...Этот Сад посадили в войну, в блокаду, когда и людям приходилось тяжело. Это был не просто Сад, а знак протеста, как и оркестровые концерты, на которых музыканты, падая в обморок от истощения и усталости, с риском для здоровья и жизни продолжали играть. Никто и не надеялся, что Сад переживет блокаду, но люди, худые и бледные как тени, все равно сеяли траву и сажали цветы. Делали это только ночью, чтобы не попасть под бомбовые удары. А когда древний старик, один из немногих мужчин Города, что не ушли воевать, тяжело кряхтя и кашляя, опустил росток Дерева в ямку, у Сада появилось сердце. Так он родился, из слез и холода, на земле, удобренной кровью и плотью людей, жителей Города...
...Зима. Это было самое тяжелое время года для Жителей города. Дров не хватало, но никому и в голову не пришло тронуть Дерево, это значило бы - отказаться от борьбы, признать поражение. Скорее, они грелись бы у печей крематория, которые сейчас почти всегда не стояли без работы. Сегодня на концерте в Саду собралось не много народу, один человек. Маленькая девочка-музыкант со своей скрипкой, самая молодая участница оркестра, игравшего здесь каждый день вот уже много дней подряд. Люди, которые должны были бы стать зрителями, предпочитали остаться дома, пусть это, зачастую, было более опасно, и температура не сильно отличалась, но дома и стены помогают, это было всем известно. А музыканты... Девочка Лида не знала, что с ними. "Может, просто они опаздывают", - подумала она. Девочка, в надежде отыскать хоть кого-нибудь, оглянулась, но никого не было. "Видимо, они просто устали и решили остаться дома... сыграю без них", - она влезла по скользким ступенькам на сцену, придерживая старый, наверное, еще бабушкин, платок. Огляделась, подняла скрипку и обратилась к Дереву:
- Я сыграю, а вы послушаете, хорошо?
Листья зашелестели, хотя наверняка это был всего лишь ветер. Она стала играть. Для Сада и Дерева, своих единственных постоянных слушателей. И внимательно они слушали, как и всегда. Потому, что они были почти живым, ведь их взрастила кровь, потому что скрипачка верила в то, что они живые. Ветер разносил звуки скрипки по пустым улицам. Немногие люди, шедшие по ним, подняли головы и улыбнулись. Город все же жил. Дерево внимало, впитывая звуки. Девочка закончила играть и вздохнула. Голова кружилась, Лида сжала скрипку, но она, выскользнув из рук, упала на землю. Девочка нагнулась, чтобы поднять ее, шагнула к краю, и, поскользнувшись, упала со сцены. Пошел снег, тихо укрывая Дерево, Сад и замерзшего ребенка...
...Война кончилась весной, с первой оттепелью. Зима нехотя уходила с улиц, отдавая свои жертвы, похороненные под снегом. Их похоронили по настоящему на местном кладбище в безымянных могилах, мало кого удалось опознать. Как и маленькую девочку со скрипкой, на плите которой написали одно короткое слово: "Скрипачка".
...Как бы не были зловещи события, время, как сильная река, смывало все. Дерево стало огромным, да и сам сад разросся. За ними стали ухаживать пуще прежнего, хотя мало кто помнил, при каких обстоятельствах он был образован. Мир вокруг стал меняться. Люди часто приходили в центр Сада, к Дереву. Некоторые говорили о любви, сначала Дереву это нравилось, но потом, наскучило. Слишком похожи и однотипны были фразы. Постепенно менялся и язык людей. Появлялись неоткуда новые слова, исчезали, теряясь в справочниках и словарях, старые. А потом, в один прекрасный день в Сад пришли люди с пилами...
...Инженер и руководитель работ осмотрели территорию. Руководитель довольно кивнул, помечая что-то в своих расчетах:
- Вот тут он и будет стоять, только нужно спилить это дерево, да разровнять площадку и можно начинать застройку.
Дерево перепугалось не на шутку. Люди, которых оно так любило, по-своему, конечно, первый раз пришли к нему с пилами.
- Стойте, - пухленький паренек с толстой папкой бумаг бежал к ним.
- Что еще? - не очень вежливо спросил руководитель, как его достали эти жильцы окрестных домов! Вот уже пол года, как они только и делали, что мешали строительству.
- Вот, - человек ткнул ему инженеру в нос пачкой бумаг, - я только что из мэрии. Новый приказ, с пылу с жару, только что подписан и заверен всеми необходимыми печатями. Я перекупил права на строительство. Вы можете быть свободны.
- А вы можете убираться ко всем чертям со своим приказом, - как мог мягко отозвался руководитель работ, - он даже не стоит клавиатуры, на которой его печатали. Пошел, пошел вон, пока я не позвонил, куда надо.
- Ах, так, - паренек обижено вынул из кармана мобильный телефон и, набрав номер, протянул его руководителю, - вот, поговорите.
Руководитель взял трубку и невольно вытянулся по стойке смирно. Кивнул два раза, что-то промычал и, смущаясь, подал трубку пареньку, ухмылявшегося во весь рот.
- Сворачиваемся, приказ сверху, - бросил он инженеру и с досады плюнул на пол.
Дерево ничего не понимало... Неужели, человек действительно хочет помочь? В кармане паренька запищал мобильник:
- Да? - спросил он.
- Они уходят?
- Да.
- Вы уверены, что этот проект окупит себя?
- Да!
- Вот и отлично, я уже выпустил буклеты с рекламой вашего Искусственного сада. Машины высланы к вам, подъедут через десять минут со всем необходимым оборудованием. Так что, поторапливайтесь.
- Да... Вы не пожалеете, Искусственный сад будет великолепен.
Сад насторожился. Искусственный? Незнакомое слово, непонятное, чужое и пугающее. Что его ждало? Ровно через десять минут приехали машины...
...Сад перестроили. Посадили новые цветы, из железа и пластика, которые открывали свои лепестки, когда давалась специальная команда. Из Сада прогнали всех зверей, поселив на их места Железных белок, оленей и птиц на аккумуляторах, которые прыгали по веткам. В пруд запустили пластиковых рыбок, работающих по тому же принципу. Не тронули только Дерево, совсем зачахшее, потому, что Купол, которым окружили Сад, почти не пропускал света. Как выразился заказчик: "Для контраста, демонстрация совершенства техники". Реклама была повсюду, и в день открытья у дверей Купола, который теперь закрывал Искусственный сад, собралась толпа людей...
...Мальчик смотрел на Железную белку, севшую ему на руку. Женщина, подошедшая к нему, всплеснула руками:
- Смотри, какая прелесть!
- Мам, она мертвая, - пожаловался мальчик.
- Не говори глупостей, видишь, она живая, какая красивая, - она погладила перебравшегося к ней на плечо зверька по голове и, взяв его на руки, поднесла к лицу сына, - ну, посмотри. Больше таких нигде нет.
- Мама... Она холодная, мне она не нравиться... - мальчик оттолкнул ее руки и побежал в глубь Сада. К нему подошел Железный олень, хотя они редко заходили сюда, в самый отдаленный угол сада, мальчик отшатнулся от него, уткнувшись спиной в теплый шершавый ствол. Животное переменилось с ноги на ногу и, развернувшись, побежало в чащу. Мальчик повернул голову и увидел дерево:
- Это оно тебя испугалось? Спасибо, мне они не нравятся Ты... настоящее? - он провел рукой по коре.
Дерево, конечно молчало. Мальчик сел на землю, около него, продолжая гладить ствол:
- Какое ты теплое, других таких здесь нет...
Он замолчал и просидел около Дерева около получаса. Оно было этому радо, не часто к нему заглядывали гости. Раздался крик, мальчик обернулся, по аллее к нему бежала женщина и двое полисменов:
- Вот ты где. Не смей убегать больше, я так перепугалась! - крикнула она, заключая сына в объятья, - Мы так долго тебя искали. Но, слабо богу, все в порядке, пойдем на аллею Механических Роз, там есть чудесный молочный водопад!
- Мам, а можно я здесь побуду... Ты иди...
- Что за глупости? Что тут интересного? Пошли! - женщина встала и, взяв за руку, потянула его за собой.
- Мама! - вскрикнул мальчик.
- Хватит упрямиться, не стыдно тебе, вон люди смотрят!
- Не упрямься, - наставническим голосом сказал полисмен, - слушай маму.
Мальчик заплакал.
- Ну... Такой большой, а плачет, - укоризненно произнесла женщина.
- МАМА!!!
- Пошли! - она резко потащила его прочь от Дерева, - мне за тебя стыдно.
- Я не хочу... - мальчик посмотрел на Дерево, обращаясь уже скорее к нему, - Мне страшно!
Скоро всхлипывания мальчика затихли. Один из полисменов пожал плечами:
- Видимо, у ребенка сложный день... Пошли.
Дерево снова осталось одно...
...Вскоре, у Искусственного сада прибавилось клиентов, по мере того, как убывали зеленые оазисы за приделами Купола, сам он рос. У входа появились гардеробы, куда люди сдавали сначала респираторы, а позже - защитные костюмы от радиации, однажды, в Искусственный Сад зашел странный старик...
...Старик шел по аллеям, минуя аттракционы, которыми был знаменит Искусственный Сад, и Железных зверей, которые сами отшатывались от него, как от прокаженного. Он остановился перед Деревом:
- Ну, здравствуй. Приятно встретить старого друга. Давненько я здесь не был, - он огляделся, - тебя было непросто отыскать среди этого железного мусора.
Проходящий мимо полисмен взглянул на своего напарника, кивнув на старика. Тот покрутил пальцем у виска и пожал плечами:
- Ты разве о нем не слушал? Это тот безумный старик, который живет в доме, в котором кроме радио нет никакой электроники. Он - сумасшедший, не мудрено, что он говорит с деревьями.
Они пошли дальше. Старик, тем временем, положил руку на ствол Дерева и ласково погладил кору:
- А ты все такое же.
Если бы Дерево могло улыбаться, оно бы улыбнулось.
- Знаешь, я пришел попрощаться... - старик хотел еще что-то сказать, но не успел, его голос заглушила сирена. Люди, гуляющие в Искусственном Саду, замерли на секунду, а потом побежали, кто куда.
- Вот и дождались, - вздохнул старик.
К нему подбежали полисмены:
- Быстрее, военная тревога, пройдемте с нами!
- Я останусь тут, нет, спасибо.
- Вы должны! Не исключено, что будет нанесен удар, вам нужно пойти с нами в бомбоубежище!
- На аллею Роз... - ухмыльнулся старик.
- Да, оно как раз там и скоро закроется!
- Нет, господа, спасибо, я останусь.
- Да брось ты его! - не выдержал второй, - нам еще нужно активировать программу у Железных зверей, что бы они успели укрыться. Каждая из белок стоит пару сотен тысяч, это много больше, чем его никчемная жизнь.
Они побежали дальше. Старик стоял, некоторое время, провожая их взглядом, потом снова посмотрел на Дерево:
- Ты же прогонишь их, верно? Как тогда, Зверей. Техника тебя боится, потому, что ты одно - настоящее. Знаешь, а я боюсь их. Защити меня, пожалуйста.
Дерево качнулось на ветру, хотя такового никогда не было в Купале, словно извиняясь, раздался взрыв, ослепительная вспышка осветила все вокруг...
...Искусственный сад умирал. Хотя это казалось невозможным, но прежний Сад все же пережил его. Среди пластиковых и железных цветков, переставших распускаться потому, что не было электричества, и трупиками Железных зверей, у которых закончился заряд батареи, ствол Дерева покрылся светящимся мхом, первый признак того, что оно все же жило. Ядерная зима, что наступила после окончания войны, не смогла его сгубить, потому что в Дереве уже было столько радиации, что ему был безразличны тьма и холод...
...Человек, даже без изоляционного костюма, защищающего от яда и радиации, которыми был пропитан воздух, ступил в Сад. Он приспособился, пусть зубов уже не было, а голова была лысой, но он жил. Человек пнул попавшуюся на пути Железную белку и подошел к Дереву. Дерево дернулось, оно чувствовало, что тут был еще кто-то. Оно пыталось заговорить с ним, на языке ветра и чувств, известном лишь созданием природы, который раньше так хорошо понимали дети. Но Человек давно разучился понимать этот язык. Он вытащил пилу и, усмехнувшись беззубым ртом, поднял ее. Дерево беспомощно опустило ветки. Оно понимало, что осталось единственным разумным на этой планете. Человек начал пилить ствол, Дерево умирало, все же умирало. Ему было грустно и одиноко, Деревьям все же тоже не чужды эти чувства.
Человек развел костер из ствола Дерева и, сжарив на нем попавшегося сегодня килограммового таракана, с удовольствием уснул. Ядовитый дым поднимался в воздух, Человеку уже не суждено было проснуться. Дерево, пусть и мертвое, смогло отомстить. Этому оно точно научилось у людей...
...От Дерева остался только пень. На горизонте забрезжил рассвет, первый за последние сто лет, облака рассеивались. Свет солнца осветил, кости Человека, золу костра и маленький, хилый росток на пне Дерева. Сад продолжал жить...