудная, вся махонькая, беленькая. А на шее твой бант мотался, красный, в белый горох. Вот и весь сказ!

Мать ничего не ответила. А Верочка стояла и не знала, что ей делать. Плакать? Бежать? Но цыган не догонишь. Сердцем она еще не привязалась к собачке-игрушке.

Пришел дедушка, принес книжки из библиотеки. Они влезли на лежанку, и Верочка стала громко, по слогам читать: Идет бычок, качается, вздыхает на ходу: ох, доска кончается, сейчас я упаду.