И хором: "Дебилы парные". Я слышу ее звенящий смех и сам смеюсь. Уж больно забавно, когда двое вполне взрослых людей сюсюкают по телефону. Да, мы такие. Нежность льется через телефонные трубки. Пусть и смешная, но это нежность. Сидим и несем какую-то чушь по телефону в два часа ночи. Однажды были удачно кем-то обозваны дебилами парными. И ведь не поспоришь. Со стороны и правда дебилы. Да и черт с ним - нам хорошо так, значит так и будет. Плевать на то что они там говорят.
- Я люблю тебя, Кисонька.
- И я люблю тебя, Котик.
Третий день. Уже третий день. Я открываю глаза. Похмелье, тоска и неприятие окружающего мира вливаются в приоктрывшиеся для этого две дыры. Я открываю глаза и свет вместе с головной болью огненной волной, тупым топором и миллионом колоколов врывается в голову. Но физическая боль мне сейчас не важна. Ничего не важно, когда рядом нет Ее. Когда я знаю что мы расстались. Три дня уже как. Три дня уже как я не живу, а существую в каком-то ужасном промежутке от утреннего удара светом до вечерней отключки, дающей благословенное короткое забвение. Я пью мало. Я стараюсь не пить. Я слишком хорошо знаю, как люди попадают в бездну алкогольной зависимости. Сам там почти побывал. И поэтому пью мало. Голова болит не поэтому. Просто там слишком пусто. Внутри слишком пусто. А мир не терпит пустоты. Я выпиваю таблетку анальгина, анаприлин, подумав, еще одну анальгина. Прикрываю глаза на три минуты. Сейчас боль немного отступит. К сожалению не та, которой надо было бы отступать... Одеваюсь и иду в серое утро. Оно наверное солнечное, красивое, свежее и ласковое... Но для меня оно серое. Как и те два до него. Плеер в уши - забить, заткнуть все отверстия в голове - нос насморком, глаза закрыть, в уши - музыкальное безумие из наушников. Громче, еще громче! Пустота должна быть заполнена хоть чем-то. Так еще можно жить. И я стараюсь. Хотя в общем-то незачем.
Вечер. Наушники, прикрытые глаза, метро. Главное - избавиться от мыслей. Сейчас можно переосмысливать все что угодно - ворошить внутри обиды, дергать себя за ниточки несоответствия реальности своему пониманию добра и зла. Можно тыкать иголкой обиды в ранки самолюбия, можно прижигать их пустыми надеждами. Но не стоит делать этого. Надо просто на время уйти и стать ничем и никем. Само зарастет. И я ухожу внутрь. В маленькую комнатушку внутри меня, где я запираюсь. Я не знаю что я там делаю внутри. Может плачу, может пью, может колюсь, может книги пишу. Не знаю и знать не хочу. Перерыв у меня. Я еду домой и главное сейчас - это не сорваться в глупости. Просто ехать домой и прожить еще один вечер. Одному.
Ночь. Я не сплю. Гудит компьютер - кулер громкий и часто даже меня раздражает своим ночным зудом. Я просто смотрю на экран. Там открыта какая-то страничка, но я даже не понимаю на каком языке она написана - мне все равно. Мое внимание куда больше привлечено телефоном на столе рядом с мышкой. Я смотрю на него как загипнотизированный. Вдруг хватаю трубку и набираю номер. Два раза я тыкаю не по тем кнопкам и перенабираю, потом бросаю трубку. И снова набираю. Гудки. А потом знакомый голос. Голос, чувствующий мою слабость в этот момент. И я ненавижу себя в этот момент. И бросаюсь в этот океан самоуничтожения. Потому что иначе не могу.